Харбисон Элизабет

С тех пор, как ты вернулась…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Лора!

Энди Беннет застыл на середине тротуара на Броуд-стрит в Нантакете. Сердце его замерло, а потом отчаянно забилось.

Этого не может быть! Он остолбенел и не мог сделать ни шагу. Он был просто не в состоянии отвести взгляд от женщины, стоящей около старого здания банка. Сначала его внимание привлекла эта до боли знакомая поза. Женщина сразу бросалась в глаза: высокая, худенькая — худее, чем была, — рыжеволосая, с короткой стрижкой. «Волосы должны быть длиннее, — подумал он. — Ниже плеч». Но цвет! Его перепутать было нельзя.

Энди старался рассмотреть ее лицо, но ему все никак не удавалось. Женщина стояла под деревом, и тень от веток, которые покачивал легкий ветерок, падала ей на лицо. А он стоял слишком далеко и боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть чудесное видение. До сегодняшнего дня, у него никогда не было галлюцинаций. И он продолжал стоять столбом, рассматривая женщину. Странно! Лора, если это была она, никогда не носила таких вещей: потертые джинсы, ярко-голубая футболка с надписью «Нет — озоновой дыре», поношенный зеленый свитер, завязанный вокруг талии.

Снова подул ветерок, она подняла голову и отбросила волосы с глаз. У него похолодело в желудке — этот жест он видел тысячи раз.

Лора! Энди сглотнул и зажмурился. Это неправда. Этого не может быть. Это какой-то кошмарный сон! Правда, сердцебиение и мурашки, бегающие по спине, были вполне реальными, хотя ничего и не доказывали. «Это все плод моего утомленного воображения!» — уговаривал он себя. Но когда открыл глаза, женщина продолжала стоять на том же месте, всего в каких-то десяти метрах от него. Воспоминание, кажущееся таким же живым, как и он сам. Энди с трудом перевел дыхание.

Она что-то внимательно изучала. Карта города? Уж кому-кому, а Лоре она была совсем не нужна. Энди напрягся, стараясь рассмотреть получше. Действительно карта города. Он нахмурился. Зачем Лоре карта города, в котором она прожила всю свою жизнь?

Наконец, Энди собрался с духом и пошел ей навстречу. Один шаг — она все еще там. Два шага — она не исчезла, даже не двинулась с места. Три шага — да, это она!

Нет! Это может быть только привидение!

Не успел он сделать четвертый шаг, как она повернулась. Нет, не исчезла, просто повернулась. Он перевел дыхание, а она легкой походкой шла вверх по улице, изредка останавливаясь у витрин магазинов. Энди шел за ней следом, медленно сокращая расстояние между ними. Женщина остановилась около художественного салона Эдди, где выставлялись картины местных художников. Это было одно из ее любимых мест — все совпадает. Он смотрел и ждал, что ее лицо озарится радостью, как бывало всегда, когда она торопилась войти в заветную дверь. Но она, наоборот, никуда не спешила: поза какая-то напряженная, губы плотно сомкнуты, руки прижаты к витринному стеклу. Казалось, она колеблется. Потом, покачав головой, она пошла дальше. Медленно, как во сне, Энди продолжал брести за ней следом.

Когда женщина остановилась около книжного магазина кварталом выше, между ними оставалось не более пяти метров. Он тоже остановился. После всего, что он пережил, когда она… ушла… он боялся, что она исчезнет прежде, чем он успеет заговорить с ней. Как ты здесь оказалась? Ты можешь говорить? Ты слышишь меня?

Ты можешь остаться?

Мимо проходили люди. В Нантакете всегда было многолюдно в мае, к тому же наступило время ланча. В общем, народу было много. Энди пришлось то и дело переходить с места на место, чтобы не потерять ее из виду. Должно быть, почувствовав его взгляд, она неожиданно обернулась.

Бам! Казалось, что внутри него все оборвалось. Как хорошо он знал это лицо! И увидеть его вот так опять… так близко… Только бы не сойти с ума!

— Это ты… — спазм не дал ему договорить.

И Энди даже протянул к ней руку. Но она была слишком далеко и вряд ли слышала его. И тут он понял, что она смотрит вовсе не на него, а на что-то за ним. Казалось, она высматривает кого-то в толпе. А потом она повернулась и пошла дальше. Энди, очнувшись, бросился вслед за ней.

— Подожди! — закричал он.

Но она только прибавила шаг.

— Лора!

Она даже не обернулась.

— Лора! Ответь же! — кричал он, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.

— В чем дело? — чья-то мощная рука схватила его за локоть. — По-моему, дама хочет остаться одна, — добавил кто-то грубым голосом, довольно угрожающе.

Энди резко обернулся. Перед ним стоял рабочий из бригады, ремонтировавшей тротуар (городские власти всегда очень внимательно относились к исторической части города). Это был здоровенный краснолицый мужик с громадными ручищами, каждая размером со ствол небольшого деревца. Энди вцепился в него.

— Вы видели ее? Рыжеволосую женщину?

Мужик осклабился.

— Ты чего? Не в себе? Конечно, видел, я же не слепой!

Значит, она настоящая! Это не плод моего воображения.

— Шел бы ты домой, приятель, и хорошенько выспался, — рабочий отошел, качая головой.

Энди никак не отреагировал, он уже не слушал его. Значит, она убегала от него?

Нет, это немыслимо. Если она привидение — а ничего другого и быть не может, — то исчезла бы как-нибудь по-другому. А может, она просто не слышала, что он ее зовет? В конце концов, на улице очень шумно. Энди ускорил шаг. Она была бы рада увидеть его, конечно, рада. Он только должен догнать ее. На какое-то мгновение он потерял ее из виду, но тут же увидел опять, внимательно изучающую меню ресторана «Арно».

— Лора! Послушай!

В три прыжка он оказался рядом и, схватив за плечи, развернул ее лицом к себе.

Женщина, смотрящая на него, была абсолютно незнакомой и ничуть не похожей на Лору. Ей было никак не больше двадцати, она была ниже ростом и пухленькая. Разве что цвет волос такой же и стрижка. Пожалуй, и все. Девушка широко улыбнулась и подмигнула. Глаза у нее были янтарного цвета.

— Меня зовут Герт. — Она говорила с сильным австралийским акцентом. — В чем дело?

— Извините, — Энди лихорадочно пытался собраться с мыслями. — Я ошибся.

Неужели именно за этой женщиной он шел все время? Он что, совсем не в себе? В этой ситуации подобное объяснение было бы самым логичным и удобным.

Он внимательно осмотрел девушку. Нет, конечно, нет. На Герт было надето полупрозрачное свободное платье, такие обычно продаются в магазинах на набережной. Никаких джинсов и футболки. Он растерянно улыбнулся и повторил:

— Еще раз извините, я ошибся.

— Захочешь ошибиться снова, приходи в «Дрифтвуд», — крикнула ему вслед девушка.

Энди быстро пошел прочь, высматривая в толпе Лору. И, наконец, увидел ее. Она стояла у прилавка аптеки и выписывала чек. Привидение, выписывающее и отрывающее чек! Абсурд! Может, это Лорин двойник? Или сестра-близняшка, о которой она сама ничего не знала. Такое возможно? Нет. У близняшек, если только они не выросли вместе, никогда не может быть той же мимики, тех же движений.

На углу, на светофоре, вспыхнул зеленый свет. Хлынул поток машин. Энди тихонько выругался и стал высматривать, как бы перебежать на другую сторону. Машины шли плотно, бампер к бамперу. Черт возьми! Что происходит? Прямо словно час пик в Нью-Йорке! Наконец ему удалось перейти улицу, и он ворвался в аптеку. Дверные колокольчики мелодично зазвенели. Он бросился к прилавку, возле которого стояли люди.

Лора ушла. Он протиснулся вперед и обратился к кассирше с усталым лицом:

— Здесь только что была женщина. — Он старался отдышаться. — Буквально минуту назад. Высокая, рыжеволосая. Вы знаете, куда она пошла?

Дама фыркнула.

— Я что, похожа на Шерлока Холмса?

Услышав смех в очереди, она самодовольно ухмыльнулась.

Энди постарался сдержаться.

— Послушайте, это очень важно.

— Да откуда мне знать, куда она пошла!

Он оперся на прилавок и задумался. И тут его осенило.

— Она выписала чек.

Кассирша слегка склонила седую голову, явно готовясь дать отпор. В ее глазах читался вызов.

— Ну и что?

Энди натянуто улыбнулся.

— Вы не поверите… — и тут же остановился, еще сумасшедшим сочтут. — Мне кажется, мы вместе учились, но я не уверен. Ну, не буду же я обзванивать весь город, чтобы выяснить, что ошибся.

Кассирша оставалась непреклонной.

— Молодой человек, не задерживайте очередь, — завозмущались сзади.

— Она только что выписала чек, — настаивал Энди. — Неужели вам трудно посмотреть и сказать, это та женщина или нет?

Молчание.

— Ее зовут Эмми. — Он лихорадочно пытался придумать фамилию. Ему попалась на глаза пачка сигарет. — Камела. Эмми Камела.

Хреновый из тебя актер, Беннет.

— Пожалуйста, — процедил он сквозь зубы, нащупал кошелек, достал пять долларов и сунул кассирше. Как в плохом кино! — Вы можете посмотреть чек?

Невероятно, но она молча стала перебирать чеки. Казалось, это никогда не закончится. Наконец она достала листок бежевой бумаги.

— Здесь написано: Мэри Шеппард.

А чего он, собственно, ожидал? Услышать — Лора? Он был настолько уверен в том, что кассирша скажет «Лора Беннет», что до него не сразу дошел смысл ее слов.

— Мэри Шеппард? — беспомощно переспросил он. — Вы посмотрели не тот чек.

Терпение кассирши иссякло.

— Оставьте меня в покое! Это единственный чек, который я сегодня получила.

— Да-да, конечно. — Он уже повернулся, чтобы уйти, но опять спросил: — А вы случайно не заметили — она писала левой или правой рукой?

Лора была левшой. Хотя это все равно ничего не доказывает. Кассирша возмущенно зыркнула на него и занялась очередью.

— Следующий…

Энди отошел от прилавка. Мэри Шеппард. Это какой-то кошмар. А вдруг он сошел с ума? Погнался за незнакомкой, приняв ее за Лору!

Выйдя на улицу, он остановился около какого-то магазинчика и прислонился к стене. Подставив лицо солнцу, он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наверно, показалось! Наверное, ему нужно взять Саманту и уехать куда-нибудь отдохнуть, желательно, подальше от Нантакета, где каждая улица, каждый дом напоминали о Лоре. К тому же Саманта мечтала увидеть горы.

Энди посмотрел на часы. Час дня. Час дня, среда и никаких привидений вокруг. Не мешало бы появиться на работе. Хм, можно подумать, что я смогу сегодня чем-нибудь заниматься.

Ему было плохо — болела голова, мутило. Он просто устал. Энди попытался улыбнуться: Беннеты с ума не сходят, папа бы этого не потерпел.

Дойдя до здания с вывеской «Архитектурная контора Биггинс, Беннет и Холловей», он почти убедил себя, что просто-напросто обознался.

И в этот момент он увидел ее опять. Она опускала открытки в почтовый ящик. На этот раз вокруг никого не было, и он мог хорошо ее рассмотреть. Она была вполне настоящей. Несомненно, Мэри Шеппард была удивительно похожа на Лору. Ему опять пришла в голову мысль о сестре-близняшке, но он и представить не мог, чтобы Лорина мать могла выпустить из рук то, что считала своим. Лора-то, всегда считалась ее собственностью.

Держа последнюю открытку, женщина достала ручку и что-то быстро на ней написала.

Левой рукой!

— Эй! — Голос Энди дрожал. — Лора!

Не обернувшись, она подняла руку, чтобы остановить проезжающую мимо машину, сунула открытку в ящик, не заметив, что та упала на землю, и направилась к машине.

— Эй! — позвал он.

Женщина открыла дверцу и села в машину. Поравнявшись с ним, она вдруг повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. В груди все сжалось — это лицо он знал как свое собственное! Вот только глаза почему-то абсолютно ничего не выражали. Они были абсолютно пустыми: не было в них ни улыбки, ни гнева, ничего. Энди стало не по себе. К черту, пробормотал он, когда машина скрылась за углом. Среди чувств, которые он мог бы испытать при виде Лоры, страху места не было. Энди нагнулся, чтобы поднять открытку, и потрясенно замер. Это был ее почерк!

Открытка была адресована Нелли Лереби, проживающей в Личфилде, штат Коннектикут. «Дорогая Нелли! Вы были правы. Остров просто восхитительный! Действительно, то, что мне было нужно. Еще раз огромное спасибо за помощь. С нетерпением жду нашей встречи, чтобы рассказать вам о поездке. Всем большой привет. С любовью, Мэри».

Мэри. Вот и все. Не привидение, не галлюцинация, а просто ошибка. Он повертел открытку в руках. Оставить ее как доказательство? Доказательство чего? Кому? Да, ее почерк. Но подпись «Мэри». Все равно никто не поверит, что он встретил Лору. Он и сам теперь сомневался. Да и нет у него права оставлять открытку себе. Вздохнув, он опустил ее в почтовый ящик.

Кто-то тронул его за плечо, и Энди вздрогнул.

— Прости, я не хотел тебя пугать. — Рядом стоял Винс Риз, его друг и коллега. — Что случилось? Что ты здесь делаешь?

Энди повернулся, и какое-то время тупо смотрел на Винса. Ярко-рыжие волосы и худое долговязое тело делали последнего похожим на горящую спичку.

— Ты все равно не поверишь, да еще решишь, что я спятил. Черт возьми! Я и сам так думаю.

— А ты рискни.

Поколебавшись, Энди сказал:

— Я только что видел Лору.

— Лору? — неуверенно переспросил Винс.

Энди кивнул.

— Э-э-э… твою Лору?

Энди сжал губы и снова кивнул.

— Да. И гонялся за ней по всему городу. Что скажешь?

Винс поднял бровь.

— Ты только что видел Лору. Прекрасно! А что она делала?

— В основном рассматривала витрины. — Энди сунул руки в карманы. — А потом уехала на машине. Поэтому, — он набрал побольше воздуха и резко выдохнул, — пошли-ка на работу.

Он решительно зашагал в сторону офиса.

Винс удержал его.

— Ты только что видел Лору, ходившую по магазинам, уехавшую на такси, и после этого собираешься на работу?

Энди пожал плечами.

— А что делать? Я же не могу угнаться за четырехколесной железякой. Боюсь, мне не выжать семьдесят километров.

Этот нарочито легкомысленный тон никак не вязался с его состоянием.

Винс покачал головой и пошел рядом.

— Я что-то не понял. Сегодня что, первое апреля? — Он мельком взглянул на часы. — Да нет, вроде май. Что происходит? Тебе действительно нехорошо или ты решил надо мной подшутить?

— Все нормально. — Энди похлопал Винса по плечу. — Просто я только что видел женщину, очень похожую на Лору. Сходство удивительное. Но я так и не решился подойти к ней, и она упорхнула.

Или я дал ей уйти, подумал он. Ведь я испугался. Я не захотел узнать правду.

— Но ведь это не могла быть Лора. Прошло уже больше года…

— Год и три месяца, — кивнул Энди. — Я знаю. Я еще не совсем выжил из ума. Просто обознался. Может, мне пора хорошенько отдохнуть. Я решил взять Саманту и съездить в Вермонт.

— Неплохая мысль, — сказал Винс. — Нельзя столько работать, а уж в этом году тебе особенно досталось, что на работе, что дома. А знаешь, поеду-ка я с вами. Как насчет «Диснейленда»?

Энди остановился.

— Спасибо, но я собирался поехать в горы. Саманте очень хочется посмотреть на них. — Он вздохнул, вспомнив о дочери, и покачал головой. — Она — самое дорогое, что есть у меня в жизни. И если бы не она, не знаю, как бы я пережил этот год.

Винс дружески шлепнул его по спине.

— Держись, самое трудное уже позади.

Все ли?

— Наверно, ты прав.

— Сегодня ты просто увидел какую-то женщину, очень похожую на Лору. Конечно, не Лору. — Винс попробовал рассмеяться. Не получилось. — Потому что…

— Да, да, я все понимаю.

Их глаза встретились. Да, Энди все знал и понимал. Он уже целый год пытался привыкнуть к мысли, что Лора Беннет, его молодая красавица жена, мать маленькой Саманты, погибла и была похоронена больше года назад.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Остаток дня тянулся бесконечно долго. Энди никак не мог сосредоточиться на работе. Вместо этого он просто смотрел в окно. Солнечный майский день, легкий ветерок, яркие блики на полу. Он живо представил себе цвет волос Лоры на таком солнце — цвет новенькой блестящей медной монетки. И ее миндалевидные голубые глаза. Не изумрудно-зеленые, как у ирландцев, а голубые, как небо в ясное летнее утро.

Это была не она, говорил он себе. Не могла быть она. Это невозможно. Но разве он мог ошибиться, разве мог не узнать свою жену? Тогда что это было? Энди терзали мучительные сомнения.

Больше года он заставлял себя не думать о ней каждый день, каждый час. И все напрасно. Теперь ему хотелось спрятаться и никуда не выходить, чтобы не встретиться с этой женщиной, кем бы она ни оказалась. Энди боялся, что не сможет еще раз это пережить.

Его взгляд упал на фотографию на столе маленькая девочка с темно-рыжими волосами, голубыми глазами и улыбкой, от которой щемило сердце. Его дочь Саманта. Лора звала ее Сэм, как в одной из книжек о докторе Айболите «Зеленые яйца и ветчина»: «Я не люблю зеленые яйца и ветчину. Не люблю их совсем, я Сэм». Как наяву, услышал он мелодичный голос Лоры (прямо наваждение какое-то!), рассказывающей сказку. Он помнил каждое слово, хотя и не дотрагивался до книжки со дня аварии. Лора оставила ее на кухонном столе — читала Сэм за завтраком. Книга так и лежала там, когда в тот день он вернулся домой, после того как бесстрастный голос по телефону сообщил ему, что его жена погибла в автомобильной аварии прямо на границе штата Коннектикут. Она вернется, раз не дочитала дочке сказку. Внутренний голос упорно твердил, что если он оставит книгу там, где она лежит, и даже не дотронется до нее, то Лора обязательно вернется.

Но в один прекрасный день он не увидел книгу на привычном месте. Когда поздно вечером он вернулся из отдела судебно-медицинской экспертизы штата Коннектикут, то обнаружил, что Минди, его секретарь, поставила книгу обратно на полку. Мелочь, конечно, но тогда в нем все перевернулось.

Все. Лоры больше нет. Она бросила его без предупреждения или объяснения ранним февральским утром. Уже одно это ставило его в тупик. А ведь она еще бросила и свою трехлетнюю дочь. Почитала ей книжку за завтраком, отвела в детский сад, а потом села в машину и уехала. Правда, в последние месяцы она вообще очень изменилась и вела себя довольно странно. Она донимала его непониманием, подозрениями, объяснениями. Энди видел, что Лора чем-то расстроена, но ему и в голову не могло прийти, насколько все серьезно.

Но она уехала. И через несколько часов, врачи в госпитале, в трехстах километрах от дома, констатировали ее смерть. И уже не было возможности ни что-то исправить, ни объясниться.

Сколько долгих месяцев прошло с тех пор! Энди опять посмотрел на фотографию Сэм. Он часто думал, помнит ли та мать. Ведь она была такая маленькая, когда все это случилось, ей было всего лишь три года. Сначала она очень переживала. Как мучительно было снова и снова объяснять ей, что мама не вернется. Она никак не хотела в это поверить. Пусть мамы нет сегодня, но, может быть, завтра, когда девочке захочется показать ей новый рисунок, она придет.

Энди взял ручку и начал что-то автоматически рисовать на листе бумаги.

Время шло. И Сэм начала забывать. Сейчас она просто иногда расспрашивала о Лоре. Какая она была? Хорошая? Красивая? Энди не мог понять, действительно ли она забыла или не хочет помнить? Вот он, например, не хотел помнить, слишком мучительны были воспоминания.

Энди добавил пару линий к рисунку. Облако. Он не винил Лору за то, что она ушла. Теперь, когда у него было столько времени на размышления, он у самого себя обнаружил массу недостатков. Сколько он мог ей сказать, но не сказал! И, что еще хуже, сколько лишнего было сказано! Порой Энди винил себя в смерти Лоры. Если бы можно было начать сначала, он бы все сделал по-другому. Но самое страшное, что он понял за этот год, — она больше не вернется. И все его сожаления напрасны.

Энди посмотрел на рисунок. Получился набросок детского пляжа около порта Оторити. Он добавил несколько штрихов. Лора очень любила бывать там и смотреть на лодки. Энди не вспоминал об этом месте до сегодняшнего дня. Он попытался нарисовать Лору, но резко бросил ручку на стол. Она мертва, и он должен смириться с этим.

* * *

Мэри Шеппард примеряла колечко-оберег, стоя около уличного лотка. Такое же носила одна ее знакомая в приюте для женщин, подвергшихся насилию в семье, куда Мэри попала после госпиталя. Сначала носила в память о том, кто надругался над ней, а потом кольцо стало для этой женщины символом одиночества. Таинственная символика вещей всегда вызывала у Мэри какое-то странное чувство, которому она не находила объяснения.

Впрочем, она многого не могла объяснить, особенно того, что касалось ее самой. Уже целый год она была Мэри Шеппард. Придя в себя в госпитале Святого Иосифа в Коннектикуте с тяжелой травмой головы, следами от веревки на руках и ногах, она не помнила о том, что произошло. Ничего не помнила о своей прежней жизни. У нее не было обручального кольца, но на безымянном пальце левой руки остался след, как будто она его долго носила и совсем недавно сняла. Но если она не помнила даже своего имени, что уж тут говорить о таких мелочах.

«Психогенная амнезия», — сказали доктора. Ее реакция на случившееся настолько сильна, что организм в целях самосохранения просто отказывается что-либо вспоминать. Это может продлиться месяц, а может остаться навсегда. Никто не знает. Мэри боялась, что это навсегда, потому что уже пятнадцать месяцев она ничего не могла вспомнить — ни хорошего, ни плохого, вообще ничего, что было до аварии. Только иногда случались какие-то странные, необъяснимые порывы, такие, как тот, что привел ее в Нантакет.

Ее так тянуло к воде, что женщины в приюте, где она жила и работала, даже подшучивали над ней: наверное, она была капитаном корабля и командовала сотней матросов. Конечно, кому не захочется такое забыть! Но, увидев однажды фотографии Нантакета в витрине бюро путешествий, она поняла, что просто должна побывать именно там, именно в Нантакете: не на полуострове Кейп-Код, не в Бель-Виле, а только в Нантакете. Подруги по приюту скинулись и отправили ее в автобусную экскурсию на север. Они назвали это заслуженным отпуском для самого трудолюбивого обитателя их приюта.

Мэри опять посмотрела на кольцо. Повернешь его так — ты один человек, снимешь и перевернешь — другой. Может быть, именно поэтому ей всегда хотелось его иметь. Уж очень заманчивой казалась мысль, что она повернет волшебное кольцо — и станет опять той женщиной, которой была до аварии.

Я — Сэм. Опять на ум пришла эта странная фраза. Так бывало и раньше, неожиданно и необъяснимо. Я — Сэм. Мэри пыталась понять, что она может означать. Ее звали Сэм? Или в ее жизни был мужчина, которого звали Сэм? Ей даже пришло в голову, что, может быть, она служила в армии? Отсюда — Дядя Сэм. Нет, все не то.

Солнечный зайчик, отскочивший от серебряного колечка, попал в глаза. Да, жаль, что чудес в жизни не бывает. Она положила кольцо обратно на витрину, но после минутного колебания спросила у продавца:

— Сколько стоит?

Старый тощий хозяин магазинчика задумчиво потер подбородок.

— Для вас — десять долларов.

Мэри улыбнулась — здесь все стоило десять долларов.

— А если за пять? — Видя, что он колеблется, она добавила: — Это все, что у меня есть, а мне… оно мне очень нравится.

У нее не было лишних денег, особенно на такие мелочи. Но ей так хотелось колечко, которое она сама наделила волшебной силой. Ведь как только Мэри надела его на палец, у нее появилось чувство, что вот-вот должно случиться что-то прекрасное.

— Никогда не могу отказать очаровательной женщине, — заметил продавец, беря деньги.

Она тут же надела кольцо — как хорошо оно смотрится на пальце! Она вдруг почувствовала себя спокойнее и увереннее. Колечко стало как бы еще одним маленьким шагом к разгадке тайны Нантакета, которую Мэри пыталась найти уже целую неделю.

Мэри шла вниз по Федерал-стрит, все время прислушиваясь к себе, стараясь понять, почему ее так тянуло в этот город. Но она ничего не чувствовала, кроме покоя и защищенности, на этих продуваемых ветрами улицах, среди высоких узких домов.

Она остановилась около магазина тканей и засмотрелась на застеленную детскую кроватку в витрине. Как-то странно засосало под ложечкой. И вдруг Мэри поняла: это чувство возникло не оттого, что она на что-то смотрит, а оттого, что на нее кто-то смотрит. Она резко повернула голову и увидела высокого худощавого мужчину с рыжей растрепанной головой. В его расширенных глазах явно читался ужас, словно он увидел привидение. На мгновение ей стало страшно, но, оглянувшись на толпу людей вокруг, она успокоилась. «Понятно, просто псих», — решила Мэри.

Она слегка улыбнулась ему, отвела глаза и пошла дальше, но сразу же почувствовала, что он ее преследует, и от этого по спине побежали мурашки. Иногда, останавливаясь перед какой-нибудь витриной, она краем глаза видела этого человека, идущего за ней все с тем же странным выражением шока на лице.

Неожиданно в голову пришла нелепая мысль. А может, он знает ее? Тогда почему не попытался с ней заговорить? Вместо этого он продолжал пялиться на нее с тем же идиотским выражением лица.

Боже мой! А может быть, он узнал ее по совсем другой причине? Может быть, ее разыскивает полиция Нантакета? А вдруг она совершила что-то ужасное, а теперь вернулась на место преступления? И теперь одним своим видом пугает проходящих мимо горожан?

Нет! — возмутился внутренний голос. Она не совершала никаких преступлений. Конечно, у нее нет фактов. Она не помнит ничего до момента пробуждения в госпитале, но твердо уверена, что полиция ее не разыскивает. Это даже смешно. Просто этот парень не в себе. Улучив момент, когда он отвернулся, Мэри скользнула в дверь углового магазинчика и выскочила через задний выход — с сумасшедшими лучше не связываться. Оглянувшись, она увидела, как он заходит в магазин. Мэри бросилась бежать.

Услышав звонок в дверь, Энди, старавшийся сосредоточиться на работе, вздрогнул от неожиданности. После пережитых волнений, он поехал домой в надежде поработать в тишине и покое. Ничего подобного. Мысли постоянно возвращались к Лоре. Звонок раздался вновь.

Энди поднялся из-за стола и пошел к входной двери, подобрав по дороге игрушечную лягушку. Сэм после садика была у подружки в гостях. Няня собиралась привести ее домой после обеда.

Открыв дверь, Энди очень удивился, увидев на пороге Винса: огненно-рыжая шевелюра, как всегда, в полном беспорядке, в глазах страх, сам — такой бледный, что веснушки казались каплями черной краски, в глазах ужас. Сердце у Энди тревожно сжалось.

— Что случилось? — Он с силой сдавил игрушку.

— Ничего. — Винс попытался заглянуть ему за спину. — Можно войти? Нам надо поговорить.

Сердце забилось сильнее.

— Конечно, входи. — Энди впустил приятеля и пошел на кухню, бросив по дороге игрушку на диван. — Кофе?

Энди уже знал, хотя не смог бы объяснить почему, что Винс собирался ему сказать. Помедлив, он спросил:

— Что случилось?

Винс взял стул и тяжело опустился на него.

— А ты почему не садишься?

— Не хочется что-то. — Энди прислонился к шкафчику и скрестил руки на груди. Какое-то время он молча смотрел на приятеля, а потом тихо произнес: — Ты ее сегодня видел, правда?

Не было никакой необходимости уточнять, о ком идет речь. Винс кивнул. Энди перевел дыхание.

— Расскажи.

— Прости, когда мы говорили днем, я действительно решил, что ты немного того… Ну, в смысле… — и он покрутил пальцем у виска. — В общем, крыша поехала. Но теперь…

— Где она была?

— На Федерал-стрит, недалеко.

— Ты ее рассмотрел? Хорошо?

— Я старался не слишком попадаться ей на глаза. Смешался с толпой и шел за ней. Как шпион. Я видел ее всего в метре от себя. Это, безусловно, она!

— А она тебя заметила?

Винс задумался.

— Один раз точно. Но мне показалось, что она меня не узнала. Просто вежливо улыбнулась и пошла вниз по улице.

Винс нахмурился и покачал головой.

Энди почувствовал, как сильно сдавило сердце.

— Куда она пошла?

— Это тоже странно. Она зашла в угловой магазинчик и там будто испарилась. Исчезла, как приви…

Винс запнулся и прикусил губу.

— Во сколько это было? — Энди напоминал себе Джека Веба из сериала «Невод», но не мог выдавить из себя ничего, кроме этих банальных вопросов.

Винса передернуло, видимо, вспомнил пережитое потрясение.

— Самое большее — полчаса назад.

Энди пригладил волосы дрожащей рукой и выпрямился.

— Я должен идти.

Это была она. К черту здравый смысл! Он знал, что это она.

— Ну, нет, приятель. Давай-ка я тебя отвезу, — Винс встал. — Ты не в том состоянии, чтобы садиться за руль.

— Нет, — резко ответил Энди, с раздражением глянув на приятеля. Если Лора жива и сейчас в Нантакете (хорошо, пусть даже она и привидение) он знал, куда она обязательно придет. — Я должен сделать это сам.

Он схватил ключи от машины со столика у двери и выскочил из дома.

Мэри внимательно осмотрела совершенно пустую улицу. Хотя ей раньше казалось, что она ходит кругами по узеньким улочкам Нантакета, она точно знала, что здесь не была. Однако все вокруг казалось странно знакомым, как будто когда-то давно ей снилось. С правой стороны — витрины магазинов, с левой — широкая полоса воды со скользящими по ней лодками. Светило солнце, теплый ветерок был пропитан запахом моря, вода блестела и переливалась. Казалось, что на голубом бархате поблескивают бриллианты. Ей ни разу не было так спокойно и хорошо за последние пятнадцать месяцев.

За всю ее жизнь.

Она набросила свитер на плечи, скинула босоножки и, держа их в руках, пошла босиком. Асфальт под ногами был теплый. Мэри не думала, куда идет, поэтому удивилась, обнаружив, что стоит на небольшом славном квадратном пляжике. Вокруг нее по теплому золотому песку бегали, кричали, смеялись дети. Наверное, летом здесь так и пестрит от ярких полотенец и надувных лодок. Ей вдруг очень захотелось побывать тут летом и увидеть все своими глазами.

Мэри села на пустую деревянную скамейку рядом со спортивной площадкой, закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Перед глазами закрутился какой-то странный калейдоскоп образов, смутных и нечетких. Она не знала, сколько времени просидела так, но, открыв глаза, увидела, что солнце переместилось, тени на песке удлинились. Пляж начал пустеть. Она подумала о том, что надо идти, но ей было жаль покидать это чудное место.

И тут она увидела его.

Высокий незнакомец с темными волосами (цвет глаз она рассмотреть не могла) медленно подходил к скамейке, пристально глядя на нее. В какой-то момент ей захотелось окликнуть его. Какая глупость! Как во сне… Но по спине побежали мурашки. Это не сон. Он идет прямо ко мне. Но зачем?

А он все приближался. Когда мужчина подошел ближе, она заметила, что напряжения в его карих глазах больше нет. Его сменила целая гамма чувств, значение которых, как ей вдруг показалось, она могла бы угадать. Он остановился напротив нее.

Мэри натянула свитер поплотнее и поднялась, не отводя взгляда. Наверное, нужно что-то сказать, но ничего умного в голову не приходило. Она посмотрела направо, где на песке лежала женщина с двумя ребятишками. В нескольких метрах от них сидели два подростка, девочка и мальчик.

Мэри опять посмотрела на незнакомца, стоявшего перед ней. Что-то в нем притягивало ее. Но она решила, что в данных обстоятельствах ей лучше уйти. Она вежливо улыбнулась и сказала: «Извините». Но когда попыталась обойти его, мужчина схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Их разделяло всего несколько сантиметров. Глаза у него были воспаленными, покрасневшими, но выглядел он скорее несчастным, нежели грозным. Мэри задохнулась от волнения и замерла, страха почему-то она не чувствовала.

У мужчины на щеках ходили желваки. Она стояла неподвижно, загипнотизированная его взглядом. А он взял ее рукой за плечо и медленно притянул к себе.

Почему она не испугалась? Любая нормальная женщина уже сбежала бы, а она все не двигалась. И волнение было скорее приятным.

Его рука скользнула по ее спине. Какой знакомый жест! Она точно знала, что будет дальше, но не могла этому сопротивляться. И не хотела. Он притянул ее к себе и начал целовать. Прикосновение его губ сладко обожгло, поцелуй становился все более страстным, а когда она почувствовала его язык, ее охватило истинное блаженство. И каким-то интуитивным, забытым движением Мэри подняла руки и запустила пальцы в его густые темные волосы. Ее тело помнило его, а вот память молчала.

Его руки скользнули ниже и сжали ее в крепком кольце. Мэри стало трудно дышать, но в его мужественных руках она вдруг почувствовала себя как дома.

«Безумие какое-то!» — подумала она, но ей было слишком хорошо, чтобы оттолкнуть его. Он все целовал и целовал ее. И это было правильно, как будто последний кусочек в мозаике наконец-то нашел свое место.

Нет, не правильно! Это же совсем незнакомый человек! Она должна остановиться!

— Постойте! — Мэри отпрянула. — Что вы делаете? — Для настоящего возмущения ее голос был слишком слаб. — Это же насилие!

Очень может быть, только с чьей стороны? Она же сама…

— Вчера, увидев тебя, я подумал, что… ― Услышав его охрипший голос, она вздрогнула. — Я решил, что сошел с ума. А это все-таки была ты.

Вчера. Что было вчера? Они что, встречались раньше? Может, поэтому он показался ей знакомым? Мэри сосредоточилась, напрягла память. А, это же тот самый человек, который смотрел на нее, когда она уезжала в такси. Она запомнила его только потому, что уж слишком пристально он на нее смотрел. У нее даже появилось желание попросить водителя вернуться обратно, чтобы поговорить с ним. Но ей нечего было ему сказать. Ни тогда, ни сейчас. Она опять внимательно посмотрела на мужчину и сказала уже совсем окрепшим голосом:

— Вы меня с кем-то перепутали.

Вот прекрасное объяснение всему. Он не маньяк. Маньяк не может так целовать. Правда, это не повод, чтобы тут же отвечать на его поцелуи.

Мужчина как-то сразу сник, и лицо стало очень печальным. Он покачал головой и прошептал только одно слово. Вернее, имя. Лора. У нее зашевелились волосы на затылке. Какая Лора?

— Я… извините…

— Ты настоящая?

Настоящая?

Почему она не уходит? Почему ее не удивил его вопрос?

— Я такая же настоящая, как и вы. — Она задумалась. — Может быть, даже больше.

— Но… тело. Я же только что обнимал тебя…

Мэри стало не по себе.

— Я не понимаю, о чем вы. Извините, мне пора. Меня ждут… Вон там, — и указала на группу людей вдалеке. Правда, произнесла это как-то неуверенно, по-детски. Она заглянула ему в глаза, чтобы понять, заметил он это или нет.

— Лора… Как же это случилось?

Он выглядел совсем потерянным и каким-то беззащитным. Может, у него какое-то горе?

— Меня зовут Мэри Шеппард, — сказала она, как будто это могло что-то объяснить. — Я приехала из Коннектикута.

— Мэри Шеппард? — повторил он ее имя без всякого выражения и нервно рассмеялся. — Нет, неправда. Твой дом здесь.

Надо же, как все просто, она чуть не рассмеялась. Чуть. Вместо этого она почувствовала комок в горле. Твой дом здесь. Ей стало жутко.

— Я… не Мэри Шеппард? — Она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось. — Ну, а кто же я тогда, по-вашему?

— Это шутка?

Он повысил голос.

Нелепо, подумала Мэри. Ничего он не знает. Он просто сумасшедший. Может, их в Нантакете много?

— Ты издеваешься? — настаивал он, с отчаянием глядя на нее.

Пожалуй, это напугало ее больше всего. Она должна уйти.

— Разве похоже, что я шучу?

Она отступила назад.

Он снова положил ей руку на плечо, и она почувствовала, как рука дрожит. Ей показалось, что через нее пропустили ток высокого напряжения.

— Лора! Что, черт возьми, происходит?

Она огляделась в поисках помощи — полицейского, психиатра, хоть кого-нибудь.

— Лора!

Сколько мольбы прозвучало в этом восклицании!

Мэри выпрямилась.

— Я вам сказала, я не…

— Боже мой! Неужели ты считаешь, что я не в состоянии узнать собственную жену?

Вот это да!

А он продолжал уже спокойней:

— Лора! Лора! Это действительно ты!

Она замерла, глядя на него.

— Вы ошиблись.

— Ты действительно думаешь, что я мог забыть? Твои волосы. — Он провел по ним пальцами. — Ты постриглась, но цвет не изменился.

Волосы щекотали ей шею, и она почему-то представила, как он целует ее.

— И твое лицо. — Большим пальцем он провел по ее щеке. — Боже мой! Неужели я смог бы забыть это лицо? Прошло больше года, но не было и дня, чтобы я не вспоминал его…

Больше года! Мэри прикрыла глаза, с трудом поборов желание броситься ему в объятия.

— Твои губы.

И он осторожно дотронулся до них пальцем.

Она завороженно приоткрыла рот, и его палец почти коснулся ее языка. Ее словно ударило молнией. Он заметил ее взгляд и слегка качнул головой. Движение едва уловимое, но многозначительное. Знакомое? Нет, но такое возбуждающее.

Тем же пальцем мужчина дотронулся до своих губ, но резко отдернул руку, как будто обжегся.

— Я чуть не умер без тебя.

Она сглотнула, но комок в горле оставался. Мэри с трудом, чуть ли не шепотом спросила:

— Что… что случилось с вашей женой?

Он нахмурился, взгляд снова стал мрачным.

— Хороший вопрос. Почему ты заставила поверить меня, да нет, всех нас, что ты умерла?

Тут вдруг она вспомнила, как пришла в себя в госпитале Св. Иосифа. Тяжелая травма головы. Доктора утверждали, что ее сильно ударили. Только спустя год после операции волосы отросли до более или менее приличной длины. А шрамы от веревок на руках и щиколотках заметны до сих пор. И она задала себе совершенно логичный вопрос: хотела бы Лора, чтобы этот мужчина нашел ее? Или она сбежала от него, чтобы спастись, а в итоге потеряла самое себя? Какой кошмар! Она отшатнулась.

— Я все-таки считаю, вы ошиблись, — проговорила она, пятясь от него. Ей нужно побыть одной и все хорошенько обдумать. — Мне очень жаль, что вы потеряли свою жену, но я — не она.

Он не сделал попытки пойти за ней, но голос его она слышала отчетливо:

— Хорошо, ты — не она. У тебя просто ее лицо, глаза, волосы, голос и ее шрам на подбородке.

Мэри остановилась. Сердце ее отчаянно колотилось. Ей казалось, что он слышит эти удары. У нее был шрам на подбородке, и был давно. Она не помнила, откуда он взялся. Мэри машинально дотронулась до него.

Он заговорил опять, хоть и не делал больше попыток подойти к ней.

— Лора, почему же ты вернулась, если хотела спрятаться от меня? — Он вздохнул, голос его дрожал. — Да ладно, это неважно. Почему ты ушла?

Она не ответила. Не могла.

— Хорошо. Забудем обо мне. Но как ты могла оставить ребенка?

Ребенок!

У нее задрожали колени. Ей никогда не приходило в голову, что у нее могут быть дети. Мэри всегда казалось, что мать никогда не забудет о ребенке, что бы с ней ни случилось. Она медленно повернулась к нему лицом.

— Ребенок? — тихо переспросила она.

Он резко кивнул, глаза — как щелочки.

— Не хочешь ли ты сказать, что забыла…

— Хочу.

— Что? И всю остальную семью? — Он нахмурился. — Повтори…

— Я сказала… — прерывающимся голосом начала она. Мэри не знала, кто она, но была твердо уверена, что никогда бы не оставила ребенка. — Ну, в любом случае, если я та Лора, о которой вы говорите, я действительно ничего не помню. Я все забыла. Я… я попала в аварию, — она попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось.

Лицо мужчины застыло.

— Так ты и Сэм забыла, как и меня?

Сэм! Мэри дернулась, как от пощечины.

Неужели это имя она все время помнила?

— Сэм? Я… То есть вы… У вас маленький мальчик?

— О чем ты говоришь? Сэм? Саманта — твоя дочь.

У нее перехватило дыхание. Дочь. Сэм — ее дочка.

— Лора? Что происходит?

Ей стало трудно дышать.

— Это имя… Я… — Она осеклась, понимая, как трудно будет все объяснить, если она и сама понимает так мало. — Я не помню вас. После аварии я потеряла память.

— О чем ты говоришь? Амнезия? — насмешливо спросил он. — Ну что ж, ловко. Какая дьявольская отговорка!

— Неправда! — воскликнула она.

Зачем ей нужны отговорки? Чтобы никогда не узнать, кто она на самом деле? Ей начало жечь глаза. Сэм. Хоть что-то прояснилось за эти месяцы. Ей неожиданно захотелось все ему рассказать, а он пусть заполнит пробелы. Она хотела вспомнить. Но она не знала этого человека. Она же не идиотка, чтобы рассказывать первому встречному, что она — одинокая женщина, не знающая о себе ровным счетом ничего.

— Может быть, вы объясните мне, почему вы считаете, что я — Лора?

Это была робкая попытка что-то выяснить.

— Объяснить? А может, я лучше покажу?

Из заднего кармана джинсов он достал портмоне, вытащил несколько фотографий и протянул ей. Они были разные — любительские, мгновенные, профессиональные, — общим у них было одно: она сама. Она с этим мужчиной, она — получающая степень бакалавра, она — в розовом купальнике с какой-то блондинкой на пляже, она — беременная, смеющаяся, скрестившая руки на животе, она — держащая маленькую девочку за руку…

— О Боже! — прошептала Мэри. Она дотронулась пальцем до маленькой девочки на фотографии: пушистые светло-каштановые волосы, блестящие на солнце огромные голубые глаза, веселая счастливая улыбка. Прелестный ребенок! Как же она могла забыть ее, свою дочь?! — Сколько ей лет?

Он запнулся.

— Сэм? Четыре года.

Такая маленькая. Ей обязательно нужна мама, но я ли ее мать? Как трудно осознать все вот так сразу!

— Она такая хорошенькая.

— Согласен.

Мэри встретилась с ним взглядом.

— И, готова поспорить, ласковая.

— Она — самый замечательный ребенок. — Он сухо рассмеялся. — Лора, ты же знаешь это.

— Я знаю это… — эхом откликнулась она. И тут же стала внимательно рассматривать выпускную фотографию Лоры. Шрам был виден отчетливо. Она опять дотронулась до подбородка, потом посмотрела на мужчину. — Откуда у меня это? Шрам, я имею в виду.

— Ты упала с лошади.

— Я езжу верхом?

— Нет. — Он так внимательно рассматривал ее, что она вдруг почувствовала себя обнаженной. Легкая улыбка тронула его губы. — Вернее, не очень хорошо. — Улыбка исчезла. — Ты должна помнить.

— Нет.

Он склонил голову набок.

— Ну-ну, продолжай в том же духе.

— Звучит несколько цинично.

— Думаешь, я поверил, что ты ничего не помнишь?

Мэри слабо улыбнулась.

— Наверное, я во всем этом виновата.

— Я не циничен, — запротестовал он. — Я осторожен. Ты всегда умела делать из мухи слона. Хочешь сказать, что ничего не помнишь? Совсем ничего? Свое имя, кличку первой своей собаки? Ничего?

— Я помню, что завтракала сегодня утром. Я знаю, где купила эти ботинки. Но не помню ничего, что было до аварии.

Мужчина открыл рот, закрыл, потом переступил с ноги на ногу. А когда заговорил, стало понятно, что он потрясен.

— Так это не шутка? У тебя действительно амнезия? Неужели такое и правда бывает?

Она не сразу ответила, какое-то время просто спокойно смотрела ему в глаза.

— У вас было много вопросов. Можно теперь я задам хотя бы один?

Один, который поможет ответить на массу других. Что случилось со мной и почему, если я его жена, я провела этот год в сотне километров отсюда, не зная, кто я такая?

— А разве ваша жена стала бы вас обманывать?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Какое-то время мужчина молча смотрел на нее, а потом медленно сказал:

— Моя жена так боялась доверять людям, которые ее любили, что, в конце концов, отвернулась от них от всех.

— От всех? Или от вас?

— От всех нас. Особенно от меня. Она была так уверена, что я не люблю ее, что все больше и больше отдалялась. Видимо, чтобы защитить себя от боли при… Она боялась потерять меня. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Это нормально?

Он явно ожидал, что она обидится.

— Всякое бывает. Но ведь должна быть какая-то причина.

— Причина. — Он усмехнулся. — Причина в родителях. Они не любили и не доверяли друг другу. Ты извини, но мне кажется, что создавать такую же обстановку и для собственной дочери нельзя. Да и к мужу относиться, как к преступнику, потому что он не… — Мужчина покачал головой. — Сбежать и имитировать собственную смерть только для того, чтобы остаться одной, ну как это можно?

— Может быть, у вашей жены и были причины попытаться сделать это, а может, и нет. Но я ничего об этом не знаю.

— Лора, это же безумие.

— Если мы действительно говорим обо мне, — холодно произнесла она, — то повторяю в последний раз — я ничего не помню. Вот все, что я знаю: я пришла в себя в больнице около года назад, не имея ни малейшего представления, кто я и где нахожусь.

Они стояли лицом к лицу, как боксеры на ринге. Мэри добавила:

— И вообще, если вы все так обо мне беспокоились, то почему не искали?

— Потому что ты умерла!

Она развела руками и критически осмотрела себя.

— Как видите, нет.

— Но я же так думал.

— Понятно. Вы думали, что я мертва. Очень хорошо. Все, хватит. — Она покачала головой. — Не удивительно, что ваша жена вам не доверяла.

— Твоя машина была искорежена, в ней лежало тело с твоими украшениями и обручальным кольцом. — На этом слове он запнулся. — По ним тебя и опознали.

— А тело вы опознали?

— Да. Нет. Я хотел сказать — оно так обгорело, что это было невозможно.

— А вы сравнили зубы со снимками в карточке зубного врача?

Она заметила, что говорит, как обвинитель на суде, но ничего не могла с собой поделать. Ей не было жалко ни его, ни себя, но ужасно жалко ту женщину, которой она когда-то была. Женщину, которую просто вычеркнули из жизни, а она жила, и день изо дня боролась за существование. Одна.

— Нет, — ответил мужчина. — Тогда казалось, что в этом нет необходимости.

— А вы проверили больницы и полицейские участки в этом районе?

— Конечно, нет. Мы были уверены, что это ты.

Казалось, он теряет терпение.

Она тоже.

— Потрясающая наивность!

Он схватился за голову.

— Боже! В этом вся ты! Ты же знаешь, что на все можно смотреть по-разному. Неужели ты думаешь, что, если была бы хоть капля сомнения, я не потребовал бы идентификации? Впрочем, о чем это я! Тебе это даже в голову не пришло. Ты никогда не верила, что я люблю тебя.

— Как видите, причина была. — Она пожала плечами. Но его слова потрясли ее. Ты никогда не верила, что я люблю тебя. — Если я Лора, естественно.

— Сдаюсь. — Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Спорить трудно, но кто бы мог в это поверить?

— Ну, у меня нет выбора. Приходится.

А вот он, и это было видно, до сих пор с трудом верил ей.

— Все это так непонятно. Амнезия?

Мэри скрестила руки на груди — классический жест самозащиты, она это знала.

— Тебе нужна моя история болезни?

―Да.

Она на минуту задумалась.

— Мне тоже.

Он чуть не рассмеялся.

— Что ты хочешь от меня услышать, Лора? Что нам делать?

Она выпрямилась.

— У меня тоже нет особого опыта в подобных вещах.

Оба помолчали. Первой начала Мэри:

— Ну что ж, давай попробуем сначала. Думаю, мы должны познакомиться. Я ведь даже не знаю твоего имени. — Она покачала головой. — Извини, но…

— Энди, — ответил он, — Беннет. Энди Беннет. А ты… Ты — Лора Беннет. — Он огляделся вокруг и пробормотал: — Это невероятно.

— Попробуй встать на мое место, и тогда ты поймешь, что такое — невероятно.

— Лучше бы ты вернулась на свое.

Мэри улыбнулась и почувствовала, как напряжение последних минут спало. Он протянул к ней руку.

— Лора… я не могу поверить! До сих пор не верится. Ты ведь не привидение?

— Ну, это уж я точно знаю. Нет.

Она вернула ему фотографии.

— И не сон?

— И не сон.

Энди поднял глаза к небу.

— Спасибо тебе, Господи. Спасибо тебе большое, — и опять посмотрел на нее.

Мурашки побежали у нее по спине. Неожиданно для самой себя она почувствовала, что опять хочет оказаться в его объятиях. Как ей хотелось снова ощутить его восхитительный поцелуй!

Энди тяжело вздохнул.

— А может… Давай… Может, пойдем куда-нибудь? Поговорим. — Он убрал фотографии обратно в портмоне. — Как насчет «Арно»?

«Арно». Откуда она знала это название? И вдруг вспомнила — она сегодня проходила мимо этого ресторана. Меню выглядело соблазнительно, но цены кусались, а ведь у нее не так много денег. Поэтому она предложила:

— Может, куда-нибудь попроще?

Энди, видимо, понял ее и сказал, стараясь поймать ее взгляд:

— Не волнуйся насчет денег.

— Это почему?

Он нервно хохотнул.

— Потому что… — Он похлопал по своему портмоне и улыбнулся. — Банковский счет нашей семьи.

— Нет, так не пойдет.

У него заходили желваки на скулах.

— Какие еще доказательства тебе нужны? Что еще должно произойти, чтобы ты поверила, что ты — это ты?

— Я имела в виду, что не могу принять твои деньги, — тихо объяснила она.

— Ну… — он слегка побледнел. — Но ведь это и твои деньги тоже.

— Положим. Значит, я не хочу, чтобы ты их сейчас на меня тратил.

— Неужели ты не можешь хотя бы раз в жизни не создавать проблему на пустом месте?

Неожиданно Лора вспомнила слова своей приятельницы, сказанные всего несколько дней назад. Мэри, да не нужен мне этот чертов свитер, а тебе он очень идет. Возьми его и не делай из мухи слона. Ты так сопротивляешься, будто тебе придется отдать мне за него своего первенца.

— Хорошо, пойдем, — смягчилась Лора. Она вдруг подумала, что ей сейчас просто необходимо чего-нибудь выпить. — Но только в долг.

— Ты мне отдашь его рассказом о себе. О том, что с тобой случилось. Уж не говоря, что теперь необходимо будет выяснить… — Он запнулся и дотронулся до ее руки. — Да ладно, об этом мы побеспокоимся потом.

— Побеспокоимся? — Лора почувствовала, как кровь прилила к лицу. — О чем?

Он замялся, но ответил:

— Вообще-то, нужно выяснить, кого похоронили вместо тебя.

Двумя часами позже, после пятой или шестой чашки кофе, Энди уже знал все, что знала она сама. Она не помнила, кто сбил ее или что конкретно произошло. Она не помнила, куда ехала в тот роковой день. Ее нашли около стоянки для отдыха на трассе И-95 всего в двадцати милях от того места, где кто-то разбился в ее машине.

Всего в двадцати милях от полицейского участка, где Энди услышал о ее гибели. В тот миг ему казалось, что проще умереть, чем жить дальше без нее. Ему даже было страшно представить, как он расскажет все Саманте.

Лору забрали в ближайшую больницу, где оказали медицинскую помощь, и там же у нее сняли отпечатки пальцев, но в картотеках ничего не нашли. А поскольку она ничего не могла рассказать о себе сама, дело передали социальным службам. Социальные службы, в свою очередь, направили Лору в приют для женщин, который назывался «Анонимные сестры». Она поправилась, приступила к работе и начала новую жизнь под именем Мэри Шеппард. Так она и прожила больше года, стараясь создать себя заново. А ее семья была так близко, так нуждалась в ней и так трудно привыкала к жизни без нее. Но Лора продолжала жить, а тем временем кто-то покоился в могиле под ее именем.

Мысли Энди опять вернулись к женщине, опознанной им под нажимом полицейских, которым не терпелось поскорее закрыть это дело. Тогда было очевидно одно — это тело женщины. И, естественно, они предположили… Он грустно покачал головой — она права, они поступили, мягко говоря, неразумно. Теперь придется эксгумировать тело и пытаться выяснить, что же в действительности произошло.

Но сейчас не это было важно. Самое главное — Лора вернулась. И им надо восстановить их отношения, брак, обеспечить им всем будущее: ему, Лоре, Саманте, — несмотря на пятнадцать потерянных месяцев.

— А где твои вещи? — спросил он, сделав глоток воды. — Мы должны отправиться домой.

Лора замерла. От страха у нее даже глаза округлились. Энди никогда не видел ее такой напуганной.

— Домой?!

— Ну да! — Энди очень хотел ее как-то подбодрить. — Ты же собиралась вернуться со мной вместе, правда?

— Я… я… нет. Я даже как-то и не думала об этом. Все это так неожиданно…

У Энди засосало под ложечкой. Она не хочет возвращаться домой?

— Должна же ты когда-нибудь вспомнить себя, свои двадцать восемь прожитых лет и захотеть вернуться к нам!

— Мне двадцать девять лет?

Услышав вопрос и удивление в ее голосе, Энди как-то сразу остыл.

— Да, ты родилась двадцать первого апреля.

Выражение ее лица изменилось, и Энди почувствовал себя увереннее.

— А я как-то уже свыклась с тем, что никогда не вспомню о прожитых годах. Сколько бы их ни было.

Улыбка у Лоры получилась несколько натянутой.

— Ты можешь их вернуть. Просто пойдем домой.

Она провела рукой по лбу, откинула волосы, но они упали обратно.

— Но ведь у меня теперь другая жизнь, работа. Я не могу так просто отказаться от всего.

Энди нахмурился.

— Не можешь?

Лора удивленно приподняла брови.

— А разве могу?

— Что ты несешь! — возмутился он. — Твоя жизнь — это жизнь со мной, с нашей дочерью.

— Но… это не моя жизнь. Я имею в виду… ты рассказал мне о ней, но она остается чужой. — Она покачала головой и поднесла дрожащую руку к глазам. — Я не могу просто так занять место той женщины, даже если она — это… я.

Он положил руку на стол, а она накрыла ее своей ладонью. Он сразу же вспомнил размер, форму и тепло ее руки. Он накрыл ее второй рукой и стал поглаживать.

— Ты — она. К счастью для всех нас. — Ему очень хотелось поднести ее руку к губам, но что-то подсказывало ему, что Лора еще пока не готова к такому проявлению чувств. — Это твоя жизнь.

— Это ты так говоришь.

Она не верила ему! Прошло больше года, при странных обстоятельствах она потеряла память, а по-прежнему не доверяла ему. Черт возьми! Она ведь сейчас даже не знает его. И все равно не верит! Это стало когда-то кошмаром его жизни. Правда, за последнее время он многое передумал. Его раздражение тогда, когда начались первые проблемы в их совместной жизни, ничего не решало, ему не становилось легче, а она по-прежнему ему не верила. Тысячу раз потом он думал и клял себя за то, что так и не собрался просто поговорить с ней по душам. Может, тогда бы все и разрешилось. Вместо этого, он окончательно потерял терпение, Лора уехала и чуть не погибла. Как часто потом он клялся, что, если бы у него появилась возможность, он бы все сделал по-другому. Теперь такая возможность у него была.

Подавив привычное нетерпение, он вновь произнес слова, не единожды повторяемые в прошлом. Слова, которые он так устал когда-то говорить, сейчас прозвучали как в первый раз:

— Лора! Я никогда тебе не врал.

Она натянуто улыбнулась.

— Это то, что ты обычно говорил, солгав, не так ли?

Энди даже поперхнулся.

— Что? Что такого я сказала?

Ее встревожило выражение его лица.

— Ты сказала, что эти слова я говорил, когда лгал.

— Я пошутила.

— Ты говорила мне их миллион раз. Именно так, как сейчас. Это стало чем-то вроде шутки.

Он улыбнулся. Пусть слова остались теми же, а вот все остальное изменилось. Энди почувствовал небывалый прилив оптимизма. Ему дан второй шанс, шанс исправить все, шанс, о котором он так мечтал.

— Ты считаешь, что я притворяюсь?

Лора замерла, но потом лицо ее прояснилось.

— Нет, я этого не говорил. — Хотя окончательно от этой мысли ему избавиться не удалось, но желание не упустить этот данный ему шанс побеждало все. — Я думаю, что воспоминания живут в тебе и ты даже пользуешься ими, сама того пока не сознавая. ― Живут и могут оказать огромное влияние на наше будущее. К сожалению, как в худшую, так и в лучшую сторону.

— Да, живы. И, видимо, именно они привели меня назад в Нантакет, — согласилась она.

Выражение лица ее стало почти мечтательным.

— Назад, к семье. — Ему так хотелось дотронуться до нее, ее лица, кожи, волос, ощутить, что она действительно существует. — Я хочу, чтобы ты вернулась.

И тут он неожиданно запнулся. А какое впечатление это произведет на Саманту? Обрести маму, которая тебя не помнит. Каково это? А ведь она еще так мала…

— А как же Саманта? — спросила Лора, как будто прочитав его мысли. У нее это всегда хорошо получалось. — Она не должна встречаться со мной… такой.

Ему хотелось начать спорить, переубеждать, настаивать на немедленном возвращении Лоры домой. Но Энди понимал, что она права.

— Что ж, может, ты и права.

— Значит… — Она пожала плечами.

— Я поговорю завтра с детским психологом и узнаю, как лучше поступить.

Лора крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, на ресницах блестели слезы.

— Так тяжело…

— Да уж, — согласился он. — Мне казалось, что такие вещи случаются только в кино, а вот ведь… — Он развел руками. — По мне, так это просто чудо. Самое прекрасное, что случилось со мной за всю жизнь. Я считал тебя умершей, а ты жива. Далеко не многие получают возможность начать все сначала. Опять начать все сначала!

— Сначала… — повторила она задумчиво. — Для меня все действительно начнется с самого начала.

Энди кивнул. Он все бы отдал, чтобы ей было легче, но понимал, что помочь сейчас невозможно. Единственное, что можно, — вернуться назад и изменить прошлое.

— И, тем не менее, если мы хотим как-то продвинуться вперед, мы просто должны принять все случившееся как должное. Оно есть, и точка.

Лора поджала губы и кивнула.

— Трудно планировать будущее, когда ты никак не можешь осознать настоящее.

Как ему хотелось в этот момент обнять эту храбрую, такую родную и такую чужую женщину, прижать к себе, защитить от окружавшего ее мрака.

— Может, тебе легче будет все вспомнить, когда ты окажешься дома. И мне кажется, чем быстрее это произойдет, тем лучше.

— Я не могу этого сделать. Понимаю, что жила там раньше. Но не забывай, что я уже не та женщина и не могу вот так просто опять начать жить ее жизнью, как будто ничего не произошло, я просто не готова жить с тобой. Ты должен понять меня.

Энди улыбнулся.

— Что смешного?

— Это тоже твое любимое выражение. Я имею в виду нашу совместную жизнь и то, что я должен понять тебя и уважать твои чувства.

Боже, как ему хотелось стиснуть ее в объятиях! Но он сдержался.

— То же самое, слово в слово, ты говорила мне до нашей женитьбы.

— Что ж, значит, я умная женщина. — В ее глазах промелькнула улыбка. — Хоть и повторяюсь.

— Да, всегда была. Умная, я имею в виду. Хотя, действительно, ты несколько повторялась. Это я теперь понял. — Он тоже улыбнулся. — Пойми, я не хочу давить на тебя. Я хочу, чтобы ты приехала и просто посмотрела, как мы живем.

— А-а-а, — Лора рассмеялась. — В таком случае это неплохая мысль.

Энди попросил у официанта счет и достал из портмоне золотую кредитную карточку.

— Где ты остановилась?

Произнося эти слова, он уже ненавидел их, хотя и должен был сказать. Они как будто служили подтверждением тому, что она может не вернуться домой.

— «Старбак Хауз», — ответила Лора. — А где твой дом?

— Тут недалеко. — Он не мог отделаться от мысли, что ее неведение не наигранно. — Сэм ляжет спать где-то через час. Давай я поеду домой и уложу ее, а ты придешь и все посмотришь, пока она будет спать. Наверное, так будет лучше и для тебя, и для нее. И, может, наш дом пробудит какие-нибудь воспоминания.

И тогда ты все вспомнишь, и все будет нормально, и мы попробуем вновь собрать осколки нашего былого счастья.

— Как-то слишком много всего сразу. — Лора задумалась. Она не знала, что у нее есть дочь. Хотя, сколько себя помнила, ей всегда ужасно хотелось иметь ребенка. Но необдуманным поступком можно испугать девочку. Действовать нужно осторожно. Очень осторожно. — Может, лучше мне приехать завтра утром, пока она будет в детском саду?

Энди неохотно кивнул.

— С восьми до часу. У нас есть приходящая няня, которая присматривает за Сэм после садика. Она может завтра повести ее погулять по городу, если тебе понадобится еще время перед тем, как встретиться с дочерью.

— Я хочу увидеть ее, ты же знаешь, — мягко сказала Лора. — Больше всего на свете. Но мне бы не хотелось напугать ее. Я даже не представляю, как отреагирую на все, что будет. А дети прекрасно чувствуют, их трудно обмануть, как бы ты ни старался.

— Ты права. Ты всегда понимала ее лучше, чем я. Я к роли матери привыкал с трудом.

— Правда?

Он кивнул.

— Все-таки, так называемый, материнский инстинкт природа заложила только в женщин.

Когда Энди сказал это, глаза Лоры заблестели. Как всегда, когда она была довольна. Или возбуждена. Сердце отчаянно забилось, он почувствовал, внезапно возникшее, желание. Вот уж точно не вовремя.

— Я никак не могу поверить, что действительно говорю с тобой. С тобой, Лора. Я так рад, что ты вернулась.

Она подняла глаза и вздохнула.

— Спасибо.

Он с трудом оторвал от нее взгляд, написал адрес на салфетке и протянул ей вместе с 10-долларовой бумажкой.

— Это наш адрес. Любой таксист найдет без проблем.

Она взяла только салфетку, на деньги даже не посмотрела.

— Восемь часов?

Они встали.

— Я буду ждать, — сказал он, идя к двери.

«Возьму неделю за свой счет, — подумал он. — Или больше. Сколько понадобится».

Когда они вышли, Энди задержался на пороге.

— Лора!

Она продолжала идти.

— Лора! — крикнул он громче.

— Ой! — Она резко остановилась и повернулась. — Пройдет какое-то время, пока я привыкну к этому новому… старому имени.

Солнце золотило ее кожу, сияли ярко-голубые глаза, блестели пышные рыжие волосы. Энди судорожно пытался отогнать видение, как они занимались любовью долгими летними днями, в лучах янтарного полуденного солнца, льющегося из окна. Какое восхитительное воспоминание из их потерянного прошлого!

— Лора! — севшим голосом только и смог произнести он.

Улыбка тронула ее губы.

― Да?

Черт с ним со всем — и Энди крепко обнял ее. Она не сопротивлялась. Какое блаженство держать ее в объятиях! Какое до боли знакомое тело!

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — шептал он ее волосам.

От волос шел слабый фруктовый запах, и это удивило его. Она стала пользоваться другим шампунем, незнакомым. Что ж, это вполне естественно, но так непривычно!

— Теперь, когда ты нашлась, мне совсем не хочется отпускать тебя. Я так боюсь, что ты опять исчезнешь или все это окажется просто сном.

— Это не сон. — Уткнувшись ему в плечо, она медленно, нежно обняла его и положила голову ему на грудь.

Энди чувствовал, как она расслабилась в его объятиях.

— Как много времени прошло…

Зато теперь я знаю, что делать, подумал он. Ты должна, должна верить мне на слово. Как жаль, что всегда с этим у тебя были трудности.

Он прижал ее еще крепче.

— Я клянусь, ты можешь мне верить, — вырвалось у него в ответ на собственные мысли. — Никто не обидит тебя.

Она откинулась назад и удивленно посмотрела на него.

— А я и не боюсь. Наоборот. Я боюсь сама причинить вам боль, расстроить вас.

— Дорогая! Для нас, можно сказать, ты вернулась с того света. Как же ты расстроишь нас? Это невозможно!

— Я могу никогда не вспомнить вас.

— Я не верю в это!

— Прошло больше года. С трудом верится, что я могу что-нибудь вспомнить.

Он даже мысли не допускал, что она может быть права.

— Ты так долго была оторвана от дома, семьи, близких людей… Что-то обязательно послужит толчком, и все вспомнится!

Глаза Лоры погрустнели. Он почувствовал, как она содрогнулась.

— Сомневаюсь…

Энди рассмеялся.

— Что? Что смешного?

— Ты не помнишь себя Лорой Беннет, хотя на самом деле, остаешься ею. В любой ситуации ты всегда ждала худшего. Ты говорила, что это лучший путь избежать разочарования. Но это неправда.

— Ты думаешь?

Она смотрела себе под ноги.

— Ты сама это знаешь. — Он рассмеялся. — Поэтому и прячешь взгляд.

Она не успела поднять глаза, а он продолжил:

— Теперь ты посмотришь на меня с вызовом — вот он, этот взгляд! — чтобы доказать, что можешь это сделать. — И, не дав ей заговорить, он предупреждающе поднял руку и сказал: — Только не отрицай!

Лора вспыхнула.

— Ты меня всегда насквозь видел?

— Нет, — мягко ответил Энди и нежно дотронулся до ее горящей щеки. — Нет, я любил тебя.

Выражение ее глаз смягчилось, но взгляд она не отвела. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза. Энди вдруг подумал, что теперь она уже не та женщина, которую он знал. Это были глаза другой — сильной, независимой, самостоятельной женщины, женщины без прошлого. Она никогда не любила, у нее не было семьи, детей. Это не ей надоело в один прекрасный день быть домохозяйкой в маленьком городке, окруженном водой.

— Послушай, — сказал он, наконец, — мы попробуем, а там как получится. Может быть, возвращение домой и разбудит твою память. А если нет, что ж… познакомимся поближе. — Он чуть не сказал ей о Сэм, но вовремя остановился. — Посмотрим, что получится, а дальше будем решать. Хорошо?

В глазах у Лоры стояли слезы.

— Ты был… Ты — хороший человек. Я не знаю, как лучше сказать. Большинство женщин просто мечтают о таком муже.

Энди грустно улыбнулся. Это она сейчас говорит, а что она скажет, когда к ней вернется память? А вместе с этим все сложности, все проблемы, которые они безуспешно пытались решить до аварии? Вполне возможно, что и все те чувства возродятся опять, с новой силой, как будто это случилось только вчера и не было этих долгих месяцев разлуки. Но тут его пронзила страшная мысль, и отделаться от нее у него никак не получалось. А что, если, вспомнив все, Лора вспомнит и несостоявшийся развод?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лора провела бессонную ночь. Все время она ходила из угла в угол в своей комнате в «Старбак Хауз». Слишком трудно было осознать все произошедшее с ней за день. Она всегда думала, что почувствует громадное облегчение, если узнает, кто она на самом деле. Но этого не случилось. Воспоминания не нахлынули, как это бывает в «мыльных операх».

Теперь у нее было еще больше вопросов и еще меньше ответов, чем раньше.

С одной стороны, она узнала правду о себе, о своей прошлой жизни. С другой стороны, может, было бы легче прожить, не зная, кто она на самом деле, что собой представляет и за кого в ответе. Лора считала, что сможет разобраться во всем этом, когда останется одна. Ничего подобного, сейчас она была в еще более растрепанных чувствах, чем раньше. То, что она испытала к Энди в ресторане, только усилилось в его отсутствие. И, наверное, дело было не совсем в нем — это сама жизнь неумолимо надвигалась на нее. Как невидимая сеть, окружавшая ее, она не оставила лазейки. Неожиданно жизнь Мэри Шеппард лопнула, как мыльный пузырь. И осталась жизнь ее, Лоры, во всей своей многообразной сложности.

Раздался телефонный звонок. Лора схватила трубку.

— Алло!

— Привет, Мэри! Это я. — Звонила Нелла Лереби, директриса приюта. — Похоже, я нашла кое-какие ответы на твои вопросы.

— Уже? — Лора невольно посмотрела на часы. Она звонила Нелле всего два с половиной часа назад, как только рассталась с Энди.

— Ну, я воспользовалась своими связями с властями. — Нелла любила это слово — связи. «Властями» был полицейский участок графства Вейн, в котором работало около пятидесяти сотрудников, а «связями» — женщина-клерк, обратившаяся за помощью в их приют 17 лет назад. Хотя, действительно, у всех полицейских были хорошие отношения с Неллой и обитательницами приюта.

— Я сказала, что тебе нужно помочь, и они тут же засуетились.

Лора переложила трубку из одной руки в другую.

— И что они выяснили?

— Твой парень не врет.

— Значит?.. — с трудом произнесла Лора, хотя она и сама знала, что это значит.

— Ты, действительно, Лора Беннет. Фотографии, полученные по факсу, подтверждают это. В феврале прошлого года, врачи госпиталя в Личфилде зарегистрировали смерть этой женщины в результате автокатастрофы. Результаты идентификации ничего не дали.

У Лоры сжалось сердце. Она со страхом задала следующий вопрос:

— А что-нибудь о жизни Лоры и Энди Беннет?

— Ничего плохого. — Голос Неллы звучал решительно и победоносно. — Никаких обращений в Службу спасения, никаких слухов о семейных скандалах. Все говорят о том, что он страшно тяжело пережил потерю жены. По крайней мере, он так себя вел, — грубовато добавила Нелла.

Лора тяжело вздохнула.

— Значит, все это правда. Он — мой… Он — мой муж.

— Ну… в общем, да, — согласилась Нелла на другом конце провода. — Но это не причина, чтобы торопить события. Это не значит, что надо бросаться во все это, как головой в омут. Ситуация сложная, непонятная и не очень удобная.

Лора отрицательно покачала головой, хотя Нелла этого и не видела. Во время встречи с Энди, никакого неудобства она не испытывала.

— Я должна побыть одна, хотя бы какое-то время, и разобраться в себе. Я не думаю, что Энди может представлять очередную угрозу для меня.

— Интуиция у тебя всегда была хорошо развита, Мэри… вернее, Лора. Но не расслабляйся. До тех пор, пока ты действительно не узнаешь этого человека, не разберешься в нем, надо держать ухо востро.

— Я постараюсь.

— И не забудь о самом главном.

Нелла замолчала.

— О чем? — нерешительно переспросила Лора.

— Теперь ты ответственна не только за себя. — Нелла намеренно сделала паузу. — С сего дня у тебя есть ребенок, о котором ты должна подумать.

С сего дня у тебя есть ребенок, о котором ты должна подумать. За эти долгие месяцы ей ни разу не пришло в голову, что у нее может быть ребенок. И вот теперь она должна учитывать интересы, совершенно незнакомой ей малютки.

Нелла вызвалась приехать в Нантакет для моральной поддержки и очень настаивала на том, что нужно найти хорошего адвоката — вдруг понадобится. Лора поблагодарила, отказалась и повесила трубку, пообещав держать Неллу в курсе дел. Ей было о чем подумать.

Итак, Энди Беннет сказал правду. Она почувствовала облегчение… К чему обманывать себя? Она была этому даже очень рада. Теперь она могла позволить себе пофантазировать. Хотя бы капельку. Ее научили в приюте «Анонимные сестры» терпению и умеренности во всем. Независимо от желания.

Лора представила себе Энди Беннета. Она видела его только раз, но запомнила все до мельчайших подробностей — от темно-карих глаз до легкой горбинки на носу. Нос ей понравился. Похоже, он когда-то давно был сломан. Она достаточно насмотрелась на подобные вещи в приюте для женщин. Интересно. Конечно, это могла быть авария или что-то подобное, а не драка, как ей сразу показалось.

Потом она представила его губы. Один уголок рта слегка приподнят, как у человека, который часто и охотно улыбается. Губы были не полными, но и не тонкими, как у людей недобрых. Ну да, они были такими, как надо. Те несколько секунд, когда он целовал ее, только распалили ее. Лора попыталась представить, что значит по-настоящему целоваться с ним, и вдруг рассмеялась — она знала это. Она, без сомнения знала даже больше. Лора села на край кровати и посмотрела на себя в зеркало. Где еще касались ее эти губы? Целовал ли он ее в шею? Кожа покрылась мурашками. Нравилось ли ему целовать ее спину, шепча при этом ласковые слова? Был он пылким любовником или наоборот? Где-то там, в глубине ее памяти, были скрыты ответы на все эти вопросы. Как бы ей хотелось хотя бы на мгновение все вспомнить, удовлетворить свое растущее любопытство.

Лора встала и подошла к окну, луна была почти полной. Как по-разному она сияет! Сегодня луна казалась серебряным долларом на темно-фиолетовом небе. Облачка, будто нарисованные, проплывали мимо нее, как в мультфильме, и исчезали в Млечном Пути. Она оперлась на подоконник и прижалась лбом к прохладному стеклу. На тротуаре лежали длинные черные тени. Что это она все об Энди Беннете? Пора подумать о Лоре Беннет.

Хотя легче сказать, чем сделать. Потеря памяти, потеря себя, части своей жизни — чудеса, да и только. Все вернулось как раз в тот момент, когда она окончательно поверила, что все ушло безвозвратно. Кто сказал, что чудеса не бывают страшными?

Лора отвернулась от окна, медленно прошла через комнату к чемодану и достала кокетливую ночную фланелевую рубашечку, специально купленную для этой поездки. Все говорили, что дни будут теплыми, а ночи — еще прохладными. Она сняла футболку, расстегнула лифчик… И снова подумала о Беннете. Как его руки ласкали ее грудь? Действительно ли целых восемь лет она засыпала каждую ночь, чувствуя рядом его сильное тело? Крепки ли были его объятия в моменты страсти? Перебирала ли она его волосы, пока они лежали рядышком в темноте?

Все это она должна была знать. Лора расстегнула и сняла джинсы, стараясь отогнать подобные мысли. Глупо, это последнее, о чем она должна думать сейчас. Ведь ее интерес к интимным отношениям с этим мужчиной, был он ее мужем или нет, сейчас не самое главное. Главное — это благополучие ее дочери. У нее есть дочь… Сколько ей придется привыкать к этой мысли? И все же больно думать о Саманте, маленькой девочке, живущей без матери. Может, не думать вообще? Но это оказалось еще сложнее.

Тогда почему же ты здесь, а не дома, с мужем и ребенком?

— Потому что, — сказала она вслух, как будто кому-то отвечая, — я боюсь, что, увидев ее, вспомню все. И это навалится на меня сразу, и приключится какой-нибудь нервный срыв прямо там, перед ней. А, кроме того, мы решили подождать, что скажет психолог. Вот почему, добавила она про себя.

Лора быстренько натянула ночную рубашку и откинула простыни на кровати. «Все это может подождать до завтра, — сказала она себе. — Не так это долго — не пятнадцать месяцев. А я хотя бы привыкну к дому перед тем, как она увидит меня. А я — ее». Лора забралась в постель и посмотрела на часы. 10.45.

Прошло пятнадцать месяцев. И вот через девять часов Мэри Шеппард исчезнет навсегда, а Лора Беннет начнет свой путь домой.

Первое, о чем Лора подумала, когда такси остановилось около аккуратного белого домика, — он прямо как с картины Нормана Роквелла. Белый забор был недавно покрашен, вдоль дорожки росли маргаритки, а по шпалерам около гаража вились розы нежно-розового цвета. Лора медленно шла по дорожке, прислушиваясь к шуму удаляющегося такси. В это время дверь распахнулась, на пороге стоял Энди. Он похож на кинозвезду, промелькнуло у нее в голове. И как это мне удалось выйти замуж за такого парня? Лора вздохнула. На этот вопрос, как и на многие другие, она получит ответ только со временем.

— Привет! — сказал Энди.

Лора заметила круги у него под глазами, видимо, он не спал в эту ночь. Энди улыбнулся.

— Добро пожаловать домой!

У нее сжалось сердце.

— Спасибо.

Ничего, ничего здесь не узнаю: ни дома, ни улицы, ни маргариток, ничего. Напряжение росло с каждым шагом.

— Ты… ты не узнаешь…

Это был не вопрос, а утверждение.

— Ты что, видишь меня насквозь?

— Да нет. Просто я уже раньше видел у тебя такое выражение лица.

Его огорчение было очевидным.

— Что? У меня и раньше случались провалы в памяти? — она попробовала улыбнуться, но напряжение внутри не ослабевало. Очень тяжело общаться с человеком, который знает о тебе больше, чем ты сама, подумала Лора.

— Нет. — Энди задумался. — По крайней мере, ты мне ничего об этом не говорила.

— А как давно ты меня знаешь?

Ее глаза округлились.

Он улыбнулся.

— С твоих восемнадцати.

— Ага. — Лора с облегчением вздохнула. — Тогда… действительно нет.

— Я тоже так думаю. — Энди отступил в сторону и жестом пригласил ее в дом. — Ты готова войти?

Она набрала в легкие побольше воздуха.

— Ну, насколько вообще к этому можно быть готовым.

Лора выдохнула и шагнула через порог. Почему же мне так тревожно?

Она растерянно огляделась по сторонам. Так бы для нее выглядел любой дом в любой точке мира. Она все видела как бы со стороны: сосновый пол и деревянные панели были очень славными, но совершенно незнакомыми, диван стоял перед огромным каменным камином. Она никогда раньше его не видела. Ковер был не новым, со временем краски выцвели, но его она тоже не узнавала.

Лора с трудом подавила вздох разочарования.

— Я думала, что все будет иначе.

Энди подошел к ней сзади.

— Ничего страшного. Мы оба так думали. Не переживай. Возвращаться — всегда непросто.

— Ты меня пугаешь.

Лора обхватила себя за плечи.

— Извини. — Энди виновато улыбнулся. Возникла напряженная пауза. — Я тут почитал про амнезию и понял, что редко кому удается вспомнить все сразу. Память возвращается долго, шаг за шагом. Надо запастись терпением.

Он читал о ее болезни! Это тронуло ее до глубины души.

— Да, конечно, ты прав.

Улыбка у него была такой обезоруживающей.

— И ты теперь не одна, — мягко добавил Энди. — У тебя есть я, а я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Она непроизвольно прижалась к нему, но тут же резко отпрянула.

— Может, стукнешь меня хорошенько по голове? В мультиках это обычно помогает, — попробовала она пошутить.

— Мне не хотелось бы быть банальным, но жизнь — это не мультик.

— Говорят.

Она улыбнулась.

— Говорят.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Говорят еще, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку, — с неожиданной горячностью сказала она.

Энди погладил ее по щеке.

— Сможешь, если захочешь.

Лора взяла его за руку.

— Я хочу… — Она замялась. — Я хочу захотеть, понимаешь? Но все равно я не чувствую себя здесь… — Она запнулась. Что-то на каминной полке привлекло ее внимание. — Что это?

Он опустил руку и посмотрел в том же направлении.

— Что? Куда ты смотришь?

Она подошла к камину и достала деревянную раскрашенную лошадку. Когда она взяла безделушку в руки, ее будто ударило током — она знает эту игрушку! Знакомым был рисунок — разноцветные цветы на оранжевом поле, — форма, размер, все, даже мелкие трещинки. Лора сжала лошадку, стараясь удержать воспоминание. Но все прошло так же неожиданно, как возникло.

— Давным-давно твой дедушка привез ее из Мексики. Ты никогда с ней не расставалась. Говорила, она приносит удачу. Лошадка стоит здесь с тех пор, как мы сюда переехали.

Она начала рассматривать лошадку уже более внимательно. Кому-то она могла показаться безвкусной, но только не ей. И хотя вспомнить Лора ничего не могла, смотреть на игрушку было приятно.

— Ты почувствовала что-то? — спросил Энди. — Ну, хоть чуть-чуть?

Лора задумалась и медленно кивнула.

— Немножко… может быть… — поежилась она, как бы извиняясь. — Я не уверена.

— Все вернется. Хочешь выпить чаю или еще чего-нибудь?

Энди направился было к кухне.

— Нет. Спасибо. Я лучше осмотрюсь. — И Лора пошла через комнату к пианино, где были расставлены фотографии. — Ты играешь? — спросила она Энди.

— Нет. Ты. Играла раньше.

Она посмотрела на свои руки, на пианино. Ничего. К ней инструмент не имеет никакого отношения. Она провела пальцем по крышке орехового дерева, а потом, задумавшись, взяла первую попавшуюся фотографию.

— Этот парень. — Она показала фотографию Энди. — Кто он?

Энди удивленно приподнял бровь.

— Ты помнишь его?

— Да, со вчерашнего дня. Он шел за мной через весь город. Я решила — псих.

Энди от души расхохотался.

— Это Винс. Он был свидетелем на нашей свадьбе.

— Неужели?

— Вообще-то он всегда тебя раздражал.

— Ну, значит, не все изменилось. Это успокаивает.

Она взяла другую фотографию. На ней светловолосая женщина с короткой стрижкой держала на руках маленькую девочку. Саманту. Женщина была очень красива. Лору это неприятно кольнуло. Она как-то не подумала о том, что у Энди за это время мог кто-то появиться. Конечно, он имел полное право, но… ей бы так не хотелось этого. Глупости. Она ведь знакома с ним всего день и ничего о нем не знает. А может, он обручен с этой женщиной? Боже мой! А вдруг они женаты, дети… Нет, об этом он ей обязательно бы сказал. Хотя, может быть, не хотел расстраивать. Она показала фотографию.

— А это кто?

Ответа почему-то слышать не хотелось.

— Это Минди.

— Минди?

Он наклонил голову и улыбнулся.

— Моя секретарша.

— Ага. — Лора опять посмотрела на фотографию. Неудивительно, что она не доверяла ему, если с ним работали такие красотки. — А она тоже мне действовала на нервы?

— Нет. — Энди подошел поближе, внимательно к ней присматриваясь. — Ты что, ревнуешь?

— Вовсе нет, с чего ты взял?

Слова прозвучали фальшиво даже для нее самой. Отставив фотографии, она медленно подошла к письменному столу, задумчиво проведя пальцем по его краю. На столе царил полный бардак.

— Я просто стараюсь сориентироваться. В глазах Энди прыгали веселые искорки.

— Ах, вот оно что! Я так сразу и подумал.

— Вот именно. — Тут Лора сама расхохоталась. Кого она пытается обмануть? Она взяла стопку визитных карточек и стала задумчиво их перебирать. — Не возражаешь?

— Естественно, нет. Тебе нужен архитектор?

Лора присмотрелась повнимательнее и увидела, что это все, действительно, архитекторы и строители: Винсент Риз, Вильям Хендерсон. Она быстро перебирала карточки, пока не наткнулась на фотографию женщины с очень светлыми глазами и волосами. Джина Финли. Карточка выпала из рук.

— Ой!

— Все нормально. — Они оба потянулись за карточкой, и пальцы их соприкоснулись. — Эй, да ты вся дрожишь!

Что с ней происходит? Наверное, она выпила слишком много кофе. Нет, это не кофеин! Какие глупости! Это из-за женщины на фотографии. Кто она? Или она кого-то ей напоминает?

— Кто такая Джина Финли?

Она почувствовала, что он едва заметно напрягся.

— Джина Финли работала в моей фирме. В офисе, в Бостоне, — сухо ответил Энди.

— Работала? Что с ней случилось?

— Она уволилась. — Энди пожал плечами. — Что с ней было дальше, я не знаю.

Лора застыла.

— Она живет здесь?

— В Нантакете? — Он покачал головой. — Нет. Я даже не уверен, что она до сих пор живет в Бостоне. Ходили слухи, что она просто исчезла. Кстати, сейчас мне пришла в голову мысль. — И он, понизив голос, заговорщически прошептал: — Это было как раз в то время, когда исчезла и ты. Что ты с ней сделала, Лора?

Лора покачала головой и улыбнулась.

— А что, я была ревнивой женой?

— О да! — ответил он прямо. — Этого у тебя было, хоть отбавляй. Особенно в последнее время. Ты была…

Он не закончил и растерянно посмотрел на фотографию в ее руке. Было видно, что ему очень хочется поменять тему разговора.

Лора нахмурилась, интуитивно стараясь защитить в себе ту, которую не помнила.

— А у меня были причины для ревности?

— Никогда. — Он решительно покачал головой, посмотрев на бумаги, раскиданные по столу. — Ни малейшей. Но ты всегда почему-то во мне сомневалась.

— Ммм… Может, ты что-то от меня скрывал?

— Вовсе нет.

— Говоришь ты уверенно. — На ум пришли слова Неллы: Пока не узнаешь его поближе, надо быть начеку. Она спокойно посмотрела на него. — Но в глаза при этом не смотришь.

Он нахмурился.

— Мне всегда приходилось защищаться от твоих вздорных обвинений.

— Ты всегда называл их вздорными?

Она удивленно приподняла бровь.

— Не всегда. — В его голосе явно сквозило раздражение. — Я терпел первые шесть или семь лет. А потом понял, что ты мне не доверяешь не почему-нибудь, а просто потому, что у тебя такой характер. Ты меня постоянно в чем-то подозревала и обвиняла, хотя, видит Бог, я ничего не скрывал от тебя и никогда не изменял. Может, я человек и со странностями, но это начало меня раздражать.

— Да ты просто ангел.

— Я этого не говорил, — ледяным голосом ответил он, глядя ей прямо в глаза.

— Ну, до сих пор я слышу исключительно о моих ошибках и недостатках и ни слова о твоих.

— Может, у меня их нет?

Он попытался рассмеяться.

— Прости, но верится с трудом.

— А может быть, я сделал столько ошибок, и у меня было так много недостатков, что я просто не хочу тебя пугать, — он попытался обратить все в шутку, но глаза смотрели грустно и серьезно.

— По-моему, ты что-то от меня скрываешь.

Это было утверждение, а не вопрос. Она была в этом уверена. Сначала она не разобралась, а сейчас поняла — с самой первой встречи глаза у Энди были виноватые. Почему? Он долго колебался, прежде чем заговорить.

— Я много работал. Я всегда ненавидел слово трудоголик, но очень многие меня так называли, и постепенно я привык. Это вызывало… напряжение в наших отношениях. Ты хотела, чтобы я проводил больше времени дома, с тобой и Сэм.

— Вполне естественное желание.

— Да. — Он слегка поморщился. — Я тоже этого хотел. Но ведь работал я столько, чтобы раскрутить дело и чтобы мы могли жить нормально. Поначалу нам приходилось несладко.

Лора вздохнула. Трудно защищать женщину, которую не знаешь, даже если это была ты сама. Может, она была сварливой теткой, или истеричкой, или плохой матерью. От чего он пытается ее оградить? А вдруг он старается защитить Сэм? Сама мысль была ужасна, и она постаралась поскорее от нее отделаться.

— Хорошо, давай заключим перемирие. Мы можем поговорить обо всем этом позже, когда я получше тебя узнаю.

— Давай вообще не будем продолжать этот разговор. — Энди шагнул вперед и положил руки ей на плечи. — В свое время это привело нас к взаимному недоверию, непониманию, нежеланию пойти навстречу… — Он заколебался. — Уступить.

— Уступить? — повторила она. — Нежелание понять? — Лора закусила нижнюю губу. Что скрыто за этими словами? — Я не могу отделаться от чувства, что очень о многом ты просто не хочешь мне говорить.

— Да ты у нас ясновидящая!

Она проигнорировала сарказм, прозвучавший в его словах.

— Нет необходимости оберегать меня.

— Я знаю, — согласился Энди не слишком искренне, было очевидно, что сам он в это не верит.

Она все-таки задала вопрос, ответ на который, быть может, и сама не хотела знать.

— Энди, у нас в семье были какие-то проблемы?

Он помолчал, потом пожал плечами.

— Они есть у всех.

Лора не спускала с него глаз. Он явно пытался сделать вид, что все это пустяки.

— Нет, я имею в виду что-то серьезное. Здесь нет моих фотографий. — Она указала на полку, уставленную фотографиями. — Пойми, это не самолюбие. Просто как-то… странно.

Он долго смотрел в пол, потом опять поднял глаза.

— После того, как ты… После того, как я решил, что ты умерла, было слишком… тяжело. — Он покачал головой и передернул плечами. — И Сэм… Мне посоветовали убрать на время фотографии.

Она кивнула.

— Я могу это понять, но ведь было еще что-то, ты сам говорил. Наш брак распадался?

Энди взял ее лицо в ладони.

— Я всегда любил тебя, — сказал он тихо. Провел пальцами по ее вискам, погладил волосы, слегка наклонился к ней, их губы почти соприкасались. — Ты должна поверить мне. Я всегда любил тебя.

Ей так хотелось верить ему. И все-таки что-то заставило ее спросить:

— А я разлюбила?

Он задумался.

― Нет.

Лоре показалось, что во взгляде его что-то промелькнуло. Сожаление? Тревога? Она не могла понять.

— То есть я хотел сказать, что надеюсь, что нет.

То, как это было сказано, искренность его слов всколыхнули в ее душе все. Как она желала стать ближе ему в этот момент! Она понимала, что не следует торопить события, но ей так хотелось, чтобы разгладились морщинки на его лице, хотелось целовать его до тех пор, пока не исчезнет грусть в этих глазах. Было ли это чувство новым? Или это отголоски любви, которые она чувствовала, но не помнила? В груди защемило. Она ощущала его дыхание на лице, на губах. Его глаза — эти сияющие глаза — были так близко, что казалось, он смотрит прямо ей в душу. И тут Лора с неожиданной для себя самой страстью запрокинула голову и приоткрыла губы.

— Тогда мне придется поверить тебе.

Она задохнулась. Пожалуйста, поцелуй меня, думала она. Пожалуйста, поцелуй меня.

— Раньше ты мне не очень верила.

— А теперь верю!

Если она сделает еще, хоть один маленький шажок, их тела сольются.

Энди тяжело вздохнул. Какое-то время он смотрел ей в глаза, откашлялся, потом еще раз. Его рука потянулась к лицу Лоры, но так и замерла на полпути. Не отрывая от нее глаз, Энди отступил назад, руки скользнули по ее плечам, и он взял Лору за руки.

— Мы не должны этого делать.

— Чего? — возбужденно переспросила она.

— Целоваться.

Лора вспыхнула.

— А разве кто-то собирался?

— Не подумай, что я этого не хочу, — продолжал он. — Поверь, мне хочется очень многого, но я считаю, нам не надо торопиться.

Кого ты хочешь убедить? Вспомнилась фотография Минди, и это подействовало на Лору, как ушат холодной воды.

— Мне вовсе не хотелось целоваться с тобой, — насмешливо парировала она, — но откуда ты знаешь, что нам можно, а чего нельзя?

— Я же говорил тебе, что много читал. Очень важно не давить на больного.

— На больного, — повторила она. — Имеешь в виду меня?

Энди ухмыльнулся.

— Терпение никогда не относилось к твоим добродетелям. Да, я имею в виду именно тебя. Ты действительно не помнишь, как тебе было со мной? Будешь приятно удивлена!

— Мистер Беннет, я восхищена вашим самомнением.

Энди пристально посмотрел на нее и рассмеялся.

— Я пошутил, не сердись, Лора. Я тоже всего хочу, но все-таки главное для меня — это не напортить тебе.

— Благодарю.

— Итак, ты готова продолжить осмотр своих владений?

Она кивнула.

— Ну, если ты не думаешь, что это будет для меня тяжело.

Он улыбнулся и отпустил ее руки.

— А как насчет спальни? Она резко вскинула голову.

— Да нет… я не это имел в виду. — Он рассмеялся. — Ты ведь сама обустраивала ее. И комнату Сэм тоже. Я подумал, что, может, они помогут тебе что-нибудь вспомнить.

— Конечно, — пробормотала она.

Он поднялся по ступеням и пошел по длинному коридору. Сосновые полы были покрыты ковровыми дорожками с восточным узором. Лора с надеждой останавливалась каждый раз, чтобы внимательно рассмотреть картину на стене или вид из окна. Ничего. Ни проблеска воспоминаний…

Комната Сэм была нежного персикового цвета, с белой мебелью и белой же кроваткой с балдахином. Лора обратила внимание на большую полку с книжками в ярких обложках. Она подошла и прочла несколько названий.

«Спокойной ночи, Луна», «Как я тебя люблю», «Линн в саду Моне». Она обернулась к Энди.

— Какой читающий ребенок!

— Это у нее от тебя.

На сердце у Лоры потеплело.

— Правда?

— Ты любила читать ей. — На какое-то мгновение он опустил глаза, а когда поднял, взгляд его заметно погрустнел. — Вы читали каждый вечер.

У Лоры сжалось сердце. Она представила себя на этой нарядной кроватке, читающую маленькой девочке сказки или «Винни Пуха». Это была ее фантазия или воспоминание? Отголоски того, что было когда-то в действительности? Она не знала.

— Мне бы и сейчас хотелось, — сказала она сдавленным голосом.

Скрипнул пол, и теплая рука Энди опустилась ей на плечо.

— Так в чем же дело? — прошептал он. — Потеряно пятнадцать месяцев, но впереди — все ее детство.

Лора молча кивнула, голос не слушался ее.

— Хочешь посмотреть свою библиотеку? — Энди взял ее за руку и потянул за собой. — Пойдем, тебе понравится.

И они зашли в соседнюю комнату. На пороге Лора замерла в восхищении. Огромный камин слева у входа и полки из темного дерева от пола до потолка. Пол был под цвет полок, с коврами пурпурного цвета. Белый с голубым диван с большими подушками возле камина. Журнальный столик с настольной лампой от Тиффани и черным, в стиле ретро, телефоном.

— Невероятно, — прошептала Лора. — И как я вообще отсюда могла уйти?

Энди рассмеялся. Она прошла вдоль стен, трогая корешки книг, вынимая и рассматривая то одну, то другую. Там были и старинные, в тяжелых переплетах тома, и современные «карманные» книжки. Все так славно. Она повернулась к Энди.

— Кто это сделал?

— Мы. Я вешал полки, а ты расставляла книги. Здесь же нет ничего особенного. Диван принадлежал твоей бабушке, а телефон ты нашла на барахолке. — Он хихикнул. — Правда, пришлось попотеть, чтобы его подключить.

Лора оглянулась на телефон и подошла поближе, чтобы получше его рассмотреть. Он был черный и такой отполированный, что она видела в нем свое отражение. Но когда она подняла тяжелую трубку, то вдруг содрогнулась от необъяснимого ужаса. И раньше, чем она его осознала, это чувство прошло, оставив неприятный осадок. Она быстро положила трубку и спросила:

— Куда мы пойдем дальше?

Энди подозрительно уставился на нее.

— Разве ты не хочешь остаться здесь еще? Она опять посмотрела на телефон. Что-то в нем отталкивало ее. Ей даже не хотелось оставаться с этим аппаратом в одной комнате.

— Нет, здесь нет ничего интересного.

Проследив ее взгляд, Энди тоже посмотрел на телефон, и тот, как по волшебству, зазвонил. Сердце Лоры екнуло. Это был не обычный телефонный звонок, а похожий на позвякивание маленьких колокольчиков. Телефон зазвонил опять.

И тут ее озарило. Нет, она ничего не вспомнила, она просто знала.

У Энди была любовница.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Телефон продолжал звонить.

— Я не буду подходить, сработает автоответчик, — сказал Энди. — Лора?

Кровь отхлынула от лица Лоры, она побледнела, руки похолодели. Телефонные звонки прекратились, и она перевела дыхание. Любовница у Энди? Откуда она это взяла?

— Извини, я задумалась…

Энди нахмурился.

— Может быть, хватит на сегодня?

— Нет-нет, я в порядке. Этот телефон, он… зазвонил так неожиданно. — Так ужасно знакомо. Это так важно. Почему? Она сглотнула. — Я… испугалась.

Похоже, он поверил.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Да-да, конечно, — кивнула она.

Даже если в этом, казалось, нелепом предположении и была доля правды, она сама должна найти доказательства. Но, глядя в его теплые карие глаза, ей было трудно поверить, что он пытается обмануть ее. С обаятельными мужчинами всегда так — им просто хочется верить. Поэтому желание верить ему еще ничего не значит.

— Куда дальше? — спросила Лора, стараясь переключиться с грустных мыслей.

Он указал на дверь.

— Теперь я пойду за тобой, а ты сама выбирай дорогу.

Проходя мимо, она посмотрела на него — взгляд у него был по-прежнему открытый и искренний. Настолько, что ей стало даже неловко.

— А где твоя… наша комната?

Энди ничего не ответил. Посмотрел на нее долгим, грустным взглядом, а потом провел через холл к комнате в конце коридора, остановился и забарабанил пальцами по двери.

— Вот наша комната. Я ничего не менял там с тех пор, как ты ушла. Разве что раздал твои старые вещи бедным. Прости. Я же не знал, что…

— Ничего страшного. Я не думаю, что буду без чего-то скучать.

— Но комната осталась такой же. Я продолжал здесь жить, просто ничего не смог, да и не захотел менять, — продолжал он.

Энди хотел сохранить воспоминания о ней. При мысли об этом у Лоры стало тепло на душе.

— Замечательно.

— Многие считали меня из-за этого не совсем нормальным. Хочу тебя заранее предупредить.

— Понятно.

Лора улыбнулась и выжидательно посмотрела на дверь. Когда же он откроет ее? Энди повернул ручку, дверь распахнулась. Лора медленно пошла вперед. Запах показался таким знакомым. Лавровишневая вода, вдруг вспомнила она. Мне нравится этот запах. Думаю, он всегда мне нравился. И, еще раз взглянув на Энди, она шагнула в комнату.

Потолок был белый, с темно-коричневыми балками. Комната залита солнечным светом, льющимся через окна. Лора шла медленно, впитывая атмосферу комнаты всем своим существом. В углу стояло кресло-качалка с наброшенным самодельным лоскутным покрывалом. А рядом маленький столик орехового дерева. На столике лежала книга, Лора подошла и подняла ее. Это было старое потрепанное издание Р.А. Дика «Привидение и миссис Мюир», с торчащей бумажной закладкой.

— Моя? — показала она книжку Энди.

— Ты любила ее. — Он кивнул и замялся. — Я надеялся, она тебе что-нибудь напомнит. Сам-то я видел только телевизионную постановку с Чарльзом Нельсоном.

Она не знала, но кивнула и положила книгу на место. На окнах висели тяжелые шторы. Лора видела что-то подобное, однажды, в мерном каталоге, который женщины в приюте рассматривали с большим интересом, но денег на такие дорогие вещи у них просто не было. В комнате стояла кровать с высокой деревянной спинкой. Она была застелена очень аккуратно. Лора подумала, что вряд ли Энди обращал на это особое внимание, и уже улыбнулась, как вдруг краем глаза заметила что-то на полу. Она сделала несколько шагов, присмотрелась. Не может быть. Она подошла ближе. Оно лежало под кроватью, но ошибки быть не могло — это золотая женская сережка!

Энди заметил, как Лора напряглась. Глаза у нее сначала сузились, а потом округлились. Она с видимым усилием пыталась держать себя в руках. Он проследил за ее взглядом. На что она смотрит? Кровать? А что с ней? Вот уж по этому поводу она раньше никогда не нервничала.

— Что случилось? — заботливо и одновременно с тревогой спросил он.

Лора вздрогнула и перевела дыхание.

— Я… мне показалось… А это настоящие балки или декоративные?

— Настоящие. — Нахмурившись, он продолжал смотреть на кровать. — Что? Покрывало или что-нибудь еще?

— Ничего, забудь.

В этот момент он заметил, на полу возле кровати что-то поблескивает. Он быстро подошел и поднял с пола сережку.

— Ты это увидела?

Лора нарочито небрежно взглянула на сережку. Она собиралась сказать «нет», но это, была бы, слишком явная ложь.

— Чье это? — спросила она, стараясь скрыть волнение.

Энди положил украшение на столик.

— Так, была тут одна…

Лора изменилась в лице.

Понятно, она не должна была ему доверять!

— Лора, я…

— Не надо ничего объяснять.

— Глупая, я же пошутил. — Он взял ее за руки. — Клянусь, это была всего лишь шутка.

— Смешно.

Он не мог сдержать смех.

— Как будто ты меня не знаешь…

Она отошла от него.

— А я тебя и не знаю. — Голос Лоры прозвучал достаточно резко. — Вот в чем все дело.

Энди покачал головой.

— Узнаю прежнюю Лору. Никогда не понимает шуток, пусть даже глуповатых. Зато всегда подозревает, что за ними что-то кроется.

— Я считаю, что вполне могу позволить себе удивиться, почему у моего мужа рядом с кроватью лежит женская сережка.

— Конечно, можешь. — По правде говоря, ему польстила ее ревность. — Плохо, что ты делаешь слишком скоропалительные выводы. Плохо, что ты не хочешь даже выслушать меня.

— Это не так.

— Нет, так. И всегда было так. Ты что-то для себя решаешь и никогда не меняешь своего мнения, что бы я ни говорил. Она переступила с ноги на ногу.

— А, по-моему, ты ничего и не говорил. Особенно относительно сережки или женщины, которой она принадлежит.

Энди улыбнулся. Да, это так похоже на Лору. Все как в старые добрые времена. Отбросить страх, готовясь к ссоре. Сейчас это может оказаться кстати.

— Это тебя очень волнует?

— Скорее, просто любопытно. Конечно, я не имею права вторгаться в твою личную жизнь, но мне не хотелось бы, чтобы ты лгал, особенно сейчас.

— Лора! Опомнись! Кто лгал? Это Сэм играла с сережкой. Может, няня ей ее дала, когда они наряжались.

— Хорошо. — Лора гордо выпрямилась. Как это все знакомо! — Но ты слишком агрессивен для человека, которому нечего скрывать.

Энди сосчитал про себя до десяти.

— Я агрессивен, Лора, потому что мне надоело все время оправдываться. Твои фантазии совершенно беспочвенны.

— Извини, я не помню всего о себе, — фыркнула она. — Но это ты настоял на том, чтобы я пришла…

— Я не говорю о твоей памяти, я говорю о доверии. Все эти подозрения — это же паранойя, и всегда ею были. И это не имеет ничего общего с твоей амнезией.

— Послушай, — сказала она обиженно, — я тут тычусь, как слепой щенок, нахожу чью-то побрякушку, а ты утверждаешь, что видишь ее впервые, и на меня же ругаешься!

— Я тебе объясняю так, как могу, — у меня нет другой женщины.

Лора сразу оттаяла.

— Ты мне этого не говорил.

Она посмотрела на него с любопытством.

— Говорил. Тысячу раз.

— Когда? — поинтересовалась она, скрестив руки на груди. — Припомни-ка хоть раз с тех пор, как мы встретились, или хотя бы раз за этот год, когда мы обсуждали эту конкретную тему.

И тут до него дошло. Ведь он же обвиняет ее в недоверии, продолжая спор, прекратившийся пятнадцать месяцев назад.

— Что-то уж ты слишком раскипятился, — заметила она, не дав ему заговорить.

— Может, ты и права, но это не из-за другой женщины. Нет. — Он покачал головой. — Понимаешь, все происходит, как до твоего исчезновения. Эти вопросы о том, где я был, с кем говорил и о чем. Раньше, когда я отвечал, ты мне никогда не верила. Сейчас ты не помнишь себя, ты не знаешь меня, ты не представляешь наших отношений — но по-прежнему мне не веришь.

— Ты в этом уверен?

— Да.

— Тогда ты, может быть, сделаешь мне одолжение и в этом усомнишься? А я, в свою очередь, постараюсь пойти навстречу тебе.

И тут Энди явно ощутил укол совести. Ведь он не до конца с ней честен. А с другой стороны, к чему хорошему это бы привело?

— Я ненавижу недоверие, — сказал он.

Он никогда раньше с ней так не разговаривал, каждый раз повторяя одну и ту же ошибку, становясь по другую сторону баррикады, начиная активно защищаться. Теперь он понимал, что это только разжигало страсти.

— Дело не в том, что я сейчас, как и раньше, продолжаю тебе не верить, Энди. Скорее я веду себя так, в ответ на какие-то всплески нет, не памяти… Но я же, точно, чувствую: ты скрываешь что-то, что я должна знать.

Какое-то время он молча смотрел на нее, а когда заговорил, голос его звучал хрипло.

— Я не скрываю ничего, что тебе нужно знать. Так же, как и ты, а может, даже больше, я хочу, чтобы память вернулась к тебе. Просто боюсь забивать тебе голову лишними вещами. Это только помешает.

— Можно, я сама буду судить, что лишнее, а что нет?

— А ты сможешь? — он тяжело вздохнул. — Я не уверен, могу ли я сам в этом разобраться.

Лора помолчала немного, а потом спросила:

— Значит ли это, что ты собираешься махнуть на меня рукой?

Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Огромные, голубые, смеющиеся глаза.

— Боюсь, что я уже почти на полпути к этому.

Он не мог сдержать улыбки. Сколько лет он не видел Лору такой открытой, как в эти последние два дня! Он практически забыл ее такую.

— Может быть, ты подождешь, пока мы справимся с моими проблемами? — спросила она.

— Мы обязательно справимся, несмотря ни на что! И я никогда тебя не брошу!

— Да? Обещаешь?

Лора попробовала рассмеяться.

— Я уже обещал. Я женился на тебе, — сказал он мягко, глядя на женщину, с которой связал свою судьбу восемь лет назад. И что же случилось? Полтора года назад их совместная жизнь уже висела на волоске. Неужели они так изменились с тех пор, когда полюбили друг друга? Да, изменились. И напряжение неумолимо нарастало, появились недоверие, подозрительность, безразличие. Семья рушилась, но они не могли ничего исправить. И тут Лора погибла. А Энди пятнадцать месяцев провел, размышляя о том, что все надо было делать по-другому.

Энди почувствовал комок в горле.

— Как я говорил… «в горе и в радости».

Она провела пальцами по его щеке, по щетине, которую он не успел сегодня утром сбрить.

— Бедный мой, тебе тоже пришлось несладко.

— Ты вернулась, и это лучшее, что могло произойти. Теперь все будет только хорошо.

У Лоры такой уверенности не было.

— Надеюсь.

— Я докажу это.

Она улыбнулась и провела ладонью по волосам.

— Извини за сережку. Это застало меня врасплох, а я и так чувствую себя неуверенно. Но я верю тебе, — и она коснулась пальцем уголка его рта.

Он взял ее за руки, прикрыл глаза, досчитал до трех, а когда открыл — она казалась ему еще ближе, чем была.

— Ты веришь мне? — повторил он.

Этих слов он не слышал от Лоры так давно.

— Да. Не знаю почему, но верю, — ответила она тихо.

Он взял ее за плечи и притянул к себе. Эти пятнадцать месяцев, видимо, многое изменили и для Лоры. Самолюбие ее не страдало, и он надеялся, что эта вновь появившаяся уверенность в себе не исчезнет и тогда, когда к ней вернется память.

— Веришь, но недостаточно, чтобы вернуться, — вдруг вырвалось у него.

Она напряглась, и он понял еще до того, как она заговорила, что зашел слишком далеко.

— Нет, извини. Я вообще не могу обещать, что это когда-нибудь случится.

Внутри у него все сжалось, но он старался не показать, насколько ему больно это слышать.

— Я не прошу тебя ничего обещать.

Он ласково погладил ее по голове. Она тихонько вздохнула. Он помнил, Лора всегда расслаблялась, стоило ее приласкать. На шее у нее пульсировала жилка, и ему так хотелось дотронуться до этого места губами. Вместо этого он поднес к губам ее руки, поцеловал и прижал к своему гулко бьющемуся сердцу. — Но если ты решишь, что хочешь…

Она нерешительно кивнула.

— Хорошо, я учту.

Слова были самими обычными, а глаза… Как много она хотела скрыть! Ее замешательство. Может быть, что-то вспомнила, может, возникли какие-то ассоциации. Чего-то она не хотела воспринимать. Он знал этот взгляд, видел его много раз до того, как она исчезла.

После ее исчезновения его все время мучили вопросы, на которые уже некому было ответить. Он чувствовал, что последнее время что-то ее беспокоило, но она отказывалась говорить об этом. Их отношения становились все холоднее, она отдалялась от него все больше и больше, а он ничего не мог с этим сделать. Закончилось это тем, что он решился на развод. Выслушав его, она молча кивнула, и все. Больше они об этом не говорили. Он не знал, какие чувства она испытывала, она скрывала их, и скрывала очень хорошо. Конечно, теперь он не мог ее за это винить. Теперь, когда сам так много скрывал от нее.

Оставшуюся часть дома Лора осмотрела уже не так внимательно. Найденная сережка совершенно выбила ее из колеи. Правда, присмотревшись, она заметила, что это лишь дешевая, безвкусная подделка. Ни одна уважающая себя женщина не надела бы ее, собираясь на свидание.

Лора шла за ним из комнаты в комнату и чувствовала, как ей все больше и больше хочется дотронуться до него. Хотелось прижаться к нему, почувствовать его руки, ощутить поглаживающие ее пальцы. Это было трудно понять. Никогда у нее не возникало таких желаний, по крайней мере, за тот период, что она помнила. Наоборот, все знакомые дразнили ее, что она не обращает внимания на мужчин. Ведь когда они смотрели видеофильмы, все обращали внимание на актеров, а она — только на сюжет. Ей нужен был лишь один мужчина. И теперь она поняла — это ее муж. Идя рядом с ним, вдыхая его запах, кожей ощущая его присутствие, Лора переживала доселе неизвестные ей чувства. Желание. И не просто желание — голод.

К счастью (или несчастью?), он не замечал ее состояния. Он вообще старался не переступать некой грани в их отношениях. Лора пожалела, что он так свято оберегает это хрупкое равновесие.

Они останавливались возле картин на стенах, безделушек, расставленных на столах и полках. Энди рассказывал их историю. Например, стеклянный столик с яркой мозаикой, изображающей дельфинов и ветряные мельницы, они приобрели в Греции. По его словам, Лора очень понравилась продавцу, и тот надарил ей кучу подарков: подносы, скатерть, несколько греческих статуэток и медную открывалку с крестом наверху.

Она ничего не узнавала, но ей было почему-то удивительно уютно. Она не вспомнила комнату дочери, но у нее появилось страстное желание узнать, почувствовать, каково это — лежать вместе, свернувшись калачиком, на мягкой кровати зимним вечером, читать «Спокойной ночи, Луна». А за окнами идет снег и завывает ветер. Наверное, так оно и было, но она ничего не помнит.

Трудно поверить, что она смогла забыть все это. Знала ли она тогда, до аварии, насколько счастливой была? В последнее время, она даже мечтать не смела о такой жизни, потому что не верила, что это может быть с ней. И вот она здесь. И Энди утверждает, что все это принадлежит ей.

Спустя какое-то время Энди пошел вниз, чтобы сделать им холодного чаю, а Лора опять пошла по комнатам, чтобы еще раз все осмотреть. Она понимала, что чай — это предлог, просто он хотел дать ей время побыть одной, осмыслить увиденное. «Как он тактичен!» — подумала она с гордостью. Такой внимательный! А может, ее подозрения, что у него кто-то есть, действительно беспочвенны? И навеяны сюжетами старых фильмов, которые она когда-то видела. Быть может, в одном из них муж пытается убить жену, которая в это время разговаривает по, точно такому же, черному телефону, как у них в библиотеке?

Лора бродила по комнатам минут двадцать, и уже собиралась спуститься вниз, когда услышала звонок в дверь. Раздались шаги Энди и скрип открываемой двери. Она замерла, судорожно вцепившись в перила, а в ушах все звучал этот скрип. Как он был знаком! Надо же! Из всего — только этот звук! Она заранее знала, как заскрипит дверь, еще до того, как Энди ее открыл. Какое-то время Лора стояла неподвижно, все так же до боли сжимая перила, сердце бешено колотилось. Она что-то помнит! Сейчас все вернется! Но… она подождала какое-то время, и ничего не случилось.

Лора медленно разжала пальцы. Нечего сходить с ума. Боже мой! Да все двери скрипят примерно одинаково! Она начала спускаться и услышала слова Энди:

— О Боже, Адель! Вот уж действительно не вовремя…

Адель? Лора выпрямилась и почувствовала, как руки и ноги похолодели. Кто такая Адель? И почему от этого имени у нее по спине пробежал холодок?

Женский голос резко прервал Энди:

— В чем дело, Эндрю! Ты не звонил ни вчера, ни сегодня. Или что-то случилось, или ты просто хам. Что из двух?

— Ни то, ни другое. — Он старался говорить как можно тише, но Лора слышала его отчетливо. — Я просто… я работаю. Это очень важно. И действительно, у меня ни на что не хватает времени. Я даже думать не успеваю, — добавил он.

― Хм!

Кем бы ни была эта женщина, ее явно не устроило объяснение Энди, как, впрочем, и Лору. Ни на что не хватает времени! Если он так безумно любит свою жену, как говорит, так почему же он врет этой женщине?

— Ну, правда, Адель. Я собирался позвонить тебе сегодня вечером.

— Вот и прекрасно. Я уже здесь. Зачем ждать до вечера? Сейчас и поговорим.

— Не сейчас.

— Хорошо, если ты не желаешь говорить, то вполне можешь послушать. Я уверена, это не будет для тебя сюрпризом. Думаю даже, что ты именно поэтому меня избегаешь. Ребенка надо отправить в пансион. Я говорила это раньше и говорю опять. Здешняя школа — пустое место по сравнению с той школой в Вирджинии.

— Я не собираюсь никуда отправлять Сэм. И точка. Спасибо за заботу. Увидимся в другой раз.

— Никуда я не уйду, пока ты не согласишься. Саманте необходимо уехать!

Вот оно что. Какими бы ни были отношения этой женщины с Энди, но она, Лора, вернулась и никому не позволит решать за нее судьбу ее ребенка. Она стиснула зубы, набрала в легкие побольше воздуха и начала спускаться вниз. В конце концов, это же ее дом, значит, и вести себя она будет соответственно!

— Адель, пожалуйста, — продолжал уговаривать Энди, — тебе лучше уйти. Я не могу сейчас все объяснить, но обязательно сделаю это потом. Честное слово!

— Что же это такое! — фыркнула женщина. — Можно подумать, что ты атомную бомбу в подвале собираешь!

Ее каблуки застучали по полу в холле. Она явно не собиралась уходить. Ну, что ж, хорошо. Лора с удовольствием познакомится с этой Адель. А еще больше ей хотелось, чтобы Адель познакомилась с ней.

— Адель…

— Энди! — нарочито весело и беззаботно позвала Лора. — А где же наш чай?

С этими словами она вошла в комнату и сразу увидела Энди. Лицо его стало абсолютно белым.

— О… нет… Боже мой!

Голос женщины тихо прозвучал откуда-то сбоку и скорее напоминал дуновение ветерка. Энди закрыл глаза.

Лора повернулась, чтобы рассмотреть ту, которой Энди постеснялся признаться, что его жена вернулась домой. Женщину, которая имеет наглость решать судьбу ее дочери. Но то, что Лора увидела, удивило ее.

Женщина оказалась гораздо старше, чем она ожидала, ей было уже под шестьдесят. Высокая, крупная, короткие седые волосы зачесаны назад, брови, сейчас сердито сдвинутые на переносице, аккуратно выщипаны. Глаза бледно-голубые, водянистые, навыкате, рот приоткрыт от ужаса.

— Боже мой! Боже мой! — повторяла Адель.

От этих слов у Лоры неприятно зазвенело в ушах. Она, собственно, не знала, что должна увидеть, но это было явно не то, чего она ожидала.

Энди бросился к женщине.

— Адель, я собирался тебе все рассказать, но я сам узнал только вчера и подумал, что будет лучше, если…

— Лора? — спросила женщина, глядя ей прямо в глаза. — Ло… — Женщина задрожала. — Это дух! Эндрю, посмотри! Вон там, около пианино.

— Я знаю…

— Как живая! — выдохнула Адель. — Поговори с нами, дух, не исчезай!

Сумасшедший дом! За последнее время многое произошло, но это уж слишком! Женщина двинулась к ней, вытянув вперед руки, как лунатик. Лора попятилась назад, сказать что-либо она просто не могла.

— Подожди, Адель, успокойся.

Энди подхватил женщину под руку и потащил к дивану. Лора беспомощно наблюдала за ними. Наверное, ей надо было помочь, но она не могла сдвинуться с места.

— Отпусти меня! — Адель оттолкнула его и опять повернулась к Лоре. Она шла медленно, протягивая к ней дрожащие руки. — Я должна увидеть ее в последний раз.

Лора в ужасе повернулась к Энди. «Тебе обязательно надо было вмешиваться?» — застыл в его глазах немой вопрос. Он еще раз попытался остановить женщину.

— Адель, ну послушай же меня. Это — Лора, это не привидение. Она жива, Адель. Произошла ужасная ошибка. Кошмарное недоразумение!

— Жива? Нет! Она не может быть жива! Я же была на ее похоронах!

И тут Лора не выдержала и расхохоталась. Энди и Адель смотрели на нее с недоумением.

— Извините, — сказала она, отчаянно стараясь остановиться. — Нельзя же быть такими доверчивыми, мало ли кого вы похоронили.

Выражение лица женщины изменилось, она стала бледнеть. А вот Энди, создавшаяся ситуация, начинала явно забавлять. Он улыбнулся краешком рта, глядя на Лору с нескрываемым восхищением, потом опять повернулся к Адель.

— Лора хочет сказать, что это была ошибка, — продолжал он терпеливо втолковывать. — В тот день машину у нее украли, саму ее ограбили, ударили по голове, и она потеряла память. А кто-то другой разбился в ее машине.

Казалось, что Адель его не слушает. Энди взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

— Она просто нас не помнит. — Он уже практически кричал. — Она не помнит Саманту, она не помнит меня, она не помнит тебя. Мы надеемся, что все изменится, но сейчас, мне кажется, ты ее пугаешь и…

— Что значит — она меня не помнит?! — огрызнулась Адель.

— Ну-ка, сядьте, — Энди показал на стоявший рядом стул. — Обе.

Женщина села. Он взял Лору за локоть и усадил рядом с собой на диван, накрыв ее руки своей сильной и теплой ладонью. Такой неуловимый жест, а как много значит. Их пальцы сплелись. Сценка получилась, как в дешевой мелодраме. В такие моменты женщины обычно начинают всхлипывать. Сердце Лоры бешено стучало. Как он смотрел на нее! Никто никогда так не смотрел!

Энди опять повернулся к Адель.

— Поверь, я прекрасно понимаю, какой для тебя это шок. Хотел тебе рассказать, но прежде я должен был подготовить Лору.

— Это правда?

— Да.

— И ты все знал со вчерашнего дня и ничего мне не сказал? Неужели я не имею права…

— Лорино здоровье для меня важнее, чем твое право, — резко оборвал ее Энди. — Представь, как это могло травмировать ее.

Его тепло согревало Лору. И было это очень кстати. Легкое Лорино платье без рукавов было вполне по погоде, вот только Адель принесла с собой такой холод, что Лоре казалось, он пробирает ее до самых костей.

— Лора, дорогая, поговори со мной. — Теперь водянистые голубые глаза смотрели прямо на нее. — Скажи, что ты помнишь меня. Ну же! — нетерпеливо добавила Адель.

— Простите, не могу. Я не помню…

Лора вопросительно взглянула на Энди. Он посмотрел на нее с некоторым состраданием и пробормотал:

— Лора, это… — он нехотя махнул рукой в сторону женщины, — твоя мама.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лора почувствовала слабость. Ей стало совсем не до смеха.

— Моя мама, — повторила она. Сердце у нее оборвалось. — Мама. — Слово было для нее абсолютно чужим. Она почему-то была уверена, что у нее нет родителей. Почему?

— Ты могла хотя бы дать знать о себе, — сказала ей Адель.

Лора смотрела на нее и не видела. Если, встретившись с Энди, она почувствовала что-то знакомое, во всяком случае, этот мужчина ее чем-то заинтересовал, то к женщине, сидящей напротив, она не испытывала никаких чувств. Наверное, замечательно встретиться с собственной матерью, но это… это было совсем не то, чего она ожидала. Мама должна быть доброй, мягкой, любящей, понимающей. По телевизору шли сотни фильмов, главные героини которых — мамы. Но ни одна из них не была похожа на эту крикливую, требовательную, настырную женщину. Конечно, Лора понимала, что жизнь — это не кино, но ведь фильмы на чем-то основываются, правда? Стоп! Так нельзя. Может, она несправедлива к Адель? Ведь она только что ее встретила. И все-таки, Лору раздражало, что ее маму больше волнует тот факт, что от нее скрыли появление дочери, а совсем не то, что дочь, которую она долгое время считала умершей, жива.

— Я хотел повременить с сообщением.

— Хм! — Адель повернулась к дочери. — Лора, дорогая, а как Саманта отнеслась к твоему появлению?

— Я еще не встречалась с ней.

И она замялась в ожидании неизбежного выговора. Видимо, Адель никогда не оставляла своего мнения при себе. И уж точно не была человеком, способным понять, а уж тем более одобрить поступок Лоры, которая боялась напугать ребенка.

— Не встречалась? — Адель с недоумением повернулась к Энди. — Чем ты тут занимаешься? Прячешь ее в кладовке? Как это Саманта с ней не встретилась, если она находится здесь со вчерашнего дня?

Энди явно терял самообладание.

— Лора остановилась в «Старбак Хауз». Мы решили не торопить события.

— Сейчас ты говоришь точно как твой отец, — ехидно заметила Адель и повысила голос. — Я понимаю, что если ты какое-то время жил с психиатром, то и рассуждать начинаешь, как он. Я человек простой, человек действия, и поверь мне, чем быстрее Саманта увидит мать, тем лучше.

— Но это может быть потрясением для них обеих.

Не обращая больше внимания на Энди, Адель обратилась к дочери.

— Хорошая мать всегда знает, что лучше для ее ребенка. И никакая амнезия не помешает.

Лора постаралась ответить как можно более спокойно:

— Мы с Энди все обговорили и решили, что я сначала посмотрю дом, а потом встречусь с Сэм. Таким образом, эта встреча не станет шоком ни для нее, ни для меня.

Мама фыркнула.

— С каких это пор Эндрю Беннет прислушивается к чьим-либо советам? Насколько я помню, ты даже не могла заставить его…

— Достаточно. — Энди встал. — Адель, ты сейчас же уйдешь.

— Ты не можешь выставить меня за дверь в такой момент просто так.

— Смогу, если ты будешь расстраивать Лору.

— Ага, понятно. — Она вскинула безупречную бровь. — Значит, ты не рассказал ей всего. Так? Как удобно, правда, Эндрю?

Лора насторожилась.

— Удобно что? — Она напряглась и повернулась к Энди. — Что она имеет в виду? О чем ты мне не сказал?

Энди, прищурившись, посмотрел на Адель.

— Она имеет в виду… Я не стану сейчас выяснять с тобой отношения, Адель. — Он покачал головой. — Не за счет Лориного здоровья.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу причинить вред собственной дочери? — негодующе зашипела Адель. — Но я считаю, что она должна знать…

— Она знает. — Он повернулся к Лоре. — Есть вещи, о которых мы не успели поговорить, а Адель намекает на наши личные, семейные проблемы. — Он бросил на женщину испепеляющий взгляд. — На те, о которых мы говорили раньше.

— Я поняла. — Лоре, несомненно, хотелось знать больше, но при этом она бы скорее съела дохлую крысу, чем стала прислушиваться к мнению этой женщины прямо сейчас. — Мы уже говорили об этом раньше, — пояснила она Адель.

Та явно была потрясена.

— И это тебя больше не волнует?

У Лоры пересохло во рту, но она постаралась сказать твердо:

— Все меняется.

Внутри у нее будто все потухло. Как она и подозревала, Энди скрывает что-то. И ясно, что он не собирался рассказывать ей об этом. Лора не знала, что с ними было до аварии, и теперь совершенно очевидно, что Энди и не хочет, чтобы она узнала.

Еще пятнадцать минут колкостей, и, уверовав, что Лора, с одной стороны, жива, с другой — действительно страдает амнезией, Адель, наконец-то, удалилась. Правда, перед этим она угрожающе заявила, что непременно при малейшей возможности поговорит с Лорой с глазу на глаз. Лора была согласна на что угодно, только бы эта женщина ушла. Радость обретения матери была сильно омрачена страшным эгоизмом Адель. Она никак не могла успокоиться, и все продолжала твердить, какей было тяжело пережить «смерть» дочери, а потом вновь ее обрести, даже не получив такой малости, как телефонный звонок.

Энди вежливо предложил отвезти Адель домой, учитывая шок, который она пережила, но та отказалась.

— Я, в отличие от некоторых, привыкла рассчитывать только на себя.

Закрыв, наконец, за ней дверь, Энди обернулся к Лоре и сказал:

— Извини.

Она покачала головой.

— Нет, это ты меня прости. Ничего не могла поделать, но она, по-моему, рассердилась, — хихикнула Лора.

Энди улыбнулся.

— Она и вправду решила, что это твой призрак.

Лора засмеялась и плюхнулась на диван.

— Уму непостижимо. Ты уверен, что это моя мать?

Глаза ее смеялись.

— Ты нормально себя чувствуешь? — спросил Энди.

— Прекрасно, а что?

— Обычно после визитов Адель настроение у тебя надолго портилось.

— Серьезно? — искренне удивилась Лора. — Ей удавалось вывести меня из равновесия?

— И еще как!

— Хм. Получается, амнезия — не такая уж плохая вещь. Есть в ней что-то положительное. Могу с уверенностью сказать, что хотя Адель очень пытается меня подавить, но уже совершенно не имеет надо мной власти.

Энди подошел к дивану.

— Удивительно, ты такая открытая, откровенная. Ты редко раньше говорила то, что думаешь. Особенно, если это было что-то неприятное. Тебя воспитали очень сдержанной девочкой.

— Ага. — Она откинулась на диванные подушки. — Мне кажется, я начинаю понимать, почему так рано выскочила замуж.

— Но-но. — Он сел рядом, поборов безумное желание дотронуться до нее. — Это произошло потому, что ты встретила того единственного человека в мире и поняла, что другого не будет.

Она покосилась на него.

— И где же он сейчас, этот благородный рыцарь? — расхохоталась Лора.

Ее смех для него звучал дивной музыкой. Она смеялась так заразительно, что он не выдержал и тоже расхохотался.

— Он появится при малейшем намеке на угрозу. — И Энди указал пальцем на дверь. — И никуда тебе от меня не деться.

— И я с этим справлюсь?

Она застенчиво взглянула на мужа.

Энди смотрел на нее и едва сдерживал улыбку. Он уже и вспомнить не мог, когда был так счастлив. Вроде бы визит Адель пришелся так некстати, но как он сблизил их! Он нежно похлопал любимую по руке.

— Ну, как-нибудь… безусловно!

Они помолчали. А потом Лора спросила:

— Энди, почему мы так рано поженились? Он вспомнил начало их романа, тот день, когда 18-летняя Лора раз шесть проехала на велосипеде мимо его дома, пока он, наконец, не вышел. А она сразу сделала вид, что оказалась здесь совершенно случайно. Он влюбился в нее в ту же минуту, хотя, наверное, какое-то время об этом даже не догадывался.

— Тебе было двадцать, мне двадцать пять — не так уж и рано.

Лора подняла брови и пожала плечами.

— А мне кажется, рано. Что ты можешь знать в двадцать лет? — Она грустно рассмеялась. — Хотя, если хорошенько подумать, что я знаю в свои двадцать девять?

Его это очень тронуло.

— А когда мы вообще что-то знаем? Чем мы старше, тем опытнее. Вот и все. А жизнь по-прежнему игра.

Казалось, ее это не убедило.

— Я удивляюсь, почему была такой самонадеянной в свои двадцать лет. — Их глаза встретились, взгляд Лоры смягчился. — А может, и не удивляюсь, — мягко добавила она.

— Ты… — Его палец осторожно коснулся ее губ. — Ты была влюблена.

Она взяла его за руку.

— Ты можешь доказать это?

Они молча смотрели друг на друга. Ему казалось, что даже воздух вокруг пропитан желанием. Все тело напряглось. Как он хотел ее! Хотел настолько, что, казалось, еще чуть-чуть — и он сорвет с нее одежду и овладеет ею на кофейном столике, на полу, на ступенях, в холле и, в конце концов, на кровати, залитой теплым полуденным солнцем. Но никак нельзя. Во всех книгах совершенно ясно было написано, как опасно в случаях амнезии опережать события.

— Ммм? — Лора смотрела на него выжидающе. — Ну, чем ты можешь это подтвердить?

Я люблю тебя. Разве это не подтверждение? Энди откашлялся.

— У меня есть твои письма. — Думай о бейсболе, о чем угодно, только не о том, как она на тебя смотрит. — Старые письма.

Она была не только удивлена, но и явно польщена.

— Ты сохранил мои письма?

— Вот такой я… странный. — Он застенчиво улыбнулся. — Но если ты кому-нибудь расскажешь, я все буду отрицать.

— О, твоя тайна умрет вместе со мной. Они опять замолчали. Она вздохнула, потом еще раз.

— Энди?

— Да? — Он погладил ее пальцы и поднял глаза, лицо Лоры было очень озабоченным.

— А Адель и раньше всегда так себя вела, придиралась к нам?

Энди очень страшился этого вопроса. Поцеловав ей руку, он откинулся на спинку дивана.

— Ты действительно хочешь об этом поговорить?

— Я не хочу, но мне кажется, мы должны. Он довольно долго рассматривал оранжевую лошадку на каминной полке.

— Ты спрашивала, были ли у нас проблемы в семье…

— И ты не захотел ответить.

Энди долго колебался. Он не хотел сейчас начинать этот разговор.

— Зачем вспоминать о плохом, которое теперь в прошлом, если нам представилась такая замечательная возможность узнать друг друга заново?

— В том-то все и дело. Ты все это помнишь, а я — нет. Я ничего не могу поделать, но мне кажется, у тебя есть определенное преимущество.

— Ну, это же не соревнование.

— Знаю, но ты все равно из-за этого можешь определенным образом направлять наши отношения.

— А тебе обязательно зацикливаться именно на плохом в нашем прошлом? — И он медленно наклонился к ней. — Почему бы не вспомнить хорошее? Ведь его было так много.

— Всегда существует обратная сторона медали. Я тебе уже, наверное, надоела, но еще раз замечу — я не помню ничего.

— А может, ты просто так думаешь. — Он дотронулся ладонью до ее щеки. — Ты ведь помнишь это? — Его рука скользнула по волосам Лоры, и Энди мягко притянул жену к себе. Черт с ними, с умными книгами. Ему необходимо это.

Им необходимо это.

Когда его губы коснулись ее губ, Лора вся затрепетала. Горячая волна желания захлестнула ее истосковавшееся по ласке тело. Она ответила, не задумываясь, закрыв глаза. Он подвинулся ближе и другой рукой обнял ее за плечи. Ее руки прошлись по его груди, широким плечам и обвились вокруг шеи. Внутренний голос говорил: «Что ты делаешь? Ты почти не знаешь этого человека, а сама идешь в его объятия». Но этот голос принадлежал Мэри Шеппард. Теперь она прислушивалась к другому голосу, звучащему из самой глубины ее естества. Голос Лоры, или самого сердца, говорил, что его нежность и любовь нужны ей сейчас больше, чем пища и вода. И она полностью отдалась безрассудному зову своего тела. Она хочет этого, а там — пусть будет что будет! Его объятия были такими сильными, она чувствовала себя такой защищенной в его руках!

Сначала поцелуи их были легкими, но желание все сильнее овладевало ими. Поцелуи становились все более продолжительными, страстными. Инстинктивно Лора приоткрыла губы, чтобы почувствовать его язык и ответить. Ощущение было пронзительным. Она никогда не понимала выражения «слияние душ», но в этот момент почувствовала, что всем своим существом растворилась в Энди, утонула в нем, как в зыбучих песках. Где-то в самом далеком уголке сознания мелькнуло, что если она не остановит этого, то может потерять себя. «Наоборот, я уже потеряла себя». А сейчас она получит возможность найти.

Руки Энди скользнули по ее спине, крепко сжав талию. Ощущение было настолько сильным, будто он касался обнаженной кожи. Еще подумалось, что нужно быть сдержаннее, но это было уже выше ее сил. «В конце концов, мне нечего терять, теперь я могу только обрести». И она с еще большей страстью, выгнувшись, прильнула к нему, а его пальцы, пробежав по спине, начали ласкать ее грудь. Время остановилось. Лоре казалось, она перестала дышать. Почувствовав его руки на своей груди, она застонала. Все напряжение, неудержимое влечение вылились в этом стоне. Мэри Шеппард больше не было, а Лора знала — все правильно.

Все внутри дрожало от нетерпения, тело стремилось к ласкам. Ей так хотелось почувствовать его руки всюду, ниже, ниже, пока… При одной мысли об этом у нее перехватило дыхание.

Энди отпрянул.

— Извини, я не хотел сделать тебе больно.

— Что? — Лора пыталась сосредоточиться. Почему он остановился? — Я сделала что-то не так?

— Ты? — Глаза у него округлились. — Ты удивительная.

— Тогда почему ты остановился? И вообще, почему каждый раз, когда между нами что-то возникает, ты тут же пасуешь?

— Я для тебя чужой.

— Ты мой муж, — рассмеялась она.

— Но ты же этого не помнишь.

Она провела пальчиком вниз по его груди.

— Я тебе верю.

— А во всех книгах по психологии, — голос Энди звучал несколько натянуто, — особенно подчеркивается, что в случаях амнезии, ни в коем случае, нельзя слишком торопиться.

Лора, опять не выдержав, рассмеялась.

— Мне столько нужно наверстать, что пройдут месяцы…

— Но ведь стресс…

— Энди.

― Да?

— Мне кажется, не похоже, чтобы я любила опережать события, правда ведь? — Она вопросительно посмотрела на него. — Но все, что было сейчас, по-моему, было самым правильным и самым разумным, что я сделала за последнее время. Все мои логические выкладки ни к чему не приводили, а вот интуиция привела в Нантакет. Поэтому я считаю, на нее можно положиться. Кроме того, я ведь уже взрослая. И давай я буду отвечать за себя, а ты за себя.

И она мягко положила руку ему на бедро. Всего в нескольких сантиметрах от его возбужденной плоти. Энди расправил плечи и нервно сглотнул.

— А ты знаешь, почему площадка для игры в бейсбол такой странной формы?

— Нет, — ответила она, придвигаясь к нему еще ближе.

— Это… — Ее пальцы скользнули выше, он закрыл глаза. — Это очень интересно… — Он заставил себя открыть глаза и посмотреть на нее. — И если ты, отвечая за себя, собираешься принять правильное решение, я думаю, самое время. Потому что еще через минуту я уже за себя отвечать не буду.

Взгляд ее скользнул по его лицу и остановился на губах, о которых она думала весь вчерашний вечер. Они еще не остыли от поцелуев. Лора дотронулась до них кончиком пальца, а потом наклонилась вперед и прижалась к ним губами. Энди, застонав, привлек ее к себе. Кончиком языка он ласкал краешки ее губ и, наконец, проник в ее полуоткрытый рот. Она откинулась назад, увлекая его за собой. Ее тело пылало, ощущая его тяжесть на себе.

Нарочито медленно, стараясь продлить удовольствие, она перебирала его волосы. Мелкими глотками она хотела выпить этот бокал наслаждения. Энди легкими движениями ласкал ее бедра. Жар разливался по коже. Страсть все больше захлестывала Лору, каждую клеточку ее тела. Она все так же медленно перебирала его густые волосы. Его руки скользнули вверх, и Энди начал расстегивать платье, аккуратно, пуговка за пуговкой, словно спрашивая ее разрешения. Она выгнулась, как бы предлагая себя, чувствуя щекой его горячее дыхание. Его поцелуи становились жадными, настойчивыми. Его язык проникал все глубже, манил, дразнил. Энди больше не спрашивал, он требовал.

Да, я хочу этого, всплывала из глубин затуманенного сознания одна-единственная мысль, я так соскучилась.

Она была уверена в этом. Не сравнимое ни с чем блаженство охватывало ее.

Он оторвался от ее губ, осыпая поцелуями подбородок, шею. Его руки, скользнув по ее плечам, стянули вниз платье. Он откинулся на мгновение, чтобы посмотреть на нее, провел рукой по груди. Лишь на секунду задержался на застежке лифчика, вот он уже расстегнут, а его руки ласкают ее соски.

— Как ты прекрасна! — Его руки, опускаясь ниже, ниже по животу, скользнули под трусики. — Как давно это было!

Лора, затаив дыхание, чувствовала, как его пальцы скользят вниз, и, наконец, она ощутила их в себе. Энди замер. Лора не могла понять, чье сердце бьется сильнее, его или ее? Его ласки становились все более утонченными, изощренными, доводя Лору до безумия. Она никогда не испытывала таких чувств, она даже представить себе не могла ничего подобном. Временами ей казалось, что она не дышит. Он прекрасно знал ее тело, как хороший музыкант свой инструмент.

И вдруг… Это было подобно взрыву, яркой вспышке в темноте. И тут же память вернула некий образ. Не воспоминание, а так, отблеск, тень на воде. Солнечные лучи, льющиеся в окно. Эти поцелуи. Тяжесть его тела. Темные волосы, отливающие бронзой на свету, загоревшая кожа, черные ресницы и темно-карие глаза, полные страсти. Лора прерывисто вздохнула.

— Сэтч.

Она поняла, что произнесла это слово вслух, только потому, что Энди отпрянул, изумленно на нее глядя.

— Что ты сказала?

— Я… я не знаю, просто вырвалось. — Она старательно напрягала память, стараясь вспомнить, что это за слово или хотя бы что оно значит, но так ничего и не вспомнила. — Сэтч? Я не знаю, что это.

Потрясенный Энди сел.

— Зато я знаю.

— И что?

Она моргала, не успев еще прийти в себя от только что пережитого. Голос ее звучал томно.

Энди смотрел на нее, как на привидение.

— Ты меня так называла когда-то, давным-давно.

— Я называла тебя Сэтч?

Он покраснел.

— Ну, это была шутка.

— А что она означала?

Она удивленно смотрела на него в ожидании объяснений, чтобы хоть что-нибудь понять.

После достаточно длинной паузы Энди пожал плечами.

— Да, в общем-то, ничего особенного. Я всегда очень любил Луи Армстронга, поэтому…

Он замолчал.

Не дождавшись продолжения, Лора спросила:

— Кто это? Луи Армстронг. Космонавт? — Она покопалась в памяти и вдруг вспомнила. Певец. Луи Армстронг — какой-то певец. — Он был певцом?

— Правильно. Это великий джазмен. Как ты вспомнила?

Лора пожала плечами.

— Я не вспоминала. Я просто… знала.

Он, не отрываясь, смотрел на нее, как бы стараясь заглянуть в самые глубины ее сознания.

— Мне не верится, что ты сказала это. — Он постарался сосредоточиться. Сэтч. Сэтчмо. Это было его прозвище.

И тут ей в голову пришла дикая мысль.

— Ты… ты хочешь сказать, когда мы занимались любовью, я представляла, что ты Луи Армстронг? — спросила Лора недоверчиво.

— Иногда. — Он честно посмотрел ей в глаза. — А иногда мы занимались любовью, как Сонни Боно и Шер.

Лора, совершенно ошеломленная, какое-то время смотрела на него, а потом расхохоталась.

— Ты всегда была такой доверчивой, — со смехом сказал Энди.

— Слава Богу, это неправда.

— Конечно, неправда. — Он покачал головой, продолжая улыбаться. — Прозвище — это такая вещь… Начинается с шутки, а потом причина забывается, а оно остается. А вообще-то, Лора, тебе бы побольше уверенности в себе.

Глаза ее смеялись.

— Это о тебе я беспокоилась. А уж в себя-то я верю.

— На этом и стой, дорогая. Только в этом ты сейчас можешь быть уверена — в себе и во мне.

Слова прозвучали очень искренно.

Лора задумалась, стараясь осознать происшедшее. Почему она назвала это имя? Она пыталась вспомнить еще хоть что-нибудь, вызвать в себе какие-нибудь ассоциации, но все ушло. Энди улыбнулся, заговорщически подмигнув.

— Миссис Беннет, а не кажется ли вам, что мы все-таки несколько перестарались?

— Да уж. Но воспоминание, или что это было, исчезло. — Ей вдруг пришло в голову, что если все повторить с самого начала, то, может, она вспомнила бы еще что-нибудь. — Не знаю, что это было, и сейчас даже не понимаю, почему я это сказала. Все… просто пропало.

— Нет, — возразил Энди. — Сейчас ты стала гораздо больше сама собой, той, настоящей. Этого практически не было в последние годы нашей совместной жизни. Ты опять смеешься, ты перестала воспринимать жизнь так сурово, серьезно. И это замечательно. Твое истинное «я» не исчезло, оно просто спрятано. И сейчас я верю, как никогда, что мы найдем его.

Внимательно оглядев его с ног до головы, она задержала свой взгляд на буквально рвущейся застежке джинсов. Очень осторожно она дотронулась до этого места и посмотрела мужу прямо в глаза.

— А для этого надо работать, работать и работать.

Он прищурился.

— А я готов.

В это время часы над камином пробили полдень. До Лоры дошло не сразу, но вдруг она ойкнула:

— Боже мой! Уже двенадцать!

Еще не окончательно пришедший в себя, Энди растерянно посмотрел на каминную полку и спросил:

— А что ты назначила на полдень? — и медленно провел пальцем от ямочки на ее шее и дальше по ключице.

— Разве не ты сказал, что Саманта приходит домой в полдень?

Он резко выпрямился и посмотрел на часы.

— Точно, в полдень.

Лора вскочила.

— Мне нужно уходить отсюда. Она не должна меня видеть такой.

— Честно говоря, мне бы тоже не хотелось, чтобы она меня видела в таком состоянии, — согласился Энди. — Надо срочно подумать о чем-нибудь другом. Отвлечься. Бейсбол, бейсбол. Янки выигрывают чемпионат мира… — Он посмотрел на Лору. — Боже! Как ты прелестна! Мне кажется, ты никогда не была так хороша.

Лора улыбнулась, подумав, что и он выглядит замечательно.

— Спасибо, а ты, похоже, совсем с ума сошел. Волосы дыбом, вся одежда смята… — Ее взгляд упал на циферблат: 12.05. — Я должна идти.

С этими словами она побежала к входной двери, схватив по дороге со стола сумочку.

— Я тебя отвезу.

Она перекинула сумку через плечо.

— Нет-нет. Ты оставайся с Сэм. — Он посмотрел на нее с недоверием, и она добавила: — Мне нужно немножко пройтись, проветриться. Пожалуйста.

Идя за ней к двери, он полез в карман.

— Я дам тебе деньги на такси.

— Нет, спасибо. — Она дотронулась до его руки. — У меня есть.

— Ты уверена?

— Да. — Она внимательно посмотрела ему в глаза. — Я дойду до центра и там возьму машину.

Он уступил.

— Я позвоню тебе вечером.

— Хорошо.

Голос у нее сел. Энди покачал головой.

— Почему мне кажется, что мы вернулись в прошлое? Послушай, а может, тебе остаться и мы расскажем все Сэм сегодня?

У нее защемило сердце.

— Я бы рада, но знаю, что еще не готова. Не сейчас. Лучше завтра.

И она выскользнула за дверь прежде, чем он успел остановить ее.

Выскочив на улицу, на теплое солнышко, Лора глубоко вздохнула и постаралась избавиться от ощущения, что Энди рядом. Это было нелегко. Она чувствовала его запах на своей коже. А этот замечательный аромат был связан с теми дивными воспоминаниями, которые будут преследовать ее всю ночь.

И тут Лора услышала голоса за спиной. Она обернулась и увидела женщину и маленькую девочку с пышными темно-рыжими волосами. Они шли по улице прямо на нее, а потом свернули к дому.

Сердце Лоры замерло, и все мысли, связанные с Энди, улетучились в один момент. Она поняла — не вспомнила, а именно поняла, — что главное в ее жизни — любовь к этому ребенку.

Находясь достаточно далеко, она всматривалась в девочку до боли в глазах. Как ей хотелось проникнуть в душу ребенка, узнать Саманту. Она была уверена, если ей удастся это, она вспомнит и все остальное.

— Папа!

Это единственное слово, произнесенное высоким детским голоском, пронзило сердце Лоры. Девочка ворвалась во двор с криком:

— Папа! Я пришла! Знаешь, что я сегодня делала?

Раздался радостный смех, и девочка исчезла за входной дверью.

Лора закрыла глаза. Ей казалось, что она продолжает слышать этот голосок. Как ей хотелось надеяться, что он прокричит когда-нибудь: «Мамочка! Знаешь, что я сегодня делала?» Лора не могла ничего себе даже представить, настолько далека она была сейчас от жизни дочери и не знала, чем та обычно занимается, и что могло привести ее в такой восторг, о чем, прибежав домой, она собиралась рассказать папе.

Неужели она плохая мать? Здравый смысл говорил «нет», а внутренний голос утверждал, что хорошая мать никогда не забудет своего ребенка, что бы ни случилось.

Хорошая мать всегда знает, что лучше для ее ребенка. И никакая амнезия не помешает. Только сейчас слова Адель больно резанули ее. Тогда, во время разговора с матерью, она не прочувствовала всей резкости этих слов. Неужели это правда? Ну, а сама Адель? Ведь ее встреча с матерью была далеко не из приятных.

Нет, подумала Лора. И слова эти неправда, и на ее настроении они никак не скажутся. Потому что у нее с дочерью будут совсем другие отношения. Они будут близкими, теплыми независимо от того, что ждет их. Наверное, такие отношения вряд ли понравятся Адель. Лора чуть не рассмеялась. А зачем принимать близко к сердцу слова этой злой, чужой ей женщины? В глубине души она была уверена, что когда-то давно мать могла сильно ранить ее. Но человеку, которым она теперь стала, Адель казалась всего лишь театральной злодейкой. Такую всерьез не воспринимают.

Самым главным сейчас было то, что всего несколько часов отделяло Лору от самого важного момента в ее жизни. Ее новой жизни. Через несколько часов она встретится со своим ребенком. И с этого момента ее жизнь полностью изменится. Она уже не будет одинока. Как бы дальше ни сложилось, но теперь у нее всегда будет дочь.

А вообще, не существует четких правил и определений, что такое хорошая мать, подумала Лора. Просто нужно любить своего ребенка и заботиться о нем. И стараться делать это как можно лучше. Амнезия здесь не помешает. Она любит Саманту, уже любит, даже если ничего не вспомнит. И если ей не удастся восстановить свои прежние отношения — не беда. Они построят новые. Здесь она была абсолютно уверена в себе и Саманте.

Ее отношения с Энди, конечно, совсем другое дело. Ей бы очень хотелось и в них быть уверенной, но здесь было слишком много вопросов. Она надеялась, что отношения с Самантой будут развиваться вполне естественно. А вот получить ответы на все вопросы, связанные с Энди, она знала, будет не просто. Но она постарается!

Полная решимости, Лора повернулась, чтобы идти к центру, и вдруг услышала скрип открываемой двери. Она обернулась. На крыльцо вышла Саманта, сбежала вниз и, стуча башмачками, запрыгала по дорожке. Ее движения были легки, грациозны, она мурлыкала себе под нос какую-то песенку — само воплощение детского счастья. Девочка добежала до конца дорожки, подняла газету и так же весело поскакала обратно к дому.

Лора наблюдала за ней, затаив дыхание. Как ей хотелось броситься к Саманте, подхватить ее на руки! Это желание возникло внезапно, но было сильным и естественным. Так же непроизвольно, не задумываясь, мы отскакиваем от проезжающей мимо машины. Лора до боли закусила нижнюю губу. Подойди она сейчас, Сэм воспримет ее как чужую и может даже испугаться. Поэтому Лора стояла, не двигаясь, и только молилась Богу, чтобы тот дал ей сил дожить до завтрашнего дня.

Неожиданно Саманта остановилась. Конечно, она и не подозревала о переживаниях Лоры, но вдруг почему-то обернулась и посмотрела прямо на нее. Их глаза встретились, время остановилось. Казалось, что даже сама природа, затаив дыхание, наблюдает за ними. Но только на мгновение. А потом… все было как обычно: где-то проехала машина, с цветущего вишневого дерева, на дорожку рядом с ней, посыпались лепестки, запели птицы. Лоре казалось, что ей был дан шанс, а она им не воспользовалась и теперь не знала, что делать дальше. Она посмотрела на Саманту, которая опять пошла к дому. И так же неожиданно, как в первый раз, девочка остановилась и опять обернулась. У Лоры перехватило дыхание. Она сама не знала, чего ожидала, но очень удивилась, когда Саманта помахала ей рукой. Лора улыбнулась в ответ и тоже подняла дрожащую руку, надеясь, что на расстоянии это не будет заметно. Улыбнувшись, Сэм убежала в дом, беззаботно размахивая газетой.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В день, когда она должна была встретиться с дочерью «в первый раз», Лора практически не сомкнула глаз. Сон не шел, в голове роилось такое количество мыслей, что уснуть было просто невозможно. Вот она и лежала в гостиничной кровати совсем недалеко от собственного дома, и размышляла о том, что она теперь жена и мать.

Когда-то она собиралась посвятить всю свою жизнь двум людям, но совершенно об этом не помнит.

Совершенно не помнит, вот в чем проблема. Но время шло, и она все больше и больше убеждалась, что испытывает к ним какие-то чувства. И очень сильные чувства. В отношении Энди это началось с того, что она бы назвала «инстинкт». Еще когда она его увидела в самый первый раз, что-то поднялось в ее душе, но она не поняла этого. А вот за два дня общения с ним, это чувство выросло и окрепло. Очень быстро. Она не знала, основывается ли оно на воспоминании, или это вновь возникшее чувство, но оно было. К сожалению, было также и множество вопросов, которые нельзя проигнорировать. Вопросы, касающиеся их совместного прошлого и того, как оно связано с ее «исчезновением» пятнадцать месяцев назад.

С Самантой, конечно, все было по-другому. Оказывается, в ней было столько нерастраченной любви, о которой она и не подозревала. Она не помнила ребенка, но чувства переполняли ее, требуя выхода. А сегодня все должно встать на свои места. По крайней мере, сегодня Лора вспомнит своего ребенка. А если нет… Мысль была невыносима. Нет, она перейдет этот Рубикон. И Энди будет с ней. Он знал их обеих, он поможет, если возникнут какие-то проблемы.

Наконец, в семь утра Лора встала и начала одеваться. Она обещала прийти к Энди, то есть домой (она никак не могла привыкнуть к этой мысли), в восемь часов. Лора приняла душ, три раза переодевалась. Ей никак не удавалось подобрать наряд, подобающий моменту. К сожалению, выбор был слишком ограничен. Наконец она остановилась на простом хлопчатобумажном голубом платье и кожаных босоножках.

Лора уже собиралась вызвать такси по телефону, когда он зазвонил. Это была Адель. Она настаивала на встрече с глазу на глаз. Лора, как могла, отказывалась, объясняя это тем, что собирается встретиться с дочкой. Беседа протекала достаточно гладко, до тех пор, пока Адель не ляпнула:

— Я рада, что ты так спокойно воспринимаешь саму идею развода. Должна сказать, я даже удивлена.

Развод? У Лоры сжалось сердце.

— Удивлена? — подчеркнуто безразлично переспросила она.

Инстинктивно Лора решила не обнаруживать, что она не в курсе событий.

— Впрочем, чему тут особенно удивляться, — слащаво щебетала Адель. — У тебя было время привыкнуть к этой мысли.

Лора задумалась. Адель говорит о них с Энди? Или имеет в виду собственный развод, который, должно быть, определенным образом травмировал дочь? Энди ничего не говорил о разводе. Конечно, он бы сказал, если бы это было правдой. Нет, видимо, Адель говорит о чем-то еще. Наверное, о своем разводе с отцом Лоры.

— Ты разведена?

— Я? Разумеется. А при чем тут?..

Удивление в ее голосе только подтвердило Лорину догадку.

— Извини, — Лора старалась не обращать внимания на червячка сомнения, который зашевелился в душе. — А он… Он тоже живет в Нантакете? Я имею в виду папу?

— Нет, дорогая. Он уехал какое-то время назад, — раздраженно ответила Адель.

Лора задумалась. Она почему-то не испытывала ни огорчения, ни печали по этому поводу.

— Я не помню.

Телефонная трубка издала тяжелый вздох.

— Да-да, я знаю. Скажи мне, а когда мы сможем поговорить тет-а-тет? Мне не хотелось бы делать это по телефону.

Делать это. Прозвучало зловеще.

— Скоро, я не могу сказать точно, когда. Я ведь должна встретиться с Сэм, увидеть дом. Но я думаю, скоро.

— Ну и, конечно, все детали, которые вы должны обговорить с Энди. Бедная девочка. Сразу столько навалилось.

Вот опять. Намеки на то, что у них с Энди было что-то не так. И Лора снова засомневалась. О чьем же разводе говорит Адель? Хотела ли Лора развестись с Энди? Как-то не похоже. Кроме того, он, безусловно, должен был бы ей рассказать об этом. А с другой стороны, если она хотела развестись с ним, то, возможно, он умолчал об этом совершенно сознательно, чтобы не напоминать ей ни о чем.

В любом случае у Адель ей об этом спрашивать не хотелось. Ей надо было знать правду. А Лора совсем не была уверена, что услышит ее от мамочки.

— Поговорим об этом в другой раз, хорошо? Мне уже пора бежать. Пока.

И она решительно и быстро повесила трубку. Достаточно она наслушалась от своей матери. Какова бы ни была правда, ей не хотелось узнавать ее от женщины, которая так явно не любила своего зятя. Но и у Энди узнать это тоже нельзя. Он так искренне радовался, что она нашлась, и Лоре не хотелось напоминать ему о своем намерении уйти от него. По крайней мере, пока в этом нет необходимости. И ей самой придется выяснить, почему она собиралась это сделать.

К тому времени, когда такси остановилось около ее дома, сердце Лоры бешено колотилось. Несколько раз она собиралась попросить водителя повернуть обратно. Но вспоминала спокойного, доброжелательного Энди, который будет рядом с ней, и успокаивалась.

Он ждал ее на улице, сразу же подошел, расплатился с шофером и отпустил его. Лора даже не успела раскрыть сумочку.

— Пыль в глаза пускаешь?

Он улыбнулся в ответ, но тут же стал серьезным.

— Сразу хочу предупредить. Я говорил с врачом. Она советует тебе сначала просто «познакомиться» с Самантой, а потом уже мы ей скажем, кто ты такая. Пусть Саманта привыкнет к тебе, и, быть может, у нее не возникнет чувства обиды на то, что мама когда-то ее бросила.

Бросила. Как больно это слышать. Лоре была ненавистна сама мысль, что она бросила собственного ребенка, нарочно это было сделано или нет. Хотя она даже представить себе не могла, что сделала это нарочно.

— Хорошо, — согласилась она. — Давай так и поступим.

Энди с облегчением вздохнул.

— Ага, хорошо. Посмотрим, получится ли.

— Почему нет?

— Не знаю. Врачи тоже иногда ошибаются. Ладно, не имеет значения, справимся.

Лора прищурилась.

— Боишься?

— С чего ты взяла? — ответил он слишком поспешно.

— Неправда. — Лора остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. — Почему?

— Что тебе опять взбрело в голову?

— Улыбка у тебя смущенная, говоришь слишком быстро, и глаза бегают.

Он рассмеялся.

— Бегают? Ничего подобного.

— Ладно, не отпирайся.

Энди вздохнул.

— Ну, хорошо. Конечно, мне страшновато. Я не знаю, как отреагирует Сэм. Я не знаю, как отреагируешь ты. — Он поднял голову и посмотрел на солнце. — Черт возьми! Я не знаю даже, как отреагирую сам.

Лора кивнула и сказала с уверенностью, удивившей даже ее саму:

— Тогда давай-ка пойдем и попробуем, вместо того чтобы стоять здесь и напрасно волноваться. — Она решительно выдохнула. — И если я не зайду сейчас, то зайду уже не скоро. Я смертельно боюсь!

Энди взял ее за руку.

— Не бойся, прорвемся.

Лора внимательно смотрела на него. Неужели она и вправду хотела с ним развестись?

— А как у вас складывались отношения с Адель? — спросила она неожиданно. — Я имею в виду, пока меня не было.

— А почему ты спрашиваешь? — удивился он.

— Просто интересно.

Он криво улыбнулся.

— Значит, она до тебя добралась. Адель, как всегда, в своем репертуаре.

— Не увиливай, — нахмурилась Лора.

— Пфф, — выдохнул Энди. — Хорошо, рано или поздно ты бы все равно узнала. Нас трудно назвать хорошими друзьями. Нас связывала только Саманта.

— Адель была против нашего брака?

Энди скривился.

— Ну, если назвать «против» то, что она, без твоего ведома, отменила заказ на подвенечное платье, умоляла священника нас не венчать, сожгла билеты на самолет — наше свадебное путешествие, а потом прорыдала в течение всей церемонии бракосочетания… В общем, если все это назвать «против», то да — против.

Это было бы смешно, если не было бы правдой.

— А почему она была так против?

Он тяжело вздохнул.

— Ты — из состоятельной семьи. Из очень состоятельной. Адель вообще привыкла подчинять всех, и руководить всем и вся. Она и тобой управляла, пока ты, наконец, не подросла. А смириться с этим она не желала.

— Значит, стараясь расстроить нашу свадьбу, она хотела сохранить свою власть надо мной.

У Лоры даже желудок заныл. Может, именно этим объясняется, что мысль о материнстве была для нее такой трудной после катастрофы?

— Не знаю, — ответил Энди. — Возможно, она считала, что я охочусь за твоим состоянием. Ты ведь богатая наследница.

— А ты охотился? — поинтересовалась Лора.

— А как ты думаешь?

— Нет, ты не похож на охотника за чужими деньгами, — ответила она, но камень на сердце остался. — Но все же… — Она сосредоточилась, стараясь передать свои ощущения словами. — Это важно. Для нас, для меня и для тебя.

— Естественно. Тебя пугала сама мысль о замужестве. Тебя слишком напугал опыт твоих родителей. Да и меня, кстати, тоже, черт возьми.

— Почему?

— Потому что твой отец любил погулять, и это считалось нормальным в их кругу. Мать ничего не могла с этим поделать, поэтому она взялась за тебя.

Он неожиданно запнулся, хотя явно собирался продолжить, и заглянул ей в глаза.

— Значит, я попросту сбежала из дома от этого кошмара?

Он задумался и покачал головой.

— Не знаю. Я целый год уговаривал тебя выйти за меня замуж. Я думаю, что стать такой, как твоя мать, казалось тебе страшнее, чем жить с ней. — Он заколебался, потом пожал плечами. — Но все, что я знаю, — это то, что ты мне говорила, что я о тебе знал, и мои собственные выводы.

И только во мне ответы на все эти вопросы. И я могу никогда их не узнать.

— Скажи, Адель вмешивалась в нашу жизнь? Ну, ты понимаешь, что-нибудь делала исподтишка и все такое?

— К чему ты клонишь?

— Она сказала, что… — на языке вертелось «мы собирались развестись», но она сдержалась, — что у нас были какие-то проблемы, ты же сам слышал. Вот я и хотела узнать, что она имела в виду?

Он подумал.

— Не могу поверить, что она старается рассорить нас именно сейчас. — Он потер подбородок. — Хотя, с другой стороны, я бы не удивился. Поэтому, во избежание недоразумений, если у тебя есть какие-то вопросы, спрашивай у меня.

Он собрался идти к дому, но Лора, тронув его за руку, небрежно спросила:

— У меня была близкая подруга?

— Была, — сказал он крайне неохотно.

— А поподробнее?

На его лице отразилось отвращение.

— Ее зовут Дон Витфорд. Сейчас она живет в Бостоне. Я думал позвонить ей и рассказать о тебе, но решил повременить. А то она прилетит первым же самолетом.

Дон Витфорд. Имя ей ничего не говорило.

— А как она выглядит?

Он пожал плечами.

— Яркая блондинка, по-моему, голубые глаза, а может, и карие.

И сразу же Лоре вспомнилось вчерашнее посещение дома и фотография женщины. Как ее звали? Джина Финли. У нее были очень светлые волосы и глаза. И это очень ее напугало. Она напомнила ей Дон? А почему?

— Мы были близкими подругами, Дон и я?

Лора пыталась скрыть свое любопытство.

— Да, очень.

— Но тебе она не нравилась, — констатировала Лора.

Почему? Просто знала, и все. По нему было видно.

Энди грустно усмехнулся.

— Может, ты ничего и не помнишь, но в проницательности тебе не откажешь.

— Спасибо, кто бы говорил… Но ты уходишь от ответа.

Взгляд его был спокойным и открытым.

— Нас связывала только ты. Поэтому после аварии мы перестали общаться. — Он развел руками. — Я ответил на твой вопрос?

— Ну, в общем, да. — Она вздохнула. — Но в результате появилась масса других.

— Я расскажу тебе, что…

Он не успел закончить, как входная дверь распахнулась. На улицу выбежала Саманта. Лоре показалось, что у нее сейчас остановится сердце. Это ее ребенок, плоть от плоти ее. Совсем недавно она нянчила ее, меняла памперсы, вставала по ночам покормить и перепеленать. А теперь она ее не знает.

— Папа! — Розовые туфельки застучали по дорожке. — Я хочу тебе что-то показать.

Взглянув на Лору, Энди повернулся к Саманте.

— Показать мне? Что?

Девочка раскраснелась.

— В подвале мертвая мышка!

Энди наклонился к ней и поправил упавшую на глаза прядку волос.

— А что она там делает? — спросил он с улыбкой.

Какое-то время девочка смотрела на него, нахмурив брови, а потом захихикала.

— Она просто лежит, папа. Можно я ее возьму?

— Не стоит, я потом ее уберу. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Он взял Лору за руку и тихонечко пожал ее.

Казалось, что Саманта только сейчас заметила Лору. Она резко повернулась к ней: блестящие на солнце каштановые волосы, светло-голубые глаза — такая хорошенькая! Лора надеялась, что девочка не заметит ее смущения и неуверенности.

— Здравствуйте, — простодушно сказала Сэм и с очень серьезным личиком представилась: — Я Саманта Беннет, а как вас зовут?

У Лоры пересохло во рту, ей не хватало воздуха. Она неуверенно посмотрела на Энди и присела перед Сэм на корточки.

— Я… Лора, — робко ответила она.

Саманта наморщила личико и внимательно посмотрела на Лору.

— А я вас помню, — сказала она, наконец.

У Лоры даже голова закружилась. Она поймала удивленный взгляд Энди, он пожал плечами. Она опять перевела взгляд на Саманту.

— Правда? — почти прошептала Лора.

Сэм радостно кивнула.

— Да, вы та дама, которая была вчера.

Лора сникла. Она ожидала совсем другого ответа. Какое разочарование!

— Вчера?

Сэм показала на то место на дорожке, где Лора вчера стояла, и наблюдала за возвращающимися домой няней и Сэм.

— Вы стояли вон там.

У Лоры сжалось сердце. Девочка не помнит ее, она просто запомнила вчерашнюю встречу. А чего она ожидала? Что четырехлетний ребенок, не видевший ее пятнадцать месяцев, кинется ей на шею с криком «мама»?

— Правильно, я тоже тебя видела.

Саманта продолжала смотреть на нее с любопытством.

— Итак… — Лора нервничала, как девочка на первом свидании. Но это уже день вчерашний. Сегодня она мама. А завтра… что будет, то будет. — Ты хорошо вчера провела время в детском садике?

— Да. А потом я готовила папе обед.

— Неужели! — Лора улыбнулась. — Ты всегда готовишь папе обед?

Сэм покачала головой.

— Только иногда. Мы ели арахисовое масло с крекерами, но папе пришлось помочь.

Лора вздохнула и посмотрела девочке прямо в глаза.

— Ты прямо настоящая хозяюшка, каждый день ходишь в садик, а потом возвращаешься домой и заботишься о папе. Как хорошо, что ты у него есть.

— У нас нет мамы, — сказала Сэм, глядя на папу. — Когда-то была, давным-давно.

У Лоры защемило сердце. Краем глаза она увидела, как Энди подошел к ним поближе.

— Наверное, без мамы плохо, да? — спросила она, глядя на ребенка так же внимательно, как ребенок смотрел на нее.

— Я скучаю без нее, — ответила Сэм, и притихла. Потом она неожиданно протянула руку и дотронулась пальчиком до Лориной щеки. — Ты похожа на маму.

Волна эмоций захлестнула Лору. У нее перехватило горло, на глазах выступили слезы. Она взяла ручку Сэм и сжала ее. Но прежде, чем она смогла найти ответ, Сэм предложила:

— Хочешь посмотреть мои цветы?

— Конечно. — Лора встала, взяла Сэм за руку. — Где они?

— На заднем дворе.

Лора посмотрела на Энди, который хоть и выглядел несколько смущенным, но был явно доволен.

— Я… эээ… я пойду, возьму лимонад и вынесу вам. А вы идите. — Он ободряюще кивнул Лоре. — Я догоню вас.

— Ну, пойдем же! — тащила Сэм ее за руку. — Вот сюда.

Нервно оглянувшись, Лора пошла за ребенком. Они обогнули дом, и вышли к анютиным глазкам, растущим вдоль стены. Здесь были и другие цветы: маргаритки, душистый табак, ноготки, душистый горошек. Лора не могла понять, откуда знает названия этих цветов, но узнавала их с первого взгляда. Они росли, как попало, но этот беспорядок придавал садику неизъяснимое очарование.

— Красота! — сказала Лора. — Ты сделала все это сама?

— Мы посадили их с мамой, когда я была еще совсем маленькой. — Сэм снова посмотрела на нее с любопытством. — Разве ты не помнишь?

Лора даже не успела среагировать, не то что ответить, а Сэм радостно продолжала:

— Я, конечно, не помню. Я была совсем крошкой. А на прошлой неделе мы с папой сажали флоксы. Правда, красивые? — Она потянулась, сорвала один цветок и поднесла прямо к Лориному носу. — Он замечательно пахнет, правда?

Лора взяла цветок из рук ребенка, сердце отчаянно билось. Ведь очень может быть, что они стояли на этом самом месте раньше и делали то же самое, что и сейчас. Конечно, ничего нельзя вернуть. Никогда уже Сэм не станет карапузиком. Лоре так хотелось вспомнить хоть что-нибудь. Но ничего не получалось.

— Изумительный запах. — Лора протянула руку и заложила цветок Сэм за ушко. — Ты похожа так на индианку.

Сэм рассмеялась и сорвала еще один цветок.

— Это тебе! Теперь мы обе индианки.

— Да, — согласилась Лора. Как много было в этом правды. Они обе родились в Нантакете. Эта земля, кусочек ее был ее. Ее дом. Она оглядела двор, аккуратно подстриженный газон, причудливо вымощенный внутренний дворик, черную металлическую мебель. От такой мебели, когда сидишь на ней в шортах, на коже остаются квадратики. Почему она это помнит?

— Папа говорит, им нравится, когда их сажают. И растут они еще быстрее, чем мы.

Сэм нарвала уже целый букет.

— Давай нарвем их много-много и расставим по всему дому. — Лора засмеялась и тоже стала собирать цветы. — Или украсим внутренний дворик. Как думаешь? — Она взяла у Сэм ее букетик и стала вместе с девочкой украшать стол, втыкая стебельки в ячейки решетки так, чтобы были видны только головки цветов. — У нас будет самый прелестный стол во всем городе.

Смеющаяся Сэм последовала ее примеру. Им было легко вместе, будто они никогда и не расставались. Когда, наконец, появился Энди, они уже утыкали стол и все сиденья мелкими разноцветными цветочками. Они его не сразу заметили. Энди пришел, между прочим, без обещанного лимонада. Готового не оказалось, а сам он решил не рисковать, потому что не знал, как его делать на скорую руку. Лора и Сэм раскладывали цветы с необычайной тщательностью и с величайшей серьезностью обсуждали проблему бабочек, которые так похожи на летающие цветы. Как трудно жить, когда люди тебя все время путают!

Энди удивился, как естественно Лора ведет себя с Сэм. Словно они и не расставались. И Сэм уже относилась к ней с обожанием. Они понимали друг друга с полуслова. Может, сказать ей правду прямо сейчас?

Наблюдая за Сэм и Лорой, Энди понял, насколько девочке не хватало матери в последний год. Не то чтобы он не понимал, что ребенок скучает без нее, но сейчас это особенно бросалось в глаза. Он старался уделять дочери как можно больше внимания, но не мог полностью заменить ей мать.

Мамину ласку, например. Мамино понимание, сострадание. Лора была мягкой там, где он был жестким, эмоциональной там, где он мыслил логично, терпеливой, где он торопился. Саманта переняла у отца склонность к математике, любовь к искусству — у матери, в ней сочетались Лорино упрямство и дипломатичность Энди.

Энди опять посмотрел на Лору и Сэм. Теперь они подбирали цветы по цвету. Глаза дочери светились восторгом. Неужели она подспудно чувствует, что Лора ее мать? Или она так истосковалась по материнской нежности, что ухватилась за первую встреченную женщину?

Девочка с хохотом подбросила вверх пригоршню лепестков.

— Снег идет! Рождество! — радостно кричала Сэм.

Девочка, безусловно, чувствовала, что рядом с ней близкий человек. Может быть, действительно пора сказать ей правду?

— Эй, девчонки! — окликнул их Энди. — Что это у вас здесь происходит?

— Папа! — бросилась к нему Сэм. — У нас с Лорой Рождество! Видишь, какой снегопад?

Он улыбнулся и подхватил ее на руки.

— Рождество еще не скоро. Скоро День Матери.

Лора вздрогнула, и он понял, что, наверное, не надо было этого сейчас говорить. И пересадив дочку на плечи, он повернулся к Лоре и одними губами сказал:

— Давай скажем…

Лора задумчиво посмотрела на него и кивнула.

— Сэм, — сказал Энди. — Нам надо поговорить. Давай сядем. — Он посмотрел на стол и стулья, покрытые цветами, и опустил ее на ступеньки. Сам сел рядом и жестом подозвал Лору. Поколебавшись мгновение, она подошла и присела на ступеньку перед Самантой. Она больше не искала поддержки у Энди. — Сейчас я тебе кое-что расскажу. Надеюсь, ты будешь рада.

— Сюрприз? — заинтересовалась Сэм.

Теперь Лора обернулась к Энди. Глаза ее странно блестели, она кусала губы, чтобы не расплакаться.

— Сэм, — начал Энди, — ты веришь в сказки?

— Конечно!

— Помнишь, как в прошлом году мамина машина попала в аварию, и мама не вернулась домой?

Сэм кивнула.

— Ты сказал, что она теперь на небесах.

— Я так думал. — Энди сглотнул. — Мы все так думали. Но, оказывается, мама вылетела из машины, перед тем как та разбилась.

Сэм, не отрываясь, смотрела на Энди.

— Значит, мама не умерла?

— Угадала, — улыбнулся он. — Она не умерла.

Энди не успел договорить, как Сэм бросилась к Лоре с криком:

— Ты моя мама!

У Лоры закружилась голова. Она зажмурилась, но слезы уже лились потоком. Она лишь кивнула в ответ, судорожно вздохнула, зажала рот рукой и горько расплакалась.

— Почему ты не вернулась домой? — теребила ее Сэм, требуя объяснений.

— Сэм, — мягко сказал Энди, чтобы отвлечь ее, — все не так просто.

— Почему?

— Мама не умерла, но она была сильно ранена. Очень сильно. И все это время ушло на то, чтобы она поправилась и приехала в Нантакет.

— Но ты бы хоть позвонила!

— Саманта, — сказал Энди. — То, что я сейчас скажу, трудно будет понять, но ты постарайся. Я клянусь тебе, что это правда. У мамы была разбита голова, и это повлияло… так случилось… — он старательно подбирал нужные слова, — ее ударило так сильно, что она потеряла память. Она не знала, кто она. Она забыла все.

— Даже меня?

Энди кивнул.

— Даже себя. Она даже не помнила своего имени.

К удивлению Энди, Саманта захихикала.

— Это неправда. Нельзя забыть свое имя.

— Сэм!

— Все нормально, — примирительно произнесла Лора. Она уже улыбалась, хоть еще и шмыгала носом. — Это трудно понять, — сказала она Сэм. — Но знаешь, что самое удивительное? Папа подошел ко мне прямо на улице и рассказал, что у меня есть семья, дом в этом городе.

Сэм застыла.

— Так ты приехала не к нам?

— Я ничего не знала, — медленно сказала Лора. — Я просто приехала в Нантакет, потому что мне очень хотелось. Но я даже представить не могла, что найду тебя и папу.

Это опять рассмешило девочку.

— Ты думала, что ты сирота?

— Да. И то, что я вас нашла, — это как прекрасная сказка со счастливым концом.

— Какая? — девчушка насторожилась.

Лора рассмеялась и потрепала Сэм по голове.

— Не знаю. Новая… новая сказка о нас.

Сэм улыбнулась. Ей явно было приятно стать героиней собственной сказки.

— Я хочу быть Золушкой.

— Но ты мне гораздо больше нравишься Самантой, — ответила Лора.

— Хорошо. — Сэм вдруг стала серьезной. — Ой, ой, ой! Я вспомнила.

Лора напряглась.

― Что?

— Здесь больше нет твоей зубной щетки. — Девочка смотрела на нее очень серьезно. — Тебе нужно купить новую. А белье у тебя есть?

Энди рассмеялся.

— Не волнуйся, Сэм. Мама уже обо всем подумала.

Сэм обрадовалась.

— Это очень важно, — авторитетно заявила она и повернулась к Лоре. — А я могу пойти к тебе в комнату и помочь разобрать вещи?

Лора побледнела. Энди тоже не был готов к такому повороту.

— Сэм, — откашлялся он. И как же они об этом не подумали, и никак не подготовились к такой реакции ребенка? — Мама не…

— Я не…

Лора и Энди растерянно переглянулись. В их глазах стоял испуг.

— Мама все еще не помнит, что жила здесь, — начал Энди, понимая, что никакие объяснения сейчас не смогут убедить Саманту. Он пытался найти нужные слова, но у него ничего не получалось. — Для нее это абсолютно новое место. Представляешь, как трудно жить в совершенно незнакомом тебе доме.

Естественно, Сэм не поняла ни слова из того, что он сказал.

— Мама живет здесь.

— Пока еще нет. — Энди продолжал путаться в поисках хоть какого-то мало-мальски понятного ответа. — Она должна привыкнуть…

— Ты разве не хочешь вернуться сюда?

— Я… я не знаю, — смутилась Лора. — Я живу сейчас у миссис Фландерс в «Старбак Хауз». Ты ее знаешь?

Сэм покачала головой.

— Она замечательная. Я вас обязательно познакомлю.

— Где я буду спать? — спросила Сэм.

Лора побледнела как мел.

— В своей комнате, как всегда, — дрогнувшим голосом сказал Энди.

Сэм поставила локти на колени, а голову положила на руки. Потом она повернулась к Энди и произнесла слова, которые он никак не ожидал от нее услышать, так как совсем не думал об этом последние пятнадцать месяцев:

— Я хочу жить с мамой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Энди бросило в жар. Полтора года назад, начиная дело о разводе, он должен был предвидеть это. Собственно, он и предвидел. Лора получила бы опекунство, а он смог бы приезжать в гости, получать ребенка на выходные, праздники, короче, на те дни, которые будут оговорены в соглашении. В то время, а казалось, что это было сто лет назад, это было естественно. Лора занималась воспитанием ребенка, а Энди зарабатывал деньги. Он работал день и ночь — что было главным в его жизни. Конечно, он любил жену и дочь, но только после Лориного исчезновения понял, насколько они ему дороги. До этого он даже не представлял, сколько радости и удовольствия доставляет общение с ребенком.

Энди понимал, что не может решать за Лору. Он не может заставить ее остаться с ним. Но он не позволит ей уйти и забрать Саманту. Страшно было даже подумать, что радость от Лориного возвращения обернется кошмаром, и он потеряет их обеих. При мысли о разлуке с дочерью Энди похолодел.

Энди посмотрел на крепко обнявшихся Лору и Саманту.

— Я никуда больше не уйду, — говорила Лора. — Теперь мама вернулась к тебе навсегда.

— Но ты не хочешь с нами жить.

Протестующий голосок Сэм дрожал.

— Сэм, но я же не говорила, что никогда больше не буду жить с вами… — и она беспомощно посмотрела на Энди.

— Дорогая моя, — он опустился перед девочкой на колени, — мама не помнит, что жила с нами. Может быть, когда-нибудь она вспомнит. А сейчас она чувствует себя так, как будто только что с нами встретилась.

— Но она же моя мама! — со слезами на глазах закричала Сэм. — Я не хочу, чтобы она уходила.

Краем глаза Энди заметил, что и Лора готова расплакаться. Естественно, Сэм не поймет, почему вновь обретенная мама не будет жить дома. Он и сам с трудом понимал это.

Он судорожно искал ответа, но так и не нашел, что сказать. Заговорила Лора.

— Тогда я не уйду, — сказала она. — Я останусь здесь, с тобой.

Саманта трогательно улыбнулась сквозь слезы.

— Останешься? Правда?

— Да. Я только должна съездить к миссис Фландерс, собрать вещи и привезти их сюда.

Лора посмотрела на Энди в поисках поддержки.

— Сегодня? — восторженно воскликнула Сэм.

Какое-то мгновение Лора смотрела на Энди, потом повернулась к дочери и ответила:

— Да, сегодня после обеда. — Она посмотрела на часы. — Сейчас у нас будет ланч, а потом я займусь вещами. А тебе бы хорошо пойти умыться перед тем, как сесть за стол.

Ее слова прозвучали вполне естественно. Она повернулась к Энди, как бы спрашивая, все ли сделала правильно.

— Мама права, — подтвердил он. — Беги скорее в дом.

И Сэм помчалась, светясь от радости. Для нее все оказалось очень просто. Словно и не было долгих пятнадцати месяцев. Так что все страхи Энди оказались напрасными.

Он посмотрел на Лору. У него на языке вертелся невысказанный вопрос.

А твое решение, каким бы оно ни было, как-нибудь связано со мной? — безумно хотелось спросить ему.

— Я подумала, что надо ее как-то успокоить…

Лора виновато посмотрела на него.

Это единственная причина?

— Ты все правильно сделала. Она слишком мала, чтобы понять и принять происходящее.

— Как принял ты? — как бы мимоходом спросила она, наблюдая за реакцией мужа.

— Я не принял этого. Но не стану же я плакать, стучать ногами и цепляться за тебя. Я уже вышел из этого возраста.

— Хм.

Интересно, что это значит?

— А ты бы хотела именно этого?

Провокационный вопрос, и он понимал это. Но он не хотел больше искать скрытый смысл в каждом ее движении и слове.

— Ну, это уж совсем по-детски, — буркнула она.

— Может быть. Но ты хочешь?

На языке так и крутился вопрос: «Так ты почувствуешь себя более любимой?» Но он не стал его задавать, ведь это была не прежняя Лора, а новая.

Она улыбнулась ему.

— А что? Обычно я действительно нуждалась в подобной лести?

Вот опять она читала его мысли, как открытую книгу. Имело ли смысл врать?

— Иногда до этого доходило, — подтвердил он. — Но обычно нет. Ты была достаточно самоуверенна.

— Знаешь, я не выношу людей, которые каждого встречного-поперечного заставляют с собой нянчиться, — призналась она. — Удивительно, как ты меня терпел.

— Я любил тебя.

Лжец, подумал Энди. Ты предал свою любовь, отказался от нее.

Она подняла бровь.

— Красиво, но ведь это не всегда ответ на все вопросы.

— Нет, не всегда.

Помолчав, Лора сказала:

— Насчет возвращения домой…

— Я знаю, это из-за Сэм, — заверил ее Энди, уверенный, что все понимает. — Ты совершенно не обязана возвращаться в нашу спальню.

И он заколебался, сказать ли ей, чего он хочет. Она и так все, конечно, понимала.

Лора кивнула и медленно пояснила:

— Это не только из-за Сэм.

У Энди екнуло сердце.

— Лора, я как-то не всегда правильно понимаю тебя в последнее время. Ты говоришь…

— Я говорю, что хочу быть и с тобой тоже.

Лора никогда не позволяла себе такой откровенности. Она не добавила, что не уверена в результате, но он видел это по ее глазам. Черт возьми! Он и сам так себя чувствовал, но ему очень хотелось воспользоваться этим шансом. А теперь выяснилось, что и ей тоже.

— Ты уверена? — спросил он. — Правда-правда?

— Да, — сказала она мягко. — Я уверена.

Возвращение домой, в этот вечер, всколыхнуло в душе Лоры что-то родное, чего не было раньше. Конечно, она уже познакомилась с домом, но дело было не в этом. Их разговор о ее родителях, удивительным образом помог ей избавиться от, крайне, неприятного чувства. До этого мысли о семье и ребенке доставляли ей боль. И казалось, что это чувство является отголоском ее собственной прежней жизни. А после этого разговора страх исчез. Теперь мысли о возвращении домой были теплыми, волнующими, как будто она не только познакомилась с ним, но и полюбила его. Это был ее дом.

А Энди… Он помог ей перевезти вещи из «Старбак Хауз» (в это время няня присматривала за Сэм). Ее муж открывался ей все время с новых сторон, о которых она даже не подозревала. Медленно, но верно он переставал быть просто чем-то удобным, а становился загадкой, манящей загадкой. Поначалу она просто потерялась бы без его мягкой, направляющей силы. Теперь, когда ее уверенность в себе возросла, и она уже не была такой потерянной, как раньше, она поняла, что в сердце зарождаются новые чувства, которых раньше не было. Она понимала, вполне возможно, что это просто увлечение (ведь он был весьма привлекательным мужчиной), но интуиция подсказывала, что это нечто большее. Вспоминало сердце, возрождалась любовь.

Ее все сильнее влекло к Энди.

Пока он шарил в карманах в поисках ключей, она не могла оторвать глаз от его плеч, мускулов, выпукло проступающих под тонкой тканью рубашки. «Сильные плечи, — подумала она, — от простой физической работы, а не от тренажеров в зале».

Ей так хотелось провести по этой спине руками. Сегодня вечером. Эта неожиданно пришедшая ей мысль, не вызвала никаких сомнений. Сегодня вечером.

Видимо, Энди почувствовал ее взгляд, потому что, открыв дверь, обернулся и игриво спросил:

— Тебя перенести через порог?

Он улыбнулся, и в тусклом свете фонаря вдруг напомнил Лоре дерзкого, насмешливого пирата из старых голливудских фильмов. Вот пират широко улыбнулся, подхватил даму на руки, наклонился, поцеловал ее и…

— Я тяжелая, — она рассмеялась, но сердце зашлось при одной мысли о его поцелуях.

Они вместе шагнули на крыльцо. Доски заскрипели. Она знала этот звук. Он пришел вместе с воспоминаниями о лете, лимонаде, хлопающей двери. Этот звук означал дом, прежнюю жизнь, любовь …

Энди провел пальцами по ее щеке и подбородку.

— Я однажды переносил тебя, помнишь?

Как волновала ее его близость! Лора отступила на шаг назад к стене дома и сглотнула.

— Нет.

Он сделал шаг вперед, опять сократив расстояние между ними.

— Расскажи мне об этом.

Он оперся о стену за ее спиной и заглянул ей в глаза.

— Самым замечательным в ту ночь было не это, — ответил он.

Запах его тела опьянял. Лора перевела дыхание и быстро спрятала руки за спину от греха подальше. Нельзя! Только бы не дотронуться до него сейчас! Один раз он отказал ей, а в этот?..

— Так что же было такого замечательного в ту ночь? — почти прошептала она.

— Все! — Он провел пальцем по ее губам. — Я почему-то думал об этом всю сегодняшнюю ночь. Я думал, я надеялся, что, может быть, тебе снова придет та же мысль.

— Я не помню нашей первой ночи здесь, — еле слышно произнесла она и на мгновение прикрыла глаза.

Но все время мысленно пытаюсь ее себе представить.

Он наклонился поближе.

— Ты действительно не помнишь?

У Лоры начали подгибаться ноги.

— Нет, но если ты намекнешь…

Энди придвинулся еще ближе, очень целомудренно поцеловал ее в щеку и прошептал:

— Та ночь стала боевым крещением для нашего дома.

Смысл сказанного был ясен как Божий день. Она подняла на него глаза, прекрасно сознавая, что отражается в ее взгляде.

— Дома? Или кровати?

Он рассмеялся.

— Да, кровати…

Лора перевела дыхание и совсем уже собралась переменить тему, но он продолжал:

— И для пола в спальне. — Он придвинулся еще ближе и опять поцеловал ее, на этот раз в другую щеку. — И для ванной комнаты. — Она чувствовала ухом его горячее дыхание. — И для холла на втором этаже, не говоря уже о лестнице.

— Лестнице… — эхом откликнулась Лора, запрокинув голову и слабо улыбнувшись.

Они играли в эту игру раньше, она знала это. Как и то, что никогда не выигрывала.

— Лестница, — повторил он медленно. — Насколько я помню, это тебе особенно нравилось. Это было идеальным местом, чтобы… — Он наклонился и стал целовать ее в шею. — Если хочешь, я готов показать, что имею в виду.

— Могу себе представить, — ответила Лора и действительно представила.

Ее бросило в жар. Она теперь вообще сомневалась, сможет ли ходить по лестнице, не представляя себе этого. А он уже неистово целовал ее губы.

Я выиграла, мелькнула смутная мысль, и она пылко ответила на его поцелуй. Мы оба выиграли. Если бы он не поддался искушению, то это сделала бы я. Она пила его поцелуи, как шампанское, и ей все было мало. А голова шла кругом при мысли, что ее ждет впереди. Он обнял и прижал ее так крепко, что ей казалось, будто его сердце бьется в ее груди.

— Лора, — прошептал он.

Ее руки скользнули вдоль его тела вниз, на мгновение остановились на бедрах и двинулись к заветной цели.

— Ммм?

— Хорошо бы нам все-таки попасть внутрь, а то представляешь, какое это зрелище для соседей? — прошептал он ей на ухо.

Под пальцами она ощутила его возбужденную плоть и улыбнулась.

— А чем, по-вашему, мистер Беннет, мы занимаемся? Не так давно мне авторитетно объяснили, что я не должна перевозбуждаться.

— Ну, сейчас тебе вряд ли что-то угрожает. — И не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки. — Но уж я постараюсь изо всех сил. Обещаю.

И она с легкостью ему поверила. Когда он прошел через веранду, Лора вдруг вспомнила:

— Но мой чемодан…

— Подождет, — ответил он.

Она рассмеялась.

— А няня?

Он тихонько выругался, и в этот момент появилась няня. Он мгновенно расплатился и отпустил няню.

Энди опустил Лору на пол, но продолжал крепко обнимать за плечи, прижимая к себе, не давая забыть о том, что их ждет впереди. Сэм спала в своей комнате. Они были одни. Энди посмотрел на нее и широко улыбнулся.

— Мне кажется, отсюда мы и начинали в ту ночь.

С этими словами он подхватил ее на руки и понес в спальню, прямо как Ретт Батлер нес Скарлетт.

Они даже не включили свет в комнате. Луна, заглядывая в окна, освещала им дорогу. На несколько минут они задержались у кровати, осыпая друг друга поцелуями, и, дрожащими от желания руками, освобождаясь от одежды. И вот, наконец, они уже в постели, кожей ощущая друг друга. Луна серебрит их обнаженные тела.

— Ты хочешь этого? — раздался в темноте голос Энди.

Кончиками пальцев он провел по ее груди и медленно стал спускаться к пупку.

— Да, — выдохнула Лора. — Очень.

Она выгнулась навстречу ему, одновременно, со стоном и смехом.

— Я уверена! — Лора запустила пальцы в его волосы, притянув голову к себе. — Я уверена, уверена, уверена!

Он кончиком языка легко касался ее кожи, а потом начал нежно целовать сосок. Восторг захлестнул ее, она застонала.

Лора чувствовала, как он улыбается, глядя на нее, а потом его губы медленно коснулась второго соска. Она снова застонала от удовольствия. Лора не могла больше ждать, и руки ее скользнули вниз по его животу. Когда она коснулась пальцами его плоти, у него перехватило дыхание. Лора победно улыбнулись. Он хотел ее так же, как и она его, она имела над ним такую же власть, как и он над ней!

Не прерывая поцелуя, Энди лег на нее, она вся подалась вперед, двигая бедрами. А когда он, наконец, вошел в нее, они оба замерли, застонав от наслаждения.

Какое-то седьмое чувство подсказывало Лоре: пусть она не помнит их совместной жизни, но этот акт любви поможет все вспомнить ее сердцу. Когда они слились воедино, она испытала странное чувство, ничто уже не имело никакого значения. Не существовало для нее никаких вопросов и сомнений, это был ответ, ответ на все.

Они так прекрасно чувствовали друг друга, что их телам не нужна была подсказка. Время, отнятое у них, переставало что-либо значить. Их души, как и тела, сливались в одно целое, сметая сомнения, которые стояли между ними и их будущим.

Этот вечер запомнился Лоре как водоворот счастья, света, радости, чувственности. Удовольствие, волна за волной, накатывало на нее, стирая все сомнения. Прошлое исчезало, как утренний туман, будущее манило, влекло…

Потом они откинулись на подушки. Лорина голова покоилась на плече Энди.

— Наконец-то! — сказал он. — Наконец-то я точно знаю, что это не сон. — Он нежно погладил ее спину. — Оказывается, кое о чем я успел позабыть.

— Я тоже, — откликнулась Лора, улыбаясь в темноте.

Энди расхохотался.

— Ну, я должен сказать, что не все, не все ты позабыла, неважно, знаешь ли ты об этом или нет.

— Что-нибудь хорошее?

Он потянулся и нежно привлек ее к себе.

— Потрясающее!

Польщенная, она уткнулась ему в грудь.

— Значит, стоило ждать?

— Несомненно, дорогая, тебя в любом случае стоило ждать. — Он поцеловал ее в макушку. — Мне кажется, что ты даже не понимаешь, насколько я люблю тебя.

Сердце Лоры отчаянно застучало.

— Между прочим, ты мне об этом не говорил.

И она замерла в ожидании.

Он приподнялся и посмотрел на нее.

— Правда?

— Правда.

— Хм. — Он откинулся на подушки и прижал ее еще крепче, затем последовало долгое молчание.

— Энди?

― Да.

— Ты спишь?

— Почти. — Он зевнул и посмотрел на нее. — А что?

— Ничего.

— Спокойной ночи.

Опять молчание. Наконец Лора откашлялась. Энди тут же повернулся, стараясь не улыбаться.

— По-моему, ты хочешь мне что-то сказать.

— Да, черт возьми, хочу. Я влюбилась в тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответил он совершенно серьезно.

Сердце Лоры екнуло, но она постаралась не показать этого.

— Ну вот. Теперь ты это сказал.

Он слегка нахмурился.

— Это правда, Лора.

Она продолжала.

— И?..

— Вот ненасытная! — воскликнул он с игривой ноткой в голосе. — Хорошо, ты хочешь услышать, что я даже не представляю жизни без тебя? Что, если понадобится спасти тебя, я готов пройти через все муки ада?

К этому моменту сердце Лоры билось отчаянно. Она подняла голову и посмотрела на мужа.

— Вообще-то я бы не возражала услышать что-нибудь подобное.

Он улыбнулся уголком рта.

— Я не могу даже представить опять жизнь без тебя. — Он поцеловал ее в щеку. — Если понадобится, я босиком пройду по адскому огню, я переживу любые испытания, только бы быть с тобой. — Он поцеловал ее в лоб. — Хотя, если ты в аду, ботинки особой роли не играют.

Засмеявшись, Лора перевернулась на живот и оперлась на локти, чтобы лучше видеть его.

— Уж не намекаешь ли ты на то, что я была в аду, а тебе пришлось кое-откуда спуститься, чтобы быть со мной?

— Ну-ка, посмотри, может, у меня есть крылышки…

Лора расхохоталась.

Он улыбнулся и взял ее лицо в свои ладони.

— Правда в том, что я любил тебя раньше и люблю до сих пор. Но сейчас… я влюблен в тебя так, как никогда в жизни, а это кое о чем говорит.

Слезы навернулись у нее на глаза.

— Это правда?

— Святая правда.

Счастливей она уже не могла быть. Она даже закусила губу, чтобы не разрыдаться от переполнявшей ее радости.

— Я тоже так себя чувствую. Я не знаю, это новое чувство или вообще что-то большее… Но я люблю тебя. И всегда буду любить.

Она могла поклясться, что заметила блеск в его глазах, прежде чем он опрокинул ее на себя, и их снова захлестнула волна страсти.

Когда Лора опять открыла глаза, солнце только появилось над горизонтом. Дом был погружен в дремотную тишину. Рядом мирно посапывал Энди. Она любит его, он любит ее. Наконец-то, все встало на свои места. Лора поцеловала его в щеку и тихонько вылезла из кровати, чтобы сделать себе кофе.

Проходя мимо комнаты дочери, Лора остановилась и заглянула туда. Единственное окно выходило на запад, поэтому в комнате царил полумрак. Но ночничок, стоявший на прикроватном столике, освещал Сэм мягким рассеянным светом. Лора видела, как поднимается и опускается в такт дыханию ее грудь. Она вздохнула и тихонько подошла к кровати. Ее ребенок, ее дочь. Вот он, прекрасный плод их любви с Энди. Все последние месяцы в Коннектикуте она даже не подозревала, что может быть так счастлива. Саманта сладко посапывала во сне. Она казалась Лоре самым прекрасным ребенком на свете. Длинные темные ресницы, маленький ротик, чистый лоб — сама безмятежность.

— Солнышко мое, — сказала Лора и, наклонившись, дотронулась до щеки девочки, нежной, пухлой, как у младенца.

Губки бантиком, они такими были с рождения. Она вообще не особенно изменилась за пятнадцать месяцев.

Лора замерла. Она вообще не особенно изменилась за пятнадцать месяцев! Откуда взялась эта мысль? И откуда она знает, каким был ротик Сэм, когда та родилась?

Она опять посмотрела на девочку и вдруг подумала, что у Сэм все зубки прорезались. А когда она видела ее в последний раз, они были еще не все. У нее вдруг промелькнул образ Сэм, но только значительно младше, с тонкими, совсем еще детскими, но того же цвета волосенками. У малышки изменилась улыбка, вот что. И эта небольшая разница стала чертой между знакомым и незнакомым.

Лора опустилась у кроватки на колени, продолжая пристально рассматривать девочку. Перед глазами замелькали образы, лица. И вдруг она увидела грудного ребенка, которого держала в руках, и сердце ее радостно забилось при виде широкой беззубой улыбки младенца. И откуда-то, из глубины памяти, до нее донесся ее собственный голос: «Энди! Она только что улыбнулась! Иди сюда скорее. Я клянусь, она мне только что улыбнулась!»

Боясь дышать, Лора закрыла глаза и постаралась сконцентрироваться. Но в голове мелькали лишь отрывки, она никак не могла за что-то ухватиться. Вспоминались только какие-то мелочи: смех младенца, хлопанье входной двери, пение ребенка, телефонный звонок, поворот ключа в зажигании… Боль. Шок. Лора хотела остановиться, прекратить, но не могла. Голоса звучали гулко, угрожающе, тоскливо, как похоронный колокол.

«…так неудобно…»

«.. мамочкааааа!»

«Я люблю тебя».

«…не могу так больше!»

«…теперь мой. Тебя больше нет. Лучше бы ты просто оставила его в покое и дала нам возможность быть счастливыми…»

«…я Сэм, я Сэм, я Сэм…»

И все. Обрывки воспоминаний прервались так же неожиданно, как и начались. Опять мрак. Больше Лора ничего не помнила.

Ей почему-то казалось, что в основном это были обрывки ее разговора с Энди. И Саманта там была, она звала маму. А еще женский голос — это была настоящаяЛора? Женщина, которой она была раньше? Она просила кого-то оставить «его» в покое. Энди? Значит, у него все-таки был роман на стороне? А что, если она не может вспомнить суть спора с этой женщиной именно потому, что это слишком тяжело?

И потом эта фраза. Она преследовала ее еще в больнице и была единственной ниточкой, связывающей прошлое и настоящее. Я Сэм. Она всего-навсего должна была напоминать ей о Саманте, а вместо этого каждый раз у Лоры мурашки бежали по спине. Почему?

Слезы навернулись на глаза и медленно потекли по щекам. Она их даже не вытирала.

Ночь была столь прекрасна… Нельзя вот так попусту терять время. Тихонько всхлипнув, она послала дочке воздушный поцелуй, поднялась и вышла из комнаты.

С тяжелым сердцем она отправилась в библиотеку, которая в прошлом была, как говорят, ее любимым уголком. Может быть, там она до чего-нибудь додумается? Ей бы очень не хотелось, опираясь на обрывки воспоминаний, прийти к выводу, что у Энди все-таки был роман и, следовательно, сейчас она должна от него уйти. Только дура может сжигать мосты, не выяснив все до конца. Лоре не хотелось бы делать такую ошибку.

Она опустилась на диван и откинулась на спинку. Сердце ныло. И она стала думать о том, что может сделать с человеком эта злосчастная «стимуляция», о которой так много говорил Энди. Ее пугало, что она совсем не могла контролировать свои мысли и воспоминания в тот момент. А что, если это случится опять? А что, если это продлится дольше, чем две минуты? А что, если…

От телефонного звонка Лора чуть не подпрыгнула. Она резко обернулась, глядя на аппарат, как кролик на удава. Телефон звонил. Нет! — пронеслось у нее в голове. Нет! Нет! Нет! Она беспомощно огляделась вокруг, как будто в комнате был кто-то еще, кто мог взять трубку и прекратить этот кошмарный звон. В комнате, естественно, никого не было. Телефон продолжал звонить. Конечно, Энди еще спит. Лора покосилась на часы. Шесть часов утра. Значит, звонок может быть важным. Она должна подойти.

Лора сделала крохотный шажок по направлению к столику с телефоном. И удивилась охватившему ее волнению. Телефон надрывался. Сделай это. Осторожно, двумя пальцами она подняла трубку. Та была холодная и тяжелая, но это ее не удивило. Лора была потрясена тем, как дрожала ее рука, когда она поднесла трубку к уху.

— Алло? — с трудом выдавила она.

— Лора!

Голоса женщины она не узнала, но чем-то он был все же знаком. Может быть, это как раз голос женщины, о которой она думала? А может, другой женщины?

— Кто это? — спросила Лора и перевела дыхание, стараясь унять охватывающий ее нелепый страх.

— Лора! Боже мой! Я не могу поверить! Это ты! Я только что вошла, прослушала сообщение Энди… Боже мой! Это ты!

— Сообщение Энди?

На это женщина не ответила.

— Ты представляешь, каким кошмаром для нас всех было потерять тебя. Ну, конечно же, нет! Это было ужасно, Лора! Просто ужасно! Я так счастлива, что с тобой все в порядке! Я просто не могу в это поверить!

Звонившая была явно близким ей человеком. И Лоре ужасно не хотелось спрашивать, но пришлось.

— Кто… кто это?

— О Боже! Значит, это правда? — Женщина присвистнула. — Это Дон.

Лора немножко расслабилась. Дон Витфорд. Ее лучшая подруга. Энди не любит ее, но, тем не менее, оставил ей сообщение о том, что ее Лора вернулась.

— Дон, — повторила она. — Я… ты извини…

Ответом ей было настороженное молчание на другом конце провода. Наконец Дон произнесла:

— Энди сказал, что у тебя амнезия. Это правда! — И подруга конспиративно понизила голос. — Или ты так… ну, ты понимаешь…

Нетрудно было понять, на что она намекает.

— Что я… притворяюсь?

— А разве нет?

— Да что ты! Нет, конечно! Разве это на меня похоже?

— Ну, в общем-то, нет. Но ты так была расстроена разводом…

— Разводом?

У Лоры подкосились ноги. Она отчаянно сдерживала подступившие слезы.

— Я имею в виду, я же знала, что ты была на грани отчаяния… Я тебя не виню… Просто я не представляла, что ты можешь зайти так далеко.

— Развод, — тупо повторила Лора.

— А что, этого ты тоже не помнишь?

Болела грудь, горло, Лора с трудом стояла на ногах.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Пожалуйста… подожди, — она с трудом перевела дыхание. — Сразу так много вопросов…

Дон захихикала.

— Все та же Лора, как я вижу. Ну ладно, давай, выкладывай свои вопросы. — Она услышала, как заскрипел стул Дон. Видимо, подруга устраивалась поудобнее, чтобы всласть посплетничать. — Спрашивай смело все, что ты хочешь узнать.

Видимо, это был единственный человек, который может ответить на ее вопросы. Какая прекрасная возможность. Лора еще раз глубоко вздохнула и поднесла трубку к другому уху. Не может же это оцепенение длиться вечно. Она должна спросить.

— Хорошо. Я… тогда, когда пропала, когда ты думала, что я умерла… — Как трудно ей было это произнести. — Это я разводилась с Энди?

И она затаила дыхание в ожидании ответа.

— Да ты что? — быстро ответила Дон с уверенностью человека, который знает, о чем говорит. — Ты совершенно этого не хотела.

Лора с облегчением выдохнула. Все будет нормально. Какими бы ни были там проблемы, главное — Лора не собиралась разводиться с Энди. Все не так серьезно, как она боялась. Видимо, какие-то сложности были. Но, по сути, все было нормально.

— Наоборот, — продолжала Дон, видимо, не думая, какой удар сейчас нанесет. — Ты была очень расстроена тем, что Энди разводится с тобой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Подлец!

Лора резко сдернула с Энди простыни.

Он смотрел на нее, растерянно хлопая глазами.

— Что происходит?

— Это я хочу знать, что происходит. И хочу знать прямо сейчас! — Лучи восходящего солнца освещали ее мягким светом, и она была чем-то похожа на разгневанную мадонну, сошедшую с портретов старых мастеров.

Он весь подобрался, приготовившись к ссоре, — совсем как раньше.

— Так что, черт возьми, происходит? Мне снится?

— Я только что разговаривала с Дон, — ледяным тоном ответила она.

Дон! Энди резко сел. Это не сон, это кошмар. Он провел рукой по волосам. Успокойся, пока не узнаешь, что она сказала. Не зря он так дергался после того, как рассказал Дон о Лорином возвращении.

— Ну, и она сказала? — мрачно поинтересовался он.

— Почему ты скрыл, что хочешь развестись со мной?

— Но, Лора…

— Может, я чего-то не понимаю, однако мне кажется, что эта мелкая деталь, о которой ты умолчал, все-таки важна. — Она всплеснула руками и встала. — В чем дело? Ты считал, я этого не вынесу?

— Нет, но…

— Ты думал, что должен притворяться, что любишь меня, заниматься со мной любовью и изображать, что у нас была нормальная семья, пока я не поправлюсь. — Она покраснела. — А что ты собирался делать дальше?

— Я не притворялся. Может быть, ты все-таки выслушаешь…

— Ага, теперь ты хочешь поговорить. — Он заметил, как она сжала кулаки. — Теперь, когда тебя загнали в угол, ты собрался хоть что-то выложить.

— Да, особенно если ты хоть на минуту закроешь рот.

— Давай. — Она подошла к окну и добавила: — Только не трать свое вдохновение и мое время на ложь и увертки.

К этому времени окончательно проснувшийся Энди был так же зол, как и Лора.

— Я не рассказал тебе о разводе только потому, что боялся, что у тебя сложится неправильное представление о чувствах, которые я к тебе испытываю. И, черт возьми, оно у тебя таки сложилось.

— Я даже не могу представить себе твои истинные чувства, — прервала она его. — Думаю, что и ты тоже.

— А вот здесь ты не права. И всегда была не права. Я говорил тебе о своих чувствах и не отказываюсь ни от одного слова.

— Ну, конечно, поэтому ты и подал тайком на развод.

— И вовсе не тайком.

— Значит, ты не отказываешься, что подал на развод?

Она с удивлением посмотрела на него.

— Да, подал.

От обиды лицо у Лоры вытянулось. Она обессиленно опустилась на подоконник. Наверное, она до сих пор не верила в это, но ему уже не имело смысла отрицать очевидное. И он ничем не мог ей помочь.

— Понятно, — резко сказала она. — Ты любишь другую.

Он вылез из кровати, не обращая внимания на собственную наготу.

— Чушь!

Он открыл комод и натянул трусы.

— Да? Или, может, ты боишься, что я могу что-нибудь вспомнить?

Энди мрачно посмотрел на нее.

— Ну да, тут-то ты меня и поймала. Теперь я должен признаться в преступлении и тут же повеситься. — Из другого ящика он вытащил майку и надел ее. — Извини. — Он потянулся. — Я понимаю, для тебя это будет страшным разочарованием, но женщины не было.

— Я тебе не верю.

Энди внутренне содрогнулся. Блаженство их единения испарилось, и они опять вернулись на исходные позиции — ссорящиеся супруги в преддверии развода.

— Ты всегда старалась всю вину переложить на кого-нибудь. Но дело все в том, что мы оба наломали дров.

— Достаточно для развода?

— Думаю, да.

— А что же изменилось теперь? Я?

Энди натянул джинсы.

— Я тоже изменился, Лора. Ты просто этого не знаешь.

— Значит, и в этом я виновата.

— Я этого не говорил.

— А ты и не должен был. Это и так очевидно. Ты разводился со мной, оставлял меня. Избавлялся, как от ненужной бумажки. А теперь, когда я другая, ты опять хочешь со мной жить, то есть получить новехонькую женщину по цене старой. А главное, никто тебя не осудит, потому что, в конце концов, я уже мадам Беннет.

— Какой бумажки? Что ты несешь? В наших отношениях не был замешан никто другой, кроме нас двоих. Но продолжать жить так, как жили мы с тобой, было невыносимо! Ты не представляешь, чего мне стоило решиться на этот шаг!

— Но все-таки смог. — Ее губы вытянулись в тонкую линию. — И сейчас, когда мы вновь встретились, ни словом не обмолвился…

Он прекрасно понял, о чем она.

— Я говорю в последний раз — другой женщины не было, если только ты не считаешь саму себя.

— Я просто пытаюсь понять, — сказала Лора, стараясь унять дрожь в голосе. — Я не понимаю, как ты можешь хотеть жить с женщиной после того, как настолько разлюбил ее, что решил уйти из семьи.

— Теперь все по-другому, или было по-другому какое-то время. К моменту… — он запнулся, — аварии мы были совершенно чужими людьми. И я не знал, кто ты.

— А теперь знаешь? Теперь, когда я сама себя не знаю.

— Ну да. Ты женщина, в которую я влюбился.

Лора побледнела.

— Ты знаешь меня — эту меня — меньше недели, — проговорила она совсем тихо.

— Я знаю тебя всю свою жизнь.

Она все еще держала оборону, но в глазах уже светилась надежда.

— Когда я нашел тебя, ты была той Лорой, которую я полюбил больше десяти лет назад: открытая, легкая, доверчивая. Мы разговаривали и слушали друг друга, а не выговаривали друг другу. Мы опять были друзьями. А мне так не хватало этого. — Он никогда не говорил об этом раньше. — Не хватало еще до того, как ты исчезла.

Лора была ошеломлена.

— А как же мы жили?

— Мы ссорились. Кажется, это единственное, что мы делали.

— Почему?

Лоре стало интересно. Она больше не нападала на него, и было видно, что готова выслушать.

— Ты стала такой недоверчивой, что у нас и дня не проходило без ругани. Я уверял тебя, что у меня никого нет, а ты была уверена, что есть. И я никак не мог переубедить тебя. — У него заныло сердце. — Одним словом, мы зашли в туник.

Вид у Лоры был обреченный. Она чувствовала себя сломленной.

— И ты подал на развод.

Она медленно опустилась на кровать.

Он сел рядом, повернул ее за плечи, чтобы прямо смотреть в глаза.

— Я не мог больше. Тебе и Саманте тоже было плохо. Я все равно любил тебя, Лора, но наш брак начал разрушать нас самих. И что еще хуже — Саманту.

Лора смотрела вниз.

— Но ты же говорил, что мы все еще любили друг друга, я верю этому. Почему же мы не могли поговорить обо всем?

Он знал, что ей не понравится его ответ, но не мог ее за это винить.

— Я пытался… или думал, что пытаюсь. Но тогда я не очень верил в разговоры. Малоубедительно, но это правда.

Взгляд Лоры потемнел.

— Все равно это не оправдывает вранья.

Он вздрогнул как от пощечины. А ему-то показалось, что в их отношениях наметился какой-то прогресс.

— Я никогда не лгал тебе.

— Ты привел меня домой, не сказав, что мы разводимся.

Она облокотилась на подоконник.

— Это была не ложь, а упущение. В любом случае, когда я тебя нашел, это уже не имело значения.

— Ты должен был все рассказать, а я бы уже сама разобралась, что имеет значение, а что нет.

Он улыбнулся, прислонившись к шкафу.

— Разве было бы лучше, если бы я тебе сказал, что мы были счастливы много лет, а потом все испортилось, дошло до развода, а когда ты умерла, я понял, как я был не прав? Что я должен был приложить больше усилий, чтобы наладить наши отношения, и что, если бы у меня появился шанс, я бы никогда не подал на развод, потому что, пережив эти кошмарные месяцы, понял, что не могу жить без тебя? — Он перевел дыхание. — Так тебе было бы понятнее?

— По крайней мере, это была бы правда.

— Правда, — повторил Энди. — А я и сказал тебе правду, только в сокращенном варианте. Послушай, дорогая, ты и сама-то не слишком жаждала прежде общаться. Ты практически месяцами не разговаривала со мной.

— Значит, у меня были веские причины.

— Какие такие веские причины? Ты строила версии, одну невероятнее другой, и тебе даже в голову не приходило усомниться в своей правоте! Ты хоть раз выслушала меня? Вся ваша семейка такая. Вобьют себе в голову какую-то ахинею, черта с два потом переубедишь! Мамочку свою ты за это ненавидела, а сама такая же…

— Папа?

Услышав голос Саманты, они оба замерли. Энди почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Ему-то казалось, что хуже быть не может. А вот, пожалуйста. Лора и недели дома не пробыла, а Сэм опять слышит, как они ругаются. Он постарался придать лицу веселое выражение.

— Да, Сэм? — спросил он, шагнув ей навстречу.

Девочка посмотрела на Лору, потом опять на него.

— Тебя к телефону, — она покосилась на телефон в холле.

Бог знает, как давно она здесь стоит. Звонивший, наверняка, слышал все, что они тут наговорили. Энди даже не слышал, когда зазвонил телефон. Он вздохнул.

— Спасибо, солнышко, — и, не глядя на Лору, направился к двери.

— Почему вы с мамой ссоритесь? — раздался за его спиной голосок Саманты.

Он резко остановился.

— Мы не…

— Я сама… Ты иди, — сказала Лора странно спокойным голосом.

Он встретился с ней взглядом, и она кивнула в сторону двери.

Ну и пусть, решил он, стараясь не хлопнуть дверью. Из горького опыта он знал, что спорить бесполезно. Единственное, на что ему оставалось теперь надеяться, так это на то, что на этот раз она его услышала.

Когда он ушел, Сэм протянула Лоре книжку.

— Ты мне почитаешь?

Лора посмотрела на заголовок.

— «Зеленые яйца и ветчина», — прочитала она. — Одна из твоих любимых?

— Да, — кивнула Сэм.

— Ну, давай посмотрим.

Она подвела дочку к кровати, и они сели рядышком. Саманта уютно устроилась у Лоры под рукой. Сердце Лоры екнуло — это было таким знакомым. Малышка всегда так садилась, и она очень это любила.

— Читай же! — потребовала девочка и стала листать страницы пухленькими пальчиками. Она остановилась где-то в середине книги. Там была смешная картинка с зелеными яйцами и ветчиной на тарелке. — Читай отсюда.

С трепетом, который она сама не могла понять, Лора проглотила комок в горле и посмотрела на страницу.

— Я не люблю зеленые яйца и ветчину.

У нее перехватило дыхание. Слова поплыли перед глазами.

— Ну, читай же.

Лора облизнула пересохшие губы и попробовала опять:

— Не люблю я их совсем, я Сэм.

Я Сэм.

Слова звучали в голове, как церковные колокола. Она пыталась вздохнуть — и не смогла. Ей казалось, что она погружается в темноту и та душит ее. Потом, постепенно, темнота стала рассеиваться.

Я Сэм.

Она почувствовала запах бензина, спертый воздух машины и резкий запах дешевых духов. Это была не реальность, а воспоминание. Воспоминание ужасное — у нее сжало горло, руки начали дрожать, — но неясное.

— Мамочка, ты опять перестала читать.

Жалобный голосок дочки пробился сквозь туман, окружавший Лору.

Женщина аккуратно закрыла книгу, надеясь, что Сэм не заметит, как у нее дрожат руки.

— Знаешь… я только что вспомнила… я должна кое-что сделать, — солгала она. — Поиграй в своей комнате.

— Но ты же обещала почитать мне. Ты обещала!

— Прости, мне что-то нехорошо.

Я Сэм, жужжало в голове.

Лора откинулась и прижала ладонь ко лбу. Рука была такая холодная. Лора закрыла глаза и постаралась вспомнить. Завтрак. Вот она готовит Сэм завтрак и повторяет про себя слова из книжки, которая лежит открытая на столе.

Не люблю я их совсем, я Сэм.

— Мамочка должна уйти, Сэмми. У меня встреча. Ну, доедай яблочное пюре.

— А может быть, ты сначала дочитаешь книгу? — спросила Сэм.

— Я почитаю тебе вечером. — Девочку нужно чем-нибудь занять, чтобы сосредоточиться. — А ты пока поищи у себя на полке книжки про лошадей. — Она помнила, что видела, по крайней мере, две такие книжки. — Ладно?

Девочка охотно согласилась.

— Про лошадей?

— Да.

— Хорошо. — Саманта улыбнулась, крепко обняла Лору и вприпрыжку побежала к двери, чуть не врезавшись в Энди.

Казалось, он этого даже не заметил. Машинально погладил ее и что-то пробормотал. Он был очень бледным. Таким Лора его никогда не видела. Что он узнал по телефону? Что-то ужасное? Двигался он как-то заторможенно, глаза пустые.

— Что случилось? — спросила Лора.

— Звонили из полиции. Они эксгумировали тело.

Лору охватила страшная дрожь. Она давно не вспоминала о женщине, похороненной в этой могиле.

— Они сделали это сегодня?

— Сегодня пришли результаты экспертизы.

Лора замерла. Она пыталась что-то сказать, но не могла. Они молча смотрели друг на друга — какое тягостное молчание. Лора сглотнула, потом еще раз, нервно заламывая пальцы.

— Продолжай.

— Джина Финли. — Он смотрел в сторону, качая головой. Потом посмотрел на жену. — Это та женщина, о которой ты спрашивала меня, когда смотрела фотографии.

Лора вспомнила этот момент, но… она не могла понять. Она чувствовала, что ее сознание балансирует на грани, но не могла понять, то ли она сейчас вспомнит прошлое, то ли сойдет с ума. Джина Финли покоилась в могиле, на которой написано «Лора Беннет». Странно, но, к своему ужасу, Лора понимала, что ее это не удивляет. Почему?

— Что… — Ей приходилось подыскивать слова, потому что в голове было абсолютно пусто. — Как они смогли определить?

— Когда я сообщил в полицию, что ты жива, они вновь подняли дело и провели новое расследование. В тот день машину Джины нашли брошенной. Через несколько дней ее объявили в розыск, но никому и в голову не пришло связать ее исчезновение со смертью в Коннектикуте.

— И что они сделали?

— Они нашли ее медицинскую карту у зубного врача. Это был их единственный шанс. Идентификацию можно было провести только по зубам. И у них получилось.

Лора медленно кивнула, безрезультатно стараясь проглотить ком, стоявший в горле.

— А какое отношение она имела к нам? К тебе или ко мне? Она была моей подругой?

Энди тяжело вздохнул.

— Нет. Я работал с ней. Она была просто коллегой, а не близкой знакомой.

Джина Финли. Кто это? Что это имя значит для нее? Джина. Джина Финли. Имя казалось знакомым. Может быть, из-за фотографии на столе? Она бесцельно зашагала по комнате.

— Не понимаю.

Пребывая все в том же оцепенении, Энди сел на стул, уронив руку на книгу «Привидения и миссис Мюир». Лора вспомнила свой первый день здесь. Видимо, привидения — живые и мертвые — станут основной темой их жизни. Она подошла к Энди. Он смотрел на нее с болью.

— Прости меня.

— В чем дело, Энди? Ты же сказал, что практически не знал ее.

Энди стойко выдержал ее взгляд.

— Это правда. Мы работали в одной фирме, хотя и в разных офисах. Встречались пару раз в неделю.

— И?..

Лора ожидала дальнейших объяснений.

Энди колебался.

Что-то внутри Лоры напряглось. Она знала — это важно, но не хотела больше никаких откровений. Часть ее хотела убежать, вернуться в Коннектикут и продолжить жить как Мэри Шеппард. Но она не могла сделать этого сейчас. Она должна была пройти через это.

— Понимаешь, я не хотел тебе говорить, чтобы не усложнять и так непростую ситуацию. — Он опять тяжело вздохнул и закусил губу. — Я не думал, что это важно. Теперь, конечно, я понимаю, что был не прав.

Лора содрогнулась.

— Ну, так что? Что?

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты не просто считала, что у меня роман. — В голосе его чувствовалась боль. — Ты считала, что у меня роман с Джин Финли.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Боже мой! — выдохнула Лора, прижав руку ко рту. Ее трясло. В ушах стоял страшный шум. — Энди… — Она оперлась на его руку, глядя ему прямо в глаза, и, с трудом заставив себя не отвести взгляда, спросила: — Ты думаешь, я ее убила?

— Я думаю, что ты убила ее? — Он от души расхохотался. И хотя этот смех был неуместен при подобных обстоятельствах, он помог Лоре лучше любых слов. — Конечно же, нет. Тебе бы и в голову такое не пришло.

Она внимательно смотрела ему в глаза, отчаянно стараясь вспомнить лицо женщины на фотографии. И те ассоциации, которые у нее возникли, когда она увидела ее. Светлые волосы, бледно-голубые глаза. Джина.

— Это Джина Финли. Нам надо поговорить.

— Конечно, ты знаешь себя лучше, — продолжал Энди.

Что? Что за слова звучат в ее голове?

— Да… да… наверное, — выдавила она.

— Послушай. Все так ужасно запуталось. — Он взял ее за плечи. — Джина была в твоей машине, на ней было твое обручальное кольцо, часы. Но я твердо знаю одно — ты не виновата в том, что случилось.

Как бы ей хотелось ему поверить!

— Но что… — я Сэм. Лора вдруг почувствовала, что ей плохо. Она схватилась за голову руками. — Что она делала в моей машине?

— Успокойся. — Энди за руку подвел ее к стулу. — Сядь-ка.

Он помог ей сесть, сам сел на пол напротив. Его часы больно давили ей на косточку, но это чувство близости очень помогало ей.

— Давай рассмотрим худший вариант. Ты ее ненавидишь, хочешь, чтобы она умерла. Зачем тебе одевать ее в свою одежду, надевать на нее обручальное кольцо и часы, оставлять кошелек и всякие мелочи, перед тем как отправить ее на погибель? Кстати, как она могла оказаться в твоей машине?

— И в моей одежде. И все остальное тоже мое. — Ее бросало то в жар, то в холод. — Но что…

Джина Финли. Джина.

Энди теперь мой. Тебя больше нет. Лучше бы ты просто оставила его и дала нам возможность быть счастливыми. Если бы ты оставила нас в покое, все это было бы не нужно.

— Нет!

Лора с силой сжала пальцы мужа. Она пыталась защититься от преследовавших ее голосов.

— Что с тобой? — спросил Энди.

Лора молчала и глубоко дышала, вспомнив, чему ее учили в больнице: шоку нельзя сопротивляться, не надо его пугаться, надо постараться успокоиться.

— Мне кажется, я слышу…

— Что слышишь?

Лора закрыла глаза и заговорила:

— Джина Финли. Она позвонила. Телефон, который стоит в библиотеке. Я была там…

Она вспомнила черный аппарат и царапины, которые собиралась заполировать. Когда он позвонил в тот день, она, снимая трубку, посетовала про себя, что так и не занялась ими.

Нам надо встретиться. Я буду ждать тебя на станции. Я уезжаю из города и хочу рассказать тебе правду.

— Она хотела встретиться со мной, чтобы поговорить. Она сказала, что хочет рассказать мне о вас. — Сердце Лоры прямо выпрыгивало из груди. — Я поехала и…

Ты нам все время мешала. Он только о тебе и говорил. Лора то, Лора се. Прекрасная жена. От этого тошнило.

— Она сказала, что ты очень сердишься за то, что я не даю тебе уйти.

Конечно, он какое-то время поубивается по погибшей жене. Но пусть тебя это не волнует. Я буду рядом и помогу ему. Я позабочусь и о нашей малышке, о нашей Саманте. Говорят, что мы с ней похожи, но, по-моему, она копия отца…

— Я никогда не разговаривал с ней ни о чем более личном, чем открытие нового офиса в Сиэтле.

Лора посмотрела на него невидящим взглядом.

— Она звонила несколько месяцев. Она знала о тебе все. Знала названия всех отелей, где ты останавливался, названия всех ресторанов в других городах, где ты ел. Я проверила счета по кредитной карточке.

Какое-то время Энди ошеломленно молчал.

— Все это было в моих отчетах. Естественно, она с легкостью могла узнать подобную информацию. Но зачем она это делала, зачем ей это было надо?

Лора сухо рассмеялась.

— Она была влюблена в тебя. Ты был ее навязчивой идеей. А я для нее была единственным препятствием к вашему счастью. Вот она и решила избавиться от меня.

— Она говорила, что у меня с ней любовь? — недоумевал Энди. — Но как же она смогла заставить тебя поверить в это?

Лора внимательно смотрела ему в глаза и понимала, что он не притворяется.

— Одни и те же факты можно и преподнести, и воспринять по-разному.

— Но здравый смысл…

— Ты же поверил, что я мертва, даже не потребовав экспертизы.

Он наклонил голову.

— Прости.

Лора тяжело вздохнула.

— Все казалось таким реальным, убедительным, пока она не стала вести себя так… нелогично. Конечно, сейчас правда очевидна, но тогда я этого не понимала.

Энди потер переносицу.

— Какой же я идиот. Вместо того чтобы поговорить с тобой, постараться понять, что тебя мучает, я только отмахивался от тебя, и все больше замыкался в себе. Ведь этого всего можно было избежать!

Лора медленно покачала головой.

— Не думаю. Я делала выводы, не прислушиваясь к тому, что говорило мое сердце. Я столько сил и времени потратила на то, чтобы не быть похожей на своих родителей, не делать поспешных выводов… А в результате оказалось, что я такая же, как они.

Энди сидел с искаженным лицом.

— Ну почему, почему я не заставил тебя все мне рассказать!

Она пожала плечами.

— А что бы изменилось? — она потерла глаза. — Ведь дело касалось не только нас. Та женщина…

— Как ты оказалась в Коннектикуте?

— Я помню, что она вела машину. У нее был пистолет, она угрожала мне. И ехала к парому. — Лору передернуло. — Она ничего не боялась. Мы переправились на мыс Код в отсеке для машин. Там было темно, пахло горелым маслом. Она рассказывала мне о том, как собирается жить, заняв мое место.

Она вздрогнула.

Он прижал ее к себе крепче.

— Лора…

Она смотрела в окно.

— Я пыталась не слушать. За завтраком я читала Сэм книжку «Зеленые яйца и ветчина». И я все время повторяла: я Сэм. — У нее дрогнул голос. — Эта сумасшедшая тыкала мне пистолетом в ребра, а я все твердила «я Сэм», как заклинание. Эта фраза так и засела с тех пор у меня в голове. А сейчас, когда я прочла ее Сэм, она как будто отомкнула что-то. — Она вернулась к прерванному рассказу: — Джина отняла у меня одежду. Потом связала мне руки и ноги, чтобы я не могла выпрыгнуть из машины. Все это она сделала еще на пароме. Накинула на меня плед, чтобы никто не заметил веревок, когда мы будем выезжать. От него пахло бензином. — Лору опять передернуло. — Она сорвала с меня обручальное кольцо.

Оно мое, теперь я миссис Беннет, а не ты. Я так долго ждала, когда надену обручальное кольцо Энди Беннета. И размер подошел.

— Она забрала все мои вещи, кошелек, вела мою машину. — Голос Лоры звучал бесстрастно. — Она действительно думала, что стала мною. Она считала, что может вырезать меня из жизни, и вставить себя на мое место.

Энди поцеловал Лорину ладонь и прижал ее к своей щеке.

— Постарайся успокоиться, слава Богу, все самое страшное уже позади.

Лора посмотрела на мужа. Какой красивый: густые темные волосы, жгучие карие глаза, даже синева от щетины казалась сексуальной.

— Знаешь, что я хочу тебе сказать? Я никогда не чувствовала себя так хорошо с… Боже! С той самой ночи на Арубе с коктейлями и…

Она осеклась. В его глазах, с надеждой устремленных на нее, она вдруг, как в зеркале, увидела всю свою прежнюю жизнь. Так он смотрел на нее, когда они впервые встретились.

— Ты помнишь Арубу? — спросил он недоверчиво.

— Помню, — ответила она растерянно. Ее память была подобна кораблю, возвращавшемуся из дальнего плавания в родную гавань. Лора встала, выдвинула ящик тумбочки. — О! Они здесь! — С этими словами она вытащила оттуда нитку цветных бус. — Помнишь?

— Да, — тихо ответил он и, встретившись с ней глазами, добавил: — Когда-то я пообещал тебе подарить настоящие бриллианты.

Слезы навернулись на глаза, но Лора улыбалась.

— Я до сих пор жду, — она рассмеялась и шмыгнула носом.

Она не променяла бы эти бусы ни на что на свете. Энди подарил ей их на закате, на уединенной скамейке.

— Ты все помнишь?

— Я не знаю, но… Я помню достаточно, — она улыбнулась ему и дотронулась пальцем до слезинки на его щеке. — Я помню тебя. И я знаю, что ужасно виновата перед тобой.

— Ты? Это я…

— Тсс. — Она приложила палец к его губам. — Я хотела сказать тебе раньше… Я поняла это, как только увидела Джину, но уже было поздно. Я поверила ей потому, что я поняла — я знала это, Энди, — что перестала быть той женщиной, на которой когда-то ты женился. Я стала скучной, неинтересной, некрасивой.

Энди был потрясен.

— Ты не стала… это неправда…

— Это правда. Этого было достаточно, чтобы я возненавидела себя, а обвинила во всем тебя. — Она покачала головой. — Трудно было поверить, что ты хочешь быть со мной, когда я сама себя не выносила. Я думала, что потеряла себя, и не знала, как вернуть. — Она грустно рассмеялась. — Как мало я знала…

— Я должен был понять, должен был увидеть, но ничего не замечал. Я должен был помочь.

— Ты не смог бы, — с чувством ответила Лора. — Мое психическое состояние зависело только от меня, и никто бы не смог его изменить, кроме меня. К сожалению, на это ушло больше времени, чем хотелось бы, — она коснулась его щеки губами. — Теперь я знаю, понимаю, что тебе пришлось пережить из-за моей дурости. Я была такой эгоисткой, Энди. Боже мой! Как ты можешь хотеть, чтобы я вернулась?

— Надо же! А я ломаю голову, пытаясь понять, как я мог позволить тебе уйти.

— У тебя еще все впереди.

— Ну, уж нет! После всего, что случилось, вновь обретя тебя, позволить тебе опять улизнуть? Никогда!

Слова не успели замереть у него на губах, как он уже покрывал ее поцелуями с безумной страстью, и она отвечала тем же. Руки ее скользили по его волосам, плечам, спине. То ей казалось, что она ласкала его только что, то казалось — прошли годы. Они обнимались нетерпеливо, как подростки на заднем сиденье машины, которые никак не могут насладиться друг другом.

— Подожди, — Лора судорожно хватала ртом воздух.

— Я долгие месяцы только этим и занимался, — ответил он, снова целуя ее.

И Лора опять позабыла обо всем на свете, прижимаясь к нему, погружаясь в него, растворяясь в нем. Правда, через несколько минут она вновь попыталась отстраниться.

— Энди!

— Лора!

Он прижался к ее бедру, чтобы она смогла ощутить всю серьезность его намерений.

— Есть более важные вещи, о которых нужно сейчас подумать, — сказала она, пытаясь спрятать улыбку.

Сначала он нахмурился, но тут же его лицо разгладилось.

— Сэм!

Она кивнула, не в силах сдержать улыбку.

— Мне так не терпится рассказать ей, что я вернулась окончательно. — Она провела пальцами по его груди. — А потом продолжим, а?

— Ловлю на слове.

Они уже выходили из комнаты, когда Энди вдруг остановился.

— Послушай, раз уж ты окончательно вернулась, ответь мне на один вопрос.

— На какой?

Он широко улыбнулся.

— А что у нас на обед?

Она внимательно посмотрела на него.

— Я не умею готовить.

— Нет, умеешь.

— Правда? А я не помню.

— Ну, Лора! Представляешь, как нам надоели хот-доги и фасоль.

Она резко остановилась и обернулась.

— Это то, чем ты кормил мою дочь? Хот-доги и фасоль?

Он запнулся.

— Не всегда.

— И то хорошо.

— По пятницам была пицца.

Лора поперхнулась от возмущения.

— Энди Беннет, ты мне отвратителен! Тебя ни на минуту нельзя оставлять с ребенком.

Он заключил ее в объятия и нежно поцеловал.

— Договорились. Ты никогда больше не будешь уходить от нас.

— А ты? — она посерьезнела. — Обещай, что будешь чаще бывать дома.

Он долго смотрел ей в глаза.

— Я буду рядом, я буду любить вас до конца своих дней.

— Ловлю на слове, — она лукаво улыбнулась.

ЭПИЛОГ

В дверь ванной тихонечко постучались. — Мамочка? — дверь скрипнула, и из-за угла высунулась головка Сэм. — Мы принесли тебе завтрак в постель. Сегодня же Мамин день.

Прошло уже больше года, как она снова жила с семьей, но каждый раз, при виде дочери, Лора благодарила счастливый случай, который привел ее в Нантакет во время ее беспамятства.

— Спасибо, солнышко, — и Лора, сидевшая на краю ванны, тяжело поднялась. — Я иду.

— Сэм. — Дверь открылась шире, и она увидела мужа, как всегда неотразимого даже в простой майке и спортивных брюках. Он смотрел на жену с обожанием. — Сэм, а почему бы тебе не сбегать вниз и не налить маме имбирного эля?

— На завтрак? — Сэм хихикнула. — В Мамин день все не так, как всегда.

И она выскочила из ванной комнаты.

Когда она ушла, Энди, протянув Лоре руку, спросил:

— Ну что? Полегчало?

Она слабо улыбнулась.

— Это только первые три месяца. С Сэм было так же. Доктор считает, это признак здоровья ребенка.

Он обнял ее за плечи и помог дойти до спальни.

— Чем бы тебя порадовать?

— Спасибо, ты меня уже порадовал, — рассмеялась Лора. — Но я совсем не против, чтобы еще семь месяцев меня так баловали, — она опустилась на край кровати и откинулась на подушки. Он присел рядом. — Если ты не против.

— Как я могу быть против. — Энди улыбнулся, и сердце ее екнуло, как в первый раз, когда она увидела его улыбку. Он нежно прижался головой к ее животу. — Это такая малость по сравнению с тем подарком, который ты собираешься мне преподнести.

— Каким подарком? — Сэм вошла в комнату. — А мне?

— Конечно, и тебе, — ответила Лора. — Это подарок всем нам, и мы получим его прямо к Рождеству.

— А что это? — радостно осведомилась девочка, ставя пластиковый стаканчик на тумбочку рядом с Лорой.

Энди подхватил дочку на руки и спросил:

— Кого бы ты хотела — братика или сестричку?

У Сэм округлились глаза.

— Правда? Это и есть подарок?

— Да.

— Ой, мальчика! — Сэм вырвалась из рук отца и закружилась по комнате. — А можно я его назову?

— А почему ты считаешь, что это будет мальчик? — спросила Лора.

— Потому что я просила братика у Санта-Клауса на Рождество. Правда, он сказал, что не сможет привезти ребеночка на санках, потому что очень холодно. Но я-то знала, что он это сделает. Я верила.

Энди улыбнулся Лоре и стал напевать песенку «Я видел маму, целующую Санта-Клауса». Они оба рассмеялись.

— У меня будет братик или сестричка, — счастливо распевала Сэм.

— А что ты попросил у Санта-Клауса? — спросила Лора у Энди.

— А я ничего больше не просил. — Он наклонился и поцеловал ее. Потом таким знакомым жестом провел рукой по щеке. — Мне ничего не надо.

Она вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Почему? Ты больше ничего не хочешь?

Он покачал головой, глядя на Сэм, отплясывающую посреди комнаты.

— С тех пор, как ты вернулась, у меня есть все.

КОНЕЦ

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги, Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.