Энн Мэтер

В мерцании свечей

Глава 1

Карен Стэси выскользнула из своего маленького черного автомобильчика и, накинув на плечи дубленку, захлопнула дверцу. Слегка поежившись от прохладного мартовского воздуха, она пересекла тротуар тихой улочки и открыла дверь георгианского коттеджа своей матери.

Внутри дома было тепло и светло, и Карен с удовольствием впитывала в себя его уютную атмосферу. Лайза, экономка матери, ласково поздоровалась с ней и повесила дубленку в стенной шкаф. Хотя Лайза работала у матери еще с тех времен, когда Карен была ребенком, она не стала выглядеть старше. Улыбнувшись ей, девушка спросила:

— А где мама?

— В гостиной, мисс Карен, — ответила Лайза, осуждающе глянув на небрежный наряд гостьи: плотно облегающие трикотажные слаксы и толстый свободный свитер. — Почему надо носить эти жуткие штаны? — воскликнула она. — Вряд ли они подходят для молодой леди.

Лайза была ужасно старомодной. Она сама никогда не была замужем, на детей Стэси смотрела как на собственных и потому всегда говорила им то, что думает. Теперь это лишь забавляло Карен, и она спокойно ответила:

— Лайза, дорогая, я только что отошла от чертежной доски. Не считаешь же ты, что, отправляясь сюда, я должна надевать парадную одежду? Особенно если учесть, что мне придется снова возвращаться к работе. Кроме того, в слаксах очень тепло, и они сейчас в моде.

Лайза пожала плечами и поджала губы, а Карен со смешком вошла в гостиную. Эта комната выходила окнами на тихую Мэйсвуд-Мьюз и была необычайно приятной. Весь коттедж был очень комфортабелен и великолепно обставлен. Миссис Стэси жила в нем с младшей дочерью Сандрой. Карен иногда чувствовала вину за то, что видится с ними не столько, сколько хотелось бы, но работа и занятия живописью почти не оставляли ей свободного времени. Да и дом этот навевал слишком много воспоминаний, которые лучше было не тревожить.

Мать сидела за маленьким бюро и писала письмо. Когда Карен вошла в комнату, она встала с ней поздороваться. Миссис Стэси поцеловала дочь в щеку, затем, откинув голову, внимательно оглядела ее.

— Рада повидаться с тобой, — улыбнулась Карен. — Я так давно этого не делала.

— Да, дорогая, — рассеянно пробормотала Мэйделин Стэси. — Я… я не слышала, как ты подъехала.

— По тому, как ты со мной говорила по телефону, я решила, что вот-вот произойдет какая-то катастрофа, — легко проговорила Карен. — Я воображала, что ты будешь встречать меня на пороге. Вместо этого я застаю тебя погруженной в размышления.

Мэйделин тяжело вздохнула:

— Что ж, дорогая моя, должна признаться, я сержусь на тебя за то, что ты так часто пренебрегаешь нами. Мы же твои единственные родственники. Право, ты должна больше о нас думать.

— Но я думаю! — виновато воскликнула Карен, понимая, что парировать нечем. — Просто так получается, что у меня никогда не хватает времени. Я веду очень насыщенную жизнь, мама. Да и, во всяком случае, почему бы тебе не навестить меня самой? Моя квартира совсем неподалеку.

Мэйделин подняла брови:

— Дорогая моя Карен, когда бы я ни приходила, я застаю тебя поглощенной какой-то новой работой или рисующей эти твои ужасные абстракции… И меня отодвигают куда-то в угол, как что-то лишнее. Или ты начинаешь меня развлекать, но при этом я все время ощущаю, что отрываю тебя от дела. Право, не могу сказать, что ты встречаешь меня с распростертыми объятиями.

Карен почувствовала себя неловко. Она знала, что мать в общем-то права. Однако разговоры Мэйделин, большей частью сплетни, нагоняли на нее тоску, и вдобавок она предпочитала работать в одиночестве.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Ты меня убедила. А теперь расскажи, в чем проблема. Самая насущная и первоочередная?

Мэйделин жестом пригласила дочь сесть в низкое кресло и медленно отвернулась. Карен нетерпеливо вздохнула. Она любила свою мать, но прекрасно знала, что та обожает все драматизировать. Становилось ясно, что на краткий визит рассчитывать не приходится. У Мэйделин что-то было на уме, и она не успокоится, пока не извлечет из этого все удовольствие, какое возможно. Вытащив портсигар, Карен хотела закурить, но первые же слова матери так поразили ее, что она чуть не выронила сигарету из рук.

— Ты в последнее время не видела Пола? — нарочито небрежным тоном начала мать.

— Пола? — Карен понимала, что, переспросив, только тянет время. Время, необходимое, чтобы привести в порядок свои потрясенные чувства. Дрожащими руками она зажгла сигарету, глубоко затянулась и, вдыхая успокаивающий дым, постаралась расслабиться. — Нет, — медленно ответила она, — мы никогда не встречаемся, ты же знаешь. Зачем спрашиваешь? А-а… полагаю, ты увидела в «Тайме» объявление о его помолвке.

— Да, я видела это объявление. С Рут Дилэни, так, кажется, ее зовут. Дочь какого-то американского промышленника, если я правильно помню.

— Именно так, — сухо заметила Карен. — Ладно, мама, почему я должна была видеться с Полом?

Миссис Стэси пожала плечами.

— Я думала, что, может быть, он звонил тебе, чтобы высказать свои возражения против того, чтобы Сандра встречалась с Саймоном.

Карен широко открыла глаза.

— Саймоном! — воскликнула она. — Саймон Фрейзер встречается с Сандрой? Ты, наверное, шутишь, он ведь женат.

— Хотела бы я, чтобы это было шуткой, — чопорно возразила Мэйделин. — О таких вещах, Карен, я не шучу. Я не знаю, что делать. Она отказывается прекратить с ним встречаться. Ты же знаешь, как Сандра неуправляема, она упряма и своенравна.

Карен нахмурилась.

— За это можешь винить только себя, — холодно промолвила она. — Ты всегда ей все позволяла.

Мэйделин поджала губы.

— Спасибо! — яростно воскликнула она. — А что делала бы ты, если бы осталась одна с двумя детьми и должна была их поднимать?

— Я постаралась бы одинаково обращаться с ними, а не баловать одну и наказывать вторую, — возразила Карен. — В любом случае, мама, сейчас это уже не важно. Я согласна, что Саймон Фрейзер неподходящая компания для молодой девушки, особенно такой впечатлительной дуры, как Сандра! Как ты узнала о них? Не думаю, чтобы она с тобой поделилась.

— О нет! Ни словом. Моя подруга увидела на прошлой неделе, как они вместе обедают, и поспешила мне позвонить. Не утерпела. Карен, Сандре ведь только семнадцать. А Саймону Фрейзеру должно быть за тридцать, ведь Полу, кажется, тридцать семь?

— А? Да! — Карен затянулась сигаретой. — А при чем здесь Пол? — Ее передернуло.

— Как я уже сказала, я просила Сандру прекратить видеться с Саймоном. Однако она только рассмеялась в ответ и отказалась обращать на меня внимание. Она говорит, что вполне способна сама о себе позаботиться. Но мы обе знаем, как нелепо это звучит в отношении такого мужчины, как Саймон. Надо что-то делать. Я думаю, что только Пол смог бы это… как-то помочь.

— И что же? — Голос Карен был опасно тихим.

— Я хочу, чтобы ты связалась с Полом и попросила его поговорить с Саймоном…

Карен вскочила на ноги.

— Нет! — резко воскликнула она, нервно проводя рукой по волосам. — Я этого делать не буду. Мы с Полом расстались два года назад, и я не стану сейчас к нему обращаться. Об этом не может быть и речи.

Мэйделин нахмурилась:

— Значит, твоя гордость для тебя важнее гибели сестры? Она твоя сестра, Карен, твоя семнадцатилетняя сестра!

— Не устраивай театр, мама, — резко сказала Карен. — Не сработает. Я отказываюсь делать это. Как ты сказала, Сандре семнадцать лет. Она не ребенок. Она может делать свои собственные ошибки. В конце концов, мне было всего восемнадцать, когда я встретила Пола.

— И посмотри, чем все это кончилось, — жестоко упрекнула ее мать. — Тебе двадцать пять, а ты уже давно разведена. Да и потом, в этом случае речи нет о браке. Как ты сама заметила, Саймон женат. Это только ухудшает положение.

Карен побледнела. Разговор всколыхнул мучительное прошлое, которое она два года старалась похоронить поглубже. Она всегда знала, что мать недовольна ее разрывом с Полом, но то, что та бросила ей это в лицо, чуть не довело Карен до слез. Как может мать быть такой жестокой. Впрочем, слезы всегда были роскошью, недоступной Карен, не поддастся она им и сейчас. Как и ее отец, Карен была независимой, поэтому Мэйделин всегда льнула к малышке Сандре и совсем забаловала ее, после того как много лет назад отец погиб в авиакатастрофе.

Карен знала, что мать хочет спасти Сандру от нее самой и ей все равно, если при этом она причинит боль своей старшей дочери. Ей очень хотелось повернуться и уйти, предоставив матери и сестре разбираться самим, но, если она так поступит, путь сюда будет ей навсегда заказан. Между тем, как сказала мать в начале разговора, других родственников, кроме них с Сандрой, у Карен не было, и, порвав с ними, она оставалась совершенно одна. Как же могла она уйти?

— Ну? — воскликнула мать. — Ты собираешься дать сестре погубить себя?

Карен тяжело вздохнула. Ультиматум выдвинут, но она совершенно к нему не готова. Что могла она сказать? Как могла она объяснить, что не только гордость не позволяла ей искать встреч с Полом? Что она боялась своих предательских чувств, боялась, что он увидит, как волнует ее.

Но у Саймона тоже была жена, на которую он никогда не обращал внимания, и хотя Карен не любила Джулию Фрейзер, но отмахнуться от нее не могла. Возможно, Пол будет счастлив разрушить этот роман. В конце концов, у него нет причин любить семейство Стэси.

— Ладно, — согласилась она наконец. — Но почему ты считаешь, что Пол обратит внимание на мои слова? И тем более поговорит с Саймоном?

— Когда-то Пол хорошо относился к Сандре, — ответила Мэйделин, обрадовавшись капитуляции Карен. — И еще он знает, что за человек Саймон.

Карен резко погасила сигарету, вдавив ее в пепельницу, и сунула руку в карман слаксов. Итак, она обрекла себя на разговор с бывшим мужем. Господи, будто мало было ей горьких воспоминаний, так еще придется усиливать их личной встречей. Как встретится она с человеком, с которым делила нежнейшие моменты супружества? «Наверное, — мрачно подумала она, — было бы легче, если бы мы не любили друг друга так сильно… а теперь…»

Ей было восемнадцать, когда она встретила Пола Фрейзера. Он был тогда председателем правления «Фрейзер текстиль индастриз», чья главная контора находилась в Лондоне, а Карен — очень юным дизайнером в этой компании. Работая там почти два года, она даже не мечтала о том, что ей доведется познакомиться с молодым, энергичным руководителем, чье имя, казалось, стало символом Успеха с большой буквы. В тридцать лет он все еще оставался холостяком и был одним из самых популярных мужчин Лондона. Газеты и журналы, посвященные светской жизни, широко публиковали истории о нем, и репортеры повсюду следовали за ним по пятам.

Несмотря на это, Карен почему-то думала, что в этом человеке есть нечто серьезное, то, о чем не писали и не говорили. Ее забавляло, как девушки вокруг восторгались его внешностью и обаянием, но, в общем, сама не очень им интересовалась. Мужчины всегда обращали на Карен внимание, и у нее не было недостатка в поклонниках.

А затем, к удивлению окружающих и своему собственному, она создала совершенно блестящий узор для ковра, признанный всеми работой абсолютно оригинальной.

К ее смущению, сам Пол Фрейзер вызвал ее, и Карен пришлось отправиться в святая святых — его кабинет на верхнем этаже. Она не то чтобы нервничала, но почувствовала себя неловко, когда их главный дизайнер представил ее Полу Фрейзеру и она была буквально порабощена обаянием его личности. Карен не хотела переоценивать его, но он оказался еще поразительней, чем его репутация. Поэтому она была крайне удивлена, когда в конце недели он позвонил ей в контору и пригласил пообедать с ним.

Конечно, к зависти своих подруг, Карен приняла приглашение и с удивлением обнаружила, что он интересуется ею как личностью, а не как дизайнером.

За несколько недель их отношения так далеко зашли, что Пол, не привыкший к тому, чтобы женщина в чем-нибудь ему отказывала, измучился от желания обладать ею. Восхищение ее принципами превратило это желание в любовь. Карен тоже потянуло к нему с самого начала, однако она боролась изо всех сил с этим захлестывающим ее чувством. Когда же Пол в конце концов предложил ей выйти за него замуж, она была бесконечно счастлива.

В свадебное путешествие они улетели на Багамы и пробыли там три идиллических месяца. Никогда Карен не знала такого счастья, а Пол стал раскованным, ленивым и загорелым. Они обожали друг друга, и, когда вернулись в Англию, в «Тривейн» — дом, купленный Полом под Ричмондом, обоим не хотелось возвращаться в привычную колею. Полу пришлось проводить много времени на фирме, наверстывая запущенные в его отсутствие дела, а Карен оставалась одна.

Поначалу она не чувствовала себя одинокой. Дом надо было обставить заново. Пол успел обустроить лишь несколько комнат, так что Карен могла все переделывать по своему усмотрению. Она принялась за работу, и результатом остались довольны и она, и Пол.

Больше всего Карен любила вечера, когда Пол приезжал домой. К ней. Они редко куда-то выбирались или принимали гостей у себя. Целые вечера они проводили только вдвоем, разговаривая и занимаясь любовью.

Время шло, и Полу понадобилось посетить Среднюю и Северную Англию, где располагались фабрики «Фрейзер текстиль». Будучи человеком очень энергичным и легким на подъем, он не любил поручать другим инспектирование, а со времени последней подобной его поездки прошел год. Отправляясь туда, он с неохотой оставлял Карен дома, но знал, что если возьмет ее с собой, то не сможет сосредоточиться на работе. Когда она была с ним, остальное просто не существовало.

Какое-то время Карен была целиком поглощена своими обязанностями по «Тривейн». Она много плавала в пруду недалеко от дома и приглашала друзей на теннис или просто поболтать и выпить.

Однако годы шли, а, за исключением редких поездок с Полом на отдых, вместе они проводили лишь вечера. По уик-эндам они принимали гостей. Постепенно Карен начала ненавидеть уклад их жизни. Не жизнь с Полом, а бесконечные часы свободного времени, которые нечем было заполнить.

В конце концов она попросила Пола дать ей какую-нибудь работу в компании. Он был поражен и категорически отказал ей в этом. Во-первых, он хотел, чтобы она была дома в любое время, когда ему понадобится, а во-вторых, считал, что в этом нет необходимости. От ее жалоб на скуку он отмахивался, и Карен почувствовала, что становится раздражительной и неудовлетворенной. Все это стало причиной многих споров и ссор. Пол, ранее считавший, что она слишком молода, чтобы становиться матерью, теперь предложил именно это, но Карен была слишком упрямой, чтобы согласиться и тем самым снова подчиниться его воле. Она резко отказалась, и, к ее ужасу, Пол перенес свои вещи в комнату для гостей.

Результат этого ее поступка очень напугал, даже ужаснул Карен, но она была слишком полна гордыни, чтобы попросить его вернуться к ней.

Они были женаты уже пять лет, когда Карен за спиной Пола получила работу в фирме «Мартин дизайн компани». Когда Пол узнал об этом, он пришел в ярость. Эта фирма получала часть заказов от синдиката «Фрейзер», и теперь он немедленно их забрал.

Это привело еще к одной крупной ссоре, после которой Карен сложила вещи и ушла из дома. Она не поехала к матери. Мать никогда не согласилась бы с тем, что Карен нуждается в чем-то, кроме мужа и дома. Она долго не могла простить Карен ее разрыва с Полом.

А для Карен возврата не было. Льюис Мартин, глава маленькой компании, в которой она работала, знал обо всех обстоятельствах и сочувствовал ей. Он посоветовал ей быть храброй и выдерживать характер. Он отговорил ее возвращаться к Полу, и Карен была очень благодарна ему за поддержку в это трудное время. Оглядываясь теперь назад, она не сомневалась, что если бы не Мартин, то не дольше чем через неделю она вернулась бы к Полу… на его условиях!

Пол сделал несколько неудачных попыток увидеться с ней, но Льюис охранял ее, как королевскую сокровищницу, и Карен оставалась наедине со своими мыслями. Когда она говорила, что, возможно, ей стоит повидаться с Полом, Льюис напоминал о том, почему она его оставила, и слова его укрепляли ее решимость. Ничего хорошего в их воссоединении не будет. Только новые споры, ссоры и снова разрыв. Они были несовместимы. Ей следовало это признать раз и навсегда. Да, они подходят друг другу сексуально, но брак только частично зависит от этого. Таковы были слова Льюиса, и Карен ему поверила. А почему бы и нет? Он ничего от этого не выигрывал, разве что получал второразрядного дизайнера, который за последние годы все перезабыл. Откуда было ему знать, что до того, как возникли споры о работе, они с Полом ссорились крайне редко.

Льюис нашел ей квартиру через друга, занимавшегося торговлей недвижимостью. Льюис выкупил эту квартиру, так что теперь Карен снимала ее у него. Ей невероятно нравилось, что у нее появился свой дом, и, едва скопив немного денег, она стала обставлять его. Пол давно оставил Карен в покое. Ей хорошо работалось на Льюиса. Он-то и сообщил ей слух, что Пол собирается подать на развод. Карен не хотела в это верить, но несколькими днями позже получила по почте уведомление о намерении Пола развестись и была совершенно потрясена тем, что причиной называлось прелюбодеяние, а соответчиком — Льюис.

Однако Льюиса это, казалось, совершенно не смутило, хотя пресса подняла на какое-то время шум по этому поводу. Он посоветовал Карен не оправдываться в суде. Это же сказал ей найденный Льюисом адвокат. Когда начинают защищаться, говорили они, суд превращается в стирку грязного белья на людях. Если она не хочет, чтобы ее личная жизнь была вывернута на всеобщее обозрение, лучше не оспаривать обвинение в измене.

Растерянная, не имея других советчиков, Карен поступила, как ей предложили, и еще больше замкнулась в своей скорлупе. Пол добился свободы, представив убедительные доказательства, у Карен же было слишком плохо на душе, чтобы оспаривать их. Конечно, Льюис помог ей с квартирой, но ведь она честно платила за нее! Льюис часто засиживался у нее допоздна, когда они обсуждали новые проекты, но это ведь было по делу! Даже когда он один раз заночевал в ее квартире на диване в гостиной, это произошло из-за сильного тумана и было совершенно невинно. Было просто нелепо Льюису добираться через весь Лондон до своего дома при такой видимости. Но Карен понимала, что в этих обстоятельствах защититься от обвинений ей не удастся. Они выглядели очень убедительно, а Льюис занял доброжелательно-инертную позицию. Так, через пять лет после свадьбы Карен снова оказалась свободной.

В те первые дни после развода Льюис стал ее опорой, он посвятил себя ее благополучию и всячески старался стать неотъемлемой частью ее жизни. Но когда он начал разговор о возможности их брака, Карен сразу твердо запретила ему говорить об этом. Кроме всего прочего, она слишком изболелась душой, чтобы думать о таком шаге, и Льюис, зная, что у него нет соперников, готов был подождать.

Со временем измученное сердце Карен частично излечилось, и ей думалось, что она уже достаточно оправилась после этой истории. Но сегодня, услышав разглагольствования матери о достоинствах Пола и насмешки над ее собственными поступками, Карен поняла, что она ничего не забыла, а лишь задвинула все в глубь памяти. Теперь это грозило выйти на свет божий, и она была убеждена, что ее жалкая защита окажется тщетной.

Но Карен обещала матери и отступить от своего слова не могла. Ей придется повидать своего бывшего мужа, потому что обсуждать подобные вещи по телефону невозможно, и не исключено, что она даже встретится с Рут Дилэни, женщиной, которую он выбрал ей на замену.

Карен нервно направилась к двери. Ей надо поскорее сделать это и забыть.

— А… ну… если он не захочет даже разговаривать со мной? — спросила она, оборачиваясь к матери.

— Я уверена, что он не откажется, — спокойно ответила Мэйделин. — Пол — не такой человек.

Для Мэйделин было огромным ударом, когда ей пришлось прекратить свои маленькие приемы, которыми баловал ее Пол. Он всегда заботился, чтобы ей хватало денег на все, чего она только ни пожелает, а шоколад и цветы посылал постоянно. Он знал эти ее маленькие слабости, пусть даже поручал все это секретарю. Мэйделин чувствовала себя женщиной, которую лелеют. Карен не знала даже о половине тех денег, которые ее муж тратил на Мэйделин, что было только к лучшему: она бы ужасно чувствовала себя, решив, что Пол считает их нищими.

— Ну а почему бы тебе самой не позвонить ему? — сделала Карен последнюю попытку уклониться от своего обещания.

— Я не могу, Карен. Я не знаю, что сказать ему. Ты была его женой. Ты знаешь его ближе, интимнее. От тебя он примет это гораздо легче.

Карен вспыхнула. Да, она близко знала Пола. Она считала, что никто никого не сможет так знать, как она своего мужа.

— Ну… — улыбнулась Мэйделин своей победе, — позвонишь ему отсюда? — Она посмотрела на часы. — Сейчас 11.30, он может быть у себя в кабинете.

— Нет, — твердо сказала Карен. — Я позвоню ему из своей квартиры, так будет «интимнее». Если, конечно, ты не возражаешь… — Последнюю фразу она произнесла саркастически, заставив Мэйделин поджать губы.

— Лишь бы ты не забыла сделать это, — сухо ответила та.

— Не забуду, — мрачно проговорила Карен. — Я позвоню ему сразу, как вернусь домой. Теперь ты довольна?

— Полагаю, что да, — вежливо промолвила Мэйделин. — Выпьешь кофе перед уходом?

Карен покачала головой. Напряженная атмосфера душила ее.

— Нет, спасибо, — быстро сказала она. — Я… Я лучше пойду. Мне еще многое надо сделать.

— Разумеется, — пожала плечами Мэйделин, и Карен вышла в прихожую за дубленкой. Ее мутило, она мечтала поскорее оказаться в мирной тишине своего дома.

Коротко попрощавшись, она скользнула за руль своего «морриса» и поехала к «Беркшир-Корт», большому дому на окраине Челси, где на верхнем этаже находилась ее квартира. Она очень любила ее: верхний этаж давал нужный свет ее маленькой, примыкавшей к квартире мастерской-студии.

Поставив машину в гараж цокольного этажа, Карен поднялась на лифте на двенадцатый этаж. Пройдя по коридору, она открыла замок и вошла в холл своей квартиры. Это была большая комната, белые стены которой служили отличным фоном для темно-красной трехмастной стенки и роскошных занавесей из оливково-зеленого бархата. Мебель была из светлого дуба. Довершал картину разноцветный ковер на полу. Это была элегантная в своей простоте комната, она подходила к характеру Карен, не выносившей захламленности безделушками и украшениями.

Кроме того, в квартире были спальня, ванная комната, крохотная кухня, выходившая в холл, и маленькая студия, где Карен работала. В студии, кроме окон и боковых стенах, имелись еще окна в потолке. Там стояла чертежная доска, потому что большую часть работы Карен делала в тишине своего дома.

После окончательного разрыва с Полом у нее по вечерам оказалась масса свободного времени, и она стала писать картины для собственного удовольствия. Это было совершенно новое для нее увлечение, и Карен получала ни с чем не сравнимое удовольствие, выражая свои мысли на полотне. Ее мать неприязненно называла их «ужасными абстракциями», и даже Льюис интересовался ими очень мало. Он прямо заявил ей, что заниматься живописью — дело пустое. Карен была разочарована его мнением, потому что хотя и не считала свои картины шедеврами, но все-таки чувствовала, что в них что-то есть.

Единственное, что соглашался признать Льюис, — это то, что создание картин является для Карен идеальным времяпрепровождением, но не советовал надеяться на рыночную стоимость ее творений. Так как Льюис был умелым дизайнером и вообще хорошо разбирался в искусстве, Карен согласилась с его оценкой, потому что ее это не очень волновало. Она ведь всего лишь заполняла свой досуг.

Но поскольку собственные картины ей все-таки нравились, Карен вставила их в рамы и развесила по всей квартире. По крайней мере, они были яркими вспышками цвета на голых стенах.

Скинув пальто на стул, девушка пересекла комнату и, взяв из портсигара сигарету, закурила. На мгновение она подумала, что слишком много курит, но с удовольствием затянулась.

Алый телефон на низеньком столике у дивана, казалось, молчаливо издевался над ней. Она ругала себя за то, что поддалась материнскому шантажу. Ведь это был именно шантаж: позвони Полу или подвергнись отлучению от родного дома.

Но как, ради всего святого, может она просто снять трубку и позвонить человеку, с которым развелась два года назад? Право же, это было смехотворно. Пола, наверное, это позабавит. Какое он получит удовлетворение от того, что она приползет к нему с просьбой о помощи? Карен сердито закусила губу. Только мать могла загнать ее в такой угол. Ей хотелось позвонить Льюису и посоветоваться, но потом она решила не делать этого. Он наверняка сочтет ее действия нелепыми и посоветует не выполнять обещанного.

Глубоко вздохнув, Карен сняла трубку и дрожащими пальцами набрала номер фирмы Фрейзеров. Она так хорошо знала этот номер. Как часто в те давние дни она звонила Полу…

После паузы ей ответила телефонистка, голос ее звучал холодно, вежливо, по-деловому:

— «Фрейзер текстиль», чем могу вам помочь?

— О, доброе утро, — сказала Карен, стараясь говорить собранно и несколько свысока. — Пожалуйста, могу я поговорить с мистером Полом Фрейзером?

— Боюсь, что это невозможно. Мистера Фрейзера нет в здании. Может быть, вам сможет помочь его личный секретарь?

Карен раздраженно вздохнула. Ее надеждам быстро покончить с этим делом не суждено было сбыться.

— Нет, — возразила она, — боюсь, что это личное дело. А не могли бы вы сказать мне, где я могу найти мистера Фрейзера?

— Мистер Фрейзер инспектирует фабрики в Ноттингеме и Лидсе, — ответила телефонистка, — но боюсь, я не смогу назвать вам номер, по которому его можно найти. Его ожидают в Лондоне нынче вечером, по-моему, у него завтра заседание правления.

— О! — Карен нахмурилась. Значит, ей придется ждать следующего дня. — Спасибо, я завтра позвоню снова.

— Хорошо, мадам. — Телефонистка отсоединилась, и Карен неохотно положила трубку. Теперь, когда ей не удалось с ним связаться, она почувствовала страшное разочарование.

На мгновение она уставилась в пространство, затем попробовала на авось набрать номер его квартиры в Белгравиа. Она знала, где он живет теперь. Наверное, после развода он продал «Тривейн»: не захотел бы, чтобы воспоминания о Карен омрачали ему будущее.

Она задержала дыхание, когда кто-то снял трубку, но это оказался слуга. Он только повторил то, что сказала телефонистка: мистер Фрейзер на севере Англии, но вернется сегодня вечером. Он спросил, не хочет ли она что-нибудь передать ему, но Карен, проговорив: «Спасибо», резко повесила трубку.

Она ощутила прилив злости на его недосягаемость. «Это глупо, — твердо сказала она себе, — испытывать такие чувства. В конце концов, он мог бы даже оказаться за границей». Пол часто ездил в Канаду и Соединенные Штаты. Он мог поехать туда, и ей пришлось бы ждать не меньше двадцати четырех часов. Карен было подумала, не стоит ли позвонить ему вечером, но, поразмыслив, отказалась от этого. Одно дело — позвонить ему в контору в рабочее время, это выглядит как-то по-деловому. А если она позвонит ему вечером, все сразу станет личным.

Приготовив себе омлет и кофе и поев, она позвонила матери и объяснила ситуацию. Мэйделин Стэси говорила извиняющимся голосом, но явно была довольна, что Карен так пунктуально и точно делает то, о чем она попросила.

Затем Карен вымыла посуду и поставила ее в сушилку. За домом следила приходящая каждый день женщина, миссис Коатс, но за собой Карен убирала сама, сама же готовила еду и носила белье в маленькую соседнюю прачечную. Ее жалованья вполне хватало на эти удобства. Льюис часто предлагал ей нанять постоянно живущую в доме экономку, но Карен предпочитала свободу одиночества.

Весь день она сидела радом с мольбертом и чувствовала себя опустошенной. В голову не приходило никаких идей. Даже обычное рисование не привлекало. На улице светило неяркое солнце, день становился похож на весенний. Поддавшись внезапному порыву, Карен надела дубленку и пошла погулять.

Свежий воздух бодрил. Она перешла улицу к маленькому парку, посмотреть, как играют дети. Это было любимое место нянек с колясками. Там же крохотные малыши, только научившиеся ходить, бегали и играли рядом с более старшими братьями и сестрами. Вид их счастливых, смеющихся лиц как ножом полоснул Карен по сердцу. Если бы она завела ребенка, которого хотел Пол, ему теперь бы было три или четыре года. «Кто знает, — подумала она, — возможно, к этому времени их было бы уже двое или даже трое».

Карен бесцельно шла по лужайкам парка, мечтая только о том, чтобы день скорее кончился и поскорее наступило завтра. До тех пор пока она не поговорит с Полом, ей не удастся ни на чем сосредоточиться, и, если даже она попытается работать, это будет пустой тратой времени и материалов.

Карен провела на воздухе часа два, а потом вернулась в квартиру. Приготовила себе бобы и поджаренный хлеб вместо обеда и включила телевизор. Она делала это редко, но сегодня с удовольствием отвлеклась от всего, глядя вестерн и эстрадное шоу.

Когда трансляция закончилась, Карен выкурила перед сном сигарету. Она думала о Сандре и Саймоне. Сандра была достаточно глупой, чтобы впутаться в серьезные неприятности. Из-за безрассудного обожания матери она выросла совершенно безответственной и сумасбродной. В детстве, что бы она ни устраивала, мать всегда помогала ей избежать последствий ее проказ и все прощала. Естественно, теперь Сандра не понимала, что значит поступать разумно. Во время брака Карен она была более послушной, так как Пол умел подчинить ее себе, но после их развода Сандра стала еще капризнее.

Что касается Саймона, у него, казалось бы, должно быть побольше здравого смысла. Они с Джулией были редкими гостями в «Тривейн», когда Карен была замужем за Полом. Саймон с самого начала показал, что неравнодушен к молодой жене брата, а Пол так же ясно дал понять, что, если Саймон только приблизится к Карен, он оторвет ему голову.

Джулия, жена Саймона, была дочерью обедневшего графа и, встретив Саймона, приложила все усилия, чтобы выйти за него замуж. Родители брак одобрили, и Джулия, хоть и знала прекрасно об эскападах Саймона, видела в нем средство жить благополучно до конца дней своих. К тому же она сама любила мужское общество, и каждый из супругов после свадьбы жил по-своему. Они проживали вместе в одном доме, вместе принимали гостей, но круг друзей и любовников у каждого был свой. Это было противно, и Пол открыто их избегал.

Мысль о том, что Сандра теперь бросается на шею человеку вроде Саймона Фрейзера, вызывала у Карен отвращение. Она знала, что будет рада, если Пол как-то помешает этому. Только он мог справиться с Саймоном: в руках Пола находились все финансы семьи.

Наверняка Саймон втайне наслаждается этой ситуацией. В какой-то степени этим он отыгрывается на Карен и Поле за то, что они им раньше пренебрегали. Несмотря на все его недостатки, с ним было весело, и, несомненно, Сандра считала его очень привлекательным по сравнению с неуклюжими подростками, с которыми обычно общалась.

Было уже за полночь, когда Карен наконец забралась в постель, но сон не приходил. Мысли ее были слишком заняты Полом, голова гудела, и девушка никак не могла расслабиться, вспоминая, какой он обаятельный, смуглый, темноволосый и темноглазый.

Она сама была довольно высокой — пять футов семь дюймов роста, но рядом с Полом казалась просто маленькой. Его темные глаза, в которых светились то цинизм, то шутливость, могли так необыкновенно смягчаться, наполняясь любовью, а прикосновения его губ доводили до сумасшествия. Он научил ее всем радостям и удовольствиям, какие только может дать ей ее собственное тело.

Воспоминания обо всем этом растревожили Карен, и она беспокойно металась в постели.

Она вспоминала ночи долгого жаркого лета после их свадьбы, когда слишком разгоряченные, чтобы заснуть, они спускались к пруду и плавали в лунном свете. Они были абсолютно одни, все слуги спали, и они занимались любовью, а с тел их стекала изумительно прохладная вода.

Карен застонала и, устало встав с постели, прошла в ванную. Наполнив стакан водой, она взяла из аптечки таблетку снотворного и, проглотив, запила ее. Хмуро посмотрев на себя в зеркало, она подумала, что выглядит ужасно. Когда Пол завтра увидит ее, то решит, что она стала старой клячей. И пожалуй, обрадуется, что больше не женат на такой изможденной женщине.

Карен медленно вернулась в постель и забралась под одеяло, уныло размышляя о том, что во время брака с Полом ей снотворного никогда не требовалось, по крайней мере, пока они жили вместе. Напротив, она спала в его объятиях крепко и без снов, как ребенок, ощущая себя защищенной и любимой.

Она мучительно вглядывалась в темноту, пока снотворное не наполнило ватой ее ум и не заглушило чувства… Пока не пришел сон.

На следующее утро Карен проснулась с головной болью и услышала доносившееся из холла жужжание пылесоса. Соскочив с постели и надев голубой стеганый халатик, она вышла из спальни.

Миссис Коатс, заканчивая уборку, жизнерадостно улыбнулась Карен. Это была маленькая, пухленькая женщина лет пятидесяти, дома у нее были муж и шестеро детей. Она часто развлекала Карен историями о «нашем Берте» или «нашем Билли». Карен она очень нравилась.

— Я сварила вам кофе, — произнесла миссис Коатс, критически оглядывая Карен. — Да, вид у вас такой, что надо попить его немедленно.

— Спасибо, — сухо ответила Карен, но послушно отправилась на кухню.

Кофеварка весело булькала, Карен налила чашку черного кофе и вернулась за сигаретами.

— С вами все в порядке, дорогуша? — Миссис Коатс обеспокоенно посмотрела на нее.

— Да, все в порядке, миссис Коатс. Я просто плохо спала. После кофе я приду в себя. — Она кивнула на чашку.

— Ладно. — Миссис Коатс надела плащ. — Тогда я пойду. До завтра.

— Хорошо, миссис Коатс. — Карен изобразила улыбку, и женщина ушла.

После того как дверь за ней закрылась, Карен поставила кофе на стол и уменьшила отопление. Миссис Коатс всегда делала его как в оранжерее, а сегодня Карен чувствовала, что ей необходим свежий воздух… и побольше.

На часах было только 9.30, так что она взяла из кухни газеты, которые миссис Коатс всегда ей приносила, и уселась на диван.

Карен знала, что Пол до десяти в контору не приходит, так что читала целый час, прежде чем взяться за телефон. Газеты были полны кризисов и катастроф, но все новости скользили мимо ее сознания. С таким же успехом она могла их и не читать. Мысли ее были заняты предстоящим телефонным звонком, так что в конце концов она отложила газеты и просто стала ждать.

Сегодня, когда Карен снова спросила мистера Фрейзера, ее немедленно соединили с его кабинетом.

Ответила его личная секретарша. Холодным, отчетливым голосом она спросила, кто звонит и по какому вопросу.

— Мистер Фрейзер чрезвычайно занят сегодня утром, — вежливо продолжала она. — Через полчаса у него заседание правления. Боюсь, что должна попросить вас либо позвонить завтра, либо объяснить причину звонка. Я уверена, что смогу помочь вам, в чем бы ваше дело ни состояло. Карен крепко стиснула в руке красную трубку.

— Просто скажите мистеру Фрейзеру, что его спрашивает мисс Стэси, — холодно сказала она. — Я уверена, он не откажется поговорить со мной.

Через пять минут нетерпеливого ожидания Карен услышала хрипловатый мужской голос:

— Карен, это ты?

Сердце ее застучало так сильно, что ей показалось, будто Пол может это услышать. Несмотря на то что прошло столько времени, голос его был таким знакомым и родным… хотя звучал холодно, как горный поток.

На секунду мужество изменило Карен, она подумала, что не сможет пройти через это, но потом ей удалось пробормотать:

— Да, это я. Привет, Пол. Как поживаешь?

Свой голос показался ей очень нервным. Она хотела бы говорить таким же уверенным тоном, как и он.

— Хорошо поживаю, спасибо, — коротко ответил он. — А ты?

— О, я… хорошо. — Карен решительно вы прямилась.

— Это прекрасно, — произнес он и замолчал, явно ожидая, чтобы она заговорила и объяснила, зачем звонит.

Карен подыскивала слова, чтобы перейти к делу, но Пол с подчеркнутой холодностью проговорил:

— Карен, почему ты мне позвонила? Уверен, не для того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем.

— Нет, — вздохнув, согласилась она.

— Тогда почему? — сухо повторил он. — Ну говори же, Карен, я занятой человек.

Карен ахнула. Как смеет он так с ней разговаривать? Таким высокомерным тоном!

Внезапно решимость вернулась к ней. Его обращение задело ее за живое. Да будь она проклята, если позволит ему так с собой разговаривать.

— Боюсь, не смогу обсудить это с тобой по телефону, — ответила Карен ледяным голосом. Она собиралась немного рассказать Полу обо всем по телефону и предложить, чтобы они встретились и обговорили подробности, но теперь решила, что он может подождать и узнать, чего она хочет, попозже. — Это личное дело, — продолжала она. — Я хотела бы увидеться с тобой.

— Не могу себе представить, о чем нам с тобой разговаривать, — все так же холодно возразил Пол.

Карен пыталась сдержать поднимающийся гнев. Теперь она могла говорить уверенней и без неловкости: он держался, как всегда, враждебно. Наверняка решил, что она будет говорить с ним о Рут.

— Пол, — отчетливо проговорила она сдержанным голосом, — это дело касается двух других людей, не нас с тобой, поэтому не считай, будто я пытаюсь назначить тебе свидание.

Пол вздохнул:

— Карен, я ничего не понял из того, что ты сказала. Почему ты не можешь мне все рассказать сейчас?

Теперь вздохнула Карен:

— Боже мой, Пол, ну поверь мне на слово, что это касается не только меня, но и тебя.

— И когда ты предлагаешь встретиться?

— Может, во время ленча?

— Сегодня? Господи, Карен, я вернулся из Лидса вчера поздно ночью. Я буквально по уши завален работой.

— Ай-ай-ай, — саркастически промолвила Карен. — Но даже промышленным магнатам иногда надо есть. Не так ли? Или ты теперь живешь на витаминных таблетках?

Пол помолчал мгновение, и она услышала, как он листает бумаги у себя на столе.

— Ну, решай же.

— Ладно, — медленно произнес он, — полагаю, что мне удастся это сделать.

— Не надорвись, стараясь! — раздраженно воскликнула она.

Судя по голосу, Пола ее слова позабавили.

— Все та же старая Карен, — язвительно заметил он. — В час дня, в «Степано» тебя устроит? У меня там постоянный столик.

— Великолепно, — сухо ответила она и положила трубку.

Карен закурила и почувствовала, что ее снова трясет. Так не пойдет. Ей страшно не понравилось, что она так разволновалась из-за этой истории. В конце концов, она идет в ресторан на ленч, а не в камеру пыток.

Карен долго решала, что ей надеть. Надо было одеться хорошо, но не чересчур. Чтобы Пол не решил, будто для нее это не деловая встреча, а нечто большее. С другой стороны, она хотела выглядеть как можно лучше, чтобы показать ему, как прекрасно справляется одна.

В конце концов Карен решила, что лучше черного ничего нет, и выбрала облегаюший черный костюм, который идеально подходил к ее внешности классической блондинки. Для завершения ансамбля она надела нитку жемчуга, которую Пол подарил ей на первую годовщину их свадьбы. Ее прямые густые волосы не нуждались в укладке. Они слегка загибались на концах вверх и были такими мягкими и шелковистыми, что всегда выглядели привлекательно. Косая челка пересекала ее широкий лоб, пикантно обрамляя лицо. Пол всегда восхищался ее волосами…

Когда Карен была полностью готова, то поглядела внимательно в зеркало на свое лицо и попыталась определить, сильно ли оно изменилось. Самой лучшей ее чертой были глаза — серо-зеленые, широко расставленные, окаймленные густыми черными ресницами. Нос был небольшим и слегка вздернутым. Рот страстный, полный и, по ее мнению, чересчур большой. «Однако, — вздохнула Карен, — что есть, то есть, и этого не переменишь».

К «Степано» она приехала на такси. Лондонское движение в этот час было таким, что со своей машиной только намучаешься. Карен было неприятно чувствовать, что у нее на хвосте кто-то сидит и ждет, чтобы воспользоваться ее ошибками.

«Степано», огромный ресторан, вся передняя стена которого была стеклянной, находился на Оксфорд-стрит. Карен никогда раньше в нем не бывала, но, когда она вошла и назвала имя Пола, официант почтительно приветствовал ее и проводил к его столику. Пол еще не приехал, и Карен, заказав мартини, закурила сигарету.

Медленно потягивая коктейль, она разглядывала большой обеденный зал с его сверкающими белизной скатертями, блеском серебра столовых приборов, красотой тепличных цветов. Клиентура соответствовала обстановке: солидные денежные мужчины, элегантные, все в драгоценностях, женщины. Были и более молодые люди, но и они выглядели пресыщенными. Карен сознавала, что ее разглядывают и изучают. В конце концов, она сидела за столиком Пола Фрейзера, но не была женщиной, с которой его в последнее время постоянно фотографировали. Она задумалась, узнал ли кто-нибудь из них в ней бывшую жену Пола. Ее позабавила мысль о том, как они, наверное, ее обсуждают.

В пять минут второго стеклянная дверь распахнулась и появился Пол Фрейзер. Он был одет в верблюжье пальто, которое тут же снял и отдал топтавшемуся рядом официанту. На Поле был темно-серый смокинг безупречного покроя. Он выглядел еще больше и мощнее, чем помнила Карен. В нем не было рыхлости, ни грамма лишнего веса, просто он был широкоплечим и мускулистым. Глядя, как он лавирует между столиками, пробираясь к ней, Карен остро ощутила исходящий от него почти животный магнетизм, который так действовал на нее в прошлом. Пол двигался с гибким, легким изяществом, неожиданным у такого большого человека, раскланиваясь с одним знакомым, бросая пару слов другому. У него были те же густые черные волосы, лишь слегка тронутые на висках сединой, что придавало ему очень значительный вид. В свои тридцать семь лет он был по-прежнему привлекателен. А если он с годами стал более циничным, то этого и следовало ожидать от человека с его положением и богатством, знающего, что деньги могут купить почти все.

Пол подошел к столу и с коротким кивком сел напротив Карен. Сознавая, что они стали средоточием всех взглядов, Карен вспыхнула и опустила глаза в бокал.

— Что ж, Карен, — небрежно пробормотал он, — ты почти не изменилась. Такая же красивая, как всегда, и к тому же, как я слышал, талантливая.

Карен посмотрела вверх, и на мгновение его темные глаза поймали и задержали ее взгляд. Затем она торопливо проговорила:

— Спасибо, Пол. Ты тоже не изменился. Все так же много работаешь?

Он ответил насмешливой полуулыбкой:

— Работал, пока меня не вытащили на некий ленч.

Карен окинула его возмущенным взглядом.

— Ты не обязан был приходить, — покраснев, резко заметила она.

— О, неужели! Когда ты щедро разбрасывала намеки? Кроме того, ты явно задалась целью заинтриговать меня, и преуспела в этом. Можешь быть довольна.

Около столика появился сомелье, и Пол заказал виски себе и мартини для Карен. Затем подошел главный официант, чтобы принять заказ, и Пол, взяв меню, распорядился за них обоих, как всегда делал в прошлом.

Когда им принесли напитки и они ждали первой перемены, Пол заметил:

— Никаких возражений? Я был уверен, что пока я выбираю еду, ты придумываешь какой-нибудь ядовитый комментарий.

— Не умничай, — возразила Карен, недовольная его насмешкой. — Я должна бы поздравить тебя с помолвкой, но не буду этого делать.

— Все равно спасибо. Так ты об этом хотела поговорить?

Карен поперхнулась.

— Я же сказала тебе, что это дело ничего общего с нами не имеет, — сердито отрезала она.

Пол пожал плечами. Подали охлажденную дыню. У Карен пропал всякий аппетит, что было ей несвойственно. Она просто ковыряла в тарелке.

Пол съел свою порцию и сказал:

— Ну ладно, тогда рассказывай. Не держи меня в напряжении.

Карен отодвинула от себя тарелку.

— Моя… моя мать попросила меня поговорить с тобой, — медленно начала она.

— О! Понимаю. А как сейчас поживает Мэйделин? — Пол допил свой бокал. — Я все собираюсь навестить ее.

— С ней все в порядке, — ответила Карен, радуясь хоть небольшой задержке. — Уверена, она очень тебе обрадуется. Ты всегда был ее любимцем.

— Прекрасно. — Он поднял брови. — Ну… продолжай.

Карен неохотно начала снова:

— На самом деле я хотела поговорить с тобой насчет Сандры.

— Почему? Ей нужны деньги или что-то в этом роде?

— Нет, — коротко возразила Карен. — Деньги, полагаю, для тебя начало и конец всего.

— Они помогают жить, — саркастически за метил он.

— Во всяком случае, здесь дело не в деньгах. Сандра ходит повсюду с Саймоном… твоим дорогим братцем Саймоном, вот так!

— Саймоном? — повторил за ней Пол. Все следы насмешки исчезли с его лица. — Господи боже! Она что, совсем сошла с ума? Саймон гораздо старше ее и к тому же женат.

Карен, вздохнув, кивнула:

— Это знаю я, это знаешь ты, а Сандра, по-видимому, нет. Ты же помнишь, какая она своевольная, какая взбалмошная и неуправляемая. Один бог знает, во что она с ним впутается. Она достаточно глупа, чтобы позволить ему… ну, ты понимаешь…

Пол кивнул и задумчиво посмотрел на поставленную перед ним лососину.

— Что ей нужно, так это хорошая порка, — свирепо пробормотал он.

— Вот именно, но некому за это взяться, — уныло проговорила Карен.

Пол пожал плечами:

— Итак. Чего вы ждете от меня?

— Ты же знаешь Саймона, — Карен серьезно поглядела ему в глаза, — и можешь его приструнить. Ты мне это сам говорил. Мы хотим, что бы ты запретил ему видеться с ней. Нас она не послушается, и, кроме как запереть ее на ночь, мы ничего сделать не можем.

— Понимаю. Так вы хотите, чтобы я разыграл сурового родителя! Каким образом?

Карен вспыхнула:

— Он же работает у тебя. В твоем подчинении. Ты платишь ему жалованье. У него практически нет других источников доходов.

— Хм. Ты уже все продумала, так? — сухо заметил Пол.

Карен стиснула нож и вилку. Снова в его голосе прозвучала насмешка, и она ненавидела униженное положение просительницы, в котором оказалась.

— А… э… почему я должен делать это? — продолжал он с раздражающей неторопливостью. — Я имею в виду, что Саймон свободный человек и ему больше двадцати одного года. Если Сандра так безрассудна, что встречается с ним, пусть отвечает за последствия.

— Конечно, так и надо бы сделать! — горячо воскликнула Карен. — Я, будь на то моя воля, никогда бы не попросила тебя вмешаться. Но моя мать заставила меня обратиться к тебе. Лично мне все равно, будешь ты помогать ей или нет.

Пол улыбнулся:

— Говори потише, Карен, если не хочешь, чтобы весь ресторан слышал наш спор. Представляю, каким приятным развлечением станет пересказ этого сегодня вечером за коктейлями.

— О, ты ужасен! — воскликнула она, чувствуя, что в любую минуту может разрыдаться.

— Успокойся, — отрывисто произнес он, — твоя миссия выполнена. Я поговорю с братцем Саймоном. Хотя бы для того, чтобы сохранить хорошее мнение о себе у твоей матери.

— Спасибо, — пробормотала Карен и с этой минуты, не говоря ни слова, принялась за еду. Она сознавала, что его оценивающий взгляд то и дело останавливается на ней. К ее смущению и раздражению, лицо ее вспыхнуло и отказывалось вернуться к нормальному цвету.

Когда они поели, им подали кофе. Пол предложил Карен сигарету и, после того как они закурили, сказал:

— Значит, ты все еще у Льюиса Мартина? — Это звучало как утверждение.

— Да. У нас с Льюисом хорошие отношения, — холодно ответила она.

— Не сомневаюсь, что хорошие, — вежливо согласился он. — Почему ты не вышла за него замуж?

— Потому что не вышла, — отрезала Карен. — В любом случае это не твое дело.

— Разумеется. Я спросил просто для поддержания разговора. — Он насмешливо улыбнулся, и она перевела взгляд на кончик своей сигареты.

— Как… как поживает твоя мать?

Мать Пола жила на юге Франции. Когда умер ее муж и Пол стал во главе концерна, она уехала туда со своей сестрой. Во время своего брака Карен и Пол раза два навещали ее. Карен она нравилась, но у них было мало общего.

— С ней все хорошо. Мы с Рут собираемся какое-то время побыть у нее после свадьбы.

— Разве Рут знакома с твоей матерью?

— Да, они встречались. Она прилетала на нашу помолвку.

— А-а, да. Мне следовало вспомнить об этом, — пожала плечами Карен. — А когда состоится свадьба? — Вопрос был для нее мучительным: спрашивать Пола, когда он сделает другую женщину своей женой.

— Примерно через три месяца. Рут хочет быть июньской невестой.

— Как мило, — саркастически заметила Карен. — Не сомневаюсь, ты будешь ею гордиться.

— Уверен, что буду, — беспечно сказал он. — Она очень привлекательная особа.

Карен сильно затянулась сигаретой. Рут она видела только на газетной фотографии, и там ее лицо показалось ей довольно безжизненным.

— Где собираешься жить после свадьбы? — поинтересовалась она, желая знать и одновременно страшась ответа.

— Наверное, где и сейчас. Для начала, — ответил он, стряхивая пепел в серебряную пепельницу. — А потом куплю дом где-нибудь за городом. Рут хорошо знает Англию, ей нравится Уэлд.

— Неужели? Какая удача для вас обоих. — В голосе Карен звучала скука.

Пол пожал плечами:

— Уверен в этом. Ну, и потом мы, разумеется, будем часть года проводить в Америке. Семья Рут живет в Далласе.

Карен допила кофе:

— И полагаю, у вас будет медовый месяц?

Пол улыбнулся:

— Ты очень интересуешься нами…

— Почему же мне не поинтересоваться? — Она улыбнулась, не разжимая губ. — О чем еще нам говорить?

— Возможно, мы поедем путешествовать, — медленно проговорил он. — Мы еще не решили. Рут обожает туристические поездки.

— Туристические поездки? — воскликнула Карен, приподнимая брови. — Это довольно утомительный способ проводить медовый месяц. — Она внезапно улыбнулась, вспоминая: — Помнишь время, которое мы провели на вилле около Нассау, с этим изумительным пляжем, на котором никого не было, кроме нас?

Пол нахмурился и потушил сигарету.

— Да, помню, — холодно ответил он.

Карен удивленно посмотрела на него, хотя в душе ликовала. Он был такой невозмутимый, так уверен в себе, однако упоминание об их медовом месяце все еще имело над ним власть и выводило из себя. Эти дни и ночи безоблачного счастья никогда не забыть, что бы ни сделала Рут. Пол должен признаться в этом себе.

Наблюдая за ним, когда он не смотрел в ее сторону, Карен поняла, что не может принять даже мысль о том, что Пол женится на другой женщине. В конце концов, сначала их брак был замечательным. Но сейчас встреча с ним заставила ее осознать, что развод все изменил полностью.

Карен захотелось дотянуться до него через стол, заставить посмотреть на нее, как он смотрел когда-то, — глазами, полными любви. Ей хотелось сказать, что она все еще любит его и вернется к нему сегодня же, если он ее примет.

Но эти ужасные условности, называемые цивилизованным поведением, не допускали, чтобы она так поступила. Вместо этого они обменивались банальными фразами, не обращая внимания на чувства, клокотавшие в глубине.

Они допили кофе, и Пол сказал:

— Боюсь, я должен идти. Мне еще многое надо сегодня сделать, а в три у меня деловое свидание.

Карен поднялась из-за столика.

— Все в порядке, Пол. Я сказала все, что хотела.

Пол слегка пожал плечами и отступил, пропуская ее. На улице он застегнул пальто и предложил:

— Моя машина стоит неподалеку. Подвезти тебя куда-нибудь?

Карен на мгновение заколебалась. Ей не хотелось продлевать агонию, но она действительно собиралась днем увидеться с Льюисом, и сейчас как раз можно было к нему поехать.

— Ты можешь подвезти меня к фирме Мартина, — сказала она, стараясь глядеть холодно. — Я хочу повидаться с Льюисом. — Последнее она произнесла сознательно, и ее позабавило, как у Пола слегка помрачнело лицо. Это длилось всего мгновение и исчезло. Он кивнул и помог ей сойти по широким низким ступеням на тротуар.

Они дошли до машины молча. Карен никогда раньше не видела этого автомобиля. Он был низким, европейским, кремового цвета с алой обивкой. Когда Карен села в него, оказалось, что он потрясающе комфортабелен. Пружины сиденья были роскошно мягкими, как пуховая перина.

— Новая машина, — пробормотала она. — Очень элегантная.

Пол пожал плечами и скользнул за руль, на секунду его бедро коснулось ее бедра, вызвав у Карен легкую дрожь.

— Рад, что она тебе понравилась. Она мне очень подходит. Чертовски хороша для быстрой езды, а мне это часто нужно в поездках.

— Рядом с ней моя машина выглядит старомодной развалиной. Но я люблю мой автобусик, он свое дело делает, — скорчила рожицу Карен.

Пол быстро глянул в ее сторону:

— Но ведь ты можешь позволить себе новую машину. Ведь так?

Карен слегка улыбнулась.

— Конечно, — легко согласилась она. — Но мне сейчас этого не надо. О, не беспокойся, милый, я не нищая. Никоим образом. Жаль, что приходится тебя разочаровывать.

Пол покраснел.

— Зачем ты так сказала? — пробормотал он. — Я не хочу, чтобы ты оказалась без денег. Господи, я всегда готов, если понадобится, помочь тебе деньгами. Ты ведь знаешь это?

Карен широко открыла глаза:

— Знаю? Почему ты вообразил, что я обращусь к тебе за чем бы то ни было?

Пол усмехнулся:

— Ну а разве ты сейчас не обратилась ко мне?

Щеки Карен вспыхнули.

— Очень ловко, — сказала она, раздраженная тем, как он поймал ее на слове. — Ладно, поехали.

Пол пожал плечами и вывел автомобиль в поток машин.

Фирма «Мартин дизайн компании» находилась в переулке около Большой Портлендской улицы, на верхних этажах внушительного офисного здания. Кабинет Льюиса располагался на самом верху. У Карен там тоже был свой маленький кабинет, но она пользовалась им редко, предпочитая работать дома.

Пол остановил автомобиль у входа и сказал ленивым голосом:

— Полагаю, это здесь.

— Да, спасибо, что подвез, — вежливо ответила Карен, собираясь выйти из машины.

— Я позвоню тебе, как только все узнаю, — кивнул ей Пол.

Карен наклонила голову и выскользнула наружу.

— Спасибо за ленч, — проговорила она с некоторой иронией. — Сожалею, что пришлось оторвать тебя от дела.

— Это было удовольствием, — так же иронично ответил Пол. — Веди себя хорошо. — И он, переключив скорость, быстро уехал, прежде чем Карен сумела найти остроумный ответ.

Продолжая злиться, Карен вошла в здание и направилась к лифту. Как только лифт тронулся, она закурила сигарету и глубоко затянулась. Пол был таким уверенным в себе, таким невозмутимым и… таким далеким. Ей хотелось сделать что-то, чтобы это его спокойствие разлетелось вдребезги. Как благодушно он обсуждал с ней Рут и их предстоящую свадьбу! Как позабавило его ее очевидное любопытство! Неужели он расскажет об этом Рут? Может быть, даже посмеется с ней над тем, что Карен понадобилась его помощь? Она почувствовала, как что-то внутри нее съеживается от стыда и боли. Думать, как они вдвоем обсуждают ее, было ужасно… убийственно. Как отчужденно говорил он об их неудавшейся любви. И как уверенно — о своей будущей жизни с Рут. Будучи с Карен, он бывал вынужден иногда смирять перед ней свой характер. С Рут ему это не понадобится, так как она, судя по всему, очень женственная особа и будет лишь рада подчиниться его хозяйской воле. У них не будет яростных споров и даже разницы во мнениях. Она будет улавливать его желания и поступать согласно им. Но ведь такому человеку, как Пол, это со временем наскучит, отчаянно думала Карен. Разнообразие придает жизни остроту, и ему нужен кто-то, кто будет иногда возражать ему. По крайней мере, так ей казалось. Конечно, если он заскучает, то всегда может найти себе другую женщину. И возможно. Рут не будет возражать, если только он не станет этого афишировать. Карен выкинула сигарету и раздавила на полу каблуком. Лифт достиг верхнего этажа. Она приехала.

Войдя в приемную перед кабинетом Льюиса, она спросила секретаршу, занят он или нет.

— Он свободен, мисс Стэси, — улыбаясь, ответила та. — Проходите. Он вас ждет.

Легко постучав, Карен открыла дверь кабинета и вошла. Это была не очень большая комната, но широкие окна давали много света и создавали ощущение свободного пространства. Сам Льюис сидел за столом, изучая какие-то бумаги. Он поднял глаза, когда она вошла, и широко улыбнулся. Это был мужчина среднего роста, худощавый, с седеющими светлыми волосами. Свой досуг он проводил за чтением и написанием статей для торговых изданий, поэтому его глаза за роговыми очками всегда выглядели усталыми. Он явно обрадовался, увидев Карен.

Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь и опустилась в низкое кресло напротив Льюиса.

Он проницательно посмотрел на нее и сказал:

— У тебя встревоженный вид. Что случилось?

Карен откинулась на спинку кресла и потянулась за новой сигаретой. Закуривая, она взглянула на Льюиса и подумала, насколько отличается он от Пола. Не только внешностью, но и манерой поведения.

— Дай мне минуту прийти в себя, и я все тебе расскажу. — Она ухитрилась улыбнуться, правда, улыбка получилась довольно мрачной.

Минут пять Карен курила, а Льюис старательно, не обращая на нее внимания, занимался своими бумагами. Наконец она проговорила:

— Я только что провела ленч в обществе бывшего мужа.

На лице Льюиса промелькнуло очень странное выражение, и он сказал:

— Ты, должно быть, шутишь.

— Нет, не шучу, — произнесла Карен ровным голосом. — Я обедала с Полом, собственной персоной.

Льюис поджал тонкие губы.

— И чего ради?

— Я… я сама попросила его о встрече, — ответила Карен.

Беспокойство Льюиса ее забавляло. Он не понимал, зачем понадобилась эта встреча и явно был этим раздражен.

Брови его полезли вверх.

— Ты сама попросила его о встрече? Но зачем? Бог мой, Карен, не собираешься же ты вернуть его? Или собираешься?

Карен отвела глаза. Она подумала, что бы он сказал, если бы мог прочитать ее недавние мысли. Вот когда бы он рассвирепел! В конце концов, Льюис ведь считал, что действует в ее интересах, помогая ей избегать встреч с Полом.

Уклонившись от ответа на этот вопрос, Карен объяснила:

— Меня просила с ним повидаться мама. Саймон, то есть его брат Саймон, встречается с Сандрой, и Сандра отказывается это прекратить. Я обратилась к Полу с просьбой воспрепятствовать их свиданиям, чтобы дело не зашло слишком далеко.

— Сандра?! — воскликнул Льюис. — Но Саймон Фрейзер женат. Она что, совсем сошла с ума? Силы небесные, он же просто негодяй.

— Вот именно… но ты же знаешь, как своенравна Сандра. Она стала совершенно неуправляемой. Мама все ей позволяет. Даже теперь, я уверена, она дрожит от страха, вдруг Сандра узнает, что она вмешалась в ее дела.

Льюис беспокойно встал из-за стола.

— Но просить тебя увидеться с Фрейзером ради нее… Ей следовало бы быть разумнее. Не ужели ей все равно, что она этим причиняет тебе боль? Она могла бы понять, что ему доставит удовольствие унизить тебя.

Карен вытянула перед собой стройные ноги.

— Пол не то чтобы унизил меня… Сказать по правде, он отнесся ко мне довольно человечно. Но с другой стороны, могу себе представить, что он подумал. Он, наверное, решил, что я увидела в газете объявление о его помолвке и захотела подергать ему нервы. Не думаю, что он действительно считает, будто я пытаюсь его вернуть. По-моему, ему показалось, что я позвонила из любопытства.

— Ты снова увидишься с ним? — нахмурился Льюис.

— Сомневаюсь, — отрывисто сказала Карен. — Вероятнее всего, он позвонит мне сам, если у него будут новости о Саймоне и Сандре.

— Что ж, искренне надеюсь, что так и будет, — вздохнул с каким-то облегчением Льюис. — В конце концов, мы же не хотим, чтобы он снова надоедал тебе. Ведь так?

— Я бы сказала, что это весьма маловероятно, — криво усмехнулась Карен. — Он, кажется, полностью поглощен Рут и их предстоящей свадьбой.

— По-моему, она в высшей степени очаровательная девушка, — кивнул Льюис, складывая руки. — Ох, дорогая моя, ты ведь не подумала, что я пытаюсь тебя расстроить?..

— Вовсе нет, — довольно сухо ответила Карен, от души желая, чтобы Льюис перестал обсуждать с ней Рут.

— Ты же знаешь, мне хотелось бы заботиться о тебе, — продолжал Льюис. — Я хотел бы иметь на это право. Может быть, ты мне позволишь…

— Льюис, пожалуйста. Не теперь. Сколько раз я объясняла тебе: я не люблю тебя и потому не могу выйти за тебя замуж. Сама мысль об этом мне отвратительна. Ты мне нравишься, и я тебя уважаю, но пока никого не могу любить. — Мысль о Поле тревожила ее сознание, но Карен постаралась отстранить ее от себя, затолкать поглубже.

Льюис перешел к делам, и Карен этому очень обрадовалась. Он всегда понимал ее. Если бы он вел себя иначе, она нашла бы себе другого нанимателя, но им так хорошо работалось вместе, что ей не хотелось этого делать.

— Между прочим, — сказал Льюис, когда обсуждение закончилось, — у меня два пригласительных билета на благотворительный бал в «Манифик» на пятницу. Хотела бы ты пойти? Это будет нечто блистательное. Отвлечешься от мрачных мыслей.

Карен заколебалась. Обычно она сразу отказывалась от таких приглашений, но сегодня, после того как Льюис отнесся к ней с таким пониманием, чувствовала себя обязанной как-то отплатить ему. И возможно, он прав: бал отвлечет ее от грустных мыслей и отодвинет Пола в прошлое, которому он принадлежит.

— Ладно, — начала она, — может быть, это и неплохая мысль, Льюис. Спасибо.

Льюис так растерялся, что Карен с улыбкой посмотрела на его ошеломленное лицо.

— А ты вообще-то хочешь, чтобы я пошла с тобой? — поддразнила она.

— Господи, конечно! Просто я почти не надеялся, и теперь, когда ты приняла приглашение, я потрясен.

Карен улыбнулась:

— Что ж, мне показалось, надо для разнообразия разок вылезти из своей скорлупы. Последнее время я жила слишком замкнуто. — Ее невольно передернуло. За какие-то несколько часов жизнь ее вдруг переменилась. Она спокойно жила в уединении, позволяя жизни идти мимо. Внезапно ей не захотелось оставаться наедине с собой и подумалось, что хорошо бы нарядиться и выйти в свет все равно с кем.

— Прекрасно, — улыбаясь, одобрил Льюис. — Я рад, что ты снова хочешь выйти на люди. Это хороший признак.

Карен кивнула:

— Да, ты прав. Возможно, то, что я увиделась с Полом, пошло мне на пользу. В конце концов, с прошлым покончено навсегда. Ведь так? — проговорила она с искусственной беспечностью, которую на самом деле не ощущала.

У Льюиса был очень довольный вид. Унылый день внезапно преобразился.

Глава 2

Оставив Карен у здания компании Льюиса Мартина, Пол помчался к себе в офис. По правде говоря, его ждало много работы, но теперь стремления вернуться и приняться за дело сильно поубавилось. Понять это он не мог и поэтому бесился. В голове был сумбур. Он никогда не думал, что ему доведется увидеться с Карен. Хотя она убила его любовь к ней, но все равно обладала властью волновать его чувства. В своей жизни он встречал многих красивых женщин. Что же такого было в Карен, что так завораживало его? По правде говоря, Пол забыл, насколько она привлекательна, и, встретившись с Карен лицом к лицу, заново удивился силе впечатления, произведенного ею. На редкость в плохом настроении поднялся он к себе в кабинет и был удивлен, застав там Рут. Раньше Рут никогда не приходила к нему в контору, и теперь, когда она это сделала, он почему-то почувствовал раздражение. Пол постарался не связывать это чувство с недавним свиданием с бывшей женой.

Рут была маленькой фигуристой брюнеткой с короткими кудрявыми волосами. Она всегда была идеально причесана и одета, причем предпочитала очень женственный стиль с пышными юбками, подчеркивающими ее миниатюрность. Ей было двадцать восемь лет, но она выглядела моложе, и до сегодняшнего дня Полу это даже нравилось.

Однако, после того как Карен напомнила ему об их медовом месяце в Нассау, все подробности их прошлых взаимоотношений отчетливо встали у него перед глазами. Она пробудила воспоминания, которые он считал совсем забытыми. Но хватило одного ее слова, и все ожило заново. Пол снова осознал, какая же она мучительно обворожительная женщина. Карен всегда действовала на него ошеломляюще, с самого первого момента, когда вошла в его кабинет…

Сначала на него подействовали ее очевидная красота и обаяние. А когда он узнал ее получше, то влюбился в эту умную и тонкую женщину. Молодую, соблазнительную, полную жизни и способную разговаривать на любую тему, которая могла прийти ему в голову. Он всегда знал множество интересных женщин и мог выбрать любую. И еще он прекрасно знал, как усиливало богатство его привлекательность для них. Поэтому, когда Карен отказалась завести с ним роман, это было для него в новинку. Обычно девушки охотно, даже слишком охотно соглашались переспать с ним, и его задело, что Карен смогла отказать ему. Кроме того, он был раздражен тем, что его интерес к другим женщинам просто угас. Он понял, что теперь только Карен могла его удовлетворить.

Неделя шла за неделей, и Пол пришел к выводу, что она нужна ему больше всех на свете. Он знал, что девушка отвечает ему взаимностью, но на временную связь не пойдет. Ее устроит лишь замужество. И странное дело, оказалось, что эта идея его вовсе не отталкивает, а первые месяцы их брака исполняли все его самые заветные и необузданные мечты.

Однако, когда Карен пошла против него и за его спиной нашла работу у Льюиса Мартина, он был взбешен, а позднее, когда наступил окончательный разрыв, просто заболел. Пол никогда не думал, что она способна причинить ему такую боль. Когда же Мартин подтвердил, что она не хочет больше его видеть, он окончательно потерял надежду.

Сначала он похудел, потому что ничего не ел и много пил. Месяцами он страдал жесточайшей бессонницей, жизнь потеряла для него всякий смысл. Естественно, от этого пострадала его работа, и в конце концов матери удалось уговорить его устроить себе длительный отпуск, потому что в таком виде компании от него толку не было.

Когда Полу сообщили о романе Карен с Льюисом Мартином, он не мог этому поверить. Не мог реально представить себе, что Карен действительно спит с каким-то другим мужчиной, особенно с мужчиной вроде Мартина, человека гораздо старше ее. Он представлял себе их вместе, и от этого его тошнило, он свирепел. Он все еще очень любил Карен и, если бы она проявила хоть какое-то желание вернуться к нему, принял бы ее на любых условиях.

Узнав, что Льюис Мартин действительно провел ночь в ее квартире, Пол вынужден был признать, что все предыдущие рассказы о них тоже правда и что их брак с Карен разрушился окончательно. Тогда-то он запил, одурманивая измученную душу, пока работа не заставила его вернуться к нормальной жизни.

Итогом всему стал развод. Пол был уверен, что больше ни одна женщина не затронет его чувств. Он стал цинично относиться к жизни и женщинам и жил не думая о завтрашнем дне.

А потом, шесть месяцев назад, он встретил Рут. Это было на коктейле в Нью-Йорке, куда он приехал на ярмарку текстиля. Она сразу поняла, что он самый интересный мужчина, которого она когда-либо видела или увидит, и буквально прилипла к нему. Рут стала его тенью. Она появлялась на всех приемах, где он бывал, и заставила наконец обратить на себя внимание. В конце концов, ее отец был Хайрам Дилэни, нефтяной магнат, чьи деньги могли оказаться полезны компании Фрейзеров. Глава его службы общественных связей умолял Пола быть более любезным с американцами, и Пол обнаружил, что это не так уж сложно: Рут оказалась милой девушкой, а ее обаяние было как раз тем, что украсило его жизнь.

Вначале Пол просто пользовался ею, чтобы создавать образ общительного человека: ее наивность работала на него. Но постепенно он стал доверять ей и, наконец, рассказал о своем неудавшемся браке. Рут отнеслась к нему с сочувствием и пониманием, пробудила в нем осознание того, что он еще достаточно молод и жизнь его еще не кончилась, но в ней нет центра, вокруг которого она бы вращалась. Пол прекрасно понял, что Рут намеревалась стать этим центром.

Она посвятила ему все свое время и, когда он вернулся в Лондон, уговорила родителей посетить Англию. В результате Пол получил троих гостей, по крайней мере двое из которых ждали, что он женится на Рут. Его аккуратно подталкивали в нужную сторону, и он позволил приливу нести себя. Когда же прилив стал волной и уклониться от помолвки было бы грубым нарушением царившей гармонии, Пол решил, что раз уж он никогда больше не полюбит по-настоящему, то может, по крайней мере, обзавестись женой и хозяйкой дома. А потом, если пойдут дети, возможно, он забудет о трагедии своего первого брака. Так они с Рут обручились, и ее довольные родители наконец возвратились в Штаты, оставив Рут на попечении Пола.

Сегодня на Рут была норковая шубка и очень женственная шляпка из розовых перышек. Она выглядела очень модно и очень дорого, но Пол лишь глубоко вздохнул, когда она поднялась ему навстречу. Перед этим она сидела в кресле для клиентов у дальнего края стола и теперь двинулась к нему в облаке французских духов.

— Хэлло, дорогой, — укоризненно проговорила она. — Ты не сказал мне, что уйдешь на ленч. Я жду тебя почти час.

Пол позволил ее губам коснуться своей щеки и тут же отошел снять пальто.

— Неужели? — сказал он. — Сожалею, Рут, но, боюсь, у меня не было выбора.

Бросив пальто на низкий диван, он прошел к письменному столу, уселся в кресло и тут же потянулся за портсигаром.

Рут с понимающей улыбкой подняла его пальто, повесила на вешалку и лишь потом расположилась напротив.

— А теперь, — промурлыкала она, — расскажи, что же случилось такое важное, что ты все бросил и отправился на ленч? Когда я спрашивала тебя вчера вечером, ты сказал, что у тебя не будет времени ни на что.

— И это было правдой, — ответил Пол, затягиваясь сигаретой.

— Ну же, расскажи, — повторила Рут, — почему ты выглядишь таким мрачным и раздраженным? Ты, кажется, не очень мне рад?

Пол пожал плечами.

— Прости, Рут, — нахмурясь, пробормотал он. — Я просто задумался.

Рут состроила недовольную гримаску и уставилась на него своими темно-карими глазами.

— У меня был ленч с Карен, — произнес Пол наконец.

— С Карен? — Глаза Рут широко открылись. — Не… не с?..

— С моей бывшей женой? Да, боюсь, что так.

Рут была абсолютно потрясена. До сих пор Карен казалась ей кем-то призрачным, тенью где-то там, на заднем плане, а не реальным человеком.

— Полагаю, она должна была сообщить тебе нечто весьма важное? — воскликнула Рут, приходя в себя и стараясь сообразить, как себя вести. Она сжала кулаки. Что все это значит? Не собирается же он снова связаться с Карен? Впервые она заинтересовалась, как выглядит Карен. Пол никогда ее не описывал, да, по правде сказать, Рут не очень-то этим интересовалась.

— Да, важное, — медленно произнес он. — Ее сестра Сандра, которой семнадцать лет, встречается с Саймоном… моим братом Саймоном.

Напряжение Рут несколько ослабело.

— Но, Пол, ведь Саймон женат! Я же только на прошлой неделе встречалась с Джулией. И она ничем не показала мне, что они собираются разводиться.

Циничное выражение лица Пола усилилось.

— Дорогая моя Рут, — покачал он головой, — они не собираются разводиться. Саймон все время проделывает подобные штуки. То же самое делает Джулия. По-моему, у них очень удобный для обоих брак.

Рут вспыхнула и поджала свои довольно тонкие губы.

— Ты, наверное, шутишь!

— Почему шучу? — Он криво усмехнулся. — Жизнь явно защитила тебя от неприятных знаний. Рут, стань взрослой. Такие истории происходят на каждом шагу.

— Ну и пусть, мне они отвратительны! — воскликнула она, кусая губы. — Это же двадцатый век! Людям больше не надо иметь любовниц и любовников. Двое вроде нас могут сколько угодно встречаться и со временем понять, достаточно ли они подходят друг другу, чтобы пожениться, но поступать так… по-животному… это нецивилизованно!

Пол пожал плечами:

— Я знаю, каким бабником должен казаться тебе Саймон, но обычно его личная жизнь меня не касается. Пока от этого не страдает бизнес, он, с моей точки зрения, может делать, что захочет. Но в этом случае положение несколько иное. По просьбе своей матери Карен обратилась ко мне за помощью, чтобы я вмешался. Сандра молода, глупа и упряма. Но коль она связалась с Саймоном, то легко не отделается.

Рут сердито фыркнула. Ей очень не понравилось, как почти по-хозяйски воспользовалась Карен своим бывшим мужем.

— Если эта Сандра хоть немного похожа на Карен, полагаю, что она прекрасно сумеет сама о себе позаботиться, — зло проговорила Рут. — Она, вероятно, получит по заслугам.

Лицо Пола стало таким холодным, что Рут поняла — она сказала что-то совсем не то.

— А что, собственно, ты знаешь о Карен? — ледяным тоном спросил он.

Рут выпрямила пальцы и полюбовалась изумрудным кольцом, сверкающим на безымянном пальце.

— Джулия довольно много рассказала мне о Карен, — ответила она, почти оправдываясь.

Пол резко погасил сигарету.

— Неужели? Я не знал, что у вас такие доверительные разговоры.

Рут вспыхнула:

— Пол, не злись. Джулия не сказала мне ничего такого, что я и так не подозревала по твоим же словам. Ради бога, ведь это все в прошлом. Мне очень жаль, что я заговорила об этом, но ты ей больше не раб.

Пол передернул плечами:

— Тогда я предлагаю тебе забыть все, что говорила Джулия. Саймон всегда ясно давал понять, как его интересует Карен. О, я знаю, у него были другие женщины, но Джулия никогда не знала, кто они. Для нее было ударом увидеть, что он пытается ухаживать за женой своего брата. Это наложило печать на ее отношение к Карен, и, как видишь, следы этого сохранились надолго.

Рут покраснела еще больше.

— Ладно, ладно, Пол. Эта Карен, должно быть, из ряда вон выходящая женщина. — Это было сказано с изрядным сарказмом.

— Да, — задумчиво проговорил Пол, и Рут снова перешла в атаку:

— В любом случае почему она или ее мать не могли просто позвонить тебе?

— Карен позвонила, но я не захотел обсуждать личные дела по телефону.

Рут пожала плечами.

— Наверное, ты прав, — холодно заметила она. — Так что вы уютно провели время за ленчем?

Пол сухо усмехнулся.

— Пожалуй, я не назвал бы этот ленч уютным, — произнес он, как бы размышляя вслух.

Рут поднялась на ноги.

— Что ж, ничего не поделаешь. Полагаю, теперь ты начнешь воспитывать Саймона…

— Попытаюсь. Сандра когда-то была хорошей девчушкой. Балованной, не скрою, но милой. Мне не хотелось бы, чтобы у нее были неприятности.

Рут снова прикусила губу. Ей не нравилось, как шел разговор. Она явилась к Полу, чтобы развеять скуку его делового дня. Вместо этого ей пришлось прождать его почти час, а когда он вернулся, то не мог говорить ни о чем, кроме Карен. Рут чувствовала себя совершенно подавленной. Ей хотелось считать себя единственной женщиной в жизни Пола. Что прошло, то прошло, а теперь она — его настоящее. Разбитый брак был следствием глупой молодой порывистости, а Рут собиралась стать идеальной женой.

Пол устало поглядел на нее:

— Не беспокойся. Карен мной не интересуется. Она все еще работает у Льюиса Мартина, и, думаю, когда-нибудь они поженятся. Меня удивляет, что они до сих пор этого не сделали. Я ждал этого, как только развод был оформлен.

Рут обратила внимание на то, что он не сказал, что сам не интересуется Карен, но решила воздержаться и не упоминать об этом. В конце концов, этого не может быть! Или может? Если бы Карен все еще интересовала его, Пол бы попытался ее вернуть. Нет, он любит ее, Рут. Он не позволит Карен одурачить себя второй раз. Его гордость не допустит такого.

— Очень рада, — заметила Рут и немного успокоилась. — А теперь скажи, куда мы пойдем вечером? Если, конечно, ты сможешь оторваться от своих дел.

Глаза Пола загадочно сузились, и она не могла понять, о чем он думает.

— А куда бы ты хотела пойти? — спросил он, проводя рукой по своим густым волосам.

Рут пожала плечами:

— В оперу… в театр?

— Хорошо. Я велю мисс Хоппер достать билеты. Позже я заеду за тобой в отель, и мы сначала поужинаем. Так тебя устраивает?

— Изумительно, — с восторгом согласилась Рут. Теперь они снова вернулись на привычные рельсы, и она могла вздохнуть свободно, не чувствуя, что идет по минному полю. — Кстати, дорогой, — продолжала она, — я взяла билеты на благотворительный бал в «Манифик» на пятницу. Звучит заманчиво. Я очень жду этого.

Полу в этот момент никакой бал интересным не казался. Он нахмурился и, оттягивая решение, сказал:

— Рут, я обычно не хожу на такие мероприятия. Конечно, я покупаю билеты, но…

— Нет, Пол, никаких но! — воскликнула она. — Я хочу туда пойти. Разве для тебя мое желание ничего не значит?

Пол почувствовал неловкость оттого, что ведет себя так нелюбезно.

— Разумеется, значит, умиротворяюще произнес он. — Прости, Рут. Конечно, если ты хочешь, мы пойдем туда.

Рут победоносно улыбнулась, снова уверенная в незыблемости своего положения:

— Спасибо, дорогой, а теперь я пойду и дам тебе возможность вернуться к делам. Я и так отняла у тебя много времени.

После ухода Рут Пол опустил голову и закрыл лицо руками. В голове беспорядочно крутились неприятные мысли. Так чувствовать себя было просто унизительно, и он злился, но ничего поделать со своими чувствами не мог. День прошел как-то странно и нереально. Напряжение оказалось больше, чем он предполагал.

Со вздохом Пол снова закурил сигарету и, подойдя к шкафу, достал бутылку шотландского виски и стакан. Налив хорошую порцию, он снова сел за стол. Нельзя было не сравнивать двух женщин. Удивительно, как не похожи Карен и Рут. Это даже интересно. Рут была миниатюрной, а Карен высокой, волосы у Рут были темными и кудрявыми, а у Карен прямыми и светлыми. Рут любила женственные наряды с множеством деталей, а Карен предпочитала небрежно одеваться в брюки и свитера. Наверняка это должно было что-то значить. Пол улыбнулся. Несомненно, психоаналитик объяснил бы ему, что это у него такое умственное отклонение. Возможно, так оно и было. Возможно, его подсознание отвергало какое-либо сходство между женщиной, с которой он развелся, и той, на которой собирался жениться. Но как бы то ни было, Карен не удастся снова войти в его жизнь. У него есть Рут, которая беззаветно любит его и никогда не потребует от него того, что он не готов дать. Она с любовью подарит ему детей и никогда не захочет стать кем-то еще, кроме матери и хозяйки его дома. А если его собственные чувства к ней не слишком глубоки, тем лучше. Сексуальное притяжение может быть не только блаженством, но и мукой.

Двумя днями позже, в четверг утром, Карен одевалась, когда пронзительно зазвонил телефон. Было только 10.30, и миссис Коатс только ушла. Надев халат прямо на ночную рубашку, Карен кинулась снимать трубку. Она взволнованно подумала, не Пол ли это.

Но раздавшийся мужской голос не принадлежал Полу.

— Это ты, Карен?

— Да, — с любопытством ответила она. — Кто это говорит?

— Неужели ты меня не помнишь? Сердце мое разбито, — насмешливо проговорил голос, и она внезапно поняла, кто это.

— Чего ты хочешь, Саймон? — удрученно спросила она, узнав голос брата Пола. — Где ты находишься в такой ранний для тебя час?

— Я внизу в вестибюле, — беспечно ответил он, — и хочу тебя видеть. Можно мне подняться?

— Полагаю, что да, — вздохнула она в ответ. — Но я еще не одета, дай мне несколько минут.

— Я сейчас приду, — коротко ответил он и положил трубку.

Карен закусила губу. Чего мог хотеть от нее Саймон? Он никогда раньше не общался с ней. После развода она видела его всего раз или два, и то случайно. Может, он хотел поговорить о Сандре? Карен надеялась, что нет. Она как раз думала о том, что, может, Полу уже удалось все уладить.

Она едва успела отвернуться от телефона, как раздался стук в дверь. Раздраженно запахнув поплотнее халат, она направилась к двери. Саймон стоял прислонившись к дверному косяку, при виде ее в глазах его зажегся одобрительный оценивающий огонек. Она всегда его интересовала, но с самого начала дала ему понять, что ставит его довольно низко. Будучи пятью годами старше ее, он часто вел себя так, словно был на десять лет моложе. Он был похож на Пола, но более худой и больше склонен потакать своим желаниям. Его темные волосы сейчас нуждались в стрижке, а цвет лица был желтоватым от долгого недостатка свежего воздуха. Карен полагала, что его можно назвать привлекательным мужчиной, но не сомневалась, что, если бы ей пришлось больше общаться с ним, его слабоволие вызвало бы у нее отвращение. Многие женщины становились жертвами его обаяния, но они сами походили на него характером. Карен была взбешена тем, что Сандра не видит, какой он пустой и слабый человек.

— Ну, — жестко проговорила она, — чего ты хочешь?

— Ох, зачем же так! — укоризненно воскликнул он. — Ты ведь, конечно, пригласишь меня войти? Уверяю тебя, я не собираюсь тебя насиловать, что бы ты там ни думала.

Карен тяжело вздохнула и отступила на шаг, позволяя ему войти в квартиру.

— Очень мило, — пробормотал он, проходя к дивану и опускаясь на него. — У тебя очень миленькая квартирка, Карен.

— Давай без вступлений, — резко сказала Карен. — Говори, что у тебя за дело ко мне, и уходи.

Но Саймон теперь не торопился, он устроился на диване, широко зевнул и проговорил:

— Господи, как же я устал.

Карен налила ему чашку кофе и поставила около руки. Она обратила внимание на то, что под пальто у него смокинг, и сказала:

— Я было подумала, что для тебя это слишком рано. Ты еще не ложился в постель?

Саймон саркастически улыбнулся:

— Дорогая малышка Карен, я всего-навсего играл в покер. Признаюсь, я не провел ночь на шелковых простынях, но, с другой стороны, это не значит, что не участвовал в оргиях. Жаль разочаровывать тебя, дорогая, но это так.

Карен закурила сигарету и отошла от него.

— Скажи мне, Карен, — внезапно спросил Саймон, — почему я не нравлюсь тебе, а от братца Пола ты приходила в экстаз?

Карен вспыхнула.

— Ты действительно хочешь это знать? — переспросила она, медленно оборачиваясь.

— Ну разумеется. Полагаю, есть же на это какая-то причина.

— О да, Саймон. Причина есть. Просто я считаю тебя слабовольным, неумным чурбаном, пустая голова которого забита только сексом. Удовлетворяет этот ответ?

У Саймона хватило совести густо покраснеть, и, допив кофе, он поставил чашку на подносик.

— Что ж, я сам вызвал такую отповедь, — сказал он, стараясь говорить беспечно, что снова разозлило Карен. Как мог он спокойно сидеть и выслушивать от нее такое? У него что, не было никакой гордости?

Она снова вздохнула:

— Ладно, Саймон, кофе ты получил, может быть, теперь ты наконец объяснишь мне, что происходит?

— После всего, что ты сейчас наговорила, я чувствую, что зря сюда пришел, — вздохнул он. — У меня теплилась тайная надежда, что я все-таки тебе нравлюсь, пусть и занимаю второе место после Пола.

Карен пожала плечами:

— Что ж, теперь тебе должно быть все ясно. Зачем ты здесь? Это связано с Сандрой?

— Да, — кивнул Саймон, — мы с ней прекрасно проводим время.

— Могу себе представить! — воскликнула Карен. — Ей всегда не хватало здравого смысла. И тебе тоже.

— Но, дорогая, Пол велел оставить Сандру, и я надеялся, что ты сможешь его разубедить. В конце концов, я не причинил ей никакого вреда.

— Ты, наверное, шутишь. — Карен искренне забавлялась его самомнением. — Господи боже, Саймон, это же я попросила Пола вмешаться. Моя мать чуть истерику не устроила, когда выяснила, на свидание с кем ходит Сандра.

Саймон разочарованно посмотрел на нее:

— Карен! Ты хочешь сказать, что за всем этим стоишь ты?

— Я и моя мать, — холодно ответила она. — Почему? Да потому, что ты, Саймон, не годишься в спутники никакой женщине. Разумеется, за исключением Джулии. Ты хоть помнишь, что женат?

Саймон нахмурился.

— Это наше дело, — раздраженно возразил он.

— Неужели ты действительно воображал, что я стану поощрять связь между моей сестрой и женатым мужчиной? Любым женатым мужчиной? — воскликнула Карен. — А такой мужчина, как ты, окажет на нее самое плохое влияние. Она и так неуправляемая, а ты поддерживаешь ее в сумасбродстве.

— Вот как? Спасибо, мисс Стэси. — Теперь Саймон тоже разозлился. — Но думаю, ты не очень представляешь себе, насколько увлечена мной Сандра. Тебе не удастся легко увести ее от меня. О! Пол считает, что победил, но все не так просто.

— Что ты имеешь в виду? — с беспокойством спросила Карен. — Не думаю, что у этого дешевого романчика будут какие-то последствия.

В дверь внезапно постучали. Карен нахмурилась, а Саймон поднял брови.

— Еще гости? — иронически заметил он. — Интересно, кто бы это мог быть?

Карен пожала плечами, потушив сигарету, подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял Пол, безупречно выглядящий в темно-синем костюме и ослепительно белой рубашке. Безупречность его внешнего вида подчеркивала неряшливость Саймона. Карен не могла не вспомнить, что Пол всегда выглядел лучше одетым, чем другие мужчины. Что бы он не надел!

Но лицо Пола было холодно, он смотрел мимо Карен на человека, полулежащего у нее на диване. Темные глаза были непроницаемы, но Карен содрогнулась, увидев выражение его лица.

— Ну и ну, — наконец протянул Пол. — Ты сегодня популярна…

Его ледяные глаза оглядели домашний вид Карен, ее лицо без косметики, и она сразу поняла, о чем он подумал.

Она стиснула пальцы.

— Какой сюрприз… — неловко начала она.

— Уверен, что так и есть, — саркастически проговорил Пол. — Если бы я знал, что ты так близко знакома с Саймоном… я, пожалуй, предоставил бы тебе самой просить его. А я поверил, что ты слишком щепетильна, чтобы связаться с таким, как он.

— Я такая… такая и есть… я хочу сказать, неужели ты думаешь, что он здесь потому, что я его пригласила? — с отчаянием воскликнула она.

— Судя по его виду, он чувствует себя здесь как дома, — холодно заметил Пол. — Возможно, ты хочешь, чтобы Сандра прекратила с ним встречаться затем, чтобы у тебя не было конкуренции?

Саймон решил, что настало время вмешаться. Он поднялся с дивана.

— Хоть мне это и ни к чему, — медленно и отчетливо произнес он, — но должен сказать, что Карен мной не интересуется. Она только что заявила мне об этом в весьма недвусмысленных выражениях.

— Спасибо. — Карен вздохнула с облегчением, но лицо Пола не изменилось.

Он передернул плечами и сказал:

— Что ж, в любом случае, Карен, я уверен, тебе уже известно, что я поговорил с Саймоном и он согласился перестать видеться с Сандрой. Все равно, Саймон, не стоит связываться с ними обеими. Я уверен, ты увидишь, что и одна Карен способна устроить тебе райскую жизнь…

В порыве гнева Карен взмахнула рукой, чтобы дать Полу пощечину, но его реакция была молниеносной, и он сомкнул пальцы на ее запястье стальным захватом.

— Не думаю, — пробормотал он. Глаза его сузились, и он поглядел сверху вниз в ее бледное лицо. — Бедная, непонятая Карен, — продолжал он, — ты никогда ничему не учишься, дорогая.

— Отпусти меня, — процедила она сквозь зубы.

— С удовольствием. — Он немедленно разжал пальцы. — До свидания, Карен. Не думаю, что мы встретимся снова.

Он повернулся и пошел к лифту, а Карен стояла и смотрела ему вслед, растирая саднящее запястье. Она была в ярости и, когда Пол вошел в лифт, обернулась к Саймону.

— Ну, теперь видишь, что ты наделал! — бросила она ему. — Вы… Фрейзеры! Вам кажется, что вы правите миром!

Саймон вытаращил глаза.

— Эй, полегче! — воскликнул он. — Не я стронул с места этот ураган. Не вини меня. Согласен, Пол не слишком обрадовался, застав меня здесь, но это же ничего не значит. В конце концов, вы же оба ничего не значите друг для друга. Чего ты так разошлась?

— Убирайся отсюда! — вскричала Карен, едва удерживая подступившие жгучие слезы.

— Ладно, милочка, но помни, что я тебе сказал!

Саймон направился к двери.

— Как ты думаешь, если я попрошу, подвезет меня братец в контору?

Не отвечая, Карен со всего маху захлопнула за ним дверь и прислонилась к косяку. Она ужасно себя чувствовала. Утро началось паршиво, а еще не было одиннадцати.

Пройдя в спальню, она оделась. Слезы, ничем не сдерживаемые, струились по ее щекам. У нее не было возможности поговорить с Полом о том, что Саймон рассказал ему о Сандре. И судя по всему, больше ей такого шанса не представится.

Почему, ну почему Пол выбрал именно это утро, чтобы прийти?

Пол решил пойти на ленч один в маленький ресторанчик около офиса Фрейзеров. Он был как-то взбудоражен физически и угнетен морально. Есть он не смог и ограничился вместо привычных трех блюд тремя чашками кофе с сигарой. Присутствие брата этим утром в квартире Карен внесло в его душу сумятицу и выбило из колеи, и он проклинал себя за то, что пошел туда, а не позвонил. А еще он проклинал себя за то, что вообще испытывал какие-то чувства по поводу этой истории. Единственной причиной, по которой он пошел к ней на квартиру, было то, что он хотел без посторонних рассказать ей о своем разговоре с Саймоном. Застав там брата, был просто потрясен. Почему он там оказался? Неужели они оба лгали и были в действительности любовниками? То, что Саймон не спал дома, было видно по его одежде, а на Карен был домашний халат. Мысли эти мучительно терзали его усталый мозг, и он сидел, мрачно уставившись на кончик сигары. Его не оставляла мысль: а что, если Карен решила завести роман с Саймоном? Сможет ли Пол этому помешать? Сможет ли выдержать это? И если нет, то почему? Встреча с Карен внесла сумбур в его душу и разум, и он молил Бога, чтобы никогда больше ее не видеть. Вся его тщательно построенная жизнь заходила ходуном. Пол даже начал думать о том, чтобы самому завести с Карен роман, если она согласится… просто чтобы переболеть ею и забыть насовсем. Это ведь просто секс взбудоражил его нервы. Пол потряс головой. Почему вообще он думает о связи с Карен? У него есть Рут, которая, можно не сомневаться, утешит его, если он этого захочет. Что было в Карен такого, что лезло ему в душу! Ответ был только один: зов пола.

Он допил последнюю чашку кофе и готов был подняться, когда юный голос беспечно произнес:

— Привет, Пол. Какой сюрприз. Можно присоединиться к вам?

— Сандра! — воскликнул он, вставая при виде сестры Карен.

Сандра Стэси была совершенно не похожа на Карен. Во-первых, она была гораздо меньше ростом и пухленькая, с полной грудью и широкими бедрами. Лицо Сандры было слегка обрызгано веснушками, что очень огорчало ее. На моду она по-юношески не обращала внимания, а ее светлые волосы, немного длиннее, чем у Карен, были не такие ухоженные.

— Приятно повидаться с вами, — заметила она, подсаживаясь к его столику, так что Пол вынужден был сесть снова.

— Боюсь, что я уже ухожу, — вежливо сказал он. — Я не знал, что ты здесь бываешь.

Этот ресторанчик был для нее слишком дорогим.

— А я обычно не бываю здесь, — ответила она с уверенной улыбкой. — Но я работаю рядом с парикмахерской… и Саймон позвал меня на ленч. Вы все равно это узнаете, потому что он может появиться в любую минуту.

Пол подумал, что в нынешних обстоятельствах это весьма маловероятно, но говорить ничего не стал. Он не собирался объявлять за Саймона плохие новости. Сандра и так скоро все узнает.

— Тогда, может быть, мне заказать для тебя что-нибудь? — медленно произнес он.

— Нет, спасибо. Я подожду. Как вы поживаете? Мы с мамой так давно вас не видели. Вы нас совсем забыли.

Пол пожал плечами и предложил ей сигарету.

— Боюсь, у меня очень хлопотливая жизнь.

— Да уж, не сомневаюсь! Вы ведь недавно обручились, не правда ли? Я видела объявление в «Тайме». Мой босс читает эту газету.

Пол улыбнулся и встал из-за стола. У него не было настроения заниматься болтовней.

— Я должен идти, — извинился он.

— Все в порядке, Пол. Я понимаю. Саймон то же очень занятой человек. Он всегда должен мчаться обратно на службу. — Она покраснела. — Скажите, Пол, вы не одобряете наши отношения?

Пол прикусил губу.

— Вы несколько молоды для него, — сухо проговорил он. — Кроме того, Сандра, Саймон женат. Как насчет его жены? Вы что, совсем не думаете о Джулии?

— Но вы же должны знать, что она за человек, — возразила Сандра с юношеской прямолинейностью. — В любом случае Саймон позаботится обо мне, что бы ни произошло.

— Сомневаюсь, — заметил Пол. — Саймон — человек непостоянный. Присмотрись получше. И даже если бы он был ангел во плоти, он все равно остается женатым.

Он застегнул пальто и подумал, насколько доходят до нее его слова. Сандра явно была слишком очарована Саймоном, чтобы задумываться, что он из себя представляет и что делает.

— Он был очень молод, когда женился, — заявила Сандра. — И он всего на тринадцать лет старше меня. — Она вспыхнула. — Карен на двенадцать лет моложе вас.

— Карен в восемнадцать лет была гораздо старше тебя, — возразил Пол. — Извини, Сандра, но это так.

— Мне надоело слушать об этом! — горячо воскликнула Сандра. — Как это она была старше?

Пол пожал плечами. Как объяснить ей, что Карен от рождения была старше Сандры?

— Мне действительно надо идти, — сказал он, взглянув на часы. — До свидания.

— Чао, Пол, я передам Карен вашу любовь, — хихикнула Сандра, но Пол лишь слегка улыбнулся и удалился.

Глава 3

В четверг Карен позвонила матери и сообщила ей, что Пол говорил с Саймоном. Она не рассказала ей обстоятельств их встречи, хотя Мэйделин очень старалась выведать, что произошло. Карен была настороже, говорила прохладно, и Мэйделин была вынуждена удовлетвориться тем, что Карен выполнила ее просьбу.

Она была в восторге, что Сандра развязалась с «этим ужасным человеком», и не сомневалась, что рано или поздно та обратится к ней за утешением. В конце концов, она же была ее матерью, и Сандра не знала, что это по ее просьбе Карен вмешалась в ее жизнь. Карен мрачно размышляла о том, что, если когда-нибудь это выйдет наружу, Мэйделин вряд ли признается в своем касательстве к этой истории. Мэйделин хотела чувствовать себя нужной, а если Сандра узнает о таком жестоком поступке матери, то может отвернуться от нее.

Карен вздохнула. Между ней и Сандрой не было почти ничего общего, так что, пожалуй, было не важно, что именно думает Сандра о ней.

А для Мэйделин станет трагедией, если Сандра будет все больше проявлять свою независимость, как это когда-то делала Карен. Ей мать почти никогда ничего не прощала.

Позвонив, Карен закурила сигарету и пошла до начала работы сварить себе кофе. Было уже далеко за полдень, и, если она вскоре не начнет работать, можно будет считать, что день пропал зря. Но как раз сегодня работать ее не тянуло, и вместо этого мысли ее снова и снова возвращались к Полу и его невесте.

На следующий день Карен рано начала готовиться к балу в «Манифик». Она долго лежала в ванне, наслаждаясь теплой душистой водой, долго одевалась, медленно и тщательно, разглядывая каждую деталь туалета. К этому дню она купила себе новое вечернее платье. Ей хотелось выглядеть респектабельной и одновременно эффектной.

Слишком долго она просидела взаперти, вдали от общества. Жизнь не может так продолжаться дальше. Она молода и ничем ни с кем не связана. Здравый смысл подсказывал, что с этим надо что-то делать.

Давно уже Карен столько не тратила на себя. Новое платье льнуло к ее телу, облегая округлые формы, подчеркивая тонкую талию. Оно было сшито из черного бархата с высоким круглым вырезом и узкими, облегающими рукавами. Единственным украшением служила пара бриллиантовых серег, сверкающих и переливающихся при каждом движении головы.

Сверху Карен набросила белую соболью накидку, подаренную Полом к очередной годовщине их свадьбы. Ее прямые волосы свободно падали на плечи. Их бледная пепельность, подчеркнутая темным платьем, изящно обрамляла лицо, нежно касаясь щек. На мгновение Карен пожалела, что оделась так для Льюиса. Он все еще мечтает видеть ее своей женой. Вдруг он подумает, что она оделась так, чтобы привлечь его. Карен вздохнула. Все равно уже поздно что-то менять. Времени на переодевание не осталось, Льюис должен, вот-вот появиться. Она последний раз поглядела в зеркало и пошла наливать коктейль к приходу Льюиса.

Из глубины души Карен внезапно прорвалась печаль: она подумала о Поле. Понравилось бы ему ее платье? Хорошо бы он увидел ее такой, хотя бы для того, чтобы понять: она без него не пропадает. Ей хотелось бы думать, что он хоть немножко жалеет об их разводе. Но на это была слабая надежда. Рут красива, и она будет счастлива стать его женой и не станет предъявлять ему никаких требований, не то что Карен.

Раздался стук в дверь, и она пошла открыть ее. Там стоял Льюис, очень элегантный в вечернем костюме. В глазах его отразилось восхищение. Карен предложила ему выпить перед отъездом, и он с готовностью принял ее приглашение. Но Карен не хотела рассиживаться. Теперь, когда Льюис оказался здесь, ей захотелось поскорее отправиться в путь. Она вдруг почувствовала, что вечер будет скучным. Льюис не похож на Пола, и бессмысленно было желать этого.

Они пообедали в ресторане «Манифик», Льюис заранее заказал там столик. Еда была восхитительной. «Манифик» был новым, только что построенным отелем с богатой клиентурой. Карен узнала несколько звезд телевидения и кино и, заинтересовавшись ими, забыла о своей подавленности. Осознав внезапно, что Льюис давно обращается к ней, она сказала:

— Извини, Льюис. Мои мысли были далеко.

Он улыбнулся:

— Я всего-навсего говорил, дорогая моя, какая ты красивая…

— Благодарю вас, сэр, — беспечно ответила она. — Я рада, что вам нравится. Я все думаю, может, мне надо было принять твое предложение? Ты так терпелив со мной, Льюис. Почему ты не поищешь себе жену? Я ведь никогда не передумаю, ты же знаешь.

Он слегка сощурился, потом проговорил:

— Посмотрим. Моя теперешняя экономка увольняется в конце месяца. Ее сестра в Глазго попала в больницу, и она обещала поехать ухаживать за ней. По-моему, это продлится долго. Полагаю, тебе не хочется занять ее место?

— Стать твоей экономкой? — поддразнила его Карен.

— Моей женой, — решительно ответил Льюис.

Карен покачала толовой.

— По-моему, там стоит Джейн Мэнноринг? — уклончиво проговорила она. — В жизни она выглядит гораздо моложе, чем на экране.

Льюис пожал плечами:

— Ты специалистка, Карен, не так ли?

— В чем? — холодно осведомилась она.

Льюис нахмурился.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — мрачно проговорил он. — Но не будем больше касаться этого, раз это тебя раздражает.

Карен покраснела, и какое-то время они ели молча.

Когда они закончили еду и перешли к кофе с ликерами, Льюис спросил:

— Скажи мне, эта история с Сандрой кончилась благополучно?

— Можно сказать и так, — ответила Карен, через силу улыбаясь. — Поживем — увидим.

— Как и всегда, — загадочно произнес Льюис.

Закончив обед, они присоединились к толпе прибывающих на бал, который начинался в 20.30. Карен и Льюис посидели до одиннадцати в баре за коктейлем, и к этому времени Карен почувствовала, что необычно большое для нее количество спиртного сняло напряжение и она начала получать удовольствие от происходящего вокруг. Прежде чем они пошли в большой зал, она отправилась в дамскую комнату попудриться. Там было полно изысканно одетых дам, чьи изумруды, сапфиры, рубины и бриллианты соперничали друг с другом своим великолепием.

Карен освежила косметику на лице и подкрасила губы коралловой помадой. Ее длинные ресницы в туши не нуждались, она лишь слегка накладывала тени на веки. Ее гладкие, шелковистые волосы выглядели куда привлекательнее, чем сложные прически окружающих женщин.

Она встретилась с Льюисом у входа в огромный бальный зал. Он курил сигарету и наблюдал за танцующими.

— А, ты готова, — сказал он, когда Карен присоединилась к нему. — Здесь целая толпа народу. Давай попытаемся найти столик.

— Все и порядке, Льюис. Я действительно получаю удовольствие от всего этого. Я очень рада, что ты пригласил меня сюда.

— Это я рад и получаю удовольствие, — галантно ответил Льюис, и они вошли в толпу, окружавшую танцевальную площадку.

Вокруг натертого до блеска танцевального пространства были расставлены столики, каждый с лампой посередине, льющей мягкий, интимный свет. Оркестр располагался на небольшом возвышении в дальнем конце зала, а в противоположном конце был устроен длинный бар. На стенах висели высокие зеркала, многократно отражающие танцующих.

Расходящиеся кверху колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, элегантно украшенный лепным узором.

— Впечатляет, — сказала Карен, с интересом оглядываясь вокруг. — Я понятия не имела, что здесь так будет.

Льюис только улыбался, довольный, что угодил ей.

Они нашли незанятый столик, и Льюис заказал напитки у проходящего официанта.

Понаблюдав какое-то время за танцующими, Льюис сказал:

— Потанцуем или ты предпочитаешь смотреть?

— О нет, я предпочитаю танцевать! — улыбаясь, воскликнула Карен. — Мои ноги просто не могут устоять на месте!

Льюис улыбнулся в ответ и помог ей выйти из-за стола. Он вел Карен в ритме музыки. Было так приятно ощущать, что она снова живет. Карен поняла, что ей легко танцевать с Льюисом, и это ее удивило: она очень давно не танцевала.

Внезапно оркестр ударил ча-ча-ча, и Карен с задором посмотрела на Льюиса.

— Сможешь? — с улыбкой спросила она.

— Попробую, — улыбнулся он в ответ, и они довольно безуспешно попытались осилить этот ритм.

Льюис не был прирожденным танцором, и Карен с трудом следовала за его неуклюжими движениями. Они как раз смеялись над этим, когда ее внимание привлекли входившие в зал четыре человека. Они направлялись к столику около оркестра и медленно обходили толпу по краю танцевальной площадки. Это были две женщины и двое мужчин. Одним из мужчин был Пол Фрейзер.

Льюис заметил ее взволнованный вид и настойчиво спросил:

— Что-то не так, Карен? Ты побледнела.

— Пол только что приехал, — ответила она, стараясь не потерять ритм. — Не думаю, что он меня заметил. Он с Яном Феллоузом и его женой, а другая женщина, должно быть, Рут.

Ян Феллоуз был старым школьным товарищем Пола, поэтому он и его жена были в прошлом частыми гостями в их доме.

Льюис сердито нахмурился.

— Боже мой! — воскликнул он. — Я десятки раз бывал на таких благотворительных вечерах, и он никогда раньше на них не появлялся. Почему он решил сегодня прийти?

— Раньше он не был помолвлен, — ответила Карен, облизывая внезапно пересохшие губы. — Наверное, Рут убедила его пойти.

— Возможно, — мрачно кивнул Льюис. — Хочешь сесть?

— Пожалуй. — Карен хотелось сделаться со всем незаметной. — Мне хочется выпить чего-нибудь сию же минуту.

— Разумеется.

Они вернулись к своему столику, который, к счастью, находился в противоположном от Пола Фрейзера конце зала. Когда обзор не загораживали танцующие, Карен могла наблюдать за Полом и его спутниками, сама оставаясь незамеченной. Потягивая джин с вермутом, она взяла предложенную Льюисом сигарету и позволила себе взглянуть на Рут. Ей было любопытно посмотреть, какую женщину Пол собирается сделать своей второй женой.

Она разглядела, что на Рут было бальное платье очень сложного фасона из кружев на розовом атласном чехле. Сама Рут казалась хорошенькой и бойкой, очень привлекательной.

Снова начались танцы, и движущиеся пары скрыли их от глаз Карен. Она поглядела на Льюиса и увидела, что он наблюдает за ней.

— Значит, это и есть Рут, — беззаботно проговорила она. — Она очень хорошенькая, правда?

— Полагаю, что да, — нахмурился Льюис. — Однако я предпочитаю блондинок. Кажется, она очень разговорчива.

Они заметили, что в компании Пола говорила почти одна Рут.

— Ты пристрастен, — улыбнулась ему Карен и вздохнула.

Льюис допил свой коктейль и просигналил официанту, чтобы он принес им еще выпить.

— Я все думаю, что будет делать Сандра, если перестанет видеться с Саймоном? — внезапно произнес он. — Мне кажется, ей нужна твердая рука. Твоя мать должна была снова выйти замуж.

— О, Пол хорошо с ней управлялся, — небрежно заметила Карен. — Она его обожала.

Лицо Льюиса стало суровым.

— Тогда, может быть, я тоже мог бы это сделать, — сказал он.

Карен вспыхнула.

— Сомневаюсь, Льюис. — Она поглядела на его бледное, худое лицо.

У Льюиса не было силы характера, необходимой, чтобы подчинить себе такую девушку. Кроме того, он не имел опыта обращения с подростками. Пол в свое время держал в руках Саймона, а Сандра слушалась Пола еще и потому, что он был красив и обладал магнетическим обаянием. Сандра не могла устоять. Она вообразила, что влюблена в него, и каждую его просьбу исполняла как приказ. Льюис не производил на нее в этом смысле никакого впечатления. Кроме того, Мэйделин тоже недолюбливала Льюиса.

Поэтому Карен, улыбнувшись Льюису, сказала:

— Льюис, дорогой, не думаю, чтобы из этого что-то получилось. Пол мог командовать Сандрой в основном потому, что она воображала, будто влюблена в него, а ты не ее тип.

— Понимаю. — Было видно, что Льюис рассердился. Мысль о Сандре, влюбленной в Пола Фрейзера, явно никогда не приходила ему в голову. Ему это было очень неприятно.

Карен докурила сигарету и поднялась.

— Извини, я на минутку, — сказала она. — Только схожу в туалетную комнату.

— Хорошо. — Льюис посмотрел на нее и привстал из-за столика. — Я подожду здесь.

Карен улыбнулась и, скользя между столиками, пробралась к двери зала, мечтая хоть немного побыть в прохладе фойе. Больше всего ей хотелось оказаться на воздухе.

Обмахиваясь вечерней сумочкой, она медленно шла по коридору к туалетной комнате. Фойе было устлано толстым ковром. Такие же колонны, как и в большом зале, поддерживали потолок. Карен с удовольствием глядела вокруг. Она почти дошла до туалетной, когда увидела Пола.

Он стоял, небрежно прислонившись к одной из колонн, курил сигарету и разговаривал с каким-то человеком. В своем смокинге он выглядел очень большим, широкоплечим и интересным. Ослепительная белизна рубашки подчеркивала его загар.

Поглядев на него, Карен почувствовала волнение и решительно двинулась в его сторону. При ее приближении Пол поднял глаза и посмотрел в ее сторону. На его красивом лице не отразилось удивления, и она поняла, что он заметил ее раньше, чем она его.

Глядя на него, она удивилась, как могла позволить Льюису убедить себя, что для нее будет лучше разойтись с Полом. Если б он предоставил ее самой себе, она, вероятнее всего, вернулась бы в семью, и сегодня это казалось самым желанным исходом. Карен знала, что, если бы Пол не подал на развод, она никогда бы не развелась с ним и все еще была бы его женой. Теперь, встретившись с ним глазами, увидев его холодную настороженность, она разозлилась на его спокойствие.

Тем не менее он выпрямился, бросил сигарету на пол и раздавил каблуком. Он явно хотел проигнорировать Карен, и она нелогично обрадовалась этому. Его спутник тоже оглянулся и увидел ее. Карен не знала этого человека.

— Хэлло, Пол, — пробормотала она, довольная хотя бы тем, что прекрасно выглядит в своем новом платье. Она хотела, чтобы Пол увидел ее, и это желание исполнилось.

— Здравствуй, Карен, — кивнул он с непроницаемым видом. Он обернулся к своему собеседнику, мужчине лет тридцати, с белокурыми непослушными волосами и жизнерадостным беззаботным лицом. Прежде чем Пол успел представить Карен, мужчина широко улыбнулся и сказал:

— Ну же, Пол, разве ты не собираешься меня представить? По-моему, ты знаком со всеми очаровательными девушками в этом городе.

Пол слегка улыбнулся, и Карен стало интересно, о чем он сейчас подумал. Думал ли он, что Рут более очаровательна, чем она?

— Карен, — произнес он, — это Энтони Стоукер… сэр Энтони… мой старый друг с университетских времен. Тони, это Карен… Стэси. — Он на мгновение заколебался, перед тем как произнести ее фамилию, как будто все еще думал о ней как о Карен Фрейзер.

— Хэлло, — улыбнулась Карен, и Тони энергично потряс ее руку.

— Как вы поживаете? — произнес он. У него была большая мозолистая рука, но с тщательным маникюром. Все в нем было большое. По правде говоря, чего он не добирал в красоте, то восполнял обаянием. Он производил впечатление человека добродушного и общительного и сразу понравился Карен. Она не могла бы им увлечься, но не сомневалась, что он может быть хорошим другом.

— Прекрасно, — вежливо сказала она. — Как вам нравится этот бал?

— Очень нравится, — ответил он. — Вообще-то я помогал его организовывать. — Он добро желательно улыбнулся им обоим и вдруг воскликнул: — Боже мой, Пол, я только что сообразил… Это же… ну, я имею в виду… девушка, которая была твоей женой? Так ведь?

Пол передернул плечами:

— Она была моей женой много лун тому назад, — невозмутимо проговорил он, и Карен по чувствовала, как ей обожгло щеки вспыхнувшим румянцем.

— Господи! Правильно говорят, что у дурака язык торопливее ума! Что, старина, я выставил себя полным ослом?

— Вовсе нет, — небрежно промолвил Пол. — Карен — очень привлекательная женщина. И я уверен, что она об этом прекрасно знает.

Карен краснела все больше. Она терпеть не могла, когда ее обсуждали так, будто ее здесь нет. Она снова вмешалась в их разговор:

— Ты здесь один, Пол?

— Вообще-то я жду Рут, — ответил он, глядя ей в глаза. — Она, по-моему, в дамской комнате.

— А-а, понимаю. Я видела, как вы приехали.

— Я знаю, что ты нас видела, — невозмутимо заметил Пол. — Я видел тебя за столиком на другой стороне зала.

Карен вздрогнула. Она и не подозревала, что за ней тоже наблюдали. О чем он подумал? Считал ли он ее чересчур любопытной?

— Понимаю, — повторила она, судорожно пытаясь найти тему для разговора. Пока их беседа шла довольно вяло, а ей хотелось сказать что-нибудь остроумное, чтобы все рассмеялись. — Между прочим, — пробормотала она, наконец бросив на него взгляд из-под ресниц, — спасибо, что поговорил с Саймоном.

Полу стало неловко, на что она и рассчитывала. Тони смотрел на них, явно заинтригованный ходом разговора.

— У меня вчера не было возможности поблагодарить тебя как следует, — продолжала она решительным голосом.

— Все в порядке, — чопорно ответил Пол, а глаза его сверкнули опасным огнем, предупреждая, чтобы она не смела сказать что-нибудь еще.

Карен посмотрела на Тони.

— Не обращайте на нас внимания, — улыбнулась она. — Пол и я все еще остались хорошими друзьями. Правда, дорогой? Мы же цивилизованные люди, не так ли?

— Абсолютно, — ледяным тоном произнес Пол, и глаза его снова угрожающе сверкнули.

Тони прервал этот тайный поединок, сказав:

— Тогда как насчет того, чтобы вернуться в бальный зал со мной, Карен? Я хотел бы потанцевать с вами, если можно.

При этих словах Тони Пол весь напрягся. Карен поняла, что он почему-то не хочет, чтобы она танцевала с Тони. Неужели ревнует? Нет, это нелепо. Он, наверное, просто не хочет, чтобы его друг общался с такой женщиной, как она. Вернее, с такой, какой он себе ее представляет.

Не обращая внимания на его выражение лица, Карен ответила:

— Спасибо, Тони. Я тоже очень хочу танцевать.

— Прекрасно. — Тони снова поглядел на Пола: — Увидимся позже, старина.

Разумеется, у Пола был отчужденный вид.

Карен знала, что взволновала его, но серьезно или нет, было неясно.

Тони взял ее под руку, и они вернулись в бальный зал. Несмотря на свою массивность, он оказался отличным танцором и забавным собеседником. Он объяснил, что сам пригласил Пола и его друзей на этот бал в качестве своих гостей, а его собственная спутница подвела его в последнюю минуту. Он пошутил по поводу своего титула, который воспринимал не слишком серьезно, и рассказал, что занимается сельским хозяйством в своем имении в Уилтшире, принадлежавшем Стоукерам на протяжении многих поколений. Они не были богаты, потому что все деньги вкладывались в имение. Это объясняло его мозолистые руки, и Карен восхищалась его упорством и тем, что он не сдается. Если бы он продал имение, они с матерью и сестрой могли бы поселиться в Лондоне в относительной роскоши, но они любили землю и предпочитали жить в Уилтшире и заботиться о своих арендаторах.

Судя по его описанию, это было прелестное имение, а члены семьи вели образ жизни настоящих сельских жителей, хотя и были местными лордами. Тони рассказал, что отец его умер, а он с матерью и сестрой жил в старом, беспорядочно построенном помещичьем доме с видом на меловые холмы. Хотя он знал Пола еще по Оксфорду, но с тех пор давно не видел и, лишь некоторое время назад повстречавшись с ним, возобновил знакомство. Они пару раз обедали вместе, и Тони познакомился с его американской невестой.

Карен не мешала ему беспорядочно перескакивать с предмета на предмет. То, что он говорил, не очень ее интересовало. Ее мысли все время возвращались к Полу, и было хорошо вполуха слушать болтовню и думать о своем. Тони был нетребовательным собеседником, и она легко, не прилагая усилий поддерживала разговор.

В какой-то момент Карен увидела Льюиса и почувствовала укол совести. У него был напряженный вид, как будто он на что-то сердился. Когда он тоже увидел ее, она помахала ему рукой, но Льюис нахмурился и отвернулся. Карен слегка встревожилась и почувствовала себя виноватой и потому, когда танец кончился, объяснила Тони, что находится здесь со своим боссом, который ее ждет.

— О, неужели! — воскликнул Тони. — Как вы думаете, могу я к вам присоединиться на некоторое время? Знаете ли, в компании Пола я боюсь почувствовать себя лишним.

На мгновение Карен заколебалась, но сказала:

— Конечно. Мы с Льюисом старые друзья. Я уверена, он возражать не будет.

— Ну и чудесно, — тепло проговорил Тони. — Я хочу потом еще раз станцевать с вами, если можно.

Карен улыбнулась ему и позволила взять себя под руку, когда они возвращались к столу, где сидел Льюис. Тот резко поднялся при их приближении.

— Где, черт побери, Карен, ты была все это время? — воскликнул Льюис холодным, злым голосом. — И кто это с тобой?

— Зовут меня Стоукер, Энтони Стоукер, — проговорил Тони, которому сразу же не понравился ни тон, ни манеры Льюиса. — А кто, собственно, вы?

— О, пожалуйста, — пробормотала Карен, чувствуя себя очень неловко. — Льюис, это Тони. Тони, это Льюис Мартин, мой работодатель.

Мужчины неохотно пожали друг другу руки, и Карен почти пожалела, что привела Тони к их столику.

— Тони разговаривал с Полом в фойе, когда я выходила в туалетную комнату, — объяснила она. — Пол нас познакомил.

— Полагаю, ты имеешь в виду Фрейзера, — нахмурился Льюис.

— Разумеется.

— Понимаю. А теперь, может быть, ты потанцуешь со мной, Карен?

— Конечно, — проговорила она, озадаченная собственническим поведением Льюиса. Несмотря на бесконечные разговоры о браке, она ни когда не давала ему повода полагать, что они друг для друга больше чем друзья. И ей очень не понравилось, что он ведет себя так, будто она ему принадлежит. В конце концов, у Льюиса нет на нее прав. Она свободная женщина.

Какое-то время они танцевали молча, затем он проговорил сдавленным голосом:

— Полагаю, я должен извиниться. Я вел себя невежливо.

— Да, — горячо согласилась Карен, довольная, что он открыто заговорил об этом. — Что с тобой происходит? Меня не было всего пятнадцать минут.

— Знаю, знаю, прости. — Льюис тяжело вздохнул. — Наверное, всем видно, что я по-сумасшедшему ревнив. Ты не представляешь, что это за чувство… Мучительно хотеть кого-то и знать, что тебя не хотят…

Щеки Карен вспыхнули.

— Льюис… не сейчас… не надо снова…

Льюис тоже покраснел.

— Знаю, — пробормотал он. — Не повторяй. Только не суй мне, как сейчас, под нос молодых мужчин. Я не могу совладать со своими чувства ми. И вообще я прихожу к выводу, что ты, должно быть, от природы фригидна.

— Фригидна! — Карен чуть не рассмеялась. Когда она говорила с Полом, ее то и дело бросало в жар, а Льюис заявляет, что она фригидна. Ее передернуло. — Может, ты и прав, — наконец проговорила она, решив, что это самый легкий выход из положения.

— Я убежден в этом, — медленно произнес Льюис, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Но однажды, Карен, тебе потребуется мужчина, и я собираюсь оказаться рядом в этот момент.

Услышав его слова, Карен нахмурилась и ничего не ответила. У Льюиса сегодня было странное настроение, чтобы не сказать больше. Она предположила, что он весь вечер слишком много пил.

Когда они вернулись к столу, Тони ждал их, откинувшись на стуле. Видно было, что он рад Карен. Быстро вскочив, он придержал ее стул, пока она садилась. «Право же, он очень компанейский», — подумала она. На какое-то время Тони отвлек ее от мыслей о Поле и Льюисе.

В течение вечера Карен танцевала по очереди с Тони и Льюисом и обнаружила, что ей больше нравится танцевать с Тони. Он развлекал ее и ничего не требовал взамен, просто получал удовольствие от общества Карен без каких-либо притязаний на дальнейшее.

Льюис же явно был не в себе. Он прижимал ее к себе слишком крепко, так что Карен стало неприятно. Она подумала, что он выпил больше, чем привык, и не контролирует себя. Он тяжело дышал ей в шею, и она чувствовала, что задыхается. Ему следовало бы держать себя в руках, не распускаться. Возможно, правда, что он вел себя так из-за присутствия Пола. Никогда раньше Карен не видела Льюиса таким и теперь начала сознавать, что, по-видимому, вообще знает его не слишком хорошо.

Ян Феллоуз работал на Пола в главной конторе Фрейзеров. Он был главой отдела продаж и прекрасно делал свое дело.

Они с Полом были давними друзьями, и разница в служебном положении никогда их отношениям не мешала.

Маргарет Феллоуз было двадцать восемь лет, как и Рут. Они с Рут легко нашли общий язык, но так как Маргарет в свое время знала и любила Карен, то отказалась обсуждать первую жену Пола с предполагаемой второй. Это взбесило Рут, которая теперь жаждала узнать побольше о первой миссис Фрейзер. Она никогда не видела даже фотографии Карен.

В квартире Пола фотографий не было, и, хотя Рут это нравилось, ей все же хотелось знать, как Карен выглядит. У нее было ощущение, что она борется с невидимым врагом.

Сегодня их компания много танцевала. Рут не очень рвалась оказаться в паре с Яном, но было неудобно каждый раз отказываться, а это означало, что с Полом танцует Маргарет, и, хотя это было нелепо, Рут все время сжигала ревность.

Рут нравилось собственное платье, так шедшее к ее цвету лица, она была уверена, что Пол восхищается ею, хотя вообще-то он редко высказывался по поводу ее нарядов. Рут была абсолютно уверена, что и Ян находит ее привлекательной, но Пол никакой ревности не выказывал. Ее, по правде говоря, это раздражало, ей хотелось бы, чтобы Пол приревновал ее, но в последние дни, после его ленча с Карен, он был каким-то холодным и отчужденным, и она не могла этого понять. Рут не привыкла, чтобы ей в чем-нибудь отказывали. Родители ужасно избаловали ее, потворствуя всем ее прихотям.

Сейчас она сидела и перебирала пальцами по рукаву безупречного костюма Пола, соображая, что же ей такое сказать, чтобы привлечь его внимание. Он же, казалось, был мыслями далеко. Ранее они с Яном обсуждали какие-то деловые вопросы, и Рут невероятно заскучала. Нет, сегодня ей, безусловно, не уделялось достаточного внимания.

Неожиданно она заметила, что небольшая толпа собралась вокруг танцующей в центре пары. Оркестр играл бит-музыку, и Рут подумала, что кто-то выставляет себя на посмешище. Наверное, будет интересно посмотреть.

— Пойдем, Пол, — проговорила она и потянула его за рукав, — давай посмотрим, что там!

Феллоузы уже танцевали, так что Пол неохотно поднялся и позволил подвести себя к группе в центре зала. Там танцевала одна пара, остальные только смотрели.

Пол внезапно остановился. Двое людей, которые, смеясь, крутились под музыку, были Тони Стоукер и… Карен.

Он почувствовал, как при виде их кровь застучала у него в висках. Боже, он должен взять себя в руки!

— Смотри, это же Тони Стоукер! — воскликнула Рут. — Здорово они танцуют. Правда, я не стала бы устраивать такое представление…

Пол не отвечал, и она поглядела на него. Лицо его потемнело и было непроницаемым. Рут нахмурилась.

— Что-то не так? — раздраженно спросила она. — Тебе что, не хочется подойти и посмотреть?

— Не особенно, — угрюмо ответил Пол.

— Почему? — И вдруг Рут осенило. Что-то такое в лице Пола, в его выражении, заставило ее спросить: — Ты знаешь эту девушку. Так ведь? Кто она?

— Почему ты так думаешь? — медленно произнес Пол.

— Просто чувствую. Она работает у тебя в конторе?

— Она когда-то работала на меня, — тихо ответил он. — Это Карен.

Лицо Рут выразило крайнее недоверие.

— Карен… но ведь не та Карен? — воскликнула она.

— Та самая, — кивнул Пол, засовывая руки в карманы брюк. — Теперь ты удовлетворена?

— Но я не понимаю, — начала она. — Я представляла себе, что она твоя ровесница, Пол. Ты никогда не говорил мне, что она такая молодая.

— Ты меня никогда не спрашивала, — холодно ответил он. — Карен сейчас двадцать пять лет. Она на три года моложе тебя.

Рут вспыхнула. Как ей хотелось, чтобы она не позвала Пола посмотреть на танцоров. Откуда она могла знать, что это Карен? Она даже не знала, что та здесь. Странно, что Пол не удивлен. Неужели он знал, что Карен здесь? В голове Рут вихрем закружились вопросы, но она решительно отбросила их. Глупо беспокоиться об этом. В конце концов, они были женаты и разошлись. Теперь они друг другу никто.

И все же, наблюдая за Карен, Рут вдруг испытала приступ ярости. Карен оказалась очень красивой женщиной, а вовсе не старой клячей, как Рут себе представляла, и не бесстыжей особой с наглым лицом, одетой не по возрасту и цепляющейся к мужчинам. Быстро прикинув в уме, она поняла, что, когда Карен выходила замуж за Пола, ей было всего восемнадцать лет, и это ошеломило Рут. Она в свои восемнадцать еще посещала колледж и ходила на невинные свидания с мальчишками. И ничего более серьезного. Пол, тридцатилетний мужчина, уже тогда считал Карен во всех отношениях достойной парой, между тем как сама Рут не сумела бы двух слов связать, разговаривая с человеком его возраста.

Эта девушка — потому что она выглядела именно девушкой — делила с Полом три года его жизни задолго до того, как Рут его повстречала. От этой мысли ей стало плохо. Она жаждала считаться самой лучшей женщиной в его жизни, а теперь ей придется каждый раз, когда Пол прикоснется к ней, вспоминать об этой девице и мучаться вопросом: что именно он продолжает к той чувствовать?

Эти мысли испугали Рут. Жизнь до этого дня казалась ей такой простой и ясной, с приближающейся июньской свадьбой и мыслями о медовом месяце…

Теперь все переменилось и все из-за глупой сестры этой девицы, которой понадобилось связаться с женатым братом Пола. Это было невыносимо. Рут хотелось закричать, разрыдаться и добиться своего, как она не раз делала это в прошлом. Она бы с удовольствием растоптала эту женщину, вернувшуюся в жизнь Пола. Но Рут вынуждена была вести себя как ни в чем не бывало. Что бы там ни случилось в прошлом, теперь Пол принадлежит ей. Кто знает, что может произойти, если Рут покажет, что боится власти этой женщины? Нет, она должна оставаться любящей и понимающей невестой. Потом, когда они поженятся… Ну, тогда будет совсем другое дело.

— Дорогой, давай уйдем, — мягко прошептала она, беря Пола под руку. — Вернемся в отель, Пол.

Пол сразу согласился. Ему и самому хотелось уйти. Правда, ему не нужна была компания, он предпочел бы остаться наедине с обуревающими его мыслями. Ему надо было выпить. И чего-нибудь покрепче!

— Ладно, — сказал он с показным равнодушием, — если ты этого хочешь… Я думал, тебе нравится здесь.

— Конечно… но у меня разболелась голова, — быстро ответила Рут. — И мне теперь хочется расслабиться в тишине и покое. Вот и все.

— Хорошо. Мы только должны сказать Яну и Маргарет, что уходим.

Номер Рут в «Дорчестере» был верхом роскоши, и каждый день стоил ее отцу уйму денег. Но Хайрам Дилэни считал свои банкноты не на десятки, а на тысячи, и стоимость проживания дочери в самом фешенебельном отеле Лондона была для его банковского счета булавочным уколом.

Войдя, Рут упала на низкий диван. Пол расстегнул свое темное пальто с меховым воротником и прошелся по комнате, как пантера в клетке. Он думал только о том, как бы поскорее уйти.

Рут протянула к нему руку.

— Подойди и сядь рядом, дорогой. Сними пальто, — лениво проговорила она. — Ты ведь еще не уходишь?

Пол закусил губу.

— Насколько я помню, у тебя болит голова, — ответил он. — Ты, кажется, необычайно быстро оправилась?

Рут покраснела.

— Помог свежий воздух, — начала оправдываться она.

— Тем не менее уже поздно. Я думаю, мне пора идти, — твердо сказал Пол. — Ложись в постель и отдохни. Увидимся утром, хорошо?

Он нагнулся и поцеловал ее в щеку, но Рут обвила его шею руками и притянула к себе на диван.

— Не будь таким букой, — прошептала она, уверенная, что сумеет развеять его мрачное настроение. Она прижалась губами к его губам, призывая обнять ее и заняться с ней любовью.

Но Пол сопротивлялся, так что через минуту Рут была вынуждена отпустить его и позволить ему подняться. Она раскраснелась и чувствовала себя неловко. Он никогда раньше не отталкивал ее. Это было унизительно, и она рассердилась. Но, сдержав себя, Рут спросила:

— Ты завтра пойдешь со мной на ленч?

Пол пожал плечами:

— Позвони утром, милая. Попытаюсь это устроить.

— Спасибо, — проговорила она с едва заметным сарказмом, и Пол ее покинул.

После того как он ушел, Рут встала с дивана. У нее не было никакой головной боли, а ее план побыть с Полом совершенно не удался. Резко расстегивая «молнию» на платье, она захватила в нее материю и разорвала его от лифа до талии. Со злостью сорвала с себя загубленный наряд и швырнула на пол. Распахивая дверь спальни, она увидела, как дрожат ее руки, и слезы полились у нее из глаз. Вот она, одна из богатейших девушек в Лондоне, ложится в постель сразу после полуночи и в отвратительном настроении… Все просто ужасно!

Выйдя из отеля, Пол сел в машину. Перед тем как включить мотор, он закурил сигарету. Потом повел свой обтекаемый автомобиль вдоль Парк-Лейн, повернул на Гросвенор-Плейс, а оттуда на Кингс-роуд. Он быстро проехал через квартал художников и выехал на шоссе, ведущее в Гилфорд.

Квартира его находилась в Белгравиа, но он еще не хотел ложиться спать. Сразу за пригородами он свернул на объездную дорогу, которая кружным путем вела к Ричмонду. Ночь была очень темной, но он подумал, что по этой дороге проедет даже с завязанными глазами.

Почти перед самым Ричмондом он съехал с шоссе на частную дорогу, которая круто поднималась к высокой кирпичной стене с коваными решетчатыми воротами. На решетке хитрым узором было выковано название «Тривейн».

Это был дом, который он купил к своей свадьбе с Карен. Он так его и не продал.

Выехав по аллее, обсаженной высокими тополями, на широкий, посыпанный гравием дворик перед домом, он остановился у низких ступеней, ведущих к двойной белой двери. Сейчас, в темноте ночи, элегантную красоту этого дома нельзя было разглядеть, но Пол знал, какое это благородное старое здание. Конечно, внутри оно было как следует модернизировано, но снаружи сохраняло старинный облик.

Свет фар скользнул по террасе. Пол остановился и заглушил мотор. Выйдя из машины, он захлопнул дверцу. Этот металлический звук как-то нереально прозвучал в тишине ночи. Пол сунул руки в карманы и поднялся по ступеням. Рут не знала о существовании «Тривейн». Он никому, даже собственной матери, не говорил, что все еще владеет им. Все решили, что этот дом продан, и он позволял им так считать. После развода с Карен он уволил всех слуг, кроме экономки и ее мужа. Мистер и миссис Бенсон оставались в пустом доме и поддерживали все в порядке на случай, если ему вздумается приехать. Пол не бывал здесь со времени своего обручения с Рут, но сегодня почувствовал, что ему необходимо съездить сюда.

Он еще не успел подняться к дверям, как зажглась освещающая ее лампочка, и минутой позже Бенсон открыл дверь. Свет хлынул из дома на подъездную аллею, окунув Пола в яркое тепло. Бенсон был в халате, он широко заулыбался, узнав хозяина.

— Да это мистер Пол! — воскликнул он. — Вот так сюрприз. Мы вас не видели, наверное, месяца три.

Пол пересек террасу и, минуя Бенсона, вошел в широкую дверь холла. Многоцветная, натертая до блеска мозаика паркета простиралась до идущей веером вверх широкой лестницы. У ее подножия стоял огромный дубовый сундук, сияющий от многолетней полировки, на нем в громадной вазе весенние цветы. Лестница была устлана ковром в золотых и ржаво-красных тонах, блистательно подчеркивающих темные панели стены, вдоль которой она поднималась.

— Да, Бенсон. Очень сожалею, что потревожил вас. Я знаю, что очень поздно.

— О, сэр, все в порядке, — понимающе ответил Бенсон, хотя, конечно, не мог знать, зачем понадобилось Полу заявляться сюда глубокой ночью. Он закрыл дверь и спросил: — Вы останетесь ночевать, сэр?

Пол кивнул, снимая пальто:

— Да, Бенсон, останусь. Полагаю, моя постель готова, как обычно.

— Готова, сэр. Мэгги только сегодня говорила, что вы, наверное, приедете в ближайшем будущем. Если мне будет позволено заметить, мы всегда готовы встретить вас.

Пол усмехнулся с некоторой иронией и пересек холл.

— Она уже спит?

— Да, сэр. Могу я что-нибудь сделать для вас? Хотите поесть?

Пол покачал головой и открыл дверь в библиотеку.

— Нет, если есть, достаточно шотландского виски.

— Я сегодня поставил туда новую бутылку, — ответил Бенсон. — Вы уверены, что вам больше ничего не надо?

— Уверен, — коротко ответил Пол. — Спокойной ночи, Бенсон. Увидимся утром.

Он закрыл дверь библиотеки и оперся на нее спиной. Убежище!

Вдоль стен тянулись ряды книг, но кроме того, в углу стоял маленький рояль. Они с Карен использовали библиотеку еще и как музыкальную комнату и провели в ней много счастливых вечеров вдвоем. Пол очень хорошо играл на рояле и много раз исполнял для Карен ее любимых Шопена и Грига.

Подойдя к подносу с напитками, стоящему на низком столике около рояля, он налил себе хорошую порцию писки. Выпив его одним глотком, налил снова и сел за рояль.

Пальцы его, перебирая клавиши, бездумно перешли на «Лунный свет» Дебюсси. Это была печальная мелодия, и Пол невольно загляделся на глубокое кресло у камина, словно ожидая увидеть свернувшуюся в нем Карен.

Со стоном он захлопнул крышку рояля и поднес к губам стакан. Затем поднялся, расстегнул ворот рубашки и бесцельно заходил по комнате. Что, ради всего святого, с ним происходит? Мужчина он или тряпка? Он проклинал Саймона, втравившего его в эту историю. Если бы Пол не увидел Карен, он не почувствовал бы снова их тягу друг к другу. Возможно, они вообще никогда бы больше не встретились. Они вращались в разных кругах. На какое-то время Карен вошла в круг его знакомых, а теперь вернулась на свою орбиту. В конце концов, люди, с которыми он общался, были очень богаты и очень могущественны: финансисты, банкиры, промышленники, заинтересованные лишь в том, как делать деньги.

Но теперь Пол повидался с Карен и понял, что его все еще тянет к ней физически. Он не обманывал себя: Карен всегда так на него действовала. Он забыл, какой желанной она всегда была.

Прежде он считал, что она выйдет замуж за Льюиса, и поэтому запретил себе думать о ней. Тот или другой мужчина с ней, его не касалось. Но она оказалась все еще свободной и ни с кем не связанной, и, увидев ее сегодня с Тони Стоукером, Пол был просто потрясен. Тони был явно ею очарован и, возможно, сейчас все еще с ней: провожает ее домой или находится в ее квартире. Позволит ли она ему поцеловать себя? Держать в объятиях? Заниматься с ней любовью?

У Пола было ощущение, что у него в животе поворачивают нож. Слепая ревность — штука нелепая, но именно ее испытывал он сейчас. Ему хотелось позвонить ей и узнать, есть ли кто-то у нее. Но что мог он сказать?

Пол потянулся за бутылкой и налил виски в стакан. Затем он бросился в кресло, продолжая держать бутылку в руке. Ему предстояла долгая ночь…

Глава 4

На самом деле домой Карен отвез Льюис. Девушка знала, что Тони охотно проводит ее, и сама предпочла бы его общество, но чувствовала: раз она приехала с Льюисом, с ним должна и уехать.

Карен заметила, как Пол ушел с Рут. Видела, как они сначала поговорили с Феллоузами, а потом мелькнули в дверях, и, так как они после этого не появились за столиком, поняла, что они, должно быть, ушли совсем.

После отъезда Пола вечер потерял для Карен свою прелесть. Почему? Она не могла понять. Он ведь даже не потанцевал с ней, а разговор их скорее походил на схватку. Может быть, она сама виновата: ей так нравилось дразнить его, разрушать его самоуверенность и внешнее спокойствие.

Как она понимала, единственным поводом для столь раннего отъезда могло быть только их желание побыть наедине. Эта мысль испугала Карен тем, что принесла ей мучительную душевную боль. Но ведь они вольны были поступать как хотят. Они же скоро поженятся и будут всю жизнь вместе. Они, наверное, проводят много времени вдвоем, как именно, ее не касается. Карен должна понять раз и навсегда: у нее нет на Пола никаких прав.

Вскоре после того, как стало ясно, что Пол и Рут уехали, Карен сказала, что хочет домой. Льюис не возражал отвезти ее, и, попрощавшись с Тони, она взяла свою накидку.

Так как в этот вечер Льюис своей машины не брал, они сели в такси и поехали к ней на квартиру. Карен очень не хотелось, чтобы он провожал ее в дом. Ей не хотелось снова препираться. Однако Льюис вошел за ней и, оказавшись в квартире, сразу произнес:

— С тобой все в порядке, Карен?

— В порядке ли я? — удивленно повторила она. — Конечно. А в чем дело?

— Ну, мне кажется, что я испортил тебе вечер, — смущенно сказал он. — Стоукер, наверное, считает меня полным идиотом.

Карен бросила меховую накидку на диван, налила водки с лимонным соком в два бокала, передала один из них Льюису и, отпив из своего, ответила бодрым голосом:

— Что ж, нельзя сказать, что ты был душой компании, но пусть тебя это не расстраивает. Ты мой вечер, в общем, не испортил.

— И на том спасибо. Но ты держишься как— то… отчужденно.

Карен пожала плечами.

— Я, наверное, просто задумалась, — сухо заметила она. По сравнению с Полом худые плечи Льюиса и его тщедушное тело казались какими-то не мужскими. Льюис никогда не сможет защитить женщину. Конечно, в тихой жизни Льюиса такая необходимость вряд ли возникнет. И все же, когда бываешь с мужчиной, приятно чувствовать себя под защитой.

— Ты все время думаешь, — нахмурился Льюис. — О чем?

— Мои мысли на всеобщее обозрение не выставляются, — ответила Карен, допивая свой бокал.

— Ты будешь еще видеться со Стоукером?

Карен покачала головой:

— Это совсем не такое знакомство. Я просто на какое-то время заменила его сегодняшнюю партнершу, которая в последнюю минуту не смогла с ним пойти. Ты, Льюис, ищешь увлечение там, где его нет.

Бледные щеки Льюиса окрасились румянцем.

— Прости, — натянуто проговорил он. — Однако я должен с тобой не согласиться. Стоукер буквально слюни ронял, глядя на тебя, что бы ты там ни думала.

— О, пожалуйста!.. — устало промолвила Карен. — Давай не будем спорить, Льюис. Я больше не увижусь с Тони. В этом можешь быть уверен. Доволен?

— Наверное, да. — Льюис тоже допил свой бокал и поставил его на подносик.

— А теперь я должна попросить тебя уйти, — коротко проговорила Карен. — Я устала. Не возражаешь?

— Нет, разумеется. Я сейчас уйду, Карен. Мы вернемся к этому разговору в более подходящее время.

— Здесь не о чем говорить, — возразила Карен, вздыхая. Она открыла ему дверь. — Спокойной ночи, Льюис.

Льюис вышел, но созданное им гнетущее настроение осталось. И еще у Карен почему-то появилось ощущение, что ей грозит запутаться в какой-то паутине. Она кожей чувствовала, что Льюис хочет коснуться ее, поцеловать… и молила Небо, чтобы этого не случилось. Он ничего не сделал, но ощущение угрозы осталось. Его отношение к Карен становилось болезненным влечением. С самого начала их знакомства она знала, что Льюиса тянет к ней. Но хотя она никогда его не поощряла, с годами он решил, что она счастлива бывать в его обществе и, возможно, со временем его полюбит. Теперь Карен была уверена, что этого не случится никогда. Даже несмотря на то, что Пол уже не властвовал над ее жизнью, Льюис был не тем человеком, которого она могла представить в роли своего мужа. В нем было слишком много собственничества, он слишком заскоруз в своем образе жизни… словом, был слишком стар.

Закрыв за ним дверь, Карен вздохнула с облегчением и, опустившись на диван, почувствовала, что у нее все внутри дрожит. Ей было плохо от смешанного ощущения пережитого страха и облегчения оттого, что этот страх оказался напрасным.

Одно ее радовало: сегодня вечером она увидела воочию невесту Пола и теперь знала свою противницу. Карен должна была признать, что Рут очень привлекательная женщина и фигура у нее очень стройная и женственная. Нервно поднявшись, Карен прошла в спальню к зеркалу, в котором могла видеть себя во весь рост, и стала изучать свое отражение. Если для Пола образцом совершенства была Рут, неудивительно, что он так легко расстался с Карен. Если фигура Рут была изящно-пропорциональной, то Карен себе казалась слишком высокой и мощной: у нее была полная грудь и крутые бедра, плавно переходившие в стройные ноги. И волосы у нее были прямыми, полная противоположность кудряшкам Рут. У нее с Рут не было общего. Карен не сомневалась, что, если бы им пришлось поговорить, взаимопонимания у них не возникло бы.

Рут была нежной лилией, а себя Карен, пожалуй, могла сравнить с расцветшей розой. Которая из них выдержит проверку временем? Карен надеялась, что она. По крайней мере, у нее были «хорошие кости».

Но с другой стороны, возможно, хрупкость Рут заставляла Пола больше ощущать свою силу и, взывая к его мужественности, требовала защиты. Карен всегда была слишком независима, и теперь она размышляла, что, может быть, Пол хотел иметь более покорную и всегда послушную жену. А вот с сексуальной стороны их брак был просто идеальным, так что лучшего он наверняка нигде не найдет.

От воспоминаний о том, как все это было между ними, Карен почувствовала комок в горле. Если бы Пол не так целеустремленно делал деньги, если бы он не тратил все силы, развивая организацию и без того мощную, у них еще, может быть, оказался бы шанс на счастливую семейную жизнь.

Какая женщина захотела бы проводить дни и ночи, неделю за неделей одна, в то время как ее муж проводит время со своей второй любовью, своей навязчивой идеей, своей фирмой.

Тем не менее, как бы унизительна ни была эта мысль, если бы Пол только приказал ей прийти к нему сейчас, она повиновалась бы не задумываясь.

Неделя тянулась бесконечно. Карен полностью погрузилась в работу и была очень занята, пытаясь отгородиться от внешнего мира. Позвонил Тони Стоукер и поблагодарил за то, что она сделала его вечер таким приятным. Карен была тронута его вниманием, особенно после нескрываемой враждебности Льюиса. Сам Льюис прислал ей корзину весенних цветов с запиской, в которой извинялся за свое плохое настроение во время бала, и Карен почувствовала облегчение. Получалось, что отношения с ним не выйдут из-под контроля.

Через десять дней после бала Карен, увидев, что закончила всю работу, решила не ездить во второй половине дня в офис, а перенести это на следующее утро. Повидаться с Льюисом она успеет и завтра.

Но так как делать ей было нечего, то, взяв из гаража свой старый «моррис», она собралась поехать покататься. Она давно не выезжала из Лондона, а день был просто чудесным. Накинув дубленку поверх синих блузки и слаксов, она пошла в гараж за машиной. На ближайшей бензоколонке она заправила ее и поехала в сторону Гилфорда. Это направление всегда было ей интересно, потому что она много раз ездила туда с Полом.

Старая машина бодро мчалась по дороге. Карен ее очень любила, и машина ее до сих пор не подводила. Карен купила ее уже подержанной, после того как рассталась с Полом. В Лондоне она редко ею пользовалась из-за трудностей с парковкой, и, кроме того, в городе всюду были автобусы, а при необходимости — такси. Но в случаях, подобных теперешнему, машина была незаменима.

Карен чувствовала себя как пленница, вырвавшаяся на свободу.

Живая изгородь только начинала зеленеть, но сады по обеим сторонам дороги уже пылали цветами. Карен чувствовала, что жизнь хороша… Давно не было у нее такого настроения.

Она доехала до Гилфорда, затем медленно повернула назад к Лондону, но поехала кружным путем, через Старый Уокинг и Чертен, и вдруг оказалась на дороге, от которой отходила узкая частная дорога на «Тривейн». Сердце Карен мучительно забилось. Неужели она подсознательно сюда и ехала?

Достигнув поворота, она притормозила. Дороги были пустынны, и, повинуясь порыву, Карен свернула в частную аллею. Только на мгновение заколебавшись, она увеличила скорость и вот уже поднималась на холм к кованым воротам. Остановив машину, она сидела, не выходя, и смотрела на подъездную дорожку к дому, который выглядел точно таким же, каким она его оставила. Как будто и не уезжала… Из трубы легко поднимался дым, белый фасад был, как всегда, безупречен.

Со вздохом вылезла Карен из машины. Интересно было бы знать, кто здесь теперь живет.

Есть ли у них дети? Счастливы ли они? Она надеялась, что да. У нее всегда болезненно сжимало сердце, когда она вспоминала «Тривейн».

Любопытство возобладало над приличиями, и Карен, подойдя к воротам, стала внимательно разглядывать фасад. Вдруг она заметила у стены изогнутого дворика низкий белый автомобиль, очень похожий на машину, в которой ее подвозил Пол.

Нахмурившись, она вытащила сигарету и закурила. Конечно, это не мог быть автомобиль Пола: что бы он здесь делал? Разве что люди, купившие этот дом, были его друзьями. Возможно, он навешал их… вместе с Рут.

Решив, что лучше будет удалиться, прежде чем ее обвинят в подглядывании, она резко повернулась и споткнулась, зацепившись каблуком за камень.

Лодыжка подвернулась, и, потеряв равновесие, Карен упала на гравий дорожки. Короткое рыдание вырвалось из ее уст, она крепко сжала лодыжку, стремясь унять боль, такую сильную, что слезы невольно полились из глаз.

Когда самый пик боли миновал, Карен села попрямее и попробовала как следует растереть ногу, повернув ее в нормальное положение. Лодыжка очень болела, даже прикосновение собственных пальцев было мучительным.

Чувствуя себя круглой идиоткой из-за того, что сидит на земле перед воротами, она молила Бога, чтобы боль хоть немного утихла, иначе невозможно будет управлять автомобилем, а ей еще надо возвращаться в Лондон. Между тем лодыжка распухала на глазах, кожа на ноге резко покраснела.

Карен ругала себя за неосмотрительность, за то, что вообще сюда приехала. Так неловко будет перед новыми владельцами, кто бы они ни были. Если кто-нибудь сейчас выйдет из дома, она будет выглядеть очень глупо. Не дай бог, здесь окажется Рут. Вот когда она посмеется над Карен! А если это будут незнакомые люди, они прежде всего захотят узнать, кто она и что здесь делает.

И в этот момент, как нарочно, дверь дома отворилась. Дрожащая Карен не стала дожидаться, кто выйдет. Ухватившись за столб ворот, она не слишком успешно попыталась встать. Однако ноги были как ватные, а лодыжка сразу так заныла, что Карен снова потеряла равновесие и упала на землю, ободрав пальцы о щебенку.

До ее слуха донесся мужской голос:

— Все в порядке, Бенсон. Я дам вам знать на следующей неделе. — Это был голос Пола, который внезапно прервался, когда он, судя по всему, ее увидел.

Карен не осмеливалась поднять глаза, она их просто зажмурила в растерянности. Теперь он еще решит, что она его преследует. Заскрипел под его ногами гравий, сильные руки взяли ее за плечи и помогли ей подняться. Он крепко держал ее, затем повернул к себе, и она услышала звук резко втянутого дыхания.

— Карен! — воскликнул он. — Что, ради всего святого, ты здесь делаешь?

Побледнев еще больше, она постаралась бодро проговорить:

— Сижу на чужой земле, дорогой. Боюсь, я очень сглупила.

Мгновение он продолжал прижимать ее к себе, и она была счастлива. Карен боялась, что Пол отпустит ее и она свалится, тогда он непременно заметит ее ногу.

Пол насупился, но явно был заинтригован, и Карен решила сделать над собой усилие.

— Я должна извиниться, — сказала она, покраснев. — Я остановилась взглянуть на дом и оступилась… я… я сейчас же уеду.

Повернувшись на здоровой ноге, она попыталась шагнуть к своей машине, но ушибленная нога подломилась, и Карен позорно упала к ногам Пола.

— Карен! — воскликнул он, присаживаясь около нее на корточки. — Тебе плохо? Бог мой, погляди на свою лодыжку!

— Это ничего, — начала было она, чувствуя себя глупой и беспомощной, но Пол, не обращая внимания на протесты, легко подхватил ее на руки.

Какое-то мгновение они глядели в глаза друг другу, и сердце Карен бешено застучало. Быть так близко к нему… это и волновало и угнетало одновременно.

Пол повернулся и направился обратно к дому, поднялся по ступенькам и пронес Карен в холл мимо удивленного Бенсона, который не мог понять, что происходит.

— Как? Это же миссис Фрейзер! — ошеломленно воскликнул он.

Карен сумела улыбнуться, хотя у нее было ощущение, что она спит и все это происходит не на самом деле.

— Здравствуйте, Бенсон, — промолвила она. — Приятно видеть вас снова. А как Мэгги, с ней все хорошо?

— Очень хорошо, — ответил все еще недоумевающий Бенсон. — Вам что-нибудь нужно, сэр?

— Да, — сразу сказал Пол, на секунду замедляя движение. — Попросите Мэгги принести холодной воды.

— Спасибо. — Она взяла сигарету, и Пол тоже. Затем он закурил от зажигалки, дал закурить ей, после сунул зажигалку в карман и снова выпрямился.

— Скажи мне, — не выдержала Карен, — этот дом все еще твой?

Пол сильно затянулся, медленно выпустил дымок из красиво очерченного рта и поглядел на нее.

— Да. — Голос его звучал довольно угрюмо.

Карен покачала головой.

— Но ты сказал мне, что собираешься покупать дом в Сассексе! — воскликнула она. — Ты передумал?

— Нет.

— Тогда зачем тебе нужен этот дом? — недоумевала она.

— Мне он не нужен, — холодно возразил Пол. — Я просто не хочу его продавать.

— Понимаю, «все страннее и страннее», как говорила Алиса в Стране чудес.

— Тебя это не касается, — коротко произнес он. — Мне этот дом нравится. Всегда нравился.

— А-а, — протянула Карен. Его слова решительно погасили возникшую у нее слабую надежду. Внезапно у нее так задергало щиколотку, что она сморщилась от боли, едва сдерживая стон.

Пол, увидев это, нахмурился и быстро подошел к двери.

— Мэгги, поторопитесь, — нетерпеливо позвал он.

— Она, наверное, торопится как может, — обернулась к нему Карен и залюбовалась, какой он высокий и красивый.

— Значит, медленно торопится, — отрезал он, но едва он договорил эти слова, появилась почти бегом миссис Бенсон с миской холодной воды и бинтами.

— Где миссис Фрейзер? — воскликнула она, проходя мимо него в гостиную.

— Я здесь, Мэгги, — улыбнулась Карен. — Как приятно снова вас увидеть.

— Вам надо почаще приезжать к нам, — бестактно сказала Мэгги. — Вы же знаете, как мы любим узнавать про вас и ваши дела.

Пол подошел к дивану.

— Я сам все сделаю, Мэгги, — проговорил он, прежде чем она успела опуститься на колени, взял у нее из рук миску. — Как вы думаете, можно нам поскорее чаю?

— С удовольствием, — добродушно улыбнулась миссис Бенсон, обращаясь к Карен. — Чайник закипит в мгновение ока. Я быстро, сэр.

Пол кивнул, и миссис Бенсон удалилась, закрыв за собой дверь гостиной. Пол бросил сигарету в пустой камин и, поддернув брюки, опустился на колени около дивана. Он закатал штанину слаксов Карен и осмотрел покрасневшую щиколотку, потом слегка ощупал опухшее место.

— Вроде бы кость цела, — тихо произнес он.

— О, это хорошо, — сумела выговорить Карен, ощущая лишь ласковое прикосновение его пальцев. Каким наслаждением было снова почувствовать это. Боль, которая пришла при перевязке, ничего не значила по сравнению с этим. Пол хорошо намочил бинт и замотал его плотно, но не туго. Компресс приятно холодил. Закончив бинтовать, Пол закрепил повязку булавкой. Сжав кулаки, Карен ждала, что он опустит на повязку штанину слаксов, и заставляла себя сидеть не шевелясь. Момент восторга закончился, и она не должна показывать своих чувств.

Неожиданно его пальцы крепко сжали ее ногу, и, опустив глаза, она увидела, что он не собирается подниматься с пола. Вместо этого он ласкал ее ступню со странной поглощенностью этим занятием, затем, подняв голову, посмотрел в ее ошеломленное лицо потемневшими от страсти глазами.

Под этим взглядом Карен вся ослабела и лишь недоверчиво помотала головой, когда его ладони скользнули по ее телу к плечам, и он вытянулся во весь рост рядом с ней на диване, а его губы нашли ее рот.

— Пол! — нерешительно выдохнула она, отворачивая лицо, но его рука мягко обхватила ее шею и повернула к себе, и снова губы прижались к губам. Ее рот невольно приоткрылся, и поцелуй, казалось, выпил из нее все силы. Это было изумительное ощущение, поцелуй длился, становился крепче, отвечая и удовлетворяя глубокую потребность ее тела, пока Карен не почувствовала, что теряет чувство реальности и больше ничто в мире не имеет значения, лишь бы Пол продолжал ее ласкать. Он не был нежным, скорее он был требовательным, но она отвечала ему с таким же пылом и равной страстью.

Оба они совершенно забыли о неминуемом приходе миссис Бенсон, и только скрип колесиков чайного столика в холле вернул их к реальности.

С каким-то почти стоном Пол оторвался от Карен и еле поднялся с дивана. Дрожащими пальцами он поправил галстук и торопливо пригладил густые черные волосы.

Карен снова села на диване. Лицо ее разгорелось от его поцелуев, а шелковистые волосы растрепались. Она безуспешно старалась до прибытия миссис Бенсон пригладить их, но они приставали к щекам и никак не хотели ложиться.

Карен старалась не думать о том, что предположит миссис Бенсон, ставя столик около дивана, чтобы Карен было удобнее наливать чай. Она должна была догадаться, что происходит, и, конечно, ей это было интересно, но, как вышколенная служанка, она лишь проговорила:

— Вы будете разливать сами, мадам?

— Да, спасибо, — стеснительно проговорила Карен. — Все выглядит очень мило.

— Хорошо, мадам. Позвоните, если захотите еще чая.

Миссис Бенсон удалилась, едва взглянув на Пола, который наливал себе выпить из бара.

Карен, чувствуя себя очень странно, налила чая. Теперь, когда все прошло, ей стало стыдно, и она рассердилась на себя за то, что так самозабвенно откликнулась на его ласку. Он, наверное, решит, что она олицетворение всего того, что он презирает. К тому же Карен не сомневалась, что теперь он не сможет простить себе того, что первым начал целовать ее.

Заставляя себя держаться естественно, она сказала:

— Хочешь чая?

Пол круто обернулся со стаканом в руке.

— Нет, спасибо, — тихо пробормотал он.

Карен, пожав плечами, сделала маленький глоток. Чай давал ей возможность расслабляться, но при одной мысли о еде ее мутило. Допив чашку, она поставила ее на столик. Пол закурил и сказал:

— Я должен извиниться. — Голос его был натянут как струна. Он засунул палец за воротник. — Боюсь, я… выгляжу дураком.

Щеки Карен вспыхнули.

— Не волнуйся, — тихо проговорила она, — это был взаимный порыв, просто реакция на обстоятельства.

Пол сделал большой глоток виски и затянулся сигаретой.

— Я… э-э… я рад, что ты понимаешь, что это всего лишь обстоятельства, — неловко произнес он. — Я боялся, что ты можешь подумать…

Карен прервала его:

— Не продолжай, Пол. Все в порядке. Я знаю, как ты ко мне относишься.

— Черт бы тебя побрал, неужели знаешь? — Глаза его недоверчиво прищурились. — Я, по правде говоря, не думал, что ты это понимала, Карен. Разве ты втайне не лелеешь мысль о том, что я все еще люблю тебя и с Рут всего лишь пытаюсь забыть свою печаль?

Карен широко открыла глаза: чем вызваны эти нападки?

— Пол! — с упреком воскликнула она.

Пол сердито закусил губу.

— Ох, Карен, не изображай наивность. Это на тебя не похоже! Ты всегда считала, что можешь поступать как тебе вздумается, обращаться с людьми, как захочешь. Так вот, в моем случае это не пройдет. Я собираюсь жениться на Рут, потому что хочу этого, а не для того, чтобы забыть тебя. И если мое тело реагирует на тебя, это чисто сексуальное влечение. Понятно? Ты очень красивая женщина, я всегда так считал.

Карен внезапно рассердилась. Как смеет он так с ней говорить? Он пытался заставить ее почувствовать себя ничтожеством, он смотрел на нее сверху вниз. С правдой это даже рядом не лежало. Конечно, она иногда молилась, что Пол еще любил ее.

— Я не вышла за тебя бы, будь я на ее месте. Она может решить, что ты все еще тоскуешь по прошлому.

— Ты убила всю мою любовь к тебе два года назад, — произнес Пол с мрачным видом. — В бракоразводном суде. Ты хотела разговора в открытую? Что ж, получай.

— Не забывай, что это ты со мной развелся, — проговорила Карен сквозь зубы.

— Да неужели? — простонал он, сжимая кулаки.

Он вмял сигарету в медную пепельницу и заметался по комнате. Через некоторое время он обернулся к. ней:

— Неужели ты всерьез веришь, что я мог бы принять тебя обратно, после того как ты была любовницей Мартина?

Лицо Карен пылало. Она подняла руки и приложила к щекам. Господи, что же это, за кого он ее принимает?

— Я никогда не была любовницей Мартина, — зло бросила она. — Ни тогда, ни теперь. Эту великолепную историю ты выдумал, чтобы отпустить меня на свободу, как ты тогда это представил. Или это ты захотел свободы? Тогда, конечно, посещения Льюисом моей квартиры стали весьма занимательной уликой…

— Весьма занимательной, — холодно согласился Пол. — Полагаю, ты сейчас скажешь, что они были абсолютно невинны?

— Да, скажу. Господи боже, Пол, неужели ты думаешь, что я серьезно могла увлечься человеком на двадцать лет меня старше? Кроме того, Льюис вообще не тот тип мужчины, который мне нравится.

— А неужели ты серьезно воображаешь, что я этому поверю? — скептически воскликнул Пол.

— Поступай как хочешь, — ответила Карен, чувствуя, как леденеет у нее все внутри.

Пол подошел к окну.

— Ты собираешься рассказать Рут, как я… ну… чувствую? — осторожно произнес он.

Карен ахнула:

— Дьявол, какого же ты мнения обо мне! Я не собираюсь тебя шантажировать, если ты это хочешь сказать. Ты меня просто забавляешь. Вот и все!

— Забавляю? — зло пробормотал Пол, круто оборачиваясь. Глаза его сверкнули. Он шагнул к ней, и Карен окаменела.

Но что бы он там ни собирался сказать или сделать, это было прервано легким стуком в дверь.

Пол сунул руки в карманы брюк.

— Войдите, — бросил он, и Бенсон заглянул в комнату.

— Простите, что врываюсь, сэр, — начал он, — но, может быть, вы теперь останетесь пообедать?

Пол задумчиво поглядел на Карен и на секунду заколебался.

— Нет, — коротко ответил он, — мы уезжаем прямо сейчас. Поставьте машину мисс Стэси в гараж на сегодняшнюю ночь, а я поручу Эдварду завтра ее забрать. Мисс Стэси сегодня не в состоянии вести машину. Я сам отвезу ее в город.

— Очень хорошо, сэр, — подчинился Бенсон, но Карен запротестовала.

— Нет никакой нужды, чтобы ты меня отвозил, — воскликнула она, но Пол заставил ее за молчать, устремив выразительный взгляд на ее ногу, и она была вынуждена сдаться. Это верно, нога ее не справилась бы с педалями управления. Карен зависела от милости Пола и внутренне проклинала свою несчастную щиколотку. Сколько всего из-за нее случилось и сколько было сказано…

А все-таки, подумалось ей, она не хотела бы забыть минуты, когда Пол ласкал ее. Она сохранит их в памяти, как сокровище.

— Хорошо, — сказал Пол, отпуская Бенсона, — поехали.

Бенсон улыбнулся Карен:

— Надеюсь, с вашей щиколоткой все будет в порядке, мадам.

— Я тоже так думаю, спасибо, — улыбнулась Карен в ответ. — Рада была повидать вас, Бенсон.

— Мне тоже было очень приятно увидеть вас, мадам, — тепло ответил Бенсон и, коротко по клонившись Полу, вышел.

Карен схватилась за край дивана и попыталась встать. Ей удалось удержать равновесие на одной ноге, и она застыла, как аист, но Пол шагнул вперед и, прежде чем она успела возразить, подхватил ее на руки. Он не собирался позволить ей ковылять к машине.

Лицо его было так близко. Только невероятным усилием воли Карен сдержалась и не дотронулась до него.

Пол отнес ее в машину и посадил на переднее сиденье, затем обошел автомобиль и скользнул за руль.

Мистер и миссис Бенсон подошли к дверям, чтобы помахать им на прощание. Они стояли и смотрели, пока машина с мягким урчанием ехала до ворот. Затем она спустилась с холма, рванулась и помчалась по шоссе.

— Я влюбилась в эту машину, — не смогла удержаться Карен от похвалы.

— Прекрасно! — Пол поднял брови и поглядел на нее. — Это «фейсел-вега».

— Раньше ты никогда на таких машинах не ездил.

Пол не смог удержаться от шутливого восклицания.

— Я вспоминаю, что ты предпочитала «роллс-ройс», — заметил он. — Я просто захотел перемен.

— Что ж, он действительно роскошен, — беспечно проговорила Карен.

Пол умело вел машину, а Карен наслаждалась тем, что сидела рядом.

Случай в доме она постаралась загнать подальше в память и вести разговор в беззаботном тоне.

Когда они подъезжали к ее дому, Пол сказал:

— Дай мне ключ от своего гаража, Карен, я велю Эндрю поставить туда машину, когда он утром пригонит ее. Он может оставить ключи у привратника, а ты потом возьмешь их у него.

— Ладно. — Карен начала перетряхивать сумочку в поисках гаражных ключей, но, проискав несколько минут, так их и не нашла. — Я, должно быть, оставила их в машине, — проговорила она извиняющимся тоном. — У меня в квартире есть запасной ключ, это даже лучше, потому что на кольце в машине множество ключей и ему пришлось бы долго в них разбираться. Если поднимешься со мной в квартиру, я дам тебе нужный ключ.

Пол посмотрел на нее странным, напряженным взглядом, и с раздраженным восклицанием Карен вывернула сумочку на сиденье между ними. Там оказались какие-то списки покупок, бумажник, помада и компактная пудра, пара сережек. Ключей не было.

— Удовлетворен? — сердито спросила она, уставившись на него. — Если хочешь, подожди здесь, я пойду, достану этот проклятый ключ и принесу тебе. Ты явно боишься подняться со мной в квартиру.

— Боюсь? — пробормотал он тихо, но с угрозой.

— Да, боишься, — храбро повторила она. — Не волнуйся. Я не буду тебя соблазнять.

Пол слегка улыбнулся и вылез из машины. Прежде чем он обогнул капот, Карен тоже выбралась из нее и на одной ноге поскакала к входу в вестибюль. Делала она это медленно и неуклюже, но твердо решила доказать свою независимость.

Пожав плечами, Пол последовал за ней. Перекинувшись несколькими словами с привратником, Карен оказалась около лифта еще до того, как Пол ее нагнал.

— Устала? — поинтересовался он.

— Нет, справлюсь. Не прикасайся ко мне.

Пол покачал головой и последовал за ней в лифт.

Когда они добрались до квартиры Карен, было уже полседьмого.

Карен не очень ловко пропрыгала внутрь, предоставив Полу, если хочет, зайти вслед за ней. Она была почти уверена, что он останется на пороге, но он последовал за ней и, закрыв за собой дверь, прислонился к ней. В первый раз у него появилась настоящая возможность рассмотреть, где живет Карен, и он оглядывался по сторонам с нескрываемым интересом.

Карен сняла дубленку и медленно проковыляла через гостиную в спальню. Ее запасные ключи лежали в ящике туалетного столика. Она достала их и, вернувшись в гостиную, застала Пола за разглядыванием картин на стенах.

Карен заколебалась.

— Могу я предложить тебе выпить? — подчеркнуто вежливо поинтересовалась она.

Пол круто обернулся и, улыбнувшись, вкрадчиво ответил:

— Полагаю, что можешь. Но не беспокойся, я сам налью.

Он налил в два стакана виски, добавил в один содовой и протянул Карен. Затем возобновил свое хождение по комнате. Его явно заинтересовали картины, потому что он внимательно изучал каждую.

Когда Карен опустилась на диван, он огляделся и сказал, кивая на стены:

— Они удивительно хороши. Кто их писал?

— Я, — отозвалась она.

— Ты! — воскликнул он. — Неужели? Никогда не знал, что ты занимаешься живописью. Я думал, ты только дизайнер.

Карен пожала плечами:

— Это мое хобби. У меня много свободного времени.

Пол задумчиво кивнул.

— Ты не перестаешь изумлять меня, — произнес он. — Но скажи, ты ведь знаешь, что они очень хороши. Ты пробовала их продавать?

Карен покачала головой:

— Надо быть реалистом, Пол. Десятки художников пытаются продать такого рода картины. Они сейчас в моде. На что я могу рассчитывать? Кроме того, Льюис считает… — Она оборвала фразу, рассердившись на себя за то, что упомянула Льюиса.

Пол сощурился:

— Неужели? И что же думает о них Мартин?

Карен прикусила губу.

— Ну-у… он считает, что они, в общем, ничего, но рыночной стоимости не имеют. То есть годятся мне для развлечения, но и только.

Пол поднял брони с весьма удивленным видом. Он допил свое виски.

— Он так считает? — задумчиво проговорил он. — Тогда я, и, боюсь, не в первый раз, должен с ним не согласиться. Я считаю, что они превосходны. Более того, я хотел бы купить себе одну.

Щеки Карен вспыхнули.

— О, Пол, пожалуйста, — воскликнула она. — О каких деньгах может идти речь между нами. — Она встала и отвернулась. — Если тебе нравится какая-нибудь из них, я охотно отдам ее тебе. Господи, у меня их такое множество.

Пол прищурился.

— Это не по-деловому, — заметил он.

Карен повернулась на здоровой ноге:

— А разве мы должны быть друг с другом в деловых отношениях?

Пол пожал плечами и снова налил себе виски.

— Хорошо, — беспечно проговорил он, затем пересек комнату и остановился перед ярким полотном, на котором сверкали мазки красного, зеленого и желтого. — Мне нравится вот эта, — задумчиво произнес он. — Она напоминает мне о закатах, которыми мы с тобой любовались из окон «Тривейн».

— Какой ты чуткий, — улыбнулась она. — Именно это я и хотела передать.

Он внимательно поглядел на нее:

— Да. Мы с тобой всегда многое воспринимали одинаково, помнишь?

Карен вздрогнула. Помнит ли она? Если бы только он знал, как мучительны бывают эти воспоминания.

— Я помню, — мягко пробормотала она.

Пол допил остаток виски одним глотком.

— Я должен идти, — сказал он неожиданно глуховатым голосом. — У меня встреча.

— Все в порядке, Пол. — Карен сняла со стены картину. — Можешь сразу взять ее с собой.

Он взял картину, старательно избегая прикосновения к Карен.

— Кто знает, — заметил он, — может, когда-нибудь она будет стоить целое состояние.

— Думаю, это маловероятно, — тихо ответила Карен. — А вот ключ от гаража. И пожалуйста, не мог бы ты отдать запасной ключ привратнику?

Пол взял ключи и пробормотал:

— Ладно. Побереги свою щиколотку, хорошо?

— Ты действительно беспокоишься обо мне, Пол? — насмешливо поинтересовалась Карен, пытаясь развеять грусть, которую ощутила при мысли о том, что он сейчас уйдет. Последние несколько минут были так замечательны, а теперь он возвращается к Рут.

— Да, беспокоюсь, — пробормотал он и, круто повернувшись, вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Карен посмотрела ему вслед, сердце ее стучало как бешеное. Что он хотел сказать этой последней фразой? Наверняка не то, что ей хотелось бы вообразить, но все равно приятно было думать, что они расстаются по-доброму.

Она проковыляла к стене, на которой раньше висела картина. Она ни за что не сказала бы Полу, что это ее самая любимая картина. Достаточно того, что теперь она принадлежит ему, и Пол, может быть, иногда на нее поглядит. Подумает ли он тогда о Карен? Она надеялась, что да. По крайней мере, хоть малая часть его внимания будет иногда обращена к ней, и эта мысль согревала ее.

Карен вздохнула и закурила сигарету. Меньше чем через два месяца он женится снова. Сможет ли она примириться с этой мыслью? И когда это произойдет, будет ли она постоянно думать о них и завидовать Рут? И стоит ли тогда жить? Подступившие слезы начали щипать ей глаза. Может, ей лучше вообще уехать из Англии? Она, вероятно, сможет получить работу в Южной Африке или Австралии… если действительно этого захочет. У нее хорошая профессия и квалификация, а Льюис даст ей рекомендацию. А интересно, даст или нет? Может быть, ей именно это и надо? Перемена климата.

Но мысль о том, что она будет находиться за тысячи километров от Пола, не очень увлекала Карен. В Лондоне он может встретиться с ней, если она когда-нибудь ему понадобится. Вряд ли она решилась бы дать ему свой новый адрес. Она останется. По крайней мере, на время. До рокового финала еще два месяца.

Глава 5

Неделю спустя Пол как раз собирался уйти из конторы на ленч, когда зазвонил внутренний телефон. Нахмурившись, он снял трубку и, к своему удивлению, услышал голос Саймона:

— Пол, как я рад, что поймал тебя. Можно зайти к тебе прямо сейчас?

Пол посмотрел на часы. Ленч был деловым: ему предстояла встреча с текстильным торговцем из Манчестера. Они должны были встретиться в отеле неподалеку от офиса Фрейзеров, но так как туда надо было подойти к часу дня, у него еще оставалось двадцать минут в запасе.

— Ладно, Саймон, — немного нетерпеливо проговорил он. Что еще понадобилось братцу? — Поднимешься ко мне?

— Да, я иду сейчас же.

Саймон положил трубку, и Пол откинулся в кресле, задумчиво глядя на телефон. Хоть бы Саймон еще во что-то не впутался.

Воспоминания об истории Саймона с Сандрой навели его на мысли о Карен и их последней встрече. С тех пор как он увиделся с ней, его мысли часто были заняты ею. Интересно, а она думала о нем? И что именно? И еще он размышлял о том, что случилось бы, если бы он поцеловал ее так страстно не в «Тривейн», а у нее на квартире. Там они были бы совершенно одни, и никакая миссис Бенсон их бы не побеспокоила. Эта мысль настолько увлекла его, что Пол почувствовал, как кровь быстрее побежала у него по жилам: вспомнил ее теплые, нежные губы… Конечно, очень просто рассуждать холодно и логично, что ты собираешься больше никогда не давать волю чувствам, не увлечься больше никакой женщиной всерьез, но, когда жизнь решает испытать теорию, все получается совсем не просто. Пол был убежден, что Рут никогда не всколыхнет его глубинные чувства, в какой бы ситуации они ни оказались. Кстати, эту мысль тоже надо было хорошенько обдумать.

Когда Саймон прибыл, секретарша Пола ввела его в кабинет. У него был взволнованный и встревоженный вид. Остановившись перед столом Пола, он стал нервно поправлять галстук.

— Ну, Саймон, — сказал Пол и повернулся на своем вращающемся кресле. Холодным взглядом он окинул раскрасневшееся лицо брата. — Что не так?

— Да вот… — Саймон опустился в кресло напротив. — Пол, мне нелегко говорить об этом, и ты не облегчаешь мне дело.

— Очень сожалею, — сухо заметил Пол. — Давай, Саймон, у меня в час деловой ленч. Рас сказывай, и покончим с этим. Что, дело в деньгах?

— Нет. В Сандре Стэси, — выпалил Саймон.

Пол перестал крутиться на стуле.

— Что?

— Что слышал, — неловко проговорил Саймон. — Я встречался с ней. После нашего… нашей с тобой беседы.

— Понимаю, — сурово произнес Пол.

— Тебе нечего мне сказать? — отчаянно спросил Саймон.

— Я пока воздерживаюсь от оценок, — медленно проговорил Пол. — Я надеюсь, что у тебя есть какое-то объяснение этому. Не так ли?

— Да… есть, хотя не уверен, что ты сочтешь его убедительным.

— Что ж, продолжай, — пробормотал Пол, стараясь сдержать раздражение.

— После того как я перестал с ней видеться, Сандра начала мне звонить. Она дошла до того, что звонила мне домой. Еще она писала мне письма, можешь себе представить, какого рода… и… ну, в общем… Джулия начала злиться, и я согласился встретиться с Сандрой, чтобы все прекратить.

Пол достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Затем положил зажигалку в карман и продолжал внимательно разглядывать брата.

— Ну, — продолжал Саймон, — когда мы встретились, она стала угрожать мне разными вещами… если я не буду с ней встречаться. При знаю, это глупо, но я позволил ей настоять на своем. Во всяком случае, теперь все это вышло из-под контроля. Она хочет больше, чем я готов ей дать… в частности, брака.

— Я, право же, не могу понять, как ты себе все это представлял, — покачал головой Пол. — Бог ты мой, ну что ты вообще в ней увидел? Она не твой тип. Ты за такими обычно не бегаешь. И одевается она чудовищно.

— Это ты так считаешь, — горячо возразил Саймон. — Она, ей-богу, очень милая девочка.

— Тогда женись на ней, — холодно ответил Пол.

Саймон беспокойно задвигался, теребя галстук.

— Джулия… она никогда не даст мне развода, — неуклюже отговорился он.

— Даст, если я выделю ей щедрую сумму, — невозмутимо сказал Пол. — Разве ты не обращал внимания? Джулию интересуют только деньги. Сейчас ты — ее кошелек, но если она окажется достаточно богатой, чтобы платить самой, кто знает, что она решит?

— Ладно, — пробормотал Саймон. — Ты свое мнение высказал ясно.

— Совершенно верно. На самом деле ты не хочешь развода с Джулией. Тебе нравится ваша удобная совместная жизнь с полной взаимной свободой. Будь честен сам с собой и признайся в этом.

— Хорошо, — кивнул Саймон. — Хорошо, я согласен. Так помоги мне.

— Почему я должен тебе помогать? — угрюмо осведомился Пол. — Вообще-то надо бы дать тебе самому расхлебать, что ты заварил. И если бы это была другая девушка, а не Сандра Стэси, я бы так и сделал…

— Знаю. Но ты выручишь меня, потому что она сестра Карен.

— Потому что ей семнадцать лет и она дура дурой, — поправил его Пол, разозлившись теперь сам на себя. Он не собирался обсуждать Карен со своим братом.

— Говори что хочешь, — пожал плечами Саймон. — Я просто хочу выпутаться из этой истории. Понимаешь?

— Абсолютно. Итак, отныне, что бы Сандра ни говорила, ты с ней не будешь встречаться. Я устрою так, что ты на какое-то время уедешь из Лондона, а ко времени твоего возвращения постараюсь разрешить эту проблему раз и навсегда.

— Хорошо. Но попытайся… держи эту маленькую… как ее получше назвать… подальше от меня.

— Не могу себе представить, что она нашла в таком бесхребетном существе, как ты, — вздохнул Пол.

— Это фрейзеровское обаяние, — лаконично объяснил Саймон. — Разве ты не пользуешься своим, братец?

Глаза Пола стали ледяными.

— Убирайся отсюда, — угрожающе рявкнул он, — прежде чем я действительно взорвусь.

— Ухожу. Спасибо, что потратил на меня время. — Саймон произнес это саркастически и, уходя, хлопнул дверью.

Пол тяжело вздохнул. Он будет счастлив, только когда Саймон сам сможет разумно распоряжаться своей жизнью.

Он мрачно уставился в пространство. Следовало признать, что на этот раз нельзя винить одного Саймона. Мужчина может приблизиться к женщине, только если она сама это позволит, Конечно, логика подсказывала, что, когда мужчине представляется такая возможность, грех ее не использовать. Может быть, так и произошло на этот раз? Может быть, Сандра с самого начала вешалась Саймону на шею? Но как далеко это зашло? Пол молил Бога, чтобы не слишком далеко. Неужели она настолько глупа? Хотя, возможно, она действительно считала, что любит его. Саймона многие женщины находили привлекательным, а молоденькой девушке, вокруг которой одни скучные юнцы, он вообще должен был казаться романтическим героем-любовником.

Нахмурившись, Пол затянулся сигаретой. Эти рассуждения ничего не меняли. Саймон женат, а с женатыми мужчинами в такие игры играть не следует. Даже их ровесницам, не говоря уже о девушках-подростках.

Так и не успокоившись, он встретился с Арнольдом Джибсоном. Во время ленча Пол держался замкнуто и холодно, что было совершенно ему несвойственно. В результате ничего существенного ни обсуждено, ни решено не было. Пол понимал, что не будет ничего удивительного, если Джибсон решит в дальнейшем сотрудничать с кем-нибудь другим.

Однако, к счастью, Джибсон был человеком опытным и понимающим и видел, что его собеседник чем-то встревожен. Они расстались вполне по-доброму, договорившись встретиться на другой день.

Но из-за всего этого Пол вернулся в свою контору в отвратительном расположении духа. Его секретарша, привыкшая к обычным переменам его настроения, была удивлена этой враждебностью, и Пол был вынужден извиниться за то, что резко оборвал ее непонятно из-за чего.

— Простите меня, — пробормотал он с вино ватой улыбкой. — Я сегодня как больной медведь.

Мисс Хоппер улыбнулась в ответ:

— Все в порядке, мистер Фрейзер. Я знаю, что вас посещал утром мистер Саймон.

Пол, улыбнувшись, кивнул. Он понял, что она догадалась о причинах его плохого настроения. Вся контора знала о романчиках Саймона. Он их никогда не скрывал.

После ухода мисс Хоппер он снова закурил. Ему надо решить проблему с Сандрой Стэси. Как это было похоже на Саймона — влипнуть в историю и ждать, что кто-нибудь его вытянет.

К концу дня в голове Пола стало складываться решение, и настроение немного улучшилось. Если ему удастся сбросить со своих плеч эту проблему, он сможет, наконец, успокоиться и перестать с ужасом ждать, что еще случится.

Резко наклонившись над столом, Пол снял трубку своего личного городского телефона. Номер Карен он набирал с каким-то странным чувством, почти с неохотой. Но ему было необходимо поговорить с ней, и чем раньше, тем лучше. Раздались гудки вызова.

После того как прошла, казалось, целая вечность и Пол уже было решил позвонить позднее, трубку на другом конце сняли и задыхающийся голос Карен произнес:

— Алло? Кто говорит?

Пол колебался только мгновение и затем резко сказал:

— Карен, это я, Пол.

Карен показалось, что у нее на секунду остановилось сердце при звуке его хрипловатого голоса, назвавшего ее имя. Почему он звонит ей сегодня? Не может же это быть насчет Сандры?

— Привет, Пол, — ответила она, стараясь говорить непринужденно. — Прости, что заставила тебя долго звонить, но я была в ванной.

— Неужели? Что ж, прости, что прервал твои омовения, Карен, но, как оказалось, наши планы не удались.

На какой-то момент она перестала соображать.

— Планы? — чуть слышно повторила она.

— Сандра и Саймон, — нетерпеливо объяснил он. — Ты, случайно, там не заснула?

— Нет, — фыркнула она. — Прости, Пол.

Пол вздохнул:

— Ладно. Только постарайся сосредоточиться…

— Дорогой, говори, в чем дело, — прервала она его. — Я замерзаю, стоя нагишом у телефона.

— Карен! — укоризненно пробормотал он и тяжело вздохнул. — Может, мне перезвонить через несколько минут?

— Ты можешь заехать ко мне, — сказала она. — Разумеется, я постараюсь к этому времени одеться.

— Нет, спасибо. — Пол был непреклонен. Он сознавал, что если поддастся этому соблазну, не известно, чем все закончится. Она намеренно возбуждала его, а образ ее, нежащейся в ванне, пробудил в нем воспоминания, которые надо было бы вовсе забыть.

— Хорошо, дорогой, тогда говори поскорее. Я померзну еще несколько минут. Что там произошло с Саймоном и Сандрой?

— Они продолжают встречаться.

— Что? — Карен была поражена.

— Да, я точно знаю, что так было до сегодняшнего дня. У нас с ним утром был серьезный разговор. Думаю, мне удалось вбить Саймону в голову чуточку здравого смысла. Как ты считаешь, сможете вы с матерью так же поговорить с Сандрой? Оказывается, она бегает за ним, звонит ему на работу и домой, пишет письма. И все такое…

— О боже, — простонала Карен. — Когда у нее появится хоть какое-то соображение?

— Не могу тебе сказать. Она твоя сестра. Ты знаешь ее лучше меня. Но она дошла до ручки. И совершенно обезумела из-за Саймона. Он сегодня сам пришел ко мне. Вот как я об этом узнал.

В голосе Карен прорвалось раздражение:

— Просто не могу придумать, что ей сказать. И ты же знаешь маму.

— Знаю. Послушай, а может, твоей матери с Сандрой уехать на какое-то время? Подальше из Лондона? За эти несколько недель Саймон найдет себе кого-то еще. Да и, возможно, Сандра сама кем-то заинтересуется. Она молода, полна жизни. Хотя мальчики ее возраста, кажется, нагоняют на нее скуку. Иначе почему бы она увлеклась Саймоном? Он — запретный плод.

— Вроде меня, — поддразнила его Карен и услышала, как он резко втянул дыхание. — Нет, честно, Пол, у мамы не так уж хорошо с деньгами. Не думаю, что в настоящее время она может себе позволить такой отдых.

— Я охотно оплачу свою идею, — холодно за метил Пол.

— Нет, нет! — сердито вскричала Карен. — Не надо, Пол. Это тебя не касается.

— Нет, касается. Я так же сильно, как и ты, хочу, чтобы Саймон оставил Сандру в покое. Она для него слишком молода. Если произойдет что-то серьезное, он может войти в штопор.

— Не знаю, что и сказать. Получается, что я прошу у тебя денег.

— Дорогая моя Карен, я могу это себе позволить.

— Знаю, но… — Голос ее прервался. — Все равно тебе лучше самому позвонить маме и сказать ей об этом. Она, наверное, ухватится за эту мысль двумя руками. Когда дело доходит до денег, в ней не остается никакой гордости.

— Слава ей! — Голос Пола прозвучал шутливо. — Право же, Карен, не будь такой независимой и суровой. Мне нравится помогать тебе… всем вам.

— Но это ведь наша проблема! — воскликнула она в последней попытке протеста.

— Не забывай, что ты сделала ее и моей проблемой, — мягко подчеркнул Пол.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдалась она.

— Слушай, Карен, я скажу тебе, что мы сделаем. Я заеду за тобой на квартиру около восьми вечера, и мы съездим вместе повидаться с Мэйделин и Сандрой. Хорошо?

Карен вздохнула, чувствуя, что больше не в силах сопротивляться. Так прекрасно было предоставить все действия Полу. Как будто у нее появилась если и не крестная фея, то знакомый волшебник. И она сдалась.

— Что ж, это звучит прекрасно, — тихо призналась она. — Но… не будет ли Рут… возражать?

— А почему она должна возражать? — отрывисто спросил Пол. — Прекрати смешивать эту историю и мою личную жизнь. Это касается лишь твоей матери и Сандры. И больше никого.

— Хорошо, милый, — поторопилась она его успокоить, — не злись на меня и не рявкай. Рут не ждет тебя сегодня вечером?

— Едва ли, — иронически произнес он. — Она два дня назад улетела в Штаты, чтобы привезти на свадьбу родителей.

— О! — Карен ощутила уже знакомую ей боль в сердце. — Ладно, Пол, ты зайдешь ко мне или мне встречать тебя внизу?

— Я поднимусь. — По его голосу было слышно, что он находит все это забавным. — Если только лифт не застрянет на полпути.

Карен фыркнула и положила трубку. Хотя роман Сандры и Саймона доставлял много хлопот, она решила, что должна быть благодарной им за то, что эта история дала ей возможность снова встретиться с Полом.

И все-таки не создавала ли она себе лишние хлопоты и тревоги? Пол может считать все это лишь забавным эпизодом, в то время как она с каждой минутой все больше вовлекалась в прежний водоворот чувств.

Стук в дверь раздался ровно в 7.30. Карен удивленно посмотрела на часы: он пришел раньше! Она сидела на диване, читая журнал, и теперь небрежно отбросила его и заторопилась к двери. На ней было прямое платье абрикосового цвета, изумительно сочетающееся с ее сливочной кожей, а волосы свободно спадали на плечи.

Распахнув дверь, она приветливо улыбнулась, но тут же удивленно и растерянно шагнула назад: на пороге стоял Льюис Мартин.

— Ты, Льюис?! — воскликнула она. — Вот так сюрприз!

— Привет, Карен, — улыбнулся он. Его острый взгляд заметил и абрикосовое платье, и ее пылающие щеки. Глаза его сощурились. — Ты выглядишь ослепительно, — продолжал он. — Догадываюсь, что ты собралась уходить.

— Да, через несколько минут, — неловко согласилась она. — Хочешь зайти?

— Спасибо. — Он шагнул в квартиру, и Карен с неохотой закрыла за ним дверь.

— Выпьешь чего-нибудь? — спросила она, сплетая пальцы.

— Еще раз спасибо. Водки, пожалуйста.

Карен налила и подала ему бокал.

— А теперь, — сказала она, стараясь говорить беспечно, — чем я могу тебе помочь?

Льюис улыбнулся.

— Я зашел поинтересоваться, не хочешь ли ты заняться новым рисунком той атласной ткани, которую собираются выбросить на рынок в августе, — невозмутимо сказал он. — Я ожидал, что ты на этой неделе появишься в конторе, но поскольку ты меня разочаровала, не явившись, то я решил, что сам заеду, посмотрю, как ты, все ли у тебя в порядке. Вижу, что все.

Карен была как на иголках. Льюис не сказал ничего, что можно было бы истолковать двусмысленно, но она чувствовала в его голосе и поведении что-то угрожающее. Это было странно, однако с недавних пор у нее все время в его присутствии возникало такое ощущение. Определить, в чем дело, она не могла и приписывала это своему тревожному состоянию.

— Да… что ж… могу я ответить тебе позже? — Она покраснела. — Я все еще работаю над коврами.

— Конечно, дорогая моя. Спешить некуда.

«Зачем же ты тогда явился сюда? — хотелось крикнуть ей. — Шпионить за мной?»

— Хорошо! — Карен налила себе шерри и начала медленно потягивать его. Ей было интересно, сколько он собирается здесь пробыть. Если Пол застанет у нее Льюиса, он в этих обстоятельствах заподозрит самое худшее. Почему, ну почему понадобилось Льюису явиться к ней именно сегодня?

Она приняла предложенную им сигарету и незаметно поглядела на часы. Уже без десяти восемь!

Льюис не садился. Он бродил по комнате, разглядывая картины, как это делал Пол. Заметит ли он, что одной не хватает?

— Право же, я никак не могу понять, зачем ты тратишь на это столько сил, — поморщился он.

— Не можешь? — переспросила она, умирая от желания рассказать ему о мнении Пола.

— Не могу. Ты такой отличный дизайнер, тебе бы надо разрабатывать оригинальное оформление для конкурсных работ.

— Когда я не работаю по твоим заданиям, предпочитаю расслабиться, — натянуто возразила она.

— Ах да. — Он круто обернулся. — Расслабляться необходимо. Так это позволяет тебе расслабиться?

Карен нахмурилась. К чему он теперь клонит?

— Ну, писать картины… читать… водить машину… — медленно проговорила она.

— Водить машину! Что ж, очень приятное занятие, — пробормотал он. — Я тут как-то увидел рядом с этим домом очень интересный автомобиль.

— Неужели? — Карен все это начало надоедать. И Пол должен был появиться с минуты на минуту.

— Да, правда, правда, «фейсел-вега», кремовая «фейсел-вега».

У Карен перехватило дыхание. Решив взять быка за рога, она вызывающе спросила:

— По-моему, Пол водит кремовую «фейсел-вегу».

Льюис удивления не выказал, хотя тут же сказал:

— Пол? А я и не знал.

Карен была уверена, что он не только прекрасно знал об этом, но и решил таким образом сообщить ей о том, что он знает, когда Пол был у нее в квартире. Неужели он нанял кого-то следить за ней? Или сам следит? Ее невольно передернуло.

— Он был здесь несколько дней назад, — четко проговорила Карен. — Заходил посмотреть на мои картины. Ему они очень понравились.

— Неужели? Как интересно. — Льюис холодно прищурился.

Внезапно раздался стук в дверь, и, не обращая внимания на Льюиса, Карен с радостью кинулась открывать. Это мог быть только Пол.

Он стоял на пороге, одетый сегодня в темно-синий костюм и толстое пальто из верблюжьей шерсти, и выглядел таким красивым и родным, что Карен захотелось кинуться к нему на шею, наплевав на риск быть отвергнутой. А то, что он ее тут же оттолкнет, она не сомневалась. Пол улыбнулся Карен, а затем увидел Льюиса. Он тут же перевел взгляд на девушку, но сегодня она не собиралась позволить ему гордо удалиться. Быстро взяв его под руку, она втянула его в квартиру, говоря:

— Льюис как раз уходит, Пол. — Это было невежливо по отношению к Льюису, но тот всего лишь кивнул и поставил свой бокал на поднос. — Я дам тебе знать, что решила насчет нового дизайна через день-два, — сказала она, когда он уже был у двери.

— Очень хорошо. — Льюис кивнул Полу: — Добрый вечер, Фрейзер.

Пол, не говоря ни слова, кивнул в ответ.

Закрыв дверь за Льюисом, Карен с облегчением прислонилась к ней. Затем выпрямилась и посмотрела Полу в глаза.

— К твоему сведению, он явился сюда ровно в семь тридцать, — четко выговорила она, на щеках ее вспыхнули красные пятна.

— Тебе не надо передо мной оправдываться, — ответил он, расстегивая пальто.

Карен вздохнула и предложила:

— Хочешь выпить чего-нибудь?

Пол улыбнулся:

— Спасибо. Я сам возьму. — Он подошел к бару и налил себе виски, но Карен больше не хотела пить. Тогда он предложил ей сигарету и уселся на диван.

«Он выглядит непринужденно, будто у себя дома», — подумала Карен, и ее настроение немного поднялось. Затянувшись сигаретой, она беспокойно прошлась по комнате.

— Сядь! — внезапно приказал ей Пол, и она опустилась в низкое кресло. — А теперь, — тихо продолжал он, — расслабься. Я пришел сюда не для того, чтобы ссориться с тобой, даже если здесь ошивается Мартин в роли хозяина.

— Льюис здесь не хозяин, а уж для меня — тем более, — вздохнув, возразила Карен. — Ну почему, Пол, я должна все время это повторять?

Она резко поднялась на ноги, снова зашагала по комнате, но, когда проходила мимо Пола, он молниеносно наклонился вперед и схватил ее за руку, сжав запястье, словно клещами.

— А как бы ты хотела? Что я должен, по-твоему, думать? — Он смотрел на нее напряженным, мрачным взглядом.

Она старалась высвободить руку.

— Ты делаешь мне больно!

— Разве? — Он не ослабил свою хватку, но поднялся тоже и теперь возвышался над ней.

Его близость слишком волновала Карен. Ей страшно хотелось прижаться к нему.

— Ну что же ты, давай скажи, — продолжал он, — о чем я сейчас должен думать? О том, что мне нравится твое платье? Что ты сегодня необыкновенно красива?

Щеки Карен вспыхнули.

— Нет. Я не настолько самонадеянна, чтобы так считать, — ответила она. — Ничего подобного. Кроме того, я знаю, что ты собираешься жениться, у тебя есть невеста. Я просто не хочу, чтобы ты повторял ложные обвинения.

Глаза Пола потемнели.

— Этот человек раздевает тебя взглядом каждый раз, когда смотрит на тебя! — яростно выпалил он. — Если ты не замечаешь выражения его глаз, ты невероятно наивна.

Карен наконец вырвалась из его цепкой хватки.

— Ты с ума сошел! — воскликнула она. — Льюис не такой.

Но еще не закончив говорить эти слова, она подумала, что, может быть, Пол все-таки прав. Последнее время Льюис стал вести себя более настойчиво.

— Думаю, нам пора ехать. — И она потянулась за своим кремовым мохеровым пальто. Это была красивая вещь, подаренная ей когда-то Полом, изумительно подчеркивающая ее светлые волосы и золотистый цвет кожи. Если Пол и вспомнил это пальто, то виду не подал, лишь кивнул, соглашаясь, что задерживаться нечего.

«Фейсел-вега» была припаркована почти у входной двери дома, Карен ощутила, как теплая волна пробежала по ее телу, потому что ей предстояло провести целый вечер в обществе Пола.

Он усадил ее в машину и сел рядом за руль. Отъезжая, они проехали мимо какого-то автомобиля, стоявшего на другой стороне улицы. Это была темная машина, и у Карен появилась странная уверенность, что в ней сидит Льюис. Неужели он следил за ней, чтобы узнать, сколько времени пробудет Пол в ее квартире? Эта мысль возмутила и разозлила ее. Она задумалась, не надо ли сказать об этом Полу, но потом решила воздержаться. Он наверняка захочет вернуться и выяснить отношения, а она сегодня еще одну сцену просто не выдержит.

За время короткой поездки к дому ее матери Пол несколько раз с любопытством посмотрел на Карен. Она совсем ушла в себя, и ему очень хотелось знать, о чем она думает.

Когда они остановились около дома Стэси, Карен выскользнула из машины, прежде чем он успел обойти капот и помочь ей выйти. Они подошли к входной двери одновременно. Карен отперла ее собственным ключом, и они вошли в дом. Пол следовал прямо за ней, и ее снова поразило, сколько воспоминаний это разбудило. В последний раз, когда они приходили сюда вместе, они были мужем и женой.

Заслышав шаги, из кухни появилась Лайза. Она была поражена, увидев Пола, и это изумление отразилось на ее лице.

— Да это же мистер Фрейзер! — воскликнула она. — Как вы неожиданно…

— Прошу прощения, Лайза. — Пол улыбнулся своей обаятельной улыбкой, которая заставила Лайзу мило покраснеть и начать разглаживать руками фартук, чтобы скрыть смущение. — А как поживает моя любимая домоправительница? — беспечно поинтересовался он, расстегивая пальто.

Лайза весело захихикала, а Карен вздохнула. Пол мог очаровать кого угодно, и Лайза всегда легко поддавалась его обаянию.

— Миссис Стэси с Сандрой в гостиной, — сказала она, указывая на закрытую дверь. — По-моему, они смотрят телевизор.

— Спасибо, Лайза, — ответила Карен, бросив быстрый взгляд на Пола. Затем она прошла вперед и открыла дверь в гостиную.

Как Лайза и говорила, Мэйделин и ее младшая дочь смотрели телевизор. Мэйделин еще и вязала при этом. Сандра небрежно разлеглась в кресле. Она была одета в облегающие джинсы и майку без рукавов. У нее был недовольный и скучающий вид, и, увидев Карен и Пола, она вскочила на ноги.

— Ну и ну! — театрально воскликнула она. — Смотрите, кто пришел! Это что такое, мама? Подкрепление?

Мэйделин отложила вязанье и тоже встала, недоверчиво глядя на Пола.

— Мой дорогой мальчик! — вскричала она, справившись с удивлением. — Какой приятный сюрприз!

Карен хотелось заметить, что Пол далеко не мальчик, но Мэйделин продолжала:

— Что это значит? — Она оценивающе оглядела Карен.

— Не то, что ты думаешь, — сухо ответила Карен. — Пол хочет поговорить с тобой, мама. У него есть одно предложение.

— Предложение? — У Мэйделин был заинтригованный вид. В последнее время жизнь ее стала довольно скучной, да еще эта угнетающая история с Сандрой… Но слова Карен обещали что-то интересное, а Пол всегда был щедр к ней. Он понимал ее маленькие привычки… Мэйделин обворожительно улыбнулась. — Так в чем же дело?

Карен посмотрела на Сандру.

— Думаю, будет лучше, если Сандра на какое-то время нас оставит, — спокойно проговорила она. — Не могла бы ты пойти в свою комнату и послушать пять минут музыку?

Сандра насупилась.

— Почему это я должна уходить? — сердито воскликнула она. — Я не ребенок. Что это та кое вы собираетесь говорить, чего я не могу слушать?

Пол посмотрел ей в глаза:

— Тебе скоро расскажут. Дай только нам несколько минут поговорить с твоей матерью, пожалуйста.

Сандра сразу откликнулась на тихие слова Пола. Он говорил мягко и успокаивающе, а ей всегда хотелось ему угодить.

— Это долго будет? — жалобно спросила она. — Это насчет Саймона?

— Успокойся! — сказал Пол, еле сдерживая раздражение.

— Но ведь вы не расскажете маме ничего лишнего? Пол, вы ведь не сможете? — У нее был очень трогательный вид.

— Не волнуйся, — повторил Пол более суровым голосом. — Что бы я ни сказал Мэйделин, это будет для твоего же блага.

Сандра скривила губки.

— Вы все одинаковые! — закричала она, у нее полились слезы. — Вы все ненавидите меня. Вы не хотите, чтобы я была счастлива.

— Хватит, — сказал Пол ледяным голосом, — отправляйся в свою комнату, Сандра, и не выходи из нее, пока тебя не позовут.

Сандра выскочила из комнаты, хлопнув дверью, и они услышали, как она, рыдая, поднимается по лестнице.

Мэйделин укоризненно посмотрела на Пола.

— Бедная Сандра, — сказала она. — Вы всегда были ее героем. Вы поистине разбили ее веру в вас.

— Сандре давно нужна была твердая рука, — возразил Пол, предлагая Карен сигарету. — Можно нам сесть?

— Разумеется. Простите, что не предложила сразу. — Мэйделин выключила телевизор.

Карен опустилась в кресло, а Пол сел на диван, слегка наклонившись вперед, пальцы его играли сигаретой. Карен посмотрела на него, сердце ее сжалось. Ни один мужчина не действовал на нее так. Ей достаточно было поглядеть на него, и она как будто таяла внутри, ее охватывало неудержимое желание коснуться его.

Пол словно ощутил ее взгляд. Он поднял голову, и на мгновение их взгляды встретились. Карен первой отвела глаза, побоявшись, что выдаст свои чувства.

Она затянулась сигаретой. Интересно, что он вообще думает об этой истории? Как на самом деле относится к ее матери? Или к Сандре?

— Что ж, мама, — неловко начала Карен, — Сандра все еще ищет встреч с Саймоном.

— Что? — Мэйделин пришла в ужас. — Ты уверена?

— Конечно, мы уверены, — подтвердила Карен, быстро посмотрев на Пола.

Мэйделин нахмурилась, лицо ее покраснело.

— Но ты же мне сказала… — сердито начала она.

Пол прервал ее тираду:

— Прежде чем вы продолжите свою речь, Мэйделин, я предлагаю вам выслушать все до конца.

Мэйделин вспыхнула еще сильнее:

— Все это очень хорошо, но я считала, что Карен говорила с вами об этом раньше.

— Говорила, — кивнул Пол. — Однако все кончилось не так успешно, как мы думали. Ваша дорогая девочка стала писать Саймону страстные письма, звонить ему. Она дошла до того, что позвонила ему домой. Джулия начала волноваться.

Мэйделин пришла в ужас. Ее просто потрясло, что малышка Сандра вела себя так бесстыдно. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее дочка уже не белокурый ребенок, играющий в куклы.

Прижав руку к губам, Мэйделин простонала, все еще не веря:

— О нет! Как могла она так поступить? Так опуститься!

— Мама, пожалуйста, — воскликнула Карен и вздохнула. — Не начинай истерику.

— Я? Истерику? — ахнула миссис Стэси. — Как ты можешь так говорить? Как можешь ты так спокойно к этому относиться? Твоя сестра связалась с женатым мужчиной! Прости, Пол, но ты знаешь, какой беспутный человек Саймон. А что касается тебя, Карен… ты что, совсем бесчувственная? По-моему, тебе вообще все равно, что с нами происходит. Ты и твоя независимость! Что вы с Сандрой натворили со своей жизнью!

Карен вспыхнула и смущенно посмотрела на Пола. Что он должен подумать? До сих пор ее мать вела себя в его присутствии с безукоризненной выдержкой. Этот дикий поток бессвязных обвинений должен был стать для него откровением.

И действительно, Пол был поражен попыткой Мэйделин переложить всю вину за происходящее на Карен, хотя на самом деле ей некого было винить, кроме самой себя.

— Мэйделин, — проговорил он, — Карен здесь ни при чем, совершенно ни при чем. Винить вам надо только себя. Вы испортили Сандру, воспитывая в ней убеждение, что она может получить все, что захочет. И теперь, когда она обнаружила, что жизнь — это не ложе из роз, никак не может с этим смириться!

Мэйделин растерялась. До сих пор ее этим укоряла только Карен.

— Сандра всего лишь ребенок! — слезливо воскликнула она. — Я только старалась делать как лучше для нее. Я же ее мать. Она почти не знала отца. Если я немножко баловала ее…

— О, давайте, наконец, говорить честно! — беспощадно произнес Пол. — Вы совершенно избаловали Сандру, и не думаю, что кто-либо из вас может сейчас измениться. — Не обращая внимания на молящий взгляд Мэйделин, он продолжал: — Я хочу вам помочь, и не только ради Сандры, но и ради Саймона. Сегодня я предложил кое-что Карен, и она согласилась, что это может сработать. Но она считает, что, прежде чем что-либо предпринимать, мы должны узнать ваше мнение.

Мэйделин Стэси драматическим жестом поднесла к глазам платок.

— Только не отнимайте у меня Сандру! — жалобным голосом произнесла она.

— Мама! — раздраженно воскликнула Карен. — Мы же не бесчеловечные!

Мэйделин шмыгнула носом:

— Тогда продолжайте, Пол.

— Просто вам с Сандрой надо на несколько недель покинуть Лондон, — вздохнул Пол. — Вы поедете и вместе отдохнете, погреетесь на солнышке, и Сандра, несомненно, забудет о Саймоне в поисках, скажем так, местных талантов. Разумеется, я возьму на себя оплату всех ваших расходов плюс какие-то деньги с собой.

Глаза Мэйделин с каждым его словом открывались все шире, и Карен с некоторым отвращением подумала, что источник этих денег для матери безразличен, раз она сможет получить удовольствие. Она даже засомневалась, подумала ли мать в первые минуты после предложения Пола о Сандре.

— Ах, Пол! — воскликнула она. — Какая прекрасная мысль! Не знаю, как вас благодарить. Это идеальное решение.

Выражение лица Пола стало довольно циничным. Карен поняла, что он подумал, как сильна власть денег. Мэйделин показала себя как женщина, готовая хватать их обеими руками, причем чувства ее к Сандре оказались на втором месте.

— Как я понимаю, вы согласны, — мягко за метил Пол.

— Ну конечно! — возбужденно проговорила Мэйделин, уже представляя себя вдали от грязной лондонской атмосферы. — Карен, дорогая моя, прости меня. Это чудесное решение. А я-то воображала, что ты о нас не заботишься.

— Это идея Пола, — сухо ответила Карен. — Не благодари меня. Я к ней отношения не имею.

Мэйделин скорчила старшей дочери шутливую гримаску, но та отказалась ответить улыбкой. Карен ощущала, что на сегодня ей более чем достаточно общения с матерью.

Пол на мгновение внимательно вгляделся в Карен и заметил, как она напряжена. Он вполне понимал ее чувства. Она хотела отказаться от его предложения, считая, что надо со всем справляться самим. А тут оказалось, что ее мать радуется сверх меры бесплатной поездке на отдых. Конечно, Карен это было очень неприятно.

Он глубоко затянулся, медленно выпустил изо рта голубой дымок и задумчиво произнес:

— Я предлагаю вам поехать в Испанию. Там в это время года очень приятно.

Карен ахнула.

— В Испанию! — изумленно повторила она, не обращая внимания на воодушевление матери. — Пол, у меня сложилось впечатление, что ты говорил о юге Англии, о западном побережье или о чем-то в этом роде.

Пол пожал плечами:

— Отдыхать в Англии? В это время года? — Судя по голосу, его явно забавляла эта мысль. — Моя дорогая Карен, им не доставят никакого удовольствия холодные ветра побережья и мутное солнце.

— Разумеется, нет! — воскликнула Мэйделин, ломая в волнении руки. — О, Пол, какая это будет чудная поездка!

Пол стряхнул пепел сигареты в огонь камина.

— Хорошо, — небрежно проговорил он. — А теперь я предлагаю вам самой рассказать об этом Сандре. Думаю, не стоит упоминать о ее недавних встречах с Саймоном, скажите только, что в последнее время плохо себя чувствуете и я согласился оплатить вам отдых. Конечно, я понимаю, что это не очень убедительно, но, когда вы окажетесь где-нибудь далеко, под солнцем Коста-Брава, вы увидите, что Сандра более благосклонно отнесется к этой идее.

— Хорошо, Пол. Вам лучше знать. Я уверена, что, когда мы будем далеко от вашего брата, Сандра скоро найдет себе друга. До встречи с ним она вполне удовлетворялась обществом мальчиков своего возраста. Я могу только полагать, что Саймон ее безбожно поощрял.

Карен встала с кресла.

— Думаю, нам пора уходить, мама, — холодно сказала она. — Дай мне знать, если тебе что-то понадобится. Если возникнут какие-то проблемы. — Последние слова прозвучали саркастически, но это ничего не меняло. Ее мать была прозрачна как стекло, хотя и через стекло бывает иногда видно только в одну сторону.

Мэйделин была слишком поглощена своими мыслями, чтобы обращать внимание на выражение лица Карен. Она лишь кивнула ей и посмотрела снизу вверх на Пола.

Пол тоже направился к двери.

— Кстати, — заметил он, — я поручу своему секретарю обговорить с вами все детали: отели, авиабилеты и прочее. Мы все устроим, а вам надо только получить паспорта себе и Сандре. Успеете подготовиться к отъезду за неделю?

— О, думаю, да. Конечно! — воскликнула миссис Стэси, тоже поднимаясь. — Пол, дорогой, я хочу поблагодарить вас за это. Горячо поблагодарить!

— Это безделица, — отмахнулся Пол, открывая дверь гостиной.

Он взял свое пальто и пальто Карен из стенного шкафа и помог ей одеться. Когда ее руки скользнули в рукава пальто и он надевал его ей на плечи, это было совсем как в старые времена. Они тогда регулярно навешали ее мать, хотя часто это было только данью долгу. Пол вспомнил, как радовались они, возвращаясь домой после бесконечных монологов Мэйделин о бридже и сплетен о соседях. Дома они сбрасывали пальто, ложились на ковер перед камином и говорили, говорили обо всем до поздней ночи, счастливые оттого, что они одни и вместе.

Теперь! Сможет ли он простить Карен за то, что она разрушила эту жизнь?

Когда они ехали обратно к Карен, Пол спросил:

— Ты обедала?

— Нет, а что? Я собиралась перекусить, когда вернусь домой.

Пол кивнул и предложил:

— Тогда, может быть, пообедаешь со мной?

Карен удивленно посмотрела на него и согласилась:

— Если хочешь. — И добавила, улыбнувшись: — Кем я буду? Сиделкой? Или массовиком-затейником?

Пол усмехнулся:

— Дорогая моя Карен, так тебя нельзя назвать при самом богатом воображении. Нет… Просто у меня весь вечер свободен, и у тебя, по-моему, тоже, так почему бы нам не провести его вместе?

— И правда, почему бы нет? — сдержанно заметила она, но внутри у нее все пело: хоть один вечер провести в его обществе. Это уже прекрасно.

Они поехали к загородному ресторану «Эбеновая трость». Карен никогда о нем не слышала, но, когда они перешагнули порог устланного коврами холла, на нее произвели сильное впечатление и убранство, и оригинально выглядящий персонал: официантки в черных с белым облегающих корсажах и лосинах, дополненных белыми передничками, придававшими им одновременно насмешливый и деловой вид. Мебель была сделана специально для этого места: столы с ножками из черного дерена и цветочные вазы в форме трости. Яркое освещение смягчало несколько угнетающее впечатление от черно-белого декора: черных ковров и ослепительной белизны скатертей, черных стульев с мягкими белыми сиденьями.

Пола немедленно узнали. К ним тут же подошел сам управляющий, и, хотя ресторан был переполнен, после каких-то манипуляций для них нашелся столик в уединенном месте.

Карен сняла пальто, и управляющий, отодвинув стул, усадил ее, пока Пол заказывал мартини и изучал меню. Карен не смогла удержаться от вопроса:

— Тебя, кажется, здесь хорошо знают?

Он улыбнулся и небрежно заметил:

— Так и должно быть. Компания «Фрейзер» владеет этим рестораном.

Карен удивленно посмотрела на него:

— Я не знала, что вы и этим занимаетесь.

— Обычно не занимаемся. Это, так сказать, пробный шар. Мы придумали интерьер. Это должно окупиться, а заодно послужит в качестве рек ламы.

Одобрительно кивнув, Карен спросила:

— Очень умно. Полагаю, это была твоя идея?

Пол ухмыльнулся:

— Какая ты догадливая, — и посмотрел ей в лицо: — Проголодалась?

— Пожалуй, не особенно. А что? Меню тоже составлял ты?

— Не ехидничай! — улыбнулся Пол. — Согласна, чтобы я заказал для тебя?

— С удовольствием, — ответила Карен. — В этом ты — знаток.

— И не только в этом, — заметил он с усмешкой.

Карен покраснела и обрадовалась, что в этот момент подошел метрдотель принять заказ. Пол выбрал множество блюд. Карен могла только надеяться, что у нее хватит сил их съесть.

Сделав заказ, они закурили. Карен увидела, что многие взгляды направлены в их сторону, и задумалась, медленно оглядывая зал, знают ли эти люди Пола. И если знают, слышали ли о ней? Потом ее мысли вновь вернулись к убранству зала, такому современному и необычному. Она легко могла себе представить, что, побывав здесь один раз, люди будут рассказывать об этом и тем самым привлекут новых клиентов.

— Как давно открылся этот «дом у дороги»? — полюбопытствовала она.

Пол пожал плечами:

— Месяца два назад. Тебе здесь нравится?

Теперь пожала плечами Карен:

— Мне нравится, но, по правде говоря, уж очень здесь необычно. У многих ли это найдет отклик?

Пол кивнул:

— Думаю, да. Поэтому меня так впечатлили твои картины. Они производят такой же поразительный эффект.

— Спасибо. — Карен улыбнулась и перевела взгляд на небольшое возвышение, где оркестрик из пяти инструментов наигрывал тихую мелодию, создавая приятный звуковой фон журчанию разговоров.

Карен снова посмотрела на Пола, который теперь изучал карту вин. Какое-то время он не чувствовал ее взгляда, и она могла спокойно и незаметно рассмотреть его. Он был красив, как и раньше: шелковистые волосы блестели, сверкающая белизна рубашки оттеняла здоровый загар. Он выглядел таким привлекательно мужественным, полным жизненной энергии, что сердце ее мучительно сжалось. Как могла она уйти от него несколько лет назад? Как так получается, что люди отходят все дальше и дальше друг от друга и вот уже обратной дороги нет? Гордость — слабое утешение в такие времена.

Неужели теперь Рут станет главным человеком в его жизни? Сможет ли она, Карен, это выдержать? Вспоминая несколько слащавую внешность Рут, она невольно передернулась. Рут не способна сделать его по-настоящему счастливым, в этом Карен была убеждена. Слишком уж та инфантильна, слишком назойлива, слишком зависима. Полу нужна женщина, которая сможет понять его с полуслова, которая способна не только слушать его, но и разговаривать с ним.

Внезапно Карен поняла, что он заметил ее изучающий взгляд, и щеки ее вспыхнули. Вечно он ловил ее в неловких ситуациях. Она попыталась снять напряжение, проговорив:

— Ты не слишком изменился, Пол.

Он иронически усмехнулся:

— Полагаю, мне следует принять это как комплимент. Твои слова можно истолковать двусмысленно, но я не стану делать это.

Карен почувствовала себя девчонкой. Глупо было делать такое бессмысленное замечание. Он догадался, что она пыталась отвлечь его внимание от своего поведения.

Откинувшись на стуле, Пол сказал:

— Расскажи лучше, ты за это время написала еще какие-нибудь картины?

Она покачала головой:

— Нет. А что?

Он нахмурился:

— По правде говоря, они эту неделю не выходили у меня из головы, и я хотел бы, чтобы один мой друг посмотрел их. Аарон Бернард. Слышала о нем?

— Аарон Бернард! — изумленно воскликнула Карен. — Но ведь ты должен знать, что он один из самых знаменитых художественных критиков!

— Вот именно, — небрежно проговорил Пол. — И он интересуется новыми талантами. Думаю, твои работы произведут на него впечатление.

Карен отнеслась к этому скептически. Вспомнив оценки Льюиса, она сказала:

— Но, Пол, Льюис довольно хорошо разбирается в искусстве, а он в меня совсем не верит.

Взгляд Пола стал ледяным.

— Неужели? И ты поверишь скорее его слову, чем моему? Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что Мартин слишком много на себя берет. В конце концов, кто он такой? Дизайнер текстиля, не слишком способный, но честолюбивый.

Карен широко открыла глаза:

— Это не совсем так, Пол. Льюис очень помог мне… после развода.

— И несомненно, до него, — сердито произнес Пол. — Господи, Карен, не пытайся расписывать мне его достоинства! Мне не за что быть ему благодарным. Только большим усилием воли я заставляю себя вообще смотреть на него. По-моему, я его ненавижу.

Карен вздохнула:

— Ладно, Пол. Я могу понять твою антипатию к Льюису, но, говоря объективно, обычно у него бывают довольно хорошие идеи.

— Все равно я уверен, что он ошибается. И как, черт побери, могу я быть объективным в отношении человека, который… совратил мою жену?

Щеки Карен ярко запылали.

— О, Пол, неужели ты до сих пор веришь, что мы с ним были любовниками? — воскликнула она.

Глаза Пола зловеще потемнели.

— А почему бы нет? Боже мой, Карен, я развелся с тобой на основании этой уверенности. Причиной развода было прелюбодеяние, помнишь? Если это была неправда, почему ты не оспаривала иск?

Карен закусила губу.

— А если бы я стала оспаривать? Разве ты мне поверил бы?

— По-моему, в то время мне хватило бы крупинки надежды, она убедила бы меня, — хрипло пробормотал он. — Если бы ты хоть раз показала, что хочешь вернуться, это изменило бы все.

Карен крепко сплела пальцы. Почему, ну почему он так говорит? Из-за этих слов последние два года начинают казаться такими бессмысленными…

Ее спас от необходимости отвечать официант, принесший суп, и, хотя есть ей расхотелось, она сделала вид, что глотает. Пол тоже, казалось, потерял интерес к изумительно пахнущему бульону и, когда официант отошел, сказал:

— Ты забываешь, что мне были предоставлены доказательства. Очень убедительные. И твое молчание их подтвердило. Не говоря уже о том, что Мартин признался, что это правда, все до последнего слова.

— Чепуха! — яростно воскликнула Карен. — Льюис никогда не мог сказать такого. И если даже сказал, как мог ты этому поверить?

— Не забывай, мы были в суде, — сухо на помнил Пол. — Там все должно быть четко и ясно. Это был очень простой случай. О чем тут было еще говорить? Ладно, забудем. Это не самая приятная тема для беседы за обеденным столом.

Но Карен не хотела забывать. Ничего из сказанного. Как мог Льюис признаться в любовной связи с ней, если они всегда были только друзьями? Она совсем растерялась. Она привыкла считать Льюиса верным и преданным другом, и в одно мгновение он превратился в… как бы точнее сказать? Лжеца? Какую-то непонятную угрозу?

Карен пыталась найти объяснение. Льюис, наверное, думал, что помогает ей, защищает ее. Может быть, он решил принять удар на себя, чтобы ее ни в чем не винили? Но удовлетвориться такими рассуждениями Карен не могла. Все как-то слишком запуталось…

Она решила, что выяснит все у самого Льюиса. В конце концов, у него должно быть разумное объяснение. А если он будет все отрицать? Что ж, тогда она и подумает, что это означает. Может быть, Пол не так его понял. Возможно, Льюис высказал предположение, а Пол воспринял его слова как признание факта, потому что ждал этого? Она уже не могла рассуждать логично и цеплялась за соломинку.

Глава 6

Карен молчала так долго, что обед почти подошел к концу, прежде чем она проронила хоть слово и сделала это в ответ на вопрос Пола:

— Так как же? Хочешь ты, чтобы Аарон Бернард посмотрел твои картины?

— Хочу ли я? — очнулась от своих раздумий Карен. — Ну конечно же, Пол. Но только если ты действительно считаешь, что он не зря потратит свое время. Мне совсем не хочется, что бы он меня высмеял. Это убьет меня, а пока есть неясная надежда, что когда-нибудь я сделаю что-то стоящее. Я получаю бездну удовольствия, когда пишу их, и, если он скажет, что я дура, раз трачу на них время, я буду просто раздавлена.

Пол улыбнулся, непринужденно откинувшись на стуле:

— Хотел бы я быть во всем таким уверенным, как в том, что я в тебе не ошибаюсь. — Он вздохнул. — Однако, если картины ему не по нравятся, я сам куплю их у тебя.

Карен прищурилась и насмешливо поинтересовалась:

— Для своего нового дома?

— Возможно, — ответил он, подняв бокал с вином к губам и глядя на нее поверх стекла. — Тебя это удивляет?

— Ты, наверное, шутишь! Ты меня просто изумляешь. На месте Рут я бы не хотела иметь в своем доме картины другой женщины, особенно если та была первой женой моего мужа. — Она засмеялась. — Это звучит по-дурацки, да?

Лицо Пола окаменело.

— Пожалуй, — медленно согласился он. — Но, Карен, ты ведь так отличаешься от Рут. У нее нет твоей, как бы это лучше сказать, стремящейся подавить других индивидуальности. Ты хочешь быть с мужчиной на равных, а Рут вполне готова удовлетвориться ролью женской половины. Она умная, способна выслушать и понять, что рассказывает ей ее муж, но тем не менее полностью поглощена только семьей и домом.

— Боже, спаси и сохрани! — воскликнула Карен, подражая простонародному говору. Она не могла скрыть, как ее позабавила эта речь. — Типичная домохозяйка. А носки, дорогой, она тоже будет штопать… и согревать у камина твои домашние туфли?

Лицо Пола слегка порозовело, и Карен поняла, что он разозлился.

— По крайней мере, ее не будет интересовать собственная карьера, — отрезал он. — Рут никогда не приходилось работать, так что она не станет об этом жалеть. — Голос его стал резким. — Поверь мне, Карен, большинству женщин нравится быть матерью и женой в полном смысле этого слова.

Карен почувствовала себя неловко, но ей удалось сказать так, чтобы в голосе прозвучала вежливая издевка.

Видеться с Полом ей больше не понадобится. И вообще, его свадьба приближается с каждым днем.

Карен поехала на фирму повидаться с Льюисом, надеясь, что он снова вернется к своей обычной дружелюбной манере, но он по-прежнему сохранял свое странное настроение, которое Карен понять не могла. Она готова была поверить, что это игра ее собственного растревоженного воображения, но стала серьезно подумывать о смене работы.

Она начала изучать газетные колонки, где предлагались вакансии, но ничто ее не заинтересовало. «Еще нет нужды торопиться, — уговаривала она себя. — Мы с Льюисом так долго работали вместе, что подождать еще немножко не повредит».

И вдруг в пятницу утром ее разбудил звонок телефона. Карен лениво перекатилась на кровати, в голове ее стучало из-за резкого пробуждения от глубокого сна. Накануне вечером ей пришлось принять таблетку снотворного, потому что она вообще не могла заснуть, и действие ее еще не кончилось. С трудом вглядываясь в циферблат, она пыталась понять, который час. Семь пятнадцать! Кто, ради всего святого, может звонить в такую безбожную рань? Моргая, Карен села в постели и потрясла головой, чтобы отогнать сон. Затем она медленно встала, надела халат и направилась в гостиную к телефону. Миссис Коатс еще не было, наверное, это она звонит, что не придет. Но с другой стороны, миссис Коатс знает, что в такое время Карен еще спит, и вряд ли позвонила бы так рано.

Подняв трубку телефона, она спросила:

— Кто говорит?

— Карен? Карен, это ты, наконец?

Карен заморгала. Это был нетерпеливый голос ее матери.

— Господи, мама! — воскликнула она. — А кого еще ты ожидала услышать по этому номеру? — По голосу было слышно, что Карен это позабавило.

— Не шути, — дрожащим голосом оборвала ее Мэйделин.

— Нет, серьезно, мама, что происходит? Ты знаешь, который час?

— Да, да, конечно, знаю. Карен, это очень важно. Проснись же, наконец! — Наступила пауза, и Карен услышала, что мать сдерживает рыдания.

— Ну, продолжай же! — воскликнула она. У нее похолодело внутри: должно быть, случилось что-то серьезное. — В чем дело? — нетерпеливо понукала она мать. — Что-то с Сандрой? Она больна?

— Хуже, — ответила Мэйделин прерывающимся голосом, — она убежала и оставила мне записку. В ней сказано, что она ждет ребенка. От Саймона Фрейзера.

— О боже! — Карен без сил опустилась около телефона на диван. — Ну и каша! Ладно, мама, успокойся и никуда не уходи. Я сейчас буду. Я быстро. Свари кофе или что хочешь.

— Хорошо, Карен. Но поторопись. Одна я этого не вынесу.

Мэйделин повесила трубку, а Карен сжала руки, стремясь подавить тревогу. Только этого не хватало! Как раз тогда, когда все вроде так удачно разрешилось. Сумасшедшая идиотка! Позволить такому случиться! Позволить Саймону такое.

Карен беспокойно поднялась на ноги. Ребенок! Что теперь делать? Саймон будет недоволен, в этом она не сомневалась, что бы там Сандра ни думала о его отношении к ней. Ему всегда хотелось быть свободным, а дети — это ответственность.

Заставляя себя двигаться быстрее, Карен оделась в темно-синие слаксы и ярко-желтую кофту навыпуск. Затем надела дубленку и вышла из квартиры. К матери она поехала на своей машине и вскоре остановилась у ее дома.

При ее приближении дверь распахнулась, мать встретила ее на пороге. Она была все еще одета в халат и с бигудями в волосах. Театрально бросившись Карен на грудь, она разразилась рыданиями вперемешку с бессвязными восклицаниями. Только спустя несколько минут она достаточно успокоилась, чтобы дать Карен отвести себя в гостиную. Там был включен электрокамин, и Лайза пристраивала на низком столике поднос с кофе.

Карен подчеркнуто неторопливо налила две чашки, передала одну матери и только после этого спросила:

— Так что случилось? — после чего стала медленно пить кофе, чувствуя, как постепенно согревается.

Мэйделин прикусила губу, сдерживая подступающие слезы.

— В общем, я ведь тебе говорила, когда мы с Сандрой обсуждали поездку за границу, она не проявила особого энтузиазма…

— Говорила.

— По-видимому, она уже планировала свой побег. Хотя, полагаю, что это чудовище все знал.

— Саймон?

— Кто же еще? Он, наверное, и уговорил ее на это. Я имею в виду, уехать от меня.

— Это не похоже на Саймона, — сухо заметила Карен. — Он не тот тип, чтобы пойти на такое. По-моему, это все придумала сама Сандра, а Саймон об этом и не догадывается.

— Но она наверняка рассчитывает на его поддержку, — возразила мать, и Карен подумала, что, пожалуй, она права. — Я говорила Сандре, что мы отправляемся за границу не только из-за нее, но и ради меня, но, по-моему, она мне не поверила. Она поняла, что мы пытаемся разлучить ее с этим человеком, и ей это не понравилось. И оказывается, у нее были на это серьезные причины. О, Сандра! — И она снова разразилась слезами.

Карен закурила сигарету. Все было и так достаточно плохо, чтобы еще и мать полностью расклеилась и перестала держать себя в руках. Спустя какое-то время Мэйделин успокоилась и продолжала:

— Я не должна была так рано узнать о ее отъезде, но я проснулась в 5.30 с ужасной голов ной болью. У меня кончился аспирин, я пошла в комнату к Сандре посмотреть, нет ли у нее, и увидела, что ее кровать пуста… а к подушке пришпилена записка.

Карен тяжело вздохнула:

— А ее одежда тоже исчезла?

— Некоторая. По правде говоря, она могла уйти в любое время. Вчера она в девять часов заявила, что пойдет спать, потому что очень устала. Я легла спать в половине одиннадцатого, но к ней не заглядывала, так что, может быть, ее уже не было.

— Понимаю. А что ты сделала, когда нашла записку?

— Позвонила тебе, разумеется.

— Но ты мне позвонила в семь часов.

— Я звонила и звонила, — снова зарыдала она. — Мне никто не отвечал. Я думала, что тебя нет.

«Это снотворное», — подумала Карен.

— Прости, — сказала она, — я, наверное, очень крепко спала.

— Да уж наверняка, — нахмурилась мать. — Во всяком случае, — она сунула руку в карман халата, — вот ее записка.

Карен развернула письмо. Там говорилось:

«Дорогая мамочка, моя жизнь здесь стала невыносимой. Вы с Карен решили разлучить меня с единственным человеком, которого я люблю, и я этого категорически не потерплю. Я жду ребенка от Саймона, и мы собираемся вскоре пожениться, как только эта ужасная Джулия даст ему развод. Не пытайтесь меня найти. Я вернусь, когда ты поймешь, что я поступаю правильно.

Сандра».

— Маленькая стерва, — сердито пробормотала Карен. — Если бы она попалась мне сейчас, я бы… Кем она себя вообразила? И откуда у нее вообще взялись деньги на отъезд?

— Ее сберегательная книжка тоже пропала, — уныло проговорила Мэйделин, — У нее там, по-моему, семьдесят пять фунтов.

— Их надолго не хватит, — практично заметила Карен. — Как может она так бездумно поступать!

— Наверное, это моя вина, — заплакала Мэйделин, и слезы опять покатились по ее щекам. — Я никогда не пыталась понять ее проблемы.

Карен в душе была полностью согласна с тем, что это вина Мэйделин, но совсем по другой причине.

— Бога ради, мама! — воскликнула Карен. — Ты прекрасно знаешь, что ты всегда старалась ее понять. В этом-то вся ее беда. Ее всегда «понимали», а ей нужна хорошая порка!

— О, Карен, не будь такой жестокой! Сандра всегда была мне больше дочерью, чем ты. Ты просто не можешь понять близость наших отношений.

— Хороша близость, — холодно возразила Карен. — Прости, мама, но тебе надо винить только себя.

— Спасибо. — Мэйделин вытерла глаза. — Зачем ты приехала сюда? Мучить меня или помогать?

— Конечно, помогать! — воскликнула Карен. — Давай не будем ссориться. Что бы ты ни думала, а в этом деле мы заодно. Я просто не хочу, чтобы ты воображала, будто Сандра бедный, непонятый ребенок. Она — ребенок, но избалованный, безответственный и эгоистичный, ею нужно твердо управлять, а не потакать ей.

— Но она беременна! О, Карен, что мы будем делать?

— Только без паники! Постарайся прийти в себя, мама. Мы что-нибудь придумаем.

Мать тоскливо поглядела на нее:

— Конечно. Ты можешь сейчас же позвонить Полу и все ему рассказать.

Карен стиснула кулаки. В глубине души она понимала, что только Пол может им помочь. Но честно ли было снова ждать помощи от него?

— Знаю, — медленно проговорила Карен. — Полагаю, что это единственно разумное решение, но мы снова вешаем на него свои проблемы. Так ведь?

Мэйделин встала со стула.

— Если бы не его брат, никаких проблем и не было бы, — с достоинством ответила она.

— Ладно, — вздохнула Карен. Она прошла в прихожую, где висел телефон. Было еще немногим больше восьми, так что она набрала номер его квартиры в Белгравиа.

Гудки, казалось, длились вечность, потом наконец раздался щелчок и ленивый, хрипловатый ото сна голос Пола произнес:

— Фрейзер у телефона.

— Пол, это Карен.

— Карен? — Наступило молчание, как будто он пытался сообразить, кто это. — Господи, ты знаешь, который час?

— Да, но это очень важное дело. Могу я увидеться с тобой?

— Сейчас?

— Если только ты не хочешь все выслушать по телефону… Может, так будет и лучше.

— Нет, нет, — твердо сказал Пол. — Я встречусь с тобой. Где ты?

— Я у мамы. Ты приедешь?

Пол поколебался мгновение и затем проговорил:

— Лучше приезжай сюда ты. Я к тому времени успею одеться и побриться.

— Хорошо, Пол. Спасибо. — Она положила трубку и вернулась к матери: — Я еду к Полу домой. Он еще не встал, но пока я туда доберусь, умоется и оденется.

— Ох! — Миссис Стэси встревожилась, — Ты не забудешь, зачем к нему поехала?

Карен еле смогла сдержать раздражение:

— Ей-богу, мама, ты и святого выведешь из себя! Я еду к нему только из-за тебя. Понятно?

— Да… да. По-видимому.

— Тогда почему ты это сказала? Право же, это нелепо.

У матери хватило совести покраснеть.

— Я только подумала, что Пол очень привлекательный мужчина и вы ведь уже были когда-то… ну…

Карен надела пальто.

— Я вернусь, — коротко проговорила она и вышла из дома.

До квартиры Пола Карен доехала не очень быстро. Улицы уже были загружены транспортом, и в нескольких местах ее задержали дорожные пробки, заставив разозлиться и пожалеть, что она не взяла такси. Они как-то всегда доезжают быстрее. К Эмблфорд-Хаус она подъехала в 8.40.

Двор перед блоком роскошных квартир был полон машин. Моторы многих уже рычали, готовые развозить состоятельных жильцов.

Внутри дома лифты, отделанные блестящими хромированными накладками, непрерывно двигались, и Карен пришлось нетерпеливо ждать, пока какой-нибудь из них спустится. Наконец один пришел, из него выплыли двое мужчин в очках, официальных костюмах, котелках и с тростями под мышкой. Она слегка улыбнулась, увидев, каким взглядом они ее окинули: в своей повседневной одежде она явно не походила на тип женщин, обычно посещающих этот дом. Она поняла их недоумение, но, не обращая на них внимания, скользнула в лифт и нажала кнопку верхнего этажа, где располагалась принадлежащая Полу квартира с садом на крыше.

Теперь Карен начала нервничать. По мере того как лифт поднимался, ей невольно стало вспоминаться все, что случилось с тех пор, как она в последний раз поднималась на нем. Коридор, в который она вышла, был по-прежнему покрыт ковром, а на двери в конце его вместо номера была табличка с фамилией Пола.

В этой квартире было огромное окно, дававшее панорамный обзор Лондона. Карен обожала вид из него. В прошлом они с Полом часто ночевали в этой квартире, если поздно задерживались в городе. Там они были совершенно одни, их никто не мог побеспокоить… Мысль об этом растревожила Карен душу.

Она невольно дрогнула, нажав кнопку звонка и ожидая, пока откроют дверь. Впустившего ее служителя она не узнала. Судя по всему, Пол расстался со своими старыми слугами и нанял новый штат.

Карен почувствовала странное разочарование, так как ожидала застать Пола одного. Хотя она должна была догадаться, что Полу нужен кто-то, чтобы готовить ему и подавать на стол, если придут гости.

Войдя в квартиру, она снова, как всегда, залюбовалась гостиной. В ней никого не было, и Карен сразу подошла к протянувшемуся во всю стену окну. Вид был таким же, как она его помнила, то есть изумительным. Шум Лондона доносился сюда приглушенным, еле слышным шорохом. Служитель, сообщив ей, что мистер Фрейзер принимает душ и скоро выйдет, тут же исчез в двери кухни.

Карен отвернулась от окна и с удовольствием оглядела комнату. Современная шведская мебель была светлой и приятной, диваны белой кожи прекрасно смотрелись на фоне великолепного густо-красного ковра. Стены были расписаны пейзажами Норвегии, которые Пол заказал по ее просьбе после того, как они съездили туда на отдых. Для Карен все вокруг было полно воспоминаний, и ее охватила ностальгия. Она пожалела, что приехала сюда, но, с другой стороны, если бы она отказалась, это выглядело бы, по меньшей мере, странно. В конце концов, все зависит от того, как ты к этому относишься, и не стоило избегать этого дома только лишь потому, что когда-то была здесь счастлива.

Взяв сигарету из стоявшей на низком столике шкатулки черного дерева, Карен закурила, потом скинула дубленку. После холодного воздуха улицы в квартире ей показалось слишком тепло. Она почувствовала, что напряжение оставляет ее, и вздохнула свободнее.

Беспокойно расхаживая по комнате в ожидании Пола, Карен без особого интереса разглядывала безделушки, снимала с полок и ставила обратно книги, едва замечая при этом их названия.

Выкурив сигарету, она резко загасила окурок в пепельнице и, повинуясь неодолимому порыву, подошла к двери в главную спальню. Ей было интересно посмотреть, поменял ли Пол ее обстановку, и, кроме того, это была комната, которой они больше всего пользовались когда-то. Громадная кровать была еще не убрана, простыни смяты. Однако, за исключением кровати, беспорядка в комнате не было. Кремовый ковер на полу был таким же мягким, как ей помнилось, хотя прибавились темные коврики, придавшие комнате более мужской вид. Карен всегда ее любила, мнения своего она не изменила и сейчас. Теперь эта комната пахла табаком и лосьоном после бритья, и все это сливалось в один мужской запах, доказывая, что в этой квартире женщины нет.

Карен подошла к окну, широко его распахнула и высунулась наружу. Внизу раскинулся сад, полный тюльпанов и нарциссов. Она с сожалением вздохнула. Как странно сложилась жизнь. Или это была судьба? Несколько недель назад она даже не мечтала, что когда-нибудь ей доведется снова поговорить с Полом. Она думала, что все кончилось. А сегодня стоит в его квартире в окружении его вещей, в его спальне!.. Она улыбнулась. Как странно все повернулось.

Внезапно сзади раздался звук открывающейся двери. В спальню вошел Пол, и Карен круто обернулась, чувствуя себя по-детски глупо из-за того, что он застал ее здесь.

На нем были только темные брюки, черные волосы взъерошены. Широкая загорелая грудь была голой, на шее висело полотенце.

Карен смущенно покраснела, почувствовав себя неловко. Что он о ней подумает? Какая же она дура! Ее глаза скользнули по нему. Она увидела густую поросль черных волос у него на груди, узкие бедра, ощутила его неодолимую мужественность. Его темные, непроницаемые глаза внимательно наблюдали за ней. Если он и удивился, увидев ее в спальне, то ничем этого не выказал. Помолчав какое-то время, он сказал:

— Сожалею, что не встретил тебя, когда ты приехала. Ты должна меня простить. Я несколько устал, работал вчера допоздна.

— Все в порядке. — Карен с трудом собиралась с мыслями. При виде его, такого дорогого ей, она чуть не выдала свои чувства. На какое-то мгновение все мысли о Сандре и матери вылетели у нее из головы, она лишь хотела кинуться к нему в объятия. — Я… э… я просто смотрела… — неловко проговорила она.

Пол потянулся за чистой белой рубашкой, подчеркнуто медленно надел ее и стал застегивать пуговицы и заправлять ее в брюки.

— Ничего страшного, — лениво промолвил он, — ты меня этим не обидела.

Карен покраснела еще сильнее.

— Ах! — сказала она с раздражением и, захлопнув окно, вернулась в гостиную; прекрасно понимая, что его насмешливый взгляд следует за ней.

Пол вошел за ней, и Карен, заставляя себя держаться естественно, опустилась на низкий диван. Она потянулась за сигаретой и, после того как Пол дал ей закурить, отрывисто сказала:

— Сандра сбежала. Говорит, что ждет ребенка. Можешь догадаться от кого.

Слегка ироничное выражение лица Пола мигом переменилось.

— Что?! — сердито воскликнул он.

— Она написала матери записку, что беременна, — повторила Карен, затягиваясь сигаретой.

— Бог мой! — Пол был потрясен. Ему в голову не приходило, что Саймон может так далеко зайти с Сандрой. В этот момент он охотно придушил бы своего брата. Нервно проведя рукой по своим коротким темным волосам, Пол раздраженно отвернулся.

Подойдя к окну, он закурил. В этот момент вернулся служитель.

— Не хотите ли кофе, сэр? — вежливо спросил он.

— Что?.. А, да… полагаю, что да, Траверс, спасибо, — ответил Пол, обернувшись, и Траверс снова удалился.

Карен скрестила ноги.

— Мне очень жаль, Пол, но нам не к кому обратиться, кроме тебя. Что можно сделать?

Пол покачал головой.

— За меня не тревожься, — пробормотал он. — Виноват здесь Саймон и то, что он делает, касается меня, так же как тебя касается то, что происходит с Сандрой. — Он стиснул зубы. — Что за проклятый идиот… Хотя в этой ситуации надо было бы назвать его похлеще. Черт!.. А Сандра о чем думала? Она, должно быть, рехнулась!

Карен пожала плечами и откинулась на мягкие подушки дивана.

— Лучше прочти письмо. Из него все ясно, кроме того, куда она уехала.

Она передала ему записку, и Пол быстро пробежал ее.

— Боже, она действительно верит, что он собирается развестись с Джулией! Да ведь он недавно сказал мне, что и не думает делать ничего подобного.

— Ты считаешь, что он продолжает тайно встречаться с ней?

Пол покачал головой:

— На прошлой неделе я услал Саймона в Ноттингем. Он только вчера вернулся.

— Хорошо. Значит, это идея Сандры. Но то, что она так долго молчала, может быть очень существенно. Ты не думаешь, что она связалась с Саймоном вчера, когда он вернулся?

— Такая вероятность есть, но очень небольшая, — медленно произнес Пол, соглашаясь. — Он ведь знает, как я к этому отношусь, мы с ним на эту тему говорили. Не думаю, чтобы он собирался нарушить данное мне слово. Ты же знаешь, он не такой уж плохой.

Карен передернула плечами:

— Что же теперь будет?

— Ну, нам надо найти Сандру, а когда мы это сделаем… будем поступать по обстановке. У меня тоже найдется что ей сказать.

Карен широко открыла глаза. Лицо Пола было мрачно, и она не усомнилась, что он так и сделает.

— А ребенок? — тихо пробормотала она.

— Ты бы хотела, чтобы она вышла замуж за Саймона, если бы это было возможно? — прямо спросил он.

Карен отрицательно покачала головой.

— Что ж, тогда ей просто придется уехать, родить ребенка и отдать его на усыновление. Звучит жестоко, но что еще остается делать?

— Ты прав, — вздохнула Карен. — Но как нам найти ее?

— Я свяжусь с Саймоном. Может, он знает, где она. Возможно, она ему об этом сообщила.

— Дело в том, — медленно проговорила Карен, — что, если бы Сандра подумала хорошенько, я уверена, она захотела бы оставить все по-старому. В конце концов, у нее вся жизнь впереди, а ребенок все только усложнит. Это означает бросить работу в салоне, когда она только собиралась пойти в отпуск, и вообще такая работа на дороге не валяется, а она, по-моему, на хорошем счету.

— Знаю, и вполне с тобой согласен. Поэтому я готов ей помочь, хотя едва ли она этого заслуживает.

Вошел Траверс с кофе на подносе, и какое-то время они молчали. Карен наливала кофе в чашки, Пол надевал пиджак. Он сообщил Траверсу, что они будут завтракать вместе через пятнадцать минут, и тот удалился.

Карен оценивающе посмотрела на Пола.

— Я остаюсь на завтрак? — несколько удивленно спросила она.

— Разумеется. Нет смысла бегать голодными. Ты и так достаточно бледная.

— Я действительно ощущаю пустоту в желудке, — призналась она с улыбкой. — Будем завтракать вдвоем, совсем как в старые времена.

Пол пожал плечами и застегнул пиджак. У него был невозмутимый и решительный вид, он уже думал о делах предстоящего дня. Карен была бесконечно благодарна судьбе, что у нее был Пол, к которому она могла обратиться за помощью. Без него положение было бы просто отчаянным. Как смогла бы мать найти деньги для Сандры, чтобы она уехала рожать ребенка? А миссис Стэси совсем не хотелось бы, чтобы соседи узнали о том, что случилось с Сандрой. Она бы этого просто не вынесла. Карен хорошо представляла себе, что сплетни ранили бы мать сильнее всего. Но Пол стал для семьи Стэси добрым волшебником, и ей хотелось объяснить ему, как глубоко она благодарна ему за это.

— Так ты находишь, что здесь почти ничего не изменилось? — спросил Пол, глядя на нее сверху вниз.

— Да. Я до сих пор считаю, что это замечательная квартира.

— Почему ты зашла в спальню? — отрывисто проговорил он и увидел, как вспыхнули ее щеки.

— Мне было любопытно, — защищаясь, ответила она. — Я просто пыталась воскресить свои воспоминания.

— Понимаю. Приятные воспоминания?

— Разумеется, — небрежно пробормотала она, не желая пускаться в долгие объяснения и начинать споры.

Он криво усмехнулся и многозначительно сказал:

— Тебя иногда просто видно насквозь.

— Насквозь? Что ты хочешь этим сказать? — настороженно поинтересовалась она.

Он пожал плечами:

— Ничего, ничего, забудь.

Но Карен не умела забывать так легко. Она почувствовала себя оскорбленной тем, что он подразумевал под этими словами. Она вскочила и нервно подошла к окну. Его ехидные замечания взвинтили ее, она пожалела, что дала ему для них повод.

— Успокойся. — Ситуация, видимо, его забавляла. — Не принимай все так серьезно.

Карен круто обернулась и хотела было ответить, но снова появился Траверс. Он принес завтрак: кашу, яичницу с ветчиной, поджаренный хлеб и кофе. Пол хорошенько позавтракал, а Карен съела только кусочек поджаренного хлеба и выпила три чашки чудесного кофе с молоком.

Заставляя себя держаться с ним так же небрежно, как и он с ней, она поинтересовалась:

— А когда Рут возвращается из Америки?

— Послезавтра или что-то в этом роде, — вежливо ответил Пол. — Когда она звонила в последний раз, то сказала, что скоро будет дома.

— Ты по ней скучаешь?

— Конечно. — Он улыбнулся. — Рут сказала, что протелеграфирует дату приезда, но с тех пор никаких известей не было.

— Понимаю. Ты, наверное, рад, что она скоро будет здесь. — В голосе Карен прозвучала насмешка.

— Очень, — согласился он, ироническая улыбка заиграла в уголках его губ.

Они кончили завтракать, и неожиданно Пол сказал:

— Я чуть не забыл сказать тебе, Карен. Аарон Бернард решил, что ему будет интересно взглянуть на твои картины.

Карен широко открыла глаза:

— Правда? Ты связывался с ним?

— Да. Пару дней назад. Я собирался позвонить тебе вчера утром, но был слишком занят. А когда я звонил вчера поздно вечером, мне ни кто не ответил.

— Понимаю, — кивнула она. — Это я приняла снотворное, где-то около половины десятого, так что если ты звонил позже…

— Позже. — Он нахмурился. — Я звонил почти в десять. Но какого черта ты пьешь снотворное?

— Чтобы бодрствовать, — саркастически заявила Карен, — зачем же еще?

— Тогда прекрати! — резко приказал он. — Если ты не можешь спать, значит, тебя что-то тревожит. Что именно?

— Кто ты такой? — ехидно поинтересовалась она. — Автор рубрики «Отвечаем одиноким сердцам»?

— Нет. Не ерничай, Карен. Мне просто не нравится мысль, что ты принимаешь такие препараты. Скоро тебе понадобится две таблетки, потом три. Чем это кончится? Ты будешь полностью от них зависеть?

— Да, сэр.

Кроткий голосок Карен не показался Полу смешным. С раздраженным видом он встал из-за стола.

— Ладно, — сказала она, — давай продолжим разговор об Аароне Бернарде. Когда он хочет посмотреть картины?

Перед тем как ответить, он закурил.

— Вообще-то он хотел поглядеть их сегодня. Поэтому я и пытался тебе вчера дозвониться.

— Ох, понимаю. — Карен прикусила губу. — Полагаю, теперь ничего не выйдет? — В ее голосе прозвучало все испытанное ею огорчение.

— Необязательно, — возразил Пол. — Если мне удастся договориться с ним на конец дня, то все будет нормально.

— Но со всей этой суматохой из-за Сандры не знаю, должна ли я… — нервно начала она.

— Чушь, — холодно ответил Пол. — Господи, Карен, Сандра ведь вполне может сама заниматься своими делами. И даже если она беременна, она не первая и не последняя девица, с которой это случилось.

— Если она беременна? — повторила Карен. — А разве можно в этом сомневаться?

— По-моему, вполне возможно, и даже наверняка, — сухо сказал Пол. — Я не думаю, что все так и есть, только потому, что Сандра объявила об этом. В конце концов, это может оказаться ложной тревогой.

— Да, полагаю, такое возможно. Но если это просто ее фокус… — Карен замолчала. Неужели может быть правдой то, что предположил Пол? Нет, Сандра не может быть такой жестокой к матери после всего, что та для нее сделала.

— Ладно, я свяжусь с Аароном сегодня же утром и обо всем договорюсь. Может быть, к тому времени мы уже разрешим «загадку Сандры», и тогда это станет приятным окончанием дня.

— Ты прав, — вздохнув, согласилась Карен. — Спасибо, Пол.

Пол поглядел на часы.

— Сейчас 9.30, — задумчиво произнес он. — Саймон редко появляется в конторе раньше десяти, и один бог знает, где он сейчас. Я готов держать пари, что дома его нет. Если Сандра успела огорошить его счастливой вестью, он, по моему разумению, пребывает сейчас в тоске и тревоге.

— Что ж, мне надо идти, — нахмурилась Карен. — Мама тоже будет волноваться, она просила не задерживаться.

Пол пожал плечами и предложил ей сигарету.

— Расслабься, — отмахнулся он. — Черт, разве ты не сделала все, о чем она просила?

— Да, я знаю, но…

— Но ничего. Теперь сядь и посиди спокойно.

— Ладно, только я лучше позвоню маме.

— Я сам позвоню, — решительно объявил Пол. — Если ей есть что сказать, пусть скажет это мне лично.

— У нее, наверное, будет истерика, — тревожно сказала Карен.

— Чепуха! — отмел ее возражения Пол. — Твоя мать умеет хорошо разыгрывать трагедии. Она бы так не распускалась, если бы не знала, что ты возьмешь все хлопоты на себя.

Он мягко толкнул Карен на диван и снял трубку телефона. Набрав номер дома Стэси, подождал, пока к телефону подойдет миссис Стэси.

Мэйделин была счастлива поговорить с Полом. Это доказывало, что он занимается этой историей, и, как тонко подметил Пол, когда Мэйделин перекладывала свои беды на кого-нибудь еще, ей сразу становилось легче. Ей все время надо было на кого-то опираться, сегодня этим кем-то был Пол. Он велел ей успокоиться и лечь в постель, если она себя плохо чувствует. Они с Карен найдут Сандру и привезут домой. Он был обаятелен, тактичен и убедителен. Карен могла себе представить, как наслаждается мать их беседой. Со словами «Не волнуйтесь, все кончится хорошо» Пол положил трубку и, улыбаясь, повернулся к Карен:

— Видишь, она была вполне добродушна и разумна.

— Потому что ты ей позвонил. Разве ты не знал, что она тебя обожает?

— Меня… или мое влияние? — иронично усмехнулся Пол. — Тебя это беспокоит?

— Вовсе нет, — беззаботно ответила Карен, затягиваясь сигаретой. — Между прочим, у тебя поиски Сандры выглядят как детская игра. Неужели тебя ничто не может выбить из седла?

Улыбка исчезла с лица Пола.

— Только грешные жены, — жестко ответил он.

Карен вздрогнула. Как всегда между ними, разговор приобрел очень личный характер. Так близко к поверхности были болезненные эмоции, что вырывались наружу при каждом обострении ситуации.

— А как насчет деспотичных мужей? — отозвалась Карен.

— Разве я был деспотичен? — насмешливо поинтересовался он. — Не думаю.

— Ты думал только о своем удобстве, — мягко заметила она.

— Я думал о нашей семье.

— Я личность, а не вещь, — проговорила она с отчаянием. — А ты хотел, чтобы я растворилась в тебе, потеряла свою индивидуальность.

Пол пожал плечами:

— Полагаю, что нет. Ладно, это была не только твоя ошибка, но и моя. Ну и куда это нас приводит?

— А это тебе решать, — внезапно задохнувшись, прошептала Карен.

Пол посмотрел на нее с высоты своего роста, глаза его были опасно манящими. Оба они сознавали, что стоят на краю пропасти.

Внезапно зазвенел дверной звонок. Момент истины не состоялся, и Карен почувствовала невыразимую тоску.

— Кто, черт возьми, это может быть? — сердито нахмурился Пол.

Карен пожала плечами.

— Может быть, это Саймон, — предположила она. — Это вполне вероятно. Я открою.

Карен распахнула дверь, и сразу ей в ноздри ударила волна экзотического аромата. Перед ней стояла маленькая, темноволосая девушка в меховой шубке. Шляпка из розовых перышек венчала безупречно причесанную головку, а ноги были обуты в элегантные лодочки. Это была Рут. Карен сразу узнала ее и почувствовала мучительную неловкость за свой небрежный наряд. Облегающие слаксы и кофта выглядели по-юношески простецкими, в то время как Рут в своей стильной одежде казалась воплощением женственности. На лице Рут, когда она узнала Карен, появилось выражение оскорбленной невинности.

Однако у Пола вид был мало взволнованный, когда его невеста, бросив на Карен убийственный взгляд, ступила в гостиную. Карен, закрыв входную дверь, прислонилась к ней и наблюдала за происходящим с гордостью за Пола и его великолепное самообладание. Ведь действительно, вернувшуюся из-за границы невесту присутствие в такой ранний час в квартире жениха его бывшей жены должно было навести на самые нехорошие мысли. Карен знала, что на месте Рут она была бы в такой же ярости, как та.

Рут остановилась посреди комнаты и со злостью уставилась на Пола.

— Полагаю, что этому должно быть какое-то объяснение, — холодно произнесла она. — Мне было бы интересно его услышать.

Пол слегка пожал плечами, и Рут продолжила:

— Кажется, я вернулась не вовремя?

— Почему ты так решила? — осведомился Пол, которому все это невольно показалось забавным, поскольку сильно напоминало оперетту. — Нет, Рут, причина, по которой здесь находится Карен, вполне невинна.

— Должна сказать, что умираю от желания ее услышать, — сказала Рут без особой убежденности.

— Ситуация не всегда такова, какой кажется, — медленно проговорил Пол.

Глаза Карен открылись широко-широко. То, что Пол сказал такое, было просто поразительно! Пол, который легко поверил самым нелепым слухам о ней! После истории о ее якобы связи с Льюисом как мог он жаловаться на недоверие? Карен всерьез начала злиться.

Рут повернулась и с презрением посмотрела на Карен, скользнув взглядом по слаксам и кофточке навыпуск и явно сочтя их ниже всякой критики.

— Должна заметить, — резко сказала она, — что для женщины, которая, как предполагается, сама ушла от мужа, у вас находятся бесчисленные причины, чтобы вертеться около него.

Карен вспыхнула, а Пол сказал:

— Это тебя совершенно не касается, Рут.

Карен прервала его.

— Не беспокойся, Пол, — тихо проговорила она, — если надо, я сама могу за себя постоять. Твоя очаровательная невеста просто демонстрирует, какие неприятные подозрения в отношении тебя таятся в ее душе. Очевидно, ей хочется верить, что мы вели себя самым скандальным образом. Зачем же это отрицать?

На лице Рут недоверие сменилось ошеломлением.

— Я охотно выслушаю объяснение, — возразила она. — Вы хотели бы нашего разрыва, не так ли… мисс Стэси?.. Вы сделали большую ошибку, когда допустили, чтобы Пол с вами развелся. — Она обезоруживающе улыбнулась Полу. — Конечно, я тебе верю, дорогой.

Карен сжала кулаки. У Рут были на руках все козыри.

— Сестра Карен ждет ребенка и убежала из дома, — спокойно объяснил Пол.

— О! — Рут на мгновение замолчала. — Но… надеюсь, не от Саймона?

— Да, от Саймона, — насупившись, ответил Пол.

— Как мерзко! Она, должно быть, просто…

— Эй, полегче, — сердито прервала Карен. — Моя сестра не шлюха. Она верит, что любит Саймона, но это по глупости.

Рут презрительно осведомилась:

— А по телефону вы не могли об этом сказать?

— Это я попросил ее прийти, — парировал Пол.

Рут была неприятно поражена.

— Понимаю. — Она сняла перчатки. — Что ж, дорогой, теперь я дома, так что мы сможем вместе во всем разобраться, не так ли? Я уверена, что бедного Саймона бесстыдно поощряли…

Карен этого было более чем достаточно. Никому, знающему Саймона, не пришло бы в голову, что он нуждается в поощрении. Всем было известно, что человек он ненадежный и непостоянный. Наверняка Рут должна была об этом слышать, но, видимо, хотела вывести ее из себя, Она ведь посмотрела на нее как на грязь под ногами, сразу, как только Карен открыла ей дверь. Но критиковать ее саму было одно дело, а Сандру, которую Рут даже не видела никогда, совсем другое.

И, не заботясь о последствиях, Карен выпалила:

— И полагаю, вы считаете, мисс Дилэни, что это у нас семейное? В конце концов, ведь вас не было всего каких-то несколько дней, а я вот здесь, в квартире Пола, и только что с ним позавтракала! Как, по-вашему, надо называть меня?

— Пол! — слабо вскрикнула Рут, в ужасе прикладывая руку к горлу.

— Карен! — Голос Пола звучал умоляюще, но Карен было уже все равно, что о ней подумают.

— Не беспокойся, Пол, — горько отрезала она, — я не собираюсь раскрывать никаких секретов. Тут твоя нареченная сама строит свои предположения о том, что происходит, и если они будут неверными, что ж, значит, тебе не повезло. А может, следовало бы сказать, что ты получаешь по заслугам, потому что ты так же быстро сделал выводы два года назад в отношении меня. Ведь так?

Пол потрясение смотрел на нее. Рут, казалось, лишилась дара речи.

Не говоря больше ни слова, Карен схватила пальто и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. И спиной она услышала хриплый возглас Пола: «Карен!» — но не остановилась. Вместо этого она кинулась к лифту и нажала на кнопку, прежде чем Пол смог ее задержать.

После ухода Карен наступило напряженное молчание. Все сказанные Карен слова бились у Пола в мозгу, он не мог избавиться от ощущения, что все это время ошибался на ее счет. Возвращение Рут не прояснило его запутанные чувства, как он надеялся. Наоборот, он был недоволен, что ее несвоевременный приход прервал разговор с бывшей женой.

Наконец Рут нарушила затянувшееся молчание, сказав капризным тоном:

— Что ж, Пол, должна заметить, что ты, кажется, не очень рад мне.

Пол сжал кулаки и нетерпеливо рявкнул:

— Не говори нелепости, — затем, вздохнув, добавил: — Ты вернулась раньше, чем я ожидал.

Рут своенравно вскинула головку:

— Это очевидно.

Пол нахмурился, и Рут, почувствовав, что не должна наговорить лишнего, подошла к нему и, поднявшись на цыпочки, поцеловала:

— Ладно, дорогой, не волнуйся, твоя Рут верит тебе!

Пол постарался скрыть, что ему неприятно ее прикосновение:

— Твои родители… они приехали с тобой?

— Да, дорогой. Они поехали в отель. А я захотела сделать тебе сюрприз.

Пол пожал плечами:

— Что ж, это тебе удалось. Как прошла поездка? Хорошо?

Рут начала рассказывать об их путешествии, и Пол постарался сосредоточиться. Это же Рут, его невеста, девушка, на которой он собирается жениться. Почему одна мысль об этом нагоняет на него тоску? Почему сейчас он чувствует напряжение и скованность? Он знал, что должен объяснить Рут про Карен, сказать, что та была расстроена и сердита и все, что она наговорила, было сказано в эмоциональном порыве, как вызов, но слова не шли у него с языка. Мысли его были о Карен. Несмотря на свои храбрые слова, она выглядела такой потерянной и беззащитной, когда уходила. Она держалась независимо, поступки ее были импульсивны, и все-таки он понял, что она не чувствовала себя ни сильной, ни независимой. Ее слова стали приобретать для него новую глубину и смысл. Он осознал, что хочет поверить ей во всем. Одно это должно было бы его встревожить. Если Карен все время говорила правду, то лгал Мартин, и это открывало совершенно невероятные возможности.

Глядя на раздраженное лицо своей невесты, Пол в первый раз как следует задумался о том, сможет ли вообще жить с другой женщиной. До Карен он предпочитал ограничивать общение с женщинами постелью, потому что считал их всех скучными. В своих отношениях с Рут он просто об этом не думал. Когда она вошла в его жизнь, он еще зализывал раны, и то, что ей удалось преодолеть его безразличие и апатию, казалось достаточным. Теперь, пересматривая все заново, Пол начал сомневаться, что общение с Рут будет ему интересно. В браке с Карен ему было интересно во всех смыслах. Карен. Карен. Карен. Голова Пола гудела от мыслей о ней, и он отчаялся изгнать ее из своего сознания. Возможно, если бы она снова не появилась в его жизни, он тихо и мирно женился бы на Рут, без всяких душевных мук, но теперь сама мысль об этом казалась невозможной.

А если он в конце концов все-таки женится на Рут, не получится ли так, что этот брак станет для него пустым, и не обратится ли он тогда к другим женщинам, как это сделал Саймон? Возможно, если бы у Саймона была жена вроде Карен, вся эта история не произошла бы.

Пол был поражен тем, куда завели его размышления. Карен — причина всему! Она породила его недовольство выбранной обстановкой… выбранной женой… Карен, уход которой сокрушил его как человека. И этот самый человек теперь готов верить всему, что снимало бы с нее вину за их развод!

Пол вдруг очнулся и понял, что Рут раздраженно смотрит на него, потому что было ясно: его мысли ушли от нее за тысячи миль, и он не слышал ни единого ее слова, сказанного только что.

— О чем же ты так задумался, милый? — осведомилась она, стараясь не показать бурлящей в ее груди ярости. Как смеет он так с ней обращаться? А все из-за встречи с Карен Стэси. Гнев Рут по отношению к этой женщине был беспределен.

Пол наконец собрался с мыслями.

— Извини, Рут, — произнес он, ероша волосы, — ты что-то сказала?

Рут взяла себя в руки и постаралась говорить спокойно.

Льюис не мог сдержать возмущения. Забыв, что у него нет никаких прав на Карен, он начал воспринимать ее теперешнее поведение как измену. Льюис чувствовал себя как обманутый муж. Он не задумывался, что такая позиция нелепа, просто считал, что в последнее время Карен переменилась к нему. Она больше не обращалась к нему за советом, не приглашала к себе домой, как часто делала раньше. Он ревновал ее, ревновал мучительно и жестоко, а Карен то ли нарочно притворялась, то ли вообще не замечала его чувства. Льюису представлялось, что скорее первое.

Когда зазвонил телефон, он поспешил снять трубку. Это могла быть Карен!

— Это мистер Льюис Мартин? — спросил женский голос с сильным американским акцентом.

Льюис нахмурился.

— Да, — ответил он. — Чем могу помочь?

— Мы оба можем помочь друг другу, милый, — ласково ответил голос. Я Рут Дилэни. Мне надо говорить что-то еще?

Пальцы Льюиса стиснули трубку телефона.

— Нет, — пробормотал он. — Что вы хотите?

— Ну-у, у меня есть некоторая информация, которая вам может не понравиться. Сегодня Пол разорвал помолвку со мной. Вас это интересует?

Льюис почувствовал, как у него тяжело застучало в висках. Пол Фрейзер разорвал свою помолвку! Для этого могла быть только одна причина!

— Мне это очень интересно, мисс Дилэни, — ответил он сразу охрипшим голосом. — Скажите, можем мы встретиться за ленчем?

— Если хотите, — быстро ответила она. — Где?

Льюис назвал ресторан и время, затем положил трубку. Он хорошо сознавал, почему Рут Дилэни решила ему позвонить. Она хотела Пола Фрейзера и знала, что Льюис был соответчиком при его разводе. Какая еще могла быть тому причина, если не стремление жениться на Карен? Они с Рут оказались в одинаковом положении и, возможно, смогут помочь друг другу.

И все-таки, уныло подумал Льюис, что он может сделать, если Карен его не хочет? Руки его стали влажными от пота, он почувствовал, что у него поднимается температура. Чувства к Карен жгли его как огонь, и было такое ощущение, что скоро это пламя его поглотит.

Льюис поднялся с кресла и подошел к окну. Глядя вниз на улицу, он ощутил сильное желание открыть окно и прыгнуть. Сжав кулаки, он отвернулся и отошел прочь. Что за безумие заставляет его так себя вести? Почему он не может жить по-старому? Карен все еще регулярно приходит в контору, и он знает, что всегда может с ней связаться. Но все-таки Льюис дальше так продолжать не мог.

Дрожащими пальцами он достал сигарету и зажег ее. Он никогда не думал, что может так сильно мучиться из-за какой бы то ни было женщины, и теперь ему было физически нехорошо. Он должен увидеть эту самую Рут за ленчем и постараться узнать, что она хочет. Она должна понять, что он жаждет получить Карен любой ценой… А затем он должен увидеться с самой Карен… пока не поздно.

Глава 7

Пол позвонил Карен в двенадцать часов. Когда зазвонил телефон, она безуспешно пыталась читать журнал, сидя в гостиной материнского дома.

Обогнав мать, она вышла в прихожую и сняла трубку.

— Да? — ровным голосом произнесла она.

— Сандра в Брайтоне, — сказал Пол. — Саймон дал мне адрес. Можешь себе представить, что с ним творится. Он ничего не знал до сегодняшнего утра. А утром получил по почте милое письмецо со всеми объяснениями и явился ко мне на квартиру в совершенно безумном виде. По-моему, он тогда действительно решил с ней больше не видеться. Теперь у него вообще никаких чувств к ней не осталось.

— Ох! — тяжело вздохнула Карен. Она шепотом пересказала его слова матери, перегнувшейся через перила. Та немедленно разразилась слезами, и Карен сказала: — Пол, спасибо за все.

— Да, еще, Карен, я поговорил с Аароном Бернардом. Он хочет прийти…

— Ой, не теперь… — начала было она.

— Нет, теперь, — спокойно возразил Пол. — Он хочет прийти раньше, чем мы ожидали, где-то около двух. А затем я отвезу тебя с матерью в Брайтон за Сандрой.

Карен была поражена. Она думала, что в Брайтон за Сандрой ей придется ехать самой.

— Но… но как же Рут? — воскликнула она, вспомнив свою грубость по отношению к той сегодня утром.

— С Рут я разберусь, — мягко ответил Пол. — Тебя все устраивает?

— Конечно, устраивает! — воскликнула Карен. — Как же может быть иначе? Так когда я тебя увижу?

— Я приду с Аароном, — ответил он. — До встречи. — И повесил трубку.

Растерянная, Карен тоже положила трубку. Голос его не был сердитым, как она ожидала, и понять этого она не могла. Когда утром она покидала его квартиру, Пол был очень зол. Возможно, они с Рут обо всем поговорили, и ту позабавила эта история. Возможно, она поедет с ними в Брайтон. В конце концов, «фейсел-вега» достаточно велика для этого.

Мать утерла слезы, и Карен рассказала ей, как удалось Полу все выяснить.

— Сандре придется уехать и рожать не здесь, — продолжала Карен. — Ты ведь не захочешь, чтобы она оставалась на это время здесь, мама?

— Уехать? Да, полагаю, так будет лучше. Наверное, мы с тобой сейчас поедем за ней?

— Пол повезет нас туда. — Карен пожала плечами. — Он сам это предложил.

— О, слава богу. Я уже представляла себе сцену, которую нам закатит Сандра. С Полом такого не будет, если она поднимет шум, он, скорее всего, просто возьмет и вынесет ее на руках.

— С Полом она шуметь не будет, — уверенно заметила Карен. — Он умеет управляться с Сандрой. Мы обе это знаем.

— Да. Вообще-то очень жаль, что так полу чается. Мой первый внук. Ты не родила мне внуков, Карен, — укоризненно проговорила мать.

— Не родила, — коротко сказала Карен. — Боже, неудивительно, что Сандра живет в выдуманном мире! Ты сейчас сидишь и мечтательно рассуждаешь о ребенке, из-за которого билась в истерике шесть часов назад.

— Ты никогда меня не понимала, — объявила Мэйделин. — Неудивительно, что твой брак не удался. Ты слишком многого ждешь от людей.

Карен проигнорировала ее слова. Мать вымещала на ней свою обиду на Сандру.

— Ладно, я пойду, — отрывисто проговорила Карен, надевая пальто. — Мы заедем за тобой около трех. Хорошо?

— Хорошо, дорогая. Спасибо за все, что ты сделала.

— Не стоит благодарности, — сухо ответила Карен и открыла дверь. Она не хотела, чтобы ее благодарили, ощущая свою беспомощность и не защищенность. Ее маленький мир трещал по швам. Разве это было справедливо? Разве она не старалась перестроить свою жизнь все эти два года? Чего стоили теперь ее работа и самостоятельность?..

Вместо ленча Карен выпила кофе, а затем переоделась в облегающий узкий костюм из оранжевой шерсти. Она выглядела в нем очаровательно и была очень этому рада. Ей хотелось нравиться Полу, даже несмотря на то что в его жизни есть Рут.

Когда зазвонил телефон, Карен подумала, что это Пол, и, сняв трубку, сказала:

— Это Карен. Что-нибудь не так?

— Не так? Да, нет. Почему что-то должно быть не так? — отрывисто спросил Льюис. — Значит, ты наконец-то дома. Я полчаса пытаюсь до тебя дозвониться.

— Я была в ванной, — ответила она, — и не слышала телефона. — Ей снова не понравился его хозяйский тон. — А утром меня не было, потому что у нас снова неприятности с Сандрой.

— Неужели? И полагаю, тебе пришлось снова связаться с Фрейзером?

— Да, а что? Откуда ты знаешь?

— Точно не знаю. Просто догадался, сложил два и два и получил четыре.

Карен нахмурилась:

— А-а, понимаю. Зачем ты звонишь, Льюис?

— Я хотел бы увидеться с тобой, — вежливо произнес он. — Поскорее.

— Зачем?

— Ну… э… относительно нового дизайна. Зачем же еще? — проговорил он нарочито невинным голосом.

Карен прикусила губу. Вот, опять началось. Что-то такое звучало в голосе Льюиса, что она не могла уловить. Она нахмурилась. Что может она сказать? В конце концов, он ее начальник. У нее не было никакого желания видеться с ним, но что поделать? Может быть, пришло время сказать ему, что она прекращает их сотрудничество. Она может сказать, что нашла другую работу, даже если это не так. Он об этом не узнает.

— Завтра тебя устроит? — спросила она, представив себе все, что ей предстоит сегодня.

— А почему не сегодня вечером? Ты что, занята?

«Пока нет. — Мысли ее заметались. — А может, и лучше повидаться с ним сегодня и покончить с этим раз и навсегда?»

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — Ты приедешь сюда?

— Нет. Я хочу, чтобы ты пришла в контору, — твердо сказал Льюис. — Я все равно должен сегодня работать допоздна, и мне будет удобнее объяснить свои планы здесь, в кабинете.

Карен заколебалась. Во всяком случае, встреча в кабинете фирмы будет носить деловой характер.

— Ладно. В котором часу?

— В семь было бы прекрасно, — ответил он. — Тебя это устраивает?

Карен прикинула в уме, сколько времени займет у них поездка в Брайтон и обратно. Семь, пожалуй, может оказаться рановато.

— Давай в половине восьмого, — попросила она.

— Ладно, Карен. До встречи.

Он повесил трубку. Карен стояла и глядела на телефон, жалея о том, что он позвонил именно сегодня. Озноб пробежал у нее по телу. Льюис говорил каким-то странным тоном: холодно и в то же время настойчиво. Она вздохнула. Господи, до чего разыгралось ее воображение!

Едва она успела посмотреться в зеркало, раздался стук в дверь. Дрожа от волнения, она пошла открывать. На пороге стоял Пол и с ним мужчина средних лет, с залысинами на лбу и седыми волосами. Карен узнала в нем Аарона Бернарда.

Когда они вошли, Пол улыбнулся и представил своего спутника. Аарон Бернард улыбнулся довольно рассеянно, глаза его уже блуждали по комнате в поисках картин, которые он пришел посмотреть.

— Смотрите не торопясь, Аарон. — Пол похлопал его по спине. — Мне надо поговорить с Карен.

— Очень хорошо, — согласился Аарон, кивая, и Пол повел Карен из гостиной в крохотную кухоньку.

— Ты все рассказала матери? — спросил он, когда они оказались одни.

— Да, — кивнула она. — Где она остановилась? Я имею в виду Сандру.

— В маленьком сельском пабе сразу за Брайтоном. Саймон говорит, что они ездили туда выпить и Сандре там очень нравилось.

— Понимаю, — криво усмехнулась она.

— Ты нервничаешь? — лениво поинтересовался он. — Я имею в виду насчет Аарона.

— Естественно! — воскликнула она. — Я хочу знать его оценку и одновременно боюсь узнать ее.

— Ничего. Я увел тебя сюда, чтобы ты не дышала ему и затылок, пока он смотрит картины.

— Я и не собиралась! — возмущенно воскликнула она.

— И все-таки ты ведь призналась, что хочешь знать его оценку. Конечно, хочешь. Если мое мнение что-нибудь значит, то я считаю, что тебя ждет большой успех. Это тебя волнует? Возбуждает?

Карен вздохнула. По правде говоря, ее чувства по поводу собственных картин как-то отошли на второй план по сравнению с отношениями между ней и Полом. И хотя она была очень довольна, что человек с такой репутацией, как Аарон Бернард, счел ее картины достойными осмотра, но начальный трепет прошел. Работа уже не имела для нее такого значения, как раньше. Это был пройденный этап.

Однако Полу она сказала:

— Конечно, это меня волнует. Я просто взбудоражена, единственное, что омрачает мое удовольствие, — это беспокойство из-за Сандры.

Пол закурил сигарету.

— Я не придавал бы такого значения этой девице, — пробормотал он. — Все это может оказаться бурей в стакане воды.

Карен поглядела скептически. Ей так не казалось.

— Успокойся! — с легкой усмешкой заметил Пол, затем повернулся и открыл дверь в гостиную. Он пошел туда, а Карен, оставшись одна, наклонилась над раковиной, чувствуя, что ей нехорошо. Что за игры играет Пол? Он не упомянул об утреннем происшествии, как она ждала, и не упомянул Рут.

Вспомнив странный звонок Льюиса и теперешнее безразличие Пола, она подумала, что все в мире как-то сдвинулось. Или она все это придумала? Она настолько душевно растревожена, что ей начинает казаться то, чего нет на самом деле? Карен безрадостно рассмеялась. Ведь все имеет только то значение, какое ты ему придаешь. Она позволила волнениям из-за Сандры и своему томлению по Полу вогнать себя в тоску.

Она потерла живот, чтобы успокоить тошноту, взяла себя в руки и небрежной походкой направилась в гостиную. Аарон Бернард и Пол разговаривали и, когда она вошла, одновременно посмотрели на нее.

— Ну что, джентльмены? — сказала она делано веселым тоном. — Вынесли вы свой приговор?

Оглядываясь на абстрактные полотна, Аарон Бернард ободряюще улыбнулся и сказал:

— Мы действительно пришли к общему мнению. Я счастлив сказать вам, что мне они нравятся и я очень рад, что Пол счел нужным рассказать мне о них. Естественно, одни из них лучше, другие хуже, но общее впечатление отличное. Я считаю, что если вы продолжите писать в той же манере, то наверняка станете прекрасным художником. Если до осени вы сможете написать еще, я, безусловно, подумаю о том, чтобы устроить в октябре вашу персональную выставку в моей галерее.

Карен побледнела и, опустившись на стул, прижала руки к щекам.

— Вы… вы не разыгрываете меня? — ахнула она, в ее голове все смешалось.

Пол удовлетворенно покачал головой, а Бернард благодушно улыбнулся. Видя напряжение Карен, Пол подошел к подносу с напитками и налил ей неразбавленного виски. Вложив бокал ей в руку, он заставил ее отпить глоток.

— Нет, — решительно произнес Аарон. — Я очень рад, что получил возможность первым увидеть эти картины. Как давно вы пишете?

— Около двух лет, — слабым голосом проговорила Карен, глядя снизу вверх на Пола. Эти два года показались ей теперь такими долгими.

— Тогда это поразительно, — развел руками Аарон. — Если мое мнение окажется верным, через пару лет вам больше не понадобится заниматься ничем другим. Если, конечно, вы захотите оставить работу, которой сейчас занимаетесь. Как я понял, вы дизайнер.

Карен растерянно кивнула:

— Я еще не могу все осознать. Это так чудесно.

— Тогда приходите повидать меня на следующей неделе, — понимающе произнес Аарон. — Когда у вас будет время собраться с мыслями, вы увидите, что это хорошее предложение. Как, подойдет вам следующая среда? В двенадцать часов в галерее. Может быть, сходим вместе на ленч?

— Это будет замечательно, — с чувством подтвердила Карен. — Не знаю, как вас благодарить, мистер Бернард.

Он пожал плечами.

— Можете начать с того, что предложите мне чего-нибудь выпить, — улыбнулся он, и Карен, краснея, вскочила:

— Конечно. Какая я невнимательная. Что вы будете пить? И ты, Пол?

После того как оба получили по бокалу, Аарон произнес:

— Кроме всего прочего, мисс Стэси, я деловой человек. Я считаю наши картины хорошим товаром. Сейчас рынок требует как раз чего-то подобного.

Они поболтали о картинах и художниках, затем Аарон извинился и покинул их, снова напомнив Карен об их предполагаемой встрече на следующей неделе. После его ухода Карен обернулась к Полу:

— Какой приятный человек, правда? — Она улыбнулась. — Спасибо тебе.

Пол пожал плечами.

— Ну и ну, — вслух подумал он. — Карен Стэси — художница.

Секунду поколебавшись, Карен подбежала к нему и обняла. Слезы обожгли ее щеки.

— Ох, Пол! — выдохнула она. — Что я могу сказать… или сделать?

— Только добейся успеха, — коротко произнес Пол и мягко высвободился. Он не хотел ее благодарности.

Карен почувствовала, как сердце ее сжали холодные пальцы одиночества. Не говоря больше ни слова, она взяла мохеровое пальто и надела, не обращая внимания на попытку Пола помочь.

— Пойдем, — пробормотала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Мама, наверное, нас заждалась.

Дорога прошла в молчании. Мэйделин, полностью готовая, ждала их на ступеньках дома. Глаза ее одобрительно расширились при виде такого роскошного автомобиля. Вот так и надо было, по ее мнению, жить. Роскошь всегда влекла Мэйделин Стэси.

Пол помог ей сесть и снова скользнул за руль рядом с Карен. Она сильно, до боли, ощущала близость его тела. На мгновение его глаза испытующе встретились с ее глазами, и она почувствовала, как затрепетало и остановилось ее сердце, а он снова отвернулся и включил зажигание.

Мать заговорила, и напряжение спало.

— В каком отеле остановилась Сандра? — спросила она, обращаясь к обоим.

Пол умело обогнул стоявшую у обочины машину, прежде чем ответить.

— «Амбарная сова». — Он сухо улыбнулся. — Это нельзя назвать отелем. Скорее питейное за ведение.

— Ох, Пол! — воскликнула Мэйделин. — Не ужели Сандра остановилась в таком месте?! Это в Брайтоне?

— Нет, сразу за ним. В деревне, называющейся, по-моему, Барнстон. Саймон рассказал мне, как туда ехать. Там вроде бы чисто и хорошо. — И, бросив взгляд на Карен, продолжал: — Саймон часто возил туда своих подружек для выпивки.

— И всего остального, — с болью воскликнула Мэйделин. — Право же, Пол, ну как мог Саймон поступить так бездушно? Он ведь все-таки женат.

— Меня не спрашивайте, — холодно ответил Пол. — Я ему не сторож, так же как вы Сандре.

Мэйделин сделала обиженный вид. Карен потянулась за сигаретами. Она закурила обе и одну передала Полу. Он взял ее привычно, как будто они всегда так делали. Действительно, раньше это было у них в обычае. Но то время прошло.

Путешествие в Барнстон завершилось за час, и вскоре Пол, проехав через деревню, остановился около «Амбарной совы».

Это оказался старинного вида паб с черными стропилами и кирпичными трубами. Карен очень понравилось, как он выглядит, и она сказала об этом. Пол завернул машину на маленькую стоянку, и «фейсел-вега» заняла ее почти всю.

Они вышли из машины и поплотнее запахнули пальто. Запах моря безошибочно говорил о его близости. Дул холодный влажный ветер.

Они вошли в низкую дверь. Пол должен был пригнуть голову, и даже Карен почувствовала, что еле-еле прошла под притолокой. Паб еще не открылся, и помещение выглядело покинутым. Пожилая женщина вынырнула откуда-то из-за конторки и со строгим видом приблизилась к ним.

— Чем могу вам помочь? — проговорила она, окинув их оценивающим взглядом. Она явно от метила дорогую одежду Пола, потому что на тонких ее губах заиграла подобострастная улыбка.

— Мы ищем мисс Сандру Стэси, — вежливо ответил Пол. — Как я понимаю, она остановилась у вас.

Женщина удивилась.

— Здесь нет никого с таким именем, — не менее вежливо возразила она. — Боюсь, что вы пришли не туда.

Пол остался невозмутимым:

— Тогда скажите, не поселялась ли здесь молодая девушка вчера поздно вечером или сегодня рано утром?

Женщина прищурилась:

— Ну… я… да, поселилась. Она сказала, что ее имя мисс Николсон.

Мэйделин громко ахнула, и женщина подозрительно проговорила:

— У нее что, неприятности? Вы ее друзья?

— Неприятностей у нее нет, — ответил Пол. — Это ее мать и сестра. Она вчера убежала из дома, и мы приехали за ней.

— О, — женщина успокоилась, — понимаю.

— А она здесь? — нетерпеливо спросила Мэйделин. — Я должна увидеть ее.

— Да, она в своей комнате. Я пойду и скажу ей, что вы здесь.

— Не трудитесь, — коротко сказал Пол. — Если вы назовете матери номер ее комнаты, я думаю, она захочет увидеться сначала с ней наедине.

Женщина нахмурилась было, но затем пожала плечами:

— Хорошо. Как я понимаю, мисс Николсон сегодня же выпишется?

Пол прикусил губу.

— Полагаю, что так. А в чем дело?

— Ну, это доставило мне хлопоты, — насупилась она. — Я должна была постелить чистое белье и специально приготовить еду…

Пол цинично улыбнулся.

— Думаю, мы это уладим, — заявил он, и женщина улыбнулась ему в ответ.

«Чистый шантаж», — подумала Карен, стыдясь того, что матери это было абсолютно не важно. Она торопилась к Сандре, несомненно, чтобы сообщить той, что она вела себя глупо, но мама ее прощает.

Женщина показала Мэйделин, в какую комнату идти, а затем исчезла с Полом в комнатке за регистрационной стойкой. Карен прошлась по залу. Это была довольно приятная комната с маленькими столиками и длинным низким баром, совершенно не соответствующим остальной обстановке.

Ей не пришлось долго ждать, пока Пол снова присоединился к ней, кладя в карман бумажник. Она вспыхнула, беспричинно чувствуя себя виноватой.

— Какое приятное место, — заставила она себя беспечно промолвить.

— Я буду себя лучше чувствовать, когда мы отсюда уберемся, — резко проговорил он. — Мы едем отсюда прямо в Лондон к моему знакомому врачу.

— Врачу? Для Сандры? — удивилась Карен.

— Разумеется. Я хочу знать, правда ли есть ребенок или это миф. Лично я не верю, что ребенок появился в такой подходящий момент. Конечно, это может оказаться правдой. И тогда доктор нам это подтвердит.

Карен стиснула руки:

— Ох, Пол, я так надеюсь, что она все выдумала, хоть и ужасно жестоко с ее стороны. Каким это будет облегчением!

— Знаю, — неожиданно улыбнулся Пол, глаза его смотрели тепло и ласково. — Мне тоже найдется что сказать нашей мисс Сандре, если это окажется ложью. Бедняга Саймон! Я даже пожалел его сегодня утром.

Карен передернулась от озноба и сильнее запахнула пальто. Комната не обогревалась, и Карен совсем замерзла. Пол в своем толстом пальто и темном костюме выглядел таким сильным, полным жизни, а она ощущала свою слабость и беззащитность. Может быть, решиться и рассказать ему о своих чувствах? Что он ей ответит? Напомнит о своих обязательствах перед Рут, о быстро приближающейся свадьбе?

— Скажи мне, — внезапно проговорила она, — у тебя был сегодня ленч с Рут?

Пол покачал головой:

— Насколько мне известно, у Рут был ленч с родителями. А в чем дело?

— Мне просто подумалось, что она может возражать против твоей поездки сюда. Это ведь заняло день.

Пол задумчиво поглядел на нее.

— Нет, она не возражала, — вежливо произнес он. — О чем думает Рут, меня не касается.

— Не касается… — растерянно повторила Карен, не в силах сдержать внезапно забившееся сердце.

Пол посмотрел на нее с высоты своего роста, и она почувствовала, как запылало ее лицо от того, что она прочла в его взгляде. Что же это такое? Что это значит?

И тут, прежде чем было сказано еще хоть одно слово, в холле раздались шаги и в сопровождении заплаканной Мэйделин сердито вошла Сандра. У нее был вид одновременно потерянный и по-юношески вызывающий.

— Так, так. Привет, Сандра. — Пол неохотно отодвинулся от Карен и направился к ней на встречу. — Какой приятный сюрприз!

Лицо Сандры ярко вспыхнуло.

— Не то слово, — холодно сказала она. — Что здесь происходит? Семейный пикник?

— Нет. Скорее группа розыска в действии, — ответил Пол, и на губах его заиграла улыбка. — Разве ты не рада нас видеть, милочка?

— Вам мой ответ известен, — горько промолвила Сандра.

— Верно. — Лицо Пола посуровело. — Знаете, молодая леди, вы просто опасны для общества. Пойдемте на улицу. Где ваши чемоданы?

— Там… в холле, — слабым голосом откликнулась Мэйделин. — Вы заплатили по счету… если он есть?

— Да, я обеспечил ей свободу выхода, если вы это имеете в виду, — кивнул Пол. — Пошли. Едем отсюда.

После холодного паба в машине было изумительно тепло, и даже Сандра наслаждалась ее роскошным комфортом после жалкой комнатушки с жесткой постелью.

Пол выехал со стоянки около паба и, нажав на газ, резко послал машину вперед.

Затем он без обиняков произнес:

— Так, значит, Сандра, ты ждешь ребенка?

Сандра явно не ожидала такой прямой атаки, и было видно, что ей неловко.

— В ноябре, — с вызовом ответила она.

— Еще долго ждать, — сухо заметил Пол. — Ты абсолютно уверена?

Карен прикусила губу и вскользь посмотрела на побагровевшее лицо сестры.

— Конечно, уверена, — холодно отозвалась Сандра. — Женщины всегда знают о таких вещах. Я, знаете ли, не ребенок.

— Уверен, что нет, — вежливо согласился Пол. — Ребенок не придумал бы такую сложную интригу. А, ради интереса, позволь спросить, как ты сюда добралась?

— Я приехала сюда вчера ночью. Меня подвезли на грузовике.

— Что?! — ахнула Мэйделин, — Боже мой, Сандра, тебя могли изнасиловать… убить… Ты сумасбродный ребенок!

— Я не ребенок, — грубо прервала ее Сандра. — Вы ничего не понимаете. Никто!

— Не понимаем. А ты сама-то понимаешь? — легким тоном сказал Пол. — Ты ведь в отчаянном положении, малютка Сандра.

— Почему это? Я люблю Саймона. Что может быть проще?

— Было бы просто, если бы Саймон любил тебя, — жестоко возразил Пол. — Хочешь знать, что он сказал сегодня утром, когда давал мне твой адрес.

— Он сказал вам мой адрес? — ахнула Сандра. — О, как он мог!

— А как ты думаешь, мы тебя нашли? — нетерпеливо воскликнула Карен.

— Полагаю, что он рассказал, — уныло ответила Сандра. — Ладно, Пол, так что он сказал?

— Он умолял меня съездить сегодня сюда и объяснить, что между вами все кончено. Неужели ты думаешь, что он не приехал бы сюда сам, если бы любил тебя?

Самоуверенность Сандры таяла на глазах.

— Он собирается развестись! — пронзительно вскрикнула она.

— Не думаю, — холодно возразил Пол. — Иногда, чтоб быть добрым, надо стать жестоким, Сандра. Бедняга Саймон не собирается жениться на тебе. Можешь ты представить его обремененным женой и ребенком, но без работы? Я точно не буду ему помогать.

Сандра разразилась слезами.

— Что же вы за брат! — воскликнула она.

Пол пожал плечами:

— Каков я, к делу не относится. Я честно говорю тебе, Сандра, Саймон не хочет жениться на тебе. Ему нравилось проводить с тобой время, но у него в обычае любить девушек и потом оставлять их. Ты ведь должна была знать о его репутации. Тебе некого винить, кроме себя.

— Ну а ребенок! — жалобно воззвала она. — Это ребенок Саймона. Он должен на мне жениться.

— Поэтому ты его и придумала? — прямо спросил Пол. — Чтобы принудить Саймона?

— Придумала? — Сандра потрясение замолкла.

Пол пожал плечами, а Карен подумала, не зашел ли он слишком далеко. Вид у Сандры был бледный и утомленный, и она готова была поверить, что сестра на самом деле беременна.

— Карен! — взмолилась Сандра. — Ты разрешаешь ему так говорить со мной? Моя родная сестра?

Карен закусила губу и искоса поглядела на Пола. Его темные глаза смотрели загадочно.

— Не вмешивай в это Карен, — пробормотал он. — Ее это не касается. Ты сама впуталась в историю и только сама можешь из нее выпутаться.

— А-а, вы мне не верите! — воскликнула Сандра. — Вы мне всегда нравились, Пол. Когда-то я даже думала, что влюблена в вас. Как можете вы быть таким жестоким!

— Сандра! Ты сказала, что уже не ребенок. Очень хорошо. Тогда с тобой будут обращаться как с взрослой. И, говоря по-взрослому, я не думаю, что ты ждешь ребенка. Я даже готов держать пари.

Мэйделин начала плакать. Для нее это было слишком, а Карен испытывала неудержимое желание рассмеяться. Ну, мы и семейка! Неудивительно, что Пол был рад от нее избавиться.

— Нет, я беременна, — наконец повторила Сандра. — Правда, правда.

— Тогда мы сейчас поедем прямо к моему личному врачу и подтвердим это, — отрезал Пол.

Карен заметила, что на лице у него написано отвращение, и всерьез задумалась, неужели Сандра все-таки врет.

— К врачу? — По Сандре было видно, что возможность проверки ей в голову не приходила. — Мне еще долго не нужен будет врач.

— Может быть. Но я хочу выяснить это раз и навсегда. Если ты говоришь правду, тебе нечего бояться.

Сандра отчаянно разрыдалась:

— Вы все против меня! Все! Даже Саймон против, уехал в Ноттингем и не побеспокоился написать мне. Я должна была что-нибудь… — Голос ее прервался.

Карен затошнило. Стало совершенно ясно, что Сандра все это время врала. Мэйделин на мгновение лишилась дара речи, затем проговорила:

— Ты гадкая, плохая девчонка! Как ты смела так поступить! Ты меня чуть не убила, ты сознаешь это?

— Я люблю Саймона. Я люблю его! Я люблю его! — кричала Сандра, не обращая внимания на мать. — Неужели всем все равно, что я чувствую? Что со мной будет?

— Нам не все равно, что будет с тобой, — неожиданно сказал Пол. — Скажи спасибо, что на самом деле с тобой все в порядке. Это ведь могло случиться на самом деле. Ведь так?

— Да. И Саймон знает это. Поэтому…

— Поэтому он в такой панике, — мрачно закончил ее фразу Пол. — Ладно, Сандра. Теперь успокойся.

Он чувствовал невыразимое облегчение. В какое-то мгновение он подумал, что его догадка неверна. Если бы это оказалось так, он пожалел бы о своих резких словах, какими бы правильными они ни были.

— Ты не можешь получить все, что хочешь, тем более используя обман, — сердито проговорила Карен. — Сандра, мне противно с тобой общаться, ей-богу! Неужели в тебе не осталось ни капли порядочности? Неужели ты не можешь думать ни о ком, кроме себя?

Сандра ничего ей не ответила, и Карен, снова раскурив две сигареты, одну передала Полу, а другой глубоко затянулась сама. Она с благодарностью подумала, что кризис миновал, и теперь на нее навалилась душевная усталость.

Сандра проплакала всю дорогу домой. Лицо ее пошло пятнами, глаза опухли, но она все еще держалась вызывающе.

Приехав к дому матери, они все вошли внутрь. Лайза ждала их в прихожей, но, увидев опухшее от слез лицо Сандры, предпочла уйти.

Сейчас было не время для банальных утешений. Сандра швырнула пальто на стул в прихожей и направилась было наверх, но Пол с мрачным видом ухватил ее за руку.

— Я хочу поговорить с вами, молодая леди, — твердо произнес он. — Пойдем-ка сюда.

Он увел ее в гостиную и плотно закрыл за собой дверь, оставив Мэйделин и Карен в прихожей. Мэйделин нахмурилась и хотела было открыть дверь, но Карен, покачав головой, остановила ее. Что бы Пол ни говорил Сандре, ей лучше было выслушать его наедине.

У Сандры, стоявшей в гостиной перед Полом, мало что осталось от прежней самоуверенности. Ее попытка предъявить права на Саймона бесславно провалилась, и она, непонятно почему, почувствовала облегчение. Она и так все знала. Знала, что поступает неправильно, но это ей не помешало. Если бы мама не заворачивала ее все время в вату, не создала вокруг нее безопасный мирок, она, возможно, выросла бы похожей на Карен и у нее не было бы желания вырваться и всех встряхнуть.

Сандра слушала уверенный голос Пола, объяснявшего, какую боль причинила она матери и какую тревогу испытали они все. Он почти не упоминал Саймона, и ей показалось, что он считает Саймона вполне заслужившим испытать муки страха. Вероятно, Пол был прав. В этот момент образ Саймона в ее памяти совсем не походил на того веселого красавца, которого она знала и которого, по ее мнению, любила.

После этого Пол отпустил Сандру, и она поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок. В прихожей Пол встретил Карен. Она улыбнулась:

— Спасибо за все.

— Не благодари меня, — мягко сказал он. — Ты сейчас едешь со мной?

Карен заколебалась.

— Мама все еще очень расстроена… — начала было она.

— Хорошо, — кивнул Пол. — А как насчет попозже? Мы можем пообедать вместе.

Карен сплела пальцы.

— Боюсь, я должна в половине восьмого увидеться с Льюисом.

Лицо Пола окаменело.

— Неужели? — пробормотал он. — Тогда ладно.

Карен беспомощно пожала плечами:

— Мне очень жаль, Пол. Но я никогда не думала…

— Не беспокойся, — холодно произнес он. — Это не важно.

У Карен внутри все заледенело.

— Мне надо поехать к нему в контору, — неловко стала объяснять она. — Но не думаю, что я долго там задержусь.

Пол колебался. Ему хотелось верить ей.

— Хорошо, — согласился он, и взгляд его смягчился. — Как насчет того, чтобы приехать ко мне в Белгравиа, когда освободишься? Мы могли бы поужинать там вдвоем, если хочешь.

Неужели это правда! Пол на самом деле приглашает ее к себе домой!

— Это было бы чудесно! — прошептала она. Рут его теперь не беспокоит. Но почему? От возможных объяснений захватывало дух.

— Прекрасно. — Он быстро наклонил голову и поцеловал ее в губы, а затем исчез.

Карен застыла на месте. Неужели это происходит взаправду? Это не сон? После всего происшедшего? Она хотела, чтобы это было реальностью. Господи! Как она этого хотела!

Наконец все начинало разумно устраиваться. Сандра была дома, и ей больше не грозила никакая опасность со стороны Саймона. Кроме того, если Карен вернется к Полу, он станет для Сандры той направляющей силой, в которой она так нуждается. Мэйделин будет очень довольна, конечно, из меркантильных соображений… Но для Карен главным был сам Пол, его она хотела теперь и всегда.

Карен ушла от матери, выпив чая с сандвичами. Сандра спустилась перед ее уходом из своей комнаты с видом раскаявшейся грешницы, и, хотя Карен сомневалась, что увещевания Пола окажут на нее длительное воздействие, было видно, что она старается.

К своему дому Карен шла пешком, ей нравилось ощущать на своем лице прохладу вечернего воздуха. Вечер был ясный, звездный, она чувствовала, как зарождается в ней прежнее волнение. Сегодня вечером она снова увидится с Полом, и без какого-либо повода, просто потому, что он ее пригласил. Они не должны будут говорить ни о Сандре, ни о Саймоне или Рут. Только о самих себе — и ни о ком больше!

Она надела платье темно-красного бархата и свободное мохеровое пальто. Глаза ее сияли, но с этим она ничего поделать не могла. Она была счастлива! Так, как не была счастлива давно.

Здание фирмы «Мартин дизайн компани» было все погружено в темноту, за исключением верхнего этажа, где располагался кабинет Льюиса. Войдя в здание, Карен почувствовала, как ее хорошее настроение увядает и появляется ощущение какой-то настороженности, зловещее предчувствие. Постаравшись его отбросить, она поднялась на лифте к кабинету Льюиса и, постучав в дверь, вошла. Льюис сидел за письменным столом и рисовал на бумаге шариковой ручкой какие-то завитушки.

Она подумала, что у него усталый и нервный вид, а обычная строгость внешнего вида нарушена расстегнутым воротником и неряшливо взъерошенными волосами. Казалось, он не раз запускал в них пальцы. Карен подумала, что он чем-то очень обеспокоен, и эта тревога передалась ей.

При виде Карен Льюис поднялся и с напряженным вниманием стал ее разглядывать.

— А-а, Карен, — пробормотал он, и улыбка растянула его губы. — Не присядешь ли на минуту?

Карен опустилась в низкое кресло напротив него и выжидающе посмотрела.

Льюис тоже уселся, глядя, как она закуривает сигарету. К ее раздражению, пальцы у нее дрожали, и Льюис это заметил.

— Тебе холодно, Карен? — спросил он.

— Нет. — Она отвергла это предположение с неестественной улыбкой.

— Нервничаешь? — пробормотал он и насмешливо улыбнулся.

— Почему я должна нервничать? — Она решила сохранять легкий тон разговора.

Он пожал плечами:

— Действительно, почему? Ты же знаешь, Карен, что я думаю только о твоем благополучии. Я всегда был тебе добрым другом. Так ведь?

Карен прикусила губу. К чему он ведет?

— Да, Льюис, — пробормотала она. — Я думаю, что так.

— Ты думаешь, что так, — повторил он за ней. — Что ты хочешь сказать этой фразой? — Он прищурился, и Карен пожалела, что произнесла именно эти слова. По правде говоря, она бы с удовольствием выяснила эту история насчет того, что Льюис сообщил Полу, будто они с Карен любовники. Но затем она решила, что сейчас не время и не место.

— Не ищи особого смысла в моем ответе, Льюис, — сказала она. — Это было совершенно невинное утверждение.

Какое-то мгновение Льюис колебался, потом кивнул и поднялся на ноги. Он закурил сигарету и глубоко затянулся.

— Я очень рад, что ты пришла, Карен.

— Ну… тогда, может быть, перейдем к делу? — немного нервно проговорила она.

Льюис снова провел рукой по волосам.

— Всему свое время, Карен. Вообще-то я хотел поговорить с тобой. В последнее время у меня такой возможности почти не было. Ты всегда так занята.

Карен нахмурилась:

— Едва ли можно так сказать, Льюис. Я помогала уберечь Сандру, чтобы ее сердце не разбилось из-за Саймона Фрейзера. Мне очень жаль, если ты считаешь, что я пренебрегала работой.

— Это ты заговорила о работе, а не я, — пробормотал он с холодной улыбкой. — Мы так тесно сотрудничали с тобой, Карен. А в последнее время ты как будто совсем не хочешь меня видеть. Ты редко приходишь в контору.

Карен пожала плечами, чувствуя, что краснеет.

— Это неправда, Льюис, — запротестовала она. — Мы никогда не были особенно близки. Ты всегда знал, что мы останемся только друзьями.

— Друзьями? Ах да, друзьями. А Пол Фрейзер тоже теперь тебе друг? — Глаза Льюиса странно сверкнули.

— Мы с Полом? Ну, право же, это наше дело, — ответила она. Ей не понравился тон вопроса, но она как-то побоялась открыто возразить ему из-за его странного настроения.

— Ты часто видишься с ним в последнее время, — монотонно продолжал Льюис.

— Но я только что объяснила тебе почему! — торопливо воскликнула она.

Льюис нахмурился:

— И полагаю, тебе неизвестно, что он разорвал свою помолвку с Рут Дилэни?

Вот оно, наконец! Пол свободен! Это правда! На самом деле! Карен попыталась скрыть свое возбуждение, но, наверное, оно отразилось у нее на лице, потому что Льюис пронзительно поглядел на нее горящими глазами.

— Нет, — сказала она наконец. — Я этого не знала. Как ты это выяснил?

— Сегодня у меня был ленч с Рут.

Карен изумилась:

— Но вы же незнакомы?!

— Согласен. До сегодняшнего дня мы знакомы не были, но она позвонила мне, потому что знала, как я к тебе отношусь, и решила, что мы сможем помочь друг другу. Видишь ли, она все равно хочет Пола Фрейзера, так же как я хочу тебя.

Карен заморгала. Этот разговор быстро становился очень и очень личным. Наверное, именно этого она подсознательно боялась: все возрастающего навязчивого влечения Льюиса к ней и неизбежного выяснения отношений. Он явно был не в себе, и его страстная одержимость, ранее проявлявшаяся в работе, теперь, казалось, вся обратилась на Карен.

— Льюис! — воскликнула она. — Ты же знаешь, что бы ни случилось, я не смогу выйти за тебя замуж.

— Не согласен. — Лицо его стало угрюмым. — Пока Фрейзер не вошел снова в твою жизнь, ты медленно привыкала ко мне, и наши отношения постепенно перешли бы в брак.

— Нет! — Это слово вырвалось из глубины ее сердца. — Я никогда не смогла бы выйти за тебя, Льюис. Никогда. Полагаю, что должна сказать тебе сейчас. Я ухожу из твоей компании. Так продолжать мы не можем.

— Согласен, — пробормотал он хриплым голосом. — Поэтому я попросил тебя прийти сюда сегодня. Но не думай, что ты можешь просто отбросить меня, как старый башмак. Я все делал для тебя, Карен. Нашел тебе квартиру, нанял тебя на работу и, главное, любил тебя…

Карен чувствовала себя ужасно. Он распадался у нее на глазах, это потрясло ее и пробудило глубокую жалость.

— Ох, Льюис! — воскликнула она. — Мне так жаль. Правда, жаль. Но нам никогда не суждено было пожениться, тебе и мне. Ты не похож на меня, и я уверена, что я совсем не твой тип женщины.

Лицо Льюиса краснело все больше, и Карен с беспокойством спросила:

— С тобой все в порядке?

— Все в порядке? — зло откликнулся он. — Как может быть со мной все в порядке, когда я вижу, что ты губишь свою жизнь во второй раз?

Карен свела брови:

— Я не гублю свою жизнь, Льюис.

— Ты собираешься снова вернуться к Фрейзеру, ведь правда? — усмехнулся он. — Я думал, ты больше уважаешь себя, Карен! Разве ты не понимаешь, что он заманивает тебя, чтобы снова отвергнуть?

— Тогда почему он разорвал свою помолвку с Рут? — вскричала она, сознавая, что слова Льюиса все еще могут задеть ее.

Льюис пожал плечами:

— Откуда мне знать? Может быть, он устал от нее тоже?

Карен склонила голову. В словах Льюиса была какая-то логика. Почему она решила, что интерес к ней Пола есть нечто большее, чем просто физическое влечение? Он ведь сам сказал ей почти то же самое в тот день в «Тривейн».

Она подняла глаза.

— Что бы я ни решила сделать, Льюис, это тебя не касается, — четко проговорила она. — И в отношении тебя я своего мнения не изменю! Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты для меня слишком стар!

При этих словах лицо Льюиса исказилось.

— Я не был слишком стар для тебя, когда дело дошло до того, чтобы назвать меня соответчиком при твоем разводе. Ты использовала меня, Карен, и не можешь этого отрицать!

Карен с несчастным видом покачала головой:

— Ох, Льюис, ты же сам не дал мне отстаивать себя. Ты ведь знал, что мы ни в чем не виноваты. Ты знал, что мы могли бы это доказать.

— Как? Ответь мне!

Карен неуверенно поднялась на ноги.

— Нет, сначала ты мне ответь, — возразила она, черпая уверенность в своем возмущении. — Как это получилось, что оказался свидетель, готовый подтвердить, что мы провели ночь в моей квартире вместе? Это была только одна ночь, как же это обнаружилось?

Льюис склонил голову, избегая смотреть ей в глаза:

— Очевидно, Пол уже искал улики для развода. У него были детективы…

— Как все удачно совпало! — горячо воскликнула Карен. — Это все, что я могу сказать. Если бы я хуже знала тебя, я бы решила, что ты это подстроил специально.

— Карен! — В его глазах был ужас. — Как можешь ты обвинять меня в таком?.. Меня, который всегда заботился о твоем благополучии?

— Что ж, возможно, я смогу обойтись и без твоей помощи, — сказала она.

— Неужели ты не видишь, — покачал он головой, — что я только хочу поддерживать тебя, заботиться о тебе, быть тем человеком, к которому ты обратишься за помощью в трудную минуту? — Льюис обошел стол и приблизился к ней. — Карен, будь рассудительной! Ты же знаешь, я единственный человек, который любит тебя до умопомрачения.

Карен отступила от него.

— Право же, Льюис, думаю, мне пора уходить, — неловко проговорила она. — Очевидно, что ты сегодня не в настроении говорить о работе, а я не в настроении говорить о чем-то еще.

Льюис остановился, глаза его засверкали гневом.

— Не отталкивай меня так, Карен, — пробормотал он. — Когда-нибудь ты пожалеешь, что не выслушала меня.

— Ты угрожаешь мне, Льюис?

— Нет, не угрожаю, Карен, всего лишь советую. Пол Фрейзер! — Он произнес это имя со скрежетом. — Этот человек стал проклятием моей жизни!

Карен посмотрела ему прямо в глаза:

— Ты должен знать, Льюис, что я люблю Пола. Всегда любила и, думаю, буду всегда любить. О, если бы можно было вернуть то время, когда ты убедил меня, что я веду себя глупо. На самом деле глупо было слушаться тебя. Мне жаль, Льюис, если я причинила тебе боль, но я ничего не могу с собой поделать.

Она хотела уйти, но Льюис схватил ее за плечи и приблизил к ней свое лицо.

— Однажды Фрейзер уже считал тебя моей любовницей, — резко проговорил он. — Сейчас он решил, что с твоей стороны это было мимолетное увлечение, или ты сказала ему правду, и он решил тебе поверить. Однако интересно, какова будет его реакция, когда он узнает, что ты была моей любовницей сегодня?

Карен потрясение уставилась на него.

— Что ты хочешь сказать? — задыхаясь, произнесла она, едва осмеливаясь представить себе, что он предлагает.

Льюис поднял брови.

— Разумеется, ты понимаешь, что я хочу сказать, — с издевкой ответил он. — В здании сейчас никого нет, мы здесь одни. Что помешает мне заняться с тобой любовью?

Карен пришла в ужас.

— Ты сошел с ума! — воскликнула она, не вольно посмотрев на дверь, не понимая, неужели он говорит всерьез.

Льюис пожал плечами:

— Сошел с ума? Почему ты так говоришь? Ты красивая женщина, Карен, единственная женщина, которую я когда-либо действительно любил. Почему ты воображаешь, что я не решусь воспользоваться любой возможностью, чтобы обладать тобой… избавиться от ненавистного соперничества? Потому что наверняка Фрейзер не захочет тебя, после того как я ознакомлю его с подробностями твоей капитуляции!

— О, ты — низкий… злобный!.. — воскликнула она. — Льюис, прекрати так говорить! Мы же были друзьями. Не разрушай все, что было хорошего в наших отношениях!

Она старалась освободиться, и когда ее руки коснулись стола, они наткнулись на увесистое пресс-папье. Пальцы ее сомкнулись на нем и снова расслабились. Что она собиралась с ним делать? Ударить Льюиса по голове? Но так и убить можно… Льюис сейчас придет в себя. Он просто пытается напугать ее, вот и все. Но даже если так, ей это все равно не нравилось.

Внезапно Льюис отпустил ее, и она чуть не упала, хватаясь ослабевшими руками за кресло.

— Слава богу, — пробормотала Карен и в тот же момент поняла, что он запирает дверь. — Льюис! — потрясенно воскликнула она, но он казался совершенно безразличным к ее мольбе.

Она снова схватилась за пресс-папье и подумала было бросить его в Льюиса. Но у нее было недостаточно силы, чтобы точно попасть, и вместо этого, обернувшись, она швырнула его в окно. Раздался ужасный звон разбившегося стекла, потом наступила тишина.

Льюис на мгновение был ошеломлен.

— Ты — глупая разрушительница! — злобно прорычал он. — Ты представляешь, сколько стоит такое стекло?

Карен негодующе уставилась на него, пытаясь скрыть быстро охвативший ее страх.

— Не тебе говорить о разрушении! — возмущенно вскричала она. — Разве не ты столько всего разрушил в свое время? Например, мой брак.

— Ты веришь, что я мог такое сделать? — с мукой в голосе воскликнул он.

Внезапно в дверь кабинета постучали. Льюис, нахмурившись, обернулся, а Карен испытала облегчение.

— Мартин! — раздался знакомый голос. — Открой дверь! Я хочу с тобой поговорить!

Карен широко открыла глаза.

— Пол! — закричала она, еще не веря себе. — Пол, я здесь!

Стук в дверь усилился, и Льюис покорно отпер ее и впустил Фрейзера. Глаза Пола перебежали с Карен на Льюиса, потом обратно.

— С тобой все в порядке? — спросил он, сердито сверкнув глазами.

Карен молча кивнула и поплотнее закуталась в пальто.

— Да, да, со мной все хорошо, — наконец проговорила она, стараясь, чтобы губы перестали дрожать.

Льюис подошел к своему столу и обернулся к ним лицом. Пол не сводил с него тяжелого взгляда.

— Если вы причинили ей какой-то вред, я убью вас! — выпалил он.

Бледное лицо Льюиса вспыхнуло.

— Я никогда к ней не прикасался, — холодно возразил он. — Ни сейчас, ни когда бы то ни было!

Пол посмотрел на Карен, она с трудом глотнула.

— Вы… ты запер дверь, — прошептала она. Льюис издевательски усмехнулся.

— Только чтобы припугнуть тебя. Я еще не изнасиловал ни одной женщины и не собираюсь начинать, — отрезал он. — Забирайте свою женщину, Фрейзер, и убирайтесь. Я больше не желаю вас видеть.

— Подожди меня снаружи, Карен, — тихо произнес Пол, и Карен, заколебавшись на секунду, сделала, как он велел.

Она прошла к лифту и нетерпеливо вызвала его, еще дрожа от пережитого волнения. Из кабинета доносились какие-то звуки, и ей захотелось узнать, что там Пол говорит Льюису. Потом раздался шум, затем глухой звук падения, и несколько минут спустя к ней присоединился Пол, надевая перчатки.

Она вопросительно посмотрела на него, и он криво улыбнулся в ответ.

— Я сделал то, что давно хотел сделать, — заметил он. — А теперь поедем в Эмблфорд-Хаус?

Карен кивнула.

В квартире было тепло, и никогда это тепло не казалось таким гостеприимным. Был накрыт стол на двоих. Карен улыбнулась.

— О, Пол, — прошептала она, — ты себе не представляешь, как хорошо быть здесь с тобой!

Пальцы Пола сжали ее руку, и она продолжала:

— После… после… ну, всего этого… как ты думаешь, можно мне принять душ? Мне так жарко от волнения.

Пол улыбнулся:

— О'кей. Ты знаешь, где все находится. Я попрошу Траверса подождать несколько минут с ужином.

— Хорошо.

— Халат на двери ванной, — неожиданно добавил Пол. — Если, конечно, он тебе нужен.

Карен вопросительно посмотрела на него и отвернулась. Имеет ли он в виду то же, что она? Или Льюис был прав и ему нужен легкий роман? Оставив Пола в гостиной, она прошла через спальню в ванную, разделась и встала под душ. Она дала воде стекать водопадом по телу, смывая с него боль и усталость. Она любила ощущение чистоты, которое это ей давало. И сейчас Карен как будто смывала все следы столкновения с Льюисом со своей души и тела.

Закончив, она надела белый купальный халат и вышла в спальню. Подойдя к зеркалу, она гладко причесала волосы. Они были еще влажными и липли к шее. Сунув ноги в купальные тапочки, Карен вернулась в гостиную.

Пол снял пиджак и вытянулся на диване, покуривая сигарету. При ее появлении он резко встал и сказал:

— Садись. Я принесу тебе выпить.

— Спасибо. — Карен опустилась на диван, а он подошел к бару и налил ей виски, добавив лишь чуть-чуть содовой. Когда он передал ей стакан, она сказала: — Сядь, Пол. Я хотела бы кое-что от тебя узнать. Как ты оказался в конто ре в самый критический момент?

Пол пожал плечами:

— Мне позвонила Рут, когда я сегодня вернулся к себе домой. Это было примерно в то время, когда ты должна была встретиться с Мартином. Она сегодня встречалась с ним за ленчем и поняла, что он в каком-то жутком состоянии. Сначала она ему поддакивала, надеясь, что, может быть, он уговорит тебя выйти за него замуж и тем отвлечет мое внимание от тебя раз и навсегда.

Карен задрожала в предчувствии.

— Твое внимание? — спросила она. — Пол, ты серьезно?

Пол расстегнул пуговицу на воротнике. Он поглядел на нее страстным взглядом и со сдавленным восклицанием схватил в объятия.

— А выпить… — начала было она, когда его губы коснулись ее шеи.

— К черту выпивку, — свирепо пробормотал он, и его губы с жаром раздвинули ее губы. Затем его пальцы ласково скользнули по ее плечам, отодвигая халат в сторону в поисках теплоты ее тела.

— Карен, — простонал он. — Я тебя обожаю. Я никогда не переставал любить тебя, ты мне веришь, правда? Как я ни старался убедить себя в обратном. Ты должна снова выйти за меня замуж!

Карен слегка отодвинулась от него.

— Дорогой, — выдохнула она, — закончи, что ты начал говорить о Рут. Я хочу знать.

Пол вздохнул:

— Ну, хотя Рут, несомненно, эгоистична и избалованна, но она не дура, и Льюис так странно держался, что она решила позвонить мне и рассказать о том, как он заявил, что собирается нынче вечером все с тобой выяснить, Я забеспокоился и решил поехать к зданию компании Мартина, что бы тебя встретить. Когда я подъехал, то услышал, как разбилось окно, и кинулся на верхний этаж. А когда Льюис открыл дверь и я увидел в глубине комнаты тебя, бледную и потрясенную, то готов был его убить!

Карен вздохнула:

— О, Пол, я ничего не могу с собой поделать, но мне жаль его.

— Почему? Он сделал все от него зависящее, чтобы разрушить наши жизни.

— Знаю. Но, честно говоря. Пол, разве ты не должен был усомниться в том, что у меня роман с человеком вроде него?

Пол насупился:

— Может, и должен был. Но боюсь, ты не знаешь всей правды об этой истории. Еще до развода Мартин пришел ко мне. Он сказал, что вы с ним любовники, что ты хочешь развода и не желаешь меня видеть. Он так настаивал, а у меня не было тогда причины сомневаться в его словах. В конце концов, ты же не сделала никакой попытки увидеться со мной, после того как мы разъехались…

— Льюис сказал мне, что этого не стоит делать, — вздохнула она.

— Да… ну, вообще… я сказал ему, что мне нужны определенные доказательства, и он согласился их представить. Он сказал мне, когда проведет ночь в твоей квартире, а я нанял частного детектива, чтобы все было официально. Детектив доложил, что Мартин действительно оставался в твоей квартире всю ночь. Я был в ярости, ведь, по словам Мартина, были и другие подобные ночи. С этого все и пошло.

Карен с трудом глотнула. Было больно думать о Льюисе, сознательно разрушившем ее брак таким жестоким образом. Бессердечно и эгоистично.

— Он остался в квартире потому, что слишком поздно было идти домой. Он сказал, что поспит на диване, и я согласилась. Ему пришлось бы добираться аж в Хэлистед. Пол, это правда.

Пол улыбнулся и притянул ее к себе.

— О, я тебе верю, — мягко произнес он. — Я теперь вижу, как легко обмануться.

— Слава богу, — прошептала Карен. — Знаешь, я никогда не хотела уйти насовсем. Если бы ты только дал мне знать, что хочешь меня, я бегом бы прибежала обратно.

— А теперь?

— А как решишь ты, — шепнула она, — ты вынесешь меня, если я вернусь?

Губы Пола ласкали ее шею.

— Я не вынесу, если ты уйдешь, — пробор мотал он. — Я ответил на твой вопрос?

— О да, — выдохнула она.

— Ты есть хочешь? — нежно спросил он.

— Я хочу только тебя, — ответила она, обвивая руками его шею. — Ты ведь не отправишь меня домой? До того как получишь лицензию на брак?

— А ты как думаешь? — прошептал он и поднял ее на руки.