Харбисон Элизабет

Тайный наследник

ПРОЛОГ

— Здравствуйте, Меган. Поздравляю вас с рождением прелестного мальчика. Это случилось вчера ночью, не так ли?

У женщины, что, приветливо улыбаясь, стояла перед девятнадцатилетней Меган Стюарт, были черные с проседью волосы. Меган долго смотрела в лучистые добрые глаза, прежде чем вспомнила, кто она такая и зачем пришла сюда.

— Вы миссис Клэнси? Из агентства по усыновлению?

— Зовите меня просто Алма, — ответила женщина и села на стул возле кровати. — Я здесь, чтобы обсудить с вами сложившуюся ситуацию и предоставить вам право выбора…

Право выбора. Единственное, в чем Меган сейчас была абсолютно уверена, это в том, что у нее нет никакого выбора.

— Я видела вашего сынишку, — улыбнулась миссис Клэнси. — Очаровательный малыш!

На лице у Меган появилось выражение искреннего страдания.

— А я его еще не видела, — прошептала она.

— Как это? — мягко поинтересовалась Алма.

— Я хочу его увидеть… но боюсь, что тогда уже не смогу… — Меган не договорила: она просто была не в силах произнести страшное слово «отдать».

— Значит, у вас есть некоторые сомнения? — Миссис Клэнси внимательно посмотрела на нее.

— Нет, — последовал тихий ответ. Глаза у Меган наполнились слезами, а щеки горели стыдливым румянцем.

— И все-таки… Давайте не будем торопиться, приступим лучше к делу. — Миссис Клэнси достала документы. — Заполняя медицинскую карточку, вы написали, что не знаете, кто отец ребенка. Это действительно так?

Это, разумеется, не так. Все долгие месяцы беременности Меган не думала ни о ком столько, сколько о Николасе — отце ее сына, который сейчас был за три тысячи миль, в Англии.

— Значит, вы не знаете, кто отец ребенка? — Вопрос, казалось, заполнил комнату, не давая дышать.

Меган стиснула зубы — она поклялась, что Николас никогда не узнает о ребенке! На втором месяце беременности она написала ему письмо, в котором намекала на «что-то, очень важное для них обоих». Дура! Он даже не ответил! Сейчас-то она благодарила за это Бога. Узнав о существовании ребенка, могущественное семейство Чэпмен запросто могло отнять у нее сына и заставить его жить по своим законам в холодных мрачных залах роскошных особняков. Именно таким было детство Николаса, по его же собственным рассказам. А Меган слишком любила своего малыша, чтобы желать ему такой судьбы.

— Я точно не знаю, кто отец моего ребенка… — ответила она, вцепившись пальцами в простыню.

Алма Клэнси помолчала, потом снова обратилась к бумагам:

— Здесь сказано, что прошлой осенью вы учились по обмену в одном из лондонских колледжей. Может, там вы встретили кого-то?

Да! — хотелось закричать Меган. Он англичанин и принадлежит к аристократической семье, у него титул виконта Хеннингтонского, а у его отца — графа Шрафтонского. Это очень и очень могущественная семья, они могут забрать у меня сына. Они будут обращаться с ним как с внебрачным ребенком, потому что для таких людей главное — воспитать наследника, и неважно, что мальчик будет лишен материнской любви!

Меган закусила губу, слезы сами собой потекли по щекам. Теплая рука миссис Клэнси легла ей на голову, и эта ласка вызвала у нее сдавленные рыдания.

— Ш-ш, — мягко сказала Алма, — все будет хорошо. Давайте оставим эту тему. Я здесь, чтобы помочь вам, и сделаю все, что от меня зависит, чтобы эта сложная ситуация благополучно разрешилась. Все будет хорошо…

Меган закрыла лицо руками:

— Если я решу оставить ребенка, смогу ли я защитить малыша от родственников его отца?

— Гарантии дать сложно, но профессиональный опыт подсказывает мне, что семье отца очень редко удается забрать ребенка у заботливой и любящей матери. Нет, не думаю, что они смогут отнять у вас сына, и позвольте дать вам маленький совет: никогда не принимайте важное решение, руководствуясь страхом. Слушайте только свое сердце.

Откуда-то из коридора донесся крик младенца. Меган села в постели. Груди были полны молока, и несколько капель просочилось через ночную рубашку. Меган заговорила быстро, боясь, что не выдержит мучительного напряжения:

— Все говорят, что ребенку будет лучше, если я отдам его приемным родителям. И в этом, конечно же, есть доля правды…

Мать и отец были непреклонны в отношении ее беременности и настоятельно советовали отдать ребенка. Они хотели, чтобы дочь без проблем закончила колледж и сделала успешную карьеру. Иногда Меган даже думала, что ее образование больше нужно им, а не ей. Но, с другой стороны, в глубине души она верила, что родители поддержат любое ее решение в отношении малыша.

Алма Клэнси опустилась на стул и поинтересовалась:

— А вы? Что чувствуете вы?

Меган вздохнула и произнесла слова, которые обдумывала все долгие месяцы беременности:

— Я боюсь, что малышу будет плохо с матерью-одиночкой. Ему и так досталось, и я не хочу, чтобы он и дальше страдал по моей вине! Я не имею права оставить его себе как живую игрушку, поэтому я не стану слушать свое сердце: один раз оно уже жестоко обмануло меня.

Алма слушала, не перебивая, а затем мягко спросила:

— Будьте честны с собою, Меган. Чего же вы на самом деле хотите?

— Я… — Меган набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула с необыкновенной легкостью, прогоняя последние остатки сомнения: — Я хочу сама воспитывать сына.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Десять лет спустя…

Николас Чэпмен — больше известный в светских кругах как граф Шрафтонский — изучал лежащие перед ним бумаги и не верил своим глазам: в бумагах сообщалось, что в Англию возвращается единственная женщина, которую он когда-либо любил…

Меган Стюарт приезжает в Лондон, чтобы преподавать английский язык по программе, разработанной самим Николасом. Ничто не могло бы выбить его из колеи так, как эта новость. Торнадо обрушилось на Лондон? Он закрыл бы окна и переждал непогоду. Мощная волна цунами образовалась на реке Темзе? Он задержал бы дыхание и постарался бы выплыть. Воздушная атака шотландцев? Он успел бы спрятаться в ближайшей станции метро. Но возвращение Меган? Это уже слишком!

И ведь ничто не предвещало такого поворота. Они расстались десять лет назад, и Николас никак не ожидал, что встретит ее снова.

Нет, он не жалел о прошлом, потому что знал: все было сделано правильно, их с Меган отношения были ошибкой. Вот только не надо было позволять себе думать о ней все эти годы…

Настойчивый писк интеркома заставил его вздрогнуть.

Николас машинально нажал кнопку.

— Да, Моника?.. — Он нервно провел рукой по волосам.

— На четвертой линии ваша бывшая жена, мистер Чэпмен.

На его лице появилось раздраженно-усталое выражение:

— Только не сейчас, Моника! Скажите ей, что меня нет.

— Хорошо, мистер Чэпмен.

Николас отпустил кнопку: секретарша решит его личные проблемы быстрее, чем он сам. А ему сейчас просто необходимо расслабиться и подумать.

Возвращение Меган… Может, еще не поздно разорвать контракт с ней. Он посмотрел на календарь, хотя в этом не было никакой необходимости: он и так знал, что поздно. Сегодня днем состоится прием, на котором будут представлены новые сотрудники колледжа, а уже в понедельник начнутся занятия. Значит, Меган уже в Лондоне.

Николас встал, подошел к окну, сел на подоконник и прижался лбом к прохладному стеклу. Капли дождя стекали по нему, как слезы… слезы Меган, которых он никогда не забудет! Меган. Это имя эхом отозвалось в его душе.

Николас невидящим взором уставился в серое небо. Впервые он увидел Меган — гибкую, стройную девушку — на скамейке в Сент-Джеймском парке. Темно-каштановые волосы собраны в «конский хвост», глаза закрыты, нежная грудь вздымается, вбирая влажный, вечерний воздух, а на лице написано такое умиротворение, словно девушка находилась далеко от бурлящего мегаполиса. Она даже не заметила молодого человека, который с восхищением наблюдал за ней с почтительного расстояния.

Николас стиснул зубы: встреча с Меган заранее обрекала его брак с любой другой женщиной на неудачу. И все же благодаря выгодной женитьбе он занял двести тридцать третье место в списке четырехсот самых влиятельных людей мира по данным журнала «Forbes». Это было огромное достижение, о котором его покойный отец мог только мечтать.

От его прерывистого дыхания прохладно стекло запотело. Николас задумчиво вывел пальцем инициалы «М. С.» и быстро стер. Из окна был виден собор Святого Павла — сколько раз они ходили туда вместе с Меган! Сколько раз он приходил туда один, когда она уехала в Америку!

Нет, пора прекратить эти мучения… И сделать это прямо сейчас.

Николас сел за стол и глубоко вздохнул — ему предстояло прочесть краткую биографическую справку будущего преподавателя. Он узнал, что Меган окончила университет в Мериленде в 1995 году. В 1995? Значит, ей пришлось уйти из университета на несколько лет, потому что, когда они встретились, она была на предпоследнем курсе. Потом Меган получила степень магистра в Вашингтонском университете и с тех пор преподавала английский язык и литературу в одном из колледжей Мериленда. И вот теперь она возвращается в Лондон… Интересно, как пройдет их первая встреча? Нельзя же сказать что-то вроде: «Рад тебя снова видеть. Сейчас я очень спешу, но, может, как-нибудь встретимся, пообедаем вместе. Да, кстати, прости за то, что произошло десять лет назад…»

Да и помнит ли Меган о том, что между ними было?

Николас снова углубился в бумаги. Хотя что, собственно, он надеется в них прочитать? Что-нибудь новое об их общем прошлом? Увы, перед ним всего лишь сухой отчет о ее образовании и карьерном росте и ни слова о личной жизни. Николас даже не понял, замужем ли она.

Она по-прежнему Меган Стюарт, но это ничего не доказывает — Меган много раз говорила ему, что, выйдя замуж, оставит девичью фамилию, потому что и в браке хочет сохранить независимость. Она вообще очень любила говорить с ним о независимости, как и о прочих прогрессивных идеях. Он всегда вспоминал об этой черте ее характера, когда ему необходимо было убедить себя, что жизнь графини не подходит для такой девушки, как Меган.

Николас устало посмотрел на документы. Она, наверно, уже замужем и счастлива в браке. И дети, надо думать, есть. Может, покинув Англию, она и думать о нем забыла. Правда, Меган написала ему письмо. Он помнил тот день, будто это было вчера.

Горничная со словами: «Вам письмо, сэр» вручила ему запечатанный конверт. Невозможно описать его восторг, волнение и неизвестно откуда возникшую тревогу, когда он понял, что письмо от Меган. В послании вполне официальным тоном сообщалось, что им необходимо обсудить одно «незаконченное дело».

Неожиданно Николас почувствовал себя оскорбленным: что она называет «незаконченным делом»? Их отношения? И почему такой деловой тон? Зачем мучить его и себя? Николас, не задумываясь, порвал письмо и вычеркнул из записной книжки ее телефонный номер.

Он никогда не жалел о том, что сделал, до сегодняшнего дня… И угрызения совести его не мучили… Все, хватит, воспоминаний! Сегодня вечером он встретится с Меган и, преодолев все возможные трудности, постарается достойно выйти из создавшегося положения.

Ему пришлось несколько раз нажать кнопку, прежде чем Моника ответила:

— Слушаю вас, мистер Чэпмен?

— Отмените все встречи, кроме приема сегодня вечером. Мне надо отлучиться по личным делам.

Меган чувствовала себя на удивление спокойно: наконец-то она там, где должна быть, и впервые за эти десять лет она все делает правильно.

Все последние месяцы она с нетерпением ждала, когда отстающие студенты Мерилендского колледжа сдадут ей наконец последние зачеты и экзамены и она сможет отправиться в Англию. Меган с восторгом думала, как посетит с новыми студентами лондонские аббатства и музеи, где все дышит историей английской литературы, где все напоминает о Байроне, Джейн Остин, Лоуренсе… Интересно, какими окажутся ее новые ученики?

Вряд ли такими же наивными, какой была она сама… В очередной раз вспомнив о Николасе, она вдруг почувствовала, что дрожит, как будто коллеги, которые сидели сейчас с ней в Большой библиотеке колледжа, догадывались о том, что когда-то давно она, Меган Стюарт, встречалась с виконтом Хеннингтонским и даже родила от него ребенка. Или просто она волнуется оттого, что должна увидеться с Николасом и рассказать ему, что у него есть сын?

Впрочем, сегодня вечером она этого делать не собирается, у нее еще масса других забот. Во-первых, нужно обязательно перезнакомиться с коллегами-педагогами и узнать план работы на ближайший месяц, а потом, возможно, немного расслабиться на банкете, который устраивают организаторы после официальной части приема.

Шелест перешептывающихся голосов был прерван настойчивым постукиванием чайной ложечки о чашку. В библиотеке мгновенно воцарилась тишина, присутствующие сосредоточили внимание на худощавом лысеющем мужчине в очках, который, откашлявшись, обратился к ним:

— Я очень рад видеть всех вас. Меня зовут Саймон Макгонагл. Я — глава общества «Образование в Лондоне».

Раздались вежливые аплодисменты, и мистер Макгонагл, поправив очки, продолжил:

— Сейчас мне бы хотелось представить вам, дамы и господа, наших покровителей, помощь которых трудно переоценить.

Глава общества «Образование в Лондоне» широким жестом указал на почетных гостей приема — аплодисменты стали громче. Потом мистер Макгонагл вдруг изменился в лице, пошептался о чем-то со своим помощником и громко спросил:

— Граф Шрафтонский уже прибыл?

У Меган екнуло сердце. Граф Шрафтонский! Отец Николаса! Этого не может быть! Он никогда не занимался благотворительностью… И все же… Присутствующие проследили за взглядом Саймона Макгонагла, но в дверях никого не было, аплодисменты стихли.

Меган подумала, что ослышалась.

— Странно, — обратилась она шепотом к своей лучшей подруге Фелисити, которая была в курсе всех ее злоключений. — Майлз Чэпмен не занимается подобными делами. По принципиальным соображениям. — Меган нахмурилась. — Ему не нравятся иностранцы. Но ведь в Англии есть только один граф Шрафтонский, не так ли? Ты меня совсем не слушаешь, Фелисити!

— Прости, Мег, я задумалась. Дело в том, что…

— Боже! Как думаешь: он узнает меня?

— Думаю, да, — Фелисити выдохнула и попыталась еще раз закончить мысль. — Послушай, я должна сказать тебе кое-что важное. Видишь ли…

— Вряд ли он меня узнает, он ведь так давно меня не видел, — перебила ее Меган. — В конце концов, я была лишь маленьким, даже крошечным, эпизодом в жизни Николаса, так что его отец, наверняка, не испытывает ко мне никаких чувств, кроме презрения…

— Ты выслушаешь меня наконец?! — чуть повысила голос Фелисити и взяла подругу за руку. — Майлз Чэпмен умер.

— Умер? Дедушка Уильяма умер? Не может быть! Мистер Макгонагл только что сказал, что он один из покровителей…

— Он имел в виду не Майлза Чэпмена, отец Николаса скончался в прошлом году…

Меган стало страшно и интересно одновременно. Она перевела дыхание, уже догадываясь, каким будет ответ на ее следующий вопрос:

— И кто же сейчас граф Шрафтонский?

— Николас…

Это имя, казалось, разнеслось по всей комнате и отозвалось в сердце Меган.

— Нет, нет, я не готова… — выдохнула она. — Мы должны немедленно уйти отсюда. — Она посмотрела на дверь и повторила, потянув подругу за руку: — Мы должны уйти! Прошу тебя!

Однако у Фелисити было другое мнение на этот счет.

— Подожди минутку, Мег! — воскликнула она. — Вспомни, для чего ты вернулась в Англию? Чтобы рассказать Николасу Чэпмену о его ребенке… Ты хотела объяснить, почему тогда так внезапно уехала…

— Не сегодня, не здесь, не сейчас. — Меган затрясла головой.

Дома ее ждет сын, ее Вилли, который, едва научившись говорить, начал спрашивать, где его папа. Меган рассказывала все, что могла, особо подчеркивая, что «мама и папа очень любили друг друга, но им пришлось расстаться». Со временем вопросы становились все более конкретными и осмысленными, отвечать на них стало непросто. Мальчик хотел знать абсолютно все: каким видом спорта занимался папа в школе, сколько ему было лет, когда у него изменился голос или когда он в первый раз сломал ногу. Уклончивые ответы типа «я не знаю» больше его не устраивали.

Именно это заставило Меган принять решение и вернуться в Англию — наступало время, когда мальчику необходим отец, а значит, ей пора встретиться с Николасом и рассказать ему о сыне.

Из размышлений ее вывел голос Фелисити:

— Ты меня слушаешь, Мег… Мег?

— А? Прости, я задумалась о своем… Понимаешь, сначала мне нужно все хорошенько обдумать.

— Не этим ли ты занималась последние десять лет? — усмехнулась Фелисити.

Меган судорожно глотнула, пытаясь избавиться от неприятного комка в горле.

— Да… конечно. Но понимаешь, я рассчитывала, что мне придется долго его искать и у меня будет время, чтобы подготовиться к этому… разговору.

— Но ты уже нашла его, так почему бы не воспользоваться ситуацией и не рассказать ему обо всем сегодня же?

— Я просто не могу… сейчас, — с трудом произнесла Меган и потянула подругу к выходу.

— А ты что-нибудь слышала о нем в последнее время?

— Только то, что он не так давно развелся с женой. Детей у них нет.

Сердце у Меган забилось часто-часто: значит, Уильям — его единственный ребенок, его наследник!

Она решительно взялась за ручку двери:

— Я не смогу сейчас разговаривать об этом!

Она была так взволнована, что не заметила, как в дверях появился элегантно одетый мужчина. Они чуть было не столкнулись, но он успел сделать шаг назад.

— Простите, я… — пролепетала Меган и вдруг испуганно вскрикнула: — Николас!

Фелисити незаметно ускользнула, оставив подругу с мужчиной ее мечты, которого та безуспешно пыталась забыть целых десять лет…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Николас изменился, возмужал. Теперь ему было чуть за тридцать — самый рассвет для мужчины. В уголках голубых глаз появились морщины-лучики, выражение лица стало более серьезным, а линия губ осталась совершенно такой же, какой она запомнила, правильной и магически притягательной для поцелуев… А нос… у Уильяма точно такой же прямой, немного вздернутый. Играя в конструктор «Лего» или решая задачки по математике, ее сын точно так же морщится! Меган чувствовала, как бешено колотится сердце, ей казалось, что все присутствующие смотрят только на них. Наконец она собралась с духом и открыла было рот, чтобы поздороваться, но… слова застыли у нее на губах. Все слишком неожиданно! Она даже не находила в себе сил отвернуться. Николас по-прежнему имел над ней власть: ноги стали ватными и ее охватила знакомая — робкая и неодолимая — страсть, совсем как тогда, в день их знакомства!

В Библиотеке стало удивительно тихо: любопытствующие гости подходили ближе, но пока молчали. Меган ничего не замечала, помимо растерянности, она испытывала необъяснимую радость и сильнейшее желание упасть в его объятия. Николас! Правильные черты мужественного лица, лукавые голубые глаза соблазнителя, сильные руки, которые так нежно ее обнимали, — как она скучала по всему этому! Меган вспомнила тепло и вкус его губ, незабываемую звездную ночь, когда он страстно и нежно любил ее… Ей начало казаться, что они расстались всего несколько часов назад и не было этих долгих лет разлуки.

— Меган… — произнес он наконец.

От неожиданности она вздрогнула: его голос, бархатный и глубокий, остался тем же, разве что в нем появились едва уловимые резкие нотки. Меган узнала бы этот голос из тысячи! Николас! Никто другой не умеет так произносить ее имя!

— Николас, — откликнулась она неожиданно холодным тоном и постаралась улыбнуться самой лучезарной улыбкой, на какую только была способна сейчас. — Рада снова тебя видеть. Как поживаешь?

— Все хорошо, спасибо, — ответил он, удивленно приподняв бровь. — А у тебя как дела?

— Прекрасно.

На несколько секунд повисло напряженное молчание.

— Ты великолепно выглядишь. — Николас заговорил первым. — Сколько же лет прошло!

— Много. — Меган едва заметно пожала плечами. «Почти одиннадцать. Каждый день разлуки с тобой я отмечала в календаре».

Он задумчиво кивнул.

— Ты была в Англии с тех пор, как мы виделись в последний раз?

В ее памяти всплыла сцена разрыва.

— Нет.

Николас на мгновение отвернулся (может, вспоминая тот самый день?), затем опять посмотрел на Меган. Она вдруг почувствовала себя неуютно — они играют в «кошки-мышки» на глазах у нескольких десятков гостей.

— И что же заставило тебя вернуться? — наконец поинтересовался он.

Вот он, главный вопрос, на который ей рано или поздно придется отвечать! Но только не сейчас, не сегодня…

— Многое, — уклончиво ответила Меган. — Например, желание преподавать в лондонском колледже.

— Уверен, у тебя получится. Моя образовательная программа позволяет проявить индивидуальность. — Николас откашлялся, скрывая смущение.

Меган улыбнулась.

— И чем ты занималась все эти десять лет? — спросил он.

Чтобы обстоятельно ответить на этот вопрос, Меган потребовался бы не один день. Возвращение домой из роддома с крошкой Вилли на руках, хлопоты с малышом (родители и кузина Шейла помогали, чем могли), бесконечные поиски работы, первый опыт преподавания, дни рождения сына, рождественские праздники и печальное событие в прошлом году — смерть отца, который недолго, но очень тяжело болел. Да ее рассказ занял бы несколько дней, но сейчас он вряд ли был уместен.

— Учеба, работа — все как у всех, — ответила Меган дежурной фразой.

Николас понимающе кивнул, ожидая, видимо, что она еще что-нибудь скажет, но Меган на ум приходили детали, которые ему еще рано было знать.

— Послушай, — она старалась говорить как можно спокойнее, — мне бы очень хотелось остаться и поболтать с тобой, но я очень спешу. Мы еще увидимся… как-нибудь… тогда и пообщаемся.

Сжав сумочку, она попыталась его обойти, но Николас преградил ей дорогу:

— Подожди…

— Да?

— Нам надо поговорить…

Значит, их встреча для Николаса не случайна. Похоже, он собирается сказать ей что-то важное. Она подняла на него глаза.

— Ты знал, что я сегодня буду здесь?

— Да, потому и пришел.

Эта честность всегда ей нравилась в нем.

— Странно. — Она старалась говорить спокойно.

— Почему?

Меган печально улыбнулась.

— Наша последняя встреча закончилась ссорой, мне казалось, что ты вряд ли захочешь меня когда-нибудь видеть.

— Да… — откликнулся Николас, явно переживая в памяти тот день, — об этом нам и надо поговорить…

— Только не сегодня…

— А когда тебе удобно?

Меган почувствовала, как ее охватывает паника. «Я не хочу! Я хочу домой!» — кричал внутренний голос.

— Ну, не знаю… — прошептала она.

— Меган… — Он коснулся ее плеча, и она почувствовала, как между ними пробежала искра. — Пожалуйста… — У него дрогнули губы верный призрак того, что Николас изо всех сил старается оставаться невозмутимым. — Ладно… в другой раз… как-нибудь, — сдался он.

Меган тут же пожалела о своей нерешительности: он же не знает, что (а вернее, кого) она от него скрывает и почему так осторожна сегодня. Просто она жутко нервничает. Нет, совсем не так представляла она себе их встречу после стольких лет разлуки! Меган сделала глубокий вдох:

— Только не подумай, пожалуйста, что я избегаю разговора с тобой, просто мне надо вернуться домой к сыну… — Последние слова вырвались сами собой…

— К сыну… — медленно повторил Николас. — Прости, я не знал…

Меган взглянула на его растерянное лицо и вдруг увидела перед собой не мужчину, которого всегда любила и который однажды сделал ей очень больно, а взрослую копию мальчика, рождение которого стало самым счастливым событием в ее жизни.

Скоро, очень скоро они оба узнают правду друг о друге!

— И сколько ему лет? — спросил наконец Николас.

Его голос вывел ее из задумчивости. Меган сглотнула — нет, еще не время сообщать подробности, способные смутить Николаса, стоит ему произвести нехитрые математические подсчеты!

— Он не настолько мал, чтобы мирно спать сейчас в своей кроватке, поэтому я очень спешу — надо дать няне небольшую передышку.

— Да, конечно, я понимаю. Может быть, в другой раз ты возьмешь его с собой?

Тут Меган совсем растерялась, и это, видимо, отразилось на ее лице, потому что Николас поспешно добавил:

— И своего мужа, конечно…

— У меня нет мужа, — чуть слышно ответила она, опустив глаза.

В его взгляде что-то мелькнуло, Меган не поняла, что именно. Интерес? Неодобрение? Вежливость, предупредительность? Она поспешила перевести разговор на другую тему:

— Мы приехали сюда вдвоем. А сейчас извини, мне действительно пора…

— Да, да, конечно…

Николас галантно посторонился, не сводя при этом с нее внимательных глаз. Меган поспешила к выходу, слова Николаса еще звучали у нее в ушах. Все это должно было случиться рано или поздно, но в следующий раз она будет готова…

Заснуть не удавалось. Каждый раз, закрывая глаза, Меган видела перед собой Николаса. Три раза она заходила в комнату к Уильяму, чтобы проверить, как он там, и каждый раз при слабом свете, проникающем в спальню из коридора, удивлялась, как мальчик похож на Николаса. Меган была вынуждена признать, что ее сынишка — копия своего отца.

Во время беременности она беспокоилась, что малыш станет живым напоминанием о ее разбитом сердце. Какой же она тогда была глупой! В первый же момент, увидев кроху Вилли, она поняла, что это совершенно особенный человечек, а не просто миниатюрная копия Николаса. Уильям стал смыслом ее жизни, ее радостью, воплощением самого хорошего и светлого, что только есть в этом мире. Ее будущим, в конце концов!

Но время шло, малыш подрос и начал задавать вопросы об отце, ему с каждым годом все больше не хватало отцовского внимания. Меган видела боль в его глазах после каждого бейсбольного матча или «Дня родителей» в школе.

Собираясь познакомить Уильяма с отцом, Меган не ждала, что между ними возникнет любовь, но надеялась на их искреннюю привязанность друг к другу, которая позволит мальчику наконец почувствовать себя полноценным ребенком. Эта встреча, размышляла Меган, успокоит его мятущуюся душу и рассеет сомнения.

Забыв о сне, она бесшумно вышла из спальни сына, спустилась по лестнице и направилась в кухню. Там она поставила на газовую плиту чайник и набрала номер Фелисити. И ничего, что сейчас три часа ночи — Фелисити ее поймет…

— Я не могу этого сделать, — тихо сказала она в трубку, как только услышала заспанный голос подруги.

— Чего ты не можешь сделать? — не поняла та.

— Я не смогу рассказать Николасу про Уильяма.

— Но тебе придется, — голос Фелисити стал серьезным.

— Я знаю, знаю, — вздохнула Меган, прижав трубку к плечу и снимая чайник с огня. — Но где мне взять силы? Фелисити, я совершенно растеряна…

— И что же ты собираешься предпринять? — поинтересовалась та. — У тебя ведь есть план?

— Да… — Меган ненадолго задумалась. — Для начала я хочу устроиться здесь: я должна быть абсолютно уверена, что в Англии Уильям чувствует себя комфортно.

Меган бросила в чайник для заварки две чайные ложки классического английского чая, залила все кипятком и накрыла чайник крышечкой, чтобы напиток настоялся.

— Правильно. Что дальше?

— Я должна поговорить с Николасом… Для меня это самое трудное. — Она вздохнула и, процедив светло-коричневую жидкость с золотистым оттенком через ситечко, добавила немного сахара и сливок (еще в колледже Меган полюбила английский ритуал приготовления чая и стала в этом большой мастерицей). Она горько усмехнулась, помешала ложечкой чай и сделала несколько глотков. — Вот видишь, Фелисити, в моем плане только два пункта! Я ужасно растеряна…

— Все в порядке. Итак, ты приглашаешь его на обед и заводишь разговор о всяких пустяках, например, о том, как в прошлом году ездила в Грецию. А там, глядишь, и на серьезные темы начнете беседовать…

— Действительно, я встречаюсь с ним, начинаю пустяковый разговор, а потом, как бы между прочим, сообщаю, что Уильям — его сын и наследник. Все очень просто!

— Да, тебе будет трудно, не спорю, — Фелисити сделала вид, что не заметила сарказма подруги. — Но, дорогая, посмотри на ситуацию с другой стороны: всего несколько минут — и дело сделано!

— Представляешь, сколько у него возникнет вопросов? — ужаснулась Меган. — Ведь прошло столько лет!

— У тебя все получится! Ты же привезла фотоальбом, верно?

— Да…

Меган, действительно, приготовила для Николаса альбом с детскими фотографиями Уильяма, сделав самые необходимые пометки и надписи. Она хотела подготовить его к встрече с сыном, чтобы он случайно не обмолвился, что узнал о существовании мальчика совсем недавно.

— И это докажет ему, что ты признаешь его право на мальчика и не отрицаешь нежных отеческих чувств.

— Я никогда не мешала другим выражать свои чувства, и ты это знаешь.

— Конечно, знаю. Помни, я всегда рядом, чтобы поддержать тебя, дорогая. Для тебя и твоего мальчика я сделаю все, что в моих силах!

— Я тоже готова сделать для него все возможное и невозможное. — Меган подошла к окну. — Надеюсь: я поступаю правильно…

На следующий день была суббота, и Меган позволила себе поспать до десяти утра. Когда она спустилась в гостиную, Уильям уже смотрел телевизор. Услышав шаги, он обернулся и улыбнулся ей — улыбкой Николаса.

— Что ты смотришь, Вилли? — поинтересовалась Меган.

— Детское шоу, мама, — откликнулся тот. — Оно для маленьких, но в конце всегда показывают интересные мультфильмы. Смотри! — радостно воскликнул он, указывая на экран. — Начинается! — Уильям буквально прилип к телевизору. — Это они здорово придумали! Класс!

Меган смотрела на сына и вспоминала день, когда ее дорогой «защитник» появился на свет.

— Скажи, Вилли, а ты смог бы привыкнуть к жизни в Лондоне? — как бы между прочим спросила она, стараясь ничем не выдать беспокойства.

Мальчик пожал плечами:

— Не знаю… Ведь мы через несколько месяцев вернемся в Америку, и я снова буду дома.

Да, это был совсем не тот ответ, на который она рассчитывала!

— Послушай, Англия — замечательная страна…

Разговор был прерван телефонным звонком. Это случилось так неожиданно, что оба вздрогнули.

— Мам, принеси мне, пожалуйста, воды…

— Сделай это сам, сынок, а я подойду к телефону… Алло?

— Здравствуй, Меган, — раздался знакомый мужской голос на том конце провода.

— Ник… — выдохнула она, тут же напомнив себе, что его зовут Николас и ей следует сохранять официальный тон, общаясь с ним.

— Я был рад встретиться с тобой вчера. Сколько времени прошло, с тех пор как мы расстались…

Меган не удержалась от улыбки, хотя внутри у нее все дрожало.

— Мы это вчера уже обсудили, Николас.

Повисла неловкая пауза. Меган нервно накручивала на палец телефонный шнур — Николас всегда был чересчур прямолинеен, вот и сейчас он просто спросил:

— Могу я пригласить тебя на ужин?

— Сегодня? — уточнила она, с трудом переводя дыхание.

— Если тебе удобно…

Нет, неудобно! Я не хочу с тобой встречаться! — мелькнуло в голове.

— Ну, не знаю…

— Как насчет восьми вечера? Я закажу столик в кафе «Юная фея».

Меган не поверила своим ушам: значит, он не забыл, как называется ее любимое кафе. Что еще он помнит из их прошлого? Она почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Это кафе существует уже полтора века, — напомнил Николас, и Меган поняла, что он улыбается. — Не думаю, что за десять лет там что-либо изменилось. Там все по-прежнему, поверь мне. — Его голос был мягок и вкрадчив. — Ну, так что? Ты решилась?

— Не знаю… Из-за сына я не могу уйти надолго.

Это была правда, потому что до возвращения миссис Моран — няни Уильяма — из трехдневной поездки к родственникам Меган не могла свободно распоряжаться своим временем.

— Ты можешь взять мальчика с собой, — неожиданно предложил Николас.

Меган прислонилась к стене и закрыла глаза, неожиданно почувствовав сильное головокружение. Она не подозревала, что Николас так любит детей. Пригласить Уильяма на ужин! Как мило с его стороны! Это вселяет надежду, что знакомство отца с сыном пройдет гладко. Похоже, за эти десять лет ее любимый очень изменился и ей предстоит открыть для себя нового Николаса…

— Ладно, сегодня, — согласилась Меган, взволнованная неожиданным открытием. — А с Вилли посидит моя подруга Фелисити…

— Прекрасно! Я заеду за тобой…

— Нет, я буду ждать тебя там.

— Как ты любишь все усложнять!

Ты и не представляешь насколько! — улыбнулась она про себя, сказала «пока» и повесила трубку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вечер был холодным, ветреным и дождливым. По дороге к кафе Меган раз двадцать останавливалась в нерешительности. Ей следовало бы подождать, как следует все обдумать… Господи, ну почему она сказала «да»?!

Нет, не потому, что снова хотела увидеть его. Это абсолютно точно! И не потому, что он все еще заставлял ее сердце трепетать. За эти десять лет Меган научилась (по крайней мере она в это верила) контролировать свои чувства. Она горько улыбнулась, вспомнив, как юная Мегги, совершенно очарованная Николасом, была готова на все, лишь бы быть рядом с любимым человеком.

Теперь-то она устоит перед обаянием Николаса. Конечно, он по-прежнему очень привлекательный мужчина (какая женщина не заметит этого!), но она (как ей казалось) уже не чувствовала слабости в ногах, стоило Николасу взглянуть на нее.

В идеале ей бы надо несколько раз встретиться с Николасом и удостовериться (а вернее, убедить себя), что он самый обыкновенный мужчина. Потом рассказать ему об Уильяме и, конечно, Уильяму о нем, познакомить их и наконец обговорить с Николасом условия совместной опеки над сыном (рождественские каникулы, дни рождения, учеба, досуг, путешествия и т. д.).

Холодный мелкий дождик упрямо стучал по зонту Меган, наводя тоску. Она уже почти дошла до конца Хай-стрит, где находилось кафе «Юная фея», как вдруг ее кто-то окликнул.

Меган обернулась и увидела Николаса. На нем были голубые джинсы, белая рубашка и светлый кожаный жилет. Все сидело просто безупречно — впрочем, как всегда…

— Привет, — пробормотала Меган, почувствовав себя неловко.

Николас ответил ей такой знакомой ослепительной улыбкой, что у нее появилось сильное желание поцеловать его. А он меж тем произнес:

— Ты так холодно говорила по телефону, что я до последней минуты боялся, что ты передумаешь и не придешь…

Он по-прежнему легко угадывал ее мысли.

— Ну, пойдем, — рассмеялся он, и его улыбка заставила ее сердце забиться еще чаще, — пока ты не передумала…

Они прошли мимо ювелирного магазинчика Лоры Эшли, и Меган невольно обернулась, чтобы еще раз взглянуть на витрину. Старинные фонари тускло освещали улицу. И вот, наконец, как призрак из прошлого, кованые двери кафе «Юная фея».

— Вот мы и на месте. Проходи… — сказал Николас, пропуская Меган вперед.

Она посмотрела на вывеску над входом и вздохнула: ничего не изменилось.

— Мне почему-то стало очень тоскливо, — тихо призналась она.

— Это из-за дождя, — успокоил Николас. — Проходи… Или, может, пойдем куда-нибудь еще, если ты чувствуешь себя здесь неуютно?

— Нет, все в порядке, Ник… — И Меган решительным шагом вошла в зал.

Внутри все было отделано просто и со вкусом: деревянные столики с зажженными свечами, стены, декорированные вьющимися растениями, а в дальнем живописном уголке журчал фонтанчик.

Посетителей в кафе оказалось немного.

Николас и Меган заняли столик у фонтана: здесь им точно никто не помешает.

— Ну и как тебе здесь? — поинтересовался он, когда они сели.

— Все, как всегда, превосходно.

Они помолчали, каждый думал о своем.

Все эти годы Николас часто пытался представить, какой стала его любимая, и не мог: стоило ему задуматься, как его охватывала необъяснимая тоска… И вот теперь он мог подробно рассмотреть Меган. Безусловно, она изменилась и изменилась в лучшую сторону, хотя он по-прежнему видел в ней девятнадцатилетнюю девушку: те же внимательные глаза, та же изящная линия губ, только черты лица стали более мягкими, а движения — плавными и неторопливыми. Материнство сделало ее еще более женственной, а значит, и более притягательной. Он помнил, какой мягкой была ее кожа, густыми и шелковистыми — локоны, а прикосновение ее чувственных губ…

— Вина? — спросил он, осознав, что ему просто необходимо выпить для храбрости.

— Да, конечно… — рассеянно отозвалась она.

— Эй, Меган…

— Прости, я задумалась. Мне сидра, пожалуйста.

— Холодного и несладкого?

— Точно. Ты еще помнишь…

Меган была, пожалуй, единственной известной ему женщиной, которая любила несладкий сидр.

— Конечно, помню, — улыбнулся Николас. — Отец часто повторял, что есть три вещи, которые необходимо запомнить, чтобы в любом обществе тебя считали своим: кто какие напитки предпочитает, имена их детей и, наконец, их хобби…

Он пристально посмотрел на Меган, и ей пришлось начать сосредоточенно изучать свой бокал с сидром.

— А ты… свой в любом обществе, да? — поинтересовалась она, поднимая на него глаза.

— Ну… по крайней мере я всегда помню, кто что любит выпить. Этого, как правило, достаточно.

— Тебе не надо стараться завоевать мое расположение, — заметила Меган, — мы же не деловые партнеры…

— Отнюдь, — кивнул он.

Вечер явно не заладился. За окном, не переставая, лил дождь, а неуклюжие попытки Николаса разрядить обстановку лишь возвращали их к прошлому, заставляя вспомнить то, что так хотелось забыть…

— Как зовут твоего сына? — Николас решил переменить тему.

Последовало молчание, недолгое, но от этого не менее мучительное.

— Уильям, — наконец ответила Меган.

— Уильям… — повторил Николас. — Так звали моего деда. Мне всегда нравилось это имя.

— В самом деле? — удивилась она. — Надеюсь, ты деда любил?

— Угадала, — рассмеялся он. — Я просто обожал дедушку по материнской линии. Он был замечательным человеком.

— Хорошо, — пробормотала Меган, — это очень хорошо…

Она с радостью продолжила бы разговор о прадедушке Вилли, но Николас, очевидно, счел эту тему малоинтересной.

— А Уильям похож на тебя или?..

— Нет. — Меган старалась не смотреть ему в глаза. — Вилли очень похож на своего отца.

— А-а, ясно… — разочарованно выдохнул Николас, нервно сжимая в руке салфетку. — Это, конечно, не мое дело, но… Он принимает участие в жизни сына?

По выражению ее лица он понял, что ей по каким-то причинам не слишком приятен этот разговор.

— Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы это было так, но… У него своя жизнь, кроме того, я вообще не знаю, как он отнесется к известию о своем отцовстве… Это ведь такая ответственность.

Николас вдруг почувствовал сильнейшую симпатию к незнакомому мальчику. Возможно, из-за собственных непростых отношений с покойным отцом.

— Но это же его ребенок! Неужели он ничего не чувствует к нему? Неужели он не хочет хотя бы простого общения?

— Я этого не говорила, — почему-то обиделась Меган. — Дело в том, что он живет очень далеко… И у него нет никакой возможности…

— Хорошо, оставим это. — Николас постарался взять себя в руки. — Прости, что затронул эту тему…

— Ничего страшного, — улыбнулась она, делая глоток сидра. — Как хорошо, что здесь так быстро обслуживают…

— Хочешь посмотреть меню? Или, может, все-таки поужинаем где-нибудь в другом месте? Здесь оказалось не так уютно, как я предполагал…

Николас действительно чувствовал себя неловко оттого, что привел Меган в старенькое кафе: ведь он мог позволить себе шикарный ресторан!

— Нет, нет, все в порядке! — поспешно заверила она. — Я не голодна.

— Тогда что мне тебе предложить?

— Я бы выпила еще сидра…

Николас сделал заказ. Они помолчали.

— Я была очень рада, когда ты позвонил, — начала Меган, с благодарностью принимая от официанта еще один бокал.

— В самом деле? — удивился он.

— Да. Я тоже считаю, что нам надо уладить кое-какие вопросы.

— Рад это слышать.

Неправда. Меньше всего ему хотелось сейчас выяснять отношения. Он уже мечтал прикоснуться к ее щеке, волосам, губам…

— Мы должны разобраться с нашим прошлым раз и навсегда, — заметил Николас, борясь со вспыхнувшим желанием. Конечно, он знал, что ужин с Меган всколыхнет прежние чувства, но и не подозревал, что она так его очарует. Он почти машинально опрокинул в себя второй стакан апельсинового сока. — Ты права, но я не о том, — продолжал он. — Странно, что, встретившись через десять долгих лет, мы все еще чувствуем себя неловко друг с другом…

— Но ты, надеюсь, не думаешь, что мы можем опять?..

— Нет, нет, что ты! — горячо запротестовал Николас, слишком горячо. — Честно говоря, я боялся, что ты сочтешь мое приглашение… ну, не знаю… попыткой вернуть тебя.

— Послушай…

— Но это не так, поверь.

— Хорошо… — почему-то помрачнела Меган. Она сцепила руки «в замок», чтобы он не заметил, как они дрожат. — И все же… Не можем же мы просто сказать друг другу: «Давай все забудем и снова станем чужими людьми». Значит, нам придется разобраться с прошлым.

Николас уже знал, что этот разговор расстроит их обоих.

— Разве детали так уж важны? — спросил он, от души надеясь на отрицательный ответ.

— Да, очень важны. — Она сказала это таким тоном, что Николас поставил стакан на стол и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Что ж, ладно… Давай поговорим.

Меган сделала глубокий вдох и кивнула.

— Даже не знаю, с чего начать… — Она сделала еще один глоток сидра.

Все это было для Николаса некоторой загадкой. Для чего воскрешать в памяти печальные детали их разрыва?

Он решил взять инициативу на себя.

— Знаешь, я предлагаю сделать наш разговор как можно менее болезненным для нас обоих…

— Да, конечно. — Она слабо улыбнулась.

— Бесполезно скрывать, что между нами существовали пусть и короткие, но все-таки очень нежные отношения. Мы любили друг друга… — продолжал он. — И поэтому сейчас нам, конечно, несколько неловко. Но так не должно быть, Меган…

— Ты прав, Ник, но…

— Не перебивай меня, пожалуйста. За этим я и позвонил тебе. У нас есть возможность выяснить все раз и навсегда. Прошлого не вычеркнешь, что было, то было, но ведь оно больше никогда не вернется… а нам придется довольно часто общаться по работе, и для этого просто необходимо побороть сковывающие нас стеснение и обиду.

— Знаешь, я уже никогда не смогу относиться к тебе как к обычному знакомому, — призналась Меган.

— Я прекрасно понимаю, что сегодня нам не удастся решить все наши проблемы, поэтому приглашаю тебя и Уильяма в свое загородное поместье, в Ноттингем. Там очень красиво и спокойно.

— Ты это серьезно? — Меган побледнела.

— Конечно. Так что? Ты согласна?

— Я…

В эту секунду раздался спасительный звонок мобильного телефона Меган. Это была Фелисити… с очень неприятными новостями.

— Прости, мне надо бежать, — извинилась Меган перед Николасом. — У Уильяма сильный жар…

— Он болен? Надеюсь, ничего серьезного? — с тревогой в голосе спросил Николас.

— Обычная простуда, — успокоила его Меган. — Здешний климат, знаешь ли… Но сейчас ему очень нужна материнская забота, и я должна быть рядом…

Николас кивнул, оставил на столе несколько банкнот и поднялся:

— Я отвезу тебя домой. Моя машина за углом.

— Ну, что ты, Ник! — вскакивая, возразила она. — Я прекрасно доберусь на метро, тут недалеко…

— Мне все равно, как близко ты живешь, отрезал он, доставая ключи от машины. — Я знаю одно: на машине мы доберемся вдвое быстрее. Пошли!

И, взяв Меган за руку, он решительно направился к выходу.

— Но я не хочу тебя утруждать, Николас, — сделала Меган последнюю попытку.

— Пустяки! — отмахнулся он.

Нет, ей совсем не хотелось быть ему чем-то обязанной! Она извернулась и высвободила руку:

— Честное слово, Николас, это, действительно, не так неотложно!

— Успокойся, Меган, я все равно должен еще кое с кем встретиться, и мне как раз по дороге…

Он не хотел ее обижать, однако Меган нахмурилась. Николас собрался было извиниться, но передумал: если эта бестактность убедит ее, что он не питает к ней прежних чувств, что ж — игра стоит свеч! Он поклялся самому себе, что никогда больше не откроет сердце для боли, и хотел, чтобы она поняла это и… приняла.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Так, значит, у него еще одна встреча!

Пылая от возмущения, Меган села на переднее сиденье «ягуара». Придется вытерпеть эту пытку — остаться с ним наедине в замкнутом пространстве салона.

Пока они ехали, она вспоминала разговор с Фелисити. Та сказала, что у Уильяма жар, но ничего не болит, что он с аппетитом съел гамбургер и сейчас играет в компьютерные игры. Из этих слов Меган сделала вывод, что у него обыкновенная простуда. Кроме того, Вилли впервые за десять лет оказался в другой стране, в другом климате… да еще этот длительный перелет…

В любом случае, ей надо быть рядом с сыном, пока он не привыкнет к новой обстановке, а разговор с Николасом подождет.

Николас какое-то время молчал, а потом вдруг спросил:

— Ты собираешься вызвать врача?

Она рискнула посмотреть ему в лицо и почувствовала знакомое волнение. Ну почему его взгляд до сих пор пробуждает в ней бурю эмоций?! Пряча глаза, Меган взглянула на часы:

— Сейчас девять, а значит, все медицинские учреждения, кроме круглосуточных аптек, уже закрыты…

— Если ты хочешь, чтобы мальчика осмотрел доктор, он его осмотрит, обещаю, — уверенно сказал Николас.

— У тебя свой личный доктор, горничная, адвокат и повар? — ехидно заметила она и тут же пожaлела о своих словах.

— Скажи, Меган, почему ты ведешь себя, как обиженный ребенок?

— Вовсе нет!

Николас усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Что?! — возмутилась она.

— Ты обиделась. Ты всегда обижалась на меня по пустякам. Интересно только, почему? Я нормальный человек, у меня есть чувства, и я имею право воспользоваться частью своих привилегий, чтобы помочь твоему сыну… Так чего ты злишься?

— Я не злюсь, — возразила она, хотя в голосе еще звучали нотки недовольства. — Напротив, я очень ценю твою заботу.

— Надеюсь…

— Поверь, это так. Я просто не хочу зависеть от кого бы то ни было. Особенно в вопросах, касающихся моего сына.

Последние слова прозвучали почти грубо.

— Я всего лишь хотел помочь…

— И я благодарна тебе за это, правда, но если мне вдруг понадобится вызвать врача, я прекрасно справлюсь сама.

— Как знаешь… — Николас вновь постарался сосредоточиться на дороге.

А Меган думала о прошлом. Невероятно, но после стольких лет разлуки она по-прежнему чувствовала себя уютно рядом с Николасом. Ей вдруг нестерпимо захотелось взъерошить — совсем как тогда! — его аккуратно расчесанные волосы и положить голову ему на плечо… Когда-то давно, встречаясь, они любили целоваться, болтали о пустяках, смеялись. Сегодня все стало таким сложным…

— Ты говоришь, что я привыкла все усложнять… — начала она.

Николас сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

— Меган, пожалуйста, не надо…

— Что не надо? — взорвалась она, и сразу приятные воспоминания уступили место дремавшему в ней раздражению. — Это не я в течение первых трех месяцев нашего знакомства выдавала себя за другого! Я-то, наивная дурочка, верила, что ты всего лишь бедный официант!

— Я не врал тебе! Тогда я действительно работал официантом в кафе «Юная фея».

— И при этом оставался высокородным виконтом, которому вдруг захотелось узнать, как живем мы, простые смертные!

— Ты несправедлива…

— Неужели?! Когда ты наконец решился рассказать мне правду, то «тактично» добавил, что уже помолвлен с девушкой из высшего общества. Что я, по-твоему, должна была почувствовать?

— Насколько помню, я не произносил слова «помолвлен».

— Это не имеет абсолютно никакого значения. Факт остается фактом: ты женился на ней.

— Верно, женился, но пойми, наши семьи договорились об этом браке с момента нашего рождения. Можешь считать все нелепой архаикой, но это был единственный способ объединить два влиятельных рода. Честь моей семьи — моя честь — были поставлены на карту, и слишком многие судьбы зависели от этого союза.

— Ну да, ты ведь благородный и честный человек! — усмехнулась Меган.

— А у тебя есть возражения на этот счет?

Ответить было нечего. Она отвернулась и стала смотреть в окно.

— Ничего у меня нет, забудь…

Меган думала о письме, которое послала Николасу накануне своего отъезда в Америку, и о том, что он даже не ответил на него… Боль от воспоминания была почти физической, и чтобы не разрыдаться, она до крови закусила губу.

— Теперь понимаешь, почему я хотел уладить все наши разногласия до того, как мы начнем работать в одной команде? — вздохнул Николас.

— Боюсь, сегодня нам этого сделать не удастся, — тихо отозвалась Меган. — Как ты считаешь?

Он свернул на тихую улочку, где Меган снимала дом, остановил машину и только тогда ответил:

— Я сделал то, что должен был, и не собираюсь извиняться.

— Разве я прошу извинений? — Меган надеялась, что ее удивление прозвучало естественно.

Николас внимательно посмотрел на нее — она выглядела явно расстроенной. Голос у него неожиданно смягчился:

— Я был не прав, когда позволил своим чувствам к тебе взять верх над разумом, зная, что наши отношения обречены… За это я прошу прощения.

— Обречены? — горько усмехнулась она.

— Брак исключался сразу…

— Как, впрочем, и всякие приличия… — пожалуй, даже слишком едко заметила Меган.

— Ты злишься на меня за то, что я не сразу рассказал тебе о невесте, или за то, что позволил тебе вернуться домой?

— О, господи! — воскликнула Меган. — Неужели так трудно признаться, что ты меня обманывал?!

— Я никогда тебе не врал! — пылко возразил Николас. — Никогда!

— Полагаю, жить со мной, не потрудившись рассказать о помолвке, — это и есть вранье.

— Если помнишь, я пытался все объяснить…

— Ты потерял из-за меня голову. Я же отлично помню твои слова! Ты хотел сбежать от «общества снобов»…

— Я любил тебя, Меган. Или по крайней мере думал, что любил.

Она снова почувствовала укол в сердце.

— Никогда ты не любил меня, просто воспользовался мной, чтобы насолить отцу…

— Если б это было так, я бы не отпустил тебя домой и, больше того, довел бы дело до свадьбы.

— Понимаю: ты так меня любил, что отпустил… Как это неожиданно!

— Прошу, выслушай меня, — неторопливо, взвешивая каждое слово, вновь начал Николас. — Я знал, что интересы семьи так или иначе заставят меня поступиться чувствами, и сделал то, что должен был сделать.

Меган горько усмехнулась, вспоминая себя — юную наивную девушку, до последнего мгновения верившую, что любимый ни на кого ее не променяет. Она гордо выпрямилась: ни в коем случае нельзя себя жалеть, а тем более упиваться этой жалостью!

— Я тоже сделала то, что должна была, Николас, — уверенно проговорила она.

Он посмотрел ей в глаза и задумчиво произнес:

— Тогда все в порядке…

— Конечно.

— Где твой дом? — Николас поставил жирную точку в их разговоре.

— Вон тот: № 42, с красной дверью…

Он снова завел мотор и подъехал к самому крыльцу.

— Мы еще увидимся?

— Может быть. — Меган устало пожала плечами. — Мне пора. Спасибо, что подбросил… Знаешь, я… — Ей вдруг захотелось сказать ему что-нибудь приятное, чтобы сгладить неприятный осадок после их разговора… но ничего не нашлось.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — с надеждой в голосе спросил Николас.

— Да нет, спасибо. Увидимся позже…

Она быстро вышла из машины и, не оборачиваясь, поднялась по ступенькам.

— Как Вилли? — встревоженно спросила Меган, едва Фелисити открыла дверь. — Где он?

— С ним все в порядке, — спокойно ответила подруга. — Жар спал, и через десять минут после того, как я тебе позвонила, он заснул. Я хотела сообщить тебе, но твой мобильный не отвечал…

— Неужели? — помрачнела Меган. — Наверное, я второпях выключила его. Сейчас посмотрю в сумке…

Однако сумочки не было.

— Фелисити, при мне была сумочка, когда я вошла?

— Не знаю, не обратила внимания, — пожала плечами та.

Меган посмотрела на столик в холле — сумочки не было и там! Внезапная догадка заставила ее похолодеть: она оставила ее в машине. О, только не это!

— Нет, нет, нет, этого не может быть… — бормотала Меган, не переставая метаться по холлу.

— Все ясно… Ты забыла свою сумочку в его машине, — пряча хитрую улыбку, уточнила Фелисити. — Многие психологи объясняют такую забывчивость подсознательным желанием новой встречи…

— Ради бога! Я сделала это не специально!

— Ну, если ты так уверена… — протянула Фелисити. — Но так или иначе, тебе придется встретиться с ним снова… Кстати, как все прошло?

— Честно говоря, могло бы и лучше…

— И кто же из вас в этом виноват?

— Оба. А, может, я первая все испортила… Не знаю.

Фелисити ободряюще похлопала подругу по плечу.

— Крепись, Мег, все может оказаться проще, чем ты думаешь… А я готова сидеть с Уильямом в любое время суток, запомни это! Ну, мне пора бежать…

— Я постараюсь, — улыбнулась Меган. Еще раз спасибо за помощь!

— Пока! Целую! — Фелисити раскрыла зонт и храбро шагнула в пелену дождя.

Когда Фелисити ушла, Меган еще несколько минут стояла в холле. Все-таки ужасно глупо она вела себя с Николасом — совсем как обиженный подросток, а не как взрослый человек, как мать, наконец… Прошлое есть прошлое, его уже не изменить. Конечно, все сложилось бы иначе, если бы Николас не был помолвлен, если бы она была более настойчивой и сообщила, что беременна, если бы он ответил на ее письмо…

В итоге имеем, что имеем.

Меган взглянула на часы — Николас, скорее всего, еще не добрался до дома, у него же вроде еще какая-то встреча. Значит, он заранее рассчитал, что их разговор будет недолгим и неинтересным. Вот так он ее «уважает»! Что ж, она дождется утра и позвонит ему в офис, потом встретится с ним в колледже (официальная обстановка позволит избежать дальнейшего выяснения отношений) и заберет сумочку. Так будет лучше для всех.

Разработав этот нехитрый план, Меган успокоилась, погасила везде свет и поднялась в спальню сына. Он уже крепко спал. Меган включила маленький ночник и села на край его кровати.

— Мама дома, дорогой, — прошептала Меган, кладя руку ему на лоб. Температуры не было.

Она погладила его по волосам, и он при этом так забавно сморщил нос, что она тихо рассмеялась и поцеловала его в щеку.

— Мам, это ты? — сонным голосом пробормотал Вилли, не открывая глаз.

— Да, милый, я здесь.

— Мне что-то нехорошо, — сообщил он. — Фелисити сказала, что у меня жар, но я не чувствую температуры…

— Ты прав, милый, жар давно спал. — Меган легонько щелкнула его по носу. — А почему тебе плохо?

— Все в порядке, только немного холодно.

Меган посмотрела на градусник на стене:

— Действительно, прохладно. Я разожгу камин.

— В Англии так холодно… — тихо проговорил Уильям, удерживая ее за руку. — Я хочу домой!

Этот разговор рано или поздно должен был начаться, но Меган надеялась, что не так скоро.

— Еще несколько месяцев Англия будет твоим домом, милый, — осторожно начала она. — Маме нужно зарабатывать деньги…

— Но я хочу домой, в Мериленд!

— Я понимаю, дорогой, но у меня здесь есть обязательства. Я не могу бросить студентов только потому, что нам хочется домой. Понимаешь?

Уильям обиженно надул губы.

— Мы же обо всем договорились, прежде чем приехать сюда… и ты тогда согласился! — строго заметила Меган.

— Тогда я не знал, что такое Англия. Здесь все время холодно, и идет дождь, пиццу готовят просто ужасную, и все так забавно разговаривают!

— Здесь не всегда идет дождь, поверь мне, возразила Меган. — Нам просто не повезло, начался двухнедельный период дождей. А когда он закончится, гарантирую, ты почувствуешь себя намного лучше…

— А если нет?

— Тогда тебе придется привыкнуть к здешнему климату, — пожала плечами Меган, она очень не любила, когда сын проявлял упрямство.

Вилли закутался с головой в одеяло.

— А я не хочу привыкать!

— Ах ты, плохой мальчишка! — рассмеялась Меган, щекоча его через одеяло.

— Я действительно плохой! — весело согласился он.

— Тебе понравится здесь, вот увидишь! Нужно только немного подождать… Уверена: очень скоро ты будешь считать Англию своим вторым домом. — Ведь рано или поздно ты познакомишься со своим отцом, добавила она про себя.

Из задумчивости ее вывело тихое сопение Вилли, который уже спал. Меган встала и на цыпочках вышла из комнаты.

Часы пробили одиннадцать. Меган приняла душ, переоделась, накинула халат, чтобы было теплее, и решила немного почитать перед сном, как вдруг раздался звонок в дверь.

Со словами: «Иду, уже иду!» — она спустилась вниз и остановилась в нерешительности. Кто это может быть? Фелисити? А может, полиция? Колокольчик зазвонил еще раз…

— Уже открываю! — Меган накинула цепочку и приоткрыла дверь.

Это был Николас. Она застыла на месте, не в силах произнести ни слова.

— Я увидел в окнах свет, — растерянно пробормотал он и протянул ей сумочку. — Ты забыла в машине…

— О, спасибо, Ник! — выдохнула Меган, распахивая дверь.

— Меган…

— Да?..

— Мне бы хотелось закончить наш разговор.

— Боюсь, нам опять не удастся договориться…

— Но мы должны хотя бы попытаться.

Конечно, он прав — они должны научиться общаться друг с другом! Ради Уильяма…

— Хочешь поговорить прямо сейчас?

Несколько секунд Николас молча стоял под дождем.

— Я понимаю, что уже очень поздно… И все-таки можно мне войти? Я ненадолго, обещаю, — проговорил Николас, видя ее замешательство.

Он сделал шаг вперед — и их руки случайно соприкоснулись. Меган почувствовала, как по спине пробежал острый дразнящий холодок. Воспоминания десятилетней давности вдруг начали пробуждаться…

— Понимаешь, Уильям только что уснул… — Меган отошла в сторону. — Ну хорошо, входи, давай поговорим…

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Такая непрочная цепочка ни за что не остановит преступников. Эту дверь можно выбить одним ударом ноги, — улыбнулся Николас, наблюдая, как Меган запирается на все замки и накидывает цепочку.

— А ты, оказывается, еще и эксперт по безопасности! — усмехнулась она, стараясь скрыть волнение. — Может, мне поставить сигнализацию или окружить дом колючей проволокой?

Николас с готовностью закатал рукава:

— Если хочешь, можно начать прямо сейчас.

— Хорошая идея!

Они хором рассмеялись. Этот шуточный разговор помог обоим почувствовать себя более раскованно.

Они прошли в гостиную. Николас сел на диван, а Меган — в кресло, развернув его так, чтобы оно заслоняло лестницу.

— К сожалению, не могу предложить тебе выпить чего-нибудь согревающего… — начала она.

— Не беспокойся, я не промок. Кроме того, я не ненадолго.

— Хорошо. Так о чем ты хотел поговорить?

— В первую очередь мне бы хотелось узнать, как себя чувствует твой сын.

Его забота тронула Меган до глубины души, но она тут же убедила себя, что он спросил об этом лишь из вежливости, и ответила сдержанно:

— У него все в порядке. Фелисити хотела мне перезвонить, чтобы успокоить, но мой мобильный отключился…

— Ты наверняка почувствовала большое облегчение, когда узнала, что с ним все хорошо?

Меган помолчала, пытаясь угадать, к чему он клонит.

— Да, конечно.

— А вот наша встреча закончилась не так хорошо, как хотелось бы…

Значит, он тоже чувствует себя виноватым. В этом весь Николас: если что-то идет не так, как он планировал — значит, надо начать все сначала!

— И что же ты намерен сделать? — поинтересовалась Меган.

— Я хочу пригласить тебя на премьеру в один из самых популярных театров Вест-Энда.

У Меган появилось такое чувство, будто все это происходит не с ней.

— Что?

— Сэр Найджел Дрэйк приглашает на премьеру очередной постановки «Пигмалиона» Бернарда Шоу, которая состоится завтра, — охотно объяснил Николас. — После спектакля будет прием, и я как друг семьи обязан присутствовать. А так как приглашение на две персоны, я решил пригласить тебя.

Меган задумалась. Предложение было заманчивым! Сэр Найджел Дрэйк — живая легенда, человек, известный всему миру! Кроме того, совместный поход в театр поможет растопить лед непонимания между ними, а если разговор снова зайдет в тупик, они всегда смогут обсудить пьесу, чтобы разрядить обстановку…

Меган решила согласиться.

— Звучит очень соблазнительно! — улыбнулась она. — Я с большим удовольствием составлю тебе компанию.

Николас откровенно обрадовался.

— Превосходно! Завтра я заеду за тобой в половине седьмого, договорились?

— Да, конечно, — начала Меган и осеклась: наверху послышались осторожные шаги. Уильям проснулся!

— Ему еще нельзя вставать с постели, не так ли? — улыбнулся Николас, не сводя глаз с Меган.

Она перевела дыхание и кивнула.

— В детстве я тоже не любил валяться в постели, — продолжал он. — Няня тратила уйму времени и нервов, чтобы уложить меня спать. Но уж если я решал устроить «лежачую забастовку», то стащить меня с кровати было невозможно.

— Мне эта проблема хорошо знакома… — пробормотала Меган, пытаясь сесть в кресле так, чтобы закрыть Николасу обзор.

Она сидела, не оборачиваясь. Уильям должен был вот-вот появиться, но внезапно шаги стихли: вероятно, мальчик услышал, что мама не одна, и тихо ретировался. Меган облегченно вздохнула:

— То есть я хочу сказать, что все дети в этом возрасте непослушны.

— Возможно… — задумчиво произнес Николас и направился к входной двери. — Спасибо, что согласилась сопровождать меня. Очень надеюсь, что ты не пожалеешь о принятом решении…

— А почему я должна пожалеть? — удивилась Меган.

— Там может быть скучно, — пожал он плечами.

— Я вряд ли успею соскучиться, мне очень нравятся пьесы Бернарда Шоу. — Ей просто не может стать скучно рядом с Николасом.

— Ты всегда была романтиком.

— Я? Романтиком? Нет, не думаю… Я всегда считала себя реалисткой…

У двери он остановился и, обернувшись, посмотрел ей прямо в глаза.

— А может, ты и романтик, и реалистка одновременно?

— Это взаимоисключающие понятия, Ник… — улыбнулась она.

— Ты стала циником, Меган, — сделал неожиданный вывод Николас.

— Нет, просто я теперь более трезво смотрю на многие вещи.

— В той или иной степени мы все циники… Однако ты уже не та девушка, которую я знал… Ты стала очень интересной женщиной.

Меган не знала, что ответить на такой комплимент, и смущенно забормотала:

— Ты извини, Ник, но мне нужно проверить, как он там… Еще раз спасибо за приглашение и за то, что вернул сумочку.

— Не за что. — Николас открыл входную дверь и остановился на пороге — дождь уже кончился, и на небе ярко светили звезды. — Увидимся завтра…

— Полседьмого я буду готова, — торопливо кивнула она. — Пока…

Проводив его взглядом до машины, Меган закрыла дверь, прижала дрожащие руки к груди и прислонилась спиной к деревянному косяку. Сердце билось так сильно, что она даже испугалась. А если бы Уильям спустился вниз?! Возможно, ничего бы и не произошло и не было бы никаких драматических сцен, они бы не узнали друг в друге отца и сына.

Вся эта чушь о генетической памяти, о психической связи между родственниками годна лишь для сюжетов мыльных опер и слезливых ток-шоу. В реальной жизни так не бывает!

Меган окончательно успокоилась и направилась было в спальню Уильяма, как вдруг он возник у нее на пути — такой взъерошенный и трогательный в своей светлой пижаме в полоску…

— Ой. — От неожиданности она отпрянула. — Вилли, ты меня напугал!

— Я все-таки решил посмотреть, что за парень там внизу…

— Этот «парень» — мой старый знакомый. — Меган старалась говорить непринужденно. — Я забыла сумочку в его машине, и он зашел вернуть ее мне.

— Он твой старый приятель? — переспросил Уильям.

— Да. — Она сделала глубокий вдох, чтобы скрыть волнение.

— Как его зовут?

— Николас Чэпмен.

Уильям удивленно поднял бровь, совсем как Николас, когда тот был уверен, что ему чего-то не договаривают.

— Он тебе все еще нравится?

Меган немного растерялась.

— Николас — хороший человек.

— Но он тебе нравится, мам? — настаивал Уильям.

Она нежно погладила сына по щеке и подтолкнула его в сторону спальни.

— Мне нравится один-единственный мужчина на свете — и это ты, дружок!

— Но тебе все равно придется найти себе приятеля, мам, — хитро блестя глазами, заметил мальчуган. — Ведь я не смогу все время быть с тобой, когда поступлю в колледж.

Меган помрачнела, подумав, что рано или поздно это действительно случится, но тут же взяла себя в руки.

— Давай твое поступление в колледж обсудим в другой раз. Насколько я знаю, тебе только десять лет…

И, обняв сына за плечи, она мягко, но решительно повела его в спальню.

— И долго ты с ним встречалась? — вдруг выпалил Уильям.

— С кем? — Меган сделала вид, что не поняла вопроса.

— С Николасом! Мы же только что говорили о нем!

— Несколько месяцев… Почти все время, пока я жила здесь.

— Почему же ты не вышла за него замуж? — продолжал он свой допрос.

— Мне нужно было возвращаться домой… Кроме того, он собирался жениться…

— Значит, твой бывший приятель женат?

— Уже нет.

— Это хорошо, — важно кивнул Уильям. — Мам, ты с ним собираешься сходить куда-нибудь?

— Честно говоря, Николас пригласил меня на премьеру в театр…

— Скука!..

— Вот и хорошо, что ты так считаешь, — рассмеялась Меган. — Потому что тебя он не пригласил. А теперь хватит разговоров спать, спать!

— Подожди… Расскажи мне еще что-нибудь о нем.

— В другой раз, дорогой, тебе уже давно пора быть в постели.

— Но я должен знать, кто он такой, если ты будешь с ним встречаться…

— Я не собираюсь этого делать, Вилли: мы просто сходим вместе в театр, вот и все… Ник… — Меган вдруг осенило: — Ты спрашиваешь меня обо всем этом, чтобы не ложиться спать, ведь так?

— Вовсе нет! — чересчур пылко возразил Вилли.

Но по выражению его глаз Меган сразу поняла: хитрец попался!

— Да, да! — улыбнулась она, усаживая сына на постель. — Я знаю, ты готов часами обсуждать со мной все, что угодно, лишь бы подольше не ложиться спать.

— А вот и нет… — глухо пробормотал Уильям, с головой накрывшись одеялом. — Я действительно хочу знать о Николасе все, — серьезно начал мальчик, но в голосе уже слышались веселые нотки: он явно наслаждался своей маленькой победой. — Ведь он может стать моим новым папой!

Меган вздрогнула — это была традиционная шутка Уильяма, он всегда так говорил, когда у нее появлялся новый поклонник. Но сейчас речь шла о Николасе!..

— Что-то не так, мам? — обеспокоенно поинтересовался Вилли, заметив ее растерянность.

Меган заставила себя улыбнуться:

— Все в порядке, милый, засыпай… — Она поцеловала его в щеку. — Я очень тебя люблю!

— И я тебя… — пробормотал мальчик, закрывая глаза.

Спев сыну его любимую колыбельную и убедившись, что он наконец уснул, Меган тихонько вышла из его комнаты и направилась в кухню.

Там она заварила себе крепкого чая и снова задумалась о Николасе и Уильяме. «Няня тратила уйму времени и нервов, чтобы уложить меня спать…» Сколько еще между ними общего? Она подошла к окну и долго смотрела на тихую, залитую светом фонарей улицу. Странно, но Меган чувствовала себя здесь, в Лондоне, как дома. Хотя, когда она впервые приехала в Англию, ей пришлось довольно долго привыкать к незнакомой культуре и новому образу жизни. А Уильяму будет еще труднее. Сейчас он хоть начал спать по ночам, но по-прежнему не может привыкнуть к сырой погоде. Недавний жар — тому пример. Меган снова села за стол и допила чай. Неожиданно ей в голову пришла страшная мысль: а если Уильям, познакомившись с отцом, захочет остаться с ним? Ведь он уже большой мальчик и многое понимает! Какой мальчишка откажется от живой лошади, например?!

Николас сможет дать Вилли то, о чем мальчуган вчера еще и мечтать не мог… Все! Меган решительно встала и направилась к себе в спальню. Хватит думать о том, что может или не может случиться, ничего нельзя предугадать, и ясно одно: им все равно придется налаживать отношения, и Вилли рано или поздно придется осознать тот факт, что он — наследник одного из самых аристократических семейств Англии.

Меган почувствовала себя гораздо спокойнее и, едва опустив голову на подушку, сразу заснула.

Ей снился Николас.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Когда он должен за тобой приехать? — спросила Фелисити вечером следующего дня.

Меган мерила шагами холл, время от времени поглядывая на настенные часы.

— С минуты на минуту…

Фелисити прошла в гостиную и села на диван.

— Волнуешься, Мег?

— Немножко, — пожала плечами та, изо всех сил стараясь казаться спокойной. — Николас ведет меня на премьеру самого Найджела Дрэйка! Я никогда в жизни не общалась со звездой такого масштаба!

— Ты хочешь сказать, что из-за этого нервничаешь?

— Конечно, а из-за чего же еще? — Меган удалось изобразить на лице искреннее удивление.

— Ладно, не будем об этом… Мы еще не обсудили возможность твоего сегодняшнего возвращения домой вместе с Николасом…

— Такая возможность исключается! — пылко, пожалуй, даже слишком пылко возразила Меган.

Фелисити посмотрела ей в глаза.

— А почему бы и нет?! Он свободен, ты свободна, у вас общий ребенок…

— Потому что между нами все давным-давно закончилось, вот почему! — нахмурилась Меган: Фелисити как-то слишком настойчива. — И я не собираюсь начинать все заново!

— Ты наверняка думаешь, что новые отношения с Николасом — это верный путь к старым проблемам… А может, наоборот, это начало чего-то хорошего? Ты же до сих пор любишь его, это ясно!

— Вот еще! — возмутилась Меган. — Я больше не испытываю к Николасу никаких чувств! — У нее даже дыхание перехватило. — Я живу только ради Уильяма.

— Ну, если ты так уверена…

— Не сомневайся.

Неизвестно, чем бы закончился этот разговор двух подруг, если бы не восторженный вопль Уильяма из кухни:

— Мама! Тот самый парень приехал! На такой шикарной машине!

— О, боже! — Меган вдруг поняла, что очень волнуется: ведь за ней приехал сам граф Шрафтонский на шикарной машине!

— Похоже, он решил произвести на тебя впечатление, — пропела довольная Фелисити, подавая ей сумочку. — Интересно, почему?

— Все, о чем ты думаешь, неправда!

— Как ты можешь знать, о чем я думаю?

— У тебя на лице все написано.

Меган очень старалась держать себя в руках, но восторженные слова Уильяма «Такая шикарная машина!» вce еще звучали у нее в ушах. А если он вот-вот крикнет: «Ребята в Америке лопнули бы от зависти, будь у меня такая же! Я хочу остаться здесь навсегда!»?

Конечно, Вилли — добрый и неизбалованный мальчик, но она никогда не даст своему сыну и сотой доли той роскоши, которой может обеспечить его Николас…

Сегодня же вечером надо непременно рассказать Николасу о сыне. Может, он поймет ее чувства и согласится постепенно войти в жизнь Уильяма, а может, разозлится и станет угрожать… Все равно она должна сделать все возможное, чтобы они мирно все обсудили!

Из размышлений ее вывел голос Вилли:

— Мам, хочешь, я сам открою?

— Нет! — испуганно воскликнула Меган, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась удивленному ребенку: — Я сама сделаю, милый, а ты лучше поцелуй меня на прощание и ступай на кухню, а то ужин остынет…

Уильям обиженно надул губы, но тут на помощь пришла Фелисити. Она обняла мальчика за плечи.

— Пойдем, я приготовлю твой любимый горячий шоколад…

Мальчуган задумался: с одной стороны, шикарная машина, на которой ему все равно не дадут покататься, с другой — горячий шоколад. Он выбрал второе: искушение было слишком велико! Уводя Уильяма на кухню, Фелисити незаметно подмигнула подруге.

— Пока, Мег, желаю хорошо провести время!

— Пока, мам! — прокричал уже из кухни Уильям.

— Увидимся…

Закрывая за собой дверь, Меган услышала, как Вилли требует к горячему шоколаду яблочный пирог и ванильное мороженое. Поворачивая ключ в замке, она подумала, что сейчас Фелисити готова пообещать этому сорванцу все, что угодно, лишь бы тот забыл о стоящей на улице машине.

Меган заперла дверь, сделала глубокий вдох и обернулась: так и есть, Николас шел ей навстречу и… он просто неотразим! Безупречный черный смокинг делал его похожим на голливудскую знаменитость, а приближающиеся сумерки создавали вокруг них атмосферу загадочности…

Но сказка закончилась, так и не успев начаться. Николас подошел к ней и, с тревогой глядя в глаза, спросил:

— У тебя такой обеспокоенный вид, Меган… Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, все в порядке… — пролепетала она, — все в полном порядке.

На ней было элегантное темно-синее платье, впрочем, довольно скромное, однако Николасу ее внешний вид явно пришелся по душе.

— Ты выглядишь великолепно!

— Спасибо, Ник, но я…

Меган вдруг остро почувствовала социальную пропасть, разделявшую их, и ей сразу захотелось вернуться в дом и провести тихий вечер у телевизора.

— Ты действительно обворожительна! — повторил Николас, осторожно беря ее за руку. — Мне всегда нравилось, когда ты надевала что-нибудь синее или голубое. Пойдем…

Эти простые слова неожиданно вселили в нее уверенность, и она лучезарно улыбнулась.

— Ты тоже неплохо выглядишь!

— Спасибо.

Они подошли к лимузину. Шофер собрался было выйти из машины, что бы открыть им дверцу, но Николас остановил его едва заметным движением руки. Он помог Меган сесть в машину, сел сам и объяснил водителю, куда нужно ехать.

— Прости, что приехал за тобой на такой роскошной машине. Обычно на приемы приезжают со своими шоферами. Так гораздо удобнее — можно выпить несколько бокалов шампанского…

— Ну что ты, я совсем не против, — улыбнулась Меган, стараясь не думать о том, что это замечание еще сильнее обнажило социальную разницу между ними.

Какое-то время они ехали молча, потом Николас неожиданно спросил:

— А почему ты все-таки согласилась поехать со мной?

Вопрос прозвучал мягко и вкрадчиво, и Меган удивилась и растерялась одновременно.

— А разве ты сам не хотел этого?

— Конечно, но мне интересно. Ты ведь не слишком высокого мнения обо мне?

— То есть я дала повод так думать?

— Нет, конечно, но я все понял и без слов.

Николас нажал какую-то незаметную кнопочку — и прямо перед ним возникло ведерко с сухим льдом, а в нем — бутылка шампанского (совсем как в кино!). Выудив откуда-то два бокала, мужчина уверенной рукой открыл бутылку и протянул Меган искристый напиток.

— Ты ошибаешься насчет моего отношения к тебе, Ник, — заметила она, принимая бокал.

— Неужели?

— Просто я так мало знаю о тебе, можно сказать, почти ничего…

— Когда-то ты очень хорошо меня знала… — Николас налил себе шампанского.

— Я так не думаю.

Он удивленно поднял бровь, и Меган поспешила объясниться:

— Мне кажется, что я никогда не знала тебя… по-настоящему, понимаешь? Кстати, шампанское довольно вкусное…

Николас улыбнулся и подлил ей еще, но Меган больше пить не стала и поставила свой бокал на поднос рядом с ведерком.

— Ладно, оставим эту тему! — предложил он. — Давай поговорим о наших секретах…

— О каких секретах? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно естественнее. — Что ты имеешь в виду?

— У нас ведь есть секреты друг от друга, не так ли?

Меган кивнула и почувствовала, что краснеет. Как хорошо, что в машине темно и Николас вряд ли заметил ее смущение!

Неожиданно он наклонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание на своих губах.

— Хочешь знать мой секрет? — прерывисто произнес он. — Я мечтал быть рядом с тобой вечно…

— А я хотела знать о тебе все…

— Как много времени мы потратили на то, чтобы выяснить это… — улыбнулся Николас, отстраняясь и ставя недопитый бокал на поднос.

Меган сразу почувствовала себя свободнее.

— Ты прав, иногда, чтобы лучше понять друг друга, нужно довериться обстоятельствам и быть искренними…

Прежде чем она поняла, что происходит, Николас прижал ее к себе и осторожно коснулся ее губ.

Легкое прикосновение мгновенно пробудило дремавшую в ней страсть. Николас жадно упивался поцелуем, словно не веря в реальность происходящего. Сердце у Меган билось так сильно, что она боялась не выдержать его бешеного ритма. Она хотела этого! Боже, как она хотела этого поцелуя! Конечно, прошлого не вернуть, и сейчас она желала только одного: целоваться с Николасом, слышать его прерывистое дыхание, чувствовать пьянящий вкус его губ!

Она теснее прижалась к нему, и они начали целоваться, словно два подростка на заднем сиденье старенького автомобиля: без всякого стеснения и контроля… И это было потрясающе, головокружительно! Меган казалось, что время остановилось… или, наоборот, повернуло вспять? Она не испытывала ничего подобного с тех самых пор, как они с Николасом расстались!

Неожиданно она пришла в себя, словно на нее вылили ведро ледяной воды. Вспомни, где ты и зачем ты здесь! Нельзя таким образом налаживать отношения, это неправильно! Нельзя позволять старым чувствам брать над собою верх! — кричало благоразумие. Усилием воли Меган отстранилась.

— Ник, мы не можем…

Он нежно погладил ее по щеке.

— Почему же?

— Ты прекрасно знаешь, почему! Мы не должны мириться таким образом, это малодушно и… неправильно!

— Ты ошибаешься, Меган: нам нечего стыдиться.

— Пойми, я не хочу быть с тобой только ради секса. Наши отношения давно закончились, так что давай не будем все начинать заново, ладно?

Николас удивленно вскинул бровь, потом стал серьезным и кивнул. Несколько минут длилось напряженное молчание.

— Я слышала, твой брак не удался… — начала Меган, но тут же пожалела о сказанном.

— Такие вещи иногда случаются, — хмуро заметил Николас. — А наш брак с Дженнифер был обречен с самого начала.

— Почему? — волнуясь, поинтересовалась Меган.

Николас довольно долго молчал.

— Наши взгляды и интересы были слишком разными, чтобы мы сделали хоть одну попытку сохранить брак.

Меган почувствовала укол разочарования. А что еще она рассчитывала услышать?! Что Николас развелся с женой из-за любви к ней?

— Мы крайне редко бывали вместе, да и темпераментами не сошлись. Впрочем, я ни о чем не жалею, мы расстались мирно, и наши семьи с пониманием отнеслись к этому решению. В конце концов все случилось так, как должно было случиться…

Меган нашла в себе силы улыбнуться:

— Все хорошо, что хорошо кончается.

Николас молча кивнул. Меган отвернулась и стала смотреть на проплывающие мимо лондонские улочки, как всегда шумные и переполненные туристами. Многие останавливались и — кто с восхищением, кто с завистью — смотрели на шикарный лимузин.

— Боюсь, на вечере будет ужасно скучно, — прервал молчание Николас, когда машина плавно (вот истинное мастерство шофера!) вошла в плотное движение Вест-Энда. — Наше присутствие там может затянуться, но если ты захочешь уехать пораньше, просто скажи мне…

— Уже жалеешь, что пригласил меня? — сощурилась Меган.

— Нет, что ты! — искренне ответил Николас. Напротив, я подумал, что тебе вряд ли захочется лицезреть меня весь вечер, особенно после того поцелуя…

Меган не хотела возвращаться к этой теме.

— Просвети, что меня там ждет? — попросила она.

— Прием — это своего рода развлекательное мероприятие, главное в котором не забывать все время улыбаться, особенно, когда к тебе обращаются…

— То есть я должна притворяться веселой и доброжелательной, что бы ни случилось? — с улыбкой уточнила она.

Николас не успел ответить — лимузин затормозил у сверкающего огнями театра, и шофер открыл им дверцу, приглашая выйти.

Когда Меган вслед за Николасом ступила на красную ковровую дорожку (без которой не проходит, наверное, ни одно мало-мальски стоящее светское мероприятие), ее на мгновение ослепили десятки фотовспышек. Но прежде чем она успела растеряться, Николас крепко взял ее за руку.

— Что все это значит? — почти беззвучно прошептала Меган, бросая неуверенный взгляд на толпу фоторепортеров.

— Сегодня Найджел в последний раз появится на сцене в качестве актера и режиссера. Естественно, для журналистов это грандиозное событие, впрочем, как и для самого виновника торжества, — ответил Николас, и Меган сразу поняла: пристальное внимание прессы ему не в новинку.

Огромный холл освещали роскошные хрустальные люстры и заполнял приятный шум голосов. В бокалах с шампанским, белым и красным вином отражался мерцающий свет декоративных свечей, и Меган, скромной учительнице, на мгновение показалось, что она попала в сказку. Иллюзия подкреплялась тем, что с ней под руку шел Прекрасный принц…

— Прости, Меган, я знаю, как ты не любишь подобные мероприятия, — снова извинился он.

Не люблю? — задумалась Меган, наблюдая за одним известным голливудским актером, который придерживал за талию свою бывшую пассию. Ни дать ни взять — восковая композиция из музея мадам Тюссо!

— Ну что ты, мне никогда в жизни не приходилось испытывать подобное волнение!

— Раньше ты раздражалась, когда кто-то, кому посчастливилось родиться богатым, привлекал к себе внимание с помощью денег, — заметил Николас. — Неужели ты изменила свое отношение к этому?

— Я была очень молодой и наивной… — протянула она.

— Не такой уж молодой! — хитро сощурился он.

Меган улыбнулась и подумала, что десять лет назад она была уже достаточно взрослой, чтобы родить сына.

— Может, в отношении молодости ты и прав, но я наивно разделяла все подряд демократические идеи, не убедившись в их правильности.

— Николас! — раздался за их спиной восхищенный женский голос. — Николас Чэпмен! Вот уж не ожидала встретить тебя здесь! Мы только что о тебе вспоминали и решили, что ты наверняка не приедешь в театр…

Меган обернулась и увидела, что к ним приближается ослепительная женщина, судя по акценту, американка. Кажется, пару раз она видела ее на обложках глянцевых журналов. Только как же ее зовут?..

— Ну, что вы! Я бы ни за что не пропустил последнее представление Найджела. — Улыбка «светского льва» не сходила с лица Николаса. — Кстати, познакомьтесь: Меган, это Дана Раппапорт…

— Очень рада с вами познакомиться, улыбнулась Меган.

— Вы тоже американка! — обрадовалась Дана. Ее рукопожатие было дружеским, но несколько наигранным.

— Вы угадали.

— Значит, правду говорят, что ты, Николас, предпочитаешь американских женщин! Не считая, конечно, того неудачного опыта… Знаете, Меган, это случилось еще до его женитьбы…

— Неужели? — удивилась она, надеясь, что голос ее звучит естественно.

Ноги Меган будто приросли к полу. Неужели он встречался еще с какой-нибудь американкой? А может, их было несколько?

Николас тоже явно почувствовал себя неловко. Он взглянул на часы и вдруг заторопился:

— Нам пора занимать места… Рад был встретиться, Дана…

— Я тоже. Пока! Не забывай нас, своих друзей…

— Рада была познакомиться, — повторила Меган, с трудом выдавив любезную улыбку. — И много у тебя было американок? — спросила она, пока они пробирались к своим местам в ложе.

— Нет, немного, — сухо ответил Николас.

— Но она сейчас сказала, что…

— Дана Раппапорт — обыкновенная сплетница, и все об этом знают.

— И все же в ее словах, есть доля истины, не так ли? — настаивала Меган. — Ты рассказал ей… о нас.

— Клянусь, нет, но я был знаком с ее бывшим мужем. Вероятно, от него она и услышала нашу историю и, конечно же, исказила ее…

Наконец они нашли свои места и сели. Меган хотела задать Николасу еще очень много вопросов, но тут погас свет, и представление началось.

…Меган сидела в темноте и, вполглаза наблюдая за происходящим на сцене, думала о недавнем поцелуе, о словах Даны, которая осмелилась утверждать, что Николас был несчастен, когда встречался с ней — с Меган!..

Как это вообще возможно?! Ведь они встречались всего несколько месяцев и все это время были очень-очень счастливы! Конечно, за исключением дней разрыва, но даже тогда Николасу было гораздо проще, чем ей…

А вдруг все это не так? Что, если ему было так плохо, что он не выдержал и излил душу друзьям, в результате чего прослыл неудачником на любовном фронте? И как теперь смотреть ему в глаза?! И стоит ли знакомить Уильяма с Николасом до того, как эта запутанная ситуация окончательно прояснится?

В течение всей пьесы Николас думал только об одном: как он мог позволить Дане Раппапорт открыть рот?! Только сейчас он понял, как неосмотрительно поступил, рассказав бывшему мужу этой актрисочки о своих отношениях с Меган. Единственным его оправданием (да и то очень условным) было то, что он тогда сильно выпил — «отмечал» помолвку с Дженнифер и разрыв с Меган. Его тогда раздирали противоречивые желания: с одной стороны, хотелось бросить все и купить билет до Америки, с другой — удерживал долг перед семьей. Он запросто мог сболтнуть Бену что-нибудь лишнее. Похоже, чете Раппопорт так понравилась его трогательная любовная история, что они помнят ее вот уже десять лет!

Наконец тяжелый бархатный занавес опустился и зажегся свет.

Зрители потянулись в вестибюль.

— Знаешь, Меган, на приеме ты можешь встретить кого угодно, — предупредил он.

— Да? Мне уже не терпится… — улыбнулась она.

Он ей не поверил. Только дурак не заметил бы, как изменилось у нее настроение (да и у него тоже) после встречи с Даной Раппапорт! Меган хотела было что-то сказать, но он опередил ее:

— Послушай, я насчет Даны…

— Я тоже хотела спросить у тебя…

Они замолчали и долго не решались заговорить снова. Наконец Николас набрал в легкие побольше воздуха.

— Я надеюсь, она тебя не обидела? Прости, если что…

— Я очень растерялась! Знаешь, Ник, я…

Разговор был прерван молоденьким репортером.

— Граф Шрафтонский, могу я узнать, как вам понравилась пьеса? — спросил юноша, сияя от радости, что разговаривает с таким богатым и влиятельным человеком.

— Постановка просто превосходная, — улыбаясь, ответил Николас.

— Вы собираетесь на прием к сэру Найджелу Дрэйку?

— Простите нас… — Николас торопливо взял Меган под руку, желая увести любимую женщину подальше от любопытных глаз журналистов.

Они без помех прошли через вестибюль, но тут перед ними возник другой репортер, который, не теряя времени, обратился к Меган:

— Позвольте узнать ваше имя?

— Меня зовут Меган, — ответила она, чувствуя себя крайне неловко.

— Вы — новое увлечение графа, не так ли? — бестактно поинтересовался журналист.

Меган отрицательно покачала головой:

— Вы ошибаетесь.

Николас начинал терять терпение и демонстративно молчал.

Наконец журналисты все поняли и ретировались. Меган и Николас поспешили дальше, чувствуя на себе любопытные взгляды и слыша взволнованный шепот: «Это граф Николас Шрафтонский… и Меган… его новая пассия!» Вскоре им удалось-таки скрыться от назойливой прессы за тонированными стеклами лимузина.

Через полчаса машина въехала в распахнутые чугунные ворота и через несколько секунд остановилась на подъездной аллее. Сам особняк, огромный сад и пруд напомнили Меган Англию конца XIX века. Здесь и жил всемирно известный актер и режиссер Найджел Дрэйк. Подтянутый лакей проводил Николаса и Меган в просторный холл, где уже собрались гости, присутствовавшие на премьере. В том числе и сам виновник торжества, который с радушной улыбкой уже спешил им навстречу…

— Николас! — воскликнул престарелый актер, по-отечески обнимая его. — Как же я рад тебя видеть, мой мальчик! — Потом он повернулся к Меган: — Кто вы, прекрасная леди? Николас, познакомь нас…

— С удовольствием. Это Меган Стюарт — моя давняя знакомая. Меган, это сэр Найджел…

— Здравствуйте, мистер Дрэйк, для меня большая честь познакомиться с вами…

— Я тоже очень-очень рад нашему знакомству. — Неисправимый ловелас галантно (совсем как в кино!) поцеловал ей руку. — Интересно, почему ваше имя мне кажется знакомым?

— Может, кого-то из героев в ваших пьесах звали так же? — улыбаясь, предположила Меган.

— Действительно! — хитро улыбнулся Николас. — Наверняка так оно и есть.

— Я никогда не путаю реальность с искусством, мой мальчик. Даже несмотря на то, что за последние годы я немного состарился. Запомни это! — возмутился мистер Дрэйк, но в его глазах плясали чертики. — Так вы уверены, дорогая, что мы нигде не встречались раньше? — снова обратился он к Меган.

— Абсолютно.

— Ну, что ж… — разочарованно вздохнул сэр Найджел. — Скажите: вам понравилась пьеса?

— Очень! Мне всегда нравился «Пигмалион», но вам удалось придать профессору Хиггинсу неповторимую изюминку. Вы играли просто замечательно!

— Я знаю, что это за изюминка, — заметил Найджел Дрэйк. — Годы! Завтра все газеты напишут, что я стал слишком стар для таких ролей… — Он звонко рассмеялся. — И они правы. Хотя какое мне до них дело?!

— И правильно, — весело поддержала его Меган. — Я, например, считаю, что вы были неподражаемы!

Николас не вмешивался в разговор, исподтишка любуясь Меган: она была прекрасна! Он гордился тем, что она его спутница!

— Вы мне очень нравитесь, дорогая, — продолжал мистер Дрэйк, — и я очень рад, что Николас наконец встретил девушку своей мечты. Он так долго искал такую, как вы…

Меган почувствовала, что краснеет, но ей на помощь пришел Николас:

— Прошу, не надо ее в это вмешивать! Меган — мой друг, и только…

— Тогда ты глупец, мой мальчик, — рассмеялся старый ловелас. — Если бы я был на двадцать-тридцать лет моложе, я бы непременно стал ухаживать за такой красавицей.

Николас уже предчувствовал следующий вопрос.

— Кстати, о любви. Кто же владеет вашим сердцем, дорогая?.. — хитро сощурился Найджел Дрэйк. — Кого вы любите?

Затаив дыхание, Николас ждал ее ответа.

Меган помолчала, а потом сказала тихо:

— Отца своего сына…

Николас помрачнел.

— Вы так это сказали, дорогая… Простите, неужели его больше нет? — расстроился сэр Найджел.

— Да… — еще тише ответила Меган, боясь поднять глаза.

— Жаль, жаль! Он, наверное, был замечательным человеком. Николаса я знаю с рождения. Он тоже очень хороший… Жаль, жаль!

Повисло неловкое молчание. Николас судорожно искал предлог, чтобы прекратить этот неприятный разговор, но ситуация разрешилась сама собой: гости, которым надоело потягивать вино в компании друг друга, попросили виновника торжества сказать речь. И тот охотно согласился.

— Дорогие друзья, — откашлявшись, начал Найджел Дрэйк, — старые и новые. — Он широким жестом обвел гостей, словно хотел обнять каждого из присутствующих, потом улыбнулся Меган. — Я так благодарен вам всем за то, что в этот особенный день вы пришли поддержать меня… Как вам, должно быть, известно, сегодня я завершил свою профессиональную карьеру. Весьма достойную, между прочим! И прошу вас помнить об этом, когда завтра утром в газетах появится статья о том, что я уже старый, а значит, никуда не годный актер и режиссер… — Все заулыбались, а хозяин тем временем пылко продолжал: — И помните еще одну вещь: шампанское, конечно, превосходное, и официанты очень милые молодые люди, но за всем этим внешним лоском кроется любовь… Без нее богатство и благополучие ничего не значат. — Сэр Найджел поднял бокал. — Выпьем за нашу дружбу и за любовь!

Неожиданно из толпы гостей вышла Дана Раппапорт и направилась прямо к Меган:

— Мег, пойдем, я хочу познакомить тебя с моей подругой Гвендолин…

Меган растерянно посмотрела на Николаса, но тот лишь пожал плечами.

— В чем дело, мой мальчик? — поинтересовался сэр Найджел, возвратившись к Николасу.

— Все в порядке. — Николас взял с подноса проходившего мимо официанта бокал шампанского и торопливо глотнул. — Просто на завтра у меня назначена важная встреча, и, боюсь, утром я проснусь с тяжелой головой…

— Неприятности на работе? — догадался сэр Найджел.

Николас улыбнулся:

— Как всегда…

— Ищи во всем положительные стороны, мой мальчик: ты богат и успешен, кроме того, актер из тебя все равно не получился бы.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Николас, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.

— Ты побледнел! Все говорит о том, что ты без ума от этой женщины, — улыбнулся сэр Найджел. — Ты не умеешь скрывать свои чувства. Честно говоря, я думал, что, вращаясь в кругу аристократов и бизнесменов, ты уже научился держать удар…

— Ты ошибаешься…

— Разве? Нет, не думаю. Когда ты назвал ее имя, оно мне показалось очень знакомым. Так вот, я вспомнил… Ты сам рассказал мне эту историю. Вы с Меган довольно долго встречались и были очень счастливы, но потом отец заставил тебя обручиться с Дженнифер. Она узнала о том, что ты богат и помолвлен, и уехала в Америку… Грустный конец!

— Все было не совсем так, это я разорвал наши отношения…

— Тебе пришлось это сделать… — вздохнул сэр Найджел. — Ты держишь свои чувства под тяжелым прессом, и в этом твоя беда. Именно поэтому тебе часто приходится сожалеть о том, чего не случилось. Николас, прошу, не повторяй эту ошибку снова!

— Я не совершал никакой ошибки, я сделал то, что должен был!

— Конечно, ты можешь искренне верить в это, но не проси, что бы я поверил тебе…

— Может, сменим наконец тему? — с досадой произнес Николас.

— Разумеется, мой мальчик, — смилостивился сэр Найджел. — Но сначала я должен тебе сказать как друг и умудренный жизнью старик. — Он наклонился ближе и вдруг, лукаво прищурившись, прошептал: — У тебя на губах след от помады.

Неудержимо краснея, Николас быстро провел тыльной стороной ладони по губам и начал искать глазами Меган в толпе гостей. Он увидел ее в компании светских львиц во главе с Даной Раппапорт.

— Думаю, мне пора вырвать Меган из цепких зубов этих акул, — проговорил он.

— Давно пора это сделать, мой мальчик, — поддержал его сэр Найджел.

— Я скоро вернусь… — Николас решительно направился к ворковавшим женщинам. — Прошу прощения, дамы, что прерываю ваш разговор, но не могу ли я на минутку украсть свою спутницу? — Они отошли в сторону, и он мягко спросил: — С тобой все в порядке?

— Отвези меня домой, пожалуйста, — тихо попросила Меган, — я устала, запуталась… Я хочу домой!

— О чем вы разговаривали? Что случилось? — с тревогой заглядывая ей в глаза, спросил Николас.

Меган быстро посмотрела на него и неожиданно твердым, уверенным голосом повторила:

— Прошу тебя, Ник, отвези меня домой.

Николас не стал больше спорить.

— Хорошо. Я только предупрежу Найджела, что мы уходим…

— Нет, не надо… Лучше, знаешь, оставайся, а я сама доберусь до дома — не стоит портить вечер такому хорошему человеку…

Меган выскользнула в сад и поспешила по подъездной аллее к воротам.

— Меган!.. — крикнул ошарашенный Николас. Несколько секунд он стоял в нерешительности, а потом бросился вслед за Меган, боясь потерять ее в темноте.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ты выглядишь расстроенной, — заметил Николас, чувствуя, что ничем не может ей помочь.

— Со мной все в порядке, — возразила Меган, вскидывая руку, чтобы посмотреть на несуществующие часы. — Уже поздно, мне пора домой.

Некоторое время они шли молча. Упорное молчание Меган становилось для Николаса невыносимой пыткой.

— О чем вы разговаривали?

— Ни о чем, — хмуро ответила она, глядя ему в глаза.

— Это не ответ…

— Дана сказала, что «та американка была лишь очередным твоим развлечением»…

— Она бессовестно лжет.

Меган торопливо откинула со лба прядь волос:

— Это правда, что я была твоей ошибкой?

Николас с трудом перевел дыхание.

— Боюсь, не смогу успокоить тебя. Если скажу «да», ты расстроишься, а если отвечу «нет», ты решишь, что я встречался еще с несколькими американками, и тоже огорчишься…

— Это так… — кивнула она.

— Поэтому я не знаю, что ответить.

— А как насчет правды? — Меган посмотрела ему прямо в глаза. — Просто скажи правду…

Николас приложил все усилия, чтобы не отвести взгляда.

— Хорошо, если ты так настаиваешь… Дана не ошиблась.

— Она сказала мне правду… — побледнела Меган.

— Я действительно считал наше знакомство большой ошибкой, когда рассказывал ее мужу нашу историю. Но это было десять лет назад! А то, что Бен все пересказал жене и та добавила в повествование несуществующие подробности — не моя вина. За десять лет мы с тобой сильно изменились, Меган, и на все смотрим другими глазами…

— Значит, со мной у тебя был «неудачный опыт»… — тихо произнесла она.

— Это не совсем так. Я был очень счастлив с тобой, но, согласись, наши отношения закончились весьма болезненно для нас обоих…

Внезапные воспоминания охватили Николаса… Вот они с Меган страстно целуются на мосту Ватерлоо, робко прикасаются друг к другу… а потом — долгие сладостные ночи в его квартире в Кенсингтоне, прогулки под звездным небом и бесконечные встречи рассвета за чашечкой утреннего кофе…

— Я помню, как закончились наши отношения, — вновь тихо, но твердо проговорила Меган. — Но я никогда не жалела о месяцах, проведенных рядом с тобой! Такси! — Она вскинула руку, но автомобиль проехал мимо.

— Жалеть о сделанном и считать это ошибкой — две совершенно разные вещи, — хмуро ответил Николас. — Может, это была моя ошибка, а не твоя… Понимаешь, я просто не мог не влюбиться в такую девушку, как ты!.. — Он замолчал, не зная, что еще сказать, чтобы не обидеть ее. — Я во всем виноват, но разве теперь это важно? Мы должны оставить прошлое в прошлом…

— Легче сказать, чем сделать. — Меган стала нетерпеливо мерить шагами автобусную остановку, до которой они дошли. — Наши отношения с самого начала были не совсем привычными для тебя, не так ли? Но, как я вижу, за десять лет ничего не изменилось.

— Но это несправедливо! — возмутился Николас.

— Жизнь часто бывает несправедливой, Ник, и ее не всегда можно подчинить своим планам, даже если ты богат и привык добиваться своего.

— Меган… — Николас взял ее за руку.

— Что?! — Она резким движением высвободилась — он больше не смутит ее своим прикосновением.

— Не отталкивай меня, пожалуйста…

— Не отталкивать тебя? Тебе так неприятно слышать правду?

— Правда, — терпеливо начал он, — заключается в том, что, пока мы были вместе, мы были очень счастливы, но сказка закончилась, и нам следует вернуться в реальную жизнь. А наша любовь пусть останется приятным воспоминанием…

Он говорил слова, которые приготовил для неожиданной встречи с Меган еще несколько лет тому назад. Сам он в них уже не верил, но надеялся, что поверит она. Меган несколько секунд молча смотрела на него, потом холодно произнесла:

— Ты прав, Ник, мне действительно пора вернуться в реальную жизнь…

Еще никогда он не чувствовал себя таким дураком.

— Автобусы сейчас плохо ходят, — хмуро заметил он, доставая мобильный телефон. — Подожди, я вызову машину…

— Не беспокойся, я воспользуюсь метро. Спокойной ночи, Николас…

Меган круто развернулась и направилась к входу в метро. Растерянный Николас остался стоять на автобусной остановке.

— А правда, что лорд Байрон убил свою любовницу и она превратилась в Призрак В Белом, который часто посещает то самое аббатство, о котором вы нам только что рассказали? — поинтересовался один из студентов.

Меган удивленно посмотрела на юношу: он говорил абсолютно серьезно.

— Не думаю, что это правда, — с улыбкой ответила она. Хотя… кто знает? — Но если мы с вами проследим историю возникновения и становления английской аристократии, то заметим, что от «неудобных» или надоевших жен и любовниц очень часто избавлялись при помощи яда. С другой стороны, — продолжала она, — уже тогда существовали суровые законы, запрещавшие подобный беспредел. Поэтому, если бы Байрон действительно убил свою любовницу, его посадили бы в тюрьму.

— Но о преступлении могли и не узнать, — включился в разговор другой студент. — Например, если бы он убил ее, а тело замуровал в стене…

— А может, Байрон запер ее в башне и держал там, пока она не умерла…

— Совсем как одного из французских королей-близнецов! — выкрикнул кто-то.

Пока Меган размышляла, как настроить развеселившихся студентов на рабочий лад, прозвенел звонок.

— Надеюсь, к следующему занятию вы подготовите доклад об аббатстве Ньюстед… А на следующей неделе у нас с вами запланирована экскурсия.

Студенты начали торопливо собирать учебники.

— Мисс Стюарт… — раздался за ее спиной робкий девичий голос.

Meгaн обернулась и увидела Сюзанну Харт — застенчивую девушку лет восемнадцати. Она тихо ждала у доски, пока все разойдутся.

— Совсем не обязательно обращаться ко мне так официально, Сюзанна, зови меня просто по имени, — приветливо улыбнулась Меган.

— Хорошо, — смущенно ответила девушка. — Я хотела бы поговорить с вами, Меган, насчет поездки в Ноттингем. Это обязательно для всех?..

— Я никого не заставляю, но мне бы не хотелось, чтобы ты пропустила такую интересную экскурсию… Кроме того, эта поездка, безусловно, помогла бы тебе подтянуться по моему предмету. Впрочем, не будем сейчас об этом! Но неужели тебе совсем не хочется поехать?

— Ну, что вы! — пылко возразила Сюзанна. — Вы только не подумайте, пожалуйста, что мне неинтересно на ваших занятиях, просто… дело в том, что…

Кто-то за дверью привлек ее внимание — и девушка замолчала. Застенчиво улыбнувшись кому-то, она снова обратилась к Меган:

— Я просто хотела узнать…

Сюзанна снова посмотрела на дверь. Меган проследила за ее взглядом и замерла: за прозрачным стеклом стоял Николас! Граф Шрафтонский был, как всегда, неотразим в светло-сером классическом костюме, явно сшитом на заказ.

Со времени их последней встречи прошло уже две недели, и все это время Меган раскаивалась в том, что позволила Дане Раппапорт так выбить себя из колеи. Даже если их отношения были ошибкой, этот обидный факт ничего не меняет! Поэтому она была очень рада, что Николас сам пытается сделать первый шаг к примирению.

— Здравствуй, Меган! Как дела? — весело начал Николас.

— Привет, — бодро ответила она. — Спасибо, все хорошо.

Шестым чувством Сюзанна уловила напряжение, повисшее в воздухе, и заторопилась:

— Извините, мне пора…

Девушка подошла к своему письменному столу, быстро собрала в сумку учебники и уже на пороге повернулась к Меган:

— Значит, увидимся в пятницу, мисс Стюарт…

— Я рада, что нам удалось договориться, Сюзанна… Встретимся на станции Кинг-Кросс в семь часов утра!

Когда они остались одни, Меган повернулась к Николасу, чувствуя, как бешено колотится сердце:

— Какой приятный сюрприз…

— Я пришел помириться с тобой. Опять! — Николас улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой. — Надеюсь, на этот раз все получится…

— Это ты здорово придумал…

— Могу я пригласить тебя перекусить?

Посидеть вдвоем с Николасом — вот прекрасный шанс все ему рассказать! Но Меган слишком хорошо помнила тот страстный поцелуй в лимузине, чтобы, не задумываясь, сказать «да».

— У меня скоро следующий урок… — нерешительно начала она.

Но Николас взял инициативу в свои руки:

— В час, я знаю.

— Откуда? — удивилась Меган и тут же спохватилась: — Ах да, ты ведь один из попечителей колледжа…

— Вот именно. И тебе не удастся ничего скрыть от меня!

Эти слова, сказанные, безусловно, в шутку, прозвучали для Меган, пожалуй, даже слишком серьезно. Она стала сосредоточенно перекладывать записи с места на место.

— Мне, правда, очень лестно, но я не могу, мне нужно подготовиться к следующему занятию… Как-нибудь в другой раз, хорошо?

— Меган, мы должны сделать все возможное, чтобы напряженность между нами исчезла… — строго заметил Николас.

— Абсолютно с тобой согласна. Нам слишком многое надо успеть сделать, чтобы тратить время на выяснения отношений…

Фраза вышла двусмысленной.

— Что ты имеешь в виду? — сразу напрягся Николас.

— Конечно же, занятия! — смутившись, солгала она. — Как ты уже знаешь, на следующей неделе я везу студентов на экскурсию в Ноттингем. Так вот, я хочу попросить тебя разрешить нам заодно посетить твое поместье. Думаю, им будет интересно увидеть, как живут английские аристократы… Но если ты против…

К ее счастью, Николас радостно кивнул:

— Ну что ты, я буду только рад. Только мне не хотелось бы быть экспонатом, поэтому меня там, скорее всего, не будет. Прислуга о вас позаботится…

— Нет, нет, никакой прислуги, мы просто посмотрим поместье снаружи, — поспешила заверить его Меган, но Николас понял ее слова иначе.

— А почему я не могу проявить гостеприимство? Потому что я сноб и аристократ?!

— Не говори глупостей, Ник, я просто подумала, Что…

— Ты всегда почему-то поступаешь мне наперекор! — Николас не в силах был остановить поток горьких слов. — Если я говорю «черное», ты отвечаешь «нет, белое».

— Это неправда! — Меган была уязвлена.

— Скажи, на кого ты злишься больше: на меня или на весь мир? — Его губы тронула усмешка.

Меган почувствовала болезненный укол совести и вдруг со всей ясностью поняла, что это правда. Несмотря на искреннюю любовь, она не приняла бы от Николаса даже стакана воды, умирая от жажды в пустыне.

— Раньше ты была совсем другой, — одновременно сердито и грустно продолжал он.

— Да, ты прав! — с вызовом ответила она и уже спокойнее добавила: — Тогда все было намного проще…

Николас наклонился ближе и внимательно посмотрел на нее:

— Неужели жизнь стала настолько трудной?

— Для тебя, может быть, и нет.

— Послушай, Меган, я понимаю, за десять лет все изменилось, но…

— Мы это уже обсуждали.

Николас выпрямился и решительно направился к двери.

— Я с самого начала знал, что не стоит приходить…

Гнев прошел так же неожиданно, как и появился, и теперь Меган чувствовала себя растерянной как никогда. Еще минута — и он уйдет, может быть, навсегда!

— Ники, подожди! — В этом крике было столько нежности и отчаяния, что он остановился. Как же давно она не звала его так ласково — Ники!

Меган обессилено упала на стул. Он обернулся. Долгое мгновение они молча смотрели друг другу в глаза…

— Знаешь, не только я сильно изменилась… — наконец тихо сказала она.

Николас сделал несколько шагов ей навстречу:

— Правда? И как же изменился я?

— Ты словно бы воздвиг стену между собой и миром и хочешь казаться равнодушным и бесчувственным. Ты считаешь себя выше всех.

К Меган постепенно возвращалось прежнее самообладание.

— Приятно, когда тебе говорят правду в лицо.

— Забудь о том, что я сказала, ладно?

— До тех пор, пока ты снова не намекнешь на это? — мягко, но настойчиво продолжал Николас. — До тех пор, пока мы снова не встретимся и наш разговор закончится уходом одного из нас с обидой в сердце…

— Ты прав, похоже, такой финал неизбежен при каждой нашей встрече. Самым простым было бы не видеться вовсе, но мы не имеем права на подобное малодушие, у нас слишком много общих дел… Где ты хотел перекусить? Я должна рассказать тебе кое-что очень важное.

Меган смело посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть прежнего Николаса, но его лицо неуловимо изменилось. Ничего, утешила она себя, я люблю его и таким.

Голос Николаса вывел ее из задумчивости:

— Здесь же, в здании, есть неплохое кафе, где подают сдобные булочки и превосходный кофе. Может, сходим туда? Пожалуйста…

Она поднялась, прогоняя последние сомнения.

— С удовольствием, я там еще не была. Но только ненадолго…

— Знаю, знаю! Тебе надо подготовиться к занятиям, которые начнутся в час, — улыбнулся он. — Успеем, не волнуйся.

Но Меган не была уверена, что успеет рассказать Николасу о том, что у него есть сын.

Это не так просто объяснить! Она торопливо направилась к двери, Николас уже ждал ее в коридоре.

Лифт подошел только через три минуты и потом ужасно медленно стал отсчитывать этажи. Наконец они спустились в уютное кафе, заказали булочки и кофе и поспешили занять столик в углу, чтобы быть в стороне от любопытных глаз. На мгновение Меган снова почувствовала себя девятнадцатилетней девушкой — свободной и немного застенчивой, но решительной.

— Итак, с чего, а вернее, с кого мы начнем? — поинтересовался Николас.

— С тебя. Расскажи, чем ты занимался все эти десять лет?

И Николас рассказал ей, как был растерян, когда ему, графу Шрафтонскому, пришлось возглавить бизнес покойного отца, как он все-таки решился забросить его и заняться любимым делом — разработкой новых образовательных программ для колледжей страны.

— Что касается общества «Образование в Лондоне», оно возникло задолго до того, как появился я со своими идеями. Еще в детстве я много слышал о некой организации, которая помогает малоимущим жителям других стран получать престижное образование за границей. Став совершеннолетним, я решил, что деятельность общества «Образование в Лондоне» достойна того, чтобы материально поддерживать ее. А они с благодарностью приняли не только мои деньги, но и идеи. И вот уже чуть более десяти лет мы плодотворно сотрудничаем…

Николас сделал глоток кофе, чтобы промочить пересохшее горло.

— Ты разработал очень интересную программу, — улыбаясь, заметила Меган. — Знаешь, месяцы, которые я провела когда-то в лондонском колледже, изменили всю мою жизнь…

Их глаза встретились, и Меган вдруг поняла, что готова простить и забыть все плохое. Здесь, в Англии, она была счастлива, здесь зародилась в ней новая жизнь! Да ради этого стоило перенести все последовавшие страдания! И сейчас она должна, ради благополучия сына, рассказать его отцу правду.

— Я была счастлива здесь… — проговорила Меган.

— Ты не представляешь, как я рад это слышать, — улыбнулся Николас, потом вдруг стал серьезным, посмотрел на проплывающие за окном «барашки» облаков и наконец сказал: — Я так беспокоился за тебя, когда ты улетела в Америку… Ты была, должно быть, очень расстроена…

— Да… — кивнула она, — очень… — Меган сделала глубокий вдох. — Понимаешь, Ник, на самом деле все не так просто…

— Что ты хочешь этим сказать?

— После того, как я улетела домой, наши отношения… закончились, но не совсем… Дело в том, что я обнаружила…

— Мисс Стюарт!.. — раздался за ее спиной чей-то голос.

Как не вовремя! Меган стремительно обернулась. К ней вприпрыжку бежал один из ее студентов. Растрепанный, на щеке след от клубничного джема. Он был похож на озорного щенка. Кажется, его зовут Марк…

— Мисс Стюарт, это правда, что мы всем классом отправляемся на экскурсию?! — взволнованно начал он.

— Да, — улыбнулась Меган, мгновенно забыв о своем раздражении.

— Мы отправляемся с ночевкой?

— Да, я уже веду поиски небольшой гостиницы, где можно было бы переночевать.

— Здорово! — выдохнул счастливый Марк, он явно никуда не спешил.

— Ты хочешь узнать что-нибудь еще? — вежливо поинтересовалась Меган.

Тут он заметил Николаса и смутился:

— О, простите… Да, я хотел узнать… а комнаты… они, ну… одноместные?

— Вряд ли, каждый номер будет рассчитан, примерно, на четверых.

— Не повезло… — разочарованно протянул Марк.

— У тебя есть ко мне еще какие-нибудь вопросы? — спросила Меган, пряча улыбку.

— Нет, увидимся в пятницу, мисс Стюарт.

Она проводила его взглядом и вздохнула:

— Они так молоды…

— Я понимаю, о чем ты… Но разве мы с тобой были такими неотесанными в их годы? — хитро сощурился Николас.

— Ты, уж точно, не был! — улыбнулась Меган, вспоминая всегда подтянутого спортивного юношу, которого она однажды встретила в парке Сент-Джеймс.

— Ты тоже… А что, если тебе и твоим студентам переночевать у меня в поместье, раз уж вы все равно туда заглянете? — неожиданно предложил Николас. — Зачем ночевать в дешевом отеле, если есть такая прекрасная альтернатива, как мой дом.

— А кто говорит, что мы будем ночевать в дешевом отеле? Ничего подобного!

— Меган, — снисходительно улыбнулся Николас, — мне прекрасно известен бюджет этого колледжа. Поверь, он не выдержит дорогого отеля…

Но Меган была настроена решительно.

— Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея, Ник. Ты их совсем не знаешь: не пройдет и часа, как они все перевернут вверх дном в твоем доме.

— Этот дом простоял уже шесть веков, пережил войны и природные катаклизмы. Думаю, он выдержит натиск подростков из колледжа… — настаивал Николас.

— Нет, спасибо, я не хочу причинять тебе неудобства. — Меган бросила взгляд на часы, что висели над входом, и заторопилась: — Боже, у меня только пятнадцать минут! Мне пора… Извини… Еще раз спасибо…

— Подожди секунду! — Николас подошел и протянул ей свою визитную карточку. — Если все-таки надумаешь принять мое предложение, позвони, ладно? Здесь мой рабочий телефон, а вот и домашний… — Он торопливо начертил нужные цифры на листочке, вырванном из записной книжки, и вложил его в руку Меган.

— Знаешь, Ник, я ведь так и не рассказала тебе нечто очень важное. Давай как-нибудь встретимся и все обсудим… Кстати, ты свободен завтра вечером после работы?

Он отрицательно покачал головой:

— Увы! Завтра утром я улетаю в Эдинбург на целый день. А в пятницу ты уезжаешь в Ноттингем. Давай встретимся сразу, как только ты вернешься. Это будет… понедельник. Итак, до понедельника. Что ты предпочитаешь: обед или ужин в ресторане?

— Обед, — уверенно ответила Меган. Чем раньше она ему все расскажет, тем лучше!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кто бы мог подумать, что именно на эти выходные абсолютно все места в гостиницах Ноттингема будут забронированы!

Меган сидела в кухне за столом, устало подперев голову рукой. Перед ней стоял медленно остывающий крепкий чай. На столе, а также на полу были разбросаны скомканные листочки с адресами, по которым она уже звонила. Если они не переночуют на месте, ей не удастся показать студентам все запланированные достопримечательности Ноттингема. А остановиться на ночь им совершенно негде.

Оставался единственный выход: принять приглашение Николаса. Ей очень не хотелось этого делать. По многим причинам… Скрепя сердце, Меган достала заветную визитную карточку. Конечно, провести пару дней в одном из старинных поместий английской аристократии — более чем заманчивое предложение! Кроме того, студентам представится прекрасная возможность проникнуться духом старой доброй Англии, а сама она сможет многое узнать о семье и предках Николаса… Пожалуй, глупо упускать такой уникальный шанс.

Меган нерешительно подняла трубку, набрала первые цифры номера и… повесила ее. Она потерла пальцами виски, надеясь так избавиться от внезапно возникшей головной боли, и глубоко вздохнула. Ей ведь придется взять с собой Уильяма! Интересно, что он скажет, когда узнает, что это поместье — его родовое гнездо? Меган сделала большой глоток чая, достала из сумки листок с домашним телефоном Николаса (ей почему-то было неловко звонить ему в офис) и решительно набрала довольно простой номер…

Поместье Николаса в Ноттингеме превзошло ее самые смелые ожидания.

Широкая подъездная аллея, вдоль которой сплошной линией выстроились высоченные ели и раскидистые дубы — очень эффектное сочетание! За аллеей шел безупречный во всех отношениях газон, в центре его возвышался прекрасный особняк, внутри которого все выглядело еще более грандиозно. Старинные гобелены, написанные маслом подлинники великих художников разных времен украшали почти все залы. Массивная антикварная мебель дополняла интерьер просторных комнат со сверкающими мраморными полами и высоченными стенами.

Меган вдруг представила себе Николаса в детстве. Несмотря на всю красоту, ему наверняка было очень скучно и одиноко жить в этом доме. Он часто рассказывал ей о своем детстве, когда она уже знала, что он знатен и богат. Однажды он поведал ей, как провел здесь целое лето и с горящими глазами сообщил, что тогда садовник впервые разрешил ему помочь посадить тюльпаны.

Обо всем этом она размышляла, сидя на кровати в спальне, куда ее проводил дворецкий. Это была очень просторная комната, в центре которой стояла огромная кровать под тяжелым бархатным балдахином. Очевидно, комната предназначалась мужчине, и Меган решила было, что именно здесь останавливается Николас, но тут же прогнала эту мысль: в доме слишком много комнат. Хотя его присутствие, несомненно, чувствовалось… Вздохнув, Меган поднялась и отправилась в соседнюю спальню, где расположился Уильям.

Его комната была значительно меньше спальни Меган, но при этом раза в три просторнее гостиной в доме, который они снимали в Лондоне. Уильяму очень понравилась его комната, особенно когда он обнаружил, что все окна выходят на конюшню и манеж.

Когда она вошла, Вилли как раз сидел у окна.

— Смотри, мам! — восторженно воскликнул он, услышав ее шаги. — У хозяина этого поместья есть лошади! Вот здорово! Как ты думаешь, конюх разрешит мне покататься?

— Вспомни, когда ты в последний раз ездил на лошади, милый? Очень давно, к тому же это была не настоящая лошадь, а пони. Разве ты сможешь оседлать такого монстра? — улыбнулась Меган, садясь с ним рядом.

— Конечно, смогу! — гордо выпрямился юный наездник. — Я доскачу галопом вон до тех холмов на горизонте!

— Попридержи коней, ковбой, в этот раз ты не сядешь на лошадь, может быть, потом… — Рано или поздно это все равно случится: ведь Уильям и Николас обязательно будут проводить здесь время.

— Как бы я хотел, чтобы мы здесь жили… — мечтательно протянул Вилли, облокотившись о подоконник, словно желая приблизиться к животным своей мечты.

— И тебе не было бы скучно в таком просторном доме? — с улыбкой поинтересовалась Меган.

— Здесь, кроме дома, есть манеж и бассейн, — серьезно ответил Уильям и вдруг предложил: — Мам, а давай поплаваем?

Она отрицательно покачала головой:

— Мы приехали сюда совсем не для этого, милый.

Но, заметив, что Уильям очень расстроился, Меган решила сделать ему приятное.

— Ну, хорошо, если тебе разрешит дворецкий, и вода в бассейне достаточно теплая, можешь один раз окунуться, но не больше…

— Договорились! — мгновенно просиял он.

— Хотя постой… У тебя же нет с собой плавок…

— Есть! Я взял их на всякий случай… — Уильям вскочил и кинулся к своей сумке, что лежала на кровати.

— В самом деле?

— Мы же отправились на экскурсию на все выходные, вот я и подумал, что мы можем остановиться там, где есть бассейн… — объяснил он, демонстрируя ей новенькие плавки. — А сейчас можно мне осмотреть дом?

— Конечно, — разрешила Меган, — но руками ничего не трогай! Каждая вещь в этих залах стоит больше, чем ты можешь себе представить…

— Я буду очень осторожен, — пообещал Уильям и тут же умчался прочь.

А Меган вернулась к себе и начала разбирать вещи. Вот тот самый альбом с фотографиями, который она приготовила для Николаса. Она в сотый раз пролистнула страницы с самого начала. Вот новорожденный Вилли в колыбельке, вот он сидит на высоком стульчике, а вот задувает свечку на первом в своей жизни именинном пироге. Вот он стоит на поляне в форме бойскаута… Закрыв альбом, Меган спрятала его в портфель и тоже отправилась осматривать усадьбу.

Войдя в холл, она услышала вдалеке смех и восторженные голоса своих студентов. Для них это совершенно уникальная возможность увидеть подлинные произведения искусства в обстановке усадьбы английского аристократа… Как хорошо, что Николас пригласил их сюда, а у нее хватило мужества позвонить ему! В конце концов все сложилось удачно!

Ее очень заинтересовал длинный коридор, где на стенах были развешены портреты мужчин — предков Николаса… и Уильяма. Меган подходила к каждому портрету как можно ближе, чтобы разглядеть мельчайшие детали.

Последний портрет особенно привлек ее внимание. На нем был изображен человек, чьи глаза были удивительно похожи на глаза Николаса. На мгновение Меган даже показалось, что именно он смотрит на нее с картины, но уже в следующую секунду она поняла, что ошиблась. На портрете был изображен незнакомый мужчина средних лет, темноволосый, с безупречно правильными чертами лица. Его нос был, пожалуй, слишком прямым, а губы сжаты в тонкую полоску, но как же хорошо ей было знакомо выражение этих глаз! Точно так же — с любовью, уверенностью и легким смущением — смотрел на нее Николас десять лет назад! Меган вдруг поняла, что уже не испытывает прежней растерянности, а, наоборот, упивается этим взглядом, черпает из него силы. Это было необыкновенное ощущение, словно ее чувства к Николасу получили новый эмоциональный заряд. Чтобы как-то отвлечься, она поспешила в следующий зал, но и там ее преследовали эти любящие глаза.

О чем я мечтаю? — мысленно одернула она себя; Узнав об Уильяме, Николас, конечно же, сосредоточит все свое внимание на ребенке, а она для него останется только матерью его сына. Вообще интересно, как будут складываться их отношения: ведь Уильям, как любой современный мальчик, любит конструктор «Лего» и компьютерные игры, а Николас наверняка провел детство за книгами по истории, философии и прочим наукам (ничего не скажешь, тяжело расти в семье аристократов).

Из задумчивости ее вывел обеспокоенный женский голос:

— Мисс Стюарт…

Меган обернулась и увидела высокую черноволосую девушку, которую звали Андреа Пендал:

— В чем дело, Андреа? — мягко поинтересовалась она.

Меган было немного неприятно, что студентка опять обратилась к ней так официально. Она всеми силами старалась приучить их называть себя по имени, чтобы разница в возрасте не мешала им нормально общаться.

— Не знаю, стоит ли говорить…

У Меган сжалось сердце в предчувствии худшего: неужели разбилась ваза династии Мин или что-нибудь другое, столь же бесценное и уникальное?!

— Что все-таки случилось? — с замиранием сердца спросила она.

Андреа Пендал нервно закусила губу:

— Это все Сюзанна, я очень беспокоюсь за нее. Кажется, она больна: лицо у нее белое как полотно, и она за всю дорогу не произнесла ни слова… Вот и сейчас она не захотела осматривать с нами усадьбу, а отправилась куда-то совсем одна.

Меган встревожилась:

— И где же она сейчас?

— На улице. Она сказала, что ей нужно подышать свежим воздухом.

— Я немедленно поговорю с ней, — решительно проговорила Меган и успокаивающе похлопала Андреа по плечу. — Не волнуйся, ее просто укачало в поезде…

Но сама она не была в этом так уверена, потому что Сюзанна Харт последние дни действительно вела себя очень странно: все время молчала, пропускала занятия (что обычно ей было несвойственно) и даже хотела отказаться от поездки в Ноттингем, хотя давно мечтала побывать в этом городке.

Меган нашла девушку на скамейке под раскидистым дубом около небольшого пруда.

— Могу я присоединиться к тебе? — мягко поинтересовалась она, когда Сюзанна обернулась на звук ее шагов.

— Конечно, — тихо ответила та.

Меган села и внимательно посмотрела на девушку. Андреа не ошиблась, Сюзанна выглядела очень расстроенной. Бледное лицо и припухшие глаза ясно говорили о том, что она много плакала.

— Сюзанна, что-нибудь случилось? — обеспокоенно спросила Меган.

— Вовсе нет, — ответила та, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Ты уверена?

С трудом сдерживаемые слезы предательски заблестели в глазах девушки, но голос ее звучал вполне убедительно:

— Да, все хорошо, я в полном порядке.

Они помолчали. Меган подумала, что, может быть, Сюзанну на самом деле укачало, пока они добирались сюда, но, чтобы окончательно все выяснить, она решила расспросить ее об этом:

— Знаешь, мне почему-то кажется, что ты расстроена. Я не хочу давить на тебя, правда, но если тебе нужно с кем-то поговорить, то я к твоим услугам…

— Хорошо. — Сюзанна вытерла влажные глаза носовым платком. — Спасибо.

Они снова помолчали. Меган еще раз внимательно посмотрела в лицо девушке. Бледное личико с печальными карими глазами, слегка выступающие скулы, мягкие детские черты, ко лбу прилипли кудряшки. Она производила впечатление расстроенного ребенка, но что-то в глубине глаз говорило, что она давно уже не ребенок. Меган понимала что, если девушка захочет, то все расскажет сама, и все же решила подтолкнуть ее к откровенности.

— Здесь очень красиво, правда?

Сюзанна равнодушно пожала плечами, и Меган вдруг почувствовала себя неловко — зачем навязываться, если человеку и так плохо?

Она поднялась.

— Если ты хочешь побыть одна…

— Знаете, я, кажется, беременна, — едва слышно проговорила девушка.

— Беременна? — как эхо повторила Меган.

Это слово, казалось, взмыло в воздух и затерялось среди густой листвы дуба. Она заглянула в глаза Сюзанны и увидела в них так хорошо ей знакомое отчаяние, которое не однажды посещало ее в течение всех девяти месяцев беременности. Волна нежности и сострадания захлестнула Меган.

— А ты в этом абсолютно уверена?

Сюзанна закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала, только худенькие плечи вздрагивали.

Чувствуя, как к горлу подкатывает комок, Меган обняла несчастную девушку.

— Успокойся, дорогая, все будет хорошо…

Увы, это все, что она могла сейчас сказать.

На собственном горьком опыте Меган убедилась, как нелегко молодой одинокой девушке свыкнуться с мыслью о своей неожиданной беременности. И разве возможно в такой ситуации поверить, что все будет хорошо?! Меган сделала глубокий вдох и постаралась сдержать эмоции. Нужно не ахать и охать, а действовать!

Она как зрелая женщина и как педагог должна помочь этой запутавшейся девушке!

— Сюзанна… — мягко начала Меган, когда рыдания ученицы стали менее бурными. — Сюзанна, — повторила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно; у нее это получилось не сразу. — Я хочу помочь тебе с этой проблемой, если, конечно, ты позволишь…

Девушка подняла на нее заплаканные глаза.

— Вы действительно хотите мне помочь, мисс Стюарт?..

— Да, — твердо ответила Меган. — Давай поговорим…

— Не знаю, смогу ли я…

— Тогда давай сделаем так: я буду задавать тебе наводящие вопросы, а ты — отвечать, хорошо? А если по каким-то причинам ты не захочешь о чем-то рассказывать мне, просто промолчи.

Сюзанна молча кивнула.

— Отлично, — продолжала Меган. — Ты, конечно же, знаешь, кто отец ребенка. Вы… еще встречаетесь?

— Нет, он улетел домой. И он… ничего не знает.

«Он ничего не знает…» Ну и что Меган могла посоветовать в такой ситуации? Не совершать ту же ошибку, что совершила она сама когда-то?

— Ты собираешься сообщить ему? — спросила она наконец.

— Я… я не знаю, — растерялась Сюзанна. — Наверное. Может быть…

Меган сразу поняла, что девушка еще не свыклась с мыслью о своей неожиданной беременности и возможном одиноком материнстве (разве к этому сразу привыкнешь). Она не имела права навязывать ей свой сценарий дальнейших событий — ведь она плохо знала саму Сюзанну и ее приятеля. У них все может сложиться иначе. По крайней мере Меган очень на это надеялась…

— Я не хочу вмешивать его в мои личные проблемы… — продолжала Сюзанна. — А если мы все-таки будем вместе, я хочу быть уверенной, что он остался со мной из-за любви, а не потому, что я его к себе привязала…

Они помолчали, наблюдая, как над клумбами порхает малиновка. Спокойствие и тишина, царившая вокруг, резко контрастировали с темой их разговора.

— Я тебя прекрасно понимаю, — кивнула Меган, вертя в руках упавший дубовый листок, — но я хочу напомнить тебе одну существенную вещь: все важные решения влюбленные должны принимать вдвоем. — Меган надеялась, что ее слова звучат мудро и убедительно. — Мой тебе совет: думай не о том, что ты чувствуешь сейчас, а о будущем. Ведь это и его ребенок — и он должен знать правду…

«Вот я, например, не проявила должную настойчивость…» — чуть было не сказала она, но вовремя остановилась.

— Но ведь это я во всем виновата… — поникла Сюзанна.

— Ошибаешься, вы оба несете ответственность за то, что произошло, и вы обязательно должны принять совместное решение.

— Он был бы хорошим отцом, — вдруг тихо сказала девушка. — Вы правы: если я скрою от него правду, то поступлю несправедливо…

Как она когда-то…

Чтобы скрыть смятение, Меган улыбнулась:

— Очень рада это слышать! Позволь мне дать тебе еще один маленький совет: не стесняйся принимать его помощь… Его любовь и забота в будущем очень понадобятся твоему ребенку.

— Конечно. Младенец не может вечно оставаться младенцем. Однажды мой малыш вырастет — и ему наверняка будет грустно знать, что у него нет папы, как у других детей.

Как интересно! — удивилась про себя Меган. — Мои студенты ничего не знают о моей личной жизни, а вот Сюзанна, сама того не ведая, пересказывает мне ее, словно прочла мою автобиографию! Как хорошо, что они ничего не знают…

— Все правильно, Сюзанна, — подбодрила девушку Меган. — Ты права, ребенок обязательно должен общаться с отцом.

— Вы меня, конечно, извините, мисс Стюарт, но у меня такое чувство, что вы сами через это прошли…

— Это не так! — соврала Меган, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Просто очень многие девушки оказываются в твоем положении, и я не раз сталкивалась с этой проблемой. Пойми: то, что случилось с тобой, — еще не конец света. У тебя есть любящие родители, а современная медицина поможет тебе выносить и родить здорового ребеночка. Помни главное, Сюзанна: ты не одинока…

— Теперь я это знаю, — улыбнулась девушка. — Спасибо вам, Меган, и простите, что загрузила вас своими проблемами…

— Ну, что ты! Я была рада тебе помочь, и знай: ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Я очень ценю вашу доброту и великодушие, Меган. Уверена, что Тэд тоже вам будет благодарен, когда я расскажу ему обо всем. И мои родители, конечно, тоже. Еще раз большое спасибо!

И Сюзанна Харт весело улыбнулась. От былой грусти на лице не осталось и следа.

Меган была искренне рада, что девушка проведет все время беременности в окружении любящих людей. Они еще несколько минут посидели на скамейке под раскидистым дубом, любуясь великолепным видом. Уже по пути к усадьбе Сюзанна вдруг поинтересовалась:

— Как вы думаете, меня выгонят из колледжа за то, что я беременна?

— Не говори глупостей! — возмутилась Меган, хотя и не знала точно, как к этому отнесется администрация.

— Но ведь мне придется часто пропускать занятия…

— Ах, вот что… Не беспокойся, я обо всем позабочусь…

Меган была полна решимости помочь Сюзанне. Она знала, что многие лондонские колледжи чрезмерно щепетильно относятся к своей репутации, поэтому ей только оставалось надеяться, что колледж, в котором она сейчас работает, проявит больше лояльности по отношению к Сюзанне и не отстранит девушку от занятий только за то, что она ждет ребенка. А если все-таки встанет вопрос об ее исключении, Меган обратится к единственному человеку, который способен все изменить одним своим словом — к Николасу Чэпмену!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Меган вернулась в свою комнату и решила, не откладывая дело в долгий ящик, заняться проблемой Сюзанны. В офисе Николаса ей сказали, что его сейчас нет. На всякий случай Меган оставила ему сообщение. Что ж, Сюзанне придется немного подождать. За долгие месяцы беременности ей предстоит еще не раз проявить терпение и выдержку, зато потом все вернется к ней сторицей: она не нарадуется на маленькое чудо, что благодаря ей появилось на свет! Чем больше Меган думала об «интересном положении» своей студентки, тем чаще она вспоминала себя в ее возрасте.

Размышляя о своем прошлом, она вдруг поняла, что сделала много ошибок. Да, она написала Николасу письмо, но побоялась сказать прямо о своей беременности и назвала свое положение «незаконченным делом». Разумеется, Николас мог подумать о чем угодно, только не о том, что она ждет ребенка! И, конечно же, он решил, что ее «незаконченное дело» не стоит его внимания. Тогда она сочла это убедительным доказательством того, что он ее больше не любит. Все могло бы быть иначе, если бы она проявила необходимую настойчивость, и сделать это она должна была не столько для себя самой или для Николаса, сколько для Уильяма! Сегодняшний разговор с Сюзанной Харт открыл Меган глаза: она не только в прошлом совершила ошибку, но и сейчас продолжает усугублять положение.

Ведь чем дольше Николас пребывает в неведении, что у него есть сын, тем труднее ему будет смириться с тем, что она ничего не сообщала ему об этом в течение долгих десяти лет. Меган вдруг почувствовала себя неловко: ей приходится прятать Вилли от родного отца только потому, что у нее до сих пор не хватило мужества все рассказать им обоим! Итак, решено: в понедельник, что бы ни случилось, она во всем признается Николасу, а потом и Уильяму.

Она посмотрела на часы на изящной полочке над кроватью. Ее студенты уже два часа сами по себе бродят по усадьбе. Пора заняться делом! Надо прочитать им вводную лекцию о том, как и чем в прошлом жили английские аристократы. Она заранее приготовила план рассказа и надеялась, что студенты почерпнут для себя в нем что-то новое и интересное. Тут Меган снова задумалась о детстве Николаса. Его наверняка заставляли не только долгие часы проводить за учебниками, но и соблюдать самые разнообразные аристократические традиции: он должен был уметь танцевать, свободно рассуждать на любые темы, поддерживать беседу и т. д. А ведь маленькому Николасу наверняка хотелось еще и побегать по комнатам и в саду, погонять с мальчишками в футбол…

И словно в подтверждение ее мыслей в комнату влетел Уильям и начал описывать круги вокруг столика, на котором стояла декоративная хрустальная ваза. Испугавшись, что она разобьется, Меган поймала мальчика за плечи.

— Остынь немного, милый, пока не разбил что-нибудь…

— Я и не собираюсь ничего бить или портить, — ответил он, с трудом переводя дыхание.

— Охотно верю, но мы не можем допустить порчу бесценных произведений искусства, пусть даже случайную… — заметила Меган. — Пойдем, соберем моих студентов и будем рассматривать картины…

— Картины… — разочарованно протянул Уильям, явно не считая это подходящим занятием для выходных.

Но Меган была твердо настроена прочитать лекцию и совсем не собиралась потакать капризам сына.

— Ты увидишь портреты известных художников, натюрморты, пейзажи, изображения важных событий и битв. Уверена, тебе понравится. Пойдем…

— Ну, если картины великих сражений, тогда ладно, — согласился Уильям.

И они отправились искать остальных.

Когда все собрались и настроились на нужный лад, Меган начала водить студентов от одной картины к другой. Когда-то в колледже она посещала спецкурс по истории европейской живописи, и сейчас эти знания очень пригодились. Ее воспитанники то внимательно слушали, то начинали перешептываться, восхищаясь тем или иным произведением живописи.

Когда они пришли в библиотеку, чтобы познакомиться с древними фолиантами, одна студентка неожиданно громко спросила:

— Мисс Стюарт, вы встречаетесь с человеком, которому принадлежит это поместье?

— Нет, — кратко ответила Меган, испытав при этом бурю эмоций и надеясь, что они не отразились у нее на лице. — А почему ты спрашиваешь?

Девушка была явно взволнована:

— Я видела снимок на первой полосе газеты «Светские новости». Вы идете под руку с самим графом Николасом Шрафтонским! В статье пишут, что скоро он, возможно, сделает вам предложение руки и сердца!..

Меган замерла, не в силах произнести ни слова — она была шокирована.

После нескольких минут томительного молчания кто-то из учеников решил высказать свою точку зрения:

— Нет, не думаю, что это правда. Вы бы обязательно рассказали нам о том, что встречаетесь с таким знатным и влиятельным человеком, не так ли, мисс Стюарт?

— Мам, это правда? Ты скоро станешь графиней, и мы останемся жить в Лондоне? — Уильям настойчиво теребил Меган за рукав. — Мы будем жить прямо здесь — в этой шикарной усадьбе?! Мам!

— Все это неправда, — быстро возразила Меган и постаралась беззаботно улыбнуться. — Ума не приложу, как такое могли написать. — Она повернулась к студентке, которая затеяла весь этот разговор. — У тебя с собой эта статья?

— Да, конечно, — охотно откликнулась девушка, протягивая ей сложенный вчетверо газетный лист.

Меган дрожащими руками развернула вырезку.

— Вот видите, снимок… а там сбоку статья, — услужливо подсказала студентка.

Да, она видела: и снимок, и комментарии.

На фотографии они с Николасом проходили по вестибюлю… Заголовок статьи звучал интригующе: «Граф наконец нашел свою графиню?..» Самые любопытные стали заглядывать Меган через плечо.

— Это ведь вы?

— Да, это я. Но журналисты, очевидно, неправильно истолковали, почему я сопровождала графа в театр, — рассеянно ответила она, пробегая глазами статью.

Вот что там было написано:

«Лондон. Два дня назад аристократ Николас Чэпмен, носящий гордый титул графа Шрафтонского, посетил театральную премьеру «Пигмалиона», поставленную всемирно известным актером и режиссером сэром Найджелом Дрэйком. С ним под руку шла молодая американка. К сожалению, она назвала только свое имя — Меган… (см. фото наверху).

Граф отказался от каких-либо комментариев.

А вот его близкий друг, пожелавший, однако, остаться неназванным, сообщил, что, скорее всего, эта загадочная Меган — бывшая подруга графа, и что сейчас они переживают «всплеск прежних чувств». Этот друг также рассказал следующее, цитирую: «Николас всегда предпочитал американок, наверное, поэтому он и развелся со своей женой. Хотя не исключено, что на его решение повлияло что-то еще… или кто-то…» Подтвердить или опровергнуть эти слова может только сам граф Шрафтонский, но он не торопится сделать официальное заявление. Остается заметить, что с момента его развода с Дженнифер Стерлинг-Фокс прошло уже девять лет. Станет ли загадочная Меган женой известного бизнесмена и мецената? Время покажет…»

Меган снова и снова перечитывала злосчастные строки. Наконец она оторвала взгляд от статьи и заметила, что все — кто с тревогой, кто с любопытством — смотрят на нее, очевидно, ожидая ее реакции. Стараясь сохранить полное спокойствие, она сказала:

— Похоже, журналисты так жаждали сенсации, что не потрудились проверить информацию.

Это, конечно, Дана Раппапорт охотно выболтала журналистам все, что знала! А они, само собой, поверили словам знаменитой актрисы. Сплетница! «Николас всегда предпочитал американок… не считая, конечно, того неудачного опыта»!

— Да уж, они умеют копать! — усмехнулся кто-то.

— Чаще всего нам приходится смиренно терпеть их назойливость, — вздохнула Меган и ободряюще похлопала Уильяма по плечу.

Мальчик выглядел глубоко разочарованным:

— Значит, мы с тобой сюда не переедем, и те лошади не станут моими?

Раздались сдержанные смешки, и Уильям тоже улыбнулся.

— Боюсь, ты прав, милый, — ответила Меган.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей и унять дрожь в теле, она решила вернуться к лекции.

— Итак, давайте вернемся к занятию… — начала она, доставая с полки раннее издание Чосера.

Пока все по очереди изучали редкий фолиант, Меган подошла к камину, чтобы полюбоваться статуэтками, с любовью расставленными на каминной полке. Статья в газете «Светские новости» не шла у нее из головы. Помимо отрицательных эмоций она вызвала в ней и тайную радость. Во-первых, о ней ничего плохого не написали, фото получилось отличное; а во-вторых, многие женщины отдали бы все на свете за то, чтобы их сфотографировали с графом Шрафтонским, а потом объявили, что скоро, возможно, состоится свадьба.

Десять лет Меган мечтала о счастливом будущем рядом с Николасом. Ее воображение рисовало самые яркие и смелые картины, и все это — отнюдь не случайность. Неужели она снова живет в мире, где фантазии и реальность мирно соседствуют?!

Очевидно, все эти эмоции отразились у нее на лице, потому что Уильям подошел к ней и шепотом (чтобы никто из учеников не услышал) поинтересовался:

— Мам, ты ведь не расстроилась из-за этой статьи, правда?

— Конечно, нет. А что? — удивилась Меган.

— Ты очень бледная, и я подумал, может, тебе неприятно, что о тебе написали в газете…

— Ну, что ты, дорогой. — Меган выпрямилась и повела плечами. — Все это даже забавно. Когда-нибудь я расскажу внукам, как меня объявили невестой графа Шрафтонского! Как считаешь?

— Моя мама — английская графиня, — медленно повторил Уильям. — А что, звучит неплохо!

К сожалению, Меган не могла разделить его энтузиазм.

— Вот здорово! Ты только посмотри! — вдруг восторженно воскликнул мальчуган, обратив внимание на необычную отделку камина: его полку поддерживали две крылатые горгульи. — Немного жутковато, правда?

— Думаю, что, если эти чудовища вообще когда-нибудь существовали, то они выглядели именно так, — улыбнулась Меган. — Люди стали высекать их изображения, чтобы отпугивать злых духов…

— И у них получалось?

— За все время, что мы провели в этой усадьбе, лично я не встретила ни одного демона или привидения…

Меган вдруг ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Она обернулась и увидела в дверях… Николаса! Он стоял на пороге библиотеки и как-то странно смотрел на нее и Уильяма. В руке у него был кожаный саквояж.

Меган затаила дыхание, ей казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. К счастью, студенты не обратили внимания на то, что в комнате появился кто-то еще — их очень заинтересовали подлинные рукописи и потрепанные временем фолианты…

— Привет. Как дела? — изменившимся голосом произнесла Меган.

Николас молча переводил взгляд с Меган на Вилли и обратно. В его глазах застыл вполне понятный вопрос. Наконец ей удалось справиться с волнением и сказать с легкой улыбкой, хотя и немного дрожащим голосом:

— Знакомься: это Уильям — мой сын. Вилли, это Николас Чэпмен — хозяин поместья…

Самые разные мысли вихрем пронеслись у нее голове. Что Николас здесь делает? Ведь они договорились, что в выходные он не появится! И что он подумает, увидев, как по усадьбе — словно у себя дома — разгуливают студенты?

Вилли мельком взглянул на Николаса (ему было гораздо интереснее рассматривать горгулий) и рассеянно поздоровался:

— Здравствуйте…

— Привет, приятель! — наконец откликнулся Николас.

Меган, конечно, не понравилось, что Уильям ведет себя так невоспитанно в присутствии хозяина дома, и в другой ситуации она не постеснялась бы напомнить ему о манерах, но на этот раз внутренний голос подсказывал ей, что сейчас лучше промолчать…

— Мисс Стюарт! — окликнул ее кто-то из студентов.

— Простите, я помешал вашим занятиям… — спохватился Николас.

— Ну, что вы! — поспешно возразила Меган, надеясь, что ее голос звучит естественно. — Ребята, я хочу вас познакомить с графом Николасом Шрафтонским, который любезно согласился предоставить нам свой дом на время нашей экскурсии по Нотгингему.

Студенты начали наперебой благодарить немного растерявшегося Николаса. Потом они о чем-то пошептались, и девушка, что показала Меган статью в газете, загадочно улыбаясь, спросила:

— Можно нам немного подышать свежим воздухом, мисс Стюарт?

— Конечно, конечно! — поспешно согласилась Меган, чувствуя, что решающий разговор с Николасом начнется с минуты на минуту.

— Если мы вам вдруг понадобимся, вы знаете, где нас найти… — пряча улыбки, сообщили студенты, гурьбой покидая библиотеку.

В зале остался только Уильям. Николас внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Меган. Она почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Как он смотрит на меня! Я никогда раньше не видела у него такого взгляда!.. — пронеслось в голове.

Николас снова посмотрел на Уильяма.

Вот сейчас он задаст ей вопрос, которого она так успешно избегала все это время! Меган с трудом перевела дыхание.

— Как ты здесь оказался, Николас? Я не ждала тебя… — выдавила она.

Ничего умнее не придумала!

— Разумеется, не ждала, мы ведь договорились, что меня здесь не будет…

Меган почувствовала, как между ними пробежала искра.

— Что случилось, Ник?.. — тихо поинтересовалась она, делая несколько шагов ему навстречу.

Он не ответил, снова посмотрел на Уильяма и указал на висевшую в углу картину. Меган так волновалась, что не заметила, как в библиотеку вернулась Андреа Пендал. Девушка просто из любопытства проследила за рукой Николаса и подошла к портрету. Несколько минут в библиотеке царило полное молчание.

— О, боже, мисс Стюарт, ваш сын удивительно похож на мальчика на портрете! — раздался восторженный голос Андреа.

— Что?! — воскликнула Меган, пряча глаза.

— Посмотрите сами: этот мальчик — копия вашего сына, один в один!

Привлеченные восклицаниями Андреа, в библиотеку начали возвращаться студенты, раздались удивленные голоса:

— О, боже, это правда!

— Невероятно!

— Надо же! Как это возможно?

— Мистика какая-то!

Меган стояла посреди библиотеки, боясь пошевелиться.

Происходящее казалось ей сном, но, увы, это была реальность, и ей следовало что-то срочно предпринять…

Меган медленно подошла к портрету. Мальчик лет десяти в костюме середины XIX века сидел на пони, гордо выпрямившись и поглаживая своего «скакуна» по холке. У юного наездника были светло-русые волосы и голубые глаза, в которых горел озорной огонек. Тот же овал лица, те же глаза, нос, губы! Они так похожи! Вылитый Уильям! И все же… Мальчик похож еще на кого-то. На кого же? Это невероятно: в нем есть что-то и от Николаса! Она сделала несколько шагов назад и повернулась, закрывая картину от Уильяма, которому не терпелось увидеть, из-за чего, собственно, весь этот шум.

Теперь Меган знала, почему у Николаса такое странное выражение лица. Он уже догадывался о ее тайне! Невозможно, чтобы совершенно посторонний ребенок так удивительно походил на его прадеда! Меган опустила глаза, не зная, что ей теперь делать, что говорить. Николас тем временем поставил саквояж на пол и направился к Уильяму. Затаив дыхание, она смотрела, как между ними сокращается расстояние: двадцать шагов, что их разделяли, казались ей сейчас двадцатью километрами…

— Еще раз здравствуй. Тебе здесь нравится? — поинтересовался Николас, пожимая мальчику руку.

— У вас очень красивое поместье, — вежливо ответил Уильям и, слегка смутившись, продолжил: — Только заняться здесь нечем… для ребенка, я имею в виду.

— В этом я с тобой полностью согласен, — улыбнулся Николас и, после небольшой паузы, спросил: — Сколько тебе лет, приятель?

— Десять.

Нервы у Меган были напряжены до предела. Николас даже не взглянул в ее сторону (пусть хоть с раздражением или укоризной), глубоко вдохнул и, стараясь взять себя в руки, улыбнулся:

— Десять? Я так и думал. А когда у тебя день рождения?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Как ты могла скрывать это от меня?!

С момента, как все открылось, прошло около получаса. Студенты, понимая, что назревает серьезный разговор, который их не касается, ушли в парк, прихватив с собой и Уильяма.

— Я пыталась рассказать тебе, Ник, но… — начала Меган, глядя в окно. Смотреть Николасу в глаза было бы настоящей пыткой, поэтому она стояла к нему спиной.

— И когда же? — недоверчиво сощурился он. — Ты вообще собиралась рассказать мне о сыне?! Ведь прошло десять лет!

— Я написала тебе письмо… — Меган набралась мужества и посмотрела ему в глаза. Неожиданно она почувствовала уверенность. — Я написала тебе сразу, как узнала, что беременна.

Николас побледнел, и Меган поняла, что он получил ее письмо.

— Там ничего не говорилось о том, что ты ждешь от меня ребенка, — возразил он.

— Ты думаешь, об этом так просто написать? — Она начинала злиться. — По-твоему, я должна была сообщить обо всем открытым текстом: «Виконт Хеннингтонский, я, Меган Стюарт, жду от вас ребенка»?! А если бы письмо прочел кто-то посторонний, твой отец, например… или еще хуже, невеста… Я знаю, такое часто случается…

— Ни тот, ни другая не могли этого сделать, поверь мне…

— Допустим, но я-то не могла знать этого наверняка! — Меган пожала плечами. — Кроме того, я не была уверена, что письмо вообще до тебя дошло, а написать второе не решилась…

— А я не понял твоего намека… Как я мог догадаться, что под «незаконченным делом» ты подразумеваешь ребенка? Я думал, ты просто сердишься на меня за то, что я не дал нашей любви еще один шанс.

— Так почему же ты не постарался выяснить?! — возмутилась Меган. — Разве это было так уж сложно? Чего тебе стоило набрать мой номер и спросить, что конкретно я имею в виду? — Она уже не пыталась скрыть раздражение. — Ты же хорошо меня знаешь: после того, что между нами произошло, я не стала бы писать тебе без крайней необходимости!

— Могла бы попробовать еще раз… — парировал Николас.

— Мне было только девятнадцать лет, и я уже ждала ребенка! Я не знала, как рассказать обо всем родителям, которые так гордились моим благоразумием, моими нравственными принципами! — Меган судорожно вздохнула. — К счастью, они все поняли и, как могли, помогали мне. Я закончила колледж, устроилась на работу, сделала неплохую карьеру. Мы с малышом чувствовали себя в безопасности…

— И все же, почему ты не рассказала мне о рождении сына, скажем, через пару лет? — с болью в голосе поинтересовался Николас. — Я бы с радостью заботился о вас обоих…

Разумеется, в финансовом отношении Николас был бы просто незаменим (одни подгузники сколько стоили), но она ни за что не признается ему в этом.

— У Вилли было все, что нужно, чтобы вырасти крепким и здоровым мальчиком. Как я уже сказала, родители помогали. Кстати, это они предложили назвать мальчика Уильямом. Я согласилась, хотя сначала хотела назвать его Николасом… в честь тебя.

— Очень рад это слышать. — Его губы тронула загадочная улыбка. — И сколько ты еще собиралась ждать, прежде чем рассказать мне правду?

Меган сделала глубокий вдох.

— Я приехала в Англию специально для того, чтобы рассказать тебе о сыне и, несмотря ни на что, выполнила свое намерение.

— Но и в Англии ты долго прятала его от меня…

— Уильям еще ничего не знает! Не могла же я просто подвести его к тебе и сказать: «Познакомься, Вилли, это твой папа!» Ему ведь всего десять.

— Ты права, — вынужден был согласиться Николас.

Их глаза встретились.

— Не обвиняй меня больше, — тихо попросила Меган. — Прошлого не вернешь, а я сделала все возможное, чтобы наш мальчик вырос здоровым и веселым и познакомился наконец со своим отцом. Поверь, твой сын — вполне счастливый ребенок…

— Мой сын, — медленно повторил Николас — У меня есть сын…

— Да, — улыбнулась она, — Уильям — твой сын.

— Ему уже десять лет. Как много я пропустил!

— Знаешь, еще не все потеряно — ведь он, по сути, еще совсем ребенок.

Николас сделал несколько шагов ей навстречу и вдруг остановился как вкопанный. Меган увидела в его глазах растерянность, и сердце у нее дрогнуло.

— Совсем забыла! У меня есть кое-что для тебя! Минутку… — бодро воскликнула она, торопливо подходя к камину и доставая спрятанный среди прочих бумаг фотоальбом.

— Вот, это тебе. Разумеется, альбом не восполнит упущенного времени, но это все же лучше, чем ничего. Взгляни!

Такого подарка Николас никак не ожидал. Он осторожно взял альбом и дрожащей рукой открыл первую страницу. Несколько секунд он молча рассматривал фотографии.

— Так ты говоришь, он ничего не знает… обо мне?

— Я ему еще не говорила, — кивнула она. — Я решила, что он узнает обо всем после тебя…

— Ты боялась, я не захочу иметь с ним ничего общего?

— Да. — Она покраснела. — Мне приходило это в голову…

— Так я и думал. Не сомневайся, я хочу растить и воспитывать нашего сына наравне с тобой!

— Ты не представляешь, как я рада это слышать!

— Когда ты расскажешь ему обо мне?

— В ближайшее время, обещаю.

— Надеюсь, ты позволишь мне присутствовать при этом событии?

Меган отрицательно покачала головой:

— Нет, лучше мы поговорим наедине, а потом я познакомлю вас друг с другом. Вилли должен привыкнуть к мысли, что ты его отец. Мы должны считаться с его чувствами.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Николас. — Сейчас самое главное — проявить терпение.

— Я так рада, что мы обо всем поговорили, Ники! — улыбнулась Меган.

Они помолчали. Николас первым нарушил тишину:

— Ты понимаешь, что значит для меня эта новость? Уильям — один из Чэпменов, он мой наследник…

— Твой наследник? Ты хочешь сказать, что готов официально признать его своим сыном?!

— Именно, — серьезно кивнул Николас.

Об этом Меган даже не мечтала! Все, на что она рассчитывала; — это совместное воспитание. Но чтобы мальчик унаследовал богатства и титулы клана Чэпменов?! Нет, при всех своих положительных качествах и талантах Уильям не годится на роль наследника английских аристократов. И, прежде всего, он не коренной англичанин.

— А как же закон? Ведь Уильям — наполовину американец… Кроме того, ты занимаешь в высшем обществе не последнее место, а значит, твое решение непременно скажется на репутации Чэпменов…

— Такие незначительные препятствия меня не остановят, — довольно резко заметил Николас. — Уильям должен иметь все, что я могу ему дать!

Меган поняла, что с этого момента жизнь ее сына навсегда изменится, и она не сможет остановить эти перемены, просто не имеет на это права! Ей стало не по себе.

— Но он же гражданин другой страны… Его родина — Америка… — попробовала возразить она.

— Уильям — наполовину британец! — безапелляционно заявил Николас. — И этим все сказано! У него теперь две родины — Америка и Великобритания.

— Неужели ты хочешь, чтобы он переехал к тебе?! — испуганно спросила Меган.

— Нет, конечно, нет, — уверенно ответил Николас. — Я не такой бесчувственный. Мне понятно, что пока я для него — чужой человек. Надеюсь, это ненадолго…

— Вы обязательно найдете общий язык. Через восемь лет Уильям станет совершеннолетним, и мне бы хотелось, чтобы он сам принял решение, где ему жить и чем заниматься. Понимаешь?

— Понимаю, — серьезно откликнулся он.

— Вот и прекрасно, значит, договорились. А остальное давай обсудим как-нибудь потом…

— Позволь мне прояснить одну вещь: ты согласна, чтобы Вилли приезжал ко мне на каникулы?

— Безусловно, — улыбнулась Меган. — Две недели летом он будет проводить с тобой, а я в это время буду жить у Фелисити, чтобы потом вместе с ним улететь обратно.

— Знаешь, — раздраженно заметил Николас, — у меня есть друзья, которые развелись, и их ребенок теперь общается с каждым из родителей в строго определенное время. Бедная девочка, которую перекидывают из дома в дом, как шарик в пинг-понге, чувствует себя одинокой… Так вот, я не хочу, чтобы и у нас так было!

— А ты не боишься, что Уильям помешает твоей личной жизни? Ты же все-таки граф Шрафтонский! Титул обязывает…

— Единственное, чего я боюсь, — довольно резко перебил он, — так это, что не смогу подружиться с сыном, встречаясь с ним только летом и всего лишь на две недели! Кроме того, — продолжал он уже спокойнее, — ты должна подумать и о себе тоже. Пока мальчик будет гостить у меня, ты сможешь заняться своей личной жизнью…

Меган постаралась сохранить спокойствие.

— Не беспокойся за меня, Ник, я уже привыкла к подобному ритму жизни… Пойду-ка я поищу Уильяма. Увидимся позже.

И она решительно направилась к двери.

Николас молча наблюдал за ней, но едва она переступила порог, он заговорил снова:

— А что ты почувствовала, узнав, что ждешь ребенка?

— Что? — удивленно переспросила она, оборачиваясь.

У Николаса был несколько растерянный вид.

— Прости, я не должен был спрашивать…

— Ничего страшного, — улыбнулась Меган, делая несколько шагов ему навстречу.

Ей нравилось, когда кто-нибудь спрашивал ее об этом. Когда она вспоминала свои ощущения во время беременности, у нее на душе становилось удивительно легко и спокойно.

— Если отвлечься от тревоги, терзавшей меня время от времени, я была безумно счастлива оттого, что ношу под сердцем нашего ребенка, Ник.

Очевидно, именно это он и ожидал услышать, потому что вдруг широко улыбнулся и, подойдя к Меган несколько ближе, чем следовало, спросил:

— А Уильям… он часто напоминал о себе?

— Даже больше, чем нужно, — кивнула она, смущенно пряча глаза. — Вилли уже тогда был очень энергичным ребенком.

— Да? — хитро сощурился он.

Меган мечтательно прикрыла глаза, вспоминая:

— Никогда не забуду тот день, когда он впервые зашевелился у меня в животе. Это случилось двадцать восьмого апреля. Мы с мамой отправились за покупками, а потом зашли перекусить в очень уютное кафе. Она, как всегда, заказала для меня острый «буритто», а себе взяла чашечку кофе и булочку. Доедая «буритто», я вдруг почувствовала довольно сильный толчок в животе. Сначала я подумала, что это бунтует мой желудок, но скоро толчок повторился, и я поняла, что это Уильям дает о себе знать. Это ощущение невозможно передать словами! Я помню охватившую меня безудержную радость, как будто это было вчера…

Николас осторожно взял ее за руку и с живейшим интересом заглянул в глаза:

— А как он родился?

— В два часа ночи, так и не дав мне выспаться, — рассмеялась Меган, до глубины души тронутая тем, что Николас искренне интересуется всем, что связано с Уильямом. — Когда мне пришло время рожать, моего лечащего врача не оказалось на месте, он уехал за город играть в гольф, — продолжала Меган.

— Надеюсь, это не вызвало никаких осложнений?

— Абсолютно никаких, — уверенно кивнула она. — Когда схватки стали очень частыми, дежурный доктор объяснил мне, что нужно делать, и Вилли выскочил на свет божий уже через пятнадцать минут … так ему хотелось увидеть свою маму!

Они помолчали, каждый думал о своем.

— А с тобой… кто-нибудь был рядом? — спросил он наконец.

— Мама.

— Это хорошо, что тебя было кому поддержать… И как он выглядел, когда ты его увидела в первый раз?

— Мне его дали не сразу… — Меган замолчала и задумалась: стоит ли ей рассказывать Николасу о визите Алмы Клэнси? После недолгих размышлений решила, что не стоит. — Когда я впервые увидела Вилли, мне показалось, что он очень похож на Дядюшку Флипа…

— На Дядюшку Флипа? — искренне удивился он. — А кто это?

Меган расхохоталась и, вытирая выступившие на глазах слезы, объяснила:

— Дядюшка Флип — это такой забавный мультипликационный персонаж. Лягушонок, который постоянно попадал в самые невероятные истории. Удивлена, что ты его не помнишь, — когда-то он был настоящим кумиром для детворы, в том числе и для нас с тобой.

— Ах, этот Дядюшка Флип… — улыбнулся Николас. — Значит, мой сын был похож на лягушонка? Что ж, придется смириться с этим…

— Вилли был само очарование! — воскликнула Меган, радуясь, что может поделиться своими чувствами еще с кем-то. — У многих новорожденных кожица сморщенная и красная, а наш крошка был настоящим красавцем с самого рождения!

Николас загрустил:

— Хотел бы я быть там и видеть все это…

— Тут уж ничего не поделаешь, Ник, — мягко заметила она, — время вспять не повернешь. Давай радоваться тому, что есть сейчас, и все будет хорошо… — Она положила руку ему на плечо и улыбнулась. — Я понимаю, Ник как тебе сейчас тяжело…

Николас нежно коснулся губами тыльной стороны ее ладони. Впервые за прошедший месяц Меган увидела перед собой прежнего Николаса — человека, которого преданно любила все эти десять лет!

— И надеюсь, — продолжала она, — ты позволишь мне исправить ошибку, которую я совершила…

Николас отпустил ее руку и решительно произнес:

— Ты должна познакомить меня с сыном. И будь что будет!

Меган вздохнула, чувствуя, как романтическое настроение улетучилось, уступив место прозе жизни!

— Да, — кивнула она, — нам, всем троим, предстоит пережить еще много тревожных минут…

Николас подошел к окну.

— Знаешь, Меган, мне бы хотелось, чтобы мы с тобой тоже иногда встречались. Наш сын не должен видеть, что между нами существует какое-то напряжение, иначе мы рискуем ранить его чувства…

— Разумеется, мы будем видеться, Ник, — заверила его Меган. — Я абсолютно с тобой согласна… А что еще мы можем сделать, чтобы помочь Уильяму?

— Не знаю, все это так неожиданно для меня…

— Для меня тоже, — заметила Меган.

— Неужели? — не удержался от иронической усмешки Николас. — Десять лет — достаточный срок, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам…

— Только не для меня. Все эти годы я сама заботилась об Уильяме, а теперь мне придется делить его еще с кем-то. Ты только не подумай, пожалуйста, что я против того, чтобы ты принимал участие в жизни сына, — поспешила объясниться она, — напротив, я счастлива, что ты отнесся к этой новости так ответственно!

— Прости, тебе сейчас тоже нелегко, я понимаю… И Уильяму будет непросто, когда он узнает правду… Никто из нас не собирается относиться к этому делу легкомысленно.

Меган вдруг почувствовала себя легко и спокойно: Николас сказал то, что она столько раз говорила самой себе.

— Это очень мило с твоей стороны, Ник…

— Я не хочу казаться милым, Меган, не хочу, чтобы ты подумала, будто я стремлюсь произвести на тебя впечатление… Любой разумный человек на моем месте отреагировал бы точно так же. — Он помолчал. — Согласись: обсуждая вопросы совместного воспитания Уильяма, мы с тобой заключаем своеобразную сделку.

Меган кивнула.

— В воскресенье днем мы с классом возвращаемся в Лондон. Вечером я расскажу ему о тебе. Уильяму будет гораздо проще принять эту новость, когда его не будут окружать посторонние люди…

— Разумно, — согласился Николас. Он сам чувствовал бы себя гораздо лучше, расскажи она ему обо всем в более подходящей обстановке.

— Если в воскресенье вечером ты выкроишь несколько свободных часов, мы сможем встретиться в каком-нибудь уютном ресторанчике, и я вас наконец познакомлю… — улыбнулась Меган. — Вкусная еда действует на него умиротворяюще. Как ты на это смотришь?

— Положительно! — Его лицо осветила теплая улыбка.

— Ты наверняка обратил внимание, что Уильям удивительно похож на тебя в его возрасте… Но характер он унаследовал от меня!

Она чувствовала себя несколько странно, обсуждая с Николасом генетическое наследие сына. Все эти десять лет она старалась не думать о родственниках Вилли по линии отца.

— Не сомневаюсь! — хитро сощурился он. — Все еще не могу поверить, что у меня есть сын… Это портретное сходство Вилли с моим прадедом просто удивительно! Я с нетерпением жду, когда мы с ним наконец познакомимся.

— Уильям — замечательный мальчик! — Меган почувствовала, как ее переполняет родительская гордость. — Пора найти этого сорванца.

— Конечно, конечно. Сейчас я возвращаюсь в Лондон, а дальше действуем, как договорились. Я позвоню тебе, хорошо? — Николас взял саквояж и направился к двери. — Кстати, чуть не забыл, зачем приехал сюда. В прошлое воскресенье я оставил в кабинете кое-какие бумаги. Теперь я благодарю судьбу за то, что все так сложилось.

— Что касается портрета твоего прадеда… Честно говоря, даже не знаю, что мне делать, если Уильям вдруг спросит, из-за чего столько шума вокруг какой-то старой картины.

— Наверняка он уже и думать об этом забыл: мальчишки — народ увлекающийся… — успокоил ее Николас.

— И еще одно. Прошу тебя, постарайся не попасться на глаза моим студентам. Мне бы не хотелось, чтобы они приставали к тебе с расспросами о статье в «Светских новостях» или загадочном портрете…

— Все понял, — кивнул он. — Считай, что меня здесь и не было.

Николас еще раз улыбнулся ей знакомой теплой улыбкой, и она почувствовала дрожь в коленях. Какой же он все-таки обаятельный!

Меган улыбнулась ему в ответ и собралась было отправиться на поиски Уильяма, но он удержал ее за руку:

— Подожди минутку! Могу я задать тебе еще один вопрос?

— Конечно, — кивнула она, смутно догадываясь, о чем он хочет ее спросить.

— Тогда на приеме у Найджела… — несмело начал Николас.

— Да? — подбодрила его Меган.

— Он спросил у тебя, кому принадлежит твое сердце, и ты ответила, что любишь отца своего ребенка. Это правда?

— Да, правда, Ник. — Меган почувствовала, как кровь приливает к щекам. — А сейчас извини, мне надо найти Уильяма, а потом мы всем классом отправимся на экскурсию по намеченному мной маршруту…

И, не оборачиваясь, Меган поспешила в противоположном направлении.

Она испытывала самые разные эмоции, но над всем преобладало чувство облегчения. Наконец-то она сняла камень с души — рассказала Николасу о сыне! И как хорошо, что он принял эту новость без скандала! Меган не шла, она летела, не замечая ничего вокруг и чуть не сбив с ног Сюзанну Харт, которая шла ей навстречу. Меган даже не сразу поняла, кто перед ней.

— Прости, Сюзанна… Надеюсь, ты не сильно ушиблась?

— Нет, все в порядке, мисс Стюарт! — ответила девушка, Поднимая на нее сияющие глаза. — Даже больше, чем в порядке: все просто за-ме-ча-тель-но!

— Неужели? — улыбнулась Меган, думая о том, что у нее самой сейчас, наверное, такой же взволнованный вид, как у девушки.

— Да! Я не беременна!

— Ты в этом абсолютно уверена?

— На все сто процентов!

Меган обняла смущенную Сюзанну.

— Вот и еще одна хорошая новость. Ты не представляешь, как я рада, что у тебя все в порядке!

— Даже не знаю, как благодарить вас, мисс Стюарт… — выдохнула девушка.

— Так ведь я же ничего не сделала. За что меня благодарить? — искренне удивилась Меган.

— Напротив, вы оказали мне неоценимую помощь! — пылко воскликнула Сюзанна. — Вы показали мне, что я не одинока, ваши слова помогли мне собраться с мыслями. Если бы не вы, Меган, не знаю, на что бы я решилась…

— Ты наверняка приняла бы верное решение и без моей помощи, — улыбнулась Меган. — Но я рада, что тебе не пришлось одной во всем разбираться…

— Я тоже! Когда-нибудь и я вам чем-нибудь помогу…

— Ты уже помогла мне, Сюзанна — после разговора с тобой я многое поняла… Кроме того, мне чрезвычайно лестно, что ты доверилась мне в таком щекотливом деле: значит, я неплохой советчик и педагог…

— Вы самая лучшая! — Девушка порывисто обняла ее и поцеловала в щеку. — Спасибо, спасибо, спасибо большое! Кстати, Уильям попросил меня позвать вас, чтобы вы полюбовались, как здорово он плавает в бассейне.

— Он все-таки добился разрешения поплавать! — рассмеялась Меган. — Вот сорванец!

— Вы только не подумайте, пожалуйста, ничего плохого, но ваш сынишка ведет себя так, словно он хозяин этого поместья…

Удивительно! Сюзанна ничего не знала ни о портрете, ни о статье в «Светских новостях», однако произнесла в чем-то пророческие слова. Проводив ее взглядом, Меган загадала (как в детстве), чтобы ее мечты осуществились.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Новость повергла Уильяма в шок. И уж чего Меган никак не ожидала от него услышать, так это упреков в свой адрес.

— Почему ты не рассказала мне об этом раньше, мама?! — возмутился он. — Как ты могла скрывать от меня такое?! Я столько раз спрашивал тебя о том, кто мой отец…

— Я ждала, когда ты подрастешь и будешь готов узнать правду, милый, — оправдывалась Меган, с удивлением и страхом открывая в характере сына новые черты. — Теперь ты вырос, и я привезла тебя в Англию, чтобы познакомить с отцом. Подумай, смог бы ты все понять, когда тебе было, скажем, пять лет?

Уильям ненадолго задумался, потом отрицательно покачал головой:

— Нет, наверное, не смог бы.

— Вот и я о том же! — Меган не удалось скрыть своего торжества. — Кроме того, нам с тобой потребовалось немало времени, чтобы устроиться на новом месте. Вспомни, ты же сам жаловался мне, как здесь все ново и непривычно…

— Все это так, но… ты могла бы познакомить нас, не раскрывая тайны…

— В том-то и дело, что не могла. Ты так удивительно похож на своего отца, что он сразу бы обо всем догадался.

— И что же в этом плохого? — удивился Уильям, заглядывая ей в глаза.

Они сидели, обнявшись, на диване в гостиной.

— Конечно же, ничего, Вилли, но… — Меган замолчала, не зная, что сказать.

— Можешь не отвечать, мам, если не хочешь, — смилостивился Уильям. — Знаешь, о чем я сейчас думаю? Если бы Николас хотя бы раз в год приезжал ко мне, я бы не так завидовал ребятам, у которых папы всегда рядом.

— Я понимаю тебя, сынок. Мне очень жаль, что ты пострадал из-за наших взрослых ошибок… Но сейчас мы в Лондоне, и вы можете видеться, когда захотите.

— А что будет, когда мы вернемся в Америку?

— Мы с Николасом еще не обсуждали этот вопрос…

— А я смогу приезжать к нему в гости?

— Конечно, дорогой.

— Но я не хочу расставаться с тобой, мам, — заметил Уильям, чем очень растрогал Меган.

Она поцеловала его в лоб.

— Если ты так хочешь, мы не расстанемся. Я всегда буду рядом. Запомни, милый: то, что у тебя теперь есть папа, отнюдь не означает, что ты потеряешь меня — свою любящую маму. Наоборот, в твоей жизни появится еще один человек, который будет любить тебя так же сильно, как и я…

Меган искренне верила в то, что говорила.

Что-то подсказывало ей, что Николас будет замечательным отцом, а она доверяла своей интуиции.

Николас сидел в гостиной своей лондонской квартиры и в который раз рассматривал альбом с фотографиями Уильяма. Он удобно устроился в кожаном кресле под торшером. Завтра ему предстояла встреча с сыном. Они договорились, что он будет ждать Меган и Уильяма в ресторанчике недалеко от Кенсингтонского Дворца, и сейчас Николас размышлял, как ему вести себя в обществе Уильяма: сдержанно или, наоборот, раскованно?

Меган посоветовала ему оставаться самим собой, но это проще сказать, чем сделать!

Узнав, что у него есть десятилетний сын, Николас вдруг понял, как бессмысленно жил все эти годы. Потакал прихотям семьи, забыв о собственных чувствах и желаниях. А ведь еще десять лет назад он мог все бросить и уехать в Америку — к Меган, к своему сыну.

Горькие сожаления о прошлом терзали его, он не мог себе простить, что оставил беременную, а потому совершенно растерянную Меган одну. Тот факт, что он ничего не знал, нисколько не умаляет его вины. Николас опять посмотрел на первую фотографию в альбоме, сделанную еще в то время, когда Меган ходила беременной: на ней были те же джинсы и кофточка, что и в тот день, когда он впервые увидел ее в Сент-Джеймском парке, она выглядела удивительно стройной. Николас вдруг затосковал по прежней Меган, которая так искренне любила его, доверялась ему…

На другой фотографии Меган держала на руках крошечного младенца, завернутого в такое количество одеял, что были видны только глазки и носик. А вот подросший Вилли стоит у рождественской елки и жадно смотрит на подарок — красный трехколесный велосипед; а здесь он уже задувает семь свечей на именинном торте… Вот его десятый день рождения: счастливый Уильям на фоне гигантского торта в форме автомобиля, который явно приготовлен Меган самостоятельно.

Переворачивая одну за другой страницы альбома, Николас снова и снова осознавал, как много чудесных возможностей он упустил. Он чувствовал, что, несмотря на трудности, Меган дала его сыну то, чего в детстве был лишен он сам: любовь, ласку, понимание. «Жизнь — это не репетиция какого-нибудь спектакля, а реальность, которая не прощает ошибок, но иногда дает людям шанс все исправить…» — вспомнилось ему любимое изречение Найджела Дрэйка. Нет, он не имеет права упустить свой единственный шанс вернуть Меган и обрести сына.

Вглядевшись в фотографию с тортом-автомобилем, Николас заметил, что снимок был урезан. Очевидно, Меган вырезала себя из кадра, полагая, что она для него больше ничего не значит. Ах, как она ошибалась! Николас любил ее больше жизни, и эта любовь жила в нем вопреки всем обидам, боли и злости, что терзали его все эти годы. Если Меган думает, что ее место в его сердце займет сын, то она глубоко ошибается. У него хватит любви для них обоих!

— Уильям, это Николас Чэпмен. Впрочем, что это я, вы ведь уже встречались… — Меган очень нервничала и потому говорила невпопад, в голове кружилась только одна назойливая мысль: как Уильям будет обращаться к Николасу?! «Папа»? До этого, пожалуй, еще далековато… «Мистер Чэпмен»? Это как-то слишком официально…

— Привет, приятель! — Уильям смело протянул отцу руку.

Николас крепко пожал детскую ладошку.

— Здравствуй, очень рад тебя снова видеть.

Они улыбнулись друг другу, и сердце Меган сжалось от умиления. Как же они все-таки похожи!

Николас пригласил их за столик у окна, и уже через десять минут они с Уильямом уплетали все подряд, болтая, как закадычные приятели. Речь, конечно же, шла о спорте. Меган, скромно попивая шоколадный коктейль, только удивлялась, как быстро они нашли общий язык.

— Бейсбол намного лучше крикета, — заявил Уильям, когда Николас поинтересовался, какой вид спорта он предпочитает. — Когда я в следующий раз приеду сюда в гости, я соберу свою собственную команду и докажу тебе это на практике. А крикет — это ерунда!

— Как ты можешь судить, если ни разу не сыграл в эту игру! — возразил Николас, пряча улыбку. — Меган, как ты смотришь на то, что мы с Уильямом как-нибудь посетим матч по крикету?

— Я не возражаю, — улыбнулась она в ответ, а про себя подумала, что Николас наверняка готов купить сыну целую бейсбольную команду, лишь бы тот был доволен. — Уверена, Уильяму понравится этот традиционно английский вид спорта…

— Мам, а как долго ты собираешься здесь оставаться? — наивно поинтересовался Уильям.

— Как только завершится зимний семестр, мы с тобой вернемся домой, милый, — честно ответила Меган, стараясь не замечать разочарованного взгляда Николаса.

Однако он нашел в себе силы бодро заметить:

— Значит, мы должны максимально использовать время, которое у нас есть.

Уильям серьезно кивнул. В это время официант принес новое блюдо: на большой тарелке лежала спаржа, обильно политая томатным соусом. Натертый сыр, расплавившись, придавал всей композиции особенно аппетитный вид.

— Неужели ты собираешься есть это, приятель? — удивился Уильям, когда официант ушел достаточно далеко и не мог его услышать. — Это же спаржа!

— А ты, что же, не любишь спаржу? — спросил Николас, еле сдерживая улыбку.

— Терпеть не могу!

— В детстве я ее, честно говоря, тоже не любил…

Отец и сын о чем-то пошептались и разразились искренним смехом. Меган показалось, что они замышляли накормить этой спаржей ее, но потом почему-то передумали. Отсмеявшись, Николас и Уильям вернулись к теме спорта и весь вечер напролет выясняли достоинства и недостатки американского и английского футбола.

В одиннадцать часов вечера следующего дня в квартире Меган раздался неожиданный телефонный звонок.

— Алло, — сонным голосом ответила Меган, — я вас слушаю…

— Я должен немедленно увидеться с тобой! — раздался взволнованный голос на том конце провода.

— Николас?

— Да, это я. Нам надо поговорить, Меган!

— Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, все в порядке. Я просто хочу тебя увидеть.

— Сейчас уже так поздно, Николас…

— Меган, прошу, давай встретимся! Это очень-очень важно…

— Ну, хорошо, — согласилась она, чувствуя по его голосу, что дело действительно не терпит отлагательства. — Уильям сегодня ночует у своего друга, так что можешь приехать ко мне…

— Да, я знаю. Жди меня через десять минут!

Повесив трубку, Меган поднялась к себе и быстро переоделась в футболку и джинсы. Николас пришел даже раньше, чем обещал — скорее всего, он звонил из автомата где-то поблизости.

— Что случилось, Ник? — испуганно спросила она, открывая дверь. Обычно элегантный и подтянутый Николас был одет в старые потертые джинсы и теплую клетчатую рубашку. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, все в порядке! Нам надо поговорить, Меган…

— Об Уильяме? — догадалась она.

— Об Уильяме, о тебе, обо мне — обо всех нас!

Меган почувствовала, что сердце у нее забилось в предчувствии чего-то необыкновенного. Лицо у Николаса просто светилось от счастья. Она посторонилась:

— Что ж, проходи…

— Нет, сначала я должен кое-что тебе показать! Пожалуйста, пойдем со мной!

— Куда? — Она отступила на шаг назад.

— Прошу, просто доверься мне. Пойдем…

Меган удивленно пожала плечами и, захватив куртку, пошла за Николасом. Она снова почувствовала себя девятнадцатилетней девушкой, которая способна, все бросив, последовать за любимым.

Они сели в машину и несколько минут ехали молча. Меган не выдержала первой:

— Скажи наконец, куда мы едем?

— К реке, — кратко ответил он.

— К реке?.. — повторила она чуть дрожащим голосом. — А зачем?

— Там мы сможем спокойно поговорить…

— А ты уверен, что там нам никто не помешает? — спросила совершенно заинтригованная Меган.

— Уверен, — откликнулся Николас, сворачивая к Темзе у Национального театра.

— Теперь я понимаю, куда мы едем. Это наше место…

— Угадала…

Николас остановил машину, и они пошли пешком. Споткнувшись о валявшийся посреди дороги камень, Меган оступилась и чуть не упала, но спутник вовремя подхватил ее. Как романтично! Меган почувствовала, что краснеет, и, чтобы скрыть смущение, спросила первое, что пришло в голову:

— А ты водил сюда других женщин?

— Меган! Если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что ты ревнуешь.

— Я не ревную! — пылко возразила она. — Ты можешь делать все, что хочешь.

— Даже если это касается тебя?.. — хитро сощурившись, поинтересовался Николас.

Меган ничего не ответила и посмотрела на небо: какие сегодня яркие звезды! Как ей хотелось прикоснуться к Николасу, почувствовать вкус любимых губ… Почему бы ей прямо здесь и сейчас не признаться, что она его любит? Господи, ну почему все так сложно?

— Скажи, Меган, ты хочешь, чтобы мы вновь были вместе? — продолжал допытываться Николас, когда они остановились на мосту Ватерлоо, откуда открывался потрясающий вид на город.

— Ты вытащил меня из дома, чтобы задать этот вопрос?

— Да, именно за этим… Дело в том, что я…

— Если ты не испытываешь ко мне прежних чувств, — перебила его Меган, — пожалуйста, не надо притворяться, потому что я не собираюсь отбирать у тебя сына…

— Я говорю сейчас не об Уильяме, а о нас с тобой, — терпеливо проговорил Николас, делая вид, что не обратил внимания на ее обидные слова. — Скажи наконец, что ты чувствуешь?..

— Я боюсь, — честно призналась Меган.

— Я тоже… — Он нежно обнял ее за плечи.

— Вот уж никогда не думала, что тебя можно напугать! — Она заставила себя улыбнуться и сразу почувствовала, что ей стало легче.

— Я никого и ничего не боюсь, кроме тебя…

— Почему же? — Меган затаила дыхание, глядя, как плавно течет под мостом Темза.

— Потому что я не могу контролировать свои чувства к тебе… — тихо ответил Николас. — Знаешь, Меган, теперь я понимаю — все, что я сделал тогда, было большой ошибкой…

— Я тоже хочу сделать признание: я боюсь возобновлять наши отношения, потому что слишком долго любила тебя на расстоянии и теперь никак не привыкну, что ты рядом. Понимаешь?

— Да, — кивнул он. — Я люблю тебя, Меган.

— Я тебя тоже очень сильно люблю!

Они помолчали. Николас заговорил первым:

— Ты хочешь остаться со мной, Меган?

— Хочу… — чуть слышно ответила она.

Николас наклонился, и их губы слились в поцелуе.

— Тогда останься со мной, — хрипло попросил он, с трудом отрываясь от ее губ. — Пожалуйста…

Меган ничего не ответила, а только крепче прижалась к любимому. Как же много времени они потеряли! Николас снова поцеловал ее — на этот раз очень нежно.

— Выходи за меня…

— Что?! — выдохнула она, не веря своим ушам.

— Выходи за меня, Меган, — повторил он. — Я знаю, что давно потерял право обещать тебе что-либо… Но, клянусь, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты была счастлива! И наш сын тоже… Скажи, что станешь моей женой!

— Да, да, да! — прокричала Меган сквозь счастливые слезы, которые текли у нее по щекам.

Следующие несколько минут были наполнены жаркими поцелуями и страстными объятиями. Никогда еще Николас и Меган не чувствовали себя более счастливыми, чем сейчас. Потом они стояли, обнявшись, на мосту и молча смотрели на ночной Лондон.

— А когда мы расскажем обо всем Уильяму? — шепотом, боясь разрушить волшебство момента, поинтересовалась Меган.

— Завтра. Эта ночь принадлежит только нам…

ЭПИЛОГ

— Хорошо, я сдаюсь, Меган! — рассмеялся Николас, обнимая жену за талию. — Зачем ты меня сюда привела?

Они снова стояли на мосту Ватерлоо, как и несколько месяцев назад.

— Я приготовила тебе сюрприз, Ники. Осторожно, машина!

— Сегодня что-то особенно интенсивное движение, — заметил Николас. — Удивляюсь, как нас еще не сбили! Хотя умереть с любимой женщиной в один день…

— Прекрати! Иногда твои шутки меня пугают… — перебила его Меган.

— Прости, прости, больше не буду.

— Ты заслужишь мое прощение, если только поцелуешь меня, как тогда, в день нашей свадьбы. Не каждая женщина может похвастаться такой шикарной свадьбой, какая была у нас… Не надо, Ники, я пошутила! Люди же смотрят! Отпусти…

Но ей не удалось вырваться из крепких объятий мужа. У нее слегка закружилась голова — может от счастья, может, еще от чего…

— Ну, так что за сюрприз ты мне приготовила? — поинтересовался Николас, прижимая ее к себе. — Говори скорее!

— У нас будет ребенок…

— Ты беременна! — просиял он. — Это точно?

— Абсолютно.

В порыве радости Николас поднял жену на руки и закружился вместе с нею.

— Теперь у меня появился шанс пройти этот трудный путь с тобою. Мы вдвоем будем посещать доктора и курсы молодых родителей. Я хочу знать обо всем, что с тобой происходит, дорогая…

— Мам! Пап! Что у вас там за новости?! — раздался детский крик.

Меган и Николас обернулись — Уильям махал им с другой стороны моста. Рядом с ним, таинственно улыбаясь, стоял сэр Найджел Дрэйк.

— Ну, что же это за потрясающая новость? Говорите скорее! — потребовал нетерпеливый сын, подбегая к родителям.

— Дело в том, что… — начала Меган.

Но страшно довольный собой Уильям торопливо перебил ее:

— Ты беременна!

— Как ты узнал?! — удивился Николас, косясь на Найджела, который мог обо всем догадаться и по секрету сообщить мальчику.

— Пап, мистер Дрэйк не виноват. Просто я подсматривал в замочную скважину, пока мама делала тест…

— Современные дети! — добродушно развел руками пожилой актер. — У них ко всему есть свой подход… Поздравляю вас, мои дорогие!

— С тобой, Вилли, мы позже поговорим, — строго заметил Николас.

— А сейчас давайте отпразднуем это событие! — предложил сэр Найджел, который в Уильяме души не чаял и поэтому на некоторые его проступки смотрел сквозь пальцы. — Закажем безалкогольное шампанское и гору самых разных пирожных!

— Я ужасно хочу есть! — воскликнул Вилли. — А ты, мама?

— В принципе, я не возражаю, — кивнула Меган.

— Я тоже «за», — улыбнулся Николас.

— Надеюсь, мальчик мой, ты оставил машину где-нибудь недалеко? Мои старые кости плохо выдерживают ходьбу… — с улыбкой заметил сэр Найджел.

Уже через десять минут все четверо мчались в плотном потоке транспорта к Кенсингтонскому Дворцу, чтобы в уютном ресторанчике отметить счастливую новость Меган…

КОНЕЦ