Эта война, если подходить к ней с мерками прошлых войн, — мошенничество

Джордж Оруэлл, «1984»

РОЛИК

На сайте телеканала «Вести» висит запись с мобильника, сделанная каким-то грузинским танкистом, когда грузины вошли в Цхинвали. «Грузины снимали свои преступления на видео», — гласит заголовок.

Судя по заголовку, нетрудно предположить, что нам наконец покажут документальные кадры того, как грузины бросали под танки детей, расстреливали стариков и насиловали женщин.

Однако в ролике — целый Цхинвали, по которому без особого сопротивления идет бронетехника. Для простоты предположим, что сплошная закадровая пулеметная стрельба и грузинский мат как постоянный фон — это подлинник, а не продукт творческой озвучки. Не важно. Важно другое.

В этом ролике танки идут по целому городу. Целые деревья стоят вдоль целых заборов. За целыми заборами — целые маленькие домики. Стоят целые многоэтажки — некоторые с выбитыми стеклами, из окна одной поднимается дым, еще один хвост дыма виден где-то вдалеке; танки идут колонной, машина, с борта которой идет съемка, стреляет два или три раза — одиночным выстрелом из крупнокалиберного пулемета.

«Мы проехали по маршруту грузинской колонны, поливавшей из орудий всех и вся на своем пути. На этих улицах не осталось уцелевших домов или квартир. Выжжены даже деревья», — сообщает сайт телеканала «Вести».

Именно так. Как мы видим на ролике, в день, когда гнусная грузинская военщина идет по городу, он цел, а сопротивления нет. Через два дня, когда грузинских фашистов вышибли из города, где никто не оказывал им серьезного сопротивления, он лежал в руинах от авиации и артиллерии.

Так кто же разрушил Цхинвали?

ВАРЕНУХА-2

Утром 8 августа, включив свои телевизоры, российские обыватели услышали о том, что фашистская Грузия вероломно напала на маленькую Южную Осетию и что город Цхинвали снесен «Градом» с лица земли.

Мы также услышали, что грузинские самолеты обстреляли гуманитарную колонну, которая ночью направилась к столице Южной Осетии. Телеканал «Вести» сообщил нам о том, что бомбивший мирных жителей грузинский СУ-25 сбит над городом силами самообороны Южной Осетии, а катапультировавшийся летчик растерзан разъяренным населением.

В 3 часа дня мы услышали, что Россия приняла решение помочь Южной Осетии и к Рокскому тоннелю идут колонны танков. Через два часа нам объявили о том, что Цхинвали освобожден от грузинских захватчиков. Все следующие два дня южноосетинский Комитет по информации и печати сообщал нам, что, несмотря на то, что Цхинвали освобожден, грузины с высот продолжают уничтожать город «Градом», а жителей на улицах освобожденного города расстреливают грузинские снайперы.

«Степа был хорошо известен в театральных кругах Москвы, — писал Михаил Булгаков в бессмертном «Мастере и Маргарите», — и все знали, что человек этот — не подарочек. Но все-таки то, что рассказывал администратор про него, даже и для Степы было чересчур. Да, чересчур. Даже очень чересчур…»

И в самом деле, по мере того как официальное телевидение живописует нам злодеяния грузинских нелюдей, у нас, как у финдиректора Римского, возникают вопросы, — ибо, увы, как в книжке «1984», сказанное вчера решительно противоречило тому, что сказано сегодня, и даже сказанное в одном абзаце не может никак стыковаться с другим.

Вот, например, возьмем историю с гуманитарной колонной, которую в ночь на 8-ое число разбомбили грузинские самолеты. Возникает вопрос: какой идиот в такое время в воюющий город послал колонну по дороге, которая должна была быть свободна для беженцев и танков? Для чего понадобилось отправлять гуманитарную колонну в республику, из населенных пунктов которой, по уверению руководства самой же республики, еще три дня назад эвакуировано все мирное население? А если колонна была военной, то каким образом она вышла из Владикавказа еще до начала войны?

Может, ее вовсе не было? Может, наговорили на грузин? Но, по счастью, свидетели есть. Колонна все-таки была. Ее видел в Джаве в пять утра оператор телеканала «Звезда» Назиуллин, который приехал из Цхинвали и, завидев заходящие на цель самолеты, принял их за российские. Описывает Назиуиллин эту колонну так: «мимо нас пошла колонна российской бронетехники».

Или возьмем грузинский самолет, который утром 8-го числа бомбил Цхинвали. В это время россияне были практически отрезаны от всех внешних источников информации и не знали, что российские самолеты уже бомбят грузинские села и Гори. Нам рассказали только про грузинский самолет, который утром 8-го числа бомбил Цхинвали. Но у любого вменяемого человека возникает вопрос: зачем грузины бомбили занятый ими город? Они что, сбрасывали бомбы на свои танки?

Самолет, сбитый утром 8-го над Цхинвали, упал на осетинской территории. Чтобы разрешить все недоуменные вопросы, достаточно было показать обломки самолета и документы расстрелянного ополченцами летчика. Но их нам так и не показали. А летчика, бомбившего утром 8-го числа Цхинвали, похоронили в российском городе Буденновске.

Дальше дела пошли еще хуже. В российской печати, одна за другой, стали появляться статьи журналистов, бывших в ночь с 7-го на 8-ое в Цхинвали. И оказалось, что никакие российские войска 8-го числа в город не прорвались. Ирина Куксенкова из «МК» провела весь день в штабе миротворцев.

«В какой-то момент военные понимают, что это все — мы плотно зажаты, — описывает обстановку Ирина Куксенкова. — Возле штаба разводят костер и спешно жгут “секретку” — бумаги полыхают вмиг: их облили бензином. Следом из ПМ расстреливают черный секретный чемодан, кувалдой разбивается спецсвязь». Куксенкова ушла из города ночью вместе с группой разведчиков и вернулась через день. За то, что она опубликовала свою статью, в городе, где еще шли бои, ее не пустили в штаб — выкинули на улицу под снаряды.

Более того: российские войска не прорвались в город и 9-го числа; колонной, пытавшейся прорваться в город, командовал лично командующий 58-й армией генерал Хрулев, и о судьбе этой колонны мы знаем очень подробно, так как вместе с ней шли журналисты: съемочная группа «Вестей» во главе с Александром Сладковым, Виктор Сокирко из «МК», Александр Коц из «Комсомольской правды».

«Огонь на поражение — практически в упор, — пишет о гибели колонны Виктор Сокирко. — Жахнул гранатометный выстрел, и запылала впереди бээмпэшка. Колонна встала под шквалом огня… Все спрыгнули с бэтээра — не все, правда, удачно. Я… увидел направленный на себя автомат. Метров с шести, почти в упор. И девушку в натовской форме, которая целилась в меня. Ей было лет 25, этой грузинке, небольшого роста, довольно привлекательная, если не сказать — красивая. И форма шла этой маленькой женщине. Все это промелькнуло в мозгу за считаные доли секунды. Я негромко крикнул: “Я — журналист!” Она опустила автомат, и в это же мгновение была скошена автоматной очередью, которая сломала ее пополам».

Спустя несколько секунд Сокирко вместе с Коцем оказываются перед другим грузинским солдатом. Саша крикнул: “Мы — журналисты!” В ответ прозвучало: “А я — киллер”. Потом вспышка, очередь, взрыв! Грузин выстрелил в нас из гранатомета и попал в солдата. Его самого свалил очередью бежавший чуть в стороне наш майор».

Телеканал «Вести» сообщает об освобождении Цхинвали, а начштаба 58-й армии сидит посереди трупов на выжженной земле.

«Нет больше батальона, — кричал, сидя на земле и стуча по ней кулаком, начштаба. — Зачем?! Зачем?! Я же говорил!»

Почему я так подробно об этом рассказываю?

Потому что, как мы видим, грузины контролировали город и 8-го числа, и 9-го. Так кто же долбил шквальным огнем город, на улицах которого стояли грузинские танки? Что случилось с той колонной, о прорыве которой в город сообщил журналистам генерал Баранкевич 8-го числа?

«Я повешу Саакашвили за яйца», — заявил, будто бы, премьер Путин президенту Франции Саркози 11-го числа, когда российские танки уже были в Гори. «Повесил же Буш Саддама». — «И что, ты хочешь кончить, как Буш?» — отшутился Саркози. Но, простите, за что же вешать Саакашвили за яйца? За то, что его войска нанесли удар по колонне российской бронетехники, откуда-то взявшейся на территории Южной Осетии, еще раньше, чем грузины заняли Цхинвали? За то, что наши войска два дня не могли прорваться в Цхинвали, хотя оказались на территории Южной Осетии раньше грузин? За то, что все эти два дня Цхинвали сносили с лица земли и рассказывали по телевизору, что это делают только грузины? За то, что начштаба 58-й армии, брошенный приказом Кремля в бой за режим Кокойты, без разведки, без прикрытия, сидит, потеряв батальон, на выжженной земле и стучит по ней кулаком?

А впрочем, да. В такой ситуации как раз и хочется повесить противника за яйца.

О ВРАНЬЕ

«Все врут», не раз приходилось слышать про Россию и Грузию в этой войне. И Грузия, и Россия. Война, точно — время обмана. И бесконечных понтов.

На сайте «Комсомолки» висит ролик: «Град» бьет по позициям грузинских боевиков (?!) в Кодори. А в грузинской прессе можно найти сокращенное название новой державы «Абхазия»-«Осетия»-«Русь» — «Абосрусь» и рассуждения на тему о том, что строки Пушкина «или вытравить из леса пятигорского черкеса» свидетельствуют о генетической склонности русских к геноциду.

Однако, увы, приходится констатировать, что там, где речь идет не о газетном трепе, а о заявлениях начальства, вранье носит принципиально другой характер.

Так, замглавы МВД Грузии Эка Згуладзе на пресс-конференции продемонстрировала две тысячи фальшивых российских паспортов, захваченных грузинами в Цхинвали. Это были паспорта с фотографиями и фамилиями, но без подписи. То есть паспорта людей, которые давно уехали из депрессивного региона и просто не знали, что власти региона выдали им паспорт. На эти паспорта, видимо, получались пенсии и пособия. Наличие этих паспортов подтверждает самые черные предположения о том, какой черной дырой для России была экономика Южной Осетии и куда уходили пенсии и зарплаты «российским гражданам».

Генерал-полковник Наговицын в ответ продемонстрировал паспорт американского инструктора Майкла Ли Уайта, присутствие которого на поле боя «вместе с грузинскими спецназовцами является фактом». Тут же выяснилось, что паспорт Майкла Ли Уайта, преподающего английский в Гуаньчжоу, был потерян им во время рейса «Москва-Нью-Йорк» в 2005 году и аннулирован.

Очевидно, что это, мягко говоря, неравновесные разоблачения. Потому что фальшивые паспорта в Южной Осетии были, а вот американского инструктора Майкла Ли Уайта не было.

А вот другая ложь, ключевая во всей этой истории. С первых дней по всем центральным телеканалам мы услышали, что грузины творили в Цхинвали геноцид. Что они давили детей танками, убивали беременных женщин и нарочно затопили водой подвалы, где прятались люди.

«Грузины и иностранные наемники, — пишет начальник информационного отдела министерства по особым дела Инал Плиев, — получили приказ сжигать все на своем пути и истреблять всех людей репродуктивного возраста… В одном из сел грузины согнали в жилой дом семерых молодых девушек, заперли их внутри и ударили по дому залпом из танка».

«Наши коллеги видели обезглавленную семью, сожжённых заживо полуторамесячных детей… Раненых — в том числе и наших миротворцев — добивали. Некоторых сжигали, даже предварительно не умертвив», — пишет в разгар войны в своем блоге журналист армейского телеканала «Звезда» Алгис Микульскис.

8-го числа из Цхинвали на «семерке» пытался уехать Маирбег Цховребов с двумя детьми, Асланом и Диной. На перекрестке улиц Исаака и Героев машину расстрелял грузинский танк. «Девочка Дина была еще жива, когда несколько солдат подошли к машине, вытащили ее, тела брата и отца и изрешетили их очередями из автоматов. Потом тела сложили друг на друга, облили соляркой и подожгли… Все это видели люди, которые сидели в подвалах пятиэтажек, стоящих вдоль дороги. Напуганные и дрожащие, они ладонями закрывали рты детей… Но сделать ничего не могли: ни крикнуть, ни выбежать на помощь. Всем хотелось жить», — пишет «Комсомолка» 11 августа.

Однако впоследствии не только Human Rights Watch, но и официальная южноосетинская «Группа по документированию свидетельств очевидцев военных действий» не привели ни одного подтверждения вышеперечисленных ужасов. Куда-то бесследно делись семеро уничтоженных девушек, обезглавленные семьи и заживо сожженные миротворцы.

А те, кто действительно сидел в подвалах возле улицы Исаака и Героев, описывают гибель детей немного иначе, чем «Комсомолка». «Под утро рядом с нашим домом произошел мощный взрыв, — рассказывает Жанна Цховребова Группе по документированию геноцида. — Семья, которая хотела выехать из города, попала под обстрел и сгорела заживо».

Что еще диковинней, ни одной фамилии жертвы геноцида до сих пор не назвал в многочисленных интервью осторожный глава Следственного комитета при Прокуратуре Александр Бастрыкин. Зато он одним махом воскресил 1866 человек, заявив, что количество погибших мирных жителей составляет 134 человека (против 2000, заявленных Кокойты).

В отличие от историй про геноцид со стороны грузин этническая чистка, учиненная ополченцами, — вещь несомненная. Для ее доказательства даже не нужно обращаться к многочисленным свидетельствам, собранным у грузинских беженцев. Достаточно привести слова самого Кокойты: «Мы там все выровняли».

И это важнейший момент. Если нацисты говорят вам, что евреи пьют кровь христианских младенцев, а евреи говорят вам про Бухенвальд, истина не находится посередине. Истина в том, что история про кровь христианских младенцев была использована для того, чтобы устроить Бухенвальд.

Впервые за много лет грузино-осетинского конфликта государственные телеканалы, ОРТ и РТР, предоставили экранное время для прямой, беспримесной трансляции южноосетинской пропаганды. Благодаря этому не только весь осетинский народ, не только российская армия, но и вся Россия стали заложниками действий президента Эдуарда Кокойты, окончательно решившего грузинский вопрос в одной отдельно взятой Южной Осетии. «Наши ребята отдавали свои жизни за то, чтобы эти вот негодяи могли решить свои проблемы», — сказал спецкор «МК» Вадим Речкалов.

И ни один ополченец, окончательно решавший этот самый вопрос, вне зависимости от того, кто он был — деклассированная шпана или молоденький идеалист, примчавшийся умирать под грузинскими танками, — ни один такой ополченец никогда не признается даже себе, что рассказы о зверствах грузинских фашистов — неправда. Потому что если грузины не резали намеренно беременных женщин, то кто ж тогда он, убивавший и грабивший в отместку?

Следует понимать: этнические чистки не являются признаком встающей с колен державы. Этническая чистка может быть признаком либо государства распадающегося, либо государства фашистского. Когда СССР распадался, на окраинах его шли этнические чистки. И российская армия пыталась спасти тех, кого резали.

Впервые со времен распада СССР режим, который не смог оборонить свой город, под сенью российских штыков грабил, крал и убивал.

Кто-то обманул Кремль: державы не встают с колен с помощью мародеров.

ЦЕЛИ

Одно из самых удивительных последствий российско-грузинской войны — болезненная реакция Кремля на всякую критику. Это странно. С точки зрения результатов в этой войне Михаил Саакашвили потерпел полное поражение. А Владимир Путин одержал полную победу. Путин, безусловно, утолил личную ненависть к Саакашвили и укрепил личную власть. Но вместо этого реакция Кремля такова, будто мы проиграли: с чего бы? Чтобы это понять, давайте посмотрим, какая это была война, как она велась и с чего начиналась?

ТОТАЛЬНАЯ ВОЙНА

Первое, что бросается в глаза, — это количество войск, задействованных в конфликте, и география фронтов. В войне участвовало, по самым скромным подсчетам, не менее 25 тыс. солдат (грузины называют цифру в 80 тыс.) и 1200 единиц бронетехники; для их завоза потребовался ремонт железнодорожных путей силами железнодорожных войск в мае в Абхазии, удары наносились с двух фронтов — Южной Осетии и Абхазии. Российские самолеты взлетали с базы из Армении; «Искандер», разрушивший нефтепровод Баку-Супса, пролетел несколько сот километров из Дагестана.

Второе, что бросается в глаза, — это была война авиации и артиллерии. Суть войны была в том, что грузинские снаряды и бомбы выметали наши войска с Транскама, а российские снаряды и бомбы — грузин на всем пространстве от Цхинвали до Гори. Россия выиграла уже потому, что снарядов и бомб у нее больше. Грузины утверждают, что российская авиация сделала свыше 200 боевых вылетов. В 4-й воздушной армии неофициально сообщают другие данные: 413 боевых вылетов.

Третье, что бросается в глаза, — впечатляющие военные приготовления. В течение нескольких лет Россия строила вокруг Грузии мощные военные базы. Мы модернизировали и укрепили базу в Абхазии, в Очамчире — там еще в апреле появились российские десантники. Другую базу — в Южной Осетии, в Джаве — крайне неосторожно показал в утренних выпусках новостей 11 сентября телеканал «Звезда». Ведущий сказал, что эта база была «оплотом против грузинской агрессии». Как я покажу ниже, уже в ночь на 8-е в Джаве была российская бронетехника и передовые части 135-го и 693-го полков, причем значительная часть этих войск была укомплектована уроженцами Южной Осетии.

Третью базу, численностью около 10 тыс. чел., выстроили в Ботлихе, в Дагестане. Если базы в Джаве и Очамчире еще можно рассматривать как базы на случай грузинской агрессии против Южной Осетии и Абхазии, то грузинская агрессия против Дагестана маловероятна. Президент Путин во время своего визита в Ботлих лично распорядился починить и укрепить дорогу, которая ведет в Грузию.

В Дагестане я случайно была свидетелем дискуссии между строителями этой дороги и военными. Суть дискуссии заключалась в том, что военные хотели 50 % отката, а строители возражали, что им и без того не платят полгода. До войны дорога не была построена: бронетехника, которая шла в Грузию, шла из Ботлиха до Рокского тоннеля через весь Дагестан, Чечню, Ингушетию и Северную Осетию. На обратном пути танковая колонна, по свидетельству очевидцев, растянулась от Экажево до Махачкалы: представьте себе 200 км танков. После ее прохождения в Чечне рухнул мост через Аргун на федеральной трассе «Кавказ»: мост вынес две чеченских войны, но российско-грузинской не вынес.

А вот если говорить о каких-то новых системах вооружений, то тут масштабы гораздо скромней. Лучшее точечное оружие России, ОРТК «Искандер», разработанный еще в 80-е, но до сих пор имеющийся в войсках в единичных экземплярах, бил по Грузии дважды: по нефтепроводу Баку-Супса и по площади в Гори, на которой раздавали гуманитарную помощь — им был убит голландский телеоператор Стан Сториманс. Это походило скорее на испытания, чем на боевое применение. «Искандер» — высокоточное оружие, то ли оно оказалось не таким уж высокоточным, если попало по площади, то ли в площадь и метили, и тогда это первый в истории случай специального применения высокоточного оружия по мирному населению.

Или, например, у абхазских партизан, помимо ракет «Точка-У», которыми они били по Поти, и авиации, которая наносила удары по Верхнему Кодори (если вы не знаете, чем наносят партизаны удары, так я вам скажу — ракетами и авиацией), имелась также РЛС «Каста-2Е2», предназначенная для обнаружения малоразмерных низколетящих целей и обнаружившая в апреле грузинский беспилотник: видимо, в ближайшее время у маленькой, но гордой Абхазии появятся свои собственные космические войска. РЛС самая новейшая, но, опять же, разработка 80-х.

Такого же рода двойственное впечатление производили попытки перенести войну в киберпространство: так, к утру 8-го хакерские атаки обрушили грузинские русскоязычные сайты, а вечером того же дня хакеры взломали сайт Банка Грузии и повесили на нем объявление, что курс доллара вырос с 1,4 до 1,8 лари. Ущерб для грузин от этих действий на самом деле был минимальный, а вот рассказам о «неожиданном нападении Грузии» они противоречили — разве что предположить, что хакерством занимались южноосетинские партизаны в промежутках между атаками грузинских танков. Кстати, курдские террористы, взорвавшие за 4 дня до войны в Турции нефтепровод «Баку-Джейхан», поразительным образом согласовали свои действия с «Искандером», прилетевшим из Дагестана.

Есть поистине удивительные вещи. Например — за год до войны в Новосибирское высшее военное командное училище были приняты свыше двадцати курсантов из Южной Осетии. Выяснилось это весной, после смерти курсанта Радмира Сагитова: он был одним из немногих курсантов, который стал сопротивляться сплоченному южноосетинскому землячеству. Его пырнули ножом, а потом сообщили, что он перерезал себе вены.

Однако, увы, наиболее существенным и наиболее тревожным элементом подготовки к этой войне я могу назвать не военные базы, не технику, а систематическую пропаганду, целью которой было представить Грузию марионеткой США, а Саакашвили — невменяемым диктатором.

Глубину преобразований в Грузии трудно оценить, если не видеть ее собственными глазами. Грузия в России всегда считалась символом коррупции, лени, веселья, цеховиков и воров в законе. Теперь она превратилась в быстрорастущую экономику с минимальными налогами, минимальной бюрократией, полицией, которая не берет взяток, и собственностью, распроданной на честных аукционах.

Вместе с тем в российском общественном мнении Грузию представляли так же, как в 70-е представляли США. В Советском Союзе про США рассказывали, что там линчуют негров, а гнилой режим вот-вот падет. Российские спецслужбы были ориентированы на работу против Грузии, как в 70-е годы они работали против США, и, что самое печальное, российская интеллигенция принимала живейшее участие в поношении президента Саакашвили.

В этом смысле интеллигенция — и российская, и грузинская — несет огромную долю ответственности за то, что случилось. Грузинская интеллигенция повела себя в точности, как ci-devants во Франции во времена Великой буржуазной революции. Отмену сословных привилегий для себя она восприняла как хамство. «Ваке — это наша Вандея», — бросил мне как-то один из грузинских реформаторов. Вишневый сад всегда ненавидит Лопахиных; но грузинской оппозиции следует знать, что каждое ее слово о «гнилом режиме Саакашвили» восторженно записывалось Лубянкой и превратилось в российские бомбы, падавшие на головы мирных жителей в Тквиави, Каралети и Гори.

Подготовка к этой войне — на базах, в умах, в телеэфире — велась даже не месяцы, а годы. Смешно говорить, что это война за Южную Осетию. С таким же успехом немцы могут называть вторую мировую войной за права немцев в Судетах.

РЕВАНШИЗМ

В этом сверкающем, с иголочки, здании грузинской государственности была одна деталь, отличающая его от Европы: махровый реваншизм. Если в том, что касается экономики и полиции, Грузия была Европой, то в том, что касается территориальных претензий — это был махровый Кавказ, классический, где все помнят, кто и где в XI веке жил, и каждый помнит в свою пользу.

В грузинском МВД на стенах висело побережье Абхазии — как земля обетованная; на суперсовременных дорожных развязках аккуратно обновлялись расстояния до Сухуми и Цхинвали, и самые высокопоставленные лица спокойно объясняли мне, что Абхазию они потеряли в 1992 году потому, что против них сражались русские. С таким же успехом можно объяснять, что в 1997 году Россия проиграла в Чечне американцам.

Любая страна теряет право на регион, в который вводит танки. Она получает это право обратно, когда танки одерживают победу. Грузия в 1992 году ввела в Абхазию танки и проиграла; 80 тыс. абхазов не виноваты в том, что выгнали 200 тыс. грузин. Основное требование Тбилиси — верните в Абхазию 200 тыс. беженцев и проводите референдум о независимости — имеет ровно столько же оснований, как если бы Германия потребовала от России вернуть в Калининград 15 млн немецких беженцев и обсудить потом на референдуме его судьбу.

Зажатая между Россией и Грузией с ее быстрорастущей армией, Абхазия должна была выбирать, и она естественно выбрала Россию, уже потому, что между абхазами и русскими не было резни. В конце концов, в 1944 году эстонцы при виде наступающей Красной Армии вступали в СС.

Еще опасней для Грузии события развивались в Южной Осетии.

ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ

Когда режим Гамсахурдия в 1991 году упразднил автономию Южной Осетии, там не было войны, по одной простой, но уважительной причине: у Грузии тогда не было армии. Там была полицейская операция: грузины, пожалуй, были единственной в мире оккупационной армией, вооруженной собаками. Резня с обеих сторон была омерзительной, но минимальной, и грузинские и осетинские села в Южной Осетии остались на своих местах, в шахматно-шашечном порядке.

До августа этого года Цхинвали был весь окружен грузинскими селами, и 9 крупных сел располагались на главной дороге республики, Транскавказской мигистрали, в ущелье Большое Лиахве. Для понимания природы этой войны и характера военных задач надо четко представлять следующее: девять грузинских сел отрезали Цхинвали от остальной Южной Осетии, а сами, в свою очередь, были отрезаны Цхинвали от Грузии. При этом и осетинская Джава, и грузинское Тамарашени, и осетинский Цхинвал, как бусы на нитку, нанизаны на единственную дорогу, по которой танки могут дойти до равнин Грузии: на Транскам.

Бардак в Южной Осетии был не хуже, чем в Чечне в 1997 году. Полевые командиры делали что хотели, и количество жертв во время некоторых их разборок сопоставимо с количеством жертв российско-грузинской войны. Так, в 1992 году в селе Прис омоновцы, мстя за своего убитого командира Газзаева, расстреляли 36 бойцов полевого командира по кличке Парпат.

Сам Парпат был тоже человек специфический: брат его прославился тем, что изнасиловал немку, привезшую в Южную Осетию гуманитарную помощь. Среди других бурных эпизодов становления южноосетинской государственности можно отметить кражу сына премьера Южной Осетии Олега Тезиева (похитители претендовали на свою долю от фальшивых авизовок) и санкционированный государством расстрел целого ряда командиров, после того как Россия отказалась посадить их в свои тюрьмы.

— Ты пойми, — объяснил мне как-то Алан Чочиев, зампредседателя Верховного Совета республики в 1992 году, — у вас просто неправильное представление, что если есть Парпат, то он всем своим батальоном командует. У него в батальоне 400 человек, а командует он, может, 60-ю.

Из-за хронических неурядиц регион пустел; население уезжало в Россию, из 70 тыс. осетин, зарегистрированных переписью 1989 года, в республике вряд ли осталась хотя бы половина. Режим жил контрабандой, и когда президент Саакашвили решил восстановить территориальную целостность Грузии, он первым делом перекрыл границу, надеясь поставить сепаратистов на колени экономически. В результате вместо контрабанды единственным источником денег стала российская помощь; Южная Осетия превратилась в совместное предприятие по освоению денег на борьбу с Грузией.

Незадолго до этой блокады в республике произошла смена власти: на выборах к власти вместо прежнего президента Людвига Чебирова пришел Эдуард Кокойты. Кокойты поддерживала южноосетинская оппозиция в лице братьев Тедеевых. Злые языки утверждают, что в Южной Осетии оппозиция отличалась от власти тем, что власть сама занималась контрабандой, а оппозиция приходила с автоматами на таможню и забирала свое.

В Южной Осетии популярна история о том, как вскоре после выборов Эдуард Кокойты вернулся с Лубянки и сказал братьям Тедеевым, что он отныне будет работать прямо с Москвой, а им, если что, возместят расходы на выборы. Джамбулат Тедеев, единственный из братьев, оставшийся в живых (он главный тренер сборной России по вольной борьбе), подтверждает, что такой разговор имел место. Уже тогда будто бы Эдуард Кокойты заявил, что республике нужно две тысячи трупов, чтобы получить независимость.

Так или иначе, новый президент Эдуард Кокойты быстро укрепил личную власть. Братья Тедеевы были вскоре сняты со всех постов, а младшего, Ибрагима, и вовсе потом расстреляли во Владикавказе. Все потенциальные противники президента Кокойты так или иначе исчезали со сцены. Дмитрий Санакоев, участник войны 1991 и 2004 годов, бежал в Грузию, где стал альтернативным главой администрации Южной Осетии по грузинской версии. Бывший глава МВД Алан Парастаев оказался в тюрьме и после пыток признался по телевизору в подготовке покушения на дорогого и любимого вождя.

Популярным в Южной Осетии фигурам тоже приходилось плохо: в 2006-м, незадолго до перевыборов Кокойты, был взорван секретарь Совбеза республики Марк Алборов, тогда же произошло покушение на одного из самых достойных полевых командиров ЮО — Бала Бестауты. Очень возможно, что эти покушения действительно устраивались грузинским МВД или в ходе криминальных разборок, однако по крайней мере один раз списать убийство на грузин не получилось: в декабре 2007 года депутат парламента Южной Осетии Батыр Пухаев, критиковавший Кокойты, был похищен прямо со свадьбы, избит и брошен умирать на грузинской территории. Однако Пухаев выжил и заявил, что похитила его личная охрана Кокойты.

Москва перечисляла республике миллиарды рублей, однако в Цхинвали не могли даже отремонтировать водопровод, а народу рассказывали, что всю воду выпили грузины. Основой идеологии нового режима стала борьба с «грузинским фашизмом». Ополчение стало единственной работой для взрослого безработного населения.

Наиболее энергичные люди уезжали из региона. Те, кто оставался, были совершенно убеждены ежедневной пропагандой в том, что их бедность и нищета — плод козней Саакашвили и Запада, точно так же, как сторонники ХАМАСа и «Хезболлы» не сомневаются в том, что их бедность и нищета — результат агрессии Израиля; как и в случае Израиля, на обстрелы со стороны Осетии грузинское МВД отвечало огнем.

«Надо понимать, что такое Южная Осетия, — пишет Ахра Смыр, абхазский журналист. — Очень маленькая (даже по сравнению с Абхазией) страна, которая к тому же похожа на лоскутное одеяло. Осетинские деревни перемежаются грузинскими… Сравнили с тем, что происходит у нас, спустя 15 лет после войны. Тут — лето, отдых, туристы и море. Вооружённых людей на улицах нет. Страна отстраивается, кладут дороги и реставрируют здания. Там — мужики после работы надевают на себя камуфляж, разгрузку, обвешиваются оружием и идут на «смену».

Некоторое представление о целях и методах южноосетинской пропаганды может дать небольшой материал, опубликованный на сайте osradio.ru в марте 2008 года и посвященный выдворению из города грузинских торговок.

«Один из ветеранов войны, стоявший с автором этих строк, удивленно и не веря собственным глазам, произнес: «Никак военнопленных ведут!» Поняв, в чем дело, он с ухмылкой махнул рукой, не скрывая положительных эмоций…

Сопроводив колонну до поста в селе Тамарашен, сотрудники правоохранительных органов выпроводили торговок за пределы города… Эти меры также актуальны в условиях террористической угрозы со стороны Грузии. И уже несколько дней тишина утреннего Цхинвала не нарушается пронзительными криками. Горожане говорят: «Проживем без их молока и яблок. Зачем нам поддерживать экономику государства, которое нас терроризирует?»

Насилия хватало с обеих сторон. Два года назад, в Цхинвали, я была свидетелем дикой картины: на посту в Кехви грузинские полицейские избили осетина так, что его увезли в больницу. На следующий день, беседуя с замглавы МВД Грузии Мамука Кудава, я упомянула этот случай. «Это возмутительно, я разберусь», — сказал г-н Кудава, хотя было ясно, что разбираться никто не будет. Грузинские полицейские имели приказ применять насилие в ответ на насилие.

Вернувшись в Осетию, я спросила главу комитета по печати и информации Южной Осетии Ирину Гаглоеву о случае, предшествовавшем избиению на посту. А именно — за день до этого грузинский крестьянин, собирая в лесу хворост, подорвался на мине. Г-жа Гаглоева в ответ без тени сомнения заявила, что мину подложили сами грузины.

Перестрелки на границе стали постоянными; и каждый, кто смотрел южноосетинское ТВ, мог убедиться, что от тотального геноцида осетин спасает только мудрый и любимый вождь Кокойты. Интересно, однако, что фашистский режим почему-то не порывался резать осетин нигде, кроме тех мест, где их защищал Кокойты. (Только в Тбилиси, к примеру, живет 33 тыс. осетин.) Более того, что совсем уже невероятно — почему-то не было хронических перестрелок между Абхазией и Грузией, отношения которых далеки от идеальных.

Закрыв границу, вместо контрабандистского анклава, неразрывно сплетенного с экономикой Грузии, Саакашвили получил «Хезболлу» прямо в центре страны, в 80 км от столицы и в 20-ти — от связывающей всю Грузию стратегической магистрали. Пытаясь выдернуть гвоздь, он засадил его по самую шляпку.

При этом самой парадоксальной вещью было следующее. Поставив своей целью вернуть контроль над сепаратистскими анклавами, создавая самую мощную в регионе армию, и толкая этой армией обе сепаратистские территории в объятия Москвы, которая стратегически и неторопливо готовилась к войне, Тбилиси совершенно не готовился к войне собственно против России. «Мы не собирались воевать с Россией, — сказал мне тогдашний министр обороны Грузии Тимур Кезерашвили, — это невозможно. Ваша авиация, если что, может нас не то что бомбами, а мисками закидать».

Это совершенно верное наблюдение (и, признаться, точность падения наших бомб мало отличалась от точности падения мисок), но стратегически подобное решение необъяснимо. Возможно, мощная система ПВО могла решить исход этой войны в пользу Грузии. Возможно, в такой ситуации лучше было вовсе не иметь армии, само наличие которой толкало сепаратистские регионы в объятия Москвы и создавала Москве повод для ответного удара, чем иметь армию, которая была рассчитана на локальный конфликт и заведомо не была приспособлена к той войне, которую пришлось вести: войне, в которой российские артиллерия и авиация били по площадям, не особо разбирая, кто и что на них находится.

О МИННЫХ ПОЛЯХ И СЕЛЬСКИХ КИНОТЕАТРАХ

Перед войной грузинское правительство выстроило в грузинском анклаве между Джавой и Цхинвали около 20 объектов: рестораны, гостиницу, кинотеатр. «Я дивлюсь на грузинские села, — пишет Дмитрий Стешин из проправительственной «Комсомолки» накануне конфликта, — Здание из стали и тонированного стекла — кинотеатр с танцзалом. Нарядная красно-белая заправка известной российской фирмы. («Лукойла» — прим. Ю.Л.). Аптека-дворец, гостиница. Спортплощадка с пластиковым покрытием. Бассейн…»

В отличие от остальной Грузии, переживавшей бурный экономический рост, объекты в селе Курта были, конечно, потемкинскими деревнями. Если ополченец, который сидел в окопах у Кокойты, получал пять тысяч рублей, а расписывался при этом за девять, перебегал к Санакоеву, он получал двухкомнатную квартиру в новом доме и 500 дол. оклада за работу в администрации. Но суть в том, что эта потемкинская деревня оказывала самые настоящие услуги. Когда в селе Курта выстроили больницу, жители Цхинвали впервые за 15 лет получили возможность пройти медицинское обследование. После этого Кокойты перекрыл границу.

Кроме этих социальных объектов, грузинский анклав вдоль Транскама был превращен в укрепрайон. Там были вкопаны танки. Там были сделаны доты. Даже при сильнейшей поддержке артиллерии и полном господстве в воздухе наши танки не могли пройти Транскам два дня. Российские военные говорят об укрепрайоне только в частных беседах, возможно, даже преувеличивая размах укреплений, а грузинские категорически отрицают, ибо по соглашениям не имели права вкапывать там тяжелую технику. Наличие этого укрепрайона, как мы увидим — ключевой вопрос для понимания того, что случилось в ночь на 8-ое августа.

Вместе с тем, если вы взглянете на фотографии Цхинвали, вас поразит не только степень разрушений в городе, но и полное отсутствие вывесок, не говоря уже о супермаркетах и пр. Куда девались деньги, выделенные Москвой — неизвестно. Впрочем, Эдуард Кокойты накануне войны провел несколько пресс-конференций, на которых заявил, что обеспечил уровень жизни в Цхинвали «выше, чем на Западе».

Я хочу подчеркнуть, что режим, который возводит в селах объекты «из стали и тонированного стекла», очевидно, строит свою текущую политику не на агрессии, а на полной дискредитации соседней крошечной квазитоталитарной территории. А режим, который не строит ни бомбоубежищ, ни водопроводов, ни супермаркетов, но постоянно рассказывает о зверствах грузинских фашистов, не просто так готовится к войне — у него нет другого выхода. Рано или поздно режим должен был ответить осетинскому народу на вопрос, почему в Цхинвали, на который Россия выделяет миллионы, нет ни воды, ни работы, ни супермаркетов, а рядом, в километре, за перекрытой границей, начинаются «здания из стекла и стали»?

МАЙ. КОДОРИ

Пару лет назад я проезжала по Кодорскому ущелью в компании импортного убыха, приехавшего в Абхазию воевать против грузин и попавшего, как и все иностранные добровольцы, в отряд Шамиля Басаева. Убых только что ушел с поста главы батальона, который стоял в Кодори, разделяя абхазов и грузин, и объяснял мне причины своего решения.

«Вот видишь горка? — говорил мне по-русски убых с непередаваемым чеченским акцентом, — там я вижу человек. Он не сван, не грузин, не абхаз. Кто он? Он стрелять — я отвечать».

Субтропическая, раскинувшаяся у моря Абхазия — перспективный курортный край, вдобавок примыкающий к Сочи — действительно считалась приоритетной сферой интересов Кремля. «Абхазию решено не отдавать», — сообщили будто бы президенту Саакашвили в Кремле.

Для того чтобы «не отдавать» Абхазию, для начала нужно ее подчинить. Ведь Абхазия хотя бы формально независима, а президент Багапш и вовсе пришел к власти против воли Кремля. В Абхазии достаточно популярен рассказ, как после выборов Багапша вызвали на Лубянку, к Патрушеву, и предложили уйти. И как в ответ Сергей Васильевич Багапш будто бы послал Патрушева на три буквы. Когда я спросила Сергея Багапша, правда ли это, он ответил, что на три буквы никого не посылал, но разговор такой имел место.

И вот в апреле в Абхазии резко начинает возрастать напряжение. Грузинские беспилотники, летающие над республикой, засекают появление на базе в Очамчире российских десантников. В Ткварчели появляются гаубицы Д-30. Грузинский беспилотник засекает РЛС «Каста-2Е2». Сбивает его российский МиГ, поднявшийся с базы в Гудауте. На основании данных, полученных беспилотниками, Грузия обвиняет Россию в подготовке вторжения в Верхнее Кодори. На это указывает сам характер сосредоточения войск: гаубица из Ткварчели как раз бьет по Кодори. Телеканал «Звезда» заявляет, что Грузия вторгнется в Абхазию в ночь с 8 на 9 мая.

Парадокс состоит в том, что Верхнее Кодори — это последнее, что нужно абхазам. С точки зрения международного права, Верхнее Кодори, как и сама Абхазия — это часть Грузии. Там живут «по понятиям» сваны. Сваны — это сваны. Сваны — это не абхазы и не грузины. Сваны — это гигантский горный склон, на котором стоит крошечный домик (думаешь, да как он туда забрался и как он там живет?). И лучше всего психологию сванов иллюстрирует история одной семьи, жившей в таком домике, над которым проходила высоковольтная ЛЭП. Время от времени, когда семье не хватало денег, мужчины выходили и стреляли по проводам, а грузинский президент Шеварднадзе после этого издавал указ: «Выдать семье такой-то денег, чтобы не стреляли по проводам».

Нападение на Верхнее Кодори, навязываемое Россией, означает для Абхазии, что она окончательно потеряет и без того небольшие шансы на международное признание и окончательно подпадет под власть Кремля, который и без того рассматривает ее как колонию.

Грузины превосходно осведомлены обо всем, что происходит в Абхазии. В мае на встрече со мной глава МВД Грузии Вано Мерабишвили зачитывает мне с листа полный список того, что этим вечером пришло в военном эшелоне в Абхазию. У меня такое впечатление, что он знает даже количество туалетной бумаги, которую завезли в Очамчиру.

На следующий день в разговоре со мной замминистра обороны Бату Кутелия заявляет, что в случае удара по Верхнему Кодори грузинские войска перейдут Ингури и ударят по Сухуми. «Война — это наихудшее решение», — возражаю я. «Мы можем оказаться в такой ситуации, что это будет наихудшее решение, не считая всех прочих», — отвечает Кутелия.

Признаться, в тот момент Бату Кутелия показался мне треплом; я не могла понять, зачем так широко оповещать российских журналистов о грузинских военных планах. На самом деле и слова г-на Кутелия, и список, зачитанный г-ном Мерабишвили, преследовали одну конкретную цель: показать абхазам, что России не удастся использовать Абхазию безнаказанно для самих абхазов.

В самом деле, представьте себе ситуацию, при которой грузинские войска заходят в Сухуми (как они потом зашли в Цхинвали), а Черноморский флот гвоздит с моря по этим войскам, а также по всем, кто подвернется под снаряды. Жалеть снарядов при этом незачем: все равно все абхазы, которые убиты в ходе освободительной операции, будут списаны как жертвы грузинской агрессии.

Абхазское руководство, судя по всему, очень хорошо представляло себе, как наши доблестные армия и флот будут сражаться на абхазской земле против Грузии вплоть до последнего абхаза. И к началу июня ситуация в Абхазии, благодаря поднятому Грузией шуму и посредничеству Запада, начинает успокаиваться.

И тут, 15 июня, в половине первого ночи комитет по информации и печати Южной Осетии заявляет «Интерфаксу» о четырех жителях Цхинвали, раненых в результате обстрела со стороны грузинского села Эргнети. Согласно комитету, Цхинвали обстреляли из гранатометов и минометов, и обстрел начался в 23.35.

Это было удивительное сообщение. Представьте себе, Грузия только что приложила максимум усилий для предотвращения российско-грузинской войны, которая последовала бы за высадкой российского десанта в Верхнем Кодори. Грузия ходила в ООН и ОБСЕ, Саакашвили звонил Путину, Буш — Медведеву, в Абхазию зачастили самые высокопоставленные международные чиновники, включая Хавьера Солану — и войну отсрочили. Напряжение спало. Саакашвили встретился с Медведевым.

И тут эти гады грузины вдруг взяли и обстреляли Цхинвали. (Правда, утром командующий миротворческими операциями минобороны Грузии заявил, что интенсивному обстрелу подверглись сначала грузинские села Мамисаантубани, Царгви и Эргнети).

А на следующий день случилась еще более удивительная вещь. В 11.10 утра на сайте президента Абхазии появилось сообщение о встрече в Сухуми президента Кокойты и президента Багапша.

Что тут удивительного, спросите вы?

А вот что.

По карте от Цхинвали до Сухуми, конечно, недалеко. Но надо полагать, что Кокойты ехал не по территории Грузии. А если ехать по России, пересекая Главный Кавказский хребет, то это больше тысячи километров, и половина — горными дорогами. Мне не раз приходилось ездить по этой трассе. Помню однажды мы ехали из Сухуми в Нальчик. Ехали всю ночь, трасса чудовищно сложная, после Сочи — горный серпантин. Но то Нальчик — а там еще Владикавказ, а там еще до Рокского тоннеля, и от тоннеля — опять же горами, по ущелью Большой Лиахвы, а потом по Зарской дороге, которая больше всего похожа на ввинчивающийся в облака штопор, проложенный так, чтобы миновать грузинские села.

То есть прикинем. В 23.35 минометы бьют по Цхинвали. Пресс-служба президента Кокойты с фантастической оперативностью выдает информацию в эфир, а президент Кокойты прыгает в машину и едет в Абхазию. Тысячу километров. По горным дорогам. Не жалея сил.

Вы скажете мне, что, возможно, президент Кокойты не ехал на машине. Возможно, он летел на вертолете. Но, опять же, он летел не через территорию Грузии. По какой-то причине российские военные или спецслужбы сочли нужным тут же организовать для президента Кокойты срочный перелет. В тяжелых горных условиях. С промежуточными посадками.

Вы скажете мне, что президент Кокойты, возможно, в момент обстрела был на территории России. Тогда еще удивительней! Почему президент республики, которую обстреляли из минометов и гранатометов, рванул не в Цхинвали, к раненым и убитым, а в Сухуми?

Очевидный ответ заключается в том, что планируемая Россией война Абхазии не нужна. Военное вторжение в Верхнее Кодори означает для Абхазии потерю независимости в пользу российских «освободителей» и Лубянки, которая вряд ли простит абхазам выборы, на которых победил неугодный России Сергей Багапш.

А вот ОАО «Южная Осетия», занимающемуся освоением денег на борьбу с Грузией, эта война необходима. И сразу после перестрелки президент Кокойты едет туда, где в тот момент сидят генералы, разрабатывающие планы отражения грузинской агрессии: вы хотели отражать ее в Абхазии? А вы знаете, ее можно отразить в Южной Осетии!

ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ: ИЮНЬ-АВГУСТ

«Это для вас война началась восьмого, а для нас она была всегда, — сказала Тисана Таташвили, беженка из села Тамарашени, — наши дети настолько привыкли к обстрелам, что они ходили под ними в школу».

Начиная с 15-го июня, перестрелки в Южной Осетии начинают нарастать.

Одновременно интенсификация перестрелок сопровождается несколькими громкими попытками политических убийств. 3 июля возле села Сарабуки подрывают кортеж Дмитрия Санакоева, главы Южной Осетии по грузинской версии. А 1-го августа во Владикавказе домой к Алану Чочиеву, бывшему зампреду Верховного Совета Южной Осетии и политическому врагу Кокойты, приходят киллеры.

Алан заранее уехал из дома, и поэтому киллеры в масках, походив по дому, выходят и караулят несколько дней в машине под домом. Г-н Чочиев утверждает, что это были люди из личной охраны президента Кокойты. В минуту национального кризиса, когда подлые грузины вот-вот нападут, логичней было б послать свою охрану на передовую, но она почему-то дежурит у дома оппозиционера.

С 1 августа возрастает калибр перестрелок: сначала до 120, а потом до 122 мм. Комитет по печати и информации республики Южная Осетия шлет панические сообщения: грузинские снайперы уничтожают мирных жителей! К информации прилагается фото: на перевязочном столе лежит молодой парень в камуфляже.

6 августа «Интерфакс» передает, что осетинские ополченцы подбили два грузинских БТРа и вытеснили грузин с высоты над селом Нули. «Происходит молчаливая аннексия территории Южной Осетии», — так комментирует эти события президент Кокойты.

3-4 августа президент Кокойты начинает эвакуацию республики. «Вчера последняя колонна с женщинами и детьми покинула села Южной Осетии», — сообщает 6-го августа «Комсомолка». Заметим, что грузины не объявляли эвакуации. Беженцы из Никози, Эргнети, Каролети, с которыми я беседовала, покидали села только после интенсивных российских бомбежек, начавшихся утром 8-го числа.

Президент Эдуард Кокойты заявляет: его мирный народ вот-вот подвергнется агрессии. В этих условиях логично было бы взывать к ООН, ОБСЕ; логично было б спешно копать бомбоубежища. Расставлять минные поля. Делать в городе запасы воды, еды и медикаментов, вкапывать танки, раздавать ополченцам гранатометы и ПТУРы — ведь у Кокойты все взрослое мужское население сидит в окопах. Если поверить заявлениям Кокойты, что в Южной Осетии живет 70 тыс. человек, то количество этих ополченцев превышает всю грузинскую армию! Это храбрый народ, это прирожденные воины, они способны устроить грузинам Грозный! Но минных полей нет. Бомбоубежищ нет. Запасов воды и питья в городе нет.

На мирную маленькую Осетию вот-вот нападут, однако Эдуард Кокойты отказывается от всех переговоров и не готовится к обороне. Он заявляет, что нанесет ответный удар.

Вам это ничего не напоминает: государство, которое заявляет, что на него вот-вот нападут, и которое в ответ готово сокрушить врага малой кровью на его собственной земле? К какой же войне готовится Кокойты, если к оборонительной войне он не готовится?

«У НАС ЕСТЬ ЧЕМ ИХ ДОСТАТЬ»

«Мы оставляем за собой право ударить по грузинским городам, у нас есть чем их достать», — заявляет Эдуард Кокойты «Интерфаксу» 1-го августа. Но чем именно? И в интернете начинают появляться данные о вооружении осетинской армии. Согласно этим данным, на вооружении армии ЮО состоят 87 танков 80 ед. БМП-1 и БМП-2; 90 ед. БТР-70 и БТР-80; 23 ед. РСЗО БМ-21 «Град»; свыше 200 ПЗРК «Игла», свыше 200 ПТУР и т. д.

Если верить этим данным, степень военизации Южной Осетии превосходит степень военизации Северной Кореи. Однако никаких следов этих «Градов», танков и «Фаготов» в руках осетинских ополченцев во время боев не наблюдается. «У нас были только автоматы», — говорят участники боев за Цхинвали. «Многие бросали автоматы и переодевались в гражданское, потому что нам нечем было сопротивляться».

Кто же должен был сыграть роль «осетинской армии», которая «нанесет ответный удар по грузинским городам»?

Может быть, добровольцы?

И действительно, в начале того же августа со всех сторон России в Южную Осетию на помощь осетинам стекаются добровольцы. Туда будто бы едут из Дагестана и Ставрополя, туда едут ростовские и иркутские казаки, президент Кокойты сообщает «Интерфаксу» о приезде 50 представителей «федерации ветеранов афганской войны».

Удивительно, но факт: Россия, панически боящаяся вооружать свой народ, пропускает через свои пограничные посты вооруженных и никем не контролируемых людей, большая часть которых мало обучена, не дисциплинирована и годна больше на то, чтобы грабить, нежели воевать против регулярной армии.

Но самое удивительно не это! А то, что вышеупомянутой «федерации» не существует в природе. И что свидетельства жителей Цхинвали, собранные официальной проправительственной группой по документированию геноцида, не упоминают ни одного случая, когда в Цхинвали сражались незнакомые им добровольцы.

Кто же те добровольцы? Где же те «Грады»? Чьи же те танки и БТРы?

58-АЯ АРМИЯ

Ответ на это легко дать, если знать, что в Джаве уже стояли передовые части 135-го и 693-го полков.

12-августа «Комсомолка» публикует статью о 23-летнем лейтенанте Александре Попове, раненом под Цхинвали. «Он же мне еще примерно за неделю до начала военных действий говорил: «Я вижу, как они стреляют по Цхинвали, — рассказывает мать лейтенанта. — Они где-то в горах на учениях были, и Цхинвали, по словам сына, оттуда видно прекрасно».

Учения, на которых был лейтенант Попов, как раз и отрабатывали отражение грузинской агрессии на территории Южной Осетии. На учениях военным даже раздали отпечатанные типографским способом листовки. «Воин! Знай вероятного противника!». Вероятным противником была именно Грузия: солдаты знали, что эти вашингтонские прихвостни вот-вот нападут и готовились бить врага малой кровью на чужой земле.

«Слухи о том, что, скоро будет война, стали ходить в полку в начале августа, — рассказывает «Комсомолке» солдат 693-го полка Александр Плотников, — Никто официально об этом не говорил. Но мы все поняли, когда две роты нашего полка переправили в горы, недалеко от Цхинвала. А 8 августа в три часа утра подъем по тревоге».

В том же самом 693-м полку служит уроженец Перми, интервью у матери которого берут 15-го августа «Пермские новости». «Мы там с 7 августа, — говорит солдат матери, — Ну, вся наша 58-я армия». Того же 7-го числа, по свидетельству газеты «Вечерний Саранск», в Джаве оказывается уроженец Саранска Юнир Биккиняев из 135-го полка. И солдат Виталий из Вятского края. «Позвонил лишь 6-го августа. Сказал: «Отправляемся…». А 7-го подтвердил: «Едем в горы».

13-го августа «Известия» публикуют статью об уроженце Казани Евгении Парфенове, служившем в 22-й отдельной бригаде спецназначения ГРУ и погибшем под Цхинвали. «За несколько дней до смерти Евгений предупредил родителей, что до него будет трудно дозвониться», — сообщает статья.

Но самое удивительное не это, а то, что 135-й полк имел в своем составе большое количество уроженцев Цхинвали. «Залим сообщил нам, что едет в Цхинвали, еще до начала войны», — говорит мать старлея Залима Геграева, замкомроты по воспитательной работе в 135-м полку, «Газете Юга» 28 августа 2008 г. А сам Залим добавляет: «Мы целый месяц до этого были на ученьях в тех краях. Они закончились, но нас почему-то не выводили».

В том же 135-м полку служит контрактник Леван Хубаев, чей жизненный путь описан «Красной Звездой» в материале «Осетинское сердце русского солдата». В той же статье упоминаются «земляки Левана, его боевые товарищи — Вячеслав Балатаев, Ирбек Валиев и др.».

«Все знали, что в Джаве стоят наши, которые служат в 58-й армии», — так говорят сами осетины.

И вот в ночь на 7-ое грузины наносят удар по Цхинвали. И тут происходит информационное чудо. Всю предыдущую неделю мы слышали о том, что Кокойты нанесет «ответный удар». Что в Южную Осетию стекаются добровольцы. Про «87 танков», про «23 установки «Град», про то, как осетинские ополченцы взяли высоту над грузинским селением Нули. А 8-го мы услышали про то, что грузины нанесли неожиданный удар по мирному и беззащитному Цхинвали.

Это уже не Булгаков. Это Оруэлл. Та сцена, в которой главный герой наблюдает за изъявлениями народной радости по случаю увеличения нормы выдачи шоколада до 20 грамм в неделю. «Странно, — думает он, — ведь еще вчера норма была 30 грамм».

«Мы думали, что Кокойты знает что-то, что мы не знаем», — говорит мне человек, который в начале августа, бросив все, приехал из Москвы защищать Цхинвали (он осетин, а не иркутский казак).

Что же знал Кокойты? Чем он собирался «наносить ответный удар»? Куда делись фантомные танки и ПТУРы? Очевидный ответ заключается в том, что роль «партизан, наносящих ответный удар», должна была сыграть 58-ая армия, передовые части которой уже находились в Джаве.

«КОКОЙТЫ ВЫШЕЛ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ»

3 и 4 августа очевидцы наблюдают железнодорожные эшелоны с техникой, следующие в Абхазию; 4 и 5 — войска идут из Ботлиха. Это в дополнение к тем, кто «целый месяц был на учениях в тех краях».

Можно предположить цель готовящейся операции: двумя ударами с двух фронтов южноосетинские и абхазские партизаны громят обнаглевшую грузинскую военщину. Более того, можно предположить дату ее начала — ночь на 9-ое августа.

Во-первых, на это указывает скорость развертывания войск. В Джаве находятся только передовые части 135-го и 693-го полков, большая часть армии еще на подходе. «Еще 6 августа я видела нашу армию в полной боевой готовности у грузинской границы», — пишет Марина Перевозкина из «Независимой газеты».

Во-вторых — это вопрос политический. 9 и 10 — выходные, ООН и ОБСЕ — отдыхают, и что бы ни случилось к 11 числу, им останется лишь осуждающе качать головами. В-третьих, и это важнее всего — 9-го числа Владимир Путин, Джордж Буш и Михаил Саакашвили должны быть в Пекине. И в случае ответного удара «осетинских партизан» по грузинским городам премьер Путин мог бы ответить Саакашвили и Бушу, что «Кокойты вышел из-под контроля».

Согласитесь, это очень приятно лично ответить этой американской подстилке, этому ставленнику вашингтонского обкома, этому негодяю, который растоптал грузинскую демократию, отравил Жванию и арестовывал офицеров ГРУ, преступно подозревая их в шпионаже, что «Кокойты вышел из-под контроля».

Это, я бы сказала, чисто по-пацански.

Это не менее приятно, чем во время ареста Гусинского сказать, что не получается дозвониться генеральному прокурору.

7 АВГУСТА

Как показывает опыт, ни один совершенный план не бывает достаточно совершенен, чтобы выдержать столкновение с реальностью. Поведение грузин вносит в него существенные коррективы.

Доселе грузины, когда их обстреливали из Южной Осетии, на огонь отвечали огнем.

«В Осетии все друг друга знают, — жестко заявил мне глава МВД Вано Мерабишвили, — как только мы отвечали огнем на огонь, люди начинали давить на Кокойты, и он успокаивался».

Но тут, когда становится ясно, что ответный огонь ведет к эскалации конфликта, а не к его затуханию, грузины резко меняют тактику. 5-го августа днем в Цхинвали приезжает госминистр Грузии по реинтеграции Тимур Якобашвили. Кокойты отказывается от встречи с ним, Якобашвили встречается с командующим российских миротворцев Маратом Кулахметовым. 7-го Якобашвили приезжает снова. Он должен приехать вместе с русским послом Поповым, но русский посол сообщает ему, что у него в Гори прокололось колесо. «Я сказал ему, чтобы он поставил запаску, — говорит Якобашвили, — но он ответил, что запаска тоже проколота».

Якобашвили встречается с Кулахметовым, и тот заявляет ему, что Кокойты вышел из-под контроля. Он, Кулахметов, не может организовать встречу с Кокойты. Единственное, что Кулахметов может порекомендовать — это одностороннее прекращение огня. При этом Кулахметов просит: что бы ни случилось, огонь не открывать.

Кто ездит в Цхинвали с предложением перемирия? Грузины. Кто умоляет ОБСЕ вмешаться? Грузины. Кто агрессор? Конечно, грузины — это знает вся 58-ая армия! Ей на эту тему специально даже раздали листовки во время учений.

Президент Грузии принимает предложение командующего и объявляет об одностороннем прекращении огня. Однако Юрий Попов, российский посол по особым поручениям, все-таки приехал тем вечером в Цхинвали. И встретился там с Кокойты — видимо, и запаска починилась, и Кокойты отыскался. Эта поездка, на мой взгляд, имеет крайне важное значение для всего, что случилось в следующие несколько часов, потому что на обратном пути Попов видит идущую сплошным потоком к Цхинвали грузинскую бронетехнику. Заметим еще раз: грузинская бронетехника выдвигается к Цхинвали 7-го числа. Тогда, когда капитан Сидристый и его сослуживцы уже находятся в Джаве.

Попов, как утверждают источники в российских властных структурах, спешно звонит Карасину (Лавров в отпуске). Карасин звонит президенту Медведеву. Тот извещает самого премьера.

В 23.00 с двух сторон — со стороны Цхинвали и со стороны Джавы — тяжелая 152-мм артиллерия, до сих пор еще не применявшаяся в конфликте, открывает шквальный огонь по селу Тамарашени, вплотную примыкающему к Цхинвали — то есть по грузинскому анклаву, расположенному вдоль Транскама.

«Мы сидели в кабинете, — говорит Тимур Якобашвили, — когда пришло известие об обстреле Тамарашени. Президент сказал: «Не отвечать». Потом ему звонят, он поднимает трубку и становится весь белый. Я спрашиваю: «Что такое?» «Колонна из 150 единиц бронетехники движется к Рокскому тоннелю».

Это — ключевой момент войны. Он настолько важен, что, признаться, как только Якобашвили рассказал мне эту историю, я в ней усомнилась. Точнее, я не сомневалась в том, что был звонок о колонне, которая движется к Роки и что после него Саакашвили стал «весь белый». Это такая деталь, которую не придумаешь.

Но вот был ли этот звонок до начала обстрела Цхинвали или после?

С тех пор преданы гласности переговоры между осетинскими пограничниками, которые пропускали эту колонну через Рокский тоннель около 3.40 утра, и, похоже, звонок действительно прозвучал в то время, о котором говорит Якобашвили. Из этого звонка вытекают три важнейшие вещи.

Первое. Президент Саакашвили принял решение единолично, мгновенно и вопреки советам США «не поддаваться на провокации». (Саакашвили позвонил Мэтью Брайза, и тот был категоричен: не открывайте огня.)

Второе. Президент Саакашвили не знал или не понимал полностью значения того, что передовые части 135-го и 693-го полков уже находятся в Джаве, иначе 150 единиц не было бы для него таким поразительным ударом. Он думал, что наносит упреждающий удар и не понимал, что наносит встречный.

И самое главное. В чем смысл бомбардировки Тамарашени? Ответ: это артподготовка перед прохождением колонны. Для того чтобы нанести «ответный удар» по Гори и выйти на оперативный простор, 200 единиц бронетехники, уже сосредоточенные в Джаве, и 150, идущие к тоннелю, должны пройти по Транскаму. Они просто физически не могут пройти в Цхинвали по горной Зарской дороге. Они там уполовинятся без всяких боев.

Грузинская сторона молчит об этом, ибо не имела права держать там укрепрайон. Российская сторона молчит тем более, так как признать это — значит признать российскую сторону в качестве агрессора. Как должен был реагировать президент Грузии, узнав, что после того как командующий российскими миротворцами попросил его не открывать огня, чтобы ни случилось, по укрепрайону, который единственный может преградить выдвижение бронетехники к Гори, началась артподготовка?

Ответ заключается в том, что в этот момент у президента Грузии больше не оставалось стратегического выбора. Его выбор был исключительно тактическим. Он мог выбирать только, где начнется война — ночью под Цхинвали или утром под Гори. Конечно, вместо того чтобы нанести встречный удар, он мог бы пожаловаться в ООН. Если бы он это сделал, то даже грузинская оппозиция сейчас не ругала бы его. Она бы хвалила нового президента Игоря Гиоргадзе. Хронология событий встает на место, если предположить, что обе стороны пытались нанести упреждающий удар. Удар «осетинских партизан» должен был быть нанесен в вечер на 9-ое. Грузины стали разворачивать войска; это увидел Юрий Попов, и операцию сдвинули на день раньше.

КСТАТИ: ПОЧЕМУ НЕ ПЕРЕКРЫЛИ РОКИ?

Все время, пока идут перестрелки, режим Кокойты обвиняет в них Саакашвили. Но при этом естественно возникает три вопроса. Во-первых, это именно Грузия осуществляет большую строительную программу в селах Большой Лиахвы. Там строят современные кинотеатр и кафе. Так открывают гостиницу и бассейн. Туда, в новые пятиэтажки, на должности с окладом в 500 долларов, бегут власовцы и предатели. В то время как деньги, которые отпускает Россия на Южную Осетию, куда-то испаряются.

Режим, который строит объекты «из стали и тонированного стекла», не заинтересован в войне. Режим, у которого пропали деньги на стройку, заинтересован в войне, которая спишет ворованное и избавит население от привычки задавать вопросы.

Во-вторых, а зачем, собственно, грузинам перестрелки? Главный фактор победы — внезапность. Армии и разведки тратят миллионы на то, чтобы обмануть противника и скрыть свои военные приготовления. С точки зрения международного права, Южная Осетия — часть Грузии. Чтобы ввести в Цхинвали войска, Грузия не нуждается в предварительной эскалации конфликта. Наоборот, она нуждалась в полной секретности.

Другое дело — Южная Осетия. Она нуждается в таких перестрелках по тем же причинам, по которым в них нуждаются «Хезболла» и ХАМАС.

И в-третьих. Главным фактором поражения для Грузии стал Рокский тоннель. С самого начала было ясно, что единственный способ добиться победы для Грузии — это перекрыть Рокский тоннель и Транскам. Грузия легко победила Южную Осетию. Грузия автоматически проиграла России. Однако у Грузии есть очень простой способ перекрыть Рокский тоннель. Этот способ совершенно неотразим. При применении этого способа через тоннель не пройдет ни один танк, ни один БТР. Нет оружия, которое победит этот способ. К тому же этот способ не стоит ни копейки. Он называется «зима». Зима перекрывает все. Транскам. Верхний Ларс. Дагестанские перевалы. Она отрезает Южную Осетию от России, при этом внизу, на равнине, условия для войны вполне приемлемые. Для того чтобы захватить Южную Осетию, Грузии достаточно было начать войну зимой.

И вот Грузия начинает перестрелки, которые ставят крест на всей строительной программе в Курта, которые сводят на нет весь фактор внезапности, которые ведут к началу войны в самый неблагоприятный для Грузии и самый благоприятный для России момент. Сумасшедший человек Саакашвили!

ПОСТРОЕНИЕ ЖУРНАЛИСТОВ

Россия сделала в этой войне одну стратегическую ошибку. А именно — привезла в Цхинвали целую кучу журналистов, которые должны были отразить справедливый отпор возмущенных добровольцев грузинскому агрессору. Чтобы не оставлять дело на самотек, журналисты были выбраны проверенные, испытанные, вроде Марины Перевозкиной из «Независимой газеты», которая много писала о коррумпированном марионеточном режиме Саакашвили со ссылкой на компетентные источники. А с патриотически настроенным телеоператором Альгисом Микульскисом — тем самым, которому принадлежит вышеприведенная цитата о зверствах грузинских нелюдей — вообще случилась удивительная история. Он работал на Калининградском ТВ, но — так случайно получилось — в июле его пригласили работать в Москву на телеканал «Звезда». И — так тоже случайно получилось — 1 августа его послали в первую командировку на Кавказ. Нет, не в Южную Осетию. На Эльбрус. Но тут получилось — опять-таки случайно — что командировка на Эльбрус отменилась, и 7-го числа телеоператора канала «Звезда» Альгиса Микульскиса послали в Цхинвали.

Большинство из этих журналистов вели себя очень правильно. Они не заметили, например, того, что бросилось в глаза одному чеченскому фотографу, имя которого я вынуждена опустить, и который самостоятельно приехал в Цхинвали 7-го днем. А именно — того, что город был пуст. Что в нем были только военные и журналисты, а на высотах по пути к Цхинвали стоял «Град». Они честно писали о том, как осетинский народ подвергается грузинской агрессии.

Однако с журналистом плохо что? Что он, зараза, когда пишет, то пишет с подробностями. А подробности рождают вопросы.

Все эти журналисты рассказывают одну и ту же историю: вскоре после 23.00 их обзвонили и построили во дворе штаба миротворцев. (На удивительность этой истории впервые обратил мое внимание А.Н. Илларионов.)

«Война началась ровно в 23.20 в четверг, — пишет Юрий Снегирев из «Известий», — журналисты стояли и ждали выхода командующего миротворцев Марата Кулахметова для экстренного сообщения, когда в 50 метрах от них взорвался первый снаряд. Все стало ясно и без командующего».

«Примерно в 23.30 всех журналистов срочно вызвали из гостиницы в штаб миротворцев, — пишет Марина Перевозкина. — Командующий собирался сделать заявление. Мы приготовили камеры и диктофоны, появился командующий, и в этот момент где-то на территории штаба разорвалась мина».

«Раздается звонок помощника Кулахметова по связям со СМИ Володи Иванова — срочно к командующему, срочно! — пишет ветеран НТВ Роман Гусаров. — Через пять минут уже у миротворцев. Здесь же практически и все коллеги. Выставляем камеры. Ждем Кулахметова. И вдруг ка-а-ак бабахнет!!! Где-то совсем рядом!»

Первое, что удивляет в этих рассказах — это разное время. Все сверили часы, и у одних получилось точно 23.20, а у других — точно 23.36. (А 28 августа в интервью CNN премьер Путин назовет совсем другое время: 22 часа 35 минут!)

Еще удивительней сама забота о журналистах. Наши военные обычно не строят журналистов во дворе штаба, чтобы сообщить о нападении врага. 22 июня 1941 года никто не вызывал журналистов, чтобы сообщить о нападении фашистской Германии. При захвате «Норд-Оста» никто не обзвонил журналистов, не построил их на плацу и не сообщил о захвате Дубровки Мовсаром Бараевым. Эти новости сообщали себя сами.

Наши военные вообще не любят публичности. Забота о том, чтобы все осветить в прессе — не первая их забота. Обычно получается так, что сначала начинается война, а потом долго пресса бегает за военными. А здесь все наоборот. Сначала военные обзвонили прессу и выстроили ее на плацу в ожидании какого-то объявления. И тут, когда ее выстроили — вдруг началась война. Зачем же прессу выстроили на плацу? Если ее выстроили на плацу, ожидая, что вот-вот начнется война, так ее не строить надо было, а по подвалам прятать. В момент начала войны на плацу должны строиться солдаты, а не пресса. И первая забота командующего в момент начала войны должна быть совершенно не о том, как построить на плацу прессу и что-то ей там сказать. В начале войны следует думать о враге, а не о прессе. Пресса как-нибудь сама разберется.

И уже совсем изумительным кажется то, что люди, которых не выстроили на плацу, называют совсем другое время начала войны: например, 23.00.

«Ровно в 23:00 все жители Цхинвала услышали, как со всех сторон посыпались выстрелы из тяжелых орудий», — пишет Ирина Келехсаева.

Этот парадокс легко понять, если вспомнить, что Тамарашени начали обстреливать в 23.00. И что Тамарашени и Цхинвали — это одно и то же место, просто разделенное границей. Для человека невоенного выстрелы по Тамарашени кажутся выстрелами по соседнему кварталу.

Поэтому и собирают во дворе журналистов. Обстрел грузинами Цхинвали разъяснять не надо. И так все понятно. А вот если на глазах даже самых официальных журналистов тяжелая артиллерия после объявления о прекращении огня сносит граничащее с Цхинвали село, то брифинг необходим. Потому что, конечно, журналисты отразят исключительно правильную позицию, но им ведь надо разъяснить, какая именно позиция является правильной.

А то одни, заслышав стрельбу, напишут, что никакой стрельбы нет, а другие — что стреляли сами грузины, а третьи напишут, что стрельба связана с тем, что после гнусных провокаций грузинской военщины российские миротворцы оказались не в состоянии удержать народ Южной Осетии, который в едином порыве хочет покончить с грузино-фашистским режимом. Собрались. Построились. Всем все было ясно. Все журналисты и так ехали освещать подлые провокации зарвавшихся грузинских милитаристов. И тут зарвавшиеся милитаристы влепили по-настоящему. Поэтому и путаются даже не в часах, а в минутах. Поэтому премьер Путин называет и вовсе фантастическое время — 22.35 мин. Минуты и метры тут очень важны: в этой войне, как в дерби, старт определяется по фотофинишу.

И самое удивительное во всей этой истории — реакция на обстрел самых умных, самых профессиональных корреспондентов. «На что же пошел Саакашвили?! — пишет в дневнике спецкор НТВ Руслан Гусаров. — Все рассчитал?! Сошел с ума?! Что?!» Вот те на! Человек приехал освещать агрессию подлых грузин против маленькой Южной Осетии, а когда агрессия началась, у человека изумление: «Он что, сошел с ума?».

НОЧЬ С 7-ГО НА 8-ОЕ

Вернемся, однако, к журналистам. Что они делают после того, как грузинская военщина обрушила на Цхинвали море огня?

Юрий Снегирев из «Известий» отправился под огнем «Града» в гостиницу. «Кое-как подсвечивая себе дорогу мобильником, под канонаду я выбрался на крышу. Со всех сторон велся огонь. Яркая вспышка на юге и через секунду малиновый разрыв где-то на севере — это гаубица. С севера лупили «Грады» — целое море огня с черными прожилками».

Это поистине феерическая картина. По городу лупят «Градом», а журналист «Известий» наблюдает это с крыши гостиницы. Еще более удивительно, что «Градом» лупят с севера. Потому что на севере — Тамарашени и, возможно, именно поэтому Снегирев спокойно смотрит на этот «Град» с крыши гостиницы. В любом случае «Градом», который лупит по тебе, не налюбуешься.

Затем Юрий Снегирев и Ольга Кирий с «1-го канала» едут к Дому правительства. Снегирев, конечно, отчаянно храбрый человек, но он не единственный, кто в эту ночь «под шквальным огнем «Градов» шляется по городу. Батраз Харебов, руководитель информационно-аналитической службы парламента Южной Осетии и по совместительству председатель Союза журналистов Южной Осетии, также неосторожно сообщает, что по окончании обстрела пошел к Дому правительства: «Побежал, преодолевая завалы, на работу. Миновал сильно поврежденный дом президентской администрации и штаба пограничных войск и попадаю на новое пепелище. Это уже, можно сказать, мой родной дом — Дом правительства и Парламента».

Тут надо сразу сказать, что попало не только по Дому правительства, но и по соседнему еврейскому кварталу: огонь артиллерии бывает прицельным, но точечным он не бывает. Однако никакого «Града», как мы видим, и в помине нет — под «Градом» по городу не набегаешься. (Кстати, и с еврейским кварталом вышло нехорошо: большую часть его раздолбали во время войны 1991 и не восстановили, и южноосетинские власти привезли туда западных журналистов и попытались выдать старые повреждения за свежие. Характерная, согласитесь, картинка: в центре города развалины с 1991 года, а их списывают на войну 2008-го.)

Дом правительства горит: Снегирев возвращается в гостиницу и ложится спать, так как был ранен в ногу (о чем в статье из скромности умолчал). Проснулся Юрий Снегирев от грузинской речи: «Внизу строилось отделение. В предрассветной мгле можно было различить покрой натовских касок».

После этого… Юрий Снегирев опять лег спать (вот с кем ходить в разведку!). Во второй раз он просыпается от голоса Ольги Кирий, которая ведет свой репортаж с того места, где строились грузины. «Грузинские части пытаются войти в город, но встречают ожесточенное сопротивление», — говорила Ольга в камеру».

Это поразительные свидетельства. Сначала нам сообщили, что грузины стерли с лица земли город «Градом». При уточнении деталей выясняется, что «Град» был на севере, и спецкор «Известий» наблюдал за ним с крыши гостиницы. Потом нам сообщили, что грузины встречают отчаянное сопротивление. Но при этом они без всякого сопротивления строились во дворе гостиницы, где спал Снегирев. Впрочем, дальше поспать не удается. Юрий Снегирев едет в штаб миротворцев.

«Рядом с машиной разорвались подряд три мины. Мы вылетели на асфальт, даже не заглушив двигатель, и затаились. Когда чуть поутихло, рванули подальше от гостиницы, которую стали нещадно бомбить. С сожалением я увидел, как из моего номера вырываются клубы черного дыма. Попадание было прямым».

Как мы видим, Юрий Снегирев спал в гостинице, пока во двор ее не зашли грузинские солдаты. До этого по гостинице не стреляли. Как только грузины построили у гостиницы, началась стрельба. Или это бой между грузинами и ополченцами, или обстрел города, который начинается после того, как грузины в него зашли, а власти его покинули: Эдуард Кокойты в два часа ночи уезжает в Джаву.

Снегирев спешит в штаб, по всему городу идет стрельба, ворота штаба распахнуты.

«Защитники города — югоосетинская армия и ополчение — стали заходить к нам на базу, — пишет Снегирев. — Убежище постепенно заполнялось. Приходили и журналисты, и местные жители, и молчаливые военные в камуфляже без опознавательных знаков. Как-то после очередного налета я подслушал спор военных: «Ты понял, вообще, в какую задницу мы попали? Нас расстреляют первым делом» Подчеркну, что эти таинственные военные не были миротворцами. А кем они были? Тоже вопрос. Скажу, что у нас в баньке спасалось множество странного люда. Например, молчаливые мужики в гражданском платье, через которое пробивается военная выправка».

И снова некоторые детали этого рассказа противоречат общим идеологическим установкам так же поразительно, как рассказ Ольги Кирий об «ожесточенном сопротивлении» во дворе, занятом грузинскими войсками.

Во-первых, несмотря на то, что Кокойты и Россия четыре года готовились отражать грузинскую агрессию, в штабе миротворцев нет даже бомбоубежища.

Во-вторых, оказывается, штаб не является объектом атаки: двери его распахнуты, взять его — никакого труда, но его не берут и даже не бьют по нему прицельно, ибо и без бомбоубежища все уцелели.

В-третьих, в штабе явно не одни миротворцы — там укрывается какой-то «странный люд». Уж не те ли это афганские ветераны, которые должны были оказывать героическое сопротивление грузинским захватчикам и в порыве этого героического сопротивления воевать малой кровью на чужой земле?

И вот получается, что режим, который четыре года воспитывал своих граждан в ненависти к грузинам, который посадил всех взрослых мужчин в окопы, который кричал о войне, но не позаботился ни о минных полях вокруг города, ни об укрепрайонах, ни даже об элементарных запасах воды и лекарств, в час «Ч» этот режим оказался беспомощным. К какой же войне готовился Кокойты, если к обороне он не готовился?

ХЕТАГУРОВО И НУЛИ

Одна из самых поразительных драм этой ночи разыгрывается не в Цхинвали, а в Хетагурово. Грузинское Нули и осетинское Хетагурово — это два села, расположенные по две стороны от стратегической Зарской дороги. Взятие Хетагурово означает, что Цхинвали будет отрезан от Джавы и наступающих российских войск.

В статье «Война в Южной Осетии в эсэмэсках» есть примечательная запись: «20:34 Соседи решили отметить события. (Из высотки под селением Нули был выбит грузинский спецназ. — прим. ред.) Несут закусь и выпив. Ша будут гулять во дворе».

Итак, в 20.34, то есть в то самое время, когда Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня, в Цхинвали празднуют взятие Нули.

«Это была ужасная картина. Полностью изрешеченные дома, выбитые стекла, напуганная скотина… Это была артиллерия», — говорит корреспондент грузинского еженедельника «Квирис палитра» Ираклием Манагадзе, который в ночь с 7-го на 8-е августа был в Нули.

И вот, всего несколько часов спустя после того, как жители Цхинвали отмечают взятие высоты под Нули, проклятые грузинские агрессоры берут мирное Хетагурово. Сначала они обстреливают село «Градом». Потом пехота и танки идут по пустому селу, поливая из автоматов ворота. В одном из дворов они распахивают ворота и видят на крыльце старика со старухой. «А что вы тут делаете?» — опешив, спрашивают грузины. «А мы тут живем», — отвечают старики. «А мы думали, тут остались одни военные», — отвечают грузины, разворачиваются и уходят. Так это и объясняют Татьяне Локшиной из «Мемориала»: проклятые грузинские фашисты без предупреждения вошли в мирное Хетагурово.

«Они врывались в дома, искали оружие и форму, кричали: здесь живут боевики? Они думали, здесь боевиков больше, чем в Цхинвале!» — говорит Амиран Кабаев из Хетагурово.

«Никто не стрелял в них отсюда, никто. Когда танки поехали, я думала, что это наши, и так обрадовалась — а они стали стрелять в дома», — говорит Ольга Туаева из Хетагурово. Но как это понять? Представьте себе, что в 20.34 русское население города Благовещенска с торжеством празднует артиллерийский обстрел расположенного напротив китайского города Хэйхэ, а через три часа ОРТ с возмущением передает, что проклятый китайский агрессор напал на мирный Благовещенск.

В Хетагурово были войска! Из-за живого щита мирных жителей они обстреливали соседнее село не пулями — артиллерией! Из САУ просто так не постреляешь: надо иметь минимальную выучку. Если уж Кокойты боялся грузинской агрессии, почему бы не вооружить этих бойцов вместо САУ теми самыми мифическими ПТУРами, о которых сообщали южноосетинские сайты? Пусть бьют грузинские танки, когда те войдут в село. Более того: еще 4-го Кокойты объявил о конце эвакуации Хетагурово, то есть, если грузины верили осетинским источникам, то они и должны были считать, что в селе нет никого, кроме военных! Но сколько я ни спрашивала, что произошло в Хетагурово и почему его оставили, все только разводили руками: «Сами удивляемся». «Не знаем». «Его невозможно было удержать».

Как это невозможно? Из САУ по соседям возможно, а из гранатометов по наступающим танкам — нет? А между тем жизненно важно было удержать Хетагурово. Именно из-за его потери нельзя будет прорваться в Цхинвали, именно из-за его потери попадет в засаду штабная колонна 58-й армии во главе с командующим Хрулевым. Два дня боев в Хетагурово, два дня в Цхинвали — и картина этой войны была бы совершенно другой. Это была бы история героического сопротивления осетинского народа подлым грузинским захватчикам. Сопротивления, поддержанного российской армией. Но сопротивления нет. «Странный люд» «с конусами гранатометов за спиной» спасается в штабе. Кокойты бежал в Джаву. Вход грузинских танков в Цхинвали больше напоминает вход советских танков в Чехословакию в 1968 году, нежели российских в Грозный — в 1995-м. Это тем более поразительно, что в личной храбрости осетин нет никакого сомнения, а устроить Грозный можно любым захватчикам. Но грузинские войска фиксируют лишь незначительное сопротивление, причем это отчаянное, но бесполезное сопротивление со стороны действительно необученного населения.

Один из грузинских офицеров рассказывает мне о полудюжине мужчин, которые с берданками в руках выскочили за его БТРом. БТР сдал назад и расстрелял неопытных ополченцев.

«Почему так?» — спрашиваю я одного из воевавших там ополченцев. «У нас не было бомбоубежищ, не было раций, не было гранатометов. Не знаю, почему. Деньги на это выделялись». А Елена Милашина приводит еще более поразительное свидетельство: люди на свои деньги закупили ПТУРы, а режим их отобрал.

Поразительный факт: режим нарядил всех мужчин в камуфляж, режим загнал их окопы, у них не было иных средств к существованию, кроме службы в ополчении, режим воспитывал их в «пятиминутках ненависти», но при этом режим боялся вооружать свой собственный народ по-настоящему. Большинство взрослых мужчин в Цхинвали можно назвать «условно военным населением». Это были военные, у которых не было серьезного оружия. Это были люди, которые были обречены в столкновении с танками и БТРами. Все было словно сделано так, чтобы жертвы среди этого «условно военного» населения были максимальны.

Не продержавшись в городе хотя бы ночь, южноосетинский режим ставит Россию в катастрофическое положение. Россия больше не может делать вид, что война идет силами «странного люда», хотя бы и имеющего в своем распоряжении «87 танков» и «23 установки «Град».

РОССИЙСКИЕ ВОЙСКА В НОЧЬ НА 8-Е АВГУСТА

Позволительно предположить, что Михаил Саакашвили кардинально ошибался относительно расстановки сил в этой войне. Он не понимал значения того, что части 135-го и 693-го полков уже находятся в Джаве. Я делаю такой вывод из того, что он «побледнел», узнав о 150 единицах бронетехники, которые вышли из Владикавказа. Побледнеть, услышав про Владикавказ, можно только, если не знаешь про Джаву.

Эту колонну, к которой присоединились стоящие в Джаве части, в 5 утра видит в Джаве уже упоминавшийся телеоператор «Звезды» Назиуллин при самых неприятных обстоятельствах: его бомбят вместе с колонной.

Тогда же этой колонне ставят задачу. «Перед тем маршем на Цхинвал командир их роты капитан Денис Сидристый поставил подразделению четкую задачу. Необходимо было войти на южную окраину города и занять оборону между Цхинвалом и грузинским населенным пунктом Никози. Это как раз вдоль расположения нашего миротворческого батальона», — пишет «Красная звезда» в уже цитировавшейся статье о солдате-контрактнике Леване Хубаеве из 135-го мсп. Капитан Сидристый — этот тот самый, который прибыл в Джаву 7-го августа и был брошен в бой 8-го. Когда корреспондент «Красной Звезды» опубликовал интервью с капитаном Сидристым, возник скандал. Статью сняли с сайта. Написали, что журналист напутал. Что дело с капитаном Сидристым было 9-го. Но дело, увы, не в дате. Дело в характере боевой задачи.

По характеру боевой задачи четко видно, что она ставилась утром 8-го числа. Колонна должна была выйти не на северную окраину Цхинвали. Она должна была идти на южную окраину, между Цхинвали и грузинским селом Никози. Такую задачу можно ставить колонне, только если командование не знает, что Цхинвали уже занят грузинами. Или не понимает масштабов катастрофы.

И более того. Статьи про Хубаева и Сидристого — не единственные. «Красная звезда» публикует еще и третью статью — о лейтенанте Михаиле Мельничуке, командире взвода из 135-го мотострелкового полка. Это та же колонна и та же боевая задача: прорваться к миротворцам на южной окраине Цхинвали.

«До расположения миротворческого подразделения оставалось каких-то пару кварталов, когда на одном из перекрестков колонну мотострелков грузины встретили массированным огнем из стрелкового оружия и гранатометов… Долгие 7 часов вели мотострелки лейтенанта Мельничука бой фактически в окружении. К вечеру командир взвода принимает решение попытаться прорваться к своим». Это та самая колонна, на которую утром 8-го натыкается жительница Цхинвали Марина Хугаева.

«Не помню, где у меня тапочки с ног упали, как мы оказались на Зарской дороге… Наткнулись на русских солдат. Их было человек 30. Они так удивленно на нас посмотрели: «А в городе есть еще живые?» Я не помню точно, но они сказали, что их было много, но при спуске в город их колонну расстреляли грузины, только они спаслись».

Это та самая колонна, о входе которой в город объявляет спасающимся в штабе миротворцев журналистам генерал Баранкевич. Газета «Красная звезда» — замечательная газета. Она не менее замечательна, чем телеканал «Звезда», который 11 сентября показал в эфире огромную военную базу в Джаве, откуда мы «отражали агрессию».

С газетой «Красная звезда» не нужно никаких вражеских голосов. Надо только читать газету «Красная звезда» внимательней.

И, конечно, жутковатый вопрос. Колонна шла, что — без прикрытия с воздуха? Без артподготовки? Тогда какой идиот ее так пустил? Артподготовка была? А когда она началась и куда падали снаряды?

Люди, которые шли в колонне, знали местность очень хорошо, а многие и вообще были ее уроженцами. «Местность заместителю командира взвода Хубаеву была известна: это ведь не только его родные места, но и район, где он еще не так давно выполнял задачи в составе батальона миротворцев (курсив мой — Ю.Л)». Лейтенант Мельничук тоже «неплохо знает эти места: полгода нес здесь службу в составе нашего миротворческого батальона, был в предыдущей смене. То же самое — замполит роты Мельничука, старлей Залим Геграев.

Итак, налицо явное противоречие. В 3 часа дня 8 августа Россия заявляет о том, что она вступает в войну. Но ее солдаты воюют раньше — и это именно 58-ая армия, а никакие не миротворцы, хотя это разделение, как мы видим, весьма условно. В те самые минуты, когда Россия заявляет о том, что поможет Южной Осетии, Мельничук, Геграев и Хубаев уже находятся на улицах Цхинвали под шквальным огнем грузин, а российские самолеты с утра бомбят грузинские села и Гори.

Очевидно, что в 3 часа дня Россия принимает решение не вести войну. А признать войну. Все происходящее уже никак нельзя выдать за действия осетинских партизан.

Для анализа этой войны куда важней филологическое, нежели военное образование. Вообще-то для ее анализа нужен Оруэлл.

А КАКОВА БЫЛА ЦЕЛЬ ГРУЗИН?

С самого раннего утра 8 августа мы услыхали слово «Цхинвали». Цхинвали, Цхинвал, Цхинвал. Создавалось впечатление, что целью грузин был Цхинвали, причем исключительно затем, чтобы устроить там геноцид и давить детей танками. Даже если представить себе, что Саакашвили маньяк, который спит и видит, как бросать осетинских детей под танки, все-таки следует заметить, что у него есть генералы, которые укажут ему, что в условиях приближающихся российских колонн танкам есть более рациональное применение.

Нам говорят «Цхинвал» и почти никогда не говорят «Джава». Это слово возникает только случайно. Вдруг упоминают, что именно в Джаву сбежал Кокойты в 2 часа ночи и что он был там «в вагончиках». Что в Джаве собирались добровольцы. Владимир Путин в интервью CNN вдруг заявил, что в ночь на 8-ое грузинские самолеты бомбили Джаву, а видео другой бомбежки — дневной — висит на сайте «Комсомолки». Что за Джава такая? Почему грузинские самолеты, которых было очень мало, которые не имели господства в воздухе, бомбили Транскам, по которому шли российские танки, — и какую-то Джаву?

Джава — это горное село на полпути между Цхинвали и Роки, за пределами демилитаризованной зоны. Это — укрепрайон с военной базой. Это — место, где 8-го утром оператор Назиуллин видит колонну российской бронетехники (и попадает под бомбежку с этой колонной). Это место, где части 135-го и 693-го полков находятся уже сутки, а некоторые, как лейтенант Попов, — и вовсе не меньше недели.

Если вы взглянете на карту, вы поймете, что Саакашвили мог преградить путь 58-й армии в трех местах. Во-первых, в Цхинвали, где сходились все дороги, по которым колонна могла пройти, и откуда начиналась дорога на Гори. Во-вторых, в Джаве — укрепрайоне, без взятия которого вся операция становилась для грузин бесполезной. В-третьих, выше Джавы, там, где Транскам идет по ущелью и его легко можно перерезать.

Судя по всему, в Цхинвали было сравнительно небольшое количество грузинских войск — около 600 человек плюс полиция. Они ворвались в город еще ночью на джипах и бэтээрах, которые перемещались по улицам с огромной скоростью, чтобы не повторить судьбу российских танков в Грозном. Тяжелая техника была введена в город под утро и в небольшом количестве — видимо, тогда, когда убедились, что в городе ей мало что угрожает.

Основные войска были сосредоточены в другом месте: по дороге к Джаве. 8-го утром случилось примечательное событие: российские самолеты разбомбили Верхнюю Рачу. Об этом событии Россия не упоминает никак (ибо оно противоречит официальной версии о том, что целью сумасшедшего Саакашвили был геноцид в Цхинвали), а грузинские военные со смехом объясняют, что-де российские самолеты боялись попасть в радиус действия грузинского ПВО, поэтому, вместо того чтобы сбросить бомбы на Гори и Цхинвали, занятом в это время грузинскими войсками, они поворачивали влево, не долетая Цхинвали, и опоражнивались над тихой и безлюдной Верхней Рачей.

Однако, если вы посмотрите на карту, вы увидите: Верхняя Рача — это место, откуда можно ударить сбоку по Джаве. И разбомбили там мост, после разрушения которого ударить по Джаве, по крайней мере, с помощью бронетехники, стало нельзя.

В пятницу и субботу стало ясно, что грузинам не удалось занять Джаву, а русским — добраться до Цхинвали.

ЧТО ПРОИСХОДИТ В ЦХИНВАЛИ?

А что, собственно, происходило в Цхинвали?

Об этом есть масса потрясающих свидетельств. Они собраны не какими-то подрывными организациями типа Human Rights Watch. Они собраны на сайтах osgenocide.ru и osradio.ru под рубрикой «геноцид», и власти Южной Осетии специально создали эти сайты для документации геноцида против осетин. Собственно, власти Южной Осетии были настолько прозорливы, что они создали сайты про геноцид еще за несколько лет до войны. Бомбоубежищ они не сделали, минные поля не заложили, гранатометами бойцов не обеспечили — но вот сайты для документации геноцида они создали.

Эти свидетельства — очень интересная вещь. Вместе взятые, они говорят куда больше, чем разрозненные рассказы. В них проявляются некоторые статистические закономерности, которые позволяют понять, что думали и делали те немногочисленные жители, которые остались в Цхинвали. Очень важно все, что в них есть. Но еще важнее то, чего в них нет.

Во-первых, все респонденты ненавидят грузин. Они относятся к ним совершенно так же, как палестинцы к евреям. Они считают их нелюдями, выродками и фашистами. Еще за два года до войны уже упоминавшийся Инал Плиев объяснил народу на сайте osgenocide.ru, почему борьба осетинского народа является антифашистской. Г-н Плиев является начальником информационного отдела министерства по особым делам, а одновременно — пресс-секретарем миротворческого батальона. Иначе говоря, г-н Плиев совмещает службу в Министерстве Мира со службой в Министерстве Правды.

Вот 24-летняя студентка Ирина Тедеева охотно подтверждает сообщения о том, что все грузины были обколоты. «Верю, когда говорят, что они воевали под кайфом: когда наши ребята схватили одного грузина, они так его избили, что обычный человек наверняка бы умер — а этот через пять минут встал как ни в чем не бывало».

Трудно сказать, пригодится ли это свидетельство в Гааге.

Та же Ирина Тедеева приводит другое свидетельство геноцида: «У нас на глазах убили двух знакомых парней — одного, ему было лет девятнадцать, завалил снайпер, другой, Азамат, подбил грузинский танк, но не заметил второго, из него его убили».

А вот свидетельство геноцида от Заиры Тедеевой. 8 августа она на машине вместе с другими четырьмя людьми выехала из Цхинвали, по дороге они попались грузинам. Их привезли в Гори, а потом передали родственникам в Карели, где они и прожили несколько дней, пока не пришли российские танки. Заира Тедеева благодарит танки за свое спасение. «Благодаря этим ребятам и Богу, конечно, мы спаслись. Неизвестно, что бы было, они могли нас прямо на месте расстрелять. Это просто чудо!»

Чудом спасся и Эдуард Кулумбегов, наблюдатель миротворческого батальона. Он находился в ночь на 8 августа на посту в Мегврекиси, на территории Грузии, и видел, как началась артиллерийская атака на ночной Цхинвали.

Несмотря на то, что г-н Кулумбегов, находясь в глубине грузинской территории, вживую видел не только грузинских фашистов, но и иностранных журналистов-каннибалов, которые сопровождали «каждый залп криками «ура», он никак не пострадал до прихода российских войск. «Скорее всего, агрессор решил, что последние все равно никуда не денутся и могут послужить неплохим материалом в качестве заложников», — говорит г-н Кулумбегов.

Не менее чудесным было спасение и уже упоминавшегося Инала Плиева, специалиста по борьбе с грузинским фашизмом. В день вторжения г-н Плиев не взял в руки гранатомет и не пошел бить врага. Специалист по борьбе с фашизмом укрылся на территории миротворческого батальона. «Мимо нашего миротворческого городка проехали грузинские танки. Демонстративно, победоносно, словно показывая, что русские и осетины никуда от них не денутся, словно оставляя нас на десерт».

Историю миротворческого батальона, предательски оставленного на десерт грузинскими нелюдями, лучше всего завершить очерком «Комсомолки» о миротворце Сергее Кононове. Согласно «Комсомолке», Кононов три часа «в одиночку удерживал танковую колонну грузин, идущую на Цхинвал».

Газета рассказывает, как часовой поста № 3 Сергей Кононов по окончании грузинской артподготовки занял позицию в бетонном стакане и стал ждать подхода грузинской колонны. «Сергей взял автомат наизготовку. Чтобы зря не тратить патроны, стал выжидать, когда грузины подойдут поближе. Прицелился в крупного пехотинца, который семенил между танками. Автомат вздрогнул от короткой очереди. Пехотинец вскинул руки и рухнул на землю… Тем временем накатывалась новая волна грузинских танков и пехоты. А часовой Кононов продолжал прицельно строчить из своего бетонного «стакана»…»

«Примерно через час у Сергея стали кончаться патроны. … Его АКСУ от перегрева уже задыхался и кое-как «расплевывал» пули. Он успел поменять автомат и поговорить с ранеными миротворцами, которые находились в казармах. А потом снова вернулся в свою крохотную крепость. Вскоре началась новая атака грузин. … По часовому стали «персонально» лупить пушки и минометы. Сергей оставался на своем посту до того момента, пока грузинский снаряд не разбил его бетонный «стакан» и не убил солдата».

Оставим на совести автора «Комсомолки» рассказ о том, как рядовой Кононов из АКСУ три часа расстреливал грузинские танки. Что мы имеем в сухом остатке? А вот что: борец с грузинским фашизмом Инал Плиев не стреляет по танкам, а укрывается в миротворческом городе. «Странный люд» с «конусами гранатометов» не стреляют по грузинским танкам, а тоже скрывается в миротворческом городке. В это время рядовой Кононов прямо из городка начинает лупить по грузинам, и они расстреливают его прямой наводкой. После этого грузинские танки проходят мимо городка, но брать его не берут, несмотря на отсутствие сопротивления.

Нетрудно заметить, что все эти свидетельства содержат как эмоции, так и факты. Эмоции заключаются в том, что респонденты ненавидят грузин. Факты заключаются в том, что грузинские танки проходят мимо миротворческого городка, а грузинские солдаты отвозят Заиру Тедееву к родственникам.

«Мы воюем не против вас, а против русских солдат», — кричат грузины. «Грузины говорили нам: за дома не беспокойтесь — государство все отстроит!» «Я подошла ближе к выходу и стала прислушиваться. Меня охватил ужас, так как кричали на грузинском «Сакартвело гаумарджос!» (Да здравствует Грузия!) и еще кричали по- русски — «Мирное население не трогаем!».

«Нелюди», — негодует osgenocide.ru. «Алчущие крови убийцы». «Грузинские бандформирования».

ПОЧЕМУ ОСЕТИНЫ ВЫБЕГАЛИ НАВСТРЕЧУ ТАНКАМ

Вторая вещь, которая буквально бросается в глаза, когда изучаешь весь массив свидетельств: это то странное обстоятельство, что утром 8 числа осетины, пережившие грузинскую артподготовку и заслышавшие танки на улицах… не сомневаются, что это российские танки.

«В город с юга вошли танки и поехали по нашей улице, — рассказывает Марина Козаева. — Мы им очень обрадовались, думали, что наконец-то подошли русские… Выбежали им навстречу». «Утром около 9 часов в город уже вошли грузинские танки. Мы думали, что это русские», — сообщает Сармат Хубулов. «Услышали лязг гусениц, подумали, что это русские», — говорит Марина Хугаева.

Это очень странно. По людям стреляли всю ночь, но они, заслышав танки на улицах, решают, что это российские танки, хотя с географией они прекрасно знакомы и должны понимать, что дорога неблизкая. Их уверенность может происходить только из двух вещей. Во-первых, они знают, что эти танки уже в Джаве.

Во-вторых, эти танки не стреляли. Вражеский танк нельзя принять за российский, если он едет и расстреливает все, что шевелится.

Похоже, по какой-то причине жители Цхинвали были убеждены, что сразу после вероломного нападения грузин режим даст отпор врагу малой кровью и на чужой земле, причем сделает это с помощью внезапно появившихся российских танков.

Как это возможно, спросите вы, верить, что грузины вероломно нападут, и знать, что передовые части 58-й армии стоят в Джаве? Техника этого дела описана давно. «Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двух противоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих». Оруэлл, «1984».

ОТЛИЧНО ОРГАНИЗОВАННЫЕ СЛУХИ

И тут-то начинается самое страшное. Нет-нет, никто из респондентов сам не пострадал от грузин. «Они заглянули в подвал, но спускаться не стали, и ушли», — рассказывает Сармат Хубулов. Но тут же кто-то прибегает и рассказывает ему, что грузины бросают гранаты в подвал. Марина Козаева выбежала навстречу грузинским танкам, но осталась жива. Однако ей «соседи говорили, что утром восьмого числа грузины спускались в подвалы и забирали молодых женщин. Еще сказали, что они выводили мужчин и расстреливали».

Точно такая же история случилась с Нелли Бикоевой. «Когда стихло, мы услышали шум шагов, и одна из трех молодых девушек, которые с нами были, говорит: «Наши, наши!» И выбежала из укрытия». С девушкой ничего не случилось. Но «к этому времени до нас дошел слух, что они ходят по подвалам, закидывают гранаты, мы слышали, что девушек забирают в заложники».

Итак, что происходит? Эффективность сопротивления грузинам минимальна. В городе реально сражаются лишь два подразделения — ОМОН под командованием Мераба Пухаева и батальон Бала Бестауты: это люди, которые отдадут свою жизнь за Осетию при любой власти. Пухаева ранят, его заместитель Плиев убит, но все-таки и омоновцы, подбив грузинский танк, уходят с автоматами в лес, «потому что сделать было ничего нельзя».

«Странный люд» с «конусами гранатометов» укрывается в штабе миротворцев. «У нас не было ни гранатометов, ни раций», — жалуются ополченцы. «Многие ребята переодевались в гражданку и бросали оружие».

Однако одна вещь организована прекрасно: не оборона, но пропаганда — слухи о чудовищных зверствах грузин. Такое впечатление, что если бы хоть часть усилий, потраченных на распространение слухов, были употреблены на то, чтобы дать людям Бестауты или Пухаева настоящее оружие, — так и помощи со стороны России бы не понадобилось.

Охваченные ужасом люди бросаются из города, — и попадают в уличные бои. Горит «семерка» Маирбега Цховребова с двумя детьми. Другие машины попадают под огонь около села Тбет. 8-го там убиты в двух машинах супруги Залина и Эдуард Гаглоевы и Таймураз Гаглоев с сыном Азаматом, пытавшиеся выехать из Цхинвали.

В ночь на 8-ое майор юстиции Гурам Сабанов пытается вывезти свою семью из Хетагурово. Он попадается грузинам, женщин отпускают, а Сабанова и еще нескольких мужчин в форме грузины забирают с собой. «По дороге у с. Тбет мы видели автомобиль марки «Газель». Люди, которые там сидели, были из села Тедеевых… грузины открыли по ним стрельбу, и целую семью расстреляли у нас на глазах», — свидетельствует майор Сабанов.

Однако свидетельство майор Сабанова не совсем точное. В машинах, которые он видит, едут две семьи — Тедеевых и Тадтаевых.

Водитель одной из машин, Ацамаз Тадтаев, видит грузин, думает, что это русские, и выходит из машины. По нему стреляют. Ацамаз тяжело ранен, его брат Таймураз, пытаясь его спасти, накрывает его своим телом, ранят и Таймураза. Двое сидящих в машинах — Сергей Тадтаев и бабушка Бабелина Тедеева убиты на месте.

Грузины подходят ближе: кажется, что гибель оставшихся в живых пассажиров машины неизбежна, но… грузины уходят. «Они заторопились в город и оставили нас», — рассказывает вдова Сергея Алина Габараева.

Этот рассказ об убийстве мирных граждан грузинскими извергами следует дополнить одной немаловажной деталью: все бывшие в машине мужчины были сотрудниками силовых структур. С точки зрения грузин, Ацамаз, Таймураз и Сергей были «кударскими боевиками». Я предлагаю читателям самим представить, что бы произошло, если бы российский блокпост в Чечне расстрелял машину, в которой ехали чеченские боевики, и увидел, что в ней еще остались живые.

И вот это очень важный момент. Как я уже сказала, любое сообщение характеризуется той информацией, которая в нем есть. Но вот массив сообщений характеризуется еще и информацией, которой в нем нет. Война не бывает без трупов, а война с поголовно вооруженными мужчинами, которые пытаются защитить свои семьи, не бывает без гражданских трупов. Никто и никогда не сможет доказать, убили грузинские военные детей Маирбега Цховребова и старуху Бабелину Тедееву намеренно или случайно; грузины с пеной у рта будут доказывать, что это случайность, а осетины с пеной у рта будет доказывать, что это — геноцид.

Но вот одно важное обстоятельство: любая хроника действий российских силовиков в Чечне свидетельствует прежде всего об исчезновении людей, забранных людьми в погонах из их домов или высаженных из машин и бесследно исчезнувших. Так вот среди массы южноосетинских свидетельств я не обнаружила ни одного о том, что грузины забрали человека, а потом его нашли мертвым.

Способ функционирования террористических режимов задан давно: вооруженные люди обстреливают соседнюю территорию, пользуясь собственной семьей, как заложниками; если им не отвечают, они стреляют сильней, если им отвечают, они обвиняют противника в геноциде мирного населения. Так делала ООП, ХАМАС, «Хезболла». Так сейчас делает режим в Южной Осетии.

Ирина Келехсаева пыталась выехать из города 9 августа. На выезде из города ее остановили ополченцы и посоветовали ехать по Зарской дороге, только после того как пройдут танки миротворцев. Ирина и ее путники «укрылись под деревом».

«Мы слышали, как активно бомбят снарядами Цхинвал, осколки долетали и до нашего дерева, чтобы не пострадать — прикрыли головы сумками с вещами. Дорога из Цхинвала была видна, и мы наблюдали, как несколько гражданских машин на большой скорости двигались в сторону Зарской дороги. Помня совет, мы не трогались со своих мест».

Когда бой кончается, Ирина и ее спутники запрыгивают в машину и едут:

«Вся дорога была усеяна подбитой бронетехникой, сожженными военными машинами с обгоревшими трупами… Но самое жуткое из того, что нам пришлось увидеть, это те самые автомобили с мирными жителями, которые пронеслись тогда мимо нас. Людей просто разорвало на куски от попадания танковым снарядом».

«Грузинские военные, зная, что это мирные граждане, не пожалели тем не менее своих боеприпасов на этих несчастных людей», — пишет г-жа Келехсаева.

Но в том-то и дело, что этого не может быть! На Зарской дороге был бой: между российской и грузинской армией. Никто во время боя не будет стрелять специально в мирную машину. Во время боя стреляешь в противника.

Эти машины, сожженные на Зарской дороги, — символ того, что случилось с народом Южной Осетии. Люди, которым четыре года рассказывали о геноциде, бросились бежать из подвалов и попали в разгар танкового сражения между двумя современными армиями.

Впрочем, тем, кто остался в Цхинвали, не намного легче.

Ангелина Харазишвили убита снарядом вместе с трехлетней дочерью Диной в ночь на 8-ое число. Мальвина Цховребова, на 8-м месяце беременности, убита снарядом 8-го утром. Алана Атаева разорвало на куски 9-го числа в 300-х метрах от дома. Того же 9-го числа снаряд отрывает ногу 74-летнему Анисиму Джагаеву, который в это время пытается тушить свой собственный горящий дом. Эргис Кулумбегов убит снарядом в ночь с 8-го на 9-ое число — сгорел заживо в квартире, которую не захотел покидать.

Встает, однако, вопрос — чьи именно это снаряды и бомбы.

ЧЬИ БЫЛИ БОМБЫ?

Насчет артобстрела в ночь на 8-ое все ясно — грузинские. И «точечность» этих ударов весьма относительна. Артиллерия бывает прицельной, но точечной не бывает. Но вот потом, после 2-х часов ночи, после того, как Кокойты удрал в Джаву, а во дворах Цхинвали «строятся грузинские солдаты» — и следующие два дня, — чья то была авиация и артиллерия?

Вот телеоператор Алгис Микульскис описывает грузинский танк, подбитый перед Дворцом культуры: «Наш самолёт накрыл его, когда экипаж готовился выстрелить. Боекомплект рванул, башню отнесло метров на 20, швырнуло в угол здания».

Можно ли поручиться, что «наш самолет» бомбил только грузинские танки?

Лиана Зассеева сидит в подвале. «После одиннадцати спустились несколько мужчин, сказали, что ожидается атака с воздуха и всем надо бежать в бомбоубежище. В двенадцать часов мы с Земой Хубежовой побежали в бункер. Вся дорога была в воронках, от нее какое-то месиво осталось, по улицам лежали трупы, обломки деревьев, горели дома, и мы с Земой через все это бежали и молились, лишь бы добраться до вокзала, до бункера гостиницы «Алан».

Откуда мужчины знали про грузинскую атаку с воздуха? Чьи были воронки? Кто оставил месиво от дороги?

Вернемся к рассказу Ирины Келехсаевой, которую останавливают на Зарской дороге ополченцы и говорят, чтобы она не ехала вперед, пока в город не пройдут танки.

«Мы слышали, как активно бомбят снарядами Цхинвал, осколки долетали и до нашего дерева». Что наблюдает Ирина? Артподготовку перед попыткой прорыва российской колонны в Цхинвал.

И чья это артподготовка?

А вот другой рассказ, жительницы Цхинвали Марины Уалыты, которая 9-го пытается выбраться из занятого грузинами города. «Уже сели в машину — и вдруг залетел самолет и стал бомбить, и мы сразу бросились в подвал. Потом второй раз так же, и третий… В общем, на четвертый раз мы смогли наконец выехать… Доехали до здания Софпрофа, а там уже стояли эти два подорванных танка и рядом две огромные воронки — не знаю, как мы там проехал».

Наконец Марина Уалыты выезжает из города. «С Квернетской дороги открылась панорама города — ужас, на что Цхинвал был похож! Весь в дыму, в развалинах, и кое-где подорванные танки, бэтээры… Вдали — шум самолетов…»

А чудом спасшись и доехав до Джавы, впадает в недоумение: «В Джаве такая колонна стояла российской техники, по трассе в два ряда стояли, конец колонны, как мы потом выяснили, чуть ли не во Владикавказе был…»

Что ждет колонна?

Колонна стоит и ждет, пока авиация закончит работу.

В Цхинвали творится ад.

Ад, потому что 8-го числа, в пять часов вечера, через два часа после официального решения России вступить в войну, Россия объявила об освобождении Цхинвали. Это означает приговор городу. Это означает, что каждая российская бомба, упавшая на город, будет объявлена грузинской — ведь город уже освобожден. Это означает, что каждый российский снаряд, упавший на город, будет объявлен вражеским — ведь иначе получается, что Россия стреляет по своим.

Жители сидят в подвалах и не хотят ничего знать. Все, что они знают, это что они жили нормально, потом пришли грузины и был три дня ад, а потом пришли русские и стало опять нормально. Все другие вопросы задавать опасно. Особенно в республике, где местные Бухарины и Троцкие признаются в покушениях на дорогого и любимого вождя и где личная охрана Кокойты через два дня после войны арестовывает братьев Козаевых, осмелившихся в лицо бросить президенту упрек в трусости.

Кремль и Кокойты нашли друг друга. Кокойты готов защищать Цхинвали до последней капли крови каждого солдата 58-й армии. Кремль готов защищать Цхинвали до последней капли крови каждого осетинского ребенка. Стоит ли сдерживаться, если каждый убитый будет записан на счет твоего врага?

Дважды — утром 8-го и днем 9-го — российская армия пытается прорваться в город. Ей это не удается, в первую очередь потому, что Кокойты не стал вооружать свой народ серьезным оружием и осетины отступили из Хетагурово и отдали контроль над Зарской дорогой. Но грузин все-таки выбивают из города — авиацией и артиллерией.

Грузин вытесняют то из одного квартала, то из другого, они перегруппировываются, получают подкрепление и заходят снова. Они тоже прекрасно знают, что если они не удержат город, то каждый упавший в нем русский снаряд будет записан на их счет. Как знают и то, что если они удержат город, то каждый упавший в нем грузинский снаряд будет записан на счет Путина и Кокойты.

Премьер Путин лично прилетает во Владикавказ. Это его личная война. Со всей России в Южную Осетию спешно перебрасываются новые и новые войска. Война, о победе в которой было уже заявлено, продолжается…

9 августа, в 22.00, в Джаве спецкор «МК» Вадим Речкалов берет интервью у взволнованного оператора установки «Град» из 292-го самоходного артиллерийского полка 19-й мотострелковой дивизии. Тот говорит, что 9-го их установки «выпустили 8 пакетов».

— А вчера?

— Намного больше выпустили, не меньше двадцати пакетов, если все посчитать. Вчера же мы по Цхинвалу били. Чтоб его взять.

«Всю ночь с дальних позиций по грузинам велся огонь гаубиц и «Града», — пишет Ирина Куксенкова о ночи с 8-го на 9-ое. «А мы, как дуры, сидим между двумя армиями и слушаем. Если стреляют со стороны базара — значит, грузины, а если со стороны стадиона — значит, либо осетины, либо русские», — говорит жительница Цхинвали Марина Кумаритова.

В тот момент, когда жители Цхинвали сидят по подвалам, рождается первая за 60 лет победа российской армии. Это победа, которая посрамит всех военных экспертов, уверявших, что российской армии нужна реформа. Что российской армии нужна модернизация. Что она не готова к локальным конфликтам.

Все эти эксперты похожи на идиотов, которые глядят на паровоз и рассуждают о том, что у него нет гидроусилителя руля и круиз-контроля. Паровоз — это не «мерседес». Но зачем нам «мерседес»?

В дыму и огне Цхинвали рождается потрясающее военное открытие. Если армия не умеет воевать в локальных конфликтах — значит, надо воевать так, как она умеет. То есть глобально. Значит, надо засыпать врага бомбами и снарядами, а бэтээры и танки пусть играют потом роль полицейских сил. Если армия не приспособлена к локальной войне — не надо переделывать армию. Надо переделать войну.

А жители, которых мы освобождаем? О них позаботится телевизор. Он объяснит им, что все снаряды и бомбы, которые на них сыпались, принадлежали исключительно врагу.

Батальон капитана Сидристого попадает в засаду. Штабная колонна Хрулева попадает в засаду. Но Россия все-таки одерживает блистательную победу — победу с помощью самолета и телевизора. Телевизор — важнейшее оружие этой войны. Как иначе объяснить жителям Цхинвали, что ополченцы ведут ожесточенные бои, а в этот момент грузины бегают по городу и уничтожают мирное население? Как иначе объяснить жителям Цхинвали, что их расстреливали грузинские танки, а в это время сверху их бомбили грузинские же самолеты?

Нам говорят, что война случилась потому, что Россия не могла бросить на произвол своих граждан. Это вранье. Если бы Россия руководствовалась интересами своих южноосетинских граждан, нам было бы достаточно разместить 135-й и 693-й полк не в засаде в Джаве, а в Хетагурово и Тбете, на границе с Грузией. Тогда Грузия никогда не атаковала бы, а атаковала бы — разбилась бы о железную броню российской обороны.

Нам было бы достаточно признать независимость Южной Осетии и заключить с ней договор о военном сотрудничестве. Вряд ли международное сообщество осудило бы нас больше, чем сейчас. Может быть, осуждение было б куда меньше. Очень возможно, что Южную Осетию признала бы не только Никарагуа, но даже и Сомали.

Да и, в конце концов, что за проблема? Власти Южной Осетии обвиняют грузин в геноциде и для того, чтобы документально доказать зверства грузин, записывают показания очевидцев о том, как их три дня бомбили грузины. Но показания очевидцев тут ничего не решают: нет такого очевидца, который может разглядеть маркировку падающей на него авиабомбы, особенно если этот очевидец сидит в подвале. Для доказательства этого геноцида достаточно допустить международных экспертов, чтобы они сфотографировали все снаряды и бомбы, упавшие на город, и все маркировки на осколках этих снарядов. И сразу станет ясно: где снаряд от грузинской 152-мм «Даны», где снаряд от грузинского «Градлара», а где тот, который выпустил взволнованный оператор установки «Град» из 292-го самоходного артиллерийского полка 19-й мотострелковой дивизии.

Но экспертизы нет: как и в Беслане, где сразу после теракта стали лихорадочно бульдозерами уничтожать следы взрыва.

СОПРОТИВЛЕНИЕ

Было ли в городе сопротивление?

Да. Было. До войны южноосетинский режим заявлял о тысячах добровольцах, спешащих на помощь Южной Осетии аж из Иркутска и Ростова. Очевидцы не приводят ни одного свидетельства о том, что в городе воевал кто-то, кроме осетин. Все свидетельства — только о местных. Люди защищали свой двор. Свою улицу. Свой квартал.

Получалось это у них плохо. «Наши ребята беспомощно бегали и пытались как-то обороняться, а на вопрос «Что происходит?» отвечали: «Мы в окружении!» — и убегали», — говорит Лариса Габуева. «Из оружия только автоматы были, гранатометов — по пальцам пересчитать можно», — свидетельствует Марина Уалыты.

Вот жутковатая и типичная история того, что происходило в городе. Елена Качмазова и еще семь человек (четверо женщин, четверо стариков) сидели в подвале, когда к нему подошли пятнадцать грузинских солдат. Они потребовали от людей выйти.

«К ним вышла я и еще одна женщина, — рассказывает Елена Качмазова. — Мы на грузинском языке начали просить их не убивать нас. Они нам сказали, что скоро за нами заедет какая-то машина и увезет нас в Грузию. В это время к себе домой возвращался один наш сосед Вилен Чибиров, когда в своем доме увидел грузин, было уже поздно, на наших глазах его расстреляли в упор. Затем на помощь к нам поспешили наши местные ребята-ополченцы и завязали с ними бой. Грузины, вызвавшие нас из подвала, тоже укрылись в доме и оттуда отстреливались, а мы вновь бросились в подвал… Первыми к нам на выручку прибежали Виктор Тадтаев и его друг Владик Газзаев. Они, видимо, не ожидали, что грузин в доме так много. Когда забежали во двор, у них уже не было времени где-то укрыться и оттуда вести бой. Они героически держались, но были убиты…»

Итак, что произошло? Женщины вышли из подвала. Молодые парни, которые совершенно точно знали, что грузины бегают по городу и убивают детей и женщин, бросились к ним на выручку с автоматами. Парней застрелили. Женщин не тронули.

Да, сопротивление было. Оно было организовано таким образом, чтобы насадить осетинский народ на вилы грузинских танков. Чтобы мальчишки, рассвирепевшие от вида танков врага на улицах родного города, обезумевшие от рассказов о перерезанных горлах, бегали по улицам с автоматами, которые делали их не воинами, а мишенью.

Нет, неправ Вадим Речкалов, когда пишет, что «Наши ребята отдавали свои жизни за то, чтобы эти вот негодяи могли решить свои эти проблемы». Свои жизни отдавали и осетинские ребята. За то, чтобы режим мог решить свои проблемы.

Кстати: никто из очевидцев не упоминает не только о «добровольцах», но и о том, чтобы личная охрана Кокойты принимала участие в обороне города. Зато когда братья Козаевы бросят Кокойты в лицо обвинение в трусости, именно личная охрана схватит их и посадит в подвал.

И уж совсем комичной на этом фоне кажется история с русским генералом, главой Совбеза республики Анатолием Баранкевичем. Баранкевич, в отличие от Кокойты, остался в Цхинвали. И лично подбил из гранатомета два грузинских танка. Сразу после войны на митинге в Цхинвали женщины встретили Кокойты ропотом, а Баранкевичу аплодировали. После этого русский генерал Анатолий Баранкевич был мгновенно вышвырнут из Южной Осетии. Хорошо хоть не бросили в подвал, как российских граждан Козаевых…

НОЧЬ НА ВОСКРЕСЕНЬЕ

10-го числа грузины отступают. «Грузины бегут, бросая технику!» «Грузины позорно бегут от российской армии», «Позорное бегство грузин от российской армии», «Грузины бежали, разбрасываясь «хаммерами», «Грузинская военщина бежит в Тбилиси» — сообщают заголовки газет и видео на You Tube.

Вас ничего не напрягает в этих заголовках? А меня напрягает. Нам говорят «Как они бежали!». А где же «Как мы их гнали»?

В «Красной звезде» опубликованы целых три очерка о боях 8-го числа, про которые вообще лучше бы не говорить, потому что сам факт этого боя утром противоречит официальной российской версии о вступлении нашем в войну в три часа дня. Есть куча свидетельств о разгроме штабной колонны Хрулева. Есть рассказы о бое под Земо-Никози, но он был 11-го, когда российские танки уже прошли Цхинвали и шли на Гори.

А вот рассказа о том, как российская колонна вступала в Цхинвали и как она гнала и громила грузинские войска — его нет. Потому что грузин из города вышибли не танки и не десант. Их вышибли авиация и артиллерия.

Они отошли, потому что так и не смогли пробиться к Джаве. Они отошли, потому что Грузия атакована с двух фронтов. Артиллерия и авиация «абхазских партизан» бьет по Кодори. Российские самолеты бомбят грузинские села вокруг Цхинвали, невзирая на то, есть в них войска или нет.

Россия больше не воют силами «осетинских партизан». Она воюет силами 58-й армии. Это гениальная война: в этой войне все недостатки российской армии превращены в ее преимущества.

Российская армия не умеет наносить точечные удары? Ничего, она будет бомбить все, что есть, и Саакашвили придется принимать во внимание, что, если он не уйдет из Цхинвали, мы разбомбим Тбилиси.

Российская армия голодна и без нормальных сапог? Ничего, Саакашвили придется подумать о том, что армия без сапог при определенных условиях страшней, чем армия в сапогах.

Российские войска рвутся к Гори. Но самое страшное — за ними идут «добровольцы», «ополченцы» и «казаки». Все те, кто сидел в подвалах Цхинвали с автоматом. Все те, кто пережидал это время в Джаве. Идеалисты, давно жившие в России и примчавшиеся защищать

родину. Негодяи, бандитствовавшие в Осетии много лет. Простые люди, которым четыре года объясняли, что Саакашвили — фашист и нелюдь, и которые все эти дни слышали, что грузины давили танками женщин, вспарывали им животы и сжигали детей, облив их бензином.

Эти люди приходят в грузинские села. И тогда выясняется, что автомат — это не только никуда не годное оружие против танка. Это самое лучшее оружие для мародера.

Самого страшного удается избежать. Грузинский анклав в Большой Лиахве, который первым подвергся обстрелу, практически отрезан от Грузии, туда можно попасть только кружным путем по объездной дороге. Все дни, пока шли бои, жители не высовывают носа.

Наши танки прорываются в город по Транскаму, и одну из основных ролей в «зачистке» Транскама играет батальон «Восток» Сулима Ямадаева. Одновременно люди Ямадаева спускаются с поста «Паук», где они несли миротворческую миссию, рассредоточиваются вдоль объездной дороги и выпускают грузин. Чеченцы говорят грузинам, что они не забудут, как те спасали их в Грузии во время чеченской войны. Они отбирают оружие у полицейских — но некоторым беднякам даже дают денег на дорогу.

Российские солдаты не мародерничают — в целом. Добыча их вполне легитимна: они потрошат военные базы, выламывают в Гори банкомат и увозят на танках из Поти военные катера. На одной из баз они выламывают унитаз, и этот унитаз так поражает воображение грузин, что они сносят кучу унитазов к российскому посольству. «Если вы за этим пришли, возьмите, пожалуйста, и уходите». Унитаз утешает грузин в их несчастье.

Но, согласитесь, военные базы — легитимная добыча.

Другое дело — грузинские села и «ополченцы». Опустевшие села грабят и жгут. Анклав в Большой Лиахве стирают с лица земли.

И, кстати, — по контрасту. В Абхазии, где тоже есть свой грузинский анклав в Гальском районе, ничего подобного не происходит. Да, жертвы есть, в основном в столкновении с теми, кто, по выражению моего убыха, «не сван, не абхаз, не грузин», но в Абхазии, где грузины и абхазы за последние 16 лет резались дважды, в регионе, набитом оружием, никакого «народного гнева», обрушившегося на «грузинских фашистов», нет. И тем самым Абхазия сдает один из экзаменов на право стать государством.

ПРОБЛЕМА ДЕЗИНФОРМАЦИИ

В конце августа, отвечая на вопросы телеканала CNN, премьер Владимир Путин обвинил западные СМИ в несправедливом освещении конфликта. В качестве примера он привел интервью 12-летней Аманды Кокоевой и ее тети Лауры Тедеевой, данное телекомпании «Фокс Ньюс».

«Ее постоянно перебивал ведущий, — сказал премьер Путин. — Как только ему не понравилось, что она говорит, он начал ее перебивать, кашлять, хрипеть, скрипеть. Ему осталось только в штаны наложить».

Выступление Аманды Кокоевой и Лауры Тедеевой в прямом эфире заняло на «Фокс ньюс» 3 минуты 40 секунд. Во время этого интервью 12-летняя девочка сначала сказала, что они убегали от грузинских, а не от российских войск, а потом ее пожилая тетя громко и напористо стала объяснять американской публике, что «Саакашвили должен уйти». Их никто не перебивал: более того, ведущий отдал им часть своего времени, а когда не ожидавшая этого пожилая осетинка уставилась в экран и замолчала, подбодрил: «Говорите».

На следующий день это выступление показали по телеканалу РТР, сократив его до 1 мин. 40 секунд и творчески переозвучив, — а именно, вставив тот самый «хрип, скрип и кашель», о котором говорил премьер. К тому моменту, когда премьер давал интервью CNN, подделка «Вестей» была давно изобличена.

Спустя несколько дней в интервью газете «Фигаро» премьер-министр Путин вспомнил о паспорте Майкла Ли Уайта: «Мы получили документальное подтверждение того, что в зоне конфликта находились американские граждане. Паспорт одного из них был продемонстрирован генералом Наговицыным на пресс-конференции».

К этому времени СМИ опять-таки давно раскопали историю с паспортом Майкла Ли Уайта и нашли хозяина в Гуаньчжоу, мирно преподающим английский язык. Паспорт, на который ссылался генерал Наговицын, был им потерян в самолете «Москва-Нью-Йорк» в 2005 году и при всем желании не мог им больше использоваться, так как об этом г-н Уайт известил власти и США, и России. Если и была спецоперация, благодаря которой паспорт Майкла Ли Уайта, который действительно служил на военных базах заправщиком вертолетов и имеет множество среднеазиатских виз, оказался под Цхинвали, то это спецоперация была не грузинской и не американской. Это была спецоперация по дезинформации, одной из жертв которой, судя по всему, оказался премьер Путин.

Заявления премьера Путина о паспорте Майкла Ли Уайта и о поведении ведущего «Фокс Ньюс» прозвучали в интервью западным СМИ, то есть премьер явно был убежден в том, что говорил. Это вызывает естественный вопрос: а в чем еще был убежден премьер? Насколько манипулировал он, а насколько манипулировали им?

Тут парадокс. С одной стороны, к этой войне привела систематическая, масштабная и заранее спланированная агрессия России. Невозможно «случайно» окружить Грузию военными базами и «случайно» провести в Южной Осетии учения, после которых укомплектованные осетинами части «случайно» окажутся в Джаве в момент атаки.

Вместе с тем действия Кремля против Грузии поражали прежде всего своей неадекватностью. Например, в мае 2006 года, после того как мы запретили ввоз грузинского вина и боржоми, в Москве состоялась пресс-конференция генерала Игоря Гиоргадзе, который объявил о скором свержении режима Саакашвили. Гиоргадзе назвал меры по запрету вина и боржоми «справедливыми», Южную Осетию — «нашими южноосетинскими братьями», а свое понимание политики Грузии обрисовал так: «Нельзя цепляться за дядю за 10 тыс. км за океаном и пинать тех, кто тебя спас от физического истребления и с кем ты веками жил в мире».

К этому моменту меры России по «спасению от физического истребления» уже включали в себя ряд терактов — включая взрыв полицейского участка в Гори и неудачную организацию покушения на главу антитеррористического центра Грузии, одновременные взрывы двух газопроводов и ЛЭП, оставившие Грузию зимой без тепла и света, организацию (неудачную) мятежа в Сванетии и съемки порнофильма про Саакашвили.

Вряд ли все вышеперечисленные действия повышали рейтинг пророссийских политиков; генерал КГБ Гиоргадзе имел примерно те же шансы стать главой Грузии, что Андрей Луговой — премьером Великобритании. Однако в Кремле к фигуре Гиоргадзе относились вполне серьезно.

Трудно сказать, что было непосредственной причиной разлада между Саакашвили и Путиным. Была ли это докладная записка ФСБ о том, что высокий Саакашвили обозвал Путина «лилипутиным», или кардинально различное понимание целей власти двумя государственными лидерами.

Однако проблема заключается в том, что, судя по всему, претензии, которые Кремль предъявлял Саакашвили, были совершенно невербализуемы. А точнее, если их и можно было вербализовать, то только так: «Я его за яйца повешу».

Понятно, что любой правитель, мечтающий повесить кого-то за яйца, легко становится объектом манипуляций со стороны спецслужб, а сами спецслужбы перестают контролировать ситуацию, поскольку их действия определяются не реальной политической обстановкой, а теми самыми яйцами, о которых мечтает руководство, — и желанием заработать деньги на желании повесить за яйца.

В результате этих фобий образовался некий центр принятия решений по Грузии; центр, в силу своей секретности не подотчетный ни парламенту, ни СМИ, ни реальности. Картина мира, которую формировал этот центр, воспринималась в Кремле как аксиома. Грузия в этой картине мира была лишь звеном в цепи вражеских режимов, которыми после «оранжевой революции» Россию окружают империалисты из США, и было несомненно, что гнилой антинародный режим Саакашвили вот-вот падет, если дать немножечко денег Гиоргадзе или Кокойты.

Значительная часть спецопераций этого центра при этом была направлена не столько против Грузии, сколько на дезинформацию самого начальства. После войны Путину докладывали о «паспорте Майкла Ли Уайта». Что ему докладывали до войны? Что Грузия вот-вот нападет на беззащитный Цхинвали?

Так что достаточно сложно сказать, на что именно надеялся Кремль. Вполне возможно, что там ждали, что гнилой режим Саакашвили падет, как только в Тбилиси прибегут первые беженцы, или были почему-то уверены, что на волне народного гнева на Саакашвили будут совершены покушения.

Но несомненно, что та картина мира, на которую опирался в своих действиях Кремль, несколько смутила западных лидеров. И их культурный шок от столкновения с новым стилем Кремля выразился в многочисленных беспрецедентных утечках. Утечках о том, как глава МИД России Сергей Лавров послал главу МИД Великобритании Милибэнда к такой-то матери; о том, что премьер Путин рассказывал президенту Саркози про яйца Саакашвили. Выразился в скандале в ООН, когда спецпредставитель США Залмай Халилзад прямо обвинил Россию в том, что она в конфиденциальных переговорах с США требует смены власти в Грузии.

Глупые американцы! А к кому ж, как не к ним, обращаться! Ведь если вы верите в «паспорт Майкла Ли Уйата», то вы точно знаете, что сменить гнилой режим Саакашвили может только Вашингтон. Это можно прочесть в секретных докладах, лежащих на вашем столе.

И на южноосетинских сайтах: «И так говнюк-Мишико полюбился своим хозяевам, которые замечу, имеют такое же отношение к американскому народу, что и говнюк-Мишико к грузинскому, что позволяли ему любую вольность».

В этом смысле президент Кокойты был бесценным источником геополитической информации для российских спецслужб.

ИТОГИ

Эта война проиграна Грузией. Грузия лишилась трети своей территории. На мирной интеграции Южной Осетии поставлен крест. Южная Осетия превратилась для Грузии в то же, что Палестина — для Израиля.

Ни одна проигранная война не бывает проиграна из-за превосходства противника. Все войны проигрываются из-за ошибок проигравших.

Михаил Саакашвили сделал много ошибок.

Он не сумел выстроить отношения с непризнанными республиками; в значительной степени своими действиями превратил абхазов, помимо воли самих абхазов, в заложников Кремля, а южных осетин — в заложников режима Кокойты. Он не планировал войны с Россией и не закупил надежного ПВО — главный фактор поражения Грузии в этой войне. И, наконец, он вряд ли имел понятие о масштабе развертывания российских войск и характере российских планов.

Это правда, что он боролся против злой воли, а злой воле трудно противиться, но никто не сказал, что задача реформатора государства должна быть легкой.

Но выиграла ли Россия эту войну?

С точки зрения той цели, о которой говорил Путин в разговоре с Саркози, — нет. Саакашвили сохранил свои яйца в целости и сохранности, потому что война пошла не по тому сценарию, как было задумано. Коренной недостаток этой войны состоял в том, что она была задумана не как военная, а как спецоперация. Любая военная операция готовится в строгой секретности. Но в данном случае спецоперация предусматривала подготовку общественного мнения к ответной акции «осетинских партизан».

Нет никакого сомнения, что внезапный удар 58-й армии позволил бы захватить Тбилиси за день. Но долгая артподготовка по телевизору вспугнула Саакашвили. Когда Саакашвили наносил свой удар, у него уже не было стратегического выбора: начинать или не начинать войну. У него был только тактический выбор: где именно она начнется, в ночь на 8-ое под Цхинвали или утром 8-го под Гори.

Начав обстрел Цхинвали, Саакашвили уничтожил снарядами все, к чему он стремился последние несколько лет: возможность интеграции Южной Осетии, мир между грузинами и осетинами. Он совершил ошибку, которой режим, подобный южноосетинскому, не упустит. Однако вместе с миром между грузинами и осетинами Саакашвили уничтожил и миф о том, что эта война ведется силами «южноосетинских партизан».

Изчезли «87 южноосетинких танков» и «23 южноосетинских установки «Град». Исчезли «мы нанесем ответный удар по грузинским городам». Декорации порвались, и через них на сцену выехали танки 58-й армии. Уже больше нельзя было сказать, что «Кокойты вышел из-под контроля».

Президент Буш возмутился; президент Саркози прилетел в Москву, и российские танки остановились в Гори.

История повторяется дважды: сначала как трагедия, потом как комедия. СССР был большой любитель оборонительных войн и освободительных движений. Он был готов защищать мир и спокойствие до той поры, пока последняя парагвайская социалистическая республика не войдет в лоно Страны Советов. Он никогда не нападал — он всегда только защищался. В крайнем случае, он поддерживал освободительные движения. Он поддерживал освободительную войну в Испании, куда Сталин отрядил защищать свободу палачей НКВД Берзина, Орловского, Нехведовича, он поддерживал освободительное движение в Северной Корее, где с американскими асами сражался корейский летчик Ли Си Цын, он поддерживал освободительное движение на Кубе и в Анголе, Афганистане и Северном Йемене, и всегда борьбу СССР за свободу народов отличали два момента. Во-первых, никто из освободителей, посланных в Северную Корею или на Кубу, никогда не был замечен в том, что сражался за свободу собственной родины. Во-вторых, их борьба кончалась приходом к власти самых отвратительных людоедов, которых знало человечество.

Но в одном нельзя отказать СССР: в масштабах. Сражались все-таки в Анголе и Корее, а не у себя на заднем дворе. Ни одному Сталину не пришло бы в голову баловаться со спичками возле бочки с бензином, которую представляет из себя российский Северный Кавказ. Если укрепление величия России будет происходить такими темпами, то скоро мы будем вставать с колен, защищая интересы кизлярских казаков против Кавказского халифата и читинских сепаратистов против Великой Бурятии.

И еще одна деталь. Сталин отделил СССР от Запада железным занавесом. При Путине их соединяет газовая труба. Труба, по которой на Запад, на счета многочисленных «Гунвор» и «Росукрэнерго» утекают миллиарды, а вместо того в Россию, на российский фондовый рынок, притекают иностранные деньги, вкладываемые инвесторами в предположении, что страна играет по общемировым правилам игры.

Трудно всерьез угрожать тем странам, в которых ты держишь счета и покупаешь виллы. Вся недвижимость в Карловых Варах раскуплена кремлевской элитой — вряд ли можно поверить, что мы нанесем по ней ядерный удар. Российско-грузинская война и последовавший за ней мгновенный крах российского инвестиционного пузыря доказал, что нельзя одновременно претендовать на лавры наследников Сталина и делать из Южной Осетии совместное предприятие по освоению денег на борьбу с американской марионеткой Саакашвили.

Чтобы победить в войне, где используются сталинские методы пропаганды и сталинские методы ведения войны, надо быть страной-изгоем: а Россия, в отличие от Южной Осетии, еще не страна-изгой, и не будет ей до тех пор, пока на счетах фирмы «Гунвор» остается хоть цент.

В результате единственным реальным победителем этой войны стал южноосетинский режим. Президент Эдуард Кокойты решил все свои проблемы. Грузинские анклавы, коловшие глаза своим благополучием, сожжены. Уничтожена грузинская больница, в которую рвались несознательные граждане, и пятиэтажки, в которые перебегали власовцы. «Мы там все выровняли». Все жители Цхинвали знают, что грузины бегали по городу и убивали детей, а в это время грузинские самолеты засыпали город бомбами. Все жители Цхинвали знают, что их спас великий вождь Эдуард Кокойты. Тем, кто в этом усомнится, придется плохо.

Фотографии с сайтов www.yakochurov.ru, www.aeronautics.ru и www.newstube.ru