Кузнецов Эдурд Смойлович

Мордовский мрфон

Эдурд Смойлович Кузнецов

МОРДОВСКИЙ МАРАФОН

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Этой книге ктстрофически не повезло. В конце концов он все-тки выскользнул из Советского Союз, но н грнице попл в переделку и, измочлення вдрызг, изувечення вдоль и поперек, еле доползл до дружественного пристнищ. Мои друзья не дли ей умереть - подлтли, срстили кости и, поохв нд ее увечностью, все же решили выпустить ее н свет Божий: клек - тоже человек, и если н конкурсе крсоты ему не под силу тягться с звзятыми культуристми, то н конкурсе првды его обрубки и шрмы куд крсноречивее свидетельствуют о тргической сущности жизни, нежели стройня сорзмерность Аполлоновых членов.

Очень спрведливое сообржение.

Совершив головокружительный кульбит, я вдруг окзлся н Свободе. Он с лихвой опрвдл все мои ожидния, но книг, моя книг, высосвшя из меня столько соков, книг, которую я не столько писл, сколько прятл и перепрятывл, порой месяцми подготвливя момент, когд можно будет, озирясь, извлечь ее из тйник, чтобы дописть одно единственное слово, книг, которую я с ткими невероятными ухищрениями и риском передл н волю!.. Я ндеялся, что меня встретит мощный боец, ншел клеку. Соблзн пришить ему руки-ноги, прилдить прик, вствить фрфоровую челюсть очень велик, но ведь плстическя хирургия и всяческя косметик нцелены н то, чтобы нрвиться, мне же ндо в первую очередь свидетельствовть. Я мог бы попытться восстновить по пмяти те или иные утрченные стрницы, что-то подпрвить или дже нписть зново, но тогд неизбежно нложение сегодняшнего, тутошнего, и, следовтельно, эт книг в знчительной степени утртил бы прво нзывться лгерной. Я всего лишь десять дней, кк сбросил с себя полостое тряпье, 16 лет и 10 дней! Целя жизнь - и один миг... И через сто лет я не збуду ничего, но в тот же миг, кк я обрел свободу, я все же стл иным: лгерь и свобод столь взимоисключющие понятия, что одномоментно сосуществовть они никк не могут, человеческое сознние не вмещет в себя и то, и другое в кчестве рвно рельных - только что-нибудь одно. Тк невозможно быть срзу и мертвым, и живым - или ты жив и видишь солнце, или под землей пожирем червями и чешь трубного глс или чуд, чтобы восстть из прх. Еще десять дней нзд смрдное узилище было моей безысходной повседневностью, сегодня, не веря см себе, с ужсом и сострднием вглядывюсь я в полумрк пропсти, из которой мне чудом удлось выкрбкться: возможно ли это? Было ли это впрвду? И только ночми я не сомневюсь, ночь влстно подтверждет: д, это тк. Ночми я все еще тм, н "крейсере", увязшем в мордовских топях, через решетки его кмер н меня неотрывно смотрят скорбно-суровые глз моих друзей. ИМ Я ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ, ИМ И ПРАВДЕ.

7.5.1979 г. Э.Кузнецов

ЗАРЕШЕЧЕННОЕ ОКНО

...Вот еще нпсть: едв-едв шевельнется в голове ккя-то мыслишк, чуть-чуть проклюнется мелодия, зпульсирует ритм - брбнят в окно. То один, то другой подкрдывются к моей зрешеченной форточке и говорят, говорят, говорят... Тот шепчет, доверительно брызж слюной и опсливо косясь по сторонм: "Не верь ему, он сволочь и подлец...!", едв он звернет з угол, подкрдывется другой и мямлит ккие-то зпугнные истории о коврстве, интригх и предтельствх первого, тм, глядишь, и третий уже топчется неподлеку, ожидя своей очереди приникнуть посинелыми губми к форточке исповедльни... или мбрзуре дот? Я всех их выслушивю, ритмично помхивя головой в знк полного соглсия, сочувствия и доверия, стрясь, чтобы н лице не отрзилось снедющее меня тоскливое нетерпение.

"Оствьте меня в покое! - беззвучно кричу я. - Ты, ты, ты и ты!.. Я всем вм верю, не веря ни одному. Мне дже лень угдывть вши истинные нмерения. Вм меня не обмнуть, ибо обмнуть можно или губошлепого простофилю, или обмнщик, который, зртно посверкивя глзкми, см идет в зпдню, ндеясь перехитрить хитрец. А я ни тот, ни другой. Я см по себе, кк бывешь см по себе, невольно окзвшись в компнии жуликов: я пью с вми вино, преломляю хлеб и сочувственно выслушивю вши сентиментльные истории, но, рди Бог, держитесь не тк близко ко мне, чуть-чуть подльше, вот тк... чтобы ветерку было где прогуляться между нми. И если мы хором зтянем громкую песню, я тоже буду рзевть рот - кому ккое дело, что я пою не о том и не н том языке...".

Мой дед Всилий Андреевич, мелкий купчишк, рзорился после нэп, в кчестве клссово чуждого элемент был выслн из Москвы и помер в ссылке где-то году в тридцть четвертом. Это, известное дело, изрядно скзлось и н жене его (моей ббке Алексндре Митрофновне), и н семьях обоих его сыновей и дочери. Впрочем, кмня з пзухой они н влсть никогд не держли и меня воспитывли тк же, привычно трепещ при одном упоминнии о политике и безропотно горбтясь под бременем полунищенского существовния, кк бы ниспослнного свыше и потому критике не подлежщего. Ну-к вообрзи, кк мы жили втроем (мм, ббушк и я) н двендцти квдртных метрх - до смой моей посдки в шестьдесят первом. Учтя при этом, что мтушк - человек болезненной порядочности (и по совести, и по оцепеняющему стрху перед зконом) и дже в войну, которую мы пережили н крпивных щх, нитки не вынесл со своей ткцкой фбрики. Я и до сих пор не могу взять в толк, кк это он сумел и см выжить, и меня вытянуть. Нд ней же все подсмеивлись, обзывя ее "святой Зинидой". Я помню обидный вкус этого слов: ирония, поднчк, сочувственно-пренебрежительное снисхождение... Чтобы быть причтенным к лику святых или, кк минимум, блженных, ндо лишь не крсть. Впрочем, в иные времен не крсть - поистине мук мученскя.

Единствення зтрещин был зрботн мною при следующих обстоятельствх.

Было мне тогд лет десять или около того. Я уже и рньше не рз слышл и н улице, и в школе, что Стлин зстрелил свою жену Аллилуеву и что он похоронен н Новодевичьем клдбище. Рсскзывлось об этом без тени недоумения, без ккого-либо нмек н вопрос: з что? - просто доверительным шепотком доводился до сведения фкт: Стлин зстрелил свою жену. И точк. Ни удивления, ни возмущения. Мысль о следствии и уж тем пче о суде, я уверен, никому и в голову не приходил. Стлин убил - знчит, тк и ндо. Не могу припомнить, с чего это я вдруг вроде кк бы споткнулся об эту тревожную мысль... "А почему вот, - спросил я мтушку, - товрищ Стлин зстрелил свою жену, его не судили?"

Помню испуг в ее глзх... Он пребольно треснул меня по зтылку, от неожиднности я зревел, он, тряся меня з плечо, все допытывлсь, кк это я додумлся до ткой глупости, не говорил ли об этом еще кому-нибудь, потом см зплкл и упршивл меня никогд не здвть ткие вопросы. Я побоялся спросить, ккие "ткие", но что-то смутно уже збрезжило в моей головенке...

Кк учительский шлепок когд-то выявил и зкрепил у Руссо мзохистские нклонности, тк, возможно, и эт зтрещин вместо того, чтобы выбить из меня опсный интерес к зпретным темм, нпротив, стимулировл его.

Тк я пострдл от культ личности Стлин.

...Кто же не знл в те годы об умилительном жесте великодушия, коим Ленин спс от рсстреляния злодейку Кплн? "Пусть, - прошептл он непослушными устми, уже теряя сознние от коврной рны, - пусть он доживет до окончтельной победы коммунизм, которя не з горми, и см убедится, кк он зблуждлсь...". По слухм, Кплн, уже стренькя, седя, после войны рботл библиотекрем в Бутырке и выучил сочинения Ленин низусть.

Спонтння христинизция вождя трдиционным нродным созннием? Возможно. Похоже, что легенд эт родилсь в низх, верх всего лишь не опровергли ее и дже полуофицильно снкционировли ее бытовние.

Историю у нс вел моложвя дм - глыб бледного жир, чудовищных бугров которого не могли скрыть ни бордовя юбк до щиколоток, ни полувоенного покроя черный пиджк с острыми плечми. Он был сентиментльн, истеричн и зл, глз носил мленькие, нос туфелькой, плоские бесцветные волосы прятл под серым плтком. Сзди он походил н приземистый дедовский комод с выдвинутым ящиком, чьи пудовые полусферы юные пионеры увешивли мстительными соплями, метко посыля их щелчком пльц.

Звли ее Крепись. Едв ли не первым зннием, которым, переступив школьный порог, обогщлся первоклшк, было уснщенное сочными подробностями изустное предние о том, кк "историчк" поехл н фронт повидться с бртом и был изнсиловн взводом солдт: он плкл, они, трудясь нд нею, взывли к ее гржднскому мужеству, приговривя: "Крепись, крепись!.." Отсюд и прозвище.

В том году в ншем клссе звелся новичок - крутощекий крепыш с всильковыми глзми, сынок ккого-то крупнозвездного отствного военного, только-только пробрвшегося в Москву (ткие сперв оседли в пролетрски-хулигнских рйонх вроде ншего - лишь бы зцепиться з московскую прописку, - и только потом перебирлись в более респектбельные квртлы). Н переменкх новичок, возбужденно жестикулируя, рсписывл нм - в основном безотцовщине - героические подвиги своего ппши, утверждя, что тот зкдычный друг смого Клим Ворошилов и зпросто бывет в святя святых. Я ему почему-то верил, простодушно рззявив рот. Нверное, потому, что кверзной нсмешливости чумзых оборвышей тк победительно-великолепно противостоял неопровержимя явь - невидння кожня курточк с крмнми н молнии, хромовые спожки и предмет особой звисти - толстя "смописк".

Кк-то Крепись, сентиментльно присюсюкивя, в очередной рз поведл нм трогтельную историю о добром дедушке и злой чернявке. "Врет он все, - шепнул мой крснощекий сосед. - Ее см Дзержинский шлепнул н другой же день". Я оторопел: "Ты кк знешь?" - "А вот зню... Бте Клим Ворошилов рсскзл".

В смом конце урок, когд Крепись слдким голосом призывл здвть вопросы по пройденному мтерилу, клсс тоскливо елозил по пртм, томясь по звонку, словно ккой-то бес толкнул меня в локоть, и я поднял руку.

"А кк же вот вы говорите Кплн?.. - я похолодел, уже зня, что сейчс случится что-то непопрвимо ужсное, что ндо змолчть, змереть... - А ее Дзержинский рсстрелял".

Лицо Крепись взялось бгровыми пятнми, глз зловеще сузились, он стремительно шгнул по проходу меж пртми и нотмшь, словно киношный Чпев, вытянул меня укзкой по спине. "Кто тебе скзл? А ну, гденыш? Дом? А ну?!"

Не дожидясь звонк об окончнии урок, он потщил меня, жестко вцепившись в плечо, в директорский кбинет, где после крикливого допрос я, рзмзывя по щекм слезы, нписл объяснительную зписку, в которой признлся, что услышл эту гнусную клевету от незнкомого хулигн н улице, и клялся, что больше никогд не буду этого делть.

Тк я соврл н первом своем допросе, кк бы репетируя многочисленные последующие.

...Кк вроде бы неэстетичны, нелепы вихляния бедер и вся мшинообрзня рбот рук-ног мрфонцев. Только искушенному зрителю понятн рционльня крсот мрфонского бег. Мрфонцу и з финишной чертой не до горделивого демонстрировния собственной стти и восторженно-приветственного вздымния рук - он весь в поту и грязи, ему бы змертво свлиться н землю, дбы отдышться и дть отдых нтруженным ногм... Зрители устют следить з перипетиями долгого бег, они только провожют стртующих мрфонцев и не всегд встречют их, рзбредясь по пивным или увлеченные более броскими зрелищми. И пок мимо их восторженных глз метеорми проносятся, изящно и стремительно перебиря ногми, спринтеры, где-то тм, длеко-длеко, все в поту и грязи левой-првой, левой-првой, левой-првой... судорожный комок воли, терпения, выносливости, нцеленных н дльнюю дистнцию, которую ндо одолеть во что бы то ни стло.

Не всякому дно быть мрофонцем, не всем удется добрться до финиш н собственных ногх... вон один упл, и этот, тот вдруг зштлся, побледнел и рухнул н колени.

Кто же говорит, и спринт - тоже спорт. Но среди мрфонцев меньше случйных людей: стометровку-то худо ли бедно всякий проскчет, не упв, коль уж знесло его н гревую дорожку. Мрфон случйных тк или инче выявляет не н десятом километре, тк н двдцтом, н тридцтом - и к финишу приходят лишь истые спортсмены...

Было бы только спрведливым, если им ддут немного отдохнуть. Потеснитесь чуток, пусть и они побудут зрителями до следующего збег...

Вот опять я тихонько стучусь к тебе в потенную дверь, озирясь и спеш: у нс с тобой всего лишь ночь (целя ночь!) - что успею до утр, то и хорошо, тк уж сложилось. Д и когд оно здесь инче-то бывет? Только сегодня вечером мне скзли, что если хочу что-нибудь тебе передть, тк чтобы к утру было готово...

Я зрнее зготовил бумгу и ручки, нкрутил целую гору мхорочных цигрок - чтобы ночью не шуметь - и, дождвшись, когд погсят свет и уснут мои сокмерники, устроился поудобнее н нрх, примостил н колени книжку - мой письменный стол, поелозил, пок не поймл полоску свет от зоконного фонря, и вот пишу, готовый в любой миг нырнуть под бушлт и прикинуться мирно спящим - ндзиртель ли щелкнет выключтелем, прильнув к волчку, сокмерник ли вскинется и побредет, пьяно штясь, к прше... Вон один хрпит н все лды, кк свихнувшийся оргн, другой все что-то бормочет д вскрикивет. Вот, пожлуйст: "Щс кк дм по тыкве, гд! - и через минуту: "Ой-ой-ой!" - уже, видть, бьют.

Сколько я ни писл во все инстнции о свиднии с тобой - рекции прктически никкой. А я-то изощряюсь: в вшем-де гумнном зконе скзно, что лгерня дминистрция обязн всячески способствовть социлизции преступников и особенно - укреплять их семейные узы...

Но недвно были тут у нс две ккие-то сновитые шишки в шттском. Приезжли специльно н меня посмотреть, и связи с чем меня срочно извлекли из крцер (з что я туд угодил - рзговор особый, рсскжу потом, если время позволит), помыли в бне, побрили, переодели в чистую робу, выдли полпчки мхорки, клок гзеты, спички и дже нлили миску щей, что является вопиющим нрушением крцерного режим, предписывющего кормежку лишь рз в двое суток... ведь тот день у меня кк рз должен был быть голодным. Прздник, д и только. Уж, думю, не н свободку ли меня хотят выгнть? Вроде бы рновто, д чем черт не шутит? Тут ведь вечное колебние между двумя полюсми: то ли рсстрелять его, гд, н мелкие кусочки, то ли орденом нгрдить его, героя!.. (А чще снчл шлепнут, уж потом - при ребилитции - героем обзовут. Хотя бывет и ноборот. Трудно окзть, что лучше.) Впрочем, цирюль, трудясь нд моими колючкми, рзвеял в прх те слдкие мечтния, шепнув: "Приктили дв кких-то змея, велели тебя вызвть, вот и..."

Вводят меня в кбинет нчльник лгеря, смотрю - сидят двое, поздоровлись культурно. "Присживйтесь, Эдурд Смойлович", - говорят. Кто ткие, откуд и зчем - сообщить откзлись. Держлись очень вжно, выспршивли о всякой всячине. Я к дипломтничнию, кк знешь, не всегд рсположен, и, после того кк они уклонились от шпги моего зкономерного любопытств (кто вы, что у вс з цель и кков вш мндт?), я ндулся, ндменно поджл губы и, в ответ н просьбу подробно рсскзть о мотивх содеянного мною дв год нзд, грубо отослл их к приговору - тм, дескть, все нписно... Ну, говорят, приговор-то приговором, кк это было н смом деле? Это меня, конечно, чрезвычйно умилило (к тому же я вспомнил о крцере: возьмут сейчс и уйдут, меня опять в клоповник потщт, я еще и мхорку не успел искурить...). Ах, говорю, если вы соглсны, что приговор и "н смом деле" длеко не одно и то же, то рзговор иной... Н смом деле, торжественно зверил я их, все было совсем не тк, кк сформулировно в Шемякином приговоре и, уж конечно, не тк, кк это рсписно по ншим гзетм д журнлм.

Ну, рсскзл я им в общих чертх о том, кто мы н смом деле, что нми двигло и кто поистине виновт в том, что нше желние эмигрировть обернулось "изменой родине"... И, кжется, неплохо говорил - тем-то больня... Смотрю, вроде кк бы проняло их чиновничьи души - потупились, головми кивют соглсно... А может, почудилось мне? Вероятнее всего (сейчс вот мелькнуло), они ктерствовли. Будь рзговор один н один, еще можно верить в искренность (хоть вот в эту-то минуту, когд звучт высокие, нивно беззщитные слов и глз смотрят в глз...), но когд их двое... Д они друг друг боятся больше, чем мерикнских шпионов! Но это я сейчс ткой трезвый, в тот момент мне помнилось, что пронял их моя горячность.

Мы, молвят, уверены, что долго вм сидеть не придется, то, что 15 лет дли, это тк - днь моменту, престижня рекция н тот тррм, который подняли н Зпде.

Спсибо, говорю, и н том, только я, извините, шибко сумлевюсь... Примерно тк же меня обндеживли и в тот срок, однко я его отбрбнил от звонк до звонк... к удивлению (конечно, фльшивому) тех, кто в этот рз вел мое следствие: "Ндо же, Эдурд, з ккую ерунду ты целых семь лет откуковл! Сейчс ты з это не больше пятерки бы получил..." И что, говорю, порзительно, с кем бы из опогоненных мне ни приходилось беседовть - от крсноносого ндсмотрщик до смого председтеля Мордовского КГБ, - все кк один зявляют: будь н то моя воля, я бы вс выгнл из СССР ( некоторые дже добвляют: д и всех евреев вообще). Конечно, с типовым подтекстом: стремишься з грницу знчит, изменник... но рз уж тк шибко, не тясь, рвешься, то черт с тобой, не войн ведь сейчс, в конце концов... А то бы рзговор короткий - к стенке и никких збот!..

Конечно, говорю, это редкое счстье знть, что не ты один считешь свой приговор чрезмерно жестоким и что есть ндежд н блгоприятное изменение политической конъюнктуры, уж тогд... Но бед в том, что я не уверен, что к тому времени, кк он изменится (если изменится вообще), я не обзведусь, нпример, новым сроком - это дело нехитрое, вы только посмотрите, в кких кошмрных условиях мы здесь живем, это же не испрвительное учреждение, кк его нпыщенно величет зкон, нтурльня душегубк! (И что, дорогя, порзительно - в 1970 году в Токио был очередной Междунродный конгресс пенитенцирных деятелей, и, если верить прессе, он признл советскую тюремно-лгерную прктику (!) смой передовой. Боже мой, ккие фнтстические ослы! Д были ли они в советских лгерях?! Не в тех потемкинских, которые специльно процветют под Москвой и Ленингрдом, в нтурльных, в глубинке.)

Вот, нприклд, говорю им, недвно некто Швенко и Юрков (которому, зметьте, всего дв год оствлось до конц срок) получили еще по 12 лет. И з что же? Юркову ндо было делть оперцию желчного пузыря, Швенко резекцию желудк по поводу язвы, их возьми д и перепутй! Перепутли д сми перепуглись, перепуглись д двй всячески врть, изворчивться и следы зметть, тем все хуже и хуже. Нконец, отчявшись добиться хоть ккого-то лечения, они нкололись...

"Кк тк?"

"Обыкновенно... В их приговоре знчится... Вм, кстти, ничего не стоит поговорить с теми же Юрковым и Швенко - они здесь... В приговоре говорится: "Следствием устновлено, что действительно Юркову и Швенко в результте дигностической ошибки (во кк, знчит, - ошибки!) было нзнчено непрвильное лечение, но они вместо того, чтобы в узконенном порядке обжловть действия медперсонл больницы, нкололи нтисоветские ндписи н лицевой чсти тел: Юрков - н лбу и обеих щекх, Швенко - н лбу и левой щеке. Вопреки их утверждению, что они не имели умысл н подрыв и ослбление советской влсти, смим фктом ннесения н лицо несмывемых нтисоветских ндписей они опровергют это свое утверждение, то, что эти ндписи видели другие осужденные, свидетельствует о нмерении Юрков и Швенко внести дезоргнизцию в жизнь колонии, что подпдет под действие ст.ст. 70 и 77 УК РСФСР".

Ну и дли им по дюжине. И это, скжу вм, еще по Божески... Не тк двно (то ли в декбре того год, то ли в янвре этого) з ткие же нколки одного рсстреляли - Трсов".

"А что же они нкололи?"

"Д кк обычно, "Рб КПСС", "Рб ЦК", "ЧК - убийцы!"

Мои собеседники опешили: видно, и впрямь лгерня повседневность им в диковинку.

А рзве, спршивют, и в смом деле никк нельзя было добиться лечения кким-то другим... зконным способом? И кк они с ткими ндписями н свободу пойдут?

Мне врз стло скучно... Посмотрел я н них с печльной усмешкой и ничего не скзл. Ни того, что нколки-то еще полбеды (их удляют - только брызги летят - вместе со шкурой; причем нрочно врврски - без нестезии - и уродуя лицо ткими рубцми, что н нем уже трудно что-либо нписть), вот кк быть безухим, безъязыким, безносым? Ни того, что ни Швенко, ни Юркову освобождение не грозит - с их-то здоровьем. Кстти, нтурльно три дня тому нзд Швенко умер от перитонит. В июне их судили, в июле ему (в порядке мести з попытку рзоблчения больничного брдк) необосновнно сняли инвлидность - несмотря н то, что к тому времени у него (словно мло ему полдюжины других недугов!) обнружился еще и язвенный колит. И погнли н рботу... А ккой из него рботяг? Он взвыл и проглотил с полкило гвоздей, шесть швейных иголок, все железки из рдиорепродуктор, и все это зел доброй порцией цемент. Проделывл он это н глзх ншего фельдшер, кпитн Тбков, и опер, кпитн Поршня, - они хохотли до слез и то подбдривли его: "А ну-к еще чего-нибудь проглоти!", то угрожли: "З рдио и гвозди плтить будешь!" Его увезли в больницу, оперировли, но он умер от перитонит, тк кк, по рсскзм, с рзрешения хирург Лушиной ему н другой день после оперции принесли миску мнной кши с мслом, он не удержлся и съел ее вопреки здрвому смыслу и уговорм сокмерников.

И чем, кк ты думешь, кончилсь нш бесед? Они меня спросили, не хочу ли я получить свидние с тобой. У меня и челюсть отвлилсь...

А они: "Это не проблем... Если мы будем иметь грнтии, что вы уговорите свою жену нписть покянную просьбу о помиловнии".

Челюсть зхлопнулсь...

Конечно, я мог бы нврть, что, дескть, пострюсь уговорить тебя, тм уж, мол, кк выйдет.., но мне очень не понрвилось словечко "грнтии", я вскинулся и нговорил им всякой всячины - нужной и ненужной (последней больше, кк всегд в тких случях). Моя-де жен, кк и я, кк и все мы, сидит з мифическую измену родине! В чем ей признвться, в чем кяться? Д если только он пойдет н это, я врз откжусь от нее и зню, что нпиши я ткое покяние, он плюнет мне в морду - и првильно сделет... и т.д., и т.п. в том же героическом духе. Тк мы и рсстлись. К тебе они, конечно, тоже приезжли? Не сомневюсь, что ты их отшил.

Вместе с тем мне кжется обндеживющей эт сует вокруг твоего покяния. Тебя им держть з проволокой дюже нклдно. Уверен, миля, что они все-тки вынуждены будут отпустить тебя - если не в этом году, тк в следующем кк пить дть. Вот увидишь!

Я зтрудняюсь скзть что-нибудь определенное о профессии моих собеседников. Мне покзлось, что они не только хотели в чем-то меня ндуть, но и пытлись нечто урзуметь. Все же, скорее, это были ккие-нибудь пртийные функционеры средне-верхнего звен (тк зврвшиеся о прелестях советской жизни, что и сми поверили своему врнью - отсюд и удивление лгерным гримсм), нежели рботники сыск, которых ничем не удивишь и о которых я твердо зню, что никкие искренние минуты с ними в принципе немыслимы, с ними невозможно и н миг выпрыгнуть из шкуры гонимой жертвы, они не хотят и не умеют рсстться с ролью гончего пс. Ккя уж тут искренность! Только и смотри, чтобы не слопли. А с этими что-то ткое все-тки мелькло. Или нет?

Но в любом случе срывться н откровенность негоже и уж тем более с лгерным нчльством: те побыли и нет их, эти, кк клопы в кмере, - никуд от них не скроешься...

У меня тут не тк двно кк рз случился ткой срыв, в результте коего я угодил в узилище н 15 суток.

Я писл тебе, что в нчле июля Люся собирлсь приехть н свидние. Один кое-чем мне обязнный околокбинетный человечек шепнул мне, что нчльство хочет под предлогом ремонт дом свидний оттянуть приезд Люси месяц н полтор-дв - то ли хитря ппртур у них вышл из строя, то ли еще что, черт их зкулисные хлопоты ведет. Я себе мест не нхожу, досд меня рзбирет - уж больно мне ндо бы повидться с Люсей, шепнуть ей кое-что. А тот мой доброхот, чтоб ему пусто было, окзывется, еще кое-кому протреплся (всякий почти зключенный - трепло и невозможня бб), и в конце концов нчльство узнло, что их секрет уже не секрет.

В общем, вызывет меня кпитн Клгтин... Премерзкя, ндо скзть, фигур, жирный червяк, обожет при зключенных яблокми хрумкть, выуживя их одно з другим из стол. Но в тот день он збвлялся редиской... Ах д, вспомнил: кк рз передо мной был у него в кбинете "Генерл Безухов", увидел крсную редиску, плюхнулся н колени и ну лобызть нчльственный спог: "Брин! Дй редисочки попробовть!.. Крсненькой! Двдцть лет не едл!.." И Клгтин нсыпл ему целую пригоршню. Этот "Генерл" - прелюбопытня фигур, вроде шут, которому многое с рук сходит. Его только стрются прятть от незжего нчльств - уж больно он стршен: безухий, огромня челюсть с черными пенькми зубов выдвинут длеко вперед, кк ящик комод... Д к тому же он имеет обыкновение подкрсться к приезжей шишке и зкричть: "Брин, отдй мои уши!" - или еще чего-нибудь в этом роде. Шут с печльными, кк и подобет подзборной дворняге, глзми.

Ну лдно, к делу, то этим отступлениям конц не будет. Я, собственно, не столько хотел рсскзть о своих пятндцти суткх, сколько о той прдоксльной форме общения с нчльством, когд что ни слово - все не о том... Мелькнул у меня внчле ккя-то не совсем ординрня отсылк к подтексту Хемингуэевых дилогов, д пок болтл о том о сем, он улетучилсь. Подожди-к!.. Нет, не вспоминется. Ну д Аллх с ней.

Он: Вы, я слышл, ждете свидния?

Я: Всенепременно. В нчле июля.

Он: Дело в том... в общем, сообщите домой... Ствлю вс в известность, что с ткого-то числ дом свидний зкрывется н ремонт... Ндо печку переложить... к зиме, покрсить, побелить...

Я (возмущенно): То есть, кк это н ремонт? - искренности моего возмущения ничуть не мешет то, что я уже был готов к этому рзговору. И вообще вся тонкость ситуции кк рз в том, что он знет о моем зннии, но об мы делем вид, что ничего не знем. - Ведь вы его в преле ремонтировли!.. Этк вы все фонды поистртите!

Он: Пусть это вс не печлит... О вс же зботимся!

Я: Спсибо, премного-с блгодрен... Только бед в том, что зкон не предусмтривет для отсрочки свидния ткой повод, кк ремонт... Сколько, говорите, это зймет времени?

Он: Месяц полтор-дв.

Я: Ну вот... Д ведь можно где-нибудь тм нйти уголок - всего ведь четыре чс кких-то...

Он: Ну что вы, ккое же это свидние?.. Кирпичи тм всякие будут вляться, мусор... нехорошо.

Я: Месяц дв! Д вы что? З дв-то месяц н Зпде небоскребы возводят, д я и см н стройке рботл, мы з дв месяц, бывло, этж три успевли отгрохть! А вы - печку!.. Тк вот, гржднин нчльник, в зконе четко скзно, что я имею прво рз в год н свидние длительностью до четырех чсов, про печку тм ни слов - это вш збот, не моя... В этом году н дв месяц позже, в другом... в результте вы у меня укрдете дв-три свидния з пятндцть лет. Вот тк: или официльно лишйте меня свидния, или предоствьте его в срок!

Он: Ндо будет - лишим!

Я: Вот именно! Тк-то оно будет честнее! А то мы с вми все не о том говорим...

Он: Кк это не о том?

Я: Д тк!

Он: А все-тки?

Я: А все-тки? А все-тки нм бы следовло говорить тк:

"Вы: - Мне ведено оттянуть твое свидние н пру месяцев. С удовольствием вообще лишил бы тебя его, д опсюсь, что ты опять зктишь длительную голодовку. Оно хоть и черт с ней, с голодовкой-то, д нчльство двит: учись, дескть, рботть потоньше - не те времен... Хорошо им поучть издлек-то!.. А потому я выдумл ремонт...

Я же вместо того, чтобы делть вид, что не зню вших целей, и пытться вс усовестить ссылкми н зкон - что вм зкон? что вы зкону? - должен был прямо скзть:

- Вы, гржднин нчльник, сволочь!" Что я и говорю: вы сволочь!

И вот з столь дешевое удовольствие (он и глзом не моргнул) - пятндцть суток. Тк мне и ндо - не мльчишествуй, не рспускй нервы.

Но пятндцть суток, их ведь тоже не без пользы можно отсидеть. Это кк, нпример, с однодневной голодовкой. Ну что ткое, приходится порой слышть, один день? ни умереть не умрешь, ни добиться чего-либо не успеешь... Это тк, но есть ведь и другие измерения: это же целых 24 чс голод (кстти, ниболее чувствительного именно в первый день), когд ты зол, кк сто чертей н тех, кто тебя вынудил голодть, это тот огонь, н котором зкляется твоя непримиримость. Тк и пятндцть суток в ШИЗО. Пок голодный корчишься от холод н цементном полу, многое успеет в душе зтвердеть прочнее бетон.

ВСЕМОГУЩЕСТВО

Сперв, выклянчив у небес всемогущество и неуязвимость, я, понятное дело, ринулся переустривть мир, но довольно скоро впл в уныние, обнружив, что земной кврдк от моего рвения не убывет. К тому же меня весьм удручло отсутствие ндлежщей твердости в обрщении с толпой просителей, денно и нощно осждвших мой дом, - я не умею откзывть и потому трудился до полного изнеможения, едв урывя пру чсов для сн. Я не высыплся, и это было мучительней всего. Дльше тк продолжться не могло, и однжды, едв рссвело, оствив н столе зписку: "Уехл в отпуск", я тихонько выбрлся через окно н улицу.

Пронзительно скрежещ н поворотх, трмвй неспешно ктил по узким улочкм моего детств - угрюмые коробки новых домов кк сквозь землю провлились, и плисдники до щтых рзвлюх желтели, кк прежде, подсолнухми и георгинми.

"Измйловский прк", - тонко пропел девчонк-кондукторш. Я сошел.

Утреннее безлюдье ллей, бодрящя прохлд, прозрчня хрустльня тишин в звонких трещинкх птичьих голосишек, трв в ртутных шрикх росы... А вот и Девственный лес - н кустх белеют, кк свечи н прздничной елке, презервтивы: окрестные прелестницы испокон веку избвляются тут от постылой девственности.

Зчем тебя сюд знесло? Уж не ндеешься ли ты встретить здесь себя двнего, в штопной рубшонке, с воськой, где звякют бутылки из-под водки. Что ты ему скжешь? Твоей печли он удивится и не поймет. "Зчем бутылки? переспросит. - Тк н кино же!.."

Выбрв бугорок посуше, я рсстелил плщ и едв успел озбоченно сморщить лоб, кк сон сморил меня.

Проснулся я длеко з полдень - голов потрескивл от жры, в животе требовтельно урчло. В крмнх ни крошки, и сигреты тк и остлись лежть н рояле... Ну, д лдно, сейчс не до этого.

В первую очередь, решил я, ндо быть смим собой. Это глвное. Поскольку ты не знешь, что именно следует делть для того, чтобы все человечество с утр до ночи ндрывлось от счстливого смех, ндо огрничить вмештельство в людские неурядицы случями очевидной неспрведливости и вопиющих злодейств. И не будь сволочью, скзл я себе, не лезь из шкуры вон, то стнешь тирном. К тому же (хвтит кривляться!) твоего сострдния к жертвм верховной влсти, пьяниц-мужей, подлецов соседей и преступников хвтет лишь н дв три чс потом ты стновишься нетерпелив, ядовито-нсмешлив, рздржителен и не столько вслушивешься в стоны сирых и вдовых, сколько борешься с желнием нпиться вдрызг и крушить нлево и нпрво все, что ни попдя.

Итк: три чс в день - с восьми до одинндцти - пусть приходят обиженные и обездоленные, я их утешу и своей рукой нкжу обидчиков.

Д, ндо бы сперв кзнить смертью тюремщиков - и не одних лишь ключников, но всех. Н это у меня уйдет, пожлуй, год полтор-дв... Нет, сошлю-к я их н остров - пусть строят тм свой кзрменный рй и сми згоняют друг друг в лгеря.

Знчит, утром с восьми до одинндцти...

Хотя вот что: отпрвлюсь-к я, словно стринный рыцрь из книжки, стрнствовть по белу свету - из город в город, из деревни в деревню. Спешить все рвно некуд - кк моря кружкой не вычерпть, тк и бед людских не избыть. Въезжю в деревню и созывю нрод: "А ну, ккие у вс тут беды-злосчстья? Где Кщей, где Соловей-рзбойник, Серый Волк и Мерлин ?" И прямо н месте творю суд и рспрву, потом рзбивю в ближйшей роще у ручья плтку и объявляю конкурс местных крсвиц.

Д не збыть бы ввести спецукзом обязтельные для всех лиц женского пол от 15 до 45 лет ежедневные получсовые упржнения с хул-хуп. (Хул-хуп чрезвычйно полезен для тзобедренных суствов, нделяя их умопомрчительной элстичностью, к тому же он, укрепляя брюшной пресс, утончет тлию, при тонкой тлии д еще крутые бедр, если они не слишком зросли жиром, но изощренно игривы, резвы и упруги, - что может быть привлектельней?)

Счстливой победительнице конкурс дозволено будить меня ночью хоть десять рз. Десять многовто вроде бы, ну, скжем, пять. Д, пять - в смый рз. Если не кждую ночь...

Глвное - не лицемерить, любви к людям у тебя не более чем н дв-три чс в день, потом - плтк в роще у ручья.

Знчит, первое - несться досыт, второе - продть дом и купить коня, третье - укз о хул-хуп, четвертое - ... нет, третье - сослть тюремщиков н остров, четвертое - укз о хул-хуп, пятое - обзвестись плткой и большим ндувным мтрцем. Основное - быть смим собой, и все срзу стнет н свои мест.

* * *

Теперь я целыми днями глопирую н белом коне, вечером вслушивюсь в веселый лепет ручья возле плтки. О чем это он тк звонко?.. Скорей бы отбой - уснуть, утром ддут хлеб. (Кк долго тянутся 15 суток в крцере: ни курить, ни читть, кормят через день, нры открывют только н ночь...)

Со свиднием теперь не зню кк. Может, в октябре Люся сумеет приехть. Но поговривют, что всех нс, полостиков, скоро этпируют в ккой-то другой лгерь. Куд?

Я тк и не получил твоего мйского письм, что крйне огорчительно. Рди Бог, учись эпистолярным мнерм-мневрм. Без них нш переписк вечно будет под угрозой. Во всяком случе, в эти первые годы, когд они особенно пристльно изучют нс. Потом-то, думю, контроль поослбнет... Если мы ни н чем не попдемся. Когд дел дрянь, пиши, что живешь неплохо, когд действительно тк себе, сообщй, что у тебя все рсчудесно - я пойму. Если невтерпеж и гневное слово тк и рвет сердце, то, выкрикнув его, не збудь потом упомянуть, что вообще-то все ужсно здорово... Тут то же првило, что и в печти: критик допустим лишь в одном виде: во-первых, никких обобщений, во-вторых, чем больше критики внчле, тем иступленной должн быть оснн в конце.

В ближйшее время меня, полгю, нчнут крепко теснить и, конечно, в первую очередь будут придирться к письмм. Я нмерен ктивно огрызться, но письм... письм ндо стрться вывести из-под огня. Придется уснщть их большим количеством лоялистских фрзочек - пусть это тебя не смущет, но всего лишь служит знком, что я все еще в состоянии войны. Куд же от нее денешься? Хотя, между прочим, змечу, по-нстоящему сильный до войны с лгерным нчльством не опускется (что, конечно, не знчит, что всякий невоюющий Геркл), и внешне он - олицетворение спокойного послушния, конечно, послушния в известных пределх и без ущерб для личного достоинств, ибо оно кк бы добровольно, и нчльство, в свою очередь, опсливо-увжительно обходит его... Во всех случях он редко бывет жертвой явного злоупотребления влстью. Между ними словно бы зключен неглсный договор, суть которого в обоюдном призннии и нежелтельности конфликтов, в которых сильного (н то он и сильный) иногд может поддерживть чуть ли не вся зон. Но время от времени силу ндо демонстрировть - в крйней ситуции, - и это всегд сопряжено с большим риском, ибо демонстрция силы обязн быть сильной демонстрцией. То бишь порой н грни жизни и смерти. Но, зметь, опять же не рди победы (победить стоглвую гидру нчльств, особенно низового крсноносого, зключенному никк невозможно), всего лишь для подтверждения всегдшней готовности отстивть свои млейшие прв большой кровью. Быть сильным должность хлопотливя и рисковння, но единственно пристойня в лгере.

Именно потому, что я все это время был знят другим, я порспустил вргов своих, и они вообрзили, что я то ли стл непротивленцем, то ли просто зхирел. Это мне не нрвится. Вот посмотришь: через годик-другой я обзведусь ткой репутцией, что меня зрекутся цеплять.

Ну, лдно, дорогя, ндо зкругляться - в коридоре нчлсь сует, знчит, вот-вот звизжт: "Подъем!" Кк ты тм? Очень з тебя беспокоюсь. Ккя это унизительня тяжесть знть, что и ты сидишь. Есть в этом что-то нстолько противоестественное, что хочется зкричть и проснуться.

Рньше ты, помню, говорил, что единствення твоя претензия к советской влсти - эмигрционный вопрос. Меня это всегд удивляло: рзве степень открытости грниц не есть существення хрктеристик всей системы, необходимо влекущя з собой многие иные выводы? Теперь, судя по письмм, у тебя появились новые счеты к влстям... все-тки душегубк исключительно примитивно устроен - верноподдннического эффект он не дет.

Вот и кончилось нше время... Слов, слов, слов! Я все их отдл бы з безъязыкую ночь возле тебя. До свидния. Целую и обнимю.

Видишь, кк оно все по-дурцки получется: "К утру чтоб было готово!" А утром: "Нет, двй к звтршнему утру..." Вот и еще одн ночь - знть бы об этом зрнее, тк и пислось бы инче и дже, может, о чем-то другом. Ну д лдно, и то хорошо. Глвное, есть уверенность, что ты получишь-тки эти листочки.

В одном из своих писем ты весьм мудрствуешь... "Пиши ккие-нибудь рсскзы или хоть бы зготовки к ним". Я ж подпрыгнул от ужс... ни в коем рзе не ксйся этой темы - у меня и без того всякую бумжку обнюхивют со всех сторон. Писть чрезвычйно трудно, почти невозможно. Рзве что ночми, кк я и делл той осенью, когд меня сжигл лихордк сочинительств. Вернувшись с рботы и поужинв, срзу звливлся спть, где-то чс в дв ночи просыплся и - кк вот сейчс - до смого подъем шркл пером по тетрди, сторожко прислушивясь ко всем шорохм и досдуя н тусклую болезненную желтизну моей зоконной лмпы... и получлось у меня все ккое-то желтое и больное.

А утром ндо было суметь незметно передть тетрдку ндежному человеку (из тех редких, кто и не продст, и не рстреплется, и в то же время у нчльств вне подозрений - нет им цены, они больше делют, чем все горлопны и мишурные бунтри вместе взятые) с тем, чтобы вечером, когд опсность обыск меньше, тк же неприметно збрть ее у него... Вот и пиши тут! Во всяком случе, по шкле "изящной словесности" спрос с меня невелик - до ювелирной ли тут обктки слов? Д я, признться, и не придю этому особого знчения (не зелен ли виногрд?) - пекусь лишь о немудреной ясности фрзы. Простот слог Сименон мне ближе стилистических изысков элитрных второв.

Вчер я зикнулся о том, что вскоре жду гонений. Вот-вот это перестнет быть тйной, потому не велик риск сегодняшнего посвящения тебя: я более или менее регулярно вел дневник и не тк двно сумел чсть его передть н волю. К сожлению, поствленные мне условия относительно гбритов пкет были столь жестки, что я не вместил туд и третьей чсти того, что хотелось бы. Не втиснулись туд и те пять-шесть рсскзов, которые к тому времени уже были у меня готовы. Ндо было выбирть и... до вторского ли гонор, когд необходимо поскорее поведть людям, кто мы и зчем (именно об этом я и писл в дневнике). Жесткими были и временные рмки... Тут уж некогд было рзмышлять нд строгим отбором мтерил. Теперь-то я жлею, что поспешил воспользовться тем "кнлом", все кжется, что ндо было еще подождть, ибо позже, после публикции, все рвно писть будет невозможно в ближйшие лет пять-шесть. А потом, после пяти-то лет, и опсно: сейчс я не боюсь, что мне могут добвить срок - его и тк хоть отбвляй, тогд уже стршновто будет. Д и ужсно глупо сидеть з ккую-то сотню-другую стрниц - я же не богодухновенную истину в себе ношу, без которой человечество зчхнет... Нет, через пять лет я все-тки, верно, не решусь рисковть. Сколько можно! И пусть бы хоть кплю просветительской нивности: мир-де узнет, что ткое совлгерь, и, хнув, вынудит здешние влсти обеспечить нм человеческие условия... С тким то уповнием ("Блжен, кто верует - тепло ему н свете") можно бы и н Голгофу. Д где его взять, уповние-то? К тому же и тюремно-кторжня тем изрядно зезжен, тут трудно что-то новое скзть, ныне ведь не времен "Мемуров" Видок, впервые покзвшего жизнь дн и ужсы кторги. Д и ккие-ткие у нс особенные тут ужсы, чтобы уж кровь стыл в жилх? У современного-то человек, чего-чего не пережившего и к чему-чему не притупившего своей чувствительности и сострдния?

Моя цель нмного скромнее. Если вдруг кто-то скжет: "Ну и что тм ткого у вс особенного? Лгерь кк лгерь... Ну тм бывет всякое, не без того... А в других-то стрнх, читли, что делется?" - я отвечу: "Другие стрны всего-нвсего обычные другие стрны, и тм всякое возможно, тут-то строится небывлый рй, тут-то претензия н особый принцип, н сотворение нового человек... И если мне удстся покзть, что тут, по крйней мере, не лучше, чем в других стрнх, то и это уже кое-что". Подытоживя, скжу, что здешняя повседневность столь же отвртительн, кк и те мерзости в зкордон-ных тюрьмх, о которых порой пишут в гзетх. Но (не говоря уж о нестбильных режимх иных млых стрн) тм - это эксцессы, исключения (о которых можно публично кричть - что немловжно), тут - норм, о которой и не зикнись.

И мтерилов о типичных зпдных тюрьмх не сыщешь днем с огнем. А это бы мне тк пригодилось!

Ну лдно, эт тем неисчерпем, я еще не рз буду возврщться к ней (боюсь лишь повторов - черновиков-то, чтобы свериться, нет возможности хрнить), пок хвтит, то ни н что другое времени не достнет.

И потом, писть здесь - дорогое удовольствие, требующее слишком больших жертв. Хоть писть - оно тоже, в некотором смысле жить, но все время титься и сторожко стричь ушми - это не жизнь. Всякя ночня строчк вспоен кровью дневных виляний, уступок, осторожничнья, тк похожего со стороны н трусость. Тут для меня или-или. И я выбирю жизнь. Тем более, что недвно я уничтожил почти все свои тетрдки (случилсь ткя пническя минут)... Сизифов труд... Тем более, что вот-вот им стнет известно о моем дневнике, тем более, что достточно широкого "кнл" все рвно пок не предвидится... и т.д.

Эти ближйшие пять-шесть лет я решил посвятить следующему: 1) созднию (н всякий случй) стойкого впечтления, что я окончтельно откзлся от пер; 2) сплочению порядочных элементов зоны и формировнию мощного кулк кк для отстивния общерестнтских прв, тк и для оздоровления внутренней тмосферы, отрвленной мизмми уголовщины и откровенно торжествующего коллборционизм; 3) постновке себя в кчестве человек, которого никому не рекомендуется здевть - ни нчльству, ни уголовникм. А тм - посмотрим.

Единственное, в чем я могу не успеть, - пункт второй. Это х кк сложно! Во-первых, кошмрня ст. 77-прим, во-вторых, слишком нс мло - дже уголовной стихии нм пок не под силу противостоять. Но тут я ндеюсь н скорое появление группы укринцев, которых, я слышл, нрестовли в янвре этого год. Некоторых из них я зню, ребят крепкие - ккую-никкую кшу с ними сврить можно. Поскольку я тут ндолго, я не могу не пытться очеловечить свои условия. Конечно, стростт - мечт неосуществимя в обозримом будущем. Когд-то, еще н зре век, з него было пролито много кропи, в двдцтые годы он еще кое-где сохрнялся, блго сидели некоторые из тех, кто и рньше сидел (помнишь нкету Рдек? "Чем знимлся до революции?" - "Сидел и ждл". - "Чем - после революции?" - "Дождлся и сижу"), - живые носители бойцовских трдиций црских узилищ, новые тюремщики - сми недвние рестнты - еще совестились обрушивть н вчершних соузников нкопленный в тюрьмх опыт... Но когд з стростт уже не кровь стли пускть, просто-тки головы отрывть, он умер. Ккой, к чертовой мтери, стростт, если тут зпрещено дже жлобу з другого нписть ("человек человеку друг, товрищ и брт!"). Но что-то ндо все-тки делть, чтобы превртить... войну "всех против всех", пермнентную, бесконечную джунглевую грызню, ни н миг не зтихющую в дебрях лгерного быт, в сознтельное сплоченное противостояние всему (г-)дскому. Причем, говоря об уголовникх, не ндо облдть большой проництельностью, чтобы предскзть, н чьей стороне будет дминистрция. Отношение советского обывтеля к уголовнику двойственное - он боится и ненвидит его, уличного грбителя, нсильник и хулигн, но одобрительно (или по меньшей мере рвнодушно) взирет н него, если он предстет в обличье рсхитителя госудрственной собственности, ибо "кто Богу не грешен, црю не виновт?", то бишь - кто же не крдет у госудрств? "Не укрдешь - не проживешь", "Хочешь жить - умей вертеться", "Ну и лопух - ни укрсть, ни покрулить" - вот концентрировнное выржение философии рядового гржднин, выросшего в склочных очередях з хлебом, возмужвшего и постревшего в "доствнии по блту" и продже из-под полы, в левых зрботкх, хлтурх и мелких хищениях чего ни попдя с родного звод...

Третья здч дется мне тоже нелегко, может быть, и через, крцеры, но, вообще говоря, отвечть н всякий удр двойным - в моей крови, и я дже с известным чувством облегчения збрсывю свое перо в дльний угол, нмертво пряч немногие сохрнившиеся у меня искорябнные мельчйшим бисером буковок бумжки и, весело покряхтывя, рспрвляю знемевшие члены.

А через ккое-то время, когд от меня немножко поотстнут, я, может, опять тихонько извлеку свое перо. Но скжу тебе честно, что с тех пор, кк появился шнс (увы, хоть мы и приложили к этому руку, не для нс пок, но и для нс тоже - пусть и в длекой перспективе)... с тех пор, кк появился шнс выскользнуть из костоломных скифских объятий, я все чще здумывюсь: не слишком ли это дорогя цен, срок, з те слов, которые ты (только потерпи пок!) свободно выскжешь звтр (то есть лет этк через 10-12) в кком-нибудь зкордонье, где спрведливо приложимо недвно вычитнное мною у кого-то утверждение, что противостояние влстям, бунт имеют соблзнительный привкус грозящего з него нкзния... Бывют же ткие стрны, где противостояние влстям имеет соблзнительный привкус нкзния, которое всего лишь грозит!

...Зимой себя спокойней, урвновешенней чувствуешь - не тк тянет н волю. Смя мук весной - тк и взвыл бы серым волком. Весной смиренномудря зимняя душ - "немочь бледня" - склдывт свои горние крылышки и зтихет, збивется в дльний уголок, смущення неистовым косноязычием воплей и метний пробудившейся сестры-язычницы, пьяной вкхнки, рспиремой всеми земными сокми и стрстями. Весной сизифов кмень обуздния плоти, с тким трудом вкченный н холодную и чистую вершину, вдруг стремительно срывется вниз, все сокрушя н своем пути к живительной влге родного озерк... летит, пок не уткнется в околюченный збор - кменней всех кмней. Ни вверху не удержться, ни вниз не упсть - лишь томиться, вновь и вновь мысленно блуждя все по тем же дорогм стрнствий души человеческой, то звороженной ндзвездными хорлми, то хрюкющей в болотной жиже всеядного вожделения. Помнится, Достоевский говорил, что о нроде (д и о человеке, конечно) следует судить не по тем пропстям, в которые он пдет, по тем вершинм, н которые он способен подняться. Я бы зменил противопоствительное "" н рядополгющее "и" - ведь вершин не бывет без пропстей. Ни от чего нельзя отректься, ндо быть верным себе и в хорошем, и в плохом - жизнь человеческя слишком сложн и коротк, чтобы успеть вырботться в бесповоротного нгел: лучшим и удчливейшим из нс всего лишь удется повиснуть между небом и землей, то здевя головой свод небесный, то згребя спожищми болотную грязь... Нельзя отректься ни от неб, ни от земли, в этом, может, суть мужественной и трезвой мудрости - мужественной мудрости признния, что подвешенное состояние - это единственное, что пок зслужил человек, трезвой мудрости понимния, что минимум утешительных втомифов - это хоть ккя-то профилктик ниболее кроввых болезней человеческого дух и истории.

Сколько можно сидеть! Ндо, уговривю я себя, писть о чем-то, не охвтывемом диспозицией ст. 70-й, впрочем, он тк резинно сформулировн, что по мере ндобности ее легко рстянуть для охвт любых словес и деяний. ...Говорю... и не могу - тким мертвым грузом придвил меня лгерь, что ничто другое нейдет в голову, хоть тресни. Они меня отрвили угром тюрьмы, и, пок я не отдышусь н вольном воздухе, ни з ккую иную тему я не сумею взяться.

СЪЕЖИТЬСЯ И ИСЧЕЗНУТЬ

Мышей у нс полным-полно. И крыс тоже, но к крысм я испытывю брезгливое отврщение, змешнное н безотчетном стрхе, мыши мне всегд нрвились ткие игрушечные, юркие, веселые. Вот только гдят они где ни попдя, ну, д рзве это ткя уж бед? Собери ты хоть тысячу мышей, они все рвно не сумеют нгдить столько, сколько нвлит иной симптяг.

Ну, лдно, только звелсь у меня под нрми здоровення крыс - рыжя и толстя, кк хлебня бухнк. Сперв я хотел шмякнуть ее швброй, но он тк жлобно пропищл: "Пощди!", что у меня рук не поднялсь. К тому же он окзлсь клекой - вместо длинного голого хвост, противно скользящего по полу, у нее, словно у кролик, торчл збвный обрубок, в жестких звитушкх курчвой шерсти.

Стл я ее подкрмливть, зодно все выпытывю, где это он русскому языку нучилсь. Пончлу-то он все отмлчивлсь - дескть, знть не зню и ведть не ведю, о чем это ты спршивешь, но потом признлсь, что удрл из вольеры ккого-то НИИ, где ей, несмотря н приличную кормежку, осточертели дрессировки и бесконечные оперции. И в смом деле - под рыжей шерстью тут и тм белели ккие-то рубцы.

Лексикон ее был чрезвычйно скуден, но тблицу умножения он знл беззпиночней иного ндзиртеля. Хуже всего ей двлись склонения, д и произношение хромло, то и дело сбивясь н писк, - кк-никк он был недоучкой, и это скзывлось н кждом шгу.

- А философии, - спршивю, - вс тм учили?

- Очень, очень учили, - говорит.

- А ну, что же ты выучил?

- Все! - отвечет и, нбрв полные легкие воздух, выпливет одним духом: - Нш родня пртия и нрод! Слушюсь! Выполним и перевыполним! Виновт! Испрвлюсь! Ур-р!

Я честно делил с ней свой пек, и он росл кк н дрожжх, доствляя мне мссу хлопот, но и рзвлечений тоже. Первым делом я приучил ее пользовться пршей и, нцепив очки, с серьезным видом рзглядывть гзету.

Сперв я тревожился, кк бы ее не зметили ндзиртели - тогд мне не миновть крцер, - но потом решил, что буду от всего отпирться: дескть, понятия не имею, кк это животное окзлось здесь. Лишь бы он см не проболтлсь.

А крыс-то моя не только достигл полутор метров, нсобчилсь ковылять н здних лпх, носить споги и брюки, но и нчл облезть - кож у нее ккя-то мертвенно-беля с крупными порми. Пришлось рздобыть для нее рестнтскую куртку и бушлт, чтобы не мерзл по ночм, то он, озябнув, устривлсь у меня под одеялом - спросонья то тк и вздрогнешь, случлось.

Но беспокоило меня другое: чем больше он стновилсь, тем деллсь бесцеремоннее. Иногд, рспрвившись со своей порцией, он злобно посверкивл н меня черными с бесовски-крсновтым отливом глзми - я пуглся и отлмывл ей корку от своего куск.

Кк-то мне случилось зболеть. Я целых полмесяц не ходил н рботу и, нчисто потеряв ппетит, всю еду отдвл крысе. Это был непопрвимя ошибк он быстро привыкл к целой порции и вскоре осклом желтовтых клыков дл мне понять, что я могу рссчитывть лишь н хлебные крошки.

Я все сильнее ссыхлся и съеживлся и нконец перебрлся под нры, тк кк крыс привыкл спть н моем мтрце, где ее однжды зстл фельдшер, впервые з две недели зглянувший в кмеру.

- Ну и морд у тебя стл, - рвнодушно проворчл он крысе, полгя, что это я. - Ну-к, высуни язык. В норме... Звтр н рботу!

Тк он включилсь в трудовой процесс. Судя по тому, что вскоре ей стли двть дополнительное питние, он перевыполнял норму, преуспевл н политзнятиях и был обрзцом послушния. Я был поржен, но не только ни о чем ее не спршивл, но и стрлся не попдться ей н глз, пробвляясь крошкми, остввшимися после нее под столом.

Однжды он, вств н четвереньки, зглянул под нры и скзл, грозно шевеля усми:

- Ходи сюд. Рскянье писть! Вин признл, прошу простить, всегд служить родня пртия и великий нрод! Ну! Ты писть - я кормить! Ну!

И он швырнул мне большую корку хлеб, едв не сбив меня с ног. Я шрхнулся в угол и крикнул оттуд:

- Звтр нпишу. - Сердце мое колотилось от стрх и отврщения.

Ночью, дождвшись, когд крыс зхрпел, я, вооружившись гвоздем, кое-кк открыл тумбочку и влез в нее. Первым делом я обглодл горбушку хлеб, которую крыс оствил себе н утро, потом рзыскл нглийскую булвку и из трех когд-то приндлежвших мне носовых плтков выбрл тот, что поновей. Сложив его вчетверо, я зстегнул его булвкой н левом плече - н мнер римской тоги, потом, кое-кк втиснув огромный ломоть хлеб в спичечный коробок (мой рнец), спрыгнул н пол и со всех ног бросился к мышиной щели в углу.

Я полз все вниз, вниз и вниз, с непривычки обдиря в кровь колени и локти, но вскоре глз привыкли к темноте, руки и ноги приобрели необходимое проворство и ловкость.

Нконец я нткнулся н мышиную деревню и, соорудив себе шлш н окрине ее, поселился тм. Мыши снчл дичились меня, но потом, убедившись в моем миролюбии и скромности, приняли меня в свой круг.

Нук вольной жизни нелегко двлсь мне д и языковой брьер не вдруг удлось преодолеть.

Поскольку нстоящей мышиной сноровки я тк и не достиг (с возрстом дптционный мехнизм утрчивет гибкость), я подрбтывл лекциями о людском коврстве и учил мышей избегть ловушек с отрвленной пищей. Мышиня жизнь, скжу я, непрост. Есть в ней свои тргедии, свои беды, много пот и всяких збот, но всякий трудовой день звершется прздником. Что з бесшбшня беготня, возня и пронзительный писк поднимются! Ккие стремительные хороводы, ккой дух веселья и доброжелтельности црит среди мышиного нрод! А глвное, тут решительно не знют, что ткое тюрьм, и, хотя ни одно вече не обходится без жрких схвток, никому и в голову не приходит зковывть в кндлы тех, кто думет нособицу.

Я, конечно, женился н прелестнейшей мышке (второй дочери деревенского учителя музыки), и теперь в ншем гнезде попискивет целый выводок мышт с розовыми мордшкми.

Одно меня смущет: больно уж у моей женушки ноги волостые, мне никогд не нрвились женщины с волостыми ногми. Ндо будет где-нибудь рздобыть безопску и нучить ее брить ноги. Но только чтобы кждый день, то от щетины щекотно.

Когд я в очередной рз мучюсь нд нстройкой себя н что-то внелгерное, я неизбежно вспоминю Вльк Соколов (где-то он сейчс горбтит, бедолг?), которого когд-то по неопытности сердечной упрекл в узости темтики: что у тебя, мол, все лгерь д лгерь!.. А что у него могло еще быть! Он к тому времени уже 18 лет отсидел. Знчит, никуд от него, проклятого, не деться, пок эт тем не будет исчерпн - в жизни и в слове. Вместе с тем я не хочу н ней прзитировть, скзть о себе: "я зключенный - тем и интересен" обидно.

Тут у меня было сложилось несколько теплых стрниц о Вльке, быть может, эмбрион повестушки, но бед в том, что нет у меня его стихов, он-тки поэт по преимуществу, и писть о нем, не имея под рукой его стихов, никк нельзя. Првд, несколько штук я рскопл (кое у кого они тут хрнились более десяти лет), но это относительно рнние и длеко не лучшие его вещи. Они у меня в двух экземплярх, один я приложу к этому письму: если мой зберут, то, может, твой сохрнится. Это стихи год 1958-1960, тк что, если они и попдут в руки тех, для кого они не писны, Вльку это уже не стршно - дело-то ведь двнее.

Легко зметить, что тут много безвкусицы, от которой он до конц тк и не избвился... д и кк, где он мог пройти хорошую вкусовую школу? Нет-нет д и мелькнет штмп, есть и "крсивости" - отголосок уголовной эстетики... Он знл об узости своей бзы, но уже не пытлся рсширить ее, мскируя свою огрниченность "принципильными" сообржениями в духе интуитивизм, философии жизни Бергсон, Фильтен, Зиммеля... Он ссыллся н них, имея о них, конечно, смое смутное предствление (хотя и ухвтив некую суть) и не желя признть, что они-то могли позволить себе роскошь пренебрежения клссическим нследием и логикой рционлизм именно потому, что вполне влдели ими.

Но нтуры он богтейшей, у него не было лишь того, что недодло или отняло у него общество.

Мы с ним мялись вместе пять лет - с 1962 по 1967 год. Первый рз он отсидел девять лет, во второй - десять. З всяческую болтовню, но в основном з стихи. Кк пишутся стихи? Очень просто: сел - нписл - сел... Првд, первые девять лет ему позже простили - ребилитировли.

В последние лгерные годы он несколько подлся: обрюзг, унял, поскучнел... А вообще он беспутевщин, рблезинец, веселый врль (ведь поэт же!), обжор и скред... Но ему ни одно лыко не идет в строку, ибо ярко смобытен чуть ли не в кждом жесте и слове. Мне хотелось бы рсскзть о нем во всей его противоречивой сложности, кк о всмделишном живом человеке, н чьем лице хотическя пляск бликов свет и тени, тк смущющя всяческих пуристов, которых никогд не били резиновыми шлнгми, не доводили голодом до пеллгры, не щупли здницу ("Ого, еще есть мясцо... - н лесоповл!"). Несмотря н всю свою мясистость, дух его ндрывно тргичен. Однко его обрз не вписывется в тот болезненно-ртистический ряд, в котором Новлис держит з руку Ницше, тот - Адрин Леверкюн. Скорее уж, вспоминешь более земных, более полнокровных и более бездомных: гуляку, вор и висельник Вийон, Бодлер, Рембо, Хлебников...

В 1969 году, получив письмо: "Сдыхю с тоски, зпился до свинств, словом перемолвиться не с кем...", я бросил все и, прихвтив с собой Юрку, с единственной (земной) сотней в крмне, поктил к нему в мрчный Новошхтинск - спсть от зпоя и одиночеств. Он, поверишь, рзрыдлся, увидев меня... Рди обртного билет нм с Юркой пришлось рзгружть уголек, однко мы выкроили пятерку н пмятный снимок (пришлю тебе ближйшим письмом). Тогд же я зписл его н мгнитофон (тоже земный), но в декбре 1969 год, узнв, что пленкой зинтересовлись оргны, уничтожил ее (ибо известность - это хорошо, но третий срок - плохо).

Влек - ходячя тргедия и вместе с тем некдот. Я и жлел его до слез, и хохотл до колик. Вот тебе хрктерня сценк. Он только-только вернулся со свидния и тут же нырнул под одеяло, скзвшись больным, н другой день я узнл, что пришли с вечерней смены рботяги, глядь, Влек сидит н койке, увязнув зубми в огромном, килогрмм н дв, шмте сл, который он, кк выяснилось, ухитрился тйком пронести в зону. Я ему, хохоч: "Ты что же, Зэк, ночью-то?" А он: "Что же, днем, что ли? Сло ведь... Увидят - просить будут, я ведь все рвно не дм... Уж лучше ночью, чтобы не дрзнить людей..." "Гумнно! Ну лдно, им не дшь, мне-то? Я ли с тобой не делюсь?" - "Тебе дело другое... Дк ведь ты, известно, сло-то не любишь". - "А то бы дл?" "Спршивешь? Хй мне, если вру, член н пятки рубют!" - "Д выйдут ли пятки-то? Может, всего лишь гривенники?"

Он врз скуксился, губы здерглись, поползли куд-то вбок, он отвернулся, отмхивясь от меня обеими рукми, кк кпризный ребенок... Тк я узнл, что он стрдет комплексом Фицджерльд (помнишь, у Хемингуэя?), и мне пришлось его утешть ссылкми все н те же нтичные сттуи, которые этлон мужской крсоты и пропорционльности, глвное - приобщением к стринной мудрости: дело не в гбритх, в стойкости...

Вот тк-то - смех и горе... Но все эти некдоты - шелух, суть его - стихи и то, кк он их читет: он ими живет, он их выстрдл, они его кровь и боль, его голос дрожит, он здыхется... Я не мог не волновться, слушя его, я остро ненвидел тех, кто в это время шушукется. (О, тогд ккя был еще воля вольня в лгерях-то: по воскресеньям мы собирлись человек пять-шесть в укромном уголке слушть стихи!)

И под письмми, и под стихми, и под всякими зявлениями он ствил: Влентин Зэк. Кк бы ни сложилсь в дльнейшем его жизнь, он - Вечный Зэк, ибо, не говоря уж о его политических нтиптиях и счетх, его никк нельзя втиснуть в серые будни производителя мтерильных блг - это не его сфер, он богем, богеме и всякой тм цыгнщине нет мест в системе поголовной пспортизции, нумерции, прописки... В 1970 году ему дли пять лет з хулигнство: "В пьяном виде нецензурно выржлся в дрес видных советских и пртийных рботников, при здержнии окзл сопротивление сотрудникм милиции..." - тк мне сообщили уже в лгере.

Я ведь и рньше кое-что рсскзывл тебе о нем и стихи его читл. Особенно, помнится, тебя впечтлил его поэм под условным нзвнием "Не все...", из которой теперь я помню только нчло:

"Нет, не все мы комиссрили,

не все...

Не шрили

мы

по чужим погребм,

Не жрили

мы

из сердец людских яичниц желтых

в дырх

Не все ходили

в комндрмх, в комндирх.

В комндировки

желтых ппок

не тскли

В лпх, в лицх

льются портреты Стлин,

В нотх стлинского рык

руки

в кроввых мозолях,

В нотх угроз

держвм великим

руки

в держвных мозолях...

Не шрили

мы

по чужим погребм,

Не жрили

мы

из сердец людских яичниц желтых

в дырх...

Не все комиссрили,

не все..."

...Две недели нзд я вернулся из Срнск. Злой, кк зимний волк, и ткой же голодный - дже спички и то приходилось выпршивть у конвоя... Ну, спички-то не стыдно просить, хлеб ведь не попросишь - д и кто его дст? Возили в связи с "Дневникми", терзл меня некто полковник Сыщиков (нчльник КГБ Орловской облсти). Фигур колоритнейшя, почти киношня - эдкий Порфирий Петрович и, между прочим, втор нескольких шпионских детективов, о чем мне с восхищением и гордостью поведл юный лейтеннтик из его свиты, утив, првд, литертурный псевдоним своего шеф. Хотя я с смого нчл и знл, что сейчс мне срок не грозит (нецелесообрзно: добвить можно только три год - до пятндцти, - скндлу не оберешься), это, однко, отнюдь не смягчило дрмтизм моей схвтки с Сыщиковым - уж больно ему хотелось выйти н Люсю и Андрея Дмитриевич. Козырей у него был полня рук (мои лгерные опекуны суетливо выдли меня с головой н съедение, снбдив Сыщиков пухлой ппкой с описнием моей дргоценной личности - чего-чего тм только не было, рзве что зписи первого ясельного лепет), и Сыщиков весьм профессионльно облизывлся, предвкушя, кк вот-вот вцепится мне в глотку, потом обглодет и косточки. Совсем невредимым я из этой схвтки не вышел, бок поободрны, но все же уцелел - ценой нпряжения всех сил.

В отместку з то, что я тк или инче выскользнул из всех кпкнов и зпутл следы ткими петлями и скчкми, что ни один лягвый не рзберет, сей полковник устроил мне рест н переписку, и теперь я не имею прв ни отсылть писем, ни получть их. Больнее он не сумел бы меня лягнуть. Одного он не учел: он-то нлетел и нет его, местному нчльству куд же от меня девться. Едв я, приехв в зону, узнл о нложении этого рест и о том, что он продлится не менее год, кк недвусмысленно дл понять, что если в последние год-полтор я вел себя, что нзывется, блгорзумно, то теперь этому конец: через их же человек я "нечянно" посвятил их в столь ужсные плны мести, что они, имея весьм звышенные предствления о моих способностях и возможностях (н чем я время от времени спекулирую), поспешили рзрешить мне переписку с тобой (но и только с тобой), блго ты тоже сидишь и нши письм - из лгеря в лгерь идут спецпочтой, которую орловскя прокуртур контролировть не может.

Рд бодрой тонльности твоих писем, но не рзделяю твоих ндежд н досрочное (и тем более в ближйшее время) освобождение мужского большинств ншей группы. Тебя вырвут, это несомненно, нс - вряд ли, если и случится ткое чудо, то уж меня то оно своей милостивой длнью коснется нверняк в последнюю очередь, и лучше, миля, двй смотреть првде в глз, все иллюзии побоку. По сттьям з политические преступления тех, кто не ползет н коленях, не только не освобождют досрочно, но рды бы и вовсе не освобождть - до коренного перевоспитния посредством "деревянного бушлт", который уж нверняк и окончтельно испрвляет всякого горбун.

Зрубежные требовния освободить нс слишком легко прируются демгогическим кивком н одиозность смолетного спект ншего рывк н свободу. Нш голос, пытющийся рстолковть, что мы не воздушные пирты, не удлые, нерзборчивые в средствх нсильники, слишком слб, чтобы прорвться сквозь гул прведного возмущения трусливой жестокостью смолетных террористов. И похоже, что случи смолетного пиртств будут учщться, стновясь все рисковнней и кроввей, и кждый ткой кт будет все безндежнее зглушть нш голос. Питя судорожное отврщение ко всем формм диктт - кк явным, тк и зкмуфлировнным, - я в ншем случе шрхнулся в другую крйность: излишне положился н коллективный рзум, возможность обнружения оптимльного решения путем суммировния хотической многоголосицы... И переоценил свои рифметические способности.

(Здесь утрчен чсть текст.)

Н зборе грязного вонючего дворик потьминской пересылки, рзрисовнного небывлой непотребщиной, увидел стон: "Боже, и когд же все это кончится?! Ндя". Не зню, долетел ли он до небес... Тк по-особенному мучительно думлось весь тот день о тебе, о том, сколь неизмеримо тяжелей моей твоя неволя. Вечером пересылк попритихл, и, рстревоженный мыслями о тебе, я уловил ключевые строки с очень нпряженным ритмом, и уже было пошло, пошло... но тут опять поднялся визг-крик (этп, что ли, пригнли) - и родничок зглох.

Весь вечер зочное мссовое оннировние: "Нинк, сейчс я тебя переворчивю!"; "Двй, Коля, делй!"

Чувств и мысли пошли нперекосяк, нпряженно-тргический ритм рсплылся в элегическое сострдние, ко всем узницм (в первую очередь, конечно, "ншим"), ночью нпислось совсем в другом ключе. Точнее, не нпислось, нговорилось (теперь ведь в "пересылкх" ручки отбирют)...

Я все еще порой стыдливо грешу рифмовнием, однко достточно деликтен, чтобы грешить тйно. Но поскольку это стихотворение не полито трудолюбивым версификторским потом, то вот оно тебе.

Ншим женщинм

Кк вм тм н нрх спится?

Что вм тм ночми снится?

Принц н коне, синее море,

Поле в цветх, лые зори?

Или, быть может, вм пйк снится,

Грубых конвойных прыщвые лиц,

Мтери лик, исковеркнный мукой,

Крцер холод, с волей рзлук?

Где вши кремы и вши нряды?

Зерклу в рост сми не рды

В черных бушлтх и спогх,

Грязью зляпнных, н ногх.

Вы все бледнее день ото дня,

А в мгзинх-то толкотня:

Плтья... бикини... прики...

Вьются рскормленные мотыльки.

Плохо я зню, н нрх спится.

Пусть вм Спситель-принц приснится.

Он и Спситель, он и Жених

Вш избвитель, гибель для них.

Вши зборы рстопчет конем,

Всех вших судей сплит огнем.

Через пожры - вихрем в ночи

Вс в тридесятое црство умчит...

Что это ворон - вещун кричит?..

Мне все еще стыдно з то, что, вырввшись н четыре чс из этого желтого дом, я не сумел стряхнуть с себя пут его безумия - истериковл, рзржлся филиппикми, нес всякую околесину. Тревожно поглядывл н твои чсы, крешком сознния тоскливо знл, что все это не то, отчянно не то!.. - и никк не мог перестроиться. Ждешь этого свидния, ждешь, пришло время и - дурк-дурком. Слишком многое хочется срзу узнть и рсскзть, срзу - н весь год. И никк не избвиться от нервозной зжтости при мысли, что кждое слово зписывется: кк бы чего не скзть лишнего, кк бы не здть опсного вопрос, кк бы не поствить тебя под удр...

Чще, чем рз в полгод, я не могу тебе писть. К тому же письм к тебе (и от тебя) здешний цензор изучет особенно придирчиво. Чтой-то они тебя дюже не любят. Пять дней нзд цензор ознкомил меня с ктом, который глсил, что твое письмо от 21 октября "конфисковно соглсно ст. 29, пункту "в" Инструкции по цензуре". А что это, спршивю, з сттья ткя, д еще пункт "в"? Ну это, говорит, я не обязн объяснять - инструкция-то секретня... А все-тки? - не унимюсь я. - Ну хоть чуть-чуть... Это, уступет он, "восхвление буржузного обрз жизни". Аг, говорю, это, конечно, возмутительно. А почему мое сентябрьское письмо не пропустили? Я ведь тм про буржуйские прелести ни словечком не обмолвился. Выяснилось, что я нрушил другую сттью той же инструкции, которя зпрещет писть о здешней кормежке, рботе, режиме, медобслуживнии и пр., и пр.

Именно тк, н собственной шкуре (сперв удрят, потом выпытывй з что), мы, отсидев кто 10, кто 20, кто и 30 лет, только в смое последнее время помленьку нчли ориентировться в том, о чем можно писть, о чем нет. Ну рзве не прогресс? С нми стли считться: рньше письм просто пропдли, теперь мы знем, н основнии ккой сттьи секретной инструкции они пропдют. Если тк пойдет и дльше, то лет, глядишь, через десять удстся и сму инструкцию прочитть.. То-то прогресс, то-то демокртия!

Кстти, вдруг выяснилось, что, соглсно другой инструкции - еще секретней первой,- нм нельзя писть з грницу кому ни попди, но только родственникм. Никого не смущет, что эт инструкция противоречит соответствующей сттье ИТК о переписке, ибо кто ж не знет, что всякя секретня инструкция, ясное дело, глвнее несекретною зкон. И ндо быть неимоверным простком, чтобы не понимть, что уж что что, лгерня-то жизнь регулируется именно ткого род инструкциями, публичные зконы - это тк... для конспирции. "Позвольте, говорю я чинно, - моя тетушк - дм дотошня, он вечно ндоедет мне - ох, уж эти женщины! - рсспросми о питнии, здоровье, рботе и т.п. Не могу же я ей врть, что сыт, или что, зболев, получю медпомощь, или что вредность ншей рботы компенсируется спецпитнием; кк не могу и без конц уклоняться от ответов н ее вопросы. Вы меня ствите перед тргическим выбором: или мне ссориться с тетушкой, или - в вшем лице - с советской влстью? И знй вы мою тетушку лично, вы поняли бы, что последнее для меня менее опсно".

Ндеюсь, тебе не ндо объяснять, что знчит ткого род бесед? Совершенно верно - я вышел н тропу войны... Сжимя в руке рхический томгвк общечеловеческой логики, с индейским кличем н устх: "Спрведливость! Совесть! Прво! Зкон!" - я пру без оглядки н подлые форты белых, мне судорожно ненвистн их лживя цивилизция, я збыл о стрхе и не клняюсь рскленным ядрм дьявольских пушек... Мне бы только добрться до их белых кдыков!..

В переводе н лгерную прозу эт инфнтильня лихость знчит примерно следующее: всякому терпению есть свой предел, и, будь ты хоть глухонемым, однжды ты все рвно взорвешься воплем: "Д отсохнет моя првя рук - лишь бы сперв суметь влепить ею пощечину в ненвистную морду торжествующего нсилия!" Полгод я вел примерный обрз жизни, то есть воевл только с уголовникми, теперь сцепился с нчльством. Сперв я поствил перед собой узкую цель письм и что было сил уговривл себя не зрывться: повоевть немного - и снов змереть (н то у меня есть свои резоны), но... тк уж всегд: хочешь прорвться в кком-то одном нпрвлении, глядь - втянулся в зтяжные бои по всей линии фронт и уже не до локльного прорыв. Аж стршно порой з себя, стршно вот этих неистовых скчков от конкретного требовния (писем, лекрств, хлеб, не оконной змзки) к яростной готовности потерять все, и жизнь сму, рди весьм метфорической пощечины.

Сорвешься - и стыдно. А удержться порой никк невозможно. Тяжелее всего в ншем особом социуме тем, кто, что нзывется, шибко грмотный: тоск по достойному обрзу жизни их гложет сильнее, чувство отчяния, бесперспективности однжды достигет критической мссы... - и тогд не спршивйте с нс урвновешенности.

Стршно тебе? Нет? Жль!.. Они тоже не очень-то боятся нших срывов. Тк много сил отнимет смообуздние, что нчинешь слишком высоко ценить свою сдержнность и, когд чш терпения все-тки переполняется, отпускешь вожжи эмоций с чувством, что сейчс случится невесть что: клокочущя в груди рсклення лв ярости, хлынув горлом, сожжет дотл вргов твоих... Ан нет! Тебя же еще лишний рз удрят з эмоции - и срыв. Тк тот, кому зщемили шулят в двери, врз збывет о всякой выдержке и если не молит о пощде, то изрыгет очень неинтеллигентные проклятия и угрозы... Словом, не спршивйте с него урвновешенности. Но особя утонченность плчей еще и в том, чтобы з эту неурвновешенность нкзывть дополнительно.

Я втянулся в зтяжные бои по всей линии фронт (не только см голодл, но и подбил н голодовку дв десятк людей, потом мы оргнизовли мссовые петиции в Междунродный Крсный Крест, когд их не отпрвили, мы снов голодли и т.д.), ннес несколько удчных удров - см, конечно, весь в синякх и крови, - зто, чстично спустив пры отрицтельных эмоций, выздоровел душевно, то бишь вновь обрел пресловутую урвновешенность. Теперь понемногу сворчивю широкие боевые порядки, но продолжю мникльно бить в одну точку - письм!

Я воюю з прво писть более или менее откровенно обо всем, о чем сочту нужным. Не уверен, удстся ли мне их победить. Единственное, чего они по-нстоящему побивются, это зрубежный скндл...

До лет этого год я прктически вообще не получл писем из-з грницы (только н днях я узнл, что их тут сжигли пчкми), но времен меняются: усилилось рзоблчительное двление извне, в вялые лгерные вены ввели большую дозу беспокойной еврейской крови... и збор зтрещл, нхилился, кое-где отскочили доски... Теперь я получю по меньшей мере половину того, что мне пишут.

Я понимю: тебя не удовлетворяют мои письм - обо всем и ни о чем - с тумнными нмекми и недомолвкми, неуклюжими иноскзниями и отвлеченными рссуждениями черт знет о чем, кк будто это письм не из концлгеря, из лечебницы для бестлнных символистов. Но куд же денешься? О, низкое искусство кмуфляж! Приходится кждую мою мленькую првду окружть тким чстоколом лоялистской лжи, дбы зпорошить мозги цензорм, что эту првдочку мудрено и рзглядеть. Я устл писть не о том и не то, мне ндоело рзбвлять свою желчь псевдободростью в угоду цензорм, я нчл всерьез побивться, что кмуфляжные фрзочки могут сбить с толку не только цензуру, но и тебя средство всегд посягет н цель.

Нголову мне их, конечно, не рзбить, но что-то я все-тки сумею отвоевть. Рзумеется, всякя побед зключенного - пирров: он теряет несрвненно больше, чем приобретет, но врг-то его и вовсе ведь не приспособлен дже и для слбых пинков, он ведь только высокую зрплту получть приспособлен д см пинки рздвть, тут... Вообрзи себе чвнливого дворянчик из прошлого столетия, яростного крепостник, ещё более яростного оттого, что ныне в моде либерльня фрз д еще ккя-то глсность звелсь... А рук-то его двно уже рзвилсь (по Лмрку) в семихвостку, и вдруг тот, кого он привычно мордовл всю жизнь, взбунтовлся и огрел его по блгородной лните. Конечно, нш дворянчик искровенит бунтря до полусмерти (эх, кбы не эт фрмзонскя глсность!), но пощечин-то всё-тки состоялсь.

Лупи ближнего своего негодяя - чего бы это тебе ни стоило, не спускя ему ничего - любой ценой!.. И д уподобишься великому Дон Кихоту - хотя бы рз в году, когд вдруг смертно зтоскуешь по блгородной вертикльности позвоночного столб, когд приедятся и покжутся смехотворно жлкими те блг, рди которых твой позвоночник обрел кробтическую гибкость.

В сентябре я впервые послл тебе нормльное письмо (вот которое конфисковно-то), то есть ткое, ккие пишут миллионы людей, миллионы счстливцев, переписк которых если и перлюстрируется, то, во всяком случе, не пресекется. Ничего криминльного тм, клянусь, не было. Д я и не нтисоветчик, в клссическом понимнии этого слов, то есть я не только не горю желнием свергть советскую влсть, но и пльцем не шевельну рди этого, тк кк призню ее объективную обусловленность, известную првомерность и првоту - првоту клыкстого хищник, который не может без крови, но которого не только невозможно убить, но дже, нверное, и нельзя, дбы не нрушить хрупкого экологического рвновесия. И все, что остется, это поскорее убрться из его джунглей, держться от них подльше, но и зорко следить, чтобы он не прокрлся в деревню. Я стрюсь трезво смотреть н жизнь и отделять желемое от действительного. Русский вринт госудрственного социлизм объясняется глубокими нционльными корнями, если что-то и не имеет опоры в нционльной истории, то пятьдесят пять послереволюционных лет - достточно много, чтобы придть прочность трдиции тому, что когд-то было кбинетной выдумкой. Дв или три последних поколения уже не мыслят себя вне этой системы. Они брюзжт по мелочм, но глубоко зблуждется тот, кто усмотрит в этом брюзжнии посягтельство н сму систему; для русского брюзжние н брин - форм верноподднничеств, если у мерикнц в крови громкоголосое восхвление своей стрны, то русскому свойственно хмыкть и хять ("Чужие земли похвлой стоят, русскя и хйкой крепк будет"). Это мощный социльно-политический оргнизм, угроз стбильности которого возможн только извне; его голубые нтител бесшумно и проворно пожирют все нрушющие блнс бктерии; единствення болезнь, против которой у него нет бсолютного иммунитет, мерикно-китйский грипп. Но тут я не судья, не вещун и не зню, что чего лучше и стоит ли игр свеч. Д и ккой глупец ныне решится произнести окончтельное слово!

Вместе с тем, выбрв себя в кчестве определенной личности, я целиком н стороне той системы, которя менее нсилует естественную и духовную природу человек, оствляя ему шнс н достойное существовние. Я ее не иделизирую, но, не желя сходить с почвы объективности, я все же не хочу уподобиться нпыщенно-вжному в своей ничтожности миротворцу из коммунльной квртиры, который, отдвя должное всем кухонным ртоборцм, нделяет всех призннием з ними их жлких крох првоты. Я говорю одним: я с вми, но это не знчит, что вши непрвды, брдк и зло не мучют меня; я говорю другим: я против вс и дже то, в чем вы првы и хороши, не отменяет моего противостояния вм.

Впрочем, я збрел несколько в сторону. Речь шл о письме. Только пять дней нзд я узнл, что оно конфисковно. Пришлось прибегнуть к испытнному рестнтскому средству. Н четвертый день, то есть вчер, приктил прокурор Гничев (я его с 1961 год зню - ткя циничня мрзь, что дльше некуд) - в основном для того, чтобы сообщить мне, что ему совершенно понятно, почему я сижу: "С тким обрзом мыслей вм не место н свободе - только в лгере... Жль, что нш потолок всего 15 лет". (Нет стршней провинцильных птриотов! Они, поверишь ли, дже осмеливются критиковть сму центрльную влсть - но всегд спрв.) Однко, опсясь, что моя голодовк зтянется и будет поддержн другими, он рзрешил мне нписть новое письмо (вместо конфисковнного), что я и делю. Только н этот рз оно обойдется без цензуры.

Ну, чтобы ты поотчетливее предствил себе мои условия, я вкртце обрисую ншу новую зону. Когд мы - чего-чего ни перевидвшие - впервые ступили н ее территорию, нши лиц вытянулись: "Неужели в этой крысиной клетке нм придется сидеть?!" - до того неприглядн и тесн эт зон, рзбитя н кое-кк зсыпнном шлком болоте. Ведь не н один же год!..

Вот я тебе ее сейчс изобржу.

Общя площдь вроде бы солидн, но мы же не н кторге времен Достоевского, который, кк помнишь, подходил к збору и выглядывл нружу, и не в обычном лгере. Пятндцть чсов ( в воскресенье - двдцть три) мы проводим в кмере, восемь чсов - в цеху и чс н одном из трех прогулочных двориков. Остльня чсть зоны для нс под зпретом.

Нм с Юркой еще повезло: мы попли в мленькую кмеру, н четверых. Несмотря н гробовую тесноту, мы рды: в больших-то кмерх сидят по десять-двендцть человек. Предствляешь, что это ткое, - н 18 квдртных метрх 10 человек? Это тесное, мрчное, зловонное узилище, муки которого тем ужснее, чем больше в него втиснуто грешников. Конечно, у нс не тк тесно, кк в ду Ансельм Кентерберийского, где грешнику не шевельнуть рукой, чтобы извлечь червей, гложущих его глз, однко и у нс не рзгуляешься: н двух метрх от нр до двери двоим, дже и гибко-тощим, не рзминуться. В свободное время лежим н нрх нос к носу, кк в вгонном купе, - все куд-то едем и едем... Только ничего не мелькет з решетчтым окном: все тот же опутнный проволокой збор, все то же поросшее осокой болотце, гнилые воды которого омывют щелястое зведение, кое-кк сляпнное из корявых досок, - вместилище "блговоний" и жирных крыс.

Третьим у нс Срнчук - хороший мужик (после войны он отсидел 12 лет з учстие в оуновском движении, в 1970 м - получил 8 лет з нтисоветскую гитцию). А вот четвертый, тот, что ндо мной лежит, - бес, уголовник с десятком судимостей, приземистое, юркое существо с желтым припическим лицом, истерично вспыльчивый и озлобленный н все и вся. В ткой теснотище, рзумеется, и нгел может бесом покзться - в кмере все мы друг для друг черти (и, между прочим, нет того чертее, кто мнит себя нгелом), но он-тки и в смом деле сволочь. Это одн из смых больных нших проблем. Можно его, конечно, поколотить и изгнть, но и дня не пройдет, кк втолкнут другого, ткого же, всеобязтельно - нчльство строго следит з тем, чтобы в кждой кмере был хоть одн сволочь. В конце сентября я нписл об этом генерльному прокурору следующее:

"Советское испрвительно-трудовое прво в силу общей своей зпущенности не регулирует ткой жизненно вжной для зключенных сферы, кковой является порядок и принципы комплектовния кмер. Эт лкун открывет перед лгерной дминистрцией широкий простор для создния трвмирующих психику ситуций, путем...

(Здесь утрчен чсть текст.)

Вопрос о комплектовнии кмер - всего лишь чстный пример общего беспрвия зключенных. Я полгю, что, поскольку СССР претендует н известную европейскость, необходимо обеспечить зключенным некоторый минимум првовой зщиты от произвол лгерной дминистрции. Я вновь обрщю вше внимние н необходимость привести советское испрвительно-трудовое зконодтельство в соответствие с пенитенцирными нормми демокртических госудрств".

И знешь, ккой ответ пришел? "Вы осуждены првильно, основний для пересмотр дел нет".

* * *

Недвно я вычитл, что Междунродный Крсный Крест потребовл ликвидировть тюрьму н острове Корфу, кк не отвечющую элементрным нормм снитрии. Греческя воення дикттур создл н острове Корфу ужсные условия, "чтобы физически уничтожить своих противников".

Корфу... Корфу... Это, по-моему, не Колым и дже не Мордовия? Впрочем, прошу прощения, ирония неуместн и не по делу: будь в рспоряжении греческих влстей Колым или Мордовия, они, нверное, именно их, не курортный Корфу приспособили бы под тюрьмы.

Только рестнт может вполне понять, что скрывется з сухими сообщениями о метрже кмер, тесноте прогулочных двориков, сырости цементных полов и т.п. Условия в тюрьме н Корфу, ндо признть,- не схр, но, клянусь ("Пусть мне век свободки не видть!"), их "не-схр" любому из нс покзлся бы медом.

Обьем одиночной кмеры тм - 15 кубометров. Здешняя одиночк (ккое это счстье - одиночк! Но туд - сроком до год - можно попсть лишь в кчестве злостного нрушителя режим, и потому счстье одиночеств сильно подпорчено урезнным почти вдвое пйком... Приздумешься!). Здешняя одиночк не более 10 кубометров, объем ншей, нпример, кмеры - 24 кубометр н четверых.

"В кмерх цементные полы". Совершенно верно! Но я рекомендую грекм устилть пол гзетми: летом они впитывют сырость, зимой не дют цементной пыли збивть ноздри...

"В кмерх нет водопроводных крнов и отхожих мест; зпх нечистот вредно отржется н здоровье зключенных". Тут все, кк у нс, - ни прибвить, ни убвить.

"Зключенные остются зпертыми в кмерх по 15 чсов в день". Следовтельно, у них девятичсовя прогулк. Недурственно, по срвнению с ншим одним чсом.

"Цементные дворы нстолько тесны, что в них могут гулять не более десяти зключенных". Тк нсколько же все-тки они млы? В нш дворик - 55 квдртных метров - втискивют до 15 человек... Погулять-то нм все рвно особенно некогд, и не только из-з тесноты: для нс прогулк - это очередь в тулет... Сделл свое дело - и скорей в кмеру, потому что ккое же это гулянье возле сортир!.. Д этот смый Крсный Крест, который греческя нтиснитрия возмутил, у нс врз бы сознние потерял.

"Медицинское обслуживние примитивное". Любопытно бы срвнить с ншим. Я уже дв месяц не нхожу себе мест от желудочных болей, в медчсти нет дже соды - ем зубной порошок. Ты привезл чудодейственный "ротер", европейскую противоязвенную новинку, - я тк ее ждл, тк ндеялся! - эт стря рмолическя обезьянк в белом хлте: "Они у нс обеспечены всем необходимым". - "Тк ведь "ротер" же!" - "Что?" - "Ротер!" - "Ах, "ротер"!.. Тк у нс есть "ротер", мы ему дем его!"

"Многие зключенные стрдют серьезными болезнями, и ужсные условия существовния способствуют рзличным осложнениям". Прямо в точку.

И все. Зключю, что со всем прочим у них полный порядок. Ведь всякий пишущий о ншем лгере обязтельно упомянет о свидниях, посылкх, книгх, рсскжет о том, что, дотронувшись до ншего хлеб, ндо тут же мыть руки ткой он липкий... А ведь хлеб - глвня нш пищ! Они обо всем этом молчт следовтельно, с этим у них нормльно. А кк тм с соблюдением Конвенции МОТ о зпрещении всех форм принудительного и обязтельного труд, объявившей ткой труд рбством? Ни слов! Их уголовнички не выклывют н груди ткую кртинку: бродяг с котомкой н спине, перед ним полостый погрничный столб с укзтелем "СССР - Турция", внизу пояснение: "Иду туд, где нет труд!" Я не з был бы скзть и о полном беспрвии зключенных, и о том, что лгерня униформ (особенно полостя), опознвтельные нгрудные тблички, стрижк нголо, передвижение по территории лгеря только строем под брвурные мрши и т.п. - весьм существенное унижение человеческого достоинств, соглсно определению Нюрнбергского Междунродного Трибунл - это преступление.

А информционный голод? В нше-то время! Десятки лет держть человек н голодном информционном пйке - знчит, сознтельно увечить его...

(Здесь утрчен чсть текст.)

...К тому же Грецию лихордит. Их крйности - крйности нестбильного режим, их тюрьм - птология, нш - норм. Звтр двери их кмер может рспхнуть очередной переворот... Кто рспхнет нши?

А ты говоришь: "Корфу!"

О "СТРАННОМ НАРОДЕ", АЛЬБЕРТЕ И ВООБЩЕ

Посылю тебе последнюю свою рботу. Еще не вполне унялсь дрожь от поездки в Срнск, вот поди ж ты!.. И не хотел, и зреклся... но история Альберт тк взбудоржил меня, что, отметя все дел, все неотложности, я з восемь дней исписл гору бумги и... нстолько ошлел от рботы, что никк не пойму: что же получилось? Ндо бы дть ей, кк водится, полежть месячишко, смому отдышться, потом снов з нее взяться, д боюсь, кк бы он совсем не пропл... Попытйся ее сохрнить - позже я хотел бы к ней еще вернуться (когд "позже"? Гм, вопросец!). А нет, тк хотя бы зконспектируй, опустив все, что может быть сочтено криминльным. В крйнем случе уничтожь. Мне бы хоть чсок в день нстоящей тишины и безопсности - чтобы не коситься н дверь, дрож, что он вот-вот рспхнется. Поверишь ли, что, когд писл "До свидния, Альберт!" (в ответ н его "Прощй!"), рсплклся, кк последняя бб... И почувствовл, что больше не могу прятться з спиной ироничного, холодновтого "втор", что ндо говорить от первого, своего лиц. Извини, миля, письмо тебе некуд втиснуть - ндеюсь, позже подвернется случй. Пок. Целую.

Стршня штук тюрьм... Нет ей опрвдния.

Б.Вильде

"Кто же не читл Достоевского? Всякий читл Достоевского. И тем более "Зписки из Мертвого дом". Но, кк првило, двненько уже. Тут кк-то втору пофртило рздобыть эти смые "Зписки", и он порзился: д полно, того ли Достоевского читл он когд-то, уж не подмененного ли ккого? Кким же ндо было быть верхоглядом, чтобы столького не зметить! А может: сколько же ндо смому отсидеть, чтобы столькое лишь теперь зметить!.. Нверное, чтобы вполне постичь "Преступление и нкзние", ндо смому быть в ккой-то степени Рскольниковым (в большей, чем все мы им являемся), и только тогд... Впрочем, кровво-крестные судороги - слишком, кк ни верти, дорогя цен з постижение ромнных глубин, рвным обрзом и многолетнее зживо гниенье в "Мертвом доме" не облегчить кичливым созннием, что зто теперь все детли былого кторжного быт ты видишь словно няву и от зтхлого острожного дух перехвтывет горло. Кк бы ты ни обмирл перед величием литертурных гениев, вряд ли стоит, домогясь сопричстности их опыту, кнючить у судьбы корч и Голгоф, кк, к примеру скзть, вряд ли стоит желть себе бесповоротной смерти рди того, чтобы, окзвшись в ду, убедиться в нечеловеческой прозорливости Днте... Но коль скоро ты тм все же окжешься, то, румянясь н рскленной сковороде или стеклянно леденея в стнинском холодильнике, все будешь сопоствлять д нынешний с тем, двним, днтовским - если только тебе будет до того, если твои мозги не рсплвятся окончтельно или не змерзнут.

Всякий рестнт вмиг встрепенется... Впрочем, не всякий. Вот рсскзывют, Мндельштм, цветевского "Божественного мльчик", в последний рз видели в кком-то пересыльном лгере под Влдивостоком. Оборвнный, скрюченный доходяг с дряхлым провлившимся ртом и тусклыми зстывшими глзми безумц, он рылся в помойкх и спл возле них - из брк его выгоняли, чтобы не воровл хлеб... Кк нет деревни и без своего юродивого - в соплях под лиловым носом, с гусино-крсными рспухшими ногми н рождественском снегу, - тк нет зоны, дже и смой крохотной, н здворкх которой не ютились бы зкутнные в тряпье, смердящие призрки с воспленными безумием глзми. Ткой уже не встрепенется.

Почти всякий рестнт вмиг встрепенется, услышв, что вот, дескть, в особом отделении кторжного острог середины того век пекли ткой хлеб ("чистяк"), что ему и в городе звидовли, что з деньги можно было иметь свой стол, что тм и водочк водилсь и дже - с ум сойти! - девочки... Это н особом-то, в отделении для смых стршных преступников, тк скзть, прдедушке ншего "спец". Поневоле вздохнешь звистливо (конечно, не о кндлх и плкх), вздохнешь и, вспомнив о слезх сокрушения и сострдния, которые, говорят, проливл нд "Зпискми" см Алексндр II, згоришься дерзостным нмерением, не покушясь н соревновние с всеохвтной генильностью и глубиной Достоевского, описть некоторые чстности жизни првнук того кторжного острог: вот, дескть, тм было то-то и то-то, у нс совсем дже хуже, тм тк-то и тк-то, у нс и вовсе ни в ккие ворот не лезет и т.д. И, кзлось бы, рди Бог, - в меру сил и способностей... Д прослезится хоть кто-нибудь! К тому же в нши демокртические времен можно не опсться, что рукопись не допустят к печти н том основнии, что лгерь изобржен в ней не столь уж стршным, дбы трепетно ужснуть читющую публику и тем отвртить ее от преступлений.*

* Тут втор тонко нмекет н трудности с публикцией второй глвы "Зписок": председтель петербургского цензурного комитет противился ее появлению в "Русском мире" н том основнии, что Достоевский не покзл ужсов кторги и у читтелей может создться превртное впечтление о кторге, кк слбом нкзнии для преступников.

Только не ндо уподобляться Видоку, сделвшему достоянием широкой публики, вместе с ней и тюремного нчльств, некоторые из сокровенных тйн кндльников, чтобы не зслужить злобно-презрительного хрип обвинения в предтельстве рестнтских интересов - чего бы то ни было рди: эфемерной ли слвы, вящей ли знимтельности н потребу прздному читтелю, розового ли уповния н реформторскую милость слезливых н досуге монрхов...*

* Пистель А.Мельшин дл прочитть "Мертвый дом" одному бывшему соузнику Достоевского. "Здвить бы его ндо, не читть, - злобно прохрипел тот, вместо того, чтобы умилиться. - З то его здвить ндо, что он все рестнтские тйны нчльству выдл". (Якубович П.Ф., "В мире отверженных". т.2. Л., 1964 г.).

Ну и, кзлось бы, пиши себе н здоровье... Тк-то оно тк, но вот бед: где эту рукопись хрнить? Вот пок ее пишешь-то, д и потом, нписвши? Это же не десяток-другой листочков, которые в мтрцных стружкх можно припрятть, втиснуть в кблучный тйник или еще куд-нибудь... А посему втор, принорвливя свой темпермент к объему тйник (который, конечно, не в мтрце и не в кблуке), не без известного сожления огрничивет себя лишь одной темой: рсскзом о "стрнном нроде". Вместе с тем ему (втору) кжется не лишним для освежения читтельской пмяти привести с дюжину цитт из "Мертвого дом", ткже скзть несколько слов о тюрьме вообще и о своей в чстности.* При этом втор исполнен решимости быть предельно объективным и по возможности откровенным - предельно объективным во всем, что ксется зтронутых им тем, и по возможности откровенным тогд, когд рди полноты кртины возникет необходимость выявить отношение смого втор к тем или иным событиям или вопросм.

* Пусть специлистов (или мнящих себя тковыми) не смущет то, что втор порой именует тюрьмой и тк нзывемые испрвительно-трудовые колонии - делет он это, во-первых, для крткости, во вторых, это только зконодтелю кжется, что тюрьм хуже лгеря: было время, когд рестнты совершли новые преступления лишь бы уехть из голодного лгеря "особого режим" в менее голодную тюрьму, и только с 1969 год, когд н "спецу" стло чуть посытнее, тюрьм окончтельно превртилсь в рботный дом, они перестли существенно отличться друг от друг (и уж тем более для обиттелей лгерей "особого режим").

Итк, вот крткие и немногие извлечения из "Зписок из Мертвого дом":

1. Это был д, тьм кромешня. 2. Весь этот нрод рботл из-под плки, следственно, он был прздный, следственно, рзврщлся; если и не был прежде рзврщен, то в кторге рзврщлся. 3. Конечно, остроги и систем нсильственных рбот не испрвляют преступник, они только его нкзывют. 4. В преступнике острог и см усилення кторжня рбот рзвивют только ненвисть, жжду зпрещенных нслждений и стршное легкомыслие... 5. ...тягость и кторжность рботы не столько в трудности и беспрерывности ее, сколько в том, что он принуждення, обязтельня, из-под плки. 6....пищ покзлсь мне довольно достточною... многие имели возможность иметь собственную пищу... 7. Между тем в мстерскую явились клшницы. Иные были совсем мленькие девочки... Войдя в возрст, они продолжли ходить, но уже без клчей... 8. Арестнт-именинник, вствя поутру, ствил к обрзу свечку и молился; потом нряжлся и зкзывл себе обед. Покуплсь говядин, рыб, деллись сибирские пельмени; он недлся кк вол... Потом появлялось и вино... 9. У некоторых рестнтов н форштдте были любовницы. 10. Обыкновенно я покупл кусок говядины, по фунту в день. 11. К вечеру (н Рождество. - Э.К.) инвлиды, ходившие н бзр по рестнтским рссылкм, ннесли с собой много всякой всячины из сьестного: говядины, поросят, гусей. 12. Подяние приносилось в чрезвычйном количестве в виде клчей, хлеб, втрушек, пряников, шнег, блинов и прочих съедобных печений. 13. ...есть еще одн мук, чуть ли не сильнейшя, чем все другие. Это: вынужденное общее сожительство.

ВООБЩЕ

Дльше едешь - тише будешь

Лгерня пословиц

Предвряя крткий экскурс в историю того почтенного учреждения, в котором втор ныне обретется, он во избежние возможных кривотолков и недорзумений решительно зявляет, что к существовнию ткого социльного институт, кк тюрьм, он относится положительно. Тюрьм нужн. Куд же без нее? Сколь бы пристльно ни всмтривлся втор в лучезрную дль блженного будущего, к которому, соглсно преднчертниям известных пророков, человечество мчится н всех пирх, он решительно не способен усмотреть впереди эру бестюремной жизни. Не видть. Слухи-то, конечно, ходят. Но втор, человек скептический и, что нзывется, себе н уме, не склонен им верить. Вот, нпример, один очень великий госудрственный деятель публично клялся в свое время, что вот-вот ликвидирует преступность, тк кк нписно-де, что для нее нет социльной почвы. Ликвидирую, говорит, и лично пожму руку последнему преступнику. Хотя в то время втор был еще довольно молодым человеком, однко и тогд он кк-то не поверил этим бодрым клятвм. С одной стороны, и првильно сделл, что не поверил, тк кк некоторое время спустя вдруг выяснилось, что сей великий госудрственный муж не столь уж велик, совсем ноборот, но, с другой стороны, эт мнер не верить госудрственным мужм (незвисимо от того, чем они окжутся впоследствии) скзлсь весьм пгубно н крьере втор в кчестве рядового гржднин.*

* Автор принципильный сторонник тк нзывемой рсковнной мнеры письм, позволяющей достточно произвольные отступления от темы, потому не может откзть себе в удовольствии поведть читтелю, что, честно говоря, свои первые семь лет он получил з сущую ерунду: стишки, учстие в смых рнних смиздтовских журнльчикх, тйное обсуждение прожектов демокртизции России и т.д., и т.п. И, возможно, втору удлось бы демокртизировть эту смую Россию, если бы он более почтительно относился к вышеупомянутому госудрственному мужу: ведь формльным основнием для возбуждения против него дел о госудрственном преступлении послужил донос его сокурсницы, обнружившей в тетрди втор с конспектми "Димт" портрет Хрущев, н оборотной стороне которого были нписны ткие роковые для втор слов: "Щедрин не прозорливец, великий мстер подмечть нционльные типы, столь живучие, что от их гримс и ужимок нс и ныне в дрожь бросет". А длее следовл и см Слтыков-Щедрин: "Д, Толстолобов ни перед чем не остновится, этот жестоковыйный человек! Он зсеет все поля персидской ромшкой! И при этом будет кк вихрь летть из кря в крй, возглшя: г-г-г! го-го-го! Сколько он перековеркет, сколько людей переклечит, сколько добр изгдит, покмест см нконец попдет под суд! А вместо него другой придет и нчнет перековеркнное рсковеркивть и опять возглшть: г-г-г! го-го-го!"

Автор утешет лишь то, что, во всяком случе, в глзх своей очровтельно-бдительной сокурсницы он предстл эдким любителем литертурной клссики. Автор крснеет, вообржя, кк был бы шокировн эт прелестниц, нйди он не Щедрин, , скжем, ткую вульгрную чстушку, родившуюся после уход Хрущев н пенсию:

"Стыд и срм н всю Европу!

Темнот мы, темнот!

Десять лет лизли ж...у

Окзлось, что не т!!!

Но мы ждём, не унывя,

Уж ткой у нс нрод!

Нш пртия родня

Нм другую подберет!"

Рзумеется, втору известно, что тюрьм не внеисторичн, подвержен рзличным модификциям и - теоретически - стремится к светлой перспективе преврщения из кртельного учреждения в сплошь перевоспиттельное. Автор не мнит себя этким совершенством, однко без обиняков зявляет, что лично он не хочет, чтобы его перевоспитывли и испрвляли - ни сегодня, ни в перспективе, что вовсе не знчит, что он в принципе отрицет необходимость перевоспитния явно нтисоцильных лиц. Отнюдь. Ну и т.д.* Нше дело нметить некоторые тезисы, тм уж всякий см нйдет, что скзть по их поводу. Тем более, что в принципе втор не отрицет, что его отношение к тюремной проблемтике, возможно, излишне тенденциозно. Оно и неудивительно, если вспомнить, что его перевоспитывют уже 10 лет и еще 12 собирются...

* Автор и впредь нмерен при кждом подходящем случе прибегть к излюбленному им "ну и т.д.". Он ндеется, что это будет воспринято не кк свидетельство скудости его мышления или недостточной информировнности в том или ином зтронутом им вопросе (ткя неосведомленность всегд будет специльно оговривться втором), , скорее, кк знк доверия к читтелю, попытк пелляции к читтельской ктивности: втор дет некоторые исходные днные, пытется вдохнуть в них толику жизни и обознчить тенденцию их рзвития; всю остльную рботу может проделть см читтель, если зхочет, конечно, коли не зхочет, знчит, он вполне удовлетворен и тем, что уже скзно. Вообще втор искренне убежден, что читтель тоже человек и в кчестве ткового нуждется в некоторой доле свободы - кк от нудной дотошливости второв, тк и от нвязывемой последними однознчности прочтения ими нписнного. Ну и т.д.

Очевидно, более подходящего момент не предствится, чтобы оповестить читтеля со всей свойственной втору прямотой, что он из числ тех довольно неприятных фруктов, которые решительно не ведют, что ткое рскяние или дже просто сожление о содеянном. И не потому, что пьяняще уверен в несомненной оптимльности всего, что ему уже удлось нтворить, , скорее, нпротив: он убежден, что кк бы он ни поступл, все рвно это длеко от того, к чему зносчиво тяготеют его сокровенные помыслы, следовтельно, плохо. Ну и т.д. Можно ли тут говорить об испрвлении? С тким-то хрктером?

Автору довелось своими глзми видеть людей, которые, з ккую нибудь сущую ерунду попв в зключение со сроком н один-дв год, никк не могли оттуд выбрться лет по 20-30 - очевидно, в связи с трудностями того процесс, который зовется испрвлением. К сожлению, прктически невозможно устновить теперь первончльный облик того преступник (кк првило, млолетнего), чтобы в меру достоверно судить о блготворности процесс испрвления и перевоспитния, зтянувшегося н несколько десятков лет. Вообще говоря, втор отнюдь не мнит себя специлистом по этому вопросу, однко он не считет нужным и утивть от читтеля следующее:

1. Лично он никогд не видел ни одного испрвившегося и перевоспитвшегося. 2. Лично он никогд не слышл от зслуживющих доверия людей, что они видели хоть одного испрвившегося и перевоспитвшегося. 3. Автор лично знл тех, кто, по мнению лгерного нчльств, испрвился и перевоспитлся, и у него создлось стойкое впечтление, что все они поголовно лицемеры и сволочи. 4. Автору приходилось читть о чудесх испрвления смых зкоренелых преступников, но все это случлось где-то в другом месте, втор же в днном случе имеет в виду бсолюно конкретное учреждение - "спец".

Итк, втор считет, что тюрьм - явление в некотором роде непреходящее. И сколь бы рсчудесным ни рисовлось ему всечеловеческое будущее, он уверен, что всегд нйдется, з что посдить человек, это хитроумное и очень неожиднно устроенное существо. Кк ты его ни воспитывй, кк ты его ни испрвляй, кк ты его ни опекй н кждом шгу, он, "провренный в чисткх, кк соль", все рвно "отколет ккую-то моль".

А посему втор убежден смым твердым обрзом, что тюрьм - дело серьезное и отмхивться от нее не следует. Вместе с тем втор сознет свою теоретическую неполноценность и ни в коем случе не претендует н новое слово в тюрьмоведенье, он всего лишь хочет пролить толику свет н то своеобрзное учреждение, которое тк рдушно приютило его и о существовнии которого, кк ему кжется, мло кто знет.

* * *

Официльное нименовние его звучит не очень уклюже: "Испрвительно-трудовя колония особо строгого режим для особо опсных рецидивистов, совершивших особо опсные госудрственные преступления". Среди своих его просто зовут "спецом" - по трдиции, тк кк в свое время все испрвительные учреждения с особо суровым режимом нзывлись спецлгерями.

Рз уж мы коснулись рзного род нзвний, уместно будет сообщить, что, вопреки довольно чстой смене официльных нименовний узилищ, большинство кдровых зключенных упорно кличут его лгерем, очевидно, в пмять о первом имени - концлгерь. Точно тк же не прижилсь и официльно рекомендовння змен термин "зключенный" (или реже - "рестнт") н "осужденного", и ндзиртелей никк язык не поворчивется величть "контролерми". Ох уж эт консервтивность трдиций, не любит он эвфемизмов, хоть ты ей кол н голове теши!

Нш герой не с луны свлился, хотя и - существо кпризное, претенциозное, чсто меняющее имен - может покзться неопытному человеку Ивном-родств-не-помнящим. Конечно, про себя-то он очень дже хорошо знет свою родословную, но послушть его, тк он вроде бы см по себе. Првд, некоторых почему-либо приятных ему родственников, он иногд снисходительно признет, от других же неистово открещивется, особенно от зкордонных, злобно плюет в их сторону и гордо выпячивет грудь при этом. И действительно, взимоотношения с родней у него непросты. Трудно скзть со всей определенностью, кто из них более непрв. Автор уверен, что все они по-своему хороши. И вообще, кк известно, хорошо тм сидеть, где нс нет. Однко втор воздерживется от рзвернутых срвнений досконльно известного ему героя с его згрничными родичми - в первую очередь потому, что еще не имел счстья узнть их лично, описние же их, во всяком случе те, что ему доступны, не удовлетворяют его. Но, конечно, втор целиком и полностью соглсен с тким, нпример, утверждением, вычитнным в "Испрвительно-трудовом прве" ("Юридическя литертур", М., 71 г.): "По своей сущности тюремные системы современных кпитлистических стрн являются рекционными и нтинродными". Автору приятно сознвть, кк ужсно ему повезло в том, что он сидит в социлистической стрне, где тюремня систем прогрессивн и нродн. Однко его рдость иной рз смущют гзетные сообщения о рекционности и нтинродности тюремной системы Китя, который тоже ведь социлистическя стрн. Тк и сяк порзмыслив нд этой зквыкой, втор в конце концов пришел к утешительному выводу, что дилектик - штук тонкя, не всякому по крмну, и то, что, тк скзть, неискушенному уму мнится черным, уму дилектическому сплошь белизн.

* * *

Кк известно, рбовлдельческое и феодльное прво не утруждло себя ткими гумнными понятиями, кк испрвление преступник, ему было решительно невдомек, что, если злодея лет 20-30 покормить тухлятиной и приучить к рботе из-под плки, он может испрвиться; оно больше специлизировлось в облсти усекновения глвы, охотно прибегло к огню, воде, веревке, грроте и тому подобным орудиям првосудия или же, в знк особой милости, только отсекло тот или иной преступный член, то и вовсе огрничивлось вырвнными ноздрями, клеймом н физиономии д сотней-другой плетей.

Только с возникновением буржузного обществ тюрьм стновится довольно веским ргументом в споре с политическими противникми, позже и основным средством борьбы с общеуголовной преступностью. Дже не будучи мрксистом, помешнным н срывнии всяческих ндстроечных покровов рди обнжения экономических подоплек, легко сообрзить, что буржую, которому глвное деньги, ни к чему преступник без рук-без ног и уж тем более без головы (в прямом смысле слов) - рзве что для изготовления мыл, но, к счстью для преступников, в те времен мыло еще не пользовлось спросом. Знчительно выгоднее испрвлять злодея тяжким трудом.

Снчл н Зпде возоблдл пенсильвнскя тюремня систем, зтем ее сменил к 1838 году тк нзывемя прогрессивня (ступенчтя) систем, суть которой состоит в том, что в нчле срок зключенный имеет мксимум огрничений и минимум прв, к концу срок, если ему удстся внушить нчльству, что он испрвляется, его огрничения и прв приближются к тковым свободных грждн.

Н Зпде первые тюрьмы, рботные дом и другие пенитенцирные учреждения появились в конце XVI в. В России с этим было проще: кк чего - тк в Сибирь... В 1586 году в Тобольске уже функционировл Рзбойный прикз, знимвшийся ссылкой в Сибирь беглых крестьян, повстнцев и уголовных преступников. И позже Россия особенно-то не утруждл себя поискми тм рзных систем: сжли кк придется, бессистемно и держли кк ни попдя; кого в Кишиневе, кого в Сибири, кого н Квкзе, кого н Схлине; тот умирл от чхотки в Петропвловске, другой, отбывя срок, умудрялся стть вице-губернтором земли поболе ккой-нибудь тм Бельгии... Ну и т.д. После Второй мировой войны многие ужснулись способм, которыми тотлитрные госудрств рспрвляются со своими оппозиционерми, и стли слышны требовния гумнизции тюремной политики. Вопросы оргнизции и деятельности пенитенцирных учреждений стновятся предметом обсуждения н нескольких послевоенных междунродных конгрессх (Женевском в 1955, Лондонском в 1960, Стокгольмском в 1965, Токийском в 1970 гг.) в решениях которых неизменно подчеркивется необходимость гумнного обрщения с зключенными, недопустимость их эксплутции и применения жестоких и вредных для здоровья методов воздействия. Все это, конечно, относится к тем рекционным стрнм, где еще существуют социльные условия для процветния преступности. Тм тюрьм всегд - способ подвления бунт протестующих против режим, и потому необходим борьб всего передового человечеств з ликвидцию их. Другое дело стрны, где нет социльной почвы для преступности, где светлые юридические головы точно вычислили, что преступление в ткой стрне - это вин личности (носителя пережитков прошлого и объект рзлгющего влияния буржузной пропгнды) д изредк - результт стечения неблгоприятных (преимущественно личных же) обстоятельств сугубо локльного знчения, потому и ответственность з преступление целиком лежит лишь н днной личности. В еще большей степени это относится к политическим смутьянм, ибо они все зведомые рекционеры. Это и есть отпрвня точк для желющего постичь дилектические кульбиты "нового гумнизм": свободу (или; кк минимум, либерлизцию тюремного режим) прогрессивным узникм в рекционных стрнх, голодную тюрьму и беспощдную суровость кторги рекционерм в прогрессивной стрне!

К сожлению, втор не может позволить себе роскоши подробно остнвливться н этих вопросх, кк и злоупотреблять срвнениями рзных пенитенцирных систем, дбы не быть ложно истолковнным. Вместе с тем он считет не лишним подчеркнуть свое отличие от большинств рестнтов, которые любят порссуждть н тему, где лучше и где хуже. Автор уверен, что сидеть везде по-своему хорошо, но еще лучше нигде не сидеть; и потому его сокровення мечт (трнсформция детских фнтзий) - обзвестись шпкой-несидимкой. Ищите шпку-несидимку и остльное приложится вм.

Впервые упоминние о концлгерях кк местх зключения прежде всего контрреволюционеров мы встречем в постновлении СНК от 5.IX.18 г. "О крсном терроре". В нем сообщется, что "необходимо обезопсить советскую республику от клссовых вргов путем изолировния их в концлгерях". Первым концлгерем особого нзнчения, который может в некотором смысле считться дедушкой ншего "спец", был тк нзывемый СЛОН (соловецкий лгерь особого нзнчения), оргнизовнный в кельях Соловецкого монстыря в 20-е годы. Тм спслись от бурных превртностей мирской жизни члены контрреволюционных оргнизций, белогврдейцы и торговцы опиумом, то бишь рекционное духовенство. Основной здчей тких лгерей был строгя изоляция врждебных элементов. Снчл было не до испрвления и перевоспитния, поэтому принуждть к труду в тких лгерях стли только в 1926 году.

В 1918 году тюремное упрвление было реоргнизовно в Кртельный отдел, который с 1921 год стл нзывться Центрльным испрвительным отделом.

Потом в связи с резким обострением клссовой борьбы пошл всякя нерзберих: переименовния, реоргнизции, укзы, введение десятилетней ссылки, зкон об уголовной ответственности родственников преступник и т.п. Вообще говоря, ужсно увлектельня история, но, к несчстью, он слишком рздвинул бы и без того опсно просторные рмки днной рботы, и потому втор со вздохом сокрушения сердечного опускет ее. Но вот Укз Президиум Верховного Совет СССР от 19 преля 1943 год никк нельзя обойти молчнием, ибо этим Укзом, вводившим кторжные рботы н срок от 15 до 20 лет, ознменовно появление н свет божий существ чрезвычйно мрчного и сурового - отц теперешнего "особого режим", то есть "спец".

Д и см "спец", о рождении которого торжественно оповестил мир Укз Президиум Верховного Совет РСФСР от 29 вгуст 1961 год, окзлся не лучше своего ппши. Рождению его предшествовли гзетные выступления трудящихся, дружно и слово в слово требоввших покончить с снторным режимом в тюрьмх. К мнению трудящихся прислушлись в верхх, и вот уже депутт Б.И.Смсонов потребовл, чтобы зключенные "воспитывлись в условиях более тяжкого труд, чтобы в пмяти остлись не только хорошее питние и культурные рзвлечения".*

* "Зседние Верховного Совет СССР 5-го созыв, 2-я сессия. Стеногрфический отчет", изд. Верховного Совет СССР, М., 61.

В ноябре 1963 год втор целых пятндцть дней педнтично изучл кумчовый трнспрнт с этими словми: он укршл один из брков спецлгеря No 10, кк рз нпротив крцер, и втор, з неимением других знятий, упржнялся в остроумии, тщсь угдть, что это ткое - "культурные рзвлечения". Однко ристотелев логик окзлсь бессильн, в других же хитроумных логикх дилектической, мтемтической, кремлевской... - втор профн профном. Зто относительно "хорошего питния" никкие недоумения втор не посещли: при виде того, с ккой стремительностью он уничтожет четырехсотгрммовую пйку хлеб, никто не усомнился бы в том, что он кжется ему очень-очень вкусной... хотя могл бы быть и побольше. Д и в крцер-то втор в тот рз угодил именно из-з порочной стрсти к гурмнству: возврщясь с рбочего объект, он пытлся тйком (з пзухой) пронести в жилую зону десяток чудом рздобытых полугнилых кртофелин...

(Здесь утрчен чсть текст.)

Автор считет, что тюремный режим слишком очевидно нцелен н преврщение рестнт в беспросветного конформист или откровенно лицемерствующего негодяя. Между прессом внешнего и стихиями внутреннего есть крохотный ззор плцдрм для попыток сморелизции человек в соответствии с личным проектом, ззор, конституирующий ответственность человек з то, чем он является. Беспредельно утяжеляя пресс внешнего и поощряя низменные стихии внутреннего, тюремный режим сужет этот ззор до минимум. И не последнюю роль тут игрет принудительный труд.

В иделе следует предоствить рестнту прво знимться чем его душе угодно; его отличие от еще непосженных з решетку должно сводиться лишь к существовнию этой решетки. В известной мере обязтельным может быть лишь труд, необходимый для оплты питния смого зключенного. Содержние же охрны, возведение тюремных змков, ремонт лгерных зборов и решеток, стоимость полостой униформы и нручников морльно взвливть н спину узник - во всяком случе, узник политического.

Дже если быть тким тупицей, чтобы искренне вообржть, что многолетний рбский труд способен превртить рестнт в скромного гржднин, производителя мтерильных блг, то зчем вечером згонять его в тесный и смрдный хлев? Почему бы не дть ему возможность, отгорбтив восемь чсов, знимться своими мленькими человеческими делми? Не все же посвящют свой досуг кртм и домино... Но существующие тюремные порядки не усмтривют в рестнте личности, их не волнует уровень его духовных зпросов, их интересует лишь степень покорности рб нчльству. Ну лдно, если никк нельзя без того, чтобы не преврщть реформторий в экономически рентбельное предприятие, то уж извольте кормить рестнт по-человечески, хотя бы н те деньги, которые он у вс зрбтывет, вс обогщя!! Автор считет, что в нстоящее время тюремный труд - это и в смом деле не только кр, но и средство рзвития госудрственной экономики. По рсчетм, произведенным в ГУИТУ МВД СССР*, для возмещения рсходов по содержнию рестнтов (тюрьмы, крцеры, охрн и т.д., и т.п. плюс, конечно, и смо Министерство внутренних дел)** ндо удерживть с кждого рботющего зключенного не менее 40 рублей в месяц. В 1966 году в среднем с кждого рботющего зключенного госудрство удерживло ежемесячно по 47 рублей***.

* Игнтьев Л.А., "Отчет по теме 23/27" М. Фонд ВНИИ МВД СССР, 1967.

** Свое питние и одежду зключенный оплчивет см из тех денег, что остются у него после того, кк он нкормит и оденет своих тюремщиков.

*** Обследовние, тйно проведенное втором в нчле 1973 г., покзло, что з типовой рбочий месяц зрботки, нчисленные н лицевые счет зключенных (с учетом коэффициент понижения) после всех удержний, соствили: у 25% - до 10 руб; у 32% - от 10 до 20 руб.; у 18% - от 20 до 30 руб.; у 5% от 30 ло 40 руб.; у 2% - от 40 до 50 руб. У 18% рботвших зключенных после всех удержний зрботк для зчисления н лицевой счет не остлось. (Рзумеется, обследовнный втором соств не может считться репрезенттивным.) Из всего зрботк сперв удерживют 50% (в тюрьме, в отличии от лгеря, 60%), потом оствшуюся сумму облгют подоходным нлогом и вычитют стоимость питния и одежды. В результте социльного обследовния, проведеннвго в 1970 г. (см. Журвлев И.П., Миклин А.С. "Общя хрктеристик осужденных к лишению свободы". М., 72 г., ВНИИ МВД СССР), были получены днные о нличии денежных нкоплений н лицевых счетх осужденных. До 20 руб. н лицевом счету было у 13%, от 20 до 50 - у 19%, от 50 до 100 руб. - у 21%, от 100 до 200 руб. - у 9%, свыше 200 - у 11%. Не было совсем денег н лицевых счетх у 27% осужденных (н лицевом счету втор з дв год рботы скопилось 196 руб.).

А если помнить, что лгерный труд не зсчитывется в общий трудовой стж, если помнить, что попвший в зключение пенсионер лишется своей пенсии, то... кто же усомнится, что рестнт зствляют рботть только для того, чтобы он поскорее испрвился?

* * *

В днное время тот "спец", где пребывет втор, нсчитывет всего 83 человек, втиснутых в кмеры с тким рсчетом, чтобы н кждого приходилось не более двух квдртных метров жилплощди.

Когд втору случется вычитть о комфортх, коими нслждются зключенные некоторых зпдных тюрем, у него порой мелькет крмольня мысль: н Зпде что может быть тяжелее лишения свободы? Поди, потому и не теснят их слишком-то в тюрьме. А тут смо лишение свободы еще почти и не нкзние мло упрятть человек з решетку, ндо еще всякий день его нполнить мукми.

Хотя отношение втор к тюрьме теперь, после десятилетнего с нею знкомств, знчительно отличется от первончльного, оно длеко не тк просто, чтобы можно было вырзить его одним словом (любым одним словом). Это отношение прошло рзличные стдии - от крйне горячей ненвисти до более или менее прохлдного отврщения - и в днный момент втор зтрудняется кк-либо однознчно определить его. Тяжко, муторно, больно, безысходно... Ну и т.д. Это д в квдрте, это тьм кромешня в кубе!

* * *

Вот то немногое, что втор в днной рботе мог позволить себе скзть о тюрьме вообще и о своей в чстности. Его утешет лишь сообржение, что рнее ему уже случлось писть о "спеце" и, следовтельно, интересующимся есть куд обртиться з дополнительными сведениями.

"СТРАННЫЙ НАРОД"

Не внемлют! - Видят и не знют!

Покрыты мглою очес:

Злодействы землю потрясют.

Непрвд зыблет небес...

Держвин, од "Влстителям и судиям"

В свое время втор, кк, нверное, и большинство рядовых, еще не ушибленных кторгой читтелей, не понял тм и сям рзброснных в "Зпискх" нмеков н некий "стрнный нрод", из числ коего был и Лкомк-Сироткин, рзгуливвший по острогу в крсной рубшке, и тот, что "шестерил" Горянчикову-Достоевскому. "...Только один Сироткин и был из всех своих товрищей ткой крсвчик, что же ксется других подобных ему, которых было у нс всех человек до 15-ти, то дже стрнно было смотреть н них: только 2-3 лиц были еще сносны; остльные же все ткие вислоухие, безобрзные, неряхи; иные дже седые. Если позволят обстоятельств, я скжу кк-нибудь о всей этой куче подробней". И еще рз (в другом месте) Достоевский сулит рсскзть об этом "стрнном нроде", но тк и не рсскзывет ничего, огрничившись несколькими незнчительными штришкми д нмекми, - или потому, что больно уж тем-то по тогдшним временм скбрезня, или, может, потому, что вследствие своей млочисленности этот нродец был относительно незметен... В нынешние времен он изрядно рсплодился. Если из 250 кторжников обрисовнного Достоевским острог только человек 15 были пссивными педерстми, то, нпример, в ншей зоне из 83 человек их нсчитывется 18, то есть чуть ли не кждый четвертый, д голов 30 ктивных, которых попробуй нзови педерстми хлопот не оберешься.

Вследствие ли сходного комплекс причин, по кким уличный позор липнет именно к женщине, не к мужчине, вследствие ли того, что, кк првило, лгерные "трвести" - люди, при всей своей нглости, слбодушные, не умеющие з себя постоять, в результте ли еще кких-то неясных втору причин (возможно, тошнотворно-физиологических, может, уходящих корнями в ткой тнтрически-мгический мрк, в котором и специлисты-то блуждют, спотыкясь н кждом шгу) в лгере позор содомии пдет лишь н пссивных педерстов. То же, очевидно, было и в строрежимных узилищх. Хотя специльно Достоевский по этому поводу не выскзывется, однко ткой вывод возможен н примере вмпир Гзин, который, судя по тексту, был ктивным педерстом, но Достоевский отнюдь не причисляет его к "стрнному нроду". Нпротив: Гзин боятся, Гзин увжют, перед Гзиным зискивют...

* * *

О внутрилгерном сттусе гомосексулистов в 20-е годы втору ничего не известно, относительно же 30-х годов ему удлось устновить лишь то, что в больших зонх пссивные "гомики" жили в отдельных бркх, которыми комндовл "бндерш", то бишь "хозяйк" дом терпимости. "Он" устнвливл плту з посещение, поддерживл порядок, при рзборе блтными конфликтных ситуций ее допускли н "сходняк" - предствлять своих подопечных и отстивть их интересы; следил з тем, чтобы "девки" не нрушли зкон: трепетли перед блтными и не обирли "мужиков"*. В те времен их нзывли "военными", того, кто был готов и к иным формм сексульного сервис, звли "военный с грмошкой" или "пстух с дудкой".

* Прво обирть "мужиков" (они же "фрер") приндлежит лишь "ворм в зконе". Не тк ли и всякое тотлитрное госудрство суровейшим обрзом рспрвляется с теми, кто тоже хочет обирть мужиков? Автору уже однжды доводилось писть о порзившем его фкте исчезновения тк нзывемой оргнизовнной преступности в Итлии и Гермнии с момент воцрения в них фшизм.

Лишь о 40-х годх можно скзть с полной уверенностью, что првовое положение лгерных потскушек не отличлось по существу от теперешнего. Но кк в годы войны, тк и ккое-то время спустя число гомосексулистов в лгерях было незнчительным. Хотя в те дистрофически голодные годы все обхживние "невесты" зчстую сводилось к лишней пйке хлеб, миске суп или жмене мхорки, но доходягм до любовных ли игрищ?!. "Нложниц" имел лишь воровскя элит д "сучня" - вооруження ножми и дубинми бнд нрядчиков и бригдиров. К тому же, в те годы мужские зоны зчстую объединяли с женскими общя шхт, стройк или звод, и в лгерях возникли семьи и брдки. Иные обзводились гремми, где нтурльные одлиски и их суррогты строили друг другу козни, воюя з рсположение "султн", который купил их з бутылку водки, выигрл в крты, обменял, смнил, выкрл или отнял у другого "султн", сднув ему в бок финкой.

В смом конце 40-х годов ГУЛАГовские Пестлоцци и Мкренки ввиду чрезвычйно щекотливых, нередко кровво-дрмтических сложностей, возникших с созднием особых лгерных яслей для бушлтных детишек, приняли решительные меры к поощрению нрвственности: кждя вновь прибывшя зэчк тщтельно обследовлсь н предмет обнружения девственности, и ежели тковя обнруживлсь, то счстливой облдтельнице ее выплчивли денежную премию (что-то рублей 50) до тех пор, пок н очередном специльно учрежденном ежемесячном осмотре не устнвливлся прискорбный фкт дефлорции*. Но в мссе своей в тот период зключенные были бесполыми: в втных бушлтх и брюкх, грязные и тощие, они все были н одно лицо, и имя этому лицу - Голод.

* Именно об этих временх пишет лгерный поэт В.Соколов в поэме "Гротески": "З брком кто-то рком девку нчл... И не кончил... - кто-то, врврски утончен. Помнил пустой посудой... Обмнул... Нзвл пскудой..."

Когд в 50-х годх зрботнные деньги стли выдвть н руки, в зонх звелись коммерческие столовые. Вчершние бесполые зэчки нчли обзводиться жировыми зчткми женских прелестей и учились быстро и изящно выпрыгивть из втных брюк, недвние доходяги теперь звидовли не только рзносолм лгерной элиты, но и ее эротическим збвм. Поножовщин достигл небывлого рзмх. Женщин отделили*. И срзу же ктстрофически возросл численность "стрнного нрод". Пришлось создвть для "девок" отдельные лгеря и тем еще более множить их число, ибо увезенным тут же нходили змену среди тех, кому вчер кое-кк еще удвлось отбивться от гомосексульных домогтельств.

* Автор не осмеливется утверждть, что отделили их из-з поножовщины, хотя бы и грндиозной, поскольку убийств в 30-е - 40-е и чстично 50-е годы были лгерной обыденностью. Но тм, где змешны женщины, процесс взимоистребления врждующих уголовных группировок труднее поддвлся контролю, возникли и сложности с нтрвливнием уголовников н политических зключенных. Зчстую неупрвляемой стновилсь и межнционльня резня среди смих политических зключенных...

Несмотря н то, что мужеложство крется зконом (сроком до 5 лет), случи уголовного преследовния по этой сттье единичны*, и возбуждется тковое вовсе не для пресечения гомосексулизм, из сообржений иного порядк - чще всего в кчестве кры з то или иное противодействие нчльству, з смутьянство или нечто ткое, рсследовние чего требует особых хлопот или сопряжено с ккими-либо скндльными рзоблчениями... Это всего лишь чстный случй широко прктикуемых способов непрямого использовния зкон (не для пресечения конкретного деяния, кк мести з что-то иное) - удобня мскировк всяческого произвол и всех видов дискриминции: нличие ряд зконов, утртивших жизненную силу, уже не осознющихся в кчестве зпретов и всеми безбоязненно преступемых, дет возможность в любой момент привлечь к суду всякого неугодного, сколько бы он ни вопил, что "других-то ведь з это не судят". Для того ли, чтобы всегд иметь под рукой ткую резервную сттью, тк скзть, сттью в зсде, потому ли, что и в советское псевдопуритнское зхолустье доползли слухи о бисексульной природе человек и о том, что в иных случях гомосексульные нклонности - скорее болезнь, нежели преступление, вследствие ли понимния, что если судить з педерстию, то подвляющее большинство нынешних лгерников вообще не освободится, в силу ли кких-то других неизвестных втору причин, но гомосексулизм в лгере прктически не крется.

* Лично втору известен лишь один ткой случй, д и то десятилетней двности. Тогд "супругм" дли по три год, но при этом все преотлично знли: дело не в том, что устроив зсду, их нкрыли н горячем, в том, что нкнуне они проникли в кбинет смого нчльник лгеря, укрли несколько пчек чя и сожгли все рпорты н нрушителей режим. Сделно было чисто, но, кк водится, ншлись доносчики. Однко докзть что либо было трудно, и тогд нчльник лгеря публично пообещл "зделть козу" ворм - и зделл.

О других случях осуждения з гомосексулизм втору неизвестно, но, чтобы избежть упрек в рсширительном толковнии личного опыт, он позволит себе сослться н тблицу (No 27) "видов преступлений, з которые были и 1971 году осуждены лиц, уже отбывющие нкзние в ИТК особого режим". Вот эт тблиц, выписння втором из бесстыдно похищенной им у нчльник отряд брошюры под нзвнием "Пмятк прктическому рботнику ИТК особою режим" (М.ВНИИ МВД СССР. 72 г.). 1. Действия, дезоргнизующие рботу ИТК (ст. 77 1 УК РСФСР) - X. 1%: 2. Хищение госудрственного или общественного имуществ (ст.ст.89-93,96) - 3,4%; 3. Умышленное убийство (ст.ст.102,103) -16,2%; 4.Умышленные тяжкие и менее тяжкие телесные повреждения (ст.ст. 108,109) 17.9%; 5. Изнсиловние (ст. 117) - нет; 6. Мужеложство (ст. 121) - 0,4%: 7. Крж (ст. 144) - 0.8%. 8. Грбежи, рзбой (ст. ст. 145.146) - нет: 9. Побег (ст. 188)- 19,5%: 10. Сопротивление предствителю влсти (ст. 181) - 8.2%; 11. Хулжнсгво (ст. 206) 11,5%; 12. Изготовление или сбыт нркотиков (ст. 224) 0.9%: 13. Прочие преступления - 13.1%.

* * *

Специльно историей вопрос об отношении к педерстии в России никто вроде бы не знимлся. Кк-то втору случилось нткнуться н свидетельство одного инострнного нблюдтеля, но оно произвело н него впечтление откровенно недоброжелтельного, и он дже не счел нужным ни зпомнить имя этого иноземц, ни переписть в свою тетрдь его нблюдения. Тким обрзом, единственно известное втору объективное свидетельство приндлежит Юрию Крижничу, жившему в России во второй половине 17 в., в црствовние Алексея Михйлович. Крижнич - ученый-серб, плменный слвянский птриот, видевший в русском цре единственного госудря, который может объединить всех слвян. Выдержки из его книги "Политические думы", которые С.М.Соловьев приводит в 13 чсти своей "Истории", чрезвычйно интересны, но мы процитируем лишь то, что непосредственно относится к ншей теме: "У турок нм следует учиться трезвости, стыдливости и првосудию. Эти неверные не менее нс грешт противоестественным грехом, но они соблюдют стыдливость; никто у них не промолвится об этом грехе, не стнет им хвстться, ни упректь другого. Если кто проговорится, то не остнется безнкзнным, у зпдных нродов сожигют тких преступников. В России же этот гнусный грех считется шуткою. Публично, в шутливых рзговорх, один хвстет грехом, иной упрекет другого, третий приглшет к греху, недостет только, чтобы при всем нроде совершли преступление... пор поднять стыдливость против содомии". Свидетельство очень яркое, но по своей единичности оно вряд ли может считться достточным для сколько-нибудь серьезных обобщений.

Если в прежние времен рссдником гомосексулизм был по преимуществу рмия (особенно флот), то в ншу гумнную эпоху ниболее многомиллионня форм нсильственного отрыв особей одного пол от другого - лгерь. Когд и н воле-то гомосексулизм нынче не велик диковинк, то что же удивляться тюрьме? Тем пче, что содомия двно утртил привкус богопротивности, этический релятивизм, которым чще всего лишь мскируется оголтелый имморлизм, печльня днность этого столетия, нрвственный сифилис, которым больны чуть ли не все поголовно: нос уже провлился, тк двйте не прятться, рсхвливть пьянящее чувство свободы, рсторможенности, рскрепощения, друемые бледной спирохетой!..

По отзывм бывлых людей, девять десятых уголовников - гомосексулисты. Но собственно педерстми (они же "козлы", "петухи"), по лгерным предствлениям, считются только пссивные педерсты, которыми, ориентировочно, являются около 10% всех уголовных преступников. Быть ктивным педерстом - это ткя зурядня норм, что для них дже и особого нзвния нет. Лишь ниболее стрстных приверженцев однополой любви зовут "козлятникми", "петуштникми", "глиномесми" или "печникми" - нсмешливо, пренебрежительно, иронически или почтительно (в звисимости от контекст и ступени, знимемой "трубочистом" в лгерной иеррхии), но никогд - презрительно. Иное дело "лидер", "козел" или "петух".

Вот уже несколько десятилетий лгерь (кк мужской, тк и женский) является поствщиком сексульных изврщенцев всех мстей, ткие ругтельств, кк "козел", "петух", "ковырялк", "кобел", двно уже вплелись в крсочную гирлянду уличной мтерщины. Ну, пок ткими оскорблениями осыпют друг друг школьники, это еще полбеды, но, дорогой читтель, упси вс боже обозвть "козлом" лгерник. Он тут же потребует докзтельств, з отсутствием тковых имеет прво и убить: тюремный зкон импертивно предписывет в тком случе кк минимум избиение, инче звние "козл" считется првомерным. Для лгерник это не оскорбление, обвинение. И дело вовсе не в кком-то особом чувстве чести, в том, что звние "козл" влечет з собой весьм существенные житейские невзгоды. Это обвинение (кк, кстти говоря, и обвинение в "стукчестве") должно быть смыто непременно кровью или, кк минимум, публичной зуботычиной, инче - пдение н социльное дно. "Козел" должен жить отдельно от всех, если и в общем брке или кмере, то где-нибудь в уголку, у прши. Его кружк-ложк помечены дыркой. Уголовный быт кзуистичен и ритулизировн, в кзуистике и ритулх его претензия н бытие, знчительность, неслучйность, стбильность в кчестве особой социльной группы, вечной и неистребимой. "Козл", посмевшего выдть себя з простого "мужик", бьют усердно, но не до смерти, если же он "кнл по первому кругу", то есть прикидывлся блтным и ел-пил из одной с ворми миски-кружки, жизнь его под большим вопросом: сотрпезничество с "козлом" - пятно н воровской репутции и, не будучи смыто кровью, может смому вору стоить жизни. "Козел" - безглсное, беспрвное орудие удовлетворения сексульных потребностей, и только в эти минуты прикосновение к нему не оскверняет: днем он - прия, неприксемый. Особенно строго этот зкон блюдется в лгерях для млолетних преступников. Жизнь "млолеток" всесторонне ритулизировн и тбуировн, кждый следит з кждым, и всякое отступление от првил преследуется жесточйшим обрзом. Дже случйное прикосновение к "козлу" чревто взрывом мссового энтузизм - роль инквизитор, охотник, плч, могучего в прведности гнев и презрения своего, тк упоительн... И в ту же ночь легион рспятых и исклеченных принимет в свои ряды еще одного несчстного.

(Здесь утрчен чсть текст.)

Чем знимются во мрке взрослые люди н воле - их личное дело. Н свободе гомосексулист не обязтельно подлец; в лгере он почти всегд вынужден быть "стукчом": не зщищенный общерестнтской поддержкой, он, в срме своем, беззщитен и перед нчльством - угрожя ему новым сроком з гомосексулизм или рзоблчением в глзх мтери или жены, "педгоги" в конце концов вынуждют его к доносительству.

(Здесь утрчен чсть текст.)

Уже Достоевский отмечл, что нружность обиттелей "Мертвого дом" зчстую чрезвычйно безобрзн. Нблюдение верное и для нших времен. Вообще, бездуховность, низменность помыслов и стиля жизни нклдывют кинову печть безобрзной животности н облик большинств обиттелей уголовных джунглей. Верно змечено, что до ккого-то времени человек живет с лицом, днным ему небесми и родителями, потом - с тем, ккое см зслужил. Но особенно безобрзны "козлы", и более всего они оттлкивюще отвртительны совмещением в себе черт крйней униженности, збитости, несчстности и чрезвычйной жестокости по отношению к слбейшим, подлости, трусливой нглости. Что и зфиксировно в лгерной пословице: "Нет нглее нглого педерст". Не без исключений, конечно. Вот, нпример, живет в ншей зоне всесоюзно знменитя Любк, "дм", весьм совестливя (по "козлиным" меркм, конечно), очень строго блюдущя кодекс строуголовной морли. Он громоглсно обличет тйных "петухов", призывя их сбросить мску, глвное - не ходить по "кумовским"* кбинетм. О себе "он" зявляет: "Я воровскя педерстк", ест из отдельной миски, никогд не пойдет, хоть убей ее, в общую кмеру, время от времени подновляет выколотую под левым глзом мушку, кковой в былые времен клеймили членов козлиного клн, и с удовольствием демонстрирует любопытствующим отвислое брюхо, н котором корявыми буквми зпечтлен лозунг: "Лучше умереть у крсивого юноши н х-ю, чем н лесоповле". 8-го мрт "он" повязывет голову цветстой косынкой и, повиснув н оконной решетке, целый день визжит ббьи чстушки, во время прогулки стыдит "политиков" з то, что они "не мужчины" и клянчит у уголовников подрки: "Что же вы, мужчины, ничего мне не дрите н мой-то прздничек?"

* "Кум" - лгерный опертивник.

Любке уже з шестьдесят. Сидит "он" безвыходно что-то лет тридцть, д до того и н Соловкх сиживл, и всю Сибирь исколесил в этпных вгонх... всего лет 40-45 нберется. "Он" уже и "см" збыл, где, сколько и з что сидел. Последний "четвертк" Любк отхвтил в 1952 году з убийство нчльник режим (не то кпитн, не то мйор): он зстрелил "ее" супруг и погиб от Любкиного топор. "Ей", конечно, пришили политический террор. Нчльство стрется "ее" обходить, тк кк "дм" он нервня, истеричня, может и огреть чем ни попди, увидев ккого-нибудь чужого, случйно збредшего в нш лгерь нчльник, тут же скидет портки и, нгнувшись, демонстрирует выколотые н ягодицх голубые глз. У Любки гипертония, порок сердц д к тому же вместо нормльных рук - одни лдони (пльцы "он" отрубил, спсясь еще в те годы от рботы), и потому "он" признн нетрудоспособной. Любк тк двно сидит, что лгерь окончтельно утртил для "нее" знчение кры, и "он" громко повествует о том, кк проведет одну-единственную неделю н свободе. "Откидывюсь я, мужчины, в одн тысяч девятьсот семьдесят седьмом году 25 янвря, - слдким нпевным голоском рсскзывет "он" во время прогулки. - Срзу еду в Москву-мтушку, покупю новую млировнную миску с цветочкми... д... рубля з дв, то и з три... и мохнтое полотенце с крсными петухми... Д... Потом весь свой кпитл - у меня ведь 65 рублев н счету! - пропивю с мужчинми... Яблочков бы не збыть, я их, почитй, годков двдцть не едл, д... и н другой день иду к этому погному Стлину Руденке, скидю портки и говорю...". "Кто тебя, струю дуру, к Руденке пустит!" - перебивют "ее". "Ну тогд подхожу к первому милиционеру и говорю: "Вы, жндрмы, Гитлеры тухлые, ну, сжйте меня обртно! Срть я хотел н вшу колхозную свободу!.. Только не к политическим, к ворм... к молоденьким ворм. И - эх!" - визжит "он" рзухбисто и призывно шлепет себя бесплыми лдонями по ягодицм.

(Здесь утрчен чсть текст.)

Никто из новичков, особенно молодых, не зстрховн от тяжкой "женской" доли. Но дже и в другие, более откровенно-ножевые времен, кк бы вор ни пылл стрстью к ккому-нибудь смзливому "крсюку", он не спешил нсильничть - "зконней" и безопсней принудить пссию к "добровольному" сожительству, сперв тк или инче деморлизовв ее, коврно згнв в безысходный угол, где выбрть можно лишь один из двух ножей - железный или кожный.

Профессионльные уголовники - порой проництельные сердцеведы. Они знют, кк вжно ошеломить жертву, вызвть у нее морльное змештельство, нвязть ей чувство вины, зствить опрвдывться: кто опрвдывется - уже не боец, кто объясняется - нполовину побежден. Знющий првоту свою иной рз и нож не стршится, дже толстый фрер в ночном переулке может рди имуществ своего не пощдить живот своего и, обезумев от прведного гнев и стрх, учудить нечто героическое. Но если првот его под вопросом, он куд смиренней. Ндо зствить его опрвдывться.

- Дя-я-деньк, дй чсы поносить, - кнючит млец.

Почтенный обывтель, сперв опешив, нливется гневом:

- А ну, иди, иди отсюд, пок милицию не позвл... Ишь ты! Сопляк, туд же - чсы ему!

- Дя-я-деньк... - не отстет тот, нхльно цепляясь з полы пльто.

- Ах, нглец!.. Брысь!

Оборвыш шлепется н землю и ревет что есть мочи. Из ближйшей подворотни мгновенно выворчивются двое-трое громил:

- Ты чво, гд, нд пцном измывешься?!

- Д я... д он, - зикется тот. - Понимете ли...

Но поздно - его уже колотят... з мльц, зодно и обирют его до нитки.

Способов згнть жертву в зпдню много. Обычно "вторитетный вор", облюбовв "крсюк", демонстртивно приближет его к себе, пок тот не привыкнет к зискивющей почтительности. Потом втрвливет его в крточную игру и оплчивет его долги, но, когд они достигют знчительной суммы, вдруг впдет в гнев и требует вернуть все истрченные и проигрнные деньги. Но где их взять? Вчер еще в почете, вчер еще он см трвил, избивл, то и учствовл в убийстве "неплтельщиков", сегодня... Кругом виновт, всякя швк, недвние льстецы и лизоблюды теперь язвят и оплевывют его всенродно. И сроку всего дв дня... Зтрвленный, считя себя сплошь виновтым, он, съежившись от стрх, ждет смерти или чуд. "Не боись, пря, - хрипит ему искуситель. - Никто не узнет. Опять зживем кк боги... Не боись: один рз не пидрс...". И всё, человеку конец.

Есть и другой исход - куд более достойный, но и куд более необртимый, окончтельный - в смерть. В нчле лет этого, 74-го год в зпретке уголовного лгеря No 3 был зстрелен молодой, лет девятндцти, прень. Сроку у него было всего дв год, до свободы оствлось что-то месяцев пять-шесть; згннный в угол, он учсти "козл" предпочел смерть и среди бел дня полез, не спеш, через збор. Автомтчик, кк водится, з меткую стрельбу нгрдили именными чсми и дли двухнедельный отпуск.

АЛЬБЕРТ

От тюрьмы д от сумы не зрекйся.

Нродня мудрость

Пру недель нзд из Влдимирской тюрьмы вернулся Феврль и привез скорбную весть о смерти некоего Альберт С. Скорбную лишь для втор, тк кк, кроме него, никто в зоне и не знл, что ткое этот Альберт. Феврль потому и зовется Феврлем, что у него "не хвтет", и ндо было потрудиться, чтобы извлечь из немногословной невнятицы более или менее отчетливое предствление о последних днях Альберт.

История этого Альберт поневоле зствляет здумться нд стршным смыслом все той же нродом мудрости о тюрьме... Никто, никто не зстрховн от тюрьмы, следовтельно, и от учсти, постигшей Альберт. Но втор предуведомляет читтеля, что судьб Альберт в некотором роде нетипичн - не тем, что с ним (Альбертом) случилось, тем, кк он воспринял случившееся.

Пренебрегя зконми знимтельности, рекомендующими постепенное и непрямое подведение читтеля к некоей зрнее известной втору сути или, кк минимум, подчи ее в смом конце рсскз, втор дет ее в нчле. Вот он:

1. Ккой богтый человеческий мтерил пропл ни з что! 2. Честному и умному тюрьм - трижды тюрьм. 3. Если зкон не зщищет человек - он вынужден см быть судией и плчом. Он прв и... горе ему! 4. Упси тебя Боже, читтель, от учсти Альберт! Но если бы всякий из нс не щдил живот своего, мстя подлецу своему, то, может, подлецов стло бы меньше н белом свете.

Вместе с тем, зрнее изложив эти горестные выводы, к которым любознтельный читтель, ознкомившись с историей Альберт, пришел бы и см, втор очень ндеется, что проництельный читтель обнружит в этой истории и некие иные смыслы.

Кроме всего прочего, судьб Альберт порзил втор еще и тем, что нглядно опровергл его двнее мнение, что русскому человеку несвойственно жертвенно-фнтическое служение некоей мстительной цели. Он существо по преимуществу смирное, но и вдруг порывистое, вскидчивое, готовое в эту минуту н любую крйность, однко быстро отходчивое. Чтобы годы и годы посвятить ккой-нибудь тм вендетте - это здесь не водится. Пушкин с его генильным чутьем недром ткого мстителя окрестил не кким-нибудь тм Петром Ивновичем, Сильвио.

Хотя Альберт тоже не хти ккое русское имя. А впрочем, почему бы и не русское? Не в смысле соответствия првослвным святцм, в том смысле, в кком русскими являются имен чд шрхющихся из крйности в крйность родителей: то это принимющя порой птологические формы любовь к дремучей птрирхльщине, то периоды ккой-нибудь глло- или нгломнии, то полосы горделивого верноподднничеств... В этом смысле русскими являются и ткие имен, кк: Октябрь, Стлин, Бррикд, Вилен (В.И.Ленин), Медер (Междунродный день рботницы), Одвр (Особя Дльневосточня Армия), Лгшмир (Лгерь Шмидт в Арктике), Персострт (1-й советский стртостт), Оюшминльд (Отто Юльевич Шмидт н льдине) и дже Пятьвчет, что ознчет пятилетку в четыре год!

* * *

В первых числх янвря этого год, только-только мы изгнли из своей кмеры уличенного в воровстве и доносительстве уголовник и вздохнули облегченно, мечтя спокойно зжить втроем, кк к нм подсдили новичк, прибывшего в тот день с этпом. Зон у нс крохотня - в 1-й кмере чихнут, из 12-й - "чтоб ты сдох, скотин!" кричт. Тк что новичк еще только обыскивли в комендтуре, все уже знли, что он из уголовного лгеря и сроку имеет 13 лет.

Кк и положено, прежде чем переступить порог кмеры, он спросил:

- Вы не против, ребят?

Мы были, конечно, против: н восьми квдртных метрх и троим-то нечем дышть... Но по лгерным зконм нельзя не впустить в кмеру человек, о котором ничего плохого еще неизвестно. К тому же только нкнуне мы с большим шумом выселили Чертогон, и нрывться н новый скндл охоты не было: скжи мы "против", ндзиртели нчнут силой зтлкивть его в кмеру, он будет упирться, они его - в спину из коридор, мы - в грудь из кмеры... А человек-то он новый и вроде бы ничего с виду.

- Двй, - промямлил один из нс. Рсстелил он н верхних нрх жиденький мтрц, кинул в изголовье нбитую книгми сетку и говорит:

- Двйте знкомиться: я Альберт С.

Ну Альберт и Альберт - черт с тобой, рз уж не удлось от тебя отвертеться...

Зврили рди знкомств чифирку, приглшем его:

- Не пью, - говорит. - Спсибо, ребят.

Удивились мы, но промолчли, он рзлегся н нрх и в книгу уткнулся... "Эге", - скзли мы себе и немного приободрились. Обычно эт публик мерзвец н мерзвце, тут вроде... Впрочем, ухо держим востро - не приучены мы в исключения-то верить.

Вечером, перед смым отбоем слышим:

- Мужики, иногд я хрплю - толкните, если слишком уж...

Чс от чсу не легче! Хрпел он и в смом деле ужсно... Д что же сделешь - н то он и кмер: хрп - еще не повод для изгнния.

Ну лдно, сидим день, дв - он все тк же молчит: с рботы придем, он споги скинет, влезет н нры и з книгу. Автору это понрвилось: он всегд считл, что, будь ты рсподлец, стукч или дже "козел", лишь бы сидел тихо и не мешл ему книги читть и думть свою думушку. Дже ткой-то, с изъянцем, и лучше порой ккого-нибудь шумливого честняги - ткого-то легче усмирить, рявкнув: "А ну ты, змей, не збывйся!.."

* * *

Минуло дней пять-шесть, и вот кк-то в цеху подходит к втору Альберт:

- Можно тебя н пру слов? Где бы нм приткнуться?

А приткнуться в ншем цеху и впрямь негде - ни рздевлки, ни душ, ни единого укромного зкутк... Уселись мы с ним н слесрном верстке, блго слесрь в это время шлифовльный стнок ремонтировл, и втор услышл следующее:

- Я хочу вот что скзть... Все рвно это стнет известно... д и нплевть... В общем: я "петух"...

Автор рстерялся, не зня, кк регировть н ткое признние, Альберт усмехнулся - то ли грустно, то ли иронично - и продолжет:

- Ужс ккой, првд?.. Впрочем, я и не думл, что ты обрдуешься этому известию, но и бледнеть-то тк к чему? Не ты ведь, я... Хоть и поневоле. Или тебе до лмпочки? - Взгляд его был внимтелен и строг. - Что по склонности, что поневоле?

- Нет, почему же... - смущенно бормотнул втор, усиленно сообржя, кк ему теперь быть с тким сокмерником.

А он, тк и не дождвшись врзумительного ответ, продолжет:

- Кк я понял, в вшей зоне особенно-то с этим не носятся... Д и полно их у вс, вижу... В вшей кмере я бы передохнул млость. Долго-то я здесь все рвно не зсижусь... Можете, конечно, выгнть меня. Это вше прво, и я не обижусь... Но когд-нибудь вм будет стыдно. Все, - он соскочил с верстк. Пок все.

- Подожди-к! Мне же ндо с сокмерникми поговорить. А кк скзть?

- Тк и говори...

- Но ведь...

- Плевть: я не скрывю!

Посовещвшись, мы решили пок оствить его в кмере, тм видно будет. Вместе с тем мы пришли к зключению, что доверять Альберту нельзя.

В логике нших рссуждений внешне все было првильно: общеизвестно, что почти всякий убежвший из уголовной зоны - сукин сын, уж "петух" и того пче. Тк-то оно тк, но эти печльно-строгие глз, эт горькя усмешк, вообще весь его облик, все мнеры?.. В жизнь бы не подумл, что уголовник! Что-то тут не то, глубокомысленно решил втор. А почему бы, спросил он себя, не попытться, отложив н время книги в сторону, попристльнее присмотреться к этому Альберту?

Поствив перед собой здчу понять Альберт, втор всячески уговривл себя относиться к нему непредвзято и, однко, не мог не отдвть себе отчет в том, что всякий рз, едв подумв об Альберте, он кк-то внутренне съеживется, готовый вздрогнуть. Не тк ли и тот, кто не жлует приязнью дже собк, этих испытнных друзей человек, с тйным содрогнием и опсливым отврщением смотрит н ккую-нибудь тм змею, и должно пройти немло времени, прежде чем он нучится понимть ее, признет и з ней прво н жизнь, перешгнет нконец через питющееся мифми и предрссудкми отврщение и дже - не исключено - проникнется к ней симптией. Вскоре втор узнл Альберт поближе и уже не только не думл, что Альберт ткя уж змея, но порой нчинл подозревть, что, может, он, совсем дже нпротив, не змея вовсе, однко он тк и не сумел преодолеть в себе некоей нтиптии, опсливой нстороженности, ожидния ккого-нибудь подвох...

Но однжды из книги Альберт выскользнул пожелтевшя фотогрфия, втор поднял ее и увидел кучку ребятни под большой, судя по мощному стволу, липой.

- Ты где? - спросил он.

- Вот, - ткнул тот пльцем.

Похоже, именно после того кк втор увидел н этой крточке Альберт-млолетку, он с удивлением и недовольством собой обнружил, что ему опять с изрядным трудом дется роль бесстрстного исследовтеля - н этот рз по иной причине: змея окзлсь довольно симптичным существом. И стоило втору признться в этом себе, кк словно некя пелен спл с его глз...

* * *

Единственным источником сведений об Альберте был см Альберт (з исключением последнего известия, привезенного Феврлем), и потому перед втором с смого нчл встл проблем оценки достоверности получемой им информции (крйне скудной, кстти скзть). Только в смые последние дни общения с Альбертом втор воспринимл кждое слово н веру, до этого он конспективно зносил в особую тетрдь все услышнное от Альберт об Альберте и н полях нпротив кждого более или менее знчительного фкт выствлял оценку достоверности по следующей системе: 0 - зведомя ложь, 1 - очень мля степень достоверности, 2 - не исключено, но мловероятно, 3 - ни то ни се, серединк н половинку; 4 - зслуживет доверия с весьм незнчительными попрвкми, 5 - совершенно достоверно (конечно, в пределх человеческих возможностей). Позже втор, просмтривя эти оценки, признл, что вполне мог обойтись и четырехбльной системой - без 0 и 1.

Теперь, спустя знчительное время, втор, сопоствив одно с другим, зня и то и се, пронлизировв третье и десятое, просуммировв когд-то проствленные им отметки и рзделив их н число зфиксировнных фктов, оценивет все сведения, сообщенные Альбертом об Альберте, н "четыре с плюсом". Но пусть бы лучше 3, лишь бы рсполгть большим количеством сведений. Увы! Альберт был неболтлив и очень редко принимл учстие в обычной кмерной трепотне и ни рзу не промолвил ни единого пустого слов - слов рди слов, лишь бы что-нибудь скзть... Для кмеры это нходк, но в днном случе для втор это обернулось большой потерей. Особенно мло ему удлось преуспеть в получении сведений о лгерном периоде жизни Альберт. В общей сложности все сообщенное Альбертом уместилось н трех тетрдных листх, тким обрзом, сведения, которыми рсполгет втор, не только не полны, но и удручюще отрывочны. Всю динмическую чсть истории Альберт втор мог бы изложить н двух стрницх. Может, тем и следовло бы огрничиться, ибо и безотносительно к облику Альберт он, эт динмичня чсть, достточно впечтляющ, чтобы рзбередить душу. Нверно, тк, ибо лучше дть вкртце сухую суть, чем пытться скзть больше, не имея возможности скзть всего. И все же втору вжно попытться хоть несколькими штрихми очертить облик Альберт - без оглядки н литертурные кноны, требующие цельности кртины, плвности переходов, отчетливого выявления психоидейных пружин и т.д. Автор сообщет ровно столько, сколько он знет см, к домыслм в угоду литертурной эстетике он не склонен. Слишком серьезня это штук - жизнь, чтобы подпрвлять ее.

Возможно, более удобного момент не предствится, чтобы сообщить, что дже непродолжительное (неполных дв месяц) общение с Альбертом окзло н втор большое влияние, основной смысл которого можно передть тк: есть люди, чья доля тяжелей твоей тысячекртно, но они не стонут.

* * *

Автор всегд с нсмешкой относился к тк нзывемому "нкетному знкомству" (год рождения, нционльность, прописк, семейное положение и т.д.), но блгорзумно уточняет, что оно ему не нрвится, если им нчинется взимообщение людей и уж тем более им и огрничивется. Вообще же он не отрицет некоего подсобного знчения нкетных днных в длительном и зковыристом процессе взимопонимния или взимопожирния людей. Именно поэтому он считет не лишним сообщить об Альберте следующее: родился в Москве в 1938 году, русский, из рбочей семьи, обрзовние среднее плюс один курс пединститут, стж рмейской службы три год (зпс 1-й ктегории), звние: рядовой, по специльности пулеметчик-втомтчик, холост, из родственников имеет только мть, трижды судимый: в 1962 году он получил 3 год з хулигнство, в 1964 году лгерный суд приговорил его к 15 годм з убийство, в 1972 году он получил 7 лет з нтисоветские листовки, причем суд, присовокупив неотбытую по предыдущему приговору чсть нкзния, общий срок определил рвным 13 годм 11 месяцм и 2 дням и велел считть Альберт особо опсным рецидивистом и госудрственным преступником.

Тким обрзом, если бы Альберту здорово повезло (то есть: если бы он не зболел и не зчх преждевременно, если бы не получил нового срок - не говоря уже о рсстреле, - если бы его не пырнули ножом в ккой-нибудь дрке, если бы... ну и т.д.), то он освободился бы в 1986 году в 48-летнем возрсте, отсидев к тому времени ни много ни мло - 24 год, то есть нтурльно полжизни... Но уже недели через три после появления Альберт в ншей кмере втор узнл, что ему вряд ли удстся освободиться тк скоро - в восемьдесят-то шестом году, через ккое-то время втор понял, что Альберту, может, и вовсе не суждено освободиться.

Сведения втор о душевной жизни Альберт, о его обрзе мыслей и взглядх весьм скудны, следовтельно, ндо попытться подетльнее передть хотя бы его внешний облик.

Рост он смого что ни н есть среднего, может (по теперешним стндртм), дже и чуть менее того.

- Хорошо, что во времен моей юности ткой рост был нормой, то быть бы мне еще с одним комплексом (Альберт о себе).

Любопытно это "еще с", возьмем его н крндш. Если специльно приглядывешься к человеку, пытешься втянуть его в беседу, он явно уклоняется, отмлчивясь, и вдруг, вклинившись в чужой рзговор, эдким обрзом выскжется, то, услышв ткую оговорку (или откровенность), всякий невольно подберется внутри и не удержится от того, чтобы не бросить проництельно-высмтривющего взгляд. Автор, во всяком случе, не удержлся и нткнулся н спокойный прищур серых глз. У него (втор) создлось не очень приятное впечтление, что не только он изучет Альберт, но и тот весьм пристльно приглядывется к нему. Кк же быть? Рсценивть ли это "еще с" кк откровенность, или кк форму зондж, или чего тм еще? Сперв втор решил, что это что угодно, но не откровенность и не оговорк, но позже, когд Альберт стл порзговорчивее и втор получше узнл его, он понял, что это был и првд, и рзведк в то же время.

Вес 75 килогрммов, вроде бы больше нормы (особенно если учесть диетическую млоклорийность лгерного питния). Но тк может скзть лишь профн. Специлист же прежде всего поинтересуется типом сложения, то есть в первую очередь объемом грудной клетки и, услышв, что тковой рвен 107 см (при вдохе - 112, при выдохе - 91), скжет, что 75 кг - бсолютня норм для рост 170 см.

Вылеплен Альберт превосходно - нкинь ему снтиметров тридцть росту, сохрнив все его пропорции, и смело можешь утверждть, что именно тк выглядел Геркл. При нынешней моде н стенических верзил, выдющих свою чхлую узкогрудость з изящную стройность, Альберт, конечно, не смотрелся. Дешевенький мгзинный костюм ( иных, нсколько втору известно, он не носил) тем более не мог подчеркнуть достоинств его сложения, скорее, ноборот. Но если бы хоть рз в год все человечество, веселое и чуточку пьяное, собирлось н вселенском нудистском пляже, Альберт тм был бы не из по следних, отнюдь. Эт стройня колонн шеи (41 см), рельефные бугры бицепсов (38 см), тлетическя мощь великолепно рзвитой груди, спин в тугих узлх мышц, пнцирь брюшного пресс, эти пружинистые, устойчивые стволы ног и - коль скоро уж мы окзлись среди нудистов - довольно предствительный детородный оргн все это, отлично пригннное друг к другу, живое, динмичное и вместе с тем прочное, ндежное, все это невольно приковывло взгляд, вызывя мысль об идельной приспособленности ткого оргнизм ко всем жизненным перипетиям, требующим мышечной мощи и выносливости - будь то поле брни, льковня эквилибристик или многолетние зпроволочные мытрств.

Кртко обрисовв физические стти Альберт, следует сообщить, что с неб ему ничего не пдло, ничего и никогд! Но он не только не обрщл горе скорбноупрекющих или обвиняющих очей, но дже с некоторым подозрением и недоверием поглядывл н бловней судьбы. Вот буквльно слово в слово его ответ н вопрос втор, уродился ли он тким здоровым или это результт знятий спортом?

- Куд тм! Уродился-то я тк себе, ни рыб ни мясо... Оно и хорошо, по-своему. Я счстливчиков этих, выигрвших по генной лотерее, не перевривю. Смотришь: он едв вылупился из мтеринского лон, уже двухпудовыми гирями игрет. Знчит, быть ему богтырем... Но, зметь, до первого серьезного щелчк судьбы. Потому кк без пот в богтыри выбился. Мой лозунг: в поте лиц своего добывй мышцу свою. С кцентом и н "мышце", и н "поте".

Ндо ли говорить, что у этого физкультурного рзговор был определенный подтекст?

Со спортом отношения у Альберт сложились тким обрзом. Нчв с 13 лет посещть спортзл, в 17 он уже имел первый рзряд по боксу. Судя по физическим днным, твердости хрктер и смелости, быть бы ему незурядным спортсменом, когд бы не болезнення тяг к книгм, результтом кковой явился слишком рнний интерес к тк нзывемым "вечным (они же "проклятые") вопросм". В 17 лет он зметлся между требоввшим все большего времени и пот спортзлом и библиотекой, в пыльных недрх которой, кзлось, где-то притилсь некя истин.

Очевидно, именно этот период своей жизни имел в виду Альберт, кк-то скзв (по другому поводу и вовсе не втору):

- Только в розовой юности ндеешься однжды нткнуться н книгу, в которой будет все обо всем, - и, помолчв, добвил поясняюще: - Я, конечно, не об энциклопедии, сколько бы ни было в ней томов: юности нужны не спрвки, некя суть.

В 17 лет он рсстлся со спортом. Не без сожления. И это сожление стновилось чем дльше, тем сильнее, тк что в 1970 году, когд ему было уже 32, он вновь нчл усиленно "потеть нд мышцей своей", то есть бегл н месте, прыгл, отжимлся от пол и где-нибудь в укромном уголке боксировл с вообржемым противником - н большее в лгере человек не способен, будь он хоть помешн н спорте: ни времени, ни мест, ни, конечно, оборудовния, д и питние не позволяет больно-то физкультурить, обзвестись тм ккими-нибудь гнтелями или штнгой - упси Боже!.. О футболе, боксе и борьбе не упоминй они прямо зпрещены зконом и з них строго крют.

Нетрудно сообрзить, что это возврщение к спорту нходилось в некоторой, хотя и очень отдленной, звисимости от результт попыток обрести ту смую "некую суть". Альберт не то чтобы с годми охлдел к Истине, - скорее, он рзуверился в принципильной возможности нйти ее... и вновь знялся спортом. Но теперь уже не рди смого спорт (возрст не тот) и не потому, что признл првильность бергсоновской дефиниции человек в кчестве знимющегося спортом животного, рди некоторой другой цели, о которой втор не преминет сообщить в должном месте.

* * *

Альберт никогд не обрщл особого внимния н свою одежду, но единственно по недосттку средств и времени - ни из отутюженных, ни из помятых брюк он философии не делл.

Здешний рестнт сейчс, нверное, единственный в мире, кого ежемесячно стригут нголо. Де-юре он еще дже и не зключенный, всего лишь подследственный, н нет - уже оболвнен, ибо всем известно, что рз тебя рестовли, то тк или инче срок тебе не миновть. Лишь тем, кто сидит под следствием по обвинению в госудрственном преступлении, рзрешют носить волосы, и потому, увидев в этпном вгоне лохмтого, смело утверждй, что он, только-только получив срок, едет из следственного изолятор КГБ.

В первый по прибытии в ншу зону день Альберт еще был с волосми и только н следующее утро его остригли. Волосы у него были змечтельно хорошие густые, в меру вьющиеся, русые...

Специлисты утверждют, что не полысевший к 40 годм и в гроб сойдет волостым. Альберт, к слову скзть, не из тех, кто вечно обеспокоен тем, кк он выглядит, тем более его никогд не волновло сообржение, будет ли он из гроб сиять лысиной своим неутешным родственникм и друзьям или сохрнит юношески буйную рстительность, д и сму возможность респектбельно покоиться в гробу он полгл для себя довольно проблемтичной. Несмотря н то, что у него были змечтельные волосы, он редко пользовлся рсческой, тк кк большую чсть своей жизни был острижен нголо.

Автор н глзок прикинул, что из прожитых Альбертом 35 лет 23 год он проходил, что нзывется, оболвненным. Первый рз его остригли под мшинку в четырехлетнем возрсте - из гигиенических сообржений: педикулез в те годы был явлением нередким, мыло - товром дефицитным; позже его стригли нголо из сообржений экономии: стрижк под мшинку дешевле - пусть и н мизер - смой ккой-нибудь простенькой челочки.

К великому сожлению, у Альберт не сохрнилось ни одной фотогрфии (он их все уничтожил), з исключением той, детской, о которой уже упоминлось. Позже втору удлось внимтельней рссмотреть этот снимок, и тогд же втор узнл, что сделн он в нчле лет 1945 год неким "дядей Всей-стршиной", который привез с фронт не только дв ряд медлей и костыли вместо првой ноги, но и объемистый сидор с чсми, кольцми, зжиглкми, бритвми и громоздким фотоппртом фирмы "Кодк". Все трофеи он, конечно, быстро пропил, фотоппрт шмякнул в пьяном курже о стену дом и, свирепо мтерясь, долго топтл его ногми под фльшиво соболезнующие охи и хи соседок и голосистые проклятия жены.

Однко в первый день по возврщении из фронтового госпитля дядя Вся, молодцевтый, несмотря н костыли, веселый, в рыжих усх, снимл, озорно блгуря, всех жителей двор, стрых и млых, скопом и по одиночке. Фотокрточки он отпечтл уже знчительно позже и см рзносил их по квртирм, выклянчивя в обмен рублевку, з отсутствием тковой - всякую всячину: от порожних бутылок до коробки спичек. Это было уже в то время, когд дядю Всю-стршину нчли змечть у Преобрженского клдбищ. Тм их видимо-невидимо собирлось, от рынк к клдбищенским воротм, один возле другого - шеренг исковеркнных сттуй: кто без рук, кто с костылями, тот и вовсе увешнный медлями обрубок... и перед кждым рвный треух или измызгння "стлинк" с горстью медяков.

Альберту в том году исполнилось семь лет. Н снимке он стоит с тряпичным мячом в рукх, лицо в рзводх грязи, рот до ушей в счстливей ухмылке. Автор с чувством щемящей грусти отметил, что из всей футбольной орвы лишь один Альберт острижен нголо. ("Жили мы беднее бедного: отец погиб в 1942 году, мть всю жизнь уборщицей", - пояснил Альберт, очевидно, поняв нцеленность вопросов втор о том, когд и сколько рз его стригли под мшинку.)

В том же 1945 году Альберт пошел в школу. Времен были серьезные, и у тех, кто з лето обрстл легкомысленными вихрми, учителя нсильно выстригли полосу поперек головы. И только в седьмом клссе школьникм позволялось носить волосы - не более пяти снтиметров. Тким обрзом, с четырндцти до девятндцти лет - смый "волостый" период в жизни Альберт. Потом его збрили в солдты, тм - после небольшого перерыв - пошли лгеря.

По словм Альберт, всякя стриженность у него ссоциируется с тюрьмой, кзрмой или школой.

Впрочем, следует зметить, что безволосость не уродовл Альберт, в отличие от подвляющего большинств людей, кк уже оболвненных, тк еще и прячущих под волосми корявые, седловидные, сплющенные череп. Автор, см большую чсть своей жизни проходивший стриженым, припоминет, кк, освободившись в 1968 году после первого срок, он не рз ловил себя н том, что чуть ли не всякого встречного-поперечного невольно рисует в вообржении оболвненным и обряженным в полостую робу... и многие тут же утрчивли в его глзх свою вжность и смоуверенность: в лгере они бы сникли, съежились, кк проколотый воздушный шрик; в лгере многие из них стли бы тем, что втор не очень интеллигентно именует "дерьмом". Об Альберте же можно дже утверждть, что кк одежд скрдывл совершенство его пропорций, тк и волосы чстично прятли его отлично вылепленный череп.

Лицо у него грубой резки (из тех, которые, пок его облдтель молод, редко нрвятся его юным сверстницм, но чсто - умным климктеричкм), несомненно волевое, порой жесткое, змкнутое, нередко ядовито-ироничное, глз серые, до оторопи внимтельные, нос прямой, не очень толстый, губы хорошо очерчены, верхняя чуть уже нижней, подбородок крутой... Впрочем, все это очень приблизительно.

Автор долго сидел, грыз кончик крндш, мучсь поиском слов, способных обрисовть лицо Альберт тк, чтобы поточнее передть нтуру. Но увы!.. Альберт не без оттенк горделивости сообщил втору, что одно время он подрбтывл в Суриковском институте нтурщиком и никому не двлось его лицо, тк что в конце концов преподвтели художественного институт стли рекомендовть его студентм лишь кк нтуру для торсовых рисунков, поясняя, что "это лицо им пок еще не под силу". Но окзлось, что "это лицо не под силу" и профессионлм (очевидно, все же средней руки): уже в зключении Альберт пытлись изобрзить дв дипломировнных художник (кого только не встретишь в лгере!), и кждый из них потом опрвдывл очевидность своей неудчи тем, что, несмотря н резкость черт, есть в этом лице некя особя живинк, все кк-то стрнно одушевляющя, и вот именно ее-то никк не ухвтить.

* * *

Н осторожный вопрос о том, был ли у Альберт девушк, прозвучл довольно резкий ответ: "Был д сплыл". Автор более не осмеливлся зтргивть эту деликтную тему. Однко позднее он все же узнл, что Альберт см откзлся поддерживть ккие-либо отношения не только с этой девушкой, но дже и с мтерью.

- Пок не рсплчусь с этой сволочью... - скзл он.

- Тк мть-то тут при чем? Ей-то кково? Ей ведь вся эт грязь непонятн!

- Зню, - отрубил Альберт, отвернувшись к окну (втору почудилсь мучительня слез в этом резком "зню"). - Я, - помолчв, добвил он, все тк же смотря в сторону, - нписл ей и все объяснил... Он дв рз приезжл н свидние, но я не пошел... И письм тоже не беру.

В 1970 году мть Альберт вышл н пенсию и получет от госудрств 50 рублей. Он ежемесячно отсылл ей почти все зрботнные деньги (когд 10, когд 20, то и 30 рублей), оствляя себе лишь десятку - н лрек и н книги.

По мнению втор, лучше бы он вместо этих денег посылл ей письм.

* * *

О политических взглядх Альберт втору прктически ничего не известно. Лишь однжды, когд в кмере вспыхнул н редкость горячий спор по поводу восклицния Дубельт после рест петршевцев, Альберт неожиднно вклинился в нш крик и скзл нечто зслуживющее воспроизведения н этих стрницх в кчестве единственного свидетельств его политической неблгондежности.

Автор зтрудняется восстновить горячечную путницу кмерного спор: один кричл одно, другой - другое, третий - третье, и в конце концов окзлось, что кждый имел в виду нечто четвертое... Вот ккой это был спор.

Неожиднно Альберт, молч, но явно зинтересовнно слушвший нши препиртельств, приподнялся н нрх и спросил:

- Кк он, этот Дубельт, скзл? Я не все уловил...

Автор повторил слов Дубельт: "Вот и у нс зговор! Слв Богу, что вовремя открыли. Ндивиться нельзя, что есть ткие безмозглые люди, которым нрвятся згрничные беспорядки! Всего бы лучше и проще выслть их з грницу. А то крепость и Сибирь никого не испрвляют..."

Альберт желчно усмехнулся и опять было рзлегся н нрх, но потом сел, свесив ноги вниз:

- Российскому бы "порядку", - серьезно и негромко зговорил он, - толику зпдного "беспорядк" - цены б ему не было. А тк что же? В жизнь бы не поверил, чтобы з пру вшивых листовок могли влепить семёру. А вот влепили же мне: я думл, год дв ддут, ну три... Ан нет! Д и вы вон все: з что сидите? С ум сойти! И вдруг, бывет, вычитешь, кк в той же Америке рсхвливют советские порядки - с души воротит!.. Поехть бы туд и предложить... - он змолчл, здумлся и нсмешливо хмыкнул.

- Ну? - подтолкнул его один из нс. - И что бы ты тм?

- Д, тк, фнтзия одн... Вот мелькнуло: ввести бы тм 70 сттью, нлогичную здешней.

- Ты что? - дружно обрушились мы н него. - Н кой ляд тебе тогд эти США, если тм будет семидесятя сттья.

- Д нет, вы меня не поняли, - он нсмешливо сморщился. - Тм же тех, кто рсхвливет СССР, видимо-невидимо. Ну, пок они лют свои порядки - это их дело, но когд они выствляют СССР в кчестве демокртического обрзц, - вот тогд бы к ним и применять семидесятую - точно тк, кк ее применяют здесь. Тк скзть, для нглядной демонстрции советской демокртии. А еще бы лучше: сжют тут з нтисоветскую гитцию ккого-нибудь Ивнов или Рбинович - и тм тоже срзу: цп двоих з просоветскую гитцию; этим по семь лет - и тем тоже, д еще укзть, что Ивнов и Рбинович всего-нвсего осмелились зикнуться вот о чем, эти десятки лет гремели и с трибун, и в гзетх... Д создть точно ткие, кк здесь, лгеря и держть в точно тких же условиях... В тких же! Только доступных для всех любопытствующих: приезжйте, желющие, гляньте н обрзцовую демокртию! И зявление: сколько вы рестуете - столько и мы, вы судебную комедию - и мы тоже. А? - он коротко хохотнул.

Автор едв удержлся от ядовитой реплики тип: "Вот истинно русский мльчик! Америки и в глз не видел, порядки ее перекривет". Но вместо этого он провокционно-поощрительно произнес:

- Д ты, я вижу, зконченный контрик!

- Не-е-т, - протянул Альберт и кк-то безндежно мхнул рукой. - Все это меня мло волнует. Конечно, больно з Россию, но и тм тоже не лучше, по-своему... Мне не до того, - он коротко взглянул н втор, - не до того!

Упомянув в свое время о косвенном призннии Альберт в подверженности кким-то комплексм, втор об одном из них фктически кое что уже рсскзл: о комплексе поиск истины.

(Во избежние возможных недорзумений втор считет необходимым пояснить, что под комплексом он в днном случе понимет некую группу предствлений, связнных единым мощным ффектом, группу, которя необязтельно вытесняется в подсознние, чтобы осуществлять оттуд пртизнские вылзки с переодевнием, фльшивыми документми и т.п., но, если дже он чстично и вытеснен, он через своих полномочных предствителей откровенно двит н сознние, диктторски подчиняя себе духовно-душевную жизнь человек, в ущерб иным предствлениям и ффектм. Ну и т.д. Специлист врз зметит отличие вторского понимния "комплекс" от трдиционного психонлитического, и втор спешит опрвдться, что дння дефиниция не претендует н широкое употребление и является всего лишь нспех сооруженным подручным средством для решения локльной здчи: обрисовки внутреннего облик Альберт.)

Итк, об Альбертовом комплексе поиск истины, которому он был подвержен в юности и который позже был почти вытеснен другим комплексом.

Есть люди, которым все ясно. Они восхитительно уверены, что несут человечеству свет, - эдкие Прометеи. Другие, большинство, не шибко-то мучются нд всякими внеммонными вопросми, но есть нтуры, которым истин нужн позрез.

- Ну и что же? - полюбопытствовл втор.

- А ничего.

- Не ншел?

- Нет.

- Но хоть теперь-то ты отдешь себе отчет, что именно ты искл? Ккую истину? О зрождении жизни н Земле? О некоей первопричине всего? О спрведливом упорядочении людского хос?..

- И это тоже. Но не в первую очередь. Вжнее понять: что человек? зчем он? что ему делть рди првильной жизни? и что ткое эт првильня жизнь?.. Не побояться здть себе крдинльнейший вопрос: если нет зпредельного смысл, то все же зчем жив человек - это вместилище вонючих кишок и духовных порывов? Конечно, спршивли уже это, но спршивли в том веке, когд дже теисты были в глубине души верующими... А теперь? Неужели-тки чистый биологизм? А ведь к тому идет, увидишь через дв-три десятк лет, когд окончтельно отомрут ныне еще полуживые рудименты прежних морльных основ... Или зрождение новых религий? Или, может, ренесснс былых - после шбш всяких стнинских секточек? Вот в тком ключе.

- Д... - удрученно протянул втор. - Ну и? В конце-то концов, к чему ты пришел? Нсчет человек-то?

- Нсчет человек? Д считй, что ни к чему. Для себя-то я решил, что ндо быть сильным и спрведливым, незвисимо от возможного ответ н все эти "что", "зчем" и "почему"... Если ткой ответ вообще мыслим... Только я и силу, и спрведливость тоже по-своему понимю: сильным не для того, чтобы влствовть нд другими, чтобы, упв в грязь, суметь подняться. А спрведливым - это не "всем поровну" и дже не "кждому свое", , скорее: "з добро добром и з зло злом". И еще я усвоил одну мленькую истину, что не ндо спршивть с человек слишком многого: святых нет, есть лишь святоши. Я соглсен, что в человеческой душе зложен потенция добр, но у среднего человек он может релизовться лишь в особо блгоприятных условиях, когд доброт тут же оплчивется - хотя бы ответной блгодрностью. А тк, чтобы доброт несмотря ни н что - этого нет, этого не спршивй. Д и до того ли? Не кусли бы друг друг - и то хорошо! Ну, вообще-то, - продолжл он, - всеобъемлющей, для всех одинковой истины нет, не может быть, и он, ткя, дже и не нужн. А если объявится ткя - я ей все рвно не слуг: от нее зрнее кровью пхнет. А есть живые люди и их отношения, и нет ничего вжнее того дел, которым ты сейчс знят, той боли, которя сейчс болит, того человек, в глз которому сейчс смотришь... Нельзя отклдывть этого дел, не лечить эту боль, отворчивться от этого человек рди кких-то других дел, болей, людей. Они только кжутся вжнее этих или мы прячемся з ними, чтобы увильнуть от этих...

Мысль не из смых новых, но втору было не до того - он не мог не воспользовться блгоприятным моментом и с жром воскликнул:

- Это верно! Ну тк и плюнь н эти свои поиски того гд, живи, кк говоришь: сегодняшним делом, болью, человеком! А то ведь...

Глз Альберт холодно сузились:

- А т боль и есть моя сегодняшняя... всегдшняя. Больнее ее и сегодня ничего для меня нет. Вот вылечусь, тогд посмотрим...

- Ну, брт, это софистик! Тк-то и всякий вывернется, нзвв отвлеченнейшую идею своим сегодняшним делом и болью... Тк-то и через трупы ближних перешгивют, не говоря уж о дльних...

- Д, тк... Я тебя понимю. Пойми и ты меня. Поствь себя н мое место... Что глз-то отводишь? Не можешь?! То-то! - он горько усмехнулся. - Конечно... Только не толкуй мне об идее фикс, мнии, прнойе и т.п. Я см тебе все это могу скзть... Пусть я мньяк, но иногд только в кчестве мньяк и можно остться человеком. Ты ведь знешь, кк выглядят "петухи"! Или ты жлеешь, что я тогд не смирился? Чем бы я был теперь? Пустил бы ты меня к себе в кмеру? Автор не ншел, что ответить, к тому же ему помешл примостившийся рядом кртель. Вообще все эти рзговоры, трудные сми по себе, велись очень трудно еще и потому, что в кмере н ткие темы не рзговоришься, ибо они не терпят посторонних, в цеху стоит отойти с человеком в уголок, кк рядом нчинет вертеться, шевеля ушми, всякя сволот.

* * *

Теперь смое время поведть о другом, ведущем комплексе Альберт, которому втор зтрудняется дть блгозвучно-лконичное нзвние. Может, "овидиев"... Имея в виду слов Овидия: "Спрведливо, чтобы убийцы погибли от убийств"... Хотя нет, ведь тут речь идет о спрведливости по отношению к убийце, не к тому, кто его нмерен убить, см преврщясь в убийцу... Кк же тогд? Нверное, придется обойтись без нзвния - тем более, что это чистой воды дилетнтство.

Вообрзите себе человек, которому нгдили в душу, и он помешлся н том, что, пок не рзыщет мерзвц и не убьет его, он не может считться человеком. Вот приблизительно то, что втор тужится определить одним-двумя словми и не нходит их.

Альбертом влдел мникльня потребность посредством некоего внешнего деяния очистить душу от дерьм. Тк богобоязненный грешник однжды, бросив детей и дом, пускется в тысячемильное босоногое пломничество, дбы, коснувшись святыни, очиститься от скверны; тк верящий в мгию ищет в древних мнускриптх жесты и бркдбру, совершив и выкрикнув которые, он подчинит себе духов... С той существенной рзницей, что Альберт в глубине души знл, что внешним он свое внутреннее не вылечит. И все же потребность совершить некое мгическое действо влдел им всецело.

Альберт болезненно, слишком болезненно, регировл н всякую неспрведливость или н то, что кзлось ему тковой. В этом одно из объяснений его тргедии. И первые свои три год он зрботл именно из-з излишне горячей рекции н неспрведливость.

Кк-то зсиделся он у приятеля допоздн и, спохвтившись, что мть будет беспокоиться, вприпрыжку припустился домой. Н его несчстье, неподлеку только что кого-то зрезли, и двум опертивникм в шттском Альберт покзлся подозрительным. Они бросились выкручивть ему руки, он, приняв их з грбителей, нчл вырывться. Тут подоспел милицейский мотоцикл, Альберт безжлостно избили и, бросив в коляску, увезли в отделение милиции. Нутро выяснилось, что Альберт был здержн по ошибке, и перед ним рспхнули двери кмеры. А он, вместо того чтоб обрдовться, откзлся покинуть милицию, требуя нкзть тех, кто избил его. Его стли вытлкивть из кмеры, он нчл упирться и доупирлся до трех лет по сттье з хулигнство.

- В лгере я сперв то и дело вскидывлся, - сообщил втору Альберт, - потом смотрю: нет, тк пропдешь ни з понюшку тбку. Тут же волк н волке и концов не отыскть: вступишься з слбого, он, глядь, звтр см слбейшего жует... Ну и мхнул я н все рукой, понемногу обзвелся книжицми кое-ккими и стрлся не смотреть по сторонм, чтобы сердце не бередить.

* * *

В одном из случйных обменов репликми Альберт скзл следующее:

- Если ты не сделл все, чтобы ответить удром н удр, - ты не человек. Отбрось в сторону все, ничто не может быть вжнее - удрь любою ценой! И будь что будет!

* * *

Летом 64-го год Альберт нходился в одном из больших лгерей Клининской облсти. Вел он себя тихо-скромно, тоскливо высчитывл дни, оствшиеся ему до конц срок. Видимо, обмнутый его тихостью и скромностью, к нему несколько рз подктывлся один зядлый "петуштник" - все обнять норовил... И однжды Альберт прямым в челюсть послл его н землю. Через некоторое время (оствлся 341 день до свободы) в рбочей зоне Альберт, удрив по зтылку, чем-то тяжело мягким, оглушили, связли и изнсиловли двое.

В тот же вечер Альберт, вооружившись молотком, рзыскл одного из нсильников и проломил ему голову. Второй, узнв об этом, убежл н вхту, его, кк водится, спрятли в изоляторе, потом перевели в другой лгерь.

Следовтелю Альберт лишь в двух словх сообщил о фкте нсилия, потом змкнулся и не отвечл ни н ккие вопросы. Особенно плохую службу сослужил ему откз от судебно-медицинской экспертизы.

Н суде он тоже был чрезвычйно немногословен. Его объяснение мотивов убийств было сочтено бездокзтельным. Привезли нсильник. Он, конечно, все отрицл. "Но почему, - спросил председтель суд, - именно з вми и вшим дружком К. гонялся с молотком подсудимый?" Свидетель пояснил, что нкнуне С. из хулигнских побуждений публично избил его, свидетеля, тогд он со своим другом К. пригрозил С. местью, и, очевидно, желя опередить эту месть... Вскочив со скмьи, Альберт выкрикнул: "Нйду и здвлю! И через сто лет! Где бы ты ни прятлся!.."

З убийство из хулигнских побуждений Альберту дли пятндцть лет.

- Ну и что же? - спросил втор.

- А вот и то же - ищу.

- Девять лет?!

- Почти девять. Теперь ведь не то что когд-то: блтные нзнчли ккую-нибудь зону для всесоюзного воровского сходняк и ухитрялись съезжться туд из всех лгерей - от Крелии и до Мгдн... Мне з эти девять лет удлось побывть в семи зонх и двух тюрьмх. Прослышу, что он где-то тм поблизости, и нчиню мозговть, кк туд попсть. См знешь - через крцеры в основном. И все неудчно. Но зто теперь...

- Что теперь?

- Добрлся. Он здесь.

- Кк здесь? Кто?

- Смец.

- Смец? Тк это Смец? Но он ведь в тюрьме сейчс.

- Ничего, теперь-то он от меня не уйдет. Это ведь не уголовня зон, из которой можно удрть в другую, блго их не счесть. Отсюд только одн дорожк - во Влдимир. Тм я его и поймю.

Скзно это было до жути спокойно, кк нечто, бсолютно не подлежщее никкому обсуждению. И все же втор не удержлся:

- Д стоит ли, Альберт?

- Что? - удивленно поднял он брови.

- Д все это. Ткой толковый мужик, и тк тебе этот лгерь в печенки въелся, что ты, ненвидя его, весь во влсти его изврщенной логики... во всяком случе, в этом вопросе. Ведь только з проволокой это ткой уж позор, н воле... Д ты тк никогд и не освободишься! Плюнь ты н все это!..

Автору и сейчс тяжело, едв он вспомнит взгляд, которым отбросил его от себя Альберт.

* * *

Смец - здоровенный детин лет сорок, с широкой, кк ббья здниц, мордой, облепленной ккими-то бородвкми, с тусклыми глзкми, шныряющими около сплюснутого ноздрявого нос, с жбьим ртом и луженой глоткой. Когд-то он ходил в блтных, потом "ссучился" и в конце концов, спся свою шкуру, был вынужден бежть из всех уголовных зон. А бежть в тких случях можно лишь двояко: в "зпретку" под втомтный огонь или в лгерь для госудрственных преступников, для чего достточно нклеить н стену брк пру-другую листовок - не вжно, что в них ккя-нибудь чушь собчья, вжно обложить мтом влсть и призвть к ее свержению...

В ншей зоне тких беглецов человек пятьдесят, из них лишь трое-четверо порядочные люди, остльные - погнь немыслимя, что нзывется, пробы негде ствить. Нет ткой подлости, н которую они не были бы способны рди пчки чя из нчльственных рук. Мы бы и рды держться от них подльше, но кк с ними рзминешься н ншем-то пятчке? И верховодил у них кк рз Смец. Но, несмотря н верную службу, нчльство все же вынуждено было в конце 72-го год отпрвить его во Влдимирскую тюрьму. Формльно ему дли три год тюрьмы (что нзывется, из своего срок) з то, что он до сиреневости избил свою очередную "любовь", некую Жнну, изменившую ему, пок он был в больнице. Но н смом деле, отпрвив Смц в тюрьму, нчльство спсло его от мести политических зключенных, ибо дело шло к тому, чтобы рспрвиться с ним смым беспощдным обрзом з серию нглых провокций.

* * *

Воскресным утром в конце феврля, когд ндзиртель в коридоре прокричл: "Выходим н прогулку!", Альберт сунул в руку втору зписку: "Остнься в кмере - ндо поговорить". Это был смый долгий (40 минут) рзговор з все полтор месяц, и многое из того, что втор уже рсскзл об Альберте, он узнл именно в тот день.

- А вы что же не пошли гулять? - подозрительно прищурился ндзиртель, когд, зкрывя дверь, увидел нс.

- Приболели, комндир, - ответил втор и улыбнулся кк можно искреннее. Дверь зхлопнулсь.

- Я хотел с тобой попрощться, - нчл Альберт. - Звтр утром зступет н дежурство Глинов - я его попугю млость. Мне, конечно, все рвно, с кем сцепиться, - все они хороши, но Глинов, я вижу, придирется к тебе по кждой мелочи. Я его попугю немножко, то им, гдм, плтят двдцтипятипроцентную ндбвку "з стрх", они нс не боятся... Ндо бы зехть ему под ребро, но тогд от сттьи не отвертеться, тк: "убью, мол, ткой-сякой" - ддут трешник из своего срок и все. А глвное - быстрей: вот увидишь, через пру недель я буду во Влдимире.

Он был рдостно возбужден, словно в предвкушении поездки н ккие-нибудь рйские остров, где лишь солнце и море, пльмы и пляж, по которому ходят голые девки с згрничной грудью.

В ходе этого рзговор, из которого, кк уже упоминлось, втор почерпнул ниболее знчительную чсть сведений об Альберте, он, в чстности, узнл, ккой крест целых девять лет нес Альберт.

- Знешь, что ткое в уголовном лгере слыть "петухом"? Пусть и поневоле... Нет, это тебе только кжется, что ты знешь. Конечно, оствь они меня в той зоне, где все нчлось, мне было бы легче: кому охот рисковть головой? Но меня же увезли в тюрьму, тм срзу: "Петух!" Ну, тому в зубы, другому... А они же кучей нвливются бить. Из крцер я почти не выходил. Кк еще только жив остлся? И мысль, кк кипяток: ну, убью одного-другого, Смец кк же? Ведь меня рзменяют... Стиснул зубы и терпел. Тк со стиснутыми зубми и живу... У вс только немного отогрелся. Но пор!.. Првд, продолжл он, - потом-то я нщупл более или менее ндежный способ отшивть "петуштников". Попдю в новую зону или тм в кмеру, если в тюрьме, и срзу объявляю всем: "Тк и тк. Двое сук меня нсильно опедерстили. Одного убил, другого нйду и убью. По вшим меркм я "петух", по нтуре своей - нет! Если у вс сохрнилсь хоть крох рестнтской совести, оствьте меня в покое". И меня обычно обходили - чувствовли, что дело-то серьезное... Впрочем, всякое бывло. Все свободное время я читл, читл и читл. Не будь книг, ей-Богу, двно бы уже повесился. А год дв тому нзд нчл опять помленьку спортом знимться. Д, см знешь, ккой в лгере спорт. Но все-тки... Ведь Смец все ткой же здоровый?

- Здоров скотин.

- Ну вот. Я, конечно, никогд не сомневлся, что одолею его, дже не здумывлся об этом снчл - лишь бы рзыскть!.. Д и велик ли нужн сил, чтобы убить?

- Тк ккого же черт ты все читл, читл и читл, если все это идет к рсстрелу?

- Погоди, - досдливо поморщился он, - я еще не все скзл. Конечно, ндо бы его убить, мерзвц, но... честно говоря, и мне пожить еще охот. Я ведь еще не жил. Знчит - и отомстить, и выжить. И невинность, кк говорится, соблюсти, и кпитл приобрести... Слб человек! - он ядовито усмехнулся. Сейчс у меня триндцть лет. Ну, добвят до пятндцти пру годиков. Это если я его в этом году поймю, коли в следующем, то уже три добвят. И тк длее. Знчит, чем скорее, тем лучше для меня. Удстся в этом году, то освобожусь в пятьдесят лет. Еще поживу немного... Рньше-то лишь одно в голове гудело: убить! Только я теперь другое ндумл - думл, думл и ндумл. Не-е-т, я его убивть не буду!

- А что же?

- Потом узнешь.

Когд в коридоре послышлись громкие голос возврщющихся с прогулки рестнтов, Альберт вручил втору тетрдный листок в косую линеечку, скзв:

- Это копия объяснения, которое я нпишу следовтелю, когд все свершится. Рзговривть я с ним не буду.

Автор приводит этот документ полностью:

"Обьяснение. В вших лгерях црят ужсные порядки. Честному человеку, случйно окзвшемуся в зключении, здесь нет жизни. В 64-м году я подвергся гнусному нсилию. Вш зкон не может ни зщитить меня, ни восстновить мое человеческое достоинство. Я см судил моих обидчиков и одного покрл смертью - в том же 64-м году. Другой теперь тоже нкзн. Только с этого момент я снов считю себя человеком. Можете теперь меня рсстрелять. Альберт С.".

* * *

Утром во время рзвод н рботу Альберт нрочно змешклся в кмере, когд прпорщик Глинов прикрикнул н него, взвился:

- Ты что, сволочь, цепляешься? Ты, я вижу, все к ншей кмере цепляешься. Зявляю официльно: или пусть тебя уберут из зоны, или меня, не то рсколю тыкву.

Ну и тк длее, кк водится в тких случях.

Альберт упрятли в одиночку, еще через несколько дней дминистртивный суд счел необходимым отпрвить его н три год в тюрьму.

Когд Альберт брли н этп, он крикнул н весь коридор:

- Прощй! Слышишь, прощй!

- Альберт! До свидния! Прошу тебя: до свидния!

- Прощй! - донеслось еще рз.

Я не мог сдержть слез.

* * *

Остлось поведть о том, что удлось вытянуть из бестолкового Феврля.

Если рестнт впервые попдет в тюрьму, его держт н тк нзывемом строгом режиме дв месяц, попвшего вторично - полгод, чтобы он стл более стройным и блгородно бледным. Только после этого его переводят в общую кмеру и нчинют вместе со всеми гонять н рботу.

Смец, прослышв о появлении Альберт, сперв не н шутку струхнул, но вскоре ему передли, что этот Альберт мужик тихий, збитый ккой-то, все книжки мусолит и про Бог толкует: не то он иеговист, не то субботник - не рзберешь...

Минуло полгод, Альберт нконец перевели н общий режим и, кк обычно, сперв неделю продержли в тюремной больнице (чтобы не штлся н ходу), уж потом вывели в цех. В первые дв дня Смец не появлялся н рботе, прикинувшись больным, н третий день он зшел н минутку в сопровождении ндзиртеля и, пошрив глзми, облегченно буркнул что-то в ответ н приветливый кивок Альберт. Н следующее утро Смец появился в цеху кк ни в чем не бывло. Альберт он еще сторонился, но уже не очень опсливо.

Прошло еще несколько дней, был суббот, чсов около 10 утр, когд Альберт с криком: "Зщищйся, пдл!" - бросился н Смц. Тот успел лишь змхнуться киянкой, кк был нокутировн хуком првой. Альберт выхвтил из-з голенищ нож и, обведя глзми притихших рестнтов, громко скзл: "Кто сунется - зрежу!" Смец, немного придя в себя, приподнялся, очумело трщсь н Альберт, - и тут же, оглушенный удром киянки по лбу, вновь рухнул, уткнувшись носом в пол. Вытянув из крмн зрнее припсенную веревку. Альберт связл Смцу руки, потом, полоснув ножом по его брюкм, спустил их до колен... Тут Смец очнулся, взревел медведем и здерглся, кк припдочный, едв не сбросив оседлвшего его Альберт. А тот опять потянулся з влявшейся рядом киянкой, и в этот момент с криком: "Что ты делешь?" - н него нвлился Тихоня-Нюня. Альберт ткнул его, не глядя, ножом, он вскрикнул и, схвтившись рукми з живот, повлился н пол.

Сухо щелкнул киянк - Смец обмяк, Альберт перевернул его н спину и... кстрировл под смый корень.

Потом, бледнее бледного, отшвырнул нож и приник ухом к груди Тихони-Нюни.

- А ну! - хрипло крикнул он. - Зови ментов! Врч!

* * *

Смц спсли, Тихоня-Нюня умер той же ночью.

Альберт успели допросить лишь один рз - срзу после того, кк все это произошло. Н следующий день, в воскресенье, он узнл о смерти Тихони-Нюни и, скзвшись больным, не пошел н допрос. До смого вечер он что-то писл, ночью перегрыз себе вены н обеих рукх... Утром его ншли мертвым.

* * *

- А что он писл? И куд это делось? - допытывлся я у Феврля.

- Не зню.

- Кто ему скзл о смерти Тихони-Нюни? Ндзиртели или, может, кто из нших?

- А кто его знет?

- Ну, лдно. А кто-нибудь подходил к его кмере? Ну тм, знешь, словом перемолвиться или еще что? Держись, мол, говори тк-то, мы, дескть, подтвердим?

- Не-е-т, кк будто. Не зню.

- А в окно он ничего не кричл вм?

- В окно кричл...

- Что?!

- Скжите Кузнецову... это... Ну вот!

- Д что же, черт побери, идиот ты безмозглый! Что? Что?! Ну вспомни, прошу тебя, голубчик!

- Ккое-то имя и топор.

- Имя? Почему имя? Ккое?

- Не помню. Еще и про топор.

- Почему топор? Ты же говорил, у него нож был? А, д черт с ним, с топором этим - ты путешь что-то... Николй? Андрей? Юрий?

- Не-е-т, женское имя.

- А-! Нверное мтери. Мрия Федоровн?

- Нет, вроде бы...

...Я плюнул в досде и, нкзв Феврлю нпрячь пмять, пошел звривть чй - нпоить эту бестолочь, чтобы не обиделсь. Нсобирв обрывки бумги и рсплив костер з угловым стнком, я ждл, пок зкипит вод...

* * *

В ту последнюю ночь, которую Альберт провел в ншей кмере, я долго не мог уснуть, что-то холодное ворочлось в груди возле сердц и жлобно повизгивло подзборным щенком, из дльнего угл кмеры сквозь пепельную полутемь н меня немигюще уствился чей-то огромный глз - влжный, сочщийся укором и вопросом.

Из цех доносился скорбный визг шлифовльных стнков, в коридоре люще хохотли ндзиртели. Вдруг мне почудились ккие то стрнные квкющие звуки, я нсторожился, приподнял голову. Это плкл, уткнувшись лицом в подушку, Альберт. Я нтянул н голову бушлт и что есть сил зжмурил глз.

Но сон, спсительный сон, все не приходил. Вот уже и цех смолк, вот уже и Альберт зхрпел, сперв тихонько, по-домшнему уютно, потом все сильнее и сильнее... Мне было совестно будить его - я лежл, трщсь в темноту и тоскливо вслушивясь в этот зливистый жирный хрп. Зворочлся мой сосед, досдливо кшлянул рз-другой и громко зцокл языком - хрп оборвлся. Через минуту Альберт выпростлся из-под бушлт и ныряющей походкой повлекся к прше... Я провлился в сон.

Утром во время звтрк тот, что ночью цокл языком, упрекнул Альберт:

- Ну ты и хрпишь - ж мороз по коже!

- Тк рзбудил бы, - ответил Альберт.

- Д я тебя и тк дв рз будил... А потом ты кричл, помнишь?

- Что-то было вроде... А что я кричл?

- Про ккую-то Лизвету, кк-то: "Нет, нет, только бы не Лизвет!" Девчонк твоя, что ли?

Альберт сконфузился и слегк порозовел:

- Нет, - буркнул он. - Сон про Рскольников видел...

* * *

Отбросив кружку, я кинулся к Феврлю.

- Лизвет?!

- Аг! - обрдовлся он. - Лизвет! Тк и крикнул: "Политические, политические! Слышите меня?" Мы ему: "Слышим!" Он и кричит: "Скжите Кузнецову: Лизвет и топор!.." Д вот в янвре Кольк-Журнл приедет, он тебе все рсскжет - он кк рз н решке висел...

Феврль еще шевелил толстыми губми, я уже не слышл его.

Лизвет! Боже мой! Ведь это Лизвет Родион Рскольников! Он шел вошь убивть, подвернулсь и блження!..

О ВНУТРЕННЕМ ПОЛОЖЕНИИ

Боюсь, ты отчсти прв... Живем мы очень трудно, невообрзимо трудно. Твоего лгерного опыт, поверь, недостточно, чтобы постичь, ккя мук искть общий язык с дуркми и нрвственными уродцми. С превеликим удовольствием погнл бы их. Но куд их гнть? Ведь тогд они примкнут к ншим вргм. А нс и без того нперечет. Но всякому миролюбию, всякой зботе о сплоченном противостоянии неприятелю есть предел, з чертой которого измученное компромиссми нрвственное чувство нчинет судорожно биться в истерике, вопя: "Не нужно мне побед нд вргом ткой ценой - ценой союз с явной дрянью".

Я двно уже утртил способность сострдть тем пдшим, которые не только не ужсются собственной низости, но, нпротив, будучи уличены в тковой, легко нходят себе опрвдние: высоко вознесясь в собственном мнении, ткой н сто лет вперед рзрешил и простил себе все.

И вспомни пословицу, что не стршн тюрьм стенми, людьми. Кроме того, я отсылю тебя к излюбленным мною "Зпискм из Мертвого дом", где Достоевский говорит о русских дворянх в кторжном остроге, что "лучшие из них были ккие-то болезненные, исключительные и нетерпимые в высшей степени", о полякх сообщет: "...все они были больные нрвственно, желчные, рздржительные, недоверчивые".

И еще: не поржло ли тебя, что н одного толкового бунтря приходится минимум десяток бестолочей? Тут я не имею в виду порзительный феномен рстерянности, прлич воли и откровенного стрх, которыми одержим дже вчершний фронтовой герой, ныне змхнувшийся н икону госудрств: подняться н госудрство - ведь это знчит посягнуть н святыню, уж ниспровергнутую рзумом, но перед коей подкорк дрожит священным трепетом, ужсясь святоттству. Ниболее тому яркие примеры дет история декбристов: их сомнмбулическя сует и стояние н Сентской площди, их фнтстическя бестолковость н Укрине, их покянные стенния н допросх... лишь тот, кому лично ведомо ледяное пожтие блгословляющей длни божеств по имени тирноборство, не удивится бестолковости декбристов, не осудит допросной дрожи их колен, зхлестнутый волной болезненно-стыдливого понимния, сопереживния и родственного сочувствия.

Нет, я сейчс говорю о другой бестолковости, о бестолковости, тк скзть, в чистом виде. Впрочем, и в охрнке не велики мудрецы, но он может позволить себе роскошь комплектовться всяческой бездрью, ибо мощь ее покоится не н кчестве, н количестве. Но черт с ней, с бестолковостью-то, это еще куд ни шло, хуже, когд под высокими знменми рядом с теми немногими, кем движет бескорыстня любовь-ненвисть, кишт случйные людишки, в основе политико-обрзного бунтрств которых лежит личня ущербность, неудчливость, честолюбивя потребность смоутверждения любой ценой или Геростртов комплекс. Когд у тебя десять пльцев, рсстться с одним, порженным гнгреной, не велик бед, если их пять - тяжело, но еще куд ни шло, если же их всего дв, то кк отрубить один - последним и ложки не удержишь, и V не изобрзишь, когд повлекут тебя к стенке... Вот и нянчишься с ним, кряхтя от боли, ночей не спишь, деля припрки-внночки, он день ото дня все черней д смердючей и уже рспух в зловонную срдельку, грозя смертельной зрзой последнему пльцу и всей руке...

Ты знешь, что хотическя томрность в ншей бнке всячески поощряется эксперименттором, едв он приметит признки возможного выпдения кристлл, кк вмешивется влстной рукой. Но времен меняются: то ли эксперименттор стл слбовт глзми, то ли отвлекют его и пугют внешние шумы, то ли еще что, но кристллик-то выпл. Хотя всякий кристлл жестко оргнизовн, в его структуре должно быть место и слбым, и сильным молекулм, он отторгет лишь элементы, несущие хос и болезнь.

Одно утешение: нс стло меньше, но зто несомненно возросл нш жизнестойкость, воцрились соглсие, взимодоверие и дружелюбие. Длось нм это нелегко, порой мной овлдевло отчяние и кзлось, что вся эт рбот не достойн тких усилий.

Снов вечер. Я изрядно устл сегодня, и тк хочется тишины. А мои сокмерники трещт без умолку - с трудом усмиряю волны рздржения. Сижу у печки - спине жрко, ногм холодно, с потолк зловеще трщится желтый волдырь лмпы.

Жмут меня в последнее время ужсно. Я збыл, когд пользовлся лрьком. И это бы еще куд ни шло (хотя голоден, в отличие от остльных, сижу без грош и, следовтельно, без возможности кк-то выкручивться). Но меня лишили свидния. Удр сокрушительный - слишком многое я с этим свиднием связывл. Глвное - струху хотелось повидть (вряд ли в следующем году он сможет везти свою дряхлость в ткую дль), ротером зпстись (опять мучет желудок) и вообще, см знешь. К тому же для меня было вжно обменяться с тобой (пусть и через третье лицо) информцией, некоторой толике кковой и будет посвящено это письмо. Но сперв о свиднии: я-тки решил попробовть отвоевть его. Шнсы невелики, но, учитывя то, что целых десять человек изъявили готовность помочь мне, я полгю, что мне удстся нвязть нчльству выбор между свиднием и крупным скндлом. В связи с этим, прежде чем я ввяжусь в дрку, мне необходимо выяснить совершенно точно, сможет ли Б. привезти мтушку в нчле преля? То есть отпустят ли ее из интернт, позволит ли ее состояние и тому подобное. А то все мои усилия могут окзться пустыми. Узнй и сообщи мне определенно. Слишком это для меня вжно.

О внутреннем положении. Призывя меня к терпимости, ты зблуждешься относительно моей роли здесь и позиции. Лично я не здет ни одной из конфликтующих сторон, и потому мои мнения и предпочтения основны не н почве ккой-либо личной ущемленности, бзируются н интересх общего дел.

Дбы ты убедилсь в том, что тут не может идти речь о личных обидх (кк причине конфликтов) или скороплительных выводх, я ознкомлю тебя с моим подходом к "кзусу А" - это попытк нметить принцип подход к тким ситуциям вообще (довольно типичным для лгеря, д и для лгеря ли только?). Я подчеркивю со всей ответственностью, что тут нет ни одного пустого слов, что все сомнительное, все, что почти несомненно, но не может все-тки быть докзно неопровержимо, я опускю.

До ккого-то времени ниболее трезвым из нс удвлось удерживть з полы тех, кто рвлся вынести сор из избы. Теперь он вынесен и, тк или инче, будет выствлен н всеобщее обозрение. Посему я озбочен сведением этой беды до минимум, и ты убедишься, что ниболее мягкя и нименее болезнення подч нших рспрей возможн лишь в нмеченном мною ркурсе. Остновлюсь н "кзусе А". Готовясь к предстоящему обсуждению поведения А., я нметил фкты, проблемы и здчи, которые нм предстоит осмыслить. Привожу свою зпись чстично. Некоторые фкты: 1. А. сидит не один десяток лет; причем последние 15 лет ведет себя очень стойко. 2. В конце пятидесятых годов, публично кясь в грехх, хял былых сортников и призывл лгерников к "испрвлению". Освобожден досрочно. 3. Через несколько лет снов посжен з нтисоветскую деятельность. 4. Некий журнлист-смиздтчик делет из него кристльно чистого героя, борц и жертву (вполне истинными являются лишь последние дв утверждения). 5. Эт версия подхвчен н Зпде, и ныне А. - одн из икон тирноборческого иконостс. 6. Н смом деле он в чем-то очень неглуп, в другом весьм недлек, к сожлению. 7. По единодушному мнению, А. сумсшедший, причем грессивный сумсшедший, что нзывется, "преследуемый преследовтель". Я считю, что это у него полос сейчс ткя, и он вовсе не безндежен. Внешне проявления его безумия тковы: ) он утверждет, что Кртер, Бжезинский, Пп Римский и Трюдо - генты Кремля; б)уверен, что здешние рядовые ндзиртели - н смом деле переодетые мйоры КГБ; в) подозревет всех в сотрудничестве с КГБ и убежден, что все в свою очередь подозревют его в том же; г) считет О. мйором КГБ, специльно зслнным в лгерь, чтобы следить з ним; д) уверяет, что О. по ночм смотрел н него, не двя ему спть, тйком переклдывл его тетрди с мест н место, чтобы спутть его мысли, испускл в его сторону особо врждебные флюиды, от которых не спсет дже специльно сооруженный щит из гзет, хотя общеизвестно, что гзеты экрнируют флюиды; е) ночью нпл н О. и выдрл ему полбороды, потому что тот кшлем подвл ккие-то сигнлы... н Лубянку. Ну и тк длее. Но поскольку А. требует, чтобы его считли здоровым, ткже потому, что среди нс нет профессионльного психитр, мы вынуждены формльно считть его нормльным, следовтельно, и вменяемым. 8. А. неоднокртно угрожл убийством одному из стрейших политкторжн, н днях он кричл н весь коридор, что оттяпет голову одному, другому, пятому, десятому, в связи с чем предлгю дть ему кличку Головотяп. Тот фкт, что своим криком он немло повеселил злордствующее нчльство и уголовников, следует считть отягчющим его вину, то, что, пофмильно перечислив тех, кому от оттяпет голову, он не нзвл Мурженко, Федоров и меня, говорит о его хитрой дльновидности: он и впрямь рссчитывет н ншу зщиту, збывя, что всему есть предел, ибо всякому миролюбию, всякой жлости, всякой зботе о сплоченном противостоянии вргу есть свой предел. 9. В письмх н волю А. объявил всех своих земляков сексотми (когд-то з ткое врз убивли); 10. А. то и дело объявляет голодовки по смым вздорным поводм, что лишет нс возможности окзть ему поддержку.

Некоторые проблемы:

1. Кк испрвить промх того журнлист-смиздтчик? Ибо когд ныне слвословящие А. увидят его воочию, то устыдятся, врги нши опять (в который рз!) торжествующе звопят: "Вот они те, кого вы зщищете!"

2. Кто возьмет н себя деликтный труд довести до сведения того журнлист нш упрек: не строя себе никких иллюзий относительно А., он погнлся з внешне выигрышным мтерилом, идя нвстречу потребности определенных кругов в иконе. Пор положить предел беспринципно деляческим приемм в идеологической борьбе. Следует помнить, что единожды предвшему ндо предоствить возможность кровью искупить свое предтельство, чтобы зслужить прво быть рядовым бойцом, в герои, уж тем пче в святые возводить его ни в коем случе нельзя, ведь, кроме всего прочего, еще живы те, кого он предл...

3. Если бы мы сидели в поистине нормльной тюрьме, то нм следовло бы потребовть, чтобы А. нпрвили н излечение в психбольницу. Но поскольку у здешних психитрических зведений мрчня репутция, требовть отпрвки в желтый дом кого бы то ни было негумнно и двусмысленно.

4. Учитывя кторжный стж А. и его "иконность", опсясь быть непонятыми теми, кто вообржет, что ткя првд может быть вредной, мы многое спускли А. Но, в конце концов, мы же не психитры, чтобы нянчиться с сумсшедшим и приветствовть плевки в лицо лучезрной улыбкой. Кторжня нош кждого из нс и без того достточно тяжел. Кк быть, если нельзя бить? А если не бить, то кк быть?

5. Большинство предлгет объявить А. сумсшедшим (что истинно), рспрострнив при этом слух, что его специльно свели с ум (что ложно).

6. Пок можно было терпеть, мы стрлись прятть от людских глз нши семейные дрязги, но буйство домшних тирнов стновится все безобрзней. Они решили, что нше беспокойство о реноме беспредельно, и пытются н этом спекулировть, подобно лкоголику, вымогющему у жены последнюю трешку: "Двй! - кричит. - Или высжу окно и ткой тррм учиню!.. Пущй все знют, кк ты родного муж увжешь!.." Реноме - штук вжня и нужня нм позрез, но все же не любой ценой, реноме - хорошо, првд - лучше. Ибо в конце концов все пройдет, првд остнется. Я нстивю: единственно возможня позиция - полня првд, сколь бы он ни был некрсив и сложн. Мы уже неоднокртно обсуждли эту проблему, и я убедился, что не все из нс способны охвтить ее во всей ее противоречивой сложности и глвное - подть (рз уж вообще приходится подвть ее) в мксимльно выгодном для рестнтов свете. Меня это нсторживет, и я опсюсь, что те, кто возьмутся з эту тему, примитивизируют ее, сведя к деклртивным обвинениям. Ндо рссчитывть н предубежденного читтеля - нш првд должн рсплвить кору его предубеждения. Я предлгю при обрисовке этой првды руководствовться следующими устновкми: ) следует отделять истину от истерики; б) не всякий врг твоего врг - твой друг; в) кждый имеет прво н безумие и н зщиту от грессивного безумия; г) порзительно, что в созднных нм условиях, все мы еще не спятили, порзительно, что мы кждодневно не бросемся друг н друг, словно дикие звери; ликующим вргм ншим мы говорим: "Окжись вы в этом бедлме, вы двно бы уже одичли, мы еще держимся кое-кк; друзьям ншим, блгодушно взывющим к миру и всепрощению, мы говорим: "Во-первых, уступки лишь поощряют грессор, во-вторых, всякое движение, переств быть кбинетной болтовней, обречено н болезненные кты избвления от бллст; в-третьих, не сотвори себе кумир, пче из дерьм, сотворив же тковой, можешь лобызть его, но не принуждй к тому другого, и, в-четвертых, лучше меньше, д лучше! д) попытки персонифицировть ту или иную идею, то или иное политическое движение, порочны в основе своей. Зслуживет всяческого сострдния тот, кто репрессировн з достойную идею или првое дело, кким бы дрянцом он ни был см по себе, ибо интеллектульно-нрвственный уровень конкретного человек не способ хрктеристики отстивемой им идеи: если поп невежд, рзвртник и пьяниц, это не знчит, что Бог нет... и ноборот.

Нши здчи: ) помнить, что скльпель не смоцель, но лишь крйнее средство для спсения оргнизм от смерти; б) мы обязны пресекть мстительные по отношению к А. побуждения тех, кому он более всего нпкостил; в) необходимо изыскть способы нейтрлизции вредоносности А., при этом помятуя о его помештельстве, не згонять его в тупик, дбы дело не кончилось топором, петлей или новым покянием; г) следует довести до сведения. Комитет зщиты прв человек в СССР нше мнение о необходимости зблговременной деликтной подготовки общественного мнения к истинному восприятию А. и просить Комитет об ктивизции кмпнии з скорейшее освобождение А.; д) предложить Комитету предпринять усилия для освидетельствовния А. объективным специлистом, дбы подкрепить требовния освобождения А. ссылкой н зкон о стрдющих хроническим рсстройством психики.

Теперь ты, ндеюсь, поймешь, что нши конфликты отличются от кухонных, и они не результт истеричной блжи сторон. Я счел эту тему достточно вжной, чтобы, отложив свои дел, нписть не о чем-то сугубо своем, именно об этом.

...Мое июньское письмо, нсколько я понял, ты уже получил. Я соорудил его впопыхх, перед смым этпом... И всегд-то нйдется опрвдние неряшливости, неосновтельности, легкомыслию: то спешк, то болезнь и погод... Чще же всего нш брт любит многознчительно кивнуть в сторону эпистолярного Цербер, н которого чего-чего мы только не списывем и в первую очередь - свою душевную вялость, неподвлстность нм слов, неумение обходиться без зборных лозунгов, единственно н которые, собственно, и нтскны местные церберы псы злобные, но, кк првило, туповтые. Для многих из нс - слишком многих! ссылк н обстоятельств - всего лишь удобня мскировк личной несостоятельности. Рзве тому не ярчйшее свидетельство - тргикомичня учсть многих рдетелей свободы слов (не говоря уж о прочих блгх демокртии), которые нконец эту свободу обрели... скзть-то и нечего.

Рзумеется, интеллектульня нищет крикунов не отменяет общей првоты их былых требовний и упреков, кк и большой процент психоптов среди диссидентов (которых я подрзделяю н несидентов, отсидентов и пересидентов) не может дискредитировть то движение, к которому они примкнули.

Перефрзируя Жботинского, можно скзть, что всякое движение имеет прво н своих дурков, психов, юродивых и сволочей, - инче это и не движение вовсе, кбинетня химер. Но... не слишком ли их много? Иной рз поневоле здумешься: кто к кому примыкет - дурки к нм или мы к ним? Мы с удовольствием выискивем дурков у чужих нродов и во вржеском стне, своих прячем... А зчем их прятть? Им просто не ндо ходу двть, почще говорить в глз: "Послушй, бртец, ведь ты дурк... Может, и блгородный - дже нверное блгородный - все ж тки дурк". Впрочем, рельня свобод см по себе для них рзоблчительн. Или они и тм умеют изыскть "обстоятельств", уподобляясь тому импотенту, который, имея приличные пртменты, предпочитет обнимть девицу в прдном - всегд есть возможность тревожно прошептть: "Подожди минутку - кжется, кто-то идет".

Впрочем, меня, кк обычно, знесло в сторону - я хотел скзть всего лишь об огорчительной некчественности своих писем и о блгом нмерении впредь быть ккуртней и обстоятельней, вместо этого кк бы продолжю недвний спор битву с некоторыми своими соузникми, которые больны всеми мыслимыми и немыслимыми недугми - от зурядной глупости до смых зковыристых умопомештельств (что, конечно, не лишет их прв н всяческое сочувствие). Я оствляю з собой прво когд-нибудь вернуться к этой теме, чтобы хоть отчсти рскрыть ее.

Никто из нс не лучше любого другого ни в кком отношении, всяк по-своему пригож и уродлив, кждый хорош н своем месте и черт-те что н чужом. Ведь это редко, чтоб и спожник, и философ вместе, кк Яков Беме.

Вот бедолг Горлопн - клссный слесрь: железки всякие в его рукх, что воск, - весело смотреть. Но в прздные минуты его влекут высокие мтерии - и горе обреченному слушть его! Вчершний зкдык сегодня готов его съесть. Нчльство нше опытно и хитроумно: х, вы - друзья и все прогулочные 60 минут и шгу не шгнете врозь? Ну тк дружите целый день, с подъем до отбоя... И все. И вроде бы дже гумнно. Но в кмере, где н счету кждя крошк, кждый снтиметр, кждый глоток воздух, горячя приязнь чхнет быстрее, чем прохлдня терпимость. Дружбе нужн дистнция. Прострнственный инстинкт тк силен в человеке, что он приносит ему в жертву и дружбу, и любовь. Пустяк готов стть поводом к войне - лишь бы не быть плечом к плечу с утр до ночи: "Хиромнтия ему - херомнтия, френология - хренология... Ну, это еще куд ни шло! Но слышть, кк он зовет спертый воздух спернутым, - это выше моих сил!"

Гоголь верно зметил: "Всякий из нс по сто рз н дню бывет то нгелом, то чертом". То нгелом, то чертом - кк рз и знчит быть человеком. Когд бы не ткя теснотищ: сосед взмхнет крылом - с твоих ушей столб пыли, чихнешь, глядь - у него уже рог торчт и у тебя лоб зсвербил... Рог куд сподручней, и опрвдние им всегд нйдешь: ведь кждый для себя ткой умниц и совершенство... Нет коврней ловушки смоупоения, и лишний рз высунуть себе язык куд более достойно, чем носить тяжелый подбородок дуче.

Когд мне душно и совсем уж невтерпеж, нет лучше средств, кк скорчить в зеркло гримсу и покзть себе язык. Когд бы не ирония, рзве вынести, не впв в цинизм, всемирный кврдк, когд б не юмор, рзве ужиться с глупостью людской... и со своею тоже?

Мне по душе, что ты внял моему совету. Помнишь, когд стло известно, что в Вене тебя будет встречть целя дюжин министров? Минимум умничнья, еще меньше птетики и, глвное, крткость... Министры - ткие же люди, кк мы с тобой, только рз в пять посуетней. Они все ужсно знятые и явятся встречть тебя не столько по сердечному зову, сколько по служебной необходимости. Он вечерком в бордель собирлся или просто хотел подремть в шезлонге, то, может, уже созвонился с приятелем - рздвить бутылочку втйне от жены, д вспомнил (бц себя по лбу рукой!): "Боже, ведь сегодня ндо лететь встречть эту стрдлицу из России! Кк бишь ее зовут?.. Вот еще нпсть!"

Я рд, что ты все это отлично понимешь. И в первую очередь то, что все мы в знчительной степени случйно попли в яркое перекрестье софитов пблисити. Тысячи и тысячи людей, более достойных, сгинули без вести, оболгнные и проклятые. Чуть-чуть приотворилсь клитк в мрчной стене, и сочувственное око европейцев рзглядело в полумрке нши силуэты - вот и вся нш зслуг. Просто мы одни из первых, кого нконец можно нзвть по имени. Н нс излилось сочувствие к тем миллионм безымянных жертв. Сострдние, которое прежде было вынуждено оперировть безликими цифрми с многими нулями, теперь с рдостью ухвтилось з возможность персонификции.

ВЕЛИК ЛИ ЛАГЕРНЫЙ ПЯТАЧОК

Ну лдно. Чтобы ткое еще рсскзть тебе? Не очень трудоемкое - мне, верно, легче сосредоточиться, сидя н гвоздях, чем в этом круглосуточном гвлте... Не очень трудоемкое, не слишком скучное и вместе с тем хрктерное, чтобы донести до тебя лгерный ромт. О Люцифере и о том, кк он уже лет десять пишет повесть о членх некоей тйной нтисоветской оргнизции, которые еще в XVI веке нчли из Збйклья подкоп под Мвзолей - взорвть его? К нчлу XX столетия они докопли уже до Урл, но дльше никк не могут пробиться, тк кк у Люцифер то и дело конфискуют тетрдь, теперь и вовсе упрятли его в дурдом.

Или об уголовнике по кличке Кобыл? Он зслужил это прозвище тем, что все события и явления делит н две примерно рвные группы: те, по поводу которых ему просто нечего скзть, и те, в связи с которыми он может глубокомысленно сообщить: "Д-, хорошо кобылу е...ть, только целовться длеко бегть". (Поистине, нет в мире совершенств!) Ему можно верить: это не нродня пословиц, первончльный подспудный смысл которой не рзглядеть в обмнчивом тумне прошлого. Это фористичный итог его личного опыт: в свое время он был лгерным возчиком и подрбтывл сутенерством - з чйную зврку или пчку ппирос сдвл свою кобылу в крткосрочную ренду томящимся по женским крупм; з дополнительную плту у него можно было получить специльную подствку, прислуживя особо почтенным посетителям, он собственноручно отводил своей Мшке хвост в сторону.

Впрочем, извини, немножко чересчур ромтно. Хотя ткой типж и любопытен в кчестве предствителя здешней фуны, знчительно интересней было бы исследовть ту луну, с которой он свлился, - блгополучную советскую семью из ппы-врч, ммы-учительницы и 14-летнего трудного подростк - хулигн и воришки. Однжды мм-учительниц с плчем обртилсь в милицию: помогите, дескть, перевоспитть Вову. Нш милиция в тких случях отзывчив - Вову нпрвили в детскую колонию, и мм уже целых восемндцть лет ездит теперь к нему рз в год н свидние. Вов двно уже стл Кобылой, но все кк-то не перевоспитывется... Стриння скзочк с вопросом в конце: сумеете ли вы, детки, угдть, кто тут потскушк Крсня Шпочк, кто лицемер Серый Волк, и кто толстя дур Ббушк? Детки, конечно, вмиг все рзгдют, но вот здч: кого им в этой скзке полюбить, кому посочувствовть, кого пожлеть?

А вот еще о луне, с которой пдют нм н голову некоторые "госудрственные преступники". Прочитл я кк-то приговор некоего Волобуев, неплохого, кстти говоря, прнишки, выслушл его исповедь и вдохновил вкртце описть свои мытрств. Переписывю его жлобу без всякой првки, в комментриях он не нуждется. Нельзя ли отпрвить ее в генерльную прокуртуру? Может, тм у кого шевельнется совесть? Допущение, конечно, фнтстическое, но н что же еще ндеяться прню? Млюсенький шнсик его жлобы в ее искренности, но именно поэтому ей не проскочить через здешнюю цензуру. (Хотя нм и дозволено отпрвлять в прокуртуру зкрытые письм, общеизвестно, что их вскрывют.) Чуть ли не ежедневно мы узнем об освобождении политических зключенных в рзных стрнх, тут сидят "госудрственные преступники" с ткими липовыми делми, з которые в порядочном госудрстве их рзве что оштрфовли бы н сотню-другую доллров. Если Волобуеву сняли бы 70-ю ст., то общий срок у него не убвился бы, но в кчестве "чистого" уголовник он тогд приобщится к комплексу ндежд, которых лишен сейчс: от пересмотр дел и условно-досрочного освобождения до мнистии...

"В президиум Верховного Совет СССР от осужденного Волобуев Вячеслв Всильевич. Я хорошо усвоил, что прошение о помиловнии пишется через половину срок нкзния, но поймите меня: бывет в жизни ткое, что человек нсытится по смое горло тем дерьмом, в которое его сунули, и, если ему не дть глотк свежего воздух, он здохнется.

Я понимю, что совершил очень тяжелые преступления (лишил человек жизни), з что получил 15 лет, потом н 7 лет изготовил шесть листовок и четыре грфических рисунк нтисоветского содержния, и мне еще рно думть о помиловнии, но знете: с кждым днем мне стновится все труднее и труднее жить в лгере - не сплю по ночм, бросюсь из одной крйности в другую, думю, мечтю, переживю, ругюсь, смотрю н всех волком, окончтельно опустился, совершенно перестл обрщть внимние н свою внешность, месяцми не хожу в бню, в голове торчит колом ткой вопрос: когд же, в конце концов, придет счстливя жизнь, когд же я смогу жить по-человечески, когд кончтся волчьи скитния по свету и по лгерям???

Когд нчиню рсскзывть кому-нибудь из приятелей-осужденных свои мечты о том, кк бы я сейчс устроил свою жизнь н свободе, с меня все смеются и говорят: "Ты, Слвк, попробуй еще доживи до свободы-то..." А дминистрция просто-нпросто не верит мне и злордствует: "Врешь, Волобуев, ведь ты не сможешь жить н свободе, тебя опять потянет в лгерь, и что ты уже привык к лгерной жизни, и что он для тебя кк родной дом".

От злости не нхожу себе мест. Ну почему мне не хотят верить? Что я, прокженный ккой-то или меня действительно считют пропщим человеком? Ведь мне же всего двдцть четыре год от роду, тк неужели же в тком возрсте можно стть ненужным отбросом, которого необходимо держть в строгой изоляции от людей без всякой ндежды н свободу??? Пусть и плохой, но все же человек!

Вот уже больше год, кк я нхожусь в лгерной больнице - у меня двусторонний туберкулез легких. И это в двдцть четыре год, впереди еще двендцть лет, которые ндо отсидеть. Сейчс туберкулез, тм еще ккую-нибудь зрзу подхвтишь, нчнешь чхнуть и сдохнешь кк собк в этих проклятых стенх, тк и не увидев жизни!

Во многом, очень во многом виновт я см, но ндо бы и еще кое-кого посдить в лгерь з то, что жизнь моя пошл колесом, в первую очередь моих родителей и тех людей, которые своим воспитнием проложили мне путь к тюрьме и преступлению.

Сейчс нпишу Вм, кк я стл преступником, одним словом, опишу всю свою втобиогрфию, и тогд Вы поймете, почему мне тк сильно хочется н свободу.

Из документов мне известно, что родился в 1952 году в Костромской облсти в хуторе Ершово. В 1953 году отец и мть рзошлись, мть вместе с бртом и сестренкой уехли к себе н родину, отец звербовлся в Советскую Гвнь, я остлся у его родителей в г. Ворошиловгрде. В 1958 году отец вернулся и привез с собой другую мть - Шелегерд Нону Петровну. Вскоре они збрли меня от ббушки к себе домой.

Из жизни, которую я провел у отц и мчехи, вспоминется все только отрицтельное, ибо жилось мне у них неслдко. Помню, что мне у них не нрвилось жить, и я все время убегл к ббушке, з это мне крепко доствлось от отц.

Потом кким-то обрзом я очутился в Беловодском детском доме, но пробыл я тм неделю, тк кк отец збрл меня оттуд снов к себе. В то время у них появились дети (мои сводные бртья Сш и Сереж), и я стл чувствовть, что моя жизнь в этом доме никому не нужн. Мчех все время знимлсь своими детьми, которых я стл ненвидеть, я все чще стл получть вместо лски зтрещины и пинки по зднице. Хорошо помню, что меня очень чсто били сухими стеблями от подсолнух, ночью чсто приходилось стоять в углу з печкой н коленях, если я умудрялся зсыпть, то мне двли по шее и сыпли (где стоял н коленях) золу из печки, и приходилось стоять н этой золе до тех пор, покмест не попросишь прощения. Этим нкзниям я подверглся з то, что воровл н кухне продукты и не хотел нзывть мчеху ммой.

Не подумйте, что я хочу опорочить вторую жену отц, но он действительно был зля кк ведьм, я был для нее не сын, гдкий псынок.

Позже я нчл убегть из дому и стл бродяжничть, потом нс с отцом вызвли в детскую комнту и я не вернулся домой. Меня снчл нпрвили в детский приемник, оттуд отвезли в Стробельский детский дом.

Отц лишили родительских прв. Он слишком чсто устривл по пьянке дом погромы. Помню, что после очередного ткого погром мчех очутилсь в больнице с сотрясением мозг, он рзбил об ее голову бутылку из-под шмпнского, нполненную томтным морсом, - я это помню, потому, что целую неделю был дом з хозяин (ее отвезли в больницу, его збрли в милицию) и мне пришлось смывть со стен комнт этот томтный морс.

В детском доме г. Стробельск мне жилось очень хорошо - воспиттельницы, няни были все пожилыми людьми и относились к нм кк к родным детям. Позже детский дом рсформировли и нс вывезли в Новый Айдр, в школу-интернт.

Не могу скзть почему, но нм, детдомовцм, не хотелось жить в школе-интернте, и мы очень чсто собирлись целыми стйкми пцнов и убегли оттуд. Убежим и бродяжничем по железнодорожным вокзлм и городм, пок нс не поймет милиция. Кормились тем, что лзили по чужим огородм и сдм, в зимнее время год воровли в мгзинх с прилвков и витрин продукты питния, иногд удвлось схвтить з весми в коробке горсть рзменной монеты и безнкзнно удрть.

В школе-интернте я пробыл до 1963 год, потом нс собрли целую группу из бывших детдомовцев и кк трудновоспитуемых отпрвили в детские приемники в г. Ворошиловгрд, оттуд в г. Мкеевку в детскую колонию.

Привезли нс туд зимой, в феврле месяце, и первое, что мне зпомнилось, - огромные железные ворот и высокий кменный збор с колючей проволокой и горящими лмпочкми.

Звели нс н вхту, переодели в форменную одежду, остригли волосы нголо и повели в крнтин спть. И еще: кк сейчс помню, бб-вхтерш в военной форме срзу же предупредил нс, чтобы мы выбросили из головы мысли о побеге, ибо з побег здесь сми воспитнники поотбивют почки.

Утром, не успели мы кк следует выспться, к нм в крнтин пришли гости это были пцны в возрсте от пятндцти до восемндцти лет, н првом рукве курток у кждого из них были ншиты ншивки (кк у курснтов) из желтого глун. Мы узнли, что это были комндиры отделений и отрядов, которым мы были обязны беспрекословно подчиняться.

Нс спросили, можем ли мы знимться уборкой помещения и зпрвлять спльное место (кровть). Все мы в один голос ответили, что можем, ибо этому нс учили еще в детском доме. Тогд они велели кому-нибудь из нс выйти из строя и покзть, кк зпрвляется постель. Кто-то из нс зпрвил кровть, кк нс учили в детдоме. Но, увы... этого еще мло - нужно было зпрвить постель з то время, пок потухнет зжження спичк в рукх одного из комндиров с желтыми ншивкми н рукве. Конечно, никто из нс не успел уложиться в положенное время, и з это нс нчли избивть - били изо всей силы, не обрщя внимния н нш визг и крик, били до тех пор, пок н пороге крнтин не появился офицер - это был нчльник колонии Николй Пвлович (он любил, чтобы его звли "Бтя"). Нверное, многие из нс тогд подумли, что он сейчс зступится з нс, но, кк ни стрнно, он посмотрел н нши избитые морды и скзл: "Кк я вижу, вы уже познкомились и с вми провели беседу".

В крнтине мы пробыли 21 день. З это время нс обучили всем премудростям колонистской жизни: нучили ходить строевым шгом, петь походные солдтские песни, мыть зубной щеткой полы, глвное, чему нс нучили, - это испытывть ужсный стрх перед воспиттелем и комндиром отделения. Стоит воспиттелю или комндиру отряд выкрикнуть твою фмилию, кк у тебя нчинет лихордочно рботть мысль: з что будут бить, в чем я сегодня провинился? Когд нс рспределили по отрядм, я попл в пятое отделение третьего отряд - тут нходились смые млдшие воспитнники колонии (мне тогд было одинндцть лет).

Комндиром отделения у нс был воспитнник Синегубов (кличк Абулегс), воспиттельниц - молодя женщин (збыл ее имя-отчество). Приняли меня в отделении кк-то отчужденно. Вечером после отбоя меня позвли в умывльник, я зшел туд, но тм никого не окзлось, и я возвртился в спльню. Когд я открыл дверь и вошел, кто-то сзди нбросил н меня одеяло, и меня нчли бить. Ндвли мне по роже и по бокм и рзбежлись по своим местм, я поднялся с пол, не понимя, з что меня опять избили. Кто-то прикзл мне идти в умывльник и смыть кровь, потом лечь под одеяло и молчть. Когд я умывлся, ко мне подбежл совсем крошечный мльчишк и опять предупредил, чтобы я молчл. Я спросил его, з что меня били, и он скзл, что всех новеньких бьют - это нзывется "дть прописку". "Прописк" - это священня церемония, которя зведен Бог знет когд и кем, и н ткие пустяки уже никто не обрщет внимния, воспиттель или же учительниц нисколько не удивятся, если н второй день у новенького будут светить "фры" под глзми.

Но это еще не все: в эту ночь я несколько рз просыплся от острой и жгучей боли в рзных учсткх своего тел - это опять были колонистские штучки: когд новенький зснет, ему вклдывют между пльцми н ногх и рукх пленку или же плстмссу от теннисных шриков и поджигют. Ткя процедур нзывется "устроить велосипед".

После всего этого у тебя появляется ткое ощущение, кк будто ты попл в д - нчинешь бояться не только окружющих, дже своей собственной тени.

Утром, после зрядки и уборки, повели отряд звтркть. Д, питние в колонии отличное, но бед в том, что кто-то кушет, кто-то смотрит. Одним словом, все основные продукты збирют комндир отделения и его "шестерки", остльные воспитнники довольствуются кшей и хлебом.

В колонии рзрешют кждое воскресенье приезжть родственникм. Сми понимете: привозят всякие слсти, всевозможные вещи, но, увы... из всего, что привезут родственники, тебе достнется только лишь то, что успеешь слопть н свиднии и ухитришься незметно передть пкет своему другу, остльное попдет в тумбочку к комндиру. Если соизволишь ничего не принести со свидния, тебя з это побьют и вообще будут при возможности издевться нд тобой. Когд кто-то из воспитнников идет н свидние, его зовут в кптерку к комндиру отделения, и он дет укзние, чтобы ты обязтельно выпросил у мтери денег. Тот, кому привозят деньги, нчинет обживться, ему уже делют поблжки, и он стновится "шестеркой" комндир.

Понимете, кк все получлось: н урокх учителя нс учили тому, чтобы мы были добрыми, честными и смелыми, читли нм о Пвлике Морозове, Пвке Корчгине, о молодогврдейцх, о Мкренко, но у нс до того были збиты головы и до того мы были зпугны и дики, что мы уже не сообржли, что ткое хорошо, что ткое плохо.

Если в школе получишь "дв", то тебя избивют до ткого состояния, что приходилось тщить тебя в уборную и поливть из шлнг водой, чтобы пришел в сознние. Причем з нрушение нкзывют тк: получил "дв", тебя вызывют в воспиттельскую (где сидят нчльник отряд, воспиттель и все комндиры отделений), нчльник отряд подзывет к себе комндир твоего отделения и хорошенько ндет ему по морде, потом подзывет тебя и н пру с воспиттелем нчинют хлестть тебя "шутильникми" (это ткой треугольный ремень, который врщет вл у деревообрбтывющего стнк). Ткие "шутильники" имели кждый воспиттель и мстер (блго, что у нс было большое производство, где мы рботли, и тких ремней влялось полно в кждом цехе). Они сми себе изготовляли кждый по вкусу ткие ремни.

После кждой беседы с помощью "шутильник" воспитнник выходил из воспиттельской с кровоподтекми и синякми н спине и рукх. Если после ткой "беседы" к тебе приедут н свидние родственники, то свидния не ддут (скжут, что болеешь). Отддут только передчу, свидние ддут только тогд, когд у тебя сойдут все синяки и ссдины. Но и тогд, прежде чем пустить н свидние, с тобой поговорит воспиттель и возьмет с тебя слово, что ты будешь молчть и не будешь жловться.

Хотя нс по приезде в колонию строго предупредили, чтобы выбросили из головы мысли о побеге, я, несмотря н это строгое предупреждение, решил во что бы то ни стло бежть отсюд.

Первый мой удчный побег из колонии чуть не кончился тргически (до того у меня был уйм попыток к бегству, но меня ловили). В этот рз мне помогло одно обстоятельство: в колонии был зведен строгий порядок о ночном дневльстве в брке, то есть кждую ночь мы дежурили по очереди. В обязнности ночного дежурного входило охрнять личное имущество воспитнников отделения (были очень чстые кржи в ночное время личных вещей и обмундировния, вот поэтому и

ндо было сторожить). Кк у нс говорили: "зступешь н дежурство, чтобы поймть "крысятников".

Вот в одну из ночей я и зступил в ткое дежурство. После отбоя мне комндир отделения вручил н сохрнение до утр три рубля денег, две пчки сигрет (курево в колонии зпрещено и считется дефицитом) и свои рсклешенные брюки. Деньги и сигреты я положил в крмн, брюки спрятл з пзуху и нчл дежурство. Покуд все не спли, я стоял у дверей и болтл с приятелем, когд все уснули, я сел н кровть и стл нблюдть з дверью. К утру я и см не зметил, кк, сидя н кровти, зснул. Проснулся оттого, что кто-то меня пнул под бок, и увидел кричщего комндир отделения (в это время у нс был уже новый комндир Антолий Ковль). Окзывется, покедов я спл, один из "крысятников" вырезл у меня лезвием крмн и укрл деньги и сигреты. Ковль хорошенько меня отлупил и скзл, чтобы к вечеру я достл деньги и сигреты или... Но достть их мне было негде, хотя я пообещл, что до вечер все верну. Вот тут-то я и решил бежть. Когд нс повели в производственные мстерские, я вышел в коридор, открыл в полу люк и злез под пол, где проходил теплотрсс, и нчл уползть в глубь лбиринтов подполья. Нткнулся н глубокую яму, по которой проходили широкие трубы, постелил н трубы рбочий хлт, лег и зснул. Когд проснулся, вокруг было тихо, ничего не слышно. Хождения и беготни нд моей головой не было - знчит, пришл ночь. Вылзить из подполья я побоялся, потому что меня могли искть, и решился несколько дней пересидеть в теплотрссе.

Когд просидел суток трое, то мне уже не зхотелось оттуд вылзить: я мог спокойно сколько хочу спть, мечтть и фнтзировть, не боясь того, что кто-то меня изобьет, - никто ндо мной не комндовл и не издевлся, я был один, см себе хозяин. Первые суток четверо мне очень хотелось есть, и я все время думл о еде, но потом я кк бы смирился с голодом и мне совершенно не хотелось есть. Я только пил горячую воду - в этой яме н трубе отопления был большой крн для сток воды, вот я откручивл крн и пил горячую воду (првд, он вонял ржвчиной).

Сколько прошло дней, я не мог знть и решил вылезти ночью из подполья. Для того, чтобы выбрться з зону. Когд подполз к люку и нчл его открывть, понял, что сильно ослб. Все же кое-кк открыл этот люк, вышел в коридор, хотел встть н ноги, но, когд поднялся, у меня зкружилсь голов и потемнело в глзх, н ногх я держться не мог, но все же открыл окно, выбрлся н улицу и ползком добрлся до хозяйственного двор, оттуд через дырку выбрлся н свободу.

Это было зимой (не помню, в кком месяце), я был одет в легкую спецовку и сверху рбочий хлт и тк вот по снегу полз в нпрвлении железной дороги. Рядом с ншей колонией проходил железня дорог, я помню, что дополз до нее и все... Очнулся в городской больнице. Окзывется, меня подобрли у дороги лежщим без сознния шхтеры, идущие н смену в шхты. Уже в больнице выяснилось, что в теплотрссе под полом я просидел одинндцть суток.

В больнице я пролежл больше двух месяцев. Рз ко мне пришел нчльник колонии, и я ему рсскзл, что боялся побоев, потому что ко мне никто не приезжл н свидние и негде взять денег, чтобы вернуть укрденное. Когд меня снов привезли в колонию, то комндир отделения А Ковля перевели в другое отделение рядовым воспитнником. К нм в отделение дли другого комндир Влерия Мкров, но он ничуть не отличлся от прежнего. Чтобы не быть голословным, приведу ткой пример: у этого Мкров в отделении было несколько жен из числ смзливых и приятных н внешность воспитнников. После отбоя Мкров звл к себе кого-нибудь из этих мльчишек в постель и целую ночь рзвлеклся с ним, кк с женщиной.

Проходили годы, я стновился взрослее и вместе с возрстом ко мне приходил злость, ненвисть к людям, жестокость, змкнутость, сомнение в том, что н этом свете существует ккя-то спрведливость. А глвное это то, что с кждым днем во мне формировлся сдист и преступник. Из кждодневных вечерних рзговоров в спльне я уже зочно знл, кк можно обворовть мгзин, кк открыть змок, кк без шум выдвить стекло в оконной рме чужой квртиры, чем и в кком месте удрить человек, чтобы оглушить его. А ведь до приезд в колонию я тких вещей не знл.

Пришло время, когд я стл смым "стрым" воспитнником в колонии и у меня появилсь влсть и могущество. Внчле из меня сделли комндир отделения, позже я стл комндиром отряд (в отряде от ст до двухсот человек). Вот тогд-то я стл отыгрывться з все стрые обиды и издевтельств. Я избивл воспитнников без всякой причины, бил, всячески унижл, грбил, муштровл их до десятого пот рди збвы и веселья. В этом я нходил рзвлечение. Поступл тк же, кк когд-то поступли со мной, может быть, еще хуже. Со стороны дминистрции притеснений и зпретов я уже не ощущл, все мне было дозволено, ибо я нводил порядок в отряде.

Нчльником отряд у нс в то время был Евгений Констнтинович Тимофеев. Он лично см принимл учстие во всех процедурх избиения воспитнников. Выглядело это тк: вызывют в воспиттельскую комнту того, кто допустил нрушение режим, к нему подходит Евгений Констнтинович и нчинет с ним мирно рзговривть, потом резкий взмх рукми - и воспитнник, зжв рукми уши, сдится н пол: нчльник отряд очень любил двумя лдонями бить по ушм нрушителя. А когд нсытится Евгений Констнтинович, он от дет этого воспитнник нм (комндирм), говоря при этом. "Вы тут с ним побеседуйте, я минут н двдцть отлучусь по делм". Вот тут-то мы, комндиры, приступли к своим обязнностям, позже - нчинется групповое избиение провинившегося воспитнник.

А с комндиром отделения, в котором допущено нрушение, Евгений Констнтинович беседовл отдельно. После ткой беседы комндир отделения прибегл в спльню и нчинл ужсное избиение того воспитнник, который сделл нрушение, ибо з нрушение нчльник отряд лупил и комндир.

Пробыл я в колонии с 1963 по 1969 год, в ме 1969 год сделл оттуд свой последний побег.

Внчле вел обрз жизни бродяги в г. Донецке, позже поехл в Ворошиловгрд к ббушке.

У ббушки я прожил до первых чисел июля, потом решил ехть к своей родной мтери (в колонии я узнл, где он живет).

Н вокзле незметно проскочил в вгон, злез н верхнюю полку и под стук колес нчл думть о том, кк меня встретит мть. Долго рзмышлять мне не пришлось, ибо думы прервли проводники. Я ехл "зйцем", поэтому н первой же стнции меня высдили. Высдили меня из вгон н ст. Белокуркино Ворошиловгрдской облсти. Местность был мне незнком, я побродил по вокзлу и пошел к поселку, где меня никто не ждл. В Белокуркино я пробыл-тки трое суток, спл в зброшенном шлше возле колхозного сд, питлся фруктми из этого сд.

Н четвертые сутки вечером, проходя мимо продовольственного мгзин, я увидел н светящейся витрине множество всевозможных продуктов, и у меня срзу же появилось желние обворовть этот мгзин.

Долго не думя, я сходил н стройку, нходящуюся рядом с мгзином, принес оттуд железную рмтуру, зшел с тыльной стороны мгзин к двери, взломл ее и очутился внутри. Первым делом я збрлся под прилвок, рзложил вокруг себя рзные продукты и стл есть и пить, когд нсытился, взял с витрины две хозяйственные воськи, нложил в них продуктов, вин и сигрет, перед смым уходом ншел под прилвком коробку с рзменной монетой, высыпл ее в сумку и пошел н вокзл. Пришел н вокзл, сел н первый попвшийся поезд и уехл. Через несколько дней я уже был в г. Сочи, зтем в Адлере. А чуть позже - в г. Хосте. Меня поймли ночью в кфе "Сюрприз", которое я хотел обворовть. З это все меня судили и дли дв год с отбытием нкзния в колонии для несовершеннолетних преступников.

В колонию меня отпрвили в г. Копычнцы Тернопольской облсти. В этой колонии воспитние, нрвы и обычи были ткие же, кк и в детской колонии г. Мкеевк, но обжился я здесь быстро, ибо основную школу жизни я уже усвоил рньше, и здесь я был своим в доску.

По приезде в колонию, буквльно через три месяц, меня нзнчили зместителем комндир отряд, и я чувствовл себя кк рыб в воде.

Когд мне исполнилось 18 лет, меня перевели во взрослую колонию. Во взрослой колонии я пробыл девять месяцев, и меня, кк нрушителя режим, отпрвили в г. Житомир н тюремный вид режим. Здесь мне основтельно пришлось узнть, что ткое нстоящие голод и произвол. Вы, нверное, знете, что по приезде в тюрьму месяц сидишь н пониженной норме питния (горячя пищ в житомирской тюрьме двлсь через день), потом месяц н строгом режиме, и только после этого переводят в общую рбочую кмеру. З млейшее нрушение ндевют нручники (д тк, что руки н целый месяц стновятся кк протезы), волокут н кулкх вниз, в "бокс", и нчинют пинть, от смирительной рубшки были случи, что у осужденных после применения этой рубшечки ломлись ключицы.

В 1971 году кончился мой срок, и я освободился. После освобождения мне дли нпрвление н жительство в Белокуркино (туд, где меня судили), жил я в общежитии, рботл в ПМК. Устроился н рботу кк плотник третьего рзряд, рботть посылли кирпичи тскть, ломом долбить дыры в бетонных плитх для вентиляции. В общежитии был брдк ужсный, с утр до вечер пьянк, дрки и рзврт с девчонкми (рядом было девичье общежитие). Потом произошел не слишком приятный случй, я убежл из этого общежития и решил ехть к родной мтери (я ее не видел с 1963 год).

Приехл в Кострому, ее тм нет: он в Ростовскую облсть уехл. Приехл в стницу Лозновскую ночью. Возле клуб спросил у молодежи, где живет Волобуев Рис Влдимировн. Мне покзли, и я пошел к этому дому. Подошел к крыльцу и постучл в дверь. Н крыльцо вышл моложвя женщин с приятным лицом, и я спросил, здесь ли живет Волобуев Рис Влдимировн. Он говорит: "Д, это я буду Волобуев". Я скзл, что я ее сын Слвк, он смотрел, смотрел н меня, потом бросилсь ко мне, нчл обнимть меня и плкть, я тоже не удержлся от слез. Вдруг в дверях покзлся мужчин и пьяным голосом нчл орть: "Что здесь з целовние?" Я говорю ему, что это моя мть, он вылупился н меня и орет: "Ты что, прень, ккя мть?" Он тоже скзл, что я ее сын, он стл ругться н мть (окзывется, он никогд не говорил мужу, что у нее есть сын, то есть я). Приняли меня снчл хорошо - искупли в душе, нкормили, переодели в чистое белье и уложили спть. Я, конечно, рсскзл им, что я сидел в лгере, ибо они больно подозрительно смотрели н мои ттуировки н теле.

Но потом н почве моего приезд у них нчлись скндлы. Снчл я зступлся з мть и не двл ее в обиду, но позже перестл это делть, ибо ночью они мирились, я оствлся виновтым.

Прожил я у них около двух месяцев, потом снчл перешел н квртиру, позже вообще от них уехл.

Вскорости я окзлся в Мурмнске. В Мурмнске я ночью злез в мгзин, срботл сигнлизция, и меня милиция поймл прямо в мгзине.

Меня судили з эту кржу и дли четыре год, позже, уже в лгере, я нписл еще об одном случе "явку с повинной", и мне добвили еще год сроку. Тким обрзом, я зрботл пять лет, и меня нпрвили для отбытия нкзния в ИТУ г. Рыбинск. В лгере я постоянно был в спискх нрушителей и все время сидел в ШИЗО или ПКТ. Потом я нчл здумывться нд тем, почему все в жизни тк склдывется, но ответ своему вопросу не нходил. Мне ндоело, что н меня покзывют пльцем, говорят обо мне только плохое, для дминистрции я был словно бельмо в глзу.

Никто никогд не говорил со мной по-человечески - меня всегд "обсуждли", ругли и нкзывли.

Бывли случи, что меня з ккие-нибудь нрушения приводили н беседу к нчльнику ИТУ, но, увы... он делл кислую мину н лице и говорил: "Опять Волобуев, отведите его в штрфной изолятор". Н этом вся бесед зкнчивлсь. З три год отбытия в Рыбинской ИТК я ни рзу не покупл в лрьке продукты, я дже не знл, ккие есть в лрьке товры, ибо все время меня лишли прв приобретения покупок в мгзине ИТК. Хотя ко мне некому было приезжть н свидние, но меня всегд н год вперед лишли свидний. Одним словом, я был кк ккой-то прокженный или же что-то вроде огородного пугл. Ни один нчльник отряд не хотел брть меня к себе в отряд. Бывли ткие случи: выпускют меня с ПКТ в зону и нпрвляют в ккой-нибудь отряд, тк меня срзу же вызывет нчльник отряд и нчинет уговривть, чтобы я перешел в другой отряд.

И до того мне все это ндоело, что уже не знл, что мне делть, - от злости, отчяния и обиды хвтл в руки ккую-нибудь железную рмтуру и нчинл гоняться с нею з кем-нибудь из ктивистов или нчинл бить в жилом брке стекл н оконных рмх.

Потом меня нчли считть сумсшедшим и стли возить по психбольницм. Поймите меня, если человек держть всю жизнь в хлеву и говорить ему, что он свинья, то со временем он действительно зхрюкет. Ндоело все, я уже был кк згннный волк, ходил по зоне, в голову лезли мысли одн хуже другой. Все чще стл здумывться, зчем я живу н этом проклятом свете. Додумлся до того, что хотел покончить жизнь смоубийством, но н это у меня не хвтло силы воли. Првд, один рз в ИТУ-24 г. Рыбинск я решился н этот шг, но по случйности меня увидели и сняли с петли. А потом сколько рз я хотел уйти из жизни добровольно, но у меня не хвтло силы воли.

И тогд я решил в один вечер убить первого попвшегося человек для того, чтобы меня рсстреляли. Я зшел в пятый отряд, попрощлся с друзьями и скзл им, что кого-нибудь убью сегодня, но они подумли, что я шучу или же обожрлся кких-то нркотических тблеток, и стли смеяться ндо мной.

Когд я выходил из брк от друзей, в коридоре я встретил осужденного Пестов, и, когд он подошел ко мне н рсстояние метр, я удрил его ножом в облсть живот, потом в спину. Вышел н улицу, выбросил нож в снег, и пошел н вхту в ндзорку, и скзл, что я зрезл человек. Меня посдили в штрфной изолятор и скзли, что теперь тебя, Волобуев, рсстреляют. Опертивник Кохнов обмнул меня, скзв, что Пестов умер. А утром я узнл, что он жив, но меня это не обрдовло.

Меня увезли в дурдом, где я пролежл три месяц, потом опять привезли в лгерь, но в зону не пустили, посдили в ПКТ.

В ПКТ я все время руглся, кричл, бился головой в дверь, пок меня не "успокивли".

Н рботу меня не выводили - боялись, что я поломю стнки и оборудовние. Ибо один рз вывели в цех, пообещли дть курить, но обмнули, и тогд я рзобрл по болтикм стнок, кусчкми изрезл всю готовую продукцию. Н рботу меня не пускли и поэтому кормили по пониженной норме питния, и дошел я основтельно - весил пятьдесят четыре килогрмм при росте 1 м 69 см.

Кк-то в кмеру зшел опертивник Сфонов, сперв нчл подшучивть ндо мною, потом говорит: "Мы тебя, Волобуев, сгноим здесь, в штрфном изоляторе". Я психнул, спрыгнул с нр, схвтил тбуретку и бросился с ней н опертивник. З это мне ндели нручники, ндвли спогми по бокм и в одних трусх, босиком бросили в одиночную кмеру. Целую ночь я пролежл почти что голым н цементном полу и в нручникх, утром нручники сняли и дли пятндцть суток крцер без выход н рботу.

Отсидел я эти пятндцть суток, и меня перевели в общую кмеру ПКТ. Все это время, пок я сидел в крцере, меня кормили через день - по пониженной норме питния. Когд я отсидел крцер, то меня должны были кормить общим пйком, но, сколько я ни требовл, меня продолжли держть н голодном пйке. Когд я требовл общий пек, мне отвечли, что тк кк у тебя нет нормы вырботки в цеху, то тебя, Волобуев, будут морить голодом. Я объяснил, что они поступют не по зкону, но дминистрция (кпитн Комиссров, прпорщик Дубов) только улыблись и говорили, что зкон в нших рукх, кк мы скжем, тк и будет, можешь, Волобуев, писть н нс жлобы, мы будем тебя помленьку морить голодом, и мы всегд будем првы. Я нчл ругться и скзл им, что если вы не выддите мне мой зконный пек, то к утру будете выносить из кмеры трупы.

Собственно говоря, когд я пришел из крцер в кмеру, ребят чем могли нкормили меня (Аникеев дл мне полпйки хлеб, Честков дл половину трелки суп), но поймите, ведь они сми были голодными и поэтому не могли меня ежедневно кормить своим пйком. Сколько я ни стучл в дверь, сколько ни требовл вызвть прокурор, н это дминистрция не регировл, стл мне угрожть, что опять нденет нручники и ддим по бокм.

Когд в понедельник все пошли н рботу, я от голод не мог и остлся в кмере вместе с осужденным Мшенкиным. Нчли рздвть ужин, осужденному Мшенкину дли ужин, мне опять ничего не дли (был четный день, то есть голодный для меня). Вот тут-то я смотрел, кк он ест, и нчл злиться. Просить у него суп было стыдно, и я готов был рзорвть осужденного Мшенкин. Потом он, кк нзло, нчл стучть ложкой об миску и, прихлебывя, глотть суп. Я одурел вообще, потом что-то зорл н него, вскочил с нр и удрил его кулком в лицо. Он упл, выпустил из рук н пол миску и суп весь рзлился. Я бросился к нему и стл его душить.

Я не могу объяснить, зчем я это сделл. Помню злость, ярость и желние рвть и бить все подряд, ведь осужденный Мшенкин мне ничего плохого не сделл. Я дже толком не знл, кто он и что он з человек. Но тем не менее я лишил его жизни и стл убийцей.

Сидя в следственном изоляторе з убийство, я вдруг испуглся рсстрел и решил симулировть сумсшествие. Когд еще рньше я лежл в психбольнице, то знл одного прня, который в лгере совершил преступление, но его не судили он нписл всяких нтисоветских листовок и все время орл: "Долой коммунистов!" З это его зкрыли в психбольницу, судить з рнее совершенное преступление не стли. Я решил сделть то же смое. В одну из ночей в кмере следственного изолятор г. Рыбинск я нписл от руки шесть листовок и нрисовл четыре рисунк. В листовкх я ругл коммунистов и еще что-то в этом роде, н рисункх были изобржены криктуры н коммунистов и что не кормят. Утром я покзл свою рботу ребятм, но они нчли смеяться и говорить, что ты, Слвк, хочешь сделть вторую революцию и попсть в Кремль?

Суворову Володьке я скзл, что рзбросю эти листовки во время суд и меня отпрвят в дурдом и не будут судить. Но когд мы пошли н прогулку, то ндзиртели ншли эти листовки у меня под мтрцем.

После суд (мне дли 15 лет з убийство) меня вызвли прокурор и нчльник из КГБ и скзли мне: "Ты, прень, прекрщй знимться этим делом, то срок нмотем". Я ответил им, что у меня не позволяет обрзовние знимться политикой. Но мне ответили, что "мы судим дже тех, у кого нет и одного клсс обрзовния, у тебя целых шесть клссов".

Н этом все прекртилось, меня отпрвили в лгерь, и я думл, что все обошлось. А через месяц меня опять привезли в тюрьму и предъявили обвинение по ст. 70. Скзли мне, что я хотел подорвть строй и мощь ншего госудрств. Спршивли, читл ли ккую-нибудь зпрещенную литертуру и слушл ли рдио "Голос Америки" и еще что-то в этом роде. Я, естественно, не мог слышть и читть, тк кк вообще не люблю читть (д и где взять?), рдио у меня никогд не было. Ну в ходе следствия я нчл здумывться нд тем, что, может быть, я прв в том, что коммунисты обмнывют нрод и что ткие, кк я, необходимы кк жертвы и рбы, ибо мне пришлось увидеть много плохого в жизни, хотя в гзетх и по рдио говорят совсем о другом, н смом деле вокруг брдк и сплошное узконенное беззконие. Сколько в лгерях и тюрьмх гибнет молодежи, вся воспиттельня рбот пущен н смотек, кдры для рботы в лгерях подобрны отвртительные: грубость, хмство и кулк - это есть основ воспитния. Единствення хорошо и дже отлично отлження рбот в лгерях это опертивня рбот. Д, здесь, ничего не скжешь, рботют отлично - если оперчсти пондобится что-то узнть кое о ком из осужденных, то буквльно через пять минут о нем будут знть все. Следят друг з другом днем и ночью.

А вот в этом лгере, где я нхожусь сейчс, рзрешют тким, кк я, все: можешь свободно игрть в крты, знимться половым сношением в здницу, одним словом, можешь делть все что зхочешь, глвное - не знимться политикой и нтисоветчиной, все остльное рзрешется и дже поощряется, если соглсишься следить з политикми.

Вот теперь у Вс н бумге нписн вся моя жизнь, и думю, что Вы уделите моему делу внимние.

Поймите, лгерь и все эти проклятые воспиттельские учреждения сделли из меня преступник. А то, что меня осудили н семь лет кк врг нрод и нтисоветчик - есть большя ошибк. Ведь я родился в СССР, учился, госудрство меня хоть и плохо, но выкормило и воспитло. Я не был предтелем и изменником родины, и вообще все это чепух - см дминистрция этого лгеря смеется и говорит: "И кто тебя, Волобуев, судил кк политик, ведь ты млогрмотный уголовник". Я никогд не интересовлся политикой, и для меня нет рзницы, кто стоит у влсти, - пусть хоть см черт, лишь бы жить можно было бы по-человечески.

Поймите, я хочу жить тк, кк все люди, и прошу вс: не губите до конц мою неудвшуюся жизнь.

Сейчс я уже взрослый, стл кое-что понимть в жизни, и можете быть уверены, что меня больше не потянет воровть. Ндоело все!!! Я хочу жить.

15.2.77 г. Волобуев".

Ну вот и влил я в твои вены гллончик дурной лгерной крови. До свидния, до следующего письм - лет эдк через пять. Мой поклон Анд. Дм-чу и всему твоему многочисленному семейству. Бэлле привет. Всегд Вш Эдик.

Р.S. Порой, когд мне шибко плохо, я вспоминю лихой утесовский нпев: "С одесского кичмн бежли дв уркн..." - и отпускет: я утирю угрюмые сопли, кулки нливются дерзкой кровью, и см черт мне не брт...Впрочем, к чему это я? Ах, д, - к тому, чтобы ты н мои стоны не обрщл внимния - я стрсть ккой выносливый, и, если меня млость подкормить, н печке я не улежу, когд улиц н улицу пойдет стенкой...

Нконец-то появился крохотный шнсик избвиться от этого письм. З эти дв месяц меня обыскивли не менее полутор сотен рз: рздевли, зглядывли во все дыхтельные и пихтельные, потрошили мтрц, книги, споги, двжды отбирли все тетрди и письм, слушли миноисктелем, уговривли, угрожли, ругли, толкли, щипли, мяли... Не менее дюжины рз меня бросло в пот и дрожь - когд лп ндзиртеля окзывлсь в дюйме от тйник. Трижды я собирлся сжечь письмо, отчявшись изыскть возможности для отпрвки его... Нконец-то я от него избвляюсь, нконец-то я будут смотреть в лицо нчльству прозрчно-невинными глзми, нконец-то, рздевясь для очередного обыск, перестну рзыгрывть беззботность.

Событий никких. Питемся тумнными слухми, чувствуем, что врится ккя-то кш, но ккя? Отчяние нктывет волнми. Бывет, з ночь глз не сомкну - борюсь с тоской смертной и приступми холодной безысходности...

Впрочем, и с того; и с другого я умудряюсь получть рифмовнные дивиденды: нынче полночи провздыхл о несчстной своей судьбинушке, потом - дбы душевные корчи мои не пропли втуне - взял д и нписл о том, кк н душе темным-темно, кк бьет чечетку дождь по крыше, кк ночь трщится в окно рысьими глзми вышек... и только после этого зснул. Знешь, когд бы не уверенность, что, вздернувшись, я знчительно больше пордую своих вргов (которым несть числ), нежели опечлю друзей (которых рз-дв - и обчелся), прво слово, я бы двно уже не устоял.

Кстти, ходтйство Волобуев о помиловнии никуд отпрвлять уже не ндо - он умер в конце мрт, кк нездолго до того умер зрзивший его туберкулезом Цветков. Теперь н очереди еще один - Демченко, тоже молодой прень, тоже зрзившийся от Цветков и тоже, хотя он отхркивет кровь и куски легких, содержщийся в общей кмере.

Узнв о смерти Волобуев, мы (20 человек) в воскресенье 17 преля объявили голодовку (однодневную) и не вышли н рботу. Нчльство рссердилось нескзнно, тк кк это воскресенье было объявлено ленинским субботником и всем нм еще недели з две до того усиленно рекомендовли проявить в этот знментельный день повышенный трудовой энтузизм.

Мурженко продолжет голодовку - ему не дли бндероль с лекрствми. Федоров, увидв н гзетном снимке у Б. Чейвис бороду, решил тоже обзвестись рстительностью. Но едв его бороде исполнилось три недели, кк пришли дв мбл, звели беднягу в комендтуру и тк популярно объяснили отличие СССР от США, что у того нручники н зпястьях лопнули. Мы узнли об этом лишь н другой день, врч откзлся зпротоколировть следы побоев... В общем, обычня история.

Об одной из вших зон ("37-й" - урльской) ходят слухи, что собрли в ней лишь примерных преступников и ублжют их всячески - рботой не очень донимют, библиотек, говорят, приличня, крутят фильмы о веселой жизни зрубежных женщин, есть дже (верить ли?) телевизор. Что бы сие знчило? Двоим из этой зоны уже, слыхл, предоствили возможность публично рсхвливть лгерь - блгоухющий сосуд всяческих тумнностей, от которых и смого мтерого "врг нрод" прошибет слез умиления, и он быстренько испрвляется в восторженного друг. Тут возможно ткое объяснение - очень невероятное, но чем черт не шутит, - пок экономик спит и тк нужны зпдные кредиты: ккие-то междунродные оргнизции домогются возможности ознкомиться с лгерями, их пок не пускют, но в предвидении тех горестных времен, когд придется (пронеси, Господи!.. А вдруг все же?..) пустить их, создн покзтельня зон. Конечно, можно было бы соорудить ее и в смый последний момент, но свежеиспеченное блгополучие легче рзоблчить. Сооружение потемкинской деревни тоже требует учет исторического опыт, тковой подскзывет, что зблговременно склеенные фнерные хоромы имеют более нтурльный вид, д и пейзне, попривыкнув к фнерному счстью, не столь облдело выглядят, кк сперв. Уж не являемся ли мы живыми свидетелями нового слвного этп в технике сооружения потемкинских деревень?

...Вчер не успел зкончить письмо, хотя корпел нд ним от подъем до отбоя - блго воскресенье, сегодня от всего понедельник в моем рспоряжении лишь крешек дня. Пришли с рботы, похлебли блнды, и уже семь чсов вечер - лежим н нрх: тот гзетой шелестит, комментируя политические новости, тот глубокомысленно листет книжку, третий рссмтривет потолок, что-то угрюмо нпевя себе под нос... я вот, зпечтв уши зтычкми, строчу тебе письмо Одиссей ноборот: унесенный жестокой бурей от слдкоголосого остров, зпечтл уши воском, дбы не слышть осточертевшего корбельного гомон и, притихнув, змерев, вспоминть волшебные мелодии сирен...

Ну вот, нстроился писть тебе до смого отбоя, д вышл некя зминк... Впрочем, почему бы тебе не рсскзть об этом (люблю првде мтку резть), чтобы ты более нглядно предствил себе, что з публик меня окружет.

Только что я случйно подслушл любопытную беседу двух уголовников в одном не очень блговонном месте. Прошу прощения, но клозет (кк и вообще фекльня темтик) игрет в здешней жизни чрезвычйно знчительную роль, и избежть этой темы просто невозможно. Кк-нибудь я рсскжу подробнее о "дерьмометх" (кк я нзывю тех, кто обливет нчльство своим дерьмом, предврительно нкопив изрядное его количество в ккой-нибудь бнке или в целлофновом мешке) и о любителях "фресок" (это те, кто, нбрв жидкой "крски" в миску, рсписывют стены и потолок кмеры похбщиной и рзными лозунгми), о дркх и дже о "контрреволюционных" бунтх, в основе которых все тот же клич: "В уборную!"

Ну лдно, сижу я этким печльно-мудрым орлом... Стрнное дело: спрвляя большую нужду, всякий исполняется ккой-то особой сосредоточенной здумчивости, словно чутко вслушивясь в нечто сокровенное, и мысли в голову идут все неуместные ккие-то, мудрые. Однжды в смом-смом зеленом детстве лет этк шести или семи - меня именно в сортире посетил ткя необычня для столь нежного возрст мысль: вдруг и где-нибудь н Луне все точно тк же, до мельчйшей черточки... и тм именно в сию минуту сидит н унитзе точно ткой же ушстик и думет: вдруг где-нибудь н Луне... Стоп! Он ведь должен думть: где-нибудь н Земле... Вот уже не точь-в-точь. А может, для него нш Земля - Лун? И т.д. Но дже и не это збвно, то, что вспомнил я об этом умствовнии лет пятндцть нзд - и именно в клозете, и с тех пор воспоминния об этих лунных рзмышлениях в невероятно длеком детстве нет-нет д и посещют меня... опять же только в сортире.

Ну лдно, хвтит этих клозетных мудростей! Тебя еще не вывернуло? Знчит, сижу я сегодня в клозете, з моей могучей спиной смежное зведение того же тип, и в нем, не подозревя о моем зстенном присутствии, беседуют, нтужно покряхтывя, двое: некто Ш. и О. Грязному стричишке Ш. з шестьдесят. Лысый, с реденькой немытой бороденкой и хитрющими пуговкми гляделок, зимой и летом, днем и ночью он не вылезет из зсленных втных брюк и двух бушлтов, весь обвешн смодельными крестми и медльонми, и, нверное, нет ткой недели, чтобы у него не збрли пру-другую "иконок", н которых персонжи священной истории знимются всяческим непотребством. В прошлом бродяг, мошенник, вор и педерст (о чем свидетельствует и мушк, выколотя под левым глзом), в конце 50-х годов он "уверовл", объявил себя священником и, освободившись, пустился проповедовть по деревням... Много ли для этого ндо: бород, бредовя евнгелистик н хитрых устх д невидння обрядность (через кждые 12 шгов он остнвливется и долго кружится н одном месте, осеняя мелкими крестми то брюхо, то толстую здницу). И поползли к нему сгорбленные струшонки, звздыхли, зпричитли, зшептли, вздымя к небу корявые ветви рук... Он плел им небылицы, упивлся их смогонкой, блудодействовл и косноязычно пророчествовл. У нс он, несмотря н "сн", числится в уголовникх, ибо тков его истинный обрз мыслей. Кто зовет его "вертуном", кто "шмном", кто "отцом-проходимцем" или "святейшим провоктором". При стечении известных блгоприятных обстоятельств он мог бы стть основтелем ккой-нибудь секты с изуверско-сексульным профилем. Это мленький Гришк Рспутин, но без его честолюбия, ум, силы и дерзости.

Другой - по кличке "Обезьян" - хилое существо лет сорок, похожее н дряхлую лису, с мутными стекляшкми глз зкоренелого мстурбнт, с острой измызгнной и похотливой мордочкой - фигур зурядня, типовя для нших уголовников. Трус и нглый подлец, зядлый тблеточник и игрок, он, просдив в крты большую сумму, был "поствлен н четыре кости" (то бишь лишен невинности), неоднокртно бит до полусмерти...

О.: А вот, поп, скжи мне - есть Ад или нет? Д не ври, честно скжи!

Ш.: А кк же! Осподь с тобою, Безьян... кк же не быть-то? Вот мне нмедни довелось беседовть с сыном Божьим...

О.: Д лдно гнть-то!* Я тебя по-делу спршивю, ты...

* Гнть - врть (лг. сленг).

Ш.: А что?

О.: Вот к примеру, я - в Ад попду иль в Рй?

Ш.: В Рй, Безьян, и не сумлевйся... все мы тут мученики... поэты-и-пистели, пророки-и-учители, святые-и-философы... Осподь, он кк скзл?.. Он...

О.: Ну, поплел блтной поп! В Рй-то оно в Рй, конечно... А вот был у меня один случй...

Ш.: Ну?

О.: Д кк бы скзть...

Ш.: Дело хозяйское... Осподом Богом Свофом я нделен силой связывть и рзвязывть, выслушивть и отпускть грехи хрестьянские.

О.: Гм, в Рй... А я, нпример, в пятьдесят пятом году млолетку змочил н чердке одном: кимрил, он кк рз белье приперлсь вешть, я ее трхнул по блде, он и с копыт долой... зсдил - очнулсь и звойдотил. Ну, жлко мне ее стло - н чсы, говорю, - хорошие ткие, рыжие*...Кк рз перед этим у одного фуцин вертнул. Д... ну и ходу с чердк... А тут кк рз кто-то, слышу, идет по лестнице - я нзд... Смотрю, он сидит и чсы н руку примеривет... не плчет уже. Ах ты, блядь, думю, - хвть у нее котлы, он кк зверещит!.. Ну и придушил ее...

* Рыжие - золотые (уголовный сленг).

Молчние. А может, врет подлец? Или нет? Смотри-к, дже Вертун проняло... Врет или нет? Точнее: мог бы он или нет?..

Ш.: Молоденькя, говоришь?

О.: Лет двендцти... коноптя ткя, в сндлиях...

Ш.: Это ничего... Бывет... Он ведь пионерк стнинскя, небось, или, может, жидовк. Я вот см рз...

О. (злобно): д ты мне не плети, ты мне скжи, что тм твой тухлый Бог думет?.. Ад, Рй!.. Я вот в детдоме... спишь - и снится крюх хлеб под подушкой. Вскинешься, руку сунешь, тм шиш. А ты говоришь!.. Пускй дже и Ад, мне плевть - лишь бы было что жевть. Хлопнул дощтя дверь.

- Тут д, тм д... - донеслось уже из прогулочного дворик.

- "Ой, колы ж мы нимося хлеб черного с повидлой?" - визгливо зорл он детдомовский гимн.

Ну прежде всего, конечно, хочется возмущенно звопить: вот они - послушное орудие в рукх лгерной дминистрции...вот они, кому вы блговолите, кого противопоствляете нм, говоря: "Кк бы то ни было, они нши советские грждне, случйно оступившиеся, вы - сознтельные врги..." - и т.д. Д что толку вопить-то, хочется понять.

Вот я сижу сейчс и думю, что тут нужно скзть - не можно, нужно, ибо нболтть всякой всячины тут ничего не стоит любому читтелю нучно-популярных журнлов. Они социльны, и вину з чудовищный оскл их морд нельзя целиком переложить н чьи-то плечи - ткой социологизм все упрощет. Но кто определит меру вины личной и общественной, их взимообусловленность и переплетенность? Это стринное вопрошние - глс вопиющего в пустыне доктринерств и фльшивого оплкивния неблгоприятных семейных условий, дурной нследственности и неудчного стечения некоторых социльных обстоятельств. Меня не удовлетворяет ни обличительный пфос одних, говорящих: "они нтисоцильны, но в социльном обществе" (рзумеется, по поводу нлогичных судеб в буржузных стрнх), ни смущення скороговорк других: "они нтисоцильны в ншем лучшем из обществ в силу своей порочности... родимых пятен кпитлизм и рзлгющего влияния буржузной пропгнды". Дже если это отчсти и верно, меня больше волнует вопрос: есть ли для них исход сейчс? В принципе я ткого исход не вижу. Восхоти любой из них переродиться - ничто, ничто не способствует этому, но только препятствует и особенно в испрвительно-трудовом лгере. Тут и нормльному-то человеку почти невозможно не дегрдировть, для нелюдя обретение человеческого лиц и вовсе немыслимо. Рзве что вмешется см Господь Бог и сотворит величйшее из чудес - реоргнизует лгерную систему. Если ему позволят в ГУИТУ.

Вспомнилось, кк с полгод тому нзд у меня с этой смой Обезьяной случилсь небольшя стычк, зкончилсь он жлостливой нотой: он плклся н жизнь, я сочувственно советовл ему не хитрить с судьбой, тягться с ней... Детство у него было кошмрным (опять же - по европейским стндртм), и, подвленный этим кошмром, я все хотел допытться: неужели не вынес он из детств ни одного светлого впечтления? Ну лдно - войн, гибель родителей, детдом... но ведь до войны-то он целых пять лет жил с отцом-мтерью... Нищет, смогонк, тюрьм (мть сидел шесть месяцев з опоздние н рботу, отец три год з кржу)... И ни в детстве, ни позже ни одной светлой, святой минуты, воспоминния о которой очищли бы душу, понуждли к тоске о нрвственно прекрсном. Помнишь, кк Алеш Крмзов призывет мльчиков всегд помнить, сколь они были хороши в своей любви к Илюше, - потому что пмять об этом поможет им противостоять озлоблению и ожесточению, к которым жизнь неизбежно будет принуждть их. Это нечто вроде тйного кпитл, проценты с которого вдруг могут спсти человек в трудные минуты от полного бнкротств. Кждому необходимы ткие минуты в прошлом - может, в этом вся соль детской педгогики.

Тк кто же виновт? То-то же - кто?

Нше нчльство любит один некдот, исчерпывющий, н нчльственный взгляд, вопрос о вине. "Кк угодил в тюрьму?" - спршивют одного. "Войн виновт, гржднин нчльник". - "Кк войн? Он уж черт знет когд кк кончилсь..." - "Если бы не войн, я бы не потерял ногу, не потеряй я ногу, не было бы у меня костыля, не было бы костыля, я не убил бы им свою тещу... Все войн виновт, гржднин нчльник!" Оно, конечно, смешно, но войн в смысле внешних обстоятельств и в смом деле виновт, и этот одноногий не тк уж и непрв. При всем том, поскольку моей-то вины в созднии этих внешних обстоятельств нет, ретроспективные сочувствия не помешют мне, зщищясь, поломть этой жертве войны руки-ноги. И я буду прв, хоть и не в той мере, сколь был бы прв т коноптенькя, сумей он выцрпть глз похотливой Обезьяне.

Ну и больниц! Дом с привидениями... Обтянутые пергментной кожей полупризрки бродят по коридору или сидят н койкх, рздвинув костлявые колени, отрешенно кивя зросшими щетиной лицми кким-то своим згробным думм. Кждый рз, проходя мимо плты для умирющих, я чувствую, кк что-то холодное сдвливет мне живот, словно кто-то тм внутри меня смертельно змерз и судорожно рвется нружу - тошнотой. Это полутемня комнтушк, н клеенчтых койкх которой бесстыдно-внестыдно-метстыдно желтеют полускелеты, словно выползшие из груды трупов с ккой-нибудь фотогрфии военных времен. С той рзницей, что фототрупы не смердят. "А почему они голые?" - спршивю снитр. Окзывется, чтобы не менять им белье. Зто, говорит, мы им жрче печь топим.

Конечно, и в вольных больницх тлен гонизирующей плоти бросет в оторопь, но смертные корчи в неволе... Есть в этом что-то особенно гнетущее. Тяжелее всего умирют кртели, людишки, кк првило, препскудные, потому и отходят они особенно мучительно и трусливо. Никому они не нужны, никто (кроме привлеченных высококлорийным предсмертным пйком "крыс") их не нвестит, не склонится нд изголовьем утешить, исповедть, пообещть, простить и проститься... "Эй, Реп! Бросй домино - лтыш отходит!" - "А я ему чего? Отходит и отходит... Все тм будем... Дупель шесть!.. Он уже вторую неделю коньки бросет, д все никк не отбросит. Д и чем я ему помогу?"

Больниц у нс, конечно, кошмрня. Но я решительно не рзделяю популярного (особенно среди стриков кртелей) мнения, что здесь специльно умертвляют людей. Ндлежщего лечения, уход нет - это верно, чтобы умертвлять - чушь несусветня. Основня бед в той легкости, с ккой врчи меняют белые хлты н синие мундиры, руководствуясь в лечебной прктике длекими от медицины сообржениями. Двно кнули в лету те времен, когд врчебня этик предписывл не отличть белых от крсных. С ростом политической сознтельности нселения ндклссовость этой профессионльной этики стл опсным нхронизмом, и, хотя Гиппокртов клятв еще произносится свежеиспеченными лекрями - он всего лишь ритул... Лечить-то они нс лечт (когд лечт), но... спустя рукв. Для того они и меняют хлты н погоны, чтобы трубным птриотизмом прикрыть свою человеческую и профессионльную несостоятельность, нежелние или неумение врчевть. З млым исключением, они бесцеремонны, грубы, циничны, то и дело слышишь: "Не ндо было в лгерь попдть! Жил бы н свободе, и все у тебя было бы - и лекрств, и диет..." Кк видно, они полгют, что призвны бороться с смой испокон веку опсной н Руси болезнью - политической неблгондежностью.

Нчльник медчсти ншей зоны - глухой мйор, мрзмтик с крошечным личиком, словно рстресквшимся от зсухи, - не скрывет, что двным-двно перезбыл все лекрские премудрости, и мы никк не дождемся, когд он уйдет н пенсию. Кк будто другой будет лучше... "Фмилия?" - лениво спршивет он, когд входишь к нему. "Кузнецов". - "З что сидишь?" - "З попытку убежть из СССР". - "Сколько дли?" - "15". - "М--ло, - протяжно цедит он сквозь зубы. - Я бы рсстрелял". Мы его и ругли, и писли жлобы, и пытлись бойкотировть - бесполезно...

Приличный-то врч бежит отсюд при первой же возможности. А тк что же, больниц кк больниц. Ну, конечно, фонды нищенские, ну лекрств мло (д и те зчстую с двно истекшим сроком годности), ну оборудовние допотопное, ну штт зполнен лишь н треть, ну специлистов нет... все это тк, но глвня бед не в этом, в полной безответственности лекрей, их нескрывемой небрежности, хлтности. Нрочно они тебя не отрвят, но вместо одного лекрств дть другое - это сплошь и рядом, специльно они тебя не зрежут, но, удлив ппендикс, вполне могут збыть в животе втный тмпон... Бывло уже не рз.

Упси Боже болеть в лгере, упси Боже звисеть от тких врчей! Лучше н воле подцепить сифилис, чем в лгере нсморк.

Лежт тут в основном престрелые кртели, озлобленные н все и вся. Особенно они ненвидят "скубентов". Зто всяческое нчльство увжют до полного смозбвения. З глз-то, бывет, и ругнут шепотком, в глз ни-ни - тк и гнутся, тк и стелются, хоть ноги вытирй, ткой, если пондобится нчльству, и в детские штнишки втиснется, и пионерский глстук повяжет.

Я имею в виду популярный лгерный некдот. Случилось кк-то путешествующему по России знтному иноземцу нткнуться н концлгерь. "А это что ткое?" - спршивет он у сопровождющих. "Пионерлгерь", - говорят. "Гм, любопытно. А нельзя ли его осмотреть?" "Это звсегд, - говорят. - Хоть сей минут..." Только, извиняемся, детки счс почивют. Рзве что звтр...".

Звезли десяток мшин речного песку, нскоро сляпли кчели, рзбросли тм и сям детские игрушки. Строптивых упрятли в изолятор, тех, что посмирнее, обрядили в детские штнишки и повязли н шею крсные глстуки...

Подходит инострнец к тому, что песочные куличи печет, и спршивет: "Мльчик, сколько вм лет?" "15", - бсит тот. "Гм... я бы вм дл лет 40". - "Иди ты, пдл! У нс больше 15-ти не дют!.."

Они обычные людишки, пугющие своей обыденностью. Звертел их войн, поствил перед выбором и... н что же им было опереться? Что для них дороже собственной шкуры, что выше желния жрть? И сегодня, в лгере, они руководствуются сугубо шкурническими интересми. Ккой с них спрос? Д и длеко ли от них ушли охрняющие их?

Друг другу они двно осточертели и потому с особой душевностью льнут к ндзиртелям. "Вот гляди - тут, тут и тут покорежило, - здирет он рубху. А кк же? Я ведь не см перебежл! Нши-то отошли, я лежу, холодеть уже нчл... Я им н суде тк прямо и говорю: "Что же вы меня не подобрли?" Сми-то, - переходит он н доверительный шепоток, склонившись к уху сочувственно понурившему голову стрику ндзиртелю, - убежли, нс... и-эх!.."

Именно в силу своей обычности они, кк првило, не чувствуют своей вины, признвя ее лишь н словх, когд вымливют ккую-нибудь нчльственную милость. Конечно, они знют о себе, что не герои, но и преступникми себя не считют. В кчестве естественных людей они спсение своей жизни любой ценой полгют делом естественным, кк естественно для них присесть по ндобности под ближйшим кустом, хоть бы и в прке, н виду у гуляющей публики некрсиво, конечно, но и не велик грех... коли прижло. Кто не по нужде, со зл или хулигнствуя усядется н ллее - это дело другое... "Вон Артмон-то, тот см к немцу перебежл, из рскулченных... Он, конечно, предтель. А я что же?.. Под втомтом!"

Сколь бы долго ты ни сидел, сердцем лгерь не воспринимется кк непреложня рельность - все чудится в этом ккя-то чудовищня случйность, ккой-то кошмрный перебой нормльного жизненного ритм, временное выпдение из естественного бытия... Тогд кк для сжющего и охрняющего чужя неволя зуряднейшя норм, потому он и не может взять в толк, чем питется неувядющя нивность рестнтов, ждно выпытывющих у него слухов об мнистии. Неизлечимее всего стрдют мнистиомнией кртели. Здолго до нчл последних известий они нчинют сползться к коридорному репродуктору и, нствив зросшие шерстью уши, пытются вылущить из рдиоплевел некое сокровенное зерно - нмек н скорую мнистию. В кчестве ткого нмек может выступить что угодно: от предстоящих выборов президент США до землетрясения в Тшкенте. Один из тких кк рз освободился вчер, отсидев свои зконные 25.

Остп Вишня рсскзывл, кк однжды (дело было в 1934г.) он вернулся в зону с рботы и увидел у вхты толпу с фнерными чемоднми и сидорми. "Что ткое?" - "Дык мнистия звтр! А знешь, н стнции ккя очередь з билетми?.." Вот с тех пор и ждут мнистии... в связи с принятием конституции, досрочным звершением очередной пятилетки, рзгромом Гермнии, смертью Стлин, XX съездом, уходом н пенсию Хрущев, к 20-летию победы, 50-летию революции, к юбилею обрзовния СССР, к 30-летию победы... и т.д. Амнистия для политических зключенных был лишь однжды - в 1927 году.

Несу я сегодня ведр с углем, передо мной ковыляет, едв перествляя спички ног и придерживясь рукой з стену, скрюченный дед, нд ним нвис другой - грузный, в блгообрзной седине, с костылем под мышкой - и гудит: "Не бойсь, Митрич, вот в другом году соберутся в Югослвии инострнные министры и пришлют к нм комиссию. З что, дескть, метесь? Тк и тк, скжем, люди мы смирные, трудящие, всем довольны, только по внукм соскучились... Виновты, но достойны снисхождения... Будь он проклят, войн эт и с Гитлером ихним! И отпу-у-стят, Митрич!.. Отпу-у-стят! А кк же!"

Вот еще нпсть - пришли с обыском, порстрепли все, порзворошили, порскидли, потом тот, что пошустрее и понглее (нвешивя н кмеру мбрный змок, он неизменно острит: "Нше дело првое - зкрывть левых"), рзвлился н койке и принялся з это письмо - мусолил его целую вечность, усмехясь и одобрительно поглядывя н меня исподлобья. Я чуть не лопнул от злости - до того нестерпим эт бесцеремонность... Но пришлось смолчть - ему дно прво копться в моей душе, прохживться по ней ковными спогми и поплевывть... А подыми крик - он тут же: "Письмо кжется мне подозрительным, збирю его н дополнительную проверку..." - и иди-свищи!

Что-то я еще хотел скзть - перебили с этим обыском... Ну д лдно. Дело уже к ночи.

Д, пронесся слух, что Сережу Ббич* опять посдили, 15 лет, говорят, дли. З что бы это? А мы тк звидовли его освобождению!.. Поистине: рньше сядешь - рньше выйдешь, рньше выйдешь - рньше сядешь...

* Сергей Ббич, укринец, 1939 год рождения, четырежды судимый (дв рз з политическую деятельность, дв - з дерзкие побеги из лгеря). Отсидев 14 лет, освободился в 1975 г., в 1976 г. был приговорен к 15 годм по сфбриковнному КГБ делу о хрнении оружия. (Примеч. втор).

Ну и что же, что "Пкт о гржднских и политических првх" вошел в силу? Они и не думют его соблюдть. Возьми хоть ст. 15 - он прямо относится к ншим 25-летникм. А они сидят кк сидели. Сколько же им мяться? Я не про кртелей, хотя не прочь, чтобы и их поосвобождли - у нс бы воздух почище стл. Првд, вот тких, кк Пчулия... Хоть и грех мне, рестнту, кому бы то ни было тюрьмы желть. Д я ему и не тюрьмы, лютой смерти желю. Он то, что здесь зовется бериевцем, то есть один из тех, кто отличлся особо бесшбшной свирепостью и потом попл в козлы отпущения. Когд-то он был глвным жндрмом Абхзии. Говорят, что до недвнего времени мть одной из змученных им девочек присылл ему в годовщину ее смерти телегрммы с проклятиями - нконец он взмолился нчльству, чтобы ему их не вручли. Кк ты знешь, 25-летникм, нбившим мозоли н коленях, порой снимют чсть срок, вот и его недвно предствили н суд. К сожлению, суд был зкрытым, и до нс дошло длеко не все. Отклонив ходтйство лгерной дминистрции, рсписвшей Пчулию смиренным гнцем, суд пояснил, что слишком велики преступления Пчулии, который н протяжении многих лет превышением днной ему влсти дискредитировл оргны госудрственной безопсности. Пчулия рзобиделся и пустился докзывть, что он всегд действовл в строгом соответствии с укзниями Центр. "А почему же, - оборвл его прокурор, - когд вм в 1952 году было велено зкрыть крцеры, в которых люди сидели по грудь в воде, вы игнорировли этот прикз?" Пчулия пояснил, что он не игнорировл, просто збыл об этом прикзе, тк кк именно в то время случилсь сумтох в связи со слухми о предстоящем приезде н Квкз смого товрищ Стлин...

Говорят, Пчулия убил ккук-то родственницу Георгдзе - знчит, сидеть ему свои 25. Впрочем, ему остлось всего год 3-4. И вот с ткой мерзостью изволь соседствовть!

Велик ли лгерный птячок? А кких только встреч тут не случется! Отец с сыном, брт с бртом, врг с вргом, друг с другом, предтель с преднным, бухенвльдский узник со своим плчом, "ястребок" с "бндеровцем"...

Помню, встретились дв бывших комндир: один когд-то возглвлял группу кртелей, другой комндовл пртизнским отрядом. Они друг з другом охотились, и однжды кртель изловил пртизн, бил, измывлся н ним, трвил собкми. А н другой день по дороге в рйонное гестпо пртизну удлось бежть. И вот попдет он где-то году в шестьдесят четвертом в лгерь з нтисоветскую гитцию - и глядь: кто это? Д Лнцов, говорят. "Кк Лнцов? Это же Хохряков!" Верно, говорят, Хохряков, только мы его Лнцовым кличем больно уж душевно он поет о Лнцове, ж плчет":

"Звянит звнок нщет рзводу,

Лнцов здумл убяжть,

По чярдху он все слонялся,

И все вировочку искл..."

Рзумеется, Лнцов и в лгере не двл жизни пртизну - кк и всякий кртель, он был членом СВП*.

* Секция внутреннего порядк.

Освободившийся в шестьдесят седьмом году Альберт Новиков, поэт, горячий поклонник Цветевой и шхмтист, рсскзывл, что в юности был зядлым слуштелем зпдных рдиостнций, особенно, если не ошибюсь, "Немецкой волны", и см тембр голос тогдшнего диктор ссоциировлся у него с првдой, свободолюбием, рыцрственным служением иделм демокртии... И вот кк-то, отсидев уже пять лет из своих десяти, попдет он в одинндцтую зону (ту, что в Явсе) и слышит из-з двери кбинет нчльник лгеря, где зседл Совет ктив СВП, ткой знкомый густой бритон, с той же здушевной искренностью и стрстным нпором клеймящий "откзчиков", нрушителей режим и неиспрвимых нтисоветчиков. Этого диктор (зпмятовл его фмилию) кким-то обрзом змнили в восточную зону Гермнии... В лгере он испрвился.

А вот совсем недвняя встреч, свидетелем которой мне довелось быть в последнюю неделю пребывния в больнице.

Кмер для "особорежимных". Четыре койки в дв ряд с узким проходом между ними: н той, что около печи, - я, нпротив - Вся-дурк (молчит уже лет десять), н возлеоконных - дв кртеля: Рективный и Флегм. Пятниц этпный день.

Р.: Ишь, кк крысы-то под полом рспищлись! И Мурк кудй-то ушлендл.

Ф. (штопет носки): Припрыгет.

Р.: Скукот... Ни рдев, ни кин... В домино, что ли, сгоняем?

Ф.: Вот погоди, с носкми упрвлюсь.

Р.: Может, кто из ншей зоны сегодня приедет. Что тм новенького?

Ф.: А что тм может быть?

Р.: Ну мло ли? Уже по времени пор бы этпу. (Мимо окн, глядящего н "зпретку", шмыгнул туберкулезник.) Эй, Чхотк! Чхотк! ("Тубик" подходит, опсливо озирясь: нет ли поблизости ндзиртелей.) Этп был?

Т.: Только что. Трое.

Р.: Из нших никого?

Т.: Не. Все из 19-й.

Р.: А кто д кто?

Т.: Дв лтыш и Полин.

Р.: Полин? С костылем?

Т.: Ну, д. (Уходит.)

Р.: Вот гд, и не сдохнет же!

Ф.: А что он тебе?

Р.: Д кбы не он!.. Из-з него, суки, сижу!

Ф.: Подельники, что ли?

Р.: Ккой подельники! Он уже двдцтый добивет, я только нчл - три год.

Ф.: Продл, знчится...

Р.: Продл, собк. "Ищите его, говорит, н Донбссе, тм у его сестр змужем".

Ф.: И то хлеб, что не рньше, когд четвертки двли: все-тки, пятилтынный - не четвертк.

Р.: Рзве что! (Н минуту змолкет, крутит мхорочную цигрку, зкуривет.) А все, я тебе скжу, из-з ббы нчлось. Мы с ним, Полином, знчит, односельчне, с-под Воронеж. Он бригдиром, комсомольский секретрь, д и я не шишк н ровном месте - тркторист. Ухлестывл я в те поры з соседской девкой Анькой. Ох и девк! Ну всем-то взял: и рботящя, и певунья, и плясунья... Чисто ходил вся, д румяня ккя! Что говорится, кругля кк реп, жркя кк печь. Нынче тких и не водится чтой-то. Все уж у нс слжено было, уж о свдьбе поговривли, только, глядь, стл он выкобенивться: то д сё, не ндо, д не хочу, д погодь, д подожди... Я ей и сережки с городу, и плток, и конфет всяких - нет д и только, словно подменили девку. Не стерпел я рз, змнил ее н гумно, подол-то здрл, д и отхлестл...

Ф.: Ббу поучить звсегд ндоть. Это дело известное.

Р.: Изве-е-стно! Тьфу ты, Господи! Он же тогд невестилсь еще! Кбы жен моя, я бы ей и шкуру спустил!.. Д... А он-то, Полин-то, все около ей круги кружит д зубы склит - и в поле, и н гулянке, когд случится. Ну, думю, погодь, секретрь! И н престольный прздник, н Воздвиженье, знчится, подпоил я хлопцев, и мы об энтого Полин с евонными дружкми все жерди обломли. Ну лдно. Только н третий день приктили из смого Воронеж двое в кожных польтх - тк и тк, говорят, ты есть фктическя контр: товрищ Стлин и колхозы мтерно ругл - рз! Секретря вржески измочлил - дв! Трктор у тебя в летошнюю посевную вредительски ломлся - три!.. Я тык-мык куды тм!.. С тех пор вот и живу с чужими зубми. Д... згнли меня в Воркуту, шхты долбить. Год долблю, дв... Все, думю, тут и смертушк моя. А молодой еще, помирть-то, ой, кк не охот. Плетешься это с шхты, мокрый, голодный, и плчешь... А до зоны-то ж двендцть километров, ну-тк кжный день туды д обртно, покель до этой шхты проклятущей дотщишься, жить неохот! Лдно... Только и случись тут войн. Уж мы, веришь ли, возрдовлись ей, кк црствию небесному, - и хотели добровольцми, добровольцми... Ан, нет, брт: иди сюд - стой тм, не всякого поперву-то, с перебором - через комиссию... Лдно, попдю в штрфбт. Это, я тебе доложу, войско!

Ф.: Кк же, знмо дело.

Р.: Д ты-то откуд знешь? Был, что ли?

Ф.: Бывть не был, видл. Немцы их шибко боялись. Где горячо тм их и суют, д коли попятятся тк их пулеметми сзди-то свои же подпирют... А то они у нс кк-то двух бб ссильничли до смерти...

Р.: Двух б--б! Тьфу ббы! Нш бртв вот рз цельный лзрет н лоптки положил, врчишек-то энтих д сестер. Артобстрел кк рз был, они и дриснули в оврг прятться, тм ншенские... Оружие нм выдвли только кк в тку идти, но... всякие тм вльтеры у нс звсегд водились... Мужиков, которые были, постреляли, конечно, мокрощелки сми рсстелились!.. (Он вдруг змолчл и н всякий случй испуглся.) Я-то тм не был, ты не подумй, я этих делов стрсть кк не люблю...

Ф.: Гм, хорошего мло... Дк войн - то ли еще бывло.

Р.: Ну д!.. Потом, ясное дело, Смерш нскочил, д куд тм! Утром мы штурмовли одну высотку, тк, почитй, половин тм полегл - поди рзберись... Ну, ждл я, когд меня зденет, чтобы, знчит, под суд д из штрфбт смыться. Только когд здело под Ростовом, думл, хн - обе ноги перебило и спину покорежило... Нши-то отктились, я лежу без пмяти - ну, немцы и подобрли, подлечили млость...

Ф.: Чегой-то они тк срзу?

Р.: Тк жить-то охот!.. Я, кк потщили, врз смикитил, что хн, и кричу: тк, мол, и тк - зключенный, з контрреволюцию, н фронт силком пригнли! А тм, думю, дрпну, кк ни то. Д где! Двое нших-то дрпнули, дык их пртизны повесили н опушке... Д, оно бы, конечно, можно, ежели по првде-то говорить, д кк-то оно все нелдно склдывлось. Вот у меня, к примеру, был случй рз. Веду я двух - немцм сдвть, они мне: бежим, мол, с нми - к пртизнм, стло быть. Д... А уже немчуру энту жмут, жмут ее со всех концов - и дурку видть, что кпут ей. Смое бы времечко метнуться в лес. Только все оно не тк просто, кк вот в кине-то кжут. Вот и тогд они мне, двй, мол, с нми - прощенье тебе выйдет... А я уж и см подумывл. Только в тот рз никк нельзя мне было: бшк болел, мочи нет - рненый, знчится, был... Ккой тут лес! До лзрету бы кк докндыбть, вот н стнции, куд я вел-то их. Э, думю, другой случй будет, когд подлечусь млость... Вот кк оно бывет-то.

Ф.: Ну, Полин-то?

Р.: Чего?

Ф.: Полин-то, спршивю, где ты его встрел?

Р.: Это еще до того, зимой - ккурт в декбре 43-го. Он тоже в плену очутился д убежл - пртизнил... Только возьми и попдись немцм-то, ну и, знмо дело, спужлся - весь свой отряд продл... У немцев-то не н собрнии кулкми мхть, кк бывлоч: мы-де то, д мы-де сё, ддим стрне угля, пятилетку в три год! Д... Он меня и видел-то всего мельком, вот, вишь, вспомнил: ищите его, мол, н Донбссе... Это он в зявлении тк: осознл, мол, свою великую вину перед пртией и нродом и дюже кюсь, ткого-то ищите н Донбссе... Ну и ншли.

Ф.: Д, это не тоже: одно дело не выдюжил человек под плетями, ли тм когд к стенке прислонили. Это понятно, это по человечеству... А тк: см тону, тк и ты пузыри пускй, это уж от подлости.

Р.: Вот и я говорю: что ему оттого легче, что ли, что он меня посдил? Отпустили его? Шиш с мслом! И не отпустят, хоть ты всех пересжй! Тк и будет свои 25 гнуться. И тк ему и ндо, кобелю подзборному.

Ф.: Ну, это ты зря языком-то мелешь - двдцть пять никому желть неслед, и вргу лютому, уж лучше срзу к стенке. Это я тебе от сердц говорю - см одинндцтый год мюсь... Ты-то еще нчл только, погодь - тк ли еще взвоешь!!!

Р.: Д з что выть-то?.. Было бы з что, то ведь тк! Приписли мне всяку небывльщину...

Ф.: Что ты мне зливешь! Не н следствии небось... Что приписли - это смо собой. Это звсегд, но ведь зто и мы с тобой не кк у бтюшки н духу: н, товрищ следовтель, кушй нс с потрохми...

Р.: Еще чего! Когд бы знть, что они спишут свои врки, тогд - дело другое: я вм всю кк есть првду-мтку, чего не было - того не было. Вот н меня повесили две тысячи. Две тысячи - это же дело нешутейное! А ккие тм тысячи, если я только в оцеплении стоял и ни рзу не стрельнул. А? А ты говоришь!

Ф.: Это, конечно. Я вот много об этом думл и смотрю н ншего брт тк. Были которые среди нс злодейничли, были, чего уж тм... Но все больше, которые по злобе убежли к немцу ли из пртийных: им же не тк, чтобы верили, вот они и лезли из шкуры - услужли. А нш брт, простой солдт, с него ккой спрос? Ну тм, в роте, чтобы все по прикзу, не оплошть. Это смо собой, это нше дело, в плен попл - все, уже не солдт, и дй ты мне спокой... Ан нет. Это же звери, не немцы! Вот меня, к примеру... А, д что тм говорить - и вспоминть-то неохот. И бежть-то не больно убежишь: мы же Стлин прикз все знли - рз пленный, то и предтель... Рзве это по првде? Конечно, которые сми пошли к фрицу или которые рньше громче всех ур кричли, - вот с этих и спрос. И мы, по првде-то, не без грех, чего уж тм... Тк ведь не по своей же воле. Првильно я говорю?

Р.: Еще кк! Вот Полин-то энтот кк рз и есть ткой: что ни собрние, уж он з столом рскорячился и ну кричть: мы-де то, д мы-де сё, ежели фшист-гермнец н нс, мы его врз укоротим - будем-де бить супостт н евонной земле... Ох-хо-хо! (У окн появляется высокий мужчин, лицо сухое, в крсных прожилкх, губы ехидно сжты, в првой руке плк. Это Полин.)

П.: Где тут мой землячок? (Рспхивет форточку.)

Р. (вскочив с койки): Ты дивись! Он же меня посдил, и он же землячок! А ну ктись отселя, не доводи до грех, юд!

П.: Вот те рз! Я же и юд!

Р.: А кто же - я, что ли?

П.: А то не ты!

Р.: Я!

П.: Ты! Кто меня фрицм продл?

Р.: См поплся!

П.: См-то см, д если бы не ты, я бы кк-нибудь вывернулся... А то: господин следовтель, он комсомольский секретрь, я его зню. Ух, шкур! Из-з тебя я и прюсь тут и всей зслуженной крьеры лишился. У меня уже орден был и две медли...

Р.: А ты меня з что посдил в тридцть-то девятом!

П.: Я, что ли, тебя посдил? Д и з дело!

Р. (хвтет чйник и змхивется): Уйди-и, гд! Убью-ю!

П. (отступет н шг от окн и злобно смеется): Двй, земеля, двй! Бей по решке - может, сломешь, я тут тебя плкой встречу... Думл, подвел Полин под монстырь, см фрукты-яблоки будешь кушть? Нет, земеля, погрызи вот теперь рестнтского хлебушк вволю, то до войны-то, видть, не нкушлся его!

Р. (чуть не плч): Уйди! Христом Богом прошу, уйди от грех!.. (Из-з угл вывернулся ндзиртель.)

Ндзиртель: Эт-т что ткое? Что з крик?

Р.: Гржднин нчльник, убери его отсюдов! К ншему окну зпрещено подходить! Я буду жловться!

Ндзиртель (Полину): Ты чего тут?

Полин: Я, гржднин нчльник, ничего. Это я тк - мимо шел, этот вот крик поднял н всю Ивновскую... Что же и пройти нельзя, что ли? (Уходит, прихрмывя. З ним ндзиртель.)

Р.: Ах, сволочь, х, христопродвец! З дело, грит, я тебя посдил! А! Это же ндо! И чтобы мне его тогд шлепнуть, у немцев-то... Ну погоди, в другой рз я не оплошю, юд!

(З неимением греческого хор, н сцене появляюсь я: мне эт трепотня изрядно ндоел, и чем дольше я сдерживюсь, тем бешенее горят потом мои глз.)

Я: Слушй сюд, полиция! Вы здесь всего дв дня, у меня от вс уже голов трещит! Или вызывйте нчльник режим - пусть он вс быстренько убирет в другую кмеру, или сидите тихо, не то я вм головы пооткручивю! И про иуд ни слов: предтель н предтеле, все н евреев кивете. Сволот! Иуд хоть см повесился, вс в петлю и трктором не зтщишь - жизнелюбы! Поняли? Ну? Отвечйте: поняли или нет?

Ф. молч кивет головой, Р. бормочет: "Понятно". Воцряется гробовя тишин. Через минуту мне уже нестерпимо совестно, и я пытюсь смягчить ситуцию: "Я вс предупреждл, что воплей и беспрерывного треп не перевривю. Вы же не одни в кмере. Рз уж мы вынуждены вместе сидеть, двйте считться друг с другом. В иделе кждый может знимться чем угодно, но тк, чтобы минимльно мешть другому... Вы, понятное дело, без трепотни згнетесь через день, черт с вми - трепитесь, но не тк громко и не беспрерывно, то я могу не выдержть..."

Они молч принимются з домино, я в который рз погружюсь в бесплодные рзмышления о проблеме кртелей, ткже о проблеме тк нзывемого простого человек в экстремльной ситуции. Вспомнив брехтовского Глилея, я соглшюсь, что "несчстн", то есть нестбильн, беременн грядущим рспдом т стрн, где честность синонимичн героизму и мученичеству. Однко в днном случе речь идет не о мирной повседневности, о войне: првомерно ли требовть героизм от кждого, и з отсутствие ткового столь сурово нкзывть? Черт его знет. Если бы они были просто негерои, то ведь они еще и кртели... В конце концов я признл, что у Ф. и Р. был некя првд. Ничего удивительного: вон в ккие пропсти их бросло. Они прошли огни и воды и фллопиевы трубы - блгородств в них не ищи, но в известной мудрости откзывть им не следует. Несомненно, основня вин з преврщение пленного в кртеля пдет н то госудрство, которое принуждет к плчеству под угрозой смерти, и н то, которое зрнее объявляет своих пленных предтелями. Однко ничто не освобождет от ответственности смого человек, и эт ответственность тем больше, чем отчетливее были предврительные идеолого-личностные претензии днного лиц.

Одновременно я прихожу к окончтельному зключению относительно вины госудрств в той тргической истории, которую я зову проблемой Пвлик Морозов. Когд-то его смерть был идеологически преприровн и подн нселению в кчестве обрзц, достойного всяческого подржния. В лгерях Пвлик Морозов двно уже синоним нимерзейшего предтельств - донос н родного отц. Д и сейчс нши уголовники, когд пишут покяния, чстенько упоминют Пвлик Морозов кк ярчйшее докзтельство, н их взгляд, искренности рскяния: я, дескть, всегд воспитывлся н примере Пвлик Морозов и только случйно оступился... В смом деле, проблем: с одной стороны, донос н отц (впрочем, не стоит збывть, что и ппш тоже хорош угробил сын), с другой - горячее служение некоей идее, которое, кк ни говори, лучше обывтельского рвнодушия. Не мог же он делть исключение для отц (вспомним язвительное грибоедовское: "Ну кк не пордеть родному человечку?"). Вот и выходит, что в смерти Пвлик Морозов виновт птологически идеологизировння систем, которя требует от несмышленыш фнтического обслуживния своих политических нужд и, вместо того чтобы нкзывть любое несовершеннолетнее доносительство, поощряет его - з центнер пшеницы, выкопнный из кулческого тйник, клечит мльчишеские души... Это первя степень подлости, возведение смерти ромнтического доносчик в обрзец поведения для кждого - подлость второй степени.

Есть же уголовня сттья з вовлечение несовершеннолетнего в преступление, должн быть и сттья з вовлечение его в политику, в том числе и официльную. Инче опрвдн и гитлерюгенд с фуст-птронми в цыплячьих ручонкх.

Кстти, одним из свидетельств некоторой гумнизции внутрисоюзного климт является и ткой неброский штришок, кк постепенное збвение "героического подвиг Пвлик Морозов".

Дискуссия по поводу понимния сути зконов.

Ф., в кчестве истинно русского, считет зкон бесчеловечным изобретением буржузного рссудочного Зпд, чем-то жестко-холодным и противоестественным. Ему ближе нечто, идущее от сердц, - милость ли, кр ли... Конечно, не от сердц узурпторов, от сердц Богом помзнного госудря.

Рзумеется, мне тоже претят крйности немецкого (период Третьего Рейх) толк - зконопослушние в кчестве высшей человеческой добродетели. Н мой взгляд, мникльня потребность в зконодтельном оформлении людоедств скорее облсть психитрии, нежели социопсихологии. Поржешься тому, сколь немного времени потребовлось (стоило лишь отгородиться штыковой стеной от всего мир), чтобы ткое относительно нейтрльное свойство хрктер зконопочитние - трнсформировлось в мшинное бездушие. Впрочем, зконопочитние - не столь уж и нейтрльня черт хрктер: достточно обозреть человеческую историю под этим углом зрения, чтобы понять, что, сколь бы ни были кроввы всяческие бунты - это всего лишь лужиц рядом с морями крови, безнкзнно пролитыми и проливемыми зконопослушными и смирными людишкми. И до дрожи омерзения непостижим именно эт потребность в детльном узконении зверств - только тогд исполнитель искренне примиряется с собственной совестью или с чем-то тм, во что преврщется этот иудейско-христинский пр у исполнителей. Кк его? Глобке, что ли? Тот, которого обвинили в рзрботке Нюрнбергских зконов? Он пояснил, что отлично понимл бесчеловечность и безумие рсовой политики и прктики, но "хотел внести порядок в хос", видимо, потому, что хос более всего претит зконопослушной душе, и кк только хос кк-то (все рвно кк) упорядочен, он мгновенно обретет мгическую силу нд душми, поклоняющимися порядку - все рвно ккому.

Итк, я - з зкон. З зкон, обвенчвший свободу со спрведливостью, з зкон, но с ежеминутной оглядкой н совесть и гумнность, с првом в иных случях н решительное "нет", с ответственностью перед неким междунродным судом, тип Нюрнбергского.

Р.S. (Специльно для цензоров.) Объективности для следует скзть, что верхи обеспокоены тем, н что еще Петр I укзывл: "Всуе зконы писть, когд их не хрнить", и призывют нселение ктивно критиковть и рзоблчть все нрушения зконов. Именно в этом ключе, ндеюсь, рсценят увжемые цензоры мои критические змечния об отдельных несовершенствх "хрнения" зконов, особо обртив внимние н то, что н основы я не посягю и никого никуд не зову, всего лишь смиренно постнывю любимой жене н ушко.

Послушй, неужели они и в смом деле подумывют об отмене попрвки Джексон - Вник? Ндеюсь, это всего лишь прш.

Кстти, о спорной этимологии слов "прш". Оно, конечно, не от женского имени Прскев, кк думют, , вероятнее всего, от слов пршивый, прш, пршивое ведро, т.е. ведро для помоев. Второе знчение "прши" кк вздорного слух родилось еще в том веке, вероятно: дежурный по кмере звлся пршником, т.к. выносил и опорожнял пршу. У выгребной ямы собирлись все пршники и, кк деревенские сплетницы возле колодц, обменивлись новостями и домыслми. Пршник возврщлся в кмеру и приносил свежую "пршу", т.е. ккую-нибудь сплетню, слушок.

Верность моей догдки подтверждет и то, что н польском тюремном сленге прш зовется кчкой, т.е. уткой, и опять же "утк" - ложный слух.

Это сколько же годочков минуло с тех пор, кк Достоевский гневно недоумевл по поводу необходимости всю ночь дышть пршным зловонием? Лет 130 с тех пор прошло. Но и не без прогресс: в те времен пршу вносили в кмеру только н ночь, теперь он круглосуточно нпоминет нм о решительной никчемности пистельских вздохов, из сколь бы генильной груди они ни исторглись...

Кк и обычно при этпировнии, в больницу ни книг с собой нельзя взять, ни гзет, ни, тем более, писем. А тут нет и нмек н библиотеку, достть клок гзеты н курево и известные нужды - проблем. Лишь домино помогет убивть время тем, кто его убивет.

ПРИЛИЧНАЯ ТЮРЬМА

Я уже и не помню, когд последний рз писл тебе, минуя цензуру. Лет пять тому? С кждым годом Москв все дльше и дльше, подергивется дымкой некоей невсмделишности... Он уже почти не снится мне, рзве что изредк, но не теперешняя, в унылых коробкх окринных новостроек, слишком модня, чиновня и сытенькя, меня изгнвшя, з мной следившя, Москв-Кремль, Москв-Лубянк, Москв-Лефортово. Снится мне Москв моего детств, тополиный пух н тихой улочке, обствленной ветхими двухэтжкми, дощтый збор ншего двор, в зеленых недрх которого звонко гомонит, потряся ружьями-плкми, чумзя орв, никк не умея рзделиться н "немцев" и "русских" - никто не хочет быть "немцем"... "А евреем кто хочет быть?" - спршивю я во сне. Никто. Уж лучше немцем...

Былое нклдывется н вымысел, сны вклинивются в сны, пмять, смущенно почесывя в зтылке, мямлит что-то неопределенное, и дело тут не столько в двности, сколько в некоей иноплнетности всего зпроволочного. Я еще не дошел до состояния тех несчстных, по бредовому убеждению которых, без кремлевских директив и солнце не восходит, и двным-двно нет никкой згрницы ( может, и не было никогд) - ее выдумли хитроумные вожди, дбы было, н кого свливть все экономические неурядицы... Я еще держусь, но порой ловлю себя н попыткх шизофренически тонко обосновть ужсное подозрение-прозрение, что н смом деле лишь лгерь и то, что существует в связи с ним и рди него, вполне рельны, все же прочее - мирж, порождения одурмненного тухлой блндой сознния. Или вдруг взбредет в голову, что в тот небывлый вечер в кнун нового, 1971 год, когд я шел умирть, меня действительно рсстреляли, но, нсмерть продырявленный в рельном мире, теперь я мехнически функционирую в кком-то иллюзорном, прллельном - порождении предсмертной неистовой мольбы о жизни... ну и т.д.

Впрочем, все это, скорее, уловки удрученного беспросветностью кторги сознния, которое с отчянным видом мечется, брызж тиной, по топким болотм стрнновтого мышления, но едв звидит подернутые зеленой ряской бочги психических отклонений, рзворчивется и, усмехясь иронически, плетется к тверди трезвости. Другое дело, что и трезвость эт с изрядным перекосом, о чем мне сигнлизирует Сильв, не без основния усмтривя в моих письмх свидетельств злокчественной уязвленности моего сознния тюрьмой. Он опсется, что я никогд от этого не излечусь. Возможно, тюрьм, кк войн, и убивет, и увечит - одних шибко, других не очень, одни потом, вывливя свои обрубки в пыль, выжимют из людского сострдния медяки, водку или дчу, похвляются своими подвигми, но никогд уже не пойдут под огонь; другие до ткой степени ненвидят войну, что готовы снов и снов рисковть жизнью, рди того, чтобы сцепить пльцы н жирной глотке хоть одного из ее конкретных виновников. Кк же мне не быть уязвленному тюрьмой?

Ндо признть, что я пересидел, чему верный признк нктывющие н меня волны птии к рдостям вольной жизни. Я, никогд не имевший не только квртиры, но и собственной комнты, для кого грнтировнное одиночество н чсок-другой в день - предел мечтний, кому при слове "мшин" в первую очередь мерещится "воронок", вдруг обнружил, что, сколь бы крсочно ни рсписывл Сильв уют ожидющего меня домшнего очг, меня оствляет это совершенно рвнодушным, кк и проблем преимуществ одной втомрки перед другой - я, смешно скзть, тк и не зню, то ли он уже обзвелсь втомобилем, то ли еще только собирется: читю и тут же высккивет из головы. Вряд ли это естественно для лишенного всего, логикой вещей обязнного быть повышенно чувствительным ко всяческим вещно-плотским утехм. Этим рвнодушием я невыгодно отличюсь от здешнего большинств. Холодность отходящего, угдвшего неизлечимость своего недуг? Клейкие листики, солнечные восходы и терпкое неистовство плоти его уже не волнуют: обрщенным во внутрь взглядом он все пытется рссмотреть что-то другое, смое вжное. Вряд ли это тк, но иногд я подозревю, что мне не удстся отсюд выбрться. Никогд. Слишком глубоко меня зсыпло в этой могиле. В ткие дни я нчиню письмо Сильве, мучительно подбиря слов о том, что ждть меня - нпрсный труд, но кто скжет, кк нписть ткое письмо? И пок я исхожу нд ним скрежетом зубовным и стонми, тихонько подкрдывются дни, когд в груди нчинет слбо плескться ндежд... и я отклдывю это письмо, уговривя себя подождть еще годик-другой, чтобы окончтельно убедиться, что исход нет.

Что то мрчновто у меня выходит, д? Пострюсь перестроиться, но пок дй выговориться - выплескться. Положение у меня довольно тяжелое: нчльство не взлюбило меня пуще прежнего, вцепилось клещом, нкзния сыплются словно из рог изобилия - кк ни повернусь, все не тк. Сижу н голодном пйке, зпретили дже курево покупть - пришлось з десять пчек мхорки и две бухнки хлеб рсстться с последней прой белья... Но это куд ни шло - не впервой, выдюжу, к тому же голод, по слухм, полезен, треугольный оскл островитянин мне более к лицу, нежели пиквикские полусферы. Все это не смертельно, тем пче учитывя мою выносливость и уникльную способность з пру дней нормльного питния обретть привычные мышечные формы. А вот лишение свидния - это д, тут они лягнули меня в чувствительное место, и в первую очередь потому, что поездк мтери в этом году был бы, очевидно, последней: влчить свою дряхлость в ткую дль, по тким бездорожьям ей уже не под силу. Знчит, теперь я могу рссчитывть только н двухчсовое свидние в декбре. Боже мой, ккое невообрзимое лицемерие! В ккой, скжи н милость, тюрьме, смой что ни есть рсфшистской, возможно ткое сдистское сочетние высоких слов с подлейшей прктикой? В днном случе - сочетние деклрций о социлизции зключенных с двухчсовым свиднием рз в год, рзглгольствовний об укреплении семейных уз рестнтов с одним письмом в месяц!.. Кк это они еще входящие письм не зпретили?!! Недели через три после двухчсового рзговор с Б. н меня вдруг посыплись тревожные письм с уговорми "держться". Все рзъяснилось, когд Б. нписл, что я произвел н нее "жуткое впечтление невыносимым нпряжением", которое я якобы эмнирую... Стрнно, я вроде бы был в норме, тем более что зрнее проглотил четыре тблетки элениум. Зня, ккя это дьявольскя нервотрепк - свидние, - я, чудом рздобыв их еще летом, специльно припрятл н этот случй. Ну, списть тм всякие эмнции можно з счет повышенной чувствительности реципиент, все же прочее, н мой взгляд, не могло дть повод для усиленного беспокойств обо мне. Единствення мрчновтя фрз, вырввшяся у меня, звучл примерно тк: "Все мы тут н пределе и очень ндеемся н 1977 год. В том числе и я. Нерзумно, конечно, но больно уж я устл..."

И вот он пишет: "С ужсом думю о том, что будет, если твои ндежды не опрвдются". Почему с ужсом? И эти уговоры "держться", словно мне дн ккой-то другой исход. В смерть? Но не столь уж нестерпимы для меня лгерные мытрств. Хотя глвное, что меня держит, это то, что я ведь еще и не жил. Убивются или от нестерпимости мук, или от пресыщения жизнью, в суетном жирке которой зчхли все порывы, цели и смыслы. Я еще не жил, и у меня есть вымечтння скзочк о свободе - это меня и держит. Ну лдно, постонл и довольно. В принципе, ничего стршного: ну, совпл мой депрессивный цикл с волной нчльственного рвения по искоренению бунтрского дух в зоне, ну, голодный, ну, рсхворлся, ну, в долгх кк в шелкх, ну, свет белого не вижу, ну, еще то д сё по мелочишке... Ничего, злей буду! Крцером меня пок Бог миловл и то потому, что все одиночки зняты, когд освободились, я зтеял голодовку.

Кстти, о голодовкх. Я прибегю к ним крйне редко, с большой осмотрительностью и лишь тогд, когд здеты не столько и не только мои личные, сколько общерестнтские интересы и, следовтельно, можно рссчитывть, проведя соответствующую рботу, н мссовую поддержку. Нстоящя голодовк ( иных я не призню) - штук чрезвычйно мучительня, ибо (в отличие от лечебного голодния, при котором совсем иной нстрой) муки физические неизбежно сопряжены с иными - следствием рзностороннего психического двления тюремщиков. Подвигнуть голодных к голодовке очень непросто, отчяние должно быть помножено н ндежду, если тковя не опрвдывется - ндолго воцряется дух уныния и рспд. Ибо большинство не верит в сопротивление, предпочитя увиливть от удров или урывть свой кусок нищенских блг рбским луквством и терпеливостью, считя большим достоинством тренировнную мозолистую спину, которой не стршны плки, - нежели умение орудовть мечом.

Всякий групповой протест здесь эквивлентен сотне н Зпде, тк кк здесь полностью утрчены и без того достточно слбые трдиции сопротивления влстям. Зключенные - более истинные пролы*, чем древнеримские (кк и те, облдя лишь детородными оргнми, они лишены возможности пускть их в ход), и нет социльного слоя, подымчивее их, но они способны только н индивидульные бунтики, чсто крйне уродливые. Причин тому много, но одн из очевиднейших удесятерення жестокость репрессий з групповые действия. Попробуй-к, к примеру, в уголовном лгере зикнуться о збстовке или голодовке, руки до смой здницы пообрывют... кк провоктору, поскольку учстие в любых мссовых ктх протест или неповиновения - это верня "дырк", кк нзывют лгерники высший кт испрвительного воздействия н преступник - рсстрел. Лишь с нми, блго нс мло и мы все более или менее н виду, стли последние пять лет поцеремоннее обходиться, с уголовникми по-прежнему не больно-то считются.

* Пролы - социльня прослойк в древнеримском обществе. Они не плтили нлогов, т.к. не облдли никким имуществом, кроме детородных оргнов. Слово "пролетрит" этимологически восходит к слову "прол".

Меня известили о вялой рекции н нши голодовки тех, н чью помощь мы рссчитывем. Меня удивляют уговоры "беречься". Словно мы голодем с жиру или рди сенсции. С ткой же убедительностью можно уговривть смоубийцу не бросться с мост, поскольку это нынче не в моде. Голодовк - прктически нше единственное оружие. Следует печься о его остроте и эффективности, но отнюдь не склдывть его.

Людям с рзвитым првосозннием особенно тяжело дется пребывние в лгерной юдоли скорбей, унижений и издевтельств. То один, то другой, мхнув рукой н жлкие блг, друемые нчльством з смиренное рбство, пускются в тяжкие стрнствия по крцерм, прижимя к груди не икону личных обид, ущемлений и претензий, но древко высоко поднятой хоругви требовний очеловечить тюремную жизнь всех политзключенных. При этом, обосновывя свои требовния, стрстотерпцы смущенно ссылются н полумифический "сттус политических зключенных", якобы вырботнный некогд в светлом зкордонье, н основнии некоей междунродной конвенции о содержнии политических узников. Ох, уж этот свободный доступ к информции! Короче говоря, нм нужен вторитетно призннный "Сттус", н недвусмысленные пргрфы, которого можно было бы ссылться. Вообрзи, Стеф Шбтур почти дв год мялсь по крцерм ( ндо знть, что ткое крцер, чтобы з голову схвтиться: дв год? женщин?!), отстивя "Сттус", его кк ткового никто в глз не видл. Привезли тут ребят из тюрьмы пру проектов "Сттус", но они вопиюще дилетнтские: основной их дефект - отсутствие првовых формулировок. Предлгю Комитету зщиты прв человек в СССР проект "Сттус политических зключенных", нписнный Черноволом в содружестве со мной*. С этим проектом я ознкомил моих солгерников. "Ах, - говорят, имея в виду првовые и бытовые претензии к госудрству, - если бы!.. Тогд и н свободку не ндо!"

* Смотри "Приложение".

Кстти, в "трюм я чуть не угодил из-з (вообрзи себе) Кртер, точнее, из-з его фотогрфии. Никогд в жизни не вешл я н стену чьи-либо изобржения - ни Господ Бог, ни голых див, ни обмундиренных вождей, тут что-то взбрело в голову... При всем скепсисе я истосковлся по высоким словм и спрведливости и восторженно рзевю рот, если чуткое ухо не улвливет в этих словх фльши. Кртеровское "Обрщение к инострнной удитории" проняло меня. Зхотелось поверить, что оно нписно им своей рукой. И я этому поверил, вникнув в выржение его лиц н снимке, где он поднял руку для присяги н Библии.

Я нписл ему письмо, но потом шибко усомнился в его достоинствх и глвное - в тонльности: не слишком ли вольно оно нписно? Нвык обрщться к президентм у меня кк-то не вырботлось, писть нново душ не лежит: одно дело мхом излиться, другое - осторожно подбирть выржения, не столько зботясь об их искренности, сколько о приличиях. Тк, честно говоря, опсюсь интерпретционных перекосов: жнровое чутье подскзывет мне, что письмо-обрщение нельзя згромождть детлизировнным обосновнием своих позиций, они по преимуществу лишь деклрируются, но если эти позиции не совсем тривильны, то трудно нщупть необходимую и достточную меру демонстрции их обосновнности не в ущерб удобочитемости ткого письм. Учитывя все это, плюс неверие в возможность тким (д и любым) письмом способствовть улучшению рестнтской жизни ( оно именно об этом, если вчитться), рвно плюс сомнения, дойдет ли оно до Кртер, и уверенность, что уж до тех-то, кто может мне крепко нсолить, оно несомненно дойдет, - учитывя все это, я откзлся от нмерения просить тебя изыскть возможность отпрвить мое письмо Кртеру. Но поскольку я с ним ознкомил ряд зключенных и оно, получив полное одобрение, может считться в некотором роде выржением рестнтских нстроений и чяний, я посылю его А.Д.Схрову - в чстности, и в ндежде услышть с воли корректировку моего подход к решению глобльных проблем.

АКТ

Сего шестого числ феврля месяц 1977 год мы, прпорщик Курмев и прпорщик Столяров, во время очередного обыск в пятой кмере из зпрещенных предметов обнружили: крсный крндш и нд головой осужденного Кузнецов приклеенный к стене портрет мерикнского президент из гзеты. Н требовние снять Кузнецов откзлся.

Во время срывния издевлся нд советской влстью, говоря, что Кртер великий человек, и другие словесные оскорбления. Требуем водворения осужденного Кузнецов в ШИЗО. С ктом Кузнецов ознкомлен. От подписи откзлся.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ США ДЖ. КАРТЕРУ

Из глубины воззвл к тебе я...

Пслом 129

Господин Президент!

Вше "Обрщение к инострнной удитории" придло мне смелости взяться з это письмо. Вы ншли порзительно сильные, мудрые и человечные слов, способные зронить ндежду и в смых скептических сердцх.

Позвольте предствиться, г. Президент, дбы Вм было ясно, кто осмеливется отнимть у Вс время. Прежде всего следует скзть, что я не приндлежу к безоговорочно блгоговейным поклонникм нынешних США, но великие мерикнские иделы являются достточно весомой чстью моего мировоззрения и сыгрли не последнюю роль в том, что жизнь моя повернулсь тк, не инче. Я один из тех, кто пытется вычитть Америку из книг Фолкнер, Вулф, Фицджерльд и кого мло волнует дешевизн вших втомобилей и величин прибылей вших бизнесменов. Я один из тех, кто двно смотрит с ндеждой н Вшу стрну, никогд не уствя верить в ее великое будущее и полгя чуть ли не пределом личных мечтний одну лишь возможность побывть в ней.

Отсидев к 1968 году семь лет з тк нзывемую нтисоветскую деятельность, не "перевоспитвшись", но в то же время не желя вновь окзться з решеткой, я пытлся добиться легльного выезд в Изриль. Однко см процесс оформления выездных документов в то время был згроможден тким количеством циничных препон, что ндо было облдть поистине нечеловеческой гибкостью, чтобы преодолеть их. Я ткой гибкостью никогд не облдл и потому, потеряв всякую ндежду н зконное осуществление моего прв н эмигрцию, глубочйше возмущенный этим, отлично понимя, что в кчестве экс-зэк, не умеющего и не желющего скрывть своих взглядов, очередное водворение в "кзенный дом" для меня лишь вопрос времени, я предпринял отчянную попытку, бежть из тюрьмы.

Д послужит мне и моим единомышленникм хотя бы некоторым опрвднием тот неопровержимый фкт, что жизнь в СССР был для нс невозможной и что плнируемый нми зхвт смолет исключл человеческие жертвы. Мы рвлись в Изриль, к свободе, но не любой ценой, не ценой людской крови. Будучи объектми неусыпной слежки, мы были с смого нчл ншей зтеи обречены н провл, сознвли это и все же не могли откзться от смого иллюзорного шнсик н свободу.

Лишь одно нм удлось несомненно: привлечь внимние мировой общественности к эмигрционной проблеме в СССР. Если до этого Москв беззстенчиво отрицл нличие ткой проблемы, то после судебной рспрвы нд нми чстичной либерлизцией эмигрционной политики он признл не только существовние смой проблемы, но и то, что циничным попрнием ншего прв н эмигрцию он толкнул нс н шг, умышленно и ложно квлифицировнный судом кк измен родине.

Г-н Президент, я полгю, Вы соглситесь с тем, что идейно-политический облик нормльного человек не обязн фтльно определяться стрной его рождения и резолюциями првящей пртии. Я не приндлежу к той опсной и чрезвычйно многомиллионной ктегории людей, которые в СССР - коммунисты, в нцистской Гермнии - фшисты, в Ките - моисты... И здесь, и всюду я норовлю остться смим собой, знчит, живи я в нцистской Гермнии - быть мне "болотным солдтом", окжись я в нынешнем Ките - сидеть мне в концлгере, кк сижу я уже 14 лет в СССР. К счстью, я могу нзвть знчительно большее число стрн, в которых я не сидел бы з свои убеждения и не был бы вынужден рди эмигрции в Изриль посягть н зхвт смолет. А впрочем, что с того, что я могу их нзвть!.. Родившись, по невезению, не в той стрне, зклинниями делу не помочь!

Г-н Президент, вообрзите н минуту невозможное - предствьте себе, что Вм дски не повезло и Вы родились в СССР. Впислись бы Вы в его социльно-политическую систему? Я уж не спршивю: стли бы Вы здесь глвой првительств? Не исключено, что еще в юности Вм удлось бы очнуться от идеологического дурмн и Вы могли бы окзться неосторожным, нпример, в выржении симптии к США, положив тем нчло цепи мрчных злоключений, подстерегющих всякого, ступившего н тропу инкомыслия, опсную тропу, с которой можно лишь сползти, тогд кк прямоходящего он почти неизбежно приводит к тюремным вртм. Потом, поняв, что в кчестве политически неблгондежного Вы обречены н слом, н бессловесное смиренное прозябние или - не желя хмелеонничть - н все новые и новые лгеря, Вы приложили бы все мыслимые и немыслимые усилия для легльного выезд США, стрну вшей мечты, но, столкнувшись с нглым откзом, зня, что смо вше нмерение покинуть СССР зловеще прирвнивется к "измене родине", отчянно понимя всю жуткую рельность угрозы в любой момент окзться з решеткой, Вы, возможно, попытлись бы бежть з грницу и получили бы 15 лет, отсидев 7 из которых, однжды прочитли бы "Обрщение к инострнной удитории" Президент США:

"...Мы нуждемся в вшей помощи и предлгем вм свою. Мы нуждемся в вшем опыте... Мы нуждемся в том, чтобы вы приняли ктивное учстие в совместных усилиях, нпрвленных н то, чтобы приблизить рельные условия в мире к иделм человеческой свободы и достоинств... Вы можете быть уверены, что США будут по-прежнему выступть з свободу людей. Вы можете ткже быть уверены, что США будут чутко откликться н вши собственные зботы и чяния..."

Вше сердце зжглось бы ндеждой, и Вы тйком взялись бы з письмо Президенту США, чтобы рсскзть о своем отчянии, бедх и уповниях узник.

Скзв, что США - одн из тех стрн, в которой я не был бы профессионльным рестнтом, я имею в виду, что меня не посдили бы тм з тот обрз мыслей, з который я был осужден здесь в 1961 году, что я не был бы вынужден, желя эмигрировть, помышлять о зхвте смолет и, следовтельно, не стл бы "изменником родины". Но ни одн стрн не является Црствием Небесным, и для человек с обостренным чувством спрведливости в любой стрне могут нйтись причины для возмущения, которое при известной горячности темпермент и несчстливом стечении обстоятельств порой может перейти грницы зконности. Тким обрзом, допускю, что при некоторых, смею ндеяться, мловероятных обстоятельствх, случись мне быть уроженцем США, я мог бы окзться и тм в числе мерикнских политзключенных (если тковые у Вс есть, кк утверждет советскя пресс).

Следовтельно, я в некотором смысле претендую н то, чтобы выступить от имени и в интересх всех тех зключенных, в основе деяний которых лежли демокртические свободолюбивые иделы, чьи побуждения бескорыстны, чьи руки не обгрены кровью, чьей целью не был узурпция влсти и устновление террористического однопртийного режим.

Г-н Президент, ни один здрвомыслящий человек не может не соглситься с тем, что современня войн, дже будучи спрведливой, то есть освободительной, может окзться ктстрофической для всех сторон - првых и виновтых, что в ней победителем будет тот, кто истлеет минутой позже. Ну если звтр перед Вшей стрной, вообрзим, встнет грозня льтернтив: подчиниться иноземному господству или ответить ядерным удром н удр - с огромным риском превртить всю плнету в пылющую звезду? Прислушетесь ли Вы к умоляюще-корящим воплям всех прочих нродов: "Не будьте ткими эгоистми! Ни в коем случе войн лучше кпитулируйте!" Изберете ли Вы рбство для своей стрны ценой спсения всего человечеств от войны, человечеств, которое умоляет Вс не рисковть плнетой и клянется, что будет всячески поносить по рдио Вшего порботителя, рзоблчть его и дже не торговть с ним... пок к этому не вынудит экономическя конъюнктур? Я угдывю Вш ответ, но, не првд ли, Вы здумлись, прежде чем выговорить его? Поистине, "никто из нс не остров" или, точнее, - не ткой уж остров... Но не слишком ли легко мтерик жертвует своими островми, усыпляя совесть утилитристской логикой?

Нет, уверен, ткого узник, который, зживо гния десятки лет (именно з то, что он "излишне" свободолюбив), в иные отчянные минуты, с ужсом постигя всю безысходность своих мук, не вопрошл бы небес:"3 что?" - и не обрщл бы гневно-умоляющего взор н все человечество - сытое и не очень, дворцовое и трущобное, прздное и мозолистое, счстливое и несчстное... всякое, но, в первую очередь, свободное. Голодный, больной, здвленный политическим гнетом, порой из глубины отчяния своего, в безумии бед своих может он возопить, призывя "чуму н вши домы", сму войну кк единственное средство - пусть стршное, пусть иллюзорное, но иного-то не дно! - избвления от кошмр несвободы. Ничто не может быть стршнее тюрьмы (особенно советской врврской тюрьмы) з обрз мыслей или з нмерение эмигрировть. Ничто!

Знете ли Вы, г-н Президент, что миллионы советских кторжников в 1941 году со вздохом облегчения восприняли весть о войне, потому что стршнее всякой войны безликя, зловеще немотствующя, злобно глухя к людским стонм госудрствення мшин, безжлостно зтискивющя недовольных в кмеры и опутнные колючей проволокой лгеря.

Г-н Президент, это ужсно, что велеречиво рзглгольствующие о мире првительств в то же время создют ткие условия, в которых люди, отнюдь не являющиеся уголовными преступникми, не мечтющие ни о влсти, ни о богтстве, ни о зхвте чужих земель, порой призывют - ужсясь себе! - войну! Не менее ужсно и то, что "молчливое большинство" спокойно обделывет свои делишки, живя рядом с концлгерями, что демокртические првительств все более искушемы демоном делячеств и не гнушются пртнерств с звзятыми принципильными тюремщикми.

Г-н Президент, поствив в один ряд зботу о всеобщем мире и борьбу з избвление людей от нужды, голод, болезней и политического гнет, Вы дльновидно прируете нечистые усилия тех, кто демгогически отрывет одного от другого. Проблемы войны и мир нерзрывно связны с проблемми кчеств жизни грждн рзличных госудрств и степенью их демокртических свобод. Поистине демокртическое госудрство - это одновременно и миролюбивое госудрство, миролюбивое не из тктических сообржений, по смой сути своей. Политическое свободомыслие, прво н оппозицию есть мощный нтивоенный грнт: в ответ н объявление првительством непрвой войны нрод стрны с прочными демокртическими трдициями может откзть ткому првительству в поддержке. У меня нет докзтельных основний сомневться в сегодняшней искренней зинтересовнности советских руководителей в мире, но одно я зню несомненно: объяви они звтр войну кому угодно и почему угодно - безропотные миллионы послушно пойдут вперед умирть и звоевывть. И потому беспокойство о демокртизции всех госудрств - это вид беспокойств о предотврщении угрозы войны.

Вполне доверять можно только лишь демокртическому госудрству, и потому збот о рзрядке блгорзумн только в контексте энергичных усилий в нпрвлении рельной демокртизции внутренней жизни всех стрн, нходящихся в состоянии политического дилог. Мир не имеет морльного прв служить охрнной грмотой для тех првительств, которые узконили прктику политического террор. Но поскольку угроз войной - слишком сильное средство для понуждения тотлитрных режимов к откзу от политического людоедств, очевидно, следует добивться рельного прв для междунродного сообществ иницитивнее вмешивться - н првовой основе - в тк нзывемые внутренние дел любых госудрств, если тковые попирют основные прв человек.

Я полгю, что ниболее перспективным нпрвлением для устновления эффективного контроля нд ликвидцией всеми госудрствми внутриполитического гнет являются усилия по учреждению пост Комисср по првм человек при ООН и Междунродного суд, который был бы првомочен рссмтривть ходтйств чстных лиц, чьи политические и гржднские прв ущемлены тем или иным госудрством. Доверенные лиц этого суд должны иметь беспрепятственный доступ в любой уголок любой стрны.

Я созню, г-н Президент, что Вши возможности не беспредельны, но если не Вы - то кто же?

Однко поскольку создние ткого суд - дело чрезвычйно трудоемкое, осуществимое (если осуществимое вообще) лишь в длекой перспективе, политические узники всех стрн были бы безмерно блгодрны Вм, когд бы Вы приложили усилия для учреждения некоего междунродного оргн по нблюдению з условиями содержния политических зключенных, для того чтобы првительств всех стрн узконили првовое отличие положения полит-узников от положения уголовных преступников. Инкомыслящий д имеет прво, если уж не н свободу, то, во всяком случе, н сносную тюрьму! Тков печльно-релистический предел моих уповний в кчестве узник.

И все же что-то подскзывет мне, что Вше президентство нечто сдвинет в мире, чуть-чуть д подтолкнет его к лучшему. Удчи Вм, господин Президент!

Эдурд Кузнецов

6 феврля 1977 год

Я уже целый месяц в больнице, что не мешет мне быть вполне здоровым: одни годми добивются отпрвки сюд, других волокут силой. О боги-боги-кэгэбоги!.. Пок я еще не зню, почему меня увезли из зоны, известно лишь, что "по опертивным сообржениям", но что это з сообржения?.. Ведь нш лечебниц - это не только тройк брков-рзвлюх, вжно именуемых больничными корпусми, но это еще и резервня зон для обеспечения многодумному нчльству мневренного простор.

Сегодня прошел обследовние - сдл кровь н нлиз. Обнружился у меня лейкоцитоз. Не обрщю внимния - что толку беспокоиться, если все рвно не вылечишься тут. Тем более что вообще-то чувствую я себя прилично. Больниц уже тем хорош, что мелькют ккие-то новые лиц. А то мы в своем болотце до того друг друг изучили, что прыщ н носу сосед - событие. Из год в год все одни и те же физиономии... облдеть можно! Првд, дв рз незжли со стороны. Вот и тут н днях посетил меня щеголевтый мужчин средних лет, видть, свежеиспеченный профессор - он то и дело, кк бы ненроком, упоминл свою кфедру. Но в нше зколдовнное црство он прибыл в кчестве рботник НИИ по изучению причин совершения госудрственных преступлений. Профессор сей обнружился мужем ученым, дже чересчур - сплошь юрист. Его мировосприятие тк искжено злокчественным флюсом специлизции, что, сидя нпротив него, невольно чувствуешь себя всего лишь пргрфом свод зконов или в лучшем случе иллюстрцией к ккой-нибудь сттье кодекс. Нщупли мы с ним прочку общих знкомых - они, говорит, плохие юристы. "Архипелг ГУЛг" - это, сообщет пренебрежительно, юридически негрмотня книг. Ну, пообщлись мы млость... Д, ккое это, к чертовой ббушке, общение? Он приехл искть подтверждение своим схемм, мне они до лмпочки. Я себе сижу, отбывю срок, в меру сил искупю вину перед нродом, который вот уже четырндцтый год бьется нд моим перевоспитнием, вдруг - здрсте-пожлуйст, Эдурд Кузнецов, никк мы без твоей помощи не можем рзобрться, з что мы тебя посдили... ну-к срочно выложи душу н стол зезжему дяде: кк, что д почему? Это с ккой, извините, стти? Ну, чтобы не покзться слишком невежливым, пулеметно проплел я ему хрестомтийную бнльщину, ядовито усмехнулся дежурности его сокрушения о "тких способностях, не ншедших зконно-сообрзного применения в ншем госудрстве", д и был тков.

Но и от ученых бывет польз. От ученых и от кошек. Жизненный ритм ншей больничной кмеры в знчительной степени определяется черно-белой Муркой кпризной принцессой в кругу умиленно сюсюкющей полостой прислуги. У нс в зоне одно время звелся было ученый кот, стрелой вылетющий в окно, едв ндзиртель - в дверь, но в конце концов его изловили и кзнили. А тут кк-то прилетел голубь с ниткой н ноге, н нитке-то бумжечк (!) подозрительня трепещет... Что тут нчлось! Голубя-тки зшибли кирпичом (что з слвня был виктория!), "письмо", окзвшееся грязным клочком гзеты, нчльство тщтельно изучило и выбросило... Пугливые голуби н крыше д склящие зубы овчрки н поводкх у конвоиров - вот и вся нш живность, не считя полчищ мышей и крыс. А в больнице кошек не преследуют - без них крысы всех больных съели бы... Эт ночь у Мурки был удчной - мышь и две крысы, которых он одну з другой - хвстливо притщил мне н койку. Мышь он сжевл с хрустом, крыс пришлось в форточку выбросить. Сон кк рукой сняло. Темно, тихо, лежу, курю... И вспомнился мне этот недвний ученый, его отрботнное прощние: "спсибо з содержтельную беседу. В чем-то вы меня укрепили, в чем-то и поколебли..." Врет, конечно. К тому же я не собирлся его колебть, меня больше интересовл кружк с чефиром - остынет ведь, пок я тут чекню: "основня причин рецидивного привлечения к суду - препятствия для социльной дптции: трудности с жильем, пропиской, рботой, учебой, глсный ндзор, пспортный режим и т.д. Все это способно довести недвнего узник, кк првило, болезненно жждущего поскорее нверстть отнятые у него зключением годы, до белого кления и спровоцировть его н шги, квлифицируемые судом в кчестве злобно врждебных существующей системе". Ну, говорит, вы же должны и госудрство понять - оно вм не доверяет. А поняв это, ндо было подчинить все свои способности дптционным целям и в этом обрести удовлетворение. Ведь свобод, говорит,- это осознння необходимость. Иной рз, и впрвду, от кошек и юристов бывет неожидння польз: Мурк рстолкл меня в три чс ночи, юрист побудил еще рз здумться нд определением свободы. Хотелось мне нметить решение этой проблемы именно в рмкх трдиционной пры ктегорий: "свобод - необходимость", ибо мое былое определение свободы - кк добровольного выбор господин с првом смены его н другого - в силу умышленной метфоричности зтушевывет взимообусловленное противостояние этой пры. К тому же оно мне покзлось слишком безндежным призннием обреченности человек метться от несвободы к рбству, тк кк прво смены брин, (хотя бы и добр н спрведливость, истины н творчество и т.д.) - это всего лишь момент, просвет, жлкий Юрьев день, призрк незвисимости... Мне помнилось, что истин о свободе может окзться не столь безысходной - хотя бы в потенции. Но в конце концов я пришел почти к столь же грустному результту. Но это потом, не будем спешить, соблюдем естественный порядок.

Вот что я ндумл, леж в ночи, и чем хочу с тобой поделиться - не потому, что это шибко оригинльно (вероятнее всего, это - велосипед), потому, что, во-первых, двно собирлся ответить н твое, годичной двности письмо с высоколобыми рссуждениями о смысле жизни (я их, извини, зпмятовл, остлось лишь общее впечтление несомненной толковости и известной глубины), во-вторых, не о лгерных же буднях писть - они и без того известны тебе досконльно, в-третьих, это мой принцип: не выдумывть тему, писть о том, что волнует в днный момент - пусть он пройдет и позже покжется смехотворным, зто это несомнення првд момент... Н большее я и не змхивюсь, рсскзывя о себе, - я же не литертурный герой, личня првд которого должн совпдть с общелюдской.

Перебиря в хронологическом порядке все зпомнившиеся мне определения свободы, я не мог не зметить нрстющей тенденции к првомерному вытеснению зуженного понимния свободы лишь кк избвления от препятствий (кузльности, фтум, принуждения) понятием творческой свободы. Мне пришло в голову, что это вытеснение в пределе должно бы отлиться в формулу, жизненным стержнем которой является понятие цели. Но если древних и не очень древних философов я более или менее зню, то новейших - лишь понслышке, и мне ткя формулировк неизвестн... Тк почему бы и не попробовть смому к ней подобрться? Издвн сопрягемой пре "свобод - необходимость", скульптурно зстывшей в вечном нпряжении безндежного противоборств, недостет третьей фигуры - "цели". Стоит ей появиться, кк мрморно-мертвые бицепсы-трицепсы титнов нчинют жизнеподобно игрть, н их несорзмерно торсу мленьких личикх появляются осмысленные гримсы, глз згорются некоей догдкой... Понятие свободы без понятия цели бессодержтельно. Рельно можно говорить лишь о свободе рди достижения ккой-то цели. Смя глвня человеческя несвобод - это неизбежность смерти. Осознешь ты это или нет, ты смертен, причем, по слову мессир Волнд, внезпно смертен. Рзумеется, осознвший эту неизбежность и с ней примирившийся (!) чстично рзвязывет себе руки для устройств своих делишек в тот отрезок времени, который отпущен ему судьбой или генми. Тким обрзом, осознние необходимости иногд чстично освобождет, но не через преодоление днной необходимости, блгодря примирению с ней, освобождет не от нее, всего лишь для кких-то других делишек. Это укоренилось в созннии и однознчно зкреплено в языке - смо понятие необходимости имплицирует обязтельность подчинения ей. Итк, рссмтривть свободу и необходимость змкнутыми друг н друге лишь через посредство познния - блуждть в зколдовнном кругу рбств, где речь может идти только о степенях рзумности рб и его хитрящей покорности диктту неумолимых неизбежностей. В кчестве печльной консттции сегодняшней днности это почти верно, но это мертвя истин, ибо нет в ней перспективы, нет в ней для человек исход, ни дже обещния его - хотя бы в форме неверифицируемого трубного рхнгельского призыв. Именно это меня не устривет, нд этим я и бьюсь - нд исходом... Стоит произнести слово "цель", кк ндо говорить и "средство". Итк, пожлуй, это могло бы звучть следующим обрзом: свобод - это познние необходимости и доступ к средствм преодоления ее рди достижения своей цели.

Вообрзим себе некоего Адм, голого, цельного и в меру нивного, избвим его, дбы нм не зпутться вконец, от всех социльных связей и нделим здоровым любопытством и тягой к обобщению личного опыт. Адм нконец вышел к широченной реке, грозно и рвнодушно стремящей свои воды н север. Сомнений быть не может - это он, н другом берегу которой вожделенные рйские кущи. Рзбежвшись, он бросился с обрыв в воду и бешено зрботл рукми... но кк он ни бился, его все сильнее и неудержимее сносило вниз и вот звертело водоворотом, удрило о корягу, и он, нглотвшись воды, обессилев, покорно отдлся нконец мощному течению: поток тщит брхтющегося и несет смиренного... но несет всегд в полуночный хлд и смрд.

Понемногу Адм освоился, приноровился к игре струй, рзобрлся в тйне подводных течений, нучился избегть водоворотов и почувствовл себя вольготно, словно рыб... Збыв о первончльной цели, он возомнил себя свободным от грозной стихии воды блго, вот уже он держится н поверхности, не тонет, кк другие, не постигшие речных тйн Но однжды, с сожлением рзглядывя свои ноги и рзмышляя, кк бы их превртить (по Лмрку) в руслочий хвост, он вдруг вспомнил чудесную ндерсеновскую скзку о стрдлице-руслочке, которой не дно было ходить посуху, и еще он вспомнил, что не для того же он бросился в реку, чтобы только не утонуть. И что ему влсть нд водной стихией, если стоит лишь устремиться нперекор течению, кк тебя звертит бешено, удрит о дно и... прощй, жизнь! Он нчл озирться: крутой берег, с которого он тк опрометчиво плюхнулся в воду, - вот он, рукой подть, того, вожделенного, и вовсе не видть, кк ни прыгй. Вьюном зкрутился он от тоски...

Кое-кк прибившись к берегу, Адм выбрлся н сушу и, усевшись н кмне, ндолго зстыл в позе роденовского мыслителя. Эврик! Мост! Мостостроительство тоже имеет свои зконы, но нконец-то это те зконы, овлдение которыми ведет к цели - рйским кущм!

Что же следует из этой неуклюжей ллегории, которую я нспех соорудил единственно для того, чтобы ты не зснул нд моими рссуждениями? Свобод кк преодоление необходимости возможн лишь при нличии целеполгющих мозгов и средств, бесцельной свободы нет, это всего лишь воля мирно псущегося в сочной трве вол. Людскя история - это преврщение дикря в человек посредством целеполгний, и чем человечнее цель, тем более человек - человек. Без мозгов невозможно осмысление средств, но если средств в принципе не существует, то дело швх. К примеру, через реку смерти нельзя построить мост. Впрочем, мне видится возможный пллитивный выход, который, не одряя человек невозможным бессмертием, снимет извечный гнет стрх смерти. Для этого ндо совсем немногое: нучиться знчительно продлевть жизнь человек, пок он не упьется ею вдрызг и кждое утро стнет для него похмельем, и, когд, уств, он см возжелет смерти, он должен иметь доступ к средствм, ведущим к последней цели - свободе от жизни, свободе от всех непреложностей, свободе от всех свобод.

Двй-к зодно попробуем дть првовое определение свободы: свобод - это прво кждого стремиться к зконной цели и достигть ее зконными средствми. Вроде бы ничего, ? Ндо бы, конечно, втиснуть сюд и грнтию рельного учстия кждого в вырботке зконов, но тогд пропдет лконизм формулировки, звучние - штук вжня.

Но вернемся к ншему Адму в тот счстливый миг, когд он, приплясывя, устремился по мосту к тому берегу: "Я свободен, я свободен, гип-гип-ур!" вопит он неистово, и грозит реке, и плюет в нее. Кк вдруг прящий в бездонной синеве поднебесья орел, приняв посверкивющую н солнце лысину Адм з обктнный речными волнми голыш, выронил из когтей черепху. Хорошо еще, что лысин вспотел от счстья облдния моментом свободы, и черепх, скользнув по ней, не убил свободного Адм, лишь оглушил его. Очнувшись, ощупв здоровенную гулю, он ойкнул и приздумлся: "Построив мост, я избвился от необходимости брхтться в реке, но я не свободен от орл и черепхи, от бури, которя вдруг сокрушит мост и сбросит меня в воду, от гнев олимпийцев, которые могут лишить меня рзум... д и в рйских кущх рзве не ждут меня свои, пусть и рйские зпреты?" Что же выходит? Возможн лишь относительня свобод. Свободным можно быть лишь по отношению к огрниченному ряду непреложностей, но не ко всей сфере обусловленностей, двящих н человек. Печльно. Не тк безысходно, кк у Спинозы (люди считют себя свободными, поскольку они не осознют своей обусловленности), но тоже достточно грустно. Человек погружен в црство безжлостных непреложностей, и отвоевння им твердь достижимых свобод - всего лишь жлкий островок, зтерянный среди неистовствующих стихий позннных, непозннных и в принципе непознвемых сил. Но он должен рсширить свой остров. Это его глвня человеческя цель и, может, преднзнчение.

Ндо кк-то помочь Людсу Симутису. Н днях я получил от него письмо - его освободили нконец-то. В двдцть лет его втолкнули в зону черноволосым прнем, вышел он в сорок дв год седым инвлидом. Кк-то ему удстся свободня жизнь?

Я в шестьдесят восьмом с куд более рдужным нстроением рсплевлся с узилищем, и то меня нендолго хвтило. А он, вижу, нстроен для нчл излишне мрчновто. Д вот письмо:

"Слв Господу! Дорогой Эдик, пишу тебе с Белорусского вокзл. Вчер, 3 феврля, в полпятого вечер, я вырвлся из д. Не зню, обрету ли рй. Меня помиловли по просьбе мтери, поднной в июне этого год. Не досидел всего три год и четыре месяц. Не пойму: то ли рд, то ли жль - милостыню не люблю. Сижу н вокзле: до поезд н Клйпеду еще дв чс. Чувствую себя очень неуютно - кругом все ткие сытые, честные грждне, я... Мой нряд привлекет всеобщее внимние. То и дело подходят милицейские - требуют спрвку об освобождении. Чувствую, что нчиню их ненвидеть, тк и не успев полюбить. Ни к кому зезжть в Москве не стл. Скорей домой - обрдовть мму. Держитесь, Эдик, Алик, Юр, Петро, Михил. Д зщитит вс Господь! Вы в сердце моем. Я плчу. Людс. 4 феврля 1977".

Тяжело ему будет, дже если змрет серой мышкой под метлой. Кто же поверит его смирению: шкур не дрожит и в глзх покорности ни н йоту...

Ты же помнишь, ккой строрежимный оптимизм я имел нглость излучть в первые послетюремные деньки? Это ндо же до ткой степени быть нивным, чтобы вообрзить, будто они меня оствили в покое! А всего и крмолы-то - "нехорошие знкомств" д пристрстие к рукописной литертуре. И что всего противней они зтягивют тебя в свою игру: нчинешь от них бегть, прятться, пок и впрямь не почувствуешь себя ужсным преступником, вздргивющим н кждом шгу, прозревющим во всяком собутыльнике Лоуренс Арвийского, в сопостельнице - Мту Хри. Чстенько припоминю не без нервного смешк, кк однжды я чс дв бегл от "хвост". Сперв он держлся поодль, скромно, но, поняв, что рзгдн, бесцеремонно пристроился сзди чуть ли не дыш мне в зтылок. Очень обидно мне стло. Вот возьму, мелькнуло мстительно, и нпишу жлобу смому Андропову: тк, мол, и тк, неделиктно рботете, требую повысить общехвостовой квлификционный уровень.

Выскочил я из-под земли н Электрозводской, тут-то, я думю, от тебя отвяжусь - рйон известен мне досконльно. Пристроил портфель н фнерный прилвок лрьк "Пиво-Воды", цежу пиво и прикидывю, кк мне его половчее обдурить. А он стоит рядом и тоже свою кружку смкует, н меня поглядывет - с усикми и в голубом берете. Слегк моросило, смерклось, н гстрономе зжглись неоновые буквы, подзеленив и без того по-осеннему нсморочные лиц прохожих... И до того тоскливо сделлось мне от этой сырости, зеленой псмурности и нглой усмешечки пухлых губ под стрелкой усиков, что я готов был убить его н месте. Аж в пот бросило. Зкурил и думю: нет, тк дело не пойдет - нчнет он вслед з мной петлять по глухим дворм, не выдержу - и огрею его по голове... Кк же быть? Рзве что... В смом деле!

А вот и телефон.

- Спсй, дружище! - шепчу, елозя губми по трубке. - Ровно в восемь жди с ткси у метро "Измйловский прк".

В восемь, минут в минуту, я вышмыгнул из метро и нырнул в ткси.

- Скорей! - кричу шоферу. - Опздывем н поезд!

Устый "хвост" рстерянно зметлся по площди - ни одной мшины! Я высунул ему в окно злордный кукиш и, облегченно вздохнув, откинулся н мягкую спинку сиденья.

- Ну, спсибо, - говорю, - дружище, выручил!

- А что у тебя? - любопытствует он, косясь н тксист. - Литертур?

Я оторопел: ведь у меня ровным счетом ничего криминльного с собой не было и ехл-то я домой, к мтери, не н ккую-нибудь тм конспиртивную квртиру...

Вот в ккие очень небезобидные игры в "кошки-мышки" вовлекешься порой помимо воли.

Морль сей истории тков: киске хочется кушть, и все, что хоть чуть-чуть шевелится, он принимет з мышь и норовит придушить ее зубкми...

КАНДАЛАМША

Полостую колонну

Первоклшк коноптый

В дрной курточке зеленой

Рсстрелял из втомт.

Глзки яростью пылют

Дед его при Николе,

Ппочк при Стлине

К лгерям приствлены.

"Вы уж, пожлуйст, присмотрите з ним...".

Толстя тетк в ядовито-зеленой кофте осуждюще поджл губы: "Не укрдут, чй".

"Д нет, я чтобы он Потьму свою не проехл, - виновто зчстил мм. - Я и проводнице скзл... но все-тки".

С верхней полки свесилсь лохмтя голов с крсными спросонья глзми и тут же исчезл.

"Двй, кзк, двигй к свету, - дядьк с усми, кк у Чпев, потянул Олег з рукв. - Глзей". От него густо, кк от ппы, пхло тбком и вином. "А вы бы, дмочк, соствили нм компнию. Что тм до Потьмы-то!.. И нм бы весельше".

"Ой! - вспыхнул мм. - Я бы с дорогой душой, д ведь з день не обернуться, мне звтр в Москву вылетть - н врчебную конференцию".

"Врет! И чего он все врет!" - Олег сердито вжлся носом в окно.

"Олежк, сумку вот я тебе з спину ствлю, тм бутерброды с сыром-мслом поешь. Н остновкх не выходи, тм тебя дядя Витя или дядя Коля встретит я им телегрммой вгон отбил. Д ты и см смотри: дядя-то Витя - стрший лейтеннт, у него н погонх три звездочки треугольником тким, знешь?"

"Д зню я, мм, - буркнул он не оборчивясь. - Ты иди, то поезд тронется".

"Иду, иду, родной. Д скжи им тм в Сосновке, что через месяц я тебя зберу, см приеду. Через месяц, слышишь? Тебе кк рз в пионерлгерь очередь подойдет".

"Ты же им все в письме нписл".

"Ну д, ну д... - он нгнулсь и чмокнул его в зтылок. - Ты тм побольше гуляй - тебе кислород-озон нужен".

"Ну же, тронулись!" - крикнул Олег про себя. Лязгнули буфер, и вгон чуть дрогнул.

"Ой! Ну я побежл, Олежек. Привет тм всем и не болей Слышишь?"

"Пок". Он прилип к окну, словно увидел что-то ткое интересное, от чего нельзя отвести глз и н миг.

"Вот он молодежь-то нонешняя, - ядовито колыхнулсь зеленя тетк. - От горшк дв вершк, туд же - мтерью родной брезгует".

Чпев хмыкнул что-то неопределенное и зшуршл гзетой.

Посреди подернутого ряской пруд сонно покчивется гнилое бревно. Н нем рскорячилсь жирня, зеленя жб - глупо трщ глз, противно тряся дряблым подбородком, он квкет: "Фулигн н фулигне!" Но вот сзди, смешно взъерошив крсный хохолок, весь дергясь, кк в мультяшке, появился ист. Рз - и жб у него в клюве, только ножки дрыгются, рз - и нет ее...

Снов зчстил дождь, исчиркв косыми кляксми стекло.

"Охо-хо! - протяжно вздохнул Чпев. - Опять. И без того грязищи по смое некуд... Видно, и в этом году погниет все".

"У вс все не слв Богу, - вскинулсь жб. - То жрой вс иссушит, то дождем проймет. Небось, кк в пивнушку, водки этой проклятущей нжрться, вм и грязь, и метель ни-почем, кк в поле...".

"Гм, - хохотнул Чпев. - Это верно, без водочки-то мы никуд. Д ведь стрые еще люди скзывли: "В кбк длеко д ходить легко, в церковь близко, д ходить склизко".

"Хозяин н вс нет - с плкой вот и...".

"Вот бы ты, ммш, и шл в колхоз, поучил бы нс, что к чему".

"А что? И поучил бы! Перво бы нперво все пивнушки зколотил... Поменьше бы пили д рздвли рзным Вьетнмм - Африкм...".

"Только бы и беды... Ну, лдно, ммня, мне тебя все рвно не переговорить. Дремну-к я лучше минуток двести, ты мльц, если что, толкни".

Олег здумлся, почему по рдио все з Вьетнм и негров, между собой их ругют, потом ему вдруг пришло в голову, что в Потьме его могут не встретить или он не узнет дядю Витю и дядю Колю - он видел их всего рз дв-три, еще когд в школу не ходил. Пп их почему-то не любит и ругет прзитми, кровососми и еще кк-то.

Мимо окн мельтешили хилые деревц скучного осинник, неспешно проплывли пышные кусты боярышник, с мехнической обязтельностью выныривли и пропдли телегрфные столбы, связнные друг с другом провисшей путиной проводов...

"И зчем мне эт Сосновк? - вяло думл Олег. - Лучше бы в Кндлкшу...".

* * *

Олег срзу узнл дядю Колю по военному плщу и резиновым спогм точь-в-точь кк н прошлогодней фотогрфии, где хоронили ббушку. И еще - по круглым мясистым ушм, смешно торчщим из-под фуржки.

"Ну, герой, см приехл?"

"Аг".

"Молодцом! Двй лпу... В кком клссе?"

"В третий перешел".

"Двойки есть?"

"Не-ет, двоек нет. Тройк есть, по рифметике".

"Молоток! Мой Вськ тоже кое-кк в четвертый переполз. А что у тебя в сумке-то? Ну-к...".

"Тм письмо для вс", - вспомнил Олег.

"Ну, письмо можно и потом, в поезде, то рзмокнет еще, - дядя Коля джвикнул молнией. - Ну-к, ну-к... Аг, мук блиння - хорошо! Ну, консервы рыбные - этого и у нс полно, сыр тоже водится, это что? Ух ты - рис! Молодец Нстьк!.. А дрожжей обещл, чтой-то не видть".

"Дрожжей, он скзл, нет нигде, ей обещли, но не достли".

"Жлко, - дядя Коля рзочровнно причмокнул, и толстое лицо его озбоченно поскучнело. - В смый бы рз теперь ндо".

Местный поезд еле тщился, и, когд они сошли в Сосновке - дождь уже перестл.

Грузный, кк шкф, дядя Коля вроде бы не спешил, но Олег едв поспевл з ним, то и дело спотыкясь о шплы. С обеих сторон узкоколейки то бесконечно тянулись ккие-то потемневшие от дождя склды, то опутнные ржвой проволокой деревянные зборы, нд которыми торчли сторожевые вышки.

"А где же лес, дядь Коль?"

"Лес-то? - чуть притормозил тот. - Есть. Кк не быть. Во-он тм, з поселком", - мхнул он куд-то рукой.

"И речк?"

"И речк. Вот погоди, пойдем и н рыблку, и в лес. Из ружья постреляем. Стрелял когд из ружья-то?"

"Нет".

"Ну вот и постреляешь. И Вську с собой возьмем".

"А овчрк у вс есть?"

"Овчрк не овчрк, был Кзбек, д и тот копыт откинул, едри его под хвост... Обожрлся чего-то. А что отец-то твой, бывет?"

"Аг. В янвре приезжл...".

"Ну и где он сейчс?"

"В Кндлкше".

"Это в Мурмнске, что ли?"

"Не-ет, до Мурмнск еще поездом. Он у своего друг дяди Леши. Добывет птиты", - с удовольствием выговорил Олег - он любил всякие непростые и не очень понятные слов.

"А кк же Нстя, мтерь то есть твоя, пишет, он н путину звербовлся?"

"Тк то весной было, сейчс третье июня. Уже вернулся, - скзл Олег и для точности прибвил: - Нверное".

"А Всилий-то Ивныч, дядя Вся, что ли, он кк - ндрвится тебе?"

"А он мне что? - Олег прикинулся рвнодушным и побежл, блнсируя рукми, по рельсе. Револьвер железный купил, - остновился он. - У меня его Витьк Зрйкин из 4-го "Б" взял поигрть и врет, что потерял".

Недвно этот дядя Вся выпроводил его в киношку - кртин, говорит, мировецкя, еле билет достл. А тм мур ккя-то про стройку и про любовь, и в зле почти никого, он ушел с середины, дом дверь н крючке - еле достучлся...

"А знете, дядь Коль, почему Кндлкш нзывется?"

"Нет. Ну-к рсскжи".

"Тм были кторжники, когд пришл революция, они кндлы сбросили и скзли: все, кндлм ш! - конец, знчит".

"Гм. Вот оно что. Молодец! Мой тоже в четвертый перешел, не бельмес...".

"Я в третий только, дядь Коль".

"Тем более".

"И это я не в школе, это мне ппк рсскзл, вот кк зимой-то приезжл".

Олег еще тогд спросил: "Они что, пп, были н кторге з нрод?" Отец кк-то чудно хмыкнул и скзл: "З нрод, не з нрод... В общем, цря хотели сковырнуть".

Тут вмешлсь мм: "Они были герои-революционеры и боролись з счстливую жизнь для нрод".

"Ну коне-ечно, - ответил отец. - Они все позвякивли цепями д приговривли: "Вот сейчс мы сидим з нрод, потом нрод будет з нс сидеть". Д кк рсхохочется, чуть со стул не свлился - он уже выпимши был.

Тут мть н него нкинулсь: "Ты что буровишь-то, пьянь несчстня! Мльчишке-то!.. Я вот н тебя зявлю куд следует! И пусть тебе ктегорически зпретят портить ребенк!"

А он ей: "Плевть я хотел н твое "куд следует". А приезжть все рвно буду, ты мне никто, одно роковое зблуждение молодости, он - сын!"

Из-з этого крик Олег тк и збыл спросить, почему Кндлкш, не Кндлмш? Првильно должно быть Кндлмш.

* * *

Дом ему не понрвился. Он почему-то рисовлся ему высоким теремом с винтовой лестницей и, может, дже с бшенкми, окзлся обычным деревенским домом. В плисднике торчл черня рогтк рздвоенной посредине березы - то ли болезни и стрость, то ли безжлостные руки хозяев ободрли с нее почти всю кору, - по двору рзгуливли куры, с тыльной стороны к дому лепились ккие-то срюшки, посреди огород гордо торчл, похожя н большой скворечник, уборня - в дощтой дверце ее зияло кособокое сердце...

В горницу он успел зглянуть только мельком, пок топтлся у двери, пристривя свою куртку н вешлке - утыкнной гвоздями доске с грудой стрых шинелей, пиджков и солдтских бушлтов, - ничего, кроме большого телик н допотопно пузтом комоде д кря широкой кровти с горкой подушек, он не рзглядел. Четверть примыквшей к горнице кухни знимл огромня, почти под потолок печь, перед черным зёвом ее вызывюще белел гзовя плит, вдоль другой стены тянулся большой стол, зстеленный цветстой клеенкой, под его тяжелым, из толстых досок брюхом пристроился выводок тбуреток. В крсном углу висел портрет Ленин, простенок укршли ккие-то грмоты и семейные фотогрфии под стеклом.

"А ну-к, ну-к, где он, мой внучек-то?" - здребезжл из угл дед.

"Д тут, тут он. Сейчс вот куртку-то повесит... Ты, пхн, пок Нинк-то не нрисовлсь, покорми его чем-нито, яишенку, что ли, свргнь, я в мгзин смотюсь - все-тки, едри его под хвост, происшествие сегодня, д и Витьк грозился зглянуть. Иди, иди к деду-то", - подтолкнул он Олег.

"А ну к, ну-к, двй к свету... Орел! И пиджк вроде кк военный".

Дед был в вленкх, под линялым кителем бугрился большой живот, кое-кк выбритое лицо в сине-крсных прожилкх, кря лысины окймляли неопрятные кустики серых волос, одно ухо торчло, кк у дяди Коли, другого почти не было.

"Уроки учишь? Ппку-ммку слушешь?"

"Учу".

"То-то. Много ли их тм, уроков-то! Из школы пришел, уроки-здчки сделл, что ндо по дому помог и гуляй себе н здоровье... Ты не болен, чсом? Бледный вроде...".

"Я всегд ткой. Млокровие".

"Вот оно что. Город он и есть город... Обличьем ты вроде кк в отц пошел - нос не ншенский и брови сурьезные".

"Это вм н войне, дедушк, ухо оторвло?"

"Ухо-то? Считй, н войне - стервец один оттяпл, врг нрод, знчит".

"Кк оттяпл?" - не понял Олег.

"Зубми. А ты кк думл? У нс тут хуже, чем н фронте - тм-то войн отвоевл и все, у нс ей ни конц, ни крю не видть. Но ничего, мы ему з это все бок оттоптли, потом его и вовсе шлепнули - к стенке, знчит, поствили. А кк ты думл! Посягнул н жизнь при исполнении служебных обязнностей!.."

"А зчем он вс куснул?"

"Эк что спросил. Озверел, знчит. Не буду, кричит, н вс рботть! Ах тк? Мйор говорит: "К лошди его!" В производственную зону, знчит, волоком. Тогд еще порядок был ого-го! Которые не хотели социлизм строить, их к стенке - сботж нзывется, но сперв-то и по крцерм, вржин, нсидится, и з лошдью поволочится. Вот тк. Ну, я двй-к глзуньей зймусь, ты поди пок погуляй, осмотрись - я в окошко кликну".

"Дедушк, я не хочу - я в поезде дв бутерброд, ммк дл, съел".

"Ну смотри. Когд ндумешь, скжешь... А себе я все-тки свргню штучки три".

"А он н вс прямо бросился?"

"Этот-то? Ну д. Вот кк мы его к лошди-то цепляли, повлили н снег, я и двй ему вязы выворчивть, он тяп - и нету ух!.. Мне потом грмоту и премию дли деньгми".

Олег здумчиво нпрвился к двери, но т рспхнулсь, и через порог шгнул квдртня тетк в зеленом брезентовом плще.

"Ой, - зпел он умильно, - вот он, племянничек-то... - Он сочно чмокнул его в щеку и, отступив н шг, окинул взглядом с ног до головы, весело щуря глз и одобрительно прицокивя языком. - Чистый ккой д белый, не то что мой охлмон... Не прибегл еще?" - обернулсь он к деду.

"В мгзин попер", - отозвлся тот.

"Ты про мужик, что ль? Тк я его н дороге встрел... Я про Вську спршивю".

"А-... Придет, куд он денется".

"Я пойду погуляю, теть Нин?" - спросил Олег.

"Иди, родненький, иди, - рзрешил он. - Д спожки резиновые, вон под вешлкой, ндень - зляпешься весь".

В чулне стояли ккие-то бидоны и кдки, густо пхло прошлогодними щми, в курятнике тоже ничего интересного не обнружилось, взобрться н чердк Олег не решился - лестниц был тк кучно обляпн куриным пометом, что ступить некуд.

Где-то з облкми солидно пророкотл смолет. В рзвилке черной березы сидел, нхохлясь, ворон, Олег пульнул в нее кмнем - он дже не шелохнулсь. Корявые стволы, почти без ветвей, кк руки нищего, молитвенно воздетые к небу, - н руквх его грязного зипун тут и тм белели лтки.

"Т-т-т-т-т!" - послышлось где то. Олег вышел з клитку и змер: в дльнем конце улицы уныло плелсь, увязя в грязи, толп пленных немцев. Солдты с втомтми н груди и с овчркми н поводкх не спускли с них глз. "Т-т-т-т-т!" - строчил по немцм чумзый крпуз - плк тк и дерглсь у него в рукх.

Из-з угл вывернулся мльчишк. "Что з гусь?" - презрительно прищурился он.

"См гусь", - не рстерялся Олег и н всякий случй попятился к клитке коноптый был н полголовы выше его.

"Чего у моего дом тсуешься? А ну вли отсюд!"

"Я к дяде Коле", - ответил Олег, уже поняв, что это и есть Вськ.

"А-! - сообрзил и тот. Ты теть Нстин, из Срнск? Ну д, я и збыл... Держи пять, - протянул он руку. - Вськ. А ты - кк ныне сбирет вещички Олег, д?"

Олег кивнул.

"В кком клссе?"

"В третий перешел".

"Сопляк еще. Я - в четвертый".

"А зчем у вс немцев водят?"

"Кких немцев?"

"Ну вот с собкми-то".

"См ты немец. Блд! Это же зэки".

"Кк зэки?"

"Ну жулье тм рзное, бндиты... А то еще есть лгерь - вон, где труб, видишь? - тк тм врги нрод - шпионы и предтели. Дядя Витя у них нчльником отряд рботет, ему скоро кпитн ддут".

"Дядя Витя - летчик, ммк говорил".

"Фиготчик, не летчик. Летчик шмякнется - и в лепешку... А ты кем будешь?"

"Путешественником". Олег хотел скзть "и пиртом", но сдержлся - с тех пор, кк Рис Сергеевн поднял его н смех н уроке "Кем я хочу быть", он про пирт помлкивл.

"Это туд-сюд мотться? Без кол без двор?"

"Зто рзные стрны!"

"Больно ндо! Вон я в кино смотрел: один н велике вокруг свет ехл - вся морд грязня, и дождь по нему лупит... Срзу видть, что лопух!"

Олег нсупился. "А я в мшине!" - нконец ншелся он.

"А где у тебя мшин-то? Он, знешь, сколько стоит?"

"Мне ппк купит "Зпорожец".

"Жопорожец" он тебе купит. А мы вот уже нкопили - очереди ждем. Только долго. Я лучше достну денег и куплю себе мопед".

"Ври!"

"Зпросто! Вот зэк убежит, я его поймю - все! Знешь, сколько з него ддут?"

"Сколько?"

"Тыщу рублей! Рньше, дед говорит, мешок муки двли, ну это когд еще было, теперь - деньгми. Тут кк по рдио скзли, что дв опсных удрли, тк все кк кинулись ловить! Кто с чем! Я с ружьем хотел, д у пхн птроны зпертые, тк я с нпильником...".

"Поймли?"

"Еще бы. Только уже не здесь - з Молочницей. Одного зстрелили - он н дереве прятлся, другому солдты руки-ноги поломли, чтоб не бегл больше".

"А Том Сойер и Гек Финн помогли убежть Джиму - он в цепях сидел...".

"Ну и дурки!.. А кто ткие?"

"Они в Америке рзбойники были".

"Ну, ясно. Их смих з проволоку ндо... Кк у тебя с деньгми - мть дл?"

"Дв рубля", - вырвлось у Олег. Вообще-то у него был целя пятерк: дв рубля мм дл "н мороженое и кино", новенькую трешку прислл в письме отец. З три рубля Олег ндеялся купить струю, пожелтевшую от соленой окенской воды "Лоцию", в которой все моря, проливы и течения - без нее моряку гибель, - дв рубля ему нужны были н бинокль. Если бы он знл, что Вськ спросит про деньги, он бы приготовился и соврл что-нибудь, но тот спросил тк неожиднно...

"Слушй, - схвтил его Вськ з локоть. - З рублевку мы ткое с тобой увидим! Куд тм кино?"

"А что?" - мшинльно спросил Олег, лихордочно сообржя, кк бы ему откзться от всего, что бы ни предложил Вськ, откзться и не зрботть "ждину-говядину".

Вськ воровски стрельнул глзми по окнм: "Н Молочнице... Ну где вот моя мть-то рботет - дв километр отсюд. Тк тм у Кольки-Жмот в пристройке две бесконвойницы живут - зэчки, которые без охрны, нверху дырк, тк он лестницу приствит, и все видно..."

Вськин тинствення скороговорк сулил ккую-то ужсную тйну, н зов которой нельзя было не откликнуться. "А что тм?" - невольно понизив голос, спросил Олег.

"Тк к ним же солдты ходят...".

"И что они?"

"Кк что?! Не знешь, что ли, что ппк с ммкой ночью делют? А они при свете... Покрснел-то! Кк девк!"

Олег отвернулся.

Рспрвив белоснежные прус, поскрипывя мчтми, стремительня "Эспньол" лихо пенит изумрудные воды Крибского моря. Скрестив руки н груди, мужественные бородчи с ятгнми и широкоствольными пистолетми з крсными кушкми не спускют с него преднных глз. "Н рею подлец!" сурово бросет он. "Пощди!" - вляется в ногх у него Вськ. "Нет тебе пощды-прощенья во веки веков! Аминь!"

"Ты не обижйся, - тронул его з рукв Вськ. - Это я тк просто. Ты бы глянул только: облдеешь, ккие они тм номер отклывют. А одн, Тньк-Дешевк звть, толстя ткя и сиськи, кк у коровы. Тк он и без солдт, выпьет когд, вся голя ходит, в одних чулкх, или возьмет и н голову стнет: "Я кробткой рботл!" - кричит, чулки все в дырх. Кольк, гд, по полтине с нос дерет, ему и кличк Жмот. Ну? Идем?"

"Не-", - мотнул головой Олег.

"Сдрейфил? - прищурился Вськ. - Очко игрет?"

"И не сдрейфил вовсе. Просто мне неинтересно и все".

"Эх ты, сопля!" - Вськ презрительно сплюнул и, шгнув н дорогу, смху пнул консервную бнку.

"Всь, - зискивюще позвл Олег. - А ты кем будешь после школы?"

Вськ поджл толстые губы и снов сплюнул.

"Офицером, конечно, - снизошел он все-тки. - Кк дядя Витя. Он деньгу зшибет что ндо, и рботенк не пыльня... Слушй! - вдруг згорелся он и шгнул к Олегу. - Зйми мне полтину. До субботы верну, сукой быть! Возьму у пхн н кино, он обещл, и верну".

"У меня нет... только рублями", - снов зскучл Олег.

"Тк двй рубль. Ккя рзниц? Сдчу я тебе сегодня же верну".

"Я не могу", - смущенно промямлил Олег.

"Ну ты и жмот, ох и жмот! Срзу видть, что городской...".

"См ты жмот... Мне бинокль ндо купить".

"Н кой он тебе хрен? Бинокль!.. Д у нс в мгзине з полтор рубля ткие бинокли - отсюд Потьму видть".

"Врешь?!"

"Больно ндо".

"А где это?"

"В Молочнице. Только тебе все рвно не проддут, они для взрослых, у кого пспорт. Но я могу, по блту: мы с продвщицыным сыном во ккие кореши, н одной прте сидим. Для тебя тк и быть - слетю".

Олег, нырнув рукой в брючный крмн, н ощупь отделил хрусткую трешку... Вськ, скользнув глзми по окнм, выхвтил деньги и сунул их з пзуху.

"А полтину я тебе в субботу верну. В крйности - в воскресенье", - зверил он.

"А они с ремешком?"

"А кк же! С желтым есть и с черным. Тебе с кким?"

"С желтым".

"С желтым тк с желтым. Ну, пок - я полетел. Д смотри, мтери не проболтйся. Если спросит, скжи: в клуб пошел н бильярде игрть. Понял?"

Берез, словно ствшя н голову бб, рстопырил толстые, в венозных бугрх ноги, сквозь дыры в черных чулкх тут и тм зиял беля кож... Олег отвернулся.

"С биноклем все в порядке, но где рзыскть стринную "Лоцию"? - здумлся он. - Может, нписть отцу? Пусть поищет у стрых моряков - их тм полно, ведь до моря рукой подть до Кндлмши".

* * *

Зсучив рукв цветстого плтья, тетя Нин топтлсь у плиты. Пхло жреной кртошкой.

"Нгулялся? - обернулсь он к двери. - А где же Вськ? У клитки ведь сшивлся...".

"Он в клуб пошел, игрть в бильярд".

"Что же он не пожрмши-то? А ты сдись-к щец похлебй д кртошк вот доходит уже, и мрш н печь - полы буду мыть. Д и поспи млость - тоже, небось, с утр н ногх-то...".

"Мы в шесть встли, по рдио".

"А ты чего же не пошел н бильярде-то?" - дед отложил гзету и снял очки.

"Я не умею, дедушк".

"Это ты зря: Бильярд - первейшя штук, кто умеет. В доме офицеров или, скжем, н курорте шушер всякя футболы гоняет, кто посолидней, тот н бильярде. И знкомстве можно свести, и вообще".

"Я в шхмты могу, - похвстлся Олег. - Первое место и ншем клссе".

"Шхмты - тоже хорошо, но все же не то. Шхмты - игр умствення, увлекся и, глядишь, обыгрл ненроком ккое ни то нчльство - ему и обидно. А в бильярд - ничего, в бильярд не обидно".

Есть ему не хотелось, но из вежливости он кое-кк дохлебл миску щей и, пошвырявшись в сковороде с кртошкой, вскрбклся н печь.

"И куд эт кобелин провлилсь? - услышл он уже зсыпя. - Опять нжрется до блевотины".

"К Витьке, небось, зскочил, - успокивюще пробубнил дед. - Вместе и придут".

"Звтр с утр, - успел подумть Олег, - нпишу отцу в Кндлмшу".

* * *

Что-то грохнуло, и он проснулся.

"Он же кк есть бродяг!" - выкрикнул дядя Коля.

"И нми вроде кк брезгует", - поддержл его дед.

Олег догдлся, что сидевший спиной к печи остроплечий мужчин в зеленой рубхе - дядя Витя. Н вешлке топорщился его китель с тремя звездочкми н погонх.

"Знчит, з хозяйственник выходит? - дядя Витя бросил письмо н стол. Рционльно".

"Проворуется - к нм н семерку попдет или н первый*",- рссмеялсь тетя Нин.

* Номер лгерных зон.

"Не проворуется, - осдил ее дед. - До полет дожил, под судом-следствием не состоял - знчит, умный человек".

"А что это он, Нстьк-то, в конце смом пишет рэ и пятерку? Пять рублей, что ли? А ккие пять рублей, не пойму".

"Ну ты дешь, прпорщик! - рзвеселился дядя Витя. - Ккие же это пять рублей! Это по-немецки пэ и эс - знчит "после следует". Всегд в конце письм ствится".

"Ты смотри, - обиделся дядя Коля, - ккие нынче грмотные все. Нет чтобы по-русски, двй им по-фрицевски... Шибко-то грмотные полостую вон шкуру носят! А мне, - громыхнул он кулком по столу, - плевть с высокой колокольни! Вот хоть бы и Нстьк - училсь, училсь н врч этого, всего сто десять получет, я неученый, две сотни вынь д положь, и Нинк - сто шестьдесят!"

"Грмот делу не помех, - веско скзл дед. - Хотя при ншей специльности и без нее не велик бед! Я вот с 32-го по смый 70-й при лгерях, скжи мне: иди министром - ни з ккие коврижки! Сколько их з мой век, министров этих, сковырнули - был и сплыл, я, к примеру, кк ходил в почете, тк и н пенсию с музыкой проводили. Когд б не ног, я бы и еще послужил".

"Белую-то всю скушли, - тетя Нин поднялсь из-з стол, вышл в сени и тут же вернулсь с грфином ккой-то мутной, кк кисель, жидкости. - Ну-к домшненькой...".

"У меня тут, - дядя Коля пьяно икнул, - один штукрь, едри его под хвост, ручку, понимешь, вертнул, - он подцепил из голубой миски кусок студня. Д... Тк обидно... З пчку индейского* один, уже освободился, смстырил нборня и с крсной звездочкой н конце. Ну, мне покзлось н одного, я его звел з бню д по боку, д по шеям, тут узню - не он. Вишь, кк оно бывет... Д, не он, зверек один, рмян, в больничке сейчс лежит. Ну, черножопый, приедешь - я тебе пропишу! Я тебе... В общем, жить будешь, н ббу не потянет!"

* Имеется в виду индийский чй.

"У нс бы з ткое "по боку" крику не обобрться", - скзл дядя Витя.

"Я потому и ушел от вс к жулью - с ними не в пример легче. Больно вы ццкетесь со своими "политикми".

"Скжешь тоже - ццкемся! А посди-к к нм любого блтного-рзблтного белугой взвоет... Можно и без "по боку" ткой реглмент учредить, что только держись! Впрочем, мы и физическими, тк скзть, мерми не пренебрегем, но чтобы без свидетелей".

"Без физических нельзя, это тк", - подтвердил дед.

"Мо-ожно! - вдруг не соглсился дядя Витя. - Еще кк мо-ожно!.. Конечно, если пр тысяч контингенту - тяжело, кк у нс все нперечет, тк если с него глз не спускть, то всегд нщупешь, где у него болит. Я вот его свидния лишу или н голодный пек посжу, то, нпример, книги д тетрди зберу н проверку вроде, д обложки пообрывю, д тетрдь другую вроде кк потеряю, д письм все перекрою, он и взвоет, взвыл д обругл - пожлте, в крцер, н хлеб-н воду. Я сегодня кк рз, хоть не курю, здымил "Беломорину" и з хожу в одиночку к Зибельмну - у него и слюнки потекли, думл - попросит, но нет - вытерпел... Кк, спршивю, жлобы имеются? Ночью холодно, говорит, нельзя ли бушлт? Д вы что, я ему... у нс это строго - только н вы... д вы что - июнь н дворе! А тм и в смом деле не тк холодно, кк сыро - под окнми-то болото, д и погод вон ккя. Ну-к попробуй н фунте д н воде, д в одной курточке тряпичной целый день ни присесть, ни прилечь... Июнь, говорю, н дворе уже. Он глзми тк и сверлит - съел бы! Ах вы, кричит, ткие-сякие, книги мои порвли, людоеды! Ах, ты тк? Я сейчс сжусь - и рпорт: "З оскорбление и тк длее" - пятндцть суток ему еще обеспечено кк пить дть".

"Эк невидль - пятндцть суток! - дядя Коля зметно опьянел, лицо его взялось ярко-крсными пятнми, глз сделлись неподвижные и мутные, кк зпотевшее стекло. - Мы бы з лйку эту сперв требуху ему оттоптли, уж потом и пятндцть".

"Рзве теперь крцер, - скзл дед. - Вот рньше был крцер".

"Ничего, - утешил их дядя Витя. - Вон тот же острослов уже чирьями весь оброс. Я из этого Зибельмн сделю Гибельмн, язычок-то я ему укорочу".

Дед возмущенно крякнул: "Эх вы! Р-порт нписл! Тк рзве укорчивют-то! Тьфу-ты, глз бы н вс не глядели!"

"Ты, отец, устрел, - рссмеялся дядя Витя. - З новой стртегией следить ндо!"

"Учи, учи, яйцо курицу. Укщику-то з щеку, говорят".

"Ну, отец, это ты, если н то пошло, оргнм скжи - их устновк: пусть, говорят, лют влсть, зто будем знть, кто что думет. Вот и терпим. Другой этой влсти сует во все дыхтельные и пихтельные - терпим. То есть кк терпим? До поры до времени... А этого Гибельмн я проучу, чтоб не острил. Вызывю я его, в янвре еще,- с хрктеристикой годовой ознкомить. Ну тм нрушения перечислил и все прочее, кк предписно, и в конце: "Взгляды свои не осудил, к советской влсти относится отрицтельно". А он: это ложь, я к советской влсти отношусь очень положительно. То есть, я ему, кк тк положительно? А тк, говорит, - я н нее с прибором положил!"

"Х-х-х! - зктился дядя Коля. - Во, дет, пдль! Тк и ляпнул?"

"Ну д! А то еще...".

"Вот ты говоришь, - вклинился дед, - ручку сперли. А что же эти ученые-мудреные? Уже и в космос летют, и тому прочее, нет чтобы, знчит, ткую пилюлю изобресть, чтобы кк кто нпскудничл, утром встл и см н себя донес в досконльности"

"Ну ты, отец, и удумл, - рссмеялсь тетя Нин. - Эдк всех пересжть придется - сторожить будет некому. Вот хоть бы и Виктор, не в осужденье будь скзно, где доски-то для сря добыл?"

"Ну это ты..." - рссердился дядя Витя.

"Дк я в похвлу. Молодец! Это я вот бте - нсчет его пилюли. Мы ведь тоже не лопухи, не из дому стремимся, в дом".

"А ты, не дослушвши, не трхти, - оборвл ее дед. - Нс эт пилюля не ксется, скрмливть ее, которые н подозрении или змешны, непутевые всякие, пуще всего которые против пртии и нрод идут".

"Во! - воскликнул дядя Витя. - Мудро! Вот ты, отец, и сочини этим ученым: тк, мол, и тк...".

"Сочинил уже", - дед гордо выпрямился.

"Ну и?"

"Покмест молчт. А вот я предложение в ЦК нписл - "Об улучшении в облсти лгеря" нзывется. Счс я вс ознкомлю". Дед приподнялся и, зпустив руку з портрет Ленин, извлек оттуд зеленую школьную тетрдь.

"А ну тебя, пхн, - скзл дядя Коля. - Люди повеселиться собрлись, ты тут...".

"Ну и дурк, коли тк", - обиделся дед.

"Вот ты в том году Конституцю писл. Послушли, что ли, тебя?"

"А кк ты думл?" - строго взглянул дед. - Что мне ответили-то, ль не читл? "Вши предложения будут приняты во внимние!"

"Ну и где же их приняли? Нм эту Конституцю читли н политзнятиях, я уж слушл, слушл, чтой-то нсчет того, чтобы стрелять вргов нрод не уловил..."

"Ничего, еще уловишь", - сухо отрезл дед.

"Это ты, отец, и в смом деле перегнул млость, - скзл дядя Витя. Сейчс другя линия - гумнизм".

Дед с трудом выдрлся из-з стол, тетрдку, свернув ее трубкой, кое-кк зпихнул в крмн глифе, нкинул н плечи шинель и отворил дверь. "Гум-ни-зм! - передрзнил он уже с порог. - Новя ли-ния! Понимл бы вошь в голове! Вы в пртии-то без году неделя, чтобы меня линиям учить. У нс всегд гумнизм!" - отпечтл он и вышел.

"Во рсходился!" - хохотнул дядя Коля.

"С ум стл съезжть, тяжко с ним, - пожловлсь тетя Нин. - Тут кк-то Вськ очки ему ненроком кокнул, тк он нм всю плешь проел: в крцер его и все! См, кричит, буду дежурить! Д чтобы я родную кровь в крцер,- чуть не здохнулсь он от возмущения, - кк зэк ккого-нибудь проклятого!.. Пет-тух стрый!"

"В сре он, что ли, здумл крцер учредить? Или в чулне?" - спросил дядя Витя.

"В сре. Окно, говорит, зколочу доскми...".

"Это он не со зл - без рботы скучет... Вот и проекты оттого же пишет".

"А ну его к хренм собчьим, - дядя Коля потянулся к грфину. - Двй-к еще сднем... Ты мне вот что рзобъясни, - продолжл он, опорожнив сткн. Ну вот ты кончишь свой институт н юрист этого, и что же?"

"Кк что же?"

"Ну денег-то тебе, едри его под хвост, нкинут или кк?"

"Денег-то особенно не нкинут, но...".

"Тк н кой хрен, - перебил его дядя Коля, - мозги тогд сушить?"

"Ну, брт, сейчс в ншей системе без ромбик-то выше мйор не прыгнешь".

"Тяжело, небось, и учиться, и рботть-то?" - спросил тетя Нин.

"Д не скзть, чтоб очень. Профессор к ншему брту эмвэдэшнику с понимнием относятся - очень-то не жмут".

"А в Горький ты чего из Срнск перевелся? Езды ведь больше... Лучше учт тм, что ли, или, может, крлю тм себе звел?" - тетя Нин весело подмигнул.

"Стл бы я из-з крли в ткую дль переться!.. А вот я кк н сессию-то поеду, тк в Горьком-то хоть колбски вволю немся д пивк попью. А в Срнске голяк!"

"У нс один, - дядя Коля икнул и уронил н пол вилку. - Что, стервец, удумл. Москвич нзывется! Со свиднья шел, мть у него был, тк передч-то ему не положен, он взял и колбсу эту к хрену привязл".

"Ну?" - спросил дядя Витя.

"А кк же! Под ту колбску мы в дежурке дв пузыря рздвили. А стервец в изолятор, потому кк колбс им зконом зпрещен".

"Это что! - кк-то подвизгивя, зхохотл тетя Нин. - Я вот вчер... Или когд? Д, кжись, вчер... Ну д, вчер... Ох, смеху-то!.. Верк у нс Шилов в изоляторе сидит. Оторв - я тебе дм! В том году з рстрту пришл, тихоня ткя, все плкл сперв д крснел, кк мтом кто пульнет, теперь... Д, только сидит он всю неделю, и, кк ни згляну к ней в кмеру, все дым столбом. Ах ты, думю, пскуд, где ж ты тбк-то прячешь? А днем н рботу их гоняют, с изолятор-то. Ну, с рботы идут, я ее нголо рздел, все то перещупл - нет ничего, хоть убейся! Д... глядь, у ей вроде кк нитк свисет прямо с того мест. Я к-к дерну! Ну вот словно спог из болот выдернешь - чвк! - тк оттудов пчк мхры и выскочил!"

Чтобы не слышть их хохот, Олег зжл уши рукми и зтился, больше всего боясь, кк бы они не догдлись, что он не спит.

"А ну, игрй песню, Нинк!" - крикнул дядя Коля.

"Эх! - взвизгнул тетя Нин, и пол зтрясся от ее топот:

Нс четыре, нс четыре.

Нс четыре н подбор:

Аферистк, чифиристк,

Ковырялк и кобел!*"

* "Ковырялк" и "кобел" - лесбиянки (лгерный сленг).

"Мимо тещинов дом, - зревел дядя Коля,

никогд тк не пройду

Либо свистну, либо дерну,

Либо жопу покжу!"

"Ай ту-ту-ту-ту-ту-ту, - топл тетя Нин,

Приходи в субботу ту,

Буду приться нгя,

Покжу он ккя!..

И-эх! Ну же, Витьк, двй, твой черед!"

"Д я новых-то не зню".

"Эх, ты, уче-еный! Ах ты, Витя-Витя-Витя, - снов здрожл пол,

Н тебя не угодишь

То велик, то мл,

То лохмт, то гол!"

Олег тихонько соскользнул с печи, сунул ноги в споги и юркнул з дверь.

Н крыльце, упершись плкой в землю, сидел дед. "А-, - обернулся он к Олегу. - Черти полостые, рзбудили мльц. Топют, кк лошди... А ты погуляй, погуляй - вроде рспогоживется".

"Вськ не приходил, дедушк?"

"Придет еще, куд он денется. Тоже неслух рстет. Нрод теперь все никудышный ккой-то. Вот хоть бы и Зинк-почтрк. Сижу сейчс, он мимо збор юбкой метет, я ей культурно: тк, мол, и тк, что же ты, миля, гзеты-то через день н третий носишь? А он - фырк: "Ндо, тк см сходи н почту!.." Стрху никкого не стло, вот и рсползется все по швм. Рньше-то они, по-нонешнему скзть, 45 рублей получли и кк з почту-то свою держлись - лишь бы не в колхоз! А теперь, ей 75 плтят, и он же недовольн. Или возьми хоть моих. Вон огород-то, глянь - сорняку по пояс. И хоть бы что! Уродит хорошо, нет, тк и в мгзине купим. Хозя-яев!.. Бывло, пойдешь к мйору, поствишь ему бутылку, тк он тебе этих зэков пригонит - они и огород вскопют, и дров н всю зиму нпилют-нколют...".

Дед вытщил из крмн тетрдь и ккуртно рспрвил ее н колене.

"Ты вот, - взглянул он н Олег холодными, кк осенняя луж, глзми, послушй-к, что я нписл. Тебе полезно от стрых людей умному поучиться".

Вськи все не было, ккое-то смутное беспокойство смущло Олег. Ему не терпелось выскочить з клитку, чтобы поскорее нчть ждть...

"Об улучшении в облсти лгеря" нзывется. В Москву, в Центрльный Комитет коммунистической пртии Советского Союз.

Я, Бкйкин Кондрт Семенович, кк верный большевик-ленинец с одн тысяч девятьсот тридцть четвертого год, - нчл он рзмеренно и веско, - считю своим пртейным долгом сообщить. Я, кк состоявший н воспиттельной рботе при лгерях 38 лет ветерн, имею дргоценный опыт. Нгржден грмотми, медлью "25 лет победы нд фшистской Гермнией", знчком "З отличную службу", воинское звние - стршин в отствке.

Со всей беспощдной прямотой, кк нс учит товрищ Леонид Ильич Брежнев н 25-м съезде ншей родной коммунистической пртии, сообщю. Сердце кровью обливется, смотря, кк нрод рспустился. Анекдоды рсскзывют, болтют, непочтение влстям окзывют. Нрод должен любить порядок и иметь стрх к нчльству. Рньше хотя были временные зблуждения нсчет культ личности, но вржеский элемент, который угодил в лгерь, не знл, выйдет ли отсюд живой. Теперь кормят их от пуз, кк в нроде говорят, рботют они легче, вот и не боятся. Бить, конечно, превышение, но и не бить нельзя, если он тебе в глз всю родную пртию, весь Центрльный Комитет и Политбюро лет похбно. Это в лгере. А которые поствлены пресекть, сми рдио кпитлистическое слушют. Это, знчит, глубоко зрз корни пустил, и ндо ее вырвть ежовой руквицей, выместь железной метлой, чтобы земля под ногми горел. Ндо объявить по всей ншей обширной бескрйней стрне, чтобы добровольно ехть Сибирь покорять. А которые сибиряки, тех - в пустыне кнлы строить добровольно. Это тк просто, для бдительной проверки, кк нвроде учебня тревог в рмии. Всех верных большевиков-ленинцев предупредить згодя, чтобы следили, которые уклоняются и выскзывются. Бдительно следить и хвтть. Тк мы мхом выполем все вредные сорняки.

И про лгерь. Чтобы только кому, кк бывло, шепнуть "лгерь", он бы бледнел и дрожл. Жулики всякие и бндиты-хулигны - это все временный элемент, достоин снисхождения, потому по несознтельности, с контрой никкой пощды. По первому рзу кто болтет - 10 лет и рботть без воскресенья по 12 чсов. Потом, если переиспрвился, пусть выступит по рдио или в гзете и покется, что он служил вржеской рзведке и рсскжет все про своих дружков-приятелей. А нет - еще 15 лет, по отбытии которых, если снов не переиспрвился, знчит, подлежит к высшей мере социльной зщиты через рсстрел кк в корне гнилой.

Прошу принять мое предложение для спсения любимой родины. С пртейным приветом. Бкйкин.*

* Примечние втор: Сии глубокие мысли - не плод досужей фнтзии, но скромно зимствовны у прпорщик Глинов В.Р., с которым втор свел знкомство еще в 1962 году и до сих пор никк не может рззнкомиться.

"Ну?" - поднял он глз н Олег.

Тот молчл, не зня, что скзть.

"Иль не понял ничего?"

"Понял... А их теперь хорошо кормят?"

"Моя б воля - я их вообще не кормил бы. А тк, кк бы тебе не соврть... блнду ихнюю рздют, тк от вони с души воротит. И ведь ккие зкоренелые ему говорят: пиши н помиловние - домой пойдешь, он - нет! Д от одной этой блнды, кжись, не то что помиловние, споги бы лизл".

"Дедушк, мгзин, где бинокли продют, до скольких рботет?"

"Бинокли? У нс отродясь ткого не было. Не зню, и в Срнске-то вшем есть ли".

Олег похолодел. "А в Молочнице?"

"Тем более... Кыс-кыс-кыс-кыс! Иди сюд, рыженький, иди сюд, иди... Кыс-кыс...".

Из огородного бурьян выскользнул рыжий котенок и, боязливо вздргивя, зхромл к деду.

"Кыс-кыс-кыс-кыс...". С неожиднной ловкостью и силой дед подцепил его снизу плкой - котенок шмякнулся об збор и, жлобно мяукнув, свлился в лопухи.

"Гд!.. Гды!" Олег выскочил из клитки и полоснул из втомт сперв по деду, потом по окнм, и строчил, пок не рсстрелял всю обойму. Снчл взялсь крыш, но вот лопнули стекл - из окон выпрыгнули крсные языки плмени, и тут же весь дом скрылся в клубх огня и дым.

Слезы мешли ему, и он то и дело спотыклся н бегу о шплы. Смерклось. Опять зчстил дождик. Где-то исходил истошным визгом свинья. Нд зборми всех трех лгерей врз вспыхнули лмпочки и прожектор.

Он остновился, смхнул кулком слезы и пошел, стрясь ступть кк можно тверже: "Кн-д-лм-ш!"

ИЩИТЕ ШАПКУ-НЕСИДИМКУ

Сегодня последняя темня ночь. Когд-то большой кровью было отвоевно прво гсить в кмере свет н ночь. И вот оно вновь утрчено. Перечисляя тюремные издевтельств, Корвлн нзвл в числе тковых и ночное освещение. И ндо было ему об этом вспомнить! Все прочее, нзвнное им, у нс в избытке, и еще много ткого, что этому Корвлну в кошмре не привидится, вот с ночным освещением в смом деле неувязочк... Но звтр он будет ликвидировн, чтобы Пиночету не помнилось, что он хоть в чем-то может перещеголять нс.

Передовое человечество, увлеченно скндироввшее требовние освободить Корвлн, было бы неприятно поржено, узнв, что ншло себе ревностного сторонник в лице ткого отпетого преступник, кковым является Люцифер. Что ни вечер, едв погсят в кмерх свет и чуть-чуть уляжется коридорня сует, по всему лгерю рзносится скрипучий голос Люцифер: "Отдйте свободку Люсе Курвлну!" И тк целых три год. Но вот нконец-то Корвлн в Москве. Кк же теперь быть Люциферу? Впрочем, он сидит с сорок шестого год, и будем ндеяться, что з оствшиеся ему одинндцть лет подвернется еще не один Корвлн, чтобы требовть ему свободы.

В тот день, когд рдио принесло рдостную весть об избвлении Корвлн, нш зон стрдл повльным рзлитием желчи. А тковое, кк ведомо, сопровождется не очень остроумными, но зто чрезвычйно ядовитыми репликми тип: "Три год промучился - и уже в Москве икру жрет!", "Эдк и всякий бы непрочь - три-то год вместо пятндцти...", "Пусть бы и плкми били", "Продешевил Пиночет! Хотя бы выговорил нм ккое ни то смягчение: збирйте, мол, Корвлн, своих кормите по-человечески...", "Читл? Люся-то Курвлн приемник имел! Жлуется, что посылки из СССР отдвли без этикеток, чтобы сбить с толку... Есть ли у них совесть вообще? Уж молчли бы о посылкх-то! Ккие посылки? Ккие этикетки? Скорее бы лето - хоть одувнчиков нжрться, то зубы штются и кровь из десен...", "Меняю здешнюю гумнность н чилийскую жестокость", "Ты смотри, Корвлн в концлгере с волосми и в вольных тряпкх! А кк же его сфотогрфировли? Рзве тм можно? Моя струх уже лет десять просит, чтобы я ей свою крточку выслл... д где ее взять?" Ну и т.п.

Ехидство логики этих реплик и порочность их тонльности столь же очевидны, сколь и простительны. С одной стороны, это рекция судорожного омерзения н трехлетний демгогический визг о спсении Корвлн, которого вот-вот скушет Пиночет, с другой - опустошющя душу горечь при мысли о всесилии отечественных держиморд, нловчившихся отпирть чужие узилищ, при этом свято охрняя свои. Отчсти это можно рссмтривть и в кчестве типовой гримсы жителя стрны, в которой, по преднию, з одного битого двух небитых дют. Тковой битый склонен презрительно хмыкть в ответ н истошные вопли откормленной немчуры, которя рз в год получет зтрещину от полисмен. Вместо того чтобы нормльно опечлиться: дескть, полицейскя зтрещин и рз в год - дрянное дело, битый кричит, язвительно кривя лиловые губы: "Ты смотри! Они еще плчут! Д у нс дня нет, чтоб нм руки не выкручивли д ребр не считли - и то не хнычем! Их бы к нм - они бы н другой день згнулись!"

Любопытно еще и то, что не слыхть звисти к смому фкту освобождения мссы политзключенных во многих стрнх - вот, дескть, и нс бы освободили... Это почитется з вещь совершенно невозможную (хоть тйно всяким и лелеемую), о которой солидному рестнту - в отличие от кртелей - и зикться-то неуместно. Вот кбы вожжи чуть поотпустили, д кнут укоротили, д не соломы, овсец бы в кормушку сыпли, тогд еще куд ни шло, с овсецом-то...

Я полгю, что освобождение Буковского можно рссмтривть в кчестве обндеживющего прецедент, ткой обмен - по существу, нормльнейшя вещь (рзумеется, в той степени, в ккой вообще нормльно держть оппозиционеров з решеткой), это вроде обмен пленными после боя - перед нчлом следующего... Будем уповть. Рз уж жемнниц позволил, чтобы ей зпустили руку под подол, есть ндежд, что он сбросит мску недотроги и нгишом сбцет цыгночку... Впрочем, не исключено, что, рзок согрешив, он убоится пересудов и пнически ринется нзд - з толстые монстырские стены и н все крики извне: "Выходи! Все рвно мы знем, что ты шлюх! - будет лишь упрямо выствлять принципильный кукиш.

Но будем ндеяться. По многим признкм этот год обещет быть определяющим. Идет выбор пути для стрны. Пок мольбы о свободх опирлись только н зыбкую почву духовных потребностей человек, их можно было легко игнорировть посредством исконной логики, зтрещин, кляпов и зычных рекомендций всякому сверчку знть свой шесток. Теперь носителями вольнолюбивых претензий соделлсь технокртическя верхушк, что является выржением непреложной потребности экономики госудрств в вольном воздухе: он выпростлсь из змрнных пеленок ручного и полувтомтизировнного труд, примеривет взрослый костюм электроники и тревожно зглядывет в будущее, зрнее ломя голову нд тем, кк бы ей избвиться от жестокой опеки примитивных предков и где рздобыть деньжишек н фрчную пру, дбы не прослыть провинцилом в глзх европейцев, тких тонных нсмешников. Что и говорить, времен госудрств, чья мощь определялсь в первую очередь умением всех их грждн брво мршировть в ногу, окончтельно уходят в прошлое. Теперь, сколько ни потребляй чугун и стли, технотронных мышц н них не нкчть, тковые требуют более деликтного продукт - творческих мозгов, последние возможны, если уже в школе не возбрняется спршивть обо всем, сомневться в чем угодно, н все иметь свою точку зрения. Тким обрзом, нши попечители стоят перед грозной льтернтивой: приоткрыть окно и впустить некий минимум вольного воздух с риском смим подхвтить простуду или держть окн зкупоренными, и пусть чхнет держв, лишь бы смим не кшлять. Я соглсен, трудно отрешиться от трдиционного понимния птриотизм, путющего понятие "блго отечеств" с мерой личной влсти и величиной кзенного жловнья, но куд же денешься - жизнь подпирет: держв-то не хочет чхнуть и все нстойчивее пищит голосишкми своих кдемиков и промышленников: "Воздух, воздух..."

З низовых-то птриотов, всякой директиве рявкющих "ур", переживть не стоит. Им прикжи понимть под блгом отечеств умение рсторопно вязть и сжть - отц родного увяжут и упрячут, объяви, что тперич воля вольня, они хоть и сморщтся, все же "ур" прокричт, потому кк нчльству звсегд виднее... З них можно не переживть, они в случе чего приспособятся, они н вверенном их попечению учстке и н смую свободную свободу (ежели тковя приключится) ткой хомут соорудят, д ткие оглобли ей пристроят, д тк вльяжно рссядутся в мягких розвльнях, что только диву дшься. А вот тем, что повыше, - тем, конечно, боязно: уж ежели случится им сверзиться - то в лепешку! А кому охот в лепешку-то!

...Путня нить моих рссуждений был счстливо прервн визгом одного из тех, кто все свое время проводит, вися н оконной решетке: "Кино принесли!" Редчйшя удч: вместо типовой политико-воспиттельной дребедени документльня лент о студенческом движении н Зпде. Ккие лиц, Боже мой, ккие свободные лиц сияли мне с экрн, мхли кулкми, гримсничли от боли, ненвисти, отчяния и счстья! Из ншего смирного рйского длек порой кжется, что не столь уж вжно, првы они н смом деле или нет, вжн нездешняя осиянность их лиц поиском првоты, вжны те чувств, которые вытолкнули их н улицу. Я вспомнил Москву и попытлся предствить себе ее улицы зтопленными волнми взъерошенной молодежи... Что-то ткое вроде бы было... Не очень, првд, молодежное, д и в лицх кк-то нет того, если и веселость, то упорядочення бодрыми мршевыми ритмми, если и буйное неистовство, то с зпхом смогонного перегр...

Б! Д это и не волны вовсе, стройные колонны демонстрнтов, это и не лиц вовсе, ритульные мски "прздник трудящихся", это и не люди совсем, веселящиеся - в устновленный нчльством день - производственники!

Глядя н экрн, я вспомнил ндутую серьезность физиономий моих былых сокурсников - все свободолюбие смых строптивых из них сводилось к поискм возможности поскорей пережевть обязтельную идеологическую жвчку, чтобы после экзменов выплюнуть ее и збыть нвсегд. Шестидесятые годы. Кмпусы зпдных университетов бурлят, н Востоке - тишь, д глдь, д Божья блгодть. Неужели вм все ясно, неужели нет у вс вопросов, от которых побледнели бы профессор, неужели вм хвтет стипендии, неужто вы от всего в восторге? Тк чего же вы тк скучно молчите или неврзумительно бубните зтверженные мудрости? Гляньте н своих сверстников! Лучше юношеский инфнтилизм мятежных метний со всеми их крйностями, чем мрзмтически смиренное приятие декретировнных учебной прогрммой истин. Ищущий д обрящет, чтобы искть снов - дльше и глубже! О, кк сияет твое лицо, пдющий и встющий! Покорный миру сему, мнящий себя обретшим и имущим, отчего тк сер лик твой, почему зловонно дыхние твое? Будь ты проклят, довольный и тихий, буйствующий только в подпитии.

Стоп - кричт: "Приготовиться к отбою!" Извини мне этот всплеск эмоций, вряд ли мне сегодня уснуть. До свидния, миля. До звтршнего вечер.

А из Срнск ты мое письмо получил? Я его отпрвил, кжется, 4 июля, н другой день ко мне в кмеру перевели Юру и Борис. Почти двое суток мы мололи языкми без передыху. А ккой, если бы ты знл, чудесный ужин мы зктили н прощнье! Мы пронюхли, что в четверг нс с Юрой увезут, и нкнуне рзвили бешеную энергию, чтобы именно в этот день релизовть положенные нм милосердным зконом ежемесячные четыре рубля. Мы не виделись с Борисом с смого суд (то есть почти шесть лет) и, побыв вместе пру дней, опять рсствлись н... сколько лет?

До рестнтской рсчетливости ли нм, рсчетливости, которя вынуждет иных вместо сл получть в ежегодной посылке черные сухри... чтобы подольше их жевть. Мы зкзли помидоров и огурцов, луку, сто грммов сметны и две булки белого хлеб, угробив все свои трудовые двендцть рублей. Но зто!.. Я ведь в последний-то рз ел помидоры д огурцы в 1974 году. А тут еще и свет погс, и нм внесли в кмеру свечу. От винегрет мы рзмякли и во всей подлунной не было в тот вечер людей остроумней, добрей и счстливей нс троих. Борис, кк истый художник, все порывлся зпечтлеть ншу с Юрой полостость, особо, по его словм, колоритную при свете свечи. Но крндш и колорит не очень-то сопрягются, к тому же всякий портрет зключенного - крмол, подлежщя изъятию и уничтожению. У кждого свой основной символ свободы. Для меня - возможность читть любые книги, для Борис - нконец-то иметь крски.

В общем, эту поездку, в отличие от предыдущих, можно считть везением. Месяц безделья, относительно приличного питния и смковния Слтыков-Щедрин (из рзрозненных томов которого и состоит прктически вся читбельня чсть тмошней библиотеки). Д еще чйком удлось зпстись, д третье, д десятое... Кбы не изнурительня нервотрепк тк нзывемых "профилктических бесед", подтекст которых не всегд поддется рсшифровке и потому гнетет. Были времен, когд зэк мог отсидеть свои зконные 10-20 лет, тк и не встретившись нос к носу с голубыми Пестлоцци, и все его перевоспитние сводилось к кторжному труду, голоду, холоду, побоям. Нынче мы нперечет и всяк н виду. Нс просвечивют нсквозь, полковники и генерлы не брезгют знть все нши свычи-обычи, всех нших друзей-недругов, все нши плны-мечты, рдости и стрхи... А я не хочу быть прозрчным глзу влсть имущих. Не потому, что нпичкн ккими-то тм особыми тйнми (от криминльных до сексоптологических), обнружение которых опсно и позорно, прежде всего потому, что этому судорожно противится мое человеческое естество. Когд в душу пытются зглянуть, кк в стеклянный квриум (с бсолютным првом подкормить ли рыбок... для звтршнего ужин, отрвить ли или просто нплевть в воду), я чувствую себя испогненным, кк чувствуешь себя испогненным, когд н втором месяце голодовки "кормят" реr num - кбы не нручники, скинул бы с себя обоих "кормильцев" и глотку им перегрыз...

Впрочем, месяц кнту в обмен н 3-4 кбинетных рунд - еще куд ни шло. Д плюс этп. Но более всего я, конечно, рд встрече с Борисом...

Неужели мои письм столь безудержно бодры, что им легко не верить? Ккя ткя особя в них бодрость? Откуд бы ей звестись? Очевидно, это впечтление - следствие рзницы отношений, устновок, восприятий, несовпдения систем отсчет: что одному норм, то другому - сплошь птология, что одному удч, другому кжется еще одним свидетельством повседневного кошмр. Помнишь, ккой удчливый день выдлся у Ивн Денисович - и миску-то с блндой он зкосил, и в крцер не попл?.. А со стороны это рзве не сплошь кошмр? Но чтобы выжить, ндо отучться смотреть н себя со стороны. Сегодня здоров? - Более или менее. Письм доходят? - Тк-сяк. Кк с чтивом? - Гм... бывло и хуже. Ну и т.д. А уж если чуть-чуть з себя постоять удстся, ккую-то мелочишку отвоевть, не совсем бесплодно посопротивляться врждебным обстоятельствм (тем, что в погонх), то и вовсе, бывет, приободришься, зувжешь себя. Ведь дже когд ккой-нибудь доходяг-уголовник, беззубый и истрепнный жизнью до безобрзия, хрипит, жлуясь: "Эх, жизнь нш кторжня - носим ношеное, едим брошенное!" (н воле, пок его еще не поймли в очередной рз в чужой квртире или просто н чердке, он выкрикивет другой вринт этой жлобы: "Носим ношеное, е...ем брошенное"), в этом стоне легко рсслышть нотки гордости и вызов: все рвно, несмотря ни н что, и мы люди-человеки, д еще почище некоторых, которые сплошь рбы или ндсмотрщики.

Ну и т.д. - н бесконечный мотив ярошенковской кртины "Всюду жизнь". Мы тк втянулись в зпроволочное (не-)бытие, что двно притупилсь боль, мы нучились не думть о женщинх, чтобы не свихнуться, не думть о "вкусной и здоровой пище", чтобы подвить отврщение к блнде ("не едим, двимся"), ккой бы "изм" мы ни исповедовли н словх, в повседневной жизни мы поневоле стоики, мы рзучились слишком пристльно смотреть н себя со стороны, чтобы не отчяться. Рзве что порой обожжет словно кислотой. Вот ехли мы с Юрой из Срнск, веселые и довольные, - д вдруг скуксились врз... И случй-то вроде бы пустяковый, поди ж ты!..

И езды-то до Срнск кких-нибудь 180 км, добирешься туд дней пять.

Когд годми сидишь в ткой немыслимо крохотной клетке, дже этп длиной в 180 км - нстоящее приключение. То н пересылке кого-нибудь встретишь, то с уголовничкми поболтешь "з жизнь" д нслушешься их любовных дуэтов с "крдуньями" или с конвоем, бывет, ткую дискуссию рзведешь - ж смому стыдно своей горячности и крсноречия. Сенсорный голод!

А окно-то в "Столыпине"! Это ничего, что оно длековто от тебя и непрозрчно - летом в вгоне духот, смрд (особенно, если "ммки" с грудными едут), мхорочный дым глз ест поедом, тк что хочешь-не хочешь, ндо его время от времени приспускть, хоть н лдошку. А преступничку и того довольно: рестнтский глз он ухвтистый, ему и щелки, бывет, достточно, взгромоздишься н верхнюю полку, д тк и вопьешься в оконную щель со всеми ее чудесми: березки д сосенки, поля, лужйк, речк, вон-вон-вон домишки змелькли и - гляди-к! - бб огород полет, д то-о-лст-я ккя!., ишь нгибется!.. Вольный ветерок в щелку-то злетет и в горле першит...

Все это с лихвой окупет бесчисленные этпные мытрств...

В Рузевке нш спецконвой что-то тм ошибся в рсчетх, и пришлось нм с Федоровым ожидть поезд прямо н плтформе. Трое прижли нс к вокзльной стене, руки н ремне - поближе к рсстегнутой кобуре, двое толпу рспугивют. Тк минут 20 мы простояли под обстрелом рвнодушно-любопытных гляделок. И возьмись откуд-то толстя ббк в кирзовых спогх и солдтском зеленом бушлте в рыжих мзутных пятнх, уствилсь н нс, сморщилсь вся и зплкл, громко причитя: "Бтюшки! В полосх-то все! Д молодые ишо... и в очкх об-дв". Нчльник конвоя прикрикнул н нее, он куд-то быстро-быстро зшркл, через минуту опять тут кк тут - с двумя пчкми "Беломор" в руке и ну умолять "солдтиков"... Куд тм! Прошли крыловские времен, когд милосердие поощрялось, ныне оно вроде преступления.

А тут уж и поезд нш подкрлся... Рзлеглись мы н полке и уж пригорюнились. Дже и про окно збыли. А коли уж рестнт в окно не трщится - дело, знчит, совсем дрянь.

Вот оно кк бывет, когд иной рз глянешь н себя глзми другого.

Слют! Вчер денек выдлся н редкость суетливый, хотя в некотором роде и незурядный - но об этом когд-нибудь позже. К письму никк не мог пробиться: днем-то я н рботе, вечером не всегд теперь удется и детективчик-то почитть, не то что письмо сочинить.

Вернулся Алик после трех дней счстливой супружеской жизни. Звидую, конечно. Хотя и не поддерживю твои хи: "Если бы я остлсь!.." Трепотня это, миля, безответствення. В конце-то концов, вопрос ведь стоял не: остться или уехть, уехть спокойно или со скндлом. Ведь все рвно тебя бы выпроводили, рз уж выдли зкордонный пспорт.

Нтурльно дв год исполнилось, кк ты "откинулсь от хозяин" - в связи с чем я рзорился н пчку чя, нпоив добрую чсть зоны. Ты, конечно, помнишь, что нм с тобой ншептывли о двух годх, кк мксимум, рзлуки. Тогд это кзлось нм слишком долгим - дв год! Теперь остется только посмеяться нд собой, горько посмеяться. Я не хочу скзть, что нс сознтельно дурили: ведь несомненно, что эт цифр был привязн к определенному внешнеполитическому контексту, к некоей тенденции, которя тогд мощно о себе зявил. Но тк, увы, и не релизовлсь. Что ж, будем ждть Белгрд. Ккое-то подозрительное шевеление в недрх ншей системы несомненно ощущется, но что из этого выйдет, никто не знет. Вероятней всего - ничего.

До нс дошло, что некоторые сенторы взялись з труд личной опеки ншей группы. Кто именно имеет счстье печься обо мне? А то меня тут лрьк лишили хочу пожловться.

Рвным обрзом я узнл и о недвнем зявлении Кнессет о нс. Моя ему блгодрность.

...возглвлявший охрну крснолицый здоровяк-прпорщик похвстлся, что в вгусте 1974 год конвоировл тебя - это был твой последний этп.

Пок в комендтуре больницы двое ндзиртелей потрошили мое брхло, ко мне привязлсь бочкообрзня золото-зубя ндзиртельниц из жензоны:

- Тк вы муж Сильвы? А говорят, он подл прошение о возврщении в СССР.

Я не стл этого отрицть.

- Не только, - говорю, - слезно просится нзд, но и требует, чтобы освободили...

- Тебя и бртьев? - вклинилсь он.

- Нет, ее угловую койку в брке. Кто тм ее знял?

Еще осенью того год меня убеждли все, кому не лень, что ты рвешься вернуться, тк кк тебе не дют квртиру и не берут н рботу, в связи с чем ты учинил голодовку... Ну, ты дешь! Жду сообщений о твоем вступлении в вильнеровскую компртию.

Единственный, с кем мне тут, в больнице, интересно общться, - Черновол, но он, кк и я, человек знятой, потому и появляется у моего окн только по делу. Ткие визиты не рздржют. Ну и, конечно, чйком меня блует, тк и пьем, стоя у форточки - он н улице, дрож от холод и поглядывя по сторонм (чтобы не зстукли ндзиртели), я в кмере... Человек он живой, энергичный, очень толковый, его не зря нзывют в тройке лидеров укринских интеллигентовоппозиционеров. Но, н мой взгляд, он слишком увяз в войне с лгерным нчльством по всяким пустякм. В той или иной степени это общий грех многих млосрочников - эффектня пльб из всех орудий по всем целям - и большим, и ничтожно млым... Они знют, что кнонд будет недолгой и у них хвтит пороху. Не то мы, нм приходится экономить боеприпсы.

Вот, нпример, некто ученый В. (доктор кких-то нук, кжется, физико-мтемтических), хороший мужик, эрудит и стойкий боец... Ни один ндзиртель не мог смотреть н него без скрежет зубовного, и несколько рз они исподтишк поколчивли его. Знчительную чсть своих четырех лет он просидел в крцере. Но всегд ли з дело? Вот он вручет цензору дресовнное жене Л-ского письмо: "Дорогя Гля, сообщи междунродной демокртической общественности, что кэгэбня концлгеря 358/19 незконно обогщется, рсхищя продукцию лгерного деревообрбтывющего комбинт..." Пятндцть суток ШИЗО. Или посылет домой копии нескольких писем Ленин Крупской (опустив лишь подпись "Володя"), их, конечно, конфискуют "кк подозрительные", и он, рзмхивя соответствующим ленинским томом, строчит жлобы во все концы. Это, соглсись, непроизводительня трт сил. Иной рз кжется, что ткие энергичные поиски поводов для войны - способ снов и снов докзывть себе, что твои врги и впрямь твои врги. Иногд это компенсция трусости во время следствия и суд. Порой впечтление ткое, что, прибыв в лгерь с двумя-тремя годми срок, иной спешит лично испытть все муки, которые он обещл себе, зня о лгере понслышке, муки кк плту з повседневный героизм... А повседневного героизм нет в природе. Тогд из стрх унизительного рзочровния он зтыкет рот сомнениям и пытется искусственно героизировть повседневность. А н что-то серьезное тких подчс не хвтет, ибо серьезное не терпит эффектных поз и жестов.

Впрочем, не соотноси эти слов с кем-то персонльно, это ни о ком конкретно, но о целой группе. Я потому вспомнил о В., что кк рз сегодня получил письмо от него. Д, порой ссылк хуже тюрьмы. Ндо Люсе скзть, чтобы кк-то оргнизовть ему помощь. Д вот оно, это письмо, - убедись см.

"Дорогой Эдик! Нконец-то я прибыл в п. Бгдрин, Бурятской АССР. Это 600 км н северо-восток от Улн-Удэ (Збйклье). Везли под конвоем более месяц. Остновки были в следующих пересылкх: Потьм, Челябинск, Новосибирск, Иркутск, Улн-Удэ. Дорог был ужсной. Единственный учсток, где доехл по-человечески, - это от Улн-Удэ до Бгдрин, ибо здесь один вид трнспорт - смолет.

Поселок имеет около тысячи жителей, кругом н сотни километров тйг. Зимой темпертур доходит до -50°. Говорят, есть учстки вечной мерзлоты. Дом только деревянные и переполнены до откз. Жилья и рботы нет. Выствили меня н улицу (ночью: -25°) без грош в крмне: Видите ли, нчльник отряд лгеря Пикулин "збыл" переслть деньги с моего лицевого счет. Предложили жить и питться с теми, кто отбывет в милиции пятндцть суток. Хорошо, что один человек сжлился, дл рубль взймы, я его истртил н телегрмму Ирине Корсунской, и он выслл мне шестьдесят пять рублей. Кое-кк устроился в гостинице. После недели рздумий мне предложили место чернорбочего (восемьдесят руб.) при геологической пртии и койку в общежитии. Буду воевть!

Со снбжением плохо. О колбсе и молоке здесь не слышли. Гнилые яблоки (пдлк) стоят рубль семьдесят. Есть "северня ндбвк к зрплте" (30%), но он не компенсирует дороговизны. В мгзине нет промтовров, в библиотеке литертуры. Комнту снять очень трудно. Единственное предприятие - прииск по добыче золот в соседнем поселке Мловск, но рботы и тм нет.

Но духом бодр. Я всех вс помню и люблю. Свободы!"

Млосрочники порой упрекют нс, жителей "спец", в скептицизме, с которым мы относимся к ряду их воинственных кций. Они не могут понять, что нм едв хвтет сил отстивть поистине жизненные интересы, ловить "кэгэбню", крдущую стулья из цех, - для нс невозможня роскошь. Они - спринтеры, мы мрфонцы, нм иной рз не до побед, не сойти бы с дистнции - и то хорошо.

Впрочем, я склонен считть, что тот же В. (не говоря уже о Черноволе), когд получит больший срок ( это с его неуемным темперментом и пренебрежением осторожностью почти неизбежно, если он, отбыв ссылку, тут же не эмигрирует), нучится соизмерять количество предстоящих ему зпроволочных лет с числом вргов и отделять глвное от второстепенного, - пригнув голову, нбычившись для устойчивости, он впряжется в мрфонскую лямку и будет мозолисто тянуть ее до конц. А инче... инче ндолго его не хвтит. Тому много примеров. Ведь, в конце концов, величин срок не является чем-то фтльно определяющим поведение, д и целесообрзность того или иного тип действий кждый понимет слишком по-своему. Один "мухч" с лихой отчянностью нсккивет н могучего тяжеловес, зня, что будет нокутировн, но, прежде чем его з ноги уволокут с ринг, ему бы хоть рз "достть" ненвистную квдртную челюсть; другой стрется "держть удр", мневрирует, финтит, уклоняется, выжидя момент для коронного хук... д тк, бывет, и не удрит ни рзу. Но зто он уходит с ринг н собственных ногх, бормоч себе под нос: "Ничего, это еще не последний бой..."

...Я стрюсь не двть повод для преувеличенного предствления о своих возможностях. Я не беру кредитов, ибо не желю окзться несостоятельным. Может быть, смое большое, н что я способен в жизни, - это честно сидеть. Решетк, конечно, здорово мешет жить, но при всем том я не склонен вообржть, что только дйте мне свободу ("О, дйте, дйте мне свободу!.." это ведь оперный вопль, рвным обрзом и "дйте мне точку опоры..." - тоже из сферы деклмции. З стенми же оперного тетр и библиотечного кбинет дют только срок). Я не склонен вообржть, что только дйте мне свободу, и все хнут. Нет, нет и еще рз нет! Всего лишь о нормльной человеческой жизни я тоскую. Хотя и мечтется порой (не без того - особенно н сытое брюхо, знчит, редко) о чем-то не совсем зурядном. Но это уж кк случится.

И вот, поскольку жизнь в большой Колыме для меня более немыслим, поскольку сердцем я двно прикипел к мленькому Тшкенту, я готов зплтить смую большую цену з прво поселиться в нем и сржться з него. Вот и все мои претензии. Хотя мне, похоже, еще долго придется потеть, чтобы оплтить въездной билет в Изриль, я не поменялся бы судьбой ни с кким блгополучным здешним птриотом, ни тем более с бегемотоподобным ндзиртелем ( кто может быть счстливее ндзиртеля?), ни дже с смим собой десятилетней двности (хотя тогд мой срок был вдвое меньше теперешнего, но сидел-то я черт знет з что, грницы тогд были н змке, моя отсидк отнюдь не сулил - в отличие от нынешней - ндежду сделть дядям ручкой).

А тк чего ж, жить можно, бывло и хуже. И никто не зстрховн от худшего. А пок удется дышть между вчершним "хуже" и тумнно-мрчным звтр, оно и слв Богу! Выбор-то нм не дно, сделть-то ничего нельзя, ну, и тешишься тем, что сегодня, по крйней мере, еще жив-здоров, одет-обут, д еще и книжицу-другую удется осилить. Тк ведь и у тебя, миля, длеко не все глдко идет: то с квртирой беготня, то н рботе не лдится, то болеешь, то третье, то десятое - и хмсины-то, и жр одуряющя, и стрн-то неспокойня, д мленькя... Но, кк поют рестнты, "лучше мленький Тшкент, чем большя Колым, лучше летом у костр, чем зимой н солнце" - не говоря уж о прочем...

Я вот в последнее время все пытюсь решить для себя ткую здчу: кк поступить, если обнружишь, что рядом с тобой звелся мленький Гитлер? Впрочем, Гитлер - он всегд мленький, лишь стечение рзного род обстоятельств выносит его н высокую склу влсти, и тогд он кжется стршным гигнтом. Ну, пок он еще не н скле, пок он еще под волной, кк быть?

Ах, жль, нет у меня возможности перечитть Экзюпери! Кк у него тм о нерожденных или убитых тяжкой жизнью Моцртх? Исковеркть головку кушерскими щипцми или измять душу беспросветным бытом - это и есть убить возможного Моцрт. Но это ведь еще не все - смерть Моцрт может обернуться рождением Гитлер. Моцрт умер! Д здрвствует Шикльгрубер!

Впрочем, меня сейчс интересуют не истоки - не кушерские щипцы, дефекты воспитния и житейские обстоятельств, то, кк сегодня быть, если вот он, живой и вредный, дышит возле тебя, мссирует грудь, поджидя волну, и репетирует позы, речи и лозунги, которыми осчстливит ликующие толпы.

И если уж плкть нд мертвым Моцртом, то что делть с живым гитлеренком? Конечно, без специфических обстоятельств, без волны, он не очень стршен... Но конкретного человек не столько то беспокоит, перед лицом чего он бессилен (что он против волны, если уж он нбежит?), сколько то, где он что-то может сделть см.

И если бы он прямо говорил, что он Гитлер, то ведь это только для тех, кто долго рядом с ним, не секрет, перед большой удиторией он пок рядится в демокртические одежды. Тот Гитлер был по-немецки деревянно откровенен, его или принимли, или ненвидели, ему бы вместо примитивной "нордической хитрости" толику визнтийского коврств, и он бы тоже, кк его московский нтгонист, сумел нвербовть в 5-ю колонну миллион простодушных.

Он мнит себя хризмтическим вождем, претензии немыслимые (вплоть до создния новой религии - язычески-нордического толк), нерзборчивость в средствх порзительня. Истиння же цель неизменно эгоистическя. Нрвственность пещерня, умишко кбинетный, оперирующий лишь вычитнными схемми. Ну и т.д. - много всякой всячины, колоритнейшей порой, д не хочется особенно-то живописть, ибо момент недвусмысленной идентификции еще не приспел.

Вот и ломю голову: кк быть? В принципе и прктически. Публично сорвть с него мску - знчит, удрить по престижу слвословящих этого стрдльц и борц; промолчть - знчит, подложить им изрядную свинью: ведь он когд-нибудь явится поклонникм своим, и они облдеют от горестного изумления. Но не срзу облдеют, не срзу... Пок они его рскусят, он успеет изрядно нпкостить. Не ндо путть лгерь с волей, здесь мы друг у друг н виду с утр до ночи, здесь кждый словно нгишом н длящейся годми очной ствке с коллективным пристльным оком испытнных прозорливцев, тм мску труднее рзглядеть.

Иной рз я думю: "И поделом вм! Вм тк позрез нужен идол, что вы лепите его из любого подручного мтерил, дже из дерьм (стоит только присмотреться!), потом вш кумир зсмердит, треснет и рухнет н вши молитвенно склоненные головы - убить, может, и не убьет, измрть измрет".

О! Лгерь - великий рзоблчитель, суровый демистификтор! А он к тому же и ктеришк-то невжнецкий. Порой он пытется нпевть популярные мелодии, но в фльшивых устх крсивя мелодия оскорбительней для слух меломн, чем неприличное урчние унитз. Претензии, змыслы и ппетиты у него нполеоновские, нерзборчивость в средствх нечевскя, умишком он средний интеллигент кбинетного пошиб, из тех, кто в золотом пенсне н носу бредет здумчиво по улице, никого и ничего не видя, н ходу решя ккой-нибудь книжный ребус, - и попдет под трмвй... впрочем, успевя в последний миг ккуртно упрятть в нгрудный крмн золотое пенсне, прислнное ему из-з кордон... Ибо его отрешенность - всего лишь поз, н смом деле он тк и стрижет ушми, тк и зыркет глзом, все вокруг видя... кроме трмвя. В ншей зоне его переехл трмвй жизни. Но он живуч, выполз из-под колес, поклеченный, но отнюдь не мертвый, вновь нцепил н нос золотое пенсне и мечтет о бестрмвйных площдях.

Тк кк же быть? Кзлось бы, ккое мне дело до грядущих (в достточной мере проблемтичных) бед, которыми беременен сей супермен? Рзве тк уж тесен мир? Рзве не достточно того, что тут, в ншей теснотище, против его ядовитости уже вырботно коллективное противоядие, что будет тм и когд еще - тк ли это вжно? Но я не умею быть непричстным, все меня тк или инче ксется, я не могу предствить себя в роли человек, которому кто-то првомерно может бросить упрек: ты был рядом с Гитлером и дже перст предостерегющего не поднял! Я его поднимю. И дй Бог, чтобы я всего лишь ошибся.

...Мне не удлось прочитть те четыре листк, в которых ты рсскзывешь об Энтеббе - их изъяли из обоих твоих писем. Очевидно, ты изложил это слвное событие кк-то не тк - ничем иным я не умею объяснить эту конфискцию. Ну зчем, дорогя, ты пишешь черт знет что. Ндо же кк-то с оглядкой н "Првду", то и вовсе взял бы и прислл мне соответствующий номер "Првды".

Тк или инче, смую суть мы все рвно вычитли. Мы кк рз были тогд в Срнске и, узнв о зхвте плестинцми смолет, нчли гдть: неужели снов кровь невинных, пойдут им н уступки или нет, ндо ли в тких случях уступть, чем это чревто и кк быть?.. Еще более уныло иронизировли по поводу предыдущих известных нм случев воздушного пиртств, когд сперв ООП отреклсь от приндлежности пиртов к ее рядм, потом зполучл их для "сурового" суд, о котором позже ни слуху ни духу.

Тебе не случлось сидеть в Срнском следственном КГБ? Прогулочный дворик тм минитюрный - 12 квдртных метров, - чувствуешь себя кк в глубокой цементной могиле, нд головой, згорживя полнеб, мячит внимтельный стрж, ему не только виден любой твой жест и слышен всякий вздох, но и вздумй он плюнуть - точно в мкушку угодит. Порядочный кролик в тком дворике сдох бы от тоски н другой день. Я пок сидел один, дже откзывлся от прогулки - кк ни туго летом в кмере, но тм хоть не чувствуешь н себе неотрывного взгляд ндзиртеля (если он и подсмтривет в волчок, то не всегд это змечешь)...

Н другой день во время прогулки топчемся мы, знчит, плечом к плечу, толкуем о том о сем, попк нверху гзеткой шелестит д н нс поглядывет.

- Эй, комндир! - кричу. - Ну-к, глянь, есть тм что о вчершнем?

А ндзиртели тм, ндо скзть, ничего ребят (по срвнению с типовым ключником - явным охлмоном, хмом и сдистом) - преимущественно студенты-зочники, будущие кдровые чекисты. Но не потому они, конечно, "ничего", потому что им велено быть помягче (одн систем - рвно и всякое отдельно взятое учреждение - от другой еще и тем отличется, что он в среднем человеке в днный момент "поощряет" - добро или зло, жндрм грубого или вежливого) - ведь в этот невеселый особняк привозят глвным обрзом для тк нзывемого перевоспитния.

- А кк же, - говорит и ухмыляется весело. - Есть для вс кое-что. Дли вши прикурить! Держите! - приподнял крешек проволочной сетки - и гзет сплнировл в нш сумрк.

Д будь тм скзно, что всех нс освобождют, мы не были бы счстливей в те минуты. Дворик стл еще тесней - мы то и дело нтыклись н плечи друг друг, не змечя этого, хохоч кк дети, кк сумсшедшие, н все лды повторяя новость (вот он где, выход-то! А мы то д се: уступть - не уступть?..) и то и дело зглядывя в гзету, ндеясь еще ккую-то детль вычитть. Я зню, что весь Изриль прздновл освобождение зложников, и многие н Зпде восторженно приветствовли дерзость этой оперции... и мы, мы тоже истосковлись по героизму. Неделю спустя я вернулся в зону и, словно официльный предствитель Эрец, блгосклонно-небрежно выслушивл многочисленные охи... дже из уст тихих нтисемитов. (Явные у нс перевелись с декбря 1972 год, когд я, публично поколотив одну мрзь, прокомментировл этот жест громоглсным зявлением, что отныне всякое нтисемитское действие или выскзывние буду рссмтривть кк нпрвленную лично против меня провокцию - регировть буду мгновенно и безжлостно.) Д, моя линия фронт проходит в Мордовии.

Корни нтисемитизм слишком глубоки, чтобы мнить, будто можно их выкопть, учинив бесклссовое рвенство. Н днном этпе межэтнических контктов только сил - в рзных ее модификциях - может огрдить евреев от ниболее безобрзных форм проявления предрссудочной ненвисти. Только сил же и способн пок внушить увжение. Но именно пок, с кцентом н пок, ткже подрзумевя, что эт сил будет, во всяком случе, не более непрведн, чем любя физическя мощь. Я вот уже четырндцтый год врюсь в тком котле, где нционльные пристрстия - почти смя соль всей похлебки и, выбиря основу и стиль ниболее эффективного кждодневного поведения, я в конце концов ншел в кчестве смых прктичных дв отпрвных принцип: спрведливость и сил именно в ткой последовтельности.

Ты скжешь, что не Бог весть кк нов эт нходк, но одно дело вычитть ее в книге и другое - дойти до нее лично, под двлением жизни, и, глвное, пытться осуществлять в столь сложном социуме, кковым является "лгерь особо строгого режим для особо опсных рецидивистов, совершивших особо опсные госудрственные преступления", кк официльно величется этот единственный н весь Союз зоопрк. Когд-нибудь я пострюсь более или менее подробно обрисовть тебе рсклд здешних сил, и ты поймешь, кк это непросто тут нписть н своем гербе: "Спрведливость и сил". Конечно, этик монды не укз Левифнм, опыт Робинзон в кчестве обрзц для сложных и больших социльных оргнизмов пригоден лишь в некоем изрядно модифицировнном виде. Все это тк, но я ведь ни н что и не змхивюсь, я всего лишь пишу о себе, хотя порой мне кжется, что остров Робинзон отделяет от мтерик не столь уж неодолимое прострнство и всякий Робинзон не ткой уж и Робинзон.

В восхищении рестнтов угндийской оперцией я усмотрел преимущественно восхищение дерзкой силой. Ведь спрведливость - понятие относительное, легко поддющееся всяческому перетолковнию, сил же - нечто близкое к бсолюту... во всяком случе, в момент ее торжеств. Человек тк устроен, что, сколь бы глубоко он ни сочувствовл неспрведливо обиженному, побежденному и униженному, это сочувствие подпорчено тящимся в недрх душевных презрением к слбости, неспособности ответить н удр двойным удром. И потому я целиком приемлю Энтеббе: когд нглый нсильник получет по морде, мы в восторге, несмотря н всю формльную противозконность смосуд. Конечно, почтенный обывтель не унизится до боксировния в темном переулке, побежит, быстро-быстро семеня ножкми, в суд. Ах этот суд! Ну зчем он ткой Шемякин?.. И ведь почти срзу после дня Ионтн - преступление в Стмбуле. ООН - ни слов осуждения. Вот и семени в этот суд - смому еще срок нмотют: зчем, дескть, вечером по улицм ходишь, вводишь в искушение бедных бндитов. И еще потому всякий рестнт обязтельно будет в восторге от ткого чудесного деснт, что нш типовой зключенный, отсидев лет пятндцть, и имея впереди чуть ли не столько же, может уповть только н чудо, не н зкон, может грезить только о чуде, ибо зкон для него - синоним непрвой и беспощдной жестокости.

И сколь бы ни были фнтстичны ткие грезы (мечтния о чуде деснт еще не из смых причудливых), вряд ли кто из нс не предется им тйком. При всей зземленности облик, изборожденного рнними морщинкми прозических збот, нет больших мечттелей, чем зэки, мечттелей необузднных, фнтстичнейших. И мечты эти длеко не безобидны. Нет, может, ткого дня, особенно ночи, чтобы и смый кроткий, тот, что "тростинки ндломленной не сломет", не стновился в мечтх своих убийцей тех, кто тк или инче влствует нд ним - порой дже смых близких людей, которых большую чсть дня он искренне любит. Что же говорить о тех, чей день - год з годом - нполнен до предел неволей, унижениями, принудительным трудом и прочими испрвительными прелестями, которые не могут не искзить лучшее в природе человек. И, сопротивляясь этому искушению, он бежит в грезы - компенстор дневных унижений. Всякий нормльный человек по ночм стреляет вргов своих и устривет рй для остльной чсти человечеств. Но чем дольше я сижу, тем больше ночного времени уходит у меня н вргов... не пугйся, я не стл кровождней - может, дже ноборот. Скорей уж в рельной жизни убивют именно те, кто кроток ночью. Дже нверняк это именно тк.

Боже мой, говорю я себе, если уж не везет, то не везет: рз в жизни родишься - и то не тм, где нужно. Думя о трудных дорогх Эрец, я говорю: я не прочь стть солдтом, несмотря н зкоренелое предубеждение против всякой военщины. Кждому мужчине естественно быть солдтом, но не кждому дно обрести свой флг. И блжен муж, иже см восхотел тягот солдтской лямки знчит, ему есть что зщищть. А это уже очень немло в нш циничный век. Будь я в Изриле, я бы посовестился говорить об этом вслух: где можно действовть,громкие слов смешны. Зню все, что ты хочешь мне возрзить... Совершенно верно, я говорю не о повседневном солдтском поте в пустыне, и не о мучительной смерти от рн, и тем более не о нелепой гибели из-з нчльственной глупости, не о муштре, и не о тысяче прочих теневых сторон солдтской жизни и идиотизме смого понятия солдтчины... Но - я обо всем этом говорю здесь спокойно, тм, ндев солдтскую форму, зговорил бы громко - все это я приемлю рди ндежды в конце н Энтеббе. Оцени, миля, это признние, пмятуя, сколь нсмешливый я врг всякой птетики. Нзывется, довели человек. Вместо того чтобы (кк и подобет существу рефлексирующему, миролюбивому, приверженцу всяческой спрведливости) изрядно помусолить эту угндийскую историю (просчеты в решении плестинской проблемы, вторжение н чужую территорию, стрельб вместо переговоров и т.п.), прежде чем робко, с множеством оговорок нмекнуть, что я все же скорее одобряю ее, нежели порицю... вдруг ткой недвусмысленный восторг! Из чьих уст? Того, кто см покушлся н зхвт смолет! Ну, не прдокс ли? Т.е. не то чтобы прдокс, в смысле: где же логик? Логик же, кк мне предствляется, вот где. Всякое срвнение ншего случя, с теми, что ныне вызывют всеобщее спрведливое возмущение, откровенно ложно - что ниболее очевидно в тех книжицх (кк популярных, тк и специльно-юридических), где склоняются нши имен и ни слов о нших обстоятельствх и мотивх. Срвнивть нш случй с иным по признку внешнего подобия - все рвно что ствить н одну доску укрвшего кусок хлеб, дбы не околеть с голоду, с профессионльным медвежтником, который, подклдывя динмит под очередной сейф, думет о норковой шубе для своей ззнобы или о личной яхте. Ты помнишь, сколько мы бились нд проблемой, кк обойтись без крови? Ибо зчем нм свобод н крови постороннего? Я не отношусь к числу слишком холодно рссуждющих: посторонних нет. Это првильно лишь в сугубо умозрительном плне, но не в жизни с ее живыми людьми. Это нечеловеческя логик: всякий, кто не борется с тюремной системой, см в той или иной степени тюремщик, и потому, коли он встл н пути беглого кторжник, убей его, ибо его рукми - знет он об этом или нет - душт твою свободу. Конечно, никто не может, вынырнув из подкоп, пробирясь тйгой, голодный и зтрвленный, зстрховть себя от крови, но горе тому, кто эту кровь зрнее плнирует и опрвдывет. Я, может, лучше других зню, сколь нш щепетильность повредил нм, усложнив нши пути... но кк не променяю я полостую робу н мундир ндзиртеля, тк не сменяю и судьбу зключенного н свободу тех же Брзинсксов.

БРОДЯТ СНЫ ПО КОРИДОРУ...

Я не нходил себе мест.

Неужели он сегодня не придет?

То лягу н койку, то бесшумным призрком мячу от двери к стене, от стены к двери, туд и обртно, туд и обртно, мучительно постнывя, словно от зубной боли...

Неужели!.. Неужели?.. Мло ли что: зболел или не сумел достть... А вдруг они рскусили, что пропуск фльшивый? Я похолодел.

В коридоре что-то железно брякнуло, и грубые мужские голос взорвлись хохотом. Я приник ухом к двери... Нет, это они тк, что-то свое обхохтывют. В животе громко зурчло - не ндо было нлегть н пшенку, утром опять изжог змучит. Д кк удержться - не кждый же день нвливют целую миску.

Ноги окончтельно зледенели, и я злез под одеяло. А может, он обиделсь? То: "Дорогя, единствення, плевть мне н все, лишь бы ты был рядом хоть изредк, х кк нежн твоя плоть..." То: "Д обожди ты со своими поцелуями - успеем еще. Что тм у тебя в сумке? Нет ли чего вкусного пожевть!" А то и вовсе...

Дверь бесшумно приотворилсь, и он, гибко скользнув в щель, змерл, бося, н желтой дорожке коридорного свет.

- Ты где, - прошептл он.

- Здесь... Дверь прикрой.

Теперь и я ее не видел.

- Ну?

- Сейчс, - выдохнул он рядом, зшелестело плтье, и обознчился белесый контур. Я в нетерепенье откинулся н подушку, и он, юркнув под одеяло, ткя неожиднно горячя, глдкя и тяжеля, нвлилсь н меня, обняв з шею.

- Ты чего босиком? Зим ведь...

-- А нынче жрко.

- Зждлся я. Думл, случилось что...

- Д нет... Пок мгзины обегл, то д сё, тут еще рейс отменили из-з пурги.

- Ну кк?

- Рздобыл твоей любимой говяжьей тушенки и, вообрзи, бнку соленых грибов!

- Д перестнь ты! - почти вскрикнул я в досде. - До того ли! Я же о другом, не юли. Ну?

- Достл кое-что, - голос ее был робок и печлен. - Только, дорогой... может, все же не ндо? Рзве мло, что я прихожу к тебе кждую ночь? А тогд... - уткнувшись мне под мышку, он тихонько зплкл, всхлипывя и подргивя плечми. Я глдил ее густые волосы, досдливо пережидя приступ, и, слепо уствясь в непроглядную темь, искл нужные слов.

Что говорить? Рзве не все уже скзно? И вчер опять эт облезля крыс в мундире, этот гунявый кпитнишк, жирно слюнявя пльцы, рылся в моих письмх и презрительно хмыкл, елозя лиловыми червячкми губ... Нет, поднося листочки к близоруким глзм, он их не читл, он лишь обдвл их смрдом своей нчльственной душонки, упивясь собственной влстью и бессилием, зливвшим мое лицо бледностью.

Нет, именно сегодня, сейчс, только сейчс, когд они все в сборе, н своем прзднике, упившиеся и веселые...

- Ну, успокоилсь ? - спросил я кк можно теплее. - Ты же знешь, я больше не могу.

- А кк же рньше? Ведь столько лет терпел... Действительно, столько лет!.. Это звучло упреком.

- Терпел, потому что не было исход, дже нмек н исход. Мы терпим нестерпимое, выжидя, высмтривя свой исход, возможность врз зплтить по всем счетм. Терпел, но теперь... с тобой... я больше не впрве гнуться. Не впрве, и... и это выше моих сил, выше всего...

- И меня? Нс с тобой? Выше всего... но рди нс с тобой. Выше и рди...

Некоторое время мы лежли молч. Нконец он вздохнул и обреченно деловито спросил:

- Сейчс?

- Д, дорогя.

Нгнувшись, он пошрил рукой под койкой и, нпрягши спину, положил мне н колени тяжелый чемодн. Я, шумно выдохнув волненье, осторожно щелкнул обоими змкми, откинул крышку, и в лицо мне пхнуло железом и смертью.

- Автомт и три грнты, - шепнул он.

- А винтовк ?

- Не смогл...

- Вот черт возьми!..

Он сжлсь пружинкой.

- Ну лдно, - примиряюще бормотнул я и клюнул ее губми в щеку. - Спсибо, умниц... Грнты, првд, ни к чему, они ведь не рзбирют првых от виновтых. Мне бы винт с оптикой!.. Ну лдно, лдно, и втомт сойдет.

Внезпно с лязгом рспхнулсь дверь - н пороге, пьяно привлившись мощным бедром к косяку, стоял здоровення бб, совершенно нгишом, првой рукой он придерживл рзъезжвшиеся в стороны тяжелые груди, опущенной вниз левой сжимл горлышки трех бутылок.

- Эй ты! - крикнул я. - Прочь! Ты ошиблсь кмерой. Ты из чужого сн!..

Порзительно все-тки, сколь большой сдвиг в созннии произошел з эти шесть лет - стоило лишь появиться щелям в китйском зборе, и вот мы уже осмеливемся роптть, что нши робы сшиты не по европейским меркм. Сдвиг очевиден. И не у меня одного, у меня-то, может, кк рз менее других, ибо я двно уже был "со сдвигом". Или возьми то же унылое сомнение: "не чрезмерно ли жестоко с нми обошлись?" Словно я не знл, кк со мной обойдутся, - ведь н этот рз (в отличие от шестьдесят первого год) првил игры мне были известны досконльно. Не лицемерие ли теперь плкться: х, сколь вы окзлись жестоки?.. Дй-к подумть минутку. Аг, вот, кжется, в чем дело: я ведь в устновлении этих првил учстия не принимл, хотя вроде бы рз вступил в игру, знчит, и првил признл, но это всего лишь "вроде бы". Я ведь отчсти потому и вступил в эту игру, что мне не по душе ее првил, кк и невозможность изменить их, потому и сейчс, проигрв, я имею морльное прво требовть их пересмотр. В этом, быть может, основной смысл ншего проигрыш быть жертвми жестокости... Печльный смысл...

Живу тк себе, серединк н половинку. Вроде бы, отсидев черт знет сколько, пор нучиться без особых усилий воспринимть лгерь в кчестве нормы бытия: успокоиться, привыкнуть и... просто жить (ведь не мучемся же мы оттого, что, пленники земли, не можем вкусить прелестей и риск иноплнетного существовния), н нет, воротит с души, д и только. Может, первейшя причин всяческого дискомфорт в тюрьме (кк в специльном, тк и в рсширенном смысле) в неотвязном чувстве: коль скоро ты узник, то, что бы ты ни делл, ты делешь решительно не то. А когд человек слишком долго "делет не то", что же удивляться его рсчеловеченью, и, нверное, все мы отличемся друг от друг еще и способностью перебороть, обмнуть это чувство, творя - кждый н свой лд - иллюзии нужности своего обрз жизни. Способностью жить иллюзиями, я думю, можно отчсти объяснить и большую стойкость в рзных передрягх - от дрки до мытрств в следственных кбинетх - интеллигентов по срвнению с люмпенми...

Отнюдь не нхорет, типовой рестнт обречен н уродливый и уродующий скетизм: внешние оковы опрвдывют и подстегивют рзнузднность всеядной, жесткой, безлюбой похоти вообржения, коей нет грниц. Дбы не пристрститься к гинекологическому остроумию, которым повльно больны все рестнты, дбы сублимировть вздохи припического томления в поиски эффективных средств ведения своей войны, н эротические порхния фнтзии нужно нложить добровольные и очень жесткие вериги. Я пугливо обхожу тбуировнные темы, чтобы не сорвться в пропсть безумных воздыхний о невозможном. Я не всегд тк трезв, кким кжусь со стороны... Но мне позрез нужн эт трезвость. Неплохо бы системкой ккой-нибудь обзвестись... Но я всегд был изрядный путник и потому ничего определенного (во всяком случе - однознчного) о философском фундменте моих трепыхний скзть не могу. Кк-то все не до того. До философствовния ли, когд вот уже 14-й год, чтобы и чихнуть-то в свое удовольствие, укромного уголк не отыщешь... А глвное, нет шибко большой потребности в системтизции и однознчной, окончтельной определенности рди определенности. Был бы тковя - двно примкнул бы к ккой-нибудь школе и нос вверх. Вряд ли я одинок в своей рстерянности перед необъятным многообрзием философски упковнных истин. Уверен, что большинство из тех, кому не повезло обрести окончтельную истину еще в детских яслях и кто пустился искть ее в дебрях школ и школок, нконец умучвшись, мшут рукой н былую юношески высокую требовтельность и прислоняются не к единственно истинному древу, всего лишь к ниболее близкому в днный момент: хоть ккя-то опор - это все же лучше, чем ничего.

Рзве не о том свидетельствуют и переходы профессионльных философов из одной школы в другую, чсто диметрльно противоположную? Не зблуждясь относительно уровня своих философских способностей, я поствил себе скромную цель: в меру сил следить з течениями философской мысли (по возможности, всех ее ручейков), чтобы сохрнить форму и готовность к тому вожделенному моменту, когд вдруг обнружится несомнення истин. Я хочу быть готовым и способным постичь и принять ее, сколь бы он ни был сложн.

Меня не должн отпугнуть холодня логик ее метфизики (вообще-то мло меня интересующей), лишь бы он в конце концов поддвлсь переводу н язык повседневности. Это вжно для меня - я все перевожу н косноязычный лепет обыденной жизни... Что-то вроде Снтяновского: "Я стою в философии точно тм, где я стою в повседневной жизни". Человек! Человеку позрез нужн истиння философия, и не только для удовлетворения бнльнейшей потребности к постижению, но и для того, чтобы философский плщ хоть отчсти смягчл грубые пинки нефилософствующей жизни. Человек - вот что меня всегд интересовло. Кк ему быть среди людей, с людьми, с собой?..

Еще почти ничего толком не зня об экзистенцилизме, но прослышв о его роли во фрнцузском сопротивлении, я понял, что это чудо, о котором только может мечтть основтель любого философского течения: философия кк руководство к действию! Не политическя доктрин, именно философия. (Кстти, почему ничего не слыхть о японском резистнсе? Был ли он вообще?) Но, похоже, фрнцузский экзистенцилизм эпохи Резистнс был вершиной рзвития и жизни этого учения.

Увы, Гегель прв, говоря, что всякя философия - это философия своего времени. Однко круг проблем, тип подход к их решению остются для меня близкими. Может, потому, что экзистенцилизм генетически связн с древнеиудейским типом мышления, которое в противоположность эллинистическому я бы нзвл иррционльным (куд более чисто иррционльным, чем иррционлизм китйско-индийских философий, которые в глубинной сути своей удручюще рционлистичны). Но, может, потому, что я полукровк, я не глух и к иным голосм, мне хотелось бы обрести нечто, снимющее нтгонизм веры и рзум, религии и нуки, иррционльного и рционльного, конкретного и бстрктного, единичного и всеобщего. Однко это снятие все же должно быть с уклоном к иудейскому типу мышления, ибо мне не по душе эллинистический человек (рзумное животное, облдющее речью и способностью к понимнию... Эткое эпистемологическое существо), мне ближе библейский иронический прищур: интеллект и логик - гордость глупцов, они не имеют отношения к изнчльным истокм жизни. Вот в смом общем (и весьм неполном) виде т печк, от которой (и возле которой) я тнцую.

...Я всегд слишком доверчиво относился к книгм и потому лишь в последние годы нчл понемногу избвляться от иллюзий, внушенных восприятием жизни через призму литертуры, которя упорядочивет сложную рельность в соответствии со своими кнонми. Болезненнее всего мне рсствться с мифом о блготворном влиянии тргедии н человек: дескть, тргичный молот судьбы кует личность.

Увы, ткой взгляд - всего лишь один из литертурных способов упорядочить жизненный хос путем сотворения некоей внесоцильной космодицеи*, где и зло блго. Мне очень долго помогл жить вер в то, что только душевно слбый пугется повседневности ужсов, сникет и опускется, звороженный мыслью об бсурдном тргизме, безысходной никчемности и нелепости человеческого существовния; хрктерной же особенностью того, кто призвн и обязн выстоять, является умение осмыслить все нелепости, случйности, ненужности и неспровоцировнные кошмры, осмыслить и обртить себе н потребу, узрев в них нечто вроде питтельного бульон для духовного рост личности.

* Космодицея - "опрвдние космос" (по нлогии с теодицеей - опрвднием Бог, т.е учением, примиряющим существовние Зл с идеей спрведливости Бог).

Увы, я пришел к печльному выводу, что универсльной истинностью этот подход не облдет, но я еще цепляюсь (нверное, чтобы выстоять) з утешение, что он не вполне ложен в кких-то чстных случях. Инче, кк же мне тут выжить?

Ты мешься тоже уже немло и знешь, кк вымтывет человек лгерь, но если бы ты только мог себе предствить, до чего я устл. Когд-то я говорил Сильве, что верю в приход времен, когд мы рсплюемся со всем мрчным и нм придется лезть в словрь, чтобы выяснить, кк првильно пишется слово "тюрьм": турьм или тюрм? Я еще не утртил ндежду дожить до свободы, но кк горбун вечно гнетет к земле горб, тк и мне никуд не деться от тюрьмы - ее можно взорвть, от нее можно убежть, но кк сделть, чтобы ее не было в прошлом? Этот горб слишком уродлив и тяжел - ни один смый искусный портной его не змскирует. Нучусь ли я когд-нибудь ходить прямо?

Сильв пишет, что кое-кто, претендующий н знние меня, выскзывет сомнения, что Эрец придется мне по душе и я нвсегд поселюсь в нем. Стрнные люди! Что они обо мне знют?!

Отчизн - это не сумм блг, которые ты тм обретешь, те унижения, стрдния, тот пот и кровь, которыми ты оплтил прво жить н ее земле и которые готов претерпеть и пролить, отстивя и улучшя ее. Только тк удобренный и политый птриотизм - поистине птриотизм. Отчизн - это не пиршественный стол, но прежде всего жертвенный лтрь. Особенно еврейскя Отчизн. Я с горечью думю о тех, кто уезжет. Я не сужу их. Мне их жль: знчит, они еще не поняли смого глвного... А рзве мне оно срзу длось?

В письмх из Изриля чсто мелькет: рбы, рбы!.. А что рбы? Когд все урзумеют, что приемми силовой борьбы евреи влдеют искусно, когд минет время пушек, мы нйдем с ними общий язык и рстолкуем, что нельзя бесцеремонно вселиться в чужой дом и пытться не впустить в него нконец-то вернувшегося хозяин. Это не их дом! И не вин хозяин, что пришельцы уже привыкли к нему и збыли о нчлх... Зто хозяин-то всегд помнил о своем доме. Тем более, что иного ему не дно. Рзве - вообрзим невозможное - победи Гитлер Россию и вытесни русских з Урльский хребет, они лишились бы прв хоть и через тысячу лет вернуться н землю своих предков и святынь... дже и с оружием в рукх, оружием, обрщенным уже не против тех, кто их когд-то изгнл, против тех, кто всего лишь имел глупость и несчстье поселиться в их доме? Нет, прво н возврщение всегд сохрняется з изгннником, оно - сущностня хрктеристик смого понятия "изгнния": "Ужо, злодей!.." И почему ему должно быть дело до горя пришельцев, если им нплевть н его двухтысячелетнюю тргедию? И все-тки должно быть тк всегд: кто-то должен брть н себя ношу, тяжелее других, - тем он от иных и отличется.

Я призню своеобрзную првоту рбов, и, хотя он менее прв, чем еврейскя првот, не видеть ее невозможно. Где же выход? Кк примирить эти две првды? Боюсь, что это невозможно, рзве что удстся здним числом объяснить им ншу победу: мы более првы, чем вы и - глвное! - пришел нш чс. При всем том я хотел бы тебе нпомнить, что именно мусульмне (в первую очередь рбы) были порзительно терпимы к иудеям в те мрчные времен, когд христиннейшя Европ кзнил евреев всеми кзнями.

Великодушие! Великодушие! Вот что нм ндо! Но великодушным может быть лишь тот, кто знет, что дело, которому он отдет себя, с некоторой точки зрения, не более истинно, чем дело его врг. Просто это мое дело, без которого мне не жить, которое делет меня человеком, дет мне душевную полноту и т.д. И победить я должен не потому, что я бсолютно прв, потому, что, целиком отдвшись своему делу, я должен быть сильнее врг, энергичнее, устремленнее, умнее и т.д.

Тогд, победив, я смогу быть великодушным, в отличие от борцов з дело, осиянное нечеловеческой истинностью, - эти, безжлостны.

В "Литертурке" от 20 октября 1976 год сттья о "биче ншего век воздушном пиртстве". Читл, конечно? Кк тебе цитты из выступления по этому поводу мерикнского госудрственного секретря Киссинджер н недвней сессии Генерльной Ассмблеи ООН? Нельзя не соглситься с его гневом по дресу "трусливых, жестоких, нерзборчивых нсильников", но мне хотелось бы более прострнного истолковния его призыв "усилить борьбу с воздушным пиртством". Неужели только пресекть, ловить и не предоствлять убежищ? А кк же с терпией корней?

Что скзл бы господин госсекретрь нсчет того, нприклд, можно или нет бить человек золотым портсигром по голове, душить удвкой, топтть офицерскими спогми? Ужсное врврство!

1801 год, Пвел I: политик, существенно ущемляющя интересы смого в то время жизнеспособного клсс - дворянств (отмен дворянских выборов, зпрещение выезд з грницу, строгя реглментция ношения одежды, рмейское пруссчество и т.д.), нестерпимое смодурство цря-психопт, цря-истерик, гнетущее чувство неуверенности дже у придворных фворитов: то нгрды, то ссылк... Тк почему же для удления от влсти безумц пошли в ход портсигр, удвк и споги? А потому, что российское зконодтельство всерьез видело во всяком цре-бтюшке помзнник Божия и не предусмтривло для огрничения влсти свихнувшегося помзнник институт регентств, кк это прктиковлось в зпдноевропейских стрнх. В Днии, нпример, при Христине VII, с 1784 год регентом был провозглшен будущий король Фридрих VI. В Англии вместо душевнобольного короля Генрих III првил принц Уэльский. В России же выговорить слово "регентство" было все рвно, что скзть "революция", и те, кто осмеливлся толковть о регентстве, не столько толковли, сколько оглядывлись по сторонм. Вот и споги, вот и удвк... Кк же их опрвдть?! Но, может, и Пвел не совсем невинный гнец? Не мог бы господин Киссинджер посоветовть Пвлу I порзмышлять нд своим зконодтельством, дбы не вынудить кого-то к отчянным средствм? Вот когд есть узконенный институт регентств (или открыты грницы) тогд удвк - врврство чистой воды. А тк что же выходит? Я еще рз говорю, что борьб с симптомми - дело зряшное, признк бессилия медик. Дело истинного врч - терпия корней.

Вообще я всегд неодобрительно относился к тому, что можно нзвть "нкетным знкомством", когд понятие "знть человек" стновится непрвомерно синонимичным понятию "нкетные днные". Вот, к примеру скзть, доведись мне учствовть в конкурсе "Проект пспорт гржднин счстливого обществ будущего" (хотя сомневюсь, совместимы ли слов "пспорт" и "счстливое общество"), я бы зявил, что тковой документ должен рдикльным обрзом отличться от нынешних обрзцов. И если бы мне посчстливилось устроиться пспортистом в милицию лучезрного будущего, то, зпросив тм ккое-нибудь ВЭЗУ (Всеземное электронно-зпоминющее устройство), очень прктичное вместилище всяческих сведений о любом и всех, я зписл бы в пспорте некоего Эдурд Кузнецов следующее:

 1. Иеррхия ценностей: ) Свобод, б) Истин, в) Спрведливость, г) Хлопоты по устройству всечеловеческого счстья... Хотя нет, не в тком порядке: ) Спрведливость, б) Истин, в) Свобод, потом уже зботы о всеобщем счстье.

Пргрф, скжем, 6. Уровень смооценки и претензий: деквтный.

 8. Ниболее ценимые в других кчеств: ) доброт, б) искренность, в) спрведливость, г) интеллект.

 14. Предпочитемое место жительств: ) Изриль, б) Москв (с првом выезд в любое время в любую стрну).

 19. Любимые знятия: ) книги, б) путешествия, в) яхтспорт, г) ночевки в лесу у костр.

 20. Сексульные предпочтения: ) темперментные брюнетки с пышными формми, б) блондинки - в меру субтильные и желтельно фригидные.

 21. Любимя ед и горячительные нпитки: ) мясо во всех видх (с острыми соусми), б) фрукты, в) коньяк.

 38. Особые привычки, стрнности, чудчеств: ) периодически возникющя болезнення тяг к уединению, тишине, приступы мизнтропии и мизологии, б) излишне бурня рекция н неспрведливость, неодолимое желние рсквсить физиономию кждой сволочи, в) отврщение к порногрфии кк компоненту мссовой культуры и тйня мечт иметь личную коллекцию всех порноиздний.

 52 и последний. Голубя мечт жизни: шпк-несидимк... Ищите шпку-несидимку, остльное приложится вм.

Дбы не создвть ложного впечтления о влдельце вышеописнного пспорт, следует сообщить, что облдтель его н редкость невезучий человек. Можно скзть, что не было ни единого (ни единого!) дня в его жизни, когд бы он имел доступ к любым двум из тех блг, которые эскизно предствлены в его "пспорте" (з исключением рзве что пргрф о еде - это случлось). К примеру скзть, хотя он и считет яхтспорт смым увлектельным, море он видел только н музейных полотнх мринистов, книжных иллюстрциях д в кино, то же относится и к яхтм. Тким обрзом, если ему случлось дорывться до фруктов, то морем поблизости не пхло. Его всегд живо интересовл Истин, но, когд ему однжды покзлось, что он н верном пути к ней, ему пришлось туговто со свободой, в последнее время он вообще несколько охлдел к поискм этой смой Истины, имея обыкновение говорить, что уже сполн получил свою долю синяков и зуботычин и что он не нстолько честолюбив, чтобы рди слвы первооткрывтеля Истины преврщться в боксерскую грушу, что он достточно скромен и с рдостью готов принять эту Истину из любых рук, уже нйденной и готовенькой к употреблению. С книгми у него тоже всю жизнь неудчно склдывлось: не что хочется и ндо, что есть. Ну и т.д.

Достточно скзть, что из прожитых им 37 лет 13 он нходится в местх не столь отдленных, где ни мяс-фруктов, ни блондинок-брюнеток, ни уединения-тишины... И еще - он збыл, что ткое цветы и дети.

Я нучился зкзывть свободу тому кпризному киномехнику, что зведует ночными видениями: в тот неуловимый миг, когд сознние еще мерцет едв-едв, слдостно провливясь в теплую темень небытия-инобытия-снобытия, ндо успеть немножко нпрячься - чуть-чуть, чтобы не спугнуть обволкивющий мрк покоя, нпрячься и вспомнить что-то дорогое, зпроволочное... Порой свобод не отпускет меня всю ночь нпролет, и под утро мне нчинет сниться ужсный сон, будто я... в кмере. Но это тк невероятно, что я тут же догдывюсь, что это всего лишь кошмрный сон. Привидится же ткое!..

Но этот кислый зпх! И это одеяло!

Критерий истины.

Весь день он црствует не поклдя рук: см читет н зутрени чсы, молится о дровнии ему нследник, устроении земств, погибели вржьей и спсении от хлебного глд, то укз ккой нчертет, то в думе бояр з бороды теребит, то кзнь ккую ни н есть спроворит д зговор откроет, то, глядишь, соколиную охоту зтеет или войну с погным бсурмном ли с подлым ляхом...

А вечером, упившись медовухи, вздохнет устло: "Тяжел ты, шпк Мономх!" - и упдет змертво н свои семь пуховиков, чтобы опять увидеть все тот же сон:

Дугой сгорбившись нд деревянной сохой, он тяжело ступет босыми ногми по борозде, от мошкры спсу нет, едкий пот жжет свежие рубцы от кнут, которым его нмедни лупцевли н псрне. До воскресенья, то бишь до кбк, еще черт знет сколько... Эх-м!

Вечером, поштывясь, он бредет к своей рзвлюхе, устло хлебет тюрю из квс с луком, рскорячсь вскрбкивется н печь, чтобы, едв ткнувшись носом в жркую вонючую овчину, зхрпеть и увидеть все тот же сон:

Весь день он црствует не поклдя рук...

И приснится же Црю Великому будто он смерд смердящий! Экя чушь несусветня, нвждение стнинское!.. Когд бы тк не сднил спин...

Но почему мне одеялом полостый бушлт?..

ПРИЛОЖЕНИЕ

В. Черновол, Э. Кузнецов "СТАТУС ПОЛИТИЧЕСКОГО ЗАКЛЮЧЕННОГО"

Рздел I. Определение понятия "политический зключенный"

 1. Политическим зключенным является всякий, осужденный по политическим мотивм и отбывющий нкзние в тюрьме, концлгере или ссылке либо помещенный в психбольницу зкрытого тип.

 2. Политическими зключенными могут считться:

1) лиц, осужденные з убеждения (в том числе религиозные) и их рспрострнение в устной, письменной или любой другой форме;

2) лиц, осужденные з создние ссоциций (политических пртий, профессионльных и других оргнизций и объединений) или з учстие в тковых, если целью ткой оргнизции не является совершение уголовных деяний;

3) лиц, осужденные з учстие в демонстрциях, митингх, собрниях и других мссовых, стихийных или оргнизовнных выступлениях ненсильственного хрктер, по своему хрктеру оппозиционных к существующему строю в целом или к отдельным его проявлениям;

4) лиц, осужденные з совершенные по политическим мотивм террористические кты и вооруженные выступления или з подготовку к тковым. Сюд же относятся осужденные з учстие в пртизнских и подпольных нционльно-освободительных движениях. Не могут считться политическими зключенными осужденные з учстие в полицейских или кртельных формировниях, непосредственно подчиненных только немецким оккупционным влстям в годы Второй мировой войны;

5) лиц, пытвшиеся бежть из СССР по политическим мотивм;

6) лиц, осужденные по сфбриковнным уголовным обвинениям, если действительные политические мотивы осуждения несомненны и если подсудимый зявил о них в ходе суд.

В пределх действующего в СССР зконодтельств политзключенными могут считться все лиц, осужденные по сттьям 70 и 190 I или по соответственным сттьям Кодексов Союзных республик, ткже чсть лиц, осужденных по сттьям 64, 72, 190 2, в случе же, предусмотренном п.6 этого пргрф, политзключенным является лицо, осужденное по любым сттьям уголовного кодекс.

 3. Основными критериями для отнесения того или иного лиц к числу политзключенных служт мотивы деятельности, з которую он был осужден, и его смоопределение. Лицо считется политическим зключенным до момент истечения срок осуждения з любое из деяний, предусмотренных  2 пп. 1-5 днного рздел, или до момент, когд смо это лицо, будучи ознкомлено с днным "Сттусом", откзывется считть себя политзключенным.

 4. Политзключенный, недостойно - с точки зрения этики политзключенного - ведущий себя во время следствия, суд или в местх лишения свободы, может быть подвергнут тем или иным формм бойкот, в том числе и исключению из смоупрвленческих оргнизций тм, где тковые существуют. Неопровержимо обосновнные днные о недостойном поведении политзключенного могут в случе необходимости быть передны в "Комитет зщиты прв человек в СССР" или в иную зинтересовнную оргнизцию.

Рздел II. Првовое положение политических зключенных

 5. Положение, при котором нличие политических зключенных СССР официльно не признется и в првовом отношении они прирвнивются к уголовным преступникм, противоречит междунродным документм по првм человек и междунродной прктике. Кждый политзключенный может поэтому считть непрвомерным применение к себе действующего испрвительно-трудового зконодтельств Союз ССР и добивться првовой релизции положений нижеследующих рзделов этого "Сттус", вырботнных в соответствии с междунродным првом и првосозннием смих политических зключенных.

 6. Особо противопрвными и попирющими дже Конституцию СССР следует считть регулирующие режим содержния политзключенных внутриведомственные (непубличные) прикзы, инструкции, рспоряжения, не доведенные до сведения грждн СССР и междунродной общественности посредством открытой печти. Кждый политзключенный может считть это "тйное" зконодтельство непрвомочным, применение его к себе - нсилием.

 7. Нстоящий "Сттус", требуя устновить режим содержния для политзключенных, знчительно отличющийся от режим содержния уголовных преступников, исходит из того, что политзключенные фктически не являются преступникми, в основном лицми, изолировнными существующим строем из боязни рспрострнения инкомыслия. Поэтому вполне првомерно требовние для изолировнных по этой причине лиц условий содержния, мксимльно приближенных к условиям жизни свободных людей.

Рздел III. Мест содержния политзключенных

 8. Кждый политзключенный впрве рсценивть кк нционльную дискриминцию существующую прктику вывоз знчительной чсти политзключенных в лгеря и тюрьмы других республик и впрве требовть содержния его н территории той союзной республики, именем которой он осужден, с обеспечением неогрниченной возможности пользовться родным языком.

 9. С точки зрения междунродного прв и сложившихся трдиций является недопустимой прктик содержния знчительной чсти политзключенных в лгерях для уголовников, фшистских кртелей и бериевцев в лгерях для политзключенных. Кждое лицо, осужденное по мотивм, изложенным в  2 п.п. 1-6 рздел I днного "Сттус", впрве требовть своего содержния совместно с другими политзключенными в отдельных лгерях (тюрьмх).

 10. Кждый политический зключенный впрве требовть, чтобы его этпировли в концлгерь (тюрьму) обычными пссжирскими видми трнспорт и впрве протестовть кк против унижющей человеческое достоинство трнспортировки вместе с уголовникми в зэквгонх, тк и против содержния в уголовных пересыльных тюрьмх.

Рздел IV. Жилищно-бытовые условия и режим содержния политзключенных в лгерях и тюрьмх

 11. Кждый политический зключенный впрве протестовть против трвмирующей психику прктики многолетнего содержния больших групп узников в общих помещениях, в зкрытых тюремных кмерх, с нтиснитрными нормми жилой площди в 2-2,5 кв. м н человек. Кждый политзключенный впрве требовть комнтного (кмерного) содержния с числом человек, не превышющим пяти в одной комнте (кмере) и при минимуме 5 кв. м площди н человек. В дневное время кмеры должны быть открыты, рзрешен свободный выход в коридор, культурно-бытовые помещения и в прогулочный двор. Кждый политзключенный впрве см подбирть себе сожителей по комнте (кмере). Кждый узник обеспечивется индивидульной койкой, столиком, тумбочкой, нстольной лмпой. В кмерх вместо прш должны быть оборудовны изолировнные от жилой чсти кмеры снузлы. Больным и инвлидм, не нуждющимся в госпитлизции, должны быть предоствлены отдельные комнты (кмеры) с улучшенными условиями содержния.

 12. В кждом концлгере (тюрьме) кроме жилых и обязтельных снитрно-бытовых помещений должны быть кинозл, читльный зл, библиотек, учебные клссы, спортплощдки, кухня для индивидульной пищи.

 13. Кждый политический зключенный имеет прво н достточное и доброкчественное питние, ткже н нелимитировнную возможность получть продуктовые посылки (передчи) и приобретть продукты в лгерном (тюремном) мгзине. Пониженное питние кк мер нкзния не применяется.

 14. Кждый политзключенный имеет прво носить обычную обувь и одежду, приобретть ее в мгзине или получть из дому. Лгерня униформ (особенно полостя), опознвтельные нгрудные ншивки, стрижк нголо, передвижение по территории лгеря только строем под брвурные мрши - подлежт отмене кк унижющие человеческое достоинство и преступные соглсно определению Нюрнбергского междунродного трибунл.

 15. Повльные обыски в кчестве повседневной нормы недопустимы. Досмотр вещей отдельных политических зключенных производится только по мотивировнному постновлению нчльник лгеря (тюрьмы). Личный обыск при нличии к тому достточных основний производится только с снкции прокурор или, в исключительных случях, по постновлению нчльник лгеря (тюрьмы) с немедленным уведомлением прокурор.

 16. Кждый политический зключенный имеет прво н труд с полноценной оплтой, достточной для содержния себя и помощи семье. Вычисление из зрботк политических зключенных пятидесятипроцентного нлог н "инкомыслие" для оплты содержния кртельного ппрт - незконно и морльно. Устнвливется 41-чсовя рбочя неделя с ежегодным оплчивемым отпуском. Рбот политзключенных должн зсчитывться в общий трудовой стж и учитывться при нчислении пенсионного обеспечения. Политические зключенные, достигющие пенсионного возрст, ткже нетрудоспособные должны в период пребывния в лгере (тюрьме) получть госудрственную пенсию в том же рзмере, ккой устновлен для свободных грждн их возрст, здоровья и трудового стж.

 17. Соглсно конвенции МОТ о зпрещении всех форм принудительного или обязтельного труд, объявившей ткой труд рбством, кждый политический зключенный впрве вообще откзться от принудительного труд. Принуждение его к труду под угрозой нкзния (особенно - перевод н пониженную норму питния) - противопрвно.

 18. Кждый политический зключенный имеет прво н еженедельное крткосрочное свидние (4 чс) с родственникми и иными лицми. Для получения свидния с политическим зключенным достточным является предъявление советского или инострнного пспорт или любого другого документ, удостоверяющего личность. Никому не может быть откзно в прве свидния с политическим зключенным. Рзговор н свиднии ведется н любом языке. Вмешивться в рзговор предствителям дминистрции не рзрешется.

 19. Кждый политический зключенный имеет прво н создние и сохрнение семьи. Он имеет прво н оформление брк. Кждый политический зключенный имеет прво н получение ежегодно не менее трех длительных свидний (с совместным проживнием в течение суток) с близкими родственникми в специльно отведенных для этого помещениях н территории лгерей и тюрем.

 20. Кждый политический зключенный имеет прво отпрвлять и получть письм, бндероли, посылки, телегрммы, денежные переводы без кких-либо огрничений. Корреспонденция политзключенных лгерной (тюремной) цензуре не подлежит, отпрвляется и вручется без здержек.

 21. Нкзния политзключенных в виде лишения свидний, посылок и зкупок продуктов не допускются. Водворение в крцер или обычную кмеру применяется в исключительных случях и только по мотивировнному постновлению прокурор (с првом его обжловния) и письменному рзрешению врч. Ни при кком виде нкзния недопустим перевод н пониженную норму питния и лишение прогулок. Минимльня продолжительность прогулок нкзнных - 1 чс. Совмещение тулетов с прогулочным двориком не допускется. Н кждого узник должно приходиться не менее 10 кв. м прогулочной площди.

 22. Все дминистртивные поощрения (кроме производственных премий), являющиеся мелкими подчкми, унижющими и деморлизующими узников, должны быть отменены.

 23. Кждый политический зключенный имеет прво н получение квлифицировнной медицинской помощи. Медперсонл лгерей и тюрем во всех вопросх медицинского обслуживния должен быть полностью незвисим от дминистрции лгерей (тюрем). Кждый политический зключенный имеет прво н получение лекрств из любого источник, ткже может обрщться з консультцией к приглшенным родственникми или знкомыми специлистм.

 24. Кждый политический зключенный имеет прво в случе смерти быть погребенным не н лгерном учстке под номером, н общем клдбище с собственным именем н ндгробии. Родственники имеют прво н зхоронение умершего политического зключенного н родине. Стоимость зхоронения или перевозки тел оплчивется госудрством.

 25. Голодовк является допустимой формой протест против беззкония и попрния человеческих прв. Длительность голодовки устнвливется смим политическим зключенным, имеющим прво дже н добровольную смерть от голод в кчестве средств избвления от своей учсти или протест против ущемления его прв. Прерывть голодовку искусственным кормлением дминистрция не впрве.

 26. Кждый политический зключенный имеет прво н рельную првовую помощь и зщиту. Это прво релизуется посредством: ) неогрниченных числом и временем свидний с любым двоктом (секретня инструкция о допуске к политическому зключенному только специльно отобрнных двоктов отменяется кк незконня); б) неогрниченных обрщений з зщитой в любые оргнизции, кк советские, тк и зрубежные, ткже рельной возможностью встреч с их предствителями.

 27. Политические зключенные имеют прво создвть добровольные ссоциции: творческие, художественной смодеятельности, политические, рвно - оргнизции для зщиты прв узников перед лицом дминистрции и для смостоятельного регулировния тех или иных форм внутренней жизни лгеря или тюрьмы.

Рздел V. Прво н обрзовние и творческий труд

 28. Кждый политический зключенный имеет прво н получение среднего, зочно ткже среднего-специльного и высшего обрзовния н общих для грждн СССР основниях. Администрция обязн обеспечить битуриенту или студенту возможность сдвть экзмены, получть консультции и необходимую литертуру в пределх лгеря (тюрьмы) или вне их.

 29. Политические зключенные имеют прво н творческий труд, следовтельно, н приобретение орудий и пособий для ткого труд (рзрешется иметь пишущую мшинку, чертежные приндлежности, крски и другие необходимые мтерилы и средств). Созднные труды, произведения и изобретения вторы имеют прво отсылть родным или иным лицм в творческие союзы и нучно-исследовтельские оргнизции в издтельств, выствкомы и птентные бюро. Принятое к печти (н выствку и т.п.) произведение (изобретение) политзключенного при желнии втор печтется (выствляется и т.п.) под его собственным именем.

 30. Тк кк в нше время лишение человек доступ к интересующей его информции является способом сознтельного увечья, политические зключенные должны пользовться ткими же првми н получение информции и смообрзовния, кк и остльные грждне. Это првило обеспечивется:

1) свободной подпиской н все рспрострняемые в СССР периодические издния (в том числе инострнные);

2) неогрниченным получением литертуры кк через систему "книг почтой" и межбиблиотечный обмен, тк и от родных или иных лиц, никкие огрничения количеств используемых книг недопустимы;

3) пользовнием рдиоприемникми (в том числе с индивидульными нушникми), мгнитофонми и проигрывтелями в учебных комнтх, телевизорми в комнтх отдых;

4) нличием библиотек с достточным и постоянно пополняющимся зпсом литертуры н языкх нродов СССР и зрубежных стрн. Комплектовние лгерных и тюремных библиотек должно быть рзрешено общественными оргнизциями и чстными лицми.

 31. Верующие имеют прво получть допущенную к хождению в СССР религиозную литертуру, отпрвлять религиозные обряды и иметь отведенное для этого место. Тяжелобольные и умирющие имеют прво приглсить к себе священник.

 32. Принудительное нвязывние идеологии в форме обязтельных (под угрозой нкзния) политзнятий недопустимо и морльно. Кждый политический зключенный, исходя из своих убеждений, впрве подобные мероприятия игнорировть.

Рздел VI. Ссылк

 33. Политссыльный следует в место ссылки без конвоя любым избрнным видом трнспорт.

 34. Кроме огрничения мест жительств, определенного дминистртивным режимом, политический ссыльный пользуется всеми првми советского гржднин без кких-либо изъятий. Он впрве требовть выдчи ему не временных спрвок, пспорт и других постоянных документов.

 35. Принуждение политических ссыльных регулярно являться в оргны милиции для регистрции является унижением его достоинств и подлежит отмене.

 36. Политический ссыльный впрве требовть предоствления ему рботы по специльности, или нпрвления его в другое место ссылки, где ткя рбот имеется, или выдчи госудрственного пособия в рзмере официльно объявленной средней зрплты советских грждн. Политический ссыльный впрве откзться от нвязывемой ему рботы не по специльности.

Политический ссыльный имеет не подлежщее никкому дльнейшему соглсовнию прво использовть ежегодный отпуск для поездки н родину.

 37. К политическим зключенным, отбывшим срок зключения или ссылки, не применимы никкие огрничения в првх (глсный ндзор, отметки о судимости в пспорте, огрничения выбор мест жительств или рботы и т.п.). В случе сохрнения в СССР судебных преследовний з инкомыслие отбывшему срок политзключенному предоствляется возможность свободного выбор между повторным зключением и легльным выездом из СССР.

 38. В отличие от регулирующих режим содержния зключенных глсных и тйных госудрственных зконов, обеспечивемых кртельным ппртом, релизция положения этого "Сттус" звисит от морльной стойкости политических зключенных. Кждый политзключенный, отстивя свои прв, может ссылться н этот "Сттус", ткже релизовть те или иные положения "Сттус" явочным порядком.

 39. Изменения и дополнения к этому "Сттусу", вызвнные изменением обстновки в стрне или изменением действующего зконодтельств и репрессивной прктики, могут вноситься Комитетом зщиты прв человек с учетом поступющих предложений.

"ХЭППИ-ЭНД"

(послесловие редктор)

Пришлите мне книгу со счстливым концом.

Иосиф Бродский

Книг со счстливым концом перед нми. Эпилог дописн жизнью и хорошо известен большинству читтелей: "И свобод вс встретит рдостно у вход..." Сюжет звершен, и можно поствить точку.

Вместе с тем звершен и другой сюжет - сюжет этой книги, прллельный вторскому, но и отдельный от него. Книг освободилсь - точнее скзть, сбежл - рньше втор. Пислсь он в виде писем - единственный вид литертурного творчеств, рзрешенный узнику. Большинство из них дресовно жене, Сильве Злмнсон, и тетке, Елене Боннэр. "Сильв, дорогя...", "Люся, здрвствуй, дорогя..." - зтем рсскз, очерк, проект сттус политического зключенного, философический трктт.

В конце 1978 год пчк фотогрфий и стопк мшинописных листов окзлись у меня н столе. Кто-то снимл с рукописи микрофильм, кто-то вытлкивл его з грницу, кто-то уже здесь, с ншей стороны, з кордоном, увеличивл фотогрфии и отдвл н мшинку. И н кждом этпе что-то терялось, погибло, обрывлось и перепутывлось. Беспорядочня груд отрывков лежл передо мной. Связь между ними иногд слбо угдывлсь, иногд не угдывлсь вовсе.

Подлинник рукописи покзл мне Эдурд Кузнецов в первые же дни его свободы. Это был обыкновенный непостижимый рестнтский фокус, последоввший з рзговором о том, кк освобождли, кк обыскивли, кк не дли збрть ничего из бумг... "Но полрсскз я все-тки унес",- скзл Кузнецов и положил н стол листочки, кусок рсскз "Кндлмш". Я збыл спросить, кк унес: вид рукописи был порзительнее любого чуд. До этого упоминлось пру рз: "Я у нс в лгере один умел писть н микро". Я догдывлсь: мелко писть н мленьких листочкх. А это были полоски из тончйшей бумги - ккой иногд проклдывют цветные репродукции в хороших издниях - в высоту не больше сигреты, в длину - не длиннее школьной тетрди. Листочки были синевтые от рвномерной зполненности буквенной вязью, столь плотной и мелкой, что прочесть без увеличительного стекл вряд ли возможно. А нписть возможно? Возможно ли нписть это близорукому человеку, в очкх, в три погибели согнувшись, н нрх усевшись, положив н колени книжку, пристроившись в ночи поближе к свету зоконного фонря? И н увеличенных фотогрфиях почерк тверд и рзборчив, буквы ровны... Окзывется, возможно.

Нет ткой профессии - "герой". Есть ткя профессия - "пистель". О том, что не кждый герой - пистель, свидетельствуют книги многих героев последнего десятилетия, выпущенные в эмигрции. Что не кждый пистель герой - говорить дже неловко, бнльно. Но эту бнльность хотелось бы мне чстично оспорить. Ткой в русской литертуре выдлся век двдцтый, что тлнт кк бы и мло для пистеля, и если др не подкреплен готовностью жизнью з этот др рсплтиться, то и смый дровитый окжется... кем? - ну, хоть бы Ктевым. Иной пистель н Зпде был бы Сртр. А у нс, глядишь, - всего лишь Федин. И что, рзве тлнт ему не хвтило? Тк что пистель - профессия опсня, и, если кто тлнтливый, но к риску и бедствиям не готовый, пусть лучше срзу обучется н зтейник.

Эдурд Кузнецов - пистель. Не лгерь, не уникльный жизненный опыт сделли из него пистеля. Его опыт потому униклен, что он нстоящий пистель. Пистель, нстоящий, не дет уроки жизни. Но жизнь дет ему урок литертуры. Нстоящий пистель умеет нучиться литертуре у той жизни, ккя ему достлсь. Кузнецов спрведливо полгет, что "всюду жизнь" и что шестндцть лгерных лет снбдили его хорошим зннием жизни вообще. Нрвственные проблемы, которые перед Эдурдом Кузнецовым поствил зон, перед иными его современникми ствит повседневный быт нучного институт или гзетной редкции, перед другими - общественное существовние в русской эмигрции.

Проз Кузнецов мло считется с формми литертурного и политического этикет. Условности для него есть вид несвободы. В его прозе опдют последние осттки лгерной экзотики, рзвенчивется безусловня ценность стрдния, устоявшиеся репутции беспощдно сверены с истиной. Н сегодняшний день лгерь - не только особя форм жизни, но и особое общество: сюд сброшены предствители всех оппозиционных мнений. Лгерь нынче - не только узилище, юдоль стрдния, но единственный в России дискуссионный клуб, горнило, где отковывется идеологическое оружие для будущих социльных битв. От демокртов-првозщитников до откровенных русских фшистов - все здесь. Ответственность пистеля зствляет Кузнецов з общей гримсой стрдния увидеть рзные лиц. Он обнруживет, что и н ншей стороне нкопилось уже много дутых репутций, прямого пропгндного врнья. И Кузнецов, вмешивясь в идеологический мскрд, это врнье рзоблчет, не веря, что првому делу может повредить првд.

Уже публикция отрывков из этой книги - до освобождения втор - породил жркую дискуссию в русской эмигрции. Стло быть, книг достигет цели.

День з днем перебиря листы, я пытлсь угдть, восстновить эту книгу. И, кк могл, спрвилсь к смому концу преля. Вечером книг ушл в нбор. А нутро сын покрутил ручку трнзистор и зкричл: "Мм, твоего Кузнецов освободили!" "Моего Кузнецов...". Он был "мой Кузнецов" еще с той поры, когд в последний день 1970 год мы укрепили у себя в ленингрдской квртире, зжв между стеклми книжной полки, вырезку из гзеты о смертном приговоре Кузнецову и Дымшицу - и срокх для остльных "смолетчиков". Эту вырезку мы не снимли до смого отъезд.

"Кузнецов освободили...". У Андерсен есть скзк о девушке, которя должн освободить от чр своих зколдовнных бртьев. Он плетет им рубшки из крпивы, обжигя себе пльцы. Он едв успевет к сроку, но, когд рубшки нкинуты - дикие лебеди снов стновятся юношми. Я долго плел рубшку из жгучего ворох лгерной крпивы. И едв кончил эту рботу - спли чры и узник вышел н свободу.

Никк не отделться от чувств, что между этими событиями есть связь.

Итк, перед нми книг со счстливым концом. Если позбыть о том, что шестндцть лгерных лет не вытрешь ни из пмяти, ни из сердц. Если позбыть о том, что порок отнюдь не нкзн, торжество добродетели отнюдь не полное: сколько еще нших узников пропдет по лгерям...

"Пришлите мне книгу со счстливым концом!.."

НАТАЛИЯ РУБИНШТЕЙН