Литагент «Альфа-книга»c8ed49d1-8e0b-102d-9ca8-0899e9c51d44 Ух, началось!: Роман Альфа-книга Москва 2013 978-5-9922-1391-1

Елена Янук

Ух, началось!

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Пролог

Я в гневе тащила за собой лохматого обманщика к его шикарной машине, проклиная тех, кто придумал жалость и милосердие. Пушистый плут упирался всеми четырьмя лапами и цеплялся когтями за асфальт. Мерзкий звук, получавшийся при этом, вызывал мурашки по спине. Пес, словно забавляясь, корчил довольную морду, корыстно стремясь затормозить мой безумный шаг. А какой он у меня должен быть, если я недавно узнала, что полгода назад спасла не обыкновенного брошенного пса, а заурядного оборотня?!

Как звучит-то! «Заурядного оборотня»!

Несмотря на мои старания, вперед мы почти не продвигались: топтались в десяти метрах от моего дома и примерно на таком же расстоянии от его машины.

Просто ужасно! Негодяй, извернувшись, лизнул меня в руку, прижался мокрым холодным носом к ладони и замер. Мое сердце дрогнуло.

Не выйдет! Не поддамся!

Все, я кремень… наверно. Чую, сейчас все скверно кончится…

Я опустила руки…

Зато начиналось все так славно!

В предпоследнюю субботу осени я спокойно шла по парку. Вечерело по сезону, а казалось – еще так рано!

Сейчас мне предстояло сомнительное удовольствие – закупить запас продуктов на неделю в одном маленьком магазинчике с невысокими ценами. Я выплачивала кредит, взятый год назад на ремонт квартиры, поэтому приходилось немного экономить. Можно купить то же самое по дороге на работу, но ощутимо дороже, и остаться почти без средств на маленькие радости, а можно прогуляться в оптовый магазинчик и затовариться там, притащив продукты в пакетах на себе.

Наслаждаясь осенним пейзажем, я шла по детскому парку мимо редких отдыхающих, которые беззаботно сидели на лавочках под лучами ускользающего солнца, как правило, компаниями и с пивом. Другой раз и не вырвешься из круговорота дел, чтобы вот так элементарно пройтись.

Когда-то тут был парк развлечений. Еще в пору моего сладкого детства тут царили различные «солнышки» и «орбиты», но сейчас для горожан осталось лишь огромное старое «Колесо обозрения» и множество скамеек, стоявших не вдоль дорожек, а разбросанных в самых неожиданных местах.

Я медленно шагала по тенистой аллее, покрытой опавшими желтыми листьями, которые мягко шуршали под ногами, и вдыхала терпкий аромат осени. Про себя удивлялась: куда деваются красные и оранжевые. Ведь на деревьях к началу ноября были все оттенки – от алого до темно-бордового.

В это время пора бы выпасть снегу, но лето задержало осень, а та, в свою очередь, зиму. Я была этому рада: такая живописная картина нежила глаз, и мне совершенно не хотелось, чтобы все покрылось белым. Я брела, понимая главное: как же мало мне надо для счастья. Моим самым большим желанием было найти настоящего друга. Все так по-детски. Но, конечно, чтобы он меня любил, ценил и был верен мне, как собака. Вот такая мелочь. Я сама себе улыбнулась. Бабе без малого тридцать (ладно, не очень-то и «малого» – пяти лет), а она все наивностью болеет. Наконец выбралась из парка и свернула вправо на пешеходную дорожку, идущую вдоль черной кованой ограды. Надо пройти метров сто, а там и магазинчик.

У меня было неплохое настроение на момент, когда у старой недействующей остановки, с которой я почти поравнялась, притормозил роскошный черный лимузин и из него с трудом выбрался худощавый пожилой человек в шерстяном пальто и сером шелковом шарфике. Следом из машины выпрыгнул огромный лохматый пес, а я, ничего особенного не предчувствуя, мирно продолжала свой путь.

Пожилой господин, за поводок подтянув собаку к себе, направился по одному со мной маршруту. Пес чинно шел рядом с хозяином, равнодушно посматривая по сторонам. Все это почему-то напомнило мне английские картинки аристократической жизни девятнадцатого века, растрогав окончательно.

Я продолжала идти вдоль парковой ограды позади старичка с собакой и с интересом рассматривала эту пару. Мужчина действительно выглядел представительно, так что в его аристократических корнях сомнений у меня не возникло. Этакое поседевшее элегантное совершенство в дорогом серо-голубом костюме и добротной обуви, явно не из обычного магазина. Пес был непонятной породы. Не то чтобы я в них особенно разбиралась, но похожих видела, а точно такого – нет. Это была помесь ньюфика с ирландским великаном. На ньюфаундленда указывали пушистый хвост и небольшие отвисшие уши, а на ирландского волкодава – размер и длина туловища. Ньюф-великан вышагивал с величественно поднятой головой. Потрясающе! Вот это выучка – я была в восхищении.

Дяденька завозился с собачьим ошейником, а я в этот момент, по широкой дуге миновав интересную парочку, свернула к магазину.

Когда купила все по списку и, нагруженная пакетами, словно индийский слон – бревнами, выбралась на улицу, то оказалось, что там совсем стемнело. Заодно и похолодало. Город вокруг как-то по-вечернему затих, отдыхая, радуясь припасенному еще одному выходному.

Зябко укуталась в плащик, застегнувшись на все пуговицы. Замоталась тонким шерстяным шарфом, как араб в пустыне. Ветер, пробиравшийся под одежду, откровенно торопил домой. Сжав зубы от холода, со зверским выражением лица так и понеслась по улице, кое-как волоча пакеты.

Я быстро достигла кованой ограды парка. Двигаясь вдоль нее, обдумывала, что буду сейчас делать дома. Но тут недалеко от входа меня окликнул тот самый аристократ:

– Девушка, вы не могли бы мне помочь?

Я резко остановилась, присматриваясь, откуда меня позвали. Господин уже без пса обнаружился невдалеке, прямо под фонарем. Он, вежливо улыбаясь, направился в мою сторону, так что мне пришлось поставить пакеты на землю и ответить:

– Чем могу вам помочь?

– Это так неловко… затруднительно… Даже, я бы сказал, неприятно. Мой друг уехал в Америку!

– Да?!

Недоверчиво прозвучало, будто сомневаюсь в наличии этой страны на политической карте мира. А на самом-то деле я испугалась неприличных предложений по замене его друга. Что за глупости в голове – даже стыдно. Я со вздохом потерла замерзший нос.

– Да, у него там бизнес наклевывается, – пояснил собеседник, разглядывая меня с интересом. – Вот он столь неожиданно и покинул нас.

– Вас?

Не поняла, это он о себе во множественном числе? Может, русскоговорящий эмир, много их в Союзе училось. Да нет, вроде тип лица европейский.

– Так что у вас случилось? – учтиво спросила я, окончательно закоченев на ноябрьском ветру. В ночном воздухе явно пахло зимой.

– Да, простите. Мне придется срочно, буквально завтра отбыть в Италию. В Северную Италию, – зачем-то уточнил он, добродушно глядя на меня водянистыми голубыми глазами так, что я и не подумала, что во что-то влипну. – Там у меня дела. А вот любимого пса моего друга оставить не с кем.

– Питомники? – деловито подсказала я, пряча руки глубоко в карманы.

– Что вы! Друг мне этого никогда не простит. Я должен оставить пса у хорошего человека.

До меня медленно дошло, чего от меня хотят. Вот наглость! Я теперь неплохо поняла тех, кто сделал революцию.

Господинчик, почуяв мой гнев, заговорил по-другому:

– Я прошу, нет, умоляю вас помочь! От вашего решения зависит жизнь этого несчастного существа! Если не вы, его придется усыпить!

– Э-э-э… Я… Я, конечно, понима… Но почему я? – растерянно выдохнула я.

– У вас добрые глаза, я сразу это осознал, как только заметил ваш по-блоковски печальный взгляд!

Пока раздумывала, отчего это мой взгляд стал настолько пронзительно-печальным, от холода или от веса пакетов, старик, не дав ответить, схватил мою руку, вытащил ее из теплого укрытия и потряс с сердечной благодарностью и совсем нестарческой энергией и силой так, что я даже поморщилась и резко отобрала у него несчастную конечность.

– Как я благодарен! Вы просто не разумеете, как выручили меня!

– Я как бы еще не со…

– Да, конечно, у вас будут расходы… – деловито перебил он и мягко потянулся к карману.

Я на всякий случай кивнула. А куда без них – расходов? Пока я обдумывала, какую сумму он имел в виду, старичок уже активно подписывал чек.

– Вот, подписано и готово, вы только обналичите его, и все. Там немного, но, думаю, к тому времени, когда деньги закончатся, вы пристроите песика в хорошие руки.

Я украдкой взглянула на чек, тут же вернув вежливый взгляд пожилому джентльмену. Экономный старичок. Наверно, думает, что завтра рано утром я уже сплавлю собаку.

– Да, самое важное! Чуть не забыл! У песика в ошейник встроено устройство для контроля, все-таки собака крупная, может кинуться на кого-то, а это опасно. Поэтому я, не зная, что предпринять, приобрел амуницию с ограничителями. Да, не вы одна так удивились, услышав это! Я тоже был изумлен современными достижениями. Потрясен, шокирован! – Он театрально возвел глаза к небу и покачал головой.

– И… – Я робко напомнила о себе.

– Оказалось, это незаменимая вещь! Ошейник нельзя ни в коем случае снимать, он настроен на пса, потом не исправишь. Это могут сделать только профессионалы, такие, как мой друг, отбывший по контракту в Швецию. – Он сладко вздохнул, и в отблеске фонаря его глаза вспыхнули желтым.

Показалось… Я выдохнула, внимательно наблюдая за мужчиной.

– …Гениальный компьютерщик, по второй профессии – биолог. Умнейший человек, отменный специалист… – Зажав нос, я тихо чихнула. – Да, отвлекся, простите. Так он ведь умудрился приблизительно так же настроить и поводок. Нет, лучше – собака даже не сопротивляется! Представляете?! – Он воодушевленно посмотрел мне в глаза, тщетно намереваясь передать свой восторг.

Я настолько замерзла, что с трудом выслушивала дифирамбы в честь великого человека, и только воспитание не позволяло прервать заболтавшегося старичка. Мило улыбалась и кивала, искренне надеясь, что мой оскал не напоминает акулий. Я незаметно постукивала носком сапожка о бордюр, пытаясь вызвать приток крови к онемевшим на холоде конечностям.

– …Купать собаку, не снимая ошейника! А чтобы пес не рвался с чудовищной силой, поводок блокирует его активность, и вы, не напрягаясь, можете вести его рядом. Давайте я вам продемонстрирую!

Он важно нырнул куда-то в темноту и через три-четыре минуты, гордо выступая, подвел пса под фонарь, аккуратно вручая мне действительно великолепный поводок из искусно переплетенной темно-коричневой кожи, к которому была приделана коробочка. Я видела что-то подобное у собачников: они нажимали кнопочку, и поводок возвращался назад, как шнур у пылесоса, иногда волоча за собой и несчастную собачонку. С виду поводок был очень качественный и дорогой. Они, судя по всему, другого не держат.

Так, о собаке. Этот лохматый «большегруз», стоя, был мне по пояс. Боже мой, он не влезет в мою маленькую двухкомнатную квартиру! В смятении повернулась к дядечке, но он весело махнул на прощание, сел в машину и уехал.

– Здорово! – шокированно выдохнула я облачко теплого пара и, отодвинувшись подальше в своем светлом плащике от нового приобретения, резво подхватив пакеты, направилась через парк домой, волоча за собой на поводке гигантскую собаку. – Вот и сбылась мечта идиота! Верный, как собака, друг… стоило только захотеть, и вуаля… – вздохнула я, перекладывая тяжелые пакеты в руках. – Зато по парку в темноте гулять не страшно!

Вообще до этого момента я воспринимала слово «мистика» с положительным оттенком, скорее, как жанр в литературе, а не как жизненное явление. К сожалению, как это бывает во всем, – в реальности тот странный мир с оборотнями и прочими паранормалами рядом с нормальным куда как прозаичен и уродлив. В книгах благородство сражается с низостью, а здесь, как оказалось, сражение идет между гнусностью и еще большей подлостью.

В общем, не зевай, раз вляпалась.

Часть первая

Жизнь спокойная

Глава первая

Я рылась в Интернете, разыскивая правила содержания этих меховых прохвостов. После нескольких часов поиска обзавелась: болью в шее, резью в глазах и точным пониманием, что самое главное, кроме сбалансированного питания, конечно, показать кобелю – кто в доме хозяин! Этому придется уделить особое внимание.

Со скрипом поднявшись от компа, внезапно обнаружила, что уже полчетвертого. Здравствуй, утро! Совсем зачиталась! Я громко зевнула, потягиваясь, и разбудила пса. Забыла! Забыла, что теперь не одна. Может, и спать не ложиться? Все равно завтра, вернее, сегодня воскресенье?

Я оглядела местечко, выделенное псу. Удобное вроде? Ему как раз по размеру пришлась ниша в углу между диваном и стеной в зале. И старое одеяло пригодилось, а то думала – выкину, а собаке оно подошло превосходно. Вчера, как только мы вошли в дом, он тут же завалился на него и отключился напрочь. Я даже на всякий случай его легонько тронула ногой. Меня волновало, он кушать хочет или нет. Пес не отозвался, продолжал мирно сопеть.

– Набегался, наверно, – посочувствовала я и пошла раскладывать купленные сегодня запасы, а потом села за комп искать все, что связано с подобными домашними питомцами.

Отвечая на вопросы на сайте собаководов, осмотрела своего нового жильца и поразилась, как опасно он смотрится даже в спящем виде.

– А назову я тебя Бандитом? Не-а, не то… – А я ведь не особенно сильна в кличках, и ничего умнее банального деревенского Пирата мне в голову не пришло. Странно, дяденька за всю нашу беседу так и не назвал кличку, а я вчера и не вспомнила о такой мелочи. Еще не спросила о прививках и вкусовых предпочтениях – припомнила вопросы о питомцах в Интернете.

Я уже выделила ему две новые стеклянные миски на несколько литров для еды. Ему по объему подошли, да и с кухонным интерьером смотрелись гармонично. Осталось найти расчески и полотенца. Если с полотенцами для пса проблем не будет, выберу из старых, то за расческой и щетками придется идти в зоомагазин.

Мне понравилось организовывать уют для пса. При этом я ощущала себя так, будто готовлюсь к интересному приключению.

Но оживление прошло, и я завалилась спать с первыми лучами солнца.

Утренний дом наполнился массой звуков. Началось, видимо, с уже ритуального воя будильника в телефоне. На четвертое его напоминание черноволосая кудрявая, как ягненок, девица смилостивилась над бедным и соизволила встать.

– А-у-у… – Утреннее потягивание, зевок и шаркающие шаги на кухню. Ставит чайник.

Я проснулся от какого-то шума еще затемно, совершенно не представляя, где нахожусь. Нет, я точно помнил, что меня предал кто-то из своих. И что оказался в руках врагов – тоже помнил. А вот то, что до сих пор жив, меня очень удивило. Но пока непонятно, почему враги тотчас не уничтожили меня, а надели ошейник против оборота и опоили составом на сутки, вызвавшим амнезию человеческой половины.

И вот я… неясно где.

Вроде обычная квартира. Где? У кого? Зачем?!

Рядом находилась только молодая девушка. Пухлая маленькая брюнетка с сонным лицом в сером мятом спортивном костюме. Мятый колобок с кудряшками.

Я вяло поднялся, медленно потянулся всеми лапами и, показывая, что никого не боюсь, пошел на кухню.

– О, Пиратик, и ты встал, – весело встретила она меня возле высокого холодильника, вынимая замороженные пакеты. Рядом на отдельной полке шумела микроволновка. – А я думаю, чем тебя кормить? Говяжий фарш пойдет? Я сегодня же куплю тебе собачий корм.

Пиратик?! Корм?! Мое возмущение словами не передать. Это что, новый метод пыток? Или из меня на самом деле замыслили сотворить собаку? А может, свести с кем?! Им наверняка понадобилась чистая кровь! Подспудно оскалился от этих мыслей. Эта дрянь отреагировала незамедлительно. Артистка! Столько удивления в голосе! Ладно, голосок у нее приятный.

– Не хочешь?! Ты не ешь свежего мяса? Тогда колбасу, пока у меня другого ничего нет.

Будто не знает, что я ем нормальную еду! И где они этих продажных тварей находят? И роль наивной девушки с собачкой ей не идет. Я вновь оскалился, но она вышла и, шлепая каблучками домашних туфель, направилась в ванную комнату.

Осмотрелся. Кухня и кухня. Ничего особенного, все практично. Стены под светлое дерево, встроенная техника, крупная кафельная плитка под светлый мрамор на полу.

Чайник со свистком важно стоял на огне, я как раз не люблю воду, вскипяченную на электричестве. Что может быть лучше открытого огня?

Принюхался. Обычная городская химия. Резкий запах. Раздраженно потер нос лапой. Но единственное, что было на самом деле очень важно: духа знакомых оборотней не было. Никакого. Только человеческие запахи.

Надо подумать…

Прислушался. Ничего. Ко всем утренним шумам добавилось шипение воды из открытого крана. Умывается.

Я вышел и с тяжелым вздохом улегся на той тряпке, что выделила мне «хозяйка».

Первый опыт знакомства с новым подопечным прошел на самом низком уровне. Нулевом. Вернее, это был полный провал. Пес на все мои попытки пообщаться не реагировал ничем, кроме раздраженного оскала. Предложенные мною лакомства он явно презирал. Высокомерно игнорируя мои жалкие попытки его умилостивить.

Даже проходить мимо было чревато. Он рычал. Нервный песик попался.

Наполнив чашку чистой водой, понесла в комнату и, поставив прямо ему под нос, уже по-настоящему переживая за его состояние, попросила:

– Пиратик, ну попей. Хорошо, малыш? Ты не заболел?

Он в очередной раз оскалился и даже рванул к руке, пытаясь укусить. Я испугалась, резко отстранившись, и тотчас убрала руку за спину. Но он не стал пересекать границы своих владений размером со сложенное вдвое одеяло и, прогнав меня, вновь лег, грустно положив голову на лапы. О, эта поза у него явно любимая. Еще бы! С самого утра и до обеда он не сдвинулся с места, размениваясь только на то, чтобы запугать такую «мелочь», как я. Почему только запугивал? Потому что, если бы он захотел меня съесть, ему бы ничего не помешало.

Наверно, скучает по хозяину, продавшему его за бизнес. Можно подумать, в Америке собак не держат! Ох, лишь бы не умер от тоски! Я специально не делала резких движений в присутствии Пирата, но позже все же рискнула и попробовала еще раз наладить контакт. Правда, не стала касаться его огромной пушистой головы, а лишь чуть ближе поднесла руку.

– Малыш, можно я тебя поглажу? Чуть-чуть?

Пес оскалился, но кусать не пытался.

– Фух, это же прогресс в отношениях! Нас просто мило игнорируют, – с сарказмом сказала я.

Мне это уже порядком надоело.

Пес вновь окрысился, наполовину открыв потрясающие воображение резцы.

– Где-то на кухне у меня был нож такого размера, – загипнотизированно уставившись на его клыки, с сомнением в голосе сказала я, действительно пытаясь реагировать на недовольство собаки как можно спокойней. Даже дышать я стала реже, осторожно отодвигаясь от пса назад. – Наверно, пора гулять? Как считаешь?

Пират медленно поднялся.

– Ура, мы пришли к консенсусу! – возликовала я и направилась за поводком, но по пути остановилась, осененная мыслью. – Стоп! Пиратик, подожди, хорошо? Как же я забыла, елки! Воскресенье. Меня же ждут девчонки. Пойдем пешком, как раз к трем и появимся у «кораблика».

Пес равнодушно посмотрел на меня и вновь улегся, опустив голову на лапы.

– Отлично! Ты согласен… я быстро…

Шагать с таким огромным псом по оживленным городским улицам было неловко. Удивление, страх и даже восхищение преследовали нас повсюду. Пират шел великолепно, видимо, действительно сказывались «умные» свойства поводка. Но вот прохожие… Хорошо, если кто-то просто сторонился огромной собаки, с любопытством поглядывая на нас, но некоторые молодые люди отпускали всевозможные шуточки в наш адрес. Нервируя и меня, и пса. Я понимала, какое впечатление мы производим: я метр с кепкой и на моем фоне он – настоящий гигант, гордо посматривающий по сторонам. В общем, не задевал нас только ленивый. А я мучительно не люблю привлекать к себе внимание.

Наконец мы добрались до «Алых парусов», в просторечии «кораблика». Юля с Людочкой уже стояли рядом с ярким зданием кафе напротив драмтеатра.

– Как классно, что вы еще не вошли, а то я собиралась вас вызванивать, – выдохнув, сказала я вместо приветствия и засунула замерзшую руку с поводком в карман.

– Ох, что это? – распахнув глаза, как кукла, спросила Юлька, тряхнув рыжими волосами. Она недавно подсела на книги с крутыми ведьмочками и теперь пыталась соответствовать им хотя бы внешне. На самом деле Юля обладала русыми кудрями с потрясающим пепельным оттенком.

– То, из-за чего мы не войдем в кафе, – устало ответила я. Два часа в пути, и негде согреться.

– Не беда, нас и здесь обслужат. – Люда деловито направилась в сторону сиротливо стоящих столиков без единого клиента. Что-то она слишком серьезна для воскресенья и даже грустна. Людочка, как и я, свой цвет волос не меняла, так и ходила брюнеткой, но если у меня просто черные волосы, то ее оттенок ближе к каштановому.

Мы устроились на улице под ненадежной крышей летнего кафе, огороженного чисто символически деревянными балками под старину.

– Не зима, сидеть можно. – Юлька изящно уселась на длинную деревянную лавочку цвета подморенного дуба.

Я тоже так думала.

Людочка сделала заказ и, присоединившись к нам, села напротив.

Горячий кофе и защищающая от холодного ветра стена позволяли чувствовать себя довольно комфортно и потягивать ароматный напиток с пиццей и эклерами. Мы сидели и болтали обо всем. Пес вначале повел себя настороженно, как сторонний наблюдатель, но явно оживился, когда принесли заказ. Я заметила, как жадно он сглатывал слюни, провожая взглядом пышущую жаром пиццу. Пришлось поделиться. Весь день не ел, еще бы!

Довольно неэстетично запихнув в рот очередное пирожное и смакуя кремовый вкус, Людочка весело сказала:

– Похудеть всегда успеем, а вот что на том свете есть торты и пирожные, я сомневаюсь.

– Ты что, туда уже собралась? – сдерживая смех, спросила я.

– Нет, но надо всегда быть готовой. Вдруг кирпич на голову упадет?

– Классиков читать надо! Просто так кирпичи на голову не падают! – Это вмешалась Юлька.

– А может, Аннушка уже разлила масло? – усмехнулась Люда и потянулась за новым пирожным.

Какие у меня подруги забавные: Люда, она мистик и во всем видит знаки и пророчества, Юля – эпикуреец, у нее все вертится вокруг радостей жизни. Что во мне нашли два столь различных человека – неизвестно. Но дружили мы, наверно, лет пять, если не больше.

– Так хочется быть хрупкой, – вздохнула Юлька, придвигая к себе последний кусочек пиццы. – Но! То избы горят, то кони бегут…

Я поморщилась, наблюдая, как она жует. Мой переполненный желудок «смотреть» на подобное не мог. Зато Пират следил за ней раздраженно. Правда, по другой причине. Он и сам нацелился на остатки пиццы. Пес встал и наступил подруге на ногу. Я ахнула одновременно с Юлькой. Голову даю на отсечение – он специально это сделал! Даже себя ущипнула за руку, как положено в таких случаях. Юлька застонала с полным ртом, ее перекосило от боли. Шутка ли: пес в холке больше метра (этой ночью я нахваталась кинологических понятий).

Я попыталась замять неловкость:

– Юль, тебе заказать еще пирожное?

Она медленно кивнула.

– Девушка! – позвала я официантку, не вовремя выбравшуюся покурить. Когда девица в кремовой фирменной блузке с облезлым коричневым блокнотиком в руках, выдыхая пар, как разгневанный дракон, подошла к нам, я попросила повторить пиццу и сладкое. Пицца с мясом – для Пирата, пирожные – для Юли. Нам с Людой – кофе. Поежившись от холода, официантка кивнула и поспешила к дверям – под защиту тепла.

– Люсь, надо было ко мне пойти, здесь ни поговорить, ни отдохнуть, – вздохнула я.

– Ага, это некоторым надо было собачек под мышкой не таскать, чтобы в приличное кафе пустили. Кстати, откуда этот бегемот?

Она сказала это так по-доброму, что я и возражать не стала.

– Потом расскажу, – пообещала я и принялась за остывший кофе.

Все верно: глупо брать собаку в кафе! Но как я оставлю Пирата одного в незнакомом месте? Да и недавно отремонтированную квартиру жалко, он и на самом деле бегемот! «Бегемоту», однако, сравнение не понравилось, и он хладнокровно провел ногтем по Людиным черным колготкам, проделав в них длинную рваную дорожку. Не может такого быть! Я потрясла головой. Да что с собакой?

Люда, глядя на спущенные петли, уныло ахнула:

– Вот невезуха! Перехожу на джинсы! Надоело! То у Юльки кошка раздерет, хоть не заходи, теперь вот и у тебя! – Она гневно на меня взглянула. – Прямо хоть крокодила в отместку заводи!

Я перевела взгляд с подруги на пса. Мне показалось, что в его глазах блеснуло злорадство. Точно – нарочно сделал!

– Так, кому-то пора лечиться, – четко проговаривая слова, сказала я и потерла лоб. – Привидится же такое! – Склонившись к собаке, я тихо спросила: – Как это понимать?

Но за Пирата ответила Юля. Она соскользнула со своего сиденья и принялась гладить пса.

– Понимать меня – необязательно! Правда? Ну скажи этой зануде, зайчик! – Юлька, как заядлая любительница животных, полезла обниматься с «зайчиком» и длинным, только вчера наращенным ногтем почесала его за ухом, кокетливо прибавив, повернувшись ко мне: – Скажи хозяйке, пушистик: «…Зато обязательно любить и кормить вовремя, как любого мужчину!»

Собака явно была согласна и потому снисходительно позволяла Юльке себя гладить.

– То-то я смотрю, такой спец по мужикам даром пропадает! – съязвила Люда. Покончив со сладким, она уже минут пять как копалась в своей сумке в поисках влажных салфеток.

– Конечно! А что ты подумала? И вообще, как ты, настоящая подруга, могла сомневаться в моих возможностях! – театрально воскликнула Юля, наконец отцепившись от собаки и заняв снова свое место.

Я привыкла к этому балагану, мы потому и встречались втроем, чтобы отдохнуть и расслабиться.

– Тут прямо оговорка по Фрейду, – наконец обнаружив пачку салфеток, заметила Людочка.

– Ой, только не надо этого параноика вспоминать! – нахмурилась Юля, потянувшись за салфеткой. – Стоит где-то проявиться проблеску духовности, как по этому психу все ставят под сомнение, усматривая в этом вытесненную извращенную сексуальность… Так что не надо. Терпеть его не могу!

Юлька на самом деле журналист по образованию, но, к нашему счастью, ее не затронул профессиональный цинизм, так что она с удовольствием освещает радостные события нашего провинциального городка. При этом дарит себе и окружающим хорошее настроение. Вот такой она светлый человечек. Редкий. И мне непонятно, почему до сих пор одинокий.

Люда вытерла липкие пальцы и, передав пачку подруге, добавила:

– А все почему? – Как истинный педагог, ответила сама же: – Потому, что нельзя все высокие и сложные формы бытия без остатка редуцировать к некоему простейшему началу и тем самым «разоблачать» в качестве иллюзии.

– О чем это ты? – Я, как обычный бухгалтер, имела право не знать глубинные философские тонкости. Сама себе разрешила.

Людочка, настроившись на профессиональный лад, начала:

– Предложенная классическим фрейдизмом модель всецело держится на одном весьма и весьма сомнительном допущении, что все биологические элементы человеческого существования предшествуют мировоззренческим и потому якобы более реальны, чем последние.

Я на миг замерла, соединяя слова в голове, потом плюнула и взмолилась:

– А теперь коротко и по-русски.

Видимо, Юле и псу все было абсолютно ясно, так как они с огромным интересом взирали на Людочку.

– В смысле, если ты захочешь секса, то плюнешь на все. Примитивно, конечно, но, Даш, ты поняла, хватит косить под дурочку. А кстати, где наша пицца?

Меня «пожалела» Юлька.

– На самом деле человек – существо социальное, его потребности в символическом моделировании своего мира не уступят по своей существенной необходимости любой из биологических потребностей, – сказала она весело.

– С вами пообщалась – так в институт захотелось, – тяжело вздохнула я, прервав красноречие подруги. – Какие были деньки золотые!

– Точно! А я и забыла, как Дашка учиться любила. С пар не уведешь, – припомнила Юлька. Но тут принесли пиццу.

Поболтав немного о новом увлечении Юльки, который работал фотографом у них в газете, мы разошлись по своим жизням еще на пару недель до следующего свободного воскресенья, теперь уже в середине декабря.

Глава вторая

Возвращалась домой, уже с трудом передвигая ноги. Еще бы – столько пешком протопать!

Велев псу спать, залезла в душ, а после… а после было все, как всегда: сон, будильник, понедельник – со всеми вытекающими.

Вечером по дороге с работы я запаслась собачим кормом, щетками для густого подшерстка и учебником по кинологии. Буду изучать… Себе на ужин, как обычно, в супермаркете я купила готовый салат и лазанью, чтобы не возиться.

Так и жили всю неделю, «прощупывая» друг друга. Пес от корма категорически отказывался, но позволил мне его расчесать. А еще я выгуливала его, сколько он хотел. Так что показать кобелю, кто в доме хозяин, у меня не получилось. Скорее, все вышло наоборот. Теперь, возвращаясь с работы, я вешала сумку на вешалку, деловито переобувалась в кроссовки и, как заправский собаковод, шла на прогулку с Пиратом.

В пятницу вечером мы вернулись с улицы довольно поздно. Я не давал Даше свернуть к дому, уводя в парк, разнюхивал обстановку. Может, враги появлялись в округе, а я не знаю!

За время прогулки я успел проголодаться, а девчонка, видимо, сильно замерзла. Дома она первым делом направилась в душ – греться, а я кинулся к холодильнику. Шаром покати! Ну хозяйка! По запаху в прихожей обнаружил на вешалке пакетик с едой. Провозившись минут пять, вскрыл и съел.

Наконец Даша вышла из ванной и довольно провокационно стала ходить по комнате в длинной майке, – как оказалось, искала фен. А я недавно его «изучал» и забросил под диван, когда в замке повернулся ее ключ. Я ничего плохого не имел в виду, только хотел выразить ей свое мужское признание. А она… В общем, когда она пронеслась мимо меня, я лизнул ее в бедро, выглядывавшее из-под майки. А она брызнула мне в нос. Дезодорантом! За что?!

Потом она все прыгала вокруг меня и причитала, что испугалась, так как обо мне совсем забыла и вообще действовала на автомате. Бедный незаметный я. Мне-то что от этого – легче?! На автомате она… да хоть на пулемете, мой нос и на следующий день болел так, будто мне его иголками искололи!

Нервная какая-то у меня хозяйка!

Мои подозрения насчет связи девчонки с противником после ее общения с подругами быстро исчезли, особенно когда она рассказала им, как странно меня заполучила. Да и не тот это тип женщины, чтобы связываться с преступниками. А те, кто меня похитил, именно к ним и относятся. Но вместо растаявших сомнений появлялись новые вопросы. Кто она? Какое отношение имеет к врагам, как ее выбрали? Кто ее нашел? Зачем это все затеяли? Что это за город? Судя по всему, я никогда здесь не был.

Ладно, девчонку я как-нибудь вынесу. Но как заставить ее снять с меня ошейник? Сам что только не перепробовал за ту неделю, пока жил здесь. Но все зря: никак не поддается, видно, в нем сильное средство! Возможность только одна – снять его Дашиными ручками. А для этого ее надо заставить.

Сегодня лежал в комнате на ковре и вспоминал вкус пятничной лазаньи. Все-таки готовая еда из магазина не то… совсем не то! Вот когда ее мама готовит – это поэзия!

Только вчера с ней познакомился. Я как раз бросил грызть ножку стула (хотели глупого пса – получите!), заслышав странный звук, и стремительно кинулся к двери. Кто-то медленно открывал ее ключом.

Был полдень. В это время Даши дома не бывает, она работает до семи, а тут кто-то с ключом?! Кто?! Враги? Все может быть… Дождался!

Напрягся, притаившись у двери. Из моего укрытия почти вся небольшая прихожая была видна как на ладони. Дверь открылась, и в квартиру вплыла колоритная дама среднего возраста с черными кудрями по плечи. Красивая у нее мама, почти как сама Даша. Из сумок в ее руках потянуло чем-то очень вкусным. Жареное мясо? Я облизнулся.

– Ох, а это что? Медвежонок? – испуганно охнула женщина, притормозив на пороге.

Я вроде одушевленный предмет! Чинно сел на входе, тоже разглядывая гостью.

Дама, поставив свои баулы на пол у входа, разулась и робко подобралась ко мне поближе. Пристально осмотрев, сделала вывод:

– Вот это да! Никак Дашка псом обзавелась! И, наверно, тоже всухомятку кормит.

Точно-точно, я уже видеть бутерброды не мог! Бодро поднялся, добродушно завилял хвостом и радостно поддержал родственницу ласковыми звуками. Получилось почти как у соловья. Даже лучше. А про себя расхохотался, от души наслаждаясь невинными развлечениями.

– Какая прелесть! Милейшая собака, пойдем, я тебя покормлю теплым супчиком, а то бросай хозяйку и переселяйся к нам с папой. Даша-то своими перекусами кого угодно уморит!

Она подтащила сумки к кухонному столу, выставила на него чудесно благоухающие банки и начала перекладывать в Дашины кастрюльки. Поставив все в холодильник, предупредила:

– Борщик и котлетки ей, а супчик – тебе. Согласен, медвежонок?

Я гавкнул. Мама от неожиданности подпрыгнула. Недовольно на меня посмотрев, вслух сказала:

– Точно! Одни бутерброды! Вон как собачка радуется… – И поставила разогревать мой суп.

Когда я закончил с едой, то подумал, что, если бы она была не замужем, я, так и быть, приударил бы за ней – чудесная женщина. А готовит-то как! Мама навела порядок на кухне. Запустила стиральную машину и, переделав дела, собралась уходить.

– Ты береги ее, хорошо, чудесный медвежонок? И где Дашка такого взяла?

Проводив ее до двери, я вновь приступил к процессу избавления от ошейника и догрыз ножку стула. Конечно, мне было немного совестно: взрослый состоявшийся мужик, а развлекается как ребенок! Но Даша так забавно на меня обижалась, что я просто не мог устоять, чтобы ее не подразнить.

Закончив с делами, девушка обычно садилась на диван, прижимала мою голову к себе, мягко поглаживая по шерстке, смотрела какие-нибудь фильмы или читала. Она меня гладила, чтобы я сидел рядом и ничего не творил, и мне это безумно нравилось! Я растворялся в ее ласке, совершенно забывая, что сейчас я пес.

Вот жизнь у меня началась – врагу не пожелаешь. Я уже по вечерам не хочу домой возвращаться. А все просто – пес замучил!

Я делала ремонт с таким трудом, а он… Гад!

Вчера мне тоже устроил… Я стояла словно столб, наблюдая, как это чудо после прогулки ворвалось в ванную комнату, перепрыгнуло через бортик и оказалось в душевой кабинке. А после, поднявшись на задние лапы, он как попало хлопал по кнопкам лапой.

– Ты себя сейчас ошпаришь! – не выдержала я.

Когда из душа полилась теплая вода, пес замер, явно наслаждаясь. Я закрыла стеклянные створки и отошла, не зная, что теперь делать. Читала, что некоторые хозяева приучают своих питомцев с щенячьего возраста после прогулки запрыгивать в ванну и мыть лапы. Но если порода крупная, его потом что, на себе таскать? Также могла допустить, что пса приучили самого включать воду, если у них кабинка попроще была. Но раздражение на морде, что не включается сразу? Это-то откуда?!

Пока пес «мылся», я быстро сходила в спальню переодеться, потому что… ну куда он денется из закрытой кабинки?! Когда вернулась, обнаружила, что Пират самозабвенно царапает когтями стеклянные дверки. Подлец! А его это, видимо, забавляло, особенно когда я открыла, и он выпрыгнул и с наслаждением отряхнулся, а я, как чернавка, полчаса все мыла и вытирала после этого.

Я уже молчу о царапинах!

Ладно, надо было стоять рядом. Тогда спасла бы кабинку. Сама виновата. Может, пес испугался… Позже обнаружила, что, пока прибиралась в ванной, Пират вновь мне «удружил» – сожрал весь мой ужин. Такое проявление аппетита у него стало постоянным. При этом в его миске лежала колбаса! «Черт! Так бы и прибила сукина сына или сукина мужа, в общем – кобеля!» – усмехалась я, глядя «меховой морде» в глаза. Милой морде, надо заметить.

– С едой все понятно, но зачем ты слопал тапочки для гостей, негодяй? – В ответ пес выплюнул горсть рыжего меха, изображавшего когда-то звериную мордочку на тапке, и с вызовом уставился на меня. – Если еще раз тронешь что-нибудь из моей обуви, не буду кормить целый день! – грозно пообещала я.

Пират встал, поджав губы и показав клыки, медленно осмотрел меня сверху донизу и, не скрывая собачьего презрения, вальяжно двинулся на кухню. Я, уже догадываясь, чем это кончится, нервно пошла вслед за ним. Пиратская морда, оглянувшись, поддел когтем дверцу холодильника и резко отворил ее. Мало того. Вцепившись зубами в ручку кастрюльки, он выволок ее с полки. Но и такого вопиющего нахальства ему показалось недостаточно! Наклонив посудину, он с грохотом скинул крышку на пол и сложил котлеты в свою стеклянную миску. Закончив, победоносно посмотрел на меня. По кухне поплыл умопомрачительный запах.

Я попыталась погладить его по голове, но пес резко отступил и недвусмысленно оскалился, демонстрируя серьезность намерений остаться идейным бунтарем без вредного влияния с моей стороны.

Да пожалуйста! Нужен ты мне очень! Я рассмеялась.

– Ух, домашние котлеты, – сказала я, словно ничего не произошло, поглядывая на его миску, – а я и не знала, что сегодня мама заглядывала. Отлично! А больше она ничего не оставила?

Нырнула в холодильник и обнаружила еще одну кастрюлю. В ней оказался борщ. Я поставила его на огонь. Немного подогрев, налила собаке. Тот, проигнорировав холодное второе, с удовольствием его слопал.

– Хорошо. Буду кормить тебя первым, а то одни котлеты есть вредно!

Надо же, сменял мясо на овощи! Ну и псы у этих аристократов!

Я взяла котлеты, положила их на бумажную тарелку и подогрела в микроволновке. Оставшиеся сложила в пакет и спрятала на нижней полке холодильника. Пес все контролировал, не отрывая взгляда от моих рук.

– Не переживай, не съем! А ты, оказывается, любитель здорового питания, а я тебя все на бутербродах держала… Уверена, с такими правильными запросами моя мама будет от тебя без ума, – ворчала я, отмывая в раковине пустую кастрюльку.

Ох, мысль, появившаяся в голове, мне понравилась!

– Я придумала, как тебя наказывать за испорченные вещи. Будешь сидеть на одних бутербродах с сыром.

В конце концов, кто в доме хозяин?

Пес серьезно посмотрел на меня и покинул кухню, предоставив в одиночестве приводить ее в порядок. Я только вздохнула, принимаясь за уборку.

И у нас началась война не на жизнь, а на смерть.

Я кормила пса бутербродами, он портил мебель и грыз обувь, случайно позабытую на полу. Остальное эвакуировалось на шкаф. Это, конечно, не мешало нам проводить вечера в уютной компании друг с другом, но нервы мы попортили себе основательно.

Воевали мы до одного случая.

Ко мне в гости пришел Эдик, старый институтский друг. Он меня долго уговаривал встречаться с ним, даже о браке заговаривал, но я не соглашалась. Неприятно чувствовать себя запасным вариантом. А Эдик прибегал ко мне, только получив отставку от очередной пассии.

Вообще-то это была больная тема.

За свою жизнь я получила четыре предложения такого рода от разочарованных мужчин, сделавших вывод, что я та самая жена (тип «экономка»), что им нужна. Что я буду убирать и заботиться о них, осчастливленная одним их присутствием. Еще бы, ходячий комплекс: толстая коротышка, к тому же ужасно стеснительная. А не вышло!

Я уже выросла из возраста восхищения и романтики и теперь сразу видела склонности и недостатки мужчины. К тому же мне не хотелось ни под кого прогибаться. Уверена, это легко делать, только если сильно любишь. А так как мне свойственна излишняя критичность, я осознавала, к своей горечи, что любовь не для меня. Ну какая может быть любовь, если, только взглянув на мужчину, я замечала кучу недостатков? Один такой бахвал, что противно общаться, другой презирает женщин, при этом волочится за каждой юбкой, и не только. Третий настолько умен, что с ним общаться страшно, – не дай бог, ошибешься! Вот и Эдик такой: пишет как по писаному, говорит – заслушаешься… Но эти умения почему-то дали ему ощущение, что все, кто пишет с ошибками или не заливается соловьем, – идиоты от рождения. А высшее филологическое образование породило чувство, что он знает все! И это незыблемо, и ничего сверх и быть не может.

А до меня он снисходил, пребывая в уверенности, что я просто счастлива от его внимания. Посмеиваясь про себя такой наивности, я по-дружески общалась с ним, к сожалению подогревая в Эдике убежденность, что отказами набиваю себе цену. Ну не умею я хамить! Да и что мне до его заблуждений? Пусть думает, что хочет.

Сам он внешне ничего был, даже интересный. Одна из его бабушек – кореянка, она наделила внука восточным разрезом глаз и субтильной фигурой. Ну да, у них там богатыри – редкость.

Так вот, Эдик явился ко мне с утра в воскресенье, сияя как медный грош. В руках торт и пакет с фруктами. Мальчик из интеллигентной семьи, знает, с чем в гости ходить, а я имела глупость ляпнуть: мол, приходи, когда захочешь, всегда рада. Это была только дань вежливости! А он не понял или не захотел понять. Ладно, сама виновата… А я так мечтала выспаться в выходной. Два дня дома работала допоздна. Конец года, отчет…

И вот утро… ладно, не раннее утро, но только десять часов, и звонок.

Я, поправляя пижаму и не открывая глаз, выползла из постели и потопала на автомате к входной двери.

– Кто? – прохрипела я сонным голосом.

– Эд!

Я с раздражением возвела глаза к потолку и, взглянув на заинтересованную собаку, поднявшуюся вместе со мной, тяжело вздохнула и щелкнула замком.

– Привет, Эдик. Входи! – «Коль явился», – я вслух добавлять не стала. – Подожди, я пса уберу.

– Пса? – удивился он.

– Да, Пирата… – Подцепив недовольную рожу на поводок, прикрепила его к ручке на двери из спальни. – Пир, не лай, умоляю, голова болит, – прошептала я, не надеясь на понимание. Но, как ни удивительно, пес молчал, напряженно провожая гостя глазами.

– Ого, вот это экземпляр! – весело поразился Эдик, пригладив рукой свой темно-русый ершик. – Отпусти его с поводка. Меня собаки любят.

Я отпустила.

Он вообще-то нормальный парень. Вероятно, я перегибаю, но все же терпеть не могу аккуратистов. У меня они вызывают чувство, схожее с брезгливостью.

Пират не стал подходить к гостю, равнодушно оставшись на прежнем месте.

– Эдик, подожди, переоденусь. Ты не позвонил, что придешь, а я как раз собралась устроить себе отсыпной, – посетовала я гостю, зная: шпилька его не коснется. Не пробьет.

– Десять часов утра. Кто спит в такое время?

– Я. Пойди, сам поставь чайник. Я быстро.

– Хорошо, только никаких твоих чаев – только зеленый!

Я поморщилась.

– Тогда мне кофе. Растворимый! Я за вредное питание – сам знаешь!

Вообще-то я пью все виды чая и кофе, но под настроение. И не совсем понимаю тех, кто пьет что-то одно, презирая все остальное.

– Доберусь я до тебя, вмиг все лишнее исчезнет, – вроде в шутку пригрозил Эдик.

– Не дождешься! – тоже почти весело ответила я, скрывая раздражение. С его воспитанием-то не знать, что в гостях хозяев не учат. Скрывшись в спальне, открыла шкаф, достала с полки домашние джинсы и свитер. Быстро все натянула и вернулась в комнату.

Пес нервно топтался у двери в спальню, грозно посматривая на гостя, развалившегося в кресле с моим ноутбуком. «А вот и не войдешь в систему», – позлорадствовала я. Недавно пароль поставила от любопытных гостей вроде этого.

– Эдик, я своего питомца выгуляю, а ты не скучай. Завари пока себе что-нибудь вкусненькое, – напомнила я, надевая куртку. Натянув кроссовки, отправилась выгуливать Пирата.

Эдик кивнул, он частенько захаживал ко мне и вел себя тут как дома.

Но вот пес неожиданно гулять отказался. Мы спортивным шагом обошли вокруг нашей пятиэтажки и вернулись назад. Вернее сказать, Пират на всех парах несся домой, а я пыталась за ним поспеть.

Эдик валялся на диване с пультом в руках и гонял по каналам со скоростью хорошего спринтера. Пират, ворвавшись в квартиру, сел напротив гостя, уставившись на него, словно Эдик испытывал его терпение.

– Я думала, что ты себе чай заварил, – крикнула я из прихожей, разуваясь.

– Не, я же у тебя в гостях! – нагло усмехаясь, пояснил мой приятель.

Меня это разозлило по-настоящему.

– Ясно. Так, а зачем пожаловал? Телик одолжить? – Все же я постаралась улыбнуться.

– За надом! – грубо отрезал он, отвернувшись. – Все за тем же!

– Ты знаешь мой ответ! – В гневе я замерла с поводком в руке возле дивана.

Такие сценки с небольшими вариациями повторялись довольно часто, но Эдик так и не понял главного. Я в курсе, что ко мне он является после очередной неудачи на любовном фронте. Даша Збруева его, так сказать, запасной вариант.

– Эдик, иди домой! Я помочь тебе не могу, да и не хочу, – устало сказала я, кинув поводок на кресло. Меня тяготили эти разговоры и его непонятная настойчивость.

– Да, да. Знаю. Нужны ухаживания, цветы, подарки и прочее, а я нарушаю все традиции. Но ты ведь меня знаешь, я не жмот. Станешь женой, все у тебя будет!

Пес по очереди хмуро смотрел на нас, словно мы играли в пинг-понг, особенно внимательно – на меня. Я сложила руки на груди, сдерживая грубое желание выставить непрошеного гостя из дома.

– Не принимай на свой счет ничего, кроме денег. Шутка. Но послушай, ты не молоденькая девушка, чего ломаешься? – «по-дружески» спросил «милый».

Я закипела. Это понял даже пес. Но не Эдик. Шипя от гнева, я произнесла по слогам:

– Сколько раз говорить «нет»! Как убедить тебя, что я – серьезно?

– Хватить цену себе набивать! – источая море презрения, выдал ухажер. – Да кому ты нужна, корова старая! Кругом девочек молоденьких полно!

Спрятав дрожащие руки в карманы джинсов, я «оценила» речевой оборот рафинированного филолога, съязвив:

– Тебе не нужна? Так какого ты таскаешься ко мне со своими предложениями? Иди к молоденьким девочкам.

– Не пойду! Останусь здесь. Что ты мне сделаешь?

Он надвинулся, схватил, вывернув мне руки, навис надо мной, нахально улыбаясь. Я с отвращением попыталась извернуться, опустив голову. В нос ударил обильный запах дорогого французского парфюма, тут же став для меня отвратительным, как и его обладатель. Я испугалась. Он что, с ума сошел?! И как следует стукнула его по колену ногой.

К счастью, мы оба забыли о Пирате.

Пес молча, но, судя по воплям, крепко вцепился в руку Эдика, оттащив от меня.

– Убери свою бешеную собаку! – истошно завопил гость, отбиваясь свободной рукой от Пирата.

– А ты руки не распускай, псих!

– Ты за это заплатишь!

Несомненно! Соседи услышат крики, расскажут маме, а та замучит нотациями…

Пират в это время технично отволок гостя к входной двери. Сильнее прикусив руку Эдику над локтем, вынудил того, ревущего раненым зверем, судорожно попытаться открыть замок свободной рукой.

В шоке от всего я завопила:

– Я абсолютно не нуждаюсь в твоих предложениях! Я…

Дверь с лязгом захлопнулась. Гость удрал – замок наконец поддался.

– …с идиотами не разговариваю, – закончила я, чуть не плача от обиды и раздражения. Я боялась, что он начнет ломиться обратно или орать в подъезде, поэтому осталась стоять на месте. Только напряженно выпрямилась и затихла. Внутри у меня все дрожало. Убедившись, что все в порядке и гость тихо убрался восвояси, я повернулась к застывшему рядом Пиратику и от души поблагодарила: – Спасибо, дорогой, хоть ты вразумил этого наглеца! За это буду готовить тебе первое по маминым рецептам! Добровольно!

Пес, довольно поглядывая в мою сторону, залез на диван. Я промолчала.

Всем было ясно, кто в доме хозяин.

Глава третья

Я бесился, носясь по квартире уже два часа. Полдесятого, ночь, а Даши нет. Небось с каким-нибудь еще Эдиком гуляет. Не знаю, когда она успела так затронуть меня за живое, но ее все еще нет, и я места себе не нахожу!

Рычание вырывалось само собой. Праздники. Елки, песенки, Дед Мороз! Тьфу!

Заметавшись по квартире, заметил на шкафу коробку с новыми туфлями, которые она вчера с любовью мерила перед зеркалом. Еще посмеялся про себя ее довольной мордочке. Такая мелочь, а столько радости.

Так высоко на шкафу – она типа от меня прячет. Я злобно осклабился. Подтащив зубами стул, неловко вспрыгнул на него, слишком мелок он для меня оказался. Встав в полный рост, качаясь на задних лапах, с остервенением стукнул по коробке. Та с шумом слетела на пол, открывшись в полете. Вслед за ней с раздражением спрыгнул и я, сотрясая весь этаж. Рядом со стеллажа со звоном упала и разбилась высокая хрустальная вазочка с мелочью, осыпав паркет осколками и монетами.

Ничего. Переживет. Надо вовремя домой возвращаться!

Я, хищно оскалившись, подобрался к туфлям.

Сегодня мое начальство в лице Натальи Семеновны с утра носилось по коридорам с перекошенным от напряжения лицом и паническими воплями: «баланс», «отчет», «конец квартала», «годовой отчет», точно репетируя роль огнедышащего дракона.

Все ясно! Она, очевидно, готовится к ролевым играм по Толкиену. Иначе не объяснить раздраженный рык, то и дело переходящий в рев раненого зверя. Наталья Семеновна талантливей всего изображала Сарумана, «доброжелательно» подкладывая мне на стол все новые задания.

– Даша, ты счета, что я тебе вчера оставляла, провела? – блестела она глазками. Если напомнить ей, что после она дала уже три поручения, мне всю жизнь будут припоминать «мою злопамятность». – Там на моем столе новые лежат… а ты их в квартальный отчет внесла? – Я кивнула, устало потерев лоб, но Наталья Семеновна не успокоилась: – А в годовой?

Я старательно кивала. Вообще-то подготовка годового отчета – ее работа, но она милостиво «доверила» ее мне. Это у нее хобби такое – «доверие» называется. Мягким тоном перепоручить сотрудникам свою работу, а в случае неудачи отправить на ковер к генеральному как не оправдавших «высокое доверие» Натальи Семеновны.

Затишье, изредка поселявшееся в соседних кабинетах, меня не коснулось, и я весь день чувствовала себя хоббитом, спятившим от окружающего безумия и мечтавшим о полной кружке горячего кофе и прочной норке под столом… еще бы не помешал огромный амбарный замок на двери кабинета. Да, это было бы самое то…

Но это все мечты. И домой после бешеного дня я возвращалась, еле передвигая ноги от усталости. Еще не добралась до остановки, когда нога вдруг за что-то зацепилась, и хрясь – у сапога сломался каблук. Я потеряла равновесие и чуть не упала в лужу, разлившуюся вдоль бордюра. Достойное окончание дикого дня.

– Чер-р-т-т! – взвыла я, с ужасом глядя на ущербный каблук. – Еще одни сапоги на помойку… А я за ремонт пока не расплатилась!

Несчастная, хромая, поползла домой пешком, жалея себя до слез. Решила, что в час пик, когда все возвращаются с работы, толпа будет мне уже не по силам. Я брела по улицам мимо наряженных елочек и бегающих огоньков. Кругом играла музыка: как обычно в это время – новогодние песни, накопившееся почти за два столетия звукозаписи. Снега пока не было, наверно, в этом году получится, как у Пушкина в «Евгении Онегине»: «Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе…» Зиму ждали все. Но – увы. Пока кругом царила постылая серость. И все же все жило в ожидании праздника.

Мимо освещенных радостных витрин и уютных вечерних окон, за которыми светились украшенные елочки, я, убитая, плелась домой. Даже ночные жулики, вечно снующие перед универмагом, верно проникнувшись моей горькой долей и настроением наступающего праздника, не пытались приставать, и я совершенно мирно добралась до своего логова, расположенного в получасе езды от работы.

Уже немного успокоившись и даже отдохнув, на три часа позже, чем всегда, я вошла в подъезд. Поднялась по лестнице в квартиру… но то, что я считала благополучным окончанием неудачного вечера, оказалось «апофигеем». Моя выдержка кончилась. Вся и насмерть. В прихожей на коврике у входа валялись мои новые туфли, растерзанные с особой жестокостью.

Поначалу не осознав, что это лежит под ногами, я спокойно вошла в открытую дверь. Бросив ключи на полку перед зеркалом, повесила сумку на вешалку, лениво стянула шарфик – и тут только увидела. От переизбытка ярости я с глухим звуком уткнулась лбом в дверь, ведущую в комнату, и, заведя глаза под потолок, в голос застонала:

– Боже, за что?

Пират сгрыз мои лучшие туфли! Гад! Я весь сентябрь ничего не покупала, доедала запасы, чтобы приобрести на всю зарплату эти потрясающие туфли на шпильке. Не обувь – мечта! Безумно удобные, ноги в них почти не устают, и это несмотря на двенадцатисантиметровый каблук! Я уже молчала о том, что смотрелись они куда дороже, чем стоили, а ведь обычно бывает наоборот! Это была сбывшаяся греза. Вот именно – была…

Разозлившись, я схватила поводок и, как была на сломанном каблуке, поволокла вредителя на улицу, распахивая встречные двери ногой.

– Ты! Ты – подлец! Я терпела твои выходки целый месяц! Все! С меня хватит! – шипела я в гневе на черное лохматое чудовище, с интересом наблюдающее за моими действиями. – Я копила на эти туфли, отказывала себе во всем, а ты?! Подлец! Как ты мог?! Ну все! Брошу тебя к хвостам собачьим!

Выволокла из подъезда этого упирающегося негодяя без капли раскаяния на морде и потащила в соседний парк с твердым намерением оставить там. Навсегда!

Свернула с аллеи на заброшенную детскую площадку и оставила пса под невысокой рябиной, увешанной спелыми красными гроздьями.

– Надеюсь, у тебя хватит ума не доводить следующего хозяина, – раздраженно сказала я и, отшвырнув поводок в сторону дерева, ушла, не оборачиваясь.

Я недоверчиво смотрел ей вслед. Вот идет, бедрами виляет! Кокетка!

Ха, а она ведь это серьезно! Я чихнул.

Даже не обернулась.

Со вздохом улегся на пожухшую травку, положив голову на лапы. Дура! Настоящая! Туфли ей жалко! А меня ей не жалко? Даже не задумалась, с чего это собака такая разумная? Всю ее болтовню понимает.

Я тихо заскулил. Дались мне ее туфли!

Нечего задом вертеть, а то…

Я немного полежал, рассматривая ночную аллею.

Кажется, снег будет. Пахнет так… по-зимнему.

Сняла бы ошейник – купил бы ей таких туфель коробок с десяток…

Нет, заявляется ночью, еще и требует от меня спокойствия!

Черт меня дернул… И ничего не добился…

Ушла без меня! Потом думай, где она и с кем!

Вот именно!

Нет, ну какая мне разница? Мне надо разобраться с врагами! Как можно скорее! А у нее вновь ума не хватило сорвать с меня этот треклятый ошейник!

Из вредности с остервенением почесался, вызвав приступ брезгливости у проходившей мимо старушки. Больше моя персона ни у кого интереса не вызывала, и я, расслабившись, завалился спать.

Но не тут-то было. Толпа малолетних идиотов, бредущая через парк, заметив спокойно спящую собаку, тут же ринулась ко мне.

– Фить, фюить, собачка! – засвистел крепкий черноволосый мальчишка с замашками вожака. Сунув руки в карманы теплой кожаной куртки, сплюнув, сказал: – Тупая шавка!

Когда Даша в гневе кидала поводок, тот случайно зацепился за крепкий сучок. Я осознавал, что простой болтовней с ребятней не кончится. Орава – человек шесть, среди них была и пара девчонок, все смотрели на меня, как на пасхального кролика, намереваясь развлечься по полной.

Грозно приподнявшись на лапы, пристально поглядел на мальчишку. Ничего с ним сделать я не мог: на мне поводок с парализатом. Хотя, конечно, и без поводка трогать не стал бы. Мелкий, совсем молокосос.

Одна из девочек в блестящей облегающей, будто ее натягивали на нее с усилием, одежде, небрежно откинув длинную челку с глаз, томно сказала:

– Я хочу этого песика! Влад, давай возьмем его! Буду на нем кататься. – И она заливисто рассмеялась.

Вот еще любительница собачек. Вновь вспомнил Дашу. Стало так мерзко… И зачем я…

– Ладно. Сейчас возьмем, – ухмыльнулся Влад, отломав доску от детских качелей, из которой, как два клыка, торчали длинные гвозди. Вздыбив на макушке и так взъерошенные волосы, пацан нагло попер на меня. – Сейчас покажу ему, кто здесь хозяин, и возьмем. Для тебя. – Потом, что-то вспомнив, резко повернулся к девчонке: – А с тебя-а-а, Ритка…

– Да ладно, Влад, ты меня знаешь.

Все заржали.

– Знаю…

И тут же повернулся ко мне и резко обрушил на меня доску. Удар по силе был так себе, но гвозди продырявили кожу спины, причинив боль. Ужасную боль. Я оскалился на обидчика, отпрыгнув так, что во второй раз меня зацепило совсем немного, но Влад, заводясь от моего молчания, ударил еще раз, метя гвоздями в уши.

Под улюлюканье и крики я изворачивался от ударов, как мог на натянутом ошейнике. Все это время где-то глубоко внутри крутилась мысль, а настолько ли не правы мои враги, собираясь уничтожать людей?

Тут еще кто-то набрал камней…

Но все прекратила другая девчонка – в черной неприметной куртке и в шапке с помпончиками на кончиках, напоминающей шутовской колпак. Она подбежала ко мне и закрыла собой.

– Дебилы! Психи! Совсем спятили? Пошли вон, садисты! – Она плакала, ее руки дрожали, но она упрямо пыталась тонкими замерзшими пальчиками отстегнуть заклинивший стальной карабин поводка.

– Дура! Не отпускай! – крикнул Влад. – Он тебя первую порвет! Шизанутая!

– Смелый только против привязанного! Какой же ты трус! А я как дура… в тебя влюбилась… А ты… ты такое ничтожество!

Влад выставил доску вперед, будто защиту.

– Заступница, – бросила сквозь зубы Ритка и, повернувшись к дружку, добавила: – А ты, Влад, – дерьмовый дрессировщик. – И, засунув руки в карманы, равнодушно повернулась и пошла.

Я с трудом поднялся на ноги, весь в крови. В глазах темно…

Хулиганы отступили. Сейчас бы рявкнуть на сопляков, но сил не было. Спасительница, всхлипывая, куда-то медленно повела меня, держа за ошейник. Шатаясь, я брел за ней, не разбирая пути.

– Да пошли вы, курицы, – выругался Влад и, вынув сигареты, небрежно прикурил от металлической зажигалки. Потом сплюнул нам вслед и как ни в чем не бывало, повернувшись к друзьям, предложил: – Пошли по пивку с Новым годом, а? Праздник – дело святое!

Девочка вывела меня на хорошо освещенную улицу с оживленным движением. Едкий запах бензина и выхлопных газов привел меня в чувство, и, медленно шагая рядом с ней, я пытался понять, куда мы идем. Решив, что нам не по пути, вырвался, лизнул в продрогшую ладонь на прощанье и побежал в ближайший проулок.

Проклятый ошейник остался на мне.

Я неловко проскочил под сигналами двух мчавшихся навстречу машин, завернул к складу огромного супермаркета и спрятался в большой картонной коробке из-под стиральной машины, намереваясь зализать те раны, что смогу достать.

Я вернулась домой, опустошенная до отвращения.

– Так, ладно, жизнь продолжается! Сначала горячий душ, потом кофе, много-много кофе, а потом еда… Нет, еды не надо.

Стащив с себя испорченные сапоги, выкинула их в мусорное ведро и, швырнув плащ на кресло, отправилась прямо в душ. Наскоро искупавшись, выползла на кухню и, не включая света, села у окна, выглядывая на улицу. Кофе в чашке давно остыл, как и мой гнев, осталось одно – беспокойство за собаку.

– И как я жила без этого недоразумения? – спросила я себя в зеркале, натягивая кроссовки.

Но поиски в парке ничего не дали. На месте, где я оставила Пиратика, валялись три пустые пивные бутылки, и все. Ветер, в ночи клонивший голые деревья к земле, рассказывал что-то грустное. Но мне было не до этого. Я обежала весь парк со всеми закоулками, побывала у каждого фонаря, случайно выжившего с далеких времен. Спугнула одну влюбленную парочку и трех пирующих бомжей.

Его нигде не было.

Ломая голову, куда делся Пират, вернулась домой, медленно преодолев три этажа. Его точно кто-то забрал. А как он мог еще уйти? Куда? Ладонью вытерла едкие слезы. Я подвела того дядечку-аристократа, его неизвестного друга, Пиратика и саму себя. Хотелось выть от раздражения. Сама себя наказала! И совершила самое настоящее предательство!

Убрав растерзанную обувную коробку и осколки вазы – последствия шалости Пирата, попыталась отвлечься, но ни книги, ни фильмы не помогли. Полночи я просидела в темноте на диване, укутавшись в плед и разглядывая темноту пустым взглядом. За окном тихо шел долгожданный снег. Теперь он валил не переставая. Тишину иногда нарушали машины или веселые прохожие, заранее празднующие скорый Новый год. Я действительно почти ничего не видела и не слышала, размышляя о том, как могла так привязаться к собаке за месяц.

Завтра, то есть уже сегодня, последний рабочий день в этом году. Вечером корпоратив, на который я собиралась надеть те злополучные туфли. Эх, сдались они мне, новые куплю! Ах да. Еще неделю назад меня пригласили на свидание. Это было так неожиданно! Я навещала Людочку, которая позвонила и сказала, что не может прийти на наши воскресные посиделки, а еще ей понадобилась моя помощь. Она заболела гриппом, а ей надо было срочно скачать материал для доклада и распечатать, а как это сделать, если температура под сорок и в глазах двоится?

Я как раз забежала отдать подруге готовый доклад и у нее дома столкнулась с мужчиной, который зашел к ней по работе.

– Андрей, – представился он, – Людочкин коллега.

Он попросил у меня телефон, а позже позвонил и пригласил в ресторан. Мне он был симпатичен: внешне подтянутый, веселый, энергичный брюнет лет под тридцать. Еще вчера мне нравилось планировать, что я надену на свидание и как оно пройдет, но сейчас мне было глубоко наплевать на все.

Глава четвертая

Отбыв в конторе короткий рабочий день, я полтретьего умчалась домой. Мне еще предстояло переодеться для корпоратива и придумать, как включить в сегодняшнее расписание свидание с Андреем.

Ничего не хотелось. Но увильнуть и не пойти – нельзя. Руководство вбило всем в голову, что подобные празднования сближают коллектив и это влияет на эффективность работы. Бред.

Я тяжело вздохнула. За бессонную ночь мое чувство вины раздулось до размеров Австралии. И дома что мне делать? Плакать? Скорее, разбить голову о стену. А Пиратика не вернуть… Единственное, что я предприняла, – вновь пробежалась по всему парку и вокруг него. Вернулась домой ни с чем. Назначенный на пять часов вечера корпоратив уже начался.

Я равнодушно натянула на себя повседневную одежду, заменив брюки – длинной юбкой, тем более подходящих туфель для вечернего платья не было. Повязав для ощущения праздника ярко-красный шарф на светлый пуховик, медленно спустилась вниз. Вышла на улицу и села в ожидавшее меня такси, работающее по договору с нашей организацией.

К моменту моего появления в ресторане праздник шел полным ходом. На стенах в стиле хай-тек блестели шары, гирлянды и венки из омелы. Веточки ели с маленькими разноцветными шариками стояли на столах в качестве букетов, по залу суетились официанты. Гости, с аппетитом закусывая, беседовали между собой, создавая в зале дружный гул. Пахло елками, фейерверками и мандаринами. Все мигало, танцевало и праздновало. Три больших сектора объединяла единая сцена, на которой сейчас выступали фокусники, жонглируя яркими разноцветными шарами.

Левый сектор занимала наша организация. Я незаметно пробралась к ближайшему столу, где оказалось свободное место. Там сидели программисты. Из троих я хорошо знала только Пашу, мы вместе пару лет назад устраивались на работу. Двое других: Олег Александрович и Дмитрий Петрович – работали со дня основания фирмы и были уже в годах.

Вежливо поздоровалась:

– Привет! С наступающим вас!

Сев за стол, склонилась к Пашке и негромко спросила:

– Паш, как дела?

– Даша! Как ты вовремя, я уже волком вою… – Как истинный джентльмен, он засуетился, придвигая ко мне вино и конфеты.

– Почему? – спросила я, принимая от официанта тарелку и бокалы.

– Скучно! Саныч с Димой только о футболе и разговаривают, а я в нем не очень…

– Я тоже, так что будем обсуждать «пятых героев меча и магии». Или «шестых»?

Паша улыбнулся – это наша любимая тема – и налил мне вина. От всего, что было покрепче, я отказалась, хоть вино не очень люблю.

– Так что насчет «шестых»?

– Да, не сильно… Там, понимаешь, графика, конечно, очень, но…

Я слушала и кивала, так как новый диск еще не купила, а Пашка в курсе всех игр, что редкость для программеров: они геймеров не уважают.

Фокусники закончили выступление, и, изгоняя относительную тишину, в зале заиграла энергичная музыка.

Тут меня заметила Наталья Семеновна. В длинном бордовом платье из парчи с нескромным разрезом до бедра, она весело порхала между столами начальства. Подобравшись поближе, она тут же обратила на себя внимание всех сотрудников за нашим столом. Я грустно отложила вилку. Все, конец ужину. Праздник для меня был только необходимостью, и поесть за весь день я так и не успела, но и этому желанию не суждено было сбыться.

– Добрый вечер!

Мужчины поздоровались в ответ. Тут она, как и ожидалось, обратилась ко мне, двинув полным бокалом с шампанским в мою сторону.

Я похолодела, мне на миг показалось, что все выльется на меня, но ее слова оказались еще хуже, чем мой неоправданный страх.

– Даш, а теперь ты выступишь и поздравишь коллег.

– Я?! Почему?! Не. За что? Я даже не одета, как надо. Потом поздравлю, лично! Каждого!

– Ну-ну-ну! Ты это оставь, пожалуйста! Что это значит? Отказываешься? – возмутилась моя начальница, вновь угрожающе двинув в мою сторону бокалом.

– Конечно, отказываюсь!

– А если так… постой, погоди, погоди, не торопись! Выслушай меня, хорошо?

Я обреченно кивнула, зная, что легче остановить руками поезд на полном ходу, чем сдержать натиск Натальи Семеновны. Но тут случилось невыразимое… К нам подошел ведущий праздничной программы. С микрофоном. Так что все ее слова громко транслировались по залу.

– Я давно знаю тебя и вообще в людях разбираюсь. Вот что я скажу о тебе! Первое: ты – девушка порядочная. И, конечно, если бы это было не так, я не стала бы тебя просить о помощи в делах.

Она загнула один палец.

Я покраснела, мечтая провалиться на месте сквозь блестящий пол из крупных мраморных плиток. Какой кошмар!

– Второе: ты – человек, безусловно, культурный, я бы добавила, – на редкость умный! Не красней, пожалуйста, я искренне говорю! – Она вновь с важностью загнула палец.

Мне было стыдно. Это какой-то сбывшийся кошмар… сейчас проснусь в холодном поту…

– И, наконец, ты – начитанный человек, и, что очень для нашего коллектива ценно, – воспитанный.

Этот бред разнесло на весь ресторан, а ведь здесь не только наша организация…

Я про себя билась в конвульсиях от позора. Даже похвалы в устах Натальи Семеновны звучали так ужасно, что я чувствовала себя облитой помоями, если не хуже.

Тут мою начальницу кто-то позвал, и она переключилась на начальника смежной фирмы, сидевшего через три стола. Он слушал разносившиеся по залу дифирамбы и снисходительно кивал блестящей головой с остатками волос, сложив короткие руки на солидном животе в черном дорогом костюме. Вот это самообладание!

Воспользовавшись моментом, я невнятно пробормотала извинения и бегом скрылась в туалете. Там меня поймала Леночка, новая сотрудница отдела техобеспечения. Мы полгода здоровались, обмениваясь незначительными репликами по работе. В коротком блестящем платье, она вошла вслед за мной и небрежно плюхнулась на белый подоконник, упершись спиной в пластиковый свод окна, болтая одной ногой и пристроив другую к кафельной стенке.

– Привет. Досталось? – посочувствовала она, затягиваясь длинной дамской сигареткой.

– Есть немного, – вздохнула я, расстегивая сумку в поисках расчески. – Терпеть не могу публичные речи.

– Это ты не случайно попала… – Она усмехнулась, выпрямив согнутую ногу и любуясь туфелькой. – Сегодня днем начальник по телефону тебя кому-то похвалил, а мы как раз с Семеновной искали «проводку» со склада за прошлый месяц. Раз я слышала, то и она тоже… Вот и поддержала мнение начальства.

В дамской комнате запахло ментолом и табаком. Это было куда лучше, чем запах хлорки, не поддающийся даже ароматизаторам.

– Странно. – Я замерла с расческой в руке. – Вроде весь отчет сделала. И баланс по той «проводке»…

Леночка скинула пальчиком пепел в пластиковое мусорное ведерко, обтянутое черным пакетом, и презрительно хмыкнула:

– Даш, ну ты простота. Сейчас же раздача бонусов и прочих сладостей, а в моем кабинете тонкая стенка…

– А… Понятно. Я как-то не подумала. Мне это не очень интересно, наверно, поэтому.

– Зато ей – очень интересно.

– Да, знаю. Но зачем?

Леночка, докурив, вновь рассмеялась. Дотянувшись рукой до брошенного на другом конце подоконника клатча в тон к лакированным туфлям, расстегнула замок и спрятала внутри зажигалку и длинную розовую пачку сигарет. Она собиралась объяснить мне, «зачем это нужно», но нам помешал телефонный звонок, донесшийся из моей сумочки.

– О, Андрей, добрый вечер! – вежливо поздоровалась я, совершенно позабыв о назначенной встрече. – Да, да. Встречаемся в восемь… Хотя я уже свободна. Да, ушла с корпоратива… могу пораньше, конечно. Да, не против. Угу, на том же месте… Спасибо, и тебя с наступающим.

– Свидание? – полюбопытствовала Леночка, спрыгнув с подоконника и направляясь к двери.

– Угу, – сказала я, доставая зеркальце и губную помаду.

– Завидую, а я сейчас одна…

– Я тоже…

Мы переглянулись и понимающе рассмеялись.

До обеда я отлеживался в коробке возле магазина, после меня нашли мусороуборщики и грубо выставили на все четыре стороны. Почти не думая, направился к дому Даши. Город не знаю. Собачий облик сбросить не могу. Попробую еще чем-нибудь срубить проклятый ошейник. А с Дашей буду вести себя как пай-мальчик. Хотя это и тяжело. Посмотрим, как она оценит мои усилия. Она не худший вариант «хозяйки», да и выбора нет. А попал бы я к тем подросткам в столь беззащитном состоянии – не дожил бы до сего дня. А с Дашей ничего, жить можно.

Я лукавил сам с собой. Несмотря на ошейник, последний месяц был самый лучший из всего, что помню: без ответственности за клан, без войн, без хитрости и интриг – просто жил и наслаждался обществом девушки. Очень наслаждался. А я уже не помнил, когда и где еще мне было так спокойно и уютно, как в Дашиной компании. Жаль, недолго. И враги без меня почувствуют свободу, так что, появившись дома, придется поставить жирные точки.

Добравшись до пятиэтажки, я спрятался между припаркованными у подъезда машинами, укрытыми высокими снежными шапками. Снег с себя стряхивать не стал, хотя он, тая, разъедал раны на спине, до которых я так и не смог дотянуться.

Я давно выяснил название городка в местных новостях. Это полторы тысячи километров от моего логова, бегом не добраться. Надо принимать нормальный облик и задействовать своих. Но пока… Ошейник. Размышляя на досуге, я пришел к выводу, что тот, кто оставил меня здесь, – не враг. А вот к чему все – непонятно.

Даша, не глядя по сторонам, вышла из дома, нервно натягивая кожаные перчатки, и с угрюмым видом повернула в сторону парка. Подавил в себе дикое желание кинуться от радости ей навстречу, лая, облизывая, теряя разум от чудесного и ставшего таким родным запаха. Я незаметно крался позади, задумав полюбоваться, с кем это она встречается в парке под снегопадом.

Мы «прошерстили» весь парк и его окрестности. Она ровным шагом двигалась по дорожкам, я перебегал от укрытия к укрытию, пугая редких прохожих своими ранами и всклокоченной шерстью. Надо бы в снегу искупаться, но все болит, и эту процедуру я перенесу на потом. Я совсем успокоился.

Это она меня ищет! Теплая волна радости прокатилась под кожей. Девушка повернула назад, а я гордо побежал за ней, позабыв о болячках.

Возле подъезда кого-то дожидалось такси. Даша подошла к водителю, что-то сказала. Пытаясь понять, что это она задумала, я улегся под новеньким джипом, слившись с ним по цвету. Очень скоро Даша показалась вновь и тут же уселась в машину. Таксист, пожилой мужчина с седыми усами, спросил с мягким украинским акцентом:

– А что, в «Бризе» такие скучные праздники, что молодая красивая дивчина едет туда с неохотой?

Что ответила Даша, я не услышал. Водитель завел свой зеленый драндулет и уехал. Выползая из-под машины, стряхнул с себя снег и подошел к подъезду. Внутри сильно пахло Дашей. Ее любимыми духами, подделкой под французские. Раньше этот запах меня раздражал, но сейчас я не мог им надышаться. Ненормальный! Хотел же, чтобы она забрала меня домой, в тепло, к нормальному душу и горячей еде, которой хотелось больше всего. Поиграв в разведчика, – лишил себя необходимого.

А может, и Даша никуда бы не уехала.

Я где-то в городе уже видел вывеску «Бриз».

Выбравшись со двора, потрусил по ярко освещенной улице к центру городка, мимо расцвеченных огнями и гирляндами магазинов и свежих сугробов. Снег все валил. Уже стемнело, но народу было много, и я опасался, что кто-то вновь прицепится. На бегу все думал, не погорячился ли я. Может, стоило подождать ее у подъезда?

Что со мной творится? Я иду на поводу у эмоций уже в который раз! Бегаю за девчонкой как привязанный! Дожил! Пусть таких замечательных девушек я раньше не встречал, но… Нет, скорее, я не обращал на них внимания, а они, судя по Даше, и сами не горели желанием лишний раз направлять на себя чей-то интерес.

Как назло, дорогу прихватило первым морозцем. Намерзшие на шерсть кусочки льда иглами кололи подушечки лап. Я оставлял за собой красные следы.

Вражеских запахов поблизости не было, а мои отпечатки скоро укроет снегом.

Не сбавляя скорости, перепрыгнул свежие сугробы и добрался до знакомых улиц в центре. Вон серый от старости драмтеатр, вон за поворотом Дашин любимый «кораблик» с неплохой пиццей.

Так, а где же «Бриз»?

Город гудел веселым шумом и автомобильными сигналами, прерываемыми громкой рекламой и поздравлениями с огромного экрана над зданием администрации. Я равнодушно оглядел «дары цивилизации»… лучше бы древнюю самобытность города берегли…

Покрутившись вокруг, обогнул две короткие заснеженные аллеи, идущие вдоль магазинов и трамвайных путей, наконец обнаружил двухэтажный ресторан из коричневого зеркального стекла, расцвеченный бегущими огоньками, словно елка. У входа толпились полуодетые гости. Опасаясь напугать кого-то или привлечь чье-то внимание, я пробрался поближе, пытаясь учуять чудесный аромат Даши из сотни неизвестных. Это невыполнимая задача, но попытаться стоило… Как и ожидалось, Дашиного аромата я так и не учуял. Зато от запахов еды, доносившихся из-за двери, сводило внутренности, слюна капала до земли, жутко хотелось есть.

Испугав разгоряченную парочку наряженных девушек, выпорхнувших на ступеньки покурить, я решил проверить все дороги на подступах к входу. Обогнув ряд припаркованных машин, на одной из небрежно расчищенных дорожек почувствовал бесценный запах, оставленный девушкой совсем недавно. Может, час назад, не больше.

Наконец я нашел Дашу.

Лучше бы остался ждать у ее дома!

Усевшись на мокрый снег, я с тоской посмотрел на сытую парочку, выбравшуюся из небольшого ресторана… Столько усилий, поисков – и вот! Я обежал все окрестные аллеи, перемещаясь по следу Даши и пугая влюбленных, в тишине прогуливающихся под фонарями и снегопадом.

Добрался до крошечного ресторана со сверкающей вывеской «Джотто» и, увернувшись от вываливших наружу пьяных гостей, залег в кустах напротив, медленно превращаясь в сугроб.

Даша вышла из ресторана. Но не одна! Она была с высоким мужиком в черном кожаном пуховике, от которого на несколько метров разило пухом и перьями так, что мне захотелось чихнуть. Зарыв нос в снег, я напряженно провожал их глазами, полный разочарования до кончиков ушей.

Молодчик поймал ее руку и нежно поцеловал ладонь. Даша вздрогнула, почти скривившись.

Этот пижон ей не по душе.

Дышать стало однозначно легче, я поднял морду и по уши в снегу пополз за ними.

Так, а что Даша забыла в его обществе? Ну ни на минуту нельзя оставить эту кокетку!

Мы гуляли по городу под первым снегом не меньше часа. Я сильно проголодалась, но не знала, как на это намекнуть Андрею. Подумает еще, что специально выпрашиваю поход в ресторан. Не, для меня это слишком унизительно.

Я поежилась, прикрыв покрасневший нос перчаткой. Пахло здорово – первым снегом. Еще бы тишину леса сюда… Но город бурлил перед праздником, и о тишине оставалось только мечтать.

Желудок свело. Это все незабвенная Наталья Семеновна… испортила ужин!

Перехватить какой-нибудь гамбургер здесь негде. Лучше быстрее от Андрея отделаться и забежать куда-нибудь – купить курочку, лазанью или салат и дома, развалившись на диване, закусить в компании Пи…

Елки! Пиратика-то нет…

Я шла, с унынием разгребая легкий снег ногами. Так, чтобы это было незаметно спутнику. Еще обидится, он как раз рассказывал, какую тему диссертации выбрал и почему. Перспективный мужчина с претензией на ученую степень. Брр…

– …Я выбрал задачу сравнительно узкого плана, чтобы глубоко ее проработать.

– Разумно, – ответила я.

– Теперь ожидаю заседания ученого совета, на котором утвердят мою тему. Ты, наверно, заскучала? Хочешь анекдот?

– Хочу.

Андрей замедлил шаг.

– Аспирант представил на утверждение тему диссертации: «Как носить воду решетом». Ученый совет утвердил тему в следующей редакции: «Транспортировка соединений водорода и кислорода в пористых емкостях ячеистой структуры».

Я улыбнулась. Забавно… Но весь этот образ образованного сухаря казался мне неестественным. Если бы не разговоры об аспирантуре, я бы причислила Андрея к стандартным соблазнителям, а подобному человеку верить не стоит.

Прогулявшись с ним, я совсем разочаровалась в новом знакомом. Его поведение отточено до автоматизма, со знанием дела улыбается – когда надо, льстит – причем бессовестно, галантно вертится вокруг. Все так элегантно, эффектно, но без души…

Если бы настроение у меня было получше, может, я и предпочла бы пребывать в заблуждении, но не сейчас. Полезная, кстати, критичность, куда лучше, чем все эти несбывшиеся надежды, разбитые сердца. Посмотрела, взвесила, оценила – отодвинула!

Конечно, мне все это немного льстило, но… никак не могла понять, зачем ему я? Любопытство меня и сдерживало от попыток расстаться и отправиться домой. Но все же такие мужчины ищут других женщин. Так что ему от меня нужно?

Я медленно шла рядом с Андреем, засунув руки глубоко в карманы, терпеливо выслушивая рассказ о его планах на праздники, в которые входили поездка за город с зимней рыбалкой и шашлыками, встречи с друзьями и, конечно, визит к родителям в соседний городок. Все так чинно и благородно! Вот только глаза его ни разу не загорелись, голос не прервался, все было – ровно. Никак.

Видно, не цепляли его собственные планы!

Я честно слушала, одновременно наблюдая, как кружатся и падают под фонарями снежинки. Новый год будет со снегом! Как хорошо! О еде забыла, любуясь плавным танцем ледяных кристаллов. Но тут Андрей остановился и предложил поужинать. На самом деле желание поесть, как и любопытство, никуда не делось. Я согласилась.

Ужин прошел вяло. В зале ресторана «Джотто» было тихо. Самая горячая компания, допив остатки «веселья», выбралась на улицу, оставив других гостей наслаждаться тишиной с легким аккомпанементом инструментальной музыки. У нас разговор не клеился. Совсем. Мне говорить не хотелось, а у Андрея, видимо, кончились темы.

Я усиленно жевала рыбу под соусом, запивая ее светлым вином, когда мой кавалер, извинившись, ушел позвонить, оставив меня через окно наблюдать за падающим снегом. Я наслаждалась умиротворением, вспомнив, что завтра тридцать первое декабря. Вот и Новый год. В какой-то момент мне показалось, что я увидела на другой стороне улицы Пиратика, но, присмотревшись, поняла, что ошиблась. Вернулся Андрей.

– Ну как? Говорил же, здесь отлично готовят! Я смотрю, ты в восторге от рыбы?

– Н-да, наверно. Спасибо.

– Готовить любишь?

Я кивнула, бутерброды – это мое все!

– Мне о твоих кулинарных талантах не раз говорила Людмила Сергеевна.

Вот загнул! Сэндвичи, что ли, мои она ему нахваливала? Я знаю, что сама все порчу, но подыгрывать и угождать – это не для меня.

– Людочка, видимо, пошутила. Она мои бутерброды с рыбой терпеть не может. С мясом тоже… Хотя нет, может, и любит, но только с маслом, – выдала я.

Мы оделись и вышли на улицу. Прошлись по аллее до выхода на центральный проспект города. Все еще оставаясь в тени заснеженных деревьев, остановились, и он, нежно улыбаясь, взял мои руки в свои.

– Ты чудесная женщина и великолепная хозяйка – по отзывам Людмилы, а мне пришло время обзаводиться семьей, женой… – прижав мою руку к своей груди, сказал Андрей, излучая чистое очарование.

– А не торопитесь ли вы? – сжав зубы, спросила я равнодушным тоном. – Мы второй раз видимся!

Я чуть не проглотила язык, пытаясь сдержать поток слов. Они что, сговорились?!

– Нет. Абсолютно! Я долго тебя искал, такую надежную, домашнюю…

Меня трясло от холода после ресторана. Не грел даже пуховик. В ответ я молча развернулась и пошла домой. Но не успела сделать и пары шагов, как навстречу, словно чертик из табакерки, выскочил Эдик, перегородив дорожку.

– А, вот вы где!

Было ясно сразу: он встал так, чтобы я не сбежала.

– Что так долго? – раздраженно бросил Андрей совсем другим тоном. – У меня дел полно, а я тут болтаюсь, как сам знаешь что!

Знакомы! Вот оно что! Как все быстро разъяснилось! Я, склонив голову, тяжело вздохнула.

– Как ты позвонил, так я и пришел, – спокойно ответил Эдик, медленно надвигаясь на меня.

– А договаривались через полтора часа! – выговаривал приятелю Андрей.

Его-то я и недооценила, он еще хуже.

– Я не виноват, что вы встретились раньше! Так о чем беседовали? – Эдик обратил внимание на меня.

Я молчала. Как все банально оказалось: обиженное мужское самолюбие – даже неинтересно!

– Я всегда знал, как привязать к себе женщин, сочетая щедрые дары и природное обаяние, – самодовольно хмыкнул Андрей, натягивая кожаные перчатки, – но сейчас, как ты и сказал, мы говорили о том, что она отличная хозяйка и прочее.

– Она и с тобой ломалась?

Вот и задуманная месть. Я тяжело вздохнула, ощущая себя зрителем в партере захудалого театра.

– Ну и куда ты без своей собаки? – Это было сказано уже мне.

– Нормально! Я не поняла, к чему все это, Эдик? – спокойно спросила я, не реагируя на его тон.

– Мне надо было вытащить тебя из дома.

– Зачем? – Это же надо, как его задело!

– Пояснить кое-что. Я ведь обещал, что ты мне за все ответишь!

– И ради этого ты такой спектакль разыграл? Из-за того, что я тебе отказала? – чуть не засмеялась я.

– Она и тебе отказала? Ну ты, мать, и сильна! Сколько самомнения в колобке, – усмехнулся Андрей абсолютно неэлегантно.

Однако Эдик повернулся ко мне, игнорируя замечание Андрея, и пафосно произнес:

– Ты должна на коленях благодарить меня за то, что я для тебя сделал. Не появись я, ты бы так и жила одна. Потому что ты отпугиваешь всех, кого встречаешь.

– Что-что? Что для меня сделал? – спросила я, пытаясь справиться с потрясением. – Наверно, недостаточно отпугиваю, раз ты прицепился, – закончила я себе под нос, но он услышал.

Эдик шагнул ко мне вплотную. Я, сдерживая дрожь, спокойным, но немного повышенным тоном сказала:

– А я думала, что хулиганы запугивают других из-за неосознанного желания попытаться компенсировать свою собственную низкую самооценку.

– Нет. Они делают это, потому что могут и потому что наслаждаются этим.

Эдик схватил меня за шею, с силой наклоняя к ширинке.

– Ты мне сейчас кое-что сделаешь!

Я упиралась изо всех сил, отталкивая негодяя.

– И со мной расплатиться придется! Я весь вечер угробил на это… – вставил свои две копейки Андрей, нагло усмехаясь.

– Я закричу!

Я попыталась наступить каблуком Эдику на ногу, но тут что-то огромное промелькнуло мимо, и Эдик с размаху полетел лицом в снег. На его щуплой спине, ощетинившись, стоял Пират.

– Как?! Пиратик! – ликовала я, наклоняясь к собаке. – Ты меня нашел? Боже мой, Пиратик, как я рада!

– Убери его, а?! – попросил Андрей, медленно отступая.

– Пир, откуси этому гаду все к черту! Пусть евнухом останется!

Пират, спрыгнув со спины Эдика, направился в сторону Андрея, – видимо, выполнять мою просьбу.

– Эй, убери его! – тот, со страху отступая к деревьям, все же разговаривал чересчур нагло для такого труса.

– Зачем? Чтобы ты и другим девушкам жизнь портил? Ну уж нет! Мне все женщины благодарны будут! – с удовольствием подлила я масла в огонь. Злорадство, вот что это! Но потом, тяжело вздохнув, мягко попросила: – Пир, бросай этих уродов, пошли домой, а? Я так устала.

Пес, яростно щелкнув на Андрея зубами и как следует его напугав, обернулся ко мне. И мы победителями покинули поле боя, двигаясь по темной аллее к проезжей части, где бурлила нормальная предпраздничная жизнь.

Эдик, видимо, уже вылез из сугроба. Злой как черт, сквозь зубы сплюнул:

– Зоофилка!

– Ничтожество! – вернула «любезность» я.

Андрей разумно промолчал. Мы ведь могли и вернуться.

Мы добрались до остановки. Меня трясло. Это для меня совершенно непривычно – подобное выяснение отношений.

При нормальном освещении от фонарей я разглядела своего спасителя и увидела, на что похожа шкура Пирата.

– Боже мой! – В шоке! Я опешила, споткнувшись на ровном месте. – Что я с тобой натворила!

Поймав грязно-розовую «Нексию», я принялась уговаривать водителя. Но тот категорически отказался везти собаку, объясняя свой отказ тем, что потом придется мыть весь салон.

– Понимаете, я его потеряла и только что нашла, – не отступалась я. – Я оплачу все ваши расходы, только отвезите нас домой! Пожалуйста!

– Ладно, но с учетом ночной мойки, – уточнил шофер уже мягче.

– Конечно, конечно, только поскорее, мне еще его ранами заняться надо!

Даша припала ко мне, не обращая внимания на кровавые пятна на шкуре. Я остро чувствовал кожей ее прикосновения; одной рукой она обнимала меня за голову, другой прижимала к себе. Я замер от удовольствия.

Когда мы вошли в теплую квартиру, блаженно расслабился, ожидая, что меня наконец покормят. Но Даша, закусив губу, металась из ванной в кухню, что-то при этом тихо приговаривая:

– Перекись – есть, пластырь – тоже, а что же делать с шерстью? Сбрить?

Я замер. Сбрить?! Ни за что!

Настороженно глядя на руки приближающейся девушки, я отодвинулся.

– Пиратик, это не больно!

Что «не больно»? Шерсть брить? Я замотал головой, отступил и уперся спиной в шкаф.

– Я промою перекисью раны, и все! – обещала она, пряча в руках что-то непонятное, аптечное.

Так я и поверил. И смотрит же такими честными-пречестными глазами! Знает, что кусать не стану!

– Не хочешь? Хорошо. А кушать будешь? Сегодня мама приходила…

Я быстро двинулся на кухню, не ожидая от нее страшного вероломства. Даша как ни в чем не бывало пошла за мной, а когда я с аппетитом ел, вылила что-то ледяное мне на спину! Там зашипело. Не отрываясь от супа, я взвизгнул. С недовольством посмотрел на Дашу, присевшую рядом на корточки с ватой в руках.

– Потерпи, сейчас пройдет.

Она быстро промокнула тампоном мою кожу, со страданием осмотрела спину еще раз и тяжело вздохнула. А поднимаясь на ноги, сказала:

– Я больше тебя никуда не отпущу, съешь ты хоть весь гардероб разом!

Оторвавшись от супа, я лизнул ее руку, думая о том, что, сними она с меня этот чертов ошейник, мы бы посмотрели, кто куда денется!

Но Даша уже стояла, упершись головой в холодильник, и нервно вытирала слезы ладонью.

Да зажило все! Терпеть не могу все эти церемонии.

Я уткнулся носом в ее руку.

– Пиратик, бедный мой, как же плохо тебе из-за меня пришлось! – всхлипнула она. Я стойко сносил сырость, изредка облизывая ее руку.

Наступило тридцать первое декабря. Даша с ночи лежала с температурой, не в силах встать, поэтому отменила все приглашения, солгав маме, что будет встречать праздник у подруг. Она так и проспала весь день, не поднимаясь, и Новый год мы встретили вдвоем.

Я приволок ей из холодильника бутылку минеральной воды, заметив, как потрескались ее губки. Вцепившись в мою шерсть рукой, Даша так и заснула. Мне пришлось тихо пристроиться рядом, чтобы не разбудить.

Я валялась на диване, не в состоянии подняться, чтобы принести себе воды. Было в высшей степени плохо. Видимо, это настоящий грипп, а не легкая «подделка» в виде ОРЗ. Болело все: кости, кожа, глаза – и жутко хотелось пить.

Пират как-то умудрился, не прокусив, притащить мне пластиковую бутылку с водой. Вот с ней-то мы Новый год и встретили. Если верить приметам – наступивший год меня ожидает тот еще.

Два следующих дня были не лучше. Я спала, спала, сбивала жар и вновь спала. Пиратик был постоянно рядом.

Маме с папой позвонила, сообщив, что уехала на шашлыки за город, чтобы избежать ненужной суеты и волнений вокруг моей особы. Конечно, потом мне достанется и от мамы, что поставила перед фактом, а не предупредила заранее, и от папы, что заставила маму волноваться, но это все потом, а пока я валялась на диване в обществе своего пса и медленно поправлялась.

На третий день, сбив температуру, накормила пса глазуньей и выползла с ним на прогулку.

Я носился по заснеженному парку, изображая перед Дашей дикое собачье счастье после долгого заточения.

Слабая, как новорожденный щенок, девушка сидела на старой парковой скамейке, покрытой льдом, не в состоянии долго стоять. Подобравшись ближе, я проверил, все ли с ней в порядке.

Она грустила. Исхудавшее лицо в обрамлении черных локонов выглядело белее белого.

– Пир, как ты выдержал без еды, без прогулок три дня? Не представляю!

Даша мягко обняла меня руками в меховых варежках. Даже в ее голосе слышалась слабость. Она опять чувствовала себя виноватой, очень виноватой, так как такое поведение не соответствовало ее образу идеальной владелицы собаки.

Я, отвернувшись, усмехнулся.

Ну как ей пояснить, что я по ночам гулял, тщательно обследуя окрестности. И даже обнаружил один очень сомнительный запах. Вражеский!

Не знаю, что на меня нашло, но я подошел к ней ближе и требовательно подставил шею.

– Что? Мешает ошейник? Мой хороший, что же ты раньше не показал, я бы сразу сняла.

Даша дрожащими руками стянула варежки и взялась за ошейник.

Застежка щелкнула! Я свободен. Свободен!

Часть вторая

Дикая жизнь

Глава первая

На это Рождество мы с девчонками встречались у Юли.

Людочка в бордовом пуховике, красной шапке с белой вышивкой по отвороту, длинном белом шарфе, обмотанном вокруг шеи, походившем на меховую оторочку кафтана, выглядела отощавшей подделкой Деда Мороза. Если, конечно, допустить, что мешок с подарками он сменил на огромный торт. Она зашла за мной, и мы вместе пошли к подруге.

Юлька, теперь покрашенная под голливудского Леголаса, по очереди нас расцеловала. Ускользая на кухню, уже на бегу спросила:

– Ты сегодня одна?

– Я никогда не бываю одна. Со мной моя гордость, глупость и новые сапоги… – и уложила пакет с фруктами и фирменными пирожками с мясом на диванчик в прихожей. Рядом тотчас появилась Тучка – белая ангорка Юли, – она начала тереться о ноги, приветствуя гостей.

Я быстро разделась и, подхватив гостинцы, направилась в украшенную еще под Новый год комнату. За мной вошла Люда, на ходу расстегивая пуховик.

– А пес спокойно один остался? – спросила она.

Я подмигнула Людочке.

– Безгранично сожалея о недостатке времени, он вынужден был отклонить великодушное приглашение. Занят он. Дрыхнет, как сурок в морозы. Я на самом деле звала его с собой. Ты ведь от него без ума?

– Конечно! А главное, сегодня я в джинсах! И моим колготкам никакие коготки не страшны! Так что? Говоришь, вежливо отказался? – улыбнулась Людочка, подхватывая на руки лапочку Тучку.

– Да, перевернулся на другой бок и засопел, как ежик! – усмехнулась я.

Из кухни с подносом появилась Юлька, принесла высокие бокалы с темным, почти черным коктейлем. Из бокалов торчали полосатые соломинки.

– Ух ты! – Людочка довольно потерла руки. – Сейчас как попробуем! Как бузить начнем!

Юля улыбнулась и вернулась на кухню за остальным угощением. Я пошла за ней, чтобы помочь. Приняв от хозяйки блюдо, полное дымящегося жаркого, не удержалась и вздохнула:

– А запах! Закачаешься!

– Ха! – Юля «скромно» усмехнулась. – А ты думала!

Поставив блюдо на стеклянный столик в комнате, я по-хозяйски устроилась на диване и пригубила пряно-сладкий напиток. Юля тем временем отнесла Тучку в другую комнату, подальше от стола.

– Ну как? Согрелись? – спросила она, вернувшись.

Мы энергично закивали.

– Это «Маргарита», сделанная по одному классному рецепту. Из чего – расскажу отдельно.

– Ром и лайм я уже почуяла… – уточнила Людочка, сделав еще один глоток.

– А я чувствую кардамон и еще какие-то специи. По-моему, там еще зеленая кинза… или я с ума сошла? – Любительница настоящего сациви, как я могла не узнать ее запах?

– Как с вами неинтересно! Ну никаких сюрпризов… – Юля сделала вид, что надулась, отчего на ее щечках появились ямочки.

– Юль, сочетается потрясающе, так что сюрприз получился! В жизни бы не подумала, что все вместе – это так вкусно будет, – пожалела хозяйку я.

– И мне понравилось! Вышло пикантно. Попробую сделать такое дома, но с коньяком! – пообещала Люда и допила коктейль.

После «Маргариты» настроение у всех стало прекрасное, и жаркое в кисло-сладком соусе – даже после праздничного обжорства – пошло на «ура». Ко всему прочему на безмятежный и легкомысленный лад настраивала и чудесная зимняя погода: в окно светило солнышко, небо было по-настоящему голубое, снег блестел, елка, мандарины. Одним словом, пахло Новым годом, и главное – впереди еще два выходных.

– Даш, ну как тебе Андрей? – спросила Люда, оторвавшись от мяса.

Я скептично хмыкнула, как Никулин в «Бриллиантовой руке» на вопрос, понравилась ли ему кока-кола.

– Хорошо, что ты так отреагировала, а то я совсем недавно узнала, что он тот еще прохиндей. Но ты о нем не упоминала, и я понадеялась, что у вас свидание не состоялось! – виноватым голосом закончила она.

– Состоялось…

– И как? Заливал тебе о своей научной карьере?

Вспоминать ту встречу мне не хотелось. Слишком неприятно. Не привыкла я к подобной грязи, и если совсем честно – такие казусы видела только по телевизору. Да и подумать о том, что, не появись вовремя Пират, было страшно.

– Угу, немного. Но я не проявила должного интереса, и он прекратил вешать мне лапшу на уши. В общем, мы пришли к пониманию.

Люда, выслушав меня, кивнула. Очевидно, я сняла с нее чувство вины.

– Представь, мне на днях Ниночка с биофака рассказала, что он в институте недоучился, зато своих друзей обучает, как надо по его системе баб снимать. Не смейся, Юль! – Людочка нервно начала загибать пальцы: – «Синие чулки» – вроде нас – клюют по его теории на научную карьеру и рассуждения о любви. «Бимбо» – на подарки и жалость, а «стервы» – на страстную любовь и деньги.

– На любовь ловятся все. И мужики в том числе, – зачем-то вставила я. – Но только на настоящую.

– Даш, не забывай, еще и фактор интереса важен. Вон сколько лет за тобой Эдик ухлестывает.

Я перебила подругу. Об этом гадком типе и говорить было противно.

– Люд, я ему нужна как промежуточный вариант.

– А ты никогда не думала, что девчонки, с которыми он встречается, – это промежуточный вариант, ведь возвращается-то он к тебе.

Фу… глупость какая! Романтичная головка Людочки везде любовь видит.

– Я не верю, что можно унижать и одновременно любить. Уважать и любить – да, любить и ненавидеть – тоже, но унижать и любить – никогда. Это что угодно, только не любовь! Скорее, раненое самолюбие, что ему посмели отказать! Да еще такая негламурная дама, как я!

Наверно, я слишком яростно ответила, девчонки, переглянувшись, сразу переключились на другое. Потом по одной допытывать начнут что да как. Я их знаю.

Люда, разлив в крошечные рюмочки бабушкиной наливки из малины, прихваченной из дому специально для Юли – любительницы домашних деликатесов, – сказала:

– Сегодня днем мне пришла эсэмэска: «Я живу в доме напротив, давай познакомимся». Я ответила, что живу напротив морга и меня пугают такие знакомства.

Я рассмеялась, а Юлька «отомстила» Люде за коктейль:

– Читала я эту шутку в Интернете сто лет назад… – и почесала несуществующую «длинную бороду».

– Все равно смешно! – заупрямилась Людочка.

Сидели мы долго, попивали чай, лопали сладости и орехи. Юленька включила огоньки на елке. Праздник, умиротворение… Вспомнили всех своих родителей, с которыми перезнакомились за годы учебы в институте, постоянно обретаясь друг у друга в гостях.

– Дашкинс, да ты обнаглела! Если бы мне мама каждую неделю таскала готовые обеды, я бы с ума сошла от счастья! – Подруга деловито подвинула к себе конфеты.

Я отодвинула торт и, пристроив чайную ложку на блюдце, серьезно ответила:

– Юль, мама-диетолог – это диагноз, не завидуй, пожалуйста. Кроме свежих продуктов я получаю в качестве «витаминов» с десяток нотаций. Не забудь про тотальную проверку порядка в квартире. Думаю, если я выйду замуж, станет еще хуже! Мама просто не может что-то выпустить из-под контроля.

– Да ладно, не преувеличивай! У тебя чудесная мама! Моя меня «с глаз долой – из сердца вон». Сейчас их с папой никто, кроме брата, не интересует! – Юля говорила совершенно серьезно и без обиды.

Люда молчала, застыв над тортом с ложкой в руках. Ее родители живут далеко, и видит она их раз в три года.

– А с моей мамой может справиться только папа, – вздохнула я. – Жаль, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Может, мама так бы не наседала, если бы поделила себя на двоих, – тяжело вздохнула я, поймав взглядом потемневшее небо за окном. Жаль, что на Новый год не смогла к ним присоединиться. Вспомнила, о чем еще хотела расспросить подругу. – Юль, так ты помирилась со своим фотографом?

Она недавно поссорилась с кавалером, с которым в редакции вместе работали. Симпатичный парень, а главное – с незыблемым стоицизмом уже несколько лет выдерживал все Юлькины причуды.

Подруга помолчала, смешивая новую порцию коктейля, потом глубокомысленно изрекла:

– Даш, ты что? За что ты мне такое желаешь? Мне постоянно хочется подойти, взглянуть Юрке в глаза, обнять за плечи и ласково спросить: «Как же ты живешь, бедный, без мозгов-то?»

– Юль, не преувеличивай, он нормальный парень, – улыбнулась я, поднимаясь. По крайней мере, не подсылает своих друзей мстить, как Эдик. – Ну ладно, мне пора. И Пиратик уже ждет, наверно.

– Беззаботная ты, Дашка! Тебя дома ждет пес, а ты и рада, – грустно заметила Люда.

– Несомненно! «Счастлив не тот, кто все имеет, а тот, кто всем доволен». Имя классика не помню, но вроде как Аристотель… В общем – я довольна!

– Ладно, так и быть, поверим на слово…

– Спасибо, дорогие, я так растрогана вашим доверием! – Я потянулась обниматься с подругами.

Попрощавшись с девчонками и договорившись о встрече в первое же свободное февральское воскресенье, отбыла домой.

Дул холодный ветер. Стемнело. От чудесного морозного денька ничего не осталось. Я мельком посмотрела время на телефоне. Половина седьмого. Людей на улице почти не было. Празднуют Рождество…

Возвращалась к себе дворами. Юлька жила не очень далеко, но по льду и в темноте идти было неуютно. Шла я медленно, размышляя, что перед началом работы надо пойти в салон, привести себя в порядок. Как жаль, что новогодние выходные почти окончились. Так на работу неохота… Наталья Семеновна обязательно вспомнит, что я сбежала с корпоратива, и будет вставлять это под разными соусами в каждую обличительную речь.

В лабиринте дворов в какой-то сотне метров от моего дома, не включив фар, из-за поворота показался здоровый темный автомобиль неясной марки.

Дежавю.

А вдруг это за Пиратом? Меня холодом охватил испуг. Отдавать его я никому не собиралась!

Неделя, неделя… Почти неделя, как я скинул ошейник.

Дел пришлось провернуть немало. Убежать просто так я не мог. И ежу ясно – Дашу тут оставлять нельзя. Ее обязательно найдут те, кто идет по моему следу, и будут допрашивать. Домой после такого она вряд ли живая вернется. Да и не хочу я ее оставлять. Это – самое важное. А упрашивать и пояснять что-либо сейчас не могу, и времени нет. Враги уже здесь, в городке.

Может, это и не основные силы, а только разведка, но это большой роли не играет. Пару раз я учуял запах, знакомый по прежним конфликтам, почти возле дома. Совсем близко подобрались! Так что придется сначала спасать, а потом уже объяснять причину.

Первым делом я дождался, пока девушка уйдет в магазин. Потом, оборотившись и неловко шагая на негнущихся ногах, поковылял в прихожую и плюхнулся на пол перед телефоном. Позвонил своему помощнику Кевину – Кириллу.

Резко прекратив удивленные расспросы своей «правой руки», потребовал срочно перевести деньги в соседний город Виктору – общему знакомому по бизнесу. Он живет близко и доставит все лично мне.

Ничего не объяснив, попрощался и сразу перезвонил по номеру, данному мне Кевином. Сам попросил Виктора помочь с доставкой денег, закончив обещанием заказать у него на фирме сухого дерева на крупную сумму. Заказ не пропадет, мебельный цех открою…

– А почему доставить деньги ночью? – весело поинтересовался Виктор, с которым мы нередко встречались вне работы.

– Так надо. Место, куда подъехать, назову позже… – С непривычки сидеть без шерсти на полу было неприятно, и я торопился окончить разговор.

– Влип, Федор Георгиевич? – В трубке вновь раздался веселый голос.

Наглеет.

– Отдохнуть от дел на праздники скрылся, – ровным голосом пояснил я. Пусть ломает голову: шучу я или не шучу.

– Ясно. Меньше знаешь – лучше спишь.

Понял.

– Несомненно! – подтвердил я и попрощался, так и оставшись сидеть на полу и в задумчивости похлопывая трубкой по ладони.

Самое смешное, что я даже не в курсе, зачем все это затеяли! Здесь я учуял псов Стэна. Его свора никогда к сильным не относилась, но почему они предприняли столь решительные меры, начав войну между стаями и моим кланом? Они-то явно понимают, что, раз я жив, они всю жизнь будут ходить с опаской. Иначе как? Бешеных волков жалеть нельзя!

Мой клан всегда относился к умеренным, в отличие от стай Стэна и Макса. Различие между мной и другими альфами в том, что я не богатею с десятины, а живу только на свои «кровные» и принимаю к себе всех, даже не хищных оборотней. Потому у меня клан, а не стая хищников.

Вот и спрашивается, зачем мне война, лишние территории и чужие оборотни? Рабов не держу, новые члены клана мне не нужны, потому что порядок, защита и материальное обеспечение оборотней ляжет на мои плечи. Этого мне и сейчас за глаза хватает! Но, чую, на этот раз не все так просто! Я с досадой потер лоб. Как все осложнилось! Что же послужило толчком для эскалации насилия между стаями и кланом?

Стэн и Макс всегда мечтали основать город без людей. Да, тот самый легендарный город оборотней. За красивыми лозунгами старая как мир жажда наживы. В отдельном городе легче контролировать доходы и послушание…

В замке звякнул ключ, это Даша с покупками вернулась…

Торопливо бросив трубку, я обернулся и понесся встречать хозяйку, виляя хвостом и пытаясь поцеловать ее в щечку.

Она, смеясь, отталкивала меня, стараясь быстрее разуться. Я все же дотянулся до ее щеки, теперь провожал глазами ее руки, пока она снимала пуховик, поймал себя на том, как сильно к ней привязался…

Мне осталось совсем немного: организовать похищение Даши и скрыться от врагов. Поиск предателя, выяснение причин нападения и прочее – все потом. Пока – надо добраться домой!

– Боже мой, Пир! Ты еще и звонишь? – смеясь, спросила Даша, поставив пакеты на пол, чтобы поставить брошенную мною трубку на базу. – Берешь, клади на место, – весело сказала она, развернувшись в мою сторону.

Учту! Я улыбнулся в ответ, свесив язык.

Машина, остановившись совсем рядом на заснеженном повороте, выпустила на свет высокого смуглого брюнета в черной куртке и джинсах, насколько я успела его рассмотреть в неярком свете, льющемся из окон многоэтажек. Незнакомец, быстрей, чем возможно уловить, приблизился ко мне вплотную.

Только я решила спросить, что он хочет, как мужчина внезапно закрыл ладонью мой рот, вмиг прижав к себе. Я и дернуться не успела, когда неизвестный легко подхватил меня на руки и нырнул в машину. Одной рукой бандит так и закрывал мне рот, не давая кричать, другой крепко прижимал к себе.

Я задохнулась от ужаса!

Сюда бы авторов вампирских романчиков! Их бруталы, похищая героинь, умудряются вызвать в них даже возбуждение. Меня же в данный момент затопил только один «основной инстинкт» – страх! Он сковал все члены, словно цепями. Даже похабная улыбочка лысого водителя, по виду явного братка с однодневной щетиной на бритой голове, не вызвала обычного смущения или раздражения. Только паники добавила.

Я сжалась в тугой комок ужаса, не в силах вздохнуть.

Кошмар!

Машина мягко тронулась и поехала по главной улице. Похититель так и сидел, не двигаясь, охватив меня руками, словно кандалами. Я медленно приходила в себя. Что мне уже терять? Сейчас увезут неизвестно куда, и все. Найдут мои останки поздней весною в лесу…

На выезде из города я взяла себя в руки и решилась изо всех сил ударить бандита шпилькой и убежать. Не знаю, насколько мой план был реальным, но дальше сидеть и чего-то ждать я не могла…

Эх… При первом импульсе моих мышц преступник сверху прижал мои ноги своей, силой вдавив их в бархатную обшивку сиденья.

Все это он проделал молча. От маньяка не исходил даже гнев.

Тупой исполнитель?!

Да кто его знает…

Я сдерживала слезы, понимая, что они ничем не помогут.

Проклятье! Ну что мне делать?! Что?!

Хотя нет, вспомнила. Видела передачу, где клятвенно заверяли, что если маньяк почувствует в жертве личность, то трогать не станет. Они потому и маньяки, что жертв за людей не считают.

А если познакомиться? Вдруг отпустит?!

Шансов примерно как в тех случаях во время Великой Отечественной, когда выпрыгнувшие без парашюта летчики удачно приземлились и выжили… три раза за пять лет войны.

Водитель в кожанке все так же нагло лыбился, периодически поворачивался назад и бросал сальные взгляды, вызывая у меня дикое раздражение и испуг. Я немного пошевелилась, преодолевая сопротивление стальных мускулов. В правую ногу впился замок левого сапога. Чертовы шпильки, не убежать!

Хотя тут и кроссовки не помогли бы. Как он так подлетел, что я и крикнуть не успела? Крик… Да и это бы не помогло. А с собой даже сумочки нет, чтобы ударить! Ну что делать?

В очередной раз я попыталась вырваться, используя прижатые к телу кулаки. Маньяк заметил мои попытки и невозмутимо ослабил нажим на ноги. Я тут же отдернула придавленную конечность, но захватчик даже не пошевелился. Только горячее дыхание шевельнуло волосы на моей шее.

Фу…

Продолжая доказывать, что я человек, замычала, мотая в силу возможности головой, твердо решив «познакомиться» с маньяком. Он опять не возражал. Еще бы! Мы уже двадцать минут как выехали из города, миновав все близлежащие деревни.

Склонившись прямо к уху, он тихо произнес:

– Я уберу руку, а ты… Без глупостей!

Я в ответ активно закивала. Что угодно, мол, только отпустите, а?!

Бандит медленно убрал руку.

Фуххх… Так, поясняем маньяку, что я – личность.

– Э… Как зовут вас? – запинаясь, спросила я, пытаясь повернуться к нему лицом.

Но добилась только одного: его лицо стало куда ближе к моей шее.

Черт!

И маньяку это не понравилось:

– Да… …вушка, тихо!

С тоской я посмотрела в окна машины. Теперь мы ехали уже по спящему заснеженному лесу. Все… это конец!

Маньяк как-то слишком напрягся, будто вслушиваясь. Я испугалась. Последняя попытка…

– Так как же вас все-таки называть? – Мой голос прозвучал чересчур пискляво.

Зато маньяк ответил твердо:

– Молчи!

Преступник, не ослабляя захвата, напряженно к чему-то прислушивался. Но лично я, кроме гула работающего мотора и дыхания мужчин, ничего не слышала. Мне стало еще страшней. Это что, все? Конец. Чего он ждет?!

Чего я жду!

– Меня зовут Даша! Хотелось бы узнать…

Раз, и мне вновь ладонью закрыли рот.

Крепко прижав к себе, он заерзал подо мною. Я, немного расслабившись, позлорадствовала сквозь страх: «Так тебе и надо, придурок!» Впервые в жизни я была по-настоящему счастлива, что вешу почти восемьдесят килограммов.

Водитель посматривал на нас с еще большим интересом. Они что, задумали добраться до меня прямо здесь?

Тут осенило! А вдруг это опять Эдик и его знакомые?

Найду паршивца, сама убью!

…Но лучше, чтобы все-таки Эдик! Не сошел же он с ума? А если да, то, может, не до конца… Надеюсь! Я даже немного успокоилась, раздумывая, сильно ли обидится смуглый друг Эдички, если я улучу момент и все-таки воткну ему в ногу шпильку.

Но тут мои страхи ожили, но совсем не там, где ожидала я!

И началось! Такой ужас…

Внезапно на нас с двух сторон налетели машины, окружили, постепенно зажимая в кольцо. Одну я видела хорошо – темно-синяя «пятнашка», которая пыталась толкнуть нас влево, другие разглядеть не успела. События развивались с огромной скоростью, но для меня все было так, словно я наблюдала за кадрами замедленной киносъемки. Нашу машину под яростную брань водителя швыряло то в одну сторону, то в другую.

Маньяк, который вцепился в меня еще крепче, больше ни за что не держался, и от второго рывка мы с ним чуть не улетели вперед.

Когда в очередной раз браток вывел машину из-под удара, мы с маньяком резко дернулись в сторону, и тогда, с размаху задев металлическую планку двери, я сильно рассекла скулу. После этого потрясения я словно впала в ступор. Безучастно отмечала происходящее, следя за всем как бы со стороны.

Раздались выстрелы. Не скажу, что это случилось неожиданно, просто такого поворота событий прямо сейчас я не предполагала. Одна из пуль попала в спину водителю, и он повалился на руль. Но, видимо, успел в последний момент ударить по тормозам, так как машина, резко дернувшись, остановилась, круто вывернув в сторону обочины.

Что вокруг творится, было непонятно, потому что маньяк в этот момент молниеносно вжал меня в пол, навалившись сверху. Автоматная очередь выбила стекла со стороны багажника, прошив насквозь верх салона. Нас яростно засыпало осколками, но сильно не задело. Я бы сказала, что мы отделались легким испугом, но тут кто-то принялся открывать дверь, ударив прикладом автомата по стеклу ближней двери.

Вот дуболомы! Все соседние двери без стекол, зачем же последнюю выламывать, если можно открыть через любую? Что-то моя логика не в ту степь заехала, чего я об их проблемах размышляю?! Своих нет?!

Пока я лежала под маньяком, мечтала: а вдруг это доблестная полиция меня спасает? Глупость! Ну а вдруг? Чудеса ведь бывают на свете? Но проблески крошечной надежды на чудо приказали долго жить…

Мы с похитителем вместе поднялись и сели. Вновь я оказалась у него в руках. Я огляделась! Нас окружили самые настоящие братки. А этого невозмутимого маньяка словно приклеили ко мне намертво. Что же это творится?! Хотелось визжать от ужаса! А лучше – сразу в обморок! Я ощущала судорожно напряженные мышцы смуглого ворюги. Этому… руки бы ему оторвать! Сейчас я ненавидела его всей душой. Зачем все это?! Почему?

Маньяк замер, сжавшись, как пружина. Видимо, в этот момент он соображал, как лучше швырнуть меня в сторону нападавших, когда сам вырвется из машины. Внезапно он поменял положение, спустив меня с колен и развернув, как куклу, вбок.

Угу, вот и первые признаки стокгольмского синдрома.

Тех бандюг, безжалостно расстрелявших водителя и наставивших на нас автоматы, я боялась куда больше, чем маньяка или лысого водителя, только что застонавшего впереди. Хоть этот жив… Не скажу, что стало легче, но все же…

Никаких синдромов! Я сознательно еще сильнее буду ненавидеть смуглого бандита. С него все началось! Дверь с резким хлопком распахнулась, и тут же раздалась команда, произнесенная противным, но негромким голосом:

– Вышли!

Я замерла, не представляя, что предпримет первый маньяк, так и державший меня при себе. Тот спокойно подхватил меня и легко выбрался из машины. Невозмутимо. Наверно, будет прикрываться мною от пуль. Четверо братков, неуловимо похожих на раненого водителя, стояли полукругом в метре от нас.

В свете автомобильных фар я хорошо видела только смотрящие в мою сторону оружейные дула. Мутило от страха. Я вглядывалась в бессердечные морды бандитов, ощущая не только дикий ужас, но и отвращение.

Да что им всем надо?!

В голове почему-то крутилось, что теперь светлый пуховик от крови не отстирать… а горячая струйка из разбитой скулы уже добралась до шерстяного шарфа. Это раздвоение не давало мне потерять остатки разума. Крошечные остатки мысли, фиксирующие действительность.

– Брось ее! – тот же негромкий хрипатый голос.

До меня только дошло. Первый маньяк все еще держал меня, прижав к себе. Романтика, блин. Ночь, снег, кровь, бандитские разборки и нежные объятия маньяка!

Смуглый похититель аккуратно поставил меня рядом в нетронутый снег, в который я тут же провалилась по колено. Он ловко умудрился поймать меня под руки и даже помог удержать равновесие.

Он их совсем не боится?! Взгляд такой равнодушный…

В чем причина возни со мной? Прикрывается? Я для него слишком короткий щит.

– Брось телку, я сказал!

Дальше, судя по агрессии в голосе, шел мат, и я наконец рассмотрела невысокого мужика с сухой, будто помятой, кожей и короткой стрижкой, явно немало отсидевшего. Он вышел вперед из-за спин трех громил с оружием. В его словах я ничего не понимала. Видно, образования не хватало.

На фоне вооруженных «шкафов» он явно проигрывал. Но вот напором в тоне брал против них втрое.

Рассматривая высокомерных бандитов, ощущающих полную власть над нами, потеряла нить разговора и не заметила, как главарь приказал громилам оторвать меня от маньяка. Те, медленно приблизившись, сцепились с похитителем и с силой вырвали меня из его рук, ударом заставив меня замолчать.

Голову заполнил острый жидкий огонь, и я отключилась.

До момента нападения наемников все складывалось неплохо.

Добраться до Виктора, привезшего деньги, без всего было сложно, но, утащив телефонную трубку в ванну, я попросил его заранее купить в ближайшем супермаркете теплую одежду, обувь и в этот же сверток упаковать деньги.

Виктор вновь усмехнулся в трубку, но дальше допытываться не стал.

Я назвал ему адрес ближайшего парка, попросив оставить сверток у входа часа в три ночи.

Я выждал, пока Даша уснула.

Спрятавшись в сугробе у входа в парк, дождался сонного «курьера», выползшего из машины положить у входа заказанный пакет. Мгновенно подхватил его и понесся к Даше, опасаясь, чтобы мою хитроумную задумку в подъезде с дверью и кирпичом никто случайно не испортил, притопав в ночи домой. Мне совершенно ни к чему, чтобы утром Даша обнаружила меня у закрытого подъезда с пакетом мужской одежды и обуви в зубах.

Но все получилось. Вернувшись, я закинул сверток в шкаф на верхнюю полку, где Даша хранила летние вещи: купальники, солнечный зонтик, надувной матрас и ракетки для бадминтона.

Утащив трубку, я вновь позвонил Виктору.

Тот, рыча со сна, громко ответил:

– Да!

– Спасибо!

– А, это ты… Ну шустрый! Волшебник… Я только положил пакет, опасаясь уходить, все же там такая сумма… обернулся, а пакета и нет!

– Все получил, спасибо. Я этого не забуду.

– Фух, теперь я могу спать спокойно, а то думаю, спер кто, а ты решишь, что я не донес…

– Ты вроде и так спал спокойно? – довольно спросил я. Первая стадия позади, теперь мне нужна машина.

– Спал, но неспокойно. И вообще я только вернулся в свой номер и прилег отдохнуть…

– Есть еще одно дело. Поможешь?

– Опять ночью? – ворчливо спросил Виктор.

Я его явно достал.

– Нужна машина и человек к ней… Не очень чистоплотный… Ты понял…

– Все-таки влип!

– Не волнуйся. Я криминалом не балуюсь, тут, скорее, со мной «поиграли».

– О, пусть их лучше собьет машина, милосердия ради!

– Примерно так и будет. Так поможешь?

– Да, только звони к вечеру, нет, лучше завтра. Я дам тебе его номер, сами и договоритесь. Мне чужие разборки ни к чему!

– Да, давай завтра. Я тебе должен!

– Эт точно, – довольно завершил беседу Виктор.

Разделавшись с делами, отправился в комнату к Даше, хотя она терпеть не может, когда я дремлю в ее спальне. Покрытие ковровое у нее дорогое, а я его, видите ли, порчу. Не порчу, а добавляю искусственному паласу натуральной шерсти! Естественность – это всегда хорошо. Я довольно громко хмыкнул, это прозвучало как громкий чих в спящем доме.

Утром Даша позвала кушать, но я перевернулся на другой бок и вновь заснул. Пока тут некоторые спали, как сурки, другие бегали полночи по делам. Поднявшись только к полудню, я плотно позавтракал густым мясным супом.

Даша, вся в творческих замыслах, носилась со сковородкой по кухне, как фея с волшебной палочкой по саду, то и дело выкладывая треугольные пирожки с мясом на огромное расписное блюдо.

– Горячие! Пока не дам. И топай отсюда! Хватит мне слюной полы пачкать!

Я с обидой посмотрел на нее, тяжело вздохнул и отправился к себе… посмеиваясь. Сама принесет, что я, не знаю, что ли! Еще уговаривать будет попробовать.

На этот раз я ошибся.

Пирожки предназначались не мне. Нет, конечно, мне позже кое-что перепало. Но мало и как-то равнодушно. Пока я переживал обиду, лежа у себя на одеяле, в прихожей раздался звонок телефона, и веселый Дашин голосок сказал:

– Люд, привет! Звонила? Когда?! Занято, у меня? Ну что ты! Меня и дома-то не было. Да, не сомневайся… Может, Пиратик скинул трубу? У него бывает…

Я услышал, как Даша улыбнулась, произнося мою кличку. А пирожки так и не дала! Вредина!

– Да, напекла. Завтра и принесу. Еще бы! Конечно! И я тебя!

Вот оно что… Подруги вновь встречаются. Отлично. А я как раз ломал голову, как все организовать. А тут как по заказу, такой шанс появился сделать все по-тихому.

Когда Даша в обед ушла к подругам, я связался с Виктором, получил телефон необходимого человека. Позвонил по номеру и договорился с мужиком по кличке Серый о машине.

Сегодня все решится.

Я нервно достал с верхней полки встроенного стенного шкафа свой пакет с одеждой и деньгами, собрал все Дашины документы и бордовую коробку с золотом. Огляделся. Что может ей пригодиться? Ноутбук не стал брать, скинув ее папки с жесткого диска в свой «ящик» для хранения файлов онлайн.

Может, я бы и продлил свои каникулы. Мне понравилось валять дурака, изображая избалованного пса, выпрашивая ласку и заботу Даши, но сегодня я учуял возле подъезда запах старых врагов.

Вот и все.

Гонка на выживание началась.

Вызвав Серого, загрузил в его «паркетник» сумку с теплой одеждой Даши.

– Теперь к ближайшей почте.

Я изучающе разглядывал сидящего на водительском кресле помощника, присланного Виктором, надеясь, что тот провел с ним разъяснительную работу и мне ничего, кроме конкретных приказов, обсуждать не придется. Ну кроме оплаты, разумеется!

По почте я отправил посылкой на адрес своего офиса вещи Даши, оставив только деньги на оплату водителю и мелочь на дорогу. Потом снова сел в машину к Серому, и мы отправились к Юле, именно у нее сегодня встречаются подруги.

Стемнело. Около часа мы сидели в машине Серого у нужного подъезда, уже обсудив условия, маршрут и договорившись об оплате.

– Половина обещанного…

Я протянул стопку банкнот Серому.

Тот нажал что-то, и на месте магнитофона открылось отверстие-сейф, куда Серый и спрятал гонорар.

– Остальное?

– Получишь на месте.

Все попытки этого быка капать мне на нервы я пресек, расплющив двумя пальцами обыкновенный рожковый ключ до толщины фольги. Это сразу сняло все лишние вопросы и занесло меня в ранг героев.

– Меня Зуб предупреждал с тобой не шутить.

– Вот и слушайся умных людей, – ответил я, махнув водителю в сторону проезжей части, так как наконец из подъезда появилась Даша. Она поежилась на холоде и, засунув руки в карманы, направилась домой. И не боится ходить одна в темноте!

– Теперь за ней…

– Так мы че, бабу ловим?

– Ты незаметно двигаешься вон за той девушкой, пока я не скажу тебе остановиться, – четко выговаривая слова, приказал я.

– Ясно… А чего тут неясного?!

Я кивнул. Вот и отлично.

Глава вторая

Казалось бы, предусмотрел все!

Заранее обговорил маршрут – преимущественно по проселочным дорогам.

Взял все необходимое с собой.

Похитил Дашу.

Но не продумал такой малости, как невозмутимо удержать ее в руках?!

Нет, Даша, несмотря на ситуацию, была относительно смирной. Бурю в душе она тщательно скрывала, ужасное волнение выдавали сильно дрожавшие руки и сердечко, пустившееся в дикий бег.

Я виноват в таком ее состоянии, но иного выхода у меня нет. Хотя даже в настоящий момент она пыталась вести себя адекватно.

В отличие от меня.

Все произошло совсем не так, как я планировал и как мне это представлялось. Сказывалось полное отсутствие опыта в похищении людей.

Даша не первый раз так близко, но это впервые, когда она здесь в моих руках, а не «в лапах». А под ней мое тело… и руки… Мои руки, которые надо крепко сдерживать! Включая контроль, который Даша то и дело срывала своим ерзаньем, а я старался подавить несвоевременные порывы плоти. Усмирять пришлось все, не только руки.

Нежная шейка с легким точеным завитком находилась прямо перед глазами, и ее неимоверно хотелось поцеловать…

Ух…

Мои страдания пресекли посторонние звуки: позади с дороги четко донесся гул моторов. Сразу несколько машин! А мы уже полчаса как миновали широкую федеральную трассу и все это время двигались через заснеженный лес, не встречая ни одного авто.

Еще когда обсуждался маршрут, я спросил, проедем ли мы по объездному пути через лес, на что Серый заявил:

– Там, в глубине, есть два небольших поселка, и, как бы ни переметало дорогу снегом, ее утром и вечером чистят трактором для школьного автобуса. Детей в город возят.

– Повезло. По ней и поедем, – ответил я, спрятав карту в карман.

Обдумывая путь, я старался мирно провезти через полторы тысячи километров девушку, которую не успел предупредить.

Если ничего не помешало бы, добрались бы за сутки, но…

Здесь никого не должно было быть!

Значит, преследуют нас!

Вновь предательство!

Вариантов, как всегда, море. Прослушка звонков, Виктор, Серый. Мимолетный разговор. Да и фактор случайности нельзя исключать.

И Кевин…

Нет, Кирилл – он свой. Семья. Не стоит подозревать всех, так можно далеко зайти.

Но на деле все оказалось гораздо хуже. Это были наемники. И им нужен только я.

Когда эти ублюдки ударили Дашу, я оскалился и лютым волком раскидал их в разные стороны, в бешенстве переломав руки, только что грубо хватавшие девушку. Глаза заливала злость, распаляясь от криков и проклятий покалеченных убийц.

Очнуться!

Но я видел на снегу одну кровь – Дашину, и ее запах рвал ноздри в клочья.

Убивать нельзя! Для меня это незыблемый закон.

Но есть ли силы остановиться, склоняясь над врагами?!

Хотя выход есть! Наградить переломами – я могу! И очень постараюсь!

Основательно покалечив трех силовиков, с рычанием я кинулся в сторону главаря.

– Стой! Еще шаг, и я прострелю девке голову! – Голос наемника дрожал в отличие от рук. Он стоял, уперев ствол ПМ в голову лежавшей на снегу без сознания Даши.

– Отступи от нее! Те, кто нанял тебя, наверняка говорили, что я не убиваю. Ради тебя я нарушу свои принципы, – прорычал я, пиная подальше от себя последнего покалеченного. Отлетев, тот воткнулся головой в снег.

– Стой! Не трону я… ее пристрелят другие.

В машинах позади одна за другой открылись водительские двери. Из них с оружием на взводе, наведенном на меня, выбрались двое братков. С шумом захлопнув за собой двери, в свете включенных фар они стремительно двинулись на помощь главарю.

Кто бы сомневался!

Я замер. Даже если успею разобраться с одним, двое других доберутся до Даши быстрее…

Выхода нет… Главарь почувствовал мои колебания.

– Сдавайся, тогда подумаю, оставить девку живой или нет, – довольно заносчиво произнес он, так и не убирая оружия.

– Слушай! – Я резко повернулся к главарю, так что он вздрогнул. – Надеюсь, ты сам просек, что, не будь здесь этой девушки, я бы порвал вас на куски!

Глава наемников цинично усмехнулся, но спорить не стал.

– Так вот… Я сдамся, но ты и твои вандалы не тронете ее! В противном случае выловлю всех до седьмого колена! Всех…

– Сдайся, а там посмотрим! – спокойно ответил главарь, оглянувшись на своих в поисках поддержки.

– Тронете ее – найду и убью! – тихо, но угрожающе предупредил я. – Каждого!

– Значится, тебя трогать можно? – с издевкой спросил еще один лысый здоровяк, который последним выбрался из машины и, с хрустом ломая снежный наст, медленно приближался к нам.

Я молчал. Сейчас им можно все. А там… там действительно посмотрим!

Толстяк-громила, улыбнувшись своими пухлыми губами, вытащил из-за пазухи электрошокер.

– Люблю все эти современные игрушки! – И применил его на мне.

Остальные добрались позже.

Зачем я очнулась?

– Ужас…

В голову лавиной ворвался поток воспоминаний. Похищение, нападение, удар… Вот бы это все было просто страшным сном! Но рядом кто-то тихо спросил:

– Даша, ты как?

– Не знаю… – со стоном выдохнула я. Ох, и маньяк здесь…

В моей голове, словно в забое, явно забавлялись пьяные шахтеры с допотопными молотами. Шевельнув головой, я вновь застонала. От рта поднялось облачко пара…

В сырости и холоде, где? Ясно было только одно – мы находимся рядом.

Когда я смогла открыть один глаз, стало ясно, что моя голова сильно запрокинута назад и лежит на чем-то мягком, но противном, как мокрый зонтик. А сама я сижу на стуле с вывернутыми назад руками. Привязанная, видимо, к стулу.

– Что с нами?

– Даша, потерпи немного, я помогу.

– Уже помог, спасибо! Какого ты это устроил?

– Что именно?

Закосил под идиота!

– Все! Схватил меня и затащил в машину! – рыкнула я, дернувшись от боли в голове.

– Влюбился! – отрезал маньяк.

– Тебя что, ухаживать не учили, извращенец?

– Некогда.

– Совсем больной! – с раздражением выдохнула я. Боль все нарастала и нарастала…

Сосредоточилась с трудом, стараясь понять, где мы.

Неотапливаемое бетонное помещение с тонкими щелями, сквозь которые виден рассвет, и мы с маньяком на стульях – привязаны за предплечья друг к другу. Нет, не привязаны, а примотаны толстым слоем веревок. А то, на чем лежала моя голова, было его плечом, а точнее, курткой.

Но почему мокро?

– Что это? – Что так липнет под головой, имела в виду я.

– Что-то ждут, а может, кого-то, – ровным голосом ответили мне.

Адекватный ответ, вот и пообщались.

– Что происходит? – прошептала я. – Мне кто-нибудь скажет?

– Как освобожусь, расскажу.

Хм, он освободится!

Немного шевельнувшись, поняла, что и откуда капало на куртку.

Кровь. С головы маньяка.

Меня чуть не вывернуло. И это на фоне того, что от боли перед глазами вспыхивали белые шары.

– Эти твари за все мне ответят, – сквозь зубы прорычал маньяк.

А мне кто ответит? От боли слезы наворачивались против воли.

– Хочу пить… – не знаю как, прошептала я.

Эха не было. Небольшое помещение было похоже на гараж.

Но сейчас это уже не волновало, казалось, без воды я вот-вот умру. Сию секунду! Было так плохо, что я, не выдержав, заплакала.

– Потерпи… Я найду тебе воду, – мягко, как ребенку, сказал он.

Похититель шевельнулся, резко дернувшись вперед.

Мне на ладонь что-то капнуло. Теперь можно не гадать – кровь. Не моя.

– Я, наверно, сошла с ума. Да что тут происходит?! – обессиленно выдохнула я последнюю фразу, вызвав шквал ослепительно-белой боли в голове.

Дальше пришло облегчение.

Черт! Я пытался сосредоточиться. Надо обернуться! Но Даша вновь потеряла сознание, а я не мог пошевелиться – раненая головка девушки лежала на моем плече.

Пора заканчивать эту трагедию. Впереди ждет боевик! Со мной в главной роли. Сюжет обычный, американский: негодяи обидели наших, наши разнесли все в пух и прах!

Я замер, задумавшись…

Как лучше это сделать?!

Только выскользну, Даша вновь ударится головой, но и так сидеть и ждать – нельзя. Оборотившись в пса, неловко выскользнул из пут и одежды. Даша сильно склонилась назад, но не упала. Обнюхав на всякий случай все углы бетонного помещения, тотчас стал человеком.

Мороз подгонял, заставляя двигаться, невзирая на боль.

Снял с рукавов ее пуховика обвисшие веревки и, поправив затекшие руки девушки, уложил Дашу прямо на промерзший бетон пола, подсунув под голову свою куртку. Мигом оделся в свитер и джинсы и, натягивая ботинки, обдумывал, как бесшумно вскрыть огромные железные ворота, видимо предназначенные для небольших тракторов. Наверно, тех самых, что чистят от снега дорогу к городу.

Вариант только силовой, здесь по старинке снаружи на воротах висел огромный замок из рода амбарных. Пробить дыру – на грохот все вмиг сбегутся.

Выломать замок? Тоже шум… Были бы инструменты, но гараж пустой. Даже соляркой почти не пахло.

Я застегнул молнию на ботинке и, уже совсем замерзая, для себя решил, что буду делать. Попробую приподнять! Половинки ворот уровнем существенно ниже проема. Над ними как раз есть место, куда можно поднять огромную створку. Вцепился двумя руками в край ворот и начал плавно приподнимать. Металл был крепкий, под пальцами не рвался, шел тяжело. Судя по выцветшей темно-зеленой краске, ворота делали лет двадцать назад. Вспотев от напряжения, я мягко выгнул крепление, приподнял створку и снял ее с петель. Теперь придется сделать самое главное: не издав ни звука, сложить створки гармошкой!

А вот это не удалось. Ворота, протестуя, заскрипели и с лязгом сложились. Эх… все усилия к черту, наверняка это услышали охранники…

Теперь быстро! Выход свободен!

Подхватив Дашу на руки вместе с курткой, я помчался к машинам наемников, стоявшим во дворе на въезде к невысокому зданию. По всей видимости, контора небольшого лесхоза. Когда-то я много повидал подобных хозяйств…

Послышался лай собак. Идут. Точно услышали.

Там, позади рабочих строений, в ряд стояли жилые дома.

Логово местных братков или те поселки, о которых говорил Серый?

Неважно!

Я вскрыл машину, выбив стекло задней двери, а через него открыл и переднюю. Устроив Дашу на заднем сиденье, выбрался навстречу гостям.

Да, маленькое отступление…

Впереди рядом с водительским креслом удачно лежала обычная отвертка. А вокруг стояло много ненужных и даже совершенно ненужных мне машин. Преследователи приближались. Оставив колеса избавляться от остатков воздуха, я повернулся к старым знакомым.

Грозные сторожевые собаки, бежавшие на поводках впереди охранников, отступили назад, трусливо поджав хвосты. Они с нами не связываются. А вот их хозяева не поняли, что до Даши им на этот раз не добраться!

А я вот он! Встречайте!

Через полчаса, «позаимствовав» у стонущего здоровяка ключ от большого семиместного джипа, устроил Дашу на разложенном переднем кресле. Главаря, связанного его же веревками, бросил в багажник. Толстого бандита, машиной которого воспользовался, оставил с раскрошенным в пыль электрошокером и двумя тяжелыми переломами бедра. С годик авто все равно хозяину не понадобится.

Склонившись над багажником, напомнил:

– Только не говори, что ты не знал! Я предупреждал, что доберусь до каждого! И это будет куда мучительнее смерти!

Свои деньги на дорогу я почти вернул, так что о дизтопливе и еде можно было не переживать. Вот только Дашину сумку с теплыми вещами не нашел, наверно, у Серого в машине осталась.

А теперь мы будем передвигаться как можно дальше от больших дорог. Даже с регенерацией оборотней сложно заживить за один день такие раны на лице.

Поправив зеркало заднего вида, я завел машину и тронулся в далекий путь.

Когда очнулась снова, оказалась на руках у маньяка. Он заметил, что я открыла глаза, и шепнул:

– Тихо лежи, не двигайся! Пить хочешь?

Я не отреагировала. Мне было все равно. От каждого движения мутило, и внутри поднималась волна боли. Закрыв глаза, я все равно видела перед собой разбитое лицо с темными глазами. Мы уже не в подвале. В машине. Мимо с шумом проносились автомобили. Наверно, стоим где-то сбоку, похоже, на обочине.

– Меня тошнит…

– Даша, потерпи совсем немного…

Да. Наконец маньяк признал меня личностью. Как всегда. Приходит, когда совсем не ждешь… Все болело так, что и смерти была бы рада… А тут еще этот извращенец криминальный достал.

– Даш, не спи…

Послушно открыла глаза.

– Умница! Меня зовут Тео.

– Как в «Матрице»? – одними губами усмехнулась я.

Он тоже улыбнулся:

– Нет. Там был Нео.

– Прости…

– Обязательно!

Оценив «юмор» ситуации, я шепотом прибавила:

– С тебя рассказ о тяжелом детстве до момента, как дошел до жизни такой.

– Позже. Сейчас мы заправимся и поедем дальше. Ночь в пути, и мы дома.

– Звучит прекрасно, при условии, что это будет мой дом.

– Ладно, я тебе его подарю…

Угу, посмертно.

– Спасибо. А те где? – Я совсем выдохлась, и разговаривать было все труднее.

– Кто «те»?

– Братки… Или мне все приснилось? – с усилием спросила я.

И получила в ответ равнодушное:

– Приснилось…

– А лысый водитель?

– Серый? Не знаю. Телефон у него есть, они его машину не осматривали, им не до того было.

Я вспомнила о важном и застонала:

– У меня пес голодный… Один… и… голодный…

Маньяк молчал, отвернувшись в сторону огромного рекламного баннера. Скользнула глазами вслед за ним. Значит, въехали в какой-то город.

Я всхлипнула, закрыла глаза.

– Даш… Даша… Не спи…

– Угу…

– Ты меня так порадовала, когда шутить начала.

Когда это? Не помню.

– А ты меня схватил, когда я домой к Пиратику шла.

– Потом объясню причины…

– Мне не легче. А ему тем более.

– Ты права. Я не успел спасти тебя от тех, от кого хотел. За пса не переживай, он будет с тобой.

Абракадабра какая-то.

Я засыпала, несмотря на то что меня тошнило. Все болело, и меня все еще держал на руках самый настоящий маньяк.

Он погладил меня по щеке. Не стоит его дразнить – я открыла глаза.

– А все же, куда мы?

– Если все получится, то ко мне. Пояснения позже! – отрезал криминальный элемент, пряча одной рукой пластиковую бутылку с минеральной водой в карман за водительским креслом.

– А если ко мне? – тихо спросила я, провожая бутылку глазами. И желательно без тебя!

– К тебе никак нельзя, – терпеливо ответил похититель.

– Бедный песик…

Впрочем, пока холодильник полон, он поест сам, а потом мама придет… Но кто ему подогреет?! Как этот оболтус без любимого супа останется?

Мама накормит! Мама! Ура! Мама поднимет шум, и меня спасут! Ага… ее, скорее, с инфарктом в реанимацию увезут, а следом отца! Нет, им ничего знать нельзя…

– Как же предупредить? – вроде про себя прошептала я.

– Ты что-то задумала? – подозрительно спросил маньяк.

– Нет, просто вспомнила о родных.

– Родителям позвонишь завтра, а то у тебя сейчас такой слабый голос, перепугаешь еще! Может, я к ним сам поеду…

Я замолчала. Это была завуалированная угроза? Мол, не рыпайся, твоим хуже будет! Не зная, что и думать, я запаниковала. Мучительная боль в голове не улучшала и так «хромой» мыслительный процесс, и я поспешно согласилась.

– Конечно, я позвоню! Не надо к ним ехать. Хорошо? Не надо!

Маньяк молча смотрел мне в глаза. Сразу захотелось спрятаться, и, закрыв веки, я сделала вид, что уснула. Похититель, или кто он там, медленно поднялся, осторожно уложил меня на переднее сиденье и вышел из машины. Странно. Во время всех этим манипуляций я ощущала себя пушинкой.

Смуглый незнакомец, закончив с какими-то делами в багажнике, сел, завел машину и заехал на забитую транспортом автозаправку. Вечерний час пик, понятно, хотя мы заправились быстро.

Еще немного, и под мерное движение машины я на самом деле заснула.

Все время, пока мы ехали, Даша спала с редкими перерывами. Я двигался медленно, так что вместо суток, чтобы добраться, понадобилось двое. Но, несмотря на все трудности, мы наконец приехали.

Появившись возле своего офиса, я через охранника вызвал Кевина и врача. С трудом выбираясь из машины, пообещал обеспокоенному помощнику рассказать все позже.

– Кир, проследи, чтобы девушке выделили соседний с моим кабинет и оборудовали его под жилище.

– Да. А что прои…

– Потом, я же сказал! Так, пока ее к врачу, но к моменту выздоровления все должно быть готово! – твердо произнес, закрыв за собой дверь.

– Ясно… Она не знает, – утвердительно сказал Кевин.

– Нет.

Он кивнул.

– И не стоит даже намекать, – предупредил я.

Кирилл вновь кивнул.

– Посмотри в багажнике, там человек, знающий ответы на мои вопросы. Его тоже устрой, а я – спать. Трое суток без сна. За девушку отвечаешь головой!

Вновь кивок.

К нам, суетясь, откуда-то из-за офисного здания, видимо, прямо из моего особняка, примчалась довольно крупная серенькая белочка. Я устало поклонился:

– Здравствуй, Валентина Петровна!

Она старше всех в нашем клане, поэтому ее слушались все. Даже я.

Кирилл поклонился вслед за мной. Белочка нервно заверещала, прыгая вокруг.

– Нет, я в порядке. Высплюсь, и все. Я вас по-другому вопросу вызвал. – И показал на спящую Дашу. – Человек.

Белочка кивнула и унеслась одеваться, чтобы принять больных как положено.

Из офисного здания стали появляться любопытные подопечные.

– Ее надо скорее перенести внутрь! Мороз, заболеет! – подсказал Кевин, заглянув в уже запотевшее окно задней двери.

Я согласился, но нести Дашу в кабинет Валентины Петровны ему не дал. Накрыл спящую девушку курткой и понес сам.

Три дня, как мы вернулись домой…

Я вошел в комнату Даши, которую поселил рядом с моим кабинетом в помещении секретарши, или, как ее там, офис-менеджера. Сейрру, вернее, Светочку перевели в кабинет к операторам.

В свой собственный дом ее поселить не мог. Пока не мог.

Там в особняке за высокой оградой каждый ходил, как хотел. Даша наверняка оценит, но вряд ли поймет, если по холлу, отделанному в стиле неоклассики, будут свободно прогуливаться волки или еще кто из диких зверей. А здесь в офисе строгий запрет на оборот и требования к дресс-коду. Если ее что смутит, я могу снять ей отдельную квартиру, но не хочу. Мне необходимо, чтобы она была рядом.

В Дашиной комнате было темно и тихо, по приказу врача все закрывалось шторами от раздражающего глаза света. Сильно пахло аптекой. Наш врач Валентина Петровна сама обработала ее раны и сейчас следила за состоянием, но я на всякий случай пригласил еще и человеческого специалиста.

Мне как раз сейчас предстояло немного пояснить ситуацию и предупредить о завтрашнем визите профессора. Конечно, можно было послать кого-то, но я хотел увидеть Дашу.

Черт! Какой-то идиот оставил посередине комнаты стул. Раздался грохот.

– Тихо, стараясь не повалить деревья, слоны направлялись на водопой… – хрипло прокомментировала Даша, приоткрыв один глаз.

Нет, это я просто опьянел от твоего запаха, да так сильно, что не заметил даже стул под ногами.

– Ну да… Они самые. Как себя чувствуешь? – спросил я, устраиваясь на злополучном низеньком стульчике в метре от ее дивана. Колени тут же выровнялись с ушами.

– Нормально. А за моим псом послали?

– Конечно! Сразу, как мы добрались. Очень его сильно любишь?

Она заерзала. Решила, что я ее псом шантажировать буду. Потом скривилась, но ответила:

– Когда как… Мы с ним воевали по поводу супа… – Даша натянула на себя толстое одеяло. Сейчас вообще с головой укроется, спрячет глаза.

– «Воевали»? – переспросил я, придвигая стульчик поближе. Точно, решила показать, что пес ей не очень нужен.

– Достал своими капризами! Хотя в остальном он милый!

– Теплый суп – это страшный каприз? – Я сделал большие глаза, искренне забавляясь.

– Конечно! Так же как когтями вскрывать холодильник и грызть мебель, отряхиваться после купания в ванной.

– Такие мелочи? Ну ты и зануда! Бедная собака!

– От воды на стенах, высыхая, остаются пятна! От когтей – царапины! И, несомненно, от страшного голода можно, когда есть котлеты, полвторого ночи слопать целый торт!

Неправда. Там даже куска уже не было! Сама же за вечерним кофе съела!

Я прищурился и, поджав губы (чтобы не засмеяться), проворчал:

– Девушка как девушка, а такая жадная! Ну съел голодный песик тортик, и что?

В плане постоянного смеха она на меня плохо влияет! Наконец прижавшись вплотную к дивану, сказал:

– Ну раз он тебе не нужен…

Она перепугалась так, что я был уже не рад, что пошутил.

– Я прошу, верни мне песика, пожалуйста. Я заберу его к себе, и он никому мешать не будет! – дрожащим голосом попросила Даша.

– Хорошо. Я пошлю за ним людей. Они соберут твои вещи и привезут пса.

– Я не очень люблю, когда у меня хозяйничают незнакомые люди, да и Пират их покусать может, а они в ответ его обидят!

Она представила это и совсем расстроилась.

– Они возьмут с собой усыпляющий газ. Тех, кто следит за твоей дверью, тоже убрать нужно! Заодно и пес уснет.

– А если не уснет, а отравится?

– Тогда тебе суп греть не придется! – не упустив шанса припомнить бутерброды, едко вставил я.

– Дурацкие шуточки! – разозлилась Даша. – И что за люди следят за моей дверью?!

Вторую часть ее вопроса я проигнорировал.

– Почему? Ты сама сказала, что он тебя достал!

– Я люблю его. Очень! И не хочу, чтобы моего песика обижали! А насчет супа я сама разберусь. Так что там с моей дверью?

– Ясно! – Я не смог сдержать улыбки.

– Что тебе ясно? – зашипела она. – Я буду с ума сходить, пока его не привезут! И ты мне не ответил!

– Его уже везут сюда.

Привезли…

– Сюда… А это где? – быстро переключилась Даша, вновь уловив главное.

– Далеко… потом. Я хотел предупредить, что скоро сюда прибудет еще один врач.

– Для опытов? – съязвила Даша.

– Консультаций, – таким же тоном ответил я.

Она замолчала.

– Сибирцев, врач-невролог, профессор. Он проверит тебя… А вслед за тем я объясню, что задолжал…

– Угу.

И молчание.

Мне ничего не оставалось, как выбраться из положения кузнечика и покинуть комнату.

Чудесная врач, правда, немного суетливая, Валентина Петровна крутилась вокруг меня так, как это делает бабушка вокруг безумно любимой внучки. Она и напоминала бабушку. Невысокая, худенькая, чуть сгорбленная, с небольшим, но пушистым пучком на затылке из свернутой седой косы. Она ласковой заботой быстро примирила меня с окружением незнакомых людей, так что к концу первого дня мне казалось, что я ее знаю целую вечность. Валентина Петровна будто почуяла, как мне плохо, что в абсолютно незнакомом месте все пугает, и, первый раз появившись в комнате, тут же весело спросила:

– Не помнишь, как звали теленка в мультфильме о Простоквашино?

– Нет, – отрезала я, но она так ласково смотрела на меня своими темными глазами, что я, устыдившись своей грубости, нехотя уточнила: – Гаврюша…

– Ох, спасибо! А я все думала, думала… памяти совсем нет. А это тебе конфетка за помощь.

И сунула мне шоколадку.

С этого момента стало немного легче. Она возилась со мной, помогала, купала и не оставляла ни на миг. С трудом верилось, что это врач, но все ее просьбы мгновенно исполнялись. За три дня я почти отошла от пережитого ужаса, но стала бояться оставаться в комнате без нее.

«Маньяк» больше не появлялся, заходил как-то молодой высокий светловолосый мужчина, которого Валентина Петровна звала Кириллом Борисовичем. Но я с ним не общалась.

Потом появился и «маньяк», я помнила, что он мне уже представлялся как-то… вроде как киногерой, но вспомнить его имя никак не могла…

– Валентина Петровна, где мы находимся? – спросила я, когда мы остались одни.

– Дашенька, меня попросили это все пока не обсуждать. Нет, нет. Не волнуйся, это не политика, а забота о твоем состоянии. Удар по голове, вызвавший потерю сознания, годами напоминает о себе. Так что самое главное сейчас для тебя – не думать и не переживать… Все узнаешь в свое время.

Я поверила. А что мне оставалось?

– Дашенька, вот и доктор, – суетилась моя врач, приглашая в комнату пожилого мужчину с небольшой седой бородкой.

Я робко поздоровалась, поежившись про себя. Боюсь я эту лечащую братию. Мама в детстве вечно видела во мне признаки тяжелых физических заболеваний и постоянно таскала по специалистам.

К его приходу Валентина Петровна открыла все жалюзи и поменяла и так исключительно чистое белье. В этом они с моей мамой похожи.

Доктор долго меня не мучил. Закончив осмотр, спокойно сказал, вытирая руки возле крана:

– Неврологические симптомы легкого сотрясения головного мозга проходят через неделю, но даже после легкого сотрясения сохраняются изменения энергетического обмена в мозге. Долго сохраняются, до года.

Валентина Петровна кивнула. Вот это выдержка! Слушает, будто сама ничего не знает, а на самом деле не далее как вчера говорила то же самое.

– Для спокойствия, как проверку на исключение трещин костей свода и основания черепа, сделайте рентген или компьютерную томографию. Для выявления отека мозга или очаговых изменений – ЭХО ЭГ, РЭГ. Чтобы исключить наличие подозрений на гематому, желательно провести МРТ. Потом принесете все мне.

Валентина Петровна вновь послушно кивнула. А ведь что-то мне уже делали, пока я лежала у нее в кабинете.

– Для уменьшения осложнений рекомендую длительный постельный режим до трех-четырех недель, как и сосудистую, противоотечную и вегетотропную терапию.

– Понятно, Виктор Николаевич.

Мы вежливо распрощались, и, когда профессор вышел, неплотно прикрыв за собой дверь, я услышала, как его поймал в коридоре и допрашивает тот самый «маньяк, который не маньяк». Что ему за забота, как я себя чувствую!

Повернувшись к своему доктору, не сдержавшись, спросила:

– Вы и так все знали, зачем он нужен был?

– Ну… самоуверенность никогда до добра не доводила. Тем более врача, – мягко ответила Валентина Петровна, переключившись на свои записи.

Я вздохнула. Ну что тут скажешь?!

Скоро Пиратик приедет. Хоть кто-то близкий рядом. Валентина Петровна уйдет – у нее куча дел, а меня пока домой не отпустят. Я уже осмотрелась в новой комнате и заметила, что выделили мне помещение из разряда «все включено». Есть ванная комната и кухня: с посудомойкой, электропечью, холодильником, с полным шкафом посуды и стиральной машинкой… и все новое. Абсолютно!

Видно, надолго меня тут закрыли.

В дверях появился «маньяк». Валентина Петровна тут же, вежливо кивнув, покинула мою комнату. Елки… Я недовольно взглянула на него. Удивительно, но шрамы, которые явно видела на его лице, почти исчезли. Остались тонкие красные ниточки – и все.

– Как самочувствие?

– Прекрасно.

Меня тревожили его темные глаза, да и улыбка тоже. Что он так на меня смотрит? Зачем это меня так не вовремя волнует, точно как в шутке: «Экономьте время – влюбляйтесь с первого взгляда»? Нет. Это точно сотрясение мозга. Растерявшись от собственных выводов, я, приподнимаясь в постели и садясь, довольно грубо спросила:

– Так что там, с объяснениями?

Но хитрый тип, медленно приблизившись, вновь увильнул от ответа.

– Доктор посоветовал отложить все тревоги на потом. А то, что я хочу сообщить, однозначно приведет к волнению! – произнес он голосом этакого ученого мужа.

Тут что-то нечисто! Голос его, придыхание, а главное, манера придвигаться ближе и ближе во время разговора. Это жутко нервировало!

– Вновь какие-то скользкие обещания? – с угрозой в голосе спросила я и подозрительно прищурилась.

– Нет, – спокойно ответил маньяк.

Терпение кончилось. И меня понесло!

– Теперь меня послушай, умник! Ты, подозрительная личность, ты меня похитил! Приволок непонятно куда, окружил неизвестно кем, еще и никаких пояснений! Не получится! Или ты вводишь меня в курс дела, или я уезжаю домой! Сейчас же!

Он, подобно мне, прищурился и, сложив руки на груди, весело ответил совсем другим тоном:

– Ты никуда не поедешь: сотрясение мозга – это не шутка! Пояснять пока я ничего не буду, это приказ врачей. А для того чтобы ты не ощущала себя обманутой, я отдам тебе свой ноутбук.

Вот нахал! Откровенно издевается! Я раздулась от возмущения.

– Не нужен мне твой ноутбук, хочу пояснений и отправки домой!

Он будто не услышал мой возмущенный рев, так как, словно что-то решая, мирно ответил:

– Так и быть, придется выделить тебе телефон. И – уговорила – лимита на звонки не будет.

Я зацепилась за эту мысль.

– А если я в полицию позвоню и расскажу, что меня похитили?

– Они помочь тебе никак не смогут, а я смогу.

– Да в чем помочь?! Ты объяснишь или нет?

– Вот об этом мы поговорим после, когда разрешит Валентина Петровна.

И быстро ушел, сославшись на дела. Нет, скорее убежал, хлопнув дверью.

Черт. Ну что делать? А вдруг он честно говорит? Разумнее выслушать или все же удрать домой? Голова от таких дум по-настоящему разболелась, и мне жутко захотелось спать.

Появилась Валентина Петровна. Незаметная как всегда, она принесла мне стаканчик с лекарствами на вечер.

– Валентина Петровна! Как вы думаете, стоит доверять…

– Федору Георгиевичу? Несомненно! Он очень ответственный и серьезный.

Имя хоть узнала, а насчет серьезности – вот никогда бы не сказала! Мне постоянно казалось, что он меня специально доводит и очень этим развлекается. Но свой сарказм я оставила при себе, уточнив:

– В смысле – ответственный?

– Я знаю его уже лет десять. Могу уверить, что он благородный, умный и честный…

Я все-таки не сдержалась:

– Всегда считала, что если встречу такой мужской идеал, скорее, поверю в собственные глюки.

Она беззаботно рассмеялась. Мне отчего-то стало легче.

– Дашенька, ты на самом деле считаешь, что положительных и порядочных мужчин не бывает?

– Наверно, бывают, но мне не встречались… Я когда-то, еще в институте, придумала шутку как раз на эту тему: «Влюбленных в море, компьютер и спиртное – не предлагать». Но, как назло, мне попадались только такие «влюбленные».

– Ничего, твоя половинка будет любить только тебя, – мягко сказала она.

– Обещаете? – пошутила я, в душе почти поверив.

– Предсказываю, – весело ответила Валентина Петровна, шутливо округлив глаза и, подхватив со стола тонометр, вышла.

Я осталась ломать голову над выбором: остаться здесь или сбежать?! Еще бы понять: «здесь» – это где?

Нет, пока выбора не было. Пиратик неизвестно где… Его дождусь, тогда и посмотрим.

Глава третья

Вечером меня должны, как обещано, «привезти» Даше.

Кевин был полностью в курсе всего, так что согласился мне подыграть. Вот и сейчас стоит, таинственно улыбаясь, засунув руки в карманы джинсов. Таких же, как и у меня! Плагиатор несчастный! Какой уже раз, стоит мне купить что-то, так у него на следующий день такое же!

– Хватить светиться, как майская розочка! Ты помнишь, что у твоего ведомства появилась работа? – раздраженно пропыхтел я, стягивая водолазку.

– Да.

– Вот отведи пса и иди! Работай!

Мой голос прозвучал глухо – стоя вниз головой, я принялся за кроссовки.

Глава силовиков моей корпорации должен быть куда серьезней. Нечего забавляться! Тем более за счет вожака и по совместительству – генерального директора!

Видя мое явное недовольство, тот расплылся в улыбке еще сильнее. Меня передернуло. И молчит-то как противно, все-то он обо мне знает…

Я зарычал, снимая джинсы, но и это не произвело на помощника никакого впечатления. Тогда решил переключить его внимание на новое дело, хотя сегодня днем у Валентины Петровны сам все узнал.

– Так что там с главарем? Отошел от «поездки»?

– Наша врач сказала, что еще пара дней – и он будет в моем распоряжении.

– Отлично. Ты повторил ей, чтобы она его по-своему не лечила?

– Да. Она согласилась.

У Валентины Петровны есть дар: брать боль пациента на себя. Она как бы переживает недомогание, ощущая все страдания вместе с больным. Но одно дело – помочь невинно пострадавшей Даше, другое – этого урода от мучений избавлять.

Совсем раздевшись, я превратился в пса.

Кевин вывел меня из кабинета и постучал в соседнюю дверь. Даша появилась мгновенно, через миг после стука распахнув дверь. А ведь должна еще лежать!

После всех треволнений джинсы и свитерок висели на ней, как на швабре. От прошлой Даши одна пышная прическа осталась. Я заскрипел зубами. Надо своим указать, чтобы ей тортик каждый день доставляли. Да и гардероб, если захочет, пусть обновит, но, зная ее, сомневаюсь, чтобы она согласилась.

Даша, заметив меня у ног Кирилла, упала на колени с воплем:

– Пиратик, золотко! С тобой все в порядке?

По-настоящему смутив меня и очень развеселив моего помощника. Гад. Сейчас выставлю к черту, нечего такую встречу портить своим «хи-хи»! Раскашлялся он, будто я не вижу!

– С ним все в порядке? Он нормально дорогу перенес? – озабоченно спросила Даша, на этот раз подняв глаза на Кевина. При этом от себя меня не отпускала.

– Думаю, он счастлив.

Так, и ехидства в голосе поменьше!

Я действительно счастлив! Виляя всем телом и облизав Даше руки, рычанием намекнул помощнику, что нечего тут глазеть на нашу «встречу».

Наконец-то! Понял!

Кирилл засуетился и, передав Даше в руки сверток с документами и прочим, присланным мной по почте, сказал:

– Ладно, Даша, если что будет нужно, – звоните.

– Спасибо, Кирилл, обязательно!

Нежными ручками Даша привлекла меня к себе, и, когда меня тронуло ее теплое дыхание, пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обратиться и не сгрести ее в охапку.

Потом я все время терпеливо ждал, чтобы ее ручки вновь коснулись меня, и волновался так, словно от этого в моей жизни зависело все.

Затащив меня на диван, она ненадолго вновь прижалась своим лбом к моей голове. После, будто что-то вспомнив, спросила, вскакивая с дивана и нарушая нежность момента:

– А ты кушать хочешь?

Я громко гавкнул, виляя хвостом! Буду, конечно! Столько дел в мое отсутствие накопилось, по-моему, я даже не завтракал сегодня.

– Узнаю своего пушистика! Пошли, я суп приготовила. Делать здесь абсолютно нечего, вот и вожусь на кухне, – грустно закончила она.

Я огляделся на кухне. Здорово мои поработали. Из обычного кабинета за несколько дней миниатюрную квартирку соорудили.

Даша к тому времени налила мне вкусный суп, такой, как делает ее матушка, и подсунула пирожки, те самые – треугольные, из слоеного теста с мясом. Прелесть какая!

Даша улыбнулась, глядя на то, как я жадно ем, и ушла в комнатку.

Когда я закончил трапезу и, сытый от вкусных, но явно лишних пирожков, вернулся к ней, Даша с ногами сидела на кожаном диване, обняв колени руками. Увидев меня, она грустно сказала:

– Чувствую себя зверем в зоопарке. Вот даже квартиру вроде моей сделали, – удрученно сказала она, щелкнув пультом. Телевизор тут же заорал что-то рекламное.

И это после того, как я старался сделать все, чтобы она чувствовала себя здесь уютно!

– Даже телевизионная панель на стене такая же, как у меня! И настроена на те же каналы.

Грустно вздохнул. Это тоже я постарался. Подумав, вспрыгнул на диван и уселся рядом. Даша зарылась пальцами в мою шерсть и затихла…

– Как я переживала за тебя, пушистик мой! Так страшно было думать, что ты там один! Голодный, испуганный…

Зато ты была рядом со мной! Я лизнул ее в щеку и со вздохом прижался еще сильнее.

Я пыталась понять, где теперь обитаю. Зачем и почему – буду выяснять позже.

Когда первый раз поздним вечером я с Пиратиком вышла в пустой коридор, то поняла, что нахожусь в совершенно нежилом месте.

Абсурд какой-то!

Я медленно шла по длинному коридору, читая надписи на кабинетах: «Генеральный директор строительной компании», «Начальник отдела материально-технического обеспечения», «Бухгалтерия»… Если бы не эти названия, то я бы решила, что меня похитили для опытов. Но то, что я оказалась именно здесь, было еще более ненормально.

– Что-то дикое… ничего не понимаю…

Пес шел рядом, он обнюхал все углы и подоконники. Ознакомился, значит. Мне бы так: понюхала – и все знаю!

Так, шагая вдоль кабинетов по этажу, выложенному паркетом, и любуясь классным дизайном, использующим в основном природный камень, я дошла до пункта охраны. Симпатичный молодой мужчина в черной форме ни капли мне не удивился.

Зато я немного смутилась от этой встречи.

Поздний вечер. Все закрыто, а я по коридорам шастаю, да еще с собакой!

– Здравствуйте! – вежливо сказала я.

Но тот в ответ только молча поклонился. От такого приветствия на миг опешила, но решила, что, может, это у него шутка такая. Улыбнулась, кивнула и, позвав Пиратика, ушла к себе.

В копилку предстоящего допроса «маньяка» добавился еще один вопрос. Зачем меня поселили в здании строительной компании? Причем рядом с директором на втором этаже? Нет, ну кто селит людей в офисном здании? Сумасшедшие какие-то…

Утром «маньяк» прислал рабочих, которые сделали лаз в двери для Пирата. Заодно, если я захочу, предложили установить замок на мою дверь. Я захотела.

А зачем им Пират, разгуливающий по офисам и коридорам? Может, это такая пиар-акция, типа «мы с природой заодно», чтобы подчеркнуть экологичность их строительства? Смешно. Опять у меня глупые мысли возникают, но уже не знаю, что и думать!

Я получила обещанный ноутбук и два телефона: для местной связи и для межгорода. Первым делом написала электронные письма подругам и маме с папой, что уехала на курсы повышения квалификации. Маме еще и позвонила, иначе родители меня никогда не простят.

– Мам, привет! Как ты там? Как папа? Все нормально? – выпалила я, почти задыхаясь от скороговорки.

– Даша! Тебе столько лет, а такая безответственность! Уехать и…

– Мамочка, прости, я сейчас не могу разговаривать. Мне вообще звонить неудобно. Я все в письме написала. Читала? Хорошо! Я позже еще напишу!

Фух, с этим разобралась!

Еще было письмо Наталье Семеновне с просьбой оформить отпуск на месяц за свой счет. С ней все переговоры впереди. Девчонкам тоже написала, что скучаю и очень жалею, что пришлось так внезапно уехать. Это была самая приятная часть переписки…

Может, это и глупо! И вместо обмана надо было просить, чтобы они меня вытащили отсюда?! Но пока меня никто не обижал, да и «маньяк» обещал все прояснить.

Прошел один день, за ним второй.

Пиратик целыми днями где-то гулял, возвращался поздно вечером, уставший и голодный. Первое время я опасалась, что он что-то натворит, но Кирилл, которого я специально поймала перед кабинетом гендиректора, меня успокоил:

– Он в питомнике позади офисного здания околачивается. Там полно собак, наш шеф им «покровительствует».

Спросить, кто их шеф, где питомник и кормят ли там Пирата, я не успела. У Кирилла зазвонил мобильный телефон, и он, извинившись, ответил на звонок, скрывшись в кабинете директора.

Так и просидела я два дня почти одна, готовя для пса новые блюда.

Что-то в этой фирме не в порядке. Когда я шла по коридору, некоторые сотрудники кланялись мне, приветствуя, словно прибыли из восемнадцатого века, но не все. Одна черноволосая статная женщина лет пятидесяти, проходя мимо, презрительно сплюнула:

– Подстилка! Дрянь!

Я сперва обомлела, решив, что послышалось, но женщина, пройдя немного вперед, повернулась и взглянула на меня с такой ненавистью, что стало понятно – мне не показалось! Дальше я брела к себе как оплеванная. С чего это она? Вывод напрашивался один: «Психи, здесь одни психи». После такого выходить днем из своей комнаты уже не хотелось.

Вечером следующего дня, кажется, была последняя пятница января, когда Пиратик что-то задержался, я решила посмотреть, где он. Прогулялась по опустевшим коридорам второго этажа, но так нигде его и не нашла и, расстроенная, вернулась к себе. Открыв комнату своим ключом, хотела включить свет, но тут у окна раздался шорох. Я замерла. Это не Пират! Он бы кинулся мне навстречу, виляя хвостом от всей души. Дверь закрыта, кто тут может быть?! Психов зато здесь полно! В голове возникла мысль: а может, меня сюда кто сдал на лечение? Я с раздражением выдохнула. И откуда вечно ересь какая-то в голову лезет?! Какого черта, я стою как дура, в то время как кто-то за мной наблюдает?

Сделав равнодушное лицо, я шагнула вперед, включила свет и тут же у дивана увидела эффектную молодую женщину, в темно-шоколадных волосах которой эффектно выделялись красивые светлые пряди.

– Что вы здесь делаете? – резко спросила я, так и держа руку на выключателе.

Девушка, словно пытаясь меня напугать, произнесла на пониженных тонах:

– Меня зовут Сейрра, я невеста Теодоро.

Я холодно улыбнулась и пояснила:

– Это, конечно, хорошо. Но, к сожалению, мало о чем мне говорит! Я тут особенно ни с кем не знакома.

– Ты не лжешь?! Ты его не знаешь?! – удивилась она, приблизившись и делая странные движения носом.

Принюхивается?! Ах вот оно что! Еще одна психованная!

Я медленно покачала головой, отрицая знакомство и пряча свой страх за твердым взглядом.

– Не лжешь… – Ее голос упал.

Общается сама с собой? Точно не в себе! Зато я просто в ужасе! Скрывая дрожь в голосе, ответила неадекватной гостье:

– А у вас есть основания мне не верить? А также находиться здесь?

– Да! Он жил с тобой больше месяца!

– Вы меня с кем-то путаете, со мной никто не жил! – Я испугалась, уж не буйная ли она.

– Так ты утверждаешь, что с тобой никто не жил?

– Совершенно верно! – отрезала я, опускаясь на диван, про себя решая, предложить ли нервной девушке сесть, как положено, или поскорее выставить ее за дверь.

– Так, а почему ты пропахла его запахом? – нервно допрашивала меня незваная гостья.

– Чего?! – Вот попробуй ответь на такое. Табаком, духами, дымом – я еще поняла бы, но чьим-то запахом?

– Ты пахнешь почти как его пара!

Нет, мне сегодня везет на психически нестабильных людей. Я поднялась и попятилась к выходу.

– Да, конечно, пахну. И вообще я духи люблю. Очень. Разные.

– При чем тут духи?! – внезапно разозлилась больная. – Я что, его запах с духами спутаю?

– Да, это его запах и вообще… вы в целом правы! Главное, успокойтесь, не стоит волноваться из-за такой мелочи! – уверенно закончила я, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

– Я не волнуюсь, просто хочу напомнить, что он с вами так – играет! Женится он только на мне! Я с рождения его нареченная невеста! – нахально выдала красавица.

Час от часу не легче! Так! Надо что-то делать!

– Я ни на миг не сомневалась, знаете ли! Конечно! Он может жениться только на вас, а как же?! Кому нужны такие, как я?! А может, вам пойти поискать его в другом месте? – совершенно искренне предложила я: главное в такой момент – не нервировать больного человека!

Задумчиво оглядев мой домашний наряд, красавица в костюме от-кутюр заметила:

– Ты странная. Я думала, что придется драться, а ты все поняла сразу.

Я в мыслях перекрестилась, что повела себя именно так.

– Конечно. Я все понимаю! Он со мной играет, а на вас женится! Это всем и так понятно! Так вы его искать идете? – невинно поинтересовалась я.

Еще раз пристально посмотрев на меня, она, видимо, пришла к выводу, что я не шучу, и с облегчением предложила:

– Отлично! Тогда я угощу тебя чем-то незабываемым! – Она подошла к стене и каким-то образом открыла створки бара. Включился свет, выявив ряд бутылок.

– Давай…те, – сказала я без какого-либо энтузиазма. А как же любимый жених? Что, мне придется с ней пить, пока девушка придет в себя или уснет? Где ее врач, черт возьми! Как можно отпускать человека одного в таком состоянии? А вдруг она потеряется или замерзнет?! Февраль на носу, самые крещенские морозы!

В это время Сейрра вынула из спрятанного в стене бара бутылочку дорогого французского вина и два невысоких бокала. Круто! Я и не знала, что тут такое имеется! Сейрра ловко открыла штопором бутылку с настоящей пробкой.

– За что пьем? – робко спросила я, беря полный бокал.

И тут она меня очень удивила!

– За мир без мужчин. Ни одного преступления. Никаких измен. И много-много счастливых, толстых, ненакрашенных женщин, – устало, но мило улыбаясь, сказала она.

Смешно.

– Точно! – весело ответила я, пробуя темное, как ночь, вино. Еще раз принюхалась к напитку и немного глотнула, а после, довольная результатом, тихо добавила: – Точнее… за женское счастье! – Ну как такое не поддержать?

Мы выпили. Не закусывая. Чую, будет весело!

Примерно после третьего тоста стало совсем хорошо. А Сейрра, налив еще по одному бокалу, с тоской произнесла:

– Даже самая красивая женщина сомневается в своей красоте, но зато лысый, маленький, пузатый, с кривыми ногами мужик всегда неотразим!

Это я где-то уже читала, но, не сомневаясь в правде сказанного, поддержала:

– Точно! И за это выпьем. За справедливость!

К концу бутылки оказалось, что Сейрра очень даже нормальная девушка, просто этот кобель, ее жених, ну совсем ее достал!

– Сейрра, послушай, не расстраивайся. Знаешь шутку: «Если ваш мужчина не пропускает ни одной юбки… отправьте его в Шотландию!»

Она расхохоталась так, что иногда ее голос походил на собачий визг. Вот довел же девушку!

– Нет, к нему это не подходит… Он настоящий мужчина: живет как волк, – отсмеявшись, мягко ответила она и отпила вина.

– Крутое сравнение! – оценила я, покачав головой. Она, наверно, действительно влюблена…

Сейрра вновь рассмеялась, подливая в свой бокал.

– Это поговорка есть такая: «Настоящий мужчина как волк. Либо живет всю жизнь один, либо с одной волчицей! А бегать по овцам – удел баранов!»

Вечно я подобные поговорки впервые слышу. Вон Юльке что ни скажешь, она все уже читала и все для нее с бородой. Да, но получается, что я и есть овца. Я улыбнулась… Что-то в этом есть.

– Буду знать. Слушай! Если он бегает за мной, то какой же он волк, твой жених?

Что-то меня нехило втянуло в ее переживания.

– Ты у него первая при мне! Я с ним столько лет рядом проработала, вот в этом кабинете, а он ноль внимания.

– Дурак! Глаз, что ли, нет? – посочувствовала я. Жалко девчонку, милая, красивая, пылкая… Что еще нужно?! Зато стало понятно, как она узнала, где тут тайник. Нехорошо получилось, мне-то откуда знать, что кого-то из-за меня выселили?! Хорошо, что Сейрра нормальная оказалась! А то я уже думала, что она не в себе.

Моя гостья, допив остатки вина, всхлипнула и сказала:

– Ненавижу такое состояние, когда даже плакать не можешь, тебя просто что-то жрет изнутри… А что жрет? Может, ревность, а может, зависть.

Я вздохнула:

– Но не ко мне! Я точно не в теме! Ты сильно его любишь?

– Не знаю… я столько всего делала, чтобы он обратил на меня внимание: на него случайно падала, внезапно рвала по разрезу юбку, с Кевином при нем кокетничала… Но ничего…

– Да, они бывают такие толстокожие, – вздохнула я, тут же вспомнив, о чем хотела узнать. – А как ты сюда попала?

Когда я уходила, то закрыла дверь на замок. Но она подумала, что я спрашиваю, как она попала в закрытое здание.

– Легко. Здесь есть аварийный выход для сотрудников… через окно. Идешь по коридору до конца, потом по лестнице на первый этаж спускаешься, а там справа комнатка, в которой всегда открыто окно и бетонные ступени под ним.

Ох как интересно! И действительно важно.

– Там, наверно, сидит охрана? Как тебе удалось пробраться незамеченной? – коварно поинтересовалась я.

– Да нет, я же говорю, это выход для сотрудников. О нем знают только свои, да и ведет он во двор к особняку…

Дальнейшие расспросы пришлось прервать, Сейрра напряглась, что-то заслышав. Иногда в подобные моменты я чувствую себя глухой.

– Идет!

– Кто? – Я ничего не расслышала.

– Ладно… Пока… Ты хорошая игрушка, и мне тебя жалко.

А вот эти слова меня напугали. Мало того что я не понимаю хаос, происходящий вокруг меня, так… еще и в игрушки к кому-то попала!

Девушка, подхватив довольно объемную кожаную сумочку, быстро вышла в коридор. Я плотно закрыла за ней дверь, обдумывая ее слова и еще какое-то время слыша перестук ее каблучков по коридору.

Через пять минут, нырнув в лаз, явился Пират. В тот момент я сидела на диване в темноте. Несколько раз глубоко вздохнула, заставив себя успокоиться, чтобы подняться и покормить нагулявшегося пса. Спокойствие, только спокойствие. Итак, мне остался один путь – побег.

На дворе уже глубокая ночь, в зимнее время просто немыслимо ночью покинуть дом, не зная к тому же, куда идти… Значит, немедленного побега не предвидится… Но если я отложу бегство до утра, то исчезнуть незаметно не получится. А сейчас можно уйти спокойно, такси поймать… Нет, уж лучше сначала все уточнить.

«Маньяк» с Пиратиком привез документы и даже ларец с украшениями, там же лежали все мои пластиковые карточки. Некстати вспомнила! Кошмар, мне же кредит до конца месяца надо оплатить! И за квартиру… Бред. Кто бы мог подумать, что я окажусь в такой ситуации. Все не по-человечески! Нет, так не пойдет! Это моя жизнь, нечего себе голову морочить! Два часа на сборы, и домой!

Пират быстро разделался с ужином и тут же завалился спать возле дивана. Ладно, пусть отдыхает!

Забралась в Интернет. Записала нужные номера телефонов и расписание маршрутов поездов. Вроде с этим все.

Я залезла в шкаф и собрала немногочисленное теплое из одежды, то, что было на мне в момент похищения. Нацепив на себя все, распихала мелочовку по карманам, побросала остальные вещи, привезенные позже, в небольшой пакет. Главное, в нем лежали бутерброды для Пирата. Пора! Остальное куплю. Пиратику нужен поводок, ошейник и намордник. Что делать с отсутствием документов на него, я не знала, но решила снять с карточки побольше наличных… Вроде собралась.

И последнее… я приблизилась к песику и, наклонившись, погладила.

– Пир, вставай! Нам пора!

Пес, сопевший, как простуженный паровоз, отчаянно не хотел просыпаться.

– Пиратик! Уеду без тебя! Смотрю, тебе здесь понравилось!

Он недовольно поднял морду, но, увидев меня в пуховике, мгновенно проснулся.

– Пора, малыш, едем домой! – Пес с трудом поднялся. Это ж надо так набегаться! – Пошли.

Я открыла дверь. Мы быстро миновали коридор и по небольшой лестнице спустились вниз. А вон в конце и та комната. Тут Пиратик на что-то отвлекся и унесся вперед. Видимо, он этим путем в питомник и путешествует. Вечно я все последняя узнаю!

У стен стояли мягкие кресла, перед ними – стеклянные столики со стопками глянцевых журналов. Понятно – именно здесь принимают клиентов. На одном кресле лежал забытый кем-то серый мужской шарф. Отлично! Потом верну! На улице мороз больше двадцати градусов, а я без шапки… Что-то промелькнуло мимо нужной двери. Наверно, Пират в нее заскочил.

Обматываясь на ходу шерстяным шарфом и шипя от боли из-за того, что то и дело задевала едва зажившую рану на голове, я влетела в последнюю комнату в конце коридора на первом этаже… Там, на подоконнике приоткрытого окна, из которого холодом дуло так, что я в своем пуховике почувствовала, в одних джинсах, небрежно качая ногой и явно скучая, сидел смуглый «маньяк».

Проклятье! Как он узнал?! Откуда он здесь взялся?

– На прогулку? – вежливо спросил он.

Спокойствие в голосе, но в глазах оскорбленная добродетель.

Воздух между нами застыл. Упрямо шагнула вперед, надеясь, что со стороны никто не поймет, насколько неуверенной я себя чувствую в данный момент.

– Не холодно? Окно ведь открыто? – вопросом на вопрос ответила я.

– Тебе идет мой шарфик…

Вот неловкость! Сейчас говорить, что мне он нужен только до дома, и все, смешно и нелепо… Ладно, нечего во мне чувство вины культивировать! Кто еще и в чем виноват!

– Классный, я поносить возьму?

Черт, где этот шкодный пес! Если бы не он, уже бы удрали! Я огляделась.

От окна наружу валил пар из теплой комнаты. Сейчас этот «маньяк» простудится насмерть.

– Слушай, что ты тут делаешь в таком виде? В смысле мне-то все равно, но разве тебе не холодно?

– Тебя искал, объяснить хотел, почему все произошло…

– В два часа ночи? – недоверчиво спросила я. Врет и не краснеет.

– Вообще-то завтра собирался, но у тебя терпения не хватило.

Страшно любопытно!

– Ладно, тогда не будем испытывать мое терпение! Пошли куда-нибудь отсюда, не здесь же на холоде будешь мне рассказывать…

Он спрыгнул с подоконника. Вот негодяй, так торопился, даже джинсы не застегнул. Я вежливо отвернулась.

– Пошли.

Мы быстро шли по коридору к лестнице, когда я спросила:

– А где мой пес? Ты его не видел?

– К подруге умотал. Явно хочет завести крепкую семью… – грустно съязвил «маньяк».

Мне стало неприятно, что над Пиратом пошло издевается какой-то негодяй, и я, не сдержавшись, язвительно уточнила:

– Сильные мужчины заводят крепкие семьи, а слабые – любовниц… Никогда в правильном выборе Пирата не сомневалась!

«Маньяк», услышав мои слова, притормозил и, резко развернувшись, начал наклоняться ко мне, остановившись в десяти сантиметрах от моего лица. У меня от неожиданности перехватило дыхание.

Секунду помолчав, внимательно вглядываясь в мои глаза, он тихо произнес:

– И я о том же!

Минуту я приходила в себя, взяв себе на заметку: «С дерганым «маньяком» не препираться». Но тут же забыла о предосторожности и с неприязнью бросила в спину раздетому психу, когда тот вновь двинулся к лестнице:

– Здесь и вагона валерьянки не хватит.

– Кому? – не оборачиваясь, поинтересовался он.

– Всем, кроме Кирилла Борисовича и Валентины Петровны. Остальные весьма нервные личности! – проворчала я, разматывая шарф.

– Нет, я просто уставшая личность, – спокойно ответил «маньяк», медленно поднимаясь по лестнице и держась рукой за темные дубовые перила.

Коридор, отделанный диким камнем и освещаемый небольшими светильниками, казался искусственной пещеркой, в которой только пляшущих теней от зажженного камина не хватало… Классный дизайн!

Мне пришлось ускориться, чтобы догнать его.

– Вы с Пиратиком один вагон разгружали? Он тоже явился, едва волоча ноги, – задыхаясь, спросила я с нижней ступени, с недоумением разглядывая босые ноги спутника. Но, тут же вспомнив о «подружке пса» и примерив свои слова к сказанному им раньше, покраснела. Вот пошлость ляпнула! Прозвучало, словно они с Пиратиком сильно устали, таскаясь по дамам сердца.

«Маньяк» усмехнулся, но промолчал.

У меня от этой беготни разболелась недолеченная голова, и последние шаги наверх я сделала с трудом, скривившись от боли. Заметив это, «маньяк» потянулся ко мне, но я вздрогнула, отшатнувшись. Улыбка смуглого брюнета тут же погасла, а лицо сделалось замкнутым и мрачным.

Да что же это творится! Похитили, чуть не прибили, а я еще и виноватой себя чувствую!

– Мне нужно взять кое-что у себя, сейчас приду, – мрачно пообещал он, открывая директорский кабинет.

Так, а это уже интересно!

– Так это ты покровительствуешь собакам?

– Я?! – удивился он, остановившись на входе, держась рукой за ручку двери.

– Да.

– А… ну да, конечно! – И вошел.

Вот так дела… Директор крупной и, судя по всему, весьма преуспевающей корпорации занимается похищением женщин, плюс полуголый мотается ночами по зданию, сверкая покрасневшими, несомненно, замерзшими ногами. Ух как все запущено.

Только у кого? У меня или у него?

Раздумывая над почти гамлетовским вопросом, тихо вошла к себе, включила свет и, так и не дождавшись Пирата, нехотя стянула с себя теплую одежду.

Сейчас этот отмороженный явится с объяснениями. Я направилась на кухню ставить чайник, по дороге вынимая из пакета завернутые бутерброды.

Весь день разгребал завал договоров, неудачно заключенных моими юристами. И куда смотрел целый отдел?! Хотелось стукнуть кулаком по столу! Убытки, одни убытки! Если учесть, что весь клан – акционеры, вред нанесен каждому.

Самое неприятное заключалось в том, что в документах то и дело проглядывала змеиная головка предательства. Да и те следы, что обнаружил Кевин по делу моего похищения, вели в юридический отдел. Это по их договоренности я явился на переговоры в тот дом, где меня обезоружили и накачали какой-то дрянью.

Сегодня наконец заговорил главарь, я при допросе не присутствовал, но Кевин все снял на видео. Вернувшись вечером в нашу с Дашей «квартирку», первое, что почувствовал, – запах вина. Хорошее вино, как известно, скрывает все запахи в небольшом помещении. Да и в самой комнате было пугающе тихо. Даша не спала, а грустно сидела на диване.

В образе пса расспросить ее невозможно, и я, отложив все на завтра, завалился спать.

Угу… выспался! Целый час спал! Ох, Даша, Даша…

Подхватив флешку с записью допроса из ящика стола, я вошел к Даше. Она встретила меня холодно, но провела на кухню и, предложив сесть, поставила передо мной чашку чая с бутербродами. Сама присела напротив, с другой стороны стеклянного столика, устроив подбородок на кулачке.

Меня вновь обволокло ее сладким запахом. Хотелось прижать к себе…

Но она, довольно холодно и даже невозмутимо взирая в мою сторону, сказала как отрезала:

– Я знаю, ты у нас этакий кладезь сарказма, но давай быстро, без отступлений. Второй час ночи, я спать хочу…

У меня рот открылся. Это я побег затеял в два часа ночи?!

Даша упрямо не реагировала на мое удивление, равнодушно помешивая сахар в своей чашке.

Горячий чай я выпил с удовольствием. Ужасно продрог и так и не успел одеться. Человеческий обмен веществ – это вам не собачий, у них кровь на несколько градусов теплее.

Даша выглядела серой и измученной, видно, недавняя травма давала о себе знать.

Не стал тянуть резину и обрисовал ситуацию так:

– Все началось с того, что ты приняла собаку из рук незнакомца. Псина была похищена в одной организации, чтобы стравить ее с другой! А ты, связавшись с псом, вовлекла себя в настоящую войну. По этой же причине мне пришлось похитить тебя так спешно и без объяснений, но и это не помогло.

Коротко, как и заказывали!

– Так, стой! Теперь помедленнее! Кого украли? Какую войну? О чем ты вообще? – Она недоверчиво откинула голову назад, будто желая получше меня рассмотреть.

– Ты сама сказала: два часа ночи, поскорее… – невинно ответил я, прихлебывая чай и потянувшись к бутербродам.

– Не цепляйся к словам! – прошипела Даша, сморщившись как от боли.

– Голова болит? – участливо спросил я.

– Да. От тебя! Ты сегодня расскажешь, в чем дело?

– Хорошо! Я могу долго морочить тебе голову, рассказывая, что одна корпорация украла секрет у другой. Не уточнив, что у кого украли, прикрываясь коммерческой тайной, а ты в этом деле случайно попала между жерновами. Но…

Даша затаила дыхание. Слушала.

– Но на самом деле я еще не знаю причину, по которой все это началось. Кража была. Украли пса. Почему и зачем… но война началась! Ты попала случайно. Вот и все, что на этот момент я знаю точно. Служба безопасности ведет расследование…

Путаные пояснения Дашу только распалили.

– Не поняла, вся катавасия из-за собаки? Война? Она что, так дорога кому-то? Я не о себе! Но что можно узнать, украв животное? Бред сплошной! – Заметив мой взгляд, ищущий чайник, вздохнула и молча налила чай. Усевшись на место, уточнила: – Ладно, причины тебе неизвестны, но хоть что-то ты знаешь?

Я повертел прозрачную чашку, грея руки от горячего стекла.

– В общем, как я сказал, все началось, когда похитили пса. Он случайно попал к тебе. За собакой шла охота. Когда я смог что-то предпринять, чтобы помочь, они подобрались к тебе слишком близко.

– Валентина Петровна сказала, что ты честный… Но мне твоя версия ничего не прояснила… И почему понадобилось куда-то меня увозить? Можно было просто предупредить, что я влипла непонятно во что. Да и почему за псом охотились? Если он кому-то дорог, почему его не забрал хозяин и не покончил со всем этим?

От волнения ее волосы растрепались и вздрагивали в такт каждому слову. И моему дыханию… Я засмотрелся.

Даша раздраженно зарычала на меня:

– Але! Меня хотели убить, похитили, а я даже не могу выяснить за что. Думаю, что и дальше должна тебя опасаться. Крутишь, вертишь что-то. Какие-то скользкие объяснения!

– Даша, я могу что-то утаить, но не лгать, – устало сказал я. – И как ты себе представляешь мое предупреждение в тот момент, если, даже побывав в руках у бандитов, ты мне не доверяешь?

Как открыть ей, что похитили не обыкновенного пса, а вожака стаи, которая, единственная, могла укротить распоясавшихся, точнее, донельзя обнаглевших оборотней?!

– Пес – это предлог. Начало конфликта. Некоторые вещи вот так на пальцах не объяснишь, многое и для меня тайна. Например, кто был тот, кто вручил тебе пса?

– Худощавый пожилой мужчина в дорогом костюме… – Даша устало выдохнула.

Сейчас она сидела, опустив лоб на раскрытую ладонь, обоими локтями упершись о стол.

Молчание длилось недолго.

– Так Пиратик – твой пес? В этом все дело? А как же бизнес в Америке?

– Пес теперь только твой. Бизнес в Америке? Не было такого…

Молчание. Думает…

– Ладно, мне надо остаться одной, чтобы осмыслить информацию, которую ты на меня обрушил. Я не знаю, чему верить.

– Даша, мне сегодня принесли запись допроса. Я ее еще не смотрел. Она, конечно, не для нежных девичьих ушек, но… Если не хочешь…

– Допроса кого?

– Ты этого типа знаешь. Это главарь, что похитил нас.

– И что он говорит?

– Не знаю. Сейчас увидим.

Даша пошла впереди меня в комнату. Включив ноутбук, села с ним на диван в ожидании загрузки системы. Я стоял рядом, наблюдая за ней. Когда она протянула руку за флешкой, вгляделся. На экране ее ноутбука на белом фоне был напечатан жирным шрифтом такой текст:

Совет психолога для снятия напряжения, стресса, агрессии:

1. Представьте, что вы у реки.

2. Здесь холодный горный воздух, вы слышите пение птиц.

3. Никто, кроме вас, не знает об этом тайном месте.

4. Вы полностью скрылись от безумного места под названием «мир».

5. Успокаивающие звуки водопада наполняют воздух спокойствием.

6. Вода прозрачнее слезы.

7. Вы можете легко разглядеть смуглое лицо человека, которого вы держите под водой.

И представлять не надо, кого под водой, наслаждаясь, держала Даша. Она поспешно открыла файл с записью.

Поздно, я уже все увидел. Улыбнулся, честно, а потом… загрустил.

Глава четвертая

Я осторожно поставила ноутбук на столик и, включив на всю мощность громкость, принялась смотреть допрос, устроившись на диване напротив. Гость сел довольно далеко. Наверно, зрение отменное – не то что у меня. А самой так неловко-неловко. Сегодня лазила по Интернету и нашла эту шутку психологов. Дернуло меня из этой чертовой фразочки рабочий стол на ноутбуке сделать, да еще вставить «смуглого»! Днем мне это казалось смешным, сейчас – глупым. А еще говорят, утро вечера мудренее!

И смуглый тип загрустил. Обидела. Я виновато вздохнула, сложив руки на груди, и заставила себя смотреть видео. Оно снималось в каком-то затемненном помещении с гладко отштукатуренными стенами. Никого, кроме того самого главаря, на стуле видно не было. За кадром то и дело слышался ровный голос Кирилла Борисовича.

– …все, что сказал мне раньше…

– Зачем?

– Чтобы сидел у себя и не рыпался! В случае чего – запись появится среди твоих подельников!

– Ну ты…

Пока бандит ругался, я повернулась к директору корпорации, сидевшему на другом конце дивана, и тихо заметила:

– Я боялась, что тут запечатлены подробности допроса…

– Такие вещи не снимают, кто хочет на себя дело стряпать?! Но как поведал Кевин, мужик не ломался и сразу все рассказал.

Я кивнула и поделилась наблюдением:

– Так и поняла. Главарь весьма и весьма спокойно сидит. Да и лицо целое…

Сравнила лицо бандита со своим: в синяках и с зашитой скулой. «Маньяк» только улыбнулся моему наивному лепету. Вновь посмотрела на экран. Понятно. У главаря на руках гипс.

– А кто такой Кевин? Или это тайна? – спросила я, легонько потерев ладонями лицо, чтобы не уснуть. После травмы жуткая усталость наступала от любого напряжения.

– Кевин, по-русски Кирилл, вообще-то он англичанин.

«Маньяк» ответил уверенно, чтобы не сомневалась, что это не тайна, и вальяжно вытянул ноги вперед, продемонстрировав свои замечательные белые кроссовки. И когда успел обуться?

Тут до меня окончательно дошел ответ о Кевине.

– Да? А потому двойные имена?

Мой собеседник промолчал, демонстрируя, что весь ушел в просмотр видео. Я поджала губы и отвернулась, показывая, что мне не очень нравится его расслабленное положение на моем диване. Но, обернувшись снова, внимательно разглядела его подбородок, на котором не было и намека на растительность. Меня заинтересовала неестественная гладкость его кожи… Так бреется или вообще не растет?

Вспомнив главное, что хотела уточнить, устало облокотившись на диван, тихо сказала:

– А как тебя правильно называть?

– Тео. Теодоро. Федор по-русски…

Не русский, не славянин, а кто? Тут меня осенило! Вот это да… Теодоро! Это тот самый жених Сейрры!

Теперь я сидела на диване, съежившись от новости, словно меня облили жидким азотом. Н-да…

На видео в данный момент главарь с неохотой рассказывал, как его самого и его шестерок нанял высокий худой парень с большим носом, щедро оплатив слежку за мной и псом. А потом он рассказал, перемежая слова ругательствами, как перед Рождеством появился тот же самый ушлый тип и дополнительно заплатил за поимку Даши Збруевой и ее пса или высокого смуглого мужчины лет под тридцать.

Голова лопалась от тщетной попытки разложить все услышанное по полочкам. Моя Земля явно сошла со своей оси и пустилась во все тяжкие. Короче говоря, мир обрушился…

Что же такое нужно было сделать, чтобы тебя заказали бандитам!

Ничего! Вот что меня потрясло. Ничего!

Да еще этот… чужой жених…

Я медленно посмотрела на него и, не скрывая своего потрясения, потребовала:

– Я хочу понять, что происходит! Пообещай мне не скрывать ничего. Все, что выяснят твои люди, ты расскажешь мне! Обещай!

Он молчал.

Я повысила тон:

– Ты меня слышал?!

Он невозмутимо отозвался:

– Да, Даша, слышал. Ладно, не волнуйся. Все, что будет известно по этому делу, я тут же сообщу тебе. Обещаю.

Бандит на мониторе начал рассказывать, что сделал с его людьми один из захваченных… А кого они кроме нас схватили? Того братка-водителя?! Я прислушалась.

Тео быстро, как только он это умеет, вытащил из ноутбука флешку, не дожидаясь нормального извлечения.

– Даша, я спать. Понимаю, у тебя еще множество вопросов, но все потом… Договорились?

– Угу…

И, сунув флешку в задний карман джинсов, ушел. Еще некоторое время до меня доносились его удаляющиеся по коридору шаги. Через десять минут появился виновник всех бед. Пиратик собственной персоной…

– Ах ты, гулена, – вздохнула я, грея суп. – Не замерз по морозу мотаться?

Пес, отказавшись от ужина, глубоко вздохнул и тяжело завалился на свое место у дивана.

А я спать не могла. Слишком много на меня обрушилось… Значит, Тео был прав. Мне домой нельзя. Но может, за мной уже не следят? Пес-то вернулся? Я потрогала раненую голову. Вот что-то проверять, следят – не следят, совсем неохота…

Стало понятно, почему меня поселили здесь. Охраняемое, безопасное место. Хотя еще очень многое надо уточнить.

Нет, вопросов просто уйма! Хоть на листике список составляй.

Тут еще эта Сейрра… А мне «маньяк» только нравиться начал…

Не выспавшись после бешеной ночи с просмотром видео, с раннего утра умчался по делам, запретив кому-либо будить только что забывшуюся сном Дашу. Закончив бумажные дела, принялся за накопившиеся за время отсутствия письма. Тут из коридора в кабинет с любопытством заглянула Индира.

Она появилась в моей стае тридцать лет назад. Избитая, с маленькой дочуркой за руку. Что бы скверное ни приписывал этой женщине Макс, бывший вожак ее стаи, есть моральные границы, через которые переступать нельзя! Одна из них – беззащитная женщина с ребенком.

Я принял ее в стаю, купил дом, дал работу и возможность без проблем вырастить дочь. Теперь она работала в офисе оператором ПК, печатая документы или переводя их в электронный вид.

Индира в строгом бордовом костюме, поздоровавшись, бодро зашла ко мне в кабинет с очевидным намерением поговорить.

Я вежливо кивнул, приглашая, – вожаку никуда от этого не деться.

По работе она захаживала ко мне часто уточнить ту или иную деталь, хотя могла сделать это непосредственно у начальников отделов. Поэтому, отложив бумаги, я спросил:

– Проблемы, Индира?

– Нет, хотела уточнить, документы о расходах на новую девушку куда передавать? В бухгалтерию? Попросить, чтобы они счета к оплате на ее имя сформировали?

– Нет, все расходы суммировать к текущим затратам на содержание конторы.

Индира завистливо вздохнула и поправила темный локон-завитушку в своей высокой прическе, вернув его за ухо.

– Да, повезло. Наверно, и уедет не одна… Шустренькая девушка! Быстро нашла себе жениха. А я вот никак не выдам Светочку замуж, на Кевина надеялась, а он теперь не один…

– Что ты имеешь в виду? – насторожился я.

– А вы что, не видели фото? Мне вчера охранники показывали. – Она смущенно улыбнулась, опустив глаза.

– Не видел.

Индира, махнув рукой (такая мелочь), пообещала:

– Я сейчас вернусь к себе и пришлю их, если они еще у меня остались.

– Хорошо. А как дела у Сейрры?

– Умница моя так хорошо закончила семестр, что мне прислали благодарность. – Вновь фальшивая улыбка, подчеркнутая темной губной помадой в тон костюму.

– Поздравляю!

Она кивнула и унеслась к себе.

Я не очень поверил ее словам. Светочка хоть и умная девушка, но никогда к интеллектуалкам не относилась и даже, как-то раз выпрашивая деньги на новую вещь из какой-то там заморской коллекции, мне высказала: «Средняя женщина предпочитает быть красивой, а не умной, потому что средний мужчина лучше видит, чем соображает». Тогда я ей ответил, что вижу редкую красавицу, которая в новых нарядах явно не нуждается! Горячая обида длилась месяц. Особенно когда запрашиваемую сумму я отдал матери.

Раздался зуммер. Почта. О, пришли обещанные фотографии. Я взглянул и чуть не взвыл от злости! Разрезав ногтем стол почти пополам.

– Черт! – На каждой из фото Кирилл был с Дашей.

На первой – он склонялся к ней, будто пытаясь ее поцеловать, на второй – она нежно протянула к нему руки, на третьей – Кевин с лицом, являющим истинную нежность, сидел у Дашиных ног.

Отложив все дела, опустил у кресла спинку и развалился на ней, положив ладони под голову.

Я лежал и обдумывал, соединяя…

То, что получилось в итоге… меня шокировало! Все было под носом! А я слепец…

Осталось уточнить самую малость.

Нажав на селекторную кнопку, вызвал Кевина к себе.

Когда помощник появился в дверях, засовывая файлы с документами в синюю папку, я первым делом его спросил:

– А кто тебе одежду покупает. Сам подбираешь?

Тот удивился так, что даже оставил возню с документами и наконец переключил внимание на меня. Ну да… Наряды никогда в жизни не относились к сфере моих интересов.

– Нет. Мне Индира советовала. Она сказала, что ни одна приличная девушка не посмотрит на меня в том, что я ношу, и попросила Сейрру выбрать мне все самое стильное. Чтобы лишний раз не связываться с настырной женщиной, я согласился…

Судя по тому, как начал запинаться Кевин, он недоумевает по поводу моего вопроса.

– Сейрру попросила? – уточнил я. Для меня она еще глупая девчонка, но я не думал, что и ее втянули в это дело.

– Да, но та никогда особенно не помогала, Индира в основном сама. – Он медленно приблизился к моему столу и положил на него документы.

– Я понял. Это началось полгода назад. – Первый раз «плагиат» Кевина я заметил прошлым летом.

– Да, а откуда ты… – удивился помощник.

Не тратя время на пояснения, я сказал:

– Посмотри, – и повернул монитор с полученными фото к нему.

Кирилл, разглядывая компромат, присвистнул. Потом посмотрел на меня:

– Ты думаешь, что…

– Я думаю, что мы ослы! Искали врагов где-то, а все было под носом. Я как-то пошутил, что убью любого, кто будет носить джинсы, как у меня.

– И они тут же появились на мне! – Кирилл пораженно покачал головой.

– Думаю, ты знаешь, кто прислал мне эти фото?

– Индира…

Впиваясь взглядом на экране то в один предмет, то в другой, Кевин на миг замер.

– Ты, похоже, тоже уверен, что Индира связана с врагами?

Я бросил раздраженный взгляд на помощника, прервавшего ход моих мыслей о том, что было бы, узнай мы еще летом, кто покупает ему одежду… Помолчав, ответил на его вопрос:

– Конечно! Индира пришла из чьей стаи?

– Макса.

– Вот и ответ, с кем она связана.

– Но ее там избили! Вроде за то, что она была любовницей вожака и родила от него Сейрру. Я не поверил. У волков любовниц не бывает!

Выслушав помощника, я насмешливо покачал головой.

– Я волк, ты волк – у нас не бывает, а у гиен сколько угодно!

– Но Макс чистокровный, как ты и я. Да и Сейрра вроде тоже.

– Да, но он чистокровная гиена по отцу. А тебя я премии лишу за то, что таких мелочей не знаешь.

– Теперь знаю. Постой?! Если он наполовину самец гиены, то как он в вожаки попал? У них правят только самки.

– Но, как видишь, Макс правит себе полвека как ни в чем не бывало.

– Индира, случаем, гиен в роду не имеет?

– А ты еще не понял? С чего бы она тогда такую активную деятельность развила? Они ведь вожаки от рождения. Только я не понял, на что она надеется? Силой победить? – Обдумывая этот вопрос, я выстукивал по столу тупым концом карандаша любимый с детства «Триумфальный марш» из оперы «Аида». Отстучав пять первых тактов, сам себе ответил: – А вот это легче легкого. Если у Макса противников не останется, он будет единоправным вождем и подомнет под себя наш клан, разделенный распрями. А Индире он что-то пообещал.

Кирилл угрюмо молчал, видно, обдумывал мои слова.

Я продолжал рассуждать вслух:

– А она, как водится, надеется на то, что у одного Макса власть забрать легче, чем со всеми воевать. Да и в их стае с верхушкой из гиен женщину поддержат быстрее.

– А что, она до сих пор никак себя не проявляла? – с подозрением спросил Кевин. – Она у нас столько лет! Да и остальные стаи разбрелись по миру, не напоминая о себе почти полвека, так что мы все уже давно забыли, как жить в состоянии войны.

– Я давно понял: что-то произошло, что разбередило этот клубок змей. Так что в любом случае удвой охрану и поясни нашим, что война между стаями и кланом развязана! Пусть не зевают! Сам знаешь, начнется все с мелких стычек. Никто не захочет привлекать к себе лишнее внимание людей.

Кевин, плюхнувшись в кресло для посетителей, задумался, прикусив губу.

Я отвернулся. О, опять этот его жест, изрядно меня раздражавший! В этот момент он всегда выглядел полным идиотом. Но сейчас я не стал его отвлекать от столь эпохально значимого занятия, как размышления! Впрочем, моя усмешка от него не ускользнула, и помощник возмущенно окрысился, крутанувшись в кресле:

– Отстань! Дай пораскинуть мозгами! Надо тщательно обдумать, какие силы куда разместить!

Кирилл служил мне слишком долго, чтобы знать, что вожак не накажет его за такую вопиющую дерзость. Наконец отпустив многострадальную губу, Кевин нахмурился и явил результат своих раздумий:

– А у нее помощники есть?

– Думаю – нет, но не уверен. Слишком глупо сделано. Один разговор, и все каверзы наружу!

– Не скажи! Тебя им похитить удалось! Да и фото кто-то монтировал! – исцелил мою самонадеянность Кевин.

А ведь он прав! Я эти годы занимался только увеличением благосостояния клана, так как сорок с лишним лет все вокруг было тихо. Мелкие стычки между подрастающим поколением стай и клана не в счет! Но из-за того, что меня, как щенка, тыкнули носом в очевидное, с раздражением ответил, сломав в щепки пальцами карандаш:

– То, что мы опростоволосились, я и сам знаю. Не там искали!

– А подозрение пало на юридический отдел, и никто и не подумал на Индиру. А через ее руки проходит вся документация фирмы. Она могла впечатать любые данные, – уверенно добавил помощник, смахнув огрызок карандаша в корзину.

Мне было ужасно неприятно. До бешенства! Я сделал для нее все! А она подло устроила мое похищение! Чудо, что не отравила сразу. И кого благодарить, что остался жив и попал в ручки Даше?! Не знаю, но никак не Индиру.

– Давай-ка попробуем тот коньячок, что ты из Франции привез! – устало предложил я, отодвигая документы в сторону. Под их весом стол угрожающе заскрипел.

Кирилл, все еще вслух возмущаясь вероломству Индиры, полез за коньяком в бар, спрятанный в стене. Я перебрался за журнальный столик у двери, с трудом устроив под ним ноги.

– Нет, как все удачно у них получилось! Я лезу из шкуры, чтобы попасть в твое кресло, настолько, что даже ношу одежду такую же, как у тебя! Бред какой-то! – ругался Кевин. – Это только женщине могло в голову прийти!

– Я надеюсь, фото поддельные? – с угрозой в голосе спросил я.

– Конечно! – Кевин даже растерялся, остановившись перед столом с запечатанной бутылкой коньяка в руках.

– Чтобы я тебя рядом с Дашей не видел!

– Слушаюсь, босс, – расхохотался помощник, расставляя бокалы, небрежно скинув стопку глянцевых журналов в соседнее кресло.

За одной бутылочкой пошла другая, но на этот раз водка…

– Слушай, а может, пошлем кого за закуской?

– Не-а, уже поздно! Осталась всего одна бутылка!

– Это коньяка, а в баре еще штук семь бутылок разной водки!

К вечеру, утопив все беды, не помню как, я направился спать, оставив Кевина дрыхнуть в моем кресле, куда помощник залез после пятой попытки выбраться из кабинета и перепутал зеркало в стене с дверями. Проблема всех редко пьющих… Улыбаясь тому, что будет с ним завтра, когда я все ему расскажу, шел как всегда – к Даше.

Долго шел… в соседний кабинет.

Н-да… То, что сначала надо оборотиться в пса, совсем выпало из головы. Не помню, как попал в комнату, может, и через лаз, но зато мне в память ярко врезалась картинка: раскинувшись на диване летящей птицей, Даша спала. Я замер над ней, упиваясь зрелищем. Девушка заворочалась и тяжело вздохнула, свернувшись в клубочек, как котенок. В голове мелькнула мысль: пока она не открыла глаза и не увидела меня, надо лечь. Я развалился на диване рядом и с умилением перехватил ее поудобней. Даша оказалась лежащей у меня на груди, ее макушка мягко уперлась мне в подбородок.

От этих манипуляций она в полусне пробормотала:

– Пират, пошел вон! На пол!

И толкнула одеяло рукой… Потом потрогала меня за локоть… Тут же очнувшись, в ужасе отлетела в другую сторону и вжалась в диван.

Конечно, я был настолько пьян, что забыл обернуться, но тут мне ума хватило – сделать вид, что я пьянее некуда… А может, ничего и не изображал.

Даша, сообразив, кто на ее диване, не на шутку разозлилась и скинула меня на пол.

Падая, я подхватил ее подушку и пьяно что-то забормотал.

– Вот черт! – с досадой прошептала Даша.

Дальше, немного подумав, выделила мне одно из одеял, накинув сверху. Я, про себя улыбаясь, тут же уснул.

Как я испугалась!

Мне последнее время постоянно снились ужасные сны, где меня вновь хватали бандиты и все кончалось по-разному, но всегда – плохо и ударом по голове! Сегодня ночью ужасный конец сна совпал с появлением пьяного Тео. Я хотела заорать, но язык словно парализовало от ужаса!

Окончательно очнувшись, помыслила, что с пьяным ругаться глупо. И, поделившись с алкоголиком одеялом, подложила свою олимпийку под голову, заменив ею похищенную подушку.

И как он смог войти сюда?! Запасной ключ?!

А он еще и пьяница.

Нет, пусть Сейрра не беспокоится о женихе: такой алкоголик точно никому не нужен!

Утром, не выспавшись, зато надышавшись коньячных паров до головной боли, я сползла с дивана на пол и как можно шире по кругу на цыпочках обошла спящего гостя.

А Пиратика на месте все не было!

Я теперь была злая, как стадо крокодилов. Всю ночь просыпалась, чтобы посмотреть, явился ли пес, и сейчас еле стояла на ногах. А его все нет! Паршивец лохматый! Этот же пьяница вальяжно развалился на полу и не встает. Храпит себе умиротворенно!

– Эй! Директор! Работа ждет! – довольно спокойно проговорила я, дернув за кончик одеяла. Решила поднять Тео пораньше, чтобы он успел до появления служащих привести себя в норму под душем. Соня недовольно открыл глаза, но, заметив меня, мило улыбнулся, тут же перевернулся на другой бок и – заснул, натянув одеяло по уши.

Проклятье! Я зашипела.

– Топай к себе! Придумал тоже! Ко мне ночью заявиться! Так нельзя!

С пола раздался веселый голос:

– Раз ночь мы провели вместе, я, как любой порядочный мужчина, обязан жениться!

– За что мне это? – застонала я.

Тео засмеялся и через минут пять вновь захрапел.

Ко всему прочему, чуть свет в дверь тихо постучал Кирилл. Он, оказывается, замерз в директорском кабинете, а у меня тепло! Картина – кто с кем пил – стала ясна как никогда.

– Проходи! Устраивайся! – равнодушно сказала я, пропустив его в комнату. – На полу места много!

– А на диване? – дрожа от холода, спросил Кирилл.

– Нет. Диван – мой! А с вас поиск моего загулявшего песика!

– Договорились! – расплылся в улыбке блондин и юркнул под одеяло к шефу, но тот его грубо выпихнул, забрав одеяло себе.

– Злая она сегодня… – рассмеялся смуглый негодяй, довольно вытянув ноги под отобранным у Кевина одеялом, так что они вылезли с другой стороны. – Не с той ноги встала… Не на ту метлу села… Еще и полетела не в ту сторону…

Я, разозлившись, ответила, поправляя рукой взлохмаченные волосы:

– Аленушка, первая из женщин, доказала, что все мужики – козлы, стоит им только напиться…

С пола раздался смех двух здоровяков в одинаковых джинсах с псевдопрорехами над коленями, солидарно торчащими из-под одеяла. Блондин, не мучаясь пиететом к вышестоящему, уже дернул одеяло на себя, и, пока Тео отбирал его у помощника, Кирилл утащил у того подушку…

Они, несмотря на то что один – белолицый блондин, а другой – смуглый брюнет и одеты в разные джемперы, выглядели как разноцветные близнецы лет пятнадцати.

Я с любопытством наблюдала за их возней. Ага, это не ко мне с наскока подлетать, тут у Тео был такой же быстрый противник-прохвост. Кажется, спать никто сегодня уже не будет. Чтобы еще больше не веселить собратьев-алкоголиков, ушла на кухню ставить чайник.

Угостив завтраком из десятка яиц с ветчиной все еще балагуривших гостей, напоив их чаем с бутербродами, я все ждала, когда им надоест валять дурака и они пойдут в свой хваленый питомник искать моего пса.

С облегчением выставив Кирилла с Федором за дверь, услышала негромкую беседу.

– Ты сейчас улыбался больше, чем за все двадцать лет, что я тебя знаю! – подколол помощник Тео.

– Не принимай это на свой счет… – грозно ответил директор.

– Несомненно. Но это наводит меня на определенные мысли.

– Думать – вообще хорошо! А для тебя – еще и полезно! Ты помнишь, как вчера пытался выйти через зеркало в моем кабинете?

Что в своей ехидной манере дальше говорил Федор, я уже не расслышала. Но и того, что узнала, было достаточно, чтобы, прижавшись спиной к двери и блаженно улыбаясь, замереть от счастья.

Вот точно – волос длинен, ум короток! Ее, дурру, похитили, перевернули всю жизнь с ног на голову, а она тает оттого, что ей кто-то «особенно» улыбается. Нет, а что, правда, это только мне он так улыбается? Здорово…

Стоп! Идиотизм прогрессирует. У него есть невеста! Да, он на нее особо не реагирует, но меня это не касается! Я должна оборвать все попытки Тео подластиться. В груди стало больно. Впервые серьезно заинтересовалась мужчиной, а он помолвлен!

Краткие и язвительные выпады я могла парировать такой же язвительностью или напускной беззаботностью пополам с равнодушием. А вот чем отразить его добрую улыбку? Только воспоминанием о его невесте. Да, еще надо уточнить, что он думает о ней, а то все это как-то несерьезно.

Пиратик, заскочив на минуту, вновь унесся к своей подружке. Надо хоть посмотреть, что там за красавица такая… Но самой идти неизвестно куда да по морозу… Не, я лучше подожду, когда Кирилл или Тео смогут мне все показать. Я боялась ходить одна, иногда ни с чего начинала кружиться голова и подкашивались ноги.

О происшедшем после Нового года все ходила и думала, ходила и думала… Но что я могла решить?

Бандиты были? Были!

Нас похитили? Похитили!

Собаку получила при странных обстоятельствах? Получила!

А все остальное… Не знаю. Пока ничего толкового придумать не могла.

Единственное, что надо решить, – когда лучше вернуться домой. Здесь я уже две недели. Пока грех жаловаться. Только если на излишек сладкого, доставляемого каждый день. Грустно улыбнулась. Подгадали сластене. Медленно возвратилась на кухню и по привычке принялась за мытье чашек.

Я, конечно, уточню у Тео все, но в конце февраля обязательно вернусь домой!

С ними, конечно, весело, особенно с Тео, но это все преходящее.

Как быстро этот язвительный тип завоевал мое расположение. Вот и хваленая критичность не помогла. Закончив с наведением чистоты, пошла в комнату, намереваясь побродить в Интернете. Но тут раздался стук в дверь. Ожидая увидеть за ней Тео или Кевина, я опешила, когда передо мной появилась та самая пожилая высокая брюнетка с седыми прядями, что мерзко обругала меня на днях в коридоре.

– Да?!

Моим ледяным голосом можно было проткнуть ее насквозь. Я могу «потеплеть» только в одном случае – если она явилась с извинениями. Надоело. То крадут посреди улицы, то калечат непонятно за что, то вообще оскорбляют!

– Я к тебе по делу.

Я мгновенно рассвирепела, но, не повышая тона, презрительно прошипела:

– Мы с вами на брудершафт не пили.

Она язвительно усмехнулась и, скривив губы, сказала:

– Я не имею привычки ровесниц дочери называть на «вы».

– Зато точно имеете привычку оскорблять неизвестных людей, – холодно отчеканила я.

– Я пришла не за этим!

О, сколько высокомерия! Она точно явилась не с извинениями!

– Не помню, чтобы назначала вам встречу, – отрезала я, твердо посмотрев в глаза гостье.

– Я прибыла помочь запутавшейся дурехе!

Сколько пафоса! Вот снисхождения мне совсем не надо!

– Это к зеркалу! – разозлившись, сказала я и резко закрыла дверь перед носом незваной гостьи.

Но женщина ни на миг не расстроилась, а, наоборот, прислонилась к замочной скважине и внятно произнесла, не скрывая ехидства:

– Уточни у Теодоро, что обязан сделать чистокровный!

И, саркастично хохотнув, ушла в сторону лестницы, деловито цокая каблучками.

Бред. Я с досадой потерла виски пальцами. И что мне даст, если я узнаю об обязанностях чистокровных? Здесь выводят редкие породы собак? Может, военных собак? Собак-убийц? Клонов? Чувствую, меня вновь куда-то не туда понесло. Ладно, спрошу у Тео. Думаю, хуже не будет.

Но ближайшие дни я почти никого из руководства не лицезрела. Тео словно вообще пропал, а Кирилл заглядывал раза два на полминуты поинтересоваться, все ли в порядке, и тут же убегал. Да что люди! Пират, приползая поздней ночью, даже отказывался от еды – настолько уставал! Пиратик – и не кушать – это совершенно неестественно! Я было решила, что он ест в питомнике, но его прежде откормленные бока ввалились, демонстрируя ряд ребер! Чем же он в питомнике занимается?! Хоть не выпускай!

Валентина Петровна на днях позвала меня помогать, она, как оказалось, бесплатно лечит детишек. Вот с ними я теперь и возилась.

Работники этой строительной фирмы изменили мое мнение о людях! Те, кто по каким-либо делам появлялся в кабинете у врача, заметив малыша любого возраста, просто таял, не в состоянии пройти равнодушно. Почти у каждого взрослого в кармане чудесным образом оказывалась конфетка, а то и горсть сладостей.

Насмотревшись на радость маленьких пациентов, я тоже стала таскать с собой в качестве утешения фрукты и пирожные, щедро поставляемые мне по приказу Тео. Детей здесь на самом деле обожали все. Странно, но приятно! Валентина Петровна казалась мне настоящим Айболитом.

Я, подражая ей, на разные голоса рассказывала сказки, собирая деток вокруг себя в маленькой комнатке с махонькими диванчиками, устроенной за кабинетом врача, давая передышку их измученным мамам. Случаи бывали разные, но даже сильно приболевший кроха после ночи крика на руках уставшей родительницы с удовольствием отвлекался в кругу таких же малышей.

Но маленьких пациентов было не очень много, и, закончив все свои дела, я возвращалась в пустую комнату. Все чаще появлялась мысль, что надо расспросить Тео о делах в моем городе и возвращаться. Надеюсь, там я никому из бандитов уже не нужна!

Как-то вечером в начале февраля я сидела на диване с ноутбуком на коленях, закончив намеченные на вечер дела и написав домой все письма. Сегодня звонила маме, чтобы она заплатила за меня по счетам, заодно и отметилась, что жива и здорова. За всеми делами поняла, что окончательно соскучилась по родителям и подругам.

Сейчас мне осталось только выключить свет и ложиться спать в полной тишине и одиночестве. Моего «делового» пса все еще не было. Да и не ждала я его, если явится, то куда позже. Одернув пижаму, выглядевшую как розовый спортивный костюм с цветной окантовкой, предложенную мне еще Валентиной Петровной, отложила ноутбук и направилась к выключателю, когда в дверь внезапно постучали. Я в недоумении, кто может быть так поздно, открыла.

– Добрый вечер! Можно? – устало спросил Тео. На этот раз даже без намека на алкоголь его лицо было серого цвета. Под глазами залегли темные круги. Щеки ввалились.

Я споткнулась на пороге и вцепилась в дверь, разглядывая утомленного мужчину. Спохватившись, суетливо предложила:

– Добрый! Входи, конечно! Чай, кофе будешь?

Он кивнул.

– У меня есть котлеты, поужинаешь?

– Отлично!

Это предложение вызвало проблеск оживления у когда-то энергичного «маньяка».

Я быстро сунула ужин в микроволновку, включила кнопку на чайнике и, повернувшись к гостю, спросила:

– Как дела? Что-то в последнее время вас с Кириллом совсем не видно.

– Да?! Я посылал его, чтобы он узнал, может, тебе что-то нужно, – удивился «маньяк», устало вытянув ноги.

В это время я вынула из малюсенького холодильника огурец, помидор, зелень, оливки и кусочек сыра и быстро превратила все это в подобие греческого салата.

– Нет, спасибо. Ничего не нужно. – Выложив все на тарелку, тихо прибавила: – Тео, мне необходимо с тобой поговорить!

– Да? И о чем же? – Судя по тону, ему мое намерение не понравилось.

Поставив на стол перед ним тарелку и нарезав батон, другого хлеба у меня не было, проигнорировала его недовольство и спросила:

– Сколько еще мне здесь находиться?

– Война только началась…

Как мне ни хотелось в подробностях расспросить, что за война, я не стала отступать от первоначального вопроса.

– У меня в городе тоже?

Он на миг запнулся, но потом нехотя ответил:

– Нет, все переместилось сюда…

– Значит, я могу уехать к себе?!

Тео даже отодвинул котлеты и положил вилку, пытаясь как можно основательнее ответить.

– Даша, а если враги захотят надавить на нас, они быстро о тебе вспомнят! Ты знаешь, на что они способны!

– Ну я же не могу жить здесь постоянно! – возмутилась я, спрятав руки за спину и позвоночником прижавшись к стене. Мое возмущение наткнулось на что-то непонятное с его стороны. Злость, растерянность? Не разгадала, а Тео вновь придвинул к себе тарелку и принялся за еду. Я молчала, он нервно ел. – Устал?

– Хочешь пожалеть? – Ехидный вопрос противным тоном: вот он Тео, здравствуй! Если бы не редкий оттенок серого в его лице, я бы психанула. Сейчас же, улыбнувшись, с насмешкой ответила:

– Горю и пылаю, просто «жаждю» кого-нибудь пожалеть!

– Ну вот, а я уже собрался поныть, требуя жалости. – И, не останавливаясь, осведомился: – А котлеты еще есть?

– Нет. Хочешь тортик?

– То-ортик?! А что молчишь? Давай, конечно!

Понятно, в кого собака! Кстати, не знаю, что с псом делать? Здесь Пиру, судя по всему, очень хорошо. Жестоко его забирать от столь любимой подруги.

– Что голову повесила, красна девица? – пробормотал Тео с полным ртом.

– А тебе Карлсон, случаем, не родственник? – пошутила я.

– Даже если родственник, нечего сюда конкурентов приманивать!

Засмеявшись, налила ему еще чай.

– Судя по аппетиту, сегодня ты еще не ел? – иронично заметила я.

– И вчера!

– Серьезно?! – Я была поражена.

Его кивок совпал с сытым «угум».

Вспомнив о злом смехе наглой гостьи, легкомысленно спросила:

– Меня тут попросили у тебя уточнить, что обязан сделать чистокровный? – И превратилась в слух, замерев над столом с пустой тарелкой в руках.

Теодоро молчал, скептически поджав одну губу, на которой остался кусочек крема.

– Хм, интересно.

Вот и весь вердикт. Я ожидала более развернутого объяснения.

Теодоро облизнулся, окончательно уничтожив последнее напоминание о слопанной сладости, и, сыто улыбнувшись, предложил:

– Даш, пойдешь ко мне в корпорацию бухгалтером?

– Нет, конечно! Во-первых, мои родители далеко! Во-вторых, у меня уже есть работа. И, в-третьих, с чего это? Ваш уволился?

– Нет, но…

Тео встал из-за стола. Вот длинный-то какой! Поражаться не устаю.

Немного отступила к окну, пропуская его в комнату.

– Нет, спасибо. Я лучше домой. Кстати, на два вопроса ты так и не ответил.

Он подступил ближе.

– Какие? – Его голосом говорит сама вежливость.

– Есть ли объективная необходимость мне здесь находиться и что за обязанности у чистокровных? – Ох, мне бы терпения с этим ловкачом. Я нервно поставила тарелку на полочку над столом.

– Упрямая Даша! – увильнул-таки от прямого ответа.

– Несомненно, упрямая! Еще вредная и дотошная!

– Ни на миг не сомневался!

– Ты своими шуточками меня не отвлечешь! – Склонив голову, я уставилась на него. Мне нужны прямые ответы, а не уловки и смутные намеки. Нужно было придумать, как из всего этого выбираться.

– Ладно, Даша, обещаю ответить. Но мне надо многое уточнить. Кто из противников где находится и прочее. А насчет работы подумай.

Какой шустрый! Но все же я на миг задумалась, оценивая.

– Слушай, а по делу ничего нового нет?

– Есть, но мало о чем скажет тебе.

– В смысле? – Мне это не понравилось, и я, демонстративно сложив руки на груди, хмуро на него посмотрела.

– Постоянные стычки их силовиков и наших. Несколько раз в день… Ситуация накаляется.

– А как же полиция?

– Ее в известность не ставят.

Ладно, это не мое дело, и так влезла по самое «не хочу».

Покачав головой, вздохнула:

– Так все нелепо. Причина какая-то пустая, да и вообще…

– Это так кажется, – терпеливо пояснил Тео.

– Ладно. Поверю на слово.

Он замер на расстоянии вытянутой руки. Было уже поздно, почти полночь, а Тео и не собирался уходить. Да и если сознаться, мне этого тоже не хотелось. Сон пропал с момента его появления в дверях. Еще надо как-то тонко уточнить, как там с его невестами. Портить жизнь невинной девушке – такого мне точно не надо! В общем-то я придерживаюсь принципа: не делай другой того, чего себе не желаешь…

Немного погодя спросила:

– Так что там с чистокровными? Кстати, кто это!

– Да черт с ними… – выдохнул он, и его напряжение словно по проводам передалось мне.

Не зная, как реагировать, задержала дыхание, не отрывая взгляда от Теодоро. Он мгновенно оказался рядом и, схватив меня, прижал к себе, закрыв рот поцелуем. Это все было чудесно, но вот расслабиться я не могла.

– Нет, Тео! Нет!

Я кое-как отпихнула его, с трудом разорвав объятия. Труд главным образом заключался в том, чтобы заставить себя слушаться голоса разума и вернуться на землю, а не улететь на крыльях чувств. Кто бы мог подумать, что эти крылья такие огромные!

– Тео, подожди… В общем, я слышала, что у тебя есть невеста! – «утонченно» поинтересовалась я. Хм. Верх словесного изящества, я бы сказала.

Он стоял до этого момента сжатый как пружина, едва не вспыхивая от напряжения. Услышав вопрос, расхохотался. Искренне так. Мне стало легче.

– Это она же надоумила тебя спросить о чистокровных?

– Нет, это две разные женщины. А о чистокровных мне и самой интересно спросить. Так что это?

– Я поясню попозже. И нет. У меня пока не было ни невесты, ни жены.

– Да?

Я загадочно улыбнулась. Тео шумно выдохнул, сжав руки в кулаки, не сводя с меня горящих глаз. Так, на чем мы остановились? Может, далеко и не пойдем, но начало было упоительным.

Но тут, как водится, по закону подлости из его кармана раздался телефонный звонок. Тео, шагнув ко мне, внезапно остановился. Видно понимая, для чего звонят, расстроенно рявкнул в трубку:

– Да!

Переговорив с полминуты, он виновато повернулся ко мне:

– Даш, прости. Там опять стычка, семеро моих служащих серьезно пострадали. Мне срочно надо к ним – разобраться. Сегодня я уже к тебе не попаду…

– Ты боишься, что я просплюсь и тебе меня больше на глупости не склонить? – пошутила я.

На самом деле меня ужасно смутили эти «боевые» потери. Они вернули меня к реальности.

– Да! – серьезно ответил Тео. – Еще я боюсь, что ты уедешь! Даша, пообещай, что дождешься меня и мы все обсудим.

– Посмотрим… – Я нежно улыбнулась.

Тео еще раз поцеловал меня, но уже в щеку. Убежал…

А я еще полночи возилась в постели, обдумывая: и с чего это я так к нему привязалась. От Пиратика заразилась, что ли?! Он вон уже вторую ночь проводит в питомнике.

Валентина Петровна вчера днем мне рассказала, что из-за мороза собак гулять не выпускают, а он остался вместе с ними. Так как я ей верила как себе, то настаивать на возвращении пса не стала.

– Дашенька, не волнуйся, с ним все в порядке.

Успокоившись, я тогда кивнула доктору и принялась раскладывать по полкам в медицинском кабинете разбросанные маленькими пациентами игрушки. Окончательно утешив себя тем, что и дома, пока я работала, он постоянно был один. Теперь мы поменялись ролями!

Полтретьего ночи неожиданно в комнату заявился мой пес, бурей ворвавшись в свою дверку, разбудил меня попытками залезть на диван.

– Пир, нечего тебе тут делать! – Я мягко спихнула его на пол.

Он начал штурм заново.

– Пушистик, ты бы лучше шел спать к себе на место. Ведь чуть свет вновь умчишься как на работу!

Пес, смирившись с моим нежеланием делить с ним диван, завалился спать на ковре.

Весь следующий день, предвкушая визит Тео, я белкой крутилась, помогая врачу. Настроение как никогда – чудесное. Улыбка то и дело сама обрушивалась теплым водопадом и не собиралась ускользать. Валентина Петровна только ласково посмеивалась, наблюдая такой подъем настроения. Но, несмотря на все, день тянулся медленно.

Когда в пять часов вечера я вернулась к себе, то случайно встретила возле своей двери Сейрру. Хотя ждала кое-кого другого, ей была даже рада.

– Ты ко мне? Привет! – спросила я, раскрывая дверь и впуская нежданную гостью.

– Угу. Привет!

Грустный вид Сейрры обязывал спросить:

– Что-то случилось?

– Сейчас расскажу.

– Пошли на кухню, я кофе сделаю. Только переоденусь. Я быстро!

Она кивнула. На сей раз у нее в руках ничего не было. На Сейрре был серебристый брючный костюм, а пуховик или пальто она оставила у себя в кабинете.

Я тоже сняла халат, в котором работала у врача нянечкой, и, хотя он явно нуждался в стирке, повесила на плечики в шкаф. Сегодня днем меня мокрым печеньем измазал художник полутора лет от роду… ладно, после постираю.

Переодевшись в джинсы и свитер, я пошла на кухню. Сейрра отрешенно сидела за столиком, даже не включив свет. Что же с ней случилось?

Я набрала свежую воду в чайник и, включив его, повернулась. Она, не спуская с меня глаз, спросила:

– Ну и как тебе малыши?

– Чудо! Очень люблю с ними играть, но их мамам при жизни надо памятники ставить! Я побыла день, потом ушла и отдыхаю, а они день и ночь в таком тайфуне! – И покачала головой.

– Да, понимаю. Я как-то помогала соседке…

– Так что тебя тревожит? – спросила я, достав из кремового шкафчика над столом чашки, банку кофе и сахарницу.

– То, о чем мне сейчас придется сказать.

– Это связано с Теодоро?

– Не только! Со всеми нами…

– Ладно. А сливки в кофе любишь?

Она кивнула.

Услышав от Тео о том, что у него нет невест, я сразу ему поверила, поэтому заново внимать наветам мне абсолютно не хотелось.

– Даша! Давай вернемся в комнату. То, о чем я хочу тебе рассказать, невозможно сделать, легкомысленно попивая кофе.

– Давай. – Озадаченная таким началом, неспешно пошла за ней и села на диван в неловком ожидании.

Гостья элегантно устроилась в кресле напротив.

– Знаешь поговорку: в чужой монастырь со своим уставом не ходят?

Да, уж эту поговорку я знала. Но к чему это? Я погасила раздражение.

– Вот я хочу пояснить, потому что мне жалко тебя. Ты, ничего не зная, связалась с оборотнями.

– В погонах? – усмехнулась я, положив ногу на ногу.

– Нет, настоящими.

– Классная шутка!

Я расплылась в улыбке. Все же она очень странная. Но там сейчас закипит чайник…

– Не веришь, – спокойно отметила Сейрра.

Я замерла, напряженно смотря ей в глаза.

И тут она стала превращаться. Стала превращаться! Превращаться!!!

Боже, какой это был кошмар!

Нет, сам процесс был до ужаса обыденным. Без киношного шума и воя Сейрра резко уменьшилась, лихо выскользнув длинноногой рыжей колли из своего наглаженного костюма, упавшего тряпкой на пол, и весело пробежалась по комнатке туда и обратно.

Вот это появление… собаки… Оборотень! Настоящий!

Черт, а я до этого думала, что моя жизнь перевернулась вверх ногами…

Шок быстро прошел. Кричать, креститься – уже не хотелось.

Сейрра, застегнув белье, быстро надела брюки и, струсив пыль с блейзера, наконец натянула и его.

– И много вас тут таких?

Голос совсем не дрожал, только стало как-то пусто в душе. Я еще недопонимала всего объема известий, но предчувствовала, что это будет нечто страшное.

– Все.

– Вот оно что…

– Ты так спокойна. Уже знала?

Ответ не шел, застрял где-то в горле, я только и смогла, что, отрицая, махнуть головой.

– А я думала, ты испугаешься…

В кухне звякнул чайник.

– Я так и не поняла, что там с монастырем? Куда я со своим уставом попала? – так же сухо уточнила я.

– Это наш клан. Вожак – Тео. Еще есть его правая рука и лучший друг – Кевин. А еще, так как род вырождается, есть закон, по которому чистокровный себе в пару должен искать только чистокровную.

– А ты и есть та чистокровная, – спокойно сказала я, сразу догадавшись, в чем дело.

– Да.

Хорошо, что все это происходило, когда я сидела на диване. Иначе ноги, подогнувшись, выдали бы мою слабость и боль. Чайник, еще раз пиликнув, отключился.

Ужасно как. Как все это ужасно.

– О чем еще ты пыталась меня предупредить?

– Ну что еще нужно пояснить?! Что в клан Теодоро принимает всех оборотней. Вот твоя начальница, Валентина Петровна, она белка. А так как она не чистокровная, то, кроме белки, больше никем быть не может… – Сейрра закончила возиться с одеждой и вновь села в кресло.

Какой ужас… Нет, белочки – это, конечно, прелесть, но сейчас мне стали противны все.

– А Теодоро кто?

– Он чистокровный. А это значит, что у него много обретаемых форм. Тебе он знаком как огромный черный пес…

Пес… Пес… никогда не видела!

Ну не может же быть такого! Нет, не Пиратик.

А сама уже поняла, что да… именно Пиратик! Вот тебе и похищение пса!

Слезы набежали на глаза, горло стянуло так сильно, что я едва могла дышать. Наверно, обманывать наивную дурашку было так забавно! Еще бы. Они пошли искать моего пса! Да, да, он в питомнике! Лицемеры! Лицемер и обманщик!

– Так что там еще недосказано? – собравшись с силами, тихо спросила я.

– Я действительно недоговорила, – медленно начала Сейрра, поджав губки, а мне так хотелось ее грубо поторопить! – Так вот, так как оборотней мало, он принимает всех. Если человек родит от него оборотня хищного оборота, вожак будет очень доволен. А вот жениться не станет, заберет ребенка, и все. – Она, вытянув ноги, зацепила носками туфли одну за другую и добавила: – А если вдруг встретит такую, ради которой решит нарушить закон, так его тотчас же изгонит клан! Если не убьет за нарушение закона.

– Убьет… Сейрра, спасибо. В принципе мне все понятно. Я благодарна, что ты открыла мне глаза, но у меня еще одна просьба. Найди мне такси до аэропорта, чтобы вернуться домой.

Окинув меня взглядом с головы до ног, Сейрра кивнула.

Сейчас меня сжигала жажда деятельности. Бурно-неистовой деятельности. Но рвать и метать я не стану. Пока спокойно примусь за сбор вещей. Гостья заторопилась к выходу, я успела ей сказать:

– И если допустимо, то сделай это как можно быстрее.

Не оборачиваясь, Сейрра кивнула и ушла.

Покидав свои немногочисленные вещи в пакет, я напряженно ждала Сейрру, присев на краешек дивана.

– Теперь мне понятно, что за пес и почему война! А главное – при чем тут чистокровные!

Часть третья

Все смешалось в голове и мире

Глава первая

Видеть Тео ужасно не хотелось, и то, что все будет выглядеть как побег, меня волновало мало. Застыв от боли, я так и сидела, боясь пошевелиться. Казалось, любое движение принесет мне такие страдания, что выдержать их сил у меня уже не хватит.

Очень скоро в комнате, деловито похлопав по ладони влажным шарфиком, источавшим ароматы чего-то винного, появилась Сейрра. В глазах равнодушие. Руки в непрерывном движении. Нервничает? С чего бы?! Препятствие убегает само.

Сейрра, не дожидаясь моего вопроса, сама ответила:

– Это вещество, чтобы сбить запах…

– Зачем? Или это еще одно похищение? – ничему не веря, но и не удивляясь, спросила я, ощутив, как щиплет глаза от жгучих слез.

– Если не уедешь сейчас, похищением и закончится.

– Да?! Это угроза? – Холод наполнил каждую клеточку, вызывая равнодушное желание жестоко обидеть.

– Нет. Я, как ни странно, на твоей стороне и просто убираю тебя из-под удара, который вот-вот обрушится на Теодоро, – равнодушно пояснила Сейрра, опершись о спинку высокого бордового кресла.

– «Удара»?! Так ты связана с врагами Тео?! – поразилась я, словно на пружине подскочив с дивана.

– Не то чтобы связана, но дело имела… – замялась девушка, опустив внимательный взгляд на свои туфли.

– Ничего не поняла… – Сев на место, я помотала головой, будто так можно привести мысли в порядок.

– Даша, ты вроде сама захотела уехать? Вспомни, я тебя не выгоняла… – быстро сказала Сейрра. – Единственное, с чем я абсолютно согласна, – тебе здесь не место. – Она присела рядом со мной. Озабоченно помолчав, подумала и тихо произнесла: – Знаешь почему? Моя мать не остановится, пока не уберет тебя с пути. А я этого не хочу! Но что-то предпринять против ее планов не смогу, она мне не доверяет…

– А мне предлагаешь тебе доверять?!

Удивительная наглость! Я немного от нее отодвинулась, но она, не заметив этого, продолжала:

– Ничего я не предлагаю. Ты Тео никаким образом не поможешь, наоборот! Только подведешь к смерти. И не пытайся отрицать, я ведь наблюдала, как ты взъерепенилась, когда узнала об ударе. Боишься за него?

– Не знаю… Уже не знаю, чего боюсь… – Я прикусила губу, чтобы не разрыдаться. – Одно разочарование кругом и страх.

– Если он решит выбрать парой тебя – не ищи в моих словах корысти – в любом случае пострадает кто-то из вас двоих. Если Тео просто позабавится с тобой ради потомства, это унизит тебя… Не думай, я поняла, кто вы друг другу. Пока ты разговаривала со мной, как с сумасшедшей, я все разнюхала в прямом смысле этого слова! Он каждую ночь был у тебя в виде собаки.

– Ничего не хочу о нем слышать! – Я отвернулась от нее в сторону двери.

– Даша, я ни при чем. Поверь! Я с ним заигрывала только для мамы. Она на меня имеет грандиозные планы… а я так, марионетка…

Равнодушно вздохнув, я медленно повернулась к ней, выслушивая ненужные мне признания.

– Ты пойми, Тео для меня как старший и довольно противный брат. Мелко вредничать – это я могу. Но пойти на крупную подлость – нет.

– Сейрра, надеюсь, ты поймешь, но сейчас я не в состоянии кому-либо верить! – безразлично пояснила я. – Ты нашла машину?

– Не только! Я нашла того, кто отвезет тебя прямо домой.

Мне было уже все равно…

– Да… Хорошо… пошли… Этот шарф мне надо надеть на себя? – Я показала на ароматную вещицу в ее руках.

– Нет, достаточно просто в комнате подержать.

– Угу…

Подхватив полупустой пакет, я пошла на выход.

– Ника, охранника, ты знаешь, он из людей Кевина, – не оборачиваясь, на ходу поясняла Сейрра.

Ник. Никогда не слышала… Но это все совсем не важно! Опустив голову, я шла по коридору. Я, конечно, привыкла к новостям, постоянно случающимся в мире… но, когда нечто подобное совершилось со мной, жизнь оказалась совсем не такой, как о ней думала. Теперь я не знала, как себя вести.

Мы быстро спустились по лестнице, минуя пост охраны, за которым сидел незнакомый мужчина с темными глазами.

Доверять? Или больше никому не верить? Жить нелюдимо? Видеть в каждом мифическую нежить? Абсурд!

Других служащих в здании не было. Никого больше не встретив, мы вышли на улицу. Там, возле небольшого оранжевого спортивного «форда», спрятав руки в карманы толстой спортивной куртки, стоял еще один охранник, как тот, мимо которого мы только что прошли. Он холодно смотрел на нас с Сейррой.

Темно-каштановые волосы с легкой рыжинкой, маловыразительный взгляд, без шапки и шарфа на морозе… впрочем, как и я…

Я не успела к нему подойти, как Сейрра деловым тоном уже заговорила:

– Ник! Надо, не привлекая внимания, отвезти девушку домой. Сюда не звони и не отвечай на звонки, пока не вернешься!

– Я понял, – ответил Ник и сжал губы.

Мне внезапно стало страшно – а кто он? Тоже колли? Или тигр какой-нибудь?!

Сейрра, склонившись ко мне на ушко, прошептала, прикрыв рот ладошкой:

– Даша, не искушай! Страх очень вкусно пахнет. У меня от тебя дрожь по коже!

Кивнув ей, села в машину на заднее сиденье.

Ник тут же завел мотор, и мы тронулись в путь. Домой!

Неужели это все останется позади страшным сном?! Скорей бы!

Оставив спящую Дашу, ползком выбрался из комнаты и мгновенно попал из коридора в свой кабинет. Испорченный стол так и стоял посередине, все нет времени им заняться. А все проклятые враги и их извечная выматывающая тактика небольших диверсий.

Быстро надел запасную одежду, хранимую в тайнике на такой случай. Еще бы душ принять… Но некогда!

Молодчики из стай Стэна и Макса то сожгут оставленную у подъезда машину, то побьют витрины в наших магазинах, то спалят деревянные заборы в домах моих стариков. И везде, словно визитку, оставляют свой запах, чтобы мы и не сомневались, кто это натворил. Каждодневные стычки молодых представителей кланов, бои между силовиками и, самое скверное, постоянные нападения на беззащитных оборотней моего клана – очень эффективная тактика!

Их задача – спровоцировать полномасштабную войну. Моя – не дать ей разгореться. Мелкие конфликты я пока «решаю» мирно.

Конечно, никакое это не решение, только возможность оттянуть время, чтобы найти и устранить причину обострения отношений, не ввязываясь в полномасштабные бои. На фоне настоящей войны подобные испытания будут просто мелочью.

Я включил компьютер и проверил личную почту, все еще размышляя о сложившейся ситуации. Если отдать приказ перейти на настоящее осадное положение и переселиться всему клану в мой особняк – это будет отмашка врагам, что их уколы достигли цели и мы парализованы.

Нет, не дождутся! Пока можно потянуть время, изображая святую простоту, я буду как идиот вежливо доставлять «нашкодивших щенков» вожакам, не давая возможности придраться к моим действиям.

Своим же дан строжайший приказ: как бы ни провоцировали, первыми конфликт не начинать! Но это практически ничего не дает. Отряды врагов высылаются специально, с ведома вожаков! Если я накажу обидчиков по заслугам, это даст двум враждебным стаям повод объединиться и официально объявить нам войну.

Не самый приятный вариант, однако не настолько смертельный, как они думают. Сорок лет я тоже не сиднем сидел! Меня останавливает одно: надо сначала узнать, что у них в рукаве! Какова причина подъема такой враждебности?

Убрал документы из ящиков стола в потайной сейф в стене. Никаких встреч на сегодня не запланировано. Официально я вновь надолго отбыл по делам за границу. Пока для защиты своих разослал шпионов, самым слабым членам клана выделил охрану, ограничил бесполезные прогулки по городу, все было организовано так, чтобы никто ничего не заметил.

Только я крепко взялся рукой за поломанный стол, как он с треском сложился пополам. В нем тоже встроен потайной сейф, из-за этого я и не отдавал приказ выкинуть его из кабинета. Хорошо, что хоть сегодня смогу этим заняться.

Но тут, круша все планы, раздался звонок. Скверно, что утром! Значит, под удар попал не гуляющий в клубах молодняк, а кто-то совсем беззащитный. Выхватил из кармана мобильный. Прижав телефон к уху, понесся по коридору на выход, распугивая редких посетителей базы. Свои уже привыкли и только молча расступались, чтобы не задерживать меня.

Выбравшись из здания, сел в свою машину, которую уже и не помню когда ставил на ночь в гараж.

– Да!

– Тео! Здесь на перекрестке улиц Кутузова и Первомайской нападение на трех наших студенток. Щенки Стэна.

Клан разросся так, что не всех в лицо помню.

Так… У меня сейчас в институте учатся только три девушки-бельчонка и первокурсник-лисичка. Ну никаким образом не хищники. А провокаторы специально беззащитных выбирают, чтобы больнее ударить. Хищный оборот не по зубам этим задирам, вот они девчонок и трогают.

У меня от таких новостей появляется жуткое желание в клочья порвать негодяев, кровь кипит так, что непроизвольно появляются когти…

Да, и когда из вожака я незаметно превратился в отряд быстрого реагирования?

Но иначе никак. Бесцеремонно отрицать мои слова ни Стэн, ни Макс пока не осмеливаются. Вот и появляюсь перед другими кланами свидетелем нападения. Мягко журю бандитов, возвращая целыми и невредимыми, а заодно запоминаю их запах.

Всему свое время!

Хорошо, что Кевин уже на месте! Да, вслед за девушками незаметно двигался отряд охраны. Вот и пригодилась подстраховка. Но все эти атаки… Бывает до пяти стычек в день!

Сегодня же приставлю к дверям Даши дополнительную охрану. Давно надо было это сделать!

Утро. На дорогах пробок нет. Я за семь минут добрался, свернув с улицы Кутузова, подъехал к толпе, собравшейся возле ограды нового стадиона со стороны спуска к университету. Девчонки тихо плачут, вытирая вязаными варежками цветные дорожки на лицах. Неужели мои защитники припозднились?! Проклятье!

Я заскрипел зубами так, что они посыпались порошком.

Щенки Стэна, окруженные бойцами, озлобленно рассматривали мою машину со всем содержимым. Спичку подносить не надо, само вот-вот взорвется!

Сопляки стыдятся того, что их поймали и крепко держат. Мои силовики недовольны, что не могут воздать подлецам по заслугам. Жаждущие справедливой мести, воины то и дело рыкают на нахальных щенков. Их гнев усиливает то, что сейчас я буду вынужден отправить эту дрянь домой! Без наказания!

Мое появление совсем ухудшило настроение толпы. Выйдя из джипа, первым делом сказал:

– Девочки, садитесь в машину, там теплее!

Устроив девчонок, повернулся к Кевину, игнорируя загалдевших щенков, по словам которых выходило, что три мои белочки напали сами, почти до смерти покалечив приличных мальчиков-оборотней, спешивших на занятия в университет. Вся молодь Стэна учится в нашем вузе?! У них в городе свой есть!

– Кирилл Борисович, грузи этих к себе. Да, конечно, противооборотные наручники! Потом садись ко мне, опишешь ситуацию, чтобы я знал, что говорить Стэну.

Будь ситуация другой, я бы этих малолетних недоумков увез к себе и подержал недельку, воспитывая. В лучшем случае. В худшем – надрал зад так, что они бы всю жизнь с ужасом вспоминали. Но нельзя! Этого и ждут враги.

Еще они ждут, что я сломаюсь и объявлю им войну сам…

Я же ожидаю донесений верных мне или подкупленных Кевином оборотней о том, что происходит во вражеских кланах.

Не успел отвезти притихших сопляков к вожаку в соседний город, раздался новый звонок. На этот раз напали на пожилую пару оленей, которая мирно возвращалась с рынка.

– Сергей, слышишь? Пока держи их так. Да. Отвезем чуть позже, там дальше, чем к Стэну. Наручники с собой? Молодец. Да, я пока с первой партией не справился. Максовы? Я и не сомневался! Ладно, ты там своих бойцов утихомирь! Терпение! Каждый получит по заслугам!

Эта ежедневная канитель с моим вмешательством скоро лишит весь клан средств к существованию. Я не помню, когда за этот месяц целый день занимался делами корпорации.

Вечером, без сил вползая к себе в кабинет, в котором уже сидел взъерошенный Кир, я тоскливо простонал:

– И такая дребедень целый день: то тюлень позвонит, то олень! Я три дня не…

Помощник, сидевший в моем кресле и изучавший в мониторе что-то заснятое им ранее, на меня не отреагировал. Надо напомнить о себе, и я строго спросил, рухнув в кресло у входа:

– Ну что новенького? Узнал причину конфликтов?

– Ничего…

– У меня кончается терпение… Когда будет что-то точное?!

– Еще немного! А пока… может, запретишь клану завтра выходить из дома? И сам денек отдохнешь!

– Еще чего! Не дождутся! – Я рывком поднялся из кресла и пошел смотреть, что изучает мой помощник.

– Тут дело в другом! У меня какая-то бредятина с видеонаблюдением в центральном офисе. Точно кто-то копался! А это значит…

Я всмотрелся в видеоизображение вестибюля центрального офиса. Здесь в здании у нас идет основная работа. Его между собой мы называем базой, а в центре города у нас офис для встреч и приемов заказчиков, покупателей и поставщиков.

Да, место, действительно идеально подходящее для диверсий. Я повернулся лицом к Кевину:

– Они перешли к крайним мерам. Думаешь, взрывчатка?

– Да…

– Проклятье! Стой! А здесь все проверил?!

– Да, здесь все нормально… Надо людей в центре обезопасить.

– И как это провернуть? Может, отправить весь офис в театр? – с надеждой, что это выход, предложил я.

– Угу, с утра и на весь день… вместе с посетителями… И главное, не можем найти, куда могли спрятать. Сам весь вечер псом разыскивал, так и не смог найти…

– Ладно. Главное, что ты обнаружил опасность, дальше я сам.

Повернувшись к селектору, сиротливо устроенному на подоконнике, вызвал врача:

– Валентина Петровна! Вы можете подняться ко мне?

Когда наша врач появилась в дверях, я указал ей на кресло и, усевшись через стол напротив, спросил:

– Как вы считаете, у нас существует большая опасность начала эпидемии гриппа?

– Ну гриппа в морозном феврале можно сильно не опасаться, а вот профосмотр в фирме давно не проводился!

Она всегда в курсе всех дел.

– Если бы не ваш супруг, Валентина Петровна, я просто бы расцеловал вас!

– Ничего, вам, Федор Георгиевич, силы еще пригодятся! Сегодня Даша просто светилась от счастья.

– Правда? – Я почувствовал такой прилив сил, словно жуткого месяца не было вообще. – А что еще она вам интересного сказала?

– Эй, вожак! У нас тут угроза взрыва в центральном офисе намечается! – раздался от компьютера раздраженный голос помощника.

– Я когда-нибудь тебя придушу, Кевин, – зарычал я. Такое настроение испортил! Вредитель!

Но Валентина Петровна остановила намечающуюся стычку.

– Давайте я завтра к раннему утру подгоню автобус к центральному офису. А сама буду останавливать всех сотрудников перед входом и увезу к себе на осмотр. Заберу всех до последнего охранника. Скажу, что приказ Минздрава.

– Нет, все-таки я вас расцелую! – Но доктор по-доброму улыбнулась, легко поднявшись из кресла, и направилась исполнять свой план. Я повернулся к начальнику охраны и добавил: – А потом оставим на дверях объявление о профосмотре и закроем помещение на два-три дня. За это время ты найдешь самое лучшее оборудование, чтобы вычисляло даже пластик. Затем еще раз проверишь все!

Кевин кивнул.

– Все, я пошел. На звонки отвечать не буду! Запрети сегодня мелким по клубам бегать! Пусть хоть один вечер по домам посидят, уроками позанимаются!

Кир, подхватив папку с документами, ушел к себе.

Я бы уже не выдержал, если бы не Даша! Одним своим присутствием она дает мне силы. А теперь, вспоминая вчерашний разговор, сердце по-детски замирало от счастья. Наконец она меня заметила, и не только! Бросив все, предвкушая встречу с Дашей, вошел к ней в комнату… Дверь была открыта.

– Даша?

Уже зная результат, прошел на кухню. Стол накрыт. Ее нет. Кого она ждала?

Похитили? Ушла? Она же обещала подождать?!

Черт, идиот! Надо было раньше охрану ставить!

На мое бешеное рычание примчался Кевин, который еще не успел покинуть помещение офиса.

– Подожди! Никого чужого не было! Сейчас приведу тех, кто охранял базу сегодня!

Через полминуты он прибыл с Андреем и Никитой.

– Они докладывают, что Даша сегодня вечером вышла из офиса с Сейррой и села в машину Ника.

– Сама села? – сдерживая ярость, спросил я.

– Да, спокойно! – четко ответил Андрей. – Это было сразу после шести…

– А Сейрра? – Если эта поганая девчонка мне сейчас попадется, я не знаю, что с ней сделаю!

– Она уехала домой позже.

– Свободны, – отпустил Кир бойцов, так как я впал в ступор и сейчас сидел на диване, до дрожи сжав руками голову.

– Тео, очнись! Это было сделано специально! Представь, ты бы кинулся за Дашей, а тут взрыв в центральном офисе. А может, и еще что задумали…

– Что же они ей сказали? Что?! – Я в гневе ударил кулаком по столу, тот взорвался мелкими осколками, усыпав пол стеклянным ковром. – Надо вызвать Сейрру! Мне плевать, что все оскорбятся!

– Что? А что можно было Даше сказать? – размышлял Кевин, устало уткнувшись головой в дверной проем и игнорируя мои слова. – Скорей всего, показали оборот во всей красе. Иначе как шоком ее действия не объяснить. Не то она дождалась бы тебя и устроила допрос, пусть и не вежливый и беспристрастный.

Я засуетился, обдумывая, с чего начать поиск. Если она узнала, кто мы… то сбежала из-за меня.

– Да, ты прав… мне надо ехать…

– Нельзя тебе ехать! Подожди немного! Ей еще надо с такой новостью смириться! Иначе она и слушать не станет! – Кир оторвался от двери и теперь нервно тер лоб ладонью.

– А если это ловушка для нее? – Я не знал, что думать. – Вдруг это все устроили, чтобы выманить ее из базы и похитить?

Кевин прошел по хрустящему стеклу и сел на диван рядом со мной.

– Тогда ехать точно нельзя! Приедешь к ней в город, а там ее нет. И если ее украли, требования похитителей передадут сюда.

– Теперь я объявляю войну!

– Тео! Не горячись! Она села в машину Ника, а в нем я уверен как в себе! Если бы не он, я бы сам кинулся вдогонку…

– Что сидишь? Звони своему человеку! Насколько помню, он не хищного оборота?! Белка?!

– Да, но сила в такой ситуации мало что решает. Ты же помнишь, он внук Валентины Петровны. А это о многом говорит.

– Ты звонишь?! – рявкнул я, стиснув зубы.

– Нет. Если он с мозгами, то телефон выключит и сам сюда звонить не будет! Знает, какой «груз» везет! А я могу звонком навести на него врагов, – спокойно ответил Кевин, переложив папку с колен на пустое место рядом.

– Кир, хорошо, что ты со мной. Я последние мозги потерял, – понурив голову, сказал я. Про себя добавив, что как последний неудачник упустил Дашу в неизвестно чьи лапы!

– И двадцать лет не прошло, как ты заметил, что хорошо, что я с тобой! – съязвил Кирилл.

– Как узнать, что с Дашей? Кстати, что там все же делала Сейрра?

– Вот и меня это волнует! Но вполне можем узнать, зачем она помогла Даше скрыться!

– Как?! – Я сейчас готов был стукнуть по голове тянущего резину друга.

– Я установил в доме Индиры прослушку после тех фото… Надеюсь, ты не сильно разозлишься?

– Нет, я виню себя, что не сделал этого раньше. Недооценил ее, воспринимая как обычную женщину…

– Ты сам говорил, что у них только самки правят! – съязвил друг.

– Да, говорил. А ты не умничай, включай скорее! – разозлился я.

Кирилл, уже вставая с Дашиного дивана, сказал:

– Пошли к тебе в кабинет! Через тебя выйду в сеть.

– Угу.

Боже, лишь бы с Дашей ничего не случилось!

В кабинете, не отрывая взгляда от монитора, Кевин полез к себе в личный архив. Технарь по образованию и мышлению, он почти с любой железкой был на «ты», и они платили ему взаимностью.

Я от нетерпения зашипел, когда Кирилл параллельно заглянул в свой телефон. Заметив мой гнев, Кир терпеливо пояснил, пряча трубку в карман:

– Жду доклад по центральному офису.

– Позже. Давай их переговоры! Вдруг это похищение!

Через минуту он включил запись.

Сначала шла тишина. Видимо, в доме никого не было. Кир быстро перемотал на несколько часов вперед, пропустил пару пустых диалогов, наконец одна запись привлекла его внимание.

Она зазвучала очень приглушенно. Разговор шел далеко от устройства. Потом раздался приближающийся цокот каблучков и послышался женский голос. Индира!

– Светик, зачем тебе был нужен мой поглотитель? – мягко спросила она.

Я и не подозревал, что мой оператор умеет так нежно разговаривать. Я покрутил в руке ненужный сейчас мобильник, ставя клавиатуру на блокировку.

– Он мне не нужен! – недовольно ответила дочь.

Сейрра никогда не была особо любезной.

– Ну а кто брал? Исчезло полфлакона! – Индира продолжала мягко расспрашивать дочь.

Мешало какое-то постороннее шуршание…

– Случайно опрокинула.

– Да? А я подумала, что ты тайком посещала ту дрянь.

– Посещала. Но не тайком.

– И она тебя впустила? Передо мной эта… захлопнула дверь!

Мы с Кириллом переглянулись. Я был горд за Дашу, что она так быстро разобралась, кто есть кто! В отличие от меня.

– Мам, не трогай никого, я прошу тебя! – раздался горячий шепот Сейрры.

– Светик! Нельзя быть такой мямлей! И малого не получишь! – покровительственно ответила мать.

– Я не мямля! Я за тебя боюсь! Мне плевать на всех! Я в ужасе от мысли, что Тео узнает, что ты пошла против него! – Голос девушки дрожал.

Я поджал губы. Сейчас будут слезы. Хотя сейчас бы сам ее отшлепал. Маленькая интриганка!

– Ничего, лапушка, ничего! Твой отец не даст нас в обиду! – утешила дочку Индира.

Вот оно! Без Макса не обошлось, никто и не сомневался.

Дальше послышался звук льющейся воды. Кто-то из них открыл кран. Значит, перешли беседовать на кухню. Надеюсь, этот стратег догадался и там установить жучок?!

Звук поменялся. Догадался, значит.

Звякнули грубо брошенные на стол чашки. Тут же раздался злой голос Сейрры:

– Отец?! Где этот мифический персонаж был последние тридцать лет?

– Золотко, ну что ты! Я все понимаю! Пока он нам нужен, я буду ему помогать. Потом придет и его время! А пока тебе нужен муж-вожак! Убрать их с нашего пути мы всегда успеем!

– Мам! Прекращай! Мне плохо, когда я думаю о твоих кознях! Я уже из-за тебя эту Дашу отправила отсюда, а ты все свое! Не нужен мне никакой муж! – Сейрра кричала в истерике. – Я прошу тебя, одумайся! Не делай того, что невозможно изменить!

– Радость моя, мы сейчас близки к цели как никогда!

– Мамочка! К какой цели? Зачем! Живем отлично, Тео постоянно помогает!

– Солнышко, я не могу так. Там Тео, тут Тео… Нет, это не по мне!

Небольшой миг тишины. Молчание прервала Индира:

– Так ты говоришь, что отправила ее?! Ты гениальна! Лучшего времени, чем сегодня, и не придумать! Это талант! Умница моя!

Было слышно, как мать поцеловала дочку, но та не поддержала матушку, сквозь слезы воскликнув:

– Мам! Ничего я не рассчитывала! Ничего! Я просто убрала ее от тебя, чтобы ты не совершила непоправимую ошибку.

– А куда ты ее отправила?

– Не скажу! Ты меня знаешь! Я не хочу, чтобы ты кого-то трогала! Мамочка, ну пожалуйста!

– Ладно… Вокзалы и аэропорт проверит Макс… и людей пошлет тоже…

Сейрра зарыдала еще сильнее.

Раздались громкие шаги, и хлопнула дверь. Одна из женщин покинула кухню… Сейрра, судя по затихшему плачу.

Я повернулся к другу, но Кевин первым озвучил свою мысль:

– Да, теперь вся надежда на Ника. Может, он без проблем увезет Дашу, и все!

– Мне надо за ними! Заправь машину, я быстро соберусь!

– Тебе ни на миг нельзя сейчас исчезать, – недовольно выдал Кевин.

– Знаю! Но они ее в покое не оставят. – Вспомнил, что надо взять с собой оружие.

– Тео, ты всю жизнь вложил в клан. – Кевин все еще нудил о долге.

Я взбрыкнул:

– Вот именно! И что? Меня предали и похитили!

– Все предали?! – оскорбленно поинтересовался друг.

Вот только конфликтов мне сейчас и не хватало.

– Ладно, Кир, не цепляйся. Я сейчас и убить могу! – совершенно серьезно предупредил я.

– Вижу. Слушай, чем больше внимания ты сейчас ей уделишь, тем больше подставишь! Даша им интересна ровно настолько, насколько интересна тебе!

– Да! Да! Знаю! И что? Сидеть ждать? – Вне себя от того, что понимал, что Кевин прав, я принялся носиться по кабинету, раскидывая все, что попадалось под ноги.

Кир как ни в чем не бывало ровным тоном продолжал:

– Немного посидеть и подождать! Ник не дурак. Я за него ручаюсь!

– А почему именно он? Как они договорились?

– Не знаю, но для нас это огромное везение!

– Ты уверен?

– Абсолютно!

– Еще раз расспроси бойцов, как они познакомились! Как уезжала Даша? И посади человека на прослушку дома Индиры!

Это хорошо, что с ней кто-то из наших, но от банды с автоматами и он не защитит!

Первые несколько часов мы ехали молча. Я утонула в своей боли от обиды, представляя, как веселился этот наглец, когда капал мне на нервы, изображая собаку.

Водитель следил за дорогой.

Я не знала города и удивлялась себе, что за месяц желания побывать дальше своей комнатки даже не появилось. Многому в себе удивлялась! Что не придала значения тому, что собака понимает смысл слов. Что ничего от него не спрятать… А больше всего своей дурости и глупому сердцу! Оно еще умудрялось желать возвращения назад к вероломному негодяю!

Когда я, застонав про себя от особенно «жгучего» воспоминания, ткнулась головой в ледяное стекло, водитель, о котором я совсем забыла, сухо уведомил:

– Я буду с тобой, пока не получу другого приказа от Федора Георгиевича.

Помолчав, тихо спросила:

– Ты ему позвонишь?

– Нет. Среди наших есть враг. Телефоны наверняка прослушиваются.

– И что? Где ты собираешься быть со мной?! – язвительно поинтересовалась я. – Зачем? Я ведь уехала.

Мне надоело, что в мою жизнь постоянно кто-то вмешивается.

– Рядом буду, – сказал как отрезал.

Не на той он свою суровость демонстрирует!

– А меня спросить забыл, нужен ли мне кто-то рядом? – выдохнула сквозь зубы я, сжав руки в кулаки.

– Если не хочешь меня видеть, не увидишь!

Сухой ответ. Ушел от конфликта. А я бы сейчас с удовольствием поругалась. Но, не теряя разума, все же не удержалась:

– Мышкой под полом будешь бегать?

– Я не чистокровный…

Это почему-то прозвучало беззащитно, и мой боевой пыл сдулся, как проколотый шарик.

Я помолчала. Потом, вспомнив о последних новостях мироздания, поинтересовалась:

– Да?! А кто? Барс, лев или гепард? Невзначай и сожрать можешь?

– Только если ты превратишься в морковку! – желчно пошутил Ник, поворачивая на федеральную трассу.

– Не поняла. Ты что – заяц?

– Нет.

– Все ясно! Мы играем в «угадай с девяти раз»! – Сколько, однако, во мне желчи! Самой стыдно.

– Какая тебе разница? Ты и видеть меня не будешь, – невозмутимо ответил мой водитель.

Я плюнула и отвернулась к окну. Ну и черт с тобой. Довези и делай что хочешь!

Когда мы ранним утром подъехали к одному из городов Золотого кольца, оборотень вновь соизволил заговорить.

– Я с суток… С дежурства, – терпеливо пояснил Ник, сворачивая к небольшому кафе из красного кирпича, – поэтому мы остановимся. Не могу рисковать…

Я немного задремала в пути и теперь жмурилась от лучей солнца, бивших прямо в глаза, пыталась разобраться, чего этот молчун от меня хочет.

– Не поняла…

– Я должен пару часов поспать. Иначе могу уснуть за рулем.

– А… Ну конечно. Где хочешь остановиться? – Наконец до меня дошло, о чем речь.

Утро… и я обеими руками за остановку.

– Вот кафе. Позавтракаем и тут же поспим.

– Давай.

Мы обедали в историческом центре России в заведении под названием «Раздолье» со стандартными запахами и посетителями дорожных кафе. Обстановка внутри ничем не напоминала современную кирпичную постройку, имитируя бревенчатую избу с изготовленной вручную из дерева грубой мебелью, над которой туманом висел табачный запах.

После времени, проведенного в пути, люди вокруг стали восприниматься неким фоном: человек за стойкой бара, пробивший Нику счет; несколько водителей длинных большегрузов, вставших рядом с машиной Ника; кто-то из персонала… Я боялась вглядываться, опасаясь, что примусь искать в людях признаки оборотней. Не знаю… Как я с этим буду жить?

Ник, заказав завтрак, рухнул на стальной стул, который досадно крякнул от такого обращения. Помолчав, спросил:

– Ты не передумала? Только кофе?

– Да… Ты все равно спать будешь, если проголодаюсь, потом поем.

Ник никак не отреагировал. Не удивлюсь, если у него проблемы с общением. Да вы, батенька, социофоб?

Очень скоро нам принесли кофе и этак порций восемь пельменей под сметаной. Наблюдать за еще одним знакомым с отличным аппетитом было неприятно, и, поморщившись от недавних воспоминаний, я уткнулась в свою дымящуюся чашку кофе.

Ник быстро уничтожил завтрак, и мы вернулись в машину. Он разложил водительское кресло, завел машину и добавил тепла от печки. Все сделал молча.

Я прилегла в своем уголке на заднем сиденье. Ох эти спортивные сиденья-ковши. Если сидеть в них хорошо, то спать – ужасно.

Ник расщедрился и кинул мне дорожную подушку, похожую на надкушенный бублик, которую надо надевать на шею. Я задумчиво покрутила ее в руке, завернула концы внутрь, сделав мини-подушечку, которую и сунула под голову. Когда улеглась и успокоилась, заметила, что Ник давно спит. Я повертелась в своем многострадальном пуховике, как в спальном мешке, всеми силами избегая терзающих мыслей о вчерашних открытиях. Об этом больше думать не буду! Хотя бы до тех пор, пока эти воспоминания не перестанут раздирать грудь до слез.

Ник тихо посапывал. Я осмотрелась… на стоянке отдыхали еще два дальнобойщика в длинных КамАЗах. Значит, так принято отдыхать в дороге. А я даже не расспросила Тео, как мы с ним добрались в его город!

Черт! Опять Тео!

Закрыв глаза после почти бессонной ночи, не заметила, как уснула.

Абсолютно не спал этой ночью. Никак не мог до конца осознать, что Даша тайно покинула меня. Подхватил майку и встал с дивана. Я остался ночевать в нашей комнате… Здесь еще пахло ею…

Она же не знала того, что давно абсолютно ясно мне. Если она оставит меня, вся эта чертова жизнь навсегда станет такой же унылой и серой, как промозглый осенний туман. Как была до нее…

Когда после ухода Кевина я остался один, то со всей силы ощутил боль утраты, резкую и неожиданную, которую теперь мне предстоит испытывать всегда, до конца своей жизни… если она не вернется. А захочет ли она, если на самом деле узнала, кто я?

А она убежала… по-видимому, потому и убежала, что узнала.

Гнев душил, хотелось выть от безнадежности. Идиот! Глупец! Оставил ее одну против заговора врагов! Тянул с рассказом до последнего! Я был ужасно зол: на себя, на предательниц, на врагов, что постоянно делят что-то, как раздирающие падаль гиены! Главное, мне нельзя показать, что эта потеря выбила почву из-под ног вожака. Потеря контроля над ситуацией была совершенно непростительной. Мне осталось лишь горячо молиться, чтобы никто не причинил Даше вреда.

Одевшись, ушел к себе. И до утра сидел в своем кабинете, обдумывая, как можно исправить ситуацию.

С первыми лучами солнца ко мне с радостной новостью заявился Кевин, серый и уставший. Он ночью в центральном офисе нашел пластит.

– Представь, я совершенно случайно на него наткнулся! Его растерли по щелям в стене за шкафом с документами, а я нашел таймер и детонатор, – вещал жутко довольный друг, у которого выдалась такая же бешеная ночка, но она хоть была плодотворной!

Я ничего сейчас не ощущал, но ценил заслугу и риск, потому заставил себя включиться в происходящее:

– Кир! Пускай Валентина Петровна исполнит задуманное. Есть вероятность, что это не все.

– Да, я знаю, и ты представь…

Я смотрел и думал, что вся беда от того, что я привык мыслить, как в мирное время. Надеясь на разумность противников. А уже давно идет война, и правила изменились.

– Кир, я понял, что взрывчатки там было немного – граммов четыреста, они явно хотели просто запугать…

– Да и…

Но я перебил:

– Вызови мне Индиру. И установи на их телефоны жучки!

Кир замолчал, резко успокоился и тихо произнес:

– Понял. С телефонами – уже!

Я строго кивнул. Поправил двумя руками новый стол, чтобы он встал ровно на место старого, и, сев в свое директорское кресло, приготовился к встрече.

Индира появилась на пороге в сером платье. Весь ее облик говорил о том, что она пришла воевать, зная, что я в курсе. Вошедший в кабинет вслед за ней Кевин быстро закрыл дверь на ключ, сложив руки на груди, прислонился к стене рядом с входом.

Я сухо кивнул в сторону кресла, приглашая даму сесть. Но Индира, небрежно опустившись на стул для посетителей, не дожидаясь вопросов, начала атаку первая:

– Я тебе, Теодоро, предлагаю сделку. Важную сделку!

– Да?! – Она не оробела, услыхав холод в моем голосе. Обычно я с женщинами более вежлив.

– Если ты по закону древних женишься на Сейрре, я заставлю Макса стать твоим союзником в надвигающейся войне!

Ага, надвигающейся, как же! Уже идет вовсю… Я цинично улыбнулся, потом повернул кресло прямо на предательницу.

– Индира, ты на самом деле считаешь, что Макс мне так необходим? – безразлично спросил я, покачиваясь в своем огромном кресле, сложив руки на животе и не отрывая от нее взгляда.

– Конечно! Ты ведь хочешь узнать, что произошло и почему началась война? – с уверенностью парировала она.

Теперь война идет… Ей стоит определиться.

– И в придачу к этой тайне ты отдашь свою дочь? И не жалко родную кровиночку? – холодно спросил я, тихо отбивая пяткой ритм «Похоронного марша» Шопена. Демонстрация спокойствия давалась мне крайне тяжело. Кевин, совершенно незнакомый с музыкой, услышал ритм и поежился. А вот Индира так и не поняла, что торг запоздал… Еще пару месяцев назад я бы на него пошел.

– Я слишком хорошо тебя знаю, Тео! Если ты женишься, других женщин у тебя не будет и ты всегда будешь уважать мать своих детей, а там и все остальное появится…

– Какие у тебя гарантии, что ты сможешь повлиять на Макса? – с любопытством спросил Кевин, оттолкнувшись от стены.

Но Индира его проигнорировала, продолжая говорить исключительно со мной.

– Только намекни, что ты согласен, и он сегодня же явится к тебе, несмотря на то что вы с ним равны в статусе.

– А если я поймаю его и силой выясню, в чем дело?

– Никогда! Ты дашь слово, что не будешь его трогать! – Индира даже отшатнулась. Такая вера в мое благородство сильно умилила меня.

– Ты так уверена? – Я напрягся от бешенства, бурлившего черными клубами внутри.

– Да! Доказать?

Я, прикусив губу, чтобы не выругаться, кивнул.

– Тебя похитили люди Стэна, а Макс спас.

– Очень интересный вариант, – протянул я. Ничего правдивого я от нее и не ожидал.

– Вот именно!

– Значит, так! – сказал я, резко поднимаясь с кресла. – Кевин! Время разбрасывать камни закончилось, начинаем собирать! Открываем зверинец из предателей. Индире – зелье оборота и ошейник против возврата. Потом в клетку и в городской зоопарк. Подарком от шефов! С небольшим грантом на питание зверюшек!

Женщина кинулась на выход, но Кевин поймал ее за руку выше локтя.

– Пока забери ее мобильный телефон…

Она молчала, тяжело дыша, но глаза пылали ненавистью, когда Кевин вынул из ее кармана средство связи.

– Мне интересно, какой личный номер у Макса? – поддел я шпионку, принимая телефон от помощника.

– Ты за это сегодня же ответишь! – зашипела женщина, сверкая глазами от гнева.

– Да?! Ты, надеюсь, не взрывчатку в моем центральном офисе имеешь в виду? А то придется разочаровать! Она не сработает.

Индира рассвирепела так, что вместо рук появились лапы.

Когда Кевин повел ее по коридору, рычащую от бешенства, я вслед сказал:

– Сейрру я трогать не буду, дети за родителей не отвечают. Все исключительно из-за врожденного благородства, на которое ты рассчитывала, предавая клан.

Когда Кевин вернулся, я, скинув все рабочие папки в открытый ящик, произнес:

– Ты понял, что она просто в струю попала? Решив ловить рыбку в мутной воде?

– Да. – Кир устало плюхнулся на кожаный диван, им же утром переставленный из Дашиной комнаты, чтобы дрыхнуть, пока я занят.

Я оглядел помощника и продолжил:

– Так что все на месте… Холодная война между кланами вот-вот перейдет в горяче-кровавую!

– Ну хоть предателя из клана убрали, – зевнул Кир.

– Во-первых, поздно, во-вторых, ты сам сказал, что, может, еще кто есть…

– Тео, когда ты поедешь к Даше?

– Нет… Никогда… Она от меня убежала… – скрывая обиду и боль, спокойно ответил я, отвернувшись к окну.

Я видел, что Кевин не согласен, но уговаривать меня изменить решение не стал. Мой отъезд не входил в его планы. Корыстный тип, однако.

Что ж, это оправдано!

Мы проснулись от звукового сигнала какого-то недоумка, промчавшегося мимо и приветствующего приятелей-дальнобойщиков. Интересно, они тоже мирно спали? Тогда этому «будильнику» точно припомнят бодрую побудку!

Ник, потянувшись после сна, повернулся ко мне с предложением:

– Давай, пока здесь, заодно и поедим, чтобы потом больше не останавливаться до твоего дома?

– Давай.

С трудом двигая затекшими конечностями, выползла из теплой машины на холод и поскрипела вслед за водителем по тонкому слою только что выпавшего снега.

Мы вошли в тяжелые двери кафе и двинулись делать заказ прямо к бару, где за стойкой из шероховатого дуба крутились две молоденькие девушки со срезанными накосо челками. Здесь что, форма такая?

Утром я сюда не подходила, но сейчас решила все оплатить сама, так как это из-за меня у Ника все заботы. В очередной раз предоставила водителю самому заказывать нам еду. Мне все равно, что есть, а ему… я не знаю, что он любит. Сама пока оглядывала зал в поисках свободного столика. Ник по меню перечислял заказ темненькой девушке-кассиру.

В зале стоял гул, равный табачному дыму, висевшему под потолком.

Тут в двери кафе вошли новые посетители. Я следила за ними, так как в обед незанятых столов почти не было. Но эти двое мужчин в черных пуховиках и джинсах, выглядевшие, как большая часть мужского населения, немного постояв в центральном проходе, огляделись и спокойно пошли в нашу сторону, на ходу доставая из черного пакета что-то длинное… Оружие!

– Ник!

Я грубо дернула его за рукав, вложив в рывок весь страх. Он, оторвавшись от заказа и заметив опасность, толкнул меня в сторону открывающегося для прохода отделения барной стойки.

Девушка-бармен от ужаса закричала, и тут же из-за невзрачной подсобной двери с другой стороны зала появились охранники, налетели на бандитов. Видимо, сначала не разобрав, с кем связались, так как те оружие не демонстрировали.

Бандиты, очевидно чувствуя себя почти карающей десницей черта, уверенно прижав к плечам приклады винтовок, быстро сделали по выстрелу. Охранники почти разом рухнули на пол. Еще секунда, и все, кто обедал в кафе, толпой бросились к выходу. Под громкие крики Ник схватил меня за рукав. Пуховик жалобно затрещал.

Ник втолкнул меня в подсобное помещение за стойкой. Не выпуская мою руку, протащил мимо всех препятствий, с невероятной скоростью проскочил через кухню, так и волоча за собой. Люди пытались бежать, прорваться к дверям, мешая преследователям, чьи стволы уже повернулись в нашу сторону и пули летели нам вдогонку. Бандиты действовали быстро, умело и молча.

– Не смотри назад! – заорал Ник и дернул меня вперед. – Быстрее!

Убийцы продолжали стрелять, наступая почти на пятки, укладывая пули уже вокруг нас. Изредка кто-то из них перезаряжал оружие, но никогда – одновременно.

Я неслась за Ником в сторону запасного выхода по пути, отмеченному на стенах красными стрелками на случай пожара, стараясь даже не дышать. Глаза застили слезы, и мне оставалось лишь ждать, что будет с нами за дверью на выходе из кафе.

За удивительно короткое время я, видимо, успела приспособиться к бешеным происшествиям в своей жизни так, что, утерев непрошеные слезы и преодолев все возрастающее ощущение нереальности происходящего, наверно, как-то включила остатки мозгов…

– Ник, стой! Там у дверей точно засада…

– Знаю. Я возьму их на себя…

– Нет! Слишком рискованно! Давай к поварам! Они здесь все знают!

– Да.

Мы, резко притормозив, кинулись в соседний коридор, ведущий куда-то вниз. Там оказалась развилка, путь, ведущий еще ниже, видимо, в подвал и на кухню.

Влетев в небольшой цех, где над серыми металлическими столами спокойно работали люди в белых фартуках, я что есть мочи заверещала:

– Вооруженный налет!!! Стреляют всех подряд. Охранники погибли первыми!

Полминуты на нас смотрели, как на психов. Однако угрозы, что всех сейчас реально застрелят, звука выстрела как подтверждения моих слов и толчка Ника: «Быстрей! Куда бежать отсюда?!» – оказалось вполне достаточно, чтобы мгновенно вернуть людей в реальный мир.

Мешая друг другу, подсобные рабочие и повара кинулись к квадратному окну приемки продукции. Конечно, оно было высоковато над землей для удобства разгрузки с грузовика, а какое сейчас имело значение, отобьешь ты пятки или нет?

Все случилось в течение полуминуты… Окно раскрыли, щелкнув затвором. Ник за шиворот поймал первого паникера – высокого толстого мужчину с залысиной в белом переднике с темными пятнами в районе «талии» и грубо на него цыкнул:

– Тихо! Они ловят всех! Молчком, быстро прыгнул и отбежал! За ним следующий!

Тот кивнул и прыгнул вниз. За ним организованно последовали остальные. Ник, нацепив на меня такой же, только очень грязный передник, висевший у двери на гвоздике, сам надел чью-то допотопную куртку с прорехами, до этого явно применявшуюся для разгрузки овощей. Мы прыгнули вместе… Проскользнув с поварами мимо толстого бандита в черной куртке и оружием наголо, стоявшего у задней двери кафе, побежали, огибая уличный туалет из белого кирпича, к припаркованной на стоянке машине.

Черт!

Возле «фордика» со стороны трассы ошивались те двое из кафе! Они демонстрировали расслабленность, но не выпускали из рук длинных рулонов из газет. Оружие! За что боролись… Бешено колотилось сердце, и я зажала себе рот ладонью, пытаясь приглушить звук тяжелого дыхания. Что же делать?

Мы с Ником разом нырнули за белую кирпичную стену и притихли, обдумывая ситуацию. Меня сотрясала непонятная дрожь, причина которой крылась вовсе не в февральском морозе, а в леденящем душу страхе, парализовавшем волю и движения.

Рядом на дорожке, ведущей к задней части кафе, остановилась старая желтая машина.

– Запрыгивайте скорее!

За рулем сидел тот самый мужичок-паникер, которого Ник вразумил перед прыжком. Мы пулей влетели в салон его «шестерки». Он рванул, я даже не успела нормально закрыть дверь.

– Спасибо! Вы нас спасли! – задыхаясь от безумного бега, сказала я.

– А вы меня как человека вернули, – грустно усмехнулся водитель, сворачивая в сторону города.

Ник успокоил мужика:

– Да ладно, это первая рефлекторная реакция, ее не стоит стесняться! Сейчас вот сознательно рисковали. Там, у моей машины, двое и у входа один… И все со стволами!

Мужичок после этих слов явно приободрился, повернув на какую-то оживленную улицу, предложил:

– А поехали ко мне? Я вас покормлю и помогу забрать машину…

– А как? – с надеждой спросила я, повернувшись к повару. У меня в машине пакет с золотыми украшениями и карточками остался. Не то чтобы это все очень дорогое…

Карточки восстановить можно. Конечно, это долго и нудно, но все же… А вот золото – это подарки родителей, бабушек, которых уже нет, и подруг. Вот его мне было жалко до слез.

– Да сейчас знакомого из СОБРА дерну, он быстро территорию очистит.

– Тогда позвоните, пожалуйста, – попросила я, стянув с себя чужой фартук.

Ник еще так и не разделся, видно чувствуя себя уютно в драной куртке.

Мужичок достал из кармана черный раскладной мобильник и на ходу набрал номер.

– Николай Степанович! Это Юрий Сергеич! Тут у нас бандитские разборки… Да. Еле успели, но не все… Да, говорят, Диму зацепили… Не видел… Может, и пронесло! Ладно… Угу… Не буду… Давай! Ну вот, – довольно заметил Юрий Сергеич, – сейчас он этим бандюгам прикурить даст! Димка – один из охранников – племянник его жены…

– Они попали под выстрелы первыми, – уточнил Ник. Он выглядел невозможно спокойным, так что его хотелось потрясти, чтобы привести в чувство. Я с болью посмотрела на него… Даже думать о том, что сейчас произошло, было страшно!

– Значит, если эти… еще там, им не поздоровится! – сурово ответил Сергеич.

Шесть часов спустя, от души поблагодарив Юрия за спасение и гостеприимство, мы забрались в заледеневшую, но целую машину. Ник дождался, пока я села и закрыла дверь, и тогда, протянув руку, весело сказал:

– Ну с боевым крещением, Даша! Меня зовут Георгий. Ник – это так… кличка…

– Повторное крещение не считается, – улыбнулась я. – Очень приятно, Георгий, а я уже привыкла тебя Ником звать.

– Ну и зови… Второе крещение? Так вот почему ты попала под опеку моей бабушки?

– Валентины Петровны? Да? – Ник расцвел и довольно кивнул. – Здорово, я просто обожаю твою бабушку! Она чудо!

– Я тоже обожаю, но ее никогда нет дома.

– Зато она там, где больше всего нужна!

– Точно!

На такой мирной ноте он завел машину, и мы поехали домой. А у меня к нему было столько вопросов! Теперь, когда вчерашний шок сменился сегодняшним, мне жутко хотелось узнать все о жизни «мифических» существ.

Глава вторая

Неужели все позади?

Все вышло, как у Льюиса Кэрролла в Алисе: «Нужно бежать со всех ног только для того, чтобы остаться на месте».

Бросив сумку в прихожей и пропустив гостя вперед, прошла за ним, решив поставить чайник. Окинула взглядом свою маленькую уютную кухню, так еще и не веря, что все позади и я снова дома.

Пустые шкафы, выключенный холодильник, почти нет пыли. Явно побывала мама. Подумав о госте, с трудом представила его готовящим себе какую-либо еду.

По дороге мы договорились, что, раз он здесь в любом случае останется, я уйду жить к родителям, мне их очень не хватало, а Ника пока поселю у себя. А там видно будет.

Вот совсем не хотелось ходить по квартире и вспоминать, что и как там было до того, как я узнала, кто со мной жил!

– Ник, я буду привозить тебе продукты.

– Ничего мне не надо, я все куплю себе! – упрямо твердил гость.

Что ж, «Ник с возу – мне легче»! С улыбкой вспомнила, перефразировав, поговорку бабушки.

Достала из отключенного морозильника пакет с молотым кофе и заварила, подставив гостю под нос дымящуюся чашку. Он будто этого и не заметил. Мы за дорогу довольно хорошо сошлись, и я рискнула тихо спросить:

– О чем-то думаешь?

Ник ответил не сразу. Он сидел рядом, наблюдая из окна за хорошо освещенной улицей и практически не шевелясь. Его кофе постепенно остывал. Ник полностью сосредоточился на чем-то своем.

Дав ему время подумать, я налила и себе чашку и села с другой стороны.

– Даш, ты поняла, что это за нами бандитов послали?

– Поняла. – Пить такой горячий кофе было невозможно.

– Я тоже, сразу. Случайностей не бывает…

– Ты что, винишь себя?! – возмутилась я, все же глотнув немного и обжегшись.

– Я никогда не понимал, почему не хищный оборот так низко ценят. Белок, зайцев и прочий «хлам» если и брали в стаю под защиту, то как рабов и слуг. А теперь понял – мы от людей не сильно отличаемся. Трудная ситуация – можем только убегать.

– Да?! – Я сегодня так переволновалась, что счастливое настроение, что нахлынуло на меня, когда мы сели в машину и ночью добрались до дома, все еще мягким пухом оберегало меня от пережитого. А Ник мучился из-за чего-то, что до меня еще не дошло. – А что, есть большая разница: хищный – не хищный?

– Да. Только Федор Георгиевич принял к себе всех на равных правах и приструнил особо высокомерных хищников. Бабушка рассказывала, что наш клан – первое место, где она себя почувствовала настоящим человеком!

– Ужасно! И ты тоже попал рабом?

– Нет, я родился уже в клане. Мне повезло. Конечно, хищные цепляли, но ровно до того, как узнавал вожак… Он быстро успокаивал чистокровных. Но если с ним что случится, все, что создавалось в клане почти полвека, – рухнет. И мы вновь станем рабами.

Я возмутилась, громко поставив кружку на стол:

– А жить отдельно от всех этих глупых законов нельзя? Что за дикость? Хищные – не хищные!

– Нет, запах не скроешь! Если ты не под защитой клана – первый встречный хищник берет тебя себе в рабы. Закон сильнейшего.

Такое мракобесие! Дикость! Резко придвинула кофе к себе, разлив в блюдце половину.

– Нет! Но кто эти законы придумал?! – кипела я от несправедливости, категорично сложив руки на груди. Пить кофе в таком состоянии я не могла.

Ник пожал плечами:

– А что сделаешь? Такое может изменить только сильный хищник. А в нашем клане это вожак и делает. В единственном! В других, в лучшем случае, белок к себе не принимают!

Я вспомнила еще один закон: о браке чистокровных. Меня интересовало, реальный ли это закон. Все же Сейрра не самый кристально чистый источник информации. Надо расспросить!

– А что там о чистокровных?

– Ну если ты чистокровный заяц или еще кто мелкий, это никого не интересует, а вот если чистокровный хищник… то да, это элита! Они могут принимать не только несколько разных видов оборота, еще и время покорения зверя у них короче, – спокойно ответил Ник, закинув ногу на ногу, словно ему стало неуютно.

– А жениться? – тихой мышкой спросила я, прикусив нижнюю губу. Об обороте и зверях я особенно ничего и не поняла.

– Жениться они должны по закону… только на таких же…

Голос его упал, и, только теперь заметив чашку с остывшим кофе, Ник залпом выпил все. Он устал, а я его пытаю. Медленно встала, собрала пустые чашки и, склонившись над раковиной, помыла. Ник так и сидел, заметно приуныв, опершись спиной о стену.

Я, внезапно даже для себя, спросила:

– Ты уже обжегся на ком-то?

Он грустно кивнул. Я взялась отвлекать, чувствуя себя неловко, это ведь я завела этот разговор.

– Ник, а как ты согласился меня отвезти?

– Я как раз дежурил на базе, когда Сейрра подошла к моему столу и попросила вызвать для тебя такси.

– И все?! – недоверчиво спросила я.

Какое он ко мне имел отношение, чтобы вызваться везти меня? Странно!

Ник с минуту помолчал, поджав губы, а потом ответил:

– Я испугался, что Сейрра задумала что-то скверное.

Сейрра? Так вот оно что! Ага, все к себе примеряю! Мысленно покачала головой. Ник молчал, и я продолжила:

– Да? Все так ненадежно? А что она может натворить?

– Не знаю, но ее мать водится с чужаками, – буркнул он. – Сам видел…

– А почему испугался?

– Да она такая… наивная. Я подумал, что мать ее надоумила на что-то гнусное, потому решил взять твою охрану на себя.

Уж не к этой ли чистокровной он имел неосторожность посвататься?

– А вожаку не говорил о решении? – Мне надо было в разведчики идти.

– Его весь день не было на базе. Звонить нельзя, телефоны прослушиваются.

– И что?! Никакой связи?! – удивленно повысила голос я. Нет, в разведчики нельзя – эмоции подводят.

– Если надо будет, позвоню… младшей сестренке. Она уже в институте учится, в этом году поступила, и через нее передам, что надо. Не думаю, что прослушка стоит на всех телефонах клана.

– Ясно.

Я достала из шкафа кипу чистого постельного белья, показала, где хранятся полотенца, и пообещала звонить, если что… Когда Ник вез меня к родителям, по пути показала ему магазины, где можно купить готовую еду. Так-с, с гостем вроде разобралась.

Ворвавшись в дом к ничего не подозревающим и уже давно спящим по причине трех часов ночи родителям и расцеловавшись с ними, поднялась в свою детскую комнату, пристроенную папой над гаражом. Чтобы попасть туда, надо преодолеть настоящий лестничный пролет. Любимое место игр и повод для гордости в детстве.

Переодевшись, медленно спустилась и пошла делиться «впечатлениями». Благо сонные родители, видя мое утомление, удовлетворились коротким:

– Ух, соскучилась по вас – ужасно! Устала… Я пока поживу у вас? Да?

На самом деле меня просто распирало желание рассказать обо всех ужасах, приключениях, а главное, об оборотнях – маме с папой! Да, я понимала, что это будет глупо и они воспримут все как шутку, но во мне словно горел костерок, который в себе держать было сложно… Я сжала руки в кулаки, боясь выпустить эту новость из себя.

Мама возмущалась: как же нужно пренебрегать здоровьем, чтобы так исхудать. Папа подмигнул. Я в ответ только улыбалась, уверяя маму, что две недели спокойной жизни дома – и все потерянное вернется. На расспросы о собаке равнодушно отвечала, что вернула ее хозяину перед отъездом, так как он оставлял мне ее на время.

Наконец сжалившись над разбуженными родителями и сославшись на усталость за сутки пути, подхватила большое зеленое яблоко из вазы, стоявшей на столике в комнате, и ушла к себе переваривать информацию.

Оставшись одна, я долго лежала на диване без сна. Среди знакомых вещей и любимых запахов. Моя крепость – дом детства… И как сейчас оно мне действительно нужно! Место, где я чувствую себя в безопасности!

Подсознательно испытывая глубокую потребность укрыться в надежном тылу, я понимала, что поеду к маме с папой еще до того, как Ник сказал, что будет со мной. Хотелось отрешиться от всех новостей, закрыться в комнате и никуда не выходить… И главное – ни о чем не думать!

Чувство эйфории улетучилось напрочь, обрушив на меня весь страх приключившейся ситуации. И если при Нике я держала себя в руках, то, оставшись одна, просто утонула в ужасе.

Нас могли убить… могли убить! И не раз! Это понимание отрезвило меня не хуже жестокой пощечины. И я наконец провела глубокий разбор всего, что произошло. Опасность, бандиты, и, главное, – я всей кожей ощущала ту пустоту, что будет окружать меня теперь постоянно. После во всех смыслах удачного спасения, долгой дороги по заснеженной стране в маленьком спортивном автомобильчике Ника, бесед о клане и его замечательном вожаке у меня на кухне… я вынудила себя посмотреть правде в глаза.

Я на самом деле влюблена в Тео, по-настоящему! А он… А он – не знаю… Скорее всего, все, чего он хотел от меня, – новых оборотней хищного оборота. Как и сказала Сейрра. Она ему действительно подходит! Не то что я… Иначе его убьет клан. Клан, в который он вложил столько сил и души.

Думать об этом было безумно больно! Да и с обманом я не смирилась. С оборотнями смирилась, а с обманом нет! В любом случае мне ничего уже с ним не светит. Больше я его не увижу. Я накрыла глаза ладонью.

Сама я к нему не поеду. И он сюда не вернется. Зачем? Ника вызовет, и все…

Какая я безмозглая! Убегать, а потом глупо грезить, что он окажется рядом, да еще и с объяснениями своих поступков! Ну никакой логики! Как в анекдоте – ждать весь день его звонка, чтобы не поднять трубку.

Я грустно хмыкнула.

Нет, конечно, я могу помечтать, что богатый красавец влюбленным принцем рванет через полстраны за простым бухгалтером, ужасно стеснительным… но в жизни ведь так не бывает…

Я отвернулась от света фонарей, льющегося в комнату из окна, упершись носом в спинку дивана. Может, если бы ему было лет восемнадцать, я бы поверила. Или мне…

Нет, я и сейчас во все, что угодно, поверю, потому что очень хочу, но отрезвление придет, и что?

Утром, когда заглянула мама, я сослалась на грипп, ужасную головную боль и вниз не пошла.

Два дня я не выходила из детской, слишком подавленная, чтобы плакать или разговаривать. Кушать я не могла, мешал какой-то комок в груди. Зато старалась как можно больше спать, а настырный разум упорно пытался копаться в воспоминаниях.

Мама позвонила на работу и уговорила Наталью Семеновну продлить мне отпуск за свой счет.

На третий день вмешался папа, явившись ко мне с уговорами позавтракать.

– Пап, да все нормально! – вяло ответила я, мечтая остаться одна. – Просто не хочу.

Я чувствовала, что в моем голосе зазвучали совершенно лишние, беспросветные интонации, и постаралась умерить истерику. Надо, чтобы голос звучал спокойно и невозмутимо. Как всегда.

Отец что-то почувствовал, так как оторвался от двери и присел ко мне на диван, спросив:

– Даш, а давай я ему морду набью!

– Пап, ну с чего ты взял?! Кому «ему»?! – Хотя вульгарное слово «морда» подходит к моему случаю невозможно точно. Да и папа удивил: это слово явно не из его лексикона.

– Тому, кто обидел мою маленькую девочку!

– Твоей маленькой девочке почти под три десятка… а ума все нет! – Я, искренне сожалея о нехватке ума, вздохнула и повернулась лицом к отцу.

– Это только кажется, что три десятка. – Папа улыбнулся ласково, как в детстве. Только чудесного чувства, что он возьмется и все исправит, не появилось. – На самом деле моей крохе где-то около шестнадцати, и она только начинает постигать этот мир.

– Пап, какой философ в тебе пропал! – Смеясь, я потерла лоб.

Всегда строгий, папа в нужные моменты был мягче воска.

– Ну а ты думала! Талантливый человек – талантлив во всем. – Папа молодецки хохотнул, поднимаясь с дивана.

А что, папа прав! Что я так расклеилась? Да ну их всех! Буду жить, как жила. Вот и Юльке обещала в гости забежать, как вернусь! И Ник, наверно, меня ищет… Я от родителей ему всего один раз звонила.

– Пап! Подожди меня, пошли пить чай?

– Узнаю Дашу, которая все проблемы решает за чашкой чая!

– Точно. И за тарелкой с бутербродами, – захихикала я.

Я уже сползла со своего дивана, натянула тапки и потопала за папой на кухню.

– Я и позабыл о бутербродах, этих классовых врагах мамы! – Папа все шутил – наверно, я выглядела совсем плохо.

– Ну… пока ее нет, мы о них вспомним.

– Да, но если она придет и застанет нас за вредной едой, я ни при чем! – струсил папа, весело хмыкнув, когда я вынула из холодильника все, что можно положить на хлеб.

– Само собой! Маму я беру на себя! – великодушно пообещала я, нарезая хлеб тонкими ломтями.

Мама действительно застала нас на кухне за чаем и бутербродами. Но ее так обрадовало, как я сидела и болтала с папой, что больше она ничего и не заметила.

– Даша! Обещай, как только вы помиритесь, ты приведешь его к нам. Пусть папа одобрит.

– Кого приведу? Ну с чего вы взяли! – Я почти разозлилась на родителей, заговорщицки переглядывающихся друг с другом.

– С тебя, конечно! Или думаешь, что ты первая пряталась от обиды в постели?

– Ладно. Кого-нибудь приведу!

Я резко села на место.

– Нет… Того, кто так сильно взволновал, – весело уточнила мама.

– Мам, я не хочу говорить на эту тему.

– Дашенька, – вмешался папа, – вот и посмотришь. Если он явится и будет пытаться наладить отношения, значит, сильно нужна. А нет… Тогда и говорить не будем. Мужчина дорогую ему женщину просто так никогда не отпустит! – официальным тоном закончил он, приподняв подбородок.

– Папа знает, что говорит! – поддакнула мама.

Я прищурила глаза и поджала губы, скрыв улыбку. Злость прошла – небось они два дня обсуждали тактику. Что бы я делала без родителей?

– Ладно, если вдруг случится чудо и все наладится, обязательно приведу, – великодушно пообещала я.

Родители, переглянувшись в немом согласии, расцвели на глазах. По их мнению, доченька – такая драгоценность, что по-другому и быть не может! Смешно и здорово, что в тебя так верят. На какое-то время на сердце стало легче. Еще бы, я сама в это поверила! Но ненадолго.

Но в любом случае я поняла, как это здорово, что у меня есть они и уютный дом, в котором выросла, где меня, как раньше, любят, всегда ждут и где мне неизменно рады. И это единственное место, в котором я могу прийти в себя после сильных потрясений и боли.

Поболтав с родителями, в хорошем настроении пошла к себе одеваться. Так как задумала навестить Ника и Юлю с Людой.

– Мам! Я пока от вас уходить не хочу! Что с моим пуховиком? Я же говорила, – улыбнулась я, – грохнулась на льду со всего размаху, вон скулу себе разбила. – И ткнула пальчиком в незаметный шрам на щеке.

Мама тяжело вздохнула, покачала головой.

– Даш, ты так и собираешься ходить по городу в таком виде?

– Нет, я куплю себе новый пуховик. Еще лучше…

– Ну и правильно, сейчас как раз кругом распродажи.

Хорошо, маму успокоила, но сама-то я знала, что денег почти нет, а надо столько всего! И новый телефон – мой пропал, когда нас поймали бандиты… и пуховик, и кредит. Родителям о деньгах говорить не буду, а то хвост лжи до Луны дорастет – ну что за курсы повышения квалификации такие, что ничего не дают?

Когда я уже оделась, из кухни появился папа и, вытирая руки полотенцем, следил за моими сборами. Всю жизнь у нас с ним были отношения, как в анекдоте: «Папа, я вышла замуж». – «Ничего не знаю! В девять чтобы была дома!» Впрочем, тот факт, что я жила отдельно, немного его смягчил.

Сейчас он предложит меня подвезти.

– Даш? Давай я тебя подвезу?

Я как знала! Скрыв усмешку, ответила, отложив расческу:

– Не, пап! Я сама… Спасибо! Я по городу соскучилась, прогуляться хочу.

Выбравшись из дома, прошла по пешеходной дорожке между двух рядов домов с маленькими заснеженными палисадниками. Февраль есть февраль, и, выйдя на угол перекрестка, где кончался частный сектор, я поняла, что отчаянно замерзну. Подумывая вернуться и все же попросить отца подвезти, прямо напротив приметила присыпанную снегом одинокую рыженькую машинку Ника. Меня ждет?! В такой мороз? Надеюсь, не постоянно!

Одолеваемая противоречивыми чувствами, я покачала головой и, приблизившись к машине, костяшками пальцев постучала в окошко:

– Ник, привет!

Он быстро распахнул переднюю дверь:

– Садись, Даш…

Сухой тон. Ну что у него вновь случилось?

– Что произошло, Ник? – обеспокоенно спросила я, снимая перчатки.

– Звонил сестричке, на нее напали… В офисе нашли взрывчатку… В общем, бедлам…

– Ник, езжай домой! Ты там нужен. Видишь, у меня все в порядке. Еще неделю дома, а потом работа, работа и еще раз работа, – пошутила я, сунув перчатки в карман.

– Я не оставлю тебя… Опасно.

– Ясно: ты упрямец.

– Через бабушку сообщил вожаку, что с тобой все в порядке.

– Спасибо, – вежливо ответила я. Не думаю, что это кого-то волнует. Да и Ник здесь, чтобы его возлюбленная глупостей не натворила, а никак не из-за моей персоны…

Но хоть по делам мы поехали моим.

Я забежала к Юльке, которая охала-ахала по поводу моего радикального похудения; наметила встречу с девчонками на свободный день; заехала на работу и, прослушав лестные оценки своему новому облику от сотрудников, наконец написала долгожданное заявление Наталье Семеновне об отпуске за свой счет и поскорее убежала.

А потом Ник отвез меня к родителям.

И начался ад.

Ночами горько плача, каждый раз днем я, надеясь, что некий смуглый принц все же явится пред мои прекрасны очи, под сочувствующими взглядами родителей изображала нормального человека, и это сердило еще сильнее… Мне казалось, еще один день – и он явится… Что за глупые мечты! Я себя в такие минуты ненавидела и все равно ждала!

Пошла неделя… никого.

Восемь дней… никого.

Десять дней…

Ника я видеть не хотела. Отзванивалась изредка, чтобы он не поднял шум по поводу моего молчания, но подозревала, что он близко.

К родителям на чай зашла соседка, которая рассказала, что у нас на яблоне поселилась белочка. Мои не поверили. Вежливо кивнув, папа даже что-то добавил насчет кошек.

Зато я знала, кто это!

Чтобы не сойти с ума, усиленно занималась домашним хозяйством.

Мама принялась возиться с будущей рассадой, готовя семена и ящички под нее. Это было ее новое увлечение, так как потребности в овощах не было, папа прекрасно зарабатывал. Но папа не протестовал, сколько себя помню, они неизменно уважали занятия друг друга.

Надев как-то старую мамину куртку, я взялась ей помогать, вынимая ящички из гаража и перенося их через двор – в дом на кухню. Когда я пошла в гараж за последним ящичком, мне на глаза случайно попался до боли знакомый силуэт пса, сидевшего на очищенной до асфальта дорожке перед домом. Я медленно отряхнула руки и заставила себя спокойно идти дальше… Ну вот, дожила! Теперь буду видеть его в каждой тени! Я расправила плечи, решив не смотреть. Но все же не выдержала и медленно обернулась… к Пирату, который уставился на меня, широко распахнув глаза.

Неужели он думает, что я ему обрадуюсь? Склонив голову набок, пес вопросительно устремил свой взгляд на меня. Его хвост часто-часто бил по снегу, взбивая снежную крошку.

– Ну неужели… – рыкнула я, резко направившись прямо к «домашнему питомцу».

Он радостно вскочил навстречу, но у меня были совсем другие намерения! Взяла себя в руки, но не удержала… меня просто взбесил до белого каления его довольный собачий вид!

Он что, меня круглой дурой считает?! Думает, что я буду вокруг него бегать и радоваться, что «песик» нашелся?

Не выйдет! Лжец! Хватит из меня посмешище делать!

Я в гневе тащила за собой лохматого обманщика к его шикарной машине, проклиная тех, кто придумал жалость и милосердие. Эта пушистая сволочь, упираясь всеми четырьмя лапами и цепляясь об асфальт, издавала когтями мерзкий звук и чертила многочисленные дорожки светло-серого цвета. При этом пес, забавляясь, корчил довольную морду, корыстно стремясь затормозить мой безумный шаг.

Несмотря на мои старания, вперед к автомобилю мы почти не продвигались, так и застопорившись в десяти метрах от моего дома и примерно так же от его машины. Просто ужасно! Негодяй, извернувшись, лизнул меня в руку, прижался мокрым холодным носом к ладони и замер. Мое сердце дрогнуло.

Не выйдет! Не поддамся! Все, я кремень… наверно. Чую, сейчас все скверно кончится… Я опустила руки.

Миг, и все поменялось. Он схватил зубами мою штанину и настойчиво потянул к машине, мягко подталкивая.

– Нет! Я не хочу! – Я не могла вырваться.

Обида сковала меня, как цепями, остатки сил ушли, чтобы сдержать слезы. Пират быстро подтащил меня к машине, нырнул под нее. Раздалось пиликанье сигнализации и щелк. Двери открылись, а он сам чудом появился сзади в одних спортивных штанах. Горечь и боль подкатили к горлу при виде этого «героя из мифологии», окончательно перекрыв дыхание. Руки, которыми я пыталась оттолкнуть Тео, тряслись.

– Что ты такое? – выдохнула я. – Злодей из сказки? Мутант, урод? Кто?

Потом, махнув рукой, резко развернулась и шагнула назад, намереваясь убежать, но Тео легко поймал меня.

– Отпусти! – выпалила я, попытавшись его ударить. Он с легкостью перехватил мое запястье. Я сморгнула непрошеные слезы.

– Даш, постой спокойно. Давай поговорим.

– Да пошел ты… – Меня взбесило, что он еще и указывает, что мне делать.

– Ты мне совсем не веришь, да? – поинтересовался Тео, склонив голову набок, как делал это собакой, и в его голосе послышался скрытый смех.

– Ты винишь меня в этом? – Его смех меня просто взбесил. – Это я несколько месяцев изображала собаку?

– Даша… – Тео стремительно подхватил меня на руки и проворно залез в машину… как когда-то.

Его подбородок оказался возле моего лица, и я ощущала его теплое дыхание в холодном февральском воздухе. Тео захлопнул дверь и прижался ко мне так, будто ничего ему больше и не нужно. Но почему-то моя обида не прошла, а стала еще больше, вызывая постыдные жгучие слезы.

Ну что за глупость лезет в голову: хотелось прижать его к себе, погладить по черным кудрям, но… как ему верить?!

– Тео, я слушаю! Ты хотел поговорить, – сухо сказала я, отстранившись.

– Даш, когда ты уже многое о нас знаешь, я могу объяснить все.

В голове все плыло, силы на сопротивление его натиску приходилось выуживать огромными щипцами из оставшейся доли разума.

Когда вез Дашу к себе, удобно устраивал ее на своих коленях и рассматривал спящее лицо в мягком свете сумерек или рассвета. Невзирая на то, что до сих пор все еще жаждал убить тех негодяев, которые напали на нас, я постоянно вспоминал те чудесные мгновения. И как мне не хватало ее рядом теперь.

Когда Даша уехала, я хотел только покоя, разве нет? Хотел. Но не мог найти себе места. И не нашел. И если бы Кевина не ранили подкараулившие силовики Стэна, я бы приехал в тот же день, когда Ник сообщил, что доставил Дашу домой.

Из машины я выбрался уже псом. Даша была во дворе. У меня внезапно пересохло в горле, а сердце бешено забилось. Сейчас я искренне недоумевал, как смог выдержать неделю без нее.

Я ощутил в душе краткий прилив счастья и сбросил давивший на меня все это время груз. Даша, заметив меня, молча буравила холодным взглядом. Почему-то я не удивился, поэтому смирно уселся перед калиткой и поджал уши.

Она приблизилась ко мне твердым шагом и, схватив за холку, потащила к машине…

Зато я был так счастлив, что она снова рядом. Дотягиваясь до любой ее клеточки, старался поцеловать и прижаться, выражая всю свою тоску. Хорошо, что сейчас был псом, человеком она меня и близко бы не подпустила…

Зубами я утянул Дашу к машине. Торопясь изо всех сил, чтобы она не убежала. Вмиг открыл двери брелком автосигнализации, натянул штаны, спрятанные под колесом, и втащил Дашу в салон, посадив к себе на колени.

От невыносимой жажды, пронизывающей меня до костей, я прижался к Даше, не в состоянии надышаться ее запахом. Счастливое сумасшествие! От чувства правильности происходящего хотелось петь. Пальцы требовали клавиш… Я прижался к ней еще сильнее.

Даша, тяжело вздохнув, мягко оттолкнула меня, соскользнула на свободное место рядом и потребовала пояснений. Отрываться не хотелось, но я опасался ее испугать. И так она думает, что я неведомая зверушка.

– Даш, дай мне пару минут… Я так соскучился.

Но она пресекла все мои попытки обнять ее снова.

– Смеяться не над кем было? Телевизор бы купил… – с плохо скрываемой обидой сказала Даша, прикусив губу. В ее исполнении выглядело мило, не то что у Кевина.

Я убрал руки. И со вздохом согласился.

– Давай поговорим, это моя вина… я давно тебе задолжал объяснения…

– Именно!

И уставилась на меня своими глазищами, чудесными, глубокими. Вновь не удержавшись, я потянулся к ней, но Даша, раздраженно поджав губы, отодвинулась.

– Ладно. Тогда давай в людное место, иначе я… В общем, поедем куда-нибудь.

– Давай я сначала пойду переоденусь. – Она потянулась к двери. – На мне мамина куртка для работы в саду…

– Нет!

Я быстро вышел и сел на водительское сиденье, где у меня лежала остальная одежда. И заблокировал все двери. Еще не хватало брать штурмом дом будущих родственников!

– Почему это? – возмутилась Даша, стукнув по моему сиденью ладошкой.

– Нет, я больше тебя не отпущу, пока не поговорим! Ты сейчас сама себя расстроишь, надумаешь всякого, а мне тебя из дома родителей как вытаскивать? Не выйдет! Не пущу!

Даша рассмеялась. Наконец! Мне стало так тепло. Она, еще улыбаясь, пояснила:

– Но куда-то идти в таком виде? Некрасиво! И как ты это себе вообще представляешь?

Я уже оделся, постоянно задевая коленями за руль, и, с трудом обуваясь, предложил:

– Давай заедем в магазин и там все тебе купим?

– Нет, спасибо, – сухо ответила она и отвернулась.

Дурень! Знал же, что Даша гордая, и все равно о магазине ляпнул. Покачал головой и попробовал исправить ситуацию:

– Ладно, давай я все с себя сниму и пойду в одних спортивных штанах? Могу босиком? Меня, например, это не смущает, как и твой вид! Самое оно!

Она вновь рассмеялась:

– Ну ладно. Если босиком – тогда согласна!

Я завел машину и повез ее к «кораблику».

– А откуда ты… Ах да… – сама себе сказала она и, взглянув на знакомое кафе, опустила взгляд под ноги. И снова на лице скорбь всего мира… Ну, Даша. Я вздохнул. Припарковав машину рядом с кафе, принялся снимать обувь.

Честно… я знал, что она такого зрелища не выдержит.

– Ты что? Тео! Я пошутила! Обуйся сейчас же! – Добрых людей так легко обидеть, они такие чудесные. Я от всей души улыбнулся.

– Попалась! И я пошутил!

– Ага! Хорошо! Тогда разувайся! – потребовала она.

– Э… нет. Мне тебя еще нести!

– Куда?!

Она явно такого не ожидала. Я быстро подлетел к ее двери, распахнул и поднял Дашу, воспользовавшись ее замешательством.

Она уже на пороге прошипела:

– Поставь на место, шутник! Сейчас решат, что мы пьяные!

– А я и есть пьяный!

– Ты думаешь, это кого-то волнует?

Ставя ее на ледяной мрамор перед входом, я понял, что ничего не понимаю в женской логике.

Хотя Даша ожидала ужаса в глазах посетителей, на нас никто не обратил внимания. Точнее, не больше, чем всегда в таких случаях.

Даша села за столик в дальнем углу и, прилежно сложив ручки, произнесла:

– Ну вот, людное место… Давай говорить…

– Ты что-то особенное хочешь?

– Кофе…

– Кофе и?.. – спросил я, склоняясь к ней, чтобы еще раз прикоснуться, и вдохнуть ее благоухание, и еще раз почувствовать – она рядом. Теперь мне казалось, что тот хаос, в который превратилась моя жизнь в последнее время, остался далеко позади!

– Кофе и все, – отрезала Даша, отодвигаясь от меня вместе с железным стулом.

Я сделал заказ мальчику за стойкой и, вернувшись за столик, принялся рассматривать Дашу. Она, не выдержав, сказала:

– Тео, прекращай на нервы действовать! Давай рассказывай, как попал сюда…

Мой рассказ занял от силы пять минут. Даша молчала, нервно отбивая что-то непонятно-феерическое пальчиком о пластик стола.

– И кто это был, вы так и не узнали? – задумчиво спросила она.

– Узнали… То приглашение состряпала Индира, а вот кто меня спас и зачем-то увез сюда, я не знаю…

– А кто эта Индира?

– Ты перед кем-то дверь захлопывала? – вспомнив переговоры, уточнил я, криво усмехнувшись.

– Вроде ни перед кем. – Дашенька задумалась. – А, точно! Да, захлопывала. Так это она?! Да?

– Да, а Сейрра – ее дочь!

– Вот это да! – Дашино изумление длилось недолго, она вновь поджала губки и строго посмотрела на меня. – А что там у вас с притеснением не хищников? Что за крутой хищный оборот?

– Даш, я так сразу коротко не отвечу, попробую подробно рассказать. Мой клан – это, мягко выражаясь, разношерстная компания, связанная общими интересами по добыванию хлеба насущного и сохранению порядка с помощью сохранившихся законов давно исчезнувшего города оборотней, что располагался на севере России несколько тысяч лет назад.

Тема не самая приятная, но Даша слушала, затаив дыхание, и мне пришлось продолжать:

– Я принимаю в клан всех, абсолютно не придавая значения, к хищному или «рабскому» обороту относится человек. Кто-то может петь, кто-то – танцевать, а кто-то – прыгать белкой. Для меня это все неважно. Главное – чтобы человек достойный!

Принесли кофе. Пока я ничего себе не заказывал, надеясь на то, что аппетит придет во время еды даже у Даши. Поэтому, потягивая дрянной кофе из белой фаянсовой чашки, продолжал:

– Что ж, моя тактика оправдала себя. За четыре с лишним десятилетия управления, а бывало всякое, столь различный клан стал одной семьей. Очень богатой и заботливой по отношению к своим. Есть, конечно, бунтари, но все в меру. Насильно я никого не держу, скорее наоборот! Меньше клан – меньше проблем.

– У вас есть какие-то ограничения по отношению к нехищным? – строго задала вопрос Даша, заглядывая мне в глаза.

Сердце молнией прорезала ревность.

– Это ты о Нике? – не подав вида, спокойно спросил я. – Он чем-то недоволен? Да?

– Нет. – Она мягко улыбнулась, и я задрожал от желания поцеловать эту нежность… – Дело в его бабушке! Он рассказывал, что Валентину Петровну обижали. Я ужасно возмущалась. Дикость какая-то! Почему они это терпят? – Даша отодвинула противный кофе и с упреком уставилась на меня в ожидании пояснений.

Я подумал, что скоро сойду с ума…

– Даш, я и сам не понимал, долго не понимал, почему все так происходит.

– Теперь понял?

– Да. У нехищных нет стадного инстинкта. Вот представь: какая-то опасность… Хищные, – любые: слабые, сильные, ненавидящие друг друга – тут же объединились, сбившись в стаю, оставив распри на мирное время, а вот нехищные… – Я покачал головой. – Максимум, что они делали и делают, – собираются всей семьей против целой стаи врага. И все! А поодиночке, сама понимаешь, они никто! Да и психология тех, кто привык подчиняться наглым, неизживаема! Я буквально сорок лет взращивал у них чувство собственного достоинства. Не у всех, конечно, в основном у стариков! Родившиеся в клане всегда ощущали себя ровней хищным.

– Тебе, наверно, очень тяжело с ними было? – наконец посочувствовала Даша.

– Ужасно! Намного легче перебить правящую верхушку клана.

– Да-а? – Она замкнулась, тут же решив, что я серийный убийца. Но в любом случае говорить – так все.

– Да! У меня всегда с терпением плохо было. А наш вожак относился к своим людям как к настоящим животным.

– И ты их всех убил?!

Видимо, я окончательно шокировал девушку. Прищурившись, я секунду помолчал.

– Нет, не всех. Но в любой схватке волк борется до победы или до смерти! Но тогда я победил только вожака. Остальных – проучил. К тому моменту в клане осталось с десяток шестерок вожака и несколько чистокровных, которых он трогать опасался. А меня он еще не знал, я только появился после овладения зверем. Вожак тогда избил мою мать. Волк не может поднять руку на волчицу!

– Волк… А что это такое «овладение зверем»?

– К огромной нечеловеческой силе и длинной, в сравнении с человеческой, жизни прилагается период одоления зверя, который растягивается на несколько десятилетий.

– Как это? – Глаза Даши заблестели. Небось все по сказкам судит.

– Ужасно. Появляется необоримый зов, который уводит далеко от цивилизации. И мы десяток лет бегаем на воле, зверь зверем. И надо приложить уйму усилий, чтобы вернуться к нормальной жизни, которая пугает. Это своего рода болезнь. Тяжелая, которая ломает многих, оставляя навсегда жить в лесу.

– И что, многие остаются? – тихо уточнила Даша, сильно сжав пальчиками ложку, которую как только не вертела от волнения.

– Очень! Особенно тяжело полукровкам. Они не имеют той силы, что есть у чистокровных. Их потому и немного среди оборотней в стаях.

– Полукровкам… – задумчиво повторила Даша и опустила голову. Что она еще себе придумала?

– Ты понимаешь, что за все надо платить?! Вот это плата за силу, за лишнее время жизни, за все прелести оборота… Первое десятилетие после овладения зверем – оборачиваться очень тяжело и больно. Потом появляется навык.

Даша какое-то время молчала, затем, склонив голову набок, спросила:

– А сколько тебе лет?

– О… много! Если без времени, когда я бегал по лесу, то семьдесят.

– А со временем?

– Девяносто…

– Н-да… Бессмертный?! – Дашины глаза стали необыкновенно большими.

Я расхохотался:

– Нет, теперь стареть буду так же, как ты.

Тем временем стемнело, и Даша, вспомнив о родителях, взяла мой телефон – предупредить.

Я подслушивать не стал, пошел к стойке заказать что-то на ужин. Пицца здесь ничего, а вот кофе…

Пообещав маме рассказать о том, куда я пропала, позже, рассматривала великолепный шерстяной свитер Тео со спины и задумчиво постукивала телефоном по подбородку. Сколько всего услышала! В душе появилась жажда устроить революцию среди нехищных, но, конечно, это глупость…

Тео правильно делает. Конечно, путь, выбранный им для переустройства, очень сложный и медленный, но зато бескровный. По мне, так самое страшное – все исправляется только в пределах клана Тео. В других, как я поняла, все ужасно. Как сказал Ник, «балласт к себе не принимают».

Я отодвинулась от стола. Официантка в длинном, почти до пола, белом фартуке забрала полупустые чашки и вытерла стол.

Глава третья

Тео явно увлекся. Сейчас он стоял и указывал бармену на все подряд, что было сладкого в витрине… Обжора.

Такой хороший! Я даже поежилась от сладкого чувства, которое появилось при виде этого… чудесного человека. Но тут на мое плечо легла чья-то рука и почти в ухе раздался тихий и такой знакомый голос, который вернул меня с небес на землю. Резко вывернувшись, я с неприязнью отстранилась.

– Збруева, ты совсем опустилась в своей неприхотливости. Уже кафе с огородом путаешь! Замуж надо вовремя выходить, а не набивать себе цену.

Желчный ты уродец, Эдик! О боже! Только не сейчас… За что?! Я мысленно схватилась за голову, раздражение скрутило меня изнутри горячей спиралью. Но, повернувшись с царской улыбкой к уроду, севшему за соседний стол с тремя незнакомыми мне мужчинами, я ответила:

– Да с таким, как ты, хоть с макияжем и на шпильках спать ложись, все равно на сторону смотреть будешь!

– Гы-гы… точно! – И надулся как петух. – А где твой блохастый друг?!

– Вон он!

«Блохастый друг», заметив, как я разговариваю с Эдиком, тут же появился рядом. Молча одной рукой вытащил его из-за стола и, приподняв повыше, потащил к выходу.

Неужели съест?! Ну что за дурость у меня в голове! На нас уставилось все кафе. Так стыдно! Я встала и, подхватив куртку, кинулась следом за Тео. Нам в спину раздались недовольные возгласы спутников Эдика, которые тоже потянулись за нами.

Боже, как я не люблю все эти дрязги! Еще ничего серьезного не случилось, а меня уже трясло!

Что он сейчас задумал? Лишь бы с ним ничего не случилось. Этих с Эдиком – четверо! Карусель ужасов, рожденная недавним опытом общения с бандитами, вогнала меня в панику, но, взяв себя в руки, я спустилась со ступенек и застыла немой тенью за спиной Тео. Разговор уже шел, говорил Эдик.

– Убери руки, какое право ты имеешь! Убери руки! Мужик, ты чего?!

Ярость и гнев оборотня расходились вокруг мощными волнами. Я решила не умничать, влезая в драку или одергивая Тео, но все же тихо сказала:

– Вижу, вы уже познакомились.

Тео от моих слов немного подобрался. Эдик сплюнул и презрительно выдал:

– Приперлась тщеславие свое побаловать?!

– Ты еще не понял, как надо вести себя? – процедил сквозь зубы Тео, крепко встряхнув Эдика.

Мне было ясно, что Тео сдерживается от возмездия в полную силу. А ведь при надобности легко убьет… он до сих пор держал Эдика на вытянутой руке без признаков усталости.

– Эй, мужик! – Я повернулась и посмотрела на парня, выглядевшего настоящим русским богатырем, если, конечно, на богатыря надеть джинсы и теплую красную турецкую рубашку из байки. На данный момент он стоял возле лестницы впереди двух других мужчин, выглядевших на его фоне менее представительно. Ага, это те, что сидели за столом с Эдиком, подтянулись. Здоровяк мирно продолжал: – Он не трогал твою бабу! Они знакомы. Просто поздоровался, и все!

Тео среагировал мгновенно. Провернув Эдика полукругом в воздухе, швырнул лицом в снег и, поставив ему на спину ногу, невозмутимо произнес, копируя тон:

– Я его еще не трогал. Мы знакомы. Просто поздоровался, и все!

Тут в разговор влез этакий мелкий побегунчик, тип мужичка под народным названием «живчик» – черноглазый брюнет невысокого роста. Рядом с великаном в красной байке он смотрелся, как «Ока» на фоне КамАЗа.

– Наше гостеприимство не знает границ. Но ты кто такой и откуда тут взялся?! Я тебя первый раз вижу! – гнусавым голосом начал чернявый.

Интересно, он так же себя вел бы, если бы не ощущал рядом своего представительного друга?

– Стой спокойно! – Благодушные интонации в голосе Тео сменились ледяными. Я поежилась и отступила, судя по всему, кое-кому сейчас место понадобится…

Эх, не надо было никуда ехать… Вот и Тео в драку втянула. Я с надрывом вздохнула и крепче запахнула куртку.

– Не понял, ты че?! Что-то против нас имеешь?! – набычился парень, но пока с места не сдвинулся.

– «Не понял»?! Поясняю: вот этот два раза пытался изнасиловать. Сегодня наконец нарвался.

Грязно выругавшись, мелкий взревел: «Я тебя достану, подонок», – и кинулся на Теодоро. А зря. Тот поймал нахала на подлете и мягко швырнул головой в большой грязный сугроб, оставшийся от снегоуборочной машины.

Надеюсь, не у меня одной было ощущение, что Тео играет? Если так, то другие не должны испытывать его терпение. Все взгляды были направлены в сторону чернявого. Тот немного побарахтался в снегу и, когда выбрался, стиснул зубы и вынул из кармана нож.

– Предупреждаю: еще одно движение, и ты полетишь в стену, – спокойно пообещал Тео.

Черненький притормозил и, повернувшись к здоровяку за поддержкой, сказал:

– Что ты молчишь, Лех?!

– А что я скажу, если ты неправ? Мы только начали разговор, ты набычился…

– Лех, я такого от тебя не ожидал… – тихо пробурчал униженный и оскорбленный брюнетик.

– Торопишься все. Если твой друг на самом деле такая гнида, как говорит этот человек, а ты его за наш стол приволок, – с тобой отдельный разговор будет.

– Да кому ты веришь!

– Никому. Я и собрался выяснить, а ты помешал… – И вновь богатырь повернулся к Тео. Я в этот момент посмотрела на вход в кафе. По моему ощущению «разборки» начались уже давно, но так как охранники только что появились, значит, прошло не больше пары минут. Они покрутились на ступеньках и вернулись внутрь.

Я взглянула на Эдика. Руки его тряслись, зубы стучали, кожа побледнела и стала одного цвета с курткой. Когда Тео за шиворот приподнял его, в лице Эдички мелькнул неподдельный страх.

– Не надо, пожалуйста! – Он едва не плакал, а я невольно придвинулась, чтобы удержать Теодоро. – Я просто пошутил!

– Когда?! Когда в ее квартире к ней полез или с Андреем на той аллее?! – резко уточнил Тео.

– Да что ты телке веришь?! – влез чернявый. – Они такого на…

– Ты, недоверчивый, заткнись! Сейчас еще заработаешь! – спокойно пообещал оборотень.

Тот было взбрыкнул, но его остановил Леха:

– Дай послушать человека, а!

Все повернулись к Эдику. Тео поставил его на ноги и сказал:

– Так что?

– Я пошутил… Я только хотел… Ей бы понравилось… Она и сама…

– Гаденыш, – взревел Тео, тряхнув его еще сильнее, – я ведь тебе башку сверну, если ты только заикнешься, что Даша сама хотела!

– Да, она сама хотела! – нагло повторил Эдик, одними глазами повернувшись к Лехе за поддержкой.

Удар последовал незамедлительно, и, взвыв от боли, Эдик резко дернулся и повалился на землю, держась за скулу. Я поджала губы. Противно смотреть.

Эдик медленно поднялся на ноги. Вот же трагик погиб в нем, это была всего лишь пощечина. Причем я видела, что Тео сознательно остановил руку в последний момент…

– Он там был оба раза, так что не ври, – тихо сказала я, с презрением наблюдая за страданиями своего «приятеля». Выражение недоверия у Лехи после моих слов исчезло, и он, сурово прищурившись, посмотрел на Эдика. Тот понял, что счет не в его пользу, но игру решил довести до конца.

– Она давно ко мне клинья подбивала!

– А ты еще и… хвастун, – с заминкой прошипел Тео. – Я бы тебя точнее назвал, да тут дамы!

Он здорово разозлился. Схватив Эдика за левую руку, он сломал ему пальцы. Как прутики!

Эдик теперь заорал по-настоящему.

– Это чтобы руки не тянул, если девушки тебе отказывают! – невозмутимо пояснил оборотень. – Помнишь, что ты собирался делать на аллее?

Я наблюдала за мучениями Эдика, и мне было его жалко.

– Даша, не переживай за эту мразь. Он никого, кроме себя, не щадит. – Тео, как всегда, все замечал. Он прав, если бы не Пират, все кончилось бы по-другому.

– Не пачкай рук, он того не стоит, – тихо откликнулась я, отвернувшись.

– Нет, Даш. Такие не понимают жалости. Они понимают только силу, и то только когда ее применяют против них.

– Я ничего… Я пошутил, – взвыл Эдик. – Она отказала, а я таскался к ней два года, как дурак, вот и решил… Это была шутка… Шутка!

– В твоем случае если девушка просто с тобой разговаривает – надо быть уже благодарным! – сказал Тео и поднял руку.

Эдик с испугом отпрянул от Тео, и на его джинсах начало расплываться мокрое пятно. Отойдя на два метра, он развернулся и побежал в сторону дороги.

– Надо бы обе руки ему сломать, – бросил ему вслед Тео.

– Да ладно… Ему это так не пройдет, завтра же весь город узнает! – пояснил Алексей, сдвинув брови. Потом подошел к Тео и сказал: – Ну давай познакомимся, что ли…

Тео кивнул и, протянув руку, представился:

– Федор.

– Алексей… Ох, – скривился здоровяк, когда Тео своими тонкими длинными пальцами легко вернул ему мужское пожатие. – Силен!

С остальными Тео знакомиться не стал. Повернувшись ко мне, сказал:

– Даш, ты замерзла, иди в кафе или, если хочешь, в машину…

Спорить при всех было глупо, а так как я уже стояла на пороге, то вошла в кафе. Но тут, не до конца прикрыв дверь, остановилась и прислушалась.

– Ни за что не поверю, что весь сыр-бор из-за бабы… На фиг нужно, – недоверчиво хмыкнул тип с противной ухмылкой, все это время молча наблюдавший за происходящим. – Сегодня одна, завтра другая…

– Это дано понять только полноценным мужикам, общественные вибраторы не в счет, – резко оборвал его Тео.

Тот спорить не рискнул.

– Дерзкий ты, Федор, – рассмеялся Алексей. – Ну я тебе завидую. Мне вот пока некого защищать.

Судя по шагам, они поднимались по лестнице.

Старинное правило гласит: тот, кто подслушивает, хорошего не услышит. Кто виноват, что я услышала пошлость? Хотя Тео точно сказал!

Я рассмеялась и, открыв вторые двери, вошла в зал и побрела к нашему столику, на спинке стула которого одиноко висела куртка Тео. Я еще не успела сесть за стол, когда услышала:

– Так вам сюда заказ или с собой? – На меня недовольно взирала худощавая официантка. Я только что обратила внимание и на другие любопытные взгляды.

Ага, вошла, да еще улыбаясь… Ясно, все дружно решили, что я стравила мужиков и радуюсь. Вот и ответ.

– Да, все с собой!

Когда мы шли к машине, Тео в руках нес два пакета, я держала коробочку со стаканчиками сока, трубочки лежали внутри.

– Я смотрю в глаза твои и понимаю, что попал в капкан любви, – весело пропел Тео, устанавливая пакеты на заднем сиденье.

У него превосходные голос и слух… Моих десяти лет музыкальной школы хватило это понять.

– Ерничаешь все, – буркнула я и отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

– Я?! Никогда! – Оскорбленная добродетель закрыла заднюю дверь и помогла влезть мне, подержав коробку с соками.

Переполненная впечатлениями, я пыталась разобраться в том, что на меня сегодня свалилось. Рассказы о полукровках, бывших вожаках и прочее… но сейчас меня больше всего захватили последние впечатления от стычки с Эдиком. Да. Тео – герой и очень даже замечательно вразумил наглеца… Мой герой! Сколько во мне благодарности…

А еще это ответ на вопрос: «Возможно ли встретить настолько положительного мужчину?» Сейчас я бы поддержала Валентину Петровну! Но вот именно поэтому мне надо остаться одной, чтобы все обдумать без его чарующего воздействия.

Заводя мотор, Тео спросил:

– Поехали в другое кафе?

– Нет, мы хотели поговорить. Мы поговорили, а свои вкусные штучки – покушаете с Ником, он у меня сейчас живет. Хотя ты знаешь, это же он тебя направил…

– Даш, ну пожалуйста! Не убегай! Побудь со мной.

– Давай отложим все на завтра, – заторопилась я домой, чувствуя необходимость напомнить своему дрожащему предательскому сердцу, что этот замечательный мужчина не для меня по двум большим причинам.

Мы влились в поток машин. Тео здесь неплохо ориентировался. И когда успел все изучить?

– Я почему-то с тобой забываю обо всем – о проблемах, врагах – и чувствую себя проказливым мальчишкой, – не отрывая взгляда от дороги, почти серьезно заметил Тео, поворачивая вправо на оживленном перекрестке.

Я поерзала на сиденье.

– Ну это я могу тебе разъяснить! Ты настолько привык в образе собаки действовать мне на нервы, что до сих пор не можешь остановиться. Это как рефлекс – видишь меня и начинаешь озорничать.

– Да, в этом что-то есть! – рассмеялся Тео, сворачивая к родительской улице. – Все равно не хочу тебя отпускать!

– Нет, я сейчас к родителям. Во-первых, они волнуются, а я уже вышла из возраста, когда думаешь, что они вечные. Во-вторых, мне лучше мыслится в одиночестве, в-третьих…

– Даш, мне и одного «нет» хватило, – печально вздохнул он и остановил машину напротив дома.

– Это хорошо. А белочке, облюбовавшей вон ту яблоню, скажи, чтобы выспался как следует.

– Ник сторожил? – Вот и серьезный тон вожака.

– Да каждую ночь. Уже соседи завидовать стали, что у нас на яблоне белки завелись, – устанавливая коробку с соком на переднюю панель под стеклом, ответила я.

– А почему? – Тео взял коробку и сунул ее мне в руки. Ладно, сок я люблю.

Повернувшись к нему, спросила:

– Соседи почему или почему сторожил?

Видимо, шутка не удалась – Теодоро не улыбнулся.

– Что-то случилось?

– Да. На нас напали…

– Кто? – всполошился Тео, сжав руку в кулак.

– Все равно едешь к Нику, у него и спросишь. – Заметив его неудовольствие, добавила: – И не спорь!

– Я Нику еще устрою, – хмуро пообещал Тео, положив сжатые кулаки на руль.

– Птичку нашу просьба не обижать! – голосом кота Матроскина сказала я. – Я думаю, что он просто не успел с тобой поговорить. Надеюсь, ты не обижаешься, что я не зову тебя к себе?

– Нет, я сам приду… завтра.

– Замечательно. Завтра… в три. Подходит?

Я согласилась только ради обещания родителям доставить «принца» на смотрины… Но, боже мой, как он серьезно настроен! Это ведь такой показатель серьезного отношения ко мне, но вместо радости я чувствовала себя виноватой, словно собралась его обмануть.

– А почему в три? – недовольно спросил он.

– Я завтра в полдень встречаюсь с девчонками, у Люды проблемы… Сам понимаешь – тебе со мной нельзя. Да и маме надо приготовиться к приему гостя, она это очень любит.

– О, уже чую, вкусненьким пахнет, – смягчился Тео. – А к подругам я тебя завтра отвезу!

Это мне так знакомо: то папа, то он… Контролеры… Вздохнула, какая я неблагодарная! Но все равно я не в восторге.

– Хорошо.

Расставшись с ним, я тоже чувствовала потерю. Так хотелось махнуть на все рукой и забрать его к себе в виде собаки… Но все его и свои поползновения пришлось отринуть. Я не могу его обнадеживать, пока сама ничего не понимаю. В голове настоящая каша из «хочу и нельзя».

На следующий день я вышла из дома в одиннадцать… Звонить Тео не стала.

За бессонную ночь твердо решила сказать ему, что у нас ничего не получится. Совсем. Никак. Я просто не могу себе представить, что в случае нашего брака он потеряет свой клан, в который вложено полвека и половина души. Нет, это невозможно. Он меня сам возненавидит через год-два. И это в случае, если клан отступится и признает наш брак, а если нет? Как в затертой до дыр поговорке о том, что моя жизнь последнее время бьет ключом – и все по голове…

Я после всех «ключей» уже верю, что могут и убить за брак с человеком, а что? Нет никаких оснований не верить – одно вооруженное нападение в кафе чего стоит?! Война оборотней, и никто не считается, что у людей сейчас мирное время и это вообще незаконно!

Опять меня куда-то увело. Это все хроническое недосыпание! Уже не помню, когда спала всю ночь. Вот и вчера до полвторого растолковывала родителям, что он просто хороший знакомый. Один-единственный поцелуй не делает его моим… моим… моим, не знаю кем! Потом полночи крутилась, не могла уснуть, решая задачку без ответа: «Как сделать, чтобы у оборотня и человека родился просто человек». Может, я и тороплю события, но мне кажется, что нет.

Проснувшись, я два часа красилась и пыталась что-то сотворить с головой. Потом еще три часа красилась… Наконец мама, пятый раз заглянувшая ко мне в комнату, тоном строгой учительницы спросила, сколько часов я затратила на одну ресничку, и мне пришлось собраться и уйти к подругам, пока я не свела с ума еще и родителей.

Выбравшись из дома, подошла к калитке и замерла. Джип Тео «под парами» стоял у входа. Вот пройдоха, будто знал, что я хочу улизнуть. Поджав губы, влезла в машину. Тео, взъерошенный, непохожий на себя, вредного, вместо «здравствуй» сказал:

– Даш, я забыл вчера уточнить, во сколько…

– Ничего, как видишь, ты вовремя, – буркнула я, плюхнувшись на сиденье.

– Как дела? Что случилось? – спросил он, выводя машину из проулка.

– Не обращай внимания, все в порядке. Не выспалась…

– Да, я знаю… Это чревато для окружающих, – усмехнулся шутник.

– Вот и хорошо, что знаешь! – обиделась я. И чего из-за него столько переживала? Да ну их всех! После такого «просветления» я пять минут сидела, нахохлившись, вспоминая, а чего я, собственно, обиделась. Нет, по ночам надо спать. Перефразируя Ломоносова, можно сказать: «Ночь, она для того нужна, что мозги в порядок приводит».

– Даш, поехали куда-нибудь, а?

Звучало очень соблазнительно. Просто до возмущения притягательно, но…

– Нет, прости, не могу. Девчонкам обещала – и не забудь, у нас впереди еще ужин с родителями.

Тео недовольно покосился на меня. Мне пришлось спешно пояснять, отстегивая ремень и приоткрывая дверь.

– У Людочки сейчас ужас что творится. Бабушка, у которой она снимала квартиру еще с института, умерла на этой неделе. Она к ней привыкла, как к родной; на работе увольнение светит… мне надо к ней. Пойми.

Он кивнул и со вздохом ответил:

– Я жду тебя здесь.

– Спасибо, – сердечно поблагодарила я и захлопнула дверь.

Конечно, не совсем правильно, ведь ехал он ко мне. И вообще… мы ведь на три договорились?! А сейчас двенадцать!

Голова не работает, настроение и мысли скачут, как разноцветные мячики. Успокаивая их бег, я пошла по хрустящему снегу к подъезду Люды.

Выбравшись через два часа от подруги, преисполненная грустных впечатлений, я села в машину. Тео спал. Тихо закрыв дверь, повернулась к нему. Мне хотелось погладить его по щеке, но в связи с предстоящим разговором это было подло, и я только спросила:

– Тоже не выспался?

– Нормально… – Он подтянулся, выровняв водительское кресло. – Как Люда?

– Ужасно. Плачет. Работу потеряла, у них сокращение… и я даже не знаю, чем ей помочь.

Это на самом деле было ужасно тяжело. Ну с жильем не проблема. Как только Ника Тео отправит назад, Людочку позову пожить к себе, сама побуду у родителей, пока она не подберет себе другую квартиру. А вот смотреть, как она переживает потерю, – просто невыносимо.

Тео всю обратную дорогу молчал, и я даже позабыла, как много всего нам сегодня предстоит.

Когда мы вошли в дом, мама успела исподтишка сделать мне большие глаза и показать на часы. Мы пришли на полчаса раньше, наверняка испортив какой-то из маминых замыслов. Родители вышли навстречу гостю.

– Мам, пап, это мой друг – Федор Георгиевич!

Папа энергично поздоровался с Тео, излучая такую деловитость, что казалось, что встречать знакомых дочери мужского пола – его ежедневный ритуал. Тео вручил маме цветы, за которыми мы заехали по дороге. Презент папе был у него с собой. Какой-то коньяк. Ничего в них не смыслю, но папе явно понравился.

– Это мои мама и папа – Михаил Николаевич и Ксения Александровна! – вежливо представила я родителей.

Оделись они по «парадно-домашнему» явно для гостя. Папа надел белую рубашку, мама – платье с запахом, чем-то неуловимо напоминающее халат. Картину довершали мягкие тапки с глазами и ушами, подаренные мною на последнее Рождество.

– Проходите, Федор!

Папа пропустил почетного гостя вперед.

Для торжественной встречи в комнате было все готово. Накрытый стол, нарядная скатерть, шелковое покрывало с ручной вышивкой на диване, купленное мамой для «особых случаев». Мама с радостью водрузила вазу с букетом на журнальный столик. Еще воздушных шаров не хватает, и вообще будет праздник из праздников.

Я печально вздохнула, понимая, что мне сейчас предстоит тяжелая работа. Все еще переполненная горем подруги, ужасом предстоящего расставания с Тео, я должна изображать нечто воспитанное и доброжелательное. А мне хотелось утащить Тео к себе и серьезно поговорить, чтобы покончить со всеми муками. Разрубить «гордиев узел» у себя в голове.

Мама пригласила всех за стол.

– Федор, вы давно знакомы с Дашей? – Папа начал «допрос» первым.

За родителей я не переживала – они знают, что и когда сказать, просто единственное, чего мне хотелось, – быстрее с этим всем покончить.

– Да, довольно давно. – Тон Тео назывался так: «его устами говорит сама благовоспитанность».

Я поморщилась. Спасибо! Удружил! Теперь мне перед родителями держать ответ, почему я раньше молчала. Не дай бог, будут слезы, что я маме не доверяю.

Мама положила в тарелку Тео горячие голубцы со сметаной. Правда, там уже лежали блинчики с мясом, три вида салатов и прочие вкусности. После его слов она прищурилась, вполоборота повернувшись ко мне. Я виновато улыбнулась. Папа в этот момент закончил рассказывать забавный эпизод из своей преподавательской жизни.

– Федор, а вы кто по профессии? – спросила мама и подвинула поближе к гостю еще один салат.

– Пианист… у меня замечательно играла мама, и я пошел по ее стопам. Закончилось тем, что окончил в консерватории курс теории музыки…

Папа слушал, удивленно подняв брови.

Я сидела за столом, невоспитанно устроив голову на ладони, слушала рассказ Тео о детстве и поражалась, как мало я о нем знаю. По сути – ничего. Кто бы подумал, что он музыкант?! Да никогда! Тео не производил впечатления творческого человека. Мама с папой тоже незаметно переглянулись.

– …сначала учился в Венской консерватории по классу фортепиано, но недоучился, потому что мы переехали в Ленинград, и там я заканчивал консерваторию, но уже по теории музыки…

– Вы хотели сказать – Санкт-Петербургскую? – мило поправила мама, подставляя ему еще какую-то закуску.

Бедный! Я от волнения совсем есть не могла.

– Да, конечно. Это я по привычке. Санкт-Петербургскую, конечно. – Тео поблагодарил маму за мясо «по-мексикански».

– Да, я знаю там многих. Две мои подруги закончили ее. Конечно, это было намного раньше того времени, когда учились вы. – Мама углубилась в воспоминания, которые изредка нарушал папа.

Я в разговор не вникала, так как все это уже слышала. Да и маминых подруг хорошо знала, они со мной в детстве занимались музыкой. Помню, как мне нравилось с ними общаться. Интересно, если он учился в то время, они его узнают? Я посчитала. Нет, он учился раньше. Как все странно…

Тео, беседуя с мамой, с удовольствием угощался ее разносолами, чем вызвал искреннее ее восхищение. Надо же, какое согласие! И темы для бесед нашлись. Я улыбнулась гостю, подбадривая. Хотя он несильно в этом нуждался.

– …А то я думаю, вы ненамного старше Даши, значит, когда вы учились, был уже Санкт-Петербург, а вы вон скольких старых преподавателей знаете.

– Да. Вы, конечно, правы, – сказал Тео и очаровательно улыбнулся.

Все – мама покорена. Я закатила глаза, но, поймав строгий взгляд папы, вернула их обратно.

– А чем вы сейчас занимаетесь? Концерты даете? – вежливо спросил отец, чинно подцепив вилкой кусочек мяса.

– Пап, Федор Георгиевич – генеральный директор строительной корпорации. Он и пригласил меня на курсы, – выдала я версию для родителей. Конечно, стыдно лгать. Но так спокойнее. Не все можно пояснить, не рискуя вызвать острую реакцию. Им уже никак нельзя волноваться.

– Да? Как жизнь меняет людей, – посочувствовал папа. – И как вы попали в строительство?

– Как ни странно, нужда заставила… – Они явно отлично понимали друг друга. – Мне пришлось строить дом себе, потом помогать другу. Так что втянулся, а когда понадобились деньги, музыкой мало что тогда можно было заработать, мне пригодились навыки строителя.

Папа понимающе покачал головой. Он сторонник теории, что для жизни в достатке все работы хороши, главное – желание учиться, чтобы стать в любом деле профессионалом.

Мама принесла из кухни новые блюда. Тео ни от чего не отказывался. Обед прошел нормально, под конец я извинилась и увела Тео к себе в комнату. Он развалился там на диване, чуть не урча от удовольствия, и выглядел как сытый кот. Я села в кресло под окном, наблюдая за ним, про себя обдумывая, с чего начать разговор, который сочиняла полночи.

– Даш, родители у тебя замечательные, – начал Тео.

– Знаю, – улыбнулась я.

Тео тут же оказался рядом. Подхватив на руки, прижал к себе. Он весь этот обед, знакомство понял совсем не так. Вернее, он правильно понял, это меня кидает из крайности в крайность.

– Даш, ты согласна поехать ко мне? Да?! – весело спросил Тео и прижал к себе, собираясь поцеловать.

– Нет, не могу… – Я изо всех сил вырывалась, он же делал вид, что крепко меня держит.

– Что «не могу»? – напрягся он.

– Я, по сути, тебя и не знаю. Совсем… – Я притихла.

– А если знаешь, то все нормально? – лукаво спросил он. На какую-то секунду в глубине его глаз вспыхнул лукавый желтый огонек, но тут же погас.

– Да, но…

– Так я тебя знаю! Отлично знаю! Ты ведь со мной жила, – весело пояснил он.

– Нет. Это ты со мной жил! Вернее, со мной жил мой пес! – Мне совсем не нравилось, что разговор пошел не в ту сторону.

– «Мой», – передразнил Тео. – Любого, кто такое сказал бы обо мне, ждала кара, а от тебя я готов снести все, – ехидно отметил он. – И, заметь, ты подтвердила, что жила со мной!

– Словоблуд! Софист несчастный! Что было, то было. Но сейчас я отказываюсь продолжать отношения, – возмущенно сказала я, откинув его руку.

– «Мой»… – продолжил он, проигнорировав мой категоричный отказ. – Это греет… «Мой». Да, метко подмечено! «Мой»! «Моя»! – И потянулся ко мне вновь.

– Я рада, что ты все систематизировал у себя в голове, – резко сказала я, вырвавшись наконец. – Но это не для меня!

– Я тоже хочу, чтобы ты стала моя…

Я не выдержала:

– Хватит! Заканчивай меня мучить! И довольно перечислять свои желания!

– Если ты хочешь в других выражениях, то пожалуйста!

– Для особо глупых – повторяю: никаких отношений не будет! – Я уже рычала: он что, меня не слышит?

– Ясно, никаких отношений! – повторил он, не разжимая объятий.

Я опешила, не понимая, что он еще задумал, раз его абсолютно не смутило мое сопротивление.

– Конечно, никаких отношений! Наши дети должны расти в полной семье! Все верно! Но как ты могла подумать? – Искреннее возмущение Тео в другой ситуации меня, наверно, и позабавило бы, но сейчас только подогрело мой гнев. – Я никогда и не мыслил о… Только брак!

Застонав, я схватилась за голову. Как ему объяснить?

– Я – человек! И не хочу, чтобы мои дети были другими! – решилась я на последний вариант.

– Угу…

Он отпустил меня.

Я все же нажала на болевую точку. Мне сейчас было его ужасно жаль. Но если я сейчас дам слабину, все вернется на круги своя. Оторвалась и отползла от него в сторону, «на свободу». Что-то она у меня больно смахивает на одиночество.

Молчит…

Он спокойно сидел на диване, сжав руки и опустив голову.

– Этого я исправить не могу. – Сухой голос рвал душу на части. – Как бы мне ни хотелось.

– Знаю, – как можно мягче произнесла я, плача про себя от причиненной ему боли.

Черт бы побрал их средневековые помолвки и проблемы с полукровками! Но если я сейчас смалодушничаю, то потом буду жалеть… всегда. Так что надо перетерпеть… всю оставшуюся жизнь.

В дверь постучали, и мама тихо сказала:

– Дашенька, вас гость внизу ждет.

– Мам, проводи его сюда, пожалуйста.

Меня не волновало, кто это. Я сидела, невозмутимо глядя на Тео, тратя на эту «невозмутимость» все свои силы. Внутри едко щипала боль. И его боль, и моя…

Так нас и застал Ник.

– Тео, я домой! В клане бунт хищных! Бабушка собрала всех, кого смогла, и они спрятались. Подробностей не знаю, связь прервалась.

В комнате на миг зависла тишина, которую прервал вожак.

– На блюдечке приготовила… А там твои сестренки молоденькие… – устало пробурчал Тео, поднимаясь с дивана.

Ни капли переживаний по поводу предательства. Хладнокровие – наше все… Скрывает, небось душа съежилась от такой вести, а тут еще я. Я ведь ему жизнь облегчить хотела! Клан и дети-полукровки… Что я могу с этим сделать?!

Тео тем временем достал из бокового кармана пластиковую карту и вложил ее в руку Ника со словами:

– Давай до ближайшего аэропорта, через пару часов будешь дома. Если что, договаривайся через персонал. Пин – последние цифры моего телефонного номера.

Ник кивнул, пряча пластик в карман.

– Да… Хорошо.

– Не рискуй по глупости, собери всех вместе. Ты все понял? Тогда вперед!

Ник помялся, наверняка хотел спросить, когда Тео займется проблемой, но тот молчал, и Ник вынужден был уйти без ответа.

Я подошла к Тео.

– Твое предложение о работе еще в силе? – Он застыл у дверей, не оборачиваясь. – Тогда я еду с тобой!

Часть четвертая

Свет в конце тоннеля

Глава первая

Тео, повернувшись ко мне, деловито уточнил:

– Полдня тебе на все сборы, я заеду завтра в семь. Вот аванс. – Он достал из кармана толстый кожаный бумажник, в котором чего только не было… Все свое ношу с собой!

Я поморщилась, мне, конечно, деньги сейчас нужны очень, но вот брать у Тео незаработанное… неловко. Появилось неприятное ощущение, что меня покупают. Тут мои моральные мучения прервал голос Тео:

– Даша, это аванс. Я серьезно. Как ты метко заметила, ты меня плохо знаешь, я очень хорошо умею считать деньги. Так что лично предупрежу бухгалтера о выплате.

Он говорил это без капли шутки. Я поежилась. Н-да…

– Хорошо. Спасибо за все! Завтра к раннему утру буду готова, – пообещала я тоном будущего работника.

Он кивнул и вышел. Внизу раздались голоса. Тео так же галантно, как общался за обедом, распрощался с родителями.

Я принялась собираться в дорогу. Придется много чего купить – от телефона до пуховика. Кое-что из вещей можно было бы забрать из квартиры, но видеть Тео абсолютно не хочется, поэтому придется покупать… Еще оплатить долги по квартире…

От полного уныния меня спасли только хлопоты. Убежав от расспросов мамы с папой, я вернулась домой с большущими пакетами лишь поздним вечером. К утру я была полностью готова.

Зачем поехала с ним? Какие бы причины ни вызвали тот завершивший все разговор, за свои действия, обращенные к другим людям, должна отвечать сама. Я чувствовала, что подвела его, обманула, даже невольно предала… Правда, способ исправления не убеждал даже меня саму.

Боже мой! А как душе невыносимо больно! Я старалась об этом не думать, иначе меня просто сломало бы пополам… Но если я последую своему «хочу, желаю», я искалечу ему жизнь, а о детях и думать страшно. Растить ребенка и гадать, выживет он или нет в случае оборота?! Нет, все сделано верно…

Маме с папой сказала, что решила принять предложение о работе в строительной корпорации, чтобы еще раз присмотреться. Мама как-то очень легко согласилась, а папа, немного подумав, подозрительно прищурился:

– Даша, что-то ты крутишь…

– Нет, пап, подстраховываюсь, – с усталостью в голосе ответила я, подтаскивая тяжелую сумку к лестнице, откуда ее до двери перенесет отец.

Утром, как рассвело, подъехал Тео. Он помог загрузить большую сумку в багажник своего черного джипа, маленький пакет с необходимыми в дороге вещами я оставила при себе.

Скрыв слезы, я расцеловалась с родителями. Честно пообещала им постоянно звонить и писать. Потом медленно направилась к джипу. Тео попрощался с папой за руку, поцеловал маму в щечку, заверив ее, что такой вкусный обед будет вспоминать всю жизнь, наконец сел в машину.

Я махала родителям, пока мы не тронулись с места. В полном молчании быстро двинулись по полупустой дороге, минуя просыпающийся заснеженный город и первых прохожих. Меня смущало повисшее между нами молчание, и я его нарушила:

– Почему ты отправил Ника одного, а сам поехал позже?

– Мне нужно было все обдумать. Ты же понимаешь, что я не оставил все просто так. Все дела в мое отсутствие вел Кирилл, – исключительно официально ответил Тео и замолчал.

Я тоже немного помолчала, пожалев, что не сняла новый пуховик, усевшись в машину прямо в нем. Мы уже выехали из города и попали на федеральную трассу, окаймленную с обеих сторон высокими, спящими под снегом деревьями.

– Понятно, – протянула я. – А кто мог поднять бунт в клане и почему? – спросила, устраивая удобнее пакет на заднем сиденье. А вот и знакомое место… В этом селе у бабушки был участок, и нам отлично отдыхалось тут несколько лет подряд на каникулах. Я стянула с шеи шарф.

– Ну кто поднял – я почти догадываюсь. В клане есть с десяток семей, которые издавна недовольны сложившимся порядком между хищным оборотом и не хищным, называемым среди оборотней «рабским», но я запретил употреблять это выражение, и оно как-то даже позабылось. Но не всеми. Имен называть не буду, ты все равно их не знаешь. – И опять замолчал.

– Так они воспользовались тем, что ты отсутствуешь, или что-то еще?

– И это тоже… Думаю, там поработали провокаторы из кланов Стэна и Макса. Они предателям пообещали власть и поддержку, а может, что еще… не суть важно… – ровным тоном просвещал меня Тео, не отрывая глаз от дороги. – Главное, изменников поддержали в желании поставить рабов на место и забрать власть в руки хищных. Но меня пугает другое, если там Кирилл, что с ним сделали…

Боже мой, это из-за меня он бросил все. И Кирилл в этот момент попал под удар врага. От чувства вины разговаривать перехотелось. Тео тоже молчал.

Так мы и доехали до небольшой автозаправочной станции. Там Тео достал из багажника пакет с готовым обедом в коробке из «кораблика», очевидно заказанного вчера. Холодная пицца – не самое вкусное блюдо, но мне есть вообще не хотелось, так что всю «прелесть» сухого открытого пирога с начинкой Тео оценивал сам, еще и на ходу управляя машиной после заправки.

Я задала вопрос, мучивший меня со вчерашнего вечера:

– Тео, ответь, почему ты согласился взять меня на работу? После нашего разговора? – Мое сердце предательски нервно заколотилось в ожидании ответа.

Тео спокойно прожевал.

– У меня сейчас нет свободных бойцов, чтобы выделить кого-то для твоей охраны, а так ты будешь под присмотром.

Его ответ я почему-то ждала с трепетом. Дождалась. Разочарование, постигшее меня, пришлось гасить с помощью здравого смысла… А чего я хотела, сообщив ему, что дети от оборотня для меня неприемлемы?!

Я задохнулась от боли в груди. Действительно, все очень рационально-прагматично с его стороны, и никто не виноват, что я ожидала чего-то такого… нежно-влюбленного. Чувство потери, терзавшее меня с момента нашего разрыва, только усиливалось.

– Даш, поешь, – спокойно предложил он, подвигая коробку мне.

Мне удалось проглотить комок обиды в горле.

– Нет, спасибо… я завтракала…

Судя по лицу, это его не убедило, но Тео настаивать не стал. Я забилась в угол и попыталась уснуть… Чужой Тео в наших теперешних отношениях напоминал обогреватель в холодной комнате, раньше согревавший все вокруг ровным жаром, а теперь скудно выделявший тепло, будто на него надели толстый чехол. Тепло расходится, но очень слабое… и комната начинает быстро вымерзать… Как я…

Закутавшись в шарф, я уснула.

Я до сих пор не мог придумать, как быть дальше.

Даше противно, что я оборотень. И кто ее за это осудит?! Я оказался настолько ей антипатичен, что она не собирается иметь со мной отношений… Никаких! А я, дурак, надеялся, что между нами все решено. От злости хотелось стукнуть по панели кулаком. А почему она решила ехать, мне как раз абсолютно понятно. Это ее обычная жалость к убогим и несчастным. То есть ко мне. Достаточно узнал ее за это время, чтобы ясно понимать это. Хоть рядом побудет, пока не опомнится. Я покачал головой.

Чувства обострились при виде ее спящей. Хотя я избегал смотреть на нее, стараясь игнорировать глупую боль в душе. Сейчас не время разбираться в чувствах – когда кто-то пытается уничтожить клан, мой клан! Надо все помыслы сосредоточить на том, что действительно важно. Хотя что делать с бунтом, я смогу решить только на месте. Завтра утром свяжусь с Ником, подробней узнаю, что там происходит. Эх… Я сжал руку на руле, но вовремя опомнился, когда тот резко затрещал…

Даша спала недолго, но и после ее пробуждения если мы и перебросились друг с другом, то только несколькими короткими фразами.

Ехали уже очень долго, преодолев две трети пути, когда во втором часу ночи, отвлекшись от зимней панорамы за окном и обернувшись ко мне, она уверенно сказала:

– Тео, остановись где-нибудь здесь.

Меня заинтриговал ее тон, но уточнять, что она затеяла, не стал. Столько часов за рулем – я бы с удовольствием прошелся ногами.

Сейчас мы ехали по заснеженной трассе через небольшой лес. Здесь даже висел предупреждающий дорожный знак «Дикие животные» с нарисованным оленем. Я выбрал удобное место с примятым снегом и остановился, выключив мотор. Даша повернулась назад и перетащила цветной пакет к себе на колени. В нем нашелся довольно большой термос и какая-то еда.

– Чай как раз остыл, так что давай поешь… и спать… – нейтрально сказала Даша, вынимая запасы.

– Боишься, что не довезу? – холодно поинтересовался я, пальцем выдвигая для ее удобства полочку для стаканов.

– Боюсь, что, когда доберемся, ты будешь таким уставшим, что не сможешь вести дела, – сухо, но терпеливо ответила Даша, разлив чай по одноразовым стаканам.

Я вежливо улыбнулся:

– Не переживай… Я быстро отдыхаю…

– Вот и отлично, рада, что ты согласен!

Мы в тишине поужинали, молчание между нами усугублялось безмолвием зимнего леса вокруг. Чай в термосе был едва теплым, но пирожки Ксении Александровны не подкачали. Салон машины уже остыл, мне пришлось завести мотор и добавить тепла из печки. Даша сняла свой пуховик, используя его как одеяло, накрылась сверху. К запаху перьев от него я уже привык, и теперь волны куриного аромата долетали до меня куда реже, только если Даша переворачивалась. Мы откинули сиденья назад и под тихое урчание включенной печки уснули.

Я проснулся часа через три. Машина мерно гудела. Пошел редкий снег. Значит, потеплеет скоро, да и «каши» на дороге прибавится, никакие шипы не помогут, если машину поведет. С этой мыслью я окончательно проснулся.

Вокруг еще было темно…

Оказался, не знаю как, у Даши под пуховиком. Так и знал, что, стоит потерять контроль, меня тут же притянет, словно магнитом, и никакие рычаги пониженной передачи под спиной не преграда.

Украдкой наслаждаясь возможностью прижать ее к себе, лежал, вдыхая ее аромат. Выбираться очень не хотелось, но пришлось. Даша спокойно спала, а я тихо прокрался на свое место, поправил рукой волосы и вывел джип на дорогу.

Надо заправиться… позвонить Нику и… но все разумные мысли отодвинула на второй план несвоевременно накатившая потребность нежно прижать к себе кое-кого, умильно сопящего на соседнем сиденье. Я с раздражением стиснул челюсти и вцепился в руль.

Через час Даша мягко потянулась, уронив пуховик под ноги, и тихо произнесла:

– Мы еще не добрались?

Она сонно всматривалась в запотевшее окно и протирала глаза одной рукой. Светало.

– Уже близко. Я вынул телефон из кармана. Все звонки по работе шли на другой номер, а на этот звонили только по делам стаи. Видно, дела совсем плохи: ни одного звонка или эсэмэски.

Мой боец поднял трубку сразу.

– Ник, говорить можешь? Да, почти добрались… со мной… Угу… Сейчас… Да, давай в старом парке через часа три… Понятно… Жду!

Даша напряглась, частично улавливая ответы Ника.

Слушая бойца, я внимательно следил, как меняется выражение ее лица в зависимости от мыслей и как она с раздражением откидывает непокорный локон, с напряжением поглядывая на меня.

– Ну что там творится? – взволнованно спросила Даша, когда я закончил разговор. Меня так и подмывало съязвить, но она на самом деле выглядела так… испуганно, что невольно я ответил вежливо, чтобы ее успокоить. Чему был впоследствии рад, так как вчерашняя мрачность между нами сама собой исчезла, и разговор принял нормальное течение… как раньше.

– Пока не знаю, сейчас встретимся и обсудим.

Даша поерзала на кресле, нервно отбарабанив пальчиками по панели, зарядив меня беспокойством, которого я хотел избежать.

– У тебя есть план? – сурово спросила она. – Что будешь делать?

– Нет. Какой может быть план, если я не знаю деталей?

Она тотчас замолчала, признав мою правоту, погрузилась в тяжелую задумчивость.

Когда мы въехали в город и уже стало ясно, что парк недалеко, Даша, сидевшая в кресле почти на краю, подалась чуть вперед, чтобы разглядеть место, где нас уже ждал Ник.

– Не волнуйся так, он сядет к нам, и все услышишь сама, – устало обнадежил я.

Она, прищурившись, недовольно посмотрела в ответ. Мне кажется, сейчас она переживает за клан больше, чем я.

Я притормозил возле парка, выключил мотор и, откинувшись назад, замер. Ник не заставил себя ждать, через минуту ввалившись на заднее сиденье, здороваясь с нами на ходу.

– И тебе того же, – безмятежно ответил я. Даша возмущенно на меня посмотрела, я проигнорировал ее взгляд. – Говори, что там…

– Сегодня тебя они точно не ждут. Перед захватом бунтовщики поставили глушитель мобильной связи. Как успела дозвониться моя сестра, не знаю. Я никого до сих пор не видел.

Я опешил, почти подскочив от такой новости.

– Да?! Как это?

– Не все волки поддержали бунт, и нехищных успели предупредить, пока предатели возились с Кевином.

– Что с ним? – напряженно спросил я, впившись глазами в Ника.

Тот поежился и виновато ответил:

– Конкретного ничего не знаю. Все, что смог выяснить, подслушал в окнах возле базы… Там как раз Алекс и Холт разговаривали о том, что какая-то гадина выдала их замысел рабам и все, кто не поддержал переворот, укрылись в твоем особняке, задействовав защиту. Я не смог к ним попасть, так как особняк окружен.

– А подслушивал ты где? – уже успокоившись, спросил я. В голове сформировался план действий.

– Только на базе… Они со вчерашнего вечера все там крутятся.

– Все?!

– Да. Сегодня с утра собрались на совещание. Но к той комнате я не смог попасть: под окнами нет деревьев.

Я кивнул, представляя, какое место он имеет в виду.

Вмешалась Даша:

– А все успели спрятаться в особняке?

– Нет… Там на базе кого-то пытали… – Голос Ника упал. Даша побледнела. – А еще они твой особняк пытались штурмовать, но его отбили те хищные, кто не пошел за предателями.

Надо торопиться!

– Отлично все складывается… Они все вместе, – хмуро сказал я, заводя машину. – Ник, пока устрой Дашу. Я подъеду к базе и выйду, а ты отвезешь Дашу к себе. Она полтора дня в дороге… А я не могу терять такой шанс.

Да, это хорошо. Все просто великолепно! Я и не мог надеяться на такое. О защите особняка знали многие, но как пригодилось! Подробности штурма узнаю позже. И не все мои хищные повелись на обещания врагов. Это радостная весть, значит, мои полувековые усилия не пропали даром!

Всю дорогу я больше всего боялся, что все пройдет по обычному сценарию: разорят клан, перебьют смелых и сильных и будут пакостничать над беззащитными, а не вышло!

Теперь дело только за мной. А я так устал за сутки пути. Даша была права, что настояла на отдыхе, но этого мало.

По дороге, запруженной машинами из-за обеденного часа, я медленно добрался до базы, остановившись за квартал, свернул на небольшой съезд. Посмотрел в огромные перепуганные глаза Даши, кивнул Нику и вышел.

Как бы ни было приятно размять ноги после долгого неподвижного сидения в машине, но мне совсем не нравилось покорно ждать того, что сейчас будет происходить с Тео…

Ник быстро пересел за руль, собираясь выполнить приказ вожака. Я очнулась.

– Стой! Неужели ты не понимаешь, что у него здесь никого нет, кроме нас, а еще и мы уедем? Не вздумай! – кричала я, повернув возмущенное лицо к Нику.

– Что ты можешь сделать?! Помочь ему драться? – злобно спросил он.

– Помочь хотя бы! – в сердцах ответила я. – Если ты тронешься с места, я выпрыгну! Я не шучу!

– Сам понимаю, что уезжать нельзя, но это приказ вожака, – уже спокойней пояснил Ник, убрав руку от ключа.

Я только что заметила, какие у него круги под глазами. Тоже, видно, не спал все это время. Да, один среди врагов.

– К вашему клану я никаким боком не отношусь, можешь вести себя как хочешь, но меня это не касается!

– Ты пара вожака… – уже тише сказал он.

– Ничего подобного! Я поехала только на заработки. В вашей фирме зарплата в три раза больше, чем у меня на старой работе.

Он в недоумении замолчал. Главное – он никуда не поехал! Прошло пять минут полного молчания… Каждый думал о своем.

Я нагнулась, с легким щелчком вытащила ключи из зажигания и спрятала их в карман. Водитель не противился.

– Ник, а бабушка как? – осмелилась я на вопрос, который было страшно задавать: а вдруг с ней что случилось.

– Не знаю, – буркнул он и отвернулся.

Да, а толку сидеть вот так?! Отстукав носком по днищу машины с десяток раз, растратила остатки терпения.

– Пошли поближе, – скомандовала я, открывая двери машины.

Ник был недоволен, но не сопротивлялся и выражал свой гнев молча хмурой миной. Мы быстро добрались до кирпичного светло-шоколадного здания, в котором располагалась база корпорации Тео, но к главному входу подходить не стали, остановившись в десятке метров, не рискуя попасть на глаза бунтарям.

Изнутри доносился шум драки. Но вместо привычной ругани слышалось рычание, иногда – визг.

– А они сейчас в каком виде? – нервно прикусив кожаный палец перчатки, шепотом спросила я.

– Волки, конечно! Вожак – волк, он и вызвал на схватку непокорных волков своей стаи.

Волков! У меня подкосились ноги.

Ник, покосившись на меня, «успокоил»:

– Тео, он самый сильный… не переживай…

Да, сущая мелочь, что там, судя по реву, около десятка волков, но это совсем неважно!

– Даша, не вздумай лезть! Там тебя если не порвут, то возьмут в заложники. А ты сама знаешь поговорку о загнанном в угол звере!

– Да никуда я не лезу! – с раздражением ответила я, резко засунув руки в карманы. Я сильно дрожала, но дело было не в ледяном ветре. Капюшон упал с головы, и пряди волос, выбившиеся из-под резинки, хлестали по щекам. Я заправляла дрожащей рукой их за уши, всем своим существом пребывая там, в здании.

Новый порыв ветра ударил в спину, и я прислонилась головой к кирпичной стене, используя ее в качестве щита. Шарф остался в машине, но сейчас и он бы не помог. Слишком холодно, слишком больно. Слишком страшно, слишком тяжело.

Я стиснула зубы и уткнулась взглядом в грязный снег под ногами, сдерживая в себе все, что могло вывести из себя… Сдерживала… как могла…

– Нет, но должен же быть какой-то другой выход из положения! – вырвалось у меня.

– «Выход»? – тупо переспросил Ник. И, немного подумав, ответил: – Сейчас это совсем неважно. Тео уже бросил вызов, так что обратного пути нет.

Стараясь успокоить неистово бьющееся сердце, я приступила к допросу Ника, отвлекая себя и его:

– О каком особняке вы говорили?

– Ты ведь не из клана, просто на заработках, какая тебе разница? – съязвил он и с неприязнью отвернулся.

– Ладно, о твоем недовольстве мы поговорим попозже, – пригрозила я. – Так что там с особняком? – Не знаю, откуда у меня взялось столько терпения или наглости, но я приготовилась наседать на него, пока он не расскажет все, что знает.

– Это огромный дом, который построил вожак. Для себя, – уточнил он, потому что я недоверчиво подняла брови. – Там есть система защиты для похожих случаев, ее продумал Тео.

– И что?! – поторопила его я. В здании нарастал шум. Нет, этому безумию надо положить конец!

– И ничего, – нервно рявкнул Ник. – Когда узнали, что готовится бунт, все, кто успел, укрылись в этом защищенном доме. Там стены, окна и двери укреплены особым способом. Но те, кто обрушил на них атаку, знали слабые места. Они тоже из нашего клана, вот тогда и пришлось укрывшимся отбиваться.

– А дальше?

– Даша, ты же слышала наш разговор! – произнес Ник, и это прозвучало как: «Ну ты тупая».

Поздно, меня такие вещи уже не трогают. Как говорила моя бабушка, «хоть горшком назови, только в печь не ставь».

– Слышала, но ничего не поняла! – заявила я.

– Я все это подслушал сам! Ничего конкретно не знаю!

– Не надо так на меня орать! – холодно сказала я, нервно топая носком правой ноги. – Вот это я как раз слышала.

– Тогда какого меня допрашиваешь? – прошипел он, чуть ли не скрипя зубами.

Внезапно наступила тишина. Шум стих.

Я не выдержала – кинулась к дверям. Пусть это опрометчиво и очень глупо. Но даже Ник не успел среагировать, и я беспрепятственно влетела в холл, распахнув ногой стеклянные двери. Передо мной была ужасная картина битвы. Туши мертвых волков с открытыми пастями и остекленевшими глазами на залитом кровью мраморе. На куски поломанная мебель. А главное – невозможный металлический запах крови, от которого тотчас же замутило, хотя раньше я никогда на него так не реагировала.

Я искала взглядом… буквально неистово шарила глазами по кровавому месиву в поисках Тео. Пусть мне неизвестно, как он выглядит в волчьем обличье, но мне казалось, только его увижу – тут же узнаю.

Его нигде нет… только кровь и трупы волков… Нет, не все трупы. Несколько раненых оборотней надсадно дышали, оглашая просторный холл жуткими хрипами. На кремовых панелях стен ярко выделялись капли темной, буквально черной крови, которая, толчками выбиваясь из ран еще живых, продолжала заливать когда-то до блеска натертый мраморный пол.

– Тео! – закричала я. Казалось, мной теперь управляли ужас и паника. Я бросилась вперед по красным скользким разводам. Но Ник поймал меня за плечо:

– Даша, стой! Мне надо прежде все проверить, а не то в запале битвы он может тебя порвать! Сейчас он – разгневанный волк!

Но никого искать не пришлось. Из левого вестибюля, тяжело шагая, появился огромный серый волчара с вздыбленной на загривке шерстью и подрагивающей верхней губой, частично открывающей страшный оскал. Весь покрытый кровью, словно его искупали в ванне с красной краской.

Не обращая внимания на нас с Ником, сильно хромая, он приблизился к лестнице и с трудом начал по ней подниматься. Я кинулась следом, ни на минуту не сомневаясь, кто это. Радость, что он жив, перекрыла даже нарастающие спазмы желудка.

Волк хромал все сильнее, с трудом преодолевал ступени, но упрямо шел вверх и хрипло рычал по сторонам, будто бой еще продолжался. Я медленно поднималась за ним, с замершим сердцем рассматривая тянувшийся по ступеням кровавый след.

Когда мы таким молчаливым сопровождением добрались наконец до комнаты, в которой я жила раньше, волк попытался открыть дверь, ударив по ней лапой. Но она оказалась закрытой. Вожак тяжело приподнялся на задние лапы, явно собираясь снести препятствие грудью.

Я, опомнившись, подскочила к нему, совершенно позабыв о предупреждении Ника, затараторила, стукнув по замку рукой:

– Тео, подожди минуту, у меня в сумке ключ, а тут вроде замок тот же самый.

Волк, не обращая на меня ни малейшего внимания, сел перед дверью в ожидании, которое я расценила как «добро», и помчалась к машине.

Ник был внизу, он в этот момент стаскивал раненых в один из кабинетов. Я резко притормозила посередине лестницы, вспомнив, что он тут был охранником. Может, и в машину не надо будет бежать?

– Запасные ключи от моей комнаты где? – поспешно перелетев последние ступеньки, скороговоркой выпалила я.

Он, тут же сообразив, о чем речь, кивнул в сторону стола охраны, тихо прибавив мне вслед:

– Там, в верхнем ящике… универсальный от всех кабинетов…

Рывком раскрыв ящик, я нашла там много разных ключей в связках и без, но только один был запломбирован в пластик.

– Спасибо.

Волк так и сидел перед комнатой, тяжело опершись на передние лапы, уткнув глаза в пол. С него натекла небольшая лужа. Это кровь предателей или его? Понять было невозможно. Он словно окаменел в своей неподвижности и на мое появление никак не реагировал.

Я быстро открыла ключом замок, распахнула дверь с забитым собачьим входом и, войдя вслед за волком, вскрикнула от неожиданности. Сама комнатка уже ничем не напоминала тот уютный уголок, в котором я провела почти месяц. Мебели не было, ковра тоже… голые ободранные стены и пол. Это все было понятно, но я не могла и представить, что на полу увижу израненного Кевина.

Миг я приходила в себя, потом вслед за волком поспешила к Киру. Волк обнюхал раненого человека и со стоном лег рядом.

Что мне с ними делать?! Я боролась со страхом, слезами и болью, которая поселилась в душе особняком, да так и ждала, чтобы впиться и рвать все в клочья.

Склонившись над Кириллом, попробовала привести его в чувство. Тщетно. Что с ним? Не понимаю! В душу стучалось настоящее отчаяние. Да, избит, да, в крови, но дыхание очень слабое, и, хотя открытых ран нет, в мышцах нет и намека на упругость. Не знаю, может, это нормально или естественно для оборотней, но меня это неприятно озадачило.

Пока возилась с Кевином, волк лежал неподвижно, не издав ни звука.

Я с трудом встала.

Меня буквально подкосило побоище внизу и найденный в ужасающем состоянии Кирилл. Первое, что нужно было сделать, кроме визита врача, конечно, – уложить как следует на кровать или диван. Главное – убрать с холода.

Дурманящий, сладкий до тошноты запах крови проник и сюда. Шагнув назад, увидела, что под волком снова натекла лужа.

– Боже мой, Тео.

Волк так и лежал без движения, уронив голову на лапы. Я кинулась к нему, пытаясь отыскать рану. Когда нашла причину такой ужасной кровопотери, чуть не прокусила губу от ужаса, сдерживая крик. Весь его правый бок был словно вырван, краем задевая живот и почти обнажая внутренности.

Миг раздумий, и я вылетела из комнаты, буквально поймала Ника за руку на выходе из здания.

– Ник! Срочно ищи бабушку! Тео совсем плохо… он может ее не дождаться! Скорей! Умоляю!

Тот кивнул и умчался. Боже мой, а вдруг там враги? Как он проберется? Но что делать?!

Я стремглав побежала к кабинету Валентины Петровны. Он оказался основательно разгромлен. Стеклянные шкафы разбиты, коробки с лекарствами растоптаны, кругом царила настоящая разруха. Бессознательно, как молитву, шепча: «Скорее, скорее», кинулась искать в осколках хоть что-то, что может помочь продержаться Тео до появления врача.

Уф, на мое счастье, почти сразу наткнулась на нужную упаковку. Не веря в такую удачу, прочла название – «Диоксидин». Здорово! Этот препарат я помню с детства. Мама заливала его мне в раны, когда я резала или обжигала руки. Он совсем безболезненный, так что подойдет сейчас в самый раз! Снова перечитав название, засунула ампулы в карман. Что взять еще? Я покрутилась по кабинету, подхватив с пола небольшую коробку со стерильными салфетками, и понеслась назад.

В комнате ничего не изменилось: Кирилл лежал словно труп, Тео безучастно покоился рядом. Все, что было во мне живого, алчного до счастья, взбунтовалось против ужасной, поражающей сердце и душу нездоровой реальности происходящего! Я вспомнила, как эти два шутника выдирали одеяло друг у друга на этом самом полу, веселясь, как дети. Не было сказочных оборотней, и все были здоровы.

Закусив губу, чтобы не дать боли криком вырваться наружу, я склонилась над Тео, взламывая ампулу с лекарством. Все, что я смогла залить сверху, я обработала, а перевернуть себя волк мне не дал, упрямо прижавшись раненым боком к полу.

– Тео, ну пожалуйста, – молила я, будто то, что я делала, было жизненно необходимо. Нет, это была мелочь. Ему нужен настоящий врач. Вся надежда на Ника.

Не в состоянии смотреть на безучастного Тео и его страшную рану, в нервном напряжении вышла и медленно прошлась по коридору, прижав к себе дрожащие руки. Ну когда же появится врач?!

У самого окна в противоположной стороне этажа послышались стоны. Боже мой, что еще? Неужели это раненные в схватке предатели?

Нет. Их Ник при мне перетащил в кабинет на первом этаже.

Кто там еще мучается?

Я вспомнила об универсальном ключе в кармане и с опаской приоткрыла дверь. Там, в комнате с закрытыми шторами окнами, так же на полу лежали люди: покалеченные, избитые, в ужасном состоянии, с ошейниками и связанными руками. Их пытали! Бог мой! Этих уродов, что вызвали Тео на схватку, надо было еще раз порвать за такое злодейство!

Меня трясло, я вцепилась в приоткрытую дверь обеими руками, чтобы не упасть. Но я сумела прошептать:

– Потерпите совсем немного… Сейчас доктор придет… Ник уже пошел за ней!

Они почти никак не отреагировали на мои слова.

Тоже что-то вкололи? Или дело в ошейниках?

Тут были и совсем молодые люди, и парочка пожилых. Ну хоть детей не было! Я пошире распахнула дверь и вошла в комнату, ловя на себе потрясенные взгляды, но тут меня позвали из коридора:

– Даш, ты где?

Слава богу, Валентина Петровна! Сейчас всем помогут! Я в нее верила как никогда.

С чувством близкого освобождения вылетела из ужасной комнаты, словно за мной гналась свора львов.

Валентина Петровна будто еще сильнее уменьшилась и постарела за это время. Медицинского халата, в котором я привыкла ее видеть, на ней сейчас не было. А в синем свитере и черной юбке на врача она совсем не походила. Просто чья-то бабушка, и все…

– Даш, что с Тео? – обеспокоенно спросила она, прервав мою невнятную от увиденного в комнате кошмара попытку заговорить.

– Он сильно ранен, пойдемте скорее! Валентина Петровна, там еще Кевин в тяжелом состоянии, и тут в комнате – раненые люди! – выпалила я, быстро шагая на помощь к Тео. Все верно! Сначала Тео!

– А я все это время думала, куда Кирилл делся. – Доктор быстро шла за мной.

На лестнице появился Ник, а я хотела его расспросить.

– Ник, надо поговорить, подойдешь потом ко мне?

Он кивнул, но пошел в комнату с ранеными. Значит, тоже слышал стоны. Отлично, он лучше меня знает, что нужно для выздоровления сородичам.

Шла я по коридору впереди Валентины Петровны и удивлялась, что после кошмаров сегодняшнего дня еще в сознании и даже строю планы по исправлению ситуации. Валентина Петровна, войдя в комнату, сразу осмотрела рану Тео со всех сторон. Рана, переходящая на живот, оказалась хуже, чем мне показалось вначале. Но потерять сознание сейчас я просто не имела права и, подойдя к Валентине Петровне вплотную, спросила:

– Я могу помочь?

– Даш, найди Жорку, пусть позовет помощников! Сейчас Кевина осмотрю и в свой кабинет схожу за лекарствами. Вижу, рану ты уже обработала.

Хоть она меня и не видела со спины, я кивнула и неловко добавила, нервно терзая ключ в кармане:

– Я не смогла обработать живот.

– Это понятно, – улыбнулась она.

Зато мне ничего не понятно. Но лезть с расспросами не стала. Да и… Жорку позвать? Это кто? Ах да, Ник – это кличка…

Я вышла в коридор, заглянула в комнату с ранеными, но его там не оказалось. Потом спустилась вниз. Волчьих тел в холле уже не было, только темные разводы на мраморе.

– Ник! Ник! Жора! Геор…

– Даш, я здесь, – донеслось со второго этажа.

Я, не успев еще подняться, крикнула:

– Послушай! Бабушка сказала, чтобы ты позвал помощников из особняка.

– Уже звал, – устало шагая вниз по лестнице, ответил он. – Я сказал им, что Тео разобрался с бунтом.

– И что? – удивилась я, притормозив и удерживая руку на перилах.

– Они не поверили, решив, что меня под пытками заставили позвать их, чтобы выманить из убежища, – с раздражением пояснил Ник. – Я им говорю – уже все, а они просят, чтобы Тео сам к ним явился.

Я помолчала, припомнив ту кошмарную комнату с ранеными. Эти «звери» могли такое сделать… Легко! Значит, подозрения обоснованны. Но что же делать? Я посмотрела на Ника.

– А может, позвонить?

– Звонки не доходят, связи нет. А бабушка… она мне поверила…

– Это ясно… Может, сам выслушаешь, что она хотела тебе сказать?

Тут хлопнула дверь, и в холле появился невысокий шатен лет двадцати в светло-желтой куртке и яркой голубой шапке, сидевшей на самом затылке. Заметив кровь, он присвистнул и с испугом посмотрел в нашу сторону.

– Андрюха, ты рискнул, – обрадовался Ник.

– Вот и помощник. Пошли, бабушка ждет! – распорядилась я.

Мы двинулись к Валентине Петровне, и, когда появились на пороге, она как раз брала кровь из вены Кевина.

Заметив мой интерес, устало пояснила:

– Его отравили, беру кровь на анализ. Даш, если с Кевином начнется твориться что-то странное, не глупи, сразу убегай в другой кабинет и запирайся на ключ. Мало ли что ему сделали, он и думать не станет, кинется и порвет!

Я кивнула – ясно.

Заметив Ника с Андреем за моей спиной, Валентина Петровна сказала:

– Вот и вы. Мальчики, надо принести сюда две кровати.

Помощники, быстро посовещавшись, ушли.

Не сводя глаз с неподвижного Тео, я спросила Валентину Петровну:

– Что я могу сделать? Вы же не будете постоянно с ним и Кириллом? Да еще те раненые…

– Даш, всех раненых я переведу отсюда в особняк, там есть нужное оборудование. После штурма хищных там тоже есть пострадавшие, если все будут вместе, мне легче им помогать. А Тео сейчас лучше не трогать.

– Понимаю. Но как ему помочь? И Кевину тоже, конечно.

– Я сделала ему несколько уколов. Пока он будет спать. Буду заходить и проверять, сейчас же главное, чтобы вожак захотел жить.

Я опешила. Все, что угодно, но такого я подумать не могла! Вечно бойкий Тео, вредина с добрым сердцем, почему это он жить не захочет?!

– А почему…

– В любой другой ситуации Тео уже бы поднялся, проигнорировав все врачебные предписания, и пошел приводить клан в порядок. Но сейчас ему надо это пережить. Даш, глупцы не осознали главное – он такой понимающий и добрый, потому что сильный.

– Да, он еще и мягкий, – задумавшись, подтвердила я.

– Мягкий… потому что много мяли! – устало пояснила она. – Но то, что сейчас произошло, по-настоящему страшно! Поднявшие бунт родились уже в клане, и Тео сам их поднимал, возился с ними и терпеливо учил всему, что должен знать волк. Они для него всегда были детьми, молодыми и глупыми, любящими бросать вызов. А сегодня ему пришлось их…

– Но что он мог сделать?! – возмутилась я. – Видели тех людей, которых эти негодяи пытали? Если бы не он, они бы весь клан перебили! Это уже не детские забавы.

– Даш, я тоже это понимаю, но поверь, тому, кто с любовью воспитал их, тяжело пережить то, что пришлось сделать! Не знаю, что для него перенести труднее: их смерть или их предательство…

– Бедный… – Мне хотелось излить на него всю свою нежность, но волк лежал без признаков жизни.

Валентина Петровна поймала мой взгляд.

– С ним все более-менее нормально. Это снотворное.

– Так что же я должна делать? Чем я могу помочь?

– Дашенька, у оборотней обмен веществ в несколько десятков раз сильнее, чем у людей. Поэтому первыми от голода умирают оборотни, у них нет сил без нормальной еды оборачиваться, и они гибнут…

– Так что мне делать? – Я так и не поняла, какое отношение это имеет к ранам Тео.

– Первым делом раненых надо покормить как можно плотнее, как только сможешь.

– И все? – Я спросила, недоумевая, как покормить человека без сознания? Тем более волка!

– Это очень важно… они сами себя излечат, было бы с чего!

– Поняла. Буду ждать, когда очнутся.

– Я скоро зайду.

– Спасибо за все.

– Что ты, это тебе спасибо! Сейчас именно ты будешь их выхаживать, а насчет Кевина я сообщу результат анализа, как только выясню, что ему вкололи, и, если надо, сделаю ему антидот.

– А скоро будет ясно?

– Как узнаю – зайду. – Но не успела она сделать шаг к двери, как в комнату ввалились помощники с диваном, покрытым серо-зеленым гобеленом.

У меня к ним тоже появилось задание, но первым делом мы вместе переложили Кевина на диван. Как человек, он сильно страдает от холода. Помощники тут же умчались за вторым диваном, который приглядели в каком-то кабинете на первом этаже.

Валентина Петровна ушла, чтобы через десять минут вернуться с ватными одеялами.

– Дашенька, их надо закутать, чтобы они не тратили последние силы на то, чтобы согреться.

– Хорошо, – проговорила я, приняв стопку в руки.

Валентина Петровна, печально оглядев раненых, вновь ушла.

Глава вторая

– Такая участь может постичь любого оборотня. Убийство подстегивает в нас чувство чрезмерной власти. Это опасно. К ощущению собственной вседозволенности быстро привыкаешь, – сурово пояснил молоденький волчонок Андрей, подручный Ника, лопая на кухоньке бутерброды с шоколадной пастой, которую принесли с собой помощники, напросившись на чай. Им самим было лень возиться с бутербродами, и, отыскав запакованную банку в маленьком холодильнике в бухгалтерии, они заявились ко мне.

Ладно, это для меня совсем не трудно – покормить их, тем более они притащили еще один диван для Тео и ловко помогли устроить его на нем. Посуды и прочего в кухоньке не было, бунтовщики зачем-то вынесли все. А Ник и Андрей благоразумно явились со своими чашками и чайником, прихватив их в соседнем кабинете.

Ник во время разговора все больше молчал. Он что-то совсем потух даже по сравнению с тем сдержанным человеком, который вез меня домой. Я устало улыбалась, втайне мечтая хоть ненадолго остаться одной, чтобы прийти в себя. Слишком много всего на меня навалилось в последнее время.

А парнишка разумно и не по возрасту рассудительно продолжал говорить:

– …Жажда крови – тем более у волков!

Мой интерес к оборотням заметно поубавился, и сейчас меня уже совсем не волновало, что и как там у волков. Да, все у них ужасно, особенно если вспомнить, что я видела сегодня. Пусть последние годы и были у них мирными.

По моим ощущениям, за окном должно бы уже стемнеть. Наступающая весна хоть и ненадолго, но прогнала подступающую темень. Оторвавшись от окна, молча кивнула помощникам и ушла в комнату – к Тео и Кевину. Такое ожидание улучшения в их состоянии мучило меня ужасно. С удовольствием заменила бы его на выматывающие хлопоты и беготню в заботах о больных.

Я легчайшими прикосновениями погладила морду волка, к которому до этого как-то не решалась притрагиваться. Тео уснул от снотворного – как умер: настолько тихим было его дыхание. Моя собственная злость превратилась в усталость, но ненадолго.

Ник с Андреем ушли, а я так неподвижно и стояла, уставившись в окно невидящим взглядом, сложив руки на груди. Пока не вспомнила, что в машине остались все мои вещи. Хоть какое-то занятие! Я накинула пуховик, спустилась вниз, игнорируя разводы и тяжелый запах. Машина Тео открылась без проблем. Я захватила свою тяжеленную сумку из багажника, захлопнула его и, заперев машину, убрала ключи в карман.

Возвращаясь, у ступенек неожиданно столкнулась с Ником, который бережно нес на руках молоденькую девушку, прикрытую его толстой курткой. Я остановилась, стараясь не смотреть на ее синяки. Что-то сейчас в Нике появилось такого, словно это не просто знакомая, а очень близкий для него человечек. Ужасные подозрения промелькнули в голове.

Он нехотя притормозил.

– Это Машенька, моя сестренка, та, что позвонила. Она выбралась из особняка, чтобы дозвониться, а ее поймали.

Слезы при виде истерзанного ребенка сами наворачивались на глаза, но я все же нашла в себе силы воскликнуть:

– Боже мой! Я и не думала, что встречу настоящего героя! Мне всегда казалось, что они только в книгах или фильмах, а тут вживую!

Может, это звучало глупо и наивно, но Ник все понял правильно и улыбнулся, и даже у девчушки глазки заблестели. А я продолжала энергично вещать, пристроив сумку к своей ноге.

– Наверно, весь клан теперь тобой гордится! А бабушка с братом больше всех!

Господи, как Валентина Петровна еще кому-то помогала, когда знала, что девочка пропала. Я сразу поняла, что старая доктор – выдающийся человек, но сейчас просто была потрясена. И Ник… Сколько ему пришлось пережить! Злость на уродов, затеявших бунт, разгорелась еще сильнее.

Ник, перехватив сестренку поудобнее, сказал:

– Ладно, я пошел, наши еще не знают, что она нашлась.

– А я вас, ко всему, и задерживаю! Конечно, идите скорее, – засуетилась я, – мне было очень-очень приятно познакомиться с настоящей героиней!

Девчушка слабо, но по-настоящему улыбнулась и доверчиво прижалась к брату.

Я шла наверх, заново переживая ужас тех минут, когда влетела в холл, в ту тишину после боя. Самое мерзкое, эти сволочи все затеяли для того, чтобы показать нехищным, что те – рабы и слишком высоко взлетели! Место им указали! Допоказывались!

На улице смеркалось, а в коридорах пустого здания так никто и не догадался включить свет.

Ввалившись в комнату и бросив сумку у двери, первым делом устремилась к своим подопечным – а вдруг Кевин очнулся? Но чуда не произошло. Как будто кто-то включил стоп-кадр. Тут волк, едва слышно зарычав, заметался, и стало не до отвлеченных рассуждений. Я села на диван в изголовье, бережно придерживая голову Тео, опасаясь, что он потревожит рану. Он успокоился. Постепенно утопая в сгущавшихся в комнате сумерках, я так и уснула на диване, уложив голову волка к себе на колени.

Ночь растянулась. Страх потерять Тео превратился в агонию. Были моменты мертвой безысходности, когда от боли хотелось выть по-звериному, тупо и безнадежно.

Утром все пошло, как прежде. Внизу раздавались голоса. В незашторенные окна лился свет, а Кевин и Тео по-прежнему лежали неподвижно.

Я упрямо заставляла себя носиться по делам, осознавая, что почти физически убегаю от ужаса и боли, а главное – от жутких мыслей.

Тело затекло после ночи, проведенной сидя. Шея не гнулась. Но мне казалось, что, находясь рядом, я смогу помочь Тео все пережить. Да, это совсем нелогично, да, глупо и безосновательно, но мне казалось, что для него это важно. Я ушла в душ, который теперь не представлялся таким уютным. Все тюбики шампуня были выдавлены на пол, и зубная паста тоже, она растеклась по раковине и так и засохла. Я со вздохом взялась за уборку. Что угодно, лишь бы не думать!

Часам к девяти утра появился Ник с маленькой двухконфорочной плиткой и огромным рюкзаком, полным продуктов. Когда, удивленная, я замерла на пороге кухоньки, он пробурчал:

– Бабушка сказала, что это тебе очень нужно…

Я равнодушно кивнула, всматриваясь в друга. Под глазами темно-коричневые круги, какие не у каждого алкоголика увидишь, руки трясутся. Н-да… придется вмешаться.

– Ник, зайди ко мне через часик, у меня к тебе есть дело!

Он кивнул и тут же ушел.

Я разобралась с продуктами и поставила готовиться на плитку первое и второе. А сама бегом отправилась по соседним кабинетам в поисках обогревателей. А что? До разгрома в моей комнатке их было два, ну куда-то же они делись?

В кабинете Тео тоже учинили разгром, было видно, что пытались вскрыть стенной сейф. Но среди этого хаоса стоял подранный чем-то острым огромный кожаный диван для посетителей, очень похожий на тот, что раньше был у меня. Обогревателей не нашлось, зато я узнала, куда отправлю спать одного измученного героя. А не будет слушаться – пожалуюсь Тео!

В залитом солнечным светом кабинете мне на миг показалось, что все страшное теперь позади! Тео скоро очнется! Кевина вылечат, и все будет еще лучше, чем раньше. Другие мысли малодушно не допускала, хватит с меня, свихнусь скоро от ужасов!

Я все-таки обнаружила обогреватели в не тронутом вандалами кабинете начальника отдела обеспечения, зато чуть не прозевала обед. С плитками дел до этого не имела и знать не знала, что на них все сильно кипит и быстро пригорает.

Когда в дверях появился Ник в образе натурального зомби, поймав его за руку, насильно посадила есть на убранной кухне. Как сказала Валентина Петровна, их аппетит – не обжорство, как я думала вначале, а лишь последствие нестандартного обмена веществ.

– Так, куда! – Он явно попытался убежать. Не вышло. Я милая и спокойная, меня просто нервировать нельзя! Потому, строго на него взглянув, сурово заявила: – Пока не поешь, не отпущу!

Ник, подавленный моим «силовым превосходством», сдался и, плюхнувшись на трофейный стул из соседнего кабинета, нехотя взялся за ложку.

Ага, это не все! Я кое-что еще придумала! Когда он закончил есть, в прямом смысле этого слова – поймала и уволокла в кабинет Тео, в котором, отделив часть ненужных сейчас больным одеял, постелила ему на диване. Все равно в комнате теперь есть два обогревателя, а Ник хоть немного отдохнет.

– Все, спать! Не будешь слушаться – Тео настучу! – нахальным тоном сказала я, вызывающе на него взирая, потом склонила голову набок, следя за его реакцией. Когда-то я и не подозревала, сколько всего дерзкого спрятано во мне под оболочкой приличного воспитания. Довели, что называется!

Ник, разомлевший после сытного обеда и нескольких суток без сна, буркнул что-то вроде «спасибо», а может, и «достала» и завалился спать, с головой накрывшись одеялом. Ему теперь не мешал ни свет, который лился из окна (я так и не придумала, как загородить его), ни шум на первом этаже, где, видимо, шла генеральная уборка. Коснувшись самодельной подушки из свернутого в несколько раз одеяла, он тут же отключился.

Дальше я, словно золушка, солью драила плитку, «вычищая» все последствия эксперимента «готовим еду без присмотра», когда с двумя капельницами в руках появилась Валентина Петровна. Я бросила все и пошла к ней, не скрывая надежды, что сейчас она совершит чудо.

Валентина Петровна, оставив капельницы и бутылочки с физраствором на диване у Тео, заметив мои мокрые, покрасневшие от соли руки, мягко сказала:

– Даш, хозяйственными делами отвлекаешься? – И грустно покачала головой. В линзах ее красивых тонких очков я увидела свое взлохмаченное отражение. Дожила, скоро буду пугать детей без грима! То-то Ник так быстро меня послушался. Испугался до дрожи небось!

– Да… Уже заранее боюсь вечера, не знаю, что делать! Ни тот ни другой еще так и не пришли в себя.

Она посочувствовала, и меня как прорвало!

– Минуты тянутся ужасно, каждый шорох в комнате дает тщетную надежду. Потом словно все обрывается в душе – они так и лежат… Нет, я не жалуюсь, просто боюсь.

Доктор печально кивнула и приступила к делам.

Следя за ее легкими выверенными движениями, я хотела расспросить о Машеньке, но не решилась, опасаясь потревожить раны. Впрочем, о внуке ей сообщить можно.

– Да. Совсем забыла. Ник спит в соседнем кабинете.

– Это хорошо! Он ведь все организационные дела взял на себя. Не спал, не ел, все отговаривался: «Некогда»! – Я уловила в словах бабушки грусть, но не поняла ее причину. Дело в Машеньке? Или в Нике?

– Да, он у вас настоящий молодец!

Валентина Петровна сдержанно улыбнулась, а я побежала отмывать руки. Внизу так и гудели голоса. Надеюсь, все отмыли?

Вернувшись в комнату, я увидела, как доктор наклонилась и дотронулась до головы Тео ладонями, словно пытаясь согреть. Да, она замечательная целительница – я по себе помню.

Пока врач занималась своими делами, я строчила в новом телефоне электронные письма маме и Людочке. Договорившись с подругой, что она пока поживет у меня, я так и не выяснила, решилась она или нет. Вот и хотела узнать у мамы, забрала ли Люда у них ключ. Но, судя по тому, что она сама шутливо написала мне о разбросанных по комнате мужских носках, в квартиру она уже вселилась. Теперь ей осталось найти работу, и все…

Хоть кому-то хорошо!

Когда с процедурами и капельницами было покончено, Валентина Петровна поделилась со мной своими страхами, нервно протирая салфеткой линзы очков.

– Даш, больше всего опасаюсь, что Тео «уйдет в зверя». Мне уже кошмары снятся! Попробуй расшевели его.

После того как обработали раны на боку и на горле, я вновь укутала в одеяло безучастного волка, оставив снаружи только нос.

– А что это такое – «уйти в зверя»? – Я застыла над Тео с еще одним одеялом в руках.

– Так бывает, если психика не в состоянии преодолеть проблему, – собирая салфетки, использованные шприцы и ампулы в пустую коробку, вздохнула Валентина Петровна. – Что-то наподобие комы, но с некоторыми изменениями.

Доктор ушла. Утреннее спокойствие покинуло меня, нервы были натянуты до предела. Я не могла сдержать слез и, поставив локти на высокую спинку дивана, на котором спал Тео, прижала ладони к лицу. Какой ужас! Неужели он сломается? Мне уже хотелось, чтобы Кевин восстал в виде бешеного волка и кинулся на меня! Может, хоть это выведет Тео из отрешенного состояния. Надо жить дальше, иначе можно окончательно сломаться, и я пошла на кухню. Когда взяла продукты, собираясь приготовить ужин Нику, у меня тряслись руки.

В коридоре раздались возбужденные голоса. Кто-то дико завизжал. Раздался громкий топот. Кого-то явно сюда не пускали. Кого-то очень гневного, кто рвался… ко мне. Я вышла из комнаты. Навстречу по коридору неслась, как всегда, шикарная, но жутко разъяренная Сейрра. За ней бежали мужчина в годах и молодая женщина, оба в рабочей одежде.

– Неплохо устроилась, – заметив меня, процедила Сейрра сквозь стиснутые зубы, не скрывая своей ненависти.

– Если в плане комфорта, то очень плохо, просто отвратительно! – усмехнулась я. – А вот насчет компании… Да, в этом мне очень повезло!

Про себя вздохнула – почти как на кладбище.

– Не зли меня, человек! Да греха доведешь! – высокомерно выплюнула Сейрра.

Я сжала руки в кулаки и вытянула их по швам, чтобы держать себя под контролем. Очень хотелось врезать кое-кому. Кое-кому с неестественной силой, умением оборачиваться и пустой головой.

– Довести до греха не обещаю, но направление покажу, – съязвила я, собираясь воевать по-настоящему. Слишком для меня тяжело, оказывается, выдерживать высокомерие «чистокровных» зверюшек.

Скандала не получилось. Из соседнего кабинета, раскрыв дверь наполовину, появился полусонный взлохмаченный Ник. Он был босой. Он сразу понял, в чем дело, и, повернувшись ко мне, спокойно сказал:

– Даша, ты иди отдыхай! Я сам разберусь.

– Да кто ты такой? – взвилась Сейрра, гневно блеснув глазами. Она остановилась напротив, образовав между нами равнобедренный треугольник.

– Его Тео назначил главным над кланом, пока сам отсутствует, – не сдержалась я. Нечего перед белками свое «фи» демонстрировать. А мне вообще плевать на эти заморочки.

На несколько мгновений в коридоре воцарилась зловещая тишина. Те, кто бежал за девушкой, при появлении Ника повернули обратно к лестнице. Они с тревогой оглядывались на гостью, которая между тем распалилась еще сильнее.

– Как у вас все хорошо выходит! Обидели мою мать, вышвырнув людям на развлечение, и спят себе спокойно.

– Где ты была все это время? – сурово спросила я.

– Я была в Москве по делам фирмы! Это ваш Тео на неделю меня туда отправил! А вернувшись, узнаю, что мою маму отправили в зоопарк!! И где этот урод? Я ухожу из его вонючего клана! – кричала она в исступлении, в гневе сжав кулаки.

Я сложила руки на груди. Похоже, это истерика, и, хотя мне был понятен ее гнев, неизвестно, что делала бы я в такой ситуации. Одно было понятно: разговаривать с ней сейчас невозможно.

Ник это тоже почувствовал. Он взъерошил на затылке и так торчащие волосы и внезапно схватил Сейрру в охапку. Она в его объятиях забилась изо всех сил, закричала как сумасшедшая.

Стараясь перекрыть вопли Сейрры, Ник сказал мне:

– Ты не беспокойся, я сам разберусь…

– Удачи, – прошептала я и ушла к себе, плотно прикрыв дверь. До меня через стену еще долго доносились крики и ругань Сейрры, перешедшие в громкий плач.

Я приготовила еду и, вернувшись в комнату, села, как и накануне, на диван к Тео.

На улице было совершенно темно, и даже редкие фонари не побеждали царившую вокруг темноту. Стало страшно, накатила паника: а вдруг я его потеряю! И Кевин никогда не придет в себя. За стенкой горько плакала Сейрра, выступая ужасным аккомпанементом моим болезненным мыслям. Вечерние минуты тянулись как изощренная пытка.

Вконец измученная, я покрепче прижала к себе голову волка, и тут, к своему удивлению, поняла, что характер звуков за стенкой изменился. Надрывный плач прекратился, сменившись чем-то «жизнеутверждающим», так сказать. Я усмехнулась: вот и Ник обрел свое счастье. Пусть Тео только заикнется, что белке нельзя на хищнице жениться! Я у них тут революцию устрою! Возглавлю, так сказать, униженных и угнетенных рабов! Представив себе все это в подробностях, я улыбнулась, да так в обнимку с волком и заснула.

Утром, едва солнце появилось в комнате, я очнулась.

Безоблачный нежно-розовый рассвет обещал погожий день. Да, первые дни весны – точно по календарю. Первое марта, все в душе поет и ждет пробуждения любви! В моем случае – в прямом смысле. Не знаю, может, я уже привыкла спать сидя, может, просто нашла удобную позу, но сегодня у меня ничего не болело. Первое, что я сделала, обняла Тео и сказала:

– Боже мой, ну очнись ты наконец! Посмотри, какой прекрасный день! Я так люблю тебя! Безумно! – И поцеловала в нос, а потом крепко-крепко прижала к груди.

Какое-то быстрое движение… и у меня перед глазами появился долгожданный смуглый тип с блестящими глазами. Похудевший, бледный, но очнувшийся! Я не могла насмотреться в его чудесные глаза, забыв обо всем и о чем говорила – тоже, но он не забыл и насмешливо, в присущей только ему одному манере сказал:

– Ага! Я так и знал! Ты влюбилась в меня, да? – и поймал мои плечи своими руками.

Я замерла от теплого чувства, прокатившегося по телу от его прикосновения. Пока я раздумывала, что бы ему такое ответить, он опустил меня, посмотрев на меня вежливо и безразлично, словно моя резкость или отказ никак его не заденут. Но я-то знала, что это не так. Тео затаил дыхание. И я решилась.

– А разве ты сомневался?

Тео медленно протянул руку и заправил короткую прядку мне за ухо, заставив сердце стремительно забиться.

– Нет, не сомневался… – Он нашел уголок моего рта и на мгновение задержался там, словно впитывая нежный вкус. Меня пронзило до дрожи.

Дальше нам было не до разговоров, все утонуло в поцелуях.

Здравомыслие, вернись, где ты?!

Со слабым вздохом я привлек Дашу ближе, зарывшись лицом в ее душистые волнистые волосы. Меня заполнило чувство покоя. Я обнимал ее, прижимаясь не только телом, но и душой. Я нуждался в ней отчаянно, намного сильнее, чем она во мне.

– Тео, но ничего не изменилось. Мы, конечно, безумные. Но ничего у нас быть не может! Тебе надо жениться на чистокровной и растить нормальных детей! – Она волновалась и, отодвинувшись от меня, прислонилась к спинке дивана.

Я, впитывая пальцами бархатистую мягкость ее волос, ответил не сразу.

– Даша, почему тебя так волнуют полукровки? – Я попытался вновь притянуть ее к себе.

– Как это? У меня сложилось впечатление, что кто-то пытался сделать мне предложение? – Даша нахмурилась.

– И не один раз, если мне не изменяет память.

– И ты хочешь сказать, что дети тебя не волнуют.

– Ужасно волнуют. Как представлю себе этакого бутуза на руках, душа поет, – весело сказал я.

Даша немного смягчилась, но все же не отступила и, почти с отчаянием прикусив губу, выпалила:

– Но если детки родятся у оборотня и человека, они же будут полукровками!

Ох! Я и не думал, что это ее так серьезно беспокоит! На ее лице отразилось смятение, отчего она показалась мне еще очаровательнее.

– А… так вот в чем дело! – Я даже рассмеялся.

Даша напряглась.

– Даш, если бы так было, уже полмира стало бы оборотнями, а нас все меньше и меньше.

– Не понимаю.

– Тут другое. Если в брак вступают человек и оборотень, трое их детей будут людьми и только один возьмет признаки оборотня.

– Доминантные и рецессивные. Да? – уточнила она с удивлением.

– Да, они самые! – энергично подхватил я. – И даже тот ребенок, что неведомыми играми природы станет полуоборотнем, – еще неизвестно, сможет ли он когда-либо обращаться или нет.

– Да? Удивительно! – Даша глубоко задумалась.

– И мне тоже удивительно! Я много лет искал систему в появлении таких деток и влиянии наследственности на способности, но так и не нашел. Но это неважно. Такие дети сильны, почти как настоящие оборотни, если смогут оборачиваться, то живут почти столько же. Но, к сожалению, проходят все стадии покорения зверя в себе. Вот тут уже бывает всякое…

– Вот и я об этом! – с волнением подхватила Даша, глядя на меня распахнутыми глазами.

– Даш, но если так рассуждать, то детей вообще иметь нельзя! Машина собьет, в плохую компанию попадет, наркотики и прочее, – выпалил я. На самом деле это все совершенно не страшно, но Дашу я, кажется, так и не убедил.

– Мне от этого не легче!

Я взялся приводить аргументы:

– Зато, если полукровку-оборотня ударит машина, он выживет и срастит кости за два дня. Ну и много других преимуществ.

– Да? Если все же он станет таким и не сможет справиться со зверем, то что, ничего сделать нельзя? Или можно?! – с надеждой спросила Даша.

Вот ее деятельная натура и дала о себе знать. Хорошо, что я могу ее успокоить.

– Даш, я не потерял никого из полукровок с тех пор, как стал вожаком. Неужели ты думаешь, что своего ребенка я брошу на произвол судьбы?!

– Да… еще мне сказали, что ты полукровок отбираешь у матерей, – совсем тихо сказала она, сжав кулачки.

– Серьезно? И что я с ними делаю? – весело поинтересовался я, нежно раскрывая зажатые пальчики.

– Не знаю. Это мы не обсуждали, она сказала, что если у нас с тобой будет ребенок, то ты его заберешь, – совсем смущенно ответила Даша.

Ужас, сколько всякого она в себе носила! Прибью ее информаторшу! Нет, лучше отправлю к отцу! Я сильно разгневался, но нашел силы ответить:

– Ладно, так и быть, уговорила! Если по ночам твой сын будет плакать, на ночь я оставлю его тебе.

– Не смешно… и почему сын, а не дочь?

Ага, попалась! Мне крайне понравилось, как она возмутилась.

– Смешно… Я тут от своих подопечных, у которых по большей части есть родители, не знаю, куда деваться, а тут… чтобы неизвестно для чего детей у матерей отбирать… И что, они не сопротивляются? Молча отдают, и все? Жуть какая! Они наверняка узнали мой страшный секрет: каждый день на обед мне подают жареных младенцев нечистых кровей.

– Тео, не издевайся, ты все понял, – недовольно сказала Даша, окинув меня взглядом.

Я натянул одеяло повыше.

– Нет, не понял! А что еще я делаю? Каждое полнолуние требую от клана девственниц, чтобы произвести больше волков?

– А вот этого я не знаю! Все может быть! – съязвила Даша, прикрывшись руками.

– Ладно, я догадываюсь, кто был твоим информатором. Сейрра.

– Да…

– Хорошая девочка, но в голове стараниями Индиры столько глупостей, – по-отечески вздохнул я.

– Она, получается, сама верит в то, что говорит? – удивилась Даша, положив свою руку мне на плечо.

Фух, наконец-то!

– Да, верит. Ник к ней с детства неравнодушен, а она из-за всех этих глупостей, которыми ее напичкали, обидела его…

– Да? Я заметила, что она для него не просто знакомая. Но он такой серьезный, девушкам больше нравятся хулиганы, а он молчун!

– А Ник в детстве и был отпетым хулиганом. Ты просто его не видела. Он всем пытался доказать, что белки – крутые хищники. И мне постоянно приходилось вытаскивать его из переделок.

Она замялась на минуту, потом почему-то шепотом прибавила:

– Не хотела говорить, не мой секрет, но, кажется, они вчера поладили.

– Да?! Я рад! Мне уже изрядно надоело, что она мучает парня.

– Еще она соблазняла тебя! – вскользь заметила Даша, весело мне подмигнув.

– Не помню, – отрекся я.

– Вот врун.

– Я?! Да никогда! Я все думал, что это у нее неловкость повышенная!

– Ага! Так я тебе и поверила. – Ее мягонькая ладонь скользнула вверх по моей щеке необычайно интимно, отчего в душе разлились слабость и тепло.

– Ты в моей жизни первая женщина, при виде которой я одержим единственным желанием: сжать в объятиях и растопить наконец твою защитную скорлупку, – признался я.

– Ба, да вы, сударь, закоренелый романтик!

Я задохнулся от нахлынувших чувств. Никогда вообще не рассчитывал, что буду так реагировать на кого-то. Мне постоянно хотелось слышать ее голос, видеть ее теплую улыбку, смотреть в ее глаза, такие добросердечные и ласковые и такие красивые.

Я всегда много думал о ней, часто забывая о клане…

Да… клан…

– А Кевин где сейчас? Небось нет кота, и мышки в пляс…

Даша от этих слов замерла, словно заледенела.

– Последнее, что я помню, он был жив… – уже неуверенно сказал я, не отрывая от нее напряженного взгляда.

– Он жив, но в себя не приходит, – тяжело вздохнула Даша, кивнув на соседний диван, который я только что заметил. – Валентина Петровна сказала, что ему вкололи что-то опасное и вроде… пытали.

Кевин лежал белее снега, почти не дыша и внушая мысли о смерти.

– Тео, не переживай, – попросила Даша. – Валентина Петровна подберет лекарство, она уже взяла у него кровь на анализ.

– Хорошо… я ей полностью доверяю…

Даша опять вздохнула, отстранилась от меня со словами:

– Совсем забыла! Она дала конкретное задание, кто первым очнется – сразу покормить!

Я нежно привлек ее головку к себе и ласково поцеловал в лоб, крепко прижав на миг. Даша улыбнулась и встала. Мне было уютно от звуков мягкого шлепанья ее обуви по голому полу и шелеста ее одежды. Но двигаться я не мог, сил не было, и бок кровоточил.

Вот гадость! И одежды никакой нет.

Я оглядел растерзанную комнату. Это надо уметь за три дня разнести все. Представляю, что с моим кабинетом!

Из ванной комнаты появилась умытая и причесанная Даша. На сердце потеплело.

– Я вчера все приготовила, еще десять минут – и буду тебя кормить, – улыбнулась она.

– Даш, посиди со мной, а? – попросил я.

Она кивнула, но села на пол возле дивана, встряхнув головой, и ее распущенные волосы взметнулись тяжелой бархатной волной. Я засмотрелся. Жаль, далеко от меня.

– Ох, и не знаю, где взять тебе одежду, но у меня есть банный халат. Может, его наденешь? И обрабатывать бок будет удобней.

Показывать ей рану я не собирался, это картина не для маленьких девочек, но халат…

– Это будет мое кимоно, да? – пошутил я.

– Да! – поджав губы, чтобы скрыть улыбку, ответила она. – Не хочешь кимоно, могу предложить спортивный костюм. Как ты относишься к шортикам? – Она в голос рассмеялась, наверно, представила меня в них.

Я, к своему удовольствию, обнаружил, что так мне даже удобнее добраться до Даши: немного к ней повернуться, и все. Диван, протестуя, скрипнул – бок резко напомнил о себе. Вот и хваленая регенерация оборотней. Но все же у меня получилось! Одной рукой поправил одеяло, другой потянул Дашу к себе, но она, как всегда, ускользнула.

– Тео, стой! Ты не представляешь, что за зверь такой – электрическая плитка! Сейчас все сгорит!

И убежала. Очень скоро по комнате поплыл чудесный аромат. Мясо с пряностями… Сыр… Кофе… Я растаял от этих запахов.

Когда Даша появилась из кухни с каким-то стулом и полотенцем, в дверях показался Ник. Конечно, к обеду попасть – мы все мастаки.

– О, Ник! Я как раз хотела вас позвать.

– Я один, Сейрра ушла…

Даша понимающе кивнула.

Так, а что там, в тарелке?!

Когда пришел Ник, я все уже приготовила. Покормив мужчин, ушла на кухню. Пусть поговорят.

Я видела, чего стоило Тео чуть повернуться! От усилия даже испарина на лбу выступила. Он исхудал и словно постарел лет на десять, но, главное, – он здесь, в сознании, и даже смеется. Меня, однако, крайне беспокоило то, что он сразу приступил к делам.

Ник, сидя на диване Кевина, рассказывал вожаку обо всем, что случилось и что он услышал от тех, кто отбивал налет предателей на особняк. Он говорил спокойно, просто, по-мужски скупо, не жалуясь и не возмущаясь.

– …Да, погибли Андрей из команды Кевина и Толик, художник. Остальных бабушка на ноги уже поставила. Все работы по восстановлению особняка проведены, я дал указания. В центре успели повесить табличку «Срочный ремонт» и закрыли. Его не штурмовали, только особняк. Сейчас все неотложные дела фирмы решаются там…

Когда он начал рассказывать о состоянии базы и похоронах погибших членов клана с той и с другой стороны, я не стала слушать. У меня были свои дела. Нужной посуды нет, к плитке так и не привыкла, а бутерброды для раненого – рука не поднимается сделать. Сейчас классическую манную кашку сварю, как больному и положено. Я захихикала, представив выражение его лица при виде такого «сюрприза». Мне хотелось остаться с Тео наедине, просто посидеть рядом, но у него накопилось столько дел! Пока же я поставила вариться новую порцию мяса в единственную кастрюльку.

Тео приказал Нику доставить в комнату стол, компьютер и прочие нужные для работы вещи.

– Кевина оставим пока здесь, лучше Даши за ним никто не присмотрит.

Угу, была бы от Даши хоть какая-то польза! Я покачала головой. Лестно заслужить такое доверие, но как его оправдать? Если бы я могла что-то сделать! Упершись лбом в оконное стекло, положила руки на раму и потонула в радостных мыслях. Неужто все мои страхи ушли?! Я боялась поверить!

И боюсь…

Когда комнату окончательно превратили в офис, натаскав столы, оргтехнику и несколько пачек документов, мы наконец остались одни. Я сладко предвкушала минуты общения с Тео, но он не унимался.

– Даш, сходишь за моей одеждой, заодно и посмотришь свой особняк, – «пошутил» он.

– Ревизию в смысле провести?! – пришлось скрыть внезапно вспыхнувшее разочарование.

Вот-вот, чтобы не разочаровываться, надо не очаровываться!

Я вздохнула и посмотрела на Тео. Так занят, что глаза от бумаг не поднимает! Что это с ним? Точно что-то задумал! За вещами посылал своих помощников, а тут лично направляет. Видя, что я в недоумении, он мягко произнес:

– Сейчас как раз Валентина Петровна придет, будет меня лечить, так что не переживай.

– Хорошо, я пойду, но куда? Я же не знаю, где он находится.

– Ник проводит.

Я прищурилась. Точно что-то задумал! Или банально стесняется меня? Но это мужчинам вроде несвойственно?

Как по волшебству, в дверях появился Ник. «Преступный сговор» налицо!

Я натянула пуховик, затаив обиду, и быстро подхватила со стула шарфик. Но в последний момент меня окликнул Тео. Ожидая новых инструкций или конкретного перечисления того, что из вещей он хотел бы сейчас иметь при себе, я подошла к дивану, подавив в себе все эмоции. Но он, как всегда, сбил меня с толку: Тео поймал мою руку, притянул ближе, шумно вдыхая запах и целуя ладонь. Я смутилась, позабыв, что только кипела от обиды и недоверия.

– Даш, не хочу тебя отпускать, – тихо сказал Теодоро.

– Да? – Я уже была всем довольна. – Я быстро! – И поцеловала в щеку.

Он кивнул, но мою руку из своих не выпустил. Пришлось отбирать силой. Мне ведь тоже уходить от него не хотелось.

Я вышла к Нику, ожидавшему меня в коридоре, и мы пошли. Я семенила за ним и сыпала вопросами о расположении таинственного особняка.

– А это далеко? Надо на машине ехать?

«Хищная белка» сегодня был чересчур энергичен, но это не мешало ему периодически убегать в свои мысли и пребывать там, пока я своими вопросами не призывала его обратно на землю. Поэтому он постоянно отвечал мне с некоторым опозданием.

– Нет, близко.

Воцарившаяся днем весна под вечер вновь передала власть зиме и Деду Морозу.

– Ну и? – не отставала я.

– Близко…

Вот и угол здания миновали по асфальтовой дорожке, покрытой тонким слоем льда.

– Где?! – Я потеряла терпение.

– Там, за кирпичным зданием базы. Смотри: во-он та кованая ограда – ее Тео придумал против оборотней. Такой в ней расчет, что оборотни не в состоянии раздвинуть прутья, не то что перелезть!

Я пригляделась: ограда обыкновенная, без изысков, правда, высокая. Интересно, что еще там есть? Ноги скользили на льду, а Ник понесся вперед как угорелый. Я с опаской торопилась за ним, озираясь по сторонам.

Прямой путь шел на холм через открытое поле к сосновой роще. Туда, где редкие кроны деревьев тихо спали в ожидании настоящей весны. Там за кованой оградой и стоял дом в два этажа, выглядевший чересчур громадным. Вначале я не поняла, в чем дело, но по мере приближения – до меня дошло. То, что в других домах называлось цоколем, здесь забирало полтора этажа, не меньше. Потому он и выглядел таким высоким! До меня дошло еще одно: мы на самой окраине города! Кто в центре такое может отгрохать?

– Этот газон вокруг особняка пересекать нельзя! Идти можно только по выложенной плиткой дороге, – наставлял меня Ник.

Дорога к особняку, минуя прекрасные кованые ворота, упиралась прямо в высокую мраморную лестницу.

– А почему по газону нельзя ходить? Тео запретил? – поинтересовалась я. Неужели у него есть склонность к самодурству? Хотя… зачем мне это надо, я что, тут бегать собираюсь?

– Не, там МЗП, – безрадостно просветил меня Ник.

– Чего-о?

– Мало Заметное Препятствие – по всей площади газона раскатаны рулоны тонкой проволоки, в которой обязательно запутаешься! А летом там растет особая трава, и препятствия не видно.

– Ничего себе! Ладно, так и быть, там гулять не буду!

Ник от души рассмеялся. Ну да, любимая мужская тема: игрушки для взрослых дядек.

– Это еще что! – похвалился он, запахнув спортивную куртку в цвет своей машинки. – Я как-то попал в подвал, в который есть доступ только у Тео и Кевина. Чего там только нет, даже ПТУР! И крыша продумана так, что с нее можно танковые атаки отбивать. А может, и еще что есть, мне не все показывали…

– А что такое ПТУР? – рискнула спросить я.

– Противотанковые управляемые ракеты. Такие заряды умные… Они преследуют цель независимо от траектории…

Лучше бы не спрашивала! Но я не удержалась:

– А зениток нет? Вдруг воздушная тревога?

– Не знаю, думаю, что нет. Хотя все может быть…

Я заметила:

– Значит, и стены такие, что танк не пробьет?

– Да, конечно! Тео специально изучал дома в горячих точках…

А что, на самом деле есть такие дома? Где?! Ничего себе! Нет, все, больше не буду спрашивать – с меня хватит. Если бы не последние события, я бы съязвила, сказав что-то типа «паранойя правит», но теперь я восхищалась. Как Тео все продумал! Да и особняк оказался совсем рядом. Обогнуть базу, и вот он. Удобно. Интересно, у вражеских стай тоже так все продумано? Я надышалась холодным воздухом и натянула на голову капюшон. Холодно, однако.

Потом, когда Ник завел меня по широкой мраморной лестнице внутрь, я ахнула, оглядев первую… я не знала, как назвать: гостиная, прихожая, холл? Так все было красиво. Любовь Тео к контролю проявилась и здесь. Любая фреска, картина на стене, предмет мебели, каждая деталь была на своем месте.

– Даш, это так… пыль в глаза. Здесь он встречает других вожаков, в остальных помещениях все куда более практично, – дернул меня за руку Ник, когда я застыла, любуясь потрясающим видом.

Вздохнув, я поплелась за ним вверх по лестнице.

Прежде всего бросилось в глаза, что кругом ни души. Все помещения освещены, наполнены уютом, а невидимых слуг нет, как в замке у Чудовища. Шагая по коридорам второго этажа, я не видела ничего «просто практичного», обещанного Ником. Повсюду – неоклассицизм во всем своем великолепии, и, только попав в комнату Тео, я поняла, о чем говорил Ник.

В его спальне явно царил техностиль. С любопытством осмотрела технику, кожаный диван и толстенный ковер. Точно – все практично, удобно, уютно, и ничего лишнего. Комнату украшали только огромные стеллажи вдоль стен, заставленные книгами.

– Наши комнаты такие же, кроме книг. Ты же знаешь, что любой член клана может жить здесь, когда захочет?

– Нет. Мы об этом не говорили.

– Клан, наш, по крайней мере, – очень преданные друг другу существа. Отношения, как в одной большой человеческой семье. Вот и Тео выделил каждому комнату, тому, конечно, кто пожелал.

Я оставила свой сарказм, припомнив кровь на светлом мраморе холла. Кто я такая, чтобы объективно оценивать, что у них и как…

– Ник, а что ты мне об этом так робко сообщаешь? – полюбопытствовала я, повернувшись к нему. Мой проводник улыбнулся. Я даже удивилась. Интересно, как дела у них с Сейррой?

– Наши все думают, что хозяйка выставит всех из дома…

– Э-э-э, передай, пусть заранее не волнуются, – рассмеялась я. Выдумают же! А кто за этим великолепием следит?

– Люди из клана. Тео платит большие зарплаты, они работают здесь как служащие в гостинице.

Пока он говорил, я подошла к встроенному шкафу, открыла его и, бегло осмотрев содержимое полок, спросила:

– А зачем он сейчас выставил меня?

– Даша… я не могу ответить.

– Почему? – обдумывая, во что сложить вещи, спросила я.

Ник, плюхнувшись на коричневый кожаный диван с подушками, тихо сказал:

– Передо мной он не отчитывается, а то, что я думаю, тебе знать не нужно.

– Это что-то связанное с бунтом?

– Нет. С работой.

Так и думала. Ну куда же сложить вещи?! Я еще раз огляделась.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнате появилась улыбчивая пухленькая дама, с короткой прической, в строгом темно-синем платье. Аккуратные локоны эстетично обрамляли ее лицо, словно она только что сделала стрижку и укладку.

– Здравствуйте! Я могу вам помочь? – вежливо поинтересовалась она.

Я сразу поняла, кто аккуратно складывает вещи в этом шкафу.

– Вы не могли бы помочь собрать вещи Тео? Пока он болен, нужно что-то легкое и теплое… домашнее…

– Одну минуту!

Дама вышла и вернулась через минуту с пустой картонной коробкой. Пока она складывала одежду Тео, я взглядом спрашивала недогадливого Ника, кто это.

– Да… Даша, познакомьтесь, это Марина Олеговна. Душа и забота особняка.

Марина Олеговна, оставив на полке стопку маек, повернулась и, улыбнувшись, кивнула.

– Мне очень приятно, – сказала я в ответ.

Полминуты – и все было готово. Она вручила коробку с вещами Нику и спросила меня:

– А когда готовить комнаты вам?

Я смутилась:

– Ну что вы! Не беспокойтесь! Там еще столько дел. Пока не до переезда.

Мы вышли на улицу. В воздухе пахло морозом, небо покрылось сетью ярких звезд.

– Что-то совсем пусто тут у вас… – заметила я, оглядываясь на особняк с сияющими вечерним светом окнами.

Ник, засунув коробку под мышку, проворчал:

– Ничего, позже подтянутся. Дел много накопилось, пока взаперти сидели.

– Ник, ничего, если я спрошу тебя о Машеньке?

– Она уже бегает. Все с ней нормально. Бабушка следит.

– Хорошо…

Когда мы дошли по дорожке до ворот, я спросила, немного опасаясь, что такой вопрос у них считается невежливым:

– А Марина Олеговна, она кто?

– Еж…

Мне вспомнилась сказка о трудолюбивом ежике «Ухти-Тухти», которую в детстве читала на ночь бабушка, и я расплылась в улыбке.

На что Ник доверчиво сказал:

– Ты не смотри на ее мягкость. Попробуй нарушить порядок, мало не покажется! Ее даже Тео боится!

– А нечего порядок нарушать, она небось в каждую сложенную вещичку душу вкладывает! Вон домище какой уютный. Это же столько сил! – И уточнила: – Даже если делает не только она.

– Я вижу, вы друг друга поймете! – Ник хмыкнул.

Да, у нас с ним сложились почти родственные отношения, я уже это заметила. Скоро драться за игрушки будем.

– Еще бы! – высокомерно ответила я, по сценарию задрав нос.

Мы быстро миновали поворот и вошли в здание. Ник передал коробку мне и, сославшись на дела, убежал. Небось Сейрра заждалась…

Когда я вошла в комнату, обомлела! Тео сидел за рабочим столом и напряженно наблюдал за мной сквозь полуопущенные веки. Я закипела! В гневе швырнула коробку на диван.

– Ты сердита, – проговорил Тео очень тихо, без тени эмоций.

– Конечно! Я так и знала, что ты что-то задумал! А твои в клане слушаются тебя, как марионетки, боясь отказать.

– Естественно.

– Зато для меня неестественно! – рыкнула я, сурово воззрившись на умника, но без толку. И меня понесло: – Нет, ну это надо! Только открыл глаза – и туда же! Ты вообще головой думаешь? Может, ну его к черту, и я поеду домой, раз мешаю тебе творить глупости?!

Меня боялись сильные мужчины, а Даша ругала, как мальчишку. Это было что-то новое, но я определенно могу к этому привыкнуть. В ее силах вывернуть мое сердце наизнанку и растоптать мою жизнь, я давно в отношении к ней не узнавал себя.

Даша отбросила волосы в сторону нервным жестким жестом, который очень редко демонстрировала раньше, заодно одарив меня еще одним уничижительным взглядом. Да, она в гневе… С упавшим сердцем я осознал, как близок к потере. Она не шутит. В душе все сжалось и заныло.

– Даш, прости, мне нельзя лежать… Дела… – тихо пояснил я, не надеясь, что она меня услышит.

– И одежда сразу нашлась! – расстроенно продолжала Даша, не отрывая от меня взгляда. До нее только дошло, что у нее в глазах стоят слезы. Она от этого смутилась еще больше.

Я поднялся из-за стола, собираясь ее ловить, потому что она уже оглядывалась по сторонам в поисках своей сумки. Но, заметив мои движения, замерла, словно я нес что-то хрупкое, что мог случайно разбить. Не двигаясь, с придыханием, сказала, распахнув в испуге глаза:

– Сейчас же сядь! Совсем спятил!

Я обошел стол. Но Даша, не выдержав, метнулась ко мне.

– Не покидай меня, – прошептал я, склоняясь к ней, обнимая ее и защищая от боли и обиды, прижимая к себе, к своему сердцу. Да, я виноват, но не мог по-другому.

Она, оторвавшись от меня, сказала:

– Я готова тебя прибить за такую глупость!

Я улыбнулся, не отрывая взгляда от ее глаз, и прижал ее к себе еще сильнее.

Если она обнаружит, что кровь просочилась через повязку на животе, наложенную Валентиной Петровной, точно прибьет на месте!

Глава третья

Неужели мы только что ссорились? Все пронеслось, точно короткая летняя гроза над городом.

Но Даша все же не удержалась и, отойдя от меня на шаг назад, недовольно уперла ручки в крутые изгибы бедер, чем напомнила нахохлившегося воробушка. Я еле сдержал улыбку.

Она уловила насмешку и разозлилась еще сильнее.

– Все! С меня хватит! Давай иди в постель! Тебе еще лежать и лежать!

– Нет, – вздохнул я. – Столько усилий, чтобы устроиться за столом, и все даром? Нет, часа четыре я все же поработаю.

Даша отошла от меня еще дальше.

Я устало вздохнул. Одно ее прикосновение приносит мне умиротворение и дает силы. Но говорить ей этого не буду, она и так из меня веревки вьет.

– Как хочешь, – равнодушно, если не сказать – разочарованно, произнесла Даша и, резко развернувшись, собралась выйти из комнаты.

– Не уходи, – тихо попросил я.

– Я не ухожу, – сухо сказала она и, заметив Кевина, одетого в новый спортивный костюм, удивленно спросила: – Его что, переодели?

– Да. Искупали, переодели, из капельницы покормили.

– Быстро, – невозмутимо оценила Даша, переведя взгляд с Кевина на меня.

Заметив на стуле стопку чистого постельного белья, что принесли помощники Валентины Петровны, Даша взяла что-то и, повернувшись ко мне, прижимая белье к груди, по-деловому проинформировала:

– За мной ходить не надо. Я в твоем кабинете. Не хочу мешать работать! – И ушла. Хлопнула соседняя дверь, еще минут десять за стеной раздавались какие-то шорохи, потом все стихло.

Я медленно вернулся за стол.

Сидел над отчетом снабженцев уже полчаса – впустую. Голова не работала. Душу заполнило чувство вины перед Дашей, которая даже не подозревала, что это она не дала мне уйти навсегда и утонуть под весом скорби. Меня постоянно тревожил, держал в разуме, не отпускал ни на миг ее запах.

Остался работать, добился своего.

Теперь же, самое смешное, работать не мог – устал. Руки дрожали. Рана горела огнем. Я с болью посмотрел на Кевина – от него осталась одна тень.

Я очень боюсь его потерять.

Сегодня Валентина Петровна, закончив с нами, села рядом со мной и сказала:

– Уже четвертая по счету лаборатория оказалась не в состоянии помочь с составом, введенным Кевину.

– Не жалейте никаких средств! Подкупайте, уговаривайте, обещайте любое оборудование! – в запале приказал я, скрывая за нервными словами сильнейшее беспокойство.

– Деньги не всесильны. Не все можно купить, – ответила врач.

– И что? Оставить все так?

– Пока да. Вся надежда на метаболизм оборотня. Да и время упущено. Может, если бы взяли его кровь на анализ сразу, а не через два дня, было бы понятней, что у него в крови…

Да. Никакие деньги не могут победить смерть. Я молчал, уронив голову на руки. Что я могу сделать для Кевина?! Ничего…

Еще раз взглянув на безучастного друга, устало положил отяжелевшую голову на вытянутые руки.

Мне могла помочь только Даша, но и ее я прогнал.

Сегодня я выспалась как никогда, но вчерашнее разочарование точно пробудилось вместе со мной. Идти к Тео не хотелось, но душ был в соседней комнате, да и много-много кофе мне сейчас пришлось бы весьма и весьма кстати.

Тихо постучавшись и мягко приоткрыв дверь, я на цыпочках вошла.

Вожак спал за столом! О, кто бы сомневался! Упрямец во всей красе.

Бросив раздраженный взгляд на соню, представила, что сейчас творится с его раной. Но никого воспитывать не буду, и вчера я зря так распалилась. Хотя случись такое сегодня, поступила бы так же. Ну разве можно равнодушно смотреть, как некоторые калечат себя почем зря?!

Бодро выйдя из душа, я притормозила рядом с диваном – мне хотелось взглянуть на Кевина. Ничего нового. Так и лежит. Я наблюдала за «местными» методами лечения, но, будучи человеком, совсем не понимала их. Почему его оставили лежать так? Его бы подключить к специальным аппаратам, что-то делать, но, видимо, оборотни лечатся иначе. Что же дальше?

Тихо забравшись в кухню, поставила турку с кофе на плитку – вариться. Заодно и огляделась. Столько необходимо сюда вещей! И куда все уволокли?! Может, тот же холодильник по зданию базы поискать?

Когда я заглянула в комнату, Тео уже проснулся и, углубившись в записи, под мерное гудение кулера в ноутбуке вновь неподвижно сидел за столом.

– Кофе будешь? – как ни в чем не бывало спросила я. Он ответил благодарной улыбкой и лучистым светом глаз. Я решила забыть вчерашнюю обиду и предложила: – У меня в распоряжении только овощи, как ты к ним относишься? – Тео скривился. – Все понятно – отношение отрицательное.

– Сейчас кого-нибудь пошлю в ресторан. Даш, оставь эти хлопоты… – тяжело вздохнув, ответил он.

Я пожала плечами. Мне же легче.

Радостное весеннее солнце заволокло снежными тучами. Комната погрузилась в сумерки. Я приготовила нам кофе. Медленно размешивая сахар, спросила, взглянув на директора:

– Мне показалось, что бухгалтерия не сильно пострадала? В смысле мне пора выходить на работу…

Тео к кофе так и не прикоснулся. Он работал. Это надо было видеть: включенный монитор компьютера, ноутбук, а он еще что-то записывает карандашом в блокнот! Юлий Цезарь отдыхает. А может, это так у оборотней положено? Закончил фиксировать какие-то данные и, подняв на меня взгляд, предложил:

– А ты не могла бы пока со мной поработать? Мне раньше Кевин помогал, да и бегать сейчас мне не с руки, сама понимаешь.

Тут я поняла, но совсем не то, что он сказал: он ведь при мне еще не поднимался с кресла.

– Могла бы. Когда рану твою обработаю! Сильно прилипло?

Он кивнул. Я сразу представила себе картинку: кровь приклеила марлевые повязки к коже. Но, так уж повелось, Тео не потерпел моих указаний.

– Даш, приготовь мне все нужное для перевязки, я сам.

– Как хочешь.

Чувствуя его неотрывный взгляд на себе, я резко отодвинула недопитую чашку, встала с дивана и пошла за лекарствами, оставленными врачом в коробке на подоконнике. Но для себя твердо решила: не буду ему навязываться! Сам так сам! Сунув в руки упрямцу все необходимое, независимой походкой направилась на кухню. Не хочет признавать свою слабость, путь воюет! А у самой руки тряслись – так хотелось помочь!

Я из кухни хорошо слышала тяжелые шаги в сторону ванной комнаты и почему-то чувствовала себя злобной и вредной, хотя по логике вещей – это меня обидели, выставив неумелым ребенком.

Тео напряженно работал, параллельно загрузив распоряжениями помощников и меня. Ник принес из какого-то кабинета стол и компьютер. Андрей еще утром доставил заказ из ресторана, и он медленно остывал на кухне.

Пока я осваивала новые документы, Тео полностью ушел в дела. Сильные смуглые руки вожака то крутили в задумчивости карандаш, то быстро летали над клавиатурой, то щелкали мышкой. Полученные результаты он заносил в блокнот. Все в его руках выглядело таким важным, значительным, не посильным никому другому. Наверное, это было самым обычным, ежедневным его занятием, но мне казалось, что сейчас он делает все на пределе сил. Переживая за него, я исподтишка подглядывала за ним и восхищалась его сосредоточенностью. Порой он отрывался от компьютера и ловил мои взгляды. Я коротко улыбалась в ответ, но молчала, чтобы не отвлекать от дел. Чем скорее он закончит, тем быстрее ляжет и отдохнет. Мне было достаточно, что он рядом, что никто не может теперь разлучить нас. Мне было удивительно тепло, и все вокруг теперь казалось радостным, светлым, хорошим.

– Тео, – начала я, обеспокоенная тем, что он весь день ничего не ел, но, оборвав себя на полуслове, принялась обсуждать другое. – У вас есть специалисты – переводчики технической литературы? Многое нельзя сравнивать без точных данных, а перевода нет.

Тео, не отрывая глаз от монитора, ответил:

– Специалист ушла в декрет. Даш, сама видишь, все смешалось, а заказы на материалы нужно делать срочно.

– Хорошо, но у меня на одну страницу уйдет не меньше часа.

Он кивнул. Я замолчала, сосредоточенно печатая таблицу. В этот момент мне в голову пришла, очевидно, неслучайная мысль.

– Послушай, а может, Людочку сюда вызвать, она хоть и не лингвист, но языки схватывает на раз-два… пока нет нужного специалиста?

– Угу, и Юлю пригласим в отдел по связям с общественностью, – сухо бросил вожак, не поднимая головы от записей.

Мне не понравился его тон.

– Тео, я прекрасно понимаю, что вот это, – я показала рукой на кипу документов, – враз сделает твой начальник снабжения. Кстати, их кабинет не пострадал. А мне ты все это подсунул, чтобы под ногами не мешалась!

Тео как раз делал карандашом отметку.

– Он ранен…

– А ты нет? – парировала я.

Что-то мое будущее здесь нравилось мне все меньше и меньше. Я поджала губы. Тео поймал мой недовольный взгляд.

– Ладно, – милостиво «разрешил» он. – Если ты возьмешь на себя все объяснения на тему, почему у работников корпорации периодически отрастают шерсть и пушистые хвосты, я согласен.

– Тео, это твоей «пушистой» корпорации нужен грамотный переводчик! Или не нужен?!

Он промолчал.

Да что с ним творится? Неужели он подумал, что я никуда не денусь, и решил показать себя во всей красе? Упрямый сухарь?! И это Тео, который был самым очаровательным, терпеливым и добрым?! Куда делся прежний Тео? Я, конечно, могу высказать все, что думаю. Но он ранен. И что это даст? Еще себя и буду винить, что расстроила недужного. Ладно, потерплю еще немного и, если ничего не изменится, дам бой хамству хвостатых!

Этот день мучительно затянулся.

Из «развлечений»: приходила Валентина Петровна с капельницами для Кевина, быстро съели холодный обед, а потом вновь работали, работали, работали… Казалось, Тео больше ничего и никогда не волновало и не волнует.

Было уже совсем темно, когда к нам заглянул Ник, на редкость веселый. Я как раз закончила перевод последнего документа, с остервенением запихнув распечатку в папку «Отчет». Тео за последние три часа не сказал ни слова. У меня болели глаза, не гнулась шея, хотелось встать и потянуться. Заодно швырнуть чем-то тяжелым в «каменного босса», чтобы привлечь наконец его внимание. Но Тео все еще работал с документами, и я не стала его отвлекать. Ох уж это воспитание! Ладно, кидать в него ничего не буду, но помечтать-то я могу?!

А Ник, только появившись на пороге, постоянно улыбался и чуть не пританцовывал на месте. Я усадила его на диван, очень обрадованная ему. Тяжелая обстановка, сложившаяся в комнате, требовала разрядки. Ник начал оживленно рассказывать о конфузе уже неплохо знакомого мне молодого волчонка Андрея.

– Ну да, вчера! Дрон с однокурсником собрались в сауну отдохнуть, ну и развлечься. Тот пообещал для веселья пару девушек позвать, чтобы, как говорится, по всей программе. Оставив на Андрюху покупку спиртного и закуски.

– И что? – поинтересовалась я, сложив документы в отдельную стопку. Фух, закончила наконец!

– Андрюха своей девушке сказал, что хочет вечером подработать, а сам пошел, как договорился, – в баню…

Предвкушая хохму, я сказала, выключая компьютер:

– А дальше все было как в анекдоте? Да?

– Не знаю, может, и как в анекдоте, только когда одной из приглашенных подружек оказалась его девушка…

Представив себе Андрея, я хихикнула, но, поймав на себе желтый от гнева взгляд Тео, чуть не подавилась смехом. Да в чем же дело? Вопросительно посмотрела на вожака. Но Тео меня будто не заметил и сказал, обращаясь к Нику:

– У тебя дел нет?

– Нет. Уже полдесятого.

Глаза вожака налились кровью.

Так-с… Мне это надоело! Выбравшись из-за стола, я подошла к Нику и не без зловредности предложила:

– Пошли поболтаем в другую комнату, а то мы твоему вожаку мешаем работать.

Глупость подмывала меня фамильярно взять Ника под руку, но разум все же победил, и я просто вежливо показала в сторону двери. Но Ник, уже подрастеряв львиную долю задора, пошел к выходу, но не со мной.

– Даш, я пойду… мне еще Андрюху отмазывать.

– И как ты это собираешься делать? Они вроде оба отдыхать в баню пошли? А кто выступит адвокатом со стороны его девушки? – вновь хихикнула я.

В дыхании вожака уже слышался рык, испортивший Нику все настроение и лишивший меня подробного ответа. Ник улыбнулся мне, кивнул Тео и быстро ретировался.

– Ладно, Ник, до завтра, – грустно вздохнула я, оставшись с Тео наедине. Чтобы не наговорить лишнего, повернулась к нему и холодно предупредила: – С документами закончила. Отчет на столе. Уже поздно… я пошла. Спокойной ночи!

– Даша… – раздался тихий усталый возглас. Не дослушав, я унеслась в кабинет, который стал моим убежищем.

Ночью я пробудилась от звука мягко открывшейся двери. Кто?!

Из ночного окна виднелось довольно светлое небо, но прямоугольного просвета, падавшего на паркетный пол директорского кабинета, не хватало, чтобы разглядеть гостя. Фонарь, расположенный на перекрестке двух улиц, мешавший мне своим светом спать, перегорел, а менять его, как водится, не спешили. Здание базы охраняется сейчас с двойным усердием, сама видела отряды на каждом этаже. Тогда кто это? Тео? Ник? Кто?

Я приподнялась на локтях, не переживая за сползшее на пол одеяло. Последние бурные месяцы приучили меня спать в приличных пижамах типа «спортивный костюм». Так что любого явившегося, мягко говоря, не вовремя я могла встретить, не смущаясь.

Вошедший стоял рядом с диваном и, не отрываясь, смотрел на меня. Я ощущала тепло его взгляда всей кожей… Тео.

Опустив ноги, с недовольством повернулась в его сторону с видом «носятся тут всякие – спать мешают!». Если он пришел мириться, я его окончательно запугаю, захихикала про себя. Точно мириться, если бы по делам – не молчал бы. Я вновь упала на спину и, расчетливо взмахнув в темноте рукой, решила поймать молчуна.

Интересно, а есть такое выражение: «Я схватила удачу за руку»? О хвостах не буду…

Почувствовав на своем запястье мои пальцы, Тео вздрогнул.

– Я не удержался…

– От чего?..

– Даш… – застонал он.

Я гостеприимно подвинулась, уступая место, и тут же стараниями Тео оказалась вплотную прижата к его здоровому боку. Когда объятия немного ослабли, я погладила Тео по руке и сказала:

– Тео, солнышко, я здесь, не убегаю. Чего ты весь день нервничаешь?

– Ты не понимаешь.

Он отвлек меня поцелуями, а я так до конца и не проснулась. Его натиск показался мне сладким сном, в который я все глубже и глубже погружалась, но тут в голове забилась мысль – он же ранен!

– Стоп! Стоп! Во-первых, ты весь день изображал скорбного Атланта, тянущего на себе все тяготы мира! Во-вторых, будь аккуратней. Судя по пятнам крови на бинтах, что-то твоя регенерация отключилась, в-третьих, что ты постоянно молчишь?!

Он замер. Только я решила, что это все меня достало, как Тео заговорил голосом, в котором сквозило отчаяние:

– Это все весна… – И замолчал. Если бы не этот надрыв, я бы страшно разозлилась. В конце концов, мне нужно разумное объяснение причины, по которой он весь день был сам не свой.

Тут до меня дошло! Ну да, вот и причина его угрюмости, раздражения и недовольства. Время звериных свадеб, правда, он выразил это куда поэтичней – «это все весна».

– Ага. Время игр, страсти и дикого бега по лесу – понятно. – Он нервно выдохнул. А я, представив себя дико несущейся по лесу на шпильках с олицетворением счастья на лице, – расхохоталась. Со сна мне эта картинка показалась необыкновенно смешной.

– Рад, что так развеселил тебя!

Пытаясь сдержать раздражение, он даже отодвинулся. Несмотря на то что его ответ был полон сарказма, я решила, что на самом деле он не так уж и рассержен, как хочет показать, так что продолжила мучить его дальше.

– Так, с весной все понятно, а почему рана не заживает? Вроде раньше получалось быстро поправляться?

Тео опять прижался ко мне.

– Слюна волков-оборотней содержит фермент, мешающий регенерации… он выделяется только во время боя, в остальных случаях слюна лечит.

– Ух ты… и ужас… – с удивлением отозвалась я, поворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Сейчас, когда мои глаза привыкли, мне отлично был виден его силуэт и даже лицо.

Нахмурившись, я пару мгновений обдумывала неприятную новость, что рана будет заживать долго, а затем решительно изгнала все мысли прочь. Он жив, и это главное!

– Даш, ты ничего об оборотнях не знаешь. Я понимаю, что ситуация сейчас не располагает к серьезным беседам, но этот разговор должен состояться, – положив свою голову на мою макушку, задумчиво сказал Тео.

Чересчур смелая, веселая и не до конца пробудившаяся от сна, я снова ляпнула:

– Тео, еще скажи, что этот разговор поможет тебе отвлечься от воздействия весны!

– Да. Надеюсь, – грустно ответил он.

– У-у-у… опять траурный тон! Ты помнишь, сейчас весна, все ликует и поет.

– Сначала спрашивает, в чем дело, потом издевается, – сварливо отозвался Тео, покряхтев, как столетний дед.

– Ладно, говори. – Я удобнее устроилась в его руках, чувствуя себя уютно защищенной и даже медленно засыпая.

– Угу, а ты пока поспишь.

– Угу, – согласилась я. – Так успешно этим занималась до твоего появления…

– Да, мне храпом спать не давала!

– Нет… Серьезно?! – испугалась я, дернув головой так, что Тео едва успел убрать подбородок.

– Фу, суматошная, – выдохнул он. – Я пошутил.

– Ага, обманщик! Знаешь сказку о лживом пастушке и волках?

– Ту, в которой и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память?

– Да, – улыбаясь, кивнула я, доверчиво прижавшись щекой к его груди.

– Нет. Не знаю. И вообще… меня там не было, и пастушков я не ел.

– О боже, я и забыла, что в той сказке ты – темная сторона, – «ужаснулась» я.

– Кстати, Даш, о сказке и пастушках. Я не пугаю, просто хочу предупредить… – Его голос стал серьезным.

– Только не говори, что оборотни – каннибалы.

Он молчал. Я выпрямилась. Мне это совсем не нравилось. Вообще. Нет, это безумие! Не верю! Неужели? Внутри что-то екнуло.

– Так что?

– Есть всякие, – нейтрально ответил вожак.

– Чего?!

– Есть всякие, – тем же тоном повторил он.

– Ясно… и много у тебя таких?

– У меня таких нет. Я уничтожу любого, кто потеряет человеческую суть. Чего бы мне это ни стоило.

– Фух… Нет. ФУх! Ты меня напугал! Я уже было подумала…

– Я не напугал, а предупредил!

Я мысленно закатила глаза.

– Они и среди людей есть. Так что…

– Дело в том, что у меня клан. А в нем только те, кто согласен жить по моим строгим правилам. А у других вожаков – стаи, и они живут по другим законам.

– Не уловила связи, – из-под его плеча произнесла я, найдя себе очень удобное местечко.

– Могу пояснить: вот представь чисто мужской коллектив. Отношения в нем будут куда жестче, чем в смешанном. Так как женщины сильно смягчают мужские нравы.

– Ты хочешь сказать, что если чисто волчья стая, то они, варясь в собственном соку, куда больше звери, чем в разномастном клане?

– Именно!

– Слушай, а что насчет тайны? Вы ведь общепризнанная сказка?!

– Древний секрет оборотничества, корни его уходят глубоко… Правду никогда не позволят донести до широкой общественности. Подавят любого вместе с тем, кто ее расскажет.

– А как же я? Я-то ведь знаю, – пытаясь вглядеться в его глаза, удивленно протянула я.

– И многим ты сказала? – весело поинтересовался Тео.

– Никому… меня точно примут за сумасшедшую или переигравшую в ролевые игры!

– «САМАЯ БОЛЬШАЯ УЛОВКА ДЬЯВОЛА В ТОМ, ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ НАС ПОВЕРИТЬ, ЧТО ЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ!» – со значением произнес Тео.

– Да, да, помню – это «Дневники» Бодлера.

– Здесь это срабатывает не хуже.

– А вампиры есть? – Будь обстановка пореалистичней, может, такое и не пришло бы мне в голову, но за окном пошел снег, и ночь внезапно сказочно преобразилась.

– Не знаю. Не видел. – Тео притянул меня к себе и вновь положил подбородок на мою макушку.

Вместе со снегом на город опускалась тишина.

Я поражалась, какой все же Тео разный! И сильный, и мягкий, и вредный, о его ехидности вообще молчу, но по сути – такой добрый. Стоит над этим задуматься. Я не привыкла эту черту подмечать у мужчин, а как оказалось – она самая важная.

– Вот и я теперь буду так считать: раз сама не видела, значит, просто не знаю.

Меня подспудно беспокоил его постоянно кровоточивший бок. Он совсем об этом не помнил, поэтому я попыталась отодвинуться:

– Тео, может, я сяду рядом?

– Не суетись – все нормально!

И почему я не удивилась такому ответу?!

– Нет, Тео, ты временами просто невыносим. Знаешь об этом? – Я поджала губы и нахмурилась. – Почему ты так страшишься быть слабым? – Он молчал. Я спросила: – Что еще мне надо знать об оборотнях?

– Много чего… что в этой части света есть три стаи и один клан. Один клан и две стаи есть в Северной Америке и три стаи в Южной.

– В Европе?

– Там почти никого нет. Дикой природы почти не осталось, а то, что есть, скорее, похоже на частные парки…

– Если так, то все стаи должны быть рассредоточены на севере Сибири, там же природа почти девственная.

– Ну мы же ведь не ходим постоянно зверями, надо где-то работать, учить детей и все остальное.

Я тяжело вздохнула.

– Тео, а ты сам корнями откуда?

– Южная Африка. О бурах слышала?

– Да, конечно.

– После Англо-бурской войны родители переехали в Европу. Мама давала концерты, а тогда самым «музыкальным» государством считалась Австро-Венгрия. В Вене родители и поселились. За несколько лет до оккупации Австрии немцами родился я. Через двадцать лет тайно перебрались сюда.

– Звучит необычно…

– Да, – сухо согласился Тео.

– А с американскими кланами сотрудничаете?

– Нет… Даш, я забыл тебе сказать…

– Что?

– Я послал Людмиле письмо с приглашением на работу, сослался на твою рекомендацию.

– Да?! Серьезно?! И когда успел? – обрадовалась я.

– Вечером.

– Ночью, ты хотел сказать? – вредным голосом уточнила я.

– Да, у меня был ее номер, ты утром звонила. Я послал официальное приглашение и забронировал билеты на самолет. Вернее, поручил сделать…

– Ночью?! – недоверчиво уточнила я.

– Ночью…

– Деспот! Бедные твои служащие!

– Вожак, – важно уточнил Тео.

– Ужас! И с кем связалась! – Я схватилась за голову.

У меня было тайное желание, чтобы эта замечательная ночь никогда не кончалась, и я принялась расспрашивать его о детстве, пока под утро не уснула на середине повествования, как в клан попал Кевин.

Меня разбудил вежливый стук в дверь. Вот точно: кто рано встает, тому ночью делать было нечего. Я медленно повернулся, собираясь подняться, но Даша в своей манере нырнула под меня и продолжила уютно спать. За эту ночь с ней будто скинул лет тридцать всех трудов и проблем. Мы разговаривали почти до утра, с час поспали, и тут так не вовремя кого-то принесло.

Солнце затопило кабинет ярким светом. Ох. Тяжелая весна меня ждет…

С трудом встал. Даша натянула на себя одеяло и тут же развалилась на диване чуть не поперек. Я бы с удовольствием составил ей компанию, но кто-то ждал меня за дверью.

Чё-о-орррт. Даже наклониться и поцеловать ее не могу!

Вышел в коридор. Меня ждал Сергей, еще один мой помощник. Он руководил центральным офисом. Хитрый ловкий лис, незаменимый в дипломатических играх, он терпеть не мог Кевина, но был предан клану. За что чрезвычайно ценился мной.

– Билеты, как приказано, забронировал, официальное приглашение отправил, деньги перевел.

– Спасибо. Кстати, ты помнишь, я жду твой отчет за февраль.

– Сегодня будет у вас на столе, – кивнул он, предоставив мне радоваться, что он такой исполнительный сотрудник.

– Спасибо, Сергей, выручил. Не знаю, что бы я без тебя делал! – по-дружески сказал я, пожав ему на прощанье руку.

– Главное, не забудьте об этом, когда будете зарплату увеличивать, – улыбнулся он перед уходом.

– Заключишь контракты на застройку – не забуду, – пообещал я.

Мне надо сегодня допросить тех, кто в бою признал мое главенство, как и свое поражение. Ник говорит, что трое лежат на первом этаже.

Хорошо, что Даша еще спит.

Сквозь сон слышала, что Людочку официально позвали на работу, купили билеты на самолет. Надо ей позвонить. Я быстро встала, но неугомонный Тео уже куда-то умчался. Тяжело вздохнула и отправилась в ванную. Сейчас это единственное место, где можно спокойно привести себя в порядок.

Обо всем расспросила Тео, кроме самого очевидного – где мне лучше обосноваться. Да и подругу куда-то надо пристроить… Хорошо, что она согласилась приехать. Я соскучилась! Появится Тео, корыстно воспользуюсь близким знакомством и клятвенно пообещаю прогулянное время отработать с лихвой. Потом побегу по магазинам, заодно и город посмотрю.

А пока убивала время до возвращения Тео, потягивая маленькими глоточками горячий кофе, безразлично разглядывая опавшие под весенним солнцем сугробы за окном.

Людочка при всей своей строгости в быту довольствуется малым. Я понимаю, что съемные квартиры не способствуют требовательности и дотошности, как и комнаты в общаге, но мне было всегда жалко нашего милого стоика, готового закрыть глаза на жизненные неудобства. При этом гордо отвергающего наши с Юлей попытки помочь или перетащить ее жить к себе.

Когда я расправлялась с третьей чашкой кофе, в комнате появился Теодоро. Он хмурился. Вновь его что-то расстроило. Мне очень сильно хотелось пожалеть его, защитить от проблем. Как бы смешно это ни выглядело. Зато от души. Если рядом не будет сильных мужчин, не будет никакого смысла быть слабой женщиной. Улыбнувшись своим «высоким» мыслям, я подошла и положила свою ладонь на его. Он посмотрел, потом поднес ее к губам и нежно поцеловал.

– Такая изящная ручка, а сколько тепла и силы. – Он накрыл мои пальцы своей ладонью, прижимая ее к себе, сохраняя между нами ту душевную близость, что появилась ночью. Как и вчера, его губы легко и плавно скользили по моему лицу, он вдыхал мой запах, словно вбирая его в себя.

Я скоро помешаюсь, растворюсь в нем без остатка. Нет, так нельзя! Он, в отличие от меня, не оставляет своих дел и не бросает клан. Так! Мне пора вспомнить о своих делах.

– Тео, Людочка согласна приехать. Я хочу пойти купить кое-что по мелочи. – Я принялась пояснять, что нужно для обустройства подруги. Все, что я говорила, он слушал с заинтересованным видом, не отпуская меня.

Наконец, немного склонив голову набок, ответил:

– Да, конечно. Позови, пожалуйста, Ника. У меня телефон разрядился.

– А Ника звать для охраны?!

– Да. – Он явно приготовился отражать атаку женщины, не выносящей давления. Запугала, бедного. Усмехнулась так, чтобы он не заметил.

– Угу. А где он может быть? – спокойно спросила я, опустив руки.

– Не знаю. Видел его на первом этаже. – Тео пошел к себе за рабочий стол, включив попутно компьютер. Н-да, это надолго.

– Сейчас пойду за своей охраной. – Я одернула задравшийся на талии джемпер, улыбнулась Тео и направилась на поиски Ника.

Прямо на лестнице я столкнулась с высоким, атлетически сложенным мужчиной, ровесником Тео. Брюнет притормозил, явно собираясь что-то спросить, так что мне невольно пришлось остановиться и повернуться к нему.

– Меня зовут Ленс.

Я довольно равнодушно смотрела на нового знакомого, выглядевшего не только зрелым, но и опасным.

– Очень приятно, Даша. – И шагнула вперед. Ленс хмыкнул, но не посторонился. Я была вынуждена пройти так близко, что почуяла похоть, исходившую от него. Меня передернуло.

– Ты новая пассия вожака?

Я миг думала, как ответить, высокомерно измеряя наглеца взглядом.

– У вас несколько устаревшие данные.

Он явно не понял, что я имела в виду. Пока он думал, я спокойно ушла. Ленс что-то произнес мне в спину, явно переоценив человеческий слух. Я и не думала, что клан отнесется к человеку со стороны с пониманием, но до сих пор большинство было ко мне очень приветливо, так что я даже иногда себя неловко чувствовала из-за незаслуженного, излишне подчеркнутого уважения со стороны незнакомых мне людей.

Погрузившись в свои мысли, я чуть не пронеслась мимо Ника.

– Даша! Ты не меня ищешь?

Он был в рабочей форме, так что сливался с людьми, меняющими в холле панели.

– Да, Ник. Привет! Тебя искала.

– А почему Тео не позвонил?

– Что-то с телефоном, – вздохнула я. – Ник, поедешь со мной в магазин? Я, конечно, понимаю, что ты занят, но Тео настаивает.

– А… Ну пошли…

Тео такой лапочка, что отказать ему никто не может. Вот и Ник бросил бригаду рабочих и пошел по первому зову.

Через полчаса мы с Ником и еще одним мужчиной, которого меня так и подмывало назвать великаном, вооруженные солидной стопкой наличных, отправились за покупками. Все, что было связано с мебелью и техникой, я великодушно доверила Нику и Мише, а сама пошла за кухонными мелочами, покупка которых всегда была моим любимым занятием.

Прибыли мы в огромный трехэтажный супермаркет, какие есть почти в каждом городе. Договорившись созвониться на выходе, разошлись по разным отделам. Молодых людей Тео послал для моей охраны в связи с опасной обстановкой, но я по дороге уговорила Ника и Мишу разделиться, чтобы быстрее справиться с покупками.

Дальше все происходило, как в мультике. Я поднималась на эскалаторе вверх, а господин аристократического вида, тот самый, что осенью в парке вручил мне Пирата, ехал мне навстречу вниз. Заметив краем глаза кого-то знакомого, я медленно повернула голову. Я была почти уверена, что мне показалось…

Нет, это был он!

В тонком шерстяном плаще цвета верблюжьей шерсти поверх темно-коричневого костюма почти шоколадного оттенка, он невозмутимо ехал вниз… эдакий потомственный джентльмен в лондонском метро.

И началась погоня, как у поэта Бездомного за Бегемотом в «Мастере и Маргарите». Безуспешно окликнув пожилого господина, я своим ходом добежала до верха, расталкивая людей. Перебежав на ленту спуска, кинулась вниз, ломая голову над тем, как бы лучше его позвать, и постоянно рискуя застрять шпилькой на эскалаторе. На «подождите, пожалуйста!» обернется полмагазина, а от меня и так покупатели шарахались в стороны, принимая за ненормальную. Кончилось тем, что меня за плечо поймал щуплый охранник, довольно невежливо требуя пояснить, что случилось и что у меня украли…

Мне было стыдно и досадно. Так глупо упустила свой шанс! А страж порядка все наседал:

– Так что у вас случилось?

– Уже все в порядке, спасибо, – недовольно сказала я, вывернувшись из его захвата. Это он лишил меня возможности поймать того пожилого человека.

– В чем дело?! – налетела на мужичка моя команда поддержки.

Страж попытался им пояснить, что я за кем-то гналась, нарушая общественный порядок. Ник, взбудораженный донельзя, даже не стал слушать, довольно агрессивно обвинив охранника, что это он прицепился ко мне.

Подхватив под руку разгневанного Ника, потащила его к выходу, пообещав все рассказать в машине. Миша пошел за нами. Ник сопротивлялся, говорил, что не хочет слушать в машине, потому что вдруг надо отреагировать сейчас, и то и дело оглядывался на бедного охранника, у которого на груди болтался бейджик с именем «Станислав».

– Я видела очень важного человека. Он причастен к похищению Тео, – нервно стерев остатки губной помады скомканным бумажным платком, выпалила я. – Побежала за ним, а охранник меня изловил, решив, будто у меня что-то украли и я преследую похитителя…

Ник грубо заметил:

– Мне стоит ему подарок вручить за выполнение моей работы. Ловить оборотня – это же надо…

Теперь его гневом, как огнем, обдало меня. Бедный охранник! Вот нахальная белка!

– Ты что, реально думаешь, что я стала бы его задерживать? – развеселилась я, чтобы скрыть досаду. Мне было стыдно ругаться при Мише.

– А зачем ты погналась за ним?

– Задать пару вопросов! – Я передразнила Ника.

– А он горел желанием с тобой пообщаться?!

– Он меня и не видел!

– Да ты на весь магазин такой шум подняла…

– Мало подняла, раз он не услышал! – прошипела я, покраснев.

– Ник, кончай базар! Чего пристал? Это мы виноваты! – вмешался Миша.

Кажется, у меня появился еще один любимчик.

– Вот-вот! Ник, не цепляйся! – поддакнула я, хотя мне было очень обидно из-за его резких слов.

Миша мягко отодвинул обнаглевшую белку и, аккуратно взяв меня за локоток двумя пальцами, повел к отделу с посудой, кинув Нику через плечо:

– Иди на второй этаж, сделай заказ на технику, а мы пока тут походим…

Я с интересом оглядела своего спутника, которому была по локоть, и, показав Нику язык, чтобы никто, кроме него, не увидел, повела Мишу к кастрюлям. Вот умеет же довести, грызун несчастный…

Миша, несмотря на стереотип о нескладности и глуповатости крупных мужчин, оказался чудесным собеседником и галантным человеком. Мы с ним обстоятельно обошли все необходимые отделы, купили все нужное, и он ничем не показал, что устал или ему надоело. Профессионал, не выпускавший ни на миг из внимания окружающих.

Интересно, он кто? Хищник? Вот прибудет Людочка, я их и познакомлю! А Нику за меня Сейрра отомстит. А если он и дальше будет таким вредным, ему не поздоровится. При первом же скандале Сейрра его съест. По крайней мере, я ей посоветую!

Глава четвертая

Когда мы к вечеру вернулись на базу, вожак по-прежнему сидел за столом. Совсем заработался, бедный.

Влетев к нему в кабинет, шурша пакетами, первым делом озабоченно спросила:

– Валентина Петровна была? Как Кевин? Вас осмотрели? Что она сказала?

Тео легким движением закрыл ноутбук и повернулся ко мне:

– Все в порядке. А вы купили все, что хотели?

– Угу. Сейчас я вас покормлю! – Я потрясла пакетами с готовой едой, которую надо было только разогреть.

Но тут стоявший позади Миша почтительно вмешался в разговор:

– Спасибо за приглашение, меня к ужину жена ждет.

«Ну вот… женат. Сорвал мои самые душевные матримониальные планы!» – вздохнула я про себя, но, спохватившись, вслух ответила:

– До свидания, Михаил. Спасибо за помощь.

И, почти сразу повернувшись к Нику, подчеркнуто сухо сказала:

– Тебя жена не ждет, так что установи, пожалуйста, микроволновку и холодильник на кухне и садись ужинать с нами. Отказы не принимаются.

Тео, с интересом наблюдая за мной, встал и, приблизившись, чтобы поцеловать меня, весело спросил у Ника:

– Жора, признавайся, чем Даше не угодил?

– Об этом можно и Дашу спросить, – проворчала я, снисходительно принимая нежный поцелуй в щечку.

– Она сама и расскажет, – буркнул Ник и потащил запакованную коробку с печкой на кухню.

Я с улыбкой повернулась к Тео:

– Это я сглупила. Бросила спутников и рванула за одним пожилым господином. Тем самым, что в нашем парке вручил мне Пирата.

– Как так? – напрягся Тео, опустив руки.

Дай бог ума рассказать так, чтобы не сдать своих охранников. Одно дело – Ника Сейрра съест, другое – Тео…

– Глупее не бывает. Получилось «Федорино горе»: я за ним, они за мной, а тот убежал, пока я объяснялась… – вздохнула я, прижавшись к Тео и кося на него одним глазком. – Так что он здесь, в городе!

По виду Тео было ясно, что он не до конца удовлетворен моими пояснениями. Мне скоро памятник поставят с огромной эпитафией: «Она умерла, раздавленная глыбой собственной лжи». Противно.

Он с усмешкой прижал меня к себе и, лукаво улыбаясь, сообщил:

– Звонила Люда. К ночи будет здесь…

– Да?! Как хорошо, я поеду ее встречать! Ник, подвезешь?

Колючий ветер с прорывающимся снегом сбивал с ног, забрасывал редкими снежинками лицо и трепал мои волосы морозными прикосновениями, потому приходилось перемещаться перебежками: машина – здание аэропорта. Вот это весна! Брр…

Наконец мы ее дождались! Надеюсь, моя затея будет иметь положительный результат. Я тяжело вздохнула, вспомнив свое появление в перепачканном кровью холле. И тот ужасный запах. Нет, я ненормальная авантюристка. Притащить сюда еще и подругу! Буду беречь Люду, как ребенка, даю зарок. Ох, если бы все зависело только от меня!

Я, закутанная до бровей шарфом, поймала подругу буквально за руку. Она меня сразу не признала в новом пуховике и за «шерстяной амбразурой» с прорезями для глаз.

– Дашкинс, ты? А что, там так холодно?

– Угу! Еще и ветер ужасный. Как хорошо, что ты согласилась здесь работать, если не понравится – бросишь! – выпалила я, обнимая Людочку.

– Даш, не забегай вперед. У меня мозги не работают с такой скоростью, я все равно не пойму, что ты хотела разом охватить, – улыбнулась подруга, жестом «а-ля глупышка» поправив челку.

Я еще раз обняла ее, и мы рассмеялись.

– Прости, ты меня знаешь.

– Ха, конечно! Только подожди, я закутаюсь. Еще багаж получить…

Через полчаса мы сидели на заднем сиденье в большой машине Тео, которая полупустыми сонными улицами быстро двигалась к базе.

Ник вел автомобиль молча, рядом с ним лежала дорожная сумка. Ее хозяйка с интересом всматривалась в ночной город. Я, кстати, в этом районе тоже была впервые.

Склонившись к уху подруги, сказала:

– Я попросила генерального директора выделить тебе на первое время один из кабинетов. Потом сама решишь, где тебе лучше. Можно было сразу снять тебе квартиру, но мне захотелось, чтобы ты побыла рядом. – И вкратце рассказала, что, пока идет ремонт в доме Тео, я тоже нахожусь в этом здании.

– Есть кухня со всем необходимым, душ… Да, не очень удобно. Но это временно.

Людочка отреагировала, как истинный спартанец.

– Главное, есть кухня, – улыбнулась она. – А как с чаем?

– Замечательно, – улыбнулась я.

– Даш, признавайся, что ты пообещала директору, сообщая о моих «чрезвычайных» талантах? – прищурилась Людочка.

– Что ты лингвист от Бога.

– И он на это купился? В этом городе нет никого с моим уровнем знаний? Ладно, не смущайся, рассказывай, в чем дело. Я все пойму…

– Он мой хороший друг.

– Хм… я так и подумала, – скривилась подруга. – Сколько предложений души и сердца на этот раз?

– Фу, какая циничность! – фыркнула я. – Нашла тоже сердцеедку донну Дашу Жуану! Я же говорю – друг!

– Сердешный?! – смешно прошепелявила подруга.

– Несомненно! Других не держим, – захихикала я.

– Отлично, я тоже познакомилась в самолете с одним красавчиком.

– Да?! И молчишь? Колись давай!

Людочка была под впечатлением от какого-то жутко замечательного Максима, с которым сидела рядом во время полета. Она даже успела обменяться с ним телефонными номерами. Впрочем, она отдавала себе отчет, что знакомство виделось ей в розовом свете.

Когда мы приехали, Ник понес вещи наверх, а мы с Людочкой под ручку, мило болтая, пошли за ним. За время отсутствия в кабинете Тео, оккупированном мной по случаю, должны были вынести весь мусор и навести порядок. Сейчас посмотрим…

Я с замиранием сердца завела Людочку в полупустую комнату с одним диваном, нащупала ладонью выключатель на стене… и расслабилась. Да, кабинет действительно преобразили. Мусор убрали, полы отмыли, совсем немного подправить, и все будет как новое… Все это время меня занимал вопрос – как на бедного Кевина отреагирует Люда. Лгать не хочу, но многое говорить просто нельзя.

Ник уже сложил в уголочке за диваном Людочкины вещи и, недовольный нашей неторопливостью, ждал нас.

– Ник, спасибо большое, – тепло поблагодарила я, понимая, сколько ему сегодня досталось.

Он подмигнул мне и ушел. Люда, проводив его удивленным взглядом, стягивая ярко-голубой шелковый шарфик, отметила:

– Странный парень…

– Мы просто сегодня немного повздорили, вот он и не разговаривает… – улыбаясь, пояснила я, медленно потянувшись к замку на пуховике.

– Если б тебя не знала, подумала бы, что он твой брат. – Ее голос эхом отозвался от стен пустого кабинета.

– Почти. Это его носки ты выуживала из-под моего дивана, – рассмеялась я, аккуратно укладывая пуховик на подоконник. – А отношения у нас самые братские, сегодня вот ругались по-братски, теперь почти не разговариваем тоже по-братски. Пошли чай попьем. А завтра будем спать до обеда.

– Отличный план, – согласилась Люда.

Я знала, что Тео не спит, так что решила познакомить их сейчас.

Мы вошли в новый кабинет к директору, который в это время за столом разбирал документы. Кевина, неподвижно лежащего на диване под пледом, видно не было. Его успешно «спрятал» мой стол, все еще заваленный сегодняшними покупками.

Не знаю, как ей объяснить… Я решила не торопить события.

– Людочка, это Федор Георгиевич, генеральный директор. А это – Людмила Сергеевна! Знакомьтесь. – Повернувшись к Тео, прибавила: – Мы пить чай… Ты с нами?

Тео сразу не отреагировал, и я немного напряглась, но он всего лишь решил галантно поприветствовать гостью. Поднявшись из-за стола, вежливо кивнул и сказал, что рад видеть ее здесь, чем привел Люду в некоторое замешательство.

– Сейчас закончу, тогда и познакомимся поближе, за чаем.

Я стояла и улыбалась, но, вспомнив о подруге, потянула ее на кухню. Там в четыре руки мы быстро сообразили угощение и наконец сели пить чай. Люда, склонившись ко мне, тихо спросила, обхватив чашку ладонью:

– А ваш директор всегда до полвторого ночи работает?

– Нет, но частенько… Он какое-то время отсутствовал, дела и накопились.

– Ясно. А ничего, что все так панибратски? – сделав большие глаза, поинтересовалась она, приподняв чашку.

– Думаю, что нет. Люд, ты не сердишься, что тебя в такое неудобное место затащила? Если хочешь, завтра подыщем тебе квартирку?

Людочка, поразительно легко глотая кипяток, словно это был лимонад из холодильника, сразу ответила:

– Нет, я, кстати, очень довольна. На сегодняшний день я совсем на мели, снимать не могу, с удовольствием поживу пока так. – Она вздохнула и потянулась за бутербродом.

– Еще одна авантюристка, – отметила я, уплетая сыр с хлебом.

– Угу… – с набитым ртом промычала Людочка.

Допрос бунтарей, оставшихся в живых, ничего не дал. По их словам, предателям до белого каления надоело соседство рабов. Вот так-то! Всем восьмерым разом надоело, все тут! И с чего на них брезгливость так не вовремя напала? Или, наоборот, вовремя: Кевин ранен, я отсутствовал.

Скептически усмехнулся, рассматривая жалких предателей, но вслух о «нежной истеричности» изменщиков не сказал.

Откинувшись на высокую спинку кресла и сложив руки на груди, я сидел перед клетками и невозмутимо слушал «откровения» предателей. При этом ловил себя на мысли, что эти иуды явно рассчитывали на теплый прием в других стаях. Скрыв душевную боль, которая заглушила боль от раны, поднялся и молча пошел к дверям, сделав Нику знак открыть их. На пороге обернулся.

– Когда выйдете отсюда, навсегда покинете клан. Но ни в одной стае ничего не обретете. За теплые места в иерархии хищных надо драться, а вы слишком дорожите своими жалкими шкурами! – И добавил: – Примерьте участь рабов на себя.

Тяжело дыша от боли и слабости, я упрямо шел по пустому коридору обратно в кабинет, мне до боли хотелось найти Дашу и, прижавшись к ней, забыть о заполнившей душу горечи. Я всегда очень надеялся на этих энергичных мальчишек. Мне постоянно казалось, что они станут сильнее, правдивей и лучше нас с Кевином. Сколько раз я с гордостью смотрел на них, поддерживая их жажду жизни… переросшую в банальный эгоизм и неоправданную спесь. И когда я упустил это перерождение?!

Вошел в «новый» кабинет…

Даша будто поняла, как нужна мне, сразу отставила чашку и подошла. Как люблю ее отзывчивость! Я прижался к ней, согреваясь теплом. Дашенька, родная…

Война между стаями и кланом затихла, как отступившая в глубины вода, собирающая силы перед ударом цунами. Как опередить врагов?! После допроса раны вновь открылись и пришли в безобразное состояние.

Пока Даша отсутствовала, я выслушал много нелицеприятного от Валентины Петровны, возившейся с нами.

– Федор Георгиевич, нельзя так! Вы никогда не поправитесь, если будете работать на износ! А тем более расхаживать по этажам.

– Да, конечно, – невпопад ответил я, в этот миг раздумывая, как подкупить помощника Макса.

Кевин искал причину конфронтации, он рыл, как крот, но – увы. Ни рядовые члены вражеских стай, ни криминальные элементы, подкупленные нами, ничего не прояснили. Похоже, секрет был известен только узкой группе лиц. Обычное дело – сговор, тайну знают вожаки и непосредственно те, кто им помогает. За все это время мы выяснили, что у них появилось какое-то «фантастическое» оружие, и только.

Пусть у них оружие, что это им дает? Я недолго думал, зачем Максу или Стэну война. Ясно все как на ладони, особенно когда речь идет о таких понятиях, как власть и деньги. Не станет моего клана, своры Макса и Стэна пополнят новые люди, которые, как в древности, на десятине от доходов будут содержать вожака.

Это только в клане никто ничего мне не платит, я зарабатываю сам, параллельно обеспечивая будущее членам клана. Потому и бунтов до сих пор не было, денежная зависимость от клана крепче цепей держит в разумных рамках любителей потрясений. Точнее, держала. Конечно, общий враг на время сплотил оборотней еще сильнее, но это долго не продержится… вот и остаются деньги. Хотя, возможно, я не совсем прав, любой клан, как и любая стая, может выжить, только сплотившись…

Даша встретила подругу и уже повела ее пить чай. Два часа ночи, вот неугомонные! Я улыбнулся.

Мне надо было поговорить с Дашей по поводу случая в магазине и о многом другом, а еще расспросить, как она собирается объяснить Людмиле присутствие в комнате человека в коме.

Войдя на кухню, застал девушек за столом. Даша, не заметив меня, несколько секунд смотрела на подругу. Потом пробормотала:

– Да, наверное, буду спать здесь с Тео… Похоже, мне придется это делать постоянно. – И смущенно улыбнулась.

Ага, ввела подругу в заблуждение… Как ни обидно – именно только спать. Конечно, этого категорически… мало, но я крайне рад и этому.

Прислонившись к стене, я весело хмыкнул, не сводя глаз с Даши. Она резко повернулась, умудрившись одновременно и улыбнуться, и покраснеть, но тут же предложила срывающимся голосом:

– Тео? Чай, кофе? Давай пиццу разогрею?

Я всем сердцем почувствовал глубину «затертого» выражения «моя дорогая». Дороже и быть не может, если, конечно, это не маленькая Дашенька, Машенька с мамиными глазками, тут уж душа будет поделена пополам.

– Нет, Даш, потом. – От моего взгляда она словно расплавилась.

– Позже? Сейчас третий час ночи, – робко напомнила она.

– Ой, Даш, кое-что забыла, я на минуточку. – Извинившись, Людочка деликатно поспешила вон из кухни.

Даша поднялась со стула, ей было неловко. Я поймал ее и, не в силах ждать, склонился и прижался губами к уголку ее рта. Она на мгновение замерла, и я почувствовал, как по ее телу пробегает дрожь, а колени подгибаются. Я заглянул ей в глаза, прошептал:

– Даша, придется спать со мной постоянно.

– А тебе со мной. – Она потянулась ко мне, но тут раздался испуганный вскрик Люды:

– Мамочки…

Мы, стремительно переглянувшись, поняли: «Кевин» – и выскочили в комнату. Люда, беспомощно оглянувшись на нас, словно оправдываясь, сказала:

– Простите, мне показалось, что там настоящий волк. – И совсем растерянно добавила: – Сама всполошилась и вас перепугала.

Я отодвинул Дашу, опасаясь худшего. На диване поверх темно-синего спортивного костюма, в который Кевина сегодня обрядили помощники Валентины Петровны, сидел волк. Люда, прижавшись спиной к стене, запинаясь, сказала:

– Теперь-то я вижу, что это просто крупная собачка, а тогда мне показалось, что зверь… я села на диван, не посмотрев, а он, бедный, подо мной оказался.

До меня дошло, что наше молчание вынуждает Люду оправдываться. Даша пришла к такому же выводу.

– Люд, не пугайся! Он добрый…

– Он… ясно, я так и подумала, – выдохнула подруга.

Даша расхохоталась и полезла обнимать сначала Людочку, потом Кевина.

Вот черт! На что она меня толкает! Вчера поймал себя на мысли, что хочу сожрать Ника с потрохами за то, что Даша ему улыбнулась.

– Даш, это крупное животное. Не стоит делать из него котенка, – противным голосом предупредил я. Но, судя по тому, как волк отреагировал на мой голос, – Кевин не пробудился, только его зверь. Он спрыгнул с дивана и, шатаясь, подошел ко мне. Понюхал руку, лег и показал живот, признавая главенство.

– Боже мой, покормить! – засуетилась Даша, убежав на кухню, из которой тут же донесся шелест пакетов и гул микроволновки.

– Людочка, вы не пугайтесь. Мы так отреагировали, потому что он сильно заболел и уже неделю лежал без сознания, существуя на одних лекарствах.

– Ой, а я на него села… – Она распахнула глаза и по-детски прикрыла рот рукой.

– Вот и хорошо, что сели, – рассмеялся я. – Раньше надо было на него сесть, может, пришел бы в себя быстрее.

Волк принюхался и, тяжело поднявшись с пола, побрел к Людмиле. Я напрягся, готовый кинуться на него в любую минуту. Мало ли что! Сознание зверя, что с него взять! Но волк сел рядом с ней, пытаясь приласкаться. Его жалкий вид явно затронул какие-то струны Людочкиной души, и она, склонившись к Кевину, мягко погладила его между ушек. Волку это понравилось. Он, развернувшись, подставил ей ввалившуюся грудь и расплылся от удовольствия, чуть не урча. Люда подняла на меня глаза, но тут же, словно опомнившись, встала и, изобразив серьезность, вежливо спросила:

– А как зовут вашего песика?

– Ке… Просто Волчок… Да…

Это был аналог Пиратика. Про себя я предвкушал, как потом подколю Кевина, лишь бы это «потом» наступило.

– Кеволчик?

– Нет, просто Волчок.

– Простите, я сразу не расслышала.

Седой волчара, явный блондин, в это время вылизывал ее руки, так что, отвечая, Людмила едва сдерживала улыбку. Кажется, кто-то попал. Я ему припомню все шпильки, когда придет в себя.

– Рад, что вы не боитесь, – сказал я, видя, как усталый волк лег у ног Людмилы. – Это редкость, в основном люди страшатся больших собак.

– Я тоже раньше боялась, но потом за какой-то год меня четыре раза искусали маленькие песики размером чуть больше кошки, и я весь страх перенесла на них, – улыбнулась Людмила, проведя по волчьей спине ладонью.

Придется посоветоваться с Валентиной Петровной по поводу Кевина, может, его надо обследовать… Я взглянул на часы-заставку на мониторе – без пяти минут три.

– Людмила Сергеевна, вы после дороги, наверно, сильно устали? Может, вас проводить в вашу комнату?

Но мне ответила Даша, притащив в руках огромную миску с котлетами, пахнувшими настолько вкусно, что даже мне захотелось присоединиться к трапезе.

– Я сама отведу, – сказала она и ловко поставила перед волком угощение.

– Это чтобы проговорить до утра? – недовольно спросил я, не желая уступать ее никому другому.

– Посмотри, – воскликнула Даша, наблюдая, с каким удовольствием лопает волк.

– А ему плохо не станет? – забеспокоилась Люда.

Меня волновало, что он никак не проявлял и проблеска разумности… Ладно, подождем. Он ведь пришел в себя, значит, надежда есть!

Даша наконец решила проводить Люду, но Волчок поразил всех. Оставив котлеты недоеденными, чуть не падая, он потянулся вслед за ней к двери.

– Это что? – потрясенно спросила Даша, повернувшись ко мне. – Что-то вроде запечатления?

– Не знаю, – устало ответил я.

– Механизмы импринтинга еще толком не изучены, и как можно такое применить к взрослой собаке? – наморщила лоб Люда. Она выглядела усталой, видимо, скоро с таким плотным режимом будет выглядеть замученной под стать волку.

Даша напряглась и с сомнением посмотрела в мою сторону. Я, сложив руки на груди, вздохнул и прислонился к стене плечом. Бок горел огнем, завтра Валентина Петровна вновь устроит мне разнос по поводу неразумного поведения.

Даша проводила подругу до двери. Волк поплелся за ней.

– Тео, – суровый тон и подозрение в глазах, как же быстро она изменилась, – я что-то не знаю о выборе волков? У вас что, есть какое-то особое брачное запечатление?

– Нет, ничего такого. Тебя смутило, что творит Кевин?

Даша, подобрав два комплекта белья, подошла к дивану.

– Да, меня озадачила внезапно вспыхнувшая привязанность…

– Меня тоже. Хотя, может, все гораздо проще. От нее пахло чем-то вкусным, съеденным в самолете. Он решил на всякий случай подластиться, чтобы и его угостили. А потом она его приласкала, вот волк и решил, что лучше быть к Людмиле поближе. – Я открыто усмехнулся.

Даша, принявшись стелить постель, поджала губки.

– Слишком все легко у тебя выходит.

– Вот Кевин придет в себя и пояснит. – Я поудобнее улегся на только застеленный диван и задумался.

– Скорее бы, – вздохнула Даша, уже принявшись за другой диван.

– Даш! Ты что? Ложись сюда, – возмутился я, приподнявшись на локте, превозмогая боль.

– Нет. Тебе надо поправиться. Может, хоть это заставит тебя взяться за ум и не скакать, как молодой тур по горам.

– Даш… Это жестоко! – трагично прошептал я. Ладно, переберусь к ней позже.

– Это моя тайная месть! – ухмыльнулась Даша, быстро закончила стелить и убежала переодеваться в ванную комнату. Я вновь со стоном развалился на подушке, вспоминая о том, когда же это я понял, как дорога мне Даша… На это размышление меня навел ее вопрос о запечатлении. Забавно, наверно, каких-нибудь сказок начиталась. Даша появилась из ванной и тут же юркнула под свое одеяло.

Некоторое время мы лежали молча, и я чувствовал сильную усталость, но ничем этого не показывал. Я должен быть сильным. Даша нарушила молчание первой:

– О чем ты думаешь?

– О том дне, когда понял, что ты очень нужна мне.

– Вот так прагматично? Я разочарована. – Сквозь шутку в ее голосе звучала печаль.

– Даш, я почти сразу понял, что такую, как ты, искал всегда.

Даша довольно хихикнула. Я продолжил:

– Ты помнишь, я сгрыз твои туфли?

– Еще бы… – проворчала Даша.

– Я тогда ужасно злился, представляя, что ты гуляешь с кем-то…

– Да? – удивилась она. – А у меня в тот вечер каблук сломался, и я медленно шла домой.

– Да?!

– Угу…

– Когда ты меня выгнала, я уже точно знал, что вернусь за тобой…

– И что навело тебя на такие мысли? Внезапное озарение? – съехидничала Даша, бесшумно повернувшись на бок.

Как же этой забавляющейся девчонке передать, насколько перетянуты струны моих нервов, словно на них играет бешеный музыкант. Я вздохнул и улыбнулся:

– Я понял, что ты – моя, когда выгнал Эдика.

– Ага, значит, это его заслуга? А я и ни при чем? – «надулась» Даша. Кокетка. Я придвинулся к краю дивана, собираясь перебраться к ней, но тут раздался раздирающий душу вой, в котором звучала неимоверная боль.

Даша вскочила с дивана.

– Дура я, дура! Зачем я отпустила ее с волком! – чуть не рыдала она.

– Так это же не Люда воет, а Кевин, – поправил я.

– Ты издеваешься? – всхлипнула она, уже несясь к двери.

– Нет, я серьезно! – И поймал ее за руку, поставив позади себя. Я, конечно, совершенно уверен, что волк никого не тронет и не трогал, но все-таки…

Ворвавшись в кабинет и включив режущий глаза свет, мы застали такую картину… Растерянная Людмила, сидя на диване и прикрывшись одеялом, с ужасом смотрела на плачущего волка. Повернувшись к нам, она испуганно прошептала:

– Я только не пустила его к себе на диван, а он расплакался.

Чтобы прикрыть мое слабо скрываемое веселье, Даша громко сказала:

– Давай этого страдающего певца мы заберем к себе?

Люда пожала плечами: делайте что хотите. Но волк, заметив наши озадаченные взгляды и недовольно вздохнув, развалился вдоль дивана, уложил голову на лапы, показав всем своим видом, что добровольно не уйдет.

Ремонт в здании закончили.

Завтра служащие придут на работу, освободив перегруженные кабинеты центрального офиса.

Тео предоставил Людмиле квартиру из своих фондов, она долго радовалась такому подарку, не ожидая ничего подобного даже во сне. Я заверила ее, что это не потому, что она моя подруга, просто директор помогает всем сотрудникам своей корпорации. Судя по всему, Людмила решила в знак благодарности дневать и ночевать на работе. И действительно приглянулась Тео своим усердием в делах. А я в Людочке даже не сомневалась!

Вот и сейчас рабочий день позади, и она уже закончила возиться с документами и в настоящее время сидела в Интернете и вслух зачитывала мне смешные фразочки: «Вчера объявили официальный праздник День трезвости. Люди в шоке. Как отмечать-то?»

Я хихикнула, но от дел не оторвалась.

А Людочка, прихлебывая ароматного чая с бергамотом и не выпуская мышку из рук, читала дальше: «А ты бы хотела, чтобы твой парень носил тебя на руках? – И тут же ответила, весело фыркнув: – Да мне в принципе и на шее неплохо».

– Угу… – Эта шутка меня не рассмешила.

– Что с тобой, Даш? – Подруга взглянула на меня с беспокойством.

– Ты о чем? – Я захлопала глазами.

– Ты вздохнула, а потом застонала. Что с тобой?

Я пожала плечами, резко отвернувшись к бумагам, чуть не опрокинув на них свою чашку с чаем.

– Ох, Люд… все у нас не по-человечески, – тяжело покачала головой я. – Ходим вокруг да около… Целуемся… Иногда. Но у меня постоянно такое чувство, что между нами что-то не так… Он молчит о своих чувствах.

– Да? И все? – удивилась Люда.

– А что еще надо? Вроде все, да не все… Я так ни одного конкретного слова от него и не услышала.

– Наивный Дашкинс. – Людочка расплылась в улыбке. – Мужчины признаются в чувствах поступками. Так это для кого вызвали с другой стороны света подругу, чтобы она бегала вокруг тебя с чаем и веселила анекдотами?

– Ты думаешь? – засомневалась я. Он ведь что-то косвенно говорил о чувствах. Совсем чуть-чуть.

– Вижу, – твердо ответила Люда и щелкнула указателем по новой ссылке.

– Спасибо.

Я еще раз внимательно посмотрела на подругу. Первые дни после приезда Людочка была полна надежд на новую встречу с прекрасным знакомцем из самолета, уж очень ей понравился тот парень, но на третий день возобладало здравомыслие, и она почти рассталась с мечтами о Максе и погрузилась в работу.

Волк не оставлял нас ни на минуту. Вот и сейчас, решив, что о нем все забыли, чисто по-мужски напомнил о себе, поднялся и подошел к Людочке за лаской. Сел рядом, водрузив голову к ней на колени.

– Знаешь, я никогда этого не понимала, – заметила Люда.

– Чего?

– Ну держать дома животных. Везде шерсть, грязь. Уставшая, приползаешь с работы, еще и с ними возись. Нет, прийти в гости и поиграть с ними – да, ничего, но постоянно держать дома – нет. Как только представлю, что шерсть в еду попадет, – фу. – Ее передернуло.

Что ж, я тоже так когда-то считала.

– Ясно.

– А теперь я понимаю. Если вот такая лапулечка рядом будет, охранять, с радостью встречать, скучать, когда меня нет рядом… это же счастье… почти.

– Угу… – Я кивнула. Согласна, это замечательно – иметь настолько преданного друга.

– Да, я помню, как ты к Пиратику домой летела на Рождество. Кстати, а где он? – Она гладила волка уже двумя руками. Тот почти «мурчал» от удовольствия.

Я рассеянно ответила:

– Хозяин забрал.

– Представляю, как тебе сложно было это пережить.

– Не очень, уже привыкла.

– Да, человек ко всему привыкает. Жаль, что Волчок – пес Федора Георгиевича. Я в него просто влюбилась!

Я напряглась. Сейчас как оборотится при Людочке… Фу, пронесло. Волк млел от ласки теплых Людочкиных рук. Только волк, и все…

– Да, я заметила, что вы нашли друг друга, – засмеялась я, потому что Волчок вывернул голову под неестественным углом, чтобы преданно заглянуть в глаза Людмиле.

Та, улыбнувшись зверюге, который за эти дни вернул себе нормальный вид путем тотального обжорства, спросила:

– А ты знала, что волки – лучшие мужья в природе?

– Слышала что-то, – ответила я, не отрывая глаз от документа.

Люда пустилась в объяснения:

– У волков моногамные браки длятся до тех пор, пока самец в состоянии исполнять потребности спутницы. При этом он не позволяет себе не то что посмотреть в сторону другой, но нередко проявляет к ней агрессию и изгоняет со своей территории. Не муж, а мечта!

– У них тоже заморочек полно, – вставила я, не отрываясь от последней строки в документе.

– Это конечно, – вздохнула Людмила, вытащив длинную ручку от дамской сумочки из-под волка, сидящего у ее ног. – Дашкинс, потопали в кафе, выпьем. Нам, старым девам под тридцать, это уже не грех.

– Да, сейчас закончу, и пойдем.

А сама думала, как объяснить Людочке присутствие охраны.

Тео, не выдержав длительного заключения, сегодня утром унесся в центральный офис, прозорливо предупредив, что, если решим с Людочкой куда-то пойти, надо не забыть взять с собой охранников.

– Люд, тут недавно был рейдерский захват здания. Потому и ремонт.

– Ого! А кто его устроил?

– Их уже приструнили… Просто тогда директора здесь не было, они и решили воспользоваться его отсутствием.

Людочка собралась дотошно выяснить подробности, но я ловко переключила ее внимание:

– Он как раз был у нас, с моими родителями знакомился. Очаровал всех! – Я причмокнула губами, выражая свое удивление пополам с сарказмом.

– Да ты что! Не думала, что у вас все так далеко зашло, хотя должна была. По-твоему, любовь – что это? Выброс гормонов или истинное чувство?

– Никакая научная теория не способна объяснить, почему только в его присутствии я так волнуюсь, что даже дыхание перехватывает! Это циники с мертвой душой в любовь не верят. Она есть, я знаю!

Ох, и кто кого отвлек?! Люда все пытается для себя разобраться в смысле жизни. Я ее хорошо понимаю, но куда как приземленней смотрю на все. И сейчас только вспомнила, зачем этот разговор начала.

– Люд, так вот… После захвата Федор Георгиевич не отпускает меня без охраны.

Люда, все еще погруженная в свои мысли, просто кивнула, продолжая гладить волка.

Я позвонила Нику, попросив пойти с нами. Он не горел желанием, но и не отказал.

Мы ехали вдоль парка. Напротив мелькали магазины и стоянки.

– Куда? – равнодушно спросил Ник, сворачивая на главную улицу.

– Куда посоветуешь? – сказала я. Надо будет в следующий раз попросить Мишу нас сопровождать. Я пыталась, оставаясь вежливой, поговорить с букой, узнать об Андрее и его девушке, но Ник только сухо ответил: «Нормально», чем уничтожил на корню мое желание беседовать с ним. Мне даже смотреть на него расхотелось. Я насупилась. Люда легонько тронула меня за руку и улыбнулась краем губ. Да, моя подруга во многих вопросах куда старше и разумней меня.

Ник медленно подъезжал к какому-то зданию, когда краем глаза я заметила что-то знакомое. Я повернулась всем телом к окну, пытаясь понять, что меня так зацепило.

Машина. Большая черная машина, припаркованная среди десятка других. Она или не она? Модель я не запомнила, только внешний вид…

– Ник! Стой! Мне надо кое-что рассмотреть! – категорично сказала я.

– Что? – Темные глаза и. о. начальника охраны совершенно беспардонно уставились на меня.

– Я хочу выяснить насчет водителя вот этого автомобиля! – Я ткнула пальцем в окно.

Ник поджал губы. Людочка, глядя на меня с непониманием, пока молчала, вцепившись рукой в сумку. Машина притормозила, свернув в специальный карман, обозначенный по периметру серыми осевшими сугробами. До машины, которая заинтересовала меня, оставалось около десяти метров.

– Я сам осмотрю! – рявкнул Ник, предугадывая мое желание заняться разведкой.

– И что? Ты знаешь, кого искать?

– Видно будет, – пожал плечами наш водитель, открывая свою дверь и бросая на меня раздраженный взгляд из-под ресниц.

– Но ты же не знаешь, что мне надо от ее владельцев! – Теперь уже я раздраженно передернула плечами, смерив Ника гневным взглядом. Но он меня не услышал.

– Он точно тебе не родственник? – с улыбкой спросила Людочка, едва он захлопнул дверь. – Я словно в детство вернулась. Когда спорила с братом. Ты помнишь, он старше меня на десять лет…

Некоторое время она с интересом меня разглядывала, а затем выглянула в окно – обозреть площадь, на которой мы остановились.

– Кто же он? Какое имеет отношение к Тео? – пробормотала я себе под нос, вспоминая внешность пожилого господина.

Ник, весь подобравшись, торопливо шагал к машине.

Только к вечеру я вернулся в кабинет, по которому метался встревоженный волк, иногда оглашая здание громким горестным воем. У двери уже толпились врачи и охранники, однако волка трогать не спешили.

Растерянная Валентина Петровна, заметив меня, покачала головой.

– Что с ним?! – всполошился я, подлетев к ней.

– Не знаю. Как Даша ушла, никого к себе не подпускает, – объяснила она. Волк, услышав меня, на время затих. Улегшись на пол ровно посредине кабинета, грустно взвизгнул и замер, напряженно наблюдая за нами, так, словно его пристальные глаза жили отдельной от тела жизнью.

– Вожака услышал, – тихо заметил кто-то из ночной охраны.

Да, вожака…

А что, если… промелькнула мысль, и я оборотился.

В волчьем состоянии моя рана находилась в худшем состоянии. Поэтому это был первый и сложный оборот после возврата.

Тяжело выпрыгнув из одежды, я медленно подошел к волку и подтолкнул его носом, побуждая подняться. Кевин послушно встал и начал скакать вокруг меня, призывая к игре. Он то припадал на передние лапы и весело махал хвостом, то поворачивал голову набок и следил за моей реакцией. Да, и волк у Кевина очень разумный.

Я медленно прошелся с ним по комнате, игнорируя замерших свидетелей, потом важно остановился и подождал, пока волк Кевина затихнет рядом, ожидая моего приказа.

Главное, чего всегда хочется любому человеку или животному, – быть любимым. Ну или хотя бы чувствовать себя нужным и почитаемым. И именно этого всегда и всем не хватает. Я, руководствуясь этим пронизывающим все в этом мире желанием, всем своим видом показывал расположение потерявшемуся волку Кевина. Выражая свое искреннее дружелюбие, я запел. Волк, внимая мне, словно зачарованный, мягко подпевал, одновременно пытаясь потереться о мою морду. Так он выказывал мне свое уважение.

Я стоял перед ним с высоко поднятой головой, задрав хвост вверх, держа уши торчком. «Вот он я – уверенный в себе волк! Я большой, сильный, властный и умный», – словно говорил мой вид. Кевин энергично приветствовал вожака, выражая мне любовь и почтение.

Ну вот, он совсем подчинился мне, я решил, что пора… и обратился в человека. Кевин нервно потоптался на месте, звучно царапая когтями пол, лизнул меня в руку и повторил оборот. Тяжело подобрался к дивану и со стоном рухнул на него, подтянув к себе меховой плед. В дверях радостно загалдели. Валентина Петровна зарыдала от радости, заразив счастливыми слезами всех остальных.

Я очень рассчитывал в своем эксперименте на непререкаемый авторитет и власть вожака, которому повинуются все.

И получилось!

Но мою радость притушил зазвонивший телефон. Оказалось, это Ник вызывает подкрепление: Даша кого-то обнаружила.

Глава пятая

Подробно обсуждать, почему меня заинтересовал тот автомобиль, при Людочке мы не стали, а судя по тому, каким деловым Ник возвратился от той машины, он явно что-то разнюхал.

– Я разберусь здесь сам, а вы идите вот в то семейное кафе, – и небрежно показал через дорогу на белое двухэтажное здание с темно-красной вывеской «Мауси-котауси». – Звоните, когда захотите вернуться, я отвезу.

– Спасибо, – спокойно ответила я, помогая подруге выбраться из машины и не наступить в снежную кашу под ногами.

Оставив Ника вызывать помощников (наконец-то он уверовал в серьезность моего интереса к водителю той машины), мы с Людой пошли в кафе. Конечно, я бы сейчас лучше осталась ждать владельца злополучного автомобиля, но Людочка хотела в кафе, да и Ник не позволил бы. Хотя я неправа по отношению к нему: он чуть не потерял сестру, и сейчас его бесит даже мысль, что кое-кто слабосильный вроде меня лезет не в свои дела.

Смеркалось, и на улице довольно сильно похолодало. И это называется весна?! Я поежилась от пронизывающего ветра. Люда зарылась носом в шарфик. Когда мы перебежали дорогу по пешеходному переходу, я обернулась, чтобы взглянуть на Ника. Он в этот момент звонил по телефону, отвернувшись от нас в сторону дорогого ресторана, возле которого и была припаркована та самая машина.

Людочка взяла меня под руку.

– Что случилось?

– Знакомого хочу застать, никак не получается, – вздохнула я.

– Да? – недоверчиво протянула Люда, распахивая дверь и с опаской ступая по скользкому от снега крупному светлому кафелю. – Ага, а выглядело, словно шпиона ловишь!

Я захихикала. Да, мне было не смешно, но что делать?

Мы заказали плотный ужин: суп-пюре, мясо, блинчики с черникой и сливками на десерт… Собираясь хорошо посидеть, вкусно покушать и много поболтать.

Закончив с супом-пюре, Люда потянулась за салфеткой и случайно зацепила ложку, которая, полетев в тарелку со вторым, брызнула жирным соусом на ее розовую блузку.

– Вот ужас, блузку только купила, – расстроилась подруга, бросив скомканную салфетку в пустую тарелку из-под супа.

Я протянула ей соль в стильной стеклянной баночке:

– Засыпь жирное пятно и пойди застирай прямо сейчас. Все отойдет.

Людочка послушно присыпала пятно солью и побежала через зал в дамскую комнату.

Я развалилась на мягком диване темно-зеленого цвета, оглядывая уютное семейное кафе, которое, наверно, станет моим любимым. Большие картины со смешными котами в разноцветных одежках, фальшокна с тяжелыми бархатными занавесками и плазма на стене, в которой ненавязчиво пели разноголосые певцы.

Кто-то уже отобедал, кто-то только пришел. Люди менялись постоянно. Публика была самая приятная. Была, пока я не заметила одну личность.

– Господи, за что? – еле слышно простонала я. Еще хотела закатить глаза, но сдержалась.

Прямо к нашему столу целенаправленно шел Ленс. Смазливый типчик, почему-то вызывающий у меня непонятное, ничем не объяснимое отвращение. Точно идет ко мне, минуя все свободные столики. Выходит, беседы с ним не избежать.

Я внимательно смотрела на приближающегося мужчину: высокий, темный, мужественный, хорошо одет… А глаза – циничные, ледяные, как у змеи.

– Привет новой пассии вожака! – Он уселся на место Людмилы.

– Привет, коль не шутишь, – сухо ответила я. – Чего пожаловал?

Шел бы ты лесом, хам…

– Что, задело?

– А с чего это ты так разволновался? Не боишься? Вдруг я стану альфа-самкой, или как это у вас называется, и тебе придется за все ответить? – цинично парировала я, демонстрируя ему несуществующую уверенность в себе. Меня трясло от волнения, но виду я не показала.

– Ох, все та же птичка-наивняк! Ты узнала о нас. Как устранить опасность: вдруг ты проболтаешься? Вот он и вернул тебя, пристроив под боком. Да и самому попользоваться неплохо!

– На самом деле?! – с усмешкой сказала я, одарив его высокомерным взглядом. – Ну спасибо, что просветил, Ленс, а то я, бедная, заблуждалась! – Я громко и трагично вздохнула. Краем сознания понимая: а ведь о своих чувствах Тео никогда не говорил. Его проникновенное не «покидай меня», от которого у меня шла дрожь по коже, оно, если откинуть эмоции, скорее подтверждает правоту Ленса. Нет, не верю в предательство Тео! Прикусив губу, я надменно улыбнулась негодяю, насмешливо кивнула и гордо встала, чтобы уйти, но Ленс из-за стола поднялся первым.

– Еще увидимся, девка. Когда надоешь вожаку, я найду тебе применение, – оскалился он. – Люблю я таких, наглых!

– Серьезно? А я вот хочу обзавестись новой шкурой у кровати, так что заранее спасибо! – парировала я.

Его глаза щедро блеснули желтым, но он сдержался, только вновь нагло и многообещающе улыбнулся и отошел.

Провожая его глазами, я скрывала дрожь, которая напала на меня не от страха, а от волнения. Вот ведь доморощенный хвостатый психолог – попал пальцем в небо. Я уже и думать не думаю и знать не знаю, что между нами. К родителям моим Тео заглянул, за мной поехал, да и относится вроде нормально. Но ни слова о своих чувствах, и его намеки на брак были какие-то косвенные. Может, права Людочка и мужчины признаются поступками, но эти поступки трактовать можно по-всякому, например, так, как только что сказал Ленс. Боже мой, как это больно! Представить, что он прав и Тео всего лишь закрывает мне рот! От этой мысли мне стало по-настоящему плохо. Хотя вдруг это был откат после всплеска адреналина? Но от понимания причины легче не станет. В общем, когда через пять минут вернулась Людочка, прикрыв мокрое пятно шарфиком, меня продолжало трясти.

– Даша, что с тобой? – спросила она, сев напротив и взяв мою ладонь своими ледяными после стирки в холодной воде пальцами.

– Замерзла, – ответила я.

Она тут же отпустила мою руку.

– Давай чай горячий выпьем?

– А как же второе? – спросила я.

Людочка взглянула на тарелку с мясом.

– Что-то я уже сыта.

Я неуклюже рассмеялась. Точно! И я сыта уже всем этим по горло!

Валентина Петровна привела Кевина в порядок, напичкала лекарствами и увела своих помощников. Все стихло.

Ну вот! Жизнь налаживается! Кевин безучастно сидел со стаканом молока на диване напротив меня, устало осматриваясь. Молоко ему навязала врач, пригрозив постельным режимом на неделю в случае непослушания.

– А что тут делает офисная мебель? Меня что, так долго не было? – спросил мой помощник, сделав глоток и скривившись, словно и не молоко пил.

– Да, долго… Ты ничего не помнишь? – от души радуясь, что наконец с ним все в порядке, ответил я.

– Нет. До нападения помню, а потом нет.

– Не переживай, я расскажу тебе все! – с предвкушением начал я.

Кевин театрально вздохнул:

– Может, не надо, я и сам все узнаю…

– Надо! А пока пей молоко! Я еще тебе налью, там целая упаковка на кухне…

– Спасибо, отец-благодетель! – съязвил он.

Зато я словно в родную стихию попал.

– Не за что! А как волком концерты устраивал, привязавшись к новой сотруднице? Спал с ней, никого близко не подпускал, даже меня не слушал. Твой волк был от нее без ума! Это впервые на моей памяти! Твой волк-женоненавистник вдруг воспылал любовью!

У Кевина от ужаса округлились глаза.

Меня всегда поражал его лохматый «нелюдим», который на пушечный выстрел не подпускал к себе ни волчиц, ни девушек! Что-то такое у него в жизни произошло, что настроило его зверя на такую откровенную ненависть к слабому полу.

– Говорю же, ничего не помню, – недовольно проворчал Кевин, с отвращением взглянув на молоко. Хорошо, что не на меня. Я усмехнулся. Вспомнив, что укутан в плед, принялся натягивать свою одежду.

Сегодня выдался хоть и плодотворный, но очень тяжелый день. И как некстати Даша в кафе задержалась! Ник начал поиск того, кто вручил меня ей. По его просьбе я отправил в город уже целый отряд.

Кир молчит, что-то обдумывая. Главное, не прикусывает губу, и то хорошо! Все же эти события на нем сильно сказались, никак не придет в себя.

Тем временем Кевин все-таки расправился с молоком и уже по делу спросил:

– Нападения продолжаются? Думаю, я нашел предателей. – Я напрягся, повернувшись к нему со свитером в руках. – Я как раз подслушивал их разговор, когда меня ударили по голове…

– Чей разговор? – спокойно уточнил я, опустив руки.

– Алекса и Холта…

– А, этих. – Я нахлобучил свитер, вдобавок накинул сверху плед. После всех этих волчьих песен хотелось свернуться и залечь в теплое уютное местечко, чтобы перетерпеть боль в разодранном боку. Но Кевин напряженно ждал ответа, и мне пришлось говорить. – Тебе еще что-то вкололи, в коме ты лежал неделю. – Рана, горевшая огнем, здорово мешала теплой радости от возвращения друга.

– Я слышал, – немного помолчав, ответил Кевин, отставляя пустой стакан подальше от края стола. – Валентина Петровна первым делом сообщила.

– А о бунте рассказала?! – спокойно поинтересовался я, обдумывая, как дела у Ника с девушками и почему они задерживаются.

– В клане? – На миг он застыл с открытым ртом, потом медленно подтянул к себе второй плед. – Нет, ничего не говорила. А что еще я пропустил? Бунт усмирен, как я понимаю.

Я усмехнулся, пригладив пальцами волосы.

– Ничего не пропустил. С врагами пока затишье. Я все эти дни собирал боевые отряды на случай налета, приводил базу в порядок. Возился с укреплением, в общем…

Кевин пробурчал что-то в равной степени как неприличное, так и неразборчивое и сложил руки на груди. Счастливчик, ничего-то у него не болит. Для меня такие жесты – роскошь!

Тут в коридоре раздался шум шагов, и в комнату вошли девушки.

Даша и Люда.

Ника с ними не было. Значит, остался с отрядом.

– Холодина! Брр… И это почти апрель! – поворчала Даша, повесив сумку на спинку стула, и стала распутывать свой шарфик.

А я, улыбаясь, все ждал, когда же она заметит Кевина.

Людочка, в отличие от нее, углядев, что я беседую с кем-то в неофициальной обстановке, осталась возле двери, видимо намереваясь быстро ретироваться. Сегодня третьи сутки, как она ночует у себя в квартире.

– Привет! – сказала Даша, дыша на озябшие руки. – Тео, представь, нас Ник посадил в такси. А водитель, сославшись на какую-то поломку, остановился в трех кварталах от ба… – И тут она увидела: – Кевин? Кевин! – взвизгнула она от радости.

И как ему на руки не запрыгнула, не понимаю. Он, тоже довольный, засмущался, как девица-красавица.

– Так что там таксист, – деловым тоном переспросил я, расчетливо отвлекая ее от друга.

– Какой таксист? – не поняла Даша, не отрывая взгляда от «воскресшего».

– Тот, что высадил вас далеко от базы, – подсказал я.

– Да бог с ним… главное, Кевин вернулся! – Даша никак не могла прийти в себя. Наконец она вспомнила про Людмилу. – Люд, заходи, раздевайся! Что встала как неродная?! Пошли пить чай… Я тебя с Кириллом Борисовичем познакомлю.

– Даш, спасибо большое, я только хотела Волчка увидеть, вот игрушку ему купила. – Она похлопала ладонью по сумке, висевшей на плече.

Я закашлялся, подавившись смехом. И не над Людмилой, а над своим помощником, который начал понимать, что к чему, раскрыв от изумления глаза. Ну как ребенок… Наконец я сжалился. Хватит ему на сегодня потрясений.

– Людмила Сергеевна, это Кирилл Борисович, Дашин любимый начальник охраны, – довольно едко вставил я.

– Очень приятно, – вежливо ответила Люда.

Кевин кивнул:

– Взаимно…

– Люд, разоблачайся, хоть согреешься! – жалобно попросила Даша подругу, уже стянув с себя пуховик.

– Нет, Даш, спасибо! Хочу отдохнуть, лечь спать пораньше, – мягко отказалась Людочка, оставаясь на месте.

– Да, Людмила Сергеевна, а Волчка сейчас нет. Весна. Я отправил его в питомник – развеяться. – Мне пришлось пояснить отсутствие «пса».

Люда расстроилась.

– А я не знала, – совсем тихо сказала она.

– Весна, там ему лучше…

Даша виновато прикусила губу. Глупышка, думает, что это ее вина, раз пришлось обманывать подругу. Я быстро подошел к столу и, нажав на кнопку интеркома, попросил явиться дежурного охранника. Потом, усевшись на свое место, указал на стулья, стоявшие напротив стола.

– Люда, пока посидите, сейчас вас отвезут домой.

Она явно собралась отказаться, но Даша уже подтащила к ней стул, усадив почти насильно.

– Люд, уже темно, так лучше будет! Да и холодно, это не летним деньком прогуляться! – убеждала ее Даша, при этом обежав комнату взглядом. Наверно, задумала здесь накрыть стол.

Это хорошая идея, я после всех этих оборотов голодный как волк. Да и Кевин одним молоком питался. Ему, правда, ничего тяжелого из еды пока нельзя, врач запретила.

Через минуту в дверях показался рыжий, как морковка, парень, лисица лисицей. Я, подняв на него глаза, тихо сказал:

– Дениска, снаряди человека с машиной, надо отвезти девушку домой.

Тот, взглянув с довольной улыбкой на Кевина, поспешил исполнять приказ. Минут через пять нашли сопровождающих. Людмила попрощалась и ушла.

Мы с Дашей с любопытством следили за реакцией Кевина.

Ничего! Он нас разочаровал!

Когда мы остались одни, Даша пошла на кухню, а Кевин, повернувшись ко мне, тихо, но торжественно сказал:

– Я узнал, почему стаи объединились и что затеяли.

– Что?! – подпрыгнул я. – Серьезно?

– Перед самым нападением, на второй день после твоего отъезда, нашел того, кто мне рассказал, что затеяли Макс со Стэном.

– Как нашел?

– Поймал и заставил рассказать, – язвительно пояснил начальник охраны.

– Ясно. Позже поведаешь об этом в деталях! А пока… что ты там узнал?

– Может, поговорим, когда останемся вдвоем? – еще тише сказал Кевин, так что стало слышно, как Даша на кухне разливает кипяток по чашкам.

Но я его удивил:

– Нет, Даша будет слушать со мной. – И постарался скрыть веселье, наблюдая его недоумение.

Даше надо рассказать, иначе она в своей головке нагородит такого… Да и незнание в такой ситуации чревато серьезными ошибками, плюс это еще и повод держать ее рядом с собой.

Кевин пораженно откинулся назад, не скрывая своего изумления. Я пришел ему на помощь:

– Да-да, что узнал, все сейчас нам с ней и расскажешь.

Кевин на миг возвел глаза к потолку.

Дождавшись окончания «представления», я небрежно спросил:

– Не понял?! Ты решился в одиночку пойти в логово врага?

– С чего это? Я еще и жить хочу!

– Так почему тогда меня постоянно раздражаешь?! – строго поинтересовался я.

– Ты помнишь? У тебя принципы! Максимум, что мне грозит, – день залечивать свой нос! – И нагло улыбнулся.

Ответить мне было нечем, и я громко хмыкнул. Кто кого поймал…

– Ну да. Если споришь с дураком, значит, их уже двое, – вздохнул я.

Тут из кухни медленно появилась Даша с новым блестящим подносом под серебро, на котором дымились голубые чашки с чаем и стояли тарелки с… бутербродами. О запрете Валентины Петровны на тяжелую еду ей знать не надо, не то Кевин с ума сойдет от жизни на молоке. Сглотнув от аппетитного запаха, я напомнил помощнику:

– Жду твой рассказ!

Даша, расставив еду, села рядом со мной.

Кевин, лопая бутерброды с колбасой и сыром, начал издалека:

– Я узнал многое, хотя это, скорее, похоже на сюжет американского боевика.

– Это как? – прихлебнув чай, спросила Даша.

– К врагам попало очень интересное оружие. Вернее, его разработка. Конечно, им захотелось его применить, и вот он – план готов.

– А можно по порядку? – тихо спросила Даша. – Я мало что поняла.

– Я по порядку и гово… – но, споткнувшись о мой жаждущий крови взгляд, сбавил обороты и начал сначала. – Дело в том, что расставить события в хронологическом порядке я не могу. Мне удалось узнать, что Макс и Стэн объединились, чтобы совместно разрабатывать, а затем и использовать это оружие. Кто из них рулит, думаю, не секрет.

– Макс… – произнес я. – Это у него неуемная жажда власти, а Стэн что-то задумал. «Два хитреца в одном тазу» – как там у Маршака дальше?

Кевин как ни в чем не бывало продолжил:

– Уверен, что он. А причиной объединения послужило то, что в лапы к Стэну попал физик с гениальным изобретением. Которое легко преобразовать в оружие. Создан прибор, трансформирующий движение электрического разряда… Модифицирующий направление удара молнии, – поправился он.

– Они его уже сделали? – уточнил я.

– Оружие – да. Сейчас ведется разработка, которая резко увеличит радиус действия прибора.

Даша сидела молча, а потом спросила, отодвинув полную чашку:

– Звучит очень обыденно, но тогда бы все так не взбудоражились! Значит, это что-то типа разработок Николы Теслы по беспроводной передаче энергии на расстояние?

– Не вдаюсь в детали, я не физик, но там что-то другое, хотя похоже.

– Не поняла, он что, серьезно неуправляемыми молниями стреляет?

– На ограниченном пространстве действия прибора электрические разряды двигаются хаотично, но в заданном промежутке.

Удовлетворенный проделанной работой, я продолжил расспрашивать Кевина:

– А с какой частотой и на какое расстояние?

– Несколько тысяч в долю секунды, уровень, как при хорошей грозе, расстояние около километра. Сейчас ведутся разработки по увеличению в несколько раз радиуса поражения.

До Даши дошло одновременно со мной, и она воскликнула:

– Боже! Пара минут, и небольшого поселка как не бывало! Маньяки! Вот не думала, что когда-нибудь столкнусь с подобным наяву, а не в научно-фантастических книгах!

Дальнейшие детали обсуждения потонули во внезапном шуме. В комнату ввалился взбудораженный Ник, а за ним два бойца, державшие под руки… отца Макса.

При виде мужчины из парка я вышла из-за стола, в душе сомневаясь, стоит ли мне начинать беседу. Может, сейчас должен говорить только вожак? Но по его лицу невозможно было понять, знает он этого человека или нет.

Тео медленно поднялся с дивана вслед за мной.

Они стояли друг напротив друга. Вожак чего-то ждал, мужчина, это было видно, желал лишь одного – чтобы его оставили в покое.

Обстановка в комнате накалялась. Я решила пока не встревать и тихо села на место.

– Чем я заслужил такую… честь? Видеть лично вожака великого клана? – вежливо поинтересовался мой знакомец и противно, до сладости, улыбнулся.

– Моему любопытству, – спокойно ответил Тео. Вернувшись за рабочий стол, он отпустил охрану, а господинчика пригласил сесть на Людмилин стул.

Ник остался стоять в дверях.

– А, вы о том маленьком одолжении?! Да, да, помню! – Голосом «сама обходительность» заговорил господин.

– Все верно. О нем. – Тео по-прежнему сохранял спокойствие.

Я нахмурилась и внимательно посмотрела на Теодоро. Он сейчас восседал за столом, как король на троне. Да, положение обязывает!

– Как вы здесь оказались? Вы же последние десятилетия жили в Европе.

– Я и сейчас живу в Лондоне, сын откупается, чтобы я не мешался у него под ногами…

Вспомнив тот его чек, я решила, что сыну это обходится очень дорого.

– И вот выхожу из ресторана, а дальше, как в поговорке: «За двумя зайцами погонишься – от обоих получишь». Меня возле машины за плечи схватили ваши богатыри… – В его словах сквозила едва заметная издевка.

– И привели к хищному вожаку! – равнодушно перебил гостя Тео.

– Да, да… Так что вы хотели узнать, уважаемый вожак?! Почему я вас спас?

– И это тоже, – медленно подтвердил Тео.

– Так это все моя корысть! Вы понимаете, я живу в Лондоне на деньги сына, а он затеял авантюру, которая точно лишит меня всех доходов.

Я сразу поверила его объяснению, интонации мужчины в процессе рассказа сильно изменились, приобрели жесткие и даже злобные нотки.

– Вы о тайном оружии? – как бы между прочим уточнил вожак, слегка склонив голову.

– Вы поймите, я не вникаю в дела сына. Власть – это женские обязанности… – снисходительно начал гость. – А то, что они задумали захват целого города, чтобы на его месте основать новый древний город оборотней, – это же чистой воды безумие!

Все потрясенно молчали. Я по очереди оглядела замерших в шоке оборотней, не понимая такой реакции. Тео встал и, приблизившись к старику, сухо спросил:

– А почему вы заговорили об этом?

– Ну как же, сэр, если их никто не остановит, они уничтожат людской город, а люди в ответ уничтожат их. И кто мне обеспечит спокойную старость? Я привык жить в достатке! – гордо закончил старик.

– И вы решили спасти меня, чтобы я их остановил? – прищурившись, спросил Тео, усевшись напротив гостя.

– Именно! Я болтался по дому сына, у нас на тот момент были некоторые финансовые разногласия, – оправдывающимся голосом произнес он. – Так вот, гуляя в саду, я случайно нашел лабораторию, где прямо на металлическом столе посреди белой кафельной комнаты лежал отравленный пес в противооборотном ошейнике… – Он вздохнул и продолжил рассказ, манерно устроив сложенные кольцом руки на коленях. При этом обратив наше внимание на идеальную ткань своих брюк. – А меня как раз попросили за небольшую сумму доставить вдове одного знакомого в далекий городок кое-какие вещи. Вот я и подумал – доставлю посылочку и спасу знаменитого вожака. И себя оправдаю. Если бы я сразу вернул вас в клан, мой сын узнал бы об этом первым! Смотрю, не зря отдал вас этой милой девушке. – В его глазах блеснуло лукавство, когда он окинул меня отеческим взглядом. – Будь я на полвека моложе, не упустил бы такую красавицу.

Мне должно было быть лестно. Но не было. На его слова я никак не отреагировала.

– Какой город они выбрали для атаки? – напрямую спросил Кевин.

Не быть ему вожаком! Даже я понимала, что так «переть» с этим типом нельзя.

– Ну что вы, молодой человек! Кто посвящает в такие вещи?! – заерзал он. – Я бы продал этот секрет в первый момент!

Удачно выкрутился. Это понял и Тео.

– Я хотел бы вас отблагодарить за свое спасение некоторой суммой в швейцарском банке… – Предложение для меня прозвучало, как анекдот, но Тео говорил абсолютно серьезно.

– О, вы знамениты своей щедростью! – радостно воскликнул престарелый сибарит, почти потирая руки от удовольствия. Вот же любит деньги, даже свой аристократический вид потерял, и как глаза в предчувствии наживы засветились.

– А если с моей помощью вы отправитесь к себе в Лондон, не сообщая сыну о нашем разговоре, счет будет в фунтах стерлингов…

Старик глубоко вздохнул и благодарно посмотрел на Теодоро.

– Да, Шон, я могу удвоить вознаграждение… – закинул наживку вожак.

– Да?! – обдумывая что-то, удивился господин. – А какова первоначальная сумма? Я что-то упустил. Ну вы как деловой человек понимаете, что, прежде чем согласиться, мне надо взвесить все плюсы и минусы, обдумать открывающиеся возможности.

Итак, он начал торг… Я замерла на диване, сжав от напряжения кулаки. Ощущая себя в этот момент наблюдателем с трибун, следящим за острой борьбой между двумя сильными командами.

Какое-то время Тео в упор смотрел на Шона, и тот занервничал, заволновался, переспросил:

– Так какую сумму вы имели в виду?

– Первоначально речь шла о полумиллионе.

– Что ж, я знал, что вы не разочаруете меня, – обрадовался гость, заерзав на стуле, как младенец.

– Но это только в том случае, если вы выполните мои условия. Кроме быстрого отъезда и молчания с вашей стороны вам придется сообщить нам адреса всех лабораторий и мест, где готовят оружие, – сухо напомнил Тео, убрав руки под стол.

– Конечно! Я понимаю. Как и понимаю то, что вам ничего не стоит проследить, выполняю ли я ваши условия. – Шон кивнул, дав понять, что ему абсолютно ясно, что требует от него Тео, но продолжил совсем не так, как ожидала я. – Мне надо время подумать.

Но тут не выдержала я:

– А я-то решила, что вы хотели обсудить, как остановить вашего сына от опасного шага.

– Он уже давно взрослый, и мы никогда не были с ним особо близки, – даже не обернувшись в мою сторону, хотя довольно вежливо, пояснил Шон.

Решив, что с меня довольно, я, извинившись, быстро вышла из комнаты. Даже не оглядываясь, я чувствовала, что Тео смотрит мне вслед. На самом деле я ужасно разозлилась, потому что видела, чего стоят такие суммы Тео и тем людям, которые вместе с ним работают. Чтобы вот этот урод шиковал у себя в Англии до конца жизни? Не могу спокойно выносить такую несправедливость!

Пронеслась по коридору и не заметила, как попала в противоположный конец этажа. Там, прислонившись лбом к холодному стеклу, смогла остыть. В опустевшем ночном здании стояла тишина. Вся охрана осталась у кабинета. Здание изгибалось буквой «г», и дальше лестницы ничего видно не было. Так что приходила я в себя в полном одиночестве, чему была несказанно рада.

Во мне все кипело от возмущения! Такой махровый эгоизм! Да, я дурочка, да, наивная, но это надо же быть таким эгоистом? На крови наживаться! Ага, помню, помню: «Деньги не пахнут», – с подачи императора Веспасиана, но ведь рано или поздно что сеешь, то и жнешь. Прибьют его свои же за такие деньжищи, и «пожил на старости лет» называется!

Мне понадобилось минут десять, чтобы взять себя в руки. Потерев лоб ладонями, я пальцами убрала кусочки осыпавшейся туши из-под глаз и, натянув на себя маску невозмутимости, медленно направилась назад к кабинету, надеясь, что там уже все обговорили.

Оказавшись почти у лестницы, заметила неспешно поднимающегося Ленса, который при взгляде на меня расцвел, словно ничего ему больше для счастья в жизни не надо было, только видеть меня рядом, и все! Артист… Противно! Если было бы где спрятаться, я бы обязательно укрылась! Хорошо, что Тео и охрана рядом.

Я решительно расправила плечи и вдохнула побольше воздуха в легкие. Нравится мне это или нет, сейчас придется встретиться с ним лицом к лицу.

Ленс оказался на последней ступеньке, и мы почти столкнулись с ним. Загородив мне проход, он тут же своими словами выбил у меня почву из-под ног:

– О, девочка моя, а я как раз за тобой! У меня возле моря есть небольшой участок земли…

– Горшок с цветами, что ли? – Я прервала нахала, не скрывая негативного отношения к его фамильярности. Вот наглость! Если бы у меня была шерсть, то она стояла бы дыбом, а у кого-то уже не было глаз! И с чего это у него ко мне такое панибратство? Я что, повод давала?!

Тео тревожить из-за этого нельзя! Кевина тоже. Но в том конце коридора находится боевой отряд оборотней, неужели Ленс меня тронет? А вдруг он о них не знает? Мысли пролетели в голове с дикой скоростью. Откинув рукой непослушную челку, я отступила на шаг и строго спросила:

– Чего тебе от меня надо?

– От тебя надо? – блудливо ухмыльнулся Ленс и резко наклонился ко мне. – А ты еще не поняла?

– Нет.

– Ладно. – Он театрально отвесил мне небольшой поклон и повел бровями. – Я буду терпелив в ожидании взаимности, а пока мне хватит твоих ответов!

– Каких ответов? – тупо переспросила я, отступив на шаг назад, чтобы избежать его прикосновений.

– На мои вопросы, – невозмутимо сказал Ленс, окончательно отрезав мне путь обратно. – Так вот, милашка, кто сейчас сидит в кабинете у Тео? Не папаша ли Макса?

– Никакого Макса я не знаю и знать не хочу! – сухо парировала я, отступая все дальше. При этом очень надеялась, что разум не до конца покинул Ленса. Мне было безумно стыдно поднимать шум. Да и в таких ситуациях про женщину сказать можно все, что угодно! Ввек не отмоешься! Да оборотни скорее своему поверят. Кто я для них?

– Так ты не хочешь говорить? Я понял! Кокетка! Такие любят, чтобы их добивались! Мне тебя насильно пощупать? – Похабно улыбаясь, он наступал на меня, оттесняя к самому окну.

Я отрицательно покачала головой, не в состоянии выдавить ни слова, так как сердце от страха бешено колотилось в груди, руки дрожали.

– Ах вот как! Так что вам Шон рассказал, а?

– Я не знаю никаких Шонов! И если ты сейчас же не пропустишь меня, я закричу! А тут весь отряд охраны! – довольно жалко потребовала я, таким образом использовав последний шанс решить все мирно.

Ленс сдвинул брови. В следующий момент его рука вылетела словно из ниоткуда и пригвоздила меня к стене. Пальцы оборотня яростно сжали мое горло. Я механически вцепилась длинными ногтями в его лицо, чувствуя под пальцами кровь, задыхаясь, хрипя, теряя без воздуха сознание…

Глава шестая

С момента, как Даша вышла из кабинета, скверное предчувствие не покидало меня, раздирая душу, словно зубами. Редкое ощущение! Обычно я знаю, почему волнуюсь и чего мне ждать.

Сейчас же я ерзал на месте, тер пальцами висок, с внутренним раздражением выслушивая разглагольствования Шона, обдумывая, что делать. Услышав довод о страхах перед стаей и мести сына, задумал «помочь» старой гиене с выбором, заодно и себя избавить от неприятного холодка в груди и вернуть Дашу! И куда ее понесло?!

Повернувшись к Нику, стоявшему у двери, приказал:

– Ник! Отведи господина Шона в пустой кабинет. Ему еще предстоит принять нелегкое решение по поводу денег.

Заодно это напомнит гостю, что всему есть предел, а меня освободит от его присутствия. Я уже сильно, хотя и непонятно с чего, волновался за Дашу.

Ник повел гостя, вяло протестующего и вдруг резко осунувшегося, в кабинет операторов. А я встал из-за стола и, проходя мимо дивана, на котором сидел Кевин, хлопнул его по плечу и сказал:

– Я сейчас. Кое-что проверю. – Вышел из кабинета и быстро направился к лестнице.

И увидел Ленса, схватившего Дашу за шею. Кинулся к ней, оборачиваясь в волка прямо в воздухе. Краем сознания уловил, как внизу резко зазвучала сирена и тут же раздался топот множества ног: наверх неслась вторая команда бойцов. По видеонаблюдению засекли. А раньше где были, сволочи? Успеть! Быстрее! Этот прыжок – самый быстрый и самый длинный в моей жизни, растянувшийся на часы.

Ленс, заметив меня, зарычал и перехватил Дашу за плечи на манер щита, прикрывшись ее телом. А-а… Он твердо уверен, что я его не убью! Я вцепился ублюдку в горло, видя перед собой только Дашу, осевшую нам под ноги.

К нам приближались Кевин и Ник с бойцами. Команда с первого этажа появилась чуть раньше. Ленс попытался обернуться, с звериной силой вырываясь из захвата, и, вцепившись в мое горло крепкими пальцами, стал неистово душить. Не выйдет! Я сжал зубы, с усилием погасив в себе дикое желание выдрать Ленсу глотку.

Кевин осторожно поднял Дашу и передал ее на руки Нику, потом, повернувшись ко мне, негромко сказал:

– Он много знает.

Это помогло мне принять верное решение, и я отшвырнул окровавленного, едва живого Ленса. Оборотившись, поднялся, продолжая сверлить предателя ледяным взглядом. Моя вина, что Даша попала в лапы к врагу. Но ничего никогда не указывало на Ленса! Обернувшись к наблюдающим за стычкой бойцам, кивнул Кевину, передав предателя в его полное распоряжение, а сам подошел к Нику и, взяв Дашу на руки, приказал:

– Срочно бабушку сюда!

Ник кивнул и потянулся за телефоном.

Я очнулась, ощущая, что не в состоянии пошевелиться. Шею словно рвал дикий зверь. Боль была где-то внутри, приглушенная обезболивающими.

Тео шагал по своему бывшему кабинету.

– Я глупец! – В голосе, похожем на рычание, звучала ярость.

Он подошел ко мне, положил голову на одеяло и затих. У меня все болело так, что даже его голова, лежавшая на моих ребрах, казалась неподъемной. Я тяжело вдохнула, он тут же привстал, опасаясь, что мешает мне дышать.

Тео нежно обхватил мое запястье.

– Даш, я тебя так люблю, выздоравливай скорее, – совсем по-детски прошептал он.

Я просипела в ответ:

– Надо было мне попасть в переделку, чтобы ты понял это?

– Даша… – Мою руку нежно расцеловали. – Я всегда знал это. Задолго до того, как ты познакомилась со мной в человеческом виде.

– А я телепат, – съязвила я, принимая с удовольствием его ласку. – Ты что, не знал?!

– Прости, мне казалось, что ты всегда понимала.

– Угу, когда кажется – креститься надо. – Я закашлялась. Вот это была пытка…

Когда я отдышалась, Тео закутал меня в одеяло и сказал:

– Знаешь, Шон нас обманул.

Я отвечать не решалась, но Тео и так это понимал, потому продолжал:

– Кевин узнал от Ленса, что разработки того «чудо-оружия» приостановлены. Достижения небольшие – десяток метров. Дальше не продвигаются. Так что все эти ужасы об уничтожении городов – блеф с целью шокировать. И вытрясти побольше денег.

Я кивнула ресницами, и Тео нежно прижал мою ладонь к своему лицу.

– Валентина Петровна пообещала ввести тебе какие-то регенерирующие клетки, и у тебя все пройдет в течение нескольких дней.

Еще выдержать бы их, эти несколько дней!

В ответ я только слабо улыбнулась. Он меня так трогательно успокаивает, как его расстроить? От его участия стало на самом деле легче, и я огляделась. В окно щедро светило рассветное солнце. Это же он всю ночь со мной провозился! Раненый! «Эх!» – я с горечью выдохнула.

– Тео, ложись, хоть немного поспи! Уже утро, – прошептала я, понимая, что, если он ляжет рядом, как, судя по его взгляду, намеревался, ему будет больно. Да скоро и Людмила на работе появится. Сегодня пятница, последний рабочий день. И будут они с Кевином сидеть в одном кабинете. Я тихо захихикала пополам с кашлем. Тео всполошился, не понимая, что со мной. Погладив его по щеке, пояснила:

– Представь, Кир и Люда вместе весь день будут.

– И она на него опять сядет, – усмехнулся Тео, поцеловав мою руку. – Кевин до утра возился с Ленсом, а сейчас, как был, в одежде, завалился спать на твой диван, поганец.

– Тео, прости, у вас из-за меня проблемы, – выдохнула я, закрыв глаза. Как меня сейчас раздражало солнце, не передать. Единственное спасение – спать, спать и спать.

– Даш, не говори глупости, – рассердился Тео. – Это кто еще виноват!

Я уже задремала, а тут еще пришла Валентина Петровна, и после ее укола я отключилась окончательно.

Люда на Кевина не села. Как только она появилась в дверях, Кевин сбежал куда подальше, словно спасаясь от огня.

Я кое-как рассадил их по разным кабинетам, чтобы спокойно поработать, задумав увезти Кевина и Дашу с базы. И Дашу я больше на минуту одну не оставлю.

Дверь в кабинет открылась. Я оторвался от документов. Это был Кевин, который приволок с собой какую-то коробку.

– Что это?

Он ответил не сразу:

– Хочу сделать проверку, а вдруг жучки… и новая связь.

Я махнул рукой:

– Ясно. Пойдем сегодня отдохнем?

– Пойдем. – Кевин удивленно взглянул на меня.

– Лекарство то, что Валентина Петровна хвалила, к вечеру должно Дашу на ноги поставить, вот возьмем девушек и погуляем. Давно в кино был?

Складывая свое оборудование обратно в коробку, Кевин признался:

– Сто лет не был. Наверно, еще с института.

– Я знал, что ты темнота, но чтобы настолько! Вот и пойдем…

– Сам будто ходил, – буркнул он, раздувшись от возмущения, как индюк. – И зачем…

Я весело перебил, подозревая, что именно Люда – источник его недовольства.

– Девушки пойдут, я уверен. Не переживай, один не останешься!

– Тогда чего ты мне голову морочишь? – нахмурился он, плюхнувшись на диван. – Сам уже всех пригласил. Чего тогда спрашивал?

– Потому что твой вечно холостой волк нашел ту, к которой привязался. Пока был волком, хвостом ходил за девушкой, не подпускал к себе никого, кроме нее, – серьезно пояснил я, искренне переживая за друга.

– Сам разберусь. – Кевин сердито сдвинул брови.

– Что-то пока вижу только, как ты от нее бегаешь, – сказал я, понимая, что вступил на скользкую почву под названием «не мое дело».

И Кевин взорвался:

– Я тебе что?! Озабоченная личность? Точно на старости лет Фрейда начитался и в маразм впал! Этак и до психушки недалеко! Зачем мне она?

И когда это я ему говорил, что он помешался на сексе?! Ага! Что-то тут нечисто. Хотя… У кого что болит, тот о том и говорит. Попался, дружок!

– Поверь, я не хуже тебя знаю, что секс и счастье не слова-синонимы. Я рос и становился личностью до того, как Фрейд и его коллеги разнесли по миру чуму под названием «психоанализ». Убедив всех, что половые органы – самое важное в нашей жизни и что единственным желанием мужчины является желание спать со своей матерью, – не скрывая насмешки, закончил я.

– Так с чего ты взял, что мне кто-то нужен?! Нашел убогого! – налетел на меня Кевин. – Я столько лет жил один и ни в чьей помощи не нуждался! И когда хотел – я себе все находил! Да я…

И так далее… в таком стиле…

Я снисходительно наблюдал за тем, как он, словно глупый поярок перед первым боем, в ярости расхаживает по кабинету. Никогда раньше не видел, чтобы мой помощник потерял над собой контроль. Он от моего намека, нет, даже не намека, а косвенного предположения – вспыхнул мгновенно, как спичка.

– Тебе понятно? Или я должен еще что-то объяснить? – рычал он.

Я с пониманием смотрел на Кевина, сложив руки на животе и похлопывая пальцами.

– Я вот только одного не пойму: кого ты хочешь в этом убедить – меня или себя?

Я очнулась, когда за окном почти стемнело. Тео сидел прямо на полу возле дивана и изучал какой-то толстый темно-бордовый справочник. Я хотела только немного посмотреть на него, тихо, не привлекая внимания. Но Тео, взглянув на меня с радостной улыбкой, спросил:

– Как ты себя чувствуешь? – и отложил свой том в сторону.

Тут до меня дошло: а ведь на самом деле уже ничего не болит и не беспокоит… Кроме жуткого голода.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Валентина Петровна – настоящая кудесница.

Тео встал во весь рост.

– Тогда я приглашаю тебя в кино, и Людмилу тоже. Она места себе не находила, когда узнала, что на тебя напали.

– Ты ей все рассказал? – Я удивилась, довольно легко повернув к нему голову.

– Да. – Тео поднял с пола свою книгу и положил ее на подоконник.

– Она не испугалась?

– Не знаю. Вида не показала, но собралась сидеть возле тебя. Я все же сумел ее отговорить. – Тео вновь сел рядом.

– Спасибо. – Я села на диване. Шея почти не болела, слабые неприятные ощущения не в счет. – Так что ты о кино говорил? – улыбнулась я, погладив его по голове, как маленького. Не удержалась.

Он, картинно закатив глаза от удовольствия, сказал:

– Кевин и Люда уже ждут нас. В разных кабинетах…

Я грустно вздохнула:

– Понятно.

Собирались в кино мы вместе с Людмилой.

– Ну ты даешь! – со смехом заявила она, едва появившись в комнате и обнаружив, как осторожно я, стараясь не шевелить шеей, вынимаю из шкафа выходной костюм цвета кофе с молоком.

Тео все порывался помочь мне одеться. Я слишком хорошо понимала его не совсем бескорыстный мотив, грозящий затяжными отступлениями, поэтому скрепя сердце выставила его из комнаты.

– Когда это ты успела найти преступника? Я же ушла от вас почти ночью! – продолжала Людочка, подключившись к моим сборам.

– Да вот так! – со вздохом ответила я, быстро расстегивая на блейзере маленькие перламутровые пуговички.

Люда мягко приобняла меня и сказала:

– Я так испугалась за тебя! Но сейчас, смотрю, ты ничего, даже синяков нет. Отделалась легким испугом?

– Что-то вроде того. – Я натянула на себя самую сложную деталь гардероба – брюки. Тео сказал, что мне укололи регенерирующие клетки оборотней, поэтому появился жуткий аппетит и нет синяков.

– Ты расскажешь, что случилось, или пока тебе тяжело?

Я вялым кивком пообещала.

– Представь, а мне вчера Макс позвонил! Только я перестала надеяться, и вот! – поделилась подруга.

– Ух ты! И что сказал?

Я повернулась лицом к подруге.

– На свидание пригласил. Завтра! В какой-то мексиканский ресторан! Романтично-то как! – ликовала Людмила, от удовольствия причмокнув губами.

– Так! Жду рассказ с подробностями! – шутливо предупредила я, натягивая пуховик.

Люда свой уже надела. Потом задумчиво спросила, имея в виду Тео и Кевина:

– А с чего вдруг такое приглашение? У меня всегда был принцип – подальше от начальства.

Я ужасно устала одеваться и была как зверь голодна…

– Люд, ничего не знаю, но гулять хочу, так что пошли развлечемся. Считай это тренировкой перед свиданием, – хихикнула я. Сожалея в душе, что с Кевином у них ничего не вышло.

В коридоре нас встретили при полном параде Тео, оживленный и радостный, и его полная противоположность – Кевин, хмурый, как туча. Насильно потащил помощника! Экспроприаторов на него нет!

В машине Тео удивил меня еще больше: не сел за руль, решительно отклонив предложение занять место рядом с водителем, а плюхнулся на заднее сиденье рядом со мной. Что-то задумал… Точно! Прижался ко мне, будто год не видел, а я к нему так, будто вообще расставалась с ним на два.

Кевин умело гнал машинку Тео по опустевшему ночному городу. И до меня только дошло, что, видимо, уже очень поздно, раз на дороге так мало транспорта. Еще раз взглянув в окно, я предложила:

– А давайте не пойдем в кино? Я кушать хочу зверски!

Людмила пожала плечами и равнодушно сказала:

– Давай не пойдем.

Я виновато посмотрела на подругу. Эх, как ей сегодня пришлось перенервничать! И день как для нее затянулся…

Кевин, не дожидаясь распоряжений Тео, развернулся и почти сразу остановился возле небольшого здания. Я так и поняла, что это ресторан – по плавной медленной музыке, раздающейся из-за плохо прикрытой двери, и группе разодетых людей у входа.

Пока я рассматривала дом с лепниной в стиле начала двадцатого века, Тео уже выбрался из машины и сейчас, протянув Людмиле руку, помогал ей.

По-моему, без него она вышла бы быстрее, но зато насколько все это эффектно смотрелось. Очередь дошла и до меня, вернее, ее, очередь то есть, поторопил Кевин, попытавшись помочь выбраться мне. Тео, тут же забыв про свою галантность, бесцеремонно отодвинул помощника. Я, конечно, понимала – это представление, чтобы повеселить нас, и мне было приятно!

Как вошли в здание, я пропустила, потому что не могла оторваться от Тео, который поедал меня глазами. Специально немного отстав от наших спутников, он нежно прошептал, обдав мое ухо горячим дыханием:

– Хорошо, что не поехали в кино, час в темноте рядом с тобой я бы не выдержал!

В маленьком гардеробе сняли верхнюю одежду и вошли в зал. Я осмотрелась. В этом ресторане была площадка для танцев! Редкая забава для ресторана такого уровня.

Поужинали. По настоянию Даши Кевин пригласил на танец Люду, возмущенную «наглым предательством» подруги.

– Тео, что еще вы узнали от Ленса? Так то оружие все же не вымысел? И что за город оборотней?

Даша, когда волнуется, говорит все и разом. Я пожал плечами:

– Город оборотней – идея-фикс Макса. Он всегда мечтал об этом и подбивал остальных на авантюру по его созданию. Не удивлюсь, если эту идею сыночку подал Шон. – И, не останавливаясь, задал тревожащий его вопрос: – Как я понял из видеозаписи, ты была знакома с Ленсом?!

Даша, подняв на меня глаза, оставила бумажную салфетку, превращенную ее стараниями в кораблик.

– Два раза видела. Он изображал озабоченного, я его избегала, – отрывисто сказала она, как бы предупреждая, что разговор на эту тему закончен.

Но не для меня!

– И?

– Что «и»? А? – передразнила меня Даша, скомкав свое творение в ладони.

– Раньше сказать о нем не могла? – Она единственный человек, который выражением лица может вывести меня из себя, впрочем, как и свести с ума от счастья.

– Нет, – отрезала она, резко прекратив улыбаться и оставив меня с ощущением, что я ее несправедливо обидел, почти оскорбил. И, нахмурившись, добавила: – Мало ли кто меня цепляет, если обо всех начну рассказывать, дня не хватит!

Не доверяет. Я насупился.

Даша, кинув взгляд на единственную танцующую парочку, исключительно пожалев меня, знаю это ее выражение лица с момента пребывания Пиратиком, примиряюще пояснила:

– До нападения с его стороны не было ничего, что требовало бы твоего вмешательства.

– Я сам решаю, что требует моего вмешательства! И вообще! Ты ведь знаешь, что со мной никто не спорит? – совершенно серьезно спросил я.

Даша улыбнулась, и, хотя из ее глаз еще не до конца пропала тень недовольства, в их глубине я разглядел лучики смеха.

– Ну тогда это многое объясняет. Однако кое-кому вредно думать, что он всегда и во всем прав! – И ткнула в мое предплечье пальчиком. – Да, я все еще ничего не знаю о том, что вы узнали у Ленса! – И снова повернулась посмотреть на подругу. Я тоже обернулся.

Кевин держал партнершу негнущимися руками на солидном расстоянии, Людмила отрешенно смотрела поверх его плеча в неизвестность. Я же мысленно вернулся к нашей беседе. «Многого» добился, слов нет… Смирившись, вздохнул, со стоном потерев лоб, и добавил, сознательно вызывая огонь на себя:

– Даш, мне слежку за тобой устанавливать придется. Если ты не будешь говорить, что с тобой происходит. А если бы я не успел?

– Успел… и не будем об этом, – явно взывая к остаткам терпения, ответила она. – Все же что рассказал Ленс?

– Он пришел похитить тебя. Вырубил бы и выпрыгнул с тобой на руках в окно. Повезло, что убивать не собирался!

– Зачем?

Искреннее удивление.

– Затем! – рыкнул я. – Он знал, что я бы сделал все, чтобы они не тронули тебя!

– Правда?! – сознательно кокетничая, засветилась улыбкой Даша.

Я прищурился. Это что? Новый метод уходить от неприятных разговоров? Весьма действенно! Мысли уехали совсем не туда. Манипулятор мелкий! А сам в ответ уже улыбался не хуже чем она.

– Пошли танцевать? – предложил я, заметив, что Кевин с Людой возвращаются к столу.

– Пошли, – согласилась она.

Я протянул руку. Она благодарно приняла ее.

Даша мягко положила руки мне на плечи, и мы медленно поплыли по залу под музыку.

Бедный Кевин, какое искушение! Надеюсь, он меня простит! Сколько надо сил, чтобы противостоять такой близости.

– Так что с этой прогулкой? С чего вдруг? Вы такие постоянно занятые!

Говорить не хотелось. Медленно скользя в танце, я наслаждался Дашиным ароматом, ее теплом.

– Ты помнишь, как Волчок привязался к твоей подруге? – наконец поддался я на ее вопросы, чтобы сдержать свои бесчинствующие руки.

Даша с удивлением взглянула на меня, откинув голову назад и ожидая моих пояснений.

– За те годы, что я его знаю, это первая реакция его зверя на девушку, до этого он не реагировал на них… вообще. Зверь, я имею в виду.

– А почему и как зверь должен реагировать? – увеличив глаза, спросила Даша.

Я тяжело вздохнул. И где ее романтичность в эту минуту?

– Ну как реагировать на представительниц противоположного пола?! Вниманием, прежде всего, а он игнорировал.

– Он и сейчас игнорирует и даже стесняется и убегает, – хихикнула Даша, расслабившись и положив голову мне на плечо, возвращая мои мысли на старые как мир темы.

– Я тоже так думал, пока не поговорил с ним.

– Ох как интересно! С этого места поподробней, пожалуйста!

– Его к ней тянет, – выдавил я, сознательно избегая деталей. – Одиночество уже долгое время разъедало его душу, а в последнее время, с тех пор как я нашел тебя, усилилось настолько, что Кевин перестал справляться с ним. И тут наконец появилась странная молчаливая девушка, которая понравилась его волку!

– Людочка… Ничего она не странная и не молчаливая! И все-таки это какое-то мистическое предназначение?! – шепотом предположила она.

– Даша! Это не дамский роман! Нравится ему, а главное – понравилась его волку. Почти как ты – моему.

– Польстили, сударь. А у нее завтра свидание с другим. Проспит наш Кевин чудесную девушку.

– Ничего, он своего не упустит, – беззаботно отмахнулся я, посильнее прижав к себе Дашу. И, вспомнив, с чего начали разговор, пояснил: – Вот я и нашел повод.

– С этим мне все понятно, ладно, не все, конечно, но в общем… И даже здорово! Я о них, как о паре, никогда не думала. Ну почти. – Она хихикнула, а потом серьезно сказала: – А что с оружием?

– Блеф Шона, – уверенно заявил я. – Как уточнил Ленс, оружие не имеет такой мощности. Они уже давно над этим бьются. Да! Ты не представляешь, кто навел на нас тех бандитов в вашем городе… – Даша на миг озадачилась, и я воспользовался ее задумчивостью и прижал к себе еще крепче, подсказывая: – Твой старый знакомый.

Она нахмурилась.

– Ленс?! Серьезно?! Но по описанию, у того типа был большой нос, чего не скажешь про Ленса. Хотя кому я верю? – Даша отстранилась, мило мне подмигнув.

– Именно! Кому!

– Зануда!

– Мудрец-зануда! – поправил я ее.

– Скромник!

– Ну вот, от тебя ничего не скроешь! Все тайны узнала. Да, я такой!

– Так что там у вас со штурмом? Когда брать лабораторию будем? – с насмешкой спросила Даша, показывая, что ее ничем не сбить. – Ты еще не на все мои вопросы ответил…

Музыка сменилась, но Даша не собиралась возвращаться за стол, продолжая танец и беседу.

Поджав губы, предстоящая война – не повод для шуток, я сказал:

– Я всегда считал, что диалог строится на чередовании вопросов и ответов. Я дал несколько ответов, посему теперь имею право спрашивать. Что это ты задумала… «брать будем»?! Не вздумай вмешиваться!

Мой высокомерный тон задел Дашу за живое. Она остановилась и уперла руки в бока.

– Лично я штурмовать ничего не собиралась, но после такого тона обязательно подумаю! – И одарила меня взглядом голодного василиска. – Тео, ты не Господь Бог. И можешь ошибаться, как и все остальные, так что не указывай мне, что делать! – Ее глаза полыхнули огнем, предупреждая о близком взрыве.

– Я и не утверждаю, что всегда прав! – отрезал я. – А еще прекрасно осведомлен об огромной ответственности, которую несу как вожак, и о том, что я должен делать! И по-другому не будет!

– Вот и ладушки, – проговорила Даша и, не дожидаясь меня, направилась к столу.

Ох, за что мне это! Весь обратный путь мы с Дашей молчали, Кевин отвез Люду, потом нас и поехал к себе.

На все мои попытки обнять Даша шипела, как рассерженная кошка, так и не дав наладить отношения.

Суббота была ужасной!

С утра вожак с помощником отправились на разведку, я ходила по комнатке, как дикий зверь, настолько расстроенная, что даже кофе сварить не могла. Меня терзало вчерашнее: с чего мы, собственно, так завелись?! Вот же недоразумение, главное – на ровном месте!

Гремучий коктейль из страха, злости и еще непонятно чего парализовал все желания. Ни читать, ни смотреть кино – ничего не хотелось, руки опустились, и я не знала, как дожила до вечера.

Это была настоящая пытка.

Как луч света в темном царстве, почти в ночи появилась счастливая подруга, горящая желанием поделиться впечатлениями после удачного свидания. Ворвавшись в темную комнату, где я так и не удосужилась включить свет, она сказала:

– Дашкинс, не поверишь! Макс такой интересный мужчина, а еще в нем есть какой-то надлом, который так хочется исцелить! – Ну вот, не одна я говорю все разом, когда волнуюсь.

Я безумно обрадовалась появлению подруги.

– Да ты что! – выдохнула я. – Займешься исцелением?

– Вот думаю, – хихикнула она, включив свет и стягивая тонкий кокетливый плащик, похоже состоящий из одних воланов и рюшек.

– Серьезно? Это надо обдумать за чаем! – загорелась я, со скрипом сползая с дивана и откидывая плед в сторону.

– Однозначно, надо обдумать! – вздохнула Людмила. – Только руки помою.

Тут дверь вновь распахнулась, и в комнату рысью влетел Волчок. Не подумав, я выпалила, повернувшись к зверю:

– А Тео где?

Людочка, с интересом взглянув на меня, потянулась к волку, приговаривая:

– Волчик, лапочка. Как я по тебе соскучилась!

Обнюхав ее руки, он зарычал и оскалился.

Людочка побледнела. Распахнув глаза, испуганно отступила назад. Я тут же повернулась к волку и, топнув ногой, зарычала не хуже его:

– С ума сошел? От хозяина заразился?

Волк, не дослушав, нервно выбежал из комнаты, чуть не сбив с ног Тео. Я обрушила весь свой гнев на него:

– Твой Волчок на людей кидается! Плохо на него влияешь!

Тео на миг опешил, но потом с улыбкой ответил:

– Весна, запахи разные, наверно, унюхал что-то. Ну и мое пагубное влияние, конечно!

Люда с неодобрением на него взглянула, потом повернулась ко мне, – настроение рассказывать у нее пропало напрочь. Все еще бледная от перенесенного испуга, она, попрощавшись, натянула плащ и вышла так быстро, что я не успела ее проводить.

Но, видно, этого было мало для ужасной субботы! В коридоре раздался громкий обвиняющий голос Кевина:

– Давно с врагами спуталась?

Я с ужасом взглянула на оцепеневшего Тео и застонала в голос. Бедная Людочка. За что ей это?!

Глава седьмая

– Оставь, Тео! – неодобрительно прозвучал из коридора низкий голос Кевина. – От нее пахло неизвестным оборотнем! Мне ли не знать?!

– Мною, что ли? – попытался пошутить вожак.

Я не стала вмешиваться в их разбирательства, сильно переживая. Это я виновата, что Люда попала в столь неловкое положение. Хорошо, что Тео, извинившись, тут же отправил ее с Андреем на машине домой. А может, и плохо… Сидит она сейчас, бедная, одна, переживает.

– Ужас. – Я чуть не плакала. – Людочка решит, что все тут психи!

А тут еще хуже… знаем, проходили. Во что я ее впутала? Ведь знала! Я с раздражением хлопнула себя ладонью по лбу:

– Люда сегодня была на свидании! Познакомилась с Максом в самолете, это было еще до работы здесь.

– Сейчас идет война! Какие свидания! – сплюнул Кевин.

Тео тут же стал на сторону друга:

– Все телефонные разговоры прослушиваются, его могли заслать знакомиться специально! Тем более запах этого Макса нам с Кевином неизвестен.

– Могли, но не вмешивайте Людочку в свои проблемы! Она ни при чем! – сказала я, по очереди посмотрев прямо в глаза оборотням. И ушла, отчетливо понимая, что если кто и втянул Людочку в войну оборотней, так это я!

Скрыв улыбку, я повернулся в сторону загрустившего друга. Первым делом – самолеты, ну а девушки – потом! Мне сейчас еще не хватало расстроенного военачальника.

– Ну давай рассказывай!

Воскресенье у нас началось с обсуждения будущего штурма. Кевин, явившийся с утра пораньше в кабинет, до этого расслабленно возлежал на диване, прихлебывая неизвестно где найденный дрянной кофе из пакетика. Совершенно по-деловому начиная рассказ, отставил чашку, с резким звуком застегнул до предела молнию на синем спортивном костюме, подтянулся и ровно сел.

– Еще раз просмотрел вчерашнюю схему: обычная второстепенная улица, по которой первым от поворота идет завод по производству минеральной воды. На его крыше будет точка, с которой снайпер страхует бойцов. Дальше сама лаборатория, здесь двое ворот: южные и северные, вторые выходят в тупиковый проулок. Штурмовые команды будут пробиваться и через те, и через другие. – Кевин на миг остановился. – После лаборатории вдоль дороги расположен завод с каким-то сомнительным производством. Там, на здании котельной, находится еще одна «команда поддержки». Такая же точка оборудована на севере, на крыше цеха по производству картонной тары. На юге придется воспользоваться огромным канадским тополем, ровесником двадцатого века. Так как там не обнаружилось никаких построек, кроме нескольких рядов коммерческих ларьков. – Кевин глотнул остывший кофе и завершил рассказ, так как многие вопросы мы решили еще вчера. – На все эти точки по четырем сторонам вокруг лаборатории ставлю девушек с ОСВ-96.

Даша, видимо услышав разговор за стенкой, бледной тенью вошла в комнату и тихо села к нам за стол.

– Конечно, можно посадить их ближе, но в пределах двух километров от лаборатории.

– А почему девушек? – уточнила Даша.

– Девушки – лучшие снайперы, – между делом пояснил он, продолжив: – Сигналом для открытия массированного огня послужит пересечение границ периметра нашими бойцами. Они уже получили приказ не открывать огонь, пока наши не проникнут за ограду…

– «Винторез» и ПСС «ВУЛ» бойцам раздал? – спросил я.

– Да. Дальше. К штурму уже готова группа молодежи с супергромкими стереосистемами в машинах, пивом в руках и задачей – отвлекать со стороны проезжей части случайных прохожих на себя, изображая молодежную тусовку. Они будут густыми басами прикрывать случайные звуки выстрелов. Также подогнаны автобусы для штурмовых отрядов и доставлены устройства связи.

Пока Кевин отчитывался, я думал о том, как мало осталось до создания города оборотней. В стаях уже вовсю используют то самое легендарное оружие для охраны периметра лаборатории, о котором рассказал Ленс.

Ленс… при воспоминании о нем у меня глаза кровью наливаются и непроизвольно растут когти. Я желчно усмехнулся: теперь он сможет видеть Индиру! Через решетку клетки!

Он предал клан за обещание, что его сделают начальником охраны стаи, то есть собирался стать эдаким Кевином при Стэне. А так как (довольно разумно) никому не доверял, решил сам разузнать о таинственном проекте. Чем помог нам. Не просто так, конечно, а в обмен на жизнь, пусть и в неволе.

Он рассказал, что оружие не такое совершенное, как говорил Шон, впрочем, его силу он не преувеличил. Открыл, где оно находится. Сообщил, как из-за разработки между вожаками вспыхивала постоянная борьба, как они, не доверяя друг другу, в городской промзоне устроили лабораторию, одну на двоих. Соответственно поведал, что охраняют ее больше полусотни волков! Ну численное превосходство для клана не проблема, главное – не привлечь к штурму внимание простых людей.

Очнувшись от мыслей, я спросил:

– Значит, у нас пока заминка только с переправкой группы через забор и сквозь полосу защиты, излучаемой той самой установкой? Силовой метод, не самый лучший, оставим напоследок.

Даша откинулась на спинку дивана и спросила:

– Как я поняла, кроме охраняемых ворот по всему периметру находится полоса, создаваемая тем легендарным оружием?

– Да.

– Перелететь не можете. Высоту знаете?

Кевин грустно пошутил:

– Если только десант с самолета забросить. Высоту знаем, приборами измеряли.

Она подумала о чем-то и робко предложила:

– А преодолеть ее на летающей игрушке, на вертолетике каком-нибудь?! Есть же мелкие оборотни. Зайцы, например… или нет, они тяжелые… Белочки? Может, птицы? А оружие и одежду на вертолете…

Мы с Кевином переглянулись.

– Значит, и это решено! – подвел итог я и подвинул блокнот к себе.

Даша подняла на меня глаза:

– С расположением девушек-снайперов все понятно. А с чего начнете?

Кевин ответил первым:

– Начнем с того, что команда поддержки этой ночью отправится на точки; затем Ник и пара его хищных белок преодолеют полосу воздействия нового оружия; отвлекающая группа будет шуметь со стороны проезжей части почти в полукилометре от нас.

– Я поеду с вами, – твердо сказала Даша, прервав моего помощника.

– Нет!

– Я не буду мешать, – спокойно пообещала она.

– Тебя там не будет! – со злостью рявкнул я, для убедительности хлопнув по столу рукой. Ответная улыбка Даши дала ясно понять, что она ни в коей мере не впечатлена ни моими суровыми чертами, ни зловеще нахмуренным лбом, ни гневом.

– Об этом мы поговорим позже, – произнесла она. Я в замешательстве покачал головой. Вот было бы здорово, если бы она чуточку меня боялась, как другие. А Даша продолжала: – В общем, убью двух зайцев: взгляну на изобретение века и с вами не расстанусь. И, конечно, клятвенно тебя уверяю, что никуда соваться не буду! Не переживай.

– Я и не переживаю, так как никуда ты не поедешь!

Она вздохнула и снисходительно улыбнулась:

– Я не могу сидеть здесь и умирать от беспокойства. Ты не представляешь, как это для меня тяжело.

Сурово взглянул на нее исподлобья – ведь на жалость давит.

– Нет. Это не увеселительная прогулка, – я сказал как отрезал, опершись локтем о спинку кресла.

Даша кивнула и так же тихо, как вошла, удалилась из комнаты.

Я схватился за голову:

– Веду себя как дурак, забываю обо всех принципах, которыми жил до сих пор. Все идет под откос.

– Да-а-а, холостая жизнь куда приятней, – с умным видом заключил Кевин.

Я ткнул его в плечо, не очень сильно, но дал понять, что оценил степень насмешки, и добавил:

– Не умничай, зелен виноград!

Подействовало. Кевин сухо посмотрел на меня, отвернулся. А через миг, заметив, что я иду к двери, догадался, что к Даше, и бесстыдно расхохотался:

– Захвати подушечку.

– Зачем?! – не понял я и остановился.

– Думаю, тебе на коленях долго стоять придется, уговаривая ее поехать с тобой! – заржал Кевин, вальяжно развалившись на моем диване.

– Брысь, охальник! Еще и впрямь накаркаешь!

С ночи, когда как по сирене поднялся весь клан, я сидела тише воды ниже травы в кабинете вожака, наблюдая за подготовкой. Один за другим сюда заглядывали командиры и просто бойцы с докладами и вопросами.

Как Тео столько всего в голове удерживает! Хорошо, что он вчера согласился взять меня с собой. Если бы не получилось уговорить, я бы поседела до их возвращения! Или с ума сошла! Уже сейчас я сидела, придерживая пальцем дергавшееся веко, скоро вовсе дрожать начну, как паралитик.

Наконец решив все вопросы, мы выехали на машине Тео вслед за микроавтобусами с бойцами к той самой лаборатории. Рядом с вожаком сидел Кевин, ко мне на заднее сиденье пристроили старого знакомого Мишу, которого я с того памятного похода в магазин не видела.

На улице был теплый весенний полдень: надень майку и гуляй под молоденькими липкими листочками, вдыхая ароматы цветов и слушая пение городского соловья. Беззаботность, навеваемая погодой, играла нам на руку, внушая горожанам желание расслабиться и отдохнуть.

Как отправляли на вертолетах через забор Ника и его ребят, я не видела, но от волнения перед предстоящим штурмом сгрызла губу до крови. Сломается игрушка и рухнет прямо в убийственное поле этого безумного оружия! Это ведь мой безумный совет! Как я бабушке Ника в глаза смотреть буду?!

Кевин закупил самые большие модели вертолетов, почти метровые. Конечно, для такой операции надо делать оборудование на заказ, это не шутки, но Кир все разобрал и проверил, что надо заменил и улучшил. Мастер Фло клана оборотней…

Хоть бы у них получилось!

Мы притормозили в километре от стандартного, ничем не примечательного бетонного забора советских времен. Отсюда были видны огромные ворота. Вот они как раз были выдающиеся. Я никогда с этим не сталкивалась, но даже отсюда было понятно, что на них «наворотов» – больше собственного веса.

Я выбралась из машины, тихо прикрыв дверь за собой, подошла к группе, руководящей боем, которая устроилась под прикрытием вечнозеленой изгороди. Тео стоял в окружении помощников, всем своим видом олицетворяя сурового командира, а ко мне, видимо, прикрепили Мишу. Вожак по связи отдал короткую команду, тотчас из только что подъехавших автобусов выбрались несколько десятков бойцов. Время тянулось, как резина, чтобы в какой-то миг развернуться и вместить в секунду многие часы.

– А сколько человек участвует в операции? – спросила я своего телохранителя.

– Почти сотня, – ответил Миша.

Все сохраняли полное хладнокровие, если не сказать равнодушие. Зато я здорово нервничала.

– Это много?

Миша отозвался, не отрывая глаз от входа:

– Сколько нужно, чтобы захватить лабораторию без потерь.

Установку я не увидела, видимо, нужен специальный прибор, а жаль!

И вот штурм начался!

Члены отряда, одетые в форму городского охранного агентства, рассредоточились, чтобы направлять случайных прохожих другой дорогой. Остальные по команде Тео пошли на штурм. Расстояние до ограды быстро сокращалось.

Я наблюдала за бойцами, больно прикусив губу. Если их заметят раньше времени, будет перестрелка, а это никому не нужно. С такого расстояния и без видеонаблюдения можно без труда разглядеть штурмовые отряды, занимающие свои места вокруг бетонного заграждения. Триста метров, двести, сто…

Именно в этот момент все остановилось. Короткий приказ Тео – и бегущие цепью бойцы дружно упали на землю.

– Что они тянут? До ворот не могут добраться?! – тихо спросила я, имея в виду команду Ника, за которую волновалась больше всего.

– Терпение, – шепнул огромный Миша. Я схватилась за него, как за «спасение». А если они погибнут? Или не смогут открыть ворота? Но результат полета белок-вертолетчиков превзошел все ожидания – ворота открылись почти сразу.

А вдруг это ловушка? Я поежилась. Теперь я «паникер-нагнетатель», хорошо хоть психую молча. Но Тео, видимо, не сомневался, и в проем тут же устремились его бойцы.

Полминуты… Все, наших засекли! Оторопевшие в первые секунды охранники противника пришли в себя и открыли стрельбу, но было поздно. Члены клана вели бой уже за стенами и даже внутри зданий, их поддерживали снайперы.

Тут, испортив всю внешнюю «безмятежность», из ворот с душераздирающим воплем выскочил окровавленный волк и бросился на нашего бойца, пытаясь вцепиться ему в глотку.

– Черт, на улице волком явился, урод, – гневно зашипел Миша, сжав кулаки. Как ему хотелось быть там и осадить наглого зверя, грозившего срывом операции!

За волком выскочили двое наших, утащив за ворота, жестко вывернув ему лапы. Миша с облегчением выдохнул.

Я, спрятав руки в карманы джинсов, чтобы они перестали дрожать, замерла за спинами Тео и Кевина, нервно прислушиваясь к их переговорам по рации. Обнаружилось, что Тео, чтобы ускорить победу, направил еще два отряда к северным воротам. Группы охраны противника перекрывали вход. По докладам было понятно, что дрались те отчаянно, не давая нашим продвинуться дальше. Тео отдал очередной приказ:

– Вторая группа, пошли!

Лишь когда в лабораторию прорвались солдаты с северных ворот, сопротивление бойцов Стэна и Макса удалось сломить окончательно. Разгоряченные кровавой схваткой, хищники не знали жалости. Постепенно сопротивление было сломлено. Без больших потерь группировка клана проникла в лабораторию. Судя по докладам, теперь самые страшные бои шли за каждую комнату, за каждый метр лаборатории. В такой ситуации дрогнули даже матерые хищники объединенных стай.

Еще полчаса в диком напряжении, и мы услышали, что аппарат, создававший то самое хаотическое «молниеизвержение», найден и отключен. Это была победа! Глядя на мужчин во всей красе, я поняла, что Тео даже в человеческом виде вне конкуренции. Терпение. Уверенность. Властность. Сила. Мудрость. Он был опасен, страшно опасен, но только для врагов. Так что, мягко тронув его за локоть, все еще очень переживая, я шепнула:

– Тео, а что с Ником и белками? Ты знаешь?

– Целы, – бросил он.

Обрадованная, будто с меня сняли многотонный груз, я отошла: пусть доводит дело до конца.

– Пленными займется группа Сергея, ранеными с обеих сторон – Анри! Забрать всех и переправить на базу. – Тео продолжал инструктировать командиров, а я отошла к машине. Мне надо было успокоиться.

Неужели все? Теперь, когда у врагов нет тайного оружия, можно войны не опасаться! Да и сам штурм прошел на «отлично». Как я поняла, погибших не было, только тяжелораненые. Я по случаю с Тео уже поняла, что, когда дело касается оборотней, оружие куда гуманней, чем челюсти.

Тео отдал последний приказ:

– Остается только отряд зачистки. Остальные выдвигаются на базу.

Теперь по плану будут инсценировать пожар. В центральной части здания уже свирепствовал огонь, уничтожая документы, опасное оружие и все с ним связанное.

Я стояла у машины, с нетерпением ожидая новостей. Главное – никто не погиб благодаря отличной подготовке к штурму, даже если учесть, что вертолетики появились в последний момент. Тео, проводив транспорт с отъезжающими бойцами, несколько раз с любопытством на меня покосился, думая, что я не вижу, и возвратился взглядом к опустевшей дороге.

– Даш, тут у меня еще дела. Поедешь к Людочке? Или на базу? Кевин тебя отвезет.

Раз Кевин отвезет, значит, дела с войной не связаны.

– Лучше на базу.

Глупая! Но кто же знал, что он едет вызывать на схватку вожаков обоих стай?! Ведь только-только ходить нормально начал!

Кевин тихо сказал, наклонившись к самому уху:

– Слушай, отложи все! Ведь и так ясно, что они проиграли, не проведя ни одного полномасштабного боя. Не езди! Или возьми кого-то с собой!

– Окружить себя охраной? Каким же я тогда буду вожаком?

– Живым! – выпалил Кевин.

Но я только невесело рассмеялся, покачав головой. От напряжения, накопившегося за это время, не так-то легко избавиться. Хотя какое может быть «расслабиться», ведь мне предстояло самое главное.

Уговорив Дашу вернуться на базу, я дал указания своим и сел в автомобиль. Откинувшись в водительском кресле, проследил, как отъехала машина с Дашей. Пошарил рукой под сиденьем. Ага, вот он! Я взвесил в руке кинжал, оценивая тяжесть этого великолепного образчика оружейного мастерства. Тонкая стальная инкрустация в мавританском стиле украшала рукоятку из слоновой кости. Прикрепив его на поясе, я включил зажигание и направился в другой город, к Стэну.

Вожак он неплохой, довольно серьезный, но как противник – страшный. Лично он, так как его бойцы никуда не годятся. Стэн был гигантом во всех смыслах этого слова. Высокий и широкоплечий, он весил чуть ли не вдвое больше меня.

Волки лишний раз драться не будут, этого у нас не отнять, но сейчас так все запуталось. У меня слишком много счетов к ним! Похищение, бунт, попытка уничтожить Дашу и Ника, нападение на Кевина. И так далее и тому подобное.

Мне все равно придется вызвать его на поединок. Хотя бойцов у меня в три раза больше, вооружение лучше, а их козырь сгорел в огне – они будут пытаться затянуть конфликт.

Да, есть еще разработчик оружия, но кто он – мне пока неизвестно. Пока. Кевин скоро начнет допрос пленных. Они понимают, что окончательно и бесповоротно проиграли в этой войне, а главное – провалилась их идеология главенства чистокровных хищников. «Элита хищных» – скоро это выражение будет произноситься только с сарказмом.

Мой осведомитель сообщил, что в связи с разгромом лаборатории вожаки собираются вместе. «Совет проигравших», ну-ну… От Стэна подлости я не ожидал, он сделает все по правилам, а вот Макс на все способен, но встреча будет у Стена – и это подарок судьбы.

«Собирай и властвуй», – усмехнулся я и, прибавив скорость, лихо выехал из города на трассу.

Охрана у ворот после свежих новостей почти не скрывала горячую ненависть, сопровождая меня к Стэну под дулами автоматов.

При этом на березах, как и прежде, весело щебетали птички, перед домом уже распустились цветы, весело журчал фонтан в светлом мраморном обрамлении. В разгаре был теплый весенний день. Идиллия.

Стэн стоял как ковбой, засунув большие пальцы рук за пояс джинсов, собственной персоной встречая меня у входа в дом. Жестом отправив бойцов назад к воротам, невозмутимо сказал:

– Кого я вижу?! Теодоро! Собственной персоной! – Он приблизился ко мне, в голосе ни грамма радости. Хотя если бы было наоборот, я сильно бы удивился.

– Да, а кого ты ждал? – спокойно спросил я, остановившись в метре от Стэна. На мраморном крыльце стало тесно, когда к нам присоединился Макс, прятавший руки в карманы спортивной куртки. Ему явно не передалась по наследству любовь отца к стильной одежде.

– Тео?! – картинное удивление гиены. – Что еще мои щенки натворили? Ты вновь в няньки записался? – И Макс издевательски засмеялся.

Стэн разумней Макса: хамить и нарываться не стал.

– А ты сильно изменился, – рассматривая меня, заметил он. – В глазах появилась ненависть. Теперь есть за что драться?!

– У меня всегда было за что драться, – ответил я, действительно настроенный биться с ними насмерть.

– Так, а где твои травоядные кузнечики с автоматами? Или ты так… по старинке? – влез Макс, мерзко заржав. – Никак на поединок вызвать хочешь? Я и без боя готов признать твое поражение.

Я понимал, что Макс бахвалится, потому как считает, что он-то и драться не будет. Сейчас Стэн – раз и все уладит или первым примет мой вызов. Зато вожак волков словно и не слышал слов Макса, стоял, сложив руки на груди и буравя меня тяжелым взглядом. Поправив пятерней свой пестрый ежик, Макс, куражась, продолжал:

– А мы твоего вызова и ждать не станем, сами тебя на схватку потребуем.

Я не отреагировал. Равнодушно наблюдал за Стэном.

– Что, боишься? – продолжал Макс.

– Макс, я себя уважать перестану, если когда-нибудь тебя бояться начну, – скривившись, сказал я, наблюдая, как Макс переместился, чтобы оказаться за широкой спиной Стэна.

Ну да, жить захочешь – не так спрячешься. Я усмехнулся.

– Тео, ты что, не понял?! Твоему клану – конец! – хорохорился Макс, но уже гораздо тише. – Сам подчинишься или как? Мы ведь быстро твоих рабских кузнечиков к ногтю прижмем!

– Твое право, Макс, вызывать Теодоро на бой, но по мне, так ты сделал глупость! – сказал Стэн.

На лице Макса появилось недоумение.

– Стой, Стэн. Как так? Мы же вместе!

– Все, Макс, времена коллективной ответственности кончились, – криво усмехнулся Стэн, так и не обернувшись к гиене. С минуту пристально вглядываясь в меня, он вдруг склонил голову и тихо произнес: – Я не буду с тобой драться, Теодоро! И признаю твое превосходство, но прошу: отпусти мою семью из страны. Ты больше меня не увидишь! Даю слово!

По законам оборотней я должен уничтожить его и его детей, так что дать ему уйти – действительно огромная милость с моей стороны.

Стэн, развернувшись теперь так, чтобы видеть нас обоих, продолжал:

– Пришло время каждому лично отвечать за свои поступки, а я сделал глупость, повелся на твои, Макс, посулы! Когда Тео появился здесь, я понял окончательно и бесповоротно, что вот он – момент истины! По старым правилам ничего уже не будет, как и нашему замыслу. Нам остается – достойно уйти.

С одной стороны, во мне кипела ненависть за все причиненные ими страдания и гибель членов клана, но на мне в любом случае останутся их стаи, и начинать управление с крови не лучший вариант.

Немного подумав в напряженной тишине, я ответил:

– Хорошо, Стэн. Твоего слова достаточно, спокойно завершай свои дела и уезжай, но перед отъездом ты обязательно расскажешь, где ваш изобретатель. А пока я вызову Макса! – И, повернувшись к опешившей гиене, добавил: – Ну а с тобой я буду разбираться уже в звериной ипостаси. Пошли туда, где вы проводите свои бои.

Стэн согласился с моим требованием выдать их гениального физика и послушно вывел нас на поляну за домом, окруженную декоративными кустами. Попутно отдав приказ, чтобы на поле никого лишнего не было. Макс совсем притих, что-то лихорадочно обдумывая.

– Спасибо! Я устрою так, чтобы у тебя не было проблем с моей стаей! Мои дети для меня – главное! Я всегда буду помнить, что ты для нас сделал! – пообещал Стэн.

Я кивнул, расстегивая ремень на джинсах. Макс уже оборотился и сейчас выползал из-под своей одежды в противоположной стороне поляны.

Но и с Максом у меня драки не вышло. Только Стэн ушел, Макс, жалко повизгивая и всем видом показывая раскаяние, подполз ко мне на брюхе. Я даже не успел оборотиться. Жалкая подлая тварь! Волку гиена не противник в прямом бою.

– Так что, Макс, признаешь мое главенство? И согласен на церемонию коммендации? – Все, что довелось пережить скверного, – все из-за него. Но у Макса стая натуральных отморозков, которых принимать к себе у меня никакого желания нет. С ней надо разбираться долго и нудно. Это дело не одного года!

Макс, взвизгнув, закивал головой, соглашаясь. И он, и я понимали, что это ненадолго и что я его все равно рано или поздно уничтожу. Хотя он, конечно, надеется меня опередить. Жаль, Стэн никогда и никого не признает над собой. Я бы тоже его оставил, приняв его клятвы верности на церемонии.

Когда я возвращался домой, усталость как рукой сняло. Войны больше нет, клан будет жить спокойно. Пора вызывать родителей Даши на свадьбу!

Войдя в темный кабинет, я застал ее одну. Она была в шоке.

Как позже выяснилось, Даша стала свидетельницей разговора между Ником и Кевином. По отдельным словам поняла, куда я отправился.

– Тео, наконец! С тобой все в порядке?! – вспорхнула она с дивана.

– Да, все замечательно! – Обняв ее, сделал себе заметку: оторвать этим деятелям головы за то, что бросили ее в таком состоянии одну.

– Даш, все хорошо, лучше просто не бывает! Стэн отдал мне стаю, заодно сообщив, где находится разработчик оружия, а Макс признал вассалитет. Что делать с физиком, решим позже.

– И что это значит?

– Что первое время все будет спокойно, – улыбнулся я.

– Наивный, когда перемены проходили спокойно?! – вздохнула Даша и, мгновение подумав, добавила: – Я не забыла, как ты меня отправил, ничего не сказав! Обманщик! – Она прижалась лицом к моей груди, взяла мою ладонь и поцеловала ее так нежно, что у меня закружилась голова.

– Я так боюсь за тебя, за Кевина, за Ника, за вас всех! – чуть не плача, сказала я.

Первое касание его губ успокоило неистовое волнение, бушующее с момента, как я узнала от Ника, что Тео поехал вызывать на бой вожаков враждебных стай. Родное, теплое, нежное прикосновение его рук и губ. Я наконец-то расслабилась. Он жив!

– Тео, как ты мог! Я… я чуть с ума не сошла!

– Я хотел уберечь тебя от этого.

– Рискуя отправиться в одиночку?

– Это был шанс решить все полюбовно. Если бы я прибыл на переговоры с бойцами, их бы просто не было. Стэн и его стая тогда бы решили, что это захват и я явился для их уничтожения.

Близость безумно дорогого человека сводила с ума, его руки нежно лежали на моих плечах.

Тео, теперь у меня нет опасений оставить тебя вдовой. Ты от меня не увильнешь!

Я не могла не улыбнуться. Кто еще от кого не увильнет!

Эпилог

Вот и отпраздновали пышную свадьбу, которую, по словам Даши, устроили только для ее родителей. Угу, оказывается, это ее мама полчаса крутилась перед зеркалом, как пятилетняя егоза, изображающая принцессу.

Это была свадьба как в книгах и кино: белое платье невесты, смокинг на женихе, букет для подруг и подвязка, голубые ленты и громадный свадебный торт на колесиках.

В особняк нельзя было войти, чтобы не расчихаться. Все потонуло в запахе цветов, которые были везде: в гирляндах, в вазах, под ногами и даже в Дашиных волосах. Моя машина теперь тоже напоминала огромный букет, перевязанный синими ленточками.

Погода в день свадьбы выдалась замечательная: теплый июньский день, свежий воздух, наполненный ощущением счастья от щедро заливающего землю солнца. Столы для гостей перенесли на улицу поближе к музыкантам, подготовив лужайки перед особняком для праздника. Моим свидетелем был Кевин, а вот у Даши их было много: на праздник срочно приехала Юля, позвали сестренку Ника Машу, конечно, Людмила тоже была. Не забыли даже про Сейрру, которая, проглотив обиду, все же пришла.

– Желаю счастья! – от всей души сказала Людмила, поцеловав Дашу, когда мы выбрались из машины, вернувшись после церемонии в ЗАГСе.

– Даша, выглядишь великолепно! Не устаю восхищаться тобой! – Юля с чувством обняла мою жену.

– Конечно, так и должно быть! – важно кивнула Людочка, которая принимала самое непосредственное участие в выборе платья и очень этим гордилась.

Вокруг собрались самые близкие и дорогие нам люди: весь мой клан, Дашины родители и подруги. Они с радостью ожидали, когда мы, по замыслу организатора свадьбы, держась за руки, перепрыгнем через высокую скамью, стоящую перед входом в дом. Это должно было символизировать легкость преодоления преград на пути новой семьи.

– Тео, я так волнуюсь, что не то что перепрыгнуть – перешагнуть через эту скамейку не смогу! – прошептала Даша. От предстоящего испытания ее лицо залил яркий румянец. – Да еще в платье…

– Не переживай! Мы исполним английский обычай по-русски!

Подхватив Дашу на руки, под веселые крики гостей я легко перепрыгнул препятствие.

– Класс, Тео, ты просто… просто… Слов нет какой! – Она обвила мою шею руками, с чувством целуя в губы.

Я деловито огляделся. Как тут много гостей…

– Не вздумай! Я никуда не пойду… Пока…

– Только пожениться успели, а уже такое взаимопонимание! Мысли читаешь!

Переглянувшись, мы с Дашей звонко рассмеялись.

Букет невесты достался самой высокой из подруг – Сейрре, и это отлично совпало с моим недавним благословением на брак для них с Ником.

Подвязку, не разобравшись, что к чему, поднял Кевин. Надеюсь, на следующей свадьбе букет Сейрры поймает Людмила, тогда все получится, как надо.

Через неделю после свадебных торжеств, собрав в моем особняке две стаи и клан, провели пышную церемонию коммендации, какой у оборотней отродясь не бывало. Я принял вассальную клятву верности от Максимилиана, заодно передал стаю Стэна Кевину.

Может, не территориально, но фактически у нас получился тот самый легендарный город оборотней, а Кевин решил, что постепенно вольет свою стаю в мой клан. Этот его замысел мне совсем не по душе, но до конца мы еще не решили.

Макс теперь вынужден делать то, что нужно мне, иначе… У него есть дочь и двое взрослых сыновей, значит, кем заменить – мы найдем в любой момент.

Прошел уже месяц, как мы вернулись из кругосветного путешествия. Я быстро шел по коридору в поисках куда-то запропастившейся Даши, которая, к моему огромному удовольствию, чувствовала себя в особняке как рыба в воде. Как, впрочем, и в клане, который признал ее сразу, к моему большому удивлению.

Хотя я понимал, что моя жена своей доброй душой и так постепенно расположит всех к себе, но это произошло быстро и естественно, так что с десяток поборников исполнения древних законов молча приняли ее в клане в качестве альфа-самки.

Наконец я нашел ее у раскрытого окна в холле первого этажа. Даша, сложив руки на груди, пристально куда-то смотрела, явно взволнованная.

– А подглядывать неприлично, – усмехнулся я, обнимая ее сзади за плечи и целуя в шейку.

Она прижала палец к губам и зашипела:

– Тсс!

Я посмотрел, что так привлекло внимание моей жены.

Возле кованой скамейки во дворе стояли двое: Кевин и Людмила, которая, судя по тортику в руках, спешила к подруге. Наши друзья довольно громко разговаривали.

– Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! – гневно спрашивала всегда невозмутимая Людмила, отступая назад. Кажется, Кевин сейчас тортиком по голове получит.

Я почесал подбородок. Надеюсь, Даша переживает за Кевина, так как Людмила настроена решительно.

Мой помощник шагнул вперед и неожиданно заключил девушку в объятия.

– Тот, кто ждал тебя всю свою жизнь, радость, – хрипло отозвался он, не выпуская ее из рук.

Я наклонился к Даше:

– История продолжается, не так ли?

– Угу, – вздохнула она, прижимаясь ко мне еще сильнее. – Бесконечная история…