Лучшие друзья девушки Элизабет Кейли

Как и многие мужчины, детектив Рей Россант мыслил штампами: если блондинка — значит, набитая дура; если топ-модель — стало быть, взбалмошна и капризна; если красива — то думает только о косметике и тряпках. Шарлин, с которой его свело расследование кражи дорогостоящего бриллиантового колье, — и успешная топ-модель, и блондинка, и красавица. Ух, как он ее невзлюбил! Она, разумеется, ответила ему взаимностью. Однако неприязнь, во всяком случае, демонстративная, всего лишь одна из ипостасей любви. Но чтобы понять это, Шарлин и Рею придется многое пережить...

Роман. — М.: Издательский Дом

«Панорама», 2006. — 192 с. (06-062)

ISBN 5-7024-2047-0

— Итак, мадемуазель, — менеджер галантно поклонился Шарлин, — теперь, когда мы все же подписали этот контракт, надеюсь, никаких проблем больше не возникнет и все пройдет успешно.

— Как, впрочем, всегда, — очаровательно улыбаясь, ответила Шарлин.

Она бросила быстрый взгляд на часы. Было всего два часа после полудня, и Шарлин надеялась, что вся эта пустая болтовня вскоре закончится и она сможет в одиночестве прогуляться по Амстердаму, раз уж судьба забросила ее в этот удивительный город.

Та часть Амстердама, которую Шарлин успела увидеть из такси по пути с вокзала в офис «Даймонд сенте», поразила ее. Аккуратные узкие улицы с невысокими домами, обилие каналов и солнечные зайчики, отражающиеся на стенах, приветливые лица горожан и редкие автомобили — город для неспешных прогулок.

— Фотосессия начнется завтра в шесть утра, — продолжал вещать менеджер. — Машину подадут к отелю в половине шестого утра. Завтра понедельник, и музей закрыт для посетителей. Так что у нас впереди целый день работы!

— Это просто замечательно, мистер Ван Моппес, — сдержанно сказала Шарлин.

Она никак не могла понять, чему же так рад менеджер. То ли тому, что он будет присутствовать на фотосессии одной из известнейших моделей мира, то ли тому, что он-то, как раз будет целый день ничего не делать. Ведь это Шарлин, фотографу, стилисту и костюмеру вставать в пять утра, не есть целый день и работать без перерывов, чтобы успеть закончить съемку вовремя. Менеджер будет просто сопровождать коллекцию ювелирных украшений одной из крупнейших алмазообрабатывающих фабрик Нидерландов. Он даже не несет ответственности за ее сохранность!

— Надеюсь, месяц, который вы проведете в нашем городе, запомнится вам на всю жизнь! — вновь провозгласил Ван Моппес.

— Я тоже очень на это надеюсь, хотя мне казалось, что с фотосессией можно было бы справиться гораздо быстрее, — заметила Шарлин, позволив себе чуточку недовольства: все же следовало поддерживать имидж капризной звезды подиума.

Она уже не первый год работала в модельном бизнесе и отлично знала, что для двадцати снимков, которые заказал «Даймонд сенте», достаточно было бы и двух недель, и то если работать спустя рукава. Шарлин нравился Амстердам, но все равно не хотелось терять целый месяц на двадцать снимков, как бы хорошо эта работа ни была оплачена.

— Я прекрасно понимаю ваше недовольство, мадемуазель... э-э-э...

— Просто Шарлин. — Она очаровательно улыбнулась.

В женщине, тем более в красивой женщине, должна быть загадка. Шарлин решила, что стоило бы окончательно смутить несчастного менеджера. Быть может, тогда он постарается закончить разговор быстрее и наконец, отпустит ее. Шарлин чувствовала, что еще немного, и она просто убьет не в меру разговорчивого голландца.

— Да-да, конечно, — пробормотал сильно покрасневший Ван Моппес.

Шарлин усмехнулась. Кажется, он вспомнил, что никто еще не знает настоящего имени топ-модели, как никто не знает подробностей ее биографии. Но подавляющее большинство пишущих о моде журналистов «выдали» Шарлин французский паспорт. Сейчас несчастный менеджер старательно вспоминал правила французской грамматики, и Шарлин было его по-настоящему жаль: усилия практически не оправдывали себя. Она уже с трудом сдерживалась, чтобы не поправлять Ван Моппеса. Хватит и того, что от одной ее улыбки менеджер краснел и принимался теребить свой галстук.

— Так вот, — справившись с собой, продолжил он, — как вы уже знаете, мы будем снимать в национальном музее Винсента Ван Гога. Музей открыт для посетителей шесть дней в неделю. Со вторника по субботу — с десяти утра, так что у нас есть несколько часов утром, чтобы снимать при натуральном освещении, как того требует фотограф. Есть еще почти полдня в воскресенье, так как посетителей начинают впускать с часу. Полноценный рабочий день только в понедельник.

— Чем оправдано подобное издевательство над группой? — улыбнувшись, поинтересовалась Шарлин.

Ван Моппес пожал плечами.

— Только тем, что наши рекламщики решили провести акцию под девизом «Вечные ценности». Они решили совместить красоту полотна, ограненного алмаза и женщины. Показать, как свет гения творца играет на картине, как лучи утреннего солнца отражаются в бриллианте и как горят в таком окружении глаза женщины, — будто по писаному отбарабанил он.

— Интересная концепция. Только почему я о ней узнала лишь сегодня? Ведь приглашение участвовать в съемках поступило ко мне полгода назад?

— Видите ли, мы не хотели открывать этот ход... — Ван Моппес вновь смутился.

— Значит, вы боялись, что, если я откажусь участвовать в фотосессии, я тут же компенсирую себе обещанный вами астрономический гонорар, продав эту информацию?! — возмутилась Шарлин.

— Нет, ну что вы... — принялся оправдываться Ван Моппес.

— Жаль, что вы плохо изучили меня, прежде чем приглашать!

После этой тирады Шарлин поняла, что следует чуть-чуть сбавить обороты: несчастный Ван Моппес уже просто не знал, куда деваться от разъяренной модели. Имидж для нее, конечно, важен, но не стоит доводить до обморока служащего компании, которая действительно заплатила ей огромные деньги.

— Успокойтесь, мистер Ван Моппес, — холодно прервала Шарлин его попытки оправдаться в том, в чем он лично виноват не был. — Я прекрасно все понимаю. И потом, контракт уже подписан. Я могу ехать в отель?

— Разве вы не хотите познакомиться с группой? — жалобно спросил Ван Моппес.

Шарлин смерила его презрительным взглядом. Да, этот мужчина не сумел поставить ее на место. А теперь еще и смотрит преданными глазами, будто действительно в чем-то провинился. Если бы у Шарлин возникло желание как-то нарушить условия контракта, она бы, не задумываясь, сделала то, что ей хочется, и этот Ван Моппес не сказал бы ей ни слова. Просто не посмел бы.

— Я хорошо знаю фотографа Майкла Роуда. Остальные приехали со мной, — сердито сказала Шарлин. — Или я не знаю еще каких-нибудь подробностей?

— Нет-нет, я просто думал, что было бы неплохо собраться сегодня вечером в одном славном баре всем вместе, чтобы познакомиться... Нам ведь предстоит работать бок о бок целый месяц!

— С кем мне еще предстоит познакомиться? — поинтересовалась Шарлин, бросив на Ван Моппеса быстрый взгляд из-под густых ресниц.

Как она и ожидала, менеджер тут же стремительно покраснел.

— Ну, еще осветитель, мистер Роуд просил найти нового человека, тот, кого он обещал захватить с собой, почему-то не поехал...

— Я, кажется, знаю почему! — хмыкнула Шарлин. Об отвратительном характере Майкла Роуда ходили легенды.

— И еще охранник, мистер Россант.

— А это зачем? — довольно грубо спросила Шарлин. — Боитесь, что меня украдут?

— Нет... то есть... В общем, он приставлен следить за драгоценностями во время съемок.

— Значит, боитесь, что мы их украдем?

— Ну, что вы такое говорите, Шарлин! — Ван Моппес чуть ли не заламывал руки, пытаясь исправить ляпы, на которые его толкала Шарлин.

— Я думаю, это отличная идея, — спокойно сказала она.

Очередная улыбка поразила Ван Моппеса, как молния, а от похвалы он просто расцвел.

Шарлин встала с кресла. Она подала руку красному, как помидор менеджеру и, глядя ему в глаза, сказала:

— До встречи вечером. Я буду вас ждать.

— Я заеду за вами в семь, — пролепетал Ван Моппес. — Только прошу вас, Шарлин, не выходите никуда одна! Вы не знаете город и язык, а я не уверен, что многие жители Амстердама знают французский. Могут возникнуть проблемы. Я не хотел бы, то есть мы не хотели бы вас потерять.

Шарлин подавила улыбку. К этой оговорке плохое знание языка не имело никакого отношения. Просто, кажется, еще один мужчина попался на крючок.

Интересно, когда же я перестану издеваться над несчастными парнями? — подумала Шарлин, выходя из кабинета Ван Моппеса. Ведь этот милый мальчик ни в чем не виноват, а я заставила его почувствовать себя на скамье подсудимых, когда звучит приговор. Отвратительная привычка! Но пока что я от нее избавляться не собираюсь.

Шарлин усмехнулась.

Есть еще одна привычка: не слушать того, что тебе приказывают, пусть даже приказ облечен в милую просьбу, даже мольбу, продолжала размышлять она, и от этой привычки я тоже не буду избавляться. А это значит, что придется начинать знакомство с Амстердамом прямо сейчас. Жаль, что этот Ван Моппес просил меня тихо сидеть в отеле, теперь придется куда-то идти, а мне так хотелось отдохнуть!

Когда Шарлин приехала в отель, служащий сообщил, что в ресторане ее ожидают две дамы. Шарлин тяжело вздохнула. Она сразу же догадалась, кто эти дамы: ее костюмер и новый стилист. Старая дева мисс Стемптон занималась костюмами Шарлин с первого дня ее работы в модельном бизнесе. Она неотступно следовала за моделью и через некоторое время начала считать себя кем-то вроде няньки Шарлин, что последнюю ужасно раздражало. Но по каким-то причинам, неведомым и самой Шарлин, она не могла отказать от места мисс Стемптон. Поэтому приходилось постоянно терпеть придирки и выслушивать длинные наставления. А теперь, когда ее стилист Марк Дессе неожиданно подхватил тяжелейшую желудочную инфекцию, его сменила молодая Кэтлин Иверн, сразу же беспрекословно подчинившаяся мисс Стемптон. Шарлин осталась совершенно одна против грозной старой девы.

— Ну, наконец-то вы появились, мисс! — недовольно глядя на Шарлин, заявила мисс Стемптон, угощавшаяся потрясающими на вид блинчиками с шоколадным соусом.

— Мистер Ван Моппес слишком подробно, на мой взгляд, рассказывал о том, что я и так уже знаю, — сердито сказала Шарлин, усаживаясь за столик.

— Что будете заказывать, мисс? — на безупречном английском языке спросил у Шарлин официант.

— Принесите что-нибудь овощное. Желательно, чтобы овощи были приготовлены на пару! — немедленно вмешалась мисс Стемптон. — Можно кусочек вареной телятины.

— А на десерт?

— Вот это потрясающе аппетитное блюдо! — поспешила сказать Шарлин, пока мисс Стемптон не перехватила инициативу. Но не тут-то было.

— Молодая леди шутит! Конечно же салат из фруктов!

— Мисс Стемптон, я хочу поесть по-человечески! — попробовала отстоять свои права Шарлин, правда, когда официант уже удалился.

— А я не хочу расставлять потом ваши платья! К тому же по контракту вы не имеете права изменять свой вес. Во сколько завтра начинаются съемки?

— К пяти все должны были готовы, — сердито сказала Шарлин. — Фотосессия начинается в шесть, в половине шестого подадут машину. И потом, вы, мисс Стемптон, отлично знаете, что я в отличие от большинства девушек не поправляюсь!

— Это пока вы были молоды, моя милая, — совершенно спокойно заявила костюмерша.

Шарлин чуть не поперхнулась. Да, она уж не девочка, но в двадцать семь лет считать себя немолодой не собирается! Но она уже давно поняла, что спорить с мисс Стемптон не стоит. У той было свое мнение по любому вопросу, и еще ни разу Шарлин не удалось изменить его в открытом споре. Исподтишка еще можно было как-то повлиять на мисс Стемптон, чем Шарлин и утешалась.

— Думаю, будет лучше, если все мы ляжем сегодня пораньше, — продолжала раздавать указания мисс Стемптон.

— Мистер Ван Моппес любезно пригласил нас сегодня провести вечер в одном из многочисленных баров Амстердама, чтобы поближе познакомиться, — сообщила Шарлин.

Она знала, что мисс Стемптон не одобрит подобного похода перед началом съемок, но и достаточно серьезного повода для отказа человеку, который представляет работодателя, не придумает.

— Они думают, если платят нам, то могут над нами издеваться! — Как и предполагала Шарлин, мисс Стемптон покраснела от еле сдерживаемого возмущения.

— Ну что вы, мисс Стемптон! — подала голос молчавшая до сих пор Кэтлин. — Полагаю, мистер Ван Моппес просто хотел сделать нам приятное. Он такой любезный!

Шарлин не сразу поняла, кто же это заговорил. От своего нового стилиста она слышала до сих пор только пару фраз. В основном Кэтлин ограничивалась кивками или другими столь же скупыми жестами. Шарлин, если бы не присутствовала на собеседовании, где Кэтлин так же ограничилась парой фраз, решила бы, что женщина нема как рыба.

Интересно, откуда она знает Ван Моппеса? — подумала Шарлин, но тут же решила, что это вовсе не ее ума дело. Какая ей, собственно, разница! Кэтлин отличный стилист, работает просто великолепно, а ее знакомства, как и личная жизнь, Шарлин не должны волновать.

— Я все же думаю, что стоит пойти, — тихо, но довольно твердо сказала Кэтлин.

Шарлин была очень удивлена, что Кэтлин осмелилась выразить свое мнение, и теперь ждала, как отреагирует мисс Стемптон.

— Конечно, нам придется идти, — с тяжелым вздохом сказала мисс Стемптон.

Шарлин пришлось склониться над тарелкой, чтобы скрыть улыбку. Она просто не могла представить свою костюмершу в каком-нибудь увеселительном заведении, где царят свободные нравы.

— Вы тоже пойдете, мисс Стемптон? — поинтересовалась она, как бы между прочим.

— Конечно. Должна же я проследить, чтобы вы, Шарлин, вернулись в отель хотя бы до одиннадцати часов вечера! Иначе завтра вы будете похожи на пугало!

Шарлин решила не отвечать. Опека мисс Стемптон была, конечно, утомительна, но, с другой стороны, если бы не это чересчур пристальное внимание, Шарлин слишком часто совершала бы глупости вроде похода в ночной клуб перед съемками.

— Кто, что собирается делать до того, как нас пригласят на милую дружескую вечеринку? — строго спросила мисс Стемптон, поочередно посмотрев на Кэтлин и Шарлин поверх очков-половинок.

— Я пойду, пожалуй, подремлю немного, — быстро сказала Шарлин.

— Вот и молодец! — похвалила мисс Стемптон. — Думаю, и нам с Кэтлин не помешает немного поспать, перелет был утомительным, да и мы еще не оправились с прошлых съемок. Заканчивайте быстрее есть, Шарлин! Мы с Кэтлин только вас и ждем! Это ужасно невежливо с вашей стороны!

— Но я же пришла позже! — попробовала возмутиться Шарлин.

— Вам нужно есть меньше, чтобы сохранить фигуру! — наставительным тоном сообщила мисс Стемптон. — А нам с Кэтлин уже все равно!

Шарлин бросила быстрый взгляд на Кэтлин, которая сильно покраснела. Хотя она была всего-то на год старше Шарлин, выглядела на все сорок: уродливая стрижка, вышедшая из моды, бог знает когда, абсолютно не накрашенное лицо, какая-то непонятная хламида. Если бы Марк не порекомендовал Кэтлин, Шарлин ни за что не пропустила ее даже на собеседование. Но у Кэтлин оказались золотые руки. Она тонко чувствовала лицо Шарлин и могла буквально двумя штрихами подчеркнуть изящную линию носа, чуть утончающийся книзу подбородок и высокие скулы. Непостижимым образом она делала голубые глаза Шарлин бездонно-синими, а губы — нежно-коралловыми. С макияжем, наложенным Кэтлин, Шарлин выглядела безупречно и — что уж тут скрывать — лет на пять моложе.

Да и непослушные волосы Шарлин она укладывала просто идеально. Как и у любой настоящей блондинки, тонкие волосы Шарлин часто путались и быстро теряли форму, а после того, как над ними десять минут поколдует Кэтлин, они превращались в роскошные пряди, лежащие так, как того хотел фотограф.

Но сама Кэтлин оказалась сапожником без сапог. Она была не просто серой мышью, а пустым местом. Шарлин только оставалось удивляться, как на нее не садятся, если нет свободных стульев. Она подозревала, что Кэтлин никогда не будет счастлива в личной жизни только потому, что ни один мужчина не заметит ее.

Да и походка Кэтлин оставляла желать лучшего. Рядом с легкой, почти невесомой Шарлин Кэтлин вышагивала словно танк возле велосипеда. Кэтлин двигалась чуть боком, вынося вперед сначала бедро, а уж потом ногу. Так, словно корпус опережает тело. Внимательно присмотревшись, Шарлин поняла, что проблема, скорее всего, носит чисто физиологический характер. С такими данными найти свое женское счастье для Кэтлин почти не представлялось возможным.

И все же отвратительно, что шестидесятилетняя мисс Стемптон бестактно причислила Кэтлин к разряду старых дев!

— Думаю, если Кэтлин согласится пройтись со мной по магазинам и применит свое волшебство к самой себе, у меня появится серьезная соперница, — сказала Шарлин.

Ей было ужасно жаль несчастную Кэтлин, на которой мисс Стемптон, никогда не отличавшаяся корректностью, уже поставила огромный крест.

— Если вы думаете, что стоит... — засмущалась Кэтлин.

— Конечно, стоит! — с жаром воскликнула Шарлин. — Мы сейчас же отправляемся по магазинам!

— Нет уж! — возразила мисс Стемптон. — Сейчас вы обе пойдете спать! Мы будем в этом городе целый месяц, так что вы успеете разорить местные магазины. Насколько я знаю Шарлин, она вполне на это способна!

— Ну, надо же чем-то себя занять, — огрызнулась Шарлин. — Но, пожалуй, вы правы, сейчас лучше поспать. Мы с Кэтлин примерно одинакового роста, думаю, когда она снимет эту ужасную хламиду, и фигуры окажутся похожими. Можно что-то подобрать в моем гардеробе. Зайдите ко мне часов в шесть, Кэтлин.

— О, как это мило с вашей стороны, Шарлин! — опустив глаза, поблагодарила Кэтлин.

— Вы все еще мучаете эти несчастные фрукты? Они уже успели скиснуть! Я же говорила, что вам нельзя много есть! Вставайте, уже почти половина четвертого, у нас осталось всего полтора часа, чтобы поспать! — Мисс Стемптон заметила, что инициатива уходит из ее рук, и поспешила исправить ситуацию.

Шарлин встала из-за стола, огорченно посматривая на недоеденный фруктовый салат. В очередной раз она не наелась из-за глупой заботы мисс Стемптон о ее фигуре.

Ну и ладно, подумала Шарлин. Я видела из окна такси, что здесь повсюду продают сандвичи. Говорят, они просто божественно вкусные! Нельзя упускать случая. Вдруг в следующий раз мисс Стемптон увяжется за мной? Мало того, что они жутко калорийные, так еще и содержание в них холестерина просто зашкаливает. А слушать еще одну отповедь мисс Стемптон на тему «здоровая пища не обязательно вкусная», у меня нет никаких сил!

Поднявшись в свой номер, Шарлин принялась раскладывать вещи. Она заметила настороженный взгляд мисс Стемптон, когда прощалась с ней у лестницы, и подозревала, что ее верная дуэнья уже под дверью сторожит, не собирается ли Шарлин в очередной раз улизнуть у нее из-под носа.

В половине пятого Шарлин решила, что можно выходить. Она осторожно выглянула в коридор и осмотрелась. Кажется, все спокойно. На цыпочках Шарлин прошла мимо номера мисс Стемптон. Ее получасовое хорошее поведение успокоило костюмершу, и она расслабилась. Шарлин усмехнулась и устремилась к лестнице.

Как только Шарлин вышла из отеля, ей показалось, что у нее появились крылья. Свобода просто пьянила ее. Вот уже семь лет она каждый божий день живет только для того, чтобы работать. У нее постоянно какие-то заботы. То съемки в шесть утра, то показ в восемь вечера. Она уже побывала на всех континентах, кроме Антарктиды, участвовала в крупных показах во всех центрах мировой моды: в Нью-Йорке, в Лондоне, в Милане, в Париже... В ее паспорте пограничники уже не могли найти свободного места, чтобы поставить отметку о пересечении границы, и Шарлин всерьез задумывалась, не придется ли ей его менять в самом скором времени.

Только в редкие минуты, когда она тайно ото всех сбегала из отеля, Шарлин чувствовала себя свободной. Она могла, как и любой другой человек, есть сандвич на улице, улыбаться просто потому, что ей так хочется, а не потому, что этого требует фотограф, в конце концов, она могла надеть джинсы и кроссовки и не думать о том, что ее внешний вид далек от эталона элегантности.

Шарлин купила в первом же лотке рулет, начиненный мясом, сыром и вареными яйцами. Продавец назвал его очень смешно — броджес. Но на вкус он был просто восхитителен. Правда, Шарлин немного расстроило то, что на соседнем лотке, буквально в двух шагах, такой же броджес стоил чуть ли не в полтора раза дешевле. Кое в чем мисс Стемптон была права:

Шарлин совершенно не умела сдерживать свои порывы!

Утолив голод, Шарлин быстрым шагом пошла по улицам, надеясь, что чувство направления ее не подведет и она сможет вернуться в отель к назначенному времени. Шарлин уже не раз отправлялась гулять одна по незнакомому городу и еще ни разу не заблудилась. К тому же она прочитала об Амстердаме все, что смогла найти. Шарлин отлично усвоила из путеводителей, что в городе, застроенном низкими домами, есть пять четких ориентиров: три церкви, здание центрального вокзала и высотные здания в морском порту. Зная эту систему координат, было довольно сложно заблудиться.

Вскоре Шарлин почувствовала, что устала, и присела отдохнуть в одной из закусочных, откуда была видна узенькая улочка и чистая, глубокого синего цвета вода в канале. Шарлин заказала кофе и мороженое. Неспешно потягивая крепкий ароматный напиток и отправляя в рот ложку за ложкой потрясающе вкусный пломбир, она наслаждалась покоем и тишиной. На улицах практически не было автомобилей: они бы царапались боками о стены на слишком узких улочках. Вместо бензиновых монстров на стоянках ждали своих хозяев сотни велосипедов. Шарлин с завистью смотрела на весело болтающих туристов и думала о том, чтобы взять напрокат велосипед и укатить на весь выходной куда-нибудь в предместье Амстердама.

Интересно, есть ли у них тандемы, чтобы мисс Стемптон могла ехать со мной? — подумала Шарлин. Одну она меня ни за что не отпустит! Представив свою верную опекуншу в седле, Шарлин хихикнула.

Она расплатилась за заказ, но уходить не спешила. Шарлин решила, что может себе позволить посидеть здесь еще немного. Ей хватит времени, чтобы добраться до отеля. Она отсюда отлично видит шпиль Новой церкви, а отель от нее буквально в двух шагах.

Шарлин лениво наблюдала за окружавшими ее людьми. Она была абсолютно счастлива в эти минуты тишины и покоя. Пока, ее взгляд совершенно случайно не упал на стрелки часов.

— О боже! — воскликнула она, и люди, сидящие рядом, удивленно оглянулись.

Шарлин вскочила и бросилась по направлению к видневшемуся вдалеке шпилю церкви.

Как я могла так забыться! — расстроено думала она. Через десять минут придет Кэтлин и не застанет меня в номере! Конечно, можно будет сказать, что я выходила в аптеку. Что я там хотела купить? А! Не важно! Главное, чтобы Кэтлин мне поверила и не рассказывала о моем исчезновении мисс Стемптон. Она же тогда с меня глаз не спустит!

Неожиданно кто-то довольно грубо схватил Шарлин за руку. Она развернулась, чтобы дать отпор наглецу, и увидела перед собой полицейского. Он что-то быстро говорил по-голландски, Шарлин слышала отдельные знакомые слова, но понять ничего не могла.

— Простите, вы говорите по-английски? — спросила его Шарлин.

— Да.

— В чем дело? Я очень тороплюсь. И мне не нравится, когда меня хватают за руки на улице.

— Простите, мисс, но вы побежали прочь, когда я окликнул вас. Я решил, что вы что-то натворили и пытаетесь скрыться.

— Я просто не поняла, что вы меня окликаете. — Шарлин мило улыбнулась. — Надеюсь, инцидент исчерпан и я могу вернуться в отель.

— Будьте добры, мисс, покажите свои документы, — неожиданно попросил полицейский.

— Минутку. — Шарлин завела руку за спину, чтобы достать документы из рюкзачка, который всегда брала с собой.

На ее лбу выступили маленькие капельки пота. За спиной у нее ничего не было.

— Кажется, я оставила свой рюкзак в кафе, где ела мороженое, — пробормотала она, растерянно глядя на полицейского.

— Что ж, тогда мне придется задержать вас до тех пор, пока ваше посольство не подтвердит вашу личность или пока документы не найдутся.

— Но я должна вернуться в отель! — возразила Шарлин,

— Сожалею, но таковы правила.

— Неужели все люди на этой улице носят с собой паспорт?!

— Может быть, паспорт у них лежит дома, но вот водительские права или любой другой документ точно с собой.

— Меня будут искать! — не унималась Шарлин.

Она боялась даже представить, какой скандал разразится, когда выяснится, что она ушла одна неизвестно куда, да еще и попала в полицию.

— Вот и отлично! — порадовался полицейский. — Если хотите, вы можете позвонить кому-нибудь, кто сможет подтвердить вашу личность.

— Я не помню номера отеля.

— А как отель называется? — спросил полицейский.

— Кажется... — Шарлин напрягла память, но от страха ничего не смогла вспомнить. Она уже давно перестала интересоваться, как называется отель, где она останавливается, главное, чтобы в нем было чисто и уютно. — Он возле Новой церкви!

— Название кафе вы тоже не помните, — с усмешкой предположил полицейский.

— Не помню, — пробормотала потерянная Шарлин.

— Тогда пойдемте со мной. У нас честные люди, думаю, ваши документы скоро найдутся. Кстати, как вас зовут, мисс?

— Шарлин.

— И все?

— Вы, конечно, не увлекаетесь миром моды... Я известная фотомодель. Все знают только это имя. И мне бы не хотелось называть свое настоящее имя. Это тайна уже много лет.

— Боюсь, пока эта тайна не раскроется, вы посидите в нашем участке.

— Это невозможно! У меня же завтра съемки!

— Скажите хотя бы, у кого вы снимаетесь! Может быть, они приедут за вами?

— «Даймонд сенте»! — быстро сказала Шарлин.

— Пока же вам придется пойти со мной.

— Мы могли бы вместе пойти в мой отель, — робко предложила Шарлин.

— Нет. Я не могу покидать свой участок. Сейчас мы придем в участок, я позвоню в «Даймонд сенте», надеюсь, они знают о вас и кого-нибудь пришлют.

Шарлин ничего не оставалось делать, как последовать за полицейским. Она низко опустила голову. Прогулка превратилась в кошмар.

Хоть бы из «Даймонд сенте» быстрее кого-нибудь прислали за ней! Мисс Стемптон просто убьет ее!

А что о ней подумают в «Даймонд сенте»! Надо же было уйти, никого не предупредив, потерять рюкзак с документами и попасть в полицию! А она еще всегда обижалась, когда говорили, что все модели дуры, а блондинки — в особенности!

За невеселыми мыслями Шарлин не заметила, как они пришли в участок.

— Присаживайтесь здесь. И прошу вас, мисс, без глупостей!

Шарлин опустилась в продавленное кресло. Офицер, который ее привел, что-то сказал коллегам. Те рассмеялись. Шарлин почувствовала, что заливается краской. У нее не было ни малейшего сомнения, о чем, точнее о ком, они говорят.

Молодой полицейский принес ей чашку отвратительного растворимого кофе. Шарлин терпеть не могла подкрашенную воду, которую пытались выдавать за кофе производители. Она признавала только натуральный кофе, желательно сваренный на песке. Но Шарлин понимала, что она не в том положении, чтобы отказываться от угощения.

— Ну вот, мисс, — обратился к ней полицейский, когда с кем-то поговорил по телефону. — Через несколько минут за вами приедет мистер Россант из «Даймонд сенте». Вы его знаете?

— Формально — нет, мы не представлены друг другу. Я только знаю, что он приставлен присматривать за драгоценностями во время съемок.

— Я бы на их месте не боялся, что камни кто-то украдет, тем более вы. А вот потерять...

Шарлин через силу улыбнулась. Все же в его шутке была большая доля правды. И это ей совершенно не нравилось.

Шарлин пришлось выпить еще один стаканчик мерзкого кофе, когда, наконец дверь открылась и в комнату вошел высокий мужчина. Шарлин даже зажмурилась, когда увидела его: она не раз встречалась с красивыми мужчинами на съемках или на показах, но ни один не произвел на нее такого впечатления, как этот гигант.

Ростом мужчина был под два метра, а ширине его плеч могли бы позавидовать многие накачанные красавцы из глянцевых журналов. Непослушные каштановые волосы падали на его лоб, придавая облику какую-то детскую беззащитность. Но как только Шарлин посмотрела в его холодные серые глаза, слабая улыбка, появившаяся было на ее губах, мигом пропала. Так мог бы смотреть судья, точно знающий, что подсудимый виновен в страшном преступлении.

Шарлин невольно сглотнула противный комок в горле.

— Вы мистер Россант? — чуть запинаясь, спросила она.

— Да. Не думал, что так познакомлюсь с вами, Шарлин. — Он произнес ее имя с легкой усмешкой. — Пойдемте, все уже извелись, разыскивая вас.

Шарлин встала и пошла следом за ним. Россант не пропустил ее вперед, не открыл для нее дверь. Только на улице он чуть отстал от Шарлин и шел сзади, словно конвоировал ее.

— Мистер Россант, — попыталась Шарлин завязать с ним беседу, но, наткнувшись на ледяной взгляд, замолчала.

— Вы что-то хотели спросить? — поинтересовался Россант.

— Да, то есть, наверное, это не важно.

— Рад, что вы поняли это.

— Что поняла? — удивилась Шарлин.

— Сейчас действительно ничего не важно, кроме одного.

Он резко остановился, схватил Шарлин за локоть и притянул ее к себе. Неожиданно она оказалась у его широкой груди. Словно загипнотизированный удавом кролик, Шарлин смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Его серые глаза с небольшими вкраплениями синих сапфиров притягивали ее словно магнит.

Неужели он меня сейчас поцелует? — молнией промелькнула в ее голове мысль, и Шарлин ощутила, как губы мелко задрожали, а тело напряглось в ожидании ласки.

Шарлин чувствовала, как под рубашкой Россанта окаменели мышцы. Она видела, что над его губой выступили маленькие капельки пота, словно он испытывал сильнейшее напряжение. Шарлин непроизвольно облизала вдруг пересохшие губы.

— Я еще ни разу в жизни не встречал столь безответственных и глупых женщин! — хриплым шепотом сказал Россант.

— Что, простите? — переспросила Шарлин, глупо улыбаясь.

Она так ждала поцелуя, что не сразу поняла: Россант хочет ее задушить, но вот только не в объятиях.

— Вы немедленно идете в отель и сидите там тише мыши. Я заезжаю за вами каждое утро и отвожу вас на съемки. Я же гуляю с вами по городу и, если вам уж совсем не сидится в номере, вожу по злачным местам. Но с сегодняшнего дня и до окончания контракта вы все делаете только вместе со мной.

— Интересно! — возмутилась Шарлин. — Может быть, мне и спать вместе с вами?

— А вот это совершенно не обязательно. Вы меня не привлекаете, как половой партнер, — совершенно хладнокровно сообщил ей Россант и, отвернувшись, пошел по улице в сторону отеля.

От обиды, недоумения и горькой злобы на глазах Шарлин выступили слезы.

Что он себе позволяет! — сердито подумала она, пытаясь догнать делающего широкие шаги Россанта. Вот сейчас возьму и скроюсь в каком-нибудь переулке!

Но как только Россант обернулся и Шарлин увидела выражение его лица, все мысли о побеге сразу же исчезли из ее головы.

Ну и ладно! Шарлин решила махнуть рукой на сердитого охранника. Пусть думает, что хочет. Я вовсе не против того, чтобы меня кто-то сопровождал. Так даже будет спокойнее. Только, полагаю, Россант сам не обрадуется, когда я заставлю его утром сидеть рядом со мной на съемках, днем бродить по городу, а ночью обследовать бары и ночные клубы Амстердама. Пройдет всего пара дней, и он тут же передумает. Максимум неделя. И потом, как только мне захочется свободы, я всегда смогу ее получить. Жаль только, что я потеряла рюкзачок. Что же теперь делать без документов? И потом, мне бы не хотелось, чтобы Россант заглядывал в мой паспорт...

В полном молчании они дошли до отеля. Шарлин оказалась совершенно права — он находился всего в пяти минутах ходьбы от того места, где ее задержал полицейский.

Широкими шагами Россант поднялся по лестнице на третий этаж, где располагались номера Шарлин и ее сопровождающих.

— Вы в отличной спортивной форме! — сообщила Россанту задыхающаяся Шарлин.

Она надеялась комплиментом хоть немного исправить свои отношения с охранником, но, натолкнувшись на суровый взгляд Россанта, сразу же замолчала и сделала вид, что крайне увлечена разглядыванием двери, откуда появилась кипящая негодованием мисс Стемптон.

— Я ее доставил, — доложил Россант.

— Просто замечательно! — закудахтала мисс Стемптон. — Как хорошо, что вы согласились взяться за это дело! Я просто извелась, гадая, куда она пропала! Уж и не знаю, как вас благодарить!

— Не стоит благодарности. У всех у нас было бы немерено проблем, если бы газетчики узнали об этой идиотической выходке звезды мировых подиумов! — В голосе Россанта звучала неприкрытая ирония.

— О, если бы вы знали, сколько проблем доставляет мне Шарлин! — начала делиться с охранником мисс Стемптон. — Как только мы приезжаем в какой-нибудь город, она сразу же стремится убежать. Я всегда говорила ей, что когда-нибудь она обязательно угодит в неприятности! Хорошо хоть хозяин кафе нашел ее сумку, а в ней карточку постояльца и сразу же позвонил в отель. Нам не нужно восстанавливать документы.

— Да, это действительно серьезная удача, — согласился Россант. — Я бы очень вас просил быть с ней рядом в те часы, когда я не смогу присматривать за этой не слишком умной леди.

В душе Шарлин все кипело от негодования. Да кто он вообще такой, чтобы так о ней отзываться?! Без всяких сомнений, этот сноб уверен, что все модели дуры, а блондинки в принципе не обладают даже зачатками разума. Но Шарлин сдержалась. Лучше ей сейчас вообще не высовываться и не затевать споров с Россантом. А еще лучше просто исчезнуть.

— Я, пожалуй, пойду к себе, — проронила Шарлин, но не успела сделать и шагу, как мисс Стемптон скомандовала:

— Стоять! Мы с вами, Шарлин, должны еще поговорить. Мне уже пришлось воспользоваться услугами врача. Из-за вас обострилась моя гипертония. Вы же отлично знаете, что мне нельзя волноваться!

— Вот и не волнуйтесь! — не выдержав, огрызнулась и тут же поняла, что совершила ужасную ошибку.

— Я очень благодарна вам, мистер Россант, за то, что вы доставили Шарлин в отель! — сказала покрывшаяся от гнева красными пятнами мисс Стемптон. — А сейчас я бы хотела поговорить с Шарлин наедине.

— Спокойной ночи, мисс Стемптон, — вежливо пожелал Россант.

В сторону Шарлин он даже не посмотрел, отчего она сразу же страшно рассердилась. Что он вообще о себе думает, этот охранник?!

Шарлин хотела возмутиться подобной наглостью, но мисс Стемптон схватила ее за руку и затащила в свой номер.

Ну почему, как только день начинает приносить мне удовольствие, он так ужасно заканчивается? — неизвестно у кого спросила Шарлин, пытаясь отключиться от воплей мисс Стемптон.

Утром Шарлин встала совершенно не выспавшаяся. Мисс Стемптон отчитывала ее почти три часа. У Шарлин даже не было шанса сбежать, громко хлопнув дверью. Как только она позволяла себе ядовитый ответ, у старой девы случался очередной скачок давления, и Шарлин приходилось приносить воду. После чего она выслушивала очередную порцию нотаций.

— Отвратительно выглядите, Шарлин! — первое, что сказала утром мисс Стемптон, когда за ними пришла машина, чтобы отвезти к месту съемок.

— И вам доброго утра, мисс Стемптон! — отозвалась Шарлин со всем сарказмом, на который была способна.

Она слишком устала, чтобы бояться очередного острого приступа симуляции своей несменяемой костюмерши и дуэньи.

— А мне кажется, что вам эта бледность только к лицу. Все же дама, носящая бриллианты, не должна быть свежей, словно целыми днями трудится на воздухе! — попробовал поддержать Шарлин Ван Моппес.

— Благодарю, — процедила сквозь зубы Шарлин. После подобного комплимента ей вообще захотелось пойти повеситься.

— Сегодня будем снимать целый день! — радостно сообщил Ван Моппес. — Мистер Роуд настроен по-боевому.

— Надеюсь, вы не успели рассказать ему о моей вчерашней прогулке? — как бы, между прочим спросила Шарлин.

— Конечно же мы ему позвонили сразу, как только вы пропали! — сказала все еще возмущенная мисс Стемптон.

Шарлин утомленно закрыла глаза. Это значило только одно: сегодня на съемочной площадке ей не будет покою: вся группа будет дуться и только и делать, что командовать ею.

Как только они приехали и вошли в музей, к Шарлин, раскинув руки, бросился невысокий жилистый мужчина.

— Привет, моя кошечка! Ты как всегда всех удивила!

— Здравствуй, Майкл, — утомленно сказала Шарлин.

Если бы она не была давно знакома с Майклом Роудом и не знала, что значит это нежное обращение, ей могло бы показаться, что фотограф восхищен ее поступком. Но Шарлин отлично знала, что сейчас Майкл примется над ней издеваться. Лучше пусть обсуждает ее побег, чем родинку на шее или неудачную позу.

— Знаешь, мне показалось странным, что ты решила сбежать именно сейчас.

— Почему же?

Шарлин вовсе не хотелось поддерживать этот разговор, но Майкл все равно не оставит ее в покое. Лучше сразу же выслушать все его ироничные замечания по поводу и без, а потом спокойно приступить к съемкам.

— Сейчас уже июнь, март давно прошел! — сообщил Майкл.

Окружающие весело рассмеялись. Шарлин через силу улыбнулась. Может быть, в другой день ей бы и понравилась шутка Роуда, но сегодня настроение у Шарлин было вовсе не настолько радужным, чтобы смеяться над собой.

— Где мы будем снимать? — Она решила перевести разговор в деловое русло.

— Возле картины «Ирисы». Надевай платье и красься, тебе сегодня очень нужен умелый макияж, — не преминул уколоть Шарлин Майкл. — Да, кстати, познакомься, это наш новый осветитель мистер Фредерик Берсар.

Шарлин милостиво кивнула осветителю и позволила Кэтлин и мисс Стемптон заняться преображением заспанного существа с синяками под глазами в ослепительную красавицу.

Наконец через полчаса Шарлин была облачена в шелковое платье, точь-в-точь повторяющее оттенком ирисы на картине, волосы были уложены в какую-то странную очень высокую прическу, а лицо накрашено. Россант, который появился словно из ниоткуда, принес обтянутый бархатом футляр. Когда он открыл его, у Шарлин невольно вырвался вздох восхищения.

Колье, усыпанное сотнями бриллиантов, отражающими своими гранями каждый луч света, покоилось на черном бархате, словно звезды на южном темном небе.

Шарлин дрожащими руками взяла его и приложила к шее.

— Удивительно, — прошептала пораженная мисс Стемптон.

Кэтлин и мужчины замерли с открытыми от восхищения ртами.

Шарлин повернулась и подошла к зеркалу. Теперь она поняла, почему на лицах окружающих написан восторг. Бриллианты, сверкая даже не отраженным, а каким-то своим, внутренним светом, отбрасывали на ее кожу блики, создавая удивительное сияние вокруг лица, превращая ее из пусть и очень красивой, но все же земной женщины в небесное создание.

— Позвольте, я помогу вам его застегнуть, вдруг вы не справитесь, — раздался над ее ухом насмешливый голос Россанта.

Его шутка разрядила атмосферу, и все, словно очнувшись от спячки, занялись своими делами: Роуд бросился к своей камере, осветитель выставлял свет, мисс Стемптон разглаживала какие-то невидимые простому глазу складки на платье Шарлин, а Кэтлин в последний раз помахала перед лицом Шарлин пуховкой. Из-за того, что Шарлин не вовремя вдохнула, пудра попала ей в нос, и она оглушительно чихнула.

Россант посмотрел на нее и улыбнулся. Шарлин и не подозревала, что у него такая добрая и милая улыбка. Она робко улыбнулась в ответ, но охранник уже надел испытанную маску неприступности и проигнорировал улыбку Шарлин.

Ах, так! — разозлилась она. Тоже мне неприступная скала! Но я уж найду способ с тобой расквитаться и за эту маску, и за презрение, и за то, как отвратительно ты вчера вел себя со мной. Да, и еще за то, что я тебя совершенно не интересую как женщина. Посмотрим через пару дней, мистер Россант, как вы запоете!

— Ну и долго ты собираешься строить глазки охраннику? — поинтересовался Майкл Роуд.

Шарлин улыбнулась. Она была в своей стихии. Рядом с ней язвительный Майкл, с которым они сделали уже не одну фотосессию. Она скоро окажется перед объективом камеры и отлично знает, что нужно делать. Все действительно становилось на свои места, и Шарлин не могла сказать, что ей это нравится меньше, чем приключения в незнакомом городе.

Они снимали до самого обеда. Шарлин уже не чувствовала под собой ног. Особенно сложно было из-за того, что приходилось использовать только мимику, ведь на фоне картины была видна только ее голова и декольте. Восхитившее ее колье оказалось ужасно тяжелым и неудобным. Из-за осветительных приборов воздух нагревался, и Шарлин уже чувствовала себя как на съемках в Сахаре. Она только удивлялась, о каком натуральном освещении говорил Майкл, если прямо сейчас ей в глаза бьет не менее пяти софитов?

— Какая неприятность! — воскликнул явно раздосадованный Майкл.

— Что случилось? — с замиранием сердца спросила Шарлин.

Не раз после длительной фотосессии фотограф сообщал, что пленка испорчена, и приходилось начинать все сначала. А один начинающий фотограф в конце рабочего дня робко сообщил, что забыл вставить пленку. Шарлин была настолько зла, что швырнула в молодого человека чучелом грифона, возле которого старательно принимала разнообразные позы вот уже семь часов.

— У меня закончилась пленка! Ну, надо же! Как раз в тот момент, когда ты поняла, что от тебя требуется! — сокрушался Майкл.

— А разве вы снимаете не на цифровые камеры? — спросил удивленный Россант.

— Цифра ограничена, она не может многого передать. Пленка гораздо чувствительнее, в чутких руках, конечно. Пленка как женщина: опытный мужчина из любого бревна добудет огонь! — Майкл весело рассмеялся, довольный своим сравнением.

— Понятно! — протянул Россант.

— Шарлин, не раздевайся, — распорядился Майкл. — Я быстренько смотаюсь за пленкой. Я просто забыл запасную в номере.

— И этот человек будет меня в чем-то упрекать, — пробормотала Шарлин.

Она подошла к одной из банкеток, стоящих посреди экспозиционного зала, и уже собиралась присесть, как подскочила от резкого окрика мисс Стемптон:

— Шарлин! Вы сошли с ума! Я столько сил потратила на то, чтобы платье выглядело безупречно!

— Но ведь снимают не низ, а верх! — возмутилась Шарлин.

— Ну и что! Я костюмер, и мне лучше знать, как должно выглядеть ваше платье.

Шарлин только обреченно покачала головой.

— Но хоть в дамскую комнату мне можно сходить?

— Зачем это? — подозрительно спросила мисс Стемптон.

— Припудрить носик! — язвительно ответила Шарлин.

— С этим справится и Кэтлин.

— О боже! — воскликнула Шарлин и пошла прочь из зала, не обращая внимания на недовольные возгласы мисс Стемптон.

Когда она вернулась, вся группа сидела и с аппетитом поедала броджесы. Рот Шарлин немедленно наполнился слюной. Но, как только Шарлин подошла к группе, предусмотрительная мисс Стемптон тут же всунула ей в руки бутылку с негазированной минеральной водой и яблоко. Шарлин не решилась с ней спорить, следовало поберечь силы для второй половины рабочего дня. Она с завистью смотрела, как группа уничтожает сандвичи, и жевала ненавистное яблоко.

Шарлин чувствовала себя просто ужасно: мало того, что все над ней откровенно издеваются, не дают нормально поесть, так еще и колье натерло кожу так, что Шарлин всерьез опасалась, не останутся ли следы.

— Мистер Россант, — подчеркнуто вежливо обратилась она к охраннику, — не могли бы вы выполнить свои профессиональные обязанности?

— В чем дело? Вы вновь собрались на прогулку? Я бы не советовал вам выходить в таком виде.

— Боитесь за мою честь? — иронично поинтересовалась Шарлин.

— Нет, за сохранность колье!

— Ах, вот в чем дело!

— Так что вы хотели, Шарлин?

— Я бы хотела попросить вас снять колье.

— Оно вам мешает?

— Ну, что вы! Как может красивой женщине мешать то, что делает ее еще красивее! — Шарлин деланно рассмеялась.

Мисс Стемптон и Кэтлин с удивлением смотрели на нее. Их подопечная никогда еще себя не вела. Но в рукаве у Шарлин была козырная карта. Она теперь знала, чего боится Россант, и стремилась извлечь из этого максимальную прибыль.

— Боюсь просто, вдруг так к нему приросту, что не смогу с ним расстаться!

Россант ничего не ответил на этот выпад, но выражение его лица было гораздо красноречивее любых слов. Он подошел к Шарлин и расстегнул колье. Она облегченно повела шеей, радуясь, что хотя бы ненадолго тяжесть исчезла.

— Скажите, мистер Россант, — решила через некоторое время продолжить атаку на охранника Шарлин, — может ли колье пропасть?

— Теоретически да.

— А практически?

— Нет.

— Его так хорошо охраняют?

— Да, оно хранится в сейфе банка. Там кроме стальных решеток новейшая система сигнализации, постоянно дежурящие охранники, видеокамеры. Надо быть дебилом, чтобы попытаться проникнуть в хранилище.

Россант принялся подробно рассказывать, с какими ужасными трудностями придется столкнуться вору, если он по глупости решит попытаться присвоить колье или любое другое украшение из новой коллекции «Даймонд сенте».

— А во время перевозки колье и прочих украшений? — невинно хлопая ресницами, продолжала расспросы Шарлин.

— Они перевозятся в стальном чемоданчике.

— Ой, украсть чемоданчик — что может быть проще?! — продолжала изображать дурочку Шарлин.

Ей нравилось видеть, как все больше настораживается Россант из-за ее невинного любопытства.

— К чемоданчику есть одно очень неприятное дополнение.

— Какое же?

— Я. — Россант встал и ушел.

— Да уж! — хмыкнула довольная Шарлин. Она добилась своего: Россант вышел из себя. — Дополнение действительно не из приятных!

— А вот и я! Шарлин еще на месте? Тогда можно продолжать! — возвестил вбежавший в зал радостный Майкл.

Шарлин вновь оказалась в заботливых руках мисс Стемптон и Кэтлин. И только когда она была полностью готова, Россант лично водрузил колье на ее шею.

Когда его пальцы коснулись кожи, Шарлин почувствовала, как он вздрогнул. Шарлин посмотрела ему в глаза, но они оставались непроницаемыми. Когда Россант отошел, Шарлин покачала головой. Кажется, в последнее время у нее разыгралось воображение.

Фанат своего дела, Майкл Роуд держал группу до последнего, пока не пришел директор музея и настоятельно не попросил освободить помещение.

Майкл недовольным голосом спросил, во сколько им приезжать завтра утром.

— Разве вам не сообщили, что мы не сможем предоставить вам зал завтра утром? — удивленно спросил директор.

Увидев, какую реакцию у фотографа вызвало его сообщение, он поспешил отойти подальше.

— Ван Моппес!!! — завопил Майкл. — Что это такое?!!

— Простите, мистер Роуд, но так сложились обстоятельства. В конце концов, мы вас предупреждали... И у нас есть весь вечер!

— Ладно, хватит оправдываться! — прервал его Майкл. — Надейтесь только, что завтра будет пасмурно, и мы все равно бы не смогли снимать при дневном освещении.

— Конечно, конечно! — быстро согласился Ван Моппес. — А сейчас, раз уж у нас образовался выходной, я предлагаю сегодня ночью отправиться в одно милое местечко и отпраздновать знакомство. Вчера мы так и не собрались из-за некоторых... э-э-э... форс-мажорных обстоятельств.

Вся группа гневно посмотрела на Шарлин. Но она настолько устала, что ей было совершенно безразлично, кто и что о ней думает.

— Я заеду за вами в восемь, идет? — спросил Ван Моппес.

— Давайте хотя бы в девять! — попросила Шарлин.

Она не хотела оставаться одна в отеле и надеялась, что двух часов ей хватит, чтобы привести себя в порядок. Шарлин мечтала поваляться в горячей воде, полной облаков душистой пены.

— Отлично, в девять так в девять! — легко согласился Ван Моппес.

Шарлин оставалось только удивляться такой покладистости. Ей казалось, что на нее вновь начнут спускать всех собак и мисс Стемптон заявит что-нибудь вроде: «Вчера не нужно было делать глупости».

Обратной дороги в отель Шарлин практически не помнила. Она очнулась, только когда уже лежала в горячей воде и вдыхала запах лаванды.

О боже! Как же здорово просто принимать ванну! Неужели завтра ей вновь предстоит этот ад? И зачем только она решила стать моделью?

Шарлин закрыла глаза и с головой погрузилась в воду.

Интересно, лениво подумала она, а Россант пойдет с нами?

Шарлин тут же вынырнула. Сон и усталость как рукой сняло. Все напряжение предыдущего дня исчезло.

Конечно, пойдет! Ван Моппес еще вчера говорил, что хочет, чтобы все познакомились. И потом, Россант сам заявил, что теперь глаз с нее не спустит, куда она, туда и он. Замечательно! Кажется, у нее появился шанс отыграться.

Шарлин с быстротой молнии вылетела из ванной и, замотав голову полотенцем, бросилась к шкафу. Жаль, что она взяла с собой мало вещей. Стоило захватить хотя бы роскошное алое платье из шелка, купленное в прошлом месяце в Риме. В нем она просто неотразима.

Кажется, вот это подойдет! Шарлин улыбнулась, доставая из шкафа платье, приобретенное в обычном бутике в аэропорту. Правда, мисс Стемптон будет в ужасе и стопроцентно обвинит меня в отсутствии вкуса. Но, с другой стороны, я и должна выглядеть, как смазливая дурочка. Пусть Россант потеряет голову. Сначала я заставлю его любоваться моим телом, желать его. Доведу до сумасшествия. Потом поставлю в тупик тем, что у меня в голове есть место не только для тряпок. Я буду играть с ним как кошка с мышкой.

Шарлин сбросила халат и начала одеваться. Сначала — тонкое кружевное белье нежно-розового цвета. Этот комплект Шарлин по неосторожности купила все в том же аэропорту в присутствии мисс Стемптон. Старая дева со свойственной ей прямотой поинтересовалась, не собирается ли Шарлин заняться рукоделием, вот уже и отрез для рюшей купила.

Затем она натянула платьице и еще раз серьезно задумалась, стоит ли Россант того, чтобы появляться на людях в таком виде. Платье с трудом прикрывало ее идеальные формы, как сверху, так и снизу.

Ну и что?! — упрямо подумала Шарлин. Оно подчеркивает достоинства моей фигуры. Этот розовый оттенок мне чрезвычайно идет, кожа выглядит просто потрясающе. Остались только туфельки. Что же мне делать? У меня нет обуви под это!

Шарлин, не долго думая вывалила на пол весь свой набор обуви. Под это платье подходили только босоножки на ужасающем каблуке. Шарлин полезла в сумку с костюмами и вытащила оттуда букетик искусственных цветов.

Кажется, эти милые розы подойдут! — довольно подумала она, разглядывая находку. Интересно, откуда они у меня в сумке?

Клеем для накладных ногтей Шарлин прикрепила предварительно разделенный на две части букетик к босоножкам.

Отлично! — с удовольствием осмотрев результат, подумала она. Теперь можно будет со спокойной совестью их выкинуть. Так, а сумочка? Вот эта, с блестками, пожалуй, годится. Правда, она выбивается из этого набора «верх безвкусицы», но портить ее я не буду никакими розами!

Ровно в девять Шарлин спустилась в холл. Ее поразила полная тишина, которая сопровождала ее выход. Кажется, не только съемочная группа, но и другие постояльцы были потрясены.

Еще бы! — пряча усмешку, подумала Шарлин. Да они никогда в жизни, кроме как перед камерой, не видели меня в боевой раскраске! А все же забавно наблюдать за их реакцией.

Первым в себя пришел Ван Моппес. Он подошел к Шарлин и поцеловал ей руку.

— Шарлин! Вы просто неотразимы!

— Да уж! Действительно неотразима: зеркало от ужаса расколется! — громко произнесла мисс Стемптон.

Шарлин в принципе была согласна с костюмершей, но, тем не менее бросила на нее уничижающий взгляд.

— Куда мы пойдем? — прощебетала она.

— О, в модный ночной клуб. Он расположен на одной из барж. Представляете, танцевать на воде! Вокруг старинные здания... Приятный ветерок овевает разгоряченные тела...

— Как мило! — прощебетала Шарлин, не слишком вникая в смысл слов, которые произносит Ван Моппес.

Растерянным взглядом она обводила холл в надежде увидеть Россанта, но его не было.

— Кажется, все собрались, пора ехать! — провозгласил Ван Моппес.

— А как же мистер Россант? Неужели наш верный страж не решился выйти ночью из дома? — спросила Шарлин, скрывая за насмешкой напряженное ожидание.

— Мистер Россант присоединится к нам на барже.

Шарлин тут же успокоилась и принялась непринужденно болтать с Ван Моппесом. Она была рада, что Россант все же появится в поле ее зрения. Иначе к чему все эти жертвы?

Как и обещал Ван Моппес, Россант ждал их у клуба. Он окинул изумленным взглядом Шарлин.

— Мистер Россант! — защебетала она. — Вы удивительно хороши в костюме!

— Вы тоже выглядите... э-э-э... потрясающе, — пробормотал Россант, вынужденный ответить на комплимент.

— Не желаете ли угостить даму коктейлем? — спросила Шарлин и, подхватив растерявшегося от ее натиска Россанта, помчалась на баржу, провожаемая удивленными взглядами группы.

Шарлин заставила Россанта потанцевать с ней, рассказала ему все, что знала, о новинках в мировой моде и не забывала время от времени нежно прижиматься к нему. Россант был деморализован, а Шарлин чувствовала себя отомщенной.

Она даже начала получать удовольствие от вечера: оказалось, что, когда Россант не смущается и забывает, во что одета его дама, он становится приятным собеседником. Шарлин приходилось старательно следить за тем, чтобы не проколоться и раньше времени не выдать Россанту свое отличное образование. И она время от времени шокировала его идиотическими вопросами.

Но где-то около двух часов ночи Россанту позвонили. Он тут же вскочил и, не прощаясь, бросился вон из клуба.

Шарлин была готова кусать локти с досады. Ну, когда еще появится возможность так славно поиздеваться над надменным охранником! К тому же Шарлин чувствовала себя оскорбленной. Что же такое нужно было услышать, чтобы вот так бросить ее? Она ведь чувствовала, что еще немного, и Россант будет готов сделать все, что ей угодно.

Обиженная Шарлин быстро собрала группу и заставила всех отправиться в отель. Она заявила, что ужасно устала, а завтра трудный съемочный день.

— Ну-ну, мистер Россант тоже утомился? — поинтересовалась мисс Стемптон.

Шарлин предпочла не отвечать на выпад.

Ночью, ворочаясь в постели, Шарлин никак не могла уснуть. Она была очень обижена на Россанта и зла на себя.

Зачем, спрашивается, я вообще все это затеяла? — думала она. Вот теперь он мне нравится. Ведь он действительно очень милый! Но, как можно было убежать, не попрощавшись? Может быть, я его слишком сильно смутила? Шарлин хихикнула. С другой стороны, у меня впереди целый месяц, я еще успею закончить начатое. А вечер был более чем приятным!

Утром Шарлин проснулась в отличном расположении духа. Она даже безропотно выслушала лекцию мисс Стемптон о недостойном поведении и пообещала выкинуть платье и босоножки, чем заслужила прощение.

Шарлин еле дождалась шести часов вечера, чтобы ехать на съемки. Ее переполняла энергия, которую некуда было выплеснуть.

Когда группа приехала в музей, их встретил хмурый Россант.

— Кажется, вы перенесли бессонную ночь хуже, чем я! — прощебетала Шарлин, все еще изображая непроходимую дуру.

— Да уж! — Россант усмехнулся. — Ночь была просто ужасная!

— А мне понравилось. Вы были таким душкой! Доставайте колье, мне не терпится его вновь надеть!

— Вот это-то и испортило мне ночь.

— Неужели я и в ваших снах не снимала эту безделушку? — кокетливо осведомилась Шарлин, не забыв похлопать ресницами.

— Эта, как вы выразились, безделушка, — Россант вновь как-то странно усмехнулся, — была украдена сегодня ночью.

— Что, простите? — переспросила удивленная Шарлин.

— Колье, ценой в несколько миллионов гульденов, было украдено вчера ночью из хранилища банка, — внятно, чуть ли не по слогам, как для ребенка с задержкой умственного развития, повторил Россант.

— Но как? Системы охраны банка, о которых вы вчера рассказывали, просто не могли этого допустить!

— И все же это произошло. И мне кажется, есть доля и моей вины в случившемся.

— Вы же не несете ответственности за драгоценности, когда они уже сданы в хранилище! — Ван Моппес утешающее похлопал Россанта по плечу.

— Конечно, не несу! Но дело в том, что я вчера слишком много, на мой взгляд, рассказал о системе охраны ячейки. Мне кажется, что преступник воспользовался этим. — Россант пристально смотрел на Шарлин.

— Что это вы на меня смотрите?! — обиженно воскликнула она. — Я, между прочим, вчера в первый раз увидела это колье и услышала о том, как оно охраняется. И потом, эта чертова драгоценность так мне натерла кожу, что я была вынуждена использовать заживляющую мазь!

— Вы серьезно хотите обвинить Шарлин в краже? — изумилась мисс Стемптон. — Да, она, конечно, слишком часто ведет себя как взбалмошная, неуравновешенная девица, не блещущая умственными способностями, но чтобы взять чужое!..

— Я еще не видел ни одного глупого преступника, — парировал Россант.

— Мистер Россант! Что вы себе позволяете! — воскликнула Шарлин. — Еще ни разу в жизни меня не обвиняли ни в чем подобном!

— Я вас и не обвиняю. Это вы сами решили, что я пытаюсь вас в чем-то обвинить. — Россант усмехнулся. — Как будто у вас совесть нечиста!

— Ну, знаете ли! — От гнева Шарлин не могла найти слов.

— Я думаю, мистер Россант просто пошутил, так ведь? — попробовал уладить конфликт Ван Моппес.

— Ничего себе шуточки! — продолжала возмущаться Шарлин. — Да мне еще ни один человек никогда в лицо не бросал такие обвинения!

— Я вас ни в чем и не обвинял! — устало повторил Россант. — Я могу обвинить человека, только когда у меня есть неопровержимые доказательства.

— А сейчас у вас только подозрения?

— В том числе и подозрения, — спокойно сказал он. — Но можете не беспокоиться, у вас ведь железное алиби. Во время преступления вы пытались меня очаровать и затащить в постель.

— Мне кажется, что вы себе льстите! — не осталась в долгу Шарлин.

— Мне плевать, кто украл колье! Шарлин может любоваться им ночами, лишь бы нормально потом работала на площадке! — вступил в спор Майкл Роуд. — Я только хочу знать, как мы дальше собираемся работать!

Ван Моппес пожал плечами.

— Пока что будем снимать оставшуюся часть коллекции. Как только колье обнаружат, мы закончим съемки с ним. Хотя у нас ведь есть уже отснятый материал с колье?

— Есть, — хмуро ответил Майкл, — только я привык делать все как следует. Мы с самого начала не нравится эта поездка. Сначала заболевает Марк Дессе, потом мой осветитель Эндрю Миррон, теряется Шарлин, теперь еще и крадут колье из самого надежного хранилища на свете. Что дальше? Выкрадут мои негативы? Шарлин, ты еще не готова?!

Ну вот, как всегда виноватой осталась я! — обреченно подумала Шарлин и пошла одеваться и гримироваться. Нет, каков нахал этот Россант! Подумать только, мало того что практически в лицо заявил мне, что я воровка, так еще и уверял, будто я пыталась затащить его в постель. Нужен он мне!

— Шарлин, если ты сейчас же не успокоишься, мне придется выгнать тебя со съемок! — пригрозил ей Майкл.

— Интересно, кого же ты тогда будешь снимать? — пробормотала Шарлин тихо, чтобы Майкл не услышал. Еще одного скандала она просто не выдержит.

Все время съемок Россант находился в зале и неотрывно следил за Шарлин. Этот пристальный взгляд, упирающийся ей, то в лопатки, то в лоб, доводил Шарлин до бешенства. Только неимоверным усилием воли она заставляла себя не думать о том, что Россант буквально сверлит ее взглядом. Едва ей удавалось справиться с собой, как ее взор вновь натыкался на Россанта, и борьба начиналась снова.

За какие-то три часа съемок Шарлин устала гораздо сильнее, чем за вчерашний безумный день. А когда Россант вызвался сопровождать ее в дамскую комнату, чтобы Шарлин не заблудилась, она почувствовала, что уже близка к тому, чтобы наброситься на охранника с кулаками.

— Может быть, вы со мной и туда зайдете? — поинтересовалась она, останавливаясь перед дверью.

Вопреки ее ожиданиям он не смутился.

— Если вы будете так добры, я войду первым.

Россант зашел в дамскую комнату и через несколько секунд вышел.

— Нет необходимости сопровождать вас туда. Вы не настолько худы, чтобы просочиться в маленькое окошко! — Он с милой улыбкой придержал для Шарлин дверь.

— Вы что, собираетесь следить за мной?

— А вы можете быть очень проницательной, Шарлин! — Россант сделал вид, что крайне удивлен ее прозорливостью. — Я теперь не спущу с вас глаз. Помните, я уже говорил вам: куда вы, туда и я.

Шарлин решила не отвечать на провокацию. Она вошла в дамскую комнату, кипя от гнева. Шарлин чувствовала, что, если бы даже украла колье, отдала бы его сейчас только за то, чтобы не видеть Россанта больше никогда в жизни.

Как охранник и обещал, он сопровождал Шарлин, будто собачка остаток дня. Он сидел в той же машине, что и Шарлин, когда они возвращались в отель, и даже снял соседний с ней номер. Когда Шарлин заявила, что все же они в разных комнатах, Россант весело сообщил, что поставил видеокамеру над дверью Шарлин, и, как только она соберется куда-нибудь уйти, забыв предупредить его, он сразу же об этом узнает.

— А спать вы вообще не собираетесь? — ядовито спросила она.

— Если будет нужно, я не сомкну глаз, — пообещал Россант, и Шарлин сразу же поверила ему.

Да, этот человек ни за что не уснет, когда подстерегает свою жертву, подумала она.

Шарлин вошла в свой номер и рухнула на кровать. Из-за напряжения сегодняшнего дня ей даже не хотелось есть. Силы оставались только на то, чтобы принять ванну и упасть в кровать.

— Шарлин, выходите ужинать! — позвала ее мисс Стемптон.

Удивленная таким поворотом событий, Шарлин даже встала с кровати. Ни разу на ее памяти мисс Стемптон не разрешила ей поесть после шести вечера. Сейчас уже почти десять, а она зовет свою подопечную на ужин!

— Что-то произошло, мисс Стемптон? — обеспокоенно спросила Шарлин.

— Мистер Россант считает, что вам необходимо спуститься на ужин. Давайте, Шарлин, он ведь человек и хочет есть!

— А я, значит, уже и не человек! Мне есть не хочется, побыть одной мне тоже не нужно! Раз мистер Россант собирается везде следовать за мной как верный пес, пусть сидит в соседнем номере и через стакан слушает, что происходит у меня! — выпалила рассерженная Шарлин.

— Ну, милая, вы ведь действительно серьезно провинились! А тут еще эта кража! — принялась уговаривать ее мисс Стемптон, словно Шарлин была маленьким ребенком. — Не капризничайте, спускайтесь вниз. Думаю, вам же будет лучше, если вы успокоите мистера Россанта. Может быть, видя, как вы себя хорошо ведете, он решит, что вы не нуждаетесь в опеке.

— Что-то мне не верится, что он оставит меня в покое! — Шарлин усмехнулась. — Даже если я буду себя вести идеально. Хотя... Мисс Стемптон, да вы просто гений!

— Хорошее поведение всегда приносит свои плоды, — наставительно изрекла довольная мисс Стемптон, по-своему истолковав слова Шарлин.

— Подождите минутку, я сейчас оденусь! — попросила Шарлин. — Только, мисс Стемптон, пока мы не спустились вниз, не могли бы вы сделать мне одно одолжение?

— Что вы хотите?

— Я плохо сплю уже несколько ночей, потому и выгляжу просто отвратительно. Вы не могли бы дать мне свое снотворное?

— Но его можно принимать только по рекомендации врача!

— Я завтра же пойду к доктору, но мне сегодня необходимо выспаться, — продолжала уговаривать Шарлин.

Мисс Стемптон устало вздохнула.

— Ну, хорошо.

— Сходите прямо сейчас, я его, наверное, выпью сразу после ужина.

— Да, так будет лучше! — Старая дева развернулась и пошла в своей номер.

Отлично! — подумала довольная Шарлин. Ну, скоро я избавлюсь от твоего пристального внимания, Рейнхарт Россант! Если я хоть что-то понимаю в людях, после сегодняшней ночи ты и близко ко мне не подойдешь! Что же такое надеть? Осталась одна маленькая проблемка: как заставить тебя пойти со мной в бар? А что тут думать, просто скажу, что безумно хочу чего-нибудь выпить и расслабиться, все же я сильно устала.

Шарлин надела маленькое черное платье от «Шанель», которое сразу же демонстрировало людям, понимающим толк в одежде, состоятельность его владелицы. Она подумала, что не разбирающемуся в дамских нарядах охраннику это платье покажется очень простым и скромным.

Вот и отлично! — злорадно подумала Шарлин. Тем сильнее ты будешь убиваться утром!

— Отлично выглядите! — похвалила ее мисс Стемптон. — Надеюсь, вы все же выкинули то безумное розовое платье?

— Да, мисс Стемптон, — тоном пай-девочки сказала Шарлин.

На самом деле ей ужасно понравился гламурный наряд, и она решила, что неплохо бы сохранить его, вдруг еще когда-нибудь понадобится кого-то соблазнить?

— Вот снотворное. — Мисс Стемптон протянула Шарлин пузырек. — Думаю, вам будет достаточно и одной таблетки. Смотрите не отравитесь!

— Я буду очень осторожна, мисс Стемптон, — заверила ее Шарлин и положила пузырек в сумочку. — Пожалуй, нам пора идти.

— Да, конечно.

Спустившись в обеденный зал, Шарлин сразу же ощутила на себе пристальный взгляд Россанта. Лицо его было ошеломленным.

Кажется, шокировать охранника вошло у меня в традицию! Шарлин усмехнулась и подошла к столику.

— Добрый вечер! — поздоровалась она, приветливо улыбаясь.

— Вы как всегда неотразимы! — восхищенно сказал Ван Моппес, помогая Шарлин сесть.

— А вы, оказывается, дамский угодник! — Она улыбнулась в ответ и погрозила ему пальчиком.

— Что будете заказывать? — спросил смущенный Ван Моппес.

Вечер прошел до противного чинно. Уже через полчаса Шарлин пыталась сдержать зевоту и никак не могла понять, почему все присутствующие, отлично друг друга знающие, разговаривают только о погоде и новиках кинопроката. Ее грела только мысль о том, что уже завтра она будет избавлена от пристального взгляда Россанта. Весь вечер он практически не отрывал от нее глаз. Шарлин недоумевала, как он умудряется не пронести вилку мимо рта.

После десерта все встали из-за стола и пожелали друг другу спокойной ночи. Шарлин осталась сидеть, безмятежно попивая чай.

— Вы не идете спать? — спросил ее Россант. Это были его первые слова за весь вечер.

— Нет. — Шарлин подняла на него глаза. — Я еще собиралась произвести разведку боем.

— То есть? — не понял ее Россант.

— Хотела проверить, так ли хорош бар при отеле, как расписывают рекламные проспекты.

— Вам ведь завтра работать!

— Но не с утра же! — парировала Шарлин.

— И вы пойдете туда одна?

— Вы же вызвались сопровождать меня. Какая забывчивость! — наигранно удивилась Шарлин.

Она пожала тонкими плечами и поставила чашечку на блюдце, всем своим видом демонстрируя, что Россант ведет себя недозволительно.

От изумления у охранника округлились глаза.

Он, вероятно, ожидал чего угодно, ехидно подумала Шарлин, но только не того, что превратится в обожателя великолепной Шарлин, сопровождающего звезду повсюду. Как же просто управлять мужчинами! Сейчас еще немного давления, и он у меня в кармане.

— Да, я хотела просить вас, мистер Россант, о небольшом одолжении. Не могли бы вы сопровождать меня завтра во время утренней прогулки по городу? Я собираюсь отправиться на нее часов этак в десять.

— Конечно, я же обещал следить за вами! Вдруг вы снова заблудитесь!

Ха, он прибегнул к проверенному оружию! Шутка, повторенная дважды, уже не смешна! — мстительно подумала Шарлин. А эту шутку только сегодня повторяли, как минимум раз сто!

— Ой, я так и не поблагодарила вас за то, что вы меня спасли из полицейского участка! Я боялась, что отравлюсь их ужасным кофе! — прощебетала Шарлин, излучая доброжелательность.

— Хм, не стоит, это моя работа, — смущенно пробормотал Россант.

Шарлин чувствовала, что почти достигла цели.

— Думаю, будет лучше, если мы продолжим беседу где-нибудь в баре, — предложила она. — Скоро начнется развлекательная программа.

— Да-да, конечно, — пробормотал Россант. Он предложил руку Шарлин и помог ей встать.

А он отлично воспитан! — мелькнула мысль, которую Шарлин постаралась побыстрее прогнать. Но это ему не поможет. Он уже попался в ловушку! Надо будет заказать в номер бутылку шампанского!

В баре Шарлин продолжала восторженно щебетать, рассказывая совершенно сбитому с толку Россанту о последних новинках коллекции дома «Диор». Благо она сама их демонстрировала на последней Неделе высокой моды в Париже. Ошеломленный и испуганный ее напором Россант оказался великолепным слушателем: внимательным и молчаливым. Шарлин вещала о моде, пока ей самой не надоело, а потом вдруг выпалила:

— Простите, могу я вас называть по имени?

— Да, — на автомате ответил Россант.

Но как только он понял, о чем просила его Шарлин, лицо его сразу же приобрело оттенок красного кирпича.

— Это просто замечательно, Рейнхарт, что мы с тобой познакомились! Я предлагаю выпить на брудершафт и этим закрепить переход наших отношений на новый уровень! Официант! — позвала Шарлин. — Бутылку шампанского!

Официант разлил шампанское по бокалам. Шарлин подняла свой бокал. Раздался звон хрусталя, и они выпили. Рейнхарт Россант поспешил поставить бокал на столик и отвернулся, сделав вид, что внимательно смотрит шоу.

— Э нет! — Шарлин легонько прикоснулась к его щеке пальцами и повернула голову Рейнхарта к себе. — После того, как пьют на брудершафт, обычно целуются!

Она подставила щеку. Рейнхарт быстро прикоснулся к ней губами и отодвинулся подальше от настырной модели.

— Замечательно, Рейнхарт, вот теперь мы по-настоящему знакомы! — прощебетала Шарлин.

От нее не укрылось, что Рейнхарт вздрогнул, когда прикоснулся к ее щеке губами. В его глазах Шарлин читала желание — легкое, почти незаметное, он и сам его еще не осознавал, но она-то уже все поняла.

— Зови меня Рей, — попросил он.

— Тебя так называют друзья? — спросила Шарлин.

— Да, — выдавил он.

— А что же ты ничего не пьешь? — удивилась она. — Может быть, закажешь себе что-нибудь более серьезное, чем игристое вино?

— Да, пожалуй! — Рей сглотнул. Он сделал знак официанту и, когда тот подошел, выпалил: — Виски! Двойную порцию.

Через час он уже опустошил, по расчетам Шарлин, четверть бутылки виски, но все еще явно отлично себя контролировал. Она решила, что пришло время переходить к активным действиям.

— Рей, не мог бы ты сходить к стойке и заказать мне коктейль? — попросила Шарлин. — Я читала, что официанты работают здесь только до двенадцати. Потом посетители обслуживают себя сами. Правда, прелестно?

Рей вздохнул, но пошел к барной стойке. Шарлин вытащила пузырек мисс Стемптон и быстро высыпала в стакан Рея две таблетки. Она окинула внимательным взглядом его фигуру, подумала и добавила еще одну таблетку.

Шарлин оставалось надеяться, что, пока Рей будет ждать коктейль, таблетки растворятся. Он повернулся и посмотрел на нее, Шарлин быстро натянула маску приветливости и улыбнулась ему, помахав рукой.

Когда через пять минут Рей вернулся к столику, таблетки полностью растворились в виски. И, насколько Шарлин знала, Рей ни за что не почувствует их привкуса. Уж слишком противным был выбранный им напиток!

Они мило беседовали еще минут пять, когда Шарлин, наконец заметила, что глаза Рея начинают слипаться. Она быстро встала и сказала, что, кажется, бар закрывается и лучше бы им пойти в ее номер, где они смогут продолжить эту милую беседу. Рей не сопротивлялся увлекающей его за собой Шарлин.

Когда они вошли в номер, Шарлин с немалым облегчением сбросила Рея со своего плеча на кровать. Он тут же начал тихо посапывать.

Как хорошо, что я заранее расстелила постель! — порадовалась Шарлин. Мистер Россант явно любит поесть и слишком тяжел, чтобы перекладывать его туда-сюда.

Она достала из бара шампанское, открыла его и вылила в раковину почти все содержимое. Бутылку она поставила возле кровати на пол, добавив к ней два бокала.

Шарлин быстро сняла платье и надела роскошную шелковую рубашку с очень глубоким вырезом на спине и кружевной вставкой на груди. Она распустила волосы и слегка взбила их руками. Из зеркала на нее смотрела весьма соблазнительная женщина.

Теперь займемся героем-любовником! — подумала Шарлин и подошла к Рею.

Как только она начала стаскивать с него пиджак, Рей зашевелился и проснулся.

— Шарлин, что ты делаешь? — спросил он, удивленно ее рассматривая.

— Раздеваю тебя, — спокойно ответила она. — Если хочешь, можешь продолжить сам.

— Я сам! — быстро сказал Рей и принялся раздеваться.

Шарлин с удивлением смотрела на него. Ей показалось, что Рей проснулся и сейчас устроит ей скандал, но, вероятно, алкоголь и снотворное помутили его разум. Что ж, это было только на руку Шарлин.

Он разделся до трусов и забрался под одеяло.

— Ну вот, теперь пора спать! — сказала Шарлин и легла, нежно прижавшись к Рею.

— А ты что здесь делаешь? — удивленно спросил он. — Это же мой номер!

— Ну как же, ты сам меня сюда пригласил!

— Не может быть!

— Еще как может! Не думаешь же ты, что я сама сюда пришла? — обиженно спросила Шарлин. Ее страшно забавлял этот разговор.

— Именно так я и думаю! Все вы такие!

— Что значит «все вы»? И какие «такие»? — с угрозой в голосе спросила Шарлин.

— Все женщины одинаковые, а красивые в особенности! — не слишком логично заявил Рей.

— Объясни, что ты этим хочешь сказать! — потребовала Шарлин, приподнимаясь на локте и заглядывая ему в лицо.

— Все красивые женщины непроходимо глупы и только и делают, что впутываются в идиотические истории! А потом приходится вытаскивать их из неприятностей! Такое ощущение, что красота напрочь лишает мозгов! Просто удивительная тупость!

— Хочешь сказать, что я непроходимая дура?

— Ну, ты же очень красивая!

— Мило! Ничего себе комплимент!

— Это не комплимент! Я просто говорю, что ты очень красивая, а значит, тупа как пробка. Впрочем, то, что ты потерялась в Амстердаме, только доказывает это. Да еще и так глупо вытягивать у меня нужную информацию! Надо же быть такой дурой!

— Хотелось бы мне знать, что тебе сделали красивые женщины, раз ты нас всех так ненавидишь? — пробормотала Шарлин.

— Ничего хорошего, уж поверь мне! И вообще, почему ты не идешь в свой номер? Ты что, соблазнить меня собралась?

— Нужен ты мне очень! — возмутилась Шарлин.

— Конечно, вот и Энди так говорила!

— Кто такая Энди? — тут же полюбопытствовала Шарлин.

— Моя жена, — мрачно ответил Рей. — Она была еще красивее тебя!

— Что же эта несчастная женщина такое сделала, что ты стал женоненавистником? — Шарлин чувствовала, что ее любопытство переходит всякие границы. Но, с другой стороны, должна же она знать, кто такой на самом деле Рейнхарт Россант!

— Она вовсе не несчастная!

— Еще какая несчастная! Жить с тобой! — фыркнула она.

— Я любил ее! — с жаром принялся опровергать Рей слова Шарлин. — Я делал все, чтобы она была счастлива. Я даже почти забросил работу. Я хотел, чтобы у нас были дети, чтобы Энди ждала меня по вечерам, а в выходные мы ходили бы всей семьей гулять в парк! А еще я хотел, чтобы она забыла о своих вечных подружках и маникюршах и уделяла мне хоть чуть-чуть внимания!

— Ты просто обижен тем, что тебе уделяли мало времени!

— Я бы жил с этим, только вот она сделала непоправимую глупость!

— Что же такое произошло? — спросила Шарлин и затаила дыхание.

— Она помогла одному подонку узнать то, что не следовало знать никому, кроме меня! И я сам дал ей информацию! Я сам! Она примчалась к нему. Из-за того, что я толком не знал, кто такая Энди, пострадали многие люди. Когда приехала полиция, чтобы арестовать этого человека, Энди была там и, вместо того, чтобы спрятаться, бросилась защищать его. Все произошло слишком быстро. Сначала я решил, что она испугалась, потому и сделала глупость, что он какой-то хитростью заманил мою Энди к себе. Только два месяца спустя я узнал, что Энди наркоманка и за дозу готова на все... Она просто сошла с ума, поняв, что этот наркоторговец умрет и не даст ей очередную дозу...

Шарлин почувствовала, как слезы подступают к горлу. Рей ужасно страдал, и теперь неудивительно, что как огня боится любой красивой женщины. Она уже подумывала о том, чтобы переместить Рея в его номер и смириться с пристальным контролем.

— О боже! Это просто ужасно! — попыталась посочувствовать ему Шарлин.

— Да ладно! Это в прошлом. Я больше ни за что не позволю окрутить себя красивой бабенке! Особенно такой, как ты. Энди ведь тоже тянула из меня информацию. Я сразу же догадался, когда ты принялась расспрашивать меня об охранных системах! — В голосе Рея было слышно самодовольство.

Высказавшись, он тут же повернулся на другой бок и захрапел.

Всю жалость Шарлин сняло как рукой.

Ну и что? Почему я, спрашивается, распустила нюни? Он сам виноват в том, что произошло: во-первых, надо думать, что и кому ты говоришь, во-вторых, нужно было обращать больше внимания на жену. Наркомана сразу же видно. И потом, это конечно же ужасная история, но при чем тут я? Я же не колюсь, выбивать информацию из него не собиралась, да и сближаться с ним не хотела и не хочу. Пусть Рейнхарт Россант оставит меня в покое. Это единственное, чего я хочу. Хотя... Может быть, стоит его проучить? А что, если попробовать самой раскрыть это преступление? Времени у меня более чем достаточно, особенно утром, раз нас заставляют снимать вечером. Умом я тоже не обижена. Будет просто здорово, если я приду к Россанту и предъявлю ему преступника! Получится, что я работаю лучше, чем он. Тем более нужно сделать так, чтобы он держался от меня как можно дальше! Пусть боится даже подходить ко мне. Да, мой план просто великолепен! Я не буду отказываться от него!

Шарлин отняла одеяло у Рея и завернулась в него. Через несколько минут она спала так же крепко, как и ее ничего не подозревающая жертва.

Утром Шарлин проснулась оттого, что кто-то копошился рядом с ней.

— Что случилось? — спросила она и сразу же все вспомнила. — Дорогой, ты уже проснулся?

— Что я здесь делаю? — спросил удивленный Рей.

— Как что? Ты, я думаю, теперь будешь жить здесь, раз уж все равно переехал в отель. Глупо платить еще за один номер.

— Подожди, почему это я буду жить здесь?

— Ну как же! Ты же не будешь ночью бегать из номера в номер? Или тебе не понравилась моя кровать? — Шарлин лукаво улыбнулась. Она взяла бретельку рубашки и принялась медленно снимать ее с плеча. — Я вот думаю, раз уж мы так рано проснулись, не повторить ли нам некоторые упражнения? Особенно мне понравился дикий самец гориллы. Этой ночью ты был просто великолепен!

— Какая чушь! — воскликнул Рей. — Дикий кто?

— Самец гориллы! — восторженно закатив глаза, повторила Шарлин.

— Подожди-ка, — лицо Рея начало вытягиваться от ужасной догадки, — ты хочешь сказать, что мы были близки этой ночью?!

— Да-а-а... — довольно протянула Шарлин, потягиваясь на кровати и стараясь, чтобы шелковая рубашка как можно соблазнительнее очерчивала изысканные формы ее фигуры. Но не слишком откровенно: она боялась, что излишнее давление будет слишком тяжелым испытанием для Рея и окончательно подорвет его силы.

— Э-э-э... когда же? — спросил потерянно Рей, старательно прикрываясь простыней и отводя глаза от обнажившихся прелестей Шарлин.

— Ночью, разумеется! Ты что, ничего не помнишь? — Шарлин старательно разыгрывала удивление.

— Если честно, то я помню только, как мы сидели в баре, — пробормотал смущенный Рей.

— Ну, ничего себе! — возмутилась Шарлин и подпрыгнула на кровати.

Она встала на колени и наклонилась над Реем. Ее глаза оказались на уровне его глаз. Шарлин облизнула губы и, призывно улыбаясь, спросила:

— Неужели не ничего не помнишь? Шарлин почувствовала, как он напрягся. Она ощущала жар его тела, легкую дрожь, которую вызвал ее тихий и страстный шепот.

— Понимаешь, мне кажется... — Рей начал бормотать нечто невразумительное, стараясь отодвинуться от Шарлин как можно дальше.

— Милый, разве ты не помнишь, как целовал меня? — вновь начала наступать Шарлин.

— Не помню, — пробормотал он, передвигаясь все ближе к краю кровати.

— Ты не помнишь, как твои пальцы ласкали мою разгоряченную грудь? — Шарлин взяла его руку и прижала к своей щеке.

Рей быстро вырвал руку и постарался отодвинуться от Шарлин еще дальше.

— Мне кажется, что вчера я выпил лишнего, с каждым может случиться, очень напряженный был день, — начал оправдываться он, все еще пытаясь сохранять дистанцию между собой и Шарлин.

Она хищно улыбнулась и наклонилась, пытаясь поцеловать Рея. Он отпрянул, но Шарлин твердо была намерена добиться своего. Она запустила пальцы в волосы Рея, отливающие медью в утреннем свете, и впилась губами в его губы. Неожиданно она вздрогнула: он отвечал на ее поцелуй!

Шарлин почувствовала его язык на своих губах, его палящее дыхание обжигало ее. Она чувствовала, что сейчас упадет от слабости в объятия Рея, и была готова отдать все на свете, лишь бы этот поцелуй не прекращался. Лишь бы чувствовать тепло его тела, сладость его губ, его пьянящий аромат...

— Неужели?.. — отпрянув, пробормотал Рей. Поцелуй прервался, и Шарлин чуть не взвыла от досады. Ну почему все закончилось так?!

— Иди ко мне! — прошептала она, протягивая к Рею руки.

На этот раз она действительно хотела, чтобы упоительный поцелуй получил продолжение. Она хотела Рейнхарта Россанта и не могла не признаться себе в этом.

— Я не... — Рей вновь попытался отодвинуться от Шарлин, но кровать оказалась не бесконечной.

Рей свалился на пол и запутался в простыне. Он несколько раз пытался вскочить на ноги и несколько раз падал. Шарлин закусила губу, пытаясь удержать смех. Волшебство исчезло, остался только испуганный мужчина, барахтающийся в шелковой простыне на полу ее номера.

— Милый, ну что же ты медлишь? Ты хочешь заняться этим под кроватью? — спросила Шарлин, пытаясь сдержать смех. — Хотя ты прав, кровать мы уже всю истоптали. Она может не выдержать еще одного забега.

— Прости, мне нужно бежать! — сообщил Рей, сумевший все же подняться на ноги.

Он похватал свои вещи и бросился вон из номера. Шарлин, все еще старательно прикрываясь шелковой простыней нежно-кремового цвета, крикнула ему вслед:

— Куда же ты?! У нас ведь еще впереди все утро!

Но незадачливый любовник уже не слышал ее слов.

Как только за ним закрылась дверь, Шарлин упала на кровать, сотрясаясь от хохота. Она смеялась и никак не могла остановиться. Еще никогда в жизни любовники от нее так не уходили.

Кажется, в моей жизни появился неповторимый опыт общения с противоположным полом! — думала Шарлин, пытаясь успокоиться. Жаль, некому рассказать: мужчина сбежал от меня, когда я была готова отдать ему все. Если бы об этом пронюхали газетчики, они ни за что не поверили бы!

Все еще посмеиваясь, Шарлин встала и пошла в ванную. Сегодня предстоял еще один сложный день. Вчера Майкл остался недоволен результатами съемок. Шарлин была более чем уверена, что сегодня он в отвратительном расположении духа и примется изводить всю группу, а больше всех, конечно же достанется ей.

Впрочем, мне не привыкать, думала Шарлин, подставляя тело под упругие струи душа. А этот Россант очень даже неплохо целуется! Если бы наше с ним знакомство сложилось иначе, можно было бы попробовать закрутить с ним роман. Ведь это еще одно увлечение, которое меня ни к чему не будет обязывать. Из Рея получился бы отличный любовник. У него такая фигура! И он так здорово целуется!

Шарлин сердито поставила на полочку флакончик с гелем.

Дался мне этот поцелуй! — недоумевала она. Подумаешь, не в первый раз в жизни целуюсь с мужчиной! И не в последний, надеюсь. И потом, зачем мне вообще нужен этот Россант? У него такие комплексы, что ему не поможет бригада психиатров! Ему вообще никто не поможет!

Шарлин поняла, что больше наслаждаться душем она не сможет. Россант все же отыгрался: она теперь, кажется, обречена постоянно думать о нем.

Странно, неужели он не понимает, что теперь с пристрастием относится к женщинам только из-за этой своей дуры жены? Ему действительно никто не поможет, пока он сам не решит помочь себе. Хотя если бы он встретил женщину, которая бы его по-настоящему полюбила, которая бы отдала ему свое сердце и прогнала из его головы все мысли об этой Энди...

Шарлин почему-то казалось, что Рей Россант был бы отличным мужем, нежным, добрым, понимающим. К тому же любая женщина чувствовала бы себя рядом с ним, как за каменной стеной. Хотя, что она об этом думает! Она-то не собирается становиться миссис Рейнхарт Россант! Ей и без того хватает проблем, чтобы еще возиться с чьей-то исковерканной психикой! И потом, замужество означало бы конец моей карьере. Не многие бы мужчины согласились терпеть тот образ жизни, который вела Шарлин. А Россант точно бы запер ее дома. Он бы ни за что не потерпел ее фотографии на обложках журналов, где каждый может пялиться на нее в свое удовольствие.

Шарлин раздраженно швырнула полотенце на вешалку.

Как все это глупо! Да он теперь и не посмотрит в ее сторону! Она ведь сама сделала все, чтобы он перестал ею интересоваться, а теперь хочет вновь прикоснуться к его губам! Она точно знала, что Рей Россант не тот мужчина, с которым можно крутить роман. Нет, ей стоит держаться от него подальше, если она хочет сохранить спокойствие и продолжать работать. Что для нее важнее: спокойствие и безмятежная жизнь какого-то охранника или карьера топ-модели?

— Мне нет никакого дела до Россанта и до его страданий! — сказала Шарлин громко.

Она надеялась, что эти слова, произнесенные вслух, убедят ее саму, но голос звучал как-то не слишком уверенно.

Шарлин нахмурилась и мысленно приказала себе больше не думать об этом. Ей хватало и других проблем. Например, как она объяснит мисс Стемптон, что в пузырьке на три таблетки меньше?

Когда Шарлин спустилась к завтраку, за столиком ее уже ждали почти все члены съемочной группы. Она поздоровалась и пожелала всем доброго утра. Мисс Стемптон тут же поставила перед ней половинку грейпфрута и чашку чая. Как Шарлин и подозревала, чай был зеленый и не сладкий.

— От такой кормежки я умру от истощения, — сказала она, печально осматривая свой завтрак.

— Ничего, главное, что вы сохраните фигуру! — весело откликнулась мисс Стемптон.

— Оптимистично и очень поддерживает, — пробормотала Шарлин, — но даже я хочу иногда есть!

— Шарлин, вы вчера много съели за ужином! — попеняла ей мисс Стемптон. — И потом, алкоголь, он очень калориен.

— На что это вы намекаете?

— Хотите сказать, что, когда вы с мистером Россантом пошли в бар, вы там пили воду?

— Нет, конечно! Мы выпили по коктейлю и отправились спать, — спокойно сказала Шарлин. — Кстати, спасибо за таблетки, спала как убитая всю ночь и отлично выспалась.

— Не за что, — ответила мисс Стемптон, подозрительно поглядывая на нее.

— Раз уж зашла речь о мистере Россанте, куда он подевался? Он же обещал глаз с меня не спускать? — с деланным безразличием спросила Шарлин.

— Он ушел рано утром и передал через портье, что приедет только к съемкам, — ответил Майкл. — Кажется, твой напор его испугал.

— Ну, что ты! И мысли не было... — протянула Шарлин. Она с тоской посмотрела на остатки грейпфрута и остывший чай. Одна ее хитрость сработала, пришло время применить проверенное оружие вновь: — Мисс Стемптон, я тут надела синее платье, что вы шили буквально несколько недель назад для съемок в Африке. Вы не поверите!

— Неужели вам оно мало?

— Наоборот, велико! Причем очень сильно. Мне кажется, это диета подействовала. Только вот, боюсь, придется ушивать остальные платья.

— Может быть, все же съедите булочку? — спросила мисс Стемптон. — Мне кажется, пора бы вам заканчивать с диетами, а то скоро в мощи превратитесь!

Шарлин с удовольствием взяла булочку и намазала ее толстым слоем конфитюра. Ей определенно сегодня все удается! Она улыбнулась и поймала взгляд Майкла Роуда. Фотограф пытался сдержать смех. Он весело подмигнул ей из-за чашки с кофе.

Да, день обещает быть просто отличным! — думала Шарлин, уничтожая третью булочку. Ее отменному аппетиту можно было только позавидовать. Надеюсь, на съемках Россант постарается сделать все, чтобы не попадаться мне на глаза. А если и решит приблизиться, одно мое соблазнительное движение, и он тут же постарается куда-нибудь спрятаться. А уж если мне удастся убедить сегодня мисс Стемптон выйти погулять и закусить в каком-нибудь бистро этим восхитительным сандвичем — как тут его называют? — броджесом!

Шарлин даже зажмурилась, предвкушая удовольствие.

Как она и предполагала, день прошел чудесно. Группа почти в полном составе долго гуляла по Амстердаму. Город был просто создан для неторопливых пеших прогулок: почти все достопримечательности сконцентрированы в историческом центре. Шарлин и ее спутники прошли по улице Дамрак, которая привела их на центральную площадь города — Дам. Вдоволь налюбовавшись видами центральной площади, они повернули налево и вышли к самому глубокому каналу Амстердама — Сингелу. Шарлин долго не могла оторваться от темнеющей за каменным парапетом воды.

Глубокая синева канала притягивала к себе взор, гипнотизировала, заставляя забыть обо всем и смотреть, не отрываясь ни на минуту, как вода тихо плещется в каменных обручах канала.

— Шарлин, вы так и собираетесь любоваться мусором в канале? — вырвал ее из сказки резкий голос мисс Стемптон.

— В канале нет мусора! — возразила Шарлин, но очарование момента уже пропало, и она пошла за остальными к улице Хартенстраат, где приютились маленькие кафе и магазинчики, полные всякой всячины.

Молчаливая и робкая Кэтлин вдруг осмелела и попросила, чтобы Шарлин прошлась с ней по магазинам. Шарлин вздохнула, она бы предпочла посидеть в тени тента, наслаждаясь чашечкой великолепного кофе, запахом которого буквально пропиталась улица. Но она помнила, что дала слово Кэтлин помочь привести себя в порядок. А Шарлин не привыкла нарушать данное обещание, как бы ни было ей неприятно таскаться в такой прекрасный день по магазинам в поисках чего-то более приличного, чем балахоны Кэтлин.

Когда пришло время возвращаться в отель, Шарлин никак не могла заставить себя повернуть прочь от этих каналов и стоящих вдоль них домов. Ей было жаль покидать очаровательный старый город. Прелесть кирпичных домов, фасады которых соревновались в причудливости, спокойная рябь каналов, неспешная жизнь самого города, где не было слышно резких криков и гудков автомобилей... Шарлин чувствовала, что отдала Амстердаму свое сердце раз и навсегда.

— Вижу, город вам понравился, — сказал Ван Моппес, когда они ехали в музей на съемку.

— Да, он самый потрясающий из всех, которые я только видела в своей жизни! — призналась восхищенная Шарлин. — А ведь я объездила чуть ли не весь мир!

— Охотно верю. — Ван Моппес усмехнулся. — Но мне почему-то кажется, что для вас Париж всегда будет вне конкуренции.

— Вы не правы. Париж на самом деле не так уж и хорош. Серые здания навевают ужасную тоску. Очень часто идет дождь и тогда в городе становится просто невыносимо! А улицы в исторической части города узкие, двум машинам зачастую не разъехаться, так что даже деревьям просто негде расти. Очень мрачный и давящий город!

— Вы не романтическая натура и не патриотка, — попенял ей Ван Моппес.

Шарлин рассмеялась.

— Может быть! На самом деле, я очень люблю Париж, но не могу в нем долго находиться. А Эйфелева башня, на мой взгляд, самое страшное уродство, которое только можно было придумать. Лондон, например, гораздо симпатичнее Парижа. А вообще-то Амстердам мне нравится сильнее всех остальных городов вместе взятых!

— Мне очень приятно это слышать. — Ван Моппес действительно просто расцвел. — Жаль, что мистер Россант не смог с нами поехать, он столько всего рассказал бы вам!

— Мне почему-то показалось, что мистер Россант немец, — сказала удивленная Шарлин.

— А мне кажется, что вы не француженка!

— Почему же?

— Потому что ни один француз ни за что не похвалил бы столицу Соединенного Королевства!

— Это предрассудки! — отмахнулась Шарлин. — И англичане, и французы — вполне цивилизованные люди. Я не могу отрицать того, что, например, в искусство французы внесли гораздо больше англичан, но климат же от нас не зависит?

— Вот теперь я вновь верю, что вы француженка!

— А я этого никогда и не утверждала, — как бы, между прочим сказала Шарлин. — Так что там с мистером Россантом?

— О национальной принадлежности мистера Россанта сказать вам что-то толковое не могу. Судя по имени, он немец, но акцент совершенно не ощущается. Даже когда он говорит на нидерландском языке.

— А какая разница, нидерландский или английский? — удивленно спросила Шарлин. — Он и им владеет в совершенстве.

— Нидерландский и немецкий языки очень близки. Поэтому-то отлично слышно, когда выходец из Германии пытается говорить по-нидерландски. Знаете, ошибки в однокоренных словах, схожих структурах, национальные поговорки, в конце концов!

— Надо же... — удивленно протянула Шарлин. — Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь лингвистикой!

— Мы с вами многого друг о друге не знаем, — чуть понизив голос, сказал Ван Моппес.

Шарлин только сейчас поняла, что все это время менеджер пытался заигрывать с ней! Вот только после событий сегодняшнего утра ей совершенно не хотелось флиртовать. Тем более с Ван Моппесом, который казался ей недалеким и довольно трусливым человеком.

На всякий случай Шарлин постаралась незаметно отодвинуться от него подальше.

— Откуда же мистер Россант, если он не местный житель, хорошо знает Амстердам? — спросила она.

Ван Моппес пожал плечами.

— Понятия не имею. Возможно, изучал город. Наверное, он полюбил Амстердам так же, как и вы.

— Может быть... — задумчиво пробормотала Шарлин.

А что ему еще оставалось делать, как не полюбить другой город, другую страну, раз на родине в его жизни произошла такая драма? — подумала Шарлин. Может быть, он пытается все забыть, а я только разбудила в нем ужасные воспоминания? Но ведь он взрослый человек и должен понимать, что в чужом городе, даже зная в совершенстве чужой язык, все равно нельзя спрятаться от того, что живет в самом сердце!

— Шарлин! — тихо позвал Ван Моппес. — О чем это вы вдруг задумались? Уж, не о мистере ли Россанте? — Он усмехнулся.

— С чего вы взяли? — как можно более безразличным тоном сказала Шарлин.

— Я думаю, что каждая женщина ужасно хочет встретить мужчину, у которого есть какая-то тайна. И она так же ужасно, до дрожи хочет эту тайну разгадать.

Шарлин рассмеялась.

— Я не любительница тайн, мистер Ван Моппес! Я даже в детстве терпеть не могла загадки, а сейчас ненавижу разгадывать кроссворды.

— Ну что ж, это означает только одно: все мы можем спокойно вздохнуть, вы не увезете за собой мистера Россанта!

— Мне кажется, что такой багаж не слишком подходит хрупкой леди. Как вы считаете?

— Совершенно не подходит! — с самым серьезным выражением лица подтвердил Ван Моппес.

— Вот и отлично. А что же заставило мистера Россанта покинуть нас перед экскурсией? Он, кстати, обещал не спускать с меня глаз!

— Ну, обещание-то он выполнил! Ни разу, когда вы находились в поле его зрения, Шарлин, он не оторвал от вас взгляда.

— Мистер Ван Моппес, я совершенно серьезно! — Шарлин игривым жестом шлепнула его по руке. Если уж ему так хочется быть привлекательным, чтобы говорить на интересующие ее темы, — пожалуйста! Ей не сложно чуть-чуть подыграть. Шарлин только старалась не думать, почему же ее так интересует какой-то охранник. — Ну, удовлетворите здоровое женское любопытство!

— А говорили, что не любительница тайн!

— Я не люблю тайны, которые надо самой разгадывать. А сплетни...

— Хорошо, скажу вам, но только по секрету! Шарлин округлила глаза, поощряя Ван Моппеса продолжить рассказ.

— Мистер Россант расследует пропажу колье. Он один из лучших детективов и теперь занимается настоящей работой, а не перевозкой ценных грузов.

— Боже, ни за что бы не поверила! — воскликнула Шарлин, продолжая разыгрывать избранную роль. Ей уже порядком надоело валять дурака перед Ван Моппесом, но так хотелось узнать что-то новое о Рее!

— Да, мистер Россант в свое время был одним из лучших детективов. Но случилось несчастье.

— Какое?! — уже с неподдельным интересом воскликнула Шарлин.

— Когда он возглавлял операцию по поимке одного крупного наркоторговца, его жена была взята в заложницы и погибла.

— Какой ужас, — только и смогла сказать Шарлин.

Этой ночью Рей, оказывается, рассказал ей эту историю совсем не так.

Почему же он сказал, что Энди добровольно помогала этому преступнику? — думала Шарлин.

В салоне машины установилась тишина. Ван Моппес решил, что впечатлительная модель серьезно переживает только что полученные сведения, и молчал.

Может быть, он не хочет порочить имя жены, да и свое имя заодно? — продолжала строить догадки Шарлин. Мне почему-то кажется, что Рей считает себя виноватым в этой истории. Наверняка он мог что-то предпринять, поступить иначе, и все бы обошлось. Хотя Рей говорил, что Энди принимала наркотики, может быть, это был для них лучший выход? Когда-нибудь она все равно бы скончалась, и произошло бы это очень быстро.

Шарлин и не заметила, что они уже приехали. Она в задумчивости вышла из машины и прошла в зал, где сегодня должны были проходить съемки.

Вокруг нее завертелась прежняя суета. Шарлин почти не на что не реагировала, только, как автомат выполняла то, что ей приказывали мисс Стемптон и Кэтлин. Вдруг она почувствовала на своей спине пристальный взгляд и медленно, уже зная, кого сейчас увидит, обернулась. Рей смотрел на нее пристально, не отводя глаз. Но, как только их взгляды встретились, заметно покраснел и сразу же отвернулся, сделав вид, что увлеченно рассматривает картины.

Шарлин подавила улыбку. Ее афера увенчалась головокружительным успехом. Она и сама не ожидала, что Рей будет так смущен. Теперь ей уж точно не грозит пристальное внимание. А взгляды исподтишка она переживет без потрясений.

Может быть, я все же поступила слишком грубо с ним? — задумалась Шарлин. Может, стоит подойти к нему и попросить прощения? Сказать, что я просто пошутила, что ничего между нами не было? Представляю, как он разозлится!

— Шарлин, ты что, так и будешь сегодня целый день пялиться на мистера Россанта? — как всегда грубо поинтересовался Майкл.

Шарлин оставила его высказывание без ответа и прошла к своему месту. Началась привычная работа, которая просто не оставляла времени для размышлений и сожалений. Шарлин и не заметила, как прошел час. Майкл бегал вокруг нее, щелкая своей обожаемой камерой, с которой он не расставался, кажется, даже во сне.

— Слушай, Шарлин, тебе идет этот задумчивый вид! — весело сказал он, объявив перерыв. — Кажется, что ты поглощена думами о судьбах мира. Отлично вписывается в концепцию «Вечные ценности»!

Рей Россант выразительно хмыкнул.

— Вы что-то хотели сказать, мистер Россант? — неприязненно осведомилась Шарлин.

— Нет-нет, что вы!

— Я же вижу, что вы хотите что-то сказать! — продолжала настаивать Шарлин. — Скажите же! Чего вы стесняетесь? Здесь все свои. Может быть, я что-то плохо делаю? Тогда ваш беспристрастный взгляд помог бы нам сделать нашу работу еще лучше!

— Да что вы ко мне пристали, Шарлин?! — возмутился Рей. — Я ведь ничего не сказал.

— Один ваш вид говорит о том, что вам есть что сказать! — упорствовала она.

Шарлин сама не могла понять, почему так стремится вызвать Рея на откровенность. В нее словно вселился чертенок! Ей ужасно хотелось разозлить Рея, заставить его снять маску спокойствия и невозмутимости. Она ведь чувствовала, что внутри у него все кипит. Так почему бы Рею честно не сказать о том, что ему не нравится? Хотя бы раз в жизни не признаться самому себе и окружающим в том, что его не устраивает?

— Ничего мой вид никому не говорит! — резко сказал Рей, давая понять, что спор окончен.

— Мистер Россант! Вы сейчас же скажете, что означал ваш смешок! — приказала Шарлин.

— Вот как! — Рей усмехнулся. Сейчас он смотрел Шарлин в лицо. Она видела, как в его холодно-серых глазах загорается огонек гнева. — Если вам так хочется знать, меня очень повеселили слова мистера Роуда о том, что у вас очень задумчивый вид. Вот уж и не предполагал, что вы можете думать!

— Мило... — прошипела рассерженная, словно кошка, которую окатили водой, Шарлин.

— Вы же сами хотели знать. — Рей пожал плечами.

— Значит, когда вы вчера в невменяемом состоянии забрались ко мне в постель, вас не волновали мои мыслительные способности?! — выпалила Шарлин и испуганно замолчала.

Она видела, как лицо Рея наливается краской. В его глазах уже был не холод, а лед. Он был не просто зол, он был готов разорвать ее на части. Впервые в жизни Шарлин стало страшно.

— Это было моей ошибкой, за что приношу свои извинения, — ледяным голосом сказал он. — Я сейчас уйду. Прошу меня извинить, господа, но мне некогда успокаивать истеричных красоток.

От тона, которым Рей это сказал, по коже Шарлин пробежали мурашки. Она уже раскаивалась, что вообще завелась из-за этого смешка. Надо было просто не обращать внимания. И вот теперь она поставила в глупое положение и себя, и Рея. Сколько раз мама, а потом тетя мне говорили, что, прежде чем сказать, нужно подумать! — укоряла себя Шарлин, глядя на удаляющуюся спину Рея Россанта. Теперь он обиделся. Хотя какое мне дело до обид какого-то охранника!

Будь он даже самым лучшим детективом в мире! И потом, он первым оскорбил меня.

— Кажется, на сегодня следует закончить, — тихо сказал пораженный только что разыгравшейся сценой Майкл.

Шарлин принялась расстегивать платье. К ней тут же подлетели мисс Стемптон и Кэтлин. Они ни слова не сказали Шарлин, но она чувствовала их безмолвное осуждение.

По дороге в гостиницу члены группы дружно молчали, будто набрали в рот воды. За ужином ограничивались незначительными замечаниями о погоде и блюдах. К десерту Шарлин не выдержала напряжения.

— Что происходит?! — воскликнула она и бросила ложечку, отчего блюдце жалобно звякнуло.

— Только не начинай бить посуду! — попросил Майкл, недовольно поморщившись.

— И не собиралась! — резко отозвалась Шарлин. — Что вы все изображаете благородное общество на званом ужине?!

— Боимся спровоцировать новый приступ истерики, — спокойно ответила мисс Стемптон.

— Какой истерики? — удивленно спросила Шарлин.

— Той, что вы сегодня устроили на съемке.

— Мне просто не понравилось, как мистер Россант отозвался о моих умственных способностях! Вы же знаете, что это неправда! Я уже устала доказывать всем и каждому, что смазливая мордашка и светлые волосы вовсе не признак природной глупости!

— Мы знаем, Шарлин, что ты умная девушка. По крайней мере, была такой, — успокоил ее Майкл.

— Почему была?

— Потому что ваше поведение только доказывает предположение мистера Россанта, — по-прежнему сохраняя невозмутимый вид, ответила мисс Стемптон. — Пожалуй, я пойду спать. Сегодняшний день был слишком утомительный.

Вслед за ней все потянулись из-за стола. Майкл встал последним. Шарлин видела, что он хочет что-то сказать, но не решается.

— Ну, говори уже, — подбодрила его Шарлин. — Честное слово, я не накинусь на тебя со столовым ножом. Ужасная смерть от тупого ножа тебе не грозит!

— Не знаю, чем была вызвана твоя истерика, может быть, это гормональный сбой, — как всегда язвительно сказал Майкл. — Не знаю и того, что между вами произошло. Я знаю только одно: ты должна извиниться перед Россантом.

— Нет! — твердо сказала Шарлин.

— Я же вижу, что тебя мучает сегодняшняя сцена. Просто подойди к нему и извинись. Это будет лучшим доказательством того, что ты умный и взрослый человек.

Майкл, не дожидаясь ответа, повернулся и ушел. Шарлин осталась сидеть в одиночестве. Она вяло ковыряла ложечкой мороженое. Ей было ужасно одиноко. Еще никогда от нее не отворачивались все, кого она знала. Любимые люди уходили от нее навсегда, как родители и тетя, но чтобы объявить бойкот!.. Нет, такое с ней впервые.

Как теперь все исправить? — думала она, расстроено глядя в пространство. Но никаких советов на стенах ресторана написано не было. На всякий случай Шарлин перевела взгляд на окна, но там тоже не стоял человек с транспарантом:

«Тебе следует поступить так-то»... Неужели действительно придется просить у Рея прощения? Разве этим я ему что-то докажу? Разве ему вообще можно что-то доказать? Может быть, если я смогу стать лучше него, он поймет...

Шарлин решила не продолжать эту мысль.

— Я знаю, как я докажу Рею, что вовсе не дура, — пробормотала она.

Шарлин вытащила из сумочки ручку, схватила салфетку и каллиграфическим почерком вывела: «Список подозреваемых в краже»...

Шарлин задумалась.

Кого я могу подозревать? Только того, кто видел колье. Но это же просто толпа народу! Начиная от ювелира и заканчивая какой-нибудь уборщицей! Может быть, не стоит и начинать?

Шарлин вздохнула и отложила ручку. Она встала из-за стола и машинально сунула исписанную салфетку в сумочку.

Она вернулась в номер и отметила, что от утреннего беспорядка не осталось и следа.

Интересно, что подумала горничная, когда не обнаружила на кровати простыни? Шарлин рассмеялась, но тут же ее лицо стало мрачным. Сегодня утром я смогла заставить Рея убежать от меня. Так почему же теперь опускаю руки? Почему я решила, что расследование мне не по плечу? Надо просто посидеть и подумать. Я уверена, что смогу придумать что-то дельное. Я ведь не просто так говорю, что я не дура!

Шарлин в раздражении стащила с себя платье, накинула тонкий шелковый халат и пошла в ванную. Она лежала в душистой пене и пыталась систематизировать ту немногую информацию, которой располагала.

Значит, так. Первое: колье украл тот, кто его видел. Второе: этот человек знал об охранных системах. Черт! Получается, что сюда можно отнести и банковских охранников!

Шарлин сердито шлепнула рукой по воде. Согласно законам физики вода тут же выплеснулась на пол, и осталась лужица.

Надо успокоиться и взять себя в руки! Шарлин несколько раз глубоко вздохнула. Если я не перестану делать глупости, я никогда не смогу добиться успеха. А первая моя глупость состоит в том, что я не думаю, а только психую. Интересно, что подумает горничная, когда увидит в ванной лужу? И это после исчезнувшей простыни! Шарлин улыбнулась, но тут же призвала себя к порядку: я думаю не о том, о чем следовало бы думать! Итак. Вор знал о колье, знал о том, как оно охраняется. Ему нужно было только узнать кое-какие подробности. Ну, какая же я глупая! Может, Рей и прав?

Шарлин, не в силах больше сдерживать свою деятельную натуру, выскочила из ванны и наскоро вытерлась. Она схватила свою сумочку и принялась искать там исписанную салфетку. Как всегда, искомое нашлось на самом дне.

Рей ведь говорил, что он сказал в тот день слишком много, из-за этого вор и смог украсть колье! Значит, грабитель среди тех, кого я знаю! — торжествующе заключила Шарлин.

Ей вдруг стало жутко.

Как же так? — растерянно подумала она. Я уже не первый год работаю с этими людьми. Они стали для меня почти родными. И теперь выясняется, что кто-то из них украл колье. Это просто ужасно! Но я не могу отступать. Нет, теперь я тем более должна найти этого человека. Начнем сначала. Кто в тот день присутствовал при моем разговоре с Реем? Кто оказывается у нас в списке подозреваемых?

Шарлин принялась быстро писать: фотограф Майкл Роуд, осветитель Фредерик Берсар, костюмер мисс Стемптон, стилист Кэтлин Иверн, менеджер Ван Моппес, охранник Рейнхарт Россант и модель Шарлин.

Интересно, могу ли я сразу вычеркнуть кого-то? Наверное, только себя. Надеюсь, что не страдаю раздвоением личности. Может быть, вычеркнуть и Рея? Нет, его я, пожалуй, оставлю. Мало ли как бывает.

Шарлин повалилась на кровать и принялась рассматривать список, задумчиво покусывая кончик ручки.

Итак, круг подозреваемых определен. Теперь остается понять, кто из них мог украсть.

Кража произошла между десятью и двенадцатью часами вечера. Мы все в это время были в клубе, рассуждала Шарлин. Надо поговорить с остальными и выспросить, кто кого и во сколько видел. Да, надо узнать, как далеко расположен банк, где хранилось колье. Сколько времени должен был отсутствовать человек, чтобы успеть съездить туда и вернуться? Жаль, что я так активно кокетничала с Реем. Я ведь почти никого не видела и, только когда Рей уехал, стала обращать внимание на остальных. Ладно, завтра я со всеми переговорю. Во всяком случае, Рея следует все же вычеркнуть. У него железное алиби: я сама завлекала его. Надо еще узнать, в каком банке хранилось колье. Ну, это просто! Ван Моппес с удовольствием мне все расскажет. Достаточно только пару раз улыбнуться ему и подтолкнуть разговор в нужное русло. Кажется, он влюбился в меня по уши. Но, впрочем, это его проблема. У меня сейчас полно других задач. Например, нужно проникнуть в банк. Может быть, я смогу опознать преступника, если он служит в банке. Хотя, наверное, он хорошо загримировался. Но ведь я в некоторой степени актриса и знаю то, о чем эти остолопы из полиции даже не догадываются!

Шарлин довольно улыбнулась. Она уже представляла, как придет к Рею и расскажет ему, кто и как украл колье. Она даже видела его изумленное лицо. А когда первый восторг поутихнет, Шарлин заставит его прилюдно признать, что она самая умная и прозорливая женщина из всех, что ему встречались. Потом она пригласит Рея на ужин при свечах и будет весь вечер слушать его комплименты. Может быть, на прощание он даже ее поцелует.

Мои мечты зашли слишком далеко, оборвала себя Шарлин. Лучше сейчас лечь спать и перестать думать о том, что никогда не сбудется. Во всяком случае, не в этой жизни.

Утром Шарлин встала рано. Но она отлично выспалась и была бодрой и веселой, что сразу же отметил Майкл Роуд, как только Шарлин вошла в зал ресторана:

— Ну что? — ехидно спросил он. — В этом месяце нам больше не ждать гормональных бурь?

— Я вообще им не подвержена, — с милой улыбкой ответила Шарлин. — Если я вас вчера обидела, то хочу попросить прощения. Давайте все забудем, ведь у нас впереди много работы, и мы не должны ссориться по пустякам. Просто не обращайте внимания. Обещаю, что больше никогда не позволю себе подобных выходок. Мы ведь одна команда, и я не должна своими капризами разрушать командный дух.

— Съешьте круассанчик, деточка! — предложила растроганная ее словами мисс Стемптон.

Утро Шарлин определенно нравилось.

Когда за ними заехал Ван Моппес, Шарлин была уже во всеоружии. Она мило улыбалась и позволила легкому поплиновому платью длиною чуть выше колен слегка приподняться, когда она садилась в машину. Очарованный Ван Моппес долго не мог оторвать взгляд от самого прекрасного зрелища в его жизни: идеальных ног знаменитой топ-модели Шарлин.

— Мистер Ван Моппес, — тут же начала Шарлин воплощать свой план, — я хотела извиниться перед вами за тот скандал, что вчера устроила на площадке. Право, не знаю, что на меня нашло!

— Не надо извиняться, Шарлин, — отмахнулся Ван Моппес. — Вижу, вы сегодня в отличном настроении и мне этого достаточно!

— Все было бы превосходно, если бы не одна проблемка...

— В чем дело? — галантно отозвался Ван Моппес.

— Мне неловко вас затруднять... — пролепетала Шарлин, опуская глаза.

— Ну что вы! Я получаю зарплату за то, что разрешаю ваши проблемы! Говорите же, в чем дело?

— Понимаете, мне нужен надежный банк, где я бы могла снять ячейку.

— Вам нужно что-то спрятать?

— Да, я привезла с собой кое-какие драгоценности, любимые безделушки. Обычно не возникает никаких проблем, я храню их в сейфах отелей, где останавливаюсь, но в этот раз мне ужасно не понравился распорядитель! У него такие маленькие бегающие глазки!

Ван Моппес рассмеялся.

— Это еще ничего не значит!

— Вот, я же говорила, что мое затруднение незначительно и не стоит вашего внимания! — Шарлин старательно пыталась изобразить смущение, понимая, что Ван Моппес уже заглотал наживку. Еще чуть-чуть, и можно будет подсекать. Шарлин была уверена, что он уже не сорвется с крючка.

— Ох, Шарлин, для такой милой девушки, как вы, я готов на все! — соловьем пропел менеджер. — Что же вы хотите?

— Посоветуйте мне банк, где я бы могла хранить свои драгоценности.

Ван Моппес задумался.

— Я бы советовал вам... — Он назвал банк. — Весьма надежное и проверенное учреждение. Мы с ними уже давно сотрудничаем.

— Вы там хранили колье? — спросила с подозрением Шарлин.

— Нет, что вы! С тем банком, где хранилась коллекция, мы порвали все отношения.

— Спасибо вам за совет, мистер Ван Моппес! — искренне поблагодарила его Шарлин. Она и предположить не могла, что все будет так просто.

Оставалось только устроить так, чтобы ее оставили одну и она смогла сходить в банк. Но все утро они напряженно работали, так что и речи быть не могло о том, чтобы куда-то идти. Шарлин внешне была совершенно спокойна, но внутри у нее все кипело. Впервые в жизни что-то увлекло ее сильнее работы. Шарлин вздохнула с облегчением, когда пришел директор музея и, беспрестанно извиняясь, попросил их покинуть зал.

Недовольный Майкл что-то пробормотал. Шарлин показалось, что он сказал о милом толстяке директоре что-то очень грубое, но она предпочла проигнорировать это. Наконец-то она свободна и может хоть сейчас отправиться в банк и расспросить охрану.

Шарлин думала, что, как только она попытается пойти на прогулку, за ней сразу же увяжется кто-то еще. Но, на ее счастье, выяснилось, что, кроме нее, этой ночью никто не спал хорошо и все еле держались на ногах от усталости. Так что Шарлин просто попросили быть предельно внимательной и не терять сумочку с документами.

Не веря своему счастью, Шарлин почти бежала по улицам Амстердама. Ей казалось, что теперь-то уж она приблизится к разгадке. Тогда она сможет утереть нос противному Рею Россанту!

Завидев здание банка, Шарлин немного поостыла и сбавила шаг. Она начала думать, что бы такое соврать охранникам. Но все светлые и продуктивные мысли куда-то испарились. В конце концов, Шарлин уверенно открыла дверь и вошла в холл, надеясь, что придумает что-нибудь стоящее на ходу.

Клерк, к которому она подошла, сразу же приосанился.

— Здравствуйте, — прощебетала Шарлин, — я бы хотела арендовать у вас сейф на пару лет, но вот не знаю, надежно ли в вашем банке хранить мои драгоценности?

Шарлин облокотилась о стойку, старательно демонстрируя клерку скромные часики от «Картье». Только тот, кто по-настоящему разбирался в хороших вещах, мог узнать в этой вещице известную марку. Кажется, в банке держали умных и понятливых людей: клерк сразу же проникся симпатией к Шарлин.

— Что бы вы желали там хранить?

— Драгоценности! Я не большая любительница носить эти цацки, — равнодушно бросила Шарлин, — но мой муж просто как с цепи сорвался, дарит мне их и дарит! Понимаете, какая катастрофа? Я просто боюсь, что скоро мой дом превратится в ювелирную лавку! Просто страшно жить в наше время разгула преступности. Хочется надежности и гарантий.

— Понимаю, — пробормотал клерк. — Я могу прямо сейчас все оформить.

— Нет, я бы сначала хотела убедиться в том, что у вас тут надежно, а то доходили неприятные слухи...

— Если вы о колье «Даймонд сенте», то, уверяю вас, слухи более чем преувеличены.

— И все же мне бы хотелось посмотреть на систему безопасности! — капризно бросила Шарлин и тщательно выверенным жестом поправила волосы, чтобы на ярком свету блеснули изумрудные серьги.

Часики, серьги и браслет были всем ее «золотым запасом», она действительно терпеть не могла камни и золото. Но Шарлин понимала, что все же кое-что для официальных визитов и особенных раутов иметь нужно. Хотя бы этот минимальный набор. Оказывается, это могло пригодиться и для розыскной деятельности.

Серьги окончательно убедили менеджера, что перед ним богатая, но слегка ненормальная дама, и он повел Шарлин на экскурсию. Целый час она придиралась по пустякам, но в итоге не могла не признать, что охранные системы были на уровне. Даже странно, что кто-то решился выкрасть колье.

Когда пошел второй час экскурсии, Шарлин решила, что пора переходить к просмотру интересующей пленки.

— А насколько хорошо могут запечатлеть преступника ваши камеры? — между прочим, поинтересовалась она.

— О, техника просто превосходна! Шарлин оставалось только недоверчиво скривиться. Клерк провел ее в комнату видеонаблюдения, где, на счастье Шарлин, находились одни мужчины. Уже через пять минут они были готовы показать ей все, что угодно. И Шарлин смогла посмотреть интересующую ее пленку. Она мотивировала свой интерес именно к этой пленке тем, что на ней запечатлен настоящий грабитель, а не посетители. Клерк жестом дал охранникам команду повиноваться капризам богатой дамы. Охранник быстро нашел нужную пленку и вставил ее в видеомагнитофон. Шарлин с жаждой прильнула к экрану.

Сначала никого не было в кадре. Потом появилась какая-то тень. Шарлин не сразу поняла, что это человек. Она внимательно смотрела на экран. Тень зашевелилась и встала в полный рост. Она что-то делала возле решеток. Наконец они разошлись, и человек проник в помещение. Вышел он через минуту.

Как ни вглядывалась Шарлин в фигуру, не смогла узнать грабителя. Единственной отличительной чертой была странная походка вора: он выносил вперед правое бедро, будто ноги не успевали за телом. Шарлин чувствовала, что такая походка ей знакома, и мучительно пыталась вспомнить, где она уже видела подобные движения.

Шарлин вышла из банка, понимая, что оказалась у той же точки.

Если я еще хорошенько подумаю, то найду причины... Стоп! Я же так и не придумала, кто мог польститься на колье! У грабителя должен быть мотив! Но Шарлин тут же приуныла. Да у любого человека без совести, представься ему такая возможность, возникнет искушение присвоить вещицу! Нет, мотива мало, надо искать что-то другое. Может быть, вызвать всех в какой-нибудь бар? Точно, сказать, что я очень раскаиваюсь и хочу загладить свою вину. А там уж в непринужденной атмосфере я попробую со всеми поговорить, может быть, найдется человек, который отсутствовал больше часа в тот вечер?

Шарлин медленно шла в отель, наслаждаясь прогулкой. Она считала, что придумала отличный план. Только вот вскоре обнаружила в нем серьезный недостаток. Если уж она собирается извиняться перед группой, в первую очередь следует просить прощения у Рея.

Она скривилась словно от зубной боли.

Интересно, как я вообще смогу ему в глаза смотреть, после того, что наговорила вчера вечером? — спрашивала себя Шарлин, но не могла ответить на этот вопрос.

С первой минуты работы в музее Шарлин выискивала глазами Рея Россанта. Но, как назло, Рей не появлялся. Шарлин уже начала думать, что была действительно слишком резка с ним и теперь Рей серьезно обиделся. Настолько серьезно, что им не удастся поговорить до самого ее отъезда из Амстердама.

Майкл уже принялся укладывать в футляр свою камеру, осторожно, словно младенца. Берсар снимал софиты и сматывал провода. Мисс Стемптон уже сняла платье с Шарлин, а Кэтлин хлопотала над ее лицом, смывая грим. Но Рей так и не появился.

Шарлин глубоко вздохнула, чтобы приготовиться сделать для всех объявление, несмотря на отсутствие главного действующего лица. Она не могла ждать, когда же наконец появится Рей. Ей очень нужно было поговорить со всеми, чтобы выяснить, у кого нет алиби.

Она еще раз окинула взглядом собравшихся, тяжело вздохнула и заговорила:

— Господа!

— Вот это да! — Майкл застыл, пораженный. — Она меня пугает все больше и больше.

— Майкл, не перебивай, пожалуйста! — попросила Шарлин. — Я уже извинилась перед вами за вчерашнее недоразумение, а сегодня хотела бы загладить свою вину. Приглашаю всех в какое-нибудь милое местечко. За мной счет, разумеется!

— Тогда я безоговорочно «за»! — сказал Майкл и снова склонился над кофром с камерой.

Берсар и мисс Стемптон только кивнули. От молчуна осветителя Шарлин большего и не ожидала, а вот реакция костюмерши ее очень удивила.

— А куда мы пойдем? — спросила Кэтлин.

— Не знаю, надеюсь, мистер Ван Моппес поможет нам определиться с выбором.

— Конечно! — с энтузиазмом отозвался тот. — Думаю, вам подойдет кафе «Олд Белл». Милое местечко с национальной кухней. С двенадцати часов начинает играть оркестр.

— Почему же нам? — удивленно спросила Шарлин. — Неужели вы, мистер Ван Моппес, не пойдете с нами?

— О, значит, вы и меня приглашаете?

— Не понимаю, почему вы сомневались в этом. — Шарлин пожала плечами. — Да, если вы вдруг встретите мистера Россанта, пригласите его, пожалуйста, от моего имени. Перед ним я виновата больше, чем перед всеми остальными.

— Хорошо, Шарлин. Я заеду за вами в восемь.

К восьми часам вся группа была готова к выходу в свет. Шарлин с удивлением рассматривала Майкла, облачившегося по такому случаю в костюм, и мисс Стемптон в чем-то отдаленно напоминающем вечернее платье.

Сама Шарлин надела первое, что попалось ей под руку: длинное шелковое платье темно-зеленого цвета. У нее не было времени, как следует заняться собой. К ней прибежала расстроенная Кэтлин и попросила помочь ей выбрать платье из разноцветного вороха трофеев, что они принесли из набега на местные магазины. Потом еще полчаса Шарлин пыталась привести в порядок волосы Кэтлин. Поэтому для себя времени почти не осталось. Шарлин даже волосы не стала укладывать, зная, что все равно прическа аккуратной не получится. Как говорят француженки: чистые волосы — уже прическа.

Тем не менее, Ван Моппес был восхищен ее внешним видом и экзальтированно воскликнул:

— Даже если мистер Россант до сих пор не хотел принимать ваших извинений, сегодня ему просто придется это сделать!

— Почему же? — кокетливо спросила Шарлин.

— Потому что ни в коем случае нельзя отказывать такой красивой даме.

Шарлин рассмеялась и погрозила ему пальчиком.

— Вы льстец, мистер Ван Моппес!

— Я не льстец. Я просто сказал правду! — Ван Моппес галантным жестом предложил Шарлин руку.

— Значит, мистер Россант все же будет? — с замиранием сердца спросила она.

— Да, он обещал мне.

Шарлин облегченно вздохнула и завела светскую беседу с Ван Моппесом. Она пыталась не думать о том, что скажет, когда увидит Рея.

Пусть все идет так, как идет, думала Шарлин. Неужели я не найду, что сказать симпатичному мужчине?

Но, когда она оказалась лицом к лицу с Реем, игривое настроение сразу же улетучилось. Шарлин растерянно смотрела в его холодные глаза, в которых плескалась насмешка. Она не могла выдавить из себя ничего вразумительного. Наконец Рею, кажется, надоело издеваться над ней, и он тихо спросил:

— Вы что-то хотели сказать мне, Шарлин?

— Э-э-э...

— Не бойтесь. Даю слово, что не брошусь на вас, что бы вы ни ляпнули на этот раз!

От подобной наглости к Шарлин сразу же вернулась уверенность.

— Я, между прочим, хотела извиниться перед вами, мистер Россант! — обиженно сказала она.

Рей удивленно приподнял одну бровь.

— Я была не права, — вздохнув, продолжила Шарлин. — Мне не следовало кричать на вас, не следовало оповещать всех о наших отношениях, как, собственно, не следовало, и начинать эти отношения. Я сожалею о том, что произошло, мистер Россант, и приношу свои извинения.

— Никогда бы не подумал, что вы способны извиняться, — удивленно сказал Рей. — Я полностью согласен с вами, что не стоило распускать язык. Но, раз уж это произошло, ничего нельзя изменить. Нам с вами остается только забыть этот неприятный инцидент.

— Да-да, — быстро согласилась Шарлин. Правда, она не могла понять, о чем говорит Рей. То ли о скандале, который она учинила, то ли о ночи, которую они якобы провели вместе.

— Пойдемте, вас ждут ваши гости.

Рей предложил Шарлин руку, и она с удовольствием оперлась на нее. Шарлин вдруг почувствовала, что весь день ей не хватало Рея. Она уже как-то привыкла ощущать рядом с собой его силу, чувствовать на себе его пристальный взгляд, слышать его дыхание. Шарлин, сама того не ожидая, постаралась прижаться к Рею, как можно ближе. Но, наткнувшись на его иронично-удивленный взгляд, тут же восстановила дистанцию.

Вечер прошел в приятной атмосфере. Шарлин была довольна тем, что группа расслабилась и готова спокойно говорить с ней о чем угодно. Теперь Шарлин оставалось только дождаться, когда же начнутся танцы и у нее появится возможность побеседовать с каждым отдельно.

Когда оркестр занял свои места на сцене, Шарлин уже не могла скрыть нетерпение. С первыми звуками вальса она принялась постукивать пальцами по столу, ожидая, когда же ее соседи начнут танцевать и оставят наедине с кем-нибудь.

— Шарлин, ты умеешь танцевать вальс? Она вздрогнула, услышав над ухом голос Рея.

Внутри у нее все перевернулось: Рей обратился к ней по имени. Он не забыл их уговор в баре отеля!

— Да! — выпалила она.

— Тогда разрешите пригласить вас на танец. — Рей галантно подал руку, и Шарлин встала.

Рей крепко прижал ее к себе и закружил по площадке под звуки вальса. Еще никогда в жизни Шарлин так не танцевала. Партнер полностью подчинял ее себе. Она чувствовала каждое движение его сильного тела, предугадывала каждый следующий шаг. Шарлин казалось, что они стали единым целым в это мгновение. Она подняла глаза и встретилась с улыбающимися глазами Рея. Еще никогда и никто так не смотрел на нее. Шарлин затаила дыхание. Сейчас она ничего не хотела видеть и слышать, только бы Рей продолжал на нее смотреть, только бы не заканчивалась музыка, только бы побыть в его объятиях еще несколько секунд...

Но прозвучали последние ноты, и музыка оборвалась. Раздались восхищенные аплодисменты. Шарлин все никак не могла оторваться от Рея. Ему пришлось осторожно высвобождаться из ее объятий.

— Поклонись, Шарлин, — прошептал Рей. — Кажется, мы произвели впечатление на публику. Шарлин, ничего не понимая, смотрела на аплодирующих им людей. Она улыбнулась и вновь бросила взгляд на Рея. Но теперь, когда они закончили танец, перед ней вновь стоял высокомерный, все знающий детектив с холодными, как воды Северного моря, глазами. Очарование танца иссякло, и все вернулось на круги своя.

Рей проводил Шарлин к столику. Она была готова расплакаться от досады.

Как это понимать?! — думала обиженная Шарлин. Только что он со мной вежлив, галантен, смотрит на меня во все глаза, а уже через пару секунд я для него вновь ничто и никто! Ну, подожди, Рей Россант! Сегодня я сделаю все, чтобы ты пошел за мной в номер, а потом просто откажу тебе, и даже не буду никак объяснять свой отказ. Просто «нет» — и все! Это будет тебе хорошим уроком.

Шарлин уже успела забыть, зачем она вообще пришла сюда. Теперь у нее была новая цель: заставить Рея еще раз посмотреть на нее так, как он смотрел во время вальса.

Она встала и пересела ближе к Рею.

— Рей, — тихо позвала Шарлин и нежно погладила его по плечу.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет, я просто хотела поговорить с тобой.

— И о чем же?

— О том, что ты мне очень нравишься. — Шарлин решила пойти ва-банк. Она ставила на карту все и должна или выиграть, или проиграть. — И о том, что я очень нравлюсь тебе.

— Вот как? — удивленно пробормотал он. Шарлин чувствовала, что своей откровенностью поставила Рея в тупик.

— Да. Еще никто и никогда так не смотрел на меня и так со мной не танцевал. Ты же хочешь, чтобы у нас что-то получилось, не так ли, Рей?

— С чего ты взяла? — надменно-холодно спросил он.

— Ну, стоит ли притворяться! Мы взрослые люди. Мы знаем, чего хотим, знаем, что меньше чем через месяц я навсегда уеду из Амстердама, и ты сможешь со спокойной душой забыть обо мне. Но сейчас ведь я здесь!

— А тебе не кажется, Шарлин, что ты слишком откровенно себя мне предлагаешь?

— Кажется. Я могла бы строить тебе глазки, щебетать у тебя над ухом, изредка прикасаться к тебе, заставляя тебя терять рассудок. — Шарлин осторожно провела пальцем по его гладко выбритой щеке, от высокой скулы к упрямому квадратному подбородку. Она чуть коснулась его красиво очерченных губ, но сразу же отняла руку. От Шарлин не укрылось, что Рей вздрогнул от ее прикосновения. — Есть тысяча способов заставить мужчину сойти с ума. Но я хочу быть честной с тобой и только поэтому решилась прямо поговорить с тобой о нас.

— Кажется, еще один вальс. Не хочешь ли еще потанцевать? — хрипло спросил Рей.

— С удовольствием, — ответила Шарлин.

Она вложила свою тонкую кисть в его крепкую ладонь и прижалась к его широкой груди, пытаясь уловить его терпкий, чуть горьковатый запах. Рей вновь повел ее в плавном вальсе по залу. Шарлин чувствовала, как ее решимость посмеяться над Реем тает с каждой минутой. Ей все сильнее хотелось прижаться к нему и никогда не отстраняться. Она чувствовала, что, если сегодня ночью между ними что-то произойдет, она ни за что на свете не уедет из Амстердама. Она останется с Реем.

Впервые в жизни Шарлин захотела отдать все, что у нее есть, мужчине: свою свободу, свою карьеру, свою красоту и свой ум.

Вдруг Шарлин заметила, как Кэтлин и Ван Моппес выходят из зала. Она улыбнулась. Кажется, сегодня не одна она найдет свое счастье. Но что-то в походке Кэтлин показалось странно знакомым Шарлин. Вдруг она поняла, где уже видела такую странную походку: как будто корпус опережает ноги.

Вальс окончился, и Рей предложил Шарлин чего-нибудь выпить.

— Нет-нет, мне срочно нужно в отель! — отказалась она, бросая взволнованные взгляды в сторону двери, за которой исчезли Кэтлин и Ван Моппес. — Я должна побыть одна и подумать.

— О чем? — удивился Рей.

Шарлин видела, что он уже готов идти за ней хоть на край света, стоило ей только поманить пальцем, но сейчас ей было не до романов, как бы сильно ни привлекал ее Рей. Да и рассказывать ему о подозрениях еще слишком рано. Сначала нужно убедиться, что Кэтлин именно тот человек, кого она и полиция Амстердама упорно ищут. Шарлин чувствовала, что взяла верный след.

— Стоит ли начинать то, что так быстро закончится? Вот о чем я хочу подумать, — грустно сказала Шарлин и быстрым шагом пошла прочь из зала.

Рей проводил ее удивленным взглядом.

Шарлин выскочила на пустую и тихую улицу. Из-за плотно закрытых дверей ресторана не доносилось ни звука. Шарлин с удовольствием вдохнула терпкий солоноватый воздух.

Как же все-таки прекрасен этот город! — подумала она, оглядывая безлюдную улицу. Несмотря на то, что во многих кафе тебе запросто предложат наркотики, жизнь вокруг безмятежна. Разве можно представить исторический центр Парижа тихим и спокойным в разгар ночи? А безлюдный Лондон? Нет, мне все больше и больше нравится Амстердам! Может быть, стоит купить здесь квартирку? А что, буду приезжать во время перерывов в работе, гулять по улицам, есть блинчики, любоваться каналами...

Отдаленный шум автомобильных шин вернул Шарлин к действительности.

Пока я тут стою и мечтаю, Кэтлин чего доброго куда-нибудь сбежит! А тишь хороша до определенного предела. Где мне найти такси, скажите на милость? Ван Моппес тоже молодец, привез нас сюда, а сам уехал до того, как разошлись мы! Любовь еще не самое главное в этой жизни! Ладно, кажется, где-то справа едут машины, выйду туда, а уж такси поймаю. Сумочка-то на этот раз при мне.

До улицы, по которой ездили автомобили, Шарлин пришлось добираться довольно долго, такси она пыталась поймать еще дольше. Но наконец, удача улыбнулась ей, и основательно продрогшая из-за ночной свежести Шарлин удобно устроилась на заднем сиденье. Она сейчас мечтала только об одном: как можно быстрее добраться до отеля и залезть в ванну.

Мне даже все равно, убежит ли Кэтлин, стуча зубами, думала Шарлин. В этом случае я просто пойду в полицию и расскажу о своих подозрениях. А они пусть что хотят, то и делают.

Постепенно Шарлин отогрелась, и интерес к расследованию вернулся к ней. Она уже с нетерпением крутилась на сиденье и постоянно поторапливала водителя.

Когда Шарлин влетела в холл отеля, было уже почти два часа ночи. Портье с удивлением посмотрел на нее.

— У мадемуазель что-то случилось? — на идеальном французском языке, слишком идеальном, на взгляд Шарлин, спросил он.

— Нет, ничего, то есть... как бы лучше сказать? В общем, вернулась ли молодая леди из номера триста десять? — спросила запыхавшаяся Шарлин.

— Такая невысокая шатенка с невыразительной внешностью и странной походкой, как будто тело опережает ноги? — уточнил портье.

— Именно! — воскликнула Шарлин, пораженная точностью описания.

— Она пришла примерно тридцать минут назад. Она была с мужчиной, который забирает вас, мадемуазель, по утрам.

— А мужчина уже ушел?

— Да, он проводил интересующую вас даму до холла и пошел обратно.

— Благодарю! — крикнула Шарлин, уже взбегая по лестнице. Ей некогда было стоять и ждать лифт.

Портье с удивлением смотрел ей вслед.

Кажется, сегодня все мужчины видят только мою спину! — с улыбкой подумала Шарлин. И как же я раньше не догадалась, что это Кэтлин! Ведь она работает со мной всего три месяца, а о том, что я буду участвовать в этих съемках, было известно еще полгода назад. И потом, эта странная болезнь Марка, моего прежнего стилиста. А портье молодец, заметил то, что мы все не видели! Рей, тоже мне, профессиональный детектив, не обратил внимания на Кэтлин! И только потому, что она не красавица, а значит, не может быть настолько глупой, чтобы отважиться на такое рискованное предприятие, как кража. Кажется, комплексы доведут Рея до беды!

Наконец Шарлин добежала до своего этажа и прислонилась к стене, стараясь отдышаться.

Ну, хорошо, вот я здесь. И что же мне дальше делать? Пойти к Кэтлин и прямо сказать: «Я все знаю, идем в полицию»? Глупо. Нет, все же нужно подумать. Кэтлин никуда от меня не денется. Портье видел, что она пошла в свой номер, видел, как уходил Ван Моппес. Интересно, как же она сумела его очаровать? Может быть, несчастный менеджер решил, что лучше уж Кэтлин, раз я не оправдала его ожидания...

Шарлин пошла в свой номер. Она разделась, аккуратно развесила одежду и приготовила себе ванну. Ей всегда было удобнее всего размышлять, лежа в ароматной пене.

Итак, есть Кэтлин, которая украла колье и давно планировала преступление. Ну, надо же, как она все ловко провернула! Шарлин опустилась в ванну. Горячая вода приятно ласкала уставшее тело. Кто бы мог подумать, что тихая и незаметная Кэтлин, в первый же день попавшая под тиранию мисс Стемптон и сразу без боя сдавшаяся, сможет провернуть такое дело! Вот не зря говорят, что внешность обманчива. А Рею, например, стоило бы прислушаться к этому утверждению.

Шарлин презрительно фыркнула. Нельзя не признать, что случай с его женой ужасен, но ведь это не повод начать ненавидеть всех женщин на свете! Из-за своей патологической ненависти к красивым женщинам он проморгал преступницу, которая все это время была у него под носом. Вообще-то Рей очень странный человек. То он был готов меня просто растерзать, то не обращал внимания, то откровенно боялся. А сегодня вдруг взял и начал ухаживать за мной. Ну, кто бы мог подумать! Хотя мне почему-то показалось, что он и сам не ожидал, что пригласит меня на танец. Но то, что ему понравилось со мной танцевать, не вызывает никаких сомнений!

Она подняла одну ногу над водой и с удовольствием осмотрела ее.

Кажется, эти ножки способны на многое, удовлетворенно заключила Шарлин. Несмотря на то, что мисс Стемптон постоянно мне напоминает о возрасте. Во всяком случае, мы с Реем были самой красивой парой! Как он кружил меня в вальсе! Я еще никогда ни с кем не танцевала с таким наслаждением! А его взгляд! Это было не просто так, твердо решила Шарлин. Если бы он ничего ко мне не чувствовал, он не просто не стал бы на меня так смотреть, он даже не пригласил бы меня танцевать. Да и мои оправдания не успокоили его гордость, а только позабавили. Нет, все же Рей не такой плохой и неприступный, каким хочет казаться. Уж кто-кто, а я-то знаю, как смотрят влюбленные мужчины!

Шарлин улыбнулась, вспомнив о толпах поклонников, коллекционирующих ее фото и создавших сайт в Интернете, посвященный ей. Там они обсуждали каждую съемку Шарлин, высказывали предположения, откуда она и как по-настоящему ее зовут. Шарлин часто посещала этот сайт, ее забавляло это странное обожание. Но еще больше ее весели версии ее происхождения. Высказывались как самые обычные варианты, наиболее близкие к истине, так и совсем уж невероятные — что она дочь одного из арабских шейхов, рожденная от европейки из знатной семьи, похищенной этим самым шейхом для своего гарема.

Разумеется, Шарлин не спешила разочаровывать поклонников, понимая, что интерес к ней поддерживает не только ее успешная, почти головокружительная карьера, яркая внешность, но и эти безумные сплетни.

— Шарлин, вы в номере? — ворвался в ее размышления голос Кэтлин.

Не ожидавшая вторжения, Шарлин потеряла равновесие и скользнула в ванну. Под неплотно прикрытые веки тут же попала пена. Шарлин недовольно поморщилась: глаза ощутимо щипало.

— Я в ванной, Кэтлин! — откликнулась она, на ощупь поворачивая кран, чтобы промыть глаза.

— Ой, простите! — извинилась Кэтлин. — Я не вовремя. Тогда до завтра!

— Стой! — закричала Шарлин.

— Что случилось? — раздался из-за двери взволнованный голосок Кэтлин.

— Ты что-то хотела?

— Нет-нет, ничего срочного, просто хотела поговорить. Но это может подождать и до завтрашнего утра.

— Подожди, пока я вытрусь, — попросила Шарлин.

Она пыталась убедить себя, что ничего плохого в том, что Кэтлин вытащила ее из ванны, нет. Во всяком случае, не надо ломать голову и искать повод поговорить с ней — рыбка сама приплыла в сети, осталось только подсечь и вытащить.

Шарлин набросила тонкий халатик из нежного шелка, вручную расшитого яркими птицами и цветами. Его прислал тот самый шейх, которого подозревали в родственных связях со знаменитой моделью. На прилагавшейся к коробке открытке было написано: «Любимой дочери». Шарлин была поражена, что такой известный и богатый человек путешествует по Сети и обладает отличным чувством юмора. Она никогда не принимала подарки от поклонников, но отказать новоявленному «отцу» не смогла.

— Привет, Кэтлин, что у тебя случилось? — озабоченным тоном спросила Шарлин, потуже затягивая пояс халата.

— Может быть, я все же приду к вам завтра? — робко спросила Кэтлин.

— Я все равно не собиралась спать! — отмахнулась Шарлин.

— И все же уже поздно, — вновь попыталась отказаться от разговора по душам Кэтлин.

— Раз уж пришла, давай рассказывай, что случилось, — хмуро сказала Шарлин. — И потом, нам же завтра работать во второй половине дня, можем болтать хоть всю ночь. Хочешь вина?

— С удовольствием! — согласилась повеселевшая на глазах Кэтлин. — Вы, правда не сердитесь, что я пришла к вам так поздно?

— Раз пришла, значит, у тебя действительно серьезная проблема. — Шарлин налила вино в два бокала и протянула один Кэтлин.

— Спасибо.

— Так в чем дело? — Шарлин действительно было интересно, что же привело к ней преступницу. Уж явно не желание рассказать по секрету подружке, где хранится колье!

— Дело в том, что я всегда смотрела на вас с обожанием. Вы такая красивая, трудолюбивая, вы можете добиться всего, что захотите.

Шарлин зарделась от похвалы.

Ну и лиса! — подумала она. Надо же, пытается купить меня на похвалу! Малышка Кэтлин отличная актриса. Ей бы попробовать себя на сцене. Интересно, в тюрьмах есть художественная самодеятельность?

— Вы мне очень помогли, когда мы ходили по магазинам. Я теперь выгляжу гораздо лучше. Мужчины начали обращать на меня внимание. — Сказав это, Кэтлин скромно потупилась.

— Так вот в чем дело! — Шарлин рассмеялась. — Ты и правда очень похорошела! Только вот твоя походка... Я, кстати, была в банке и видела пленку... Преступник ходил точно так же, как ты!

Шарлин и не заметила, как у нее вырвались эти слова. Но Кэтлин на обвинение никак не отреагировала, казалось, она думает о чем-то своем. Она лишь улыбнулась и продолжила с задумчивым видом:

— Сегодня, когда вы с Россантом танцевали... — И замолчала. Она явно не могла подобрать слова, чтобы выразить свой восторг.

— Я не могу понять, в чем твоя проблема, Кэтлин? — мягко спросила Шарлин.

— Ах, я такая неловкая! — еще сильнее покраснев, сказала Кэтлин. — Сегодня мы с мистером Ван Моппесом выходили из ресторана, так я умудрилась свалить один из этих ужасных цветочных горшков!

Шарлин пыталась удержаться от смеха, но не смогла.

— Вот, вы тоже смеетесь, — обиженно сказала Кэтлин.

— Прости, — смогла выговорить Шарлин. — Просто для того, чтобы сдвинуть этот горшок, надо обладать недюжинной силой!

— Кажется, я ею обладаю. — Кэтлин вздохнула. — Мистер Ван Моппес хотел возместить служащему, прибежавшему на шум, стоимость этого горшка, но тот отказался от денег, сказав, что это самое занятное происшествие в их ресторане со дня открытия. Вы и представить не можете, как мне было неловко!

— Да, Кэтлин, это действительно ужасно! — посочувствовала Шарлин. Ей пришлось сделать глоток вина, чтобы скрыть улыбку. — А как отреагировал Ван Моппес?

— Начал мне сочувствовать, он подумал, что я отбила ногу. Предлагал съездить к врачу, сделать снимок. Я его успокоила, у меня ведь ничего не болит.

— Кэтлин, может быть, действительно стоило съездить к врачу?

— А! — отмахнулась Кэтлин. — Я всю свою жизнь что-нибудь сбиваю. Постоянно в синяках. Я даже привыкла. Понимаете, мне кажется, что во всем виноват мой сустав!

— Что у тебя с суставом? — заинтересовалась Шарлин.

— В детстве я неудачно упала с велосипеда и вывихнула сустав. С тех пор он никак не встанет на место.

— Какой ужас! — искренне посочувствовала Шарлин. — Как же ты живешь, это же больно!

— Когда привыкаешь, даже перестаешь замечать. Но я так хочу научиться двигаться так же грациозно, как вы. Ну, или хотя бы не сбивать все, что вижу! — Кэтлин усмехнулась.

Шарлин от души пожалела девушку. В ее голове уже зародились подозрения, действительно ли на пленке была запечатлена Кэтлин. Во-первых, Кэтлин никак не отреагировала на замечание Шарлин о пленке. Во-вторых, она сама пришла к ней, чтобы поговорить о своем увечье. И потом, Шарлин вспомнила, что не раз Кэтлин задевала что-то. Как же тогда она сумела проникнуть в банковское хранилище, да еще и умудрилась уйти незамеченной? Да она должна была разворотить полбанка и наставить себе синяков, прежде чем вышла!

И потом, она ни за что не пришла бы ко мне, если бы стремилась скрыть свой дефект, начала убеждать себя Шарлин. Ей все сильнее нравилась Кэтлин, и она не хотела верить в то, что эта милая девушка — преступница. Шарлин выдумывала все новые причины, по которым Кэтлин просто не могла взять колье. Стоит ли заострять внимание на том, что нужно как можно тщательнее скрывать? Шарлин, к примеру, делала бы вид, что с ней все в порядке, как можно дольше!

— Давай-ка начнем с того, что ты просто пройдешься по комнате, — сказала Шарлин.

Кэтлин послушно встала и принялась ходить туда-сюда. Шарлин схватилась за голову.

— Вот уж не думала, что такое бывает! — воскликнула Шарлин и прикусила язык: в глазах Кэтлин заблестели слезы.

— Что, все так ужасно?

— Ну что ты! — принялась успокаивать ее Шарлин. — Я ведь и не замечала до сегодняшнего вечера, что у тебя что-то не в порядке с походкой! Просто тебе стоит вообще научиться ходить. А то, что ты выносишь вперед бедро, будет просто незаметно. Это даже придаст некоторый шарм твоей походке. Давай попробуем вместе!

Шарлин принялась водить Кэтлин под руку, вспоминая занятия с хореографами. Через полтора часа Кэтлин уже ходила вполне сносно, только опытный глаз Шарлин замечал, что что-то не в порядке. Непосвященный человек ни за что бы не заметил, что Кэтлин по-прежнему сильно выносит вперед бедро.

— Ну, в модели тебя все равно не возьмут, ростом ты, извини, не вышла, а так все мужчины будут у твоих ног.

— Я так благодарна вам, Шарлин! Вы просто моя добрая фея! — Кэтлин бросилась ей на шею.

— Ой!

— Что случилось? — встревожилась Кэтлин.

— Что-то укололо меня в шею!

— Может быть, на мою одежду прицепилось перышко? Они могут сильно уколоть, — предположила Кэтлин.

— Может быть, — согласилась Шарлин, потирая шею.

Она чувствовала, что ей становится все сложнее думать. Перед глазами повисла какая-то странная дымка.

Кажется, я устала гораздо сильнее, чем предполагала. Надо выпроводить Кэтлин и ложиться спать, а то завтра не встану.

— Что?.. — переспросила Шарлин, когда поняла, что Кэтлин о чем-то настойчиво спрашивает ее.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Я очень хочу спать, кажется, я сильно устала за эти дни. Может, ты пойдешь к себе? — предложила Шарлин, чуть покачнувшись.

— Просто замечательно! — неожиданно жестким голосом сказала Кэтлин. — Теперь скажи мне, зачем ты ездила в банк.

— Чтобы посмотреть видеозапись кражи, — ответила Шарлин. — Отстань от меня, я хочу спать!

— Кого ты видела на пленке?

— Я не поняла.

— Кто это мог быть? Ты кого-то подозреваешь? — уточнила свой вопрос Кэтлин.

— Да, это могла быть моя стилист Кэтлин Иверн. Ты дашь мне спать?! — рассердилась Шарлин.

От гнева у нее в голове чуть-чуть прояснилось.

Что это я делаю? — удивилась Шарлин. Зачем я ей все это рассказываю? Что со мной происходит? Почему же так хочется спать? Пусть Кэтлин немедленно от меня отстанет!

— Отлично, теперь можешь спать. Возможно, ты уже больше не проснешься, — услышала откуда-то издалека Шарлин.

Она упала на пол. Сил держаться на ногах уже не осталось. Шарлин почувствовала, как кто-то поднял ее на руки и понес к выходу. У нее жутко болела голова, словно началась страшная мигрень. Почти ничего не соображая, Шарлин смотрела по сторонам, пытаясь понять, куда же ее несут.

Надо было рассказать все Рею. Что он теперь подумает обо мне? — было последней мыслью Шарлин. Ее сознание угасло, и вокруг стало темно.

Рей Россант ушел из ресторана сразу же за Шарлин. Он решил, что нужно догнать вспыльчивую и импульсивную модель, пока она не попала в еще одну беду. Стоило проводить Шарлин до отеля, чтобы самому возвращаться домой было спокойнее.

Когда он вышел на улицу, Шарлин уже не было видно. Рей пожал плечами.

Значит, подумал он, Шарлин оказалась проворнее и уже на полпути к отелю, если не заблудилась в очередной раз. Сумочку она взяла, проблем с полицией не должно возникнуть. Опасные кварталы далеко, надеюсь, ее не занесет туда никаким ветром.

Рей медленно пошел по улице. Он не спешил: дома его никто не ждал, а чудесная летняя ночь располагала к пешим прогулкам. Над головой на черном бархате ночного неба рассыпались миллионами бриллиантов звезды. Рей поднял голову и усмехнулся.

А все же рекламщики «Даймонд сенте» не правы: вот они, вечные ценности! — улыбнувшись, подумал Рей. В нем почему-то проснулся дух противоречия. А их картины и камни не так уж и вечны по сравнению с этим великолепием. На звезды не произвело никакого впечатления ни рождение Ван Гога, ни его смерть, ни картины. Не думаю, что они почувствовали пропажу колье. Не уверен, что они обратили внимание на красоту Шарлин. Хотя такую женщину не заметить невозможно! Она сама как звезда!

Рей вышел к каналу и остановился у парапета. Он вдохнул чистый ночной воздух без примеси дневных запахов: пыли, резких женских духов, готовящейся пищи.

Как давно я не замечал красоты, что меня окружает! А ведь когда-то я был готов бросить все, отключить телефон и в выходные лететь в Амстердам, чтобы хоть на несколько часов окунуться в его удивительную атмосферу! Я уже успел забыть, почему приехал сюда. Я ведь надеялся, что этот город сможет излечить мою рану, успокоить меня. А вышло все наоборот. Прошло пять лет, а я не просто не перестал думать об Энди, я думаю о ней даже больше, чем в первые месяцы, после того, как она ушла из этого мира!

Рей оперся на парапет. Он вглядывался в темную гладь канала, пытаясь угадать в отраженных звездах знакомые созвездия.

Вот Медведица, вот Персей. Как давно я не гулял ночами! Энди не одобряла моих прогулок и никогда не смотрела на небо. Может быть, наша общая проблема была в том, что мы смотрели в разные стороны? Я — на небо, а она — на грязь. Если бы я раньше это заметил, может быть, мы смогли бы избежать катастрофы. Я бы вылечил Энди, и мы мирно жили в Берлине, раз уж она так его любила. Я опять мечтаю о том, чего не будет никогда! — рассердился Рей и нахмурился. Мне бы следовало подумать о том, что происходит сейчас.

Он бросил последний взгляд на звезды и, сунув руки в карманы, быстро пошел по тротуару. Если бы кто-то видел лицо Рея в этот миг, он бы изумился произошедшим переменам: казалось, Рей постарел сразу лет на десять.

Итак, что мы имеем? Кто-то украл колье. Мне кажется, что я знаю, кто это. Шарлин проявляет бешеную активность. То она начинает расспрашивать меня о том, как охраняется колье, то поит так, что я теряю сознание. Надо еще выяснить, действительно ли я напился, или Шарлин помогла мне сделать так, чтобы разум покинул бренное тело. Рей усмехнулся. Скоро будут готовы анализы, и я все узнаю. Ладно, это не важно. Главное выяснить, кто такая Шарлин и что ей нужно. Я ведь даже не знаю ее настоящего имени! Впрочем, его никто не знает...

Теперь: что ей надо? Есть два варианта: либо она подсадная утка, чтобы отвлечь любым способом мое внимание, либо самая талантливая актриса и хитроумная преступница из всех, что мне встречались. Своим поведением она каждый раз ставит меня в тупик. То изображает звезду подиума, то истеричку, то демонстрирует чуть ли не энциклопедические знания! Потом эти ее попытки привлечь мое внимание. Как только я сам сделал шаг к сближению, она сразу же убежала. Совсем как Золушка на балу! Только Шарлин, слава богу, ничего не потеряла.

Рей не выдержал и рассмеялся. Он никак не мог забыть свою первую встречу с Шарлин. Когда пришел в участок, Рей ожидал увидеть затравленную девушку с заплаканным лицом. Но перед ним сидела молодая, хорошо воспитанная леди, вокруг которой вот уже несколько часов вертелась жизнь всего участка. Если бы Рей не был так зол на Шарлин за ее безответственность, он бы уже тогда от души повеселился.

А как она подумала, что я хочу ее поцеловать! Рей усмехнулся, но тут же нахмурился. Надо признать, что в тот момент Шарлин была недалека от истины. Еще чуть-чуть, и он бы не выдержал. Эта женщина чертовски привлекательна! Если бы он точно знал, что она не имеет никакого отношения к краже, если бы знал, что она готова оставить подиум и быть рядом с ним...

Рей покачал головой.

Энди была права, когда говорила, что он законченный эгоист. Но он просто хотел найти женщину, которая будет готова отдать ему все. Которая будет всем делиться с ним. Неужели настоящая любовь бывает другой? И ведь он был бы готов следовать за Шарлин, куда бы она ни позвала. Рей был готов бросить к ее ногам свою жизнь, выполнять все капризы, прихоти. Он только хотел быть уверен, что она всегда будет с ним, что она будет его любить.

Рей с удивлением посмотрел на остановившееся перед ним такси. Он так сильно задумался, что и не заметил, как вышел к оживленной — по меркам Амстердама, конечно, — улице.

— Куда поедем? — спросил водитель, когда Рей устроился на заднем сиденье.

Рей удивился, когда назвал в ответ адрес гостиницы Шарлин. Он-то собирался ехать домой, чтобы хорошенько выспаться. Но ему, оказывается, хотелось убедиться, что Шарлин благополучно добралась до отеля!

Просто спрошу у портье, возвращалась ли она, подумал Рей. Мало ли, вдруг вновь понадобится обыскивать все полицейские участки Амстердама!

Только когда вошел в холл отеля, Рей понял, насколько уже поздно. Он и не ожидал, что вечер так затянется. И приглашение-то Ван Моппеса он принял только потому, что хотел еще раз в неформальной обстановке понаблюдать за группой. Вдруг кто-то выдал бы себя? В том, что преступник связан с группой, Рей уже давно не сомневался, он даже подозревал кое-кого, но пока что у него не было никаких серьезных доказательств, а значит, следовало помалкивать.

Он подошел к портье, представился и спросил:

— Дама из триста одиннадцатого уже вернулась?

— Да, сэр. Буквально тридцать минут назад. Мне предупредить ее о вашем визите?

— Нет-нет, не стоит. Я просто хотел убедиться, что она хорошо добралась.

— А! — протянул портье. Его глаза лукаво заблестели.

— Ну, доброй ночи вам, — пожелал Рей.

— Сегодня просто удивительная ночь. Люди работают вместе, а постоянно спрашивают о том, кто и когда приехал. И ведь уезжали вместе!

— Вот как? — вежливо спросил Рей.

— Да. Мадемуазель, которая так вас заинтересовала, спрашивала о мадемуазель, с которой она вместе приехала. А потом пришел мужчина, он здесь не живет, и спрашивал, приехала ли мадемуазель из триста одиннадцатого. Кажется, она пользуется популярностью.

— Верно. Красивую женщину сложно не заметить, — ответил Рей.

Он кивнул портье и вышел из гостиницы.

Небо было уже не такое темное, и звезды стали постепенно меркнуть. Но Рей ничего не замечал. Ему очень не понравилось то, что сообщил портье, но, кроме смутных догадок, ничем себя порадовать не мог.

Утро вечера мудренее! — подумал он. Голова уже не может нормально работать, мне нужно хотя бы четыре часа сна. Утром встану и хорошенько обо всем подумаю. Шарлин в отеле, так что бояться нечего.

Но Рей так и не смог уснуть, его преследовали мысли о Шарлин. Он слышал ее смех, видел ее сияющие глаза, чувствовал нежный шелк ее кожи. Рей вспоминал каждую минуту их встреч, каждый миг, когда он мог смотреть на Шарлин, мог вдыхать аромат ее духов.

Как бы я хотел, чтобы так было вечно! — думал он, ворочаясь в холодной постели. Боже мой! Неужели я влюбился? После смерти Энди я думал, что этого уже никогда не случится. Что же мне теперь делать? Шарлин явно расположена ко мне. А может быть, это была простая вежливость? Все же те ее слова были слишком грубыми. Она просто хотела извиниться таким образом передо мной за то, что выставила наши отношения на всеобщее обозрение. Хотя о каких отношениях я вообще говорю?! Почему же я все-таки ничего не помню о той ночи? Все это более чем странно. Но после всего, что между нами произошло, я просто обязан серьезно поговорить с Шарлин. Нам нужно выяснить, что происходит между нами и имеет ли вообще смысл продолжать встречаться. Может быть, мы бы смогли попробовать быть вместе?..

Рея раздирали противоречивые чувства. Он никак не мог понять, что же происходит. Не мог понять, чего хочет Шарлин. Не мог разобраться в собственных запутанных донельзя чувствах. Рей понял только одно: ему нужно как можно быстрее переговорить с Шарлин.

Рей и не заметил, как забылся тревожным сном. Ему снилось, что Шарлин призывно машет ему рукой и он бежит к ней. Рей чувствовал, что приближается к ней, но ее фигура становится все туманнее, расплывчатее. Он уже не видит, где Шарлин, начинает звать ее, но в липком густом тумане звуки не слышны. Рей бредет, еле переставляя ноги. Туман опутывает его, мешает двигаться. Он хочет снова кричать, звать Шарлин, но липкая влага попадает в рот, и он теперь не может сказать ни слова. Но Рей продолжает упорно брести в тумане. Он знает, что должен найти Шарлин, должен спасти ее от какой-то еще неизвестной беды. И вот, когда у Рея почти не остается сил, он натыкается на что-то в тумане и падает.

Он видит перед собой белую руку, хватает ее и прижимает к лицу: наконец-то он нашел Шарлин! Но рука холодна как лед. Он вскакивает и вглядывается в ее лицо. Оно совершенно спокойное. Но только Рей не раз видел в своей жизни такие спокойные лица — у тех, кто обрел вечный покой. Он прикасается пальцами к виску Шарлин и чувствует что-то липкое. Рей знает, что это, но он не хочет верить своим ощущениям. Он не может потерять ее сейчас, когда только что нашел!

Рей начинает трясти Шарлин, пытается позвать ее, просит вернуться, но губы упорно шепчут одно: «Энди». Вдруг Шарлин начинает превращаться с его жену. Рей с ужасом смотрит, как укорачиваются роскошные золотые локоны Шарлин, как изменяется форма носа, губ, подбородка... он пытается остановить превращение, зная, что сейчас увидит Энди такой, какой видел ее в последний раз, когда чья-то пуля прошила ее тело, заставив его выгнуться дугой и навсегда затихнуть...

Рей проснулся и сел на кровати. Он никак не мог отдышаться. Уже давно ему не снились сны об Энди. Почти два года он жил без кошмаров. И вот они появились опять.

Ну почему теперь там Шарлин? — недоумевал Рей. Неужели я думаю, что любая женщина, которую я полюблю, будет подвергаться опасности? Но ведь Шарлин ничего не грозит, она в полной безопасности. А мелкие неприятности, которые могут с ней случиться, никогда не приведут к тому, что я видел во сне.

Рей встал и пошел в ванную, чтобы смыть остатки кошмара. Он встал под ледяной душ. Тело тут же пронзила судорога, но постепенно кожа привыкала к холодной воде, а разум очищался от остатков кошмара.

Рей растерся полотенцем и пошел на кухню. Теперь ему нужна чашечка кофе, чтобы взбодриться и окончательно прийти в себя. Он бросил быстрый взгляд на часы.

Надо же, как я долго спал! — удивился Рей. Через полчаса начнется съемка, и я увижу Шарлин. Тогда я точно забуду о своих кошмарах. С ней все будет в порядке, она, как всегда беспрекословно, будет выполнять распоряжения Роуда, не обращая внимания на его хамство, будет шутить с Берсаром, улыбнется пару раз Кэтлин. Все будет, как всегда.

Рей оделся, и, когда он уже собрался выйти из квартиры, зазвонил телефон.

— Алло?

— Мистер Россант, срочно приезжайте, пропала Шарлин! — закричал Ван Моппес.

Рей сидел в номере Шарлин и пытался понять, что же ему дальше делать. Он обзвонил все полицейские участки, больницы и даже морги. Шарлин нигде не было.

— Может быть, она решила пропустить съемку? Прогулять один день? — спросил он у мисс Стемптон.

— Исключено! — Костюмерша покачала головой. — Шарлин могла забыть забрать из прачечной вещи, полениться купить себе еду, но не пойти на съемки! Нет, этого просто не может быть!

— Ну, она могла пойти погулять и задержаться.

— Шарлин очень ответственная девочка, она никогда бы не позволила себе опоздать. Я с ней работаю с первого дня ее карьеры. И еще ни разу Шарлин никуда не опоздала. Она очень пунктуальна. Если бы она даже ушла далеко, она бы взяла такси и за любые деньги приехала бы в музей к назначенному времени. И потом, уже почти пять часов, съемки должны были начаться в три. Задержаться на два часа... С ней что-то случилось! — Мисс Стемптон всхлипнула.

— Непонятно одно: Шарлин не выходила из отеля, иначе бы портье ее заметил, — задумчиво проронил Рей.

— Он мог зазеваться, отвернуться, — парировал Майкл.

Он сидел в кресле и бесцельно щелкал затвором камеры, чем сильно действовал на нервы окружающим. Но Майкл не замечал их реакции.

— Скажите, мистер Роуд, вы бы смогли не заметить такую женщину, как Шарлин? — спросил Рей.

— Нет, конечно. — Майкл усмехнулся. — Когда Шарлин просто входит в помещение, все мужчины оборачиваются.

— Дальше, — продолжал размышлять вслух Рей, — она не взяла сумочку. Правда, паспорта в ней нет, но не могла же Шарлин уйти совсем без денег? Она ведь не захватила ни кошелек, ни кредитки.

— Я боюсь даже думать о том, что могло заставить Шарлин уйти из отеля! — Глаза у мисс Стемптон уже были на мокром месте, и костюмерша постоянно прикладывала к ним платок.

— Не надо ни о чем думать, мисс Стемптон, — сказал Рей, стараясь успокоить ее. — Я уже сообщил в полицию. У Шарлин слишком заметная внешность, чтобы постовые проморгали ее. Думаю, скоро Шарлин найдется.

— Хотелось бы верить, — пробормотал Майкл. — Мне не нравится вся эта история. Сначала пропадает колье, теперь Шарлин. Вам не кажется, что между этими исчезновениями есть связь?

Рей внутренне напрягся, но постарался оставаться совершенно спокойным внешне.

— Нет, мистер Роуд. Не думаю, что человек, укравший колье, решит подзаработать еще и на краже людей. Скажите, были ли у Шарлин серьезные сбережения? — обратился он к мисс Стемптон.

— Конечно, Шарлин зарабатывает неплохо, но миллионы у нее в банке не лежат. Она недавно купила старинный особняк в центре Лондона, а вы представляете, сколько это стоит? Думаю, Шарлин согласилась на эту работу еще и потому, что ей предложили крупный гонорар.

— Были ли у Шарлин враги? — продолжал задавать вопросы Рей. Ему нужно было знать все о Шарлин.

— Конечно, ей многие завидовали, но это было раньше. В ее карьере сейчас такой этап, что конкуренток просто нет, к тому же Шарлин очень мягкий и отзывчивый человек. Я еще ни разу не видела, чтобы она причинила вред кому-то. Она всегда охотно сходится с людьми и никогда не таит ни на кого зла. Последний конфликт у нее возник с вами. Это было одно из самых серьезных противостояний, что мне доводилось видеть. И его она смогла погасить. Так что Шарлин никогда не чувствовала себя в модельном бизнесе, как в стае волков.

— К тому же сейчас нет модели, которая бы могла занять место Шарлин, — уверенно сказал Майкл. — И все это знают. Убирать Шарлин нет смысла.

— А мужчины? — Задав этот вопрос, Рей почувствовал, что краснеет. От него не скрылся быстрый взгляд, которым обменялись мисс Стемптон и Майкл Роуд. — Есть у нее постоянный партнер? И как она разрывала отношения с мужчинами?

— Шарлин сейчас одна. У нее не складывались отношения с мужчинами. Да и кому понравится, если твоя женщина постоянно на съемках? Но со всеми своими мужчинами Шарлин расставалась очень хорошо. Их было-то всего ничего! Ей не до романов.

— В первый раз вижу красивую и удачливую женщину, у которой нет завистников и прекрасные отношения с бывшими мужчинами! — удивился Рей.

— Я уже сказала, что Шарлин очень мягкая и чуткая девушка, — недовольно напомнила ему мисс Стемптон. — Она просто не может сделать никому зла. А если вдруг получается, что она кому-то причинила вред — Шарлин склонна к импульсивным поступкам, — потом она мучается и старается загладить свою вину.

— Понятно, — пробормотал Рей.

В комнату вошла Кэтлин. У нее тоже были красные глаза и распухший нос. Вслед за ней вошел Ван Моппес. Рею даже стало жаль менеджера, такой потерянный и огорченный вид у него был. В ответ на вопросительные взгляды собравшихся, они только покачали головами.

— Она так и не появилась, — упавшим голосом сказала Кэтлин.

— Понятно. — Рей вздохнул. — Начнем сначала. Кто последним видел Шарлин?

— Я, наверное, — упавшим голосом ответила Кэтлин. — Я пришла к ней вчера ночью. Мне нужна была помощь Шарлин. Мы поболтали и выпили вина. Потом я вернулась в свой номер и легла спать. Утром забежала за Шарлин, чтобы позвать ее на завтрак, но ее уже не было. Сначала я решила, что она уже спустилась, а когда увидела, что ее нет в зале, решила, что Шарлин ушла гулять. Вот и все...

— Во сколько вы вышли от Шарлин?

— Я не смотрела на часы. Пришла к ней я где-то около двух. Мы проговорили часа полтора.

— Значит, вы были последним человеком, который видел Шарлин...

— Вы же не думаете, что я как-то причастна к ее исчезновению? — испуганным голосом спросила Кэтлин.

— Ну, что вы! Исчезновение Шарлин не в ваших интересах, — поспешил успокоить ее Рей. — Для вас оно означает поиски работы.

— Есть кое-что важнее работы, — тихо сказала Кэтлин. — Шарлин стала моей подругой.

— Нет, никто из находящихся в этой комнате не причастен к исчезновению Шарлин. Я в этом уверен, — твердо сказал Рей. — Пока вы все можете разойтись, а я бы хотел еще раз осмотреть вещи Шарлин.

— Шарлин не пропала навсегда? — дрожащим голосом спросила Кэтлин.

— Надеюсь, что нет.

Никто ничего не ответил, все только сейчас поняли, что, возможно, случилось непоправимое. Мисс Стемптон уже не скрывала слез.

Рей остался один в номере Шарлин. Специалисты уже сняли отпечатки пальцев. Судя по тому, что все вещи аккуратно лежали на своих местах, никого постороннего в номере не было.

Я солгал им, думал Рей. С каждой минутой я все сильнее убежден, что Шарлин похитил кто-то из группы. И мне кажется, что я знаю кто. Только вот зачем им понадобилась Шарлин?

Кажется, Ван Моппес говорил, что у Шарлин имелись какие-то драгоценности. Но мисс Стемптон уверяла меня, что она терпеть не может «бирюльки». Так, еще раз. Шарлин не просто так спрашивала у Ван Моппеса о банке. Может быть... Нет, это просто бред! Хотя Шарлин могла вздумать утереть мне нос в отместку за мои презрительные слова о ее умственных способностях. Господи, неужели она решила найти преступника сама?! Я должен сейчас же ехать в банк!

Рей быстро пошел к двери, и тут его взгляд совершенно случайно упал на камеру, которую он прикрепил над дверью Шарлин.

А что, это мысль! Так, по крайней мере, я буду знать, что делается в соседнем номере!

Рей быстро раскрыл свой чемоданчик и достал оттуда «жучок» и инструменты. Он прошел в ванную и открыл решетку вентиляции. Посветив себе фонариком, Рей быстро установил прослушивающее устройство так, чтобы усик с микрофоном выходил в ванную Кэтлин. Микрофон очень сильный. К тому же Рей надеялся, что у Кэтлин не хватит сообразительности включить воду. Тогда он будет слышать каждое слово, сказанное в ее номере. Ну не нравилась Рею мисс Иверн! И его предубежденность по отношению к женщинам тут ни при чем.

Когда Рей приехал в банк, рабочий день там уже заканчивался. Он показал удостоверение и направился в комнату охранников.

— Что опять стряслось, Рей? — спросил у него начальник охраны, пожимая руку. — Хочешь еще раз посмотреть запись?

— Нет, я уже сыт ею по горло. Лучше скажи мне, появлялась ли здесь эта женщина?

Рей показал фотографию Шарлин.

— Нет, ее не было.

— Ты уверен?

— Конечно! Такую женщину сложно не запомнить!

— Да, ты прав, — расстроено сказал Рей. Он протянул руку на прощание. — Ну, бывай!

— А что случилось-то?

— Эта женщина пропала при весьма странных обстоятельствах. Я боюсь, что она как-то замешана в этой истории с колье.

— Погодите-ка, мистер Россант! — встрепенулся один из охранников. — Недавно приходила одна дама, но она пришла в середине рабочего дня, и у начальника охраны был обеденный перерыв. Я тогда дежурил. Покажите мне фото.

Рей показал фотографию.

— Точно она! Ее привел один из клерков. Она хотела положить на хранение свои драгоценности. Желала убедиться, что охрана в нашем банке на должном уровне.

— Вы ей что-то показывали? — быстро спросил Рей.

— Да, ту пленку, — честно признался охранник и покраснел, ожидая немедленной расправы.

— Ну, сколько раз повторять, нельзя ничего показывать клиентам! — закричал начальник охраны.

— Спасибо вам! — поблагодарил Рей молодого охранника, не побоявшегося гнева начальства. — Теперь все проясняется!

Рей обратно в отель почти летел. Он должен был успеть. Из-за своей нерешительности он может потерять Шарлин. Теперь он все понял. Все звенья головоломки встали на свои места. Оставалось только задержать преступников и спасти Шарлин.

Ну, зачем она решила поиграть в детектива?! — угрюмо думал Рей. Наверняка обиделась из-за того, что я назвал ее глупой. Хотела доказать, что умнее меня. Раскрыть преступление, а потом поднести результат мне на блюдечке. Преступники забеспокоились, и вот теперь Шарлин неизвестно где. Я даже не могу арестовать их, ведь тогда Шарлин может пострадать! Придется следить.

Рей достал телефон и набрал номер управления полиции. Уже через десять минут подозреваемые были под колпаком. Еще через десять минут Рею начали докладывать обо всех их передвижениях.

Оказавшись наконец в номере Шарлин, Рей быстро настроил аппаратуру и принялся прослушивать пленку. Единственная запись закончилась четверть часа назад. Значит, они еще не могли далеко уйти и время еще есть. К тому же за ними внимательно следят парни из полиции.

Рей нажал на воспроизведение.

— Он все понял, мы пропали! — услышал он мужской голос.

— Не устраивай истерику, — холодно приказал ему женский. Рей не сразу узнал молчаливую и милую Кэтлин. — Он еще ни в чем не уверен. Думаешь, если бы он знал точно, кто украл колье, мы бы до сих пор гуляли на свободе?

— Что же нам теперь делать?! — В голосе мужчины слышались истерические нотки.

— Что делать? Успокоиться. Можно пойти выпить кофе. Хорошо тебе, не нужно делать вид, что ты расстроен до чертиков! — Кэтлин неприятно рассмеялась. — Ты и так трясешься, словно заяц. Будь мужчиной! И прими правильное решение.

— Может быть, стоит оставить ее? Мы могли бы прикрыться ею, если дело примет дурной оборот.

— Нет. Ее ищут все, кому больше нечего делать. Да и Россант не такой дурак, как нам показалось. Он сумел справиться с собой. У нас не вышло подставить ему Шарлин. Россант быстро понял, что эта дурочка не способна взять чужое. Жаль, а ведь поначалу комбинация работала. Помнишь, как они волком смотрели друг на друга?

— А почему ты решила, Шарлин знает, кто украл колье?

— Видел бы ты, как она посмотрела на меня, когда мы были в том ужасном ресторане! Я сразу же поняла, что она подозревает меня. Поэтому я пришла к ней ночью, как будто мне нужна ее помощь. Ну, а потом она якобы проговорилась, что знает, кто преступник. Она думала, что я испугаюсь и начну делать глупости, произошло наоборот: глупость сделала Шарлин. И теперь эта глупость будет стоить ей жизни. Пойдем, чем дольше мы тут прохлаждаемся, тем больше у них шансов найти Шарлин.

Рей остановил запись. Да, он оказался прав. Сейчас нужно сделать все, чтобы успеть туда, где они прячут Шарлин. Эта женщина не остановится ни перед чем.

Сначала пришла боль. Шарлин казалось, что ее голова разорвется на тысячи мелких осколков. Накаленный металлический стержень все глубже проникал в мозг. Пульсирующая боль над левым глазом причиняла страшные муки. Не было сил не то, что думать, а даже дышать. Каждый глоток воздуха был вырван в схватке у боли. Каждая попытка собрать мысли, разбегающиеся словно подростки, застигнутые за украшением граффити здания муниципалитета, причиняла страшные мучения.

Боже! Какие же идиотические сравнения лезут в голову! — подумала Шарлин и сразу же скривилась от нового приступа боли. Раскаленный штырь вновь вонзился в насиженное место над левым глазом. Надо встать и позвать врача. Никогда у меня еще не было мигрени, но это очень похоже на то, что описывает мисс Стемптон. Нужно идти к ней и попросить помочь мне. Как же хочется пить! Здесь ужасно душно и влажно. Может быть, кондиционер сломался?

Шарлин с трудом разлепила веки, но ничего не смогла разглядеть.

Надо же, еще ночь! — удивилась она. Но где же фонари? Почему не видно этой ужасной вывески «Наш отель приветствует вас»? Сейчас встану и включу свет.

Шарлин попробовала сесть, но почему-то ей это не удалось. Тяжелым кулем она свалилась.

Что с моей кроватью? — недоумевала Шарлин. Раньше она была слишком мягкой, а теперь стала слишком жесткой. Что вообще вокруг меня происходит? Почему нет света? Может быть, авария? Но хоть что-то я увидеть должна! У автомобилей есть фары, а отель возле дороги, светит луна и звезды! Боже, как же здесь душно!

Шарлин чувствовала, как ее охватывает паника. Она зажмурилась и провела в полной темноте несколько секунд. Шарлин в детстве увлекалась приключенческими книгами и отлично знала, как можно быстро вернуть способность видеть в темноте.

Она вновь открыла глаза. Но вокруг ничего не изменилось. Шарлин по-прежнему почти ничего не видела. Только смутные контуры каких-то предметов и совсем непроглядную тьму в углах.

Что здесь происходит? — вновь задалась вопросом Шарлин. Я ведь не сошла с ума? И потом, из-за мигрени может измениться зрение, но ведь я чувствую, что лежу не на кровати, а на каких-то досках! Куда делся мой матрац? Чувство такое, будто кто-то бросил меня на пол!

Шарлин вздрогнула. Она чуть передвинулась, чтобы прикоснуться рукой к тому, на чем лежит, и почувствовала голые необструганные доски.

Боже! Где я, черт возьми?! Нужно сейчас же встать и все выяснить!

Шарлин вновь предприняла героическую попытку принять вертикальное положение. Она уже привыкла к боли в своей несчастной голове и не обращала на нее внимания. Но встать так и не смогла. Шарлин вновь упала кулем на сырые, отвратительно липкие доски.

Я не могу встать! Шарлин чувствовала, что начинает паниковать. Неужели я парализована?!

Из-за испуга она дернулась и почувствовала, как что-то врезалось ей в кисти.

Я связана! — поняла Шарлин.

Она принялась беспорядочно дергаться, но веревки только глубже врезались в ее запястья, препятствуя притоку крови. Шарлин уже почти не чувствовала ни рук, ни ног, когда ужас наконец оставил ее.

Нужно не сходить с ума, а подумать! — сказала себе Шарлин. Я вовсе не парализована, это уже несомненный плюс. То, что я связана неизвестно кем, это минус.

Шарлин даже смогла усмехнуться. Резкие движения, по всей вероятности, разогнали кровь, ускорился обмен веществ, и голова почти перестала болеть.

Что мы имеем? Связанная топ-модель, грязный подвал, а это подвал, здесь нет воздуха и очень сыро, и боль в голове. Ну, голова-то почти прошла. Осталось выяснить, что же такого сделала модель, то есть я, что ее, то есть меня, засунули в это малоприятное и совершенно не подходящее для нее место? Может быть, она влезла не в свое дело и трепала своим болтливым языком там, где этого не требуется?

Шарлин тяжело вздохнула.

Итак, последнее, что я помню, объятие Кэтлин и легкий укол. Здесь все понятно, она что-то мне ввела, чтобы привезти сюда. Кажется, я сказала слишком много, и Кэтлин поняла, что я знаю, кто украл колье. Ну, основные вопросы выяснены. Осталась одна незначительная проблема: как мне отсюда выбираться?

Шарлин еще раз осмотрела подвал. Кажется, ее глаза начали привыкать, к более чем скудному освещению, и Шарлин смогла различить некоторые предметы. На противоположной стене тускло светилось окошко, слишком маленькое, чтобы даже худенькая и стройная Шарлин смогла в него пролезть. Лежала она действительно не на полу, а на чем-то вроде лежанки, сколоченной из грубых досок. Вокруг валялись самые разнообразные предметы: какие-то ящики, поломанные игрушки, пластинки, остов радиоприемника — судя по всему, подвал использовали как склад для всякого хлама.

Больше всего Шарлин заинтересовала дверь. Но она была плотно прикрыта и, скорее всего, на замке. Вряд ли Кэтлин понадеялась на действие лекарства и прочные веревки и не приняла дополнительные меры.

Эта девица очень хитра и умна! — грустно подумала Шарлин. Можно даже не надеяться, что дверь открыта. Кэтлин обвела всех нас вокруг пальца. Да еще как мастерски! Сначала она отравила чем-то моего стилиста, потом устроилась на его место, прикидываясь милой и недалекой девушкой, которая уже ничего не ждет от жизни и ни на что не надеется. То-то я удивлялась, почему она никогда сама не красится! А ведь могла бы сделать себе вполне приличное лицо. Потом она ловко исчезает, когда мы все веселимся в клубе. Использует комплексы Россанта, который, после смерти жены ненавидит всех красивых женщин. А тут еще и недалекая модель, которая не умеет держать язык за зубами. Моя глупая шутка только помогла ей. Но Кэтлин не чувствует себя до конца защищенной. Тогда она начинает крутить роман с Ван Моппесом. Теперь Кэтлин в курсе всех событий и сразу же узнает, если полиция выйдет на ее след.

Голова вновь разболелась, и Шарлин поморщилась.

Сразу же видно, что думать мне вредно! Какого черта я полезла в это грязное дело? Сейчас бы спокойно флиртовала с Реем, работала бы и всерьез думала, а не бросить ли мне все это. Не зря мне тетя все время повторяла: гордыня — величайший грех. Ну, зачем я решила утереть нос Рею? Все было бы хорошо, если бы не моя привычка влезать в самые разнообразные неприятности! И ведь когда-нибудь это должно было случиться: одна большая неприятность вместо многих мелких. Интересно, как все это закончится? Может быть, Рей скоро меня найдет? А вдруг меня здесь просто бросили? Нет никаких звуков, дом, скорее всего, необитаем, значит, меня могут вообще никогда не найти!

Из-за этой мысли вновь подкатила с таким трудом преодоленная паника. Шарлин почувствовала, как покрывается липким потом.

Может быть, я никогда отсюда не выйду! — с ужасом подумала она. Почему я не рассказала все Рею? Он детектив, вот пусть бы и ловил преступников. Он бы, конечно, накричал на меня за то, что я впуталась в эту историю. Но это лучше, чем оказаться в этом ужасном подвале! А Рей в последние несколько дней явно стал ко мне лучше относиться. Он ведь сам пригласил меня на танец. Он так смотрел на меня! В его глазах было что-то такое... В это просто нельзя поверить!

Рейнхарт Россант ни за что бы в меня не влюбился. Он давно отказал себе в праве любить. Как и я. Мы оба решили провести жизнь в одиночестве. Нам не нужны бессонные ночи, терзания из-за несправедливого укора, подозрения, ревность. Но если бы вдруг Рей сказал, что он хочет быть со мной, разве бы я не пошла за ним куда угодно? Конечно, пошла бы! Да побежала бы, истово веря, что вот это навсегда. Я бы бросила ради него свою работу. Денег мне и так хватит, славы тоже более чем достаточно. У меня есть еще много недоделанных дел и пора бы ими заняться. Мы с Реем купили бы домик где-нибудь в английской глубинке и тихо жили бы там, занимаясь тем, что мы любим больше всего. А вечерами читали бы книги или просто смотрели на огонь в камине...

Шарлин почувствовала, как по ее щеке катятся слезинки. Она подняла руку, чтобы вытереть ее, но тут же веревки впились в нежную кожу.

На меня это лекарство подействовало просто отвратительно! Вместо того, чтобы думать о том, как отсюда выбираться, я мечтаю о домике и Рее! Да ведь он никогда в жизни не женится на мне! Кто я такая? Модель, красивая, сногсшибательная женщина, вслед которой оглядываются мужчины на улице, в ресторане, в банке — где угодно! Ну как он будет со мной жить? Рей будет страшно ревновать меня к каждому взгляду, к каждому комплименту. Это будет не жизнь, а просто ад. Хотя о чем я тут мечтаю, о чем думаю? Это просто глупо — строить планы, когда тебе грозит смертельная опасность, да еще и мечтать о мужчине, который только недавно начал смотреть на тебя не как на милую болонку, а как на некое подобие человека разумного! Но своими действиями я, кажется, до основания разрушила у него это ощущение. Мне нужно сначала выбраться из этой заварушки, а уж потом мечтать о Рее, о домике в Англии и тихих вечерах перед камином. Впрочем, дом в Лондоне у меня уже есть, но идиллическим местом его назвать сложно, уж слишком там шумно!

Шарлин истерично хохотнула и сразу же испуганно замолчала. В пустом помещении ее смех прозвучал странно и нелепо. Но страх немного отрезвил Шарлин, и она почувствовала, что стала лучше соображать.

Как бы ни сложились наши с Реем отношения, сейчас я в первую очередь должна выбраться из этого ужасного места, решила Шарлин. Иначе я рискую никогда не узнать, действительно ли Рей любит меня или это только фантазии женщины, не привыкшей к невниманию. В первую очередь я должна избавиться от этих ужасных веревок.

Шарлин окинула взглядом подвал. Но ни ножа, ни чего-то острого или режущего не заметила. Отчаяние вновь попыталось завладеть ею.

Так, не надо отчаиваться. Я должна что-то придумать. Наверное, стоит спуститься на пол и осмотреться получше, ведь отсюда я не вижу почти ничего. Может быть, где-то и завалялся ржавый нож. Для начала надо спуститься с этого топчана. Я знаю, что это будет неприятно, но сделать это нужно. Не в первый раз я делаю то, что мне не нравится.

Шарлин закрыла глаза, глубоко вздохнула. Перебрав в уме все возможные варианты, она сразу же решила, что лучше всего будет просто скатиться с лежанки. Шарлин дернулась и начала падать.

Как она и ожидала, приземление, пусть и с небольшой высоты, на земляной пол было болезненным. Шарлин скривилась, раскаленный штырь вновь впился в мозг. Она лежала на ледяном влажном полу и тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.

Ну вот! — подумала Шарлин, когда боль немного утихла. Я на полу. Первый этап пройден. Теперь осталось только найти что-то, что поможет мне снять веревки.

Извиваясь, Шарлин начала медленное продвижение к той части подвала, которая была ей не видна. По пути попадались многие предметы, но ни плюшевый мишка, ни потрепанная книга, ни поношенное пальто не могли ей помочь освободиться от пут.

Шарлин не знала, как долго она ползала по полу, надеясь отыскать в куче ненужных вещей свое спасение. Ее силы быстро таяли, и вскоре она просто опустила голову, уткнувшись носом в земляной пол.

Я никогда не смогу отсюда выбраться, обреченно думала она. Я навсегда останусь в этом подвале и буду медленно умирать от жажды. Говорят, это самая тяжелая смерть. Я буду знать, что рядом вода, я же слышу, как она где-то здесь струится, но не смогу добраться до нее. Я даже быстро похудею, точнее высохну, и тогда, может быть, с моих рук просто свалятся веревки. Но к тому времени я не смогу сделать ни шагу. Как же это ужасно!

Шарлин чувствовала, что у нее не осталось сил даже на слезы. Она облизнула пересохшие губы и почувствовала на языке что-то отвратительно маслянистое и горькое.

Ну вот, еще и угодила лицом в лужу масла! Какой идиот разлил тут машинное масло?! Масло!

Шарлин радостно рассмеялась. Она осторожно пошевелила руками и почувствовала, что из-за ее хаотических движений веревки чуть разошлись.

Конечно же, масло!

Она подняла голову и начала высматривать бутылку с маслом. Шарлин думала, что, если ее план и не удастся, она может попробовать разбить бутылку, тогда осколком можно будет разрезать веревку. К огорчению Шарлин, масло было налито в пластиковую бутылку. Она схватила бутылку зубами и принялась выдавливать из нее дурно пахнущую жидкость. На полу прямо под носом Шарлин разлилась лужа.

Она перевернулась на спину и принялась елозить в этой луже руками, стремясь как можно сильнее намочить веревку и кисти рук. Наконец Шарлин почувствовала, что веревка пропиталась насквозь, а руки она уже никогда в жизни не отмоет от машинного масла.

Теперь или никогда! — подумала Шарлин. Она очень осторожно, будто совершала сложнейшую хирургическую операцию, начала высвобождать кисти рук. Сначала Шарлин показалось, что из ее затеи ничего не выйдет. Однако она не поддалась отчаянию и вскоре почувствовала, что веревки поддались! Шарлин затаила дыхание. Следовало успокоиться, чтобы из-за излишней поспешности не затянуть узлы сильнее.

Когда Шарлин поняла, что справилась с волнением, она продолжила освобождать руки. Прошло еще несколько томительных минут, и руки Шарлин получили свободу.

Не веря своим ощущениям, Шарлин поднесла руки к глазам. Перемазанные маслом, с волдырями от веревок и поломанными ногтями, они еще никогда в жизни не казались ей такими красивыми. Шарлин почувствовала, что сейчас расплачется. Еще никогда она не чувствовала себя такой счастливой.

Не важно, что будет дальше. Главное, что я сумела сделать первый шаг! — уверенно сказала себе Шарлин. Теперь я освобожу ноги и чуть-чуть похожу по подвалу. У меня все ужасно затекло. Я даже не смогу убежать, если потребуется. Только бы добраться до телефона и вызвать Рея! Еще никогда в жизни я не ждала ни одного мужчины так, как жду его!

Шарлин развязала ноги. Как она и ожидала, первая попытка встать не увенчалась успехом. Затекшие ноги только болели, когда кровообращение в них начало восстанавливаться, но держать вес ее тела категорически отказывались.

Она сидела на полу и растирала ноги, пытаясь прийти в норму как можно быстрее. Шарлин беспокоилась, что Кэтлин может прийти проверить свою пленницу, ей просто необходимо встать на ноги до того, как преступница появится здесь. Шарлин вовсе не была уверена, что сможет справиться с хрупкой на вид Кэтлин. Она прекрасно помнила, что у ее стилистки стальные мускулы. И потом, Кэтлин смогла в одиночку дотащить ее до этого подвала!

Колющая боль постепенно уходила из ног, и Шарлин почувствовала, что уже может встать. Опираясь на стоящие рядом коробки, она поднялась в полный рост. Медленной шаркающей походкой Шарлин добрела до стены и ухватилась за нее.

Для начала вовсе не плохо, порадовалась она, крепко держась за стену. Попробую дойти до двери.

Осторожными мелкими шажками, придерживаясь за стену, Шарлин продвигалась к двери. Пока она шла к цели, надежда все сильнее разгоралась в ее душе. Вдруг дверь открыта? Тогда она прямо сейчас сможет выбраться на улицу и вызвать полицию. Рей приедет и заберет ее из этого кошмара.

Шарлин протянула руку и подергала дверную ручку. Ее надеждам не суждено было сбыться; дверь оказалась надежно запертой. Шарлин застонала и прислонилась к стене, чтобы не упасть.

Что же делать? Может быть, стучать в дверь и звать на помощь? Хозяева дома должны услышать. Хотя, если бы здесь жили порядочные люди, они ни за что не позволили бы Кэтлин притащить ее сюда и запереть в подвале! Или в доме никого нет, или хозяева заодно с Кэтлин. Что же теперь делать?

Вдруг Шарлин услышала голоса. Первым ее порывом было стучать в дверь и просить о помощи. Но Шарлин остановила занесенную было руку и прижала ее ко рту.

Это могут быть полицейские, а может быть и Кэтлин. Надо послушать, о чем они говорят, тогда она поймет, стоит ли звать на помощь.

Шарлин приникла ухом к двери и начала слушать.

Сначала она слышала только отдаленные голоса, но ничего не могла разобрать. Но один из голосов, без всякого сомнения, был женский, и Шарлин сразу же уловила знакомые интонации. Она была рада, что не стала привлекать к себе внимание. Голос совершенно определенно принадлежал Кэтлин. Еще один голос был мужским, и, хотя он казался Шарлин знакомым, она никак не могла опознать его.

Через несколько секунд Шарлин начала различать некоторые слова. Кэтлин и мужчина спускались вниз. То, что Шарлин слышала, приводило ее в ужас. Она никак не могла поверить в то, что эти люди говорят серьезно.

— Мы должны избавиться от нее сегодня же! — твердо сказала Кэтлин.

— Но...

— Никаких «но»! — истерично взвизгнула Кэтлин. — Россант что-то подозревает! Он не такой дурак, как ты думаешь! Я не удивлюсь, если он уже обо всем догадался! И тогда мы ни за что не успеем скрыться!

— Милая, у нас уже есть билеты! — возразил мужчина.

— Ты думаешь, Россант не вычислит нас? — Кэтлин хмыкнула. — Он, как мне кажется, уже давно догадался, кто украл колье. А теперь нам пришлось выдать себя из-за этой настырной дуры.

— Рейс всего через два часа! Он просто не успеет ничего сделать!

— Ты не знаешь, какая власть в руках у Россанта. Если он потребует задержать рейс, ему с удовольствием пойдут навстречу и никто не посмеет жаловаться.

— Не нужно так беспокоиться, он ведь поехал зачем-то в банк. Пока он обо всем догадается! Он не успеет нас задержать.

— Зато мы успеем сделать все, что нужно, — отрезала Кэтлин.

Шарлин вздрогнула. В голосе Кэтлин звучала какая-то просто животная кровожадность.

— Бери пистолет! — велела она мужчине.

— Я не могу!

— Бери и иди к ней. Что может быть проще, чем выпустить пулю в лоб спящей женщине?

— Я не могу ее убить! — словно поросенок, взвизгнул мужчина.

— Бери сейчас же пистолет, кретин! — прикрикнула на него Кэтлин.

Некоторое время Шарлин слышала только бормотание мужчины. Затем раздался визгливый смех Кэтлин.

— Перестань так трястись, в конце концов, меня это раздражает! Если твои руки будут так же прыгать, когда ты будешь пускать ей пулю в лоб, ты скорее продырявишь себе ногу, чем ей голову.

— Я не могу, Кэтлин! — прохрипел мужчина. — Я не могу!

— Прекрати истерику, ты мужчина или тряпка? Неужели я должна делать это грязное дело?

— Я не могу! — тупо повторял мужчина.

— Давай быстрее и не говори мне, что тебя замучила совесть. Когда все уляжется, можешь отдать свою часть церкви, чтобы замолить грехи. Думаю, тебя с удовольствием простят за такую-то сумму! А сейчас делай то, что я тебе говорю, и побыстрее. Войди и убей ее!

— Я не могу! — со слезами в голосе повторил мужчина.

— Дай сюда! — вышла из себя Кэтлин. — Ты просто тряпка! Смотри, как бы мне не пришлось от тебя избавиться! Я больше не уверена в тебе.

— Но, Кэтлин, когда мы затевали это дело, предполагалось, что все обойдется без крови! Я не убийца! Я не могу убить беззащитную женщину!

— Эта женщина сделала все, чтобы нас с тобой поймали. Я пойду и убью ее, если ты на это не способен. Но только знай: когда мы окажемся в безопасности, я сразу же избавлюсь от тебя.

— Ты меня убьешь? — севшим голосом спросил мужчина.

— Зачем? Просто мы пойдем каждый своей дорогой. Ты — в свою сторону, я — в свою. И больше никогда не встретимся.

Что-то в голосе Кэтлин заставило Шарлин думать, что она действительно не остановится перед убийством своего компаньона. Как не остановится перед убийством ее, Шарлин. Эта женщина была готова убрать со своей дороги любого, кто мешал ее планам. И не важно, каким способом это было бы сделано. Кэтлин не станет выбирать сложный и опасный путь, когда есть быстрый и простой. Она будет идти прямой дорогой, даже если для этого понадобится убить человека.

Шарлин услышала, как в замке поворачивается ключ. Она отпрыгнула от двери и бросилась за нее, чтобы в темном помещении Кэтлин не сразу заметила ее. Шарлин понимала, что для нее сейчас важна каждая минута.

Ключ в замке поворачивался медленно. Шарлин казалось, что время замерло. Она бросила вокруг себя затравленный взгляд. Ей нужно найти что-то, что поможет справиться с Кэтлин. Ей нужно выжить!

Да! Это мне подойдет! — подумала обрадованная находкой Шарлин.

Она схватила погнутую ржавую кочергу, валявшуюся в углу за дверью, подняла свое оружие и затихла в ожидании, когда же в комнату войдет Кэтлин. Шарлин было важно не пропустить момент, когда Кэтлин окажется к ней спиной. Шарлин вовсе не была уверена, что сможет победить вооруженную пистолетом убийцу лицом к лицу. Ей просто не хватит скорости.

Время обрело прежний темп, и замок щелкнул. Дверь скрипнула, но до конца не открылась.

— Может, все же пойдешь со мной? — иронично спросила Кэтлин.

— Нет, если ты не против, я поднимусь наверх.

— Хорошо. Только знай, если ты попробуешь убежать, я тебя достану даже с того света.

— Как ты можешь думать обо мне такое?!

— Учти, мы повязаны одной веревочкой. И эта кровь будет на тебе в той же мере, что и на мне.

— Я пойду, Кэтлин, — пробормотал мужчина.

— Вали! Где тут наша куколка? — приторно-сладким голосом спросила Кэтлин, входя в подвал.

В этот момент Шарлин обрушила на ее голову кочергу. Но Кэтлин будто почувствовала, что сейчас ей будет нанесен удар, и отклонилась в сторону. Кочерга лишь оцарапала ей висок, из которого сразу же забила кровь.

— Ах, ты стерва! — закричала Кэтлин.

Она вскинула пистолет.

Время вновь замедлило свой ход. Шарлин видела, как ствол пистолета поднимается на уровень ее груди, как палец Кэтлин начинает давить на спусковой крючок.

Неужели это конец? — подумала она.

Раздался звук выстрела.

Шарлин чувствовала все: запах пороха, обжигающие искры, вырвавшиеся из дула, медленно входящую в ее тело, разрывающую мышцы пулю, первые капли липкой крови, струящиеся по ее груди.

Яркий свет на секунду вспыхнул перед глазами.

Время приняло свое обычное течение. Ноги Шарлин подкосились, и она упала на холодный земляной пол.

— Шарлин! Шарлин! Что с тобой? — услышала она голос Рея.

— Кажется, тетя не права: я все же попала в рай, — прошептала Шарлин.

Ее тело пронзила дикая боль. Она больше ничего не видела и не чувствовала. Сознание милосердно покинуло ее.

Шарлин чувствовала, что лежит на чем-то мягком. Вокруг было тепло и сухо. Она с удовольствием вытянулась в струнку, наслаждаясь игрой тренированных мышц.

Надо же, какой ужасный кошмар мне приснился! — удивленно подумала Шарлин. Как же мне здорово! Даже не хочется просыпаться. Что это так противно пищит? У меня давно будильником работает мисс Стемптон, а она издает не такие звуки, хотя ее крик: «Сколько можно спать!» — тоже не песня соловья! Сейчас завернусь в одеяло и посплю еще немного.

Шарлин начала устраиваться удобнее, но противный звук, повторяющийся с равными промежутками, не прекращался.

Раз уж так получилось, нужно вставать, грустно подумала она. В конце концов, я же не могу опоздать на съемки! Еще минутка, и сразу же встаю.

— Как она себя чувствует сегодня? — услышала она тихий почтительный голос Рея.

Вот так новость! — подумала возмущенная Шарлин. Что это мистер Россант делает в моей комнате? И вообще, о чьем это самочувствии он спрашивает?

— Как говорим мы, врачи, Шарлин стабильно тяжелая, — ответил на вопрос Рея тонкий нежный, словно колокольчик, голосок.

Шарлин сразу же определила, что он принадлежит молодой девушке.

Да, я уже не могу так звенеть! — с грустью подумала она. Пора уж и бросать эту чертову работу! Сколько можно прыгать перед камерой? Всему когда-нибудь приходит конец. Стоп. Почему эта девица говорит, что я стабильно тяжелая? И при чем тут врачи? Я ничем, кроме ветрянки, не болела с самого детства! Тетя, помню, всегда говорила, что, если бы я не открывала свой рот так часто, была бы просто идеальным ребенком.

— Но ведь она придет в себя? — встревожено спросил Рей.

— Скорее всего, да. Но та доза наркотиков, которой ее накачали, могла оказать сильное воздействие на головной мозг. Да еще и потрясение. Я не удивлюсь, если у Шарлин разовьется частичная амнезия. Память может вытеснить последние неприятные события. Но сейчас вроде бы все в порядке: сердце бьется ровно, все органы хорошо работают, мозг постоянно подает импульсы. Она видит сны, и сны эти приятные. Так что у нее есть все шансы стать вновь здоровой и продолжить карьеру.

— А ее рана? — продолжал прокурорским тоном допрашивать Рей. — Я не раз видел пулевые ранения. Шарлин была вся в крови.

— Большая часть крови не Шарлин. Она действительно была ранена, но ранение довольно легкое. Пуля насквозь пронзила плечо, не задев ни костей, ни сухожилий. Конечно, руку нужно будет разрабатывать, но мы можем сказать, что этот вариант развития событий один из наилучших. Шрам будет совсем незаметным, словно белая звездочка. Если только психика Шарлин справится с потрясением, все будет в полном порядке.

— А наркотики?

— Даже закоренелый наркоман, если он действительно принял решение завязать, может стать почти нормальным человеком. А Шарлин получила большую дозу, но единовременно. С ней все будет в порядке, мистер Россант. Можете не беспокоиться. Кстати, было бы неплохо, если бы вы поговорили с Шарлин. Может быть, ваш голос поможет ей выйти из комы.

— Возможно, если я скажу ей, что она просто пустоголовая дурочка, у которой нет ничего, кроме симпатичной мордашки. — Рей хмыкнул. — После этого заявления Шарлин подскочит как ошпаренная и бросится на меня с кулаками.

— Ну, если все так и получится, это будет просто замечательно! Как только Шарлин начнет проявлять норов, это будет значить только одно: ее можно выписывать. Вы еще побудете с ней?

— Да, если вы разрешите.

— Хорошо. Не забудьте чуть-чуть побеседовать с Шарлин. Мне почему-то кажется, что вам не обязательно говорить гадости, чтобы она вышла из комы. Только прошу вас, мистер Россант, не волнуйте ее!

Шарлин услышала удаляющиеся шаги и стук закрывающейся двери.

Интересное кино! — обиженно подумала она. Кажется, у меня действительно частичная амнезия. Я ведь помню, что меня зовут Шарлин, я модель, очень известная модель. Год рождения никому знать не обязательно, как и место рождения. Я ведь скрываю эту информацию. Теперь о последних событиях. Из всего, что я тут услышала, получается, что я была ранена и накачана под завязку наркотиками, сейчас нахожусь в больнице. Тогда понятно, что это за звук, — работает аппаратура. Идем дальше. Рей был то ли свидетелем, то ли участником этих событий. Кто же на меня напал и почему? Зря врач так волнуется, мне уже полученных сведений достаточно, чтобы сейчас же восстать из полумертвых и потребовать от Рея объяснений. Он может и не говорить о моей глупости. Хотя, по-моему, это его излюбленная тема.

Шарлин слышала, как Рей подошел к ее кровати и опустился на стульчик, который, как она знала, стоит возле кровати.

Отлично! — подумала рассерженная Шарлин. Сейчас самое время открыть глаза и поинтересоваться, что это он тут делает и почему в меня стреляли.

— Я как-то не привык разговаривать с человеком, который меня не слышит! Точнее, ты слышишь, но ничего не воспринимаешь. Так что ты не пугайся, если я буду говорить нескладно, и не смейся, когда придешь в себя и вдруг вспомнишь этот разговор, — начал, запинаясь, Рей.

Нет! Сейчас я ничего говорить не буду! — сразу же решила Шарлин. Пусть сначала мистер Россант выскажется. Ужасно интересно его послушать.

— Знаешь, когда я тебя в первый раз увидел, то подумал, что большей беды быть не может в моей жизни. Ты казалась мне просто неземным существом. Я чувствовал, что ты занимаешь в моих мыслях непозволительно много места. И тогда решил оградиться от тебя злой иронией. Я надел маску женоненавистника. Я на полном серьезе уверял себя и окружающих, что красивая женщина не может быть умной и проницательной, надеясь доказать себе, что ты не совершенство.

Это я-то не совершенство?! — сердито подумала Шарлин. Вот как встану и тресну тебя по глупой башке, сразу же поймешь, кто здесь совершенство, а кто противный невоспитанный полицейский!

Но она удержалась от покушения на голову великого детектива, решив, что потом Рей получит сполна за все.

— И все равно ты не шла из моей головы. Ты занимала все мои мысли, и я никак не мог сосредоточиться на деле. А потом ты пришла и в мои сны! Утром я просто сгорал от стыда, вспоминая их. А потом была эта ночь. Наверное, самая прекрасная в моей жизни, ведь рядом была ты. Жаль, что я так ничего и не вспомнил.

Да. Кажется, я погорячилась со своей глупой шуткой, подумала Шарлин. Нужно было давно все рассказать Россанту. Вот уж не думала, что он такой доверчивый. Или мы всегда охотно верим тому, что хотели бы слышать?

— Я жутко испугался, что после этой ночи в наших отношениях все изменится. Раньше было хоть и хрупкое, но равновесие. А теперь я не знал, что будет дальше. Я со страхом ожидал, что вот сейчас все кончится. Потом случился тот ужасный скандал. Ты не поверишь, но в тот день я хотел серьезно поговорить с тобой о нашем будущем. Я не ошибаюсь, когда говорю «о нашем». Шарлин, как бы я хотел, чтобы мы были вместе. Но этому есть масса помех: ты ни за что не бросишь свою карьеру, я не смогу жить с женой, которой большую часть года нет дома; ты откажешься рожать детей, потому что не захочешь портить фигуру, а я не представляю семьи, в которой не слышен детский смех; ты всегда окружена вниманием, а я не смогу делить свою жену с толпой. Что же нам теперь делать, Шарлин?

Действительно, вопрос! — мысленно согласилась с ним Шарлин. Интересно, что бы ты думал, если бы знал, что я собралась уходить из модельного бизнеса? Пошел бы на попятный или, как человек чести, сдержал бы свое слово?

— Хотя я тоже не лучший муж! — продолжал Рей. — Я вспыльчивый и нервный, постоянно задерганный на работе, тебе пришлось бы терпеть перепады настроения, недовольство всем и вся только потому, что преступник на один ход впереди меня. Я жутко ревнивый и вспыльчивый, я бы замучил тебя сценами ревности. Да и получает детектив, пусть и моей категории, в несколько раз меньше, чем модель твоего класса.

Что верно, то верно! — согласилась с ним мысленно Шарлин.

— Ты вот уже купила себе дом в Лондоне. А я до сих пор так и не обзавелся собственной квартирой!

Кто это ему разболтал о доме?! — возмущенно подумала Шарлин. Конечно, мисс Стемптон, кто же еще!

— Но вообще-то не потому, что у меня нет денег. Просто дом, где мы жили с Энди, я продал, я не мог там находиться. Каждая вещь напоминала мне о жене. А новый дом мне ни к чему, я ведь совсем один. Даже любовниц постоянных не заводил, жутко боялся, что постель вырастет во что-то серьезное. Я стал бояться серьезных отношений, я просто бегал от них. Мне каждый раз, как только я начинал подумывать о том, чтобы пригласить приглянувшуюся женщину провести вместе выходные, мерещилась Энди. И не в свадебном белоснежном платье, какой я хотел бы ее запомнить, а с синяками на сгибе локтя, с сальными волосами и изможденным лицом. Я и теперь терпеть не могу, когда женщины жалуются на холод и кутаются! Мне все время кажется, что передо мной очередная наркоманка! Господи, как же я устал жить в постоянном подозрении!

Боже, бедный Рей! Что ему пришлось пережить! — грустно подумала Шарлин. Неужели он до сих пор не научился справляться с призраками прошлого? Наверное, нет.

— Я начал прятаться за маской цинизма и равнодушия, но ты, Шарлин, умело сорвала с меня эту маску. Я увидел, что бывают чистые женщины, которым можно доверять, которые не побегут за очередной дозой к наркоторговцу, забыв обо всем на свете. И не станут рассказывать ему о муже все, что знают, лишь бы получить грамм вожделенного зелья! И она ведь попала под пулю не потому, что бросилась защищать этого торговца! Она просто хотела выхватить у него дозу, которую мерзавец держал в руке!

Он никогда не забудет этот ужас! — поняла Шарлин. И я бы не смогла забыть. Что же ты, Энди, сделала с этим мужчиной? Он же готов пойти в огонь и в воду ради любимой женщины. Рей — самая надежная защита. Как, наверное, здорово лежать рядом с ним в теплой постели, когда за окном бушует гроза...

— Шарлин, если ты придешь в себя, клянусь, что больше никогда в жизни не повышу на тебя голос. Знаешь, мне бы даже хотелось, чтобы у тебя наступила амнезия. Может быть, ты бы забыла о моих глупых словах и поступках...

— Ничего себе! — не выдержала Шарлин и села на кровати. — Если хочешь извиниться, скажи просто: «Прости меня, Шарлин»! Я и так не помню последний день! А если хочешь заслужить прощение, мог бы и принести цветы, роскошный...

Шарлин осеклась. На тумбочке около кровати она увидела огромный букет белоснежных роз.

— Какая прелесть! — воскликнула она и потянулась понюхать цветы.

— Та-а-ак... — произнес Рей голосом, не предвещавшим для Шарлин ничего хорошего.

— Спасибо тебе огромное, такой милый букет! Я уже готова обо всем забыть! Считай, что у меня амнезия! — зачастила она, почувствовав, что сейчас на ее голову обрушится буря. — Ты же обещал, что не будешь кричать...

— Значит, ты все слышала?

— Но ведь ты же говорил не просто так! — парировала Шарлин. — Обычно сами с собой разговаривают только ненормальные. А ты, Рей, очень разумный человек. А еще ты добрый, ты хотел вывести меня из комы.

— Лесть тебе не поможет. Признавайся, когда ты пришла в себя! — прикрикнул на нее Рей.

— Ничего себе! Тебе же врач велела не повышать на меня голос! — возмутилась Шарлин. — Я больна, ты должен относиться ко мне бережно!

— Я тебя сейчас очень бережно выпорю! — вскричал Рей, вскакивая со стула и опрокидывая его.

— Научился в полиции издеваться над ни в чем не повинными людьми? — ядовито поинтересовалась Шарлин. — Резиновой дубинкой бить будешь по почкам? Говорят, очень больно, но следов избиения не видно.

— Нет, сейчас просто сниму ремень и им же тебя и выпорю! — На лице Рея была написана решимость осуществить угрозу.

— Тогда ты будешь выглядеть более чем двусмысленно! Лежит несчастная жертва преступников, так и не пришедшая в себя, а ты стоишь над ней в приспущенных штанах. Это будет страшный удар по твоей репутации.

— Это ты-то несчастная жертва?! Да ты же сама полезла в эту заваруху! Мы с ребятами еле успели тебя оттуда вытащить!

— Какая заваруха? Разве я, милая и хрупкая девушка, могла драться с бандитами?

— А кто огрел Кэтлин кочергой по голове?

— Боже, за что же я ударила Кэтлин?! Она такая милая! — Шарлин была крайне изумлена. Она подозрительно посмотрела на Рея. — Ты меня обманываешь!

— Подожди, ты что, ничего не помнишь?

— Ну, кто ты такой, я отлично помню!

— Ты помнишь о том, что пропало колье? — уже сочувственно спросил Рей.

— Да, это я помню. Несмотря на наркотики и психическую травму, я еще не совсем выжила из ума! — сердито бросила Шарлин.

— А помнишь, как решила утереть мне нос и бросилась искать преступников самостоятельно?

— Я что, похожа на дуру? — поинтересовалась Шарлин оскорблено.

— В той истории, да.

— Немедленно мне все объясни! — потребовала она. — Что это за история, куда я ввязалась, зачем ударила по голове безобидную Кэтлин и почему оказалась в больнице с пулевым ранением?

— Слишком много вопросов. Врач велела мне тебя не волновать. Прости, но ничего не могу рассказать.

— Я буду больше волноваться, если ты мне все не расскажешь! И скажу врачу, что ты меня специально раздразнил, а я теперь не могу ни спать, ни есть! Кстати, очень есть хочется!

Рей усмехнулся.

— Твой аппетит, как всегда, тебе не изменяет!

— Прекрати издеваться! — вспылила Шарлин.

— А я и не издеваюсь. Мне очень нравятся женщины со здоровым аппетитом! — Он смотрел на Шарлин совершенно честными, как у щенка, глазами.

— Твои глаза слишком честны. Ты переигрываешь! — сердито сказала она. — Рей, ну я тебя прошу, расскажи мне все! Ну, пожалуйста!

— Хорошо, — сдался он. — Как ты знаешь, колье украли.

— Кто преступник?

— Обещай, что не будешь меня перебивать, — потребовал Рей. — Если ты продолжишь в том же духе, я просто развернусь и уйду. Тогда ты вообще ничего не узнаешь, пока не выйдешь отсюда совершенно здоровая. А из больницы тебя обещали выпустить только через две недели, после того, как ты, моя радость, придешь в себя!

— Прости, пожалуйста! — попросила Шарлин. Ей хотелось как следует ответить нахалу, но любопытство пересилило.

— Отлично. Так вот, колье украли. Сразу же было ясно, что это кто-то из съемочной группы.

— Почему? Разве специалисты из «Даймонд сенте» не знали о существовании колье?

— Я же просил не перебивать! — возмутился Рей.

— Но я просто хочу уточнить!

Он бросил на Шарлин уничтожающий взгляд.

— Хорошо-хорошо, я уже молчу! — поспешно сказала она.

— Специалисты его видели, и у них была масса возможностей, чтобы выкрасть колье, но они ими не воспользовались. Значит, кражу совершил кто-то из группы. А тут, как назло за день до этого ты начинаешь расспрашивать меня о том, как поставлена охрана в банке, где хранится колье.

— И ты сразу же решаешь, что я воровка!

— Ничего подобного! — От возмущения Рей даже не заметил, что Шарлин вновь перебила его. — Ты же весь вечер была у меня перед глазами. И потом, прости, Шарлин, но колье было украдено профессионалом. Ты бы до такого ни за что не додумалась.

— Опять оскорбляешь мои умственные способности!

— Если ты сможешь обезвредить очень тонкую сигнализацию так, как это сделал преступник, то тогда я просто сниму перед тобой шляпу и запру тебя в камеру. На всякий случай.

— Ладно, уговорил, — сдалась Шарлин. — А как он ее обезвредил?

— Шарлин, тебе это действительно нужно знать или ты хочешь поскорее услышать, кто преступник? — Рея выводил из себя постоянный поток вопросов.

— Хочу услышать, кто преступник, — быстро сказала Шарлин.

— Вот и отлично. Итак, колье украли. Просмотр пленки, которую засняла камера наблюдения, результатов не дал. Опознать человека было невозможно. Преступник слишком хорошо загримировался. Только походка была странная...

— Она неправильно ставила ногу: корпус как будто опережал тело, — прошептала Шарлин. — Я все вспомнила! Колье украла Кэтлин, и она же меня хотела убить за то, что я ее раскрыла. А ты говорил, что я глупая! — Шарлин победоносно посмотрела на Рея. — Что ты теперь скажешь? Я раньше тебя догадалась, кто преступник! Значит, и я на что-то гожусь, а не только позировать перед камерой!

— Ты и сейчас глупая! — осадил ее Рей. — Да, Кэтлин украла колье, но она действовала не одна. Один человек просто не смог бы все это провернуть.

— У нее был помощник. Мужчина. Я слышала их разговор. Кэтлин требовала, чтобы он убил меня, а мужчина не хотел. Тогда Кэтлин схватила пистолет и сказала, что сама все сделает.

— А ты схватила кочергу, но даже не смогла как следует ударить по башке свою убийцу!

— Посмотрела бы я на тебя! — взвилась Шарлин. — Я почти сутки пролежала связанной, в голове была полная каша из-за того, чем она меня накачала!

— Ну ладно, не сердись! — примирительно сказал Рей.

— Хорошо, — легко согласилась Шарлин. Время поругаться с ним еще будет, а вот узнать, кто сообщник Кэтлин, Шарлин не терпелось.

— У этого мужчины довольно слабая воля. Кэтлин легко подчинила его себе. А он обладал массой полезной информации и мог выполнять важные функции, например, быть водителем.

— Кто он?! — требовательно спросила Шарлин, подпрыгивающая на кровати от нетерпения.

— Не дергайся так сильно, а то капельницы выпадут, — посоветовал Рей.

— Ты издеваешься? — сердито спросила Шарлин. — Давай же, Рей, говори, кто он!

— Ты его, между прочим, отлично знаешь! Вы даже вместе работали.

— Неужели Берсар?! — ахнула Шарлин. — Мне Фредерик всегда казался милым и уравновешенным человеком. Как же он мог пойти на преступление? Кэтлин точно его чем-то опоила, как меня!

— Ты никогда ничего не дослушаешь до конца, потому и делаешь ошибочные выводы.

— Но ведь Берсар новенький в нашей команде. Потом, стилист мой заболел какой-то странной болезнью, и осветитель Майкла тоже заболел. Разве не странное совпадение?

— Твоего стилиста отравили, причем очень серьезно. А осветитель Майкла просто заболел. Это совпадение, Шарлин. Такое иногда бывает и очень запутывает следствие.

— Тогда кто же сотрудничал с Кэтлин?

Рей усмехнулся.

— Я бы сказал, разбойничал.

— Ну, скажи же! — Шарлин осторожно прикоснулась к плечу Рея, но тут же отдернула руку, заметив его взгляд.

— А сама так и не догадаешься?

— Сдаюсь, — хмуро сказала Шарлин после непродолжительного размышления и бросила на Рея укоризненный взгляд.

— Мистер Ван Моппес! — торжественно произнес он.

— Где? — тупо спросила Шарлин.

— Что где?

— Ну, ты отвлекся, чтобы позвать мистера Ван Моппеса. Вот я и спрашиваю, где он.

— Шарлин, ты просто очаровательна! — Рей весело рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, и тем более очаровательного, — хмуро ответила Шарлин, когда он успокоился.

— Мистер Ван Моппес работал на пару с Кэтлин.

— Не может этого быть! Он же служащий «Даймонд сенте»! — ахнула Шарлин.

— Вот поэтому Кэтлин и взяла его в оборот. Она знала, что у Ван Моппеса есть нужная ей информация. Он соблазнился огромными деньгами и пошел на преступление. К тому же Ван Моппес не смог устоять перед обаянием Кэтлин.

— Ничего себе обаяние! — фыркнула Шарлин. — Да я еле объяснила ей, как следует одеваться! И потом, она совершенно не следит за собой! Младше меня, а выглядит на все тридцать!

— А ты в курсе, что Кэтлин двадцать семь лет? — хитро улыбнувшись, спросил Рей.

— Ну и?.. — не поняла Шарлин.

— Что же ты раскрываешь свой возраст?

— А он никогда и не был тайной! — отмахнулась она. — Но в очарование Кэтлин я не могу поверить!

— Она прекрасная актриса. Когда было нужно, мисс Иверн легко прикинулась простушкой. Я только одному удивляюсь: как ты не заподозрила ничего криминального сразу же!

— А почему я должна была что-то заподозрить? Кэтлин мне рекомендовал мой стилист. Я видела ее работу. Со своими обязанностями она справлялась просто отлично. Что мне еще нужно от стилиста?

— Почему же она сама так плохо выглядела?

— Мало ли! — пожала плечами Шарлин. — Может быть, себя она красить не умеет или просто ленится. Если бы у меня была такая возможность, я бы тоже навсегда забросила всю свою косметику. Хотя нет, — сказала Шарлин, немного подумав, — на всю жизнь не смогла бы отказаться, но пару месяцев с удовольствием отдохнула бы от этой утренней мороки.

— Значит, ты хочешь взять творческий отпуск?

— Я хочу вообще уйти из модельного бизнеса, Рей, — ответила Шарлин, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Это сейчас не главное, — быстро сказал он, отводя глаза. — О твоем будущем мы поговорим позже. А сейчас есть более важная тема.

— Какая же? — затаив дыхание, спросила Шарлин.

— Какого черта ты во все это ввязалась?! — взвился Рей. — Я чуть с ума не сошел, когда ты пропала! Как ты могла быть такой глупой, Шарлин!

— Но я просто хотела... — растерянно начала она оправдываться.

— Ты просто хотела доказать мне, что можешь все расследовать сама, — продолжил за нее Рей. — И что из этого вышло? Ты чуть не погибла, а преступники могли скрыться.

— Значит, тебе важнее то, что они не сбежали от тебя! — рассердилась на него Шарлин.

— Меня специально наняли, так как были подозрения, что кто-то попробует совершить кражу. И мы знали, кто такая Кэтлин. Я был готов к тому, что встречусь с хитрой и изворотливой женщиной, которая не остановится ни перед чем. А тут появляешься ты. Постоянно путаешься под ногами, мешаешь мне вести расследование, а потом умудряешься сболтнуть Кэтлин, решившей проверить тебя, что-то такое, из-за чего она решается тебя убить!

— Но я ведь просто хотела узнать правду! Я не думала, что ты способен распутать это дело.

Ты же постоянно волком смотрел на меня, подозревая во всех смертных грехах!

— Это была маска, просто маска! Мне надо было убедить Кэтлин, что я для нее совершенно безопасен!

— И решил для этого выводить меня из состояния душевного равновесия!

— Нет, я просто должен был изобразить полицейского с кучей комплексов, который никак не может простить своей трагедии всему миру и мстительно относится к красивым женщинам. Кэтлин верила мне, пока ты не начала крутить мной так, как тебе того хотелось!

— Мог бы и не подчиняться, — пробурчала Шарлин.

— Меня и мое поведение мы обсудим как-нибудь в другой раз. Сейчас я должен вбить в твою садовую голову, что больше никогда нельзя делать ничего подобного! Есть полиция, ей, и только ей, решать, как пойдет расследование.

— Я всегда доверяла полиции, пока не встретилась с тобой.

— Интересно, чем это я тебя так разочаровал?

— Своими комплексами! Ты никак не можешь простить себе, что из-за работы потерял жену. Ты чувствуешь, что, если бы уделял Энди больше внимания, она бы не стала наркоманкой.

— Какое тебе дело до того, что я чувствую? — напряженным голосом спросил Рей.

— Какое тебе дело до того, как я себя веду? — не осталась в долгу Шарлин.

— Я к тебе теперь имею самое прямое отношение.

— Мне не нужен охранник. Я способна сама о себе позаботиться! — Шарлин гордо подняла голову и выпрямила спину, насколько позволяли это сделать подушки.

Она пристально смотрела на Рея и увидела, как его холодные глаза потемнели. Шарлин почувствовала, что их разговор зашел вовсе не туда. Она теперь не знала, как они смогут выбраться из леса взаимных оскорблений и обид.

— И все же я теперь буду постоянно с тобой.

— С какой это стати?

— С той, что ты выйдешь за меня замуж!

Шарлин на минуту, не меньше, лишилась дара речи. Когда она отдышалась и пришла в себя, Рей невозмутимо смотрел на нее.

— Свадьбу мы сыграем, как только ты поправишься, — спокойно сказал он.

В глазах Рея светилась улыбка. Кажется, его забавляла реакция Шарлин.

— Почему это ты вдруг решил на мне жениться? — смогла, наконец выговорить она.

— Потому что мы с тобой переспали. Меня отвратительно воспитали. Я считаю, что после близости следует жениться на женщине.

— Ты женился на всех, с кем спал?

— Нет, но они и не хотели выходить замуж и бросать свою работу. И потом, они не тащили меня в постель.

— А я, значит, хочу бросить все ради тихого счастья рядом с тобой?

— Судя по тому, что ты мне сегодня сказала, и по тому, что ты соблазнила меня, да, ты этого хочешь.

— У тебя больше нет никаких аргументов, чтобы я вышла за тебя замуж? — иронично спросила Шарлин.

За маской иронии она скрывала горячее желание услышать от Рея совсем другие слова. Шарлин смотрела на него, умоляя сказать ей единственное, ради чего она пошла бы с ним хоть под венец, хоть на край света.

— Нет, — после короткого раздумья сказал Рей.

— Пошел прочь, — тихо произнесла Шарлин, откинувшись на подушки.

Она вдруг поняла, что все ее мечты были не более чем мечтами. У них не было ни малейшего шанса воплотиться в жизнь. Да и как она могла мечтать услышать слова любви от человека, который навсегда закрыл свое сердце для этого чувства?!

— Но, Шарлин, после всего, что произошло...

— А что произошло? Если ты волнуешься из-за того, что мы переспали, то можешь расслабиться. Я тебе подсыпала снотворное в баре и притащила в свой номер. Ничего не было. Ты спал всю ночь как сурок. На дикого самца гориллы был совершенно не похож.

— Ну, знаешь ли! Ну, знаешь ли!.. — От возмущения Рей не находил слов.

Он круто развернулся и пошел к двери. Рей уже собирался выйти, но в последний момент остановился и бросил Шарлин:

— Я думал, что не смогу простить предательство, но это хуже, чем самая низкая измена!

Он одарил напоследок Шарлин взглядом, полным негодования, и вышел, громко захлопнув за собой дверь. Шарлин без сил упала на подушки.

— Он больше никогда не вернется. Что же я наделала?

Горячие слезы медленно катились по ее щекам.

— Ну вот, теперь мы наконец-то можем вернуться в отель и закончить работу! — Мисс Стемптон квохтала вокруг Шарлин, напоминая наседку, следящую за единственным цыпленком.

Костюмерша и на этот раз выступала в свойственной ей роли: она помогала Шарлин одеться, хотя Шарлин чувствовала себя отлично и в посторонней помощи совершенно не нуждалась. Но мисс Стемптон было приятно осознавать, что она помогает своей подопечной, получившей серьезную травму.

— Ты ведь хочешь все закончить, правда? Почему-то после того, как Шарлин пришла в себя, мисс Стемптон отменила привычную официальность и начала обращаться к Шарлин на «ты».

— Мне это безразлично, — пожав плечами, равнодушно ответила Шарлин.

— Как же так? Безразлично! — Слова Шарлин вызвали у мисс Стемптон новый приступ суетливости. — Ты ведь всегда так любила свою работу! А теперь вдруг — «безразлично»!

— Мне теперь все безразлично, — пробормотала Шарлин.

Она осторожно отстранила мисс Стемптон и дальше стала одеваться самостоятельно.

Прошло две недели с того дня, как Шарлин пришла в себя. За все это время от Рея не было никаких вестей. Он ни разу не прислал ей цветы и даже не передал привет через многочисленных посетителей Шарлин.

Когда он ушел, Шарлин надеялась, что ее предсказание не сбудется. Но дни шли серой чередой, а Рей Россант так и не появился на пороге ее палаты, сверкая своей обворожительной улыбкой.

Шарлин знала, что сейчас радовалась бы любому его слову, пусть бы даже Рей вновь принялся ругать ее за глупость и непреодолимое желание влезть не в свое дело. Она бы только улыбалась в ответ на его слова. Ей так хотелось слышать его голос, ощущать на себе его взгляд! Ей хотелось, чтобы Рей просто был рядом. Навсегда.

Иногда Шарлин думала, что, может быть, стоило согласиться на его предложение. Ведь она чувствовала, что небезразлична Рею. Но внутренний голос говорил ей, что не стоит начинать семейную жизнь таким образом. То, что она чувствует любовь Рея, еще вовсе не означает, что эта любовь действительно теплится в его сердце.

В первую очередь он должен признаться самому себе в том, что снова полюбил. И полюбил именно меня, думала Шарлин, лежа ночами без сна и разглядывая световые пятна на потолке. Если он этого не сделает, ничего не получится.

В другие ночи Шарлин убеждала себя, что на самом деле ей все равно, вернется Рей или не вернется. У нее есть интересная работа, есть друзья, так почему бы не жить и не радоваться, как раньше? Но что-то изменилось в ней. Больше она не могла быть беспечной и довольной жизнью красавицей. Шарлин чувствовала, что ее «затянувшееся взросление», как часто говорила тетя, наконец-то завершилось.

— Шарлин, милая, что с тобой происходит? — заботливо спросила мисс Стемптон.

— Ничего, все нормально, — отозвалась Шарлин и попыталась улыбнуться.

Но ее губы будто забыли, как нужно складываться в улыбку: получилась какая-то гримаса.

— Ты уже десять минут пытаешься натянуть узкие джинсы прямо на кроссовки! Что произошло, милая?

— Мисс Стемптон, я совершенно не настроена говорить, — довольно грубо осадила ее Шарлин.

Из глаз мисс Стемптон потекли слезы. Она села на кровать Шарлин и принялась рыдать, периодически всхлипывая и поднимая глаза к потолку.

— Что такое, мисс Стемптон? — заволновалась Шарлин. — Вам плохо?

— Нет, мне хорошо! — сердито ответила она. — Все эти годы я была тебе вместо матери. И вот теперь, когда я пережила страшные дни, ты впервые в жизни нахамила мне!

— Простите, мисс Стемптон, но просто мне сейчас очень плохо, — принялась оправдываться Шарлин.

— Думаешь, всем нам было легче? Ты, по крайней мере, была в беспамятстве и ничего не знала. Мы же сидели в отеле и гадали, придешь ты в себя или навсегда останешься растением, подключенным к аппаратам!

— Я просто... — начала Шарлин, но замолчала, понимая тщетность любых слов. — Я действительно слишком много внимания уделила своим проблемам и переживаниям. Я не подумала о вас. Простите меня, мисс Стемптон. Обещаю вам, что постараюсь стать прежней.

— Не надо, Шарлин, — перебила мисс Стемптон. — Ты уже не станешь прежней. И мне почему-то кажется, что скоро мне придется подыскивать себе новое место. Ты повзрослела, стала слишком взрослой, чтобы и дальше продолжать жить в свое удовольствие. Тебе нужно решить, чего ты все же хочешь.

— Дело в том, что я не знаю, из чего могу выбирать, — грустно улыбнувшись, сказала Шарлин.

— Ну, вообще-то у тебя только два пути: или научиться жить со своей болью, или попытаться изменить эту жизнь так, чтобы боль ушла.

— Я не могу этого сделать! — закричала Шарлин. — Он ушел, и ушел навсегда!

— Вот, ты снова на меня кричишь, — всхлипнула мисс Стемптон. — А ведь я только хочу помочь тебе.

— Простите, — пробормотала смущенная Шарлин. — Мне ужасно неловко, но как только я подумаю о том, как ушел из моей жизни Рей... Я просто не хочу больше жить.

— Не смей говорить так! — сердито прикрикнула на нее мисс Стемптон. — Нет ничего дороже жизни, и ты это должна была понять. Ты ведь боролась за то, чтобы остаться в живых? И ты смогла победить. Так неужели теперь отступишь?

— Не волнуйтесь так, мисс Стемптон, я вовсе не собираюсь лезть в петлю, — поспешила успокоить ее Шарлин. — Просто раньше моя жизнь была полна красок, музыки и смеха. И вот я очнулась — а все вокруг серое, беззвучное, и если звучит, то, как расстроенное пианино.

— Если ты так полюбила этого Россанта, то почему бы тебе не пойти к нему и не поговорить?

— Я бы пошла. Я готова уже валяться у него в ногах, умоляя забыть те слова, что я сказала. Но он уехал.

— Откуда ты знаешь?

— Я звонила в «Даймонд сенте». Сейчас они готовы дать мне любую информацию, лишь бы я не раздувала скандал. Какой-то там директор, то ли коммерческий, то ли еще какой, сказал, что мистер Россант уехал. Предприятие больше не нуждалось в его услугах, и он предпочел отправиться туда, где он будет востребован. Куда уехал Рей, он не знает.

— Но ведь есть же способы! Ты можешь дать объявления...

— Мисс Стемптон, к чему все это? — устало спросила Шарлин. — Если бы Рей хотел быть со мной, он был бы сейчас здесь. Рей не может бросить любимую женщину и куда-то умчаться. Если бы он меня любил, он бы силой заставил выйти за него замуж и так же силой увез бы в какую-нибудь глухомань.

— И ты бы не сопротивлялась? — потрясение спросила мисс Стемптон.

— Так, для виду, чтобы он не понял, что ради него я готова на все, — сказала Шарлин и невесело рассмеялась. — Я и правда готова для него на все.

— Ну, так ищи его!

— Я не могу заставить его полюбить меня. Пока он не избавится от своих призраков и страхов, мы не сможем быть счастливы.

— И сколько ты собираешься ждать?

— Столько, сколько потребуется.

— А если Рей потратит на это всю жизнь?

— Значит, я буду ждать его всю жизнь, — спокойно ответила Шарлин. — Мне кажется, нам с вами стоит поторопиться, иначе я рискую быть выставленной из больницы прямо в таком непрезентабельном виде.

После этой беседы мисс Стемптон ни разу больше не пыталась говорить с Шарлин о Рее Россанте. Она просто обходила молчанием эту тему. И она, и вся группа старались сделать так, чтобы Шарлин чувствовала себя, как и прежде. Но их наигранные усилия только сильнее раздражали ее.

Последней каплей стало неожиданно вежливое, даже ласковое обращение Майкла Роуда, когда они возобновили съемки:

— Шарлин, солнышко мое, встань, пожалуйста, бочком!

— Да вы что все, с ума сошли?! — не выдержала Шарлин.

— Что случилось, лапочка? — удивленно спросил Майкл.

— Ты когда в последний раз кого-то называл «лапочкой»? — спросила его Шарлин. — Ты вообще хоть одну модель так назвал?

— Но ты моя любимая модель! — не растерялся Майкл.

— Ага, и ты свою любимую модель обычно называешь «коровиус неповоротливус», спрашиваешь ее о гормональных бурях и о том, как давно она была с мужчиной. Как я должна понимать это новое отношение к моей персоне?

— Мистер Роуд просто очень тебя любит и уважает! — сообщила Шарлин мисс Стемптон.

— Я знаю, что Майкл меня любит и уважает! — отмахнулась Шарлин. — Но я была бы признательна ему, если бы он постарался не обращаться со мной, как с древней китайской вазой эпохи Мин! Да и вообще, вы все как с цепи сорвались! Когда вы мне разрешали съесть пирожное ночью в кровати? Да я всю жизнь ходила впроголодь, если не придумывала обходного маневра!

— Но ты очень похудела после болезни, Шарлин, — принялась оправдываться мисс Стемптон.

— Я прошу вас только об одном: сделайте вид, что ничего не случилось. Что все, как всегда. Мне и так тяжело, а ваши попытки сделать мне приятно только доводят меня до бешенства. Я стараюсь быть естественной, постарайтесь и вы, если действительно хотите сделать мне приятно.

Несколько секунд все молчали. Наконец Майкл, хмыкнув, сказал:

— Ну и чего ты стала? Думаешь, твой светлый образ сам запечатлится на пленку?

— Вот это мне нравится больше! — весело воскликнула Шарлин и впервые за много дней от души рассмеялась.

Шарлин старалась забыть обо всем, что с ней произошло за этот месяц. Съемки подошли к концу, и владелец «Даймонд сенте», весьма довольный результатом, преподнес Шарлин роскошный подарок: платиновую цепочку с подвеской в виде крупного голубого бриллианта в платиновой оправе. Это был один из хитов новой коллекции. Шарлин мило поблагодарила дарителя, а вечером, когда вся группа принялась восхищаться подарком, сказала:

— Варварская роскошь! Да если я только появлюсь где-нибудь в этом украшении, домой, скорее всего, не доеду. Придется нанимать охрану.

— Перестань! — отмахнулась мисс Стемптон. — Сегодня вечером благотворительный бал, на котором и будет представлена новая коллекция. И ты должна будешь пойти туда в этом украшении.

— Да у меня даже нет соответствующего платья!

Майкл рассмеялся.

— С таким камнем можно вообще ничего не надевать! Все будут замечать только его.

— Все равно я боюсь, что просто не доеду.

— Тогда попроси мистера Россанта сопровождать тебя, — предложил Майкл.

Шарлин напряглась и бросила на мисс Стемптон быстрый взгляд. Только старая наперсница знала, что произошло между Шарлин и Реем. Шарлин просила мисс Стемптон никому не рассказывать об их откровенном разговоре.

— А разве мистер Россант не уехал? — спросила удивленная Шарлин.

— Ему послали приглашение на презентацию. С его стороны было бы невежливо отказываться, — сказал Майкл.

— Откуда ты все знаешь? — поинтересовалась Шарлин.

— Просто я еще обращаю внимание на то, что происходит вокруг. В отличие от тебя.

Шарлин бросила на Майкла возмущенный взгляд, но ничего не ответила. Да и что она могла возразить? Последние недели она каждый день думала только о Рее. Надеялась, что вот сейчас он распахнет дверь в ее комнату, и прикажет немедленно собираться. Шарлин знала, что сразу же побросает свои вещи в чемодан и побежит за Реем хоть на край света. Ее ничто не сможет остановить: ни карьера, ни слава, ни деньги. Все, чего она сейчас хочет, — быть рядом с ним. Навсегда.

— Хорошо, что мы задержались со съемками! — сказал Майкл, удовлетворенно откидываясь на спинку кресла. — Люблю эти благотворительные балы! Хорошо бы еще разрешили пронести камеру...

— Ты опять собираешься снимать людей в самый неподходящий момент? — спросила мисс Стемптон. Она не одобряла хобби фотографа.

— Что значит — неподходящий?

— Когда человек не готов к тому, чтобы его физиономия осталась на твоей пленке.

— Если человек готовится к съемке, он зажимается и перестает быть самим собой. А я собираю фотографии людей, когда они расслаблены и не думают о том, как сейчас выглядят! — парировал Майкл.

— Обычно выглядят они просто безобразно! — воскликнула мисс Стемптон. — Но мне почему-то кажется, что на этот бал тебя с камерой не пропустят.

— Мне тоже так кажется, и это меня огорчает. Ладно, какие у вас планы на сегодня, дамы?

— Не знаю. — Шарлин пожала плечами.

— Может быть, ты хочешь прогуляться? — предложила мисс Стемптон. — Заодно выберем тебе платье.

— Если честно, то больше всего я хочу остаться в своем номере, — призналась Шарлин.

— Нет, в этом тебе категорически отказывается! Ты сейчас же приведешь себя в порядок, и мы пойдем гулять по городу. Надо будет зайти в пару магазинов. Может быть, мы подберем тебе что-нибудь к этому роскошному кулону.

— Но я бы могла надеть черное платье, — продолжала сопротивляться Шарлин, впрочем, уже не слишком активно. Она прекрасно усвоила: если мисс Стемптон что-то решила, значит, так и будет. Сопротивление бесполезно. А уж если к ней присоединился Майкл Роуд...

— Мы все же идем не на похороны! — возмутилась мисс Стемптон.

— Твое платье имеет вырез лодочкой, насколько я помню, — начал объяснять Шарлин Майкл. — Как профессионал говорю тебе: такое украшение не должно быть на ткани. Бриллиант должен бросать отблески на твою кожу, заставляя ее светиться. Надеюсь, ты научилась доверять моему мнению?

— Сдаюсь! — Шарлин подняла руки. — Вас невозможно переспорить.

И потом, вдруг Рей и правда придет на этот бал? — подумала она. Шарлин чувствовала, как надежда увидеть его вновь возродилась в ее душе. Ах, если бы он пришел, я бы смогла заставить его выслушать меня. Заставила бы сказать те слова, которые звучат в его сердце! Я же чувствовала, что он хочет это сказать!

— Шарлин, сколько времени тебе нужно, чтобы сообразить, что пора идти одеваться? Часа два хватит? — как всегда ядовито спросил Майкл. — А то я хотел бы еще выпить кофе и почитать газетку.

Шарлин вздохнула и отправилась приводить себя в порядок.

Они долго бродили по Амстердаму. Майкл зачитывал из путеводителя информацию о тех местах, мимо которых они проходили. Если бы все это происходило месяц назад, Шарлин упивалась бы новыми впечатлениями, но сейчас она только вспоминала, как Ван Моппес говорил, что Рей знает все об Амстердаме и очень любит этот город.

Если бы Рей был сейчас рядом, думала Шарлин, он не превратил бы эту прогулку в скучную лекцию об архитектуре семнадцатого века.

Благотворительный бал должен был начаться в восемь вечера, но уже в пять часов Шарлин была при полном параде и сидела как на иголках. Она надеялась, что Рей заедет за ними или хотя бы позвонит. Но никаких вестей от него не было.

Шарлин встала перед зеркалом и поправила высокую прическу. Она сегодня просто неотразима: синие глаза сияют, волосы переливаются золотом. Ее тонкая фигурка была затянута в темно-синий атлас. Корсетное платье с открытым верхом демонстрировало всем изящную линию шеи, точеные плечи и небольшую аккуратной формы грудь. Талия, и без того тонкая, благодаря корсету выглядела просто осиной, казалось, ее можно охватить руками. Длинная юбка закрывала ноги, видны были только кончики туфель.

Кулон осторожно лежал в приманивающей взгляд ложбинке. Как только на него попадал свет, кулон начинал сразу же преломлять лучи, бросая на кожу Шарлин загадочные голубоватые блики.

Не считая того, что из-за дурацкого корсета мне сложно дышать, выгляжу я сегодня просто превосходно! — подумала Шарлин, рассматривая себя в зеркале. Если только Рей появится...

Нет, не могу так думать! Как только Рей появится, он сразу же заметит меня. Он не сможет меня не заметить! Я чувствую, что мне сегодня все удастся!

— Шарлин, ты уже готова? — спросила мисс Стемптон, заглядывая в комнату.

Шарлин схватила со спинки стула легкий газовый шарф и сумочку. Она почти летела. Вера в то, что она сегодня наконец-то увидит Рея, сделала ее легкой, словно облако. Шарлин чувствовала: сегодня она заставит Рея сказать самые главные слова. И сегодня же ее жизнь навсегда изменится.

— Ты выглядишь просто потрясающе! — воскликнул Майкл и наклонился к руке Шарлин, запечатлевая на ней поцелуй.

— Ты не заводишь романов со своими моделями! — напомнила ему Шарлин.

— Я смотрю на тебя не как на женщину, а как на произведение искусства! — сообщил он.

— Должна тебя разочаровать: у меня нет ничего искусственного. Даже зубы без пломб!

— Ты можешь спустить с небес на землю кого угодно, — разочарованно сказал Майкл.

— Поэтому, Майкл, тебе всегда было легко со мной работать. Мы едем или еще поговорим о наших и без того прекрасных отношениях?

Когда они подъехали к демонстрационному залу, где должен был проходить показ коллекции украшений «Даймонд сенте», приглашенные уже гудели, словно растревоженный улей.

— Как-то я отвыкла от подобных мероприятий, — тихо прошептала Шарлин мисс Стемптон.

— Тебя что-то смущает?

— Ну, можно сказать и так.

— Что же?

— Да, например, то, что на меня все пялятся! — прошептала Шарлин.

— Тебя это не смущает, когда ты идешь по подиуму.

— Но здесь я не на работе!

— Шарлин, люди увидели одну из самых красивых женщин мира, что же ты от них хочешь? Чтобы они отвернулись и сделали вид, что тебя здесь нет?

— Вы, конечно, правы, но меня это почему-то приводит в смятение, — вздохнув, согласилась с ней Шарлин.

— Что-то я не вижу мистера Россанта, — недовольно покачав головой, сказала мисс Стемптон.

Шарлин, которая уже пять минут в напряженном ожидании разглядывала собравшихся, тоже его не видела.

— Может быть, он опаздывает? — с надеждой сказала она.

Но Рей так и не появился. Шарлин весь вечер улыбалась, вела светские беседы, но ее глаза, казалось, жили автономной жизнью. Шарлин ужасно устала, пытаясь быть милой и приветливой с неинтересными для нее людьми.

Только во время показа новой коллекции Шарлин смогла отдохнуть от всеобщего внимания, заняв свое место в первом ряду. Она старалась заставить себя сидеть смирно, но надежда увидеть Рея не оставляла ее, и Шарлин то и дело крутила головой.

— Шарлин, если ты сейчас же не прекратишь вертеться, я не знаю, что я с тобой сделаю! — прошипела мисс Стемптон, которая сидела рядом.

Шарлин чуть заметно кивнула и застыла словно сфинкс.

Она бросила быстрый взгляд на часы и поняла, что Рей уже не придет. Шарлин не помнила, как закончился вечер. Вокруг были чьи-то лица, она им улыбалась, хвалила коллекцию, поддерживала беседу, но делала все, словно автомат.

Обратного пути в отель она вообще не помнила.

Только в своем номере, упав на кровать, Шарлин поняла: произошло то, чего она больше всего опасалась: Рей действительно никогда к ней не вернется. Она была совершенно права, когда сказала это в больнице. Кто-то тихо постучал в дверь.

— Войдите! — крикнула Шарлин, пытаясь удержать слезы. Есть ли смысл плакать, если все равно ничего не изменится?

— Шарлин, милая, — услышала она голос мисс Стемптон, — ну нельзя так убиваться из-за мужчины!

— Он не просто мужчина, он стал смыслом моей жизни, — всхлипнув, сказала Шарлин.

— Но ведь ты уже не раз влюблялась, и эта болезнь проходила.

— Я раньше влюблялась, а сейчас полюбила. Я не смогу без него жить! Я уже сейчас почти ничего не чувствую, нет красок, нет звуков. Это так страшно!

— Ну-ну, перестать! — Мисс Стемптон села возле нее на кровати и нежно обняла за плечи.

— Я не думала, что вообще способна полюбить, — уткнувшись ей в плечо, начала говорить Шарлин. — Я потеряла всех людей, которых любила: маму, папу, тетю... Когда она умирала, я держала ее за руку. Это было так страшно! И потом я дала себе слово, что больше ни к кому не привяжусь так сильно. И вот появился Рей. Я даже представить не могла, что он станет частью меня! Уходят все, кого я люблю!

Шарлин почувствовала, что она больше не может сдерживаться, и слезы водопадом полились у нее из глаз. Она не плакала так со дня смерти тети. Тогда она поклялась самой себе, что никогда в жизни больше не будет так плакать, а сделает все, чтобы больше в ее жизни не было человека, достойного ее слез.

Когда Шарлин немного успокоилась, мисс Стемптон осторожно отстранила ее от своего плеча и повела умываться. Она что-то говорила, и от ее ласкового голоса Шарлин постепенно успокаивалась и приходила в себя.

Наконец, когда Шарлин умылась и поток слез остановился, они вновь вернулись в комнату.

— Ну вот, — сказала мисс Стемптон, — теперь ты успокоилась, и мы можем поговорить о том, что ты собираешься делать дальше.

Шарлин пожала плечами.

— Я не знаю.

— Ты будешь дальше работать?

— Нет, я не смогу. Я вообще ехала в Амстердам, думая, что это будет последняя съемка. Но тогда я еще не была уверена.

— А сейчас уверена?

— Да. Я больше не хочу сниматься. С этим покончено.

— Чего же ты хочешь.

— Не знаю.

— Шарлин, так нельзя. Любой человек чего-то хочет. Кто-то хочет получить наследство, а кто-то — сделать мир совершенным.

— Я хочу, чтобы вернулся Рей, — очень тихо сказала Шарлин.

— Так в чем же дело? Ты не можешь перешагнуть через свою гордость и поехать к нему?

— Какая гордость! — махнула рукой Шарлин. — Я готова ползать перед ним на коленях, умоляя остаться со мной!

— Это, конечно, не очень хорошо, но раз уж ты любишь его, почему бы тебе просто не приехать к нему? Поговорили бы, решили, как дальше будете жить...

— Я бы поехала, но я не знаю куда! Его нет в Амстердаме, это я знаю точно. А подробности своей биографии он скрывал, чуть ли не так же тщательно, как я.

— И ты сдашься! — Полная праведного негодования мисс Стемптон вперила в Шарлин обвиняющий взгляд.

— Но что я могу сделать?

— Ты же смогла распутать это дело с кражей колье, неужели тебе не хватит ума найти человека? Тем более любимого человека!

— Я не уверена сейчас ни в чем.

— Шарлин, в тот раз ты ввязалась в опасное дело, чтобы утереть нос Рею, так что же тебе мешает найти его убежище и вновь доказать ему, что ты умна и умеешь добиться поставленной цели?

Шарлин встрепенулась, но тут же сникла.

— А вдруг он не хочет меня видеть?

— Ты это не узнаешь, пока не придешь к нему. И потом, я еще не припомню случая, чтобы человек, с которым ты хочешь встретиться, в конце концов, не принимал тебя, смирившись с неизбежным. Вспомни, как ты получила первое приглашение на рекламные съемки.

Шарлин слабо улыбнулась. Тогда она пришла в кабинет владельца модельного агентства, упала в кресло и сказала, что не встанет до тех пор, пока он не посмотрит ее порт-фолио.

— Неужели ты думаешь, что какой-то детектив сможет устоять перед тобой? — продолжала увещевать мисс Стемптон.

— Я найду Рея и он выслушает меня! — твердо сказала Шарлин. — Спасибо вам! — Она бросилась обнимать мисс Стемптон.

— Вот так-то лучше, — довольно пробормотала мисс Стемптон.

Шарлин стояла перед домом, где от всего света скрывался Рей. Она была близка к цели, но сил подняться и постучать в дверь, у нее не было. Шарлин почувствовала, что ужасно боится сделать этот последний шаг.

Вдруг он не захочет меня видеть? — думала она, в нерешительности стоя у двери. Если Рей сейчас захлопнет дверь прямо перед моим носом, что же я буду делать? Я не смогу жить, зная, что он меня не любит! Может быть, стоит подождать, набраться сил, а уж потом идти к нему? Да, наверное, я так и сделаю!

Шарлин понимала, что поступает малодушно. Но за два месяца поисков она ужасно устала, и сил поддерживать веру в то, что все будет хорошо, просто не было. Она каждый день, каждый час надеялась, что вот сейчас она найдет Рея, и каждый ложный шаг давался ей столь тяжело, что Шарлин не раз подумывала о том, чтобы оставить попытки.

Она развернулась и отошла от двери.

— Ну, что ты бежишь, раз уже приехала? — услышала Шарлин за спиной раздраженный, но такой родной голос.

— Рей! Я... — начала она говорить, но наткнулась на холодный взгляд.

— Если ты приехала поговорить о чем-то важном, то заходи в дом. Если же тебе просто не терпелось сказать мне еще пару-тройку гадостей или подсыпать в виски снотворного, можешь сразу же уходить.

— Рей, ну зачем ты так! — укорила Шарлин.

— Так ты заходишь?

Не в силах вымолвить ни слова, она вошла в дом.

В глубине души Шарлин ожидала совершенно другого приема: она надеялась, что Рей обнимет ее, прижмет к груди и предложит раз и навсегда забыть о ссорах и разногласиях. Шарлин так мечтала услышать от него самые важные слова: «Я тебя люблю». А вместо этого — хмурый взгляд и отвратительные манеры.

Но теперь она была готова стерпеть от Рея все, что угодно. Шарлин прекрасно понимала, что она очень виновата перед ним. Эта идея со снотворным была просто абсурдной! К тому же она унизила Рея, и не раз, на глазах у всех. А уж это ему будет очень сложно простить.

— Проходи, — пробормотал Рей, жестом указывая в глубину дома.

Он выглядел сейчас не лучшим образом: мятые джинсы, заляпанная чем-то футболка. Да и трехдневная щетина на щеках обычно идеально выбритого Рея смущала Шарлин.

Дом выглядел под стать хозяину. В маленькой, плохо освещенной прихожей стояла вешалка, на которую была побросана в полном беспорядке одежда для всех сезонов. В гостиной, куда Рей предложил Шарлин пройти, разруха ощущалась еще сильнее. Тут и там стояли коробки из-под пиццы, на когда-то бежевом диванчике валялись грязные рубашки. Книги с полок были просто свалены кучей в углу, а сами полки, поломанные и пыльные, как и все в доме, валялись на полу.

Но больше всего Шарлин поразила бутылка, почти пустая, и стакан, весь в отпечатках пальцев. Из увиденного, она могла сделать только один выход: Рей активно заливал свое горе.

— Присаживайся! — предложил Рей и смахнул с диванчика свои рубашки прямо на пол.

Шарлин почему-то этот жест показался наигранным. Она очень чутко чувствовала фальшь, и поведение Рея казалось ей более чем подозрительным. Что-то было не так!

Она села.

— Кофе будешь? — буркнул Рей, стараясь не смотреть на нее.

— Спасибо, — поблагодарила она, — но мне кажется, что было бы лучше, если бы мы просто поговорили.

— Не бойся, чашки у меня чистые. — Рей усмехнулся, правильно догадавшись, почему Шарлин отказалась от кофе.

— Рей, дело не в этом!

— Тогда в чем же?

— Ты исчез из города, исчез из моей жизни. А ведь мы так и не закончили наш разговор.

— Ты думаешь, что его следует заканчивать?

— Да, нам обоим это необходимо!

— Мне хорошо и без душеспасительных разговоров.

— Рей, ты только посмотри, во что ты превратился! — не выдержала Шарлин.

— Что, тебе не нравится мой внешний вид? — В его голосе звучала явная издевка.

— Да, не нравится! Ты опустился. Твой дом полон грязи, а еще ты пьешь! Я никогда не думала, что ты способен на подобное!

— Ты многого обо мне не знала! — сообщил Рей. — Если это все, что ты хотела мне рассказать, то, прости, меня ждут дела.

— Очередная бутылка виски?

— Если тебе так хочется думать. — Рей отвесил шутовской поклон.

— Не для того я тебя искала два месяца, чтобы смотреть, как ты тут изгаляешься! — не выдержала Шарлин.

— Тогда для чего же?

— Для того, чтобы все решить.

— Нам нечего решать, Шарлин.

— Нет, есть! — упрямо сказала она. — Мы должны решить, как мы будем жить дальше.

— Я для себя уже все решил.

— Ты решил провести остаток жизни в этом свинарнике?! — изумилась Шарлин. — Я всегда думала о тебе лучше!

— Ты придумываешь о незнакомых тебе людях бог знает что, а потом пытаешься заставить их поступать так, как тебе хочется! Но не все согласны плясать под твою дудку, Шарлин.

— Я понимаю, что смерть жены нанесла тебе серьезную травму, — спокойно сказала она. — Но ведь я и наши отношения тут ни причем!

— Не смей вспоминать при мне Энди! Я навсегда вычеркнул ее имя из памяти!

— Нет, я буду говорить то, что я хочу! Я считаю, что тебе нужно побеседовать с кем-то об этой трагедии. Ты должен, наконец избавиться от своих дурацких комплексов! Прошло пять лет, Рей, пора бы уже и прийти в себя!

— Не указывай мне, что делать!

— Не кричи на меня! — потребовала Шарлин. — Ты должен знать, что меня голосом не возьмешь. Я не выйду из этого дома, пока мы не решим...

Она запнулась и бросила на Рея быстрый взгляд.

— Что же мы должны решить?

— Все! — бросила Шарлин.

— Значит, так, симпатичная мордашка: я не понимаю, чего ты от меня хочешь, а пока я этого не пойму, мы ничего не решим. Я понятно все объяснил?

— Да, я очень красивая женщина, но из этого не следует, что я тупа как пробка! — взвилась Шарлин.

— Тогда что же мы должны решить? Объясни глупому детективу? — продолжал издеваться Рей.

— Мы должны решить, будем ли мы и дальше вместе.

— А разве мы были?

— А разве не ты танцевал со мной, разве не ты сжимал меня в объятиях, разве не ты целовал меня тогда, в моем номере?

— Это была страшная ошибка. Я думал, что, раз уж мы переспали, можно и поцеловать тебя. Ты очень соблазнительна, Шарлин. Но ни тот поцелуй, ни танец еще ничего не значат! И точка.

— Значат! — Шарлин вскочила с низкого диванчика. — Я ведь знаю, что ты любишь меня. Я читаю это в твоих глазах!

— Сядь на место и успокойся!

— Если ты меня не любишь, почему тогда предлагал выйти замуж? — достала козырного туза Шарлин. — Какое объяснение ты придумаешь для тех слов, что я слышала в больнице?

— Я даже не собираюсь ничего думать, — спокойно ответил Рей.

Шарлин топнула ногой.

— Нет, ты мне все объяснишь, иначе я от тебя никуда не уйду!

Рей усмехнулся.

— Действительно страшная угроза.

— Так почему ты звал меня замуж? — продолжала она настаивать.

— Только потому, что я порядочный человек. Я думал, что переспал с тобой и обязан был на тебе жениться.

— Рей, это просто глупо и смешно! — отмахнулась Шарлин. — Ты что, всем женщинам, с которыми спал, предлагал руку и сердце?

— Нет.

— Твое рыцарское воспитание давало сбои со всеми, кто был до меня? — ехидно спросила Шарлин.

— Все гораздо проще, чем ты думаешь: до того как лечь с ними в постель, я сразу же предупреждал, что больше не собираюсь жениться. Они знали, на что шли.

— Но ведь, если я тебя сама тащила в постель, я тоже знала, на что шла!

— Мы не переспали!

— Если от того, чтобы признаться в своих чувствах, тебя останавливает эта небольшая формальность, мы можем переспать прямо сейчас!

Выпалив это на одном дыхании, Шарлин поняла, что сказала лишнее. Глаза Рея начали наливаться кровью. Он подошел к ней вплотную. От его взгляда Шарлин покрылась противным липким потом.

— Ну, это я образно выразилась... — потерянно пробормотала она.

— Значит, образно выразилась?

— Да, я просто хотела дать тебе понять, насколько для меня не важна постель.

— Скольких же ты пропустила через нее, если тебе эта сфера отношений не важна?

— Не смей хамить мне! — возмутилась Шарлин. — Я имею в виду совсем другое!

— Плоть не важна, важно духовное родство, — иронично сказал Рей.

— Прекрати! — возмутилась Шарлин. — Тебе совершенно не обязательно знать, сколько у меня было мужчин, как и мне, сколько у тебя было женщин. Я хотела сказать, что только с тобой я почувствовала, что такое настоящая любовь. Я полюбила, а не влюбилась, если такой чурбан, как ты, может уловить разницу!

— Такого чурбана, как я, может интересовать только постель, если ты это хотела сказать!

Шарлин рассердилась до такой степени, что, не раздумывая, занесла руку, чтобы дать Рею пощечину. Но он оказался проворнее и на полпути к своей щеке перехватил руку Шарлин. Рей больно сжал ее нежное запястье.

— Перестань сейчас же! — потребовала Шарлин. — У меня только-только прошли синяки от веревок!

Неожиданно Рей поднес ее ладонь к губам и нежно поцеловал. Шарлин растерянно смотрела на него.

— Что происходит? — наконец смогла она выдавить.

— Я уже говорил, что ты чертовски соблазнительна, — хрипло прошептал Рей.

— Но это не повод тащить меня в постель! — возмутилась Шарлин.

— Тогда чего же ты хочешь от меня?

Рей смотрел ей в глаза, но руку не выпускал. Шарлин почувствовала, как от этого взгляда кровь зашумела в ушах, а ноги отказываются держать тело.

— Я хочу, чтобы ты прогнал фантомы и открыл свое сердце для нового чувства. Ты ведь любишь меня, Рей, но боишься признаться в этом самому себе!

— Мои фантомы и страхи слишком долго жили со мной. Что новое чувство сможет дать мне взамен?

— Новую жизнь. Без страха, без упреков, без колебаний. Тебе нужно только сделать один шаг, Рей, только один шаг, — прошептала она.

Рей притянул Шарлин к себе и приник к ее губам. Она чувствовала, как кружится голова, как пол уходит из-под ног. Шарлин обвила шею Рея руками, стараясь прижаться к нему, как можно сильнее. Рей подхватил ее на руки и понес куда-то.

— Куда это мы? — прошептала Шарлин, когда Рей наконец оторвался от ее губ.

— В спальню, конечно! — ответил он, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. — Не волнуйся, у меня там чисто!

— Какие глупости тебе приходят в голову! — Шарлин усмехнулась и взлохматила его волосы.

— Это потому, что я потерял ее. Из-за тебя, между прочим!

— Я люблю тебя, Рей, — тихо сказала Шарлин.

— Я тоже люблю тебя!

Шарлин лежала, прижавшись к Рею. Ее голова покоилась на его широкой груди. Шарлин вдыхала запах его тела, ощущала его тепло.

— Еще никогда в жизни мне не было так хорошо! — пробормотала она.

— Прости меня, Шарлин, — вдруг сказал Рей.

— За что? — удивленно спросила она.

— Я вел себя сегодня по-свински! Привел тебя в этот ужасный дом, хамил тебе, даже причинил боль...

— Я сразу же поняла, что это просто маска! — Шарлин рассмеялась. — Одна из многих масок, за которыми ты пытался спрятаться от действительности.

— Как ты догадалась?

— Легко! — гордо сказала Шарлин. — Ты старательно делал вид, что катишься по наклонной: кое-как сваленные на вешалке зимние куртки, ужасный бардак в гостиной, бутылка с недопитым виски, залапанный стакан... Но полы-то у тебя чистые, просто стерильные, а до зимы, когда могут понадобиться куртки, целый месяц! И потом, от тебя совершенно не пахло алкоголем. Я нечасто встречала пьяниц, но поверь мне, пары спирта унюхать очень просто. Я почти сразу же догадалась, что ты устроил маскарад, чтобы побыстрее отвязаться от меня! Так что все элементарно, Ватсон!

— У тебя удивительный ум! — восхитился Россант.

— А кто мне говорил, что я тупа как пробка? — возмущенно поинтересовалась Шарлин. — Ты не уставал это повторять с первого дня нашей встречи!

— Был не прав, признаю. О том, что ты умная женщина, я догадался с первого взгляда на тебя.

— Если ты хочешь откупиться от меня неприкрытой лестью, то... Хотя можешь попробовать! Как ты догадался, что я не совсем дура?

— Очень просто: только умная женщина смогла бы так лихо окрутить весь участок. Где это видано, чтобы арестованная гражданка другой страны сидела в приемной начальника участка и пила кофе, мирно беседуя с полицейскими?

— Ну ладно. А зачем ты тогда на меня кричал?

— Прости, Шарлин, но я хотел использовать тебя как ширму, — с раскаянием сказал Рей.

— То есть? — не поняла она.

— Мы знали, что кто-то попытается украсть драгоценности «Даймонд сенте». Знали, что один из преступников будет участником съемочной группы. Только не знали кто. Подозревали Берсара и Кэтлин. Я же должен был внедриться в группу и попытаться сделать так, чтобы преступники расслабились. Для этого использовали историю моего неудачного брака.

— Ты прикинулся женоненавистником, все мечты которого — посадить за решетку любую красивую женщину!

— Да, ты правильно обо всем догадалась!

— Могли бы и меня предупредить!

— Прости, Шарлин, но мы хотели сделать так, чтобы все выглядело, как можно более натурально.

— Кто-то здесь сомневается в моих актерских способностях?

— Ну что ты! Конечно же нет!

— Одно хорошо в тебе, Рей, — вздохнув, сказала Шарлин, — ты совершенно не умеешь врать!

— Ну да, — пришлось ему признаться, — мы боялись, что ты окажешься не совсем такой, какой тебя описывают. И потом, мы почти ничего не смогли о тебе узнать! Такое ощущение, что Шарлин сразу же родилась моделью с мировым именем. Ни школы, ни родителей, мы даже не выяснили, какое у тебя гражданство!

— Как же я хорошо замаскировалась!

— Понимаешь, мы не могли до конца доверять тебе.

— Понимаю.

— Все идет по плану. И вдруг ты обижаешься на меня, да так, что решаешь отомстить. Поишь меня снотворным... Ну, дальше тебе все известно лучше, чем мне.

— Я тебе хотела отомстить вовсе не так! Я даже мстить не хотела!

— Тогда зачем ты разыграла этот глупый спектакль?

— Почему это глупый?! Ты поверил.

— Ничего подобного. Ни одной минуты.

— Как же так? — растерянно спросила она.

— Во-первых, напоить меня почти невозможно. Отсюда я сделал вывод, что ты мне что-то подсыпала. А если я спал, возникает вопрос: как же мы с тобой умудрились провести «удивительную ночь»?

— Ну и зачем ты прикидывался?

— Чтобы не расстраивать тебя, моя радость. Я решил не мешать тебе. Лучше пусть преступники боятся тебя, за тобой им легче следить, чем за мной. И мне проще...

— Значит, ты меня подставил?!

— Я же не думал, что тебе хватит фантазии заявить Кэтлин в лицо, что она воровка!

— Ты прав, — вздохнув, согласилась Шарлин. — Это был верх идиотизма с моей стороны. Кстати, что с ней?

— Ты до сих пор ничего не знаешь?

— Мне ужасно не хотелось думать о ней. Мне вполне хватало переживаний из-за того, что тебя нет рядом.

— Когда мы ворвались в дом, где тебя прятали, Ван Моппес сразу же сказал, где Кэтлин и что собирается сделать. Мы полетели в подвал. Я видел, как Кэтлин наставляет на тебя пистолет, и выстрелил одновременно с ней. Ранил Кэтлин в ногу, и она больше была не опасна. Скоро ее и Ван Моппеса будут судить. И все же вернемся к вопросу: зачем тебе понадобился спектакль с моим усыплением?

— Я хотела отвязаться от тебя. Немного узнав о мистере Россанте, я разумно предположила, что он тут же сбежит, если узнает, что переспал с красивой женщиной из-за того, что напился. Ты от меня отстал, и я смогла заниматься расследованием.

— Но и здесь наделала кучу ошибок!

— У меня нет твоих возможностей: ни людей, ни устройств.

— Ладно, — смилостивился Рей, — все же нужно признать, что для новичка ты поработала, как следует.

— И все только ради того, заметь, чтобы привлечь твое внимание!

— Тебе это удалось бы и без подвалов и стрельбы!

Шарлин рассмеялась, и Рей поцеловал ее.

— А теперь расскажи-ка мне, как ты меня нашла? Мне казалось, что я отлично спрятался.

— Тогда ты мне расскажешь, почему спрятался, — немедленно выдвинула свое условие Шарлин.

— Ты деловая женщина до мозга костей! Даже в постели не забываешь о своей выгоде.

— Женщине сложно пробиться в этой жизни. — Шарлин скромно потупилась.

Рей рассмеялся и поцеловал ее в нос.

— Рассказывай! — потребовал он.

— Сначала я пыталась тебя найти через знакомых, но все нити были отрезаны. У тебя отличные друзья, они оберегают твой покой. Конечно, в полиции мне никаких справок не дали, как я ни объясняла, зачем тебя ищу. Потом мне в голову пришла светлая мысль. Я поместила в Интернете большое письмо, где подробно описала наши с тобой приключения. Слезно умоляла помочь мне найти тебя. Вероятно, кто-то, кто знает, где ты находишься, решил откликнуться.

— Найду кто, отрежу пальцы, чтобы больше не мог писать! — пригрозил Рей.

Шарлин рассмеялась.

— Не найдешь! Все совершенно анонимно! И потом, ты же не садист, чтобы резать людям пальцы!

— Иногда я об этом жалею.

— Брось, Рей! Благодаря этому человеку я тебя нашла. Ты только подумай, что бы было с нами, если бы он не откликнулся на мою просьбу!

— Ничего бы не было. Я посидел бы чуть-чуть, подумал и начал бы искать тебя, чтобы навсегда привязать к себе. А, как ты уже говорила, у меня больше возможностей, чем у тебя.

Шарлин покачала головой.

— Не уверена, что ты меня нашел бы.

— Нашел бы! Я ведь готов идти за тобой на край света. Я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя, но это не избавит вас, мистер Россант, от обещания объяснить, зачем ты заперся в этом доме!

— Ты была абсолютно права, когда говорила, что я боюсь новых отношений. Я не знал, что мне делать дальше. Я чувствовал, что люблю тебя, знал это, но ужасно боялся сказать эти слова вслух. Думал, что это принесет тебе несчастье. Меня постоянно преследовали мысли об Энди. Я боялся, что принесу несчастье еще одной женщине. Ведь из-за того, что я постоянно был на работе, Энди начала употреблять наркотики. Если бы я уделял ей больше внимания...

— Скорее всего, это ничего не изменило бы. Рей, люди сами делают свой выбор! Никто, кроме них, не может отвечать за него. Меня ты не испугаешь, ни своей работой, ни недостатком внимания. Я просто возьму то, что мне требуется.

— Да, представляю себе, как ты приходишь в полицейский участок и требуешь вернуть мужа из засады! — Рей весело рассмеялся.

— Не бойся. На работу к тебе я приходить не буду. Я найду другой способ.

— Какой же?

— Постараюсь сделать так, чтобы ты всегда спешил домой! Я, кстати, хорошо готовлю.

— Какие еще сюрпризы меня ждут?

— Что значит — сюрпризы?

— Ну, я не думал, что ты умеешь готовить! Мне казалось, что модель занята большую часть суток съемками и дефиле. А в остальные часы не ест, чтобы не поправиться!

— У меня от природы здоровый аппетит, и с двадцати трех лет весы показывают мне цифру пятьдесят шесть. Так что мне не грозит выход в тираж из-за полноты!

Рей неожиданно отвернулся к окну.

— Что случилось? — спросила встревоженная Шарлин.

— Я подумал о том, что твоя работа... Ты ведь будешь все время на съемках... Разве это семья?

— Рей, ты меня удивляешь! Неужели я ради любимого человека не смогла бы бросить работу?

— Я не хочу, чтобы ты сидела в четырех стенах и медленно сходила с ума от скуки.

— И не собираюсь! Не беспокойся, я найду чем заняться.

— Есть еще одна проблема. Я классный детектив, но моя зарплата все же не превышает твои гонорары.

— С чего ты взял, что я много получаю?

— Мисс Стемптон сказала, что ты купила дом в Лондоне.

— Да, только я продала квартиру в том же городе, доставшуюся от родителей, правда, немного добавила! Конечно, у меня есть кое-какие сбережения... Рей, поверь мне, деньги в этой жизни не главное. Я не люблю меха и побрякушки, мне не нужен отдых на Гавайях раз в месяц, тусовки я ненавижу всеми фибрами души, а значит, мне не нужны и шикарные платья. Их я надела за свою жизнь столько, что теперь уже хочется чего-то простого и надежного вроде джинсов. А если тебя и это не успокоит, то сам подумай: что могут значить деньги, если рядом любимый человек?

— Хорошо! — Рей повеселел. — Но подожди... Если ты бросишь ради меня работу...

— Не переживай! Еще до встречи с тобой я решила, что эти съемки в Амстердаме будут последними. Хотелось уйти красиво. Я сейчас на пике карьеры. Не хочу оказаться снова во втором ряду.

— Но чем же ты будешь заниматься?

— Обещай, что не будешь смеяться, — смущенно попросила Шарлин.

— Обещаю! — честно сказал Рей.

Он рассчитывал услышать, что Шарлин собирается стать модельером, или что-то в этом роде.

— Я хочу дописать все же свою диссертацию по высшей математике, — выпалила она на одном дыхании.

— Интересно! — Рей старательно кусал губу, чтобы не рассмеяться.

— Ну, я же тебя просила! — укорила его Шарлин.

— Прости, милая, но ты знаешь, что такое высшая математика?

— У меня степень магистра математических наук!

— Ничего себе! — присвистнул Рей. — А я-то думал, откуда такой аналитический ум? Какие еще сюрпризы меня ожидают?

— Вообще-то, — потупившись, начала Шарлин, — меня зовут Шарлотта Говард. По происхождению и подданству я англичанка.

— А как же Франция? — пробормотал опешивший от удивления Рей.

— Я великолепно знаю французский, итальянский и немецкий, последний мне очень помог, когда я тебя искала. Сейчас учу арабский.

— Зачем? — еле смог выговорить Рей.

— Просто подружилась с одним шейхом... Очень интересная культура!

— Что еще за шейх? — ревниво спросил Рей.

— Успокойся, он себя называет моим отцом, никаких поползновений с его стороны не было.

— Он что, действительно твой отец? — Кажется, Рей совершенно растерялся.

— Мои родители умерли. Но я их хорошо помню. А сплетни о том, что шейх мой отец, просто попытка репортеров придумать сенсацию на пустом месте.

— Понятно... — пробормотал Рей.

— Ты не слишком шокирован тем, что я тебе рассказала?

— Нет, ну что ты! Узнать, что известная модель-француженка на самом деле англичанка Шарлотта Говард, знающая четыре языка, изучающая высшую математику и переписывающаяся с шейхом, разве это потрясение? Потрясением было бы, если бы ты сказала, что ты мужчина, как в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок»!

— Я, кстати, о нем вспомнила, когда увидела колье. Помнишь песенку о том, что бриллианты — лучшие друзья девушек?

— Лучшие друзья девушек — их мужья! — наставительно сказал Рей. — А значит, от них ничего нельзя скрывать!

Шарлин обняла его и нежно прижалась к его щеке.

— Ты не сердишься, что я сразу же тебе все не рассказала?

Рей обнял Шарлин и поцеловал.

— Я не могу на тебя сердиться. Я слишком сильно люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя! Как я рада, что все вопросы выяснены и больше нам не нужно притворяться друг перед другом и перед самими собой! — обрадовано воскликнула Шарлин, глядя в ласковые глаза Рея.

— Нет, мне не все еще ясно.

— Что не так? — испуганно спросила Шарлин.

Рей изобразил глубокую озабоченность.

— Как же мне теперь тебя называть? Шарлин или Шарлотта?

Она весело рассмеялась.

— «Моя любимая» — этого мне вполне достаточно!

КОНЕЦ.

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам