Экзамен для героев Эксмо Москва 2009 978-5-699-32066-0

Алекс Орлов

Экзамен для героев

1

В воздухе еще держался запах свежей краски, поскольку лишь пару часов назад очередное прибежище полковника Форсайта и его кочующего штаба было окончательно приведено в порядок.

Следовало бы погулять на воздухе, пока кондиционер нормализует атмосферу в кабинете, но дела не могли ждать.

От запаха краски полковник плохо соображал, однако знал: стоит выпить большую чашку кофе, который так неподражаемо готовила Флосси, и он снова придет в норму. Вот только этот доклад… Слишком уж он затянулся. Диаграммы, выкладки, технические термины вроде «эпюра моментов». Разумеется, исполнитель хотел доказать, что не зря тратил деньги заказчика и, несмотря на незаконченность проекта, работа была проведена большая.

Форсайт покосился на часы: этот Холдер или Хайфин из «ФриСайенсРокет» безостановочно говорил уже сорок минут. Другого бы он выгнал еще полчаса назад, но с этим следовало обращаться бережнее. Полгода назад о них никто не знал – крошечная инженерная компания со смешным финансированием. Куда бы они ни совались со своими «магнитными матричными системами», их только высмеивали. Засветившись в нескольких скандалах, учредители «ФриСайенсРокет» совсем было пали духом – банки требовали погашения кредитов, немногочисленные заказчики отзывали договоры, однако тут они попали в поле зрения инженерного отдела Управления «Р», где по достоинству оценили новшества специалистов маленькой компании, и вскоре Управление взяло их под свое крыло, разумеется никак не афишируя свое участие.

Прошло немного времени, и появились первые результаты – системы «ФриСайенсРокет» хорошо проявили себя на боевых испытаниях. Благодаря принципиально новым техническим решениям быстрота и реакция боевых роботов повысились настолько, что они могли оказывать сопротивление совершенным машинам империи Дифт.

Во время боя на одном из фронтов планеты Лизаро, где контингент Дифта продолжал развивать успех, две экспериментальные машины «ФриСайенсРокет» вступили в бой с аналогичными системами противника и вскоре были уничтожены, но с результатом пять к двум в их пользу. Это был прекрасный результат, а специалисты «ФриСайенсРокет» между тем обещали поднять скорость реакции машин в разы. Это звучало фантастически!

– Как видите, сэр, несмотря на перерасход средств, мы смогли отработать и закрыть те направления, которые ведут в тупик… Полагаю, это тоже стоит каких-то денег…

– Хорошо, мистер… Холден…

– Хайфин, – подсказал Джон, помощник Форсайта.

– Да, прошу прощения, мистер Хайфин, – поправился полковник. – Думаю, мы можем смириться с перерасходом, поскольку в будущем это позволит нам не отвлекать средства на тупиковые разработки, однако меня интересует вот что: каков предел быстродействия ваших машин? Вы говорите, что можно поднять его в пять или восемь раз. А если в пятьдесят?

– Увы, сэр, это невозможно даже в теории, обратите внимание вот на этот график. – Инженер навел указку на какие-то непонятные кривые, густо усиженные маленькими циферками. – Все упирается в предел текучести материалов, из которых изготовлено оружие…

– Я не слишком понимаю в этом, мистер Хайфин, не могли бы вы как-то… попроще?

– Проще говоря, сэр, при слишком быстром развороте машины ствол пушки просто разрушится или согнется.

– Ага! Теперь понятно!

Полковник поднялся со стула, подошел к диаграммам и, делая вид, что рассматривает какие-то характеристики, спросил:

– Где живет ваша семья, мистер Хайфин?

– В Баттоке, сэр, это город на юге материка…

– Каковы там условия жизни? – Форсайт повернулся к инженеру. – У вас дом, квартира?

– Квартира, сэр…

– Не хотите сменить ее на что-нибудь более подходящее, например на домик с шестью спальнями в лесной зоне?

– Я не знаю, сэр, – неуверенно пожал плечами Хайфин и покосился на Джона. – Это, наверное, стоит больших денег.

– Если вы собираетесь работать с нами продолжительное время, такой домик станет подарком от нас.

– Даже не знаю… – Хайфин совсем растерялся.

– Какое у вас денежное довольствие? То есть я хотел сказать – жалованье?

– Восемь тысяч кредитов, сэр.

– Что ж, думаю, что жалованье в двадцать тысяч в совокупности с домом помогут вам и вашей семье принять верное решение. Дело в том, что мы хотим провести реорганизацию вашей компании, собрать вас вместе…

– Едва ли это возможно, сэр, половина персонала компании работает по удаленному графику, есть даже несколько инвалидов… Возможно, они не захотят…

– Об этом не беспокойтесь. Мы заинтересованы, чтобы вы работали все вместе, жили неподалеку, общались в нерабочее время, если это необходимо.

– Мы и так общаемся, – все больше робея, промямлил Хайфин, переводя взгляд с полковника на его помощника. – Каждый вечер в сетевом клубе.

Полковник бросил на Джона быстрый взгляд, тот едва повел бровями.

– Видите ли, мистер Хайфин… – Полковник подошел к небольшому окну, выходившему во внутренний двор. Внизу стояла старая «Ивонна-блез», однако под ее капотом был мотор, которому позавидовали бы и спортивные болиды.

Корпус из графинитового волокна, несминаемые покрышки. В случае необходимости эта машина могла прошибить кирпичную стену, но лучше обойтись без таких «инцидентов». Полковник предпочитал все держать под контролем, поэтому машина была лишь отвлекающим фактором, а основной маршрут отхода предполагал эвакуацию через подземную галерею, недавно проложенную от подвала здания к городским коммуникациям.

– Видите ли, мистер Хайфин, – повторил полковник, – как вы, наверное, поняли, мы занимаемся проблемами, связанными с безопасностью.

– Да, я это понял.

– И у нас есть конкуренты, которые иногда действуют не совсем законными методами. Вам приходилось слышать о чем-нибудь подобном?

Форсайт в упор посмотрел на Хайфина.

– Н-нет, сэр.

– Ну, может, это и к лучшему. Так вот, мистер Хайфин, мы хотим быть уверены в вашей полной безопасности, поэтому приложим максимум усилий к тому, чтобы конкуренты не лишили нас удовольствия работать с вами.

– То есть они могут нас… того? – осторожно предположил Хайфин, его острый кадык на тонкой шее судорожно дернулся.

– Вот именно, дорогой мой. Поэтому в ближайшее время обсудите все со своей семьей и сослуживцами, вы ведь во «ФриСайенсРокет» человек не последний. Будем считать, что мы уже договорились. Благодарю за интересный доклад и всего вам хорошего.

– До свидания, сэр. Только… я так понял, вы продолжите финансирование проекта?

– Ну разумеется, мистер Хайфин, глупо было бы прекращать его после того, как я уже пообещал вам дом.

– Да, конечно, – смутился инженер. – Извините, сэр, я волнуюсь.

– Ничего страшного, привыкнете. Мы с вами еще подружимся. До свидания, мистер Хайфин.

– До свидания, сэр.

2

Инженер ушел. Эдгар Форсайт прошелся по периметру пустого помещения, выделенного ему под временный кабинет.

«Пожалуй, слишком просторно», – подумал он и, вернувшись за стол, снова посмотрел на множество оставленных докладчиком графиков и диаграмм. Их пестрота раздражала его.

– Будь добр, Джон, убери эту заумность, не хочу чувствовать себя тупицей под тяжестью неопровержимых улик.

Джон поднялся со своего места и с легкой улыбкой на лице принялся снимать плакаты.

– Только не нужно этих улыбочек, это может дорого тебе обойтись. Тем более не вижу повода для насмешек, ты ведь тоже не понял, о чем свистел этот сверчок в очках?

– Ну почему же, сэр? Я как раз все понял. В основном.

– В основном, – усмехнулся полковник, раскладывая на столе письменные принадлежности. После кофе он собирался просмотреть свежие донесения, накапливавшиеся с ужасающей быстротой и требовавшие безотлагательного реагирования.

– Кстати, как тебе местная вода? – спросил полковник с ехидной улыбкой. Случалось, что от смены климата у Джона начиналась диарея, и когда Форсайту нечем было уколоть помощника, он использовал этот нечестный прием.

– Спасибо, что поинтересовались, сэр, здешняя вода пришлась мне по вкусу.

– Это хорошо, – кивнул Форсайт, с подчеркнутым вниманием рассматривая карандаш. – Ну где же эта Флосси? У меня скоро судороги начнутся.

Открылась дверь, и вместе с Флосси в кабинет проник запах свежесваренного кофе.

– Ну наконец-то! – обрадовался полковник, сдвигая в сторону бумаги. – Я думал, ты там уснула!

Флосси положила перед Форсайтом салфетку и поставила на нее большую чашку, потом отошла и, прислонившись к стене, стала наблюдать за шефом.

– Ты же знаешь, что, пока я не выпью на новом месте кофе, у меня не наступает полноценной адаптации, – произнес Форсайт, оправдываясь за свою эмоциональную вспышку. Сделав первый глоток, он прикрыл от удовольствия глаза, однако через секунду снова открыл их и уже более осмысленно оглядел кабинет. – Не понравилось мне поведение этого инженеришки. Потеет, глаза отводит, что у него за проблема?

– Жена почти в открытую изменяла ему с водителем грузовика, крепким парнем с большими бицепсами, – пояснила Флосси.

– Это от нехватки денег, – сказал полковник, делая еще один глоток. – Как только она узнает, какие перспективы ему светят, она оставит этого водителя, но мы, конечно, не должны пускать это на самотек, поскольку Хайфин входит в пятерку гениев «ФриСайенсРокет».

– Если вы заметили, сэр, Флосси сказала – «изменяла», – уточнил Джон, укладывая плакаты в забытый инженером тубус.

– Ага! – кивнул полковник. – А подробности?

– Любовник в больнице, с незначительными переломами… – сухо заметила Флосси.

– Полагаю, на него напали неизвестные хулиганы?

– Попытка ограбления.

– Ну разумеется. – Форсайт в несколько глотков допил кофе и с сожалением посмотрел на оставшуюся гущу. – Ну вот, теперь я человек. Итак, Джон, Флосси! Необходимо как можно скорее собрать наших умников под крыло Управления, пока их не передушили наши враги, ведь эта самая…

– Электромагнитная матрица, – подсказал Джон.

– Да, она самая, эта штука позволит нам наконец не только выровнять положение, но и начать теснить этих тварей на Лизаро и Катране.

– Все уже делается, механизм запущен, – сказала Флосси. – Негласное наблюдение и охрану мы усилили, теперь будем эвакуировать всех сотрудников согласно приоритету – начнем с «пятерки гениев».

– Вот и отлично, давай новые донесения.

Флосси вышла в смежное помещение, заменявшее приемную и центр обработки информации, и вскоре вернулась со стопкой свежих документов.

– Кстати, Джон, раз ты недавно так нахально улыбался и корчил из себя мистера всезнайку, может, расскажешь, в чем смысл этой самой матрицы? – спросил полковник, перебирая донесения.

– Ну, насколько позволяет мне мое образование… – издалека начал помощник.

– Только без этого вступления, все знают, что ты учился в университете, поэтому сразу к делу… Почему эта матрица делает наши машины быстрее вражеских?

– Их машины построены на обычной механике, всякие там зубчатые колесики, тяги, маховые массы…

– А наши?

– Магнитная матрица позволяет ставить пушку в нужное направление почти мгновенно, не задействуя механических приводов, у которых есть предел прочности, трение и прочие трудности. То есть нам не нужно передвигать пушку, достаточно задать ей новые координаты, и она их почти мгновенно занимает.

– Сдается мне, что этот Хайфин говорил понятнее, – со вздохом произнес полковник. – Флосси, если подвернется подходящий человек, напомни мне, чтобы я уволил Джона.

– А как насчет того, чтобы заменить и меня тоже? – улыбнулась Флосси.

– Тебя заменить некем. Может, кто-то и сделает аналитику лучше тебя, но чтобы он лучше варил кофе – это вряд ли. Таких людей больше нет. А Джон – что, на его место мы найдем десяток, да что десяток – сотню!

– Спасибо, сэр, – поклонился Джон.

– На здоровье… – Вчитавшись в заинтересовавший его документ, полковник замолчал. Потом взглянул на Флосси. – Что там с этим Рамфельдом?

– Прикарманил двадцать миллионов реалов, – пояснила та.

– Только криминал? Ничего больше?

– Как будто ничего.

– Его уже ликвидировали?

– Ну как можно без вашего разрешения, сэр?

– Да ладно тебе прибедняться, сколько раз в прошлом месяце ты подписывала ликвидацию сама?

– Вы были заняты, сэр, а ситуация требовала немедленного реагирования, но если вы принципиально…

– Ну хватит, Флосси, хватит! – поднял руки полковник, сдаваясь. – Да, я сегодня немного раздражен, причем с самого утра. Видимо, следует ждать неприятностей. Я прав?

Флосси и Джон переглянулись.

– Ну сколько будем играть в молчанку? Колитесь, господа.

– Это есть в донесениях, сэр, вы не дошли буквально пару листов, – сказала Флосси.

Полковник стал пролистывать документы, и вот они, знакомые имена – Джим Симмонс и Тони Тайлер. Это было донесение из элитного медицинского центра «Августина», расположенного на одной из планет Радужного пояса. В этом центре одновременно проживали более двух тысяч пациентов, и он представлял собой небольшой город. Владелец центра был внештатным агентом Управления «Р», его берегли и старались как можно реже упоминать в отчетных документах, поскольку в «Августине» было удобно прятать агентов, выдавая их за обеспеченных людей, одновременно проводя их лечение или исследовательские тесты – как в случае с Симмонсом и Тайлером.

Нужная информация в довольно объемном донесении была выделена оранжевым маркером. Из прочитанных выборок полковник узнал, что во время сна температура этих двух пациентов опускается до двенадцати градусов по Цельсию, а во время занятий на тренажерах поднимается до сорока пяти, при этом уровень их потоотделения остается на среднестатистическом уровне.

Отдельным пунктом наблюдатель сообщал, что организмы тестируемых невосприимчивы ко многим ядам, длинный список которых приводился тут же. Пробежав по нему глазами, Эдгар Форсайт с неудовольствием обнаружил несколько наименований, используемых Управлением в особых случаях.

К донесению прилагались высококачественные иллюстрации, демонстрировавшие изменение результатов рентгеновского сканирования. По ним было видно, что внутримышечные деструктурные шрамы и спайки тканей, а также трещины на костях исчезли бесследно. У пациентов не осталось никаких следов – последствий тяжелых ранений.

– «Наличие в Центре специального персонала позволяет пациентам вести нормальную сексуальную жизнь. Критических отклонений в химическом составе тканей и продуктов жизнедеятельности не обнаружено. Генетические мутации – в пределах нормы», – процитировал Форсайт последний из обведенных маркером абзацев и откинулся на спинку кресла.

Флосси и Джон снова переглянулись, но первыми голос не подавали, предпочитая услышать мнение шефа. Впрочем, в его выводах они не сомневались.

– Ну что, будем дискутировать о принадлежности этих агентов к человеческой расе? – спросил полковник.

– Думаю, в этом уже нет необходимости. Дискуссии были до тестов, – высказался Джон и вздохнул.

– А ты, Флосси?

– Агентами они были хорошими, пока оставались под нашим контролем…

– Или пока мы думали, что они под нашим контролем, – уточнил полковник.

– Или так, – согласилась Флосси. – Мы больше не имеем права искать убежища в бесконечных выдумках.

– Значит – ликвидация.

– Да.

– Джон?

– Да, шеф, ликвидация. Разумеется, нужно перепроверить всех, с кем они контактировали. Вопрос, являются ли они фактической заменой или странной мутацией бывших Симмонса и Тайлера, сейчас значения не имеет. Разберемся после.

– Хорошо, тогда следующий вопрос – каким средством? Яды, как вы понимаете, даже самые новые, могут не дать результата.

– Только динамическое оружие, – сказал Джон, расправляя складки на рубашке. – И желательно с близкого расстояния. Учитывая возможности объектов устранения, другой способ может не дать нужного результата. Уничтожить двоих одновременно весьма сложно, а если уцелеет хотя бы один, мы получим еще одного Счастливчика.

– Значительно хуже, – заметила Флосси. – Счастливчик хотя бы частично умиротворен оказанным ему доверием, а останься один из этой пары, у него будет сильная мотивация надрать нам задницы.

– Что ж, значит, решено – динамическое оружие. Флосси, подготовь приказ, я подпишу. Время на подготовку – неделя.

Флосси уже взялась за ручку двери, когда полковник продолжил:

– Странное дело, с одной стороны, мне по-человечески жаль, что так случилось, а с другой, я даже испытываю облегчение от того, что мы закроем наконец это загадку, эту бесконечную задачу без решения.

3

Бросив в озеро камешек, Джим Симмонс посмотрел на разошедшиеся круги, потом снова взял со скамьи газету и стал вчитываться в скучные новости округа.

«Цеппелина Жусс разошлась со своим мужем Георгом Жуссом, получив половину его состояния…»

«Найдено средство от насморка, его производят из старой мебели…»

«Ученые подсчитали, что если бы пальцы у человека были в двенадцать раз длиннее, он мог бы летать…»

На посыпанной гранитной крошкой тропинке послышались незнакомые шаги, Джим по привычке переключился на их анализ. Так мог идти человек, весивший примерно восемьдесят с небольшим килограммов, рост – выше среднего, умеренно развитый физически, немного нервный или нетерпеливый. А может, просто в туалет хочет, как Тони, внезапно побежавший в ближайший ресторан, чтобы облегчиться. У него навязчивая идея, будто их здесь травят ядами.

На страницу газеты легла тень, Джим сделал вид, что его это не касается, он избегал заводить здесь знакомства.

– Как это можно читать?

Джим вынужденно поднял глаза на незнакомца и пожал плечами:

– Больше ведь нечего…

– Вы разрешите, я присяду рядом?

– Садитесь.

Незнакомец сел, потом сдвинулся на край и принялся нервно вращать на пальце перстень, стоивший, наверное, не одну сотню тысяч реалов. Ничем другим, кроме таких незначительных деталей, выделиться здесь было невозможно. Пациентам предписывалось носить одинаковые комплекты свободных костюмов и обуви. Выбрать позволялось только цвет – светло-серый, бежевый или «кофе с молоком». Джим носил все бежевое, Тони – серый, а незнакомец пришел в кофейно-молочном.

– Меня зовут Орландо Биппер, я совладелец корпорации «Биппер и Хольм», мы производим краску для заборов. Держим в регионе семьдесят процентов рынка.

– Это немало, поздравляю вас, – сказал Джим.

– А вы, простите…

– Руди Шепард, торгую сырьем для шоколадной промышленности.

– Очень приятно, мистер Шепард.

Джим был вынужден пожать влажную руку Биппера.

– Собственно, я к вам по делу, – внезапно заявил тот.

– Слушаю вас, мистер Биппер.

– Называйте меня просто Орландо.

– Отлично. Так что у вас за дело?

Джим свернул газету и положил на скамью, давая понять, что внимательно слушает.

– Собственно, я по поводу ваших девочек. Вашей и вашего друга.

– Он мой компаньон, мы вместе работаем.

– Я так и думал.

Орландо подвинулся ближе и, оставив наконец в покое свой шикарный перстень, перешел к сути.

– Понимаете, Руди, мне сразу приглянулись ваши девочки – такие милашки, что мордочки, что попки, ну полный комплект. А мне мои уже наскучили, и я хотел, вы уж простите меня, перекупить ваших.

– Девушки прикреплены к клиентам на все время пребывания, вы же знаете. Это указано в договоре, и едва ли администрация…

– Нет-нет, Руди, я говорил с ними частным образом, без свидетелей. Я предлагал им по десять тысяч за час, они отказались. Я поднял цену до пятидесяти тысяч, но результат был тот же. Тогда я решил, что они здесь дорожат местом или у них какая-то особенно строгая дисциплина. Чтобы проверить, я обратился к другим цыпочкам, те сдались уже на трех тысячах реалов, понимаете? Я снова вернулся к вашим и опять повел разговоры, предлагая уже по сто тысяч, это дело принципа, понимаете?

– Да, в принципиальных вопросах мелочиться нельзя.

– Прекрасно, что вы меня понимаете, Руди! – обрадовался Орландо. – Я боялся, что вы меня просто пошлете.

– Ну что вы, обычный мужской разговор.

– Так вот, я хотел спросить, может, вы сделали им предложение, иначе почему они отказываются от такой кучи реалов? Или, может, вы владеете… – тут Орландо перешел на шепот, – какой-то особой методикой секса? Если так, я бы хотел узнать – какой? Я небедный человек и готов заплатить за специальные знания, тем более что тема секса для меня что-то вроде второго бизнеса. Я продвинутый пользователь.

Джим был озадачен. Что бы он сейчас этому маньяку ни сказал, его болезненный интерес к ним с Тони только усилится. И кто знает, может, у него здесь есть сочувствующие, которые станут разносить по городку всякие слухи и привлекать к напарникам еще больше внимания?

На дорожке появился Тони, он шел легкой походкой человека, решившего насущную проблему.

– О, ваш компаньон! Ну, не буду мешать, договорим в следующий раз!

Орландо поднялся и заспешил прочь, а Тони обошел благоухающий куст сирени и опустился на скамью рядом с Джимом.

– Это что за хлыщ? – спросил он.

– Орландо Биппер, производитель краски для заборов. Семьдесят процентов регионального рынка, – ответил Джим, снова разворачивая газету.

– Чего хотел?

– Купить наших подружек.

– А ему что – не хватило?

– Хватило и даже с избытком, но ему нравятся наши. В приватной беседе он предлагал им по сто тысяч за час, но они отказались, и одна, и другая.

– Да ну?

– Он так сказал. Сообщил, что других смог купить по три тысячи, а эти отказали.

– Думаешь, это правда?

– Похоже на то, парень выглядит настоящим маньяком. Выпытывал, не практикуем ли мы какой-то особенный секс, который так привлекает девушек.

– А ты что? – спросил Тони, глядя вслед странному человеку.

– Не успел ничего соврать, ты появился.

– Понятно.

Тони поднял камешек и бросил в озеро, внимательно следя за тем, как расходятся круги.

– Очень странно. Я спрашивал Дору об их жалованье, когда они пришли к нам в первый раз, она сказала, что «Августина» платит им пятнадцать тысяч реалов.

– Неплохие деньги, однако сто тысяч за час – больше.

Джим отложил газету и тоже швырнул в воду камешек.

– Если бы отказалась одна, я бы это понял, ну, заклинило у девушки, влюбилась в клиента, такое предположить можно, но обе…

– Да, это не похоже на верность производственной дисциплине, – сказал Тони.

– Зато похоже на верность уставу, – подвел итог Джим, и они с Тони посмотрели друг на друга.

– Давай стащим тестеры для воды, – уже в который раз предложил Тони. – Чувствую я, что они нам в воду что-то добавляют. Чувствую.

Все предыдущие предложения друга украсть тестеры Джим отвергал, но случай с неподкупными девушками из эскорт-службы «Августины» заставил его иначе посмотреть на ситуацию.

– Согласен. Сегодня, во время ужина.

4

На ужин пациентов медицинского городка сзывал гонг. Первый раз он звучал в половине седьмого, чтобы все отправлялись к своим корпусам и вовремя поспели к трапезе.

Джима и Тони он застал по дороге в их роскошный восьмиэтажный С-18, отделанный природным камнем розоватого цвета.

По ухоженным дорожкам во всех направлениях спешили к своим корпусам пациенты, некоторых привозили с прогулки белоснежные электрокары.

На безупречно подстриженном газоне не было видно ни единой соринки, ни одного слетевшего с дерева листика. Иногда такая абсолютная чистота даже раздражала напарников, и поначалу они намеренно оставляли у дорожек какой-нибудь мусор, но, возвращаясь этим же маршрутом через десять минут, ничего не обнаруживали. Подобные чудеса происходили благодаря роботизированному уборочному комплексу, следившему посредством множества камер за всей территорией городка и выпускавшему механических сборщиков в тот момент, когда на дорожках не оказывалось пациентов. Джим и Тони знали об этом, однако впечатления от маленьких чудес это не портило.

– Здравствуйте, мистер Стоггард, – поздоровалась с Джимом пожилая женщина с фиолетовыми волосами.

– Здравствуйте, ваше величество, – с поклоном ответил тот, а если бы не сделал этого, пациентка из соседнего корпуса взяла бы его под локоть и стала объяснять, что она королева из затерянного королевства, а он ее старый добрый советник – Карл-Энрике Стоггард.

Выслушав этот бред два раза кряду, Джим решил признать ее королевой и кланяться при каждой встрече. Жаловаться на старушку в администрацию он не хотел, хотя Тони на этом настаивал. Впрочем, его понять было можно, ведь если Джима старушка принимала за королевского советника, то Тони почему-то всего лишь за мула.

«Ваш мул сильно раздобрел, советник», – иногда говорила она, даже не глядя на Тони. А когда однажды он заржал по-лошадиному, протестуя против такого к себе отношения, «королева» предположила, что у него газы, и принялась рассказывать Джиму, как правильно кормить мула, чтобы у него не было газов.

– И все же место ей в дурдоме, а не в этой клинике, где полно нормальных людей, – сказал Тони, оборачиваясь в сторону «королевы».

– Нас ты тоже в нормальные записал?

– Нет, конечно, какие мы нормальные? – Тони усмехнулся. – Мы с тобой перелетные птицы, которые все время парят в небе и лишь иногда спускаются в курятник.

– Чтобы пожрать, – добавил Джим.

– Вроде того.

Просторный холл с фонтаном и певчими птицами, резвившимися в крохотном садике за золоченой сеткой, встречал входящих пациентов прохладой. К их услугам было полдюжины лифтов, в несколько мгновений уносивших пассажиров к их этажам.

Джим с Тони поднялись на свой – пятый, кивнули нескольким встретившимся соседям и направились к четырехкомнатному номеру люкс, скромно именуемому «палата пятьсот двенадцать».

Джим сунул в приемник карточку, дверь открылась.

– Кажется, здесь уже кто-то есть, – сказал он, почувствовав аромат духов «Рената-Супер».

– Ты, как всегда, прав, котик! – прочирикала из гостиной Дора, длинноногая подружка Джима. Это была высокая брюнетка с длинными струящимися волосами, с шикарным бюстом без примеси силикона.

Войдя в гостиную, Джим посмотрел на нее другими глазами – что держит эту красотку, практически фотомодель, в отделе эскорта пусть даже элитного медицинского центра? Под стать ей была и Лина – подружка Тони, с той лишь разницей, что «носила» светлые волосы, голубые глаза и тот же размер натурального бюста, что и у Доры. Пара этих красоток могла украсить собой не один глянцевый журнал, а тут – обычная проституция, пусть даже и хорошо оплачиваемая.

– А что вы здесь делаете, девочки, мы же вас только вечером ждали? – спросил Джим.

– Мой гигант Тоник разрешил нам, – просюсюкала Лина, чмокая Тайлера в губы.

– Понятно, – кивнул Джим, бросив на Тони многозначительный взгляд. – Но у нас для вас есть сюрприз, который мы хотели подготовить втайне.

– Правда?! – вскрикнула Дора, заключая Джима в объятия и угрожая задушить бюстом.

– Да-да, крошка, только смотри не помни меня…

– А что за сюрприз? – спросила Лина, поглядывая то на Джима, то на Тони.

– Завтра, девушки, завтра все расскажем, – с таинственным видом поддержал друга Тони.

Девушки с неохотой удалились, а напарники приступили к поиску дополнительных «жучков» сверх тех, о которых уже знали.

– Что-то есть сегодня совсем не хочется, – сказал Джим, пробегая пальцами за спинкой дивана.

– Мне тоже, – отозвался Тони. – Наверное, это из-за погоды. Влажность большая.

Нащупав в портьере твердое зернышко, он повернулся к Джиму и показал указательный палец. Тот в ответ показал – два, поскольку тоже нашел лишний «жучок».

Если в режиме контроля за ними что-то изменилось, следовало ожидать гостей – либо кураторов для поручения нового задания, либо людей из команды «окончательного расчета».

Последнюю версию Джим и Тони всерьез не принимали, однако и не исключали вовсе. В Управлении «Р», как и в любой другой спецслужбе, была своя специфика, и если в отношении агента возникали сомнения, выводы часто делали не в его пользу. Те бюро, где проявляли гуманность, быстро наполнялись «кротами» и прекращали существование. Тайные войны диктовали свои правила игры.

Продолжая вести ничего не значащий разговор, друзья обошли все комнаты и в дополнение к прежней дюжине «жучков» обнаружили еще десять. Теперь все сходилось – неподкупные подружки держали Джима и Тони под присмотром, они же поставили дополнительные «жучки».

– Пойдем прогуляемся, а потом, если проголодаемся, заглянем в ресторан, – предложил Тони.

– В «Рощу»? – уточнил Тони.

– Да, – сказал Джим, что означало – в «Тенистый сад».

Оставив номер, напарники вышли в коридор и как по команде повернули головы в противоположные стороны. Тележка обслуживающего персонала привлекла внимание Тони. Джим подождал его, и они направились к лестнице, проигнорировав лифты.

– Ты намеренно девочек в палату запустил? – спросил Джим, когда они оказались на пустынной лестнице.

– Нет, но вышло очень кстати. Чего нам ждать, как думаешь?

– Да как-то ничего на ум не приходит. Ничего хорошего.

– Интуиция?

– А что у нас еще есть?

– Три скрытых счета и тайник в деревне.

– О счетах полковник знает. Не такие уж они и тайные.

– Предлагаю подождать до завтра и уносить ноги.

– А тесты для воды тебе уже не нужны? – усмехнулся Джим.

– С этим проехали. А воду в ресторане закажем.

5

На окраине города, в не слишком подходящей для жилья промышленной зоне располагался трехзвездочный отель «Таиб». Его владелец едва сводил концы с концами и очень обрадовался, когда целых двенадцать мест в нем забронировала организация «Жители Грицборна – за здоровый образ жизни».

Весь день до наступления вечера он немного нервничал – а вдруг отменят заказ? Но заказчики не подвели, и вскоре после восьми часов на пустынной стоянке перед отелем остановился микроавтобус припортовой транспортной компании.

Хозяин гостиницы выбежал встречать долгожданных постояльцев и распахнул дверцу автобуса.

– Добро пожаловать в наш город, господа! Добро пожаловать в отель «Таиб»!

– Привет, парень! – приветствовали его выходившие из автобуса пассажиры, одетые в обычную для здешних мест летнюю одежду и в новенькие бейсболки с надписью «Грицборн – территория здоровья».

Наконец появился старший группы.

– Вы хозяин гостиницы? – спросил он, ставя на асфальт увесистый чемодан.

– Да, мое имя Поль Бродик.

– Очень приятно, Поль, а я тот человек, что заказывал номера. Разрешите представиться, руководитель международного семинара «Воздух, мускулы и солнце» Джон Фрэнсис, город Грицборн.

– Очень приятно, Джон! – Хозяин с чувством пожал постояльцу руку. – Прошу в наш скромный, но чистый отель.

– О, не беспокойтесь, Поль, это именно то, что нам нужно. Ребята, выгружайте клюшки!

Прибывшие гости открыли багажный отсек и стали вынимать сумки с клюшками для гольфа.

– Так вы приехали к нам в гольф играть?

– Да, мы слышали, у вас хорошие поля.

– Поля-то хорошие, но почти все они принадлежат медицинскому центру «Августина», знаете такое лечебное заведения для богатеев?

– Не люблю я их, – признался Фрэнсис из Грицборна.

– О, я тоже! Видели бы вы их в городе, когда они приезжают на экскурсии. Морды отвратительные! Так вот, лучшие поля у этой «Августины».

– Ну, ничего не поделаешь, возможно, в «Августине» мы и сыграем, не зря же на гостинице сэкономили!

Фрэнсис и хозяин расхохотались, хлопая друг друга по плечам.

Тем временем весь багаж грицборнских спортсменов был выгружен, и владелец гостиницы повел их в здание.

В небольшом холле за стойкой находился почти трезвый портье. По случаю прибытия большой группы постояльцев он был причесан и чисто выбрит, о чем свидетельствовали два заклеенных пластырем пореза. Поверх бессменной футболки неопределенного цвета на нем красовались белоснежная сорочка, черная бабочка и бархатная жилетка, принесенная хозяином гостиницы из дома.

Мятые штаны решили не менять, их все равно за стойкой не видно.

– Э-э, какие номера вы нам приготовили? – спросил старший группы, пока остальные рассматривали обшарпанные стены.

– Вот, пожалуйста, с двадцать четвертого по тридцать шестой. Все окна на улицу, – сказал хозяин и высыпал на стойку заготовленные ключи.

– А нельзя ли поменять все это на окна в другую сторону, во двор, например? – спросил старший, заранее виновато улыбнувшись.

Хозяин посмотрел на портье, тот удивленно икнул.

– Дело в том, сэр, что у нас во дворе не слишком чисто, к тому же в некоторых номерах еще не убирались, а некоторые даже заняты.

– Там сейчас шлюхи клиентов принимают! – ляпнул портье и снова икнул. – Хорошего в этом мало, но хоть какие-то деньги. В нашем положении выбирать не приходится.

– Да что ты мелешь, дурак? – накинулся на него хозяин. – Какие шлюхи?

– Господин Бродик, организуйте нам переезд в номера окнами во двор, а я заплачу вам вперед. – С этими словами старший группы стал выкладывать на стойку ассигнации. – Вот эти три шестьсот – за три дня проживания, а эти пятьсот – за беспокойство, связанное с переездом. Полагаю, постель мы просто перенесем, а если там немного намусорено, принесите пылесос, и мы сами покончим с этим. Я и мои друзья любим тень, у нас в Грицборне очень жарко, поэтому мы ездим подальше, чтобы отдохнуть от духоты. Так что тень для нас самое лучшее.

– Как пожелаете, сэр. Как пожелаете… – согласился хозяин, сгребая со стойки деньги. – Купорос, достань ключи, а я пока переведу эти парочки…

Повернувшись к щедрым постояльцам, Бродик расплылся в улыбке.

– Одну минуту, господа, сейчас все устроим! Присаживайтесь пока, отдохните!

И он царственным жестом махнул в сторону продавленного, прожженного сигаретами дивана и дюжины поломанных стульев.

– Пожалуй, я составлю вам компанию, а то мало ли что, – сказал Фрэнсис из Грицборна.

– О… конечно, сэр, хотя там нет ничего интересного – обычные шлюхи.

– Я вас прикрою, вдруг их дружки будут против переселения, – настаивал Фрэнсис.

– Ну, как хотите.

Они поднялись по давно не мытой, но недавно подметенной лестнице и оказались в длинном коридоре, где пахло табачным дымом и старыми тряпками.

– Вот двадцать четвертый, двадцать пятый, а вот тут, в двадцать седьмом, должна быть пара…

Бродик без всякого стука распахнул дверь и вошел в номер, Фрэнсис остался снаружи. Зрелище поднятых с постели проституток его не привлекало, он лишь хотел убедиться, что это действительно они, а не полицейские.

Впрочем, Бродик не соврал, из номера действительно вышла пара. Мужчина накинул на себя снятую со стола скатерть, а женщина прикрылась домашним халатом – она была на работе. Бродик вынес за ними свернутый матрас с бельем и проводил до другого номера, выходящего окнами на улицу.

– Ты должен мне лишних десять минут, Бродик! – потребовала девица.

– Хорошо, к твоему времени добавляется десять минут, – согласился тот. – Итого, ты работаешь еще тридцать три минуты.

То же самое произошло еще с тремя парами, с той лишь разницей, что одна проститутка оказалась пьяна и устроила Бродику скандал, вспомнив, как он ее якобы изнасиловал и не дал денег.

– Думаешь, если я была випимши, то ничего не помню, козел плешивый?! – кричала она, но кавалер взял даму за руку и утащил в номер, а Бродик швырнул им матрас и закрыл дверь.

– Врет, мерзавка! – сказал он, обращаясь к Фрэнсису. – Ну, посмотрите, какой же я плешивый? У меня хорошие волосы! Свои!

– Уверен, что это так, мистер Бродик. А теперь распределяйте нас по номерам.

– Конечно, сэр! Прошу вас!

6

Через полчаса вся группа была расселена по номерам на одном этаже. Исправные замки на дверях оказались только в двух апартаментах, поэтому один из них Фрэнсис выбрал в качестве штабного.

– Так, Коллер, все инструменты сразу ко мне, чтобы ни одна сволочь в сумки не сунулась. В таких местах полно прохвостов.

– Понял, босс, – кивнул Коллер, человек с бесцветным взглядом и тихим голосом. Он работал в команде Фрэнсиса почти десять лет, и тот не мог вспомнить, чтобы Коллер хоть раз на кого-то повысил голос. Его приказы никогда не игнорировались, хотя народ в отряд подбирался крутой, от ветеранов спецподразделений до перевербованных криминальных киллеров.

– Пусть сходят в сортир, покурят или что там им нужно, а потом на инструктаж.

– Хорошо, босс. Через двадцать минут будет нормально?

– Да, нормально. Мне ведь тоже в сортир сходить требуется.

Когда Коллер ушел, Фрэнсис заглянул в тесную душевую и, пустив из крана воду, подождал, пока она станет похолоднее. После чего умылся, вытерся застиранным полотенцем и почувствовал себя бодрее.

Уровень услуг в подобных заведениях не поднимался выше самой низкой планки, но зато здесь было малолюдно и в случае необходимости можно было «подчистить хвосты», не опасаясь, что набежит полиция.

В большом отеле имелись служба безопасности, негласный видео– и аудиоконтроль, здесь же – полная свобода, хотя и тут Фрэнсис решил подстраховаться и на всякий случай сменил заранее приготовленные номера.

Но и это он посчитал недостаточным и в ожидании сбора группы достал пеленгатор и стал прослушивать стены в поисках сигналов «жучка». Однако все было чисто, в некоторых местах фонила проводка, но и только.

В дверь стукнули.

– Босс, все готовы, – сообщил Коллер.

– Заходите. А Решинский пусть покурит за дверью.

– Понял.

В небольшую комнату стали набиваться бойцы группы, поднося свое спецоборудование. Поскольку метод ликвидации был неизвестен, брать пришлось все – и длинные стволы, и короткие.

– Ставьте вдоль стены, – сказал Коллер, отодвинув обшарпанный стол к окну.

– Решинский встал на пост? – спросил Фрэнсис.

– Да, уже курит.

– Итак… – Фрэнсис посмотрел на собравшихся. Некоторые из них выглядели собранными, другие мечтали поскорее отвязаться от назойливого начальника и посмотреть по ТВ-боксу местное шоу с девками. – Итак, завтра выезд на место, будем работать под медицинскую обслугу. Просто прогуляемся по территории центра, а я поговорю с человеком, который передаст мне фотографии.

– А почему раньше не дали? – спросил парень, попавший в группу полгода назад, прямо из камеры смертников. Работал он исправно, но к дисциплине привыкал тяжело.

– Если не показали раньше, значит, было нельзя, Мантони. В следующий раз, если захочешь спросить, когда я говорю, подними руку.

– Да, босс, извините.

– Запомните все, в этот раз работать придется всем, объектов два, и оба они опасны. Если начнете зевать или чесаться, останетесь здесь насовсем.

– Что у тебя? – спросил Фрэнсис, увидев поднятую руку одного из стрелков.

– Как стрелять будем, сэр, из винтовки или в упор?

– Хороший вопрос. Винтовки возьмет только одна пара, которая будет в прикрытии, для остальных только короткоствол. В упор стрелять нельзя – они не подпустят. Эти люди сразу поймут, кто перед ними, поэтому ближе десяти метров не подходить.

Мантони поднял руку.

– Говори.

– Босс, я не очень понимаю, почему нельзя стрельнуть издалека? Мы хорошо натренированы, стрелять можем синхронно – раз, и две утки на земле. Зачем эти разборки в стиле заводских окраин?

– Вопрос понятен. Теперь ответ: восемь лет назад группа из двадцати трех человек выезжала на ликвидацию одного умельца. Поскольку цель была одна, решили взять его из винтовки, однако то ли муха стрелка укусила, то ли тещу вспомнил не ко времени, но рука дрогнула, и он прострелил объекту плечо. Как ты думаешь, Мантони, что произошло потом?

– Ну… – Мантони пожал плечами. – Наверное, парень смылся.

– Ты прав, но лишь отчасти. Парень смылся и стал охотиться за этой командой. Перебил всех. Ни один не вернулся, а умельца этого сумели достать только три года спустя и уже совершенно другие люди.

– Бонус будет? – спросил Рыжий Бойд, поднимая руку.

– Будет. Если все сделаем с первого раза, каждый получит по восемьдесят тысяч.

– Неплохо! – ухмыльнулся Рыжий. Остальные оживленно загомонили – обычно бонусы не поднимались выше тридцати тысяч.

– Инструктаж закончен, всем отдыхать, подъем в шесть ноль-ноль по местному времени, полчаса на осмотр оружия и выезд.

Бойцы загалдели, обсуждая услышанное, и стали выходить из номера.

– Коллер, задержись!

Помощник оглянулся и, посторонившись, пропустил всех в коридор, после чего плотно прикрыл дверь и остался стоять рядом.

– Присядь, – сказал Фрэнсис и поставил для Коллера стул. Тот сел.

– Хочу тебе сказать, какую премию на самом деле нам пообещали за эту роботу.

Коллер молча смотрел на Фрэнсиса, казалось, ему совершенно все равно, что скажет начальник.

– Нам дадут по триста тысяч реалов.

Правая бровь помощника дрогнула. Он вздохнул и выпрямился на стуле.

– Кого же, в таком случае, нам подсунули? Судя по размеру бонуса, если вернется хотя бы половина из нас, это будет отличный результат, верно?

– При условии, что задание будет выполнено, – да, это будет хороший результат.

– Что написано в их досье?

Фрэнсис посмотрел в окно, на расположенную в пяти метрах грязную кирпичную стену.

– Не было никаких досье.

– Что значит не было? – удивился Коллер. – Такого быть не может, на всех людей в Управлении есть досье, даже на самых-самых боссов!

– Досье, конечно, имеется, но в кадровом отделе его не держат. Скорее всего, оно лежит у директора в сейфе, вот и весь сказ. Досье нет, фотографии не то что не дали, но даже не показали. При этом бонусы сулят запредельные.

Коллер с минуту сидел молча, потом покачал головой и сказал:

– Так весело, что даже задница онемела. Давненько нас не приглашали на такие вечеринки.

7

Поздно вечером Джим и Тони провели в своем номере необходимую профилактическую работу. Ручки дверей были связаны полотенцем, на подоконники поставлены стопки рекламных буклетов, которые приносили ежедневно, надеясь затащить богатых клиентов на дополнительные оздоравливающие процедуры. Теперь они играли роль «секреток» и свалились бы на пол, попытайся кто-то открыть окно.

Хотя ночной визит непрошеных гостей был пока маловероятен – на разработку таких операций требовалось хотя бы два-три дня, а отсчет следовало начинать с момента увеличения количества «жучков», напарники предусмотрели возможность бегства. Для этого они использовали большую скатерть с завязанным в ее углу массивным стаканом для воды, игравшим роль груза.

С помощью этой нехитрой снасти можно было подняться со своего балкона на балкон следующего этажа. О том, чтобы спуститься, не могло быть и речи, поскольку нижние балконы блокировались в первую очередь.

Перед тем как лечь, Джим постоял сбоку от окна минут пятнадцать, осматривая подходы к зданию. Несколько минут – время небольшое, однако человеку, привыкшему к размеренному движению в «Августине», нетрудно было выделить резкие движения чужаков.

Но все было спокойно, и те, кто возвращался в корпус, были Джиму знакомы, по походке он мог опознать каждого.

– Сегодня я буду спать особенно хорошо, – сказал Тони, возвращаясь из ванной, что означало – «Сегодня они не придут».

– Почему? – спросил Джим, отходя от окна.

– Погода хорошая.

– Погода – да, хорошая, – согласился Джим, укладывая спасательную снасть поближе к балконной двери и ставя в качестве «секретки» массивную вазу.

Они уснули, и ночь прошла без происшествий. Утром двери были разблокированы, а с подоконников убраны стопки буклетов. Развязав узел, Джим поставил на место стакан и, чуть сбрызнув водой смятый угол скатерти, разгладил ее ладонью и вернул на стол.

Лишь по дороге на завтрак напарникам удалось обменяться парой слов, первый раз после «радиомолчания» в номере.

– У охранников на выезде какие-то то ли «БП», то ли «риггеры», – сказал Тони. – Не оружие, а имитация.

– Деньги можно взять в «Беседке», у них самый большой оборот.

– Ограбить?

– Зачем? Обменяем на безналичные. У меня уже план готов.

– Надо от девочек отвязаться, – напомнил Тайлер.

– Отвяжемся. Прямо сейчас закажем им по кулончику и отправим на дом, а потом объявим выходной, мы же обещали сюрприз…

В просторном обеденном зале никаких изменений не наблюдалось, все те же знакомые лица официантов и пациентов, тот же набор диетических блюд на дорогих тарелках.

– Прошу вас, господа…

Фирменная улыбка и низкий поклон – это официант Говард. Он был прикреплен к столу Тони и Джима.

– Одну минуту.

Пока подшефные со скукой посматривали по сторонам, он принес первые блюда завтрака.

– Ваша овсянка, сэр. – Это предназначалось Джиму.

– Ваш ревень, сэр. – Тони ответил тоскливой улыбкой.

В самом начале, не подумав, он ляпнул, что по утрам предпочитает тушенный в молоке ревень. Потом хотел заменить эту бурду на что-то другое, но решил держать марку, все же они играли роль преуспевающих бизнесменов с устоявшимися привычками.

Неожиданно из кухни в зал выскочили двое рабочих, рука Тони скользнула по металлической ножке стола, в случае чего хоть какое-то оружие. Но тревога оказалась ложной, дама пролила йогурт, и эти двое всего лишь поспешили убрать его с пола.

Работники ушли, и снова стало тихо, размеренно, обычно, однако Джима не покидала зародившаяся со вчерашнего дня тревога.

Что, если операцию начнут раньше? Требовалось обсудить это с Тони, но в целом городке имелось не так много мест, где можно было говорить, не опасаясь прослушивания. Даже гуляя по аллеям, они переговаривались не шевеля губами, чтобы нельзя было прочесть слова с помощью компьютерного артикулятора.

С другой стороны, примерные маршруты возможного бегства были обсуждены давным-давно. Оставалось подождать повода для отступления или нового задания, чтобы забыть о пустых тревогах, однако в Управлении «Р» задания для них, похоже, закончились.

Тони нехотя пережевывал свой ревень, Джим потягивал с ложки кашу.

– Сейчас принесу йогурты! – пообещал Говард. – Только свежие!

– Мне кажется, он педик, – сказал Тони, отодвигая тарелку.

– Что, подмигнул тебе? – спросил Джим, поглядывая на вошедшего в зал человека. Это был владелец «Августины», Джим запомнил его после визита, которого удостаивался каждый новый пациент центра. Так владелец выражал свое уважение тем, кто заплатил за услуги центра немалые деньги.

– Как же его зовут?

– Что?

– Да вон он, босс всей «Августины», – кивнул Джим, отсеивая в уме слова и фразы, которые можно произносить, от тех, что следует приберечь до прогулки.

– Игнасио Браст, – сказал Тони. – А вот и йогурт.

Подскочивший Говард принес чашечки с йогуртом и стойкий запах духов «Портика».

– Эй, это ведь женские духи, – заметил Тони.

– Вам понравилось, мистер Ликато? – с затаенной надеждой поинтересовался Говард, потупив глаза.

– Духи нравятся, но не на тебе, приятель.

– Надо же – запомнил, – произнес Джим, сопровождая взглядом владельца центра. Браст вел себя неестественно. Улыбаясь, чересчур растягивал рот, приветствуя кого-то, слишком резко взмахивал рукой, словно испорченная механическая кукла.

«Неспроста он здесь ошивается, ох, неспроста», – подумал Джим и, посмотрев на чашечку с йогуртом, решительно перевернул ее в корзинку с цветами и двумя высокочувствительными микрофонами.

– Вам не понравился йогурт, мистер Шепард? – воскликнул Говард, драматически заламывая руки.

– Там был таракан, – сказал Тони и поднялся. – Нам пора прогуляться.

– Пора, – согласился Джим.

Чтобы показать, что пришел по делу, Браст спросил о чем-то главного распорядителя зала и направился к выходу. Он хотел выскочить из двери первым, но Джим и Тони намеренно опередили его и помешали выйти сразу.

– Доброе утро, мистер Браст! – поздоровался Джим, улыбаясь хозяину центра, как близкому родственнику.

– Э-э… Здравствуйте, мистер Шепард.

– Отличная погода сегодня, – сказал Тони, пристально глядя на Браста.

– Д-да, – кивнул тот, теряя остатки самообладания.

– Прошу вас, – сказал Джим, давая Брасту пройти.

Когда хозяин центра наконец выскочил на улицу, напарники понимающе переглянулись. Скорее всего, хозяин знал о схемах слежения в его центре, не мог не знать, ведь на Управление здесь работали едва ли не полсотни людей. Девушки из эскорта, операторы прослушки, служащие отдела безопасности «Августины». Основная часть этих сотрудников понятия не имела, кто их наниматель, но Браст о деятельности Управления на своей территории был наверняка осведомлен.

А это его «здравствуйте, мистер Шепард»… Неужели он так с ходу вспомнил фамилию одного из двадцати сотен пациентов?

8

Тем временем Браст почти бежал по аллее и едва сдерживался, чтобы не оглянуться. И зачем ему вздумалось смотреть на этих двоих? Чего он добивался? Чтобы теперь ему казалось, что они прочитали в нем все, до последней точки?

А какие у них глаза – просто ФС-ионизаторы! Кошмар!

Накануне к Брасту приходил куратор – невзрачный человечек, сидевший на месте заместителя главного бухгалтера. Помимо того что он что-то там считал, куратор иногда передавал Брасту устные приказания, звучавшие как предложения или пожелания, отказаться от выполнения которых было невозможно.

Обычно дело касалось какого-нибудь пустяка – перевести пациента с этажа на этаж, изменить регистрационную информацию, наврать что-нибудь начальнику полиции города. Но в этот раз Игнасио сразу понял, что готовится что-то особенное.

– У нас к вам будет немного необычная просьба, мистер Браст, – начал куратор. – В цэ-восемнадцатом живут двое пациентов, которые должны быть нейтрализованы.

– Что, простите? – спросил его Игнасио, вставая из-за стола, хотя уже понял смысл сказанного.

– Они мешают нашим с вами шефам, поэтому придется их – того…

И куратор «выстрелил» из пальца в занавешенное окно.

– Примерно так.

– Но зачем вы мне это говорите, мистер Абрамс? И почему бы вам не сделать это совсем незаметно, где-нибудь там, – Браст махнул в сторону, где располагался выезд из городка, – в каком-нибудь лесу?

Куратор вздохнул, одернул свой серый пиджак и посмотрел на Игнасио без видимой симпатии.

– Обстоятельства вынуждают нас действовать внутри восемнадцатого корпуса, в крайнем случае – на территории центра…

Видя, что лицо Браста краснеет, а сам он начинает задыхаться от негодования и ужаса, куратор поднял руки.

– Все понимаю, мистер Браст! Для «Августины» это большое испытания, но шефы все возместят, все до последней монетки. Вы на эти деньги сможете построить еще два корпуса.

Не в состоянии держаться на ногах, Браст сел и, немного успокоившись, спросил, как это будет выглядеть.

– Несколько человек в форме сотрудников «Августины» перехватят этих пациентов на их этаже или прямо в номере. Несколько бесшумных выстрелов, и все. Ночью тела вывезут, и неприятности останутся позади, а вместо них полтора миллиона кредитов от щедрых шефов, ну разве не чудесно?

– Но это ужасно – убивать людей там, где их должны лечить! – в последний раз возразил Браст.

– Ах, дорогой мой коллега! – Голос куратора стал теплее, он обошел стол и положил руку Брасту на плечо. – Иногда интересы службы вынуждают нас идти на некоторые компромиссы. Понимаете?

– Да, понимаю, но полтора миллиона мало. Я бы хотел попросить увеличить до трех, все-таки это, в некотором роде, осквернение…

– Я уполномочен поднять только до двух, – сказал куратор, садясь на стол.

– Два с половиной. – Игнасио нашел в себе силы торговаться.

– Ну… – Куратор вздохнул. – Хорошо, так и быть – под свою ответственность. Мало того, шефы еще оплатят возможные недоразумения.

– Какие недоразумения? – снова насторожился Игнасио.

– Если в зону огня попадут не совсем те люди. Вероятность, конечно, ничтожная, – куратор улыбнулся и щелкнул пальцами перед носом Браста, – но иногда такое случается.

– Но кто эти двое несчастных? – решился спросить владелец «Августины», но натолкнулся на посерьезневший взгляд куратора.

– А вот этого вам знать не нужно, потому что здоровье, оно одно, его беречь нужно.

Куратор спрыгнул со стола и, отойдя к двери, добавил:

– Всего хорошего, мистер Браст, завтра я к вам загляну.

Абрамс ушел, а подавленный Игнасио не находил себе места. Он переделал всю работу, вызвал для доклада нескольких сотрудников, но слушал их вполуха и невпопад, по два раза задавал одни и те же вопросы.

Ночью спал плохо, а утром, как и следовало ожидать, поднялся с постели сам не свой.

Супруга уговаривала его оставить все дела на заместителей и провести этот день в домашней обстановке, однако Браст был одержим новой идеей – увидеть этих двоих из цэ-восемнадцатого корпуса. Почему-то ему казалось важным заглянуть в глаза тем, кто еще не знает о своей участи и лениво помешивает ложечкой йогурт. Браст был уверен, что сумеет определить этих несчастных, ведь он хорошо разбирался в людях и мог уговорить втрое увеличить стоимость курса, манипулируя страхами и слабостями пациентов.

«Они будут смотреть в одну точку, чувствуя в это утро необыкновенную апатию. Они не будут ощущать вкуса еды, а на их лицах залягут глубокие тени», – рассуждал про себя Браст, спеша к завтраку в зал корпуса С-18.

Однако по мере приближение к корпусу решимость покидала владельца «Августины». В зале он и вовсе сомлел, его хватило лишь на то, чтобы помахать кому-то из завсегдатаев центра да спросить у оробевшего распорядителя, свежий ли йогурт. Какой идиотский вопрос, как может быть несвежим йогурт, который готовят каждое утро?

А потом была встреча с двумя другими пациентами, молодыми людьми с цепкими взглядами и страшными, всезнающими ухмылками. Неужели это были они – приговоренные? Но почему-то эти двое не показались Брасту подавленными и пребывающими в прострации, и залегающих теней на их лицах он тоже не заметил.

«Я все провалил! Я провалил задание!» – ругал себя владелец центра, хотя никакого задания не получал. Просто его известили, что ожидается бонус в три миллиона. Ему бы радоваться, так нет же, полез не в свое дело! А если теперь что-то сорвется, если что-то пойдет не так и шефы никого не ликвидируют? Полагалась ли в таком случае Брасту компенсация?

– Ах, какой я дурак, я все испортил! Я все испортил! – бормотал он, забегая в административный корпус.

– Доброе утро, господин Браст! – приветствовал его заместитель.

– Да пошел ты! – крикнул ему начальник и, не дожидаясь лифта, стал торопливо подниматься по лестнице.

9

Подойдя к операторской, Абрамс стучаться не стал и неожиданно открыл дверь, воспользовавшись магнитной картой.

Сидевшие рядом операторы покатились на стульях с колесиками в разные стороны, а на пол упал «ничейный» кроссворд.

– Что, уже перерыв? – язвительно спросил куратор. Операторы с подчеркнутым интересом приникли к дисплеям, словно никогда не видели графических характеристик каналов. Спорить с Абрамсом они боялись, однажды он ткнул пальцем в живот одному сменщику и тот заблевал угол огуречным салатом.

– Что говорят на объекте «Рио», Манфред? – спросил Абрамс, решив пока не обращать внимания на упавший кроссворд.

– Супруги беседуют о детях…

– Неконкретно.

– Обсуждают печатный труд о воспитании детей, кажется, это О’Лири.

– Объект «Град»?

– Смотрит по ТВ-боксу женский футбол, много сквернословит.

– Объект «Стрельцы»?

– Обсуждают, какие кулоны подарить своим девкам из эскорта… Один говорит, нужен рубин, другой настаивает на параибском турмалине. Мне бы такие доходы.

– С таким усердием, как у вас с Пэнкрофтом, выйдете на пенсию в четвертом разряде.

– Сэр, мы уже сейчас на шестом, – заметил ему Пэнкрофт.

– Вот и я говорю, сейчас на шестом, а к пенсии скатитесь на четвертый.

Абрамс поднял с пола кроссворд.

– Домашняя птица – шесть букв. Фринкш? А почему не курица?

– У нас куры не водятся, – пояснил Пэнкрофт.

– Значит, фринкш, – согласился Абрамс.

Он подошел к столу Манфреда и, надев наушники, стал поочередно подключаться ко всем каналам. Его интересовал только канал «Стрельцы», но операторам об этом знать было необязательно.

«Стрельцы» болтали о всякой чепухе, скорее всего зная о прослушке, но на всякий случай их все же контролировали – таков был порядок.

«Отличный подарок, Дора будет рада».

«Надеюсь. Последние несколько дней она выглядит задумчивой. Я спрашивал ее, что случилось, но она не говорит».

«Может, влюбилась в тебя?»

Смех.

«Надеюсь, что нет, тогда мне придется на ней жениться».

Снова смех. Все чисто, фальши незаметно, однако Абрамс был уверен, что «Стрельцы» играют. Всей информации об этих пациентах «Августины» у него не было, однако, увидев их однажды на другой стороне пруда, вокруг которого гуляли обитатели городка, он сделал вывод, что эта пара опасна. Почему так решил? Неизвестно. Наверное, сработало чутье. По своей воле становиться у них на пути он бы не решился.

«Пусть это делают другие», – подумал Абрамс, помня о поставленной на сегодня задаче.

Сверху пришел приказ принять и «погрузить в климат» группу. Позже условия уточнили – «погружаться в климат» группе следовало в корпусе, где у Абрамса не было других подопечных, кроме «Стрельцов».

– Что у вас тут так воняет? – заметил вдруг Абрамс.

– Вентиляция сломалась, мы заявку уже отправили – ждем, – пожал плечами Манфред.

В кармане у Абрамса завибрировал аппарат связи. По частоте колебаний он понял – вызов новый. Скорее всего, прибыла группа.

– Слушаю вас, – ответил он, проходя в пустую отдельную комнату. Сесть там было негде, и он забрался на стол.

– Это старший группы – Фрэнсис. Мы уже в пути.

– Очень хорошо, вас примут в административном корпусе, где вы получите инструкции и фирменную одежду центра «Августина». Через сколько вас ждать?

– Думаю, через полчаса мы подъедем.

– Все?

– Нет, прикрытие оставим на высоте сорок-семнадцать.

– Здесь ее называют Оленья горка, это рядом с двенадцатой лункой северного игрового поля.

– Понял вас. До связи.

– До связи, коллега.

Абрамс отключил канал и убрал аппарат в карман, затем поболтал ногами, глядя на туфли за восемь тысяч реалов.

Не слишком ли броско при зарплате заместителя главного бухгалтера в двадцать тысяч реалов?

«Ерунда, есть же люди, помешанные на часах или позолоченных зубочистках, они месяцами питаются одной картошкой, чтобы попижонить. Может, и я такой».

Абрамс вздохнул и соскочил со стола. Его инструктор в колледже такого объяснения бы не принял.

«Слишком притянуто за уши, курсант, а объяснение должно быть простым и очевидным», – сказал бы он.

10

Микроавтобус качнулся на неровности, сидевший напротив Фрэнсиса Кубрик широко зевнул.

– Простите, босс, это от жары, – извинился он.

Фрэнсис отвернулся к окну. Ему не нравился настрой команды, все вели себя так, будто ехали в отпуск. Немного беспокойной работы – и обещанный бонус, на который в базовом городке можно хорошо оттянуться – девочки, выпивка.

В группе их было много, поэтому они не боялись и считали, что бонус уже в кармане.

Помощник командира Коллер оглянулся, чтобы посмотреть на машину прикрытия – в ней ехали двое снайперов. Им следовало занять господствующую высоту и держать под прицелом подходы к зданию, на тот случай, если что-то пойдет не так и придется прикрывать своих.

Коллеру передалось беспокойство Фрэнсиса, и он чаще обычного одергивал бойцов группы, когда те начинали громко разговаривать или смеяться.

– …а он ей говорит – мадам, шли бы вы туда, куда послал вас предыдущий клиент…

Это был Шагинский, в группе его называли – Сказочник. Он знал множество анекдотов и забавных историй, иногда его рассказы были весьма кстати, но только не теперь. Коллер посмотрел на командира, может, ему стоило рассказать о задании всю правду? Хотя… Может, и не стоит. Неизвестно, как поведут себя люди, зная, что каждый их неверный шаг или даже верный может стать последним.

По обе стороны дороги потянулись территории принадлежавших медицинскому центру игровых клубов. Безупречно подстриженные газоны, расчесанные граблями песчаные ловушки.

– Босс, мы уходим на сорок-семнадцать, – раздалось из висевшего на поясе Фрэнсиса приемника. В микроавтобусе примолкли.

– Хорошо. Кстати, высота называется Оленья горка.

– О’кей, идем на Оленью горку.

Автомобиль с двумя снайперами свернул налево и вскоре исчез среди шарообразных кустиков и переменчивого ландшафта. Дорога сделала еще один поворот, обогнула чистенькую рощу и вывела микроавтобус на открытое пространство, откуда был виден весь комплекс центра «Августина» с белоснежными корпусами и высокими кипарисами между ними.

– Приехали, – сказал Фрэнсис. – Оружие под сиденья.

– Может, все же в помещении спрячем, босс? – спросил кто-то.

– Нет, на территорию городка мы должны въехать «чистыми», чтобы потом не корячиться и не доставать из штанов стволы, привлекая ненужное внимание. Так что оружие под сиденья, а Коллер его покараулит, пока мы в администрации переодеваться будем.

Бойцы стали доставать из-за поясов пистолеты и перекладывать в карманы позади сидений. К тому моменту, когда подъехали к воротам, все сидели ровно. По представленным на проходную документам группа числились слушателями медицинской академии.

– Здравствуйте, мы из академии, к доктору Брасту, – сказал Фрэнсис, высовываясь в окно.

– Мы знаем, док. Добро пожаловать, – отозвался охранник и включил механизм подъема шлагбаума.

Коллер с удовлетворением отметил, как подобрались все бойцы, нацепив на лица однообразные улыбки. Анекдоты, мысли о девках и бонусах остались за воротами – теперь начиналась работа.

Водитель без труда нашел дорогу к административному корпусу, поскольку получил подробную карту. Немного поплутав среди фонтанов и гипсовых скульптур, микроавтобус остановился у стеклянной двери, откуда вышел встречавший группу куратор.

– Добро пожаловать в «Августину», коллеги! – приветствовал он их. – Прошу следовать за мной!

В микроавтобусе остался один Коллер, остальные поднялись по пустынной лестнице и, следуя за куратором, оказались в складском помещении.

Тщательно заперев дверь, куратор прошел мимо стеллажей и сдвинул прикрывавшую нишу занавеску.

– Начинайте переодеваться – комплекты формы имеются на любой размер. Обратите внимание, вещи ношеные.

Бойцы и сам Фрэнсис стали деловито разбирать фирменную спецодежду центра.

– Обувь тоже? – спросил кто-то.

– Разумеется. Туфли только новые, бежевые и белые, они не бросятся в глаза, обувь у персонала всегда в отличном состоянии.

– А рубашки тоже фирменные?

– Нет, рубашки оставьте свои, здешний босс решил, что иметь полный комплект одинаковой формы – слишком стандартно.

Вскоре все были переодеты. Куратор критически осмотрел группу, прошелся вдоль строя и, указав на двоих, сказал:

– Вы в туалет – бриться, все необходимое там имеется. А вот ты, – он ткнул пальцем в Шагинского, – подстриги волосы над ушами. Такая прическа у нас считается неприличной.

Шагинский и двое других без лишних слов отправились в туалетную комнату. Фейсконтроль проводили перед каждым заданием.

– Мне кажется или от кого-то из вас воняет куревом?

Трое подняли руки.

– Тогда вот. – Куратор вынул из кармана пачку специальных ментоловых таблеток. – Возьмите по пять штуку и жуйте, не глотая, пока все не растворится во рту. Совсем запах они не уберут, но сделают едва заметным. А вообще, ребята, при вашей работе такая привычка – смертельная.

Курильщики ничего не сказали, оправдываться перед кураторами было бессмысленно, да от них этого и не ждали. Обменявшись понимающими взглядами, они отошли к стене и стали старательно пережевывать ментоловые таблетки. Столько раз проходило – обойдется и на этот раз, стоит ли беспокоиться?

Через несколько минут вернулись двое свежевыбритых и один подстриженный.

– Отлично, – подвел итог куратор. – А теперь посмотрим фотографии. Только здесь, с собой я вам ничего не дам. Получайте!

С этими словами он достал из внутреннего кармана целую пачку распечатанных с файлов видеонаблюдения изображений обоих «Стрельцов». Здесь были кадры из обеденного зала, у пруда, в спортивном зале и ресторане «Беседка». Всего более пятидесяти. Бойцы группы с интересом рассматривали свои будущие мишени.

С одной из фотографий Фрэнсис отошел в сторону, куратор встал рядом и, глядя в другую сторону, сказал:

– Это, конечно, не мое дело, начальник, но ребята эти непростые. Досье я не видел, но… Просто высказываю свое мнение.

– Спасибо, коллега, я это учту, – сухо ответил Фрэнсис.

11

Заказав по телефону дорогие подарки для девушек, Джим и Тони попросили доставить в палату и шоколадные конфеты.

– Какие желаете? – спросили у них.

– А какие у вас есть?

Продавец зачитал длинный список, после чего Джим сказал:

– А знает что, доставьте по одной коробке всего, что вы тут перечислили.

– Но это тридцать два наименования, сэр! – немного удивился продавец.

– Ничего страшного, а то, знаете ли, очень нужно угодить и не хотелось бы попасть впросак.

– Как скажете, сэр, через пятнадцать минут посыльный будет у вас.

– Прекрасно.

Джим положил трубку и посмотрел на Тони. Тот согласно кивнул. Напичкать ядом все тридцать коробок конфет за пятнадцать минут не смогли бы никакие умельцы, не говоря уже о том, что следовало бы аккуратно распечатать и снова заклеить упаковку. Между тем конфеты напарникам были нужны не для девушек, а для себя – в качестве калорийного питания. Набрать еды в ресторане они не могли, это сразу привлекло бы внимание, а конфеты что – пустяк, человек с коробкой особого удивления не вызывает.

Ровно через пятнадцать минут в дверь постучали. Тони встал справа у стены, а Джим начал открывать дверь.

Он был напряжен – в любой момент в палату могли ворваться вооруженные люди, однако это оказался посыльный со стопкой перевязанных лентой конфетных коробок.

– Оп-ля! Спасибо, приятель! – сказал Джим, шире открывая дверь и впуская посыльного. Пока тот нес конфеты до стола, Джим выглянул в коридор и у лифтового холла заметил незнакомца. Уже по тому, как тот вертел головой, было ясно, что он в корпусе впервые.

Расписавшись в талоне доставки и отдав посыльному чаевые, Джим сделал Тони знак, чтобы тот был начеку, а сам вышел в коридор вслед за доставщиком, словно желая проводить его до лифта. Чужака в этом крыле уже не было, но Джим прошел в следующее и застал того идущим вдоль стены. Очевидно, его интересовали номера палат.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил Джим, двигаясь на незнакомца.

– О нет, сэр, боюсь, что не можете, я работаю в центре недавно, и мне просто нужно привыкнуть.

Незнакомец виновато улыбнулся и пожал плечами.

– Кажется, я заблудился. Придется начать все с самого низа, извините меня.

– Ну, как хотите.

Джим посторонился, давая новичку вернуться к лифтам, однако когда тот проходил мимо, Джим ощутил едва приметный запах курильщика, тщательно закамуфлированный ментоловыми конфетами. Джим знал наверняка: в «Августину» курящих не брали. Эта информация входила в перечень преимуществ «Августины» перед другими медцентрами.

Недолго думая, Джим ударил незнакомца в ухо, подгадав так, чтобы тот влетел в одну из палат.

И он влетел, но получилось слишком шумно, поскольку дверь оказалась заперта на электронный замок.

Тело незнакомого мужчины и поломанный замок почти одновременно рухнули к ногам миловидной брюнетки средних лет. Она уже распахнула рот, чтобы заверещать на весь корпус, когда Джим подскочил к ней, помог захлопнуть рот и легким апперкотом послал на ковер.

Вернувшись к двери, он плотно ее прикрыл и прислушался, не бежит ли кто на помощь пропавшему лжесотруднику медцентра. Как будто было спокойно.

Джим перевел дух и возвратился к двум бесчувственным телам. Женщина лежала, раскинув руки, полы халата распахнулись, обнажив красивые холеные бедра и тонкие черные трусики-спорт. Джим перевел взгляд на лицо хозяйки апартаментов и, несмотря на отсутствие косметики, узнал женщину. Она часто здоровалась с ним и Тони, видимо не особенно надеясь на знакомство, поскольку конкурировать с девицами из отдела эскорта не могла.

Джим провел рукой по ее гладкой ноге, но тут же запахнул халат и проверил у пострадавшей пульс.

«Жить будет», – решил он и перешел к незнакомцу. Проверил его карманы, но ничего не нашел: ни старой авторучки, ни блокнота, ни завалившейся жвачки, ни даже крошек от печенья. Слишком чисто даже для новичка медцентра.

Перевернув незнакомца на спину, Джим выдернул из-за пояса полы рубашки и сразу обнаружил на них несколько свежих пятен от оружейного масла. Совсем недавно этот человек был при «стволе».

В дверь негромко стукнули, потом она приоткрылась и показался Тони.

– Заходи, – сказал Джим, стоя перед распотрошенным незнакомцем.

Тони вошел и первым делом посмотрел на женщину.

– Ничего фигурка.

– Да. Пришлось ее оглушить, так получилось.

– Ты нашумел.

– Я понимаю, но этот парень пришел за нами. У него на рубашке оружейное масло.

– На разведку явился, и, конечно, не один. Конфеты при мне. – Тони показал коробку. – Взял самые калорийные.

– Тогда уходим.

– Уходим.

Они выскользнули за дверь и поспешили к лестнице – пользоваться лифтом сейчас было небезопасно.

12

В холле царила тишина, и никаких незнакомых людей напарникам не попалось.

– Интересно, как быстро они среагируют, когда мы появимся на мониторах видеоконтроля? – спросил Джим, когда они спускались с крыльца.

– Если куратор будет лично присутствовать в аппаратной, то через две минуты в кустах прямо по курсу сядут стрелки.

– А если он сидит на скамейке перед административным корпусом?

– Значит, пять-семь минут. Едва ли операторам рассказали о подробностях операции, их дело бутерброды кушать.

– Согласен.

Стараясь не переходить на бег, напарники пересекли главную улицу городка и направились в сторону ворот, надеясь по ходу прихватить какой-нибудь транспорт.

В первой половине дня на дорожках было пустынно, пациенты сидели на процедурах либо отправлялись на поля для гольфа. Джим и Тони тоже могли взять кар и клюшки, однако на это потребовалось бы не менее часа, а часа у них не было.

На газоне заработала система полива, в тонкой водяной взвеси заиграла радуга. Серая птичка села на ветку тутовника и, секунду помедлив, сорвала незрелую ягоду.

«Фьюить», – сказала она и полетела прочь.

– Хочешь конфету? – спросил Тони деревянным голосом.

– Сам ешь.

– Тоже не хочу. Слышишь – кар едет?

– Слышу, давай их на траву заманим.

Тони быстро отошел на газон, где вдруг свалился и принялся кататься по траве, хватаясь за живот. Джим выбежал на дорожку и, закрыв собой проезд, стал требовать помощи.

– Скорее, господа, скорее! Мне нужна ваша помощь, моему другу плохо!

Настроившиеся было на гольф двое пассажиров электрокара остановили белоснежную машинку.

– Но что мы можем сделать? Давайте позовем дежурных санитаров, я сейчас с ними свяжусь…

Сошедший с кара полноватый мужчина достал из кармана спикер.

– Нет-нет, мой друг не любит привлекать к себе внимание, вам нужно только подержать его, пока я вправлю бедняге ногу! Это дело нескольких секунд, господа!

– Ну, идемте, раз так, – согласился второй спортсмен и решительно двинулся к бившемуся в мнимом припадке Тони.

Через несколько секунд оглушенных спортсменов уже оттаскивали в кусты. Напарники позаимствовали их панамы, в которых, сидя в каре, выглядели более уместно, а пара сумок с клюшками лишь упрочила их маскировку.

– Где конфеты? – спросил Джим, прыгая за руль.

– Увы, раздавил.

Электрокар рванул с места и проворно завилял по узким дорожкам, подпрыгивая на небольших неровностях. На открытых местах приходилось ехать медленнее, но едва гольфмашинка скрывалась за кустами, Джим выжимал из нее все возможное.

Когда они подъехали к шлагбауму, индикатор температуры двигателя показывал «красную зону» – начало перегрева. Впрочем, это уже не имело значения, до Оленьей горки оставалось чуть более полукилометра.

Охранник открыл шлагбаум и приветливо помахал рукой. Перегретый мотор загудел, электрокар свернул в сторону гольф-базы.

Асфальт кончился, шины зашуршали по гранитной крошке, пробуксовывая от недостатка сцепления. На крутых поворотах гольфкар шел юзом, и Джиму приходилось прилагать все свое мастерство, чтобы удержаться на полотне дороги.

С возвышенности навстречу беглецам спускался другой кар. Они едва разминулись, кар беглецов зацепил встречный пластиковым крылом, заставив свернуть на обочину.

Водитель пострадавшего кара стал размахивать руками, крича что-то вслед напарникам, но они были уже далеко. Их измученный электрокар, преодолев последний подъем, выкатил на игровое поле неподалеку от лунки номер двенадцать.

Вот и разворотная площадка. Дорога от нее вела к базе проката инвентаря, но Джима и Тони интересовала только Оленья горка, ведь это была самая удобная позиция для установки прикрытия из одного-двух снайперов. Правда, оставалась опасность, что они уже предупреждены о бегстве «мишеней» и просто ждут возле машины, чтобы расстрелять неудачников в упор, но другого выхода не было.

На сочной траве кар снова пошел юзом, но Джим справился, и за очередным подъемом показался белый «универсал» городской комплектации и силуэт опершегося на капот человека.

– Это что за безобразие! – с места заорал Тони, поднимаясь во весь рост. – Кто вам позволил?

Человек у машины распрямился и положил руку на прислоненную к бамперу винтовку, но тут же шагнул вперед, закрывая собой оружие.

Кар остановился, Джим и Тони подхватили сумки с клюшками и с грозным видом разгневанных хозяев жизни поспешили к дешевой и не новой версии «Октавиа».

– Это что здесь за дерьмо? – строго спросил Джим второго снайпера, который стоял, спрятав руку с пистолетом за спиной. – Вы знаете, сколько я плачу за час проката этой площадки, мерзавцы? Вам что, негде ваш одеколон пить?

– Если вы уберетесь немедленно, мы не станем вызывать полицию, – строго заметил Тони, двигаясь к тому, который стоял у багажника.

Снайперы быстро переглянулись – это была неприятная ситуация. С одной стороны, в подобных обстоятельствах всех случайных прохожих «укладывали в канаву», но, пока было неизвестно, состоится ли сегодня ликвидация, портить такую хорошую позиция не следовало. Ведь если пристрелить этих придурков, завтра здесь будет полно полиции, а объекты сорвутся в бега, и это станет провалом задания.

– Стойте на месте! – приказал тот, что был у багажника, и направил на Тони пистолет.

– Да вы что, бандиты?! – воскликнул Джим и будто от испуга уронил сумку так, что пара клюшек вылетела на траву.

– Мы не бандиты, мы охраняем одного важного человека, – возразит тот, что был с пистолетом. В его голосе прозвучали примирительные нотки.

– Но почему вы… – Тони безупречно играл перепуганного богача. – Почему вы направили на меня пистолет? Что… что я вам сделал?

– Сэр, успокойтесь и возвращайтесь на поле, мы постоим здесь еще немного и уедем, когда получим сообщение от нашего босса. Прошу вас, сэр, уходите, и с вами ничего не случится.

На поясе снайпера, стоявшего напротив Джима, тиликнула рация.

– Сволочи, банди-и-иты-ы-ы! – завыл Джим, изображая истерику. Он упал на колени и перевалился на бок, прокатившись по оброненным клюшкам. Его оппонент не успел даже испугаться, когда клюшка сверкнула на солнце и угодила ему точно в лоб. Щелкнул выстрел, но Джим был уверен, что Тони справился. Сорвав с пояса поверженного противника рацию, он ответил:

– Слушаю…

– Грей, это Фрэнсис! – представился незнакомый голос.

– Я понял, сэр.

– Они покинули центр на белой машинке – гольфкаре! Возможно, появятся у вас!

– Понял, сэр. К нам кто-то уже едет.

– Давай, не оплошайте!

Подошел Тони, на его правой щеке был след порохового ожога, в руках он держал собранную винтовку калибра двенадцать и семь десятых миллиметра с большим мультиканальным прицелом.

– Что сказали? – спросил Тони, снимая обувь и носки.

– Предупредили о нашем бегстве.

– Это радует.

Тони огляделся и, взобравшись на капот, перелез на крышу машины, затем поднялся во весь свой немалый рост и, подняв винтовку, повел стволом в сторону городка. Потом немного подкрутил настройки и замер.

Только Джим хотел спросить его, что он видит, как один за другим хлестнули два выстрела.

– Двое готовы… – отчитался Тони.

– Да ты в тех ли стреляешь?! – забеспокоился Джим, положив руку на капот.

– Не качай меня! – крикнул напарник и уже тише добавил: – Видел бы ты их рожи, не стал бы спрашивать…

Последовала недолгая пауза, и снова прогремели два выстрела.

– Ну что? – спросил Джим.

– Хорошая винтовка…

И опять загрохотали выстрелы.

По тому, как двигался ствол винтовки, было видно, что Тони настигал команду ликвидаторов по всей территории центра, легко вычисляя их по нервозному и слишком профессиональному поведению.

Снова сработал вызов на трофейной рации.

– Ответь, я его не вижу…

– Слушаю! – ответил Джим.

– Ведь ты не Грей, так? – спросил Джима тот же голос.

– Увы, сэр.

– Значит, вам все же уда…

Ударил очередной выстрел, и передача прервалась.

– На скамейке возле фонтана сидел, – отчитался Тони, оставаясь недвижимым, словно статуя.

– Уходим, Тони. Достаточно уже, полковник и так будет в шоке.

– Ха, Джимми! Твоя старуха идет!

– Какая старуха? – не понял Джим.

– Королева, старая перечница! Я ее валю…

– Ты с ума сошел, это всего лишь старая больная женщина! Эй, Тони, прекращай – уходить нужно!

Тони опустил винтовку и огляделся.

– Пошутил я. Хотя, признаться, хотелось поквитаться с ней за эти «у вашего мула – газы». Я бы ей показал газы.

13

Выглянув в узкое окошко своей новой временной резиденции, Эдгар Форсайт увидел заросший тиной пруд, украшенный несколькими гигантскими лотосами. На открытой воде расходились волны от речных гадюк, промышлявших здесь лягушками.

– Поразительно, такое впечатление, что мы расположились на помойке… – произнес полковник и, затворив окно, оглядел свой новый кабинет.

Ничего особенного – та же спартанская обстановка, тот же пробивающийся из приемной запах кофе. Если бы не бесконечные переезды на стартовые площадки к челнокам и подъемы на скайлифтах, он бы отказался верить, что куда-то перемещается. Да, за окном менялся пейзаж, изменялся привкус воздуха – даже нанофильтры не помогали, но в остальном это было похоже на путешествие по железной дороге. В детстве Эдгар Форсайт совершил с матерью небольшое путешествие, впечатления от той поездки остались с ним на всю жизнь.

– Сколько же лет прошло? – спросил он себя, садясь за стол.

Открылась дверь, и показался помощник.

– Разрешите войти, сэр?

– Ты уже вошел, Джон.

– Благодарю за разрешение.

Джон прошел к своему излюбленному углу в кабинете шефа и сел на легкий стул, почти неизменно повторявшийся во всех воплощениях передвижного штаба.

– Что с нашими умниками?

– Все в порядке. Перевезли всех, кроме троих человек из второго эшелона.

– А что с ними?

– Ликвидированы.

– Вот как? – Брови полковника подскочили на лоб. – А основание?

– Намеревались обратиться в полицию, им казалось, что их хотят незаконно лишить свободы.

– Ну хотят – и что тут такого, не бесплатно же? С остальными порядок?

– Да, некоторые все еще не в состоянии поверить, что такое возможно, – еще вчера жили на съемной квартире, а сегодня уже вилла среди сосен и трехсотсильный «Бобун-кук» для поездок по магазинам.

– Мы ценим этих людей, у нас на них огромные, я бы даже сказал беспрецедентные надежды. Кстати, тебе не кажется, что мой пиджак поизносился?

Полковник поднял руку и стал внимательно рассматривать кожаные заплатки на локтях.

– Флосси давно приготовила вам несколько пар на выбор, и шерстяные, и твидовые, но вы почему-то отказывались.

– Правда? – Форсайт недоверчиво посмотрел на Джона.

– Да. Хотя, если честно, мне этого вашего пиджака будет не хватать, я так привык к нему за последние пятьдесят лет, что…

– Прекрати, Джон. Я не позволю тебе насмехаться над пожилым джентльменом.

Джон вздохнул и откинулся на спинку стула.

Тихо отворив дверь, показалась Флосси, в одной руке держа блюдце с огромной чашкой кофе, а в другой пачку новых донесений.

– А вот и Флосси в своем двойственном воплощении – удовольствия и долга, – объявил Джон.

– Сложный комплимент, коллега, это что-то вроде проститутки на службе у государства? – уточнила Флосси, осторожно ставя на стол наполненную доверху чашку.

– Не обращай внимания, Фло, – поддержал ее полковник. – Ты же знаешь Джона, эти проблемы с адаптацией кого угодно сделают желчным.

Помощник вздохнул и развел руками. Его всегда били в одно место.

– Что у нас нового, кроме того, что Джон убивает непослушных инженеров? – спросил полковник, низко наклоняясь, чтобы отхлебнуть из переполненной чашки.

– Симмонса и Тайлера ликвидировать не удалось…

Полковник подавился кофе и закашлялся. Приступ длился минуты две и прекратился лишь после того, как Джон несколько раз хлопнул шефа по спине.

– С-спасибо, братец, – поблагодарил полковник. – Подумать только, еще недавно я был готов потратить сколько угодно групп эвакуаторов, чтобы вытащить их из любого пекла, а теперь прикладываю немалые усилия, желая покончить с ними.

– У нас так всегда, – напомнил Джон.

– Да, специфика работы. Рассказывай, Флосси, я слушаю.

– Рассказывать нечего, они почувствовали, что за ними приехали, ускользнули из медцентра, где мы их тестировали, заняли позицию прикрытия и, воспользовавшись трофейным оружием, перестреляли почти всю команду ликвидаторов. Из двенадцати человек уцелели двое.

Они помолчали. Полковник потягивал свой кофе, Флосси перебирала свежие донесения, сортируя их в который раз, Джон разглядывал потеки краски на стене.

– Какие будут предложения? – спросил полковник, когда составил собственное мнение.

– Останавливаться нельзя, мы не знаем, кто они и чего от них можно ожидать. Их нужно уничтожить, пока они не стали угрожать нашей новой инженерной программе, – высказался Джон.

Полковник кивнул и перевел взгляд на Флосси.

– Думаю, нужно использовать такой вариант, при котором мы выиграли бы при любом исходе дела, – сказала та.

– Ай да Флосси, ай да умница! – похвалил ее полковник. – Уж не Счастливчика ли ты имеешь в виду?

– Вот именно, сэр. Мы давно не контролируем его, а это опасно.

– Он не приедет, – сказал Джон.

– С чего ты взял? Мы его никак не беспокоим, ликвидировать не пытаемся.

– Однако слежку не прекратили.

– Ну и что? Он профессионал, Джон, и прекрасно понимает, что в нашем деле без этого нельзя. Уверен, что он с пониманием воспринимает наши попытки поддерживать с ним контакт.

– Но у нас пропали двое наблюдателей, если вы, конечно, помните…

– Ну пропали, – вынужденно согласился полковник. – Однако никто не может сказать наверняка, что с ними случилось. Возможно, это никак не связано со Счастливчиком, а может, они перешли какую-то этическую грань, и это его обидело. Правильно, Флосси?

– О да, сэр, Счастливчик известен как поборник этических норм. Уверена, что он приедет и согласится участвовать в операции, такому, как он, трудно осознать, что существует кто-то лучше его.

– А Симмонс и Тайлер лучше? – спросил Джон.

– Вот мы и выясним. И кто бы кого ни убрал, мы окажемся в выигрыше.

– Значит, поступим так, – сказал полковник, отодвигая опустевшую чашку. – Преследование продолжим, будем собирать всю информацию, все следы, чтобы вывести на них Счастливчика максимально точно. Однако нужно подыскать команду на тот случай, если наш план не сработает.

– Что это за случай? – спросил Джон.

– Счастливчик может отказаться от этого задания, – сказала Флосси.

– Вот именно, – поддержал ее полковник. – Они вместе работали на ликвидации Тильзера.

– Это была грандиозная операция.

– Да. Поэтому нет никаких гарантий, что они там, как это называется… – полковник обратился за помощью к Флосси.

– Не сдружились, сэр.

– Да-да, именно это слово. Он может отказаться, и тогда эту работу придется выполнять кому-то другому. Лучше позаботиться об исполнителях заранее.

– А вот мне интересно… – Джон встал со стула и переставил его поближе к столу босса. – Мне интересно, сообщит ли Счастливчик Симмонсу и Тайлеру о полученном задании?

Флосси с полковником переглянулись.

– Тут напрашивается неплохая комбинация, – продолжал Джон. – Нельзя исключать, что они захотят встретиться, пообщаться, обсудить вероломство Управления, и вот тут их можно будет убрать всех разом.

Джон замолчал и стал ждать вердикта более опытных коллег.

– А что, это может сработать, – сказала Флосси.

– Может, – согласился полковник. – Структура слишком громоздкая, много всяких «а вдруг», но иногда и такое срабатывает. Думаю, мы возьмем предложение Джона в разработку.

14

Просидев пару часов в заброшенном ангаре на окраине города и дождавшись, пока солнце начнет клониться к закату, Джим и Тони выехали на избитую дорогу и стали осторожно пробираться через незнакомую территорию.

Все, что у них было, это пара сотен реалов, припасенных для чаевых, легкие костюмы с эмблемой медцентра и пара растаявших бутербродов с сыром, оставшихся от прежних владельцев «Октавии».

Еще нашлась пара девятимиллиметровых пистолетов и две винтовки «скамон», которые были так хороши, что Тони едва сдерживался, чтобы не оставить их для себя в каком-нибудь тайнике.

Активы были не так уж и малы, но напарникам требовались деньги, а не средства ведения войны. У них имелись кредитные карты и солидные счета, однако это была наживка, на которую их легко могли поймать, поэтому пользоваться ими следовало лишь при определенных условиях.

Имелась еще пара карточек, выуженных Джимом из карманов снайперов. Воспользоваться ими было невозможно, поскольку отсутствовали пароли, зато они могли пригодиться для запутывания следов.

– Нам нужно поесть, – сказал Джим, поглядывая на старые запыленные здания, в окнах которых не теплилось никакой жизни. Здесь даже не попадались бродячие собаки, что говорило о крайней малонаселенности этой окраины.

– Скоро что-нибудь появится, – предположил Тони. Он сидел за рулем и старательно объезжал глубокие ямы.

Два часа они ждали в ангаре, прислушиваясь к каждому шороху, неуверенные в том, что их не выследили. В машине мог оказаться радиомаяк, хотя это было маловероятно. Чтобы чем-то занять себя, они этот маяк стали искать, ведь все места, куда ставили подобные устройства, были напарникам хорошо известны. Лишь осмотрев все, они немного успокоились и даже поочередно подремали – в ангаре было душно и тянуло в сон.

Зато теперь появилась возможность отдышаться – этому ничто не мешало. Прежде здесь располагалась промышленная зона, но те времена остались позади. О славном прошлом напоминали лишь корпуса заводов с выбитыми окнами да брошенные и разграбленные автопогрузчики.

– Я чувствую запах еды! – сообщил Тони, высовываясь из окна.

– Да, я тоже чувствую, – согласился Джим. – Главное, чтобы ее можно было есть.

Они сделали очередной поворот и выехали к началу городской улицы, по обе стороны которой располагались обитаемые с виду здания, хотя и нуждавшиеся в ремонте.

У тротуаров стояли автомобили, не слишком дорогие и не слишком новые, но с целыми стеклами и дверями. Появились первые несколько собак, бывшие главным индикатором возможности выживания. Они занимали позиции у окошка небольшого обшарпанного павильона, откуда и разносился по всей округе этот аппетитный запах.

Голодные псы завороженно смотрели на это окошко и, если замечали в нем какое-то движение, судорожно сглатывали.

– А вот и еда, – сказал Тони, притормаживая напротив заведения. Заметив новых клиентов, собаки поднялись со своих мест и завиляли хвостами. Из окошка высунулось красное лицо владельца лавочки.

– Чем торгуешь, хозяин? – спросил Тони, выбираясь из машины.

– Из медцентра будете? – вопросом на вопрос ответил тот, но Тони его проигнорировал. – Блины у нас фаршированные.

– Чем фаршированные? – уточнил Тайлер, с сомнением поглядывая на грязные ногти торговца.

– Дык известно чем, мясом, – ответил тот, отводя глаза. – Тут наверху написано…

– Тут написано «Нэнси-150 за час».

– Нет, там повыше. Сейчас немного стерлось, но раньше было написано «Блюда ромосанской кухни».

– Почем блины?

– Реал штучка.

– Давай по три за штучку, но чтобы были с настоящим мясом, а мы подождем.

– Годится! – оживился торговец. – А сколько возьмете?

– Восемь штук.

Пока Тони торговался, к машине приковылял нищий и остановился напротив окна, за которым сидел Джим.

– Монетку не подкинете, господин хороший? Два дня ничего не ел.

Джим подал ему реал, и нищий принялся кланяться, суля щедрому господину всяческих удач.

– Как вы тут живете? – спросил Джим, поглядывая на пустую улицу.

– Тут? – Оборванец огляделся. – Нормально живем. Вон тот серый дом – бордель, девки там на разный вкус. Чуть дальше Бобо-Гвоздь дурью торгует, но у него не берите, в ней грязи много. Лучше брать у Чибиса, у того товар хоть и дорогой, но чистый.

– Спасибо, будем знать. А еще какие люди имеются? Скажем, корыто это могут где-нибудь принять?

– Примут, отчего же не принять? Вон зеленые ворота, видите?

– Вижу.

– Гугемот его кличут. Любую тачку может купить или стволы принять, контрабандные сигареты, алкоголь. Одним словом – мастер на все руки.

– Понял. А чего от него ждать можно?

– Всего. Человек гниловатый, если есть возможность не платить – платить не будет.

– Ну, спасибо тебе, вот – держи еще один реал.

Оборванец взял деньги и заковылял прочь от лавчонки, должно быть решив пропить их, а обед перенести на завтра.

– Ты чего деньги раздаешь? – спросил Тони, возвращаясь за руль.

– Это мой информатор, – невозмутимо ответил Джим.

– И что ты от него узнал?

– Вон за теми зелеными воротами могут купить все, что угодно, но пистолет лучше держать под рукой.

– Обычное дело.

Тони облокотился на руль и вздохнул.

– Сейчас нам блины сделают, фаршированные мясом.

– А если не мясом?

– Тогда я его пристрелю, – со скукой в голосе пообещал Тони, и было неясно, шутит он или говорит правду. – А тачку – да, толкнуть надо и винтовки тоже. Обидно такое оружие в канаву сбрасывать.

– Эй, господин! – позвал торговец. Тони выбрался из машины и пошел забирать заказ. Джим огляделся. Из борделя, проверяя погоду, вышли две девицы. Должно быть, они недавно проснулись, поскольку двигались медленно, словно сонные птицы.

К дому Бобо-Гвоздя подъехал на мопеде наркоман. Бросив свой транспорт на дороге, он вихляющейся походкой с трудом одолел несколько метров до двери и, нажав на кнопку звонка, стал пританцовывать на месте, ожидая ответа.

Вскоре в двери отрылось окошко, из которого высунулась рука. Она приняла деньги и взамен подала небольшой пакет с пневматическим шприцем, снаряженным дозой. Страдалец прямо у двери сделал себе укол и, постояв у стены, двинулся к мопеду.

– Держи угощение! – сказал Тони, подавая в окно пакет с блинами.

– Пахнет как настоящая еда!

– Еще бы… – Тони устроился за рулем и прикрыл дверь. – Втрое переплатили. За качество.

Всполошившиеся псы забегали вокруг машины.

– А это для вас, – сказал Тони, выбросив несколько блинов с «обыкновенной» начинкой, их он получил в качестве подарка и решил раздать собакам.

Отъехав к обочине, напарники пообедали, вытерли руки салфетками и, посовещавшись, поехали к зеленым воротам, за которыми жил и вел бизнес некто Гугемот.

На звук сигнала из-за ворот вышел немолодой худощавый мужчина с бегающими глазками. На нем была перепачканная машинным маслом горная шапочка и серый комбинезон с лямками, надетый на голое тело.

Настороженно посмотрев на прибывших, он приблизился к водительскому окну и спросил:

– Чего надо?

– Машину хотим продать, – сказал Тони. – И еще кое-чего…

Гугемот перевел взгляд на Джима, кивнул и пошел открывать ворота.

15

Гости заехали на просторный двор, заставленный целыми автомобилями, их остовами и теми, которые находились в разной стадии разобранности.

– Полиция тут не бывает, – заметил Джим, пока Тони парковал машину.

– Или в доле, – добавил напарник.

Гугемот стоял у стены ангара и настороженно смотрел на прибывших. Они не внушали ему доверия и вполне могли оказаться копами из службы безопасности, однако именно рискованные операции приносили ему львиную долю дохода.

Джим и Тони выбрались из машины и подошли к хозяину мастерской.

– Кто вам обо мне рассказал? – спросил тот, продолжая присматриваться к незваным гостям.

– Кто-то на улице, – неопределенно ответил Тони.

– Что привезли?

– Машину хотим поменять и продать пару винтовок.

– Что за стволы?

– Стволы специальные, калибр – двенадцать и семь, мультиканальный прицел. Изготовитель торгует такими по сто пятьдесят штук, мы хотим всего по пять.

– С чего такая доброта? – недоверчиво усмехнулся Гугемот.

– Они нам легко достались. Если ты откажешься, просто спустим их в сортир.

– Ладно, заносите в ангар, там посмотрим.

Джим и Тони вернулись к машине и стали вытаскивать чехлы с винтовками. Хозяин мастерской ожидал их, придерживая дверь.

Оказавшись в ангаре, среди множества таких же разобранных автомобилей, какие находились во дворе, напарники достали винтовки и продемонстрировали их Гугемоту. Было заметно, что вид оружия произвел на него впечатление, как, впрочем, и то, что в специальном оружии он ничего не понимал.

– Сколько вы за них хотите? – еще раз спросил он.

– По пять за каждую.

– Хорошо, уговорили. Ждите здесь, сейчас деньги принесу, – сказал Гугемот и направился к железной лестнице, ведущей к обшитой жестью надстройке с узким окошком.

Джим и Тони переглянулись. То, что этот мошенник не стал торговаться, внушало опасения, и как только он поднялся в свой скворечник и щелкнул замком двери, Тони скомандовал «подсади!» и, разбежавшись, схватился за поддерживающую надстройку решетку.

Джим подставил плечо, и Тони стал карабкаться к маленькому окошку.

Достигнув его, он выхватил из-за пояса пистолет и, едва заглянув в окно, вскинул оружие и, не целясь, выстрелил.

– Ты с ума сошел! – крикнул Джим, но напарник уже спрыгнул на бетонный пол и побежал к лестнице – Джим последовал за ним.

Еще одним выстрелом вышибив замок, Тони распахнул дверь, и их глазам предстал раненый Гугемот, державшийся за простреленную грудь и пускавший кровавые пузыри. Рядом валялся пистолет и ключ от небольшого сейфа, что стоял в углу.

Тони подхватил ключ и, быстро разобравшись с сейфом, открыл дверцу.

– И всего-то? – разочарованно произнес он, перебирая в руках тонкую стопку банкнотов.

– Зачем ты стрелял? – спросил Джим, посмотрев на закатывающего глаза скупщика.

– Он из сейфа только пистолет достал. Достал, проверил и собрался спускаться, чтобы с нами расплатиться.

– Сколько там?

– Три тысячи четыреста реалов. У него и денег на винтовки не было.

– Раз такое дело – уходим.

– Уходим, – согласился Тони и, шагнув к Гугемоту, спросил: – Тебя пристрелить или вызвать «Скорую»?

– Жи… ить хочу.

– Хорошо, шанс у тебя будет, – пообещал Тони.

Напарники вышли из каморки, спустились по лестнице и выбрали себе подходящий автомобиль, серенький, неброский, таких даже в небольших городах хватало.

Машина завелась сразу, Джим отворил ворота, и Тони выехал во двор, где сиротливо стояла брошенная «Октавиа».

– Эх, до чего ж винтовки жалко, – негромко произнес Тони, пока Джим открывал ворота на улицу.

– Не горюй! Может, кому сгодятся! – утешил его Джим, когда Тони вывел новую машину за ворота.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– У тебя не так много мыслей…

Джим быстро прикрыл ворота и вернулся в машину.

– …не так много мыслей, чтобы я не смог их все запомнить, – закончил он и улыбнулся напарнику.

– Ох и гад же ты, – покачал тот головой.

– Много говоришь, водила, давай к девочкам. Кажется, нам начинает везти.

Тони тронул машину, и они проехали еще немного, чтобы остановиться возле вышедших покурить проституток. Заметив ранних клиентов, девушки побросали сигареты и поспешили к машине.

– Ой, мальчики! Утренним клиентам скидка, а для таких молодых и красивых всего по пятьдесят реалов! – сообщила полная обесцвеченная блондинка, заглядывая в окно со стороны Тони.

– И даже по двадцать, если вам захочется четыре раза! – продолжила румяная шатенка, у которой под прозрачным халатом другой одежды не было.

– Да, а если захотите десять раз подряд, то и бесплатно! – подхватила блондинка, и обе девицы хрипло засмеялись, обдавая напарников перегаром.

– Спасибо за внимание, девушки, но мы спешим. Вы очень нам поможете, если парню из мастерской вызовете «Скорую помощь», – сказал Джим, протягивая шатенке пятьдесят кредитов.

– Этот кретин снова поймал пулю? – усмехнулась та.

– Подтвердить не могу, но чувствует он себя плохо, поэтому позвоните прямо сейчас.

– Ладно, позвоним, нам не впервой, – сказала блондинка, нехотя оставляя машину с молодыми людьми. – Пока, мальчики!

– Успехов в труде! – ответил Тони и тронул машину.

– Нам по-прежнему нужны деньги, – напомнил Джим, когда они отъехали от борделя. – Много денег.

– Сначала – одежда, а то мы с тобой как два цыпленка из инкубатора.

Джим посмотрел на себя в зеркало на солнечном щитке и согласился. То, что неплохо смотрелось на фоне одинаково одетых пациентов, на улице свободного города выглядело смешно.

По мере приближения к центру движение на улицах становилось все более оживленным. В вечерние часы люди возвращались с работы и выезжали для развлечений.

– Вон, смотри, «Второй хозяин»! – воскликнул Джим, указывая на вывеску магазина, торгующего поношенной одеждой. Тони лихо развернулся, чем вызвал недовольные гудки других водителей. Скрипнув тормозами, машина остановилась возле дверей «Второго хозяина», напарники выбрались наружу.

Разойдясь в разные стороны у обшарпанной стены, они проверили подходы и только после этого вошли в магазин, встретивший их запахом слежавшихся тряпок и дезинфицирующих средств.

– Чего изволите, господа? – спросил шагнувший из-за ширмы продавец, одетый в худшие из представленных вещей.

– Нам нужна одежда, но не эта, что на вешалках. – Тони брезгливо указал мизинцем на мешковатые пиджаки и порыжевшие штаны.

– Но это все, больше у нас ничего нет, – развел руками торговец.

– Покажи нам стоящие вещи, и мы заплатим хорошие деньги, – сказал Джим, показывая несколько сотенных банкнот. – Не бойся, мы не легавые.

Продавец раздумывал недолго, он пригласил Джима с Тони в другой зал, где и пахло иначе, и товар был свежий – недавно украденный.

Напарники быстро подобрали себе представительные вещи, дорогой вельвет, тонкие сорочки, шейные платки. Когда все было собрано и надето, продавец сказал, что они должны ему десять тысяч.

– На мой взгляд, ты ошибся в расчетах, – сказал Джим, демонстративно перекладывая пистолет в карман новых брюк.

– Нулик лишний приписал, – пояснил Тони.

– Точно, ошибся! – радостно согласился торговец. – Простите мне мою оплошность. Тысяча пятьсот, конечно же.

Джим отсчитал деньги и, указав на брошенные больничные костюмы, добавил:

– Это тоже можешь забрать, только эмблемки оторви, а то скажут – украл.

– Спасибо, сэр.

– На здоровье.

Напарники оставили магазин и вышли на улицу совершенно другими людьми, тотчас поменяв походку, чтобы соответствовать новым костюмам.

– Хорошо бы и часики подороже, – сказал Джим.

– И тачку за полмиллиона, – усмехнулся Тони, когда они садились в машину.

– Куда теперь?

– К ювелирному магазину, – сказал Джим, выбрасывая на освещенный тротуар одну из трофейных карточек. По его задумке, ее должны были подобрать те, кто обязательно попытается снять деньги.

16

Ювелирную торговлю они нашли в двух кварталах, почти в самом центре города. Здесь было хорошее освещение, попадались дорогие машины, а вывески ресторанов и баров могли соперничать с вывесками в мегаполисах.

Ювелирный магазин сверкал ярко освещенными витринами, где на мягких атласных подушечках были выложены бриллиантовые кулоны, несколько диадем, жемчуг и серьги с рубинами. Выглядело это эффектно, но лишь за счет голографической постановки – выкладывать драгоценности под стеклом было небезопасно.

Внутри магазина царила обстановка уюта и доброжелательности. Стоявший в углу охранник улыбнулся вошедшим, как своим друзьям, Джим с Тони ответили ему тем же. Заметив новых посетителей, хозяин магазина, полный лысоватый человек в темно-синем костюме, передал покупательницу своей помощнице и поспешил им навстречу.

– Добро пожаловать, господа, я вижу вас впервые, но, надеюсь, мы познакомимся ближе. Что вас интересует? Здесь на витрине не самые изысканные вещи, поэтому, если вы хотите потратить… м-м… солидную сумму…

Джим нагнулся к уху хозяина магазина и сказал:

– Я полагаю, вы не откажетесь заработать триста тысяч реалов?

– Э-э, – ювелир оглянулся на охранника. – Я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать?

– Если у вас найдутся наличные, я продолжу разговор, если нет – мы с приятелем уйдем, – негромко сообщил Джим. – Давайте подойдем к прилавку, а то у двери как-то неловко.

Ювелир согласился отойти, и они продолжили разговор.

– Если вы предлагаете какой-то криминал…

– Никакого криминала, мне нужны наличные деньги здесь и сейчас. Пятьсот тысяч. За них я переведу на ваш счет восемьсот тысяч.

Ювелир достал из кармана платок, промокнул проступивший на лице пот и снова оглянулся на охранника.

– У меня с собой пистолет, но я могу оставить его у вашего человека, – сказал Джим.

– А зачем вам пистолет? – быстро спросил ювелир.

– Ну не пойду же я с полумиллионом в кармане и безо всякой возможности защитить себя?

– Что ж, мистер…

– Браун. Джордж Браун с Ливариса.

– Очень приятно, мистер Браун. А я Арчибальд Фок.

– Очень приятно, мистер Фок. Итак, что вы скажете?

– Я войду в хранилище один, соберу всю сумму в кейс, потом мы встретимся в шлюзе, вы переведете деньги, и я отдам вам кейс.

– Мне это подходит.

– Только один вопрос – у меня не будет из-за вас проблем?

– А почему у вас могут быть проблемы? Вы продаете ювелирные изделия, а никто не мешает покупателям расплачиваться с помощью карты.

– Я не это имею в виду…

– Ну, в крайнем случае опишете меня тому, кто будет спрашивать, вот и все.

– То есть – можно?

– Конечно. Мы ведь с вами не делаем ничего плохого. Просто друг помог другу.

– Да, друг помог другу, – обрадовался этому сравнению ювелир и поспешил в свои запасники.

17

Громоздкий трейлер с трудом развернулся на небольшом дворике, взревел напоследок двигателем и выбрался на простор улицы. Едва он освободил проезд, во двор вкатилась машины риелтора Ликина, сдавшего Винсенту Рамеру офис на третьем этаже здания, расположенного в непрестижном районе города Маунт-Гроув.

Ликин вышел из машины и, подойдя к Винсенту, кивнул на большую груду привезенного имущества – стулья, столы, оргтехнику, связь.

– Кто будет таскать все это, мистер Рамер? Вы кого-нибудь наняли?

– Нанял, но они приедут через час.

– А почему так случилось? Неподрассчитали?

Ликин смахнул пылинку со своего пиджака стоимостью восемьдесят тысяч реалов. Даже в небольшом городе риелторы ухитрялись заработать свой большой кусок хлеба с маслом.

Винсент не любил риелторов, владельцев казино и наркодилеров. И даже не просто не любил, а были времена, когда он в них стрелял. Брал пистолет и выходил поздно вечером «очистить район от сволочи». На другой день все газеты пестрели сообщениями о появлении в городе очередного маньяка, но Винсент считал себя нормальным человеком, обладавшим обостренным чувством справедливости.

Так говорил его психиатр.

– Проводка в плохом состоянии, я пригласил специалистов, чтобы обновили каналы. А уж потом приедут рабочие, и мы все установим.

– Умно придумано, а я, балбес, недавно переезжал в новый дом, между прочим, пятьсот квадратных метров, – Ликин скромно опустил глаза, – так признаюсь вам, завез новую мебель, то да се, а как стал расставлять технику, тут и вылезла эта проблема с проводами. Тут не та мощность, там не та проходимость. Ох и намучился!

– Не переживайте, я тоже не сразу научился, – ответил Винсент, с ненавистью покосившись на машину риелтора. Она была стилизована под сельскохозяйственный тягач, однако имела спортивные колеса с широкой резиной и семьсот лошадей под капотом. Проходимость у этого городского тягача была невысокой, однако ее не требовалось, подобные машины так и называли – «паркетный тягач».

– Ну, все как вы просили – отдельный вход, собственный дворик. Зачем, кстати, вам дворик? – спросил Ликин, осматривая замусоренную территорию.

– Восстановлю клумбы, поставлю скамейки, чтобы сотрудники могли здесь посидеть, обсудить проблемы.

– А сотрудники уже есть? – полюбопытствовал Ликин. Он знал, что мистер Рамер переехал с севера, чтобы развивать в Маунт-Гроув консалтинговый бизнес. Что это за бизнес, Ликин не знал и очень сомневался, что в здешних местах пойдет что-то вроде этого, однако приезжий заплатил за полгода вперед, а значит, имел достаточно средств и уверенности в своих силах.

Из офисного окна высунулся человек в бейсболке и линялой майке.

– Босс, какой канал разводить будем, на тридцать два или шестьдесят четыре?

– Сделай пару на шестьдесят четыре, остальные на тридцать два, – ответил Винсент.

– Вот так мощности у вас, мистер Рамер! – восхитился риелтор. – У нас всем хватает шестнадцати!

– Консалтинг – это информация, информация и еще раз информация, мистер Ликин. Нет информации – нет консалтинга.

– Ага, – кивнул риелтор и хотел прямо сейчас записать это высказывание в свой блокнот, но постеснялся.

– А это что у вас? – спросил он, указывая на два довольно больших металлических корпуса. – Для компьютера великоваты.

– Это серверы, они помогают нам держаться на уровне и не отставать от конкурентов, – ответил Винсент, играя роль степенного и значительного человека. Этот риелтор много ездил и мог втемную поработать информатором – его следовало приручить.

В дальнем углу дворика, среди бумажных пакетов появилась крыса. Потом еще одна. Вскоре их набралось пять штук, они стали деловито осваивать территорию, должно быть тоже решив остаться здесь на какое-то время.

Крыс заметил и риелтор.

– О, мне так неловко, мистер Рамер! Я уверял вас, что крыс и мышей нет, а тут… Я немедленно вызову службу очистки! За свой счет!

– Не машите руками, мистер Ликин, а то они разбегутся, – предупредил Винсент и поднял стоявший рядом чемоданчик.

Открыв его, он достал спортивный пневматический пистолет и стал неторопливо его заряжать, чувствуя на себе взгляд заинтригованного Ликина.

– Вы… будете стрелять, сэр?

– Тихо, мистер Ликин, тихо… – повторил Винсент. Он поднял пистолет и сделал пять быстрых выстрелов.

Пять крысиных тушек остались среди мусора.

– Ух ты!.. Вот это да, мистер Рамер! Вы так здорово стреляете!

– В детстве занимался стрелковым спортом, кое-какие навыки еще остались, да и упражняюсь я часто.

Винсент убрал пистолет в чемоданчик и посмотрел на часы.

– Вы, наверное, очень заняты, а я тут со своими глупостями, – поднялся Ликин. – Ну, я поеду?

– Езжайте, как видите, у нас все в порядке.

– До свидания, сэр. Если вы не возражаете, я еще заеду к вам, очень уж хочется посмотреть, как вы устроились.

– Хорошо, жду вас через недельку.

Спровадив наконец прилипчивого риелтора, Винсент поднялся на второй этаж, чтобы посмотреть, как идут работы. Во всех трех комнатах, что он арендовал, магистрали были почти готовы, а кое-где уже начали монтировать на стенах защитные экраны, не позволявшие извне прослушивать разговоры в помещении с помощью электронной пушки.

Сейчас здесь работали пятеро, Винсент рассчитывал, что через пару дней прибудут еще семь человек. Все это были сотрудники его кочующего отдела специального розыска Управления «Р».

Если где-то у команды ликвидаторов возникали проблемы: цель или скрывалась, или оказывалась слишком сложной для обыкновенных стрелков, появлялся Отдел Специального Розыска. Они разворачивались на территории и начинали методично собирать информацию, иногда перемещаясь на другие планеты, если вдруг выяснялось, что беглец переехал. Чтобы найти самых подготовленных и ликвидировать их либо передать координаты другим исполнителям, обычно хватало полугода.

– Джеф, пойдем поднимем серверы, – сказал Винсент, заметив, что один из работников освободился.

– Сейчас Поповский закончит, и мы поднимем, сэр.

– Не нужно, пусть работает. А то я не успокоюсь, пока все важное железо не окажется на месте. Там уже крысы по двору бегают.

Через полчаса оба сервера были подняты на второй этаж и подключены к сети.

– Стены на лестнице будем экранировать? – спросил Джеф.

– Обязательно.

– Я смотрел, с той стороны только фирма по пошиву гамаш.

– Сегодня они шьют гамаши, а завтра начнут нас прослушивать. Экранировать нужно все, что можно. И обязательно простучите стены, чтобы не было пустот. Если найдете пустоту, вскрывать обязательно – никаких авось, понятно?

– Понятно, сэр.

Оставив своих людей работать, Винсент нашел пластиковую метелку и отправился во двор мести мусор. Безделье угнетало Винсента, он любил поисковую работу, однако был готов ждать, пока не закончат защиту стен, поскольку пустяков в этом деле не существовало. Это только со стороны могло показаться, что он и его отдел – охотники, а беглецы – дичь, но с учетом подготовки беглецов иногда те сами начинали охотиться за охотниками. И даже самые тщательные приготовления не могли гарантировать отделу стопроцентную безопасность.

В работе Винсента случались самые разные накладки, неожиданности и трагические случаи. Он и теперь все еще терял людей, в особенности прикомандированных, которые слишком надеялись на силу Управления «Р» и его всемогущество.

Был случай, когда беглец даже внедрился в отдел в качестве привлеченного специалиста. Винсент использовал их «втемную», выдавая себя за владельца частного детективного агентства. Беглец подыграл им и, показав неплохую квалификацию, был принят на работу. Выявить его помогла случайность – редкое заболевание крови. Винсент пришел в офис пораньше и нашел пакет из поликлиники с результатами анализов всех сотрудников. Тогда все стало ясно, и пришедший беглец получил пулю. А приди он в тот день раньше Винсента, по пуле получили бы охотники.

Помимо взлома банков данных и архивов, отдел практиковал и другие методы. Самыми действенными считались проникновение в местную полицию и компании, предоставляющие услуги связи. И для одной, и для другой миссии в отделе Винсента имелись специальные люди с подлинными благодарностями с прежних мест работы и даже наградами за поимку особо опасных преступников. Обычно сотрудники отдела хорошо справлялись со второй службой, получали продвижение и их последующий внезапный отъезд «по семейным обстоятельствам» немало опечаливал их временных начальников.

Проникновение в компании связи облегчало выход к базам данных, а полицейский мундир позволял проникать туда, куда обычные связисты сунуться не могли.

Человек в современном мире не мог жить в лесу и питаться кореньями. Рано или поздно он находил работу, выправлял себе документы, открывал счет в банке и платил за услуги. Анализ местных баз данных до бегства объекта и после позволял выделить определенные закономерности в поведении тех или иных новичков – людей, появившихся в базах недавно. Тут даже специалисты, обученные обманывать самые совершенные детекторы лжи, умеющие безупречно играть с собеседником и обладающие энциклопедическими знаниями, оказывались беззащитными. Не проходило и месяца, как они начинали допускать поведенческие ошибки, предпринимать время от времени действия, свойственные их подлинной профессии.

Ни один агент не мог чувствовать себя в безопасности без запасной базы или хотя бы тайника, а значит, покупалась или снималась излишняя жилплощадь, приобретались метательные ножи, скорострельные пистолеты, средства для приготовления фальшивых документов, компоненты для производства взрывчатки, средства подслушивания и видеонаблюдения, мощные компьютеры и средства транскосмической связи. Разумеется, подобные товары время от времени покупали и обычные люди, но только специалисты «засвечивались» не по одной-двум, а по десяткам позиций.

И тогда судьба беглеца была предрешена.

Лишь однажды отдел Винсента потерпел неудачу, однако их вины в этом не было, поскольку агент сошел с ума и в личностном плане стал совершенно другим человеком. Об этом также удалось узнать из базы данных лечебного учреждения, но уже спустя много лет, когда бедняги не было в живых.

18

Из двери вышел очередной соискатель, виновато улыбнулся сидевшим в коридоре и поплелся к выходу. Табличка с надписью «Отдел кадров» вздрогнула, дверь снова открылась, появилась немолодая секретарша с обесцвеченными волосами и в слишком тесном для нее брючном костюме красного цвета.

– Следующий, а потом перерыв на обед, так что остальные могут пока погулять.

– А до какого часа? – спросил кто-то.

– Весь обеденный перерыв, чего непонятно-то? А расписание можете посмотреть внизу, в холле.

Приоткрыв дверь для очередного соискателя, секретарша так придавила его бюстом, что бедняга задохнулся от резкого, приторного запаха духов.

– Не бойся, не съем, – хохотнула она басом, когда они оказались в приемной, и ее припудренные ноздри затрепетали.

– Мне туда? – спросил молодой человек, поправляя одежду после внезапной атаки.

– Туда, – усмехнулась секретарша, занимая место за столом, заставленным пакетами с орешками и чипсами.

Соискатель толкнул дверь в кабинет начальника отдела кадров и немного удивился, не увидев перед собой насупленного мужчину с залысинами – типичного обитателя подобных кабинетов. Не было тут и широкого, во всю стену, стола, лишь стойка с аппаратурой, возле которой на крутящемся стуле сидела женщина лет тридцати пяти, в очках с белой металлической оправой.

Короткие, зачесанные за уши волосы, темный деловой костюм, тонкие пальцы сцеплены в замок, губы сжаты, в глазах почти презрение. Ей предстояло отсеять очередного болтуна, доказав ему, что он не имеет на вакансию компании никакого права.

– Фамилия, имя?

– Александр Паскаль.

– Какой ужас.

– Что, простите?

– Вот это – Паскаль, ужасно.

– Почему? – спросил соискатель.

Начальница отдела кадров не сочла нужным ответить, быстро перебрав анкеты, она фыркнула, уже ничуть себя не сдерживая. Да и чего ради, если за полтора часа пришлось отбраковать семерых?

– У вас, я вижу, даже образования нет? – женщина с сомнением посмотрела на него поверх очков. – Может, не будем играть этот спектакль и разойдемся по-хорошему?

– Нет, мэм, по-хорошему я не согласен, – возразил молодой человек, намеренно говоря ей «мэм», хотя она для такого обращения была еще молода.

– Ну, садитесь, – махнула рукой начальница и подвинулась, давая возможность наглецу занять место перед стойкой.

Тот сел напротив экрана, отображавшего кусок программного кода, и стал терпеливо ждать.

– Ну, можете показать, где ошибка? – спросила начальница и посмотрела на часы – приближалось время обеда.

– Может, я неправильно вас понял, мэм, но ошибка отображается в маршрутной строке вот тут: строка сорок четыре, пэ-эс-пэ восемнадцать. И потом, вы ведь, кажется, ищете оператора для системы «Левандос», а при чем тогда этот код?

Начальница вздохнула. Она намеревалась сразу вышибить из седла очередного соискателя и отправиться обедать в новое кафе напротив, там подавали бесподобный картофель фри с обжаренной в сухарях цветной капустой.

– Да, нам нужен специалист по «Левандосу», но и навыки программиста не помешают.

– Тогда я тот, кто вам нужен, мэм. Я достаточно хорошо знаю платформу «Левандоса» и «Кассиопеи» и всегда могу что-то залатать, восстановить массив и…

– «Кассиопеи» у нас нет, – оборвала его начальница, глядя на новичка совсем другими глазами. – Но раз вы напросились…

Несколькими ударами по клавишам она вызвала этап учебной программы, имитирующий повреждения системы.

– В этом случае ничего не нужно делать руками, достаточно запустить «ремонтир», и он сам восстановит потерянные массивы, – возразил соискатель.

– А так? – начальница вскрыла стандартные блоки и стерла несколько позиций, потом перемешала некоторые столбцы и откинулась на спинку стула с видом победительницы.

– При всем уважении, мэм…

Соискатель написал в строке сопровождения несколько команд, и все действия начальницы были отменены, а на экране появились первоначальные нетронутые блоки.

Начальница засмеялась и поправила очки.

– Вы же прекрасно поняли, что я не это имела в виду, – сказала она.

– Я понял, но не был уверен, мэм. Если вы уточните задание, я попробую еще раз.

– Не нужно. И… перестаньте называть меня «мэм», неужели я так плохо выгляжу?

Начальница кокетлива провела пальчиком по рамке экрана.

– Как скажете, э-э…

– Джулия. Просто Джулия.

– Проверять «Левандос» будете?

– А какой смысл? Вы ведь все равно меня обманете. – Джулия положила руку на плечо соискателя, умные мужчины ее возбуждали. – Вы еще не обедали, Александр?

– Нет, Джулия, все это время я сидел в коридоре перед вашей дверью.

– Тогда я приглашаю вас, в качестве компенсации за долгое ожидание. Здесь напротив – приличное кафе.

Джулия поднялась со стула и потянулась с расчетом, чтобы Александр мог оценить ее спортивную фигуру.

– Я принимаю приглашение, но как насчет работы?

– Вы приняты на должность оператора системы «Левандос». Об этом можете не беспокоиться. Жалованье, конечно, не самое блестящее, но вы ведь еще молоды и, если будете выполнять все задания руководства, можете весьма преуспеть.

Джулия оказалась совсем близко, так что новый оператор мог почувствовать аромат ее духов.

– Ну что? – произнесла она с придыханием.

– Что?

– Идем обедать?

– Конечно, Джулия, я готов.

19

Когда Джим вернулся в их с Тони квартиру, напарник уже был дома и сидел у окна, посматривая на улицу. Лишь убедившись, что в комнату зашел именно Джим, он спрятал пистолет и снял туфли, снова переобувшись в мягкие тапочки.

– Как успехи? – спросил он.

Джим прошел в комнату и сел на продавленный диван.

– Похоже, мне придется спать с начальницей отдела кадров…

– Она старая и толстая? – поинтересовался Тони.

– Нет, вполне ничего.

– Значит, будешь спать. За работу нужно держаться.

– Буду держаться. А как у тебя?

– Принят мыть полы в заведении «Три кота и Бернс». Все местное полицейское управление заходит туда перекусить, многие засиживаются после работы. Неофициальный полицейский клуб.

– Тоже неплохо. Полагаю, за неделю я сумею сделать для тебя фальшивый канал, тогда мы всучим им ровно те сведения о тебе, какие требуется.

Они помолчали, мысленно планируя свое будущее. Недалекое, конечно, ситуация, в которой они находились, не обещала никакой стабильности.

– Нам нужно снять еще одну квартиру, – сказал Тони. – И прикупить «жучков» и «глазастиков», чтобы мы могли контролировать этот угол в наше отсутствие.

– Купим. Только купить их нужно на черном рынке, чтобы не оставлять никаких следов и записей. Хотя едва ли нам удастся избежать этого. Меня уже прописали во всех базах компании и даже сделали фотографию. Придется вытащить ее оттуда, когда я вступлю в должность.

– А когда ты вступишь?

– Завтра.

– Хорошо, а то мне не хочется мыть полы слишком долго. Да, и еще нужно купить что-нибудь для космической связи… Может быть, сканер станций или прямой выход.

– Прямой выход, а особенно сканер станций сделает нас очень заметными. Ты хочешь проверить почтовый ящик?

– Да, после того как у полковника не вышло в первый раз, он может обратиться к Инструктору. Вот я и хочу посмотреть, не прислал ли он нам открытку, как договаривались.

– Вообще-то это мы должны были прислать открытку, если бы получили на него задание, – напомнил Джим.

– Ну, – Тони грустно усмехнулся, – сам видишь, мы попались на мушку раньше.

Они помолчали.

– Думаешь, мы действительно так сильно отличаемся от нормальных людей, что нас следует пристрелить как можно скорее? – спросил наконец Джим.

– Не думаю, – покачал головой Тони. – Девки нам нравятся, колбасу мы едим с удовольствием, я люблю спортивные программы, ты передачи о подводной фауне – вполне нормальный человеческий набор. Вот только медь мы любим под языком держать, это, конечно, странность, но в одном справочнике я читал, что при больших физических и нервных нагрузках в организме образуется дефицит меди. Так что и тут все сходится.

– А то, что у тебя отрубленная рука приросла на место, а у меня пули из легких с кашлем вышли – это как? – усмехнулся Джим, пряча за этой усмешкой свою давнишнюю обеспокоенность. Он не хотел чувствовать себя каким-то инопланетянином.

Напарники старательно обходили эту тему, однако сложившаяся ситуация доказывала, что дальше прятаться от самих себя невозможно.

– Ну, может, у нас повышенный восстановительный порог и быстрый этот… – Тони пощелкал пальцами, подбирая нужное слово. – Метаболизм – во! Обмен веществ у нас быстрый.

Джим поднялся.

– Пойду приму душ, а то на улице духотища.

– Валяй, я покараулю.

Перед тем как пойти мыться, Джим собрал смену белья, свежую рубашку, носки, а также захватил брюки, туфли и пистолет. Такие приготовления не были лишними – штурмовые команды вышибали дверь в пару мгновений, а затем в дело шли автоматчики. Выжить в такой рубке могли лишь те, кто всегда был настороже.

Пустив в душе воду, Джим стал раздеваться – снял рубашку и аккуратно отключил приклеенный на предплечье датчик состояния. Затем аккуратно его снял и положил на полочку перед зеркалом.

Такое же устройство носил и Тони. Если бы кого-то из них убили, второй непременно получил бы об этом сигнал. Также приходили сообщения и о потери сознания напарником или о его критически плохом самочувствии.

Эту систему напарники использовали еще в медцентре, если отлучались куда-то поодиночке.

20

Винсент вышел из серверной в рабочую комнату, где за столами сидели двенадцать операторов. Весь его отдел был в деле, правда аналитики пока пили кофе, поскольку для них еще не собрали информацию, но четверо оперативников уже поехали в Маунт-Гроув, где были отмечены попытки снятия денег с карт, взятых у погибших снайперов.

На этот след Винсент никаких надежд не возлагал, скорее всего, беглецы намеренно запутывали следы, осложняя работу охотникам. Но уже сегодня была возможность получить новую информацию из Управления «Р», оттуда сообщили, что беглецы переводили деньги со своих служебных счетов.

Счета в таких случаях не блокировали, позволяя беглецам пользоваться деньгами, и, как ни странно, этим они делали себе только хуже. Человеку с деньгами трудно было устоять перед множеством соблазнов, а покупки оставляли за ним отчетливый след.

Спустившись во двор, Винсент прошел по его периметру, осматривая установленные на крыше видеокамеры. Они позволяли видеть не только двор, но и все подъезды к зданию.

– Хорошо, – произнес Винсент и вздохнул. Позавчера он целый день провел с электронной «пушкой» в руках, пытаясь взломать экранирование стен. Но защита была сделана на совесть – разговоры соседей прослушивались очень отчетливо, а его офис генерировал только помехи.

В обед появились первые результаты, системы защиты компьютерных баз данных различных компаний и организаций сдавались одна за другой, в серверы отдела потекла первая информация.

Затем вернулись из Маунт-Гроув оперативники, им пришлось проделать немалую работу, чтобы выяснить – обеими картами пытались воспользоваться нашедшие их бродяги, но потерпели неудачу.

Винсент дал оперативникам спокойно пообедать лапшой с курицей, а после йогурта сказал:

– Пришла информация о счете, на который объекты перевели восемьсот тысяч кредитов…

– И где это? – спросил старший группы, скатывая салфетку в шарик.

– Тут же – в Маунт-Гроув, счет принадлежит владельцу ювелирного магазина на улице Портецца, двадцать четыре.

– Скорее всего, они набрали у него разных безделушек, чтобы потом, по мере необходимости, обменивать на деньги, – предположил один из оперативников.

– Возможно, но таскать с собой золото не всегда удобно, – возразил старший. – Уверен, это была сделка по обналичиванию средств.

– Не исключено, – согласился Винсент. – Вам придется попросить описать человека, с которым общался ювелир, так что пришло время показать вам фотографии. Код для их открытия нам прислали вместе с информацией о ювелире.

Винсент выглянул в коридор и позвал:

– Маноло!

Через какое-то время названный сотрудник появился в комнате.

– Карту приготовил?

– Да, с собой ношу. – Маноло похлопал себя по нагрудному карману.

– Иди сюда.

Винсент подошел к одному из включенных компьютеров и вставил мини-карту с файлами в приемник. В другое гнездо приемника Маноло вставил карту с кодом, позволяющим компьютеру открыть файл с изображением.

Через мгновение на экране появились две фотографии. Оперативники затаили дыхание, стараясь запомнить особенности этих лиц. Винсент отошел к окну, чтобы не мешать. Он и сам еще не видел фото, поскольку поиск и ликвидация этих объектов должны были проходить при жесточайшей секретности. Другим спецслужбам, а по сути – врагам не следовало знать о развернувшейся охоте.

Прошло две минуты – время Винсент засекал по часам, – однако оперативники продолжали сидеть не шелохнувшись, созерцая лица неизвестных им людей.

– Ну все, достаточно. Теперь, если случайно увидите, не ошибетесь, – сказал Винсент и, подойдя к компьютеру, выдернул из приемника карту с файлами. Изображение с экрана исчезло, и оперативники наконец пришли в движение.

Маноло забрал карту с кодом.

– Я еще нужен? – спросил он.

– Нет, иди работай.

– Так куда нам теперь, босс, к ювелиру?

– К нему, Ганс. Потрясите его хорошенько от имени полицейского управления или налоговой службы. Нам нужно лишь подтверждение, что с ним контактировали именно наши объекты.

– Понял.

– Вы уже определились, кто пойдет устраиваться в компанию «Телецентраль»?

– Я пойду, босс, – поднял руку Понтьер. – Я уже делал это, так что трудностей не вижу. Они как раз набирают операторов, у них текучка будь здоров.

– Экономят на жалованье операторов?

– Еще как. Экономически регион не слишком процветает, поэтому можно платить меньше. Восемь тысяч кредитов – это предел.

– Хорошо, – кивнул Винсент. – А кто будет проникать в полицейское управление в Коттурне? Ты, Хельсинг?

– Да, – улыбнулся названный оперативник. Он работал в отделе пятый год и за это время трижды становился сотрудником полицейских управлений. – Но сначала пристроиться должен Понтьер, чтобы организовать фальшивый канал, а уж тогда мы сольем копам все необходимые рекомендации.

– Когда пойдешь, Понтьер? – спросил Винсент.

– Завтра с утра буду на собеседовании в городке Маунт-Гроув.

– Ну что же, удачи тебе на завтра, а сейчас – к ювелиру. Я хочу удостовериться, что он жив и действительно видел наши объекты.

21

Тони начал работу, когда в зале оставалось три человека. По расписанию бар «Три кота и Бернс» закрывался в двадцать три ноль-ноль, однако некоторые посетители задерживались до фактического закрытия помещения, происходившего сразу после уборки и мытья посуды.

Пока Тони двигал столы, двое посетителей ушли, а третий перебрался к стойке и сел на углу, чтобы не мешать бармену наводить в своем закутке порядок. Поздний посетитель был в форме сержанта патрульной службы, при оружии и дубинке. За то время, пока Тони намывал пол, сержант успел выпить около полудюжины порций крепкого, однако на стуле сидел ровно и только изредка вздыхал.

– Что, тяжелый день? – участливо спросил Тони, садясь на высокий табурет рядом с ним.

– Тебе налить? – обратился к нему бармен.

– Минералки.

– Нет, так не пойдет, – возразил сержант. – Если сел рядом со мной – заказывай ром. «Аниверсарио», мы называем его – «полицейский ром».

– Хорошо, тогда «полицейский ром» – две в одну.

– Вот это по-нашему, – улыбнулся сержант. – Запиши на мой счет, Берни. Сегодня я угощаю.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Тони.

– «Сэр»? Ты бывший военный?

– Я скажу, только вы не смейтесь… – приняв свою порцию рома, предупредил Тони.

– Ты меня заинтриговал, парень. Колись! В смысле, говори одну только правду!

– Ну хорошо. – Тони сделал глоток рома и с видом знатока кивнул. – Хорошо, сержант, только правду. Раньше я работал в полиции.

– Вот как? – удивился тот и невольно оглянулся на стоявший в проходе скруббер, с помощью которого Тони убирал зал. – И на чем же ты попался? Приторговывал дурью?

– Все намного проще, – покачал головой Тони. – Влюбился, сорвался с места, потерял выслугу и пенсионные.

Он вздохнул и сделал еще один глоток. «Аниверсарио» драл горло и давал крепкую отдачу в нос, но следовало соответствовать выбранному образу, и Тони соответствовал.

– Постой, не говори, я сам расскажу твою историю, – сказал сержант, отодвигая свой стакан. – Твоя крошка перекинулась к какому-нибудь толстосуму, и ты остался один, без всяких перспектив, так, что ли?

– Примерно так, сержант. С тех пор я уже два года переезжаю с места на место и не могу найти своего угла. Никак не могу привыкнуть жить один, нет у меня теперь никакой цели, смысла. Ай, ладно… – Тони махнул рукой и залпом допил свою порцию.

Заинтересованный его историей бармен стал медленнее протирать стаканы, желая услышать продолжение.

– Вот ведь как жизнь распорядилась, – произнес сержант после долгого молчания. – Катился ты, катился и прибился к самому что ни на есть полицейскому клубу. Неспроста это, есть в этом какой-то смысл.

– Случайность, – отмахнулся Тони.

– Не скажи. Ты по собственному ушел? Без залетов?

– Я же сказал – по собственному желанию. – Тони позволил себе горькую усмешку. – По большой любви.

– Мне кажется, тебе нужно вернуться на правильную работу, парень, и не заниматься… – Сержант покосился на уборочный скруббер. – Ну, ты понял меня.

– Не знаю, я об этом как-то не думал, – пожал плечами Тони. – Думал, вся прошлая жизнь осталась далеко позади, хотел найти какую-то новую жизнь.

Сержант залпом допил свой ром и спросил:

– А чем ты занимался в полиции?

– Первый месяц в патруле работал, где выяснилось, что я хорошо стреляю, потом стал снайпером.

– Снайпером? Настоящим снайпером с винтовкой?

– И с винтовкой, и с пистолетом, и с автоматом – я стрелял из любого оружия.

– Правда? – оживился сержант. – А давай-ка мы тебя завтра проверим – не возражаешь?

– Давайте, сэр, если вы считаете, что в этом есть какой-то смысл… – Тони пожал плечами, изобразив на лице слабую надежду.

– Давай часиков в десять утра, ты ведь с утра свободен?

– Да, здесь я работаю только после закрытия.

– Вот и хорошо. На проходной скажешь – к сержанту Каминскому, я выйду, и мы спустимся в тир. Тебя как кличут?

– Уильям Страйкер, сэр.

– Значит, по-нашему – Вилли. Ну что, придешь, Вилли?

– С радостью, сэр.

– Ну, вот и договорились. А теперь пора домой, жене я уже позвонил, предупредил, что приеду пьяный.

Сержант вздохнул:

– Сегодня друга моего ранили тяжело. Вот и заливаю…

– Помогло? – спросил Тони.

Сержант пожал плечами:

– Не очень, но вот с тобой поговорил, и как-то… В общем, хорошо поговорили.

Каминский слез с высокого табурета и направился к двери.

– А может, вам такси, сержант? – предложил бармен.

– Нет, Берни, – отмахнулся тот. – Мне не впервой, на автопилоте доберусь.

Хлопнула дверь, и стало тихо.

– Ну что, я тоже пойду? – спросил Тони. – Вот только скруббер уберу.

– Да иди, свою работу ты сделал, – сказал Берни. – Жаль будет, если в полицию уйдешь.

– Почему?

– У нас еще никто так хорошо не мыл, чтобы сразу во всех закоулках и без напоминаний.

– Не спеши, еще ничего не решено, – сказал Тони, сворачивая шланг скруббера.

Возле бара взревел мотор полицейской машины, засверкали огни мигалки. Каминский резко стартовал, сшиб урну и выехал на дорогу.

«Надеюсь, с ним ничего не случится», – подумал Тони. Сегодня у него был удачный вечер.

22

На другой день без пяти минут десять Тони припарковал серую невзрачную машинку неподалеку от полицейского управления и, перейдя улицу, вошел в здание.

В небольшом холле висел запах табачного дыма. Перемешанный с отдушками дешевых моющих средств, он создавал неповторимый коктейль, свойственный многим казенным помещениям.

У пропускной рамы стоял полицейский и перелистывал скрытый за стойкой порнографический журнал. Отвлекшись, он окинул вошедшего оценивающим взглядом и убрал журнал в выдвижной ящик.

– Слушаю, вас, сэр, – произнес он осторожно.

– Я по вызову сержанта Каминского.

– Ага, сейчас я ему сообщу, а вы пока можете посидеть.

Часовой кивнул в сторону полудюжины ободранных стульев.

– Спасибо, я постою.

Полицейский соединился с сержантом, сообщил о приходе гостя, тот сказал, что сейчас спустится.

– Сейчас будет, – сказал часовой, кладя трубку.

Тони кивнул и стал прохаживаться по тесноватому холлу управления.

Вскоре появился Каминский в сопровождении еще двух полицейских в форме, которые, вне всякого сомнения, были посвящены во все подробности истории обманутого женщиной бывшего копа.

– Пропусти его, Ларкин, – сказал сержант. Часовой поднял пропускную раму.

Лифты находились здесь же, погрузившись вчетвером в одну кабину, вся группа спустилась в тир.

Тони все здесь было знакомо, большинство тиров, которые он видел, мало чем отличались друг от друга.

Пока он дожидался в галерее, Каминский и его спутники вернулись из арсенала с оружием и патронами.

– Ну, с чего начнем? – спросил сержант, раскладывая оружие на столе.

– Полагаю, нужно начать с пистолета, – высказался пришедший с сержантом капрал. В его взгляде читалось недоверие. За все время службы капрал ни разу не видел хороших полицейских такого высокого роста.

– Пусть сам выберет, у него же был большой перерыв, – заступился за Тони третий спутник, с двумя инструкторскими нашивками.

– Я согласен, что начинать нужно с пистолета, – сказал Тони, выбирая из трех моделей наиболее простую – полицейский девятимиллиметровый. Две другие модели были слишком дорогими и считались у копов пижонскими.

– Какую дистанцию выберешь, Вилли?

– Давайте возьмем его предел – пятьдесят метров, – ответил Тони, быстро снаряжая обойму.

– Как скажешь.

Каминский прицепил на бегунок мишень и включил пульт. Мишень быстро покатилась в глубину галереи. Щелкнул стопор, привод отключился. Каминский и его спутники разошлись по бойницам и припали к монокулярам.

Тони поднял пистолет, прицелился и, следуя легенде о двухлетнем перерыве в практике, первые две пули послал в молоко. Потом взял «семь», «восемь», «пять», «девять», а остальные шесть пуль положил в десятку.

– Давай еще, Уильям! – воскликнул Каминский. – Твои руки вспоминают, понимаешь?

– Да, – согласился Тони. – При первых выстрелах я даже пистолет не чувствовал.

Снарядив новую обойму, он только первые две пули послал в «девятку», а остальные уложил точно в «яблочко», стараясь не частить, чтобы не вызвать подозрений.

После пистолета пришла очередь штатного полицейского пистолета-пулемета, но и тут Тони удалось справиться с неудобным и плохо сбалансированным оружием. Под занавес он порадовал публику стрельбой из крупнокалиберной винтовки, не оснащенной никакой оптикой. Подобные пушки патрульные возили в багажниках автомобилей на случай конфликтов с наркодилерами, передвигавшимися исключительно в бронированных лимузинах. Стреляли из них от бедра – другого не требовалось, но Тони и здесь ухитрился показать класс, чем окончательно сразил Каминского и его друзей.

Растрогался даже капрал, который поначалу смотрел на Вилли недоверчиво.

– Вот так стрелок! – радовался он. – Нужно немедленно принимать его в управление, мы тогда все стрелковые соревнования выиграем!

– Тут и думать нечего, – поддержал его третий полицейский.

Каминский достал ручку с блокнотом и, взглянув на Вилли, сказал:

– Говори свое полное имя и адрес твоего бывшего полицейского отделения…

Тони стал диктовать адрес, который вел на заготовленный Джимом фальшивый канал. Отзыв на этот запрос уже лежал в информационном кармане несуществующего адреса и расписывал капрала Уильяма Дж. Страйкера как ответственного и дисциплинированного работника.

– Даже если у тебя и была пара залетов, мы закроем на это глаза, – сказал Каминский.

– Спасибо вам, сержант.

– Пока не за что, вот получишь новый жетон, тогда и поблагодаришь в «Трех котах».

– Заметано! – согласился Тони и поочередно пожал руки всем троим. На том они и расстались.

23

Усевшись в старенькую «Омегу», Тони выехал со стоянки и, посмотрев в зеркало заднего вида, принялся кататься по кварталу, проверяя, нет ли «хвоста». Убедившись, что за ним никто не таскается, он выбрался на радиальную дорогу и двинулся на восток, намереваясь попасть на один из стихийных рынков, где можно было купить незарегистрированные аппараты космической связи. Так Тони надеялся скрыть факт покупки, он прекрасно знал методы поисковиков и старался оставлять как можно меньше следов.

Миновав небольшое скопление автомобилей, собравшихся перед участком ремонтируемой дороги, Тони выехал на шоссе и через десять минут добрался до промышленной зоны с разросшимся стихийным рынком. Здесь имелась укатанная гравием автостоянка и будка сторожа, взявшего с Тони два реала за услуги. Никаких гарантий от угона он не давал, зато сообщил, что при нем на стоянке не сожгли еще ни одной машины.

– А в городе что ни день поджигают. Так-то, – пояснил он, пряча деньги.

Тони огляделся и по пыльной тропинке двинулся в сторону заставленного старыми павильонами пустыря, где роилось человек двести продавцов и покупателей. У невидимой границы рынка стояли четверо охранников, похожих на обычных бандитов. Со стороны дымивших неподалеку точек питания прилетали запахи жареного мяса, подгоревшего жира и ванили. Рядом с ними, как дополнение к дешевой сдобе, дежурили три проститутки, принимавшие клиентов в полуразвалившемся трейлере.

Миновав охранников, Тони остановился и задумчиво поскреб пятидневную щетину на подбородке. Это была его маскировка – небритость и длинная косая челка.

Джим довольствовался бакенбардами и отросшими волосами, которые стягивал на затылке в короткий хвост.

С высоты своего немалого роста Тони видел, что большинство на этом рынке торгует каким угодно криминальным товаром, только не тем, который ему требовался. Понаблюдав еще с минуту, он двинулся через толпу, выискивая глазами нужный товар, а вокруг шла активная торговля, продавцы с покупателями бились за каждый реал, что-то доказывая друг другу, выискивая или пряча скрытые дефекты товара.

Пластиковые тубы с наркотическими пастами, выкидные ножи, пистолеты со спиленными номерами и датчиками-идентификаторами, радиодетонаторы и прозрачная жидкая взрывчатка, запрещенная к реализации даже для специализированных фирм.

– Але, братишка, ствол не нужен? – предложил один из торговцев, схватив Тони за локоть. – Смотри, одиннадцать миллиметров.

– Нет, не нужно.

– А штыромет не купишь?

Торговец убрал за пояс пистолет и, сняв с плеча сумку, достал многозарядный гарпунострел для подводной охоты.

– Зачем он мне, я не люблю воду, – попытался отмахнуться Тони.

– Да ты что, братишка? Когда эту штуку на человека наводишь, у него язык отнимается! Проверено!

– Спасибо, не нужно, я человек мирный, – ответил Тони и решительно двинулся дальше, но не прошел он и нескольких шагов, как к нему прицепился другой продавец. Это был рыжий парень с растрепанными волосами и расплывшимся на пол-лица свежим фингалом.

– Возьми колеса – не пожалеешь! Действует убийственно! – завопил он, потрясая перед Тони грязноватой пластиковой баночкой.

– Яд, что ли? – спросил тот, не глядя.

– Не угадал! Жить будут, но обделаются через двадцать секунд после приема!

– Кто обделается? – невольно заинтересовался Тони.

– Да кто угодно! Бросил таблетку в стакан, и, считай, человек обосрался!

– А для чего это?

– Ну… как шутка, понимаешь? Можно над друзьями подшутить или над соседями, врубаешься?

– Врубаюсь. А этот фингал у тебя откуда – соседи юмора не поняли?

– Это я… – Рыжий осторожно дотронулся до синяка, – оптовикам демонстрировал – они не верили, что все так быстро произойдет…

– Извини, приятель, я в твоих таблетках не нуждаюсь. Будь здоров.

И, оставив разочарованного продавца, Тони поспешил на другой конец торжища, где без лицензии продавалось шпионское радиооборудование и пиратское программное обеспечение.

Однако взломанными программами для компьютеров и промышленных ваквантеров Тони не интересовался, использовать их означало задешево получить множество проблем с полицией.

Покупателей в этой части рынка было меньше, зато и продавцы не выглядели законченными наркоманами, как минимум половина из них имела университетское образование.

Тони прошелся вдоль сколоченных из фанеры лотков, просеивая взглядом сотни устройств связи, однако, к его разочарованию, здесь были в основном маломощные приборы, не имевшие кодировочных блоков.

– Что-нибудь особенное ищете? – спросил остановившийся рядом мужчина в профессорских очках в золотой оправе.

– Ничего особенного, – ответил Тони, поглядывая на профессора сверху вниз.

– Могу предложить дистанционный кард-ридер-дублер. Вы сможете получать с чужих карт весь набор информации – пароли, коды, доступ к кредитам.

– И сколько стоит это удовольствие?

– Десять «кусков».

– Каналы открытые? – уточнил Тони, глядя «профессору» в глаза.

Тот смутился и, пожав плечами, пожаловался:

– У меня нет таких возможностей, как у банков, так что два-три съема – и нужно менять место.

Тони покачал головой. Пункты приема кредитных и расчетных карт оснащались специальными устройствами по борьбе с «чтецами», которые нередко попадались службам безопасности банков уже после первого включения дистанционного кард-ридера.

Прощупав «профессора» этой беседой, Тони наконец решился сделать заказ:

– Я ищу нормальную фабричную машинку…

– Да? – оживился «профессор». – Лазерная связь, БИМ?

– Нет, «метеор» или «космослайн». Этого вполне достаточно.

– Но это же старье, я могу предложить вам «терция-четыре».

– Четырехвекторник?

– Вот именно, со скрытой поиском.

– Сколько?

«Профессор» поскреб в затылке, раздумывая, во сколько раз можно повысить цену.

– Сорок штук, – сказал он и даже сам удивился собственной наглости. Дрогнувший голос выдал его.

– Двадцать прямо сейчас, наличными, после проверки.

– Идет! – немедленно согласился продавец и облегченно вздохнул. – Постойте здесь, сейчас принесу.

В ожидании заказа Тони стал прохаживаться вдоль лотков, присматривая видео– и аудиожучки, необходимые им с Джимом для установки вокруг жилищ – основного и запасного, которое они собирались приобрести в соседнем городке.

Впрочем, покупать все в одном месте Тони не собирался, крупный заказчик привлекал слишком много внимания.

Вскоре появился «профессор» с небольшим пакетом, и они с Тони отошли в сторону, чтобы совершить сделку.

– Зарядка есть? – спросил Тони, беря в руку прибор величиной со школьный пенал.

– Аккумуляторы новые, три года можете пользоваться, ни о чем не беспокоясь, – заверил продавец.

Тони включил прибор, тот за полминуты нашел в космосе пятнадцать станций. Этого хватало с избытком, и покупатель удовлетворенно кивнул: товар его устраивал.

– Все в порядке? – спросил «профессор».

– Да, – ответил Тони, протягивая свернутые в трубку ассигнации.

Продавец взял деньги и сунул в карман.

– А пересчитывать не будешь?

– Нет, такие, как вы, не обманывают, – ответил продавец, улыбаясь.

– Какие «такие»?

– Основательные. Вы основательный покупатель – по вас заметно.

– Ну, бывай, камрад.

– Всего вам хорошего.

Тони оставил продавца и снова стал пробираться через торжище, чтобы добраться до автомобиля. Слова «профессора» неприятно поразили его. «По вас заметно» – это была худшая из характеристик для человека, который пытается залечь на дно.

Рядом с Тони пристроился карманник. Изображая беспокойного посетителя толкучки, он стал подбираться к его карманам.

«Наверное, еще от „профессора“ меня ведет», – предположил Тони. Он остановился и, не глядя на воришку, сказал:

– Я бы тебе не советовал…

– Э-э… – опешил тот. – Извините, обознался.

И тут же растворился в толпе, а Тони продолжил путь, игнорируя приставучих продавцов. Когда-то ему с Джимом приходилось постигать и эту науку, весьма необходимую, когда дело касалось добычи небольших сумм или когда требовалось выбить из курьерского кармана контейнер с секретными файлами. Чисто и бескровно, не сделав ни одного выстрела.

Умея незаметно обшаривать чужие карманы, Тони прекрасно видел и тех, кто занимается этим ремеслом профессионально.

«Больше сюда ни ногой, – подумал он, понимая, что запомнился слишком многим. – Хорошо хоть прибор без регистрации купил».

Тем временем торговца, продавшего Тони устройство связи, не покидало чувство радости от удачной сделки. Попросив коллегу присмотреть за лотком, он вернулся в свой складской трейлер, не спеша пересчитал деньги и, удовлетворенно кивнув, снова убрал их в карман. Затем отхлебнул из стакана остывший чай и, подумав, набрал на старомодном телефоне длинный номер.

Когда его соединили, недовольный голос спросил:

– Кто там, ты, Готлиб?

– Как ты узнал?

– Я сейчас занят, поэтому давай покороче.

– Если покороче, я продал одну из твоих игрушек…

– Лазер-БИМ?

– Ну, прямо тебе сразу лазер-БИМ. Пока только «терцию».

– За сколько?

– За пятнадцать тысяч, – соврал Готлиб.

– Хорошо, – ответил поставщик, делая вид, что поверил. – Еще взять хочешь?

– Ну конечно. Раз на нашей помойке купили один прибор, значит, могут купить еще.

– Хорошо. Я закажу несколько, вдруг действительно пойдет дело? У тебя все?

– На этом все, твою долю переведу вечером.

– Спасибо, ты настоящий товарищ.

Поставщик отключил связь и придвинулся к компьютеру.

– За пятнадцать он продал, как же, так я и поверил… Сволочь.

Открыв раздел «склад», поставщик зашел в подраздел средств связи и напротив единственного «терция-четыре» поставил галочку – «продано».

Спустя мгновение внедренная в базу данных программа-шпион сличила записи и отправила сообщение своему хозяину. А потом снова заснула до следующего раза.

24

Винсент дремал, сидя у окна, убаюканный тихим жужжанием сервера. Работа была отлажена, операторы сидели по местам, принимая информацию, а оперативники бегали по окрестностям, проверяя первые выводы группы анализа. Время больших прорывов пока не пришло, для этого не хватало данных. Приходилось отрабатывать все самые маловероятные совпадения и предположения, чтобы потом на них уже не отвлекаться.

– Босс! Босс, есть информация! – крикнул из соседней комнаты Маноло, служивший заместителем и советником Винсента по всем вопросам.

Винсент встряхнул головой и помассировал ладонями лицо. Недосыпание в течение двух последних недель давало о себе знать, но так было всегда – запустить работу на новом месте было не так просто.

– Что у тебя?

Маноло вбежал в помещение, где дремал начальник, и остановился, улыбаясь с самым загадочным видом.

Винсент вздохнул и сунул руку за пистолетом.

– Ладно-ладно, уже испугался, – сдался Маноло. – Небольшая оптовая фирма продала сегодня устройство космической связи «терция-четыре». Новейшее устройство – четыре вектора, закрытое сканирование, перехватить ее сообщение практически невозможно.

– Ну и ладно, обойдемся без перехвата, – легко согласился Винсент. – Где Ганс?

– Курит во дворе.

– Пусть поднимется, нужно немедленно выяснить, кому был продан прибор. Я не рассчитываю на быстрый успех, но… кто знает, вдруг это они?

– Сейчас его позову…

Маноло выскочил из комнаты, а Винсент потянулся и сладко зевнул. Вот и первые успехи, но действовать нужно осторожно, такая удача могла оказаться наживкой Глобальной Безопасности или военной разведки.

Послышались быстрые шаги, в комнату вошел старший оперативной группы – Ганс.

– Новости, босс?

Из-за плеча Ганса выглядывал Маноло.

– Объясни ему, – приказал Винсент. Маноло быстро повторил сказанное боссу.

– Адрес?

– Это населенный пункт в сорока километрах от Коттурна. Фирма называется «Триал групп», владелец Лешек Смоктуньский.

Послышался зуммер датчика открывания двери – Маноло выглянул в коридор и сообщил:

– Понтьер вернулся – очень кстати.

Прибывший оперативник заглянул в серверную, служившую неофициальным штабом.

– Ну что, приняли на работу? – спросил Винсент, привставая со стула.

– Приняли. Теперь я оператор системы «Левандос», вот только…

– Что?

Понтьер пожал плечами:

– Похоже, мне придется спать с начальницей отдела кадров.

– Ну и прекрасно.

– Чего же тут прекрасного?

– А тебе что, женщины не нравятся? – разыграл удивление Винсент. – Ганс, может, я о нем чего-то не знаю?

Все засмеялись: кажется, дела группы пошли на лад.

25

Возвратившись домой, Тони еще раз проверил прибор связи и убрал его на книжную полку, а сам занялся приготовлением обеда, решив потушить картофель с мясом.

Особой необходимости в этой готовке не было, холодильник был забит полуфабрикатами, приготовить которые можно было за пять минут, но Тони требовалось чем-то занять себя, чтобы не думать о том, удалось ли Джиму провести полицейское управление и всучить фальшивый отзыв на капрала Уильяма Дж. Страйкера.

Когда блюдо было почти готово, Тони принялся за приготовление куриного супа, а ко времени прихода Джима успел сделать даже десерт.

– Ну, как все прошло? – спросил он.

– Нормально, – ответил напарник, меняя туфли на тапочки. – Судя по запаху с кухни, ты решил превзойти даже меня?

– Что значит превзойти? Я всегда готовил лучше тебя.

– Да, особенно грибной омлет. Помнится, ты спустил его в унитаз еще горячим.

– Это была случайность, я перепутал соль с содой, – возразил Тони и больше не задавал напарнику вопросов, пока тот не вымыл руки и не сел за стол.

– Все прошло штатно, – сказал Джим, пододвигая тарелку. – М-м-м, куриный суп? Где ты взял курицу?

– Нигде. Я использовал замороженные отбивные из куриного мяса.

– Тебе не откажешь в изобретательности, мой старый друг.

Лишь съев всю тарелку, Джим продолжил рассказ. Тони его не торопил: если бы что-то пошло не так, напарник сообщил бы сразу.

– В общем, вызов пришел прямо в «карман», депеша на тебя ушла, на это было подтверждение с копией полученного файла. Так что теперь никаких проблем не будет.

В замке входной двери что-то щелкнуло, Джим и Тони, не сговариваясь, схватили с тумбочки пистолеты. Джим встал к окну, Тони осторожно подкрался к двери.

Он прислушался, затем решился глянуть в глазок – на лестничной площадке никого не было. Тогда он отпер замок и закрыл его снова. Через пару секунд в механизме с запозданием звякнуло какое-то звено.

– Замок барахлит, – сказал Тони, возвращаясь на кухню.

– Нужно купить новый, – заметил Джим и, положив пистолет на тумбочку, снова сел за стол. – И всю необходимую аппаратуру, а то ведь так к дверям не набегаешься.

– Я сегодня уже присматривался, здесь недалеко можно купить все необходимое.

– Так почему не купил?

– Я там и так нарисовался, а если бы еще все скупать начал… Самое главное, я добыл космическую связь, теперь мы можем посмотреть свой почтовый ящик.

– А прибор надежный? – спросил Джим, переходя к потушенной с мясом картошке.

– Новинка. Четыре вектора, скрытый поиск, кодированные каналы.

– Так давай прямо сейчас и заглянем, – предложил Джим.

– А как же десерт?

– Да ну, ты ведь и его небось из какого-нибудь земляничного шампуня сделал?

– Обижаешь, из сухого малинового коктейля.

– Хорошо, тащи сюда прибор, слетаем в почтовый ящик, а потом за десерт примемся.

Тони принес «терцию» и дал возможность Джиму повосхищаться новинкой.

– Сколько отдал?

– Двадцать тысяч.

– Нормально. Особенно учитывая, что это цена черного рынка.

– Безо всякой регистрации, – добавил Тони. – Ну, давай, Симмонс, запускай, у тебя рука легкая.

Джим включил поиск станций, и спустя три минуты их набралось более пятидесяти – чем больше станций задействовал прибор, тем на большее количество потоков разбивал отправляемую и получаемую информацию.

Джим набрал длинный двенадцатизначный секретный код и, сказав «ну, поехали», включил соединение. Через несколько секунд раздался мелодичный сигнал – контейнер прибора принял сообщение.

– Есть сообщение! – воскликнул Тони.

– Почитаем… – сказал Джим, выводя текст на небольшой экран. – Это от Инструктора.

– Значит, именно ему поручили достать нас, – сказал Тони.

– Не обязательно только ему… «Здравствуйте, дорогие племянники, поздравляю вас с совершеннолетием, надеюсь на скорую встречу. Ваш дядя Тэдди».

– Что он подразумевает под совершеннолетием? То, что на нас наконец устроило охоту Управление?

– Похоже на то. Что отвечать будем, он ведь на встречу напрашивается?

– А если он решит выполнить задание? – предположил Тони. – Он ведь сам учил нас не верить никому, даже бывшим инструкторам.

– Выхода у нас нет, Длинный, будем встречаться. Вот только где?

– Перебазироваться на другую планету нежелательно – только мы здесь освоились, стали прибирать к рукам информационные ниточки… не в наших интересах срываться снова, это лишь добавит следов.

– Согласен, – кивнул Джим. – Тогда будем встречаться где-нибудь неподалеку – три-пять тысяч километров, чтобы обернуться в одни выходные.

– Тогда сообщи ему название планеты и предпочтительные для встречи материки. Сколько их тут, четыре?

– Пять.

– Сейчас принесу карту.

Тони вышел в гостиную, снял с полки атлас и вернулся на кухню.

– У нас очередной новенький, – сообщил вдруг Джим. – Луис Ромарио.

– Да? И как он?

– Нормально. Мы поболтали с ним, я играл роль всезнающего хвастунишки, а он, напротив, прикидывался человеком, в ремесле совершенно несведущим.

– С чего такая скромность?

– Пока не знаю. Зато теперь именно он будет спать с Джулией, а это уже хорошо.

– Поздравляю. Что с «пауками»?

– Сегодня был рекорд – четыре регистрации за день, до этого больше двух не появлялось. Причем один «паук» оказался продвинутым и регистрироваться отказался, но я все равно отследил его визит.

– Но ведь хозяева «пауков» теперь знают, что ваша база данных заставляет их регистрироваться, – заметил Тони, перелистывая атлас.

– Ну и что? Строгие порядки существуют во многих сетях, почему наша компания не может себе такого позволить? Достаточно того, что «пауки» проходят через наш фильтр, значит, официально они безопасные.

Напарники помолчали, прислушиваясь к лаю собаки с нижнего этажа, затем Тони ткнул пальцем в карту.

– Вот – Хольмбург, довольно большой город, пара часов лету – и мы на месте. Что скажешь?

– А почему нет? Но сначала послушаем Инструктора, может, он предложит другой вариант.

– Тогда начинай составлять ответ.

Тони оставил атлас и, поднявшись из-за стола, включил электрочайник.

– Даже если Инструктор работает под контролем Управления, ничего нового они не узнают. Всем понятно, что мы с этой планеты никуда не делись.

Чайник закипел, и Тони стал разливать кипяток по чашкам с засыпанной заваркой.

– Меня нужно немного подстричь, поможешь? Сегодня на должность сватать будут.

– Да, капрал Страйкер, для вас все, что угодно, вот только допишу текст для Инструктора… Хочется написать как-то поживее, но приходится быть осторожнее.

26

После завода строительных материалов дорога стала совсем плохой, и сидевшему за рулем Гансу пришлось сбавить скорость, иначе от подвески ничего бы не осталось.

– Надо было взять джип, – со вздохом заметил Понтьер.

– Надо было. Но раньше ты не посоветовал, – сказал Хельсинг.

– Я не могу за всем уследить, я, между прочим, целый рабочий день в компании отбарабанил.

– Толку-то, – усмехнулся Ганс. – Начальницу отымел и – домой. Всем бы такую работу!

Все, кроме Понтьера, засмеялись.

– Вам смешно, а надо мной какого-то придурка поставили. Он от меня не отходит и вынуждает слушать рассказы про его крутость – какой он замечательный программист, да как он на прежней работе админа подкалывал, да как он с девками гуляет… Все время через плечо заглядывал, я даже регистратор в базе подменить не смог. Если и дальше так будет продолжаться, придется ему слабительного дать, чтобы отсиделся где положено.

– Так, кажется, это здесь, – сказал Ганс, съезжая с разбитой дороги и останавливаясь напротив двухэтажного офисного здания, на котором красовалось не менее полудюжины вывесок, в том числе «Триал групп».

– А если там никого нет? – спросил Таккер, проверяя пистолет. – Время то уже седьмой час по местному.

– Здесь он, некуда ему деться. Домой звонили, никто не отвечает, значит, на работе сидит – в маленьких фирмах работают много.

– Ну что, идем, что ли? – спросил Таккер.

– Сидим, что ли, – в тон ему ответил старший группы и, включив заднюю скорость, стал заезжать на небольшую парковку, где стояли два внедорожника.

– Во – джипы! – заметил Понтьер. – Тут люди понимают, на чем по танковым трассам ездить!

Едва Ганс поставил машину и заглушил двигатель, из здания вышла стройная молодая женщина.

– А ничего секретарша, я бы с такой поработал, – признался Хельсинг. – Как твоя начальница по сравнению с ней, Понтьер?

– Конечно, лучше, – вставил свое слово Таккер и захихикал. – Наш Билли на меньшее не согласился бы.

– Странно, что такую красотку никто не сопровождает, – сказал Хельсинг, с сожалением глядя на удаляющуюся женщину.

– Внимание – копы! – объявил Ганс. – Сидеть тихо!

– Это за нами, старшой… – предположил Таккер. – Наверное, из окна кто-то увидел и решил, что мы бандиты.

Со стороны соседнего здания вдоль стены ехала патрульная машина.

– Там всего один коп, – сказал Ганс. – Непохоже, чтобы за нами.

Он оказался прав. Полицейская машины проехала мимо и, догнав женщину, остановилась рядом с ней. Видно было, что полицейский и девушка знакомы. Она села в патрульную машину, и парочка уехала.

– Эх, повезло копу! – сказал Таккер.

– Все! Выходим! – скомандовал Ганс.

Четыре дверцы одновременно открылись, и оперативники вышли из машины. Трое устремились к крыльцу, а Таккер, чуть поотстав, стал осматриваться. В его обязанности входило прикрытие отхода группы.

Ганс распахнул дверь и первым вошел в небольшой вестибюль. За старым школьным столом сидел седоватый человек лет шестидесяти – скорее всего сторож. Он удивленно посмотрел на вошедших из-под очков и поднялся.

– Здравствуйте, мы из федеральной полиции, – представился Ганс, предъявляя фальшивое удостоверение.

– Здравия желаю, сэр. Рядовой запаса Шмидт, – представился сторож. – Могу я вам чем-то помочь?

– Да, мистер Шмидт, можете. Не приходилось ли вам здесь видеть рыжего человека в зеленых ботинках?

По лицу сторожа было заметно, что он лихорадочно пытается вспомнить всех известных ему рыжих.

– Извините, сэр, здесь ни одного не припомню. Но на Центральном рынке есть один рыжий. Про ботинки не скажу, но на продаже картошки часто обсчитывает. Вот если бы его привлечь – было бы правильно.

– Где, вы говорите, – на Центральном рынке? – уточнил Ганс.

– Так точно, сэр.

– Хорошо. – Ганс повернулся к Хельсингу. – Лейтенант, запишите информацию рядового запаса Шмидта…

Хельсинг достал блокнот и черкнул там пару строк.

– Так, теперь нам нужно выяснить, в каких комнатах находятся «Триал групп», «Медиалиния» и… «Полезный березовый сок».

– «Триал» на втором этаже, комната двадцать четыре, «Медиалиния» там же – комната двадцать девять, а «Березовый сок» тут – на первом, комната номер девять. Но знаете, что я вам скажу, сэр…

Сторож огляделся, словно опасаясь, что его услышат посторонние.

– В «Медиалинии» работают педерасты!

– Вот как? – сыграл удивление Ганс и, строго взглянув на Хельсинга, добавил: – Запишите, лейтенант, позже мы с этим разберемся.

Оставив сторожа в вестибюле, Ганс, Хельсинг и Понтьер поднялись на второй этаж и без труда нашли комнату двадцать четыре. Из-под двери в темный коридор пробивалась полоска света.

Ганс без стука вошел в комнату, за ним ввалились Хельсинг и Понтьер. Сидевший перед компьютером человек испуганно на них взглянул и, слегка заикаясь, спросил:

– Ва… Вы к кому?

– Нам нужен владелец оптовой фирмы «Триал групп», некто Лешек Смоктуньский.

– Я-я Лешек… Смоктуньский.

– А мы – из федеральной полиции.

Ганс снова махнул удостоверением.

– Чи… Чем могу? – осторожно спросил Смоктуньский, выходя из-за стола.

– Нам стало известно, что вчера вами был продан прибор космической связи «терция-четыре».

– Д… да, пы… прибор был продан, – кивнул Смоктуньский, бледнея. Похоже, манипуляции с налогами привели его в западню.

– Нам хотелось бы знать, кому вы продали этот прибор, господин Смоктуньский.

– Я не зы… знаю, господа. Продал не я, а мой знакомый.

– Где, при каких обстоятельствах? – спросил Ганс и стал прохаживаться по тесному офису, рассматривая развешанные на стенах акварели.

– Дело в том, что… То есть дело в том, что…

– Сами рисуете? – спросил Ганс, останавливаясь напротив одной из акварелей.

– Д… дочка.

– Красиво. Так кто продал прибор?

– Г… г… Гоблин! То есть Готлиб, прошу прощения, волнуюсь. Где продал, точно не знаю, но, скорее всего, на Чернушке, это рынок такой на восточной окраине, в промзоне.

– Адрес Гоблина-Готлиба знаете?

– Так точно, сэр, знаю. Я вам… о-о-о… Я вам его визитку дам, у меня осталась!

Смоктуньский бросился к столу, перевернул коробку из-под жвачки, в которой лежали несколько визиток, и, выбрав нужную, подал Гансу.

Тот взглянул на нее, потом на взмокшего Смоктуньского и сказал:

– Сейчас мы уйдем, вы садитесь за стол и продолжайте работать. Готлибу лучше не звонить, а мы не станем звонить в налоговую службу, в конце концов, это не наше дело.

– Сы… спасибо!

– Пожалуйста, мистер Смоктуньский. Всего хорошего.

27

Спустя полтора часа группа вернулась на базу, чтобы отчитаться. Винсент ждал их в полюбившейся ему серверной, где кондиционеры поддерживали прохладу. Поставить их во всех комнатах мешало ограничение по мощности, поэтому операторам и аналитикам приходилось довольствоваться слабосильными вентиляторами.

Щелкнул замок, зазвенел зуммер, в коридоре послышались шаги, и в серверную ввалились Ганс, Хельсинг и Таккер.

– А где наш Ромео? – спросил Винсент.

– Я отпустил его на квартиру, ему завтра на работу.

– Хорошо. Ну, что выяснили?

– Похоже, что прибор купил один из наших объектов, босс, – сказал Ганс, садясь на свободный стул. Таккер и Хельсинг последовали его примеру.

– Через владельца «Триал групп» мы вышли на продавца без лицензии – некоего Готлиба, нанесли визит ему на квартиру, и он весьма подробно описал своего покупателя. Тот был высокого роста, вытянутое лицо, нос с небольшой горбинкой… Разумеется, с фотографией мы могли бы определить наверняка.

– Ты же знаешь, что об этом не может быть и речи, Ганс. Приказ есть приказ.

– Да, босс. На случай, если тот снова появится, я дал Готлибу номер для связи.

– Надеюсь, не дежурный? Если они узнают о нашей базе…

– Нет, что вы, босс, конечно нет. Я прекрасно понимаю, с кем мы имеем дело.

– Ну что же, пока что мы идем с перевыполнением графика. Первая неделя – и сразу почти полное подтверждение. Значит, эти ребята находятся где-то рядом, и все, что от нас требуется, это правильно и монотонно собирать информацию. Я сегодня же отправлю донесение высшему командованию, чтобы они держали наготове команду стрелков. Ситуация развивается так быстро, что мы можем выйти на объекты в любой момент.

– И даже столкнуться с ними на улице, – добавил Ганс.

– Вот именно. Надеюсь, вы сумеете узнать их в этом случае?

Таккер и Хельсинг переглянулись. Ответить утвердительно не мог ни один из них.

– Та-а-ак, – протянул Винсент. – В чем же проблема?

– Нужно еще раз показать ребятам фото, сэр, – сказал Ганс. – Приметы мы помним очень хорошо, но у этих объектов лица какие-то ускользающие.

– Точно, ускользающие, – подтвердил Хельсинг.

– Договорились, покажу вам фото еще раз, или даже давайте смотреть на них каждое утро. Было бы обидно пройти мимо объекта и не узнать его.

Они посидели молча, слушая гудение серверов, после чего Винсент отпустил оперативников по квартирам, а сам принялся за составление донесения.

Вскоре текст был набран, Винсент еще раз перечитал его и отправил, переложив часть ответственности на вышестоящее командование.

Домой сегодня он не попадал, впрочем, чаще всего ему приходилось проводить ночь на работе, в крохотной дежурке, где имелось все необходимое – тесный душ, нераспечатанная пачка сорочек, десяток пар белья, стопка носков и два девятимиллиметровых пистолета-пулемета с немалым запасом патронов.

Винсент заглянул в операторскую, где уже сидели работники ночной смены. Здесь сменялись все, кроме Маноло, который расхаживал по залу в спортивных штанах и с кружкой горячего молока с ванилью.

– Маноло, ребята уехали, а я пошел в дежурку.

– Понял, босс, если что – разбужу.

28

Через час после отправки, совершив бесчисленное количество переадресовок и перекодировок, донесение Винсента выползло из принтера на горячем листе писчего пластика.

Едва взглянув на него, Флосси поняла, что это дело не терпит отлагательства, и, наплевав на субординацию, тут же отправилась к Пятьдесят Второму. Толкнув дверь, он застала полковника склонившимся над моделью дворового садика. Все свободное время директор Управления посвящал этому игровому имитатору, позволявшему делать деревьям прививки, подстригать траву и даже снимать, по результатам труда, новый урожай.

– Ах, как ты не вовремя, Флосси! У меня завелись кроты, которые портят свежевысаженные помидоры. Беда просто! – в сердцах воскликнул полковник, но, увидев выражение лица коллеги, отодвинул коробку и, ударив по клавише интеркома, произнес: – Джон, зайди!

– Сейчас буду, сэр.

В ожидании помощника директора Флосси стояла у стены с донесением в руках, а полковник ее не торопил, он каждый день получал по десятку срочных и по паре сверхсрочных донесений.

Появился Джон. Коротко взглянув на коробку с садом, он самодовольно усмехнулся. Полковник заметил эту усмешку, но не подал вида. Он знал, что у Джона есть такая же коробка и он, в отличие от своего шефа, продвинулся в возделывании сада значительно дальше.

– О чем будет разговор? – спросил Джон, занимая свое излюбленное место.

– Отдел поиска вышел на след Симмонса и Тайлера, – сказала Флосси и, положив перед полковником донесение, села на стул.

– Ну и прекрасно, пора отсылать группу ликвидации, – сказал Джон, пожав плечами.

– А Счастливчик? – напомнил полковник. – Ты забыл о своем блестящем плане?

– Я все помню. Пусть группа выезжает немедленно, адаптируется, затаится и ждет прибытия Счастливчика. Если у них будет время освоиться, это пойдет только на пользу делу.

– Получится слишком высокая плотность агентов в регионе. Если Симмонс с Тайлером случайно увидят стрелков, они их сразу раскусят. У них отличная интуиция, вы же знаете, – заметила Флосси.

– С одной стороны, я согласен с Джоном, группе стрелков нужна адаптация. Но ты, Флосси, тоже права – территория не так велика, никаких мегаполисов, правильно?

– Да, это верная информация.

– Значит, вероятность случайной встречи велика. Мы сейчас не имеем права на ошибку, даже сотая доля процента должна быть учтена. Если все сойдется, мы решим проблему не только Симмонса и Тайлера, но и Счастливчика. На данный момент все они – мины замедленного действия, подложенные под фундамент нашего Управления.

– Может, подключить этого Филимонова? – предложил Джон.

– Что ты имеешь в виду? – не понял полковник.

– Вчера мы разбирали доклад об успешном использовании его боевых машин на Катране. Полувзвод роботов уничтожил семнадцать аналогичных машин противника и благополучно вернулся в расположение, – напомнила Флосси.

– Я прекрасно помню об этом, Флосси, не нужно делать из меня старого маразматика раньше времени! – начал сердиться полковник. – Неужели ты думаешь, что я мог забыть об успехе, который практически развернул перспективы войны в нашу сторону?

– Нет, сэр, я говорю не об этом. В последнем абзаце донесения Филимонов предлагает использовать «лансер-двадцать четыре» в операциях ликвидации.

– Ну… я это тоже помню, – не совсем уверенно произнес полковник. – Но зачем нам использовать эти железки, в чем их преимущество?

Полковник посмотрел на Флосси, потом на помощника.

– Я против того, чтобы использовать в этой операции роботов, – сказал Джон. – Для этого нужна большая подготовительная работа.

– О чем ты, дружок? – возразила Флосси. – Мы еще тридцать лет назад пользовались полуавтоматическими системами, которые выбирали цель по радиолучевой подсветке. Все, что требовалось, это подогнать фургончик доставки цветов и в нужное время активизировать систему. Дальше робот все делал сам.

– А в чем преимущество? – не сдавался Джон.

– Робот не имеет чувств, не испытывает эмоций, поэтому отточенное чутье объекта мало ему помогает. Робот – бесстрастный исполнитель, вот в чем его преимущество. А уровень сегодняшних систем позволяет пустить их в дело посреди улицы. Они из тысяч людей найдут объект по заложенным в их памяти параметрам. Ты или я можем ошибиться, а робот – никогда.

– И все-таки отправлять на такое сложное задание одних только роботов было бы… преждевременно, – заметил полковник. – Предлагаю выпустить их первым номером, а группа стрелков сыграет роль страховки. С этим ты согласен, Джон?

– Согласен, – кивнул помощник и вздохнул.

– Кстати, ты не знаешь, как избавиться от кротов, они перепортили мне всю рассаду?

– Очень просто, сэр. Ликвидируйте их.

– Как это – ликвидировать? Там что же, – полковник указал на коробку, – есть специальные стрелки?

– Нет, стрелков там нет, – улыбнулся Джон, наслаждаясь своим преимуществом. – Но в углу стоит сарайчик.

– Знаю я этот сарайчик, так хранятся садовые инструменты.

– Не только, сэр, на полочках лежат различные препараты, в том числе и таблетки для борьбы с кротами. Я у себя всех так и вывел.

29

Лишь очутившись в туалете, Понтьер сумел перевести дух. Этот придурок Паскаль контролировал каждый его шаг. Заглядывал к нему в монитор и постоянно поучал, что и как нужно делать. Причем советы его касались не только работы, но и личной жизни.

«Как ты моешь посуду, Луис?», «Не ешь ли ты на ночь, Луис?», «Как твои дела с Джулией, Луис?» – и так каждый день и час. Прошла целая неделя, а Понтьеру все никак не удавалось поставить в базу нужные программы. Если бы у него получилось, скорость обмена с серверами поисковой команды ускорилась бы в десятки раз, тогда все базы и соединения компании стали бы глазами и ушами подразделения Винсента. Но этот Паскаль!

Да, пока дела шли неплохо и удача была на их стороне, однако Понтьер прекрасно знал, что поиск требовал куда меньше информации, чем конечная ликвидация. Можно было найти объект, видеть, как он ходит по улицам и где живет, однако не иметь возможности подступиться к нему. Группе Винсента приходилось иметь дело с людьми хорошо обученными, неординарными, поэтому пристрелить их на улице не представлялось возможным.

Лучше всего было застать объект в ванной, в кровати, сонным поутру на кухне или с любовницей, но для этого следовало хорошо знать распорядок дня объекта, а следовательно, требовалось собрать как можно больше информации. Маршрут – на работу и обратно, любимые магазины, парикмахерские. Личный транспорт, общественный – для дела годилось все.

Понтьер сделал все необходимое, вышел из кабинки, однако выходить из туалета не торопился, отдыхая от общества нудного Паскаля.

«Я эту рожу видеть больше не могу, – думал он. – Побуду здесь еще минутку…»

Однако дверь в туалет открылась сама, и появился Александр Паскаль.

– Луис, с тобой все в порядке? – спросил он озабоченно.

– А что со мной может быть не в порядке в сортире? – начал выходить из себя Луис.

– Ты долго не выходил, вот я и подумал: а вдруг у тебя триппер?

– Откуда у меня триппер? С чего ты взял?

– Ну… – Александр пожал плечами. – Ты же долго не выходил, Луис, вот я и подумал, что у тебя что-то не получается, значит – триппер.

– Я полностью здоров, просто задумался.

– Задумался в туалете? Может, у тебя какие-то проблемы, Луис?

– Нет у меня никаких проблем, Александр, – сухо ответил Понтьер и стал второй раз мыть руки в надежде, что его мучитель уйдет, однако тот не уходил.

– Я просмотрел ту заплатку, что ты писал для командного блока, и нашел там четыре ошибки, ну, и оптимизировал еще несколько команд, чтобы покрасивее было. Так что тебе ничего не грозит, старший инженер ничего не заметит.

– Не нужно было делать этого, Александр! – перешел на крик Понтьер. – Это были всего лишь наброски, я собирался остаться после работы и все вычистить.

– Ну, вот видишь, значит, тебе теперь незачем оставаться на работе, – счастливо заулыбался Александр. – Пойдем выпьем кофе, а то скоро обед, а у нас ни в одном глазу. Ты вон уже в туалете задумываться начинаешь – значит, устал.

– Хорошо, – внезапно успокоился Луис и, выдернув из бокса салфетку, стал вытирать руки. – Пойдем выпьем кофе.

Они вышли из туалета и направились к кофейным автоматам, стоявшим в конце коридоров на каждом этаже. Понтьер молчал и с мстительной ухмылкой на лице ощупывал в кармане небольшую коробочку с сильнодействующим слабительным. Он уже знал, как поступить, чтобы решить проблему установки шпионских программ.

Мимо проходили сотрудники компании, с некоторыми Понтьер здоровался и исподтишка косился на казавшегося безмятежным Паскаля.

«Сейчас, скотина, сейчас», – мысленно обещал он ему. Первым подскочил к автомату и, выхватив из стопки стаканчик, спросил:

– Тебе со сливками?

– Мне такой же, как и тебе, – ответил Паскаль.

– Отлично, я буду пить со сливками…

Понтьер поставил стаканчик, нажал нужную кнопку и, улыбаясь Паскалю, быстро опустил в его стакан таблетку слабительного.

– Спасибо, приятель! – поблагодарил его коллега.

– Не за что, – ухмыльнулся Понтьер и, поставив в приемник следующий стаканчик, снова нажал кнопку.

– Слушай, Луис, вон тот мужик на тебя очень странно посмотрел… – сообщил Паскаль.

Понтьер повернул голову, но увидел только спину уходящего незнакомца, а когда повернулся обратно, предупредительный коллега уже держал перед ним два полных стаканчика с кофе.

– Э-э… – опешил Луис. – А который из них мой?

– А какая разница? Я ведь еще ни к одному не притронулся.

– И все же… Мне бы хотелось получить свой стаканчик, Александр.

– Ну, если для тебя это так важно, то… кажется, вот этот был первым, или нет… Подожди.

Паскаль стал крутиться возле кофейного автомата, вспоминая, какой рукой он брал второй стаканчик.

– Да, вроде бы твой этот, – заключил он, подавая Луису стаканчик. Тот неуверенно его принял, но пить не стал. Паскаль, напротив, отпил из своего едва ли не половину. – М-м-м, вкусно. А ты чего не пьешь?

– Жду, когда остынет, – ответил Луис, желая знать наверняка, кому достался кофе с начинкой.

Они не спеша двигались по коридору в сторону своего зала, и все это время Паскаль прихлебывал кофе, а Луис баюкал свою чашку в руке. Наконец, когда они остановились напротив двери в зал, Паскаль переменился в лице и сказал, что ему нехорошо.

– Ой, может, я кофе отравился? – Он заглянул в свой стаканчик, потом посмотрел на стаканчик коллеги.

– Не думаю, что ты отравился, – возразил тот и демонстративно отпил половину своей порции, а затем опустошил чашку полностью. – Отличный кофе, никогда не пил ничего лучше.

30

Когда Тони вернулся домой, Джим уже поджидал его, приготовив ужин и перелистывая какой-то журнал. Рядом с ним на газетной полке лежал пистолет.

– Ты чего так долго? Я уже и датчик проверял, вдруг он не работает, а тебя на самом деле нет.

– Задержался на службе, я же теперь не поломойщик какой-нибудь, а полицейский капрал.

Надев тапочки, Тони прошел в комнату и устало опустился в кресло.

– Сегодня выезжали на происшествие, даже пострелять пришлось, – сообщил он.

– Да? И много?

– Один раз. – Тони улыбнулся. – Прострелил наркоману плечо, прежде чем он стал палить из автоматического «луи». Сержант сказал, что я всех спас, и клялся в братской любви.

Джим понимающе кивнул. «Луи» – «Луисторм – сто двенадцать» – являлся автоматическим охотничьим карабином двенадцатого калибра, однако чаще всего его использовали в криминальных разборках, предварительно укоротив ствол. Для стрельбы картечью с металлизированным ядром «луи» подходил как нельзя лучше.

– У меня тоже новости – Инструктор уже в пути.

– Слишком уж торопится. Значит, либо свихнулся и желает попытаться подстрелить нас на самом деле, либо…

– Либо ему самому угрожает опасность и он собирается решить все свои проблемы разом. В этом случае он ошибается, но кто может судить гения?

Джим развел руками.

– Жаль, если он съехал с катушек. Мне бы не хотелось убивать его, – признался Тони.

– А кого нам хотелось убивать, приятель? Это еще не все новости. Кажется, я совершил промашку. – Джим пролистал еще несколько страниц и отбросил журнал в сторону.

– Что за промашка?

– Наш новичок – Луис Ромарио – пытался накормить меня слабительным…

– И в результате нажрался его сам, – угадал Тони.

– Я слишком увлекся и переиграл его, переиграл чисто, но когда он пожалуется своему куратору, тот без труда сложит один и один.

– Может, все еще обойдется?

– Может, и обойдется. Но я собой недоволен, я должен был отправиться в сортир по-настоящему, и пусть бы он ставил в базу свой коннектор.

– То есть ты наверняка уверен, что он из команды охотников?

– Уверен. Он то и дело пытался достать из штанов чип с заготовкой, но я все время мешал ему, играя роль прилипчивого зануды-дурака.

– И получалось?

– Получалось. – Джим усмехнулся. – Он уже готов был дать мне в морду.

– Значит, либо он не видел твоей фотографии, либо ты хорошо исполняешь наказы уважаемого Инструктора. Как там он говорил? Стань внутри другим человеком, тогда все твои фотографии в архиве можно будет отправить на свалку. Так, кажется?

– Так.

31

Услышав ответ Ганса, Винсент подскочил со стула и переспросил:

– Что значит обосрался? В каком смысле?

– Прошу прощения, босс, за то, что я так двусмысленно выразился. Пока что в самом прямом смысле – лежит на квартире и не отходит от горшка.

– Заразу, что ли, подхватил?

– Нет, сэр, он решил травануть своего прилипчивого коллегу, который ходит за ним по пятам, контролирует его работу и не дает возможности установить в базу нужные нам программы.

– Ну?

– А тот, то ли специально, то ли случайно, всучил стакан с кофе самому Понтьеру. Понтьер говорит, что их было два – стаканчика с кофе – и якобы этот коллега по фамилии Паскаль эти стаканчики перепутал.

– Перепутал?

– Так он говорит, – пожал плечами Ганс.

– Понтьер в группе недавно, но ты-то должен понимать, чем пахнут такие случайности. Компания «Телецентраль» – лучшее место для контроля поисковой активности в сетях, так что для объектов очень желательно устроиться в это местечко.

– Я уже дал ему указание: как только попадет на службу, кровь из носа, но сфотографировать этого Паскаля. Может, он и есть один из объектов.

– Вряд ли. Понтьер видел фото четыре раза, но никого не признал.

– Знаете, сэр, если лица этих парней нам разрешают посмотреть только по большим праздникам, значит, объекты эти куда серьезнее, чем те, с которыми мы имели дело раньше. Может, они Понтьера загипнотизировали или еще чего?

– Тут я с тобой соглашусь.

Винсент сел и, вздохнув, добавил:

– Пусть сфотографирует, а мы все вместе сличим – нас-то им не загипнотизировать.

– Вот именно.

– Ты вот что, Ганс, готовься завтра съездить на комиссию…

– Какую еще комиссию?

– Люди из Управления уже здесь.

– Стрелки, что ли?

– Стрелки комиссию не образуют. Скорее всего, тут что-то поважнее, может быть, несколько команд прибудет, им потребуется координация, понимаешь?

– Да, сэр. Ну, съезжу, расскажу. Им ведь в основном привязка требуется?

– Именно. Зададут несколько вопросов, как правило дурацких, вот и все заседание. Уже то, что нас под это гиблое дело не подсовывают, просто замечательно. Наше дело – поиск, а стрелять от бедра, это пусть другие стараются.

Они помолчали, Ганс стоя в дверном проеме, Винсент сидя в углу за стойкой для серверов.

– Когда Понтьер оклемается?

– К вечеру будет здоров, я ему прописал «бэ-двенадцать» в лошадиных дозах.

– «Бэ-двенадцать»? Да он что, стрихнину нажрался?

– Слабительного, но очень сильного.

– А зачем сильного, нельзя было обойтись чем-нибудь попроще?

– Он на Паскаля этого очень разозлился. Отомстить хотел, придурок.

– Не рой Паскалю яму, сам в нее попадешься, – философски изрек Винсент. – А что там Хельсинг, подал заявление в полицию?

– Подал. Пока одобрили, видимо, скоро пошлют запрос. Нужные каналы мы уже заготовили, так что мимо нас запрос не проскочит.

– Ну и хорошо. Хотя, возможно, это уже будет лишним. После сегодняшнего разговора с одним из кураторов комиссии у меня сложилось впечатление, что у них имеется выход на объекты и без нашей помощи.

32

В свете ярких прожекторов тягач с длинным прицепом медленно пятился внутрь ангара, а несколько человек с желтыми флажками помогали водителю поставить грузовик точно напротив платформы.

Наконец сделать это удалось, и грузовик остановился. По стальным направляющим покатилась кран-балка, волоча в монтажной корзине двоих рабочих. Они ловко соскочили на крышу контейнера и стали распутывать снасть с массивными крюками. Вскоре восемь крюков были закреплены в петлях, из громкоговорителя прозвучала команда, и мощные электродвигатели начали наматывать ходовые цепи, поднимая контейнер с платформы грузовика.

Руководивший работами инженер и несколько его помощников следили за происходящим с напряженными лицами. Никто не знал настоящей грузоподъемности кран-балки, все могло окончиться катастрофой. Однако подъемные механизмы справились и, несмотря на потрескивание и жуткие щелчки в несущих конструкциях ангара, переставили контейнер на сваренную накануне платформу.

– Все! Приняли! – объявил инженер в громкоговоритель. – Снимайте сцепку!

Рабочие стали снимать крюки, но не везде это удавалось сделать легко, приходилось громко стучать по снастям молотками. От этих громких звуков и яркого света стоявший в тени человек зябко поеживался. Несмотря на скрытное оцепление и контроль радиоэфира, он все еще чувствовал себя неуютно. Узнай об этой торопливой операции Глобальная Безопасность, сюда нагрянули бы сотни боевиков. Пара привезенных в контейнере «лансеров» стоила того, чтобы устроить в этой провинции настоящую войну.

Наконец грузовик покинул ангар, и ворота закрылись. От угла строения следом за ним тронулся черный внедорожник – водитель тягача стал невольным носителем секретной информации, и хотя он не догадывался о содержимом контейнера, его знания могли нанести Управлению ущерб.

Лишь после того как прожекторы погасли, присланный из центра куратор вышел из-под лестничного козырька и подошел к инженеру, руководившему разгерметизацией прибывшего груза.

– Ну что скажете, Ромеску, в порядке ваш груз?

– Думаю, в порядке, сэр, хотя посадка на неподготовленное поле оказалась весьма жесткой. У меня был полный рот крови, а мой помощник сломал руку.

– Я знаю об этом, – кивнул куратор, покосившись на человека с загипсованной рукой.

– Тем не менее, сэр, я уверен, что с «лансерами» все в порядке, они рассчитаны на куда большие потрясения.

– Сколько времени вам требуется, чтобы вскрыть контейнер и убедиться в их работоспособности?

– Двадцать минут, сэр, не более. К счастью, контейнер от удара не перекосило.

– Хорошо, я подожду. Кстати, где сыскарь, мне сказали, что он уже здесь?

– Вон там, возле колонны, – указал инженер и тут же бросился к рабочим, чтобы помочь поддержать какую-то важную железку, а куратор направился к стоявшему в одиночестве человеку.

– Вы от Винсента? – спросил куратор, стараясь перекричать жужжавшие механизмы, с помощью которых вскрывали контейнер.

– Так точно, сэр. Фредерик Ганс.

Они пожали друг другу руки.

– Мне сказали, что я должен выступить перед комиссией…

– Не будет никакой комиссии, обстоятельства переменились, так что комиссия – это я.

– Понял, сэр. Спрашивайте.

Они отошли в дальний угол ангара, где лязг железа был не так громок.

– Обрисуйте в общих чертах, чего вам удалось достичь, – попросил куратор и принялся протирать платком очки.

– Высадились, установили штаб, взяли под контроль несколько крупных баз данных, внедрили своего человека в крупнейшую местную компанию связи. Это все текучка, но есть и результат – удалось засечь продажу переносной станции космической связи, и по описаниям продавца выходит, что покупатель – один из наших объектов. Вот пока и все успехи.

Куратор кивнул, хотел было спросить Ганса о чем-то еще и даже взял его за локоть, но передумал.

– Что ж, больше вопросов не имею. Можете возвращаться к себе – работать.

Оперативник ушел. Куратор посмотрел ему вслед, угадывая, о чем тот думал: опять начальство вызывало, чтобы задать пару никчемных вопросов. Что ж, информативности в них действительно было немного, однако когда на тебе лежит ответственность за проведение беспрецедентной операции, невольно хватаешься за любую соломинку. Хочется просто увидеть лицо человека, который сравнительно давно сидит в здешней среде, заглянуть ему в глаза, чтобы составить представление о состоянии дел.

Как будто этот Ганс выглядел убедительно, значит, будет на что опереться.

Со стороны жужжащих у контейнера механизмов послышался негромкий хлопок – рабочие вскрыли герметизирующую мембрану.

Куратор вздохнул и поспешил к ним, чтобы лично увидеть «лансеры».

Когда он подошел к платформе, инженеры еще не заходили внутрь контейнера, дожидаясь, пока включившаяся вентиляция вытянет инертный газ. Заметив начальника, инженер спустился к нему с платформы.

– Ну что у вас? Когда машины будут готовы?

– Фактически они уже готовы, сэр. Нужно только загрузить в них голографические модели целей, и можно выводить на позиции.

– Но вы до них еще не дотрагивались, а вдруг они не в порядке?

– В порядке, сэр…

И инженер продемонстрировал небольшой наладочный тестер, на экране которого напротив перечня параметров машин светились зеленоватые отметки.

– И что, боезапас тоже при них? – осторожно осведомился куратор, посматривая на неосвещенный зев контейнера, где скрывались две смертоносные машины – новое поколение боевых единиц, сумевших наконец переиграть технику врага.

– Боезапас при них, но его нужно заменить на специальный, ведь им предстоит действовать в условиях города, а снаряжение «бласт-два-четыре» может нанести окружающим чрезмерный ущерб.

– То есть вы хотите поставить в магазины простые болванки?

– Так точно. Бронебойных снарядов будет достаточно.

– Я бы хотел взглянуть на них, это возможно?

– Да, сэр, прошу вас – вентиляция практически закончена, только давайте прицепим вам вот это…

С этими словами инженер прикрепил на лацкан пиджака куратора небольшой значок.

– Это поможет им определиться, кто здесь главный, – пояснил он. – Идемте, сэр.

Они поднялись на платформу, и почти тотчас внутри вскрытого контейнера вспыхнул свет. Хотя куратор знал, что «лансеры» изготавливались с соблюдением всех новейших маскировочных технологий, он ожидал увидеть сверкающие поверхности металлических деталей, именно так в фантастических фильмах обычно изображали боевых роботов. Однако «лансеры» выглядели неброско, их покрывал слой светопоглощающей краски, отчего машины казались присыпанными пылью.

Получив сигнал к пробуждению, они самостоятельно освободились от фиксирующей арматуры и неожиданно бесшумно выбрались на ярко освещенную платформу, аккуратно перешагнув через свитые в жгут электрокабели.

Вскинув в приветствии манипулятор с тридцатимиллиметровой пушкой, один из «лансеров» пролаял:

– Здравия желаю, сэр. Разрешите представиться – капрал Синица. Жду ваших распоряжений.

– Рядовой Снегирь, жду ваших распоряжений, сэр, – вторил ему второй «лансер».

Куратор улыбнулся. Привыкший к вниманию подчиненных, внимание механических солдат он чувствовал на себе впервые. Не зная, что ответить, он взглянул на инженера.

– Расскажите им о задании и смене боекомплекта, сэр. Они все поймут, – подсказал тот.

– Слушай мою команду, солдаты. Вам предстоит участвовать в операции по устранению особо опасных преступников. Я понятно излагаю?

– Так точно, сэр, – отозвался «лансер»-капрал, сверля куратора зрачками полусотни датчиков, воспринимающих информацию в десятках спектральных уровней.

– Сейчас вам загрузят модели трех целей, которые вы должны будете уничтожить, однако тот боекомплект, каким вы располагаете, имеет чрезмерную мощность, поэтому его заменят на другой.

– Прошу прощения, сэр, но я должен знать маркировку комплекта, которым вы желаете заменить стандартную компоновку. Наше оборудование весьма требовательно к размерным погрешностям, сэр. Прошу понять правильно и не счесть за дерзость.

– Я понял вас правильно, капрал. Сейчас я выясню у инженера и сообщу вам более точную информацию, – ответил куратор.

После того как он убедился в «человечности» этих машин, игра начала ему нравиться.

Инженер подал куратору блокнот, на первой странице которого крупными буквами была выведена маркировка нового боекомплекта. Куратор прочитал маркировку вслух, «лансер»-капрал удовлетворенно кивнул.

– Благодарю, сэр. Эта маркировка прописана в наших спецархивах, мы не будем противиться смене боекомплекта.

– Отлично, капрал, в таком случае я продолжу. Предполагается, что вы и рядовой Снегирь будете доставлены на огневую позицию внутри фургона.

– Не уточните грузоподъемность транспортного средства, сэр? – учтиво поинтересовался «капрал».

– Полагаю, полторы тонны, это стандартная грузоподъемность используемых нами фургонов.

– Благодарю, сэр. Каков приоритет целей, могу ли я стрелять в них, если между мной и ними встанет ребенок?

– Нет, не стоит, – ответил куратор, понимая, что ребенок перекрыть зону огня никак не может.

– Могу ли я стрелять, если цели закроет женщина?

– Да, капрал. Запрет распространяется только на детей.

– Должен ли я стрелять, если в зону обстрела попадет взрослый человек с ребенком на руках?

– Да, капрал, должны.

– Благодарю, сэр. Больше вопросов не имею.

Куратор повернулся к инженеру, тот произнес беззвучно: все.

33

На два дня в регион пришли холодные дожди с ночными грозами. Реки вышли из берегов и перекрыли несколько дорог, однако вскоре вода сошла, и местные новости стали звучать значительно спокойнее. Место ужасных пророчеств районного масштаба вновь заняли факты коррупции среди муниципальных чиновников, аресты наркодилеров средней руки и взаимные измены «звездочек» местных телеканалов.

Отдел Винсента прилежно трудился, намывая свои золотые крупинки и перелопачивая многие тонны «пустой породы». До больших успехов было далеко, однако уже то, что Понтьер вернулся на работу в компанию, было немалым успехом. Отчет Ганса о беседе с представителем центрального командования ясности не добавил, отдел сыскарей держали в неведении.

Вечером, когда Винсент просматривал сводки за прошедшую смену, ему позвонил Ганс.

– Сэр! Понтьеру удалось установить программное обеспечение в базу данных компании и сделать фото!

– Какое фото? – не сразу понял Винсент.

– Ну как же? Его главного неприятеля! Теперь мы можем сравнить его с тем фото, которое у нас имеется под паролем!

– Не по телефону, Ганс. Приезжай, здесь поговорим.

Отключив трубку, Винсент откинулся на спинку стула и с минуту неподвижно смотрел на вращающийся вентилятор. Что ждет его отдел? Ходившая поодаль тревога вдруг шагнула навстречу и стала ощутимой – казалось, протяни руку и коснешься ее жесткой колючей шерсти.

«Пустяки, успокойся», – скомандовал он себе и, достав из кобуры пистолет, взвесил его в руке. Это придало Винсенту уверенности, он верил оружию и помнил, как оно не раз выручало его.

Убрав пистолет, Винсент снова вернулся к анализу полученных сведений. Полчаса пролетели незаметно, затем послышался зуммер, щелчок замка и знакомый топот – это был Ганс со своими ребятами.

Винсент отложил отчеты и стал ждать, когда пропахшая табачным дымом и улицей четверка ввалится в серверную.

– Босс, у нас есть фото! – с порога объявил Ганс, держа в поднятой руке бумажную копию.

Он, Хельсинг, Таккер и Понтьер расселись на стулья и уставились на командира, ожидая его реакции.

– Полагаю, вы все это фото уже видели?

– Да, босс, – подтвердил Ганс.

– И что?

– Не он это. Какое-то поверхностное сходство есть, но никто из нас доподлинно его не признал.

Ганс привстал и положил фотографию перед Винсентом. Не прикасаясь к ней руками, командир сместился чуть в сторону, чтобы видеть изображение под другим углом.

– Кто фотографировал?

– Парень из соседнего отдела, я договорился с ним, что он зайдет и сфотографирует нас, пока я буду отвлекать Паскаля, – сообщил Понтьер.

– Паскаль заметил, что его сфотографировали?

– Да, сэр.

– И какова была его реакция?

– Посмеялся и больше ничего. Сказал, что нефотогеничен.

– Действительно, нефотогеничен, – согласился Винсент, рассматривая изображение. – Выбить фотоаппарат, выкрасть его или сбросить в унитаз не пытался?

– Нет, сэр. Наоборот, отправился без меня в кафе, и я наконец сумел установить коннектор. Теперь у нас прекрасная связь с базой данных компании.

– При условии отключения с нашей стороны фильтра безопасности, – напомнил Винсент. – Эту фотографию нужно сравнить с той, которой мы располагаем. Позови Маноло, Ганс, пусть несет пароль.

Ганс отправился за Маноло, остальные ждали, вытянув ноги и отдыхая после очередного суматошного дня.

– Как твое брюхо? – обратился к Понтьеру Винсент.

– Нормально, я выпил три литра витаминов с восстановителем.

– Хорошо, раз так. В следующий раз используй препараты послабее.

– Я сделал выводы, сэр.

Появились Маноло и Ганс. Маноло привычно вставил в приемник карту с кодом, Винсент вставил свою с файлом, и на экране дежурного монитора появились лица объектов.

Винсент приложил к монитору добытое Понтьером изображение, все замерли, старательно сличая лица.

– Ничего общего, – первым высказался Маноло. – У оригинала лицо простенькое, без особых примет, а на фото просто дебил какой-то.

– Ты тоже заметил? – обрадовался Понтьер.

– А чего тут замечать, и так все видно, – пожал плечами Маноло. – Ну что, насмотрелись?

– Забирай, – махнул рукой Винсент, хотя лично у него еще оставались сомнения. – Хорошо бы через анализатор прогнать, чтобы безо всяких эмоций, но у нас нет разрешения на использование этого изображения.

– Пошлите запрос, сэр, – подсказал Ганс.

– Так я и сделаю. А то эти «похоже-непохоже» к отчету не подошьешь.

Из операторского зала послышался возглас, хлопнула дверь, и в серверную влетел Маноло. Его глаза были выпучены, черные волосы стояли торчком.

– Нас накрыли, Винсент!

– Что значит накрыли?

– Они нас вычислили! Только что по нас прошлась сканограмма из полицейского центра!

– Мало ли где шастают полицейские поисковики, у них работа такая.

– Нет, Винсент, все очень плохо – у них в поиске наш приемный код! Они знают, кого ищут!

– Ты куда коннектор ставил, придурок? – обрушился на Понтьера Ганс. – Ты понимаешь, что наделал?

– А что я мог?! Это урод на пять минут отлучился, я в бункер все и скопировал! Что мне оставалось? Когда бы еще такой шанс представился?

Понтьер был готов расплакаться из-за несправедливого обвинения.

– Он не виноват, Ганс, – заступился за Понтьера Винсент. – Времени действительно было немного, к тому же его, видимо, контролировали и дали возможность поставить коннектор в несуществующий бункер.

– А почему вся эта байда идет к нам с полицейского центра? – спросил Маноло.

– Потому что объекты закрепились куда надежнее, чем нам поначалу казалось, – подвел итог Винсент, чувствуя, как становится влажной спина под рубашкой. С этого момента мог начаться отсчет физического существования отдела.

Если объекты лишь наполовину такие, какими он их себе представлял, весь отдел уже можно записать в покойники.

– Значит, так, – произнес он таким голосом, что все поняли – условия их пребывания здесь изменились. – Хельсинг, твое поступление на службу в полицию отменяется. Если они вычислили Понтьера, тебе там свернут шею в любой момент. Далее, Ганс, с этого момента никакой беготни, все сидите здесь и смотрите в мониторы охранной системы, нам нужно продержаться еще несколько дней, пока не начнется операция.

– Может, хоть эти приготовления отпугнут их? – произнес Хельсинг.

– Предполагается, что они ни о чем не догадываются, а значит, теоретически могут пойти на ликвидацию нашего отдела. Однако они не бросятся делать это немедленно, им тоже нужно подготовиться.

– Значит, пара дней отсрочки у нас есть? – охрипшим голосом поинтересовался Ганс.

– Пара дней есть.

– А может, нас Управление прикроет? – снова подал голос Хельсинг.

– Я отправлю наверх отчет о происшествии, но не думаю, что мы можем на них рассчитывать. С точки зрения планировщиков операции отвлечение объектов даже желательно.

– Весело, – произнес Маноло и нервно засмеялся. – Я могу сказать это своим людям?

– Скажи, но только то, что мы переходим на экстремальный режим секретности. Никаких отлучек на квартиры и пробежек по магазинам, я объявляю казарменное положение. Матрасы у нас есть, еда – в пакетиках, вода – в баллонах. Курят пусть в сортире, там вытяжка хорошая. Одним словом, к этому режиму мы всегда готовились, так что пусть это никого не удивляет.

– Полагаете, сэр, они захотят захватить «языка»? – поинтересовался Таккер.

– А зачем им «язык»? – вмешался Ганс. – Им нужно сбросить нас с хвоста, а для этого достаточно выстрела из гранатомета боеприпасом «бласт-два-четыре».

34

Тони вернулся домой к позднему ужину, приготовленному Джимом. Напарники старались перещеголять друг друга на этой стезе, втайне штудируя поварские книги и выдумывая свои собственные рецепты десертов и первых блюд.

– Опять был на происшествии? – спросил Джим, кладя пистолет на столик. Даже зная, что ключ имеется только у Тони, он был готов к внезапным сюрпризам.

– Нет, сегодня обошлось. До того как ты прислал мне данные поисковой машины, я выступал перед приезжим полковником. Сержант похвалился новым снайпером, и мне пришлось сбивать пластиковые яблоки из пневматического пистолета прямо в кабинете начальника управления.

– Ну а в остальном?

– В остальном?

Тони расположился в кресле напротив Джима и с чувством облегчения вытянул ноги.

– Накрыл я их по всем правилам. В Управлении хорошая аппаратура, они ею засекают всяких телефонных террористов и прочих умельцев.

– Как же ты туда прорвался?

– В отдел «С»? Я сказал админу, что меня засыпала предложениями какая-то баба, я хочу удостовериться, что это не скрытый педик, а обещанная блондинка с грудью восьмого размера. Он тут же выделил мне рабочее место, а дальше – дело техники.

– И где же они?

– Карту приготовил?

– Разумеется.

Джим развернул на журнальном столике карту района, Тони поднялся из кресла и уверенно ткнул пальцем в пригород Коттурна, затем вернулся в кресло.

– Коберри-сквер, офисное здание номер пятнадцать, консалтинговая фирма «Траппер», вход со двора. Въехали две недели назад.

– Сжечь это осиное гнездо и валить отсюда.

– Сожжем, но сначала встретимся с Инструктором, выясним, какого он сюда приперся… А потом – да, сожжем…

Последние слова Тони произносил уже невнятно, откинувшись на спинку кресла.

– Эй, солдат, не спать! Я для кого готовил-парился?

Тони поднял отяжелевшую голову и уставился на Джима.

– Извини, приятель, что сегодня на десерт?

– Сливочное мороженое с ревеневым сиропом…

– Ни хрена себе, это из травы под окном?

– Нет, ревень настоящий, консервированный.

– А что еще? – спросил Тони поднимаясь на ноги.

– Суп куриный из белого мяса и оливок, на второе баранья котлета с кислым соусом и гарниром из круглого риса, сваренного в молоке.

Тони перевел удивленный взгляд на торжествующего Джима и поднял обе руки.

– Повержен, повержен по всем статьям.

Они прошли на кухню, и Джим стал расставлять тарелки.

– Кстати, меня в отделе «С» застал сержант. Знаешь, что он сказал, увидев меня за терминалом? – Тони улыбнулся. – «И этот человек мыл полы в забегаловке!»

– И как ты объяснил ему свое пребывание в спецотделе?

– Я ничего ему не объяснял – все объяснил админ. – Тони зачерпнул ложкой суп и одобрительно закивал. – М-м-м, какой суп! Ты делаешь успехи, братец, это уже не та вонючая бурда, которую ты выдавал за бульон из осетра.

– Но ты же говорил, что тебе понравилось! – негодующе воскликнул Джим.

– Рядом с тобой лежал пистолет, и я решил не искушать судьбу.

Они засмеялись.

– Я снял с ящика очередное послание от Инструктора… – внезапно сообщил Джим.

Тони положил ложку.

– Похоже, он уже где-то здесь. Пишет, что желает выбрать оптимальное время для встречи. Интересовался, не помешает ли нашим планам. Он уверен, что мы, как добропорядочные граждане, уже нашли себе работу.

– Не нравится мне этот бред.

– Мне тоже. Но, возможно, он опасается «хвоста» и не уверен, что сможет скоро сбросить его.

35

Хорошо, когда есть такое прикрытие, как командующий эскадрой. Как Монголу удалось завербовать его? Уж наверняка втемную, открываться перед человеками – сумасшествие. Сегодня они тебе верны и рискуют ради тебя жизнью, а завтра все переменилось – и они в стане врага. Знаем – проходили!

«Мистер Жуков хорошо отзывался о вас, мисс Делия, и я рад, что могу помочь вам в этой нелегкой миссии».

На нем темно-синий военный пиджак, называется – китель, а по нему россыпь медалей, пуговиц и галунов. Здесь это очень любят, военные особенно. Немолодой поседевший самец, далекий от репродуктивного возраста, эмоциональное давление восемнадцать элби, но когда смотрит на голые коленки, выдает все пятьдесят. Интересно почему? Привычка? Люкс предупреждала, что они все помешаны на сексе, но если этот так зыркает, что ожидать от самцов помоложе? Нападения?

«Я выделю вам надежного сопровождающего, это капитан О’Хара. Он наш лучший снайпер-пилот. С ним вы будете под надежной защитой».

Время отклика четыре с половиной секунды! Какая медленная система, хотя у него три шрама, два от тяжелых ранений, одно пустячное – курсантские драки. Может, эти повреждения стали причиной замедления системы? Тогда почему не было переустановки, ремонтных работ? Как же все запущено, а в спектре выдыхаемых газов следы алкоголя.

«Признаться, будь я помоложе, мисс Делия, доставил бы вас на Ренцон лично, но…»

Тяжкий вздох. Искренний вздох и сожаление! И снова взгляд на коленки. Какова вероятность, что снайпер-пилот не тормозит, как эта развалина? Какой у него отклик? Надеюсь, меньше секунды?

И эти существа пытаются сопротивляться Дифту. На что рассчитывают?

«Немалые годы и ответственность за судьбы вверенных мне людей, мисс Делия…»

Это продолжение одной и той же мысли? Или включился следующий трек? Ужас. Не хотелось бы, чтобы он завис прямо сейчас, на Ренцоне ждут срочные дела.

Люкс сказала, короткая юбка – залог успеха. Пока они смотрят на твои коленки, ты можешь трижды обвести их вокруг пальца. Хотя они так неповоротливы, что можно было обойтись и парой брюк. А еще Люкс предупреждала, что если брюки, то только очень тесные, чтобы подчеркнуть хорошую фигуру. Интересно, что особенного в очертаниях ягодиц, если голого тела все равно не видно? Ох уж эта местная специфика. А откуда этот жуткий запах? Ага, система кондиционирования травит теплоагент.

«Прошу прощения, сэр, у вас кондиционер не в порядке».

Пауза. Очень длинная. Видимо, для него это слишком быстро, нужно попробовать в пять раз медленнее.

«Будьте здоровы, мисс Делия. Надеюсь, вы не простудились?»

О ужас, он воспринял длинную фразу как короткий чих!

«У – вас – кон-ди-ци-о-нер – не – в – по-ряд-ке».

«Что, простите?»

«В – спектре – подаваемого – кондиционером – очищенного – потока – различимы – опасные – для – здоровья – примеси».

Есть, сработало! Осмысленный взгляд и поворот головы в сторону вентиляционного отверстия. Скрип позвонков, реакция шесть секунд. Озадачен. Не нужно было его напрягать, путь дышит чем хочет.

Зашипела дверь – столетняя пневматика. Сколько лет этому крейсеру? Наверняка он старше самого адмирала. Входит вызванный адмиралом офицер для поручений – молодой самец. На командира смотри, озабоченный! Что-то Люкс тут напутала, возможно, короткая юбка хороша на гражданском судне, но на военном корабле свои особенности. Нужно как-то поскромнее встать, ах нет, так тоже нельзя, слишком выпячивается грудь.

«Проводите мисс Делию в отсек истребительного крыла, к ангару двадцать четыре. Там ее ждет капитан О’Хара».

«Слушаюсь, сэр!»

А радости-то, радости! На что рассчитываем, лейтенант, на роман в лифтовой кабине?

«До свидания, адмирал, мне было приятно погостить у вас». И книксен, чтобы порадовать старика. Ответ будет?

Время отклика прошло – нет ответа. Ага, на шестой секунде пошла реакция, эмоциональное давление пятьдесят пять элби! В адмирале проснулся вулкан!

«И мне было приятно, мисс. Очень приятно».

Что ж, ответ принят. Можно уходить, да и адмиралу пора принять таблетки.

И снова бесконечные путаные коридоры, сколько потерянного пространства и самое главное – времени. Впрочем, кажется, эти существа вообще никуда не спешат.

Вот и лифт, он довольно тесен, и лейтенант рад возможности стать ближе. Легко представить, какие ситуации моделирует сейчас его мозг. Выход из лифта. Лейтенант посторонился, пропуская вперед, чтобы сзади рассмотреть то, что еще не разглядел.

В коридоре матрос-ремонтник роняет ключ себе на ногу.

«Нам сюда, мисс!» – зовет сзади лейтенант.

«Ну так и идите первым, лейтенант, нечего мне под юбку заглядывать!»

Смущен. И вынужденно подчиняется, идет первым и показывает дорогу к двадцать четвертому ангару.

В коридорах – никого, в магистралях шумят потоки технических жидкостей. Иногда откуда-то с потолка вырывается облако сжатого воздуха или холодного пара – здесь все еще используют механические клапаны. Все это напоминает старинную фабрику для перегонки сандаловых смол, их часто выставляют на открытых площадках при политехнических музеях.

Двадцать четвертый ангар уже открыт, механики колдуют вокруг установленного на распорках истребителя, а пилот стоит у входа и, заложив руки за спину, с плотоядной улыбкой наблюдает за приближающейся пассажиркой.

Новенький комбинезон, серые глаза, избыточная доза стероидов в крови – бедняжка мечтает о крутых бицепсах. Он не замечает лейтенанта, все внимание предназначено красотке.

«Мисс Делия?»

«Капитан О’Хара?» – ответ вопросом в тон его вопросу, руки точно так же за спину и внимательный взгляд на эту посредственность – сверху донизу. Ошеломлен? Не то слово – ошарашен, он же супермен!

«Да, это я…»

«Полагаю, вы в курсе, что должны доставить меня на Ренцон?»

«Да… мисс…»

То-то же, вояка, знай свое место. Сзади стоит лейтенант, радуется неудаче капитана. Когда-нибудь он тоже станет капитаном, а пока:

«А вы почему еще здесь, лейтенант? Ваше место возле адмирала, разве не так?»

Теперь лицо капитана опять переменилось.

«Это весь ваш багаж, мисс?»

«Да, только сумочка. Остальное куплю на месте, на каждой планете мода так переменчива».

«О да, мисс», – соглашается он.

Наконец приготовления закончены, механики предлагают пройти на посадку, но далеко не отходят, надеясь увидеть, как красотка в короткой юбке будет подниматься по крутому трапу. Однако капитан уже чувствует себя собственником, и механики из ангара изгнаны. А он, как рыцарь, взбирается по лесенке первым и подает руку:

«Пожалуйста, мисс, осторожно, здесь крепление. Прошу вас, это место пилота, а вам сюда – на место штурмана».

Положение кресла управляется крохотным джойстиком, легко подобрать удобное положение.

«У нас здесь и туалет есть».

«Спасибо, мне не нужно. Когда взлетим?»

«Через минуту, мисс. Наденьте шлем, а вот это, извините, нужно взять в рот».

О, надеюсь, этот мундштук продезинфицирован? Да, он продезинфицирован, и, видимо, с избытком, вкус дезинфицирующих средств одинаково противен на всех планетах и во всех цивилизациях! Рамка безопасности плавно ложится на плечи и плотно припечатывает к креслу. Издержки безопасности, ничего не поделаешь. Главное – не отпускать сумочку, иначе при перегрузках она может наделать в бортах пробоин. Такое уже случалось, будь внимательна, Делия.

36

Второй раз после побега из медицинского центра Джим видел сильный дождь. В «Августине» дожди проходили незамеченными, там Джиму не приходилось бывать одному, всегда кто-то составлял компанию, сейчас же было иначе.

Есть в дожде что-то такое, что можно слышать, лишь оставшись с ним наедине, какой-то большой секрет. Вот и сейчас он нашептывал Джиму: «будь внимателен… будь внимателен…» или даже «за-сада… за-сада… да».

Что-то подобное дождь рассказывал ему еще во время службы на материке Тартуга планеты Ниланд, но там дождь не прекращался месяцами, поэтому многое мог рассказать. Сегодня необязательно слушать шум дождя, чтобы понять – надвигаются новые испытания. Инструктор прислал очередное послание, он уже на Ренцоне и назначил встречу неподалеку от Норбурга через два дня.

Уличное кафе «Крос-арт», старый квартал, ряд трехэтажных, закрытых деревьями зданий. Выход на три улицы, в пятидесяти метрах неглубокий канал, за ним кустарниковые насаждения, шоссе и плотно населенный городской район. Разговор будет вестись по «би-связи» – десять метров чувствительности, да еще через пару кодировочных блоков. Джим с Тони должны были получить свой на месте.

С одной стороны, все хорошо продуманно, однако напарникам не давало покоя настроение Инструктора, угадывающееся между строк его посланий. Он и раньше был странноватым, возможно, со временем это вылилось во что-то более серьезное, а тогда… Тогда он их просто подставит.

На улице сверкнула молния, с запозданием ударил гром.

Где-то там с зонтом пробирался к магазину Тони. Впрочем, теперь за него можно было не беспокоиться, при нем было полицейское удостоверение и пара пистолетов. При его способностях врагам без прикрытия авиацией лучше не соваться.

Вскоре он вернулся с большим пакетом и мокрым зонтом.

– Все купил! Даже стягивающие бинты нашел и хирургический клей… Хороший магазин… – сообщил он.

– Отлично. А бруснику для пирога?

– Есть и брусника, только в сублимационной заморозке. Годится?

– Годится.

Джим забрал все необходимо для приготовления пирога и отправился на кухню, а Тони стал раскладывать на кресле пистолеты, бинты, деньги и ножи. Арсенал был слишком мал, при одних пистолетах Тони чувствовал себя слабо защищенным, однако ничем другим они не располагали.

Поставив бруснику размораживаться, пришел Джим.

– Вот не послушал ты меня, теперь бы у нас два «рапида» было и четыре тысячи патронов! – продолжил Тони разговор, имевший место накануне. – У меня оттиск был с ключей, а дежурного я мог усыпить…

– Тони, куда бы ты спрятал патронные подачи? Они топорщатся во все стороны!

– Купили бы вещи пошире, короб на левый бок, а подачу вдоль спины можно пустить, потом под мышку, пол-оборота вокруг руки и прямо в машинку.

– Патронопровод при подаче раскаляется до трехсот градусов, – напомнил Джим.

– А мы бы его алебастровым бинтом замотали.

– Все, Длинный, заткнись! Ты меня этими «рапидами» еще вчера достал. Невозможно их приспособить для скрытого ношения – не-воз-мож-но!

Тони ничего не ответил и принялся заново проверять все три пистолета – два из них были трофейными, а один штатный – полученный в полиции.

– Ты машину добыл?

– Да. Возьмем со стоянки конфискованную «Лауру». Ее уже полтора месяца никто не забирает.

– Топливо?

– Полный бак. Смазка свежая, резина новая.

– Хорошо, – кивнул Джим. Эта машина была их единственным шансом выбраться из городка незаметно, без регистрации автобусных, авиационных или железнодорожных билетов. Прокат автомобилей тоже не годился, а автостоп был просто опасен.

– Хорошо, что дождь.

– Да. Через два часа стемнеет, и поплывем. Как с пирогом?

– Через час будет готов.

– Постарайся, может, это последний пирог в нашей жизни.

– Не торопись, следующий будет еще лучше, – заверил его Джим, повернулся, чтобы идти на кухню, и остановился. – А помнишь ту красотку, что прикрыла нас в шахтерском городке от «нордкома»?

– Да, длинноногая такая. А чего ты вспомнил?

– Не знаю, само как-то получилось.

37

Кто бы подумал, что где-то существуют такие медленные средства передвижения? Нет, это, конечно, не новость, но, когда спешишь, все недостатки туземной техники выходят на передний план.

«Через восемь часов мы окажемся на орбите Ренцона, мисс».

«Замечательно, капитан. А быстрее нельзя?»

Пауза. Слишком длинная для пилота-снайпера. Тесты он там, что ли, прогоняет?

«Это максимальная скорость, мисс. Мы можем использовать форсажный режим, но лишь кратковременно, в случае, если придется атаковать или, наоборот, уходить от погони».

«А как насчет топлива, нам его хватит?»

«У нас дополнительные подвесные баки, так что потребуется всего одна дозаправка от летающего танкера».

Всего одна заправка. Наверное, по местным меркам это не так плохо, хотя и здесь имеются суда куда более скоростные, чем этот устаревший перехватчик. Но Монгол настоял на путешествии на перехватчике, Дифт внедрился в это сообщество слишком глубоко, они выискивают канкуртов и уничтожают их, не считаясь с потерями. Иногда это у них получается настолько эффективно, что приходят мысли о тщетности собственных усилий. Только-только появились новые агенты – канкурты, или полукровки, а через год, глядишь, попадают в странную аварию на дороге, когда от машины ничего не остается. Обидно.

«Что за вооружение у вашего перехватчика, капитан?»

«О, мисс!»

На пару мгновений возбуждение от поднимаемой темы перебивает его постоянную сексуальную готовность, а потом в течение пяти минут капитан говорит не переставая. Вот что интересует его даже больше, чем секс, – оружие! Люкс об этом ничего не говорила.

«…запрещено Десятой Гуманитарной конвенцией».

О чем это он?

«Что запрещено конвенцией, капитан?»

«Торшет-ракеты, мисс».

«Почему же?»

«У нас нет целей, против которых мы могли бы применить их. В атмосфере планет применять их не имеет смысла – гибнет все живое и неживое. Торшет-заряды разрушают саму структуру материи, так нам говорили в училище».

«Но на вашем перехватчике эти ракеты имеются?»

«Конечно, мисс».

Идиотская улыбка до ушей. Теперь он уже не самец, а повелитель миров. Пилот-снайпер. Как переменчивы человеки, к этому невозможно привыкнуть. Плачущий смеется минуту спустя, растрачивая впустую тысячи элби. Странно, что они еще живы, производят потомство и пытаются сопротивляться Дифту. Понять это невозможно, нужно лишь принять к сведению.

Четыре долгих часа. Даже для человеков это долго, что говорить о канкуртах, ценящих каждый миг? Ко времени дозаправки ощущение такое, будто телесная оболочка перешла в состояние размагниченности и потери способности к трансформации. Кажется, еще немного – и станет понятен принцип заторможенности человеков.

«Вам не нужно в туалет, мисс?»

Что за вопрос, нет, конечно, я же не раб своего бесконечного и крайне нерационального метаболизма. Если выдать это одной фразой, капитан может зависнуть, а как его перегружать, неизвестно. Поэтому достаточно сыграть легкое смущение.

«Ну что вы такое говорите, капитан?»

«Не хотите, как хотите, а я пойду отлить, пока вы будете любоваться процессом дозаправки. Бояться тут нечего – все автоматизировано!»

И ушел. Что ж, остается только таращиться на приближающуюся корму облезлого танкера, из которого с неприличной настойчивостью выдвигается какая-то железка, похожая на бутон. Ему навстречу в свете габаритных мигалок выходит заправочная штанга.

Легкий толчок – началась перекачка топлива. Забавно смотреть на панель приборов этого старого судна. Столько непонятных кнопок, крючков и совершенно глупых надписей. Ну что, например, может значить эта «Продувка штуцера ПБС» или вот эта «СБКС вкл.»? Ну разве не повод вызвать разработчика? В смысле врача – это здесь так называется.

«Ну что, еще не закончилось?»

Это вернулся пилот-снайпер.

«Кстати, мисс, у нас тут имеется небольшой пристенный диванчик. Вы можете отдохнуть, дорога предстоит еще длинная».

«Благодарю, я не устала».

«Да?»

В глазах разочарование. Молча занимает свое место и барабанит пальцами по подлокотнику кресла. Раздумывает, прикидывает свои шансы, вздыхает. Шансов – никаких. Количество способов обольщения ограниченно, ведь он не знает, кого доставляет на Ренцон. Теоретически он не исключает даже применения силы, правда, пока не догадывается, на чьей стороне преимущество.

Перехватчик качнулся – заправка окончена, пузатый танкер, попыхивая тусклыми габаритными огнями, медленно сваливается вправо.

«Ну, мисс, теперь полный ход!»

Снайпер улыбается, медлительность своей устаревшей калоши он воспринимает как сверхвозможности. Ну-ну, супермен, вперед.

Слегка покачиваясь, перехватчик набирает крейсерскую скорость. Снайпер косится с видом тотального превосходства, такому никто не откажет. Ну или почти никто.

Это нужно прекратить, надоело.

«Знаете, все же мне нужно сходить в туалет, а вы пока подержите мою сумочку…»

Ни в коем случае не бросать! Она сломает ему ноги! Просто положить сумочку ему на колени и тут же снять, достаточно будет… да-да, именно этой гримасы! Замечательный эффект.

«Что у вас в сумке, мисс?»

Он не просто удивлен, он раздавлен в буквальном смысле.

«Что, тяжело, снайпер-пилот-снайпер? Ну хорошо, я возьму ее с собой».

Он в замешательстве. Оказывается, он не самый сильный, несмотря на ежедневные три пилюли стероидов и два часа в спортивном зале. Что ж, иногда разочарование настигает нас крайне неожиданно. Да, пилот-снайпер-пилот.

Далее: посещение места сброса шлаков, или как это называется в туземной научной литературе – продуктов жизнедеятельности. Ага, полезный опыт. Это, значит, слив воды, а это подача горячего воздуха… Куда подача? Нет, это исключено, слишком большая температура, болевой порог у них в этом месте куда ниже. Нет, исключено полностью. Ах вот что – руки сушить! До чего же просто. И даже приятно. Ладно, пора к снайперу-пилоту, пока он не заехал куда-нибудь не туда…

«А вот и я!» Нужно спокойно занять свое место и не напоминать ему о позоре с сумочкой. В конце концов, туземцы – потенциальные союзники.

«Ну, как все прошло?»

Это он так шутит. Удивительное дело, быстро же вы отходите от позора, пилоты-снайперы.

«Спасибо, капитан. Все получилось с первого раза».

Смеется! А предполагалось, что он снова начнет притормаживать.

«Вы замечательная девушка, мисс Делия! Честное слово, ни разу не встречал красотку с таким чувством юмора. Зачем вам ум при таких длинных ногах и такой большой груди?»

Оп! И что тут ответить? Какая связь между умственными способностями, длиной ног и размером груди? Чего не досказала мне Люкс? Время отклика – две секунды – уже истекает, нужно что-то ответить, чтобы поддержать его мнение.

«Скажете тоже».

Эта фраза из резерва. Люкс говорила, что когда время вышло, а вариантов ответа нет, говори «скажете тоже». И все. Универсальное оружие. Интересно, как это переводится?

«Сколько вам лет, мисс Делия?»

«Такие вопросы девушкам не задают».

«Да бросьте, мисс Делия, меня смущает ваша реакция, вы умнее, чем кажетесь».

Стоп! Он флиртует при моей поддержке? Нужно немедленно остановиться, не следует раздавать ему нереализуемых надежд.

С этим решили, но что же ему ответить? Ладно – пассивная защита.

«Скажете тоже».

«Вы корчите из себя дурочку, а на самом деле смеетесь надо мной, мисс Делия!»

Нужно что-то ответить и погасить флирт, но что это?! Знакомый ужасающий образ! Кто из уцелевших после встречи с ним забудет это?! Прямо по курсу расцветает алый цветок выходящего из подпространства дифтского истребителя «шадоу». Эта красочная картина – последнее, что обычно видят канкурты. Перед стрельбой невидимка «шадоу» должен выйти в режим видимости.

Прощайте, товарищи, прощайте, коллеги и друзья! Люкс, мы больше никогда не обсудим повадки туземных самцов! А «шадоу» вот он – острые плоскости оперения, готовые к залпу нейтронные пушки. Еще мгновение и… четыре плазменных канала распороли космос, и залп торшет-установок накрыл «шадоу» сплошным фронтом огня. Кто видел, тот не забудет! Море огня! Синего, зеленого, фиолетового, а затем непроглядная пустота и черный бесформенный объект – должно быть, так все выглядело до появления первых планет.

Перехватчик скользнул на левую плоскость, и через мгновение остывающая глыба протовещества осталась позади.

Но как?! Как это случилось при таком долгом времени отклика? Это просто не-воз-мож-но!

«Как вам это удалось, капитан?»

«Сам не знаю, мисс Делия… Вы так испугались, что я не задумываясь выстрелил. Что это было?»

«Истребитель дифтских ВВС… „Шадоу“-невидимка».

«Никогда о таком не слышал. Каких ВВС, вы сказали?»

Ключевое слово здесь – «не задумываясь». В экстремальных обстоятельствах они сбрасывают расчетный процесс до нуля и просто действуют. Но… действуют правильно. Значит, они – интуиты? Интуиты. Как романтично.

Его лицо раскраснелось, это вызвано притоком крови к кожным покровам, такое у них случается при волнении. Эмоционально давление медленно спадает, а во время залпа зашкаливало за двести двадцать элби. Гигант!

«Как ваше имя, капитан О’Хара?»

«Имя?»

Он еще не пришел в себя после схватки. Как романтично! Он не может подобрать правильные слова, он все еще во власти эмоций. Девяносто восемь элби!

«Рудольф, но друзья зовут меня Руди».

«Руди…»

Интересно, Люкс делала это? Говорила, что нет, но… скорее всего, врет.

«Руди, а что вы говорили про ваш диван возле стенки?»

Он не верит своим ушам, он их практически оттопырил.

«Мисс Делия, вы меня клеите, что ли?»

Он очень осторожен. Запуганный, бедняжечка.

«Скажете тоже. Просто пойдемте на диван, ведь истребитель обойдется без вас, снайпер-пилот-снайпер?»

«Еще как обойдется, мисс Делия!»

Главное – не зашибить его сумочкой, поставить ее возле кресла – аккуратно так, и на диван.

Нужно ведь что-то написать в отчете, не дозаправку же описывать…

38

Тяжелые капли дождя молотили по лобовому стеклу, водные потоки то и дело перехватывали шоссе, и тяжелой «Лауре» приходилось упираться всеми колесами и стабилизирующими системами, чтобы удержаться на асфальте и не отправиться в плавание в кювет.

Встречные машины попадались редко, большинство водителей остались дома, отдав шоссе во власть стихии и дорожных маньяков, застигнутых непогодой в дальнем перегоне.

– Хочешь колбасы с хлебом?

– Давай. Только проложи листочек салата и дольку соленого огурца.

– Да ты эстет! – проворчал Джим, сооружая для напарника бутерброд из прихваченных в магазине продуктов. Они мчались по шоссе уже третий час и успели проголодаться. Ночь без сна – это всегда хороший аппетит, а дождливая ночь аппетит только подстегивала. Джим скармливал напарнику уже четвертый бутерброд.

Из города отчалили в сплошной воде и темноте – из-за короткого замыкания отключилось уличное освещение. Бывает же такое везение!

На выезде их поджидал полицейский патруль. Тони уже приготовил несколько фальшивых фраз и служебное удостоверение, но и тут повезло – подошедшего к ним полицейского вызвали по срочному делу, и он махнул рукой, дескать, езжайте, не до вас.

С того момента отмахали уже километров пятьсот, шоссе было прямое, как траектория пули, и Тони не снимал ногу с газа, вглядываясь в сливающееся с дождем дорожное полотно.

– Тебя не сменить?

– Не, нормально. За рулем хорошо, думать не надо.

– Боишься думать?

– Предпочитаю действовать. Кто его знает, этого Инструктора…

Показались огни медленного транспорта – семейный «универсал» едва тащился. Его водитель сидел, прилипнув лицом к лобовому стеклу, а на соседнем сиденье дремала супруга. Двое детей и собака спали, пристегнутые ремнями на заднем сиденье.

– Куда они в такую погоду? – удивился Тони, плавно возвращаясь на траекторию после обгона.

– На день рождения тещи рулит, можешь даже не спорить, – авторитетно заявил Джим. – Дорогой, мы не можем игнорировать день рождения мамочки. Ты же знаешь, ей нельзя нервничать!

– Это ты за супругу? – догадался Тони.

– Именно.

– Прелести семейной жизни. Хотел бы и я когда-нибудь испробовать это на себе и забыть о бегствах и стрельбе от бедра.

– Я думал, тебе нравится стрелять.

– Стрелять нравится, но в людей как-то… Можно ведь записаться в клуб.

– Смотри, трейлер…

– Да, трейлер, и здоровенный. Что для него придумаешь?

– Мороженое мясо везут, а компрессор сломался, каждый час – потеря денег, вот и старается водила.

– Слишком солидный трейлер – четыре оси, на таких мясо не возят, – возразил Тони.

– Значит, золото, драгоценные камни, ювелирные изделия. Четыре оси нужны, чтобы удерживать тяжелый сейф или даже несколько…

«Лаура» обошла трейлер, и вскоре его фонари остались далеко позади. До Норбурга оставалось около семи часов пути.

Шелестя покрышками по мокрой дороге, трейлер обошла легковушка. Водитель встряхнул головой, достал из холодильника бутылку крепкого чая и сорвал крышку.

– Я помогу, – сказал сопровождавший груз пассажир и, сняв с полки стаканчик, налил водителю чай.

– Благодарю. Так намного удобнее, – улыбнулся тот. – Когда я один – по двенадцать бутылок за ночь высасываю, прямо из горла. А что поделаешь? Если груз срочный, зевать не полагается, за срочность платят вдвойне. Зато потом ставлю свой крейсер на стоянку и отсыпаюсь.

– Часто в Норбург ездите?

– Раза два в неделю случается, ну, и по другим городам, если не дальше полутора тысяч. Когда один, без напарника, далеко не уедешь. Здоровья не хватит.

– У вас же вроде автопилот имеется… – заметил пассажир, кивнув на светящееся табло и экран, на котором змеилась оцифрованная модель дороги.

– Для автопилота у нас дороги слишком дрянные, да и спутников здесь не доищешься. Поэтому автопилот периодически сбивается и его нужно поправлять. Водилы говорят, где-то на Карбае можно дрыхнуть всю дорогу, компьютер разбудит тебя на стоянке заказчика. Но где мы и где Карбай… Поэтому кручу баранку сам.

На спальных полках, позади сидений, похрапывали еще двое сопровождающих.

– У вас-то, я гляжу, служба тоже не сахар? – заметил водитель, кивнув в сторону спящих.

– Да, конкуренты жмут, приходится крутиться.

– А чего везете, если не секрет?

– Секрет, конечно, – улыбнулся пассажир. – Но вам скажу – новые промышленные манипуляторы. Через пару дней пройдут испытание – и в серию.

– Вон как? Небось кучу рабочих освободят?

– Да, мы возлагаем на них большие надежды.

Гудя сиреной и мигая фарами, словно локомотив, пронесся встречный трейлер.

– Чего это он? – забеспокоился сопровождающий. – Предупреждает о чем-то?

– Нет, – отмахнулся водитель. – Просто обозначает себя, чтобы нормально разъехаться. Иногда водители засыпают, поэтому коллеги будят их таким образом.

Несколько минут они ехали молча, потом пассажир зевнул и, откинув спинку кресла, поудобнее вытянул ноги.

– Долго нам еще?

– До Норбурга около семи часов. Вы спите, я и один подежурю – мне привычно, а вот когда приедем, там-то я усну.

– Там-то ты уснешь, – пробормотал пассажир.

– Что? – переспросил водитель.

– Ничего. Это я о своем, о насущном.

39

Остановившись в мотеле в пригороде Норбурга, Джим и Тони взяли смежные номера, поставили на двери электронные ловушки и, выбравшись через окно, отправились спать в поставленную под деревьями «Лауру».

Первым спал Тони, который бессменно вел машину всю ночь и утро, а Джим его охранял, прислушиваясь к доносившимся через окно звукам.

Пару раз он проверял «терцией» «почтовый ящик», но никаких дополнительных сообщений от Инструктора не было, а это означало, что время и место встречи остаются прежними.

Где-то в отдалении шумело шоссе, две маленькие птички строили гнездо на дереве, под которым укрывалась «Лаура». Они часто спорили и время от времени сбрасывали на машину то кусок пластика, то веточку.

Дежурство Джима проходило спокойно, если не считать визитов торговцев, стучавших в двери всех номеров подряд. Самых настойчивых прогонял хозяин, выводя на поводке старого немощного бульдога.

Ближе к полудню приехали двое новых постояльцев – водитель-дальнобойщик и какой-то субъект с пышными усами, приехавший на стареньком микроавтобусе. При нем было банджо, а у дальнобойщика только куртка. Они заняли два пустовавших номера справа от апартаментов Джима, и уже через четверть часа из приоткрытых окон стали раздаваться храп водителя и треньканье банджо.

Еще через час подъехала парочка в бежевом купе. Сначала они целовались, не выходя из машины, потом мужчина все же оторвался от своей дамы и побежал в помещение под вывеской, чтобы оплатить номер. Вскоре он вернулся, и счастливцы скрылись за одной из дверей.

Проснулся Тони. Он протер глаза, поставил спинку сиденья в вертикальное положение и спросил:

– Ну как?

– Все тихо. У нас появились соседи в двенадцатом, тринадцатом и восемнадцатом номерах. В первых двух – одинокие мужчины, в восемнадцатом пара любовников.

– Ну хорошо. – Тони зевнул и поежился. – Пост принял. Спи.

Джим разложил спинку сиденья и с облегчением вытянул ноги.

– Да, еще над нами две птички гнездо строят…

– Как мило…

– И роняют на машину строительный материал.

– Учтем, – ответил Тони и привычно проверил пистолет.

Джим глубоко вздохнул и почти тотчас погрузился в сон. А Тони выбрался из машины и прошелся вдоль кустов, стараясь не показываться перед окнами номеров.

В каком-то из них включили радио с последними новостями.

«…снова участились случаи нападения на водителей трейлеров с целью ограбления. Очередной случай произошел на стоянке возле кафе „Скуллер“, расположенном на выезде из города на Восточное шоссе. По-видимому, преступники давно следили за водителем грузовика и напали на него после того, как он получил расчет. Можно предположить, что водитель оказал грабителям сопротивление, почему и был убит выстрелом в упор. Опрошенные предполагаемые свидетели преступления утверждают, что выстрелов не слышали и посторонних людей у кафе не замечали. Полиция ведет расследование».

«Вот тебе и мирная профессия. Никакой стрельбы, игр в прятки и тайных встреч, а результат тот же», – подумал Тони, вспомнив, как ночью среди дождя они обгоняли длинный трейлер.

40

Остатки холодного кофе в пластиковом стакане, окурки в коробке из-под леденцов и бьющаяся о затонированное стекло муха, невесть как проникшая в фургон.

Вполне обычное утро руководителя операции – не путать с куратором. Куратор сидит в большом жилом трейлере, окруженный всевозможными удобствами и мягкой мебелью. Помощник подает ему чай и делает гренки, интересуется: удобно ли вам сидеть, сэр, не слишком ли дует от кондиционера? Если понадобится сменить место дислокации, трейлер заведет мотор и плавно двинется по шоссе, потому что спешить куратору некуда, ведь он осуществляет лишь общее руководство. Ну то есть совсем общее. А руководитель операции подобен командиру, ведущему свое подразделение в атаку. Он весь на нервах, не спит вторые сутки и питается только кофе и сигаретами.

– Первый, говорит Компот, не слышу никаких звуков жизнедеятельности… Он там жив еще в номере?

– С чего ты взял, что нет никаких звуков? Их слушают другие на других частотах.

– Извините, командир.

– Не гони, Компот! – вклинился в эфир другой голос. – Я – Ривольт, отчетливо слышу дыхание. Спит он. Прошу прощения, командир.

– Ладно, спасибо за помощь, а теперь заткнитесь оба.

Загудел вызов аппарата связи категории «Б», руководитель схватил трубку.

– Слушаю, Первый…

– Первый, это Подкат. Стрелки уже в «коробке», мне встать на дежурку или как?

– Я хочу их видеть, Подкат…

– Прошу прощения?

– Ты правильно слышал – я хочу их видеть.

– Но, сэр, мои инструкции…

– Плевать на твои инструкции. Я здесь за все отвечаю, и я должен быть уверен, что это стрелки, а не какие-то куклы. Знаешь место моей стоянки?

– Да, сэр.

– Подкатывай. Ты один на номере?

– Нет, со мной Левый и Бибоп…

– То есть подсадки больше не будет?

– Не будет, сэр, все на месте.

– Тогда жду. На всякий случай – название обложки…

– «Цветы от Бьерна Коветти».

– Хорошо, принято.

Командир кодированными каракулями записал в блокноте название компании на фургоне. Затем связался со своим прикрытием, размещенным в маленьких и тесных фургонах, которые были расставлены вдоль тротуаров. В них бодрствовали не менее трех десятков боевиков, вооруженных стрелковым оружием и гранатометами, готовые отразить даже атаку роты танков. Без их ведома на улицу не могла выехать ни одна машина, хотя со стороны казалось, что сонная улица безмятежно досматривает предутренние сны.

– Первый вызывает Рокота…

– Здесь Рокот.

– Минут через десять подъедет фургон, на борту надпись «Цветы от Бьерна Коветти» – пропусти их.

– Понял, сэр.

Едва командир отключил соединение, поступил новый вызов.

– Первый, это Компот – он уже поднялся!

– Какого он поднялся? Время только… – Командир взглянул на часы. – Время половина пятого!

– А я тут при чем?

– Может, отлить встал?

– Он уже отлил и зубы теперь чистит.

– Ривольт, ты что слышишь?

– Чего он там чистит – не знаю, но точно в ванной и напевает.

– Что напевает?

– А это важно?

– Сейчас все важно. Что напевает?

Последовала пауза, в течение которой наблюдатель по кличке Ривольт пытался определить, о чем поет объект слежки.

– Что-то там про цветы на броне… – сообщил он.

– Ага, «Воздушная пехота». Значит, сейчас спать ляжет. Думаю, он проспит еще часа два.

В туманных утренних сумерках мимо окна с бьющейся мухой проплыл прибывший фургон. Он остановился у тротуара. На его борту красовалась реклама самых свежих и лучших цветов от Коветти.

Командующий операцией подхватил переносной пульт связи и, открыв дверцу, вышел на улицу. Огляделся, вдохнул полной грудью и двинулся к цветочному фургону. Из кабины выбрался водитель.

– Открой, – коротко приказал командир.

Водитель повиновался и потянул сдвижную дверь, однако оставил совсем небольшую щель, так что командиру пришлось протискиваться туда, втянув живот.

Дверь за ним плотно прикрыли.

– Привет, – сказал он сидевшему на скамье инженеру.

– Здравствуйте, сэр.

– Это они? – спросил командир, глядя на стоявшие в транспортных рамах «лансеры».

– Да, сэр, – пряча улыбку, ответил инженер.

– Во как.

Командующий операцией присел на скамейку. Ему еще никогда не приходилось видеть таких стрелков. Он ожидал увидеть холодные железки, ожидающие нажатия на кнопку, а на него смотрели десятки внимательных датчиков-глаз, отслеживающих каждое его движение и реагирующих на его голос.

– Если есть вопросы, можете задать их им, – сказал инженер, чем ввел командующего в легкий шок. – Это – капрал Синица, а тот – рядовой Снегирь.

– Очень приятно, господа солдаты, – усмехнулся командующий. – Оружие при вас?

– Так точно, сэр, – ответил «капрал», чуть дернув манипулятором с пушкой.

– Что ж, рад был познакомиться, удачи, солдаты.

– И вам, сэр, – хором ответили Синица и Снегирь.

Командующий вышел из цветочного фургона и, прикрыв за собой дверь, сказал ожидавшему водителю:

– Можешь ехать на дежурную позицию.

– Хорошо, сэр.

Цветочный фургон уехал, командующий вернулся в свой штаб и снова запустил стационарный пункт связи. Прошло полторы минуты тишины, затем поступил вызов:

– Первый, ответьте Пудингу…

– Слушаю вас, Пудинг.

– Сэр, мы грузимся. Нам сразу на дежурку?

– Да, вставайте, – согласился командующий. Под позывным «Пудинг» скрывался командир отряда стрелков. Они должны были выполнять роль дублеров на тот случай, если бы у «лансеров» что-то пошло не так. Хотя, увидев сегодня «железных стрелков», командующий операцией утвердился в способностях этих умных машин. После короткой беседы с ними у него сложилось впечатление, что они живые.

Снова вызов, на этот раз категории «А».

– Первый слушает, – ответил командующий.

– Это Ноль Четвертый, – раздался голос куратора.

– Я узнал вас, сэр.

– Ну что там у нас?

– Контрольный объект спит в отеле, первая и вторая очередь стрелков выдвигаются на дежурные позиции.

– Мне показалось, что метка одного из фургонов слишком приблизилась к вашей штабной машине…

– Да, сэр, хотелось лично взглянуть на тех, кем мне придется командовать, – решил сказать правду командующий операцией.

– Должно быть, вы знаете пословицу – победителей не судят? Поэтому я желаю вам, чтобы все получилось. Так для вас будет лучше.

41

В половине десятого утра по местному времени «Лаура» напарников остановилась в трех сотнях метров от кафе «Крос-арт», у переезда через ирригационный канал.

Достав купленный в туристическом магазине бинокль, Тони опустил стекло и принялся разглядывать подходы к кафе. Как и ожидалось, там было чисто. В этот ранний час мало кто посещал подобные заведения, основного наплыва посетителей следовало ожидать ближе к обеду.

Обочины дороги вдоль тротуара также оказались свободными, лишь возле самого кафе стоял развозной грузовичок, должно быть принадлежавший хозяину заведения.

– Ну что? – спросил Джим, когда Тони опустил бинокль.

– Пока все чисто… Наверное, у Инструктора были основания выбрать именно это место.

Джим снова разложил на коленях карту, которую они с напарником уже основательно изучили. Дома с узкими проходами между ними – это здесь, за небольшой парковой полосой – канал, вот он. Кафе и Т-образный перекресток с выездом на три улицы. Есть куда уходить, однако и перебрасывать силы к этому месту тоже очень удобно.

– Нужно подстраховаться, – сказал Тони, доставая радиоконнектор.

– Нужно, – согласился Джим. – Какой текст?

– «В кафе „Крос-арт“ происходит сделка наркокурьеров. Внимание – они вооружены».

– Подходит, – кивнул Джим. Это сообщение они собирались отправить в местную полицию, если выяснится, что им приготовлена ловушка. Пара десятков вооруженных копов могла серьезно спутать планы противника.

– Что в эфире? – в свою очередь спросил Тони.

Джим включил приемное устройство, которое они должны были использовать для разговора с Инструктором, и запустил автопоиск в диапазоне разрешенных частот. Послышалось бормотание нескольких открытых каналов и свист на тех, где использовали кодированную связь. Ничего особенного.

– Что ты хотел услышать? – спросил Джим.

– Не знаю.

– Ну что, выходим?

– Тут идти три минуты, а сейчас только без семи. Подождем.

– Подождем, – согласился Джим.

Мимо проехал почтовый фургон, однако возле кафе он не остановился и, добравшись до перекрестка, свернул за угол.

– Пошли, – скомандовал Тони.

– Давай, ты первый.

Тони выбрался из машины, огляделся и неспешно двинулся к кафе. Джим тоже вышел, постоял на месте, глядя на уходящего напарника, прислушиваясь, стараясь по своей давней, приобретенной на Ниланде привычке почувствовать опасность, даже если источников ее еще не видно. Однако ощутил только привычную тревогу. Если им что-то и угрожало, пока оно было слишком далеко.

42

Как и следовало ожидать, объект вызвал такси, но, выйдя из гостиницы, заплатил таксисту за вызов и сказал, что передумал. Затем постоял возле гостиницы, перебросился парой слов со швейцаром и двинулся вдоль улицы пешком.

Он вел себя как беззаботный отпускник, у которого впереди еще много свободных дней, однако, останавливаясь возле витрин, внимательно осматривал улицу позади себя и только потом шел дальше. А подойдя к продуктовому магазину, неожиданно быстро вошел внутрь и, проскочив в подсобку, оказался во внутреннем дворике, откуда перебрался на параллельную улицу.

– Хитер, сукин сын, – прокомментировал его поведение сидевший рядом с командующим операцией оперативник.

– Хитер. Только пока он валяет дурака. Не нравится мне, как он себя ведет, – такое ощущение, что смеется над нами и подчеркивает свое владение азами игры.

– Но ведь наши пока не облажались, сэр?

– Не облажались, Бени. Формально. Однако очень может быть, что он все прекрасно понимает и чувствует. Бывают такие умельцы.

Включилась камера с параллельной улицы, показывая объект с дистанции в пятьдесят метров. Сверху его вел агент Пчела, зависнув на вертолете в трехстах метрах над землей. В слежении за одним человеком принимали участие около пятидесяти агентов, что только подчеркивало важность операции. Этот объект должен был привести к еще двоим, которые являлись приоритетными объектами ликвидации. Относительно друг друга эти цели назывались «ирис» и «дабл-ирис», и пока что, предположительно, «ирис» вел наблюдателей к «дабл-ирисам».

– Никуда он не денется, – уверенно произнес оперативник. – Столько народу за ним следит… Ни за что не соскочит.

– Твоими бы устами да мед пить, – произнес командующий, выдыхая сигаретный дым в сторону от монитора. Намучавшаяся за ночь муха оцепенело сидела на корпусе передатчика.

– Никому не посоветую такую работу, – пробурчал командующий и отпил из жестяной банки энергетического напитка. Кофе в него уже не лез, мятые стаканчики валялись по всему фургону.

– Смещается на северо-восток, – сказал оперативник, глядя на общий, просчитанный компьютером вектор движения объекта.

– Еще не вечер, этот подлец потреплет нам нервы, я же говорю – издевается.

– Первый, здесь Батон. Мы только что приняли его визуально, он на нашей улице.

– Очень хорошо, Батон. Как у вас погода?

– Думаю, как и у вас, сэр. Солнечно. Кстати, к нам сейчас такая телка подходила, сиськи едва не вывалились прямо к нам в салон.

– Зачем ты это нам говоришь? – спросил командующий голосом, не предвещавшим Батону ничего хорошего.

– Сэр, вы сказали докладывать о всех происшествиях. Я посчитал, что это происшествие… – нагло заявил Батон.

Командующий подавил нервный смех. Это сейчас было некстати.

– Хорошо. О чем вы с ней говорили?

– Да ни о чем, спросила, как проехать на улицу Маршала Певека, мы сказали, что не знаем.

– А где она сейчас?

– Впереди нас тащится, через каждые двадцать метров выбегает и спрашивает у прохожих. Дура, но красивая.

– Приказываю не обращать на нее внимание, все глаза только на «ириса». Понял?

– Понял, сэр. До связи.

43

Делия села за руль и, прибавив газу, стала отрываться от медленно плетущихся шпиков – теперь она не сомневалась, что они следуют за тем же человеком, что и она. Проверить это было нетрудно, она остановилась посреди дороги и, подбежав к водителю медленно едущего автомобиля, попыталась выяснить выбранный из архива адрес. Двое молодых мужчин даже не попытались познакомиться с ней и лишь скользнули напряженными взглядами по глубокому вырезу ее кофточки.

Делия уже знала, что такое поведение для местных самцов нетипично, поэтому, проехав еще немного, выбралась из машины, чтобы расспросить кого-то из прохожих и посмотреть на поведение шпиков.

Те по-прежнему не обращали на нее должного внимания, несмотря на то что юбка у нее была предельно короткой, а проходившие по тротуару старушки с неодобрением косились на длинноногую красотку и покачивали головами.

Сомнений больше не оставалось: это были конкуренты, о которых Делия уже знала – один из резидентов ее разведки находился в Глобальной Безопасности и контролировал информацию, поступающую от «кротов», внедренных этой службой в другие спецслужбы. Получив информацию о встрече Инструктора с Претендентами – именно так их называли в среде канкуртской военной разведки, резидент эти сведения в Глобальную Безопасность не пустил.

Конечно, он рисковал, зато после ликвидации приславшего сообщение «крота» появилась возможность спокойно работать.

Всех подробностей Делия не знала, но ей было известно, что прежде канкуртской военной разведке уже случалось поддерживать Претендентов. Почему их не забрали в прошлый раз? Ответ прост – они не были готовы.

К чему готовы? Кто определяет степень готовности? Этого Делии не говорили. Вот тебе информация о встрече и будь добра обеспечь эвакуацию Претендентов, другой задачи не поставлено.

И вот из-за каких-то идиотов среди начальства требовалось рисковать своей довольно красивой задницей, вместо того чтобы тихо и спокойно забрать Претендентов, скажем, месяц назад.

Но это были старые, вчерашние мысли Делии. В конце концов, в разведку ее никто не тащил, могла спокойно тянуть лямку в оборонном ведомстве и учитывать количество боеприпасов, сепараторов, дефрагментаторов и септеров. Чем не работа? А теперь отступать поздно, ведь это первое серьезное задание с весьма небольшими шансами сохранить не только красивую задницу, но и голову. Да, у канкуртов высокий уровень выживаемости, но выстрел из хорошего гранатомета еще никому пережить не удавалось.

– Ты отстала, девочка моя…

Это Дриз, напарник Делии на этом задании. Он ковылял в тридцати метрах позади Инструктора, талантливо изображая городскую побирушку и не пропуская ни одного валявшегося на тротуаре приличного чинарика, бережно поднимая их и складывая в карман.

– Я вижу тебя, все в порядке. Где чейтер, ты получаешь его координаты?

– Получаю, Делия. Не отставай, все может начаться в любой момент!

– Нет, не в любой. У них здесь недостаточно сил, да и Претендентов не видно.

– Делия, Претенденты могут появиться за следующим поворотом!

– Спокойно, я все вижу. Если чейтер не ошибется с навигацией, все получится, вот увидишь.

Объект свернул за угол, за ним исчез Дриз. Делия притормозила, пропустив конкурентов. Почувствовав знакомые вибрации, посмотрела по сторонам и увидела чейтер – он медленно крался над самыми крышами, следуя за лежавшим в кармане Дриза датчиком.

44

День обещал быть солнечным и нежарким, свежий ветерок с севера остужал нагретые солнцем тенты и асфальт вокруг кафе. Посаженные вдоль домов деревья шумели листвой, а со стороны канала доносился запах воды.

Хозяин кафе на повышенных тонах втолковывал что-то работнику, видимо опоздавшему к открытию заведения. Наконец они закончили разговор, и работник в фирменной голубой униформе вышел под тенты с блокнотом и карандашом в руках.

Сначала он подошел к Джиму и взял заказ – «кофе-лир и мороженое, можно сливочное», потом к Тони – тот сидел за другим столиком и повторил заказ с незначительными изменениями.

Джим разместился так, что мог видеть кухонные постройки кафе и небольшую площадь перед ними. Тони наблюдал за площадью, каналом и подъездами со стороны перекрестка. Патроны были досланы в стволы, запасные обоймы приготовлены, основные направления отхода – намечены.

10.05. Напротив кафе остановилось такси, из него вышел Инструктор.

Не пользуясь никакой маскировкой, кроме темных очков, он прошел под тенты и сел посреди зала – оказавшись на линии между Джимом и Тони.

– У вас закурить не будет? – тут же спросил его Тони. Инструктор достал из кармана нераспечатанную пачку «Голлерс» и, привстав, протянул Тони.

– Берите всю, у меня еще есть.

– Спасибо, – коротко поблагодарил Тони. Теперь у него был кодировочный приемник, настроенный на передатчик Инструктора. У Джима оставалась открытая связь с Тони, от которого он должен был получать краткие сообщения.

– Здравствуйте, сэр, что желаете заказать? – спросил остановившийся рядом с новым посетителем официант.

– А что у вас есть в такую рань?

– Э-э… мороженое и кофе есть всегда.

– Тогда мороженое и кофе. И пепельницу, пожалуйста.

– Одну минуту, сэр, – сказал официант и ушел.

– Привет, ребятки, – тихо произнес Инструктор. Джим увидел, как шевельнулись его губы, но слова расслышал только Тони.

– Здравствуй, Инструктор, – ответил он.

– А Джим меня не слышит?

– Он тебя видит, все в порядке.

В это время Джим переставил свой стул на метр в сторону, чтобы в случае необходимости стрелять в Инструктора, не боясь задеть Тони.

– Наверное, я должен как-то объяснить вам, что я тут делаю…

Появился официант. Он поставил на столик Джима кофе и мороженое, а затем на столик Инструктора – пепельницу.

– Спасибо, – буркнул тот.

– Так вот, мы все понимаем, что каждому человеку для жизни нужен какой-то смысл…

– Кажется, у него крыша съехала, – предупредил Тони по второму каналу. Джим сунул руку под рубашку и слегка развернулся – теперь он мог выстрелить в Инструктора за долю секунды.

– …я скакал по планетам, материкам, городам, стрелял в каких-то парней, они стреляли в меня. Чаще везло мне, потому что я был лучше их…

Появился официант.

– Ваш заказ, сэр, – сказал он, ставя перед Тони кофе и мороженое, потом, повернувшись к Инструктору, добавил: – Сейчас будет готов ваш заказ, сэр.

– Благодарю, приятель, – ответил тот. Официант ушел, бросив на Джима недоуменный взгляд, ведь тот так и не притронулся к кофе и мороженому.

10.12. На стол перед Инструктором поставили кофе и мороженое. Мимо кафе проехала полицейская машины и вскоре скрылась за поворотом.

– И вот появились вы, двое шустрых ребят, которых наводил на задание сам Пятьдесят Второй. Два элитных щенка, быстро выраставшие в матерых волкодавов. После знакомства с вами я не раз думал о том, кто бы взял верх, окажись мы с вами по разные стороны…

– Подтверждаю, крыша съехала полностью, – передал Тони. Джим чуть повел головой, чтобы разгрузить мышцы шеи. Он помнил все премудрости, которым их когда-то обучал Инструктор.

– Однако просто послать вам вызов – этого я сделать не мог, потому что это было бы непрофессионально, да и некоторая привязанность к вам у меня оставалась – что есть, то есть.

Инструктор прервался и попробовал кофе, затем повернулся к стоявшему у кухонной дверей официанту и показал большой палец.

– Но я прекрасно понимал, что если Пятьдесят Второй решит покончить со мной, он поручит эту работу вам, потому что больше некому. Они уже делали несколько попыток, но только зря людей потратили. А если бы проблемы появились с вами, Управление обратилось бы ко мне. Так и получилось.

Инструктор снова попробовал кофе. Со стороны перекрестка показалась какая-то нищенка, она двигалась в сторону кафе, внимательно осматривая обочины, иногда что-то подбирая и складывая в карман.

– Однако и теперь я не могу стрелять в вас, но мне в голову пришла отличная мысль – мы могли бы посоревноваться, оказавшись в одинаковой ситуации. В настоящем пекле. Для это нужно лишь подбросить Управлению информацию о нашей встрече. Пятьдесят Второй в лепешку расшибется, чтобы разом решить проблемы, возникшие у него со всеми нами.

На дороге появился фургон и стал быстро приближаться к кафе.

– И вот я здесь, – громко произнес Инструктор и развел руками. – И притащил за собой «хвост»

Внезапно показался легковой автомобиль. Он стал обгонять фургон, а затем неожиданно атаковал его, разбив себе крыло и заставив фургон подпрыгнуть на бордюрном камне.

Взревев двигателем, фургон контратаковал, отбросив легковушку на противоположную обочину, проскочил еще десяток метров и стал тормозить на дымящихся покрышках.

Тони вдавил кнопку коммуникатора, отсылая в полицию сообщение о наркодилерах.

Фургон еще не успел остановиться, как атаковавший его автомобиль, теряя элементы кузова, докатился до кафе и врезался в кухонный угол, закрыв корпусом посетителей.

Джим, Тони и Инструктор вскочили со своих мест, а в следующее мгновение в руках побирушки сверкнула вспышка. Заряд невиданной силы ударил в кабину цветочного фургона, последовал взрыв, куски изорванного железа взвились в воздух, но не успели еще они упасть, когда из пламени и дыма по прикрывавшей кафе машине ударили автоматические пушки.

К этому моменту Джим и Тони уже откатились по бетонному полу, но Инструктор откатиться не успел. Очереди бронебойных снарядов прошили автомобиль, разнесли в щепки стул, на котором сидел Инструктор, а затем, для верности, прошлись по полу. Осколки бетона брызнули в стороны, пробивая стены кухни и прошивая тенты. Взвились обломки стульев Тони и Джима, а из распахнувшейся дверцы автомобиля вывалилась истекающая кровью девушка. Перевалившись на спину, она вытянула руку вдоль пола и из-под днища автомобиля выстрелила из какого-то оружия.

От мощного выброса энергии разбитое авто подскочило на полметра, а на другой стороне улицы одному из «лансеров» оторвало опоры. Второй, уже поврежденный, еще продолжал разносить постройки и остатки мебели, но вскоре был добит выстрелом «побирушки».

Со стороны перекрестка послышалась яростная стрельба – прибывшая полиция нарвалась на резервную группу стрелков. Шальные пули защелкали по асфальту, над проезжей частью заискрились тонкие зеленоватые молнии. Вскоре над местом недавней схватки появился челнок.

Зывывая двигателями, он стал опускаться на затянутую черным дымом дорогу. Сбросив лохмотья побирушки и припадая на левую ногу, в сторону кафе побежал человек.

– Тони, это за нами! – крикнул Джим.

– Догадываюсь, – ответил напарник и, перебежав к изуродованному телу девушки, на мгновение растерялся. Он намеревался поднять ее, но боялся, что искромсанное снарядами тело развалится.

В конце концов Тони решился и, перепеленав ношу своими длинными руками, крикнул:

– Джим, прикрой!

– Готов! – отозвался напарник и, высунувшись из-за руин кухни, несколькими выстрелами сбил с траектории два мчавшихся к челноку внедорожника.

Увидев выскочившего из дыма Тони с Делией на руках, Дриз включил механизм открывания дверей и, повернувшись в сторону наступавших боевиков, выстрелом из короткоствольного оружия вдребезги разнес один из их автомобилей.

Оставляя кровавую дорожку, Тони заскочил в тамбур, за ним юркнул Джим и последним – Дриз. Двери закрылись, двигатели надсадно загудели, и под звон барабанивших по обшивке пуль судно стало быстро набирать высоту.

45

Низкие тучи проносились над ледяными торосами, осыпая их новыми порциями колючего снега. Редкие вспышки молний озаряли унылую заснеженную долину, окаймленную острыми серыми скалами. Лучи здешнего светила редко пробивались сквозь многослойный пирог из туч. Лишь на короткие мгновения в разрыве свинцовых разводов, похожих на истрепанную грязную марлю, возникали белоснежные облака замысловатых форм, напоминавшие нагромождения взбитых сливок на праздничном торте.

Такая погода за окном держалась второй день и, как подозревал полковник Форсайт, редко сменялась на какую-либо другую. Настроения работать не было, если бы не поддержка Флосси и Джона, полковник сделал бы себе пару выходных.

– Не стоит пялиться на это безобразие, от этого в голову приходят суицидальные мысли, – произнесла Флосси, входя в кабинет полковника без стука и ставя на стол большую чашку кофе.

– Могла бы и постучаться.

– Зачем? Здесь дверь неплотно прилегает, тебя видно через щель.

– Какой ужас! Мне ведь теперь и почесаться нельзя, в смысле – не везде, – поразился полковник, придвигая к себе кофе.

– Как там у Джона в комнате, нагреватель заработал?

– Да, но он все еще сидит в зимней куртке, говорит, что так ему лучше думается.

– О чем?

– Решает проблему агентурной сети категории «эс-один». Обложился дисками с учебными программами, завалил стол математическими выкладками…

– Ну что же, может, из этого что-то выйдет. Это мы с тобой проходили «жизненные университеты», а он человек с дипломом, пусть старается.

Флосси села рядом. Уже с утра все полученные донесения были просмотрены, решения приняты, распоряжения отправлены. Это был один из дней, когда сообщений поступало немного, но за этот недолгий отдых приходилось платить днями, когда принтерная приставка раскалялась от многочасовой работы, выдавая на-горá все новые проблемы на листах писчего пластика.

В приемной загудел зуммер, принтер снова зашелестел бумагой.

Флосси вздохнула и пошла к рабочему месту.

– Дверь не закрывай! – попросил полковник, как будто опасался, что Флосси от него что-то утаит.

Секретарша пробежалась по выходящему тексту глазами и почесала переносицу.

– Это с Ренцона? – нетерпеливо спросил полковник.

– Да.

– И что, удача или провал?

– Ни то и ни другое…

Пока Флосси дожидалась выхода листа полностью, полковник нажал кнопку на интеркоме.

– Джон, зайди, есть новости с Ренцона.

Помощник не заставил себя ждать, появился в приемной, как только Флосси направилась к двери полковника.

Один за другим они вошли в кабинет и расселись по своим места – Джон в дальний угол, Флосси возле стола шефа.

– Итак, – произнесла она, распрямляя лист. – Удалось достигнуть только половины целей операции – ликвидировать Счастливчика. Опознать его удалось лишь по экспресс-анализу. Симмонс и Тайлер эвакуированы с места схватки компактным десантным ботом вместе с еще двумя незнакомцами, раненными в результате схватки.

– Очень интересно! – произнес Джон и плотнее запахнулся в теплую куртку. – А что делали наши прославленные «лансеры»?

– Минуточку, тут слишком много посторонней информации, видимо, писавший донесение еще не отошел после шока… Ага, вот тут написано, что противник атаковал первым, нанеся удар по микроавтобусу, перевозившему «лансеры». Тем не менее они сумели открыть огонь, которым и был уничтожен «ирис». Оба «дабл-ириса» не пострадали. Телеметрия уже готовится, скоро прибудет. Общие потери – двадцать три человека. Пятнадцать – безвозвратные потери, шестеро ранены, двое пропали без вести. Большой расход живой силы объясняется тем, что ко времени схватки туда подоспело усиленное полицейское спецподразделение.

– А что значит «пропал без вести»? – уточнил Джон.

– Скорее всего, их разнесло в клочья, – предположил полковник.

Флосси кивнула:

– Я как раз просматриваю раздел «противодействие». Симмонс и Тайлер были вооружены обычным стрелковым оружием, а вот их сообщники – компактными устройствами, предположительно использующими принцип лазер-доставки.

Флосси опустила руку с донесением и посмотрела сначала на полковника, потом на Джона.

– Лазер-доставка пока что понятие фантастическое, – безапелляционно заявил помощник.

– С чего ты взял? – возразил Форсайт. Он не переносил, когда кто-то делал заявления в столь категорической форме.

– Лазер-доставка требует огромной энергии для первоначального импульса. Проще говоря, мы взрываем атомный заряд, чтобы достигнуть мощности, необходимой для лазер-доставки маленькой пули.

– Это теоретически? – с усмешкой поинтересовался полковник.

– Да, сэр.

– Джентльмены, давайте оставим этот спор на потом, ладно? – спокойно и как-то по-бытовому попросила Флосси.

– Да, ты права, – согласился полковник. – Гораздо важнее понять, кто и как помог нашим шалунишкам эвакуироваться, когда мы считали, что им уже не уйти.

– Можно я? – поднял руку Джон.

– Говори, приятель.

– Первый вариант – Симмонс и Тайлер подстраховались и наняли себе охрану с десантным судном. Второй вариант – Счастливчик приволок за собой команду, которую мы не заметили.

– Это маловероятно, – покачал головой полковник. – Счастливчика вели очень плотно, слушали всю его коммуникацию…

– Кроме внешнего «почтового ящика», – заметила Флосси, – по которому он и связывался с Симмонсом и Тайлером. О чем шла переписка, мы не знаем, поскольку располагаем только текстовой дешифровкой, которую Счастливчик якобы забыл удалить из своего домашнего рециклера.

Какое-то время все трое молчали.

– Ты считаешь, что Счастливчик держал нас за болванов? – спросил полковник.

– Ну, вообще-то ему не впервой.

– Но ведь тогда получается полная чепуха, господа! – воскликнул Джон, вскакивая со стула. – Счастливчик намеренно извещает нас о том, что он едет на встречу с Симмонсом и Тайлером. Зачем? Чтобы рассказать им, какие мы плохие, и при этом стопроцентно подставиться под огонь наших стрелков! Абсурд, господа!

– Да еще тащит с собой какой-то отряд прикрытия, – задумчиво проговорила Флосси. – Если бы он хотел их спасти, хватило бы одного сообщения и не нужно было тащиться в такую даль, да еще с какими-то десантными кораблями.

– Тогда выходит, что прикрытие принадлежало Симмонсу и Тайлеру, ведь это именно их подобрал десантный челнок, – сказал полковник.

Снова загудел зуммер приемника. Флосси подпрыгнула, как молодая, и выскочила в приемную, а через минуту вернулась с видеопанелью, поставила ее на угловую тумбочку и, вставив чип с информацией, отошла с дистанционным пультом управления.

Джон перенес свой стул поближе и снял зимнюю куртку.

Флосси стала прокручивать ролик, останавливаясь на самых значимых местах. Разобраться в материале могли только профессионалы, поскольку изображение прыгало, то и дело менялись ракурсы, что можно было понять, ведь носители камер – люди и автомобили – все время перемещались и даже уничтожались в течение боя.

Наконец все заявки были выполнены, все интересные кусочки просмотрены по нескольку раз и выжимать из этого ролика больше было нечего. Флосси погасила экран и вернулась на свое место, Джон отнес стул в угол и снова надел куртку.

– Итак, некто на автомобиле пытался таранить транспорт с «лансерами», затем перекрыл этим автомобилем видимость нашим стрелкам, – начала перечислять Флосси. – Потом, откуда ни возьмись, по фургону выстрелили предположительно из гранатомета – к сожалению, этот источник не был захвачен камерой, но, возможно, тот, кто, прихрамывая, бежал к челноку, и был этим гранатометчиком.

– И он же потом уничтожил автомобиль – носитель одной из камер, – заметил Джон.

– Это домыслы, – возразил полковник. – На этих кадрах мы видели вспышку в глубине облаков черного дыма, из чего нельзя сделать точных выводов, кто именно уничтожил автомобиль с видеокамерой.

– Хорошо, – согласился Джон, – но относительно других промелькнувших силуэтов, полагаю, споров не будет? Один из них – Симмонс, тот, который движется в неподражаемой манере эксов – на каждый шаг три выстрела.

– Согласна, это был Симмонс, а тот, который нес чье-то тело, – определенно Тайлер. Благодаря росту и телосложению его трудно с кем-то спутать. Конечно, нам еще потребуется экспертиза, но ее выводы для меня очевидны. Поэтому давайте будем считать, что компьютерный обсчет подтвердил – в челнок заскочили Симмонс и Тайлер.

– И что с того? – спросил полковник.

– Ничего. Просто мы закрыли этот этап и теперь должны вспомнить, на каком основании мы приняли решение ликвидировать Симмонса и Тайлера.

– На том основании, что их физические возможности значительно отличались от физических возможностей человека, – подсказал Джон.

– Значит, мы можем смело предположить, что их эвакуировали именно те, кому их физические возможности не кажутся чем-то необычным.

– Инопланетяне, что ли? – усмехнулся Джон. – Дифт?

– Отнюдь, – покачал головой полковник. – Нам уж давно известно, что Дифт ведет войну с кем-то равным ему по силе. Стало быть, здесь могут проявиться посланцы этой третьей силы.

– Но… это означает, что мы дураки, раз пытались уничтожить посланцев наших потенциальных союзников, – высказался Джон.

– Нет, Джон, мы совсем не дураки, – возразила Флосси. – Если кто-то воюет с Дифтом, совсем не обязательно, что он является нашим союзником. Если двое поссорились из-за права владения поросенком, можно не сомневаться, что поросенку все равно придется стать колбасой, кто бы ни выиграл это право.

46

Едва устояв на ногах при резком подъеме челнока, Тони сгрузил свою окровавленную ношу на некое подобие стола и тут же стал поправлять части почти развалившегося тела. Очередь из бронебойных снарядов прошла сквозь тело девушки, трудно было понять, откуда она взяла силы, чтобы еще суметь выстрелить в робота из уродливого короткоствольного оружия, которое даже теперь не выпускала из руки.

– Здесь есть какие-нибудь бинты?! – прокричал Тони, стараясь перекрыть шум турбин.

– Оставьте ее, – устало отмахнулся молодой мужчина, прикрывая рукой кровоточащую рану в бедре. – Из такого состояния ей не выбраться… Были бы здесь медицинские кондукторы, но их нет… это слишком маленькое судно…

– Тони, успокойся, уже ничего нельзя сделать, ты же видишь! – вмешался Джим.

– Что значит успокойся?! Она спасла нас! Спасла ценой своей жизни, мы обязаны сделать все возможное!

– Эй ты, а зачем нужны кондукторы? – спросил Джим, держась за стену.

– Они… – Раненый поморщился. Было видно, что он чувствовал себя плохо. – Ну, они соединяют эти части вместе… чтобы ткани касались, тогда… тогда они станут срастаться.

– Может, у вас есть какие-то медицинские инструменты? Скальпели или простые ножи? Иголки, нитки?

Раненый отрицательно покачал головой.

– Тут только… ремонтный набор для двигателей и магистралей…

– Где он? – спросил Джим, удерживая равновесие на вибрирующем полу.

– Там… – неопределенно махнул рукой раненый, прикрывая глаза.

Идти здесь было некуда. Джим заметил тонкую жестяную дверцу, распахнул ее и увидел уложенные в гнезда диковинные инструменты, каких никогда не видел прежде. Разве могли тут оказаться нитки или иголки? Хотя… Джим выхватил тубу с блестящими золотистыми нитями.

– Похоже, они свиты из медных жилок, Тони! – сказал, он показывая тубу.

– Будем шить медью! – решительно заявил тот, трясущимися руками собирая распадающиеся части своей спасительницы. – Иглы, Джим! Ищи иглы!

– Есть иглы! – ответил напарник, доставая еще одну тубу с намотанной на нее тонкой, меньше миллиметра в диаметре, перфорированной проволокой. Подобрав подходящий, похожий на кусачки инструмент, он наискось рассек два куска проволоки и передал их Тони вместе с кусачками.

Пока тот заправлял в иглы медные нити, Джим повторно исследовал все инструменты, остановившись на одном, показавшемся ему знакомым. Испробовав его на куске похожего на жесть материала, он удовлетворенно кивнул – это оказался большой степлер.

Когда Джим повернулся к Тони, тот уже вовсю орудовал иглой, сшивая края какого-то органа, удивительным образом ориентируясь в этом кровавом месиве.

– Не стой, я тебе иглу приготовил! Сшивай печень!

– Разве это печень? – осторожно спросил Джим и судорожно сглотнул. Ему стоило больших трудов противиться приступу тошноты.

– У них другая анатомия, неужели не понятно?! – заорал на него Тони, но Джим не обиделся. Крик Тони отрезвил его, позволил реально оценить ситуацию и взяться за работу.

Джим старался не думать, что перед ним растерзанное тело, проще было представлять это натурным макетом, каких у них с Тони было множество.

На занятиях по выживанию им не раз приходилось иметь дело с очень натуралистично выполненными макетами, исполнявшими роль раненых. Сначала от их вида подташнивало, но потом напарники привыкли и научились вытаскивать пули и осколки обыкновенными ножницами, стягивать перебитые кости подручными материалами и выполнять много других действий, связанных с выживанием. Теперь эти навыки оказались весьма кстати.

– Почему у нее не сворачивается кровь? – крикнул Тони, адресуя вопрос раненому.

– У нас она не сворачивается… – ответил тот.

– Понятно… А какие-нибудь медицинские запасы имеются, например кровезаменитель?

– Есть в медблоке. Порошковый наполнитель.

– А сколько вы можете протянуть совсем без крови? – спросил Джим и, прицелившись, щелкнул степлером, прихватив вместе два обломка бедренной кости.

– Восемь часов…

– Ну… – Джим щелкнул еще раз и, отложив степлер, взялся за иглу. – В данном случае восемь часов это вряд ли… Но часика два у нее есть.

Через час упорной и быстрой работы перепачканные кровью напарники перевернули собранное тело на живот и занялись другой стороной, где повреждений было меньше. Еще через полчаса работа была закончена, а раненый мужчина к тому времени окончательно пришел в себя.

– Ну что, переворачиваем еще раз? – спросил Джим.

– Да, – кивнул Тони. – Взялись! Р-раз!

Они снова перевернули тело девушки на спину, и Тони с помощью небольшого перочинного ножа срезал с него остатки изорванной и пропитанной кровью одежды.

– Ну и что ты думаешь? – спросил Джим.

– Примерно так зашивают трупы бродяг пьяные патологоанатомы, – признался Тони.

– Но у них хотя бы инструменты есть, а мы шили чем попало…

Джим повернулся к раненому, который уже шуровал в стенном шкафу.

– Ее нужно чем-то прикрыть.

– Сейчас все будет. Есть тонкая амальгама, специально для случаев сильных повреждения… Хотя, конечно, не таких сильных.

Еще прихрамывая, но уже не закатывая от боли глаза, раненый приковылял к столу и подал Джиму тонкий рулон золотистой невесомой фольги.

– Замотайте ее поплотнее…

– И лицо?

– Нет, до того уровня, где заканчиваются раны.

Джим взялся за работу. Тони помогал ему приподнимать собранное тело. Тонкая блестящая пленка удивительным образом притягивалась израненным телом, словно становясь его новой кожей.

– Здорово, – сказал Джим. Теперь девушка выглядела одетой в золотистое облегающее платье.

– А это вам, – сказал раненый, подавая Джиму и Тони по куску голубоватой ваты. – Вытереть руки и лица.

Несмотря на то что на ощупь «вата» была сухой, она прекрасно отчистила с кожи кровь и просто грязь, при этом не изменяя своего вида.

– Тебя как зовут? – спросил раненого Тони.

– Дриз.

– Кто ты, Дриз, зачем вы с этой красоткой пытались защитить нас?

– Сейчас я не могу рассказать вам всего, но в одном можете не сомневаться – вы среди друзей.

– А что с ней дальше делать? – Джим кивнул на девушку.

– Вы совершили чудо, мне и в голову не приходило, что у Делии были какие-то шансы без кондукторов… но вы все так соединили… Так ловко, как будто всегда этим занимались.

– Так ее зовут Делия? – спросил Тони.

– Да, это ее имя.

– Чем еще мы можем ей помочь?

– Нужно подождать час или около того. Как только вены встанут на место, можно заливать центрофент – кровезаменитель. Порошок и растворитель у нас имеются.

– Кстати, а куда мы летим? – спросит Джим, невольно прислушиваясь к гудению двигательной установки и мелкому подрагиванию обшивки и пола.

– Мы должны вернуться к базовому судну. Еще часов семь – и окажемся на месте, если, конечно, нас не перехватят «шадоу».

– А что это за штука?

– Дифтские перехватчики. У нас с ними война.

Джим с Тони переглянулись. Ну разумеется, разве могли они попасть куда-то, где нет войны?

– И давно у вас война? – поинтересовался Тони.

– Никто уже не помнит, когда она началась.

Они помолчали. Делия лежала неподвижно, не проявляя никаких признаков жизни. Разумеется, дышать она не могла, сшивного материала в ее легких было больше, чем здоровых тканей, но, несмотря на бледность, ее собранное из фрагментов тело все больше приобретало некую целостность.

– Почему здесь нет никаких удобств? – спросил Джим, не решаясь сесть на металлический пол, от которого исходил ощутимый холод.

– То, что вы называете удобствами, не позволяет этому судну быть невидимым. Именно поэтому здесь нет всех тех вещей и приспособлений, к которым вы привыкли на борту судов. Но не все так безнадежно…

Дриз проковылял к стене и, отрыв дверцу, стал доставать какие-то коробки, похожие на конфетные.

– Что это, угощение к чаю? – устало улыбнулся Тони и снова обеспокоенно покосился в сторону Делии. Ее состояние не могло не вызывать опасений.

– Это не угощение, это так необходимые вам удобства.

Дриз сорвал белую упаковку, обнажив беловатый брикет из спрессованной бумаги – по крайней мере так это выглядело со стороны. Выдернув тонкий шнурок, он положил брикет на пол, и тот, с шелестом и потрескиванием, стал раскладываться в садовый стульчик.

За первым стулом последовал второй, а затем Дриз разложил кушетку. Все это время Джим и Тони следили за происходящим, как туземцы за демонстрацией стеклянных бус.

– Здорово! – первым признался Джим. – И что, потом эта штука может снова сложиться?

Он дотронулся до садового стула, тот сдвинулся с места, поскольку почти ничего не весил.

– Осторожно, когда садитесь, его нужно придерживать руками, иначе может выскользнуть, – предупредил Дриз.

Следуя его инструкциям, Джим сел и с удовольствием вытянул ноги.

– Работает? – спросил Тони.

– На все сто, – подтвердил напарник. Он осторожно поднялся со стула, перешел к кушетке и прилег на нее, заложив руки за голову. – Хорошо… Хочешь прилечь, Тони?

– Нет, я здесь посижу, – ответил напарник, присаживаясь на стул рядом со столом, где лежала Делия.

– Эй, Дриз, а как насчет отлить? – спросил Джим и, вынув из-за пояса мешающий пистолет, положил его на пол.

– Но ведь я дал вам поглотитель, вот он… – Дриз проковылял к столу и взял лежавшие на краю куски ваты. – Если его растянуть – вот так… получится подходящая платформа утилизации.

Дриз вытянул кусок ваты и подал Джиму.

– Подложите, как это делают для маленьких детей, и этот кусок поглотителя примет до четырех килограммов жидких и твердых шлаков.

Джим сел на кушетку, взял «вату» и сомнением осмотрел ее. Он был знаком со всякого рода компактными средствами, но чтобы до четырех килограммов…

– Ну что же, камрад Дриз, проверю это приспособления прямо сейчас… Хорошо, что дама еще не в сознании.

47

Сходив в туалет, не снимая брюк, Джим какое-то время еще чувствовал неудобство, но никаких признаков сырости не ощутил. Напротив, «платформа утилизации» стала нагреваться, и Джим, сам того не ожидая, уснул и проспал пару часов, о чем узнал, лишь проснувшись и посмотрев на часы.

Дриз все так же стоял у стены, а Тони храпел, запрокинув голову на спинку неудобного стула. Его длинные ноги протянулись через весь отсек.

– Ну, как дела? – спросил Джим, садясь. Во рту он чувствовал сильный привкус железа, как будто уснул с гайками во рту.

– Хорошо, – отозвался Дриз. – Я уже влил Делии кровезаменитель, теперь она дышит.

– Дышит? – недоверчиво переспросил Джим.

Он встал и посмотрел на пациентку. Теперь она была прикрыта белым многослойным одеялом – должно быть, каким-то «раскладным». Было заметно, как поднимается и опускается оно на груди Делии.

– А Тони знает?

– Нет, он спит очень крепко, – ответил Дриз. – Вы потеряли много сил.

– Сколько нам еще лететь?

– Около трех часов.

– Как насчет врагов?

– Думаю, все обойдется, на ближайшие два часа пути радар не видит посторонних объектов, а дальше все пространство под контролем наших сил.

– Хорошо, – сказал Джим. Он пожевал губами, стараясь избавиться от отвратительного привкуса железа, – бесполезно. Надо было чего-нибудь выпить.

– У тебя есть вода?

– Конечно, – ответил Дриз и, уже не хромая, прошел к одному из стенных шкафов. Открыв его, он порылся на полках и достал коробочку с пилюлями. Вынул одну и подал Джиму, посоветовав положить под язык.

– И что, мне расхочется пить? – спросил тот, разглядывая белую, ничем не примечательную пилюлю.

– Нет, просто вскоре она начнет генерировать воду, примерно триста граммов за первую минуту.

– А за вторую? – тут же спросил Джим.

– Может быть, совсем чуть-чуть. Кладите ее в рот, это неопасно.

Джим положил пилюлю под язык. Оказалось, что она не только выглядела как мел, но имела точно такой же вкус. Однако вскоре пилюля зашипела, как содовый леденец, и стала выдавать охлажденную воду. Длилось это примерно минуту, как и обещал Дриз, а потом все прекратилось и под языком ничего не осталось.

– Ну как? – спросил Дриз.

– Здорово! Даже полегчало как-то. В разведке, особенно в песках, такая вещь просто незаменима.

Тони громко всхрапнул и очнулся от тяжелого сна. Едва открыв глаза, он сел на стуле ровнее и удивленно уставился на прикрывавшее Делию одеяло.

– Джим, она дышит!

– Я знаю, – ответил напарник и прошелся по вибрирующему полу, проверяя, не сползает ли при ходьбе «платформа утилизации».

– С девушкой все будет в порядке, Дриз ей даже кровезаменитель закачал.

– Да?

Тони поднялся и с хрустом потянулся, потом зевнул и поморщился.

– Во рту такая гадость, как будто мы накануне пьянствовали.

– Это из-за специфики атмосферы, вашим организмам нужно время, чтобы приспособиться.

– А что не так в этой атмосфере? – спросил Джим и потянул носом, однако никаких посторонних запахов не почувствовал. Обыкновенный безвкусный регенерированный воздух.

– Просто мы используем другие компоненты при формировании воздушной смеси. Для человеков она непригодна.

– Что значит непригодна? Мы же дышим и пока живые, – усмехнулся Джим.

– Но вы ведь не совсем человеки, вы…

– Ты слишком много болтаешь, Дриз! – раздался строгий голос Делии. Придерживая на груди одеяло, она села на столе.

– О, ты очнулась! – обрадовался коллега.

– Как вы себя чувствуете, мисс? – спросил Тони, вытягиваясь, как перед генералом.

– Хорошо. Теперь хорошо, когда вижу, что удалось вытащить вас обоих.

Девушка посмотрела на Джима, потом на Дриза.

– Найди мне какую-нибудь одежду…

– Зачем? – не понял тот.

– Не могу же я слезть со стола голышом, здесь же мужчины!

– Мужчины? О чем ты? Мы ведь почти дома, все эти пережитки остались среди человеков!

– А они кто, по-твоему, не мужчины?

В голосе Делии слышались гневные, совсем не канкуртские нотки. Дриз, разведя руками, полез в стенной шкаф за комбинезоном для аварийных работ.

– У вас отличный цвет кожи, мисс! – заметил Джим, любуясь строгой красавицей. – И волосы очень красивые.

– Не нужно этих ваших человеческих штучек, я ими сыта по уши! – огрызнулась Делия. – Отвернитесь оба!

Джим и Тони поспешно отвернулись.

Делия надела серебристый комбинезон, спустилась со стола и, подойдя к зеркальному участку стены, как могла привела в порядок свои каштановые волосы. Дриз с удивлением следил за ее манипуляциями, не понимая их смысла.

– Все, можете поворачиваться.

Джим и Тони повернулись и тотчас обменялись взглядами, разделяя восхищение Делией. Сидевший в обтяжку серебристый комбинезон подчеркивал все ее женские преимущества, а волосы выглядели так, будто девушка только что вышла из парикмахерской.

– Что там вообще было, Дриз? Как все прошло? – спросила она и, сняв со стола одеяло, с удивлением обнаружила целую гору скрученных узлами и спиралями медных жилок.

– Откуда это?

– Они спасли тебя, Делия! Они собрали тебя без кондуктора, представляешь? – затараторил Дриз. – Я думал, тебе конец, от тебя оставались какие-то окровавленные ошметки, но эти двое так орудуют кусками перфорированных планок, что собрали тебя за каких-то полтора часа!

– Э-э, я хочу возразить! – поднял руку Тони. – Сначала мисс Делия спасла нас с Джимом, когда свалила робота. Если бы не она, мы бы остались там – вместе с Инструктором.

– Вы что же, глядели на меня… раздетую? – уточнила Делия.

– Да вы, милочка, совсем того! – начал сердиться Джим. – Вас из частей собирали, а вы беспокоитесь о каких-то пустяках. Вот, посмотрите…

Он подошел к столу, на котором еще оставались неубранные пятна крови.

– Все эти проволочки – подшивочный материал. Сколько их здесь есть, из стольких частей мы вас сшивали. А вот эта, круговая, похожая на кружево, моя работа. Я пришивал ею оторванную часть печени.

– Вы… меня извините, я еще не вполне пришла в себя, – произнесла Делия уже другим голосом. – Это во мне новоприобретенный человеческий опыт так себя проявляет. И вообще, Дриз…

– Что, Делия? – шагнул к ней коллега.

– Нет каких-нибудь активаторов, чтобы голова на место встала, а то у меня такое ощущения, будто я прошла посекторную дефрагментацию.

– Точнее не скажешь, – заметил Тони, подходя ближе. Они с Джимом не только любовались Делией как красавицей, но и чувствовали необыкновенную гордость за то, что причастны к ее восстановлению. Ни один, ни другой не был уверен, что из их кровавой и грязной работы с подручными материалами выйдет такой результат.

– Активаторы тебе не нужны, пройдет пара дней, и все восстановится.

– Присядьте, мисс, – сказал Тони, ставя рядом с Делией невесомый стул.

Она села.

– У меня к вам вопрос, мисс…

– Может, вы перестанете говорит это «мисс»? А то мне все время кажется, что вы человеческие мужчины и вот-вот начнете ко мне приставать… И этот комбинезон начинает казаться мне… нескромным.

– Хорошо, Делия, считайте, что для вас мы такие же безопасные, как Дриз, – сразу согласился Тони, а Джим перевел взгляд с груди Делии на стену.

– Я вот о чем хотел спросить. Во время боя вы выпали из машины вполне целой, если можно так выразиться, потом выстрелили в робота, а затем, без видимых причин, вдруг получили эти страшные ранения. Как такое могло случиться?

Делия не знала, что ответить, секторы ее памяти все еще были доступны лишь частично.

– Давайте я вам отвечу, – пришел ей на помощь Дриз. – Скорее всего, Делия получила эти страшные ранения сразу, во время обстрела роботом ее машины. Однако она не могла потерять сознание или позволить себе умереть, пока не было выполнено задание. Она удерживала целостность своего тела сколько могла, сделала точный выстрел, но потом, увы, силы ее оставили. Вот и все.

Джим и Тони переглянулись. То, что казалось очевидным их новым друзьям, для них самих выглядело каким-то чудом.

– Позволю себе напомнить, что и вы обладаете подобными возможностями. Если как следует напряжете память, то, без сомнения, тоже вспомните похожие случаи.

Напарники обменялись понимающими взглядами. Дриз как будто знал о том, о чем они предпочитали не сообщать в отчетах. Одно из последних заданий оказалось для них особенно тяжелым, выйти из него живыми и непокалеченными удалось только благодаря упомянутым Дризом особым способностям.

Равномерный гул двигателей и вибрация пола вдруг прекратились.

– Что это? – спросил Джим.

– Мы почти дома, – ответила Делия. – Судно движется по инерции.

– А что будет потом? – поинтересовался Тони.

– Вас представят командованию, это все, что мне известно. Наше дело – эвакуировать вас и доставить на крейсер.

– Так это крейсер?

– Да, а что вас так удивляет?

– Поначалу вы называли его базовым судном… Вот он называл, – уточнил Тони, указывая на Дриза.

Последовал легкий толчок, Джим и Тони сошли с места.

– Нас начинают затормаживать, так что вам лучше встать к стене – как Дриз, – предупредила Делия.

– А вы? – заботливо поинтересовался Тони.

– И я тоже встану, – ответила Делия, давая понять, что сдвинется с места, лишь когда ее перестанут разглядывать.

Пока напарники перебирались к стене, Делия мигом перескочила к Дризу и встала за ним, чтобы закрыться от нескромных взглядов.

Заметив ее маневр, Джим ухмыльнулся, но, наткнувшись на строгий взгляд Тони, пожал плечами и стал рассматривать панельные светильники на потолке.

Последовал новый толчок, потом целая серия, каждый последующий был жестче предыдущего. Вскоре тормозящие импульсы слились в сплошное плавное, затормаживающее воздействие. Оно создало весьма чувствительные перегрузки, хотя, впрочем, ничего такого, чего напарникам не приходилось испытывать раньше, не случилось.

В конструкции судна что-то затрещало, защелкало, лязгнул металл, и перегрузки исчезли.

– Ну что, мы уже дома? – спросил Джим, поворачиваясь к Делии, чтобы еще раз полюбоваться ею, однако ему никто не ответил. Дриз и Делия отделились от стены, прошагали к дверям и застыли, глядя перед собой.

Загудели приводы, дверь открылась, впуская внутрь судна яркий белый свет. Зазвенели какие-то колокольчики, затарахтели трещотки, Дриз с Делией вскинули руки в жесте приветствия и стали издавать какие-то сверчачьи трели и посвистывания.

Джим и Тони ошеломленно застыли, щурясь от яркого света. Они и предположить не могли, каков будет исход этого путешествия.

– Эй, а нельзя ли приглушить свет? – крикнул Джим.

Это подействовало. Свет погасили, потом включили вновь, но уже не такой яркий. Напарники обнаружили, что Дриза и Делии уже нет, а вместо них стоит улыбающийся военный в чине не ниже полковника. Он был ростом с Тони, без головного убора, что позволяло рассмотреть легкую седину в его волосах. Черный китель офицера украшали серебряные погоны и орденские планки. На лацкане кителя была эмблема в виде цветка лилии.

– Добро пожаловать на флагман Сорок Девятого канкуртского флота, господа. Меня зовут Раве, я имею чин полковника.

– Здравия желаем, сэр, – ответил Тони.

– Здравствуйте, сэр, – кивнул Джим. – Куда мы прибыли и в каком качестве?

– Вы дома, друзья! Я уполномочен встретить вас и проводить к адмиралу для представления. Прошу вас. – Полковник Раве посторонился, приглашая гостей перейти на военный корабль.

Напарники осторожно ступили на пол просторного ангара.

– Куда пойдем? – спросил Джим, поворачиваясь к полковнику.

– О, не пойдем, а поедем… – поправил тот гостя и царственным жестом указал на подъезжающие к ним тележки, напоминавшие погрузчики. Они были оснащены платформами, чтобы стоять, с удобными подлокотниками для рук.

– Это надо делать вот так… – сказал полковник, поднимаясь на одну из тележек и кладя руки на подлокотники.

Джим и Тони без колебаний последовали его примеру, но едва положили руки на подлокотники, как их конечности крепко прихватили развернувшиеся цепные замки. В стенах бесшумно поднялись стальные жалюзи, из скрытых ниш вышли боевые шагающие машины ростом со среднего человека, но вооруженные пушками устрашающего калибра.

Их набралось около десятки, все они остановились в нескольких шагах от прикованных к погрузчикам гостей, наведя на них оружие.

– Эй, что это такое? – возмутился Тони, пытаясь вырваться.

– Полковник, это некрасиво, – заметил хозяину Джим.

– Успокойтесь, господа, – ответил Раве, спускаясь со своей платформы. – Это всего лишь небольшая мера предосторожности. Уверен, все пройдет хорошо и мы отправимся к адмиралу.

С этими словами он вышел за пределы кольца ощетинившихся пушками роботов, достал из стенного шкафа шлем с защитным стеклом и, надев его, вооружился неким подобием дорожного прожектора.

– Сейчас я наведу на вас этот излучатель и включу его на пару секунд. Если вы безопасны для нас, с вами ничего не случится…

Вспыхнула желтая лампа, Джим на мгновение почувствовал дискомфорт – где-то дернулась жилка, где-то заболела кость. Тони громко чихнул, и весь ряд готовых к стрельбе боевых машин вздрогнул, еще немного и…

Лампа потухла, полковник снял шлем и убрал в шкаф. Боевые роботы без команды убрались в стенные ниши и спрятались за опустившимися жалюзи. Щелкнули автоматические замки, и Джим с Тони стали свободны.

– Ну, полковник, – покачал головой Тони, ступая на пол.

– Извините, это нужно для безопасности.

– А с чем это связано? – спросил Джим, оглядываясь на почерневший от высоких температур корпус челнока. По его виду можно было судить о том, с какой скоростью челнок прорывался через атмосферу Ренцона. Странно, но пассажиры этого тогда не почувствовали.

«Технологии», – уважительно подумал Джим, поворачиваясь к полковнику.

– Вы представить себе не можете, на какие ухищрения идут дифтонги, пытаясь уничтожить корабли нашего флота. Представьте, они форматируют похожий на человека объект, устанавливают в него разрушающую матрицу и извольте – человек-взрыв к вашим услугам.

– Он взрывается? – уточнил Тони.

– Нет, он начинает метаться по кораблю и сносить все на своем пути. Живет такой разрушитель всего несколько минут, но видели бы вы, как изгибаются от его ударов несущие конструкции судна…

– А здесь вы пытаетесь активировать его этим фонарем? – спросил Джим.

– Вот именно. Разумеется, замки его удержать не могут, но на этот случай существуют бета-блоки. Они разносят диверсантов в одно мгновение, так мы спасаем корабль.

– А их пушки, сэр, они не могут повредить корабль?

– Нет, этот приемник хорошо укреплен. – Полковник обвел взглядом ярко освещенный ангар. – Здесь можно взорвать средних размеров алебастровую бомбу, а у адмирала в кабинете не упадет с полки ни одна книга.

Они помолчали. Гости усваивали полученную информацию и озирались, а полковник на правах хозяина давал им возможность прийти в себя.

– Ну что, идем? – спросил он.

– Да, идемте. Теперь мы готовы.

48

Все, что Джим и Тони видели внутри канкуртского крейсера, казалось им удивительным. Здесь не было узких коридоров, стесненных пучками кабелей и трубопроводных магистралей. Коридоры были широкими и светлыми, с гладкими полами и стенами. Преобладали бежевые, нежно-оливковые и светло-серые цвета. Лишь кое-где в стенах угадывались аварийные люки и двери эвакуационных переходов, но обо всем этом приходилось лишь догадываться, поскольку поясняющих надписей, которыми обычно были испещрены перегородки военных судов, здесь не наблюдалось.

В широких, позволявших идти троим в ряд коридорах не попадалось ни одного члена экипажа. Ни матросов, ни механиков, ни сонного штурмана – никого. Лишь однажды за поворотом Джим и Тони увидели двигающийся им навстречу странный предмет. Он был похож на школьный пенал высотой не более десяти сантиметров и при движении негромко гудел.

– Ничего страшного, всего лишь уборщик сигма-блок, – пояснил полковник и, перешагнув через робота-уборщика, двинулся дальше.

За очередным поворотом коридор расширился, превратившись в небольшой зал, все стены которого были завешаны трехмерными изображениями планет, их ландшафтов с фиолетовыми облаками, розовыми морями, невиданной флорой и фауной. Но наряду с красочными и интересными мирами попадались блеклые и пустынные планеты, покрытые каменными, песчаными и ледяными пустынями.

– Красиво, – заметил Джим.

– Это все районы, где нашему крейсеру приходилось выполнять боевые задачи, – пояснил полковник. – Вот здесь, на орбите Цу-Цу, мы прикрывали наши транспортные караваны, отбиваясь от наседавших цу-цурианских повстанцев, верных дифтонгам… А это Роруа, мы наносили по ней бомбовый и артиллерийский удар общей массой триллион мегатонн – это по вашей шкале мощности. Тогда я еще был лейтенантом – это по вашей шкале званий. Ну что же, теперь прошу к адмиралу, он ждет вас.

И полковник указал на едва видимую на бежевой стене дверь, которая при его словах начала убираться вверх.

Полковник пошел первым, гости последовали за ним. Поднялась еще одна дверь, открыв взорам гостей просторный кабинет адмирала, а сам он приветствовал посетителей, стоя посередине помещения.

– Адмирал Блоу-Ит, командующий Сорок Девятым канкуртским флотом, – представился хозяин кабинета. – Ну а вас представлять мне не нужно, и Джима Симмонса, и Тони Тайлера я знаю давно. Присаживаетесь, господа.

Адмирал указал на настоящие стулья из тяжелого полированного дерева, обтянутые дорогой тканью с красивым рисунком.

Гости сели, а полковник остался стоять возле дверей.

– Добро пожаловать на борт нашего корабля. Как добрались?

– Добрались быстро, спасибо, сэр, – ответил Тони. – А откуда вам известны наши имена?

– Мне сообщило руководство. Наш Сорок Девятый флот часто поддерживает дружественные акции по отношению к вашему миру. Это обусловлено местом нашей дислокации.

Адмирал выдвинул ящик деревянного стола, достал сигару и, показав ее Джиму и Тони, сказал:

– А я умею курить. Как человек. А вы курите?

– Нет, мы не приучены, – покачал головой Тони, и они с Джимом обменялись удивленными взглядами.

– Нам очень понравилось на вашем корабле, сэр, – начал Джим, желая взять нить разговора в свои руки. – Широкие светлые коридоры и полное отсутствие каких-либо признаков наличия экипажа. Наверное, у вас здесь все автоматизировано?

– О, к сожалению, не все, – улыбнулся адмирал и, тронув на столе какую-то незаметную кнопочку, включил механизм подъема стеновой шторы. Глазам гостей предстала грандиозная картина оперативного зала размером с хороший спортзал.

Все его пространство делилось на небольшие участки прозрачными стенами, а на них были обозначены десятки районов звездного космического пространства и окрашенные в различные цвета отметки кораблей, спутников и баз снабжения. Вдоль прозрачных стен двигались планшет-офицеры и давали краткие указания катавшимся тут же платформам, оснащенным длинными раскладными манипуляторами, с помощью которых роботы проворно рисовали на стенах новые значки и вовремя стирали старые.

– Как видите, роботам можно поручить не всякую работу, ведь даже штабные гамма-блоки способны исполнять лишь простые команды канкуртских офицеров.

– Но кто же ведет огонь, когда ваш крейсер сходится с противником, сэр? – спросил Тони.

– Вот эта работа как раз для артиллерийских бета-блоков. Они прекрасно следят за заряжающими автоматами, устраняют несложные поломки и сообщают о более серьезных отказах, однако все это в пределах одного артсектора, а над ними стоят офицеры-артиллеристы, командующие суперсекторами, состоящими из пяти секторов каждый. Такие дела, как говорят люди. – Адмирал развел руками и убрал сигару в ящик.

Опустившиеся шторы скрыли суету оперативного зала, и кабинет снова стал скучным и официальным.

– А мы полагали, у вас повсюду только совершенные роботы, – сказал Джим, чувствуя, что можно раскрутить адмирала на более откровенный разговор – они с Тони нуждались в информации о том месте, куда попали.

– В этом нет необходимости – почти всю работу делают бета-блоки, но есть еще альфа-модификации, вот они именно то, о чем вы думали.

– Кстати, сэр, нелишним будет указать, что привезли их сюда как раз роботы альфа-модификаций, – напомнил адмиралу полковник.

– Да, это замечание полковника весьма уместно, – согласился адмирал. – Альфа-модификациям по силам совершенное копирование человеческих индивидуумов. Но вас-то, наверное, провести трудно, небось вы-то сразу поняли, что эти куклы – всего лишь машины?

Напарники переглянулись. Да, они были удивлены, но верить адмиралу на слово не собирались.

– Это очень важная информация, сэр, – сказал Тони, и в его голосе Джим приметил досаду. Он знал, что напарнику нравится Делия. – Однако хотелось бы знать, адмирал, когда нас передадут более компетентным структурам?

– Что значит более компетентным? – уточнил адмирал и бросил беспомощный взгляд на стоявшего у двери полковника.

– Мы же понимаем, что вы лишь выполняете приказ какого-то разведывательного отдела флота, а тот, в свою очередь, получил приказ от одной из канкуртских спецслужб…

Озадаченный адмирал замолчал и снова посмотрел на полковника, но тот лишь пожал плечами.

– Когда нас заберут, адмирал? – с нажимом в голосе спросил Джим.

– Думаю, через несколько минут. Скайдер военной разведки уже пришвартовался к шлюзу крейсера, и ваши шефы на пути к этому кабинету.

Адмирал развел руками и оглядел полки и карты на стенах с таким видом, словно собирался сам покинуть это помещение.

Последние несколько минут они просидели молча. Затем входная дверь поднялась, и адмирал вскочил, словно рядовой при появлении офицера.

Джим и Тони также поднялись и, не прощаясь, вышли из кабинета, немного смутив прибывших за ними двух канкуртов, форматированных как мужчина и женщина, в темно-серых мундирах с серебряными погонами и такими же знаками различия в петлицах.

– Эй, а куда вы собрались? – окликнул их мужчина, когда Джим и Тони уже были в зале с изображениями далеких миров.

– На ваш скайдер, – сказал им Тони.

– На судно военной разведки, к которой вы принадлежите, – добавил Джим, окончательно смутив представителей могущественной спецслужбы всего канкуртского мира.

Мужчина с женщиной переглянулись.

– Хорошо, тогда давайте хотя бы познакомимся. Я – капитан Броссар, а это лейтенант Дунци.

– Очень приятно, господа, – улыбнулся им Джим, отмечая, что все форматированные канкуртские женщины – фотомодели.

– Приятно, что все женщины у вас выглядят великолепно, – озвучил Тони мысли Джима.

– А мне неприятно, что все человеческие мужчины помешаны на сексе! – прошипела в ответ лейтенант Дунци.

– Прекратите, Дунци! – строго сказал капитан Броссар. – Разве вы не видите, что человеки вас элементарно провоцируют, иными словами прощупывают?!

– Прошу прощения, сэр, – ответила лейтенант, вытягиваясь и глядя поверх начальника красивыми, полными слез глазами.

– А вы, господа, – капитан неодобрительно покачал головой, – должны относиться к лейтенанту нейтральнее и понять ее, лейтенант проходила стажировку в вашем мире… на военно-морской базе. Полагаю, ее можно понять.

– Извините нас, лейтенант Дунци, но если бы вы носили более просторные мундиры, мужчины реагировали бы на вас не так остро, – сказал Джим, не удержавшись от наставительного тона, что, конечно, заметила и лейтенант Дунци, хорошо изучившая повадки человеческих мужчин.

49

Спустя четверть часа похожее на уиндер судно уже набирало скорость, унося Джима и Тони в глубь канкуртского пространства.

Лейтенант Дунци забилась в угол и угрюмо поглядывала в небольшой иллюминатор, а капитан Броссар не упускал случая побольше узнать о гостях из мира человеков и вел с ними светскую беседу, постепенно переходившую в обыкновенный допрос.

– Когда вы поняли, что это ловушка?

– Когда Инструктор признался, что решил устроить состязание…

– Но ведь это угрожало ему самому? К чему совершать такой необдуманный поступок?

– Этот поступок был обдуманным, просто он решил поставить на эту игру самую большую ставку – собственную жизнь, – объяснил Тони.

– Но это же абсурдно – жизнь невозобновима. То есть она у человека одна.

– У него просто крыша поехала, – сказал Джим.

– Крыша… поехала? – переспросил Броссар и, обернувшись к лейтенанту Дунци, позвал ее: – Лейтенант, нам нужна ваша помощь, вы в состоянии работать?

– Да, сэр! – ответила та и перебралась в соседнее с капитаном кресло.

– Крыша поехала… – повторил капитан.

– Потеря реперных точек главной информационной матрицы, – перевела Дунци и нервно покосилась на Джима. Почему-то именно он казался ей более похожим на типичного человеческого мужчину.

– Хорошо, это мне понятно. Он потерял ориентацию и ошибочно принял смертельно опасную игру за легкое развлечение, так?

– Нет, не так, – возразил Джим, оценивая на ощупь качественную обивку салона судна. – Он полностью осознавал, в какую игру играет, и хотел выяснить, кто из этой ситуации выпутается успешнее – мы или он. Это не совсем сумасшествие, он был специалистом высокого класса, но он был…

Джим пощелкал пальцами, подбирая нужно сравнение.

– Отморозок, – подсказал Тони.

– Да, элитный специалист-отморозок, – согласился с таким определением Джим.

– Отморозок? – повторил Броссар, поворачиваясь к длинноногой Дунци.

– Субъект со смещенными параметрами социального градиента.

– Понятно. Спасибо, лейтенант.

В этот момент скайдер стал выполнять сложный вираж, такой крутой, что ремни страховочной системы больно впились в плечи Джима и Тони, в то время как Дунци и Броссар этих перегрузок, похоже, не заметили.

– Не беспокойтесь, от этого «шадоу» мы уйдем легко, – сказал капитан.

– От истребителя дифтонгов? – уточнил Тони.

– Да, именно. – Капитан улыбнулся. – Вы производите впечатление весьма информированных человеков. Хотя вы ведь на четверть канкурты.

– А ведут себя, как чистокровные человеки, – заметила Дунци.

– А почему вы считаете, что мы на четверть канкурты? – спросил Джим, хотя знал примерный ответ на этот вопрос.

– Вы, то есть ваши матери, входили в программу структурного изменения. Когда они вынашивали вас, канкуртский форматировщик встретился с ними и скорректировал ваш генетический код.

– Вот только разрешение наших матерей на это вы спросить забыли, – проворчал Тони, глядя в иллюминатор.

– Как говорят у человеков в таких случаях, победителей не судят, а мы – победители, ведь эта канкуртская четверть помогла вам в вашей жизни и трудной работе, не правда ли?

Напарники одновременно вздохнули, этот капитан знал о них немало.

– Не удивляйтесь, иногда нам удается получить информацию из Глобальной Безопасности, иногда из Управления «Р», но должен заметить, что действия Управления нам нравятся больше.

– Вы читали наши досье? – спросил Джим.

– К сожалению, так глубоко проникнуть мы не можем, но некоторые касающиеся вас отчеты мы скопировали.

– И о чем в них говорится?

Капитан улыбнулся и смахнул с брюк невидимую соринку. Он, как человек, наслаждался своим кратким могуществом.

– Ну хорошо, я скажу вам… Подозрения вашего руководства вызвали результаты медицинского обследования, после того как вы вернулись с трудного задания. Вы получили серьезные ранения, после которых должны были либо погибнуть, либо выздоравливать в течение долгого времени. Тут, надо заметить, канкуртская четверть сначала помогла вам выжить, но этим и немного подвела. Полагаю, это выгодный обмен. Потом за вами наблюдали в медицинском центре, и полученные результаты все больше убеждали ваших руководителей, что вы… инопланетяне.

Тут капитан позволил себе рассмеяться, но сразу же извинился.

– Поэтому нас и решили ликвидировать? – спросил Джим.

– Это же очевидно.

После минутного молчания, в течение которого был слышен лишь негромкий свист двигательных установок, Тони спросил:

– Как вы собираетесь нас использовать?

От следившего за капитаном Джима не ускользнуло, как тот обменялся с лейтенантом быстрыми взглядами.

– С чего вы взяли, что мы собираемся вас как-то использовать? Уже то, что родственные нам существа оказались вне опасности, приносит нам чувство радости и ощущение исполненного долга. Вы неправильно понимаете наши мотивации, мы не стремимся использовать живые организмы на опасных направлениях. Вот и операцию по вашей эвакуации выполняли оснащенные искусственным интеллектом роботы.

Джим покосился на Тони, на лбу напарника залегли морщины. Он не хотел мириться с мыслью, что воспылал чувствами к синтетической кукле.

– Ваши роботы произвели на нас хорошее впечатление, – сказал Джим. – Они как живые – отличить практически невозможно.

– О, некоторые наши технологии много лет не могут воспроизвести даже дифтонги! Канкурты весьма изобретательны!

На лицах капитана и лейтенанта появились полные скрытого торжества ухмылки.

– Из чего же собирают эти человеческие копии? – спросил Джим. – Выращивают в гигантских колбах, подпитывая растворами?

– Ну что вы, какие колбы? – улыбнулся капитан. – У нас это поставлено на поток, промышленный продукт и ничего более. Синтетический каркас, синтетические мышцы, технические жидкости и платы с управляющими модулями.

– Значит, никакой крови, органов, костей? Хотя бы имитации? – не удержался от вопроса Тони.

– Нет, конечно, в этом нет необходимости, да и потом, это нетехнологично. Не думал, что наших гостей будут интересовать такие подробности. С чего бы это?

Джим посмотрел на улыбающегося капитана и, подождав, пока улыбка сойдет с его лица, сказал:

– Когда начался бой, Делия прикрыла нас своим автомобилем и собственным телом, получив дюжину снарядов из автоматической пушки, однако сумела сбить робота и только потом развалилась на части. Тони… – Джим кивнул на напарника, – дотащил то, что от нее осталось, до челнока, а потом мы вдвоем, используя подручные материалы, сшивали ее по частям, не будучи уверенными, что из этого что-то выйдет. К счастью, ее канкуртская сущность одержала победу и девушка выжила. А вы говорите – промышленный продукт.

Сказав это, Джим отвернулся к черному иллюминатору.

– Я же говорила, что нужно открыть файл Делии немедленно, – обронила лейтенант Дунци.

– М-да, не нужно было спешить, – согласился капитан. – Но раз все открылось… Дриз, Делия, можете выходить!

Открылась дверь, соединявшая основной и носовой салоны, и появились добрые знакомые Джима и Тони. Теперь они были в мундирах военной разведки и выглядели куда представительнее, чем прежде.

Джим тотчас пересел на два сиденья от Тони, освобождая своим знакомым место. Дриз сел рядом с Джимом, а Делия вынуждена была занять место рядом с Тони, бросив на него быстрый взгляд из-под длинных ресниц.

Капитан Броссар внимательно следил за этими перемещениями, но никаких замечаний не сделал.

– Приношу извинения нашим гостям, я не учел, что они на четверть канкурты и долгое время работали в спецслужбах…

– А спецслужбы, они и в Африке спецслужбы, – добавил Джим.

– Африка, Дунци? – обратился капитан к своему переводчику.

– Мифологическая страна, сэр. Никто не знает, где она находится или находилась, но иногда ее название употребляется в народных поговорках, фольклорных шутках.

– Понятно. – Капитан вздохнул. – Делия, что-то я не припомню, чтобы в анонсах вашего отчетного файла упоминалось о вашем ранении?

– Она об этом не помнит, сэр, это описано в моем отчете, – сказал Дриз.

50

Примерно через час скайдер прибыл в обжитой район космоса и начал сбрасывать скорость. В иллюминаторах замелькали огни станций связи, сети минных полей и целых крепостей. Джим сразу разобрался в назначении этих гигантских нагромождений, из которых во все стороны торчали стволы орудий и фокусаторы излучателей, а серые стены были отмечены почерневшими шрамами, что подтверждало обоснованность их нахождения здесь.

Потянулись длинные ряды соединенных между собой, похожих на таунхаусы доков. Ворота некоторых были открыты, и Джим с интересом заглядывал в них, когда скайдер малым ходом проходил мимо.

В доках стояли корветы, корабли огневой поддержки, миноносцы и торпедные катера. Ремонтные роботы, похожие на гигантских пауков, передвигались на магнитных присосках по корпусам и заменяли целые секции, разбитые накануне вражескими пушками. В других ангарах заменяли надстройки, навесное оружие, радарные антенны.

Над занятыми покраской и сваркой ремонтными роботами болтались на страховочных тросах затянутые в скафандры канкурты, контролировавшие работу умных машин.

– Класс, – восхищенно произнес Джим, откидываясь на спинку кресла. Потом покосился на Дриза – тот дремал, в то время как рука его коллеги Делии была зажата клешней Тони – канкуртская красотка не возражала.

Дунци вернулась в своей безопасный угол, а капитан Броссар смотрел перед собой, видимо прокручивая пропущенные накануне файлы.

Джим понимал, что главная встреча впереди, ведь пока что все, кто с ними здесь общался, были посредниками или начальным звеном большой машины канкуртских спецслужб. Думая об этом, Джим ничуть не удивлялся происходящим вокруг них с Тони событиям. Возможно, он просто привык к экстремальному течению жизни, или генетическая память его канкуртской четверти позволяла лучше приспособиться к реальности канкуртского мира.

Станции и доки остались позади, и космические постройки вокруг скайдера изменили профиль. Теперь это были жилые модули и казенные блоки – последние выдавала своеобразная архитектура, присущая им как в космосе, так и на поверхности планет.

Причалил скайдер к одному из таких блоков, и капитан Броссар предложил Джиму с Тони проследовать за ним. Остальные остались на борту скайдера.

Тони бросил на Делию прощальный взгляд и, улыбнувшись, шагнул в шлюз, где ему пришлось пригибаться.

Возможно, он больше никогда не увидит эту девушку, но такова была его жизнь, расставания были ее частью.

За порогом шлюза Джима и Тони встретил какой-то посредник в штатском – так Джим и Тони восприняли похожий на мундир костюм без знаков различия.

Не сказав «до свидания», Броссар вернулся на скайдер, а Джим и Тони последовали за встречающим по узким и сумрачным коридорам, вдоль стен которых тянулись укрытые в монтажных коробах пучки кабелей, световодов, водо– и пневмопроводов. Это было так похоже на то, что они привыкли видеть на военных кораблях в своем мире.

Напарники даже посмеялись, дивясь такой схожести строения космических объектов, правда, предупреждающих надписей нигде не увидели, да и членов персонала или матросов им встретить тоже не удалось.

Коридор уперся в массивную пневматическую дверь, которая поднялась, после того как сопровождавший их канкурт сунул ладонь в контрольное окошка.

– Дальше – сами, – сказал он и встал к стене, пропуская гостей.

Напарники двинулись по короткому коридорчику прямиком в просторный кабинет, обставленный с легким намеком на роскошь.

Посередине кабинета стоял человек в черном флотском свитере, синих парусиновых штанах и спортивных туфлях для игры в гольф. Он был коротко стрижен, седоват и к моменту встречи с Джимом и Тони прожил не менее пятидесяти лет.

Едва глянув в его глаза, Джим понял, что наконец видит канкурта, который принимает важные решения.

– Полковник Фарковский, командую местным бюро военной разведки. Прошу садиться, господа, представляться мне нет нужды, я о вас знаю достаточно.

Хозяин кабинета указал на пару кресел, а сам занял третье – напротив них.

Джим и Тони сели.

– Чай, кофе? – спросил хозяин.

– Чай, пожалуйста, – сказал Тони.

– Мне тоже чай, – сказал Джим, ловя на себе внимательный взгляд полковника Фарковского.

– Что, мистер Симмонс, не удалось мне вас обмануть своим маскарадом? – спросил тот.

– Нет, сэр, но нам очень приятно, что вы старались создать для нас привычную атмосферу.

– Эти туфли и свитер – просто потрясающие, – подтвердил Тони. – Последним человеком, который так одевался, был наш учитель физики.

– То есть мне нужно переодеться?

– Ни в коем случае, сэр! – запротестовал Джим. – От мундиров военной разведки нас уже тошнит.

– Ну, насколько мне известно, тошнит далеко не всех, – возразил полковник и посмотрел на Тони.

Открылась дверь смежной комнаты, в кабинет вошла секретарша в клетчатом шотландском килте и таком же черном, как у начальника, свитере. В руках она держала расписанный яркими цветами металлический поднос, на котором стояли три граненых стакана в серебряных подстаканниках и тарелочка с огромными дольками розоватого грейпфрута. А еще два пластиковых набора для пневмоинъекций.

– Пожалуйста, – произнесла изображавшая секретаршу девушка и, поставив поднос на журнальный столик, ушла, старательно покачивая бедрами.

– Ну, как вам? – спросил полковник, довольный тем, что до тонкостей выполнил сложный ритуал потребления чая.

Тони попробовал чай, затем с видом человека, который знает, что делает, запихнул в стакан дольку грейпфрута, а сверху впрыснул из пневмошприца изрядную дозу раствора глюкозы.

– Э-э… А разве вы не впрыскиваете глюкозу прямо в кровеносную систему? – удивился полковник Фарковский.

– Нет, сэр, глюкоза вводится непосредственно в напиток, но лучше для этой цели использовать сахар. Кристаллический.

– А вместо грейпфрута – лимон, – добавил Тони.

– Да, и юбка, в которой вышла ваша секретарша, – мужская, – сообщил Джим, понимая, что этим замечанием разрушает всю модель мира варваров, уже сложившуюся в голове полковника.

– Почему мужская? Разве бывают мужские юбки? – спросил тот с глуповатой улыбкой, видимо решив, что ему предлагают поучаствовать в «фольклорной шутке».

– Мы видели такую в музее, там было написано, что мужская. А почему, мы и сами не знаем.

С минуту полковник сидел молча, глядя на носы своих гольф-туфель, а Джим и Тони пили чай с грейпфрутом и раствором глюкозы. Получалось очень своеобразно и вкусно.

– Хорошо, давайте говорить о деле, господа.

– Мы готовы, – ответил Джим и поставил стакан на столик.

– Я уже знаю, что вам известно о вашем происхождении, на четверть вы канкурты, в то время как я и многие другие, внешне похожие на человеков, являемся канкуртами наполовину. Между канкуртами и дифтонгами идет война, и я полагаю, что вам не нужно объяснять: наша с вами обязанность помогать своим.

Полковник сделал паузу, следя за тем, как отреагируют гости.

– Учитывая, что дифтонги вторгаются на территории нашей человеческой родины, мы на вашей стороне, сэр, – сказал Джим.

– Я с коллегой полностью согласен, – добавил Тони.

– Что ж, приятно это слышать, господа. Вы наш первый по-настоящему боевой эксперимент с человеками, содержащими лишь четверть канкуртских генов. Прежде считалось, что чем более человек является канкуртом, тем он менее уязвим. Однако в ходе военных действий выяснилось, что это не всегда хорошо – да, канкуртская наследственность позволяет нам иметь практически неуязвимую телесную оболочку, которая восстанавливается после значительных повреждений. Однако вместе с человеческой уязвимостью мы потеряли и человеческую сообразительность и интуицию. И если солдату сообразительность и интуиция может не пригодиться, то командирам первого звена она просто необходима. Я очень надеюсь, что вы поможете нам отработать программу для младших командиров и тем самым сделаете наши подразделения более боеспособными.

– А как выглядят стопроцентные канкурты? – спросил Джим.

Полковник дернул головой, откашлялся и лишь после этого нацепил дежурную улыбку.

– Этого не знает никто из нас. Нам этого не дано, однако могу сказать, что чистокровный канкурт обладает способностью практически безграничного переформатирования. Он может принимать какие угодно формы, жить в кислотных, высокотемпературных и слаборазреженных средах.

– А дифтонги, сэр, что они собой представляют?

– Характеристики дифтонгов близки к характеристикам канкуртов.

– Значит, наполовину и на четверть канкуртам противостоят наполовину и на четверть дифтонги?

Полковник Фарковский сел в кресле ровнее, посмотрел на Джима, потом на прихлебывающего чай Тони и сказал:

– А разве это так очевидно?

– Так очевидно, что дальше никуда, – подтвердил Джим.

– Что ж, полагаю, что вы в своих догадках близки к истине, а еще я очень рад, что мы получили таких на четверть канкуртов, о которых и мечтать не могли.

– Какая программа у вашего канкуртского руководства по отношению к нашим человеческим мирам?

– Мы с уважением относимся к вашей расе, поскольку наполовину и сами принадлежим к ней. Мы осуждаем действия дифтонгов, направленные на тайную колонизацию вашей расы, и всячески будем ей препятствовать.

– Это нас устраивает, – сказал Джим.

– Да, устраивает, – подтвердил Тони, возвращая на столик опустевший стакан. – Какая программа для нас? Как вы намерены нас использовать, я уже понял, но ведь для этого потребуется обучение?

– И не только.

– А что еще? – спросил Джим, и они с Тони обменялись обеспокоенными взглядами. Оба подозревали, что новые друзья могут попытаться их «улучшить». Примером подобного улучшения служили программы Управления «Р» по созданию киборгов. Джиму и Тони приходилось видеть испытания этих проектов в боевой обстановке. Помимо бесперспективности в противостоянии с подобными объектами дифтонгов, напарников отталкивала необходимость замены частей тела на технические узлы, ведь это означало конец человеческой жизни, пусть беспокойной и опасной, но – человеческой.

– Необходимо будет вшить вам под кожу несколько датчиков, ведь оружие, которым мы пользуемся, несравнимо с тем, что имеется в человеческой цивилизации.

– Вживление датчиков нас не пугает, правильно, Джим?

– Да, – согласился напарник. – Это мы как-нибудь перенесем.

– Ну что ж… – Полковник поднялся, и вместе с ним поднялись гости. – Думаю, не следует откладывать самое неприятное на потом. Пара укольчиков, и вы свободны…

– Спасибо за чай, сэр, – поблагодарил Тони. – Никогда не пробовал его с грейпфрутом, но, думаю, этот рецепт достоин собственного названия.

– Чай «по-канкуртски», – предложил Джим, и все трое засмеялись.

Оставив уютный кабинет, они вышли в узкий коридор и двинулись к медицинскому боксу, куда их повел сам полковник.

– Странно, что здесь такие же узкие коридоры, как и на наших кораблях. А вот на крейсере адмирала Блоу-Ита они широкие и светлые, – заметил Тони.

– То, что вы видели на крейсере, – не коридоры и переходы, а компенсаторные полости. В момент попадания артиллерийского снаряда или заряда излучателя в борт крейсера большая часть его мощности отводится по световодам к энергетическим ловушкам, оттуда частично сбрасывается в кристаллические энергоутилизаторы, а частично поступает на нужды корабля. Во время боя, в разгар обмена ударами температура в компенсаторных полостях может подниматься до сотен тысяч градусов.

– Весело! – поразился Тони. – А я думал, это для удобства!

– Мы пришли, – сказал полковник и толкнул дверь с начертанными на ней непонятными гостям знаками.

Дверь поднялась, и Джим с Тони первыми шагнули в ярко освещенное просторное помещение, разделенное дымчатыми перегородками на небольшие отсеки.

– Это наш исследовательский центр и медицинский бокс одновременно. Здесь вам и палец забинтуют, и аппендицит порежут, и датчик имплантируют.

– Аппендицит – вырежут, – поправил его Тони.

– О да, конечно. А вот и наш медицинский гений. – Полковник указал на приближающегося человека в оранжевом антирадиационном скафандре.

Медицинский гений подошел ближе и снял шлем, явив гостям раскрасневшееся лицо взмокшего от тяжелой работы человека.

– Нелегко вам приходится, доктор Сквар!

– Ой, и не говорите, полковник! Второй день всей группой не выбираемся из операционной! Трудно приходится, но необыкновенно интересная задача! Необыкновенно интересная!

– А это наши гости, доктор, я вам о них говорил.

– Очень приятно, господа. Извините, пожать руки не могу – перчатка не дезинфицирована. Ну что же, идемте, я провожу вас до поста, а там пятнадцать минут, и вернетесь к полковнику.

Напарники последовали за доктором в один из отгороженных отделов, где уже находились двое лаборантов в легких медицинских костюмах.

Напарников усадили к столу на холодные металлические табуреты, и в ожидании неприятных процедур они стали тревожно озираться. Как и много лет назад в начальных классах школы, оба чувствовали волнение перед очередными «прививками».

Чтобы поддержать своих гостей, полковник Фарковский подошел к прозрачной перегородке и легонько побарабанил по ней пальцами, давая понять, что он рядом. Джим и Тони ему улыбнулись. Тем временем к ним подошли лаборанты с большими, похожими на клещи приспособлениями, от которых тянулись провода.

– Не бойтесь, сначала мы сделаем вам обезболивающее, – пообещал один из них и показал какой-то совсем не страшный шприц.

Джим и Тони позволили сделать себе обезболивающие инъекции, а затем один за другим повалились с табуретов на руки лаборантов.

Вскоре подоспели еще несколько помощников; бесчувственных пациентов уложили на доставленные каталки и повезли к операционным столам.

Довольный собой доктор Сквар вышел к полковнику Фарковскому.

– Все разыграли как по нотам, они даже испугаться не успели.

– Да, аккуратно получилось, – согласился полковник.

– Вы определились с перечнем изменений, сэр?

– Да, сделайте прошивку скелета, силовые узлы под наномускулы и установите расчетную базу.

– И все?

– Все.

– А нивелировать рудиментарные органы?

– Вы имеете в виду их органы размножения?

– Ну конечно. Под них в рабочем скафандре нужно место, защита и лишний процент энергозатрат.

– Боюсь, это станет для них слишком большим шоком, доктор Сквар. Не забывайте, что они продукт совершенно иной культуры и то, что нам в них кажется рудиментарным, для них самих является символом мужества и… чего-то там еще. Не будем торопиться. Возможно, со временем они сами придут к такому решению.

– Что ж, вам виднее, сэр, – пожал плечами Сквар. – Ну, я пойду – все уже готово, ждут только меня.

– Идите, доктор.

51

Едва проснувшись от сильной жажды, Джим сразу вспомнил, что находится на канкуртской станции. Вспомнил и про прививки, из-за которых, видимо, ему так сильно хотелось пить.

Открыв глаза, он, к своему удивлению, обнаружил, окно в деревянной раме, за которым было синее небо и белые облака. Это походило на сон, если бы только не эта иссушающая жажда. К счастью, на столике, совсем рядом, стояла большая бутылка с водой и тонкий пластиковый стакан.

Джим отбросил одеяло, но резкая боль, пронзившая руку, заставила его вскрикнуть. Лежавший на другой кровати Тони даже не пошевелился.

«Спокойно, никаких резких движений, – сказал себе Джим. – И не такое бывало».

Из-за частой смены мест, при перелете с одного материка на другой, с планеты на планету им с Тони часто приходилось делать прививки, порой от весьма серьезных недугов, которые нередко сопровождались неприятными побочными действиями, вплоть до рвоты и недельного болезненного поноса.

Немного полежав, Джим осторожно пошевелил руками, ногами, повертел головой и, наконец, попытался сесть.

Все тело болело, однако жажда была сильнее. Джим поднялся, чтобы дотянуться до бутылки с водой. Он сделал несколько шагов по теплому паркету, сорвал с бутылки пробку и стал осторожно пить, но вопреки ожиданиями глотать ему было не больно.

Утолив первую жажду, Джим оглядел себя. На нем были странные, спортивного вида трусы из грубоватой натуральной ткани, яркие, расписанные цветами и сказочными драконами. Джим озадаченно хмыкнул и снова припал к бутылке. Они с Тони носили белье из обычного набора «для мужчин» бежевого или серого цветов, такое продавали в любом супермаркете, а тут – цветы.

Поставив пустую бутылку, Джим подошел к окну, но, кроме неба, почти ничего не увидел, неподалеку от здания поднималась стена вьющихся растений с мясистыми, похожими на приплющенные маслины листьями. Лишь там, куда они не дотягивались, оставались небо и облака.

«Значит, они нас куда-то перевезли, должно быть, для карантина», – сделал вывод Джим и при дневном свете стал разглядывать замысловатые узоры на трусах. От ярких красок зарябило в глазах, на какое-то мгновение ему показалось, что он увидел надпись «технологическая пауза», а потом – «форматирование завершено», и четкость видимого рисунка значительно улучшилась.

– Ты… чего башкой трясешь? – проскрипел Тони севшим голосом. – О… ой, как все… болит.

– Похоже, нас перебросили поближе к чистому воздуху, здесь солнце и небо.

Джим еще раз посмотрел на свои спортивные трусы, однако больше никаких надписей ему не пригрезилось.

Тони поднялся с кровати и, взяв со своего края стола бутылку, принялся жадно пить. Потом откашлялся и, подойдя к окну, встал рядом с Джимом.

– Ты видел, в какие дурацкие трусы нас обрядили? – спросил тот.

– Да, заметил. Видимо, долго мы были без сознания – суток трое.

– Ну, скажешь тоже, – не согласился Джим. – Не больше суток. Иначе бы говорить совсем не могли.

При ярком дневном свете Тони тоже захотел рассмотреть новое белье.

– О, это какие-то натуральные волокна… – заметил он, проверяя ткань на ощупь. – И это…

Он вдруг распрямился и затряс головой.

– Ты чего? – спросил Джим.

– Да глюки какие-то преследуют… Надписи…

– Надписи?! – вскинулся Джим.

– Да нет, показалось, – отмахнулся Тони и взъерошил волосы.

– «Технологическая пауза» и «форматирование завершено»?

– А откуда ты… – начал было Тони, но, пораженный внезапной догадкой, замолчал.

– Значит, нам что-то подшили, – сказал Джим после минутного молчания.

– А что нам могли подшить?

– Может, «маяки»?

– А может, даже передатчики, – криво усмехнулся Тони и, выдвинув стул, осторожно на него опустился.

– Поэтому все и болит, как будто нас палками били, – сказал Джим, ощупывая мышцы на руках. Боль как будто исходила именно из мышц.

Превозмогая болезненные ощущения, он стал проверять подвижность тела, присел – встал, попробовал отжаться, но получалось плохо, руки и ноги слушались его неохотно. Тони, напротив, сидел неподвижно, прислушиваясь к внутренним ощущениям и косо посматривая на Джима.

– Хватит дурака валять, – сказал он наконец. – Нужно вызвать главного, пусть все объяснит.

Тяжело отдуваясь, Джим сел на кровать. Он был не в форме, это очевидно.

– Ну, зови.

Тони поднялся со стула, подошел к одной из дверей и, открыв ее, тут же закрыл – это была совмещенная с туалетом ванная. За другой дверью оказался небольшой коридор, в конце которого Тони заметил человеческий силуэт.

– Эй, кто там? Позовите полковника!

Силуэт качнулся, его длинная тень исчезла. Тони закрыл дверь и вернулся к столу.

– Как думаешь, окно фальшивое?

Джим пожал плечами:

– Может, и фальшивое, но выглядит как настоящее. Даже рамы деревянные. Ты видел такие когда-нибудь?

– Ну… на старых фоторепродукциях.

– А тут – пожалуйста, даже потрогать можно.

Джим поднялся и, тяжело переваливаясь, снова подошел к окну. Потянулся и открыл форточку, отчего в комнату тотчас ворвался нагретый воздух, наполненный горьковатыми ароматами незнакомой планеты.

Открылась дверь, Джим торопливо захлопнул форточку, чтобы прекратить сквозняк.

– Вы заметили, какой замечательный запах? – спросил полковник Фарковский. С ним вошел человек в серой униформе без знаков различия и, прикрыв за собой дверь, поставил на пол приличных размеров баул.

– Заметили, – сдержанно ответил Джим.

– Хорошо пахнет, – сказал Тони, выжидающе глядя на полковника.

– Это с Тараники, одной из самых близких к параметрам человеческих миров планеты. Мы транслируем ноосферную модель по трем тысячам переменных. Правда, похоже?

– Похоже, сэр. Я решил, что нас перевезли, – признался Джим.

– Вот! – Полковник огляделся, как будто видел это помещение впервые. – И стены здесь покрыты слоем засохшего грунта, именуемого глиной, а сверху… побелены, вот! Посмотрите…

Полковник подошел к стене, мазнул по ней пальцем и продемонстрировал всем, что тот перепачкан белилами.

– Все настоящее! И даже ваше белье.

– Кстати, что это за акулья шкура? – спросил Джим. – Похоже на какие-то волокна растений.

– Так и есть! Это называется – лен! Мы давно работаем над воссозданием изначальных условий существования человеческих особей.

– Спасибо, конечно, но лучше бы нам дали что-то более привычное. Но все равно – за лен спасибо.

– И за деревянную оконную раму – тоже, – добавил Тони.

– Вы заметили? – обрадовался полковник. Он подошел к подоконнику, провел по неокрашенному дереву ладонью и вздохнул совсем по-человечески. – Может быть, мы перестарались, но хотелось создать вам более комфортную обстановку, чтобы вы поскорее приходили в форму.

– Кстати, о форме, сэр. Мои руки и ноги плохо меня слушаются. Как долго мы были без сознания? – спросил Джим.

– По вашим срокам – три месяца.

– Три месяца?! – ужаснулся Тони, изгибаясь вопросительным знаком. – Но вы ведь говорили нам о пустяковых прививках!

– Так и есть. Прививка есть способ адаптации, вот и мы как могли адаптировали вас. Технология давно отработана, поэтому вам ничего не угрожало, а что касается оставшихся болезненных ощущений… У вас ведь болят мышцы?

– Да, сэр, очень болят, – с обидой в голосе ответил Тони. – Не знаю, скоро ли я смогу нормально стрелять.

– О, не беспокойтесь. Мы могли бы применить более радикальные методы для сокращения послеоперационного периода и уложились бы в несколько дней, однако у вас есть некие качества, которые, по мнению наших экспертов, могли быть утеряны в случае применения интенсивных методик. Поэтому решили остановиться на консервативном способе.

Полковник улыбнулся Джиму и Тони, как близким родственникам.

– Рад, что могу снова общаться с вами, а теперь пора приодеться. Олаф, доставай обновки для наших гостей… Это именно то, что им сейчас нужно.

Помощник полковника открыл сумку и стал выкладывать на ближайшую кровать стопки одежды. Тут было и обычное белье, и футболки, и странное блестящее трико. Спортивная обувь, сложенные стопками следки и тапочки неизвестного назначения, а вместо носков напарники получили гольфы.

К счастью, попались и обычные свитера, спортивные брюки и куртки.

Напарники не стали ждать приглашения и быстро подобрали для себя обновки. Одевшись, они почувствовали себя куда лучше, а Джим, извинившись, пошел в туалет, выпитая вода попросилась обратно.

Вернувшись, он прилег на кровать, а в туалет отправился Тони.

– Я очень рад, что ваша физиология быстро восстанавливается, – сказал полковник, садясь на стул. – Не испытываете ли вы голод?

– Пока нет. Но вот некоторые странности за собой я уже заметил…

– Какие же? – озабоченно спросил полковник.

– Надписи, сэр. «Технологическая пауза» и «форматирование завершено».

– Не обращайте внимания, – отмахнулся Фарковский. – Они появляются только один раз, при загрузке в чип программного обеспечения.

– И что же это за чип? – осторожно поинтересовался Джим, невольно прислушиваясь к своим ощущениям.

Источая аромат ландышевого мыла, появился Тони. Он прошел мимо полковника и сел на свою кровать. Стоявший у двери Олаф странно повел головой и как будто к чему-то стал прислушиваться.

– Я как раз начал объяснять Джиму Симмонсу, для чего вам вживили платформы…

– Это по поводу надписей, – подсказал напарнику Джим. Тони кивнул.

– Дело в том, что наши солдаты несут на себе большое количество различного, весьма сложного в управлении оружия. Чтобы следить за его работой, подачей боезапаса, правильно прицеливаться и вести наблюдение одновременно за несколькими целями, нужно затрачивать огромное количество умственной энергии, а ведь она нужна для выработки выверенных тактических решений. Поэтому чипы делают за вас всю черную работу, чтобы вы могли держать голову, что называется, ясной и когда нужно включать свою знаменитую человеческую интуицию.

Полковник замолчал и снова заулыбался, ожидая новых вопросов.

Тони поднял руку:

– У меня вопрос, сэр. Насколько я понял, ваши системы вооружения сами наводят стволы на цели. Означает ли это, что эти ваши чипы будут каким-то образом влиять на наши мышцы, двигательную систему?

– Нет, ваши мышцы будут сокращаться под действием синтетических мышц, которые также вживлены в ваши биологические структуры.

Джим и Тони снова переглянулись, от таких сюрпризов они начали ощущать некоторый дискомфорт.

– Сэр, может, вы сразу расскажете обо всем, что в нас появилось нового? – предложил Тони, готовясь услышать шокирующие подробности.

– Конечно, но осталось совсем немного – армирование скелета и дублирование суставов.

– А это еще зачем? – спросил Джим, чувствуя в костях щекочущую ломоту.

– Ваш скелет слишком слаб для предполагаемых нагрузок, а ведь у нас только первоначальный комплект весит восемьсот килограммов.

– Восемьсот килограммов?! – поразился Тони, поднимаясь с кровати.

– Да, и это в лучшем случае, ведь штурмовым подразделениям приходится работать и в условиях повышенной гравитации, тогда восемьсот килограммов могут превратиться в тонны.

– Но, сэр, не лучше ли было вынести все эти премудрости и синтетические мускулы наружу, за пределы тела? – поинтересовался Джим, чем вызвал у полковника неожиданно бурную реакцию.

– Ты слышал, Олаф? – воскликнул тот, оборачиваясь к помощнику. – Они могут думать не только как солдаты, но и как инженеры! Мы были сто раз правы, когда решились на четвертьканкуртовскую программу!

Олаф коротко улыбнулся и, став серьезным, опять повел головой и прислушался, как будто хотел расслышать какие-то далекие звуки.

Заметив на себе взгляды гостей, Олаф снова улыбнулся, а полковник пояснил:

– Пусть вам не кажется странным поведение Олафа, он наш передвижной координационный центр, поэтому его личный сервер постоянно принимает множество сообщений, анализирует их и запрашивает у Олафа управляющие сигналы, по-нашему – приказы и распоряжения. И при этом, заметьте, его можно использовать для переноски грузов!

Это была шутка, и Джим с Тони нервно рассмеялись. В своем новом качестве они все еще чувствовали себя не слишком комфортно.

– Хорошо, вижу, что вы приходите в себя, значит, пора набирать физическую форму. Для этого у нас имеются специально созданные и привычные для вас спортивные снаряды.

– Почему специально для нас? Разве вы не пользуетесь динамическими тренажерами? – спросил Тони.

– Нет, мы обходимся синтетическими науками, биохимией, физикой тонких полей. Однако в вашем случае лучше использовать общий консервативный подход – мы не должны потерять вашей интуиции ни при каких обстоятельствах.

– Да зачем же вам наша интуиция, сэр, вон у вас какие возможности, – удивился Джим. Ему даже подумалось, что неплохо было бы испробовать местные способы вхождения в физическую форму. Сколько они затрачивают на это – пару дней или пару часов?

– Видите ли, Джим Симмонс, у нас и дифтонгов за долгое время войны создался технологический паритет – все, что умеем мы, умеют они – и наоборот. Поэтому мы ищем возможности за пределами технологий, в пока недоступной для нас области физики тонких полей. Мы знаем, что интуиция существует, мы знаем, в каких случаях она срабатывает, но мы понятия не имеем, что же это такое на самом деле. Мы можем создавать совершенные боевые машины, которые в состоянии прекрасно слышать, чувствовать едва различимые запахи, точно наводить баллистические и реактивные снаряды, однако если колонну в горах ждет засада, которую не фиксируют датчики, колонна будет уничтожена. А вот если в колонне будете вы, то я не сомневаюсь, вы в эту ловушку не пойдете.

– Не пойдем, – машинально кивнул Тони, раздумывая о своих снайперских способностях. Нужны ли они теперь, когда всем будут руководить чип и синтетические мускулы?

– Когда хотите начать восстанавливать форму? – спросил полковник.

– Давайте прямо сейчас и начнем, хочется посмотреть, что осталось от нас настоящих.

– От прежних, – поправил его полковник. – Что ж, идемте.

52

С этого дня у Джима и Тони началась новая жизнь, напоминавшая периоды обучения и подготовки, которых в жизни напарников было великое множество. До обеда работа на спортивных снарядах, после обеда часовой перерыв и снова тренировки в модельных сферах, позволявших имитировать нагрузки на чипы, синтетические мускулы и собственную мышечную массу, учившуюся работать заодно с вживленными силовыми модулями.

«Два-шестнадцать, как слышите – я пост один? Примите пеленг…»

«Пеленг принял – выходим на десантирование».

«Принять отсчет! До выхода на грунт пятнадцать секунд!»

Рев атмосферных струй, сдирающих защитные слои обшивки, вибрация и обрыв связи – все это воссоздавалось в модельной сфере во всех подробностях. Челнок бросало из стороны в сторону, а обвешанные вооружением двенадцать десантников держались за страховочные рамы, ожидая команды к выходу.

«…семь, шесть, пять… Внимание, выход на четвертый квадрат!»

– Стоп, миссия провалена, – то и дело раздавался голос арбитра. – Вы попали в зону действия противокосмической защиты противника. На исходную!

И все повторялось: получение задания, первоначальная информация о вариантах высадки – Джиму и Тони давалась объемная карта нескольких районов, и они должны были определить, где, по их мнению, высадка будет наиболее безопасной. В случае, если мнения напарников расходились, радиоарбитр задавал вопрос снова, и так до тех пор, пока командиры, в условиях ограниченного времени, не приходили к общему мнению, тогда десантный челнок устремлялся к выбранному квадрату. А затем снова:

– Стоп, миссия провалена, вы попали в зону действия истребительной авиации противника. На исходную!

И так десятки раз в день, а перед ужином разбор полетов с полковником Фарковским, предстающим перед Джимом и Тони то в парадном мундире службы военной разведки, то в побитом молью свитере и синих парусиновых штанах, то в ярком спортивном костюме фирмы «Амигос».

– Это невозможно выполнить, сэр, – жаловался Тони. – Нас уничтожают на подходе – похоже, ваша программа не годится.

– У нас нет согласования, мы все время выбираем разные участки, – вторил ему Джим, огорченный постоянными неудачами. Они с Тони быстро набирали физическую форму, неплохо адаптировались к вживленным чипам и уже перестали с ними конфликтовать, но вот эти тесты на интуицию…

– Может быть, вам стоит концентрироваться на конкретных образах? Например, истребителях «шадоу» или ЗРК «шмель»? – предлагал Фарковский, и в следующую учебную смену Джим и Тони концентрировались на образах.

– А может, все дело в плохом представлении образа самого врага? Что, если вы будете концентрироваться на образах дифтонгов? Вот несколько фотографий, посмотрите…

– Какая гадость! Это что, живые существа?

– Увы, наши враги действительно безобразны…

Следующие три учебные смены проходили под знаком омерзительных дифтонгов, но результаты были столь же скромны.

– Может, ну его на хрен, сэр? Вы же видите, что мы это программу не тянем! – начал жаловаться Тони в очередной раз.

Фарковский молчал, ожидая мнения Джима.

– Да, сэр, может, мы попробуем ориентироваться на земле? Давайте начнем с того момента, когда мы высадились.

– А если вас перехватили в воздухе, тогда как?

– Тогда нас нет и этот вариант не обсуждается. Поэтому давайте сразу – допустим, нам повезло, как дальше будет разворачиваться высадка?

– Должен вам заметить, Джим Симмонс и Тони Тайлер, что от успеха вы находитесь совсем близко. По отдельности вы даете правильный прогноз в девяноста процентах случаев, но когда начинаете договариваться, совершаете ошибку.

– Так что же вы нас мучаете?! – не удержался Тони. – Давайте высаживаться по результатам выбора одного из нас!

– Нет, так дело не пойдет. На войне хватает рискованных ситуаций, поэтому нужно биться за каждый процент безопасности. Вы уже обошлись нам очень дорого, и мы не хотим отправлять вас на задание с тем уровнем подготовки, который годится там – у человеков. Долгие годы войны научили нас ценить живую силу. Военные заводы канкуртов безостановочно производят сложнейшие военные машины, которые могут даже самообучаться. Но взамен погибшей машины ее место займет другая, а с живой силой все намного сложнее.

– Хотел бы напомнить вам, сэр, что во время операции по нашему спасению ваши живые агенты действовали как обычные люди – с большой долей риска, – сказал тогда Тони.

– Да, – кивнул полковник. – В условиях человеческого мира мы вынуждены принимать местные правила игры. И часто несем там потери в живой силе. Но здесь у нас есть возможность улучшить результат, поэтому крайне необходимо научиться объединять ваши интуитивные возможности – это сейчас самая важная задача.

После той беседы потребовалось еще две недели, прежде чем Джим и Тони выработали методику объединения своих прогнозов. «Попадания» стали возникать все чаще, и все чаще учебная высадка переходила в боевое столкновение с противником.

Удар опор о землю, и десантники один за другим высаживались на грунт. Все, кроме Джима и Тони, поскольку они – единственные представители «живой силы». Грохот снарядов по защитным слоям обшивки, треск автоматических пушек и наконец – плацдарм захвачен, а значит, Джим с Тони могут выбираться из-под надежной защиты челнока.

Поскольку они все еще находились далеко не в лучшей форме, полная нагрузка для них только имитировалась.

С самых первых выходов состоялось знакомство с противником – шагающими боевыми машинами дифтонгов. Пока передовые десантники завязывали с ними бой, Джим и Тони должны были занять господствующие позиции, чтобы оттуда начать руководить развитием операции и высадкой следующих челноков, выдавая им правильный интуитивный прогноз на безопасный район высадки, учитывая, что дифтские истребители и мобильные ПВО-комплексы не стояли на месте.

– Я чувствую опасность в два-четыре, два-шесть и два-пятнадцать! – кричал Тони, хотя его прекрасно было слышно и без крика.

– Не согласен! – перебивал его Джим. – Два-пятнадцать – очевидная подстава! Я прямо вижу эту тройку истребителей! Тони, два-пятнадцать – западня!

– Я борт триста сорок пять, прошу дать координаты района высадки…

– Борт триста семнадцать просит координаты высадки!

– Земля, я четыреста второй, прошу координаты высадки! Прошу поторопиться, в зоне локатора истребители противника!

– Четыреста второй, идите в район два-четыре! – решился взять на себя ответственность Джим. Этому борту терять было нечего, через полминуты его должны были сжечь дифтские истребители.

– Джим, к тебе по склону подбираются дифтонги! – предупредил Тони.

– Ну так стреляй!

– Не могу, они в овраге…

Джиму пришлось отвлечься и открыть огонь по вооруженным пушками и неуправляемыми ракетами дифтским бета-блокам. Снаряды ложились кучно, первые две машины противника были повреждены и остались лежать в высокой траве, но еще четыре сумели проскочить крутой обрыв и теперь пробирались на холм, не замеченные Тони и Джимом.

– Триста сорок пятый просит дать координаты района высадки. Вижу истребители противника…

– Два-двадцать шесть, Тони?

– Годится! – одобрил напарник.

– Триста сорок пятый, вы слышали?

– Да, сэр, идем в два-двадцать шесть. Спасибо.

С позиции Тони потянулись огненные трассы пушечного огня, поскольку подбиравшиеся к Джиму бета-блоки показались на открытом месте, но сам Джим их все еще не видел.

Отстрелив гранату, он сменил позицию, и тотчас из оврага в точку его старой стоянки ухнула ответная граната.

«По баллистике вычислили…» – догадался Джим, принимая новый запрос на безопасный район высадки.

– Я четыреста восемнадцатый, срочно прошу район! На хвосте истребители!

– Иди… в два-двенадцать! Как ты, Тони?

– Нормально, пусть идет.

– Четыреста восемнадцатый, ваш район два-двенадцать! Четыреста восемнадцатый, вы слышали?

– Я четыреста первый, прошу координаты высадки!

– Да подождите вы, что там с четыреста восемнадцатым?

– Борт четыреста восемнадцать уничтожен вражеской авиацией, – бесстрастно пояснил арбитр. – Продолжайте управление высадкой.

– Да, сэр, – ответил Джим и в следующее мгновение был ослеплен яркой вспышкой.

– Джим Симмонс, ваше место дислокации накрыто фугасной гранатой. Тони Тайлер, ваша позиция уничтожена ракетой со штурмовика «рапан». Задание провалено – на исходную!

Джим едва не расплакался от досады: столько сил было вложено в эту учебную высадку, они с Тони так старались спасти беззащитные челноки с десантом – и на тебе, забыли о собственной безопасности.

– Работа над ошибками. Тони Тайлер, что вам следовало сделать, чтобы не попасть под удар штурмовой авиации? – задал вопрос арбитр.

– Я должен был вовремя запросить службы РЛС-перехвата…

– Правильно. Будем надеяться, что в следующий раз вы так и сделаете. А вы, Джим Симмонс, что должны были сделать, чтобы избежать уничтожения?

– Думаю, мне следовало почаще менять позицию.

– Вот именно. И поменьше переживать о судьбе десантных челноков, ведь на их борту всего лишь боевые машины. А челноки, несущие на борту живую силу…

– …обозначаются литерами, я помню, сэр.

– Вот и отлично. Итак, начинаем высадку с самого начала. На старт!

53

Тренировки на моделирующих сферах длились долгие восемь недель. За это время Джим и Тони сумели привести себя в приличную физическую форму, их собственные мышцы налились силой, сухожилия стали прочными, как сталь, а зрение столь же острым, как и прежде. Вдобавок они научились подключать установленные им расчетные платформы и выжимать из чипов все возможное, а также определять предел возможностей синтетических мускулов и не задавать им невыполнимых задач.

Вскоре напарники переросли тренажеры и все чаще требовали от полковника Фарковского перевести их на стендовые испытания, где на них должны были навесить настоящую оснастку и оружие весом в положенные восемьсот килограммов.

– Хорошо, параметры тестирования подтверждают, что вы можете перейти на стенды, – в конце концов согласился тот. Это было в один из вечеров, когда они втроем сидели в комнате Джима и Тони, за окном шумело море, а по оранжевому песку бегали морские летучие мыши. Ловя крыльями ветер, они подскакивали над прибоем и обрушивались на крабов и мелких змеек, выброшенных на берег волнами.

После многих перемен заоконной обстановки Джим и Тони решили остановиться именно на этой. Шум прибоя и запах моря успокаивали их и позволяли лучше восстановиться после длинного учебного дня.

– Кстати, я только недавно сумел разобраться в том, что чай может быть «черным» и «зеленым». А еще бывает с бергамотом и жасмином. Разве это не удивительно?

– Да, сэр, – кивнул Тони. – Могу я узнать, как обстоят дела у Делии? Чем она занимается?

– А-а, я понимаю! – обрадовался полковник. – Вы хотите секса с ней! Извольте, я отдам приказ, и она…

– Нет! – воскликнул Тони, ударяя по столу ладонью. – Что же вы измеряете нас какой-то скотской шкалой?! Вы думаете, мы животные, день и ночь думающие о сексе?

Заметив улыбку напарника, Тони поднялся и отошел к окну.

– Вы должны понять, полковник, что чаще всего секс для людей важен лишь при обоюдном желании и согласии, – пояснил Джим, в то время как Тони старался отвлечься, следя за охотой летучих мышей.

– Ага, я понимаю, – кивнул полковник, пришедший в этот раз в резиновых сапогах и с небольшим боксом, сплетенным из древесной полосы, называемой в исторических книгах лыком. – Я понимаю, самцу важно не только доминировать физически, но и превалировать в аспектах мировосприятия выбранной им самки. Правильно?

– Вы правы, сэр, но лишь отчасти. Люди предпочитают не открывать свои межполовые отношения до такой степени. У нас принято прикрываться романтикой…

– Ро-ман-ти-кой? – переспросил полковник, заинтересовавшись услышанным.

– Давайте же поговорим о деле! – вмешался Тони, отворачиваясь от занимательного пляжного пейзажа. – Мы идем ближе к железу, сэр, или так и будем перегонять с места на места эти виртуальные кораблики?

– Нет, пе-ре-го-нять с мес-та на мес-то кораблики мы не будем, – старательно выговорил полковник. – Мы переходим на стенды, ближе к железу.

Поймав на себе несколько удивленные взгляды Джима и Тони, он улыбнулся. Возглавляемый полковником отдел базировался на изучении антропологии новых миров, и общение с Джимом и Тони являлось для него отчасти и испытательным стендом для оттачивания своих знаний.

– Завтра с утра жду вас на стендах, ведь в силовой подготовке, насколько я понимаю, смысла больше нет?

– Конечно, сэр, – с готовностью согласился Тони. – Завтра с утра – на стенды.

54

Скайдер «вартхосс» закончил торможение, выпустил амортизаторные блоки и после несильного толчка щелкнул магнитными контакторами по ребристой поверхности посадочной площадки.

Его телескопический шлюз поймал переходный блок станции, и спустя полминуты переправа была налажена. Пилоты пары истребителей «шадоу», сопровождавших скайдер, получили разрешение уйти, и вскоре их машины растворились в глубинах космоса, передав охрану башенным артиллерийским установкам станции. Те повели стволами, шевельнули антеннами радаров и снова замерли – в обозримом пространстве вражеских кораблей не было.

Миновав шлюз, пассажир «вартхосса» перешел на борт станции, кивнул стражнику – гамма-блоку и показал ему временный чип-пропуск. Часовой сверил данные с информацией охранного архива и пропустил посетителя. Только после этого в механизме его пушки щелкнуло реле, поставив оружие на предохранитель.

Гость быстро прошагал по узкому темному коридору и без стука вошел в кабинет заместителя регионального бюро военной разведки Дифта, дирфакта Куггера.

– Присядьте, Торн, – сказал Куггер, указав на один из хрустальных кубов, используемых им в качестве гостевых кресел. Новичков это слегка шокировало, хозяина развлекало, но Торн здесь уже бывал, поэтому сел на куб, не изменив сосредоточенного выражения лица.

– Почему не прислали отчет файлом? Что за тяга к дешевым спектаклям, Торн, или вы думаете, что я успел соскучиться по вас с прошлого раза?

– Воспользовавшись тем, что подошло время моего общего переформатирования, я решил заодно заглянуть к вам, мой дирфакт, чтоб пересказать все лично. Файл я сброшу в архив, но кое-что хотелось бы обсудить «тет-а-тет», как выражаются человеки.

– И что это означает?

– Понятия не имею. Говорят, и все.

Куггер поднялся из-за стола, подошел к сферическому баллону со сжиженным метаном, где весело пританцовывали три молодых конбицерванта.

Подкачав им ручной помпой немного свежей серы и понаблюдав за тем, как они кормятся, дирфакт вернулся к столу.

– Итак, каковы ваши успехи? Или их нет?

– Можно сказать и так, и эдак, сэр. С одной стороны, мне удалось отыскать упоминания о государственных преступниках, выяснить их местопребывание…

– Но потом пришел какой-то негодяй и помешал вам, я правильно понял? – Куггер усмехнулся. – Иначе бы вы предоставили нам государственных преступников на этом, как его… на платформе для подачи еды?

– На блюдечке, сэр. Я на самом деле был близок к успеху, и все благодаря дешифратору, который вы переслали мне полгода назад. Он действительно неплохо работает.

– Ну еще бы он плохо работал, ведь инженеры Дифта трудились над ним последние двенадцать лет, если измерять человеческими отрезками времени.

Куггер поправил на себе мундир и дотронулся до пульсирующей синим светом медали «За выслугу и прилежание». Чтобы получить ее, пришлось бороться с внешними и внутренними врагами, переступая через чувства, родственные связи и ведомственную компетенцию. Несмотря на то что дирфакт Куггер служил в военной разведке, ему приходилось забираться и в сферу политической безопасности, и на территорию внешней разведки, и даже мешаться под ногами могущественной Гра-Синагры. При этом следовало не только держать в уме линейные перемещения окружающих объектов, но и учитывать возможности их форматирования до газообразных сред, магнитно-полевого и холодно-плазменного состояний.

Природа миров Дифтской Империи была многообразна, столь же многообразны были и ее враги, хотя основной фронт противоборства пролегал через белково-газовые миры, к которым принадлежал и сам Куггер, и его подчиненный – Торн.

– Так что же случилось, Торн? – спросил Куггер без прежней строгости. Упоминание о его заслугах при пересылке дешифраторного устройства смягчило начальника.

– Мой дирфакт, их забрали канкурты.

– Что значит забрали канкурты?

– Так вот, мой дирфакт, в той службе, где они работали, я имею в виду Управление «Р», на котором лежит ответственность за ликвидацию императорского наместника…

– Я помню об Управлении «Р», – перебил Куггер. – Вы давно обещали поквитаться с ними.

– Это невозможно, мой дирфакт, разве что вы подчините мне половину Императорской военной разведки. Управление «Р» – это один из колоссов человеческого мира, причем работает и управляется этот колосс весьма своеобразными методами.

– Хорошо, Торн, давайте ближе к делу. Что с государственными преступниками?

– Так вот я и говорю, мой дирфакт, канкурты их эвакуировали, поскольку в Управлении «Р» от них решили избавиться.

– Но почему?

– Похоже, им отказали в человеческом происхождении, мой дирфакт.

– Вы хотите сказать, что государственные преступники – канкурты?

– По всему так и выходит, – развел руками Торн. – Смею заметить, ранее такие предположения уже высказывались.

– Да, но не нашими специалистами. Кажется, это был кто-то из Згаппо. И что из этого, теперь они недосягаемы?

– Отчего же недосягаемы? Напротив! Теперь мы можем добраться до них скорее, чем в их человеческом мире! – воскликнул Торн, потирая руки. – Эти преступники отличные стрелки, канкурты, разумеется, станут использовать их в боевых действиях!

– М-да, мысль интересная, – сказал Куггер и, поднявшись, прошелся до баллона с молодыми конбицервантами. Они как раз затеяли потасовку из-за куска серы, а затем один из них ионным лучом рассек своего оппонента надвое.

– Ах ты, сукин сын, да разве вам еды не хватает?! – воскликнул Куггер, обращаясь к жестокому червяку.

– Кстати, сэр, вы знаете, как наверняка отличить живого конбицерванта от искусственной подделки?

– Как же?

– Нужно давать им с едой соли радия, живой конбицервант будет их накапливать в организме, а искусственный выбрасывать вместе со шлаками.

Куггер кивнул и возвратился за стол.

– Хотите ли вы, чтобы я упомянул ваше имя при изложении этой идеи на политсовете фронта?

– Ну… – Торн пожал плечами. Если из этого выйдет что-то хорошее, он получит поощрение или даже награду, например пульсирующую изумрудным светом медаль «За проницательность», а если случится неудача, о нем, опять же, не забудут.

– Сделайте, как посчитаете нужным, сэр. Хочу лишь добавить, что в докладном файле, что я переслал в ваш архив, имеются приблизительные расчеты, куда мог отправиться транспорт канкуртов с преступниками на борту.

В дверь постучали.

– Это вы, Бюбс? Входите! – разрешил Куггер.

Дверь распахнулась, и на пороге возник один из сотрудников отдела. В руке он держал шоковое охотничье ружье.

– Мы уже собрались, мой дирфакт, ждем только вас.

– Я уже закончил. Вы свободны, Торн, подробности я выясню из вашего отчетного файла, желаю вам переформатироваться с первого раза.

– Благодарю, мой дирфакт, – ответил Торн, поднимаясь, и пошел к двери.

– Привез что-нибудь новенькое? – спросил Бюбс, кивнув в сторону прошедшего мимо Торна.

– И да и нет, посмотрим, как дело пойдет, – ответил Куггер, не собираясь никого посвящать в свои дела. Подойдя к стенному шкафу, он открыл дверцы и замер, соображая, какое ружье выбрать.

– Берите ионнолучевое, мой дирфакт, сегодня мы отправимся в блок цэ-тридцать два, там никто не охотился примерно полгода.

– Полгода? Тогда, конечно, возьму ионнолучевое, – согласился Куггер. Они с коллегами ходили охотиться на швонгов – энергетических паразитов второго порядка. Швонги питались утечками электричества и тепловых магистралей, а набравшись сил, могли внедриться даже в генераторы, поэтому время от времени на них устраивали шумные облавы. И для дела полезно, и для офицеров разрядка.

55

Сильная отдача отбросила правую руку, но Джиму удалось восстановить наведение. Поймав на прицел следующую мишень, он снова выстрелил.

В нескольких метрах слева расстреливал свои мишени Тони. Сегодня они отрабатывали стрельбу в условиях повреждения откатного механизма пушки. Ничего особенного для тех, кто умеет стрелять из дробовика, но большие проблемы для тех, кто раньше стрелял только из канкуртских пушек, не сбивающихся с прицела даже после длинной очереди.

Быстро убедившись, что Джим и Тони легко осваивают новое вооружение, полковник Фарковский и несколько его помощников-инструкторов взялись тренировать новичков на «испорченном» оборудовании.

– У вас разбит шлем и система наведения, – поступила Джиму новая вводная.

– А откат?

– Откатная система в норме, – сообщил инструктор – альфа-блок. К общению с ними напарники уже привыкли, хотя поначалу разговаривать с машиной было странно.

«Ну так это пустяки», – мысленно произнес Джим и двумя короткими очередями снес силуэт, изображавший дифтский бета-блок. Затем еще два и под конец упражнения – силуэт гамма-блока, удаленный на триста метров.

В условиях прерывающегося освещения на стендах, имитирующего вспышки взрывов, попасть в него с первого раза не получилось, Джим бил до полного расхода снарядов, однако задание выполнил.

Тони сделал это одной очередью. Во всем, что касалось стрельбы, он был на высоте.

– Ну что, перерыв? – спросил Фарковский, довольный, что у его новых солдат все получается.

– Я не устал, – сказал Тони.

– Я тоже, – подтвердил Джим.

– Тогда – обстрел тяжелых целей.

На мониторы масок вернулись прицельные сетки, теперь они снова считались исправными.

Джим поднял правый локоть, чтобы инструкторы смогли подсоединить к патронному коробу пушки заправочный элеватор. Быстрый стрекот – и двести снарядов заняли весь магазин. В правом углу монитора появилась зеленая отметка, сообщавшая о полной зарядке.

На внешних несущих узлах левой руки располагались две тубы с одноразовыми химическими лазерами, а на внутренних восемь трубок поменьше, с упрятанными в них реактивными сорокамиллиметровыми гранатами.

После загрузки на левую руку полновесного вооружения взамен макетов Джим стал чувствовать в костях поскрипывание.

– Сэр, у меня в левой ноге какой-то скрип и в плече тоже! – пожаловался он Фарковскому.

– Ничего страшного, это струны тянутся. Еще дня два поскрипят, а потом перестанут.

– У меня вроде тоже, – услышал Джим голос Тони.

– Ну что, готовы?

– Готовы!

– Мишеням – запуск!

В левом нижнем углу монитора Джим увидел отметки подсоединенных к системе лазеров и гранатометов. Тут же блуждали безработные «паутинки» прицелов. Джим уже мог перемещать их силой мысли, но пока этого не требовалось – система наведения работала автоматически.

Вот и первая мишень – гамма-блок, – шагающая тяжело бронированная машина, которую могли вести и живой пилот, и электронная начинка. Пушкой такого не взять, гранатой – как повезет, а вот лазером – то, что нужно.

Прицел лазера зацепился за черный силуэт, и Джим, недолго думая, включил разряд.

Он не ожидал, что вспышка будет такой яркой, – на тренажерах все выглядело иначе.

Снова хлестнул лазер, это Тони расправился со своей мишенью.

– Очень хорошо! – прозвучал в эфире голос Фарковского, наблюдавшего за стрельбами вместе с инструкторами из-за защитной перегородки. – А теперь – внимание, противник может отстреливаться!

Снова появился гамма-блок, а рядом два низкорослых бета-блока. От них синими искрами брызнули пушечные снаряды. Джиму пришлось присесть вместе с восемью сотнями килограммов снаряжения.

Едва система поймала гамма-блок, Джим разрядил лазер, а затем произвел два выстрела из гранатометов по целям поменьше, но пока его гранаты были в пути, пушечный снаряд ударил в левое плечо и сорвал несущие узлы лазерных туб.

Джим не удержался и свалился на спину, но сумел перекатиться и снова занял позицию. Впрочем, ему уже никто не угрожал, коварные бета-блоки были сбиты гранатами.

Тони обошелся без повреждений, но израсходовал больше гранат. Зажегся свет, и Фарковский вышел из-за перегородки.

Сказать, что он был доволен, означало не сказать ничего – все упражнения выполнялись с первого раза, в воздухе стоял запах пороха и многообещающих перспектив.

– Все в порядке, вы не ушиблись? – спросил полковник.

– Нет, сэр, броня выдержала, – ответил Джим, все еще не веря, что защита сработала так эффективно.

– Значит, сэр, в реальном бою пропущенный снаряд так же безопасен? – поинтересовался Тони. Он поднял тяжелое забрало и подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть повреждения на плече напарника.

– Все зависит от того, как много ударов будет пропущено. Кинетическую энергию снаряда поглощает наполнитель броневых элементов, но, если он перегреется, начнутся проблемы.

– Понятно. На что это было похоже, Джим?

– Ну, как будто меня дернули за плечо, я даже не чувствую какого-то онемения как от сильного удара… Это был просто рывок.

– Это потому, что все защитные элементы соединены в единую систему и сила удара распределяется по ним равномерно, – пояснил полковник.

В этот момент послышались новые выстрелы – в дальних галереях стенда начались тренировки других стрелков.

– На сегодня мы закончили, отправляйтесь на разгрузку, а завтра начнем тренировки по выходу из десантного транспорта.

– А когда будет первое задание? – поинтересовался Тони. Он понимал, что их новые шефы хотят перестраховаться, однако постоянное повторение упражнений, и так уже получавшихся, начинало ему надоедать.

– Отработаем выход из транспорта в нескольких вариантах, а потом возьмемся за отработку плана боевого задания, – пообещал полковник. – Кстати, Тони Тайлер, лейтенант Делия сегодня свободна от работы и могла бы увидеться с вами в коннект-боксе… в баре! Конечно же, в баре!

Заметив выражение лица Тони, полковник поднял руки.

– Нет-нет, Тони Тайлер, никаких приказов лейтенанту Делии передано не было. Ей просто интересно, как у вас идут дела. Поймите, она ведь тоже может испытывать благодарность к тем, кто имеет отношение к ее спасению.

– Хорошо, я с удовольствием встречусь с ней, – сказал Тони, хотя ни он, ни Джим не поверили словам Фарковского об отсутствии приказа.

– Ну, идите на разгрузку, завтра встретимся, – сказал полковник, и Джим с Тони двинулись по широкому коридору в сторону арсенальных помещений. Вмонтированные в опоры амортизаторы упруго принимали почти тонную тяжесть, при желании напарники могли даже перейти на легкий бег – ходовая система их снаряжения позволяла сделать это.

В арсенальных помещениях их уже ждали обслуживающие гамма-блоки с набором механических манипуляторов. Джим привычно встал в раму, чуть приподнял правую руку с пушкой. Согнувшийся манипулятор отстегнул ее, а второй подхватил снарядный короб.

Потом настала очередь лазерных туб, но манипулятор лишь недоуменно лязгнул в воздухе и ушел ни с чем, чтобы пожаловаться системе управления. Та сейчас же выслала исследовательский зонд, который коснулся затылочной части шлема, чтобы получить информацию о полученных повреждениях. После этого манипуляторы стали работать более четко.

Шлем, грудной элемент, корсет и, наконец, «штаны», как называли Джим и Тони бронированную конструкцию, соединенную с опорами, игравшими роль обуви. Всего полминуты – и напарники остались в бежевой паре белья и белых носках. Пройдя в душевую, они скинули белье, помылись и, одевшись в «гражданскую» одежду, перешли через шлюз в жилой модуль, откуда до их комнаты были совсем близко.

– Ну и что? – спросил Джим.

– Пойду, – ответил Тони.

– И чего?

– Ты думаешь, я ее сразу в койку затащить хочу?

– С чего ты взял? Совсем не думаю. Просто я вообще не понимаю, как и о чем ты с ней будешь говорить после того, как собственными руками… из кусков кровавого мяса сшивал. Я бы после такого даже не знаю…

– Слушай, заткнись, это и так моя большая проблема.

– Что значит проблема? Тебя кто-то заставляет общаться с этой… пациенткой?

– Эта пациентка, между прочим, нас из этого гиблого кафе вытащила. Если бы не она, остались бы там фаршем на стене.

– А я разве возражаю?

Навстречу вышли двое знакомых офицеров. При них были шоковые ружья.

– Идемте с нами, Фарковский разрешил поохотиться на швонгов в десятом складском модуле! Они там просто преогромные, генераторы на двадцать процентов сажают!

– Спасибо, мы только с тренировки, – отказался Тони, и охотники ушли одни.

– Повторяю – я по-прежнему благодарен Делии за то, что она вытащила нас из ловушки, – сказал Джим, оглядываясь на охотников. – Я бы не смог… Ты же ей после всего случившегося практически родственник. Брат.

– Так, может, мне это и нужно, я не нуждаюсь в сексуальных игрушках вроде девочек из эскорта медцентра «Августины». Через неделю после знакомства я уже не знал, что с ними делать.

– Аналогично, камрад.

Они пришли в свою комнату, расселись по кроватям и какое-то время молчали.

– Как думаешь, для нас еще имеет значение, на кого работать? – спросил Джим.

– Ну конечно, мы всегда работаем на «наших». Если бы Форсайту не пришло в голову нас убрать, мы бы до сих пор служили Управлению «Р». Ты ведь об этом спрашивал?

– Наверное, – пожал плечами Джим и лег на кровать. – Я сейчас подремлю, а ты меня не трогай.

– Хорошо. Я тогда тоже подремлю.

Тони закинул ноги на кровать и вздохнул. До семи часов вечера ему предстояло определиться, нравится ли ему Делия как женщина или его к ней «просто тянет».

56

Под присмотром истребителей «шадоу» и судов артиллерийского прикрытия скайдеры высоких чинов дифтских спецслужб прибывали к одной из штабных станций.

Минные сети то и дело размыкались, пропуская очередное судно, а затем вновь кристаллизовались, делая охраняемое пространства непроницаемым для кораблей противника, его торпед и ракет.

Прибыл к штабной станции и дирфакт Куггер. Он проделал немалый путь без особых приключений, лишь пару раз радар выхватывал отметки вражеских кораблей, но двигатели скайдера позволяли ему держать противника на расстоянии.

Едва Куггер оставил уютный салон скайдера и вышел на приемную палубу, прозвучал сигнал тревоги. Гости заметались по палубе и, направляемые служителями палубы – гамма-блоками, стали быстро спускаться в убежище.

– Безобразие какое, пора преподать канкуртам урок, они уже в синей зоне не дают нам расслабиться! – пожаловался офицер из политической разведки Згаппо, полный, как и все згапповцы.

– И не говорите, коллега, – согласился с ним сотрудник внешней разведки. Холодноватые отблески на его лице выдавали в нем форматированного ботуцина – жителя газоразреженной области пылевого скопления Гонг.

«Тебе-то какое дело?» – мысленно усмехнулся Куггер, пряча свою усмешку в подсознании низкого уровня.

– Просто отреагировал. Пытаюсь быть отзывчивым, – ответил ботуцин.

– Извините, коллега. Просто я перенервничал из-за этого налета, – виноватым тоном произнес Куггер. Он совсем забыл, что ботуцинам доступно слышать эмоции на самых низких уровнях.

Завибрировали стены, затарахтели шрапнельные установки, стараясь перекрыть пространство перед минными сетями.

– Дальние бомбардировщики, – сказал офицер из службы безопасности флота. Как и все флотские, он был пижоном, носил темно-синий мундир с золотой отделкой. Офицеры Згаппо по сравнению с ним выглядели в своих мундирах словно бедные родственники.

– Самое неприятное, что к моменту, когда их бомбы прибывают к нам, сами корабли уже благополучно движутся к своим базам.

– Ну и какой в этом толк? Все бомбы будут уничтожены, – возразил офицер-ботуцин.

– Это, конечно, так, но на тысячу полубаллистических болванок мы истратим уйму дорогостоящих средств перехвата. Таким образом, они выиграют как минимум один к полутора.

– Война есть война, господа, – вмешался немолодой дирфакт в мундире контрразведчика. – Сейчас они нас обошли, а в прошлый раз мы разделали их тыловой конвой. Кстати, спасибо военной разведке, это они выложили рейдерам точную информацию.

Куггер картинно поклонился.

Снаружи еще раз ухнуло, и шрапнельные установки стали смолкать. Налет прекратился. Сигнальные огни на стенных панелях сменили цвет с красного на голубой, это означало, что можно выходить.

Когда все гости поднялись на приемную палубу, выяснилось, что неприятности еще не закончились. Скайдеры двух гостей оказались уничтожены, а один серьезно поврежден.

– Да что же это такое! – воскликнул один из пострадавших. – Как я теперь вернусь, что скажу на базе?

– Я подброшу вас, коллега, – предложил форматированный ботуцин.

– Спасибо, приятель, только мой скайдер неделю как из капремонта, у него движки новые… Мне такие теперь когда еще дадут!

Низкорослые служители палубы соболезнующе моргали своими оптическими датчиками.

– Просьба всем пройти в зал! Совещание начнется через четыре минуты! – объявил один из них. Офицеры потянулись к открывающемуся переходу в зал. Еще минуту назад значительная его часть принадлежала складскому комплексу, однако станция-трансформер позволяла рационально использовать внутренние объемы, и теперь ничто не напоминало о двойном назначении этой территории.

Посреди зала в кругу приготовленных кресел стали возникать голографические карты и схемы. Заработали кондиционеры, создавая для гостей максимально комфортную атмосферу. Офицеры начали рассаживаться согласно именным табличкам, двери загерметизировались, и старший по званию объявил совещание открытым.

Один за другим выступили два докладчика, затем начался обмен мнениями. Куггеру случалось бывать на подобных совещаниях и раньше, поэтому он хорошо знал, что до перерыва ничего серьезного обсуждать не будут, в основном станут уговаривать друг друга больше взаимодействовать с другими службами. Это была вечная тема, и по-настоящему на нее никто не обращал внимания.

Дождавшись перерыва, он записался в качестве выступающего.

– Будете читать доклад, мой дирфакт? – спросил гамма-блок – служитель.

– Нет, краткое сообщение.

Размявшись на приемной палубе, участники совещания вернулись в зал, и гамма-блок объявил выступление Куггера. Под взглядами двух десятков коллег и соперников он вышел на трибуну и, откашлявшись, произнес:

– Да пребудет вечно Дифт и наш император.

Потом сделал паузу и продолжил:

– Господа, вы, конечно, помните о том трагическом случае, когда в мире человеков был злодейски убит представитель его императорского величества…

Гости закивали.

– И хотя официально это не объявлялось, вы наверняка знаете и то, что нашей службе поручалось разыскать и покарать государственных преступников. А также вам известно, что сделать этого нам не удалось…

По лицам коллег пробежали ухмылки.

– Однако мы не оставляли попыток добраться до них, и совсем недавно, ценою героических усилий и благодаря высокому уровню профессионализма офицеров военной разведки, нам удалось получить весьма ценную информацию.

Куггер сделал еще одну паузу, мстя коллегам за недавние ухмылки.

– Выяснилось, что канкуртские спецслужбы эвакуировали двух государственных преступников из мира человеков на свою территорию, причем, с высокой долей вероятности, в наш сектор.

Участники совещания зашептались, стали переглядываться.

– Это как раз тот случай, когда нам всем будет полезно поработать вместе. Думаю, каждому понятно, что в таком перспективном деле предстоит огромный объем работы, который не по силам ни одному региональному бюро.

– Как же вы себе представляете эту операцию, коллега Куггер? – поинтересовался представитель контрразведки.

– Полагаю, противник эвакуировал этих стрелков не из чувства благодарности – канкурты намереваются и дальше использовать их. А для этого человеков или полуканкуртов следует переобучить.

– И скорее всего модернизировать, – добавил офицер-ботуцин.

– Вот именно, коллега, – кивнул Куггер.

– А затем обкатать на несложной операции, скорее всего десантной, – сказал представитель Згаппо.

– Следовательно, нужно взять под контроль все те места в секторе, где у нас имеются не слишком защищенные объекты, которые противник может попытаться использовать для обкатки.

– Причем обкатка потребуется не одна, – добавил контрразведчик, и все с ним согласились.

– Итак, господа, подводя итог, с удовольствием отмечу, что мы уже начали работать вместе, практически набросали черновой вариант действий, остается только разработать этот план подробнее и воплотить его в жизнь. Думаю, никто не станет возражать против того, чтобы присвоить этой операции самый высокий уровень секретности. Это, конечно, дополнительные сложности, однако… – Куггер обвел коллег внимательным взглядом. – Однако дело того стоит.

Ему никто не возразил, все понимали, что успех подобной операции может вызвать дождь наград и повышений.

57

Отработка высадки на грунт происходила в огромном ремонтном ангаре, переоборудованном в тренировочную базу и используемом для отладки взаимодействия подразделений боевых бета-блоков. Несмотря на то что в них закладывалось программное руководство к действиям, натурные испытания были необходимы, иногда с их помощью удавалось найти укрывшиеся в программных кодах совершенно неожиданные ошибки.

– Военные не доверяют разработчикам и за год прогоняют через этот ангар по десять тысяч бета– и гамма-блоков, – пояснял полковник Фарковский, стоя в свете прожекторов на пыльной поверхности искусственных неровностей. Он был наряжен в костюм горного туриста – высокие ботинки, укороченные штаны и гетры. Джим и Тони обошлись просторной военной формой, напоминавшей им ту, что им выдавали на базе на Ниланде.

– Все очень просто – вон там рельс, по нему катится кабина, имитирующая десантный транспорт. Вам предстоит высаживаться либо на мягкий песок, либо вон там дальше – в искусственную грязь, либо в кустарник с высоты в двенадцать метров.

– И что, опоры выдержат такую нагрузку? – усомнился Тони, разглядывая под самым потолком ангара тускло мерцающей рельс.

– Они и больше выдержат. Лишь бы в грязь не попасть, гидро сразу убьет все механизмы.

– Что значит убьет? – спросил Джим. – А если дождь?

Они с Тони переглянулись.

– Дождь, конечно, бывает, и, к сожалению, не только из гидро. Однако одно дело, когда имеешь дело с небольшим количеством этого вещества, и совсем другое, когда гидро начинает разрывать датчики, механические компенсаторы. Вы же понимаете, что ни пушка, ни другие виды оружия в гидро работать не могут, герметики выбиваются давлением, а электроника в кислой среде сгорает. Именно поэтому между дифтонгами и канкуртами не ведется или почти не ведется военных действий на планетах, где океаны гидро покрывают всю или основную часть их поверхности.

Джим и Тони удивились еще больше, что не ускользнуло от Фарковского.

– Разумеется, я знаю, что вы принимаете много гидро и ваши организмы в нем нуждаются, однако следует заметить, что в условиях высокой гравитации, свойственной многим планетам, гидро ведет себя совершенно иначе, не так, как в привычных вам мирах.

– Одним словом, сэр, вы советуете нам избегать грязи и болот, – сказал Джим, чтобы перейти к делу.

– Вот именно. В условиях иного, незнакомого вам гидро совершенные механизмы вашего оснащения станут бесполезными, а гидро в ваших организмах может начать распадаться на газы.

– На водород и кислород, что ли? – уточнил Джим.

– Именно так. В условиях высокочастотных аномалий, которые нами пока мало изучены, «мягкое гидро» становится неустойчивым.

Джиму и Тони оставалось лишь недоумевать: вода, которую они на Ниланде считали последним прибежищем, здесь могла оказаться смертельно опасной.

Из темноты вышел инструктор.

– Вам пора снаряжаться, – сказал Фарковский и, потоптавшись в пыли, с удовольствием отметил, какие красивые узоры от рифленых подошв остаются на поверхности грунта. Достичь такого результата на твердых полах станций было невозможно.

Напарники отправились следом за инструктором, роль которого выполнял альфа-блок, имевший даже подверженное гримасам лицо. То, что это робот, можно было понять лишь по излишне четким движениям и такому же старательному выговору каждого слова.

– Тони, а мы на каком языке сейчас разговариваем? – спросил Джим, становясь на площадку загрузки.

– Что значит «на каком»? – удивился тот и, ухватившись за манипулятор, опустил ноги в «штаны».

– Я спрашиваю – на том ли мы сейчас разговариваем языке… – Джим тоже опустился в «штаны» и встал на опоры, – на каком разговаривали у себя дома?

– Ты хочешь сказать, что нам могли прошить другой язык?

Тони поднял руки, и проворные манипуляторы опустили корсет. Защелкали замки, сопрягающие «штаны» с корсетом, передней броневой пластиной и «рукавами».

Шлем, пушка, лазерные трубы и гранаты. Тони сошел с постамента и двинулся к выходу. Джим последовал за ним.

– Именно это я и хочу тебе сказать, – произнес он уже в эфире.

– Ладно, после обсудим.

На грунтовой площадке под искусственным освещением Джима и Тони уже ждали десять бета-блоков, имевших такое же, как и у напарников, вооружение. Они стояли ровной шеренгой, как на параде, и Джим невольно почувствовал неловкость, хотя понимал, что это всего лишь машины.

По команде инструктора бета-блоки повернулись и двинулись к платформе для погрузки в учебный транспорт. Джим и Тони пристроились в хвост колонны.

Один, второй, третий… Десантники быстро рассаживались вдоль стен. Джим и Тони, как руководители, заняли место ближе к дверям, а инструктор остался стоять, ухватившись за скобу.

Двери закрылись, кабина дернулась и стала набирать скорость. Первый раз она проскочила по кольцу, чтобы напарники привыкли к движению, на втором кольце поступила команда готовиться к высадке, и начался отсчет. Ухнув с горки в яму, кабина начала тормозить, имитируя перегрузки. Двери распахнулись, последовала команда «пошел!», десантники один за другим стали вываливаться за борт.

Джиму предстояло прыгать раньше Тони, он шагнул в едва разбавленную прицельной подсветкой темноту и приготовился к долгому полету, но до грунта оказалось не более метра. Последовал удар, и он сбежал по невысокой насыпи к остальной группе десантников. Вскоре рядом оказался и Тони. Отряд снова двинулся к посадочной платформе, где уже ждал учебный транспорт.

И снова, круг за кругом, разгон, потом отсчет и высадка. На малых высотах не падал никто, с максимальной высоты устоять было невозможно – лязгали амортизаторы, в трансформаторах вскипало масло, однако даже после такой встряски Джим и Тони чувствовали себя способными немедленно вступить в бой.

Последняя высадка – двадцатая или двадцать пятая, напарники уже сбились со счета, – была объявлена при повышенной гравитации. У Джима и Тони сразу потяжелели руки и ноги, заскрипели в костях титановые струны. Когда распахнулась дверь, стало ясно, что высота небольшая, однако даже подняться с места было не так легко.

Впрочем, бета-блоки вели себя невозмутимо, нормально отпрыгали, спустились к месту сбора, только живые десантники почувствовали перемены, но, когда присоединились к остальным, гравитация в ангаре стала возвращаться к привычной.

– Очень хорошо, – сказал полковник Фарковский, выходя вперед. – Теперь мы можем приступить к подбору первого боевого задания. Кстати, разговариваете вы действительно на другом языке, поскольку наш язык более информативен. Однако сразу хочу вас успокоить: если вам когда-либо доведется встретиться со своими соотечественниками, вам не составит труда перейти на их речь. Еще вопросы есть?

Напарники помолчали, затем Джим поднял забрало и спросил:

– Сэр, а мы могли бы пообщаться с этими солдатами? Если нам предстоит вместе идти в бой, хотелось бы узнать о них больше.

– Но… – Полковник покосился на молчаливую шеренгу бета-блоков. – Но ведь они абсолютно одинаковы, а инструкции по работе с ними вы, конечно, получите.

– А они играют в шахматы? Могут отзываться на имена? – спросил Тони, тоже поднимая забрало.

– Кажется, я начинаю вас понимать, – кивнул полковник. – Вы хотите, чтобы у них появилось социальное поведение, верно?

– Наверное.

– Хорошо, уже завтра у них это поведение будет. Необходимые программные пакеты для этого у нас имеются. Это все?

– Все.

– Тогда идите на разгрузку, и пора отправляться к себе на станцию. Кстати, лейтенант Делия сегодня вечером опять свободна. Хотите встретиться, Тони Тайлер?

– Да, если она не против, – ответил Тони.

58

На «отбой» Тони опоздал примерно на полчаса. Джим сидел у окна, за которым гас закат, а вдоль линии розоватого прибоя сновали летучие мыши. Джим держал в руках бумажную копию автомобильного журнала – у полковника Фарковского их были тысячи.

Тони прошел к своей кровати и, сев на нее, вздохнул.

– Все в порядке? – спросил напарник, закрывая журнал. Он уже знал, что в прошлое свидание Тони и Делия ограничились долгими беседами о разнице их миров.

– Нормально, – ответил Тони, пожав плечами.

– Что-то не вижу радости на твоем лице. Нормально свидание с такой красоткой должно…

– Она дура, Джим, – перебил Тони. – Рассказала мне, как переспала с каким-то пилотом.

– Ах, вот как… До рассказала или после?

– После. Если бы до, у меня бы ничего не вышло.

– Не расстраивайся, ты должен понимать, что в некотором роде она даже не совсем женщина. Откуда ей знать о всяких тонкостях, о чем можно говорить в таких ситуациях, а о чем – нет?

– Я это понимаю, но все равно неприятно.

– Ложись, завтра пойдем смотреть на наших камрадов в домашних условиях, – сказал Джим и сам удивился сказанному. Что он ожидал увидеть?

Ночь прошла спокойно, не мешали даже крики ночных животных за окном и короткий шторм, разыгравшийся под утро в миллионах или миллиардах километров от станции.

С первыми лучами далекого солнца напарники проснулись и начали очередной учебный день. Завтрак, загрузка амуниции, стрельбы, обед и «социальное общение», как назвал новое занятие полковник Фарковский. Десять бета-блоков были собраны в одну из штабных комнат, где Джим и Тони могли с ними пообщаться вдоволь, а заодно обсудить с полковником намечавшееся задание. Он уже заготовил несколько однообразных вариантов высадки на слабоохранямые объекты противника.

– Сначала пообщайтесь, – предложил полковник и с отвлеченной миной принялся расхаживать между бета-блоками, которые стояли парами и имитировали беседу.

– Ну хорошо, – сказал Тони и, подойдя к одной из пар, спросил: – Тебя как зовут, парень?

– Пока никак, сэр, – басом ответил бета-блок, словно танк увешанный броневыми пластинами, но без вооружения – оно осталось в арсенальной.

– Теперь я буду звать тебя Уилл. Ты не против?

– Нет, сэр. Мне очень нравится это имя.

– Отлично. А ты будешь Джошуа или коротко – Джо.

– Спасибо, сэр. Теперь я буду – Джо.

– А как мы их будем различать? – усмехнулся Джим. – У них у обоих капральские нашивки.

– По маркировке. – Тони указал на тонкую дорожку цифр на предплечье боевого робота. – Маркировку мы не спутаем.

– Хорошо. Идем называть других, – согласился Джим. – Только теперь моя очередь.

– Не возражаю.

В конце концов они переименовали всех десантников подразделения и выяснили, что все они имеют не только разные звания, но и разные голоса, а также манеру разговаривать. Практически все неплохо играли в различные карточные игры, а также в шашки и шахматы, немного неуклюже переставляя их двупалыми манипуляторами. Бета-блоки прекрасно ориентировались в субординации, рядовые скромнее вели себя в присутствии капралов, а те, в свою очередь, не высовывались в присутствии сержантов. При приближении Тони или Джима они вытягивались в струнку, а вот полковника Фарковского не замечали вовсе, как будто его в штабном помещении не было.

– Ну как, вам понравилось? – спросил он через полтора часа «социального общения».

– Да, мы как будто узнали их лучше, – ответил Тони.

– Нормальные ребята, хоть и из железа, – подтвердил Джим.

– Вот и отлично. Через пять дней вы с этими нормальными ребятами отправитесь на первое задание.

– Вот как?

– Именно. Или вы не считаете себя готовыми?

– Нет, сэр, дело не в этом. Просто вы продвигали нас так неспешно – и вдруг сразу высадка. Но мы готовы, давно готовы, – за двоих ответил Джим.

– Если можно, сэр, дайте нам какие-нибудь материалы уже сейчас, – попросил Тони.

– Ну, если вы не устали, то конечно. Сегодня вам занесут небольшой демонстратор, там будет все – перечень планет, углы входа в атмосферу, боевые системы, которыми располагает противник. А сейчас…

Полковник повернулся к стоявшим по стойке «смирно» бета-блокам.

– До свидания, господа. Можете быть свободны.

На этот раз полковника услышали. Сержант вслух отдал команду, и остальные бета-блоки промаршировали за ним в коридор, а оттуда в арсенальное хранилище. Время быть похожими на людей для них окончилось.

Джим и Тони вернулись к себе, получили ужин и демонстратор – небольшой прибор размером с шахматную доску, на плоскости которого разворачивались электронные карты, а над ее поверхностью воспроизводились различные объемные формы.

– Занятная штуковина, – сказал Тони, немного побаловавшись с демонстратором, затем оставил его на кровати и сел за стол рядом с Джимом. Сегодня на ужин была овсяная каша, дыня и кофе с молоком. По вкусу они мало чем отличались от оригинальных продуктов, но из чего делались, Джим и Тони договорились не выяснять. Иногда полезно было находиться в неведении, тем более что их местные друзья понятия не имели о закрытых темах и выкладывали все, как оно есть.

После того как опустевшие тарелки забрал служитель – дежуривший в коридоре бета-блок, напарники взялись за демонстратор.

Сначала прошлись по предлагаемым планетам, представленным участком ландшафта тех районов, где предполагалась высадка. Однако все варианты напарники рассматривать не стали, остановившись на двух, которые Фарковский выбрал как наиболее вероятные. В обоих случаях гравитация была близка к привычной, местность для высадки предлагалась холмистая. В обоих случаях противник располагал только зенитными установками и подразделениями легких пехотинцев – бета-блоков при поддержке тяжелых гамма-блоков.

Бета-блоки дифтонгов выглядели не страшнее канкуртских бета-блоков, разве что чуть иначе было навешано вооружение, а вот гамма-блоки смотрелись довольно устрашающе с их броневыми наплывами и гладкоствольными крупнокалиберными орудиями, способными стрелять даже зенитными ракетами.

И в одном и в другом случае силы дифтонгов значительно превышали количество канкуртских десантников, поэтому втягиваться в настоящее сражение смысла не было. Требовалось лишь поточнее определить местоположение подземных галерей, в которых, по мнению фронтовых разведчиков, располагались военные заводы.

– Давай посмотрим, какая у нас будет поддержка, – предложил Джим, и Тони принялся открывать все папки подряд. – Ага, вот!

Оказалось, что поддержка обещалась минимальная, всего два легких штурмовика «агат», поскольку собирать большой конвой ради учебно-боевой акции было нецелесообразно – это могло привлечь внимание крупных сил противника.

– Итак, Силка или Абан? – спросил Джим, предлагая напарнику угадать, на какую планету им придется высаживаться.

– Думаю – Силка.

– Согласен, – кивнул Джим и зевнул. – Давай-ка спать, а то меня эта игра утомила.

59

Оставшиеся до операции дни прошли в привычной учебной работе – стрельба, высадка в ангаре, «социальное общение». Военные программисты так увлеклись очеловечиванием гамма-блоков, что научили их петь и рассказывать анекдоты с интонациями профессиональных актеров. Джим и Тони вовсю веселились, у них складывалось впечатление, будто обрели новую боевую семью, какой когда-то был разведвзвод на далекой базе в джунглях Ниланда.

Наконец пришел день операции, отправляться следовало после обеда, поэтому с утра провели стрельбы.

– Мы должны прибыть в тот момент, когда в этом районе Силки начнется закат. Системы контроля начнут перенастраиваться, серверы станут составлять отчеты – вот тут мы и навалимся, – пояснил Фарковский. – Выигрыш небольшой, секунд десять, но это время уничтожения в воздухе десантной дивизии, если дать зенитчикам возможность отработать в идеальных условиях.

– Все понятно, сэр, – кивнул Тони.

– Да, это понятно, – подтвердил Джим, а про себя подумал, что об уничтожении дивизии можно было и промолчать.

– Ну, идите, разгружайтесь и отдыхайте, – разрешил Фарковский, и напарники отправились на разгрузку, а их подразделение – прямиком в десантный транспорт. Они в отдыхе не нуждались.

– По мне так лучше прямо сейчас лететь, – сказал Джим, когда они вышли из арсенального бокса. – Даже обедать не хочется.

– Обедать надо, – не согласился Тони, приглаживая топорщившиеся волосы на голове. – Во-первых, сегодня нам обещали жареного окуня, а во-вторых…

Он зевнул.

– Во-вторых, до высадки два с половиной часа добираться. Жрать захочется.

У входа в их жилище неподвижно стоял служитель.

– Привет, воин! – поздоровался с ним Тони. Служитель, как его учили, поклонился и произнес:

– Здравствуйте, масса Тони, здравствуйте, масса Джим.

– Зачем ты над ним издеваешься? – упрекнул напарника Джим, когда они оказались в комнате.

– Что значит издеваюсь? Он же железный – для него все равно, что говорить. А нам весело.

– Ты, я гляжу, развеселился сегодня, – заметил Джим, плюхаясь на кровать.

– Я рад, что мы наконец займемся делом. Я люблю пострелять, особенно с таких пушек, какие нам доверили.

– А если по нас постреляют?

– В первый раз, что ли? – Тони взял со стола журнал. – Нас такими сюрпризами не удивишь, сам знаешь.

– Знаю, – кивнул Джим и, поднявшись, подошел к окну. На далеком море стоял штиль, низко над водой вились крупные, похожие на стрекоз насекомые. – Интересно, где это?

– Хочешь съездить?

– Возможно. Хотя нельзя исключать, что картинка эта фальшивая или сильно измененная.

– Ясное дело измененная, – отвлекся от журнала Тони. – Ты же видишь, она секунда в секунду соответствует нашим корабельным суткам. Разве такое возможно?

– Невозможно, – согласился Джим и вернулся на кровать. – Знаешь, я, пожалуй, вздремну.

– Скоро обед.

– Так я до обеда…

60

Вопреки опасениям, время в пути летело быстро. Напарники тестировали оборудование, проверяли системы наведения и зарядку аккумуляторов. Бета-блоки сидели не двигаясь, все их боевые системы до высадки были отключены.

В эфире слышались переговоры пилотов сопровождавших транспорт истребителей. До самой Силки они идти не собирались, намереваясь дожидаться возвращения десанта под прикрытием одного из спутников планеты.

– Внимание, отход сопровождения! – услышал Джим голос Фарковского.

После этих слов бета-блоки проснулись, шевельнули опорами, манипуляторами, и Джиму стало как-то веселей, он почувствовал, что теперь они уже цельное подразделение, а не двое человек и десяток роботов.

– До входа в атмосферу пятнадцать секунд! – объявил полковник. Транспорт начал подрагивать, освещение в салоне стало ярче, хотя в нем нуждались, наверное, только Джим и Тони.

Тряска усилилась, однако десантников крепко удерживали страховочные рамы.

– Как там со временем суток, сэр? – решился спросить Тони.

– Вечер. По-вашему – сумерки.

– Понял.

«Главное – не заблудиться», – подумалось Джиму, хотя это было исключено – на их шлемовых мониторах всегда присутствовала зеленоватая стрелка, указывавшая нужное направление движения.

– Внимание, до высадки сорок секунд! Противник ведет плотный зенитный заградительный огонь! – предупредил Фарковский. Однако тряска продолжалась, и последствий зенитного огня внутри никто не чувствовал.

– Двадцать секунд до высадки!

– Десять секунд!

Едва прозвучали эти слова, как в днище транспорта что-то тяжело ухнуло, затем несколько ударов пришлось в корму и левый борт.

Джиму показалось, что запахло паленой изоляцией, хотя его лицо было прикрыто герметическим забралом.

Вздрогнули и убрались наверх страховочные рамы. Бета-блоки и Джим с Тони разом поднялись. Взвизгнули и закрутились стволы пушек.

– Внимание – грунт! – объявил в эфире Фарковский, и транспорт грохнулся опорами о землю. Тотчас распахнулись двери, бета-блоки один за другим стали выскакивать наружу. Стук их опор, частое стрекотание пушек и грохот ударов по бортам транспорта слились в яростную песнь боя.

Джим и Тони уже собрались выскочить следом, когда неожиданно двери захлопнулись, двигатели транспорта взревели и он, словно подброшенный катапультой, пошел вверх. Напарники упали на пол, не в силах выдержать такие перегрузки.

– Уходим! – объявил Фарковский спустя минуту, когда Джим и Тони начали дышать.

– Куда уходим… полковник?! У нас там люди остались! – закричал Джим.

– Никого там уже не осталось. К сожалению. Опустите страховочные рамы и успокойтесь, это не последняя высадка.

Напарники вползли на скамейки, опустили рамы, и те надежно их прихватили, чтобы защитить от болтанки.

Джиму с Тони и раньше приходилось терять боевых товарищей – настоящих живых людей, а здесь в расход пошли какие-то машины. Но все равно было горько, ведь за время обучения эти «Уилл», «Джон» и другие стали для них не чужими. А тут – несколько секунд беспорядочной стрельбы – и все. Уходим.

Пока летели обратно, понемногу пришли в себя. Если уж Фарковский относился к произошедшему так спокойно, стоило ли переживать им?

После прибытия на станцию и разгрузки напарники вернулись к себе в комнату. Вскоре к ним заглянул Фарковский.

– Сейчас уже поздно, но я лишь на пару слов, – предупредил он. – Завтра мы продолжим подготовку и через пару дней отправимся на следующее задание. К сожалению, в этот раз наша разведка совершила ошибку, недооценила охранный потенциал базы противника.

– Мы все понимаем, сэр, – сказал Джим. – И готовы с завтрашнего дня продолжить подготовку.

– Вот и отлично. Я знал, что на вас можно положиться. До завтра.

61

Следующая попытка, как и обещал полковник, состоялась через два дня в составе такой же команды. Если бы не другие маркировочные номера, можно было подумать, что вместе с Джимом и Тони отправились те же бета-блоки. Они и в шахматы играли так же хорошо, и анекдоты им были записаны те же самые, да и на прежние имена тоже откликались.

Высадиться на планету Абан удалось без особых проблем. Место высадки пришлось на пологий холм, покрытый крупным красноватым песком и небольшими кустами, выглядевшими так, будто они росли корнями кверху. Крупные, величиной с крысу неповоротливые насекомые неторопливо копались в своих норах и поначалу отвлекали внимание десантников и систем наведения, но затем компьютеры провели коррекцию и отвлекаться на насекомых перестали. Зато навстречу десанту, вздымая красноватую пыль и оставляя длинные тени, уже спешили двадцать машин противника – шестнадцать бета-блоков и четыре гамма-блока.

Закат быстро угасал, в дело вступила экранная подсветка, так что вскоре все поле боя для Джима и Тони выглядело как запутанная конструкция из вспомогательных линий и прицельных меток.

Первые ряды десантников сошлись с противником, осыпая его снарядами автоматических пушек. Те же вместо лазеров имели на вооружении дополнительные парки гранат и выпускали их веером, вздымая песок и не давая десанту эффективно применить лазеры.

Два лазерных выстрела оказались расфокусированы, они лишь раскалили воздух и зажгли несколько кустов. Джиму и Тони пришлось побегать, чтобы найти чистое от песка пространство – медлительные гамма-блоки сокращали дистанцию и скоро могли пустить в ход семидесятимиллиметровые орудия, от которых не спасли бы никакие броневые накладки. И песок им был не помеха.

Наконец Тони удалось найти «чистое» окно и раскроить лазером один из гамма-блоков, отчего у того взорвался боекомплект, расшвыряв далеко по сторонам горящие обломки.

Джим поддержал напарника, ему удалось снести гамма-блоку одну из опор. Робот завалился набок и, вскинув свободный манипулятор с орудием, послал чередой на склон холма три снаряда. Первый ударил в песок и поднял непроницаемую пелену, два других оказались шрапнельными. Один из группы десантников был сбит на песок, остальная шрапнель разошлась по склонам, никого не задев.

– Расходимся! – крикнул Тони, и они с Джимом стали уходить дальше на фланги, чтобы обойти место схватки бета-блоков с обеих сторон и поднимающиеся над ними облака песка.

Пока оставались целыми два гамма-блока, опасность грозила всему десанту.

Вскоре Джим спустился в глубокую канаву с аккуратным полукруглым дном. Судя по изображению на мониторе, надежность этого пути сомнений не вызвала. Канава была похожа на глубокий пересохший канал, она прекрасно защищала от пушек гамма-блоков. Джим быстро двигался по ее дну и уже высчитывал наилучшее место, откуда можно ударить лазером, как вдруг услышал голос Тони:

– Джим – внимание! В канавах живут какие-то опасные твари!

Напарник не успел ответить, когда жесткая петля захлестнула его правую опору и потащила в рыхлый песок. Времени на раздумья не было, Джим полоснул по песку длинной очередью из пушки. Хватка неизвестного врага ослабла, и он сумел вырваться.

Неподалеку ударил снаряд, в канал обрушилась стена песка. Джим успел выскользнуть из-под обвала и побежал вниз так быстро, как только опорам хватало прыти. По броне щелкнула шрапнель, затем на левом фланге сверкнула чистая, как серебро, вспышка лазера. Выскочив на край канала, Джим увидел еще один подожженный Тони гамма-блок, навел прицел лазера на оставшуюся тяжелую машину и выстрелил.

Удар, и противник остался совсем без артиллерии. Получив такую поддержку, оставшийся без лазерных зарядов Тони осмелел, его гранаты накрыли гамма-блок, подбитый Джимом в начале боя.

Дуэль с тяжелыми роботами была выиграна, теперь следовало взяться за бета-блоки, однако стемнело уже настолько, что обстреливать противника с флангов пришлось, ориентируясь только на подсказки системы наведения и экранной подсветки.

Дифтские бета-блоки начали отступать, и десанту было приказано возвращаться к транспорту. Задание снова осталось невыполненным, однако Джим и Тони понимали, что разведывательная задача была не главной, Фарковскому требовалось, чтобы они скорее начали ориентироваться в условиях реального боя.

Кроме Джима и Тони, своим ходом в транспорт сумели вернуться только пять гамма-блоков. Остальные были уничтожены или брошены с серьезными повреждениями. Противник не экономил снарядов и гранат, устроив напрошеным гостям огненную карусель. Правда, из-за этого дифтским бета-блокам пришлось отступать с пустыми коробами.

Страховочные рамы зажали десантников на скамейках, двигатели транспорта включились на полную мощь, и он начал уходить с материка в небо, а на песке один за другим стали взрываться заряды самоликвидаторов, уничтожая самое ценное на поврежденных машинах – программное обеспечение и архивы данных.

Пятеро уцелевших десантников выглядели ужасно – сорванные пушки, черные шрамы на броне, погасшие окошки датчиков.

В этот раз Джим и Тони чувствовали себя уставшими. Бегать по песку, пусть даже при помощи синтетических мускулов, было не так просто. А уж стрелять…

Заметив, что фильтры в отсеке восстановили дыхательную смесь до нормы, Джим первым поднял забрало, Тони последовала его примеру и вдохнул полной грудью.

– Что ты мне кричал насчет опасности в канаве? – спросил Джим.

– А-а… – Тони мотнул головой. – Я видел такую же канаву, хотел туда спрыгнуть, а тут мне на мониторе такую змею нарисовали, с огромной башкой… Я тут же тебя предупредил. Ты ее видел?

– Нет, но она меня за опору схватила…

– И как ты вырвался?

– Из пушки в песок выпалил, она и отпустила.

– А Фарковский нам про это ничего не говорил, – заметил Тони и вздохнул.

– Я прошу прощения, но мы тоже ничего не знали об этих песчаных удавах, – возник в эфире голос полковника. – Но в любом случае у вашей энергетической системы достаточно сил, чтобы справиться с таким животным.

– А почему в этот раз вы забрали нас до выполнения задания? – поинтересовался Джим, хотя ответы на его вопросы сидели напротив него – пятерка изувеченных бета-блоков.

– Развитие ситуации оказалось далеким от запланированного, поэтому мы не стали рисковать, – признался полковник. – В следующий раз постараемся сделать больше.

62

В следующий раз действительно сумели сделать больше, поскольку вместо бесполезных на дальних дистанциях гранат Джиму и Тони загрузили еще пару лазерных труб. Общая масса снаряжения увеличилась на сотню килограммов, зато после высадки напарники за несколько минут уничтожили всю тяжелую артиллерию противника и часть бета-блоков. Остальных заставили отступить другие десантники.

Удалось собрать всю нужную разведывательную информацию, потеряв при этом только один бета-блок, остальные отделались повреждениями.

Едва транспорт ушел с планеты, прибыли канкуртские орбитальные бомбардировщики, которые уничтожили подземные заводы.

После возвращения полковник навестил Джима с Тони в их жилище и пообещал полноценный отдых.

– Скажем – целую неделю, – сказал он, следя за реакцией новообращенных канкуртов.

– А что нам делать здесь целую неделю, сэр? – спросил Джим, вдруг ясно представив себе их с Тони ближайшую перспективу – операция за операцией, пока им не перестанет везти, и на этом все кончится.

– Мы может отправить вас в специальное место отдыха – там набираются сил наши солдаты.

– На живой планете?

– Нет, это тоже станция, но она благоустроенная, с живыми растениями, небольшим участком искусственного моря… А затем вы вернетесь, и мы проведем операцию посерьезнее. На этот раз вы станете выводить большой десант на сравнительно безопасные участки – то есть сделаете то, чему не так давно усердно учились.

– Интуитивно высаживать десант? – вспомнил Тони.

– Вот именно – интуитивно.

– А для чего вам здесь эти специальные места отдыха? – спросил Джим. – У меня сложилось впечатление, что вы совсем не устаете и для восстановления сил вам достаточно перенастроить чипы.

– Я понимаю вас, Джим Симмонс, но не все так просто. Несмотря на высокие технологии, наша живая часть также требует отдыха и положительных эмоций. Посмотрите на меня – я в твидовом пиджаке, хотя более уместен был бы мундир, а в кармане у меня трубка, хотя вдыхание продуктов сгорания табака я не практикую. Эти перемены, этот маскарад, если хотите, мой отдых. Поэтому берег моря нужен не только вам, но и канкуртам. Вот дифтонги в качестве отдыха и разрядки чаще прибегают к переформатированию, но связано это с тем, что в пространство империи Дифт входит множество миров с небелковыми формами жизни. Форматированный субъект в большей мере полагается на техническую начинку, однако даже какому-нибудь трехкратно форматированному газовому слизню требуется отдых где-нибудь в лавовых пещерах или жерлах вулканов, где они чувствуют себя так же хорошо, как мы с вами на берегу теплого моря.

– Жерла вулканов, – повторил Джим и улыбнулся. – А что, я согласен отправиться на эту станцию отдыха.

– Думаю, и Тони Тайлер также согласится, ведь он об эмоциях канкуртов знает не понаслышке. – Полковник позволил себе легкую улыбку.

– Да, я согласен, – сказал Тони. – Поедем на ваш курорт.

– Вы можете отправляться прямо сейчас, а у меня еще есть дела.

– Мы же только с задания – устали, даже не помылись, – развел руками Джим.

– Ну я же не пешком вас погоню. Время дорого – загружайтесь в скайдер и через пять часов окажетесь на месте.

Джим и Тони переглянулись. Шелест пальм и плеск волн уже звучали в их призрачных снах наяву.

– Мы готовы, только бы чего-нибудь перекусить.

– Я распоряжусь, чтобы в дороге вас покормили. Идемте.

Уже через четверть часа от станции стартовал скайдер, устремившись в глубь канкуртского космоса, туда, где коммерческие трассы не нужно было прикрывать истребителями и артиллерийскими постами.

63

За те несколько часов, что скоростное судно переносило напарников в глубинный район Канкуртской Империи, они спали по-солдатски крепким сном, пристегнувшись к разложенным анатомическим креслам.

– Добро пожаловать, господа, мы прибыли к станции «Морской причал». Прошу следовать за мной, – произнес появившийся на борту служитель. Джим и Тони очнулись от сна и обнаружили, что пропустили момент торможения и причаливания к станции.

Протирая глаза и потягиваясь, они поднялись из кресел, разглядывая улыбающегося служителя уровня альфа-блок. Если бы не безупречная искусственная кожа и симметричное лицо, он вполне сошел бы за живого человека.

Перейдя на станцию, напарники оказались в знакомой им обстановке круизного лайнера. Упругие паласы на полах, мягкая обивка на стенах, декоративное стекло панельных светильников и череда дверей по обе стороны коридора. А вместо прислуги – автоматические развозные тележки, прижимавшиеся к стенам и пропускавшие служителя и новых гостей.

– Вот ваш номер, господа, – произнес служитель и безо всякого ключа и кодовой карточки открыл дверь, легонько хлопнув по ней ладонью.

Дверь бесшумно убралась в стену, в помещениях номера стал загораться свет, а стены заиграли разноцветными сполохами, формируя живописные панорамы далеких миров.

Когда Джим и Тони вошли, дверь закрылась. Служитель остался в коридоре, а они – в совершенно пустом двухкомнатном номере с голыми стенами и некстати разыгравшимися светоэффектами.

– Вот не нравится мне это кино, – пожаловался Тони, оглядываясь в поисках каких-нибудь стульев. – Неужели нельзя было просто поставить что-нибудь? Да и обойчики какие-нибудь поклеить.

Едва он произнес это, стены номера покрылись полосами с десятками видов обоев.

– Вот эти – бежевые с синими цветочками! – выбрал Тони. Все стены номера тотчас оделись в такие обои.

– Фон – чуть пожелтее, – высказал пожелание Джим, и обои стали чуть ярче.

– Годится, – согласился Тони. – А теперь давайте нам диваны мягкие и кресла.

В стенах открылись ниши, и оттуда выехала мягкая мебель.

– И ТВ-бокс какой-нибудь… – добавил Джим.

– И шкаф с одеждой! – заказал Тони, и тотчас из дальней стены выехал высокий, до потолка, шкаф.

Тони подошел к нему и, отодвинув невесомую дверцу, увидел заполненные одеждой тонкие металлические вешалки.

– Что мне нравится в военной системе любой страны и мира, так это то, что, прибыв без всякого багажа, ты можешь чувствовать себя как дома, – признался Тони и принялся перебирать вещи в поисках плавок.

Джим сел в кресло и, широко зевнув, стал мысленно переключать каналы ТВ-бокса.

– Море есть, а плавок нету – странно это, – раздался из шкафа голос Тони. – Слышь, напарник, тут только велосипедки какие-то, но разных цветов. Сгодятся вместо плавок?

– Сгодятся, – отозвался Джим. – А ты что, прямо сейчас на море собрался?

– А чего тянуть? Мы на него в окно не один месяц смотрим, я уже давно хочу окунуться, пусть даже в искусственные, но соленые волны! Во! Подходящий фасончик! – Тони остановился напротив Джима, демонстрируя лимонно-желтые велосипедки с синими лампасами. – А тебе вот эти…

Джим поймал подарок, ему достались зеленые с красными лампасами.

– Я бы прежде чего-нибудь поел, – сказал он, переодеваясь.

– На пляже поедим или в ресторане.

– Ну, хорошо…

Тони надел велосипедки и прошелся по комнате.

– Где здесь зеркало? – Он повертел головой, и тотчас все стены вокруг стали зеркальными и в них появилось отражения Тони во всех ракурсах. Это было так неожиданно, что он запротестовал:

– Стоп-стоп! Это слишком! Достаточно небольшого окошка прямо передо мной.

Управлявший обстановкой чип наконец понял, что от него требуется, и организовал для Тони зеркало приемлемых размеров. Затем им воспользовался Джим, чтобы посмотреться в велосипедках и в свободном комбинезоне, который был похож фасоном на те, что носили ремонтники из автопарка Двадцать Четвертой базы. Правда, у этого имелась нежнейшая подкладка, следившая за влажностью кожи и температурой тела. Как только Джим надел комбинезон, тот перенял окраску обоев на стенах.

– Я синее люблю, – сказал Джим, и комбинезон моментально стал ультрамариновым.

– Чуть потемнее, – скорректировал он. Комбинезон выполнил и это пожелание.

– А ты молча попробуй, – сказал Тони. Его комбинезон принимал самые разнообразные цвета и оттенки, подчиняясь мысленным командам.

– Ух ты! Это проще, чем ТВ-бокс! – восхитился Джим и тоже стал экспериментировать.

На это у напарников ушло еще четверть часа, пока они не вспомнили, что собирались «к морю». Выйдя в коридор, они чуть не столкнулись с двумя тележками, доставлявшими заказы в контейнерах.

Чтобы не мешать постояльцам, тележки взобрались на стены и проехали мимо Тони и Джима, слегка их озадачив. Впереди открылась дверь, в коридор вышел мужчина в комбинезоне, по которому в бешеном ритме носились разноцветные ленты и вспыхивали огни.

– Ужас какой… – тихо обронил Джим. Мельтешение на костюме незнакомца прекратилось.

– Извините, я забыл снизить яркость, – произнес он и, обернувшись, улыбнулся.

– Ничего-ничего, мы здесь впервые, пока не привыкли, – признался Тони. – Море в той стороне?

– О да, все развлечения находятся в одном месте – идите по коридору, не ошибетесь.

Напарники пошли медленнее, пропустив незнакомца вперед, и вскоре оказались в широкой галерее, куда сходилось множество коридоров из других отсеков станции. Из них в галерею стекалось множество отдыхающих, все они двигались в одну сторону – встречные не попадались. Здесь были и мужчины, и женщины, все молодые, стройные, но какие-то «безвкусные». Здешние красотки не старались понравиться мужчинам, а те не пытались их закадрить. Встреча друзей-сослуживцев, и ничего более.

– Мне кажется, здесь все друг друга знают, – предположил Тони. – Посмотри, все они о чем-то разговаривают, только мы с тобой…

Он не успел договорить – шедшая перед ними стройная брюнетка вдруг повернулась и спросила:

– И что же теперь нам делать, ведь илаймы стали встречаться так редко? Вы выступаете за какую методику их коррекции?

Джим и Тони обменялись непонимающими взглядами.

– А-а, вы на профилактике! – произнесла женщина другую загадочную фразу и вступила в разговор с другими отдыхающими.

– Мы на профилактике? – спросил у Джима Тони.

– Видимо, так, хотя я не понял… Может, это скрытая насмешка вроде «вы дебилы»?

– А что, очень тонко, – улыбнулся Тони. – «Вы на профилактике?» Нужно будет запомнить.

Широкая галерея привела к просторной рекреационной зоне, где стояли какие-то то ли механизмы, то ли скульптуры в стиле «технобоб».

– Эй, смотри… – Джим дернул напарника за руку и указал на бегущую по информационной панели надпись: «Сегодняшняя тема для беседы: илаймы, их среда обитания и методы коррекции численности».

– Теперь понял?

– Теперь понял. Значит, нужно было заранее узнать тему бесед и что-то про этих илаймов. А с другой стороны…

– Да пошли бы они, – угадал Джим мысли Тони. – Лучше пусть считают нас «на профилактике», чем болтать о какой-то фигне. Слушай, в этих мешковатых комбинезонах местные красотки совсем не тянут на твою Делию и ту лейтенантшу, что пострадала на военной базе.

– Надо идти на пляж, там они предстанут в лучшем виде, – предположил Тони.

– Согласен. Но где здесь пляж?

Они огляделись. Джиму показалось, что он увидел подходящую вывеску.

– Смотри вон – «Морская панорама».

– Да, вижу. Идем.

Они пересекли рекреационную зону, обошли технобобовые скульптуры и, войдя под арку, за высокой прозрачной перегородкой увидели белоснежный песок и изумрудные, накатывающиеся на берег волны. На берегу росли пальмы, огромные листья которых раскачивались под набегающим ветерком, а водная гладь уходила до самого горизонта, где голубое небо сливалось с лазурным морем.

– Во технологии у них, а, Тони? – восхищенно произнес Джим.

– Да, умеют, – согласился напарник.

– А где же выход на пляж? Ну-ка, постой…

Тони прошел вправо, но обнаружил лишь помещение с рядами кресел и несколькими зрителями.

– Нет, там какой-то зрительный зал, – сказал он, вернувшись. – Наверное, кино показывают.

– Тогда пошли вниз, – сказал Джим, кивнув налево, и они стали спускаться по небольшому уклону вдоль прозрачной стенки, за которой плескалось море.

– Во – дверь! – обрадовался Джим, не обращая внимания на то, что на двери имелся значок, означавший служебный вход. – Не все же нам вокруг бегать.

Он толкнул дверь, и они с Тони вышли на горячий песок.

– Ты смотри, никого нету! – поразился Тони. – Рано для них, что ли? Сколько сейчас времени?

– А я почем знаю? – пожал плечами Джим. – Часов при мне нет. А где раздевалки-то? Куда одежду девать?

Они с Тони огляделись, но тщетно, кругом были только песок, пальмы и прозрачные волны.

– Предлагаю оставить одежду на песке, все равно пока никого нет – они и не узнают, – предложил Джим.

– Согласен.

В пару мгновений напарники скинули легкую обувь, невесомые комбинезоны и в ярких велосипедках побежали к воде. Оттолкнулись и, один за другим, нырнули в прозрачную воду, стараясь, как в детстве, проплыть под водой кто дальше.

Видимость в море была отличная, вокруг стайками носились золотистые рыбки и медленно проплывали студенистые медузы. Дно искусственного моря было засажено водорослями и завалено скальными обломками, на которых росли молодые кораллы и прекрасные, но опасные актинии.

Джим всплыл на поверхность, рядом появился Тони.

– Классно! – воскликнул он, отплевываясь и покачиваясь на волнах. – Даже вода соленая!

– А то! Все как положено! – отозвался Джим и, сверкнув зелеными велосипедками, снова ушел ко дну. Тони последовал его примеру.

Они плавали под водой, гонялись за медлительными крабами и недоумевающими лангустами, всплывали на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и снова опускались на глубину.

Последний раз бывшие стрелки Управления «Р» так беззаботно купались, еще когда были школьниками, позже все встречи с реками и морями происходили во время выполнения заданий, где ни на минуту нельзя было расслабиться и забыть о работе. Теперь же – другое дело! Они были не на работе, мало того, были посланы с заданием отдохнуть. Ну разве не фантастика?

Вдоволь нанырявшись и устав, напарники поплыли к берегу, наслаждаясь теплыми волнами, солнцем и соленым ветром.

– Смотри, там у пальм какие-то люди! – первым заметил Тони.

– Ну, ясное дело. – Джим перевернулся на спину. – Стали понемногу собираться…

– Они вооружены.

– Что значит… – Джим хлебнул воды и закашлялся. – Что значит вооружены?

Высунувшись из воды как можно выше, он действительно в каких-то сорока метрах увидел командос. Правда, выглядели они не страшно, видимо, просто глазели на море.

– Поплыли, деваться нам некуда. Может, мы за буйки заплыли?

– Да нет тут никаких буйков, – возразил Тони, и они стали по-лагушачьи двигаться к берегу, раскачиваясь на волнах и напряженно соображая, что могло вызвать появление солдат.

На берегу их ожидали пятнадцать командос в черной броне, однако с опущенным оружием и поднятыми забралами шлемов, что давало надежду на вероятность какого-то недоразумения. Рядом с ними стоял гражданский – у Джима возникло предположение, что именно он поднял эту тревогу. И еще трое в серых комбинезонах с медицинскими эмблемами.

Когда напарники стали выходить по мелководью на берег, Тони толкнул Джима локтем и сказал:

– Посмотри на стеклянную перегородку позади них…

– Вот это да! – не удержался от восклицания тот, увидев десятки прилипших к стеклу лиц.

– Господа, почему вы нарушили правила? – строго спросил гражданский, делая шаг вперед. – И… как вы могли погрузиться в гидро… целиком?

– Прошу прощения, сэр, – сказал один из людей в серых комбинезонах и, отодвинув гражданского, шагнул к Джиму и Тони. – Предъявите к осмотру ваш кожный покров, господа, и выйдите, пожалуйста, на сухое. Не стоит всех нас подвергать воздействию гидро.

– Кажется, я начинаю понимать, – произнес Тони, подчиняясь требованию незнакомца в сером.

– Да-а, – протянул Джим. – Я тоже.

Люди из медицинской службы стали что-то замерять, прикасаясь к коже напарников холодными блестящими инструментами.

Тони косился на стоявших поблизости солдат. Ему было интересно их оружие.

– Стойте! – воскликнул вдруг гражданский. – Я только что получил информацию…

– И я тоже, – кивнул один из серых и опустил прибор. – Для них это нормально. Я бы даже сказал – физиологично.

– Извините, сэр, мы можем забрать одежду? – спросил Тони у гражданского.

– Конечно, извините нас, мы не знали об особенностях вашего формата, сопутствующие файлы на вас пришли с опозданием, – едва не кланяясь, ответил гражданский, и солдаты сразу же направились к выходу. Джим успел подумать, что, скорее всего, это не боевые машины.

– Это такая редкость! Такая редкость – увидеть, как кто-то погружается в гидро целиком! – затараторил гражданский, сопровождая постояльцев к одежде. – Вы посмотрите, какой интерес в зале! До сих пор никто не расходится! А вы не могли бы сделать это еще раз? Мы бы заранее предупредили отдыхающих?

– Конечно, – кивнул Тони, застегивая комбинезон. – Ведь нам это доставляет удовольствие.

– Правда?

– Правда.

– Поразительно! По-ра-зи-тель-но!

64

После купания и благополучного исхода произошедшего недоразумения Джим и Тони решили поискать ресторан. Каково же было их удивление, когда добровольные помощники, следовавшие теперь за ними на некотором расстоянии, указали им место, где можно было поесть.

С виду пункт питания походил на подобие автозаправочной станции. К сверкающим начищенным металлом колонкам с четырех сторон подходили люди, нажимали кнопку, и из колонки показывался длинный тонкий штуцер. По наблюдениям Джима и Тони, постояльцы что-то недолго пили из него, а затем уходили.

– Как думаешь, там бензин? – спросил Джим, поглядывая на «заправляющихся» канкуртов.

– Надеюсь, какой-нибудь сладкий сироп хотя бы…

– Пробовать будем?

Тони не ответил. С одной стороны, он уже чувствовал сильный голод, а с другой – из штуцера могло политься что угодно и совсем не обязательно сладкий сироп.

– Думаю, нужно найти этого администратора, пусть решает вопрос. У нас на станции тоже ведь не ресторан, но как-то выкручиваются.

Сияя разноцветными комбинезонами, мимо ходили канкурты. Некоторые из них с интересом посматривали на Джима и Тони, а кто-то, видя их замешательство, уже доложил администратору, и вскоре тот появился на «заправке».

– Господа, прошу следовать за мной, – произнес он, улыбаясь, и по его черному комбинезону побежали желтоватые волны. – Мы получили полную информации об особенностях вашего формата, поэтому еще раз извиняюсь – сейчас мы все исправим.

Привлекая внимание окружающих, Джим и Тони последовали за администратором. Тот провел их через одну из служебных дверей, и напарники решили, что попали в лабораторию, потому что все стены здесь были завешаны блоками с разнообразной аппаратурой, а под самым потолком вились прозрачные трубки с бежавшими по ним разноцветными жидкостями.

Посередине просторного помещения стоял большой дачный стол, около него – пара раскладных деревянных стульев, а рядом – пятеро сотрудников в уже знакомых напарникам серых комбинезонах.

– Обслуживающий персонал, видимо, – предположил Тони.

– Да, пять звезд, все включено, – кивнул напарник, и они сели за стол. Один из официантов шагнул к столу и, поклонившись, подал меню, напечатанное на тонком листе серебристого металла.

Джим открыл его и обнаружил только две строчки: «суп с фрикадельками» и «котлеты куриные в соусе фуа-дельпонт».

– Мы закажем и то, и другое, в двух экземплярах, – сказал он. Официант повернулся к коллегам, и все пятеро направились к стоявшему неподалеку стенду, завешанному самым разнообразным и малопонятным оборудованием, соединенным проводами, прозрачными трубками, разноцветными шлангами и пучками световодов.

Заметив напряжение на лицах постояльцев, администратор подошел к столу.

– Господа, мы все исполним в лучшем виде. Весь программный пакет и математическую модель для составления вашего питания мы получили, необходимые компоненты высокой чистоты у нас имеются. Всего несколько минут – и состоится ваша перезагрузка. Всего несколько минут, господа.

Напарники одновременно улыбнулись администратору и все свое внимание перенесли на пятерых официантов, которые пытались приготовить для них еду.

Из разнообразных по форме баллонов они выдавливали в круглые металлические сферы какие-то похожие на смазку для шарниров тягучие жидкости, а потом засыпали все это разноцветными гранулами. Сферы завинчивались крышками и прятались в печи под излучатели.

Администратор, конечно, ошибся, затратить на приготовление пищи пришлось минут двадцать пять, однако когда все было закончено, перед Джимом и Тони на треножнике поставили металлическую сферу, от которой исходило тепло. Кто-то из официантов принес тарелки, столовые приборы и салфетки, затем специальным ключом была отвинчена крышка сферы. Тут обслуживающий персонал вместе с администратором вдруг стал судорожно хватать ртами воздух, пока не надел в спешном порядке дыхательные маски.

Джим и Тони с недоумением следили за их странным поведением, но когда из открытой сферы распространился аромат настоящего супа с фрикадельками, довольно заулыбались.

Официант в маске налил им по порции, отошел на безопасное расстояние и вместе с остальными стал наблюдать за тем, как канкурты с очень редким форматом закладывали зловонный продукт внутрь своего тела.

Напарники подчистили всю супную сферу и разрешили подавать второе, приготовленное в кубическом контейнере под давлением.

Двое официантов-лаборантов, также защищенные масками и дыхательными приборами, стравили из контейнера пар и с величайшей осторожностью открыли крышку, после чего отошли подальше от стола, присоединившись к другим официантам и администратору.

– Ненормальные какие-то, – сказал Джим, накладывая себе и напарнику котлеты и поливая их соусом.

– Что ты хочешь? Они всю жизнь питались техническими жидкостями, променяв кулинарию на технологии. Ты бы согласился?

– Нет, – покачал головой Джим, разделывая ножом одну из котлет. – Иметь возможность сделать такую котлету и не иметь желания ее съесть… Я никогда не пойму их.

65

Все те дни, что Джим с Тони провели на станции отдыха, они не переставали быть объектами всеобщего внимания, поскольку только они могли целиком погрузиться в гидро и выйти на берег полными сил и бодрости.

Как оказалось, согласно здешним порядкам, на фрагмент искусственного моря следовало смотреть из специального зрительного зала, где были смонтированы экраны, позволявшие следить не только за волнами и пальмами, но и за морскими глубинами. В дополнение к публичному купанию администратор, с разрешения напарников, стал устраивать прямую трансляцию с каждой их трапезы, что способствовало еще большему росту их популярности.

Здесь никто и никогда не видел, чтобы кто-то мог принимать внутрь тела твердую пищу, к тому же приготовленную с применением ядовитых для канкуртов веществ.

В последний вечер на станции, когда после хорошего ужина, состоявшего из омаров, брюссельской капусты и белого вина, Джим и Тони смотрели по ТВ-боксу старинное шоу «Как стать красивым», в дверь их номера постучали. Она сейчас же стала прозрачной, чтобы обитатели номера могли увидеть гостя. Оказалось, это не гость, а гостья – высокая блондинка в темно-красном комбинезоне со стабильной гаммой.

Сидевший ближе к двери Тони поднялся и, подойдя к ней, мысленно приказал ей открыться.

– Добрый вечер! – поздоровалась гостья. – Меня зовут Хайди, я пишу диссертацию о развивающихся мирах.

– Очень приятно, Хайди. Чем мы можем вам помочь? – спросил Тони, не склонный в этот сытный вечер вести околонаучные беседы.

– Дело в том, что, наблюдая за вами на берегу морского кластера станции, я обратила внимание на то, что под вашим спортивным трико выпирает нечто, напоминающее по форме репродуктивные органы. Я не ошиблась, вы действительно располагаете репродуктивными органами?

Этот вопрос был задан с такой убийственной непосредственностью, что Тони на короткое время потерял дар речи.

Совершенно онемевший, он повернулся к столь же удивленному напарнику, застывшему в кресле с полуоткрытым ртом.

– Ну… должен вам признаться, вы недалеки от истины, действительно, я и мой коллега такими органами располагаем.

– Замечательно! – воскликнула Хайди, глаза ее заблестели. – Я знаю, что завтра вы отправляетесь на службу и у вас сегодня последний вечер отдыха. Но, может быть, вы согласились бы продемонстрировать мне способ размножения? Я, со своей стороны, с готовностью вам подыграю, ведь по формальной половой принадлежности я – женщина.

Хайди виновато пожала плечами, дескать, извините за наглость и вторжение в частную жизнь. Она была готова к тому, что ей откажут.

– Видите ли, Хайди, – начал Тони. – Э-э… мои репродуктивные органы, в некотором роде, не свободны, я уже помогаю одной… одному ученому с женской формальной половой принадлежностью в ее исследованиях, но вот мой коллега…

Тони отошел в сторону, давая возможность коллеге лучше рассмотреть безупречные формы Хайди.

– Возможно, он не сочтет за труд…

Джим поднялся с кресла, подошел к двери и, поймав на себе умоляющий взгляд Хайди, кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – За труд я не сочту. В конце концов, разве не науке мы обязаны всеми нашими достижениями? Заходите.

– Я не могу поверить своему счастью! У меня было всего два процента вероятности успеха! – воскликнула Хайди, и стабильная окраска ее комбинезона пошла розовыми пятнами.

– Входите же, моему коллеге не терпится приступить! – поторопил ее Тони.

– Ой, и мне тоже! – обрадованно воскликнула Хайди и заскочила в номер. – Куда мне идти?

– В следующую комнату, – сказал Джим, провожая гостью.

Тони улыбнулся и подал дверям сигнал закрыться.

– Подумать только! Мой научный руководитель мне не поверит! Ничего, если я здесь поставлю камеру?

– Нет, здесь слишком откровенно, может быть, лучше сюда?

– Хорошо, как скажете. Огромное вам спасибо!

66

Утром Тони был разбужен мелодичным звоном колокольчиков – стены номера настойчиво издавали этот звук, поскольку номерному чипу было известно о времени отъезда постояльцев.

– Все, хватит! Мы уже слышим! – недовольно воскликнул Тони. Звон прекратился. Тони зевнул, протер глаза и сел на кровати, опустив босые ноги на теплый, переливающийся желтоватыми волнами пол.

Беззвучно поднялась перегородка, и из другой комнаты вышел Джим с помятой физиономией.

– Эта диссертация ушла? – спросил Тони.

– Ушла. Часа уж три, как убралась, – ответил напарник. Он прошлепал мимо Тони и исчез в помещении, временно переоборудованном для любителей погружения в гидро.

Джим стал умываться, невольно вспоминая, чего им с Тони стоило разъяснить администратору, что такое зубная щетка и для чего она нужна. С унитазом дело обстояло проще, у канкуртов имелись похожие приспособления для сбора химически опасных отходов производства.

Джим вышел с полотенцем на плече, и умываться пошел Тони, но, едва вернувшись из санитарной комнаты, он тотчас поинтересовался:

– Ну и как она, Хайди-диссертация?

– Ничего, – ответил Джим, застегивая комбинезон, в котором прибыл в дом отдыха. – Оформлена девушка правильно, общаться с ней одно удовольствие, вот только каждые пять минут она вскакивала, чтобы что-то зарисовать или надиктовать в микрофон камеры. Но напоследок сказала, что практические занятия показались ей куда более интересными, чем сухая теория.

– Практика всегда интереснее, – согласился Тони и, взяв со стола свои старые электронные часы, добавил: – Через двадцать минут мы улетаем.

Через две минуты на пороге их номера уже стоял служитель – альфа-блок.

– Прошу следовать за мной, господа, я провожу вас до вашего судна.

– Спасибо, приятель, – отозвался Тони. Он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, а вот Джим выглядел немного грустным.

Когда они шли по коридору, он неожиданно спросил:

– А есть у нас такой вариант, чтобы послать всех подальше, уехать в глушь, жениться и детишек завести?

– Ты хочешь получить ответ на вопрос или просто по Хайди заскучал?

– Она мне понравилась. Хотя, конечно, дура.

– Почему дура?

Джим не ответил.

– Прошу пройти на борт вашего судна, – произнес служитель, кланяясь. Тони первым шагнул в переходный шлюз.

Уже через минуту они заняли места в креслах, скайдер вздрогнул и начал отходить от причала.

– Я посплю, ты меня не буди, – сказал Джим, отворачиваясь от Тони.

– А завтрак? Посмотри, тут в пакете от полковника Фарковского жареная курица. Наконец-то они ее освоили…

– Не хочу, – отказался Джим.

– Ладно, я тебе оставлю.

Скайдер набрал крейсерскую скорость и понесся через линии пространственных координат. Пилот-автомат был извещен, что везет пассажиров высочайшей категории важности и для их спасения имеет право перегружать двигатели сверх предельных возможностей.

Тони об этом не знал. Настороженно косясь на темные иллюминаторы, он вспоминал лейтенанта Делию. Что она испытывала к нему на самом деле? То же, что и он, или просто выполняла приказ? Недаром же Фарковский сообщает, когда, где и во сколько состоится очередное свидание. Старый сводник.

67

Фронтовая база «Каркан» Четвертого оперативного района Сто сорок восьмого боевого сектора напоминала растревоженный муравейник. На всем ее пространстве открывались ворота бесчисленных ангаров, выпуская звенья истребителей и бронированных штурмовиков. Выходя за пределы базы, боевые машины собирались в эскадрильи и уходили в сторону далеких вспышек, свет от которых летел до станции долгих девять секунд.

Дело принимало уже нешуточный размах, и от причалов отстыковывались эсминцы и крейсеры, поскольку поступило сообщение о подходе торпедоносцев противника.

Все началось с того, что один из важных и значительных конвоев был атакован подчиненными канкуртам партизанскими рейдерами из планетной системы Малайя. Оснащенные мощной артиллерией суда-стражники конвоя успешно отбивали атаки рейдеров, однако партизанам удалось осуществить главное – замедлить движение конвоя. И теперь обе враждующие стороны посылали в район боя все новые подкрепления – одни в надежде выдернуть важный конвой из клещей рейдерских подразделений, другие, напротив, чтобы воспользоваться удачей и уничтожить миллионы тонн боеприпасов и грузов тылового обеспечения.

Шальная торпеда проскочила к базе, но была ликвидирована иглой-перехватчиком. Ударная волна хлестнула по крайним постройкам базы, стены зала, где проходило совещание, загудели.

– Я понимаю, господа, что место собрания выбрано не совсем удачно, но уверяю вас, такое могло случиться где угодно. Еще вчера ни о каких канкуртах поблизости и слышно не было, – немного извиняющимся тоном произнес представитель военной разведки дирфакт Куггер, игравший роль координатора операции.

Двое его собеседников коротко кивнули, все понимали, что война есть война и жаловаться не приходится, к тому же «Каркан» ближе других располагалась к району проведения операции.

– Итак, по нашим сведениям, после непродолжительного перерыва учебный центр канкуртской военной разведки вновь начал проводить операции по адаптации государственных преступников.

– Ну и каковы результаты адаптации? – спросил дирфакт Дутрель, представлявший контрразведку.

– К сожалению, результаты весьма неплохие. Объекты вполне акклиматизировались и умело координируют высадку десанта. Дважды гарнизонным силам атакованных баз удалось нанести десанту канкуртов чувствительный урон, но две последующие высадки у них прошли просто блестяще. Все зенитные установки были обойдены, а десантные транспорты посажены в самые безопасные для них районы. После нейтрализации гарнизонных сил и проведения разведки десант организованно покинул атакованные материки, а подоспевшие бомбардировщики противника уничтожили прежде неизвестные им объекты.

– Что скажете, дирфакт Куггер, где нам ожидать новых учебно-боевых операций противника? – спросил лейддирфакт Гра-Синагры – службы имперской безопасности, контролировавшей в империи все и вся.

– Вражеские шпионы активно переправляют материал по объектам Эс-О-восемнадцать, «Нерна», «Шагон-Уту» и Эр-Бэ-Эн-девять-дробь-четырнадцать. Мы полагаем, что один из этих объектов станет следующим в череде нападений.

– А поточнее? – спросил контрразведчик Дутрель.

– С вероятностью в семьдесят четыре процента это будет «Нерна». На этот выбор канкуртов работают и удобные подходы, и давно не модернизированные зенитные системы, и масштаб базы «Нерна», а также отсутствие на планете Спирон других военных баз Дифта.

– Какова вероятность нападения на ближайшего конкурента «Нерны»? – спросил лейддирфакт Гра-Синагры.

– Ближайший к ней Эс-О-восемнадцать – вероятность пятьдесят процентов, мой лейддирфакт.

– Очень хорошо. Значит, пора готовить для них ловушку. Что вы об этом думаете, дирфакт Дутрель?

– Совершенно с вами согласен, мой лейддирфакт, – с готовностью отозвался Дутрель, внимательно прислушиваясь к едва уловимому ухом звону, издаваемому высоким начальником. Звуковые наложения часто сопровождали речь сильноформатированных существ, а в Гра-Синагре таких было большинство – только им император мог доверять в полной мере, поскольку его белково– и газотелесные подчиненные не всегда были верны ему.

Лейддирфакт был «пустынником», роем сверхтонких графитовых трубочек, блуждающих среди нагромождений метеоритных обломков.

– На вас вся войсковая организация, дирфакт Куггер.

– Я понимаю, мой лейддирфакт, однако для этого…

– Все необходимые особые полномочия вы получите, – перебил его начальник. – А на вас, дирфакт Дутрель, ляжет режим секретности операции. Вы получите право проверять, карать и казнить безо всякого суда, но дайте нам абсолютно герметичную систему.

– Слушаюсь, мой лейддирфакт! – воскликнул контрразведчик и даже вскочил со стула.

– Сидите-сидите, я верю в ваши способности. Но хочу, чтобы вы знали – эта операция находится под контролем самого лейдмаггера Чвирса, счастливо пришедшего на смену никчемному Арикесу, да продлятся мудрые годы правления нашего императора.

– Да продлятся годы, – заученно повторили оба дирфакта. Все спецслужбисты знали, что прежний лейдмаггер Арикес был снят со своего поста и с позором уничтожен за то, что не сумел предупредить убийство имперского представителя в мире человеков, носившего имя «генерал Тильзер». Теперь своей шкурой рисковал новый лейдмаггер Гра-Синагры, и по вполне понятным причинам результаты предстоящей операции его очень интересовали.

Дирфакты Дутрель и Куггер встретились глазами. Они понимали, что успех операции значит для них многое, а провал – потерю всего.

– Итак, предлагаю начать обсуждение операции по существу…

Лейддирфакт дотронулся до настольной панели, и над ней закрутились объемные схемы районов звездного пространства.

– Дирфакт Дутрель, прошу вас.

68

Обливаясь потом и промокнув под броней, несмотря на работу новой системы поглощения, Джим и Тони едва дошагали до арсенальной комнаты, где манипуляторы сняли с них усиленный бронекомплект с новым вооружением, весивший тысячу двести килограммов.

Этот комплект был разработан по их специальному заказу и после испытания введен в штатный набор амуниции для подразделений военной разведки.

В финансовом отделе учебного центра были недовольны расточительностью полковника Фарковского, однако его прикрывали из Генерального штаба, куда полковник регулярно отсылал отчеты об успехах своих подчиненных.

– Я просто с ног валюсь! – простонал Джим, выходя в коридор. Все, о чем он мечтал, это настоящий холодный душ, а не здешнее мытье – в «безопасной» версии.

Канкурты так боялись гидро, что для собственной гигиены пользовались не содержащими воды техническими жидкостями, а для Джима и Тони сделали душ, подающий воздушно-водяную смесь. Впрочем, этим тоже можно было обходиться, хотя иногда напарникам хотелось постоять под настоящей водой.

– Такое ощущение, что никакие синтетические мышцы мне сегодня не помогали, – пожаловался в ответ Тони. – Сам таскал на себе тонну двести, а они даже ни чуть-чуть.

– Но посадили всех здорово, – устало улыбнулся Джим, останавливаясь напротив входа в их жилище.

– Согласен, я даже сам не ожидал, – сказал Тони и следом за Джимом вошел в комнату.

Сегодня им пришлось выдавать команды на посадку двух десятков десантных транспортов, одновременно ведя стрельбу на стендах, да еще получая усложнение обстановки появлением «необнаруженных ранее» зенитных батарей, ракетных установок и истребительных звеньев противника.

Но обошлось.

Едва напарники перевели дух и собрались канаться, кому составлять меню на ужин, к ним без стука вошел полковник Фарковский. На нем были синие парусиновые штаны, заправленные в кожаные ботфорты, и бордовый вельветовый пиджак, надетый поверх белого свитера.

– Порадовали! Сегодня вы меня особенно порадовали! – с ходу объявил он и плюхнулся на скрипнувший стул. – Но и я сейчас порадую вас! – добавил он с заговорщицкой интонацией. – Мы идем на настоящее, большое задание, с высадкой двух тысяч бета-блоков, шестидесяти гамма-блоков и поддержкой из сорока истребителей!

– И далеко это? – спросил Джим, чтобы только что-то спросить.

– Относительно прежних объектов – далеко, двадцать часов лету, оттого и поддержка так велика. Шутка ли дело – сорок истребителей «фандун»! Зато и трофеи велики – фронтовые склады второй категории, сотни миллионов тонн оборудования и боезапасов! По сути, мы повторим сегодняшнюю учебную операцию, которую вы провели просто блестяще.

Тони зевнул и, сложив руки на груди, спросил:

– А нельзя ли накрыть эти склады какой-нибудь супербомбой? Чтобы за один раз со всем разобраться?

– Можно. Но это будет бессмысленное варварство, супербомба разрушит Спирон, а обитаемых планет в космосе не так много. Поэтому требуется высадить десант, который ликвидирует гарнизонные силы, станции наведения зенитных батарей и тем самым подготовит условия для успешной работы дальних бомбардировщиков. Таким образом мы и планету для себя сохраним, и лишим противника очень нужного им в этом районе склада. Кстати, очень может быть, что дифтонги намереваются перейти в этом секторе фронта в наступление, у нас есть информация, что на склады завозят дополнительное обмундирование и проводят работы по расширению хранилищ.

Полковник Фарковский вытянул ноги и полюбовался невесть откуда добытыми музейными ботфортами.

– Эти глупцы работают под экранирующими сетками, не догадываясь, что информацию мы получаем из источников на их территории.

Фарковский самодовольно улыбнулся, потом резко поднялся и одернул пиджак.

– Ну ладно, отдыхайте, скоро у вас полуполудник.

– Полдник, – поправил его Джим.

– Да, конечно. Значит, еще недельку поупражняемся, а потом курс на Спирон, громить хранилище «Нерна».

Уже направившись к двери, Фарковский вдруг остановился, как будто что-то вспомнив:

– Да, чуть не забыл. Джим Симмонс, сотрудник академии общих наук лейтенант-магистр Хайди хочет навестить вас для проведения еще одного эксперимента. Ее научный руководитель подал просьбу в военную разведку, те запросили нас… Что им ответить – должен ли я разрешить этот эксперимент?

Возникла пауза. Полковник молчал, ожидая, что ответит Джим, Тони тоже молчал, помня, как напарник реагировал на расспросы о свидании.

– Ну так что мне ответить – разрешить? – напирал полковник.

– Да, – словно бы нехотя ответил Джим, и Фарковский вышел.

Тони осторожно покосился на приятеля и облегченно вздохнул. Джим улыбался.

69

В назначенный день после предварительной разведки от причалов военно-космического узла «Хенкок» двинулась колонна десантных транспортов.

Один за другим выстраивались «бульфины», поднимающие по полторы сотни бета-блоков, между ними размещались «каскады». Они поднимали всего сорок десантников и имели слабое бронирование, зато могли быстро проходить через атмосферу и, не теряя темпа, высаживать войска на грунт.

«Каскады» должны были первыми прошить враждебное пространство, чтобы их десантники уничтожили станции наведения зенитных батарей и обеспечили безопасную высадку основных сил.

Джиму и Тони с их отделением тоже достался «каскад», именно на таком судне они высаживались все предыдущие разы. Правда, их транспорт имел усиленное бронирование и более мощные двигатели, поскольку Фарковский стремился исключить все случайные факторы риска – шальные ракеты или пущенные наобум кумулятивные гранаты.

Через пять часов пути, когда колонна начала покидать находящееся под контролем канкуртских сил пространство, от станции «Беноск» в ее сторону двинулись четыре десятка «фандунов».

У десантных транспортов не было иллюминаторов, но по командирскому каналу Джиму и Тони на мониторы транслировалась панорама окружающего пространства, так что они могли по достоинству оценить внешнюю мощь «фандунов».

Почерневшая керамика двигателей, ребристая броня, угловатые надстройки для подвесного вооружения и множество закопченных от частого применения орудийных стволов. «Фандуны» славились применением своих пушек в ближнем бою, хотя на дальних дистанциях слегка проигрывали дифтским «шадоу».

Ракеты и контейнеры с аппаратурой РЭБ были спрятаны под защитными чехлами, ближе к хвостовым плоскостям размещались укрытые под охлаждающими пластинами генераторы.

Эти машины могли спускаться даже в стратосферу, однако это являлось их нижним пределом, для атмосферы их форма была недостаточно обтекаемой.

Одновременно с выходом истребителей прикрытия еще несколько звеньев истребителей и штурмовиков ушли к другим базам противника, чтобы внезапными ударами отвлечь его внимание от места проведения основной операции. Однако военная разведка дифтонгов тоже не дремала. Укрытые на астероидных обломках радары жадно впитывали информацию и передавали в центр обработки. Торопливые компьютеры пропускали ее через раскаленные процессоры и перекодировали в значки, понятные дифтским разведчикам.

– Первые данные, мой дирфакт, – объявил оператор, поворачиваясь к начальнику. – Они прошли «Беноск».

Дирфакт Куггер взял свежий лист с донесением и улыбнулся. Это было похоже на начало операции противника – два десятка транспортов и истребители.

– М-да, уже похоже…

– На что? – не удержался от вопроса оператор.

Дирфакт посмотрел на него, и оператор ниже склонился на монитором.

– Похоже на то самое, что нам нужно, – пояснил дирфакт, ни к кому не обращаясь.

– Мой дирфакт! – поднял руку другой оператор. – С Мемеля сообщают – перехвачены метки судов противника, идут курсами к Двенадцатому укрепрайону.

– Большими силами?

– Одну минуту, мой дирфакт… Так, шесть единиц… Восемь единиц и… семь единиц. И еще группа из двенадцати.

– У меня результаты сканирования внутренних линий, мой дирфакт, – подал голос «любопытный» оператор.

– Что там?

– Командующий истребительного крыла нашего сектора получил информацию о противнике в Двенадцатом районе. Отдает приказ о перехвате…

– Я ему перехвачу! Я ему такой перехват устрою! – воскликнул Куггер. – Ну-ка, дайте мне связь с ним – немедленно!

Через несколько секунд связь была налажена.

– Говорите, мой дирфакт!

– Кто, кто на связи? – спросил командующий истребительным крылом, опасаясь грубить, хотя к его каналу подключились без спросу. Обычно подобные вольности позволяли себе спецслужбы, а с ними флотские и армейские офицеры старались не связываться.

– Дирфакт Куггер, военная разведка. Нам стало известно, что вы, лейддирфакт, отдали приказ о перехвате авиационных групп противника.

– Да, я отдал такой приказ.

– А теперь отмените его, лейддирфакт.

– С какой стати? Я выполняю свой долг и намерен надрать этим канкуртам задницы!

– Не в этот раз, лейддирфакт. Сейчас действия противника нам на пользу.

– Да о какой пользе вы говорите, дирфакт?! – не сдержался командующий. – Они идут прямиком на наши объекты!

– Повторяю, лейддирфакт, то, что они идут на наши объекты, и то, что они нанесут по этим объектам удар, – в данном случае идет нам на пользу. Отмените приказ, а если вам что-то непонятно, свяжитесь с Гра-Синагрой, вам разъяснят мои полномочия.

70

За прошедшие двадцать часов напарники успели выспаться впрок, по нескольку раз оттестировать оборудование и провести перекличку своего отделения.

– Внимание! Входим в зону разведки, – сообщил полковник Фарковский, находившийся на одном из судов управления. В прежних операциях он не участвовал, ограничиваясь руководством с командного пункта учебного центра, но теперешняя была значительно масштабнее и важнее предыдущих, и он посчитал необходимым быть вместе с войсками.

– Принято – зона разведки, – отозвался Тони.

Это означало, что радары и сканеры судов в последний раз просеивали пространство, чтобы удостовериться в соответствии обстановки результатам дальней разведки.

– Внимание, до точки принятия решения – две минуты.

– Принято, две минуты, – повторил Тони. После этой точки они с Джимом должны были определиться с районом входа в атмосферу их передового «каскада». Напарники сидели с закрытыми глазами – так прислушиваться к тому, что говорит им интуиция, было проще.

Две отведенные минуты пролетели быстро.

– Итак, Джим Симмонс – ваше слово первое! Какой участок материка вам кажется безопасным?

– Никакой, сэр, – ответил Джим, удивляясь сам себе. Наверное, ему нездоровится. – Из представленных в первой линии – никакой.

– Так. Тони Тайлер? Ваш прогноз.

– Такого участка я не нахожу, сэр, – ответил Тони.

В эфире воцарилось молчание. Это было неожиданно, под сомнением оказывалось само начало операции, однако полковник Фарковский поставил на нее слишком много и слишком многим он доказывал, что ее проведение необходимо. Что же теперь, поворачивать? Вести истребители назад после двух дозаправок на курсе?

«Здесь какой-то подвох… Здесь какой-то подвох…» – лихорадочно соображал Фарковский, одетый по такому случаю в охотничий костюм.

«Они выдают какой-то бред. Или нет, они работают в противофазе! Да! Безопасные районы кажутся им опасными! Значит, самые опасные будут казаться безопасными!»

– Джим Симмонс и Тони Тайлер – найдите самые опасные районы! Самые опасные! – приказал он, поглядывая на мелькающие значки монитора временного датчика.

– Три-шесть, три-двенадцать и двадцать шесть ноль-четыре, – тут же ответил Джим. – Но это вторая линия.

– Подтверждаю, три-шесть, три-двенадцать и двадцать шесть ноль-четыре, сэр, – отрапортовал Тони.

Время катастрофически утекало, еще пять минут бездействия – и весь порядок судов нужно будет отводить от планеты и разворачивать на новую атаку, а за это время самоходные зенитные установки могли развернуться в новом, прежде безопасном районе.

«Ну не могли же дифтонги за столь короткое время оборудовать сотни новых зенитных позиций? И самое главное – зачем? Только для прикрытия складских бункеров?»

Карта была испещрена новыми отметками – полковник знал, что это места закладки новых хранилищ; дифтонги готовились к сезонному наступлению.

«Видимо, следы активности противника сбивают интуицию моих солдат», – заключил полковник. Как раз такое заключение ему и хотелось сделать, иначе он не представлял, что скажет тем, кого еще недавно убеждал дать разрешение на операцию.

– Внимание, борт-один, начать высадку в двенадцать-тридцать четыре! – решился Фарковский.

– Отделение – внимание! – объявил Тони и опустил забрало. Бета-блоки зашевелились. Джим покосился на напарника и тоже опустил забрало. Что-то с самого начала пошло не так, однако он старательно гнал от себя плохие мысли. Вот разве что Хайди…

По лицу Джима расплылась улыбка. Хайди.

Первые потоки атмосферы хлестнули по бортам «каскада», заскрипели рамы безопасности.

Джим хорошо представлял, как следом за ними, оставляя за собой длинные серебристые хвосты, в атмосферу проваливаются другие «каскады».

Стремительно бежали секунды, командирский канал позволял наблюдать за тем, что происходило вокруг «каскада», однако пока это были только раскаленные газовые протуберанцы, вспышки статического электричества да отблески грозы в другом полушарии.

Внезапно внутри отсека вспыхнули огни аварийного освещения, и транспорт совершил такой рывок, что Джим лязгнул зубами.

– Что это? – спросил Тони, но тут транспорт швырнуло в другую сторону, а на экранах появились две молочные полосы уходящих вверх ракет.

– Мы под обстрелом! – крикнул Джим. Ему захотелось вдруг прибить полковника Фарковского за его упрямство.

Сверкнула вспышка – где-то выше развалился транспорт. С запозданием метнулись зеленоватые иглы ответных залпов из пушек истребителей, но били они только по открывшимся позициям, да и то с большого расстояния. Штурмовики подошли бы для этих целей куда больше, но операция планировалась «чистая», без масштабного огневого контакта.

Крохотное окошко на внутреннем мониторе забрала показывало пятнадцать тысяч метров. Еще немного – и они сумеют высадить десант, бета-блоки имели более тяжелое, чем прежде, вооружение и могли с ходу приступить к ликвидации станций наведения.

Лишь бы проскочить…

Джим закрыл глаза и стал делать дыхательные упражнения. Ему требовалось успокоиться.

И опять рывок – уход от ракеты, и тут же удар в левый борт – зенитчики брали их в клещи.

Транспорт начал вращаться, по монитору побежали сообщения о рассогласовании элементов системы наведения.

«Да и хрен с ней, добраться бы до земли живыми», – подумал Джим. И тут последовал новый удар, отчего половина аварийных огней погасла, а в образовавшуюся пробоину стал нагнетаться раскаленный забортный воздух.

– Если больше ничего не будет, вытянем! – крикнул Тони, чтобы приободрить себя и Джима.

После таких повреждений корпус судна начали сотрясать вибрации, однако двигатели еще работали, и электронный пилот старательно выводил «каскад» на горизонтальную траекторию.

Датчик показывал семьсот метров высоты, температура воздуха в отсеке поднялась до семидесяти градусов по Цельсию, а в верхних эшелонах не переставая рвались ракеты, поражая все новые цели.

Четыреста метров. Пилотная программа сумела выровнять «хромой» транспорт, и он, слегка подрагивая, несся над поверхностью земли.

– Как думаешь, сядет? – спросил Джим.

– Скорость слишком большая. Если закрылки и реверс еще работают, то…

Договорить он не успел, транспорт настигла новая ракета. Ее удар разнес сопла двигателей, транспорт потерял тягу и стал быстро терять высоту.

– Отделение! Поднять рамы запасным приводом, приготовиться в аварийной посадке! – распорядился Тони.

Через мгновение все солдаты стояли лицом к носу судна. Датчики показывали пятьдесят метров высоты, а командирский канал с помощью двух уцелевших видеокамер вылавливал голубоватую дымку, клочки коричневатых зарослей, блеск воды и…

Корпус затрещал, погасли последние фонари, а затем стало ослепительно светло, потому что корпус судна был разорван надвое очередным попаданием. Десантники, кувыркаясь, полетели вниз.

71

С ориентацией в падении проблем не было, все солдаты отделения располагали соответствующей программой. Движение манипулятором, опорой, оборот пушки – и вот уже все правильно сориентированы и летят в болото опорами вниз.

Странное дело, но Джим за эти короткие мгновения успел подумать о многом: далеко ли видимый лес, какова глубина болота и водятся ли там крупные звери. Было что-то еще, но уже скорее подсознательное, и самое главное – никакой паники.

Последней мыслью перед входом в воду было: на сколько хватит аккумуляторной энергии в условиях «ужасного» гидро… И все – удар о вязкое дно, толчок, и вот уже его голова на поверхности. Забрало оказалось залеплено водорослями и перепуганными сороконожками.

– Отделение! Ситуация допустимая! Двигаться прыжками в направлении север, северо-запад! Джим, ты как?!

– Живой, только в каком-то дерьме…

– Это тебе привет с Ниланда!

– Точно, камрад! – отозвался напарник, и все отделение, взбаламучивая болотную воду, стало высокими прыжками продвигаться в сторону маячившего неподалеку леса.

По мере продвижения глубина становилась меньше, а водной растительности больше. Длинные водоросли будто специально свивались вокруг опор, и десантники, подпрыгивая, невольно вырывали их из дна вместе с корнями.

– Похоже, зурабов тут нет! – крикнул Джим, вскакивая на огромную колоду – остатки пробкового дерева.

Тони вскочил рядом, вскинул пушку и полоснул очередью по подозрительной кочке. Неожиданно грязная вода встала стеной, и в воздух взвился распотрошенный очередью гигантский хищник. Шлепнувшись назад в воду, он бешено забил хвостом и залег в какую-то яму, оставив на поверхности перепуганных лягушек и взвившуюся тучу насекомых.

– Как ты его заметил? – поразился Джим.

– Я не заметил, я выстрелил. Отделение – вперед! До леса – триста метров!

Тони соскочил с колоды и первым запрыгал дальше, взбивая опорами густую грязь. Джим повернулся и взглянул назад: на всем пространстве до самого горизонта сыпались дождем горящие обломки, оставляя в небе хвосты черного дыма.

Об участи десанта можно было не гадать, его больше не существовало.

Джим спрыгнул в болотную жижу и, вздымая грязь, стал отсчитывать прыжки. По его расчетам, до леса осталось прыгнуть сто раз.

Вскоре Тони ухитрился подстрелить еще одно чудовище, и какое-то время отделение двигалось беспрепятственно, зато возле самого берега опору одного из десантников захлестнул щупальцем болотный спрут. Половине отделения пришлось удерживать своего товарища, чтобы его не утянуло под воду. Едва над поверхностью воды показалось напряженное щупальце, Тони отстрелил его точным выстрелом, и отделение в полном составе наконец достигло суши.

Поставив бета-блоки в охранение, Джим с Тони получили возможность перевести дух, спрятавшись в густой листве прибрежных деревьев.

– Ну что, забрала поднимать будем?

– Кислород здесь в норме, бактериальный фон тоже, – процитировал Тони показания на своем мониторе.

– Вот и я говорю…

– Забрала поднимем, респираторную сетку оставим.

– Согласен.

Они подняли бронированное стекло, оставшись без наглядной информации с монитора, зато получив возможность вдохнуть почти нефильтрованный воздух.

– Похоже на Ниланд, много воды, тропический лес и твари в болоте обитают похожие на зурабов, – сказал Джим.

– Это мы еще всех не видели. Может, тут и похуже найдутся.

– Ну так и мы теперь не с голыми задницами. При пушках, лазерных зарядах, броне и потере энергии… – Джим опустил забрало, чтобы взглянуть на датчик. – Всего до девяноста двух процентов.

– До девяноста восьми еще восстановится.

– Вот и я говорю. Куда идти, мы знаем – отсюда на восток через пятьдесят километров начнется обитаемая территория.

– Да, – согласился Тони. – Только местные жители – подданные империи Дифт, а идти нам придется не по шоссе.

– Сэр, докладывает четвертый, к нам приближается опасный объект.

– Размеры?

– Девять с половиной метров на ноль сорок девять в диаметре.

– Пристрели его, но лишних снарядов не трать.

– Есть.

Раздался одиночный выстрел, между спутанных лиан забилась гигантская змея.

– Думаю, скоро нас начнут искать, – сказал Джим. – И свои и чужие.

– Когда дифтонги не обнаружат в болоте останков десанта, они полезут в джунгли, – согласился Тони и вздохнул. Под раскидистыми кронами росших на берегу деревьев было куда спокойнее, чем посреди болота, по крайней мере здесь их не видела воздушная разведка. Или видела?

Тони прислушался, потом опустил забрало, чтобы довериться датчикам, однако угроза неслась со сверхзвуковой скоростью.

– Внимание – воздух! – крикнул Тони. Джим бросился прочь, сшибая хрупкие деревья и обрывая мощные связки лиан. Он еще не успел упасть на мягкую подушку песчаного грунта, когда берег стали вспарывать снаряды авиационных пушек.

Четыре штурмовика пронеслись словно тени, взбив измельченный мусор из сырой древесины и песка.

Брызнули искры, два бета-блока разлетелись «на гайки».

Штурмовики легли на разворот, Джим вскочил и бросил свое увешанное оружием и броней тело еще на несколько метров вперед – подальше из оголенной снарядами зоны.

И снова налет – четыре бомбы одна за другой легли на небольшой участок леса. Вздрогнула земля, в деревья ударила счетверенная ударная волна, на Джима повалились сшибленные деревья, обломки ветвей и измельченные лианы. Стало темно – обломки засыпали забрало и датчики, однако от авиационных пушек этот мусор спасти не мог.

Пилоты с ходу решили проблему маскировки целей и теперь могли неспешно добивать тех, кто остался.

Отметки на мониторе демонстрировали исправность вооружения, Джим перекатился на спину и манипулятором с пушкой отбросил мешавшие ветки. После такого потрясения система наведения запаздывала, но Джим об этом даже не думал, он видел небо и черные силуэты штурмовиков.

Взяв нужное упреждение, он включил разряд лазерной тубы, и корпус штурмовика развалился на несколько кусков, по инерции полетевших в сторону нетронутых джунглей.

Снова ударил лазер – это был Тони. Замыкающий штурмовик полыхнул огнем и, распыленный взрывом собственного боекомплекта, превратился в грязно-оранжевое облако.

Джим поднялся из кучи мусора, перебежал к уцелевшим деревьям и огляделся.

Изрытый взрывами берег был засыпан изрубленной в щепу древесиной, посеченными ветками и истекавшими липким соком лианами.

Кое-где попадались обломки бета-блоков, виднелась пара сорванных пушек, вскрытый патронный короб и блестевшие смазкой рассыпанные снаряды.

– Тони?

– Я здесь!

Из кучи мусора на другом конце открытой площадки показался напарник.

– Отделение?

– Я – четвертый.

– Я – десятый, незначительные повреждения.

– Я – второй, повреждена система наведения.

– Слушай мою команду – найти уцелевшие лазер-тубы. Хотя бы две, но чем больше, тем лучше!

– Есть, сэр.

– Джим, а мы с тобой давай поищем провода – запас подвязывать. И поскорее, они еще вернутся…

Не прошло и минуты, как три уцелевших бета-блока приволокли на транспортных крюках части своих товарищей с оставшимися на них лазерными тубами. Большего сделать они не могли – бета-блоки умели только воевать.

Неимоверными усилиями напарники извлекли из захватов пять лазерных туб. В одной нашелся изъян – она была повреждена осколком, поэтому остальные четыре связали найденными шлейфами световодов – по две тубы в связке.

– Все, уходим! Они уже близко… – сказал Тони и скорым шагом двинулся в глубь джунглей, неся свою долю дополнительного боекомплекта.

За ним последовали трое уцелевших солдат, а последним, еще раз оглядевшись, скрылся за деревьями Джим.

72

Дирфакт Куггер не спешил принимать поздравления, однако успех проведенной им операции был очевиден – уйти удалось только истребителям и кораблю управления, но весь десант остался на Спироне. И хотя стоимость подготовительных работ значительно превышала возможные выгоды от операции, одно лишь предположение, что на этот раз государственные преступники уничтожены, уравнивало чаши этих весов.

Куггер стоял перед панорамой материка Хиташи и легкими прикосновениями увеличивал масштаб то одного района, то другого. Всплывающие цифры отчетов демонстрировали перечень потерь противника – здесь пять транспортов, здесь четыре. Особенно дирфакта радовал перечень потерь десанта, удалось пересчитать останки почти каждого бета– и гамма-блока. В поисках следов государственных преступников специальные команды проверяли каждый блок, однако пока попадались только изувеченные машины – останков живых существ обнаружить не удавалось.

– Эй, что это такое, достопочтимые фюрсты? – спросил Куггер, обнаружив метку упавшего транспорта без перечня уничтоженного десанта.

– Прошу прощения, мой дирфакт, – произнес флотский офицер, оттесняя Куггера от панорамы. Потом покрутил настройки и включил дополнительный слой, демонстрирующий развитие событий через пятиминутные промежутки времени. – Вот, мой дирфакт, это падающий транспорт, он был первым и хорошо держался, уходя от ракет, но в конце концов и ему не повезло… А вот здесь он развалился на части…

– Дайте максимальное увеличение! – потребовал Куггер.

– Пожалуйста, мой дирфакт…

– Ага, эти мелкие камешки – падающий в болото десант?

– Так точно, мой дирфакт. К сожалению, на тот момент у нас работали только два спутника, но и этой информации достаточно, чтобы понять, что же с ними случилось.

– И что же случилось?

– Они уцелели. Вот…

Флотский разведчик включил следующий слой, где были видны всплески воды и вереница вспененных лунок.

– Что это?

– Они передвигаются в сторону леса, мой дирфакт.

– Сколько их тут? – спросил Куггер, подходя к панораме ближе. Ему казалось, что все происходящее он видит в реальном времени. Грязные водоросли, плеск воды.

– Их двенадцать, мой дирфакт.

– А где они сейчас, рюйтнант?

– Полагаю, в этом лесу, но туда уже послано звено «луганов», думаю, сейчас от этих джунглей даже воспоминаний не осталось.

Флотский разведчик улыбнулся. Ему нравилось видеть силу оружия, и лучше всего это было видно на сравнительных снимках до и после атаки. Особенно впечатляюще выглядели результаты работы штурмовиков. Эти шестидесятитонные машины располагали самым мощным вооружением. Их автоматические семидесятимиллиметровые пушки перемалывали в мелкую пыль даже монокристаллическую броню, а шквал неуправляемых ракет заставлял плавиться монококи из жаропрочного ферроволокна.

– Обратите внимание, мой дирфакт, вот более свежий снимок…

– О! – поразился Куггер. – Выглядит неплохо, но был ли там противник? Не могли ли бета-блоки ускользнуть в джунгли?

Из полумрака шагнул другой разведчик, отвечавший за наведение на цель атмосферной авиации.

– Прошу прощения, мой дирфакт, я рюйтнант Бекс.

Он коротко кивнул.

– Звено было наведено по активности болотных мошек. Если их потревожить, они поднимаются до самых вершин деревьев, тем самым выдавая местоположение тех, кто их потревожил. Поэтому мы действовали наверняка.

Внезапно прозвучала тревожная сирена, на шкафу с оборудованием связи замигала большая красная кнопка, сигнализирующая о подключении экстренного канала связи.

Рюйтнант Бекс подскочил к ней и включил систему на прием.

– Центр слушает!

– Центр, говорит «склен-первый»! Мой рюйтнант, я потерял два борта и принял решение оставить район!

– Как это случилось, кто вас атаковал?

– Не могу сказать ничего определенного, просто вдруг развалился «склен-три»! Мы включили максимальную тягу и стали уходить, но через пару секунд так же неожиданно разлетелся в пыль «склен-четыре»!

– Что предполагаете делать?

– А что тут делать, мой рюйтнант? Иду на базу. А там лучше пехотинцы справятся…

– Хорошо, возвращайтесь, – разрешил флотский разведчик, отключил связь и повернулся к дирфакту, ожидая его мнения.

– Вы все сделали правильно, рюйтнант, а теперь за вас поработают другие, – сказал Куггер. – Организуйте мне связь с контрразведкой и выйдите в соседнее помещение.

– Да, мой дирфакт, конечно!

Через несколько мгновений связь была налажена, оба рюйтнанта поспешили вон. Лязгнули замки перегородок, и стало тихо.

– Дирфакт Дутрель? Это Куггер. Мне нужно срочно встретиться с вами.

– Понял. Скоро буду. Вы в штабном судне?

– Да, болтаюсь на орбите. И поспешите, прошу вас, мне просто не с кем посоветоваться, а связываться с лейддирфактом я не тороплюсь, сами понимаете.

– Уже выхожу, коллега.

73

Дожидаясь прибытия контрразведчика, Куггер времени зря не терял, он основательно потряс армейских, получив в свое распоряжение две сотни легких бета-блоков. Через час после удара по джунглям они уже высаживались на перекопанном берегу, а вместе с ними приступали к работе и две группы экспертов-дознавателей.

Через три часа на штабное судно на орбите Спирона прибыл дирфакт Дутрель. К этому времени были готовы результаты работы дознавателей.

– Что у вас? – с ходу спросил Дутрель, садясь напротив Куггера.

– Похоже, нам улыбнулась удача.

– Еще раз?

– Еще раз и по-настоящему, – заверил его Куггер и устало улыбнулся. – Вот смотрите…

Он стал включать слои панорамы.

– Первый транспорт избежал нескольких роковых попаданий, был подбит уже в плотных слоях атмосферы, и вот здесь, – Куггер показал момент падения «каскада», – здесь он растерял свой десант. Но обратите внимание…

Куггер менял слои в высоком темпе, но Дутрель был профессионалом и прекрасно ориентировался в ситуации.

– Обратите внимание, как они торопятся к лесу. Какой смысл куда-то торопиться подразделению обычных бета-блоков, если у них нет никаких шансов выполнить уже проваленное задание?

– Думаете, у них есть руководители?

– Всенепременно! Посмотрите… Вот результаты работы штурмовиков, убедительно, не правда ли?

– Не хотел бы я там оказаться, – кивнул Дутрель.

– И тем не менее, потеряв семь из двенадцати десантников, отряд сумел дать достойный отпор штурмовой авиации и уничтожил два борта. Командир звена утверждает, что удары были нанесены при отсутствии радиоматричного излучения.

– Бета-блоки, сбивающие штурмовики во время атаки? Звучит фантастично… – покачал головой контрразведчик.

– Значит, это наша с вами удача, коллега. Государственные преступники – вот кто ведет этот поредевший отряд.

Куггер поднялся со стула и начал расхаживать по оперативному залу.

– Что вы предприняли? – осведомился Дутрель, понимая, что Куггер не стал бы сидеть в ожидании его совета.

– Армейцы дали мне двести легких пехотинцев, сейчас они движутся по следу этого отряда.

– Но меня вы вызвали для того, чтобы посоветоваться, не так ли? Вас мучает вопрос – как это подать лейддирфакту?

– Да, коллега Дутрель. Политика, вот что опаснее всего, а уж как организовать преследование, я бы и сам разобрался.

Куггер устало улыбнулся и, сев на место, сложил руки перед включенной панорамой.

– Победа у нас есть, но пока очень небольшая, – принялся рассуждать Дутрель. – Фюрст с хорошей фантазией может посчитать, что государственные преступники уничтожены, но если они потом где-то всплывут…

– Тогда эта маленькая победа нас не спасет, – добавил Куггер. – Вот почему так важно подать информацию правильно, ведь нельзя исключать, что помощь нам потребуется куда более основательная, чем можно выдавить из перепуганных армейских.

– А что вас смущает? Две сотни пехотинцев на хвосте, еще две сотни я вам достану плюс пятьдесят единиц спецназа из натуральных арсубов, они хорошо знают эти леса. Вырваться из-под такой опеки едва ли возможно.

– С этим я согласен, однако должен вам заметить, что этими преступниками и раньше занимались не буцы какие-нибудь, а охрану представителя Дифта курировал бывший лейдмаггер Гра-Синагры Арикес, это что-нибудь да значило. И все же государственные преступники ликвидировали представителя, а позже ушли от наказания.

– И очень некстати сбили пару штурмовиков. Это были «луганы»?

– Они самые, «стены огня».

– Стены огня, – повторил Дутрель, задумчиво барабаня по столу пальцами. – Да, это могут оказаться они, и тогда кто знает, не будет ли мало двух сотен пехотинцев?

– К тому же болотная фауна в здешних местах весьма агрессивна. Вот, посмотрите…

Куггер начал переключать настройки. Над панелью демонстратора заплясали сменяющие друг друга чудовища, одно другого страшнее. Рядом с ними, для сравнения, появлялась фигурка человека, и почти во всех случаях преимущество в размерах оказывалось на стороне болотных обитателей.

– Нужно отдать приказ пехотинцам держаться подальше от гидро.

– Приказ уже отдан, но и в самих джунглях также обитают весьма опасные твари.

– Например?

– А вот – «руза туманная». Низкоплотный оптический червь.

Над панелью начал медленно вращаться неясный дымчатый объект.

– Он что же, почти невидим?

– Практически невидим и опасен для живых и механических объектов. Это разновидность швонгов – электротепловых паразитов, но адаптировавшаяся в живой природе.

– Обычного швонга можно сбить из шокового ружья.

– Вот именно, любимый объект для охоты в условиях закрытых помещений, но, боюсь, с этими зверем так легко не справиться.

– На какой исход вы рассчитываете, дирфакт Куггер? – спросил Дутрель и, открыв изящную коробочку, втянул носом порцию наноскоба – похожего на пудру порошка, очищающего контакты встроенного процессора. После этой процедуры мысли становились яснее.

– Я не исключаю, что нам удастся захватить их живьем.

– О, да вы оптимист!

– Можете обозвать меня даже мечтателем, но согласитесь – обстановка благоприятная, сейчас они находятся на небольшом полуострове…

Над панелью снова появилась карта с рельефом местности.

– Как видите, определить примерное направление их движения совсем нетрудно. Доставайте двести обещанных пехотинцев, тогда мы перекроем им выход с полуострова, а затем в дело вступит спецназ.

– Ну что же… – Дутрель поднялся. – Полагаю, медлить не стоит, я прямо сейчас свяжусь со своими людьми, но для этого мне нужно ненадолго вернуться на свое судно.

74

Приходилось торопиться – группа оказалась на полуострове, перекрыть его могли с минуты на минуту. Сзади уж напирала погоня, Джим слышал транспорт, который ее высаживал. Враги быстро двигались по проложенной тропе, правда, пока было неясно, насколько близко они подобрались к группе.

Время от времени Джим останавливался, чтобы облегчить работу акустическим датчикам. После попадания на них гидро они утратили свою избирательность и впустую сигнализировали по разным вымышленным поводам.

Видимо уже окончательно испортившись, они стали собирать посторонний шум, тогда Джим наклонил манипулятором молодое деревце и подсунул его макушку под образованную лианами петлю. Получилась хорошая ловушка-сигнализатор.

Если за ними шли хорошо подготовленные альфа-блоки, они на такое не попадутся, но против бета-блоков это должно было сработать.

– Джим? – позвал в эфире Тони, заметив, что метка напарника не перемещается.

– Уже иду, просто подготовил гостям сюрприз…

С ближайшей ветки сорвалась длинная змейка, ударилась о левый манипулятор и упала на тропу. Вспыхнув от неожиданности фосфоресцирующими огоньками, она метнулась в траву и исчезла.

Джим еще раз взглянул на ловушку и пошел догонять группу. Аккумуляторы показывали девяносто один процент зарядки.

Не прошло и трех минут, как Джим увидел спину последнего бета-блока, и в этот момент послышался удар – сработало сигнальное устройство.

– Тони, они совсем рядом…

– Я тоже услышал, – отозвался напарник. Он вел группу, прокладывая маршрут через заросли, становившиеся все гуще и непроходимее. Лианы лопались, орошая десантников липким соком, из крон деревьев поднимались тучи потревоженных насекомых, среди которых были гигантские тремолеты, трещавшие крыльями, как заводные модели геликоптеров.

Тони понимал, что и по этим признакам воздушная разведка могла определить место нахождения группы, однако двигаться осторожнее, а значит, медленнее было нельзя, противник выслал в погоню немалые силы – об этом Тони судил по количеству подвозивших солдат транспортов.

Хуже всего, что подобного развития ситуации не предполагал никто, измененный по требованию Джима и Тони набор вооружения меньше всего годился для боя в джунглях. Добавочные лазерные тубы были хороши против крупных бронированных целей, но в схватке с многочленными бета-блоками толку от них было немного. Несколько уничтоженных целей при таком перевесе решающей роли не играли, а для полноценной обороны пушкам не хватило бы боезапаса. Да и достаточной огневой мощью пушки также не обладали.

Наверное, здесь больше подошли бы гранаты, но напарники сами отказались от них в пользу тяжелых лазеров.

Джим снова немного отстал, чтобы лучше слышать преследователей. Судя по шуму, противник пытался с ходу охватить группу с флангов, и, похоже, ему это удавалось. Треск молодых деревьев и шум падающих лиан раздавались уже и слева, и справа.

– Тони, их нужно пугануть!

– Пугани… только не задерживайся!

Группа продолжила движение, а Джим стал забирать влево, чтобы сблизиться с противником. Ядовитая живность выпрыгивала из-под опор, змеи стремительно ввинчивались в густой кустарник, однако попыток напасть на неведомое существо не делали.

Наконец Джим остановился и прислушался. Как оказалось, вовремя. Метрах в тридцати от него ударили сразу три пушки, по джунглям захлопали разрывные снаряды.

Рухнуло срубленное дерево, облаком полетели трубчатые листья, и стало тихо.

Джим стоял не двигаясь – сырость джунглей и мутный сок лиан подвели стрелков, они стреляли наобум и промахнулись, а в голове Джима сразу ожили давнишние схемы стрельбы в лесу, он четко представил себе позиции всех трех стрелков.

Беспокойно заметались по экрану метки системы наведения, но сейчас Джим в них не нуждался, взяв управление на себя, он сделал три быстрые очереди. Потом рванулся вперед, и опять вовремя – уцелевшие стрелки ударили по тому месту, где он стоял мгновение назад.

Опять быстрый расчет, и еще две очереди в гущу джунглей. Все, фланг очищен, пусть временно, но это послужит остальным уроком.

– Джим, уходи! – позвал обеспокоенный Тони.

– Уже иду…

Свернув активность на левом фланге, противник приостановил и правую колонну – этого Джим и добивался. Пока погоня перестраивала ряды, он догнал своих, но в это время спереди стал доноситься шум приближающихся транспортов.

В какой-то момент они замедлились, шум ослабел, но спустя минуту транспорты снова прибавили оборотов и ушли на северо-восток. Сомнений не оставалось – противник запирал беглецов на полуострове, высадив еще один десант.

Группа остановилась, Джим решил, что Тони раздумывает, как поступить дальше.

– Джим, иди сюда… Только осторожно…

Джим обошел три застывших бета-блока и приблизился к Тони.

– Что тут?

– Сам посмотри…

Поначалу Джим не понял, видит ли он помехи на экране или это какие-то дымные следы. Небольшая проплешина в джунглях, прикрытая сверху густыми кронами, кишела непонятными струящимися потоками, которые странным образом не перемешивались.

На окружавших проплешину деревьях во множестве встречались почерневшие листья и высохшие, будто обожженные пламенем голые ветки. Лиан здесь не было вовсе, как и гигантских летающих насекомых, от которых в здешних джунглях некуда было деться.

– Они живые? – спросил Джим.

– Похоже. И заметь, им здесь не рады ни жуки, ни деревья.

– Нужно их обойти.

– У меня другая мысль, приятель. Судя по всему, эти твари опасны, если разогнать их, они, возможно, помешают тем, кто готовит нам коробочку…

– Они могут взяться и за нас, Тони. Уж больно жутко выглядят.

– Может, и возьмутся, но другого выхода у нас нет, дифтонги за нас уже взялись, и крепко.

– Хорошо, командуй.

– Отделение, присесть на землю. Огонь без команды не открывать.

Три бета-блока послушно выполнили приказание. Джим укрылся за ближайшим кустом.

Тони тоже слегка присел, поднял пушку и прицелился. Неподалеку треснула ветка, противник уже пришел в себя и снова начал обход с флангов. Джиму казалось, что еще немного – и дифтские бета-блоки покажутся из зарослей, но тут хлестнула короткая очередь, и в следующее мгновение по укрытым броней ногам пробежала волна жуткого холода.

Скакнуло напряжение во внутренней сети, экран мигнул, с него исчезли все метки.

Джим упал и перекатился на спину, ноги он едва чувствовал.

– Отделение – огонь! – протрещал в эфире угасающий сигнал, и три бета-блока стали наобум стрелять по проносящимся неясным теням.

Джим перекатился еще раз, стараясь оказаться подальше от стрелков, системы которых, со всей очевидностью, давали сбой.

Вот и дымная лента длиной метров десять. Джим выпустил в нее короткую очередь, лента по-змеиному дрогнула и унеслась прочь, а с дерева обрушилась срубленная ветка, нагруженная лианами.

Дымных лент становилось все больше, они проносились словно молнии, ныряя в заросли и без следа растворяясь среди лиан. Тони бил из пушки не останавливаясь, однако его снаряды лишь распугивали неведомого и почти невидимого врага, не нанося ему существенного вреда. Патронный короб быстро опустел, от отчаяния Тони разрядил лазерную тубу, но эффект от казавшегося безумным действия превзошел все ожидания: десятки дымных полос полыхнули огнем и взорвались с громкими хлопками. Некоторые исчезли совсем, другие, напротив, разделились на множество мелких существ, бросившихся на остатки десанта с прежней яростью.

– …жим, ты жив? – прохрипел Тони в эфир на остатке энергии в слабеющих аккумуляторах.

– Каж…ся, …ив, – ответил напарник, и заметив скопление дымных существ, разрядил в их гущу лазерную тубу.

И снова полыхнул огонь, отчего выгорели почти все мелкие существа.

– Отря… за мной… Направле… сев… восток… – скомандовал Тони.

Джим поднялся на опоры, перешагнул через обездвиженные бета-блоки. Индикатор батарей показывал три с половиной процента.

Движения давались тяжело, уровень энергии едва позволял синтетическим мышцам нести броню и оружие. Джим сдернул подвешенные на манипулятор дополнительные тубы – теперь они только мешали, – и тут Тони покатился под уклон, опоры его уже не держали. Джим намеренно последовал за ним и, оказавшись внизу, первым поднялся и подставил манипулятор, за который Тони мог бы зацепиться.

Однако потери энергии у напарника были слишком велики, подняться на опоры он не смог, пришлось воспользоваться аварийной кнопкой, чтобы сбросить ставшие бесполезными пушку, пустой короб и использованные лазерные тубы. После этого Тони сумел подняться, но было очевидно, что далеко уйти он не сможет. Требовалось избавиться от тяжелой брони, однако эти страшные существа все еще находились поблизости, а в том, что их прикосновение к незащищенному участку тела может оказаться смертельным, сомнений почти не оставалось.

Спотыкаясь и с трудом переставляя опоры, напарники двинулись по дну заболоченной балки – прочь от опасного места, а тем временем в лесу во всех направлениях велась беспорядочная стрельба и эфирная частота дифтонгов была переполнена паническими докладами. Командиры погибающих подразделений просили срочной помощи, ведя неравный бой с неизвестными существами.

75

Напарникам удалось уйти от прежней тропы метров на сто, когда шедший первым Тони остановился и с трудом поднял электроприводом забрало.

Джим поднял свое, чтобы услышать, что скажет напарник.

– Все, я уже на себе тащу это железо! – пожаловался Тони. – У меня зарядка ноль два процента!

– У меня еще три ровно. Сбрасывай броню и забирайся мне на плечи.

– Ты с ума сошел, я же в одном бельевом комплекте! Даже без ботинок!

– Выхода нет, на остатках аккумуляторов мы пройдем еще метров четыреста, а дальше я надеюсь пограбить дифтонгов. Где-то там должны находиться их передовые подразделения.

Словно в ответ на заявление Джима оттуда, где, по его мнению, должны были стоять дифтонги, донесся перестук пушечных выстрелов, затем в ветвях разорвалась граната. Снова зачастили пушки, и уже где-то сзади хлестнул удар лазерной тубы.

Это помогло Тони решиться. Щелкнули замки, один за другим отвалились шлем, грудная плита с ручными манипуляторами, корсет с выступающими кассетами зарядных батарей. Разошлись швы «штанов», Тони ухватился за подставленный манипулятор, и Джим выдернул его из ставшей бесполезной бронированной скорлупы.

– Даже хлипкого пистолетика нету! Ну что за ситуация! – негодовал Тони, забирясь на плечи Джиму. – Я не просто голый, я дважды голый. Поехали!

Джим стал подниматься в гору, прикидывая, где лучше войти в заросли, чтобы на Тони не свалилась какая-нибудь змея. Впрочем, напарник сам побеспокоился о своей безопасности, сломав подходящую ветку, он быстро соорудил рогатину. Ею он ловко поднимал ветки и сбивал с листьев притаившихся гигантских пауков и крупных синих бабочек.

Наконец, двигаясь зигзагом в обход опасных для Тони зарослей уже на холодных батареях, они выбрались на свежую просеку, оставленную уткнувшимся в ствол дерева бронированным автомобилем.

– Что скажешь, впередсмотрящий? – спросил Джим.

– Нужно туда наведаться, думаю, туманные черви сожрали всех, кто находился внутри. Если, конечно, там были живые.

– А неживым разрядили батареи.

– Нет, там были живые, я вижу выбитое выстрелом окно – наверное, это был случайный выстрел, а потом через это окно…

Тони замолчал. С кроны дерева соскользнул десятиметровый дымчатый червь. Повернувшись в сторону укрывшихся за лианами Джима и Тони, он несколько мгновений висел в воздухе, а затем неспешно поплыл прочь, извиваясь между стволами и прошивая насквозь кустарники.

– Это был червь, он ушел, – сообщил Тони.

– Я понял. Ну что, двигать к «мэб»?

– К чему?

– Ну… мне показалось, что это машина энергобезопасности. Поддержка на переднем крае на тот случай, если повреждены батареи и так далее.

– Откуда ты это знаешь? Впрочем, давай езжай вперед, у нас не так много времени…

С трудом перебираясь через сваленные деревья и путаясь в ветках, Джим с Тони на плечах наконец дошел до машины.

Это оказался легкобронированный вездеход с мимикрирующей окраской. Обычно такая система в точности повторяла все оттенки и крупные детали окружающей растительности или грунта, но сейчас сквозь зеленовато-бурые разводы проступали желтые полосы, система не успела провести полное перевоплощение.

Тони перебрался с плеч напарника на крышу машины, Джим поразился – все белье напарника было пропитано потом. Сам он царившей в джунглях духоты и влажности почти не замечал благодаря еще работавшей системе жизнеобеспечения.

Похожий на сбежавшего из учреждения сумасшедшего, Тони пробрался к кабине и, свесившись вниз головой, осторожно заглянул в пробоину. Заглянул и быстро отстранился. Джим с трудом поднял пушку, чтобы выстрелить, если распахнется дверь.

– Спокойно, живых там уже нет, – сказал Тони, вытирая с лица струившийся пот. – Это я так, перепугался малость… Как открывается дверца, знаешь?

Джим секунду подумал.

– Вообще-то, – сказал он, – за режим герметичности отвечает компьютер, но там внизу, если сунуть руку в пробоину, должна быть кнопка – синяя такая, она открывает замок механическим приводом.

– Как я узнаю, синяя она или какая другая? – пробурчал Тони, осторожно просовывая через дырку в стекле свою длинную руку.

Внезапно внимание Джима привлекло постороннее движение. Он скосил зрачки влево и оцепенел – у самых макушек деревьев, между усыпанными цветами лианами покачивались в туманном воздухе три человеческие фигуры.

Поначалу Джим принял их за галлюцинации, уж слишком бестелесными они казались, временами теряя очертания и почти растворяясь в сыром воздухе.

Вдалеке грохнул выстрел, силуэты вздрогнули и стали медленно опускаться.

Щелкнул замок, дверца отошла от корпуса кабины.

– Есть! – обрадовался Тони и уже другим голосом добавил: – Ну, приятель, тут и картина.

– Лезь дальше, там должен быть вход в аппаратный отсек, – сказал Джим, не отводя взгляда от планирующих призраков. Их становилось все больше, они появлялись из самых тенистых участков зарослей и, как показалось Джиму, смотрели только на него.

– Джимми, эти твари изжарили бедняг досуха! – донесся из кабины голос Тони.

– Иди в аппаратный отсек… – сказал Джим, прикидывая, сможет ли поднять манипулятор с лазерными тубами. Впутывать Тони он пока не хотел, надеясь, что лесные призраки оставят их в покое.

Из кабины послышался какой-то шум.

– Что ты там делаешь? – спросил Джим и начал поднимать манипулятор – полтора десятка призраков, раскачиваясь словно на волнах, медленно к нему приближались.

– Я пытаюсь вытряхнуть останки из бронекостюма! Надеюсь, он мне подойдет!

Треснула оборвавшаяся лиана, качнулись кусты, метрах в сорока от Джима на просеку вышел гамма-блок с огромным орудием наперевес. Должно быть, ему тоже досталось от дымных червей, и он двигался на остатках аккумуляторов.

Невероятным усилием Джим направил манипулятор в нужном направлении и разрядил лазерную тубу. Полыхнула вспышка, лазерный заряд разорвал гамма-блок пополам, лесные призраки упорхнули, как будто их и не было.

– В кого ты там стреляешь?! – крикнул Тони, высовываясь из кабины.

– Брось ты этот бронекостюм, давай в аппаратный отсек, там есть кабель с аварийным разъемом – тащи его сюда! Давай, Тони, у меня может не хвалить сил выстрелить еще раз!

– Уже побежал!

Тони исчез, послышался какой-то шум, звон металла, и вскоре он появился, неся штангу с разъемом на конце.

– Только разъем здесь немного другой, как ты собираешься заряжаться?

– Найди какую-нибудь железку и сомни или вырви два крайних левых усика!

– Минуту, тут у местных нож остался…

Тони хватило минуты, чтобы изуродовать разъем так, как просил Джим.

– Теперь открой технологический лючок и вставь разъем в гнездо…

– А ты подойти не можешь?

– Да я даже голову повернуть не могу! Давай скорее, Длинный, нас же здесь накроют! – начал сердиться Джим.

Тони пришлось соскочить на грунт и, подтянув кабель, подсоединить его к зарядному гнезду.

– Готово?

– Да вроде держится.

– Тогда давай обратно в аппаратную, там справа большая оранжевая педаль – наступи на нее ногой, это механический запуск турбины.

– Сейчас…

Джим вздохнул. Он так быстро выдавал информацию, что не было времени задуматься, откуда он все это знает. Впрочем, и так было понятно – это прошивка во вспомогательном чипе, что вставили им во время операции. А что еще известно про эту турбину? Ах да, она работает на синтетическом олиевом масле.

В наушниках раздался щелчок. Джим шевельнул манипулятором с пушкой – в системе появилась энергия.

– Вроде чего-то зажужжало, Джим! – крикнул из машины Тони.

– Нормально. – Джим опустил забрало и увидел на экране, что началась зарядка двух батарей контура. Остальные три не включались из-за разности стыковочных узлов. Впрочем, и сорок процентов зарядки были большим подарком.

Тони выбросил на грунт то, что осталось от водителя, – это было похоже на куски торфа. Потом появился сам, таща части легкого бронекостюма и огромную штурмовую винтовку калибра пятнадцать миллиметров со встроенным глушителем.

– Смотри, по размеру почти подходит, только вот этот горб мешает! – пояснил он, встряхивая и всячески пытаясь изменить форму костюма. Его прежний хозяин имел рост в два с лишним метра, полутораметровые длиннопалые руки и сильно изогнутую спину. Тони такой фасон не годился.

– Давай, пошевели своими архивами, это ж тебя по этой теме прошивали! – потребовал он. – Эта штука должна трансформироваться, вопрос только – как?

– Он же без заряда, как и вся машина, вот и не трансформируется. Найди на кабеле разъем поменьше – он подойдет к твоему контуру. После зарядки костюм будет трансформироваться.

– Уверен? – спросил Тони и, перекинув нелегкое обмундирование через плечо, исчез внутри кабины.

Джим пошевелил манипулятором с пушкой. Она с легкостью описала дугу, подчиняясь налитым энергией синтетическим мышцам.

На левом манипуляторе оставалась последняя неиспользованная лазерная туба, остальные выгорели и почти ничего не весили – левый манипулятор стал заметно легче.

– Кажется, получается, Джим! Эта штука начала поддаваться! – сообщил из машины напарник.

Неожиданно внутри поверженного гамма-блока что-то щелкнуло, он дернул манипулятором, вверх потянулась струйка дыма.

Тони выбрался из кабины, непривычно уродливый во вражеской броне. Трофейная амуниция была уже на пределе деформации, а перчатки уменьшиться так и не смогли. Тони снял их и отшвырнул в сторону, потом надел шлем. Серебристая броня подернулась туманом, а затем стала покрываться зеленовато-бурым рисунком под цвет стволов деревьев, листвы и лиан.

– Там внутри не воняет? – спросил Джим.

– Об этом я стараюсь не думать, – ответил Тони, взвешивая в руках штурмовую винтовку. – Сколько у тебя заряда?

– Тридцать семь процентов.

– Достаточно, давай уходить.

Джим подставил колено, и Тони стал взбираться напарнику на плечи. Вскоре он занял свое прежнее место, правда, сидеть в бронекостюме с чужого плеча и с тяжелой винтовкой, приспособленной под длиннопалую руку, было не слишком удобно. Зато таким образом напарники могли достаточно быстро передвигаться по джунглям, ведь им следовало поскорее убраться с полуострова, пока противник занят зализыванием ран после столкновений с оптическими червями.

76

Взрыв небольшого очистительного заряда измельчил деревья и кустарник, образовав круглую площадку для посадки штабного транспорта. Под прикрытием выстроившейся сотни бета-блоков, пары десятков гамма-блоков и подразделения спецназа транспорт опустился в образовавшийся колодец, подняв в воздух тучи песка и мелкого мусора.

Сверху пронеслась пара штурмовиков – штабной транспорт тщательно охраняли.

Зашипели двери, развернулся трап, и по нему, слегка раскачиваясь в непривычных защитных костюмах, спустились дирфакты Куггер и Дутрель.

К ним тотчас поспешили двое спецназовцев, размахивая длинными, едва не достававшими до земли конечностями.

Один из них остановился в нескольких шагах от начальников, другой подошел ближе и, отдав честь, прогyндосил через фильтр маски:

– Разрешите доложить обстановку, мой дирфакт?

– Докладывайте, риффейтор, – ответил Куггер. Это подразделение было подчинено ему.

– Противник взбудоражил колонию оптических червей, и они набросились на всех, кто находился в джунглях. Вся техническая часть была временно выведена из строя, сейчас ее восстанавливают – заряжают аккумуляторные контуры. Несколько бета-блоков повреждены, один гамма-блок потерян безвозвратно. Потери живой силы – два арсуба, служащие автомобиля «мэб». Скорее всего, они запаниковали и произвели внутри кабины случайный выстрел, что привело к разгерметизации. Червь проник в пробоину и уничтожил экипаж, находившийся в кабине с поднятыми забралами.

– Скверно это, – прогундосил в ответ Куггер, оглядывая ряды замерших бета– и гама-блоков.

– О да, мой дирфакт, – кивнул спецназовец-арсуб, и по его выгнутой спине пробежала волна от сбоя маскировочной системы.

– А что же противник?

– Противник тоже понес потери, мой дирфакт, там дальше остались лежать три бета-блока, но они самоликвидировались десять минут назад.

– Хотелось бы посмотреть…

– Как пожелаете, мой дирфакт, прошу следовать за мной.

Командир подразделения повернулся и, отбрасывая с пути особенно крупные ветки, направился к неглубокой балке, за которой начинался не тронутый взрывом лес. Бета-блоки тотчас организовали коридор безопасности и двигались вместе с важными гостями.

Возле изуродованных взрывами бета-блоков арсуб остановился. Пиропатроны разбили на них чипы и программное обеспечение, но вооружение и ходовая часть не пострадали.

– А что это такое? – спросил Куггер, коснувшись подошвой оставленной тубы.

– Лазерный заряд, мой дирфакт, – пояснил спецназовец.

– Я вижу, что лазерный заряд. Что это к нему присоединено?

– Похоже на шлейф, – заметил Дутрель и, нагнувшись, рискнул поднять забрало. – Да, обычный монтажный шлейф световодов… Смотрите…

Он подцепил шлейф перчаткой и с трудом поднял за него сорокакилограммовую лазерную тубу.

– Так можно переносить дополнительный заряд, когда все навесные узлы заняты.

– А откуда взялся шлейф?

– Они могли достать его из бета-блоков, попавших под удар штурмовиков.

– Додуматься до такого может только альфа-блок или даже элит-блок.

– Да ладно вам, Куггер, проще сказать, что тут побывали живые канкурты. Мы ведь именно за ними охотимся, не так ли?

Дутрель оставил шлейф и огляделся. То, что столкновение с оптическими червями обошлось незначительными потерями, успокоило его. По первоначальным сообщениям все выглядело так, что ему светило расследование специальной комиссии.

– Куда они направились?

– Туда, мой дирфакт, – указал направление спецназовец.

– Следы остались?

– Да, мой дирфакт. И даже брошенная амуниция.

– Вот как? Ну так веди нас туда. Это далеко?

– Нет, мой дирфакт, это рядом – в балке. Пятьдесят метров.

– Ну так веди нас!

– Одну минуту, мой дирфакт…

Спецназовец сделал знак, и бета-блоки побежали в балку образовывать кольцо безопасности, а гамма-блоки разошлись по джунглям, чтобы на дальних подступах встретить возможную угрозу.

В сопровождении командира спецназа дирфакты спустились в балку и остановились возле бронеоснастки канкуртов, брошенной вместе с пушкой, шлемом и пустыми тубами.

– Так, значит, из тех двоих, что уцелели, один остался в пижаме, – подвел итог Дутрель, заметно повеселев.

– Это также значит, что оптические черви посадили аккумуляторы и им тоже, – добавил Куггер.

– Думаю, да, как видите, оснастка не повреждена, значит, она просто осталась обесточенной и ее бросили.

– И что, дальше он пошел по джунглям в пижаме, как вы изволили выразиться?

– Чтобы сказать точнее, нужно пройти по их следам. Риффейтор, вы проходили по их следам?

– Разумеется, мой дирфакт. Но цепочка следов только одна, скорее всего, один канкурт транспортирует на себе второго.

– Умно придумано. Значит, в амуниции второго канкурта в аккумуляторах осталось достаточно энергии.

– Не совсем, мой дирфакт, через пятьсот метров они наткнулись на поврежденную «мэб», о которой я вам докладывал, зарядили аккумуляторы, да еще прихватили бронекостюм погибшего арсуба и его винтовку.

– Но как же они могли зарядиться, если разъемы, насколько я знаю, не совпадают?

– Я осматривал разъем на кабеле, мой дирфакт, он кустарно изменен. И еще я хотел добавить – аккумуляторы «мэб» были высосаны оптическим червем, но канкуртам удалось запустить аварийную турбину. И еще – там же, выстрелом лазера, они уничтожили гамма-блок.

Куггер вздохнул, а Дутрель поднял забрало и, сняв перчатки, достал коробочку с наноскобом. Втянул носом порцию, убрал коробочку и снова надел перчатки.

– Мне сообщали, что вначале имела место перестрелка… – вспомнил Куггер.

– Да, мой дирфакт, канкурты и подпиравшие их бета-блоки обменялись несколькими очередями. Однако нашим мешала большая концентрация гидро.

– А канкурты?

– Канкурты стреляли на удивление метко, мой дирфакт. Младший пехотный буц доложил мне, что у троих его солдат имеются повреждения.

Дирфакты переглянулись. Эти канкурты действовали так, будто для них не существовало никаких преград.

– Кого послали по следу? – спросил Куггер.

– Я послал трех своих солдат, мой дирфакт.

– Почему так мало?

– На тот момент только у них в аккумуляторах оставалась энергия. Живые арсубы, конечно, не мехблоки, но им тоже нужна энергия на теплоизоляцию, связь, системы наведения, аппаратуру разведки…

– Хорошо-хорошо, – согласил дирфакт. – Что они сообщают?

– Канкуртов пока не видели, те перемещаются слишком быстро, и еще, мой дирфакт, они отлично ориентируются в джунглях и не попадаются в скрытые в траве прогнившие ямы и ловушки из лиан.

– Что ж, в этом нет ничего удивительного. – Куггер еще раз вздохнул. С одной стороны, можно было не сомневаться, что беглецы именно те, на кого они с Дутрелем охотились, а с другой – именно это и придавало операции по их поимке особую сложность. – Вот что, риффейтор, расчищайте площадку и готовьтесь принять транспорты – мы перебросим пехоту дальше, здесь ей больше нечего делать.

– Я понял, мой дирфакт.

– Сами тоже отправляйтесь с ними. У нас почти не осталось времени, чтобы перекрыть полуостров, а стоит только выпустить их на материк – и задача усложнится.

77

Несмотря на то что основную часть работы совершали синтетические мышцы, собственным тоже доставалось, Джим чувствовал, что исходит потом. Поглощающие прокладки эту влагу тотчас утилизировали, однако вместе с ней из организма уходила вода, пить хотелось все сильнее, да и поесть тоже не мешало бы, о тех разносолах, что готовили для них на жилой станции, теперь можно было только мечтать.

Поскольку никто не подумал о том, что возможен такой исход высадки, в запасе у живых солдат не оказалось ничего существеннее упаковки леденцов. Теперь этот десяток сахарных кубиков предстояло делить на двоих молодых людей. Сколько можно протянуть на таком питании?

Тони ударил по броне пятками, и Джим остановился.

– Что там? – спросил он, зная, что сидящий на его плечах напарник видит дальше и лучше.

– Канава какая-то странная.

– Что значит странная?

– Не знаю, может, там змея какая живет?

Тони переложил винтовку поудобнее и повел стволом вдоль канавы, которую Джим пока не видел за высоким кустарником, переплетенным диким виноградом и лианами. Связываться со змеей неизвестно какого размера желания не было, в памяти еще сохранились воспоминания о том, как во время одной из высадок его едва не утащил в дюну песчаный питон.

Внезапно с верхних ярусов джунглей донесся шум и визгливые крики, а затем сквозь густые кроны стали падать две схватившиеся в драке крылатые твари.

Скандалисты были похожи на летучих собак, они рычали, кусали друг друга и молотили раскладными кожистыми крыльями, на кромках которых имелись хорошо заметные острые крючья.

Задержавшись на высоте метров в десять, драчуны наконец расцепились; один остался на дереве, а другой сполз на землю по веткам, негодующе рыча и лязгая зубами.

Джим и Тони замерли. С виду этот зверь тянул килограммов на сто и был черным, как уголь. Из нескольких небольших ранок на его голом черепе сочилась желтоватая кровь.

Свернув крылья вчетверо и сложив их за спиной, зверь принялся расхаживать на двух задних лапах, то жалобно поскуливая, то вскидывая голову и рыча в адрес своего обидчика.

Джим не видел, но Тони было заметно, как в грязевой лунке что-то шевельнулось, однако зверь не обращал на это внимания, продолжая негодовать на склочного соседа.

Вдруг из ямы вылетели несколько розоватых щупалец, которые вцепились в зверя, заставив его закричать и захлопать крыльями. Однако вырваться не удавалось. На крики зверя стали отвечать его оставшиеся на деревьях соплеменники, но, несмотря на их поддержку, вздувшиеся от напряжения щупальца быстро спеленали тело жертвы и стали затягивать добычу в грязевую яму.

Прошло еще несколько секунд, и уже ничто не напоминало о разыгравшейся драме, лишь зеленоватые мошки беспокойно вились над ловушкой.

– Видал? – спросил Тони.

– Видал. Но это не змея.

– Давай пойдем вправо.

– А почему не влево?

– Там кусты, а справа берег, можно проскочить быстро.

– Ну, давай попробуем, – согласился Джим и, развернувшись, двинулся к берегу. Вскоре им пришлось пробираться сквозь заросли гигантского папоротника, в ветвях которого пряталось множество огромных насекомых и студенистых слизней. Тони приходилось либо стряхивать их на землю стволом винтовки, либо вовремя нагибаться. Но никто из этих существ не пытался атаковать непрошеных гостей, в сравнении с уроженцами джунглей Ниланда это отличало здешних обитателей в лучшую сторону.

– Стоп, – скомандовал Тони, когда их тандем выбрался из зарослей. Вся территория от берега до леса была перекрыта цепочкой ловчих ям, располагавшихся приблизительно на одинаковых расстояниях друг от друга. Сквозь редкие молодые деревца, что стояли у самого берега, Тони разглядел вздымающееся над водой тело монстра, судя по всему, хозяина этих ловушек. Это был болотный спрут – точно такого Тони подстрелил, когда они скачками неслись к берегу, но тогда им повезло, попался не столь огромный экземпляр, здешний же мог сойти за небольшой остров.

– Что там?

– Спрут. Это его ловушки, и, боюсь, мимо них нам никак не проскользнуть. Здесь под дерном повсюду его каналы – провалимся, и нам каюк.

– Значит, попытаемся обойти слева, ведь не бесконечные же у него щупальца…

Джим слегка подбросил своего пассажира, развернулся и двинулся в обратном направлении по уже проложенной тропе.

Почувствовав вибрацию, из грязевых ям стали появляться ловчие щупальца. Они, как змеи, делали стойку и внимательно «прислушивались» к звукам, издаваемым потенциальной жертвой – такой крупной и желанной. Однако расстояние до нее было слишком велико, и щупальца разочарованно уползали обратно в ямы.

Когда тандем добрался до места, где погиб крылатый зверь, Тони снова попросил остановиться.

– Зачем тебе?

– Послушать хочу…

– Я бы и сам послушал, да только твои ноги и задница перекрывают все мои датчики, – пожаловался Джим.

– Да тихо ты…

Джим замолчал, стараясь успокоить колотящееся сердце. Энергии в батареях могло хватить часа на три с половиной, но его собственных сил лишь на пару часов.

– Джимми, они уже близко, – сообщил Тони.

– Насколько близко?

– Может быть, метров сто. Пока мы искали обход, они сократили дистанцию.

– Что предлагаешь?

– Пока давай влево, должны же мы перебраться через эти ловчие сети, а там посмотрим. В любом случае боя не избежать, здешние места они знают лучше нас.

И тандем двинулся дальше, чтобы найти обход с левого фланга.

78

Вскоре обходной путь был найден, оказалось, что щупальца болотного монстра не превышали пятидесяти метров длины.

Миновав ямы, Джим прибавил ходу, теперь уже и он слышал приближение противника – стрекот крыльев испуганных насекомых, ворчание потревоженных летучих собак и даже хлопки созревших коробочек с семенами, взрывавшихся от легкого прикосновения.

Преследователи снова пытались охватить беглецов с флангов и потому создавали столько шума. Двигайся они по проторенной тропе, их едва ли было бы так слышно.

– Ветку большую видишь, у дерева на взгорке?

– Ну?

– Я на нее соскочу, а ты…

– Знаю, сделаю кружок влево и зайду им во фланг.

– Все правильно.

Это был классический вариант засады с ходу, поэтому никаких обсуждений не требовалось.

– Оп! – произнес Джим, слегка подбрасывая Тони. Тот быстро взобрался на толстую ветку и, добравшись до ствола, огляделся: никаких опасных соседей здесь не оказалось. Теперь следовало разобраться с теми, кто навязывал им с Джимом свое общество.

Тони оседлал ветку и оперся подошвами на гладкий ствол дерева. Он почти привык к трофейному бронекостюму, однако к его запаху привыкнуть никак не удавалось, поэтому забрало приходилось держать приоткрытым.

Аккумулятор костюма был заряжен, имелся кабель для подсоединения к винтовке, но система прицеливания была непривычна, да и само оружие приспосабливалось под длиннопалых арсубов.

А вот и гости. Несмотря на коротковатые ноги, арсуб передвигался довольно быстро, иногда по-обезьяньи опираясь на свободную руку. Оружие у него было короткоствольным, однако из-за ссутуленной спины выглядывали две гранатометные тубы.

Аккумуляторы костюма преследователя заметно подсели, и маскировочная окраска подрагивала.

Подпустив его метров на тридцать, Тони выстрелил. Разрывная пуля распорола броню и отбросила арсуба в кустарник.

Слева от него – метрах в десяти – шевельнулась ветка, Тони припал к стволу дерева. Хлопнул вышибной заряд, и мгновение спустя в дерево врезалась граната. Хотя осколками Тони не достало, встряхнуло крепко. Ствол треснул, обнажив красноватую древесину, а сверху дождем посыпались листья, мелкие ветки, слизни и насекомые.

Тони шагнул на другую ветку, ожидая, что невидимый арсуб повторит выстрел – сам бы он поступил именно так, но в этот момент с фланга ударила пушка Джима. Две короткие очереди – и тишина.

Тони стал прислушиваться, все еще ожидая выстрела из гранатомета, но противник больше никак себя не проявлял. Вскоре послышались тяжелые шаги Джима, и он показался из-за связки желтоватых лиан.

Подойдя к расколотому дереву, напарник подставил плечи и, когда Тони уселся, спросил:

– На зашибли тебя?

– Нет, но обнаружили сразу, несмотря на встроенный глушитель. Если бы он кумулятивную гранату бросил, было бы скверно. А так – обошлось. У тебя как?

– Нормально, – ответил Джим, разворачиваясь с напарником на плечах. – Они только в твою сторону пялились, о флангах и думать забыли. А глушитель твой дерьмо, хлопает чуть тише моей пушки.

– Трофейной винтовке в глушитель не заглядывают – солдатская мудрость. Может, по конфете съедим?

– Давай, – с готовностью согласился Джим и подставил манипулятор с пушкой, чтобы Тони мог на него опереться и достать из лючка заветный мешочек.

Взяв пару конфет, Тони положил мешочек обратно и, развернув одну, сунул в раскрытый рот напарника.

– М-м-м! Какая вкуснотища!

– А что ты хочешь, чистая глюкоза.

Тони вздохнул и, причмокивая, стал осматриваться: ему послышался какой-то шорох. С трудом обернувшись, он увидел источник шума – им оказалось непроницаемое облако мелких насекомых, должно быть возбужденных запахом конфет.

– Джимми, в галоп!

– Что?

– В галоп, говорю, за нами какие-то гады летят – на конфетный запах!

– Забрало закрой! – переходя на бег, попросил Джим. Тони тотчас захлопнул свое, потом прикрыл забрало Джима. Вот только руки деть было некуда, а ведь перчатки пришлось выбросить.

79

К счастью, насекомые оказались неопасными, полетав вокруг, они вернулись на свое дерево.

Запыхавшийся Джим получил возможность сбросить темп и открыть забрало. Через полчаса тандем пересек невидимую линию, отделявшую полуостров от основного материка, и двинулся в глубь территории.

Карта на мониторе Джима все еще работала, и он, прикрывая забрало, сверял курс с тем направлением, куда им с Тони хотелось попасть, а направлялись они в обжитую часть прибрежной территории, туда, где начинались небольшие селения. О том, чтобы выжить в незнакомых джунглях самостоятельно, не могло быть и речи, поэтому единственную возможность спастись они видели в обитаемых районах.

– Как думаешь, полковник возьмется искать нас? – спросил Джим, когда они сделали небольшой привал всего в паре километров от ближайшей деревни.

– Если он выжил, то непременно будет искать. Мы для него как любимый ребенок. Сколько в твоих батареях?

– Двадцать один процент.

– Должно хватить до следующего населенного пункта.

– А в ближайшую деревню не пойдем, значит? – с усмешкой спросил Джим.

– Разумеется, там нас уже ждут с распростертыми объятиями.

– Давай по конфете…

Они съели еще по кубику глюкозы, на всякий случай поглядывая по сторонам, но падкие на сладкое мошки больше не появлялись.

– Ну что, поехали?

– Поехали, – со вздохом согласился Джим и подставил пушку, чтобы Тони смог забраться ему на плечи.

– Сколько до темноты осталось? – спросил напарник, устраиваясь поудобнее.

– Четыре часа.

– Надеюсь, ты успеешь.

– Надейся, – буркнул Джим и зашагал в обход деревни, где их наверняка ждала засада.

В лесу все чаще попадались следы пребывания жителей селений, судя по указаниям на карте – арсубов. Здесь они собирали плоды, срывали для плетения корзин тонкие лианы, рубили жерди для хозяйственных построек.

На земле виднелись следы волочения, валялись щепки и осыпавшиеся листья. В другом месте напарники наткнулись на несколько обрывков упаковочной бумаги, небольшое кострище и горку яичной скорлупы зеленоватого цвета.

К заходу солнца, с Тони на плечах и семью процентами заряда в батареях, Джим вышел из леса на окультуренную плантацию, где росли деревья с длинными, похожими на пальмовые, листьями. Видимо, именно они являлись главным продуктом, ради которого создавалась плантация, поскольку никаких плодов на деревьях видно не было, а вот собранных в подобие шалашей листьев здесь хватало. На каждые пять-шесть деревьев приходился один такой шалаш.

– Ну что, слезешь или так и будешь там спать? – спросил Джим.

– Слезу, – согласился Тони.

– Давай выберем шалаш для ночлега, и ты его проверишь. Потом я разденусь, а ты прикроешь.

– Да уж понимаю.

Тони оперся ногой на подставленную пушку и спустился на землю. Проверил винтовку, размял ноги и пошел на разведку – проверять, нет ли поблизости посторонних. Но все работники плантацию уже покинули. Тони нашел несколько скамеек и пластиковый бак с водой. То ли ее здесь пили, то ли в ней мылись.

Возвратившись, Тони доложил Джиму по форме, словно сам был рядовым, а напарник по меньшей мере полковником. Тони понимал, что Джим измотан, марш дался ему нелегко, несмотря на то что основную часть работы делали синтетические мышцы.

– Вольно, разрешаю отдохнуть и оправиться, – сказал Джим. – Но сначала покарауль, а я разденусь.

Пока Тони стоял с штурмовой винтовкой наперевес, Джим без спешки выбирался из бронированной оснастки. Когда он остался в одной лишь промокшей паре специального белья, на его лице появилась блаженная улыбка.

– Вот это ощущение! Я почти ничего не вешу, – произнес он и стал расстегивать кальсоны, чтобы помочиться.

– Ты что, все это время терпел? – удивился Тони. – У тебя же поглощающая прокладка имеется…

– Не хотелось мне, вся вода через пот выходила, – признался Тони и стал с облегчением отливать на траву.

– Вот, казалось бы, пустяк – отлить в нормальных условиях, – сказал он, застегиваясь. – А ведь почувствовал себя человеком… Сейчас чуть просохну и снова оденусь.

– Не спеши, я покараулю.

– А что там за огни, деревня близко?

– Да. Отсюда метрах в пятистах за речкой дома начинаются. Завтра контакт начнем устанавливать.

– Конфету?

– Не возражаю.

80

В арсубском городе Цви-Баттам, что располагался на юго-западной оконечности материка Хиташи, не было никаких достопримечательностей, музеев, дорогих ресторанов, театров и демонстрационных панорам, зато во исполнение закона о военном времени в нем, как и в миллионах других городов империи, было построено здание офицерского собрания, где каждый военный мог отдохнуть среди своих коллег и исполнить императорский гимн при свидетелях.

Дирфакты Куггер и Дутрель прибыли к собранию в легком челноке, оставив в орбитальном штабе своих заместителей. В скромном с виду здании они обнаружили уютный зал со столиками из размагниченных материалов и подведенными к ним магистралями с питательными смесями.

Здесь можно было выбрать четыре или даже пять смесей, в то время как в самых лучших солдатских заведениях выбирать приходилось только из двух. К тому же в заведении для офицеров имелись изобарические камеры, где жестко форматированные подданные императора могли на несколько минут принять свой природный вид, подкормиться каменной пылью или сушеным планктоном.

Но Куггер и Дутрель в этом не нуждались, они были легкоформатированными особями, которые составляли в имперских вооруженных силах большинство.

В зале гостей встретил распорядитель-арсуб, одетый в костюм с объемными вкладками и в ботинках на толстой подошве, однако скрыть природную сутулость и длинные руки было не так просто.

– Добро пожаловать в обитель патриотов его императорского величества! – с важностью произнес арсуб.

– Слава императору! – почти одновременно произнесли дирфакты. На этом официальная часть была закончена, и они прошли в зал.

– Кто-нибудь еще у вас есть? – спросил Дутрель, когда они с Куггером уселись за столик.

– Сейчас больше никого, мой дирфакт, – ответил распорядитель и поклонился, едва не достав своей приплюснутой головой до стола. – Три дня назад был один тетрадитлон, просидел полдня в изокамере, восстановился и ушел. С тех пор – пусто. Город у нас небольшой, гарнизона нет вовсе.

– Отлично, – кивнул Дутрель. – Наноскоб есть?

– Конечно, мой дирфакт. Три вида – нанодурм, быха и скоч.

– Дайте упаковку быхи.

– Одну минуту, мой дирфакт…

Распорядитель поклонился и, переваливаясь на высоких каблуках, ушел. Куггер взял с базы серебристый мундштук и потянул питательную пену.

– Ну как? – спросил Дутрель, еще не решивший, какой из мундштуков выбрать.

– Великолепно. Натуральная синтетика, такое только в провинции получить можно.

– Я тоже попробую…

Появился арсуб с упаковкой заказанного наноскоба.

Дутрель тотчас его испробовал и угостил Куггера. В этот раз он не отказался – требовалось очистить контакты процессора, поскольку после напряженного дня мысли слегка путались.

– М-м-м, хорошо как, – качнул головой Куггер, почувствовав заметное облегчение.

– Рад услужить, мой дирфакт, – поклонился арсуб. Свет декоративных лампочек на потолке отразился в его начищенной до блеска лысине.

– А что у вас из развлечений? – спросил Дутрель.

– Поющие и летающие мухоловки.

– Голограмма?

– Ну что вы, мой дирфакт! – обиделся арсуб. – Настоящая механика со старым добрым электроприводом!

– Да ну?! – поразился Дутрель.

– Ну-ка, ну-ка, покажите нам ваше чудо, – попросил Куггер.

Арсуб снова поклонился и заковылял к дверям, за которыми хранил весь свой реквизит.

Не прошло и минуты, как из этих дверей вылетело полдюжины маленьких серебристых птичек, которые начали порхать по залу и издавать скрипучие звуки.

Гости пришли в восторг, потягивая из мундштуков питательную пену, они поглядывали на проносившихся мимо механических птичек. Арсуб не обманул: когда эти крошки пролетали рядом, чувствовалось движение воздуха.

Куггер прикрыл глаза, стараясь разгрузить процессор и не думать о свалившихся на них с Дутрелем проблемах.

«Мы справимся, мы обязательно справимся…» – пообещал он себе, и в этот момент прямо на столик рухнула одна из птичек, а затем попадали на пол и остальные, оставшись вдруг без управляющих сигналов.

Куггер и Дутрель еще не успели ничего понять, как вдруг со стороны входа послышался хриплый голос арсуба, выводящий: «Славься, Дифт, пусть падут твои враги…»

«О, только не это!» – мысленно воскликнул Куггер, по одному только силуэту узнавая представителя Гра-Синагры лейддирфакта Ксерта.

Оба дирфакта вскочили и вытянулись в струнку, ожидая, пока арсуб закончит гимн, однако бедняга не справился с волнением и свалился в обморок.

По закону, начатый гимн следовало закончить, пока среди присутствовавших оставался хотя бы один живой дифтонг, так что Куггер с Дутрелем с готовностью подхватили песню, лейддирфакт же невозмутимо ждал окончания, а когда гимн закончился, под крики «Славься, император!» перешагнул через распорядителя и подошел к перепуганным дирфактам.

– Это что? – спросил он, указав на лежавшую на столе птичку.

– Му… Мухоловка, мой лейддирфакт! – ответил Дутрель.

– Голограмма?

– Никак нет, мой лейддирфакт! Механическая!

– Со старым добрым электрическим приводом, мой лейддирфакт! – поддержал товарища Куггер.

– Подумать только, – удивился Ксерт и огляделся. – Бедновато, но миленько. А вы, значит, решили поразвлечься?

Представитель Гра-Синагры повернулся к офицерам, перехватывая пронзительным взглядом любую попытку оправдаться.

– Ну-ну, дирфакт Куггер, я вижу, военной разведке есть что мне сказать…

– Я… Мне…

От обуявшего его ужаса Куггер никак не мог собраться с мыслями. Ему казалось, что удвоенная мощность процессора, которым обладал офицер уровня лейддирфакта Ксерта, лишала его способности изъясняться. Всего одна ступень отделяла лейддирфакта от уровня, когда к процессору удвоенной мощности полагался роутер, с которым было возможно частичное самоформатирование. Это было пределом мечтаний любого дифтонга.

– Хорошо, присядем, – смилостивился лейддирфакт, занимая свободный стул. Дирфакты осторожно сели.

– Итак, чем вы здесь занимаетесь? Я имею в виду планету, а не этот зал, вы понимаете?

– Э… Мой лейддирфакт, мы с коллегой Дутрелем собирались в спокойной обстановке посовещаться и принять верное решение.

– Именно так, мой лейддирфакт, – пролепетал Дутрель.

– Что ж, значит, я вовремя.

Ксерт коротко улыбнулся и снова стал серьезным.

– Итак, я готов выслушать вас. Какова обстановка, какие поставлены задачи? И какие вы лично преследуете цели?

Куггер и Дутрель обменялись быстрыми взглядами. Хитрить с Гра-Синагрой не следовало, оба это понимали. Да, они пытались, насколько это возможно, провести поиск и поимку важных преступников своими силами, но поскольку лейддирфакт здесь, скрывать что-то дальше не имело смысла.

– Мой лейддирфакт, у нас с коллегой Дутрелем сложилось мнение, что те из канкуртов, кто уцелел после нашей удачной засады, имеют отношение к государственным преступникам!

– Ах, какая новость! – всплеснул руками Ксерт, и на его лице заиграла издевательская усмешка. – Вы уже забыли, дирфакт Куггер, что полномочия куратора в этой большой операции вам предоставили именно потому, что появилась возможность выйти на этих самых государственных преступников? Неужели вы думаете, что эти ваши отписки «с высокой долей вероятности они уничтожены» могут послужить достойным отчетом о проделанной работе?

– Мой лейддирфакт, пока мы с коллегой не были уверены… мы решили не озвучивать эти догадки и где-то даже домыслы… – попытался вмешаться Дутрель, но Ксерт осадил его взглядом.

– Я расскажу вам, что вы задумали. Узнав, что уцелели какие-то из канкуртов, вы, на основе добытых разведданных, предположили, что среди них находятся государственные преступники, и решили попытаться схватить их. Если бы вам это удалось, вы бы доложили наверх, чтобы получить все награды и почести, а если бы они ускользнули, так и докладывать незачем – ставки в этом деле слишком велики.

– Мой лейддирфакт… – дрожащим голосом произнес Куггер, однако продолжить не смог. Он чувствовал себя полностью рассогласованным, ведь дело пахло расследованием особой комиссии.

– Довольно жалких оправданий, доложите ситуацию! – потребовал Ксерт.

– На данный момент, мой лейддирфакт, нами контролируются все населенные пункты на выходе из джунглей, а по следам противника движется подразделение спецназа. Мы почти взяли их, но неожиданно наши силы были атакованы оптическими червями…

– Неожиданно, – повторил Ксерт и усмехнулся. – А что же противник, он не был атакован оптическими червями?

– Был, мой лейддирфакт, и потерял три бета-блока и оснастку с одного солдата живой силы.

– Что значит оснастку?

– Противник бросил внешнюю платформу с вооружением уровня бета-блока, мой лейддирфакт, – подсказал Дутрель.

– И что, спрятался под куст?

– Судя по всему, его несет на себе второй солдат с аналогичной платформой, мой лейддирфакт. Об этом свидетельствует единственная цепочка следов, по которой спецназ отслеживает их продвижение. К сожалению, противник сумел воспользоваться машиной «мэб» для частичной зарядки батарей, а также получил в качестве трофея бронекостюм и штурмовую винтовку.

– Они захватили «мэб»?

– Нет, мой лейддирфакт, атака оптических червей обездвижила ее.

– Почему преследование не организовали сразу после атаки оптических червей?

– Ее организовали, мой лейддирфакт, – торопливо вклинился Куггер, больше не желая отдавать инициативу Дутрелю. – Но после атаки лишь трое из спецназовцев имели достаточный заряд в батареях бронекостюмов. Они-то и отправились в погоню, но были уничтожены из засады спустя несколько часов.

Лейддирфакт посмотрел на лежавшую на столе обездвиженную механическую птичку.

– Ну так что, вы считаете, они выйдут из леса в одну из деревень?

– Им больше некуда деваться, мой лейддирфакт. Сам факт, что наша ловушка сработала, свидетельствует о том, что противник не готовился к длительным боевым действиям на планете. У них нет с собой достаточного количества питания, и едва ли в этой местности у канкуртов имеется агентура, которая могла бы оказать беглецам помощь.

– Проживают ли в деревнях представители других рас, кроме арсубов?

– Нет, мой лейддирфакт, к счастью, только арсубы, так что о появлении любых чужаков нам станет известно тотчас. Если и найдется пара неарсубов – они все на виду.

– Ну что же, – произнес Ксерт после очередной долгой паузы. – Полагаю, вы уже отдохнули, теперь отправляйтесь в район операции и обо всех изменениях немедленно докладывайте мне. Вам все понятно?

– Так точно, мой лейддирфакт! – одновременно гаркнули Куггер и Дутрель, вскакивая.

– Вот и прекрасно.

81

Палочник полуметровой длины сорвался с дерева и с грохотом обрушился на шлем. Джим вскинул манипулятор с пушкой, готовый немедленно открыть огонь, однако вокруг никого не было – только неуклюжий уродец рысью бежал к соседнему дереву, чтобы снова укрыться в его кроне.

«Задремал, это плохо», – заметил себе Джим. Он спал всего несколько секунд, не сумев совладать с усталостью, хотя уже использовал положенные четыре часа, пока в карауле стоял Тони.

Напарник дал ему поспать на полчаса больше, понимая, что тому в джунглях приходилось несладко. И все равно этого отдыха Джиму не хватило, сказывалось отсутствие еды и воды. Пока спасало то, что во влажном лесу потери воды были не такими, как в сухом климате, однако Джиму уже приснилась запотевшая бутылка холодной воды.

Он покосился на показания датчика заряда батарей – девять процентов, не так плохо. Перед там как «лечь» спать, он имел всего четыре процента.

Чтобы снова не уснуть, следовало чем-то заняться, и Джим обратился к карте. Вот они, четыре деревни, стоящие одна за другой вдоль русла реки, а между ними грунтовая дорога. Возле самой большой из них грунтовка выбиралась на шоссе, соединявшее два города-близнеца – Цви-Баттам и Цви-Графаш.

Пока у напарников был весьма приблизительный план действий, поскольку они мало знали о здешних порядках. Впрочем, сейчас ничего выдумывать не требовалось, нужно было пробраться к деревне, украсть одежду и еду, потом выбраться на дорогу, заполучить транспортное средство и рвануть в город – там проще затеряться.

Хотя как можно затеряться среди арсубов, Джим представлял себе плохо.

Подняв забрало, он глубоко вдохнул и огляделся. Светало. Сиреневое небо на востоке приобретало розоватый оттенок, предвещая скорое появление светила.

Пора было будить вторую половину отряда.

– Эй, солдат! – позвал Джим. Тони спал на подстилке из пальмовых листьев, его бронекостюм это позволял. Приподняв голову, он вздохнул, потянулся, отчего заскрипели сочленения бронекостюма, затем сел и, сняв шлем, откашлялся.

– Как спалось?

– Для этих условий – нормально. Мне приснилось, что я на Ниланде, иду по чужим следам на берегу реки.

– Чего же тут нормального, там тебя в любой момент могли атаковать из воды прятавшиеся зурабы.

– Это так, но там все было понятно… И мы там чаще сами гонялись, чем гонялись за нами.

Тони взялся за винтовку и, отведя планку, глянул в механизм подачи, стараясь определить, много ли там сконденсировалось влаги.

– А здесь мы как два прыща на заднице, никуда не деться. Если бы эти длиннорукие могли двигаться ночью, они бы нас уже накрыли.

Тони поднялся и заковылял к дереву, чтобы отлить.

Джим вздохнул. Ему сделать такое простое дело было куда труднее, требовалось снимать всю амуницию, а это было небезопасно.

– Ну что, по конфете? – спросил он облегчившегося напарника.

– Давай. Сколько у нас еще останется?

– По три штуки.

– Замечательно, на целый день сытой жизни.

Тони взял конфету и посмотрел по сторонам.

– Вообще-то здесь красиво, если не знать, что повсюду нас ждут вооруженные дифтонги.

– Может, прямо сразу на шоссе пойдем? Вряд ли мы в деревне чем-нибудь разживемся.

– Я тоже так думаю, но давай хоть одним глазком понаблюдаем, чтобы составить какое-то представление, у нас ведь нет никакой информации.

– Хорошо, но только одним глазком, – согласился Джим, и они двинулись вдоль укатанной автомобильными шинами дороги, держась травы, где не так сильно отпечатывались их следы.

Над землей еще струился туман, на стволах деревьев покачивались насекомые-палочники. До реки оставалось метров пятьдесят, когда с ее поверхности с шумом поднялась крупная птица. Она сделала над мостом несколько кругов, вглядываясь в воду и жалобно кого-то вызывая, затем поднялась выше и полетела в сторону леса.

Джим и Тони подошли к последнему перед рекой шалашу из пальмовых листьев и остановились.

Река была неширокой – метров двадцать пять, через нее был перекинут понтонный мост, покрытый грубыми досками из кустарно расщепленных древесных стволов. Течение было тихое, едва заметное. По берегам возле самой воды рос невысокий кустарник и желтоватая осока.

– Слышишь? – спросил Джим.

– Да, голоса вроде.

Напарники подошли к шалашу и стали ждать. Бежать нужды не было, они могли легко спрятаться.

Вскоре голоса стали звучать отчетливее, в реке у берега плеснулась рыба. Сквозь туман на другой стороне реки Джим увидел двух странных существ – они были похожи на маленьких обезьянок.

Туман и плохое освещение подвели его, и он не сразу разобрался, что это дети-арсубы. Они смешно ковыляли на коротких кривых ножках, отмахивая длинными руками, в которых несли пустые ведра. Несмотря на ранний час, дети весело болтали, вскоре их каблучки застучали по доскам моста.

Куда они направлялись, в лес или на плантацию?

Напарники начали осторожно забираться в шалаш, ведь дорога проходила совсем рядом.

Неожиданно на реке снова послышался громкий всплеск, и на мост, закрывая дорогу к деревне, выпрыгнул похожий на гигантскую ящерицу болотный зверь.

Дети закричали от ужаса и, побросав ведра, на четырех конечностях помчались в сторону плантации. Однако хищник не собирался расставаться с добычей, перейдя на галоп, он застучал по мосту острыми когтями.

Расстояние между ним и детьми стремительно сокращалось, зверь оттолкнулся посильнее, распахнул пасть и… одну за другой получил в широкую грудь две пули.

Перевернувшись через голову, зверь грохнулся на спину, хлестнул по мосту хвостом и больше не пошевелился.

Воздух прорезал пронзительный крик:

– Ига-а-а! Ига-а-а! Ига-а-а!

На дороге со стороны деревни показался взрослый арсуб, мчавшийся на трех конечностях, а в четвертой державший топор на длинной рукоятке. Он кричал не переставая, но, выскочив на мост, внезапно остановился, уставившись на преграждавшую дорогу тушу подстреленного зверя.

– Ну и зачем ты стрелял? – тихо спросил Джим.

– Не знаю. Интуиция сработала.

– И что теперь тебе подсказывает эта интуиция?

– Буна-Амо! Буна-Амо! – заголосил арсуб.

Вероятно, он звал детей, выясняя, не успел ли их сожрать монстр.

Дети отозвались и вышли слева от укрытия Джима и Тони. Арсуб обрадовался, но тут же стал ругаться, смешно подпрыгивая на месте и размахивая длинными руками. Между ним и детьми неподвижно лежал монстр.

Немного успокоившись, арсуб стал осторожно приближаться к нему, а при первых лучах солнца он решился перешагнуть через болотного зверя.

– О, бана! – громко произнес он и покачал головой. Затем нагнулся, осмотрел полученные зверем раны и спросил что-то у детей.

– Бана! – воскликнул один из них, указав на сложенные домиком пальмовые листья.

– Дудум? – уточнил взрослый арсуб, направляясь к шалашу.

– Дудум бу! – ответили дети, и арсуб пошел смелее.

– Что делать будем? – спросил Джим.

– Выходить надо.

– Ну, давай ты первый, а то он меня испугаться может.

– Согласен.

Тони снял шлем, оставил на земле винтовку и вышел из шалаша навстречу арсубу.

Тот резко остановился, выпучив на незнакомца глаза. Потом, справившись с собой, проговорил:

– Мана, хароший челавек… Мана, мои дети теперя живы.

– Я очень рад этому, – ответил Тони и улыбнулся.

– Мана, ты убил страшный дамун-ба, – произнес арсуб, закатывая глаза. – Чем убил?

Тони шагнул к шалашу и выдернул винтовку.

– Вот чем убил.

– Ай, мана, ружье! Какой замечательный большой ружье!

Арсуб сложил руки на груди и покачал головой от избытка чувств.

– Ты, мана, один? – спросил он неожиданно.

– Нас двое, – ответил Тони, внимательно следя за реакцией аборигена.

– А где твой двое?

Арсуб привстал на носочки и попытался заглянуть за спину высокому Тони.

– Джим, давай выходи.

Напарник осторожно, по полшага стал выступать из-за пучков пальмовых листьев.

– Ай, мана! – воскликнул арсуб, прикрывая рот длиннопалой ладонью, однако видно было, что он не испугался.

– Ай, мана! – повторили его дети, выражая таким образом свое уважение. При этом один подтягивал штаны, а другой оглядывался на тушу поверженного чудовища.

– Двое спас мои дети, мана, я не скажу Сванулу, что видел вас двое! – пообещал арсуб и, указав на роторную пушку Джима, добавил: – Ай, мана, какое большой ружье!

– Кто такой Сванулу? – спросил Тони.

– Сванулу хозяин деревни. Для Сванулу приехали много солдата, двое – много раз, – сообщил арсуб, добавляя к сказанному какие-то движения пальцами.

– Нам нужно уехать отсюда. Можешь нам помочь?

– Да, мана. Твой ружье хороший, мана.

– Ты получишь это ружье, если поможешь нам выбраться отсюда, – пообещал Тони, демонстрируя арсубу, как ходит заслонка приемника. – Целое ружье и еще к нему боеприпасы.

Тони подбросил в руке массивный магазин на двадцать патронов. Глаза арсуба заблестели.

– Да, мана, хочу, – признался он. – Я помогу уехать, Сванулу поможет уехать.

– Но ты же говорил, что он с солдатами? Мана или нет? – вмешался Джим.

– Да, мана, с солдатами. Надо дать ему твой большое ружье, Сванулу будет помогать.

– Хорошо, он получит большое ружье. Но еще нам нужна одежда, понимаешь? Штаны, рубаха, обувь – все.

– Понимаю, мана, ой, как понимаю. Но Мбари бедный, дети – есть, чифу – нету, – арсуб вздохнул и развел длинными руками. – Одежда много чифу стоит, обувь много чифу стоит!

– У Сванулу есть чифу? – спросил Тони, посматривая по сторонам. Становилось все светлее, вскоре здесь мог появиться кто угодно, возможно, даже солдаты дифтонгской армии. Требовалось скорее заканчивать эти переговоры.

– О, мана-мана, – арсуб покачал лысой головой. – У Сванулу много и очень много чифу.

– Очень много! – пропищал кто-то из детей.

– Ай, даже Буна знает, – кивнул арсуб.

– Скажешь Сванулу, что за чифу и одежду мы отдадим ему эти великолепные костюмы, – пообещал Тони, похлопывая по своей кирасе. – Их не сможет прокусить никакой зверь, не сможет пробить никакое ружье. Понимаешь, мана?

– Да.

– Тогда иди прямо сейчас, приведи Сванулу, но солдатам говорить нельзя. Сванулу не скажет?

– Мбари не скажет, – заверил арсуб.

– С Мбари разобрались, а Сванулу не скажет?

– Сванулу любит солдат, – со вздохом признался арсуб. – Но чифу он любит больше. А большой ружье, мана, и костюм стоят много чифу. Я пойду к Сванулу.

– А что делать со зверем?

– Ой, мана, совсем забыл!

Арсуб почти по-человечески почесал в затылке.

– В реку нада…

– Давай, мы тебе поможем.

Детей эта затея особенно обрадовала, они стали бегать вокруг туши, пытаясь ухватиться за нее то с одной, то с другой стороны. В конце концов арсуб на них прикрикнул, и они побежали собирать брошенные на мосту ведра, а их отец, Джим и Тони навалились и сбросили восьмиметрового монстра в воду.

Высота была небольшая, но от падения тела поднялась заметная волна, ударившая по обоим берегам.

Дети принесли воды и смыли натекшую из чудовища оранжевую кровь, тем временем течение все дальше относило тушу, переворачивая ее на перекатах.

Арсуб подобрал топор и, кликнув детей, пошел к деревне. Напарники отошли в глубь плантации и заняли ближайший к лесу шалаш, чтобы вовремя скрыться, если арсуб приведет солдат.

– Как думаешь, он действительно говорил с нами на одном языке? – спросил Тони, чтобы заглушить мысли о воде. Река была совсем рядом, но один глоток из нее мог оказаться смертельным.

– Нет, он говорил на своем языке, а мы подстраивались через процессоры, – сказал Джим, зевая.

– Почему так думаешь?

– Мой процессор сработал чуть позже твоего, так что первые несколько секунд я слышал, как ты разговариваешь с этим туземцем на его тарабарщине.

– Если они придут с солдатами, придется пить сырую воду… – сказал Тони, и от упоминания о воде ему даже полегчало.

– Да, деваться некуда. И сырую воду пить, и сырое мясо есть. Только давай сразу договоримся, червяки только в самом крайнем случае, постараемся найти что-то более похожее… Ну, ты понял.

– Понял, – кивнул Тони. – Почему мы забыли обыскать тела солдат-арсубов, ты не знаешь? У них ведь могла быть еда и вода.

– Не знаю. Наверное, у нас просто не было времени.

– Сколько у тебя в батареях осталось?

– Семь процентов. Целое богатство.

– А у меня все по нулям, маскировка со вчера не работает. Я теперь весь серебристый, как инопланетянин из старых фильмов… Лучше бы, конечно, все получилось, хочу добраться до города и принять душ.

Солнце поднялось выше, стало так припекать, что не спасала даже высокая влажность.

– Ты еще не видел этого города, возможно, там и не подозревают о существовании водопровода и канализации, – сказал Джим, сдвигаясь в тень.

– Не хочу об этом думать. Пока что я настроен на приличные условия с полными карманами чифу.

– А как ты узнаешь, что нам за наш товар дают хорошую цену? – усмехнулся Джим.

– Мы будем рассчитываться в городе. Ты останешься с ними, а я загляну в какой-нибудь магазин, узнаю масштаб цен и…

Издалека донесся вой двигателя, напарники одновременно поднялись с земли. Тони заглянул в механизм подачи винтовки, Джим покрутил ротор пушки – они были готовы к бою.

Вскоре на дороге появился автомобиль, но сколько в нем сидит пассажиров и кто они, разобрать было сложно.

На мосту машина неожиданно остановилась, распахнулись дверцы, и на мост выскочили двое. Один из них был арсуб, он принялся размахивать длинными конечностями и что-то быстро говорить, указывая на воду и прихлопывая ладонью по доскам моста. Второй, больше похожий на человека, стоял неподвижно, лишь изредка кивая.

– Человек, что ли? Разве тут могут быть люди? – усомнился Джим.

– Да я вообще ничего разобрать не могу, это ты все на экране видишь, – пожаловался Тони.

– Все, сели в машину, сейчас подъедут.

Когда автомобиль миновал мост и поехал по дороге через плантацию, стало видно, что это старый пикап с двумя пассажирами.

– Я пошел, – сказал Тони и, надев шлем, вышел на дорогу.

Не доезжая до него метров десять, пикап остановился, и из него вышли уже знакомый напарникам Мбари и смуглый человек. По крайней мере, пропорции его тела полностью соответствовали человеческим.

– Здравствуйте, мистер Сванулу, – произнес Тони через поднятое забрало.

– Здравствуйте, мистер, не имею чести знать вашего имени, – ответил Сванулу. По повадкам было видно, что этот парень непрост, но напарники ожидали увидеть на его месте арсуба вроде Мбари, какого-нибудь старосту деревни или владельца лавки.

– Хорошо бы ваш товарищ вышел из шалаша.

– Извольте. Товарищ, выходи! – позвал Тони, и Джим вышел на дорогу.

Сванулу удовлетворенно кивнул, чем вызвал улыбку облегчения на лице Мбари. Должно быть, поначалу деревенский лидер не поверил рассказу арсуба и лишь теперь убедился в его правдивости.

Благодаря реакции Мбари Тони понял, что больше всего Сванулу интересовала бета-блоковая оснастка Джима. Впрочем, сам Сванулу старался никак не выказывать свой интерес, он прошелся вокруг сияющего серебром Тони, потом с невозмутимым видом обошел Джима и вернулся на прежнюю позицию.

– Ну что, мистер Сванулу, вы определились с ценой? – спросил Тони.

– Хочу отметить, что цена для меня – это не только чифу, но и риск для собственной жизни. Я убедился, что вы именно те, кого ищут императорские солдаты. Фактически я должен определить цену государственной измены.

– Вы, наверное, даже университет оканчивали, мистер Свануну? – неожиданно спросил Джим и покрутил роторной пушкой.

Тони сначала рассердился на вмешательство напарника, но тут же до него дошло, что Джим сказал это неспроста. По лицу Сванулу пробежала легкая тень, но он быстро справился с собой.

– Да, когда-то давно я окончил университет, должно быть, вы догадались об этом из-за моей правильной речи. Но давайте ближе к делу. За весь ваш маскарад я предлагаю приличную одежду и обувь, а также две сотни чифу сверху.

Последовала пауза, в течение которой Сванулу смотрел по сторонам, а Джим и Тони просто молчали.

– А скажите, мистер Сванулу, сколько стоит пара новой обуви в вашей деревне?

– Десять чифу, – с ходу ответил тот, но на лице Мбари отразилось такое удивление, что Тони улыбнулся.

– Вы пытаетесь надуть нас в десятикратном размере, мистер Сванулу. Это некрасиво, – сказал он, сверяясь с «показаниями» физиономии Мбари.

Сванулу зло посмотрел на арсуба, однако тот молчал и изо всех сил сдерживал свою склонность к жестикуляции.

– Итак, мистер Сванулу, даже учитывая риск, которому вы подвергаетесь, вам, помимо одежды и обуви, придется заплатить за нашу амуницию не менее трех тысяч чифу, при том что винтовка уже обещана мистеру Мбари.

Наверное, не будь здесь чужаков, Мбари получил бы затрещину, а так Сванулу лишь издал что-то вроде змеиного шипения, но сумел удержать себя в рамках приличия.

– Успокойтесь, мистер Сванулу, вы прекрасно знаете, сколько стоит наша амуниция. Одна только пушка покроет ваши издержки раз пятьдесят, – напомнил Тони.

Сванулу вздохнул и, видимо, немного успокоился.

– Хорошо, мне следовало помнить, что я говорю не с арсубами, а с такими же, как я, существами. Отвык я, знаете ли, от равного противостояния.

Сванулу улыбнулся:

– Забирайтесь в кузов, мы заложим вас сухими пармезуту и поедем в город – это в восьмидесяти километрах отсюда. Там вы получите одежду, три тысячи чифу, оставите амуницию и пойдете на все четыре стороны. Согласны?

– Конечно, мистер Сванулу. Это лучшее из всех предложений, однако хочу напомнить: в случае чего…

– О да, в ваших возможностях я не сомневаюсь – уже наслышан от императорских солдат. Но в каждом населенном пункте, а их на нашем пути будет три, уже созданы пункты проверки, так что нам всякий раз придется останавливаться, чтобы я смог заговорить проверяющим зубы.

Где-то рядом вскрикнула птица, Сванулу вздрогнул. Теперь Тони не сомневался, что местный делец действительно намерен рисковать жизнью.

– Мы можем грузиться?

– Да, пожалуйста.

– Один маленький вопрос, мистер Сванулу. Нет ли у вас бутылочки воды, а то в вашей реке у воды неприятный привкус.

– Я вожу с собой дюжину бутылок воды, так что можете напиться вволю. А пробовать воду из нашей реки я бы никому не советовал.

82

Дорога, казавшаяся с виду ровной и хорошо укатанной, на деле оказалась танковым полигоном особой сложности. Отдельные ровные участки сменялись «стиральной доской» с уложенными в болотистый грунт бревнами и глубокими промоинами, которые Сванулу преодолевал с разгону. Джима и Тони нещадно трясло, с пальмовых листьев сыпалась труха, забиваясь в воздушные фильтры, однако при каждой остановке напарники собирались с силами, чтобы в случае чего отдать свою свободу подороже.

На каждом пропуском пункте их встречали солдаты-арсубы, пехотинцы бета-блоки и сгибавшиеся под тяжестью вооружений гамма-блоки. По-видимому, Сванулу ездил здесь часто, хорошо всех знал, и его почти не проверяли, ограничиваясь лишь призывами к осторожности на дороге. Только один раз какой-то рьяный служака ткнул в связки листьев штыком, лезвие царапнуло по бронепластинам Джима, однако за этим ничего не последовало, машина тронулась и покатилась дальше, по кочкам и рытвинам, до следующего поста.

Наконец все испытания грунтовой дороги остались позади, пикап выбрался на шоссе и прибавил скорость. Встречные автомобили проносились мимо, ударяя воздушной волной в снопы и пугая тайных пассажиров, опасавшихся, что веревки не выдержат и легкий груз будет унесен ветром. Но Сванулу хорошо знал свое дело, он возил листья не первый год.

Минут через пятнадцать относительно благополучной езды пикап въехал в город – начались повороты, остановки у светофоров. Зазвучали нетерпеливые гудки, шелест шин легковых авто. После очередного поворота уличный шум остался где-то позади. Ненадолго остановившись в очередной раз, пикап снова тронулся и медленно въехал в большое помещение, где каждый звук порождал эхо.

Хлопнула дверь, кто-то дернул за веревку и стал распутывать узлы. Через минуту снопы листьев были сняты, и напарники увидели высокий потолок из рифленого железа и стальные балки со свисавшими с них тусклыми светильниками.

– Приехали, джентльмены, выгружайтесь! – распорядился Сванулу и засмеялся. Видно было, что он испытывает облегчение, преодолев полный опасностей путь.

Напарники стали выбираться из пикапа. Тони это далось легко, а вот Джим из-за массы своей оснастки старался не делать резких движений, чтобы не сломать борта.

– Итак, господа, что я получу за свои деньги? – спросил Сванулу, демонстрируя хорошее расположение.

– Давай одежду и получишь свое имущество, – угрюмо произнес Джим, которому его неподъемное хозяйство уже надоело. – Вот тебе пушка. – Он покрутил ротор. – В коробе еще сорок пять снарядов. Если расходовать экономно, хватит на небольшую войну. Еще нужно найти подходящий разъем и зарядить батареи, тогда получишь все жизнеобеспечение, систему наведения, датчики, экраны – словом, целое богатство.

– Ладно, годится! Заголяйтесь, ребята!

Джим снял шлем, Тони помог ему поочередно сбросить пушку, грудной отдел, корсет и «штаны». Все вместе это весило около тонны, поэтому переносить и прятать элементы под кипами пальмовых листьев пришлось вчетвером.

Когда, отдышавшись, все вернулись к пикапу, Сванулу предложил напарникам выкупить у них и спецбелье, в котором те выглядели как артисты балета после работы на картофельном поле.

– Пятьсот чифу, и оно твое, приятель, – усмехнулся Джим, рассматривая полученную от Сванулу обновку.

Поначалу хозяин плантации думал поторговаться, но ему тоже хотелось закончить дело скорее, и он согласился.

Пока Джим надевал просторные серые штаны и рубаху на легкой подкладке, абсолютно голый Тони пересчитывал напечатанные на жестком пластике чифу.

– Все в порядке, – сказал он, передал деньги и винтовку Джиму и стал одеваться.

Сванулу и Мбари стояли чуть в стороне, настороженно посматривая на оставшееся у чужаков оружие. С одной стороны, убивать их чужакам смысла не было – свои деньги они уже получили, но кто их знает?

– А шапочки зачем? – спросил Джим, рассматривая головной убор грубоватой вязки.

– У вас волосы короткие, а шапочки здесь многие носят.

– Спасибо, приятель, – сказал Тони и, выдернув из винтовки магазин, отдал оружие Мбари. – Патроны положу у входа, – пояснил он и потопал ногами, проверяя, как сидят ботинки. Ему они были в самый раз, а вот Джиму его пара оказалась великовата.

Подойдя к воротам, Джим открыл задвижку и, выглянув наружу, покачал головой – здесь повсюду были ангары. Тони положил на пол оба магазина от винтовки, помахал рукой Сванулу с Мбари, и они с Джимом покинули ангар.

83

Вопреки опасениям напарников, арсубов среди населения Цви-Баттам набиралась едва ли третья часть, прохожие в большинстве своем внешне ничем от них самих не отличались, разве что были более загорелыми. Одежда Джима и Тони на общем фоне смотрелась бедновато, на ней Сванулу сэкономил, продав напарникам строительные спецовки.

Об этом они узнали, пройдя мимо какой-то стройки, где все были одеты так же – от штанов до шапочек.

– По крайней мере мы выглядим вполне определенно, – сказал Тони, когда они сделали это открытие. – Давай уже нажремся чего-нибудь, мы целые сутки на конфетах сидим.

– В ресторан в таком костюме не пустят.

– Мне не нужен ресторан, я хочу жирного и малополезного фастфуда.

– Тогда нам туда, – сказал Джим, кивая на стоявший неподалеку желтый павильончик. На его вывеске сообщалось, что здесь торгуют горячими колбасками из «молодого кирдюзла».

За столами в заведении сидели несколько рабочих с ближайшей стройки, поэтому напарники смело вошли внутрь и, подойдя к кассе, попросили по порции «фирменного», которое обошлось им по восемь чифу на каждого.

В набор вошли две бутылочки с мутной жидкостью, тюбики неизвестно с чем и что-то вроде сложенных в пачки салфеток.

Напарники переглянулись: такого большого количества салфеток им было не перепачкать, однако решив не делать скорых выводов, они взяли заказ и направились к свободному столику в дальнем углу зала.

Разместившись со всеми удобствами, напарники стали осторожно осматриваться, чтобы не сделать чего-то такого, что здесь делать не принято.

Посетители кафе кушали колбаски руками, пальцы вытирали о салфетки, а затем эти салфетки съедали. Увидевший это Тони вначале понадеялся, что ему попался страдающий булемией сумасшедший, однако так поступали все посетители кафе.

– Ладно, давай начинать, – негромко предложил Джим.

– Давай. Кстати – в тюбиках соус, они его на колбаски выдавливают.

– Да уж вижу. Но столько салфеток мне не сожрать.

– Из бутылок пьют, видишь?

– Значит, и мы будем…

– Ты хотя бы открой и понюхай, что там?

Джим неспешно открыл свою бутылку и как бы невзначай потянул носом, но никакого запаха не уловил.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Тони.

– Ничем не пахнет.

– Ну-ка дай…

Тони понюхал сам, но тоже ничего не почувствовал.

– Ладно, начинаем с колбасок, – сказал он и, взяв одну со своей тарелки, осторожно откусил небольшой кусок. Джим внимательно следил за выражением лица напарника, пока тот жевал.

– Ну?

– Чего ну? Сам пробуй… – безрадостно ответил Тони и откусил еще.

Джим вздохнул и последовал примеру напарника.

По вкусу колбаски были похожи на рыбьи потроха трехсуточной выдержки. Ну, может быть, слегка отваренные и подсушенные на сковородке. Продолжая жевать, Джим огляделся, надеясь увидеть хоть кого-то, кого начало тошнить, но посетители кафе вели себя обыкновенно.

– Вкусно, правда? – с усмешкой спросил Тони.

– По крайней мере… необычно, – ответил Джим, с ужасом поглядывая на горку колбасок на своей тарелке.

– Может быть, соусу? – предложил Тони.

– Хуже не будет, – согласился Джим и выдавил на остатки колбаски зеленоватую массу из тюбика. С ней вкус подгнивших рыбьих кишок стал не таким резким, его перебивал запах керосина и обжигающий красный перец.

В отчаянии Джим засунул в рот салфетку, чтобы потом незаметно сбросить ее куда-нибудь, но неожиданно ощутил вкус привычной пищи. Салфетки оказались чем-то вроде рисового хлеба, немного клейкого, но вполне съедобного.

– Тони, салфетки можно есть, – сказал Джим, засовывая в рот еще пару.

Напарник попробовал, и лицо его посветлело.

– Ну, это другое дело. Ты запомнил, как оно называется?

– Ничего я не запомнил, нам просто выдали все это и назвали цену.

– Надо как-то узнать… – Тони огляделся. – А то мы умрем тут с голоду.

– Пробуй из бутылки.

– А почему я?

– Ты первым пробовал колбаски, не будем пререкаться – пробуй, и все.

Тони из горлышка залил в рот мутной жидкости, подержал ее несколько секунд и проглотил.

– Ну как? – спросил Джим, недоверчиво глядя на непроницаемое лицо Тони.

– Да так себе, – ответил тот, пожимая плечами.

– Ладно, – кивнул Джим и смело сделал большой глоток.

Тони злорадно заулыбался, Джим прикрыл глаза. Однажды перед одним из заданий им с Тони пришлось выпить по литру бактериофага, жидкости самого омерзительного вкуса из всех, какие только доводилось пробовать человеку. Это были страшные часы, о которых Джим не любил вспоминать даже спустя годы.

Он уже хотел незаметно сплюнуть эту гадость на пол, когда вдруг почувствовал на себе взгляд мужчины, сидевшего через один столик от них.

Пришлось заставить себя проглотить омерзительную жидкость, однако от внимания незнакомца отделаться не удалось. Тот поднялся из-за стола и направился к молодым людям.

Джим не сразу сообразил, что незнакомец одет почти так же, как и они.

– Привет, камрады, – поздоровался он, садясь без приглашения за чужой столик. – На каком объекте работаете, пятнадцать дробь шесть?

– Нет, мы… на складах. Грузчики, – пояснил Тони.

– Да? И хорошо платят?

– Ну… по семь сотен получается.

– Грабеж! – воскликнул незнакомец и, подхватив колбаску с тарелки Джима, закинул себе в рот. – У нас по девятьсот выходит.

– Нам хватает, иногда премии дают, – добавил Тони, пододвигая незнакомцу и свою тарелку, а Джим подал свою бутылку и соус.

– Я гляжу, вы бледные какие-то, небось горбитесь, сутками солнца не видя?

– Не без этого, камрад, – подтвердил Джим, глядя, как незнакомец одну за другой поедает колбаски, виртуозно выдавливая на них столбики зеленого соуса.

– А вы-то сами? – спохватился он, поняв, что злоупотребляет гостеприимством.

– Нам после вчерашнего не особенно хочется, – сказал Тони.

– Только это можем есть да обычную воду пить, – поддержал его Джим, придвигая к себе салфетки.

– А-а-а, – незнакомец погрозил им пальцем. – Паяльным дымом дышали?

Джим и Тони ответили ему виноватыми улыбками, дескать, было дело.

Съев все колбаски с соусом, допив из бутылок «бактериофаг» и облизав пальцы, незнакомец доверительно сообщил, что колбаски эти ни из какого не кирдзюля, поскольку и запах, и вкус в них едва заметен.

– Это мясо птурля, поверьте мне, владелец кафе нас попросту обирает.

– То-то я чувствую, вкус не тот, – подыграл ему Джим.

– Во! И ты тоже заметил? Одним словом, ребята, надувают нас в кафе, а вас надувают на работе. Если надумаете сменить свое рабство на строительное ремесло, приходите на объект двенадцать дробь восемь, это там, где красный кирпич и совсем немного желтого. Спросите Зиги Кубита – это я, между прочим заместитель бригадира, – со значением добавил он и, рыгнув на Джима «бактериофагом», поднялся из-за стола. – Люди нам нужны, так что обращайтесь.

– Спасибо, Зиги! – поблагодарил Джим.

– Пока, ребята.

84

После ухода замбригадира Зиги напарники стали всухомятку дожевывать салфетки, единственную понятную им еду.

– Ага, вот и новенькие! – пропел совсем рядом чей-то голос, сдобренный двадцатилетним курением. На место ушедшего строителя плюхнулась женщина неопределенного возраста в донельзя короткой юбке, с подкрашенными фиолетовой тушью глазами.

– Как насчет девочек, ребятки? – спросила она, кокетливо улыбаясь.

– Что, простите? – не понял Джим. Он испугался, как бы незнакомка не утащила их салфетки.

– Меня зовут Роза, ребятки, я могу удовлетворить вас так, что вы будет вспоминать меня двадцать лет и рассказывать обо мне своим детям! Что такое чифу? Жесткий пластик, а чувства, любовь останутся с вами навсегда!

– Вы знаете, мы как-то не готовы, – попытался отбиться Джим.

– Не хотите меня? Сейчас будет другая, – по-своему поняла жрица любви. – Пиби, давай сюда!

Переваливаясь на кривеньких ножках, к столу поспешила женщина-арсуб в дешевом каштановом парике и с пристежным бюстом. Нанесенной на ее лицо краски хватило бы на квартирный ремонт.

Подцепив длинной клешней свободный стул, она метнула его поближе к коллеге и села рядом, одарив возможных клиентов улыбкой во всю половину уцелевших зубов.

– Это Пиби! – объявила коллега. – Она может все, как и я!

– Нет, мы сейчас не можем, ко мне как раз подружка приехала. Я почти не отдыхаю, – пожаловался Тони.

– А к тебе тоже подружка приехала? – усмехнулась Роза, обращаясь к Джиму.

– Нет, но я дам тебе один чифу, чтобы ты отстала.

Получив небольшие отступные, «красотки» убрались из кафе, а Джим с Тони купили еще похожих на рисовый хлеб салфеток, бутылку чистой воды и вышли на улицу.

– Давай ближе к прессе, – предложил Тони. – Нужно же как-то привязаться к обстановке.

Они подошли к небольшому павильончику, где хозяйничал пожилой арсуб с выпученными глазами. Продав полной женщине поющие открытки, он уставил свои глаза на Тони.

– Мне газету с городскими новостями.

– «Банкун ньюс» сгодится?

– Да, вполне.

– На чем распечатать? Бумага, флекс?

– А что дешевле?

– Флекс, разумеется, – ухмыльнулся продавец. – Бумага – четыре чифу, флекс – один.

– Тогда на флексе, пожалуйста.

Продавец повернулся на стуле, нажал на массивном ящике несколько кнопок, и тот выбросил три газетных листа, которые продавец ловко подхватил и вложил один в другой.

– Получите новости, камрады, – сказал он, подавая газету.

Тони расплатился, и они с напарником двинулись по улице, стараясь держаться ближе к обшарпанным стенам и не встречаться глазами с прохожими.

– Вон там какой-то скверик, – заметил Джим.

– Скорее тупик, – возразил Тони, сворачивая туда, где можно было, сидя на поломанной скамейке, почитать городские новости.

Спугнув двух бродячих лемуров, Джим и Тони смахнули со скамьи упаковки из-под какой-то снеди и расположились на ней с должным комфортом. Но едва Тони развернул газету, а Джим сунул в рот полпачки рисового хлеба, как к ним в тупик свернул полицейский автомобиль.

– Ну вот, только этого не хватало, – процедил Тони.

Машина остановилась в нескольких метрах от вытоптанного газона, из нее, с пассажирской стороны, вышел полицейский в форме – по виду человек.

В кожаных штанах, заправленных в высокие ботинки, в расстегнутом кителе, под которым виднелась толстая золотая цепь, он представлял собой типичный образец провинциального супермена.

– Ну что, камрады, газетки почитываем? – многообещающе начал он, останавливаясь напротив Джима и Тони.

– Прядок не нарушаем, – заметил Джим, пережевывая рисовый хлеб и старательно играя роль деревенщины.

– Ха! – воскликнул полицейский и хлопнул себя по ляжкам. – Ну ты сказал, придурок, порядок он не нарушает! А медицинская справка у тебя есть?

– А на кой она мне? – удивился Джим.

– Офицер, мы никого не трогаем, у нас сейчас обеденный перерыв, – попытался наладить контакт Тони.

– В обеденный перерыв надо обедать, а не газетки почитывать! Предъявите документы!

– Какие документы, офицер?

– Как какие? Должен же я убедиться, что вы не канкуртские шпионы?!

Полицейский положил руку на кобуру, давая понять, что не шутит.

Тони вздохнул и негромко предложил:

– Может быть, немного чифу и разойдемся?

– Сотню мы бы наскребли, – подтвердил Джим.

– Сотню? – поразился полицейский. – Нет, вы точно канкуртские шпионы, если таксы не знаете! Положим, – он понизил голос, – я бы согласился и на сотню, но мой напарник очень принципиальный арсуб, меньше трех сотен не берет.

Тони посмотрел на второго полицейского, это действительно был арсуб. Широко зевая, он ухитрялся одновременно почесываться. В чем именно состояла его принципиальность, определить было трудно.

– Давайте так, офицер, мы отдадим вам все, что есть, но я не уверен, что мы наскребем три сотни… – сказал Тони, и они с Джимом принялись с усердием шарить по карманам, вроде бы выискивая хоть один завалявшийся чифу. Делали они это так убедительно, что когда набралось двести четырнадцать чифу, полицейский согласился ограничиться этим.

– Это был сержант Брут, – сказал Джим, когда вымогатель ушел.

– Он тебе что, представился?

– На лацкане грот-марка виднелась с именем и личным номером «двадцать семь пятнадцать».

– А-а-а, – протянул Тони.

Когда машина уехала, он снова развернул газету и вскоре нашел объявления о сдаче внаем жилья. На улице с названием Таррас цены были особенно низкими, из чего следовал вывод, что это неблагополучный район.

– Вот туда-то нам и надо, – сказал Джим, задумчиво разжевывая рисовый хлеб.

– Мне оставь, – напомнил Тони.

– Тут много еще. На, возьми…

– Подожди, вот раздел «Криминальная хроника». «Как сообщает наш корреспондент Филипп Дрилл, торговцы паяльным дымом чувствуют себя в нашем городе весьма вольготно. На днях он провел эксперимент, чтобы проверить слухи о том, что доставку в наш город паяльного дыма якобы могут осуществлять пилоты почтовых челноков. Всего за полторы тысячи чифу один из них согласился доставить полдюжины баллонов со сжиженным паяльным дымом. Учитывая, что стоимость таких баллонов на Стандере всего две тысячи чифу, а у нас в городе их можно перепродать по десять тысяч, нетрудно подсчитать, какие деньги оседают в карманах местных наркодилеров».

Закончив чтение, Тони отложил газету и взял у Джима свернутый в трубку рисовый хлеб.

– Ну, как тебе новость?

– Не знаю, что бы мы делали, если бы не наркодилеры. Полагаю, по указанному адресу на улице Таррас можно узнать, где искать нужных пилотов.

– Согласен. Но сначала нужно купить одежду, желательно поношенную. Мне надоело выглядеть строительным рабочим, так никаких денег на взятки не напасешься.

Не успел Тони произнести эти слова, как с улицы в тупик свернул еще один полицейский автомобиль.

– Проще их ликвидировать, – полушутя заметил Джим.

– Нет, сейчас я их заверну, – заверил его Тони.

Машина остановилась, и из нее выскочил перекормленный арсуб. Переваливаясь на коротких ножках и балансируя с помощью длинных рук, он преодолел газон и уже хотел применить власть, когда Тони сообщил ему, что все до последнего чифу у них выгреб сержант Брут.

– Хорошо хоть газету оставил, господин офицер. Я, говорит, в этом городе главный, и мне все должны платить. Так напугал, что куда там обороняться. Канкуртскими шпионами обзывал, за пистолет хватался!

Последние слова Тони произнес с таким чувством, что убедил даже Джима.

– Вот сука, – произнес перекормленный арсуб, сокрушенно покачал головой и поспешил обратно в машину. Вскоре полицейский наряд отбыл. Джим задумчиво произнес:

– Как думаешь, Тони, где-нибудь полицейские не берут взятки?

– Где-нибудь не берут, но не на этой планете, приятель. Только не на этой планете.

85

В район, где находилась улица Таррас, напарники прибыли вскоре после полудня, одетые в костюмы из магазина подержанных вещей. Нанятый за двенадцать чифу таксист ехать на саму улицу Таррас отказался, высадив пассажиров за полквартала и умчавшись прочь, поэтому до места пришлось идти пешком, отбиваясь от торговцев наркотиками и проституток такой наружности, что даже арсубка Пиби из кафе с вонючими колбасками показалась бы королевой красоты.

Район улицы Таррас производил гнетущее впечатление, многие окна в домах не имели стекол, другие были заколочены фанерой либо затянуты дешевыми газетами из флекса. Количество бродячих собак и резвящихся на крышах лемуров превышало все разумные пределы.

– Эй. парень, это уже Таррас? – спросил Тони какого-то наркомана, однако тот не ответил и спустя пару секунд сполз по стене на грязный тротуар.

– Похоже, он ответил утвердительно, – предположил Джим.

– Похоже, – согласился Тони. – Вон номер пятьдесят девять, как в объявлении.

– Осталось спросить бабушку Гугуц…

Джим посмотрел вверх, и сразу несколько косматых голов спрятались в окнах. Где-то хлопнули ставни.

– Ну что, вот единственный подъезд, давай вперед, – сказал Джим, и Тони первым вошел в пропахший мочой коридор.

Быстрая тень метнулась из угла, блеснула сталь. Тони перехватил руку и встретил нападающего кулаком в лицо. Джим придержал дверь, чтобы в подъезде стало светлее, напарник заработал кулаками быстрее.

Схватка была короткой, вскоре шум прекратился. Тони нагнулся и поднял с пола пистолет. Проверив обойму, он отшвырнул ногой нож и, перешагнув через несколько распростертых тел, стал подниматься по лестнице.

– Четвертый этаж, – напомнил догнавший его Джим.

– Да помню я.

Они одолели еще пару заплеванных маршей и остановились напротив довольно прилично выглядевшей двери с номером двенадцать и табличкой с надписью: «Квартира Магды Гугуц».

Тони нажал кнопку звонка, и вскоре из-за двери послышалось тихое:

– Кто там?

– Съемщики, по объявлению.

– Какому объявлению? – переспросил голос, принадлежавший немолодой женщине.

– В газете «Банкун ньюс».

– Открываю.

Один за другим стали лязгать замки, Джим насчитал их двенадцать. Наконец дверь открылась и на пороге появилась хозяйка, дама лет шестидесяти в ярком платье с красными маками, с накрашенными губами и сильно подведенными бровями.

– Добрый день, проходите, господа хорошие! – произнесла она с чрезмерным радушием, подвигаясь, чтобы пропустить гостей.

Едва напарники вошли в прихожую, Джим приметил колеблющуюся занавеску и с ходу заехал по ней ногой. Занавеска оборвалась, и вместе с ней на пол свалился арсуб, выронив короткий топорик.

– Ну что это такое, мадам Гугуц? – покачал головой Тони. – И здесь, и внизу? Вы зачем давали объявление? Чтобы нас обидеть?

– Так я же ни при чем, господа хорошие, мне сказали – легавые! А оказалось – приличные люди. Ошиблась старая женщина, простите.

Она улыбнулась, демонстрируя отсутствие передних зубов.

Джим нагнулся и вытащил из-за пояса арсуба пистолет.

– Мадам Гугуц, если там, в комнатах, кто-то есть, путь лучше выйдут, – сказал Тони. – Мой друг очень нервный, и мне бы не хотелось, чтобы он начал тут стрелять.

– Ну, если они вам мешают… – Мадам пожала плечами. – Борц, идите погулять, это свои люди!

В комнатах послышался шорох, и оттуда, один за другим, вышли четверо бандитов. Они подняли с пола бесчувственного арсуба и все вместе покинули квартиру.

– Хорошо, – сказал Тони. – Спокойно и тихо. А теперь поговорим о деле. Мы интересуемся жилплощадью. Насколько я понял, двести чифу за месяц?

– Именно так, – подтвердила хозяйка. – Вы можете заплатить вперед?

– Конечно, мадам. Для вас мы это непременно сделаем. Итак, где квартира?

– В этом же доме.

– Я так и думал!

– Этажом выше. Извольте, я все вам покажу, и сейчас же заключим сделку.

С трофейным пистолетом наготове Джим вышел на лестницу и стал подниматься первым, следом, заперев дверь на ключ, двинулась мадам Гугуц. Тони пошел замыкающим.

Нужная им дверь была опечатана бумажной лентой с подписью прокурора и печатью полицейского управления.

– Не обращайте внимания, – сказала мадам Гугуц, срывая ленту. – Дело закрыли еще два года назад «за отсутствием состава преступления».

– Бывает, – кивнул Джим.

Мадам открыла замок своим ключом и вошла в квартиру. Щелкнул выключатель, и Тони не удержался от удивленного возгласа, увидев два очерченных на полу силуэта.

– Это были гости хозяев. Там дальше еще три штуки, – пояснила мадам, проходя в комнаты.

Квартира оказалась просторной, состояла из трех комнат со всей обстановкой и холодильником на кухне. Мебель выглядела новой, если не считать пулевых отверстий в дверцах шкафа, на потолке и кое-где по стенам. Видимо, у хозяев с гостями случились разногласия, а и те и другие были при оружии.

– Ну и кто тут победил? – спросил Джим, останавливаясь перед еще одним очерченным силуэтом.

– Квартиросъемщики исчезли, а все гости остались тут, – пояснила мадам Гугуц. – Ну что, нравится квартира?

– Хорошее местечко, тихое, – сказал Тони.

– Нам подходит, – подтвердил Джим. – А скажите, мадам Гугуц, нет ли у вас хороших знакомых среди пилотов, скажем, почтовых челноков?

– Ой, ну и вы туда же! Все одно и то же! – воскликнула мадам, взмахнув унизанными перстнями пальцами. – Все только и думают об этом паяльном дыме, чтоб он скурился весь. Уже никто не грабит банки, все гоняются за этими баллонами, как будто они из золота, честное слово. Скоро уже никто не сможет вскрыть замок без ключа, воры теряют навыки. Куда мы катимся, я вас спрашиваю?

– Бессмысленно переть против научно-технического прогресса, мадам Гугуц, – произнес Тони и сочувственно вздохнул.

– Ну и ладно. – Хозяйка подбила руками обвисший бюст. – Давайте уже ваши деньги и сразу договоримся – что я буду иметь, если приведу вам пилота?

– Вот ваши двести за квартиру. – Тони протянул деньги. – А когда приведете пилота, получите еще двести.

– Идет, ребятки. – Мадам Гугуц взяла деньги и улыбнулась своей неподражаемой улыбкой. – Вот ваш ключ.

Тони принял ключ и закрыл за мадам Гугуц дверь.

– Ну что, пока все складывается хорошо, – заметил Джим.

– Слишком хорошо, – недоверчиво покачал головой Тони.

Джим зашел в ванную – там все осталось нетронутым, даже расслоившийся на фракции старый шампунь и потрескавшееся мыло. Джим повернул включатель бойлера, тот негромко загудел.

– Тони, бойлер работает!

– Отлично. Давай, мойся первым, а я пока осмотрюсь.

Тони сунул пистолет за пояс и стал переходить от шкафа к шкафу, перебирая оставшиеся вещи, давно уже перебранные сначала полицейскими, а потом и мадам Гугуц. И все же здесь нашлись и чистые полотенца, и даже нераспечатанные стопки хлопчатобумажных носков.

В ванной загудела вода, послышалось негромкое пение довольного Джима. Несмотря на то что они оказались в непростой ситуации, вокруг был обитаемый мир с атмосферой, городским населением и даже ванной с горячей водой, пусть не такой стерильной, как на станции.

И все же задерживаться здесь не стоило, напарники оставались слишком лакомым куском для вражеских спецслужб. На них висели такие проступки, что ни о какой перевербовке в случае поимки не могло быть и речи.

86

Под утро Джим проснулся в кровати с чистой постелью. После недавнего марша по джунглям без еды, воды и с Тони на плечах это было похоже на чудо.

Он сел, сунул ноги в трофейные тапочки и пошел в туалет, позевывая и улыбаясь такому положению дел. В коридоре он остановился напротив обведенного мелом силуэта и, подумав, обошел его кругом.

Сделав все свои дела, Джим вернулся в коридор и уже собрался снова обойти силуэт, когда в дверь постучали.

Он одним прыжком оказался в комнате и схватил со стула пистолет. Тони тоже оказался на ногах и с пистолетом в руке выглянул в коридор.

– Кто там? – спросил он хрипло.

– Это я, мадам Гугуц, пилота привела!

Напарники переглянулись. Тони двинулся к двери, а Джим в коридоре изготовился к стрельбе.

Открылась дверь, и на пороге показалась мадам Гугуц, а за ней незнакомый молодой человек, немного испуганный.

– О, да у вас замечательное белье! – обрадовалась хозяйка. – Могу спорить, что и пистолет замечательный!

– Это пилот? – спросил Тони, пряча оружие за спину.

– Да. Его зовут Рудик. Где мои деньги?

Тони кивнул напарнику, и тот принес двести чифу. Получив свое, мадам Гугуц неохотно ушла, а молодой человек робко шагнул в прихожую и уставился на обведенные мелом силуэты.

Тони захлопнул дверь и запер на два замка.

– Проходи, мы как раз завтракать собрались, – сказал он, чтобы поддержать гостя. – Да, напарник?

– Время только половина седьмого, – заметил Джим и пошел одеваться.

– Ну что же, что половина седьмого? Кто рано встает, тому практически всегда везет – народная пословица. Ты чай пьешь, Рудик? – спросил Тони, подталкивая гостя в спину.

– Да, сэр, иногда пью.

– Тогда давай прямо на кухню – это здесь.

– Ой, а это что? – воскликнул тот, увидев еще один силуэт напротив туалетной двери.

– Не обращай внимания, здесь кино снимали, – выпалил Тони первое, что пришло в голову.

Появился Джим в брюках и пиджаке на голое тело. Он принес Тони штаны, и тот надел их прямо на кухне, придерживая пистолет то левой, то правой рукой.

– Ствол убери, человек смущается, – сказал Джим.

– Смущается – уберем, – ответил Тони и сунул пистолет в карман, а Джим поставил на электроплиту чайник и стал колдовать с заваркой, пролежавшей здесь больше двух лет. Впрочем, чай из нее получался хороший, так же как и еда из порошковых супов и каш, найденных в запасах прежних хозяев.

– Пилотское удостоверение покажи.

Рудик достал книжку, Тони пролистал в ней все страницы, от голографического фото с датой выдачи удостоверения до оценок, полученных на выпускном экзамене, и перечня типов летательных аппаратов, на которых Рудику разрешили летать.

– Все в порядке, – сказал он, возвращая удостоверение. – Ну, цены ты знаешь – мы заплатим полторы тысячи.

– Две, сэр, обстоятельства переменились, сейчас нас много проверяют.

– Хорошо. Тысяча восемьсот, это достаточно приличные деньги.

– Ладно, пусть будет тысяча восемьсот, – со вздохом согласился пилот.

– Тогда пьем чай и идем смотреть твой крейсер.

– Зачем, сэр? Я иду в рейс только через два дня!

– А вот и чай, убирайте руки, а то обварю к едрене фене! – вежливо предупредил Джим. Тони и Рудик выпрямились, а Джим расставил чашки и принялся разливать чай.

– Сахар, Рудик?

– Нет, спасибо.

– Значит, три кусочка, – решил за гостя Тони. – Ты, Рудик, еще молодой, тебе расти и расти. Там у нас где-то печенье было, хозяин?

– Этому печенью два года. Его нельзя съесть даже при большом желании.

– Ну, тогда – овсяную кашу.

– К чаю? – не поверил Джим.

– К чаю. Больше ведь ничего нет. Кстати, нужно еще еды закупить, нам ведь до Стандера дня три лететь, правильно, Рудик?

– По времени – правильно, только еда у меня уже есть. Я часть пайка не съедаю, вот и набирается. Так что на целую неделю хватит.

– Отлично, значит, с нас еще сотня за еду.

Рудик молчал, глядя на то, как сноровисто Джим готовит кашу из кипятка и порошка, а тем временем Тони осторожно рассматривал пилота, прикидывая, каких от этого парня следует ждать неожиданностей. Вроде по виду он прост, но кто его знает? Слишком уж вовремя появился.

87

Меньше чем через час, позавтракав овсяной кашей со сладким чаем, Джим, Тони и Рудик спустились на улицу под зорким наблюдением мадам Гугуц и ее многочисленных подельщиков.

– Куда собрались, ребятки? – прокричала она из окна.

– Прогуляться после завтрака! – ответил Тони и послал мадам воздушный поцелуй.

– Это далеко? – спросил Джим Рудика, поглядывая на небо в белых облаках.

– Нет, раньше там стадион был, потом автомобильная стоянка, но теперь почтовая мафия победила автостояночную, так что у нас есть удобная площадка, – сообщил Рудик и улыбнулся, впервые за все время знакомства с новыми клиентами.

Пройдя два квартала, мало чем отличавшихся от улицы Таррас, Рудик привел Джима и Тони к большой, залитой бетоном площадке, огороженной высоким забором из стальной сетки. Поверх забора были натянуты тонкие провода, находившиеся под высоким напряжением, о чем предупреждала надпись на щите, приколоченном к воротам.

Чтобы провести новых друзей к судну, Рудику пришлось договариваться с охранниками – двумя угрюмыми арсубами в фуражках с почтовыми эмблемами. Это обошлось Джиму и Тони еще в пятьдесят чифу, зато они проникли на площадку почти легально.

На размеченных жаростойкой краской квадратах стояли четыре судна размером чуть меньше десантного «каскада». Ближайшее из них оказалось челноком Рудика. Он отпер магнитным ключом замок, открыл массивную створку и, опустив трап, первым поднялся на борт. Джим и Тони поднялись следом, и дверь закрылась.

– Ух ты, как здесь просторно! – заметил Джим. – Почту перед отлетом грузить будешь?

– Так точно. Через два дня.

– А мне этот тип судна кажется знакомым, – признался вдруг Тони, когда они вошли в рубку.

– Что значит знакомым? – спросил Джим.

– Знакомым, и все. Наверное, как и тебе автомобиль «мэб».

Тони сел в кресло пилота и пробежался пальцами по клавиатуре, запуская тестирующую программу.

– Но, сэр! – воскликнул Рудик.

– Я только посмотрю, – заверил Тони, а Джим встал позади пилота и достал пистолет.

– Итак, полный бак горючего, навигация в норме, теплозащита – в порядке, связь с орбитальной диспетчерской – в наличии… Джим, мы можем лететь прямо сейчас!

– Но, сэр, мы же договаривались! – перешел на фальцет Рудик, однако замолчал, почувствовав спиной ствол пистолета.

– Я не отказываюсь от своих обещаний, – сказал Тони. – Мало того, я плачу тебе бонус… Сколько я тебе обещал, тысячу восемьсот плюс сотню за харчи?

– Ну… вроде так, – осторожно подтвердил Рудик.

Тони выгреб из кармана все деньги и протянул пилоту:

– Здесь две с небольшим тысячи. Джим, отдай ему все, что у тебя осталось, и выпроводи парня на площадку.

– Но… Но мне придется сказать, что вы угрожали мне оружием! – предупредил Рудик, быстро пересчитывая смятые чифу.

– И это будет истинная правда, – согласился Тони, включая прогрев двигателя. – Прощай, Рудик…

Хлопнула дверь, и Джим вернулся в рубку.

– Ну что там?

– Побежал подальше, чтобы стартовой волной не пришибло.

– Разумно. Что ж, пристегнись, мы взлетаем…

Тони прибавил тяги, судно вздрогнуло и, качнувшись, оторвалось от посадочного квадрата. В узкий иллюминатор было видно, как начали удаляться оставшиеся внизу здания и три почтовых челнока.

– Я почтовый борт «двенадцать тридцать семь», прошу подтвердить отметку и дать эшелон для выхода на орбиту!

– Борт «двенадцать тридцать семь» – вижу вас, – отозвался диспетчер. – Передаю данные разгонного эшелона…

– Спасибо, диспетчер, данные получил!

– Счастливого пути, почтарь…

88

Когда лейддирфакту Ксерту доложили о том, что из города Цви-Баттам вне расписания стартовал почтовый челнок, он не смог скрыть самодовольной улыбки. Вот чем отличались специалисты Гра-Синагры от прочих спецслужбистов империи – высоким профессионализмом и способностью видеть значительно дальше. Что оказалось по силам дирфактам Куггеру и Дутрелю? Только малоуспешное преследование хорошо подготовленного противника, потери от огневого контакта, схватки с оптическими червями. Кому это интересно, кроме сценаристов приключенческих сериалов? А Ксерт с самого начала делал ставку на государственных преступников. По его мнению, они были просто обязаны прорваться через заслоны Куггера и Дутреля. Какой смысл в их вооруженных до зубов бета– и гамма-блоках, если проверку транспорта на дорогах осуществляли полицейские-арсубы?

Разумеется, информация, собранная Куггером и Дутрелем, лейддирфакту Ксерту тоже помогла, ведь именно их спецназ вышел по следам на плантацию и определил, что они увезены оттуда на автомобиле.

Существовала вероятность, что беглецы будут обнаружены одним из заслонов на дороге, но тут Ксерт «болел» за них, ведь найди их полицейские, завяжется бой, и канкурты снова сбегут в лес.

В джунглях перспектив у них было немного, но и у спецназа тоже. Поэтому Ксерту хотелось, чтобы канкурты добрались до города, где бы он мог расставлять для них свои ловчие сети.

От задержанного владельца плантации удалось узнать, какими средствами располагали беглецы, какую одежду получили. Прочесывать город Ксерт не собирался – почувствовав опасность, канкурты могли залечь на дно, тогда их поиски растянулись бы на месяцы, а возможно, и на годы.

Ксерт поступил умнее, он ограничился контролем над криминальными каналами возможного побега с планеты. И вот он результат – угнанный с планеты челнок.

– Леерфакт Беррик! Приготовить судно к перехвату! – приказал Ксерт.

– Слушаюсь, мой лейддирфакт! – отозвался капитан корабля-ловушки.

– Мой лейддирфакт, с планеты сообщают, что пилот пожаловался на угон судна! – сообщил связист. – Угонщиков двое, это люди, один из них очень высокого роста.

– Прекрасно! Леерфакт Беррик, рассчитайте траекторию перехвата этого челнока, и пусть приготовят ракету с паралитическим газом. Мы должны взять угонщиков без единой царапины.

– Слушаюсь, мой лейддирфакт!

– Кто там у вас на разведке?

– Лундфакт Штере!

– Путь несет свои сообщения.

– Слушаюсь, мой лейддирфакт!

Через несколько секунд младший офицер вытянулся перед Ксертом.

– Ну что там у вас?

– В нейтральной зоне дрейфует оторвавшаяся баржа!

– Больше ничего?

– Ничего, мой лейддирфакт!

– Чья баржа?

– Канкуртов, мой лейддирфакт! Видны оборванные захваты – видимо, судно сорвало с причала магнитным штормом.

– Большая баржа?

– Класс «буарон», мой лейддирфакт.

– «Буарон»? Это же целый ангар!

– Прикажете уничтожить, мой лейддирфакт?

– Нет, не нужно, я не хочу привлекать внимание канкуртов, нам это сейчас ни к чему. Следите за ней, лундфакт, если заметите что-то подозрительное, сообщите.

– Слушаюсь, мой лейддирфакт!

Офицер щелкнул каблуками и поспешил вернуться на свой пост.

Тем временем крохотная отметка угнанного почтовика уверенно двигалась прямо к ловушке.

– Нам даже маневрировать не придется, мой лейддирфакт! – обрадовался капитан корабля.

– М-да, – произнес Ксерт. – Даже скучно как-то. А я надеялся, что они преподнесут мне какой-нибудь сюрприз…

89

Полковник Фарковский не мог припомнить, чтобы когда-нибудь он чувствовал себя более униженным и разбитым, чем после этой неудачи. Да что там неудачи – после жуткой катастрофы! После такого провала могло быть закрыто целое направление, перспективами которого он грезил столько лет, собирая информацию из мира человеков, выращивая кадры, создавая учебные базы. И теперь всему придет конец, только потому, что у него не хватило терпения в очередной раз перепроверить все прогнозы, запросить данные с дальних станций разведки.

Эта болезнь была ему известна, и называлась она – головокружение от успехов. Его человеки-канкурты прогрессировали так успешно, что ему казалось – их уже никто не остановит. Ни их, ни его.

С места катастрофы удалось уйти только его штабному кораблю да истребителям, остальные суда, либо поврежденные, либо разбитые вдребезги, упали на поверхность этой провинциальной планеты.

Первые несколько часов полковник, в шоке от случившегося, был не в состоянии принимать какие-то решения. Он лишь тупо таращился в страницы журнала «Гудбой», вывезенного из мира человеков четыре года назад. Крупные формы человеческих самок, их животная красота отвлекали Фарковского от страшной действительности и желания немедленно переустановить программное обеспечения собственного процессора.

Это принесло бы полковнику облегчение, однако процесс переустановки предусматривал уничтожение всех подархивов, что означало потерю информации о случившейся катастрофе.

«Нет, я не могу трусливо бежать и провести остаток жизни в проедании государственной пенсии. Я должен действовать, пока не все потеряно».

Собравшись с силами, Фарковский сумел оторваться от бессмысленного созерцания крупных форм человеческих красоток и, закрыв журнал, связался с удаленными разведпостами, надеясь через них узнать о положении дел в районе расстрела его десанта.

Далекие автоматические станции одна за другой отвечали пустыми отговорками, жалуясь на плохой угол обзора, магнитные бури, ремонтные работы и на десятки других причин, по которым они не могли якобы видеть нужный полковнику район планеты. Список известных ему разведстанций уже подходил к концу, когда одна из них наконец откликнулась. Из ее донесений Фарковский узнал, что уже после катастрофы в известном ему районе какие-то подразделения вели боевые действия.

Фарковский трижды перепроверял координаты неспокойного района, пока не убедился окончательно, что с высокой долей вероятности с дифтонгами могли вести бой Джим Симмонс и Тони Тайлер.

Сразу после этого озарения он приказал автопилоту изменить направление отступления и вместо бесславного возращения на родную станцию направил челнок и десяток истребителей на резервную базу канкуртской военной разведки, где размещался экспериментально-производственный отдел службы, руководителем которой был генерал Рудольфо Либзак. Когда-то он был инструктором молодого и перспективного курсанта Фарковского.

Однако генерал не обрадовался предложению бывшего ученика помочь ему в этой безнадежной ситуации.

– Чего ты хочешь от меня? Чтобы я разбился о стену? Ты проиграл по всем статьям, наберись программных ресурсов, чтобы признать это! – кричал он, жестикулируя вполне по-человечески.

– Я не требую от вас прямой помощи, генерал, и я не предлагаю вам совершить невозможное.

– Даже если я пошлю свой единственный батальон, он попросту поляжет в районе, где твоих ребят, возможно, даже не было! – продолжал кричать генерал, тряся головой. Потом он вдруг разом переменился и, сев в любимое кресло напротив искусственного камина, спросил:

– Ну как, моя истерика похожа на человеческую?

– Не то слово, сэр, я уже подумал, что ошибся дверью, – улыбнулся ему Фарковский.

– Присядь. Мне жаль, но твои дела и впрямь отвратительны. От моей зависти к тебе теперь не осталось и следа.

– Вы мне завидовали, сэр?

– Да. Человеческую одежду ты носил весьма натурально, у меня так не получалось.

– Я не об этом.

– Я понимаю. Но давай вернемся к твоей проблеме. Итак, ты хочешь получить от меня помощь, но я не понимаю, чем могу помочь тебе, ведь у меня на Спироне нет никакой агентуры. Угощайся…

Генерал Либзак подал Фарковскому коробку с сигарами, тот выбрал одну и кивком поблагодарил. Все, что касалось чаепития и курения сигар, следовало проводить строго в соответствии с человеческими традициями.

Щелкнув маленькой гильотинкой, Фарковский обрезал кончик сигары и прикурил от поданной генералом зажигалки, работавшей на горючем газе.

Почему нельзя было использовать электрические зажигалки или даже пьезодраги, Фарковский не понимал до сих пор, но не говорил об этом, чтобы его не заподозрили в невежестве.

– Говори, Пьетро, я готов слушать, – сказал генерал.

– Я буду краток, сэр. У вас есть проект «Нонпарель», он нуждается в боевом испытании. Я хочу предложить испытать его в боевых условиях к нашей обоюдной выгоде. Заметьте, генерал, я не зову вас на штурм какой-то планеты, я лишь прошу помочь мне квалифицированно взять на абордаж корабль, на котором, как я предполагаю, моих выживших и захваченных в плен суперагентов повезут на Дифт.

– То есть, если их никуда не повезут или они не выживут, я тебе ничего не должен?

– Ничего, сэр.

Фарковский выпустил изо рта дым и проследил за тем, как его втягивают фильтры системы кондиционирования.

– «Нонпарель» еще сыровата, над ней работают инженеры. Я намеревался искать подходящий для испытания случай недели через три.

– Да, но я предлагаю случай, который станет не просто испытанием, а великолепно выполненной операцией. Вы же не станете утверждать, что не верите в возможности «Нонпарели»?

Генерал выпустил ароматный дым и понимающе усмехнулся.

– Ты ожидаешь от меня человеческой реакции?

– Я жду от вас помощи, сэр.

– Ну, хорошо, – спустя какое-то время отозвался генерал. – Как ты себе это представляешь?

И Фарковский рассказал ему, как он видит ситуацию и чего ждет от своих суперагентов, а в заключение добавил:

– У них хватит сил и таланта выбраться с планеты, но это самое простое, на орбите их наверняка будет ждать ловушка.

И вот теперь, укрытые в гигантской барже, своего часа ждали абордажное судно «Ноктюрн» и десяток истребителей.

Истребители были вполне обычными, ежедневно воюющие стороны разменивались тысячами подобных машин. Абордажных кораблей тоже хватало – на огромном фронте их одновременно действовали сотни. Но «Ноктюрн» был особенным, поскольку являлся частью проекта «Нонпарель» и был оснащен сотней катапульт, они отстреливали абордажные снаряды с начинкой, состоявшей из бойцов-трансформеров уровня альфа-блок. В сложенном состоянии трансформеры выглядели как металлические сферы.

Во время атаки абордажные снаряды пробивали борта вражеского корабля, и стальные ядра влетали внутрь, снося переборки и давя экипаж, а затем разворачивались в полный рост и вступали в схватку с контрабордажной командой.

Как только позволила дистанция, собственные средства разведки скрывавшейся в барже группы обнаружили на орбите Спирона дифтский корабль-ловушку «эльгарда». Это лишь утвердило полковника Фарковского в правильности его догадок. Теперь он понимал, что нужно только ждать подходящего момента. Правда, существовала угроза, что дифтонги пошлют к «отвязавшейся» барже штурмовики, чтобы уничтожить ее, тогда придется выводить истребители и вступать в бой, однако полковник был уверен, что дифтонги предпочтут сидеть тихо. У них на карту было поставлено тоже немало.

Проведя накануне много времени без сна, Фарковский заснул в кресле перед монитором в главной рубке «Ноктюрна». Через некоторое время его разбудил помощник капитана – альфа-блок.

– Что такое?

– Дифтонги, сэр. Их корабль начал маневр.

– Маневр?

Фарковский тряхнул головой и провел по лицу ладонью.

– Ну, значит, сейчас начнется.

90

Тяжелый, тошнотворный сон повторялся снова и снова: вибрирующий от напряжения корпус почтовика сотрясается от страшного удара, дыхание перехватывает удушающий спазм, и наступает полная темнота. Затем вспышка и опять вибрация челнока, отдающаяся в ногах через пол кабины.

«Нужно сказать Тони, чтобы при очередном повторении сна сменил курс, тогда они промахнутся», – подумал Джим и удивился, отчего такая простая мысль не пришла к нему раньше.

«Это из-за тошноты, и голова какая-то пустая. Нужно умыться, нужно поплескать в лицо водой».

Джим попытался пошевелить рукой, но у него не получилось. Попытался дернуть ногой, но и она его не слушались. Тогда он с трудом приподнял отяжелевшие веки и в паре метров от себя, на странном грязно-желтом фоне увидел Тони.

Голова напарника поникла, а длинные руки в области запястий были прихвачены блестящими металлическими замками.

«Эй, Тони!» – хотел позвать Джим, но из его груди вырвался только хрип, перешедший в приступ сильного кашля. Когда приступ наконец прошел, Джим с трудом отдышался, ощутив во рту привкус крови, и неожиданно обнаружил, что раскачивается на прозрачной желтоватой мембране, к которой, как и его напарник, пристегнут металлическими замками.

– Что, приятель, удивлен? – проскрипел очнувшийся Тони и тоже сорвался в приступ жестокого кашля, от которого отходил дольше Джима, сильнее раскачиваясь на мембране.

– Я… ничего не могу понять… Такое ощущение, что мы спим… Все как сквозь вату, – пожаловался Джим.

– Не надейся, приятель, это не сон. Они отравили нас какой-то химической торпедой, что ли… – Тони снова закашлялся. – А еще они, скорее всего, отключили наши процессоры.

Тони поднял глаза, Джим тоже посмотрел вверх – там, под потолком, висели какие-то сложные сетчатые конструкции, они могли излучать блокирующий сигнал.

– Дифтонги думают, что процессоры – это все, чем мы располагаем, – криво усмехнулся Тони.

– А чем мы еще располагаем?

– Мозгами, приятель.

– Точно, а я забыл. Только как нам это сейчас поможет? Похоже, нас собрались зажарить и подать на завтрак императору Дифта.

Джим посмотрел вниз – до пола было метра четыре, а гравитацию, по своим ощущениям, он бы определил в семь десятых.

– Похоже, они поймали нас на этот почтовик, как рыбу на наживку, – сказал Тони и снова закашлялся, от чего опять стал раскачиваться на мембране.

– Ты чего? – спросил он, заметив, что Джим пристально на него смотрит.

– Слушай, Длинный, а ты сумел бы разомкнуть замки, которыми мы пристегнуты?

– Носом мне не дотянуться, – грустно усмехнулся тот.

– Нет, я имею в виду – сам принцип механизма замка тебе понятен?

Тони покосился наверх, потом на свои ноги.

– А чего тут думать, вот эта массивная кнопка – стопор. Ударить по нему, и все дела…

– Ну так ударь, видишь, как эта штука раскачивается…

И Джим принялся раскачивать мембрану, на которой висел, ухитряясь сокращать до трети расстояние, отделявшее его от Тони.

– Попробовать можно.

– Нужно пробовать, Длинный, нужно! Я не хочу на Дифт, там у нас дурная репутация.

– Чем-то воняет, ты не чувствуешь? – спросил вдруг Тони.

– Какая разница? Может, мы обделались, когда нас травили или когда процессоры отключали. – Джим посмотрел вверх, на похожие на антенны решетки. – В момент отключения вполне могли обделаться. Ну что, будешь пытаться?

– Сейчас, – кивнул Тони, концентрируя взгляд на кнопке замка, державшего правую руку Джима. – Начали!

И Тони стал раскачиваться, все увеличивая амплитуду и не спуская взгляда с заветной кнопки. Однако как он ни вытягивал шею, амплитуды не хватило, пришлось взять передышку.

– Давай я тебе навстречу раскачиваться буду, – сказал Джим.

– Сейчас, чуть передохну, а то… после этого газа… Как ты думаешь, за нами наблюдают?

– Возможно, – ответил Джим и стал осматриваться, однако ничего похожего на штатную видеокамеру не обнаружил, только голые матовые стены с несколькими осветительными панелями. – В таком случае они решат, что мы не в себе. Ну что, отдохнул?

– Да. Поехали…

И они стали раскачиваться снова, стараясь держать одинаковый ритм. Дело пошло лучше, и вскоре Тони попытался ударить головой в нужную кнопку.

– Длинный, ты мне в лицо заехал! – воскликнул Джим, однако Тони, не обращая внимания на его стенания, снова боднул головой кнопку, и замок на захвате открылся.

– Уф! – Тони тяжело выдохнул и обвис на своих замках. На его лбу отчетливо виднелась ссадина, у Джима была разбита губа.

– Ну чего ты? Выбирайся! – потребовал Тони.

– Подожди… Рука занемела, я ее почти не чувствуя. Сейчас…

Джим изо всех сил старался пошевелить пальцами освобожденной руки, но пока не получалось. Он даже не мог понять, ослабла ли хватка замка после того, как Тони открыл его.

Наконец, помогая себе всем телом, Джим сумел выдернуть правую руку, но она безвольно повисла.

– Что?! – обеспокоенно спросил Тони. Он знал, какие могли быть последствия применения отравляющего газа.

– Ничего, покалывает просто… Сейчас… – пояснил Джим, морщась от болезненных ощущений. Вскоре чувствительность в руке вернулась, и он потянулся к кнопке на замке левой руки.

– Стой! – остановил его Тони. – Если расстегнешь – повиснешь вниз головой…

– Точно, а я как-то не подумал. Тогда как?

– Давай раскачайся и расстегни мой замок…

– На какой руке?

– Тебе удобнее на левой…

За стеной послышался какой-то шум, как будто поворачивался большой, плохо смазанный механизм. Пленники притихли, опасаясь, что это открывается дверь в переборке, однако вскоре шум прекратился, и Джим, сильно раскачавшись, сумел открыть замок на левой руке напарника.

В этот раз захват раскрылся сам, выпавшая рука Тони, как показалось Джиму, провисла до колена.

– Тони, что с твоей рукой?! – воскликнул он, невольно вспоминая все те ужасы, через которые ему пришлось пройти, когда повар-убийца отсек его товарищу руку.

– Не пугайся, у меня до колена не только рука, – усмехнулся Тони. – Просто я плечо опустил, а руки у меня всегда длинными были – ты что, забыл?

Джим прикрыл глаза, успокаиваясь.

– Длинный, ты меня до шока доведешь своими шутками… Что дальше?

– Делай, как я.

С этими словами Тони пошевелил освободившейся рукой, возвращая ей чувствительность, затем быстро ударил ею по кнопке на правой руке и тотчас ухватился за свободный замок, чтобы не повиснуть вниз головой. Освободившаяся левая рука выпала из захвата и повисла вдоль тела.

– Понял?

Джим промолчал. Он не был уверен, что у него получится так же, но времени на раздумья не оставалось, в любой момент сюда могли войти охранники.

Пока Тони разминал освободившуюся руку, Джим попробовал держаться за пустой замок, потом быстро ударил по кнопке левого.

Трюк удался, и Джим почувствовал себя увереннее – руки были свободны, вот только как освободить ноги, если не повиснуть сначала вниз головой?

– Смотри дальше! – сказал Тони, вращая рукой, чтобы лучше размять ее. – Сейчас я отпущу замок и стану сворачиваться вперед вниз головой, попутно ударю руками по замкам на ногах, совершу доворот и приземлюсь на ноги.

– Сальто вперед?

– Вот именно. Ничего особенного. Смотри… Оп!

Тони сделал все как объяснял, вовремя открыв замки и довернувшись. Правда, ослабевшие ноги сразу разъехались и он приземлился на пятую точку. Впрочем, при уменьшенной гравитации это прошло безболезненно.

– Давай, Джим!

– Эх…

Джим отпустил руки, согнулся, ударил по кнопкам на замках ног и, продолжая крутиться, приземлился на ослабевшие ноги, однако был подстрахован Тони и не упал.

– Как думаешь, у них датчики на размыкание замков имеются? – спросил Джим, растирая руками ноги.

– Скоро узнаем…

Как будто услышав Тони, в двери застрекотала подача, и она стала открываться. Напарники, как по команде, упали на пол и притворились бесчувственными, подглядывая за дверью из-под прикрытых век.

В отсек вошел матрос-блок с внешностью, грубо подогнанной под человеческую. Он что-то быстро залепетал в эфир, описывая обстановку начальству. Джим и Тони ничего не понимали, поскольку их процессоры все еще были блокированы.

Лежавший ближе к стене Джим задергал ногой, привлекая внимание матроса. Тот заметил это, заговорил быстрее и, шагнув к Джиму, потерял из виду Тони. Когда же матрос обернулся, было поздно – Тони залепил ему с такой силой, что голова блока чудом удержалась на плечах, а сам он врезался в стену и рухнул на Джима, который едва успел закрыться руками.

91

В одно мгновение обстановка самодовольного умиротворения, царившего в рубке уже целый час, вдруг изменилась.

– Матрос-блок уничтожен выстрелом с близкого расстояния! – воскликнул помощник капитана.

– Какой матрос? – недоумено спросил Ксерт, вскакивая с кресла.

– Тот, которого послали проверить пленников, мой лейддирфакт!

– Немедленно объявить тревогу и приготовить средства уничтожения пленников!

– Ликвидация на контроле, мой лейддирфакт! Прикажете начать?

– Нет! Контрабордажную команду к камере!

– Мой лейддирфакт! – крикнул от своего монитора ответственный за ближнюю разведку лундфакт Штере. – От брошенной баржи в нашу сторону разворачивается группировка противника!

– Что?

– Десять истребителей «фандун» и абордажный корвет!

– Капитан, группу поддержки на перехват! Приготовиться к бою, попытайтесь сманеврировать, капитан, не подставляйте им борта!

– Слушаюсь, мой лейддирфакт! Так как насчет ликвидации?

– Подождите… К тому же вряд ли они все еще в камере… – понизив голос, сказал Ксерт, еще недавно считавший, что поимка государственных преступников идет как-то скучно.

– Мой лейддирфакт, четыре звена «шадоу» пошли в контратаку! – сообщил капитан. На развернувшейся панораме появилась картина завязывающегося боя.

«Шадоу» ударили снарядами туннельной доставки, и вражеские машины окутались огненными облаками – против такого оружия противоядия не существовало. Канкуртские «фандуны» ответили ракетами, но большая их часть была перехвачена системами защиты «шадоу», алые гладиолусы расцвели с недолетом, на дифтские машины посыпались поражающие элементы вторичного действия.

– Держите их на дистанции! – закричал Ксерт, понимая, что в ближнем бою «фандуны» с их пушками будут вне конкуренции.

– Мой лейддирфакт, я вызываю подкрепление! – сообщил капитан.

– Вызывайте! Странно, что вы не сделали это раньше, – проворчал Ксерт, хотя сам запретил связываться со штатными подразделениями императорских ВВС, надеясь сохранить до поры свой триумф в тайне.

Сверкнули пучки фиолетовых молний, под огнем пушек истребители противоборствующих сторон закружились в смертельном танце, осыпая друг друга рвущими броню снарядами. Однако не это занимало внимание лейддирфакта Ксерта, а маневр абордажного судна канкуртов, ощетинившегося клешнями зазубренных захватов и манипуляторов с плазменными резаками.

Можно было не сомневаться, что внутри этого монстра уже сбился рой обозленных машин, готовых к немедленной схватке.

– Торпеды! Они атакуют нас торпедами! – закричал лундфакт Штере. Впрочем, Ксерт и сам видел разгонявшиеся черные объекты, огибавшие яростную свалку из канкуртских и дифтских истребителей.

– Капитан, уничтожить пленников! – приказал он.

– Там уже никого нет, мой лейддирфакт! Захваты разомкнуты, пленники в камере отсутствуют!

– Ну так найдите и уничтожьте их на корабле! Не могли же они сбежать, они все еще где-то здесь!

Ксерт огляделся, словно пытаясь обнаружить государственных преступников прямо в рубке, и вдруг до него дошел буквальный смыл сказанного им – по кораблю бесконтрольно бродят два опаснейших существа, ни один мехблок, ни один живой матрос или офицер теперь не может чувствовать себя в безопасности.

92

Едва Джим и Тони выбрались в коридор, как повсюду загудели, затрезвонили тревожные сирены. Напарники заметались, бросаясь то в один проход – тот оказался тупиком, то в другой, приведший к запертой двери.

Где-то уже грохотали десятки пар ног и звенела амуниция, на перехват беглых пленников была послана охрана.

– Куда теперь?! – крикнул Джим, чувствуя себя беззащитным в коридоре, где не было возможности укрыться. Тони еще соображал, что ответить, когда вдруг за ближайшей перегородкой раздался жуткий грохот, от которого содрогнулся корпус корабля, а затем переборку пробило огромное ядро, не меньше метра диаметром.

Вместе с обломками пластика и обшивки стен оно проскочило между Джимом и Тони и вдруг развернулось в боевого робота размера гамма-блока.

– Умрите, дифтонги! – проревели его динамики, и на Джима с Тони уставились полдюжины разнокалиберных стволов. Звенящая пауза длилась недолго, гигант буркнул «извините» и, прокатившись до главного коридора, развернулся перед контрабордажной командой.

Полыхнуло пламя, полдюжины стволов стали срезать врагов одного за другим, однако боец сумел продержаться не более трех секунд и разлетелся кусками рваной стали и расколотой брони. Шквал раскаленного воздуха пронесся по боковому коридору, Джим с Тони попадали на пол, а затем на четвереньках проскочили в образованную ядром пробоину.

В борт врезалась новая капсула, затем еще одна, а потом они наперегонки замолотили по вздрагивающему корпусу, внутрь корабля покатились ядра бойцов-трансформеров.

Схватка закипала на всех уровнях, рушились перегородки, из труб хлестал теплоагент, ядовитые пары врывались в каюты, а искрящие концы кабелей метались между падающих друг на друга боевых машин.

Не дожидаясь, когда бой захлестнет и их, безоружных, Джим и Тони проскочили в развороченный вентиляционный короб и, помогая друг другу, забрались в магистраль. Дышать там было трудно, вентиляторы отовсюду тянули пороховые газы и дым сгоревшей взрывчатки, но напарники, сдерживая кашель, уходили все дальше от места схватки.

Однако о них не забыли. Несмотря на крайнюю занятость, бойцы контрабордажного подразделения имели задачу уничтожить государственных преступников во что бы то ни стало. Трое из них вышли из боя и двинулись по следам беглецов.

Они пролезли в вентиляционный короб, поднялись в магистраль и, скользя по ее стенкам не приспособленными для такой работы манипуляторами, бросились в погоню.

– Ты слышишь, там сзади? – спросил ползший первым Тони.

– Давай… скорее за угол… – прохрипел Джим, он слышал шум и чувствовал вибрацию трубы.

Поняв по его голосу, что ситуация критическая, Тони ужом проскользнул за угол и, подхватив напарника, рывком подтащил к себе.

Беглецы еще не успели отдышаться, когда очередь из пушки разнесла стык вентиляционной трубы всего в полуметре от них.

– Эх, как вовремя! Давай до следующего поворота!

– Давай… – выдохнул Джим, и под аккомпанемент разгоравшейся в коридорах корабля схватки гонка на четвереньках продолжилась.

Несмотря на уменьшенную гравитацию, локти и колени были сбиты в кровь. Частые хлопки гранат приносили в трубу все больше удушающей гари, осколки секли магистраль, образовывая множество отверстий, а иногда застревали в ее стенках, угрожая острыми зазубренными краями.

Тем временем для поддержки абордажной команды в захваченный корабль уже прибыли живые солдаты. Джим увидел их мельком, когда они с Тони на четвереньках рысили мимо очередной вентиляционной решетки.

Живые воины были значительно пластичнее своих механических собратьев. Они также стреляли из пушек, рубили ионными шнурами и метали гранаты, однако даже в свалке ухитрялись быть скорее и хитрее машин, оказываясь на полшага впереди.

В какой-то момент, когда напарники еще не достигли очередного спасительного поворота, вдруг образовалось затишье, и они услышали знакомый голос полковника Фарковского:

– Обыщите все, они должны быть где-то на корабле!

– Сэр, мы здесь! Сэр! – закричал Тони и принялся на ходу молотить головой о стенку магистрали.

– Мы в трубе, сэр! – вторил ему Джим, не сбрасывая скорости, ведь их вот-вот должны были взять на прицел ползущие по трубе дифтские роботы.

– Мы здесь! – еще раз прокричал Тони, достигнув очередной решетки. – А они в десяти метрах позади нас!

Тотчас ударили сразу нескольких пушек, их снаряды начали рвать на куски участок вентиляционной трубы. Выпавшие из нее дифтонги пытались оказать сопротивление, но их быстро добили.

– Тони Тайлер, впереди вас никого нет?! – спросил полковник.

– Нет, сэр, Джим сзади! – ответил Тони через решетку.

– Не двигайтесь!

Полковник подскочил к магистрали, дважды ударил ионным шнуром, и из нее вывалился кусок примерно метровой длины.

Тони подполз к краю, свесился вниз, ему помогли спуститься роботы-трансформеры. Некоторые из них выглядели сильно потрепанными вражеским огнем, однако Джиму и Тони они казались самыми прекрасными существами, ведь это были их спасители.

В сопровождении двух тяжеловооруженных солдат в главном коридоре, ставшем ареной главной схватки, появился генерал Либзак. На нем была флотская парадная форма, какие-то умопомрачительные аксельбанты, а опирался он на деревянный посох, позаимствованный в каком-то музее.

– Сэр, здесь все еще небезопасно! – предупредил Фарковский.

– Да ладно тебе, Пьетро, я же вижу, что все в порядке…

Генерал оглядел заваленное изувеченным, обгоревшим железом пространство и произнес:

– Я потерял половину абордажной команды, но это победа, джентльмены! Это настоящая победа! Минируйте корабль, и давайте убираться. Через полчаса здесь будет две сотни дифтских штурмовиков – они уже на подходе.

Генерал повернулся и в сопровождении телохранителей удалился.

– Кто это? – спросил Джим, размазывая по лицу пот и сажу.

– Самый человечный из канкуртов, генерал Рудольфо Либзак, – пояснил Фарковский. – Ну что же, пойдем и мы тоже.

93

По возвращении на станцию Джим и Тони переводили дух в своей ставшей родной комнате, а полковник Фарковский держал ответ перед разгневанным начальством. О том, что ему удалось частично реабилитироваться, наверху еще не знали.

– Мы всегда поощряем инициативу, и вы об этом знаете, полковник, – пророкотала голограмма начальника регионального управления военной разведки. – Однако вы перешли все границы и потеряли разумную осторожность. У вас были неплохие перспективы, вы видели достаточно далеко и вдруг…

– Прошу прощения, сэр…

Фарковский стоял в своем кабинете напротив камер, транслирующих его изображение в кабинет начальника, находящегося в миллионах километров.

– Поздно извиняться, Фарковский, вы потеряли весьма ценных агентов, в разработке и создании которых участвовали многие сотрудники нашей службы.

– Я прошу прощения, что перебиваю вас, сэр, но мне удалось вернуть их…

– Кого вернуть? – не понял начальник.

– Позже я перешлю вам файл с подробным отчетом, сэр, но сейчас могу изложить вкратце.

– Излагайте.

– Так получилось, сэр, что отделу внедрения понадобился объект для испытания нового проекта «Нонпарель», и я вовремя предложил дифтский корабль-ловушку, на борту которого оказались наши плененные агенты. Ловушку мы взяли на абордаж, агентов освободили, «Нонпарель» сработала просто великолепно, а еще на борту этого корабля был уничтожен сотрудник Гра-Синагры.

– Сотрудник Гра-Синагры?! – Начальник даже привстал в кресле.

– Так точно, сэр. Все необходимые доказательства у меня имеются. Уровень этого сотрудника – лейддирфакт.

– Лейд… – Начальник не договорил и опустился в кресло. Не следовало выказывать радость перед подчиненным, которому устраивается разнос. – Что ж, полковник, составляйте ваш отчет да поскорее присылайте. Мы изучим его и сделаем соответствующие выводы.

– Спасибо, сэр.

– Не за что.

Голограмма погасла, Фарковской облегченно вздохнул. Кажется, ему удалось вывернуться и спасти программу от неминуемого закрытия.

Достав баллончик с жидким наноскобом, он впрыснул в нос большую порцию и зажмурился, чувствуя, как проясняются мысли. Теперь следовало навестить тех, из-за кого и была развязана эта небольшая война.

Полковник зашел в туалетную комнату, стер салфеткой остававшуюся на лице копоть и отправился проведать Джима и Тони.

Отоспавшись на борту челнока, они теперь ежечасно требовали еды. Когда Фарковский зашел к ним, агенты сидели за столом среди пустых тарелок и с увлечением водили пальцами по страницам старой книги, содержавшей множество кулинарных рецептов человеческой кухни.

Рядом лежал лист писчего пластика с меню из восемнадцати блюд.

– Не слишком ли много, джентльмены? Вы не боитесь превысить возможности своей пищеварительной системы? – озабоченно поинтересовался полковник, садясь на свободный стул.

Напарники обменялись недоуменными взглядами.

– Мы почти трое суток не видели нормальной еды, сэр, – с укоризной заметил Тони. – На Спироне нам пришлось питаться каким-то раскатанным клеем, который мы называли «рисовым хлебом».

– Я уже не говорю о колбасках из птурля, – напомнил Джим.

– Только не во время обеда, – попросил его Тони.

– Ну что же, – сказал полковник, пожимая плечами. – Значит, не зря я оцифровывал эту книгу и заказывал для ее адаптации специальную программу. Теперь все это вы можете заказать в лаборатории.

– На кухне, сэр, – поправил его Джим. – Мы предпочитаем называть это кухней.

– А для следующих десантных операций нужно предусмотреть в архивах раздел с полным набором информации о животном мире, особо ядовитых тварях… – начал перечислять Тони.

– О том, что можно есть, а что – нельзя, – дополнил Джим.

– А еще хорошо бы иметь какие-то антидоты.

– Да, и сухой паек должен включать что-то позначительнее десятка леденцов.

– Я с вами совершенно согласен, – ответил Фарковский. – Каюсь – отсутствие аварийного пайка – это моя вина. Теперь мы пересмотрим весь перечень аварийного снабжения.

– Это еще не все, – со значением произнес Тони.

– А что еще?

– Нам полагается компенсация.

– Отпуск! – поддержал его Джим. – Две недели на настоящем море!

– Да, где никто не боится гидро и не выдергивает нас из воды, чтобы спасти, – дополнил Тони.

Полковник улыбнулся, поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию, и сказал:

– Все, что вы пожелаете, друзья, все, что пожелаете.