Елизвет Дворецкя

Зеркло и чш

Глв первя

Смоленск, 830 — 831 годы.

Снный путь утвердился в землях днепровских кривичей к середине месяц студен. Удрили морозы, реки зстыли, встл и см Днепр. По речному льду потянулись купеческие обозы. Длинный и нелегкий путь от Вряжского моря до Греческого пролегл через много рзных земель, но во влдениях смоленских князей нходилсь одн из смых вжных его чстей: переход с северных рек, то есть Волхов и Ловти, н притоки Зпдной Двины и оттуд н Днепр, который и выводил уже непосредственно к Греческому морю. Ткое местоположение двло смоленским князьям немлые выгоды от пошлин. Именно в Смоленске торговые гости, приехвшие с север, продвли свои товры тем, кто прибывл с юг, и ноборот. Торг оживился, появились новости — что делется в южных землях, что в северных.

Нездолго до зимнего солнцеворот, когд н княжьем дворе уже готовились к большим жертвенным пирм, к княгине Избрне явился торговый гость по имени Достуж, держвший путь из Лдоги, — рослый и видный мужчин с опрятной бородкой, нрядно одетый и любящий себя покзть. В гриднице было прохлдно (княгиня не любил дым и по утрм не велел рзжигть внизу огня), но Достуж срзу, кк вошел, рспхнул шубу, чтобы покзть зеленую рубху с тесьмой, по вряжскому обычю, пестрый плетеный пояс и толстый кошель, который см по себе внушл увжение к его влдельцу.

— Клняюсь тебе, княгиня, пусть Велес и Мкошь ддут тебе здоровья, досттк в доме и покоя! — нчл купец.

Держлся он двойственно: почтительность боролсь в нем с привычкой рисовться перед кждой женщиной. Кроме того, его рзбирло любопытство при виде новой смоленской княгини, и, ждно ее рзглядывя, он то и дело збывл, что хотел скзть. Шутк ли — женщин н княжеском престоле! Хоть он и дочь прежнего князя, однко, выбиря себе князей, слвяне выбирют отвжного воин и мудрого првителя, но никк не женщину! Тем более что у покойного князя Велебор было двое взрослых сыновей. Один из них, Буяр, теперь сидит в городе Оршнске, н Днепре. Что же ксется стршего Велеборов сын, Зимобор, то о нем дже всезнющие и любящие поболтть торговые гости ничего определенного не знли. Поговривли, что срзу после смерти отц он тинственным обрзом исчез, хотя вече было почти готово нзвть следующим смоленским князем именно его. Княжич Зимобор был всем хорош: и умен, и удл, и весел. Вот только мть его был не слишком знтного род, проще говоря, из смердов, не то, что княгиня Дубрвк, мть Избрны. А Избрн тоже имел немло сторонников — после нескольких голодных годов многие считли милость Мкоши ниболее вжной для племени, богине был угодн н престоле женщин. И волей богов многие в Смоленске объясняли то, что княжич Зимобор исчез нкнуне похорон отц, исчез почти бесследно, тк что н трве остлись только пятн крови — неизвестно чьей...

Шепотом, убедившись, что никто из местных не слышит, ушлые киевские гости рсскзывли, что сму-то княгиню Избрну молв и винит в исчезновении брт-соперник. Првд, докзтельств никких — никто ничего не видел, не слышл и не знет, боги не отвергли ее, н хрм не пл молния, когд ей вручли священный посох влсти, и см деревянный посох не вспыхнул плменем в ее рукх...

Блгодря всем этим слухм посмотреть н смоленскую княгиню было особенно любопытно. К тому же он был молод и тк хорош собой, что и не будь он княгиней, мло ккой мужчин не зстыл бы перед ней, кк Ярилин идол.

Все эти рзнородные побуждения были тк ясно нписны н круглом румяном лице Достужи, что Избрн с трудом сдерживл улыбку. Но нет, ее улыбок этот щеголь еще не зслужил! Не подвя вид, что он ее позбвил, он принялсь здвть вопросы. Больше всего княгине хотелось знть, что думют о ее првлении в других землях и не собирется ли ккой-нибудь князь сюд походом, вообржя, будто земля, где првит женщин, беззщитн! Но об этом спршивть он, конечно, не могл, и бесед шл обычным порядком: откуд гость прибыл, ккие товры привез, через ккие земли проезжл, ккие новости тм слышл.

А у купц и впрямь имелись новости, вжные для княгини. Н Кспле, в двух переходх от Смоленск, он подвергся нпдению рзбойничьей втги и лишился двух лдей с товром, не считя одного убитого и двоих рненых! Все это произошло чуть ли не в виду погост Болотники, болотнический воевод, ответственный з безопсность этого учстк пути, похоже, см в сговоре со злодеями! Инче, почему он до сих пор не выловил рзбойников или хотя бы не посылет кметей провожть торговых гостей до следующего погост?

Еще в смом нчле его рсскз лицо княгини вытянулось, крсивые брови нхмурились, взгляд стл пристльным и гневным. Положив обе руки н подлокотники сиденья, он вцепилсь тонкими пльцми в звитки резьбы и чуть нклонилсь вперед, будто боялсь не рсслышть. Светля кос, серое плтье, отделнное полоскми голубого зморского шелк, сияющий серебром венец с жемчужными привескми в сочетнии с бледностью лиц и холодным огнем острых глз придвли ей сходство с зимней богиней Мреной, готовой бросить в земной мир морозы и вьюги.

— Нйдите мне Крсовит! — прикзл он, едв лишь урзумел суть Достужиного рсскз и связл в уме слов «Болотники» и «рзбой». — Где он ходит? Чтоб сей же чс здесь был!

Двое или трое отроков тут же торопливо кинулись вон. Кмети н лвкх вдоль стен стли придвигться поближе. Дело было вполне понятное, но от этого оно не деллось приятнее. С тех пор кк сообщение между югом и севером сделлось оживленнее и мимо Смоленск зчстили торговые обозы, князь Велебор нчл ствить н Днепре и Кспле городки-погосты, н рсстоянии дневного переход один от другого. См князь с дружиной остнвливлся в них, когд зимой объезжл землю, собиря днь, и тм же з умеренную плту могли переночевть торговые гости со своими товрми, в тепле и безопсности. Взимя пошлины с купцов, князь взмен брл н себя ответственность з спокойствие своего учстк пути. Рзбойники были и для него рзорением: не будет купцов — не будет ни товров, ни пошлин.

— В Зсечье рсскзл? — спросил Избрн у Достужи. — Блестн! — крикнул он десятнику, и тот неохотно подошел поближе. — Ты мне что говорил? Тк-то твой брт з дорогми следит! Ты мне Сврогом и Перуном клялся, что, если я его воеводой в погосте поствлю, ни одн мышь у него не зблует! А это что? — Он гневно взмхнул рукой в сторону Достужи. — Это, по-твоему, мыши? Где твои клятвы? Где твой брт, чем он тм знят? Мои пошлины пропивет?

— Мой брт, княгиня, свое дело знет! — с обидой отозвлся Блестн, не смея, однко, поднять н нее глз. — Ты лучше Крсовит спроси, он тм последний был.

Княгиня не ответил, только сжл губы. Блестн с незвисимым видом оглядывл свои рукв, словно боялся, что н них повисли неспрведливые обвинения. Кмети посмтривли то н княгиню, то н дверь, ожидя млоприятного объяснения.

Вошел Крсовит, сын смоленского воеводы Секч, и, кк всегд, покзлось, что он непременно зстрянет в дверях — тким рослым и широким в плечх он вырос. У него было круглое скулстое лицо с широким, почти прямоугольным лбом и обильными пятнми рябинок н щекх. Темные, немного вьющиеся волосы и густые, сросшиеся черные брови нводили н мысль, что мть ему воевод отыскл среди степнячек-хзрок. С виду он кзлся медлительным и простовтым, хотя н смом деле был неглуп, честолюбив и очень упрям. Когд отец его стл воеводой, Крсовит сделлся сотником ближней дружины княгини. См он вовсе этого не хотел и предпочл бы видеть сотником вряг Хедин, своего двнего и преднного слугу. Но Секч помог ей добиться влсти, и с ним и его родом приходилось рсплчивться. Избрн смирилсь с тем, что две глвные воеводские должности знимют люди, ей неприятные, хотя смирение длось ей нелегко. И хорошо еще, кк нмекл ей мть, что эти двое не требуют от нее ничего другого...

Или пок не требуют. Нсколько Избрн знл Секч, уверившись в своей силе, он непременно зхочет большего! Недром в городе стли чще вспоминть древнейший обычй, по которому очередным князем стновился муж дочери прежнего князя — или новый муж овдовевшей княгини. Стновиться женой Секч Избрн не собирлсь ни в коем случе, но мысль, что подобные нглые змыслы у него нверняк имеются, усиливл ее рздржение, и он с трудом зствлял себя держться с этими двоими хотя бы вежливо.

Но сегодня был не тот случй. У Избрны появился повод объяснить Крсовиту, кто он ткой, и он с готовностью з него уцепилсь.

— Ты мне что говорил? — нбросилсь он н сотник, едв лишь он покзлся н пороге и не выслушв дже его приветствия. — Ты мне говорил, что всех лиходеев с Кспли выбил! Ты мне чью голову привез? Ты где её добыл — в избушке н ножкх? А говорил, что это см Ктй Лютый!

— Чья голов и где я ее добыл — это дружин знет, не дст соврть! — сурово ответил Крсовит, ничуть не смутившись. — А ты, княгиня-мтушк, тм не был, тк и не говори, чего не знешь!

Остновившись в двух шгх перед престолом, он рсствил ноги и упер руки в бок, словно несокрушимя скл, о которую рзобьются все нпдки. Позорить себя при дружине он не позволил бы ни одной женщине, будь он хоть см богиня Мрен.

Дружин негромко згудел. В смом деле, многие были в последнем походе вместе с Крсовитом, и нпдки княгини оскорбляли их всех.

Но Избрну облик могучего сотник, блеск серебр у него н груди и н поясе только рзздоривли и требовли, во что бы то ни стло добиться победы в этом споре.

— Ах, не был я с вми! — с горячим ядовитым нпором ответил он. — Не был, ндо было мне смой с вми пойти! Если у меня дружин ткя, что ни одного дел толком сделть не может! Что же мне теперь, вс всех з прялки посдить, н вше место девок нбрть? Иные девки посмелее будут! Ты мне что говорил? Ты мне говорил, что всех н Кспле повыбил, до смых полотеских рубежей, что больше никто тм шлить не будет! А это что?

Гневным взмхом Избрн укзл н Достужу, словно в его лице тут стояли все недобитые рзбойники. И Крсовит глянул н купц тк свирепо, что тот попятился, чувствуя, что в стольном городе днепровских кривичей попл между молотом и нковльней.

— Это что? — злобно передрзнил Крсовит. — Я ведь не чродей, от Смоленск н пять переходов не вижу! Что у них тм делется, под Болотникми, откуд мне знть? Тм свой воевод есть, если см не спрвится — пусть з помощью шлет. Вон в Зсечье хотя бы! Вон тут его брт родной стоит, пусть отвечет, з кем тм Живят следит — з дорогой или з девкми! — Он кивнул н Блестн.

— Ты моего брт... — нчл было Блестн, очень недовольный, что опять окзлся крйним.

— Стрых я повыбил, если новые звелись, я чем виновт? — яростно продолжл Крсовит. — Смердм жрть нечего, изгоев рзвелось, чем им жить, кроме кк рзбоем? Д и чужие нбегут! Рз уж пошл ткя слв, что у нс князя нету, тк они...

— Д что же, князь должен см кждый город охрнять? — перебил его Избрн. Нмеки, будто возросшим числом рзбоев земля днепровских кривичей обязн тому, что в Смоленске првит женщин, он тем более не терпел, что слышл не в первый рз. — Если князь, то он, по-твоему, см должен кждого лиходея з глотку держть? А дружин н что? Дурь ткую несешь, что слушть тошно! Когд же князь Велебор см з кждым псом бешеным гонялся? Не было ткого никогд!

— Тк с лиходеями воевть — люди нужны, кони нужны, оружия тоже еще... — со своего мест подл голос десятник Витобор. — Не с поленом же з ними пешком бегть!

Гридниц опять ответил гулом одобрения.

— Но и княгиня не нпечет вм н печке людей и коней! — вступил в беседу Хедин, все это время стоявший возле престол. Услышв его голос, Крсовит глянул н вряг с угрюмой неприязнью, но тот не смутился и продолжл: — Чтобы содержть больше дружины, нужно получть подти со всей земли. А князь Буяр ничего не прислл из Оршнск и не пришлет. В его рукх остлись все волоки между Днепром и Двиной. Все пошлины с купцов, которые поедут в Полотеск, достнутся ему, не нм. И если кому-то здесь мло того, что может дть княгиня, подите и возьмите у него то, чего вм не хвтет.

— Ты, белоглзый, потише! — крикнул молодой боярин Рнослв и встл. — Нечего кривичей н кривичей нтрвливть!

— А отцовскую землю н чсти рвть — кто его нучил? — ответил Избрн. — У нс ккой уговор был с твоим отцом? — Он снов посмотрел н Крсовит. — Он воеводой хотел стть — и стл, я свое слово сдержл! Хотел, чтобы тебя сотником поствили — поствили, пожлуйст! А он обещл, что Буяр из-под моей воли не выйдет. И что теперь?

— У него и спроси! — грубо и с досдой огрызнулся Крсовит. — Отец здесь, Буяр вон где!

— Твой отец его рстил!

— От меня-то ты чего хочешь? — сорвлся Крсовит.

— Собирй своих орлов! — велел Избрн. — Поезжй в Болотники, и чтоб впредь тм тихо было! А с твоим отцом я еще поговорю!

Крсовит вышел, не обернувшись. З последние месяцы это был длеко не первый рзбой. Ккие-то люди звелись по лесм, видимо из тех, кто не сумел восстновить рзоренное голодными годми хозяйство. Бывли случи, когд проезжих купцов грбили местные жители. Выловив очередную втгу, глврей кзнили, прочих збирли в холопы. Но н месте одной шйки скоро возникл другя. Решив, что при женщине н престоле все сойдет с рук, воеводы в погостх несли службу кое-кк, зто рзоряли местных жителей непомерными поборми в свою пользу, з что дв городк уже были сожжены своими же днникми. Княгиня Избрн собирлсь зимой см идти в полюдье, и Хедин советовл ей взять с собой побольше дружины, ожидя возможных столкновений. Ходили слухи, что в верховьях Сожи гуляет рдимичский князь Брнемир, собирет днь в свою пользу и местные стрейшины приносят ему клятвы верности. Вся земля трещл и рсползлсь, Избрн не знл покоя, гневлсь и крл, но беспорядки не унимлись, и никто не мог ей посоветовть ничего путного. Дже ближйшя, сидевшя с ней з одним столом дружин выглядел неуверенно, словно кметям было стыдно подчиняться женщине. Эт неуверенность все рсширялсь, порождя во всем рзлд.

Во время этого рзговор купец Достуж вертел головой, поглядывя то н княгиню, то н ее собеседников. С одной стороны, он хотел попросить снизить пошлины с его товров рди возмещения понесенного ущерб, но с другой — боялся зново рзгневть княгиню этим неприятным нпоминнием. Когд Крсовит ушел, купец все-тки решился и подвинулся тк, чтобы опять окзться перед глзми княгини.

— Ты еще здесь? — Избрн сердито сверкнул н него глзми. — Ну что, еще хороших новостей припс?

— Вот, у меня, княгиня... — збормотл Достуж, точно спешил подтвердить ее подозрение, и вытщил из-з пзухи что-то округлое, звернутое в холстину. — Я ведь к тебе не с пустыми рукми пришел, хотел... Купил я у хзрин одного ткое чудо зморское, вот, хотел покзть...

— Что он тм бормочет? — Избрн нхмурилсь. После ссоры с Крсовитом ей хотелось поскорее подняться в горницы.

Достуж, нконец, рзвернул холстину и протянул Избрне небольшое, рзмером с лдонь, бронзовое блюдечко. Выглядело оно очень стрнно — вся его здняя поверхность был покрыт узорми весьм непривычного вид, — кк же ткое ствить н стол? И едв ли что-нибудь путное можно положить в ткую посудину.

Но необычный вид подрк привлек Избрну, и он знком велел Хедину передть ей стрнную вещь. Едв он взял блюдечко в руки и хотел рссмотреть поближе, кк н глдкой поверхности дн мелькнуло неясное пятно и тут же исчезло. Вздрогнув от неожиднности, Избрн, опустил блюдце н колени и дже хотел сбросить н пол, будто оно могло ее укусить.

— Что это? — охнул он, но тут же взял себя в руки и поднял н Достужу строгий взгляд. — Это что — для ворожбы? Это не для меня. В святилище отнеси, волхвы купят. Они богтые.

Последнее княгиня произнесл с явной досдой. При князе Велеборе смоленские волхвы добились прв собирть в свою пользу пошлины не с кждого десятого торг, с седьмого, и сейчс Избрне это кзлось сущим рзорением.

Он уже хотел вернуть блюдце, но Достуж змхл рукми:

— Нет, нет, княгиня, это не для ворожбы! Стл бы я, торговый человек, ворожбой знимться! — Он дже подтянул повыше пояс с тким видом, кк будто зщищл свое достоинство от непрведного поношения. — Здесь совсем другое дело! Это чтобы смотреть и свое лицо видеть. Ты погляди, княгиня. Тм свой лик ясный увидишь. Это из ткой дли привезли, что скзть стршно. Из той земли, где шелк делют. Оттуд, может, одной дороги год три, вот кк!

— Я про ткое слышл! — скзл Рнослв. Вытянув шею, он стрлся со своего мест рссмотреть вещь в рукх у княгини. — Когд в Киеве был с отцом. У хзр ткие видел. Только они мленькие льют, с лдошку, и кк оберег н поясе носят. Дескть, если встретится злой дух ккой, то кк глянет, свою же рожу мерзопкостную увидит и со стрху копыт отбросит.

— Это нзывется «зер-к-ло», — горделиво вымолвил Достуж. Нзвние, кк смое вжное, он приберегл нпоследок. — Купи, княгиня. См понимешь, чудо не дешевое, но рзве где еще ткое нйдешь? Оно, может, н всем свете единственное. Вон и воевод твой говорит, что в ихних землях ткого нет! — И он осторожно кивнул н Хедин, ндеясь нйти у него поддержку.

Избрн с сомнением посмотрел н блюдо у себя н коленях. Узоры н здней стороне зеркл были крсивые и тонкие, выдвя высокое искусство мстер, но уж очень непривычно они выглядели.

Но глдкое, отполировнное дно притягивло взгляд. Он склонилсь нд ним, и н золотистой поверхности снов появилось пятно. Ее первым порывом было немедленно отштнуться, точно из кких-то иных измерений н нее глядел кто-то чужой и стршный. Но Избрн сдержл стрх и вгляделсь. Д, это он! Но только чистейшим и тишйшим летним днем, когд по яркому небу рзлит солнечный свет, н поверхности спокойного озерк можно увидеть ткое ясное, чистое, четкое изобржение. Неужели можно всегд иметь у себя в горнице этот дивный кусочек летнего озер? И зимой, и ночью хрнить отблеск теплого светлого дня?

Он медлил с ответом, поглживя кончикми пльцев звитки литых узоров. Желние иметь эту вещь боролось в душе с осторожностью. Что бы тм ни болтл купец, без колдовств здесь не обошлось. Но... Он еще рз глянул в зеркло и зново восхитилсь крсотой своего точеного лиц.

Еще не приняв решения, Избрн покосилсь н Хедин. Он не нмерен был плтить слишком дорого, но и торговться при дружине не хотелось. Срзу пойдут рзговоры, что княгиня тртит серебро н безделушки, когд не н что снряжть дружину. Однко Хедину это можно поручить. Кк он сторгуется — это его дело, но Избрн знл, что вряг не обмнет ее ожидний.

И действительно, довольно скоро Хедин поднялся в горницу, где княгиня отдыхл после неприятного утр, и принес ей звернутое в холстину зеркло. Отпустив вряг, Избрн поствил покупку н стол, прислонив к бронзовому позолоченному светильнику. Светильник был восточной рботы и стоил кк... Лучше не думть, сколько он стоил. Избрне нрвилось окружть себя крсивыми вещми. Должн же княгиня хоть кк-то вознгрдить себя з те зботы, о которых простые ббы и понятия не имеют.

Но сейчс собственное лицо ей не слишком понрвилось. Стрясь рсслбиться, прогнть выржение озбоченности, Избрн подвигл бровями, попытлсь улыбнуться, но улыбк вышл нсильствення и обмння. Вздохнув, он снов взглянул см себе в глз. И серьезное, немного печльное лицо вдруг вызвло в ее пмяти брт Зимобор, хотя они совсем не были похожи.

Где он сейчс, ее брт, у которого он тк быстро и успешно отвоевл смоленский престол? Если бы только знл, кк мло рдости ей это принесет... Может быть, потому он и уступил ей тк легко, что знл все зрнее?

Однко он, мужчин, которого все эти тк хотят видеть н престоле, — что он стл бы сейчс делть?

Д, он что-то сделл бы! Избрне мгновенно предствился Зимобор, окруженный дружиной; вон он вглядывется куд-то вдль, покзывет рукой что-то н горизонте, кому-то что-то объясняет, рисуя в воздухе для нглядности, потом яростно лохмтит пятерней непокорные кштновые кудри, чтобы унять досду от чужой бестолковости, и по движениям его губ легко прочитть это вечное «вяз червленый тебе в ухо»... И никто не обижется, не спорит. Дже Крсовит молч слушет, и н его хмуром лице только нпряженное внимние, без этой нгловтой зносчивости, с которой он обычно выслушивет ее, Избрны, рспоряжения, всем видом покзывя, что ничего толкового он услышть не ожидет. И почему он всегд тк уверен, что он не прв? Только потому, что он женщин?

В верхних сенях прозвучли чьи-то быстрые шги, взвизгнул дверь, охнул сення девк, н которую кто-то второпях нлетел. По мягкому ковру зтопли тяжелые бшмки, и Избрн нхмурилсь: являться к ней нверх без зов дозволялось только Хедину. А это явно не он!

Дверь резко ушл нружу, в проем просунулсь темноволося голов Крсовит. Избрн вскочил и шгнул вперед и сердясь н это вторжение, и невольно пытясь зслонить собой зеркло н столе.

Но Крсовит успел его зметить. Не извиняясь, дже не удосужившись шгнуть через порог, он бросил ей с кким-то злобным торжеством:

— Любуешься, крс ненглядня? Ну, любуйся! А тм кметь присккл: Столпомир полотеский нши погосты грбит!

***

Н другой день после получения тревожного известия Смоленск был оживлен больше обычного. Простолюдины побросли рботу и толпились у ворот княжьего двор. Бояре и стрейшины, в свою очередь, тянулись к святилищу. Со двор святилищ поднимлся высокий и густой столб дым, ознчвший, что сегодня будет происходить нечто вжное. Все уже знли, что Смоленск стоит н пороге войны.

Нконец зтрубили рог. Ворот княжеского двор рстворились, кмети с крсными щитми рздвинули толпу, освобождя дорогу княгине. Избрн помедлил, прежде чем сойти с крыльц. Ей нрвилось видеть, что к ней приковны сотни восхищенных и почтительных взглядов — они согревли ее, нполняли силой и воодушевлением. Кк никогд ясно он чувствовл, что княгиня для своего племени является не просто првительницей, но воплощением Великой Богини. И, нверное, дже см Мкошь рд иметь ткое молодое и прекрсное воплощение!

Через толпу обрзовлся проход шириной в дв шг. Под ногми оствлсь т же смя утоптння земля, но Избрне он предствлялсь ккой-то особой священной дорогой, н которую не ступют ноги простых смертных. Медленно и величво он шл от княжеских ворот к святилищу, и у нее было чувство, будто он поднимется к смому небу.

Ворот рскрылись, но вслед з Избрной никто туд не пошел. Хрм состоял из трех помещений: в среднем, смом большом и высоком, нходился четырехликий идол, спрв хрнилось священное оружие бог, отделнное золотом, — меч, копье и лук со стрелми. В левой пристройке стоял белый конь. Пок был жив священный конь, днепровские кривичи верили, что боги не совсем отвернулись от них. Сейчс он уже был оседлн и взнуздн, жрецы ждли, готовые выносить оружие.

Войдя, Избрн низко склонилсь перед идолом, крем глз высмтривя, кто из жрецов стоит рядом и ккие у них лиц.

— О Великий и Светлый! — торжественно провозглсил он, подняв глз к грозному лику идол. — Ты, держщий н себе свод небесный, проливющий дожди, гремящий громми, озирющий рзом весь белый свет, будь опорой и зщитой своему нроду! Все племя нше собрлось и ждет знк твоей воли: готов ли ты укзть смолинцм путь к победе?

Избрн повернулсь к священному коню. Держвший того жрец, Здрвен, отошел в сторону, конь тряхнул длинной белой гривой и мягко удрил копытом. Перун скзл «д». Жрецы рдостно зкричли, Избрн бросил Здрвену короткий знчительный взгляд. От жрец, который ухживет з конем, звисит многое в его поведении, и Избрн дружил со Здрвеном.

Получив соглсие божеств, жрецы стли выносить священное оружие и нгружть его н коня. К Избрне приблизился верховный жрец, Громн. Кк и положено глве святилищ, он был высок, плечист, голос имел громкий и держлся величво. Брови, кк подозревл Избрн, Громн для большей внушительности подрисовывл углем.

— Знчит, не передумл? — спросил он, не зботясь о том, что их услышт. — Может, подумешь еще?

— Я всегд думю и всегд зню, что мне делть, — ответил Избрн, мимо жрец глядя н четырехликого идол и обрщясь непосредственно к Перуну.

Ведь и Перун — мужчин, знчит, он должн убедить его, что способн н что-то путное! Если бы н небесх у влсти оствлсь Мкошь, кк было в прежние тысячелетия, — об этом Избрне много рсскзывл мть, — то ей сейчс было бы горздо легче. Тогд миром првил Богиня, нродми и племенми — женщин, влсть и нследство передвлись от мтери к дочери, своего отц никто не знл и знть не хотел. Тогд воины считли честью получить оружие из рук жрицы, долгом — во всем ей повиновться и умереть з нее, кк з свою Богиню! Ах, где те блгословенные времен!

— Боги не ддут победы войску, которое ведет Женщин! — нстойчиво продолжл Громн. — См Перун одолел женское войско Мрены и звещл, чтобы только мужчины влдели оружием. Женщин с мечом — прислужниц Мрены!

«Рсскзывй!» — с досдой н мужчин, уж две тысячи лет кк зхвтивших влсть н земле и в небесх и извртивших к своей выгоде все древние скзния, подумл Избрн, вслух скзл:

— Где ты видишь у меня меч? — Он поднял обе руки, покзывя жрецу тонкие белые пльцы сплошь усженные золотыми перстями с крсными, голубыми, зелеными и лиловыми кмнями, изящные зпястья, н которых из-под белого мех руквов поблескивли золотые брслеты с вряжским узором. — Меч будет в рукх бог и в рукх воинов. Мы не нрушим звет Перун.

— Ты не должн подходить к священному доспеху бог! Женщин может возглвлять только женские обряды Рожниц! А вести белого коня должен мужчин! Если ты не доверяешь никому из воевод, предоствь это прво служителям Перун!

— Среди служителей Перун больше нет воинов! — отчекнил Избрн.

Двдцть лет нзд, после пмятных и весьм кроввых событий, князь Велебор лишил святилище прв содержть свою дружину.

— Боги отдли мне влсть нд смолянми, и я поведу священного коня! — тк же решительно добвил Избрн. — Белый конь признл меня, и тот, кто спорит со мной, тот спорит с Перуном!

Больше он ничего не скзл: чем меньше слов, тем весомее речь.

Ездить н белом коне имел прво только см Перун, и из святилищ Избрн шл пешком, ведя его з собой. Золоченую узду он сжимл тк крепко, словно это был см влсть, которую у нее хотят вырвть. Кк будто мло ей Секч и Буяр — и жрец, стрый хряк, покушется н ее прв! См хочет водить белого коня! Того гляди, звтр он зхочет сесть н княжеское место и в гриднице, вообрзив, что рз он ближе всех к Перуну, знчит, см и есть кк бы Перун. «Врешь, подвишься», — мстительно думл Избрн. Рождйся две тысячи лет нзд побольше тких, кк он, то и сегодня миром првили бы женщины!

Сопровождемя все возрствшей толпой, княгиня провел священного коня от святилищ до берег реки, где рскинулось поле, нзывемое Конским. Летом в прздничные дни здесь устривлись скчки и воинские состязния.

Во льду Днепр был проделн широкя свежя полынья, в которой еще плвли ледяные осколки. Н прорубь нельзя было смотреть без содрогния: черня блестящя вод кзлсь ждной, ждущей жертвы и угрожющей. Где-то тм, н дне, в темных прострнствх Мертвого Мир, готовил своего черного коня богиня Мрен. Мть Мертвых, многокртно побеждення Перуном, не уствл искть новых схвток, и Избрн, зхвчення своим нескончемым спором с мужчинми, дже посочувствовл в душе темной Богине. И испуглсь: сейчс ей нужно совсем другое! Избрн со священным конем, жрецы, дружин и городские стрейшины остновились н крю Конского поля, несколько жриц во глве с княгиней Дубрвкой нпрвились к проруби. Они вели с собой черного бычк. Все они были одеты в черное — цвет Бездны.

— Услышь нс, Мрен, Мть Мертвых! — взывл Дубрвк, стоя нд прорубью с воздетыми рукми. Черный плщ рзвевлся у нее з спиной, ветер шевелил концы пояс, и смотреть н струю княгиню было стршно — Мрен уже был здесь, и ее голос звучл в голосе женщины. — Прими жертву и подй нм знк, пшущя черные пшни! Пришли бойц н битву, ты, серпом срезющя колосья жизней!

Бычк подвели к проруби. Избрн держлсь гордо и невозмутимо, но ей было отчянно стршно. В детстве он до жути боялсь этого вот жертвенного нож с бронзовой рукоятью, нслушвшись смутных бек о том, что в древности в жертву Мрене приносили княжеских детей. Но еще больше ее стршил исход предстоящего поединк-гдния. Богов не обмнешь гордым лицом и уверенным голосом. Если сейчс они не ддут ей победного пророчеств, то все усилия пропдут дром.

Но почему же богм не отдть ей победу! Он знтн родом, умн и тверд духом. И если Перун считет, что-де княжить должен мужчин, то хотя бы его вечня соперниц Мрен должн ей помочь! Что ей стоит немного уступить, чтобы помочь своей нследнице н земле!

Кровь черного бычк стекл в прорубь, нд холодной водой поднимлся пр. Вод в проруби словно бы сгущлсь, стновясь воротми в Мир Мертвых. Нрод совсем притих и попятился. Жрицы отошли, у проруби остлсь только туш бычк, припвшего головой к кромке воды, точно он хочет пить.

Пр от воды пошел гуще, толп дрогнул и в стихийном порыве еще подлсь нзд.

Нчинется.

Избрн остлсь н месте, крепче сжимя узду белого коня. Это зрелище он видел не в первый рз и тоже всегд волновлсь, кк и кждый в этой толпе, но рньше узду держл в своих крепких рукх отец, и он твердо верил в его силу и удчу. Теперь же передовым бойцом был он см, и это ее сил поведет животное в бой.

Вод в проруби збурлил.

— Отпускй! Отпускй, княгиня! — стршно крикнул Громн и взмхнул посохом.

— Еще рно! — дрожщим голосом возрзил княгиня Дубрвк, но Избрн уже рзжл пльцы, держвшие узду.

И, кк окзлось, вовремя. В проруби мелькнуло что-то живое, черня вод взметнулсь и превртилсь в черную лошдиную голову. По толпе проктился вскрик. Фыркя и скля крупные белые зубы, с усилием упирясь копытми в обломнный лед, черный конь крбклся н берег, и было видно, кк двигются могучие мускулы под мокрой черной шкурой. С гривы обильно стекл вод, ледяные брызги рзлетлись длеко вокруг.

А белый конь Перун, сверкя золочеными бляшкми седл, уже мчлся к проруби. Выбрвшись н лед, конь Мрены встряхнулся, поднялся н дыбы, потом увидел противник и бросился по полю вскчь. Выбрться з пределы поля, огржденного белыми влунми, он не мог, но жутко было смотреть, кк чудовище несется прямо н людей, и смоляне пятились, прятлись друг з друг. В толпе рздвлись невольные крики ужс. Избрн стоял неподвижно, не сводя глз с послнц Мрены. Невидимя, н нем сидел см Мть Мертвых. Это ее губительной силой горели кроввые глз коня из проруби, это ее мертвящий ветер рзвевл черную гриву и хвост чудовищ. Белый конь гнлся з черным, люди следили з их бегом, неосозннно стремясь отдть послнцу Перун свою силу и помочь ему в этом состязнии жизни и смерти. Снежня пыль летел из-под копыт, поле сотряслось под могучими удрми, и где-то высоко в небе рздвлись приглушенные, длекие громовые рскты. Перун не спит и зимой, но сил его не тк велик, кк летом.

Обежв по полю несколько кругов, белый стл нстигть. Конь Мрены вдруг резко повернулся и бросился нвстречу противнику, взвился н дыбы, пытясь удрить копытми. Нд берегом рзнесся общий крик. Сккун Перун тоже вскинул передние копыт, от их столкновения посыплись искры, гром в небесх послышлся яснее. Увернувшись, черный конь снов пустился вскчь.

Нстигя, белый конь хрипел от ярости, пытлся схвтить противник зубми, черный с диким визгом норовил укусить в ответ. Белый метнулся в сторону, прыгнул, прегрждя сопернику путь, снов удрил копытми. Послнец Мрены отштнулся, люди вокруг поля вскрикнули. Он попятился. Смоляне зкричли громче, и белый конь погнл черного нзд к проруби. Тот отступл неохотно, пытлся кусться, но сккун Перун бил копытми и жег черную шкуру золотым искрми.

Нконец черный не выдержл и пустился во всю прыть обртно к воде. С громким плеском он рухнул в прорубь, широкя волн взметнулсь, лизнул кря, но не достл ни до чего живого. Обломки льд бешено кчлись, нрод вокруг поля кричл от рдости. Воин Мрены был побежден, знчит, Перун обещет победу в предстоящей войне.

Белый конь неспешно, потряхивя гривой и фыркя, нпрвился нзд к Избрне. Кк рсколдовння, он бросилсь ему нвстречу, обнял рзгоряченную морду и прижлсь щекой к золотым плстинкм сбруи. В эти минуты он любил священное животное, кк никогд не любил никого из людей. В нем зключлсь милость богов, ее побед, удч, ндежды н будущее. Нрод повлил н поле, все ликовли, кричли, рссмтривли следы н снегу. Секч уже влез н пригорок и громким голосом объявлял порядок сбор ополчения. Не дожидясь, пок он окончит, Избрн повел коня обртно н гору. Он был полн уверенности и чувствовл себя почти счстливой.

З обедом в гриднице црило бурное оживление, ккого здесь не видли двно. Княгиня Избрн велел прямо с Конского поля звть всю дружину и стрейшин з столы. Все ели, пили и веселились, и дже Секч рздобрился до того, что поднял кубок з здрвие и слву княгини. Избрн в ответ послл ему через отрок один из своих золотых брслетов. Н медвежью лпу воеводы тот, конечно же, не нлез, но Секч спрятл его з пзуху и выглядел довольным.

В дверях толпилсь челядь, лезли всякие людишки, ндеясь рзжиться чем-нибудь с княжеского стол, но Избрн не прикзывл их гнть. Пусть сегодня все будут сыты и довольны. Только отсутствие жрецов ее тревожило. Эт бртия ведь тоже не упускет случя поживиться, тк почему их нет?

Громн с тремя млдшими жрецми появился позже, точно хотел нмекнуть, что без него нстоящего пир не выйдет. Отроки рсчищли им дорогу к подобющим местм, Громн срзу остновился перед княгиней.

— Чем ты тк недоволен? — весело спросил Избрн, зметив его нсупленный вид. — Посмотри, кк всех обрдовли добрые знмения. Перун обещет нм победу, почему же ты не весел?

— Перун обещет нм победу, но он достнется дорогой ценой, — сурово ответил Громн. Гости поутихли, и он зговорил громче, стрясь звлдеть общим внимнием: — Белый конь слишком долго не мог прогнть коня Мрены. Войн будет долгой и трудной. Многих ты не увидишь н последнем пиру, княгиня. И тебя смой не будет в этой гриднице, когд войн будет окончен!

Не веря своим ушм, Избрн нклонилсь вперед и вцепилсь в подлокотники.

— Д кк ты смеешь, стрый пень! — зкричл он, от гнев збыв дже о почтении перед жрецом. — Меня не будет! Тебя смого не будет, попомни мое слово!

— Огонь Изнчльный покзл мне, что из поход вернется в этот дом князь Зимобор! — продолжл Громн, сверля княгиню сердитым взглядом и упирясь в дубовый пол концом посох, точно выдерживл нпор сильного ветр. — А не веришь, тк возьми свое блюдо смовидное и погляди!

— Ккое блюдо смовидное? — Избрн искренне изумилсь.

— В кком дльние стрны видеть можно, Явь, Нвь и Првь![1] Тебе его н днях принесли, из чужих земель доствили.

— Ккое ткое блюдо? — недоуменно згудели в гриднице.

— Смовидное!

— Д где же ткое у нс?

— Слышь! А сктерти-смобрнки нет?

— Приснилось ему, что ли!

— Чего, умерших дедов тм можно видеть? Мне бы у дядьки спросить, где он свое серебро после Яролютов поход зкопл. Говорят, целый кубок был, вот с этот ковшик, и еще тм перстни-обручья всякие. Мы уж обысклись, весь двор перерыли, будь он нелден!

— См ты нелден, Скряб, дй послушть!

А Избрн нконец вспомнил о зеркле. Конечно, Громн говорит о нем! И кк только узнл! Княгиня окинул взглядом рзгоряченные лиц кметей. Сорок жить не могл, пок всем не рзнесл! Вот, говорят, что женщины болтливы! Сми-то хороши! Не успел он купить зеркло, и вот уже в святилище знют, что и почем! А Громн уже нцелился н добычу. Нет, руки коротки!

— Д с чего ты взял, что это блюдо смовидное! — нпустилсь он н жрец. — Смое обыкновенное! Злтокузнецм зкжи — тебе хоть десять тких выльют.

— Прикжи его принести. И я покжу тебе в нем, что будет! Ты извел твоего брт Зимобор — я тебе покжу, кк он вернется! Я тебе покжу меч в его руке! Не гневи богов, княгиня, не губи людей понпрсну, помирись с бртом и отдй ему то, что его по прву! А инче меч Мрены будет в твоей руке и н коне твоем поедет Мть Мертвых!

Это было уже слишком.

— Д ты с ум сошел! — в изумлении и гневе воскликнул Избрн, едв веря своим ушм — ведь жрец при дружине обвинил ее в убийстве собственного брт. — Взять его! — крикнул он и дже вскочил н ноги. — Кк ты смеешь, стрый леший! Ты мне гибели желешь! В поруб его! Чтоб тебя кикиморы взяли!

Кмети змерли с рскрытыми ртми, у некоторых в зубх были зжты куски мяс или хлеб, что выглядело бы смешно, не будь все тк потрясены. А между змершими людьми уже пробирлись вряги из Хединовой дружины. Некоторые из них дже не понимли по-слвянски и не могли вникнуть в суть спор княгини с Громном, но Хедин молч сделл знк, и вот уже двое из его людей приступили к жрецу. Их здчей было действовть, не вникть. Волхв попытлся увернуться, взмхнул посохом, но Хлльврд Белый ловко выхвтил посох у него из рук. Громну зломили руки з спину и поволокли из гридницы. Еще несколько врягов шли по бокм и впереди, рсчищя дорогу. Никто из смолян дже не решился бы прикоснуться к верховному жрецу, но вряги, с молотми Тор н шейных гривнх, не боялись его.

Трое других жрецов стояли возле своих мест, бледные от гнев и тревоги, но молчли.

— А вы что скжете? — обртилсь к ним Избрн, когд Громн вытщили з дверь. — Тоже будете нм поржение в походе пророчить? Тоже будете спорить с Перуном, который пообещл мне удчу и победу?

— Воля твоя, княгиня, — сумрчно, стрясь не терять достоинств, ответил ей Здрвен. — Коли белый конь черного коня победил, знчит, побед з тобой будет.

Избрн ншл взглядом Хлльврд и кивнул. Вряг подошел и подл ей резной посох верховного жрец. Придерживя тяжелый дубовый посох в стоячем положении, Избрн нклонил его верхний конец в сторону Здрвен.

— Возьми! — коротко прикзл он.

Здрвен в недоумении оглянулся н двух других жрецов, но они отвели глз. Верховного жрец всегд выбирло смо святилище, потом проводились обряды, чтобы узнть, не противоречит ли выбор воле богов. Никогд еще не было ткого, чтобы верховного жрец нзнчл князь. Но спорить с княгиней сейчс кзлось тк же глупо и опсно, кк идти по реке против ледоход.

Нерешительно приблизившись, Здрвен еле-еле посмел прикоснуться к нвершию посох. Но ничего не случилось — гром не грянул, молния не пл с небес. Посох не вспыхнул, когд Здрвен его взял, и нижний его конец не прирос к дубовым плхм пол. Кмети зкричли, снчл неуверенно, потом дружно и рдостно, приветствуя нового верховного жрец. Здрвен отошел с посохом, бледный, вытиря холодный пот со лб, и совсем не рдовлся своему неожиднному возвышению.

Уств з этот длинный день, Избрн хотел бы подняться в горницы порньше, но сидел н пиру до глубокой ночи, зня, что тк ндо. Когд дружин осознет, что произошло, многие испугются гнев богов. И совершенно необходимо, чтобы он, княгиня, был н виду и своей уверенностью прогонял стрх. Сегодня он сделл то, н что никто из них никогд бы не решился, и дже Секч поглядывет н нее со смутным тревожным увжением. Он понял не только то, что он взял н себя смелость сменить верховного жрец. Он зметил, с ккой бестрепетной готовностью вряги Хедин выполнили дже ткой рисковнный прикз. Собственные дружины смоленских бояр были длеко, вряги — вот они. И если тебя тк же быстро и решительно обезглвят по прикзу княгини, то хоть рзбей ее потом гром небесный, тебя все дльнейшее уже не будет ксться.

Но вот, нконец, крики утихли, кмети чстью рзбрелись по дружинным избм, чстью зснули прямо з столми. Избрн поднялсь к себе. Горничные девушки готовили постель, двигясь с преувеличенным проворством и стртельностью. Няньк что-то бормотл себе под нос, но Избрн не прислушивлсь — вот уже двдцть лет кк мнение няньки было ей безрзлично.

Отослв всех прочь, Избрн немного посидел н лежнке, потом поднялсь и достл из сундук зеркло, зботливо звернутое в кусок полотн. Ее мучило тревожное, недоверчивое любопытство. А вдруг Громн скзл првду — о том, что ксется зеркл. Ведь и когд он см смотрел в него, ей вспомнился Зимобор, о котором он в последние месяцы совсем не вспоминл. А в зеркле он был виден тк ясно, кк живой! Может быть, это блюдо и впрямь смовидное? И в нем можно увидеть... «Я тебе покжу, кк он вернется...» Но уж это никк не может быть првдой! Вспомнив предскзния жрец, Избрн твердо решил ему не верить, но все же взял блюдо и повернул тким обрзом, чтобы н него пдл отблеск от светильник.

Увидеть дльние стрны, Явь, Нвь и Првь! Ндо же, чего зхотел. Избрн смутно видел собственное отржение, искженное нклоном зеркл. Лицо в полировнной поверхности выглядело озбоченным и рстерянным, изнуренным, некрсивым, дже жлким. Избрн рзозлилсь, н пмять пришли все неприятности, доствшиеся ей в последнее время. И ее еще обвиняют в том, будто он погубил Зимобор. Погубил! Вот еще! Стнет он его губить! Он-то ушел себе н четыре стороны, ему и горя мло!

Громн скзл, что он вернется, знчит, он жив. Никто его не губил, он просто сбежл от всех тогдшних трудностей. Рньше он рдовлсь его исчезновению, открывшему ей путь к престолу, но сейчс в ней вспыхнуло негодовние, обид, словно своим уходом Зимобор принес ей не успех, беду.

«Хорошо тебе! Сбежл, и горя мло! — врждебным взглядом сверля собственный отрженный взгляд, мысленно восклицл он. — А я, мло что со всей этой дрянью возись, тк еще и тебя извел! Что, рд, бртец любезный?».

«А ты не рд? — рздлся в ее пмяти голос Зимобор. Изобржение в зеркле не изменилось, но Избрн был уверен, что слышит нстоящий голос брт в ответ н свои упреки. Не в зеркле, но в вообржении он видел его уверенное лицо и нсмешливо прищуренные глз. — Ты ведь этого хотел. Говорил, что ты не хуже мужчин, что умнее Буяр и знтнее меня тебе и првить. Ну и првь. Я-то тебе, чем мешю?».

«Хотел! — гневно ответил Избрн, и ей хотелось обернуться, нйти взглядом брт, который был где-то совсем близко и только из вредности не покзывлся. — И не жлею! Это тебе стыдно, что сбежл! А я ничего не боюсь! Я вм всем еще покжу!».

«Ну, покжи, — невозмутимо соглсился невидимый Зимобор. — Тк и будешь всю жизнь всем докзывть и см с собой воевть? Тк и проживешь жизнь н войне. Это и есть твое счстье?».

Ответить н этот бессовестный вопрос Избрн не успел — опомнилсь. В ужсе, кк будто ее могли укусить, он отстрнил зеркло и положил его глдкой стороной н стол.

Он видел Зимобор! Он видел брт и дже говорил с ним! Его голос, тк хорошо знкомый, звучл у нее в ушх. Прв был этот стрый пень! Блюдо — волшебное! Но это открытие не пордовло, еще больше испугло Избрну. Брт, о котором он стрлсь не думть, вдруг окзлся совсем рядом с ней. Он видел его — тк, может быть, и он видел ее? И он теперь знет, кк трудно ей приходится? Нет, нет! Избрн зтрясл головой и дже зжл уши рукми. Ей померещилось. Он слишком устл сегодня, и стрик слишком рсстроил ее своими глупыми предскзниями. Белый конь Перун обещл ей победу, и следует помнить только об этом, все остльное выкинуть из головы.

Избрн торопливо звернул зеркло в полотно и спрятл н смое дно сундук. У нее было слишком много сложностей и кроме него.

***

Княгине Избрне пришлось изрядно помучиться, принимя решение, идти или не идти смой с войском. Блгорзумие говорило з то, чтобы остться в Смоленске: если он пойдет в поход, то нрод неизбежно зговорит о «мече в руке женщины» и о «Мрене н ее коне». Но внутреннее чувство подтлкивло Избрну к другому решению. Он не хотел признться дже смой себе, что из дом ее гнл смутный стрх. Он боялсь и отпустить бояр с войском в поход без присмотр, и остться в Смоленске без войск.

Смоленск не слишком-то обрдовлся известию, что верховный жрец схвчен и по прикзу княгини сброшен в поруб. Бояре промолчли — Громн был см виновт, не вовремя взявшись пророчить поржение в походе. Дже Секч смекнул: если в неудче пондобится виновтый, лучше пусть это будет жрец. Нрод поворчл, покчл головми, почесл в бородх. Но удльцов, готовых возмутиться громко, не ншлось, и все примирились с произошедшим, видя спокойствие княжьего двор и обиженное молчние святилищ.

Но недовольство лишь ушло в глубину. Вряги Хедин принесли с торг вести, которые окончтельно испортили Избрне нстроение. Слухи о пророчествх Громн просочились в избы и теперь вовсю ходили среди простолюдинов.

— Люди говорят, что твой брт жив и скоро вернется, — рсскзывл Хедин, однжды в полдень поднявшись к ней в горницу. — Гуннр и Вльбрнд слышли сегодня утром ткой рзговор.

— Вот кк? — Избрн резким движением руки выслл вон горничную девку и дже няньку, дремвшую з прялкой, хотя они с Хедином говорили по-вряжски и челядь не могл их понимть. — Кто это скзл?

— Говорят н торгу. — Хедин подождл, пок девк рстолкет няньку и вместе с нею выйдет, потом добвил: — Говорят, что он жив, что его видели и что он скоро будет в Смоленске с большим войском.

— Возьми их всех Мрен! — едв выговорил княгиня. — Но ведь все это одн болтовня строго глупого... Или... Постой! Это перескз все того же пророчеств или кто-то н смом деле видел его живым?

— Никто не говорит, будто видел его. Ты рзве не знешь, кк толп рспрострняет слухи? Один говорит другому: «А вот я слышл, говорят...», и люди верят, кк будто это смя непреложня истин. Но то, что именно эти слухи охотно поддерживются, ознчет, что нши дел... не слишком хороши.

Хедин помолчл. Избрн выжидтельно смотрел н него. Убедившись, что он готов слушть, вряг продолжил:

— Это все ознчет, что твой нрод здумлся о другом князе. Может, он вовсе и не живой, но люди хотят, чтобы он был жив и мог вернуться. Вот это плохо! Послушй меня сейчс! — быстро добвил он, видя, что княгиня сделл досдливое движение и хочет его перебить. — Он ушел, не успев ни с кем поссориться. В том, кто длеко, никогд не видят недосттков. Он хорош уже потому, что длеко. Теперь все помнят только, кк весело было с ним н пирх, ккой он удлой охотник и все ткое. Ты должн зствить их збыть о нем и думть о тебе. И если боги послли тебе войну, то это дже кстти. Ты выигрешь эту войну, и тогд никто не усомнится, что ты хороший князь.

— Войну еще нужно выигрть, — бросил Избрн.

— Рзумеется, — невозмутимо скзл Хедин. — Князь всегд идет н войну, зня, что он ее выигрет. Инче лучше совсем не ходить. И если ты нстоящий князь, то ты не должн сомневться.

Избрн сердито сжл губы. Смоленск сомневлся в ней, потому что он женщин, и чужие сомнения зствляли и ее сомневться в себе. Он прошлсь по горнице от стены к стене, глядя перед собой и не змечя ни узорных восточных ковров из рзноцветной вляной шерсти, которыми были покрыты все лвки, ни бронзовых светильников, ни резных лрей и лрцов — всего того, чему он тк рдовлсь прежде. Хедин сидел неподвижно, только поворчивл голову вслед з ней. Нконец Избрн остновилсь и повернулсь к Хедину. Он очень редко просил у него совет нпрямую, но сейчс не могл решиться см.

— Знчит, я должн идти в поход? — спросил он.

— Я думю, это будет для тебя смым првильным, — одобрил Хедин. — Ты умня женщин. Твоих бояр нельзя оствлять без присмотр.

— А Смоленск можно?

— Рз уж ты не можешь рзорвться и тебе некого оствить вместо себя, умнее держть в рукх войско. С войском ты всегд возьмешь нзд Смоленск, без войск будешь беззщитн дже в Смоленске.

Отойдя к окну, Избрн посмотрел вниз, но сквозь тонкие светло-серые плстинки слюды рзглядел лишь несколько неясных фигур, движущихся через двор. Дже не поймешь, кто это... д не все ли рвно? Ей было отчянно жль, что он не может рзорвться ндвое и что ей некого оствить вместо себя. Вокруг нее было множество людей, но он не доверял никому, кроме Хедин. Но оствить вместо себя Хедин он не может: врягов здесь не любят, и тогд влсть немедленно зхвтит кто-то из бояр. Избрн вздохнул. У нее было тяжелое чувство, что он уперлсь лбом в ккую-то глухую и холодную стену. В этом углу он совсем одн.

Но колебния н этом кончились, и в тот же день княгиня объявил, что отпрвляется в поход. Крсовит покрснел от досды: не хвтло еще женщине вмешивться в воинские дел!

— Сидеть бы тебе дом, мтушк! — рявкнул он, и этот «совет» прозвучл нстолько грозно, что слбого духом мог бы и сбить с ног. — Д испокон веков для войны воеводу выбирли, князь дом сидел! А ведь рньше князьями мужчины были! Ты-то куд собрлсь!

— Я — княгиня, и мое место — впереди! Всегд! — жестко, с вызовом глядя в глз сотнику, отчекнил он. — С князем войску удч, без князя — погибель.

— Вот то-то же, — себе под нос проворчл Блестн. — Без князя — погибель...

Но сидящие вокруг пок предпочли его не понять. Поруб н зднем дворе всем помнился, княгиня оствлсь ткой же решительной и неуступчивой, кк и в знментельный день битвы коней.

Дождвшись окончния новогодних прздников, княгиня с войском выступил в поход. Через несколько дней, в погосте под нзвнием Подгоричье, их ждли первые новости. Князь Столпомир с большим войском был совсем рядом. Он был уже в Ольховне, всего в двух переходх отсюд. Узнв об этом, Избрн невольно зломил руки: ведь если полочне прошли по Днепру, знчит, Оршнск уже зхвчен!

— Д может, и нет! — утешли ее бояре. — Может, Столпомир не по Днепру, от озер пришел — зим же, и по болоту пройти можно.

— Но где же тогд Буяр?

— Может, в Оршнске пережидет. А может, вот-вот подойдет и Столпомиру в спину удрит.

Избрн велел послть гонц в Оршнск, но хороших новостей не ждл. Если бы Буяр был жив и дееспособен, он не мог бы не знть о том, что полотеский князь идет войной, знчит, уже дл бы знть сестре. Уж н ткое простое дело у него бы ум хвтило!

Однко о делх возле Оршнск в Подгоричье ничего не знли.

Зто здесь ходили смутные слухи о скором возврщении Зимобор.

Зня, что отступть некуд и придется принимть бой, княгиня стрлсь держть себя в рукх, но все ее женское существо восствло против смого обрз войны. Но сохрни Мкошь от того, чтобы кто-нибудь догдлся!

— И не стршно им было в Велесовы дни воевть! — скзл Предвр, один из стрейшин смоленского поселения и воевод ремесленного ополчения. Обыкновенно воям двлись предводители из числ княжеской дружины, но Предвр никому не доверял своих людей и водил их в битвы см, проявляя при этом немлую хрбрость и сообрзительность. — Воевть нынче нехорошо. Нечисть рзгулялсь.

— Столпомир-то, кк видно, оберег от зимней нечисти имеет! — вствил Блестн. Сердясь з последнюю ссору, княгиня не дл ему в этот рз сотни, и оствшийся десятником Блестн очень н нее обиделся. — Инче тоже дом бы сидел. Чего ему не терпелось?

— Ждть не будем! — сурово скзл княгиня. Промедление было хуже смерти для ее неустойчивой решимости, и он хотел нчть и зкончить все кк можно скорее. Кк — Перун решит, но только не ждть, томясь дурными предчувствиями. — Вот только дозор вернется, и выступим!

Мленький дозорный отряд вернулся н третий день.

— Столпомир см стоит с большим войском в Ольховне, — рсскзывли кмети. — А передовой полк он уже вперед выдвинул, мы его видели в лесу.

— Двигться ндо вперед д передовой полк и рзбить! — тут же выскзлся Крсовит и тряхнул могучим кулком. — Ждть нечего. Дл бы Перун, чтобы Столпомир см с передовым полком был. Его рзобьем — и делу конец.

— Зчем же конец? — Блестн усмехнулся и коротко глянул н княгиню. — Можно и дльше пойти. У него, у Столпомир-то, тоже в погостх кое-что припсено. Нм пригодится. Зберем себе Витьбеск, своего воеводу тм посдим — и волоки будут нши.

Кмети одобрительно зшумели. После недвнего голод все мечтли рзжиться чем-нибудь у соседей.

— Звтр поутру выходим! — рспорядился Крсовит.

— Выходим, — подтвердил Избрн и кивнул. Все-тки последнее слово должно остться з ней.

***

Вечером Избрн долго не могл зснуть, когд проснулсь, то подумл, что дремл не больше мгновения и сейчс по-прежнему глубокя ночь. В горнице княжеского терем Подгоричья было совершенно темно, пхло дымом, но печк остыл, и кончик нос у княгини был совсем холодным. Он чувстовл себя глубоко несчстной в этой неуютной, необжитой, большую чсть год пустующей горнице, среди этой холодной тьмы, среди зпх стылого дерев, исходящего от стен. Избрн готов был удивиться, кким обрзом ее сюд знесло, но тут же рзум, вялый и со сн не готовый сопротивляться совести, дл ответ: ты см этого хотел. Кто гнл тебя из Смоленск? Вот тебе — войн, и это еще не смое худшее, что может быть. Войско вообще н снегу ночует, у костров.

Пытясь скорее зснуть опять, Избрн перевернулсь н другой бок, но это не помогло. В щели под одеяло пролезл холодок, няньк громко сопел н лвке. В тесном тереме н всех не хвтло мест, и Избрне пришлось пустить в спльню не только обеих своих женщин, но и двух отроков. В верхних сенях тоже хрпели н рзные лды.

В дверь тихо постучли, послышлся голос Хедин:

— Уже утро. Нужно вствть. Ты слышишь, княгиня?

— Слышу, — сердито ответил Избрн и решительно вылезл из-под одеял.

Пок он одевлсь, внизу, в гриднице, и н дворе тоже зшевелились, стли рздвться голос. Сидя н лежнке, Избрн торопливо дергл костяным гребнем волосы, резкими взмхми отгоняя няньку, которя в глупом усердии все лезл помочь. Избрн вообще не любил, когд к ней кто-то прикслся, в плохом рсположении дух вовсе не терпел этого. А куд уж хуже, чем сейчс!

Дружин готовилсь к битве, еще до вечер все будет решено. Избрн собирлсь ехть с войском и дже жлел, что ей придется остться позди и в сму битву ей дорог зкрыт. Опсность ничего для нее не знчил, дже гибель кзлсь пустяком по срвнению с этим мучительным и тревожным ожиднием. Сердце сильно билось, в груди кк будто колол остря спиц, и дух зхвтывло, кк от холодной воды. Где взять сил, чтобы дожить до победы? О поржении Избрн дже не думл. Но изгнть из души тревогу не получлось — для безмятежной ндежды н лучшее он был слишком умн, для несокрушимой веры в свои силу — недостточно сильн. Что з нкзние сидеть и ждть, зня, что ничего не можешь сделть!

В дверь без стук вошел один из Крсовитовых кметей и доложил:

— Тм к воротм ккя-то дружин идет. Человек сорок. Может, дльше еще есть, д темно, не видть.

— Где воеводы?

— Д все н стенх.

Избрн встл из-з стол и кивнул. Известие о войске ее не испугло. Чем рньше что-то нчнет происходить, тем лучше. Кметь вышел тк же поспешно, кк и вошел, и зстучл спогми вниз по лесенке.

В густой предрссветной мгле с зборол нелегко было что-то рзглядеть, и Избрн нхмурилсь, бросил недовольный взгляд н небо, но глухя серя пелен не пропускл дже лучик свет. Возле опушки, перестрелх в двух от стены городищ, шевелилось что-то темное. Слышлся неясный шум — скрип снег под множеством ног, позвякивнье железом оружия, человеческие голос.

— Двй! — Крсовит мхнул рукой кметю с боевым рогом в рукх.

Но еще прежде, чем тот успел поднять рог ко рту, с опушки рздлся звук ткого же рог.

— Огненный Сокол! — охнул кто-то рядом с Избрной. — Нши!

— Ккие нши? — с досдой воскликнул он. — Откуд им взяться в той стороне?

— Могли здние догнть, — подскзл кто-то из бояр, но не слишком уверенно.

— А мог и Столпомир притвориться, — добвил Предвр, и Избрн промолчл — он был с ним соглсн. — Будто они нших кличей не знют? А мы ихних... Хе-хе...

— Эй! Открывйте ворот! — тем временем кричли снизу едв рзличимые в полутьме фигуры. — Княжеское войско еще здесь?

— Ишь ты! Войско ему! — проворчл рядом с Избрной Блговид, воевод одного из рнее пройденных городков. Он был стрше всех в дружине и своим добродушным спокойствием любому походу придвл ккой-то домшний облик. — Чего зхотел!

— Вы сми-то кто ткие? — зкричл в ответ воевод Подгоричья.

— Мы — дружин Буяр Велеборич!

По зборолу пролетел общий крик. Все зговорили рзом.

— Буяр!

— Княжич!

— Золотой Сокол!

— Кк же он? Его ждли, ?

— Вот нм и подмог!

— Эй! — кричл снизу хорошо знкомый голос, и теперь сомневться не приходилось: возле ворот был см Буяр. — Открывй! Кто у вс тм стрший?

— Открывйте! — велел Избрн, хотя Крсовит уже послл нескольких кметей вниз, к воротм. — Вот лешие принесли!

Он хотел ндеяться, что Буяр явился договориться о дльнейших действиях, но боялсь, что он уже рзбит. А что ткой веселый — это ничего не знчит, при его пустой голове что же не веселиться?

Где-то в глубине шевелилсь предтельскя мысль: вот приехл мужчин княжеского род, теперь можно переложить н него всю ответственность з эту несчстную войну, и пусть он спрвляется, н то он и мужчин! Он не покзывл вид, но если бы Буяр сейчс потребовл от войск подчиняться ему одному, Избрн не возржл бы. И пусть тогд он з все это отвечет!

Дружин входил в город, и впереди ехл см Буяр. Почти бегом спустившись с зборол, Избрн бросилсь нперерез его коню.

— Ну, что у тебя? — нпустилсь он н брт. — Сколько у тебя людей? Ополчение собрл? С полочнми встречлся?

— Новости есть! — огрызнулся Буяр. — Ткие новости, что ты, сестр, в жизни своей ткого не слышл!

Вокруг них ходили и толпились кмети из обоих дружин, отблески фкелов освещли лицо Буяр, которое сейчс покзлось Избрне необычным — неуверенным, недовольным, дже пристыженным. Избрн никогд его тким не видел и срзу понял: он говорит првду, случилось и впрямь нечто необычное и совсем не приятное, о чем не стоит рсскзывть н улице перед воротми.

— Пойдем! — бросил Избрн и повел его в терем.

Буяр ввлился в горницу, дже не отряхнув снег с спог, без приглшения плюхнулся н лвку, содрл с головы шпку и яростно взбил пльцми нечесные кудри.

— Попли мы с тобой, сестр, кк медведь н рогтину! — зявил он. — Все, не првить нм тут больше.

— Д что случилось, говори! Что, у князя Столпомир войско — десять тысяч с тьмою?

— Войско у него не зню ккое, я всего войск не видел. Зто видел я тм этого... ншего... — Буяр опустил голову, глядя н свою шпку. — Ну, короче, Зимобор.

— Зим... — Избрн дже не смогл выговорить хорошо знкомое имя и сел, кк подкошення, чуть ли не мимо лвки. — Ты см его видел, или это опять — одн бб н торгу скзл?

— См видел, см! — Буяр помхивл своей шпкой, держ ее между колен, и не смотрел н сестру. Ему было стыдно, и это ознчло, что и он нконец-то повзрослел. — В Оршнске. Он со Столпомиром пришел.

— Со Столпомиром? Кк тк? Откуд? Почему он с ним? Прямо тк взял и пришел?

— Ну, не совсем тк. Тм у Столпомир город есть, Рдегощ. От Оршнск еще переход...

— Зню!

— Ну, мы с тмошними н охоте встретились, они у меня оленя перехвтили. А я пошел и Рдегощ взял. Не весь, посд только. Людишек угнл, припсов всяких.

Избрн схвтилсь з голову. Он тк и знл, что от млдшего брт будут одни неприятности. Но неприятности эти окзлись тк велики, что у нее не нходилось слов. Выходит, этой войной он обязн дурцкой удли собственного брт!

— А потом Столпомир с войском пришел. И Зимобор с ним. Уж не зню, кк он к нему пристл. Нверное, кк от нс ушел, тк и к нему.

— Но никто не говорил, что Зимобор в Полотеске! Я же спршивл. Я же всех спршивл!

— Говорю же, см видел. Он мне снчл другое имя скзл. Я, говорит, Ледич из Столпомировой дружины.

— А ты его не узнл?

— Он в шлеме был, вряжском, зкрытом, ну... Откуд же я знл! Кому бы в голову пришло? Ну, одолел он меня. — Ткое признние Буяру длось нелегко, но то, что предстояло, было еще хуже. — Еще бы не одолеть... Он вон стрше... — бормотл Буяр, то ли Избрне, то ли смому себе. — Ну, убить он меня не убил...

— Вижу! — отозвлсь Избрн, в досде почти жлея, что милый млдший бртец все-тки уцелел.

— А взял с меня клятву против него не воевть и признть, кк стршего брт, вместо отц, — нконец выговорил Буяр.

— И ты поклялся? — Избрн смотрел н него кк н предтеля. Буяр не поднимл глз, но ее взгляд жег ему зтылок.

— А что мне было делть, если он мне меч к горлу приствил? Был бы другой кто... А то все-тки брт... Стрший... Что же, пусть бы он своей рукой меня убил... Ну, в общем, я больше не воюю! — Буяр тряхнул шпкой, словно подводя черту под своей прежней жизнью. — Ты, сестр, кк хочешь. А я и моя дружин... Мне дружину только тк и отдли, что я з нее тоже клялся не воевть. И то, десятников всех троих он в злог оствил.

— А в Оршнске что?

— А я откуд зню? Я оттуд прямо сюд. Он тм еще оствлся.

— Не знешь! — с презрением глядя н него, отчекнил Избрн. — Не знешь, что с твоим городом делется! Д если у нс ткие все князья, кк ты, то вс не то что я, любя сельскя бб побьет!

— Ну, короче, см воюй! — Крсный от досды Буяр поднялся и мхнул шпкой. — Без меня, короче...

Из-з суеты и беспорядк, возникших с приездом Буяровой дружины, выступление пришлось отложить. О внезпном появлении Зимобор Избрн велел никому не рсскзывть, пытясь оттянуть то, что см невольно уже нчл считть неизбежным. Предскзние Громн сбывлось у нее н глзх, но Избрн не желл с этим мириться. После всего, что уже произошло, возврщение стршего из бртьев, д еще со Столпомировыми полкми з спиной, было ее гибелью. В честь приезд княжич в дружине зтеялся пир, и дже Избрн ккое-то время посидел в гриднице, вот только сделть веселое лицо ей окзлось не по силм.

***

Утром дружин был готов к выступлению еще до рссвет. Лиц выглядели помятыми, но вполне трезвыми. Секч и Крсовит нмекли княгине, что ей лучше остться и здесь ждть от них вестей, но он коротко мотнул головой. Остться и ждть было хуже смерти.

Зеркло Избрн взял с собой. Оно уже стло кзться ей чем-то вроде оберег.

Около полудня небольшой дозор, один из тех, что рссылли вперед и по сторонм следовния войск, вернулся с известием, что полотеское войско змечено поблизости.

— Их сотни четыре всего, — рсскзывли дозорные. — Передовой полк. Столпомир, видно, следом идет.

— Пусть идет! — мрчно скзл Крсовит. — Кк дойдет, тк передового полк своего не нйдет! Четыре сотни! Д я его и один...

— Один ты в отхожий чулн пойдешь! — грубо оборвл его Секч, и сейчс Избрн, кк ни мло любил воеводу, полностью одобрил его ответ. — А н Столпомир пойдем все вместе! Двй труби!

Зснеження рек, по которой двиглось войско, вывел смолян н довольно широкую луговину, со всех сторон огрниченную лесом. Это было смое подходящее место для битвы, поскольку дльше тянулись лесные дебри, непроходимые и не пригодные ни для кких сржений. Войско остновилось, бояре принялись рвнять ряды, рспоряжться. Крсовит и Секч спорили, ндо ли пройти вперед н случй, если полочне испугются и не зхотят выходить н открытое прострнство. Избрн стрлсь прислушивться к их спору, но не вмешивлсь. Еще девочкой он любил слушть, кк отец обсуждл с дружиной ртные дел, и н словх понимл все очень хорошо. Сторожевой полк, передовой полк, пешя «стен», конное крыло, зсдный полк... Вот только кк всем этим рспоряжться, когд все твои полки собрны н не слишком широкой луговине, где люди и кони вязнут в снегу, вокруг лес, в котором ничего не видно? Пусть уж Секч см делет, кк знет.

— Д ндо пеших вперед пустить, пусть снег вытопчут, потом уж конных! — долетло от кучки бояр.

— Ну, двй я его обойду! Обожмем и здвим! А то он в лес отойдет, и поминй кк звли! Ну, я его зжму! — твердил Крсовит.

Секч ответил со своей обычной грубой прямотой, и Избрн отвернулсь, сделв вид, что ничего не слышл. Впрочем, н ее никто сейчс не смотрел. «Видишь? — вдруг подумл он, мысленно обрщясь к зерклу, имея в виду Зимобор. — Вот они тут что творят. А все ты!».

Из перелеск послышлся звук боевого рог. Полочне, не устршенные численным превосходством смолян, собирлись принять бой. Впрочем, это никого не удивило: н их месте смоляне поступили бы тк же, двние противники обвиняли друг друг в чем угодно, но только не в трусости.

— Ты бы отошл, княгиня. — Блговид, все с тем же добродушным лицом, которого не мог изменить дже шлем со стрелкой поверх нос, тронул Избрну з локоть. — А то еще стрельнет ккой-нибудь чурбн...

Избрн не ощущл в себе глупого желния сккть впереди полков с тяжеленным мечом в руке, поэтому он кивнул и нпрвил коня нзд, к опушке. Войско уже выдвинулось вперед, н истоптнном снегу вокруг нее остлсь только дружин Хедин.

— Ей, крутолобые! — весело кричл спереди ккой-то кметь из Крсовитовой дружины. — Что отстли? Потом добычу делить не пустим!

Вряги н этот рз предпочли сделть вид, что не поняли. А Избрн сердито поджл губы: добычу еще добыть ндо!

Из-з рощи покзлось полотеское войско. Несколько десятков человек неровной и не слишком грозной толпой, неуклюже перевливясь в снегу, выктились н открытое место, и Избрн все не могл убедить сму себя, что это — нчло нстоящей битвы, первой и смой вжной битвы в ее княжении.

Секч крикнул, в полочн полетели стрелы. Те вскинули щиты и ускорили шг. З спинми передних появлялись все новые и новые фигуры, по примятому снегу бежть было легче, и кзлось, что тм, з лесом, сорвлсь ккя-то лвин и теперь эти фигурки в железных шлемх будут ктиться и ктиться, бесконечные, кк речные волны... Н открытом месте перед рощей их уже было много, все кзлись одинковыми и проворными, кк мурвьи. Избрне стло жутко, зхотелось немедленно остновить все это.

Вперед выехл всдник со щитом, поднял руку и змхл еловой веткой.

— Секч, нзд! — зкричл Избрн, боясь, что ее уже не услышт. — Узнй, что ему ндо! Кто это?

Секч опять зорл. Не тк уж он был глуп и кровожден, чтобы слепо стремиться в дрку.

— Тише, тише! Дйте послушть! — зкричли с рзных сторон.

Об войск, усмиренные воеводми, приостновились двумя неровными темными мссми. Избрн снов выехл вперед. Дв вряг прикрывли ее щитми н всякий случй.

Полоцкий всдник подъехл ближе. До него было всего шгов двдцть. У Избрны вдруг что-то оборвлось в груди и внутри все похолодело. В отличие от Буяр он был подготовлен к встрече. Он ждл его, не хотел верить слухм, но против воли ндеялсь, что он появится, — и вот он появился! Еще не видя лиц под вряжским шлемом, он узнвл фигуру, рост, посдку в седле. Ее обуревло срзу множество чувств. Глупя рдость, для нее смой неожидння, — только теперь он понял, кк жутко и больно было думть, что он мертв. И срзу же негодовние, возмущение, яростня решимость отстивть свое прво — ведь он пришел, чтобы отнять у нее влсть, почет, может быть, сму свободу и жизнь! И вся эт смесь добрых и злых чувств вызывл ткую бурю в душе, что н глзх Избрны выступили слезы. Слезы мешли видеть, и он совсем не по-княжески вытерл их руквом шубы. Глдкий шелк, которым был покрыт шуб, не стер, только рзмзл слезы, оствив н щекх мокрые холодные дорожки, но Избрн этого не змечл — все ее чувств были приковны к этому всднику н вороном коне, всднику в зкрытом вряжском шлеме, в кольчуге с кемкой из медных колец, в стегче из бурой кожи. Вещи все были незнкомые, но это был он. Ее брт Зимобор.

Он тоже увидел сестру и нпрвил коня в ее сторону. Они остновились друг против друг, н рсстоянии в десяток шгов. Тк, должно быть, в нчле времен Перун со своим огненным войском стоял нпротив Мрены, своей сестры и соперницы, з которой вытянулось черной стеной войско мертвых. Избрн был вовсе не похож н Мрену, — в шубе, покрытой ярким лым шелком, в крсной шпочке поверх плтк из тонкой белой шерсти, с длинной светлой косой, в крсных спожкх, он был тк крсив н своей гнедой кобыле, чья сбруя блестел позолоченными нклдкми, что любой принял бы ее з невесту, приехвшую к жениху.

Но тот, кто стоял нпротив, не был похож н жених. Вороной конь, простое оружие и снряжение кк у обычного кметя — все тк не сочетлось с ярким обликом Избрны, что смо это противоречие несло угрозу. Кзлось, они ткие рзные, что им двоим нет мест н земле.

Всдник пристроил еловую лпу перед седлом, рсстегнул шлем и снял его вместе с подшлемником. По передним рядм смоленского войск пробежл гул.

— Здрвствуйте, днепровские кривичи! — Зимобор поклонился, сидя в седле, и пятерней зчесл нзд отросшие кудри, чтобы всем было хорошо видно его лицо. — Здрвствуйте, смоляне! Узнли меня? Это я, Зимобор, сын Велебор смоленского. Я вернулся.

— Откуд ж ты вернулся? — рздлся крик из смоленского войск. — Морок ты, что ли?

— Не морок я, Шумил. — Зимобор обернулся н знкомый голос, быстро ншел в передних рядх знкомое лицо своего собственного бывшего кметя и улыбнулся. — А другие нши есть?

— Есть! Есть... — прозвучли голос с рзных сторон. Кмети из бывшей Зимоборовой ближней дружины смотрели н него кк н восствшего из мертвых и протлкивлись в первые ряды — сми не зня зчем.

— Не с того свет я вернулся, но — издлек, — ответил Зимобор. — И вины моей нет в том, что длеко пришлось побывть. Но все рвно прошу — простите, смоляне, что уходил. Теперь вернулся. И снов говорю: смоленский стол — мой по прву, ибо влдели им мой отец и дед, и стрше меня у них нследников нет. Не хочу вшей крови проливть, потому что вы, смоляне, — мое племя и мой род. Признйте меня вшим князем, и будет в Смоленске мир и зкон.

— У нс есть княгиня! — крикнул Крсовит, пок никто не успел опомниться, и впервые Избрн испытл к нему доброе чувство. — Нм других не ндо!

— И все вы тк говорите, смоляне? — Зимобор обвел глзми ряды дружин.

Вместо внятного ответ прозвучл шум, кк будто лес згудел под ветром. Люди не знли дже, живой ли человек стоит перед ними н смом деле, где уж им было рзбирть княжеские прв! Все думли, что с этим вопросом двно покончено.

— Я не з тем вернулся, чтобы нзд уйти, — снов зговорил Зимобор. — И прво мое буду оружием отстивть. Ну, сестр! — Он впервые обртился прямо к Избрне, и он вздрогнул. Он сейчс тк боялсь своего воскресшего брт, что ей было стыдно перед смой собой. — Что теперь скжешь? См будешь биться со мной или поединщик з себя выствишь? Кого? Бртц Буяр я уже побил. Двй другого — тоже побью.

— А если не побьешь? — нхльно спросил Секч.

— А если я не побью — у меня войско есть. — Зимобор кивнул нзд, к опушке. — Крови своего племени проливть не хочу и не хочу, чтобы вы, мой род, против зконного князя бились. Но если придется — будем воевть.

— Тк и ждть нечего — вперед, смоляне! — рявкнул Секч и вскинул щит. — Перун с нми! Ты — полотеский выкормыш, не князь нш!

— Перун! — зорл Крсовит, з ним другие воеводы. — Вперед! Бой!

В Зимобор полетело несколько стрел, и он быстро зкрылся щитом. В щит вонзились две стрелы. Вскинув коня н дыбы, Зимобор быстро рзвернул его и посккл нзд, зкрывя щитом спину. Зеленя еловя лп отлетел в сторону.

В передних рядх смолян зтрубил рог, дружин Крсовит с криком побежл к опушке. См он был впереди, рзмхивя мечом нд головой и крич что-то удлое и нерзборчивое. Прочие полки снчл зстыли в нерешительности, и Избрн испуглсь, что они не пойдут, — но они все-тки поддлись порыву, Дрогнули и устремились вперед, з стягом Секч, где были вышиты огромные кбньи клыки, кк дв хищных полумесяц.

Хедин схвтил узду ее лошди, рзвернул и потщил нзд. Нвстречу им текло войско, трещли, стлкивясь, щиты, блестели железные шлемы, смоляне орли, сми не зня что, и бежли кк-то неуверенно. Несколько человек не бежли — это был кмети из бывшей Зимоборовой дружины, и привычк сржться з него, не против него, не двл им сделть ни шгу.

Избрн пытлсь оглянуться, но бегущее вперед войско зкрыло полочн от ее глз. Позди слышлись железный лязг, вопль, треск щитов, рздвлось ржнье боярских коней, боевые кличи, яростня ругнь и первые крики боли. Все смешлось, и он уже с трудом могл понять, что происходит тм, у опушки зснеженного тонконогого березняк.

***

Рзбиты! Избрн вновь и вновь твердил про себя это слово, и кждый рз оно зново обрушивлось н сознние тяжелым удром. Он тк и не понял, что же тм произошло. Хедин пытлся объяснить ей, что зсдный полк полочн, вдвое превышющий передовой, лесом обошел поляну битвы с другой стороны и нпл н смолян сзди. Во глве зсдного полк стоял см князь Столпомир. Смоленское войско окзлось зжто между двумя вржескими полкми. Передовой и зсдный полк дружным нтиском рубили мечми, кололи копьями, не двя смолянм дже поднять оружие в толкотне. Дошло до того, что зсечинского боярин Преждн, рненного в руку и упвшего, подкочинскя дружин пытлсь убить, приняв з противник. Об этом рсскзл он см, с несколькими кметями встретившийся Избрне уже после конц битвы.

Но не подробности произошедшего нужны были Избрне. В голове не уклдывлось, что они рзбиты, — случилось то смое, чего он тк боялсь, что не хотел допускть дже в мыслях. В ней ожило чисто детское неверие в поржение — тк не бывет, «нши» всегд должны побеждть! Для днепровских кривичей и для нее смой это поржение могло повлечь ткие тяжелые последствия, что дже сейчс, вслед з Хедином пробирясь по зснеженному лесу, Избрн морщилсь и потряхивл головой, ндеясь проснуться.

Хорошо, что рядом с молодой княгиней окзлся Хедин, знкомый с поржениями и умеющий их переносить. Когд почти в лоб его дружине выскочил из лес зсдный полк Столпомир, вряг срзу понял змысел полотеского князя и мгновенно принял решение.

— Нзд! — н родном языке зкричл он своей дружине, не выпускя повод княгининой лошди. — В лес! Быстро!

Более того: он догдлся схвтить собственный плщ, перекинутый через седло, и нбросить его н Избрну, чтобы скрыть ее слишком яркую крсную шубу, в которой ее фигур был хорошо зметн. Потеряв ее из виду, полочне в общем свлке не обртили внимния н небольшой вряжский отряд.

Никто их не преследовл. Хедин стремительно уводил дружину прочь от мест битвы и тянул з собой Избрну. Они ехли прямо через лес, по ккой-то еле зметной тропке, ехли ужсюще медленно, но быстрее двигться через ткие глубокие снежные звлы не смогли бы ни люди, ни кони. Избрн стрлсь не думть о том, что преследовтели по притоптнному снегу поедут горздо быстрее и нгонят их, но невольно втягивл голову в плечи. Помня, что княгиня не должн покзывть стрх, он стрлсь рспрямиться, но стрх пригибл ее, кк тяжелый мешок н плечх.

Хорошо, что людям было не до того и почти никто н нее не смотрел.

Ветки били ее по лицу, зеленые лпы тыкли зснеженными иголкми в лицо. Он пытлсь что-то крикнуть Хедину, то ли спросить, то ли прикзть, но см плохо понимл что, он дже не оборчивлся.

Сейчс он горздо лучше знл, что делть, и он не могл ни прикзывть ему, ни советовть. И Избрн скоро змолчл. События били и бросли ее, кк весеннее половодье щепку, он не только не могл что-то изменить, но дже понять, что происходит. Он был тк мл, весь этот поток — лес, люди, крики и сует — тк огромен!

Звуки битвы двно зтихли вдли, вокруг сомкнулся лес, но отряд не змедлял шг. Хедин ндеялся успеть вернуться в Подгоричье рньше, чем до него дойдет Столпомир полотеский.

Но осуществить этот змысел было не тк-то легко. Н единственной дороге вдоль Днепр теперь был Столпомир.

— Может быть, нм не стоит идти в Подгоричье, — скзл Хедин чуть погодя, когд Избрн, нконец, взял себя в руки и стл способн к рзумной беседе. — Столпомир тоже пойдет туд. Дже если мы успеем рньше, то уже утром или звтр он окжется под стенми. Если ты не хочешь попсть к нему в руки вместе с Подгоричьем...

— Не хочу! — решительно ответил Избрн. Вместе с смооблднием к ней вернулось и ощущение, что он опять отвечет з все, хотя бы потому что уцелел. — Нужно что-то делть! Здесь есть рядом еще ккой-нибудь город?

— Не зню. Я никогд здесь не бывл.

— Если в Подгоричье нельзя, ндо обойти его и пробирться к Смоленску! Инче Столпомир придет туд рньше нс! И ндо попытться собрть осттки войск. Не может быть, чтобы никто не уцелел!

— Поживем — увидим! — с удивительным спокойствием отозвлся Хедин.

Он понимл, что дже уцелевшие осттки войск им теперь не помощники. Он спс княгиню от плен или дже смерти, но все скжут, что он сбежл, бросив войско. И все, что от этого войск остнется, немедленно признет влсть Зимобор.

— Кроме того, с ними твой стрший брт, — добвил Хедин. — А знчит, нм следует попытться сберечь хотя бы свою жизнь и свободу.

Избрн хотел возмутиться, но промолчл. Возврщение Зимобор стло действительностью, и дже он больше не могл с этим спорить.

И он проигрл ему первую же битву. Безндежно проигрл.

Но что же это получется? Он больше не княгиня? Это было бы крушением всей ее жизни, и Избрн именно потому никк не могл поверить в несчстье, что оно было слишком велико. Ее глвня цель, мечт, нендолго двшяся ей в руки, выскользнул, вырвлсь, словно зля судьб издевется нд ней!

Но вскоре н душе у нее стло чуть полегче. Они встретили снчл Предвр с десятком воев и несколькими прибившимися кметями, потом еще кое-кого. Все они, проскочив между сжимющимися рядми полочн, ушли в лес, и, по их словм, тким же обрзом уцелело немло людей. У воеводы с Кузнечного ручья был перевязн рук, но выглядел он бодро. Четверо взрослых сыновей, которых он брл с собой в поход, все были при нем, только двое — с незнчительными рнми, и он верил, что все еще улдится.

— Мы в Удлье нпрвляемся! — говорил Предвр, тоже обрдовнный встречей с княгиней. — Тут село неподлеку, я людей оттуд знвл, н торг к нм приезжли, один нш мужик оттуд невесту для сын взял. Почти что родичи будем, примут, не прогонят! В Подгоричье-то теперь Столпомир не пустит. А в Удлье пересидим, хоть рны перевяжем. А тм и видно будет!

Село, не имеющее никких укреплений, дв десятк мужиков с рогтинми и топорми едв ли могли послужить нстоящей зщитой, но сейчс Избрн был рд хоть ккому-то пристнищу. Короткий зимний день кончлся, небо потемнело и опустилось ниже, лес встл черной нерзличимой стеной — ей было жутко и хотелось увидеть крышу нд головой, отогреть зледеневшие ноги, снять тяжелую шубу и хоть нендолго ощутить покой.

К тому же никто не догдется искть ее тм.

Под предводительством Предвр двинулись увереннее. До темноты, понемногу подбиря своих, смоляне кружили по лесу, пок нконец н пригорке не покзлось темное скопище изб. Никкой огрды вокруг не было, но от дороги село отделялось чем-то вроде ворот — двумя резными столбми, где н вершинх были вырезны лиц и бороды, в рукх — топоры с громовыми знкми. Это были чуры — родовые божеств и деревянные обереги от нечисти, которым здесь, з неимением нстоящего святилищ, приносили жертвы.

Удльские жители ничего не знли о битве, хотя смутные слухи о войне сюд просчивлись. Строст, и впрямь узнвший Предвр, присел и хлопнул себя по коленям, увидев перед въездными столбми целую дружину — несколько бояр без войск, кметей без оружия, с кроввыми повязкми н рспоротых руквх. Княгиню, звернутую в плщ Хедин, дже не срзу зметили, и впервые в жизни ей не хотелось привлекть к себе внимния. Предвр шепнул что-то стросте, гот подозвл ккую-то ббу, и бб, нконец, увел Избрну в женскую половину избы з знвеску. Рзбитя телом и утомлення духом, он уже едв понимл, что происходит вокруг.

Тм с нее сняли шубу и спожки, уложили н лежнку, укрыли одеялом и принесли брусничного отвр с медом. Избрн выпил, чтобы согреться, легл и нкрылсь шубой с головой. В чужой несвежей постели было душно и неприятно, но ей тк хотелось спрятться от всего свет, что он ни н что не обрщл внимния. Весь мир был сумрчным, глухим и тяжелым, кк эт черня изб, где з плотно висящим дымом нельзя было дже рзглядеть обстновки. Последняя чсть дороги, это село, рсплывчтые пятн лиц, темные дыры низких дверей едв кслись ее сознния.

Смоляне нбились во все постройки, вповлку устроились дже в бнях и овинх. Тем, кто не поместился, пришлось рскидывть штры н снегу. До голодных годов село было довольно богтым, держло много скот, и теперь кмети устроились в опустевших хлевх, рзвели костры прямо н земляном полу, сжигя осттки перегородок.

Бояре сидели с мужчинми-хозяевми з столом, шел рзговор о битве, но Избрн не слушл. Оствшийся позди день кзлся неимоверно длинным, дже не верилось, что он оствил горницу в княжьем тереме Подгоричья всего лишь сегодня утром. Уложення н неведомо чью лежнку, княгиня Избрн нтягивл шубу н голову, желя спрятться от всего пережитого з день, кк пугливый ребенок прячется от кикиморы. Ее нполняли чувств стыд и досды, звтршний день кзлся тким неясным и пугющим, что Избрн изо всех сил стрлсь зснуть, чтобы хоть немного отдохнуть от томительной тревоги. Эту тревогу он ощущл всем телом, кк тяжесть шубы н плечх.

***

Следующий день выдлся ясным, и смоленскя дружин немного воспрянул духом. Смутня ндежд, что «все еще обойдется», витл в воздухе и несколько просветлял лиц во время рнних сборов в дорогу. Избрн почти успокоилсь: в конце концов, ни в ккой войне одн-единствення битв ничего не решет. Если князь проигрывет войну из-з того, что в решющем сржении его конь потерял подкову, это знчит, что соотношение сил зрнее было безндежно. А здесь не тк! Смоленск не слбее Полотеск, и княгиня Избрн был полн решимости это докзть.

З ночь бояре решили не совться срзу в сторону Смоленск, не выяснив предврительно, что тм и кк, и временным пристнищем выбрли городок Рдомль, стоявший подльше н север, н реке Березине. Если Столпомир не пойдет сюд срзу, то можно будет переждть здесь, пок соберется ополчение северо-зпдной чсти княжеств.

Тронувшись в путь н рссвете, дружин подошл к Рдомлю около полудня. Это было строе нселенное место: род боярин Рдом обитл здесь уже больше полувек, причем хозяин рсскзывл, со слов своего отц, что его дед, тоже Рдом, пришедший сюд с берегов длекой реки Дунй, зстл н мысу ккие-то стрые укрепления в виде безндежно оплывшего вл. Копя ямы под свои полуземлянки, родовичи чсто нходили стрые черепки и косточки. Вл они нсыпли снов, поверх укрепили его чстоколом из толстенных бревен, и теперь городок н мысу стл нстоящей крепостью.

Мленький серый бревенчтый городок кзлся чстью зимнего лес, и только дымы нд крышми говорили о том, что здесь живут люди. Зто ворот были открыты, среди толпившихся тм людей Избрне срзу бросилось в глз хмурое лицо Крсовит.

— А вот и княгиня! — Он тоже отчсти ей обрдовлся и вяло помхл рукой. — Я тк и знл, что вы нйдетесь. Тут у нс почти сотня — Блестн считет. Мы тут уже с вечер. Вы-то где пропдли? Д своих тут пять десятков, если всех собрть. Д может, еще кто подойдет. А бтя н охоте. Дружину-то кормить ндо!

Вот кк — и Секч здесь! Но и этому Избрн отчсти обрдовлсь — ведь именно он послл дружину в бой, не дв Зимобору противник для поединк. Пусть теперь см и отвечет з последствия.

Боярский двор был битком нбит смолянми, тк что для княгини с трудом ншли место в горнице, где жили женщины Рдомовой семьи. Но все-тки это был нстоящий дом: с печкой, с лвкми, лежнкми и сундукми, у боярыни ншлись для нее горячя бня, чистя рубшк, чулки и все прочее.

Едв передохнув и приведя себя в порядок, Избрн послл з Крсовитом. Кк он рсскзл, сломив сопротивление смолян, Зимобор срзу предложил сдвться, обещя всем сдвшимся безопсность. И сдлись почти все. Только Секч с сыном и еще несколько бояр, ниболее ярых сторонников Избрны, предпочли уйти в лес, опсясь, что н них милосердие нового князя не рспрострнится. И если все же другого пути не будет, то горздо выгоднее прийти к нему добровольно и ствить условия, чем стть пленникми и вымливть себе прощение.

Кк и см Избрн, Секч рссудил, что отсиживться лучше именно в Рдомле. Здесь он не терял времени дром и уже отпрвил кметей к Подгоричью и по округе — рзузнть, где Столпомир и н ккие силы смоляне могут рссчитывть.

— Узнем, ккие дороги нм открыты, тогд и двинемся, — хмуро зкончил Крсовит. — А пок пожрть бы чего...

С едой было плохо — боярин Рдом уже отослл в Смоленск свою днь, и его зпсов едв хвтло н прокорм собственных домочдцев. А то, что у кметей ншлось с собой, они подъели в пути. Обоз остлся н поле битвы, пути в Подгоричье, где хрнились ккие-то зпсы, перерезл Столпомир полотеский. Конечно, откзть княгине в миске кши хозяин не мог, но дружине пришлось потерпеть до возврщения Секч с охоты. А того, что он привез, едв хвтило н один день.

Нзвтр вернулись кмети, послнные к Подгоричью. Столпомир полотеский уже был в городе, причем взял его без битвы, голыми рукми. Стрейшины сми открыли ворот, едв узнли, что войско княгини рзбито, и увидели вернувшегося Зимобор.

Избрн пордовлсь, что не отпрвилсь туд после битвы, но эт весть ознчл, что остткм смоленский дружины зкрыт дорог нзд.

Выслушв гонцов, дружин молчл. Говорить ничего не хотелось.

— Ну, если все, то я поехл, — мрчно скзл из угл Крсовит.

Н его гордости поржение скзлось тяжело, и он был непривычно змкнут и молчлив. Избрн зметил его, только когд он подл голос, ведь рньше, в Смоленске, ей чсто кзлось, что Крсовит слишком много.

— Куд? — Избрн глянул н него.

— В лес! Жрть-то чего-то ндо!

Кмети згудели. Дружине грозил нстоящий голод.

— Может, у смердов в зкромх пошрить? — предложил кто-то из десятников.

— Д здешние сми к весне лебеду жуют! — поспешно возрзил Рдом. — Желудями хрустят, что твои кбны! Тут земля плохя, не поля, болот одни. По зиме-то все змерзло, не видно, летом только под ногми и хлюпет, куд ни пойди. Урожи худые-бедные, д и рботников после двух последних зим остлось — рз-дв и обчелся. Хоть см н другую весну з рло берись! А из окрестностей дв род, Клестовичи д Гуляйк с семейством, те и вовсе с мест снялись д дльше в лес ушли, чтобы, дескть, подтей никких не плтить.

— Что ты мне тут кощуны ккие-то рсскзывешь! — в досде воскликнул Избрн.

— Я не кощуны, я к тому говорю, что если смердов сейчс обирть, то весной и те уйдут, что остлись.

— Нет, смердов трогть нельзя! — поддержл его Предвр. Кузнец см родился в селе и понимл трудную жизнь земледельцев. — Это ведь, княгиня, опор твоя. Смерды нс всех кормят. Если своих грбить, то и чужие не нужны. Боги ткого не позволят!

— Д ну... — нчл было Секч, почти оскорбленный мыслью, что он, доблестный воин, должен голодть, лишь бы не обидеть вонючих смердов. Но зпнулся, осененный новой мыслью. — Х! — продолжил он. — Своих нельзя — и не ндо! Тут же чужие под боком! До полотеских земель — рукой подть! З Волчнкой-то уже Столпомировы днники живут, мы туд полюдьем не ходим, до Волчнки той и пятндцти верст не будет. А? Ну, дошло? — Он оглядел дружину. — Двйте-к в Столпомировых селх пошрим. А то и городок ккой возьмем! Столпомир-то в эту зиму и в полюдье не успел, нс пошел воевть, — он и не ждет, что и мы сзди зйти можем!

Кто-то из кметей зхохотл.

— А что, змысел богтый... — нчл Крсовит, но Избрн перебил его.

— Д ты совсем с ум рехнулся! — зкричл он во весь голос, не выбиря слов и не слыш, что ее голос приобрел резкий, почти визгливый, бзрно-ббий призвук. — Полотеских! Грбить! Мрен тебя возьми! Д ты лучше прямо к Столпомиру поезжй и скжи: здесь мы сидим, отец родной, тебя дожидемся! Ведь нйдут нс срзу по следм, см себе н стрву угощение привезешь, дурья твоя голов!

— Ты не ори! — рявкнул в ответ Секч. — Не н торгу! Своих не тронь, чужих не тронь! С голоду подыхть? Тк? Придумй, княгиня-мтушк, если ткя умня!

— Зсиживться здесь не ндо! — ответил Избрн. — Пру дней охотой перебьемся, мужиков пошлем рыбу ловить! А потом двигться отсюд ндо, к Смоленску! Ты что, зимовть здесь собрлся?

— Если другого не нйдем, то лучше уж полотеских погрбить, чем ноги протянуть!

— Ты стр, говоришь кк глупый отрок! — ответил ему Хедин, пок Избрн собирлсь с мыслями. — Князь Столпомир совсем близко. Если мы нпдем н его земли, он срзу узнет об этом. Ты хочешь погибели княгине и себе?

— А с голоду дохнуть — не погибель? Только тких крутолобых не спросили! Тк что делть? Скжи, княгиня! — предложил Секч.

— А то и делть! Ндо к рдимовскому князю послть и у него помощи попросить!

Все умолкли. Смой Избрне эт мысль пришл только что, но покзлсь очень првильной.

— Брнемир рдимовский и Столпомир — двние недруги! — уверенно продолжл он. — Он рд будет нм помочь. Мы вместе Столпомир до смого Полотеск отгоним, земли поделим.

— Чтобы мы, смоляне, у Брнемир рдимовского помощи просили? — с покзным изумлением протянул Крсовит и вопросительно посмотрел н отц.

Секч тряхнул лохмтой головой.

— Не бывть этому! — отрезл он. — Столпомиру-то он недруг, д и нм тоже! Этому лешему клняться — постыдилсь бы, княгиня! Д он кк поймет, что мы не в большой силе, — см придет нши город жечь! Не бывть ткому!

— Не бывть? — гневно воскликнул Избрн. — Ты что, князь, что ли, чтобы решть, чему бывть, чему не бывть! Ты кто ткой был, пок тебя к Буяру в кормильцы не взяли? И ты мне, князя Велебор дочери, смеешь говорить, чему бывть, чему не бывть! Тот... вояк, кк дурк последний, дже н своих шишкх не учится, д и ты, бород седя, от него недлеко ушел! Говорят вм умное — хоть бы послушлись, если сми догдться не можете! Провели вс один рз, зжли и выпороли, тк что едв половин от войск по лесм штется, — вм все мло, хотите и последние головы потерять! Пок я жив, не бывть ткому! Я тебе это говорю, княгиня смоленскя, — не бывть! Я з все племя в ответе, мне и решть!

Во время этой горячей и сбивчивой речи Секч медленно нливлся крской, и сидящие поблизости невольно отодвиглись. Много лет стрый воевод ни от кого не слышл тких обидных слов. Вот сейчс вскипит в его жилх буйня и неукротимя ярость, зтрещит одежд н теле, рспиремом изнутри неудержимым потоком звериной силы, он взметнется, человек-смерч, пойдет крушить все вокруг голыми рукми...

И только Избрн не сдвинулсь с мест и не дрогнул, гневно глядя в лицо строго воеводы и этим взглядом будто пригвождя его к месту. Он не боялсь дже смерти — в ней кипело торжество отчяния, когд нечего терять, когд последняя отрд состоит в том, чтобы выскзться открыто и умереть, зня, что последнее слово остлось з тобой. А потом пусть рзбирются, кк знют!

Но ничего не произошло. Секч несколько рз глубоко вздохнул, общее нпряжение спло.

— Ну, я пошел, — угрюмо повторил Крсовит то, с чего недвно все нчлось. — Н охоту.

Никто ему не ответил.

***

Следующие дв дня прошли серо и скучно. С утр до вечер сыпл снег, беля пелен плотно зполнял все прострнство между землей и небом, и с высокого берег нельзя было увидеть ничего, кроме снег, сквозь который смутно чернели деревья опушки. Избрн думл о нескончемых чщобх, окруживших городок со всех сторон, и чувствовл себя мленькой, потерянной и беспомощной.

Пок все было тихо. Кждый день Крсовит и Секч с большей чстью дружины отпрвлялись н охоту, местных смердов посылли ловить рыбу подо льдом. Жили з счет добычи и улов, но с не меньшим нетерпением, чем очередного котл с дымящейся похлебкой, Избрн ждл новостей.

А новости могли быть только плохими. Пок они выжидют здесь неведомо чего, Столпомир и Зимобор зймут Смоленск!

Н четвертый или пятый день дружин вернулсь позже обычного, когд Избрн уже нчл беспокоиться. Уж не нткнулись ли они н полочн? В сгущющихся сумеркх он прохживлсь по двору, кк когд-то по своей горнице, то и дело поглядывя н лес. Когд дружин, нконец, покзлсь н опушке, он торопливо пошл к воротм.

Входившие в ворот кмети несли н спинх не дичь, мешки с зерном. В других мешкх были ккие-то круглые, довольно крупные предметы. Подумлось что то человеческие головы, хотя Избрн быстро догдлсь, что тм всего лишь кочны кпусты.

— Вы что же это? — тихо произнесл Избрн, нйдя глзми Крсовит и дже не думя, услышит ли он. Он все понял, и душой ее овлдело тихое, тоскливое безрзличие. — Что же это...

В глубине души он и рньше в эти три дня подозревл, что Секч может ее не послушться. Он не дл ему возрзить открыто, но они сделли по-своему. Все ее доводы пропли перед их тупоумной удлью. Они сделли то смое, что в их положении было широким шгом к гибели, — нпли н поселения двинских кривичей, подднных полотеского князя.

— Ничего, княгиня, теперь зживем! — ндеясь, что удч опрвдет неповиновение, скзл Избрне Крсовит, но выглядел он хмуро. — Хоть будет чего пожевть! А Столпомир не бойся — пок он узнет, мы уж длеко будем! Не догонит!

Ничего не ответив, Избрн повернулсь и пошл прочь. Он не хотел никого видеть, никого и никогд. У нее не оствлось сил дже н гнев. Пусть делют что хотят и провлятся к Мрене!

Крсовит был рд, что он ничего не скзл. После недвнего спор в Рдомовой гриднице княгиня стл внушть ему смутный трепет. Он понимл в глубине души, что он совершенно прв. Кк ни стрлся он отмхнуться от этих мыслей, опсность предствлялсь все более грозной.

Кмети шептлись, укрдкой покчивли головми. Когд в животе звывет голодный зверь, рзум молчит. Но теперь у смолян был хлеб, с ним и возможность трезво взглянуть н то, что они нтворили.

Зсиживться в Рдомле было нечего, но никто не знл толком, куд идти и что делть. Собирть ополчение стросты родов не хотели, считя эту войну безндежной и не желя нпрсно терять сыновей и внуков.

— Рз князь пришел, ндо князю подчиниться! — говорил стрик в одном селе, куд зезжл н днях Крсовит. — А если против своего князя воевть, боги и чуры не блгословят! Что же мы, глупые, что ли?

Все понимли, что сил воевть з Смоленск нет и уже не будет, но никто не знл, н что решиться. Бежть и искть где-то пристнищ, просить помощи у других князей, кк это сделл Зимобор, или возврщться к нему с повинной головой и просить мир? Но дст ли им этот мир новый князь, если вся сил сейчс в его рукх? Некоторые ндеялись, что Смоленск его не примет, но ндежды эти были очень слбыми. У Зимобор теперь есть войско, других претендентов н престол в Смоленске сейчс не имеется. Тк н кком основнии вече ему откжет?

Избрн могл бы нпомнить смолянм их клятву верности. Но для этого нужно было явиться в Смоленск. У нее хвтило бы отчянной смелости н этот шг, дже если никто из бояр не зхотел бы ее сопровождть, но он сообрзил слишком поздно. Если Зимобор уже пришел в Смоленск, собрл вече и добился признния, то вернуться туд будет нпрсной глупостью. Он только отдст себя в руки победителя без ндежды хоть чего-то добиться.

Дружин медлил, проедл добычу и оствлсь н месте, не зня, что предпринять. Боярин Рдом обрщлся со смолянми по-хозяйски рдушно, но Избрн отчетливо ощущл его нпряжение и все возрстющее беспокойство. Их гостеприимный хозяин совсем не хотел, чтобы сюд явился князь Зимобор с войском и стл осждть его родовое гнездо, стремясь получить в руки свою сестру-соперницу. И кк ни лестно Рдому было дть приют княгине, горздо сильнее ему хотелось, чтобы он поскорее покинул его дом.

И однжды вечером, дня через три после «охоты», Секч встл со своего мест и поднял руку в знк того, что хочет говорить. Княгиня Избрн только что вышл, но все бояре еще сидели в гриднице.

— Видит Перун, что дел нши сейчс невеселы, — нчл Секч. — Попли мы, кк Змей Сврогу в клещи. И ндумл я средство. Кк решите, тк и будет.

— Что ндумл-то? — спросил Предвр.

— Двое вргов у нс теперь — Столпомир д Зимобор. Мириться ндо.

— Предлгл ведь княжич мириться, — нпомнил Предвр. — Хотел миром дело решить. Ты см же не зхотел. Тогд можно было условия получше выговорить. А теперь зчем ему нс слушть? Повяжет и по Юл-реке рбм продст — вот и все переговоры.

Остльные молчли, ожидя продолжения.

— А мы не с ним, со Столпомиром мириться будем, — помолчв, предложил Секч. — С ним-то мы не ссорились. Что ему до нших дел? А еще вот что... Он ведь нежентый сейчс вроде, Столпомир. А мы ему ншу княгиню в жены отддим.

Все охнули, здвиглись.

— А если Зимобор не зхочет? — спросил Блестн.

— А зхочет Зимобор см ее в руки збрть — тогд мы с него клятву возьмем нм не мстить, з это выддим ему сестру.

— А он см-то кк же? — мрчно спросил Крсовит. Его лицо ничуть не просветлело, и всем видом он выржл совершенное неверие в соглсие Избрны. — Не соглсится он.

— А ей пок знть не ндо, — ответил ему отец. — Меньше крику будет. Звтр пошлем к Столпомиру людей. И пусть з невестой едет. Я см к нему поеду.

И дружин незметно перевел дух. Ехть к Столпомиру и сообщть о решении Избрне всем одинково не хотелось.

***

З время житья в Рдомле Избрн приобрел дурную привычку поднимться с постели поздно. Все рвно делть было нечего, выйти в дрянном тесном городишке некуд, видеть никого не хотелось. Но сегодня ее спозрнку рзбудил шум во дворе. Слышлся громкий голос Секч, торопившего своих людей.

— Поди узнй, куд они снряжются, — велел Избрн девчонке, которую к ней для услуг приствил боярыня. — Опять поди н рзбой собрлись...

Девчонк выскочил в верхние сени, пугливо пряч глз. Он боялсь молодую княгиню, которя з все время ни рзу не улыбнулсь и не скзл ни слов, кроме коротких прикзов.

— Говорят, воевод Секч поехл посмотреть, кк тм князь полотеский, — робко доложил девчонк, вернувшись. И добвил, словно хотел снять с себя непонятную вину: — Воевод Крсовит скзл.

Избрн кивнул и взмхом руки отослл девчонку. Он был дже довольн отъездом Секч — нконец-то стрый кбн по-нстоящему взялся з дело! Но неприятным было то, что он уехл, не предупредив ее. Неприятным, но не удивительным. После произошедшего Избрн не рсчитывл не только н доверие Секч, но дже н простую учтивость. Если все это кончится... когд все это кончится кк следует, от Секч нужно будет избвляться.

С Секчом уехл довольно большя чсть дружины, Предвр отпрвился н охоту. Избрн ндеялсь, что действительно н охоту. Из бояр в Рдомле остлись только см хозяин и Крсовит. Об они ни рзу з день не поплись н глз Избрне, и непривычня пустот и тишин вокруг нчли ее тревожить. В смом воздухе носилось что-то неприятное, беспокоящее. Избрн волновлсь, см не зня из-з чего, и с нетерпением ждл возврщения Секч.

Под вечер, когд воздух посерел, к ней вдруг зглянул девчонк. Зня, что княгиня не любит возле себя чужих, он несл свою нехитрую службу в верхних сенях.

— Воевод идет! — пискнул девчонк в дверную щель и скрылсь, не успев дже скзть, ккой воевод.

Ожидя Хедин, который единственный нходил в себе смелость и охоту нрушть ее одиночество, Избрн сидел у стол, не поднимя головы. Перед ней лежл кожный мешочек, в котором хрнилось зеркло, но з все эти дни Избрн ни рзу не испытл желния достть зморское чудо. У нее не было желния смотреть в глз дже смой себе, при мысли о том, что может привидеться Зимобор, он ощущл нстоящий ужс. Теперь-то он не улыбнется! «Вот до чего ты все довел! А ведь я предупреждл!» — кк живой предствлялся ей голос стршего из бртьев, суровый, осуждющий. А пок он сидит в этой дыре, он, брт, уже может быть в Смоленске.

— Здоров ли, княгиня? — рздлся от порог низкий голос Крсовит.

Избрн, очнувшись от здумчивости, в удивлении поднял голову. Сын Секч стоял у двери, точно не решлся войти. Нерешительности з ним рньше не водилось.

— Здоров, — осторожно ответил Избрн. — Что ты вдруг обеспокоился?

Крсовит молчл, и он добвил:

— Зходи, рз уж пришел. Сдись.

Крсовит медленно шгнул в горницу и сел — в здешней тесноте ходить длеко не приходилось. Скмья скрипнул. Избрн пошевелилсь, жлея, что ей некуд отодвинуться, — в тесной горнице огромный Крсовит знял срзу слишком много мест. Шпку он вертел в рукх и внимтельно рссмтривл, кк будто см не знл, кк ему в руки попло это диво. Избрн был в недоумении: кк это все понимть? Крсовит никогд не являлся к ней просто тк. А если пришел по делу, то почему молчит?

— А ты см-то здоров ли? — спросил он. — Что-то я тебя не пойму.

— Не поймешь... — повторил Крсовит. — Много ты чего не понимешь, мтушк...

— Опять! — в досде воскликнул Избрн. — Это я уже слышл. Еще в Смоленске. Уж ккой рзум мне Перун дл, с тким и буду спрвляться. А вы, рзумники, посоветовли бы чего. Ты уж не с советом ли пришел?

— Не зню. — Крсовит мельком глянул н нее и опять уствился н свою шпку.

Весь день он обдумывл вчершнее решение дружины и пытлся понять, что же ему не нрвится, откуд в нем это смутное неудобство, похожее н угрызения совести. В чем и перед кем он виновт? Вроде бы ни в чем. И любви между ним и княгиней не водилось, и лсковой к нему он не был. Но при мысли о том, что дружин, много здоровых и сильных мужчин, хочет женщиной купить себе безопсность и почет, притом женщиной, которую они все не тк двно признли своей княгиней и которой клялись в верности... В этом было что-то непрвильное.

Д, у смолян не остлось другого выход. Но звели княжество в чщобу они все вместе, почему же должн рсплчивться одн Избрн? Почему ее, дочь князя Велебор, нужно силой отдть тому, з кого он по доброй воле никогд бы не пошл? Хорошя он княгиня или плохя, но этим решением дружин не прибвил себе чести. А Крсовит здумывлся о своей чести горздо больше, чем это можно было предположить по его грубовтому лицу.

— Послушй меня, — нконец решившись, твердо скзл он и поглядел в глз Избрне. И в его глзх он увидел отржение ткой серьезной мысли, что только кивнул в знк соглсия. — Ты не шуми, подумй, — продолжл Крсовит. — Отец мой уехл не просто тк. Хочет он со Столпомиром помириться. А чтобы помириться, ндумли тебя ему в жены отдть. Если Столпомир соглсится, то см з тобой сюд приедет. Нрвится тебе это?

Избрн смотрел н него огромными от изумления глзми. Новость потрясл ее нстолько, что пончлу он дже не ншл слов. В ней вскипело возмущение, гнев н всех этих людей, которые хотят сделть ее жертвой. Ее, княгиню, отдть, кк бессловесную холопку... Если бы Столпомир взял ее в плен... А то сми, свои же... Дже после всех бед это не уклдывлось в голове.

Здыхясь, Избрн встл и шгнул к Крсовиту. Он порывисто вскочил, словно хотел зщититься. Голов его срзу окзлсь много выше головы Избрны, и эт внезпно выросшя прегрд пресекл ее порыв. А потом он см пострлсь взять себя в руки. Крсовит смотрел н нее не с торжеством, с досдой. «Кк же ты не понимешь?» — словно кричл его взгляд. И вдруг Избрн осознл: он пришел вовсе не для того, чтобы унизить и осмеять ее, для того, чтобы ей помочь.

Кк волн от кмня, Избрн подлсь нзд и снов сел к столу. Сердце ее громко билось, дышть было трудно. Крсовит смотрел в ее побледневшее лицо и змечл все то, чего не змечл прежде: кк он похудел, побледнел, осунулсь. Незметно для нее смой ее прежняя величвя ндменность сменилсь выржением болезненной тревоги и тоски. Теперь ей приходилось делть усилие, чтобы взглянуть кому-то в глз, ее пльцы все время теребили то крй одежды, то кончик косы, плечи передергивлись, кк от резкого звук. Он стрлсь держться, но в ней что-то ндломилось, и ей больше не по силм выносить все это — и влсть, и войну, и поржение.

— Послушй, — снов нчл Крсовит. Избрн не поднимл глз, но он знл, что он его слушет. — Время еще есть. Хочешь уйти — я тебе помогу.

— Уйти? — Избрн метнул н него негодующий взгляд, но ничего не добвил. Он ведь прв: у нее нет возможности сопротивляться, и остется одно — бежть.

— Д. С твоими врягми. Ты своему Хедину веришь?

Избрн кивнул и с новым приливом негодовния вспомнил, кк презирли врягов смоленские кмети. Дескть, крутолобые, з серебро служт! Не вряги, свои, свои продли ее вргу!

— Я скжу людям, что Хедин решил от нс уйти, — продолжл Крсовит. — Его с дружиной выпустят. И ты с ними. Переоденешься — не зметят. Я см провожу, чтобы не приглядывлись. И ступйте куд хотите. Соглсн?

— Хедин позови, — коротко ответил Избрн.

В голове у нее все смешлось, он чувствовл себя глубоко несчстной. Вот и опять ее понесло, кк лист н ветру, и судьб не дет ей дже оглядеться. Он потерял снчл Смоленск, теперь отрывется от последней опоры.

Крсовит спустился из горницы и прошел через двор в дружинную избу, где сидели десятники Блестн и Пестрец со своими кметями.

— Кк тм, снег не перестл? — спросил кто-то, увидев входящего со двор.

Вместо ответ Крсовит снял поясную сумку, открыл и протянул Пестрецу.

— Сколько добвишь? — спросил он.

— З что? — изумился десятник.

— Я с Хедином сторговлся, — ответил Крсовит. — Они две гривны просят. Чтобы уйти.

— Куд? Зчем уйти? Куд посылешь? — посыплись вопросы.

Крсовит презрительно хмыкнул:

— Чем думете-то — голодным брюхом? Что о княгине-то решили — збыли? А он зхочет? А вряги ее отддут? Дрки не миновть. А тк я Хедин уговорил. Они уходят, княгиня одн остется. Все тихо-мирно. Две гривны ндо. У меня полгривны только есть. Двйте, у кого сколько.

— Умно! — одобрил Блестн и бросил в кошель перстень с пльц. — Ну их совсем, крутолобых. А жрут сколько!

— А большой веры им нет. Пусть провливют! — одобрили кмети и принялись шрить по поясм.

Н лицх было презрение: вряги, молчливо гордившиеся своей верностью, отступились от княгини всего з две гривны. Првд, тоже деньги. По-строму, четыре коровы можно было купить.

Крсовит невозмутимо зкрыл сумочку. Его не считли особенно умным, д и см он действовл больше по нитию, но окзлся совершенно прв. Когд с людей требуют денег, они твердо верят, что взмен получт что-то стоящее. И чем больше денег требуется, тем крепче вер.

Когд стемнело, Крсовит прошел к воротм городищ и велел дозорному десятку открыть. С боярского двор потянулсь темня верениц молчливых врягов. Крсовит ушел к воротм, потом вернулся вместе с Хедином.

— Снег. Ничего, — коротко бросил он, имея в виду, что к утру никких следов не сохрнится.

— А кк ты здесь остнешься? — негромко спросил Хедин. — Тебя не будут винить?

— А я что? — Крсовит пожл плечми. — Я все хорошо придумл. Дружин одобрил. А считть вс, сколько утопло, — я до стольких считть не умею.

Княгиня Избрн, переодетя в мужское плтье и округлый вряжский шлем, спрятв под плщом спущенную по спине косу, шл в середине отряд, довольно длеко от Хедин, чтобы ее не зметили взгляды, обрщенные к вожку. Якобы улегшись спть, он отослл девчонку и строго прикзл до утр не беспокоить. Сейчс он не боялсь быть узннной, и ее дже злило то, что он вынужден покидть Рдомль тйком, кк бегля холопк. Бежть от собственной дружины! Нет для князя большего унижения. Избрн не здумывлсь пок, куд они пойдут, где и кк будут дльше жить, но очень хотел одного — чтобы впредь все стло не тк, кк было рньше.

Глв вторя

Отпрвившись из Рдомля в непривычной для него должности свт, Секч рссчитывл зстть жених, то есть князя Столпомир, в Подгоричье. Но тот, кк окзлось, успел уйти вперед. В городкх по Днепру полотескому князю без битвы открывли ворот: увидев княжич Зимобор, стрейшины не решлись сопротивляться, тем более что княгиня Избрн збрл из городов ополчение и бояр с дружинми, см, по слухм, уже был рзбит и дже вроде, говорят, попл в плен.

Догнть войско Секчу удлось только в Болотникх, всего в двух переходх от Смоленск. Еще при выходе из лес его дружин нткнулсь н дозор. Не дв им приблизиться, полочне послли гонц к городку, и к тому времени кк Секч со своими людьми вышел н открытое прострнство, перед воротми их уже ждл дружин копий в пятьдесят.

Велев кметям оствться возле лес, Секч один пошел вперед. Н руке у него был щит, но меч он не вынимл из ножен, покзывя свои мирные нмерения. От полотеской дружины тоже отделился кто-то из десятников, судя по хорошему шлему и кольчуге, и вышел ему нвстречу.

— Кто вы ткие и чего хотите? — крикнул полочнин.

— Я — Секч, воевод смоленский! — ответил гость, здыхясь после ходьбы во всем вооружении по глубокому снегу. — Не воевть пришел... Хочу... говорить с вшим князем... Столпомиром... Здесь он?

— Кто тебя прислл?

— От дружины я... И от бояр смоленских.

Полочнин немного подумл, потом кивнул:

— Иди з мной.

Дружин Секч остлсь н поляне под присмотром полочн, смого воеводу повели в город. Хорошо знкомый городок, будучи зхвчен вргми, кзлся совсем чужим. Опытным взглядом окидывя вооружение многочисленных полочн, Секч еще рз отмечл, ккое првильное решение они приняли.

Его провели в гридницу. Здесь тоже были кмети, н лвкх сидели бояре, и хозяйское место тоже было знято. Секч подобрлся, пытясь получше вспомнить Столпомир, виденного когд-то — чуть ли не десять лет нзд...

Но н хозяйском месте сидел Зимобор.

Секч оторопел: он подготовился к рзговору с совсем другим человеком и теперь не знл, что скзть.

— Здрвствуй, Секч! — Зимобор кивнул. — Что же не здоровешься, рз прибыл? Не узнл? Вроде не тк двно и рсстлись, виделись н днях. Избрн прислл? Где он см?

Секч открыл было рот и опять зкрыл. Зимобор усмехнулся:

— Д не морок я! Сдись, рсскзывй, с чем прибыл. Дйте ему пив, может, опомнится.

Пиво еще было редкостью, и в войске князя Столпомир возили с собой зпсы ячменя, купленного з Вряжским морем. При виде знкомой темной жидкости Секч и првд оживился. Выпив и по привычке утерев усы, он сел н предложенное место и дже попытлся ухмыльнуться.

— Нет, Зимобор Велеборич, все-тки не няву ты мне явился! В Ирии, не инче! Где еще теперь пив ддут!

— И что же ты в Ирий тк зторопился? Или совсем дел плохи?

— А неужели хороши? У нс ведь теперь ни князя, ни... Известное дело, ккой из женщины князь?

— А я вм не это говорил? А умные люди вм не говорили, когд отц хоронили? Нет, тогд ты не слышл!

— Ну, глупые были! — Секч отвернулся. Слишком редко ему приходилось признвть себя непрвым. — Прости дурков...

— Знчит, мириться приехл?

— Знчит, мириться. Только вот ккое дело: дружин вся з тебя, княгиня Избрн н мир не соглсня.

— Где он?

— Д в Рдомле. Дружины тм всего ничего, д и противиться тебе никто, кроме нее с врягми, не будет. Поедем, поговори с ней см. А уж мы все з тебя горой...

— Не ндо! — Зимобор отмхнулся от изъявлений преднности, которым все рвно не верил. Хитрый Секч, кк окзлось, был истинно предн только смому себе, и его любовь ничего не стоил.

Но смоленские бояре хотя бы признли, что глупо спорить с силой, — и н том спсибо. Оствлось убедить в этом Избрну, поскольку применять силу к собственной сестре Зимобор не хотел. Слишком крепко их связывли общя кровь и воспоминния детств, чтобы влсть по-нстоящему могл рзделить их и сделть вргми. Что бы он ни нтворил — он оствлсь его сестрой.

Однко ндежды нйти ее в Рдомле, нпугнную и присмиревшую, не опрвдлись. Ее вообще тм не было, и Секч искренне удивился этому не меньше Зимобор. Более того — никто в городе не знл, куд он делсь. По всему выходило, что он исчезл вместе со своими врягми, вопреки их зверениям, что они уходят без нее.

— Обмнули, выходит, нс вряги! — Воевод Предвр рзводил рукми. — Крсовит вон с ними договорился, что они от нее уйдут, чтобы, знчит, лишнего шум не было, когд все откроется...

— Что откроется? — спросил Зимобор.

— Ну, что дружин теперь тебя в князья хочет! — ншелся тот.

Крсовит только хмыкл и отвечл все то же: «Я их считть не ннимлся, сколько их тм уходило». Но к нему не слишком и приствли. Исчезновению Избрны в Рдомле скорее обрдовлись. От нее хотели избвиться — он см избвил их от себя, чтобы првить, у смолян теперь был Зимобор.

— Но куд он могл подться? — См новый князь не мог тк легко збыть о своей предшественнице.

— В Смоленск, куд ж еще? — Секч пожимл плечми.

— Хорошо бы, если тк...

Зимобор беспокоился о сестре, не предствляя, где он, обиження и гордя, может искть приют. А если он нмеревлсь не просто спрятться? А если у нее есть змыслы, идущие горздо дльше? Он не хотел повторить ее ошибку — когд он просто принял его исчезновение, не пытясь рзобрться кк следует. Выяснить судьбу беглянки было необходимо, только непонятно — кк.

Приняв клятву дружины и бояр, Зимобор простился со Столпомиром. Тот пошел нзд в полотеские земли, дльше собирть свою днь.

А Зимобор двинулся к Смоленску. Он еще ндеялся догнть Избрну по пути туд, но нпрсно. Никких ее следов н дороге не остлось. Никто из жителей не видел ни княгини, ни ее людей. Дружину из сорок врягов невозможно было спрятть или выдть з кого-то другого, и приходилось признть, что они просто здесь не проходили.

Поэтому Зимобор не слишком удивился, когд прибыл в Смоленск и обнружил, что княгиню Избрну здесь не видели с тех пор, кк войско ушло в поход. Влсти тм не имелось почти никкой, все дворы и усдьбы стояли с зпертыми воротми, но непохоже было, чтобы кто-то хотя бы пытлся собрть войско и дть ккой-то отпор ожидемым полотеским полкм. Княжий двор был пуст, и только челядь жлсь по углм, не зня, кому же он теперь приндлежит и есть ли у дом Твердичей хоть ккой-нибудь хозяин. Н другой день Зимобор велел собрть вече, коротко рсскзл о прошедших событиях, и смоляне без споров признли его своим князем. Еще через несколько дней перед глзми собрвшихся Зимобору был вручен княжеский посох.

Но торжествовть у него не было ни времени, ни желния. Дел нкопилось очень много, и смым вжным из них было полюдье — без этого ни один князь не удержится у влсти, потому что не сможет содержть дружину и дом. Приходилось торопиться, чтобы успеть обойти землю и вернуться в Смоленск до того, кк вскроются реки, но мысль о пропвшей без вести сестре не двл ему покоя. Зимобор был в святилище Мкоши и рзговривл со строй княгиней Дубрвкой, но он только грозил ему небесными крми, не желя верить, что он никк не причстен к исчезновению Избрны. Судя по горестному виду строй княгини, он см был в полном неведении о судьбе дочери.

Тогд он выбрл время и зшел в святилище Род. Но и волхвы рзвели рукми.

— Гдть по воде — дело женское! У нс только Громн умел! — скзл ему Здрвен, нынешний верховный жрец. — А он-то вон теперь где...

— Где?

— А то ты не знешь? — Жрец покосился н него недоверчиво и осуждюще.

— Д я-то не ясновидящий! Вяз червленый вм в ухо! — Зимобор досдливо хлопнул себя по колену. Все теперь хотели от него слишком много и срзу. — Что вы все н меня кивете, кк будто я и есть Сврог, у меня четыре лик и я все стороны свет рзом вижу! Мне дружину кормить ндо, в поход снряжть, из людей днь выбивть, кк будто не зню, что им смим есть нечего. А не выбью, дружину и вс же кормить не смогу! То одно, то другое, ты еще хочешь, чтобы я под землей видел!

— Вот, знешь ведь, что он под землей!

— Что, умер? — Зимобор сел. — От чего? Двно? Ну, дел...

— Не умер. В порубе сидит. Сестр твоя его посдил.

— З что? — Зимобор был изумлен. Кк ни хорошо он знл Избрну, ткой отвги он от нее не ожидл.

— Диковину ккую-то они не поделили. Он и велел его в поруб бросить.

— Ну, нрод! — Зимобор вскочил и устремился вон, не попрощвшись. — И хоть бы кто скзл!

Вернувшись н княжий двор, он велел извлечь Громн из поруб, с облегчением убедившись, что тот все-тки жив. Когд жрец сводили в бню и привели в приличный вид, Зимобор позвл его к себе. Несмотря н худобу и сильный кшель, Громд выглядел весьм удовлетворенным. Бывший верховный жрец был явно рд, что его обидчиц-княгиня исчезл, смоленский престол знимет мужчин, н стороне которого он был с смого нчл. Его предскзния опрвдлись, и он был дже горд, что тк пострдл з них.

— Теперь обртятся к нм лики нших богов! — говорил он, покшливя, и вся дружин с нпряжением и ндеждой прислушивлсь к его слбому, сиплому голосу. — Теперь истиння весн нступит. Ты, князь Зимобор, победил Мрену, принес нм свет. Теперь нйди себе жену достойную, и нрод нш возродится.

— З женой я по весне поеду. Ты мне скжи, где мне теперь сестру искть? Уж не у Мрены ли он см?

— Увезл он зеркло?

— Ккое зеркло?

— А ткое, из-з которого я в порубе очутился. Глянул бы ты в него — срзу бы ее увидел.

— Не зню я никкого зеркл, — устло ответил Зимобор. Только волшебств ему теперь не хвтло для полного счстья! — А кк-нибудь инче можно узнть, где он и что с ней? Ты, отец, по воде гдть умеешь — поищи ее.

— Поищу. — Громн кивнул и зкшлялся. — Звтр н зре приходи.

Громн уковылял в святилище, Зимобор здумчиво смотрел ему вслед. З прошедшие месяцы Здрвен освоился н месте стршего жрец, и что теперь делть — смещть его и возврщть должность Громну? Которого предпочесть, которого обидеть? Уж хоть бы святилище кк-нибудь смо улдило свои дел!

И Зимобор опять вздохнул, вспоминя Избрну. Сколько сложностей он ему создл — и конц им пок не предвиделось.

Н зре он уже стучлся в ворот святилищ. В хрме горел огонь перед идолом, золотой щит Перун был вынут из сундук и лежл перед огнем, рядом ждл Громн.

— Говорил я с Перуном, — кшляя, скзл он. После освобождения из поруб он кшлял беспрестнно, и Зимобор вдруг понял, что стрик уже совсем скоро лично встретится со своим богом и волновться из-з должности верховного жрец не стнет. — Вод не знет, где твоя сестр, огонь знет. Огонь видел ее. А Перун говорит: не оствляй Мрену н свободе, одержл победу — зкрепи. А не то он опять скоро в силу войдет и н черного коня сядет. В рукх ее — меч. Сейчс покжу тебе ее. Смотри.

Стрик пошевелил дров в очге, плмя вспыхнуло ярче, огненный свет злил поверхность золотого щит. Круглые бляшки сверкли тк ярко, что сливлись в сплошное солнечное сияние и смотреть н них было больно. Зимобор невольно зжмурился, перед глзми поплыли огненные пятн в черноте, и вдруг откуд-то появилсь кртин. Он увидел белую фигуру, похожую н лебедя с поднятыми крыльями, но у этого лебедя был человеческя голов с длинной девичьей косой, и он срзу узнл Избрну. Он не мог рзглядеть ее лиц, но все в этой белой фигуре, ткой сильной, светлой, легкой, но при этом твердой и целеустремленной, нпоминло Избрну. Это был см ее душ, см ее сущность, не привыкшя отступть и сдвться, всегд устремлення вверх и вперед.

Перед ней тоже пылл огонь, брося отблески н золоченый идол, который кзлся еще больше и внушительнее, чем бывет дже в княжеских святилищх. А в руке девушк-лебедь держл меч, похожий н зстывшую молнию, — не то посвящя его золотому идолу, не то получив от него же.

Все потемнело. Видение исчезло.

— Ну, что видел? — услышл он голос Громн.

— Видел... ее... — Зимобор дже не срзу вспомнил имя своей сестры. — Избрну. И в рукх у нее меч...

— А я тебе что говорю? Меч Перун он потерял, меч Мрены ншл.

— Но это не меч Мрены. Он был светлым. Огненным. Кк этот, — Зимобор кивнул н сундук, где хрнилось священное оружие божеств. — И где он? Неужели у... у нее?

В хрме Перун он не решился произнести имя Мтери Мертвых, хотя и не верил, что Избрн действительно тм.

— Где? — Громн покчл головой и снов зкшлялся. — Много хочешь от богов, сынок... Княже. Тебе, может, то покзли, чего еще нет, только будет. Тебе судьбу покзли, ты — где? Тут тебе не судилище с видокми. Боги путь лучом по небу укзывют, по земле см иди, ногми все буерки ощупывй.

***

Но кк ни хотелось Зимобору поскорее узнть, где же его сестр и что с ней, думть о ней было некогд. Нужно было срочно собирть дружину для полюдья. После всех этих событий дружинные избы поопустели: кто-то в недобрый чс окзлся убит или поклечен, кто-то из сторонников Зимобор был выслн Избрной подльше и еще не успел узнть о переменх и вернуться, кто-то из сторонников Избрны, ноборот, не зхотел служить Зимобору и уехл, не ожидя от нового князя ничего хорошего для себя. Из четырех десятков своей ближней дружины Зимобор с трудом собрл дв, еще дв дли осттки дружины князя Велебор. Боярский сын Рнослв, служивший Избрне, теперь охотно принес клятву верности Зимобору, вызвлся идти с ним в полюдье и снрядил три десятк собственных кметей. Крсовит см Зимобор приглсил его сопровождть — кк докзтельство того, что Секч с сыном не держт зл н нового князя и искренне готовы ему служить. Крсовит соглсился и тоже снрядил в дорогу три десятк кметей. Еще по полтор-дв десятк привели бояре Корочун и Любиш, в посде строст Предвр собрл четыре десятк воев. Еще полсотни удлось нбрть в ближйших к Смоленску поселениях. Мужики довольно охотно шли в поход — зимой дом было делть нечего, только нпрсно проедть хлеб, князь обещл кормить в пути и выделить кждому долю собрнного.

Тким обрзом, для полюдья собрлсь дружин больше двух с половиной сотен человек. Не тк много, чтобы воевть с чужой землей, но для поход по своей должно было хвтить дже в этот трудный год.

Обыкновенно смоленские князья, отпрвляясь в полюдье, поднимлись вверх по Днепру до реки Осьмы, от Осьмы по притоку спусклись к верховьям Десны, тм сушей шли до реки Хмры, по Хмре спусклись до Сожи, по той поднимлись до смых истоков, откуд оствлось сухим путем до Смоленск около пяти верст. С Кспли, где стояли погосты, днь присылли сми тмошние бояре. Полюдье знимло около месяц. По древнему обычю, племя добровольно подносило своему князю дры — зерно, мед, мех, лен, выплвленное железо, всякие припсы, нужные для содержния дом и дружины. И то, что эти добровольные дры ндо двть не когд хочется, кждый год, тоже считлось одним из непреложных древних устновлений. Ведь что ткое племя без князя, князь без дружины, дружин без хлеб и оружия? Но Зимобор понимл, что после двух голодных годов полурзоренное нселение вовсе не жждет рсствться с припсми и это полюдье будет больше похоже н военный поход.

Все его худшие ожидния опрвдлись. Еще н Днепре, где через кждый переход стояли погосты, все пути были многокртно исхожены, нселение покорно, ни в одном погосте князь не получил положенного спокойно и сполн. Тиуны покзывли ему в лучшем случе половину того, что собирли прежде, и рзводили рукми. Зимобор понимл, что больше взять действительно негде. Припсов было тк мло, что в кждом погосте остнвливлись н лишних несколько дней: собрв небогтую днь, кмети рзъезжлись по лесм н охоту и збрсывли рыбчьи снсти под речной лед, чтобы хвтило еды н следующий переход. Инче все собрнное пришлось бы проесть по пути и полюдье превртилось бы в совершенно нпрсную двухмесячную прогулку по зимним лесм.

В смых верховьях Днепр стло труднее. Погостов здесь не было, н ночлег приходилось остнвливться в селх или вовсе н опушкх лес. Кмети и вои рубили жердины, устривли себе шлши, покрывли их еловым лпником и зкидывли снегом, сооружя подобие берлоги, нбивлись туд кк можно плотнее и согревлись собственным дыхнием. Дозорные всю ночь жгли костры, утром несколько десятков отпрвлялось н охоту, выслеживть по свежему снегу лосей, оленей, кбнов. Удчей было нйти медвежью берлогу: эткой тушей, отъевшейся з лето и осень, можно было нкормить рзом всю дружину, медвежьим жиром рстереть простудившихся. Првд, медведи добром не сдвлись, поэтому н охоте Зимобор потерял одного человек, д еще Предвру, удлому не по годм, лесной хозяин чуть не вырвл глз.

Н Взузе полюдье встречли хмуро, почти кк вргов. Сюд смоленский князь зхживл редко. Люди жили небольшими родовыми поселкми, пхли пшню, били зверя, собирли мед, ловили рыбу, плвили железо. Когд род слишком рзрстлся и с ближйших угодий прокормить себя уже не мог, семейство млдшего сын отделялось и уходило дльше в лес — снов корчевть деревья, плить и пхть. Блгодря этому все нселение кждого поселк, состоявшего обычно из пяти-семи, иногд десятк дворов, действительно было в родстве между собой и почитло общего предк — того, кто несколько десятилетий нзд привел сюд род. Потомки этого предк, жившие в пределх досягемости друг друг, нзывлись гнездом. Кждое гнездо нсчитывло по несколько поселков, где дв-три, где и больше десятк. Гнезд нходились н рсстоянии дневного переход одно от другого, блгодря чему возле гнезд было удобно ствить погосты. Но в этой млоосвоенной смоленскими князьями земле до погостов было еще длеко. Спсибо, что дружине позволялось пройти, не проклдывя себе дорогу мечми.

Кждый из здешних жителей душой и телом был во влсти своих собственных стрейшин, родных дедов и дядек, которые и решли, советуясь с толковыми головми, все дел, и судили споры. Поэтому никкой другой влсти тут не требовлось и не имелось. Если возникли дел, ксющиеся нескольких поселков, то их обсуждли н прздничных сборх возле гнездовых святилищ. Порой вспыхивли споры из-з угодий, и тогд нчинлись долгие рссуждения и воспоминния, «чей топор первым в том лесу ходил». Если рзговоры не помогли, мужики, случлось, брлись з те смые топоры. Но это опять же все между собой, и роды вовсе не жждли, чтобы првить ими взялся кто-то со стороны. Родовые предния сохрнили пмять о древних князьях, и из увжения к ним кривичи не могли открыто откзть князю в дрх, которые приносили ему их предки, но и двть их совсем не стремились.

— Нет у нс хлеб, княже, не взыщи, — отвечли стросты, сурово хмурясь и не глядя в глз. — См знешь, ккие дурные годы Род послл, — сми лебеду едим.

— Ну, поделитесь лебедой, нм и то сгодится, — отвечл Зимобор, и кмети нчинли поиски.

Под злобными взглядми смердов перетряхивли погреб, мбры, хлевы. Из зерновых ям, прикрытых соломой и зсыпнных землей, выгреблись все зпсы, и Зимобор, прикзв все перевесить и перемерить, збирл десятую чсть.

— Чтоб тебе с голоду околеть смому, проклятый, кк ты детей нших губишь! — кричли ему ббы и плевли трижды, призывя лихо и немочь н головы грбителя. Кмети пытлись их унять и вытолкть прочь, мужики молчли.

Связывться с дружиной и целым войском из сотни вооруженных воев смерды не могли, но и любви к князю не испытывли. В одном селе клеть, где он устроился н ночь, пытлись поджечь. Дозорные кмети перехвтил поджигтеля еще у тын: ведро смолы и горшок с горячими углями явно обличли, зчем тот явился. Зимобор его помнил: у мужик он велел збрть корову, одну из немногих уцелевших н селе, потому что охот не удлсь, дружину ндо было чем-то кормить.

— Повесить его ндо, княже, и вся недолг! — скзл Крсовит и сплюнул. — Чтобы другим неповдно было.

Но Зимобор не мог лишить семью еще и кормильц. До отъезд он велел спустить мужик в пустую зерновую яму, потом его, ндо думть, выпустили родовичи. Н душе было гдко: он шел по своей собственной земле, кк по чужой и врждебной, но что он мог сделть? Не собирть днь — обречь н голод и рзвл дружину, подвергнуть Смоленск опсности нпдений. Для того чтобы иметь возможность звтр зщитить этих людей, сегодня Зимобор был вынужден их обирть.

З Взузой был чужя земля, и от нее повернули н юго-восток. Н реке Ксне вообще двненько не видели никких сборщиков дни, поэтому в двух родовых поселкх появление дружины стло полной неожиднностью. Селяне только изумленно трщили глз, когд Зимобор рзъяснял местным стростм, кто он и чего хочет.

— Нет у нс ряд со смоленскими князьями, чтобы днь плтить, — отговривлся строст по имени Росляк, но понимл, кк неглупый человек, что это не поможет. — Мы н Днепр не ходим... Отцы нши Смоленску не плтили, и деды не плтили...

— Все когд-то в первый рз случется, — отвечл Зимобор. — Плтите по белке с рл[2] и приезжйте в Смоленск торговть, плывите мимо нс вниз хоть до Греческого моря — добро пожловть.

— Мы н Днепр не ходим, Велес с ним, с Греческим морем! Бывет, с Юл-реки торговые гости приезжют...

— Тк что ж, хзрскому кгну днь плтить хотите? — презрительно бросил Крсовит. — А перед дедми не стыдно, , бород?

Что ксняне торговли через Юл-реку, было истинной првдой. Велев обыскть село, Зимобор вскоре в этом убедился. Везде были приготовлены мех — соболи, куницы, бобры, мед в кдушкх.

— Кому приготовили? — спршивл Зимобор. — Неужто првд хзрм плтите?

Эти товры, явно приготовленные н вывоз, его срзу нсторожили. Если у смоленского князя есть соперник в этих местх, это осложняет дело.

— Плтить не плтим, — отвечли хозяев, — хзрские гости д булгрские, бывет, торгуют.

Это походило н првду: у некоторых женщин и девиц в ожерельях висели рбские дирхемы с приклепнными ушкми — новые, полученные, кк видно, в обмен н товры совсем недвно. Рссудив, что для проджи ксняне приготовили излишки, Зимобор збрл из них половину и под угрюмыми взглядми прикзл грузить н сни. Ксняне ворчли, что, пок у князя не зключен ряд с кснянскими родми, н поборы он не имеет прв, и Зимобор в душе признвл их првоту, но не имел времени н долгие переговоры. Тк всегд и делется: тот, кто в силе, збирет то, что ему нужно, все уговоры только зкрепляют существующий порядок. Если бы он не имел сил збрть их мех, ксняне ни н кком вече не соглсились бы их дть, рз он в силе, вече не в силх ему помешть.

Дв сел, где првили Росляк и Черняк, стояли совсем близко одно от другого, и смоленскя дружин обошл их в один день. У Черняк зночевли. Ночь прошл почти спокойно. Одно не двло спть — всю ночь под окошкми мяукл кошк, д тк пронзительно и противно, что из кждой избы по дв-три рз кто-то выходил, пытясь ее прогнть. Однко никкой кошки не было, и никто из дозорных, остввшихся у костров снружи, ее не видел.

— Домовой блует, нм спть не дет! — ворчл смоляне.

— И то ясно! Мы-то ему чужие, з своих ему обидно.

— Д пусть мяучит, не нчл бы душить!

— Молчи, Бртил, то ндоумишь! Пусть тебя первого тогд душит!

— От слов не сделется! Зщити, Перун-бтюшк, от нечисти домовой, от мры полуночной!

От кошчьего мяукнья у всех нутро болел голов, люди не высплись. Но этого было мло. Мешки с зерном, вчер отмеренным и приготовленным к вывозу, окзлись рзорвны в клочья, овес и рожь были рссыпны по мбру. Все это безобрзие густым слоем покрывл мышиный помет.

— Вот дел! — Десятник Судимир, увидев это, в изумлении хлопнул себя по бедрм. — Теребеня! Кудряшк! Людин! Что же это делется! Д кк же вы сторожили, кикиморы чудовы!

— См ты кикимор! — обиделся Людин. — А мы кк ндо сторожили!

— Где же кк ндо, когд мыши все зерно сожрли! Одно дерьмо оствили! Кк я дерьмо князю покжу!

— Д где... — нчл Кудряш, но увидел изгженные тряпки, в которые превртился вчершний мешок, и оторопел. — Д не может ткого быть! Что же я... Д не, быть не может!

— Это колдовство, конунг! — услышв о печльной судьбе зерн, уверенно зявил Хродлейв. Он уже нучился довольно бойко говорить по-слвянски, но слово «князь» ему еще не двлось, и он нзывл Зимобор тк, кк привык у себя дом. — Этих мышей нслл колдун, вот попомни мое слово!

— Тебе руны подскзли, д? — спросил Рдоня.

— Я см умный!

— Тебе шлем не жмет?

Зерн было жлко, но делть нечего. Кк рссвело, поехли дльше. В третьем селе, где стростой был родич Росляк, Немил, никких мехов и мед, приготовленных для проджи, уже не окзлось.

— Чего ищешь-то, княже, нету у нс ничего, с корья н лебеду перебивемся. — Немил прямо-тки стучл себя в грудь, но Зимобор ему не верил. Стросту предупредили о нпсти, и все лишнее было ндежно спрятно.

Поиски в селе почти ничего не дли. Зто несколько следов от снных полозьев уводили в лес. Селяне уверяли, что-де Бровк д Миляй с сыновьями з дровми поехли, но Зимобор опять не поверил. Отпрвив по дв десятк по кждому следу, он вскоре увидел эти «дров» — те же связки мехов по сорок соболей, ннизнных н кольц из ивовых прутьев, зботливо и умело приготовленные для выствления н торг.

— Чтоб вм провлиться, проклятым! — Увидев свои сокровищ, Немил перестл стучть себя в грудь и плюнул.

Пок ездили, нступил вечер. По возможности рзместив людей н отдых — кого в избх и хлевх, кого в шлшх у костров, — Зимобор собрл в местной беседе своих бояр и десятников. Полночи спорили, что делть дльше. По опыту прежних походов, чстично по рсскзм купцов и местных, смоляне знли, что у них отсюд дв пути. Можно было идти дльше по Ксне до смых истоков, тм перебрться н знкомую Осьму и относительно скоро вернуться домой. А можно было перейти с Ксни н ее приток Сежу, с нее перебрться н Жижлу и Угру. Путь удлинится вдвое, зто собрть можно будет горздо больше.

— Нету тут ничего, княже, и не возьмем тут большого богтств, только зря коней погубим и людей поморозим! — убеждл боярин Корочун, пожилой, опытный и осторожный человек. — Было бы з что мучиться, то см видишь — хлеб смердм смим не хвтет, чего брть-то?

— Чего взять, всегд нйдется, ты, дядя, если подслеповт, то пустите меня. Я нйду! — отвечл Крсовит.

— Д кк это — ничего нет! — изумился Предвр. — Ты и првд, Корочун, слб глзми стл, к стрости, что ли? А мех? А соболя, куницы, лисы? Это ли тебе не богтство! Ты, видть, богче цеср греческого, если з ткое богтство пройти лишних пру верст не хочешь!

— Если бы пру! Ведь тут лишние сотни верст! А дорогу ты знешь? Кк хоть до Жижлы попсть?

— Я зню! — кричл Рнослв, когд-то еще в отрочестве ездивший с отцом-воеводой по этим местм. — Н Сежу ндо идти, от ее истоков н Жижлу!

— До Сежи-то дойдем, он прямо в Ксню впдет, дльше-то кк? Ведь лесми! Ты, удлой, хоть знешь, сколько тм идти лесми? И дорогу через тот лес знешь?

— Ну... Велес поможет...

— Мы проводников из местных возьмем! — предложил боярин Любиш.

— И куд тебя зведут те проводники? В ткую чщобу, что потом и костей не нйдут!

— Д что мы, дети, что ли, млые? — горячился Предвр. — Нйдем дорогу, не зблудимся!

— А вятичи? — нпомнил десятник Достоян. Никто не зподозрил бы, что он чего-то боится, и именно потому любое его возржение звучло весомо и рзумно. — Ведь если н Жижлу идти, потом н Угру придется. А тм Вяткин[3] род близко. Готовы?

— Д вятичи не н Угре! — Судимир покчл головой. — Вятичи н Оке больше. Н Угре вообще никого нет.

— Не может ткого быть, чтобы совсем никого! — хмыкнул Крсовит. — Люди везде живут, куд вод течет.

— Не скжи! Видл я ткие глухомни, истинно пустыня![4]

— Зто в пустыне спорить с нми никто не будет! Если тм в родовых гнездх мужиков по десятку, зплтят ншу днь и не пикнут!

— Ох, ребят, кк бы нм голову не потерять! Пошел медведь по мед, д без шкуры остлся!

— Не кркй, дядя! Бояться волков — быть без грибов!

З общим шумом никто не рсслышл, кк дверь из сеней открылсь, — только сидевшие поблизости зкричли, чтобы зтворяли скорее и не нпускли холод, — и в беседу просунулся дозорный десятник Моргвк.

— Княже! — во весь голос зорл он, чтобы докричться, и Зимобор привстл, услышв, что кому-то нужен. — Тут приехли люди к тебе! Три мужик н одних снях! Говорят, не отсюд, из другого сел ккого-то! И вроде с Сежи! Что, пускть?

— Двй! — Зимобор мхнул рукой. — Сейчс и узнем, что з Сеж ткя. А ну тише!

Троих гостей не срзу зметили, но, пок они протлкивлись от дверей поближе к князю, гул постепенно стихл. Сняв шпки, они первым делом поклонились очгу и столбм, изобржвшим Род и Рожниц, только потом Зимобору — вежливо, но с большим достоинством. Все трое были уже немолодые мужики, отцы взрослых сыновей и деды подрстющих внуков, но еще не стрики, крепкие, с широкими бородми, одетые в прочные теплые кожухи и хорошие меховые шпки. Один окзлся нполовину лыс, зто у других в густых русых волосх лишь н вискх блестел седин. З широкие кожные пояс у всех были зткнуты вязные шерстяные руквицы с одинковым узорчиком н зпястье, только у одного крсным, у двоих — желтым. Держлись мужики с немного нтянутым достоинством — чтобы, дескть, и сильного пришельц не обидеть зря, и себя не уронить.

— Проходите, люди добрые! — приветствовл их Зимобор, обождв, пок те поклонятся здешним чурм. — Хоть и не я здесь хозяин, но вы будьте гостями! Присживйтесь! — Он кивнул кметям, и те освободили ближйший к князю крй скмьи. — Рсскзывйте, откуд будете, с чем прибыли?

— Из Зломов мы, село, знчит, н Сеже возле устья, — ответил один из мужиков, видимо стрший, Н вид ему было сорок с небольшим, и его лицо с густой русой бородой, голубыми глзми, с крупными, прямыми чертми выглядело умным и внушло увжение. Дже пок он просто стоял, опытный глз видел, ккя сил и притом ловкость скрыт в этом рослом теле под кожухом из черной овчины. — Первым сел тм Злом, прщур нш, уж более двух веков тому, оттого село нше зовется Зломми, род нш — Зломичми. З век рзмножился нш род, теперь целое гнездо из внуков Злом Строго н Сеже-реке живет.

— А ты стрейшин? — не утерпел Зимобор. — Нд всем гнездом?

— Нд гнездом у нс стрших нет, кждое своего имеет, но кк соберутся родовые стросты н совет, тут и мое слово не последним будет, — с тем же спокойным достоинством, без лишней гордости ответил мужик.

— А звть тебя кк?

— Хотил я, Гостяев сын, Суровцев внук. Со мной бртья мои Лежень д Яробуд.

— А, тк то твои бртья! — Зимобору стло ясно, почему три мужик тк похожи. — А я уж подумл, у вс весь род с лиц одинковый!

— Зчем одинковый? — Хотил пожл плечми. — Если кто совсем дико живет, людей не видит и н своих женится, тогд д. А мы из рзных родов невест берем, и всегд тк брли, оттого и лицми рзные.

— Тк сдитесь, бртья Гостяичи! — Зимобор еще рз покзл н освобожденную лвку, понимя, что гости по обычю должны поломться, с чем бы ни прибыли. — Извините уж, что скмья не покрыт, д ведь я не хозяин здесь. Дст Сврог, буду вс у себя в Смоленске принимть — тм и скмьи, и ковры, и угощение не ткое будет. Сдитесь!

Мужики, нконец, уселись и чинно сложили н коленях шпки.

— С чем прибыли, рсскзывйте! — предложил Зимобор. Ему и првд было любопытно, что предложит Сеж-рек. Появление гостей его не слишком удивило: конечно, слухи бежли впереди полюдья.

Тк оно и окзлось.

— Прослышли мы, будто идешь ты из Смоленск и днь собирешь по Ксне-реке, — нчл Хотил.

— Тк и есть, — подтвердил Зимобор. — И к вм н Сежу звтр же пойду, тк что вовремя вы приехли.

— О том и речь, — Хотил вжно кивнул, но Зимобор учуял, кк колыхнулсь в душе невозмутимого стросты тонкя струнк рзочровния — сежне все-тки ндеялись, что смоленский князь пойдет дльше по Ксне и Сежу минует. — Говорят люди, будто збирешь ты и хлеб, и мех, и железо, и мед.

— И лен еще. Збирю. Из рсчет по белке с рл или с дым, если кто ремеслом живет и землю не пшет. Беру товром с сел целиком.

— А ккой же ткой ряд у тебя с нми и отцми ншими был зключен?

— А никкого, — Зимобор спокойно ответил то, что стросты и сми знли.

— Ведь не было еще ткого, чтобы смоленские князья с нших мест днь собирли! — вствил лысый. Он волновлся явно больше бртьев и теребил свою шпку.

— Тише, Ярко! — негромко одернул его Хотил. — А и то првд: не обязны мы днью смоленским князьям. Врги н нс не ходят, если придут, то сми спрвимся, чй, пород у нс не робкя и сил еще есть. Если непорядок ккой в роду — н то стрики есть и обычи дедовские, сми меж собой свои обиды рзберем. Н торги к вм не ездим, мех свои н Юлгу продем, хзры оттуд сми к нм приезжют. Не нужен нм смоленский князь! Ни для ккого дел не нужен! Тк зчем плтить тебе будем?

— А зтем, что мне мех вши нужны позрез и я в силе их взять! — честно ответил Зимобор. — А польз от меня будет. Если вдруг войн ккя, н Юлгу вм путь зкроется — милости просим через Смоленск н Днепр и в Греческое море. Хоть сми поезжйте — от меня кждый год обозы ходят, поедете со мной, под моей охрной, сми в Црегрде свои соболя проддите и пволок[5] нкупите. Дешевле выйдет — ведь обирют вс хзры, вы и не знете кк, простот лесня! Ты, отец, и умен, и мудр, по глзм вижу! Здесь хзры стеклянную бусину простую з три куны[6] продют. Оттого и носит кждя бб этих бусин в ожерелье штук пять-десять, больше не может ей мужик купить. А у них з Хвлынским морем тот купец одну куницу з три тких бусины продст! Хочешь — см тким купцом будешь. Вот з этим и нужен князь. Или вдруг вятичи н вс пойдут, или чудь-мордв ккя — тоже меня зовите, я приду д кк им вдрю! — Зимобор весело покзл кулк. — Вы-то вон ккие орлы — по вм троим вижу, ккя вш пород сежнскя! — д и у меня не слбые ребят.

Он кивнул н кметей, и все, кто его рсслышл, вырзительно приоснились.

— Мы и сми воевть умеем! — проворчл Хотил, но было видно, что он приятно смущен словми князя.

— Зню я, кк вы в лесу воюете! — скзл Зимобор. — Н волк, н медведя — лучше вс нет. Д ведь человек — не медведь. У него и бронь[7], случется, ндет, и в рукх щит д копье. С человеком воевть силы мло — умение нужно. Зню, что те роды, у кого дух Перунов нет, долго не живут и все под корень выбивются. А выживют сильные. Но тебе-то не жлко твоих бртьев, сыновей, внуков — под чужие топоры их посылть? Жлко, вижу, потому что сердце не кмень, кровь своя, от дед Злом, родня, дргоцення! А ддите мне днь — и под топоры мои ребят пойдут, твои дом остнутся. Вот и думй, зря будете мне плтить или не зря.

— Ну, князь, я один з всех не решю. — Хотил рспрвлял н коленях свою шпку и глз не поднимл, но Зимобор видел, что говорил все првильно и уверенное неприятие стрейшины сильно поколеблось. — Кк гнездо решит.

— А мне ждть некогд, пок оно решит. Мне до весны в Смоленск вернуться ндо.

— Долго ждть не ндо. Звтр ведь Зимолом — сломи рог зиме. Со всего гнезд ншего люди в святилище собирются, чурм поклониться и весне путь покзть. Приезжй, срзу со всеми поговоришь и волю ншу узнешь.

— Где святилище, длеко?

— Зчем длеко? Возле устья, где село нше. См Злом-прщур его и возводил с сыновьями, чтобы богов слвить. Д мы тебя проводим звтр.

— Прздник, знчит! — Зимобор усмехнулся. — Вот и слвно! А то мы в рзъездх этих дням счет потеряли!

— Худое время ты для дороги выбрл, князь, — зметил молчвший до того третий брт, Лежень, смый высокий из троих. — В месяц сечен кто же ездит — все дороги узлом звязны и снегом зметены, ни верхом, ни пешком Попутник ходить не велит.

— Ну... — Зимобор мог бы скзть, что пустился в ткую дорогу не по воле, по необходимости, но признвться в этом было ни к чему. — Мы мороз не боимся, зто, сколько добрых людей повстречю!

И он улыбнулся троим суровым сежнм, кк будто действительно ехл сквозь снег и метели з сотни верст только рди того, чтобы с ними познкомиться.

И кк ни хорошо они знли, что это непрвд и нужны ему их соболя и меды, — против воли хотелось верить.

Тем временем кмети уже нчли готовить ужин. В нескольких корытх, позимствовнных у хозяек, со двор вносили рзрубленную н куски оленью тушу. Крвчий с помощником отрезл по куску и выдвл кждому его долю, тм уж кмети сми пристривли мясо нд огнем, обжривли н углях или н двух сковородкх, возле которых рспоряжлся опять-тки крвчий.

Зимобор приглсил и троих сежн присоединиться к ним. Тем явно хотелось уйти и устроиться н ночлег у кого-нибудь из местных приятелей или родичей ( ткие, несомненно, должны были быть, поскольку все соседские поселения постоянно обменивются невестми). Кк выяснилось, у Леженя и впрямь дочь жил тут змужем, ее деверь и предупредил Зломы, кких неприятных гостей им вскоре, вероятно, придется принимть.

— У, нс мужики говорили — снимемся с мест, д уйдем, пересидим в лесу, не околеем з пру дней, — рсскзывл рзговорившийся Лежень. — А другие им в ответ: куд зимой н снег, д в ткой мороз, д лучше мы добро попрячем. Только, говорят, иные уже прятли — ншли ведь...

— Ншли. — Зимобор кивнул в ответ н его вздох. — Мы нходчивые.

— А мы, княже, живем по обычю, по првде! — добвил Хотил. — Мы не зйцы серые, чтобы в лесу прятться, не мыши мбрные, чтобы по норм зернышки хоронить. Докжи нм твою првду — сми ддим. А если нет твоей првды — боги с нми и нс не выддут!

— Звтр и докжу! — Зимобор кивнул.

А про себя подумл, что если к его словм сежне окжутся глухи, то язык острого желез понимют все. Здесь вроде нрод не глупый, если судить по этим троим. Должны понять.

— Э, нкликл! — Яробуд тем временем толкнул стршего брт в бок. — Вон бежит, тть в серой шубейке!

Прямо перед очгом пробежл мышк, нгло, У всех н глзх, куснул брошенную кость и юркнул под лвку. Кмети зсмеялись, зсвистели, кто-то бросил вслед серой рзбойнице бшмком, который сушился у огня. Бшмк окзлся чужим, и возле очг немедленно вспыхнул потсовк нсчет «ты чего моими бшмкми кидешься, бобер тупорылый, вот я сейчс твоими кину! Пошел в свою хтку, животное!».

— Много мышей у вс, — скзл Зимобор. — Вчер у Черняк были, не помню, кк село зовется...

— Если Черняк, то это Ручейки, — подскзл Яробуд. — Ббк нш оттуд родом.

— Мышей тм вообще пропсть. Чуть все зерно не поели. У вс тут кошек, что ли, нет?

— А ты не слышл ночью кошки? — Хотил вдруг повернулся к нему и дже нклонился, опирясь рукми о колени, тк интересовл его зднный вопрос.

— Кошки ночью? — Зимобор удивился.

— Был кошк, — рньше него вспомнил Рдоня. — Был, сволочь голосистя. Орл всю ночь, д тк гдко, будто из нее живьем жилы тянули, ни сн, ни покоя, вся голов нутро трещл.

Сежне переглянулись, и по лицм их было видно, что они все прекрсно поняли.

— Ну-к, о чем речь? — Зимобор пристльно глянул в лицо Хотиле.

— Еще услышишь, княже, — сдержнно ответил тот. — И про мышей, и про кошек...

— Нет, ты уж сделй милость, сейчс мне рсскжи, — нстойчиво попросил Зимобор. — А то ведь я любопытный, всю ночь буду ворочться, не зсну.

— Не ндо, княже, ткие рзговоры н ночь рзговривть! — поддержл брт Лежень.

— Не-ет! — протянул Зимобор. — Я-то зню: если ккие рзговоры н ночь не вести, то до утр и не дожить можно, првд ведь?

По лицм сежн было видно, что он попл недлеко от истины.

— Ну, телитесь, отцы, не мучьте мою душу! — предложил Зимобор. — Или я совсем тупой, или вс эти кошки-мышки тоже достли по смое не могу вяз червленый им в ухо!

— Есть у нс тут один... — неохотно пробурчл Хотил.

— Ну, ну! — подбдривл его Зимобор.

— Ведун у нс живет. Звтр увидишь его в святилище.

— Только он см не из святилищ, отдельно живет, з леском у него двор, — поспешно вствил Яробуд, кк будто боялся, что смоляне плохо подумют об их гнездовом святилище.

— Пморок его зовут, — добвил Лежень и покосился н стршего брт: не зря ли я это скзл?

— Пморок, — подтвердил Хотил, что, дескть, подться некуд. — Блуется он с этим...

— С чем — с этим?

— Д вот, что ты видел. Мышей нсылет. Если не угодит ему кто — пришлет целую прорву, весь мбр з ночь вынесут, одно дерьмо оствят, тьфу, прости Род! — Хотил н всякий случй привстл и поклонился столбу. При тесных родственных связях окрестных сел кждый чур был в ккой-то степени своим любому жителю гнезд.

— Кошку опять же присылет, — добвил Лежень. — Кошк не простя у него. И видел-то ее мло кто, тк, мелькнет что-то черное в окошке. Зто кк ночь, см в село идет, сядет под окном д мяучит, д тк тошно и жлобно — прямо ножом по сердцу. И кто ее слышит, тот нутро непременно зболеет чем. А видеть — не видели, только если выйдешь вдруг, тень мелькнет, и все, будто не было.

— А ведун-то смого видели? — спросил Зимобор.

— Кк не видеть!

— Чего его видеть-то, кому ндо, тот зйдет. З лесочком живет-то.

— Тк з чем же дело стло? — не понял Зимобор. — Не пробовли его взять д мышиным дерьмом покормить, рз он до чужого зерн ткой ждный? А потом в мешок с кошкми сунуть д в реку? Я не пробовл, но люди говорят, от тких шлунов хорошо помогет.

— Тронешь его! — Хотил нхмурился. — Ведь пожрут мыши весь припс, нм кк жить?

— Его уже били! — опять вствил Яробуд. — И кмнями, и топорми — уходит сквозь землю, упырь проклятый! Он ведь всегд ткой был. Еще молодой когд, ходил всегд, кк туч черня, не улыбнется, не поговорит ни с кем. Девки от него шрхлись. Он ведь тоже к Углянке свтлся, д он...

— Молчи! — Лежень вырзительно толкнул слишком болтливого млдшего брт.

— Что з Углянк ткя? — Любопытный князь уже вцепился в новое имя. — Вш местня Лд? Хорош? И что с ней?

— Жен моя вторя был, — неохотно и сурово ответил Хотил. — Шесть лет тому. Выросл девк у Нездрв в Глушичх, всем невестм невест. Я посвтлся, д и Пморок, рож темня и глз дурной, тоже посвтлся. Он з меня пошл, конечно. Сын родил. А Пморок тогд с горя и ушел к Хитровну жить д нуку его перенимть. Хитровн-то уж лет пять себе тогд приемыш искл, чтобы обучить всему и силу передть. Д никто не хотел идти. У него тоже дурной глз был, у Хитровн.

— А кк Хитровн помер, с тех пор у нс Пморок ворожить стл, — торопливо продолжил Яробуд. — Кждому ведуну ведь одно ккое-то дело лучше всех прочих дется, вот у нс Пморок мышей стл зклинть. Зхочет — пришлет, зхочет — уберет. С тким войском нм и князей не ндо!

Он зпнулся и пожлел о том, что брякнул не подумвши.

— А Углянк что? — спросил Зимобор, вместо того чтобы гневться. — Жен твоя то есть?

— Пропл Углянк, — мрчно ответил Хотил, не глядя н него. — Ночью из дому пропл. Дом зперт; двор зперт, собки не шелохнулись. И ведь в чем ушл-то — вся одеж и обувк н месте остлсь. До рубшки. Спть ложилсь в рубшке, утром — рубшк есть, ее нет.

Все помолчли, только кмети гудели о своем, кому уже не был слышн бесед князя с сежнми.

— Мльцу шестой год пошел, вовсю по двору бегет, где его ммк, никто не ведет, — добвил Лежень.

— А ведь смое дело для колдун — с лежнки ббу укрсть, д прямо без бшмков! — зметил Рнослв. — А, княже? Может, пойдем утопим этого бловник? Или рсспросим кк следует: куд, мол, ббу чужую девл?

— Не смейся, видишь, горе у человек! — осудил его Корочун.

— Д, дел, вяз червленый в ухо! — соглсился Зимобор. — Что, Хотил, жлко жену?

— Хорошя был бб, — сдержнно оценил стрейшин.

Зимобор цепко глянул ему в лицо. Пожлуй, бб был не просто хорошя, очень хорошя.

И кк он хорошо понимл этого нерзговорчивого мужик! Прошло уже больше полугод с тех пор, кк он в последний рз видел Дивину. Он, его невест, единствення и любимя, т, с которой он двжды обручился и двжды ее потерял, ушл з Зеленую Межу, во влдения Лес Прведного, и не скзл, кк ее вернуть. Зимобору оствлось только ждть весны и ндеяться, что весной, когд вскроются реки и рстют снег, он сумеет подть ему ккой-то знк.

Он ждл весны, и хотя бы ее неизбежный приход двл ему ндежду. А у Хотилы не было ни след, ни ндежды. Зто нсколько проще было бы Зимобору, если бы он точно знл, кого именно нужно взять з горло, прижть к стене и поднести к глзм острый нож, чтобы потеряння дочь князя Столпомир вернулсь с Той Стороны, откуд тк редко возврщются... Хотя бы и этого мышиного князьк с кошкой з пзухой...

***

Ночью Зимобор спл почти спокойно, лишь изредк ему мерещилось сквозь сон жлобное кошчье мяукнье. Утром голов побливл, но от мяукнья или от дымной духоты — кто же знет?

— Что, не было кошки? — спршивл он у дозорных, умывясь.

— Вроде нет. Леший ее рзберет, — доклдывл отчянно зевющий Годил. — То ли мяучит нечистя сил, то ли в ушх звенит.

— Зерно-то не сожрли?

— Вроде нет. Ндо у Моргвки спросить, он обоз последним сторожил.

Обоз был в порядке. Еще бы! Нученный опытом, Зимобор перед сном обошел его весь со своим тйным оберегом и ншептл зговор собственного сочинения, в котором мыши и кошки посыллись в... кря длекие и труднодостижимые, скжем тк. Но что в этих крях никогд не светит солнце — это точно.

Утром поехли. Всего в пре верст от Немилов сел в Ксню впдл Сеж, и обоз свернул н нее. Прямо возле устья н пригорке стояло село Зломы — большое, из трех десятков дворов, окруженное чстоколом.

— Волки, бывют, приходят зимой, — объяснил Хотил. — Прямо в хлев бы злезли, д и человеку выйти ночью стршно. Д мы зимой-то мло выходим. Н прздники или по родственным делм кким... Нм дльше ехть, святилище нше вон тм, з березничком.

— А люди где? — Зимобор оглядел село, которое выглядело совсем пустым. Лишь кое-где нд крышми тянулся дымок из мленьких окошек.

— И люди в святилище. Только ббки с смыми мльцми д хворые дом остлись.

Проехли еще с версту, и стло видно святилище. Оно рсполглось н мысу, высоко поднятом нд змерзшей рекой. Мыс от берег отделялся высоким влом, з которым стояли две длинные хоромины, позди хоромины тянулся еще один вл. Н гребне второго вл горело несколько костров, обрзующих цепочку огней. Это ознчло, что сегодня прздник и в святилище большое собрние.

— Всех стрейшин срзу увидишь, княже, всех мужиков, — приговривл Хотил. — Объясняй им твою првду, может, послушют.

Перед святилищем и првд собрлсь нешуточня толп. Всех, считя женщин, стриков и подростков, человек двести.

— Это сколько же у вс сел по Сеже? — Зимобор сдвинул шпку н зтылок и зпустил пльцы в волосы.

— Дв больших, нше д Ледяничи, млых по гнездм с дв десятк будет.

— Хорошо! — искренне обрдовлся Зимобор. — Гляди, Рнок, сколько хороших людей срзу!

— А что, ведун вш тоже тут? — несколько опсливо осведомился Любиш.

— Должно быть, тут. — Хотил кивнул.

Нрод изготовился н прздник — все женщины нрядились в прздничные яркие уборы, высокие кички[8], вышитые цветными ниткми, с птичьими перышкми у висков, с шерстяной бхромой. Из-под кожухов у всех виднелись нрядные кршеные рубхи, дже сми кожухи у некоторых были покрыты кршеным сукном. Мужики тоже были в новых шпкх, с цветными поясми. Вокруг внешнего вл стояло множество сней с мешкми и бочонкми — приношения святилищу, из которых готовятся угощения жертвенного пир.

Перед воротми вл уже виднелсь нполовину слеплення Снеговя Бб выше человеческого рост — три ком, поствленные друг н друг. Придть ей ндлежщий вид еще не успели — должно быть, помешло появление полюдья.

Велев обозу и воям оствться пок н реке, Зимобор с ближней дружиной поднялся н берег и подъехл к святилищу. Из толпы нвстречу ему выбрлось с десяток мужиков — все ткие же немолодые, основтельные, кк Хотил с бртьями, — стрейшины местных сел и родовых поселочков. Н Хотилу и бртьев бросли чстью облегченные, чстью вопросительные взгляды: бртья были живы и здоровы, что уже хорошо, но с чем все-тки приехли? Огромня и хорошо вооруження дружин внушл стрх — у сежн не было возможности по-нстоящему ей противиться, и дже стрейшины с трудом сохрняли невозмутимый вид. Однко они держлись кк хозяев, Зимобор был здесь гостем. Ему очень хотелось договориться и получить свое добром — не только сегодня, но и н следующий год.

— Здоровы будьте, люди сежнские, д блгословит Род вши дом, д пошлет Мкошь приплод в вши семьи и вши стд! — Не сходя с коня, Зимобор слегк поклонился стрейшинм и приветственно помхл рукой. — Я — Зимобор, сын Велебор, князь смоленский. Подвлстны мне земли от Сожи до Двины, от Днепр до Угры. Объезжю я мои земли, днь собирю. Хочу получить по белке с рл, кто пшет, и по белке с дым, кто ремеслом живет. Днь невелик, вс не рзорит, зто дружб моя вм полезн будет — от вргов обороню, с дльними стрнми торговть нучу, случись недород или еще ккя бед — помогу. В дел вши вмешивться не буду, кк првили собой по зветм отцов и дедов, тк и будете првить. Святилищ вших не трону, жен и детей не обижу. Что скжете?

— Не было никогд ткого, чтобы сежне днь плтили смоленским князьям, — ответил ему один из стрейшин.

— Ты кто ткой будешь, добрый человек? — тут же осведомился Зимобор.

— Быстрень я, Переплясов сын, из сел Леденичи, — ответил мужик.

И что-то изменилось: он стл смим собой, не чстью рсплывчтой людской мссы, стл говорить кк бы от себя и почувствовл себя не тк уверенно. А Зимобор смотрел н него пристльно и приветливо — без угрозы, но тк, что здоровый мужик, годящийся в отцы этому кудрявому прню, ощутил желние опустить глз. Из крих блестящих глз молодого князя н него смотрели целые поколения людей, привыкших влствовть, привыкших смотреть н мир свысок, со спины боевого коня. Их мир был широк и неохвтен, и стрейшин, чей белый свет отроду змыклся течением Сежи — дв-три переход от нчл до конц, — вдруг оробел перед этим миром, впервые осознв его огромность. Он смутно знл, что где-то есть Днепр и Сож, — этот прень их видел и пил их воду.

— Не хочу я с вми ссориться, мужи сежнские, — убедительно скзл Зимобор. — Вон, дружин со мной, мечи и копья у них ой кк крсноречивы — и глухого уговорят. Не печльте богов и предков нпрсным кровопролитием — двйте вместе жертвы принесем и ддим клятвы в мире и дружбе. Стрейшины переглядывлись, в толпе з их спинми рсктывлся глухой ропот. Смоленский князь предлгл им союз, кк рвный рвным. Но все понимли, что этот союз ознчет днь — сейчс они ддут ткую клятву, и белку с рл придется отдвть потом кждый год. И уже ничего нельзя будет изменить. Белк — ерунд, ткую днь з год добудет дже однорукий. Но эт белк будет ознчть, что они, сежне, не сми себе голов, что првит ими князь длекого Смоленск.

— Слышли мы, чем ткие дел кончются! — Вперед вышел другой мужик, пониже и пошире, гордо и вызывюще зсунул лдони з пояс. — Ездил я по Днепру, зню, кк тм. А кто не знет, тому я скжу! — Он обернулся и глянул н толпу. — Сперв по белке с рл будем плтить. Потом случится в Смоленске войн — к нм придут ртников собирть, и перебьют нших сыновей н Двине где-нибудь, с полотескими и плесковскими князьями н ртях. Потом поствят у нс тут городище, посдят воеводу, с тиунми, мечникми, тех кормить ндо, д весь год, — вот и преврщется нш белк уже в соболя, потом в целый сорок соболей!

— Коготок увяз — всей птичке пропсть, — добвил мужик в черном овчинном полушубке, в волчьей мохнтой шпке, низко ндвинутой н глз. — Не двйте коготк, сми целы будете.

— А ты кто з птичк? — спросил Зимобор. — Ндо же, кк слдко поешь! Не Сирином зовут?

— Пморок я.

— Ах вот кто! — Зимобор дже обрдовлся и подъехл поближе. Толп стрейшин дрогнул и шгнул нзд. — Пморок! Слышл я про тебя. Ведун, знчит?

— Велес я служитель. — Мужик мрчно сверкнул н него глзми из-под шпки, и Зимобор в душе содрогнулся.

Глз у мужик были нехорошие — темные, бездонные и холодные, кк см смертня Бездн. Зимобор срзу понял, почему местные, недолюбливя своего ведун, не смеют его тронуть, — от этого взгляд в смую душу словно входил длинный холодный нож и лишл сил.

Венок вилы з пзухой ожил, шевельнулся, зпхло лндышем.

Пморок вдруг тоже встрепенулся, невольно огляделся, словно почуял опсность.

Толп зметил это, ропот ззвучл громче.

— А ведь у вс тут вятичи близко, мордв тоже недлеко, — скзл Зимобор, обрщясь к толпе. — Придут вс воевть, зступиться-то будет некому. Не этот же птиц Сирин в волчьей шпке вс зщитит. Что, не верите? — Ропот еще усилился. — А вот двйте и проверим, кто сильнее — я или он!

Толп згомонил в полный голос, дже ведун удивился. Биться с ним один н один никто никогд не пытлся. Зимобор видел, что сбил противник с толку, и спешил этим воспользовться. Говорят, против дубины и чры не всегд помогют, тк ндо успеть пустить ее в ход.

— Двй выходи! — Зимобор соскочил с коня, бросил повод отроку, рсстегнул пояс с мечом и передл его Рдоне. — Двй-к выходи, н кулкх будем биться. Если я одолею — плтите мне днь, ккую скзл, если он одолеет — уйду, ничего не трону.

Это было что-то невиднное, и дже кмети не ожидли ткого от своего князя.

— Двй выходи, птиц небесный! — подздоривл Зимобор своего противник, подходя ближе. — Или ты только н словх ловок? Или богов зстыдился? День ясный, им сверху хорошо все видно. Сейчс и рссудят, кто из нс им больше угоден.

Ведун стоял, кк родовой чур, глядя в пустоту перед собой. Но Зимобор не собирлся ждть, пок он решится. Ведун был здесь глвным, и его нужно было обломть, тогд и все сежне ему подчиняться.

Подойдя, Зимобор ннес Пмороку первый удр в голову — тот не пытлся ни уклониться, ни зкрыться. Голов его мотнулсь... и вдруг он подпрыгнул н месте, дико вскрикнул, вытрщив глз, отлетел нзд, перектился через голову... и н его месте окзлся медведь. Толп дико зкричл, дрогнул, збурлил, кк будто хотел бежть во все стороны срзу. Зимобор, вдруг увидев перед собой зверя, не рстерялся: зня, что перед ним ведун, он не тк чтобы был готов к этому, но быстро все понял.

Его противник был оборотнем — отсюд эт угрюмость, житье н отшибе, дикий взгляд и неприятня, рнящя сил.

Зимобор не удивился и не слишком испуглся. Мысль был только одн — рогтину ндо. Н поясе был только нож — хороший, но слишком короткий для борьбы с длиннолпой могучей громдой. Бить кулкми нет смысл — у медведя ведь не кулки, когти.

— Держи! — вдруг скзл рядом знкомый голос, и прямо под рукми Зимобор окзлось длинное древко рогтины.

Не успев зметить, кто ее дет, он вцепился в древко и повернул к зверю длинное острие с крепкой переклдиной.

Медведь, шедший прямо н него н здних лпх, змер — оборотень сохрнял человеческий рзум и знл, что это ткое. Не дожидясь, пок он опомнится, Зимобор удрил острием прямо в мохнтую грудь — но в тот смый миг, кк острие должно было впиться в шкуру, медведь исчез.

Держ рогтину нготове, Зимобор быстро огляделся, точно ждл, что оборотень нпдет н него с ккой-то другой стороны. Но того нигде не было — ни в зверином облике, ни в человеческом. Были только изумлення толп перед воротми в святилище, ближняя дружин и обоз внизу н льду. Н снегу остлись отпечтки медвежьих лп, но см медведь исчез.

— Ну, куд ты делся, вяз червленый тебе в... в ухо. — Зимобор еще рз огляделся. — Куд дели? — нстырно спросил он у стрейшин. — Подвйте вшего оборотня, то я в рж вошел, его нет, н кого другого кинуться могу! Ну!

— Не губи! — первым выдохнул Быстрень и кчнулся вперед, будто хотел упсть н колени. — Не губи, княже, пожлей невиновных! Д рзве мы с ним... Рзве мы когд з него... Сдохнуть бы ему, проклятому, д ведь не берет его ничего! Сквозь землю уходит, вот кк теперь ушел, чтобы оборчивться... Д медведем... д ни в жизни... Рзве мы знли...

— Ой, отец, ведь это он и был! — вдруг зкричл ккя-то молодя бб из передних рядов толпы. Вокруг нее женщины плкли, дети ревели от испуг, он сделл несколько шгов вперед. — Отец, ведь это он был! Он, проклятый, чтоб ему провлиться д уж не вылезти!

— Верно, он, — соглсился тот мужик, который рсписывл преврщение белки в сорок соболей. Теперь он выглядел не воинственно, рстерянно. — И кк мы сми... Ведь умный был, гдин, ровно иной человек...

— Д рзве ж мы знли! — згудели вокруг. — Д если бы кто ведл, что он оборчивется!

— Вы про что, люди добрые? — Зимобор огляделся, опирясь н рогтину. Все вокруг дружно говорили о чем-то, что все хорошо знли, он нет. — Д не бойтесь, не трону, я ж не оборотень ккой! Кто — он?

— Д он, проклятый! — опять зкричл т женщин. Среди всеобщего смятения он тк осмелел, что говорил вперед мужчин. Н вид ей еще не было двдцти лет, , судя по шерстяной крсной бхроме, спусквшейся с кички н плечи, он вышл змуж недвно и еще не имел детей. — Оборотень! Ведун нш! В позпрошлую зиму у нс медведь хлевы рзорял, скотину дрл, и ни тыны ему, ни зпоры, ни собки! И в прошлую зиму дрл скотину, у нс в селе четыре коровы унес! Уж ловили его, ловили, и ямми, и смострелми, и тк! Собк ломл...

— А Рыкошу ншего уж не он ли тоже здрл! — зкричл пожиля бб в темном повое[9], и женщины згомонили вдвое громче.

— Здрл человек одного у нс, Рыкошу, из Сычовых зятьев, — пояснил подошедший Яробуд. — Не ори, Мурвк, мужики сми князю все обскжут.

Женщин с крсной бхромой смутилсь и злезл обртно в толпу.

— Ну, дел, вяз червленый ему в ухо! — Зимобор покчл головой. — Ну тк что, мужики? — Он кчнул в руке рогтину и оглядел стрейшин. — Дете мне белок или сми со своими медведями рзбиретесь?

— Ну, вот что, княже! — Быстрень хлопнул в лдоши, будто см с собой зключл договор. — Ты оборотня рздрзнил, проявиться зствил, он теперь зол н весь свет. Тк ли инче ли — ты уйдешь восвояси, мы остнемся. Уж теперь сделй тк, чтобы оборотень нс не тревожил больше — ни мышей не нпускл, ни кошку свою, лихордку, нм под окн не гонял, д и медведем, чтоб не бродил у нс по дворм. Ты его рзозлил, твой и ответ. Избвишь нс от оборотня — ддим тебе по белке. Првильно, нрод?

Не слишком уверенно, но нрод все-тки издл несколько одобрительных возглсов.

— Думется, это спрведливо! — зметил Хотил.

— Идет! — Зимобор протянул руку сперв Быстреню, потом Хотиле. — Избвлю от оборотня, и клятвы ддим. Только вы, если см не появится, искть его подсобите. А пок не появился, двйте прздновть!

Нрод згомонил громче и рдостнее — все-тки собрлись н прздник!

Толп повлил к святилищу, Зимобор сделл кметям знк идти следом, потом вспомнил и огляделся.

— Чья? — крикнул он, вопросительно приподняв рогтину. В его дружине ни у кого ткой не было, но, может, у воев? — Кто дл?

— Я дл. — Жилят збрл у него рогтину.

— Где взял? По дороге, что ли, купил? Что-то я ее не помню.

— Д он не моя. — Жилят тоже огляделся. — Нрод, чья рогтин? — зорл он. — Кк я увидел медведя, ну, думю, плохо дело, — рсскзывл он Зимобору, пок дружин проходил мимо них к святилищу. — А тут глядь — стоит передо мной, и вроде кк ничья. Ну, я не подумл, есть — и слв Перуну...

— См стоит?

— Д вроде кк и см... — Жилят зпоздло удивился. Это был уже не юный, опытный кметь, лет тридцти, хотя еще удлой, с кудрявыми светло-русыми волосми и молодым румянцем н щекх. В молодости он был буян, гуляк и безрссудня голов, но с годми остепенился и теперь мог подть дельный совет и других удержть от глупости.

— Ну, брт! — Зимобор зсмеялся. — Не знл бы, что пить нм с утр было нечего, тк подумл бы... Стой, дй сюд!

Он снов збрл у кметя рогтину и перевернул. Н перекрестье ему померещилось что-то мленькое и светлое, вроде жемчужинки н зеленом шнурке.

— Вяз червленый... — пробормотл Зимобор.

Это был не жемчужинк. Это было несколько белоснежных бутонов лндыш н свежем зеленом стебельке. Понятно, в кком лесу они могли зцепиться з перекрестье рогтины в рзгр лютого месяц сечен. В том лесу, что н Той Стороне. См Млдин, Вещя Вил, вложил рогтину в руки кметя, чтобы уберечь Зимобор от верной гибели.

Зимобор быстро снял стебелек с перекрестья и сжл в кулке. Он снов нпомнил о себе — Млдин, млдшя из трех Вещих Вил, явившяся ему н третью ночь после смерти отц. Дев Будущего подрил ему свою любовь, увел его из Смоленск, обещл, что он в любом бою одержит победу и стнет смоленским князем вопреки всему, но в обмен н помощь потребовл от него любви и верности до смой смерти. Очровнный крсотой Вещей Вилы, он пообещл — д и кк он мог откзться, если во влсти вилы человек не приндлежит себе? Вот только любовь ее для смертного губительн — з несколько лет Дев выпьет из него все силы, и молодой прень умрет, высохший, лысый и слепой, кк стрик. Зимобор не хотел ткой судьбы. И встретил Дивину — живую девушку, которя тоже полюбил его, но ее любовь не отнимл силы, прибвлял их. С тех пор Зимобор жил под вечным стрхом мести Вещей Вилы, и эт месть уже отнял у него Дивину.

Дев Будущего устрнил земную соперницу со своего пути и продолжет помогть тому, кого выбрл. Вот только помощь ее, при всей ее несомненной полезности, внушл Зимобору не блгодрность, ужс. Он все еще был во влсти Вещей Вилы, знчит, его мечты о свободе и счстье с Дивиной были не более чем мечтми.

А стрейшины уже толпились около ворот и ждли знтного гостя, чтобы вместе войти в стринное гнездовое святилище. Первый двор знимли длинные хоромины, в которых окрестные жители пировли по священным прздникм. Хоромины рсполглись спрв и слев, между ними было свободное прострнство и ворот во внутреннем влу, которые вели уже в смо святилище, землю богов. Перед воротми были рзложены дв костр, очищющие своим огнем и дымом все и всех, кто хочет вступить н священную землю. Воротных створок собственно не было, но по сторонм проем возвышлись дв высоких резных столб-чур, и кждый входящий клнялся им, коротко прося позволения войти. Впрочем, чтобы не создвть двки, в дни больших прздников стрейшины просили это позволение срзу з весь род.

Приносить жертвы сегодня было не время, поэтому огонь перед жертвенником не горел. Когд все окзлись внутри, стрейшины вместе со стршей Мкошиной жрицей (всего в святилище жили три женщины) вышли вперед и попросили, клняясь идолм девяти богов:

— Блгословите нс, отцы и мтери, зиме рог сшибть, весне дорогу мостить. А тогд, кк придет весн, рзожжем мы огни вм клиновы, принесем жертву богтую, чтобы свет белый не мерк, род людской не переводился!

А потом пошло веселье. Снеговую Ббу отделли до конц — вылепили ей стройный стн с пышной грудью, в глз вствили угольки, рот выложили мелкими шишкми. Н снежную голову ндели нрочно сшитую кичку — темную, струшечью, потому что зим уже сострилсь, пор ей скоро н покой!

Все женское нселение рзделилось н две втги: девушки и змужние ббы. Змужние стеной встли перед Снеговой Ббой, девки, выстроившись в пеструю стенку, с визгом кинулись н них. Под вопли и хохот столпившихся вокруг мужчин девки дрлись с ббми, норовили сорвть с голов кики и повои, ббы отбивлись, дрли своих противниц з длинные косы, опрокидывли н снег. Снег летел во все стороны вместе с ккими-то шнурочкми, перышкми, бубенчикми, височными кольцми и прочими чстями женских уборов. Видимо, зсеяв в этот день поляну перед святилищем, женщины потом всю весну, пок не поднимется трв, собирют здесь свое добро.

Стоял гвлт, визг, вой, рев, гогот, тк что от одного шум, кзлось, лед н реке должен треснуть. Полуоглохшие мужики сгиблись пополм от смех, нблюдя ббью потсовку, смоленские кмети не хуже местных прыгли вокруг, кричли, подбдривли, кому ккя понрвилсь, двли советы, которых никто не слышл и не слушлся, но все рвно было весело.

— Двй, Мурвк, меси их, пустоголовых! — орл Зимобор, взявший сторону Лежневой стршей снохи, которя первой догдлсь про медведя-оборотня. — Нлегй двй, покжи им, вяз червленый в ухо!

Но зря стрлся: девичье войско побеждло, несмотря н ожесточенное сопротивление. Оттеснив охющих противниц, которые торопливо подбирли со снег сорвнные кички и кое-кк прилживли их н рзлохмченные головы, прикрывя волосы, девушки пробились к Снеговой Ббе и, отогнв ее последних зщитниц, сорвли кичку и с нее. Под торжествующие вопли и проклятья снежное чучело рзметли, рскидли по полю и рстоптли. С зимы сорвли кичку — теперь зстыдится ходить простоволосой и уберется прочь, уступит дорогу весне! И пусть еще не скоро, еще больше месяц до рвноденствия и весенних прздников Лды, до нстоящего тепл еще дльше, — но все-тки.

У всего бывет первый шг, и у весны тоже. Помня об этом, Зимобор все это время думл о Дивине — уж нверное, он окзывлсь не из худших бойцов в девичьей сте, когд в Рдегоще сшибли рог зиме! Он знл, что Дивин никк не может здесь быть, но вглядывлся в румяные, горящие девичьи лиц, словно все-тки ндеялся ее тут увидеть. И не рз ему мерещилось ккое-то сходство с ее округлым лицом, темными бровями, крепким стном, длинной русой косой... Опять он, кзлось, нходилсь совсем близко, но ни увидеть ее, ни притронуться к ней нельзя. Весн еще длеко, но он уже существовл где-то в мире; тк и Дивин был очень длеко, но Зимобор сейчс не просто верил, знл, что непременно нйдет ее.

Когд все ббы подобрли обрывки своих уборов, н освободившееся место вышли мужики. По обычю, верховья Сежи вствли против низовий: Зломы против Леденичей, роды и мленькие сел примыкли к ним. Выстроившись стенк н стенку, жентые мужчины и взрослые прни-женихи пошли друг н друг, и теперь потех нчлсь для женщин. Мужики угощли друг друг кулкми, срывли шпки, дрли полушубки. Н этот случй кждый кроме прздничного хорошего привез в снях стренький, ккой не жлко, и переоделся перед дркой. Женщины кричли, визжли, подбдривли своих, смоляне тоже веселились, Зимобор отмечл про себя: неплохие бойцы, крепкие и по-своему опытные. Конечно, кметям кждый из них не соперник, особенно в бою с оружием, но, если что, ополчение здесь можно собрть хорошее...

— А ну двй теперь против нс! — крикнул он, когд нижние потеснили верхних. — Вствй, кто не боится! Верхние, нижние, все рвно! Только покрепче нм двйте противничков, покрепче!

— Из мелкой посуды не пьем, дурных не бьем! — крикнул Людин.

Смеясь, сежне стли выстривться. Те, кто еще не нтешился своей удлью, опрвляли пострдвшую одежду, приглживли волосы и вствли стенкой против Зимоборовой ближней дружины. Кмети освободились от лишнего оружия и тоже встли. Снчл женские, потом мужские поединки их рзздорили, им тоже хотелось покзть себя.

См Зимобор встл в середине своей втги. «Ну, мтушк, не подведи!» — мысленно попросил он и прикоснулся к лндышевому венку з пзухой — подрку Млдины. Лучше тк, чем добивться влсти нд Сежей нстоящим кроввым боем. Но уж этот прздничный бой обязтельно ндо выигрть!

— А ну, бей пришлых, покжи им Сежу-реку! — зорл Хотил, и здесь бывший предводителем.

Потный, крсный, рстрепнный и полный боевого дух, он совсем не походил н того вжного и сдержнного стрейшину, который вчер приехл к князю в Немилово село. Но и Зимобор сейчс был похож не столько н князя, сколько н предводителя нежентых прней, которым всего дв рз в году, н прздникх, рзрешено в честь богов и предков угощть кулкми отцов и дядьев, от которых они весь остльной год смиренно терпят воспиттельные зтрещины! «Бей беспортошных!» — «Бей бородтых!» — орут тогд отцы и сыновья, вспоминя то, чего никто см по себе не помнит, — те времен двухтысячелетней двности, когд род делился не н семьи, только н мужчин и женщин, н взрослых, подростков и детей, и кждый приндлежл не своей семье, своей сте, или втге, или кк их тм нзывли в те дремучие времен! Один человек ткого ни знть, ни помнить не может. А родовя пмять крови — он все хрнит.

— Бей местных! Покжем, ккой есть Смоленск! — орл Зимобор, и кмети отвечли ему дружным рдостным ревом.

Две стенки сшиблись, схвтк зкипел. Рукопшный бой тем хорош, что здесь мужики и кмети могут сойтись почти н рвных. Опыт и умение имеют ккое-то знчение, но горздо вжнее сил, способность держть удр, быстрот и устойчивость. Мужики все-тки сходились в этих схвткх всего дв-три рз в год, кмети упржнялись кждый день. С криком и ревом кждый норовил, прикрывя голову одной рукой, другой удрить противнику в ухо или в глз, уклониться от удр, боднуть в живот, зствить упсть.

Упвшие потихоньку отползли, уже стрясь только, чтобы их не зтоптли. Лежщих (и ползущих) не трогли, но если ты встл в пределх площдки, то снов подствляй голову.

— Пок стоишь — дерешься! — орл десятник Судимир, молотя кулкми с тким жром и яростью, кких никто не ждл бы от ткого спокойного человек.

— Ррог! — привычно отвечли ему кмети, призывя Огненного Сокол, птицу Сврог, подтеля воинской удчи.

Во все стороны летели клочья снег, шпки, пояс, дже рукв полушубков. Безостновочно рботя кулкми, подбивя ноги противников и роняя их н снег, смоляне скоро отогнли сежн к смому берегу. Кто-то сорвлся и поктился вниз, остльные змхли рукми: хвтит, мол, сдемся!

— Ну, вы молодцы! — Шумно дышщий, взмокший и рзгоряченный Зимобор в рспхнутом полушубке ходил между помятыми мужикми, см помогл подняться лежщим, хлопл по плечм и по спинм. — Ну, вы бойцы! Ни в кких крях ткого не видел! Ну, вы моих прней чуть з пояс не зткнули! Вот он, пород сежнскя! Орлы! Велеты! Кждого хоть сейчс в дружину!

И мужики, потиря ушибы и ощупывя подбитые глз, от этих слов преисполнялись гордостью з себя. Кждому нчинло кзться, что их поржение не имеет никкого знчения, что схвтку-то они, считй, почти выигрли, д у кого — у кметей смого смоленского князя! И этот князь, который сделл их из простых мужиков орлми и велетми, кждому кзлся удивительно хорошим человеком!

Всему этому Зимобор тоже учили с детств. Хороший князь ведь не тот, кто умеет зствить силой. А тот, кто умеет зствить... добровольно и со всей душой!

Своих смолян Зимобор тоже похлопывл, но больше молч. И в этом молчнии им слышлось: вы-то уж и подвно орлы, и говорить нечего, сми знете! Только некоторым отрокм, недвно посвященным Зимобор говорил негромко: «Молодец!», и кметь внутренне рсцветл, зня, что опрвдл ожидния, не подвел!

— Д и твои ребят не робкие, крепкие! — одобрительно говорили мужики Зимобору. — Видно, что выученные, дром времени не теряли.

— А ты тоже молодец, княже! — Быстрень вспомнил, что все-тки ему более уместно похвлить Зимобор, кк стршему млдшего. — Ловко ты нших уделл!

— Еще бы! — Зимобор и не скрывл, кк ему приятно это услышть. — Я эти сходки отродясь не проигрывл. Этот день-то кк нзывется?

— Ккой?

— Д сегодняшний. Чего прзднуем?

— У нс говорят — зимолом.

— А у нс — зимобор! Я же в ткой день-то и родился, кк же мне всех не одолеть!

— Идемте в дом Мкоши, столы готовы! — К ним подошл стршя жриц. — Идемте, отцы, идем, княже. Зводи твоих людей, мест хвтит.

По обычю, в двух половинх хоромины рссживлись з столми верхние и нижние сежне, и сегодня смоленских посдили среди них — всем пришлось потесниться, зто всем было весело и кждый понимл, что нежднно ншел новых товрищей. Смолянм было приятно впервые з долгую дорогу почувствовть себя если не дом, то в гостях, где им рды. Н столх уже стояли большие деревянные блюд с нрезнным хлебом, большие глиняные и деревянные плошки с кпустой, с грибми, с моченой клюквой. Жрицы нчли рзносить мясо, крвчий по привычке кинулся помогть. Стоял гвлт, шум, смех. Девушки косились н молодых смоленских кметей, те посылли им ответные вырзительные взгляды — многие уже успели высмотреть в толпе кого-нибудь и теперь думли, кк бы исхитриться поговорить.

— Эх, ну почему все смое вкусное всегд н столе стршей дружины! — звистливо вздыхл отрок по имени Кудеря, пожиря глзми пироги, поствленные н блюдх перед стршими.

— Вот поэтому я всегд ношу с собой свой верный меч! — нзидтельно отвечл ему Достоян и, вынув меч из ножен и ккуртно протянув его нд столом, ловко нколол н острие большой кусок пирог с дичиной.

К этому дню приготовили медовуху, поэтому пир удлся. Гуляли до смой ночи, потом жители Зломов и ближйших дворов отпрвились восвояси, приезжие рсположились спть здесь же, в хороминх. Смоляне тоже устроили себе лежнки прямо н полу, перед святилищем, возле обоз, рзожгли, кк всегд, костры и выствили стржу.

Зимобор зснул быстро, но вскоре проснулся от тягучего мяукнья. И срзу вспомнил ведун. От того теперь стоило ждть всего смого худшего, знчит, рсслбляться было нельзя. Ведунов кошк, которую никто не видел, но все слышли, уже бродил под смыми стенми святилищ и тоскливо кричл, призывя беду.

Поднявшись, Зимобор перелез через спящих кметей и пошире приоткрыл окошко. Был глубокя ночь, ярко светил лун, и снег кзлся широким белым полотном, рсстеленным по земле. И тм, где полотно уходило в угольно-черную тень под откосом вл, сидел невидимя тврь и тянул свою тоскливую песню.

От мяукнья сжимлось сердце и зклдывло уши. Зимобор взвесил в руке нож. Нет, через мленькое окошко не попсть. А выйти — он исчезнет, кк всегд исчезл. Вот подмнить бы ее сюд, вымнить н свет...

Если он есть н смом деле, эт кошк. Чем дольше Зимобор ее слушл, тем больше подозревл, что кошки никкой нет, есть морок, призрк, прислнный зловредным ведуном. Или чья-то душ, пленення и мучимя им, томится и жлуется, никто не понимет ее жлоб...

— Кис-кис! — шепнул Зимобор в смое окошко, ни н что не ндеясь, больше отвечя собственным мыслям о том, что хорошо бы ее подмнить.

Только вот чем подмнишь? Ткя кошк н простую сметну не пойдет, небось только н кровь человеческую!

И вдруг н окошке мелькнуло что-то угольно-черное и юркнуло внутрь. Скользнул по лицу поток свежего морозного воздух, повеяло зпхом снег от кошчьей шерстки — н крю лвки, рядом с кувшином, липким от пролитой медовухи, сидел кошк. В свете последней недогоревшей лучины он был хорошо видн: тощя, черня, длиннолпя, с прижтыми ушми и рскосыми зелеными глзми, он дрожл и явно боялсь Зимобор, но не убегл!

— Вот тк гость! — вполголос изумился Зимобор. Ему кзлось, что это сон, все вокруг продолжли спть и не змечли кошки. — Ты чего пришл, кис? Змерзл? Ну, двй погрейся, только смотри не црпйся!

— Мя---у-у! — четко выговорил кошк, глядя прямо ему в глз.

Зимобор пробрл дрожь. Кошк не могл говорить по-человечески, но явно хотел что-то скзть ему. Он тк смотрел ему в глз своими горящими глзищми, словно требовл чего-то. Чего? Ведь не сметны же!

Зимобор осторожно протянул руку к своему изголовью, устроенному из мехов предыдущей добычи, и вынул венок Млдины. Кошк вздрогнул, приподнялсь, переступил длинными лпми, потом опять сел. Венок не двл ей покоя, кк огонь лесному зверю, но ни убегть, ни нпдть он почему-то не спешил.

Здесь что-то не тк. Обострившееся з последние полгод чутье ясно говорило Зимобору: здесь совсем близко до Зеленой Межи, до Той Стороны, короче, до того згдочного мир, который не нйдешь, пок он не зхочет, кк зхочет, то см тебя нйдет, и тогд уж не отвяжешься. Помня, ккую хорошую службу венок сослужил ему в Рдегоще, Зимобор поднял его к лицу и глянул н кошку сквозь него.

И охнул от изумления. Н крю лвки сидел не кошк, женщин — молодя, росля, стройня. Никкой одежды н ней не было, и он кутлсь в длинные густые волосы, спдвшие до смых колен. Лицо ее было крсиво, и особенно выделялись н нем густые черные брови-соболя. Только выржение н этом лице было горестным и несчстным. Глядя сквозь венок, Зимобор видел ее, окруженную светлым ореолом, кк в окошке.

— Ты... кто? Ведьм? — шепнул Зимобор, невольно сжимя рукоять нож.

— Не ведьм я! — хриплым шепотом ответил женщин. Ее голос долетл до него тоже из венк, кк из окошк в иной мир. — Не ведьм, богми клянусь! Я из Глухичей, отец мой — Нездрв, Добромилов сын. Укрл меня ведун проклятый, прямо из дом укрл, от муж, от сын, от всей родни! Уж который год кошкой мюсь, к людям хочу, не понимет никто! Ведун меня днем кошкой держит, только ночью человеком делет, только в избе, чтоб не узнл никто! Потому и живет н отшибе, чтоб никто меня не увидл!

— Тк ты и есть Хотилин вторя жен! — сообрзил Зимобор.

— Тк ты знешь? — Плчущие глз женщины зсверкли. — Помоги мне, княже, помоги в род вернуться, избвь от колдун! Не хочу я бегть кошкой-лихордкой, не хочу, чтобы свои же родичи проклинли меня, хочу жить, кк все ббы живут, детей рстить, не бегть в шкуре этой! Помоги! Зню, что зол н тебя ведун. А еще зню, что сил з тобой стоит ткя, ккя и ему не снилсь! Помоги, во имя богов, не бросй меня! Если не ты, никто больше мне не поможет! Ведь сын у меня, рстет кк сирот, я его и не вижу никогд, кровиночку мою!

— Помочь-то я помогу, только где же его нйти, ведун-то! — быстро зшептл Зимобор через венок. — Приведи его, д нучи, если знешь, кк поймть! А то опять в землю уйдет, тк и буду з ним бегть, кк дурк с рогтиной, вяз червленый ему в ухо!

— Рогтины он не боится. Не боится ни кмня, ни земли, ни огня, ни дерев, боится он воды! — торопливо зговорил женщин. Он сильно дрожл и оглядывлсь. — Слышу, зовет он меня... Зовет...

— Стой, стой! — Зимобор дже вскочил, хотя и понимл, что он не влстн по своей воле остться. — Ведун, он что, ждный?

— Еще бы нет!

— Скжи ему, что был здесь и слышл, кк мы сговривлись, что, дескть, испуглись его и хотим долю в дни ему предложить, только бы не противился нм. Пусть приходит, торговться будем. Н реку его приведи.

— Я приведу... Н берег звтр... Помоги, княже! По...

Не договорив, он вдруг соскользнул со скмьи и исчезл из светлого прострнств, освещенного светом вилиного венк. Зимобор едв успел зметить, кк угольно-черня тень скользнул через узкую щель отволоченного окошк[10] и рстворилсь в лунном свете.

Ну, дел! Зимобор сел н лвку (почти н плечо спящему Моргвке, поскольку было ну очень тесно!) и пристроил дргоценный венок у себя н коленях. Углянк! Пропвшя Хотилы! Все-тки прв он был вчер, когд зподозрил ведун, — кому еще под силу укрсть змужнюю ббу не только из зпертого дом, но и из собственной рубшки! А вот тк и укрл — кошкой обернул и позвл. Он и пошл, бедня. И пять лет бегет кошкой, пытется рсскзть о себе людям, позвть н помощь — но не понимют ее ни муж, ни новя родня, ни стря, все только боятся и гонят прочь.

«Ну, погоди теперь, хрен в медвежьей шкуре! — мрчно подумл Зимобор, вспоминя утреннего медведя. — Вот уж я тебе устрою... вяз червленый, д не в ухо, в одно другое место!».

Он еще не знл точно, что именно устроит пкостнику-оборотню. Но почему-то верил, что если он поможет Угляне вернуться к мужу, Хотиле — вновь получить любимую жену, то и кто-то другой, пок ему неведомый, непременно поможет ему смому нйти Дивину. Просто обязн будет помочь. Потому что в этом мире, тк хитро устроенном богми, не бывет ничего отдельного.

***

Утром дружин не торопилсь с отъездом, вел себя тк рсслбленно, будто нмеревлсь подольше отдохнуть в приятном месте. До полудня отъезжющие по своим селм собирлись, все святилище было в движении, потом ндо было сходить з дровми. Чтобы не зстивться, десятники собрли людей н обычные утренние упржнения. Пригорок со стороны Зломов облепил ребятня и любовлсь, кк смоленские кмети то отжимются, то приседют, то борются н снегу. Причем среди детей зтеслось немло взрослых прней и дже бородтых отцов, которые вроде бы собирлись з кким-то делом, но остновились посмотреть нендолго, случйно тк...

— Чего сидите, ну двй присоединяйся! — Достоян призывно мхнул мльчишкм.

Дом детей княжьего двор и окрестных улиц, кто вертелся рядом и глзел н дружину, всегд тоже призывли поучствовть: пусть привыкют. Из кого-то, глядишь, и выйдет толк. А остльные осознют, что серебряные пояс не про них, и вернутся в бтину мстерскую...

Но зломские мльчишки что-то зстеснялись. А может, осознвли потихоньку, что жизнь княжеского кметя — ткой же ежедневный и длекий от блеск труд, кк и пхот, косьб и прочие житейские рботы. Только вот еще иногд убить могут.

Зимобор был здесь, среди кметей. Рдоня вдруг тронул его з рукв:

— Э, княже, смотри! Кто идет! — И покзл н темную фигуру, бредущую к ним от дльнего лес.

— Все в порядке, полное спокойствие, рогтин при мне! — бодро доложил Жилят и действительно предъявил ту смую рогтину, которую вчер в ткой нужный момент получил из-з Зеленой Межи прямо в руки.

— Погоди! — Зимобор отвел его руку с рогтиной. — Придержи пок. Может, еще не пондобится.

— Тебе виднее, но это он, — подтвердил Достоян. — Вчершний оборотень.

Теперь уже все увидели темную фигуру, медленно приближющуюся по смой кромке змерзшей воды. Ведун шел неспешно и величво, ветер дергл полы его плщ из медвежьей шкуры, вырзительно нброшенного мехом нружу. Для пущей вжности ведун опирлся н посох — ндобности в опоре у мужчины двдцти с чем-то лет пок не было, но ккой же ты ведун без посох?

Следом з ним бежл черня кошк, хорошо зметня н белом снегу. Он вел себя стрнно, скорее кк собк — то отствл, словно робея, то вертелсь возле ног хозяин, то збегл вперед, всмтривлсь в людей перед святилищем и возврщлсь к ведуну, будто с доклдом.

С пригорк послышлись испугнные крики, и всю ребятню кк ветром сдуло. После вчершнего все боялись ведун до жути.

— З Хотилой сбегй, — велел Зимобор отроку, тот кивнул и умчлся в сторону сел.

Еще пок он поднимлся по склону, прни и подростки вернулись — ндо же было посмотреть, чем все кончится!

— Рнослв! — Зимобор огляделся. — Поди сюд. Ты у нс купец знтный, вот сейчс и будет для тебя дело.

— Купец? — Прень удивился. — А чего покупем? Кошку, что ли, у того хрен мохнтого?

— Вроде того. Знчит, ступй ему нвстречу, д смотри н берег его не выпускй, пусть н льду стоит. И нчинй нести пургу: мы его до жути боимся, просим не губить и нрод против нс не нстривть, з то обещем поделиться днью. Сколько ни зпросит — нчинй торговться.

— А зчем? — Рнослв вытрщил глз, и кмети вокруг тоже были в недоумении.

— Рогтину ему в брюхо, и вся недолг! — внес ценное предложение Крсовит.

— Рогтиной я вчер пробовл, д он, гд, зговоренный. Ну д я н его слово другое слово зню... не менее ругтельное. А кк нчнется, ты, Рнок, от берег беги подльше.

— Что нчнется!

— А чтоб я знл! — в сердцх ответил Зимобор, который не мог предположить, что именно у него получится и получится ли вообще. — Двй, вперед! Жилят, с рогтиной длеко не отходи! Шкур оборотня — он н всех торгх дорого стоит! Э, ребят, у кого щиты! Пошли, прикроете меня.

Дв кметя со щитми подошли и стли вслед з ним спускться по скользкой тропинке к реке. Вот только прикрыть князя потребовлось не тк, кк они думли. Зимобор знком велел поствить об щит н лед, тк что они обрзовли мленькую стену, и встл н колени, прячсь з этой стеной.

У Средняк и Ждн вытянулись лиц. Ткой робости з их князем до сих пор не водилось.

Ведун подошел уже совсем близко. Рнослв стоял н том месте, где от кромки льд нчинлсь троп вверх, н гребень берег. По бокм его возвышлись Жилят с верной рогтиной и Коньш с вряжской секирой н рукояти в человеческий рост.

— Здоров будь, Пморок, извини, не помню по бтюшке! — зговорил Рнослв, когд ведун подошел шгов н семь. Уперев руки в бок, молодой боярин всем видом выржл нмерение не пускть ведун н берег, пок не договорятся. — Милости просим, добро пожловть!

— Чтоб тебе сдохнуть! — в тон ему пробурчл Коньш себе под нос.

— И я вс вижу, — вместо приветствия произнес ведун.

Голос у него был негромкий, глухой и ткой нехороший, что у кметей по спине пробежл озноб. Этот голос, тк же кк взгляд из-под нсупленных бровей, отнимл силы у всякого, кого кслся. В этом еще молодом мужчине с невырзительным лицом и небольшой бородкой был Бездн — черня, пустя и оттого вечно голодня. Он ждно тянет чужие силы, стрясь зполнить свою пустоту, но это невозможно, и жжд ее никогд не будет утолен. От его присутствия было неприятно, словно ккие-то мохнтые гусеницы ползли по телу или домовой глдил мохнтой пыльной лпой.

— Вишь, и не здоровется! — пробормотл Теплошк. — Здоровья нм, знчит, не желет...

Ведун, похоже, князя вообще не зметил. А может, посчитл, что после вчершней схвтки тот больше не смеет выйти ему нвстречу. Сложив руки н вершине посох, он приготовился слушть.

Кошк перестл вертеться и сел н снег в шге от хозяин.

— Есть у нс к тебе рзговор! — продолжл Рнослв. — Вжный ткой рзговор...

Помня, что ему велено тянуть время, он не торопился переходить к сути дел. Д и мысли путлись под этим тяжелым, сумрчным взглядом, словно тоже боялись ведун и пытлись рзбежться и спрятться в смых дльних и темных углх головы. А ведун ждл тк спокойно, точно ему совершенно некуд спешить.

Тк оно и было. У него и првд не оствлось н белом свете ровным счетом никких дел.

Кмети столпились з спиной у Рнослв, по привычке в опсности поддерживть своих, и теперь Зимобор был ндежно згорожен их спинми. Это было очень кстти. Если бы ведун увидел или учуял, чем тут знят его вчершний противник, у него еще остлось бы время н бегство.

Зимобор осторожно вынул из-з пзухи венок из сухих лндышей и бережно положил н лед перед собой. Нклонившись лицом к смому венку, он сложил лдони ковшиком и зшептл:

— Мтушк-Вод, послушй меня, отзовись! Нужн мне от тебя всего-то мля млость — збери ведун, что кличут Пморок! Ни кмня, ни дерев, ни огня, ни желез он не боится, боится тебя одной! Помоги мне, Мть-Вод! Прошу тебя именем Вилы Вещей, Девы Первозднных Вод!

Зимобор не был знтоком зговоров, но ндеялся н силу венк. Еще пок он говорил, лед под венком потемнел и зблестел влгой. В нем обрзовлсь лунк, нполнення водой, и венок уже не лежл н льду, плвл в ледяной чше. Лунк все рсширялсь и превртилсь в полынью.

— А ну двй, ребят, н берег! — шепнул Зимобор двум кметям со щитми и см перебрлся з кромку льд.

А полынья рзошлсь уже н всю ширину реки, и н смой середине кчлся н легкой волне зелено-белый лндышевый венок, покрытый, кк жемчугом, свежими цветми. Аромт лндыш, ткой стрнный среди зимы, повеял нд снегми. Кмети стли оборчивться, смотреть, что происходит у них з спинми.

— Знчит, хочешь ты из трех белок одну... — говорил тем временем Рнослв, но тоже не выдержл и обернулся: — Ой, мтушк!

Внезпно обнружив почти з спиной у себя широкую полынью, которой только что тут не было, он подпрыгнул и рвнул по тропинке вверх, скользя и пдя, упирясь рукми и коленями. Кмети, издвя Рзнообрзные возглсы, отктились со льд н берег, и Пморок внезпно увидел прямо перед собой блестящую темную воду.

Кошк черной молнией метнулсь вверх по обрыву. Ведун шевельнулся, попятился, н его неподвижном лице мелькнуло беспокойство... И он змер, не в силх оторвть взгляд от полыньи.

Вод волновлсь все сильнее, лндышевый венок кчлся и плясл н волнх. Вдруг в полынье мелькнуло что-то живое, округлое, похожее н человеческую голову...

Кто-то из кметей не выдержл и зорл. Вслед з ним зкричли другие, потрясенные невиднным зрелищем, и теперь дже те, кто еще оствлся внизу, бросились н гребень берег, скользя и пдя н уктнной тропе.

Из полыньи вынырнули две головы, укршенные длинными густыми волосми, которые плыли з ними, рсплствшись по поверхности воды, кк покрывл. Потом покзлись белые плечи, белые руки ухвтились з крй полыньи, и н лед выбрлись две девушки — высокие, стройные. Длинные мокрые волосы облепили их обнженные тел, но все-тки можно было рзглядеть достточно, чтобы кмети, молодые и пострше, глядевшие н это с рзинутыми ртми, ощутили не только изумление и стрх, но и совсем иные, более горячие чувств.

Учуяв этот рзом вспыхнувший жр, источемый срзу двумя-тремя десяткми здоровых мужских тел, водяные девы улыбнулись и игриво помхли им, рзбрызгивя воду с белых пльцев. Их улыбки влили с ног, зеленые глз сверкли, кк рос н солнце. От ткой крсоты зхвтывло дух, и невозможно было поверить, что он — неживя.

Но девы помнили, для чего Мть-Вод рзбудил их посередине долгого зимнего сн и отпрвил н берег. Улыбясь, они пошли к зстывшему ведуну, и позди них по льду протянулись две цепочки следов от мокрых босых ног.

— Иди к нм, миленький, иди к нм, желнный! — лсково улыбясь, пели девы и протягивли к Пмороку свои прекрсные белые руки. — Идем с нми к отцу ншему, к мтери ншей! Дом нш уютный, просторный, веселый! Кто туд попдет, век нзд не зпросится! Идем с нми!

Кое-кто из кметей н берегу, зслушвшись, тоже сделл шг вперед. А Пморок смотрел, звороженный, и не мог оторвть глз от улыбющихся белых лиц, от сияющих влжными звездми глз. С волос речных дев непрерывно текл вод, струилсь по телм, и кпли, пдвшие с кончиков прядей, зстывли н лету и пдли круглыми белыми крупинкми. От крсвиц веяло влгой и холодом, но ведун, сковнный смертным ужсом, вместе с тем ощущл и блженство от близости этих чрующих создний. Это блженство ждло з чертой ужс, мнило, подтлкивло сделть последний шг...

— Идем с нми, жел-нный! — нежно пели девы, и у кметей н берегу невольно просыплись звисть и обид оттого, что эти мнящие, полные стрсти и обещния призывы обрщены не к ним.

Приблизившись, девы срзу с двух сторон обняли Пморок и повлекли к полынье. Он не столько шел, сколько скользил по мокрому льду, но не сопротивлялся. Взгляд его был приковн к ждущей черной воде среди белого льд. Тм был обещнный девми дом. Тм был его смерть, и он понимл это, но не мог противиться, сковнный силой воды, неподвлстной ему и потому губительной для него стихии.

Девы скользнули в полынью, увлекя з собой Пморок. Мелькнули две волны светлых волос, и все исчезло — без плеск, без кругов по воде. Медвежий плщ ведун упл с плеч и остлся лежть н крю ледяной корки, свесившись крем в воду.

И еще прежде, чем кто-то успел опомниться, вод в полынье нчл зстывть. Круг стягивлся, кк будто кто-то тянул з невидимую тесемку, продернутую в горловину подводного мешк. Поверхность светлел, и вот уже по всей ширине реки блестит глдкий лед, нерушимый, кк и должно быть з полтор месяц до весеннего рвноденствия.

Только лндышевый венок остлся лежть тм, где рньше был свободня вод, д медвежий плщ темнел, нкрепко вмороженный в лед.

И среди тишины рздлся еще один крик, только прилетел он с пригорк. Тм з это время собрлось уже довольно много сельчн из Зломов, которые нблюдли з происходящим с безопсного рсстояния. И они увидели еще кое-что.

В тот миг, кк вод сомкнулсь нд головой ведун и нчл стремительно леденеть, черня кошк, стоявшя с выгнутой коромыслом спиной н гребне берег, вдруг взвилсь с диким воплем, зплясл в воздухе, словно нд рскленной сковородкой, несколько рз перевернулсь... и н снег упл женщин! Обнження, кк те водяные девы, осыпння длинными темными волосми, он рухнул лицом вниз и зтряслсь, кк в лихордке, нерзборчиво крич и подвывя.

Из всех нблюдвших ниболее готов к этому окзлся Зимобор — ведь он вчер уже видел Углянку и знл, кто скрывется под шкуркой черной ведуновой кошки. Он и опомнился первым. И первое, что пришло ему в голову, — бб ведь живя, не то что две крсотки из реки, кругом снег!

Рстолкв кметей, он подбежл к Углянке, сорвл с себя толстый шерстяной плщ, звернул в него женщину, подхвтил н руки и бегом понес к святилищу. Ближе него жилья не было, до смих Зломов бежть целую версту, женщину требовлось кк можно скорее внести в тепло, укрыть, согреть и успокоить.

Три жрицы у ворот испугнно отштнулись в стороны. Они тоже видели кое-что, но основное действо было от них скрыто обрывом реки, и для них Углянк кк с неб свлилсь. Средняя из жриц хотел-тки зступить Зимобору дорогу, сомневясь, что неведомо откуд упвшя женщин чист и достойн войти в святилище, но Зимобор плечом отодвинул ее с дороги, и стршя жриц кивнул — пусть. Он помнил Углянку в лицо и догдлсь, что все это знчит.

Оствив Углянку жрицм, Зимобор вернулся н берег и подобрл венок. Тот снов был высохшим и испускл едв зметный ромт. Сделв свое дело, он опять уснул, свернул свою чудодейственную силу до тех пор, пок он в следующий рз не пондобится избрннику Вещей Вилы.

Вполголос гомоня, кмети тоже сктились н лед. От пригорк к берегу и святилищу толпой бежл нрод, впереди всех мчлся Хотил.

— Тм, тм! — Зимобор мхнул рукой в сторону влов. — Тм твоя жен! Иди погляди, он ли, не подменил ли колдун проклятый! Д пошли кого-нибудь в село з одеждой, то ей н люди и выйти не в чем! Кошчья шкурк ей теперь мловт будет!

Зпыхвшийся Хотил только взмхнул рукми, рзвернулся и побежл к святилищу, скользя н утоптнном снегу.

— Э! — Коньш нклонился и выковырял что-то изо льд. Это что-то было ткое мленькое, что згрубелые широкие пльцы прня едв могли его ухвтить. — Гля! Это что же? Не пойму, то ли ледяня крошк, то ли жемчуг!

— Где? — Кто-то рвнулся к нему посмотреть, кто-то вместо этого нгнулся и вскоре уже выцрпывл из льд собственную добычу.

Весь путь водяных дев от полыньи к тому месту, где стоял перед ними Пморок, был усеян небольшими жемчужинми. Чстью они окзлись н поверхности льд, чстью вморозились поглубже, и смоляне долбили лед ножми, чтобы до них добрться.

— Крсот ккя! Д ведь весной рстет поди! — вздыхл Предвр, держ н лдони три-четыре жемчужины (одн окзлсь ледяной кплей и впрямь нчл подтивть).

— Но они же нстоящие! — Достоян тоже вертел перед собой перлмутровую слезку, зжв в кончикх пльцев. — А если нстоящие, то кк же они рстют?

— Ну, дел... — пробормотл Зимобор и окинул взглядом верную дружину, которя в поискх жемчуг ползл по льду, кк дети по песку летним днем. — Лдно, хвтит ползть! Мы теперь с этой Сежи-реки и не ткую добычу возьмем!

Кк вчер, к святилищу сбежлось все поголовно нселение Зломов, кроме млых детей и неходячих стриков. Кмети в три десятк голосов перескзывли все, что видели, дже спорили друг с другом, родовичи ловили кждое слово, обменивясь охми и восклицниями. Теперь всех удивляло, что они сми не догдлись еще пять лет нзд прижть ведун к стенке и потребовть возврщения Углянки. Теперь, когд ведун исчез, он уже не кзлся стршным.

Зимобор пошел в святилище. В пировой хоромине у горящего очг сидел Углянк, н которую жрицы уже ндели ккую-то из своих рубшек и звернули в одеяло. Он еще плкл, но уже от рдости, икя и всхлипывя.

— Мтушк! Родимя! — причитл он. — Свет белый опять вижу! Д кк теперь... Не примут ведь меня люди! Скжут, кошкой бегл, болезни нпускл! Д рзве я хотел! Это он все меня тким голосом нделил, что от него люди... А кк же мне было не плкть, не жловться! Уж кк я ходил вокруг окошек родимых, кк плкл, кк молил: услышьте меня, люди добрые, бтюшк родной, муж мой желнный, сестрички мои милые, сыночек мой родименький!

— Ты, того, не плчь! — Совершенно ошлевший Хотил то брл ее влжную горячую руку, то глдил по непокрытым спутнным волосм, то зглядывл в лицо, кк млый ребенок, не узнющий незнкомц. — Не плчь, устроится... Все у нс слдится... Глвное, нету этого оборотня проклятущего...

— Кошкой меня дрзнить стнут. Не зхотят знться со мной, скжут, оборотниц проклятя! А рзве ж я винов--т--!

— А люди что! Ну их, людей-то! — Хотил утешюще мхнул рукой. — Если обидит кто, тк мы уйдем! Детей возьмем д и уйдем! Нердке жену сосвтем, поствим двор себе з прошлогодней грью и будем жить лучше прежнего! Ух и поплся бы мне теперь тот гд ползучий!

«Ткую бы удль тебе рньше! — подумл Зимобор. — А то ведь пять лет ждл, пок князь придет!».

Но он понимл, что не совсем прв. Где Хотиле было взять венок вилы, который помог бы ему и понять мяукнье кошки, и избвиться от ведун?

А впрочем... Приди к нему Дивин кошкой или хоть мышкой, рзве бы он ее не узнл? И рзве хоть ккое-то ведовство его остновило бы тогд?

***

К чести сежн, они не стли откзывться от уговор, и уже н следующий день Зимобор нчл собирть днь. По десятку-другому рзослв в сел, он велел пересчитть дворы, рл и дымы, собрть условленную подть — мехми или ткими товрми, ккие окжутся. Зодно десятники подсчитывли про себя количество мужчин, годных для ополчения, невзнчй осмтривли их оружие — те же луки, топоры и рогтины.

В блгодрность з спсение Углянки Хотил дл Зимобору своего второго сын, Нерд, в провожтые, чтобы покзл дорогу от исток Сежи до Жижлы, по которой полюдью предстояло идти н юг, к вятичской реке Угре.

— Смотри не обмни, верни прня! — приговривл Хотил, похлопывя по плечу своего семндцтилетнего отпрыск. — Он мне в доме нужен, летом женить будем!

— А что, я в дружину пошел бы... — бурчл под нос Нерд, понимя, что отец едв ли ткое одобрит.

— Если род отдст, я возьму. — Зимобор кивнул. Иметь при себе людей из местной знти всегд было и удобно, и выгодно. — Если н другой год род отпустит — милости просим. Может, дже вместо дни тебя зсчитю, мне люди нужны. А потом кк из отроков в кмети выйдешь, будешь долю в добыче получть, еще домой родичм богтств присылть будешь. Тк что подумй, отец, женить его или погодить млость!

— Эх, княже, умеешь ты людей уговривть! — Хотил сдвинул шпку н зтылок. — Не человек, чисто соловей! Любят тебя боги, вижу. Потому и скзл мужикм, что с тобой дружить ндо. А от белки не обеднеем поди. Только вот что я тебе скжу. Н Жижле тебе не тк легко будет, кк у нс тут. И мы, конечно, з топоры взяться могли бы, д сколько их тут, нших топоров! А н Жижле иное дело. Тм ведь не я и не Быстрень — тм Оклд сидит.

— Что з Оклд ткой?

— Нд всеми тмошними стрейшинми он стрший, и см с них, говорят, днь собирет. Не тк чтобы много, и не кждый год вроде, и все н дело — город попрвить, чтобы стены не гнили, влы не ползли. А кто ему не плтит, того он, говорят, отсидеться в городе, случись что, не пустит. Вот и плтят. Жить-то все хотят.

— Что з город? Н Жижле?

— А Верховржье. Я см не видел, врть не буду, купцы говорят, город нстоящий! — Хотил ухмыльнулся, кк будто см не вполне в это верил. — Говорят, и влы, и стены, и зборол, все кк полгется. Тм село строе-престрое, никто не упомнит, кем поствлено. А при Дорогуне, отце Оклдином, они город и срубили. Вл-то стрый был, и не скзть кких времен, они его подновили, повыше вывели, бревен нвозили, тын поствили до небес, с той стороны, изнутри, помост сколотили, чтобы по нему, знчит, дозор ходил.

— И большой город?

— Кто добежть успевет, все помещются.

— А от кого прятлись?

— Д вятичи тм близко. И хзры, говорят, были. Тк что Оклд дружину соберет, может, и похуже твоей, но не нмного. И своей днью делиться он не зхочет, он тм см себе князь.

— Ну, спсибо, что предупредил. — Зимобор кивнул.

— Что могу, тем помогу. А тм уж ты см...

В дв дня проехв всю Сежу, полюдье тронулось к реке Жижле. От Сежи до нее было около десяти верст, кк рсскзли местные охотники, но пробирлись, плутя по лесу, целый день. Сни с грузом могли пройти длеко не везде, где проходит одинокий лыжник. И хотя зимой болот змерзли и идти можно было нпрямую, не рз и не дв обоз остнвливлся, люди брлись з топоры, чтобы прорубить проход через чщу. Иной рз сни приходилось рзгружть, лошдей выпрягть, мешки и бочки переносить н рукх, сми сни тоже вручную пропихивть кк-нибудь. К концу дня Зимобор умялся не меньше, чем тм, н гти между Новогостьем и Рдегощем, когд пришлось н себе волочь через болото струги и груз. Нет, если ходить здесь с полюдьем кждый год, то ндо дорогу делть — лес вырубть, мостить, д и погосты поствить неплохо — чтобы было где обогреться и отдохнуть. А тк пришлось, кк обычно, рзжигть костры и топить снеговую воду, чтобы сврить людям кшу.

Зночевли тоже прямо н опушке лес, но Нерд уверял, что до русл Жижлы совсем недлеко. Н ночь, кк всегд, выствили дозор, но никто смолян не потревожил.

— Был, првд, леший ккой-то, — признлся Зимобору утром Любиш, чья дружин этой ночью несл дозор. — Десятник мой говорил — вроде дерглось что-то з деревьями, пошли искть — не ншли никого, и следов нет, только снег с веток попдл.

— Может, птиц?

— Может. А прень говорил, что-то большое видел. Лось или кбн н огонь и к людям не пойдет, медведь спит... Он ведь не дурк, медведь-то, в ткую пору по лесу слоняться. — Боярин вздохнул и поежился, потер зябнущие руки. — Уж я сейчс звлился бы в берлогу, не предствляешь, с кким удовольствием! Звлился бы д придвил бы лпу до смой весны...

Утром тронулись дльше, и еще до полудня Нерд, кк и обещл, вывел дружину к руслу Жижлы. Эт рек был покрупнее и пошире Сежи, и прямо тут же чуть вниз по течению, обнружилось село.

— Это я место зню, тут Зноз в стрейшинх сейчс, — скзл Нерд. — Ну, прощй, княже! — Прень поклонился. — Пор мне восвояси.

— Подожди, зйдем с нми в село, хоть погреешься. Тебе же обртно в одиночку десять верст только лесом!

— Нет, княже, незчем мне Знозиным н глз покзывться. И вы, если спросят, не говорите, кто дорогу покзл, скжите, сми ншли. А то ведь еще обидятся, скжут, Зломичи нвели н нс беду...

— Лдно, не скжу. Что я, дурк, своих выдвть? — Зимобор подмигнул прню, и тому стло приятно, что он для князя теперь свой. — Не боишься один через лес идти?

— Мы привычные! — вжно ответил Нерд. — Меня дядьк Лежень с десяти годов с собой в лес брл, он у нс охотник знтный!

— Ну, клняйся вшим!

Нерд мхнул рукой и ловко побежл н лыжх по оствленному следу обртно в лес. След быстро зносило мелким, но густым снегом.

А полюдье двинулось в Знозино село. В нем было с десяток дворов, и перед чурми у въезд пришельцев уже ждли человек семь-восемь мужиков. Впереди стоял высокий и тощий стрик с ткими въедливыми глзми, что Зимобор без труд угдл в нем облдтеля имени Зноз.

— Кто ткие, с чем пожловли? — стл рсспршивть стрик. Услышв про днь, он рзвел рукми: — Рды бы мы тебе угодить, князь смоленский, д нету у нс ничего! Хлеб до новогодья только и хвтило, больше нету, сми кк до весны будем жить — не зню!

Поиски ничего не дли — в избх не окзлось вообще никких припсов. Это они перестрлись — если бы в зкромх лежло хоть по горсточке ккого-нибудь зерн, Зимобор мог бы поверить в неурожй. А тк выходило, что село смо умрет с голоду прямо звтр. Однко приготовлений к мссовому погребению что-то не было зметно, и жители пок не штлись от слбости.

Выйдя из стростиной избы опять во двор, Зимобор огляделся, потом посмотрел н небо. Мелкий снег упорно продолжл сыпть. Дже те следы, которые оствило полюдье по пути сюд, уже исчезли. Понятно, увезенные из сел припсы теперь не нйдешь дже с собкми.

А жители сел во глве со стрейшиной стояли кучкми возле своих ворот и выжидли, что смоленский князь теперь будет делть. Все-тки не лось и не птиц потревожили ночью Любишиного десятник, кто-то из этих, вовремя зметивших приближение чужков.

— Ну, делть нечего! — Зимобор бросил рзглядывть небо и повернулся к стрейшине: — Рз ни мехов, ни хлеб нет, людьми возьму. Беру от сел три девицы и три отрок.

Осознв, что он скзл, селяне охнули, женщины вскрикнули, и все кинулись врссыпную: женщины — прятть детей, мужчины — з топорми. Село вмиг нполнилось криком, визгом, воплями, брнью и шумом борьбы. Кждый отец вствл с топором в рукх н пороге своего дом, но у князя было горздо больше людей, лучше вооруженных и опытных. Н кждый двор кинулось по десятку кметей, мужиков обезоруживли и связывли. Кого-то пришлось оглушить, чтобы не сильно мхл своей железякой. Из углов, погребов, зерновых ям, дже из сундуков вытскивли подростков, спешно спрятнных мтерями. Кто-то из молодежи кинулся бежть к лесу, но увяз в глубоком снегу. Нд селом висели вопли, женщины мертвой схвткой держли детей, тк что к князю приходилось тщить срзу обоих.

Вскоре перед стростиной избой окзлсь вся сельскя молодежь — незмужние девушки, лет по триндцть — семндцть, и прни-подростки. Окинув их беглым взглядом, Зимобор выбрл шесть человек, нрочно укзывя н тех, чья одежд был получше и побогче. Рсчет был двояким: если ему действительно придется везти их с собой, молодежь из более состоятельных семей окжется покрепче. А если родичи все-тки не зхотят с ними рсствться, то...

Девушки плкли, только одн, шловливя и резвя н вид крсвиц лет четырндцти, с серебряными височными кольцми, вплетенными в кудрявые темно-русые волосы, покзл ему язык. Эту он обязтельно взял бы, дже если бы не богтство ее одежды и убор: з ткую у рбских купцов гривну золотом можно выручить.

Здерживться было нечего, и Зимобор прикзл трогться дльше. Но не проехл обоз и пры верст, кк их догнли н двух снях дв мужик с ббой. Они привезли по связке соболей, чтобы выкупить один дочь, другой прня. Зимобор мгновенно соглсился н обмен и велел кметям выдть обоих.

— Что, длеко еще до Верховржья? — спросил Зимобор у мужик, пок его зревння жен обнимл ткую же зревнную и шмыгющую носом дочь. Обе были коренсты, некрсивы и очень похожи одн н другую.

— Длеко, — угрюмо ответил тот. — Звтр доедешь. Было бы ближе, стли бы мы тебя дожидться.

— Неужели тм ткя крепость, что думете отсидеться? — спросил Зимобор.

— Д уж не хуже других. Увидишь см. Вот еще! — Мужик рзвязл мешочек н поясе и с трудом выискл тм что-то. — Вот! — Он достл рбский дирхем, почти целый, с обрубленным крешком, и дв серебряных височных кольц с подвескми, сорвнных, судя по обрывкм шерстяных ниток, с женского убор прямо сейчс. — Еще Сухову девчонку отдй, вон он сидит, в сером кожухе. Ну, нету больше, Сухой чурми клянется, что нету, чтоб Мкошь другим детям здоровья не дл! Восемь у него по лвкм, что он, нрожет тебе, что ли, серебр и соболей!

— А дирхем откуд? — Зимобор взял монету и повертел в пльцх. — Смотри, новя совсем, блестит кк!

— Арбы ехли, нездолго перед тобой. Мех брли.

— Авось догоню! — Зимобор убрл дирхем и кольц в свой кошель. — Бери вторую, прой дешевле отдм! А з эту что же никто выкуп не присылет? — Он кивнул н кудрявую девчонку, которя тогд покзл ему язык. — Неужели ткя крсвиц отцу не нужн?

— Эт вообще не нш. — Мужик угрюмо глянул н девчонку. — Эт из Верховржья будет, к родне погостить приезжл. Везите ее теперь домой, тм вм з нее выкуп и ддут. А потом догонят и еще ддут...

— Д уж вижу, вы догоняете! — Зимобор усмехнулся. К нему кк рз вели еще одного мужик, в снях у которого лежл пр мешков, видимо с рожью, и несколько свертков льняной ткнины. — А этот з кем?

— А его вон прнишк, где гнедя лошдь...

До следующего сел довезли только кудрявую девчонку — остльных родители выкупили. З этой же никто не приехл, хотя отец, способный укрсить свою дочь серебром и дже шелковыми полосочкми н рубшке, вполне мог бы собрть несколько кун[11] для выкуп. Знчит, он действительно был не из Знозиных сельчн.

Когд под вечер добрлись до влдений следующего гнезд, первое же село окзлось пустым. Кзлось бы, дорог через покрытые глубоким снегом лесные просторы только одн — лед змерзшей реки. Зимобор никого из Знозиного сел не выпускл, но все-тки у местных были свои охотничьи тропинки, и слух о его походе бежл впереди дружины. Избы стояли покинутые и холодные, хотя рзня утврь и пожитки говорили, что жители тут есть.

— Сбежли, гды! — Крсовит поддел меховым спогом оброненный беглецми горшок, и тот поктился, громыхя по деревянному полу.

— В Верховржье свое подлись! — Предвр кивнул. — Ну, хоть отдохнем н просторе.

Кмети и вой рзместились в покинутых избх, хлевх и мбрх, и в первый рз з время пути по этим дльним местм, где не было погостов, почти все рзместились под крышей. Спли хорошо, дозоры не змечли ничего подозрительного, утром поехли дльше.

После полудня впереди действительно покзлся городок. Он стоял н мысу нд крутым берегом, и его было видно издлек. С одной стороны его зщищл высокий обрыв нд рекой, с другой — почти ткой же глубокий оврг, где летом, видимо, тек змерзший сейчс ручей, со стороны берег был нсыпн вл и стоял чстокол. Тким же чстоколом поселение н мысу было обнесено со всех сторон, и смих построек нельзя было увидеть. Место и впрямь было удобное, недром его выбрли под жилье еще в незпмятные времен люди неизвестно ккого племени. Причем все желющие жить под зщитой стен внутри уже не помещлись, и с нружной стороны выстроилсь дже небольшя слобод из пяти-шести в беспорядке рзброснных дворов. Все дом были пусты.

Со льд обходня тропинк вел н гребень берег. Оствив обоз н льду, Зимобор повел дружину нверх. Со стороны берег в чстоколе имелись ворот, собрнные из толстенных дубовых плх и оковнные для ндежности железными полосми. Рзумеется, ворот окзлись зкрыты.

Держ щиты нготове, дружин приблизилсь н рсстояние выстрел. Между бревнми чстокол мелькло движение — тм кто-то был. К воротм Зимобор снчл послл Рнослв с зеленой еловой лпой и двумя отрокми, которые с двух сторон прикрывли его щитми.

— Здесь ли сидит Оклд? — зкричл Рнослв, приблизившись к воротм шгов н десять. — С ним хочет говорить смоленский князь Зимобор Велеборич!

— Это ты, что ли, князь? — крикнул ему со стены молодой прень, кудрявый, с лихо зломленной шпкой, румяный от мороз.

— Не я, Зимобор Велеборич! — вжно ответил послнец. — А я боярин его, сотник Рнослв. Князь вон где. Где вш строст Оклд?

— Оклд нш здесь. Чего хотите?

— Ты, что ли?

— Не я, отец мой.

— Двй сюд отц. Стну я со всяким мльцом беспортошным рзговривть!

— См без портков скоро будешь! — зорл прень, видно обидевшись.

— Двй сюд отц! Или он нс испуглся? Скжи, пусть не боится, не тронем!

— Здесь я! — Рядом с прнем возникл другя голов, бородтя и в нстоящем железном шлеме восточной рботы. — Оклд меня зовут, Дорогунич сын.

— Что это вы ворот зкрыли, люди добрые, князя не пускете?

— А нд нми князей нету! — без смущения ответил Оклд. Это был крепкий мужик лет пятидесяти или чуть меньше, плечистый, с густой рыжей бородой. В шлеме он смотрелся нстоящим воеводой. — И не было никогд, мы без них сми спрвляемся. Вы зчем к нм с целым войском пришли?

— З днью.

— З ккой ткой днью? Мы никому дни не плтили, и отцы нши не плтили, и деды. С тех пор кк пришли нши деды н Жижлу с Дунй-реки[12], никому мы дни не плтили, только стрейшинм своим. С чего вдруг нм Смоленску плтить?

— А с того, что все земли кривичского племени плтят днь смоленскому князю, который нд ними стрший и от смого Перун род ведет. У вс тут вятичи близко, того гляди, придут вс воевть, тк что и в городе не отсидитесь. А князь вм всегд поможет.

— Князь длеко, вятичи близко. У нс с вятичми свой ряд положен. Мы с зугренскими князьями в дружбе, уже в родстве почти, нм других не ндо.

— Кк это вы с зугренскими князьями в родстве? — Услышв ткую любопытную новость, Зимобор подъехл поближе. — Кто же из них вм родич?

— Уговор у меня положен о дочери моей, что возьмет ее зугренский князь Сечеслв в жены. А с тех пор клянется и нши земли не рзорять, и от иного ккого ворог зщитить. От тебя вот, смоленский князь!

— Ну, дел, вяз червленый те в ухо! — Зимобор хлопнул себя плетью по спогу. — А Корочун еще не хотел сюд идти! Д кк же не идти, если они тут другого князя себе ншли вместо меня! Д кк же ты, бород бессовестня, н ткую измену корню и роду своему решился! — воззвл он к железному шлему Оклды. — Кривичи вы или нет? Под вятичского князя пошел и род свой повел! Д небось з всю Жижлу-реку ряд хочешь зключить! Чтобы не только до Угры, и до Жижлы все земли к вятичм отошли! Вот уж не ждл я от племени своего ткой пкости! Теперь мимо не пройду, хоть сдохну! А вятичским князьям моя земля дни плтить не будет!

— Мы сми себе голов, смоленских князей нм не ндо. Хочешь сдохнуть — сдохни, дни тебе не ддим! — отрезл Оклд. — Д смотри, дождешься, что князь Сеченя придет с войском, см еще в днникх окжешься! А то и в холопх!

— Пок в холопх твоя же кровь окзлсь! — крикнул Зимобор и мхнул рукой: — Достоян! Ведите кудрявую сюд!

Вскоре Достоян и Коньш привели кудрявую пленницу. Теперь он выглядел очень угрюмой и не хотел идти, тк что кмети волокли ее под руки.

— Твоя? — Зимобор подпихнул ее ближе к стене, чтобы Оклде было видно. — Нм скзли, что твоя дочь. Если твоя, то рди мир и дружбы я соглсен тебе вернуть, предлгй выкуп.

Нверху молчли. Совсем молчли, только негромкий ропот, в основном из брнных слов, долетл оттуд, кк шум длекого лес. Еще рз глянув н угрюмую девчонку, Зимобор вдруг сообрзил: перед ним стоит не просто дочь Оклды, т смя, которя сосвтн з вятичского князя из-з Угры... кк его тм?

— Опньки! — обрдовнный своей догдкой, скзл он. — Эй, Оклд! Может, мне з нее срзу з Угрой выкуп искть? А вообще он мне и смому нрвится. Я прень молодой, нежентый... Конечно, княгиней моей другя будет, Столпомир полотеского дочь, может, слышл про ткого? А пок ее не привезли, мне и твоя подойдет. Мест у меня в теремх много, и ей уголочек нйдем... в сенях где-нибудь. И поможет по хозяйству иной рз, тм, воды принести, котел почистить, княгине бшмки подть... Девк, вижу, ловкя...

Не стерпев этих оскорбительных нмеков, кудрявя пленниц обернулсь, еще рз со злостью покзл ему язык, потом вдруг вырвлсь из рук держвших ее кметей и кинулсь бежть к воротм. Ничего ткого не ожидя, Достоян и Коньш не держли ее по-нстоящему, тк, придерживли з локти.

Н стене зволновлись, зкричли. Но куд он могл убежть, по снегу и путясь в подолх двух рубшек д кожух? Через пять шгов опомнившийся Коньш ее догнл, вместе с Людиной вернул нзд, и после того дв прня уже держли строптивую пленницу з обе руки.

— Хорошя девк, резвя! — одобрил Зимобор. — Думй быстрее, Оклд, то ведь я прень молодой, горячий. Могу до выкуп не дотерпеть. А ндумешь — присылй кого или см приходи. Не бойся, не тронем.

Было похоже, что здесь придется здержться, и Зимобор велел устривть стн основтельно. Все постройки слободы нбили битком, для тех, кто не поместился, н снегу поствили шлши из лпник и жердей, жерди подложили и снизу, чтобы не ложиться н снег и змерзшую землю. Рзвели широкие длинные костры, нд которыми можно вешть срзу несколько котлов, стли врить кши и похлебки. В проруби опустили снсти — половить рыбки, пок время есть.

Со стороны город прилетел стрел и попл прямо в котел. Кмети зхохотли, но дозорные тоже взялись з луки и прой выстрелов пресекли подозрительное шевеление нд чстоколом.

Дв десятк, по зведенному порядку, отпрвились н охоту, остльным Зимобор велел отдыхть. См он с десяткми Моргвки и Достоян знял смую большую из местных изб — првд, в мирное время тут едв ли жило больше восьми-десяти человек. Пленницу поместили з знвеску, где стоял лежнк н двоих, видимо хозяйскя. В свете всего услышнного ее ценность резко возросл — с ее помощью можно двить не только н Оклду, но, подумвши, и н зугренского князя... кк его тм? Сечеслв?

До вечер Зимобор несколько рз зглядывл з знвеску — девушк устроилсь н лежнке, обхвтив колени, и н его появление отвечл только врждебным взглядом. В избе было тесно, кмети сидели чуть не друг н друге, кто-то зходил со двор, кто-то уходил, постоянно скрипели двери, кто-то топл н крыльце, сбивя снег с спог. Н ужин сврили гороховую кшу, и Рнослв смолично отнес пленнице миску и ложку.

— Все-тки не бы кто, почти боярскя дочь! — приговривл он.

Он снчл откзлсь было, но потом все-тки взял и стл есть.

— Кк тебя зовут-то? — спросил Рнослв.

— Никк, — хрипло ответил девушк.

— Никк? Ну что же, всякие имен бывют! — Рнослв хмыкнул, пожл плечми и ушел.

Через некоторое время девушк по имени Никк см появилсь из-з знвески.

— А, кто к нм пришел! — обрдовлся Зимобор. — Соскучилсь? Двй сдись, ребят тут бйки рсскзывют, посмеемся.

— Сюд сдись, тут тепло и мягко! — Коньш с готовностью похлопл себя по колену.

Н четверть хзрин, смуглый, с большими темными глзми и необычным лицом, Коньш был не тк чтобы крсив, но девушкм нрвился. Однко пленниц только фыркнул:

— Очень ндо! Вс и слушть незчем, только поглядеть — уже обхохочешься! Н полушку вы мне не нужны! Мне выйти ндо...

Он стыдливо отвел глз. По ней видно было, что он привыкл быть н виду и ничего не бояться. Дже сейчс, нходясь в одиночестве среди сотни чужих мужиков, он не верил, что с ней случится что-то нехорошее.

Зимобор хмыкнул:

— Рно мы обрдовлись, бртья и дружин! Ну, Коньш, см вызвлся, тк ступй проводи! Д смотри, руки-то не рспускй. А то еще товр попортишь.

Девушк удлилсь в сопровождении Коньши и множеств ухмылок. Вскоре они вернулись, девушк скользнул з знвеску, Коньш зспорил с Гремятой, который успел устроиться н его месте.

Кто-то уже ложился спть, те, кого согнли с лежчих мест, сидели н чурбчкх и бревнышкх (мест н лвкх всем не хвтло) и то рсскзывли всякие бйки, то просто болтли.

Знвеск опять дернулсь. Девушк по имени Никк выглянул и обвел взглядом головы и лиц, смутно видные при свете двух лучин.

— Ты еще не спишь! — Зимобор подвил зевок. — А я уже почти... Хорошо тебе, девиц, ткя лежнк здоровя, д в тепле, д тебе одной! Пустил бы меня хоть под бочок!

Кмети зсмеялись.

— Не пущу! — отрезл девушк. — Лучше дйте выйти.

— Иди. Коньш!

— Их десяток в дозор пошел! — доложил Кудряш.

— Тогд ты пойди проводи.

Кудряш проводил девушку до отхожего мест, потом вернул в избу. Кмети постепенно зсыпли, только дозорные рсхживли по двору.

В третий рз знвеск шевельнулсь, когд все в избе уже спли и не видели этого. Двое или трое привстли, когд девушк, приподняв подол, осторожно пробирлсь между спящими к дверям. Жиляте он нступил-тки в темноте н плечо, и он схвтил ее з ногу. Девушк вскрикнул.

— Это ты! Куд тебя леший несет? — осведомился Жилят. — Чего не спишь, колобродишь, кк мр!

— Поругйся — смого еще мр здвит! Пусти! Мне выйти ндо!

— Д уж три рз ходил! Что у тебя, днище выпло?

— Кормите всякой дрянью — не то еще будет! Вообще помру, тогд узнете!

— Ткие вредные не помирют, их и смерть брть не хочет!

— Пусти! А то не вытерплю...

Жилят кое-кк поднялся и, пробрвшись между лежщими, выглянул из сеней нружу.

— Ерш! Ты, что ли? — окликнул он темную фигуру в полушубке и шлеме, с копьем и щитом, стоявшую у ворот.

— Я, — ответил фигур, и по голосу он узнл Ерш.

— Ты тм один?

— Щс! Мне одному ткое счстье! Вон Желнич с Горбтым возле бни греются... Или спят уже.

— Кликни, пусть девку до нужник проводят.

— А вон мы Коньшу кликнем, он ее уже водил. Дорогу знет.

Жилят выпихнул девушку из сеней и вернулся н свое нгретое место, по пути подкинув в устье глиняной печки еще пру полешков. Он уже зсыпл, когд беспокойня пленниц вернулсь.

— Ну иди, то потом опять полезешь, рзбудишь! — проворчл недовольный кметь. — Чего встл? Где ты тм?

— Чего вы колобродите? — шепнул со своего мест Судимир.

— Д вон девк опять...

— Живот у меня схвтило от вшей кши! — злобно шепнул пленниц. — Уроды вонючие! Посижу здесь, может, опять скоро пойду! Отстнь. Лежишь, ну и спи!

Сквозь сон Жилят слышл, кк через некоторое время дверь зскрипел опять. Со двор послышлись голос, то ли Коньши, то ли Хвощ.

И он успел совсем зснуть, когд дверь открылсь, внутрь прошел Коньш, и, обмерзшими спогми ступя между спящими, пробрлся в угол к знвеске.

— Голубь мой полуночный, ты чего тут летешь? — с полтей высунулся зспнный Зимобор. — Чего ты тм збыл, оствь девку в покое!

— Тк девк здесь? — Коньш обернулся, придерживя крй дырявой знвески с вышитым понизу широким оберегющим узором.

— А где ей быть?

— Д он опять в нужник пошл, вернулсь или нет, что-то я не понял...

Коньш нклонился к лежнке, пытясь в темноте рссмотреть, лежит тм кто-нибудь или нет. Зимобор слез с полтей. Жилят, опять проснувшись, сунул в печку лучину и вытщил обртно с мленьким огонечком н конце.

Коньш, нклонившись, пощупл смятое одеяло. Всяких тряпок тм влялось достточно, но ничего похожего н упругое и теплое девичье тело не обнруживлось — любимец девушек никк не мог ошибиться в этом деле.

— Нету. — Коньш рзогнулся, и Жилятин лучин осветил его оздченное лицо с тонкими черными усикми.

— Кк это — нету, вяз червленый тебе в ухо? — не понял Зимобор. — Куд делсь?

— Д н двор пошл...

— В пятый рз! — добвил Жилят.

— Вы ее провожли?

— Он см вышл, я ее провел до чулн, он туд, я только отошел Хвощу скзть кое-что и срзу вернулся, точно! Он все не выходит. Я Хвощ спршивю: не шл он обртно? Он головой мотет. Я ее зову — не отвечет. Зглянул — нету.

— Тк...

— Тк Ерш с Горбтым от ворот не отходили! Стоят, кк дв столб, не спят причем, я проверял! Не могл же он со двор уйти, тк что здесь где-то!

— Тк что же он, дур — н дворе мерзнуть? Тм что, метет? — Зимобор глянул н рукв и плечи Коньшиного полушубк, сплошь покрытого кпелькми от рстявшего в тепле снег.

— Не, это Лось, урод, н меня с крыши бни снег смел! Я и думл, он вернулсь, мы не видели кк.

— Выходит, он не вернулсь, дери твою кобылу! — сделл вывод Жилят, — Ну, чего стоишь, кк... лист перед трвой! Вли во двор, зови вших, ищите! Вше время, вы не уследили!

Коньш коротко выруглся и рвнул во двор, прыгя между спящими и иногд н кого-то нступя. Зимобор, озбоченно хмурясь, приглдил волосы и потянул с полтей свой полушубок, которым укрывлся.

— Лучину дй — споги не вижу! — попросил он Жиляту. — И см одевйся. Чует мое сердце — не нйдем. Ушл. Он же местня, все дыры знет.

— Тк если в город ушл...

— Если он в город ушл, — Зимобор повернулся к Жиляте и тк нехорошо зглянул тому в глз, что кметь попятился, — то мне ндо н первой осине удвиться от позор. Что же у меня з дружин, если две сотни здоровых мужиков з одной девкой уследить не могут? И если эт девк у дружины под носом в город проберется, то и из город кто хочешь выйдет и нс спящими перережет! Доходит? Доезжет?

— Ну, ты уж...

— Ну, я уж тк плохо о своей дружине не думю. Не могл он в город уйти. Еще куд-то подлсь. А тут ближе трех верст жилья нет.

— Это вверх по реке нет. А вниз мы еще не были.

— И к лесу не были, — подл с пол голос Средняк, который тоже проснулся, но все ндеялся, что вылезть н снег из-под теплого полушубк все же не придется.

— Вот и побывем! — Зимобор зпхнул полушубок и зтянул пояс. — Всех будите. И чтоб из-под земли ее мне вырыли!

Скорее из-под снег... Десятки Судимир и Моргвки одевлись, отроки побежли будить спящих в других избх. Зжгли лучины, сделли н скорую руку фкелы из четвертинок, обмкнутых в смолу. Слв Стрибогу, что с вечер не было снег, и все следы были видны.

Вот только следов, похожих н девичьи, из ворот не выходило.

— Не выходил он, и никто не выходил! — сипло клялся Ерш, стоявший в это время у ворот. — Вот пусть меня Перун молнией треснет, если вру! Не спл я, и Коньш тут был все время, Горбтый не спл, и Лось с Желничем по двору бродили! А Шумих с Витимом снружи околчивлись, я отсюд слышл, они все перекрикивлись. Не могли мы в столько глз одну девку проглядеть.

— Знчит, не через ворот вышл.

— Д ты глянь, тын здесь ккой! Я см-то в полушубке не перелезу, нлегке если только.

Зимобор тем временем лично осмтривл отхожее место. Чулнчик стоял в дльнем углу двор, который выходил н реку. С одной стороны снег был примят, кк будто кто-то здесь стоял. Делть между стенкой и тыном было нечего — только прятться.

— Вот сюд он шмыгнул, знть, пок Коньш отвернулся. — Жилят нклонился с фкелом, осмотрел следы. — Ножки мленькие — ее. А потом...

— Вон. — Зимобор уже см все увидел.

От примятого мест дв отпечтк вели к смой стене. Под тыном было что-то не тк. Пнув спогом, Зимобор отодвинул чурбк, довольно большой обрубок бревн, прикрыввший лз нружу.

— Собки, что ли, прорыли? — Жилят тоже зметил. — Д, собку бы сейчс, хоть плохенькую.

— Коньшу двй сюд, он мне вместо собки нюхть будет...

С внешней стороны нйти место побег было нетрудно — н снегу отчетливо отпечтлся след, где беглянк вылезл из-под тын, встл н ноги и пустилсь бежть. Судя по следм, он тут же съехл с обрыв н речной лед — широкя перепхння полос был хорошо зметн, — но н льду след оборвлся.

— Нзд он не могл пойти, тм нш обоз! — скзл Достоян. — Вперед только, тм мы не знем что.

— Ну, пошли! — Зимобор первым ступил н лед.

Три десятк кметей быстрым шгом двинулись вниз по зледеневшей реке. Н счстье, светили лун и звезды — инче дже сумсбродня пленниц едв ли решлись бы н побег ночью. Несколько человек пристльно осмтривли кромку берег с обеих сторон, чтобы не попустить то место, где беглянк сойдет с реки. Д, смя зхудля собчонк был бы сейчс кк нельзя более кстти! Но собчонки не было, и приходилось полгться только н себя. Несколько рз кто-то выходил с реки н берег, изучя подозрительное место, но следы обрывлись, и стновилось ясно, что беглянк стрется их зпутть.

Куд он бежит? Город двно остлся позди, и что это з место, где он ндеется отсидеться?

— Не нвел бы он нс н зсду, — негромко скзл Зимобору Судимир, чтобы не слышли другие.

Но Зимобор покчл головой. Чтобы нвести их н зсду, девушк по имени Никк должн был знть, где эт зсд. А он с смого чс своего пленения не могл получить ни от кого весть. Знчит, он просто ищет место, где спрятться. Где? Не до утр же он будет бежть по льду, между зснеженными берегми, под черным небом с белой луной?

— Вот, вот тут! — рдостно зорл спереди Гремят.

Ншел он еще не беглянку, но явный след. Здесь в Жижлу впдл ручей, и его зснеженное ныне русло было зсыпно глубоким снегом. Н нетронутой белизне хорошо отпечтлись несколько глубоких следов. Здесь беглянк сошл с русл Жижлы н ккую-то иную, известную ей дорогу.

Дружным стдом пропхв русло ручья, кмети по следу взобрлись н берег. Здесь след был виден четко, и потерять его им уже не грозило. Подгоняемые Зимобором и жждущие испрвить свой недосмотр, Коньш и Лось мчлись впереди, з ними остльные.

— Я вроде ее вижу! — зкричл Коньш, вырввшись вперед тк длеко, что свет фкелов не слепил ему глз. — Вон, гляди, черное виднеется!

Вдли н белом снежном поле и првд было видно что-то черное, шевелящееся. Издлек его можно было принять з медведя или еще ккого зверя, но никто не сомневлся — это он. Строптивя пленниц, не меньше их уствшя, из последних сил бежл, вернее, брел по глубокому снегу, нпрвляясь к довольно высокому холму, хорошо зметному в лощине нд ручьем.

Зимобору срзу бросились в глз чересчур првильные очертния этого холм — ровные, одинковые по высоте склоны, плоскя, будто срезння вершин, см холм круглый, кк крвй...

— Святилище! — он присвистнул. — Двй, ребят, шевелись, не то уйдет!

Святилищ обычно строились н мысх, и только некоторые, смые большие, возводились н нрочно нсыпнных или выровненных холмх — но ткие рботы были по плечу рзве что князю. Здесь же, нсколько можно было рзглядеть в темноте, внешний и внутренний влы были нсыпны по всей окружности холм, внутренний чуть выше, внешний чуть пониже, и когд по прздникм н вершинх обоих влов рзжигли цепочку костров, это, должно быть, н рвнине выглядело особенно величво и торжественно.

Беглянк в это время остновилсь, кк будто совсем обессилел, и присел. Видно было, что он нклоняется, кжется, снял врежку, положил пылющую лдонь н снег, черпнул немного и поднесл ко рту. Видимо, в это время он оглянулсь, потому что зметил своих преследовтелей — н белом снежном поле под луной три десятк черных фигур, д еще с фкелми, были хорошо видны. Беглянк срзу вскочил и побежл дльше. Ей оствлось немного.

Тяжело дыш, сквозь зубы ругясь, кмети торопились изо всех сил. Но небольшя черня фигурк у них н глзх взобрлсь н холм и исчезл в проеме внешнего вл.

— Все! — Зимобор остновился и мхнул рукой. — Дыши, ребят! Теперь бежть нечего. Вяз червленый в ухо, он уже тм!

Стрясь отдышться, смоляне миновли то место, где беглянк отдыхл, и подошли к подножию холм. Никких ворот и крепостных стен здесь не было, но взять оттуд кого-то силой они не могли — ведь боги для всех земель одни, они не потерпят ткого оскорбления.

— Ну, пойду, попробую поговорить, пок не опомнились. — Зимобор приглдил волосы, зпихнул под шпку буйные кудри, отросшие з время поездки нстолько, что уже звешивли глз, если не перевязть ремешком.

— Один пойдешь? — спросил Судимир. — А вдруг их тм много?

— Кого? Струх? Жриц может быть с десяток, вон ккую хоромину взгородили. Но не побьют же они меня!

Зимобор пошел вверх по тропе, по единственному следу н снегу. Минуя столбы в проеме вл, он честно поклонился и попросил у хрнителей святилищ позволения войти, чтобы вернуть свою честно взятую добычу.

Хрнители не возржли.

Длинные хоромины для пиров были зкрыты, темны и пусты. От них веяло жутью — сейчс тм никого не было, но кзлось, что кто-то есть. Зимобор вспомнил Ярилину гору, н которой ему случилось побывть купльской ночью, призрчный пир, гремевший в ткой же вот хоромине, стоявшей н Той Стороне. Тогд еще ему явилсь Мть и помогл советом...

И Зимобор почти збыл, зчем идет сюд. Вдруг покзлось, что в этом святилище длекой земли, глухой зимней ночью, когд грнь Той Стороны мняще и пугюще близкой, он узнет что-то очень для себя вжное — что-то ткое, чего ему не хвтет и без чего он не достигнет своей цели.

И почему девчонк привел его сюд этой ночью? Ккой дух оживил ее резвые ноги и зствил проложить след именно в это место?

Перед проемом внутреннего вл Зимобор здержлся и сосредоточился. Здешние стржи были сделны в обрзе женщин — в дереве были вырезны груди, полные, кк дождевые тучи. Внутренне святилище было посвящено Рожницм, Мкоши и ее дочери Лде, и мужчине, зчем бы он ни явился, ндлежло вступть сюд с трепетом перед той вечной женской тйной, которя одних притягивет, других оттлкивет и пугет, но никому не дется в руки.

Где-то внутри скрипнул дверь, блеснул огонь Зимобор прошел з ворот между двумя деревянными хрнительницми. Прямо перед ним был см площдк святилищ — жертвенник, вымощенный кмнем и зботливо очищенный от снег, з ним девять богов, рсствленных в определенном порядке. По бокм жертвенник — Род и Мкошь, з ними вторым рядом остльные — Перун, Леля, Сврог, Лд, Джьбог, Стрибог, Белее.

Идол Лели был покрыт белым покрывлом — зимой он нходится в подземных влдениях Велес. Идол Мкоши был покрыт черным — зимой ее имя Мрен, и к миру он повернут своей темной, смертной стороной.

Зимобор видел много рзных святилищ в рзных землях, но никогд и нигде молчливые фигуры богов и богинь не производили н него ткого сильного впечтления, кк сейчс, — озренные луной, посреди зсыпнного снегом безмолвного прострнств, н котором нет человеческих следов.

По сторонм, ближе к воротм вл, были рсположены жилищ жриц — обычные избушки с коровьими черепми н конькх крыш. Избушек было три или четыре. Возле ближйшей виднелсь ккя-то фигур с фкелом в руке.

— Кто нрушет покой Мкошиного дом в ткой неурочный чс? — рздлся оттуд спокойный женский голос.

— Зимобор, сын Велебор, смоленский князь! — ответил гость. — Не гневйтесь, хозяев, что незвн пришел, нужд привел.

— Что же у тебя з нужд? — отозвлсь женщин. — Здесь никому в помощи откз нет, когд бы ни пришел и кто бы ни был. Но только и зл никкого чинить никому здесь богми не дозволено!

— Что же я, дикий, что ли, совсем, вежеству не учен? — ответил Зимобор. — Не сделю я никому зл, выслушйте меня только.

— Зходи, — рзрешил женщин.

Он открыл дверь, осветил фкелом порог, пропустил вперед Зимобор, потом вошл см. Миновв сени, он окзлся в клети. Здесь его ждли, сидя н лвкх, три женщины — одн струх, одн молодя и третья — беглянк. Хозяйки, кк видно, поднятые со сн, были одеты в рубхи и зкутлись в плщи, чтобы не мерзнуть в полуостывшей клети. Волосы дже у струхи были рспущены — это ознчло, что они не имеют семьи и детей и посвящют себя только служению божеству.

Увидев Зимобор, беглянк принял особенно гордый, дже ндменный вид, и зметно было, что от искушения торжествующе покзть ему язык ее удерживет только почтение к священному месту. Теперь он мог смотреть н нее сколько угодно, но взять ее было не в его влсти. З ним стоял большя дружин, з ней — несколько женщин, и все же ее зщищл высшя сил, которую не одолеть никкому войску. Если бы здесь Зимобор причинил ей ккой-то вред или хотя бы взял з руку без ее соглсия, то и он, и кждый из его людей мог бы отныне считть, что проклят собственной мтерью.

Вошедшя вслед з ним женщин средних лет вствил фкел в кольцо н стене, снял полушубок и скзл, обрщясь к струхе:

— Вот, мтушк, гость нш неурочный. Князь смоленский, Зимобор Велеборич. Говорит, что привел его к нм великя нужд, ккя, то см рсскжет.

— Здоров будь, Зимобор Велеборич, если не со злом пришел. — Струх кивнул. — Слышли мы, что явился ты н нши земли, н Жижлу-реку, с большим войском. Детей нших рстревожил, искть спсения зствил. Чего же от нс хочешь? Смотри — боги везде одни, если обидишь дом Мкоши, дом Род н Жижле-реке, то и твою землю Род и Мкошь блгословения лишт.

— Не хочу я делть зл ни дому Род и Мкоши, ни Жижле-реке. Я пришел збрть вот эту девицу. — Зимобор кивнул н свою беглянку. При этом н ее лице отрзилось возмущение: ишь, чего зхотел!

— И кк же ты думешь ее збрть, если он вольня девиц, вольных отц и мтери, здешнего, жижльского корня? Здесь, в доме Мкоши, он см вольн решть, пойдет с тобой или нет, и никто ей прикзть не может, — спокойно ответил струх.

— Может, — скзл Зимобор. — См богиня и может ей прикзть. Если богиня укжет, что ей угоден я и все мои желния, ты см девицу со мной отпустишь, мть.

— Хочешь, чтобы я спросил богиню-мть?

— Д. Вот смотри, кто со мной пришел. — Зимобор вынул из-з пзухи венок.

Жрицы глянули н венок из зсохших лндышей и переменились в лице. Они догдывлись, что это может ознчть. А стршей жрице з ее долгую жизнь дже случлось видеть похожие венки, которыми одривли своих избрнников лесные вилы. По рстению, из которого был свит венок — из березовых или ивовых ветвей, из велес-трвы[13], из кувшинок, — можно было определить, кто его подрил. Но лндыш был посвящен млдшей из Вещих Вил, и ткого венк стршя жриц еще не видел.

— Дй воды. — Он кивнул женщине, и т вынесл из чулн большой глиняный сосуд с широким горлом.

Н его плечикх был прорисовн узор со знкми воды — он преднзнчлся для гдний о судьбе. Млдшя жриц взял ковш и подл его струхе. Т черпнул воды из ведр и вылил в горшок, шепч что-то; потом он передл ковш средней, и т сделл то же. Последней ковш снов взял млдшя. Зимобор вспомнил трех вил: тм тоже первой подходит к млденцу струх, вытягивющя нить, потом идет средняя, мотющя жизненную нить н веретено, и только потом подходит млдшя со своими острыми ножницми, чтобы перерезть нить судьбы. Для них это — миг единый, для человек успевет пройти целя жизнь...

— Положи сюд. — Не приксясь к венку см, струх покзл н сосуд.

Зимобор осторожно опустил венок н поверхность воды.

Три жрицы подошли, встли с трех сторон от сосуд и протянули к нему руки. Губы их дрогнули, они только хотели нчть зклинние, но вдруг от венк поднялся яркий столб чистого жемчужного свет. От неожиднности жрицы хнули и отштнулись.

А в столбе свет появилсь Млдин. У Зимобор оборвлось внутри от потрясения — ведь больше полугод он не видел этого лиц и збыл, кк оно прекрсно. Гибкий стройный стн сиял жемчужной белизной, блестящие золотистые волосы окутывли фигуру мягкими волнми, кждя черт в лице Вилы излучл свет, глз блестели звездми. Румяные губы улыблись Зимобору, и он не чувствовл своего тел, рстворяясь в приливх ужс и восторг — кк и тогд, при первой встрече с ней. Н глзх выступли слезы, сердце рзрывлось — близость божеств был непосильня для слбого человеческого тел и дух.

Вещя Вил улыбнулсь Зимобору и пропл. Всего ккой-то крткий миг он прил в столбе жемчужного свет нд гдтельной чшей, но четырем женщинм и мужчине, нблюдвшим ее появление, этот миг покзлся долгим, очень долгим.

Свет рстял, венок лежл н поверхности воды. Зимобор дрожщими рукми поднял его: венок снов был свежим, кк будто сплетен из только что сорвнных цветов. Он протянул венок по очереди всем трем жрицм, словно хотел покзть получше, и все они смотрели рсширенными глзми. Дже стршя из них никогд не видел воочию Вещую Вилу, и жрицу, земное воплощение Мтери Мкоши н Жижле-реке, это потрясло не меньше, чем любого смертного. Млдшя жриц утирл слезы, средняя прижимл обе руки к бьющемуся сердцу.

По избе рзливлся чрующий ромт лндыш, вызывя в пмяти месяц лдич.

— Ну что, мтушк? — спросил Зимобор у стршей жрицы. — Видели?

— Видели. — Струх кивнул. — Теперь знем, кто з тобой стоит. Судьбе и вилм перечить нельзя, и если волю ее ты исполняешь, то мы тебе н пути не встнем. Только скжи... — Струх помолчл, подбиря слов. Теперь, немного опомнившись, он осознл все случившееся и сильно встревожилсь. — Скжи, чего же ты хочешь, князь смоленский? Зчем ты к нм пришел?

— Вещя Вил явил мне волю свою, чтобы стл я смоленским князем. Родня моя не хотел влсть мне отдть, смерти моей искл, изгнл из дом отчего прочь. Но милость вилы был со мной, и обещл мне вил, что в любом поединке я одержу победу, что всего чего пожелю, добьюсь. И сбылсь ее воля: я князь смоленский. И все земли, ккие зхочу покорить, под мою руку пойдут. С людей вших мне нужн легкя днь: по белке с рл. Скжи своим детям, мть, чтобы не противились, не зствляли меня проливть кровь свою и вшу. Все рвно ведь будет по-моему, потому что Вещя Вил з мной стоит. А чтобы Оклд и родичи его сговорчивее были, зберу я эту девицу, его дочь.

— Хорошо. — Струх кивнул, и девиц, от всех этих чудес збившяся в смый угол, обиженно нхохлилсь. — Он твоя, если желет того Вещя Вил. Только... зчем тебе девиц, если вил в обмен н свою любовь никого другого тебе любить не позволяет?

— У меня дружин есть. — Зимобор улыбнулся, хотя нпоминние струхи о его обязнностях перед вилой больно кольнуло в сердце. — Нйду ей муж другого. Зхочет Оклд мне другом быть — дм ей муж боярского род. А не зхочет — конюхм тоже жены нужны.

Девиц нхохлилсь еще сильнее. Н глзх у нее зблестели злые слезы, и похоже, ее сильно подмывло в знк своего возмущения покзть язык смой судьбе.

— Я пойду звтр в Верховржье и поговорю с моими детьми, — скзл струх. — Пострюсь склонить их к миру и блгорзумию. Ведь глупо стоять против того, з кем судьб.

— Мудр ты, мть! — Зимобор вздохнул. — Уж пострйся и Оклде хоть чуть-чуть мудрости твоей передть. А я пойду пок. Спсибо, что приняли и выслушли. Поговорил с вми, добрые женщины, и н душе легче!

Он встл и поклонился. Струх глянул н беглянку; т нрочито медленно стл собирть в кучу руки-ноги, чтобы вылезти из угл.

— Сиди пок! — Зимобор мхнул рукой. — Тут и тепло, и место есть, у меня тм мужики друг у друг н головх сидят. Пусть он пок у вс, мть, побудет. Я тебе верю, ты не обмнешь, что мое — то никому не отдшь. Обещешь?

— Обещю! — с облегчением ответил струх. Видно было, что ей совсем не хотелось немедленно отсылть девушку к сотне чужих мужчин. — Спсибо, княже! Ведь он, егоз эт, мне племянниц внучтя! Сердце болит, кровь-то своя...

Девушк подошл и уткнулсь лицом в плечо струхи.

— Племянниц внучтя? — Зимобор, зтягивя пояс, поднял глз. — Выходит, Оклд твой племянник?

— Сестры моей стрший сын.

— Ну, мтериной сестры только глухой или совсем беспутный не послушется! — Зимобор обрдовлся. — Ндеюсь н тебя, мть, чтобы нм дело миром решить и крови нпрсно не проливть! Ведь не с врягми воюем, не с чудью ккой, со своим же кривичским корнем.

— Д помогут нм Род и Мкошь...

Нзд к своим, мерзнувшим у подножия холм, Зимобор вернулся в одиночестве, но вполне довольный. (И струх не обмнул. Уже к полудню он появилсь перед воротми Верховржья, одетя торжественно, кк в дни больших жертвоприношений. Вся в черном, кк подобет воплощению Струхи, он ндел стринный головной убор с коровьими рогми, ее длинные седые волосы вились по ветру, придвя ей истинное сходство с Мреной. З ней шли две другие жрицы, средняя — в крсном, млдшя — в белом плтье.

Оклд снчл не хотел открывть им ворот, опсясь смолян, но те не приближлись, и, нконец, жриц впустили внутрь. Пробыли они тм довольно долго, когд покзлись опять, Зимобор ззвл их к себе.

— Скзл я Оклде все, что Мкошь вложил мне в душу, — рсскзл струх. — Говорит он, что подумет, посоветуется с родом и с людьми жижльскими. Говорит, что не плтил Жижл-рек дни смоленским князьям, и не хочет он ткой дурной пмяти в роду о себе оствить, стть, дескть, тем, кто жижльцев под чужую руку приведет.

— Тк не под мою руку, знчит, под руку Вяткиных детей! Прошли те времен, мть, когд кждый род см по себе жил и см собой првил! Теперь ндо вместе жить — вместе с зморскими землями торговть и вместе от вргов отбивться. А для того голов нужн общя, то есть князь. И если не Смоленску, знчит, вятичским князьям будет Жижл днь плтить. Рзве лучше чужому корню подчиняться?

— Ох, сынок, тяжело мне все это! — Струх вздохнул. — Не мое это дело — князей и земли рзбирть. А что делть, если то все — судьб моих детей родных?

— Ты, мть, мудр, првильно рссудишь.

— Ну, дй Мкошь мудрости.

Жрицы ушли. Проводив их, Зимобор опять послл к Верховржью Рнослв с несколькими кметями. Тот вернулся и принес ответ Оклды: сегодня он думет с родом и стрейшинми, звтр соберет в городке н вече всех, кто тм окзлся, и звтр к вечеру дст смолянм ответ.

— Ну, обождем! — соглсился Зимобор.

— А сдется мне, что эти козлы время тянут, кк кот з... — буркнул Крсовит.

— До звтр тянут? — усомнился Зимобор. — А ккой смысл?

— Может, они к вятичм послли з помощью, — поддержл Крсовит озбоченный боярин Корочун. — Рз они с ними почти что в родстве. Тк, мол, и тк, князь Сечеслв, обижют тебя, невесту твою полонили...

— Дже если они срзу к вятичм з помощью послли, кк про нс узнли, то гонец еще до Угры не добрлся. — Зимобор покчл головой. — А вятичи живут-то не н Угре, з Угрой, еще дльше. До звтр ничего они не дождутся. А если сми не ндумют, знчит, звтр ночью будем город брть. Ты, Корочун, кк з дровми поедешь, прикжи тм в лесу несколько хороших бревен вырубить. Все одно топорми стучть, они не догдются.

— И жердей тких, покрепче, — добвил Любиш. — Зрубки сделем, н стены лезть сподручнее.

Короткий зимний день скоро прошел, стемнело. Еще в сумеркх поднялсь метель — не слишком сильня, но мелкий снег сыпл густо, и в нескольких шгх, ничего не было видно. Дежурные десятки несли службу, нблюдя згородом и оглядывя окрестности, но сквозь снег не видели дже обрыв нд рекой.

Зимобор сидел в углу, который вчер знимл беспокойня беглянк. Ему вспоминлось вчершнее видение. Млдин был прекрсн тк, что дже в воспоминниях от ее крсоты зхвтывло дух. Ее помощь был неоценим: ее венок помог ему спрвиться с ведуном и тем подружиться с сежнми, он же привел н его сторону Мкошиных жриц. И дже если жрицы не уговорят жижльцев сдться, венок Млдины обеспечит ему победу в открытом столкновении. Ну тк почему у него тк тяжело н душе, почему мысль о покровительстве Вещей Вилы не рдует, угнетет?

Он понимл, что крсот ее облик существует только до тех пор, пок он хочет кзться ему прекрсной. Если он все-тки обмнет ее и возьмет жену, то увидит совсем другую деву судьбы — ткую, что душ будет стыть от ужс. Или см крсот ее превртится в ядовитое жло, которое будет терзть его всю оствшуюся жизнь.

Но что делть? Он зпутлся в чрх Вещей Вилы, кк мух в путине. Весн приближлсь, и в душе он изо всех сил торопил ее приход, считл дни, которые отделяли его от рвноденствия, после которого можно будет идти искть Дивину. Искть, чтобы нйти. Но чтобы быть счстливым с ней, снчл ндо кк-то выйти из-под влсти Вещей Вилы. Кк?

Зимобор длеко не в первый рз думл обо всем этом, но ничего придумть не мог. Дже см Дивин не знл... Он скзл ему только: «Ищи Струху...».

Струху...

Зимобор вдруг встл. Струх! А ведь теперь он знет подходящую струху — с убором в виде коровьих рогов н голове, воплощение Мкоши н реке Жижле. Струх знет о том, то он приндлежит виде, он длее видел сму вилу... И если он не знет средств борьбы с ней, то ей ведь доступн связь с той Струхой, которя приходит с клоком кудели к кждому рождющемуся млденцу. А т Струх, кк и Мть, встречення им н Ярилиной горе в купльскую ночь, н его стороне.

Есть только одн згвоздк. Здешняя стршя жриц помогет ему именно потому, что з ним стоит Вещя Вил. Если он рсскжет ей, что хочет избвиться от этого опсного покровительств, жриц перестнет ему помогть.

Знчит, нужно дождться, когд ее помощь кк князю ему уже не пондобится, и тогд попросить помощи кк простому человеку.

В сенях стукнул дверь, кто-то ворвлся и кого-то сшиб, потом рздлся крик зпыхвшегося Гнездилы:

— Князь! Всем скорее! Из город нпли!

Все в избе мгновенно вскочили, схвтились з полушубки и оружие. Зимобор рвнул знвеску, тк что совсем сорвл ее с жерди.

— Что ткое?

— Нпли ккие-то козлы! — доклдывл Гнездил, кметь из Судимиров десятк. — Не видно тм ничего, не слышно, вдруг н дозор нкинулись!

— Много их?

— А хрен их мму знет, не видно же ничего, говорю!

Кмети уж толпой влили нружу, н ходу зтягивя ремешки шлемов, толклись, рзбиря в сенях щиты и копья. Во дворе кричли десятники, пытясь собрть своих, но увидеть их сквозь метель могли только вплотную.

Н прикрытие метели и н неожиднность и рссчитывли Оклд «с родом и стрейшинми», досоветоввшийся именно до этого. От строй жрицы они узнли, что Оклдин дочь в святилище и среди чужков ее нет. Оклд уже думл об этом, когд выговривл у смолян время до звтршнего вечер, и совет его поддержл. Одно дело — зключть союз с кким-то князем, пусть и вятичским, кк рвный с рвным, и совсем другое — силой быть принужденным плтить днь. Н Жижле сидели многочисленные и сильные роды, и смириться с принуждением просто тк они не хотели.

Под пологом летящего снег верхневржскя дружин вышл из городских ворот, и смоляне ее не зметили, И кк они могли зметить, если густо пдвшие хлопья не позволяли видеть дльше, чем з пру шгов, костры, от ветр згороженные со всех сторон щитми, только эти щиты и освещли?

Когд из метели прямо в пре шгов вдруг стли высккивть ккие-то темные фигуры и нбросились н них с топорми и рогтинми, кмети ничего не поняли, но спсл привычк отржть удр не думя. Гнездил кинулся будить остльных, дозорные десятки обороняли избы, не двя жижльцм нпсть н неодетых и не готовых к битве смолян. Плохо, что вргов не было видно. Те, в свою очередь, тоже не видели смолян, но они знли, где избы и прочие постройки, и где обоз. Зимобор понимл, что обоз с собрнной днью тоже стнет целью нпдвших. У обоз был своя охрн, но н помощь ей он послл Крсовит с его дружиной.

Сколько бы ни собрлось в Верхневржье жижльцев, едв ли их могло быть больше трех сотен. Смоляне были лучше вооружены, все кмети имели шлемы, и дже у воев в обозе у кждого имелся щит. У жижльцев щитов не было, потому что в обыденной жизни он ни к чему, воевть они ни с кем не собирлись. Глвня сложность для тех и других был в том, чтобы в метели отличить своих от чужих.

Битв рзгорелсь бурня, но путня и бестолковя до крйности. Звидев среди снег темную фигуру, кждый из смолян первым делом кричл: «Ррог!» Иногд после этого фигур кидлсь н него с оружием, и приходилось вступть в бой; иногд фигур тоже кричл в ответ «Ррог!», знчит, это был свой. Жижльцы кричли: «Жижл!», но з свистом ветр и грохотом оружия не всегд удвлось рсслышть, что же тм кричт. Своих смоляне отличли в основном по щитм и шлемм, если успевли их рссмотреть.

Побегв туд-сюд с мечом нготове, Зимобор быстро понял, что этим они ничего не добьются. Все смоляне уже были одеты и вооружены, зщищть избы не имело смысл, обоз обороняли Предвр с посдскими, Любиш с сельским ополчением и Крсовит со своими. Вылвливть в метели верхневржцев и опознвть н ощупь можно было до утр. Оствлось одно верное нпрвление удр — н см город.

Но чтобы это сделть, Зимобору пришлось опять же чуть ли не н ощупь вылвливть в метели своих людей и собирть в кучу. Кждый из кметей тк же, кк он см, рыскл в поискх врг и почти с негодовнием оттлкивл обнруженных своих. Трубить в рог Зимобор не хотел, чтобы не дть вргу знть о своих нмерениях. И при этом все прислушивлся: не зтрубят ли от обоз, не ндо ли бежть помогть туд? Но пок ничего ткого не было слышно.

Обозной стрже легче: все, кто сюд лезет, — чужой, знчит, руби, и будешь молодец.

Вдруг кто-то схвтил Зимобор з рукв и срзу зкричл голосом Коньши:

— Княже, это я, свои!

— Чего ты? — Зимобор обернулся. — Что у вс?

— Бежим скорей, я уже город взял! — возбужденно дыш, доложил Коньш.

— Кк взял?

— А тк! Прибегю! Ворот нрс... пшку! Никого! Я туд! Тм козел ккой-то н меня... с топором! А тут Хорошк бежит, Корочунов, я ему... Короче, идем скоре, тм уже дрк, если не нжмем, ворот зкроют, и опять весь хоровод снчл!

Свистнув тем, кого успел собрть, Зимобор вслед з Коньшей побежл к воротм. Бежть было трудно: снег все шел, под ногми было вязко и пушисто. В черно-белой тьме трудно было что-то нйти, но где город, смоляне помнили, и он был достточно большим, чтобы его не потерять.

Првд, пончлу Зимобор и Коньш ошиблись нпрвлением, бодро вскрбклись н кручу и чуть не рухнули с обрыв н лед. Пришлось сдвть нзд и брть левее. Нконец впереди из метели послышлись крики и лязг желез. Несколько рз смоляне споткнулись о лежщие тел, среди них были живые, они кричли и стонли, но сейчс было некогд рзбирться, свои это или чужие.

Нпв н смолян, чсть верхневржцев во глве с смим Оклдой (с которым Зимобор пок тк и не встретился) ввязлсь в дрку перед избми. Оклд тоже жждл встречи, ндеясь или убить, или зхвтить в плен смоленского князя, после чего можно будет требовть днь в пользу Верхневржья уже с него. Сборную дружину под предводительством своего брт Кривц он послл зхвтывть обоз. Дружин эт был сколочен из местных мужиков, исквших спсения в городе от пришлого князя. Кждый из них см по себе был воин хоть куд: крепкие, сильные, ловко умеющие обрщться с топором и рогтиной, мужики были грозными противникми, толстые овчинные полушубки и меховые шпки зщищли не многим хуже, чем стегчи и кольчуги (поэтому многие из смоленский кметей зимой тоже предпочитли воевть в полушубкх вместо стегчей). Не хвтло мужикм только одного — привычки дрться в строю и быть чстью большого единого отряд. По строй родовой привычке кждый держлся поближе к своим бртьям, отцм, сыновьям и прочим, с кем привык жить. И дже если боярин Кривец посылл нлево, мужики бежли нпрво, потому что именно тм им мерещился зять Смрун, дядьк Внег, д и см бтяня вроде вон топором мшет... Кк бы не обидели чужки бтяню, ндо подсобить!

В итоге верхневржскя дружин вся рссыплсь н множество мелких втжек, которые и не пытлись объединиться. Проще всех пришлось опять же тем, кто добрлся до обоз: тм уже стло все ясно — вон возы, вон их сторож, бей, и все будет нше!

Но большую чсть своей дружины Кривец рстерял в сумтохе перед избми. И те втжки, которые в метели потерялись, но пок уцелели, быстро решили возврщться в город — кждя см по себе. Чсть вернулсь, и н ее крики оствшиеся в городе открыли ворот. Но одновременно к воротм вышли и пять-шесть кметей из Достоянов десятк, которые преследовли убегющих верхневржцев. Сверху зщитники город не могли отличить своих от чужих, и луки в ткую погоду были бесполезны. Поэтому Коньш, Гремят и Лось окзлись в воротх почти плечом к плечу с дядькой Внегой, зятем Смруном и смим бтяней, которого двое сыновей волокли под руки, оглушенного удром щит по голове.

Сообрзив, что з мерзлые бревн перед ними окзлись, Коньш и Лось дико зорли и кинулись с мечми н мужиков, отгоняя их от ворот. Достоян и Ерш отбивлись от тех, кто изнутри стрлся выдвить их из город, Гремят, Горбтый и Хотей били и гнли прочь мужиков, которые с поля пытлись войти, Коньш помчлся з помощью. Упустить ткой случй было бы до крйности обидно, и Коньш молился только об одном: быстро нйти еще людей и не потерять потом дорогу к городу.

Словно услышв его, Зимобор к тому времени собрл вокруг себя почти три десятк кметей — чстью своих, чстью Любишиных и Рнослвовых. Вслед з Коньшей они побежли к воротм. З открытые створки к тому времени держлись только Достоян и Лось. Зимобор, удрив сзди, рзогнл мужиков, и его три десятк вошли в город.

Внутри оствлось совсем мло бойцов, поэтому противники, желющие выкинуть их з ворот, скоро кончились. Основня чсть вржеской дружины остлсь снружи — тм же, где и своя.

— Чего делть будем? — орл Коньш, широкой лдонью пытясь стереть с лиц снег вперемешку с кровью из рссеченной брови. — Тут сидеть, или нзд пойдем?

Зимобор см не знл: то ли знять город полностью и обороняться изнутри от его бывших хозяев, то ли бросить тын и идти искть Оклду. Оствлять в городе чсть людей было рисковнно: ведь и Оклд мог взять их в осду и тем рзрезть смолян н две чсти.

— Выбери себе десяток, зкрой ворот и никого не пускй, ни тех, ни нших! — проорл он в ухо Достояну. — Никому не открывть, пок не рссветет, понял?

— Понял! — прокричл в ответ Достоян.

Собрть свой собственный десяток, поредевший з время битвы, он все рвно не смог бы, поэтому взял десять-двендцть кметей из тех, что окзлись под рукой. Остльных Зимобор вывел, и Достоян зкрыл ворот. Он сильно рисковл: в городе могло нйтись еще немло людей, и тогд ему пришлось бы плохо. Но хотел бы спокойной жизни — сидел бы в селе у отц...

Всех, кто остлся с ним, Зимобор снов повел к избм. Здесь уже все было тихо, только иногд идущие спотыклись о тел. Некоторые из этих тел шевелились, подвли голос и пытлись ползти, и Зимобор велел осмтривть их, выбиря своих. Другие уже лежли тихо, не пытясь выползти из-под белого смертного покрывл, которым укрывл их Мрен...

Избы стояли нрспшку, в них уже собрлось десятк дв рненых — одни сми пришли, других приволокли. Ведог из Моргвкиного десятк, смый способный в дружине лекрь, уже вовсю возился с перевязкми.

— Что тм? — спросил он, увидев зглянувшего в избу Жиляту. — Нш взял?

— Нш его не ншл! — Жилят хмыкнул. — Оствить тебе кого — рненых оборонять?

— Д я и см! — Ведог покзл меч, лежвший рядом н лвке, среди рзброснных тряпичных полос.

Шум битвы доносился только со стороны обоз. Добрвшись туд, Зимобор нскочил кк рз н Оклду — в верхневржский дружине тот выделялся блгодря одному н всех железному шлему.

Зметив этот шлем, Зимобор без лишних слов рубнул под кромку, ндеясь срзу перерубить шею и покончить со всем этим. Но Оклд то ли услышл, то ли тк ему повезло, но он уклонился, клинок скользнул по плечу и через полушубок почти не причинил вред. Отскочив и обернувшись, Оклд присел, обнружил противник и кинулся н него с топором. Дышл он хрипло и яростно, от него влил пр, бород, торчвшя из-под шлем искусной восточной рботы, был нбит снегом. Прикрывшись щитом, Зимобор шгнул к нему, поймл н щит первый удр и удрил мечом в левый бок; Оклд, держ топор обеими рукми нд головой, успел опустить его и им же прикрыться, но Зимобор, не дв ему времени снов поднять топор, удрил клинком в открытый живот противник. Толстя овчин полушубк смягчил удр, но все же клинок достл до тел. Оклд выронил топор и согнулся. Зимобор мгновенно змхнулся снов и удрил по шее. Оклд упл, черня жидкость потекл из-под шлем, быстро впитывясь в белый снег. А Зимобор уже отвернулся, выискивя нового противник.

Охрн обозов держлсь крепко: быстро рзгрузив сни, кмети поствили их, уперли в снег и получили нечто вроде мленькой крепости, из которой они вполне успешно обороняли и смих себя, и имущество. Удрив н нпдвших сзди, Зимобор с дружиной быстро перебил чсть верхневржцев, оствшиеся рзбежлись. Преследовть их в темноте и метели не было никкой возможности.

Только кзлось, что прошло очень много времени, но н смом деле вся битв длилсь не больше чс и до рссвет оствлось еще очень долго. Но отдыхть было некогд. Зимобор прикзл немедленно собрть рненых, погрузить их вместе с собрнной днью н сни и везти в город.

Вперед он пустил кметей и окзлся прв. Совершенно перемешнные дружины, его собствення, боярские и ополченцы, числом около полусотни, подошли к воротм и тм нткнулись н ткое же число верхневржцев, безуспешно пытвшихся попсть в город. Ворот были зперты, и открывть их Достоян не собирлся. Не понимя, почему их не пускют под зщиту стен, не зня дже, кто же толком одержл победу в этой метельной битве, верхневржцы колотили в ворот, звли стрейшин, окликли оствшихся в городе родичей.

— Мы свои, свои! — вопили они. — Любогостевы мы, дедко, где ты тм? Переслвко, где отец твой, где Оклд? Открывйте, это ж мы!

По этим воплям смоляне быстро ншли их и снов удрили. Видя, что внутрь их не пустят, верхневржцы пробовли дть отпор, но, без руководств, устлые и рстерянные, скоро отступили и рзбежлись. Метель укрыл их белым покрывлом, Достоян, услышв снизу голос Зимобор и всем знкомый «вяз червленый в ухо», нконец открыл ворот.

— Кто тут есть? — спросил его Зимобор, держ з плечо и крич в ухо, потому что ветер выл по-прежнему, вокруг стоял крик и шум.

— Были ккие-то, меньше десятк, мы их отогнли, больше никто не покзывется! — прокричл десятник в ответ. — Коньш пробежл по улицм, говорит, все тихо, ворот зкрыты, печки только топятся. Может, они и не знют тут, чем все кончилось.

— Я тоже еще не понял... — проворчл Зимобор — больше для себя, потому что Достоян его не услышл.

Но что печки топятся — это было хорошо. Смоленское войско входило в городок вместе с обозом и лошдьми, чсть рспряженных сней волокли люди. Н шум то из одного двор, то из другого выглядывли жители, но тут же, увидев совсем близко чужих людей в шлемх, испугнно хли и прятлись. Но зпереть двери не удвлось: Зимобор велел быстро знести рненых в тепло и перевязывть, пок те, потеряв много крови, не зстыли н холоде.

Зхлопли двери: смоляне входили в дом, требовли свет, воды и полотн для перевязок. Зтившиеся дворы поднялись: почти нигде верхневржцы не спли, зня, что сегодня ночью решется их судьб, везде горели лучины, освещя испугнные лиц — в основном женщин и детей. Все мужчины, способные носить оружие, от подростков до пожилых, ушли с Оклдой и Кривцом в метель, и никто не знл, где они теперь и что с ними.

Городок был не тк уж велик. Еще пок в ворот втягивлись последние сни обоз, Зимобор прошел его нсквозь и уперся в двор Оклды — смый большой и богтый, с несколькими хозяйственными постройкми и нстоящим теремом н подклете. Здесь тоже почти никого не было, только женщины и стрики жлись по углм, не помня себя от стрх, оттого что вместо хозяев-зщитников из ночной битвы к ним пришли чужки-зхвтчики. Женщины удрились в крик и плч. Все помещения двор быстро осветились: Зимобор велел рсполгться н отдых, перевязывть рны, топить печи.

У ворот оствлся десяток Достоян. Зимобор велел отнести им горячей воды с медом, нскоро рзведенной, хлеб и кое-ккой еды, нйденной в хозяйских клдовых.

— Быстро отдыхйте, грейтесь, ешьте — скоро пойдете Достоян менять! — велел он Судимиру. — Своих не успеешь собрть — бери кто попдется, лишь бы здоровые были.

Всю ночь Зимобор, воеводы и десятники ходили из избы в избу, со двор во двор, пересчитывя своих людей. Из тех избенок, где вчер ночевли, перевезли остввшихся тм рненых и Ведогу, вместе со всеми брошенными тм вещми. Теперь вся дружин Зимобор и все ее имущество окзлись в городе, ворот снов зкрыли. Отдохнувшие кмети нконец сменили измотнных людей Достоян, и Коньш, тк отличившийся этой ночью, уснул сидя н полу в сенях Оклдиного двор — нклонился попрвить спог и упл. Но теперь у него было время поспть. Можно было ждть утр, чтобы оценить, нконец, что же дл эт стрння битв в метели.

***

Зимобор ждл, что рзбежвшиеся хозяев скоро ддут о себе знть, и не ошибся. Окзвшись снружи, под зпертыми воротми собственного город, верхневржцы попли в горздо худшее положение, чем пришельцы. У смолян, по крйней мере, был при себе обоз и припсы. У верхневржцев не было ничего, кроме уцелевшего оружия, нечем было ни перевязть рны, ни перекусить. К тому же в городе оствлись все их родичи. Кривец был не тк глуп, чтобы брть приступом собственный город: он понимл, что при первой же попытке увидит н стене свою жену и сыновей с ножми у горл.

Поэтому уже к полудню, когд рссвело и метель, нконец, улеглсь, около ворот появился десяток мужиков во глве с Кривцом. С собой он привел уцелевших стрейшин, ртники ждли в тех же избенкх, брошенных зхвтчикми.

— Где князь Зимобор? — зкричл Кривец, рзмхивя зеленой еловой лпой. — Позовите, хочу с ним говорить!

— А кто ткой хочет с ним говорить? — через вершины чстокол просунулсь голов Рнослв.

Причем н этой голове отсвечивл шлем восточной рботы, еще вчер приндлежвший Оклде. Кк добыч, он достлся Зимобору, но окзлся ему велик, и князь подрил его Рнослву, у которого голов был подходящего рзмер.

Увидев хорошо знкомый шлем, Кривец вздрогнул. Он не знл, где его брт, тело, знесенное снегом, еще не обнружили.

— Я — Кривец, сын Дорогуни... — отозвлся он, не сводя глз с шлем, будто ндеялся, что под ним обнружится-тки не это чужое, молодое и нхльное, хорошо знкомое суровое лицо с рыжей бородой. У смого Кривц бород тоже был рыжей, првый глз был стянут книзу стрым шрмом и полуприкрыт, откуд и прозвище. — А брт мой, Оклд, боярин... Он у вс?

— Он у Мрены. Нш князь убил его в честном поединке, это — добыч, мне подрення! — Рнослв горделиво постучл пльцем по шлему. — Ты с чем пришел-то, Кривец? А то я для всякой ерунды князюшку будить не буду, и тк с ног сбился, всю ночь з вми, беспутными, гоняючись.

— Тк... Мир просим... — произнес Кривец то, с чем стросты его послли, см лихордочно думл, не следует ли ему зпросить виру з брт, чтобы не уронить чести род.

— Мир — это хорошо! Двно бы тк! — одобрил Рнослв. — Хотите — зходите, рзговривть будем.

Стрейшин во глве с Кривцом впустили в город, причем Рнослв усердно клнялся, изобржя рдушного хозяин, призывл не стесняться и чувствовть себя кк дом. Прень дурчился, чтобы не зснуть н ходу, потому что со вчершнего ему удлось поспть всего пру чсов.

По пути к Оклдиному двору верхневржцы то и дело нтыклись н сни с поклжей, н лошдей, привязнных прямо у ворот. Везде были чужие люди, и небольшой городок нпоминл мурвейник. Прямо н улице горели костры, где грелись вой, нд этими же кострми висели большие черные котлы с кшей, и можно было не сомневться, что круп и зерно для кши взяты из местных клдовок. Н улице и во дворх везде крснели пятн змерзшей крови от зрезнной скотины и птицы, но стросты вздргивли и дерглись в сторону своих собственных дворов — первым делом н ум приходило, что здесь погибл не Буренк, сын родной. Хотя и Буренку ой кк жлко! Верхневржье превртилось в чужой воинский стн, и они, хозяев, своими рукми ствившие эти дворы, сейчс были здесь гостями.

Пок шли, отпрвленный вперед отрок рзбудил князя. Зимобор уже ждл в клети, торопливо умывшись и рсчесв пятерней кудри.

— Рновто они, — скзл он отроку, который поствил перед ним миску теплой кши с обрывкми куриного мяс (резть, кк следует, было некогд, и неведомый дружинный повр то ли порубил тушку боевым топором, то ли просто порвл рукми). — Я думл, целый день теперь по лесм будут бегть, пок до переговоров дозреют.

— В ткой холод много не нбегешься, — скзл Рдоня. — Чй, не лето. Домой-то хочется.

— Ой, мне кк домой хочется! — мечттельно протянул с кря полтей Желнич. — У меня тм, небось, уже сын родился, я тут...

— Пок из ткой дли добредем, твой млой уже ходить нучится! — буркнул Хвощ. — Нм отсюд еще н Угру идти... если князь не передумл.

— Слушй! — С полтей свесилсь голов Бртилы. — А Угр — это не потому, что н ней угры живут?

— Откуд ж они тут возьмутся?

— Ну, племя кочевое — могли и збрести кк-нибудь...

В сенях послышлся скрип дверей, топот ног и шуршние многочисленных кожухов. Жилят и Хвощ мигом вскочили, приняли бодрый и грозный вид, схвтили копья и встли по обе стороны сидящего з столом Зимобор. Зимобор отложил ложку, отодвинул миску с остткми кши и грозно сдвинул брови. Коньш, продиря глз, хмыкнул из угл, Рдоня покзл ему кулк.

— Зпускть? — В дверь просунулся отрок.

Зимобор кивнул, и дверь рспхнулсь пошире. Первым зшел Кривец, з ним еще несколько стрейшин. Все н ходу снимли шпки и клнялись по привычке снчл печи и мленькой соломенной фигурке Мкоши, подвешенной в углу, но взгляды вошедших против их воли тянулись к сидящему з столом.

— Зходите, люди добрые! — позволил Зимобор, и дже Кривец почти не помнил, что это дом его собственного родного брт, до того их отц, где он см родился и бывл кждый день. — Сдитесь. — Он укзл н ближнюю скмью, и кмети освободили место. — С чем пожловли?

— Мир хотим, — нчл Кривец. — Ты, смоленский князь... бери с нс днь, ккую скзл, только не губи семьи нши, дом нши не рзоряй.

— Вот и двно бы тк! — одобрил Зимобор.

— Были мы в святилище Мкоши и Род, — зговорил другой стрейшин, действительно стрик, по ветхости едв ли принимвший учстие в битве. — И скзл нм вещя женщин: любят тебя вилы, князь Зимобор, милостивы к тебе боги, потому противиться тебе для нс нерзумно. Мы против богов не пойдем, будем в дружбе с тобой, только и ты богов помни, лишнего не бери.

— И тело брт моего Оклды отдй, — глухо добвил Кривец.

— Тел збирйте, где вчер нш обоз стоял, вы это место знете! — Зимобор не удержлся, чтобы немного не подколоть их. — Если соглсны, тогд тк: возврщйтесь в город все, кто здесь живет, по белке с дым несите сюд, я пок тут буду. Кто у вс в городе стрейшины?

— Мы вот. — Сидевшие н скмье переглянулись. — После Оклды Кривец вот нд нми стрший, тк мы, от верхневржских и от ближних сел, только еще Вятши не хвтет, д у него с ногой плохо, не нести же нм его н себе было...

— От кждого из вс возьму с собой по сыну, — объявил Зимобор, и стрейшины згудели. — Худого им не сделю, пусть годик-другой поживут в дружине моей, послужт мне, тм, если все будет между нми лдно, и вернутся.

— А с девкой что будешь делть? — спросил Кривец.

— С ккой?

— Оклдиной дочерью. В святилище которя. Я збрть хотел, Крутиц не дл. Теперь, говорит, смоленского князя нд ней воля, ему и отдм! Эх! — Кривец крутнул головой. — До чего дожили: свою же племянницу, родного брт дочь, не отдют мне, отдют чужому человеку!

— А! — Зимобор вспомнил про кудрявую беглянку и сообрзил, что Крутицей, нверное, зовут стршую жрицу. — Молодец твоя тетк, слово держит! Увжю! Тк и ты, Кривец, — Зимобор нклонился нд столом и пристльно глянул тому в глз, — думю, род своего не посрмишь и от слов не отступишься. У Оклды еще дети есть?

— Сын Переслв. Он тут в городе оствлся. Не зню, жив ли...

— Видел я эту рожу нхльную! — вствил Рнослв, который помнил свои первые переговоры с Оклдиным сыном.

— Поищем среди пленных, вось жив. А у тебя ккие дети?

— А у меня трое, две девки д прень.

— Прня зберу в злог, не обессудь. Племянник оствлю тебе н подмогу. А сестру его тоже, пожлуй, зберу. Соберете ей придное — з боярин змуж отдм. А не соберете — может, из кметей кому приглянется...

Кривец нсупился еще сильнее и вздохнул. Смоленский князь вязл его по рукм и ногм, лишя сын, но, оствляя в Верхневржье племянник, который после дяди нследует влсть и влияние. Д еще ндо собирть придное для племянницы, чтобы не посрмить род и не слышть потом: «Вш девк в Смоленске в холопкх живет».

Три дня дружин еще оствлсь в Верхневржье, отдыхя, отогревясь и собиря днь с ближйших сел, рсположенных по Жижле и вдоль ее притоков и ручьев. По селм ездил Рнослв — в Оклдином шлеме, вызывя изумление и стрх жижльцев, хорошо знвших этот единственный в округе шлем.

В придчу Рнослв, не скрывясь, всем рсскзывл, что берет в жены Оклдину дочь. По спрведливости ткую богтую и знтную невесту ндо было дть кому-то из бояр, учствоввших в походе. Корочун см откзлся с поговоркой, что «стру молод жен — то чуж корысть», у Любиши было уже три жены, и без того вечно ссорившихся между собой. Предвру две жены уже родили триндцть детей, и увеличивть их число ему было ни к чему — и тк не хвтет средств н придное дочерям и н обзведенье сыновьям. Инче, зчем бы мирный ремесленник пошел в поход по чужим лесм?

Оствлись Крсовит и Рнослв. Выбрть первого из них Зимобор не хотел: было довольно опсно способствовть союзу двух родов, которые, мягко говоря, не очень его любят. Если Секч и Крсовит снов поссорятся с Зимобором, то им будет куд уйти — сюд, н Жижлу, и тогд никкой дни он здесь больше не получит, потому что Крсовит сумеет устроить здесь свое собственное княжество. Вот уж у кого есть и смелость, и опыт, и выучк!

Но Крсовит тоже откзлся см.

— Не ндо мне ее, — буркнул он, поймв вопросительный взгляд Зимобор. — Я, может, другую невесту хочу.

— Ккую — другую? — с некоторым облегчением полюбопытствовл Зимобор.

— Не скжу пок. Будет случй — попрошу. Только ты, княже, зпомни сегодняшний рзговор. Когд попрошу — не откзывй.

— Ну, хорошо, — не совсем уверенно ответил Зимобор. Ему не приходило в голову, кого же Крсовит имеет в виду. Может, успел в кого-то влюбиться, пок см Зимобор был в Полотеске, но не уверен в успехе и нуждется в княжеской поддержке? Обрз Крсовит тк плохо сочетлся с нежными чувствми и сердечным жром, что Зимобор терялся в догдкх.

Он никк не мог подумть, что Крсовит все это время помнил об Избрне. Если бегля княгиня все же попдет в руки брт-соперник и тот придумет для нее учсть еще хуже... у Крсовит теперь есть возможность обеспечить ей, по крйней мере, дом, достток и почет.

Но горздо больше, чем чувств Крсовит, Зимобор знимли собственные дел. Нконец днь был выплчен, собрны вещи шестерых верхневржских прней, которые ехли с ним. Причем сми прни отпрвлялись с охотой, желя повидть белый свет и поучиться ртному делу в дружине, и только мтери их выли и причитли, будто сыновей злые хзры увозили н восточный рбский рынок. Собрли и придное девушки, которую, кк выяснилось, звли вовсе не Никк, Игрельк.

— Только ты вот что, — скзл Зимобору мрчный Кривец. — Девку-то збирйте, и придное збирйте, только знй: ее с вятичским князем молодым, Сечеслвом, сговорили. Н Ярилин день должен был з невестой приехть. Что отвечть ему буду — не зню. Скжу, брт убили, девку увезли, хочет — пусть из моих выбирет, честь т же смя, не хочет — пусть см к вм в Смоленск едет и у вс спршивет.

— И чудненько! — одобрил Зимобор. — Мы добрым гостям всегд рды, тк и передй. Пусть приезжет, мы и невесту ему подберем хорошую, у нс в Смоленске боярские дочери одн другой крше.

— Ну, я тебя предупредил, тм уж ты см...

Вечером перед отъездом Зимобор отпрвился в святилище збирть Игрельку — он все еще жил тм, поскольку в избушке жриц сейчс было горздо просторнее и спокойнее, чем в любом помещении Верхневржья, от горниц до курятников, в которых можно было хоть кк-то поддерживть тепло. Но теперь ей, увы, приходилось покинуть уютное гнездо, и впереди ее ждло не менее месяц дороги по снегм, прежде чем он приедет в Смоленск, где будет отныне ее новый дом.

— Пойди пок с женщинми попрощйся, — велел Зимобор Игрельке, объявив ей ее учсть. Верхневржцы уже не рз посещли святилище, и свою судьбу он знл, но Зимобору все рвно покзл язык. — А мне с мтерью Крутицей потолковть ндо.

Женщины вышли, оствив их со стршей жрицей вдвоем. Зимобор осторожно достл венок из сухих лндышей и положил н стол.

— Посоветуй, мть, что мне делть, — прямо нчл он. Теперь, когд струх докзл свою порядочность, он вполне ей доверял. — Я и см зню, что тот, кого вил выберет, долго не живет. А мне сыновей родить и воспитть ндо, о княжестве зботиться — жить хочу, кк человек, и любить человек, не мрево цветочное...

— А ты умен, сынок. — Крутиц вздохнул. — И дух у тебя сильный. У иного, кого вил полюбит, голов кругом, в глзх тумн, в голове мрево цветочное, кк ты говоришь. А опомнится — поздно будет, в двдцть лет от роду облысеет и зубы повыпдут, тогд уж ни виле, ни девкм не нужен стнет! Тк что же ты думешь делть?

— Ты мне скжи — если вил полюбил, можно ли от ее любви избвиться, д тк, чтобы не мстил? Ведь и меня изведет, и жену изведет, и детей не помилует. Но ведь нет во вселенной ткой силы, чтобы н нее другой, большей силы не ншлось. Что з сил может Деву Будущего одолеть? Ты мне только скжи, нучи, я уж, может...

Стря жриц нклонилсь нд венком, лежщим н столе, и осторожно втянул ноздрями тонкий, едв зметный ромт.

Воздух в избе вдруг кк-то изменился, словно ее коснулось чье-то дыхние из неведомых высот и прямо сквозь крышу в дом глянули звезды.

— Дев см тебе оружие против себя дл, неужели не видишь? — Струх поднял глз и взглянул н Зимобор. — Ведь он дл тебе способность любую битву выигрть, в любой борьбе одолеть — и против себя, знчит, тоже. Обещние ее в прошлом, оно теперь н моем веретене нмотно, знчит, взять его нзд он не может, я не отдм!

Он улыбнулсь, морщины н ее лице зигрли, кк солнечные лучи. Ее мягкий, глуховтый, лсковый голос обволкивл, и Зимобор вдруг почувствовл себя не молодым мужчиной, мльчиком лет пяти-шести. И не жриц чужого святилищ сидел рядом с ним, его собствення прббк, стря воеводш Велиц, ббушк Велебор. Он и ее муж прожили по девяносто с чем-то лет, вот кк любили их боги. Первым умер стрый воевод Будогость, через несколько месяцев и Велиц.

Князь Велебор рсскзывл о них, посмеивясь: «Нелдно они жили, последние лет двдцть все ссорились!» — имея в виду, что перед нчлом «ссор» его дед и ббк больше полувек жили в соглсии. После смерти муж Велиц доживл отпущенный ей срок у князя Велебор, своего внук. Мленький Зимобор ее побивлся — уж очень он был стр и кзлсь живым осттком древних предний. Эти предния он и рсскзывл ему — о богх, о его собственных предкх, но при этом еще кормил его кшей, лечил ушибы и ссдины, уклдывл спть и сидел с ним, пок не зснет. З ним и без нее было кому приглядеть, но струх, бывло, по полночи проводил возле лежнки првнук без сн, думл о чем-то своем, словно прял нить из своего длекого прошлого в его ткое же длекое будущее, куд ей смой уж не суждено было попсть...

Зимобор немного робел своей прббки, но любил ее, и сейчс он вдруг тк ясно вспомнилсь ему, словно см он внезпно провлился н двдцть лет в прошлое и снов был кудрявым румяным мльчиком с содрнными коленкми и ндкушенным пирожком в руке. Перед ним сидел совсем другя женщин, и все же в ней был прббк Велиц, и еще много, много стрых мтерей его род. В глзх струхи светились мудрость и опыт, знние вечных зконов мироздния, которые не стреют дже з тысячелетия, н ее седых волосх зискрилсь звездня пыль. В нее вошл Струх, стршя из Вещих Вил, и теперь рядом с ним сидел ббушк смой Девы, ее сил и мудрость, умноження н три.

— Вот дл он тебе венок, в знк своей помощи и своей влсти нд тобою, — продолжл Струх. — Но ведь у всякой плки дв конц, по любой дороге в обе стороны идти можно, и любя веревочк если одного к другому привязывет, то ведь и тот другой к первому привязн тоже. Не только он, и ты тоже з вшу веревочку можешь потянуть.

— Кк — потянуть? — еле слышно спросил Зимобор.

— Есть у тебя ее венок. Венок — знк воли девичьей, крсоты и прв выбор. Кому он свой венок отдет — знчит, любит. А прень если венок примет и ндвое рзорвет — знчит, любовь принимет. Вспомни-к, ты ведь с другой девицей тк обручлся?

— Д, — Зимобор вспомнил венок Дивины, который он дл ему, он рзорвл н исходе купльской ночи.

— Из-под влсти венк и Дев выйти не может, потому что он-то и есть из всех дев первя. — Струх улыбнулсь. — У кого ее венок, того он любит. Кто ее венок порвет — тот и ее суженый. Ты венк, вижу, не порвл. Хочешь от нее уйти и любовь ее с себя снять — нйди другого, кто возьмет ее венок и с ним ее любовь.

— Другого! — Зимобор опешил. — Д где же я ткого нйду! Д ккой же дурк соглсится...

Он зпнулся. Не тк двно он см и был тким «дурком» (это еще кк поглядеть), который добровольно взял венок вилы и еще себя не помнил от рдости.

— Д ведь он не кждого примет, — тихо добвил он. — Где же я нйду ткого удльц, который и см зхочет вилу полюбить, и ее достоин будет?

— Н всякого ловц зверь нйдется, — Струх кивнул, — н всякого зверя — ловец. Тот, кто ей под пру будет, см тебя нйдет. Венок его позовет. А пок держи его при себе и помни: отдшь венок, воевть будешь уже своими силми, он тебе больше не помощниц. Не боишься?

— См спрвлюсь! — Зимобор решительно зсунул венок опять з пзуху. — Не мленький! Спсибо, мть! — Он встл и поклонился: — Нствил ты меня н ум и жизнь мою спсл, что бы я без тебя делл!

— Д блгословят тебя Род и Мкошь! — Струх тоже встл. Звездные искры н ее волосх погсли, и у нее был немного рстерянный вид, словно он здремл и не помнит, что в это время происходило. — Д! — окликнул он Зимобор, который уже сделл шг к двери. — Игрельку не збудь!

***

В нескольких дневных переходх от Верхневржья Жижл впдл в Угру. Угр, приток Оки, см был довольно большой рекой, прихотливо изгибвшейся в своем долгом пути меж лесов и болот, имел много притоков, которые, в свою очередь, имели свои притоки. Перед смоленским полюдьем лежл примерно половин ее длины, верховья. Ближний берег еще приндлежл кривичм, з Угрой уже нчинлись лес, вплотную примыквшие к влдениям вятичей. Вятичи жили и н Угре, хотя их еще тут было немного — кк и вообще нселение здесь было не слишком обильное. Между землями кривичей, тяготевшими к верховьям Днепр, Зпдной Двине и выходм н Вряжское море, и землями вятичей, жившими н Оке, тянулись огромные лесные прострнств, почти не обитемые. Блгодря лесм и тому и другому племени пок было куд рсти и рсширяться, и в местх соприкосновения жили в основном мирно. Хотя всякое случлось...

В переходе от устья Жижлы стоял городок Селибор. Смоляне были готовы к тому, что придется снов осждть его, но ворот были открыты, местный стрейшин выехл нвстречу и охотно клнялся, когд ему покзли князя.

— Зходи, будь милостив, Зимобор Велеборич, милости просим! — приговривл он. — У меня мест много, и тебе, и боярм, и воям хвтит. А кому не хвтит, у мужичков пристроим. Тебе бню сперв или н стол срзу собирть?

Это выглядело несколько подозрительно, но пок никких подвохов вроде бы не было. Городок был чуть больше Верхневржья, и род стрейшины Дровоя жил здесь издвн, к нему уже подселялись то ремесленники, то охотники, то бортники, постепенно обрзовв нселение городк. Жители и пхли ближние поля, и псли скотину, и продвли свои изделия жителям сел, добычу — зезжим купцм. Понимя, что после голодных годов князьям пондобится срочное увеличение доходов, боярин Дровой был готов к выплте дни и воевть ни с кем не собирлся. Он только не знл, откуд ему ждть дньщиков — с Днепр или с Оки. К своему удовольствию, Зимобор успел первым, и, услышв про обычное «по белке с дым», боярин Дровой срзу змхл рукми: о чем рзговор, конечно! А вот кк тебе, князюшк, крси в сметне, нрвятся ли? См хозяйк-боярыня готовил, своими белыми ручкми!

— А умный мужик! — Дже Крсовит одобрил. — Все бы ткие были!

Смоляне окзлись не единственными гостями в городке. Н боярском дворе уже жили рбские купцы, приехвшие с Юлги и держщие путь н Днепр. Скупли они, рзумеется, мех, рсплчивясь серебром и стеклянными бусми. Причем, кк шепнул Зимобору хозяин, этого серебр у них еще оствлсь неподъемня уйм.

— У тебя, может, тоже купят, что ты собрл, — добвил Дровой. — Спроси, почем возьмут, может, оно и выгоднее.

— Нет, я см н Греческое море отвезу или хоть в Велигрд[14], тм фрнкм продм, тоже хорошо выручу. — Зимобор покчл головой. — А здесь им продвть — ншли дурк!

В Селиборе решили еще здержться. По всем окрестностям Зимобор рзослл десятки собирть белок в селх. Дв или три сел окзлись вятичским — выговор жителей несколько отличлся от кривичского. Вятичи жили и в смом Селиборе. Их женщины носили н голове не круглые кольц с подвескми, кк у кривичей, с зубчикми в виде лучей, но других отличий в обрзе жизни или знятиях между кривичми и вятичми не нблюдлось. Видя, что местный боярин договорился со смоленским князем и никких рзорений не будет, жители вполне спокойно отдвли по белке — не ткой уж это и рсход в смом-то деле, этих белок умелый охотник з зиму целую сотню нбьет. И после этих рзъездов смолянм было горздо приятнее возврщться хоть и в нбитый битком, но теплый дом, где у рдушного Дровоя всегд готов бня (воды и дров в лесу не знимть), нкрыт стол, тем более что боярыня Долгуш был большя охотниц стряпть.

— Век бы у вс жил, мтушк! — вырвлось однжды у Крсовит, от которого вообще-то трудно было дождться доброго слов.

Однжды вернувшись, Зимобор обнружил Игрельку, сидевшую в клети в обществе ккой-то незнкомой девицы вятичского род. Об этом говорил ее прическ — н вискх перед ушми были выложены вроде кк петли из волос, н которых лежли вятические височные кольц, причем дорогие, из серебр. По три кольц с кждой стороны были вплетены в ее волосы, еще три были пришиты к венчику из крсно-синей тесьмы — мленькие, похожие по форме н простые перстеньки, но тоже серебряные. Девиц был высок, стройн, лет восемндцти н вид, и хорошо одет — в две вышитые рубшки, яркую поневу с крсной и синей клеткой, лисью шубу и меховые спожки. Под рспхнутой в тепле шубой были видны ожерелья из хрустльных и сердоликовых бусин, н рукх гостьи виднелось несколько серебряных колец. Короче, девушк был не простя.

Кк только Зимобор вошел, девушк-вятичнк срзу бросил н него знчительный взгляд — по-видимому, он знл, кто это, и смотрел кк н двнего знкомого. От этого он и см удивился, что не помнит ее. Хотя если бы знл, то не збыл бы. Это было не ткое лицо, которое можно увидеть и збыть. Нельзя скзть, чтобы вятичнк был ткя уж крсвиц. Лицо ее, смугловтое, с несошедшим летним згром, было немного грубовто, рот велик, темно-серые глз слишком близко посжены — но в то же время это лицо выглядело умным и знчительным. В девушке чувствовлись ткие жизненные силы и смооблдние, что он кзлсь очень привлектельной и без крсоты.

— Здоров будь, князь Зимобор! — Он тут же вскочил и поклонилсь.

Игрельк, видя это, неохотно сползл со скмьи и поклонилсь тоже. Он все время стрлсь покзть Зимобору, что едет с ним против воли, но он не обрщл внимния — вот привезет ее Рнослв домой, сыгрет свдьбу, пусть см потом и воспитывет.

— Здрвствуй, крсвиц! — Зимобор несколько удивился. — Ты откуд ткя взялсь? Ккого род?

— Роду местного, вятичского, из-з Угры. Дворик у нс тм. — Вятичнк улыбнулсь. Он держлсь тк свободно и приветливо, кк будто они век были знкомы и от этого знкомств он ждл только хорошего.

— А к нм зчем?

— Д вот, мимо шл, подружку увидел, дй поговорю. — Девушк кивнул н Игрельку: — Подружк моя опять просвтн, везут ее з лес, з долы, з быстрые реки. Не придется мне у нее н свдьбе поплясть.

— А хочешь, мы и тебя возьмем, — рдушно предложил Зимобор. — Ткя крсвиц нигде лишней не будет, у меня в дружине женихов еще хвтет. Вон боярин Крсовит хотя бы!

Крсовит фыркнул и отвернулся.

— Я еще остлся! — Коньш тут же выскочил вперед.

— Не зню, кк отец решит, кк бртья рссудят. — Девушк улыбнулсь ткому обилию женихов. — Любят они меня, берегут, видишь, до сих пор не отдют никому. Рзве что ты см, князь Зимобор, посвтешься.

Корочун хмыкнул: смеля девк!

— У меня есть невест, — ответил Зимобор. — Может, другой кто приглянется?

— Других мне не ндо. — Девушк покчл головой, и н Зимобор вдруг повеяло ккой-то скрытой, но мощной угрозой от ее вырзительного лиц. — Смотри, может, еще передумешь. Будешь в гостях у нс, поглядишь, кк богто живем, — и передумешь.

— Где же вы тк богто живете? — спросил Рнослв. — Мы бы зшли.

— Мы пришлем з вми, кк время будет. Вы ведь вверх по Угре теперь поедете?

— Поедем.

— Кк будете мимо ншего сел проезжть, мы вм нвстречу вышлем. Не минуете нс.

— Кк скжешь... — только и ответил Зимобор. Во всем этом было что-то стрнное. См Игрельк посмтривл н свою подругу с кким-то смутным беспокойством, и никто в клети не подвл голос, пок вятичнк беседовл с князем. Дже боярин Дровой молчл, збрв бороду в кулк и переводя знчительный взгляд с девушки н Зимобор.

Тем временем ндо было рзгружть привезенное — не все двли белкми, иные плтили льном, медом или зерном н ту же цену. Змерзшие кмети пошли отогревться в бню, боярыня с челядью собирл н стол — в доме поднялсь сует, обе девушки исчезли. Зимобор не оствляло смутное ощущение, что со стрнной, слишком смелой и богто одетой вятичнки не следует спускть глз, но он пропл из виду, и, кк ни стрнно, ему смому уже кзлось, что ее и не было, что он ему привиделсь среди бел дня.

— А где гостья вш? — все же спросил он у боярыни Долгуши под вечер. — Здесь ночует или к себе ушл?

— Гостья? — Боярыня остновилсь. Крсня и рспрення возле печи, он и сейчс что-то жрил, чтобы нкормить припозднившуюся дружину Любиши, ходившую в эти дв дня по реке Вороновке.

— Ну д. Если не здесь живет, не стршно н ночь глядя одной ходить? Вон, волки воют.

Из близкого лес и впрямь доносился волчий вой. Издлек он кзлся крсивым, кк песнь смого лунного свет, но Зимобор предствлял себе, ккой жутью он нполняет, если встречешь ночь посреди лес и знешь, что здесь есть еще кое-кто более опсный и голодный, чем ты см.

— Лютв-то? — с сомнением ответил боярыня. — Д не зню, где он. З ней не уследишь. Глз отводит д уйдет, куд — и следу з ней нету.

— Д он ведунья, что ли? — Зимобор обрдовлся, что девушк-вятичнк ему не померещилсь, и понял, почему он покзлсь ткой стрнной.

В ней действительно было нечто, роднившее ее с Дивиной, — дыхние Лес.

— Конечно, кто же? — Боярыня пожл полными плечми. — Весь их род с Лесом знется.

— Они ведуны?

— Отец-то ее — стрый князь Вершин, что з Угрой сидит, мть не зню, у него жен-то десяток было, — ответил боярыня. — И дочерей десяток. К нм сюд две, бывет, ходят, Лютв д меньшя, Молинк. Той, првду скзть, уж год не видно, может, змуж отдли куд...

— Ну, дел, вяз червленый в ухо... — Зимобор чуть не сел. — Ребят! Коньш! Знешь, к кому ты в женихи нбивлся? Это, говорят, угренскя княжн был.

— Д ну! — Кмети дже перестли жевть.

— Вот он с чего к тебе-то свтлсь! — сообрзил Жилят. — Если он княжн, то Коньш ей, ясен пень, не пр.

— Чтой-то у них княжны по лесм бегют без присмотр? — зметил Рдоня. — И првду купцы говорят — дикий нрод эти вятичи! Все не кк у людей!

— Однко в гости тебя приглшл! — Рнослв слегк подпихнул Зимобор в бок. — Может, ндумешь еще?

— У меня невест есть.

— Тк где одн, тм и две, чего ткого-то?

— Ты бы лучше подумл, куд он тебя приглшл? — скзл Зимобору умный Достоян. — Кк-то мне это не нрвится...

— А нрод тут не бедный! — зметил Жилят. — Видл, ккие н ней ожерелья?

— И кк будешь бедный, когд в лесх соболя кишт, по Юлге знй вези их рбм! — отозвлся Достоян.

— Может, зглянуть и к ним в гости... — здумчиво предложил Коньш. — Рз уж тк просили...

— З Угру не пойдем. — Зимобор покчл головой. — С вятичми воевть нм рно. В ткой поход кк следует готовиться ндо и нстоящее войско собирть. Пусть уж. А тм... годиков через несколько... можно будет и в гости съездить.

Кмети, посмеивясь, снов принялись з еду.

— Все-тки кк-то мне это не нрвится... — здумчиво бормотл Достоян.

Через несколько дней, отдохнув и рспрощвшись с гостеприимным Дровоем, поехли дльше. Миновли еще пру вятичских сел, кое-где нселение было смешнное, и дже н одной и той же женской голове можно было увидеть височные кольц и вятичского, и кривичского вид. Вятичнок отличло преоблдние крсного и синего цветов в тесьме и толстых шерстяных поневх. Днь жители мелких сел плтили неохотно, но топорми никто не мхл.

Ехли второй день. Длинный обоз рстянулся по льду Угры: передовым отрядом шл дружин Крсовит, потом нчинлсь длиння верениц сней с поклжей, вдоль которой рзместились прочие дружины. Смое ценное, то есть мех, везли в середине обоз под охрной кметей смого Зимобор. Н здних снях были уложены мешки с зерном, льняные и шерстяные ткни, бочонки мед и прочие товры попроще. Позди них шгло ополчение во глве с Предвром. В одном селе днь зплтили лошдью, не слишком молодой, но еще пригодной, и теперь Предвр ехл н ней, не хуже других бояр.

Рек петлял, тк что из середины обоз не было видно ни его нчл, ни конц. Следов близкого жилья не попдлось, только птицы прыгли по веткм, иногд сбрсывя н людей хлопья снег. Было псмурно и довольно тепло. Это кк рз тревожило: если потеплеет, н льду появится вод, откроются полыньи... А если выдстся рнняя весн и реки вскроются рньше, чем получится вернуться в Смоленск, то совсем дело плохо. Снный путь кончится, и перевозить собрнное по грязи или по весенним бурным рекм, д еще против течения, будет вообще бед.

Нчинлись сумерки: еще не тк чтобы темнело, но воздух зсерел, нмекя, что скоро нступит непроглядня зимняя тьм и пор зботиться о ночлеге.

— Что, княже, н снегу ночевть будем? — окликнул сзди боярин Любиш, подъехв поближе.

— Похоже н то. — Зимобор обернулся. — Я уже Крсовиту скзл: если увидит хоть смое плохонькое село, пусть сворчивет.

Впереди вдруг зкричли: «Нзд, нзд! Тщи! Тяни! Ах, мть твою!» Послышлось испугнное лошдиное ржнье, треск льд. Зимобор хлестнул коня и посккл вперед, но через несколько шгов его схвтили з повод:

— Стой, княже! Не езди, провлишься!

— Что тм?

— Д полынья тм, или лед треснул! Сни чуть не утопили.

Видимо, здесь в реку впдл шустрый ручеек, из-з чего лед у берег был непрочным и под тяжестью сней рскололся. Очередня лошдь пробил лед и погрузилсь в воду. К счстью, возле берег было неглубоко, и лошдь удлось, освободив от сней, вытщить из-подо льд вовремя, пок он не поломл ноги.

Пок возились с лошдью, пок снов зпрягли и попрвляли груз — прошло время и передовя дружин ушл длеко вперед. Оствшяся чсть обоз теперь двиглсь медленнее: опсное место приходилось обходить с осторожностью, и кмети с длинными плкми прощупывли лед у берегов, прежде чем ехть. Между тем сумерки все сгущлись, и Зимобор не шутя, здумлся о ночлеге.

— Что нм в их селх — дозорному десятку погреться, и только! Тк и тк людям н снегу спть, — решил он и мхнул рукой: — Любиш, двйте н берег! Будем ночлег устривть! Дльше передйте!

Вдоль обоз зкричли, передвя его прикз, сни стли по очереди поворчивть, чтобы выбрться н берег.

— Крсовит! — зорли с передних сней. — Поворчивй! Эй, где вы тм? Не утонули?

— Горбтый, двй вперед, нйди их и верни! — велел Зимобор одному из кметей. — А то они тм до истоков доедут, не оглянутся.

— Этот кбн упрямый, он ткой! — хмыкнул Горбтый. — Весь в отц, чтоб их кикиморы обоих зщекотли.

Горбтый уехл по льду вперед. Едв миновв первый поворот и не видя перед собой Крсовитовой дружины, он открыл, было, рот, чтобы их позвть, но тут уловил впереди стрнные и подозрительные звуки. Нвстречу ему промчлся оседлнный конь без всдник, з ним другой. Это уже было совсем плохо.

А Крсовит, не имея привычки оглядывться нзд, успел уехть от обоз довольно длеко — перестрел н три-четыре. Рек петлял, и оттого он не змечл, кк длеко оторвлся. Мысли его, кк и всех прочих, были сосредоточены н поискх ночлег. О городх в этой местности Дровой ничего не говорил, мленькие прибрежные сел из пяти-шести небольших избушек, то и полуземлянок не могли приютить дже десятую чсть дружины. И все же ндежд хоть нендолго зйти в душное тепло избы был ткой привлектельной, что Крсовит усиленно вглядывлся в берег, ндеясь рзличить-тки признки жилья.

Когд рядом свистнул стрел, он дже не успел это осознть. Тело смо сорвлось с седл и поктилось по снегу, Крсовит только теперь и сообрзил, что происходит. Один из кметей его дружины тоже ктился по льду, но со стрелой в груди. Вокруг кричли: чсть его людей окзлсь одновременно рнен неизвестно откуд прилетевшими стрелми, другя чсть вскинул щиты и готовилсь зщищться, лихордочно выискивя противник.

— Сзди, сзди! — кричли кмети.

У Крсовит мелькнул мысль, что обстреляли их свои же смоляне — новый князь мог выбрть случй и избвиться от сторонник своей сестры-соперницы! Но эту мысль Крсовит срзу отбросил, потому что прямо перед глзми увидел тело кметя со стрелой в спине — стрел был не смоленскя, совсем чужя, с незнкомым оперением.

— С берег! Сверху! — кричли вокруг.

Снов зсвистели стрелы. По ним стреляли с высокого берег Угры, причем снизу дже не удвлось никого увидеть, тк что отвечть н выстрелы было нельзя.

— Щиты! — зорл Крсовит, не высовывясь из-з собственного щит. — Нзд!

Единственное, что пришло ему в голову, — прикрывясь от выстрелов, вернуться к обозу и тм уже, с подкреплением, попытться подняться н берег. Сейчс же они не могли сделть ничего, кроме кк служить беспомощными мишенями для чужих лучников.

Это зрелище и зстл Горбтый: рссеяння передовя дружин чстью сидел, чстью лежл н льду, прикрывясь щитми. Несколько рненых коней бились с оглушительным ржнием, другие, оствшись без всдников, умчлись в рзные стороны.

— Нзд, нзд! — орл Крсовит. — Князь! Князю скжите!

Провожемые стрелми, Крсовитовы кмети стли отступть. По количеству стрел Крсовит уже вычислил, что обстреливет их не тк уж и много нрод, человек восемь-девять.

Зимобор тем временем проехл вперед, услышв тревожный шум. Звидев убегющих кметей и чужие стрелы, торчщие из щитов, он срзу понял, что это ознчет. К чему-то подобному он постоянно был готов и рньше, тем более теперь, когд они шли по грнице вятичей.

— Щиты! Судимир! Нверх! — быстро прикзл он, отъехв нзд и тоже подняв свой щит, висевший у седл.

Судимир тут же спешил свой десяток, и кмети, держ нготове щиты, стли один з одним осторожно поднимться по склону. Склон был довольно крут, и бшмки скользили по толстому слою опвших листьев, зсыпнных снегом. Упирясь в землю древкми копий, кмети медленно поднимлись, иногд съезжя вниз, здевя и стлкивя друг друг.

Вот Средняк первым окзлся н гребне берег... и тут же получил топором по щиту. От сильного удр он потерял рвновесие и съехл вниз н лед, но Жилят уже выскочил н гребень и см вдрил кому-то боевым топором. Снизу вообще не было видно, кто тм н гребне и много ли их, но оттуд срзу послышлись крики.

— Что тм? — зкричл Зимобор. Больше всего ему хотелось смому вскрбкться н берег, рзобрться в обстновке и огреть топором по жбну того, кто все это зтеял, но он был князем и не мог вслепую рисковть собой.

— Немного! Десятк дв! Смерды! — орли сверху.

Зимобор сделл знк Моргвке, и еще один десяток полез туд, откуд доносился треск щитов, лязг желез и рзноголосые крики. Взобрвшись, кмети увидели тм человек пятндцть, по виду и впрямь смердов из обычных сельских жителей — мужиков в овчинх, с топорми и рогтинми.

Звидев, что к вргу подошло подкрепление, мужики зорли и стли отступть.

— Их много! Беги! — врзнобой кричли они и, уже не пытясь сопротивляться, толпой побежли к лесу.

Десятки Судимир и Моргвки бросились в погоню. Зимобор только хотел, было подняться и см посмотреть, кк спереди, из-з поворот реки, послышлся стук множеств копыт.

Он быстро оглянулся: все три десятк Крсовит, кроме нескольких убитых и рненых, были здесь, вокруг своего боярин. Своих тм, впереди, больше не было. Невольно он и Крсовит встретились взглядми, и об одновременно поняли, что это все ознчет.

— В седло! — зорл Крсовит и схвтил з повод первого подвернувшегося коня — своего искть было некогд.

Зимобор свистнул и взмхнул рукой, подзывя к себе оствшиеся при нем дв десятк. Они не успели дже подтянуться и толком построиться, кк из-з поворот реки к ним нвстречу вылетел дружин числом не менее полусотни всдников.

Это уже был именно дружин, не сборище чересчур отвжных мужиков, решивших, что в этом лесу им никто не соперник. Впереди мчлся воин в железном шлеме рбской рботы, в кольчуге, ткие же кольчуги Зимобор успел рзглядеть и н трех или четырех всдникх позди него. У всех были щиты, и в рукх они сжимли мечи и боевые топоры.

Выскочив из-з поворот, дружин рзрзилсь громкими боевыми кличми, призывя Перун, и с ходу удрил по смолянм. Те, едв успев ндеть шлемы и взять в руки собственное оружие, под первым удром прогнулись, но вскоре выровнялись. Всдники стлкивлись, звенело железо, трещли рзрубемые щиты, ржли кони.

Зимобор рубил мечом, стрясь прорвться к вржескому вождю в восточном шлеме. Но н узком прострнстве реки, где с одной стороны был высокий, неприступный для коней берег, с другой — полыньи, возможностей для перемещения почти не было. Свои и чужие в тесноте нлетли друг друг, топтли, ломили и двили. Трещл лед, кони провливлись, и хотя утонуть н ткой глубине не могли, острые обломки льд резли им ноги, и кони бесились, били копытми, оглшя воздух истошным ржньем. И оствться в седле, и соскочить н лед было одинково опсно, и сржться ни верхом, ни пешком было почти невозможно.

Зтрубил рог, и чужя дружин стл поворчивть. То ли это было бегство, то ли врги решили отступить, поняв, что в этой свлке они все рвно ничего не добьются, только поклечт коней и потеряют людей нпрсно. Тк или инче, вятичи — это несомненно были они — по одному выбирлись из свлки, кто верхом, кто и пешком, сккли и бежли нзд, з поворот реки, из-з которого появились.

— Ко мне! Смоляне! Ко мне, кто уцелел! Огненный Сокол! — срывя голос, кричл Зимобор, пытясь собрть всех, кто еще мог сржться.

Рядом орл что-то Крсовит. Полушубок н плече у него был порвн и зляпн чем-то темным.

Десяток или чуть больше собрлся возле Зимобор, столько же — около Крсовит.

— Двй з ними! — возбужденно орл Крсовит, потряся мечом. — З ними, двй! Гды! Всех уделю!

— Куд! Темно уже, кк в... — тк же орл в ответ Зимобор, то ли ему, то ли кметям. — Нзд! К обозу!

Он понимл, что врги, кто бы они ни были, нверняк имеют целью зхвт обоз. Присутствие нстоящей дружины говорило о том, что в деле змешны не отвжные смерды, кто-то из очень знтных и богтых вождей — возможно, и сми вятические князья. Кто, кроме князя, мог в этих лесх рздобыть шлем и кольчугу? В Смоленске не знли, сколько у вятичей князей, но четверо или пятеро, н рзных рекх, должно было нйтись. Ничего удивительного, что кто-то из них, вероятно ближйший, угренский, князь, посчитл нужным зхвтить обоз с собрнной днью и зодно и отбить у смоленских князей охоту совться тк близко к их землям. Сохрнить обоз и днь было ниболее вжной здчей — и горздо более выполнимой, чем преследовние неизвестного по численности врг в незнкомой местности уже почти в темноте.

— Двй нзд! — кричл Зимобор, зворчивя своих. — Этих собирй! Кто живой, вяжи! Коней ловите!

Но Крсовит, не слушя его, опять взобрлся н коня и помчлся вслед з вятичми. Зимобор только плюнул и посккл нзд к обозу. Если выбирть между обозом с днью и Секчовым сыном, то охрнять он предпочитл именно обоз.

И к обозу он повернул в смое подходящее время. Не успели еще все осттки его дружины, в том числе спустившиеся с берег десятки Судимир и Моргвки, собрться к обозу, кк с низкого берег н них снов нлетел конный отряд. С гиком и свистом полусотення дружин прорвлсь к сням и нбросилсь н пеших кметей Корочун и ополченцев. К счстью, зстть их врсплох уже не удлось: обозня стрж видел, что происходит с передовыми дружинми, и успел снрядиться, приготовить щиты и оружие. Зто сми десятки Зимобор, с ходу удрившие сбоку н вятичей, окзлись для тех неожиднностью. Но те не отступили, и везде между снями звязлсь схвтк.

Чсть обоз к тому времени успел выехть н берег, чсть остлсь н льду, и теперь лед трещл под копытми бьющихся коней. Темнот совсем сгустилсь, хорошо хоть, не было метели, но все же отличть своих от чужих было довольно трудно. Те и другие непрерывно орли, одни — «Смоленск!» и «Огненный Сокол!», другие — «Вятко!» и «Угр!» Только по этим крикм кждый отличл, где противник, но все рвно битв в темноте между снями, между лежщими, бьющимися, упущенными лошдьми больше нпоминл свлку. Всдники и пешие сржлись вперемешку, от треск, лязг и крик можно было оглохнуть, и никто не понимл, что же происходит и кто берет верх.

Дружин у обоз был знят своим противником и не могл не то что видеть Крсовит, но дже вспомнить о нем. А ему пришлось нелегко. Неполных дв его десятк уцелевших обогнули выступ берег, преследуя бегущих вятичей. Они дже не услышли громкого треск и шум пдющих деревьев.

А вятичи внезпно прекртили бегство, рзвернулись и снов удрили н смолян. С высокого берег слетело несколько стрел, но для стрельбы уже слишком стемнело. Отступющих вдруг стло горздо больше, чем было рньше. Сообрзив, что угодил в ловушку, Крсовит зкричл, чтобы смоляне отступли. Но, повернув нзд, они срзу нткнулись н огромные зснеженные сосны, в беспорядке лежщие поперек реки! Видимо, деревья были зрнее подрублены, и теперь их обрушили сверху, перегородив смоленским всдникм дорогу нзд.

Прижимя противников к соснм, вятичи кололи копьями, рубили мечми и топорми. Смоляне отбивлись кк могли, то один, то другой бросл убитого или рненого коня и крбклся через звл, чтобы попытться пешком убежть к своим. См Крсовит, отступя последним, уже почти одолел зснеженную вершину, когд вдруг н шлем его обрушился чей-то боевой топор — и в глзх потемнело.

Битв возле обоз тем временем нчл зтихть. Все меньше и меньше людей вокруг кричло « Вятко!» или «Угр!» — првд, желющих кричть хоть что-нибудь явно поубвилось. Зимобор метлся туд-сюд вдоль сней: в голове гудело, тьм слепил глз, горло было сорвно от крик, левя рук совсем онемел под тяжестью рсколотого щит. То и дело он нтыклся н ккие-то фигуры, то движущиеся, то лежщие и сидящие у сней, и никогд он не мог срзу понять, свои это или чужие, живые или мертвые. Иногд ему попдлся кто-то знкомый, и он торопливо рсствлял людей цепью вдоль обоз. Обоз, по крйней мере, был здесь, оттеснить от него смолян противнику не удлось, знчит, битву можно было считть выигрнной. Но ни н один нсущный вопрос — где врг и сколько его, нпдет ли он еще, сколько уцелело своих и где они, убит ли кто-то из бояр — Зимобор не имел ответ. Крич из последних сил, он собирл людей, но все отозввшиеся тут же куд-то терялись.

Нконец звон клинков прекртился, никто ни н кого больше не нпдл.

— Рзожгите огонь кто-нибудь! — требовл Зимобор, злясь н глухую тьму, кк никогд ни н кого не злился.

И вот появился горящий фкел, потом второй, — Судимир зрнее озботился плкми, обернутыми просмоленной пклей. Огненные отблески упли н устлые, возбужденно дышщие лиц. Тк, вон см Судимир в шлеме, вон Кудряшк из его десятк, вон Горбтый зжимет здоровой рукой рненую. Вон Жилят сидит н снях, Гнездил торопливо бинтует ему лоб чем-то похожим н рукв рубхи. Вон возится Коньш, выкпывя что-то из-под снег.

— Сколько нших? Сколько рнено? Сколько убитых? — Зимобор быстро огляделся, понимя, что убитые непременно будут.

— Боярин Корочун... того... — виновто откликнулся кто-то из темноты.

Достоян рспоряжлся, вырвнивл оцепление, отгородившее обоз от берег.

— Не пойдем дльше, княже, здесь будем ночевть, — прокричл он. — Двй, что ли, сни ствить, куд уж тут идти!

Зимобор кивнул и велел рзгружть сни. Поклжу в мешкх и бочонкх сложили н берегу, пустые сни выстроили широким кругом, обрзовв нечто вроде невысокой крепостной стены. Перед чертой этой крепости рзложили костры, торопливо срубив несколько ближйших деревьев.

Промерзшее дерево горело очень неохотно, больше дымило, трещл и выбрсывл искры еловя хвоя, но все же берег осветился. Стли видны опушк лес и русло ручья, по которому н них и нбросились вятичи. Вдоль по ручью весь снег был глубоко перепхн сотнями ног и копыт. Туд же нпдвшие и отступили. Првд, не все. Н месте битвы остлось около двух десятков тел, из них половин — живые. И рненые, и мертвые пострдли дже не столько от оружия, сколько от двки н нендежном льду. Переломов, вывихов, ушибов от конских копыт, сломнных шей и проломленных голов было больше, чем колотых, резных и рубленых рн. Именно копытом ккой-то из обезумевших коней удрил по голове Жиляту, и теперь под обоими глзми у него нливлось по здоровому синяку, кудрявый чуб, видневшийся из-под кое-кк нложенной второпях повязки, промок от крови и прилип ко лбу.

Зимобор прошел вдоль рзгруженного обоз. Теперь, когд сует немного улеглсь и все опомнились, вжнее всего было выяснить, сколько уцелело и кким количеством людей он может рсполгть.

— Рнослв! — вдруг вспомнив, зорл он во все горло. — Рнок! Эй, Поляйк, вш боярин-то жив?

— Жив я! — Кто-то змхл от сней.

Подойдя ближе, Зимобор не столько узнл, сколько угдл в сидящем Рнослв — тот вытянул ушибленную ногу и приклдывл пригоршни снег к глзу.

— Сколько у тебя людей? — нбросился н него Зимобор. — Вяз червленый те в ухо, что молчишь?

— Людей... — Рнослв морщился, с трудом сообржя. — Дв десятник отзывются, третий... не зню. Говорят, по пять-шесть человек нсчитли, и еще те... ну, Зелениных трое или четверо тут... Извини, княже, по голове меня приложили, не сообржю я что-то...

— Хоть десятник возьми потолковее, пусть людей посчитет и мне быстро скжет! — велел Зимобор. Он понимл, что Рнослву тоже нелегко пришлось, но им теперь некогд было хлопотть нд ушибми. — И пусть срзу скжет, сколько нроду может н ночь в дозоры дть. Нм сейчс до утр бы дожить, тм видно будет.

— Сейчс... — пробормотл Рнослв, морщсь и пытясь еще что-то вспомнить. — Д! — Он взмхнул рукой, когд Зимобор уже пошел прочь, словно хотел ухвтить его з полушубок. — Девк...

— Что? — Зимобор обернулся.

— Нету ее. То ли зшибли, скорее — увезли.

— Девк? А! — Зимобор тоже не срзу сообрзил, что речь идет об Игрельке. — Увезли? Вяз червленый те в ухо! — Он свистнул. — Умыкнули твою невесту, Рнок! Ну, уж см виновт! Беречь ндо было, мне не до того!

— Д мне смому не до того! — с досдой ответил Рнослв. — Я, вишь, твое добро берег, обоз оборонял, у меня же тут смые мех, не дерьмо ккое-нибудь! Нет бы спсибо скзл, он еще ругется!

— Д не ругюсь я! — Зимобор нклонился и хлопнул его по плечу. — Ну, пропл, и хрен с ней! Ты же по ней сохнуть не будешь? Другую подберем, еще крсивее! Глвное, десятник мне пришли поскорей.

Он вернулся к своей дружине, и тут ему нвстречу выбежл Желнич.

— Княже! — Кметь змхл рукой. — Ты погляди, чего Коньш с Бртилой откопли!

Кмети рсступились, пропускя его к сням. Н снях лежло тело. Зимобор снчл испуглся, что еще кто-то из своих убит, и тут огненный отблеск от ближнего костр осветил кольчугу.

Шлем восточной рботы, с тонкой грвировкой, зметной дже в свете фкел, поблескивл рядом. Зимобор подошел ближе и нклонился. Н снях лежл мужчин, видимо еще молодой, безбородый, с черными волосми и непривычными, не слвянскими чертми лиц. Скорее его можно было принять з рб, и доспехи восточной рботы н нем кзлись вполне уместными. Это был тот смый предводитель дружины, нпвшей н обоз, вот только непонятно, кким обрзом рб окзлся во глве тех, кого принимли з вятичей.

— Это еще что з... вяз червленый? — оздченно спросил Зимобор и дернул смого себя з ухо. — Убит?

— Не! — Коньш мотнул головой. — Дышит. Видно, оглушили.

— Точно, я видел, — доложил Витим. — Это Прибыток. Кк подпрыгнул, кк вдрил ему мечом по жбну сверху — тот и скопытился. Он с коня упл, н него еще нступил кто-то.

— Коньш и нступил! — крикнул Жилят. — Ты его знешь, княже, ему бы только ногми топтть что ни попдя!

— А кк бы я его еще ншел? — огрызнулся Коньше. — Только и ншел, что н кольчуге поскользнулся. А то его уже снегом зкидли, тм и остлся бы лежть, к утру змерз бы. Тк мы бы и остлись без всего.

— Без чего?

— Ну тк нм и слв, и добыч! — Коньш приоснился. — Это же см их князь. Рз мы с Прибытком его звлили, то мне кольчуг, ему шлем.

— Это Прибыток его звлил, не примзывйся! — опять зкричл Жилят.

— Он звлил, я ншел!

— Тьфу, кк дети, кто гриб первым увидел! — Судимир сплюнул кровь из рзбитой челюсти. — Коньш, ты в дозоре постоять не хочешь, если много сил остлось?

— Д ну, ккой это князь? — усомнился Зимобор, тем временем рзглядывя пленник. — Доспехи-то хорошие, но ты ему в морду смотрел? Посмотри! Арб чистый, кк тот Хким, помнишь, в Селиборе жил? Одно лицо, только помоложе. Кк он вообще сюд попл?

— А что... — нчл Коньш. — Ты н меня, княже, посмотри. Я см мордой чисто хзрин, однко же кривич я и тебе служу! Тк и он — мог же вятичской князь рб в дружину ннять?

— Мог-то мог... — Зимобору не верилось. — Только не слышл я что-то, чтобы рбы к нм ннимлись! Лдно, доспех с него снимите и укройте чем-нибудь, чтобы не змерз, првд. Очухется — поговорим. Если по-ншему понимет.

Хоть немного отдохнуть удлось еще не скоро. Снчл Зимобор собрл-тки всех уцелевших бояр, нзнчил глвного в дружине взмен убитого Корочун, пересчитл всех здоровых, рненых и погибших. Убитых, в том числе просто зшибленных в свлке, окзлось почти дв десятк. Еще с полсотни было тк или инче рнено. Из трех десятков Крсовит в нличии было шестндцть человек, и их Зимобор пок рспределил по десяткм Достоян и Судимир. См Крсовит вместе с остльными людьми исчез. Зимобор ндеялся, что утром они еще объявятся — очень не хотелось думть, что все остльные, с смим боярином во глве, убиты. Избвиться совсем от Секчов сын было бы, строго говоря, не тк уж плохо, но Зимобор почти против воли жлел об этом змкнутом, упрямом, недружелюбном, но по-своему честном и ндежном человеке. И взбрело ему в голову преследовть вятичей! Кк ребенк обмнули, вяз червленый ему в ухо!

Игрельк действительно исчезл. Кмети Рнослв обшрили весь снег н месте битвы, но девушку не ншли, ни живую, ни мертвую. Кто-то видел, кк вятичи увозили ее прочь, перекинув через седло, — девчонк орл и дрыгл ногми. Ее исчезновение было досдно, особенно для Рнослв, но Зимобор был бы очень рд, если бы дочь покойного Оклды окзлсь его смой большой потерей в этой битве. Вот остться рзом без двух бояр из пяти — это горздо хуже.

До утр никто их больше не тревожил. Зимобор тк и не присел, боясь, что мгновенно зснет, если сядет, и без отдых рсхживл вдоль цепочки сней, блгорзумно не покзывясь в свете костров. Кмети, поствив щиты н сни, прятлись з ними и несли дозор, не сводя устлых глз с опушки лес и высокого берег н противоположной стороне. Другие в это время спли, кк попло, — н мешкх, н лишних снях внутри круг, то леж, то сидя, чтобы немного отдохнуть и сменить дозорных. Но никто не покзывлся ни из лес, ни с берег. Видимо, вятичи, получив отпор, отступили и теперь тоже ждли утр, чтобы оценить обстновку.

***

Крсовит очнулся от того, что кто-то шевелился рядом и неловко толкл его в бок. Очнуться-то он очнулся, но глз открыть не получилось. Голов стршно болел, болел рук нд локтем, куд вчер достл чей-то клинок. Чувствовлось, что н рну нложен тугя повязк, но Крсовит не помнил, кто и когд его перевязывл.

Он попробовл пошевелиться. Получлось плохо — мешл тяжелый полушубок, рзрезнный рукв рненой руки и еще что-то... Кжется, связнные ноги.

Связнные?

Невольно кряхтя и постнывя от нпряжения, Крсовит все же перевернул тяжелое, кк бревно, непослушное тело — и ндо же было уродиться ткой дубиной здоровенной! — и все же приподнял голову. Слипшиеся волосы лезли н глз, ремешок, рзумеется, куд-то исчез, чтоб его леший сожрл...

С трудом Крсовит рзлепил веки и зморгл. Было не совсем темно, и он явно нходился под крышей. Было прохлдно, но не морозно. Рядом тоже кто-то дерглся и стонл смутно знкомым голосом. Еще кто-то кшлял, тоже кк-то знкомо. Но если кругом свои, то почему он связн?

В прошлом Крсовит уже однжды просыплся связнным, причем собственным поясом. Это когд н свдьбе у боярин Хотеслв, Рнослвов стршего брт, он тк упился, что полез в дрку, подбил пру глз и вывихнул чью-то ногу, его тогд скрутили свои же — вчетвером н одного...

Опирясь плечом о стену, он кое-кк сел. В глзх немного прояснилось. Вокруг влялись ккие-то мешки, бочки, плки, вроде ручек от кос, грбель и цепов. Сидел он н куче кожных обрезков, ккие остются, когд кроят обувь. Прямо перед ним в стене, довольно высоко, имелось крошечное окошко — единственный источник свет и воздух. Одн стен был теплой.

Ну, ясно. Это сени. Одной стеной они примыкют к избе, где топят, поэтому тут слегк тепло, не кк в нетопленом сре.

Но чьи это сени и кк он сюд попл? Что-то подскзывло Крсовиту, что если бы смоляне зхвтили ккое-то село, и пусть ему достлсь бы н всю дружину всего одн изб, уж нверное, его, боярин, д еще рненого, устроили бы получше, не бросили н пол в сенях н кучу обрезков и отопков[15]...

Шевелящяся рядом фигур негромко брнилсь, и по голосу, ткже по подбору выржений Крсовит узнл одного из своих кметей, Колотилу.

— Эй! — хрипло окликнул он, едв шевеля языком. — Колотил! Мы где? Это что?

— А хрен его знет!

— У вятичей мы, — прохрипел кто-то с другого бок. — Это я, Велиг. Вон еще Огняшк вляется. А Кривеля был, д...

— Что?

— Помер по дороге, пок везли. Ему в бок топором приложили... Помер, они его н ходу сбросили. Вляется в лесу где-то...

Велиг не то всхлипнул, не то поперхнулся.

— У вятичей? — До Крсовит доходило еще с трудом. — Это кк?

— А ты не помнишь?

— Нет.

— Мы кк з ними погнлись... Это хоть помнишь?

— Ну... — неуверенно отозвлся Крсовит. В его пмяти вся вчершняя битв смешлсь, и он помнил только смое нчло.

— Они пру сосен сверху свлили. Нши кто нзд пробрлся, кто тм же и полег. Мы вперед з ними — они и спереди еще две сосны свлили. И остлись мы, кк мыши в лохнке, — ни туд, ни сюд. Кого перебили, нс вот повязли и сюд привезли.

— А сюд — это куд? — спросил Колотил, который тоже большую чсть времени провел без сознния.

— А я тебе зню? Но везли недолго. Едв ли больше пры верст. Если я см не окочурился по дороге и не пропустил половину. У смого не голов, погремушк.

Крсовит хотел спросить, чего вятичи от них хотят, но промолчл. Велиг едв ли это знет, знть должен он, боярин!

— Теперь вот проддут нс по Юлге рбм, будем поля сухие всю жизнь мотыгой ковырять, пок не сдохнем, — пробурчл Колотил, словно услышв его мысли.

— Нет, я зню, они тких, кк мы, не просто в рбы, знтным воеводм в дружину продют, — обндежил Огняшк, смый молодой из кметей.

— Утешил! — хмыкнул Колотил. — Тот же рб, только с сблей.

Крсовит нпрягся. Не получлось поверить, что его, боярин, воин, свободного человек, проддут, кк рб, и зствят воевть з ккого-нибудь чернобородого Рхмн ибн Хрен-его-знет...

Близко з стеной послышлся шум движения, дверь со двор скрипнул и открылсь. Крсовит зжмурился от внезпно хлынувшего яркого свет — н дворе было уже совсем светло. Вошли ккие-то люди, трое или четверо, он не рзобрл.

— Д вот они, — скзл кто-то незнкомый. — Живые, смотри.

Кто-то подошел к нему совсем близко. Крсовит зствил себя открыть глз и, щурясь, посмотрел.

Нд ним склонилсь женщин, больше того — девиц. Т смя вятичнк, которя все шнырял по боярскому двору в Селиборе, шептлсь с Игрелькой и зигрывл с князем Зимобором.

В тот же смый миг и девушк его узнл. Н лице ее ясно отрзилось рзочровние.

— Это не он! — с обидой и досдой воскликнул он. — Чурки вы березовые, что вы привезли! Утешк, дурень! Кого ты приволок!

— Кого? — спросил от порог молодой голос. Тм, видимо, было много людей, все не помещлись в сени.

— Это не князь! Это боярин ккой-то, я его не зню.

— Вот, кувырком твою кобылу! — Молодой голос весело выруглся. — Кто ж их рзберет? Я-то его не видел! Кто же думл...

Девушк отвернулсь и вышл. Было слышно, кк он во дворе кричит кому-то: «Это не тот!».

Смоляне снов остлись одни. Кое-что прояснилось: вятичи хотели зхвтить князя Зимобор, но, в темноте перепутв или не зня его в лицо, взяли Крсовит.

Через некоторое время дверь снов отворили, но теперь вошел только один из мужчин, с рыжей бородой, и остновился около двери в теплую истобку, держ нготове топор. Больше никто не входил, но дверь во двор держли открытой, пропускя свет.

Крсовит уже хотел возмутиться, что их хотят дром зморозить, но тут н пороге покзлся человек, и он от удивления смолчл. Это тоже был женщин, но другя. Среднего рост, стройня, зкутння в соболью шубу и покрывло из дорогого восточного шелк, поверх которого был шпочк, тоже соболья. Женщин был уже не молод, но ее смуглое лицо с непривычными, иноземными чертми было очень крсиво. От ее больших темных глз, черных бровей веяло чем-то тким зморским, что Крсовит оторопел.

Женщин окинул его взглядом, не подходя ближе. Под этим взглядом Крсовит невольно пострлся сесть попрямее и принять нстолько достойный вид, нсколько позволяли рненя рук и связнные ноги.

— Кто ты? — по-русски спросил женщин.

Крсовит почему-то рстерялся и молчл, не зня, кк ответить н вопрос. Рыжий с топором тут же врзумляюще пнул его спогом в бок и рыкнул: «Ну?».

— Не ндо! — Женщин поднял тонкую руку, вынув ее из собольей руквицы. — Не бойся, воевод. Нзови мне твое имя.

— Крсовит, — прохрипел он. — Сын Секч.

— Ты знтен?

— Д. Мой отец — кормилец князя Буяр и смоленский воевод.

— Ты из дружины смоленского князя Зимобор?

— Д.

— Где он?

— Не зню. Где я см-то, не зню. И чем все кончилось вчер — не помню.

— Послушй... — Женщин помолчл. — Ты ведь хочешь вернуться в Смоленск?

— Еще бы, — буркнул Крсовит.

— Если ты не зхочешь дружить со мной, я прикжу продть тебя н Восток. Ты ведь этого не хочешь? Я зню, для воин рбство хуже смерти, д?

— См знешь, чего спршивешь?

— Ты хочешь помочь мне?

— Смотря чего, — Крсовит нхмурился.

Дурку ясно, что просто тк воли не дют. Сейчс ему предложт сделть гдость князю Зимобору. И хотя Крсовит не любил его, и не з что было любить, но Зимобор принял их с отцом службу, они клялись ему в верности, и дже рди своей жизни Крсовит не мог решиться н предтельство. Хотя жизни и свободы ой кк хотелось...

— Ты поедешь со мной к князю Зимобору и поможешь мне выкупить моего сын, живого или мертвого, — ответил женщин, и голос ее дрогнул.

Крсовит вытрщил глз. Ккого еще сын?

***

До рссвет смоленскя дружин просидел з стеной из сней и щитов. Но вот рссвело, пор было что-то решть.

— Пойдем село искть хоть ккое, — объявил Зимобор, созвв к себе бояр и десятников. — Хоть рненых погреем, то згнутся у нс люди н снегу. Грузим, зпрягем. Двй, Любиш, ты у нс смый здоровый теперь, бери своих, и поезжйте вперед. Увидите хоть ккое жилье — двй туд, и если вятичей тм нет, знимйте.

Рзобрв «крепость», н сни погрузили поклжу, н мешки положили рненых, кто не мог идти. Мертвых пришлось пок сложить в кучу и нкрыть лпником — знимться похоронми сейчс было не время. Ополченцы грузили и зпрягли, кмети стояли кольцом вокруг обоз, держ нготове оружие и не сводя глз с опушки лес по обе стороны. Н высокий берег Зимобор тоже послл дв десятк кметей, чтобы исключить нпдение по-вчершнему, сверху.

Пок грузили, Зимобор еще рз прошел вдоль обоз. Несколько вчершних рненых у него н глзх сняли с сней и понесли к мертвым — умерли з ночь, не вынесли холод и потери крови, кое-кк нложенные в темноте повязки не помогли.

Отдельной кучкой под охрной сидели шесть или семь пленных. Знтный пленник в восточном доспехе к утру пришел в себя и теперь встретил Зимобор врждебным взглядом темных глз.

— Это ты все зтеял, сволочь! — злобно бросил ему Зимобор, у которого еще стояли перед глзми мертвые тел с повязкми, нложенными прямо поверх одежды. — Ты кто ткой? Из ккой ... вылез, чудо в шлеме?

Пленник промолчл, но только сжл зубы от злости.

— По-русски хоть понимешь?

Тот опять не ответил.

— Смотрите з ним! — пригрозил Зимобор дозорным, хотя знл, что те и тк будут смотреть.

Обоз прошел несколько верст, когд от Любиши присккл кметь с сообщением, что в стороне от реки, н ручье, ншлось сельцо дворов из шести-семи. Зимобор велел зворчивть.

Сельцо окзлось покинуто — видимо, хозяев прознли про битву, рзыгрвшуюся у них почти под носом, и не хотели попсться под руку ни победителям, ни побежденным. Скотину они увели с собой, и следы полозьев, ног и копыт, уводящие куд-то в лес, были хорошо видны. Но преследовть их ни у кого не было охоты, смоляне только рдовлись, что все постройки в их рспоряжении. Везде рстопили печи, нтопили и овин, где сушт снопы, в срях и мбрх, где печей не было, рзвели костры прямо н земляном полу. Сейчс глвное было — тепло. Нгрели воду, отроки бегли туд-сюд с чистым полотном, под руководством Ведоги обмывли рны и нклдывли повязки уже кк следует. Нд кждым огнем и н кждой печи повесили котлы, поствили горшки и сковородки. Врили кшу, похлебку из сушеной рыбы, простые лепешки н воде — все, что можно жевть голодным и измученным мужчинм после тяжелой битвы. От тепл, еды и хоть ккой-то безопсности люди рзмякли и стли зсыпть. Зимобор см едв стоял н ногх, но все же выбрл дв десятк из тех, кто не был рнен, велел им быстро поесть и чуть ли не пинкми выгнл опять н холод — нести дозор. Врг оствлся где-то рядом, ни численность, ни нмерения его были не известны.

Рсствив дозорных, Зимобор см упл н первое попвшееся место, прямо н полу, куд кто-то положил мешок с «белкми». В голове смутно вертелись мысли, что если з пру чсов, пок он поспит, ничего не случится, то можно будет собрть отряд из отдохнувших людей и поездить вокруг, рзведть обстновку... И н этом он зснул.

Проснулся он оттого, что его трясли з плечо.

— Просыпйся, княже, едут люди! Едут к нм! — бормотл кто-то нд ухом, но Зимобор не мог зствить себя проснуться. — Вятичи! — рявкнул Достоян, и это слово зствило князя опомниться.

Зимобор сел, взялся з лоб обеими рукми, словно хотел остновить головокружение.

— Говори, — вслепую велел он Достояну, которого не видел, но чувствовл где-то рядом. — Я слушю.

— Сюд люди едут по ручью, по которому мы приехли. Немного, человек двдцть. Не нши. Едут открыто и медленно. Похоже, говорить хотят.

— Или отвлекют, — вствил откуд-то сбоку хриплый голос Жиляты.

— Я не отвлекюсь, — успокоил Достоян. — Дозоры стоят и смотрят по сторонм. Но если эти говорить хотят — пойдешь?

— Пойду! — Цепляясь з стену, Зимобор встл и встряхнулся. — Умыться дйте.

— Я этих рсспросил пок, которых взяли. Вчершних, — продолжл Достоян, пок Зимобор умывлся из хозяйской лохни и вытирлся собственным подолом. Н перевязки к тому времени извели не только все хозяйские полотенц, но и зпсы льн из девичьих сундуков, припсенных в придное, которые селяне не сумели увезти. — Говорят, дружин молодого князя Сечеслв, сын угренского князя Вершины. См Вершин не здесь сидит, восточнее н Угре, где он поворот делет з Селибором. Тм у него город, сюд его сынок з днью пришел. По Угре дошел до Селибор, тут ему говорят: вот, смоляне ходят.

— Дровой, леший лсковый, нс ему продл, — прохрипел откуд-то с пол Жилят. — Откуд бы еще эти узнли?

— Д чего ты срзу — продл? — ответил ему Ждн. — Он и см тут живет, кк между молотом и нковльней: то ли мы придем з днью, то ли вятичи, ему или двоим плтить, или изворчивться. Ты бы н его месте тоже послл: они вот вшу днь рньше собрли, с них и возьмите. Скжешь, нет?

— Ну? — Зимобор повернулся к Достояну, убиря с лиц мокрые кудри. — Гребень есть у кого, соколы? И что тм?

— Д ты см у него спроси. Он в овине сидит, мои ребят з ним смотрят.

— Он? Кто?

— Д князь Сечеслв! В доспехе рбском, помнишь?

— Ну?

— Дуги гну! Это он и есть.

— Ну, дел! — Зимобор рзобрл волосы пятерней (гребень у «соколов» тк и не ншелся) и еще рз попытлся сосредоточиться. — Пошли, что ли?

Одевшись и приведя себя в порядок, он вышел из избы и зжмурился — с непривычки свет яркого зимнего дня слепил глз. Дозорный десяток стоял, в шлемх и с копьями, вдоль берег, который здесь обрзовывл нечто вроде естественной крепостной стены. Услышв шум, кто-то из дозорных обернулся и покзл копьем н русло ручья: вон они, мол.

Зимобор подошел. Уже близко н русле ручья виднелось около десятк всдников и столько же пеших. Среди всдников он срзу зметил стрнную фигуру, зкутнную в соболью шубу, покрытую синим шелком. Ткя шуб стоил кк все это село со всей скотиной, утврью, припсми и жителями. Причем ни доспехов, ни хоть ккого-то оружия при влдельце шубы видно не было. И вообще это, похоже, женщин.

Вот уж кого Зимобор сейчс не ожидл увидеть, тк это женщину.

По его знку Достоян сошел с берег до середины тропы и взмхнул рукой. В другой руке он держл щит, прикрывясь н всякий случй.

Приезжие остновились, от них отделился один из всдников и шгом поехл к тропе.

— Вы кто ткие? — крикнул Достоян. — Вм чего ндо?

— Здесь ли нходится смоленский князь Зимобор Велеборич? — спросил всдник. По выговору это был вятич.

— Здесь. А вы кто?

— С ним хочет говорить княгиня Змил.

— Ккя ткя княгиня?

— Жен князя Вершины угренского.

— Ну, пусть княгиня поднимется. А вши пусть тут, н льду обождут.

— Нельзя княгине без людей покзться.

— Князь Зимобор женщину не обидит, если с миром пришл.

Всдниц отделилсь от остльных и приблизилсь. Перед княгиней шел только один человек, отрок, придерживя лошдь н крутой тропе.

Дозорные рсступились. Княгиня подъехл к избе. Зимобор увидел лицо женщины, уже немолодой и явно не слвянки. Ткие большие темные глз н смуглом лице, ткие черные брови ему изредк удвлось увидеть у рбынь, которых рбские купцы привозили н проджу. Впрочем, подобные рбыни попдлись нечсто: восточные женщины недолго жили в суровом слвянском крю, и рбские купцы предпочитли, ноборот, покупть здесь светлокожих пленниц для рынков Восток.

— Здоров будь, княгиня! — Зимобор кивнул. — Зходи в дом, поговорим, зчем приехл.

— Ты — смоленский князь? — спросил женщин. Голос у нее был глуховтый, но по-русски он говорил првильно.

— Я. Сойди с коня, не бойся, не обидим. Что н холоде стоять, мы и тк всю ночь мерзли.

Отрок помог княгине спуститься, и вслед з Зимобором он вошл в дом. Здесь было тк тесно и душно от множеств стоящих, сидящих и лежщих людей, что княгиня в змештельстве остновилсь н пороге истобки, — дже чтобы пойти через сени, ей пришлось переступить через нескольких спящих.

— Эй, нрод, рсступись, дй где княгине сесть! — крикнул Зимобор.

Кмети неохотно зшевелились, стли с любопытством оборчивться — что это з княгиня ткя?

Нконец усилиями Судимир и двоих отроков удлось освободить скмью и дже покрыть ее чьим-то медвежьим полушубком. Княгиня сел и сложил руки н коленях.

— Угостить особо нечем, не взыщи, — скзл Зимобор. — Кши можем дть, если голодн. Ты-то хоть, мтушк, ночью не воевл?

— Я не голодн. Я приехл з другим.

— З чем?

— Твой человек, Крсовит, сын Секч, у меня.

Порзмыслив, княгиня решил не брть срзу Крсовит с собой, привлечь его к переговорм уже в кчестве учстник, не товр н обмен, только если смоленский князь зупрямится.

— Вот дел! — Вспомнив про Крсовит, Зимобор хлопнул себя по коленям. — Живой?

— Живой. Рнен. И с ним трое его людей.

— А Игрельк где? Оклдин дочк? Тоже у тебя?

— Тоже у меня. Ты хочешь ее вернуть? — Восточные глз княгини пристльно глянули в глз Зимобору.

— Не откзлся бы. И Крсовит тоже. А н обмен что хочешь?

— Я потерял моего сын, князя Сечеслв. — Княгиня опустил глз. — Если он у тебя, отдй мне его, живым или...

Он зпнулсь, не в силх выговорить слово «мертвый» по отношению к родному сыну.

— Один он у тебя? — сочувственно спросил Зимобор.

— Д. — Княгиня еще ниже опустил голову, стрясь спрвиться с собой.

— Кк же ты сюд попл, , княгиня? Ты родом откуд?

— Из Хорезм. Один человек привез меня сюд кк свою... жену. — Княгиня снов зпнулсь, и Зимобор догдлся, что эту «жену» тот неведомый человек просто купил и тких «жен» у него был еще десяток. — Здесь его торговый крвн рзгрбил князь Вершин и взял меня вместе со всем товром и людьми. Он полюбил меня и нзвл своей женой. — Женщин горделиво поднял голову. — Моему сыну он дл княжеское имя и нзвл его полнопрвным нследником нряду с другими. Мой сын — любимый сын князя Вершины, и князь оствит ему свою влсть и земли. Сейчс он у тебя. Я хочу знть, ккой выкуп ты хочешь получить з него или... з его тело, — тихо зкончил он и снов опустил глз.

— Мертвецми не торгую — живой он, живой, — ответил Зимобор. — Дже вроде не рнен особо, тк, по голове вчер получил, оттого и с коня свлился. Д, чего он от меня хотел? Зчем нпл?

— Ты отнял его невесту. — Княгиня взглянул н него, и в глзх ее появилось обвинение. — Дочь Оклды с реки Жижлы был просвтн з моего сын. Ты збрл и девушку, и ее придное. Мой сын должен был вернуть то, что ему приндлежит.

— А откуд узнли? — вствил Жилят.

— Вс видели в Селиборе...

— Дровой! — воскликнул Жилят, имея в виду: « я что говорил».

— Дочь князя Вершины, Лютв, видел тм и тебя, княже, и невесту. Он рсскзл нм, что мы огрблены.

— Я говорил, не ндо было девку выпускть, — нпомнил Судимир.

— Попробовл бы кто-то ее не выпустить. — Княгиня усмехнулсь. — Их мть был знтня чродейк и знлсь с смим Велесом. Говорят дже, что все ее дети рождены от Велес... Однко почему-то они тоже хотят получить долю нследств князя Вершины, хотя он, получется, вовсе им не отец! — добвил он.

И Зимобор прямо кк живую услышл в ее голосе княгиню Дубрвку, которя тоже вот тк выискивл всевозможные основния и предлоги, лишь бы докзть, что никто, кроме ее детей, не имеет прв н нследство князя Велебор. И невольно ощутил рсположение к неведомым ему детям чродейки — кк к товрищм по несчстью.

— Ну, мть, двй торговться! — Он сел поудобнее и опять хлопнул по коленям. — Что предложишь?

— Я верну тебе твоего воеводу и девушку.

— Крсовит — хорошо, но он мне не брт и не свт. Глз бы мои его и его бтяню не видели... А девку — я тких еще десяток нйду, и с родом, и с придным. Вот только сын у тебя один, и второго ты уже, пожлуй, нигде не рздобудешь. Мло дешь, мтушк.

— Я добвлю... серебром или соболями, сколько ты хочешь?

— Двдцть гривен серебр. И Крсовит с Игрелькой нзд. И чтобы, пок Угру не пройдем, вши удльцы нс больше не тревожили. Соглсн?

— Д. Но мне нужно время, чтобы собрть выкуп.

— Сколько?

— Десять дней.

— Твоя воля. — Зимобор пожл плечми. — Еще пру дней здесь поживем, потом пойдем дльше. Мне до весны тут гостить некогд, реки вскроются, меня Смоленск ждет. Кк соберете — догоняйте, дорог тут одн, по Угре, не потеряетесь.

— Я хочу увидеть моего сын.

— Достоян! Проводи.

Княгиня ушл в овин, где сидел пленник.

— Мло попросил, — зметил Жилят. — Ндо было просить, чтобы Угру з нми признли и больше сми тут не ползли.

— Это он не может. Это см князь решет, у него сыновей поди много. Одним меньше — ему легче.

— Скзл же, что он у князя любимый.

— Дубрвк то же смое про Буяр говорил. А кто у бтюшки н смом деле любимый сын был? — Зимобор горделиво потянулся. Кмети вокруг зсмеялись. — Нет, серебр он из своих сундуков дст, все узорочье выгребет. А Угру, ндо будет, потом сми звоюем. Не последний рз живем, Жилят, друг ты мой!

— Тебе виднее! Кк говорится, ты десятник — я дурк...

***

Повидвшись с сыном, княгиня уехл. Но дозорные тк же внимтельно вглядывлись в лес по берегм ручья, и Судимир обходил дозоры, приговривя, что «прикз рсслбляться не было».

Стемнело, но сельцо было освещено сплошной полосой костров — не зря кмети весь день рубили дров и сушили их возле огня. Договор с княгиней обеспечивл ккую-то безопсность, но ждть можно было чего угодно. Жилят докзывл, что князя Сечеслв нельзя отдвть мтери прямо сейчс, нужно держть в зложникх, пок смоленскя дружин не пройдет Угру до конц, и совершить обмен только з ее истокми. Зимобор соглшлся, что кметь прв.

— Д мы з десять дней до конц Угры дойдем и тк, не переживй! — говорил он. — Кк рз в верховьях Десны они нс догонят. Ждть ее н месте я же не обещл! Тк что все будет. Звтр-послезвтр тронемся.

З день умерло еще двое рненых, но остльные нчли попрвляться. И если воевть они смогут еще не скоро, то ехть были уже вполне способны. А здерживться было нечего.

Весь вечер где-то в лесу выли волки, и кмети толкли друг друг: слышь, дескть, кк выводят! Одни говорили, что это не к добру, другие — что все нехорошее уже случилось и волки отзывются н зпх пролитой крови.

З этот день Зимобор велел зготовить дров для погребльного костр и послл сни — перевезти погибших к селу, чтобы звтр сжечь. И вовремя — если бы убитых не перевезли под зщиту людей и огня, серя лесня бртия могл бы устроить им «погребение» по собственному обряду.

Волки выли то поодиночке, то хором. Удрученное их тоскливой песней, серое псмурное небо зплкло, пошел снег. Ветр не было, и крупные пушистые хлопья медленно пдли, норовя устроиться н носу у дозорного. Кмети брнились: зимней ночью по-всякому тяжело нести дозор, тут еще снег, когд в трех шгх ничего толком не видно!

— Делть нечего, глядите глзми! — нствлял Моргвк. — Збыли, кк Оклд н нс под метелью нкинулся? Тут и еще поди ткие умные есть.

— Д кто тут умный? — ворчли кмети.

— А вот когд узнешь, тогд см окжешься дурк! Двй, Хотьш, топй во двор, не бойся, сменить не збуду!

Обойдя дозоры, Зимобор рзгреб себе местечко н мягком мешке, лег и укрылся полушубком. Теперь и ему можно было немного поспть. Он и здремл было, но, несмотря н темноту, тепло и устлость, ему не сплось. Все время вспоминлсь то княгиня-персиянк, то девушк в лисьем полушубке, которя приходил к ним в Селибор и ушл, кк будто никто не в силх ее здержть... И ведь првд, никто не зметил, кк он исчезл, хотя з ткой крсвицей следили сотни глз. «Их мть был знтня чродейк и знлсь с Велесом... Говорят, все ее дети рождены от Велес...».

Д, что знчит их мть? Что знчит все ее дети? Сколько их тм? И если все ее дочери — ткие крсвицы, может, имеет смысл сторговть у князя Вершины хотя бы прочку?

Лндышевый венок з пзухой изливл одуряющий зпх. Вдруг зметив это, Зимобор удивился. С чего бы? Ведь он не звл Млдину. Он вынул венок — тот был сухим, и зпх от него шел кк от сухих цветов — но необычйно сильный.

Зимобор вдруг рзобрло любопытство. Тк сколько детей было у княгини-чродейки и что это з дети? И тут ведь под рукой есть у кого спросить! Судя по словм княгини Змилы, дети чродейки — соперники ее сын, знчит, Сечеслв знет их очень хорошо.

Приподнявшись, Зимобор хотел кликнуть отрок из сеней и послть з пленником, но передумл и решил сходить см. Неохот было вствть с мягкого мешк, вылезть из теплой истобки, но очень неплохо было бы еще рз проверить дозоры. Ночь, метель — мло ли что?

Нтянув полушубок, опоясвшись н всякий случй мечом, Зимобор вышел н двор. Костры горели, дозорные прохживлись и перекрикивлись.

— Кто здесь? — Перед Зимобором вдруг окзлся Горбтый, держ щит низготовку и выглядывя из-з него с топором. — А, княже! Что бродишь, кк мр полуночня? Не спим мы, не спим!

— Хочу к князю Сечеслву зглянуть. Кк он тм?

— А кк ему быть? Его Судимир стережет.

Зимобор пошел мимо нескольких зснеженных избушек к овину. Из окошк тянулся дым — тм тоже жили кмети и тоже топили. Среди прочих тм обитли и вятические пленники, с которых день и ночь не спускл глз кто-то из дозорного десятк.

И вдруг в полосу, освещенную кострми, вбежло рзом с десяток фигур — в поднятых рукх блестело оружие, мечи и топоры. Несколько кметей, одновременно их увидевшие, одновременно зорли. Чсть вскинул щиты и бросилсь нвстречу, по одному человеку от десятк кинулось в избы будить спящих.

В свою избу Зимобор помчлся см — у него с собой был только меч, но не было щит и шлем.

— А ну вствй! — зорл он, рспхнув дверь сеней по всю ширь. — Опять лезут н нс! Живо, Достоян, поднимй, бегом!

Он пробежл между поднимющимися кметями, схвтил шлем, в который предусмотрительно был вложен подшлемник, нхлобучил его н голову, подхвтил в сенях первый попвшийся щит, выскочил нружу — и тут, видя, что н избу пок никто не нпдет, поствил щит к ноге и стл зстегивть ремешки шлем.

Когд он был готов, из избы уже выбегли со щитми в обнимку остльные.

— Туд! — Зимобор мхнул мечом и первым побежл в сторону овин. Оттуд доносились знкомые звуки — треск рзрубемых щитов и звон мечей.

Нпдющих уже стло около трех десятков. Сржение шло в полосе свет от сторожевых костров — првд, половин из них же был рзметн и зтоптн. Кое-кк одетые, в криво подпояснных полушубкх, дозорные и кмети из дружины Любиши отржли нпдение. Любишин дружин жил в овине, его людям бежть было ближе всех, и к тому времени, кк подоспели остльные, они уже уверенно вытесняли уступвшего числом противник к берегу ручья. Несколько человек уже сржлось внизу н льду.

— Ах, гды! — орл, кжется, см Любиш. — Княгиня! Приезжл! Мир у нс! Выкуп у нс! Княже! Гды они все! Обмнуть хотят!

Зимобор и см сообрзил, с чем связно ночное нпдение. Вятичи не приближлись к другим избм, стрлись пробиться к овину — где содержлся пленный князь Сечеслв и где его посещл мть-княгиня. Видимо, ей стло жль серебр, и вятичи решили освободить князя бесплтно.

Но их было слишком мло для этой цели, и почти всех уже оттеснили прочь.

— Где он? Где князь Сечеслв? — кричл кто-то, не поймешь, свой или чужой.

Ввязывться в битву было не нужно, и Зимобор подошел к двери овин. Ему было досдно: вятичскя княгиня-персиянк произвел н него хорошее впечтление, и он посчитл ее честной женщиной. Нпрсно! И рзве он не понимет, что если вятичи будут близки к победе, то у смолян обязтельно нйдется хотя бы одн свободня рук, способня вовремя полоснуть ножом по горлу пленник?

Он подошел к двери овин. Он был не зкрыт, только притворен, и Зимобор вдруг толкнуло очень нехорошее предчувствие.

Изнутри вдруг послышлся шум, шорох, потом истошный крик.

Кричл мужчин.

— Помогите! — взывл незнкомый голос, и с тким отчянным ужсом, словно видел свою неминуемую смерть.

Зимобор, держ меч нготове, рвнул дверь и вбежл в овин. Дверь он оствил открытой, чтобы внутрь проникл свет от ближйшего костр, но снчл ничего не мог рзглядеть.

— Помогите! Смоляне! Н помощь! Князь Зимобор! — тк же отчянно кричл голос.

Зимобор едв успел удивиться — н помощь-то зовут его! — кк в темноте опять послышлся стрнный шум, шорох, крик, кк будто кто-то отбивется всеми средствми, рукми и ногми.

— Княже! Ты где! Ты куд один! — Вслед з ним в двери овин бросился Жилят и по пути догдлся выхвтить из костр горящую ветку.

Зимобор вырвл у него ветку и протянул вперед. В темноте блеснули дв зеленых огоньк, и от неожиднности он отпрянул.

— Помогите! — опять зкричл кто-то из дльнего угл. — Это оборотень! Он пришл меня убить! Убейте ее!

Зимобор шгнул вперед, плохо понимя, что происходит. Огненные отблески осветили волк — вернее, волчицу, крупную и поджрую, припвшую к земляному полу в нескольких шгх от него. Вид лесного зверя не в лесу и дже не в хлеву, в овине, где не пхнет скотиной и где хищнику не будет никкой поживы, был тк неожиднен и стршен, что у Зимобор упло сердце.

Волчиц прыгнул н него — Зимобор выронил горящую ветку, вскинул меч и бросился вперед, чтобы выйти из-под ее броск. Волчиц пролетел нд его головой, он рубнул снизу, норовя удрить в брюхо, но не успел и здел только зднюю лпу. Волчиц дико взвизгнул, н лицо Зимобору брызнуло что-то жидкое и горячее, он зжмурился, боясь, что кровь оборотня выжжет ему глз. И тут же что-то тяжелое обрушилось ему н голову, сбило с ног и поктилось вместе с ним по земле.

Кричл пленник в углу, орл что-то Жилят, созывя людей и требуя огня, кричл см Зимобор — и тот, кто ктился по земле вместе с ним, тоже кричл. Зимобор попытлся встть, поднял голову — и увидел прямо перед собой вытянутое тело. Не зверя. Волчья шкур исчезл, перед ним лицом вниз лежл человек. Совершенно облдевший, стремясь хоть что-нибудь понять, Зимобор выпустил меч, схвтил лежщего з плечи и перевернул. Тот вскрикнул и зслонил лицо рукми. Но в глз бросилсь длиння темно-руся кос, и Зимобор, не веря своим глзм, узнл женщину — притом знкомую женщину — Лютву, ту вятичнку, которя приходил в Селибор!

Он рвлсь из его рук, крич что-то, но Зимобор держл крепко — он боялся, что если выпустит ее н миг, то он исчезнет или опять во что-то превртится. Сверху пдли крупные мягкие хлопья снег. Снег? В овине? Прямо нд головой в соломенной крыше виднелсь довольно большя дыр. Видимо, через эту дыру девушк-волчиц и пробрлсь сюд.

В сенях послышлся звук быстрых шгов. Зимобор обернулся, ожидя увидеть кого-то из своих, уже открыл рот, чтобы потребовть огня, — но увидел совсем незнкомого человек. Девушк в его рукх рвнулсь, ее лицо изменилось, и Зимобор понял — это помощь к ней, не к нему.

Вошедший держл нготове меч и щит, н голове его поблескивл железный шлем. Это был высокий худощвый мужчин, судя по движениям, быстрым и порывистым, еще довольно молодой. Руки и ноги у него были длинными, плечи широкими, из-под шлем н Зимобор остро и врждебно глянули близко посженные глз — точь-в-точь ткие же, кк у Лютвы.

Но это был очень стрнный человек. Вместе с ним в овин вошл могучя невидимя сил. Зимобор вдруг почувствовл, что не дышит и не может шевельнуться. Жилят зстыл у двери с рскрытым ртом, и зметно было, что он тоже не дышит — кк вдохнул, тк и змер. Змер пленник, вжвшись в угол и открыв рот для крик, но крик змер в горле. Зстыл плменный отблеск, змер язычок огня н горящей ветке. Остновился см воздух, остновилось время.

Двиглся только тот, худощвый, с мечом в руке. Среди зстывшего мир он кзлся чем-то посторонним, кк тень среди живых, нстоящих людей и предметов. Но это был очень деятельня и опсня тень.

«Колдун! — мелькнуло в мыслях. — Млдин!».

Зимобор ни о чем не успел попросить, только вызвл в пмяти обрз Вещей Вилы — и той огромной силы, которую всегд ощущл в ее присутствии.

В ноздри удрил ромт лндыш. Грудь вдохнул, в мышцх проснулсь сил, и Зимобор, кк подброшенный, кинулся нперерез вошедшему.

Тот, не ожидя никкого сопротивления, бежл с мечом нготове к пленнику, бессильно вжвшемуся в угол. Зметив рядом с собой движение, колдун быстро повернулся и успел отбить удр. Зимобор увидел н лице противник безгрничное изумление, и это придло ему сил. Тот, кк видно, полглся н чры и не был готов к рвной борьбе.

Среди зстывшей тишины звон двух мечей рздвлся особенно ясно и отчетливо. Зимобору удлось переместиться, чтобы зкрыть собой пленник и не пускть к нему чродея. Когд первое изумление прошло, тот окзлся опсным противником — сильным, быстрым и опытным. Они дрлись вдвоем посреди овин, и Зимобор отчетливо осознвл, что н помощь никто не придет, — время для всех зстыло, остновленное чрми. Сейчс в мире всего дв живых существ — он и его противник.

Шг з шгом Зимобор теснил колдун к двери овин. Им пришлось переступить через лежщую девушку — он тоже не шевелилсь, н ее лице с широко рскрытыми глзми зстыло то выржение, которое было в миг появления колдун, — боль, стрх и рдость.

Щит в руке вятич треснул, несколько верхних досок отлетело под сильным удром, во все стороны посыплсь мелкя щеп. В тот же миг он вдруг бросил свой почти бесполезный щит в Зимобор, зкрыл ему обзор и, пок Зимобор ничего не видел, сильно удрил мечом в грудь.

Зимобор ощутил мощный толчок, будто его толкнули концом бревн со всего рзмху, и от этого удр он отлетел в другой конец овин. Но боли и крови не было, кк будто его удрили не мечом, простой плкой.

Посередине темного прострнств — ветк уже догорел и погсл — вдруг вспыхнул жемчужно-белый свет. Столб свет шел от смой земли, и Зимобор срзу увидел лндышевый венок, лежщий н земляном полу. Кк, когд уронил? Или тот см выскочил?

А в столбе свет появилсь стройня женскя фигур. Кк ни был Зимобор измучен и удивлен, дже сейчс по коже пробежл дрожь восторг и нслждения от этого зрелищ: от стройного стн вилы, от водопд ее волос, в которых сверкли лмзными искрми росинки, от чрующей крсоты ее лиц.

Вещя Вил плвно поднял руки, кк лебедь поднимет крылья, готовый взлететь. Потом он протянул руки-крылья вперед.

Чродей тк и зстыл у стены овин, недлеко от рскрытой двери. Он тоже видел вилу, и н лице его отржлись ужс и восторг. При этом зрелище он збыл все — и пленник, и битву, и противник.

Вил протянул к нему руки, сделл легкое движение, будто что-то выворчивл низннку...

Меч упл нземь, рядом брякнул шлем. К земляному полу припл волк — крупный смец с густым пушистым згривком, снежно-белый, только с черным волосом вдоль хребт. Жемчужный свет Вещей Вилы бросл в его глз дв ярких изумрудно-зеленых отблеск.

Вил сделл еще один легкий знк. Белый волк вскочил, метнулся к двери и исчез, только хвост мелькнул кусочком метели.

И все вокруг ожило. Воздух оттял, потянуло ветром, со двор стли доноситься крики и звуки отдленной битвы.

— Ты видел? Видел, д? Видел см! А я что говорю! Они оборотни, оборотни! Тври проклятые! — кричл кто-то рядом с ним, и Зимобор не срзу сообрзил, что это кричит пленный князь Сечеслв.

— Княже! Где ты? — ндрывлся Жилят, ничего не видя в темноте. — Огня дйте, лешие, князя не вижу! Ты живой? Отзовись!

В овине появился нрод, принесли несколько фкелов.

— Вот он! Вот! Держите ее! Голову ей рубите, рубите! Скорее! — истошно кричл князь Сечеслв, покзывя н рспростертую н полу девушку.

Кмети, держ мечи и топоры нготове, тревожно и недоуменно глядели то н вятич, то н Зимобор. Откуд тут взялсь женщин, кто ее рнил? А Зимобор, немного опомнившись, подошел к девушке, нклонился и отнял ее руки от лиц.

Д, это был Лютв. Ткую, кк он, не збудешь, если увидишь хоть один рз. Только теперь н ней не было десятк серебряных височных колец, не было венчик и ожерелий. Кос рстреплсь, темно-русые пряди пдли н лицо, одет он был в простую серую рубху и серый волчий полушубок мехом нружу. Увидев этот мех, Зимобор дже подумл, что волчиц ему померещилсь и он принял женщину, одетую в волчий полушубок, з зверя.

Лютв смотрел н него с тким неподдельным ужсом, кк будто оборотнем был он см и собирлся съесть ее живьем. И сквозь этот ужс н ее вырзительном лице проступло нечто нстолько дикое, нстолько лесное, что Зимобор ясно вспомнил волчью псть с белыми зубми и понял: волчиц ему не померещилсь.

— Вствй! — Он попытлся поднять ее, но девушк зстонл и снов упл.

Зимобор глянул вниз и увидел н подоле ее рубхи большое пятно крови. Кровь кпл н земляной пол и блестел тм черной мслянистой лужицей. Зимобор приподнял крй ее подол — толстый вязный чулок был рзрублен, кровь текл из резной рны. Знчит, он действительно здел мечом лпу волчицы и это ее кровь сохнет у него н лбу.

Девушк постнывл и цеплялсь з него, потому что не могл стоять. Понимя, что здесь все слишком сложно и опсно, Зимобор все же не мог не видеть, кк женщин стрдет от боли. Прежде всего, он видел в ней человеческое существо и совсем ее не боялся.

— Перевязку готовьте! — бросил он кметям. — Ведогу зовите!

Опустив н пол меч, он взял Лютву н руки и вынес из овин. Перевязть ее можно было и здесь, но почему-то он этого не сообрзил и понес в ту избу, где ночевл см.

Во дворе уже никто ни с кем не дрлся, дозорные торопливо рзводили угсшие костры. Зимобор принес девушку в свою избу, громко крич, чтобы дли дорогу. Кмети, обернувшись и увидев их, рсступлись с изумленными лицми. Здесь тоже были рненые, но для девушки срзу освободили место, и Зимобор посдил ее н скмью. Судя по лицм кметей, кждый думл, что ему это снится. Девушк, д еще вроде т смя, что был в Селиборе? Откуд он здесь? Кк сюд попл? Что это знчит?

— Осторожно! Близко не подходи! Оборотень он! — торопливо пояснял бдительный Жилят, который всю дорогу провожл их с мечом нготове. — Посторонись, Хвощ!

В другой руке он нес меч Зимобор, позди отрок тщил добычу — меч и шлем сбежвшего оборотня. Обе вещи, кстти, были очень дорогие, хорошей рботы, шлем — восточной, меч — фрнкской[16].

Посдив Лютву, Зимобор см стянул с ее ноги меховой короткий спожок и шерстяной чулок. Рн был довольно длинной, но клинок здел только мягкие чсти, сухожилия и кости, похоже, не были повреждены.

— Д что ты с ней возишься! — восклицл Жилят, пок Зимобор под общий удивленный гул обмывл ее рну и нклдывл повязку. — Зживет, кк н собке! Он же оборотень! Звтр будет бегть, будто и не было ничего. Если не прирежут...

Зкусив губу, Лютв бросил н Жиляту злобный взгляд, но молчл, не опровергя того, что он оборотень.

Нконец Зимобор зкончил перевязывть, и он торопливо одернул подол. Потом провел рукми по волосм и огляделсь выжидюще, словно хотел спросить: и что теперь со мной будет?

— Д, подруг! — протянул Зимобор. Рзогнувшись, он встл перед ней, положив руки н пояс. — Что? Ты нм приснилсь?

— Вроде того, — буркнул Лютв. — Сны стршные видишь? Вот, это я.

— Ты — оборотень?

— Не совсем. Это мой брт.

— Ккой брт?

— Лютомир.

Зимобор вспомнил чродея, с которым дрлся в овине. Действительно, похож н Лютву, кк родной брт.

— А! — Н пмять ему пришли слов княгини Змилы. — Вш мть, говорят, был чродейк и знлсь с Велесом? И Велес, знчит, твой отец?

— Мой отец — князь Вершин. А Лютомир — Велес.

По тому, кк он это скзл, Зимобор вдруг подумл: ведь ей очень обидно, что он родилсь всего-нвсего от ккого-то князя Вершины, не от бог.

И это, нверное, првд. Тот, кто остновил время, чтобы беспрепятственно пройти между чужим вдохом-выдохом, действительно должен быть сыном бог. И если бы не венок Млдины, все это могло бы кончиться для Зимобор очень плохо.

Всего этого было слишком много для одного рз. Зимобор чувствовл возбуждение и при этом был тк утомлен и обессилен, что его не держли ноги. Ему дже не хотелось здвть вопросов — хотелось только спть.

— Тебя связывть? — спросил он у Лютвы.

— Что?

— Ну, связывть, чтобы до утр не сбежл? Ноги, чтобы не ушл, руки, чтобы не колдовл? Глз звязть, чтобы не сглзил, рот зткнуть, чтобы не зклинл?

— Вот-вот, првильно, княже! — торопливо одобрил Жилят. — Это все вместе!

— Д куд я убегу! — с досдой ответил девушк и кивнул н перевязнную ногу. Ясно было, что он непременно убежл бы, если бы не рн.

— Ну, смотри. Знчит, тк! — Зимобор поднял глз и ншел лиц Судимир и Моргвки. — Чья теперь стрж?

— Достоян. Только что пошел.

— Знчит, перевязывть кого остлось, костры жечь, дозорным смотреть, остльным спть. Д, Сечеслв тм кк? Не сбежл?

— Любиш тм с ним.

— Ну и лдно. Теперь у меня не один, дв зложник получется. Эх! — Зимобор хмыкнул и покрутил головой. — Что же вы все лезете ко мне, вяз червленый в ухо! — Он опять посмотрел н девушку. — Сколько, говоришь, всего детей у князя Вершины?

— Одинндцть, — ответил Лютв, которя рньше ничего ткого не говорил.

— Одинндцть? — Зимобор поднял брови. — Двое уже у меня, еще одного видел — еще восемь. Стло быть, гости ожидются? И все с мечми д с топорми! Лдно, по двдцть гривен з кждого, — Судимир, подсчитй, это сколько же будет?

— Двести двдцть, — невозмутимо ответил десятник, никогд в жизни не видевший срзу столько серебр.

— Д ну! — Зимобор совсем рзвеселился. — А у рбов дирхемы не кончтся? Дурной вы нрод! — врзумлял он Лютву, которя в недоумении смотрел н него. — Я же непобедимый, меня одолеть невозможно, дже если все одинндцть не по очереди, срзу нвлятся! И еще бтюшку прыткого до кучи прихвтят! Непобедимый я, потому что сил неземня з мной стоит!

— Я видел! — вырвлось у Лютвы. — Он...

— Молчи! — Зимобор сообрзил, что кмети, нпряженно слушющие их рзговор, о Млдине ничего не знют и знть им не ндо. — Язык прикуси! Понимешь теперь, что нечего н меня бросться?

Лютв зкивл.

— Мы не знли, — скзл он. — Лютомир не знл. Мы бы тогд не стли...

— Поумнеете теперь. Ну, лдно. Я скзл, всем спть. Иди сюд, что ли?

Зимобор снов взял Лютву н руки и уложил н мешок, где рньше спл см. Кмети подвинулись, Зимобор лег рядом с ней, укрылся своим полушубком, повернулся к вятичнке спиной и тут же зснул. Не одолевемый ни тревогой, ни ккими-либо иными чувствми.

Но кмети не могли тк же спокойно спть в одной избе с оборотнем, и до утр кто-то из них нес дозор, не сводя глз с неподвижно лежщей девушки-волчицы.

***

Проснувшись утром, Зимобор ни девушки, ни волчицы рядом с собой не обнружил. Ее исчезновение его не удивило и не встревожило: приснится же ткое! Скзть по првде, все эти передряги уже стли ему ндоедть, хотелось скорее домой, в Смоленск.

Рно обрдовлся. Дверь из сеней зскрипел, вошел Ждн, осторожно несущий н рукх Лютву. Хвощ придерживл з ним дверь и бормотл что-то вроде «ты тм поосторожнее». Кк окзлось, девушке пондобилось выйти, но идти своими ногми он из-з вчершней рны не могл, и ее пришлось нести. Помня, кк сбежл Игрельк, кмети до отхожего мест провожли новую пленницу вдвоем: один сторожил под дверью, другой — под здней стенкой. Он не могл ходить, но кметей это ничуть не побуждло ослбить бдительность. В дружине бродили упорные слухи, что он — оборотень. Жилят не собирлся скрывть то, что вчер видел, ноборот, рсскзывл всем и призывл быть осторожнее. Првд, верили ему не все. Но и не верящие были в недоумении: кким обрзом девушк, д еще, по слухм, из род вятичских князей, попл ночью в село?

— А! — Зимобор сел и обеими рукми поворошил волосы. Вспомнился дядьк Миловид, говоривший: «Обмотки перемотл — все рвно что умылся». — Ншлсь пропж!

Он и см не знл, рдует его то, что Лютв ему не приснилсь, или огорчет.

— Куды? — спросил Ждн, держ ее н весу.

— Склдывй. — Зимобор поднялся и освободил место. — Что, првд ходить не можешь?

— С добрым утром, княже! — с ткой вырзительной вежливостью ответил Лютв, д еще опустил при этом глзки, кк подобет скромной девице, что Зимобор фыркнул от смех.

— Ну, с добрым утром! Не згрызл з ночь никого? Ребят, никто у нс в дружине з ночь не пропл?

— Из нших никто, у Предвр я не спршивл пок, — невозмутимо отозвлся с полтей Судимир, отдыхвший после ночной стржи. — Тм этот, князь Сечеслв. Волнуется очень, с тобой хочет говорить.

— Не слушй его, он дурк! — тк поспешно и тревожно зкричл Лютв, что кмети вокруг зсмеялись.

А Зимобору вспомнилось длекое детство, их ссоры и споры с Избрной, когд дядьк Миловид или няньк рстскивли их з шивороты, они нперебой нчинли опрвдывться и влить вину з ссору друг н друг... Где-то он теперь, Избрн? Он думл о ней с беспокойством, но не потому, что боялся ее соперничеств, потому, что не знл, куд он могл деться и где нйти приют. Кк бы не случилось с ней чего-нибудь худого, все-тки молодя, крсивя женщин, почти беззщитня...

— Ну, если хочет говорить, веди. — Выкинув из головы несвоевременные мысли, он повернулся к Судимиру. Тот шевельнулся. — Нет, ты лежи, отдыхй, вон Хорш сбегет. Слетешь, сокол?

— Одно крыло здесь, другое тм! — бодро рявкнул отрок, вскочив и бегом устремляясь к двери. Н пороге он зпнулся и чуть не упл, все опять зсмеялись.

Дже Лютв смеялсь, но, отсмеявшись, зкусил губу. Н лице ее явно проступило беспокойство. Он дже огляделсь, точно искл, куд бы спрятться. Встречться с Сечеслвом он не хотел.

Но девться было некуд, и он принялсь торопливо переплетть косу. Зимобор пок велел отрокм «сообрзить» чего-нибудь поесть. Н столе появилсь большя миск с кшей, миск блинов, которые нпекли с утр порньше Моргвкины кмети в соседней избе — тм ншлось несколько свежих яиц, молоко и мук в погребе. Прямо пир по походным временм... Лютву тоже подняли и посдили к столу. Девушк тк ждно нкинулсь н еду, словно ее не кормили неделю, и дже кмети, сми не дурки поесть, косились н нее с удивлением. Только Зимобор не удивлялся: он где-то слышл, что оборотничество отнимет очень много сил.

Когд в сенях зскрипел дверь и зстучли шги, Лютв мигом перестл есть и сел прямо. Лицо у нее стло змкнутым и ндменным.

Снчл вошел Бртил с копьем, потом Сечеслв, уже без кольчуги, просто в полушубке, причем чужом, дже, видимо, снятом с кого-то из убитых. З ним шли еще несколько кметей.

— Здоров будь, князь Сечеслв! — не вствя, приветствовл его Зимобор. — Сдись к столу, поешь с нми. Не кормили тебя еще сегодня?

— С тобой, князь Зимобор, я бы сел з стол, — ответил Сечеслв. Он встл посреди истобки, не подходя ближе, скрестил руки н груди и упер в сидящую девушку нпряженный и врждебный взгляд. — А вот с этой тврью я ни з столом сидеть, ни говорить не буду!

Лютв обиженно поджл губы: дескть, очень ндо! Потом оглянулсь н Ждн и сделл знк: помоги. Было видно, что он привыкл всегд иметь под рукой кого-нибудь, кто исполнит все ее желния.

Ждн тут же подскочил, поднял ее и перенес н лвку, дже подстелил чей-то полушубок и помог ей устроиться поудобнее.

— Сдись, — еще рз приглсил Зимобор, и тогд Сечеслв сел к столу нпротив него.

Теперь Зимобор мог его рзглядеть кк следует. Угренскому князю было лет двдцть, не больше, и он был очень крсив непривычной, неслвянской, утонченной, но вполне мужественной крсотой. Он был невысок, но крепок, черные волосы и черные брови блестели, кк соболий мех, большие темные глз были окружены тенями, но от этого кзлись еще более вырзительными. Губы его были плотно сжты, что придвло ему змкнутый и решительный вид.

— Передли, что ты хотел со мной говорить, — нпомнил Зимобор. — Вот он я. Говори.

Сечеслв еще рз оглянулся н Лютву, словно хотел удостовериться, что он достточно длеко и не достнет его.

— Ты понял, кто это? — спросил он, кивнув в ее сторону.

— Вроде говорят, что это дочь вшего князя Вершины. То есть кк вроде твоя сестр.

— Волку лесному он сестр! — резко ответил Сечеслв. — Ее мть был чродейк, ее брт — оборотень, и он тоже оборотень! И нпрсно ты ее с собой в одном доме держишь! Он еще никому счстья не приносил! Нрв у них подлый и лживый. Отвернешься — он и тебе в горло вцепится. Связть бы тебе ее д в воду спустить — вот тогд было бы хорошо!

— Ну, ты уже слишком! — Зимобор опять подумл об Избрне. Неужели он могл бы до ткой степени его озлобить, что он желл бы ее утопить! — Он же твоя сестр!

— А ты не понял, зчем он приходил? — Сечеслв поднял свои угольные брови. Видимо, он тк ненвидел Лютву, что дже смоленский князь рядом с ней кзлся чуть ли не другом. — Он ведь приходил убить меня! Он приходил волчицей, он рскопл крышу и пролезл ко мне, чтобы перегрызть мне горло, пок я связн и не могу з себя постоять, все твои люди выбежли нружу. Я уверен, все это нпдение зтеял ее брт Лютомир. Он рссчитывл, что ты прикжешь убить меня, когд подумешь, что н вс нпл моя мть и хочет меня освободить. Но не вышло, и тогд он с дружиной стл отвлекть вс, ее послл, чтобы он убил меня! Они, эт пр волков, все делют вместе! Где он, тм и он! Ты видел его, он пришел з ней! Я не понял, кким оберегом ты зслонился от его чр, но будь уверен: если ты не убьешь ее, он не сегодня-звтр явится з ней снов, з своей волчицей!

— Вот кк... А если убью, он ведь мстить будет, тк?

— Если оствишь ее в живых, он все рвно от тебя не отвяжется и не дст покоя. Он же волк, и душ у него волчья.

Зимобор положил руки н стол и искос глянул н Лютву. Он смотрел куд-то в сторону и молчл.

— Это првд? — спросил у нее Зимобор.

— Спроси у него, где нш мть, — тк же не глядя, отозвлсь он. — И где ее брт Беломир.

— Откуд я зню! — яростно зкричл Сечеслв. — Что я, ннимлся в пстухи к вшему роду! Вш дядьк сгинул где-то в лесу, мне что, идти искть его? Где твоя мть, спроси у вших жрецов, у вшего Доброчин, который только и знет, что требовть жертв, все беды влит н нс!

— Хвтит, хвтит! — Зимобор отмхнулся. В роду угренских князей было много зпутнных счетов, в которых ему было незчем рзбирться. Они же не н суд к нему пришли. — Ты все скзл?

— А этого мло?

— Я понял. Отведите его. — Зимобор кивнул кметям.

Сечеслв молч вышел, ни с кем не прощясь.

Лютв сбросил полушубок н пол и сползл см, сел по-другому, подтянул к себе здоровую ногу и обнял колено. При этом он здумчиво смотрел перед собой, словно ей ни до чего не было дел. Зимобор встл, подошел поближе и сел н корточки перед ней, тк чтобы видеть ее лицо.

— Тк сколько детей у князя Вершины было рньше? — спросил он.

— Что? — Лютв вздрогнул и перевел н него недоуменный взгляд. — Когд это — рньше?

— Ну, первончльно. От роду.

— Одинндцть выросло, тм ккие-то еще мленькими умирли, я не зню. Они были не от ншей мтери.

— Мленькими, это понятно. Я говорю, сколько ты уже згрызл? Или вы — с бртцем н двоих.

— Никого мы не грызли! — сердито ответил Лютв и опять отвернулсь.

— Знчит, врет персиянин? И ты его просто проведть зшл? Горшочек меду и пирожок от мтушки принесл?

— Д что ты знешь о ншей мтушке! — зпльчиво зкричл Лютв и осеклсь. — Я и см о ней уж сколько времени ничего не зню... — почти прошептл он.

— Тк он все-тки врет? — Зимобор гнул свое.

— Нет, — Лютв коротко мотнул головой.

— И ты собирлсь его згрызть?

Зимобор поглядел н ее рот, весьм привлектельные свежие губы, и его продрл мороз.

— А что? — рвнодушно отозвлсь Лютв, не глядя н него. — Когд волком — не стршно. Это просто добыч, вот и все.

— Ты уже...

— Нет. Но его бы, гд, я згрызл, если бы ты не помешл. — Он тки повернулсь и бросил н Зимобор сердитый взгляд. — Ну зчем ты влез в это дело? Кто он тебе — брт, свт, друг сердешный? Что тебе до нс?

— А то мне до вс, что он у меня в плену, я з него отвечю. Рз я ему руки связл и он см з себя постоять не может, я теперь его зщищть должен. Д! Его мть говорил, это ты Сечеслв н нс нвел. Ты ему рзболтл, что его невесту в Смоленск везут?

— Я.

— А зчем? Нтрвить его н нс хотел?

— Конечно. Или вы его убьете — это хорошо. Или он вс огрбит — тогд ведь... его смого кто-нибудь другой огрбить может. — Девушк бросил н Зимобор быстрый луквый взгляд и снов отвернулсь. — А нм по-всякому хорошо. А вышло хуже. Он жив, ты его мтери отдть обещл, берешь только выкуп. Он сейчс все свое серебро отдст, с князя будет новые укршения тянуть. Только хуже вышло...

— Вот... — нчл было Зимобор, нмеревясь скзть что-нибудь обыденно-поучительное, вроде «не рой другому яму», но устыдился и промолчл. Кто он ткой, чтобы ее учить? И понимет ли он хоть что-нибудь в ее делх?

— Съедят они нс, — пробормотл Лютв, глядя в темный угол. — Нс только двое, я и Лют. Ни мтери, ни дядьки — никого больше нет. Дед — длеко, д и не поможет. Не любят они нс.

— Они — это кто?

— Они все, — рвнодушно ответил Лютв, перед глзми которой стояло дв десятк княжьей родни. — Жены. Их дети. Их родичи. Сыновей — четверо. Не считя беспортошных[17] троих, я их все збывю... Все хотят, чтобы от них князь был. А отец... Он нс не любит, потому что мтери ншей всю жизнь боялся. Зчем тогд жил с ней? Вот скжи мне, — он вдруг требовтельно глянул н Зимобор, — вот откуд ткие мужики берутся? Он боялся ее, все ездил, он и прятлсь от него, все рвно нходил. Боялся, все лез, хотел см себе докзть, что не боится. А теперь он боится Лют. Боится, что Лют не стнет дожидться, пок князь см помрет. А еще все говорят, что он сын Велес. В общем, совсем плохи нши дел...

Он змолчл. Зимобор встл, взял полушубок и пошел нружу — проверять, кк тм. В делх своей дружины он понимл горздо больше, чем в отношениях угренского княжеского семейств, и хотел одного — чтобы это семейство его не кслось никким боком.

— Постой! — вдруг окликнул его Лютв, когд он уже взялся з дверное кольцо. Зимобор обернулся. — Что ты с ним сделл? — с лихордочным беспокойством спросил Лютв. — Кк ты его одолел? Никто не мог... Он один тк умеет. И я не могу з ним успеть, дже увидеть его не могу — он скользит сквозь время и между временем, его нучил его отец. Что ты с ним сделл?

— Ничего я с ним не делл. Просто... его попросили уйти.

Зимобор вспомнил легкое движение, которым Млдин снчл зствил Лютомир из человек стть волком, потом выслл прочь. И поэтому он совершенно не боялся Лютвы — ведь Млдин и сейчс был с ним.

— Я зню, з тобой кто-то стоит, — скзл Лютв, будто услышл его мысли. — Я вижу, что ты меня не боишься, но и н дурк ты не похож, князь Зимобор. У тебя что-то есть...

— Спсибо, хоть н дурк не похож. — Зимобор хмыкнул и шгнул з порог.

А может, и похож, думл он про себя. А может, он и есть смый нстоящий дурк. У него в рукх ткое сокровище, ткя зщит, ткое могущество — он только и думет, кк бы от него избвиться нвсегд.

Ну точно — дурк!

И он никк не мог решить, кк к кому относиться. Вроде бы персиянин Сечеслв — отвжный воин и достойный князь, эти оборотни, дети неведомой чродейки, — весьм подля и опсня прочк. Но Зимобору почему-то эти двое нрвились больше. Если бы его собствення сестр не смотрел н него волчицей, вот тк же был бы готов рди него лично перегрызть кому-нибудь горло... Может быть, см Сечеслв звидует, что ткя сестр достлсь Лютомиру, не ему.

Кстти скзть, во вчершней битве дружин понесл н удивление мленькие потери. Убитых не было, лишь несколько рненых. Похоже, Сечеслв скзл првду: Лютомир не собирлся сржться всерьез, он только хотел внушить смолянм, будто знтного пленник пытются освободить, и тем вынудить убить его. Ну потом отвлечь их внимние н себя, вот и все. А биться по-нстоящему и подствлять головы под смоленские мечи люди Лютомир не собирлись. Кмети теперь вспоминли, что нпдвшие больше бегли туд-сюд и создвли суету, чем дрлись.

У дружины оствлось еще одно вжное дело, без которого нельзя было двигться дльше. Н крю сел сложили большой костер из просмоленных бревен, н него положили убитых в битве н реке, во глве с боярином Корочуном. Сверху тоже нложили дров, бересту, сухую солому с чьей-то крыши. Инче погребльный костер гореть не будет...

Плмя рзгорлось неохотно и долго. Обычно умерших зимой оствляют до весны, когд можно будет и костер рзжечь кк следует, и кургн нсыпть, но в походе ждть невозможно. Когд все, нконец, прогорело, пепел и угли вперемешку с обгорелыми костями и погнутыми от жр клинкми собрли и ссыпли под лед. А вод, священня стихия переход, отнесет умерших туд, где они возродятся для новой жизни. Ведь с древнейших времен люди верили, что именно вод переносит из небытия в жизнь и из жизни в смерть.

Пок знимлись этим, нступил вечер. Но еще до сумерек дозорный прибежл скзть, что по ручью опять едут, и, похоже, люди княгини Змилы. Зимобор см пошел нвстречу — все-тки знтня женщин! К тому же у него были мысли рсспросить ее о детях чродейки. Нверняк он знет много ткого, чего см Лютв не рсскжет.

И княгиня Змил очень хотел поговорить с ним о детях проклятой чродейки! Едв звидев н берегу ручья знкомую плечистую фигуру и буйные кштновые кудри, он остновил своего отрок, сошл с коня и пошл к Зимобору прямо по снегу. Удивленный Зимобор спустился по тропе, подл ей руку и хотел помочь подняться, но княгиня вцепилсь в его руку и склонилсь, будто собирлсь упсть н колени. Ее крсивое смуглое лицо выглядело измученным и дже зплкнным.

— О князь Зимобор! — не столько скзл, сколько простонл он, и вид у нее был совершенно убитый.

— Что с тобой, мтушк! — Зимобор прямо перепуглся при виде ткого горя этой гордой женщины. — Что у тебя з бед? Сын твой жив и здоров, если что, мы с ним обедли недвно, сыт, укрыт. Все с ним хорошо. Идем, см сейчс его увидишь.

— Д, идем! — Княгиня все еще держлсь з его руку и клонилсь, кк деревце н ветру. — Идем, я хочу увидеть моего сын!

Зимобор повел ее вверх по тропе, потом в овин, где по-прежнему жил Сечеслв. Увидев сын, княгиня бросилсь к нему, обнял и, кжется, зплкл. Сечеслв тоже обнял ее, стл глдить по покрывлу и шептть что-то, похоже, по-рбски, поверх ее головы бросил н Зимобор злобный взгляд — видно, думл, что это смоленский князь тк рсстроил его мть. А Зимобор см был в недоумении. Д что у них тм опять случилось?

— Это все Лютомир. — Нконец княгиня взял себя в руки, отстрнилсь от сын и вытерл слезы. — Это все Лютомир! — повторил он, обернувшись к Зимобору, и в ее черных глзх зсверкл гнев. — Он... Он огрбил меня! Я собрл почти весь выкуп, двдцть гривен серебр, серебром, золотом, мехми! Я снял все укршения с смой себя! — Он поднял руки, н которых больше не звенели брслеты и не сверкли перстни, укршвшие их в прошлый рз. — Я собрл все, что было в моей дружине. Я взял в долг у строст и городецкого боярин! Я, княгиня, взял в долг и пообещл рсплтиться с лихвой, кк... промотвшийся купчишк! — с ненвистью и досдой восклицл он. — А все потому, что не могл жить ни единого дня дольше без моего сын. Потому что я не могл ни есть, ни спть, пок мой сын здесь! — Он опять порывисто обнял Сечеслв и прижлсь к нему. — Я привезл выкуп, я привезл твоих людей! А он! Лютомир! Он нпл н моих людей и отнял у нс все! У меня больше нет ничего! Я не могу выкупить моего сын! Теперь мне нужно ехть з новым выкупом в Угренск, ехть к князю, просить, собирть... Я не успею собрть второй выкуп з десять дней!

— Я прошу тебя, княже! — Он протянул к Зимобору сжтые руки. — Я прошу, не причиняй вред моему сыну, я соберу второй выкуп и пришлю к тебе, дже в Смоленск, если ты уже будешь тм. Хочешь, я отдм тебе в жены мою дочь? Я предложил бы меня сму взмен моего сын, но я уже не тк молод...

— Мтушк! — оборвл ее Сечеслв. — Не ндо тк унижться! Я никогд не позволю, чтобы ты или кто-то другой пошел в злог вместо меня! Я см спрвлюсь! Отец поможет тебе собрть выкуп. Но эти двое...

Он зпнулся, словно от ненвисти не мог говорить. Он крепко сжимл челюсти и весь нпрягся, точно ненвисть могл рзорвть его изнутри. Княгиня зкрыл лицо рукми.

— Дел--! — протянул Зимобор.

Он не знл, что и думть. Эт нгля прочк переходил все грницы. Снчл втрвить сводного брт в дрку со смолянми в ндежде, что его убьют, потом попытться его згрызть, потом лишить его мть возможности выкупить Сечеслв н свободу... А Лютв, нверное, обрдуется.

Он и првд обрдовлсь, хотя стрлсь не покзть вид. Зто княгиню, вероятно, пордовло то, что одн из этой ненвистной прочки тоже сидит в плену. Встречи их Зимобор блгорзумно не допустил, не желя видеть дрку двух женщин блгородного происхождения, одн из которых рнен, вторя уже совсем не молод. Тут не игрищ н зимолом!

Помня предостережения Сечеслв, он не рз и не дв нпомнил дружине, что ндо быть готовым к любым неожиднностям. Но и см он полночи не спл, все ходил проверять дозоры и вглядывлся в ночной лес. Все было спокойно. Только поблизости в лесу выл одинокий волк — тк крсиво и душевно, тк тоскливо и протяжно, что см Зимобор зслушлся, стоя возле сеней. Это было нстоящее колдовство.

Вернувшись и ложсь н свое место, он зметил, что Лютв не спит. Леж н спине, он тоже слушл волчью песнь. Глз ее при жлком свете лучины отсвечивли зеленым, и Зимобор ни о чем не решился ее спршивть. И только теперь ему стло стршновто рядом с ней. А еще зхотелось спросить о Дивине. Те, кто живут н грни человеческого и нечеловеческого мир, могут ходить и з Зеленую Межу...

— Стой! — вдруг скзл он вслух, то ли см себе, то ли ей. Лютв вздрогнул, очнулсь и обернулсь. — Я вспомнил, где я его видел.

— Ты его видел? — Лютв срзу понял, что Зимобор говорит о ее родном брте, но не поверил. — Где ты мог его видеть?

— В солнцеворот. Мы тогд стояли... в Ольховне или в Оршнске... — Зимобор не срзу вспомнил, но это было не вжно. В этом случе «в солнцеворот» было ответом н вопрос не «когд?», «где?». — Он... Все были ряженые, он... Он был волком. И он позвл меня... туд. И тм я встретил... ее. А без него я бы не вышел. И не увидел бы ее. И не знл бы, где мне теперь ее искть.

Лютв помолчл. Зимобор думл, что он, рзумеется, ничего не понял из его путного ответ, но он все понял.

— Это был не он, — шепнул он нконец, чтобы дже лежщие рядом кмети ничего не услышли. — Это был см Велес. Он входит в его тело. Иногд. Когд время н переломе. В этом его сил. Когд бог из него выходит, в нем остется сил. А он хочет, чтобы бог остлся в нем нвсегд. Тогд нм никто не будет стршен.

— Тогд вм ничего этого не будет нужно, — зметил Зимобор.

— Может, и тк, — обронил Лютв. — И я не зню, куд мы с этим пойдем. Если ему это удстся.

«Вяз червленый вм в ухо!» — только и подумл Зимобор. Д, у этой прочки были ткие сложности в жизни, ккие им с Избрной дже не снились. Дети чродейки стояли н перекрестке миров и не знли, куд идти.

Н другой день княгиня Змил, переночеввшя вместе с сыном в овине, нконец, оторвлсь от Сечеслв и уехл со своими людьми в Угренск — жловться князю Вершине н вконец обнглевших оборотней и просить серебр н новый выкуп. Зимобор тоже велел дружине собирться. Мертвые были погребены, рненые немного опрвились, уцелевшие отдохнули, путь впереди лежл еще долгий. Звтр поутру предполглось выступть.

В полдень дозорные доложили, что по ручью едут очередные гости. Решив ничему больше не удивляться, Зимобор снов вышел нвстречу.

По льду ехло около десятк всдников, причем среди них Зимобор срзу узнл несколько хорошо знкомых фигур — Крсовит, троих его кметей и Игрельку. Это стновилось очень любопытным. Стоя н берегу, он смотрел сверху, кк они подъезжют. Остльные были вятичи, и среди всех выделялся высокий всдник в восточной кольчуге, но без шлем, с боевым топором у пояс, но без меч. Ну д, его шлем и меч остлись в селе с прошлой ночи и теперь являлись зконной добычей Зимобор. Длинные волосы рзметлись по волчьему полушубку, сшитому не по-людски — мехом нружу. Но и без этой приметы Зимобор угдл бы, кто к нему пожловл. Он срзу узнл это продолговтое лицо, этот острый взгляд близко посженных темно-серых глз. Сходство с Лютвой было порзительным, и притом ощущлось, что брт горздо сильнее сестры.

Он медленно подъехл, оствил коня внизу и поднялся н гребень, где ждл его Зимобор в окружении своих бояр и кметей.

— Здрвствуй, князь Зимобор! — Гость поклонился. Голос у него был низкий, и Зимобор невольно вздрогнул. Именно этот голос той незбывемой ночью звл его из-под волчьей личины: что сегодня упустишь, потом весь год не догонишь!

— Здрвствуй, князь Лютомир, — ответил он. — С чем н этот рз пожловл?

— С выкупом з сестру. Он ведь у тебя. Я привез все, что ты пожелл: и твоего воеводу, и девушку, и двдцть гривен серебр. Если ты з Сечеслв хотел двдцть, то з девицу едв ли больше зпросишь.

— Я их просил-то у княгини Змилы. И говорят, будто это ее серебро и есть.

— А ккя тебе рзниц? — Лютомир и не думл отпирться. — Серебро оно и есть серебро, д тм еще золот, д соболей пр связок. Ее или мое — тебе-то что? Ну, соглсен?

Он пристльно взглянул в глз Зимобору. Несмотря н уверенный и небрежный вид, эти переговоры для оборотня были очень вжны.

— Ты меня прямо оздчил! — честно ответил Зимобор. Рядом с оборотнем его пробирл дрожь: в нем действительно был сил, которую человеку трудно вынести. Венок з пзухой издвл одуряющий зпх. — Сечеслв предупреждл, что ты з нее будешь биться и кусться. А ты вон серебро предлгешь. Обмнешь небось?

Деля вид, что ничего не боится, Зимобор между тем держл руку н рукояти меч. Кмети вокруг него нпряженно сжимли свое оружие, в любой миг готовые скопом броситься н оборотня. Опсность, исходящую от гостя, кждый ощущл кожей, кк жр от огня.

— Я не ткой дурк, кк он думет. Или делет вид, будто думет. Н смом-то деле он знет, что я длеко не дурк. — Лютомир усмехнулся и сузил глз. — Я видел, кто з тобой стоит. И сейчс вижу. — Он посмотрел туд, где под полушубком у Зимобор прятлся венок вилы. — И я больше не буду с тобой дрться. Я только хочу вернуть мою сестру. Если этого тебе мло, скжи, чего хочешь. Я все достну.

«Достнь мою невесту из-з Зеленой Межи!» — чуть не скзл Зимобор. Ведь оборотень мог это сделть! Но не скзл. Он см тоже мог. Или должен был смочь.

— Пойдем поговорим. — Зимобор кивнул н избу.

Они прошли в истобку, где дымил печь, Ведог врил кшу, Лютв двл ему советы. Увидев Лютомир, он змолчл, но больше никк не дл понять, что его зметил. Однко Зимобор дже издлек чувствовл, что ее бьет дрожь тревоги, рдости и волнения.

Лютомир только бросил н нее пристльный взгляд и тоже ничего не скзл, дже не поздоровлся с ней. А Зимобор подумл, что им не ндо здоровться — они все это время кким-то обрзом ухитрялись быть вместе. Вот только збрть сестру из-под охрны вилиного венк Лютомир не мог.

— Знчит, хочешь сестру з двдцть гривен? — скзл Зимобор, усдив гостя к столу.

— И людей твоих в придчу отдм. Мне они не нужны. Тебе ведь нужны, д?

— Пригодятся, пожлуй. Особенно Крсовит...

Зимобор все никк не мог решить, что скзть. Просто совершить обмен и рзойтись было бы непрвильно.

— А Сечеслв можешь не возврщть. — Лютомир улыбнулся. — Дже ноборот, я еще приплтить готов, чтобы ты увез его подльше и... и еще подльше.

— От соперник, знчит, избвиться хочешь?

— Я не собирюсь делить с ним нследство моего отц. С ним и со всеми прочими.

— Боишься?

— У меня ведь нет... Ох, князь Зимобор! — вдруг выдохнул Лютомир, и в глзх его блеснул ждня зелень. — Чего бы я ни отдл, чтобы иметь... это... — Он снов взглянул туд, где был венок.

— Это? — Зимобор вынул венок и положил между ними н стол.

Лютомир молч кивнул. А Зимобор вдруг понял, ккя цення возможность у него появилсь.

— Хочешь, поменяемся, — предложил он. — Ты отдешь мне землю по Угре, в обмен збирй венок.

— Что? — Лютомир поднял глз, не понимя, что услышл.

— Збирй венок. И любовь ее к тебе перейдет. Будет с тобой удч, и никких соперников бояться будет нечего, потому что побед всегд с тем, с кем он.

Лютомир пристльно смотрел н него, не веря, что Зимобор не шутит.

— Что хочешь з это? — жестко спросил он.

Скжи сейчс Зимобор: «Выпрыгни из шкуры» — выпрыгнул бы. Лютомир бросил быстрый взгляд н сестру, и Зимобор ощутил мучительное колебние гостя: стоит обмен того или нет.

— Землю по Угре, — ответил Зимобор, и Лютомир не срзу его понял — он не ждл, что смоленский князь хочет обменять ткое сокровище н ткую млость. — Чтобы мне тут собирть днь никто не мешл. Н восток по ней не пойду, но и вы н полудень не ходите. Обещй, что тк будет, когд князем стнешь.

— Я не князем... Я стну богом... — прошептл Лютомир, почти не шевеля губми, но Зимобор его услышл. — А ты... Ты отдешь ткое... Ты отдешь небесный мир в обмен н ккую-то тм Угру...

— Это мое дело, что н что поменять. Соглсен?

— И больше ничего? — Оборотень посмотрел недоверчиво и дже склонил голову нбок, кк собк, которя не понимет, о чем с ней говорят.

— Ничего. Только держи и не выпускй. Сумеешь?

— Еще бы!

Лютомир поднял голову и рспрвил плечи. Глз его горели, кк дв изумруд н солнце, но Зимобору было не стршно, весело. Его тяжесть облегчилсь и скоро исчезнет совсем. Он ншел не просто того, кто соглсился збрть у него венок вилы, но того, кто сумеет удержть ее.

— Дойду до истоков Угры, кк пойду н Десну, тогд венок твой, — скзл Зимобор. — Чтобы я дошел и больше меня никто не тревожил — твоя збот. А н Десне приходи — получишь. Договорились?

— Договорились. — Оборотень улыбнулся, и сейчс его стрнное лицо кзлось открытым, светлым и крсивым. Он уже грелся в лучх жемчужного свет, и его они совсем не обжигли.

— Но кк же ты см? — крикнул со своего мест Лютв.

— А я... — Зимобор посмотрел н нее. — Я з свое нследство уже отвоевлся. Мне теперь другое нужно.

— Девушк, д? — понятливо отозвлсь Лютв. Он знл, чем оплчивется покровительство вилы.

— Д.

— Ну, тогд ясно. А ему ведь девушки не нужны. — Печльный и нежный взгляд Лютвы снов устремился к брту. — То есть нужны, но среди простых девушек он себе вовек пры не нйдет. Только он и может...

— Ну, дв спог пр. — Зимобор встряхнулся и встл. — Двй покзывй твое серебро, волк бессовестный!

Лютомир тоже встл, все еще улыбясь. «Тогд нм никто не будет стршен...» — «Тогд вм ничего этого не будет нужно...» Куд приведут этих двоих тропы з Зеленой Межой — Зимобор не мог придумть, д и не хотел. У него был своя дорог.

***

Н другое утро смоленское полюдье тронулось в дльнейший путь. Лютву ее брт-оборотень увез н снях куд-то вниз по Угре, причем н прощние он тк улыблсь Зимобору и делл ткие вырзительные попытки поцеловть его издлек, что вся дружин поктывлсь со смеху. Зимобор отлично знл, что вятичнк притворяется, но все рвно почему-то было приятно.

Следующие десять или двендцть дней поход проходил исключительно, прямо-тки недостоверно тихо и спокойно. Обоз неспешно полз вверх по Угре, остнвливясь в селх или редких городцх. Но мло того, что никто больше не собирл н них смочинную дружину с рогтинми. По всей реке о них уже знли и приготовили днь, которую отдвли безропотно, с видом, конечно, унылым, но покорным.

— Князь Волков приходил, — поведл им стрейшин одного сельц. — Приходил и человеческим голосом скзл: кто дни не дст, у того всю скотину, ккя остлсь, по весне порешу. Попробуй тут не дть — и тк н все село три коровы д две лошди остлось, пхть н себе будем...

Лютомир честно выполнял уговор. И в лесу между верховьями Угры и Десны, где вятичи уже не селились, Зимобор см увидел Князя Волков.

Он пришел среди бел дня, огромный белый волк н белом снегу. Пришел и сел посреди дороги, склонил нбок голову и стл ждть. Смоляне зстыли, изумленные этим зрелищем. Огромный зверь не нпдл, не убегл, просто ждл чего-то.

— Тихо всем! — Зимобор мхнул рукой, и копья опустились. — Я сейчс.

Он сошел с коня, приблизился к волку и остновился, не доходя пру шгов. Потом вынул из-з пзухи венок Вещей Вилы, подержл его н лдонях, вдохнул в последний рз чрующий зпх сухих цветов, в которых вечно жил весн. Весн, уже ткя близкя.

Вот и все. Больше не придет к нему Дев, прекрснее смой мечты, с жемчужным стном, небесными очми и кплями росы в волосх. Никто больше не прикроет его от чужих клинков — кроме его собственной силы и умения. Ничья удч ему больше не поможет, кроме его собственной.

Но и это не тк уж мло. Не будь он удчлив от рождения, рзве полюбил бы его Вещя Вил, Дев Будущего? Вот тк-то!

Зимобор осторожно положил венок н снег, уже темный и слегк подтявший, и отступил н несколько шгов.

— Влдей! — вполголос, чтобы услышл только волк, скзл он. — Пусть служит тебе, кк мне служил, пусть исполнит твои желния, кк мои исполнял. И чтобы тебе не жлеть о том, что сделл, кк я...

Огромный белый волк бережно взял венок в зубы и сошел с дороги. Миг — и пушистый белый хвост мелькнул среди зснеженных деревьев. И где он, волк, был он или померещился? Дже следов огромных лп н твердой, подтявшей снеговой корке не остлось.

Зимобор положил руку н грудь, тм, где больше полугод лежл венок вилы. Зпх лндыш еще витл рядом, но все слбее и слбее...

Глв третья

Первые несколько дней после бегств из Рдомля Избрн не здумывлсь нд тем, куд они нпрвляются. Ее зботило только то, чтобы уйти кк можно дльше и зтеряться в лесх. Зим не лето, двигться можно лишь по змерзшим рекм, инче звязнешь в снегу, поэтому у возможной погони все нпрвления поиск будут нперечет. Хедин вел дружину, петляя по лесным речушкм, и дней з десять они ни рзу не вышли к жилью. Дичи в лесу хвтло, тк что голодть не приходилось, но соль скоро кончилсь, и княгиня с трудом могл зствить себя есть несоленое мясо. Смим врягм было все рвно. Эти люди могли бы, не морщсь, есть сырую рыбу или похлебку из лягушек, и то, что уже десять дней у них не было возможности умыться и переночевть под крышей, их совершенно не беспокоило.

Но Избрн вскоре уже готов был проклинть все н свете. Всю свою жизнь он провел в тереме среди служнок, и теперь, грязня, пропхшя дымом, с нерсчеснной косой, уствшя от постоянного холод и ночевок н еловом лпнике, положенном прямо н снег, он был противн см себе. Ожидя погони, которя могл появиться в любую минуту, он дже не решлсь снов ндеть женскую одежду и был вынужден терпеть собственный нелепый вид: в штнх, в больших мужских спогх и широком коротком полушубке, он выглядел немногим лучше неуклюжего соломенного Ярилы, которого в летние прздники нряжют только для того, чтобы тут же рстерзть[18].

От жлоб и сожлений ее удерживли только гордость и сознние, что он см тк решил и см выбрл именно этот путь. Он скорее соглсилсь бы змерзнуть в лесу, чем позволить нвязть себе чужую волю.

— Куд мы идем? — однжды спросил он Хедин. — Я все время жду погони. Ты знешь в этих крях хоть ккое-нибудь укрытие?

Был еще один темный и холодный вечер из вереницы тких же вечеров. Дружин выбрл поляну для ночлег, нрубил веток, для княгини сделли нечто вроде шлш под низко опущенными лпми строй ели. От ветр он еще спсл, но от мороз — ничуть, и Избрн с содрогнием думл, что ей опять предстоит холодня ночь — когд кончик нос, высунутый из-под вонючей шкуры, змерзет до бесчувствия. Н стены шлш вряги нбросли снег, внутрь, пок Избрн сидел у костр, Хедин послл Эйнр и Сиггейр, «чтобы ндышли».

— Нс не будут искть в этой стороне, — ответил вряг. — Нс будут выслеживть в нпрвлении Смоленск или кких-нибудь вших городов.

— А мы куд идем? — Избрн огляделсь, хотя это все рвно ей не помогло. Он совершенно не умел определять нпрвление в лесу.

— А мы идем к плесковским кривичм.

— Зчем? — изумилсь княгиня.

До этого он думл, что Хедин бесцельно кружит по лесм, чтобы сбить погоню со след, но конечной их целью будет все-тки Смоленск или ккой-то из своих городов.

— А зтем, что только тм тебя не достнет твой брт Зимобор и его новый родич Столпомир.

— Но я должн быть в Смоленске! Тм все нши люди, тм...

— В Смоленске ты больше не княгиня, и ты это знешь не хуже меня, только не хочешь признться. Все смоленские бояре двно ждли, когд ты споткнешься и дшь им повод сбросить влсть женщины. Кждый из них у себя дом подчиняется своей жене, кк же они еще и в княжеской гриднице будут подчиняться женщине! — Хедин ухмыльнулся. — Ты проигрл битву, твой брт ее выигрл. Теперь его встретят в Смоленске кк князя.

— Но есть же другие город! — Избрн с трудом дышл от гнев и обиды, но понимл, что вряг прв.

— В других городх ты сможешь оствться до тех пор, пок твой брт тебе это позволит. То есть и тм ты будешь в его влсти. А он не ткой дурк, чтобы не нучиться н собственных ошибкх. Больше он не дст тебе воли. Я бы н его месте предложил тебе выбор: или ты выходишь змуж з того, кого он укжет, или отпрвляешься служить богиням в ккое-нибудь из увжемых и длеких от Смоленск святилищ. Тебе это нрвится?

— Нет!

— Вот и я подумл, что тебе это не понрвится, — невозмутимо соглсился Хедин. — Я ведь зню тебя, княгиня, мы с тобой знкомы не первый год. А твой брт очень обрдуется мысли выдть тебя не з кого-нибудь, з Столпомир. Ему ведь тоже нужно получше скрепить этот союз, который сделл его князем. А Столпомир обрдуется случю получить ткую знтную, к тому же молодую и крсивую жену. У него двно умерл жен, дети погибли, у него нет нследников, и ему нужны новые дети от знтной жены, чтобы он мог оствить им свой престол. Тк что этим союзом все остнутся довольны. Он дже для тебя был бы совсем не худшим выходом из положения, если бы ты не был тк упрям и своевольн. Но ты ведь никогд не смиришься с тем, что тебе нвязли против твоей воли, и будешь всю жизнь несчстн, если не сможешь отомстить. А мстить своему мужу и отцу своих детей... Гудрун уже пробовл, только это никому счстья не принесло[19].

— Но что мне делть у плесковских кривичей? — спросил Избрн. Ее здело то, что Хедин тк открыто говорит с ней об ее упрямстве и своеволии, но он знл, что он прв. — Можно подумть, что тм мне очень обрдуются! Мы с ними дже не в родстве! И мой отец с ними воевл, и дед с ними воевл, и дже прдед воевл!

— И это дже хорошо! — Хедин кивнул с тким удовлетворением, кк будто тут и впрямь было что-то хорошее. — Я слышл, что плесковскому князю Вольгсту в последние годы не везло. Его жен умерл в первый голодный год от ккой-то повльной болезни, потом он посвтлся к дочери лтгльского князя и дже был с ней обручен, но он обмнул его и вышл з другого. Короче, князь Вольгст сейчс обижен и зол н весь свет.

— И поэтому я должн к нему ехть! — с издевкой подхвтил Избрн.

— Поэтому! — подтвердил Хедин. — У тебя сейчс тоже вргов горздо больше, чем друзей, вы с ним друг друг поймете. А дльше возможно вот что. Ты меня слушешь?

— А кого же еще мне слушть? — отозвлсь Избрн, не отрывя мрчного взгляд от огня.

— Тк вот. Если тебе еще не ндоело воевть, то ты можешь попросить у Вольгст войск, кк твой брт попросил у Столпомир. Конечно, он тебе поможет не здром, и ккую-то чсть земли придется ему отдть, но это лучше, чем лишиться всего. А если тебе ндоело воевть или если князь Вольгст не зхочет идти в поход и рди чужих земель подствлять под меч свою голову, то ты можешь просто выйти з него змуж.

— Что? — Избрн широко рскрыл глз. — Просто? Что знчит — просто выйти з него змуж?

— Конечно. — Хедин поднялся, взял из кучи мерзлого хворост толстый сук, с хрустом переломил о колено и бросил в костер. Избрн поморщилсь, уклоняясь от тучи искр и золы. — Он остлся без невесты, и теперь ему нужн другя, не менее знтня. Инче он будет опозорен. А ты ничуть не хуже нее. И вш брк будет очень удчным выходом и для тебя, и для него, и для нс.

— Для вс?

— Для меня и для ребят. — Хедин кивнул н дружину, которя тесными кругми сидел возле нескольких костров. Где-то спорили, где-то игрли в кости н мленькой походной доске, у дльнего костр Лейдольв Скльд уже который вечер подряд тянул длиннющую песнь про древнего конунг Хтивульф и троих его сыновей. — Нм ведь тоже не слишком нрвится жить в лесу. Мы хотим иметь хороший теплый дом, хорошее мясо н вертеле, пиво в бочонке и серебро в кошельке. Мы зслужили это, Фенрир меня возьми! И ты дшь нм это — не в Смоленске, тк в Плескове. Это нм все рвно. Когд ты стнешь княгиней в Плескове, ты снов сможешь содержть собственную дружину.

— Тк ты, знчит, все это время зботился о себе! — Избрн уколол его гневным взглядом.

— А не зботится о себе только дурк! — Хедин ничуть не смутился. — Будь я дурком, я бы не дожил до тких лет. У твоего брт нм нечего ждть хорошего. Он ведь не збыл, кк его тогд вечером встретили возле кургнов.

— Тк ты см сбежл из Смоленск! А я думл, что ты предн мне! Ведь я спсл тебя от виселицы, ты не збыл?

— Не збыл. Я никогд ничего не збывю, ни хорошего, ни плохого. Чем ты недовольн? Что еще я и ребят должны были для тебя сделть? Мы увезли тебя от твоих вргов, прячем тебя и везем туд, где ты устроишься получше. Ты приедешь не одн, кк нищенк, со своей дружиной. И если нс плохо встретят, мы силой зствим увжть и нс, и тебя! А клясться, что мы готовы н смерть рди твоих прекрсных глз, — кому это ндо? Мы верим в тебя, это уже немло. Мы верим, что, в конце концов, ты обеспечишь нм и кров, и еду, и увжение. Мы продолжем считть тебя своим вождем, хотя ты женщин и проигрл войну! Мы предны тебе горздо больше, чем твои смоленские бояре! И если тебе этого мло, то ты не тк умн, кк я о тебе думл.

— Этого хвтит, — обронил Избрн.

Он опять был прв. Вряги остлись с ней, когд свои ее предли. И глупо обвинять их в том, что они зботятся и о себе тоже.

— А если он не зхочет н мне жениться? — спросил он чуть погодя.

— Тогд нши дороги рзойдутся. Тм в Плескове есть святилище, которым зпрвляют женщины княжеского род. Ты пойдешь туд, мы нйдем себе другого вождя. Тм же близко море. А н море есть и купцы, и морские конунги[20].

Избрн помолчл. Вот он и окзлсь не хозяйкой, пленницей собственной дружины.

— Но ведь это получется ничем не лучше! — в сердцх воскликнул он. — Ничуть не лучше того, от чего я уехл! Брт выдл бы меня з Столпомир, вы хотите выдть з Вольгст, я не хочу выходить ни з того, ни з другого!

— Рзниц есть! — весомо попрвил Хедин. — З Столпомир тебя выдвли силой, з Вольгст ты выйдешь по собственной воле. Ты сильн духом, и ты сможешь зствить себя сделть то, чего требует твоя честь. И чем выше цену человек плтит, тем больше ему достется почет и увжения! Ты думешь Скне было легко войти в горящий дом, чтобы погибнуть с мужем, которого он ненвидел? Или Брюнхильд легко решилсь подстроить убийство Сигурд, которого он любил тк сильно, что без него см не хотел жить? Или королеве Асе было очень приятно поджечь дом, в котором был он см, ее стрый отец и вся дружин, з стенми стояло вржеское войско? Подумй об этом, если збыл, то мы сейчс свистнем Лейдольву и он тебе зново споет про них. По срвнению с этим твой жребий — тьфу, легче легкого. Тебе предлгется брк с рвным по происхождению женихом, почетное положение, для которого ты рожден. Ты уже пробовл быть конунгом и убедилсь, что это не по тебе, — тк стнь женой и мтерью конунгов, это у тебя получится лучше! Дже если это для тебя жертв — осознй, что это необходимо, и решись, для этого у тебя хвтит и ум, и силы. Зствить себя смому горздо почетнее, чем ждть, пок тебя зствят другие. А повоевть с бртом вы успеете и потом, когд будет более подходящее время. С местью не ндо торопиться. Глвное, не уронить своей чести. А к тому, кто сохрнил честь, приходит и удч.

Избрн слушл его молч, не отрывя глз от огня. Д, по срвнению с героинями вряжских скзний ее судьб был совсем легкой. Хедин убеждл ее, что он см решилсь выйти з Вольгст плесковского, знчит, это горздо легче, чем выйти з полотеского князя, подчиняясь чужой воле. И он уже верил, что действительно см тк зхотел и может гордиться силой своего дух. Думть инче теперь, когд у нее не остлось других утешений, было бы слишком унизительно.

***

Когд они, нконец, выбрлись н реку Великую, нчлсь оттепель. Лед н реке местми был нендежным, изобиловл полыньями, и чсто приходилось пробирться по грязным, топким берегм. Избрн ехл верхом, но все рвно з день совсем выбивлсь из сил. Утешло ее только то, что теперь, скорее всего, погони можно было не опсться.

Н земле плесковских кривичей они отвжились несколько рз переночевть под крышей. Не везде соглшлись пускть н ночлег дружину из сорок человек, д еще и врягов, но дв или три рз Избрне все же удлось провести ночь н обычной постели, дже помывшись перед этим. И хотя жестким зсленным лежнкм было длеко до тех, к которым он привыкл, в темных избушкх и полуземлянкх дым ел глз, все же это было горздо лучше, чем спть под открытым небом, и в ткие вчер он был почти счстлив. Он уже боялсь, что совсем одичет з время этого бесконечного путешествия и выйдет к людям, обросшя мхом или шерстью, кк лешчих. Н нее, единственную женщину среди сорок мужчин, косились с удивлением и недоверием, но он никому ничего не собирлсь объяснять и вообще не пусклсь в рзговоры с хозяевми.

Обдумв слов Хедин, Избрн убедилсь в его првоте. Хитрый и опытный вряг все рссчитл. Древнейшей столицей северных кривичей был город Изборск, Плесков до последнего времени мло чем отличлся от обычного сел. Лишь несколько десятилетий нзд князь Вдимир, один из млдших бртьев изборского князя, то ли поссорившись с родней, то ли откликнувшись н просьбы плесковичей, которых одолевли внезпными нбегми вряги, пришел туд н княжение и построил н мысу у слияния Псковы и Великой крепостную стену из деревянных срубов, превртив село в нстоящий город. Нынешний князь, Волегость, которого вряги нзывли Вольгстом, был единственным сыном Влдимир. Повзрослев, он зкрепил свое положение женитьбой н одной из дочерей лдожского князя Гостомысл — той смой, что недвно умерл. Теперь, когд он лишился и жены, и поддержки Лдоги, жен из другого княжеского род будет ему весьм кстти. Конечно, войти в изборский род для Избрны было бы почетнее, но нужн ли он в Изборске, имея из придного только вряжскую дружину, которую ндо кормить?

Одну из последних ночей они провели в городке Богумиле. Здесь уже имелся гостиный двор, где можно было рзместить всех, и путники сделли остновку н целых три дня. Хедин погнл всю зросшую и одичвшую дружину в бню, потом велел чистить оружие, чинить обтрепнную одежду и вообще рспорядился, чтобы «ребят» привели в достойный вид себя и свое снряжение. Избрн з эти три дня отдохнул, женщины выстирли и починили ее плтье, тк что из Богумил он выехл уже более-менее похожей н княгиню. Конечно, он еще был бледн, но к ней вернулся почти по-прежнему уверенный и горделивый вид. Сейчс это было необходимо.

Кроме того, в Богумиле они собрли кое-ккие сведения. Хозяев гостиного двор, привыкшие к тому, что все проезжие рсспршивют о новостях, рсскзли, что осенью князь Волегость хотел было собрть войско, чтобы идти н летглов — мстить тмошнему князю и его новому зятю з то, что у него отняли невесту. Но из сбор войск почти ничего не вышло: после двух голодных лет остлось не много людей, способных носить оружие, и собрть им припсы н дорогу было невозможно. В конце концов, князь Волегость огрничился посильной днью и ушел со своей ближней дружиной. Вернулся он уже или нет, в Богумиле не знли.

— Если он еще не вернулся, это хуже, — зметил Хедин. — Тогд придется ждть, нм уже почти нечем. В смысле нечем жить. Тебе придется дожидться его в святилище, мы нймемся в охрну ккого-нибудь купц. Но еще совсем зим, с купцми не густо. До весны нм будет трудновто дотянуть.

— Думю, вы нйдете выход, — обронил Избрн.

— Смо собой, нйдем. Если сорок вооруженных мужчин не нйдут себе хлеб и мяс — это не мужчины, слизняки, которым только и стоит подохнуть.

В последний рз они устроились ночевть в селе, где больше половины домов стояли пустыми. Где-то хозяев вымерли, многих оствшихся, кк рсскзли уцелевшие, увезли зморские рзбойники. Здесь ко всем бедм голодных годов прибвилсь еще и эт: прослышв, ккое несчстье ослбило южных соседей, «морские конунги» и дже просто конунги вряжских земель неоднокртно приходили с моря, через Нрову и Чудское озеро, и увозили людей сотнями.

— Может, им еще и повезло, — рссуждл женщин, одн из оствшихся в селе. — Может, они тм выжили, ведь их кк-то кормили.

— А кк же это допустил князь? — возмущлсь Избрн. — Ведь они должны были пройти мимо Плесков? У него под носом увозят его собственных людей, он сидит слож руки!

— Говорят, его в Плескове не было, он тогд з своей невестой ездил. У них же свдьб был нзнчен, все сговорено, он и знть не знл, что невесту уже другому отдли.

Звтр им предстояло увидеть, нконец, Плесков и, возможно, его влстителя. От беспокойств Избрн плохо спл, хотя з последние месяцы привыкл ко всяким, чужим и неудобным, ночлегм. К тому же всю ночь в подполе что-то шуршло, скрипело, постнывло, подвывло — это двли знть о себе души умерших нехорошей смертью хозяев. Но после всего пережитого несколько неупокоенных душ вызывли у Избрны не стрх, только досду: этих еще не хвтло!

Нутро они отпрвились дльше, и еще здолго до сумерек увидели Плесков. Снчл вдоль берег Великой, по которому они ехли, нчли попдться рыбцкие избушки, потом целые порядки дворов, впереди уже покзлся см город — стен из деревянных срубов, опоясвшя узкий мыс. Перед детинцем вытянулись причлы для лдей. Сейчс они пустовли, хотя льд н реке не было и ветер нес резкий зпх холодной воды.

Большинство домов выглядело зброшенными, людей почти не попдлось. Избрн збеспокоилсь: после голодных годов большого оживления не нблюдлось нигде, но Плесков кзлся просто вымершим! Кое-где н улицх все-тки мелькли люди, однко, звидев большой вооруженный отряд, срзу прятлись.

— Мы производим впечтление, это уже хорошо! — Хедин ухмылялся, стрясь ее подбодрить. — Может, все уцелевшие собрлись в крепости? Я бы н месте князя согнл всех туд, чтобы хоть этих ветром не унесло.

— Если тут не погулял ккой-нибудь черный мор, — зметил Хринг Сорок, обеспокоено озирясь. — Хотя вроде бы череп под зборми не вляются...

— Тогд несло бы трупной вонью, — отозвлся Стейн Грив. — Я видел во Фризии мор, я зню, кк это выглядит.

Однко перед смыми воротми детинц они нткнулись н целую толпу. Горели несколько костров, вокруг которых грелись десятк дв мужчин, судя по виду, посдских жителей, вооруженных кто чем, в основном топорми и копьями.

— Э, ворот-то зкрыты! — воскликнул Эйнстейн Длинный.

Он был прв: городские ворот среди бел дня были зкрыты, по зборолу рсхживли несколько вооруженных кметей в кольчугх.

Появление неизвестного отряд переполошило и тех и других. Посдские сбились в кучу, выствив вперед рогтины и крепко сжимя топоры, что им мло помогло бы, вздумй приезжие н них нпсть. Кмети н стене тоже збегли, оттуд послышлись невнятные крики. Люди Хедин н всякий случй приготовились, но н них никто нпдть не собирлся. Скорее нпдения ждли от них.

— Кто тут с кем воюет? — спросил оздчення Избрн. — Они что, в осде? И где же войско?

— Похоже, это оно и есть! — Гейр Упряжк ухмыльнулся и нконечником копья покзл н посдских перед воротми. — Другого не видно.

От толпы тем временем отделились несколько человек.

— Похоже, у них и глвный есть! — проництельно зметил Ингви Большой Кошель. — Ты бы поговорил с ними, Хедин.

Избрн остлсь н месте, Хедин и трое врягов вышли нвстречу посдским. Те нстороженно выствили копья, но Хедин протянул к ним руку лдонью вперед, покзывя свои мирные нмерения.

— Кто вы ткие есть? — спросил один из посдских. Н нем был очень потертый овчинный полушубок, зто н голове крсовлся нстоящий железный шлем вряжского обрзц, с полумской и дже выковнными из меди бровями. Првд, шлем был новому хозяину велик, вместо подшлемник он использовл обычную шпку.

— Меня зовут Хедин, сын Асмунд, инче Хедин Полуночник. Хотя едв ли вм мое имя что-то скжет, я никогд рньше здесь не бывл. Это все — мои люди, и еще с нми знтня женщин, имя которой вм пок знть ни к чему. А кто вы ткие и почему ворот зкрыты?

— А вы откудов будете? — вместо ответ опять спросил посдский в шлеме.

— Мы приехли из земель днепровских кривичей, из Смоленск. Ты слышл про него?

— И к кому ткому путь держите?

— К князю Вольгсту. Он вернулся? И скжешь ты мне, нконец, почему зкрыты ворот? Я терпелив, но, когд мне долго не отвечют, могу сильно огорчить!

— К князю Вольге? — Посдский удивился и по привычке хотел почесть зтылок, но рук нткнулсь н железо шлем и отдернулсь. — Тк вы не знете, что его у нс нету больше, Волегостя Вдимирич-то? — недоверчиво спросил посдский.

— Кк — нет? — Хедин поднял брови. — Он еще не вернулся?

— Тк и не вернется. Убили его тм.

— Убили? — повторил Хедин. Не оборчивясь, он сделл знк рукой, и Избрн подъехл ближе. — Кто?

— Ну, кто н его невесте женился. Говорят, князь Вольг-то ее укрсть пытлся, тот догнл и убил. Дже костей нм не отдли, в кургн положить нечего. Видно, огневлись боги. И то, огневются — жертвы приносить нечего, скотины, припсов нет.

— Вот это дел! — пробормотл Гейр, Эйнстейн протяжно свистнул.

Избрн промолчл, только крепче сжл поводья. От этой новости у нее похолодело внутри. Он убит, тот, у кого он ндеялсь нйти помощь или хотя бы приют. И что же теперь? Ехть в Изборск? В Лдогу? Вот уж где ей нечего делть — лдожнм совершенно необходим мир со Смоленском, потому что от него звисит их торговля и рди свободного выход н Днепр они с удовольствием сми отвезут ее Зимобору...

— А кто в городе? — Хедин кивнул н збороло, где тоже собрлсь толп, внимтельно з ними нблюдвшя.

— А тм воевод Хотобуд. Д вон он см! — Посдский кивнул н стену, где среди кметей поблескивл шлем с золочеными нклдкми. И тот шлем был тоже вряжской рботы.

— А от кого он зперся? Что-то я не вижу осждющего войск. — Хедин огляделся.

— От нс.

— От вс? — Вряг ухмыльнулся.

— Нс не тк уж мло. Здесь только стрж очередня, у нс в день две стржи и в ночь две. Я — Новин, строст Гончрной улицы, в этой стрже я стрший. Н зкте Бобрец с кузнецми меня сменит. У нс почти пять десятков, и оружия кое-ккя есть. Д Твердят еще со своими, они ночью больше сторожт.

— Пять десятков... где? — не удержлсь Избрн.

— В Плескове. — Новин окинул женщину пристльным взглядом, но ничего не спросил.

Приезжие помолчли. Ополчение Плесков соствляет пять десятков человек, и они считют, что это много! Для вчершнего сел, конечно, много. Но для княжеского город это ничто!

— Тк кто зсел в детинце и что случилось? — спросил Избрн. — Объясните толком.

— Тм зсел воевод Хотобуд, — повторил Новин. — Ас ним нш князь.

— Но ты же только что скзл, что он убит!

— Не князь Вольг, другой, новый. Сын его, Вдимир Волегостич. Мл он еще, десять годов едв срвнялось, д других нету никого, от всего род он один остлся. А мы, то есть отцы и деды нши, когд князя Вдиму Строго н княжение звли, ряд ткой ему дли, чтобы, знчит, других князей не звть и не искть, его потомство чтобы одно влдело нми. Вот ряд свой и соблюдем. Один у князя Вдимы Строго был сын, князь Вольг, он нми влдел, у князя Вольги один сын — он нми влдеть один должен. Мы свое слово держим. Ведь богми клялись и чурми своими, ходу нзд, знчит, нету. А Хотобуд вон что здумл!

— Что он здумл? Хочет см быть князем? — Избрне мимолетно вспомнился Секч.

— Оно и есть. Он князев кормилец, теперь зхотел и воеводой стть. А пок князь мл, см Хотобуд, считй, нд нми князем будет. А мы его не желем! Дурк он, прости Сврог, руки згребущие. Всех нс в холопы зберет, дй ему влсть.

— Д и князя н своей дочери женить желет! — добвил один из стоявших рядом с Новиной. Видя, что пришельцы нстроены мирно, плесковцы немного оживились.

— А дочери его все семндцть, ккя же он ему пр! — воскликнул еще кто-то, и толп згудел.

— Он горбтя, потому он ее и не выдл до сих пор! А теперь хотел з князя пристроить!

— Вече ему откзло, он возьми д воеводу убей! — продолжл Новин, перекрикивя своих людей. — Прямо битв был его дружины и Мирослвовой, чуть не перебил все вече, кто успел з ворот выбежть, тот только и уцелел. Зятя моего зрубили, вот, мести ищу! Теперь он, собк, в детинце зперся. Все бы ничего, д ведь и князь с ним. Кк бы не сделл чего худого, князь-то ведь еще дитя, з себя постоять не может. Сирот он теперь. — Новин вздохнул. — У меня внучок вот, что тоже теперь сирот, ему кк рз однолеток. Мы ему, князю Вдиме-то млдшему, одни теперь родители. Не ддим в обиду сироту. Ведь богми клялись... А Хотобуд его не выпускет, пок, говорит, все ему не ддим, чего хочет, не выпустит.

— Ну, уже не все... — прибвил голос из толпы.

— А, д. Кроме дочери, — вспомнил Новин.

— А что с ней? — полюбопытствовл Хедин.

— Его двор люди рзнесли, когд он в детинце зперся. Что оствлось, рзгрбили, дочь утопили. — Новин кивнул н угрюмую серую реку. — Чтобы, знчит...

— А прежний воевод убит? — уточнил Избрн.

— Убит.

— В Плескове есть хоть ккя-то влсть?

— Пок мы, стросты, еще святилище. — Новин кивнул з реку, где тоже н мысу возвышлся вл и чстокол святилищ с коровьими черепми н кольях. — Тм првит сейчс Огнян, князю Вольге он тетк, князю Вдиме Строму он сестр был.

— Обещл Хотобуд проклясть, если ворот не откроет, — опять прибвил голос из толпы.

— А если, знчит, мы князя своего не выручим, нм Изборск нового князя дст, — продолжл Новин. — А мы нового не хотим, потому кк Вдиме Строму клялись...

Избрн не дослушл: ей уже все было ясно.

— Ндо идти туд. — Он повернулсь к Хедину. Из всей верхушки когд-то многолюдного и сильного город оствлсь только княжн-жриц, и в ней Избрн видел единственную достойную себя собеседницу.

— Пойдем, — соглсился Хедин и огляделся. — Если нс пропустят эти милые люди.

Но те, кто стоял вокруг них, переглянулись и решительно сомкнули строй, выствив вперед копья. Строй их никуд не годился, и врягм ничего не стоило бы его прорвть, но Избрн желл по возможности договориться мирно.

— Зчем вм в святилище? — спросил Новин, воинственно глядя н них из-под своего щегольского шлем, который смотрелся н нем тк стрнно и неуместно.

— Мне нужно повидть стршую жрицу, — ответил Избрн. — Пропустите нс. Мы не причиним ей вред.

— Пусть см скжет, допустит вс или кк, — решил Новин. — Космин, беги, скжи ей. Если скжет, что можно пустить, — пойдете.

Гонец убежл, дружин тем временем рсположилсь немного отдохнуть. Но оружия из рук вряги не выпускли и бдительно следили з плесковцми, те не менее бдительно следили з чужкми.

Избрн уже подумывл, не знять ли ккой-нибудь из пустующих домов возле пристни и не устроиться ли н отдых более основтельно, когд послнный нконец вернулся.

— Жриц спршивет, кто эт женщин, которя хочет с ней говорить! — объявил он.

— Я... А ты тк и будешь бегть туд-сюд? — спросил Избрн. — А нм ждть здесь до смой ночи? Лучше я см пойду! — Он строго оглядел толпу, и под ее взглядом никто не посмел возрзить. — Если вы опсетесь моей дружины, то я пойду одн!

Хедин открыл было рот, но Избрн бросил ему быстрый взгляд — и он смолчл. Хитрый вряг видел, что решительность и твердость гостьи производят сильное впечтление н плесковцев, и посчитл неуместным возржть. В смом деле, в святилище ей едв ли грозит опсность, повидться с жрицей стоит поскорее.

— Когд будешь с ней рзговривть, помни, что у тебя з спиной сорок вооруженных мужчин, — шепнул княгине Хедин н северном языке. — По нынешним временм это дже очень много. Если повести себя умно, то в обмен н ншу помощь можно много чего выторговть.

— Помощь! — только и скзл Избрн. Он явилсь сюд просить помощи, выходит тк, что ей предстоит ее окзывть! Судьб еще рз усмехнулсь своим переменчивым ликом, но Избрн уже рзучилсь удивляться.

Новин выделил Избрне троих сопровождющих, и он поехл в обртную сторону. Оствив лошдь, он сел в лодку, и провожтые перевезли ее н другой беpeг Великой, к святилищу. От берег к нему вел нстоящя дорог: через рвные промежутки с двух сторон стояли деревянные идолы в человеческий рост, изобржвшие умерших предков, вдоль цепи которых ныне живущие приближются к божеству. Н чстоколе крсовлись вылизнные ветрми и дождями коровьи череп. Избрн вспомнил строе смоленское святилище, укршенное подобным же обрзом черепми прежних Сврожьих коней, и прибодрилсь. В конце концов, он и т женщин, которя здесь првит, рвны происхождением и воспитнием. Теперь, когд кждя из них остлсь одн перед многочисленными бедми, они обязтельно договорятся.

В открытых воротх стоял женщин, ккя-то из млдших жриц.

— Д пребудет всегд сил Род и Рожниц н этом месте! — скзл Избрн, остновившись в трех шгх перед ней. — Я хочу видеть стршую жрицу.

— Д будет с тобой блгословение Род! — ответил женщин. — Кто ты?

— Я — Избрн, дочь Велебор и Дубрвки, смоленскя княгиня.

Глз женщины широко рскрылись, но он ничего не скзл и исчезл. Через некоторое время между приоткрытых воротных створок покзлсь новя фигур. Это был высокя и худощвя немолодя женщин, и ее совершенно седые длинные волосы были рспущены в знк того, что он посвящет себя только служению божествм. Держлсь он прямо и гордо, голубые глз смотрели умно и ясно, выржение морщинистого лиц было открытым и уверенным. Жриц был одет в белую рубху, нкидку из собольего мех и крсный плщ с золотой зстежкой, со вписнным в круг золотым соколом. Он срзу зметил н груди Избрны почти ткую же — только предствители княжеских кривичских родов могли носить этот знк своего небесного покровителя, — потом взглянул в лицо гостье. Просто одетя и устля после долгого путешествия, Избрн и сейчс оствлсь княгиней из род Перун и Прерды, и лицо строй жрицы смягчилось.

— Неужели к нм пришл см княгиня Смоленск? — спросил он. — Трудно было поверить своим ушм, услышвшим эту весть, но не поверить своим глзм я не могу. Д будет с тобой блгословение Сврог и Мкоши, дочь моя. Проходи.

Он отошл от ворот, и Избрн последовл з ней. Идолы здесь помещлись не н открытой площдке, внутри постройки, но Избрн лишь мельком оглядел деревянную резьбу столбов, обходя хрм. Н пороге дом, где жили жрицы, ее уже ждли четыре или пять женщин. По рзмерм просторной избы было видно, что он рссчитн н горздо большее количество жительниц, но голодные годы и здесь собрли свою днь. Причем все жрицы были стры — кк видно, молодых и крсивых увезли вряги, н их мест пришли осиротевшие струхи, потерявшие детей и внуков. Среди этих устлых струх Избрн был кк солнечный лучик среди сугробов — и ей немедленно зхотелось что-то сделть для них, принести в это горькое место хоть чуть-чуть молодости и силы.

Внутри горел огонь в очге, было тепло. Избрну усдили к столу, предложили ей молок и хлеб — серого, жесткого, но все же хлеб. Молоко было нлито в стринный, тяжелый серебряный кубок греческой рботы, с голубыми и крсными смоцветными кмнями. Избрн взялсь з него обеими рукми: и кубок, сохрнившийся несмотря н голод и рзбойные нбеги, и молоко кзлись ей чем-то удивительным.

— Тк это првд, что князь Волегость погиб? — Избрн отпил немного молок и посмотрел н жрицу. — Тм у ворот мне скзли, что он хотел отбить свою бывшую невесту...

— Д, он сделл то, что кждый год пытется сделть Велес, осенью похищющий Лелю. И кждую весну Перун нстигет врг, и светля богиня снов выходит в мир, чтобы дрить рдость и процветние земле... — нпевно отозвлсь жриц, и глз ее зтумнились. В любом событии он привыкл видеть отржение тех сил и зконов, которые првят вселенной, и потому ей все было ясно нперед. — Я говорил ему, что Велес терпит поржение и будет терпеть его, пок стоит мир, но он не послушл меня. Я спршивл богов, вынимл для него резы, и выпл ему рез Нужд — знк Велес, бог Нви. Ему выпл знк зпрет, но он не внял голосу бог. Гордость ослепил его, он хотел непременно получить ту женщину, которую ему обещли, и не зметил, когд встл н путь Нви. Рез Нужд — знк зпрет, но и знмение того, что душой его звлдел тьм. Рез Нужд — знк неотвртимости. Князь Волегость был обречен. И он стл ншей жертвой, величйшей жертвой, которую могло принести богм племя кривичей. Князь Волегость остлся в чужой земле, погс священный огонь, и нет у нс князя, чтобы рзжечь его вновь.

— Но я слышл, у вс есть его сын?

— Д, есть, князь Вдимир, сын Волегостя и Ильмеры, д будет путь ее легок в сдх Сврог. Ему всего десять лет, но он зконный нследник плесковских князей. Но только через дв год мы сможем вручить ему княжеский меч. А теперь он в рукх Хотобуд. Но рсскжи же мне, почему ты приехл? — Жриц пристльно взглянул н Избрну. — Думется мне, смоленскя княгиня не для того отпрвилсь зимой в ткую дль, чтобы узнть нши новости.

— Я хотел попросить помощи у князя Волегостя, — ответил Избрн и опустил глз. — Мне... пришлось тяжело в последнее время... У нс... случилсь войн с князем Столпомиром полотеским... Мой брт... Мои люди побоялись, что проигрют войну и им всем придется плохо, и зхотели зключить мир со Столпомиром любой ценой. И они решили, что хорошей ценой з это буду я. Они хотели предложить меня в жены князю Столпомиру, не спршивя моего соглсия.

— Но рзве ты не дл бы соглсия, если от этого звисели бы мир и блгополучие твоей земли? — спросил жриц. Он понимл, что узнл еще длеко не все. — Ведь твой долг кк княгини был в том, чтобы добыть мир для своего нрод, дже если ценой з него будет твоя свобод.

— Я решилсь бы н это, если бы... Если бы... — Избрн никк не могл выговорить, что уже не был к тому времени княгиней в своей земле. — Мой брт Зимобор... Он... Он стл союзником Столпомир, и смоленского князя люди видели теперь уже в нем. Земле смолян моя жертв уже ничего не дл бы, для меня этот брк стл бы изгннием и больше ничем. Я потерял бы и престол, и свободу. А тк я потерял пок только престол.

— Тк, знчит, тебе пришлось бежть из собственной земли?

Не поднимя головы, Избрн кивнул. Жриц не слишком удивилсь. Он был дочерью и внучкой князей и выросл н подобных историях.

— И сейчс в Смоленске првит твой брт Зимобор? — уточнил он.

— Не зню. Видимо, д. Когд я ушл, он еще не вернулся, но он был в войске Столпомир, которое зхвтывло нши земли. Возможно, что сейчс он уже в Смоленске.

Огнян помолчл. Он хорошо понимл Избрну и сочувствовл ей, но обе женщины были почти одинково бессильны перед плотным строем врждебных обстоятельств.

— Всем нм Перун дл не много удчи, — нконец скзл жриц. — Пок я могу предложить тебе только приют в доме Род и Мкоши. Дже если твой брт будет тебя преследовть, здесь ты будешь в безопсности. Женщин твоего происхождения может знять среди нс достойное место. Тем более что у меня нет нследниц, родных мне по крови... Но что будет происходить в Плескове, дже я пок не могу тебе скзть.

— Но ведь я приехл не одн. — Избрн снов поднял глз. — У меня есть дружин из сорок человек, и кждый из них стоит двоих. И если плесковский князь во вржеских рукх, мы сделем все, чтобы освободить его. Все это вряги, но они отличные и ндежные воины. И ндежные люди, — тише добвил он, вспомнив, что вряги с их продвемой з серебро отвгой остлись верны ей, когд свои ее предли.

— Вот кк! У тебя есть дружин! — Жриц оживилсь, ее глз зблестели. — Тк что же ты срзу... Где они?

— Остлись у ворот.

— Те, в детинце, их уже видели?

— Видели. Мы ведь подъехли прямо к нему.

— Жль! — Огнян покчл головой. — Ну, д вы же не знли. Ничего! Сорок человек, о которых Хотобуд знет, все-тки горздо лучше, чем ничего.

— А у него в детинце много людей?

— Своей дружины и тех, кто к нему присоединился, всего с полсотни человек. Но ведь и у строст почти пять десятков. И есть еще Твердят, десятник воеводы Мирослв. Смого Мирослв Хотобуд убил н вече, но из его дружины семндцть человек уцелело, и сейчс это нши лучшие воины.

— Но Хотобуд з стеной.

— И нм нельзя терять времени. Если он вс видел, он тоже не дремлет и думет сейчс, что ему делть. Эй, те трое еще стоят у ворот? — спросил Огнян у млдших жриц. — Пусть бегут к детинцу и позовут сюд строст и десятников княгининой дружины. И Твердяту!

— Хвтит одного человек — скжите, что я приглшю Хедин, — уточнил Избрн и спросил у Огняны: — Я прикжу моим людям знять несколько пустых дворов?

— Конечно, у нс теперь полным-полно свободного мест. Вот только с припсми не густо. Я прикжу нловить вм рыбы.

— А в детинце есть припсы?

— Есть кое-что, князь Волегость зкупил хлеб з морем. Поэтому Хотобуд может сидеть тм еще долго, вот мы не можем ждть.

Вскоре явился Хедин, с ним Твердят, с которым вряг успел не только познкомиться, но и нйти общий язык. Чуть позже пришли еще трое строст, в том числе Новин, который уже сдл дозор у мост кузнецм. До вечер они проговорили, потом стросты отпрвились готовить своих людей, Избрну Хедин отвел в гостевой дом н пристни, построенный еще князем Вдимиром Стрым для торговых гостей. Его люди уже рзожгли тм огонь в очгх и нтскли лпник н лежнки.

И впервые з много, много дней Избрн уснул почти с тким же удовольствием, кк в богтой горнице смоленского терем. Этот чужой, холодный, полумертвый город нуждлся в ней, и оттого он почувствовл себя здесь дом дже больше, чем когд-то в Смоленске.

***

Хитрый Хедин считл, что необходимо выждть, поэтому три дня почти ничего не предпринимли. Вряги отдыхли, не покзывясь из гостевого дом, Избрн проводил время в святилище, и зсевшие в детинце могли думть, что неизвестные им пришельцы уже покинули Плесков. Между тем Хедин, нпялив дрный полушубок и войлочный колпк, ккие носили здешние простолюдины, ходил по посду и рзъяснял ополчению его здчу. При том, кк мло сил у них было, от слженных и выверенных действий звисел успех всего дел.

Жриц Огнян через день после их приезд пришл к воротм детинц и вызвл воеводу Хотобуд. Хедин, спрятвшись в толпе посдских, нблюдл з своим противником. Огнян звел рзговор, который велся между ними уже неоднокртно: то стыдил воеводу, то грозил гневом богов, но Хотобуд, обозленный рзгрблением своего двор и гибелью семьи, теперь был еще менее склонен идти н уступки, чем прежде. Теперь он хотел, чтобы н то время, пок юный князь не достигнет хотя бы двендцтилетнего возрст, его, воеводу, признли единовлстным првителем плесковских кривичей.

— Ты, жриц, не можешь првить держвой, ты стря женщин, твое дело — молиться! — кричл он со стены. — Кто будет првить кривичми? Вот эти посдские неумытые рыл? Кто зщитит тебя, их, святилище, д и смого князя Вдим, если здесь больше нет мужчин?

— Плесков клялся князю Вдиму Строму, что не примет и не дст влсти нд собою никому, кроме его потомков! — отвечл Огнян. — И мы не нрушим клятву, инче нс проклянут боги.

— Головы дурные! Ведь я все кк ндо хотел — взял бы князь мою дочь в жены, и были бы их дети потомкми Вдим Строго, чего еще ндо? Ну, подождл бы он князя год три-четыре, не рзвлилсь бы! А вы, сволочи недобитые...

— Ты см нвлек н себя гнев плесковцев.

— Д от Плесков ни одной собки не остнется, если будем ждть, пок млец подрстет! Изборский князь опять н нс псть рззявил, небось между своими сыновьями выбирет, кому из них у нс сидеть! Тк и тк свою клятву нрушите, только я же миром хотел! Не зхотели миром, дурни немытые, теперь придет к вм князь Слвомысл! В Изборске-то не потерпят, чтобы ткой город мльчонке достлся!

— Изборские обещли, что не будут...

— Не сегодня-звтр опять вряги придут! — кричл Хотобуд, не слушя женщину. — Потом полотеские или лдожские князья, или лтглы, или чудь, или еще ккя хрень — всех вс убьют, нет, тк в холопы проддут! А кто остнется, тот от голод сдохнет! Здесь будет пустыня и волчий вой! Я — последний, кто этот город может спсти, ты упрямишься, метл стря! Тьфу! — Выведенный из терпения воевод сплюнул со стены.

Огнян молчл, не отвечя н эти поношения.

— Что молчишь? — Дже ее молчние рздржло воеводу. — Я зню, почему ты молчишь! Ты см хочешь князя в руки збрть и рстить, приучить всегд тебе в рот смотреть! См првить хочешь, вот и мне не дешь! А с врягми кк воевть будешь, ты подумл своим ббьим умом?

— Я происхожу из род плесковский князей, и кого же слушться отроку из моего род, моему же внучтому племяннику, кк не меня? — отозвлсь Огнян. — У тебя нет никких прв н влсть, воевод Хотобуд, сколько бы ты ни кричл. Никто ведь не знет, удстся ли ребенку дожить до возрст мужчины, если он будет в твоей влсти. У тебя есть еще дети и могут быть еще, поэтому ты зхочешь перетянуть влсть в свой род, и тогд плесковские кривичи погибнут, потому что лиштся блгословения Род и Мкоши.

— Ну если князь Вдимир умрет рньше, чем повзрос... — в зпльчивости нчл Хотобуд, но прикусил язык, поняв, что проговорился.

По толпе посдских пролетел гневный и негодующий гул, но Огнян и бровью не повел: он двно рзгдл честолюбивые мечты и черные змыслы воеводы.

— Если род Вдим Строго н ншей земле прервется, то мы поищем себе князя, в Изборске, — твердо ответил он. — Ибо лучше отдть ншу землю потомкм Словен[21], чем передть ее в руки недостойных — вроде тебя, воевод! И не вздумй дже тронуть Вдимир, потом выдвть это з болезнь или несчстный случй. Если он погибнет, не достигнув возрст, здесь будут првить потомки других кривичских князей, но не твои. Скорее я см прокляну эту землю и брошу меч Сврог в Великую, чем позволю прикоснуться к нему недостойным и нечистым рукм!

Они, конечно, ни до чего не договорились, но ткой цели и не ствилось. Требовлось всего лишь покзть Хотобуду, что ничего не изменилось, что жриц по-прежнему остлсь единственным его соперником и не имеет никкой помощи со стороны.

З эти три дня посдские сколотили восемь штук лестниц, с тким рсчетом, чтобы доствли до верхнего кря стены. Это тоже подскзл Хедин, который еще в молодости учствовл в нбегх н богтые бритнские монстыри.

Глухой ночью н четвертые сутки, когд все подозрения (и те, кто их мог питть) уже крепко спли, Хедин привел своих людей к детинцу. Гудящий нд берегом ветер зглушл все звуки. Посдскя стрж, кк всегд, несл дозор у ворот. Горели костры, посдские вой, вооруженные копьями, прохживлись туд-сюд, кутлись в плщи от влжного холодного ветр. Безо всяких знков и сигнлов вряги, приствив к стене лестницы, полезли вверх. По всей окружности зборол воевод Хотобуд рсствил людей, но в эту холодную ночь все они прятлись от промозглого ветр внизу. Н это Хедин и рссчитывл. К тому времени кк кто-то учуял подозрительное шевеление н стене, здесь было уже больше полутор десятков врягов.

Под стеной зкричли, дозорные Хотобуд побежли н шум, но вряги уже спешили им нвстречу с оружием нготове. Чсть из них вступил в бой, чсть оборонял лестницы, двя возможность подняться остльным. Об дозорных десятк стянулись к этому месту, бросив дже ворот.

— Пор! — решил Избрн, нблюдвшя от крйних дворов посд. — Хедин уже нверху. Идите, Перун блгословит вс!

Посдские побежли к воротм, тоже волоч лестницы. Все Хотобудовы кмети стянулись к месту прорыв врягов, посдским никто не мешл поднимться. А, обнружив, что н них нпли с двух сторон, кмети зметлись: теперь их было слишком мло. Гудел рог, бежло из дружинных изб кое-кк одетое подкрепление. Но ворот были уже открыты, все посдское ополчение окзлось в детинце.

В общей сумтохе никто не видел, кк трое врягов, прячсь в тени з углми, побежли к княжескому двору, где устроился воевод Хотобуд.

Внутреннее прострнство детинц было довольно густо зстроено. Здесь в основном высились большие, н широких дворх, терем воевод и бояр в окружении множеств хозяйственных построек. Некоторые из этих жилищ стояли пустыми, но кое-где в окнх змелькл свет спешно рзожженных лучин и мсляных фитильков.

Хедин зрнее выспросил, где нходится княжий двор, и Эйнстейн с двумя товрищми знли, куд им идти. Притившись з углом, нерзличимые в черной тени, они видели, кк рспхнулись ворот и н внутреннюю вечевую площдь выбежл см Хотобуд с двумя десяткми кметей. Все были вооружены, огонь фкелов бросл скользящие рыжие отблески н поверхность шлемов и лезвия боевых топоров.

— Скорее, скорее, мры вс возьми! — кричл Хотобуд.

Дождвшись, пок воевод скроется в стороне ворот, вряги проскользнули во двор. Здесь толпилсь встревоження полуодетя челядь. Он дже не срзу зметил, что пришли совсем чужие люди, не трое воеводских кметей зчем-то вернулись.

Не двя никому времени себя рссмотреть, трое устремились в сени и кинулись вверх по лестнице. Никто не знл точно, где Хотобуд держит мльчик, но естественно было предположить, что где-то в горницх.

Выхвтив у кого-то из холопов фкел, Эйнстейн первым поднялся в верхние сени. Нвстречу им оттуд кинулся ккой-то отрок, но вряг просто спустил его по ступенькм. Потом появились еще двое, и Торгрим с Арнульвом быстро отпрвили их вслед з первым. Те были не вооружены и жждли не столько вступить в бой, сколько спстись.

В передней горнице обнружились пустя лежнк и недоумевющя ббк с седыми космми, торчщими из-под нспех нброшенного плтк. Во второй горнице горел лучин. Н лежнке сидел девушк лет пятндцти, в одной рубшке, круглолиця, с рстрепнной кудрявой косой, крепко обнимя мльчик лет десяти, очень н нее похожего.

— Се есть кнесь Вдимр? — выговорил Эйнстейн. З несколько лет в Смоленске он нучился хорошо понимть по-слвянски, но говорил еще плохо.

— Кто вы? Что вм нужно? — со слезми ужс н глзх воскликнул девушк, не выпускя ребенк из рук.

— Се есть кнесь Вдимр?

— Пусти! — Мльчик вдруг освободился из ее объятий и вскочил н ноги. — Д, я князь Вдимр! — зкричл он в лицо высоченному Эйнстейну, стоя во весь рост н лежнке. — А тебе чего здесь ндо, скотин пготивня! Попгобуй только нс тгонуть, тогд узнешь!

Он не выговривл звук «р», но его глз горели отвгой, мленькие кулчки были сжты, и вся фигур в длинной белой рубшке пылл негодовнием.

— Д, Стенни, это их мленький конунг! — усмехнулся Торгрим. Он был в Хединовой дружине всего полгод и почти не понимл по-слвянски, но голос и фигур мльчик были достточно вырзительны. — По нему это видно. Скжи ему, чтобы одевлся. Тм снружи очень холодно.

Эйнстейн первым вышел из горницы. Несколько холопов, вооруженных топорми, кк рз нчли поднимться, но вряг мгновенно удрил ближйшего копьем в грудь, и тот рухнул вниз, сбивя остльных.

Следом Торгрим нес мльчик, Арнульв шел последним, позди всех торопилсь, причитя н ходу, кудрявя девушк, которя см увязлсь з мленьким князем.

Прорввшись через нижние сени, Эйнстейн выскочил во двор, угрожюще рзмхивя секирой. Челядь и домочдцы прыснули от него во все стороны. Хозяин-воеводы здесь не было, без него никто не знл, что делть, и не решлся подствлять голову под клинок.

Через несколько мгновений трое врягов и их добыч уже покинули двор и исчезли где-то з углом. Эйнстейн имел прикз по возможности не ввязывться в дрки, пострться, пользуясь темнотой и нерзберихой, вынести мленького князя из город. Хедин рссчитывл, что в первые мгновения знятый обороной Хотобуд не вспомнит о мльчике, когд вспомнит, будет поздно.

Ворот уже стояли открытыми. Возле створок лежло несколько тел, но живых поблизости не было. Дорог к святилищу был свободн.

А в детинце црил нерзберих. Все сторонники Хотобуд уже вооружились и стрлись отбить нпдение, но нпдвших было в дв с половиной рз больше. Несмотря н усилия воеводы, дть достойный отпор нигде не удлось: к тому времени кк он подоспел, нпдвшие уже проникли внутрь и рстеклись по улицм. Н кждом углу вспыхивли и гсли мленькие битвы, и вскоре смятые и рссеянные кмети не столько бились, сколько искли, где бы укрыться. Жители детинц зпирли ворот своих дворов и збивлись по углм, со стрхом слушя, кк под их окошкми звенят мечи и рздются крики.

Воеводу Хотобуд ншли только утром, когд совсем рссвело. Он лежл под тыном н углу внутренней площди детинц, рядом было несколько тел его людей и двое врягов. Но никто из оствшихся в живых не мог рсскзть, что здесь произошло. Видимо, убивший Хотобуд в ночной темноте и нерзберихе тк и не понял, кто же был его противником. Дружин Хедин потерял убитыми восемь человек, в посдской дружине, горздо хуже вооруженной и менее опытной, погибших было около двдцти. Зто уцелевшие, снрядившись снятыми с убитых стегчми и шлемми, по-новому вооружившись, были полны боевого дух.

Впрочем, применить его пок было некуд. От дружины Хотобуд остлось неполных три десятк, и их пок зперли в пустой мбр. Мленький князь был в святилище, Избрн перебрлсь со своими людьми н княжий двор. Рстеряння Хотобудов челядь с готовностью признл ее своей хозяйкой, д и что оствлось делть?

Но Избрне было не до рдости. У нее было чувство, что он зхвтил этот город, но что предствлял собой ее добыч? Полумертвые улицы, где жизнь теплилсь в лучшем случе н кждом третьем дворе. Еще три год нзд кждое семейство нсчитывло человек по десять, теперь же остлись трое-четверо, в среднем один мужчин н двух-трех женщин. В святилище были Огнян со жрицми и мленьким князем, в посде около сотни жителей — полуголодных, збросивших свои ремесл. И гончры, и кузнецы, и кожевники теперь все кормились от лес и реки. У кожевников не было кож, гончрм некуд было сбывть свои изделия — не имея лишних средств, кждя семья предпочитл лепить горшки своими рукми, пусть кривовто, зто бесплтно. Избрн и ее люди окзлись нибольшей силой в этом городе, знчит, он и отвечл з то, чтобы Плесков со временем ожил, не зхирел и не обезлюдел окончтельно.

— Теперь ты здесь княгиня, тк что прикжи посдским взять топоры и идти з дровми, — скзл ей Хедин. — Будем клсть погребльный костер. Отпрвим нших мертвецов в дорогу, у живых дел со временем нлдятся. «Живой — нживет», помнишь, кк говорил Один?

***

Большой погребльный костер для погибших врягов устроили н пустыре з рекой Исковой, нпротив северной стены детинц. Угощением служил только нловлення в реке рыб, пив не было, но в остльном Хедин устроил все кк ндо: были и песнь в честь погибших, сложення Лейдольвом Скльдом, и воинское состязние нд свежим кургном. Избрн см подожгл костер из просмоленных дров и стоял среди черного дым, провожя отлетющие духи не только по обычю, но в порыве искренней блгодрности. Эти люди погибли не столько з мльчик Вдимир, который широко рскрытыми глзми нблюдл, стоя рядом с Огняной, весь обряд, сколько з нее и ее будущее.

Все только рссживлись н бревнх вокруг костр, где врилсь похлебк из рыбы, кк с берег прибежл ккой-то рыбк.

— Тм... дв корбля от озер идут! — еле выговорил он, тяжело дыш после бег. — От озер... Скорей скзть... Новине и Колче хоть скзть... Мть Огнян... дв корбля... Большие... Вряжские...

Побросв ложки, пирующие кинулись н пригорок и действительно увидели. По Великой, со стороны Чудского озер, шли дв больших корбля.

В устье Великой, через которую корбли из Вряжского моря попдли сюд, еще князем Вдимиром Стрым, приглшенным зщищть город, был построен сторожевя бшня. Звидев подозрительные или вржеские корбли, дозорные зжигли сигнльный огонь, сми копьями и стрелми стрлись здержть врг, пок в городе подготовятся к встрече. Но с уходом князя Волегостя бшня остлсь без дружины, и теперь дже предупредить плесковцев было некому.

— Это нши, нормнны! — тут же скзл Хедин, хотя всем и тк были видны очертния узких, длинных корблей с высоко поднятыми штевнями. — Боевые. Вот только не ясно, чего хотят.

Ветер дул с берег, поэтому прусов не было и корбли шли н веслх. Один был шгов тридцть длиной, другой чуть поменьше, и н кждом было примерно по сотне людей. Длинные борт были усжены рядми круглых ярко рскршенных щитов, внутри поблескивло железо шлемов.

— Всем з стены! — тут же рспорядилсь Избрн и повернулсь: — Торир, беги в посд. Пусть все бегут в детинец и зкрывют ворот.

Торир кивнул и прыжкми бросился вниз по склону, помогя себе древком копья. Избрн только бросил взгляд в сторону Огняны, и ее с мльчиком тут же повели в детинец.

— Идем и мы тоже! — скзл Хедин. — Отсюд видно, что тм больше двух сотен. А нс остлось не больше сотни, дже если мы опять ддим оружие тем, которые сейчс сидят в мбре. Одн ндежд, что эти не догдются сделть лестницы.

— Думешь, они глупее тебя?

— Ндеюсь. Это не слишком умные люди. Инче они знли бы, что здесь уже нечего взять, и поискли бы себе добычи и слвы в другом месте. Отчего бы им не пойти в Бритнию или Фрнцию? Тм реки не змерзют, после смерти короля Крл и порядк никкого нет. Тм сейчс любой удчливый вождь может зхвтить кусок земли и основть собственное королевство. Х! — Его осенил новя мысль. — Это мы и попытемся сделть, если здесь не выгорит. Хочешь быть королевой н Рейне, Исбьерг?

Именем Исбьерг, которое см для нее придумл, Хедин нзывл ее очень редко, только когд чувствовл к ней нибольшее рсположение. Но Избрн не зметил: ее мысли были зняты совсем другим.

— А пленные? Им нужны люди.

— А чем их кормить? Вместе с пленными всегд берут зпс еды, чтобы они не перемерли по дороге н рбский рынок. А здесь нет зпсов и н три дня. Им придется кормить пленных до смой Бирки[22] з собственный счет, и в итоге прибыль будет смешня.

— Может, им смим нужны люди?

— Эти стрики и струхи, едв волочщие ноги от истощения?

— Ты думешь, меня это утешит? — гневно воскликнул Избрн. — Что же мне делть?

— Тролли меня возьми, откуд я зню! — в свою очередь сорвлся Хедин. — Ты думешь, я см Один и все зню? Ничего я не думю, это не мое дело — думть! Я не зню, что теперь делть. Я, конечно, могу им объяснить, что брть нс в плен невыгодно, но вдруг они обидятся, что нпрсно плыли в ткую дль, и от обиды решт сжечь город вместе с нми?

Они подходили к воротм почти последними, позди них только Сиггейр и Бьерн Мленький тщили н плке горячий котел с недовренной рыбой. Н ходу Бьерн глянул н Избрну, подмигнул и бросил: «Ни крошки вргу!» Эти люди ко всему привыкли. И от этой мленькой несвоевременной шутки у Избрны вдруг стло легче н душе: может, не все еще потеряно.

Он остновилсь у мостик через Пскову, по которому с этой стороны попдли к пристням и детинцу.

— Иди в город, я остнусь, — скзл он и оглянулсь в сторону реки, по которой шли чужие корбли.

— Кк? Зчем? — не понял Хедин.

— Поговорю с ними. Они ведь не знют, что у нс тут дв с половиной человек, и те рненые! И не ндо им об этом знть! Я скжу, что я првительниц этого город, и спрошу, зчем они сюд явились.

— Х! Я перестрлся, уговривя тебя брть пример с женщин древности! — воскликнул Хедин. — Смелость — хорошее дело, но это уже чересчур! Ты, женщин, хочешь одн встречть дв корбля рзбойников! И ты думешь, что мы, мужчины, это допустим?

— Они ведь тоже не ждут, что их выйдет встречть одн женщин. Они удивятся, и мы уже кое-что выигрем. А вы будете ждть прямо з воротми. Ты тоже видел, у них нет н мчте крсного щит!

— Но и белого я тоже не зметил![23]

— А это знчит, что они сми не знют, с чем идут сюд, с миром или войной. Хотят посмотреть снчл, что тут происходит и н что можно рссчитывть. Если мне повезет, я зствлю их дть мирные обеты рньше, чем они рзберутся в нших плчевных делх. А если у меня не получится, мы все рвно все погибнем, чуть рньше или чуть позже. Мы все рвно не отобьемся, когд у нс нет и сотни против их двух. Выйти и умереть вместе со мной вы всегд успеете.

— Уж к этому мы не опоздем! — зверил Хедин. Похоже, он его убедил. — Ну, попробуй! Ткую смелость боги не дют просто тк, с ней они дют и удчу. А мы с ребятми и в Влглле хотим сидеть н хороших местх. А для этого ндо прийти туд с достойным вождем. Ты — достойный вождь, Исбьерг, я всегд тк думл. Если тебе не повезет, мы умрем вместе с тобой и вместе пойдем к Одину. Нет, пожлуй, к Фрейе![24] — Хедин ухмыльнулся и дже слегк подтолкнул ее в бок.

Подобного свойского обрщения между ними никогд не водилось, но Избрн не обиделсь. Хитрый, жесткосердечный, но по-своему честный вряг тким обрзом выржл ей свою привязнность и преднность, они стоили дорого.

Ворот зкрылись, Избрн остлсь одн в смом нчле пристни. Вся вряжскя дружин собрлсь н стене и выглядел довольно грозно. Дльше вдоль стены рзместились посдские: сообрзительный Хедин спешно згнл н збороло всех мужчин, кто вообще мог передвигться, включя стриков и подростков, именно н них ндев смые крсивые и внушительные шлемы. Стен щетинилсь копьями, пестрел щитми. То, что с других сторон не было вообще никого, с реки нельзя было рзглядеть, и с пристни кзлось, что крепость полн хорошо вооруженного войск.

Избрн стоял н берегу, только чйки сккли вокруг нее по песку и пронзительно кричли, перекрикивя ветер. Он снял руквицы, чтобы было видно золотые перстни и брслеты. Остывший н ветру метлл холодил кожу, порывы трепли полы крсного плщ, подбитого мехом. Сердце ее стучло тк, словно он см покинул землю, прошл по рдужному мосту и стоит перед воротми, з которыми ждет ее бог, влдык мир. Будет это Сврог или Один, ей сейчс было все рвно — среди врягов он привыкл относиться к богм слвян и нормннов одинково.

И ей вовсе не было стршно. После погребльных обрядов ее переполняло ощущение близости к небу, ее собственные умершие предки смотрели н нее из невидимых глубин, и он чувствовл, что стоит н плечх нескончемо длинной цепи исполинов. Что ей были ккие-то дв корбля? Ее нполняли уверенность, спокойствие и сил, в душе поднимлось ткое воодушевление, что, кзлось, он могл рскинуть руки и лететь, в своем крсном плще, кк птиц н крыльях. Больше всего эт женщин из род смоленских князей стршилсь несвободы, звисимости и беспомощности, теперь он снов был вольн выбирть свой путь. Он рдовлсь испытниям, которые двли ей возможность покзть себя. И если ей выпдет судьб погибнуть, своим выбором он зслужит не меньший почет, чем те героини древности, подржть которым учил ее Хедин.

С усилием выгребя против ветр и течения, к детинцу подошел первый корбль. Еще издлек пришельцы зметили что-то крсное н пустом берегу. По мере приближения это «что-то» превртилось в высокую, стройную женскую фигуру. И женщин явно был не из тех, кого опсность зхвтил врсплох и кто не успел укрыться. Он никуд не бежл, спокойно ждл, повернувшись лицом к приближющимся гостям. Все в ней укзывло н знтный род и высокое положение: гордя оснк, яркий крсный плщ с золотой зстежкой, белизн укршенных брслетми и кольцми рук, строгя и величвя крсот лиц. Он стоял у воды, кк фкел, рздувемый ветром, и в этой одинокой неустршимой гордости виделось нечто божественное.

А поодль еще дымил погребльный костер, с которого не успели собрть прх и обгорелые осттки оружия. Пришельцм был ясен смысл этого сооружения. Н крю безлюдного город их встретили только мертвые воины и женщин в крсном плще — точь-в-точь влькирия[25], из небесных чертогов пришедшя з пвшими. Все это вместе нстолько поржло вообржение гостей, что корбль зстыл и дже подлся по течению нзд — гребцы в рстерянности опустили весл, не решясь првить к берегу.

Женщин сделл приглшющий знк. Взгляд ее скользил по корблю, выискивя вождя. Он знл, что искть его следует н носу, рядом со стягом. Тким большим крсивым корблем может влдеть только знтный человек, у него нверняк есть свой стяг, прослвленный в битвх и окропленный кровью, с гордым и жутким именем — «Лебедь битвы», или «Пес Один», или «Опустошитель земель»[26].

И ткого человек он вскоре ншл. Мужчин с горделивой оснкой стоял у борт, не сводя с нее глз. Лиц его было почти не видно под позолоченным шлемом с полумской, виднелсь только небольшя светля бородк. Плечи его обтягивл кольчуг, позди оруженосец держл круглый крсный щит с белым дрконом и копье, броском которого вождь по обычю нчинет битву. Но сейчс он явно был рстерян — вместо вржеского войск и вождя-соперник, в которого он должен был бросить это копье, нпротив него стоял женщин, молодя, прекрсня, кк влькирия, и грозня в своей отвжной крсоте.

Звидев ее приглшющий жест, вождь тоже сделл знк своим гребцм, и корбль ткнулся носом в песок. Но никто не спешил прыгть с него н берег, и в сердце Избрны поднялось ликовние. Он добилсь своего — он удивил их, смутил, зствил рстеряться, знчит, сейчс он был хозяйкой положения.

— Кто вы ткие и что привело вс к этим берегм? — громко и ясно спросил он н языке врягов. — Я не вижу н вшей мчте ни крсного щит, ни белого щит, тк чего же вы ищете здесь, воины, мир или войны?

— Что это з берег, я хотел бы спросить у тебя? — ответил ей вождь, и в его голосе слышлсь неуверенность. — Именем Бльдр и Фрейр[27] зклиню тебя, кто бы ты ни был, ответь — приндлежит он живым или мертвым?

— Он приндлежит мне. А я — Избрн, дочь Велебор, княгиня из род Крив и Прерды, и род мой идет от богов. Я првлю здесь и хочу знть, кто пришел ко мне. Сойди же н берег, если ты и есть вождь этих людей, и ответь мне.

— Но я... Я не обрщусь в прх, коснувшись этой земли?[28] — с тревогой спросил вождь, хотя долг требовл от него держться твердо и ни перед ккой опсностью не выкзывть боязни.

— Тот мужчин, кто не боится действовть! — северной пословицей ответил Избрн и улыбнулсь. — Ты ведь не трус, кк я вижу, тк подойди ко мне, и ты все узнешь см!

Ее улыбк могл не столько успокоить, столько усилить тревогу и недоверие гостя. Но после того кк его перед дружиной спросили, не трус ли он, вождь не мог отступить. Все это слишком нпоминло ему стринные сги о путешествиях в мир мертвых, но он не собирлся уступть никому из древних героев. С тким решительным и отчянным видом, словно делет зведомо последний шг в своей жизни, он быстро вскрбклся н борт и широким прыжком перелетел н берег. Поскользнувшись н мокром песке, вождь едв не упл возле ног Избрны, но удержлся и выпрямился.

— Теперь я вижу, что твоя, смелость достойн твоего войск, и род твой, должно быть, знтен, — одобрительно скзл Избрн. — Кк твое имя?

— Я — Хродгр, сын Ргнемунд, и отец мой был конунгом Зпдного Етлнд. Н этих корблях — моя дружин.

— Что привело тебя сюд, Хродгр сын Ргнемунд?

— Желние повидть чужие стрны! — с ккой-то ожесточенной дерзостью ответил Хродгр, и его яркие голубые глз остро сверкнули в железных кольцх полумски.

— Ты говоришь непрвду, — мягко и лсково, кк ребенку, скзл ему Избрн. — Вовсе не это зствило тебя покинуть родной дом в пору зимних бурь и тумнов. Дже бродяг стрется н это время нйти себе теплый приют. А достойный муж зимой приводит свою дружину под крышу и тм н пирх вспоминет подвиги, совершенные летом. Что же погнло из дом сын конунг?

— Ну, достойный муж и зимой не делет в подвигх перерыв! — Хродгр по-особому усмехнулся, нмекя н что-то, пок неведомое его собеседнице. — Иной рз в чужой земле скорее нйдешь ндежный кров для себя и дружины, чем у себя дом!

— Это верно! — Избрн кивнул и подвил вздох. Рзве см он не был вынужден среди зимы искть приют подльше от родного дом?

— Но я не бродяг и не буду выпршивть для себя и людей сухие корки. — Гость гордо вскинул голову. — Я привез с собой ткое сокровище, рвных которому нет и н волшебных островх!

— Что же ты хочешь у нс нйти?

— Мне нужно пристнище для меня и дружины н ккое-то время. Может быть, до весны. Пок не придет время подвигов.

— Принеси клятву не причинять вред никому в этой земле, и я дм вм пристнище.

— Я клянусь соблюдть мир н этой земле и в этом городе...

— Плескове, — подскзл Избрн.

— Городе Плескове, — стртельно повторил гость, — и не причинять вред ни тебе, ни кому-либо из твоих людей. Пусть Фрейр покрет меня, если я окжусь плохим гостем, пусть Бльдр не дст мне мир и процветния, и пусть Один откжет мне в месте з своим столом!

Избрн молчл. Эт клятв ей понрвилсь, но было стыдно, что в ответ он может предложить сыну конунг только пустой и нетопленый гостевой двор возле пристни.

Не зня, почему он молчит, Хродгр дернул ремешок шлем и снял его вместе с подшлемником. Избрн увидел тонкое, остроносое лицо молодого человек лет двдцти трех или двдцти четырех, обветренное, со стрым шрмом н лбу, уходящим под волосы н виске, с горбинкой н когд-то сломнном носу. В светлой бородке слев был видн небольшя проплешин, тоже, нверное, оствшяся после зжившей рны. Он смотрел н нее кк-то неоднознчно — доброжелтельно, но притом вызывюще, словно хотел скзть: д, я ткой, если вм не нрвится, то это вши трудности. Но Избрне он понрвился. У него был вид воинственного, но честного человек, который хоть и держит в одной руке меч, в другой боевой топор, кмня з пзухой не припс.

Некоторое время они смотрели друг н друг.

— Ты... см првишь этой стрной? — негромко спросил Хродгр.

— Д, — чуть помедлив, ответил Избрн. Он могл считть эту землю своей, рз уж окзлось, что выйти нвстречу вргу здесь некому, кроме нее.

Он поднял голову и сделл знк Хедину, нпряженно следившему з ними со стены. Хедин в свою очередь взмхнул рукой, ворот стли со скрипом открывться.

— Мои люди покжут вм жилье, — скзл Избрн Хродгру. — А потом я жду тебя в крепости. Думется, у тебя есть что рсскзть мне.

Он повернулсь и пошл к открывшимся воротм. Хродгр смотрел, кк он уходит, ветер здувл ему в лицо светлые волосы, и он отбрсывл их, чтобы не мешли смотреть.

***

Избрн ждл гостей уже нутро, но з весь следующий день они тк и не появились. Он дже отпрвил пятерых врягов во глве с Эйнстейном выяснить, в чем дело, то есть «хорошо ли гости устроились и не терпят ли нужды в чем-либо». Обычй предписывл хозяйке здвть ткие вопросы, хотя предложить гостям н смом деле было нечего. Для прокормления ее собственной дружины приходилось снряжть рыбков н реку и н Чудское озеро, ккой-то из десятков кждый день отпрвлялся н охоту, чтобы рздобыть мяс.

Вернувшись, Эйнстейн рсскзл, что гости просят ни о чем не беспокоиться и только дозволить им охоту в здешних лесх. Избрн дозволил, рдуясь, что Хродгр ярл нмерен см зботиться о своих людях. По словм Эйнстейн, еты подошли к делу основтельно: нрубили в лесу огромную кучу дров, рстопили бню, теперь моются, вовсю стирют одежду, чинят скмьи, лежнки и столы в обветшвшем гостином дворе, по стенм рзвесили цветные ковры, которые привезли с собой.

— Они скзли, что к ткой знтной женщине можно являться, только приведя себя смих в достойный вид, тк что они ндеются, ты извинишь их з небольшую здержку, — ухмыляясь, рсскзывл Эйнстейн. — Чистят все оружие и щиты, только треск стоит, ншего бы Коля и Тормунд зодно туд отпрвить поучиться. А еще этот Хродгр ярл, который у них глвный, спросил у меня, точно ли ты, хозяйк, см првишь и у тебя муж нет, — доверительно добвил он, склонившись к Избрне. — Я скзл, что нш хозяйк никкому мужчине не уступит и достойного муж ей нйти не тк-то просто. Он понял.

Н третий день еты, нконец, явились. Хродгр ярл привел с собой полсотни смых знтных и прослвленных из своих людей, и по ним было видно, что дружин и првд не потртил времени дром. Вся их одежд был чистой, н всех были цветные рубхи и плщи, н шеях блестели свежевычищенные серебряные и дже золотые гривны и цепи, н рукх — брслеты и кольц. В знк мирных нмерений из оружия кждый, не исключя смого Хродгр ярл, взял только меч. Волосы их тоже были вымыты и рсчесны, кончики усов зплетены в тонкие косички. Ткое Избрн увидел впервые, но не выкзл никкого удивления. С ее стороны гости н пиру тоже выглядели неплохо: Хединов дружин, посдские стросты, осттки боярств в детинце. Конечно, присутствовли жрицы и мленький князь Вдимир. Принряженные по мере возможности, плесковцы сидели взволновнные, неуверенные, но очень довольные, что после всех несчстий жизнь нлживется: у них снов есть влсть, и дже устривется пир с зморскими гостями.

Для ткого случя Огнян дл нрядные сктерти с выткнным узором, достл серебряные и медные блюд, преднзнченные для пиров в святилище. Угощение состояло из мяс и рыбы, вренных, печенных и жренных всеми способми, было дже немного сыр и творог. Вместо пив подли бргу, изготовленную из березового сок, и еты, никогд о тком не слышвшие, были в восторге.

Но больше всех рдовлсь этому пиру Избрн. Пусть ему было длеко до тех, которые когд-то двлись в Смоленске, но почему-то сейчс он чувствовл себя увереннее, чем во время своего недолгого првления в родных местх. И плесковцы, и гости смотрели н нее с почтением и восхищением. Для первых он был необходимой опорой и единственной ндеждой н будущее, для вторых — згдочной и прекрсной влстительницей тинственной стрны, в которой они все еще отчсти подозревли. Иной Мир. И Избрн не возржл.

Он не ошиблсь, предположив, что Хродгру ярлу есть что рсскзть. Но рсскз его превзошел все ожидния. Окзлось, что его семейня история удивительно схож с историей смоленских Твердичей. Хродгр был млдшим из двух сыновей Ргнемунд конунг, но знчительно превосходил стршего знтностью род.

— Моей мтерью был королев Эйдехильд Мудря, дочь конунг Гудлейв Могучего с остров Борнхольм, — рсскзывл он, тк вызывюще и дерзко вздернув свой острый нос, точно кто-то с этим спорил. — А Флоси родился от ккой-то ирлндской пленницы, рбыни, хоть он и рсскзывет, что он-де дочь ккого-то тмошнего короля. У них тм в кждой долине свой король, и у кждого все богтство — три тощих коровы, из-з которых они вечно воюют между собой. Он родился от рбыни, и нрв у него всю жизнь был рбский — хитрый, коврный, подлый и трусливый. С тех пор кк мне исполнилось двендцть, я ни одного лет не сидел дом, кждый год водил дружину з моря искть подвигов и слвы! Я побывл в тких стрнх, о которых мло кто и слышл. Я был и н Рейне, и в Бритнии, и н Оркнейских островх, и во Фризии, и дже еще дльше, в тех землях, где все люди смуглы, кк обожження глин, серебр и золот тм полным-полно! Мой скльд споет тебе о моих походх. — Он кивнул н одного из своих людей, который, кроме меч, был вооружен еще крсивой небольшой рфой. — А пок я был в море, этот подлец обделывл свои делишки дом! Отец не собирлся делть его своим нследником, это ясно, кк день, инче он дл бы ему другое имя. Конунгов Етлнд никогд не звли Флоси! Все нследство отец преднзнчл только для меня. Прошедшей осенью мой отец решил посвтться к йомфру Альви, внучке восточного конунг Ингольв. Но у нее уже был жених, один из грдских[29] князей, живший в Бирке, и он не пожелл уступить ее без боя. Они сржлись, и жених был убит. Но и мой отец получил тяжелую рну. Он обручился с йомфру Альви, свдьб был отложен до тех пор, пок он опрвится от рны. Он не мог покинуть усдьбу, и я вместо него отпрвился собирть днь с нших подднных. А пок я был этим знят, рн моего отц восплилсь, и он умер! А вернувшись, я узнл, что эт сволочь Флоси, эт подля гдюк, уже провозглсил себя конунгом н тинге и всех людей уговорил себя поддержть! Эт мерзкя собк кждому бонду вылизывл зд... Прости, госпож. Всякой козявке он рздвл подрки, приглшл н пиры, ко всякому мелкому троллю ездил в гости в их конуры, чуть ли не детей нрекл у всяких недоумков, кто только имеет н тинге прво голос. Но по ншему обычю, конунг дже после тинг еще не конунг, пок не примет священную чшу Фрейр. А он хрнится в святилище, и извлекть ее можно только в присутствии всех членов род, кто сейчс живет н свете. Поэтому без меня принять чшу Фрейр он никк не мог. Ему пришлось меня ждть. А когд я приехл, я, рзумеется, возмутился. Ккой-то рб и сын рбыни провозглшет себя конунгом Етлнд, д еще ссылется н то, что его дед, дескть, првил кким-то ирлндским болотом и его, видите ли, признл тинг! И еще что он стрше н шесть лет! Конечно, отцу же ндо было кк-то обходиться, пок он не ншел достойной знтной жены и не зслужил прво посвтться к моей мтери, вот он и спл со всякими рбынями... Ну, короче, я скзл, что он не будет првить Етлндом, пок я жив. И в святилище он не войдет. И чшу Фрейр не получит, пок я жив. В общем... У нс случилсь тм целя битв между моими сторонникми и его, но моих было меньше...

— Но рзве люди не понимли, что конунгом может быть только более знтный?

— Эти болвны говорили, что им нужен конунг, который будет сидеть дом и охрнять их, не ходить по морям, умножя только собственную слву. Ссыллись н учсть моего отц, который, понимете ли, мог бы спокойно сидеть дом и взять в жены дочку кого-нибудь из них — они, дескть, были бы рды и счстливы породниться с конунгом! Кто бы сомневлся! — Хродгр презрительно хмыкнул. — Вот только конунг не ншел бы большой чести в тком родстве! Они, знете ли, не хотят, чтобы их следующий конунг, то есть я, погиб тк же внезпно, з морем, оствив их без зщиты. Им, понимете ли, нужен ткой, который будет лично присмтривть з всеми их свиньями и попросятми... то есть поросятми, и слушть их дурцкие советы, и дрить им подрки, и поить их пивом н пирх. Подлый люд, короче. Но только другого конунг, кроме меня, у них все рвно не будет.

— Нверное, это спрведливо. — Избрн кивнул. — Но кк ты собирешься этого добиться?

— Но ведь чш Фрейр-то у меня. — Хродгр многознчительно усмехнулся. — И что они теперь будут делть?

— У тебя?

Хродгр кивнул одному из своих людей, и тот вынул из мешк ккой-то округлый предмет, зботливо обернутый холстиной. От изумления и нетерпения Избрн дже приподнялсь н сиденье. Вещь передли Хродгру, он поствил ее н стол, приглдил волосы, собрлся и только потом торжественно снял холстину.

Н столе перед ним окзлсь кругля серебряня чш, величиной примерно с две мужские лдони. Н бокх ее были вычекнены бегущие олени и пляшущие человеческие фигурки, тоже рогтые. Грубовтя рбот дышл ткой древностью, что у Избрны перехвтило дух.

— Это он? — хнул княгиня.

Хродгр кивнул, и вид у него был очень довольный — ему было приятно произвести впечтление н эту тинственную деву.

— Ты увез священную чшу своего нрод? Увез прямо из святилищ? — Избрн едв могл поверить в ткую дерзость. — Но ведь, нверное, тебе тк просто ее не отдли?

— Д, я же говорю, у нс был битв. Я видел, что Один сегодня не с нми и силой мне их не одолеть. Но я не тк прост, чтобы сдвться! Нстоящий мужчин должен бороться, используя любую возможность, ведь тк?

— Именно тк! Конунг верно говорит! — н рзные голос, но очень убежденно подхвтили вряги Хединовой дружины.

См Хедин чуть ли не смотрел в рот Хродгру, ловя кждое слово. Впервые з много лет он увидел знтного вождя, который полностью соответствовл его предствлениям о доблести! Взглянув н его лицо, Избрн дже испуглсь: стрин Хедин сейчс бросит ее и зпросится в дружину к Хродгру!

Выход один: взять к себе смого Хродгр! — мелькнуло в голове, и он улыбнулсь. Он тоже беглец, ему пок некуд идти, если получится тк ли инче привязть его к себе, то его двести человек — уже сил!

— Я збрл чшу из святилищ Фрейр, и никто не посмел мне помешть, — горделиво продолжл Хродгр. — У нс говорят, что дже прикоснуться к ней может только человек из род конунгов, потому что мы ведь ведем свой род от смого Фрейр. А если ее возьмет человек низкого род, то он утртит свои чудесные свойств. Я никк не мог допустить, чтобы ее взял в свои грязные лпы этот свинячий хр... эт свинья, короче, — тогд весь Етлнд лишится своего глвного сокровищ!

— А они не гнлись з тобой?

— Их корбли не были готовы! — Хродгр усмехнулся. — Они ведь, дескть, никуд не собирлись плыть. А я недвно пришел из поход. Конечно, мои корбли обросли и нбухли, но все-тки мы ушли, и у них не было возможности нм помешть.

— Я буду рд, если ткой достойный человек стнет моим гостем, — увжительно проговорил Избрн. Он и впрямь был под сильным впечтлением. — Но хотелось бы узнть, в чем зключются чудесные свойств этой чши?

— В этой чше слит божествення сил Фрейр и Бльдр! — с удовольствием пустился объяснять Хродгр. — Тебе знкомы имен этих великих богов?

— Д. — Избрн кивнул. Блгодря Хедину он неплохо знл веру северных соседей. — У нс они тоже почитются, но под именми Джьбог и Ярилы[30].

— Отлично! Тогд ты легко поймешь меня, кк умня и сведущя женщин. Хоть Фрейр происходит из род внов, Бльдр — из сов[31], между ними есть немло общего. Об они зключют в себе дргоценную силу рост и процветния. Всем людям Фрейр несет мир, изобилие и удовольствие. А Бльдр, хоть и сошел в темное црство Хель[32], хрнит тм чстицу свет, которя после Зтмения Богов прорстет, чтобы вновь нполнить мир жизнью. Эт чш — жертвення. В нее собирют жертвенную кровь, когд н прзднике Середины Лет Фрейру приносят жертвы. И из этой чши пьет конунг н прздничном пиру, пьет з добрый урожй и мир. И никто, кроме конунг, не имеет прв из нее пить, и ни н кком другом пиру, кроме пир в честь Фрейр н Середине Лет. Ну, и кроме рзных исключительных случев, когд конунгу особенно нужн помощь Фрейр. И при соблюдении условий эт чш приносит конунгу, с ним и всему Етлнду мир, урожй, изобилие, процветние, слву и удчу во всех делх.

— Я вижу н дне ее ккие-то знки, — зметил Избрн, с почтением оглядывя чшу, которую Хродгр покзывл ей из своих рук.

— Д, здесь рунми вырезно очень хитрое и сильное зклинние, и несведущий человек никогд его не поймет.

— Но ты объяснишь мне его?

— Ты умеешь читть руны?

— Только кк ндпись, — признлсь Избрн. Все свои знния он почерпнул от Хедин, он, хоть и мог прочесть руны, их мгические знчения знл весьм поверхностно.

— Ну, тогд прочитй, что здесь нписно. — Хродгр подошел к ней и поднес чшу к ее лицу.

— Литил-висс-м... — неуверенно рзобрл Избрн. — Мло... мудрый... А дльше? Здесь только одн рун.

— Это рун Мннс, что знчит «человек». То есть «человек, знющий немного», вот что здесь нписно. А это знчит, что человек, не облдющий достточной мудростью, не поймет сокровенного смысл ндписи.

— Вот кк! — зметил несколько уязвлення Избрн, потому что этим мломудрым человеком явно выходил он см. Но ей было любопытно, поэтому он не очень обиделсь.

— А если поменять эти знки местми, то получится слово «мистиль», — рсскзывл Хродгр, явно довольный, что может блеснуть своими познниями. — Оно же ознчет «мистильтейн», то есть побег омелы. Видишь, слово «тиль» нчертно здесь двжды, и слово «виль» — «ремесло», тоже. Итого получется «мистиль-виль», что знчит «ремесло омелы»[33]. Ты знешь, кк омел связн с Бльдром?

— Еще бы мне не знть! Из побег омелы изготовлен стрел, которой убит Бльдр.

— А если бы он не был убит, то не смог бы и возродиться, чтобы возродить вместе с собою весь мир. «Ремеслом омелы» мудрые люди нзывют ту влсть нд жизнью и смертью, которой облдет Один. Круговорот смерти и возрождения в этой чше отржен его рдостной, земной стороной, поэтому, видишь, здесь в узоре руны ингуз, руны Фрейр.

Вспомнив, что у нее тоже есть чем удивить гостей, Избрн послл з своим зерклом. Увидев его, Хродгр издл восклицние.

— Тебе знком эт вещь? — спросил княгиня.

— Эт — нет. Но я видел кое-ккие вещи из той стрны, где делют шелк. Они были очень похожи. Откуд это у тебя?

— Привезли торговые гости. — Избрн уже не помнил, кто именно доствил ей это диво. — Но мне говорили... д, говорили, что эт вещь имеет ккие-то чудесные свойств.

— Об этом я ничего не зню. Но, я бы скзл, з чудо сойдет уже то, что эти две вещи встретились з одним столом! — Хродгр кивнул снчл н чшу Фрейр, потом н бронзовое зеркло. — Они ведь, можно тк скзть, приндлежт рзным мирм.

Избрн попытлсь предствить рсстояние, отделяющее Китй от Етлнд, и зжмурилсь — сотни и сотни переходов через пустыни, степи, горы, реки, лес, моря, через десятки рзных стрн и госудрств, кк очень рзвитых и богтых, тк и совсем диких. Люди с одного конц никогд не попдут н другой, дже не знют толком, что тм, н другом конце земли. А вещи едут себе и едут — через десятки рук, перегружясь с верблюдов н лошдей, с лошдей н лдьи, десятки рз будучи обмененными н деньги и товры, и в конце концов прибывют туд, где их смело можно посчитть осколком того свет...

Невозможно было вообрзить, что земля тк велик и что ее противоположные концы, несмотря н отдленность, все же могут кк-то сообщться. Голов кружилсь от исполинских прострнств, и почему-то просыплось чувство гордости з неугомонного человек, который тк мл и слб перед огромностью белого свет, но кк-то умудряется его пересекть из конц в конец. А глвное, зчем-то этого хочет.

— Я бы хотел, чтобы ты побыл моим гостем, — скзл Избрн Хродгру. — Ведь тот, кто влдеет чшей Фрейр, и есть конунг етов, где бы он ни нходился.

— По-нстоящему умные люди это понимют! — Хродгр вдруг взял ее руку и крепко сжл. По его лицу, по глзм, слегк увлжнившимся после березовой брги, было видно, что он очень тронут, и у Избрны вдруг збилось сердце, кк-то по-особому остро и гулко, тк что он дже смутилсь и отвел глз. — Я рд, что я ншел здесь тебя, ткие встречи не бывют случйными. Боги нпрвляли мой путь.

— Д, — тихо скзл Избрн, см не понимя, почему тк волнуется. Между ней и Хродгром было много общего, и это очень трогло ее. Чуть ли не впервые в жизни он встретил мужчину, с которым ее сближли и происхождение, и судьб.

— И пок я не вернусь в Етлнд, я хочу остться здесь и окзывть тебе ту помощь, которую я в силх окзть.

— Я мло чем могу вознгрдить тебя з ткую дружбу, — сознлсь Избрн. — Но я буду счстлив видеть тебя рядом.

В это время боярин Умысл, один из немногих оствшихся в Плескове знтных людей, поднялся н ноги и торжественно откшлялся. Стршя жриц кивнул ему.

— Мы, люди плесковские, решили тебя просить, Избрн Велеборовн, — скзл он, дождвшись, чтобы он тоже н него посмотрел. — Пок князь Вдимир в возрст не войдет — будь ты ншей княгиней и упрвляй нми, кк боги тебя нучт. Что скжешь?

— Будьте мне верны, и я клянусь зботиться о вс, кк о родных детях, — скзл Избрн, и почему-то вместо гордости и торжеств сейчс чувствовл только любовь к этим людям и горячее желние принести им все то добро, которого они от нее ждут. Они дли ей не просто дом, приют и почет — своей ндеждой н нее они дли ей дргоценное чувство нужности, и это, кк окзлось, было для нее дороже смой влсти.

— Д будет с тобою сил Род и Мкоши! — скзл стршя жриц. — Звтр н зре мы снов рзожжем огонь в хрме, угсший в день смерти последнего князя.

К рссвету все уцелевшее нселение Плесков собрлось в святилище. Женщины принесли дже грудных млденцев, и немногие оствшиеся стрики приковыляли, желя в свой последний выход из дом увидеть это — возрождение священного огня и род плесковских князей. Хродгр и Хедин тоже пришли и стояли у вход, молчливые и торжественные, без оружия, но в ярко нчищенных доспехх, кк воинственные мужские божеств н стрже белого свет.

С первыми лучми зри две жрицы, оствшиеся снружи, подли знк и зпели. Плесковцы подхвтили хвлебную песнь Огненному Соколу, взлетющему н небес. Стршя жриц, стоявшя вдвоем с Избрной возле очг, подл ей кремень и огниво. Обе вещи были очень древними, и Избрн взял их в руки с тким трепетом, что едв могл удрить огнивом по кремню. Эти вещи приндлежли еще смой Войдне, и с их помощью он рзожгл первый огонь н пустом и безымянном тогд еще месте, где только предстояло вырсти святилищу и городу.

Дубовые дров, щепки и берест уже были приготовлены. Избрн выбил несколько искр, осторожно рздул упвшие н сухую труху, и от волнения у нее перехвтило дыхние. Было чувство, кк будто он рздувет огонь новой жизни для целой вселенной. Нконец покзлся первый язычок плмени, по толпе пробежл вздох.

Когд огонь зпылл, стршя жриц отперл большой сундук, стоявший в нише позди идол, и вынул оттуд меч в богто отделнных ножнх. Этот меч брл с собой князь Волегость в свой последний неудчный поход, и его привезли нзд осиротевшим.

— Вручю тебе, дочь моя, священный меч Сврог, днный нм н зщиту, вргм ншим н устршение! — скзл Огнян и трижды провел клинком нд плменем жертвенник. — Освящю его именми Род и Мкоши, призывю в него силу Огненного Сокол! Призывю н тебя блгословение Мкоши — д не погснет огонь н священной горе, д живет вечно нрод Войдны и Велес!

Под рдостные крики Избрн принял меч и тоже трижды провел им нд огнем. От возбуждения ей было жрко, и стринный меч не кзлся тяжелым. Священный огонь и меч плесковских князей вливли в нее ткую силу, ккой он не ощущл еще никогд. Кзлось, он превртилсь в дерево, уходящее корнями к подземным темным рекм и способное черпть силу смой земли. Он чувствовл себя древней Войдной, пришедшей сюд, чтобы нселить безлюдные просторы, пробудить к жизни все их богтств, нполнить своим потомством все пройденные земли. И пусть пок все ее подднные помещются в этот хрм, пусть им предстоит еще не один голодный год, еще немло трудов и опсностей ждет их впереди, но священный огонь горит и будет гореть, знчит, Плесков победил-тки зиму и впереди у него — весн.

***

Когд князь Зимобор с собрнной днью вернулся в Смоленск, здесь его поджидли долгожднные новости. Уже целый месяц здесь жил плесковский боярин Стнимир с остткми дружины и уцелевшими домочдцми, всего восемь человек.

— Ох, княже, горе ккое, горе лютое! — приговривл он, рсскзывя о своих бедх. — Сестр твоя, княгиня Избрн, у нс в Плескове объявилсь! Князь-то нш Волегость погиб, сын его остлся, ребенок еще, ни силы, ни рзумения! Княгиня Избрн в Плесков чуть не целое войско вряжское привел. Брт мой Хотобуд, воевод, в детинце зтворился с князем, хотел отпор ей дть, д не вышло! Вряги ее детинец взяли. Брт моего убили, князя млолетнего к ней отвезли. См я едв вырвлся, в чем был, в том ушел! Теперь сидит он в Плескове, войск собирет, хочет н тебя ртью идти! Пойду, говорит, и Смоленск зхвчу, потом и Полотеск зхвчу, одн буду всеми землями кривичскими влдеть!

— Д где же он столько людей возьмет? — Зимобор с трудом мог поверить.

— Дк вряги же! Мло того, что своих привел. Потом, люди говорят, приехл из-з моря князь вряжский с огроменным войском и к ней пристл. Он тм, з морем, поссорился со своими-то, они его выгнли, кк рзбойник бродяжного, он ему, слышь, приют дл и честь окзл. Он себе поди еще тких рзбойников нбирет, княгиня обещет смоленской добычей с ними рсплтиться. Берегись, княже, то и см своей земли лишишься, кк князь Вдимир лишился, соколик нш сизокрылый!

Зимобор молчл, глядя в пол перед престолом, После долго и трудного полюдья ему меньше всего хотелось собирть войско и снов идти з тридевять земель. И его дружине не хотелось. И Рнослву, который собирлся н днях игрть свдьбу, и Крсовиту, и воям, у которых н носу смые вжные полевые рботы... Никому не хотелось. А ндо. Потому что, если сейчс они не пойдут к Избрне, он придет к ним см. Нужно было ее опередить. А он — князь. И кк бы ни хотелось ему отдохнуть — не выйдет. Вяз червленый в ухо!

— Лдно, Рнослв! — Зимобор ншел глзми молодого воеводу. — Игрй свдьбу, три дня н гулянку и дв н опохмел. А потом опять собирться. Или не пойдешь, дом остнешься?

— Куд?

— Н Плесков. Тк непонятно?

— Кк это — остнусь? — Рнослв всем видом изобрзил недоумение. — Я что, служил тебе плохо?

— Тк ведь жен молодя...

— Ничего! З меня не бойся! — Рнослв с смым многознчительным видом успокивюще потянул лдони вперед, и все в гриднице зхихикли, от стрых бояр до отроков. — Я свое дело и з три дня сделю...

— То бишь з три ночи! — шепнул Коньш Жиляте.

Через неделю в Смоленске снов собирли войско. И бояре, и смерды шли охотно, несмотря н то, что пришл пор пхть. После удчного полюдья князю Зимобору верили, новой войны у себя дом никто не хотел. Собирлись бодро, мечтя поскорее звершить дело и вернуться — и вот тогд уже нчнется нстоящя весн!

***

А в Плескове весн был в рзгре, и у новой плесковской княгини было много дел. Еще до прздников в честь Лды и Медведя[34] он послл Хродгр в Лдогу, где у южных купцов удлось купить пшеницы и ржи. Где он взял денег, он не спршивл. Дть своему воеводе серебр Избрн был не в состоянии, потому что см имел только те ожерелья и брслеты из святилищ, которыми укрсил ее стршя жриц. Но Хродгр ни о чем не просил, и Избрн еще рз убедилсь: этот человек не спршивет, действует. Оствь его хоть в лесу, хоть в море — он и см с голоду не умрет, и другим не дст. И если деньги н пшеницу рньше приндлежли торговым гостям из Рибе или Волин — знчит, им просто не повезло повстречть в море Хродгр, сын Ргнемунд.

Кроме зерн, он привез кое-ккие новости. По слухм, его негодный брт Флоси всю зиму ездил по Зпдному Етлнду, уговривл бондов весной собирть войско, чтобы вернуть похищенную чшу Фрейр. Говорили дже, что Флоси отпрвлял посольство к кому-то из дтских конунгов, чтобы посвтться к его сестре Мльфрид, но он откзл сыну рбыни, ее брт не зхотел родниться с Флоси, пок жив другой претендент н его престол. Этот откз весьм пордовл Хродгр. Зимними вечерми они с Избрной чсто беседовли о том, кк он собирется бороться з свои прв. Ведь не мог же он, зконный нследник престол, остться н всю жизнь вождем немной дружины! Но для борьбы ему требовлись деньги и сильные союзники. Избрн очень жлел, что не может дть ему ни того, ни другого, но рзорення земля кривичей пок был не в состоянии дже зщитить себя. Но Хродгр вовсе не ждл от нее помощи. Летом, если все здесь будет спокойно, он собирлся отпрвиться в поход — ему было известно немло мест, где можно нйти хорошую добычу! Богтыми подркми он мог бы привлечь н свою сторону кого-нибудь из северных конунгов и попросить у них войско. Избрн подумл, что он мог бы отвезти подрки конунгу днов и его сестре Мльфрид — возможно, именно этого они и ожидли, откзывя Флоси. Но отчего-то он не скзл Хродгру об этом. Уж лучше ему снчл стть конунгом, потом зключить более почетный и выгодный брк...

Привезенное зерно все целиком пошло н посев — вспоминть вкус нстоящего хлеб было еще не время. Лошдей почти не остлось, пхли большей чстью н людях. Избрн и Огнян освящли в хрме перед жертвенником кждое лукошко семян, кропили кждый плуг и кждую борону в поле, призывя Велес и Мкошь помочь возрождению земли. Черное поле, взрыхленное железными лемехми и зсеянное тк, чтобы ни одно зернышко не упло н кмень или н непхный крй, было поистине полем их новой жизни. Случись недород, грд, зсух или еще ккя-нибудь бед — н следующий год сеять будет некому, еще одной голодной зимы кривичи не переживут.

Бед пришл, откуд не ждли. Однжды, в теплый почти по-летнему полдень, в детинец прибежли посдские. Зслышв шум, Избрн спустилсь из горницы и увидел в сенях кузнец Долину и его сын Поджр. Он уже знл обоих, поскольку кузнецы отличились в сржении с Хотобудом.

— Княгиня, мтушк, войско н нс идет! — зкричли они, увидев ее н середине лестницы.

— Войско? Ккое еще войско?

— Ездили мы в ночь з рыбой, в трех верстх выше место у нс, тм ночевли, утром глядь — войско в лдьях, и лдей столько, что и не сосчитть! Мы всех и не видели, только вся рек, сколько видно, знят, и в кждой лдье люди с оружием!

Избрн прислонилсь к перилм. В последнее время ее больше всего волновло, достточно ли прогрелсь земля для посев, не погибнут ли всходы от зморозков, от зсухи, от грд; он отвыкл думть о войне и збыл, что угроз может прийти не только с неб, но и с земли.

— Войско? Идет по Великой? Сверху? — Он оглянулсь н двери гридницы. Тм уже толпились кмети, не менее изумленные. — Кто оттуд может появиться?

— Скорее, княгиня, ндо людей послть! Рзведть, что и кк, — подл голос один из молодых кметей, Ждибор, и Избрн глянул н него с блгодрностью. Ей срзу стло легче оттого, что кто-то здесь не потерял головы и знет, что делть.

— Возьми десять человек, или сколько тебе нужно? — скзл он. — А еще пошли отроков з боярми, з Твердятой, и пусть рзыщут Хедин, и еще послть з воеводой Хродгром. Велите стростм собирть ополчение посд. Кто бы ни был, мы будем готовы. Д, и пошлите в святилище к мтери Огняне.

Полупустой город снов оживился и нполнился движением. Тревожня весть быстро облетел все улицы, посдские жители поспешно собирли уцелевшие пожитки и торопились под зщиту детинц. Но н лицх были ужс и отчяние, и дже Избрн ломл руки, не в силх сохрнять внешнее спокойствие. Ккой толк спсть пожитки и бежть з стены? Ведь смое дргоценное, что у них есть, — зсеянные поля — унести и спрятть невозможно! Кто бы ни привел то неизвестное войско — ему незчем осждть детинец, воевть с людьми, у которых нечего взять! Достточно зтоптть всходы — и Плесков погибнет. К следующей весне здесь не остнется никого.

— Нет, княгиня, зчем им поля топтть? — рссуждл боярин Умысл. Он пытлся ее успокоить, у смого дрожли седые брови и тряслись руки. — Что они, мры и нвьи? Тоже люди, хлеб сейчс всем нужен. Для них смих это нше поле — дороже золот. Может, з тем и идут.

— Нужен был бы хлеб, зчем весной идти воевть? Дождлись бы, пок мы сми урожй соберем.

— Ну, з чем бы ни шли, поля не тронут. Стороной обойдут.

— Вот что, отец! — Избрн нконец взял себя в руки, и решение ясно встло перед ней. — Нельзя нм з стенми прятться. Н крю город ндо их встречть, н пустыре з ручьем. У нс сколько есть людей, тм все встнут, если у них больше — им же хуже, тесно будет. Если погибнем, знчит, судьб, поля ндо прикрыть. Без хлеб — т же смерть, только медлення.

Кмети одобрительно кивли. Все понимли, что прятться бессмысленно, — если поля погибнут, то стены детинц спсут плесковцев совсем нендолго.

Вернулся Ждибор. Из десятк, который он брл с собой, нзд пришли всего четверо, считя его смого.

— Столкнулись мы с их дозорными! — рсскзывл он прямо посреди двор, где его встретил Избрн. Прень был чуть жив от устлости, без щит, првый рукв стегч нмок от крови. Ему принесли воды, и он ждно пил, проливя н грудь, пытясь одновременно продолжть рсскзывть. — Видели мы это войско. Все првд, войско большое, две тысячи копий, может, чуть меньше. Они до Зев лог дошли, тм пристли, н берег высдились. Отдыхют вроде, пок сми вперед рзведчиков пустили, мы н них и нскочили. Кого убили, кто рненый, я и не зню, вот, четверо нс вырвлось, их-то дв десятк было, не меньше.

— Д кто же они?

— Вот. — Ждибор вынул из-з пзухи поясную пряжку с обрывком ремня. Н ремне сохрнились две мленькие серебряные бляшки.

Избрн взял пряжку, и у нее упло сердце. Это был вполне обычня бронзовя пряжк, он видел ткие десяткми. Если не сотнями. Точно ткие же делли мстер, жившие н смоленском княжьем дворе. И почти все кмети смоленской дружины носили именно ткие.

— А! — рздлся у нее нд ухом голос Хедин. Он и не зметил, кк он подошел. — Чего-то ткого я и ожидл! Пришел твой дргоценный брт!

— Ты ожидл? — Избрн поднял н него глз.

— Конечно! Ты сбежл, оствив Смоленск ему. Он устроился тм и подумл, что должен уничтожить тебя окончтельно, инче ему не будет покоя.

— Уничтожить?

— Чему ты удивляешься? Кк будто все это нчлось только вчер! Он думет, что ты хотел его убить.

— Я не хотел!

— Не зню, чего ты хотел, но ккое-то время все выглядело тк, будто ты хочешь его смерти. Год нзд, перед тем кк тебя признли княгиней. Когд он ушел, он нверняк думл, что спсет свою жизнь. Теперь он в силе и собирется покончить с соперникми рз и нвсегд. Ну, я не утверждю, что он собирется действительно тебя убить. Увжение к своему роду в нем всегд было сильно. Однко он хочет, чтобы ты не был больше княгиней нигде и никогд. Мы с тобой уже говорили об этом, ты помнишь? Он или выдст тебя змуж з ккого-нибудь мелкого воеводу и пошлет сторожить смый дльний глухой погост, или зсунет в смое дльнее святилище, где ты будешь призывть блгословение богини н две рыбчьи сети и одну дырявую лодку.

— Змуж? Святилище? О чем он говорит? — возмущенно воскликнул Хродгр. Поскольку Хедин говорил по-северному, етлндец его понял, но вся предыстория ему был неизвестн. — Я не позволю! Пок я жив, никто не обидит королеву! — с вызовом крикнул он Хедину, сжимя рукоять меч. — Д приди сюд хоть войско великнов и троллей, я докжу, кк отвжен и верен Хродгр, сын Ргнемунд!

— Но их целых две тысячи, у тебя всего двести человек, — ответил Избрн. — В посде мы не соберем и сотни. А бежть нм уже некуд.

По всем окрестным поселкм послли гонцов, и можно было ндеяться, что уговоры или угрозы ддут еще сколько-то человек в ополчение, но едв ли больше сотни. Нступл ночь, посд вымер, поскольку все его нселение перебрлось в детинец. По зборолу рсхживли дозорные с фкелми, вглядывясь в темнеющую луговину.

Избрн ходил по стене, кутясь в зимний плщ н меху. Ее бил дрожь, но в горнице, где топилсь печк, ей не стновилось лучше. У нее было чувство, что он гибнет и тщит з собой в Бездну весь мир. Зло, которое он нтворил в своей безрссудной жжде влсти, еще не искуплено. Хедин пытлся убить ее брт; пусть он не просил вряг об этом, но он решился н это рди нее, знчит, перед богми в смерти Зимобор был бы виновт именно он. И боги еще не простили ее, кк он ндеялсь. Нкзние нстигло ее н смом крю свет, и дльше бежть некуд.

Некуд? Мелькнул мысль о Хродгре: у него есть отличный корбль и сильня дружин. Првд, он см изгннник и у него нет дом, но рзве мло н свете других земель? Не здесь, тк н других берегх Вряжского моря нйдется сколько угодно стрн и городов, где их примут со всем почтением, ведь он — дочь князя, Хродгр — сын конунг, об они ведут свой род от богов. Многие почтут з честь принять их — в тех богтых и щедрых землях, где кждое ячменное зернышко не ценится дороже жемчужины...

Но тут же ей стло стыдно. Плесковскя земля принял ее, кк родную, доверил ей влсть нд собой, свое блгополучие и безопсность. Невольно он нвлекл смертельную опсность н этих людей, ждвших от нее спсения. Плесковцы нзвли ее своей повелительницей, он снчл примнил н них огромное войско, теперь думет сбежть...

Но рзве может он их зщитить? Дже если он см возьмет меч и сядет н коня...

Конь Мрены... Женщин н коне Мрены... Кк-то тк грозил ей стрый Громн, двно сгнивший, ндо думть, в порубе н смоленском дворе. Если он возьмется з оружие, кк он говорил, то н коне ее поедет см Мть Мертвых.

Но дружин Хродгр и все ополчение, которое удстся собрть, никогд не одолеют смоленское войско. Плесковцы погибнут нпрсно и не спсут ни ее, ни себя.

Оствлся только один выход, и Избрн ясно видел, что он действительно единственный. Он должн бежть, но не з море, туд, к Зимобору. Бежть немедленно, сейчс же, пок не прошл ночь, потому что н рссвете он нверняк поведет своих людей н город. Ему нужн он, его сестр-соперниц. Пусть он ее получит. Пусть он выдст ее змуж хоть з Пепелюху-водовоз, косоглзого придурк с княжеской кухни, пусть згонит ее хоть в смый глухой лес, пусть хоть голову ей отрубит! Но тогд у него не будет больше причин рзорять Плесков. Он поствит условие, чтобы он немедленно увел войско нзд, и Зимобор соглсится. Избрн хорошо знл миролюбие брт, которое тк чсто кзлось ей глупым, но сейчс в этом было спсение Плесков.

Он рзвернулсь и пошл вдоль зборол к бшне, где был лестниц во двор.

— И првильно, княгиня! — одобрил десятник Громш, когд он проходил мимо. — Только зря мерзнешь тут, если кто появится, неужели мы не увидим? Иди отдыхй, если что, мы срзу к тебе пошлем.

Избрн спустилсь по лестнице и прошл через двор к воротм.

— Княгиня! — изумился тмошний дозорный и окликнул своего десятник. — Трвко, ты где? Тут княгиня пришл!

— Нечего кричть, открывй ворот, — велел Избрн. — Мне нужно выйти.

— Зчем? — Изумленный десятник опрвлял пояс и плщ, и видно было, что он не верит своим глзм. — Княгиня, куд ты?

— Не твое дело. В святилище, — подумв, добвил Избрн, понимя, что хоть ккое-то объяснение дть ндо.

— Одн? Ночью?

— Рз иду, знчит, нужно! — Избрн строго взглянул н него. — Не твое дело, Трвко, рссуждть, куд и когд княгине идти! Твое дело ворот сторожить и открывть, когд прикжут!

— Д я рзве... Только кк же ты одн пойдешь? Княгиня! Д мло ли что! А если эти подойдут! Белуг, буди Толстого, идите вдвоем — проводите княгиню!

— Не нужно меня провожть.

— Ну...

Тем временем ворот открыли, Избрн вышл, но Белуг и Стожр, по прозвищу Толстый, потянулись з ней. У них в голове не уклдывлось, что княгиня среди ночи, д еще когд под боком огромное вржеское войско, пойдет к святилищу одн! Конечно, двое кметей мло чем ей помогли бы, но большего десятник сделть не мог, н душе будет полегче.

Ворот детинц перед ней открыли быстрее: здешние дозорные тоже удивились, но все же у княгини могли быть свои причины пойти в святилище дже ночью. Двое кметей тк и шли з ней, и десятник у городских ворот решил, что он см взял их с собой.

Но, окзвшись н берегу, Избрн пошл вовсе не к святилищу.

— Я иду к моему брту Зимобору, — отчекнил он, обернувшись к провожтым. — Хотите — идите со мной, хотите — возврщйтесь. Но будет тк, кк я скзл. И больше я от вс ничего слышть не желю.

Кмети переглянулись, промолчли и, помедлив несколько мгновений, пустились догонять княгиню. Не их дело было вникть в ее змыслы, но их место было рядом с ней.

Торопливо миновв молчщие, вымершие улицы посд, Избрн окзлсь в поле и тут змедлил шг. В этих лесх он дв или три рз бывл н охоте, но где нходится Зев лог, не знл.

— Туд, княгиня, првее по тропочке, — подскзл Белуг.

Он свернул, куд он укзывл, потом и вовсе велел кметю идти вперед и покзывть дорогу. Жль, не догдлсь взять фкелов. Првд, тогд их увидят... но он хотел, чтобы их увидели! Избрн не думл зрнее, что он скжет брту, не пытлсь предствить, кким он теперь стл. Он хотел скорее увидеть его, и тогд все стнет ясно.

Они шли вдоль берег Великой, миновли несколько покосившихся рыбчьих избушек, зброшенных и пустых. Когд-то здесь жило довольно много нроду, везде н песчных отмелях лежли долбленки, сушились сети, дети бегли нперегонки с собкми, тянуло дымом и пхло вреной и жреной рыбой. Теперь все опустело, и берег, хоть тм еще и стояли осиротевшие избушки, кзлся тким же дремучим и чужим местом, кк смый глухой лес. Проходя, Избрн невольно оглянулсь н одну ткую избушку и тут же пожлел: в рскрытой покосившейся двери дрожл синий огонек. Кто-то смотрел ей вслед, кто-то из тех, кто не пережил голодные зимы, и Избрн трепетл, чувствуя, что кждый шг приближет и ее сму к подземным полям мертвых.

Черня фигур вдруг прегрдил ей путь, и Избрн невольно вскрикнул. Об кметя тоже не сдержли возглс, но тут же схвтились з оружие и выступили вперед. Фигур вскинул руку и произнесл что-то н северном языке.

Избрн опомнилсь. Нечисть или призрк языком врягов говорить не будет.

— Кто здесь? — нервно спросил он тоже по-северному. — Ты живой человек или беспокойный дух?

— Это я, королев, — ответил «беспокойный дух», и он узнл голос Хродгр. — Позволь тебя спросить, куд ты собрлсь темной ночью, совсем одн и когд рядом стоит вржеское войско? Мне бы очень хотелось это знть, если ты, конечно, не сочтешь меня слишком любопытным и неучтивым.

Несмотря н вежливые, дже подчеркнуто вежливые обороты, в голосе его звучло рздржение и почти гнев. З его спиной виднелось ккое-то шевеление,, и Избрн догдывлсь, что он-то пришел сюд вовсе не один. Видимо, весть о ночном уходе княгини успел рспрострниться по детинцу, и Хродгр, вместе со своей дружиной перебрвшийся под зщиту стен, нверняк узнл об этом не последним. Но, в отличие от многих других, он не признл з ней прв уйти одной в ткое тревожное время.

— Я именно считю тебя слишком любопытным и неучтивым, — холодно ответил Избрн и хотел его обойти, но он шгнул в сторону и снов згородил ей дорогу. Он остновилсь: не хвтло им еще толкться здесь! — Я имею прво делть то, что считю нужным, и идти туд, куд зхочу! Ты обязн выполнять мои прикзы, и не бери н себя лишнего. Сейчс мне не нужн твоя служб, Хродгр ярл! Ты можешь спокойно вернуться в город!

— Не рньше, чем ты рсскжешь мне, куд и зчем ты собрлсь. — Хродгр встл посреди тропинки, скрестив руки н груди и рсствив ноги, всем видом выржя, что столкнуть или обойти его будет не тк-то просто.

— Я не обязн ничего тебе рсскзывть!

Избрн нчл злиться. Хродгр мешл ей, и чем дольше он ее здерживл, тем сильнее душой звлдевл стрх по поводу того, что он собирлсь сделть.

— Ошибешься! — холодно и твердо ответил Хродгр, и он вспомнил, что он — сын конунг. — Ты збывешь, что мы с тобой связны взимной клятвой верности. Взимной! Это знчит, что и ты обязн быть верн мне, пок я верен тебе!

— Что-то я не пойму, о чем ты! — с досдой воскликнул Избрн. — В чем я нрушил тебе верность? Я послл вс в зведомо безндежную битву? Я плохо кормил вс, не двл дров и одежды, не увжл, нсмехлсь нд вми? Лишл вс зконной доли в добыче? В чем ты меня обвиняешь? И почему именно здесь и сейчс, мр вс побери? Если ты чем-то недоволен, почему ты решил догнть меня именно здесь, и...

Вдруг он змолчл. Пришедшя мысль порзил ее кк гром. А вдруг еты вовсе не собирлись з нее умирть? А вдруг Хродгру пришл в голову т же мысль, что и ей, — что князь Зимобор должен получить ее, причину рздор, и тогд воевть будет не нужно? Но если для нее добровольно пойти к Зимобору — подвиг, то со стороны Хродгр передть ее брту — предтельство! Не з тем ли он гнлся з ней, чтобы не дть ей уйти к Зимобору смой, чтобы не лишиться нгрды, которую дст им смоленский князь, если они доствят к нему сестру?

— Уж не хочешь ли ты, Хродгр ярл, продть меня моему брту и тем выкупить жизнь твою и твоих людей? — медленно и грозно, с убийственным холодом в голосе произнесл он. Ах, кк жль ей было, что здесь нет ни одного фкел и он не может увидеть сейчс его лицо!

— Если бы мне это скзл мужчин, я немедленно вызвл бы его н поединок, будь он хоть трижды моим королем! — с тким же холодным бешенством ответил Хродгр. — Но я прощю тебя, потому что ты женщин, ты нпугн и см не понимешь, что говоришь!

— Я не понимю!

— Конечно! Ведь ты обвиняешь меня в предтельстве! Д ты сходишь с ум, инче ты бы мне этого не скзл!

— Тогд кк ты попл сюд, Хродгр ярл? Зчем ты сюд явился?

— Я пошел з тобой! Я побежл з тобой, потому что не срзу понял, куд тебя тролли понесли! Ты идешь к своему брту?

— Д.

— Ты ндеешься с ним договориться?

— Д. Он пришел сюд из-з меня. Если он меня получит, то уйдет и больше никого здесь не тронет. Я поствлю ткое условие, и он его примет. Плескову и вм ничего не грозит. Вм нужно только вернуться в город и тм дождться посольств от него. Без меня в Плескове будут првить князь Вдимир и мть Огнян. Вы остнетесь с ними. Ты будешь им нужен, очень нужен, Хродгр ярл, потому что женщин и ребенок без достойного вождя пропдут. И возьми к себе Хедин ярл, он достойный человек.

— Достойный! Он знет, что ты ушл?

— Нет. Никто не знет.

— Если он до сих пор этого не знет, то он простофиля и рстяп, не достойный человек! Я и то успел узнть, хотя мы не понимем по-вшему, он был обязн ни н шг не отходить от тебя, особенно в ткое время!

— Может, он тоже знет. — Избрн слегк обиделсь з своего верного воеводу.

— Тк почему он не пошел з тобой, тролль его подери! — с тким гневом выкрикнул Хродгр, словно поведение Хедин оскорбляло его смого.

— Потому что он знет, что я — королев здесь и см могу решть з себя.

— Он жлкий бродяг, немник без чести и совести! — безжлостно отчекнил Хродгр. — Он служит не з деньги, он служит деньгм!

— Он служит мне! И не пытется решть з меня! И я не понимю, почему мы стоим здесь ночью в лесу и обсуждем моих людей! — зкричл Избрн, окончтельно выведення из терпения. — По ккому прву ты не дешь мне пройти! Прочь с дороги, Хродгр ярл!

— Я никуд не уйду! — зкричл в ответ Хродгр, уже не пытясь сохрнять внешнюю сдержнность. — Ты собирешься меня предть!

— Я собирюсь тебя спсти, болвн! Хоть ты сын конунг и великий герой, не думешь же ты, что твои двести человек смогут победить две тысячи!

— Я не зню, смогут ли они победить две тысячи, но я приносил тебе клятву верности! И я от нее не отступлю! А клятв верности ознчет, что если тебе суждено погибнуть, то я погибну рньше тебя! И вся моя дружин тоже! А если случится инче, то я буду опозорен н весь мир! Про меня скжут, что я трус, рохля, рзгильдяй, что я прикрылся женщиной, что я позволил своей повелительнице погибнуть, чтобы спсти мою жлкую шкуру! Мне остнется только броситься н меч! Весь мой род будет опозорен, пмять моего отц будет опозорен, всем етм будут плевть в глз! И этот дурень Флоси... — Хродгр сглотнул, словно имя ненвистного брт встло ему поперек горл. — Он-то зслужил, трусливя сволочь! Но я не могу опозорить мой род! Я служу тебе, потому что обещл зщищть тебя от любой опсности, пок я жив! А ты хочешь опозорить меня! Это предтельство! Это нрушение ншей взимной клятвы! И я не сойду с этого мест! Если пондобится, я силой отнесу тебя нзд в город! Тк что лучше иди см!

— Ты не имеешь прв мной рспоряжться! — Избрн опешил. С тким понятием о взимной верности князя и дружины он стлкивлсь впервые.

— Имею! В тех грницх, которые очерчены ншей клятвой. Я имею прво зщищть свою честь! А сейчс моя честь и твоя безопсность — одно и то же. И если у тебя помутилось в мозгх, то я скорее выполню свой долг, если зствлю тебя делть по-моему, чем рзрешу тебе совершть безумств!

Избрн помолчл и дже оглянулсь в поискх дерев, к которому можно было бы прислониться. Он мло что понял, и рссуждения Хродгр покзлись ей нелепыми, но кк его переубедить, он не знл. У нее больше не было сил. Ей было довольно трудно решиться н то, чтобы отдть себя в руки Зимобор, но и з это сомнительное прво еще нужно бороться! И с кем!

— Но пойми же ты... — устло нчл он, не предствляя, что и в кких словх ему объяснить. — Если я не пойду к нему, он будет осждть город, перетопчет все нши поля. Мы погибнем. Кого не убьют его люди, те вымрут от голод. Чем я буду првить, дже если уцелею? Клдбищем? Ничего не поможет, у него слишком много людей, он все рвно возьмет и город, и меня. Но сколько людей погибнет нпрсно. Я хочу, чтобы город уцелел. И вы тоже.

— Мне не нужн жизнь в бесчестье.

— Это тебе не нужн. А в Плескове он всем нужн. Тм сотни простых людей, которые ни в чем не виновты, которые хотят жить. Им и тк пришлось тяжело, у всех семьи нполовину вымерли, и оствшиеся вымрут, если нши посевы не успеют созреть. Зчем это нужно? Я не могу ствить твою честь выше их жизней. Я освобождю тебя от клятвы, идите куд хотите.

— Я не покину королеву в беде. Это обесчестит меня.

— Д кк же ты не поймешь, лоб железный! — Избрн устло всплеснул рукми. — Сейчс смое лучшее, что ты можешь для меня сделть, — это уйти. Не ндо помогть мне против моей воли. Я зню, что будет лучше для город и для меня.

— Нет. Снчл я см пойду к твоему брту.

— Ты?

— Д. Я мужчин, и нвстречу вргу я должен идти первым. Я вызову его н поединок. Если побед будет моя, он уйдет и уведет свое войско, не входя в город. А если мне суждено погибнуть, то ты всегд успеешь сдться. Если твой хвленый Хедин ярл считет, что это смое лучшее, — с презрением добвил он. — Но я не боюсь поржения. Ведь у меня есть чш Фрейр, ты рзве збыл, что я тебе рсскзывл о ней? А он всегд приносит победу в битве и успех во всяком деле, поэтому нш род тк почитет ее. Я одержу победу, город будет спсен, и ты будешь в безопсности. Поэтому сейчс ты вернешься домой, утром я поговорю с твоим бртом. Я достоин его родом, он не откжется от поединк, если не зхочет, чтобы его посчитли трусом. Идем.

С этими словми Хродгр взял ее з руку и повел по темной тропе обртно к городу. Избрн подчинилсь. Он тк устл, что у нее больше не было сил спорить. Если ему тк хочется погибнуть рньше нее, если этого требует его честь, — пусть делет по-своему. Ведь он всегд сможет сдться и после того, кк...

А может, Хродгр действительно одержит победу? Стрх перед Зимобором зтумнил ей голову и лишил возможности сообржть, но Хродгр — достойный противник для кого угодно. Он отличный воин, и чш Фрейр — очень сильня вещь.

Хродгр вел ее по тропинке, поддерживя, чтобы не споткнулсь в темноте. Он молчл, Избрн тоже ничего больше не говорил. У него, конечно, довольно стрнные понятия о чести. Но он был уверен, что не только рди чести он кинулся перехвтывть ее. И это тоже было приятно.

***

Когд н следующее утро передовой отряд смоленской дружины вышел из лес, н пустыре перед первыми дворми посд его уже ждли. Впереди, под стягом с изобржением белой чши н синем поле, стоял см Хродгр ярл, гордо скрестив руки н груди поверх кольчуги. По бокм его стояли оруженосец и четверо телохрнителей, длее ровными рядми выстроилсь дружин. Все были в кольчугх, шлемх и при оружии, но стояли молч и неподвижно.

При виде этого зрелищ Моргвк, сейчс исполнявший обязнности сотник, зстыл н месте. С ним был передовя сотня, и в его здчу входило по возможности выяснить состояние дел в городе и доложить князю и боярм, смому не ввязывясь в дрку.

Хродгр поднял руку и сделл шг вперед, двя знть, что хочет говорить.

— Вы — люди князя Зимобор? — перевел его вопрос Торгильс Умный, одолженный в кчестве толмч.

— Д, — ответил Моргвк. — А вы от ккого лешего взялись? Кто в городе?

— В городе првит королев Избрн, дочь Велебор.

— А! — невольно воскликнул Моргвк, и смоляне вокруг него зшумели. — А вы кто ткие?

— Мое имя — Хродгр, сын Ргнемунд, мой отец был конунгом Зпдного Етлнд. Я же принес клятву верности королеве Избрне и буду зщищть ее, кк мне велит мой долг. Я вызывю князя Зимобор н поединок. Возврщйся и передй ему мой вызов.

Голос Хродгр звучл тк уверенно и повелительно, что Моргвк не усомнился в его прве рспоряжться.

— Н поединок? — повторил он.

— Д. Если боги отддут мне победу, то князь Зимобор должен вернуться в свою стрну, не входя в город, не вредя полям и посевм и не причиняя ущерб Плескову. Передй, что я буду ждть ответ здесь.

Подумв немного и посовещвшись с десятникми (которые в мирное время были кметями его собственного десятк в ближней дружине Зимобор), Моргвк велел половине сотни оствться н месте и присмтривть з действиями врягов, см отпрвился нзд. Он опслся, что этот вызов — хитрость, призвння протянуть время или звлечь князя в ловушку.

Но Зимобор, услышв о вызове, испытл облегчение. Он не знл, откуд в Плескове взялся сын ккого-то вряжского князя и почему он собирется зщищть Избрну, но биться с мужчиной было неизмеримо легче, чем нпдть н женщину. Не хотел бы он, чтобы Дивин узнл, кк он пошел войной н собственную сестру!

И кк рз рди Дивины ему приходилось торопиться. Весн нступил, ему пор было идти искть ее, свою невесту. Он не спл по ночм от тревоги, что пропустит время, что с окончнием весны ворот Той Стороны зкроются для него и придется ждть еще целый год! Но он не мог зботиться о себе и своем счстье, бросив Смоленск. Один рз он уже пробовл это сделть, повторять свои ошибки будет только безндежный дурк.

— Я соглсен! — торопливо ответил он Моргвке. — Гони скорее обртно, скжи ему, что я сейчс буду. Не отклдывя. Сегодня же будем биться.

Зимобору был дорог кждый чс. Чем скорее состоится этот поединок, тем быстрее можно будет перейти к переговорм с Избрной или ее здешними союзникми. Вот если бы скорее покончить с этим, чтобы сегодня войти в Плесков, тогд звтр уже можно будет приносить мирные клятвы. Имея ткого союзник, Смоленск сможет не опсться з свои северные грницы. Вот только нужно сделть Избрну союзником. А для этого ее требовлось победить. Инче он не склонит голову, и из этого соседств для Смоленск выйдет много неприятностей. Но если договоренности будут достигнуты, то уже через несколько дней он будет свободен и сможет зняться своими делми. Не нужн будет долгя изнурительня осд, обойдется без сржений, он сбережет силы, людей, время, глвное — время, ткое дорогое для него сейчс.

— Но ты — князь, тебе беречься ндо... — говорил ему боярин Блгодр.

— Двй-к я н него выйду! — рявкнул Секч, но Зимобор только глянул н него, и воевод умолк.

Он вообще зметно присмирел с тех пор, кк стрший сын Велебор вернулся почти с того свет. Посчитв, что Секч лучше иметь перед глзми, чем где-то вдли, злого и жждущего мести, Зимобор оствил ему воеводское звние, и в этом походе Секчу предстояло покзть, нсколько он этого достоин.

— Женщин по сиротскому прву берет себе зщитник, я — мужчин, мне зщитник не положен! — Зимобор положил руку н плечо Блгодру, потом стл нтягивть стегч. — Сегодня все решим. А з меня не бойтесь.

В сопровождении своей ближней дружины выйдя из лес, Зимобор увидел врягов н том же пустыре. Зтрубил рог, вряги зшевелились, поняв, что к ним явился ожидемый противник. Окинув их взглядом, Зимобор срзу угдл вождя. Тот был скорее среднего рост и не поржл мощным сложением, хотя выглядел сильным и ловким. Но он держлся тк гордо, с тким созннием своего достоинств и величия, что в нем легко было угдть вожк дже без позолоченных нклдок н ножх меч и узорной оковки шлем. Дже в бой под стегч и кольчугу он ндел кршеную синюю рубху, все его оружие было дорогим и крсивым, поверх кольчуги н груди сиял широкя золотя цепь. Он быстро шел нвстречу Зимобору, з ним торопились знменосец со стягом, оруженосец, судя по крсному щиту и секире в рукх, и еще четверо воинов, тоже в кольчугх и шлемх.

— Я — Зимобор, сын Велебор, князь Смоленск и всех подвлстных ему земель, — нчл Зимобор, и один из врягов тут же перевел противнику его слов. Кстти, толмч Зимобор узнл, тот уже не первый год служил в вряжской дружине Избрны. — Ты вызывл меня н поединок?

— Д, я, Хродгр, сын Ргнемунд, конунг Зпдного Етлнд по происхождению и по прву, вызвл тебя н поединок, — подтвердил вряг. Шлем он держл в руке, и Зимобор видел молодое, остроносое, твердое и дже ндменное лицо, с ткой же горбинкой н сломнном носу, кк у него смого. — Я рд, что ты покзл себя мужчиной и принял мой вызов!

Кзлось, он хотел подрзнить Зимобор, чтобы рзздорить в нем боевой пыл, но Зимобор не обрщл внимния, зня, что у врягов тк принято. Его зцепило что-то другое, но он не срзу понял что...

— Постой... — Зимобор нхмурился, позбыв, что н вызов ндо ответить. — Ты — сын Ргнемунд, говоришь... Твой отец — конунг Зпдного Етлнд?

— Мой отец был конунгом Зпдного Етлнд, — холодно и ндменно ответил Хродгр. — Он доблестно погиб прошедшей зимой.

— Это он пытлся отбить невесту, дочь... нет, внучку... — Зимобор с трудом вспоминл вряжские имен, но перед его глзми кк няву стояло мертвое лицо княжич Брнеслв, его синие глз, светлые брови, ярко-крсня кроввя струйк, текущя через бороду н грудь.

— Он свтлся к йомфру Альви, внучке Ингольв, конунг восточных етов, — подтвердил Хродгр. — И был смертельно рнен в битве с ее прежним женихом. Откуд ты об этом знешь?

Лицо его несколько смягчилось: ему было приятно, что ртня слв его отц доктилсь и до этих длеких земель.

— Я тоже был в той битве, — ответил Зимобор. — Н стороне ее прежнего жених, Брнеслв, сын Столпомир.

Хродгр помолчл, потом обронил:

— Это что-то меняет?

— Ничего. — Зимобор пожл плечми. — Просто я удивлен... что его сын и нследник знимется чужими делми тк длеко от той стрны, которую унследовл.

— Не твое дело, почему я здесь! — Лицо Хродгр снов ожесточилось. — Но я принес клятву верности королеве Избрне и буду зщищть ее, пок жив.

— Моя сестр Избрн действительно нходится в Плескове?

— Д, королев Избрн в городе. Я предлгю тебе ткие условия: если ты будешь побежден, ты уведешь свое войско, не причиняя вред этой земле и ее людям. Ты признешь прво королевы Избрны влдеть этой землей и не будешь посягть н ее грницы.

— Хорошо. Но если ты будешь побежден, то моя сестр Избрн должн признть мою волю во всем, что ксется ее.

— Он обещет прийти к тебе дже без дружины, если я буду побежден. И тогд ты будешь впрве решить ее судьбу. Но пусть твои ярлы поклянутся, что, если ты окжешься убит, они не нрушт ншего уговор и уведут войско. Здесь в войске есть тот, кто стнет твоим нследником?

— Д. Мой млдший брт Буяр.

— Пусть он выйдет к нм и подтвердит, что соглсен с ншими условиями.

— Но тогд пусть моя сестр Избрн тоже выйдет сюд и подтвердит, что соглсн.

— Женщине не место тм, где все решют сил и оружие мужчин! — ндменно отозвлся Хродгр. — Вон тм пришли хевдинги Плесков, они могут подтвердить.

З спиной своего противник Зимобор увидел несколько плесковских бояр — Умысл, Богодея, Твердяту и стросту Новину. Утром узнв обо всех событиях ночи, они соглсились, что это и будет смым првильным: снчл вызвть смоленского князя н поединок, уж потом, если боги не н их стороне, отдть княгиню, не обрекя н неизбежную гибель людей и посевы.

— Мы подтверждем, князь Зимобор Велеборич! — Богодей кивнул. — Я, от бояр, Новин, от посд, говорим тебе: если одолеешь, княгиня к тебе выйдет и мы н тебя оружие не поднимем. Но уж и ты тогд чужую вину н нс не возлгй, не губи нших детей, нс и тк нроду остлось...

Тут Умысл тихонько толкнул его: не стоило рскрывть чужому князю, кк мло остлось плесковцев и нсколько город обессилел.

— Чужую вину никто н вс не возложит. — Зимобор кивнул. — Мне нужн моя сестр, князя Волегостя и его род мы всегд почитли.

Противники обменялись клятвми и обсудили обрядовую сторону поединк. Смоляне рзвели по сторонм площдки дв костр и обошли всю ее с фкелми, очищя и призывя в свидетели богов. Вряги, в свою очередь, воткнули по углм четыре копья с ясеневыми древкми. Одно другому не мешло: те и другие понимли, что Один и Перун — смое меньшее двоюродные бртья и их требовния не сильно рзличются. Смоляне предложили в жертву голову лося, убитого вчер н охоте. У врягов ншелся кувшин с бргой н березовом соке. С почтением доств серебряную чшу, Хродгр нлил туд брги, что-то пошептл нд ней, отпил немного, побрызгл площдку, остльное бережно вылил в огонь. Зимобор посмотрел н чшу, потом н стяг своего противник — он-то и был тм изобржен.

Все обряды были зкончены, бояре и воеводы рзошлись. Зимобор и Хродгр остлись н площдке вдвоем, не считя оруженосцев, кждый из которых держл по пре зпсных щитов, меч и боевой топор. По вряжским обычям, щит н поединке можно было менять дв рз, меч — один рз, и Зимобор не видел причин возржть. По уверенности Хродгр он понимл, что его противник до тонкости знет весь порядок поединков между знтными людьми, его блгородству Зимобор вполне доверял.

Несмотря н то, что они сошлись здесь кк врги, Хродгр, пожлуй, нрвился Зимобору: в нем чувствовлсь ндменность, дже зносчивость, но он был прям и честен, кк клинок. И кк см Зимобор, будучи изгнн из своей земли, попл н чужбину и тм сржлся в войске Брнеслв против отц Хродгр, тк и Хродгр, из-з той смой смерти отц окзвшись изгннным, теперь сржлся н чужой земле з чужую влсть. Их судьбы сплелись тк стрнно и тк тесно, между ними было тк много общего, что Зимобор верил — они поймут друг друг.

Об сняли плщи и ндели шлемы. Половин лиц Хродгр исчезл под позолоченной мской, в руке окзлся меч. Зимобор шгнул ему нвстречу и отбил первый удр.

Противник ему достлся смый что ни есть достойный. Может быть, впервые в жизни Зимобор бился с человеком, которого, кк и его смого, учили быть воином почти с млденчеств, зкляя тело и дух, внушя, что от исход его будущих битв звисит судьб земли и нрод. Они были почти ровесникми, но опыт тких схвток у Хродгр был, пожлуй, больше: ему чсто приходилось биться н море с другими вождями. Он был крепким, дерзким, очень подвижным, и Зимобору приходилось нпрягть все силы и призывть все свои умения, чтобы успевть отбить мощные удры, уклоняться и нпдть смому.

Прежней легкости, которую двл ему венок вилы, он больше не ощущл, но чувствовл себя полным сил и упорств. Противник ни в чем ему не уступл, и его глз в отверстиях позолоченной мски горели, кк голубые смоцветы, упрямой, торжествующей решимостью. Хродгр был твердо уверен, что победит, для него это был только вопрос времени.

Щит Зимобор треснул, и он отскочил, но все же крй клинк, скользнув по умбону, немного здел его левую руку. Хродгр остновился, дв ему возможность отбросить рзбитый щит и взять у отрок другой. Он не торопился добивть противник, будучи полностью уверен в своей окончтельной победе. По руке текл кровь, и, хотя боль был терпимой и рн не выглядел опсной, Зимобор ощутил беспокойство. Неужели без венк вилы он... Нет, нельзя тк думть!

Они нчли снов, и теперь Хродгр все более уверено теснил Зимобор к крю площдки. Он знл, что Избрн не хочет смерти своего брт, и восхищлся блгородством своей королевы. Потомки священного род не должны убивть друг друг, дже если им приходится делить королевств. Конечно, князь Зимобор родился от мтери более низкого происхождения, и в этом Хродгр видел его сходство со своим презренным родичем Флоси, но все-тки мть Зимобор не был рбыней, д и см он родился мужчиной и воином, поэтому Хродгр в чем-то понимл его, не желющего уступить влсть сестре, то есть женщине. А достойного противник он всегд увжл. Он стл бы увжть и слизняк Флоси, если бы тот ншел в себе решимость выйти против него с оружием в рукх, не прятлся з спинми бондов и не обосновывл свои нглые притязния ккими-то тм решениями тинг!

З спиной Хродгр незримо стоял королев Избрн, смя прекрсня и смя отвжня из женщин. Он не мог збыть тот день, когд он в одиночку вышл нвстречу его дружине. С тех пор он чувствовл себя уязвленным, потому что не имел случя покзть, что и см не уступет ей отвгой. И вот этот случй пришел. В крови его кипел божествення сил: не зря же он рзделил нпиток с смим Фрейром! Хродгр шел вперед, ннося один удр з другим. Бог действовл его рукми, ему оствлось только успевть з собственным мечом.

Они были уже н смом крю площдки; деля очередной выпд, Зимобор вдруг поскользнулся и едв удержлся н ногх; Хродгр мгновенно бросился н него, щитом прикрылся от его клинк и сильно толкнул. Зимобор вылетел с площдки и проктился по земле. Не выпустив оружия, он мгновенно окзлся н ногх, готовый продолжить схвтку, но увидел, что его противник стоит неподвижно, опустив меч и подняв нд головой руку со щитом.

Вокруг рздвлись крики, несколько кметей подбежли и встли перед ним, готовые зщитить смоленского князя. Но Хродгр и не думл снов нпдть. Совсем рядом было воткнутое в землю вряжское копье с волчьим хвостом, прикрепленным у втулки нконечник. Для победы не требовлось непременно убить противник или тяжело рнить, довольно было вытеснить его с площдки поединк. И Зимобор дл себя вытеснить.

— Блгодрю тебя, Светлый Фрейр! — воскликнул Хродгр, и вряги ответили ему ликующим воем.

Смоляне гудели: им кзлось невероятным, что их князь проигрл, и все выискивли в поединке ккое-то нрушение.

А Зимобор был тк рстерян, что не знл, что и подумть. Он все-тки проигрл Избрне и теперь обязн, поклявшись богми и предкми, немедленно уйти отсюд, если он не позволит ему остться.

Вещя Вил больше ему не помогет. Непобедимости, которую он двл, больше нет. Но знчит ли это, что и см он ей больше ничем не обязн и свободен жить, кк см хочет? Именно это сейчс кзлось ему смым вжным.

Хродгр тем временем тоже вышел с площдки и приблизился к нему.

— Боги отдли мне победу, и все нши люди свидетели, что мы бились честно! — скзл он, сняв шлем. Его светлые волосы нмокли от пот и прилипли к высокому лбу, н лице было искреннее ликовние, и Зимобор вдруг зметил, что Хродгр дже моложе него смого. — Пусть твои люди подтвердят это.

— Д. — Зимобор сглотнул и с усилием кивнул, стрясь взять себя в руки. — Мы подтверждем...

— Боги отдли победу мне, и теперь ты должен уйти и увести войско из пределов, в которых првит королев Избрн.

— Хорошо, — скзл Зимобор, повысив голос, чтобы зглушить недовольное гудение воевод. — Но ты ведь не откжешься передть моей сестре, что я хотел бы поговорить с ней?

***

Княгиня Избрн принял смолян снчл не н княжьем дворе, в святилище. Этим он словно нпоминл, что все кривичские князья происходят от единого священного предк и нходятся под его зщитой, — несмотря н блисттельную победу Хродгр, Зимобор все еще внушл ей опсения.

В хрме собрлсь вся здешняя знть. См Избрн был одет, кк для священного прздник, по сторонм от нее рсположились бояре и жрицы во глве с Огняной. Впереди всех стоял Хродгр в боевом облчении, и н лице его светилось торжество. Он в одиночку отстоял целое королевство и его прекрсную королеву, о тком подвиге можно смело склдывть песни и скзния!

— Я рд приветствовть тебя здесь, князь Зимобор, перед ликми Род и Мкоши, если ты принес сюд желние мир, — зговорил мть Огнян. — Скжи, зчем ты покинул пределы твоих предков и пришел н ншу землю?

— Я пришел сюд в поискх моей сестры Избрны, — ответил Зимобор, глядя н свою сестру. Он н миг опустил глз, но тут же снов посмотрел н него. — Мудрые люди в Смоленске предупреждли меня, что он ншл приют в этой земле и здесь снов взял в руку меч.

— Должно быть, кого-то из этих мудрых людей случйно звли Громн? — зметил Избрн, с нмеком приподняв бровь.

— Именно тк. Я см видел этот меч.

— Может быть, вот этот?

Избрн сделл знк жрицм, и они подняли крышку сундук у ног идол. Вдвоем они поднесли тяжелый меч в отделнных золотом и янтрем ножнх и положили его н руки Избрне.

— Этот?

Зимобор кивнул.

— Это священное оружие плесковских князей, и стрейшины этой земли вручили мне его, когд избрли меня княгиней Плесков. Ты убедился, брт мой, что меч Сврог всегд готов к зщите своей земли.

— Но я хотел бы услышть, что ни этот меч, ни ккой-либо другой не попытется пронзить пределы смоленских земель, — мягко ответил Зимобор. — Я пришел сюд зтем, чтобы в этом убедиться.

— Если ты хочешь узнть, хочу ли я влсти нд Смоленском, — нет, не хочу! — Избрн гордо поднял голову и вернул меч жрицм. — Я ншл землю, которя принял меня, и я не покину ее. Ты один по прву влдеешь землей князя Велебор, ншего общего отц, и я думю, предки нши возрдуются в сдх Ирия, если между нми будет мир, кк и подобет между бртом и сестрой.

— Только этого я и хочу, — с облегчением ответил Зимобор. — Пусть слышт меня деды — будем тк же дружны, кк внуки Крив, первые влдетели этих земель.

Они принесли клятвы н мече Перун, и после этого все переместились н княжий двор. О событиях прошедшего год Зимобор и Избрн почти не говорили. У кждого из них был свой поход в дремучий лес и собственный опыт, которым делиться было нельзя и не нужно. Об они осознвли, что ншли свое место и причины для прежней вржды исчезли. Отныне они были готовы любить друг друг если не кк брт и сестр, то, кк првители соседних держв, именно это от них сейчс и требовлось.

Единственное, о чем Избрн хотел бы знть, тк этот нмерения Зимобор нсчет женитьбы. До нее доходило, что он снов свтется к дочери Столпомир полотеского, с которой когд-то уже был обручен, которя пропл, теперь вроде кк опять ншлсь... или должн нйтись... или у Столпомир обнружилсь еще одн дочь.

— Нет, это т же смя дочь, княжн Звенимир, только теперь ее зовут Дивиной, — коротко отвечл Зимобор. — Он в лесу.

— Что знчит — в лесу? — не понял Избрн.

— Ее воспитывл Лес Прведный, теперь снов збрл к себе. Я должен ее вернуть, и тогд он будет моей женой.

По лицу брт Избрн видел, что он не хочет рсскзывть подробности, но он был не любопытн. Глвное было ясно: ее брт будет-тки зятем Столпомир полотеского, знчит, что княжеские дом всех трех кривичских племен снов окжутся в ближйшем родстве.

В честь примирения брт и сестры в Плескове устроили пир, но веселье не зтянулось. У обоих было слишком много дел, д и припсов имелось мловто. Зимобор торопился, поэтому всего через дв дня прикзл своей дружине собирться в дорогу.

Уезжя, он кзлся спокойным, д и см себя убеждл, что волновться больше не о чем, но червячок сомнения не унимлся. Д, у его честолюбивой сестры есть теперь собственное княжество, но ведь он получил его не нвсегд, только до тех пор, пок не повзрослеет Вдимир. Лет через пять-шесть Избрне придется передть ему всю полноту влсти. Д, скорее всего, строй Огняны тогд уже не будет н свете и Избрн стнет хозяйкой в святилище, но понрвится ли ей првить святилищем после того, кк он првил всей держвой и отдвл прикзы воеводм? Конечно, пять лет — достточный срок, чтобы Зимобор мог укрепить свою влсть в Смоленске, обзвестись сыновьями и не бояться уже никких соперников. Но ведь и Избрн не потртит времени дром. Все их клятвы в мире и дружбе двли ему только передышку.

Смоленскя дружин совсем собрлсь в путь и дже вышл из Плесков, но возле того смого Зев лог их нгнл бегом бежвший гонец...

***

См Избрн с трудом верил, что все кончется тк мирно и спокойно. Он вышл проводить брт и стоял н збороле, глядя вслед ушедшим полкм, когд кто-то из дозорного десятк вдруг окликнул ее. Он обернулсь: кметь покзывл н север.

Избрн обернулсь. Где-то тм, возле берег озер, в небо поднимлся столб дым.

— Что это? — не понял он. В той стороне не оствлось, кк говорили, ни одного живого поселения.

— Тк это дозорные нши, Устьевскя веж, — обеспокоено пояснил десятник Гневко. — Эй, ребят! Кто свободный! — зкричл он вниз, н княжий двор, где прохживлись кмети. — Н Устьевской дым! Бегите кто-нибудь посмотрите! Велетко, ты смый молодой, двй беги! И Твердяте скжите!

Избрн вспомнил о дозорной бшне, мленькой крепости, которя стоял н мысу у смого мест впдения Великой в Чудское озеро. Когд-то тм был целя дружин и стояли дв корбля, чтобы зщитить вход в реку и подступы к городу от вряжских рзбойников. Кк ей рсскзывли плесковцы, вряжские боевые корбли в последние десятилетия здесь были совсем не редкостью. Время от времени тот или иной отвжный вождь приводил дружину, пытясь рзгрбить поселение, и неоднокртно это им удвлось. В Плескове бытовли тоскливые песни о рзорении и неволе, о рзлуке детей с родителями, невест с женихми; песни о гибели в битве с врягми, о поискх увезенных в плен, песни, полные стрх и призыв к доблести, чудес и невероятных превртностей. Но и приглшенные для зщиты князья не дремли: при стром князе Вдимире в устье Великой появилсь крепость, покойный князь Волегость придумл вбить в дно реки нстоящий чстокол, оствив узкий проход для торговых корблей, который нужно было знть. Проход был достточно близко к стенм крепости, и оттуд можно было збрсывть незвных гостей копьями, стрелми и горшкми с пылющей смолой.

Все это двло неплохую зщиту от внезпных нпдений, но прежде всего требовлсь княжескя дружин, готовя к бою уже в устье Великой. А сейчс ее-то и не было. Единственное, что сумел сделть новя княгиня, — это послть в Устьевскую вежу дозорный десяток, который менялся рз в неделю и мог если не здержть врг, то хотя бы предупредить Плесков о нбеге. Послнец вернулся довольно быстро, в сопровождении кметя из смой Устьевской вежи, которого встретил уже возле город.

— Идет войско, — едв выговорил зпыхвшийся прень. — Корбли... Вряги... Три...

— Что — три? Три корбля?

— Три десятк, не меньше. И еще идут, идут... Десятник говорит: скчи, Угрим, в детинец, пусть воевод... Княгиня...

Избрн стоял кк столб, не в силх пошевелиться или скзть хоть слово. Новость зморозил ее, лишил последних сил. Второе войско подряд! Здесь нечего грбить, но вряги берут пленных и продют в рбство — звтр здесь не остнется никого...

— Скорее, княгиня, ндо смоленских возврщть, — быстро скзл Твердят, избрнный плесковским воеводой. — Без них не спрвимся. Слв Сврогу, не успели длеко отойти. Если бы звтр, то бед... Беги, Журб, вось догонишь.

— Что тм з корбли? — ждно спросил подошедший Хродгр.

— Д вши. — Устьевский кметь с неприязнью глянул н него, словно Хродгр был виновт. — Со змеиными головми.

— А стяг не видел?

— Некогд мне было рзглядывть.

— Скоро мы все увидим, — скзл Избрн. — Но если тм тридцть корблей, сколько людей н них может быть?

— А сколько угодно. — Хедин пожл плечми, не перествя ковырять в зубх изящной серебряной зубочисткой в виде журвля с длинным тонким клювом. — Звисит от величины корблей. Н кждом может быть от двух десятков до сотни человек. Но войско твоего брт и впрямь не будет лишним. Я бы посоветовл ему вернуться, но не покзывться пок из лес. Пусть это будет приятной неожиднностью для нших вргов.

Нд посдом уже рзносился тревожный гул железного бил, повешенного перед воротми, и жители уже не в первый рз в испуге хвтли детей и смое необходимое из пожитков, чтобы бежть под зщиту стен и княжеской дружины.

— Идут, идут! — Кметь н збороле мхл рукми, покзывя н реку. — Уже видно!

В ворот детинц бежл перепугння толп горожн. Избрн окинул взглядом лиц своих воевод, кривичей и врягов. Времени не оствлось ни н что.

— Вот что, княгиня, я к князю Зимобору пойду, — кшлянув, решил Твердят. — Если нс в детинце в осду возьмут, тогд уже не договоримся. У князя Зимобор людей больше, мы с ним решим, вы уж сми смотрите, когд пор будет дружину выводить. Но рньше нс не нчинйте. Слишком вс мло, держитесь только.

Избрн кивнул: трудно было что-то решть, не зня ни численности вржеского войск, ни его нмерений, ткже и нмерений смолян. Соглсится ли вообще Зимобор ввязывться в ее войну? А может, он увидит в этом удобный случй чужими рукми избвиться от нее нвсегд?

Но тут же Избрн устыдилсь своих сомнений. Что бы ни случилось, ее брт не из тких.

Ворот детинц зкрыли, кмети рсположились н стенх, держ нготове луки и копья. А по Великой уже тянулсь верениц вряжских корблей. Их действительно было много, несколько десятков, и у кждого н мчте горел кроввым глзом крсный щит — знк войны. Корбли были все рзные, побольше и поменьше, но в целом войско нсчитывло больше тысячи человек.

При виде первых же корблей Хродгр издл восклицние и вцепился в стену, подлся вперед, стрясь получше рссмотреть.

— Д никк ты увидел знкомых, Хродгр конунг? — нсмешливо бросил Хедин. Он вообще звел привычку поддрзнивть Хродгр, и они чсто перебрнивлись, но сейчс тот ничего не зметил.

— Это... Эти корбли етлндской постройки! — воскликнул Хродгр. — Я зню, вон тот дреки, где синий штевень, строил Аудун Корбельщик, или я ничего не понимю! Мой собственный корбль тоже его постройки!

— Знчит, это гости к тебе? — без удивления уточнил Хедин. — Или, вернее, это з тобой? Знешь, я с смого нчл подозревл нечто подобное.

— Вон он! — вдруг во весь голос зорл Хродгр и прибвил несколько слов, которых Избрн якобы не знл. — Вон он, троллиный выкидыш! Я вижу его стяг! Это стяг ншего отц. Д кк он посмел! Он не смеет зкзть свой собственный, потому что без чши Фрейр он еще не конунг, вот и пошел в поход под стягом отц! Вон он, ты видишь! — Он непочтительно схвтил Избрну з плечо и подтолкнул, словно это должно было помочь ей лучше видеть. — Видишь, вон дреки н двдцть шесть скмей, тм змей с золотым кольцом н шее, вон тм н носу стяг, синий, с серебряной чшей, — это он, Флоси! Этот негодяй! Этот рбский выродок!

Избрн и првд рзглядел н одном из смых больших корблей синий стяг, хотя изобржение рзобрть было трудно.

— Тк, знчит, это и есть твой брт?

— Пещерный тролль ему брт! — Хродгр в негодовнии сплюнул со стены. — Уж я не зню, приехл он сюд искть меня или просто погрбить, но здесь мы ему тк ндерем здницу, что он рзом отучится ходить в походы!

— Ты же говорил, что он не любит ходить в походы.

— Он пришел з тобой, Хродгр конунг, не сомневйся! — зверил Хедин, покусывя свою зубочистку. Эту дргоценную вещичку ему подрил см Хродгр, из своей зимней добычи, и он тк понрвилсь строму врягу, что он почти с ней не рсствлся. — Ты ведь тк прослвился этой зимой! Вернее, нделл столько шуму в Восточном море[35], что о тебе говорили н всех гостиных дворх Бирки, Хедебю, Рибе, Волин, Готлнд, может, и Дорестд тоже. Нверняк з зиму твой бртец узнл, где тебя искть.

— Он нйдет свою смерть! — прорычл Хродгр и обернулся: — Гудлейк! Где мой стяг, я еще когд з ним послл! Мне что, ждть его до Зтмения Богов?

Десяток корблей уже встл к причлу под смой стеной, сверху их было видно кк н лдони. Избрн, выглядывя между щитми, легко могл бы пересчитть все скмьи и все весл, если бы их не зслоняли вооруженные люди — все в стегчх, многие в кольчугх, в шлемх с полумскми, с рзноцветными щитми, с мечми, секирми и копьями. Дружины выпрыгивли н причл и строились, другие корбли шли дльше к посду.

— Флоси, неужели это ты? — зкричл Хродгр, и все внизу подняли головы, услышв слов н родном северном языке. — Нконец-то и ты проявил родственную любовь! Это тк любезно с твоей стороны — нвестить меня здесь! Тем более я ведь зню, кк ты не любишь покидть дом и мерзнуть н морях, вместо того чтобы греться в теплом свином нвозе!

Хирдмны Хродгр и Хедин дружно зхохотли, услышв эту приветственную речь. Из толпы н причле вышел человек — не толстый, но широкий и плотный, в золоченом шлеме, из-под которого виднелсь рыжя бород, с мечом у пояс. Он был по виду пострше Хродгр и совсем н него не похож.

— Неужели ты и првд здесь, Хродгр ярл! — ответил он. Телохрнители держли нготове щиты, чтобы прикрыть его от стрел и копий, но, пок идут переговоры, оружия никто поднимть был не должен. — Слухи меня не обмнули, я этому рд. Было бы обидно понпрсну покинуть дом в ткую пору, когд столько дел по хозяйству.

— Конечно! — рдостно отозвлся Хродгр. — Стричь кур, случть морковь и кпусту, принимть роды у селедки... что тм еще бывет?

— Ты никогд не рзбирлся в хозяйстве! — Флоси сумел остться серьезным, хотя дже его собственные люди не удержлись от смех. — Тебе никогд не было дел до твоей земли, тебя всегд зботил только твоя слв. Тк збери ее себе и оствь в покое Зпдный Етлнд. Я, собственно, приехл, чтобы предложить тебе это.

— А рзве я беспокою Зпдный Етлнд? Нет еще, не этой весной, во всяком случе. Я порядочный человек и дм вм спокойно вспхть шерсть и посеять сыр. Приеду, пожлуй, поближе к сбору урожя, пок будьте спокойны.

— Ты беспокоишь Зпдный Етлнд смим своим существовнием. Мы не глупцы и понимем, что рно или поздно ты придешь бороться з влсть и з престол ншего отц, который тинг отдл мне. Но я не хочу рздор и беззкония. Я приехл, чтобы предложить тебе кое-кто. Ты слушешь меня?

— Конечно. Хотя вообще-то рбы не имеют прв голос н тинге и дже в свидетели не годятся, но ты ведь, говорят, немножко мой родич, хотя по тебе этого не видно... Короче, что ты тм хотел мне предложить?

— Я хотел тебе предложить вот что, — Флоси проглотил оскорбления, хотя дже под шлемом было видно, что он покрснел от досды. — Ты вернешь нм чшу Фрейр, которую противозконно похитил из святилищ. А я з это прощу тебе похищение и не буду причинять вред тебе, твоим людям и этой земле, н которой ты обосновлся. Я дже готов предложить тебе некоторый выкуп з ншу святыню. И если ты дшь клятву больше никогд не беспокоить Зпдный Етлнд и не претендовть н престол, я пообещю не умышлять н твою жизнь и предоствлю прво искть добычи и слвы где тебе будет угодно, кроме Зпдного Етлнд.

— Нечего скзть, выгодные условия! Зпомни, ты, рбский выродок! — уже не притворяясь вежливым, в гневе зкричл Хродгр. — Влсть нд Зпдным Етлндом приндлежит мне! Я — единственный зконный сын Ргнемунд конунг и единственный его зконный нследник! Чш Фрейр — по прву моя, и престол Зпдного Етлнд — по прву мой. И он будет моим! Сейчс, или через год, или дже через три — я буду првить Зпдным Етлндом, и ты, Флоси, имей это в виду! Н престоле Зпдного Етлнд ты не нвсегд, и он будет колоть тебя в здницу, сколько бы ты н нем ни просидел! О, я вижу, колет! — воскликнул Хродгр, видя, кк Флоси передернул плечми от досды.

— Ты зря тк горячишься, — поморщившись, ответил его брт. — Я не тк глуп, кк ты думешь, и хорошо подготовился к этому походу. Я зню, что эт земля перенесл стршный голод и совсем обезлюдел. Я зню, что твоя собствення дружин нсчитывет не больше двух сотен. А у меня более тысячи человек. Ты см видишь, сколько корблей я привел! — Флоси взмхнул рукой, покзывя длинный причл, весь зполненный мчтми. — Со мной пришли все знтнейшие люди Зпдного Етлнд. Посмотри, рзве ты не узнешь их?

Пок они рзговривли, многие вожди, спустившись со своих корблей, приблизились и теперь стояли вокруг Флоси — кждый под своим стягом, со своими оруженосцми, телохрнителями и родичми.

— Посмотри н них, если з морями ты не збыл знтных людей своей земли! — продолжл Флоси. — Вот стоит Руд Козья Шкур, у него дв корбля и почти восемь десятков людей н них. Вот Эйвинд Седой, Торстейн Стрелок, вот Хлльдор Охотник, Гудмунд Длинный, вот Арнор и Асбьерн, сыновья Орм Могучего из Хукдля, и Хукдль прислл с ними дружину из двухсот человек! Вот Свейн Чродей, вон тм Кольбьерн и Финн с Лесного остров, вон Торкель Гордый, вон тот смый дльний корбль приндлежит Трнду Желтя Пустошь. Вон тм Бьерн Буян, с ним н корбле еще дружин Кетиля из Лонгенэс. Видишь, сколько людей! И все они поддерживют меня!

— Вот это и есть смое удивительное! — ответил Хродгр. — Столько знтных и достойных людей пошли з сыном рбыни! Д ты, нверное, околдовл их, если они совсем лишились рзум. Д не стыдно ли тебе, Торстейн, сын Бьерн, выступть против меня, когд мть моего отц, Албьерг, дочь Эрмунд, и твоя мть, Гудрид, дочь Бьерн Черного, обе приходились внучкми Кри Хитрому из Экелунд? А с тобой, Свейн Чродей, мы вместе сржлись у Борнхольм, куд послл нс мой отец. Я помню, что ты проявил себя отвжным мужем, и своей победой мы во многом были обязны твоему умению вызывть попутный ветер, — тк почему же ты збыл ту долю добычи, что получил от меня тогд? Ты збыл секиру с золотой нсечкой и крсный плщ, что я подрил тебе н пиру? Д вон же он, эт секир, в рукх у твоего зятя Орм Пятчк! И твой род уже збыл, откуд у него это сокровище? Неужели у вс, кк у женщин, ткя короткя пмять? А ты, Бьерн по прозвищу Буян, неужели тебе тк нскучило без меня сидеть дом, что ты готов идти в поход хоть под стягом рб, д еще и против зконного нследник своего конунг?

Еты ничего не отвечли н его горячую речь, но многие из них отводили глз, и Избрн видел, что гневные слов Хродгр бьют точно в цель.

— Я многое узнл о вс, еты, — скзл он н северном языке, и сотни удивленных глз обртились к ней. Избрн улыбнулсь: он знл, что своей крсотой может вызвть изумление, и гордилсь этим. — Я — королев этой земли, Избрн, дочь Велебор. Нпрсно кто-то стл бы думть, что Плесков не может себя зщитить. Вы нйдете здесь свою смерть, если стнете рзорять мой город. Я предлгю вм уйти. Мы длеко не тк беззщитны, кк кжется н первый взгляд.

— Ты весьм крсивя и отвжня женщин, королев Избрн, — ответил ей Флоси. — Но ты сделл ошибку, приняв в своем доме Хродгр, сын Ргнемунд. Его присутствие еще никому не приносило добр. Его отвергл его собствення земля, и я хочу истребить его рди спокойствия и блгополучия ншей земли. Ты уже знешь, что он укрл священную чшу Фрейр, нрушил покой святилищ. Рзве ты хочешь, чтобы и святилищ твоей земли подверглись опсности? Прикжи выдть мне его, и тогд я клянусь, что ни один человек н твоей земле не пострдет, ты всегд сможешь рссчитывть н мою дружбу. Я прекрсно зню, ккое стршное бедствие пережил вся земля венедов[36], я зню, кк слбы сейчс вши првители, кк велик вш потребность в пище, в хлебе, скоте, в шерсти, решительно во всем. Я дм тебе все, что тебе и твоей стрне может пондобиться, вы ни в чем не будете знть нужды. Если ты умня женщин, ты см поймешь, что тебе горздо выгоднее будет зключить союз с уже избрнным конунгом Зпдного Етлнд, чем с бродягой, у которого нет ничего, кроме меч и нхльств.

— Меч и нхльство горздо больше, чем меч и рбскя трусость! — крикнул Хродгр.

— Не тебе судить мои дел! — ндменно ответил Избрн Флоси. — Я обещл мою дружбу Хродгру, сыну Ргнемунд. Его врги — мои врги. Чш Фрейр при нем, и для меня — именно он зконный конунг Зпдного Етлнд.

Он понимл, что союз с Флоси для нее и првд был бы горздо выгоднее, чем с Хродгром, но он понимл ткже, что если бы он не принял к себе Хродгр, Флоси никогд не предложил бы ей союз. См по себе он не могл быть ему полезн, знчит, был не нужн. Ее единственным товром был Хродгр, но продть его он не смогл бы никогд. Ндменный и упрямый высокородный изгннник был ей горздо ближе, чем зконно избрнный в конунги рб.

— Д, кстти, чтобы никто не сомневлся! — Хродгр взял из рук хирдмн чшу, звернутую в полотно, рзвернул и поднял, покзывя стоящим под стеной. — Вот он, чш Фрейр! Он в моих рукх, и никто...

Кто-то из стоящих рядом с Флоси внезпно вскинул лук, целясь в Хродгр, и тот мгновенно присел, прячсь з стеной вместе с чшей. Эйнстейн Длинный оттолкнул Избрну от стены, прикрыв собой и выствив щит.

— Вижу, вы больше не способны к рзговорм, д и выдержк у вс — кк у рбов, то есть никкя! — крикнул Хродгр, отдв чшу хирдмну и снов появившись у стены, только уже со щитом в рукх. — Тк-то, Арнор, сын Орм, если ты и дльше будешь служить сыну рбыни, то скоро стнешь труслив, коврен и лжив, кк нстоящий рб! Вм бы всем сидеть в хлеву вместе с вшим свинячим конунгом, не сржться с мужчинми! Короче, предлгю вм биться звтр в полдень, н луговине с север от крепости! Тм вы все поместитесь.

Н этом переговоры звершились. Етлндские корбли зняли почти всю реку, войско окружило детинец со всех сторон, у ручья и н луговине здымили костры, хирдмны принялись врить похлебку. Многие пошли в ближйший лес з лпником н подстилки и дровми, иные зкинули сети в озеро, ндеясь нловить побольше рыбы. Еты обшрили покинутый посд, но тм не ншлось ничего полезного.

— Люди будут недовольны, — зметил Хродгр, вместе с Избрной и Хедином нблюдя со стены, кк пришельцы ходят из дом в дом. — Когд люди идут в поход, они ндеются н добычу. Не зню, чего Флоси им нплел, но здесь им нечего взять, кроме чши и моей шкуры, их возьмет себе см Флоси. С остльным войском ему пришлось бы рсплчивться из собственной кзны.

— Я вот все смотрю, не нткнутся ли они в лесу н нших смоленских друзей! — Хедин тем временем вглядывлся в чщу в стороне Зев лог. — Они сейчс должны быть где-то тм. Если, конечно, не поспешили со всех ног домой, узнв, что здесь их ожидет ткое рзвлечение.

Он покосился н Избрну, но он ничего не ответил. Он верил, что Зимобор где-то близко и поможет ей.

— Лучше отпрвь в лес кого-нибудь из твоих людей, — посоветовл он чуть погодя. — У тебя есть ловкий прень, который мог бы ночью спуститься со стены? Лучше, если бы это был етлндец, который всегд сможет прикинуться своим, но твоих людей, Хродгр, они ведь знют?

— Не всех, но рисковть не стоит.

— Но если придется рзговривть, по выговору они опознют, что он не етлндец.

— Пусть скжет, что из дружины Кетиля Журвля. Я его видел, его «Журвль» проходил мимо крепости. А Кетиль см то торгует, то ннимется, у него в дружине кого только нет.

— Д чего болтть, у меня есть двое из Зпдного Етлнд! — воскликнул Хедин. — Эгиль Злой и Свейн Щетин, они об еты, только об уже збыли об этом, но выговор ничем не вытрвишь. Эй, Склли! Позови Эгиля и Свейн!

— Которого? Большого?

— Нет, Щетину. Д бегом! Придумй ккой-нибудь знк для твоего брт, чтобы он точно знл, что эти двое от тебя, — посоветовл Хедин Избрне, пок хирдмнов искли. — Я бы н его месте опслся предтельств.

Избрн вертел н пльце серебряное колечко с уточкой — единственное, что у нее остлось от прежней жизни. Д вспомнит ли его Зимобор?

Когд стемнело, Эгиль и Свейн спустились по веревке с той стороны, где среди кустрник можно было пробрться к кострм. Избрн и Хродгр нблюдли с зборол, но никкой шум не нрушл обычного течения вечер. Флоси, рзумеется, выствил дозорных, но еты были уверены, что ночной вылзки немногочисленных зщитников они могут не опсться.

— Если мне не повезет, я звтр умру, — вдруг скзл Хродгр. Избрн оглянулсь н него: в полутьме его лицо выглядело решительным и серьезным. — Инче нельзя. Или я убью Флоси, или мне придется погибнуть. Я предпочитю погибнуть, чем жить, будучи побежденным сыном рбыни.

— Но ведь чш Фрейр у тебя. Ты должен победить.

— Судьб очень прихотлив. А нши боги любят иной рз сыгрть со смертными шутку, чтобы не рсслблялись и не считли, что если они вовремя приносят жертвы, то ветер во все стороны будет попутным и см Один лично будет ходить дозором вокруг их усдьбы. Ндеяться всегд ндо н себя.

— Но ты ведь победил в поединке моего брт.

— Мы об считли себя непобедимыми, но я победил, потому что горздо больше хотел победить. Он н смом деле не хотел воевть с тобой. А я не хотел убивть его, если только получится без этого обойтись.

— Почему?

— Потому что он горздо более будет мне полезен кк живой союзник, чем кк мертвый врг. Со временем может сложиться тк, что он окжется моим родичем. А зчем убивть своих родичей, пусть и будущих?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что, когд я стну конунгом Зпдного Етлнд, я буду рвен тебе не только происхождением, но и положением. Тогд никто не сочтет нс неровней, если я посвтюсь к тебе.

Избрн стоял, стиснув руки под плщом, но сердце у нее вдруг упло; потом зстучло чсто-чсто. Он это скзл? Он хочет н ней жениться? Он и рньше понимл, что нрвится Хродгру не только кк королев, но сейчс вдруг зволновлсь, не зня, чего же хочет он см.

— Но я... Кк же я могу оствить Плесков?

— Здесь же есть этот мльчик, князь Вдим. Они приглсили тебя првить ими, пок он не подрстет. Ему десять лет, знчит, всего через дв год его воспиттель может объявить его взрослым и потребовть, чтобы ты уступил влсть ему. А через семь лет см Вдим скжет, что он взрослый, и тебе придется или убить его, если хвтит сил и влияния, или уступить. Просто уступть ты не умеешь, ткие войны, когд об противник сильны и имеют поддержку, продолжются лет по десять — пятндцть и причиняют стрне горздо больше вред, чем смые жестокие нбеги чужков. Твой брт поможет тебе бороться з Плесков, чтобы ты не мешл ему смому првить в Смоленске. Но у мльчик сильня родня в Изборске и в Альдейгье[37], тмошние конунги тоже не остнутся в стороне. Тк или инче, ты проведешь в борьбе з влсть всю жизнь. Тебе этого хочется?

— Уж не хочешь ли ты спсти меня от этой беспокойной учсти? — ндменно осведомилсь Избрн.

— Нет, я просто хочу нйти достойную жену для себя и достойную мть для моих будущих сыновей, будущих конунгов Зпдного Етлнд. Ум и твердость дух дети получют от мтери, и нет н свете женщины, которя могл бы дть новым конунгм больше, чем ты. Подумй кк следует. Я и дльше буду кждый год ходить в походы, и мне не придется искть ярлов и хевдингов, чтобы првили Зпдным Етлндом в мое отсутствие, если у меня будет ткя жен. У нс родится много сыновей, они вырстут и звоюют себе по королевству кждый, и ты будешь известн в векх кк мть многих конунгов. Рзве это тк уж плохо?

— Снчл ты должен стть конунгом, — зметил Избрн.

— Рзумеется. Мы поговорим об этом после, когд я рзберусь с Флоси.

Избрн кивнул. Отношения с Флоси сейчс волновли Хродгр горздо больше, чем отношения с ней. Тк и должно быть. А что он хотел услышть? Что он любит ее больше жизни, не спит и не ест? Он не ткой. Он рожден для влсти, и влсть — его смя большя любовь. Но рзве он см — не ткя? Рзве он одобрил бы его, если бы сейчс он тонул в любовных мечтниях, вместо того чтобы думть о звтршней битве?

Но когд он стнет конунгом... Д, он не хочет сидеть н плесковском престоле, зня, что уже через дв год или хотя бы через семь лет ей придется его освободить. Сржться с Зимобором з смоленский престол он больше не стнет, это бесполезно, если он действительно женится н дочери Столпомир полотеского. И не лучше ли, в смом деле, уехть з море, к нроду, уже тк хорошо ей известному, быть женой и мтерью конунгов, првить в отсутствие муж, зня, что з спиной стоит мужчин?

Он медленно поднял глз. Хродгр вглядывлся в лес н востоке, и сейчс его остроносое упрямое лицо покзлось ей очень крсивым. В душе росло ккое-то робкое чувство, удивление, открытие, ожидние чего-то нового, и это было приятное ожидние. И почему-то н сердце срзу стло легче, откуд-то появилсь уверенность, что Зимобор поможет им, что звтр они одержт победу и все будет хорошо. И для нее смой кончится эт проклятя зим, у нее появятся дети... Ей вдруг предствились несколько мльчиков лет четырех-пяти, их светловолосые головки и живые умненькие личики, звонкие голос... Голос будущих великих конунгов...

Хродгр нпряженно вглядывлся в етлндский стн и не смотрел н нее. Перед ним стояли иные кртины — зрелищ звтршней битвы, без которой никкое будущее для него невозможно.

Избрн отвернулсь и пошл прочь. Ей хотелось побыть одной.

***

Этой ночью Избрн не ложилсь спть, только подремл совсем немножко. В смую глухую пору челядинк только скрипнул дверью, и он срзу поднял голову.

— Тм Хедин пришел, — шепнул челядинк, зпрвляя з ухо прядь волос из рстрепнной косы.

Избрн тут же спустил ноги с постели: он лежл, не рздевшись. Челядинк подл ей спожки, и уже вскоре он вышл н збороло. Здесь были все ее воеводы, одетые и вооруженные кк для боя.

— Уже скоро, — кивнул Хродгр, увидев ее. — Мы видели знк.

— Вряги его тоже видели, — буркнул десятник Трвк. — Кк бы чего...

— Ну и что они видели? — хмыкнул Громш. — Огнення стрел взвилсь и упл, они и не поняли, что это ткое.

— Примут з пдучую звезду, — скзл Хедин. — И было бы очень хорошо, если бы они приняли ее з знк близкой гибели. Ведь тк оно и есть.

Воздух уже серел перед рссветом, Избрн тйком зевл в рукв, но ее бил нервня дрожь и спть было бы невозможно. Он вместе со всеми вглядывлсь в темноту н востоке, ожидя нчл битвы, но н тком рсстоянии не получлось что-то рзглядеть.

— Вроде нчли! — время от времени бормотл то один из мужчин, то другой. — Вроде слышно, бегут...

Снов и снов тревог окзывлсь ложной, но внезпно Избрн осознл, что все действительно нчлось. Причем нчлось уже ккое-то время нзд. С смого кря луговины, который выходил к лесу, долетли крики, снчл глухие и неясные, потом все более громкие.

— Нчли, слв Перуну! — говорили воеводы вокруг нее, нклоняясь через стену, кк будто это поможет им лучше видеть.

Сми еты тоже мло что понимли. В смый глухой чс перед рссветом небольшой отряд вдруг вышел из лес и нпл н их стн. Дозорные не успели толком поднять тревогу, кк получили кждый по стреле в грудь, и вот уже слвяне, вооруженные топорми и копьями, высыпли из лес и кинулись н спящих и просыпющихся.

Их было не тк много, около сотни. Было похоже, что это ополчение местного посд и окрестных лесных дворов: у нпдвших не было кольчуг и шлемов, дже щиты имелись не у всех, их топоры и рогтины были преднзнчены больше для рубки лес и охоты, чем для войны. Однко з счет внезпности своего нпдения они весьм преуспели и ннесли етм немлый урон.

Через ккое-то время те опомнились и тоже взялись з оружие. Получив отпор, слвяне отступили и в беспорядке кинулись к лесу.

— З ними! Перебить их всех! — кричл Хлльдор Охотник, чья дружин пострдл больше всех, потому что знимл ближйший к лесу крй луговины. — Кетиль! Бьерн, Руд! Ведите своих людей! И рзбудите конунг!

Руд Козья Шкур, Кетиль из Лонгенэс, об сын Орм Могучего из Хукдля и несколько других вождей помельче уже бежли со своими людьми к опушке лес, преследуя слвян. Всем было ясно, что местное ополчение воспользовлось утренним чсом, ндеясь, что неожиднность возместит их млую численность. Тем временем рзбудили конунг Флоси, весь етлндский стн поднялся: было ясно, что спть сегодня уже не придется.

— Вниз! — Хродгр кивнул Хедину и мхнул рукой своим людям: — К воротм!

Уже достточно рссвело, чтобы видеть луговину и крй лес. Последние из отступвших втягивлись под тень ветвей, три или четыре сотни етов преследовли их, н бегу брося копья в отстющих.

Где-то з деревьями пропел рог, и срзу по всей длине опушки, полумесяцем огибвшей луговину, покзлись люди. Отступвшие ополченцы тоже прекртили бегство и повернулись к преследовтелям лицом. Еты едв успели опомниться, кк окзлись зжты почти в кольцо противником, превосходящим их численно рз в дв. Не понимя, откуд все это взялось, люди Флоси зметлись. Руд Козья Шкур громкими крикми призывл их к битве, но выстроить «стену щитов» они не успели — вряги особенно предупреждли Зимобор, чтобы он нпдл быстро и не дл противнику ткой возможности. В несколько минут еты были смяты и обрщены в бегство, смоляне преследовли их и были уже в смом их стне возле детинц.

Возле штр Флоси трубил рог, призывя н помощь дружины с причлов. См Флоси тоже вышел, одетый для битвы. Избрн видел его, и вид у него был несколько рстерянный: хороший хозяин, он не привык сржться, здесь все срзу пошло не тк, кк положено. Битв и нчлсь, и продолжлсь непонятно кк: чсть его людей уже пропл в серой рссветной мгле, тут еще пошел слух, что слвянские чродеи превртили лесные деревья в воинов! Тк или инче, но уже н площдке их собственного стн шл битв, костры и штры были рстоптны, несколько вождей были рзбиты поодиночке, оствшиеся пытлись собрть и выстроить своих людей, но в полной нерзберихе ничего не удвлось сделть.

Нконец Флоси поствил несколько дружин клиньями. Кольберн и Финн с Лесного остров, Свейн Чродей и Торстейн Стрелок, ночеввшие поблизости, и теперь остлись со своими людьми рядом с конунгом. Но едв он послл их вперед, кк Избрн мхнул рукой Хродгру и Хедину, ждвшим знк во дворе. Ворот рскрылись, и две с половиной сотни ее собственной дружины, смое последнее и смое лучшее из того, чем он рсполгл, вышли из детинц прямо к штру смого Флоси.

— Где ты, рбский выродок! — н бегу кричл Хродгр. — Иди сюд, мерзвец! Ты явился з мной, тк вот он я! Готов удушить тебя в бртских объятиях! Не вздумй от меня бежть!

Полки Зимобор нктывлись с восток, оттягивя н себя большую чсть етов, и перед Хродгром и Хедином окзлсь только дружин смого Флоси, н что они и рссчитывли. Избрн смотрел со стены н яростную схвтку, и по ее невозмутимому виду никто бы не догдлся, ккя буря у нее н душе. Теперь он ничего не могл больше сделть, теперь ее и свою судьбу решли только сил и доблесть воинов, только крепость их оружия.

Флоси знл, что конунг должен сржться во глве своих людей, но был не привычен к этому и видел в битве только тяжелую и неприятную рботу. А Хродгр, крич и воя, кк берсерк, прорублся к нему, и его собственные телохрнители едв успевли прикрывть его от вржеского оружия. Свой рзбитый щит он бросил и держл длинный меч двумя рукми; опсности он не змечл и о ней не думл, его целью был Флоси, чей стяг он видел где-то впереди.

Кк вихрь он нлетел н телохрнителей своего брт и мигом смел первого, кто выскочил ему нвстречу. Флоси, побледневший и стиснувший зубы, тяжело шгнул вперед. Он пришел сюд, чтобы истребить брт-соперник, хотя и ндеялся в душе, что ему не придется делть это собственными рукми. Он уговорил и убедил людей следовть з ним, собрл войско, неплохо снрядил и обеспечил его, но теперь требовлось делть смое глвное, то, чего он никогд не хотел, не любил и не умел толком делть, — сржться. Его учили влдеть оружием, поскольку он ведь тоже был сыном конунг, и что-то он умел, но ккя же глупость, что богтый, могущественный првитель, в чьем рспоряжении сотни и тысячи людей, должен см подствляться под чужой меч!

А Хродгр с детств усвоил, что вождем стновится сильнейший в дружине, конунг, если он не может одолеть сильнейшего из своих воинов, — конунг только нполовину. Он был истинным вождем своей дружины, и н пути к престолу Зпдного Етлнд перед ним оствлось последнее препятствие.

Флоси зщищлся, но Хродгр, пыля яростью и нетерпением, в несколько удров рзбил его щит, ловким выпдом рнил в руку и, воспользоввшись его минутной рстерянностью, удрил концом клинк в горло, точно под ремень шлем. Флоси упл. Н молодую, истоптнную трву потекл кровь, Хродгр зкричл во весь голос:

— Он убит! Флоси убит!

Его люди подскочили к знменосцу и вырвли древко со стягом. Крик о том, что конунг Флоси убит, рсктывлся по луговине все шире. Видя, что синий стяг исчез, вожди стли отступть и поднимть щиты нд головми, прося мир.

— Сдвйтесь, еты, сдвйтесь! — кричли Хедин и его люди. — Конунг Хродгр не причинит вм вред, если вы сддитесь!

Уцелевшие еты отступили к своим корблям. Тм же собрлись дружины тех, кто рсполглся н причлх и вообще не успел принять учстия в битве. Тких оствлось еще не менее пяти сотен. Хедин и Хродгр жлели, что у них не хвтило людей знять причлы и зхвтить корбли, но теперь вржеское войско уменьшилось нполовину и лишилось предводителя. В войске Зимобор потери были невелики и не превышли сотни человек, причем все воеводы были целы, только Секч лежл без пмяти, получив по голове удр ткой силы, что дже его череп не выдержл. См Хродгр был рнен в бедро, но не змечл, что кровь уже нмочил штны и течет н бшмк.

Его нскоро перевязли, пок воеводы собирлись перед воротми.

— Пор предложить им мир, я не хочу терять людей понпрсну! — говорил Зимобор Избрне, которя тоже вышл из город.

— Я тоже не хочу понпрсну терять своих же подднных! — весело отвечл Хродгр, вытиря с лиц пот и чужую кровь. Возбужденный, грязный, зпыхвшийся, со взмокшими волосми и лихордочно блестящими глзми, он выглядел дико, но был счстлив. — Пойдем, князь Зимобор. Пойдем туд к ним. Вот увидишь, сейчс они сми зпросят мир.

Зимобор со своими воеводми, Избрн с врягми и дружинми вышли к причлм. Нвстречу им нпрвились несколько человек, перед которыми несли белый щит — знк мир.

— А я что говорил! — воскликнул Хродгр. — Это Торстейн Стрелок. Он мой родич, у нс общий прдед по женской линии. Не случйно они его пустили вперед, сейчс он предложит мне мир.

— Првд ли, Хродгр конунг, что Флоси конунг убит? — спросил Торстейн, подойдя поближе. — Люди хотят удостовериться в этом.

— Рзумеется, — холодно ответил Хродгр. Сейчс его лицо было ндменным и почти рвнодушным, без нмек н недвнюю рдость. — Принесите им тело, пусть они увидят своего бывшего конунг.

Тело Флоси уже подобрли и вскоре вынесли н причл.

— Узнете? — Хродгр укзл н тело у своих ног. — Вот он, вш бывший конунг.

— Я должен подойти и удостовериться в его смерти, — скзл Торстейн. — Ты обещешь, Хродгр конунг, что мне не будет причинено вред?

— Рзумеется, тебе не будет причинено никкого вред, — тк же ндменно ответил Хродгр. — Ты см это знешь, Торстейн хевдинг. Вы сми себе причинили вред, когд соглсились признть конунгом это рбское отродье. И рз уж я избвил вс от него, ты спокойно можешь подойти и убедиться.

Торстейн подошел и осмотрел тело. Не приходилось сомневться в том, что это действительно Флоси и что он действительно мертв.

— Если тк, Хродгр конунг, то я хочу предложить тебе мир от имени всех хевдингов и всех больших бондов Зпдного Етлнд! — скзл Торстейн, рзогнувшись после осмотр и отряхнув руки. — Мы были верны тому конунгу, которого избрли н тинге, но рз он мертв, единственный нследник етлндского престол — это ты. Ты докзл свою силу и удчу, и мы готовы признть тебя ншим конунгом, если ты готов помириться с нми.

— Я знл, что вы не тк глупы, кк можно было подумть, — ответил Хродгр. — Я готов пообещть мир и мою дружбу всем етм, кто здесь или кто остлся дом, если вы признете меня конунгом.

— Дй нм время подобрть убитых и окзть помощь рненым, и сегодня к вечеру мы соберем тинг войск.

— Хорошо. Можете збрть тело, — рзрешил Хродгр.

— Зчем? — Торстейн пожл плечми. — Все-тки он был твоим бртом. Ты его ближйший родич, кому же позботиться о достойном погребении, кк не тебе? Он не был великим воином, хотя некоторые другие достоинств у него имелись, но он погиб смертью блгородного муж.

— И я еще его хорони! — нсмешливо вздохнул Хродгр, проводив глзми уходящего Торстейн и бросив взгляд н тело.

— Это горздо приятнее, чем если бы он хоронил тебя, не тк ли? — Хедин усмехнулся. — Не ндо жлеть дров для погребльного костр, лес в этой стрне хвтет.

Избрн неуверенно оглянулсь н Хедин — ей не верилось, что еты тк легко соглсятся признть своим конунгом того, против кого еще сегодня утром сржлись, и он был уверен, что здесь ккой-то подвох.

— Нет, я не думю, что они собирются его предть, — Хедин понял ее сомнения. — Им больше некуд девться, остется только признть его. Стрне без конунг нельзя, Хродгр остлся единственным. Им больше некого выбрть, дже если бы он им и не нрвился.

— А ты думешь, он им нрвится? — с сомнением спросил Избрн.

— Он — зконный сын прежнего конунг, этого хвтит. Просто они совсем его не знют, потому что он горздо больше скитлся по морям, чем сидел дом. Но он им понрвится. Он не злой, спрведливый и щедрый, чего еще нужно конунгу? Он победил. А знчит, удч н его стороне. А удч — это смое глвное. Кто с удчей, тот и конунг. И ноборот — кто конунг, тот и с удчей. У нс это хорошо знют, и зчем долго рзговривть? Особенно если у него будет рзумня и блгородня жен, способня смягчить его нрв и привлечь к нему людей, — конунг лучше не нйдешь во всех северных землях!

При этом Хедин бросил н нее ткой знчительный взгляд, что Избрн смутилсь. Он слышл их ночной рзговор н стене? Или см догдлся, к чему дело идет?

Это был стрнный день, и Избрн порой не был уверен, что все это ей не снится. Сон, в тком случе, был путный и бестолковый. См битв был совсем не похож н то, чего он ожидл. До сих пор ей пришлось повидть только одно сржение, в котором они окзлись рзбиты, но тм он ничего не видел и не понимл среди бестолковых метний в лесу. Эт битв для них окзлсь успешн, но он почти тк же ничего не понимл. Етов рзбили по чстям, вся битв прошл кк-то быстро и невырзительно, было горздо больше шумной беготни, свлки и крик, чем нстоящей дрки. У етов было около двух сотен убитыми и столько же рнеными, у Зимобор — две сотни пострдвших всего, Хродгр потерял человек сорок, Хедин — девятерых.

Почти весь остток дня собирли убитых и рненых, одних перевязывли и переносили в город, других, которым перевязок уже не требовлось, склдывли н луговине.

Под вечер еты сошлись перед воротми, все их вожди стояли впереди своих людей. Зимобор и смоляне остлись н стене, но Хродгр со своей дружиной вышел н луговину. Руд Козья Шкур и Торстейн Стрелок, кк смые знтные хевдинги етов, предложили тингу признть конунгом Хродгр, сын Ргнемунд конунг и Эйдехильды Премудрой. Соглсие было получено без споров, и вот уже хевдинги принесли в жертву Одину, Фрейру и Бльдру черного бычк, которого привезли с собой, и н жертвенной крови поклялись в верности Хродгру конунгу.

Хродгр см перерезл горло бычку, Избрн держл жертвенную чшу. Еще в Смоленске он чсто принимл учстие в жертвоприношениях, рзниц в обрядх был совсем незнчительной, тк что он спрвилсь со всем отлично. Хродгр поднял н вытянутых рукх чшу Фрейр, полную жертвенной крови, и произнес:

— Тебе, Светлый Вн, посвящю я эту чшу. Слвься, могучий Фрейр и сестр твоя Фрейя, и пошлите земле Зпдного Етлнд мир, изобилие и блгополучие.

Вряги зстыли, не смея вдохнуть, и кривичи зодно с ними, хотя и не знли, что должно произойти. И вдруг нд чшей стл поднимться легкий белый пр. Избрн смотрел, не дыш; он стоял совсем близко и ясно ощущл, что н эту площдь снизошл с высот огромня неведомя сил. Белый пр все сгущлся, потом внезпно .вспыхнуло плмя. Хродгр вздрогнул, но не пошевелился и продолжл держть чшу н поднятых рукх, тк что всем было ее видно. Нд чшей бурно билось ослепительное, серебристое, почти белое плмя, и от него рспрострнялось тепло с зпхом свежести. И в душу кждого проливлось блженство, в крови зигрл жизнь, душу нполняли счстье и уверенность.

Нконец плмя опло, Хродгр опустил чшу. Он был пуст, жертвення кровь исчезл.

— Фрейр принял меня, — тихо скзл он Избрне. — Теперь я конунг, и никто не посмеет усомниться в моем прве.

***

Достоинство княгини требовло приглсить всех к себе н пир, что Избрн и сделл н следующий день. Угощение состояло только из дичи и рыбы, поили гостей березовой бргой, но кк рз это было хорошо, потому что нрвилось врягм больше привычного пив. Избрн чувствовл себя неуютно и беспокойно в гриднице, где сидели з столми все ее бывшие врги: Зимобор с смоленскими боярми с одной стороны, етлндские вожди с дружинми — с другой. Но в то же время он могл гордиться, что принимет у себя срзу и смоленского князя, и етлндского конунг с его подднными. Мть Огнян с мленьким Вдимиром, плесковскя знть тоже были здесь. Было шумно, душно и многолюдно. Првд, длеко не все гости знли, о чем между собой говорить, и косились друг друг н друг скорее опсливо, чем дружелюбно.

— Мы блгодрны королеве Избрне з гостеприимство и угощение! — зговорил Торстейн Стрелок, поднявшись с кубком брги в рукх. — И пок нм не пришел срок возврщться домой с ншим конунгом, мы хотим предложить королеве еще одну вещь.

— Ккую же? — спросил Избрн.

— Мы говорили об этом со всеми знтными и достойными людьми Зпдного Етлнд. — Отчсти пьяный, но полный достоинств Торстейн оглядел столы, и все его соплеменники зкивли. Все знтные и достойные роды Зпдного Етлнд здесь были предствлены. — У нс теперь есть конунг, и ему требуется достойня его род и положения жен. В Зпдном Етлнде есть обычй, что конунг непременно должен быть жент, инче он будет неугоден Фрейру и Фрейр не пошлет стрне мир, блгополучие и изобилие. Если н етлндский престол восходит нежентый человек, он должен нйти себе жену не позже, чем нступят следующие большие жертвоприношения. Поскольку Прздник Дис[38] уже прошел, у Хродгр конунг остется время до Середины Лет. И мы, хевдинги и большие бонды Зпдного Етлнд, просим тебя, королев Избрн, чтобы ты стл женой ншего конунг.

Избрн в удивлении посмотрел н Хродгр, и он кивнул:

— Д, у нс действительно есть ткой обычй. Я это имел в виду, когд говорил тебе вчер...

— Ты происходишь, кк нм известно, от Перун, бог вшей земли, — продолжл Торстейн. — Ты дочь и сестр смоленских князей, то есть происхождением ты рвн Хродгру конунгу, и никто не посмеет скзть, что это нервный брк. Кроме того, союз будет очень выгоден и вшей, и ншей стрне. Вм теперь нужно зерно, нужен скот, нужн рыб — все это мы можем продвть вм, еще мсло, сыры, шерсть и многое другое, что пондобится вм, пок н вших рвнинх вновь не появятся многочисленные стд. Вы же будете взмен двть нм мех и шкуры лесных зверей, лен, мед, и ткя торговля пойдет н пользу всем. Мы хотим, чтобы союз был скреплен брком и чтобы нш конунг получил достойную жену. И госпож угодн Фрейру! — добвил он, нмекя н утреннее жертвоприношение. — Пусть звтр твои люди соберутся н тинг и скжут, кк им нрвится нше предложение.

Большя чсть этой речи очень понрвилсь Избрне, только конец ее удивил: Торстейн хотел получить н свое предложение ответ плесковского веч, не спросив, кк это нрвится смой Избрне.

— Но я не смогу уйти, пок некому првить Плесковом, — ответил он. — Плесков поручил мне себя и не одобрит, если я брошу его н произвол судьбы.

— Мы знем, что конунг еще слишком мл. — Торстейн посмотрел н Вдимир, который уже дремл, привлившись к плечу Огняны. — Но через дв год он стнет достточно взрослым, чтобы дже возглвить войско, при умелом и опытном воспиттеле, конечно. Если вш тинг это одобрит, то н Середине Лет мы спрвим вшу свдьбу, но ты пок остнешься здесь. Тк нш конунг получит жену, Плесков не остнется без првителя. Конунг сможет нвещть тебя во время летних походов и дже зимовть здесь, если в Зпдном Етлнде все будет мирно и спокойно, через дв год зберет тебя.

— Если спросят меня, то я скжу, что это очень удчный и выгодный союз, — зметил Зимобор, которому Хедин перевел речь Торстейн. — Моя сестр слишком молод и крсив, чтобы нвсегд оствться вдовой, и я не зню другого человек, который подошел бы ей лучше, чем Хродгр конунг. Я буду рд приобрести з морем ткого родич и рд буду узнть, что судьб моей сестры тк достойно устроен.

— Хорошо, звтр мы спросим плесковцев, одобрят ли они вше предложение, — скзл Избрн тк спокойно, словно речь шл о сттьях торгового договор. Что бы ни происходило, он оствлсь княгиней, княгине не годится, точно глупой девке, убегть з знвеску, чтобы тм поплкть от волнения, потом выйти к свтм, шмыгя носом и теребя ленту в косе!

Нзвтр н посдской площди собрли «тинг», то есть вече. Новость мло кого порзил: почти все, кто н вече имел хоть ккой-то вес, были вчер н пиру и уже все знли. При посредничестве Хедин Торстейн снов предложил Плескову брчный союз, рсписл все его выгоды и от имени Хродгр пообещл подождть с отъездом княгини дв год, пок не вырстет князь Вдимир. И плесковцы ответили, что если княгиня не против ткого муж, то они соглсны ее отпустить.

Обговорили условия: выкуп з невесту, который должен был получить Плесков, теряющий првительницу и жрицу, придное невесты. Было оговорено, что если з эти дв год у Избрны родятся дети, то они будут считться зконными нследникми етлндского престол, но н влсть в Плескове претендовть не смогут, рзве что см Плесков их приглсит. Хевдинги и бояре призвли своих богов в свидетели обручения, и Избрн ушл с площди уже невестой Хродгр. См он был явно рд ткому обороту дел и улыблся ей всякий рз, кк он н него смотрел. И ей дже стло кзться, что до Куплы, которую вряги нзывли Серединой Лет, еще слишком длеко!

— У меня тоже есть для тебя одно условие! — шепнул он Хродгру, когд вечером н пиру в честь обручения подвл ему кубок.

— Ккое? — быстро спросил он, всем видом выржя готовность исполнить что угодно.

— В эти дв год будь осторожнее. Чтобы потом не получилось, что мой сын окжется млдше сын ккой-нибудь крсивой улдской рбыни!

От этого нмек Хродгр покрснел, но спрвился с собой и улыбнулся:

— Обещю. Тем более что ни одн из рбынь не может быть крсивее тебя!

***

Приближлсь полночь. Небо было ясным, огромные звезды сияли тк ярко, что не нужно было огня. Зимобор медленно шел по дороге вдоль берег Великой и оглядывлся в поискх подходящего мест. Его пробирл дрожь: он искл ворот н Ту Сторону.

После обручения Избрны он еще сильнее зторопился в дорогу. Помня, кк прошлым летом прошел з Зеленую Межу через рзрушенное святилище н Ярилиной горе, он хотел снов вернуться туд и попробовть еще рз. Но мть Огнян, с которой он догдлся посоветовться, покчл головой.

— Зчем тк длеко ездить? — скзл он. — Т Сторон — кк изннк ншего, до крю ходить не ндо, знй только, кк проколоть. Здесь вокруг столько могил — больше, чем жилых домов остлось. Через любую пройди, н Ту Сторону попдешь.

— А что, в могилу совсем не стршно спускться! — отозвлся Хродгр, услышв от Избрны, чем собирется зняться ее брт. — Я дв рз спусклся в кургны. Вот эти обручья я добыл из кургн одного строго короля из Свелнд. А вот это он мне чуть не отгрыз руку! — Он зсмеялся и покзл рвный и неровно зживший шрм чуть выше зпястья. — Но иметь дело с мертвецми вовсе не стршно. Если только знть, кк взяться!

Но Зимобору не нужно было к мертвым. Ему нужно было попсть к Лесу Прведному, то есть н ту сторону видимого бытия.

— В могилу не нужно, — подумв, скзл Избрн. — У меня есть кое-что. Пойдем-к.

Он привел брт к себе в горницу и вынул из сундук бронзовое зеркло, звернутое в мягкую ткнь.

— Вот, посмотри. — Он рзвернул свое сокровище и положил н стол. — Видишь что-нибудь?

Зимобор нклонился и вздрогнул: он увидел искженное лицо, в котором не срзу признл свое собственное.

— Видишь? — Избрн внимтельно смотрел н него. — А я вот не вижу. Ничего больше не вижу, дже себя. Знчит, отслужило мне зеркло. Мне оно больше не нужно, вот и не покзывет ничего. А тебе еще пригодится. Возьми. В нем и этот свет, и тот свет отржются.

Не отвечя, Зимобор вглядывлся в золотистую поверхность. Перед ним мелькли смутные видения, и это уже не было его отржением. Он видел что-то другое: пдющий снег, крохотную полянку в зснеженном лесу, мленькую избушку вроде тех, н ножкх, где оствляют мертвецов... Холод пробирл до костей и струился по жилм: неужели это знчит, что он умерл... Но з белой пеленой проступло живое девичье лицо, и, хотя рзглядеть его не удвлось, Зимобор верил, что это он, Дивин. Все-тки он жив, и зеркло знло дорогу к ней.

Держ зеркло з пзухой, он шел по дороге, выбиря подходящее место и ндеясь, что оно смо его позовет.

Что-то черное мелькнуло з деревьями, Зимобор остновился и привычно схвтился з меч.

— Хэй! — скзл знкомый голос н северном языке. — Я ншел неплохой домик, иди сюд.

Зимобор узнл Хродгр. Новоявленный конунг Зпдного Етлнд не мог усидеть дом, когд его родичу предстояло ткое приключение. Хевдинги и «большие бонды» едв ли одобрили бы, что их конунг, едв будучи признн, нмерен прогуляться н тот свет, откуд не всегд, скжем тк, возврщются. Поэтому Хродгр никому не скзл, куд собрлся, но Зимобор уверял, что родственный долг обязывет его помочь. Зимобор верил в его блгородство, но сильно подозревл, что Хродгру просто смому до смерти любопытно.

— У меня есть чш Фрейр, в которой зключен влсть нд тем и этим светом, у тебя есть китйское зеркло, — рссуждл тот. — Зеркло смо по себе — полезня, но опсня вещь. Когд душ видит по обе стороны метлл дв одинковых лиц, он может ошибиться и перескочить в отржение, и тогд ты остнешься без души, отржение пойдет гулять по кким-то неизведнным мирм. А вот если силы чши и зеркл объединить, то получится...

— Что?

— Д я и см не зню, — легко признлся Хродгр. — Но если у нс в рукх встретились две вещи, созднные н рсстоянии в три год пути, это смо по себе чудо. Знешь, нйти дорогу в Иной мир легче, чем от Свелнд добрться до Китя. Глвное — это знть кк... Сюд! — Вряг остновился и покзл н мленькую, покосившуюся рыбчью избушку. — Это подходящее место. И вод совсем рядом, это вжно.

Дверь избушки был приоткрыт. Последней здесь проходил смерть, но Хродгр бестрепетно, хотя и с осторожностью, приоткрыл дверь пошире и зглянул внутрь, держ нготове обнженный меч. Хорошя стль блестел под луной и могл устршить любого, дже смого голодного, упыря. Но ничего подобного в избушке не нблюдлось. Тм было пусто, не считя черных лвок, голого стол, двно умершей печки в углу и ккой-то мелкой полугнилой рухляди, которя никому уже не могл пригодиться.

— Все спокойно, — решил Хродгр. — Зходи, но недлеко. Стой здесь.

Они пробрлись в избушку и встли тк, чтобы через открытую дверь видеть реку. Рек Великя был совсем рядом — похоже, бывшие хозяев кормились рыбной ловлей.

В дльнем темном углу что-то зшуршло, изнутри потек холодный воздух.

— А ну тихо! — вполголос рявкнул Хродгр и выствил в ту сторону меч.

Шуршние прекртилось.

— Сидеть и не дергться! — по-северному прикзл Хродгр. — А не то угощу вс Молотом Тор, и тогд зтихнете нвсегд. Мы скоро уйдем, пок не мешйте. Ну, доствй!

Последнее преднзнчлось уже Зимобору. Пок Хродгр держл под присмотром внутренности избушки, Зимобор вынул зеркло и повернул его тк, чтобы в нем отрзилсь текущя вод.

— Что, видно? — Изогнув шею, Хродгр тоже зглянул в зеркло... и пропл.

Зимобор моргнул и глянул в блестящую поверхность. Мелькнул жидким серебром рек, мир еле зметно содрогнулся... и Хродгр снов окзлся рядом. Померещилось?

— О! — с удивлением, но и с явным удовлетворением воскликнул вряг. — Получилось!

Зимобор оглянулся. В избушке было полно людей. У стол горел лучин, н лвке сидели двое — мужчин и женщин, должно быть, хозяин и хозяйк. Мужчин держл н коленях рыболовную сеть и крючок, которым чинил прорехи, женщин сжимл в рукх тряпку — видимо, вытирл стол. Но об они не рботли, смотрели друг н друг и шепотом, чтобы не рзбудить домочдцев, горячо спорили. Н полтях сопели детишки, н лвке хрпел дед, под лвкми негромко квохтли сонные куры, в ближнем углу шебуршилось что-то белое и живое, пр то ли ягнят, то ли козлят.

Зимобор змер, не понимя, мерещится это ему или нет. А н них никто не обрщл внимния. Хозяин и хозяйк говорили о своем, не змечя, что возле двери откуд-то взялись двое незнкомых мужчин, причем один с мечом в рукх.

— Идем! — шепнул Хродгр и потянул его з рукв. — Тише. Они нс не видят, но слышть могут.

Зимобор подвинулся к двери. Хозяин с хозяйкой прервли беседу и повернули головы. Хродгр приоткрыл дверь, он зскрипел, хозяев вскочили н ноги, недоуменно глядя н дверь, которя открылсь см собой.

— Кто тм? — тревожно воскликнул мужчин.

Хродгр вытолкнул Зимобор из избушки, выскочил см и зкрыл дверь.

— Идем скорее! — шепнул он.

Они отошли н несколько шгов, кк дверь опять приоткрылсь и хозяин высунулся нружу, держ в одной руке лучину, в другой топор.

— Кто тут ходит? — окликнул он.

Хродгр и Зимобор стояли в тени деревьев, и хозяин, не зметив их, скрылся опять.

— Здешние не видят нс, кк мы не видим духов мертвых, — шепнул Хродгр. — Ведь мы уже н том свете, здесь мы — чужие. Но они могут нс слышть. Потому ндо вести себя тихо. Идем.

— Откуд ты все знешь? — шепнул Зимобор. — Ты кк будто уже бывл здесь.

— Я же тебе говорил: я дв рз спусклся в кургн. Я хотел збрть сокровищ мертвых и збрл. А ты хочешь збрть отсюд свою женщину. Это еще труднее. Один ромей когд-то пробовл, мне в Ахене рсскзывли. Который все испортил тем, что не вовремя оглянулся. Кжется, его звли Орефей, кк-то тк.

— Но моя девушк вовсе не мертвя! И Орфей тут ни при чем!

— Откуд ты знешь, что он не мертвя? Про тот свет ничего нельзя знть нверняк.

— Он не умерл! Лес Прведный... Кк же тебе объяснить! — в досде воскликнул Зимобор. — Лес Прведный — он живой, и црство его — живое. Только оно не человеческое.

— Я все понимю, мне рсскзл твоя сестр. Только у вс никто не знет грни между Лесом и Миром Мертвых. Это рзное, и притом одно и то же. Души вших предков уходят в лес и живут тм в деревьях. А вш Лес Прведный — это кк бы душ общего Дед. А этот Дед — и есть вш верховный бог, кк вы его ни нзовите. А верховный бог — всегд влстелин нд жизнью и смертью, глядящий двумя глзми н Ту и н Эту стороны бытия. Это — Один. Вы зовете вшего прродителя Крив, я уже зню, это знчит — Одноглзый. И мы Один зовем Одноглзым, у него и првд только один глз, второй он отдл в обмен н свою мудрость. То есть этот глз и сейчс у него есть, но он смотрит н другую сторону бытия — кк и вш Крив. Все боги, в конце концов, одно. Только мы по-рзному нзывем их. Но тот, кто действительно понимет хоть одного из них, н смом деле понимет всех. Поэтому я и пошел с тобой. Я кое-что понимю. Вот, смотри.

Хродгр рзвязл мешок, который висел у него з плечом, и Зимобор увидел уже знкомую ему серебряную чшу величиной с две сложенных лдони. А зодно с изумлением осознл, что прекрсно понимет кждое слово Хродгр, хотя и не может определить, н кком языке тот говорит. Видимо, н изнночной стороне бытия это было несущественно.

— Я не просто тк взял ее с собой, — рсскзывл Хродгр. — В чше Фрейр зключены могучие силы, он имеет влсть нд жизнью и смертью. Вот здесь нписно: «ремесло омелы». Ты знешь о Добром Бльдре? Твоя сестр знет — о, это смя мудря женщин из всех, кого я видел, и к тому же он ткя крсивя! — Хродгр рдостно улыбнулся, снов вспомнив, кким сокровищем ему посчстливилось звлдеть. — Тк вот, Добрый Бльдр был убит стрелой из ветви омелы и погрузился в черное црство Хель. Но придет чс, и он выйдет оттуд н свет, кк погребенное зерно выходит из-под земли новым колосом. И когд Бльдр прорстет из мир Хель в Асгрд, он стнет Одином. Жизнь и смерть, рсцвет и увядние — это змкнутое кольцо, и потому ожерелье Фрейи — круглое, и чш Фрейр тоже кругля. Кждый из нс в свое время бывет Добрым Бльдром. Я побывл под землей, когд был изгнн с родины, и твоя сестр побывл зерном в земле, когд бежл из собственной стрны. Но мы сумели снов выйти н свет, перед нми новя жизнь. Ты уже почти вышел из-под земли, тебе остлось немного — нйти свою Фрейю. А он еще под землей. И когд ты поможешь ей прорсти н свет, вместе с ней ты выйдешь и см. Не бойся, мы спрвимся. Ведь мы ведем свой род от богов, знчит, способность умирть и возрождться — в ншей крови. Ну, идем!

Они шли по тропе вдоль реки, и Зимобор не беспокоился, куд нпрвляться. Дивин когд-то скзл ему, что з Зеленой Межой смое глвное — идти, и тогд ноги сми приведут туд, куд нужно.

Постепенно светлело. Вдоль тропы тянулись светлые березовые рощи, в трве сияли белыми звездочкми цветы. Встло солнце, золотые лучи пдли н верхушки берез, блики игрли н поверхности широкой реки. Было тк хорошо, привольно и спокойно, что Зимобор невольно змедлил шг.

— А у вс крсиво! — Хродгр тоже огляделся. — Только моря нет. Без моря скучно. Простор нет. Зто вот что у вс есть... — речь его вдруг змедлилсь, лицо стло внимтельным, зострившийся взгляд был приковн к чему-то впереди, — тк это много крсивых девушек.

Зимобор проследил з его взглядом. Н опушке березовой рощи виднелось ккое-то движение, между белыми стволми мелькли стройные фигуры, одетые в белые рубхи.

— Осторожнее! — Теперь уже Зимобор предостерегюще взял Хродгр з локоть. — Это нверняк вилы. Они очень крсивы и любят мужчин, но из их объятий можно не выйти живым.

Между тем их зметили. Несколько девушек подошли к ним. Вид их внушл стрнные чувств — ужс и восторг. Румяные свежие лиц сияли прелестью смой рнней молодости, глз блестели, кк звезды, щеки и губы были румяными, кк земляник, от них веяло слдостью и блженством. Роскошные косы спусклись ниже колен, в пряди волос были вплетены цветы и длинные трвяные стебли.

— Любимый мой! — вдруг воскликнул рядом знкомый голос. — Нконец-то ты пришел!

Быстро обернувшись, Зимобор увидел Дивину. Он стоял в трех шгх и смотрел н него с тким восторгом и любовью, кк никогд рньше.

— Дивин! — Зимобор шгнул к ней, едв веря своим глзм. — Это ты...

— Конечно, я, мой ненглядный! — Он протянул к нему руки, но Зимобор попятился, см не зня почему. Н него веяло свежим зпхом цветов, зеленые глз девушки сияли, кк звезды, но что-то его тревожило, он см не понимл, что именно. Дивин был ккя-то не ткя.

— Ргнхильд! — вдруг воскликнул рядом Хродгр. — А ты-то откуд здесь взялсь, моя рдость?

Зимобор бросил н него беглый взгляд: его товрищ держл з руку высокую стройную девушку с рспущенными темными волосми, с продолговтым, умным и привлектельным лицом, хотя и не тк чтобы уж очень крсивым.

— Моя рдость? А ты н смом деле мне рд? — нсмешливо спросил он. Голос у нее был низковтый и немного хриплый, но приятный. — По тебе не зметно. Рньше ты при кждой встрече все норовил сгрести меня в охпку и зпихнуть в темный угол, теперь смотришь, кк одно не смое умное животное н новое изделие искусных слвянских резчиков по дереву.

— Ты о чем? — не понял Хродгр.

— Кк брн н новые ворот, здесь тк говорят. — Девушк рссмеялсь.

— Нет, но кк ты сюд попл? Рзве ты умерл? — Хродгр был полон недоумения.

— Д пок еще нет. Рзве ты никогд не видел мертвецов, мой слвный воин? И рзве я н них похож?

— А с кких это пор у тебя зеленые глз, Ргнхильд, дочь Асгрим? — спросил Хродгр, вдруг ствший очень строгим. — А кк тебе нрвится вот эт вещь?

Хродгр вдруг отскочил и выхвтил меч; при виде острой стли девушк пронзительно вскрикнул и отпрыгнул, кк от огня.

— Аг, не нрвится! — зртно зкричл Хродгр и взмхнул мечом. Девушки с визгом бросились в рзные стороны. — Зимобор, не подпускй их! Моя Ргнхильд никк не могл сюд попсть, я спршивл у Торстейн, это ведь его родственниц. Он сидит себе дом в Вестерсэтре, это — морок! Это ведьмы, они только прикидывются теми, кто нм нрвится!

Зимобор оглянулся: девушк с лицом Дивины стоял в нескольких шгх и с видимым отврщением, хмурясь, смотрел н меч в рукх Хродгр. Ей хотелось убежть, но он боролсь с собой, не желя упускть добычу. Длинные пльцы бледных рук трепетли, кк стебли водяной трвы в прозрчном потоке. Взгляд, который он мельком бросил н Зимобор, был тким голодным и хищным, что он содрогнулся и тоже вынул меч.

— Не слушй его, — проговорил девушк. — Он лжет... Он хочет помешть тебе... Ведь он не хочет, чтобы ты женился н мне, тогд ты и мой отец вместе будете непобедимы... А он хочет... Он — чужой... Он возьмет в жены твою сестру, потом будет требовть вшу землю, потому что он стрше и знтнее тебя. Не верь ему. Убей его!

— Это что еще з песни! Знешь, что з это полгется? — с гневом воскликнул Хродгр. — Получй!

В один миг он подскочил к девушке, свистнул меч, и ее голов с длинными русыми косми поктилсь по трве. Безголовое тело вздрогнуло, но не упло, вдруг срзу исчезло. Н его месте стоял молоденькя березк ростом с девушку, и н уровне плеч ее вершин был срублен. Ветви со свежей листвой дрожли, словно упрекя в жестокости, вершин березки лежл н трве, рзметв зеленые косы.

Хродгр осмотрел меч и принялся вытирть клинок полой плщ.

— Ндо было рньше сообрзить! — деловито скзл он. — Они ведь увидели нс! Знчит, это не живые существ, те, кто может переходить с одной стороны бытия н другую. Короче, нечисть. Хотя облик Ргнхильд он принял очень хорошо, дже голос ткой же. Ты ведь ничего не рсскжешь твоей сестре? Это было двно, еще прошлой зимой. Но больше я не буду с ней встречться, я ведь обещл... И у Ргнхильд нет никкого ребенк, который окзлся бы стрше нших будущих нследников. Ну, если бы кто-то родился, Торстейн бы мне скзл... Лдно, хвтит любовться этой чересчур говорливой березой. Идем дльше.

Они свернули с тропы и по едв зметной стежке углубились в рощу. Рощ был негустой, светлой, почти прозрчной; солнечные лучи, пдя сквозь ветки, ложились н мягкую трву с белыми цветми подснежников. Где-то вдли слышлись голос, может, мерещилось.

— Вон, смотри, еще одн. — Хродгр кивнул куд-то в сторону.

И Зимобор опять увидел девушку с лицом Дивины. Он стоял чуть поодль от тропы, прислонившись к березе, и с удовольствием вдыхл свежий теплый воздух.

— Что ты тк нпрягся? — спросил Хродгр. — А, опять то же лицо!

Девушк вдруг оглянулсь н голос, н ее лице отрзилось беспокойство. Он окинул глзми поляну, но не здержлсь взглядом н людях.

— О! — кк охотник, звидевший дичь, шепнул Хродгр и вцепился в руку Зимобор. — Тише! Он нс не видит! Это добрый знк!

Зимобор осторожно сделл шг вперед, трв слегк прошуршл под ногми. Девушк недоуменно оглядывлсь.

— Кто здесь? — неуверенно спросил он. — Покжись!

Зимобор молчл, сердце сильно билось. Может быть, это снов обмн. А может, и нет. У этой девушки были не зеленые, темно-голубые глз, и весь ее облик дышл теплом. При виде нее в нем ожили все его нежные, рдостные, тревожные чувств, которые спли больше полугод, и он верил, что это — он, см не зня почему.

— Дивин! — хрипло от волнения позвл Зимобор.

— Кто ты? — Девушк прижлсь спиной к березе, нпряженным взглядом обшривя прострнство перед собой. — Где ты? Покжись!

— Я здесь... Ты меня не видишь?

— Кто ты? Кто?

— Это я. Зимобор. То есть Ледич. — Он не помнил сейчс, под кким именем он его знл. — Жених твой. Колечко мое не потерял?

— Но где же ты? — Дивин неуверенно протянул руку. — Почему я тебя не вижу?

Зимобор осторожно коснулся ее пльцев. Хродгр, с нпряженным внимнием нблюдя з ними, держл нготове обнженный меч, но девушк не змечл ни его смого, ни острой стли.

Пльцы ее были теплыми, живыми. Зимобор сжл ее руку, но девушк вырвл ее и прижл к груди. Взгляд ее оствлся тревожным и рссеянным.

— Не бойся, — просил Зимобор. — Это я. Ты помнишь меня?

— Я помню. — Девушк смотрел туд, откуд рздвлся голос, но он не мог поймть ее взгляд и понимл, что он все-тки его не видит. — Я ждл тебя. Не зню, кк долго, не зню, сколько времени прошло. Лес Прведный говорит, что пок я буду ждть, н белом свете и сто лет пройти может. Что тм сейчс?

— Сейчс весн. Помнишь, ты говорил, что весной тебе дорог н белый свет откроется, если я тебя нйду. Пришл весн, я з тобой пришел. Ты пойдешь со мной?

— Но где же ты? — в отчянии воскликнул Дивин.

Зимобор шгнул к ней и обнял; он снчл хотел отстрниться, потом положил руки ему н плечи, провел по лицу.

— Зеркло! — вполголос подскзл Хродгр. — Покжи ей зеркло!

— Сейчс! — Зимобор вынул из-з пзухи зеркло и поднес его к лицу девушки. — Посмотри сюд!

Он вздрогнул: неведомо откуд перед ее глзми вдруг появилсь ярко блестящя поверхность, в ней — отржение собственного лиц.

— Теперь смотри! — Зимобор бережно обнял ее з плечи и приблизил голову к ее голове, чтобы они могли зглянуть в зеркло вместе. — Теперь видишь?

Дивин вскрикнул: рядом с ее лицом в зеркле появилось другое лицо, хорошо ей знкомое — то смое, которое тк чсто снилось ей и которое, кк ей кзлось, и существовло теперь только в ее снх. Он чувствовл руку, обнимющую ее, чувствовл рядом тепло живого тел, но, повернув голову, опять ничего не увидел, кроме ствол березы и свесившихся зеленых ветвей.

Но теперь он знл.

— Ты здесь! — с тоской, отчянием и облегчением воскликнул он и вцепилсь в Зимобор. — Ты пришел! Вот почему весн нступил! У меня же все время был зим! Кждый день — один и тот же день, кждое утро снчл, все то же, что вчер, все т же избушк, полянк, тропинк, колодец! Снег и снег! — бессвязно выкрикивл он. — Я думл, сто лет прошло, вы все умерли и никогд я тебя больше не увижу, никогд н белый свет не выйду! А сегодня смотрю — снег рстял, все зеленое, цветы цветут! Весн! Прямо срзу, з одну ночь! Меня тк и потянуло из дому — я кк знл, что тебя встречу, только не верил!

— Но теперь-то веришь! — Зимобор обнял ее и прижл ее голову к своему плечу. Дивин зжмурилсь: с зкрытыми глзми он не видел, что ее обнимет невидимый призрк, и тк было легче верить, что все это првд. — Пойдем скорее! Мть Огнян предупреждл, что дольше одного дня нм здесь оствться нельзя. Если к полуночи не вернемся, то один Велес знет, кк время пойдет, и не выйдем ли потом н сто лет рньше или н сто лет позже, чем ушли. Скорее, идем!

Он выпустил Дивину из объятий и взял з руку. Он неуверенно сделл шг з невидимым проводником, н лице ее были волнение и беспокойство, в глзх блестели слезы. Что-то держло ее, не пускло последовть з ним. Трв лсково оплетл ей ноги, березы тянули мягкие зеленые руки, стрлись поймть в объятия, прижть к белой груди, удержть...

— Погоди, сокол, не спеши тк, — скзл рядом чей-то голос.

Зимобор обернулся. В трех шгх стоял н здних лпх огромный бурый медведь.

Но не успел Зимобор схвтиться з оружие, кк медведь обернулся стриком в медвежьей шубе, и вспомнилсь т зимняя ночь, когд ткой же стрик вышел из метели и туд же увел с собой Дивину; но едв он вспомнил ту ночь, кк стрик превртился в высокий змшелый пень, потом — в могучий дуб со свежими молодыми листикми н узловтых ветвях. Зимобор моргнул, не понимя, что же видит.

Перед ним опять стоял стрик. Высокий, выше человеческого рост, с полуседой бородой и волосми, в серой одежде, он смотрел н людей неожиднно яркими голубыми глзми. Кож н его лице был серовтой, кк древесня кор, только что оттявшя от ледяного зимнего сн, в руке он держл высокий дубовый посох, весь покрытый молодыми листочкми.

— Ты — Лес Прведный? — тихо спросил Зимобор и поклонился: — Здрвствуй, бтюшк!

— И вы здрвствуйте. — Стрик кивнул и покосился н Хродгр, который смотрел н него, приоткрыв рот и держ перед собой меч. — Не бойся, не трону.

— Ты — король всех троллей? — восхищенно выговорил Хродгр. Несмотря н всю доблесть, в нем оствлось немло от ребенк, перед которым вдруг ожили все нянюшкины скзки. — А где твое золото? Нет, мне не нужно, мне бы только посмотреть, чтобы потом рсскзывть, что я видел золото троллей![39]

— Д вон оно ходит! — Леший усмехнулся и покзл посохом куд-то в сторону.

Из-з орехового куст послушно выктился бочонок, обмотнный цепями, которые звенели, когд он двиглся.

— Хочешь — лови, — рзрешил стрик. — Поймешь — все твое будет. А ты ведь не з золотом пришел? — Он посмотрел н Зимобор. — Зчем тогд?

— Ты ведь см знешь. Я пришел з моей невестой. Отпусти ее со мной.

— А которя твоя? — лукво спросил стрик.

— Которя? — Зимобор оглянулся и охнул.

— Под березми стоял целя толп девушек — две, три, четыре... семь, девять, десять... Их было двендцть, и все они были похожи, кк кпли росы н листьях. У кждой из них было лицо Дивины, и все они тревожно, недоуменно улыблись.

— У меня внучек много. — Лесной Пстух усмехнулся. — И все крсвицы, кк одн. Выбери, которя твоя. Ошибешься — только до грницы Зеленой Межи и доведешь ее. А тм рстет, кк отржение, что в воде живет, н берег не выходит. Н белый свет только одн выйдет.

Зимобор оглядел девушек:

— Один рз можно выбирть?

— Один. Тебе ведь одну ндо, не три?

— Зеркло возьми! — подскзл Хродгр, который уже убедился, что все двендцть совершенно одинковые. — Нш в нем отржется, здешние не должны.

— Ккое зеркло? — Стрик удивился. — Что ткое?

Зимобор тем временем снов вынул зеркло и поднес его к лицу той, что стоял рядом, потом зглянул см, но увидел только свое лицо. Не эт.

Переходя от одной к другой, он только н седьмой рз увидел в зеркле девичье лицо, и тут же девушк см схвтил его з руку.

— Ты здесь? — обеспокоено спросил он, безуспешно ловя его взгляд нпряженным и рстерянным взглядом. Он по-прежнему его не видел.

— Вот эт! — Зимобор поднял ее руку, пок не потерял снов, и тут же девушк остлсь н поляне одн — прочие одинндцть исчезли. — Вот эт моя невест.

— А чем докжешь? — Стрик нхмурился, и небо вдруг потемнело. Солнце спрятлось, вершины берез тревожно зшумели, листья злопотли: не уходи, остнься с нми, с нми!

— У нее половинк кольц, и у меня половинк, вместе будет целое. Нс этим колечком когд-то обручили.

Зимобор оторвл с пояс пришитую половинку золотого кольц, вторую снял с ожерелья Дивины и покзл обе стрику.

— Д что-то вше колечко пополм рзломно. — Лес Прведный покчл головой. — Твоя мть, когд его рубил, что говорил? Кк двум половинкм вместе не бывть, тк и ей тебя не видть?

— Дй сюд! — Хродгр вдруг збрл у Зимобор обе половинки и положил их в свою чшу. — Могучий Фрейр! — попросил он, держ чшу перед собой. — Силой жертвенной крови и оленьего рог, твоей любовью к прекрсной Герд, зклиню тебя: сделй кольцо целым, нерзделимым, кк ожерелье сестры твоей Фрейи, влдеющей силой жизни и смерти!

Из чши рздлся короткий звенящий звук. Хродгр зглянул туд, удовлетворенно кивнул и вынул целое золотое кольцо.

— Держи!

Зимобор взял у него колечко и вложил в лдонь Дивины. Он взял его руку и ощупью ндел кольцо ему н плец — точно тк же, кк уже однжды сделл это десять лет нзд.

И рдостно хнул — он увидел его!

— Ледич! — Смеясь от рдости, он обнял его з шею, оживившись, словно проснулсь от глубокого сн и нконец-то вспомнил все, что было. — Все-тки ты здесь! Дедушк! — Он обернулсь к стрику: — Дедушк, отпусти меня! Ты меня от смерти спс, дв рз мне пропсть не дл, но уж отпусти теперь, не могу я у тебя больше оствться! Не для того же ты меня спс, чтобы я нвсегд в той избушке н ножкх остлсь! Отпусти меня, у меня отец есть, жених вон есть, я жить хочу, и чтобы детки были, чтобы род нш продолжлся. Отпусти!

— Я-то тебя отпущу, — со вздохом ответил стрик и сурово взглянул н Зимобор. — Д только здесь не лучше ли тебе будет, чем тм, снружи? Здесь я тебя, внучк, от любой беды укрою, потому и збрл. В детстве был тебе судьб в лесу пропсть — ведь тебе обручться проклятье не двло. А отец обручил тебя, не послушлся. Упрям он, отец твой, нипочем с судьбой мириться не желет, желет все по-своему сделть! И брт твой ткой был, з упрямство свое и погиб. Но брт см свою учсть выбрл, хоть умер — д по-своему. А ты, овечк моя беля, был дитя нерзумное, з тебя все другие решили, потому мы с Мтерью и пожлели тебя. Он тебя увел, от Девы спрятл, мне отдл, я тебя столько лет берег и рстил. Кк его мть вше обручение рзрубил — ты стл свободн, я тебя, когд всему выучил, нзд в белый свет выпустил. А ты тм и двух лет не прожил — опять обручилсь, д все с тем же! Что тут скжешь — судьб! Что у Струхи посеяно, то у Девы прорстет! Хочешь — иди к своему земному отцу. Пок ты с ним живешь — ничего тебе не грозит. И ты, голубь, пок верен той, ккой обещлся, — Лес Прведный многознчительно глянул н Зимобор, и тот понял, что стрик говорит о Млдине, — он тебе будет помогть, все по-твоему делть. А изменишь ей, женишься — тогд смерть твоя. Сми решйте, что вм делть. А отпустить — я отпускю. Ступйте!

Лес Прведный взмхнул посохом, и, не успев опомниться, все трое увидели перед собой покосившуюся избушку с приоткрытой дверью. Спрв блестел широкя рек, впереди виднелся большой город — первя улиц посд з луговиной, выше — детинец н холме.

Знимлся рссвет.

— Куд это мы попли? — с беспокойством спросил Дивин. Он ведь никогд здесь не был.

— Это Плесков, — с облегчением пояснил Зимобор и сжл ее руку. — Здесь теперь првит моя сестр. Ну, пойдем, что ли. Он ведь никк не ждет, что я спрвлюсь с этим делом тк быстро!

— Д, идем скорее, пок мои добрые хевдинги и большие бонды не зметили, что их конунг прогулялся н тот свет! — бодро подхвтил Хродгр. — А глвное, брт мой, не рсскзывй королеве про Ргнхильд! — душевно попросил он, прижв руку к сердцу. — Я не виновт, я ведь тогд еще не знл твою сестру!

***

Месяц белояр близился к концу, когд Зимобор и Дивин подъезжли к Полотеску. Зимобору было приятно вновь увидеть этот город, в котором он когд-то тк неплохо прижился, для Дивины он был почти новостью. От воспоминний двендцтилетней девочки почти ничего не остлось, он не узнвл ни окрестностей, где когд-то гулял с мтерью и нянькми, ни Двины, по которой ее когд-то ктли н рсписной лдье, ни детинц, ни княжьего двор с той бней, где родились он и ее брт, где когд-то горели н крю лвки дв светильник и где к ним впервые явилсь Т, Которую Не Звли.

Дже князь Столпомир пончлу покзлся ей чужим человеком, и прошло несколько дней, прежде чем он привыкл к тому, что этот рослый, сильный, крсивый зрелой крсотой человек — ее отец. Они действительно были похожи, и теперь, видя их рядом, Зимобор убеждлся, что ему не померещилось когд-то сходство их темно-голубых глз, изгиб черных бровей, овл лиц, густых русых волос. Княжич Брнеслв, кк он его зпомнил, был похож н мть, Дивин — н отц. Своего прежнего имени он совсем не помнил, и князь Столпомир тоже стл звть ее Дивиной, привыкя к новому имени, кк привыкл к высокой, сттной, крсивой девушке с умным лицом и твердым хрктером, которой стл прежняя резвя девочк. Он знл многие тйны лес, и см Столпомир невольно робел перед ней. Но это был именно ткя дочь, ккую мог только пожелть любой князь, и он знл, что снов полюбит ее, кк только привыкнет.

Отец и дочь почти целые дни были вместе: Столпомир покзывл ей дом, двор, хозяйство, см город и окрестности, рсскзывл все, что было с этим связно, рсспршивл ее о жизни в Рдегоще и у Лес Прведного. Зимобор стрлся не мешть им узнвть друг друг и см больше времени проводил с дружиной, где у него оствлось множество приятелей и где он всегд мог нйти себе знятие. По прву двней дружбы нд ним подшучивли, спршивли, не собирется ли он опять принять десяток, но многие видели в нем, возможно, будущего преемник князя Столпомир.

Через несколько дней, когд первые волнения улеглись, Зимобор нконец зговорил о свдьбе. Но Столпомир отвел глз и покчл головой. Зимобор впервые видел могучего князя тким рстерянным и неуверенным. И то првд — нечсто тому приходилось откзывться от своего слов.

— Я... — с усилием выговорил Столпомир. — Я тебе обещл мою дочь, но...

— Что — но?

Зимобор не слишком удивился еще кким-то препятствиям — он к ним уже привык.

— Я все сделл, княже, — продолжл он. — Я ншел твою дочь, я вывел ее из лес, я вернул ее тебе. Я добился смоленского престол, твоя дочь будет княгиней, и лучшего положения ей не дст никто. Он любит меня, если тебе мло всего прочего. И я ее люблю. Ккое тут еще может быть «но»!

— Я уже один рз потерял ее... — глухо ответил Столпомир, не глядя н него. — Один рз он уже пропл... погибл... я думл, что он погибл, и ее мть тк думл, я знл, что это я во всем виновт... Он тк и умерл, не увидев больше сын, не дождвшись дочери. Мой сын погиб... И тоже по моей вине. Я не хочу, чтобы моя дочь пострдл еще рз. Если ты возьмешь ее в жены, то Лес Прведный больше не стнет ее зщищть. А ни ты, ни я и никто другой из смертных не в силх зщитить ее от того, что ей грозит.

— Но Дев отстнет от меня, если у меня будет жен!

— От тебя, может, и отстнет. А от нее — нет.

— Но при чем здесь Дивин? С кких пор Дев Первозднных Вод преследует женщин? Ей нужен мужчин, поэтому он пытлсь очровть меня. Но зчем ей Дивин?

— Ей не нужн моя дочь, он мстит мне! — в отчянии воскликнул Столпомир. — И будет мстить, пок не изведет мой род под корень! А до этого уже недолго!

— Тебе? — в изумлении повторил Зимобор. — Почему? Почему, вяз червленый в ухо!

— Я тебе рсскжу. — Князь Столпомир сел, нконец, н лвку и крепко потер лоб. — Ты см это пережил, ты поймешь. Почти двдцть пять лет... Я был моложе тебя, когд умер мой отец, мне едв срвнялось восемндцть...

...Ему едв срвнялось восемндцть, когд пришлось докзывть, что он не слбее других. Свое првление молодой князь Столпомир Велегостич был вынужден нчть с войны — войны з волоки — князья смоленских и полоцких кривичей воевли з них уже не в первый рз. Но противник, смоленский князь Велебор, был стрше почти н десять лет и горздо опытнее. Во внезпной смерти Велегостя, погибшего н охоте, он увидел удобный случй рсширить свои влдения — и зметно преуспел. Столпомир, н которого внезпно свлились обязнности собирть ополчение, обеспечивть людей едой, оружием, конями, водить полки в сржения и смому решть з все княжество, окзлся почти беспомощен перед ним. Он был рзбит снчл в одной битве, потом в другой, потерял Рдегощ и еще несколько городов. Потом был жуткя битв, когд Велебором были рзбиты последние собрнные полки, рссеяны, рзогнны, и см Столпомир едв избежл смерти и плен. Он ушел от погони только потому, что в лесу его след быстро потеряли. А см он бежл, кк безумный, и ему все кзлось, что з ним гонятся, что его вот-вот схвтят. Он мчлся, не рзбиря дороги, через темнеющий лес, оствляя н острых сучьях клочки одежды, волосы и следы своей крови, когд, нконец, упл, совершенно обессиленный, и зснул.

Когд он проснулся, то не срзу вспомнил, кк попл сюд, почему лежит в лесу, прямо н трве. А когд вспомнил, то все вчершнее покзлось дурным сном. Мир был скзочно хорош — жемчужно блестел рос н трве, кудрявые вершины берез золотились под первым солнечным лучом, и голубое небо лсково склонялось нд землей, прекрсной, кк юня невест, убрння цветми и зеленью в слдкий месяц куплич.

Прямо перед ним было озеро — небольшое, круглое, обрмленное стрыми ивми, склоняющими ветви в воду, словно женщины, моющие волосы. А в озере резвились и игрли ккие-то существ. Столпомир еще не понял, кто это, уже здохнулся от их невырзимой прелести. Он видел что-то белое, нежное, и в груди теснило от ккого-то слдкого и болезненного волнения. То кзлось, что это большие белые птицы, то вдруг из облк искрящихся под солнцем брызг покзывлсь изящня рук, мелькл гибкя спин, стелились по воде длинные волны русых волос.

Ближний к нему берег был кк будто усеян белым снегом по зеленой трве. Приглядевшись, Столпомир понял, что это не снег, лебединые перья и пух. Вот из озер вышл девушк, и хотелось зжмуриться, чтобы не ослепнуть от крсоты этого стройного, гибкого тел. Ничего подобного он никогд не видел и дже не поверил бы, что ткя крсот существует. Уже не помня о вчершнем рзгроме, зтив дыхние, он смотрел, кк девушк выходит из воды, отжимет свои густые волосы, достющие ей до колен.

И вдруг девушк хнул — он зметил человек. Вмиг он взмхнул рукми, кк крыльями, и лебединые перья сми взметнулись к ней, осыпли ее и пристли кждое н свое место. Столпомир не успел дже моргнуть, кк белый лебедь сорвлся с берег и полетел нд озером, рскинув крылья и пронзительно крич.

Это было предупреждение: вод в озере зкипел, с испугнными и негодующими крикми белые вилы одн з другой брослись к берегу, подхвтывли с трвы оперенье и птицми взмывли в воздух. От их резких и гневных голосов звенел весь лес, и Столпомир зжмурился: кзлось, сейчс этот звон обрушится н него и убьет, кк сотни железных ножей.

Мягкое перышко, отлетев, упло ему н лицо. Было щекотно, и он осторожно снял его.

Стоял тишин. Столпомир открыл глз. Взблмученное озеро было пусто, пустым остлся и берег, лишь несколько збытых перышек зпутлись в трве, кк зблудившиеся среди лет снежные хлопья.

— Кк же ты попл сюд, сокол ясный? — услышл он рядом с собой мягкий, нежный, звонкий голос, ткой прекрсный и ткой нездешний, что от этих звуков по коже пробегл дрожь восторг и ужс. — Обернись, не бойся, я не стршня.

Нд ним, кжется, смеялись. Этого он не мог допустить и осторожно обернулся.

И опять чуть не зжмурился.

Н рсстоянии протянутой руки от него н трве сидел одн из вил — стройня девушк, одетя только в волны золотистых волос. Однко кк ни были они густы, сквозь них легко было рзглядеть и точеные белые плечи, и длинные стройные ноги, и высокую пышную грудь, от мягких и мнящих очертний которой у молодого прня темнело в глзх, сохло во рту и появлялись еще некоторые ощущения, силы которых он см испуглся. Ни н одном из буйных весенних прздников он не переживл ничего подобного. Яркя, нечеловеческя зелень ее глз внушл ужс и восторг — лицезрение этой крсоты было смертельно опсно, но оно того стоило!

— Ты... кто? — едв смог он выговорить, не зня, то ли жмуриться, чтобы не ослепнуть, то ли смотреть, пок видно.

— Я — Млдин. — Девушк улыбнулсь, и н него повеяло зпхом лндыш. Ее волосы быстро сохли, и прямо н глзх из влжных прядок покзывлись зеленые стебельки с жемчужными бусинкми лндышей. — Зови тк, если нрвится. А кто ты, я зню. Тяжело тебе пришлось, ничего не скжешь. Но это все бед попрвимя. Полюбился ты мне, Столпомир Велегостич. Если будешь мне верен, я тебе все твои беды в клубок сверну и под корягу зброшу. Верь мне. Я — Дев, и влсть моя — будущее.

Что было дльше, Столпомир помнил плохо, и остлось у него только ощущение неземного блженств, смешнного с тягучей, болезненной устлостью и опустошенностью. Восемндцтилетний прень, рослый, сильный, крсивый, с густыми русыми кудрями и яркими темно-голубыми глзми, мог понрвиться дже Деве Будущего, которя в кждом мужчине ищет силу Луч, силу Сврог, и не отстет от тех, в ком ее нходит, пок не выпьет до дн. И особенно желнной добычей для нее служт те, в ком течет земня кровь смих богов.

Молодой князь Столпомир вышел из этого лес три недели спустя, зто совсем не тм, где входил, прямо возле Лдоги. Дев Будущего обещл ему удчу во всем — и ее обещния сбылись. Лдожские князья хорошо приняли беглец. Воевть со Смоленском им было некстти, они кк рз собрли большой обоз для торговой поездки з море — но взяли Столпомир с собой, ввели в дом свейского конунг Ргнр и убедили помочь.

Гостеприимство северные влдыки считют своей непременной обязнностью, поэтому конунг с почетом встретил молодого слвянского князя. Его знтный род, отвг, с которой он сржлся с превосходящим противником, стойкость, с которой он переносил поржение, упрямя вер в будущую победу всем здесь внушли увжение. Ведь стойкость под удрми судьбы считется у северных нродов одной из первых добродетелей достойного человек.

Но неизвестно, принесло ли бы это ккую-то пользу, если бы не йомфру Хильдвиг, дочь Ргнр конунг. Йомфру Хильдвиг тогд едв исполнилось шестндцть лет. Гость, ткой молодой, крсивый и сттный, ткой отвжный и сильный, уже тк много перенесший, потряс ее до глубины души. Он кзлся ей новым Сигурдом Убийцей Дркон, и он изо всех сил уговривл отц помочь ему.

Ргнр конунг, в конце концов, уступил уговорм любимой дочери. Он и см понимл выгоду, которую сможет извлечь из ткого союзник. Слвянские мех, лен, мед, воск, зерно весьм ценились, не говоря уж о том, что полотеский князь при случе тк же поможет ему войском, кк сейчс Ргнр конунг мог помочь Столпомиру.

Союз двух держв ниболее ндежно скрепляется брком. И то, что йомфру Хильдвиг ни о ком другом и не мечтл, сильно помогло делу.

Столпомир не мог откзться от женитьбы, которя обеспечивл все его будущее. К тому же он не остлся рвнодушен к юной прелести конунговой дочери, к блеску ее глз, в которых сияли неподдельное и горячее восхищение, преднность и любовь. Здесь, з морем, он позбыл Млдину. Изредк ему приходило н пмять то приключение н берегу озер, но теперь кзлось, что все это приснилось ему, истомленному сржением и бегством. А может, он безотчетно стремился восстновить то тепло, которое выпил из него Дев, Хильдвин прямо-тки источл это тепло, возврщя его к жизни, нполняя тело силой и бодростью, душу — ндеждой и верой в будущее.

В нчле осени Столпомир, с большим войском и юной женой, вернулся в Лдогу. Оттуд он срзу нпрвился в Полотеск и неожиднным удром опрокинул и рссеял войско Велебор, подошедшее к стольному городу почти вплотную. Опомнившись, князь Велебор попытлся дть отпор. Еще одн битв состоялсь, но смоленские полки снов были рзбиты. Волоки окзлись в рукх Столпомир, и в Рдегоще, где уже совсем обосновлся Велеборов боярин Гневогост, между князьями был зключен мир. Кждый остлся при своих грницх, но Смоленск еще выплтил Полотеску некоторую днь.

И вот, нконец, князь Столпомир вернулся домой, где ждли его любимя жен и ликующий нрод. Но первя же ночь под родным кровом, когд молодой князь вошел в опочивльню, лег н постель и обнял жену, принесл ему стршное потрясение. Лежщя обернулсь, и он увидел... лицо Млдины.

— Не ждл меня, сокол ясный! — Извернувшись, кк змея, он сел н постели, и перед онемевшим Столпомиром снов зструились волны золотистых волос, сквозь которые с пугющей соблзнительностью просвечивли точеные плечи, длинные ноги, обольстительные бедр, волнующя округля грудь. — А я-то тебя ждл, сокрушлсь. Все глз выплкл! — нсмешливо продолжл он, обернув к нему лицо, где вместо глз — зеленых озер — вдруг окзлись две черные дыры: выплкл, дескть, до дн. — Бросил ты меня, голубок, обмнул! Д ведь я тебе не девк посдскя, что поплчет д и збудет. От меня, голубок, не уйдешь. Неужели не мил я тебе? — Вил прилегл н постель, игриво покзывя ему всю прелесть своего волшебного тел. — Где же ты лучше меня ншел? Белее, румянее? Неужели з морями?

— Где... он... — едв выговорил Столпомир. Он помнил, что жен ушл в спльню рньше него и должн быть здесь. — Куд ты ее подевл...

— Что зхочу, то и сделю! — Млдин усмехнулсь, и ее прекрсные белые зубы блеснули хищно и угрожюще. — От меня не спрячешься. Брось ее, слышишь!

— Д кк же я ее брошу — ведь он мне жен!

— Отошли нзд з море, откуд взял! — жестко потребовл Млдин. — Не нужн он тебе больше. Я ведь все сделл, что обещл. Во всем тебе везло, все сделлось, что тебе было нужно. Войну ты выигрл, князем полотеским стл. Зчем он тебе еще? Отошли нзд. А женой твоей я буду! Где же ты нйдешь крсивее меня, стройнее, желннее? Нвсегд с тобой остнусь, родной мой, ненглядный! И крсот моя не вянет, не стрится — кк солнце крсное, я вечно буду хорош!

Изогнувшись, вил прижлсь к нему, и у Столпомир потемнело в глзх. Н него пхнул холодом Бездн Первозднных Вод, и он отштнулся. Отдться снов этой Бездне ознчло скоро погибнуть. Он не лжет, он остнется с ним до конц — но конец нступит слишком скоро: уже через год он стнет высохшим стриком и умрет. А он упорхнет в окошко белой лебедью, ткя же юня, прекрсня, кк цветущий лндыш, и ненсытня, кк Бездн.

— Нет! — Столпомир собрлся с силми и вскочил с лежнки. — Отдй мою жену, проклятя! Уходи!

— Тк ты блгодришь меня!

— Ты уже всю кровь из меня выпил, что тебе еще ндо!

— Не всю! — Глз ее вспыхнули огнем томительного желния, голос стл глубоким и звучным, в нем послышлся гул мощного поток тех рек, что омывют изннку вселенной. — Не всю! Приди ко мне, светлый луч, дй мне огонь! Дй мне жизнь, чтобы сделть Деву Мтерью, и тогд родится новя Дев. Мть стнет Струхой, Струх кнет во Тьму и выйдет из нее духом новой Девы, и мир обновится, ибо без этого нельзя ему жить! Приди ко мне, Огонь! Дй мне огонь, ты, внук Сврог, сын Велес!

— Ступй к Велесу, у меня есть жен! — в отчянии крикнул Столпомир. — Огненный Сокол, помоги!

В тесной темной горнице вдруг вспыхнул молния и погсл, но вместе с ней исчезл и вил.

Н постели кто-то лежл. В полутьме Столпомир видел только плечо нд крем одеял и пряди светлой косы.

Собрвшись с духом, он осторожно нклонился, вгляделся. Женщин повернулсь, и он увидел лицо своей жены Хильдвиг, дочери Ргнр, которую здесь уже нрекли княгиней Слвницей. В полудреме он пробормотл что-то н северном языке и потянулсь к нему.

Почти год Дев не нпоминл о себе, и Столпомир дже стл ндеяться, что он отвязлсь от него нвсегд. Был бы он просто вилой, тк бы и случилось — жентый мужчин для вил недоступен. Но ведь это был Дев Будущего, во влсти которой нходится любой смертный человек. Молодя княгиня ждл ребенк, к великой рдости всего город, Столпомир ожидл срок со смущением и стрхом. Миг рождения — миг перелом, когд в земной мир приходят все три Вещие Вилы. И от одной из них ему не приходилось ждть ничего хорошего.

В последний день, когд у княгини уже нчлись схвтки и ее увели в бню, он вызвл к себе повитуху, Медведицу, и строго прикзл ей зжечь, когд все кончится, не три огня в честь трех вил, только дв. Медведиц смотрел н него кк н сумсшедшего, но князь нстивл, и он был вынужден подчиниться. Хотя, по совести говоря, мужчине не годится лезть в эти дел, будь он хоть трижды князь.

И вот нстл т ночь, глухя осенняя ночь, когд весь город спл, и только в новой бне н здворкх княжьего двор горели дв светильник, поствленные н лвке... Светильников было дв, но н их свет пришли три Вещие Вилы — потому что не бывет прошлого без будущего и нстоящего без прошлого. Он все рвно пришл — Т, Которую Не Звли. Т, чей приход нельзя ни приблизить своей волей, ни отвртить.

Дев Будущего отомстил. Он не могл изменить того, что уже стло прошлым и перешло во влсть Струхи, но он проклял будущее князя Столпомир — его детей. Обоим детям, сыну и дочери, он предрекл смерть после обручения. Сын уже ничто не смогло вырвть из-под влсти ее проклятья, с дочерью Струх и Мть обмнули ее. Обмнули трижды: при рождении, когд Мть дл Деве первой сделть предскзние, потом смягчил его; второй рз, когд двендцтилетнюю девочку спрятли у Лес Прведного; и в третий рз, когд девушку, змерзющую в снегх, снов збрл к себе ее лесной дед. Но теперь, если он выйдет змуж, в миг переход прежние покровители будут бессильны, и Дев звлдеет двжды ненвистной ей жертвой, нвсегд лишив ее ккого-либо будущего.

Они сидели друг против друг в полутемной горнице и не звли никого зжечь светильник, молодой прень и седеющий зрелый мужчин, ткие непохожие, потрясенные тем общим, что вдруг обнружилось в их судьбе. Зимобору был всего год от роду, когд князь Столпомир повстречл Млдину. Двдцть три год спустя ее встретил он см — он ничуть не изменилсь, тким же жемчужным блеском сияло ее стройное тело, и тем же одуряющим, слдким ромтом лндыш веяло от ее золотистых густых волос. Он искл их, потомков Сврог, и им нечем было зщититься от ее жжды. Двно миновли те темные тысячелетия, когд Богиня в лице верховной жрицы избирл себе муж н полгод, год или н семь лет, потом, истощив его силы, приносил в жертву и во слву Богини рзрывл н чсти. Перун потеснил Мкошь с престол, объявил бывшую мть и влдычицу своей женой и зствил подчиняться, но не мог совсем лишить ее жертв, чтобы не прервлся поток возрождющих сил вселенной. И они, его потомки, должны были стть этими жертвми.

— И что же, тк оно дльше пойдет? — нконец скзл Зимобор.

Если сейчс он женится н Дивине и Мть сумеет зщитить ее от Девы, то проклятье перейдет н следующее поколение. И лет через пятндцть — двдцть все нчнется снчл: влюбленные прни будут гибнуть, молоденькие девушки будут пропдть только потому, что ндели обручльный перстень н плец жениху, которого, может быть, и видят-то впервые в жизни. Ему мерещились длинные вереницы потомков, никому из которых не выскользнуть из-под влсти Девы Будущего — ведь см он безвременн и бессмертн. Пережить этого врг невозможно. Кк длеко ни збирйся в потоке времен — он все рвно будет впереди, ибо тков ее природ.

— Но если Дивин не выйдет змуж, род Светлины и Велес прервется... — добвил Зимобор чуть погодя. — Он проживет жизнь одн. Пусть он будет мудрейшей княгиней и о ней сложт скзния — но н ней все кончится. У меня тоже не будет детей, Смоленск достнется потомкм Буяр и Избрны, Полотеск выберет князя из другого род. Ты этого хочешь?

— Я не хочу пережить мою дочь. А потом... когд меня не будет... пусть он решет см. Брнеслв решил... — Князь зпнулся и помолчл, вспомнив сын. — И он пусть решет.

— Он не испугется. — Зимобор кчнул головой. Он знл, что упрямой решимостью бороться хоть с смой судьбой Дивин не уступит брту.

— И чем все кончится? Мне из Смоленск привезут пепел погребльного костр? Ты ведь см привез мне прх моего сын, он умирл у тебя н рукх и вспоминл, кк мть предостерегл его, хотел уберечь, он не послушл ее!

— Но придется рсскзть ей. Он должн решить см.

Дивин долго молчл, когд ей, нконец, рсскзли об истокх проклятья, которое преследовло ее всю жизнь. Дже н следующий день он ничего не хотел скзть. Перед ней встл выбор: остться с отцом, прожить долгую жизнь, быть полотеской княгиней — и нзвть в стрости своим преемником кого-нибудь из Зимоборовых племянников от Буяр или Избрны. Кто их знет, ккими они будут, эти племянники, души которых сейчс еще прят в облчном колодце Мкоши! Или решиться н змужество, не зня, переживет ли хотя бы первую ночь. В миг перелом — свдьбы, рождения, смерти — человек беззщитен перед иномирными силми. Умиря девушкой, молодя жен возрождется женщиной и будущей мтерью, но Дивине грозило, кк никому другому, не вынырнуть из этого омут меж мирми.

— Кк у князя Влдогор, — только скзл он в ответ н вопросительный взгляд Зимобор. — Когд пришли к нему две вилы, беля и черня, и предложили выбрть, хочет он прожить жизнь долгую и безвестную или короткую, но слвную.

— И что бы ты выбрл?

Дивин не ответил. Но Зимобор см знл: князь Влдогор выбрл черную вилу — короткую, но слвную жизнь. И только потому предние о нем существует. О всех тех, кто сделл другой выбор, никто теперь не знет.

***

А еще через день в Полотеске появился гонец с неожиднным известием. К Столпомиру зчем-то ехл угренский князь Лютомир.

— Не зню зчем. — В ответ н рсспросы князь Столпомир только пожимл плечми. — Я его в гости не звл. Ну, едет, тк пусть едет. Не воевть вроде бы.

Воевть Лютомир едв ли собирлся: с собой он вел только ближнюю дружину, численностью около пяти десятков. Чтобы звоевть землю двинских кривичей, этого было мло.

А Зимобор, услышв это имя, вскинул голову. До сих пор он стрлся не думть о том, кким обрзом Лютомир собирется ему помочь, д и все это стрнное знкомство с вятичскими оборотнями, Лютвой и ее бртом, уже кзлось ему собственной выдумкой, сном зимней чщобы. Но он действительно существует, сын вятичнской чродейки и Велес, он дже способен выбирться из своих родных лесов. А рз едет, знчит, знет зчем.

Когд угренский оборотень приехл, князь Столпомир ждл его в гриднице, и по обе руки от него сидели Зимобор и Дивин. Теперь никто и не зподозрил бы в ней дочь ккой-то зелейницы из глухого погост: н ней было темно-зеленое плтье, с шелком н вороте, вышитым мелким жемчугом и серебряной нитью, н голове блестел жемчужный венец с подвескми, жемчужной нитью был перевит толстя длиння кос. Он выглядел тк крсиво, что вся Столпомиров дружин, от воеводы Доброгнев до смого млдшего из отроков, не сводил с нее глз. Одни звидовли Зимобору, которому, кк все считли, должн был достться эт крсот. А другие, более осведомленные, смотрели с грустью, сожлея, что не достнется он никому. По городу ходили слухи, будто вятичский князь едет свтться к ней, прослышв, ккой крсвицей окзлсь нйдення княжескя дочь. И едв гость в сопровождении полотеских бояр и собственной дружины покзлся в дверях, кк Дивин вскрикнул и невольно поднялсь н ноги. Теперь н нем был беля шелковя рубх, верхнее плтье с золотым шитьем, н поясе с восточными позолоченными бляшкми висел фрнкский меч с блестящей рукоятью, но он срзу узнл гостя, который приходил в ее лесную избушку в новогодние прздники.

— Ты! — вскрикнул Дивин. — Это ты!

— Вот и свиделись! — Князь Волков улыбнулся. — Ты мне зимой услугу окзл, сыночк моего пригрел, теперь я тебе услугу окжу! — Он мельком глянул н Зимобор и подмигнул ему, нмекя н их общую тйну.

Знтного гостя принимли, кк полгется, то есть снчл предложили ему и дружине отдых, приготовили пир, нсколько позволяли зпсы.

— Что ты здумл? — нетерпеливо рсспршивл его Зимобор. — Ты уже видел ее? Венок рзорвл?

— Вот он, венок. — Лютомир осторожно извлек из-з пзухи свежий лндышевый венок. Теперь его можно было не скрывть — в лесу цвели точно ткие же цветы. — Целенький! Не жлеешь, что отдл? — Вятич с луквой усмешкой глянул н Зимобор: — Может, передумл?

— Ничего я не передумл! Ты смотри см не оплошй. А то вдруг не понрвишься ей?

— Это я-то? — возмутился Лютомир. — Не бойся. Все будет. От тебя уже ничего не требуется. Теперь мне только вот эт девушк нужн. — Он глзми укзл н Дивину.

— Зчем тебе эт девушк? — с угрозой осведомился Зимобор. — Я тебе другую подрил, зверь ты лесной, бессовестный, вяз червленый тебе в ухо! Ткое счстье тебе прямо в лпы твои вложил, о кком другие и во сне мечтть не могут, ты все н чужих невест псть рзевешь?

— А вот и рзевю! — Лютомир явно потешлся нд ним. У Зимобор чеслись руки в смом деле дть ему в ухо, но он чувствовл, что угренский оборотень просто рзвлекется, пок не пришло время действовть. — Тебе, кстти, от сестры моей поклон и поцелуй... н рсстоянии.

— А тебе от бртц Сечеслв поклон, — съязвил в ответ Зимобор. — И поцелуй. Не грусти, скоро увидитесь. Говорили мне, что княгиня Змил уже выкуп прислл, д бояре без меня его не отпускют.

— По твою душу я приехл, сестр! — говорил Лютомир и, смеясь, брл руку Дивины. — Ты тут, в городе, совсем княжной стл, дедову нуку збыл. Вроде еще не змужем, уже ничего не помнишь.

— Что я должн помнить?

— То, что месяц белояр кончется, звтр — Скотий день. Збыл? Жертвы мне и моему Хорсову стду кто будет приносить? Ббушк Плутлих?

Дивин хнул. Звтр и првд был Скотий день — когд скотину выгоняют из хлевов н луг и приносят жертвы волкм, чтобы те не трогли стд.

— Вот с тобой и пойдем! — говорил Лютомир. — Ты пойдешь, я пригляжу, чтобы все првильно было.

— И я пойду — з тобой пригляжу, — скзл Зимобор.

— Нет, — жестко ответил Лютомир. Зимобор глянул в его узкие темно-серые глз и понял, что шутки кончились. — Ты кк рз не пойдешь. Ты только все испортишь. Тебе н глз ей уже покзывться никк нельзя.

— А звтр ты ее...

— Звтр я ее вызову. Срок последний — если не вызвть, он см придет. И тогд кое-кому не поздоровится.

Дивин опустил голову, стрясь скрыть волнение. Звтр решится ее судьб, но от нее уже ничего не звисит. Ни он см, ни князь Столпомир, ни Зимобор, ни дже см Лес Прведный ничего уже сделть не могут. Вся ндежд был н этого стрнного человек — если он человек, — оборотня, который рос в семье угренского князя, но был сыном Велес и Князем Волков. Он-то знл, что собирется делть, но по этим темно-серым узким глзм его змыслов нельзя было прочитть.

Рно утром, пок не обсохл рос, небольшое городское стдо погнли из хлевов н луг. Все полочне бросили дел и стояли под тынми, добрыми пожелниями провожя скотину. Многие норовили прикоснуться к коровьим или овечьим спинм, кк к святыням, женщины обнимли шеи коров, укршенные цветми и лентми, плкли, лскли их, кк родных, мечтя о том времени, когд потомство этих коровок снов зполнит дворы полотеского посд. Дивин шл пообок, подгоняя стдо, кк полглось, пучком освященной вербы. Лютомир не было видно. Он обещл присутствовть, но кто его знет, кким обрзом и когд он собирется появиться.

Дивин вывел стдо н луг, потом вынул из мешк приготовленные угощения, рзложил н опушке и стл обходить стдо, приговривя:

Пок он говорил, з деревьями мелькнул первя серя тень. Молодой поджрый волк выскочил из-з куст и сел н крю поляны, словно чего-то ожидя. Пок Дивин обходил луг, из-з деревьев покзывлись все новые волки, пок их не стло семь.

Вернувшись туд, откуд нчл, Дивин обнружил тм Лютомир. Он не удивилсь бы, явись к ней огромный белый волк, но сейчс Князь Волков был в человеческом облике. Более того — он уже жевл пирог, скрмливя по кусочку молодому волку, еще почти щенку-подростку, с черными подплинми н бокх.

— Утро доброе, сестр! — приветствовл он Дивину. — Хорошие пироги у вс пекут. Угощйся. — И он протянул ей кусок.

— А где тот зимний волчонок? — спросил он, откусывя от пирог.

— А вон он! — Лютомир поднял голову и кивнул н солнце, зливвшее лучми луг и березовую рощу. — Вырос, сыночек. Пончлу его Мрен в волчью шкурку одевет, чтобы не змерз, н рвноденствие он шубку скидывет и золотым ягненком стновится. Вон, крсуется. Видишь, подмигивет тебе! Не збыл!

Князь Волков зсмеялся, Дивин вспоминл, кк бюкл в своем зимнем зточении щеночк-волчонк, нйденного в сугробе н смом темном донышке год, и не верил — неужели он держл н рукх новорожденное солнце! А впрочем, не только для нее этот зимний лес был и темницей, и убежищем. Смо солнце ежегодно проходит тот же путь.

— А это все другие мои дети! — Лютомир кивнул н волков, весело резвившихся и игрвших, кк сытые собки. — Вон тот, долговязый, — мой стрший сынок, Волкомир. Вон те двое — Серогость и Лесв. Вон тот, с рвным ухом, — Волкобой. Уж и дрчун, не зню, что с ним делть! Вон тм еще двойняшки — Прегрд и Прегрд. А вот этот толстый, который пятый пирог ест, — смый млдший, Волченец. Кстти, зпоминй имен. Пригодятся.

— Зчем?

— Зтем, что вилы ничего н свете не боятся, кроме одного. — Лютомир сел н трву под березой и жестом приглсил Дивину сесть рядом. — Волк. Если не хочешь, чтобы вил приходил к твоим детям, дй детям имен волков. Одевй их в волчьи шкурки, кк Мрен солнце в солнцеворот одевет, — он их не нйдет, нйдет, тк не посмеет подступиться.

— Дети! — Дивин прислонилсь спиной к толстому стволу березы и, подняв голову, посмотрел н небо сквозь зеленое кружево ветвей. Отсюд кзлось, что смо солнце сидит н вершине березы и вот-вот сктится прямо н тебя. — Откуд они возьмутся, если он в вечер свдьбы придет з мной?

— Может, не придет. Сегодня успеет бтюшк свдьбу слдить?

— Чего тм успевть? Жених готов, я тоже. Ты, что ли, брт, будешь всю ночь под дверью сторожить? Уж тебя-то любя вил испугется!

Дивин говорил нсмешливо, но в глзх ее, устремленных н Князя Волков, читлись нешуточный вопрос и ндежд. Он уже не боялсь его и думл: если есть н свете существо, способное нпугть вилу, то только он — тот Волк, который гонит смо солнце.

— А я... — Лютомир вдруг мягко обнял ее, прижл к себе и зглянул в глз. В его взгляде появилось ккое-то новое выржение, и Дивин вдруг испуглсь. Не случйно он тк возржл против того, чтобы Зимобор был здесь сегодня! — Нет, я не сторожить буду. Я что-нибудь другое придумю. Ведь я...

Он склонился к ее лицу, Дивин ощущл н губх теплое дыхние его губ, но не могл пошевелиться, сковння той влстной силой, которя ежегодно оковывет и очровывет сму богиню Лелю, чтобы унести ее н всю зиму в подземелье Велес.

— Приди ко мне, моя желння, крс ненглядня, цветок мой жемчужный, — еле слышно шепнул он и слегк коснулся губ Дивины.

По ее коже пробегл озноб, по жилм тек огонь, голов кружилсь, все мысли рзом исчезли. Но эти слов преднзнчлись не ей. Рзжигя стрсть в себе и в девушке, Князь Волков подмнивл и звл совсем другое существо. Вернее, дже дв существ, и одному из них он уже предоствил свое тело.

Дивину зцепило смым крешком — вдруг ей стло тк жутко, будто весь мир исчез, вокруг простерлсь черня Бездн, в глубине которой полыхл бгровым плменем Изнчльный Огонь. Но тут же для нее все это исчезло. Мужчин отпустил ее, Дивин очнулсь, открыл глз.

И вцепилсь в трву, н которой сидел: в трех шгх от нее возле березы стоял девушк ткой крсоты, что от одного взгляд н нее перехвтывло дух. Сквозь полупрозрчную, легкую, кк слои летнего тумн, рубшку мняще просвечивли очертния точеных плеч, округлостей пышной груди, длинных стройных ног; тяжелые, густые пряди золотистых волос спусклись ниже колен. Под ее ногми стремительно вытягивлись широкие темно-зеленые листья, похожие н мленькие лодочки, вствли стебельки, н которых мгновенно рспусклись жемчужинки цветов. Одуряющий ромт лндыш полз по поляне, густел, зхвтывл и подчинял. Белое лицо с тонкими чертми светилось, кк жемчуг, яркие зеленые глз были устремлены н Лютомир с выржением пугливой ндежды, восхищения, влечения, преклонения и блгоговейного ужс. Он выглядел зчровнной, не приндлежщей себе.

Лютомир уже не сидел, стоял нпротив крсвицы.

— Услышл ты меня, Дев, — низким, волнующим, стрстным голосом позвл он. — Приди ко мне, моя лебедь беля. — Он сделл шг к ней, и вил кчнулсь, будто хотел бежть, но не могл сдвинуться с мест. — Приди ко мне, светля рос, ясное солнце, белый тумн. Приди ко мне, Дев, остуди мой жркий огонь. Я возьму тебя в бездны преисподние, где солнце не светит, рос не ложится, где темные реки текут меж невидимых берегов. Тм жду тебя я, Велес, сын Сврог, тм стрдю и тоскую по тебе, Зрождющя Жизнь...

Голос его плыл по поляне мягкой, чрующей волной, см фигур его словно выросл, оделсь темным мерцющим ореолом, в ней появились глубин и прозрчность, кк в небе, когд во время солнечного зтмения оно темнеет дже днем. Он стл еще больше, чем был; это уже не был угренский князь Лютомир, это не был дже Князь Волков — в него вошло иное, высшее существо, родственное его природе, но бесконечно превосходящее.

— Венок твой у меня, и кк половинкм венк в целое не сойтись, тк и тебе от меня не уйти...

В рукх его окзлся лндышевый венок, он резко рвнул его и рзорвл пополм. Дев содрогнулсь, кк подрублення березк, и едв не упл. А половинки венк рзом истяли в рукх Велес и исчезли, кк рос под солнцем.

Он сделл еще шг, протянул руки, С усилием, словно не помня себя, Млдин поднял голову, и в чертх ее прекрсного лиц читлся всепоглощющий ужс — ткой же, ккой он см внушл смертным, ужс, смешнный с восторгом и неодолимым влечением. Голос Велес сковл и зчровл ее, мнил тем, к чему он стремилсь, потому что тков ее природ, и чего ужслсь, потому что возрождению в новом кчестве предшествует смерть в прежнем, смерти своего нынешнего естеств боится все живое и неживое.

Велес сделл последний шг. Ореол темного плмени, окружвший его, слился с жемчужным сиянием Девы. Темный бог принял ее в объятия, и н месте двух слившихся фигур, белой и черной, вспыхнуло плмя. Жр и холод проктились по весенней поляне, Дивин в ужсе зкрыл лицо рукми и упл в трву.

Все было тихо. Он поднял голову: под березой было пусто, и только тревожно кчлись широкие зеленые листья лндыш, которых рньше тут не было, подтверждя, что все это ей не померещилось. Исчез Князь Волков, призввший в свое тело дух Велес, божество, способное утолить жжду Первозднных Вод и сделть Деву Мтерью. Вернется ли он? Или обновлення Дев, своим рождением сделвшя Мтерью Деву прежнюю, уже не вспомнит о том, что с ней было в предыдущем воплощении? Ведь ккое дело будущему до прошлого — его взгляд устремлен только вперед.

И пусть никто им не обещет покоя и безопсности... «Бояться волков — быть без грибов», — вспомнилсь Дивине любимя поговорк тетки Елги. А волки, похоже, н всю оствшуюся жизнь стнут лучшими друзьями кривичских князей.

Рядом с ней окзлся молодой поджрый волк и совсем по-собчьи ткнулся носом в лдонь. Волкомир — вспомнил он. Его тк зовут. И тк, нверное, будут звть ее собственного стршего сын, его будущего побртим.

— Идем! — Он торопливо встл, цепляясь з березу, чтобы одолеть дрожь в ногх. — Н свдьбе с нми будешь. Хоть твой отец и обещл ее до звтр в подземных полях продержть, все же... кто знет? Ну, идем же!

И молодой волк, точно понимя, где и зчем он сейчс нужен, послушно побежл з ней.

***

В конце месяц студен, когд длиння ночь рсстилет синие холсты нд снегми, в сугробх дрожт смоцветные кмни длеких звезд, н бледном рссвете повитух вышл из бни н здворкх смоленского княжьего двор, выплеснул мутную воду под порог, поклонилсь н восток и протяжно зкричл:

— Вот родился у волчицы волчонок, людям н рдость, себе н здоровье!

Ворот иных миров медленно зкрывлись, выпустив в белый свет новую жизнь, три светильник угсли н крю лвки.

— Вот родился у волчицы волчонок, людям н рдость, себе н здоровье! — кричл повитух, обрщясь к земле, воде и небу.

Звезды перемигивлись нд спящей землей, всколыхнулись реки подо льдми, деревья кчнули веткми, приветствуя появление нового Перунов внук, взвыли волки в чщобе, вскинув морды к небу, — и тысячей рзноголосых откликов ответил им Лес н Той Стороне.

Москв, 2005 г.

От втор

От описнной эпохи, то есть нчл IX век, дже в плне мтерильной культуры слвян остлось немногим больше, чем черепки от горшков и ямы «срубных построек». Дже вещи, которыми люди пользовлись кждый день, реконструируются с той или иной долей вероятности. Тк что же говорить о духовной культуре бесписьменных эпох? Никких днных для ее точного воспроизведения нет, и едв ли они теперь появятся. Для создния общей кртины втором использовлись сведения о языческом мировоззрении слвян, зфиксировнные в рзных местх и в рзные, в основном поздние эпохи. Если втор описывет ккой-то обряд, обычй или предствление, то он вовсе не утверждет, что именно ткой обычй бытовл у слвян верхнего Поднепровья или Подвинья в нчле IX век, — для этого просто нет днных. Он мог бытовть, если его содержние не противоречит общему уровню рзвития обществ.

А поскольку общя кртин древней жизни в любом случе будет фнтстичной, втор позволил себе рсширить грницы рельности до тех, в кких ее видели сми нши предки. У их рельности был не только внешняя, видимя, но и невидимя сторон, от этого не менее рельня. Можно скзть, что именно «фнтстический» ромн и будет по-нстоящему «историческим», когд речь идет о столь отдленной эпохе, которя для нс является уже не столько рельной, сколько фнтстичной см по себе.

Теперь что ксется исторической основы. Все учебники трдиционно нчинют историю российского госудрств с Рюрик, то есть с 862 год. Однко смо понятие княжеской влсти у слвян существовло нчиня кк минимум с VI век. Полторы тысячи лет нзд слвянские племен принимли учстие в процессе, известном кк переселение нродов, и достточно много воевли с соседями. Ткие вещи трудно осуществлять, не имея лидер, поэтому естественно, что ккие-то формы высшей влсти рзвивлись у слвян, кк и у прочих европейских нродов. В период от конц VI по VII век сформировлсь схем влсти тип «князь — дружин — совет стрейшин — вече», где первых дв звен были, говоря современным языком, исполнительной влстью, дв последних — зконодтельной и судебной. Првд, князь тоже принимл учстие в делх зкон и суд. И именно потому, что он держл в рукх все функции упрвления обществом, институт княжеской влсти имел преимущество в рзвитии перед советом стрейшин и тем более перед общенродным собрнием, которое, по мере рзмножения, рсселения и рсслоения племени, было все труднее собирть.

По мнению современных исследовтелей, в мирное время слвянским племенем првил князь, в военное — воеводы. Князя избирло общеплеменное собрние (вече), но претендовть н эту должность мог только человек знтного происхождения. Стть воеводой мог любой, покзвший тлнт и приобретший опыт в военном деле. Князь осуществлял ежедневное упрвление племенем, по некоторым вопросм советовлся со стрейшинми, в очень вжных исключительных случях созывлось нродное собрние, которое было высшим оргном влсти по отношению дже к князю. Князь мог воздействовть н вече только силой убеждения, но не имел прв ему прикзывть.

Мтерильное обеспечение князя и его дружины осуществлялось путем принесения добровольных дров от племени, в виде всяческого нтурльного продукт. Для сбор дров кждый князь ходил в свое собственное полюдье. Устнвливть мршруты этих полюдий — здч для большого профессионльного ученого: для этого нужно внимтельно изучть крту рсселения племен н кждом этпе, подчиненность тому или иному влстителю и возможные мршруты сообщения. Очевидно то, что систем полюдья был привязн к речной системе: при мигрции племен рсселялись вдоль рек, и реки же, змерзшие зимой, преврщлись в естественные дороги. Ближйший княжеский «ппрт» соствляли люди из прослойки, нзывемой то боярством, то «нрочитыми мужми» (то есть избрнными), то «лучшими людьми», то стрейшинми. Трудно скзть, что именно подрзумевлось под этими терминми в кждую конкретную эпоху (ведь VI век или XII — совсем не одно и то же). Видимо, под стрейшинми понимлись глвы родов. Ниболее богтые и знтные роды могли именовться боярскими. Происхождение слов «боярин» тк до сих пор и неизвестно — оно может быть кк тюркским, тк и слвянским, но з его основное знчение в нуке принято «знтный и богтый человек». Но ккя именно знть имеется в виду, родовя ли дружиння, не устновлено.

Кроме собственно родовой знти был дружиння знть — прослвившяся в битвх и рзбогтевшя блгодря воинской добыче. Причем первое и второе могли сочетться: сыновья знтных родов могли служить князю и выходить в воеводы, военчльники простого происхождения — получть от князя земельные пожловния (когд собственность н землю уже появилсь) и стновиться нстоящей землевлдельческой знтью.

Тков был кртин княжеский влсти в VI — VII веке. Во что все это вылилось к IX веку — нук скзть не берется. Рюрик был призвн (нсколько это првдиво, мы сейчс рссуждть не будем), и в этом исследовтели видят проявление древнейшей трдиции выбирть князей. Но кк тогд объяснить то, что после смерти Рюрик никких выборов не проводилось и влсть стл передвться по нследству в его роду, дже если очередной нследник был слишком мл и првить не мог? Знчит, идея нследовния княжеской влсти к тому времени уже укоренилсь в общественном созннии. И вполне логично будет предположить, что и в кругу знти кждого племени к IX веку выделился один род, в котором влсть передвлсь по нследству. Способы борьбы з это исключительное прво могли быть ккими угодно, но здним числом, для обосновния своих прв, победивший род вполне мог изыскть у себя «божественное» происхождение. В остткх слвянских мифов никких следов этого сюжет не нходят (в отличие от скндинвов, которые нпрямую выводили род своих конунгов от сов). Но ведь мы и имеем от слвянской мифологии только жлкие осттки. И в утрченном фонде могло быть все что угодно.

Племенные княжения сформировлись, вероятно, н всех территориях, которые слвянские племен знимли ко временм Рюрик. Существовние племенных князей, и весьм многочисленных, зфиксировно в договорх князя Олег с визнтийцми, то есть является бесспорным историческим фктом. Другое дело, что об этих племенных княжениях почти ничего не известно (з исключением хрестомтийных рсскзов о древлянском князе Мле). В середине IX век в Поднепровье существовло довольно могучее госудрственное обрзовние под нзвнием Русский кгнт, делвшее нбеги н Визнтию и прочие южные территории. Нличие в этих войскх князя, дружины и бояр зфиксировно источникми.

Н описнной в ромне территории проживли две ветви племени кривичей: псковскя и смоленско-полоцкя. Легендрным предком кривичей считется некий Крив, но никких сведений о нем не сохрнили дже предния. Поэтому я склоняюсь к мысли, что истинным прродителем когд-то считлся некий одноглзый — то есть кривой — бог, любое физическое уродство является признком «бог того свет». В ншем, то есть слвянском, случе этого бог зовут Велес.

Н земле, которую кривичи зняли примерно в V веке ншей эры, до того проживли блтские племен. Они, конечно, принимли учстие в формировнии древнерусских племен, но в чем это выржлось (или могло выржться) к нчлу IX век, после четырех веков взимодействия культур, — я не зню и потому вопрос этот не рссмтривю. По их следм и позднее ктились волны слвянской мигрции с берегов Дуня — до IX век включительно. Но проблемы этногенез не являлись основной целью нписния днного ромн, по змыслу все-тки фнтстического.

Утвердившяся снчл в Лдоге, потом в Киеве вряжскя динстия огрничивл влсть племенной знти путем внедрения в местную структуру своих посдников (и родственников нынешнего светлого князя), пок полномочия племенных князей не прекртились совсем. Кк это происходило — опять же, никто ничего об этом не знет. К середине X век относятся знменитые черниговские кургны, в которых лежт знтные воины с богтыми погребльными дрми, в том числе подросток лет триндцти, погибший в одном бою со взрослым воином. Не были ли это последние из племенных черниговских князей? И кто, собственно, определил их под кургн — степняки или новя киевскя влсть? Или, ноборот, это были предствители вряжской киевской дминистрции, сметенные порывом нродного гнев? Скжем, Л. М. Гумилев выскзывл мнение, что динстия Рюриковичей прервлсь уже н Игоре Стром, что Святослв вовсе не был сыном последнего, потому что политик Киев после смерти Игоря крдинльно изменилось, что докзывет смену вряжской динстии н другую, слвянскую. Где првд — неизвестно. Известно только то, что Влдимир Святослвич рссживл своих сыновей по стрым племенным центрм, знчит, к нчлу XI век никких племенных князей уже не остлось.

А к Рюрику и всему комплексу связнных с ним проблем мы еще вернемся.

Пояснительный словрь

Асгрд — в скндинвской мифологии — город богов.

Бездн — первобытный хос, противоположный упорядоченному миру, «белому свету».

Бесед — большя общя изб, место собрний и женских посиделок.

Берсерк — в Скндинвии — могучий воин, способный во время боя приходить в «боевое безумие», многокртно увеличивющее его силы и позволяющее до конц битвы не змечть рнений.

Бонд — в Скндинвии — свободный общинник, влделец хозяйств.

Бортник — собиртель дикого мед.

Боярин — знтный и богтый человек. Происхождение слов в точности неизвестно, обычно его считют тюркским, но нельзя исключить возможности его слвянского происхождения.

Влглл — небесный дворец Один, куд попдют погибшие в битвх, нечто вроде воинского ря.

Вряжское море — Блтийское море.

Велес — один из глвных слвянских богов, хозяин подземных богтств и мир мертвых, покровитель лесных зверей и домшнего скот, бог охоты, скотоводств, торговли, богтств и всяческого изобилия. Велесов день отмечлся двжды в год: последний день жтвы, около 6 вгуст, и последний день двендцтидневных новогодних прздников, 6 янвря.

Вече — общегородское собрние для решения вжных дел.

Видок — свидетель.

Вилы — мифологические существ в виде крсивых девушек с длинными волосми. Связны с рстительностью, водой, человеческой судьбой. Хрктер вил рзличен, по отношению к человеку они могут быть и доброжелтельными, и врждебными. Вещие Вилы — три богини судьбы, олицетворяют прошлое, нстоящее и будущее. В некоторых трдициях их не три, две — добря и зля.

Вир — плт з убийство, выдвлсь родственникм убитого.

Воевод — древнейший слвянский термин для обознчения военного вождя. Автор употребляет слово для обознчения предствителя высшей военной влсти держвы (вроде министр обороны). Ткже нзывется предствитель княжеской влсти в определенном городе, то же смое, что посдник. Но систем посдничеств, видимо, сложилсь позднее, в эпоху госудрств Рюриковичей.

Волокуш — бесколесное приспособление для перевозки грузов в виде оглобель с прикрепленным к ним кузовом.

Волхв (жен. — волхв) — служитель богов.

Воями нзывлись непрофессионльные воины ополчения.

Гть — дорог через болото, вымощення бревнми, или просто мосток нд топким местом.

Горниц — помещение верхнего этж.

Гривн — 1) денежня единиц, в IX — X векх рвн 68,22 грмм серебр; 2) шейное укршение; могло служить признком чин и знком отличия.

Гридниц — помещение для дружины в доме знтного человек, «приемный зл».

Дедовник — чертополох, рстение, отгоняющее нечисть.

Десятник — воевод млдшего чин, нчльник десятк в войске.

Детинец — крепость, укреплення чсть город.

Домовин — древний род гроб из выдолбленной цельной колоды.

Зернич — месяц октябрь.

Жльник — клдбище.

Ирий — небесное црство Перун, место, где зимуют птицы.

Истьб, истобк — изб.

Кикиморы — мелкие домшние духи, предположительно возникшие из душ двно умерших предков. Вопреки рспрострненному выржению, обитют не в болоте, дом — в подполе или з печью.

Кеннинг — опистельное поэтическое выржение, состоящее из двух и более существительных и применяемое для змены обычного нзвния или персоны.

Клеть — помещение нижнего этж, жилое или служщее клдовкой. Могло быть построено отдельно.

Кметь — воин из дружины. Слов «дружинник» в знчении «член дружины» в Древней Руси не существовло. Собственно, слово «кметь» происходит от лтинского «комит», что знчит «спутник», но это очень строе зимствовние, ему не меньше полутор тысяч лет.

Кожух — верхняя тепля одежд с руквми.

Колядки — новогодние песни, содержвшие поздрвления и пожелния.

Кормилец — воспиттель мльчик в княжеской или знтной семье, выбирвшийся из дружины. Ребенок поступл к нему в обучение в возрсте семи лет, и, кк првило, кормилец сохрнял свое влияние н подросшего нследник всю оствшуюся жизнь.

Кощун — древняя песнь мифологического содержния.

Кощунник — волхв, знющий и исполняющий кощуны.

Купл — летний прздник всех слвян, солнцестояние, смый длинный день, примерно 21 — 22 июня. В древности отличлся эротическим хрктером игрищ, позже стл днем, посвященным зщите от рзнообрзной нечисти.

Куплич — июнь.

Крд — погребльный костер.

Лд — богиня весеннего рсцвет природы, покровительниц любви и брк.

Лдич — мй.

Ледич — феврль.

Леля — дочь богини Лды, олицетворение весны.

Лопск — вертикльня доск прялки, к которой прикрепляется кудель.

Лычки — обувь, плетення из лык, вероятно, с кожной подошвой. Собственно лпти появились позднее.

Мкошь — глвное женское божество слвян, богиня земного плодородия, урожя, покровительниц женской судьбы и всех женских рбот.

Мкошин неделя — неделя между последней пятницей октября и первой пятницей ноября, время свтовств и свдеб.

Мры — лесные зловредные духи в виде уродливых женщин, связнные с миром умерших.

Медвежий день — прздник нчл весны, 25 мрт.

Мрен — богиня смерти, хозяйк мир мертвых.

Мть Урожя — первый (или последний) сноп с поля, который одевют кк женскую фигуру, укршют и хрнят до нового посев, потом зерн из него подмешивют к посевному зерну, чтобы перенести в него дух прежних урожев.

Молот Тор — подвеск в виде молоточк, любимейший мулет скндинвов.

Морозы — или Морозов день, прздник нчл зимы, 4 или 6 декбря.

Морок — видение, нвждение.

Нвк — зловредный дух в виде девушки или девочки, обычно обрзуется из убитого млденц или девушки-смоубийцы; опсен для молодежи.

Нвьи — врждебные духи чужих мертвецов.

Новогодние прздники — с 25 декбря по 6 янвря.

Оберег — мулет, предмет, облдющий волшебным охрняющим действием и охрнительным зговором.

Овсенич — ноябрь.

Один — верховное скндинвское божество, одноглзый бог воинов и конунгов, отец колдовств и прочя, прочя. В «Стршей Эдде» есть песнь под нзвнием «Речи Высокого» (еще одно имя Один), в которой собрно много рзных поговорок, советов и прочей древней житейской премудрости. Цитируемый стих выглядит тк:

Осенние пиры — в Скндинвии — жертвоприношения в нчле зимы, примерно в конце октября.

Отроки — члены млдшей дружины, слуги.

Перевес — сеть для ловли пролетющих птиц, которя рзвешивлсь н деревьях.

Перун — один из глвных слвянских богов, повелитель грозы, гром и дождя, бог войны, покровитель князей и их дружин.

Повлуш — верхнее помещение (чердк), преднзнченное для хрнения сен.

Погост — мленький городок, где остнвливлсь дружин во время полюдья. Знчение «клдбище» это слово приобрело нмного позднее, когд от системы полюдья не остлось воспоминний, остлись только стрые клдбищ при церквх в вымерших стринных поселениях.

Подклет — хозяйственное или склдское помещение, полууглубленное в землю.

Полудень — юг.

Полуночь — север.

Полюдье — ежегодный объезд князем подвлстных земель с целью сбор дни, суд и прочих влдельческих дел.

Понев — нбедрення женскя одежд из трех несшитых кусков ткни, крепившихся к поясу.

Попутчик — дух-покровитель дорог и путешественников.

Поршни — мягкя обувь из цельного куск кожи, крепившяся н ноге ремешкми или тесемкми.

Посд — неукрепленное поселение вокруг городских стен.

Похвист — бог — олицетворение зимнего ветр.

Првь — небесный мир богов.

Рдониц — весенний прздник поминния умерших. Проводился, когд оттет земля, покжется трв и пробудятся души мертвых.

Ррог — дух огня и домшнего очг.

Резы — нечто вроде древнеслвянских рун, знки, используемые для письм и в мгических целях. Их существовние не докзно нукой, но целя их систем уже рзрботн и опубликовн (книги Антон Плтов).

Рогтин — копье с перекрестьем ниже клинк, которое мешло зверю достть охотник.

Ряд — договор.

Сврог — верховное слвянское божество, отец богов и создтель мир, двший людям метллы и ремесл, хозяин верхнего неб, где хрнятся зпсы воды, для дождя и живут души предков, покровитель брк.

Сврогов день — 1 ноября. Сврог считлся древнейшим покровителем «млой семьи», устновившим у слвян (3 тысячи лет нзд) сму форму прного брк.

Сврожьи Луг — рзновидность небесного счстливого црств.

Светец — светильник, подствк для лучины.

Свит — верхняя одежд из толстой шерстяной ткни, могл быть цельня или рспшня.

Середин Лет — скндинвский прздник летнего солнцестояния, то же что Купл, 22 — 23 июня.

Серпень — сентябрь.

Скотий день — 23 преля, первый выгон скотины н луг.

Солнцеворот — 21 — 22 декбря, смя длиння ночь, после которой день нчинет прибвляться; древнейший новогодний прздник.

Сотник — воевод, нчльник сотни в княжеском войске или воевод ближней княжеской дружины.

Смерды — земледельцы, лично свободные, но обязнные днью.

Стегч — зщитный доспех в виде рубшки из нескольких простегнных слоев льняной ткни, чсто — с нбивкой из пкли. Слово взято из обиход современных реконструкторов, но и в древности мог нзывться примерно тк. Блгодря относительной простоте изготовления и дешевизне был рспрострнен горздо шире, чем дорогя кольчуг, эффективностью уступл ей незнчительно.

Стрв — угощение после погребения, жертвенный пир в честь мертвых. В литертуре днное мероприятие обычно нзывется тризной, но это ошибк: тризн — другя чсть погребльного обряд, именно воинские состязния в честь умершего.

Стрибог — бог неб и ветр.

Тть — вор.

Терем — помещения верхнего этж, ткже постройк, имеющя несколько этжей.

Тинг — скндинвское вече, то есть собрние свободных людей. Облдло првом выбирть конунг, хотя выбор мог делться только между людьми королевского происхождения.

Тиун — помощник князя, упрвитель.

Тор — в скндинвской мифологии — бог грозы и гром, победитель великнов.

Тын — збор из зостренных бревен или жердей.

Тьм — десять тысяч.

Умбон — железня срединня блях щит, служившя для зщиты руки воин.

Хвлынское море — Кспийское море.

Хирдмн — дружинник.

Холоп — звисимый человек, рб. Считется, что в Древней Руси было тк нзывемое птрирхльное рбство, то есть холопы использовлись н домшней рботе и считлись членми семьи хозяин, хотя и смыми млдшими и беспрвными.

Хорс — одно из имен солнц или олицетворение солнечного диск. Время Хорс — от зимнего солнцеворот 25 декбря до весеннего рвноденствия 25 мрт, то есть зимой.

Хевдинг — в Скндинвии — знтный человек, вождь, выборный глв ккой-то округи или ополчения.

Чуры — слвянские духи-охрнители.

Ярил — бог весеннего рсцвет природы, жизненной силы прорстющего зерн. Ведет солнце по небу от весеннего рвноденствия 25 мрт до летнего солнцестояния 23 июня, то есть весной.

Ярилин день — 4 июня.