Нина Харрингтон
Любовь с экстримом
Глава 1
Не часто увидишь в одиннадцать часов утра в лондонском метро библиотекаршу, несущую над головой сумку размером едва ли не больше, чем она сама. Особенно если библиотекарша хрупкого вида, с белокурыми, ниспадающими на плечи локонами.
Выйдя из вагона, Кайл Манроу посмотрел на соседний вагон. Библиотекарша стояла на цыпочках, подняв громоздкую сумку над головами пассажиров. Затем, выходя наружу, она резко прижала к себе сумку, чтобы удержать ее под напором людей, рванувших на посадку.
Послышался сигнал закрывания дверей, и блондинка практически выпрыгнула на платформу. Она с такой силой выдернула свою поклажу из уже закрывающихся дверей, что едва не упала на спину.
Поезд уехал. Библиотекарша одернула серый мешковатый жакет, вздернула хорошенький носик и надела сумку, похожую на портфолио, через плечо. Но портфолио почти волочилось по полу, поэтому блондинка решила поменять тактику. Поддерживая его кончиками пальцев и склонив голову, она прижала широкую лямку подбородком к плечу.
На женщине были босоножки на высоких тонких каблуках. Сделав пару пробных шагов, она двинулась на эскалатор. Однако ей все же пришлось снять огромное портфолио с плеча и тянуть его к эскалатору по полу.
Почему Кайл решил, что она библиотекарша? Он знал одну библиотекаршу — из спецотдела Военно-медицинской академии, где он учился. Та женщина средненько танцевала мамбу, лучше всех разбиралась в паразитарных болезнях и тоже носила уродливые костюмы.
Но она никогда не надевала серебристые босоножки на высоких каблуках, какие были на идущей впереди Кайла блондинке. У женщины были стройные ножки, и при виде их Кайл впервые за весь день улыбнулся.
Да, чего скрывать, ему нравятся красивые женские ножки.
Встреча с белокурой библиотекаршей стала для Кайла самым ярким событием за время его поездки. Три часа ему пришлось ехать в джипе с лысыми покрышками через горы; затем начался длинный перелет в экономическом классе. Кайл оказался в окружении милых, но невыносимо крикливых детишек. Правда, общение с ними каких-то пару часов забавляло его, он даже придумывал для них развлечения и игры.
Кайл провел ужасно трудный день. Еще немного, и он упадет от усталости. Но пора проявить вежливость и помочь леди, которая заставила его улыбнуться.
Атлетически сложенному Кайлу пришлось сделать всего несколько шагов, чтобы догнать блондинку.
— Вам помочь? — спросил он, стараясь выглядеть непринужденно и учтиво.
Не останавливаясь, библиотекарша снова закинула портфолио на плечо и покосилась на мускулистую глыбу, как называли Кайла телевизионщики. Заметив потрясенный взгляд ее светло-голубых глаз, он понял, что она ему явно не доверяет.
Кайл состроил вежливую улыбку, проведя пальцами по взлохмаченным волосам, покрытым пылью. Хм, сейчас он выглядит не лучшим образом. Нужно было воспользоваться моментом и принять душ и переодеться в аэропорту.
— Не стоит. Спасибо за предложение.
Едва она успела произнести эти слова, как портфолио соскочило с ее плеча. Кайл был вынужден подхватить его, чтобы оно не упало на пол и его не затоптали рвущиеся на эскалатор пассажиры.
Оказавшись на переполненном эскалаторе, библиотекарша облегченно вздохнула и взялась за поручень. Другой рукой она схватилась за горло, на котором осталась красная отметина от лямки.
— Хотите, я отнесу его к выходу? — предложил Кайл.
— Хорошо, только к выходу.
Она встала к нему вполоборота и одарила его скупой улыбкой. Медик Кайл сразу заметил, что ее правый глаз ярче левого. Кажется, он не приглянулся этой большеротой женщине с полными губами, бархатистой кожей и веснушками, покрывающими нос и щеки. Ее лицо было похоже на взбитые сливки, припудренные корицей.
«Зачем ей столько веснушек?» — подумал Кайл и едва сдержал стон. Ему-то что за дело?
— Я заметила, что вы прилетели из Дели. Долгий перелет. Проводили там отпуск? — спросила она и чуть наклонила изящную головку. Милейшая, самая трогательная и непринужденная из поз.
Он и забыл, что бирки индийской авиакомпании по-прежнему болтаются на его старом рюкзаке.
— Я был там проездом, — ответил он и кивнул через ее плечо: — Пора сходить.
Библиотекарша внезапно поняла, что они находятся в верхней точке эскалатора, и резко повернулась, отстраняясь в сторону, чуть поодаль от своей драгоценной поклажи.
Кайл крепче сжал ее сумку на деревянном каркасе и быстро надел себе на плечо. Сумка была нетяжелой, но непривычного размера и формы.
— Что за картина в этой сумке? — спросил Кайл, ища билет для предъявления его на выходе. Он почти ожидал услышать, что это творение старого мастера, которое будут реставрировать ученые мужи Лондонской гильдии художников.
— Орхидеи. Желтые орхидеи, — помедлив, уточнила она. — Теперь я справлюсь сама. Осталось немного проехать на автобусе до Саут-Бэнк. Извините за неудобство.
— Не стоит извиняться. — Кайл уже собрался отдать ей портфолио, но остановился: — Вы сказали, до Саут-Бэнк? Я тоже туда еду. Почему бы нам не взять такси? — Он приподнял портфолио. — В автобусе нам будет неудобно.
Хотя женщина первой упомянула, в какой район Лондона направляется, она медлила, явно размышляя о преимуществах поездки на такси и угрозе того, что незнакомец может украсть картину.
— Хм… ладно. Значит, на такси. Спасибо. Обычно я хожу туда пешком, но не в таких туфлях и без багажа. Еще и опаздываю.
— Я тоже. Так рискнем?
Несколько секунд блондинка стояла в растерянности, потом вежливо кивнула и начала подниматься по лестнице к выходу со станции. Давка и неудобная форма портфолио не позволяли Кайлу сполна насладиться видом ее ножек. Однако то, что он все-таки видел, стоило его стараний.
Через несколько минут они оказались посреди городского шума и хаоса. Проведя восемнадцать месяцев в горах, Кайл совсем отвык от Лондона. Девушка в сером костюме поймала черный кеб прежде, чем ее спутник совладал с эмоциями.
Положив портфолио на заднее сиденье, Кайл открыл дверцу блондинке, затем, держа рюкзак, запрыгнул внутрь сам.
Библиотекарша назвала таксисту адрес. Хотя Кайл разбирался в лондонских галереях так же плохо, как, вероятно, она в тибетских яках, название галереи показалось ему смутно знакомым и впечатляющим.
Такси тронулось с места, а она откинулась на спинку сиденья и с облегчением вздохнула, осторожно придерживая рукой края портфолио.
— Работа арт-курьера, похоже, нелегка?
Девушка посмотрела на него так, будто почти забыла о его присутствии.
— О, это дополнительная работа, — деловито ответила она. — В действительности я подделываю картины. Вот где настоящие деньги. — Она наклонилась и прошептала: — Но я рассчитываю, что вы не выдадите меня.
— Я могила. Желаю удачи с правоохранительными органами.
Она насмешливо оглядела его грязный пиджак, двухдневную щетину и брюки, не стиранные уже две недели, с тех пор, как на берегу реки он делал срочное кесарево сечение.
— Проездом через Дели? Похоже, вы здорово повеселились. Там по-прежнему тепло и солнечно? — беззаботно спросила она.
— Очень. — Он вздохнул. — В это время года там готовятся к празднику огня. Жаль, что я не попаду на него! Это фантастический город. Вы в нем бывали?
— Нет, — она задумчиво улыбнулась, — но мне рассказывали о его красочности и атмосфере. Всегда хотела поехать туда. Когда-нибудь туда доберусь. — Пожав плечами, она кивнула на его пиджак: — Полагаю, вы были в горах. Дайте подумать: вы скалолаз или любитель пеших прогулок?
А она наблюдательна. Жаль, что придется ее разочаровать. У Кайла не нашлось времени, чтобы заняться скалолазанием и гулять по горам.
— Совсем нет. Почему вы решили, что я был в горах?
Она улыбнулась:
— На вас белый буддистский шарф, а на гипсе надпись на хинди.
Кайл посмотрел на гипсовую повязку на левой руке ниже локтя, почти сплошь покрытую яркими надписями. Некоторые из них были грубоваты.
— Вы умеете читать на хинди? — с неприкрытым восхищением спросил он.
— Нет, но могу различить письмена, относящиеся к индийской группе языков. — Она выставила вперед ладонь. — Переводить не нужно.
— Хорошо. Кстати, меня зовут Кайл.
Он протянул ей руку. Она энергично пожала ее. Рука у нее оказалась маленькой и худой, а пальцы прохладными.
— Я бы назвала вам свое имя, — ответила она, возясь в сумке, — но у меня очень важная и секретная миссия. Я обязана сохранять инкогнито. Вот часть моей оплаты за проезд.
Кайл взглянул на монеты, которые она протянула ему, и задался вопросом, подорожал ли за время его отсутствия проезд на такси так же стремительно, как эмансипировались женщины.
— У вас миссия в художественной галерее? Ах, конечно. Вы же занимаетесь продажей подделок. — Он приложил палец к губам. — Я сохраню ваш секрет. Чем займетесь потом?
— Избавлюсь от этой картины, а в полдень пойду на встречу. Теперь я все успею. — Она взглянула на часы и заметила, что у Кайла их нет. — Куда опаздываете вы, Кайл? Ох, извините, поговорим в другой раз. Вот и галерея.
Она одарила его лучезарной улыбкой, когда кеб остановился напротив элегантного здания со стеклянным фасадом.
— Было приятно познакомиться. Спасибо еще раз. Надеюсь, что я не слишком вас задержала.
— Подождите. — Кайл подтолкнул портфолио в ее сторону. — Можно еще один вопрос? Я должен знать. Вы, случаем, не библиотекарша?
Женщина пыталась надеть портфолио на плечо, но при его словах замерла и взглянула на него широко раскрытыми глазами. Затем на ее губах появилась теплая улыбка, способная свести с ума мужчину и превратить любую блондинку библиотекаршу в супермодель.
— Даже близко нет.
Произнеся это, она закрыла дверцу кеба, по-королевски махнула Кайлу рукой и ушла прочь, не оглядываясь.
Двадцать минут спустя Лулу Гамильтон неторопливо вышагивала по широкому тротуару Саут-Бэнк в босоножках стального цвета с высокими каблуками, принадлежавших ее крестной матери Эмме. Был конец октября. Лулу с удовольствием вдыхала ароматы прохладного дня.
В галерею она приехала вовремя. Работа сделана, картина доставлена в целости и сохранности.
Желтые орхидеи, написанные акриловыми красками, предназначались для роскошного лондонского бутика. В галерее остались довольны, клиент тоже, но самое главное — Лулу приплатили за доставку картины к торжественному открытию. Если исключить лишние траты, то благодаря денежному чеку, лежащему в кармане, ей удастся несколько месяцев отучиться в Университете искусств. Мечта Лулу стала чуть ближе к осуществлению.
Она глубоко вдохнула, впитывая запахи и виды Лондона. Десять лет назад Лулу училась в этом городе, а потом, после того, как погибла ее мать, ей пришлось бросить университет и заботиться об отце. Лулу редко приезжала в Лондон. Нелегко вспоминать об упущенных возможностях.
Но теперь все изменилось.
Впервые за долгие годы Лулу удалось наладить жизнь и забыть прошлое. Она усердно работала, приближаясь к своей мечте.
Оказывается, она уже забыла, как в Лондоне многолюдно и шумно. Какофония звуков буравила ей мозг.
Привычным жестом Лулу заправила прядь волос за ухо и незаметно для окружающих выключила крошечный цифровой слуховой аппарат. Вот так лучше.
Тротуар был усеян яркими листьями клена и платана, они шелестели у нее под ногами, поднимаемые легким ветерком с Темзы.
Лулу всегда любила осень.
Она и представить себя не могла в тропиках. Разве там бывает такое роскошное зрелище, дарованное природой?
Последние несколько месяцев Лулу много работала, но картина была закончена в срок и оказалась лучшим ее творением. Возможно, ее друзья в Кингсмеде были правы, говоря, что ей следует развеяться.
Ее взгляд уперся в огромный офис медиакомпании, где устраивалась презентация книги. Для нее до сих пор оставалось тайной, зачем Майк Бакстер пригласил ее на эту презентацию. Она, конечно, обрадовалась тому, что он стал директором клиники, где в течение восьми лет проработала ее мать. Они поддерживали контакт, но Майк впервые пригласил Лулу на пресс-конференцию и обед, во время которого предстояло поговорить о «прекрасном шансе». Майк был одним из немногих, кто знал о том, что у Лулу проблемы со слухом и она не любит места массового скопления людей.
Прожив на этой земле двадцать девять лет, Лулу знала, что для нее «прекрасный шанс» — это возможность усердно работать и приносить пользу людям. Майк прямо заявил, что она сможет заработать деньги для местного хосписа, где отец Лулу провел последние недели своей жизни.
Ради этого придется предстать перед заполнившими зал людьми, большинство из которых ей не удастся услышать, и вспомнить об умершей десять лет назад женщине, не теряя при этом самообладания.
Лулу придется вспоминать свою мать — Рут Тейлор Гамильтон, знаменитого хирурга-волонтера.
Кайл Манроу смотрел в окно кабинета на пасмурное октябрьское небо. Трудно поверить, что всего восемнадцать часов назад он шагал по залитым солнечным светом лесам Непала.
Его глаза слипались, но, как только Кайл откинулся на диванную подушку, Майк Бакстер закончил разговор по мобильному телефону.
— Все готово, нас ждут. Ты ведь летел часов девять?
— Почти двенадцать. Самолет был переполнен. — Кайл зевнул. — Сам знаешь: шум, волнение, запахи. — Подняв руку, он принюхался. — Я могу побриться и принять душ? Думаю, что сегодня в метро я испугал симпатичную девушку.
— Мы уже опаздываем, — ответил Майк. — Кроме того, у тебя отличный имидж, который нравится телевизионщикам: преданный своему делу доктор, не переодевшись, прилетел прямо из клиники. Настоящий дикарь. — Приглядевшись к одежде Кайла, он вскинулся: — У тебя кровь на брюках?
Кайл наклонился и небрежно поднял брючину, обнажая мускулистую волосатую ногу.
— Это кетчуп или соус чили. — Он кивнул. — Скорее всего, соус чили. Кровь у меня на пиджаке. Извини, но последним куском мыла пришлось отстирывать простыни. В клинике почти все белье стирает персонал.
Майк хмыкнул:
— Ясно. А что с твоим запястьем?
Кайл покачал левой рукой, закрытой ниже локтя гипсовой повязкой:
— Обычный перелом. Я сам виноват. Не нужно было вытягивать руку, когда сорвался с веревочного моста. Через ущелье можно было перебраться только так. Я пытался сгруппироваться, но перелома избежать не удалось. — Он пожал плечами. — Гипс снимут на следующей неделе.
— Есть фотографии ущелья? — внезапно заинтересовался Майк. — Они бы очень пригодились для следующей книги!
— Следующей? — Кайл рассмеялся. — Майк, у меня почти не было времени на написание первой книги! Ты говорил мне, чтобы я вел электронный дневник своих хождений по горам и рассказывал о работе доктора. Уговаривал я делать снимки и размещать их в своем блоге. И чем все закончилось?!
Майк показал рукой на компьютер:
— Более десяти тысяч посещений за день. Теперь онлайновые дневники — настоящий бизнес. Доход от продажи твоей первой книги за несколько лет покроет все расходы на твою командировку в Непал. Это лучшее вложение капитала за все времена!
Он уселся на край письменного стола.
— Слушай, Кайл, мне нужно поговорить о делах, так что начинай стенать. Насколько я понял, ты снова собираешься уехать — по меньшей мере, на месяц. Твоя рука еще не срослась как следует. Ты должен залечить легочную инфекцию. — Майк умолк и нервно потер руками край письменного стола. — А теперь о главном, ради чего я вытащил тебя из этой командировки. Я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, но, судя по сказанному твоим братом, ваши семейные проблемы придется улаживать дольше, чем ты думаешь.
Кайл повел плечами:
— Я здесь не для этого. Мы и так опаздываем с вакцинацией против бешенства. Вот что для меня важнее всего. Вакцина нужна уже завтра. Я должен собрать на ее покупку деньги.
— Поэтому я и связался с ТВ-компанией. Эта затея поможет тебе с программой вакцинации.
Кайл нахмурился:
— Какая еще затея? Мне больше нечего рассказывать о Непале.
Майк кивнул:
— Верно. Съемочная группа уже была в Непале и сняла все, что хотела. — Он помолчал. — Возможно, ты этого не осознаешь, но последний год все время говоришь о своей первой командировке. О том, как прямо с университетской скамьи попал в зону военных действий в Африке. Ты откровенно заявил в объектив камеры, что этот опыт изменил твою жизнь.
Кайл некоторое время молчал, потом тихо ответил:
— Это изменило жизнь всех нас.
— Вот почему продюсер хочет снять документальное кино о твоей поездке в Уганду. Расскажешь о проблемах, с которыми столкнулся, как они вдохновили тебя. Фильм, вероятно, покажут в марте будущего года. Если ты на основе своих дневников тех времен напишешь книгу и она выйдет вместе с фильмом, то станет бестселлером.
— Уганда? — выдохнул Кайл. — Прошло десять лет, Майк, и я не уверен, что хочу об этом вспоминать, даже в книге.
— Они предложили удвоить твой аванс.
Снова наступило молчание.
— Удвоить?
Майк кивнул:
— Если у тебя хватит терпения закончить вторую книгу, ты вернешься в Непал до наступления зимы. У тебя будет достаточно денег, чтобы купить лекарства, которых хватит, по меньшей мере на пять лет, а также упомянутую вакцину.
Выпрямившись, Кайл вздохнул, покоряясь:
— Ты слишком хорошо меня изучил. Когда нужно сдавать книгу?
— Черновой вариант должен быть готов через месяц. Но я знаю, что ты любишь преодолевать трудности, — усмехнулся Майк, надевая пиджак.
— Месяц? Тебе известно, как я отношусь к бумажной работе! С момента окончания учебы я не набирал на клавиатуре ничего длиннее нескольких абзацев для блога!
Майк пожал плечами:
— Мы можем помочь тебе, но об этом позже. Готов к битве? Наслаждайся бесплатным пивом, закусками и широко улыбайся. Очаровывай! Думай о вакцине, которую купишь для клиники, когда напишешь книгу. Я сделаю так, что репортеры останутся довольными.
Кайл улыбнулся в ответ:
— Бесплатное пиво, говоришь?
Глава 2
Секретарша нетерпеливо ерзала на стуле, сидя за широким столом регистратора.
— Доктор Бакстер и доктор Манроу приедут с минуты на минуту, мисс Гамильтон.
Лулу растянула губы в улыбке:
— То же самое вы говорили мне сорок минут назад, Марта. На этот раз вы уверены в своих словах?
— Рейс доктора Манроу задержался, но они уже едут. — Молоденькая девушка взволнованно сглотнула и пригладила мини-юбку. — Разве доктор Манроу не душка? Пожалуй, нужно уговорить его подписать для меня книгу.
На каждом стуле в элегантно оформленной приемной лежал экземпляр книги в мягкой обложке с заголовком «Знахарь». На обложке была любительская фотография бородатого молодого мужчины в яркой экипировке и больших темных очках. Он стоял в глубоком снегу на фоне огромных горных вершин. Над его головой на фоне неба цвета синего кобальта развевались флаги с буддистской символикой. Довольный жизнью мужчина широко улыбался фотографу.
Согласно текстам пресс-релиза, вложенным в каждую книгу, К. Б. Манроу был британским доктором, который добровольно отправился в высокогорья Гималаев, чтобы контролировать там распространение эпидемий.
Лулу предположила, что фотографию специально сделали для журнала об экстремальных видах спорта. Вот только было что-то необычное в этом мужчине. Его лицо невозможно было разглядеть из-за бороды и солнцезащитных очков, но чувствовалась исходящая от этого человека сильнейшая, почти гипнотическая энергия.
Снятый на пленку доктор походил на некое мифическое существо: широкоплечий, загорелый, привлекательный и небритый, с взъерошенными волосами и квадратным подбородком. Этакое воплощение идеального доктора и скалолаза в одном лице: спокойный, решительный и пойманный в кадр в подходящий момент.
Хотя субъект на фотографии мог оказаться актером кино. Может быть, настоящий доктор Манроу худощав, циничен и нелюдим и по-прежнему бороздит снега и льды Непала. Вероятно, издатель решил избрать более легкий путь и представить в его роли красавца актера.
Лулу улыбнулась про себя. Доктора вроде К. Б. Манроу отлично выполняют свою работу в экстремальных условиях и заслуживают всяческой похвалы и признания. Однако она, как никто другой, знала, какую жизнь им приходится вести. Никому не следует так уж жертвовать собой.
Взяв книгу и присмотревшись к фото внимательнее, Лулу заинтересовалась, есть ли у этого человека жена и дети. Как они себя чувствуют, когда он уезжает в горы? Они ведь даже не уверены, что увидят его снова.
По спине пробежала холодная дрожь, Лулу едва не выронила книгу из рук. Снова на нее нахлынули тяжелые воспоминания.
Внезапно осознав, что Марта по-прежнему ждет от нее какого-нибудь ответа, Лулу сказала честно и вежливо:
— Да, он, конечно, привлекателен. Как думаете, я успею выпить чаю до того, как они приедут?
— Чаю? Конечно. Я сейчас! Не хочу пропустить встречу с ним, — выпалила секретарша и помчалась за чаем. На этот раз девушка двигалась вдвое резвее.
Лулу положила стильную книгу в глянцевой обложке на изящный черно-красный лакированный стол в японском стиле, стоявший у большого алого кожаного дивана.
В приемной все говорило о роскоши и элегантности. Под стать этому стилю были и высокие белые орхидеи, поставленные у окна таким образом, чтобы их обдувал октябрьский ветерок с Темзы. Жаль, что орхидеи в ее оранжерее в Кингсмеде не так хороши. Вот бы написать эти цветы в бело-голубой вазе из делфтского фарфора или на фоне нежной листвы.
Лулу так углубилась в размышления, что вздрогнула от неожиданности, когда дверь, ведущая на улицу, широко открылась, ударившись о стул. Она увидела высокую мужскую фигуру, напоминающую глыбу. На мужчине были грязные брюки цвета хаки, он направлялся к столу регистрации.
Перебрасывая темно-зеленый испачканный и по виду тяжелый рюкзак с одного плеча на другое, он едва не задел одетого с иголочки исполнительного директора медиакомпании. Лулу, видя мужчину со спины, предположила, что это какой-то журналист после уличной потасовки.
Шагал он широко, решительно и энергично, производя впечатление сильного и уверенного в себе человека.
Должно быть, он даже не заметил, что в приемной находится Лулу. Это ее не удивило, она привыкла быть незаметной.
Подойдя к красному дивану, он положил тяжелый рюкзак на стол и, наконец заметив ее, расплылся в умопомрачительной улыбке.
Лулу могла теперь разглядеть мужчину во всей красе. От удивления она раскрыла рот.
Улыбающийся ей человек оказался туристом, помогшим ей нести картину и ехавшим с ней два часа назад в кебе. Он направился в ее сторону медленно, уверенно покачивая бедрами, что совершенно очаровало Лулу. Она не могла отвести взгляда от его лица. В мгновение ока она сообразила, что смотрит на Кайла Манроу — знаменитого Знахаря, чье фото украшает обложку лежащей рядом книги.
Вздернув подбородок, она выпрямила спину и делала глубокий вдох, набираясь смелости. Что поделать — ее всегда привлекали атлетически сложенные мужчины.
На этот раз Лулу решила сделать первый шаг и протянула ему руку:
— Привет еще раз. Какой приятный сюрприз!
Кайл пожал ей руку, а затем поднес ее к губам, стараясь не прикоснуться щетиной.
— Я тоже рад. Похоже, судьба расщедрилась и снова свела нас вместе. Не знал, что телевизионные компании нанимают библиотекарей.
Он неторопливо повертел головой из стороны в сторону, оглядывая гулкую приемную, затем прошептал:
— Или специалистов по подделке живописи…
Глаза его сверкнули, и он одарил Лулу улыбкой, от которой сердце любой девушки забилось бы чаще.
Кайл в самом деле умел произвести впечатление. Лулу отвела взгляд от его лица и, медленно высвободив пальцы, небрежно взяла одну из книг с журнального столика.
— Я и не подозревала об этом. Полагаю, вас зовут доктор Манроу?
Он повел плечами:
— Это я. Вовремя добрались до галереи? — и доверительно наклонился к ней. — Я понятия не имею, как работают люди, подделывающие картины, но если в этой медиакомпании к вам прислушиваются, то я тут полностью в вашей власти. А если вы скажете, где здесь холодное пиво, я неделю буду вашим рабом.
— Только неделю? — Лулу улыбнулась. — Я приехала в галерею вовремя, так что благодарю вас за помощь. Буфет и бар там, хотя… — Она взглянула на часы. — Вы немного опоздали. Презентация должна была начаться десять минут назад.
— Никаких проблем. Вы и представить себе не можете, что я могу успеть сделать за десять минут. А теперь позвольте мне отблагодарить вас.
Он подошел еще ближе и склонил к ней голову, и на мгновение Лулу испугалась, что он поцелует ее. Но как только она отклонилась назад, он рассмеялся и жестом указал на книгу, которую она по-прежнему держала в руке.
— Хотите, я подпишу ее для вас?
Лулу облегченно и одновременно с сожалением улыбнулась. Отлично он вышел из положения.
— Да, пожалуйста. Подпишите ее для моей подруги Марты.
— Хорошо. Надеюсь, вашей подруге Марте книга понравится.
Кайл накорябал подпись и, подмигнув Лулу, взял рюкзак и направился к боковому входу. В это время к столу регистрации, расплескивая чай на пол, подлетела Марта и с отвращением уставилась на Лулу.
Лулу уже собиралась все объяснить, как Марта отвернулась от нее и шагнула в сторону:
— Доктор Бакстер, мисс Гамильтон давным-давно ждет вас!
В следующее мгновение Лулу оказалась в объятиях высокого седовласого мужчины, похожего на медведя.
— Лулу, извини. Но рейс из Дели задержался почти на два часа. Команда по связям с общественностью выпила чуть ли не все напитки в баре. Пошли на презентацию, где и поговорим. О, а это мне? Спасибо, Марта, ты чудо!
Легким движением Майк опустошил чашу с чаем, приготовленным для Лулу. Схватив под руку, он почти потащил ее в конференц-зал, говоря так быстро, что она не могла и слова произнести:
— Кстати, классно выглядишь. Как поживаешь?..
Пять минут прошли в ужасной суматохе. Затем Лулу уселась во втором ряду конференц-зала, смотря, как Майк Бакстер раскладывает свои заметки на лекционной кафедре. Она до конца не понимала, как ее угораздило оказаться в этой сутолоке — среди беспрестанно снимающих фотографов, суетливых представителей медиакомпании и шумливых журналистов.
Лулу начинала сожалеть о том, что включила слуховой аппарат.
Майк терпеливо дождался тишины, затем заговорил в микрофон:
— Дамы и господа, займите свои места. Благодарю вас. Меня зовут Майк Бакстер. Сегодня, вступив в должность директора врачебного отделения Медицинского гуманитарного фонда, я рад приветствовать всех вас в этом зале.
Он подождал, пока гости рассядутся.
— Хочу сообщить, что год назад одна из крупнейших мультимедийных западных компаний попросила Медицинский фонд номинировать трех выдающихся докторов, работающих в экстремальных условиях по всему миру, на роли в телевизионном сериале. За каждую командировку каждый из докторов получал пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Сериал был запущен в эфир в начале этого года. Вскоре стало ясно, что зрителям больше всего импонирует доктор Кайл Манроу.
Майк умолк и оглядел зал, дабы убедиться, что его все слышат, затем заявил:
— Дамы и господа, то, что произошло потом, удивило всех нас. Благодаря сериалу книга Кайла Манроу «Знахарь» стала бестселлером. Изначально книга представляла собой онлайновый дневник, написанный Кайлом во время его первого года работы в высокогорных районах Гималаев в Непале. Дневник чрезвычайно интересен и постоянно входит в десятку лучших онлайновых произведений. Я счастлив заявить, что сегодня состоится презентация этой книги — с новым предисловием к ней, написанным автором.
Майк Бакстер посмотрел на кого-то в конце зала и кивнул.
— Я рад сообщить вам, что этот человек только что прилетел из Дели, дабы быть сегодня с нами. Дамы и господа, встречайте доктора Кайла Балфора Манроу!
Сидевший по соседству с Лулу журналист, с чавканьем жевавший сандвич, а также все в зале поднялись с мест и стали аплодировать. Лулу пришлось выйти в боковой проход, чтобы увидеть Кайла, ступающего на помост. В правой руке у него была кружка пива, а левой рукой с гипсовой повязкой он пытался поприветствовать Майка.
В этот раз на Кайле были очки в тонкой металлической оправе. Он выглядел моложе и смахивал на красавчика Индиану Джонса. Лулу не могла отвести от него взгляд. Он непринужденно передал кружку с пивом Майку Бакстеру и взял экземпляр своей книги.
Повернувшись к микрофону, Кайл лучезарно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, которые резко контрастировали с загорелой кожей. Лулу заметила морщинки в уголках полных обветренных губ. Очки в тонкой оправе удачно подчеркивали орехового оттенка глаза и волосы цвета темной карамели. Такой карамелью с удовольствием наслаждалась бы любая девушка.
Взгляды всех присутствующих были прикованы к Кайлу, хотя он еще не начал говорить.
— Я рад, что нахожусь здесь, чтобы презентовать новое издание книги «Знахарь». Каждый, кто покупает эту книгу, вносит вклад в судьбы людей, с которыми я ежедневно работаю. От вас зависит здоровье этих людей и их семей. Я благодарю вас всех от их имени.
А затем произошло неожиданное. Костяшкой пальца Кайл поднял очки, и все увидели, как в глазах у него блеснули слезы.
Аудитория ахнула. Лулу подняла подбородок, глядя на сцену поверх голов репортеров. А потрепанный красавчик Кайл беспечно засунул книгу в карман брюк, взял свое пиво, с благодарностью кивнул Майку и поднял кружку, приветствуя репортеров и фотографов. Его лицо было едва различимо из-за вспышек фотоаппаратов и протянутых в его сторону микрофонов.
Майк несколько минут позировал фотографам, затем отважно пробился сквозь толпу жаждущих сенсаций репортеров. Через несколько секунд он оказался рядом с Лулу и, наблюдая за происходящим, заговорил намеренно громко:
— Этот парень грубоват, но за год он принес Медицинскому фонду больше денег, чем мы собрали за последние пять лет. Мы хотим, чтобы Кайл написал вторую книгу о том времени, когда он работал с твоей матерью в Уганде. Ты должна помочь ему. Что скажешь?
— Майк Бакстер, тебе придется очень долго со мной объясняться. И я думаю, что тебе лучше начать прямо сейчас. Ты знаешь мое отношение к подобной затее. Объясняй, иначе я сейчас же возвращаюсь в Кингсмед.
— Объясню, если ты на пять минут прекратишь ходить туда-сюда. Ты знаешь, кому Кайл посвятил свою книгу?
Лулу повернулась к старинному другу своей матери, подбоченилась и с недоверием посмотрела на него:
— Нет. Я узнала о Кайле Манроу только сегодня. Майк вздохнул, открыл книгу на нужной странице и протянул ее Лулу:
— Возможно, тебе следует наконец купить телевизор? В любом случае взгляни на это прежде, чем мы продолжим разговор.
Лулу раздраженно вздохнула и, взяв открытую книгу, взглянула на страницу.
«Этот дневник я со всем почтением посвящаю доктору Рут Тейлор Гамильтон, которая направила меня в первую командировку в горячую точку. Жертвенность и безвременная кончина этой выдающейся женщины-хирурга научила меня тому, каким должен быть врач неотложной помощи. Возможно, когда-нибудь я стану таким же профессионалом, как она. Спасибо тебе, Стежок, я твой должник».
Раздражение Лулу мгновенно улетучилось. Присев на один из стульев опустевшего конференц-зала, она прочла посвящение еще раз и охнула.
Передавая книгу Майку, она была уверена, что он слышит, как громко стучит ее сердце.
Майк по-прежнему пристально смотрел в ее лицо.
В горле у нее пересохло, она заговорила писклявым голосом:
— Они работали вместе?
— В Уганде.
Закрыв глаза, Лулу попыталась не думать о тех ужасах, с которыми пришлось столкнуться докторам в той миссии.
— Это была ее последняя командировка.
— Кстати, все средства, вырученные от продажи книги, Кайл хочет потратить на кампанию по борьбе с инфекционными заболеваниями. Телевизионщики жаждут снять документальный фильм о миссии в Уганду и опубликовать дневники Кайла. Ему нужна помощь.
Лулу поднялась на ноги и, молча пройдя через помост, остановилась перед Майком:
— Я вам не нужна! Пригласите профессионального редактора.
Он кивнул:
— Да, я найму людей, но они не смогут помочь Кайлу так, как ты.
— Что ты хочешь этим сказать? — заинтересовалась Лулу.
— Помнишь мой последний приезд в Кингсмед? Том тогда еще был дома.
— Конечно. — Она улыбнулась. — Папа был рад встрече с тобой.
— Том счел необходимым показать мне результаты работы, проделанной тобой и им. Вы разобрали коробки с личными вещами Рут, доставленные из Африки. Ты отлично все рассортировала. Я знаю, твой отец гордился тем, что ты взялась за это. Должно быть, тебе приходилось нелегко.
Лулу с трудом сглотнула.
— Очень нелегко. К чему ты клонишь, Майк? Подняв голову, он посмотрел на нее в упор:
— Кайлу нужны письма и дневники твоей матери, написанные из Уганды. Это поможет ему в создании книги.
Лулу побледнела. Она уже открыла рот, чтобы послать Майка куда подальше с его идеей, но он поднял руку, останавливая ее:
— Позволь мне объяснить перед тем, как ты откажешься. — Он подался к ней и тихо произнес:
— Кайл уже упоминал в интервью, что посвятил себя экстремальной медицине из-за Рут Тейлор Гамильтон. Медиакомпанию засыпали вопросами о том, кто эта загадочная женщина, поэтому репортеры обратились ко мне. — Он театрально развел руками:
— Все началось вот с чего. Я упомянул, что твой папа собирал письма и дневники Рут, написанные ею в Уганде. Потом я обнаружил, что директор издательства желает знать, как скоро Кайл смог бы сдать в издательство рукопись с описанием жизни в Африке. Это кажется безумием, но издатели не шутят. Они хотят, чтобы Кайл написал книгу о Рут, ее работе и о том, как это вдохновило его.
Лулу сглотнула, подавив подкатившую к горлу тошноту:
— Что? Не сейчас!
— Почему? Сейчас самое подходящее время! Кайл уже раскрученный писатель! Большей популярности у него не будет.
— Думаю, что ты кое о чем забыл. Мы с отцом не закончили работу. Даже если бы я захотела разбирать записи матери, на это ушло бы несколько месяцев. У меня нет времени.
Майк взял лист бумаги с написанными на нем цифрами и поднес его к глазам Лулу.
Лулу едва не задохнулась. Она не верила, что видит перед собой сумму цифр с несколькими нулями на конце. Все мысли улетучились из ее головы, она моргнула.
— Они хотят, чтобы книга получилась очень личной. Именно в таком стиле была написана первая книга Кайла, принесшая ему успех. Тебе заплатят за консультацию.
Лулу присела на стул и снова посмотрела на цифры на бумаге:
— Ты ведь не шутишь?
— Напротив. Медицинский фонд получит щедрое пожертвование, не считая дохода от фильма и книги. А эта сумма будет выплачена тебе, делай с ней что хочешь. И не вздумай говорить мне, будто не знаешь, как найти применение этим деньгам.
Мысли кружились в голове Лулу с бешеной скоростью.
Оплатить учебу в Университете искусств? Она громко застонала. Разве можно так потратить деньги, вырученные от книги, в которой описано, как ее мать служила делу и жертвовала собой? Нет, Лулу никогда так не поступит.
— Папа захотел бы, чтобы весь доход от книги пошел на содержание хосписа. Там нужно срочно построить реабилитационный центр.
— Том умер в этом хосписе?
Она кивнула:
— Персонал там замечательный. С помощью этих денег покроются почти все траты на строительство. Мне не найти других источников дохода. — Размышляя над сказанным Майком, Лулу вспомнила о доме: — Погоди, Майк, все происходит слишком быстро. Я должна подумать, прежде чем соглашусь на что-либо. Ты ведь знаешь, что она писала по письму каждую неделю? Прежде чем Кайл увидит эту переписку, я должна сама просмотреть ее. Это займет несколько недель. — Она присела на стул и покачала головой. — Не уверена, что получится. Я ведь всего лишь бухгалтер, в свободное время — художник из Кингсмеда.
— Ты дочь Рут и Тома. Они были самыми выдающимися людьми, которых я знал. И ты такая же. Ты справишься. Кроме того, у меня есть идея, как помочь тебе.
— Мне это уже не нравится, но продолжай.
Майк улыбнулся и взял книгу Кайла:
— Кайл — замечательный доктор и хороший человек, но он признает, что ничего не понимает в бумажной работе. Для ведения его блога и сбора информации для книги я нанял двух временных секретарш; они сейчас занимаются техническими вопросами. Над второй книгой ему придется работать усерднее. Он уже сказал мне, что его заметки и дневники, мягко говоря, бессистемны. Ему нужна помощь того, кто прежде этим занимался и разбирается в медицине. В противном случае он не сможет рассказать о замечательной работе, проделанной с твоей, матерью десять лет назад.
Лулу резко вздохнула:
— Ты серьезно?
— Все не так плохо, как кажется. Кайл пробыл в Уганде всего девять месяцев. Ему нужно, чтобы его личные записи привели в некий порядок, чтобы он написал вторую книгу до возвращения в Непал.
— Привести в порядок его записи за девять месяцев? Просмотреть их и отпечатать?
— Именно. Записи Кайла лягут в основу книги. Записи твоей мамы, сделанные за те девять месяцев, станут дополнением.
— А что думает об этом сама Восходящая звезда литературы?
— Он ни о чем не подозревает. Я подумал, что лучше сначала поговорить с тобой. Почему бы нам не отпраздновать это счастливое событие за обедом?
— Он может отказаться?
Майк в раздумье посмотрел на нее поверх очков:
— Может. Но тогда он лишится возможности провести время с такой очаровательной молодой леди, как ты. Вряд ли он откажется. — Он улыбнулся. — Не захочет ли мадам откушать и выпить вина?
Гневно простонав, она взяла его под руку:
— Показывай дорогу! Похоже, мне нужно подкрепиться.
Глава 3
Сидя в дальнем углу бара, Лулу наблюдала, как руководители медиакомпании кружат вокруг Кайла, подобно стервятникам над лучшим куском добычи. Майка Бакстера сразу же взяли в кольцо журналисты медицинских изданий, жаждущие получить разрешение на эксклюзивное интервью у автора бестселлера и медиазвезды, восседавшего у стойки бара. А тот с достойным удивления аппетитом между делом съел почти всю ветчину и сандвичи с креветками, выставленные на роскошном столе в буфете.
Кайл был красив до неприличия. Когда он с убийственной улыбкой смотрел на какую-нибудь женщину, возникало ощущение, будто он знает все ее секреты. А она при этом чувствовала себя самой потрясающей личностью в зале.
Однако он даже не заметил присутствия Лулу.
Кайл вел себя очень непринужденно, а Лулу сквозь ужасно громкий гул от разговоров едва слышала слова собеседников, если они наклонялись к ней достаточно близко.
Внезапно ей захотелось выйти на свежий воздух и отвлечься от какофонии звуков.
Протиснувшись между элегантно одетыми руководителями медиакомпании, которые смотрели на Лулу, как на существо с другой планеты, где неизвестно о моде от кутюр, она вышла из бара на крытую веранду. Прислонившись к металлическому столику, она загляделась на противоположный берег Темзы, где располагались отели и финансовый центр Лондона — Сити. Там сновало множество людей, и казалось, что каждый из них занят делом и знает, чего хочет от жизни.
Лулу не понимала, что делает в этом городе.
Майк расстарался на славу, убеждая ее принять его идею. Она, конечно же может провести ревизию материала, который ляжет в основу документальной прозы. Лулу брала дополнительную работу, занимаясь финансовыми отчетами других людей. Однако дневники и письма ее матери — совсем иное дело.
Сможет ли она читать письма, написанные матерью из Уганды за несколько месяцев до гибели? Было время, когда Лулу прибегала домой из школы, чтобы посмотреть, нет ли в почтовом ящике конверта с яркими марками. Но так было сначала. В те холодные унылые зимние дни Лулу складывала письма в кабинете отца нераспечатанными, чтобы он порадовался первым, читая их.
Лулу находила эти письма позже на столе в кухне. Она читала драгоценные строки, написанные среди опасности и болезней, сидя в безопасном и уютном уголке.
Все изменилось во время последней командировки ее матери. Рут стала другим человеком, сделав окончательный выбор и уехав от дочери в последний раз.
Лулу придется не только вернуться в прошлое, но и заново пережить прежнюю боль. Это возвращение будет серьезнее восхождений в горы, к которым привык Кайл Манроу.
Она не была готова не только окунуться в воспоминания, но даже представить себе, что решится на это.
Порыв ветра заставил Лулу вздрогнуть. Погода изменилась: небо и река стали мрачными.
Жизнь Лулу теперь иная. У нее более чем предостаточно работы в Кингсмеде. Только сумасшедший согласится на предложение Майка. После смерти отца Лулу окончательно порвала с прошлым, решив двигаться вперед.
Пора найти Майка и отказать ему. Кайлу придется писать книгу без ее помощи. Почему бы Кайлу самому не использовать дневники ее матери, а затем внести пожертвование в хоспис?
Воодушевленная тем, что нашла альтернативное предложение, Лулу уже входила в бар, как услышала громкий окрик:
— Марта?
От неожиданности Лулу так быстро обернулась и попятилась, что один из высоченных каблуков застрял между деревянными половицами. Она попыталась вытащить каблук, босоножка соскользнула с ее ноги и, совершив пируэт, приземлилась на столе, среди посуды. Лулу запрыгала к столу за босоножкой, но Кайл Манроу опередил ее.
Услышав визг официантов, Кайл подскочил к столу и схватил босоножку, которая, к счастью, ничего не разбила. Увидев, кому принадлежит обувь, он покачал головой:
— Думаю, я узнаю эту буйную туфлю. Это входит в привычку, Марта. Вы тайный агент? Я, конечно, польщен, но не следует ли мне встревожиться?
— Жаль вас разочаровывать, но я здесь с Майком Бакстером.
Он поклонился ей в пояс:
— Как интригующе! Во всяком случае, мадам, я уверен, что эта хрустальная туфелька принадлежит вам. Могу ли я осмелиться?..
Лулу и опомниться не успела, как Кайл опустился на колени. Шершавые загорелые пальцы осторожно коснулись ее лодыжки. Будто во сне Лулу наблюдала, как Кайл приподнял ей стопу и надел босоножку.
Когда она попыталась высвободить ногу, он провел пальцами по икре. Ощущая восхитительные прикосновения через тонкий черный чулок, Лулу затрепетала и мгновенно попятилась, вырываясь из его рук.
Результат оказался предсказуем. Лулу потеряла равновесие и ей пришлось схватиться руками за плечи Кайла, чтобы не упасть.
— Эй, осторожнее! — Кайл по-прежнему стоял на коленях и смотрел в лицо Лулу. Их взгляды встретились.
И мир ее перевернулся. Показалось, что время остановилось, а они с Кайлом — единственные люди на берегу реки. Она слышала лишь свое учащенное дыхание и его стук сердца. Прикасаясь пальцами к его мускулистым плечам, она ощущала, как в такт сердцебиения они приподнимаются и опускаются.
Почувствовав, как сильно у нее сдавило в груди, она глубоко вздохнула.
Кайл растянул губы в понимающей улыбке.
«Какая же я идиотка, — подумала Лулу. — Он отлично знает, что делает, а я поддаюсь ему».
Несомненно, ежедневная работа с этим мужчиной может серьезно навредить ей. Вот и еще один повод отказать Майку.
— Благодарю вас. — Она высвободилась из его рук, и он встал перед ней в полный рост.
Лулу ужаснулась, поняв, что эта отвратительная и унизительная сцена разыгрывалась на глазах журналистов и представителей медиакомпании, которые хихикали, глядя на них поверх бокалов. За ними наблюдал и Майк Бакстер, губы его явно подрагивали. Проведя Лулу в зал, он усадил ее за столик в дальнем углу.
Лулу вызывающе прищурилась, приготовившись услышать от Майка ехидное замечание, но он лишь помог ей усесться и сразу собрался уходить.
— Извини, что приходится оставлять тебя, Лулу, но редакторы хотят услышать от меня ответ по поводу дневников Рут. Похоже, пора мне свести вместе двоих самых дорогих мне людей.
— Может быть, тебе следует спасти Звезду? — Лулу посмотрела в сторону бара, где Кайла осаждала стайка высоких, длинноногих и упивающихся моментом девиц. Через окно в зал проник яркий солнечный луч, и Лулу обратила внимание на то, какие у Кайла заостренные скулы и темные круги под глазами. — Кайл болен?
Майк кивнул.
— От тебя ничего не скроешь. — Он наклонился к ней. — Парень изможден. Во время работы он подхватил легочную инфекцию, которую нелегко вылечить. Но не беспокойся. Он принимает антибиотики, просто лечение требует времени. — Он умолк, увидев, что Кайл идет к ним с двумя большими дымящимися бокалами, содержимое которых напоминало чай. — Я могу задержать его здесь на какое-то время, чтобы он отдохнул.
— Отдохнул? Вы говорите обо мне? — Кайл хохотнул и поставил один из бокалов напротив Лулу. — Майк, тебе лучше других известно положение дел. — Взглянув на Лулу, он присел рядом с Майком. — Я подумал, что вы немного замерзли, Марта. Этот чай поможет вам согреться.
— Очень предусмотрительно, Кайл.
Майк удивленно посмотрел на них:
— Я не знал, что вы знакомы. Когда это произошло?
— Мы с Мартой старые друзья. Думаю, мне следует предупредить тебя насчет ее, Майк. Эта леди находится здесь с тайной миссией! Надеюсь, у тебя нет поблизости ценных картин?
Майк покачал головой:
— Завязывай с выпивкой. Почему ты зовешь ее Мартой? Лулу, ты хоть немного понимаешь, о чем болтает этот идиот?
— Лулу? — Кайл расхохотался. — Я ожидал, что у леди более убедительный псевдоним!
Пока Майк, открыв рот, пялился на Кайла, обсуждаемая леди решила завладеть ситуацией:
— Все очень просто. Нас с Кайлом так и не представили друг другу. — Она подняла бокал в сторону Кайла, затем сделала глоток. — Мои поздравления с выходом книги, доктор Манроу! Похоже, она имеет оглушительный успех. Также благодарю вас за посвящение в книге. Мое настоящее, имя Лулу Гамильтон. Рут Тейлор Гамильтон была моей матерью. «Лулу» на африканском наречии означает «жемчужина». Красиво, верно?
Кайл в ужасе пялился на хорошенькую блондинку, сидящую напротив него, и молчал.
Даже в самых безумных мечтах он не представлял, что самоотверженная женщина-хирург, работавшая с ним в Уганде, была женой и матерью.
Рут Тейлор Гамильтон, вне сомнения, могла быть замужем и иметь детей. Однако она ни разу не упомянула о семье.
Другие доктора прикрепляли к стенкам палаток письма и фотографии из дома. Кайл часто завидовал им. Но у Рут ни писем, ни снимков не было.
Кайл покосился на Майка Бакстера, который лишь кивнул.
— Я и не знал, — осторожно проговорил он.
— Рут оставила мужа и дочь в Англии, это было ее решение. Жизнь Рут разделилась на две части. В командировке она никогда не говорила о Томе или Лулу. Так ей было легче справляться с трудностями.
Кайл вздохнул и посмотрел в лицо той, которая приходилось дочерью самой удивительной женщине, какую он встречал.
Он разглядывал черты ее лица: красиво слепленная, полная верхняя губа, высокие скулы в веснушках и потрясающие голубые глаза под светлыми бровями. А какие у нее замечательные волосы!
Однако Кайл не нашел ни одной черты, напоминающей ему о Рут.
— Кайл, приятель, что ты так пялишься на нее? — спросил Майк, и Кайл вздрогнул. Бакстер прав. Он слишком нахально рассматривал Лулу. Но девушка заговорила прежде, чем он успел смутиться:
— Все нормально, Кайл. Я привыкла к тому, что меня сравнивают со знаменитой Рут Тейлор Гамильтон. Уже давно я вижу, что разочаровываю людей. Я похожа на отца, и во мне нет героизма. И потом, вы ведь думали, что я библиотекарь.
Простонав, Майк уронил голову на руки. Кайл смешался:
— Очень сожалею о вашей потере, мисс Гамильтон. Ваша мать была выдающимся человеком. Прошу простить меня, если обидел вас, и… Это у вас звонит телефон?
Лулу полезла в сумку за мобильным телефоном, быстро проверила, от кого пришла эсэмэска, и выругалась про себя.
— Извини, Майк, я должна это прочесть. Почему бы тебе не рассказать Кайлу о своей безумной затее? Я скоро вернусь. — Она вышла из зала.
Сообщение прислал агент по недвижимости из города, ближайшего к ее деревне Кингсмед.
Месяц назад, внимательно проверив свои доходы, Лулу приняла окончательное решение обратиться в местные агентства по недвижимости. Она хотела сдать в аренду огромный фамильный особняк, в котором прожила всю жизнь.
Поступок оказался опрометчивым. Теперь ей еженедельно посылались запросы на аренду. Нынешнее сообщение было от семьи с четырьмя маленькими детьми, которая хотела арендовать дом на двенадцать месяцев. Но проблема состояла в том, что они желали въехать в него через шесть недель. Семья была готова оплатить арендную плату сразу за год и наличными. Успеет ли Лулу переехать из дома к тому моменту?
Держа в руке телефон, она медлила. Ей очень нужны деньги для учебы в Университете искусств. Однако за шесть недель она не успеет подготовить дом к въезду постояльцев. К тому же покидать дом придется как раз накануне Рождества.
Лулу с силой сжала виски.
Она не готова — не ожидала, что все произойдет так быстро.
Чтобы не передумать, Лулу быстро набрала текст сообщения на телефоне, принося свои извинения, и отправила его.
Придется сдать дом в аренду в следующем году. К январю она распродаст большую часть картин и возьмет дополнительную подработку в качестве бухгалтера. У нее все получится.
Кто-то вышел на веранду и встал в нескольких шагах от Лулу, прислонившись к металлическому поручню.
Кайл.
Лулу повернулась к нему, собираясь сказать, что не станет работать вместе с ним, но тут Кайл заговорил. Он говорил так же, как недавно за столом, когда узнал, кем является Лулу. Его тон был серьезным, искренним, решительным и уважительным. Лулу не хотелось его перебивать.
— Два месяца назад я потерял очень дорогого мне пациента. Маленькую девочку. Лакшми была дочкой моих друзей, которые управляют полевым госпиталем. Большинство населения там исповедуют буддизм. Они отказываются убивать любое живое существо, даже диких собак, которые в поисках пищи бродят по деревням. Лакшми была обыкновенной пятилетней девочкой: умной, смешливой и любящей щенков.
Говоря, Кайл смотрел на другой берег реки.
— Мы не знаем, когда ее укусила бешеная собака. Но когда обнаружили первые симптомы заболевания, спасти ее уже не удалось. Если бы ей сделали прививку, у нее появилась бы крохотная надежда выздороветь после лечения. Но прививку ей не сделали.
Кайл повернулся к Лулу и посмотрел на нее в упор:
— Мне приходится выбирать, кому делать прививку, а кому нет, потому что вакцины попросту не хватает на всех. — Он оглянулся в сторону бара, заполненного занятыми благополучными людьми. — Именно поэтому я приехал сюда сегодня. Поэтому согласился написать книгу. Она будет не обо мне, а о пациентах и их нуждах. Все деньги без остатка пойдут в Медицинский фонд.
Лулу подняла голову и ответила:
— На средства от продажи второй книги вы купите нужную вакцину?
Он кивнул:
— На доход от издания книги в переплете построили и оборудовали клинику. На средства от продажи второго издания, в обложке, персонал клиники будет получать заработную плату в течение нескольких лет. Я должен благодарить за это Майка и телекомпанию. Я всего лишь практикующий доктор и живу по принципу «просто и примитивно».
Лулу взялась за поручень, совсем не ожидая, что ее руки коснутся прохладные, длинные, шершавые и натруженные пальцы Кайла.
— Майк считает, что лучше вас мне никто не поможет. Моим пациентам нужны эти лекарства. Если придется упасть на колени и умолять вас помочь мне, я это сделаю. Потому что не могу возвратиться в клинику и сказать, что другие дети погибнут так же, как и та маленькая девочка.
Кайл подошел ближе. Они стояли лицом к лицу, пальцы его руки переплетались с ее пальцами.
— Мне кажется, вы хотите, чтобы мужчина вас умолял. Я прав?
Лулу смотрела в его глаза зеленовато-орехового цвета с едва заметными искорками, и ее сердце оттаивало. Она непроизвольно улыбнулась:
— Зависит от того, о чем он умоляет.
— Вообще-то о многом. Если я хочу, чтобы книга вышла из печати к марту, то на ее написание у меня есть три недели. Мне нужна помощь во всем! Дневники Рут полностью преобразят книгу. С момента командировки прошло десять лет, это большой срок. Кроме того, я умею набирать текст на клавиатуре только двумя пальцами.
Сказанное Кайлом на несколько мгновений выбило у Лулу почву из-под ног. Он почти видел, как быстро кружатся мысли в ее голове. Она кивнула:
— Перед тем как соглашусь, я должна поставить два условия.
Он чуть наклонил голову набок и нахмурил густые брови.
— Выкладывайте!
— Во-первых, я предпочла бы, чтобы дневники моей матери не покидали пределов моего дома. Если захотите их прочесть, приезжайте ко мне в Кингсмед. По-иному я не согласна.
— Договорились. Дальше? — Он продолжал смотреть на нее в упор.
Лулу медлила, стараясь овладеть эмоциями и говорить спокойно:
— Я быстрее работаю в одиночку. Будет разумнее, если Майк пришлет мне все ваши записи, включая официальные отчеты. Вы даете мне неделю на сортировку материала, а потом решаете, достаточно ли его у вас для написания книги. Что скажете?
— Неделю? Меня это устраивает. Мне потребуется разобраться с материалом, который я привез из Африки. Есть также некоторые… ну, личные дела. Я согласен. — Он кивнул.
Лулу по-прежнему пристально смотрела на него.
— То есть вы приедете ко мне в Кингсмед и будете работать со мной две недели, начиная со следующего воскресенья?
— Точно так. Вы поможете мне в написании книги, а я отдам дань уважения Рут Тейлор Гамильтон. Итак… — Он умолк и сильнее сжал ее руку. — Сделка состоялась?
Лулу глубоко вздохнула, глядя на покрытый щетиной квадратный подбородок улыбчивого Кайла. На мгновение закрыв глаза, она кивнула:
— Не знаю, получится ли у меня, но я готова пойти на этот огромный риск. Наша сделка состоялась, доктор Манроу.
Он быстро поднял руку Лулу и коснулся ее губами, затем отпустил:
— В таком случае пора заняться по-настоящему важным делом.
Лулу затаила дыхание, не осмеливаясь даже вообразить, что у него на уме.
— Последние полгода я мечтал об огромной порции английского жаркого. Составите мне компанию?
Глава 4
Сложив иглы и нитки в корзинку для швейных принадлежностей, Лулу разгладила шов на шторе из набивной ткани. Если смотреть из комнаты, то шов незаметен.
Шторы были куплены много лет назад бабушкой Лулу, а у ее родителей не хватило средств, чтобы заменить их на новые. Дом был слишком большой, с множеством окон. Даже крестная мать Лулу, Эмма Кармайкл, говорила, что неплохо бы до наступления зимы поменять шторы.
Документы, которые прислал ей Майк Бакстер, она разместила в гостиной, которую не использовали по назначению. Это было холодное помещение, выходящее окнами на север, в котором уже несколько лет не разжигали камин. Пора вносить изменения.
Возможно, Кайл привык к снегам Непала, но Лулу не терпит холода.
Взбив подушки на большом мягком диване у камина, она повернулась и посмотрела на длинный старинный обеденный стол. Его полированная поверхность оказалась закрытой папками, сложенными в аккуратные ряды.
В каждой стопке папок содержался отчет о месяце пребывания Кайла Манроу в Уганде во время его девятимесячной миссии десятилетней давности.
Майк заранее извинился, что записи и отчеты подобраны, по его словам, чуточку сумбурно, но Лулу и предположить не могла, что материалы находятся в таком беспорядке.
Она поняла, насколько тяжелая стоит перед ней задача, только во вторник утром, после презентации книги Кайла, когда в дом привезли коробки с кучей бумаг.
Последнюю неделю сортировка документов отняла у Лулу все время.
Оригинальные письменные материалы из Уганды — мира, где о компьютерах понятия не имели, — представляли собой подборку отдельных листов с пометками от руки на полях, больничные карты пациентов и копии счетов. Проще говоря, это были все записи о миссии в Уганде.
Каким-то образом эти обрывки бумаг воспринимались ближе к сердцу, нежели анонимные компьютерные записи или базы данных. Пометки на полях были сделаны рукой человека; каждый клочок бумаги хранил память о его индивидуальности. Последние несколько дней Лулу просмотрела сотни отдельных листов с датами на них и стала различать их авторов.
Взять, к примеру, Кайла Манроу.
Лулу взяла подписанный медицинский отчет из коробки с пометкой «Без даты», который мог определенно принадлежать только Кайлу. Написано решительным, прямым и быстрым почерком, без разрывов в словах, простым и кратким языком, всегда чернилами. Пусть в метро Кайл показался Лулу более чем неопрятным, но, судя по записям, он отличался сосредоточенностью, организованностью и профессионализмом.
Майк предупредил Лулу о том, что Кайл сам привезет свой личный дневник. Однако она уже достаточно поняла о нем по просмотренным документам, так что дневник не сказал бы ей ничего нового.
Положив медицинский отчет обратно в коробку, она коснулась ногой потрепанного и старого вещмешка с письмами в конвертах с инициалами «КБМ» — Кайл Балфор Манроу.
Этот вещмешок мало отличался от рюкзака, с которым она увидела Кайла в лондонском метро. И все же она не стала открывать этот вещмешок. Его содержимое могло оказаться слишком личным.
Эмма конечно же посмеялась над ней, сказав, что она просто боится увидеть содержимое вещмешка. По правде говоря, Лулу всегда боялась неизвестного. Кайл Манроу по-прежнему был для нее незнакомой персоной.
Лулу ведь не знала о существовании Кайла Манроу до тех пор, пока о нем ей не рассказал Майк. Возможно, отец Лулу знал студентов, отправившихся в Уганду в тот год, когда погибла Рут. Лулу как раз уехала в университет, и отец определенно не стал бы говорить с ней об этом. То, что происходило в Уганде в те последние месяцы, было тайной, известной лишь Кайлу.
Возможно, именно поэтому она выкроила время, чтобы почитать «Знахаря» и больше узнать о работе медиков в Непале. И даже зашла на сайт Кайла.
Мужчина, написавший книгу, ничем не отличался от того, кого она встретила в Лондоне.
Но вероятно, Кайл не осознавал, как много индивидуального таили в себе его еженедельные короткие заметки в блоге. Они были наполнены юмором, преданностью делу и обаянием. Лулу отлично понимала, отчего книга и телевизионный документальный фильм о Кайле стали так популярны. Он был обаятелен и совершенно не похож на других.
При мысли о том, что доктор скорой помощи вроде Кайла сидит рядом с ней за этим столом, Лулу ощутила незнакомый трепет и почувствовала, как покраснели ее щеки и забурлила кровь. Последние два дня она была взволнована, но, представив, как встретится с ним лицом к лицу, запаниковала.
Обычно Лулу не отличалась чрезвычайной восприимчивостью, но Кайл привлекал ее своей самобытностью. Она, в самом деле ждала встречи с ним.
Кайл приедет к ней через пару часов.
Внезапно Лулу заметила за окном яркое пятно и отвлеклась от размышлений. По лужайке между деревьями бегал рыжий сеттер.
Рыжего щенка по кличке Белла подарила Лулу на Рождество ее крестная мать Эмма. Белла была постоянной спутницей Лулу. Однако совместить общение с чрезмерно подвижной собакой и бумажную работу довольно проблематично. Но здесь ее любимица может и без присмотра резвиться в огромном саду, а не сидеть в доме.
Улыбнувшись про себя, Лулу покачала головой, наблюдая за проделками щенка.
И все-таки Лулу ведет себя глупо, строя иллюзии. Майк Бакстер попросил ее отсортировать документы по дате, и она сделала все, что могла. Кайлу не составит труда объединить записи из своего дневника с отсортированными заметками, которые лягут в основу книги. И чем скорее это произойдет, тем скорее Кайл покинет Кингсмед, а жизнь Лулу вернется в привычное русло.
Им придется проработать вместе всего несколько дней. А потом хоспис получит возможность построить столь необходимый реабилитационный центр.
Завтра или послезавтра Лулу начнет читать дневники своей матери.
Что до личной переписки, то это уже другая история.
Отвернувшись от окна, Лулу поймала свое отражение в венецианском зеркале, висевшем над камином. Она заправила прядь волос за ухо, и стал виден слуховой аппарат.
Ей не нужно читать архивных записей, чтобы напоминать себе о произошедшем в Африке. Она видела явное напоминание об этом каждое утро, смотрясь в зеркало ванной комнаты, и каждый вечер, снимая слуховой аппарат. Лулу свыклась с тем, что никогда больше не услышит некогда приятных ей звуков.
Доктора много раз говорили о том, что ей очень повезло. Она выжила после того, как подцепила неизвестную тропическую инфекцию, но оглохла на одно ухо. Зато у нее по-прежнему отлично работает мозг и функционирует второе ухо, так что можно сполна наслаждаться жизнью.
Привезя Лулу домой, отец не отходил от нее несколько дней. Он оставлял ее только тогда, когда его сменяла Эмма.
Том, конечно же понимал, что не его хочет видеть Лулу. Она постоянно спрашивала отца и докторов, а также всех, кто входил в ее комнату, о матери. Почему ее мать не приезжает? Лулу снова и снова задавала этот вопрос, должно быть находясь в горячке. Ее мать тогда была в Уганде, что равнялось пребыванию на другой планете.
Лулу медленно закрыла ухо волосами.
Ей незачем читать дневник, чтобы вспомнить, где работала ее мать и чем занималась много лет назад.
Услышав игривое тявканье у двери, выходящей в патио, Лулу улыбнулась.
Белла заскучала, чувствуя себя брошенной. Пора исправить ситуацию.
Прошлого не вернешь. Нужно продолжать жить, и как можно лучше.
Кайл Манроу медленно повернул внедорожник в узкий переулок. Он то и дело смотрел по сторонам, пока не заметил маленький, нарисованный от руки указатель «Дом семьи Тейлор», прикрепленный к каменному столбу.
Поездка из лондонской квартиры отца заняла у него больше времени, чем он предполагал. Кайл потер рукой затылок, чтобы ослабить напряжение в шее.
Перелом позвоночника и растяжение связок не вылечишь за ночь, по крайней мере, в его случае.
Возможно, Майк прав. Кайлу следует отказаться в этом году от путешествий и заняться своим здоровьем. Перелом руки был последней травмой в череде тех, которые имели место в последние годы и к которым Кайл относился наплевательски.
А ведь ему следовало бы побольше заниматься аэробикой, чтобы восстановить легкие. Нельзя позволять этой легочной инфекции доконать его. Болезнь внесла коррективы в его планы по внедрению программы вакцинации.
Выйдя из машины, Кайл распрямил спину и сквозь широко раскинутые ветви лесного бука и дубов посмотрел на перелетающих с ветки на ветку черных дроздов и малиновок.
Уж не соскучился ли он по английской природе? Шмыгнув носом, Кайл туже обернул вокруг шеи шарф отца. Живущие здесь люди никогда не видели зарослей диких рододендронов в Гималаях, не вдыхали запах почвы после летних муссонов…
На углу дома по влажной траве пробежала серая белка и расшвыряла в стороны опавшие листья. Кайл улыбнулся. Он забыл, как соскучился по таким обычным вещам.
Он взглянул на величественный особняк в георгианском стиле с большим, ухоженным садом и полосами обрабатываемой земли, окруженной лесными зарослями.
Трудно поверить, что Рут Тейлор Гамильтон выросла и жила на окраине деревни. Внезапно он отчетливо вспомнил, какой видел Рут в последний раз. Впрыгнув в машину скорой помощи обычным жарким африканским утром, она махнула рукой местным детишкам, уехала, подняв на грунтовой дороге облако красной пыли. Кайл даже не успел поговорить с ней.
С того момента все в его жизни изменилось. Да, они работали вместе с Рут на территории недалеко от зоны военных действий. Но никто и не предполагал, что всего через два часа, возвращаясь в деревенскую клинику, Рут окажется на минном поле.
Вздрогнув, он снова шмыгнул носом и направился к крыльцу.
Те события произошли десять лет и в ином мире. Кайл приехал сюда для того, чтобы сделать работу. Часть этой работы в том, чтобы отдать дань уважения Рут. Ее дочери незачем знать ужасную тайну, что же в действительности произошло в то утро.
При мысли об этом Кайл отвел руку от дверного звонка. Почему Рут никогда никому не рассказывала о том, что в Англии, в этом самом доме ее ждут дочь и муж? По возвращении из Уганды Кайл мог бы навестить их. Захотел бы он тогда попытаться каким-то образом загладить свою вину?
Ему и в голову не приходило расспрашивать Майка Бакстера о семье Рут. Кайл не поддерживал контакта с остальными докторами, которые разъехались по миру с собственными миссиями.
Ну, еще не все потеряно. Пусть Лулу уже самостоятельный человек, но он обязан, в знак уважения, помогать единственной дочери Рут. Это меньшее, что он может сделать для нее, ведь Рут Тейлор Гамильтон спасла ему жизнь.
Кайл снова протянул руку к медному дверному звонку, но тут заметил несущегося по траве рыжего сеттера. Игривая собака гналась за белкой, но та успела взобраться на ствол дуба.
Кайл хихикнул, обошел дом и позвал собаку:
— Эй, привет! Не слишком-то тебе сейчас повезло.
Собака на пару секунд замерла на месте, затем рванула к нему. Она прыгала ему на грудь, тявкала и облизывала его так воодушевленно, что Кайл сдался и взял ее на руки. Та неуклюже перебирала лапами и царапалась острыми когтями, пытаясь сохранить равновесие на его руках и пачкая одежду.
Раздался резкий свист, и рыжий сеттер, забарахтавшись в его руках, спрыгнул на землю и пулей помчался за угол дома.
Отряхнувшись, Кайл пошел вслед за собакой. Возможно, хозяйка дома находится снаружи. Под его ногами хрустел гравий, он шел засунув руки в карманы — и вдруг замер.
За клумбами на ухоженной лужайке самозабвенно носилась Лулу Гамильтон, держа высоко над землей прут. Рыжий сеттер прыгал вверх, пытаясь достать прут, и явно наслаждался игрой так же, как и хозяйка.
Внезапно Кайлу захотелось понаблюдать за ними в тишине. Он прислонился к углу дома, а Лулу бросила прут подальше в сторону высоких деревьев и повернулась к костру.
Взяв небольшую ручную пилу, она ловко распилила сухую ветку, затем другую. Короткие сучья полетели в металлический бак, из которого вырывались красно-оранжевые языки пламени.
Но Кайл был зачарован не пламенем, а Лулу.
Ее руки размеренно двигались, собирая в корзину крупные поленца. Жар от тлеющих углей отбрасывал на ее лицо слабый свет; белокурые волнистые волосы были стянуты в хвост цветастой банданой.
Ее высокие скулы порозовели от энергичной работы и жара костра; она почесала голову собаке, затем снова бросила ей прут. Вместо унылого серого костюма на Лулу были выцветшие джинсы и клетчатая мужская рубашка, поверх которой она надела толстовку.
Лулу выглядела уверенной, самостоятельной и полностью контролирующей ситуацию на своей территории.
Лулу Гамильтон, которую Кайл встретил в Лондоне, была хорошенькой и умной, но еще и настороженной по отношению к традиционным планам Майка.
Теперешняя Лулу Гамильтон околдовала Кайла.
Она так расслабленно улыбалась, занимаясь простыми делами! Создавалось впечатление, что Лулу привыкла к такому образу жизни: заготавливать себе дрова, общаться с развеселой собакой, разжигать костры…
Одно можно сказать наверняка. Кайл ожидал встретиться с хорошенькой блондинкой в чопорном костюме, а перед ним предстала потрясающе красивая и стильная женщина с отличной фигурой. Похоже, ситуация осложняется.
Лулу — дочь Рут. Кайл несет за нее ответственность и обязан оберегать.
Он мог так смотреть на нее целый день, однако у собаки на этот счет было свое мнение. Заметив Кайла, псина решила, что пора и его вовлечь в игру.
Бросив в огонь остатки старых газет, которые собирал ее отец, Лулу отряхнула перчатки и встала в стороне, наблюдая за тем, как попыхивает пламя во влажном воздухе.
Эта часть сада прилегала к поселению с угодьями, тянувшимися до самого Кингсмеда. Лулу видела освещенные окна коттеджей, которые располагались вокруг старой церкви с давно привычным глазу шпилем. Перед ее взором простирался успокаивающий, подернутый туманом вид, освещаемый мягким светом.
Лулу нравилось это зрелище. Здесь было единственное место, которое она считала своим домом и хотела, чтобы так было всегда. Пусть придется сдать особняк в аренду, пока она будет учиться в университете искусств. По окончании учебы ей будет куда вернуться.
Раздумывая об этом, она улыбнулась, подняла последнюю ветку и повернулась, чтобы посмотреть, чем на этот раз решила позабавиться в саду Белла.
От неожиданности и удивления Лулу отступила назад.
Всего в нескольких метрах от нее, прислонившись к углу дома, стоял самый красивый из мужчин, которых она когда-либо видела, и молча смотрел на нее.
Не снится ли ей сон?
Перед ней был Кайл Манроу, чьи документы она недавно читала. Только этот Кайл совсем не походил на тощего молодого студента-медика в футболке с эмблемой поп-группы, каким он был запечатлен на цветных фотографиях в книге. У Лулу сразу же сдали нервы.
В прошлую пятницу она сочла встреченного в Лондоне Кайла привлекательным. Но нынешний Кайл, казался человеком с другой планеты.
Он постриг грязные отросшие волосы. Чистые блестящие темные пряди аккуратно лежали у него за ушами, открывая взору гладковыбритое лицо с крупным квадратным подбородком и длинный прямой нос.
Без бороды подбородок Кайла выглядел скульптурным, будто высеченным из камня. А уж при виде губ, Лулу затаила дыхание и даже схватилась за поленницу, чтобы сохранить равновесие. Губы Кайла были созданы для улыбок, на щеках виднелись едва заметные ямочки.
Тонкие морщинки разбегались в уголках его восхитительных глаз. Кайл улыбнулся шире, и Лулу поняла, что он наблюдает за ней. Несмотря на тепло от костра, улыбка Кайла казалась жарче и словно накалила воздух. Будет Лулу вспоминать о Кайле или нет, его искренняя, очаровательная и радостная улыбка останется в ее памяти навсегда.
Кайл улыбался именно Лулу, отчего у нее екнуло сердце. Она вспыхнула; по телу разлился жар, но совсем не от костра.
И вот он, темноглазый и улыбающийся, направился по траве к Лулу. У его ног суетилась Белла.
Лулу ошибочно полагала, что Кайл Манроу с обложки книги окажется лучше, чем в жизни. Две верхние пуговицы его светло-голубой рубашки были расстегнуты; ткань рубашки плотно облегала широкую грудь, открывая загорелую кожу и густые темные волоски на груди.
Этот мужчина был поразительно хорош собой.
Лулу смешалась, понимая, что пялится на его грудь.
Нет ничего удивительного в том, что ее сердце бьется так часто. Ведь Кайл застиг ее врасплох. Изо всех сил пытаясь совладать со странным волнением, Лулу поняла, что стоит как вкопанная с веткой в руке. Она непринужденно шагнула вперед и бросила ветку в огонь, а затем приветливо повернулась к Кайлу.
К счастью, он заговорил первым, и его голос в тишине сада прозвучал негромко и хрипловато. Улыбаясь, он протянул Лулу руку. Она сняла с руки перчатку и почувствовала прикосновение длинных и холодных пальцев. Их рукопожатие было совсем не таким, как в лондонском такси неделю назад. Теперь Кайл будто ласкал ладонь Лулу, желая как можно дольше не выпускать ее пальцы.
А Лулу совсем не возражала против этого.
— Извините, если напугал вас, мисс Гамильтон. Я хотел позвонить в парадную дверь, но ваша охранная сигнализация опередила меня. — Он кивнул на Беллу, которая посапывала у их ног. — Прошу прощения за опоздание, но я отвык водить машину. Можно мне воспользоваться вашим костром?
Он тут же подошел к костру и протянул к пламени руки. А в голову Лулу сразу закрались неподобающие и совершенно безумные мысли о том, что она почувствует, когда эти руки станут ласкать ее тело.
Черт побери, она трепещет при одной мысли о Кайле.
Глубоко вздохнув, Лулу тряхнула головой и наконец заговорила с улыбкой:
— Конечно. На улице прохладно. И обращайся ко мне по имени.
Белла подскочила к Кайлу и попыталась носом дотянуться до бокового кармана его брюк.
Лулу громко рассмеялась:
— Ты должен извинить Беллу. Она ужасно избалована и уже привыкла к тому, что карманы созданы для лакомств. — В подтверждение своих слов она вынула из кармана толстовки печенье, которое Белла тут же схватила. — Пойдем в дом, пока она отвлеклась. Хочешь горячего кофе?
— Выпью с удовольствием. Мне нужно кое-что взять из машины. Сейчас вернусь.
Добежав до внедорожника, Кайл взял из него пакет из булочной, вернулся назад и проследовал за Лулу на широкое каменное патио с садовой мебелью, через которое они прошли к темно-зеленой двери черного хода.
Повернув ручку двери, Лулу широко открыла ее и, сняв на длинном крыльце ботинки, произнесла:
— Добро пожаловать в дом Тейлоров.
Глава 5
Пройдя мимо Лулу, Кайл вошел в кухню, больше походившую на картинную галерею.
Буйство ярких красок оказалось настолько неожиданным, что Кайл едва не вздрогнул. Контраст между серо-холодным садом и экзотическим цветовым хаосом был чрезвычайно резким. С выражением благоговейного страха на лице Кайл повернулся к хозяйке дома:
— Ух, ты! Никогда не видел подобной кухни. Ты художник?
Лулу улыбнулась ему, расстегивая толстовку:
— Это не я. Мой отец долгое время увлекался абстракцией. — Раздевшись, она налила воды в чайник. — Закрасить бы все это, но так кухня выглядит необычно.
Лулу наблюдала, как гость медленно передвигается по кухне, улыбается и внимательно рассматривает картины на стенах, а когда он взял в руки глиняную свинью фиолетового цвета с яркими желто-красными пятнами и осторожно провел по ней длинными, тонкими, характерными для хирурга пальцами, она испытала нечто похожее на ревность.
— Не закрашивай стены, прошу тебя. Эти образы напоминают мне Непал. Здорово! Мне понравилось. — Он уселся у стены, чтобы видеть, как Лулу возится с чашками и кофе. — Теперь понятно, как ты оказалась в мире живописцев. Орхидеи здесь ни при чем. У тебя есть отдельное помещение для работы? Я все никак не пойму, ты сама подделываешь картины или это делает кто-то другой?
— Орхидеи? Ах, ты имеешь в виду галерею! Да, сама. Удивительно, что ты помнишь об этом.
— Как мне забыть желтые орхидеи? Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
Кайл взял из рук Лулу поднос и отнес его к старому сосновому кухонному столу, где она разбирала старинные семейные фотографии.
— Вижу, что тебе сняли гипс. Как твое запястье? В ответ Кайл быстро согнул и разогнул руку, на которой была повязка.
— Нужно еще разрабатывать ее. К счастью, Майк одолжил мне на неделю автомобиль с автоматической коробкой передач, так что я мобилен. Но спасибо за заботу.
Кайл одарил ее лучезарной улыбкой. Этот мужчина так чертовски хорошо улыбался, что любая женщина могла мгновенно растаять.
Лулу испытала странное ощущение, ноги ее задрожали. Ничего удивительного, ведь она сегодня не обедала. А жар, охвативший тело, — результат того, что ее застали врасплох. Пока Кайл говорил, Лулу, пытаясь скрыть смущение, стала собирать фотографии.
— Раз уж заговорили о Майке, я принес в подарок выпечку, которая тебе наверняка понравится.
— Подарок? — Лулу ощутила голодные колики в животе.
— Шоколадный пирог. Пусть это будет своеобразная компенсация за то, что мои записи были в ужасном беспорядке.
Он открыл и протянул ей пакет, и кухню наполнил восхитительный аромат.
— Могу тебя уверить, что твои документы были в таком же беспорядке, как и у Майка. Но он хорошо знает о моих слабостях.
Лулу по-королевски изящным жестом приняла пакет от Кайла и благосклонно кивнула ему. Время от времени она позволяла себя подкупать. Кроме того, появилась возможность чем-то занять руки, которыми она уже судорожно сжимала фотографии.
— Очень предусмотрительно. Не хочешь присесть? — Она включила освещение, и Кайл прошел с ней к столу.
— Прости, — он повел плечами, — но мне нужно размять старые косточки. Я не привык долго сидеть на одном месте. Кухня, в самом деле замечательная. Ох, извини, я, вероятно, отвлекаю тебя от работы с бумагами.
На столе из сосны по-прежнему в беспорядке лежали черно-белые фотографии.
Лулу поглядывала на Кайла из-под ресниц, разворачивая пирог, покрытый толстым слоем крема из горького шоколада и сливок.
— Я подыскивала семейные снимки, которые пригодились бы тебе для книги. Выпьешь кофе с пирогом?
— Спасибо, но пирог для тебя. Я не привык к калорийной пище.
Лулу наблюдала, как он оседлал стул, повернув ею задом наперед, и вытянул длинные ноги перед собой. Кайл вел себя непринужденно и спокойно, будто в своем доме. И он определенно не осознавал, как рельефны упругие мускулы его ног, обтянутых джинсами.
Лулу почувствовала, что краснеет. С екнувшим сердцем она отвернулась от Кайла, чтобы разлить кофе.
— Как ты себя ощущаешь в Британии, Кайл? Не скучаешь по клинике в Непале?
Он повернулся так, чтобы видеть ее профиль.
— Я имею в виду твоих пациентов, — произнесла Лулу, мысленно упрекая себя за косноязычие.
Как Кайлу удается так воздействовать на нее?
Обычно ее трудно смутить. Никогда прежде Лулу так не волновалась в присутствии мужчины. Если она так робеет перед Кайлом на кухне, то, как выдержит двухнедельную работу с ним?
Даже если Кайл и заметил ее смятение, то не подал виду, а лишь улыбнулся, взял чашку с кофе и пару раз повертел сломанным запястьем в воздухе.
— Десять недель назад я пробирался в горах — в машине скорой помощи нашей клиники, которая попала в камнепад. А теперь я сижу на роскошной кухне, в тепле и уюте. Мне очень повезло, что я здесь. Мои пациенты остались в надежных руках, но я, в самом деле скучаю по ним, и очень.
Кайл взял со стола одну из фотографий. На ней стройный симпатичный блондин в яркой одежде стоял у огромной картины, написанной в стиле абстракции, и обнимал за плечи двоих молодых мужчин.
Все трое были бородаты и смеялись в объектив.
— Один из них твой родственник? У него такой же цвет волос, как у тебя.
Лулу взяла у Кайла снимок с таким видом, будто никогда прежде его не видела:
— Ах, это мой отец, Том Гамильтон. Когда он учился в университете искусств, у него было две выставки его работ. Эти двое хиппи рядом с ним — его однокурсники. Они тогда, очевидно, весело проводили время.
Кайл понимающе кивнул.
— Майк сказал мне, что твой отец умер. Мне очень жаль. Должно быть, он любил жизнь. Он, как и ты, подделывал картины?
Лулу мельком взглянула на Кайла, желая знать, не насмехается ли он над ней. Но, увидев его искреннюю улыбку, мгновенно оттаяла. Он явно не подозревал, как нелегка была жизнь с Томом Гамильтоном.
— Отнюдь. Он сам писал картины.
Лулу с ужасом обнаружила, что ее рука заметно дрогнула, когда Кайл уставился на нее. Казалось, он занимает все пространство кухни и двоим здесь тесно. Следует унять эмоции и заняться делами в гостиной, где больше свободного пространства.
Поставив чашку на стол, Лулу убрала фотографии в коробку.
— Приступим к работе сегодня вечером? — спокойно спросила она. — То, что прислал мне Майк, я постаралась отсортировать по дате, но есть несколько документов, которые непонятно, куда относить. Все находится в гостиной. Посмотри их.
Он наклонил голову набок:
— Слушаюсь. Кстати, я должен попросить тебя об услуге.
— Услуге? — Лулу нахмурилась. Похоже, у Кайла есть план действий. — Проси. В конце концов, пирог принес ты. Говори!
Кайл повернулся к ней. Теперь он сидел напротив, внимательно и решительно глядя в ее лицо. Его требовательный взгляд прожигал ее кожу.
— Я весьма восхищался твоей матерью. Моя преданность ей искренна. Стежок была для меня источником вдохновения. Именно поэтому я хочу, чтобы вторая книга была больше о ней, а не обо мне. Для этого мне нужна твоя помощь.
Кайл улыбался, вглядываясь в бледно-голубые глаза Лулу, напоминающие ему цвет зимнего неба.
— Не думаю, что был слишком вежлив с тобой, когда Майк представил нас друг другу на прошлой неделе. Я прошу у тебя прощения. Можно списать мою грубость на усталость из-за смены часовых поясов, но я всегда веду себя как слон в посудной лавке. Я действительно не подозревал, что у Рут есть дочь. Так что… — Он сжал спинку деревянного стула, костяшки его пальцев побелели. — Проблема вот в чем. Я хочу вернуться в Непал через две недели. Мне удастся как-то убедить тебя поторопиться и подготовить материал для книги менее чем за десять дней? Просто скажи, что я должен делать, чтобы убедить тебя. Я весь в твоей власти.
Лулу с открытым ртом уставилась на Кайла. Следующие две недели она не собиралась тратить свое время исключительно на подготовку книги. С другой стороны, чем скорее они закончат книгу, тем скорее Кайл оставит ее в покое, а она вернется к привычному существованию. Разве не этого она хочет?
Черт бы побрал этого Кайла. Из-за него у нее голова идет кругом. Десять дней? Срок приемлемый, но работы навалом.
— Ты представляешь, о чем просишь? — выпалила она наконец.
Кайл покачал головой:
— Понятия не имею. Я уже сказал, что набираю текст на клавиатуре двумя пальцами. А еще я умею пользоваться электронной почтой, смогу напечатать несколько параграфов за неделю, но в основном пишу от руки. Звучит жутко, зато правдиво. Вот почему мне нужна твоя помощь.
И затем Кайл пустил в ход свою козырную карту, а именно: лучезарно, умопомрачительно улыбнулся Лулу.
Не сдержавшись, она рассмеялась:
— И часто тебе удается добиться своего, давя на жалость рассказом о том, как ты печатаешь двумя пальцами?
— Ну да. Не многие девушки мне отказывают. — Он состроил притворно-испуганную гримасу. — Разве я плохо поступаю? На меня раньше не жаловались.
Она кивнула.
— Ты считаешь, что я жалок?
Лулу снова кивнула.
— Я разоблачен и уничтожен. Должно быть, слишком долго прожил за границей.
Пожав плечами, он виновато улыбнулся ей. Внезапно его бравада испарилась вместе с игривым настроением. Когда Кайл не улыбался, круги под его глазами казались темнее, а скулы острее. А может быть, это из-за света энергосберегающих ламп, которые Лулу использует, чтобы меньше платить за электричество?
Смена настроения Кайла была такой резкой, будто кто-то выключил внутри его тела генератор энергии. Он выглядел чрезвычайно уставшим, что, вероятно, было правдой.
Лулу захотелось рассмешить его. Без улыбок Кайла в комнате было темно.
— Не беспокойся, ты не оторвался от жизни. Твоему мужскому самолюбию ничто не угрожает. Но есть две веские причины, почему твоя просьба была обречена на провал с самого начала.
Опершись руками о стол, Лулу подалась вперед, уставясь в красивое и мужественное лицо Кайла. Его зеленовато-ореховые глаза смотрели на нее в упор. Взор был таким твердым, что она едва не отвела взгляд. Их лица отделяло всего несколько сантиметров. В этом крохотном пространстве между ними создалась настолько сильная взаимная связь, что Лулу почувствовала: Кайл догадался о том, что она хочет ему сказать.
— Во-первых, я так люблю разбирать бумаги других людей, что с удовольствием нанимаюсь бухгалтером. Тебе такое занятие не по душе, и делаешь ты его плохо. Тебе за мной не угнаться. Это к слову.
Она помедлила и увидела, как выражение лица Кайла на миг изменилось. Может быть, он сдерживает улыбку? Похоже, он не привык, когда кто-то соглашается с тем, что в отдельных областях он не специалист.
Вдруг Лулу захотелось найти повод, чтобы не смотреть на Кайла. Она принялась бесцельно переставлять чашки на подносе, потом долила кофе в чашку Кайла.
— Во-вторых, я уже знаю, что ты пишешь эту книгу ради покупки вакцины своим пациентам. Тебе не нужно удовлетворять самолюбие или зарабатывать деньги на покупку новой яхты. — Она взглянула на него. — У тебя ведь нет яхты?
Прикусив губу, Кайл решительно покачал головой.
— Вот почему я уже решила, что, если позволит время… — она сделала акцентирующий жест рукой, — я сумею помочь тебе напечатать текст, необходимый для книги. Но я делаю это не ради тебя, — быстро прибавила она. — Я приняла разумное деловое решение. Хоспису нужны деньги от продажи книги как можно скорее.
Кайл уставился на нее, разинув рот, потом искренне и тепло улыбнулся. От его открытой улыбки у нее перехватило дыхание.
Кажется, ей удалось подобрать ключик к сердцу Кайла и увидеть его истинную натуру. Внешняя бравада скрывала отзывчивого и чувствительного человека. Это удивило и заинтриговало Лулу.
Кайл не похож на избалованную вниманием звезду телевидения. Перед ней человек, чья индивидуальность отменно ощущается в его первой книге. Лулу поняла, что недооценивала Кайла.
Он, в самом деле удивительный человек.
Подняв обе руки в знак согласия, он наклонился вперед и с широкой улыбкой произнес:
— Спасибо.
— Для тебя всегда пожалуйста. Но не благодари меня раньше времени. — Лулу поднялась на ноги и одернула рубашку. — Работа по-прежнему ждет тебя. Даже если тебе придется печатать двумя пальцами по параграфу за день. — Взглянув на Кайла, она кивнула в сторону коридора. — Итак, доктор Манроу, раз вы торопитесь вернуться к горам и снегам, давайте приступим.
— О'кей! Я возьму свой кофе и… Вот это да!
Кайл остановился на пороге гостиной, держа в руке чашку с кофе, и, открыв рот, удивленно и с благоговением смотрел на коробки и папки, разложенные на длинном столе.
— Может быть, нам приступить завтра? — шепотом спросил он и притворился, что на цыпочках крадется по коридору обратно на кухню.
Лулу покачала головой и, взяв его под локоть, втащила в гостиную:
— Не паникуй. Давай я покажу тебе, что успела сделать за неделю. — Она указала на ближайшую к Кайлу стопку папок, по-прежнему держа его под руку. — Всего девять таких стопок. В каждой — месячный материал о твоей работе в Африке. — С подчеркнуто равнодушным выражением лица опустив его руку, Лулу облизнула пересохшие губы и взяла первое досье. — Майк Бакстер прислал официальные записи в коробку. Большая часть из них представляла собой разрозненные листы, но мне удалось рассортировать их по месяцам. Надеюсь, тебя так устраивает?
Она наблюдала, как Кайл раскрыл папку и внимательно прочел начало первой страницы, затем громко хмыкнул:
— Устраивает? Просто здорово! Знаешь, а я помню эту запись. — Он посмотрел на Лулу и умопомрачительно улыбнулся. — Мы ждали поставки сушеного манго. Но на складе что-то перепутали, и нам всем пришлось три месяца питаться макаронами. — Оглядев ряды папок на столе, он тихо присвистнул. — Ты действительно все делала сама?
— Работа не слишком сложная. Но я не решилась открыть твой вещмешок.
В ответ он с подчеркнутым содроганием передернул плечами:
— Ты учитывала, что я отправился туда, едва окончив университет? Тебе хоть что-нибудь показалось наделенным смыслом?
— Кое-что. Хотя есть еще коробка с памятными вещами, которые ты должен разобрать. Ты привез свой дневник?
Кайл похлопал рукой по карману пиджака:
— Я читаю его, чтобы понять, что вставить в книгу. Это нелегко. Выписки из дневника Рут заполнят множество пробелов в книге.
Лулу смотрела, как Кайл идет вдоль стола, то улыбаясь, то мрачнея, беря в руки папки, громко вздыхая.
— Ну, неделю назад эта работа казалась мне хорошей затеей. Теперь у меня есть всего десять дней, чтобы возродить к жизни память о людях и местах и создать нечто значимое. Вот сейчас смотрю на все это и понимаю, во что ввязался. — Он повернулся к Лулу: — Ты проделала фантастическую работу, поверь мне. Я бы никогда не справился с этим за неделю. У каждого человека есть предел возможностей.
— Хочу внести предложение. Может быть, тебе каждый день прорабатывать записи помесячно? Берешь материалы за месяц и на их основе выписываешь все, что считаешь нужным. Это позволит тебе дополнить записи собственными воспоминаниями. — Лулу взяла выпавший из папки старый посадочный талон на самолет. — Например, напиши, как ты добирался туда. Мама летела на самолете, затем ехала до города на грузовике. Можешь дополнить этой информацией дневник? Сообщи, что чувствовал по прибытии в лагерь, понравилась ли тебе поездка. Напиши, зачем вообще поехал туда. Лично мне было бы интересно об этом почитать.
Кайл молча смотрел на нее несколько секунд, сосредоточенно нахмурившись.
— Классная идея! Спасибо. Будет здорово начать именно с того, почему я решил туда поехать. — Он, вздыхая, покачал головой. — Вот в том-то вся история. Ты действительно считаешь, что читателям понравится? Я ведь сужу субъективно.
— Конечно, понравится, — мягко ответила Лулу. — И потом — решать тебе. По словам Майка, от тебя ждут описания личных переживаний, но это может оказаться болезненным. Читатели поймут, что кое о чем ты не можешь рассказать. Я уверена, что не смогу писать о том, как умерла моя мать. Не смогу, и все.
Лулу так сосредоточенно смотрела на ковер, что едва ли заметила подошедшего к ней Кайла. Он с чрезвычайной нежностью коснулся ее руки.
— А я-то, идиот, рассуждаю о своих героических замыслах, когда тебе и твоей семье пришлось заплатить более высокую цену. Прости, что был так бездушен.
В его тоне было столько искренности и сердечности, что Лулу впервые захотелось признаться ему во всех беспокоящих ее чувствах.
— Не стоит извинений. — Лулу улыбнулась ему и, чтобы снять возникшее между ними напряжение, высвободила руку. — Ты, в самом деле печатаешь двумя пальцами?
Улыбнувшись, он повертел в воздухе длинными тонкими пальцами:
— Я солгал. Я использую по два пальца на каждой руке и не побеспокою ни тебя, ни членов твоей семьи, яростно барабаня по клавиатуре. Кстати, — он оглядел комнату, — а где остальные Гамильтоны? Куда-нибудь ушли этим вечером или попрятались от страха перед дикарем из Непала?
— Другие Гамильтоны? — повторила Лулу озадаченно, затем поняла, о чем он спрашивает. — Ты только что встретил другого члена семьи Гамильтон. Белла, конечно, ужасная кокетка, но она не лезет вперед меня в ванную комнату и не разбрасывает на полу грязную одежду. Мы с ней отлично ладим.
Секунду стояла тишина, потом Кайл тихо спросил:
— В этом большом доме живете лишь ты и Белла?
В его голосе было столько беспокойства, что Лулу нахмурилась:
— Верно. В этом доме жило несколько поколений нашей семьи, и я не намерена нарушать традицию. — Пробили каминные часы. Лулу взглянула на них, не веря своим глазам: — Ты посмотри, который час! Как невежливо с моей стороны. Ты, должно быть, устал. Давай встретимся завтра в девять. За это время ты устроишься с жильем и решишь, с чего начинать работу.
— В девять было бы замечательно. Я конечно же не хочу нарушать твои планы на вечер. — Помедлив, он достал из кармана лист бумаги и авторучку. — Назови мне адрес ближайшего отеля, где достаточно тихо и нет шанса разбудить кого-нибудь посреди ночи, когда я закашляюсь.
Лулу нахмурилась:
— Ты кашляешь? Я думала, что ты принимаешь антибиотики.
Кивнув, он со вздохом ответил:
— Эта инфекция чрезвычайно меня полюбила. Новые лекарства помогают, но требуется время. Вероятно, около десяти дней. Странное совпадение, не так ли?
— Я думала, что ты остановишься в отеле «Ланстон-Мэнор» вместе с руководителями медиакомпании. Это в десяти милях в сторону Лондона. Бывший помещичий дом, очень подходит для знаменитых писателей вроде тебя.
Кайл безудержно рассмеялся. Его смех мгновенно сменился приступом сухого кашля, и Лулу обеспокоено наклонилась к Кайлу, который на несколько секунд перегнулся почти пополам. Распрямившись, он начал энергично растирать грудину.
— Не шути так больше. Помещичий дом? Вряд ли он мне по карману. Счета из отеля оплачивает медицинский фонд, а не медиакомпания. Каждая моя прихоть сказывается на бюджете клиники в Непале. Мне больше подойдет комната над деревенским пабом.
Лулу кивнула:
— Понятно. В таком случае иди до конца переулка, затем поверни направо. На окраине деревни, у реки, увидишь паб «Перья». Им владеет моя крестная мать, там отличная еда. Но в выходные там шумно.
Кайл шумно вздохнул:
— Я непривередлив. Кроме того, туда можно добраться пешком. «Перья» подойдут.
Произнеся это, он в упор посмотрел на Лулу и улыбнулся своей неповторимой улыбкой.
И вдруг давно застывшее сердце Лулу оттаяло, по телу распространилось тепло, а душа наполнилась радостью. Охватившее Лулу ощущение было настолько приятным и удивительным, что она не узнавала себя. Неужели деревенская скромница Лулу Гамильтон способна на такие чувства?
Сорвавшиеся с губ слова ошеломили ее:
— Есть другое предложение. Не хочешь остаться у меня? В доме полно места.
Глава 6
Кайл широко раскрыл глаза.
— Ты чрезвычайно великодушна, — ответил он с едва заметным сомнением в голосе, — но я не могу здесь остаться. Что скажут твой парень и соседи? Спасибо за предложение, но мне кажется, я уже взвалил на тебя достаточно хлопот.
Лулу недовольно воззрилась на него. Ее предложение не такое уж глупое. Они смогут быстрее работать, да и в доме хватит места для двоих. Ведь именно Кайл торопится закончить книгу и вернуться к привычной жизни.
Он заботится о ее репутации?
— Ну, у некоторых особ чрезмерно завышена самооценка! Приготовься удивиться. Ты не настолько неотразим, как думаешь. А для того, чтобы окончательно прояснить ситуацию, скажу, что сейчас у меня нет парня и, что на первом этаже имеется пригодная для жилья студия с кухней. — Лулу принялась выравнивать стопки бумаг, чтобы не смотреть на Кайла. — Мой отец, заболев, оборудовал там еще и ванную комнату. А я, когда работаю, провожу в этой студии почти все время. — Выровняв края папок, она показала рукой наверх: — Ты можешь занять весь второй этаж и воспользоваться большой ванной комнатой. Что касается соседей… — Взглянув на Кайла, она мило улыбнулась: — Пятнадцать лет назад сюда приезжало множество медиков, чтобы остановиться на ночлег. Соседи привыкли. Кроме того, ты помогаешь строить новый корпус в хосписе. А это поднимает тебя в глазах соседей. Незачем беспокоиться о том, что скажут мои друзья в деревне. Если, конечно… — Она вздернула подбородок и игриво улыбнулась Кайлу.
— Продолжай, прошу тебя. Твои откровения мне очень полезны.
— Я хотела сказать, если ты сумеешь устоять перед моими чарами в течение десяти дней, доктор Манроу. Ты об этом беспокоишься? Сюда может заявиться твоя подружка?
Он усмехнулся:
— Нет ни подружки, ни жены. По пятам за мной последнюю неделю ходят только журналисты. Они вряд ли обойдут вниманием наше с тобой сотрудничество. Я уже воображаю газетные заголовки.
— Верное замечание, — признала она. — Предоставь это Дозору Соседского братства Кингсмеда. Иногда они могут быть даже излишне покровительственными.
Лулу хихикнула, представив, что произойдет, когда папарацци станут разнюхивать информацию о ней у завсегдатаев паба «Перья». Ее крестная мать в критических ситуациях запросто пускала в ход скалку.
Кайл, похоже, по-прежнему сомневался. Он сжимал пальцами спинку стула так сильно, что побелели костяшки пальцев.
— Что скажешь, Кайл? Хочешь потратить средства Медицинского фонда на оплату гостиничных флакончиков с шампунями? Или предпочтешь остаться здесь, в тишине и покое, рискнув навсегда загубить свою репутацию праведника? Обещаю, Белла позволит тебе время от времени ласкать ее; пусть это будет для тебя успокоительной терапией.
Кайл медлил с ответом.
— Или у тебя есть иная причина не оставаться здесь? Не думала, что ты такой стеснительный. Что тебя смущает?
Вопрос Лулу эхом отозвался в мозгу Кайла.
Последние десять лет он работал как каторжный, соглашаясь на любую командировку, предлагаемую Майком Бакстером. Ездил в джунгли, в пустыню, в горы.
День за днем он непрестанно доказывал свою способность помогать людям, чьей последней надеждой была медицинская помощь.
За эти долгие изнуряющие годы он так и не доказал самому себе, что Рут Тейлор Гамильтон погибла не зря.
В то утро, когда Рут свернула на дорогу, ведущую через минное поле, чтобы объехать военный конвой, в машине скорой помощи должен был находиться Кайл. В то утро должен был погибнуть он, а не Рут. Он, а не мать изумительной Лулу.
С момента ее гибели он постоянно убеждал себя своей работой, что судьба не совершает ужасных ошибок.
Однако судьба решила сыграть с ним злую шутку. Заключив контракт с издательством, он был вынужден приехать к Лулу. Меньше всего он ожидал, что окажется в доме, где жила семья, которую однажды покинула Рут. Меньше всего ожидал, что придется писать о самом ужасном и самом прекрасном, что произошло с ним за девять месяцев.
Внезапно осознав, что пристально смотрит на свои руки, он поднял глаза на Лулу.
Что она сказала бы, узнав правду? Стала бы по-прежнему упрашивать его остаться в семейном особняке?
Неужели судьба готовит Кайлу очередное испытание?
Возможно, Лулу Гамильтон — последний пункт головоломки, решив которую он простится с прошлым.
Кайл никогда не бежал от трудностей.
И все же, стоя теперь в тихой комнате, глядя на толстые шерстяные носки девушки, потерявшей семью, он ощущал себя на краю пропасти, уходящей в неизведанный мир.
В этом неизвестном ему мире разум подчинялся чувствам.
Кайл молча поднял голову и посмотрел в лицо блондинке. Она стояла совсем близко, уперев руки в стройные бедра. Несколько завитков выбились из-под банданы и мягко обрамляли ее порозовевшие щеки и блестящие глаза.
Глаза цвета зимнего неба — огонь и лед.
Лулу была совершенно неотразима. Она сурово хмурилась, глядя на Кайла так, будто ожидала от него подробнейшего и логичного объяснения.
— Перед тем как приму решение, задам вопрос. Что подается сегодня вечером на ужин в этом доме?
— Сегодня вечером? — беспечно переспросила Лулу. — Ох, то же, что и обычно: домашняя картофельная запеканка с мясом, зеленая фасоль, местный сыр и крекеры. Все это запивается красным вином из супермаркета.
Он на миг закрыл глаза и страстно вздохнул, затем растянул губы в довольной улыбке.
— Моя тайная мечта осуществилась, — прошептал он. — Мисс Гамильтон, сочту за честь быть гостем в вашем доме. Когда будем ужинать?
Взбивая кулаком подушку, Лулу снова и снова переворачивалась на узкой кровати, пытаясь устроиться удобнее. Ничего не помогало. Разочарованно накрыв голову подушкой, Лулу сдалась.
Сегодняшней ночью никак не угомонится и не заснет даже преданная ей Белла.
Лулу часто ночевала в студии и всегда быстро засыпала. Что происходит? Или вернее будет спросить, из-за кого это происходит?
При одной мысли о том, что Кайл Манроу ночует в ее спальне этажом выше, у Лулу голова шла кругом.
Как ему удается лишать ее покоя?
Неужели этот улыбчивый и доброжелательный мужчина-торнадо сеет хаос и беспокойство везде, где появляется? В доме Лулу у него определенно это получилось.
Впрочем, сидя за обеденным столом вчера вечером, Кайл вел себя как примерный гость. Благодаря ему, кухня наполнилась смехом. Он рассказывал забавные истории о своей жизни в Непале, делился планами по поводу клиники и с удовольствием поедал ужин. Лулу с интересом слушала его.
Моя посуду после ужина, она то и дело поглядывала на него, пока он играл с Беллой, сидя на полу.
Кайл, несомненно, потрясающий мужчина; неудивительно, что Лулу хочет сблизиться с ним. Но надо слушать голос рассудка, а не зов сердца. Через десять дней Кайл излечит кашель, приступы которого несколько раз прерывали их сегодняшний ужин, и улетит в Катманду, а Лулу останется у разбитого корыта.
С отвращением сбросив подушку на пол, Лулу спустила ноги с кровати. Свет утренней зари проникал в студию через щель между занавесками, висящими на окне размером во всю стену.
Проходя через прихожую в кухню, Лулу вскинула руки и потянулась. Внезапно она замерла на месте. В кухне горел свет. Сначала ей подумалось, что в дом проникли воры, затем она вспомнила о госте.
Кайл, должно быть, ранняя пташка. Зато она сейчас не готова разговаривать с мужчиной своих мечтаний.
Проворчав про себя, Лулу вздернула подбородок, глубоко вздохнула и как можно непринужденнее прошла на кухню.
В кухне никого не оказалось, но задняя дверь была приоткрыта. Лулу вышла наружу. Кайл стоял босиком на патио и, покашливая, делал зарядку. Смятая футболка приподнималась над поношенными джинсами с заниженной линией пояса, обнажая упругие мускулы.
Лулу не могла оторвать от него глаз. Какое счастье, что сегодня прохладная погода, ведь щеки ее пылают.
Краем глаза Лулу заметила Беллу, примчавшуюся из-за угла дома. Спустя мгновение идиллическая картина нарушилась. Собака прыгнула на руки Кайла и принялась извиваться, восхищенно тявкая.
Сердце Лулу таяло.
Кайл полюбил Беллу. Белла обожает его. Лулу тоже не устоит перед его чарами.
Кайл повернулся и посмотрел на Лулу. Глаза его округлились, а губы изогнулись в усмешке.
Вспомнив, во что она одета, Лулу рванула на кухню. Фланелевые пижамные штаны до колен и топ на тонюсеньких бретельках, едва закрывающий грудь, носить можно в обществе Беллы, но не при мужчине.
Подумав о том, какое произвела впечатление, Лулу едва не застонала от ужаса.
К счастью, за дверью висела ее флисовая куртка. Быстро надев ее, она вернулась к Кайлу. Он, по-прежнему улыбаясь, бросил Белле игрушку.
— Доброе утро. Выспался?
Красавец Кайл зевнул, прикрыв рот рукой, затем невозмутимо пригладил пальцами взъерошенные волосы.
— И тебе доброе утро. Надеюсь, что не разбудил тебя кашлем. Я и забыл, как трудно тайком пробираться по скрипучим половицам старых домов.
— Я ничего не слышала, — правдиво ответила Лулу, — она еще не успела надеть слуховой аппарат. — Белла не докучала тебе?
— Напротив. Она отличная компаньонка. — Опустившись в садовое кресло, он откинул голову и закрыл глаза. Лулу сразу же заметила его бледность и темные круги под глазами.
— Ты не спал всю ночь?
Он криво усмехнулся:
— Почти. Но несколько часов все же удалось поспать. — Должно быть, он заметил ее беспокойство. — Кингсмед действует на меня успокаивающе. Обычно я очень мало сплю. Почему ты качаешь головой?
— Я отлично помню, как Майк Бакстер говорил, что ты должен отдохнуть.
— Он советовал отдохнуть, — ответил Кайл, затем внезапно протянул руку и запустил длинные пальцы в ее волосы. Она замерла, боясь пошевелиться и заговорить. Кайл двумя пальцами вытащил из ее волос белое перышко и помахал им перед ее носом. — Думаю, твоя подушка прохудилась.
В ответ она улыбнулась, напряжение ушло.
— Старая подушка, старые перья. Спасибо.
— Не за что, — тихо сказал он. — Следующие десять дней я готов приводить тебя в порядок. Я объявлюсь рядом по щелчку твоих пальцев… — он посмотрел ей в глаза, — особенно если ты будешь с такой прической.
Она машинально подняла руку к спутанным и распушившимся от влажного воздуха локонам, но он перехватил ее:
— Не трогай.
Встав на ноги и отпустив ее руку, Кайл направился в кухню. Лулу молча последовала за ним.
— Раз ты вчера готовила ужин, позволь приготовить тебе завтрак. Хочу сделать тосты с маслом и мармеладом. Садись и восхищай своей красотой. И еще ты ответишь на вопрос, который не давал мне заснуть.
Лулу затаила дыхание. Кайл определенно сведет ее с ума.
— Делай, как знаешь. Разве я могу тебе противоречить? Что ты хотел узнать?
Повернувшись к холодильнику, Кайл заговорил, и Лулу напрягла слух. Его слова пронзили ее в самое сердце.
— Ты прочла дневник и письма своей матери. Что она писала обо мне?
Какое-то время Лулу не могла справиться с потрясением. Она подождала, пока Кайл нарежет хлеб, и сосредоточилась на том, что услышала.
— Прошу, не считай меня высоколобым, но я люблю все изучать. В Военно-медицинской академии было нелегко, но безвыходных ситуаций у меня не случалось. Когда появилась возможность поработать на Медицинский фонд, я подумал, что стану изменять мир в лучшую сторону. — Будто дирижируя, он взмахнул ножом в ее сторону. — Да, я был молод, неопытен и зелен, как трава. До того момента мне постоянно твердили о том, как я умен и одарен.
И вот у меня появился шанс с пользой применить свой талант.
Поставив на стол сливочное масло и мармелад, Кайл уперся ладонями в сосновую столешницу:
— Я был идиотом, и командировка в Уганду полностью это доказала. — Он криво усмехнулся. — Я просмотрел записи о первом месяце пребывания в Уганде и ужасно смутился оттого, что был крайне неподготовленным человеком. Рут и остальные члены команды делали все, чтобы избавить пациентов от страданий. Возвращаясь к прошлому, я понимаю, что им пришлось немало повозиться и с таким драгоценным приобретением, как я.
Лулу уследила за движением его рук, пока он накрывал на стол, не осмеливаясь взглянуть в его лицо.
— Ни о чем из этого я не собираюсь умалчивать. Если телевизионщики рассчитывают прочесть в книге исключительно о моих подвигах, то я их разочарую.
Лулу обеспокоено подняла глаза:
— Ты ведь напишешь книгу? Я уже предупредила персонал хосписа о том, чтобы они ждали пожертвования.
Его руки замерли. Он страдальчески посмотрел на Лулу, нахмурился и тихо произнес:
— Конечно, напишу. Я дал обещание своей клинике, Медицинскому фонду и тебе — и сдержу его. Я напишу книгу, а уж издатели пусть решают, публиковать ее или нет. Но кое-что в ней изменилось бы, знай я тогда, что Рут считала, будто за те девять месяцев я набрался опыта.
Лулу с облегчением вздохнула, когда он протянул ей тарелку с хрустящим тостом.
— Жаль, что я не могу ответить на твой вопрос. — Она взяла свой тост. — Видишь ли, я не прочла ни одного письма, присланного матерью за последний год до гибели. Ни единого слова. Так что мне неизвестно, какого она была о тебе мнения. Или обо мне. Передай мне, пожалуйста, мармелад.
Кайл побледнел и порывисто положил тост на тарелку.
— Только не говори, что письма сгорели или потерялись, — неуверенно сказал он.
Она покачала головой:
— Все документы, присланные из Уганды, находятся на столе в гостиной. Я говорю сейчас о личных письмах и дневниках. Пока я была в университете, папа хранил их. Они в старом отцовском чемодане в студии.
Кайл громко вздохнул и пристально посмотрел на Лулу:
— Ты никогда не читала их?
— Нет. — Она проглотила кусок тоста, запив его горячим чаем. — Я очень страдала после ее смерти, и мы с папой не обсуждали эту тему. Он знал, что я не готова их читать.
Откинувшись на спинку стула, он кивнул:
— Понимаю. Теперь готова? Я хотел бы прочесть ее дневники, но последнее слово за тобой.
«Я не уверена в своих чувствах и не хочу ничего читать, хотя должна», — подумала Лулу.
— Насколько мне известно, дневники из ее предыдущих командировок содержат большей частью описания национального быта. Начать нужно с них.
— Выдержишь?
Вздернув подбородок, Лулу фыркнула. Всю последнюю неделю она ждала наступления этого момента. Следует встретиться с прошлым и выполнить свою работу.
— Выдержу. Те дневники помогут тебе. Кстати, я могу принести их из студии прямо сейчас.
Будто почувствовав, что Лулу, приняв решение, успокоилась, Кайл мгновенно воспрянул духом:
— Они в студии? Ах, в центре подделок живописи Кингсмеда.
— Тише! Ты же обещал меня не выдавать.
Она одарила его хитрой улыбкой, и ему показалось, что комната наполнилась солнечным светом.
— Я никогда не был в художественной студии. Можно мне посмотреть твою?
— Если хочешь. Но там сейчас особенно нечего смотреть. Пошли.
Кайл поглядывал на Лулу, пока они бок о бок шли по широкой лестнице. Она и не подозревает, что любой мужчина сочтет за счастье идти рядом с ней. Кайлу захотелось растянуть мгновение их близости как можно дольше.
Лулу покосилась на него:
— Скажу, пока не забыла. Сегодня ужинаем в ресторане. Моя крестная мать организовала в «Перьях» встречу в твою честь.
— Отлично. С удовольствием познакомлюсь с твоими друзьями.
— Пока ты слишком не размяк, хочу предупредить, что Эмма собирает средства для помощи хоспису. Я уверена, что она уже придумала некую хитрую схему, чтобы использовать тебя, пока ты в Кингсмеде. Возможно, предложит тебе сняться обнаженным для медицинского календаря. В прошлом году пожарные, снявшиеся топлес, имели большой успех! — Остановившись у двери, Лулу наклонилась к Кайлу: — Приготовься к тому, что у тебя захватит дух.
Не дожидаясь ответа, она осторожно повернула медную ручку, неторопливо открыла деревянную дверь и вошла внутрь.
Комната оказалась полной противоположностью того, что ожидал увидеть Кайл.
Вместо хаотического буйства красок, которое присутствовало во всем доме, стены и потолок студии были выкрашены в белоснежный цвет. Свет проникал сквозь обычное окно, освещая единственную картину над огромным белым камином. Портрет Рут Тейлор Гамильтон в натуральную величину… На портрете она была как живая. Кайл даже попятился.
Лулу между тем принялась рыться в высоком стенном шкафу.
— Здесь работал твой отец? — Опершись о стену, он пытался успокоиться.
— Да. Пока он рисовал, я играла на старом диване в том углу. Зимой мы разжигали камин и поджаривали тосты. Иногда рисовали вместе или просто разговаривали. В этой комнате всегда царило счастье. Он любил здесь работать.
— Ты, должно быть, очень скучаешь по нему.
Лулу посмотрела в лицо Кайла:
— Скучаю. Знаю, что это покажется странным, но после его смерти я приходила сюда почти ежедневно и нюхала краски. Стоило учуять запах льняного масла, и отец возвращался ко мне. Это место хранит очень много добрых воспоминаний. В детстве я пережила здесь сказочные мгновения.
Кайл Манроу подался вперед, вглядываясь в портрет Рут. Склонившись, он внимательно присмотрелся к подписи.
— Т. Д. Гамильтон. Твой папа? — тихо спросил он.
Лулу встала рядом с ним, любуясь портретом хорошенькой молодой женщины. Она была в белом и написана на фоне сине-зеленых тонов.
Мать излучала жизнелюбие, а ее сердечная улыбка очаровывала навеки.
— Он редко писал портреты. Моя мама стала исключением. — Лулу посмотрела на Кайла, который, к ее удивлению, по-прежнему пристально вглядывался в картину. — Тебе нравится?
Он кивнул:
— Очень. Когда я впервые ее встретил, Рут была намного старше, чем на портрете, но это определенно она. — Кайл повернулся к Лулу. Они стояли совсем рядом друг с другом. — Картина написана с большой любовью. Вероятно, твой отец был чрезвычайно талантлив. Прими мои соболезнования еще раз.
Выражение его лица было таким искренним, что у Лулу перехватило дыхание. От нахлынувшей душевной боли на глаза навернулись слезы. А ведь Лулу думала, что уже не будет плакать.
— Ты тоже думаешь о близком тебе человеке? Лакшми… Так ее звали? — тихо спросила Лулу, изо всех сил стараясь казаться спокойной.
Шагнув вперед, он нежно вытер слезу с ее щеки натруженными и шершавыми пальцами. Лицо его осветила мягкая, сердечная улыбка.
— Так. Но потерь было намного больше. Ушедшие в горы друзья, которые не вернулись обратно. Пациенты, которым я хотел помочь, и не смог. Всегда больно, если ты опаздываешь с помощью. Если не хватает чистой воды или нескольких простых лекарств… — Он с трудом сглотнул. — Вы очень проницательны, молодая леди.
На лице Кайла молниеносно, будто маска, появилась широкая мальчишеская усмешка. Взглянув на портрет Рут в последний раз, он сжал ей руку, повернулся и направился из комнаты.
— Подожди, Кайл!
Он задержал шаг и обернулся, и Лулу налетела на него. Их тела мягко столкнулись. Ситуация казалась такой естественной, будто была инсценирована судьбой.
Ничего удивительного, что Кайл обхватил Лулу за талию, чтобы помочь ей сохранить равновесие. Однако их близость продолжалась чуть дольше положенного времени. Кайл мог думать только о глубине ее широко раскрытых голубых глаз и вздымавшейся от учащенного дыхания груди. Он простоял бы так бесконечно долго, однако с улицы послышался лай Беллы, к тому же его взгляд упал на портрет над камином.
Лулу — дочь Рут. Что он себе позволяет?
Он мгновенно отпустил ее:
— Осторожнее. Почему ты окликнула меня?
Лулу уняла головокружительные эмоции, которые могли привести ее прямиком к разочарованию. Они всего два дня вместе. Кайл привлекает ее сильнее, чем она предполагала. Всякий раз, когда он прикасается к ней, ей все труднее напоминать себе, что их связывают исключительно деловые отношения. Еще одно мгновение в объятиях Кайла — и велика вероятность, что Лулу обнимет его за шею и выкинет какую-нибудь глупость, о чем очень пожалеет.
— Чемодан лежит на верхней полке. Достань его, пожалуйста. Он довольно тяжелый. — Она указала на высокий стенной шкаф. — Затем вернемся к тостам. Перед началом работы тебе нужно хорошенько заправиться углеводами.
Кайл с готовностью подхватил:
— И кофе. Много кофе. А теперь расскажи мне о «Перьях». Чего мне ждать сегодня вечером?
Глава 7
— Думаю, тебе следовало предупредить меня, что на меня придет посмотреть вся деревня! Да еще и куча детей.
— Положим, не вся деревня, — ответила Лулу, махая рукой пассажирам автомобиля, который проехал мимо них по переулку, ведущему к дому Эммы. — Некоторые дети остались со своими отцами дома. Ты должен признать, что школьники сделали отличную приветственную вывеску над входом. Пока ты, сидя в баре, отвечал на расспросы, фотографы сделали классные снимки. Лучше всего получатся фото, на которых ты с племянницами Эммы.
К неудовольствию Беллы, Лулу остановилась и стала отряхивать пятно с пиджака Кайла:
— Я предупреждала тебя, когда ты усаживал Пипу на плечи, что она и Кэти перепачканы пирожным. Надеюсь, Эмме удастся вывести это пятно.
— Пустяки. Я кое-что заметил в баре. — Он глубже засунул руки в карманы брюк. — Каждый, с кем я разговаривал, хотел узнать о моей клинике в Непале, о том, как я намерен собрать деньги на хоспис, а ты держалась поодаль. Я приехал в эту деревню из-за тебя, поэтому удивлен, что Эмма не сделала тебя звездой вчерашней встречи. Какие будут объяснения?
Лулу покачала головой:
— Она знает, что я не люблю быть в центре внимания, вот и все. И конечно же для жителей деревни ты теперь знаменитость. Ты был неподражаем! Потерпи, скоро к тебе привыкнут и оставят в покое.
— Не уверен. Эти охотницы за автографами… они какие-то странные.
— Ах… — процедила сквозь зубы Лулу. — Это сестры Беннетт. Они владеют газетным киоском и магазином сладостей. Слишком навязчиво домогались у тебя автографа, но в их возрасте будешь радоваться любому развлечению в деревне. Хотя, по правде говоря, ты сам предложил им пройти у тебя медосмотр перед тем, как уедешь.
Кайл со вздохом тряхнул головой:
— Я всего лишь хотел угодить твоим друзьям, чтобы показать, как важна для меня твоя помощь.
— Спасибо, но обойдусь. — Она отвела взгляд куда-то в сторону. — Я сама отвечаю за свои поступки начиная с шестнадцати лет, Кайл. Я живу так, как хочу, и мне очень нравится быть на вторых ролях.
Повернувшись, он испытующе посмотрел на нее, будто взвешивая свои мысли. Затем, к ее удивлению, предложил ей согнутую в локте руку, продолжая другой рукой удерживать на поводке Беллу.
— Вы позволите мисс Гамильтон проводить вас к дому миссис Кармайкл?
Лулу величественно кивнула и взяла его под руку:
— Вы так галантны, доктор Манроу! — Она взглянула на небо, где сквозь тяжелые серые облака пробивался слабый солнечный свет. — Надеюсь, вы готовы к сплетням.
— Все тайное уже стало явным. Ты раскрыла миру свое настоящее имя, написав орхидеи. Не важно, подделка это или нет, теперь можешь рассказать правду о той картине, которую тащила на себе в Лондоне в тот день. Хочу знать все о жизни знаменитой художницы.
— Знаменитая художница? — Лулу рассмеялась. — Будь это правдой, жила бы припеваючи. Владелец галереи в Саут-Бэнк учился в Университете искусств вместе с моим папой. Он знает, что я люблю рисовать цветы, особенно полевые. — Она остановилась и жестом указала на обочину, где в траве прятались алые цветы. — Это полевые маки. Они отлично смотрятся в сочетании с геранью Роберта — теми розовыми цветами, что растут выше по берегу реки. Или с красными плодами шиповника.
Белла нетерпеливо рвалась вперед, и они пошли дальше.
— Сейчас осень, поэтому мне приходится рисовать с фотографий, сделанных весной. Примулы, нарциссы — замечательные весенние цветы. Я их просто обожаю.
Кайл хохотнул, притворяясь, что рассматривает заросли:
— Я не вижу ни одной полевой желтой орхидеи! Покажи их мне.
Лулу громко рассмеялась:
— В этом переулке их нет. В тот раз мне пришлось рисовать картину на заказ; клиент захотел полотно в желтых тонах. Обычно я пишу менее масштабные и более детальные картины. А вот мы и пришли.
Кайл почувствовал, как Лулу высвобождает руку, и ощутил разочарование. Наклонившись, она погладила Беллу:
— Веди себя хорошо с дядей Кайлом. Тетя Эмма не хочет впускать тебя в дом. Ты слишком большая и шустрая. Увидимся дома.
Махнув на прощание рукой, Лулу крепче сжала коробку с пирогом и направилась в сторону коттеджей, в одном из которых жила Эмма. Удерживая на поводке разрезвившуюся собаку, которая уже заприметила уток на противоположном берегу реки, Кайл Манроу зашагал по влажной грунтовой тропинке, удаляясь от Кингсмеда. Мелкая морось превратилась в сильный дождь; и Кайл и собака вымокли.
Не слишком разумно гулять в такую погоду, подхватив легочную инфекцию. Едва подумав об этом, Кайл подавил приступ сухого кашля, который сопровождал его последние несколько недель.
Пора принять решение по поводу последней главы книги. Чем лучше он узнавал Лулу, тем отчетливее понимал, что ей будет нелегко узнать правду.
И правду эту сообщит именно он. Кайл меньше всего хотел добавлять Лулу проблем. Ему следовало сделать все возможное, чтобы облегчить ей жизнь.
Лулу не только дочь Рут. Она необыкновенная личность — с таким подходом к жизни, о котором он не подозревал. Она, несомненно, рассудительна, но есть кое-что еще. В Лулу есть нечто заинтриговавшее Кайла с первого дня, как он встретил ее в метро. Она обладает душевным спокойствием, безмятежной уравновешенностью, которые притягивают к ней других людей. Это влечет к ней и Кайла.
Вчера вечером в «Перьях» он несколько раз замечал, как естественно и искренне она всем улыбается.
Люди заботились о ней, как о дорогом члене огромной семьи, и она явно отвечала им тем же. Связано ли это с деревенским укладом жизни, или все из-за характера Лулу?
Кайл оглядел аккуратные, будто с художественной открытки, коттеджи, выстроившиеся в ряд вдоль тропинки напротив реки. В ухоженных садах цвели поздние розы, яблони были усеяны плодами. Кингсмед и Лулу всегда будут восприниматься Кайлом как одно целое. Она — часть этой деревни, как и старинная каменная церковь в форме квадрата, «Перья» и извилистая река.
Возможно, душевное спокойствие Лулу идет от уверенности в себе? Она знает, как ей нужно жить. У Кайла нет такой уверенности, вероятно, поэтому его душе не хватает безмятежности.
Час спустя, когда Кайл собирался возвращаться в деревню, он поднял глаза и увидел ту самую женщину, о которой размышлял. Она шла к нему. На ней было теплое пальто, а в руке она несла длинный зонт.
Кайл быстро пошел ей навстречу, свистом окликнув Беллу.
Подойдя, Лулу улыбнулась.
— Все в порядке? Я думал, что ты у Эммы, — деловито заговорил Кайл, пытаясь скрыть беспокойство.
Она покачала головой:
— С нами обеими все хорошо. Я беспокоилась о тебе, поэтому принесла тебе дождевик и теплые перчатки. Дождь усиливается, а я не намерена в одиночку заканчивать твою книгу. Вы промокли, сэр.
С этими словами она вытащила из сумки длинный плащ-дождевик и отдала его Кайлу. Поблагодарив, он надел его через голову.
Лулу огляделась:
— Куда ты подевал мою глупышку собаку? Она одна убежала домой?
— Черт! Секунду назад она была здесь. Иди в том направлении. Через несколько минут встречаемся на этом же месте.
Под проливным дождем Лулу быстрым шагом отправилась искать собаку. Через пять минут она добралась до тропинки, идущей вдоль реки. Оттуда она и увидела Беллу.
Посреди реки был остров, на котором гнездились утки. После нескольких недель дождей уровень воды в реке поднялся. Несмышленая собака решила доплыть до уток, но не учла, что ей не выдержать скорости потока.
Лулу в ужасе наблюдала за происходящим и звала Беллу, которую мощным потоком уносило вниз по реке. Собака была выносливой, но неопытной. Река кое-где вышла из берегов. На мелководье Белла устояла бы в полный рост, если бы не паниковала.
Но неприятность была в том, что Белла начала лаять, рассвирепев, и бороться с течением реки. Это привело к тому, что ее уносило прочь от мелководья в центр быстрого и глубоководного потока.
Лулу шла вдоль берега и звала Беллу. Эта собака была ее постоянной спутницей с тех пор, как умер отец. Белла не может погибнуть. От одного предположения о ее гибели Лулу бросало в дрожь.
Внезапно утки и лебеди взмыли над рекой. Повернувшись, Лулу увидела, в чем дело.
В реку вошел Кайл, быстрый поток воды уже почти доходил ему до бедер.
Ничего не предпринимая, Кайл присел в воде и стал ждать, когда поток вынесет Беллу в его сторону.
Схватив промокшую собаку поперек, он перекинул ее через плечо, крепко удерживая ее за лапы. Собака извивалась всем туловищем подобно рыбе, выброшенной на берег.
Кайл осторожно повернулся и пошел к берегу.
— Ох, слава богу, — выдавила Лулу.
Кайл опустился на колени и позволил Белле соскользнуть с его плеча. Лулу обняла собаку, затем Кайла.
Белла, решив отряхнуться, обрызгала их с головы до ног.
— Вот спасибо большое! Неблагодарное существо, — сказала Лулу. — Вы оба — быстро домой.
Лулу неторопливо прошла на кухню, где в кресле у стены полулежал Кайл и попивал горячий чай, от которого шел пар. Его волосы по-прежнему были взъерошены после того, как он вытер их полотенцем.
— Теперь с ней будет все в порядке. Собака сухая, чистая и довольная. Это ей урок: нельзя гоняться за утками по реке с быстрым течением.
Кайл фыркнул:
— Мне показалось, что она повеселилась на славу.
Лулу улыбнулась:
— Повеселилась, но в любом случае спасибо тебе. Белла очень дорога мне. Теперь ты наш герой и заслужил медаль.
— Какой из меня герой?
— Наша деревня маленькая, стандарты здесь нестрогие.
Кайл поднял чашку, шутливо благодаря ее:
— Слабая похвала, но я в любом случае принимаю ее. Зачем ты решила искать нас?
Лулу присела напротив него:
— Мы с Эммой беспокоились по поводу усилившегося дождя. — Она примирительно подняла обе руки. — Я знаю, что доктор здесь ты, но последние несколько дней ты меньше кашляешь. Во всяком случае, так было до тех пор, пока тебе не пришлось поплавать в реке. Станет в будущем Кингсмед городом-курортом или нет, зависит от твоего выздоровления.
— Ну, мне не хотелось бы подводить туристические агентства. Эмме понравился пирог?
Лулу хихикнула.
— Очень.
Она запила пирог двумя бокалами розового шампанского.
— У нее день рождения?
— Не совсем. Долго рассказывать.
Он наклонил голову набок:
— Сегодня вечером мне остается только залечивать болячку, приобретенную в Африке, пока Белла храпит у камина.
— Верно. — Лулу продолжала сидеть напротив Кайла. — Ты слышал о проекте Памятная книга? Это один из методов, применяемых в хосписе. Эмма просила меня помочь ей в этом. Прежде всего, пациент записывает историю своей жизни: семейное прошлое, привычки, друзья и родственники. Он пишет все, что ему захочется оставить о себе на память после смерти. — Она смутилась, увидев его восхищенный взгляд. — Наше поколение выросло среди технологий: фотографии, видео, цифровые картинки. Дамы, подобные Эмме, к этому непривычны. До войны фотографии стоили дорого, поэтому Памятная книга заменит их.
— Так ты помогала Эмме с Памятной книгой?
Лулу кивнула:
— Я сделала несколько копий единственной фотографии Эммы с ее свадьбы. На ней она снята на фоне церкви Кингсмеда. Она рассказывала мне о свадьбе.
Она умолкла и выглянула в кухонное окно на проливной дождь.
— То утро было теплым и солнечным. Вся семья возвращалась к свадебному столу в коттедж, в котором Эмма живет до сих пор. Они дошли до реки, когда ее молодой муж Фрэнк поскользнулся в модных ботинках и с Эммой на руках упал в реку. Он кружил и кружил ее, они смеялись до умопомрачения, переполняемые счастьем и любовью. Они очень любили друг друга.
Лулу почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
— Фрэнк умер от кровоизлияния в мозг. Он был ее задушевным другом и единственным мужчиной. Сегодня пятидесятая годовщина их свадьбы. — Она улыбнулась Кайлу, который, сосредоточенно нахмурившись, пристально смотрел на стол, заваленный бумагами. — Я заболталась. Извини.
— Ничуть. Сожалею о потере Эммы. Она замечательная женщина и заслуживает твоей любви. Кроме того, только сейчас ты помогла мне понять, что я ищу! — Он схватил рукой ее пальцы, его глаза светились энтузиазмом. — То, о чем ты говорила, похоже на некий альбом для наклеивания вырезок: коллекции фотографий, мыслей, воспоминаний. Моментальные снимки из прошлого, которые помогают его воссоздать. Ты ведь так это представляешь?
Лулу кивнула, удивляясь перемене настроения Кайла:
— Да. Именно так.
— Так работает мой недалекий ум медика. Я вижу разрозненные части, но не могу объединить их в одно произведение. Может быть, мне написать книгу в духе воспоминаний: с записками, картами, фотографиями? Не создавая системы. Я могу так сделать, мне это понравится. Как думаешь, такое возможно?
Лулу мгновенно поддалась его энтузиазму. В ее мозгу художника начал складываться образ книги.
— Яркий африканский коллаж. Думаю, это подойдет. Получится очень хорошо.
— Великолепно! И ты великолепна! — Не успела Лулу опомниться, как Кайл наклонился вперед и звонко поцеловал ее в щеку, при этом крепче сжав ее пальцы.
Высвободив их, она улыбнулась, пытаясь разрядить ситуацию, но затем погладила Кайла по руке:
— У тебя ледяные руки! Какая же я дура. Тебе нужно принять горячий душ. Если ты простудишься, я никогда себе этого не прощу. Давай снимай мокрую одежду.
Кайл одарил ее улыбкой соблазнителя, от которой растаяло бы большинство девушек. Лулу тоже не осталась к ней равнодушной.
— Ну, это лучшее предложение, которое мне сделали за весь день.
— Только благодаря моему предложению ты сможешь прожить этот день до конца. Позволь помочь тебе.
Несмотря на помощь Лулу, для того чтобы снять с Кайла пиджак и свитер, не травмируя левое запястье, ушло пять минут. Лулу видела, что он дрожит, хотя в комнате было тепло.
Схватив толстое банное полотенце, она вернулась в комнату как раз в тот момент, когда Кайл снял рубашку и бросил ее на пол. Лулу искоса рассматривала его.
Торс Кайла Манроу был совершенной формы.
У Лулу появилась возможность наслаждаться его красотой еще несколько минут, когда он наклонился, чтобы снять ботинки и носки. Рельефные мышцы широких плеч напряглись, демонстрируя упругую и гладкую кожу, покрытую темными волосками. Упиваясь зрелищем, Лулу заметила пояс его черных плавок.
Особенности образа жизни Кайла отразились на контрастной окраске тела: казалось, что он окунул голову и руки в коричневую краску. При мысли об этом Лулу не сдержалась и громко рассмеялась, что помогло разрядить неловкую ситуацию.
— Хм, среди нас появился фанат альпинизма! — воскликнула она.
Кайл, взяв ботинок, в шутливом жесте вскинул его вверх, будто демонстрируя силовой прием, затем поставил ботинок на пол.
— Для зимнего альпинизма нужно поддерживать в форме верхнюю группу мышц. Я давно не тренировался, потому что был слишком занят в клинике.
Лулу испуганно ахнула, осторожно коснувшись пальцем неровного шрама, идущего от его плеча к спине. Более мелкие шрамы покрывали обе руки.
— Плоды альпинизма?
От легкого прикосновения ее пальца Кайл испытал удовольствие. Его сердце забилось чаще, а тело напряглось.
— Несчастных случаев не счесть. Обычно они происходят вдали от цивилизации. Этот шрам остался после давней миссии в Пакистан. Как на грех, если приходится самому зашивать себе рану, она оказывается в самом труднодоступном месте.
— Ты не шутишь? — Она секунду смотрела на Кайла, затем воскликнула: — Что за безумие! — Взгляд ее упал на его перебинтованное запястье. — Ты справишься в душе?
Он широко улыбнулся:
— Что вы намереваетесь мне предложить, мисс Гамильтон? Художников специально обучают, как в чрезвычайных обстоятельствах помочь человеку принять душ?
— Я хотела включить вам воду, доктор Манроу, а также поискать пластиковый чехол, чтобы закрыть повязку. Возможно, я принесла бы вам дополнительное полотенце. Но это, несомненно, излишне для молодца вроде вас.
Он притворно захныкал:
— Что я такого сказал?
— Хотел сказать что-то хорошее, но сморозил глупость. — Она указала на лестницу. — Марш в душ! Я положу твои мокрые вещи в стиральную машину. Надеюсь, что они не расползутся от горячей воды и стирального порошка.
— Не могла бы ты добавить смягчитель для ткани? — умоляющим тоном попросил Кайл. — У меня ужасно чувствительная кожа.
Через двадцать минут Кайл вошел в гостиную. Он выглядел неприлично привлекательно, отчего бедное сердечко Лулу екнуло и забилось в два раза чаще.
Она еще не пришла в себя после разглядывания Кайла топлес.
Щеки и шея Лулу запылали. Но это можно объяснить тем, что ей пришлось быстренько сбегать за углем и дровами; да и камин был уже разожжен, а оранжевые языки пламени отбрасывали в сумерках яркий отсвет. Сухие яблоневые и буковые поленья резко потрескивают.
Несомненно, все это из-за волос. Любой мужчина будет невыразимо мил с такими спутанными кудрями, в которые так и тянет запустить пальцы. Сначала Лулу хотела предложить Кайлу расческу, потом передумала. Пусть остается с такой очаровательной прической.
Поймав ее пристальный взгляд, он шутливо оглядел свою одежду и пригладил тонкую ткань итальянского свитера.
— Теперь я в порядке?
— Теперь да. Ты вовремя. Горячий шоколад почти готов. И угощайся печеньем.
Наклонившись, Кайл почесал Беллу за ушами, затем опустился на диван и вытянул ноги к камину, где собака устраивалась спать на флисовом одеяле.
— Так-то лучше. Теперь я почти ожил и хорошо согрелся. Камин волшебный. Посиди со мной и расскажи что-нибудь о Кингсмеде. Расскажи о себе и Эмме.
Лулу улыбнулась, когда он похлопал ладонью по диванной подушке рядом с собой. Налив в две чашки горячий шоколад из кастрюли на плите, она присела на край дивана — как можно дальше от Кайла.
— Как пожелаете, великий герой! Ты пей, а я буду рассказывать. Договорились? Ты кивнул? Эмма для меня больше чем крестная мать. Она приютила меня, когда я нуждалась в этом. Она дала мне работу. Как тебе такое начало?
— Мне нужны детали. Продолжай, прошу.
— Ладно. Ты уже знаешь, что Эмма постоянно живет в этой деревне. Она здесь родилась и всех знает.
Кайл подул на дымящийся напиток, остужая его, затем сделал глоток:
— Так ты ведь тоже родилась в Кингсмеде? М-м-м… Вкусно. С корицей?
Лулу кивнула:
— Корица и щепотка перца чили. Да, я прожила в этой деревне всю свою жизнь — за исключением того краткого периода, когда училась в университете.
— Ух, ты! Я думал, что такого больше не бывает. Я уже счет потерял тем квартирам и домам, где жил с приятелями. — Кайл нахмурился, будто пытаясь понять, в скольких домах он жил, затем взглянул на Лулу. — Продолжай, прошу. Эмма жила здесь постоянно. Это я понял. Почему она была вынуждена приютить тебя?
— Ежегодно к нам приезжали бездомные бродяги из разных уголков мира, где довелось работать моей матери. Она могла просто сказать: «О, приезжайте как-нибудь. Том встретит вас и разместит в доме Гамильтонов, где полно места».
Лулу умолкла, поняв, что жестикулирует ложкой.
— И они приезжали. Иногда мы забирали их из аэропорта, иногда из порта. Они все продолжали появляться. Сначала это были какая-нибудь медсестра или врач, которым понадобилось где-нибудь отдохнуть и восстановить силы перед поездкой домой или в новую командировку. Затем некоторые стали приезжать семьями. Это могла быть женщина с ребенком, которых мы прямиком отвозили в ближайшую больницу. Затем поступали так с целыми семьями, сбежавшими из зоны военных действий.
Она помолчала, чтобы Кайл допил шоколад, поскольку он неотрывно смотрел в ее лицо.
— Тебе известно, что такое оказаться в другой стране, традиции которой ты не знаешь. Часто ты не знаешь языка, не привык к погоде вроде сегодняшней или к холоду. — Она покачала головой. — Мы не знали их языка, но справлялись. Они, в самом деле нуждались в нашей помощи. И иногда привозили письма из удаленных клиник.
— Что пошло не так? — спросил Кайл, по-прежнему внимательно слушая ее.
— Помню, у меня был тяжелый день в школе. Я усердно готовилась к экзаменам. О, я любила школу, но меня дразнили. В тот раз снова довели. Мне хотелось уйти домой и выплакаться. Но когда я пришла домой…
— Ты обнаружила в доме кучу незнакомцев, — подытожил Кайл.
— Они так громко шумели, что мне пришлось кричать, чтобы узнать, где мой папа. Самые громкие вопли шли из моей спальни. Я пошла туда и увидела, что мой отец раздает одежду бегающим вокруг него детям. Они расшвыривали по комнате мои любимые книги и одежду. Разорвали мою курсовую школьную работу и ходили по ней.
Лулу молчала, вертя в руках печенье.
— Мне было семнадцать лет. И вот я стою там посреди хаоса и шума и понимаю, что хочу нормальной жизни с обоими родителями и домом, который смогу назвать своим собственным.
Голос Лулу зазвучал глухо: наклонившись, она отряхивала крошки с брюк.
— Я понимаю, что выгляжу жуткой эгоисткой, но тогда я взяла несколько книг, сложила их в рюкзак вместе с кое-какими вещами и ушла жить в дом Эммы.
Лулу поставила тарелку с печеньем на диван, чтобы Кайл доел их, и присела рядом с ним, поджав ноги и обхватив руками чашку.
— Следующие четырнадцать месяцев я жила у Эммы. В обмен на жилье работала в кухне ее отеля и училась выписывать счета. Но каждый день приходила в этот дом и проверяла, чтобы в шкафах была еда, счета были оплачены и тому подобное. Я не бросала отца в одиночестве. Затем недолго проучилась в лондонском Университете искусств. Остальное время жила у Эммы.
— Что изменилось? Почему ты вернулась домой? Твой отец стал выгонять постояльцев?
— О нет. Он никогда бы так не поступил. — Лулу откинулась на диванные подушки. — Моя мать умерла, но ты уже знаешь об этом.
— Как ты узнала? Вам позвонили?
— Ко мне в университет приехал Майк Бакстер. Он сказал только, что ее машина скорой помощи налетела на мину. — Она подняла на Кайла глаза. — Он сообщил, что ее смерть была мгновенной. Но я постоянно сомневаюсь в его словах.
Кайл взял ее за руку и переплел свои перепачканные шоколадом длинные пальцы с ее пальцами:
— Она умерла мгновенно. Мне жаль. Должно быть, тебе было очень тяжело.
Выпрямившись, Лулу вздохнула:
— Я вернулась домой на следующий день после встречи с Майком. Что касается Эммы… В прошлом году у нее были проблемы с давлением. Однако ту Эмму, которую ты видел в «Перьях», годы не изменили.
— Тогда я рад, что познакомился с ней. Ты скучаешь по родителям?
Помолчав, Лулу вытянула перед собой ноги:
— Думаю, я сегодня слишком много наговорила. Пора вернуться к работе. В данный момент я занимаюсь записями о четвертом месяце, и дела идут не слишком хорошо…
Обняв ее за талию, Кайл мягко развернул Лулу лицом к себе и притянул ее ближе. Вглядываясь в нее, он коснулся рукой ее щеки.
— Не прячься от меня, прошу, — тихо и спокойно произнес он. — Верь мне, Лулу. Ты можешь мне довериться?
Глава 8
Лулу не успела ответить — он обхватил ладонью ее подбородок и приподнял его так, чтобы она взглянула в его глаза. Затем осторожно провел пальцем по ее мягким губам.
Лулу услышала, как его дыхание участилось. Она уже прикрыла глаза, чтобы насладиться поцелуем.
Но Кайл вдруг убрал руку и закрыл ладонью рот: очередной приступ сухого кашля сотряс его тело.
— Извини. Похоже, я наглотался речной воды, — хрипло выдавил он, — вдобавок к утиным перьям. — Переместившись к краю дивана, он наклонился к ботинкам: — Ты не против, если мы поработаем позже? На поимку твоей шальной собаки я потратил столько же сил, сколько на пятичасовую работу с документами.
Лулу неодобрительно шикнула на Беллу, которая подняла голову и громко застучала хвостом по полу. Улегшись снова, собака положила морду на лапы.
— Возможно, тебе лучше отдохнуть. Геройство очень утомительно!
Кайл продолжительно вздохнул, затем ответил:
— Согласен. Мы опережаем график, а мне нужно сегодня позвонить родственникам.
— Семейные дела? Теперь ты заинтриговал меня. — Пошарив на журнальном столике, она нашла книгу со знакомой обложкой и помахала ею перед носом Кайла. — Мне понравилась твоя книга. Но я уверена, что ты здесь кое о чем умолчал. Нет ни слова: ни о бывших подружках, ни о взволнованной мамочке, ждущей тебя дома. — Она рассмеялась. — Она, должно быть, очень гордится твоими успехами. — Подняв глаза, Лулу смешалась, заметив, как лицо Кайла омрачилось. — Извини. Мне не стоит совать нос в чужие дела. Это действительно меня не касается. Кроме того, если ты раскроешь все секреты, новую книгу будет неинтересно читать!
Кайл удивил Лулу тем, что в ответ взял ее за руку, распрямил пальцы и внимательно посмотрел на ее ладонь.
— У тебя длинная линия жизни. — Кайл взглянул в ее глаза. — Нет, Лулу, я не оставлял в Лондоне убитую горем мать. К слову, все получилось наоборот. Это она разбила мне сердце. Что касается подружек, то я не завожу серьезных отношений.
Лулу не осмеливалась ни заговорить, ни вздохнуть, слыша грусть и сожаление в голосе Кайла. Его печаль настолько поразила ее, что захотелось прильнуть к нему всем телом.
— После того, как родители развелись, моя мать уехала в Австралию и создала там новую семью. Я стал ей не нужен. Я окончил Королевскую военно-медицинскую академию в Лондоне, а потом уехал отсюда как можно дальше. — Он поднял глаза на Лулу, ища у нее понимания. — Да, я сбежал в Африку, чтобы забыть о неприятном разводе родителей. Что касается того, гордится ли она мной, мне об этом неизвестно. Однажды от нее пришло письмо, и я узнал, что она прочла мою книгу. Может быть, мне спросить ее об этом в следующий раз, когда мы встретимся? — Он лучезарно улыбнулся Лулу. — Это будет хорошим началом диалога.
— Когда ты в последний раз виделся с ней?
— В зале отлета в аэропорту Сингапура, — пробормотал Кайл. — Примерно через месяц у нее случился первый инсульт. Вскоре она развелась со вторым мужем и вернулась в Лондон с моим единокровным братом Алексом. Две недели назад у нее был второй инсульт.
Лулу резко глотнула воздух:
— Инсульт? Ох, Кайл. Как она?
Он улыбнулся:
— Идет на поправку. Приказала Алексу не впускать меня к ней до тех пор, пока не станет лучше говорить. К счастью, брат держит меня в курсе дел. На следующей неделе ее выпишут из больницы.
— Я надеюсь, что с ней все будет благополучно. — Лулу с искренним сожалением вздохнула.
— Лулу, ты веришь в то, что каждому из нас суждено встретить родственную душу? Вроде задушевного друга, как твоя Эмма? Моя мать уже дважды разведена. Для меня это не слишком благоприятный знак.
Взглянув на Кайла, Лулу заметила в выражении его лица непривычную серьезность, сосредоточенность и даже страх.
Он смотрел на нее, держа за руку так, будто от этого зависела его жизнь. Сдержав скоропалительный ответ, она помолчала.
— Да, верю, потому что знаю тому подтверждение.
Кайл взял экземпляр книги «Знахарь», оставленный Лулу на столе:
— Ты видела снимок на обложке? Я помню это время, как сейчас. Жгучий холод, ослепительное солнце. Я по-прежнему слышу аромат буддистских благовоний, которыми нас окуривали, чтобы мы не пострадали в горах. — Взглянув на Лулу, он усмехнулся. — Эти воспоминания дорогого стоят. Их нельзя купить или продать.
Лулу пристально разглядывала что-то на дне своей чашки, затем резко повернулась к Кайлу и заговорила дрожащим голосом:
— Я никогда этого не понимала. Никогда. Жители Кингсмеда считали, что я должна привыкнуть к тому, как рискует моя мать, зарабатывая себе на жизнь, но они очень заблуждались. Если ты хочешь, чтобы адреналин ударил тебе в голову, покатайся на «русских горках» или займись чем-нибудь иным, что будоражит кровь. Не нужно подвергать себя смертельной опасности. — Она выставила вперед руку, когда Кайл подсел к ней ближе. — Твои родители должны быть счастливы уже тем, что ты по-прежнему жив и видишься с ними — между командировками. Но иногда семья должна быть на первом месте. И не жди от других, что тебе будут благодарны лишь за то, что ты осчастливил их своим появлением в нашем обывательском мире. И…
Прежде чем Лулу поняла, что происходит, Кайл обхватил ее ладонью за шею, запустил пальцы в ее волосы и жадно припал к губам. Под его напором губы ее разомкнулись, а он продолжал целовать ее, учащенно и жарко дыша. Казалось, он едва сдерживает напор страсти, переполнявшей их обоих.
Лулу и раньше чувствовала этот накал, вздрагивала при мысли о нем, а теперь жаждала отдаться страсти так же, как и Кайл.
Закрыв глаза, она обняла Кайла за плечи, прильнула к нему и поцеловала его в ответ, упиваясь чувственным жаром мужского тела. И вот он подхватил ее на руки и заключил в сладостные объятия. Этот мужчина обладал неотразимой физической притягательностью. Движения его мускулистого тела и неповторимый аромат вызывали у Лулу такие сильные ощущения, каких она не испытывала ни разу в объятиях мужчины. Кайл был потрясающим, опьяняющим и невероятно нежным.
Едва Лулу успела подумать, что переживает самые яркие моменты наслаждения, как Кайл стал целовать ее откровеннее. Казалось, он жаждет испить ее чувственность до дна. Нисколько не колеблясь, Лулу сдалась, наслаждаясь неповторимым вкусом его губ и языка, сохранившим ароматы корицы и шоколада.
Таких поцелуев Лулу не знала. Их связывали не только общее дело, дружба и взаимные интересы. Этот поцелуй говорил о зарождении чего-то нового. Сейчас они открывали друг другу самые сокровенные и заветные чувства. Страсть, решительность и желание Кайла были адресованы теперь только Лулу. Он поцеловал ее глаза, брови, висок… Наконец оторвался от нее, но, открыв глаза, она обнаружила, что он по-прежнему смотрит на нее, прижавшись лбом к ее лбу. На его губах играла едва заметная улыбка, когда он провел рукой по ее щеке.
Кайл понимал, какие ощущения вызвал у нее его поцелуй. Лицо Лулу пылало от близости их тел, а сердце, как и у Кайла, бешено колотилось.
— Так ты обычно заставляешь замолчать женщину, затрагивающую неприятную тему? — Едва переведя дыхание, Лулу постаралась казаться непринужденной и беспечной.
В ответ он улыбнулся и вкрадчивым шепотом произнес:
— Я использую этот метод в экстренных случаях. Или когда хочу знать ответ на важный вопрос. — Откинувшись назад, Кайл посмотрел в ее глаза: — Я должен был выяснить, не влюблена ли ты тайно в кого-нибудь без взаимности. Теперь я получил ответ. Итак, рискнешь ли ты снова появиться на людях вместе со мной?
Лулу вздохнула:
— Ну, могу и рискнуть.
— Я узнал, что сегодня вечером в «Перьях» подается жареный цыпленок. Приглашаю вас отужинать со мной, мисс Гамильтон. Никаких отговорок! Или мне снова применить свой метод для экстренных случаев?
— Значит, ужин, — протянула Лулу, отлично понимая, что он предлагает ей не только поужинать.
— Что скажешь? — подмигнул он.
И тут Лулу совершила непростительную ошибку: взглянула в его глаза и… потеряла голову.
Слова, сорвавшиеся с ее губ, казалось, не имеют никакого отношения к тому, о чем она думала. И все из-за вспыхнувшего в ее душе желания.
— Спасибо. С удовольствием проведу вечер вне дома. К слову, на следующей неделе я хотела пригласить тебя на вечеринку по случаю дня рождения Эммы. — Она улыбнулась ему светской улыбкой, будто минуту назад он не вскружил ей голову окончательно. — Мы всегда отмечаем его в моем доме. Раз у меня сейчас нет парня, то его роль будешь играть ты, если согласишься.
— Разве я могу отказаться от столь заманчивого предложения? Я согласен. Полагаю, что до того времени не появится кто-то лучше меня?
— Если появится, я сразу же тебя заменю. Но не беспокойся, я, вероятно, предложу твои услуги сестрам Беннетт. Они не против одновременного обладания тобой. — Лулу улыбнулась. — Я буду готова через десять минут.
Спустя несколько минут Кайл стоял в прихожей, одетый в пальто, и задавался вопросом, как он дошел до такой жизни и в самом ли деле недавно целовал Лулу Гамильтон. Или ему снился сон?
Он совсем не собирался целовать ее. Однако эмоциональность этой женщины распалила его, и он потянулся к ней, как мотылек на пламя.
Если Кайл и жил когда по-настоящему, то в мгновение, когда целовал Лулу.
И не важно, что она наговорила. Не имеет значения, что он невольно заставил ее вспомнить о неприятных вещах. Когда Лулу целовала его в ответ, глубина ее чувственности заставила его душу парить.
Лулу взволновала его так, как никто давно не волновал. Сладость и страстность этого непродолжительного поцелуя вскружили ему голову, хотя и не лишили его рассудка.
Отношения с Лулу — это не интрижка на одну ночь. Здесь чувства глубже и необычнее. Ведь Лулу особенная.
Ей удалось сделать невозможное. Впервые за долгие годы Кайлу не хотелось поверхностных отношений. Надо надеяться, Лулу даст ему шанс доказать, что он не тот, каким она его считает. Что он не станет разбивать ее сердце, пускаясь наутек. Что он ценит ее время, расположение и, возможно, любовь.
Вероятно, ему придется убеждать и себя.
Пришло время пойти на очередной безумный риск и провести вечер в компании единственной женщины, с которой хотел быть Кайл.
Вытерев ноги о коврик у парадной двери, Кайл прошел в светлую и уютную кухню, хранящую аромат сандвичей с беконом и томатами, которые он и Лулу поедали на завтрак, запивая чаем. Вчера они одновременно разглядывали изумительные приглашения, которые Эмма разослала, созывая на вечеринку по случаю дня ее рождения.
Они смеялись над приглашениями до слез, затем на несколько часов погрузились в работу.
Идея создания Памятной книги оправдала себя. Фотографии, воспоминания, факты и выдержки из писем и дневников, как по волшебству, складывались вместе, воссоздавая обстановку десятилетней давности.
Книга получится в точности такой, какой он хотел ее видеть, и даже лучше. Она окажется великолепной данью памяти Рут и всей группе медиков, с которыми Кайл работал в те годы.
Без Лулу у него ничего бы не получилось.
Двусмысленность сложившейся ситуации все сильнее беспокоила его. Последние полчаса он провел на берегу реки, пытаясь разрешить проблему, которая встанет перед ним через несколько дней.
Каким образом ему закончить книгу? Написать собственное признание или выразить благодарность Медицинскому фонду? Майк не подозревает о том, что у Кайла имеется два варианта развития событий. Единственным человеком, знавшим правду помимо Кайла, был работавший в Уганде фельдшер, но, вероятно, он обо всем забыл.
Чем дольше Кайл работал с Лулу, смеялся с ней, делился впечатлениями, тем сильнее желал быть с ней откровенным и честным — таким, какой была с ним она. Лулу имеет право услышать от него правду, вне зависимости от того, напишет он о ней в книге или нет. С Лулу Кайл больше не может лгать и притворяться.
Она слишком ему небезразлична. Если он решит обо всем ей рассказать, то нужно сделать это скорее или не говорить ни о чем. В этом и проблема.
Рискнет ли он разрушить возникшие между ними отношения? Она тоже неравнодушна к нему. Не помешает ли его откровенность их дальнейшему сближению? Одно Кайл знал наверняка: вопреки всему он влюбляется в Лулу Гамильтон.
Подбежавшая Белла тихо протявкала, будто радуясь тому, что наконец оказалась дома. Клацая когтями по отшлифованному полу, она набросилась на свой корм.
Прихожую наполнил восхитительный аромат кофе и запах горящих поленьев. Кайл на цыпочках пробрался в гостиную. Но его вряд ли мог кто-нибудь услышать — из-за приоткрытой двери слышалась оглушительная поп-музыка.
Лулу стояла на верхней ступени высокой стремянки и в ритм музыке извивалась всем телом, игнорируя покачивания стремянки. Ей, казалось, было все равно, что с поднятыми к потолку руками, полными инструментов, она может упасть в любой момент.
Лулу тихо напевала под орущую из звуковой установки поп-музыку, зажимая сверло в патрон дрели. С помощью дрели она быстро сделала отверстие в кирпиче и штукатурке, затем воткнула туда дюбель. Несколько секунд спустя на стене был надежно установлен крюк. Она опустилась на одну ступеньку стремянки, чтобы измерить расстояние от крюка до замысловатой лепнины карниза.
Картина несколько лет висела на стене криво. Пора это исправить.
Лулу уже собралась спускаться, как почувствовала, что кто-то прикасается к ее обнаженной коже на талии. Пальцы прикасавшегося к ней человека были ледяными и скользили вверх-вниз по ребрам, пытаясь добраться до подмышек, чтобы пощекотать ее. Лулу громко завизжала.
Резко повернувшись от испуга, она схватилась левой рукой за стремянку. В ту же самую секунду ее правая рука с зажатой в ней тяжелой дрелью опустилась на голову Кайла Манроу.
— Ой! — Кайл отпрянул назад и рухнул на диван.
— О нет! Извини.
Наспех соскочив со стремянки, Лулу подошла к обхватившему голову Кайлу:
— Я не знала, что ты здесь.
— Никогда больше не буду подкрадываться к женщинам. Кстати, я окликнул тебя, но теперь понимаю, почему ты не услышала. — Он указал на дрель, затем на звуковую установку, откуда по-прежнему вырывалась громкая музыка, заполняя комнату. — Между прочим, такой громкостью ты можешь испортить себе слух.
— В самом деле? Спасибо за предупреждение. А ты, подкрадываясь к женщинам, можешь испортить себе мозги.
Сменив гнев на милость, Лулу решила осмотреть голову Кайла, которую он энергично потирал. Протянув руки, она коснулась его волос и обеспокоено спросила:
— Крови нет. Как ты себя чувствуешь?
— Выживу. Кстати, доктор здесь я, — тихо произнес он, пока она убирала инструменты.
— Я думала, что ты вернешься позже. Мой папа говорил, что ровно висящая на стене картина — это скучно. Не думаю, что гости на вечеринке согласятся с ним. Еще раз прошу прошения.
— Забудь! — махнул он рукой. — Белла ужасно вела себя с вашими местными лебедями. Она не произвела на них впечатления и… Лулу?
Она молчала. Странно. Кайл щелкнул пальцами у ее уха. Лулу не реагировала.
Ее волосы были стянуты в хвост; на ней была старая роба. Каким-то образом ей удавалось выглядеть одновременно решительной, безмятежной и совершенно потрясающей. Лулу была воплощением душевного покоя.
Подойдя к Лулу с другой стороны, Кайл помог ей смотать кабель дрели, затем вытащил клочок бумаги из кармана рубашки:
— Я принес известие от милой Эммы. Хорошая новость: она нашла шторы, которые тебе нужны. — Шутливо нахмурив брови, он продолжил: — Есть и плохая новость: в «Перьях» закончились лимонные пироги. Так что тебе придется довольствоваться шоколадными сдобными булочками.
— Хм… могла бы и предупредить меня. Как я могу вешать картины, подшивать шторы или печатать, не поев лимонного пирога?
Подняв глаза, Лулу заметила, что пристально Кайл рассматривает ее голову с левой стороны, где волосы едва закрывали ухо.
Он догадался.
Улыбнувшись, она приподняла концы передника и сделала реверанс:
— Ах, вы заметили, что я не слышу на одно ухо. Что ж, похвально. Большинство людей догадываются об этом не так скоро. Итак, теперь ты знаешь. Говори мне в правое ухо, и все будет хорошо. Стоя слева от меня, ты можешь говорить все, что тебе взбредет в голову, ибо я и половины не услышу.
— У тебя всегда были проблемы со слухом? — Кайл озабоченно смотрел на нее.
Лулу долго молчала, давая понять, что нечасто говорит об этом, затем улыбнулась:
— Думаю, ты удивишься, узнав, что я была в Африке. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, мы с папой на каникулах поехали навестить маму. Ей удалось выкроить время, пока она была на какой-то конференции, и мы отлично провели время на побережье. — Опустив голову, Лулу принялась распаковывать диктофон Кайла. — Домой я привезла забавный сувенир. Во всяком случае, именно так его назвали в лондонской клинике тропических болезней. Энцефалит, менингит? Они так и не выяснили, что это было. Но меня пичкали всеми антибиотиками, какие только могли найти, включая и экспериментальные. Мозг и все органы не повреждены, но ухо не слышит. В конце концов, меня можно назвать везунчиком.
Кайл присвистнул и покачал головой:
— Должен сказать, тебе очень и очень повезло. Твои родители явно были в ужасе.
Лулу развернула аппетитные шоколадные булочки и тихо ответила:
— Я не понимала, что происходит. Но Эмма говорит, что мой папа был в истерике. Он написал маме письмо и попросил ее приехать домой. Он никогда не делал этого прежде. Ситуация была серьезной.
— Рут приезжала?
Лулу покачала головой:
— Не было смысла. К тому времени, когда она получила письмо, я уже выздоравливала. Примерно через четыре дня она позвонила из ближайшего крупного города. Не знаю, что она сказала папе, но с тех пор я ни разу не проводила каникулы столь необычно. — Она протянула Кайлу булочку: — Надеюсь, ты рискнешь отведать высококалорийной пищи?
Надкусив шоколадную глазурь, он попытался вернуть ее к прежней теме:
— М-м-м, вкусно. Если мне не изменяет память, мы говорили о твоих проблемах со слухом. Это создает тебе проблемы?
Рассмеявшись, она покачала головой:
— Ты не захочешь слушать эту скукотищу. И у тебя слишком много дел, чтобы тратить на нее время.
Он поднял руку:
— Наоборот. Я действительно хочу знать. Работа подождет несколько минут. Прошу тебя, расскажи.
Лулу еще несколько секунд перетасовывала бумаги на столе, затем заговорила — тихо, спокойно и неторопливо:
— Ладно. Начну с вопроса. Взбираясь на гору, ты когда-нибудь останавливался на полпути и прислушивался? Восхищался тем, что слышишь только звуки природы: ветра, собственного дыхания? Ни самолетов, ни автомобилей, ни радио, ни чего-то другого из современного мира.
Кайл кивнул, не желая нарушать хрупкую нить понимания, связывающую их:
— Это очень необычное ощущение.
Лулу передвинула папки, лежащие перед ней.
— Вот этого звука тишины я и не слышу. Меня, конечно же показывали специалистам по всей стране, предлагали последние модели цифровых слуховых аппаратов. Но никто так и не смог определить, что вызывает у меня время от времени звон в ушах и как его остановить. Так что я научилась приспосабливаться. Но вероятно, никогда больше не услышу звука тишины. — Наклонив голову набок, она одарила его такой улыбкой, от которой у него дрогнуло сердце. — Правое ухо у меня в порядке, я по-прежнему слышу им пение птиц, шум океана и звонок телефона. Мне нравится слушать музыку. Если я прислушиваюсь и не боюсь привлечь этим к себе внимание, то понимаю почти все из того, что говорят окружающие. Даже если говорят одновременно два человека. — Она отвернулась и посмотрела в высокое окно на простирающиеся за деревьями поля. — Я могла бы жаловаться, но лишь сильнее навредила бы себе. Я почти смирилась.
Кайл приподнялся со стула, и в этот момент Лулу резко повернулась к нему и чуть не потеряла равновесие. Он обхватил ее за талию, невольно опять опустился на стул, Лулу оказалась у него на коленях.
Лулу снова сглупила, посмотрев в его лицо. Она утонула в бездонных озерах его глаз, которые манили ее так неодолимо, что сопротивляться было бесполезно. Теперь его голова и шея были в нескольких сантиметрах от ее лица. Она прижималась грудью к тонкой ткани его голубой рубашки, чувствуя, как ее охватывает истома от близости их тел.
— Я думаю, мы сами делаем свою судьбу… — Кайл пытался произнести нечто разумное, но потерпел неудачу.
Лулу нетерпеливо прижалась к нему крепче, будто невидимая сила влекла их друг к другу.
— Судьбу? — прошептала она.
— Победа любит смелых. Готова рискнуть, Лулу?
— Только вместе с тобой… — ответила она, и все мысли улетучились из ее головы, когда Кайл запустил пальцы в ее волосы, наклонил голову и сначала мягко, затем настойчиво и страстно припал к ее губам.
Глава 9
Поддавшись чувству, Лулу забыла о намерении сопротивляться чарам Кайла. Закрыв глаза, она погрузилась в мир головокружительных ощущений.
Ей хотелось, чтобы Земля прекратила движение, а время остановилось.
Закрыв глаза, она упивалась жаром его губ, вдыхая пряный аромат кофе, шоколадных булочек и мускусного лосьона после бритья. Она ощущала, как он целует ее все откровеннее, его грудь вздымалась от учащенного дыхания.
— Итак, вот мы и рискуем, — прошептал он, и его рука скользнула ей под футболку.
— Ой! Похоже, что я не вовремя со своими шторами.
Открыв глаза, Лулу увидела одетую в пальто Эмму, повернувшуюся к ним спиной. Быстрым движением она отстранилась от Кайла, пригладила передник и подобрала волосы, которым волшебным образом оказались распущенными.
— Я… хм… мне нужно закончить картину. Это подарок для твоей матери, — пробормотала Лулу и махнула рукой в сторону прихожей. — Картина… там, в студии.
Кайл кивнул:
— Отличная идея. Мне тоже нужно посмотреть. Фотографии. Да, фотографии. Встретимся позже. Правильно, позже.
— Ну, не ожидала! — Эмма стояла перед Лулу, скрестив руки на груди.
— Ага, — ответила Лулу, чувствуя легкое головокружение. — Мы на секунду потеряли рассудок. Кайл сделал первый шаг, а я поддалась.
Эмма вздохнула, качая головой:
— Ох, Лулу. Я понимаю, что Кайл очень хорош собой, но он временный гость в твоей жизни. Через несколько дней он уедет. Ты готова к этому?
— Я понимаю. Жаль, что он такой изумительный. — Закрыв глаза, Лулу постаралась вспомнить тепло его губ, ласкающие ее спину пальцы и по-идиотски улыбнулась.
— Что ж, юная леди, — произнесла Эмма, — вы уже почти взрослая и сами принимаете решение. Если он дарит тебе счастье, то желаю удачи вам обоим. А тем временем до начала моей вечеринки остается несколько часов. Увидимся позже.
Лулу рухнула на кровать, она накрыла голову подушкой и громко простонала. Эмма лишь повторила то, что Лулу знала сама. Она ясно осознавала, на какой риск идет.
Откинувшись на жесткую спинку стула в гостиной, Кайл открыл компьютерный файл и постарался сосредоточиться на воспоминаниях о далекой стране, в которой был десять лет назад. Жаль, что у него не получается думать ни о чем, кроме Лулу.
Ведь он не хотел целовать и ласкать ее.
Лулу ответила на его поцелуй, но почему?
Кайл досадливо зажмурился. С каких пор он ведет себя как идиот? А еще собирался кого-то здесь оберегать.
Лулу отлично все понимает и честна с ним с первого дня. Если кто и ведет себя эгоистично, то определенно не она.
За несколько дней Лулу стала его закадычным другом. Ему хотелось быть рядом с ней, смеяться, делиться тайнами. Он рассказал ей о таких вещах, о которых члены его семьи узнают, лишь прочтя книгу. Как такое могло произойти?
Лулу стала постоянным объектом его размышлений — и днем и ночью. Он мечтал о жизни, где нет ни страха, ни страданий, сопровождающих его профессию. Работая, Кайл преследовал всего одну цель: изменить судьбы других людей. Но собственную судьбу он менять не хотел. Это обязательство, оставленное ему Рут Тейлор Гамильтон, и он должен смириться с ним. Но теперь в его жизни появилось иное воспоминание о Рут — настолько драгоценное, что он боится прикоснуться к нему, как к хрустальному бокалу, который может лопнуть под его пальцами.
Он думал о дочери Рут Тейлор Гамильтон. Ему следовало бы пойти к ней прямо сейчас, рассказать о ее матери и смириться с последствиями.
Медлить нельзя. Чувство, охватившее Кайла, казалось неизведанным и пугало его сильнее, чем восхождение на самую высокую гору.
В душе он понимал, что обязан рискнуть, ибо такого шанса у него может никогда больше не быть.
Зазвонил мобильный телефон.
— Кайл Манроу, — отозвался он и сдвинул брови. — Алекс?
Звонил его единокровный брат, с которым он встречался всего однажды.
— Привет, Алекс. Извини, что не сразу ответил. Я тут весь в делах. Спасибо, что перезвонил. Прошу, рассказывай. — Взяв авторучку, Кайл принялся постукивать по гладкой поверхности стола, затем записал адрес. — Ее выпишут на следующей неделе? Здорово! Да, это будет замечательно. После полудня меня устраивает. — Положив авторучку, Кайл сосредоточенно потер лоб, потом снова заговорил: — Нет, я обещал, что уважу ее пожелания. Буду держаться поодаль до тех пор, пока ты не сообщишь мне, что она готова встретиться со мной. Ладно, тогда до встречи. Спасибо за помощь, приятель.
Глубоко вздохнув, он откинулся назад и закрыл глаза. К счастью, его мать скоро выздоровеет.
— Привет, Кайл. Не уделишь старой даме несколько минут? — послышался голос Эммы.
Открыв глаза, Кайл улыбнулся:
— Покажите мне эту старую даму, и я отвечу на ваш вопрос. — Он игриво передернул бровями и подмигнул ей.
Эмма, сотрясаясь от смеха, уселась среди подушек на диван и погрозила Кайлу пальцем:
— Лулу предупреждала меня на ваш счет, юноша. Оставь свои чары для моей крестной дочери. Хотя…
— Что? — переспросил Кайл, наклонив голову набок.
— Я рада, что вы вместе работаете над этой книгой. — Эмма кивнула. — Мы с Рут дружили много лет. Она очень гордилась бы успехами Лулу. Замечательное дело вы затеяли.
— Значит, вы давно знаете семьи Тейлор и Гамильтон?
Прищурившись, Эмма пытливо взглянула на Кайла:
— Я родилась и всю жизнь прожила в этой деревне. Я знаю здесь почти всех. Но почему ты спрашиваешь?
Посмотрев ей в лицо, Кайл понял, что отшутиться не получится.
— Во-первых, я преклоняюсь перед Рут Тейлор Гамильтон. В память о ней мне хотелось бы знать, чем занималась эта леди до тех пор, пока не стала хирургом — волонтером.
Эмма молчала, оценивающе оглядывая Кайла.
— Я очень хорошо знала Рут. Ее можно назвать и эксцентричной, и великолепной! Она была резка и энергична. Мне не нужно говорить тебе о том, что военные хирурги вроде Рут работают не за деньги.
Кайл кивнул:
— Ну, в этом плане ничего не изменилось.
Эмма продолжала пристально смотреть на него.
— Вы женаты, красивый юноша? Помолвлены?
Отодвинувшись назад, он взглянул на нее:
— Я? Нет, Эмма. Только ненормальная или очень храбрая женщина согласится жить со мной.
Эмма фыркнула:
— Ненормальная. Одной храбростью не обойдешься. — Наклонившись вперед, она схватила Кайла за плечо: — Хочешь совет от леди, которая годится тебе в бабушки? Я все равно скажу, нравится тебе это или нет. Не заставляй страдать от одиночества тех, кого любишь, как постоянно страдали Том и Лулу Гамильтон. Не женись. Хотя… — она откинулась назад, — такой красавчик явно разбил не одно сердечко. Я права?
— Надеюсь, не слишком много. — Он слегка удивился ее напористости и попытался перевести разговор в другое русло: — А вы, Эмма? Судя по тому, что я увидел в «Перьях», вы покорили много здешних мужчин.
Она улыбнулась:
— Мне повезло, несколько лет я была счастлива. Иногда мне кажется, что это было вчера. — Она опустила глаза, в которых стояли слезы. — Дважды такого не испытаешь. А теперь отправляйся в студию и поговори с Лулу. Я должна подремать перед началом вечеринки, чтобы хорошо выглядеть. Помни, что один танец ты танцуешь со мной.
— Ни за что не забуду!
Лулу открыла жалюзи на окнах в студии, и ослепительный солнечный свет заполнил длинную узкую комнату. Скрестив ноги, она присела у стены напротив окон.
Лулу чувствовала себя измотанной.
Что за глупая девчонка! Неужели она так ничему не научилась?
Ведь Кайл ничем не отличается от тех симпатичных медиков, которые останавливались в ее доме на несколько дней или недель, затем их одолевала скука, и они сломя голову неслись в очередную командировку.
Каждый из них был помешан на движении, адреналине, острых ощущениях от пребывания в экзотических местах и трудностей.
И что из того, что Кайл красив, очарователен и заботлив? Почему ее так тянет именно к нему?
Глупо считать, что он не похож на остальных мужчин.
Лулу вздохнула. Глупо полагать, что он хочет заботиться о ней, любить ее и прожить с ней всю жизнь.
На глаза навернулись жгучие слезы, и Лулу опустила голову.
Неразумно надеяться, что он находится здесь из-за нее, а не из-за работы.
Разве можно представить, что он решится жить с ней в этой деревне?
Родители Лулу любили друг друга, но этого оказалось мало, чтобы заставить ее мать жить дома. Рут Тейлор Гамильтон оставила своего мужа и дочь, предпочтя одиночество.
Лулу попыталась взять себя в руки. Она обещала себе никогда не оплакивать то, что ей неподвластно, но вышло иначе.
Кайл прирос к месту, удивленно уставясь на Лулу, сидевшую на полу у белой стены, опустив голову. Он привык видеть ее радостной и безмятежно-спокойной; казалось, что, когда она входит в комнату, вокруг все оживает. Никогда ему не надоест смотреть на эту женщину.
Он запомнит ее улыбку и длинные завитки потрясающих белокурых волос, чтобы думать о них там, откуда ему не удастся общаться с ней по спутниковому телефону и Интернету. Однако больше всего Кайлу хотелось швырнуть в угол этой комнаты свой рюкзак и сказать Лулу, что никуда он не поедет. Он повторял бы это снова и снова до тех пор, пока она не поверит ему.
И тогда она, вероятно, ответит на его чувство.
Хотя Кайл может и не сдержать обещания. Телекомпания планировала в течение недели снять фильм в Уганде. Кайлу придется слетать туда и обратно. Но он отлично понимал, что произойдет на самом деле. Проведя несколько дней в клинике, он застрянет там до тех пор, пока его не сменит другой доктор. И что за это время произойдет с Лулу?
Что он может ей предложить? Сойтись на время было бы замечательно, изумительно и незабываемо. А потом последует слезливое прощание в каком-нибудь аэропорту и шесть месяцев забвения, в течение которых он будет притворяться бесчувственным, чтобы не вспоминать о своей потере.
Лулу будет жить в Кингсмеде. Она снова останется одна, покинутая очередным доктором, уехавшим в командировку.
Кайл отвел взгляд от плачущей Лулу и ее набухших от слез губ. Он разрывался между желанием быть с ней и жаждой уничтожить страсть, вспыхивавшую в нем всякий раз, когда он приближался к ней.
Эмма Кармайкл не зря завела с ним этот разговор. Кайл должен сделать выбор. Либо остаться холостяком и вернуться к работе, которая служила ему спасением последние десять лет. Либо изменить свою жизнь и найти новое занятие. Последний вариант был более устрашающим и неопределенным.
Одно Кайл знал наверняка: он увлекся Лулу Гамильтон и ничего не мог с этим поделать.
Лулу сдержала рыдания, когда дверь в студию открылась шире и она увидела Кайла, который прислонялся к дверному наличнику, заполняя собой весь проем. Он был таким красивым, что казался пришельцем из другой жизни. Вряд ли Кайл захочет связываться с Лулу. Зачем она обманывает себя, мечтая, как глупый подросток?
Присев рядом с ней, он обнял ее за плечи.
Лулу на секунду закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его волос, щетинистого подбородка, ароматом цитрусового шампуня и запахом тела.
Она непроизвольно прильнула к нему, а он вытянул длинные ноги и скрестил их в лодыжках.
Затем положил на колени Лулу папку, и ей показалось, что все вокруг замерло. Это была папка с письмами ее матери и личными документами из чемодана, которые Кайл отложил в сторону, когда они просматривали дневники.
Обняв Лулу крепче, он поцеловал ее в макушку:
— Спасибо, что показала мне эти дневники. Ты оказалась права: в них полно технических описаний командировки. Но я также нашел то, что искал. Судя по всему, Рут считала, что я хорошо справляюсь с работой, а это дорогого стоит.
— Я рада, — выдавила Лулу, горло у нее сдавило.
— Теперь ты посмотри на некоторые фотографии и выбери кое-какие для книги.
Она с трудом и болью сглотнула, ощущая на лице его горячее дыхание.
— Я буду рядом с тобой. Посмотрим их вместе, хорошо? Начнем.
Не говоря больше ни слова, Кайл перевернул папку, и ее содержимое выпало им на колени.
Лулу наблюдала за тем, как он небрежно роется в куче конвертов, отдельных листов бумаги и фотографий.
Она и не подозревала, что ее мать делала множество снимков.
Рут фотографировала не только потрясающе красивые места и зверей, но и госпиталь, а также пациентов, которых лечила. На большинстве снимков на обороте указывалось имя человека, отчего фотографии казались трогательнее. Улыбающиеся мужчины, женщины и дети, некоторые из которых были серьезно больны или ранены.
И несомненно, были фотографии тех, с кем Рут работала: фельдшеры, санитары, медсестры, имена которых были Лулу известны. На одном из снимков был молодой Кайл в белом халате, внутри палатки. Посмотрев на это фото несколько секунд, Лулу передала его Кайлу с улыбкой:
— Вот эта отлично подойдет.
Улыбнувшись в ответ, он кивнул:
— Для обложки книги. — Он взял еще один снимок. — Хочу поместить вот это на страницу посвящения.
На фото была мать Лулу, руководитель миссии.
Лулу взяла у него помятую фотографию. На ней Рут Тейлор Гамильтон прогуливалась с улыбающимися детьми по пыльной грунтовой дороге под ясным синим небом. Она обнимала одну из девочек, смеялась и казалась очень счастливой.
Жгучие слезы навернулись на глаза Лулу; она смахнула их.
Кайл сочувственно коснулся ее руки:
— Мне жаль, что тебе так тяжело это видеть. Мне тоже нелегко.
Она покачала головой, проводя пальцем по снимку:
— Ты не понимаешь. Я плачу не по маме. Я плачу из-за жалости к себе. Не видишь, что я ревную? На этой фотографии должна быть я. Мне следует быть той маленькой девочкой, играть, смеяться и радоваться жизни. Ее дочерью была я, а не эти дети. — Она обиженно вздохнула. — Поймешь ли ты, какое чувство жалости к себе и вины она заставляет меня испытывать? Эти дети так настрадались, что заслуживают счастья. Я не имею права ревновать.
Кайл обнял ее и крепко прижал к груди:
— Имеешь. Ты хотела видеть мать, а ее не было рядом, когда ты в ней нуждалась. Ты заслужила счастья, как и эти дети, Лулу. Но у тебя вся жизнь впереди, ты должна разобраться с прошлым. Осталось несколько писем, ты сумеешь их прочесть. Я уверен, что сумеешь.
— Прошу тебя, Кайл, не заставляй меня. Не нужно еще больше усложнять ситуацию. — Ее голос предательски дрогнул, и она умолкла.
— Теперь все будет хорошо, — тихо произнес он заботливым тоном. — Если хочешь знать, я просто так от тебя не отстану. Даже не надейся. Тебе лучше привыкнуть к этой идее. Я хочу знать, что у тебя на уме, Лулу. Скажи, почему ты плакала, когда я вошел? Это из-за меня? Я вел себя по-идиотски?
Лулу попыталась покачать головой, но не смогла из-за крепких объятий Кайла.
— Нет, не из-за тебя. Ты всегда прямо заявлял, что как можно скорее хочешь вернуться в Непал. Тебе важна та работа, в тебе нуждаются. — Она опустила голову. — Я всегда это знала. И все же надеялась, что ты передумаешь, Кайл. Мое поведение глупо. — Сняв руку Кайла со своих плеч, Лулу повернулась к нему. Обхватив ладонями его лицо, она пристально взглянула в зеленоватые озера его глаз. — Мне нравится работать и жить в этой деревне. Я хочу прожить свою жизнь с особенным человеком. Но этот человек должен согласиться остаться здесь. Совершенно несправедливо требовать этого от тебя. Я знаю, что эгоистична. Я желаю просыпаться с одним и тем же мужчиной каждое утро в одной постели. Вот почему я хотела, чтобы ты уехал, Кайл. До того…
— До того?..
Она улыбнулась:
— До того, как мы обменяемся обещаниями и обязательствами, которые не сможем выполнить.
Глубоко вздохнув, он коснулся губами ее виска.
— Хорошенькой женщине дарована мудрость. Неужели это последствия размеренной жизни? В Непале тебя называли бы шаманом — джанкри, колдун-знахарь. Такой человек не боится признать правду, даже если она ему неприятна. Однако колдуны-знахари умеют лечить только других людей, Лулу, но не себя. — Кайл обхватил ладонью ее подбородок, глядя в лицо. — Не многим я открылся так, как тебе. Не открывался даже своей семье. У тебя редкий дар.
Она опустила голову:
— Ты не можешь не нравиться. Итак, фото мы выбрали. Я хочу показать тебе картину, которую можно подарить твоей матери.
Она встала с пола, подошла к столу и осторожно приподняла пальцами за края акварельный рисунок, весенние цветы на котором были изображены так правдоподобно, что Кайлу показалось, будто он ощущает сладкий аромат, исходящий от плотной кремовой бумаги.
Проведя пальцем по краю рисунка, Лулу заговорила тихо и печально:
— Папе никогда не нравилось, что я рисую цветы. Он считал, что такие картины — не искусство и годятся только на продажу. Именно поэтому он хотел, чтобы я занималась в Университете искусств. Там я смогу научиться настоящему ремеслу художника, а не быть любителем.
— Ты действительно так думаешь? — Кайл изумленно покачал головой. — Ты очень талантлива и определенно любишь то, чем занимаешься. Это отличный рисунок. Я знаю, что моя мать будет очень дорожить таким рисунком. Ты необыкновенный человек, Лулу Гамильтон. — Он коснулся лбом ее лба. — Ты особенная и очень красивая.
— Кайл, о том, что обсуждали ранее…
В прихожей зазвонил телефон.
— Не обращай внимания. Включится автоответчик.
— Что ты хотела сказать? — тихо спросил Кайл, целуя ее лицо, шею, приоткрывая ворот ее блузки.
В прихожей включился автоответчик, и раздался голос Эммы:
«Привет, Лулу. Звоню напомнить, что благочестивый люд придет к тебе на вечеринку через полчаса. До скорого!»
— Полчаса! — ужаснулась Лулу, стараясь высвободиться из объятий Кайла.
— Успокойся, милая. Ты удивишься, сколько всего мы успеем сделать за полчаса.
— Ты назвал меня милой? — Лулу широко раскрыла глаза. — В самом деле?
— Я буду называть тебя милой столько, сколько захочешь, если это делает тебя счастливой. Ты действительно кажешься счастливой. Надеюсь, я хотя бы чуть-чуть к этому причастен.
— Идиот. Ты показал мне, что такое счастье, но я могу привыкнуть к тебе. У тебя есть лекарство против этого, доктор Манроу?
В ответ он снова поцеловал ее в лоб и шею, наслаждаясь прикосновениями к нежной коже:
— А ты не задумывалась, что и я привыкну к тебе? Двое рабов привычки вместе.
— Грустная история. Может, не стоит…
Он прижал палец к ее губам и решительно заговорил:
— Я не могу тебя потерять. Я искал тебя всю жизнь, Лулу, и хочу быть с тобой. Ты позволишь мне быть частью твоей жизни?
Закрыв глаза, она с радостью окунулась в желанные мужские объятия, дарящие ей любовь и сострадание. Вне сомнения, Кайл говорил правду. Он жаждал быть с ней — так же, как и она. Но нуждался ли он в ней?
— У тебя такое благородное сердце, — прошептала она, касаясь кончиками пальцев его груди. — Я верю, что сейчас ты говоришь искренне, но через какое-то время тебе позвонят, и я повезу тебя в аэропорт.
Вздохнув, Кайл кивнул:
— Ты права. Я должен в следующем месяце, до наступления зимы, быть в Непале. Потом отправляюсь в Африку.
Она улыбнулась:
— Я прекрасно знаю, что испытываешь, когда тебя оставляет самый дорогой человек в мире.
— Ты не думала о чувствах того, кто оставляет тебя? — Он улыбнулся в ответ, поигрывая ее локонами. — Представляешь, как тяжело улыбаться, махать рукой и знать, что будешь очень скучать по тем, с кем прощаешься?
Улыбка сошла с ее лица.
— Я знаю, что нам обоим будет нелегко. Моя мать разбила мне сердце. Я так сильно страдала, что очень долго не могла ей этого простить. Я не желаю страдать так же сильно из-за тебя, Кайл. Это будет несправедливо по отношению к тебе.
— У нас все должно быть иначе. — Кайл прижал ее крепче, успокаивающе поглаживая по спине. — А теперь пора браться за работу. Тебе нужно подготовить вечеринку, а я должен написать две последние главы книги. Но у меня к тебе просьба. — Он отстранился от Лулу. — Есть шанс, что ты наденешь серый костюм? Если существует нечто, способное убить в мужчине страсть, то этот костюм достоин Гран-при. В противном случае не гарантирую, что не буду обнимать тебя.
Глава 10
Оглядев ярко освещенную гостиную, Кайл приветственно помахал рукой гостям, которые узнали его.
Громко звучали мелодии из голливудских мюзиклов, а световые гирлянды на деревьях, развешанные с помощью Кайла, создавали теперь, в семь часов вечера, великолепное зрелище.
Поискав взглядом Лулу, он услышал ее смех в кухне и неторопливо направился туда, отвечая на теплые приветствия людей, с которыми познакомился лишь несколько дней назад, но уже ощущал частью их сообщества.
Лулу стояла у импровизированной стойки бара, сооруженной из соснового стола, и крепко сжимала в руке бутылку шампанского. На окнах кухни также были развешаны гирлянды, но их свет мерк на фоне женщины, завладевшей вниманием Кайла.
Этой женщиной могла быть только Лулу.
Обхватив длинными пальцами широкую бутылку, она разливала по бокалам золотистую искрящуюся жидкость. На ее изящных запястьях сверкали и позвякивали золотые браслеты, с цветными камнями, а на лодыжках — золотые цепочки, украшенные крошечными колокольчиками. Ошеломляющий макияж выделял ее голубые глаза; полные губы Лулу были влажными, лицо сияло.
Кайл замер, пытаясь запомнить увиденный образ.
Никогда еще она не выглядела такой красивой и очаровательной. Перед ним была истинная Лулу.
Именно в эту женщину он влюбился с первого взгляда, но только сейчас это понял.
— Привет, Кайл, — произнесла Лулу, наконец заметив его. — Я рада, что ты присоединился к нам. Здесь много людей из хосписа, которые хотели бы познакомиться с тобой. Сестры Беннетт даже принесли книгу, чтобы получить твой автограф.
Кайл сглотнул. Этого дома — дома Лулу Гамильтон — ему не хватало всю жизнь.
— Ни за что не пропустил бы такое, — ответил он, отлично понимая, что улыбается, как ополоумевший от любви подросток. Подойдя к Лулу, он вдохнул экзотический аромат ее духов — пряный букет роз, ванили и сандала. — Превосходные духи.
— Подарок Эммы. Я рада, что тебе понравилось.
— Я уже говорил, что ты выглядишь… умопомрачительно? — прошептал он ей в правое ухо. — И очень сексуально. Ты никогда не должна больше надевать свой серый костюм.
Она озадаченно уставилась на него:
— Серьезно?
Он кивнул и взял ее за руку:
— Теперь я официально вступаю в права твоего сопровождающего. Ты разодета так, что не можешь без него обходиться.
Лулу рассмеялась:
— Какой ты галантный! О, кстати, ты тоже сегодня неплохо выглядишь. Тебе нужно чаще надевать смокинг. Это смокинг твоего отца?
Лулу с превеликим удовольствием наблюдала, как шея Кайла покраснела, — она попала в точку.
Она ни при каких обстоятельствах не призналась бы, что едва не потеряла сознание, увидев его в вечернем костюме. Джеймс Бонд ему в подметки не годится.
В такие глаза, как у него, невозможно не смотреть. Тем более, что сейчас она видела в них страсть, желание и… одиночество.
— Танцы, — прошептал он ей на ухо, увлекая в сторону гостиной, — это единственный способ для несчастного парня вроде меня прижаться к леди, не получив от нее пощечину.
— Ох, не будь таким самоуверенным, — сказала Лулу. — Еще не вечер.
Ослепительно улыбнувшись, она положила руку ему на плечо.
— Совсем неплохо, — признала она, когда они сделали тур по залу.
Похоже, танцевали они и вправду хорошо, потому что Эмма, подняв большой палец, хитро подмигнула ей.
Чувствуя, что лицо и шея у нее запылали, Лулу припала к плечу Кайла, чтобы укрыться от взгляда Эммы, и вновь сполна ощутила энергию, исходящую от обнимающего ее мужчины.
Лулу едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза и не отдаться волшебному мгновению.
Внезапно она качнулась в сторону, почувствовав, как две маленькие ручки обхватили ее за колени и тянут к открытым балконным дверям.
— Тетя Лулу, тетя Лулу, Белла убежала, тетя Лулу! Пошли скорее!
Лулу шаловливо взглянула на Кайла, затем ответила:
— Все в порядке, Пип. Дядя Кайл найдет ее. Правда, дядя Кайл?
Дядюшка Кайл что-то пробормотал, назвав собаку именем, которое не пристало слышать ребенку, и, тяжело вздохнув, отпустил Лулу.
Пип тут же схватила его за руку и потянула из комнаты. Кайл лишь успел оглянуться на Лулу, пожал плечами и исчез в ночи.
Лулу стояла на крыльце парадного входа и махала рукой, прощаясь с последними гостями.
Вечеринка окончена. В следующем году в это самое время Лулу будет учиться в Университете искусств. Она сдаст свой дом в аренду, чтобы оплатить обучение. Итак, у нее начинается новый этап жизни.
Между легкими облаками на небе стали появляться звезды. Несмотря на холод, Лулу в шелковом сари вышла в патио и неторопливо пошла к балконным дверям, ведущим с гостиную.
Подойдя, она обнаружила, что в доме у нее остался еще один гость.
Кайл лежал, растянувшись, на диване у камина. Она видела его лицо в отблесках гаснущего пламени. По-прежнему тихо играла музыка из любимых Эммой мюзиклов.
Она постояла у дверей, наблюдая за Кайлом. Он лежал, закрыв глаза и положив длинные ноги на подлокотник дивана.
На лице Лулу заиграла улыбка, когда она представила, что сказал бы ее отец, увидев лежащего на диване любителя рискованных приключений. При одной мысли об этом ей захотелось хихикнуть, и она прижала руку ко рту, чтобы не разбудить Кайла.
Ей хотелось смотреть на него спящего как можно дольше.
Хотелось запомнить мгновения счастья, которые она ощущала, когда смотрела на его загорелое, покрытое щетиной лицо, впечатляющие широкие плечи и… Ох, прикосновения Кайла во время танца она не забудет никогда.
Лулу снова улыбнулась, чувствуя восторг.
Сегодня вечером шрам над верхней губой Кайла казался заметнее. Темные ресницы подрагивали под густыми бровями.
Этот человек пробудил в ней такие чувства, о существовании которых она не подозревала. Он показал ей, какой по-настоящему может быть любовь. Лулу наклонила голову, чтобы лучше видеть, как вздымается и опускается его грудь.
Она хотела рискнуть и продолжить отношения с этим мужчиной.
Смотря на безмятежно лежащего Кайла, она понимала, как легко может ее соблазнить сладкими и нежными поцелуями этот мужчина, в которого она влюблена.
Сегодняшний вечер не оставил у Лулу никаких сомнений. Произошло то, что всегда пугало ее. Она действительно влюбилась. Их связывали узы, которые невозможно разрубить.
Разве сможет она отказаться от этого человека? Даже если понимает, что, поддавшись чувствам, обрекает себя на одиночество и страдание.
Кайл чуть пошевелился, и она улыбнулась ему:
— Ты отлично потрудился, развешивая гирлянды. Это была превосходная идея, Кайл. Спасибо тебе.
Не открывая глаза, он ответил:
— Для тебя всегда пожалуйста. Напомни мне, чтобы в следующий раз я не вызывался добровольцем в бармены. Гости оказались большими любителями выпить.
С дивана послышался вздох, и Лулу, повернувшись, вышла в патио, давая Кайлу возможность отдохнуть.
Воздух был чист и свеж. Лулу видела, как зажигается свет в окнах знакомых деревенских домов по другую сторону полей, прибавляя освещения на улице, где горели тусклые фонари.
Семья сипух перекликалась в ближайшей рощице, приготовившись к ночным полетам.
Из гостиной послышался слабый шелест, и Лулу почувствовала на плечах мягкий и теплый пиджак Кайла.
— Так лучше?
В ответ она лишь кивнула и обхватила себя руками, чтобы унять пробегающую по спине дрожь.
Дрожала она не от холода, а оттого, что Кайл обнял ее сзади.
Через одежду она ощущала тепло его тела. Не раздумывая, она отклонилась назад и рискнула удобнее устроиться в объятиях Кайла. Одной рукой он обнимал ее за талию, осторожно касаясь головой макушки. Посмотрев на небо, он сказал:
— Ты знаешь, а люди, которых я лечу, до сих пор следуют календарю на основе лунных фаз и звезд. — Он указал направо, где над горизонтом появился тонкий серебристый диск. — Видишь растущую луну? В Непале это считается началом новой жизни. Устраиваются праздники, процессии с танцами и песнопениями. Очень весело.
— Должно быть, ты очень скучаешь по Непалу и своим пациентам, — ответила Лулу, не шевелясь.
Кайл какое-то время молчал, потом ответил:
— Я скучаю по людям. Мне все равно, где работать, в Лондоне или Непале, но в Непале особенный народ.
Она медленно повернулась к нему лицом, их тела разделяли несколько дюймов. Лулу слышала, как бьются в унисон их сердца.
Он погладил костяшками пальцев ее щеку, затем стал водить ими от виска до шеи и обратно, заставляя ее взглянуть в его глаза.
— Они любят праздновать рождение нового. Очередное начало. Для вечеринки по случаю дня рождения Эммы ты выбрала очень удачный день.
— А ты хочешь начать сначала, Кайл? Ждешь рождения нового?
Он нежно погладил ее по лицу, прежде чем ответить.
— Возможно. Может быть, мы все ждем. Милая девушка, не хотите станцевать последний праздничный танец? — Он поцеловал ее пальцы, смотря в глаза.
Лулу наклонилась к широкому плечу Кайла, упиваясь теплом его тела, ощущая биение сердца, и обняла его руками за шею.
Не нужно было слышать или видеть Кайла, достаточно вдыхать аромат его тела.
Она закрыла глаза, упиваясь ощущением, которое дарило его прикосновение к обнаженной талии. Двигаясь под музыку, Кайл крепко прижимал Лулу; мускулистое тело раскачивалось в такт мелодии.
Она прикоснулась лицом к его лицу, но Кайл осторожно отстранился от нее, продолжая удерживать за руку. Пальцы их рук переплетались.
Лулу открыла глаза. Кайл был так близко, что ей пришлось сфокусировать взгляд. Как и она, он тяжело дышал, вглядываясь в ее лицо.
Она осмелилась спросить:
— Ты можешь задержаться?
Протяжно вздохнув, он хрипло прошептал:
— Сегодня ночью я никуда не уеду. Но нам надо кое о чем поговорить прямо сейчас.
Держа Лулу за пальцы, он медленно провел ее в гостиную; его улыбка была жарче огня в камине.
— Ты заинтриговал меня. О чем пойдет речь? Кайл неторопливо развернул ее лицом к себе.
Внезапно Лулу почувствовала, как меняется ситуация. Судя по выражению его лица, он собирался сообщить нечто неприятное.
— Я хочу знать, что происходит. Говори, прошу.
Он кивнул:
— Я уеду завтра утром.
Через балконные двери Лулу пристально смотрела, как ветер колышет деревья. Мягкие покачивания веток не шли ни в какое сравнение с торнадо мыслей в ее мозгу.
Лулу казалось, что она видит ночной кошмар из детства, когда ее усадили на лошадку на карусели и раскручивают все сильнее и сильнее. Она вцепилась в этого коня изо всех сил, понимая, что если сойдет с карусели, то серьезно поранится.
И вот карусель резко останавливается, и Лулу сталкивается с реальностью.
Кайл уезжает. Точно так же Лулу оставили сначала мать, затем отец. Она всегда помнила о том, что их отношения временны. Несколько недель из ее жизни. Но не думала, что будет так тяжело прощаться. Ведь ей так хотелось, чтобы он остался.
Она испытала почти физическую боль, когда Кайл принялся неторопливо разжимать пальцы ее правой руки, которые она неосознанно сжала в кулак. Что-то непривычное отражалось в его взгляде. Он несколько минут пристально всматривался в ее лицо, будто ища ответ на вопрос, озвучить который у него не хватило слов.
Их тела были так близко друг к другу, что Лулу слышала биение его сердца под тонкой тканью рубашки. Ее сердце забилось чаще, чтобы попасть в унисон с его пульсом. Посмотрев на его разомкнутые губы, она глубоко и прерывисто вздохнула.
Неужели Кайл заставит ее страдать еще сильнее, чем сейчас?
Сорвавшиеся с его губ слова были произнесены низким, хриплым, неровным и взволнованным шепотом:
— У меня к тебе последняя просьба. Я хочу, чтобы ты до моего отъезда прочла несколько последних страниц моего дневника. — Подняв руку, он бережно заправил прядь волос ей за ухо. Его жест был настолько нежен и наполнен любовью, что она от наслаждения закрыла глаза. — Тебе будет нелегко. В том месте дневник написан еще более ужасным почерком, чем обычно, но у меня есть слабое оправдание. — Уголки его губ изогнулись, но он не рассмеялся. — Я писал те страницы, сидя в кабине старого грузовика, который эвакуировал нас из клиники. Тогда я впервые за многие дни получил возможность присесть и собраться с мыслями. После смерти Рут мы все не могли прийти в себя.
Он теребил прядь ее волос, будто сейчас для него это занятие было самым важным в жизни.
Сердце Лулу затрепетало. Ей предстоит узнать жуткую правду о смерти матери, а он не знает, как рассказать ей об этом. Старается пощадить ее.
В отчаянии она принялась вспоминать ужасные картины, которые представляла себе долгие годы. Наверняка ничто из рассказа Кайла не будет ужаснее ее ночных кошмаров.
Лулу сжала его пальцы:
— Кайл, ты хочешь сказать, что видел ее в клинике в день гибели?
Он кивнул, глядя на нее в упор:
— Вероятно, я был последним, кто видел ее живой.
Глава 11
— Тогда я не желаю читать ни твой дневник, ни новую книгу. Я хочу, чтобы ты сам рассказал сейчас, глядя мне в лицо. Что произошло, Кайл? Ты единственный, кто знает правду. Расскажешь?
Он отпустил Лулу и, пригладив волосы, медленно подошел к столу, где лежали документы. Неторопливо протянув руку, он поднял фотографию Рут, на которой она была в окружении местных детей, и молча провел пальцем по снимку.
— Это были две изнуряющие недели. Мы все выдохлись. — Положив фотографию на стол, он уперся ладонями в столешницу и повернулся к Лулу. — Рут пообещала местным властям, что раз в неделю мы будем приезжать в деревенские медпункты. Мы составили расписание. При любых обстоятельствах я должен был появляться в медпункте по вторникам, а Рут оставалась в госпитале. — Он отвел взгляд от Лулу, снова посмотрел на снимок и пожал плечами: — Ты знаешь, что она была за человек. Дав обещание, не шла ни на какие компромиссы. Мы ездили по медпунктам пару месяцев, но затем зона военных действий стала приближаться к госпиталю. Почти каждый день привозили новых раненых. Все кровати в клинике были заняты, мы размещали пациентов в коридорах. А раненые все прибывали… Кайл умолк.
— Продолжай, — прошептала Лулу. — Раненые все прибывали, а вы были измотаны?
— Лулу, я…
Она быстро подошла к нему и уперлась ладонями ему в грудь. Почувствовав, как быстро и громко бьется его сердце, она все поняла.
— Ты справишься, уверена. — Лулу смотрела на него в упор. — Просто закрой глаза и выговорись. Я не боюсь, потому что доверяю тебе.
Ощутив кожей долгий вздох Кайла, она обеспокоенно смотрела в его лицо до тех пор, пока его плечи немного не расслабились.
— Это был кошмар. Тебе известно, каким юнцом я был. В Военно-медицинской академии не обучают, как справляться с ситуацией в военное время. Жители привозили своих раненых родственников на телегах и ослах постоянно, и день и ночь. Казалось, что этому не будет конца. Фельдшеры работали безупречно, но я и Рут были единственными хирургами. Мы с ней выкладывались полностью, нам удавалось поспать всего несколько часов.
Подняв руку, он обхватил Лулу за шею и привлек к себе, коснувшись лбом ее лба; она ощущала на лице его разгоряченное дыхание.
— Зона боев становилась все ближе, и мы работали по тридцать шесть часов без отдыха. Я выходил из операционной лишь на рассвете. Рут заставляла меня хоть немного поспать, иначе я рухнул бы на пол.
Он умолк и поднял голову вверх, а когда посмотрел на Лулу, в уголках его глаз блестели слезы.
— Я вышел из палатки в тот момент, когда Рут запрыгивала в машину скорой помощи. Я крикнул ей, чтобы она подождала меня, но она только махнула мне рукой и скрылась в облаке красной пыли. — Его голос дрогнул. — Я видел ее в последний раз.
— Ох, Кайл, — едва выдавила Лулу, опустив голову на его теплую и широкую грудь, не в силах говорить.
Она не знала, сколько времени они простояли вот так. Кайл первым нарушил молчание. Он заговорил, касаясь губами ее волос:
— Не жалей меня, Лулу. Я рассказываю тебе об этом не потому, что ищу твоей жалости. Сочувствия заслуживаешь лишь ты. Ты и твой отец остались ни с чем. Жаль, что она не подождала меня всего несколько минут. Ты не представляешь, как я виню себя всякий раз, когда думаю об этом.
По спине Лулу пробежала холодная дрожь.
— Зачем ты винишь себя? Что изменили бы эти несколько минут? Она выполняла любимую работу.
Кайл крепче прижал ладонь к ее затылку, будто защищая от возможного удара.
— Ты не понимаешь, Лулу. В тот день был вторник. Именно я должен был ехать в машине скорой помощи, а не твоя мать. В тот день должен был погибнуть я.
Отстранившись от Кайла, Лулу, пошатываясь, шагнула к столу.
— Поговори со мной, Лулу. Позволь мне объясниться.
Она подняла руку, с трудом переводя дыхание. В душе бушевала буря эмоций, готовых вырваться наружу.
— Был вторник. На машине скорой помощи должен был ехать ты. Об этом ты мне рассказываешь?
Лулу не узнавала собственного голоса. Он будто принадлежал женщине, которая только что открыла двери, скрывавшие все ее воображаемые кошмары.
— Да. Была моя очередь. Рут попросила медсестру не будить меня и поехала сама. Ох, Лулу, я так виноват.
Кайл попытался взять Лулу за руки, но она подняла их вверх.
— Не молчи, Лулу. Прокляни меня, все равно нет на свете ничего хуже чувства вины, которое я испытываю каждый раз, когда вспоминаю то утро. Ты представляешь, сколько раз я задавался вопросом: что, если бы?.. А если бы я не был таким уставшим и не заснул в то утро? Если бы Рут подождала меня десять минут или не была такой упрямой или жалостливой? Что было бы, если бы мы вызвали военных и расспросили их о местоположении минных полей?
— Прекрати, Кайл. Я не хочу больше слышать об этом. — Лулу обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. — Ты приехал сюда из-за этого? Зачем ты согласился написать книгу, если явно этого не хотел? Ведь я права? Ты считаешь, что обязан загладить свою вину? Майк шантажировал тебя этим, принуждая приехать сюда? Он использовал твое чувство вины?
— Совсем нет. Видишь ли, Майк не знает о том, что в тот день должен был погибнуть я. Ты единственный человек, кому я рассказал.
— Я? — Она несколько секунд смотрела на него широко раскрытыми глазами, затем кивнула. — Конечно. Теперь понимаю. Вот отчего ты согласился приехать сюда, а не работать в Лондоне. Ты стараешься загладить свою вину тем, что мило обращаешься со мной, заботишься обо мне. Ведь так, Кайл? Ты считаешь, что обязан присматривать за мной, потому что выжил, а она погибла?
Лулу выкрикивала эти слова, но ей было все равно. Она сжала кулаки и подошла, пристально глядя в испуганное и побелевшее лицо Кайла.
— Как я, оказывается, нравлюсь тебе! Или тебе всего лишь хотелось посмотреть на дочь Рут Тейлор Гамильтон? Прошу, говори! Я хочу услышать ответ, прежде чем вышвырну тебя отсюда.
— Да, я чувствую себя обязанным, ну и что из того? — Кайл схватил фотографию ее матери, на которой она смеялась под африканским солнцем. — Я обязан ей жизнью — и не подозревал, что у нее есть ребенок. Что плохого в том, что я пожелал заботиться о тебе?
Он взял ее за плечи, но она отступила назад и скрестила руки на груди.
— Но, так я думал две недели назад. С тех пор все изменилось. Я и представить себе не мог, как дорога ты мне станешь, как мне захочется быть с тобой. Нет, не с маленькой дочкой Рут. Ты прекрасна сама по себе, Лулу Гамильтон, и должна знать об этом. Рут очень гордилась бы тобой.
— Благодарю за ответ на мой вопрос, — более спокойным тоном ответила Лулу, уставившись себе под ноги. — Но она умерла. И что бы мы ни делали, ее не вернешь. — Медленно подняв голову, она сквозь пелену слез посмотрела в глаза Кайла: — Она решила оставить тебя в тот день точно так же, как бросала меня всякий раз, когда выходила из дома и направлялась в аэропорт. — Лулу махнула рукой. — Рут сделала свой выбор. Она руководила клиникой и должна была исполнять свой долг. Она сама решила уехать в тот день. Не ты ее заставлял, и уже тем более не я. — Она тряхнула головой. — Я всю жизнь мирилась с ее решениями. Теперь и тебе придется смириться. Итак, если это была причина твоего появления в моем доме, то можешь официально сложить с себя полномочия. Ты исполнил свой долг.
— Что ты говоришь?
— Мое участие в этом проекте подошло к концу. Я сделала все, что обещала. — Она махнула рукой в сторону коробок с документами. — Дневники и письма можешь забрать. Бери все, что хочешь, и возвращайся в Непал или туда, где ты срочно требуешься. А мне позволь вернуться к прежней жизни.
— Лулу, прошу тебя, давай все выясним. Я не хочу вот так уезжать.
Она решительно посмотрела на него, вздернула подбородок и заговорила отчетливо и твердо:
— Я не хочу это обсуждать Я желаю, чтобы ты уехал. Прошу тебя, закрой за собой дверь.
Произнеся это, она повернулась к нему спиной и вышла через балконные двери, едва держа себя в руках. И лишь когда через приоткрытые шторы увидела свет фар его автомобиля, выезжающего в переулок, сдалась.
Отпустив шнуры штор, она рухнула на диван у окна, уронила голову на руки и позволила себе расплакаться. Она не знала, сколько времени сидела вот так, всхлипывая.
Прошло немало времени, прежде чем Лулу заметила терпеливо стоящую рядом с ней Беллу. Она выпрямилась, и Белла осторожно положила голову ей на колени. Сидя неподвижно, собака понимающе смотрела на нее темно-коричневыми глазами. Обняв ее за голову, Лулу продолжала плакать. Слезы катились по ее лицу и, падая на Беллу, утопали в собачьей шерсти.
— Похоже, мы снова остались одни, Белла.
Ранним утром к Лулу заглянула Эмма. Лулу, равнодушно позавтракав, опустила голову на вытянутые руки. Эмма погладила ее по плечу:
— Ты знала, что расставание будет тяжелым, но ты справишься. — Она заставила Лулу подняться на ноги. — Я права? Права. Пошли, детка, на балкон, я сварю тебе кофе, и ты вернешься к работе. Эти картины не могут сами рисоваться и продаваться. Ты должна им помочь.
Лулу надела на комбинезон старый свитер. Эмма права. Ей следует чем-нибудь заняться, чтобы взять себя в руки.
Пора возвращаться к прежнему существованию.
Прошедшие две недели, проведенные с Кайлом, Лулу совсем не рисовала. Ей уже позвонили из галереи, чтобы узнать, сколько акварелей с изображением полевых цветов она подготовила. Такие рисунки всегда пользовались спросом в качестве рождественских подарков и самодельных открыток. Если Лулу рассчитывает разобраться с заказами на Рождество вовремя, то нужно усердно работать. Теперь ей уже не придется заниматься книгой.
«Я не хочу, чтобы работа над книгой завершилась, — подумала Лулу. — Я не желаю жить без Кайла».
Она не осмеливалась произнести эти слова вслух. С Кайлом она испытала нечто настолько прекрасное, что ей было трудно даже представить, как можно прожить без него.
Как же получилось, что она так сильно и быстро влюбилась в Кайла?
В другом мире у них, возможно, был бы шанс связать свои судьбы. Но она знала, каков настоящий мир Кайла. Им обоим незачем оправдываться, чтобы понять друг друга.
И все же Кайл не был честен с ней.
Опустив плечи, Лулу на миг крепко зажмурилась, затем повернулась в кресле, чтобы взглянуть на портрет матери.
В этом кресле обычно сидел ее отец, день за днем. Он не расставался с женщиной, которая даже после смерти контролировала их с Лулу судьбы.
Десять лет назад эта женщина решила позволить молодому, чрезвычайно уставшему хирургу выспаться после того, как он проработал всю ночь. Она решила так, преследуя благие цели. А Кайл до сих пор винит себя за это.
— Ох, мамочка, — прошептала Лулу, — смотри, что ты наделала. Ты подарила мне того, кого я полюбила. Спасибо тебе за это. Но не поможешь ли мне вернуть его?
Она покачала головой. Что за вздор — разговаривать с картиной? Повернувшись к этюднику, она принялась за работу, смахнув с глаз соленые слезы.
Рисование было ее убежищем и утешением.
Никогда прежде Лулу не хотелось, чтобы ее утешили.
Быстро достав портфолио, она взяла один из рисунков и положила его на стол. На нем были примулы, соцветия которых возвышались над широкими мясистыми листьями. Примулы были нарисованы в натуральную величину, в нежных оттенках бледно-желтого и зеленого цвета. Такая акварель хорошо продается. Рисунок не претендовал на смелость, но покорял простой и чарующей правдивостью.
Однако теперь, разглядев рисунок при естественном свете, Лулу заметила, что из-под бледных тонов акварели проглядывают темные карандашные линии. Это портило впечатление, да и листья казались непропорциональными на фоне соцветий.
Лулу сочла, что цветочная композиция негармонична.
А потом весь рисунок показался ей невзрачным, унылым и посредственным.
Почему акварельные цветы выглядят так безжизненно? Где богатая палитра оттенков и текстуры? Как же Лулу так оплошала?
С расстояния никто не заметит оплошностей. Рисунок небольшой, и, когда его поместят в рамку, все недочеты скроются. Но Лулу будет по-прежнему знать, что они существуют.
То, что несколько дней назад казалось ей хорошим, теперь не выдерживало никакой критики.
Лулу схватила рисунок и принялась рвать его на кусочки — до тех пор, пока стол не оказался засыпанным разноцветными обрывками акварели.
С глухо стучащим сердцем она смотрела на них и улыбалась, ощущая себя свободной.
Нет, она не будет заниматься в Университете искусств ботаническими эскизами. Она пойдет в этот университет затем, чтобы выяснить, на что способна.
В мгновение ока она убрала акварели и портфолио со стола и положила на него старый отцовский альбом для зарисовок. Он был раза в два больше ее этюдника и изрядно потрепан.
Лулу улыбалась, просматривая старые зарисовки, которые видела еще ребенком. Пружина, соединяющая листы, была почти сломана. Лулу перевернула очередную страницу, и из альбома выпал листок.
Взяв его, она беззвучно ахнула. Это был не рисунок и не эскиз, а знакомый лист тонкой почтовой бумаги, исписанный бледно-синими чернилами.
Письмо матери.
Ноги отказались слушаться ее, и Лулу опустилась на пол у стола. Она никогда не видела этого письма прежде.
Почерк был тонким и неровным, но энергичным и быстрым.
Вздохнув, она прочла письмо, затем принялась вглядываться в строки снова.
«Нас теперь осталось только четверо. Сегодня ночью мы уже трижды перебирались на другое место, перетаскивая пациентов. Мы торопимся, но военные действия разворачиваются быстрее. Жители деревень сбежали в горы.
Мы так устали, что не можем идти дальше. Поэтому сидим на месте и ждем неизбежного. Нет сил разговаривать.
Как вы там, в Кингсмеде? Наверное, ты работаешь в саду, а Лулу рядом с тобой? Или наполняешь мир красками и светом в счастливом доме, который я оставила? У вас сейчас лето — должно быть, очень красиво.
Однажды ты сказал мне, что наша жизнь — это величайший дар, самое драгоценное приобретение. Слишком драгоценное, чтобы впустую тратить его на то, что не вызывает ответного чувства в душе. Ты был совершенно прав, как и всегда. Я смотрю на фото, которое ты прислал мне со дня рождения нашей маленькой дочки, и мое сердце разрывается.
Мне очень тяжело, но члены команды ждут, что я вызволю их из беды.
Ты единственный человек, которому известно, что я никогда не взялась бы за то, чем занимаюсь в этих суровых условиях, не зная, что вы оба дома и в безопасности.
Вы моя душа, мой тыл. Без вас я не смогла бы найти силы просыпаться каждое утро, работать и помогать этим людям. Без вас у меня, вероятно, ничего не получилось бы. Вы, и только вы придаете мне сил, но я знаю, что вам нелегко.
Кто-то оставил в клинике томик стихов. Я выписываю несколько строк: «Не удерживайте тех, кого любите. Если они предназначены вам судьбой, они вернутся. Если не вернутся, значит, не судьба».
У тебя хватило сил, чтобы отпускать меня снова и снова.
Это письмо останется в моей полевой сумке. Если со мной что-то случится, кто-нибудь отправит его тебе. Поцелуй за меня нашу маленькую девочку. Всегда помните, что я люблю вас обоих».
Подписи в конце письма не было, лишь едва заметный росчерк пера, будто Рут что-то хотела дописать, но ее прервали.
Сбоку, рядом со стихотворной цитатой, отец Лулу приписал: «Автор Халиль Джебран».
Откинувшись к стене, Лулу расплакалась.
Рут Тейлор Гамильтон держала этот листок бумаги дрожащими от усталости и страха руками. Рут хотела, чтобы ее муж и дочь знали, что она думает о них, ожидая, когда местная армия придет и выведет ее, докторов и пациентов из окружения.
Не поэтому ли отец Лулу вынул этот листок из коробки с письмами и положил его между страницами этюдника, который постоянно был рядом с ним? Он не хотел забывать об их великой любви, ради которой пожертвовал своим благополучием. Такая любовь стоила многого риска.
Закрыв глаза, Лулу глубоко вздохнула.
Отец пожертвовал собственным счастьем, чтобы у ее матери всегда был надежный тыл и дом, куда она могла вернуться.
Он снова и снова отпускал Рут, надеясь, что она вернется к нему.
Он знал, что они предназначены друг другу судьбой.
Он понимал, что их любовь способна разбить им сердца.
Отец Лулу не разводился с Рут потому, что его жене нужна была семья.
— Лулу, что с тобой? — В студию вошла Эмма и обеспокоенно посмотрела на нее. — Что произошло, девочка?
— Она провела столько времени в командировках, а он был так одинок… — Лулу сглотнула. — Я всегда думала, что он сожалеет о том, что женился на женщине, не желающей жить с семьей. Но я ошибалась. И только сейчас это поняла. — Лулу уставилась на лист бумаги, зажатый между пальцами, и моргнула, прогоняя слезы, чтобы лучше видеть поблекший текст письма, написанного так давно. — Какой же дурой я была. Он настолько любил ее, что не хотел удерживать. И это несмотря на то, что страдал. Их любовь была драгоценным даром. Теперь я это осознаю.
— Конечно, ты права. Они были две стороны одной монеты. — Эмма повернулась, чтобы посмотреть на портрет Рут Тейлор Гамильтон, висящий над камином. — Достаточно взглянуть на эту картину и сразу поймешь, как твой отец относился к ней. Он был умен, Лулу, и очень любил твою мать. Он понимал, что Рут никогда не будет довольна размеренной работой в Кингсмеде. И решил пойти на жертву, чтобы сделать ее счастливой. Каждый раз, когда она уезжала из этого дома, его душа разрывалась. Но их любовь помогала ему выживать в разлуке. Любовь помогала им обоим. Я знаю, что она испытывала к нему те же самые чувства. Они обожали друг друга. — Эмма взглянула на Лулу, наклонив голову и улыбнувшись: — Почему мне кажется, что такая любовь суждена не только твоим родителям? Я права?
Лулу выпрямилась, смахнула слезы и уставилась в окно на светлеющее небо.
— Я люблю Кайла Манроу и не хочу его терять. Он очень нужен мне, но я понимаю, что должна отпустить его, даже если это разобьет мне сердце.
Эмма шумно глотнула воздух, затем схватила Лулу за руки:
— Тогда иди и признайся ему в этом, иначе будешь жалеть до конца своих дней. Иди! И как можно скорее. Я закрою дом и последую за тобой вместе с Беллой. Иди же! Беги! Должно быть, он еще не уехал.
Глава 12
Крутя педали велосипеда, Лулу молила о том, чтобы застать Кайла на месте. Рукава ее старого свитера, в котором она рисовала, раздувались от порывов холодного ветра.
Сердце Лулу екнуло, когда она заметила темно-зеленый автомобиль Кайла на парковке у «Перьев».
Быстро соскочив с велосипеда и прислонив его к ближайшему дереву, она вбежала в паб, оглядывая посетителей и ища Кайла.
Лулу потребовалось всего три секунды, чтобы взлететь по лестнице и подойти к единственной закрытой двери комнаты. Это была лучшая гостевая комната в отеле Эммы.
Протянув руку к дверной ручке, Лулу отдернула ее.
Закрыв глаза, она глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя внезапное головокружение от сомнений и учащенного биения сердца.
Зачем она здесь? А вдруг Кайл отвергнет ее! Что за безумие!
Что там писала в письме ее мать? «Не удерживайте тех, кого любите». Лулу любит этого человека, а значит, должна отпустить его и позволить уехать? Глупо. Но в глубине души Лулу понимала, что это будет единственно правильное решение.
Прислушиваясь к зову сердца и принимая безумное решение, она рискует своим счастьем.
А если Кайл согласится с ней? С одной стороны, Лулу готова, выносить одиночество, как и ее отец. С другой стороны, она хочет любить мужчину, подарившего ей это чувство.
Сейчас или никогда.
Десять секунд мучительных размышлений, и Лулу выпрямила спину и приготовилась постучать в дверь. В то же самое мгновение дверь приоткрылась, и Лулу увидела знакомый рюкзак цвета хаки.
Она уставилась на Кайла, а он на нее, причем так, что у нее перехватило дыхание. Затем улыбнулся Лулу, отчего у нее подкосились ноги. Жаль, что в этот миг никто не сфотографировал выражение его лица.
— Привет, — произнес он, — мило выглядишь. Хотя тебе не следовало наряжаться, чтобы встретиться со мной.
Взглянув на свой старый комбинезон и свитер, Лулу улыбнулась в ответ, изо всех сил стараясь разрядить напряженную ситуацию.
— О, ты имеешь в виду это тряпье?
— Я собирался заехать к тебе. Последние несколько часов у меня было много дел. — Он помолчал. — Что-то случилось? Ты в порядке?
В его голосе было столько любви и беспокойства, что все сомнения Лулу о правильности принятого ею решения улетучились.
— Я… я нашла письмо своей матери, — запинаясь, сказала она. — Оно было в старом отцовском альбоме для зарисовок. В нем… — У нее сдавило горло, она не могла говорить.
— Эй, зайди-ка и присядь.
Обняв ее за плечи, он отбросил рюкзак в сторону и провел Лулу в комнату. Бережно усадив ее на кровать, он присел на стеганое одеяло и взял Лулу за руку.
— А теперь рассказывай, и помедленнее. Что было в том письме такого, что ты оторвалась от своих акварелей и решила рассказать об этом мне?
— Что было в письме? — повторила она, поглаживая его руку и не сводя с Кайла взгляда. Все слова, которые она произносила про себя, мчась к Кайлу на велосипеде, тут же испарились. — Там говорится… что я законченная дура. Я так ошибалась, Кайл, и по многим вопросам. — Протянув руку, она коснулась его щеки, по-прежнему смотря в глаза. — Я все время думала о том, что ты мне сказал. Ты был прав. Это огромный риск для моей и твоей жизни. Для жизни каждого. — Она вздохнула. Ее сердце билось так громко, что, вероятно, Кайл слышал его стук. — Теперь я знаю, что всегда буду любить тебя, Кайл Манроу, и мне не важно, как далеко ты от меня. Если понадобится отпустить тебя, чтобы ты выполнял свою работу… — она сглотнула, — значит, так тому и быть. Я хочу быть с тобой, любить тебя. Если ты по-прежнему желаешь, чтобы я ждала тебя…
Кайл сидел молча и пристально смотрел на Лулу, которая от страха прикусила губу. Возможно, сейчас она совершает самую большую ошибку в своей жизни, но иначе быть не может.
— Знаешь, я могу отсутствовать по шесть-семь месяцев, — мягко произнес он низким, чувственным голосом.
— Пусть даже дольше. Но я не хочу препятствовать тебе, делать то, что ты должен. Может быть, когда-нибудь мы будем вместе. Я люблю тебя, Кайл, и буду любить — не важно, где ты, в Непале, Уганде или идешь по деревенской дороге.
Кайл не сразу ответил, лаская взглядом ее лицо.
— Ты любишь меня, но отпускаешь исполнять свой долг? Я не ошибся?
Она кивнула:
— Я буду счастлива до тех пор, пока и ты любишь меня, — пусть даже в разлуке. Моя любовь будет маяком на твоем пути домой.
— Тогда я должен ответить тебе отрицательно. Я не хочу, чтобы ты ждала меня.
У Лулу сдавило горло, но Кайл успокаивающе коснулся пальцем ее губ:
— Видишь ли, я не так смел, как ты. Уехав из твоего дома сегодня утром, я понял, что не могу бросить любимую женщину, не пойти на уступки.
Он улыбнулся и обнял ее лицо ладонями. Слезы жгли глаза Лулу.
— Я слишком люблю тебя, чтобы оставить. Ты очень нужна мне, Лулу, и с этой потребностью в тебе ничто не сравнится. Что бы ты сказала, если бы я решил поработать в следующем году в Лондоне?
Лулу ахнула от восторга и облегчения.
— Я сказала бы, что безумно рада. Но, как тебе это удастся?
— Издателям и фонду понравится то, что мы с тобой сделали вместе, Лулу. Похоже, из нас полу лась хорошая команда. Майк Бакстер хочет, чтобы я закончил книгу зимой, затем поработал с медиакомпанией над серией новых книг и документальных фильмов. Миссия в Непале получит финансирование на следующие пять лет. Я смогу уехать руководителем миссии в Африку и Азию в любое время, когда пожелаю. — Кайл усмехнулся и взял Лулу за руки, желая ощутить ее реакцию, когда сообщит ей о запланированном сюрпризе. — До того, как медиакомпания удвоила отчисления для Медицинского фонда, я настоял на дополнительном условии. Я сказал, что соглашусь работать с ними, если в следующем году моя невеста поедет со мной в Непал. Там она сможет рисовать цветущие заросли рододендрона. Она будет учиться в Университете искусств, но ей не помешает путешествие первым классом.
— Твоя невеста, — выдохнула Лулу со слезами на глазах, не веря своему счастью.
— Ты преподнесла мне драгоценнейший из даров, которые может желать мужчина. Ты предложила мне свою любовь и свободу действий. Никогда не думал, что найду взаимную любовь. Прошлой ночью я сказал тебе, что никуда не поеду. Так и есть. Без тебя не поеду. — Голос Кайла дрогнул. Он прижался лбом к ее пылающей голове. — Вчера ночью, обнимая тебя, я чувствовал себя так, будто вернулся домой. Я исколесил весь мир, Лулу. Я мог дурачить себя, говоря, что это из-за работы, но правда была горька. Мне требовалось доказать себе, что я не зря выжил, а Рут погибла. Доказать, что умею помогать людям, как и Рут.
— Ох, Кайл, ты ни в чем не виноват. И я не виновата. Теперь я это знаю. И ты помогаешь людям. — Она отвела прядь волос с его лба, вглядываясь в любимые глаза.
— Никогда еще у меня не было такого ощущения домашнего уюта, как за последние несколько дней, проведенные с тобой. Я даже не подозревал, что искал такой уют. Твое сердце и впрямь стало для меня маяком на пути домой. Я хочу быть там, где ты. Отведи меня домой, Лулу, отведи… — Он опустился перед ней на колени, продолжая говорить хриплым интимным голосом, который ранее она лишь представляла в своих мечтах: — Я люблю тебя и желаю, чтобы ты была со мной, Лулу. Ты примешь меня?
В выражении его лица было столько любви, что ее сердце дрогнуло.
— Принять тебя? Ох, любимый мой. Как ты можешь такое спрашивать. Я люблю тебя и буду любить до конца жизни. Ты для меня важнее всего.
Кайл поднялся, схватил ее за руку, и Лулу пришлось бежать по лестнице, чтобы успеть за ним. Они выскочили на улицу, смеясь от радости, не замечая никого вокруг.
Эмма Кармайкл вышла из автомобиля в тот момент, когда Кайл, обхватив Лулу под колени и перекинув через плечо, сбежал с берега к воде.
Он был почти на середине реки, когда Лулу удалось вырваться из его объятий. Держась за руки, они кружились и дурачились в воде, запрокинув голову, смеясь и крича от восторга, поднимая брызги. И наконец упали друг другу в объятия и страстно поцеловались.
В этот миг Белла соскочила с заднего сиденья автомобиля Эммы и, прыгнув в реку, принялась игриво вертеться вокруг счастливой пары, тявкая и бегая по мелководью.
Эмма повернулась к собравшимся зрителям, которые наблюдали за происходящим через ее плечо, и стала загонять их обратно в паб.
— Девочки семьи Гамильтон всегда получают самых красивых парней! Ну, кто хочет выпить по бокальчику шампанского? Здесь и без вас слишком много веселья.
Эпилог
Войдя в просторную картинную галерею, заполненную шикарно одетыми посетителями, Кайл стал выискивать поверх голов самого дорогого ему человека.
И вот он увидел ее. Она разговаривала с друзьями и покупателями так, будто ее персональные выставки устраивались ежедневно.
Лулу была невероятно красива, самоуверенна и неповторима.
Глядя на нее сейчас, было трудно вообразить, что всего час назад Кайлу с трудом удалось уложить ее непослушные локоны вверх, чтобы открыть взорам его свадебный подарок — африканское ожерелье, присланное его друзьями из Уганды.
Почувствовав его присутствие, Лулу повернулась и улыбнулась ему. По телу Кайла пробежал знакомый трепет. Он не хотел расставаться с любимой женщиной ни на миг дольше положенного!
У стены, на которой были развешаны яркие картины с экзотическими цветами, толпились зрители. Цветущие рододендроны, магнолии и другая красочная африканская экзотика были под стать удивительной и блистательной художнице.
Кайл непринужденно обнял свою жену за талию и, нежно поцеловав в шею, привлек к себе.
— Я уже говорил сегодня, что вы потрясающе выглядите, миссис Манроу?
— Хм… один или два раза. В любом случае благодарю. Вы тоже ничего себе, доктор Манроу. — Протянув руку, она пригладила лацкан его черного кашемирового пиджака. — Но я предпочитаю видеть своего мужа в одежде цвета хаки. — Она одарила Кайла характерной улыбкой, сводившей его с ума.
— Кайл, я рад, что ты приехал. — Сияющий владелец галереи пожал ему руку. — Спасибо, что отложил свои дела на несколько дней. Выставка имеет бешеный успех, но, если бы не Лулу, у нас ничего не получилось бы. Когда улетаете на этот раз?
— Завтра — в Кампалу, потом в Дели, — ответил Кайл и громко рассмеялся. — Но не беспокойся. Нас не будет всего несколько недель. Если только моя жена не решит снова отправиться в ботаническую экспедицию. А в таком случае, — он смиренно поднял руки вверх, — никто не знает, где мы окажемся. Эту девчонку ничто не удержит.
Лулу сжала Кайлу плечо и улыбнулась:
— Ну, у меня, как у жены директора Медицинского фонда, занимающегося здравоохранением в африканских и азиатских странах, должны быть какие-то льготы! Но ведь потом мы вместе отправимся в самое замечательное путешествие на двоих — домой в Кингсмед.