Люси Уокер

Возвращение домой

Глава 1

Сидя на веранде своего дома в поместье Бинду, Пенни Бартлетт следила за движением большого мощного автомобиля. Он мчался по дороге, идущей вдоль берега речки. Джон Дин. Если он возвращается к себе через Грин-Вэлли, значит, захватил почту. Пенни наклонилась вперед, пытаясь рассмотреть, свернула его машина к их воротам или нет.

Точно, он едет к ним. Везет письмо от тети Изабеллы с известиями о новой экономке. И самого себя. А это гораздо важнее.

Генри Бартлетт, ее отец, высокий мужчина с чуть тронутыми сединой волосами, скорее придававшими ему особый шарм, чем старившими, вышел на веранду.

— По-моему, я слышу мотор Джона.

— Да, — подтвердила Пенни. — Он свернул на мост.

Она откинулась на спинку кресла и снова стала следить за машиной. Отец подошел к лестнице с веранды, вытащил из кармана трубку и долго раскуривал. Этот процесс всегда выглядел у него как настоящий ритуал. Потом сквозь облако дыма он принялся наблюдать, как огромный «кастомлайн»[1] развернулся и резко затормозил.

Пенни откинула темную прядь волос, упавшую на глаза. Эта стройная, голубоглазая девушка давным-давно отдала свое сердце тому, кто сейчас шел к дому. Когда Пенни только закончила школу, и они время от времени выбирались на пикники или выезжали в южном направлении и останавливались в «Гостинице фермеров» или даже в большом городе, раскинувшемся на побережье, Джон обычно говорил: «Пенни сядет рядом со мной. Это моя девушка!»

Сейчас ей девятнадцать. Давно что-то он не говорил таких слов.

Мистер Бартлетт сошел вниз по ступенькам.

— Здравствуй, Джон! Какие новости?

Мужчины остановились у бугенвиллеи, наклонившейся к ступенькам. Они разговаривали, одновременно оглядывая расстилавшуюся перед ними долину и огороженные пастбища. Джон сдвинул шляпу на затылок.

Пенни сидела и смотрела на широкую спину Джона. Он был немного выше ее отца. Даже его спина излучала уверенность и решительность, и это выделяло Джона среди других фермеров округи. Ему было двадцать девять лет. Он был прирожденным лидером, что ставило его на одну ступеньку с Бартлеттом и Беннетом на иерархической лестнице округа.

Джон повернулся, продолжая говорить, и увидел Пенни. Он улыбнулся… медленной радостной улыбкой, осветившей его лицо. Пенни вдруг захотелось отдать ему всю жизнь без остатка. Вместо этого она сказала:

— Здравствуй, Джон!

— Здравствуй, Пенни. Лови почту!

Связка писем взлетела в воздух, и Пенни ловко поймала ее.

— Хочешь чаю? — спросил мистер Бартлетт.

— С удовольствием. Кажется, я готов выпить целый чайник!

— Пенни, как там дела с чаем?

— Я как раз собиралась его заварить. Папа, тебе письмо от тети Изабеллы.

Мужчины поднялись на веранду. Мистер Бартлетт взял письмо из рук дочери, взглянул на почерк и положил его в карман.

— Это значит, что ты обо всем забудешь и я ничего не узнаю про мисс Диттон, — с грустью проговорила Пенни.

— Ладно, дорогая, бери и прочти, пока закипает чайник. Не забудь, я тоже хочу узнать, что там написано.

Пенни взяла письмо и улыбнулась Джону, поворачиваясь, чтобы войти в дом. В ее улыбке сквозила застенчивость, но Пенни не видела себя со стороны и не знала об этом.

На кухне она положила письмо на стол, наполнила чайник и поставила его на огонь. Затем выложила на блюдо печенье и отнесла на веранду. Потом вернулась на кухню, села на плетеный стул и внимательно прочитала письмо тети.

Тетя Изабелла писала, что виделась с мисс Диттон. Впечатление самое благоприятное. Действительно, милая… и довольно хорошенькая, но не чересчур, что немаловажно.

Пенни скорчила гримасу и насыпала заварку в заварочный чайник. Когда она женщина, спокойная, сдержанная, явно умелая хозяйка принесла чай на веранду, отец с Джоном курили, обсуждая причуды погоды.

— Моя судьба решена, — объявила Пенни. — Тете Изабелле она понравилась.

— Прекрасно, — отозвался отец. Положив трубку на стол, он откинулся на спинку кресла. — Когда встречать?

— Мисс Диттон приедет поездом в понедельник.

Пенни задумчиво пила чай. Отец глядел на нее с ласковой насмешкой. Девушка подняла голову и увидела его взгляд.

— Не забудь, ты мне обещал, — начала она.

— Помню, помню, дорогая. Если тебе она не понравится… если мы будем ею недовольны… мы отошлем ее назад и пригласим другую.

— Я говорила не об этом, а об угловой комнате. Ты сказал, что я могу сделать с ней все, что захочу. Ну… покрасить и обставить самостоятельно.

— Что ты на это скажешь, Джон? — улыбнулся мистер Бартлетт. — Как по-твоему, стоит отдать ей на откуп пару-другую банок краски и сотню долларов?

— Не знаю, как должна выглядеть комната молодой девушки, Барт. В этом деле я совсем не спец.

— Тебе прекрасно известно, как выглядят комнаты молодых девушек во всей округе, — возразила Пенни. — Все они одинаковы… хоть у молодой девушки, хоть у пожилой женщины. Натертый пол, старинный аксминстерский ковер, тяжелая колониальная мебель. Спущенные шторы, не пропускающие в комнату солнце. Моя же комната будет совершенно другой. Она будет современной. Я поставлю в ней светлую шведскую мебель, на полу расстелю светло-зеленый ковер… и… — Она перехватила отцовский взгляд. — Ты обещал, — повторила Пенни.

Мистер Бартлетт вздохнул.

— Обещал, — подтвердил он. — Но тебе не кажется, что стоит подождать приезда мисс Диттон? Она прожила несколько лет в Сиднее и знает, что и как нужно сделать. Она может тебе помочь.

— Нет, — заявила Пенни. — Тысячу раз нет. Я хочу, чтобы это была моя комната.

— Ну, хорошо, дорогая, — сдался отец. — Раз уж я дал обещание, то сдержу его.

Итак, Люсиль Диттон прибыла в Бинду!

Пенни с отцом приехали встречать ее на железнодорожную станцию Грин-Вэлли. Женщина оказалась в точности такой, какой они себе ее и представляли. Все одиннадцать километров обратного пути до дома Пенни снова и снова твердила себе, что ошибалась, что ее предвзятое отношение объясняется только желанием оставаться в Бинду единственной хозяйкой.

Мисс Диттон была маленького роста. У нее оказался тихий приятный голос, разве что ему не хватало выразительности. Она была симпатичной, с нежной светлой кожей. Но, как и писала тетя Изабелла, достаточно обыкновенной. Одним словом, женщина приятной наружности, не изнеженное существо, вполне способная работать экономкой.

Мисс Диттон обменялась рукопожатиями с мистером Бартлеттом и Пенни и искусно позволила мистеру Бартлетту играть роль радушного хозяина, встречающего гостью.

По дороге в Бинду она негромко и достаточно корректно расспрашивала Пенни о ней самой, об огороженных пастбищах, через которые они проезжали, о долине Грин-Вэлли и о соседях Бинду.

Пенни рассказывала ей о тех, чьи фермы они проезжали.

— Это земли Беннетов. — Она указала на большой серый дом, стоявший на склоне холма. — Беннеты, Дины и Бартлетты прибыли в долину Грин-Вэлли первыми. Думаю, не нужно объяснять, почему они ее так назвали[2].

— Да, конечно, — тихим невыразительным голосом проговорила мисс Диттон. — Ваша тетя Изабелла предостерегала меня, что в Грин-Вэлли очень красиво. И здесь конечно же много зелени.

Пенни подумала, что слово «предостерегала» в таком контексте звучит очень странно, но продолжала рассказывать дальше:

— Правительство предоставило им земли долины в награду за то, что они обнаружили это место. Во втором поколении они разделили всю землю на три отдельных владения, а уж потом сюда стали прибывать и селиться другие люди. Появился город Грин-Вэлли.

Мисс Диттон улыбнулась и кивнула:

— Но три семейства остались у власти, как и прежде?

Пенни замолчала, не зная, что сказать. Мисс Диттон в форме вопроса высказала то, что являлось очевидным для всех жителей долины. Но ни один член семейств Беннет, Дин или Бартлетт не позволил бы себе вслух это произнести.

Мисс Диттон, видимо почувствовав, что совершила ошибку, сменила тему разговора:

— Скажите, неужели вон там, на мертвых деревьях, прикреплены телефонные провода?

Пенни засмеялась:

— Так и есть. Старый мистер Беннет решил, что не стоит тратить хорошие бревна на телефонные столбы, если в округе полно сухих деревьев, стоящих без всякой пользы. Поэтому, когда провода тянули через его поместье, он не позволил ставить столбы. Вообще-то это хорошая идея, потому что вплоть до Бинду мы слышим, если кто-то едет по дороге. Знаем, остановилась ли машина у Беннетов, проехала дальше к Стоунвиллу, в поместье Джона Дина… или направляется в Бинду. От вибрации провода начинают гудеть.

Мисс Диттон улыбнулась:

— Разве провода бы не гудели, если бы висели на столбах?

В ее голосе не было даже намека на любопытство. Пенни подозревала, что спросила она только из вежливости.

— О нет, — ответила Пенни. — Деревья вибрируют гораздо сильнее… они больше, да и ветви их, хоть и сухие, раскинуты во все стороны…

— А что можно сказать о сегодняшних представителях Беннетов и Динов? — оживленно спросила мисс Диттон.

Пенни подумала, что ее, видимо, больше интересуют люди, чем природа. В Бинду же, счастлив мог быть только тот, кто интересовался окружающим миром. Порой проходит неделя или даже две, прежде чем здесь удается увидеть кого-нибудь, кроме работающих в усадьбе.

Пенни все еще рассказывала о Беннетах, когда они свернули на дорогу, ведущую к дому. Рассказывать о Джоне Дине она не стала. Ей не хотелось говорить о Джоне с посторонним человеком.

На следующее утро Пенни поехала верхом в Стоунвилл отвезти почту, которую накануне вечером они захватили в Грин-Вэлли.

Джон Дин выходил со двора, когда Пенни легким галопом подъехала к дому со стороны огороженного пастбища.

— Я знал, что ты едешь, — сказал Джон. Он смотрел серьезно, но в уголках рта играла легкая улыбка.

— Откуда? — Спрыгнув с лошади, Пенни вручила ему почту и подняла глаза на Джона. Она любила смотреть на него.

— Откуда узнал? Услышал топот твоей старушки-камнедробилки.

Пенни высокомерно вскинула голову:

— Никакая она не старушка-камнедробилка! Это изумительная трехлетка и мчится, почти не касаясь земли.

Джон сдвинул шляпу на затылок и с интересом поглядел на кобылу.

— Ребята говорили мне, что ты перемахиваешь на ней через изгороди.

— Почему бы и нет? Я собираюсь принять участие в скачках на следующей Королевской сельскохозяйственной выставке.

— Бери кого-нибудь с собой, когда отправляешься прыгать на ней далеко от усадьбы, чтобы нам не пришлось в случае чего искать тебя по всему пастбищу. На двухстах гектарах сделать это не так легко.

— Мисс Диттон приехала, — перевела Пенни разговор на другую тему.

— Она может вести хозяйство?

Девушка молча посмотрела на него, потом устремила взгляд вдаль.

— Думаю, что может, — ответила она наконец. — По-моему, она с ним справится.

Джон поднял брови:

— Ты только так думаешь?

— Думаю, она хорошая хозяйка, Джон. Она все говорит и делает абсолютно правильно. Я бы ни к чему не смогла придраться, даже если б очень захотела.

— Не слышу радости в голосе.

— Думаю, все дело во мне самой. Просто, наверно, я не хотела, чтобы она приезжала, а теперь мне очень не хочется признаваться отцу, что он был прав… и что мисс Диттон просто замечательная.

Пенни хотелось, чтобы Джон сказал ей, что на самом деле это она замечательная, но он лишь задумчиво смотрел на девушку.

— Джон, о чем ты думаешь?

— Думаю? — повторил он, словно очнувшись. — С чего ты взяла, что я о чем-то думаю?

Пенни забросила ногу и вмиг оказалась в седле. Что ж, если он думает о чем-то еще, пока разговаривает с ней… тогда она уедет, пусть себе думает. Пенни взглянула ему в лицо и поскакала прочь.

Глава 2

Когда Пенни вернулась в Бинду, мисс Диттон уже приготовила простой, но вкусный ленч для них обеих и накрыла стол на боковой веранде, увитой плющом. Пенни невольно почувствовала восхищение. Не прошло и суток с момента приезда мисс Диттон, а та уже знала, что где находится… Полки в кладовой стали заметно опрятнее, стол был накрыт подходящей скатертью. Пенни считала, что содержит полки в порядке, но когда зашла в кладовую за маринованными огурцами и увидела, что там все переставлено, тотчас поняла разницу между аккуратностью и истинным порядком.

Она оглядела стол с непритворным удовольствием. Разноцветные горшочки с маслом, джемом и сахаром ярко выделялись на фоне бледно-желтой скатерти. Холодное мясо и салаты, красиво разложенные на тарелках, выглядели необыкновенно аппетитно.

Но самое главное, казалось, что еды здесь в изобилии, хотя ее было ровно столько, сколько можно съесть. Сама Пенни частенько накрывала стол так, что приходилось потом выбрасывать остатки. Экономить на съестном в Бинду не было необходимости, поскольку фрукты и овощи выращивались там же, в поместье, но Пенни знала, что поступает неправильно, выкидывая столько хорошей еды.

Мисс Диттон жизнерадостно улыбалась. Вид у нее был такой ухоженный и аккуратный, словно она и пальцем не шевельнула после прибытия. Однако по холлу, всем верандам и гостиной явно прошлись пылесосом и полотером.

— Давайте я тоже буду что-нибудь готовить, — предложила Пенни.

— Всему свое время, — отозвалась мисс Диттон.

Ни у кого не спрашивая, она села сбоку, предоставив Пенни место во главе стола.

Пенни восхитилась, с какой легкостью эта женщина определила себе место за семейным столом. Правда, девушку несколько смутила уверенность, прозвучавшая в невыразительном голосе мисс Диттон, когда та отвечала на предложение Пенни. Словно именно мисс Диттон будет решать, кому и что следует делать «в свое время»…

— Как красиво вы накрыли стол! — доброжелательно продолжила Пенни. — Я не знала, что проголодалась, но теперь это почувствовала.

— Это совсем нетрудно, — произнесла мисс Диттон. Снова едва уловимая нотка апломба, словно не стоило Пенни упоминать о чем-то само собой разумеющемся.

— Дом тоже сверкает чистотой… — запинаясь, добавила Пенни. Странно было ощущать, что она сама пытается сделать мисс Диттон приятное лестными замечаниями. В то же время это была истинная правда. Дом действительно сверкал чистотой, и повсюду стояли свежие цветы.

— Я ничего не делала с угловой комнатой, — проговорила мисс Диттон. — Похоже, там совсем недавно покрасили стены. Думаю, нам лучше обставить ее через несколько дней. Что заставило мистера Бартлетта выбрать такой светлый цвет стен? В наши дни стены принято красить в голубой и серый.

Пенни нервно сглотнула.

— Это я выбирала. И красила тоже я…

В глазах мисс Диттон возникло странное холодно-отсутствующее выражение, которое уже начало приводить Пенни в замешательство.

— Эта комната будет моей… — продолжала Пенни. — Я заказала мебель…

— Дорогая моя, — мягко заговорила мисс Диттон, — это все не для тебя. Ты — дочь хозяина поместья. Тебе положено занимать комнату в передней части дома справа от холла. Я уже наметила, что туда поставить. В задней комнате я видела запыленный прелестный гарнитур из кедра. Можно снять с него старый лак и заново отполировать…

Пенни слегка выпятила челюсть.

— Мы с папой уже решили, что я займу угловую комнату. Моя нынешняя комната слишком мала, и папа сможет там разместить свою «радиорубку», она как раз рядом с его спальней. Раньше я всегда спала там, чтобы ночью мы были рядом. Дом такой большой, а коридор такой длинный… мы оказались бы слишком далеко друг от друга, если бы я заняла переднюю комнату…

— Понимаю, дорогая. Но теперь я здесь… Ты должна занять переднюю комнату… А я могу разместиться и в угловой…

— Это мамина комната, — тихо сказала Пенни. — Она болела перед смертью и занимала эту комнату, чтобы инвалидное кресло можно было легко выкатить на веранду.

— О…

Мисс Диттон задумчиво дожевала последний кусочек. В ее глазах вновь появилось холодное выражение, так смущавшее Пенни.

— Так, что вы понимаете…

— Понимаю, — проговорила мисс Диттон. — Ты закончила? Я могу убрать со стола?

Пенни, на самом деле не успевшая доесть, поспешно вскочила на ноги, словно не отваживалась продолжать, если мисс Диттон считала, что она уже съела достаточно.

— Давайте вместе, — предложила Пенни. — Я унесу тарелки, а вы…

Уже вставшая мисс Диттон внезапно улыбнулась.

— Не сегодня, — дружелюбно сказала она. — Я быстрее освоюсь, если день-другой буду действовать самостоятельно.

Пенни ощутила себя маленькой девочкой, которой только что сделали выговор. Она подумала, что ей тоже придется проявить твердость, если она хочет отстаивать собственное «я».

— Понимаю вас, — просто сказала она. — День-два не буду болтаться у вас под ногами… а потом нам нужно будет решить, как мы разделим обязанности.

— Там будет видно! — энергично произнесла мисс Диттон, сметая со стола крошки.

Внезапно Пенни вспомнила о старой миссис Кук, приходящей к ним раз в неделю стирать белье. Тучная миссис Кук… с единственным зубом, торчащим посередине рта, и тяжелой поступью, не подчинится никаким «Там будет видно!».

— Наверно, папа не говорил вам о прачке… — осторожно начала Пенни.

— Что? Прачка для нас троих? — спокойно произнесла мисс Диттон, не отводя взгляда от тарелок, которые складывала в стопку. — Мы сможем прекрасно обойтись и без нее…

— Боюсь, что не сможем, мисс Диттон. Миссис Кук два дня проводит у Беннетов, потом перебирается сюда, ночует в задней комнате и отправляется к Джону Дину. Никому из нас не придет в голову нарушить заведенный порядок… разве только поменять очередность…

— Но это лишняя трата денег — нанимать дополнительную работницу только потому, что это устраивает соседей.

— Мы можем себе позволить не экономить на всем. И приглашать миссис Кук. К тому же нам она нравится.

Мисс Диттон оторвала глаза от тарелок, и их взгляды встретились.

Экономка первая отвела взгляд.

— Значит, миссис Кук останется, не так ли? — дружелюбно заметила она. — А кто такой Джон Дин? Это ему ты отвозила почту сегодня?

— Я не успела вчера рассказать вам о нем. Он папин друг… и наш сосед.

Пенни почувствовала, что ей не хочется рассказывать мисс Диттон о Джоне.

— Холостяк? Наверно, такого же возраста, как твой отец?

— Нет. Моложе папы… но гораздо старше меня, — с грустью проговорила Пенни. Она уже хотела сказать: «Ему двадцать девять», когда вспомнила, что и мисс Диттон столько же. Ей не хотелось бестактно напоминать экономке о возрасте. — Мы с ним тоже друзья, — закончила она. И тут же добавила: — Нет, Джон не женат. Он вообще не собирается жениться. Он слишком увлечен своим Стоунвиллом. Возможно, вы увидите его в воскресенье… — поспешно продолжала Пенни, чтобы не видеть любопытство, на долю секунды промелькнувшее в глазах мисс Диттон. — По воскресеньям папа, старый мистер Беннет и Джон всегда вместе проводят вторую половину дня. Иногда здесь, а иногда у кого-нибудь из них.

— Значит, нам нужно приготовить что-нибудь вкусное к вечернему чаепитию в воскресенье…

— Не делайте пока этого, мисс Диттон. Они всегда решают, где встретиться, в самый последний момент.

— Нам нужно навести тут порядок, тебе не кажется? Думаю, что правильнее им встречаться в доме у каждого по очереди.

Должно быть, она заметила замешательство и негодование, возникшие на лице Пенни, и, прежде чем девушка успела сказать хоть слово, внезапно сменила тему разговора:

— Меня зовут Люсиль. Думаю, будет лучше, если ты станешь звать меня по имени.

Пенни даже сразу не нашлась что и ответить, но ясно почувствовала, что по какой-то необъяснимой причине ей совсем не хочется звать мисс Диттон по имени. Все-таки, видимо, в глубине души она никак не могла смириться с тем, что в Бинду с ними будет жить кто-то еще.

Пенни торопливо пробормотала что-то вроде «Когда мы познакомимся поближе…» и выбежала в сад. Георгины и герберы начинали увядать. Скоро расцветут хризантемы, а потом не останется ничего, кроме ярко-красной пуансеттии, пока весной не распустятся розы.

Может быть, стоит посадить нарциссы? Вид зеленеющих вдали пастбищ и бурой стерни, оставшейся после овса и пшеницы, успокоил ее.

«Я привыкну, — подумала она. — Она добрая и очень хозяйственная. Если папа ей не скажет… тогда объясню я… что мы так долго жили вдвоем и у нас есть сложившиеся привычки. По крайней мере, у папы. Он не захочет, чтобы им руководили, даже если это будет тихая и хозяйственная мисс Диттон. Я должна отнестись к ней справедливо… Она действительно тихая и хозяйственная. Если бы она разговаривала громко и суетилась без толку, это было бы ужасно…»

Пенни не понимала, почему так происходит: она настроилась вести себя в высшей степени приветливо, но в спокойной и неуступчивой манере мисс Диттон было нечто такое, от чего у нее сжималось сердце, словно от прикосновения холодных пальцев. Как будто в ней просыпался страх.

С какой стати бояться мисс Диттон? Она была тихой… скромной… непритязательной…

В этот момент мисс Диттон позвала ее с задней веранды:

— Пенни, тебя зовут к телефону! Звонит молодой человек. По крайней мере, мне так показалось.

Пенни поспешно взбежала на веранду и оттуда в холл, где на столике стоял телефон.

— Алло! Это Пенни.

— Привет, Пенни. Кто это подходил?

— Росс! — Пенни даже взвизгнула от восторга. — Ты откуда?

— Из небытия. Как дела в раю?

— В Грин-Вэлли? Изумительно, что ты вернулся. Когда ты приехал?

Звонил Росс Беннет. Два года назад отец отправил его обучаться фермерству к дяде, который владел крупным конным заводом в другом штате. Ссылка закончилась, и он вернулся домой.

— Я собираюсь пробудить это место к жизни, — заверил Росс Пенни. — Повеселимся вволю.

— Когда? Скоро? Что будем делать?

— Я дам тебе знать, старушка, когда придумаю. А сейчас просто обзваниваю всех, чтобы предупредить.

— Понятно. Ты звонил Гвендолин? А Джойс Кохун?

— Нет. Они на очереди. Пока, старушка. До скорого.

Пенни с улыбкой положила трубку. В дверях холла появилась мисс Диттон.

— Видимо, звонок был приятный, — улыбнулась она. — Твой ровесник, как я понимаю? Может быть, твой молодой человек?

— О нет. Это Росс Беннет. Общий молодой человек. Но я рада, что он вернулся. Он живет неподалеку… По крайней мере, будет с кем поговорить. Хорошо бы, чтоб он приехал…

— Может, завтра?

— С Россом никогда не знаешь наверняка. То он появляется каждый божий день, то исчезает на месяц, — вздохнула Пенни. — Наверно, теперь, после возвращения, он включится в работу. Нрав у старого мистера Беннета довольно вспыльчивый, поэтому учиться вести дела Росс уезжал к дяде. У отца ему было бы трудно чему-то научиться. Не могу сказать, что я его виню… но Росс может быть большим эгоистом…

— Возможно, нам удастся здесь что-нибудь организовать…

— Верно! — оживилась Пенни. — Было бы здорово. Прежде мы устраивали танцы на западной веранде… поэтому там всегда натерты полы.

Она бросила благодарный взгляд на экономку. Хорошо, что мисс Диттон не против гостей. Судя по выражению ее лица, она даже за.

— Твоя тетя Изабелла очень хотела ради тебя снова открыть двери Бинду для гостей, — заметила мисс Диттон. — Она сказала, что прежде здесь бывало много народу… устраивалось множество приемов…

Пенни перевела взгляд на сад и далекие пастбища, видневшиеся сквозь распахнутую дверь на веранду.

— Только вот папа… — проговорила она нерешительно. — После маминой смерти он почти нигде не бывает. Ему это может не понравиться.

— Думаю, с этим мы справимся, — энергично отозвалась мисс Диттон. — Тетя Изабелла на нашей стороне…

Пенни слегка вздрогнула. Сказано было так, словно мисс Диттон говорила о собственной тете.

Послышались звуки шагов по гравию, а затем уже в доме.

— А вот и мистер Бартлетт. Пойду приготовлю ему чай. — Мисс Диттон поспешно направилась в сторону кухни.

В это время в холл вошел мистер Бартлетт.

— Ну что, Пенни, как дела? — поинтересовался он у дочери.

— Прекрасно. Я не кинулась готовить тебе чай, потому что мисс Диттон объявила эту обязанность своей. Ты не против?

Наклонившись, он поцеловал дочь.

— Нисколько… если это ей не в тягость… и если она приготовит чай так, как я люблю. Боюсь, насчет чая я привередлив, сама знаешь.

Как по мановению волшебной палочки, появилась мисс Диттон с подносом.

— Куда отнести, мистер Бартлетт? К вам в кабинет или на веранду?

— Папа пьет чай в кабинете, — поспешно вмешалась Пенни. — Один. Он всегда может там вздремнуть. А мы делаем вид, будто ему нужно всего лишь побыть в тишине и спокойствии. Правда, па?

Мистер Бартлетт улыбнулся дочери.

— Может, мне стоит отказаться от этой привычки, раз нас стало больше, — задумчиво сказал он.

— Глупости, — отозвалась Пенни. — Мисс Диттон совсем не хочет, чтобы ты менял свои пристрастия. Сейчас я принесу тебе полотенца…

Мисс Диттон, уже стоявшая у дверей кабинета с подносом в руках, обернулась и заметила:

— Я уже приготовила мистеру Бартлетту полотенце. Такое большое, турецкое.

Пенни не нашлась что сказать. Мисс Диттон с отцом прошли в кабинет, а она отправилась в кладовую с бельем и взяла из стопки два полотенца с разноцветными полосками.

Было слышно, как мисс Диттон что-то оживленно говорит отцу, наливая чай. Зазвонил телефон, и мисс Диттон сняла трубку. Затем Пенни услышала голос отца и поняла, что он разговаривает с Джоном.

— Зазвонил телефон, так что теперь мистер Бартлетт вряд ли уснет, — проговорила мисс Диттон, заходя в кухню. — Очень приятный мужской голос…

Она с любопытством смотрела на Пенни, но девушка промолчала. В ней возникло желание обнести Джона огромной каменной стеной и написать на ней: «Джон мой! Посторонним вход воспрещен».

— Папе понравился чай? — лишь спросила она.

— Я налила ему чай именно так, как он любит. Но если телефонный разговор затянется, чай остынет.

Пенни все еще прижимала к груди полотенца, словно броню.

— Он любит крепкий чай с капелькой молока.

— Знаю, — отозвалась мисс Диттон. — Утром я видела, какой чай он пьет, и запомнила.

— Я еще хотела сказать вам насчет полотенец, — ровным голосом проговорила Пенни. — Папа всегда берет два полотенца… средних размеров.

— Он ни слова не сказал против большого полотенца. К тому же и стирать будет меньше.

— Миссис Кук нисколько не возражает. Она всегда шутит по поводу папиных полотенец. Мы всегда покупаем ему одинаковые. Вот эти…

Мисс Диттон даже не взглянула на полотенца. Подойдя к плите, она подняла крышку кастрюли.

— Давай оставим в ванной большое полотенце и посмотрим, что будет дальше, — легким тоном сказала она и, обернувшись, посмотрела на Пенни. Лицо ее до странности ничего не выражало. — Не думаю, что твой отец выскажет неодобрение.

Второй раз за день Пенни ощутила холодок надвигающейся опасности. «Промолчать сейчас — значит струсить, — подумала девушка. — Тогда и дальше мне придется во всем уступать».

Она решила проявить твердость:

— Я тоже уверена, что он не выскажет неодобрения. Он не любит жаловаться. Может быть, мы с папой привыкли баловать друг друга… но мне не хочется менять папины привычки. Я считаю, что он имеет на это право.

Мисс Диттон спокойно улыбнулась:

— Столь пламенная речь — и все из-за одного полотенца. Что ж, там будет видно.

Сердце Пенни болезненно сжалось.

Настаивать сейчас на своем было бы невежливо. Кроме того, в глубине души Пенни понимала, что обе они, в конечном счете говорили не о полотенцах. Неназванное имя звонившего, словно брошенный вызов, повисло в воздухе. Мисс Диттон хотела знать, кто это… а Пенни ей не сказала. И за это была искусно наказана.

— Ладно, пусть папа решает сам, — сказала Пенни и, выйдя из кухни, повесила полосатые полотенца в ванной рядом с большим.

Когда час спустя она зашла в бельевую взять себе чистое полотенце, то заметила, что оба полотенца, которые она отнесла отцу, снова лежат в стопке. Отец еще не выходил из ванной, значит, не мог вернуть их сюда сам.

Пенни стояла и смотрела на полотенца с таким же чувством, с каким смотрела бы на брошенную в знак вызова перчатку.

Мисс Диттон приготовила ужин, который пришелся бы по душе любому гурману. Вновь стол был элегантно накрыт. И вновь Пенни отметила экономию, которую экономией можно было назвать лишь в сравнении с обычным изобилием этого стола. Мистер Бартлетт с аппетитом ел жареную баранину и яблочный пирог с кремом, вроде бы и не заметив, что после ужина на столе было странно пусто.

Пенни еще не до конца пришла в себя от случившегося и во время ужина обменивалась с мисс Диттон ничего не значащими фразами. Мистер Бартлетт, всегда сдержанный и молчаливый за столом, лишь раз принял участие в разговоре, поинтересовавшись, как они провели день. После чего добавил, что разговаривал с Джоном Дином по телефону и они решили завтра вместе перегонять овец.

— Мне не терпится познакомиться с мистером Дином, — негромко заметила мисс Диттон. — Судя по голосу, он очень доброжелательный человек.

— Так и есть, — подтвердил мистер Бартлетт. — Первоклассный фермер. Лучший овцевод в нашей местности… и отличный стригаль.

После ужина Пенни помогла отнести тарелки на кухню. Мисс Диттон мыла, а она вытирала их. Они поговорили об обещании Росса «повеселиться вволю», погадали, в какой это может быть форме. Обе не догадывались, что мысли каждой из них были заняты человеком, чье имя не произносилось вслух.

Когда кухня засияла чистотой, Пенни поинтересовалась, что мисс Диттон больше по душе: читать, шить или слушать радио.

— А ты чем собираешься заняться? — спросила та.

— Хочу заняться вырезками. А то у меня уже давно руки до них не доходили.

— Какими вырезками? — не поняла мисс Диттон.

— Я собираю и наклеиваю в альбомы вырезки по трем темам, — пояснила Пенни. — Музыкальные обзоры из «Морнинг геральд» и фотографии картин, потом статьи на исторические темы — я имею в виду местную историю. А третий альбом целиком посвящен овчаркам.

Мисс Диттон улыбнулась.

Вдвоем они вошли в маленькую гостиную. Пенни включила свет и указала на кресло возле радиоприемника в углу.

— Садитесь, если вам там будет удобно. Если хотите, включайте радио. Мне оно не мешает. А если хотите почитать, то я постараюсь не шуметь.

— Пока мне хочется посмотреть, как ты трудишься. Может быть, даже помочь.

Пенни открыла шкафчик. На нижней полке стояли несколько больших альбомов, на полках повыше — надписанные коробки, в которых беспорядочной грудой лежали не просмотренные еще вырезки.

— Можно мне посмотреть эти альбомы? — спросила мисс Диттон.

— Пожалуйста. В самом нижнем собраны материалы о Грин-Вэлли и первых Беннете, Дине и Бартлетте. О Динах здесь рассказано вплоть до отца Джона. Он был медиком по профессии, но никогда не работал врачом, предпочитал свою ферму.

Наконец-то она сумела хоть что-то сказать о Динах!

Долгое время они сидели в молчании. Мисс Диттон с напряженным любопытством читала исторические заметки о Грин-Вэлли, а Пенни аккуратно обрезала края статей и раскладывала их по темам.

Наконец мисс Диттон подняла голову. Глаза ее светились странным светом.

— Очень интересно, — проговорила она. — Я понятия не имела, что собственность в Грин-Вэлли столько стоит… к примеру.

— Для этого достаточно только взглянуть на Грин-Вэлли, — отозвалась Пенни.

Мисс Диттон несколько минут наблюдала за работой проворных рук девушки.

— Откуда у тебя привычка собирать вырезки? — спросила она наконец.

— От мамы, — тихо ответила Пенни. — Это она начала собирать исторические очерки и музыкальные обзоры. Но она много чего собирала. Камни и безделушки. Наверху их целый ящик. Письма. За всю жизнь мама не выбросила ни одного письма. Она регулярно переписывалась со многими… и хранила все письма.

— Наверно, вы тут разожгли из них огромный костер после ее смерти.

— Нет. Папа все их оставил нетронутыми. Когда-нибудь мне придется разобраться с ними… но только когда папы не будет в живых. Они могут составить своеобразный дневник… или историческую картину.

Мисс Диттон впала в задумчивость, но Пенни была сосредоточена на работе и не видела выражения ее лица.

— Очень может быть, — пробормотала мисс Диттон.

Глава 3

У мистера Бартлетта был уютный обжитой кабинет. Он так подолгу любил сидеть в старом кожаном кресле, что казалось, будто вовсе с него не вставал. Собственно, так и было, как только он возвращался домой с пастбища.

Когда Пенни принесла ему ужин, он вынул изо рта трубку и отложил газету. Пенни поставила поднос на стол и уселась на стул рядом с отцом. Мистер Бартлетт с любовью взглянул на дочь: — А мисс Диттон к нам не присоединится?

— Нет, она не ужинает.

— Обед был отличный, верно?

— Да, папа. Только если бы было чуть побольше.

— Ты что, не наелась? Почему не сказала?

— Нет, пап, мне хватило. Просто мне нравится, когда стоит столько, что можно взять добавки, если захочется.

— Похоже, мисс Диттон очень экономная особа, — добродушно заметил отец. — Это говорит в ее пользу. Тетя Изабелла наверняка бы одобрила.

— Папа, — серьезно заговорила Пенни. — Ты здесь хозяин. Если ты считаешь, что на столе должно быть больше… фруктов, сыра… и всего другого… ты должен сказать об этом. Кому-то нужно направлять мисс Диттон. У меня это не получается.

— Почему, дорогая? Ты отлично вела дом с того самого дня, как закончила школу.

— А теперь этим занимаюсь не я. И должна вести себя очень тактично. Нехорошо, если я буду постоянно давать мисс Диттон указания. Она хорошая экономка. Все дело в мелочах. Я считаю, что неправильно и даже несправедливо позволить ей нарушить сложившиеся в нашем доме привычки.

— Ты о полотенцах?

— Да, папа. Ты любишь вытираться двумя полотенцами. Так скажи об этом.

— Знаешь, я могу уступить в таких мелочах, чтоб не затевать ссор.

— Ну конечно, можешь, если бы от этого зависел мир в доме. Но речь не об этом. Тут одна воля против другой. Я хотела, чтобы у тебя были два полотенца, как ты любишь… а она не хотела. И она одержала верх. Полотенца — это ерунда. Главное, что это будет продолжаться и дальше.

Мистер Бартлетт с улыбкой смотрел на дочку.

— Папа… ты должен понять, о чем я говорю!

— Думаю, понимаю. А в остальном ты ее считаешь приятной женщиной?

— Да, — подумав, ответила Пенни. — Она человек общительный, интересуется людьми. Я ей о многих рассказываю. В общем, приятно, когда тебя внимательно слушает человек, который не считает жителей Грин-Вэлли скучными.

— Это одна из причин, по которым мисс Диттон оказалась здесь. Мы с твоей тетей не хотели, чтобы тебе здесь было одиноко…

— Я знаю, — печально отозвалась Пенни. — Сдаюсь… Обещаю хорошо себя вести. Только, пожалуйста, не поддавайся, не отказывайся от своих милых привычек.

Мистер Бартлетт высоко поднял брови:

— Не поддаваться? Девочка моя, я считаю мисс Диттон приятной молодой женщиной. Лично мне сегодня отрадно было видеть за столом еще кого-то, кроме нас. Она, как ты говоришь, человек общительный. Да и смотреть на нее — одно удовольствие.

Пенни залпом допила чай. Отец сказал, что «понимает», но явно ничего не понял. Похоже, мисс Диттон его просто очаровала.

И тут же Пенни почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы раскаяния за недобрые мысли.

— Когда прибудет твоя мебель? — поинтересовался мистер Бартлетт, меняя тему разговора.

— Не знаю. Надеюсь, что скоро.

— Это должно тебя развеселить. Да еще и Росс Беннет вернулся. Вот что я тебе предлагаю. Пусть день-другой мисс Диттон занимается домом одна, а ты отправишься со мной и Джоном перегонять овец. Вернемся мы с тобой вечером грязные и усталые, и ты увидишь, как приятно возвращаться, когда дома порядок и ужин приготовлен. Ты поймешь, что стала совершенно свободной.

Если у Пенни улучшилось настроение, то только потому, что она на мгновение представила овец, лошадей, пастбища, Джона, взмахнувшего рукой в знак приветствия, и его пса Беппи, а потом долгую неторопливую дорогу домой, когда на холмы ляжет тень, а с реки начнет подниматься туман.

Но ее мысли тут же вернулись к мисс Диттон. Если она, Пенни, уедет, это будет означать бездействие. Правильно ли так поступать?

— Наступит день, когда Бинду станет твоим, — продолжал мистер Бартлетт. — Ты должна узнать как можно больше… пока я жив.

— Господи, пап, тебе всего сорок четыре. Ты еще совсем молодой и сто лет проживешь!

— А я-то думал, что ты считаешь мисс Диттон и даже Джона старыми.

— Это разные вещи.

— Женская логика, — улыбнулся мистер Бартлетт.

На следующее утро у мистера Бартлетта перед отъездом из дома снова состоялся телефонный разговор с Джоном по поводу двух отар овец, которые им нужно было перегнать за день. Джон предложил после этого заехать к нему в Стоунвилл «на ужин в буше».

Пенни с радостью приняла эту новость. Она любила просторный старый дом Джона.

Услышав об их планах, мисс Диттон широко улыбнулась.

— Замечательно, — заявила она. — Теперь у вас будет возможность убедить мистера Дина и мистера Беннета приехать сюда в воскресенье. Я приготовлю что-нибудь особенное.

— Неплохая мысль, — отозвался мистер Бартлетт. — Нужно не забыть сказать Джону. Пенни… напомни мне.

Пенни ничего не сказала отцу, когда они ехали вниз по склону в направлении речки, пересекли деревянный мост и начали подниматься к огороженным известняком загонам неподалеку от пастбища, с которого нужно было перегнать первую отару. Пенни размышляла о том, что мисс Диттон твердо вознамерилась в следующее воскресенье заполучить троих мужчин в Бинду. И упорно добивалась своего. Так просто.

«Ну вот… снова я об этом», — подумала она с кривой улыбкой и велела себе выбросить из головы домашние неурядицы и наслаждаться сегодняшним днем. Как только загон у речки остался позади, девушка пустила лошадь галопом.

Опьяненная утренним воздухом, она простила мисс Диттон. Как хорошо уехать из дому… и мчаться на лошади… и работать вместе с отцом и Джоном.

Она перескочила через изгородь на огороженное пастбище, представлявшее собой луг с клевером, заставила лошадь перейти на легкий галоп и направила ее по тропке, ведущей к границе Бинду и Стоунвилла. Впереди показался Джон Дин. Он вел лошадь, а пес бежал рядом.

Пенни осадила лошадь и, перескочив через изгородь, оказалась на земле Стоунвилла. Остановив лошадь, она подождала, когда Джон подойдет к ней.

Джон спокойно смотрел на нее. Он почти улыбался… но только «почти». Пенни знала, в чем дело: он хотел поприветствовать ее, но в то же время немножко сердился за то, что она перескочила через ворота в Струнвилл, несмотря на то, что верхние штакетины ворот нуждались в починке. Прыгать через сломанные ворота позволялось только наезднику, полностью уверенному и в себе, и в лошади. Пенни знала; убеждать Джона в том, что она полностью уверена в своей лошади, совершенно бесполезно. Он лишь скажет, что это его ворота и ей не следует перепрыгивать через них. Пенни вздохнула. Ей так хотелось не совершать поступки, которые Джон не одобрял, но удержаться от этого не получалось.

— Доброе утро, Пенни.

— Ты не будешь ворчать из-за того, что моя старушка-камнедробилка не сбила верхнюю доску на твоих воротах?

— С какой стати? Она же не сбила, верно?

— Можно поздороваться с Беппи?

Пенни соскочила с лошади и широко развела руки. Беппи тут же помчался навстречу, чуть не свалив девушку. Она обняла пса, и тот с восторгом принялся ее лизать.

Тут подошел и мистер Бартлетт, которому пришлось открывать и закрывать ворота.

— Ты взял с собой дочку, а я пса. Не знаю, как на это овцы отреагируют.

— Все будет нормально, — отозвался мистер Бартлетт, вынимая из кармана трубку. — Ты давай распоряжайся, а я позабочусь, чтоб эти двое слушались. — Он улыбнулся дочери.

— Как мне это надоело. Вы двое и тетя Изабелла все меня за маленькую считаете, — заметила Пенни. — Поэтому и мисс Диттон появилась.

— Кстати, как там мисс Диттон? — неторопливо спросил Джон.

Утренний галоп и приветствие Беппи подняли девушке настроение, и она не кривя душой ответила:

— Замечательная хозяйка и отлично готовит.

— Приятная женщина, — осторожно добавил мистер Бартлетт. — Есть предложение заглянуть к нам в воскресенье и попробовать ее стряпню.

— Если вкусно, так я с большим удовольствием.

— Пора приниматься за работу, — объявил мистер Бартлетт.

После того как всю отару удалось перегнать в другой загон, мистер Бартлетт вынул свою трубку, а Джон достал сигарету. Пенни на лошади с одной стороны, а Беппи с другой погнали овец в дальний конец пастбища. Джон наблюдал за ними, прищурив глаза, чтобы лучше разглядеть.

— Она хорошо ездит, — заметил Джон.

— Ты, думаю, слышал, что Росс Беннет вернулся? — поинтересовался мистер Бартлетт.

— Да, вчера. Довольно неожиданно, верно?

— С Россом всегда так.

Джон ничего не ответил.

— Он, конечно, обучался всему этому… езде… тренировал гунтеров[3] в Южной Австралии. У Оливера Беннета лучшие лошади…

Джон молча курил сигарету. Мистер Бартлетт медленно продолжал:

— Росс, конечно, человек ветреный, но наверняка дело знает. Чтобы мальчишка два года проработал у одного из Беннетов и тот не сумел обучить его — быть такого не может. Они люди требовательные.

— Хочешь, чтобы Росс тренировал Пенни? — спросил наконец Джон.

— Видишь ли, я пока раздумываю. Во-первых, как-то негоже действовать через голову соседей. Да и к чему уезжать из дому? Тут все под рукой.

— Да, похоже, он дело знает, — задумчиво произнес Джон.

Мистер Бартлетт понял, что более конкретного мнения от Джона не дождется, и с некоторым беспокойством добавил:

— Пожалуй, я испробую этот вариант.

— Ей обязательно нужно тренироваться, — негромко проговорил Джон.

Пенни была уже на порядочном расстоянии. Внезапно ее лошадь галопом поскакала вперед и, чисто преодолев изгородь из пяти рядов натянутой проволоки, оказалась на первом пастбище Бинду. Мистер Бартлетт, кинувший взгляд на Джона в расчете услышать его мнение, заметил, что тот стиснул в руке поводья и крепко сжал губы.

«Может, нужно серьезнее относиться к ее скачкам, — подумал отец. — Джон по пустякам не беспокоится».

К тому времени, когда мужчины доехали до изгороди, отара уже паслась в отведенном месте.

— Ну вот, полдела сделано, — заметил мистер Бартлетт, выбивая трубку. — Где перекусим? Здесь или в Стоунвилле?

— В Стоунвилле, — решила Пенни. — Там возле ворот растет чудесное ореховое дерево. А еще там сложены камни, чтобы можно было на костре вскипятить чай.

— А есть-то что будем? — с улыбкой спросил Джон. От напряжения не осталось и следа.

— Не знаю, нужно взглянуть, что в корзине, — ответила Пенни. — Я оставила ее у ворот на границе между поместьями. Думаю, будет вкусно… а вот много или нет, не знаю, — договорила она с сожалением.

— Я все равно не откажусь, — сказал Джон.

— Я поскачу прямо через изгородь, чтобы развести костер к вашему приезду, — предложила Пенни и повернулась к Джону, ожидая увидеть его неодобрительный взгляд.

— Ну раз ты сама вызвалась… — проговорил он. — Давай. Мы поглядим, как ты прыгаешь.

Пенни вскинула голову и поскакала вперед.

Глава 4

К тому времени, как мужчины неторопливо добрались до места, Пенни уже разожгла костер, расстелила на земле небольшую скатерть и выложила из корзины все припасы, тарелки и столовые приборы.

Джон соскочил с лошади и стоял, обозревая импровизированный стол.

— Твоя мисс Диттон неплохо нас снабдила.

— Что скажешь, Пенни? — улыбнулся мистер Бартлетт. — По-моему, в целом мисс Диттон не так уж плоха…

— Я тоже так считаю. После такого… Прекращаю беспокоиться. Пусть она займется домашним хозяйством, а я буду ездить на пикники.

Джон широко улыбнулся:

— Придется все это съесть… или закопать. Иначе в следующий раз от мисс Диттон такого нам не дождаться.

После ленча они на полчаса прилегли, закрыв лица шляпами. Если мужчины и подремали, то у Пенни сна не было ни в одном глазу.

Джон не должен так неожиданно и дивно улыбаться! Или, наоборот, должен улыбаться часто, чтобы все к этому привыкли… или пусть вообще не улыбается… тогда с ее сердцем не будет твориться невообразимое!

Отара овец Джона, которую нужно было перегнать на луг, огороженный известняком, была гораздо больше, и возиться с ней пришлось дольше. Поэтому по дороге в Стоунвилл, вдоль которой росли деревья, они ехали уже в сумерках.

Пенни любила Стоунвилл. Каждый раз, направляясь сюда в гости, она с радостью ехала по этой длинной величественной дороге, ведущей к большому каменному дому, построенному на склоне холма. Длинные вечерние тени, гостеприимно распахнутая дверь и яркий свет в доме, вьющийся из трубы дым — все говорило о теплом приеме, который здесь ждет каждого.

Один из работников показался между деревьями, и Джон попросил его отвести лошадей в конюшню.

— Пенни, отправляйся в гостевую комнату. Ты знаешь, где что лежит. А мы с Бартом примем душ в доме для работников.

Поднимаясь в дом по каменным ступеням, Пенни слышала мычание коров, доносившееся с ближнего луга, и глухой стук мотора из сарая. В одном из небольших домиков кто-то играл на губной гармошке. Воздух был полон мягких вечерних звуков.

— Милый Стоунвилл… я люблю тебя! — в порыве нежности проговорила Пенни.

Из просторного холла девушка направилась прямо в ванную. После того как она приняла душ, всю усталость как рукой сняло. Она расчесала мокрые волосы и чуть подкрасилась. Из кухни доносились мужские голоса. Время от времени слышался хохот то ее отца, то Джона. Им явно было хорошо вместе. Пенни прекрасно знала, что не стоит заходить туда. Давным-давно Джон запретил ей появляться на кухне.

— Когда я приезжаю в Бинду, я гость, — сказал он. — Но когда вы приезжаете ко мне, готовлю я.

— Все дело в том, что Джон не выносит, когда женщины суетятся, — не раз повторял ее отец.

Пенни прошла в столовую и села в кожаное кресло, стоящее в углу.

Джон заглянул в окошко между столовой и кухней:

— Налей нам шерри, ладно?

Пенни подошла к шкафчику с напитками и налила три бокала — себе ровно столько же, сколько и мужчинам. Сегодня она работала наравне с ними!

Когда ее отец и Джон вошли в столовую, они очень тактично не заметили этого. Джон нес дымящееся блюдо, а шедший за ним мистер Бартлетт нес… нагретые тарелки.

— Карри приготовил Вонг Ли в поварской, — с полуулыбкой объяснил Джон Пенни. — Ты же не думала, что будут стейки?

— Раз сегодня карри Вонга, я не буду разочарована, — отозвалась Пенни. — Но все равно я очень люблю твои стейки, Джон.

— Тогда я тебя не разочарую. Но сначала давайте съедим карри.

Пока ели карри, Джон время от времени выходил в кухню переворачивать мясо, а когда наконец внес его, оно, как всегда, оказалось великолепным.

— Не представляю, как они получаются у тебя такими сочными, — заметила Пенни.

— Я сам выбираю мясо, — объяснил Джон. — Когда я вхожу, мясник тут же уступает мне место у колоды.

За стейком настал черед фруктов со сливками, а потом кофе.

Пенни пила кофе, слушая, как мужчины обсуждают хозяйственные дела. Ей было уютно и тепло; тело охватила приятная усталость. Хорошо бы не возвращаться домой. Ее дом здесь, в Стоунвилле.

Пенни вспомнила, как когда-то, совсем еще маленькой девочкой, она заблудилась. Доктор Дин нашел ее у речки и посадил на лошадь впереди себя.

— Поедем домой, милая, — сказал он. — Попьем с тобой чаю.

Пенни сидела в этой же комнате с доктором Дином и пила чай, как взрослая. А потом он сказал:

— Ну вот, а теперь, малышка, мы отвезем тебя в твой дом.

Мистер Бартлетт прервал ее воспоминания, сказав, что пора возвращаться.

— Мы бы с удовольствием остались еще поболтать, но сегодня наработались…

Джон распорядился, чтобы привели их лошадей, и немного проводил их.

Стало совершенно темно. На небе сияла луна, заливавшая луга серебряным светом. Кроме звуков, доносившихся из Стоунвилла, необъятную, бесконечную австралийскую ночь заполнила тишина.

— Ну, Пенни, как ты теперь относишься к тому, что в Бинду есть экономка? — обратился он к дочери, открывая ворота в поместье.

— Замечательно, пап. Ты выиграл. Что будем делать завтра?

— Завтра… нужно доделывать навесы, — неохотно отозвался он. — Работа чересчур грязная. Но ты можешь привезти нам ленч.

— Нет, лучше я займусь огородом. В конце концов, нечестно каждый день оставлять мисс Диттон одну.

Они подъехали к дому, и мистер Бартлетт заявил, что сам расседлает обеих лошадей.

— Иди в дом. В следующий раз расседлаешь ты.

Входная дверь была распахнута, в холле горел свет. Пахло спиртом… или чем-то вроде лака… Интересно, чем занималась мисс Диттон? В этот миг та вышла из маленькой гостиной, где Пенни держала свои альбомы с газетными вырезками.

— Как прошел день? — спросила экономка.

Пенни обратила внимание, что, несмотря на оживленное, даже энергичное выражение лица мисс Диттон… голос ее звучал монотонно и невыразительно.

— Прекрасно, — ответила Пенни. — Надеюсь, вам не было одиноко.

— Нет, нет. Мне некогда было скучать. Я провела такой день… можно сказать, занималась генеральной уборкой…

— Не настолько уж наш дом запущен, — неуверенно проговорила Пенни.

— Нет, не сам дом. Мебель. Ты даже представить себе не можешь, какая огромная разница между тем, что было и что стало. Я сняла все слои лака вот с этого шкафчика… и покрыла лаком заново.

Пенни с восхищением взглянула на шкафчик.

— Выглядит замечательно. Но это очень тяжело.

— Это ерунда. Ты еще не видела гарнитур из кедра.

У Пенни оборвалось сердце.

— Гарнитур из кедра?

— Да, который, как ты сказала, прежде стоял в угловой комнате. Гарнитур твоей мамы. Это такая красивая мебель. И очень ценная. Нельзя позволять ей пылиться…

Пенни с трудом выдавила улыбку.

Конечно, мисс Диттон действовала из добрых побуждений. И конечно, она права. Эта мебель требует ухода. Вот только как сказать мисс Диттон, что она неприкосновенна? Никто не смел ее касаться. Так хотел отец.

— Идем, сама увидишь, — позвала ее мисс Диттон.

— Да, пойдемте.

Пенни внезапно ощутила, что ноги ее не слушаются, и с трудом сдвинулась с места.

— Сегодня я поужинала пораньше, — рассказывала мисс Диттон. — И снова взяла посмотреть твои альбомы с вырезками. Ты ведь не возражаешь? — Не дожидаясь ответа, она продолжала: — Меня очень заинтересовала ранняя история этих мест… и трех семейств. Я прочитала абсолютно все.

Они подошли к задней комнате, и мисс Диттон с гордостью распахнула дверь.

Вся комната, служившая складом неиспользованных вещей, была прибрана и вымыта. Гарнитур из кедра был великолепно отполирован и сверкал при свете электрической лампочки. Пенни печально смотрела на него. Как он был красив!

— Видишь? — заговорила мисс Диттон. — Нельзя из-за переживаний забросить такую великолепную мебель. Я знаю, сначала тебе будет больно, но потом ты сама будешь рада.

— Потом? — повторила Пенни, возвращаясь к действительности и переводя взгляд на мисс Диттон. — Нет, мисс Диттон, не может быть никакого «потом». Вы помогли восстановить воистину ценную мебель. Обещаю содержать ее без пыли и сохранить полировку. Но я должна взять с вас слово не рассказывать папе…

— Перестань. — Мисс Диттон подошла к туалетному столику и начала выдвигать и задвигать средний ящичек, словно демонстрируя, как свободно он ходит. — Мистер Бартлетт человек практического склада ума…

— Но только не в отношении этого гарнитура, — прервала ее Пенни. — Пожалуйста, поверьте мне. Мы с вами будем знать, что отныне он не останется заброшенным, но никому об этом не скажем. Большое вам спасибо…

— Этот комод на аукционе в Сиднее можно продать за сто пятьдесят фунтов стерлингов. Ты даже не представляешь, каким спросом пользуется мебель из кедра…

Взгляд Пенни метнулся к комоду.

— Здесь лежат мамины коллекции. Папа никогда ничего не трогал…

— Дорогая, незачем беспокоиться. Я все оставила внутри, как и было. Чистила я только снаружи.

Пенни подошла к комоду, приоткрыла верхний левый ящик, где хранилась материнская коллекция бус, безделушек и всяких диковинок, и едва удержала вздох облегчения. Затем девушка выдвинула правый ящик… тот, где письма, которые никогда не выбрасывались, всегда лежали кипой — в том положении, как мама их туда бросила.

Пенни ахнула.

Вместо груды лежащих вперемежку писем она увидела аккуратно связанные пачки.

Мисс Диттон через всю комнату прошла к Пенни.

— А, это… — проговорила она. — Когда-нибудь они тебе пригодятся для твоих альбомов. Я их рассортировала для тебя. Здесь девять пачек… как видишь. В толстой — всякая всячина. Остальные разложены по адресам на конвертах. Похоже, твоя мама переписывалась с восьмерыми. Конечно, в этом, — она взяла в руку тоненькую пачку, — почти ничего нет. Видимо, переписка только начиналась.

Пенни молчала и была настолько напряжена, что в конце концов даже мисс Диттон заметила это.

— Ты ведь не думаешь, что я открывала или читала их? — наконец догадалась экономка.

— Нет, — ответила Пенни. — Я… Извините, мисс Диттон. Просто сейчас я пережила сильное потрясение. Я, пожалуй, пойду лягу. У меня разболелась голова.

— Ну конечно, дорогая. Я принесу тебе аспирин. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо… мне ничего не нужно. — Уже у двери Пенни повернулась к мисс Диттон: — Пожалуйста… Обещайте мне ничего не говорить папе.

У мисс Диттон был такой вид, словно она собиралась сказать: «Глупости», но что-то в выражении лица девушки заставило ее промолчать.

— Хорошо, — ответила она ровным голосом. — Если тебе так хочется, мы скажем ему только о шкафчике в холле и мебели в гостиной.

— О мебели в гостиной? — рассеянно переспросила Пенни. — Я про нее не знала…

— Конечно, там особенно делать было нечего. Ты постоянно за ней ухаживала. Я только протерла и слегка отполировала ее.

Они вернулись в холл и стояли рядом с дверью в кабинет мистера Бартлетта. В это время из коридора, ведущего с веранды, послышались его шаги.

— Как прошел день, мисс Диттон? — добродушно спросил он, входя в холл. — Надеюсь, вам не было одиноко?

Чуть наклонив голову набок, мисс Диттон улыбнулась ему в ответ. На этот раз в ее голосе появились живые нотки:

— Я была очень занята. Полировала мебель. Люблю мебель, особенно старинную. Что скажете о моем шкафчике, мистер Бартлетт?

Он повернулся и внимательно осмотрел шкафчик.

— Лишнее беспокойство! — произнес он.

— Никакого беспокойства, только удовольствие, — возразила мисс Диттон. — Пойду поставлю чайник, — и по коридору пошла на кухню.

— Какая внимательная женщина! — заметил мистер Бартлетт, направляясь в кабинет. — Поужинаешь со мной, Пенни?

— Не сегодня. Я слишком устала. Мисс Диттон, скорее всего, составит тебе компанию, даже если и не будет ужинать.

Мистер Бартлетт, видимо, тоже устал. Иначе бы он заметил побледневшее лицо Пенни. Он похлопал дочь по плечу, когда она, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

— Спокойной ночи, папа… и спасибо за чудесный день.

— Спокойной ночи, Пенни.

Пенни закрыла дверь в свою комнату, повернула в замке ключ и бросилась на кровать.

Как может мисс Диттон совать нос в чужие дела? Или она сама так плохо думает о людях?

Пенни признавала, что была против приезда мисс Диттон, как и любой другой экономки. Признавала она и то, что немножко ревнует отца за его похвалы мисс Диттон. Однако она не смогла бы долго испытывать чувство зависти к человеку, который искренне заботился бы о ее отце и облегчил ему жизнь. Но Пенни чувствовала по отношению к мисс Диттон нечто другое. Нечто неуловимое, что девушка никак не могла точно определить.

Коснуться писем ее матери — на такую бестактность не был способен никто из знакомых ей людей. Тетя Изабелла, старая миссис Беннет, прачка миссис Кук… Пенни была уверена, что никому из них и в голову бы не пришло поступить так бесцеремонно. Чем объясняется поступок мисс Диттон — она что-то задумала или просто оказалась неделикатной, не в меру любопытной особой?

Пенни не знала, к кому обратиться за советом. Отец и тетя Изабелла… они сочтут, что она просто хочет избавиться от неугодного ей чужого человека.

Джон. Ну конечно, Джон! Если возникали какие-то сложности, всегда можно было обратиться за помощью к Джону. Джон человек справедливый… даже если иногда и действует жестко. Если она, Пенни, не права, он прямо скажет ей об этом.

Эта мысль успокоила Пенни.

Глава 5

Утром выяснилось, что увидеть Джона сегодня девушке вряд ли удастся. Более того, проснувшись, она почувствовала, что уже не так горит желанием поделиться с ним своими сомнениями. Не исключено, что Джон тоже объяснит все обычной причиной — двум женщинам не ужиться в одном доме.

В Бинду еще завтракали, когда позвонил Джон и поинтересовался, не нужно ли им что-нибудь в Грин-Вэлли.

— Похоже, Джон едет за вращающимся культиватором, — высказал предположение мистер Бартлетт. — Хочет дней через десять испробовать его на маленьком поле.

— Мистеру Беннету будет о чем поспорить в воскресенье, — заметила Пенни. Она была разочарована отъездом Джона. Может, на обратном пути он заедет в Бинду с почтой.

Сразу после завтрака мистер Бартлетт отправился к навесам. Пенни помогла мисс Диттон убрать со стола и вымыть посуду. Мисс Диттон завела нескончаемый разговор о мелочах, связанных с жизнью в Грин-Вэлли. Ей хотелось знать обо всех и обо всем.

Когда с кухонными делами было покончено, Пенни объявила, что отправляется на огород.

— Да, знаю, — отозвалась мисс Диттон. — Я слышала, как мистер Бартлетт велел работнику вскопать для тебя грядки.

Ну, конечно же мисс Диттон знала! Как будто могло быть иначе!

Через секунду Пенни уже сердилась на себя. Почему бы мисс Диттон и не знать об этом? Кому от этого будет хуже?

Забавно, что ей уже столько известно обо всех. Даже о Джоне Дине, которого она еще не встречала. Она расспрашивала и о Джоне, и о Стоунвилле. Пенни пыталась припомнить, каким был ее собственный вклад в разговоры. В ней не исчезло упорное нежелание говорить о Стоунвилле. Возможно, именно поэтому мисс Диттон задавала столько вопросов.

Сэндс, работник с фермы, спросил Пенни, что именно и где нужно вскопать.

— Копай там же, где и в прошлом году, — улыбнулась ему Пенни. — Урожай ведь удался на славу, верно?

Проработав вдвоем не больше десяти минут, они выпрямились и, сделав ладонями козырек от солнца, принялись вглядываться в даль в направлении холма.

— По-моему, кто-то несется во весь опор со стороны Беннетов, — заметил Сэндс. — Явно не от дороги вдоль речки, иначе бы давно загудели телеграфные провода.

Вскоре на кромке низкого холма к югу от долины появилась фигура всадника. С минуту Пенни напряженно вглядывалась вдаль. Внезапно она широко улыбнулась:

— Это же Росс!

Сэндс вздохнул:

— Чую, больше вам, мисс Пенни, сегодня ни копать, ни рыхлить не придется. Если появляется Росс Беннет, уж никому не до работы…

Пенни положила грабли и побежала к калитке.

— Вряд ли он надолго, я еще вернусь, — крикнула она на ходу.

Девушка добралась до изгороди и села на нее — так было удобнее наблюдать за приближением Росса. Когда всадник подъехал к Бинду, она спрыгнула на землю и открыла ворота, приветливо улыбаясь.

Лошадь встала на дыбы, когда он натянул поводья. Ее передние ноги коснулись земли в тот же миг, когда Росс соскочил с седла.

«Все так же любит порисоваться», — с усмешкой подумала Пенни.

— А ты выросла, Пенни… — Росс с силой, до боли, сжал ее руку.

Девушка вытащила руку из его ладони.

— Вполне в твоем духе — чуть не убить меня в первые же пять минут после того, как мы два года не виделись. И нисколько я не выросла. Когда ты уезжал, я была такого же роста. Это ты вырос.

— Ничего подобного. Я всю жизнь был мужчиной.

— Это ты так считаешь, — усмехнулась Пенни.

— Значит, мы оба повзрослели… верно?

Росс с лукавством смотрел на нее. Этот высокий загорелый молодой человек с бесцеремонными манерами выглядел гораздо старше Пенни, хотя разница в возрасте едва ли составляла год.

— А ты похорошела, — заметил Росс. — Можно сказать, улучшение налицо. Как это тебе удалось?

— Зато в тебе никаких улучшений, — тут же ответила Пенни.

Сдвинув шляпу на затылок, Росс огляделся:

— Как вы тут поживаете? Как папаша Бартлетт? А старина Джон? По-прежнему женат на Стоунвилле?

— Все в порядке. И у папы, и у Джона…

На дорожке появилась мисс Диттон.

— Ты ничего не сказала обо мне, — заметила она странным, лишенным всякого выражения тоном, который так угнетал Пенни.

Росс Беннет смахнул с головы шляпу.

— Я уже слышал о вас. Вы — главная тема разговоров в Грин-Вэлли.

Мисс Диттон бросила на него удивленный взгляд:

— Я? Да ведь меня никто не знает.

— Всякий новый человек становится здесь темой разговоров, — с улыбкой заметил Росс. — Главным образом, мне все говорили, что вы очень хорошенькая.

— Глупости, — ответила мисс Диттон. — Меня еще никто не видел.

— Одного-двух человек достаточно, чтобы об этом узнала вся округа. А я думаю, ваше прибытие в Грин-Вэлли видело гораздо больше народу.

— Да, здесь действительно все на виду, — отозвалась мисс Диттон. — Не хотите выпить чаю? Я только что испекла лепешки.

— Неужели вы испекли лепешки для себя и Пенни? Похоже, Пенни тут вконец избалуют.

— Думаю, она этого заслуживает, — с улыбкой заметила мисс Диттон. — Это только начало. У нас тут будут и вечеринки, и пикники, и все, что любит молодежь. Вы даже представить себе не можете, какие… планы я тут строю.

Пенни прикусила губу. Совершенно непонятно, как мисс Диттон это удалось, но она целиком завладела ситуацией. Пенни хотелось просто посидеть и поболтать с Россом. Или сесть на лошадь и поскакать с ним вдоль речки. За последние два года, что его здесь не было, столько всего случилось, столько нужно было рассказать. А вместо этого они сейчас пойдут с мисс Диттон на веранду пить чай с лепешками.

Пенни мысленно отругала себя и решила постараться быть добрее.

— Пойдем, Росс. Мисс Диттон готовит просто изумительно.

— Я готов. — Росс встал посередине, взял обеих дам под руки и повел к дому.

Мисс Диттон довольно улыбнулась.

— Пожалуй, нужно будет привлекать вас к организации наших вечеринок, — заявила она.

— Вряд ли у тебя теперь будет свободное время, — заметила Пенни. — Отец наверняка найдет тебе дело.

— Не беспокойся, — с хитрой улыбкой ответил Росс, ущипнув девушку за руку. — Тут местность холмистая, всегда можно скрыться из вида.

Пенни невольно рассмеялась:

— Понятно. Наверно, ты и сегодня так поступил — просто смотался?

— Ну нет. У меня неделя отсрочки. Чтобы оглядеться. После этого под мое начало переходят лошади. Вот тут-то я и буду постоянно в дороге.

Росс похлопал кнутом себя по ноге. Для этого он отпустил руку Пенни. Не мисс Диттон.

В доме мисс Диттон усадила молодых людей в столовой и ушла на кухню за чайником.

Пенни сидела за столом и чуть улыбалась Россу. Внезапно ей не о чем стало с ним говорить. Если бы мисс Диттон не было поблизости, они бы вдвоем кинулись в кухню, поставили чайник, о чем-то заспорили, пролили бы молоко и рассыпали сахар. Они бы говорили, перебивая друг друга.

Пенни с теплотой относилась к товарищу по детским играм. Они вместе выросли, и, несмотря на тщеславие и самоуверенность Росса, между ними всегда были дружеские отношения. Тем не менее сейчас они сидели молча, потому что оказались гостями в собственном доме.

Твердо намереваясь быть справедливой, Пенни решила, что, возможно, все объясняется двухлетней разлукой. За это время они оба повзрослели.

— Ладно, рассказывай новости, о которых я еще не слышал, — широко улыбнулся Росс, со значением кивнув в сторону кухни.

— Во-первых, моя кобыла Винтер. Когда ты уехал, она была еще жеребенком. Прирожденный прыгун. Никто не учил ее… Года в два ей как-то надоело меня ждать, она перемахнула через изгородь и явилась домой. Передвигается она только перепрыгивая изгороди или ворота. Вот я и испробовала ее. Она может прыгнуть через что угодно.

— А после этого ты ее тренировала? — поинтересовался Росс.

— Я езжу на ней каждый день, и мы всегда прыгаем.

— Да что ты знаешь о прыжках? — хмыкнул Росс. — Не исключено, что ты ее испортила.

— Думаю, нет. Но лучше тебе самому посмотреть. Наверно, ты у дяди помогал тренировать гунтеров.

— Не просто помогал, а отвечал за это. Вот почему папаша решил передать мне наших лошадей. Я подготовил двух молодых лошадок, которые могут стать победителями в своем классе на Королевской выставке в Южной Австралии.

— Ты не собирался выставлять их у нас?

— Нет. А что?

— Я хочу уговорить папу, чтобы он разрешил мне с Винтер участвовать в соревновании на Королевской выставке.

На веранде послышались тяжелые шаги, потом зашумел кран в ванной, и, наконец, в столовую вошел мистер Бартлетт.

— Папа! — вскочила с места Пенни. — Ты же говорил, что уедешь на весь день.

— Верно, если бы не этот парень… — Мистер Бартлетт улыбнулся вставшему Россу и пожал ему руку. — Мне сказали, что ты проскакал в сторону нашего дома. Хочу переговорить с тобой, Росс. Ну, как ты? Выглядишь отлично.

— Спасибо, у меня все в порядке. Да вы тоже хорошо выглядите. Теперь у вас, мистер Бартлетт, две поварихи?

В этот момент в дверях появилась мисс Диттон. Хозяин взял у нее поднос.

— Куда вы хотите его поставить? — вежливо обратился он к ней.

Пенни машинально перешла к месту у окна, потому что в подобных случаях она всегда разливала чай с этого конца стола.

— Я думаю, с этой стороны, — улыбаясь, указала мисс Диттон. — Чтобы мужчины сидели во главе стола с двух сторон. Или вы, мистер Бартлетт, считаете, что лучше сесть за круглый стол, чтобы все, так сказать, были в равном положении?

— Неплохая мысль, — отозвался мистер Бартлетт, думая о чем-то своем. Он поставил для Пенни стул напротив мисс Диттон.

— Теперь все во главе стола, — заметила экономка, усаживаясь перед подносом с чаем.

Мистер Бартлетт даже не заметил, что чай разливает не его дочь, а мисс Диттон.

Пенни поймала вопросительный взгляд Росса, но постаралась ничем не выдать своих чувств. Ей не хотелось, чтобы в Грин-Вэлли знали, насколько ей не по душе такие перемены в Бинду.

Мисс Диттон налила мистеру Бартлетту чаю и передала горячие лепешки, смазанные маслом. Он откусил большой кусок и одобрительно ей улыбнулся.

— Ну, молодой человек, — обратился он к Россу, — говорят, в Южной Австралии ты занимался гунтерами дяди?

— Да, сэр. Мой отец решил, что мы могли бы улучшить табун, и послал меня туда.

— Учиться тренировать гунтеров?

— Да. У Фелпса. Это лучший тренер в Австралии.

— Я тут переговорил с Джоном Дином насчет кобылки Пенни. Он считает, что тебе стоит оценить ее возможности. Ну что, возьмешься быть экспертом?

— Отлично! Дайте мне часок понаблюдать за ней, и я выскажу свое мнение, — ответил Росс.

— Папа, — вмешалась Пенни, — Винтер может прыгать. Для этого совершенно не нужно спрашивать мнение эксперта.

— Конечно, дорогая. Я говорю о другом. Хочу, чтобы специалист поглядел на тебя верхом на Винтер. Понимаешь, если вы составляете хорошую команду, то тебе нужно тренировать Винтер по всем правилам. Под руководством специалиста. Как ты на это смотришь?

У Пенни загорелись глаза.

— Папа, я бы с радостью!

— Но это означает ранний подъем, причем каждый день. Верно я говорю, Росс?

— На рассвете, — подтвердил тот. — Даже когда начнутся заморозки.

— Как будто я боюсь заморозков! — фыркнула Пенни. — Так ты об этом хотел поговорить с Россом? — обратилась она к отцу.

— Конечно, — ответил он с улыбкой. — Я давно об этом думаю.

— Ну вот, значит, все решено, — с удовлетворенным видом заключила мисс Диттон, словно играла ведущую роль в этом заговоре. — Теперь давайте обсудим, не организовать ли нам здесь на веранде танцы для молодежи? Как вы считаете, мистер Бартлетт?

Мистер Бартлетт был из породы людей, которые не любят принимать поспешных решений.

— Да… можно… — неуверенно протянул он. — Давайте сначала поглядим, как будут обстоять дела с тренировками.

— А вы, Росс? — энергично продолжала мисс Диттон. — Вы же не против развлечений?

— Я-то всегда за. Только вот мои родители с этим не согласны. Дело в том, что… в Грин-Вэлли… требуется время, чтобы переварить идею. Я тут уже закинул удочку насчет барбекю. Теперь нужно уговорить отца.

— Мы сэкономим мистеру Беннету массу денег, если организуем барбекю здесь, — решительно заявила мисс Диттон. — От него потребуется только принять приглашение.

Пенни поймала беспокойный взгляд отца.

— Если Россу первому пришла в голову эта идея… — задумчиво заговорил он и почесал голову. — Мисс Диттон, мы тут действительно действуем без спешки. Мистер Беннет в наших краях, так сказать, патриарх Грин-Вэлли, и в таких вопросах мы считаемся с его мнением.

У мисс Диттон был такой вид, словно сейчас она заявит: «Глупости», но в последний момент экономка сдержалась. Вместо этого она кинула на мистера Бартлетта один из своих странных взглядов.

— Вижу, что мне нужно поговорить с мистером Беннетом, — сказала она.

Пенни с упавшим сердцем подумала, что одержимой чем-либо мисс Диттон удастся «справиться» даже с мистером Беннетом. Если это случится, она окажется единственным человеком, кто сумел совершить невозможное. Девушка не могла понять, почему ей так не хочется, чтобы мисс Диттон удалось с ним справиться. Ведь жители Грин-Вэлли не раз надеялись, что «старику Беннету» хоть однажды не удастся настоять на своем.

— Наверно, мы люди провинциальные и любим сохранять статус-кво, — проговорила Пенни, не отдавая себе отчета, что думает вслух.

— Со временем это можно изменить, — с тихой улыбкой сказала мисс Диттон, словно читала мысли Пенни.

Широко улыбаясь, Росс переводил взгляд с лица одного собеседника на лицо другого. Он отличался сообразительностью и моментально усек, что недалек тот день, когда в Грин-Вэлли начнется борьба, чья воля сильнее. Это очень его забавляло. Не меньше, чем взгляды, которые, как он заметил, мисс Диттон время от времени кидала на мистера Бартлетта.

— Мне пора, — произнес он. — Нужно еще кое-кого навестить.

Пенни вскочила с места:

— Я провожу тебя.

Девушке хотелось избавиться от раздражения, которое охватило ее при виде самодовольной ухмылки Росса в столовой.

— Слушай, я в восторге, что ты посмотришь Винтер. Когда начнем?

— Завтра в пять утра. Заодно и мой старик немножко успокоится, когда увидит меня за работой. Слушай, Пенни… По-моему, мисс Диттон решительная штучка. Что ж, желаю ей удачи. К тому же она еще и чертовски хорошенькая.

— Росс, прекрати. Она намного старше тебя. И может посчитать это за грубость.

— Только не она. Я, девочка моя, повидал жизнь. Знаю, что у нее на уме…

Пенни остановилась и испуганно взглянула на Росса:

— Что у нее на уме? Росс, что ты хочешь этим сказать? Она экономка, причем хорошая. Что ты имеешь в виду? — В ее голосе звучала тревога.

Росс развернулся, оценивающим взглядом окинул поместье Бартлеттов и тихонько присвистнул.

— Да, Бинду смотрится очень даже ничего, — сказал он, искоса взглянув на Пенни. В этот момент мистер Бартлетт вышел на веранду с боковой стороны дома и по ступенькам спустился к ним.

— Ну что, договорились? — приветливо поинтересовался он. — Когда начнете?

— Завтра утром, — ответил Росс. — У Пенни есть будильник?

Над головой негромко загудели провода. Все трое невольно взглянули наверх, а потом повернулись к дороге, идущей вдоль речки.

— Это Джон, — уверенно сказала Пенни. — Наверно, поехал в Грин-Вэлли.

Огромный сверкающий «кастомлайн» катил в облаке пыли. Росс перемахнул через ворота и отвязал от изгороди поводья. Все ждали, когда подъедет автомобиль. Джон, лицо которого на фоне белой рубашки казалось почти черным от загара, а глаза — еще синее, чем всегда, высунул руку из окошка и помахал в знак приветствия.

— Прямо Гари Купер, — цинично заметил Росс. — Похоже, ничуть не постарел.

— Не говори ерунду, — немедленно вступилась Пенни. В Джоне не было ничего от кинозвезды, и она не собиралась проглатывать глупые замечания Росса.

— Ладно, ладно… остынь, — отозвался Росс. — Обещаю вести себя по-соседски.

Джон развернул машину, остановился и вышел.

— Добрый день всем, — поздоровался Джон. Взглянув на Пенни и мистера Бартлетта, он пожал руку Россу.

— Как там Оливер Беннет?

— Отлично. А как я?

— Отлично выглядишь. И спрашивать незачем.

— Как дела в Стоунвилле?

— Хорошо.

— Дивный разговор, — не выдержала Пенни. — У меня тоже все хорошо, Джон… и у папы.

Мистер Бартлетт вынул трубку изо рта.

— Здорово, что парень вернулся… — Он кивнул в сторону Росса.

Росс высказал свое отношение к разговору, вскочив на лошадь.

— Нужно еще многих повидать… До скорой встречи! — Он натянул поводья и поскакал в сторону речки.

— Завтра Росс посмотрит Пенни и Винтер, — заметил мистер Бартлетт.

— На рассвете, — добавила Пенни.

— Заглянешь к нам на минутку? — спросил мистер Бартлетт.

Джон, улыбаясь, покачал головой:

— Да нет, некогда… Только что по телефону заказал грузовик для перевозки культиватора. Нужно поглядеть, сколько человек послать на погрузку.

На веранде послышался шелест юбки.

— Задержись ненадолго — познакомишься с мисс Диттон, — предложила Пенни.

— Нет, некогда. — Он сел в машину и примирительно улыбнулся. — Мне неловко.

— Все равно ты с ней встретишься.

— Только в парадном галстуке. В субботу вечером, верно?

— Да-да, — подтвердил мистер Бартлетт. — Если Беннет согласится, мы почаевничаем здесь.

Джон еще раз приветственно поднял руку и включил зажигание.

Росс Беннет появился на дальнем холме, но Пенни не сводила глаз с большой машины, въезжающей на деревянный мост.

К этому времени мисс Диттон подошла к изгороди и присоединилась к отцу с дочерью.

— Это был мистер Дин? — спросила она.

— Да. К сожалению, он сегодня спешил. Но вы встретитесь в субботу, — отозвался мистер Бартлетт. Он постучал трубкой по изгороди, вытряхивая табак. — Пожалуй, пойду трудиться дальше. Я вижу, Пенни, Сэндс копает грядки. Если хочешь, возьми его с собой первые несколько раз в Виджи. Тебе наверняка понадобится его помощь. Пусть едет на мерине.

— Я спрошу Сэндса. День-другой было бы неплохо иметь его рядом, — подтвердила Пенни.

Мистер Бартлетт резко развернулся и решительно зашагал от дома. Мисс Диттон, прислонившись к изгороди, смотрела на облако пыли, исчезающее на дороге.

— Я видела только издали… но мне он показался симпатичным, — сказала она.

— Вы говорите о Джоне Дине? — спросила Пенни. — Да, это верно. Мы все очень тепло к нему относимся… Даже Россу он нравится… хотя Росс никогда в этом не признается.

Мисс Диттон перевела на Пенни внимательный взгляд своих бесцветных глаз:

— Почему?

— Таков уж Росс. Он притворяется даже перед самим собой.

— Но почему ему не должен нравиться мистер Дин?

— Понимаете, Джон так много работает… В нем нет ничего от плейбоя, которого изображает из себя Росс. Потом, он человек серьезный и говорит то, что думает… и справедливый. Росс любит порисоваться… он немножко легкомысленный. Он считает, что Джон не одобряет его, потому что Джон совсем другой. Хотя я думаю, Джону просто некогда одобрять его или не одобрять…

— А ты сама?

— Я? У меня тоже нет времени размышлять об этом…

Пенни повернулась в сторону огорода.

— Пожалуй, я помогу тебе. Сегодня можно оставить дом в покое, а завтра, пока ты будешь у Беннетов, я снова займусь мебелью.

Пенни решила проявить твердость.

— Я с удовольствием воспользуюсь вашей помощью, мисс Диттон, только предупреждаю, что принимаю близко к сердцу все, что связано с огородом. Люблю, чтобы все было по-моему… правильно это или нет. Дайте слово, что не будете мне советовать, куда что сажать. — Пенни улыбнулась, чтобы смягчить сказанное. — Иначе мы поссоримся, — добавила она.

— Даю слово, что буду молчать. Можешь говорить, сколько тебе угодно. И сначала расскажи мне о мистере Дине и Стоунвилле.

Пенни уже натягивала на руки рабочие перчатки.

— Это для вас, если вы предпочитаете работать в перчатках, — проговорила она. — Что же вам рассказать о Джоне? Он папин друг. Ну и мой, конечно. Он просто хороший человек… Он здесь свой… В общем-то мы все здесь свои. Конечно, Джон гораздо старше меня и, наверно, считает меня избалованной… как и тетя Изабелла.

— Твоя тетя Изабелла совершенно так не считает, — твердо заявила мисс Диттон. — Просто она озабочена тем, что ты здесь никого не видишь, кроме нескольких соседей, и лишена обычных для молодой девушки развлечений.

Пенни с признательностью взглянула на мисс Диттон.

— Мне не нужно было говорить так, — с раскаянием сказала она. — Я знаю, тетя хочет, чтобы я повеселилась. И я благодарна вам с тетей за замечательную идею — устроить танцы на веранде. Постараюсь уговорить мистера Беннета. Если мы будем действовать сообща, то все получится.

Мисс Диттон с недоумением уставилась на девушку.

— Не понимаю, какая может быть связь между танцами на веранде в Бинду и мистером Беннетом из Виджи, — проговорила она.

— Поймете, когда с ним познакомитесь. Мистер Беннет в любом случае будет категорически против танцев в Виджи. Но в глубине души он считает, что это его прерогатива — открывать танцевальный сезон. Он изматывает людей в спорах, пока в конце концов все не отступают… просто чтобы он перестал спорить.

— Ну что ж, — проговорила мисс Диттон с напускным спокойствием, — над этим нужно подумать.

Какое-то время они молча работали рядом. Мисс Диттон граблями разравнивала землю, вскопанную Сэндсом, а Пенни разбрасывала суперфосфат. Остановившись передохнуть, мисс Диттон, облокотилась на грабли и взглянула на согнутую спину Пенни.

— А Джон Дин тоже уступает мистеру Беннету? Его тоже удается переспорить?

— Не совсем. Джон просто не спорит. Он молчит. А мистер Беннет считает, что взял верх.

Еще с минуту девушка продолжала работать, потом распрямилась и смахнула волосы со лба.

— Понимаете, Джон очень вежливый человек. Он не станет спорить, но и не сдастся. Взять, к примеру, тот же вращающийся культиватор. Мистер Беннет категорически против. А Джон всегда готов принять новые идеи… — договорила Пенни и замолчала. Неужели она защищает Джона перед мисс Диттон? Она не могла ответить на этот вопрос и в то же время понимала, что мисс Диттон как-то странно смотрит на нее. — Знаете, я, пожалуй, посажу помидоры вот сюда. Они всегда лучше растут на той грядке, где их раньше не высаживали, иначе растения слабеют.

— Нельзя допустить, чтобы наши помидоры выросли слабыми, — согласилась мисс Диттон.

Пенни погрузилась в свои мысли и не заметила, как ее помидоры уже стали «нашими».

Глава 6

Пенни затемно отправилась в конюшню, чтобы вместе с Сэндсом навести лоск на Винтер. Когда она вернулась в дом, мисс Диттон была уже на кухне, а на сковородке скворчала яичница с беконом.

— Не нужно было вам так рано вставать, — смущенно проговорила девушка. — Еще только четверть пятого. Знаете, теперь я каждое утро буду так рано вставать. Мы с Сэндсом сами приготовим себе завтрак. Кроме того, в Виджи всегда завтракают в половине восьмого.

Мисс Диттон любезно улыбнулась:

— Я решила проводить тебя в первый день. В любом случае я привыкла рано вставать.

— Большое спасибо, — поблагодарила Пенни, — но, пожалуйста, не делайте этого каждый день.

— Не буду, — с легкостью согласилась мисс Диттон. — Разве только в те дни, когда мне захочется встать пораньше.

В утреннем воздухе чувствовалась осенняя прохлада, но Пенни ощущала прилив бодрости и энергии. Она подбежала к воротам, куда Сэндс привязал Винтер и свою лошадь, вскочила в седло и принялась торопить Сэндса. Он же двигался медленно и явно был не в настроении.

— Я б не прочь съесть еще столько же, — проворчал он, усаживаясь на лошадь.

— Да ладно тебе, — жизнерадостно отозвалась Пенни. — Ты прекрасно знаешь, что нас еще покормят в Виджи. Могу поспорить, ты не скажешь, что уже завтракал.

— И это сущая правда, — нарочито сердито проговорил работник.

— Хватит ворчать, поехали.

Неясный свет забрезжил на востоке, когда они подъезжали к конюшне Виджи. Конюхи уже приступили к работе. Плескалась вода, и лошади ржали от удовольствия после утреннего купания.

Росс приветствовал их, держа в руке чашку чая, из которой шел пар.

— Хотите горяченького? — бодро предложил он.

— Сэндс хочет, — с улыбкой отозвалась Пенни. — Его плохо покормили в Бинду.

— Иди налей сам, — обратился Росс к работнику.

В этот миг в конюшню вошел мистер Беннет. Он тоже был высокого роста, но с возрастом слегка ссутулился.

— Доброе утро, мистер Беннет, — поздоровалась Пенни, соскальзывая с лошади. — Надеюсь, вы не против моего вторжения?

— Всегда рад тебя видеть, Пенни. Я против того, чтобы мой шалопай бездельничал. Хочу поглядеть, как он работает. Выяснить, чем он занимался в Южной Австралии. Небось потратил впустую время и мои денежки.

Росс подмигнул Пенни, а девушка заговорщицки ему улыбнулась. Иногда ей становилось жаль Росса — отец не щадил его ни перед конюхами, ни перед работниками фермы. Но Росс вполне мог о себе позаботиться. Ему удавалось добиться своего, несмотря на постоянные одергивания со стороны отца.

— Что вы думаете о Винтер, мистер Беннет? — спросила Пенни. — Вы всегда говорили, что из нее вырастет хорошая скаковая лошадь, и снова оказались правы.

— Гм, гм, — проворчал мистер Беннет, обходя лошадь кругом, ощупывая ее копыта и заглядывая в рот. — Твой отец правильно сделал, что прислал сюда вас обеих. Только надо сначала поглядеть, на что способен Росс, прежде чем поручать ему эту лошадку.

Росс поставил пустую чашку:

— Идем, Пенни, посмотрим, как вы прыгаете.

В загоне для прыжков Росс обошел Винтер, измерил ее ладонями и внимательно осмотрел.

— Похоже, она действительно должна отлично прыгать, — сказал он наконец. — Давай, Пенни, садись на нее.

Росс отошел подальше и молча стал смотреть на всадницу. Внезапно для себя он понял, что смотрит на нее так, словно впервые в жизни видит красивую и стройную фигуру Пенни, ее осанку, ее чуть вздернутый носик.

— Ну как, подхожу? — прервала затянувшееся молчание Пенни.

Росс внимательно смотрел на нее.

— Отлично подходишь. А теперь — вперед. Посмотрим вас в деле.

Пенни с Винтер никогда не были в этом загоне, но девушка не стала говорить Россу об этом. Винтер не нужно было обучать, как перепрыгивать барьеры… даже с водой.

С рыси они перешли на галоп и, обогнув боковые препятствия, вышли на прямую линию, ведущую к высокому барьеру из соломы. Они великолепно справились с ним.

Сэндс присоединился к Россу и тоже уселся на изгородь.

— Ну что? — спросила Пенни, подскакав к Россу после того, как они сделали полный круг.

Росс ответил не сразу. Он был не в силах сказать то, что думал на самом деле… Эта пара могла посоперничать с кем угодно. Было трудно поверить, что девушка и лошадь, выросшие в глухомани, способны на такое. К тому же это была Пенни… соседская девчонка с хвостиками.

Он с минуту размышлял о них обеих. Пенни спрыгнула на землю и погладила нос Винтер.

— Ну что, говори! — не выдержала она.

— Годишься, — наконец сказал Росс.

— Значит, годимся?

— Годитесь для любых соревнований. Твоя лошадь лучшая из всех, кто берет барьеры. Позволь записать тебя на состязания в Южной Австралии, и я заработаю на вас целое состояние.

— Я знала! — радостно воскликнула Пенни. — Джон назвал Винтер «старой камнедробилкой», но только потому, что он считает, будто мне не стоит одной перескакивать через изгороди.

— Какое дело Джону Дину до того, где ты скачешь? — немного агрессивно спросил Росс.

— Но ведь он тоже наш сосед… — не сдавалась Пенни.

Росс взглянул на Винтер, потом на Пенни.

— Знаешь, ты заставила меня задуматься… — медленно проговорил он со значением.

— О чем? — Пенни совершенно не уловила намека.

— А как ты считаешь?

Пенни на ладони дала Винтер кусочек сахару.

— Если ты думаешь, что Джон не верит, будто мы с Винтер можем прыгать, то ошибаешься. По большей части он просто дразнит. Во всяком случае, он согласился с папой насчет того, что мне нужно тренироваться.

— Согласился? А он-то тут при чем?

— Ты прекрасно знаешь, что они все обсуждают между собой… — Пенни повернулась, увидела изучающий взгляд Росса и покраснела.

— Давай-ка позволим им прийти к согласию по поводу мисс Диттон. Это должно занять порядочно времени, — проговорил Росс. — А тем временем мы будем встречаться с тобой… и с Винтер в роли дуэньи, разумеется.

Сердце Пенни сжалось. Что Росс говорит? Что он имеет в виду? Папа и Джон придут к согласию по поводу мисс Диттон? И сам Росс так странно смотрит на нее…

— В Грин-Вэлли и так достаточно разговоров по поводу мисс Диттон, — холодно сказала она. — Тетя Изабелла и твоя мать тоже принимали в них участие.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Росс. — Знаешь, я только сейчас начинаю видеть тебя в истинном свете. Для этого мне потребовалось посмотреть на тебя верхом на лошади.

— Я выгляжу точно так же, как и два года назад.

— Ничего подобного, — возразил Росс. — Теперь тебе девятнадцать. На этот возраст ты и выглядишь.

У Пенни возникло чувство чуть ли не физического отвращения. В словах Росса был непонятный ей подтекст.

Она вновь села на лошадь.

— О'кей, давай еще раз, — скомандовал Росс. — На этот раз я понаблюдаю с другого места.

Он лукаво улыбнулся Сэндсу, но тот смотрел неодобрительно.

— Ты учил ее не такому стилю езды, — заметил Росс.

— Она сама этому научилась, — отрывисто ответил Сэндс. — Так же как научится и постоять за себя… если придет нужда. Она девочка смышленая.

После второго круга к Россу вернулась его обычная разговорчивость. На завтрак он предложил пешком пройти четверть мили, отделяющей их от дома.

— Отныне для Винтер больше никаких скачек по полям Бинду, — предупредил он. — Теперь она будет подчиняться дисциплине.

— Я так и знала, — задумчиво сказала Пенни. — Но мне хочется держать ее дома. Я буду как следует ухаживать за ней.

— Там посмотрим, — ответил Росс, словно вопрос уже был решен и последнее слово оставалось за ним.

Пенни прикусила губу.

Пока девушка привязывала Винтер к столбу, на веранду вышла миссис Беннет.

— Здравствуй, дорогая, — сказала она властным голосом. — Как дела в Бинду?

— Спасибо, хорошо. Чудесное утро, правда?

— Правда. И у тебя счастливый вид. Наверно, хорошо скакала.

— Да. И Росс поставил мне высшую отметку.

Миссис Беннет с минуту неотрывно смотрела на сына, после чего решительно сказала:

— Идем завтракать. Росс, ступай на кухню и достань блюдо из духовки. Я накрыла в гостиной.

По короткому коридору Пенни прошла за миссис Беннет в большую гостиную, которая занимала чуть ли не весь первый этаж. Миссис Беннет была энергичной женщиной с такой же сильной волей, как у ее мужа. Судя по всему, она была к тому же женщиной умной и с первых дней замужества поняла, что противостояние двух сильных личностей приведет к хаосу, поэтому в присутствии мужа она в основном молчала, хоть и держалась несколько сурово.

Мистер Беннет уже ел, сидя во главе стола, и только слегка приподнялся, когда его жена вошла вместе с Пенни.

— Видел, как ты прыгаешь, — заметил он. — Вы с Россом поладили?

— Все нормально, мистер Беннет. Мы с ним всегда ладим.

— Ты прислушиваешься к его советам?

Пенни удивилась:

— Я должна к ним прислушиваться. Ведь он обучался у мистера Фелпса, а мистер Фелпс — лучший тренер в Австралии.

Мистер Беннет прожевал тост.

— Усаживайтесь, — раздраженно сказал он.

— Мистер Беннет, — льстиво проговорила Пенни, — если мы с Россом одержим победу, папа будет вами ужасно доволен. Ведь это вы продали ему жеребенка.

— Мм, — пробормотал мистер Беннет, пережевывая свой тост. — Конечно, ее матерью была Экстон, одна из наших лучших кобыл. Отличные лопатки!

— Может, поэтому ей так хорошо удаются прыжки.

— Прыжки всем лошадям удаются.

Вошел Росс с большим блюдом тушеных почек.

Следом за ним девушка несла чай и тосты. Миссис Беннет начала раскладывать еду по тарелкам. Пенни подошла к ней, чтобы взять свою.

— Пахнет изумительно, — сказала она, — а я проголодалась.

— У нас в Виджи всегда хорошо готовят, — заявил мистер Беннет. — Оставайся у нас на ленч. Заодно поможешь миссис Беннет мариновать огурцы.

— Конечно, помогу, — с готовностью согласилась Пенни. — А вы, мистер Беннет, пообещайте помочь нам организовать барбекю.

— Барбекю? Какое еще барбекю? Первый раз слышу.

— В Грин-Вэлли все так рады, что Росс вернулся… и хотят устроить в честь этого барбекю. Конечно, его можно устроить где угодно… даже в Бинду… но ведь Виджи — первый дом в Грин-Вэлли, и вы никому не позволите опередить вас, правда? Я хочу сказать, никто не имеет права приглашать гостей раньше вас, ведь так?

Мистер Беннет сурово смотрел на Пенни.

— Вижу, куда вы клоните, юная леди. Вы пытаетесь подольститься ко мне, чтобы я согласился организовать барбекю… чтобы вы и прочие легкомысленные создания собрались здесь топтать мои лужайки, есть мои стейки и отплясывать до утра.

Пенни широко улыбнулась:

— Да. Именно это я и делаю. Пытаюсь лестью и уговорами упросить вас. Пожалуйста, мистер Беннет. Подумайте, если вы не согласитесь, наша мисс Диттон устроит танцы на нашей западной веранде. А вы сами знаете, как это вам не понравится. Тогда отплясывать придется вам.

Миссис Беннет продолжала есть, не говоря ни слова. Росс отложил газету и потянулся за тостом. Мистер Беннет неуверенно взглянул на Пенни. Она всегда была его любимицей. Его подкупали честность и прямота этой девушки.

— Займитесь огурцами, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — А я подумаю. — Потом он повернулся к Россу и нахмурился: — Увидимся в конюшне. Не вздумай переесть, как лошадь, дорвавшаяся до свежей травы.

Все молчали, пока он не вышел. После этого Пенни подбежала к миссис Беннет и обняла ее.

— Замолвите за нас словечко. Пожалуйста.

Миссис Беннет вытерла губы и повернулась к Пенни:

— Значит, мисс Диттон хочет устроить танцы в Бинду? Ты должна ей это позволить, Пенни… со временем. Ты же знаешь, для этого ее сюда и пригласили. Снова вдохнуть жизнь в старый дом.

— Я знаю. Но это была идея Росса. И Росс придумал про барбекю. Мы устроим танцы недели через две после барбекю.

Миссис Беннет откинулась на спинку стула и перевела взгляд на сына.

— Не раздражай отца, Росс, — предупредила она его. — Он очень доволен Винтер. У вас большой шанс добиться успеха с этой кобылой. Его очень обрадует, если вы добьетесь успеха на Королевской выставке.

— Мам, не беспокойся. Я сам заинтересован в их успехе. С такой парочкой, как Пенни и Винтер, я смогу начать работать тренером.

Поразмыслив, Росс решил, что перемена его настроения после того, как они покинули загон для тренировок, объясняется именно тем, что ему пришла в голову эта идея. С Пенни лучше обращаться бережно. Она может принести ему большие деньги. И еще, Пенни девушка наивная и невинная. Поэтому она совершенно не обратила внимания на его слова по поводу своей внешности.

— Ты получишь свое барбекю, — сказала миссис Беннет, вставая из-за стола. — Пенни, я же с радостью приму твою помощь на кухне. Пожалуйста, принеси-ка мне из подвала банки.

— Росс, передай, пожалуйста, Сэндсу, что он может ехать домой, — попросила Пенни. — Скажи, что он может закончить сажать рассаду, пусть только не трогает помидоры. Я сама хочу их посадить.

— Ладно. От тебя распоряжение насчет Сэндса и рассады, а от меня — насчет Винтер. Договорились?

— Более или менее. Если мне не придется оставлять ее в вашей конюшне.

— Через день-другой я поговорю об этом с мистером Бартлеттом. Ну и с Джоном Дином, конечно.

Последнее было сказано с сарказмом.

Пенни пожалела, что упомянула имя Джона.

В Бинду Пенни возвращалась уже во второй половине дня. Она сама отвела Винтер в конюшню, сняла с нее седло, насыпала корма и поменяла воду.

— Ну вот, моя дорогая, — обняла она свою любимицу. — Никогда никому тебя не отдам. Обещаю.

Выйдя из конюшни, она обошла дом и направилась к огороду. Дойдя до него, Пенни остановилась как вкопанная. Улыбка медленно сползла с ее губ. Вся ее рассада помидоров… была аккуратно высажена на грядку.

Она нисколько не сомневалась, что это сделала мисс Диттон.

Девушка медленно прошла к дому, по ступенькам поднялась на боковую веранду и вошла в холл. Дойдя до середины, сквозь распахнутую дверь угловой комнаты она увидела разостланный линолеум и расставленную мебель гарнитура из кедра, которую мисс Диттон позавчера отполировала.

Пенни застыла на месте. На лице не осталось ни кровинки. В голове начал подниматься какой-то гул. Она была не в состоянии думать. Это была неприкрытая, оскорбительная наглость, беспардонное вторжение в их с отцом личную жизнь. Такое нельзя было обойти молчанием из соображений вежливости.

Резко зазвонил телефон, и Пенни машинально подняла трубку.

Раздался голос Джона:

— Это ты, Пенни? Барт уже дома?

— Пока еще нет.

Пауза.

— Пенни, что-нибудь случилось?

— Нет, со мной все в порядке. Что передать папе?

— Как сегодня показала себя старушка-камнедробилка?

Джон говорил по-дружески, чуть поддразнивая. Пенни судорожно вздохнула. Если бы Джон был здесь! Но что бы она сделала, если бы он и вправду был здесь? То же, что и сейчас… глотала бы слезы.

— Пенни, ты меня слышишь?

— Слышу. У нас с Винтер все в порядке. Росс доволен. Мы будем участвовать в Королевском шоу.

— Не слышу радости в голосе.

— Да нет, я очень рада. Просто устала. И ногу ушибла…

— Пенни, я еду к вам. Нужно с Бартом повидаться по делу. Когда он появится, скажи, что я направляюсь к вам.

Он положил трубку. Пенни прислонилась головой к стене.

Джон будет здесь. Если б она могла выплакаться у него на плече!

В холле раздались шаги мисс Диттон. Пенни выскочила на веранду, спрыгнула на гравий перед домом и побежала на конюшню. Здесь она обняла Винтер за шею.

— Я не буду плакать из-за того, что она сделала, — проговорила она. — И не буду плакать из-за того, что едет Джон. Но как трудно сдержаться.

Глава 7

Пенни услышала у конюшни топот копыт отцовской лошади и быстро сделала вид, будто заканчивает чистить Винтер.

— Пенни, ты что, только что вернулась? Как прошел день?

— В Виджи все прошло хорошо. Они предложили мне участвовать в Королевском шоу… от их конюшни.

— Отлично!

Отец слез с лошади и начал ослаблять подпругу.

— Пап… Я хочу тебя кое о чем попросить.

Мистер Бартлетт услышал волнение в голосе дочери и обернулся.

— Насчет мисс Диттон…

— Я слушаю.

— Ты знаешь, как… когда на твоих руках большое дело… например, ферма, или дом, или компания… всегда есть старший… тот, кто всем распоряжается, верно?

— Да.

— Я хочу, чтобы ты мне объяснил, кто главный у нас в доме. Понимаешь… я не могу отдавать мисс Диттон распоряжения, если не имею на это права. Для нас обеих это важно знать. Я соглашусь, если ты скажешь, что в доме распоряжается она. Но в некоторых случаях… мне кажется, ее нужно направлять. Если у меня нет такого права… папа, тогда это должен сделать ты. — Голос Пенни дрожал.

— В чем дело, Пенни? — терпеливо спросил отец.

— Мой огород… — Внезапно на ее глаза навернулись слезы. Ну как объяснить отцу, что ей самой хотелось посадить рассаду? Конечно, он назовет это пустяком. Это действительно пустяк, мелочь. Как дать понять отцу, что означают эти мелочи?

Но она не стала говорить об огороде.

— Ты обещал отдать мне угловую комнату, — заговорила Пенни. — Я сама ее покрасила. Я вкладываю всю душу в обустройство этой комнаты. Может, я и соглашусь отказаться от нее… или отказаться обставить ее по своему вкусу ради того, чтобы в нашем доме царил мир. Ради тебя. Но, папа, тогда я стану полным нулем. Я хочу… хочу сохранить некоторую независимость. Бинду — мой дом. Я хочу, чтобы он и дальше оставался моим домом. Я с радостью предоставлю мисс Диттон право вести в нем хозяйство. Она все делает превосходно… Но, папа, нельзя, чтобы она лишила меня всех прав… если я готова идти ей навстречу во всем остальном…

Отец молча слушал.

Пенни рассказала ему о том, что мисс Диттон отполировала гарнитур из кедра и что сегодня, вернувшись домой, Пенни обнаружила его стоящим в угловой комнате.

— Я хочу, чтобы ты сказал, кто поговорит с ней об этом — я… или ты.

Мистер Бартлетт вытащил из кармана трубку, набил табаком и закурил. На долину опускалась ночь. Яркие огни фар, точно стрелы, прорезали тьму дороги, ведущей от Стоунвилла.

— Джон едет, — поспешно сказала Пенни. — Он хотел с тобой о чем-то поговорить.

Мистер Бартлетт взглянул на дорогу и снова повернулся к дочери.

— Мисс Диттон показала себя очень умелой хозяйкой, — медленно заговорил он. — Более того, она женщина добрая… и очень о нас заботится.

— Да, конечно, — согласилась Пенни. — Поэтому я и не хочу поднимать шум из-за того, что она считает не стоящим внимания. Но это очень важно для меня. Я хочу поступить тактично, поэтому спрашиваю у тебя совета. Она работала учительницей в первоклассной школе для девочек и вращалась в сиднейском обществе…

— Именно поэтому мы ее и пригласили, — заметил мистер Бартлетт. — Она знакома с обществом вроде нашего. Именно поэтому твоя тетя Изабелла…

— Я знаю, — тихо проговорила Пенни. — Но я хочу жить в угловой комнате. Хочу, чтобы там стояла мебель, которую я заказала. Ее уже отправили…

Во дворе послышались шаги Джона. Он остановился на пороге конюшни.

— Привет, Барт. Привет, Пенни. Как твоя нога?

— Нога? С моей ногой все в порядке.

Джон слегка нахмурился:

— По телефону ты сказала, что ушибла ногу…

— Ну да, но боль быстро прошла. Сейчас уже все в порядке.

— Откуда ты знаешь? Ты же еще не смотрела, что у тебя с ногой.

— Просто… знаю и все.

Пенни заметила, что у Джона забинтована рука.

— А что с твоей рукой?

— Ерунда. Небольшая царапина. Что-то вроде рукопожатия от вращающегося культиватора.

— Слышал, ты здорово повредил руку, — заметил мистер Бартлетт.

— Да пустяк, — беззаботно повторил Джон. — Но я все-таки приложил антисептик. А как твоя нога, Пенни? Лучше взгляни на нее.

— Лучше мне тоже взглянуть на нее, — сурово добавил мистер Бартлетт. — Ты почему мне ничего не сказала?

— Да не о чем говорить.

— Пошли на веранду, там светлее, поглядим, что там у тебя с ногой. Только бриджи снимешь.

— Незачем, — отказалась Пенни. — Ты ничего не увидишь, а у меня будет глупый вид…

— Пускай…

Мистер Бартлетт крепко взял дочь за руку, повел за собой на веранду и усадил. Джон стоял рядом и наблюдал с профессиональным интересом. Пенни чувствовала себя беспомощной. Сквозь повязку на руке Джона сочилась кровь… а они занялись ее совершенно здоровой ногой.

— Кости целы? — спросил Джон.

— Со мной все в порядке, — серьезно ответила Пенни.

— Ты по делу, Джон? — поинтересовался мистер Бартлетт.

— Да, в общем, пустяк, — застенчиво улыбнулся тот. — Хотел попросить тебя взглянуть на культиватор. Ты у нас спец по машинам. Ну и потом еще думал, как там Пенни… сам знаешь, нелегко оставаться одной в пустом доме.

— С приездом мисс Диттон наш дом не пустует, — монотонно заметила Пенни. Но отец почувствовал в ее словах горечь.

Джон изумленно взглянул на них, а затем рассмеялся.

— Знаете, я начисто забыл… — признался он.

Настала очередь Пенни удивляться. Но ее сердце наполнилось радостью. Джон приехал, потому что решил, что ей больно и одиноко! И как она была благодарна Джону за его забывчивость!

Мистер Бартлетт попросил Пенни оставить все как есть на неделю-другую:

— Каждый заслуживает, чтобы ему дали испытательный срок. А пока обещаю тебе после обеда поговорить с мисс Диттон насчет угловой комнаты.

Во время обеда Пенни поблагодарила мисс Диттон за посаженную рассаду и лишь позволила себе добавить:

— Теперь эти помидоры будут вашими, — но сказала это очень вежливо.

— Не моими… нашими, — поправила ее мисс Диттон. — В конце концов, это ты решила, где их сажать. Если они вырастут чахлыми, я смогу сказать, что ты выбрала неудачное место, а ты — что я их плохо посадила.

— Вы посадили их прекрасно, — мягко сказала Пенни. — Наверно, вы это делали много раз.

— Знала бы ты, сколько всего я делала много раз, — с улыбкой отозвалась мисс Диттон.

— Надеюсь, что урожай будет превосходным и вы сможете хвалить друг друга, — заметил мистер Бартлетт.

— У меня для вас есть еще один приятный сюрприз, — продолжила мисс Диттон. — Я…

— Конечно, конечно, — поспешно проговорил мистер Бартлетт. — Мисс Диттон, не могли бы вы принести мне чай в кабинет? А Пенни пусть пока помоет посуду. Думаю, вы сегодня заслужили маленький отдых.

То ли приглашение показалось мисс Диттон заманчивым, то ли она, будучи женщиной проницательной, поняла, что хозяин желает побеседовать с ней наедине, но она охотно согласилась.

Мистер Бартлетт печально улыбнулся дочери и, вытаскивая из кармана трубку, вышел из комнаты.

Когда Пенни помыла посуду и вернулась в гостиную, мисс Диттон уже сидела там, держа в руках раскрытый альбом с вырезками.

— Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что я так часто его читаю. Здесь столько интересного.

— Нисколько, — заверила Пенни экономку. — А что вас интересует?

— История семейств из Грин-Вэлли. Это все равно, что читать семейные хроники.

Пенни сказала, что сегодня очень устала, а завтра снова чуть свет ехать в Виджи, поэтому отправляется спать.

— Ну конечно, — ответила мисс Диттон. — Кстати, по дороге взгляни на гарнитур из кедра — он в угловой комнате — и скажи, что ты о нем думаешь. Я поставила его туда проветриться… и освободить комнату, в которой он стоял. Там нужно убраться, а после этого я попрошу помочь мне вернуть туда гарнитур. Возможно, когда-нибудь мы поставим его в комнате для гостей.

— Да, если папе так захочется.

Пенни заглянула в угловую комнату и добросовестно полюбовалась сияющей, отполированной поверхностью. Она не осмелилась снова посмотреть на ящик, в котором лежали мамины пустячки и письма.

Когда она заглянула к отцу пожелать доброй ночи, он не сказал, о чем беседовал с мисс Диттон, а она не спросила.

Росс снова был удовлетворен, даже восхищен мастерством Винтер. Он поклялся через неделю заполучить кобылу в свою конюшню, а затем заняться вынашиванием планов насчет барбекю с Пенни.

Мистер Беннет несколько раз буркнул «гм», но в остальном был страшно доволен. Пенни не сомневалась: он гордится тем, что Винтер появилась на свет в его конюшне, и, в конце концов, устроит барбекю для всей Грин-Вэлли.

Вчера, пока они занимались консервированием огурцов, миссис Беннет заверила Пенни, что все будет хорошо. Скорее всего, барбекю они устроят на следующей неделе в ночь с пятницы на субботу.

Вернувшись домой во второй половине дня, Пенни обнаружила, что мисс Диттон отдыхает на веранде. Ей стало немного стыдно. Ведь мисс Диттон весь день была одна. Девушка присела рядом и рассказала о намечающемся барбекю.

— Постарайтесь примириться, что первая вечеринка пройдет в Виджи, — убеждала она. — Мистер Беннет — самая важная фигура в Грин-Вэлли. Лучше ему уступить, и все будут довольны.

— Но я думала, что мистер Беннет против барбекю?

— На самом деле это не так. Это вроде как для видимости. Между прочим, миссис Беннет хочет, чтобы на следующей неделе я привезла вас к ней на чашку чая. Вы ведь поедете?

В обычно бесцветных глазах мисс Диттон сверкнул крошечный огонек.

— Это будет приятно, — с улыбкой проговорила она. — Тем более, что к тому времени я уже познакомлюсь не только с ее сыном, но и с мужем. Полагаю, мистер Беннет согласен приехать сюда на чай в воскресенье?

Несмотря на улыбку, она явно была задета. Пенни почувствовала жалость к экономке. Та совершенно точно усекла дилемму, перед которой оказалась миссис Беннет, — этикет четко диктовал, кто кому должен нанести визит первым. Более того, вся долина Грин-Вэлли будет ждать хода миссис Беннет, чтобы вести себя точно так же. Здесь от Пенни ничего не зависело. Пенни сделала все, что могла, объяснив миссис Беннет, что мисс Диттон занимает положение несколько выше простой экономки, что она человек образованный и вхожа в общество.

В конце концов, миссис Беннет решила обойтись без официального визита, а пригласила Пенни с экономкой по-домашнему на чай.

Разговор перешел на другую тему.

— Нужно, чтобы Сэндс расчистил заросли перед верандой, — заметила мисс Диттон, имея в виду виноградник.

— Верно, — поддержала ее Пенни. — Мистер Беннет нашел бы что сказать насчет беспорядка и расточительства. Думаю, что займусь ими завтра днем. В субботу и с утра в понедельник тренировок не будет, хотя Росс собирается проехать со мной по пересеченной местности… прогулка для Винтер.

— Очень хорошо. Значит, в воскресенье я сама займусь организацией воскресного чаепития. Ты не возражаешь?

— Конечно нет. Мы с папой считаем, что у вас замечательно все получается.

Пенни с трудом удержалась от того, чтобы не попросить мисс Дитгон поставить на стол побольше еды. В Грин-Вэлли было принято, чтобы угощения всегда было в избытке.

В воскресенье стояла солнечная погода, но дул холодный ветер. Мистер Бартлетт и Джон Дин перестали нагибаться и перетирать в руках землю. Такого ветра было вполне достаточно, чтобы подсушить подпочву.

Тем не менее, в субботу мистер Беннет начал жечь жнивье. Клубы дыма, видневшиеся на большом расстоянии, поведали всему миру о том, чем занимается мистер Беннет, и подтвердили, что он по-прежнему презирает нововведение — запахивать жнивье в землю.

— Вот и тема для сегодняшнего разговора, — сказала Пенни мисс Диттон. — Когда они приезжают к нам, я всегда оставляю их одних.

— Но, Пенни, это безобразная привычка австралийских мужчин… собираться вместе и разговаривать о делах, не обращая внимания на женщин. Я уверена, если как следует постараться, им не захочется, чтобы мы уходили.

Пенни боялась, что не сумеет сдержаться.

— Знаете, у нас достаточно часто бывают разные встречи, праздники и вечеринки. Летом мы играем в теннис и плаваем в запруде. Ездим друг к другу в гости. Тогда мужчины в нашем распоряжении. Но воскресные вечера — это совершенно другое…

— Что тут может быть другого, кроме дурной привычки?

— Если бы наши мужчины жили в городе, они бы ходили в клуб разговаривать о делах. А здесь им некуда пойти, кроме собственных домов, поэтому воскресный вечер — это своего рода клуб. Если мы будем сидеть тихо с шитьем или вязаньем, они могут разговаривать о делах. Мы не будем их прерывать.

Пенни с минуту помолчала.

— Мисс Диттон, — продолжила она наконец, — мы все вместе выпьем чаю. После этого мы с вами уйдем прогуляться вдоль реки. Вы любите прогулки?

В глазах мисс Диттон появилось холодное, отсутствующее выражение. Пенни уже знала: это означает, что экономка размышляет над сложившейся ситуацией.

— Посмотрим, что скажет мистер Бартлетт…

— Нет, — мягко прервала ее Пенни. — Мы поставим его в невозможное положение: как поступить, чтобы не разочаровать мистера Беннета и Джона Дина, и в то же время не поступить с вами невежливо. Вы никогда не должны ставить его в такое положение, мисс Диттон.

— Наверно, вы правы. У нас впереди масса времени, чтобы изменить подобные привычки наших мужчин.

Пенни решила все превратить в шутку.

— Могу поспорить на что угодно, — с улыбкой проговорила она, — что вам не удастся изменить привычку мистера Беннета сжигать жнивье.

— Почему он так поступает?

— Потому что так делал его отец. Да и урожаи он снимает хорошие.

— В его возрасте невозможно измениться, — наконец заключила мисс Диттон. — Смотри, по дороге едет автомобиль.

— Это Джон. Мистер Беннет приедет на бричке, запряженной пони. Он так поступает всегда, потому что прежде так ездил его отец.

Они обе рассмеялись, а мисс Диттон еще и не забывала следить за дорогой. Когда на ней показался автомобиль из Стоунвилла, мисс Диттон ушла в дом, а Пенни сбежала вниз по ступенькам. Следом за Джоном из машины выскочил Беппи. Джон открыл ворота во двор, и пес помчался к девушке.

— Джон, как твоя рука? — спросила Пенни.

— Все в порядке. Всего лишь царапина. А как твоя нога? — улыбнулся ей Джон.

— Об этом и вспоминать не стоит. Просто я тогда устала и, наверно, говорила по телефону слишком жалобно. Спасибо, что приехал мне на помощь.

Джон прислушался:

— Похоже, едет мистер Беннет.

— Точно, притом рысью. Наверно, решил приехать сюда первым. Не исключено, что ему не терпится познакомиться с мисс Диттон.

— Как и всем нам.

Пенни заметила новый галстук Джона. И прекрасно сшитую белую рубашку… и недавно купленный твидовый пиджак. Если мисс Диттон нашла его привлекательным издали, кто знает, что она подумает, увидев его вблизи!

Мистер Бартлетт вышел из сада с неизменной трубкой в руках.

— Идем, Джон. Пропустим по стаканчику, пока ждем Беннета.

Мужчины вошли в дом, а Пенни направилась с собакой в сад, куда Беппи настойчиво ее зазывал. Обнюхав все свои любимые местечки в Бинду, Беппи решил вернуться в дом. Через боковую веранду он вбежал в коридор. В этот момент там появилась мисс Диттон.

— Не пускай собаку на мою веранду! — испуганно закричала она.

Беппи, которому за всю жизнь не пришлось встретить ни одного человека, который бы его не любил, радостно виляя хвостом, бросился навстречу экономке. Та отпрянула назад, и Пенни увидела, как побелело ее лицо.

— Убирайся, пошел вон! — закричала она. Пораженный Беппи замер на месте. — Пенни, убери эту собаку. Извини, но я не желаю видеть ее здесь.

Пенни была поражена не меньше пса.

— Это всего лишь Беппи, пес Джона. Он везде с ним бывает.

— Только не здесь. Извини. Я не выношу собак.

— Беппи совершенно безобидный пес, — мягко сказала Пенни.

— Убери его отсюда. Выстави за ворота.

Пенни остановилась в нерешительности. Беппи вернулся к девушке.

— Беппи никогда в жизни не оставляли за воротами.

— Раньше не оставляли, а сегодня оставят, — резко ответила мисс Диттон. Ее лицо побледнело еще сильнее.

Такой Пенни еще ни разу не видела экономку, но в ее голосе и поведении ощущалась такая настойчивость, что Пенни повернулась, позвала пса и медленно пошла с ним к воротам. Во дворе она обнаружила мистера Беннета, который привязывал лошадь к изгороди.

— Ну, здравствуй. Пенни, — отрывисто поздоровался он и наклонился потрепать Беппи. — Встречаешь старика? Верно, тебе нужно что-нибудь заполучить из Виджи, а?

— Только не сегодня, мистер Беннет. А потом вы сами знаете, что мне и просить не надо, вы и так для меня все сделаете. — Она улыбнулась пожилому человеку. Он тоже был в парадном костюме, тщательно причесан, в аккуратно завязанном галстуке.

Еще один поклонник мисс Диттон, уныло подумала Пенни.

— Ну что ж, пожалуй, пойду в дом, — проговорил мистер Беннет, разглаживая усы.

— Конечно. Папа и Джон занялись напитками.

— Надеюсь, они не забыли, что я пью только скотч. Остальное терпеть не могу…

— Конечно, не забыли.

Как будто хоть один человек в Грин-Вэлли осмелился бы дать мистер Беннету что-нибудь, кроме скотча!

Постояв минуту-другую. Пенни с сожалением закрыла ворота, оставив Беппи снаружи. Песик никак не мог понять, что случилось. Снова и снова он подпрыгивал у ворот, а когда понял, что Пенни не собирается впускать его, уселся и тихонько заскулил.

Пенни неохотно вернулась в дом, вошла в столовую. Мисс Диттон просто превзошла себя. Стол смотрелся прекрасно. И еды, и фруктов было в избытке.

Пенни покачала головой. Что за странная женщина эта мисс Диттон! Один день она ставит на стол порции, которых едва хватает, чтобы насытиться, а на следующий день стол ломится от еды.

Тем временем поскуливания Беппи становились все слышнее. Джон вошел в столовую со стаканом в одной руке и сигаретой в другой.

— Что это с Беппи? — поинтересовался он.

— Сослан, — грустно ответила Пенни.

— Что он натворил?

— Ничего. Он не понравился мисс Диттон. Она вообще собак не любит… — объяснила Пенни. — Я думаю, к этому нужно отнестись серьезно, иначе я бы не сдалась так легко.

В этот момент в комнату вошла сама мисс Диттон.

— Позвольте вас познакомить. Мистер Дин… мисс Диттон.

Джон поставил стакан на столик и пожал экономке руку. Все это он проделал с очень серьезным видом. Не улыбаясь, он с любопытством смотрел на довольно симпатичную женщину, которая не любила собак.

— Добрый день.

Улыбающаяся мисс Диттон была сама любезность. Ее манеры были безукоризненны. Она держалась очень учтиво, но без чрезмерной предупредительности. Словом, милая женщина, на которую приятно посмотреть.

— Пожалуйста, допивайте ваш коктейль, — говорила мисс Диттон. — Может быть, мне лучше пройти с вами в гостиную? Тогда вы будете чувствовать себя совсем по-домашнему, не так ли?

— Благодарю вас. — Джон отступил в сторону, пропуская ее вперед.

В гостиной мистер Бартлетт представил ей мистера Беннета. Видимо, спокойная и привлекательная женщина понравилась пожилому человеку, поскольку он пригладил волосы, кашлянул и даже улыбнулся.

— Пожалуйста, усаживайтесь, — проговорила мисс Диттон. — Я тоже сяду… и вам будет удобно.

— Вы будете шерри, мисс Диттон? — обратился к ней мистер Бартлетт. Ему даже в голову не приходило, что кто-нибудь из женщин может предпочесть виски.

— Мне имбирное пиво, спасибо, мистер Бартлетт, — сказала мисс Диттон. — Боюсь, я оказалась в единственном числе.

Улыбка была чуть извиняющейся, но в то же время в ней ощущалось некоторое торжество. Она произвела впечатление, поведение всех троих мужчин, их старомодная вежливость подтверждали это.

Пенни, вошедшая следом, была в замешательстве. Как Джон отнесется к изгнанию Беппи? Не решит ли он, что Пенни все преувеличила? Девушка посмотрела на него. Джон сосредоточенно прикуривал еще одну сигарету. Мистеру Бартлетту и мистеру Беннету явно доставляло удовольствие находиться в обществе элегантной женщины. Мисс Диттон и впрямь выглядела элегантно. Она была в нарядном шелковом платье строгого покроя. Пенни в белой шелковой блузочке и широкой юбке рядом с ней ощутила себя простушкой. На самом же деле Джон Дин и мистер Беннет находили ее не только хорошенькой, но и решили, что за последние две недели она стала взрослее и серьезнее и держится теперь с особым достоинством.

Пенни села рядом с мистером Беннетом, чтобы поговорить о Винтер. Мисс Диттон расспрашивала мистера Бартлетта, серьезно ли поврежден культиватор мистера Дина.

Джон сидел молча. Но через несколько минут он произнес:

— Ветер усиливается. Пойду-ка гляну, плотно ли прикрыл дверцу машины.

Слегка улыбнувшись Пенни, он вышел из гостиной. Было слышно, как он выходит на веранду и удаляется от дома. Вскоре смолк Беппи, а через несколько минут Пенни уловила на веранде чуть слышный шорох собачьих лап. Раздался еще один слабый звук — собачье тело шлепнулось на пол, и по полу веранды мягко заелозил хвост довольного пса. Вошел по-прежнему серьезный Джон. Лишь во взгляде, которым он обменялся с Пенни, можно было уловить след улыбки. В этот момент Беппи слишком громко стукнул хвостом по полу, и Пенни с Джоном в унисон кашлянули.

— Пойдемте-ка лучше пить чай, — поспешно предложила Пенни.

Все встали. Мисс Диттон оживленно беседовала со всеми мужчинами поочередно, пока они двигались к двери. Джон старался не смотреть на Пенни, пока они не остались последними в дверях гостиной. Девушка заговорщицки ему улыбнулась. Джон ответил ей широкой улыбкой, осветив ею весь мир.

Сердце девушки забилось сильнее. Джон остался равнодушным к мисс Диттон!

Чаепитие прошло как нельзя лучше. Все расхваливали кулинарные таланты мисс Диттон.

— В другие разы стол будет нисколько не хуже, — заверила гостей мисс Диттон. — Когда у меня будет немножко побольше времени, я научу Пенни готовить различные салаты, которые сейчас популярны в Европе… и в Сиднее.

— Лично я, — степенно проговорил мистер Беннет, — могу припомнить пару-тройку отменных обедов в Бинду.

Пенни улыбнулась ему:

— Спасибо, мистер Беннет. Вы мой единственный преданный друг.

— Не знаю, не знаю. По-моему, в сыне мистера Беннета ты нашла нечто большее, чем преданного друга. Я прекрасно помню день, когда он приехал сюда после возвращения. — Мисс Диттон улыбнулась мистеру Беннету. — Вы бы видели восторженную встречу у ворот. Пенни просто ожила. А уж ее ежедневные поездки в Виджи… Мне кажется, она туда ездит не только ради Винтер.

Джон продолжал неторопливо чистить яблоко. Мистер же Бартлетт тут же взглянул на мисс Диттон с пораженным видом:

— Да Росс и Пенни просто выросли вместе…

Мистер Беннет, вытирая усы, с особой благосклонностью посмотрел на мисс Диттон.

Сварив кофе, Пенни принесла его в столовую и поставила кофейник рядом с Джоном.

— Разольешь его, Джон, ладно? А мы с мисс Диттон удаляемся.

Затем она подошла к отцу и поцеловала его:

— Приятных вам разговоров.

Джон встал из-за стола и открыл дверь. Девушка шепнула ему, пока мисс Диттон прощалась с мистером Беннетом:

— Тебе лучше придержать Беппи, пока мы не уйдем в сад, чтобы он не увязался за нами.

Джон кивнул.

— Пенни, тебе принести плащ? — спросила мисс Диттон.

— Да, пожалуйста, если вас это не затруднит.

Пенни обрадовалась возможности дойти до холла с Джоном.

— Джон, не дай мистеру Беннету уговорить папу поставить Винтер в Виджи.

— Но почему? — Джон внимательно смотрел на нее. — Виджи славится своей конюшней. Там за Винтер будет великолепный уход.

Пенни покачала головой:

— Я сама могу о ней позаботиться ничуть не хуже. Кроме того, я хочу кататься на ней и здесь. Я не смогу без нее.

Джон помолчал.

— Ты хочешь всего сразу, — медленно проговорил он. — Так дела не делаются. Если ты решила участвовать на ней в соревнованиях, то должна подчиняться дисциплине.

— Значит, ты на их стороне. Я-то думала, ты меня поддержишь.

— Только если ты права.

— Это все равно, что дать Россу власть над всей моей жизнью… командовать мной, как Винтер…

Она прикусила губу и пожалела о сказанном.

На лицо Джона набежала тень.

В этот миг в холл вошла мисс Диттон, неся в руках плащи — свой и Пенни.

Глава 8

По тем же соображениям, которые Джон высказал Пенни, мистер Бартлетт принял решение перевести Винтер в конюшню в Виджи. Поскольку Пенни проводила там большую часть времени, через несколько дней она привыкла к этому, хотя всегда долго и нежно прощалась со своей любимицей.

Несколько раз Пенни и Росс совершали на лошадях длительные прогулки к известняковым холмам, в сторону моря, оттуда поворачивали на юг и доезжали до южных пределов Грин-Вэлли. Во время прогулок они навещали друзей и обсуждали организацию барбекю.

Очень много споров было связано с приглашением музыкантов из Грейден-Тауна. Мистер Беннет не возражал против музыкантов. Но всем хотелось современных танцев.

— Мистер Беннет просто не слышал современной музыки, — заметила Пенни. — Может, она ему понравится.

— Нет, — не согласилась Гвендолин Хокинс. — Тот, кому за тридцать, с первого раза не поймет такой музыки.

— Ни с какого раза он не поймет ее, — поправил ее Боб Хитченс.

— Нужно обратиться за помощью к миссис Беннет, — решила Пенни.

— Не знаю, — задумчиво отозвался Росс, с удовлетворением глядевший на Пенни, облокотившуюся на изгородь у дома Хокинсов. Девушкой с такой стройной фигурой можно было только гордиться. Конечно, она не из тех, кто готов «повеселиться как следует», но подобные развлечения можно найти и на стороне.

— По-моему, тебе лучше напрямую поговорить с моим отцом, — сказал он ей наконец. — Будь с ним честной и открытой. Именно это он в тебе и любит.

Наступила тишина. Вся четверка размышляла над этим предложением.

— Можно попросить мисс Диттон поговорить с ним, — добавил Росс исключительно ради удовольствия увидеть, как хмурится Пенни. — Умеет она обращаться с мужчинами, даже с моим стариком справилась. Очень она пришлась ему по душе. Даже предложил подвезти ее в коляске завтра на чай к матери.

Сердце Пенни сжалось. Лучше бы Росс промолчал.

Она вспомнила добрый усталый взгляд отца и быструю улыбку Джона; вспомнила, как приосанился и начал поправлять волосы мистер Беннет, когда экономка вошла в гостиную в Бинду. Что ж, она действительно хорошенькая, заключила девушка, и мужчины имеют полное право ею восхищаться.

Пенни вздохнула.

— Хватит вам вспоминать о мисс Диттон, — раздраженно заявила Гвендолин. — Кто спорит, это истинное чудо света, в Грин-Вэлли все твердят об этом, но это наша забота. Надеюсь, ты не обиделась, Пенни.

— Росс и Билл только дразнят нас, — ровным тоном ответила Пенни. — Я поговорю с мистером Беннетом. Не знаю, почему вы все его боитесь. По-моему, он очень славный… да, иногда он может заартачиться. Но с ним можно договориться, если суметь найти правильный подход.

— Если ты сумеешь найти к нему правильный подход, Пенни, — поправила ее Гвендолин и быстро взглянула на Росса. Ей прекрасно было известно, на что рассчитывают в Виджи. Она и сама была готова пойти на все, лишь бы заполучить Билла Хитченса, но понимала, что и для Хитченсов самой выгодной партией была Пенни.

— Поехали, Росс, — сказала Пенни. — Нужно еще успеть напоить и почистить лошадей. После этого, если мистер Беннет окажется дома, я поговорю с ним.

Мистер Беннет поупирался день-другой, но все-таки сдался на уговоры Пенни. О современных ритмах не упоминалось, зато было много сказано о старых добрых мелодиях, которые будут так славно звучать в живом исполнении.

Наступил день, назначенный для барбекю, — ясный, солнечный и безветренный. Сэндса отправили в Бинду помогать расставлять столы и бочонки с пивом. Джон Дин и мистер Бартлетт отогнали в Виджи барашков. Пенни же несколько дней помогала миссис Беннет печь пироги.

Чаепитие в Виджи, на которое была приглашена мисс Диттон, прошло с успехом. Хозяйка Виджи нашла мисс Диттон спокойной женщиной симпатичной наружности, с которой приятно поговорить. В ее глазах именно такой должна быть экономка большого и процветающего хозяйства. Умей Пенни читать людские сердца, в сердце мисс Диттон она разглядела бы честолюбивое желание добиться такого же положения, как и у миссис Беннет… стать хозяйкой, а не экономкой. Никому не возбраняются честолюбивые мечты. Важно, какими средствами их стремятся достигнуть.

В Бинду на старой плите мисс Диттон также творила чудеса. Два дня до барбекю Пенни оставалась дома и помогала печь пироги с бараниной и маленькие пирожки с сыром и сельдереем.

Омрачало эти дни лишь одно: когда мистер Бартлетт возвращался с фермы домой, мисс Диттон прекращала работу и несла ему поднос с чаем и свежими булочками, причем ее манеры теперь не походили на поведение подчиненной, скорее она стремилась распоряжаться.

— А ну-ка, нечего вам делать на моей кухне! — как-то раз сказала она ему. — Усаживайтесь в свое кресло на веранде, доставайте трубку, а я тем временем принесу вам чаю и булочек. Масла сегодня я положила туда поменьше, чтобы вы не располнели.

Пенни с беспокойством посмотрела на отца, но тот рассмеялся, похоже не заметив новой манеры обращения.

— Не мне вмешиваться в кухонные дела, — извинился он. — Но сегодня на чай у меня нет времени…

— У вас всегда найдется время, чтобы присесть на четверть часа, — прервала его мисс Диттон. — Только в этом случае можно прожить долго и счастливо. Нужно уметь давать себе отдых. Это необходимо.

Не сумев противостоять мисс Диттон, он сел на веранде и выпил собственноручно принесенный ею чай с булочками.

— Вы меня балуете, — сказал он ей в благодарность.

— Вы это заслужили, — улыбнулась мисс Диттон и исчезла на кухне.

Во второй половине дня все дела на кухне были закончены, все пироги и пирожки сложены в две корзины и отосланы в Виджи. Вернулся Сэндс и сообщил, что конюхи под руководством Росса отполировали пол веранды и он теперь сияет не хуже, чем в бальных залах, а также что они развесили разноцветные лампочки на эвкалиптах вдоль тропинки, ведущей к ровной площадке у реки. Здесь на камни и кирпичи были установлены три решетки для барбекю.

До шести часов мисс Диттон и Пенни отдыхали, потом оделись и перед отъездом выпили лишь чаю с тостами.

— В Виджи будет полно еды, — объяснила Пенни. — Если мы сейчас поедим, то потом в нас просто ничего не войдет.

Когда они с мисс Диттон появились в гостиной перед мистером Бартлеттом, тот объявил, что считает честью для себя показаться рядом с такими дамами. На мисс Диттон было светло-зеленое платье из тонкой шерсти. Светлые волосы очаровательно обрамляли бледное лицо. Пенни была в розовом платье из тяжелого шелка с короткой юбкой. Лицо тоже было бледноватым, но голубые глаза и улыбающиеся губы придавали ее облику сияние молодости.

Мистер Бартлетт ласково потрепал дочь по руке.

В этот миг у ворот послышался гудок авто Джона Дина. Они вышли в сад.

Джон выбрался из машины и держал для них ворота открытыми.

— Здравствуй, Пенни… Добрый вечер, мисс Диттон.

— Рядом с нами две прекрасные дамы, Джон. Кто с кем сядет?

Джон открыл переднюю дверцу машины.

— Мисс Диттон, не хотите ли сесть рядом со мной?

Что означало его приглашение? Уважение к ее старшинству? Проявление вежливости?

Мисс Диттон колебалась. Пенни молча стояла у машины. Интуиция подсказывала ей, что экономка оказалась в сложной ситуации. Кого на самом деле она хотела иметь сопровождающим?

— Я не смею, — наконец весело ответила женщина. — Предлагаю мужчинам садиться вперед. Им всегда найдется о чем поговорить.

— Так не годится, — твердо сказал мистер Бартлетт. — Сегодня мы ваши сопровождающие и должны действовать как положено.

— После такой галантной речи думаю, что мистер Бартлетт проявит великодушие и станет моим сопровождающим, — решила мисс Диттон.

— Пенни, приглашаю тебя сесть рядом со мной спереди.

— Спасибо, Джон.

Джон включил зажигание, и машина устремилась вперед. Пенни устроилась на сиденье поудобнее. Все было прекрасно в этом лучшем из миров.

На подъезде к Виджи царило оживление. Машины одна за другой устремлялись к дому, а затем по кругу ехали к большой прямоугольной площадке у конюшен. Джон остановил машину рядом с парадным входом и предложил всем здесь выйти.

— Я отгоню машину на стоянку и вернусь.

— Смотри не забудь вернуться, — отозвалась Пенни. — Если увлечешься разговорами, то в лучшем случае мы увидим тебя не раньше полуночи.

— Надеюсь, мне достанется один танец? — спросил он.

Пенни коснулась его руки.

— Ну конечно. Только ты должен сам вспомнить и подойти ко мне. Даме не положено бегать за кавалерами.

— Я подойду.

— А если не подойдешь, я буду вызванивать тебя в колокольчик.

Мисс Диттон, Пенни и ее отец направились к площадке у реки. Встречавшая всех миссис Беннет была в строгом темном платье. Она пожала руку сначала мистеру Бартлетту, потом Пенни. Хозяйка Виджи всегда всех приветствовала в порядке занимаемого в общество положения, и Пенни внезапно порадовалась тому, что хотя бы один человек в Грин-Вэлли помнит, что после хозяина вторым человеком в Бинду является она, а не мисс Диттон.

Друзья Пенни, уже собравшиеся вокруг горящих жаровен, начали звать ее к себе, но девушка должна была сначала представить мисс Диттон. Что она и сделала. Молодежь с любопытством поглядела на вновь прибывшую и доброжелательно с ней поздоровалась.

— Пойдемте я вас познакомлю с миссис Хитченс, — сказала Пенни. — Она расскажет вам о жителях Грин-Вэлли все, что упустила я.

Мисс Диттон неуверенно взглянула в сторону миссис Хитченс — женщины с приятным лицом, но не слишком хорошо одетой. В этот момент подошел мистер Беннет. Поприветствовав Пенни, он протянул руку мисс Диттон:

— Итак, что вы думаете обо всем этом?

Вышедший из сада Джон Дин присоединился к хозяину дома и мисс Диттон. Мистер Бартлетт и Росс тоже влились в эту компанию. Росс подал мисс Диттон прохладительный напиток, который она приняла с любезной улыбкой.

Пенни обратила внимание, как легко и спокойно мисс Диттон управлялась с окружающей ее компанией кавалеров. Две-три молодые женщины тоже стояли с сопровождающими или мужьями, но ни одна из них не собрала вокруг себя столько мужчин. Причем мужчин, занимающих в Грин-Вэлли высокое положение.

Женщины, чьи сопровождающие отошли к кострам и смотрели, как на гриле жарится мясо, или пришедшие одни, молчаливо наблюдали за успехом мисс Диттон.

Забавно, думала Пенни, направляясь к их группе. Мужчинам мисс Диттон явно нравится, а женщинам не очень. За исключением миссис Беннет.

Мистер Бартлетт повернулся к дочери:

— Ну что, покажешь мисс Диттон, как переворачивать мясо на решетке?

— Наверно, сначала мисс Диттон нужно познакомить с гостями…

Джон скинул пиджак.

— Пожалуй, я тут поработаю, — с улыбкой заявил он.

— Что ж, тебе и вилку в руки, — заявил Росс.

Джон снял с гвоздя, вбитого в дерево, вилку с длинной ручкой.

— Кто желает отведать первоклассного стейка, следуйте за мной.

— Сегодня он в отличном настроении, — заметил Росс Пенни, кивая в сторону Джона. — Кого нужно благодарить? Диттон?

Несмотря на то, что Росс был ее другом, тренером и хозяином вечера, бывали моменты, когда Пенни его просто не выносила. И этот его вечный рефрен «Диттон» начинал ее раздражать.

— Может быть, ты редко видишь Джона, поэтому не знаешь, что хорошее настроение у него бывает достаточно часто.

— Стоит мне упомянуть его имя, как ты готова свернуть мне шею. Отныне слово «Джон» для меня табу.

— Вот это правильно.

Джон Дин ловко переворачивал стейки, и вокруг него столпилось порядочно молодежи. Пенни предложила мисс Диттон подойти к группе женщин. Там оставались свободными несколько стульев. Мисс Диттон заняла один из них. Женщины, сидевшие по обе стороны от вновь прибывшей, вежливо и осторожно заговорили с ней. Она не была ни гостьей, ни обитательницей Грин-Вэлли, но вежливость, которую проявляли к ней Дин, Бартлетт и Беннет, ставили ее в высокое положение. От осознания этого румянец окрасил щеки мисс Диттон ярче, чем отблески огня. Она не могла не признать, что Пенни и ее отец сделали все, чтобы ее доброжелательно приняли в обществе.

Как только между женщинами завязался разговор, Пенни с облегчением отошла к своим друзьям. Они сгрудились вокруг костра и давали советы добровольцам, переворачивающим стейки. Раздавались взрывы хохота, и со всех сторон летели шутки, когда на угли с шипением шлепались капли жира или случайно падал отлично прожаренный кусок мяса.

— Мне жаль не мяса, а потраченных на него усилий, — сказал Джон после того, как Гвендолин уронила в огонь особенно сочный стейк. Он вспыхнул, божественно запах и превратился в угли.

— Это чтобы доставить тебе удовольствие — ты сможешь поджарить мне еще один, — ответила Гвендолин. Многие из стоявших рядом считали, что Гвендолин уронила мясо нарочно. Рядом с ней стоял Билл Хитченс, но, как многие девушки, она стремилась завоевать того, кто еще не поддался ее чарам.

— Джон, хватит с тебя, — заявил молодой человек, подходя поближе. — Давай сюда вилку. Я так приготовлю, что даже Гвендолин захочет есть, а не кидать мясо в огонь.

Джон охотно передал ему вилку, выбрал себе кусок мяса, положил между двумя ломтями хлеба и начал есть.

Кто-то передал ему кружку пива. Джон огляделся. В кругу молодежи слышался смех, порой доносился визг восторга или крик досады. Мужчины рассказывали друг другу бесконечные байки о буше, в которых только австралийцы знают толк. Каждая из них заканчивалась смехом. При этом женщины, которые, удобно рассевшись на стульях и склонив друг к другу головы, вели такие же бесконечные разговоры о кухне, коровах, гостиных, резко поднимали головы и оглядывались.

— Это Питер рассказывает дурацкую историю про змеиную яму… как будто ее раньше никто не слышал, — с иронией заметила жена одного.

— Это еще ничего по сравнению с историей Джима про крокодилов, которую он привез с севера, — отозвалась жена другого.

После того как были розданы тарелки с охлажденной дыней и мороженым, началось хождение от одной образовавшейся компании к другой. Несколько молодых пар направились к веранде.

— Сначала общий сбор, — предупредила Пенни. — Мы исполним старинные танцы, пожилые устанут и разойдутся подремать, вот тогда настанет время повеселиться. Они и не заметят.

Во время первого танца мужчины образовали внутренний круг. После окончания первой серии па раздались звуки вальса, и каждый мужчина, сделав шаг влево, выхватил из внешнего круга чужую партнершу и закружил в вальсе. Так все менялись партнерами, пока не перетанцевали друг с другом.

Пенни вышла в круг с Россом. После смены пяти партнеров она оказалась в паре с Джоном.

— Как ты, Пенни? — спросил ее Джон.

— Замечательно.

Джон был таким высоким… она кружилась в вальсе, полностью подчинившись ему.

— Я танцую не слишком быстро?

Девушка мотнула головой:

— Я люблю быстро кружиться. Мне нравится этот танец. С кем только здесь не окажешься в паре.

— Например, с поваром, который живет по соседству?

— Хотелось бы мне, чтобы он оказался поблизости, если со мной действительно произойдет несчастный случай… и я на самом деле окажусь дома одна. Почему ты забыл про мисс Диттон, Джон?

— Я забыл, почему я забыл.

— Не забудь подойти и пригласить меня на танец.

— Ты всегда можешь вызвонить меня колокольчиком.

— Что бы ты сделал, если б я так и поступила?

— Крикнул бы тебе «Куу-и!»[4].

— А ты знаешь, что на самом деле означает «Куу-и»?

— Это означает «Идем домой, дорогая!», а ответное «Куу-и» означает «Иду!».

Они танцевали последний тур вальса. Джон крепко прижал ее к себе. Почему? Оттого что они быстро кружились или оттого что сказанное взволновало его так же, как ее?

Куу-и! Идем домой! Какие чудесные слова. Давным-давно в детстве мама так звала ее пить чай. Именно так все жены фермеров звали домой своих мужей с полей, когда садилось солнце. Куу-и! Вибрирующий крик, который бумерангом возвращался домой.

Как странно, что в чудесной долине среди друзей, рядом с любящим отцом она вдруг почувствовала себя одинокой. Она никогда не ощущала одиночества, пока не приехала мисс Диттон.

Наконец она снова очутилась рядом с Россом.

— Как дела? — спросил он.

— Отлично.

— Держись. Сейчас я закружу тебя в вальсе.

Он вальсировал с ней, пока у Пенни не закружилась голова. Танец закончился, и Росс вывел ее с веранды. После танцев кавалеры вели своих партнерш к кострам — подкрепляться, а потом танцевали снова и снова.

Во время следующего танца Пенни заметила, что мистер Хитченс-старший танцует с мисс Диттон. Пенни была довольна. Ее доброе сердечко не хотело, чтобы мисс Диттон скучала, пока молодежь танцует. Сама она танцевала с соседом Хитченсов в другом углу и могла наблюдать за мисс Диттон. Та двигалась легко и весело. Пенни решила, что у нее не будет недостатка в партнерах.

Кое-кто из пожилых мужчин направился в кабинет мистера Беннета, а их жены собрались вокруг миссис Беннет. Они были по-своему счастливы. Старые мелодии зазвучали в более современных ритмах. Пенни любила музыку и нисколько не жалела, что исполнение хитов задерживается. Она то танцевала, то шла к костру и стояла в толпе возле жаровен, где пили охлажденный кофе, соки или горячий чай… и жевали пирожки.

— А она привлекательная, твоя мисс Диттон, — лукаво улыбнулась Гвендолин.

— Почему бы и нет? — отозвалась Пенни.

— Ммм… Могу поспорить, что она из тех, с кем мужчины любят танцевать, но на которых не женятся.

— Боже, почему?

— Она миленькая и хорошо танцует, но в ней есть что-то расчетливое. Женщины это сразу чувствуют, а мужчины выясняют со временем.

Пенни посмотрела на подругу:

— Откуда такая осведомленность? Я живу с мисс Диттон, но мне такое и в голову не приходило.

Гвендолин поджала губы.

— Ты у нас настоящая леди… Ты предпочитаешь, чтобы тебе такое в голову не приходило. И миссис Беннет такая же. Порядочные люди так не думают. Значит, не делают!

— По-моему, ты о себе не самого лучшего мнения, а?

Гвендолин пожала плечами:

— Я бы не позволила ей увиваться вокруг Билла.

Час спустя танцоры стояли в саду вокруг столов, когда мистер Бартлетт вышел из дома и неторопливо направился к ним.

— Ну что, молодые люди, развлекаетесь? — добродушно спросил он.

— Мистер Бартлетт… вы должны танцевать. — Мисс Диттон неожиданно отделилась от группы женщин, с которыми беседовала. Она сказала это весело, но твердо.

Мистер Бартлетт улыбнулся:

— Боюсь, я давно уже отошел от этого. Даже и не знаю, как теперь танцуют. Лет десять прошло с тех пор, как я вальсировал…

— Глупости. Тот, кто хоть однажды танцевал вальс, всегда сумеет его станцевать. Это все равно, что однажды научиться ездить на велосипеде или плавать, — сказала мисс Диттон, а потом кинула лукавый взгляд на женщин: — Не дадим ему увильнуть, верно?

Кто-то из них неловко рассмеялся, одна-две тоже принялись уговаривать:

— Мистер Бартлетт, ну пожалуйста.

Мисс Диттон стояла перед ним, глядя снизу вверх, потому что была маленького роста, но, несмотря на это, от нее исходило ощущение власти.

— Видите? Мы все настаиваем.

— Прошу меня извинить. Знаете, никто не согласится принять мое приглашение. Я двигаюсь неловко… неуклюже.

Пенни не хотела, чтобы отец танцевал, раз он не хочет. Но если его все-таки вынудят согласиться, она хотела выйти вперед и сказать: «Папа, станцуй со мной». Ни за что нельзя допустить, чтобы первый танец после смерти жены он танцевал с мисс Диттон.

В этот момент к ним подошла миссис Беннет. Мистер Бартлетт повернулся к ней:

— Миссис Беннет, меня загнали в угол. Защитите меня, пожалуйста. — Он умоляюще улыбнулся ей.

— Мы убеждаем его потанцевать, — объяснила мисс Диттон. — Вы ведь тоже считаете, что он должен танцевать, не так ли? Нельзя допустить, чтобы наши мужчины совсем обрюзгли.

То ли на миссис Беннет подействовала фраза «наши мужчины», то ли она издали разглядела, что затевается, Пенни так и не узнала. Одно было ясно: миссис Беннет мгновенно приняла решение:

— Мистер Бартлетт, вы поступите очень невежливо, если так и будете отказываться. Я не танцевала больше десяти лет, но, если вы подадите мне руку, обещаю станцевать с вами.

Мистер Бартлетт поклонился:

— Окажите мне честь, миссис Беннет.

Пенни вздохнула с облегчением. Она не осмеливалась взглянуть на мисс Диттон из опасения увидеть взгляд, который конечно же не упустят другие. Однако Росс Беннет, который стал молчаливым свидетелем этого происшествия, протянул руку мисс Диттон:

— Позвольте пригласить вас на танец.

Пенни решила, что Росс очень галантно пришел мисс Диттон на помощь в неловкой ситуации. Откуда ей было знать, что во время танца эти двое сумели понять друг друга и, не вступая в подробные объяснения, заключить нечто вроде соглашения. Внешне мисс Диттон казалась веселой, даже оживленной, но в ее глазах застыло холодно-отсутствующее выражение, которое временами приводило Пенни в замешательство. Может, такое впечатление возникало из-за цвета ее глаз?

Несколько мужчин вышли из дома в сад. Среди них оказался и Джон Дин. Он подошел к Пенни:

— Пенни, потанцуешь со мной?

Когда они зашли на веранду, Джон с изумлением увидел танцующих миссис Беннет и мистера Бартлетта — они двигались немножко неуклюже, но с достоинством, каким не обладали более молодые танцоры.

— Кто кого пригласил? — спросил он у Пенни.

— Все затеяла мисс Диттон.

Джон посмотрел на Пенни, отвернувшуюся от него. Какое-то время они танцевали молча.

— Пенни, — сказал наконец Джон. — Когда-то, во времена королевы Виктории, родители стремились решать за дочерей, как им жить. Не пытайся поступить наоборот… решать за отца, как жить ему.

Пенни не ответила.

— Я знаю Барта очень давно… Часто у него уходит много времени на то, чтобы принять решение, но оно всегда оказывается верным. И когда решение принято, он никогда не отступает от него.

Пенни по-прежнему молчала.

— Не думаю, что он нуждается в защите, — закончил Джон.

— Неужели Джон решил прочитать ей нотацию? Неужели он решил, что она ревнует и завидует? А если так, прав он или нет? Пенни рассердилась, она чувствовала себя униженной. На щеках вспыхнули красные пятна. Джон взглянул на гордый наклон ее головы и смягчился, однако ничем этого не выдал. Внезапно Пенни испугалась его проницательности. Она вдруг ощутила, что он словно видит ее насквозь. И обнаружил массу недостатков. Красота ночи вмиг поблекла и исчезла для нее. Музыка замолчала.

Уже под утро догорел последний костер и гости сонными голосами пожелали хозяевам Виджи доброй ночи. Барбекю объявили самым лучшим из всех прежних. Мистер Беннет при этом так часто похмыкивал и довольно улыбался, что каждому стало ясно: он считает это своей заслугой. Никто не стал его разубеждать.

Когда мистер Бартлетт предложил Пенни сесть рядом с ним на заднее сиденье, чтобы мисс Диттон назад ехала впереди, Пенни тут же согласилась:

— Конечно, папа. Я устала и с удовольствием устроюсь поспать на твоем плече.

С еще большим удовольствием она бы поплакала на отцовском плече.

Глава 9

Если мисс Диттон не поняла, почему миссис Беннет так внезапно лишила ее своего расположения, ей оставалось только гадать, чем это вызвано.

Пенни не могла обсуждать миссис Беннет с экономкой. Похоже, мисс Диттон сама была виновата в случившемся, но Пенни все-таки было ее немножко жаль. Должно быть, такой одинокой чувствует себя экономка, которая не может настоять на своем. Особенно если она привыкла к этому.

Вот почему Пенни уступила желаниям и вкусам мисс Диттон в вопросах ведения домашнего хозяйства. Огород теперь полностью перешел к мисс Диттон, Пенни лишь изредка занималась прополкой сорняков.

Прошли первые дожди, но уже после того, как вращающийся культиватор был испробован на небольшом поле Стоунвилла.

Мистер Беннет самолично отправился в коляске в Стоунвилл и не без удовольствия убедился, что его предсказания сбылись: пласты земли, измельченной вращающимся культиватором до пыли, превратились в толстые лепешки глины, сквозь которые легкий дождик не мог проникнуть.

— Ну, что ты теперь скажешь? — с довольным видом посмеивался он.

Мистер Бартлетт и Джон Дин устроили совещание, а Пенни с Россом так часто отправлялись на конные прогулки в этом направлении, что тоже могли принимать участие в консультациях.

— Придется еще раз распахать дисковым плугом, пока не начались проливные дожди… — говорил Джон. — Но это только первый раунд. Посмотрим, кто соберет лучший урожай.

— Нужно пригласить специалистов, — задумчиво проговорил мистер Бартлетт, раскуривал трубку. — У каждого из нас троих хорошая почва… Ты, Беннет, сжигаешь стерню и вспахиваешь обычным плугом. Я применяю дисковый, а Джону придется использовать и культиватор, и дисковый плуг. Нужно пригласить их, пусть произведут все замеры. Это будет полезно и для нас, и для исследований.

— Вот еще! — буркнул мистер Беннет. — Заявятся какие-нибудь молокососы с новомодными идеями. Три поколения Беннетов обрабатывают эту землю… и на урожаи не жалуются.

Сидя на Винтер, Пенни сверху обозревала эту группу.

— А по-моему, было бы здорово пригласить их сюда. И пообщаться будет с кем, и совет получить.

— Согласен, — поддержал ее Росс. — Чем больше народу, тем веселее.

— Вот-вот, — хмыкнул мистер Беннет, — Понаедут молодые люди, приложат все усилия, чтобы довести нас до банкротства. Дармоедов у меня и так хватает. А ты, Бартлетт, не вздумай уверять меня, что Сэндс отрабатывает все с лихвой. Нынешнее поколение не умеет трудиться. Вспомни, наши с тобой отцы в повозках прибыли сюда поднимать дикие земли.

— Мистер Беннет, пожалуйста! — Наклонившись в седле, Пенни ласково погладила его по плечу. — Вы же прекрасно помните, что это ваша идея — выслушать мнение специалистов. Когда начались разговоры про вращающийся культиватор, вы первым предложили пригласить все министерство сельского хозяйства и продемонстрировать это безобразие.

Пенни говорила в шутливой манере, но на мистера Беннета ее слова оказали благотворное действие.

— Ладно, можно попробовать, — недовольно согласился он, потом забрался в коляску, попрощался со всеми и отправился домой.

Как только коляска скрылась из вида, все расслабились и заулыбались друг другу.

— Если они пришлют несколько человек, ты сможешь приютить одного-двух в Стоунвилле? — обратился к Джону мистер Бартлетт.

— А ты одолжишь мне одну из своих экономок? — Джон улыбнулся еще шире. Перспектива заполучить специалистов, с которыми можно будет обсудить свои проблемы, явно привела его в хорошее расположение духа. По крайней мере, так решила Пенни.

— А ты сам выбери, — с каким-то вызовом предложил Росс. — Кого из них ты хочешь одолжить? Пенни или мисс Диттон?

Пенни почувствовала, что краснеет.

— Никого, — поспешно вмешалась она в разговор. — Мы не сможем обойтись без мисс Диттон, а папа не сможет обойтись без меня, правда, па? Джону поможет миссис Кук, наша прачка.

— Верно, миссис Кук меня не подведет, — согласился Джон, серьезно глядя на Пенни.

Мисс Диттон выслушала от Пенни новости с воодушевлением.

— Мы можем пригласить всех на Пасху на вечеринку. Мисс Диттон, вы не против? — завершая рассказ, спросила Пенни.

— Ну конечно. Давно пора пригласить гостей. Твоя тетя Изабелла очень этого хотела. Кто приедет? Нужно немедленно приступать к планированию…

На лице экономки отразился не только энтузиазм, но и некая расчетливость, встревожившая девушку. Прямо-таки прирожденная составительница планов, подумала Пенни.

— Пока еще ничего точно не известно. Мы только надеемся. Фермеры уже давно поговаривают о том, чтобы пригласить сюда группу специалистов из министерства сельского хозяйства, и наконец решили пригласить… на уик-энд во время Пасхи. Все зависит от министерства.

— Кстати, у меня для тебя тоже есть новости, — спохватилась мисс Диттон. — Звонили с железнодорожной станции и просили передать, что прибыл твой заказ. Думаю, это твои: мебель и седло.

Пенни расцвела.

— Наконец-то! Я смогу принимать гостей в собственной комнате. Надеюсь, женщину-специалиста направят ко мне.

— Почему ты так выделяешь слово «мне»?

— Росс обычно умудряется заполучить всех гостей женского пола в Виджи.

— Росс? — Мисс Диттон была поражена. Но быстро оправилась и сказала уже совсем другим тоном: — Глупости. Росса интересует только один человек.

Пенни прямо взглянула на нее:

— Росса интересует только он сам.

— Нужно будет мне самой взглянуть на список, когда его пришлют.

На следующий день мистер Бартлетт поручил Сэндсу на грузовике забрать из Грин-Вэлли мебель. Пенни сократила тренировку на Винтер до минимума и уехала из Виджи сразу после завтрака. Мисс Диттон приняла приглашение девушки прокатиться в город, и обе уселись в кабину грузовика рядом с Сэндсом.

Весь городок Грин-Вэлли состоял из одной улицы. На ней располагались два бакалейных магазинчика, один овощной, булочная, два банка, крошечная гостиница и железнодорожная станция с маленькой деревянной платформой. От станции разбегалось множество дорог, по которым сновали грузовики. Здесь кипела жизнь: на открытую товарную платформу загоняли отару овец; поили нескольких волов, предназначенных на продажу; с других товарных платформ разгружали сельскохозяйственную технику. В сарае, который использовался под склад, стоял уже выгруженный контейнер с мебелью Пенни.

— Попьем чаю до того, как загружать грузовик, или после? А может, и до и после? — обратилась девушка к мисс Диттон. — Скажу честно: лично я всегда, когда приезжаю сюда на погрузку, пью чай дважды.

— Да где же здесь можно выпить чаю? — оглядываясь, спросила та.

— У бакалейщика Джонса, — объяснила Пенни. — Не могу сказать, что там роскошное помещение, но чай заваривают замечательный.

На лице мисс Диттон появилось сомнение, но она молча последовала за Пенни по пыльной улочке, вымощенной булыжником. Пенни оглянулась на Сэндса.

— Двадцать минут, — улыбнулась она ему. — И не больше двух, Сэндс. Обратно тебе придется везти и нас, и мебель.

Сэндс улыбнулся и понимающе кивнул.

— Не больше двух чего? — поинтересовалась мисс Диттон, когда они уселись за круглый столик на веранде.

— Может, и чашек чаю, только он пошел не сюда, а в гостиницу, — лукаво ответила Пенни.

— Очень надеюсь, что он закажет не больше двух, — проговорила мисс Диттон. — Знала бы я, куда он направился, поговорила бы с ним сама. Дорога в Бинду не слишком ровная, а нагруженный грузовик становится неповоротливым.

— Не волнуйтесь, — дружелюбно отозвалась Пенни. — Сэндс ездил по этой дороге на грузовике раз сто, если не больше, и пока еще ни разу ничего не случилось.

— Лучше пусть позаботится, чтобы и на этот раз все прошло благополучно.

— Обязательно. Ведь он повезет мою мебель.

Миссис Джонс, жена бакалейщика, уже спешила к их столику с подносом. Это была худощавая женщина, приветливая и энергичная.

— Вам, мисс Бартлетт, я думаю, как всегда? — заговорила она. — Увидала, как вы входите, сейчас, думаю, будет заказ на чай и лепешки. Верно?

— Совершенно верно, миссис Джонс. Сегодня мы закажем две чашки чая. Познакомьтесь, пожалуйста, это мисс Диттон.

— Очень приятно. — Миссис Джонс с любопытством разглядывала компаньонку Пенни. — Слыхала про ваш приезд. Как вам Грин-Вэлли?

— Очень хорошо, спасибо. Я пью без сахара. Можете отодвинуть сахарницу подальше.

Даже Пенни потрясла чопорная, холодная манера, с которой мисс Диттон ответила жене бакалейщика. Конечно, миссис Джонс, может, и была слишком напористой, но Пенни считала ее своим давнишним другом. Обращение мисс Диттон очень странно подействовало на миссис Джонс. Женщина наклонила голову набок, пристально посмотрела на экономку, потом перевела взгляд на Пенни и с сожалением покачала головой.

— Жаль, что вы здесь ненадолго, — вновь повернулась она к мисс Диттон, — в Грин-Вэлли так красиво весной, — и ушла прежде, чем одна из посетительниц успела сказать хоть слово.

К тому времени, как Пенни с мисс Диттон закончили чаевничать и вернулись на станцию, Сэндс с двумя рабочими уже перетаскивал мебель в грузовик. Пенни страшно хотелось чуть-чуть раздвинуть обертку и взглянуть на дерево медового цвета.

— Даже не думайте, мисс Пенни, — остановил ее Сэндс. — Появится царапина, так я же и буду виноват. Подождите, пока мы вернемся в Бинду. Тогда уж и налюбуетесь.

— Ладно, — вздохнула Пенни.

Мисс Диттон отвела девушку в сторону.

— Пенни, ты не должна позволять Сэндсу так разговаривать с тобой. Предоставь мне с ним справиться.

Пенни рассмеялась:

— Сэндс шлепал меня, когда мне было десять. Он всегда обо мне заботится.

— Ты накоротке держишься с этими людьми, меня же продолжаешь называть мисс Диттон. Может, пора нам обращаться друг к другу по имени? Я настаиваю, чтобы ты называла меня Люсиль. На этот раз отказа я не приму.

Пенни ощутила смущение и злость. Ей не хотелось называть мисс Диттон по имени.

— Мисс Диттон, лучше я буду обращаться к вам по-прежнему. Конечно, я рада, что вы называете меня Пенни. Меня все так зовут. И потом, я намного моложе…

Девушка поспешно отошла к грузовику, сделав вид, будто что-то нужно подправить.

«Я не буду думать о ней, — мысленно повторяла Пенни. — Я буду думать только о мебели, Сэндсе, Винтер… и нашей долине».

Когда вся мебель была погружена и закреплена, они отправились в обратный путь. Уже в дороге Пенни вспомнила, что второй раз выпить чаю они так и не зашли.

Проезжая мимо Виджи, они заметили на веранде рослую фигуру миссис Беннет. Она помахала рукой, и Пенни махнула ей в ответ. Мисс Диттон засияла улыбками.

— Ты не думаешь, что лучше остановиться и подойти поздороваться? — спросила она.

— Нет. Я уже была там утром. Если бы миссис Беннет хотела пригласить нас, она подошла бы к воротам, когда услышала шум грузовика.

В глазах мисс Диттон появилось холодное, отсутствующее выражение.

— Должно быть, сегодня она очень занята, — сказала она наконец. — Обычно в сельской местности радушно встречают случайных посетителей.

— Только не Беннеты, — отозвалась Пенни. — Правда, за исключением родственников. Миссис Беннет строго придерживается правил этикета, как вы сами помните по предыдущему визиту.

Будь Пенни одна, она бы обязательно остановилась и зашла. Девушка чувствовала, что мисс Диттон утратила былую благосклонность миссис Беннет после того, как настойчиво пыталась заставить отца Пенни танцевать. О да, миссис Беннет могла быть очень чопорной. Мисс Диттон явно потеряла очень хорошего и ценного друга.

— Надеюсь, вам понравилась поездка, — сказала Пенни. — У нас здесь порой бывает одиноко. Если вам станет одиноко, скажите мне, и мы что-нибудь придумаем. Я чувствую себя виноватой из-за того, что каждое утро уезжаю в Виджи.

— Напрасно. Мне нравится, когда дом остается в моем распоряжении. Тогда я все делаю так, как нахожу нужным. И мне нравится Бинду. Я здесь счастлива и не против того, чтобы все время оставаться там.

— Будем надеяться, что к Пасхе у нас появится большая компания. Даже если не пришлют никого из министерства, приедет Джон Дин. Он всегда приезжает обедать на Рождество и Пасху.

— Нужно составить меню и включить туда его любимые блюда. Я ему позвоню.

Она уже начинала планировать пасхальный обед.

Глава 10

До Страстной пятницы оставалось всего три дня, когда мистер Бартлетт получил ответ от министерства сельского хозяйства. Да, они обязательно пришлют специалистов. Можно ли это сделать в пасхальную субботу? Эксперты считали, что им потребуется провести в Грин-Вэлли как минимум три дня, и они будут рады воспользоваться предложенным гостеприимством. Приедут восемь человек, в том числе двое стажеров. Далее следовал список имен и фамилий. Возле каждой из них составитель письма в скобках добавил по нескольку слов.

Так, было указано, что мистер Рональд Дайке интересуется выращиванием клевера и к изучаемому предмету подходит серьезно, с научной точки зрения. Мистер А.Э. Денем пятнадцать лет проработал агрономом и легко находит общий язык с фермерами. Стажер мисс Эйлса Смит является дипломированным специалистом.

— Знаешь, папа, по-моему, письмо составлено замечательно. Мы можем примерно угадать возраст каждого… и их вкусы. Теперь будет легче решить, кого разместить в Стоунвилле… — Пенни вопросительно посмотрела на Джона, который привез почту.

— Думаю, для начала мы предоставим тебе мисс Смит, — сказал мистер Бартлетт.

— На молодых претендует Росс. Он будет недоволен, если мисс Смит окажется хорошенькой, а остановится в Бинду вместо Виджи.

Мистер Бартлетт оторвал глаза от письма. Джон напряженно смотрел на Пенни — она уже не раз ловила на себе такой его взгляд.

— Э… возможно, он… шутил… — пробормотал мистер Бартлетт.

В этот момент появилась мисс Диттон с чаем.

— Пенни… — проговорила она, — на столе стоит противень с лепешками. Пожалуйста, смажь их маслом, переложи на блюдо и принеси сюда.

Пенни ушла выполнять поручение, а мисс Диттон принялась разливать чай.

— Я слышала, что сказала Пенни, — заговорила она, мягко улыбаясь. — По-моему, это всего лишь маленькая размолвка влюбленных, вы не находите? Лучше всего не обращать на это внимания.

Мистер Бартлетт слегка нахмурился. Человек проницательный сообразил бы, что его неодобрение относится не к размолвке Росса и Пенни, а к тому, как мисс Диттон окрестила их отношения.

— С утра они были в ладах, — заметил он. — А если поссорились, значит, на тренировке. Там Росс не дает спуску.

— Ну вы же знаете, как это все у молодежи, — отозвалась мисс Диттон.

Она передала чашку с чаем Джону Дину, который просматривал письмо, полученное мистером Бартлеттом.

— Приятно видеть, когда встречаются молодые люди одного возраста, — обратилась она к Джону. — У них так много общего…

— Им виднее, — спокойно ответил тот с подчеркнутой медлительностью.

Мистер Бартлетт тотчас взглянул на него: когда Джон говорил в подобной манере, у него явно было что-то на уме… и он мог произнести это вслух.

Но Джон лишь медленно помешивал чай.

— Ну что, Барт? — спросил он наконец. — Кого ты разместишь в Стоунвилле?

Если мисс Диттон и хотела продолжить разговор на прежнюю тему, у нее ничего не вышло.

— А вот и Пенни с лепешками, — проговорила она, когда девушка показалась в дверях.

— Тебе, Джон, похоже, принимать мистера Рональда Дайкса. Мистеру Денему место скорее в Бинду или в Виджи. Молодого стажера мы отдадим Россу. Что, Пенни, примешь мисс Эйлсу Смит?

— С радостью. Не исключено, что она окажется ученой дамой в очках. В Виджи она явно придется не ко двору. Представь, как отреагирует мистер Беннет, если молодая женщина начнет учить его азам сельского хозяйства!

Все заулыбались.

— По-моему, в наши дни очки не портят внешность, — неожиданно заметил Джон.

— Я и не знала, что вы замечаете подобные вещи, — сказала мисс Диттон.

— Почему же… замечаю. Кроме того, я просматриваю журналы…

— Вы меня удивляете.

— Ну, Джон бы вас и не так удивил, знай вы его получше, — откликнулся мистер Бартлетт. — Ладно, нужно разобраться с письмом. Мисс Диттон, если вы заняты, не позволяйте нам отвлекать вас от дел…

— Мне всегда интересно побольше узнать о людях, — отозвалась экономка. — Может быть, я сумею вам помочь.

— Спасибо… Что ж, если вы не против, присаживайтесь…

— Может быть, мне стоит взглянуть на список…

— Спасибо, мисс Диттон, но мы с Джоном сами справимся. Конечно, сегодня же мы обязательно посоветуемся с мистером Беннетом.

От радостного волнения Пенни часто заморгала. Значит, ее отец может проявить твердость!

И еще она припомнила, как Джон ей сегодня улыбнулся, когда выходил из машины. Похоже, он забыл о размолвке во время танцев в Виджи. Или все дело в том, что он не позволяет себе критиковать других?

Во всяком случае, у Пенни стало гораздо светлее на душе. Правда, если бы она слышала комментарий по поводу ее и Росса, то непременно бы встревожилась.

— Пойдемте лучше готовить, мисс Диттон, — обратилась она к экономке. — Мужчины намерены нас игнорировать, а это слишком унизительно.

Уже на кухне Пенни начала вслух рассуждать о том, как получить согласие отца, чтобы устроить в Бинду танцы на веранде. Настроение мисс Диттон сразу улучшилось. Она определенно любила заниматься организацией общественной жизни, и ей представлялась такая возможность.

— Мы должны опередить мистера Дина, — твердо заявила она. — И так пришлось пропустить вперед мистера Беннета. Это не должно повториться.

— Так случилось только потому, что праздник в Виджи устроили в честь возвращения сына. В наши дела старик не будет вмешиваться. Если мистер Беннет не одобряет то, что устраивают другие, он просто не приезжает. Но на этот раз наверняка явится. Я его уломаю. — Пенни лукаво улыбнулась. — Вы тоже можете попробовать его уговорить. Он о вас очень высокого мнения.

Мисс Диттон заметно расслабилась. Вероятно, эти слова рассеяли сомнения, которые возникли у нее по поводу миссис Беннет.

К середине дня хорошее расположение духа вернулось к мисс Диттон окончательно.

— Нужно проверить все наши запасы, — заявила она.

— Заказывайте все, что сочтете нужным, — ответил мистер Бартлетт. — Все должно быть так, как вы задумали. Пенни вам поможет.

— Конечно, — подтвердила Пенни. — Сегодня я повешу в своей комнате шторы и приглашу всех посмотреть.

— Пора, — отозвался мистер Бартлетт. — До сих пор туда допускался только Сэндс.

— Я бы с удовольствием помогла, — с некоторой резкостью сказала мисс Диттон. — Мне не составило никакого труда передвигать мебель в доме.

— Вот этого делать не нужно, — проговорил мистер Бартлетт. — В вашем распоряжении Сэндс. Вовсе незачем самой передвигать тяжести. Это не годится.

— А как, по-вашему, годится, мистер Бартлетт? — игриво, лукаво, насмешливо, с хитрецой спросила мисс Диттон. — У вас есть планы на будущее или вы предпочитаете все пустить на самотек?

— В ближайшем будущем я планирую принять в Бинду пятерых гостей. Они проведут у нас пасхальный уик-энд. Как вы, дамы, считаете, где разместить профессора? Ему нужно предоставить отдельную комнату.

— В комнате с кедровой мебелью. — Мисс Диттон набросилась на эту мысль, как кот на мышь. — Она в прекрасном состоянии, а профессор обязательно оценит ее, когда увидит.

Пенни понимала, что это замаскированный выпад против нее, но в этот миг ее больше заботило, как отреагирует отец, в первый раз услышав, что мебель из кедра теперь стоит не в кладовке.

В этот момент они втроем пили чай. Мистер Бартлетт встал, подошел к камину и долго уминал в трубке табак. Закончив, он спокойно посмотрел на мисс Диттон:

— Вижу, мисс Диттон, вас не оставляет мысль использовать эту мебель. Что ж, пусть так и будет. Кто знает, может, в этом отношении вы поступили мудрее, чем мы с Пенни. Надеюсь, ящики комода вы… не открывали.

— Конечно, папа, — поспешно вмешалась Пенни. — И ящики, и все их содержимое осталось нетронутым. Все отчищено и отполировано только снаружи.

Ни в коем случае отец не должен узнать, что мисс Диттон занималась сортировкой писем.

Мисс Диттон взяла в руки список предполагаемых гостей Бинду.

— Я вижу, что для нас вы выбрали пожилых и молодых. Компания для вас и Пенни.

Разочарование, прозвучавшее в голосе мисс Диттон, заметил даже мистер Бартлетт.

— Мы не знаем, сколько профессору лет, — медленно сказал он. — Возможно, он не так уж и стар. Я подумал, что будет справедливо отдать Джону Дину двух человек, которые ближе ему по возрасту и занимаются теми вопросами, которые его интересуют.

— Мистер Бартлетт, вы очень заботитесь о Джоне Дине. Мне кажется, что вам нужно хоть изредка заботиться и о себе. И о своем доме, конечно, — не сумела сдержаться разочарованная мисс Диттон.

Она встала из-за стола, взяла с каминной полочки вазу с цветами и остановилась перед мистером Бартлеттом.

— Я буду заботиться о вас. Меню я буду составлять по вашему вкусу, и вообще — вы единственный, кто здесь что-то значит.

Мистер Бартлетт покраснел.

Пенни занялась шторами. Когда отец вечером вернулся домой, она попросила его побыстрее вымыться и приходить смотреть.

— Подождем папу, хорошо? — обратилась она к мисс Диттон. Девушка знала: та была обижена тем, что к ней не обратились за помощью. Пенни была готова позвать экономку, но ей так не хотелось выслушивать советы и планы человека с более сильной волей, а в результате — делать то, чего ей самой совершенно не хотелось. Пенни оберегала себя и милые сердцу задумки, окружив свои действия стеной секретности, сквозь которую не сумела проникнуть даже мисс Диттон.

Мистер Бартлетт вышел из своей комнаты, одетый к ужину. По привычке он вынул из кармана трубку и с сожалением взглянул на нее:

— Пожалуй, в твоей столь изысканной комнате нельзя дымить.

— Пап, ты можешь дымить где хочешь, ведь это твой дом. И даже моя комната — это твоя комната.

Пенни широко распахнула дверь. Мистер Бартлетт остановился на пороге и моргнул. Прежде всего возникало впечатление бледно-зеленого пространства. За открытыми настежь стеклянными дверями в гаснущем свете дня угадывалась зелень холмов и пастбищ. В комнате от стены до стены пол покрывал зеленый ковер. Мебель медового цвета сияла в мягком свете скрытых светильников, которые Пенни расставила вместе с Сэндсом. Над широкой кроватью висела простая полочка с маленьким радиоприемником и любимыми книгами Пенни. На тумбочках по обе стороны кровати стояли настольные лампы.

Мистер Бартлетт шагнул в комнату и снова моргнул.

— Красиво, — завороженно проговорил он. — Очень красиво. Прямо иллюстрация из журнала.

— Неправда, — возразила Пенни. — Разве ты не видишь: на столе ворох бумаги для писем, на кровати халат, а рядом — тапочки. Это придает обжитой вид. Не хочу, чтобы моя комната выглядела как журнальная картинка. Она должна походить на меня.

— Но она не похожа на комнату молодой девушки, которая большую часть времени носит брюки для верховой езды, — заметила мисс Диттон, вошедшая следом за ними.

— Она походит на меня внутреннюю, — ответила Пенни. — Именно так я хочу выглядеть, когда снимаю брюки.

Мистер Бартлетт обнял дочь за плечи.

— В этой комнате я узнаю тебя. Красивая, нежная и добрая.

— Думаю, вы со временем привыкнете к ней, — сказала Пенни мисс Диттон. — Новое всегда кажется странным.

— Да нет, мне нравится. Почему ты решила, что это не так? Комната довольно милая.

— Раз мисс Диттон одобрила, значит, все в порядке, — добродушно заключил мистер Бартлетт. — Пенни, сегодня ты ляжешь здесь?

— Да, но когда приедет мисс Эйлса Смит, я уступлю эту комнату ей.

На следующее утро из Виджи сообщили, что у них есть почта для Бинду и Стоунвилла. Ее привез один из конюхов. После ленча Пенни верхом на лошади отправилась в Стоунвилл передать письма.

Джон тоже был верхом на лошади. Он перегонял несколько отар овец к пастбищу возле дома. Заметив Пенни, Джон поехал ей навстречу.

— Привет, Пенни! На чьей это ты лошади? Не похоже, что она из Бинду.

Он явно слегка ее поддразнивал.

— Так и есть. Это один из гунтеров, которые стоят в конюшне Виджи. Я выезжаю ее для Росса.

Наклонившись в седле, она протянула почту Джону. Тот положил ее за пазуху.

— Лошадка, похоже, быстрая, — добродушно заметил Джон.

— И прыгает неплохо, — согласилась Пенни. — Конечно, ничего общего с Винтер. Этой нужно держать голову и вообще контролировать… Джон, надеюсь, ты приедешь в пасхальную субботу.

— Обязательно…

Пенни развернула лошадь. Говорить вроде больше не о чем. На губах каждого дрожало столько невысказанных слов, но оба промолчали.

— Пока! — проговорила она.

— Пока!

Девушка пустила лошадь рысью, потом перешла на галоп. Наблюдавший за ней Джон внезапно понял, что она собирается перескочить через ворота. Только сегодня утром работники чинили их, но не обрезали вровень с остальными слишком длинные доски. Кроме того, рядом на земле осталась лежать размотанная проволока, которую Пенни конечно же не разглядит на расстоянии. Он пришпорил лошадь и с бешеной скоростью поскакал за девушкой.

Лошадь Джона прыгала не слишком высоко, зато бегала резво. Еще пара секунд, и Джон поравнялся с Пенни. Ее лошадь на полном скаку сворачивала к изгороди из натянутой проволоки… было уже слишком поздно, чтобы совершить прыжок.

Наклонившись в сторону, он поймал уздечку. По-прежнему на полном скаку Джон тянул лошадь Пенни в другую сторону от изгороди, одновременно разворачивая в ту же сторону и свою лошадь, что требовало огромного мастерства.

Они проехали совсем рядом с изгородью, почти касаясь ее. С неимоверным усилием Джон заставил обеих лошадей остановиться.

Пенни встряхнула головой. Она не знала, то ли негодовать, то ли благодарить Джона. Во всяком случае, было совершенно очевидно, что она нисколько не испугалась.

— Дурочка, — полу-сердито, полу-раздраженно произнес Джон. — Пенни, зачем ты так рискуешь?

Пенни тут же вскинула голову:

— Моя лошадь спокойно перемахнула бы через ворота… Зачем ты поскакал за нами? Она испугалась топота позади… и ситуация чуть не вышла из-под контроля.

— Чуть не вышла? Да я не знаю, что было бы с вами обеими, попробуй вы перепрыгнуть ворота. Смотри! Их же чинят.

— Мы бы все равно перепрыгнули.

— Да каждый наездник обязан соблюдать элементарные правила безопасности… каким бы искусным он ни был… — никогда не прыгать через сломанные ворота или ограждение.

— Ты совсем в меня не веришь, — тихо проговорила девушка.

— Неправда, верю. Но ведь ты совсем не знаешь эту лошадь. Если бы это была Винтер…

Пенни взглянула ему прямо в глаза:

— Если б это была Винтер, ты бы все равно разозлился…

Раздражение и злость Джона бесследно исчезли. С усталым видом он молча смотрел на девушку.

Глава 11

Гости прибыли в Бинду в пасхальную субботу перед самым ленчем на автомобиле. На станции в Грин-Вэлли их встретили мистер Бартлетт, мистер Беннет и Джон Дин.

Профессор оказался мужчиной с мягким, даже мечтательным выражением глаз. Он по большей части молчал, предоставляя говорить остальным. Однако за внешней мягкостью и молчаливостью скрывались внутренняя сила и умение видеть суть вещей, о чем прекрасно знали все его коллеги.

«Этот любит поговорить, — думал он, глядя на мистера Беннета. — Этот предпочитает думать…» Взгляд его удивительно не по возрасту молодых и добрых глаз остановился на мистере Бартлетте.

К Джону Дину он внимательно прислушивался, прежде чем вынести суждение. Это человек действия, решил профессор. Прирожденный лидер. Капитан, который сумеет привести свой корабль в родной порт. Он действует, а несколько лет спустя другие следуют его примеру. Ему понравился открытый взгляд Джона.

В этот миг кто-то из собравшихся сказал нечто забавное, и лицо Джона осветила улыбка. «Мне нравится это человек», — решил профессор.

Профессор, мисс Смит и еще два немногословных агронома сорока с небольшим лет поселились в Бинду.

Пенни и мисс Диттон сидели на веранде в ожидании, пока все устроятся.

Мисс Смит оказалась приятной и энергичной, хоть и не слишком миловидной женщиной. По возрасту она была ближе к мисс Диттон, чем к Пенни. Когда на веранду зашел мистер Бартлетт, он склонил голову, молча приветствуя женщин.

— Папа у меня молодец, правда? — шепнула Пенни, наклоняясь к мисс Диттон. — Он так внимателен к мисс Смит. И обращается с ней действительно как с экспертом. Мистер Беннет вел бы себя с ней как с женщиной, которая оказалась не на своем месте.

Тем временем на веранду поднялись еще двое гостей, которые внимательно обошли сад вокруг дома.

Пенни пожала всем руки.

— Я так рада, что вы приехали, — сказала она мисс Смит, улыбаясь. — Надеюсь, у вас найдется время не только работать, но и веселиться.

— Веселиться я люблю не меньше, чем работать, — ответила мисс Смит, улыбнувшись в ответ. Затем она пожала руку мисс Диттон. Улыбка мисс Диттон была исключительно официальной.

Мистер Бартлетт представил мисс Диттон мистера Уэста и мистера Арнольда. Мисс Диттон они не интересовали, и это было заметно. Удвоенным радушием Пенни постаралась загладить неприветливость мисс Диттон. Профессор все еще не вернулся из сада.

— Где же профессор? — поинтересовалась мисс Диттон. — Вы его, случайно, по ошибке не оставили вместе с Беннетами? Я приготовила комнату специально для него.

Пенни поняла, что профессор, будучи профессором, для мисс Диттон обладает особой притягательностью — если не личности, то статуса.

— Судя по всему, он потерялся где-то по дороге к дому. Осматривал грушевое дерево, пострадавшее от тли, — засмеялся мистер Уэст и позвал: — Профессор, мы здесь!

Профессор поспешил на веранду и извинился перед всеми:

— Извините, боюсь, я человек рассеянный. Что там у вас с яблонями, Бартлетт?

— У меня нет ни одной, профессор. И всего одна груша, бедная сиротинка.

— Хочу ее осмотреть как следует, если вы не возражаете. О, простите… Мисс Бартлетт? Добрый день. — Он как-то застенчиво протянул ей руку. — Мисс Диттон? Здравствуйте.

Пенни хотелось спросить его, как же так вышло, что он, профессор, не выглядит мудрым и старым. На вид ему было не больше сорока. Однако ее убедила серьезность, с какой он говорил о деревьях.

Мисс Диттон не выразила особого энтузиазма по поводу прибывших гостей, но любезно пригласила их всех в дом.

— Прошу вас, проходите в гостиную. Я принесу шерри, а потом мистер Бартлетт и Пенни проводят вас в ваши комнаты.

Ленч на веранде прошел оживленно и весело. Пенни с радостью убедилась, что приехавшие специалисты совсем не являются учеными-сухарями. За столом они могли поддержать разговор и перебрасывались остротами с мисс Смит.

Помимо шутливой пикировки с коллегами мисс Смит проявила искренний интерес к «восхитительной» комнате Пенни. Ее поразило, что девушка самостоятельно разработала дизайн и сделала ремонт в комнате и опять-таки сама заказала все по каталогам.

— Надеюсь, остальные такие же славные, — сказала Пенни мисс Диттон, когда они вдвоем относили посуду на кухню.

Сэндсу поручили вымыть посуду, а мисс Смит отправилась в зеленую комнату Пенни.

В три часа Сэндс, мисс Диттон и Пенни отнесли гостям подносы с чаем в комнаты. Люди устали с дороги, впереди их ждало несколько дней непрерывной работы, поэтому было не до соблюдения правил вежливости по отношению к хозяевам.

Увидев, как они рассаживаются в большом автомобиле Бартлеттов, Пенни им позавидовала. Ей очень хотелось отправиться вместе с ними, но до завтрашнего дня нужно было сделать много всего для подготовки большого пасхального обеда и приема, который был запланирован на понедельник. Все гости отправились в Стоунвилл «по делу», а оттуда в Виджи, на ужин к мистеру Беннету.

В воскресенье вечером приехавшие специалисты отправлялись на ужин в Стоунвилл.

— Джон обо всем позаботится, — сказала Пенни мисс Диттон. — Он отлично готовит мясо. Можете мне поверить. Как вы думаете, мисс Смит не будет скучно среди мужчин?

— Если мисс Смит на самом деле такова, какой я ее считаю, она не упустит случая рационально отнестись к мистеру Джону Дину… и его владениям.

Пенни уставилась на нее:

— Когда столько людей вокруг? Даже если и так, Джон все равно не заметит ее стараний. Он не очень-то обращает внимание на женщин и одинаково вежлив со всеми. И потом, мисс Смит совсем не такая.

— Ты ничего не знаешь о мужчинах, — ответила мисс Диттон. — Мистер Дин поведет себя так же, как и любой другой мужчина… если представится случай.

Последняя фраза была сказана таким тоном, что Пенни покраснела до корней волос.

— Давайте поговорим не о мужчинах, а об индейке, которую нужно сегодня приготовить, — сказала девушка.

Пасхальное воскресенье прошло в Грин-Вэлли, как всегда, замечательно.

Мисс Диттон и Пенни приготовили прекрасный завтрак, состоявший из яиц, котлет, почек и бекона. У каждого рядом с тарелкой лежал подарок в виде пасхального яйца. Для мисс Смит яйцо было покрашено серебряной краской и перевязано голубой ленточкой. В Бинду такой подарок уже стал традицией: каждый год в пасхальное воскресенье отец и Джон дарили Пенни голубую ленту. Эта традиция была перенесена и на гостью.

Мисс Диттон получила в подарок коробку шоколада, перевязанную голубой ленточкой.

В этот день единственными занятиями, как-то связанными с сельским хозяйством, стали прогулка вдоль реки, долгие разговоры об эрозии почвы и скармливании овцам семян люпина во время длительной летней засухи.

Пенни, мисс Диттон и мисс Смит, которая на один день из агротехника превратилась в помощницу повара, приготовили великолепную индейку и накрыли стол.

Мужчины вернулись довольными и голодными, тогда как накануне они пришли с полей грязными и усталыми. В ожидании обеда они сидели на веранде с бокалами вина и курили.

Пенни была разочарована, когда из Стоунвилла прибыл автомобиль и Джона среди приехавших не оказалось. Ему пришлось остаться дома, так как вечером он принимал у себя гостей.

— Как будто миссис Кук и сама не справится, — раздраженно бросила Пенни. — Похоже, Джон, зная, как она любит суетиться вокруг него, не захотел ее разочаровывать.

Сама же она была очень разочарована. Пенни не могла припомнить ни одного пасхального обеда без Джона. Более того, он не прислал ей в подарок яйцо, перевязанное голубой ленточкой.

— Что-то ты сегодня притихла, Пенни, — заметил ее отец. — По-моему, тебе не хватает поддразниваний Джона.

— Поддразниваний? — удивилась мисс Смит. — Вы говорите о мистере Дине? Мне он показался очень серьезным… хотя не без чувства юмора.

— Он относится серьезно к вращающимся культиваторам, — отозвалась Пенни. Подумав, она медленно добавила: — И к прыжкам через высокие изгороди.

— Он серьезно относится к своему псу, — заметил мистер Дайке. — Замечательное создание.

— Беппи? — просияла Пенни. Отсутствие Джона ощущалось не так остро, когда она могла поговорить о нем или о чем-то, что имело к нему отношение. — Вы бы видели, как здорово он умеет отыскивать отбившихся от стада овец. Я все время говорю Джону, что Беппи нужно отправить на состязания. Если завтра они приедут пораньше, я вам покажу, что умеет Беппи…

Пенни уловила выражение лица мисс Диттон и замолчала. Ну конечно, мисс Диттон будет против того, чтобы Беппи вошел в дом. Его придется оставить за воротами. Может, поэтому Джон сегодня и не приехал. Не мог же он в Пасху оставить миссис Кук и Беппи!

Когда обед закончился и мисс Диттон, Пенни и мисс Смит принесли сваренный кофе на веранду, пораженная Пенни услышала, как мисс Диттон спрашивает у ее отца позволения воспользоваться маленьким автомобилем.

— Поеду в Стоунвилл помочь мистеру Дину, — спокойно пояснила она. — Я договорилась с ним сегодня утром по телефону.

Если мистер Бартлетт и заметил, что Пенни едва не выронила чашку с кофе, которую она в этот миг подавала профессору, то не подал виду.

— Конечно, берите, мисс Диттон. Мы ведь уже договорились, что вы можете ею пользоваться. Так вы говорите, мистер Дин ждет вас?

— Да. Мы договорились. Я уеду прежде, чем приедут гости. Не сомневаюсь, что Пенни сумеет здесь похозяйничать и без меня. — Она вопросительно взглянула на девушку.

— Конечно. — Пенни протянула профессору серебряную сахарницу.

Кофе обожгло ей горло, и девушка забыла спросить, не хочет ли кто-нибудь еще кофе. Эйлса Смит тихонько встала и обошла всех, предлагая кофе и сливки.

Чуть позднее они вдвоем ушли в зеленую комнату Пенни.

— Сейчас все заснут, — заметила Пенни. — Обычное дело после сытного обеда в нашем климате. Вы предпочитаете отдыхать в комнате или на веранде?

— Здесь, на твоей замечательной кровати, очень удобно. Она широкая… Мы вдвоем поместимся, если тебе хочется поговорить…

Эйлса Смит сбросила туфли, сняла через голову платье, надела легкий халатик и растянулась на половине кровати. Однако Пенни села в кресло.

— Признание облегчает душу, — проговорила Эйлса, положив руку за голову. — Откройся, Пенни. Что скажешь по поводу мистера Дина? У обитателей Бинду на него особые притязания?

— Нет… По крайней мере, мы никогда так об этом не думали. Мы просто привыкли к нему. Понимаете, как к члену семьи. Естественно, я была разочарована, когда он не приехал на обед. Вот и все.

— Но когда мисс Диттон сказала, что отправляется туда… это был удар в самое сердце, не так ли? Дорогая, я видела твое лицо. Пойми, я спрашиваю не из любопытства. Если не хочешь, мы не будем говорить об этом. Но если тебе станет легче… я в твоем распоряжении.

И без заверений Эйлсы Пенни знала: она говорит это не из праздного любопытства. Она была слишком интеллигентной, слишком независимой, чтобы интересоваться делами Грин-Вэлли. Вероятно, просто почувствовала, что Пенни не с кем поговорить по душам.

— Я была в шоке, — наконец призналась Пенни. — Только потому, что мисс Диттон не сказала об этом раньше. Сегодня мы несколько раз говорили о Джоне, и мисс Диттон сказала, что видела, как я дала мистеру Дайксу пасхальное яйцо для Джона. Было бы совершенно естественно, если бы она предложила передать его.

— Если хочешь знать, по-моему, она схитрила. Не буду говорить так, если тебе неприятно. Просто я хочу сказать, что в этой женщине есть нечто, вызывающее беспокойство, и тебе, конечно, неспокойно. Рядом с тобой нет никого, кто может тебе сказать, напрасно ты беспокоишься или нет. А что тетя Изабелла?

— Понимаете, мисс Диттон так хорошо справляется со всем, ради чего папа и тетя Изабелла ее сюда и пригласили. Она замечательно ведет хозяйство, готовит… в общем, все делает замечательно. Я ведь могу ошибаться. Это меня и беспокоит. Я знаю, тетя Изабелла считает, что я довольно избалованна, далека от проблем. Может, так и есть. До сих пор я всегда добивалась, чтобы все шло так, как я хочу. Может, мне просто хочется, чтобы и дальше все шло по-моему. Я хочу, чтобы все было по-прежнему — папа, Беннеты… Джон и Стоунвилл. Я сопротивляюсь изменениям и не принимаю того, кто их вносит. Часто мне кажется, что я — сама виновница всех своих тревог, поэтому не решаюсь рассказать о них папе или тете Изабелле.

— А почему, черт возьми, все не может продолжаться по-прежнему, если это всех устраивает? Кто еще, кроме мисс Диттон, хочет каких-то изменений?

— Миссис Беннет и Джон Дин согласились с папой, что в Бинду нужна экономка-компаньонка. Они считают, что для меня это полезно. Оживит мою жизнь…

— И внесет в нее больше беспокойства?

— Может, я сама виновата в этом.

— Чепуха! Этой женщине что-то нужно, а твой внутренний голос… в существование которого мне, как ученому, не следовало бы верить… предупреждает тебя об этом. Это Джон Дин?

Пенни нахмурилась, подперла голову руками. Сначала на ее лице отразилось сомнение, но потом девушка покачала головой. Она уклонилась от ответа на заданный вопрос.

— Она никогда не бывала там прежде. Насколько мне известно, Джон никогда ее не приглашал, хотя, в конце концов, она бы обязательно там побывала. Я все думала: пригласил он ее сегодня или нет? Вряд ли это дело рук миссис Кук. Ничего не понимаю.

— Тогда я выскажу тебе свое мнение. Я считаю, что мисс Диттон сама туда напросилась, а твой Джон либо человек слишком вежливый, либо она так ловко манипулирует людьми, что он сам не заметил, как она все устроила.

— Но почему она раньше не сказала, что едет туда? И зачем вообще ей туда ехать, если там есть миссис Кук?

— Не сказала, потому что предпочитает действовать тайком. Может, она действительно хотела помочь. Или же насолить миссис Кук. А может, ее просто любопытство одолело, а в Стоунвилл все не приглашают. Как по-твоему?

— Наверно, она хотела помочь. Она действительно хорошая хозяйка. Не могу не признать этого.

— Вижу, ты отказываешься допустить, что она может интересоваться самим Джоном. Почему? Мисс Диттон — молодая женщина. Они примерно одного возраста. Может быть, он даже немного старше.

— Примерно одного возраста. Джон кажется старше, потому что он очень ответственный человек. И все-таки я так не считаю.

Эйлса Смит не понимала, почему Пенни сомневается в возможности такого объяснения. Девушка явно чего-то не договаривала, но Эйлса чувствовала, что дальше расспрашивать не стоит. Если Пенни захочет, сама расскажет.

А Пенни не решилась высказать опасения, что мисс Диттон на самом деле интересуется ее отцом и что приглашение могло исходить от самого Джона. Девушка вспомнила тот день, когда впервые стало известно о приезде специалистов в Грин-Вэлли. Тогда Джон вроде бы в шутку спросил, какую из двух девушек мистер Бартлетт может ему одолжить. Если Джон говорил об этом всерьез… значит, из них двоих он предпочел мисс Диттон. Может, это только потому, что он все еще сердится на Пенни из-за попытки прыгнуть через ворота.

О чем бы она ни принималась думать, ее одолевали сомнения в самой себе. Но даже самой себе девушка не осмеливалась признаться, что, когда мисс Диттон на веранде объявила о поездке в Стоунвилл, ей на сердце тяжелым камнем лег невысказанный вопрос: «Неужели она отберет у меня все на свете?»

Глава 12

В понедельник Пенни и мисс Диттон были очень заняты. Им пришлось невероятно много готовить, украшать кексы, пирожные и торты, которые было решено подать во время вечернего приема, руководить натиркой полов на западной веранде, предназначенной для танцев, и развешиванием разноцветных лампочек, привезенных из Виджи. Кроме того, пришлось угощать чаем Росса, который в этот день занимался выездкой Винтер.

Пенни страшно обрадовалась, увидев Росса и Винтер. Как всегда, Росс, не слезая с лошади, открыл ворота и подъехал к дому.

Мисс Диттон испуганно вскрикнула:

— Эта лошадь! Уберите ее из моего сада… побыстрее.

Пенни в который раз подивилась странностям характера мисс Диттон. Почему она боится или терпеть не может животных? Интересно, как мисс Диттон в Стоунвилле поладила с Беппи? И как она вообще чувствовала себя в Стоунвилле?

Мисс Диттон ничего не сказала, кроме одной-единственной фразы:

— Ну вот, теперь там все в порядке.

Совершенно непостижимым образом вчерашние события превратили Джона в незнакомца. Пенни решила, что не удивится, если он и выглядит теперь по-другому.

— Ну, подруга, как дела? — поинтересовался Росс, сдвигая кнутом кепку на затылок.

— Прекрасно, — ответила Пенни, обнимая Винтер за шею. — А теперь, когда я могу поговорить с Винтер, еще прекраснее.

— Только Винтер ты и рада?

— Не только, — добродушно отозвалась Пенни. — Ты же знаешь, тебе я тоже рада.

В общем-то она хорошо относилась к Россу и не хотела обижать его…

— Выходит, крепость нужно брать штурмом? — помрачнел он.

— Тебе в жизни не приходилось брать штурмом ни одну крепость. Просто входил туда, и все. Кстати, не входи за ворота ни с собакой, ни с лошадью. Мисс Диттон не любит животных.

— Что? Жить на ферме и избегать животных просто невозможно. Это все равно, что стремиться избавиться от крыши или еды.

— Ладно-ладно. Оставь Винтер у ворот и проходи. Тебя ждет чай с булочками.

Пенни отвела лошадь и всадника за ворота, и Росс спустился на землю.

— А теперь веди меня к Диттон, чаю и булочкам. — Взглянув на западную веранду, Росс присвистнул. — Н-да, похоже, у вас сегодня куча дел.

— Вот именно. Так что долго не задерживайся.

— Ну и прием! Сначала лошади достаются все объятия, а потом мне прямым текстом велят убираться прежде, чем я вошел.

— Да ну тебя! Сегодня некогда встречать тебя с фанфарами.

Как только Росс с Пенни вошли в столовую, мисс Диттон весело окликнула его из кухни:

— Росс, сегодня у нас самообслуживание. Заходи на кухню и сам налей чаю.

Второго приглашения ему не потребовалось. На кухне он внимательно пригляделся к мисс Диттон.

— Похоже, вы решили припудрить руки, а не лицо?

Она весело рассмеялась в ответ. Между ними установилась какая-то непонятная близость, совершенно необъяснимая для Пенни. Возникало такое впечатление, что эти двое давным-давно знают друг друга, хотя это было совершенно невозможно. Мисс Диттон появилась в Грин-Вэлли совсем недавно.

— Попробуй-ка постоять два часа у плиты.

— Ни за что. Это женская работа.

— Как твой отец ладит с приезжими? — поинтересовалась Пенни.

— В первый день он полдня твердил, что не собирается слушать их бредни, мол, их дело — учиться у него… человека, обладающего практическим опытом, накапливающимся на протяжении трех поколений.

Пенни невольно рассмеялась:

— Значит, им пришлось не говорить, а слушать?

— Точно. Они продемонстрировали должное почтение и преклонение перед чудесами, увиденными в Виджи…

— Они недалеки от истины в том, что касается лошадей и конюшен, — заметила Пенни.

— Это верно, да только они, как агрономы, интересуются почвой и урожаями. А отец говорил только о конюшнях.

— О том, что их интересует, они поговорят в Стоунвилле.

— Не сомневайся. Для этого они сюда и приехали. Я побывал в субботу в Стоунвилле. Ты не представляешь, как разговорился Джон. Слушай, я даже не представлял, что этот парень на такое способен!

— Я уверена, что он не только говорил, но и слушал, — сказала мисс Диттон.

— Между прочим, мисс Диттон, как вам Стоунвилл? — спросил Росс.

— Боже мой! Здесь и впрямь всем все известно. Откуда вы знаете, что я была в Стоунвилле? Длинный язычок миссис Кук поработал?

— Да нет, я ее не видел. Объездчик[5] рассказал мне, что в четверг Джон спас Пенни жизнь, а в воскресенье поил вас чаем.

Росс внимательно смотрел на Пенни. Мисс Диттон тоже с удивлением взглянула на нее. Пенни покраснела до корней волос.

— Ничего подобного, — заявила она. — Он просто не дал мне перепрыгнуть на лошади через ворота на южной границе фермы.

— Он ничего не сказал мне об этом, — резко произнесла мисс Диттон.

— А с какой стати ему рассказывать? — парировала Пенни, стараясь вести себя совершенно естественно. Ей хотелось не столько уменьшить заслуги Джона, сколько вырваться из-под пытливо-внимательного взгляда Росса и вопросительно-пристального мисс Диттон. — У нас общий объездчик, — неловко пояснила Пенни. — Естественно, что он все замечает.

— А что у вас еще общее? — поинтересовалась мисс Диттон.

— Только не наши женщины, ими мы не делимся. Разве только прачка, миссис Кук, — ответил Росс.

В глазах мисс Диттон появилось холодно-отсутствующее выражение, так беспокоившее Пенни.

— В этом нельзя быть полностью уверенным, не так ли? — сказала она. На мгновение она встретилась с Россом взглядом. Ни один из них не опустил глаз, но внезапно на лице Росса появилось понимание и саркастическая полуулыбка.

В жаркой атмосфере кухни Пенни ощутила что-то отвратительное.

— Вы заговорили какими-то намеками, — напрямик сказала она. — А я этого не люблю.

— Ладно, Пенни, — легко согласился Росс. — Мы немножко подразнили друг друга, вот и все. Пора тебе повзрослеть.

— По-моему, тебе пора ехать, — твердо заявила Пенни. — Мне нужно приниматься за работу.

— Десять минут назад ты встречала меня с распростертыми объятиями.

— Не тебя, а Винтер… — Пенни говорила это в шутливой манере, ей не хотелось обижать Росса. — Будь умницей, уезжай. У меня еще столько дел, некогда разговаривать.

— А ты оставишь мне первый и последний танцы? И еще один перед ужином?

— Конечно, если хочешь. А теперь двигайся к выходу, не то я позову Сэндса и попрошу выставить тебя.

Росс вежливо поклонился мисс Диттон и последовал за Пенни на веранду.

— Решила проводить меня до ворот?

— У меня сахар и яблоко для Винтер.

— Значит, Винтер для тебя по-прежнему важнее?

— Так было, есть и будет всегда.

Атмосфера праздника вернулась в дом к вечеру, когда обитатели Бинду начали одеваться к вечернему приему.

Сегодня Пенни решила надеть голубое платье с жемчужными серьгами и ожерельем, когда-то принадлежавшими ее бабушке.

Темноволосой смуглой Эйлсе Смит, у которой, когда она сняла очки, оказались сияющие глаза, очень шло ее темно-красное платье строгого покроя. Пенни было жаль, что ее гостья так скоро уедет.

В гостиной мистер Бартлетт уже наливал ликер профессору и мистеру Уэсту.

Вдали послышался шум автомобилей, а через какое-то время стали видны огни машин, сворачивающих к воротам Бинду.

— Ну, Пенни, — сказал мистер Бартлетт, ставя бокал на столик, — нам с тобой пора встречать гостей. Профессор, мистер Уэст, прошу нас простить.

У дверей к ним присоединилась мисс Диттон.

— Очень мило, — отметил мистер Бартлетт ее наряд.

Сегодня мисс Диттон выбрала кружевное черное платье, прекрасно оттенявшее ее светлую кожу и придававшее ей величия. В нем она выглядела человеком, не только причастным к происходящему, но и по праву занимающим место рядом с хозяевами.

Пенни очень хотелось спросить у более опытной Эйлсы: имеет ли мисс Диттон право стоять рядом с ее отцом, причем безо всякого приглашения?

Вдали девушка разглядела огни автомашины, направляющейся к ним со стороны Стоунвилла.

«Когда Джон сюда доберется, я уже буду в гостиной знакомить Хитченсов и остальных с нашими гостями», — решила Пенни. Ей не хотелось встречаться с Джоном — не из-за того, что он то ли пригласил мисс Диттон, то ли попросил ее помочь, а из-за того, что он забыл про голубую ленточку. Девушка перестала его понимать.

К этому времени гости начали прибывать беспрерывным потоком. Загон за садом сверкал огнями машин, а по дороге вдоль реки двигалась целая цепочка огней. Гостиная заполнилась смехом и разговорами прибывающих. Кое-кто из них пошел на западную веранду, где собиралась молодежь, кто-то — в противоположном направлении, туда, где стояли удобные плетеные стулья.

Пенни приветствовала в холле гостей, когда появился Джон Дин и остановился на пороге. Их глаза встретились.

В это мгновение Пенни поняла: Джон знает, какие чувства она к нему испытывает. Каким-то непостижимым образом между ними протянулась невидимая связующая нить. Они стояли, глядя друг на друга. Пенни забыла, что сердилась на него, забыла о гостях и о том, настолько она моложе… — обо всем на свете.

Росс Беннет, расталкивая собравшихся, добрался до Пенни.

— Идем, Пенни… Не забудь, ты обещала мне первый танец, потом последний и все, что между ними. Сегодня никакого сопротивления.

— Я… да… хорошо, Росс. Подожди минуточку…

— Никаких минуточек. Ты в моем распоряжении. Ты и Винтер… Ты будешь там, где я хочу тебя видеть.

Говоря все это громко и почти вызывающе, он тянул ее к западной веранде.

Рядом с Джоном остановилась мисс Диттон.

— Точно пара котят, верно? — заметила она. — Наверно, вы, как и все в Грин-Вэлли, ждете, что вот-вот будет объявлено о помолвке?

Очень медленно Джон повернул голову и взглянул на мисс Диттон.

— Я не слышал… — проговорил он сквозь стиснутые губы. Только она разобрала сказанное.

— Ну… — весело отозвалась мисс Диттон. — Вы же понимаете, о таких чувствах обычно не говорят. О них просто знают.

Его взгляд вновь устремился в комнату.

— Извините, по-моему, я вижу мисс Смит. Мне нужно поговорить с ней…

Резко повернувшись, Джон зашагал в направлении гостиной. Эйлса Смит стояла рядом с открытой дверью и видела приближающегося Джона. Она удивилась жесткому выражению побледневшего лица, совсем не подобающего на празднике.

— Добрый вечер, мисс Смит. Позвольте выпить вместе с вами по бокалу шерри? Я хотел поговорить с вами насчет почвы.

— Один я уже выпила, но, думаю, выдержу еще один.

Джон взял со столика два бокала и один вручил ей.

— Почему у вас одна рука спрятана в кармане? — спросила она. — Неужели опять поранились?

Джон поспешно вынул левую руку из кармана и посмотрел на нее. Впервые за две недели рука была не забинтована.

— Просто шрам, — заметил он. — Без таких отметин фермеров, знаете ли, не бывает.

— Мистер Дин, вы будете танцевать или собираетесь весь вечер вести разговоры на сельскохозяйственные темы? По-моему, у вас что-то в кармане, — добавила она. — Неужели мышь?

Он с усилием улыбнулся:

— Я принес Пенни пасхальное яйцо. Отдать его здесь будет непросто…

— Совершенно верно, — согласилась Эйлса, разглядев промелькнувшее голубое платье Пенни, которую кружил в танце Росс.

— Отдайте мне его, мистер Дин. Я позабочусь, чтобы она его получила.

Эйлса решила, что до своего отъезда сумеет хоть раз помешать мисс Диттон. Пенни обязательно должна получить свое пасхальное яйцо.

Джон вынул из кармана маленький пакетик.

— Я сейчас же отнесу ваш подарок ей в комнату, — заверила Эйлса Джона. — Не допивайте ваш шерри до моего возвращения.

— Спасибо, — без тени улыбки поблагодарил ее Джон.

— Росс, отпусти меня, — уговаривала Пенни партнера по танцам. — Я не со всеми еще поздоровалась… и совершенно запыхалась.

— Это только разогрев перед вечером.

— И потом, все на нас оборачиваются.

— Ну и что?

Наконец музыка смолкла. Поднырнув Россу под руку, Пенни буквально сбежала с веранды. В холле она обнаружила мисс Диттон.

— Ну вот, — проговорила та. — По-моему, все в порядке. Теперь нужно проследить, чтобы мужчины не сбивались в кучу на восточной веранде. По крайней мере, на весь вечер.

— А где Джон?

— Увяз в разговоре с мисс Смит. Я пыталась разлучить их… но совершенно безуспешно. Оставь их в покое. Твое дело — танцевать. Для того я здесь и нахожусь… чтобы ты танцевала и ни о чем не заботилась. Идем отыщем для тебя партнера.

Никогда и никому не приходилось отыскивать Пенни партнера для танцев. Она была страшно разочарована. Росс и мисс Диттон! Мисс Диттон и Росс! Они вставали неумолимой преградой между ней и Джоном.

А Джон? Почему он так смотрел на нее? Или ей показалось?

Она чуть не плакала.

Вместе с мисс Диттон девушка вернулась на западную веранду, и один из молодых людей немедленно пригласил ее на танец.

На веранду вошли Джон с Эйлсой и начали танцевать. Он не смотрел на Пенни, а она — на него. Джон беседовал со своей партнершей о составе почвы. Однажды, когда та сказала что-то остроумное насчет фермеров, которые молили о дожде во время засухи и проклинали ливень в дождливое время года, он сдержанно улыбнулся.

Он становится совсем другим, когда улыбается, подумала про себя Эйлса.

Пенни танцевала почти без перерыва. В какой-то миг, оставив друзей, она зашла в гостиную проверить, не скучает ли кто. Несколько человек играли в бридж, а остальные собрались вместе и оживленно болтали. На западной веранде она обнаружила профессора, вокруг которого собрались в кружок фермеры. Один из них пригласил на танец мисс Эйлсу Смит, и та ушла вместе с ним. В плетеных шезлонгах курили, прислушиваясь к разговору, мистер Бартлетт, мистер Беннет и Джон Дин.

— Не вставайте, пожалуйста, — попросила Пенни, поскольку мужчины начали подниматься. — Я подошла только узнать, все ли у вас в порядке. Папа, может, принести вам выпить… или кофе?

— Пожалуй, и того и другого, дорогая. Поставь вот сюда, на столик, а мы с Джоном сами все разольем.

Джон встал.

— Я помогу тебе донести.

— Спасибо.

Пенни первой вошла в дом. Джон стоял, наблюдая, как она ставит на поднос чистые бокалы. После того как она наполнила графин, Джон забрал его.

— Ты не подчиняешься приказам, — заметила девушка.

— Приказам?

— Мисс Диттон сказала, что ты должен танцевать.

— В таком случае могу я тебя пригласить?

Пенни слабо рассмеялась:

— Теперь моя очередь вызванивать тебя колокольчиком.

— Вызванивать колокольчиком?

Джон забыл про то, что случилось на танцах в Виджи! А она так переживала!

— Сначала отнесем напитки, а потом отправимся на запад, — решила Пенни.

Джон поставил поднос на стол, взял Пенни за руку и повел танцевать.

Луна заливала Грин-Вэлли ясным серебряным светом. Деревья стояли, как темные стражи, а Южный Крест низко повис над долиной со стороны Виджи.

— Сегодня загон возле нашего дома напоминает автосалон, — заметила Пенни. — Интересно, во сколько обходятся четырехколесные скакуны?

— А мы спросим у мистера Беннета. Он подсчитает с точностью до пенни и докажет, насколько экономнее пользоваться лошадью.

Они вошли на веранду, и Джон, обняв Пенни, повел ее в танце. По непонятной причине девушке не приходила в голову ни одна тема для разговора. Она молчала. В первые несколько мгновений это смутило ее, но затем она заметила, как хорошо Джон танцует. Сердце ее переполняли чувства, а музыка звучала в такт с сердцем. Девушка закрыла глаза.

«Буду думать только об этом», — сказала она себе, отдаваясь танцу. Пенни больше не хотелось разговаривать. Она любит его, и ничего с этим не поделаешь. Если б ее сердце смогло все поведать ему без слов!

Росс Беннет наблюдал за ними, стоя у стены.

— Слишком… слишком серьезно! — проговорил он.

Появившаяся мисс Диттон сделала знак музыкантам.

— Сейчас будет подан ужин. Прошу нескольких джентльменов пройти со мной и помочь привезти сервировочные столики.

Раздались довольные восклицания, и все устремились к входной двери. Лишь несколько девушек направились в комнату Пенни привести себя в порядок.

— Мистер Дин, у меня для вас особое поручение, — обратилась к Джону мисс Диттон. — Прошу вас принести в гостиную кофе для дам. Не сомневаюсь, что вы сумеете донести поднос.

— Конечно, — ответил Джон.

Пораженная Пенни застыла на месте. Джон Дин был не из тех, кого заставляют носить подносы. Он может принести их по собственной доброй воле… но это совершенно другое дело.

— Мне бы хотелось, чтобы ты сидел вместе с папой и остальными, — негромко проговорила она. — Другой такой возможности поговорить с ними у тебя не будет. Я направлю к вам Эйлсу Смит…

Джон по-прежнему улыбался несколько натянуто, но выражение его глаз, когда он взглянул на Пенни, было чуть насмешливым и загадочным.

— Я все-таки отнесу поднос… — сказал он. — Мне еще ни словом не удалось перемолвиться с дамами.

— Именно поэтому… или ради мисс Диттон?

— Ради мисс Диттон. Кроме того, я знаю, какой кофе любит миссис Хитченс…

Пенни направилась в столовую.

— О! — вырвалось у нее, когда девушка остановилась на пороге. На буфетной стойке как раз напротив дверей стояла большая старинная чаша из серебра для пунша. Синими и серебристыми блестками в ней вспыхивали огни люстры. — Мисс Диттон! Вы вынесли пуншевую чашу!

— Разумеется. Это был мой секрет. Я не собиралась держать ее на полке в темном углу. Хочу, чтобы мистер Бартлетт увидел ее, ну и конечно, все должны попробовать ее содержимое. Настоящий пунш.

— Какая красота! — Пенни медленно приблизилась к чаше и ласково обвела взглядом всю ее. — Надеюсь, папа будет доволен.

Как много вещей убрал отец! Трудно сказать, что именно он не хотел доставать из шкафа. Пенни решила, что красота этой вещи сама по себе оправдывает опрометчивые действия мисс Диттон по ее возрождению. Может, тетя Изабелла права и Бинду снова станет прежним. У мисс Диттон хватило смелости вытащить на свет мебель из кедра и пуншевую чашу.

— Мисс Диттон, должно быть, вы питаете слабость к изделиям из серебра.

— Прятать такие вещи — несусветная глупость, — объявила мисс Диттон. — Тогда незачем их вообще держать.

— Может, вы и правы, — отозвалась Пенни.

Эйлса Смит медленно жевала сандвич и не сводила глаз с серебряной чаши.

— Очень красивая вещь, — проговорила она. — Но скорее всего, связана с глубоко личными переживаниями. Кто знает, какие воспоминания она вызывает?

— Я все-таки считаю, что мисс Диттон права, — медленно сказала Пенни. — Наверно, не стоит предавать забвению вещи.

— Я тоже так считаю. Но очень важно, кто извлекает эти вещи, когда и где. У вас еще остались спрятанные сокровища, Пенни? Если это так, ты должна достать их сама. Ох, как хочется попробовать этих устриц. Пожалуй, пойду возьму…

Неужели она в ненавязчивой форме дала Пенни совет?

— Эйлса, мне бы хотелось, чтобы вы присоединились к папе и его собеседникам на веранде… если только вы не предпочитаете есть в столовой…

— Уже иду.

Джон Дин вошел в столовую, неся поднос с кофе, увидел пуншевую чашу и остановился, не спуская с нее глаз.

— Ты не помнишь, когда ею пользовались последний раз. Зато я прекрасно помню.

Мистер Бартлетт, входивший в столовую, замер на месте, увидев сверкающее серебро. Потом кашлянул и коснулся руки Джона:

— Поставь поднос, друг мой. Я разрешил Сэндсу взять ребят в помощь. Все они уже приоделись и ждут распоряжений. А тебе не стоит терять ни минуты, пока наши специалисты здесь. Как раз начался разговор по твоей теме.

Джон улыбнулся Пенни:

— Похоже, обслужить дам мне все-таки не удастся…

Мистер Бартлетт и Джон вместе покинули комнату.

Мисс Диттон была раздосадована.

Глава 13

Все разъехались, и «приодетые», как выразился мистер Бартлетт, работники фермы занялись уборкой в доме, на верандах и в саду. Сэндс организовал и мытье посуды на кухне. Постепенно все было приведено в порядок, лампочки в саду погашены и аккуратно сняты.

Праздник закончился.

Эйлса Смит, как и остальные гости, живущие в Бинду, уже легла, хотя свет в комнате Пенни еще горел, поскольку та с отцом и мисс Диттон, которая всегда была поблизости, совершали последний обход.

— Нужно обязательно проверить, не осталось ли где непогашенных окурков, от которых может начаться пожар, — заметил мистер Бартлетт, оглядев гостиную. Пожав мисс Диттон руку, он пожелал ей спокойной ночи. — Большое спасибо за все, что вы сделали. Благодаря вам мы провели замечательный вечер.

— Я тоже хочу вас поблагодарить, — добавила Пенни. — Надеюсь, утром вы как следует выспитесь. Я могу состряпать легкий завтрак и проводить наших гостей. Они уезжают ужасно рано.

— Ни в коем случае, — возразила мисс Диттон. — Я всегда рано встаю. Такой пустяк, как пасхальный прием, нисколько меня не утомил. Не хотите ли принять на ночь рюмочку, мистер Бартлетт? Или чашечку кофе? Могу принести вам в кабинет. Ложись спать, Пенни. Завтра тебе еще ехать на тренировку.

Мистер Бартлетт беспомощно шевельнул рукой:

— Я сам налью себе виски.

— Будьте умницей, идите в кабинет и садитесь. Я вам принесу. Кроме того, я люблю обсуждать события прошедшего вечера. А Пенни, конечно, нужно как следует выспаться…

Она устремилась в сторону буфетной стойки в столовой. Разговор о пуншевой чаше между отцом и дочерью так и не состоялся.

— Так мне идти спать? — спросила Пенни отца, избегая смотреть ему прямо в глаза.

— Да, Пенни. — Судя по интонации, он улыбался. — Отныне я смогу сам о себе позаботиться…

Пенни надеялась, что правильно истолковала его слова. Заглянув в столовую, она пожелала мисс Диттон спокойной ночи и направилась в свою зеленую комнату. Эйлса Смит лежала в постели с открытыми глазами, заложив руки за голову.

— На случай, если завтра рано утром я вдруг не успею, говорю сегодня большое спасибо за гостеприимство. — Эйлса повернулась на бок и наблюдала, как Пенни садится к туалетному столику и начинает накладывать на лицо крем. — Кроме того, что все было замечательно, я рада, что познакомилась с тобой, Пенни. И с твоим отцом. Надеюсь, мы видимся не в последний раз. И если тебе потребуется моя помощь… Ты мне напишешь?

— Конечно, — ответила Пенни и улыбнулась Эйлсе в зеркало.

При этом она обратила внимание, что на прикроватном столике лежит что-то бело-розовое. Пенни долго вглядывалась в зеркало, потом отвернулась от него и подошла к столику. Присев на краешек кровати, она взяла в руки маленькую фарфоровую статуэтку, стоявшую на миниатюрном шоколадном яйце.

Это была прелестная маленькая пастушка с голубой ленточкой вокруг золотистых фарфоровых волос. Радом с пастушкой сидела, повернув к ней голову и приподняв уши, собачка, а та пальчиком касалась собачьего носика.

Эйлса Смит молча наблюдала за Пенни.

— Это твоя? — спросила Пенни.

— Нет, твоя. Я сняла обертку… потому что считала, что так тебе будет еще приятнее…

Щеки Пенни окрасились румянцем. Она вертела фигурку в руке.

— Как она здесь оказалась?

— Я поставила ее сюда. Меня попросил твой мистер Дин из Стоунвилла.

Эйлса перевернулась на спину и снова заложила руки за голову.

— Он произвел на меня впечатление человека, который не забывает о пасхальных подарках… — сказала она.

Пенни ласково поглаживала головку девушки и собачку.

— Какая прелесть!

Эйлса Смит перевела глаза с люстры на лицо юной хозяйки дома.

— Мне очень понравился твой Джон Дин, — сказала она.

Глава 14

Гости отбыли очень рано, еще затемно. Едва профессор и его команда тепло и по-дружески попрощались с обитателями Бинду, у ворот остановился большой автомобиль Джона Дина. Он отправлялся в Сидней и всех брал с собой. Поездом отправлялись только те, кто остановился в Виджи.

Пенни подошла к воротам вместе с Эйлсой Смит. Джон рассаживал пассажиров и укладывал их багаж. Как Пенни хотелось хоть на минутку оказаться с ним наедине… хотя бы для того, чтобы обменяться с ним взглядом. Девушка хотела поблагодарить его за подарок, но стеснялась сделать это при всех… особенно при мисс Диттон. Почему-то ей не хотелось, чтобы та знала о подарке Джона.

Наконец все расселись, и Джон направился к месту шофера.

— До встречи! — улыбнулся он троице, оставшейся у ворот.

— Надолго едешь? — спросила Пенни.

— Недели на две. Машину я отправлю назад на поезде, а сам вернусь самолетом в Грейден-Таун. Думаю, оттуда кто-нибудь меня подвезет.

— Я уверена, что Росс… — Пенни прикусила губу. Лучше бы она не упоминала Росса. Может сложиться впечатление, что она имеет право говорить от его имени… Кроме того, Росс может не захотеть ехать за Джоном. Иногда он выказывал к Джону неприязнь.

Отец пришел ей на помощь:

— Пришли нам телеграмму. Если сами не сможем, то пришлем кого-нибудь.

— Отлично!

— Мы уговорим Росса свозить туда свою подружку, и тогда вы все сможете там повеселиться, — сказала мисс Диттон. — Именно этим и славится Грейден-Таун, не так ли?

Пенни молчала. Джон завел мотор, высунулся из окошка и взглянул на Пенни:

— Навести моего Беппи, ладно? Можешь раза два-три погонять его. Думаю, он будет участвовать в соревнованиях новичков…

— Джон, спасибо, с радостью.

Огромная машина тронулась с места и поехала по дороге вдоль реки к мосту.

Появившись на конюшне в Виджи, Пенни обнаружила, что у конюхов гудит голова с похмелья, Росс пребывает в бешенстве, нисколько этого не скрывая от окружающих, а мистер Беннет тиранит всех, пытаясь заставить «дорого заплатить за отдых в уик-энд».

Пенни зашла в стойло к Винтер и обняла свою любимицу.

— Ты лучше всех, — шепнула она лошади, — но сегодня утром Беппи и пасхальная статуэтка чуть не затмили тебя.

В этот день тренировки давались особенно тяжело. Земля была скользкой, а лошадей на зиму еще не подковали. На старте терялись драгоценные секунды.

Завтрак протекал в накаленной атмосфере. Мистер Беннет постоянно раздражался, Росс сидел мрачнее тучи, миссис Беннет оставалась такой же, как всегда, когда муж и сын вели себя подобным образом: молчаливой, энергичной и величественной.

— Хотите, я останусь вам помочь? — спросила ее Пенни. — После гостей у вас, наверно, много дел.

— Нет, дорогая. У тебя в Бинду дел тоже хватает, так что лучше возвращайся. Дождись только почты из Грин-Вэлли. Час назад за ней отправился наш работник. Может, что-нибудь привезет для Бинду или Стоунвилла.

— Джон уехал в Сидней, но если что-нибудь будет для Стоунвилла, я отвезу сегодня к вечеру. Поеду прогуляться с Беппи. Джон думает показать его на соревнованиях во время Королевской выставки.

— Лучше пока не говори об этом мистеру Беннету. Он считает, что ты должна посвятить себя исключительно Винтер, и решит, что собака будет тебя только отвлекать.

— Но выступать с ним будет Джон, а не я.

— Разве собака не должна подчиняться только одному хозяину?

— Да. Но понимаете, Беппи пока только учится… В этом году он примет участие не в основных, а в пробных соревнованиях. Если все пройдет успешно, то на будущий год заниматься с ним будет только Джон. Я обучаю Беппи основам.

— Как получилось, что ты начала заниматься с ним?

— Не знаю. Как-то само вышло. Я попробовала погонять его просто ради забавы, а потом Джон заметил, что у нас неплохо получается.

— Ты любишь Беппи или Стоунвилл? — спросила миссис Беннет, внимательно глядя на Пенни.

Девушка не отвела глаза.

— Стоунвилл я тоже люблю.

Миссис Беннет задумалась, слегка вздохнула и похлопала девушку по плечу:

— Ну что ж, ступай, дорогая. У тебя сегодня масса дел.

Наблюдая, как Пенни направляется к конюшне, она с сожалением покачала головой.

Росс только что вернулся после езды по кругу на молодой лошади, которую приучали к поводьям. В конюшне никого не было, кроме Росса, его лошади… и Пенни. Винтер паслась в загоне.

Засунув руки в карманы, Росс смотрел на Пенни. По его лицу чувствовалось, что он все еще пребывает в дурном настроении. Интересно, подумала Пенни, не станет ли он в старости походить на мистера Беннета?

— Росс, что случилось?

— Слишком много ночных недосыпов. Желчь разлилась. Заезжие агрономы постарались. На прошлой неделе троих я возил в Грейден-Таун.

— Зачем? Неужели там так весело? — Пенни задумчиво возила носком ботинка по полу. — Джон сказал, что проведет вечер в Грейден-Тауне.

— Вряд ли Джону по душе такие развлечения, — хмыкнул Росс. — Хотя чужая душа — потемки, верно?

— А мне Грейден-Таун понравится? — спросила его девушка.

Росс вытащил руки из карманов.

— Слушай… пора тебе, Пенни, проснуться. Хватит носить розовые очки.

Он окинул ее взглядом с головы до ног, не обращая внимания на изумление и испуг, появившиеся в глазах девушки. Широко расставив ноги, Росс стоял прямо перед ней.

— Не смотри так испуганно. Есть я тебя не собираюсь, а только дам совет. Открой пошире глаза, посмотри, что происходит вокруг. О чем, по-твоему, думают мои родичи? Что думает мистер Бартлетт в Бинду? Что замышляет Диттон? Да вся долина только и ждет, когда мы с тобой поженимся, а Диттон из кожи вон лезет, чтобы осуществить это дело. После этого она будет вольна выбирать между Бартлеттом или Дином — кто первый клюнет.

— Росс!

— Ладно, ладно, я мерзавец. Но, кроме того, я еще и умен… У меня нет никакого желания жениться на тебе только потому, что это устраивает всю долину. Но дело в том, что ты мне нравишься. И выглядишь неплохо, и голова у тебя есть на плечах, и преимуществ в таком союзе масса. Виджи и Бинду! Ваши пастбища и наши конюшни! — Росс присвистнул и, сощурив глаза, взглянул на нее. — Подумай только, что это будет означать для следующих поколений Беннетов и Бартлеттов!.. Я не уверен, что не люблю тебя. По-своему, разумеется, ты, Пенни, слишком простодушна. Это единственный твой недостаток. Не исключено, что мне удастся его исправить.

Опустив руку на плечо девушки, он прижал ее к стене.

— Не верю, что папа может так поступить со мной…

— Скорей всего, он сам в это не верит. Диттон вдалбливает ему это в голову.

Пенни стряхнула с себя руку Росса и попыталась его оттолкнуть.

— Я тебе не верю. Папа не дурак.

— Каждый глупеет, когда дело касается богатых угодий. Я не исключение. Ну да все равно я поцелую тебя… потому что этого хочется мне самому.

Пенни попробовала увернуться:

— Росс, не дури.

— А мне хочется.

Сжав ее в объятиях, Росс впился в ее рот губами.

Никто и никогда не целовал так Пенни. Конечно, раза два-три местные парни приглашали ее на танец, а после этого, обняв, робко касались губами ее губ. Но это было совсем другое дело!

Наконец Росс отпустил ее.

— Ну давай… — проговорил он. — Скажи все, что думаешь. Либо тебе понравилось, либо нет. Либо ты выросла и повзрослела, либо тебе лучше снова заплести косички, чтобы тебя больше не трогали.

У Пенни болели губы, но, как ни странно, она ничего не почувствовала, кроме одного — Росс свалял дурака.

— Не в этом дело, — ответила она. — Видимо, такие поцелуи — часть того, что ты называешь «повзрослеть». Но мне очень не нравятся твои намеки насчет моего отца и жителей нашей долины. Они мои друзья и не захотят продать меня ради пяти тысяч акров. Они желают мне самого лучшего…

Росс разозлился:

— Самое лучшее для тебя — это я и земельные угодья Виджи, так же как для меня — ты и земли Бинду. И им это прекрасно известно.

— Поразительный способ заниматься любовью, — с достоинством проговорила Пенни. — Вроде как я… и фунт чаю в придачу.

— Ну хорошо. Согласен взять тебя и фунт чаю. С условием, что ты научишься целоваться… Впрочем, всему свое время.

Он сделал шаг назад и вытащил из кармана сигарету. Пенни с интересом наблюдала, как он прикуривает ее. Росс смог закурить сигарету с третьей спички, прислонился к двери и насмешливо посмотрел на Пенни:

— Отправляйся-ка домой и помечтай о сказочном принце. К сожалению, им оказался именно я.

— Иногда я думаю, что ты и вправду мерзавец…

Росс отшвырнул сигарету и молниеносным движением снова сжал ее в объятиях. И снова насильно поцеловал.

Когда Пенни оттолкнула его и повернулась, чтобы выйти из дверей конюшни, она увидела мистера Беннета, отходившего от дерева, которое росло рядом. Он явно видел, как Росс целовал ее, и теперь шел с довольным, если не счастливым видом.

Значит, Росс, сказал правду! Эти люди… все, кто окружал ее здесь… хотели, чтобы она вышла замуж за Росса Беннета.

А ее отец? А Джон? Не может быть. Не может быть!

У нее на глаза навернулись слезы. Губы болели, но это не шло ни в какое сравнение с той болью, что раздирала ее изнутри.

Во второй половине дня Пенни верхом на лошади отправилась в Стоунвилл навестить Беппи. Она старалась не смотреть на чудесный старый дом, который так любила. И все-таки ей не верилось, что человек, который живет здесь и которого любит Беппи, способен на предательство. Джон не стал бы обсуждать ее или наблюдать за тем, как ее продают, словно какой-нибудь товар. Но ведь до него наверняка доходили слухи. Наверняка он знал.

Почему же он не спас ее?

Она зарылась лицом в шерсть Беппи. Как Джон мог ее спасти? Это было бы возможно, только если бы он любил ее. На мгновение перед глазами Пенни возникла картина, как Джон мчался за ней, когда она хотела перескочить на лошади через ворота. Только в мечтах он мчался не для того, чтобы остановить и отругать, а чтобы вырвать ее из седла и увезти прочь от наглого Росса и плетущей интриги мисс Диттон. Воображения у нее хватило только на эту бешеную скачку. Представить, что Джон так целует ее, Пенни не смогла.

Внезапно Пенни вспомнила о мисс Диттон и подняла голову. Росс сказал, что эта женщина выбирает между ее отцом и Джоном… «кто первым клюнет». Значит, вот что она планировала, когда в пасхальное воскресенье отправилась в Стоунвилл?!

Пенни попыталась представить, как мисс Диттон стоит рядом с Джоном на ступеньках Стоунвилла, встречая прибывающих гостей. Это вызывало у нее мучительную боль, но девушка попыталась честно и непредвзято взглянуть на мисс Диттон со стороны: интересная женщина, если не считать холодного взгляда и невыразительного голоса, часто бывает оживленной. Джон мог заметить только это. Если бы она, Пенни, была мужчиной, нашла бы она такую женщину достаточно привлекательной?

Пенни вспомнила Росса, и ей внезапно стало его немножко жаль. Россу тоже было не по душе, что все признают выгодной его женитьбу на Пенни. Ему тоже не нравилось, что вокруг него плетутся интриги и строятся планы.

— Остались мы в одиночестве, — сказала она Беппи. — Я, ты, Винтер и Росс. Одни-одинешеньки.

Беппи одобрительно завилял хвостом. Взгляд его говорил, что он все прекрасно понял.

— Беппи, если б я была хозяйкой Стоунвилла, то никогда бы не оставила тебя за воротами.

Внезапно она вспомнила, как отреагировал Джон, когда мисс Диттон велела оставить Беппи за воротами. Джон ничего не сказал… Ничем не выдал своего отношения. Он просто пошел и привел Беппи в дом.

У Пенни поднялось настроение. Беппи был надежной преградой между ними и этой женщиной.

— У меня разгулялось воображение, — заверила она пса. — Может, он меня и не любит… но ее он точно никогда не полюбит. А все благодаря тебе.

Девушка вскочила и побежала к воротам. Пес помчался вслед за ней.

Глава 15

Как ни странно Пенни стала вести себя с Россом еще дружелюбнее, потому что сочувствовала ему. Теперь, когда девушка знала, что Росс оказался в таком же трудном положении, ей было не так одиноко.

Неделя прошла без особых событий. Зарядили дожди, и все были заняты. Мужчины трудились на полях, а женщины дома каждый день в огромных количествах готовили еду и сушили одежду. Пенни еще до рассвета уезжала в Виджи, и с каждой тренировкой Винтер показывала все лучшие результаты.

Теперь о ней знали все в долине. Такой интерес и постоянно растущая уверенность в том, что кобыла может победить, поддерживали Пенни, отвлекали от собственных волнений и тревог, заставляя сосредоточиться на том, что происходило в Виджи. Эксперты по лошадям, приехавшие издалека, усевшись на ограду загона, где проходили тренировки, внимательно наблюдали за Винтер и Пенни. Почти каждый день в Виджи за завтраком присутствовало несколько гостей.

Джона Дина не было немногим более двух недель. Он вернулся самолетом в Грейден-Таун, куда за ним съездил один из работников Стоунвилла. Пенни не стала расспрашивать, как и где он провел там вечер.

Впрочем, она почти не видела Джона — большую часть времени девушка проводила в Виджи.

Ее отношения с Россом неуловимо изменились. После поцелуя в конюшне в его отношении к ней появился налет легкой интимности. Иногда он целовал ее… но не так грубо… даже как-то торопливо, словно это была процедура, которую обязательно нужно было проделать между посещением конюшни и разговорами с теперь уже многочисленными визитерами. Пенни отстранялась от поцелуев, но вяло. Было такое впечатление, словно у обоих на уме было что-то совершенно другое. Тем не менее Пенни знала, что окружающие заметили эти изменения. Словно она попалась в легкую паутину, но выпутаться из нее не хватает сил.

В воскресенье к мистеру Бартлетту в Бинду приехал Джон о чем-то поговорить. Стоя во дворе, он с пристальным беспокойством взглянул на Пенни, но та заметила лишь предпринятые мисс Диттон попытки уговорить его остаться к чаю. Он все-таки отказался и уехал, чему Пенни обрадовалась с каким-то чуть ли не мстительным чувством. Она не хотела видеть его… или разговаривать с ним. Все прегрешения мисс Диттон Пенни теперь обращала против Джона.

Она совершенно запуталась.

Однажды, в прекрасный зимний день, она отправилась на лошади вверх по холму. На вершине она остановила лошадь, спешилась и взглянула вниз, туда, где покрытая сочной зеленью равнина спускалась к морю.

Очень далеко пастухи перекликались криками «Куу-и!». В этом крике было нечто надежное. Один кричит… другой отвечает… Иди домой!… Иду! Пенни казалось, что все чудеса света заключены в этой магии — звать… и отвечать.

Пенни почувствовала себя невыразимо одинокой. Такую цену она платила за решение участвовать в состязаниях во время Королевской выставки от известной конюшни.

Постепенно зима уступала место зарождающейся весне. На фермах еще энергичнее принялись за дело, особенно в Виджи, где шли последние приготовления к соревнованиям.

Повсюду кипела работа.

Миссис Беннет, как и практически все в Грин-Вэлли, собиралась в город на Королевскую выставку. Она предложила Пенни ехать вместе и поселиться в одной гостинице. Однако Пенни уже отослала письмо тете Изабелле, спрашивая, сможет ли та ее принять. Тетя моментально ответила согласием.

— Мы все должны держаться вместе, — заявил Росс. — Что будет, если мы решим жить в разных концах города?

— Ничего страшного, — отозвалась Пенни. — Тетя Изабелла готова к тому, что я буду исчезать на рассвете и возвращаться поздно вечером. Обещаю весь день никуда не отлучаться.

— А как насчет нервного напряжения? Ты же знаешь, что на соревнованиях самое главное — сохранять спокойствие.

— Мне об этом твердили не один месяц. Разве я не выгляжу спокойной?

Росс критически оглядел ее:

— Пока на все сто… Но не забудь, что если сопернику удастся вывести тебя из себя, он может выиграть.

— Я знаю, — устало ответила Пенни. — Даю тебе честное слово. Спокойные нервы… спокойные ночи… никаких эмоций…

— Умница. Ты победишь.

В воскресенье, накануне отъезда на Королевскую выставку, очередное заседание мужского клуба состоялось в Бинду.

Пенни, строго следуя наставлениям Росса, сидела с книжкой, удерживая нервы «под контролем». К этому времени она настолько привыкла держать себя в руках, что сумела смотреть на приближающийся автомобиль Джона без учащенного пульса.

«Я привыкну думать о нем… просто как о человеке. Одном из многих», — думала девушка. Только Джон заметил, что улыбается она немного напряженно.

— Ну, Пенни, — дружелюбно заметил он, — я слышал, ты уже готова стать чемпионкой.

— На прошлой неделе ты единственный из Грин-Вэлли не приезжал в Виджи посмотреть на нас с Винтер, — отозвалась Пенни. — Но ты ведь… никогда не одобрял этого, верно? (Осторожно, Пенни! Никаких эмоций. Спокойно!)

Прежде чем ответить, Джон закурил сигарету.

— А мне казалось, именно я высказался за тренировки, — сказал он наконец.

— Ты не приехал посмотреть.

— Не приехал, — медленно проговорил он. — Но я приду смотреть на соревнованиях… Можно?

— Ну конечно, можно. (Да… она совершенно спокойна. Никаких эмоций.)

— Где Барт?

— Где-то в доме. Пойдем в дом. (Отлично! Вежливо, корректно, безразлично. Росс бы одобрил. Ничто не должно ее волновать. Ничего и не волнует.)

Мисс Диттон поспешила навстречу гостю.

— Проходите в гостиную, — пригласила она. — Мистер Бартлетт сейчас принесет напитки. Мистер Беннет скоро будет?

— Думаю, да, если судить по шуму проводов.

— В таком случае мистеру Бартлетту лучше сразу налить. Я его предупрежу.

Чаепитие прошло в чрезвычайно спокойной атмосфере, словно все чувствовали, что Пенни нужно оберегать от волнений наподобие того, как цветы из теплиц заворачивают в целлофан.

Мистер Беннет несколько раз повторялся по поводу перспектив Пенни на победу.

— Для Грин-Вэлли наступит незабываемый день, если мы победим, — заметила мисс Диттон.

Все вежливо отозвались в ответ.

— Конечно, одновременно может быть объявлено о двух важных событиях, не так ли? — с живостью продолжала мисс Диттон.

Мистер Бартлетт пришел в недоумение. У мистера Беннета был такой вид, словно это замечание нужно обдумать, прежде чем решить, что оно означает.

«Спокойно!» — сказала себе Пенни. Джон Дин невозмутимо смотрел на мисс Диттон. Она вернула ему взгляд с заговорщицким видом. Подняв глаза, Пенни заметила их обмен взглядами. Она чуть не пала духом, но вовремя трижды успела сказать себе: «Спокойно!»

Подняв голову выше, без улыбки девушка вежливо поинтересовалась:

— Как там на полях, Джон? Урожай будет ранним?

Его глаза были в тени и напоминали черные озера.

«Он рассердился… или обиделся… — думала Пенни. — Что я такого сказала? Или сделала? Какая разница? Сейчас мне ни о чем нельзя беспокоиться».

— Да, думаю, ранним.

— Скучный разговор, — заметила мисс Диттон. — Давайте лучше поговорим о чем-нибудь приятном. Например, о бале в Охотничьем клубе. Пенни, что ты решила надеть?

— Я беру с собой два платья. Знаете, мисс Диттон, я думаю, мужчины хотят поговорить друг с другом. Пойдемте сварим кофе.

Пока варился кофе, Пенни пыталась в уме отрепетировать прощание с Джоном. Со спокойным достоинством удалиться из гостиной и отправиться спать… так будет лучше всего.

Но Джон опередил ее. Когда кофе был выпит и дамы собирались покинуть комнату, он внезапно встал.

— К сожалению, я не смогу остаться, — проговорил он. — Слишком много дел. На следующей неделе столько всего предстоит. Надеюсь, ты простишь меня, Барт?

— Джон, старина… вот так неожиданность…

— Прости. Мне нужно было сказать об этом сразу, как только я пришел. Пенни, ты меня проводишь до дверей? Хочу пожелать тебе удачи.

— Конечно.

Двое мужчин и мисс Диттон ошеломленно смотрели, как Джон пропустил Пенни вперед и вышел следом.

Пенни открыла входную дверь. Она держалась прямо и то и дело напоминала себе: не волноваться.

Джон смотрел на нее.

— Пенни… — сказал он, — я всегда считал тебя замечательной наездницей. Лучшей из всех, кого мне приходилось видеть. Желаю удачи! — Джон протянул ей руку.

Пенни с трудом проглотила комок, застрявший в горле. «Спокойствие! О боже… дай мне сил оставаться спокойной!»

— Спасибо, — серьезно сказала она.

Джон шагнул на веранду, но тут же повернулся к ней:

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, Джон.

Девушка не трогалась с места, почти окаменев от усилий, которые она предпринимала, чтобы оставаться спокойной.

Мгновение он колебался, а затем повернулся и ушел.

Пенни закрыла входную дверь, прислонилась к ней и чуть ли не до крови прикусила губу.

Из гостиной вышел мистер Бартлетт.

— Пенни? Что случилось?

— Папа, я хочу закатить скандал, кричать и топать, а еще лучше — броситься на пол и колотить ногами…

— Девочка моя… ты не заболела? Что-нибудь случилось?

— Да нет, пап… — На глаза девушки навернулись слезы. — Просто мне нужно плечо, чтобы поплакать.

— Так иди сюда. — Отец обнял ее.

Вот сейчас можно сказать ему все, но Пенни боялась, что если начнет говорить, то сорвется. Сначала нужно было вернуть самообладание.

— Я просто устала, — сказала она. — Такое жуткое напряжение… Так долго…

— Дорогая, не держи все в себе. Лучше поплакать сейчас, чем сорваться на следующей неделе. Ты же знаешь, все примадонны проходят через это перед премьерой. — Он ласково похлопал ее по плечу.

— Да, наверно.

— Как ни странно, но именно поэтому они так великолепно держатся во время выступления.

Пенни вытерла слезы и через силу улыбнулась:

— Наверно, ты прав. Не рассказывай мистеру Беннету, ладно? Он рассердится. Россу тоже. Скажи, что я отправилась спать.

— Ну, вот и умница. Завтра утром у тебя будет совсем другое настроение.

Пенни не призналась отцу, что ее расстроил уход Джона… а не беспокойство перед соревнованиями.

Глава 16

Всю следующую неделю обитатели Грин-Вэлли жили и дышали предстоящими событиями. Мисс Диттон решила снять номер в той же гостинице, что и Беннеты. Мистер Бартлетт и Джон Дин намеревались остановиться в своем городском клубе.

— Слишком рассредоточились, — заметил Росс. — С нами осталась только Диттон.

Но Пенни в разговоры о мисс Диттон не вступала. Тем не менее она согласилась ехать верхом впереди фургона, в котором Винтер должны были везти на выставку. В пути им предстояло не меньше двух ночевок.

На первую они остановились вместе с полудюжиной семей, направлявшихся туда же. Прежде всего Винтер и еще двух лошадей из конюшни Виджи нужно было на ночь выпустить из фургона на пастбище. К тому времени, когда закончили с лошадьми, костер уже был разожжен на всех, и новоприбывшим предложили чай и поджаренное мясо.

По традиции женщины спали на одной стороне разбитого лагеря, мужчины — на другой. Перед сном мужчины долго сидели под звездами на берегу ручья, курили, обменивались мнениями, рассказывали о работе и наконец… все закончилось так, как случается каждую австралийскую ночь под звездами… байками о змеях, крокодилах и динго.

Пенни лежала на спине в спальном мешке, положив руки за голову и глядя на небо, усыпанное звездами.

Как всегда, она размышляла о своих проблемах, но на этот раз полностью контролируя свои «чувства».

«Я из тех, кого, как говорила Эйлса Смит, нужно «вести», — думала она. — Мне нужен человек, который скажет, что я делаю не так и какой путь выбрать. Но даже если так… есть ли какая-нибудь дорога назад в Бинду? Я там сплю… ем… Но он принадлежит мисс Диттон. А папа? Не исключено, что он считает Росса Беннета ответом на все мои проблемы».

Где-то глубоко, в дальних уголках сердца, было очень больно, но Пенни не позволяла горьким чувствам подняться на поверхность. Все чувства должны были быть под контролем.

Она задумалась, какой была бы ее жизнь с Россом Беннетом. Лошади, конюшни, охота… день за днем на свежем воздухе… дом с аристократами Грин-Вэлли. Ее мысли резко уклонились от интимной стороны брака. Об этом Пенни не стала размышлять.

Ей редко придется видеться с Джоном. Она будет обращаться с ним с холодным дружелюбием. Пенни была еще очень молода, и ей показалась романтичной картина, нарисованная воображением: она мужественно и гордо шагает по жизни, скрывая ото всех разбитое сердце.

Зрелище было вполне привлекательным, пока ей не пришло в голову, что Джон тоже женится. От этой мысли вся картина разлетелась на мелкие кусочки, как разбитая фарфоровая ваза.

Утром лагерь напоминал военный бивуак накануне вторжения в расположение противника. Кто-то и впрямь со смехом назвал их поездку «вторжением в город жителей глубинки».

Росс и два конюха уже занимались лошадьми, когда Пенни, умывшись и надев чистые джинсы, присоединилась к ним.

— Иди готовь завтрак, пока мы приведем себя в порядок, — распорядился Росс. — Кстати, можешь разыскать Джона и пригласить его к столу. Он подъехал поздно ночью.

Пенни разглядела мощный автомобиль Джона, заляпанный грязью. Это означало; что водитель ехал быстро и прибыл издалека.

Девушка переворачивала сосиски на гриле, подвешенном над костром, когда к ней подошел Джон.

— Я тут принес кое-что, приготовленное миссис Кук, — с улыбкой сказал он. — У тебя найдется для меня сосиска, Пенни?

Он развернул на плоском камне большой пакет. Там оказался пирог с мясом… фирменное блюдо миссис Кук.

— Да, Джон, выглядит очень аппетитно. Мы его съедим после сосисок. Давай тарелку. Эти сосиски уже готовы.

Пенни смахнула с глаз прядь волос и вытерла руку о джинсы.

— Ну и видок сейчас у меня, — вздохнула девушка. — Наверняка я вся в копоти, и жире от сосисок.

— Ты выглядишь как настоящий повар, — ответил Джон.

— Беппи с тобой?

— Да, только я его здесь не выпущу, хоть он и просится. В такой толпе что угодно может случиться. Дам ему пробежаться, когда немного отъеду.

— Передай ему большой привет, — попросила девушка. — Я знаю, что собака редко побеждает, когда в первый раз бежит по незнакомой местности, да еще перед массой народа… но скажи Беппи: пусть постарается… ради меня.

— И ради меня, — добавил Джон. — Ты же знаешь, я им горжусь.

Их глаза встретились. Он говорил неторопливо. Появившаяся на губах Джона улыбка осветила его лицо. Для Пенни она затмила огонь костра и навсегда погасила все мысли о преимуществах жизни в Виджи.

Девушка лишь кивнула и поскорее вернулась к сосискам.

Уже в темноте они подъехали к территории, отведенной под выставку, и приступили к разгрузке, когда по громкоговорителю объявили:

— Мисс Пенелопу Бартлетт ждут в главной конторе.

Оказалось, тетя Изабелла велела своей дочери привезти Пенни. Она должна жить в нормальных условиях.

— Но я уже договорилась, что буду жить здесь, — запротестовала Пенни.

— Глупости, — заявила Камилла. — Ты знаешь мою маму. Если я вернусь без тебя, она сама за тобой приедет. В маминой молодости дамы не располагались на ночлег в лагере вместе с лошадьми и мужчинами.

— Она никогда не жила в аутбэке[6].

— Лучше поезжай, — подал голос Росс. — Мы и без тебя справимся, а тебе сейчас важнее как следует поесть и хорошо выспаться.

Пенни в общем-то охотно уселась в машину и была благодарна за наступившее молчание.

— Не могу ехать по городу и разговаривать, — коротко объяснила Камилла. — Слишком много пешеходов стремится перейти улицу в неположенных местах.

Тетя Изабелла, более модный вариант миссис Беннет, с радостью встретила племянницу. Увидев, насколько та устала в дороге, она оставила до лучших времен расспросы про Бинду и про мисс Диттон.

— Марш в постель, — велела она, когда Пенни вышла из ванной. — Камилла принесет тебе ужин на подносе. Твой новый костюм для верховой езды уже прибыл от портного, но я не желаю ничего слышать о лошадях до тех пор, пока ты не расскажешь мне о Бинду. Утром на все хватит времени.

Пенни распаковала чемодан, выложила косметические принадлежности на туалетный столик и забралась в постель. Камилла принесла поднос с ужином.

— Звонила какая-то женщина по фамилии Смит, — сообщила она. — Хотела удостовериться, что ты приехала, и выражает желание встретиться, пока ты в городе.

— Эйлса Смит! — обрадовалась Пенни. — Как хорошо, что она позвонила. Я с радостью встречусь с ней…

— Она позвонит тебе завтра к вечеру.

На следующий день Эйлса Смит не позвонила. Вместо этого она явилась собственной персоной. Все, включая мистера Бартлетта и мисс Диттон, только что поднялись из-за стола и пили кофе в гостиной, когда горничная объявила:

— Мисс Эйлса Смит. Она ехала мимо и хотела бы на несколько минут встретиться с мисс Пенелопой.

— Знаете, — холодно проговорила мисс Диттон, обращаясь к тете Изабелле, — это не слишком приятная особа. Нет, нет, ничего худого о ней нельзя сказать, но эти современные интеллектуалки, вы меня понимаете. Они не вполне нашего уровня.

Пенни вышла в холл к подруге, а потому не слышала этого разговора и не видела сомнения, возникшего в глазах тети Изабеллы. Как и миссис Беннет, во время ужина тетя Изабелла все пристальнее смотрела на мисс Диттон. Она наблюдала за экономкой, пока та рассуждала о молодой женщине, которой явно обрадовалась ее племянница и о которой одобрительно отзывался ее зять.

Пенни с радостью встретила Эйлсу Смит.

— Мы можем пройти в кабинет дяди Бена или ко мне в комнату и поговорить.

— Думаю, лучше поговорить в твоей комнате. Как в Бинду.

Девушки поднялись наверх и уселись у разожженного камина.

— У тебя есть время? Мне столько нужно рассказать…

— Вообще-то я собиралась сходить в кино на программу документальных фильмов, а у вас, кажется, семейный вечер. Не хотелось бы мешать.

— Я пойду с тобой. Тетя Изабелла не будет возражать. Папа уже собирается ехать. Мисс Диттон придется добираться в гостиницу через весь город, поэтому вряд ли она задержится надолго. — Пенни заколебалась, но договорила: — Скорее всего, она попросит папу подвезти ее.

— Отец твой — человек отзывчивый и ни за что не откажет в просьбе. Наверняка, он сам предложит свою помощь.

— Совершенно верно.

Они немного помолчали.

— Пойду спрошу тетю Изабеллу, отпустит она меня или нет, — проговорила Пенни. — Соревнования на выставке будут продолжаться весь день… и мне велено ложиться спать пораньше. Завтра у меня отборочные состязания.

Пенни вышла из комнаты и легко сбежала вниз.

Эйлса огляделась вокруг. Комната, предназначенная для гостей, была красивой, но безликой. О том, что здесь кто-то живет, свидетельствовали только расческа и крем, которые Пенни оставила на туалетном столике, да крошечная фарфоровая статуэтка. Эйлса взяла ее и долго рассматривала. Вернувшись, Пенни застала ее в этом же положении.

— Можем идти, — объявила Пенни. — Только плащ надену.

Эйлса подняла фигурку повыше:

— Значит, ты взяла ее с собой?

— Это мой талисман. Отвечает всем требованиям: и старое — подарок от старого друга, и новое — статуэтка новая, и голубое — у нее голубая ленточка в волосах.

— И очень тебе по душе, — добавила Эйлса, ставя фигурку обратно на столик. — Как поживает мистер Дин?

На лицо Пенни, застегивавшей плащ, набежало облачко.

— Пойдем пешком, здесь недалеко. Я все расскажу тебе по дороге. Между прочим, мне разрешено пригласить двух человек на бал, который состоится в Охотничьем клубе после закрытия выставки. Можно тебя записать? Придешь?

— Спасибо, с большим удовольствием. Я не смогу пригласить профессора. Между нами все кончено. Он любит другую. Но у меня есть вполне достойный кузен…

— Оставь мне точный адрес и фамилию твоего кузена. Секретарь клуба пришлет вам приглашения…

Они спустились вниз и заглянули в гостиную. Пенни представила Эйлсу своим тете и дяде. Камилла уже ушла. Мисс Диттон вела себя с холодной вежливостью, зато мистер Бартлетт сердечно с ней поздоровался.

— Давай рассказывай, — проговорила Эйлса, когда девушки зашагали по улице. — Вижу, что тебе не терпится поговорить.

— Понимаешь, все идет к тому, что так или иначе, но скоро меня ждет помолвка с Россом Беннетом…

— С чего это вдруг? Ты же его не любишь, так?

— Мне он очень дорог… до известной степени.

— Это не любовь. Если любишь, то не испытываешь никаких сомнений.

— Не знаю. Взять, например, брак по расчету… брак, устроенный родителями. Говорят, такие браки в конечном итоге оказываются прочнее. Любовь уходит, а общие интересы… никогда.

— Чушь.

— В общем, все это сложилось как-то само собой. Я ничего не сделала, хотя, наверно, нужно было как-то действовать, а пустила все на самотек… Росс постоянно был рядом, тренировал меня и Винтер… и вдруг внезапно я обнаружила, что все думают о нас как о…

— А как Росс к этому относится?

— По-моему, он тоже оказался, можно сказать, в западне. В общем, он очень тепло ко мне относится. Ну и, конечно, я занимаю в его списке приоритетов третье место после лошадей и пастбищ Виджи… это не так уж плохо.

Эйлса пренебрежительно хмыкнула.

— Ему эта ситуация так же не по душе, как и мне, — выступила в его защиту Пенни. — Все осложняется тем, что мы очень привязаны друг к другу. И потом я полностью доверяю ему в том, что касается верховой езды, а он — мне. В этом смысле это был бы очень удачный брак, как и с точки зрения родственных связей и земельных угодий. Ты понимаешь, о чем я…

— Ты хочешь сказать, что во всем этом замешан мистер Бартлетт? — изумилась Эйлса.

— Он ничего не говорил по этому поводу. Ни слова. Он просто… молчит. Мне кажется, что все разговоры исходят от мисс Диттон. Скорее всего, когда она относит ему ужин в кабинет. Мисс Диттон в полном восторге. Она уже видит себя организатором свадьбы по высшему разряду… флердоранж, фата, тянущаяся шлейфом, великолепный банкет, роскошный прием и прочее. Она любит и умеет все это организовывать.

— А ты говорила отцу о своих сомнениях?

— Нет.

— Почему?

— Как-то не получается. Наверно, это моя вина…

— Неужели все соседи одобряют такой брак? А мистер Дин из Стоунвилла?

Пенни ничего не ответила.

— Как к этому относится мистер Дин? — продолжала допытываться Эйлса.

— Не знаю. Последнее время мы с ним почти не видимся. Я почти все время провожу в Виджи, а он, наверно, думает, что я сама так хочу. Кроме того, — неохотно добавила Пенни, — мисс Диттон он тоже очень нравится. Когда он у нас появляется, я вижусь с ним только в обществе папы… и мисс Диттон.

На следующий день Пенни с легкостью выиграла отборочные состязания.

Камилла привезла ее из города на территорию выставки. В новом костюме для верховой езды девушка выглядела просто потрясающе. Даже Росс склонился в поклоне, когда она появилась в загоне.

— Теперь ты точно победишь, — широко улыбаясь, заявил он. — Иди сюда, я тебя поцелую.

— Нет, ты испортишь мой макияж… Сам говоришь, что внешний вид много значит.

Мистер Беннет стоял рядом, когда Пенни садилась на лошадь, и с гордостью поглядывал на Пенни и Винтер. И потрепал лошадь по холке.

— Да, девочка, ты из нашей конюшни. Давай покажи им всем.

И они с легкостью выиграли. Пенни при всей своей любви к справедливости была вынуждена признать, что достойных соперников не нашлось. Финальное состязание было назначено на следующий день. Из-за ветра, свистевшего в ушах, она не слышала шквал аплодисментов, которыми ее наградили тысячи зрителей, когда они с Винтер без всяких усилий перепрыгнули водное препятствие.

Спокойной рысцой они вернулись к стартовой линии, и Росс схватился за узду.

— Спускайся и получай поцелуй, — проговорил он. — Пока я не забыл.

— Если ты можешь забыть об этом, значит, не стоит и начинать, — легко отозвалась Пенни.

Она увидела, как судья в своей кабинке поднял флажок с цветом Винтер, и спустилась на землю.

Росс обнял ее и поцеловал, несмотря на сопротивление. Тут к девушке устремился мистер Беннет, потряс ей руку, и вся троица направилась на выход. У ограды стоял мистер Бартлетт. За ним радостно скандировали Боб Хитченс и Гвендолин, несколько работников и конюхов из Грин-Вэлли.

— Молодчина! — заявил мистер Бартлетт и поцеловал дочь. Потом Гвендолин бросилась ей на шею, а затем Пенни достался поцелуй от Боба.

Стоявший чуть поодаль Джон Дин разговаривал с двумя фермерами из района, прилегающего к Грейден-Тауну, но смотрел на Пенни. Он помахал ей рукой.

— Ты доволен, Джон? — спросила подошедшая к нему Пенни. Ее лицо раскраснелось от радости. Она так хотела услышать от Джона слова одобрения.

— Ну конечно, Пенни. И горжусь тобой.

Она видела, что Джон говорит искренне. Пенни хотелось сказать: «Ты единственный меня не поцеловал», но не смогла. На мгновение у нее зародилась отчаянная мысль самой поцеловать его, но не хватило смелости. К тому же в таком случае ей пришлось бы поцеловать и двух фермеров из Грейден-Тауна, что могло смутить всех.

Вместо этого Джон крепко пожал ей руку, глядя прямо в глаза. Пенни была довольна.

Начали подходить другие люди, и вскоре Пенни и Беннеты оказались в плотном кольце поздравляющих.

— Мне понравилось выигрывать, — улыбнулась Пенни.

— Что ты сейчас собираешься делать? — спросил мистер Беннет. — Думаю, Росс отпустит тебя на час-другой…

— Отпускаю ее на весь день, — сказал Росс. — Только чтобы легла сегодня пораньше.

— Клянусь, — отозвалась Пенни, беря отца под руку. На мгновение ей стало стыдно за то, что она оставляет Росса позаботиться о Винтер. Но ему все равно нужно было заниматься остальными лошадьми. К тому же сегодня он сам чуть позже участвовал в состязании. — До встречи! — весело крикнула она и обратилась к отцу: — Ты все время наблюдал за нами с Винтер? Я должна присутствовать во время скачек Росса в половине двенадцатого и во время первых соревнований Беппи в двенадцать.

— Может, сначала выпьем по чашечке чаю? Джон, выпьешь с нами чаю? — обратился отец к Джону.

— Я позже к вам присоединюсь. Сначала загляну к Беппи.

— Мы будем в Деревенской чайной.

Им только-только принесли чай, когда Пенни увидела высокую фигуру Джона, пробирающегося между столиками. Усевшись, за столик, он бросил широкополую шляпу на свободный стул.

— Как там Беппи? — спросила Пенни.

— Отлично, но скучает по тебе.

Пенни ласково улыбнулась:

— Я подойду к нему попозже.

Девушка чувствовала, что все глаза устремлены на их столик. Она гордилась тем, что сидит рядом с такими мужчинами — высокими, загорелыми, красивыми.

Идя к выходу, Пенни взяла их под руки. Счастье этой минуты избавило ее от сдержанности, от которой она страдала последние несколько месяцев. Они вновь были на короткой ноге, как и прежде, до того, как мисс Диттон прибыла в Грин-Вэлли и Росс Беннет вернулся из Южной Австралии.

— Я люблю ходить рядом с вами, — заявила Пенни. — Джон, должно быть, все восхищаются твоей шляпой. Она новая, верно? И поля у нее на дюйм шире, чем у шляп всех этих горожан.

Джон снял шляпу и с преувеличенным вниманием осмотрел ее. Настроение у него тоже поднялось. На лице появилась улыбка.

— Я покупаю новую шляпу каждый год… во время Королевской выставки. И каждый год поля оказываются на дюйм шире.

Они стояли, глядя на толпу, снующую перед ними. Мистер Бартлетт достал из кармана трубку и снова убрал ее.

— Самое лучшее, когда мы втроем, правда? — обратилась к ним Пенни. Она была счастлива. Это было видно и по ее лицу, и по голосу. Мистер Бартлетт взглянул на нее. В этот момент его дочь смотрела на Джона сияющими глазами.

— Хочешь в тир? — предложил Джон. — Или вы двое уже выросли из детских игр?

— Я не прочь, если вы тоже со мной сыграете, — тут же откликнулась Пенни.

Мистер Бартлетт постоял в нерешительности и снова полез в карман за трубкой.

— Прошу меня простить, — пробормотал он, — но у меня назначена встреча.

У него странно дрогнул голос. Пенни моментально представила, что где-то его ожидает мисс Диттон, нетерпеливо постукивая каблучком и рисуя узоры кончиком зонтика.

— Нужно потолковать с работниками Элдера и Далгети насчет машин…

Пенни знала: раз отец сказал, что у него назначена встреча с этими людьми, значит, так и есть. Только почему он говорил так неуверенно? Может, оттого, что не хотел ее разочаровывать?

— Не беспокойся, я буду с Джоном, — подбодрила она отца.

Лицо мистера Бартлетта выразило облегчение, и он устремился сквозь толпу в направлении той части выставки, где были представлены сельскохозяйственные машины.

— Тир или карусель? — спросил Джон.

Сначала они направились к миниатюрному тиру.

— Шесть выстрелов за два шиллинга! Шесть выстрелов за два шиллинга! — выкрикивал зазывала. — Попытайте счастья!

Джон взял ружье и заплатил два шиллинга. Он прицелился в центральный круг первой мишени и промазал. Потом постоял, изучая дырку, проделанную его выстрелом на бумаге за меткой. Второй раз он прицелился очень тщательно.

— Не будь таким серьезным, — шепнула ему Пенни. — Все равно не промахнешься, ты же отличный стрелок.

— Сейчас я покажу этому парню, где раки зимуют, — шепотом ответил ей Джон. — Он сбил наводку прицела.

Второй выстрел Джона оказался на волосок от мишени.

— Все ясно, — пробормотал Джон. — Нужно целиться вон на ту трещинку, чтобы попасть в яблочко…

Четырьмя выстрелами подряд он попал точно в цель. Хозяин тира неохотно отдал ему четыре коробки шоколадных конфет.

— Я еще не кончил, — сообщил ему Джон. — Постреляю-ка я еще на четыре шиллинга. Многие девушки из Грин-Вэлли любят шоколадные конфеты.

Лицо владельца побагровело от ярости.

— Убирайся отсюда! — заорал он. — Стрелять можно только на два шиллинга зараз! Кто я, по твоему? У меня тут не дармовая кормушка!

— Понятно, — вежливо отозвался Джон. — Ничуть не сомневался. Что ж, вернусь позже.

Он подхватил четыре коробки конфет одной рукой, а другую подал Пенни, и они пошли, трясясь от смеха.

— Он может надуть горожанина, но не жителя аутбэка, — хмыкнул Джон.

В следующей палатке им предложили дартс: шесть бросков за шиллинг. Джон заплатил за Пенни. Она бросила одну стрелу, но та попала так далеко от цели, что они дружно расхохотались.

— Может, ты и скачешь на лошади лучше всех, но прямо кидать не умеешь, — заметил Джон. — Когда кидаешь, держи стрелу прямо над плечом. Смотри… вот так…

Он встал позади, положил левую руку ей на левое плечо, а правой рукой взял ее правую руку, в которой девушка держала стрелу, медленно отвел ее назад, удерживая над плечом, и резко направил вперед. Этот бросок оказался удачнее, но все равно был далеко от метки.

— Теперь попробуй сама.

Она попробовала, но безуспешно.

— У меня осталось только три стрелы, — заныла Пенни.

— Я куплю тебе еще, если дело пойдет успешнее, — пообещал Джон.

— Джон, у меня получается лучше, когда ты мне помогаешь.

Он снова встал позади нее и взял ее руку в свою. Его лицо почти касалось ее уха.

Она снова метнула стрелу, но даже не заметила, что попала ближе к цели. Пенни лишь ощущала, что Джон стоит рядом, держит ее за руку. У нее пошла кругом голова. Она даже не заметила, что Джон не отпустил ее руку. Снова он прицелился за нее… и еще раз.

— Не вышло, — проговорил он. — Купить еще?

— Не нужно. Лучше пойдем на карусель.

Пенни отвернулась, чтобы Джон не увидел, как она покраснела. «Я поставила себя в дурацкое положение», — в отчаянии думала девушка.

Джон купил два билета. Они молча стояли, ожидая, когда карусель остановится и запустят следующих пассажиров.

— Пенни, куда ты хочешь сесть — верхом на лошадь или в карету?

— В карету. Верхом на лошади я уже наездилась сегодня.

В карете оказалось очень тесно. Джон обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Держись, — проговорил он. — Поехали!

Круг поднялся высоко в воздух, потом резко пошел вниз. Пенни прижалась к Джону и закрыла глаза. Так они и кружились, то взмывая вверх, то опускаясь вниз. Пенни была готова так ехать вечно.

Но постепенно карусель остановилась. Джон помог ей выбраться.

— Пенни, тебе понравилось?

Девушка не могла отвести от него глаза. Ее немного повело в сторону, и Джон придержал ее за плечи. Они засмеялись, и возникшее было напряжение спало.

— Это было замечательно… Спасибо тебе, Джон. В следующий раз постараюсь стрелять лучше.

— Куда пойдем теперь? Тут богатый выбор.

— Сейчас поглядим…

Пенни принялась смотреть вокруг, и случайно взгляд ее упал на большие часы.

— Боже, ты посмотри, сколько времени! Через минуту выступление Росса. Извини, Джон… Мне нужно бежать…

— Ну конечно, — серьезно проговорил Джон. — Тебе нужно бежать…

Если бы он добавил: «Обратно к Россу»…

Пенни так хотелось услышать эти слова, но она на это и не надеялась.

— До встречи! Большое тебе спасибо…

Она повернулась и побежала, ни разу не оглянувшись. Джон стоял и следил за ней взглядом, пока ее не поглотила толпа.

Глава 17

На следующий день Пенни заняла первое место в конном состязании среди женщин.

Она пребывала в таком волнении, что не знала, сумеет ли достаточно успокоиться для верховой езды. Со вчерашнего дня все на свете изменилось. Последние месяцы напряжения и недомолвок остались позади, как дурной сон. И Джон, и отец вели себя вчера так же, как прежде…

Росс пребывал в ужасном настроении, с утра Пенни видела отца вместе с миссис Беннет и мисс Диттон, но Джон не появлялся. Беппи оказался среди победителей состязания, что было просто здорово, для маленького пса, которому до этого никогда не приходилось действовать в чужой местности, да еще перед громадной и шумной толпой. Судьи очень его хвалили и предрекали большой успех.

Пенни наблюдала за ним с трибуны, предназначенной для членов Охотничьего клуба. После соревнования Джон и Беппи куда-то исчезли.

Во второй половине дня настал ее черед. Пенни выехала на арену и впервые почувствовала, что нервничает. Она не знала, что на нее подействовало — то ли язвительные слова Росса, то ли вид Джона рядом с Беппи.

Как ни странно, но именно старый мистер Беннет сумел ее не только успокоить, но и воодушевить.

Как владелец конюшни Виджи и один из членов клубного комитета, он имел допуск на площадку, где проходили соревнования. Винтер, на которой уже сидела Пенни, стояла на одной линии со всеми остальными лошадьми, а судьи ходили между ними, проставляя баллы за внешний вид и посадку всадников. Пенни посмотрела вниз и увидела, что мистер Беннет пристально разглядывает Винтер.

Он был упрямым и эгоистичным стариком… но, несмотря ни на что, в нем чувствовались достоинство и сила. И Пенни сердцем потянулась к нему.

«Я выиграю ради вас, — мысленно сказала она ему. — Только ради вас, мой дорогой мистер Беннет. Я выиграю, чтобы вы высоко держали старую упрямую голову!»

Она непроизвольно вскинула голову выше и еще больше выпрямилась в седле. Пенни выглядела очень юной и не менее гордой. Она смотрелась безукоризненно. Такими же безукоризненными были и прыжки Винтер.

На этот раз Пенни и Винтер спокойно стояли рядом с судьями в тот миг, когда объявили о победе.

Это известие было встречено шквалом аплодисментов громогласнее вчерашнего.

Пенни сделала традиционный круг почета, и там, куда она подъезжала, громогласные овации усиливались.

Когда девушка проехала в загон, началась страшная неразбериха. Десятки людей, которых она прежде в глаза не видела, подходили, жали руку, поздравляли ее.

Разрумянившаяся, довольная и счастливая, она ничего не соображала.

Старый мистер Беннет помог ей спуститься на землю.

— Молодчина, девочка! — похвалил он.

Впервые в жизни Пенни видела слезы на его глазах. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Я сделала это для вас, мистер Беннет, — сказала она.

Он похлопал ее по плечу.

— Это компенсация за вчерашнее падение Росса.

Росс упал, когда лошадь брала деревянное препятствие, но, к счастью, не пострадал.

Среди толпы Пенни разглядела Джона, голова которого возвышалась над всеми. Он не пытался пробиться к ней поближе, но улыбался и помахал рукой.

«Вот тебе и старушка-камнедробилка», — подумала девушка.

Она рано ушла с выставки, поскольку сегодня хозяин Виджи давал праздничный ужин в своей гостинице. Теперь можно было забыть о волнениях и необходимости рано ложиться спать.

Народу собралось много, настроение у всех было приподнятое, ибо во всех состязаниях лошади конюшни Виджи оказались в числе победителей. Лишь одно омрачало радость Пенни. За столом не было Джона. Поскольку здесь присутствовали почти все жители Грин-Вэлли, его отсутствие бросалось в глаза, но Пенни не спрашивала о причине. Мисс Диттон тоже не пришла, сославшись на что-то. Пенни нисколько об этом не жалела.

Тем не менее этот вечер был всего лишь прелюдией к завтрашнему вечеру… главному событию года… балу Охотничьего клуба.

На следующий день, к девяти утра, мистер Бартлетт прибыл в дом тети Изабеллы. Когда он вошел, завтрак только что закончился. Пенни допивала кофе.

— Сегодня ты должна быть королевой бала, поэтому мы сейчас поедем покупать тебе новое платье.

Пенни улыбнулась:

— Папа, как ты до этого додумался?

— Увы, дорогая, это не мне пришло в голову. Твоя тетя Изабелла привыкла рано вставать, вот она мне с утра и позвонила.

Пенни повернулась к тете:

— В общем-то у меня есть два прекрасных платья, но если ты считаешь, что мне нужно еще одно, я не откажусь.

Вошла Камилла.

— Доброе утро, дядя Барт, — весело приветствовала она мистера Бартлетта. — Последнее время с телефоном сплошное мучение. Если звонят не тебе, так Пенни.

— Нас что, обоих зовут к телефону? — поинтересовался мистер Бартлетт.

— Звонит мисс Диттон, — пояснила Камилла. — Я ей сказала, что Пенни вот-вот упорхнет покупать платье для бала, а ты, как обладатель чековой книжки, будешь ее сопровождать. Она считает, что обязательно должна участвовать в этом мероприятии. Она хочет с вами поговорить.

В комнате наступило молчание.

— Я сама поговорю с мисс Диттон, — решила тетя Изабелла. — У Пенни и без того достаточно советников.

— Правильно, — поддержала мать Камилла. — На твоем месте я бы сама выбрала платье. У тебя это прекрасно получается. Мама без конца ставит мне тебя в пример.

Из множества великолепных нарядов Пенни в конце концов остановила свой выбор на прелестном платье цвета чайной розы, расшитом бисером.

— Я и не подозревала, что у тебя такие красивые плечи, — призналась Камилла, вызванная в магазин.

Тетя Изабелла, которую Пенни по телефону тоже пригласила приехать посмотреть, услышав восторженный голос племянницы, даже не стала трогаться с места.

— Раз оно такое красивое, покупай и не думай, — коротко сказала она.

Вернувшись домой, Пенни успела немного отдохнуть и уже была в новом платье, когда прибыли Эйлса Смит и ее кузен. Как гости Пенни, они ехали вместе с ней.

По праву подруги Эйлса поднялась в спальню Пенни.

— Пенни! Какая ты красивая!

Эйлса нисколько не преувеличивала. Камилла и тетя Изабелла заканчивали причесывать девушку. Бледно-розовое платье в ярком электрическом свете отливало жемчужным светом. Бисер и блестки, украшающие лиф платья, переливались при каждом движении Пенни. Деликатный макияж смягчил загар лица. Волосы были повязаны бледно-голубой лентой.

— Голубая лента на счастье? — поинтересовалась Эйлса.

Пенни покраснела.

Усевшись на кровать, Камилла наблюдала за кузиной.

— Сдаюсь, — проговорила она. — Пенни, ты красавица. Отныне я не буду даже пытаться соперничать с тобой.

— Раз вы гордитесь мной, я постараюсь вас не разочаровать, — пообещала девушка. — Такие же чувства я испытывала и вчера. Мистер Беннет так гордился нами с Винтер, что я была обязана выиграть.

В ожидании двух автомобилей, заказанных мистером Бартлеттом, все собрались в гостиной, разговаривая и смеясь. Пенни с гордостью смотрела на отца. В костюме светло-розового цвета он выглядел очень представительным.

Эйлса Смит в гипюровом платье лимонного цвета взяла в руки плащ.

— Я слышу шум мотора, — заметила она. — Разве в Охотничий клуб не положено ехать верхом на лошади?

— Ну и видок был бы у нас, — хмыкнула Камилла. — Тогда я бы не рискнула надеть платье из белого атласа.

— С твоей белой кожей и темными волосами это платье подходит тебе больше всего, — запротестовала Пенни.

Тетя Изабелла и дядя Бен проводили всех до дверей.

— Веселитесь как следует, — улыбнулась тетя Изабелла трем молодым женщинам. — И не торопитесь возвращаться. Такое бывает только раз в году.

— Мне очень понравилась твоя тетя, — призналась Эйлса. — По-моему, она не только славная, но и мудрая…

— Она нашла нам мисс Диттон, — уныло отозвалась Пенни.

— Все мы ошибаемся хоть раз в жизни. Кроме того, с первого взгляда мисс Диттон у всех вызывает симпатию. Кстати, она будет сегодня на балу?

— Конечно. Я просто уверена, что папа позаботился о приглашении для нее. Она остановилась в той же гостинице, что и Беннеты, поэтому, скорее всего, приедет с ними.

Перед развилкой мистер Бартлетт что-то сказал водителю, и машина свернула в сторону. Вторая машина, в которой ехала Камилла со своим другом, продолжала ехать по прямой.

— Папа, куда мы едем?

— За мисс Диттон.

— Интересно, почему вчера ее не было на ужине у Беннетов?

— Понятия не имею, — ответил мистер Бартлетт.

Какое-то время ехали молча.

— А мистер Джон Дин будет сегодня с нами? — наконец поинтересовалась Эйлса.

— Конечно, будет, — ответила Пенни. — Он член Охотничьего клуба. Мне известно, что он вытащил проветрить от нафталина свой розовый костюм одновременно с папой. Я слышала, как они говорили об этом… и рассуждали, не прибавили ли они в весе с тех пор, как надевали эти костюмы год назад. Правда, папа все равно ни с кем не танцует.

— За исключением миссис Беннет, — усмехнулся ее отец.

Мисс Диттон ожидала приезда Бартлеттов в холле гостиницы. Мистеру Бартлетту не составило труда найти ее и усадить в машину.

Экономка выглядела радостной и энергичной, хотя с мисс Смит поздоровалась небрежно и холодно. Пенни не могла понять, что она имеет против Эйлсы. Было совершенно ясно, что мисс Диттон невзлюбила молодую женщину. Может, оттого, что та замечала слишком многое? А может, она разозлилась на Эйлсу за то, что Джон Дин был к ней очень внимателен во время танцев на веранде Бинду?

— Жаль, что вчера вас не было на ужине, — вежливо заговорила девушка с экономкой.

— Каюсь. Мы с Джоном Дином оба виновны в таком упущении. Ну ничего, я не сомневаюсь, что у нас впереди еще много обедов и ужинов. В следующий раз, когда мы приедем на Королевскую выставку, я обязательно организую ужин от лица обитателей Бинду-Стоунвилла.

Пенни похолодела до кончиков пальцев. Что мисс Диттон имела в виду? Неужели она намекала на то, что вчера они с Джоном где-то были вместе? Может, мисс Диттон завидует умению Беннетов устраивать приемы и не пришла, чтобы таким образом выразить свое неодобрение? На нее это похоже, но Джон Дин так бы не поступил. Он не мог так поступить! И не поддался бы ни на какие уловки. Он не дурак.

Предстоящий вечер казался ей теперь уже не таким заманчивым. Откуда у мисс Диттон такая власть, быть может и неосознанная, портить настроение? Эйлса Смит чуть толкнула Пенни локтем в бок.

— Пенни, шагай вперед и одержи победу. Сегодня ты так хороша, что весь мир может пасть у твоих ног.

А что хотела этим сказать Эйлса?

Через несколько минут автомобиль остановился у входа в клуб. Росс Беннет вместе с отцом стояли в холле, поджидая Бартлеттов. Росс выглядел безукоризненно. Новенький светло-розовый костюм сидел на нем как влитой. Да, ничего не скажешь, он был хорош собой! Пенни не могла не восхищаться.

— Ха! — произнес Росс. — Наконец-то соизволила появиться! Носишься по магазинам вместо того, чтобы заняться уборкой на конюшне!

— Росс, не сердись. Папа и тетя Изабелла сегодня решили меня побаловать.

— А мне казалось, тетя Изабелла как раз ратует за то, чтобы тебя не баловали?

— По крайней мере, сейчас она так не думает. Погоди, ты еще не видел моего нового платья. Увидишь — поймешь, что оно стоило всех моих хлопот.

Поведение Росса было не таким резким, как его слова. Он смотрел на Пении, полу-прикрыв глаза. Последнее время Пенни часто замечала его манеру так смотреть на нее. Он словно оценивал ее.

«По-прежнему я для него на третьем месте после лошадей и Виджи», — подумала Пенни.

Мистер Беннет пожал всем руки и ушел вместе с мистером Бартлеттом.

Росс поглядел на часы.

— Даю пять минут на посещение гардероба, — заявил он. — Буду проверять по часам.

— А ты просто включи будильник, — улыбаясь, подсказала ему Пенни. — Так мы узнаем, когда выходить.

Когда дамы вышли из гардероба, восхищение на лице Росса было лучшим доказательством того, что их усилия не пропали даром. Каждой удалось подчеркнуть свои достоинства, и у Беннетов не было повода краснеть за своих друзей. Даже Эйлса Смит, которая не была красавицей, казалась очаровательной.

Пенни выглядела просто великолепно, но с восхищением смотрела на Эйлсу.

У входа в бальный зал их встретил распорядитель, после чего они присоединились к присутствующим.

Пенни обвела зал глазами, но не увидела того, кого искала.

Старые знакомые подходили поздороваться и представляли тех, с кем новоприбывшие еще не были знакомы. Все, кто знал Пенни, спешили поздравить ее с победой и выразить свое восхищение. Ее обступили и те, кто видел ее во время соревнований, но не был знаком лично.

Точно так же, как после завершения состязаний, она была удивлена аплодисментам в свою честь, сейчас ее переполняли чувства радости и удивления оттого, что вокруг нее толпились, с ней беседовали улыбающиеся, хорошо одетые мужчины и женщины. Когда Росс пробрался к ней сквозь толпу и взял под руку, чтобы проводить к креслам, стоящим под возвышением, все моментально расступились, словно она была особой королевской крови, и начали аплодировать.

Пенни почувствовала, что краснеет. Росс сжал ей ладонь.

— Я горжусь тобой, — произнес он сквозь зубы. — Ты выглядишь изумительно. Пожалуй, я оставлю тебя себе.

— Ты так говорил про Винтер.

— И я заполучил ее.

— Но только на время.

Пенни снова обвела зал глазами и у дверей увидела Джона. Он стоял отдельно ото всех, глядя на Пенни, в то время как Росс стоял рядом с ней и по-прежнему удерживал руку девушки. Джон так и не тронулся с места. А минуту спустя Пенни увидела возле Джона мисс Диттон. Джон повернул к ней голову, когда мисс Диттон заговорила с ним, улыбаясь и показывая рукой в ту сторону, где вместе стояли Росс и Пенни. Джон снова взглянул туда и отвернулся.

— Росс… отпусти меня. Все на нас смотрят.

— Так и должно быть.

Росс тоже наблюдал за мисс Диттон и Джоном, тихонько насвистывая.

— Стало быть, Диттон тоже решила поохотиться, — проговорил он.

— Росс… пожалуйста, не говори так.

У Пенни был такой вид, словно он нанес ей смертельную рану. В голосе девушки было столько боли, что Росс снова присвистнул. Пенни даже не заметила, что молодой человек отпустил ее руку. Она смотрела, как мисс Диттон и Джон вместе идут по залу. Найдя свободный стул, Джон усадил мисс Диттон, а сам встал позади, снова устремив взгляд на Пенни. Пенни улыбнулась ему и помахала рукой. Джон тоже поднял руку в знак приветствия, но не улыбнулся. И не пошел к ней. Неужели он единственный из всех жителей Грин-Вэлли не подойдет к ней сегодня? Куда исчез тот Джон, что сидел с ней на карусели?

Словно для того, чтобы снять напряжение этого момента, заиграл оркестр. Распорядитель бала вывел свою жену, а минуту спустя зал заполнился танцующими парами.

Росс подал Пенни руку. Девушка была немного бледна.

— Да, сегодня я должна танцевать все танцы подряд. Такого вечера больше никогда не повторится, верно?

— Повторится много раз, — лаконично ответил Росс. — На своей лошадке ты еще будешь выигрывать многие годы. Она не проиграет, даже если охромеет.

— Даже если на ней будет другой наездник?

— На ней не сможет ездить никто другой. Вы с Винтер предназначены друг для друга.

— Как это «предназначены друг для друга»?

— Точно так же, как некоторые люди предназначены друг для друга. Так уж вышло, и никто ничего не сможет с этим поделать.

— Да, — серьезно сказала Пенни. — Я часто думала так о людях.

Танец закончился, и Боб Хитченс поспешно подошел к Пенни пригласить на следующий танец. Вскоре она пообещала танцевать такому количеству молодых людей, что боялась запутаться.

— До ужина больше никому не обещаю ни одного танца, — смеялась она. — Потому что просто не запомню.

Девушка заметила, что отец дважды танцевал с Эйлсой, а позднее долго с ней о чем-то беседовал у одного из буфетов, организованных в гостиной. Пенни зашла туда со своим партнером выпить лимонаду.

— О чем вы тут беседуете вдвоем? — улыбаясь, спросила она.

— О тебе, — ответил мистер Бартлетт. — Что еще может интересовать нас обоих?

— Сельское хозяйство, — подсказала Пенни. — Мне казалось, вы оба им занимаетесь.

Эйлса и мистер Бартлетт переглянулись и рассмеялись.

— До этой темы мы еще не добрались.

— А почему вы вдруг решили поговорить обо мне?

Мистер Бартлетт внезапно посерьезнел.

— Пенни, я только что обнаружил, что я старый осел, — проговорил он. — Утром мы поговорим с тобой…

— Он должен был купить тебе не только розовое, но и голубое платье, — перебила его Эйлса Смит. — Тогда ты была бы первой красавицей на всех балах.

У Пенни возникло впечатление, что Эйлса сказала первое, что пришло в голову, лишь бы не дать ее отцу произнести то, что он собирался. Во всяком случае, вид у мистера Бартлетта был смущенный.

— Вот именно, дорогая, — пробормотал он.

Пенни заморгала глазами. Кому именно он сказал «дорогая»?

В этот миг ее собственный партнер коснулся ее локтя:

— Идем, Пенни. Мы теряем время. Другого танца у нас не будет.

Пенни пошла за ним, качая головой.

— На балах в Охотничьем клубе творится что-то странное, — пожаловалась она молодому человеку. — Сначала Росс, потом отец. Неужели сегодня все говорят загадками?

Пенни дважды видела Джона Дина танцующим. Первый раз он танцевал с девушкой из Грин-Вэлли, а второй — с миссис Хитченс. Она видела, что отец один раз пригласил на танец мисс Диттон… потом мисс Диттон танцевала почти со всеми фермерами из Грин-Вэлли. Во всяком случае, она не скучала. Доброе сердечко Пенни порадовалось за экономку.

Музыка смолкла, и зазвучал горн. Люди освободили центр зала. Наступил миг торжества Пенни.

К ней подошел Росс, и Пенни взяла его под руку. Росс снова повел ее к креслам, стоящим под возвышением.

Президент Охотничьего клуба и распорядитель поднялись на возвышение. Послышался шепот, а затем зал взорвался аплодисментами. Пенни чувствовала, что щеки запылали румянцем, но высоко подняла голову и выпрямилась. Хорошая наездница должна уметь держаться в любой ситуации. Кроме того, ее платье смотрелось лучше всего, когда она стояла прямо.

Распорядитель повел Пенни на помост, и под несмолкаемые аплодисменты президент вручил ей прекрасный серебряный кубок. Ее тренер, мистер Росс Беннет, получил кнут с серебряной рукояткой. Они стояли рядом и принимали поздравления. Потом Росс повернулся к Пенни и поцеловал ее.

— Ну же… дай мне пощечину, — прошептал он.

Пенни невольно рассмеялась.

Оркестр заиграл вальс Штрауса.

Пенни аккуратно поставила кубок на помост и пошла танцевать с Россом. Они кружили по залу только вдвоем.

Пенни казалось, будто она танцует в облаках, а все люди вокруг — это звезды. Она видела Джона, видела отца, возле которого стояли мисс Диттон с одной стороны и Эйлса с другой, видела Камиллу рядом с мистером и миссис Беннет. Она любила их всех. Это ее друзья, и они тоже любят ее. Ее переполняла благодарность к ним всем.

— Я чувствую себя избранницей богов, — призналась она Россу. — Надеюсь, я этого заслуживаю… и никого не подведу.

Росс ничего не сказал. Он был чересчур серьезен, но танцевал великолепно.

Когда они дважды прошли в вальсе вокруг зала, президент и распорядитель присоединились к ним со своими женами, и мгновенно все тоже начали танцевать.

Росс и Пенни остановились возле ее отца.

— Ну что, Пенни?

— Папа, я так счастлива. Можешь увезти меня домой в любой момент. Такого больше никогда не будет, ведь правда?

— Росс говорит… еще много раз.

— Но первого раза никогда не повторится.

С сияющим лицом Пенни повернулась и увидела, что к ней направляется Джон.

— Джон… ты ни разу не подошел, чтобы пригласить на танец…

— Куда уж мне состязаться со всеми молодыми людьми. Но я бы с удовольствием… если у тебя найдется минутка для меня.

Росс глянул на него с иронией.

— Можете закончить вальс, — сказал он. — Ты имеешь на это не меньше прав, чем я.

— Пенни… позволь?

Пенни только кивнула. Она шагнула прямо в объятия Джона и не произнесла ни слова, пока вальс не кончился.

На этот раз не было ни облаков под ногами, ни звезд вокруг. Она оказалась еще выше… на небесах…

Глава 18

Незадолго до окончания танцев мистер Бартлетт извинился перед дамами и отправился искать сначала миссис Хитченс, а затем миссис Беннет. Он появился снова, когда все уже перешли в помещение, где были накрыты столы, ломящиеся от угощения. Пенни и Джон были с Беннетами. Росс наливал ей в бокал пенящуюся жидкость янтарного цвета.

— Джон, ты на машине один домой возвращаешься?

— Да. Но ради тебя, Барт, с удовольствием захвачу любого.

— Замечательно. На обратном пути мне нужно заехать в Мулху, поэтому никого не удастся взять с собой. Я дам тебе знать.

Позднее этим же вечером мистер Бартлетт сказал дочери, что раз он не поедет следом за фургоном с лошадьми, то предпочитает, чтобы и она не ехала.

— Но, папа! — вознегодовала Пенни. — Сейчас на дворе не эпоха королевы Виктории. В лагере будут ночевать несколько дюжин людей, которых мы знаем. Мне не нужен специальный сопровождающий.

Ее голос постепенно замер от удивления, когда она увидела упрямо сжатые челюсти отца и его непреклонный взгляд. Таким она его еще ни разу не видела.

— Если тебе придется провести ночь в дороге, я предпочитаю быть рядом. Поэтому переночуем в гостинице миссис Браун на побережье. Я попаду туда к вечеру, а тебя подвезут на машине. Я уже договорился.

— Вместе с мисс Диттон?

— Нет. Мисс Диттон вызвались подвезти Хитченсы. Надо пойти предупредить ее.

Когда после окончания бала все разбирали свои плащи и накидки, Пенни собственными глазами увидела, как мисс Диттон восприняла изменение планов. Побледневшая до невозможности, она даже не стала разговаривать с Пенни. Только появление Эйлсы Смит заставило ее заговорить.

— Было бы интересно узнать, какова ваша роль в этой маленькой комедии, — сказала она, не сумев скрыть свои эмоции.

— Что-нибудь случилось? — спросила мисс Смит. Она явно понятия не имела, о чем говорит экономка, и мисс Диттон постаралась взять себя в руки.

— Боюсь, я слишком выразила свои чувства, — сказала она. — Как выяснилось, мне придётся два дня провести в дороге вместе с Хитченсами. Не могу сказать, что меня радует такая перспектива.

— Вам хотелось бы ехать как-то иначе? — нерешительно спросила Пенни.

— Как? Автобусом? Но в таком случае я единственная из всего Грин-Вэлли возвращалась бы общественным транспортом.

— Боюсь, мне нравится путешествовать на автобусе, — сухо отозвалась Эйлса. — И частенько приходится это проделывать. Хотя это, конечно, можно отнести к моим странностям.

Мисс Диттон бросила на нее выразительный взгляд, ясно свидетельствующий, что она тоже так считает.

— Может быть, в других машинах тоже найдется свободное место, — туманно заметила Пенни. Хоть она и поняла, что отец так устроил с какой-то определенной целью, но все-таки немножко жалела мисс Диттон.

Она призналась в этом Эйлсе по дороге домой.

— Пока жалеть ее рано, — отозвалась Эйлса. — Когда человек, решительно настроенный добиться своего, терпит неудачу, он начинает мстить.

— Как она может отомстить? — удивилась Пенни.

— По-другому такие люди просто не умеют. Надеюсь, что ошибаюсь. Не исключено, что ошибаемся мы обе. Может быть, у мистера Бартлетта были какие-то иные соображения.

Только пожелав Пенни спокойной ночи и собираясь уйти, отец сообщил, с кем она поедет.

— Джон согласился взять пассажирку.

Целую минуту Пенни не могла ничего ответить.

— Хорошо, — сказала она наконец. — К какому времени мне собраться?

— К половине десятого. Джон за тобой заедет.

— Договорились, — тихо ответила Пенни.

Ровно в полдесятого Пенни вышла из дома и десять минут спустя уже сидела в автомобиле рядом с Джоном, который сосредоточенно смотрел на дорогу. В городе и на выезде из него ехать приходилось в гуще машин.

— Ну, наконец-то, — облегченно проговорил Джон, когда поток автомобилей постепенно уменьшился. Сдвинув на затылок новую шляпу, он вытащил из пачки сигарету и попробовал прикурить ее, ломая спички одну за другой. Делать это левой рукой, удерживая руль в правой, было нелегко.

— Может, мне повести машину или прикурить для тебя? — предложила Пенни.

Он вручил ее сигарету и коробок спичек.

— Прикури.

— Ты не против? — уточнила Пенни.

Он с насмешкой взглянул на нее:

— Тебе придется прикуривать для меня всю дорогу. А я курю одну сигарету в час. Будешь моим таймером?

Джон снова держался точно так же, как в тире и на карусели. И все-таки, когда он поглядывал на девушку, в глубине его глаз таился какой-то вопрос. Пенни отдала бы все на свете, чтобы знать, о чем он думает. То у нее возникала уверенность, что она нравится Джону, то он отгораживался от нее стеной сдержанности, и девушка начинала думать, что никогда не достучится до него.

— Хочешь поболтать? — спросил Джон.

— Нет. Я еще не совсем отошла от вчерашнего.

— Ладно. Поедем молча. Если заметишь, что я клюю носом, жми на ручной тормоз, договорились?

— Джон, ты тоже еще не пришел в себя после вчерашнего? Устал?

— Да. Очень устал.

Пенни показалось, что Джон имел в виду не только физическую усталость.

Она откинулась на спинку сиденья и принялась размышлять, как ей повезло. Весь день провести в машине с Джоном! Скорее всего, завтра придется пересесть в отцовский автомобиль, но впереди еще целый день…

Почему отец отправил мисс Диттон с Хитченсами? Она могла бы ехать вместе с ней и Джоном на заднем сиденье. Где был Джон в тот вечер, когда мистер Беннет устроил праздничный ужин? Был ли он с мисс Диттон, на что та намекала? Может, отец рассердился на мисс Диттон? А если рассердился, то за что?

Глаза у нее закрылись сами собой, и Пенни уснула.

Проснулась она оттого, что автомобиль, подпрыгивая на гравии, начал останавливаться. Пенни моментально села прямо. Джон смотрел на нее с улыбкой.

— Как хорошо быть Пенни, — сказал он. — Она может спать, пока я тружусь в поте лица… Просыпайся, соня. Идем в кафешку выпьем чаю.

Пенни потрясла головой и выбралась из машины.

— Хочешь, до обеда машину поведу я? — предложила девушка. — Тогда ты сможешь вздремнуть.

— А ты в это время будешь сшибать изгороди, воображая, будто едешь верхом на старушке-камнедробилке?

— Чтобы больше про старушку-камнедробилку я от тебя не слышала! Моя Винтер стала чемпионкой.

Они сидели в кафе и пили чай с сандвичами. Джон тут же посерьезнел:

— Я всегда знал, что Винтер — превосходная лошадь. И что ты — прекрасная наездница. Мне просто не нравилось, что ты с таким самозабвением перемахиваешь через сломанные изгороди.

— Но почему? Это было совершенно безопасно.

Он долго смотрел на нее, потом перевел взгляд на открытую дверь, за которой на покрытой гравием обочине шоссе стоял автомобиль.

— Наверно, мне просто не хотелось подбирать конечности Пенни, разбросанные по моим пастбищам, — сказал он наконец.

— То есть ты бы не расстроился, если бы пришлось подбирать разбросанные конечности других людей?

— Да нет, тоже расстроился бы. Но не так сильно.

Пенни отхлебнула чая.

— Значит, поэтому мне пришлось отправляться к Россу — чтобы он за мной присматривал…

Еще не договорив, Пенни поняла, что сказала не то. Теперь, разговаривая с Джоном, она ощущала себя шагающей по канату, натянутому над пропастью, и не знала, как сойти с него. Джон не одобрит, если она плохо отзовется о Россе…

— Росс хорошо ко мне отнесся… — сказала она. И почувствовала, что канат под ногами стал еще неустойчивей.

— Верно, — согласился Джон.

Пенни лихорадочно соображала, о чем бы заговорить, лишь бы уйти от этой опасной темы.

— Сейчас ты можешь сам закурить сигарету… пока обе руки свободны.

Боже… а вдруг Джон подумает, будто ей не нравится закуривать для него… Да она согласна всю жизнь только этим и заниматься!

Еще секунду — и у Пенни из глаз брызнули бы слезы. Единственным спасением от неудачных слов было молчание.

Покончив с чаем, они направились к машине.

— Пенни, хочешь повести машину?

— Хочу, — ответила она. — Тогда ты сможешь вздремнуть. Это гораздо безопаснее… чем вести машину на большой скорости, когда очень устал.

— Договорились. — Джон улыбнулся ей. От этой чудной улыбки девушка почувствовала, как взмывает вверх из трясины, куда свалилась с каната.

Пенни уселась на место водителя. Машина мягко тронулась с места, и вскоре за окном мили полетели одна за другой.

В машине надолго воцарилось молчание. В конце концов Пенни уголком глаза уловила, как шляпа с головы Джона валится назад. Джон даже не шевельнулся. Тогда Пенни замедлила ход, повернула голову и посмотрела на него. Джон крепко спал.

В «Гостиницу для фермеров» они приехали, когда стемнело, и узнали, что мистер Бартлетт уже был там, но снова куда-то уехал и обещал вернуться чуть ли не к полуночи. Джон понес чемодан Пенни наверх в комнату, а миссис Браун пригласила девушку в собственную гостиную, куда постояльцев обычно не приглашали. Заглянув по дороге в общую столовую, она попросила принести чаю и повернулась к Пенни:

— Сейчас все разойдутся, и мы с тобой пойдем ужинать.

— А Джон? Вы ведь и его покормите?

— Джон будет ночевать в гостинице «Принц Уэльский». Кормят там не ахти, но кровати у них новые, можно хорошо выспаться. Идем. Значит, ты выиграла все призы? Ну и ну! Твоему отцу есть чем гордиться. Не говоря уже об этом старом ворчуне… Беннете.

Усевшись в личной гостиной хозяйки, Пенни принялась ее расспрашивать:

— Почему Джон остановился в «Принце Уэльском»? Ему комнаты у вас не хватило?

— Даже если моя гостиница будет забита постояльцами под завязку, для Джона у меня всегда отыщется местечко. Просто неприлично, чтобы девушка и день, и ночь проводила в обществе молодого человека. Теперь ты взрослая. Здесь фермеров с женами понаехало со всей страны… нужно соблюдать приличия. Джон совершенно прав. Сейчас уже все знают, что с выставки ты ехала только с ним, а часам к девяти всем будет известно, что он ужинал и ночевал в «Принце Уэльском», а ты — здесь. После этого все спокойно отправятся спать.

Пенни с изумлением смотрела на миссис Браун.

— Да я всю жизнь ездила с Джоном. — Внезапно ей стало грустно: — Помните? Он часто говорил: «Пенни сядет на переднее сиденье рядом со мной».

— Тогда ты была маленькой, а теперь выросла. К тому же никто не знает, когда вернется мистер Бартлетт. Уж тебе-то известно, какие здесь дороги. Будь умницей, пей чай. Сейчас Джон вернется и выпьет с нами чашечку.

Пенни молча пила чай, раздумывая, радоваться ей теперь или огорчаться. Жаль, что не удастся поужинать с Джоном. С другой стороны, ее радовало то, что теперь Джон смотрит на нее как на взрослую и заботится о соблюдении приличий.

Спустившись утром к завтраку, Пенни застала за столом отца и от него узнала, что Джон уже уехал.

— У Хитченсов сломалась машина в пятидесяти километрах от города, — пояснил мистер Бартлетт. — Джон отправился за ними.

— А они все поместятся к нему в машину?

— Ему нужно захватить только мисс Диттон, — медленно ответил мистер Бартлетт. — Калтропы подобрали большинство пассажиров.

После завтрака Пенни зашла попрощаться с хозяйкой гостиницы и спросила, кто позвонил, чтобы сообщить о поломке машины Хитченсов.

— Ваша экономка, кажется. Некая мисс Диттон, — сообщила миссис Браун, отыскав запись в журнале.

— Наверно, моего отца не было рядом, — слабым голосом проговорила Пенни.

— Да она его и не спрашивала. Попросила позвать Джона Дина. Похоже, думала, что он тоже здесь. Я ей все и объяснила. А Джон прислал записочку, чтобы мистер Бартлетт знал, куда он подевался…

Пенни уселась в машину рядом с отцом, и они поехали.

— Мне нужно заехать в Стэнтон, — заметил мистер Бартлетт. — Это задержит нас примерно на час. Джон нас обгонит, а значит, к нашему приезду мисс Диттон уже разожжет камины и приготовит что-нибудь вкусное… надеюсь.

За всю дорогу больше они ни разу не вспомнили, ни о мисс Диттон, ни о Джоне. Но дома их действительно ждали тепло и вкусный обед.

Этим вечером Пенни рано отправилась спать и так же рано поднялась утром. Она хотела попасть в Виджи к тому времени, когда прибудет фургон с лошадьми, и вернуться домой с Винтер.

У нее поднялось настроение при мысли о том, что она будет ездить на Винтер по родным пастбищам в любое время, когда захочет.

— Я ненадолго, — заверила она мисс Диттон. — Заберу Винтер и вернусь помогать вам с уборкой.

Мисс Диттон оставалась такой же бледной и была молчаливее обычного. Что-то с ней было не так. Пенни решила, что экономка все еще злится из-за того, что ее сплавили Хитченсам. Зря она так, подумала Пенни. Миссис Хитченс такая славная женщина, да и с Бобом весело. Сама Пенни с радостью поехала бы с этой семьей.

Перед уходом мистер Бартлетт заглянул в столовую.

— Мисс Диттон, сегодня я приду на ленч пораньше. К двенадцати. Надеюсь, это не нарушит ваши планы.

— Ничто не сможет нарушить мои планы. Ленч будет ждать вас, когда бы вы ни пришли.

— Вот и хорошо, — кивнул мистер Бартлетт. — Мне нужно поговорить с вами.

Пенни отправилась в Виджи, гадая, о чем отец хочет поговорить с мисс Диттон и почему он по-прежнему сохраняет вид твердой решимости.

В Бинду Пенни вернулась около пяти вечера верхом на Винтер, ведя другую кобылу на поводу.

Поставив лошадей в конюшню, девушка направилась в дом, по дороге полюбовавшись урожаем томатов и пышными листьями капусты. Теперь это был уже не ее огород, но росло здесь все просто замечательно.

Пенни вошла через боковую дверь. В доме стояла непривычная тишина.

На кухне Пенни поставила чайник на огонь и заглянула в столовую… маленькую гостиную… в гостиную. Мисс Диттон нигде не было видно. Пенни решила, что она, скорее всего, отдыхает у себя. В коридоре она заметила отцовские резиновые сапоги и непромокаемый плащ, косо висящий на вешалке. Она заглянула в кабинет, в общем-то не рассчитывая увидеть его здесь.

Мистер Бартлетт сидел в старом кожаном кресле, понурившись. На звук открываемой двери он поднял голову и уставился на дочь.

— Папа? Что с тобой? Ты заболел?

Не отвечая, он продолжал пристально смотреть на нее, словно перед ним стоял не просто чужой человек, а враг.

— Папа! — Пенни подошла к нему и села на подлокотник кресла. — Что случилось? — В ее голосе зазвучала паника.

Он взял себя в руки и прокашлялся.

— Мисс Диттон собирает вещи, — проговорил он. — Я вызвал ей машину.

Пенни молчала. Что-то явно произошло. Вряд ли ее отец сидит здесь с таким потерянным видом из-за того, что уезжает мисс Диттон!

— Разве сегодня должен быть поезд? — медленно спросила она.

— По-моему, мисс Диттон отправляется к твоему приятелю Джону. Я так понял из ее разговора по телефону. Я у нее ничего не спрашивал, просто заказал для нее машину из Грин-Вэлли.

У Пенни земля ушла из-под ног.

— Почему мисс Диттон уезжает к Джону? Она что, уволилась? Он пригласил ее к себе?

— Нет. Это я ее уволил. Она позвонила ему и попросила приютить. Он согласился.

— Папа, расскажи мне, что произошло.

— Почему ты мне не сказала, что мисс Диттон влезла в ящики комода с личными вещами твоей матери? Ты не могла не знать об этом. Почему я ничего не знал?

— Мне не хотелось причинять тебе боль. Я не могла помешать ей действовать, пока нас не было дома. Она была такой хозяйственной и энергичной. Все выглядело так, будто она не понимает, что нельзя трогать личные вещи других людей. Пожаловаться тебе я не могла. Это выглядело бы так, будто я просто вредничаю.

Мистер Бартлетт молчал.

— Насколько мне известно, в мамины письма она не заглядывала.

— Ей известно содержание писем, которые даже я никогда не читал.

Пенни ахнула. Девушка вспомнила пачки писем, аккуратно разложенные по адресатам. А она-то поверила, когда мисс Диттон сказала, что конечно же в них не заглядывала.

Только теперь Пенни обратила внимание на исписанные листочки бумаги и конверты, разбросанные на столике у отцовского кресла. У нее упало сердце. Что же такого было в этих письмах? Отчего так изменился отец?

— Когда Джон узнает, — отважилась заговорить Пенни, — он попросит мисс Диттон покинуть его дом. Он не допустит ничего подобного…

— Никто из нас не знает, как поступят… как способны поступить другие, — жестко произнес мистер Бартлетт. — Я, к примеру, больше не доверяю Динам из Стоунвилла.

— Папа, да ты с ума сошел!

— Ты ставила чайник? По-моему, я слышу запах горелого.

Пенни вскочила на ноги, но отец остановил ее:

— Я сам выключу чайник. Сам буду себя обихаживать. Ты проявила полнейшую халатность, не поставив меня в известность о том, что здесь происходит. Лучше тебе вернуть Винтер в Виджи и отправляться к тете Изабелле.

Он поднялся и, тяжело ступая, направился к двери.

— Эта женщина укладывает вещи. Тебе тоже лучше начать собираться.

Пенни схватила отца за руку:

— Папа, как ты можешь говорить такое? Я знала, что мисс Диттон рассортировала письма, но поверила ей, когда она сказала, что не читала их. Я ничего тебе не сказала, потому что люблю тебя и не хотела тебя беспокоить. Я не хотела, чтобы ты думал, будто я просто хочу ее выжить отсюда.

— Ты безответственно отнеслась к моим распоряжениям. Изабелла сумеет научить тебя лучше, чем я.

Он стряхнул ее руку со своей и вышел из комнаты. В коридоре зазвучали тяжелые шаги. Он вошел в кухню, потом пересек веранду и зашагал по гравию.

У Пенни в голове не укладывалось, что за каких-то десять минут рухнул весь ее мир.

Эйлса Смит сказала, что, если таким людям, как мисс Диттон, не удается добиться своего, они начинают мстить. Но чего ей не удалось добиться? Наверно, это что-то гораздо серьезнее, чем то, что ее сплавили Хитченсам. И она отомстила, раскрыв содержание маминых писем отцу.

Словно во сне, Пенни медленно подошла к столику и взяла в руки один из листочков. Бумага пожелтела и стала ломкой, чернила выцвели. Не написано ни адреса, ни даты, лишь несколько слов:

«Полчаса назад я видел, как Барт направляется в Грин-Вэлли. Постараюсь приехать, как только освобожусь. Почему ты раньше не сказала, что тебе нужно больше?

Джеймс».

Джеймс? Кто такой этот Джеймс? Джеймсом звали отца Джона…

Пенни взяла следующий листок:

«Если ты уверена, что сегодня вечером Барт уедет на собрание совета по строительству дорог, я обязательно приеду. Мне удалось кое-что достать для тебя. Скорей бы уж провели телефон. Давно обещают.

Джеймс».

Еще один:

«Записку получил. Жди. Джеймс».

Девушка взглянула на конверты. Ни на одном не было штампа. Значит, письма привозил и увозил работник с фермы или конюх.

Пенни стало худо. Она едва держалась на ногах. Неужели после покойного доктора Дина тоже остались неуничтоженные письма и где-то в Стоунвилле лежат парные этим посланиям письма? Знает ли о них Джон? Сколько человек из Бинду замешано в этой истории?

Было слышно, как в холле на пол поставили тяжелый чемодан, потом открылась и захлопнулась входная дверь. Пенни торопливо прошла по коридору и через боковую дверь вышла во двор. Ничего не видя вокруг, она миновала огород, конюшню, вышла за ворота и спустилась к реке. Она ушла из дома.

Джон приютил женщину, которая лишила Пенни дома и заставила ее отца пережить унижение. Конечно, Джон ничего не узнает. Уж об этом мисс Диттон позаботится. Она сочинит для него подходящую историю.

Но главное — Джон согласился приютить ее у себя в доме. Он не захотел остановиться на ночь в одной гостинице с Пенни… ради приличий. И в то же время пригласил к себе мисс Диттон? Видимо, это совсем другое дело. Как сказал Росс, когда они говорили, что Джон провел вечер в Грейден-Тауне? Мол, чужая душа потемки. Но потом добавил, что вряд ли Джону по душе развлечения Грейден-Тауна. Может, Джон и не собирался соблюдать приличия с мисс Диттон. Может, он решил жениться на ней.

Быть может, все это время Джон ухаживал за мисс Диттон, а Пенни не верила, потому что не хотела этому верить.

— Джон, я не верю! — громко закричала Пенни. — Не верю! Ты не мог оказаться таким глупцом!

А ее отец? Значит, и он оказался глупцом в те давние дни, когда доктор Дин был самым уважаемым человеком в округе? Человеком, которого любили и уважали. Если люди того поколения оказались глупцами, то и Джон… Если старший Дин мог пойти на обман, почему его сын не может?

Быть может, мисс Диттон сумела предложить Джону нечто такое, о чем наивная Пенни даже представления не имеет.

Даже Росс считал Пенни наивной.

Девушка сама не заметила, как по мосту перешла на другой берег и вверх по холму направилась в Виджи. В долине похолодало. Пенни спрятала руки в карманы и сжалась в комочек.

«Может, теперь Росс меня всему научит, — с горечью думала она. — Пусть он бывает вульгарным и наглым… но он честный. Он не обманывает. Росс бывает жестоким, зато говорит правду».

Она не стала вспоминать признание самого Росса о том, как весело он проводил время в Грейден-Тауне.

Девушка шла и шла, спотыкаясь о камни, ослабевшая и растерянная. Она не желала идти туда, куда ее несли ноги, но в то же время не могла вернуться в Бинду — в дом, которого у нее больше не было.

Пенни отыскала Росса в конюшне. Так и не сняв бриджи, он лечил простуженную лошадь. Когда девушка вошла, он повернулся. В желтоватом тусклом свете лампочки Пенни выглядела ужасно.

— Господи! — воскликнул Росс. — Как ты здесь оказалась? Надеюсь, ты не на Винтер приехала в такую темень?

— Я пришла пешком. Мне хотелось пройтись и поговорить с тобой.

До этого момента Пенни не хотела его видеть, но слова сами сорвались с ее губ.

Росс вышел из стойла, закрыл за собой дверь и подошел к Пенни. Перевернув ногой два пустых ведра, он указал Пенни на одно из них и велел:

— Садись, — потом сел на другое, вытащил пачку сигарет и одну сигарету протянул Пенни, избегая смотреть на нее.

— Росс, только не смейся… Я хочу поехать в Грейден-Таун и пуститься во все тяжкие. Ты знаешь как. Ты всегда говоришь об этом. Я хочу узнать, что это такое. Хочу выяснить, что я упустила в жизни.

— В темноте ты пришла пешком из Бинду в бриджах. Значит, так и не ужинала.

— Я хочу поужинать в Грейден-Тауне. Вот. Ведь так это и делается, верно? Говорят, Монмартр и в подметки не годится Грейден-Тауну. Франты, мужчины, босыми пляшущие в старых войлочных шляпах. Я слышала про все это и хочу увидеть.

Росс курил сигарету, большим пальцем поглаживая нижнюю губу. Он долго молчал.

— Росс, отвезешь меня туда?

— А твой отец в курсе?

— Нет. Ты же не докладываешь своему, когда отправляешься туда.

— Это дело другое. Я отправляюсь туда с открытыми глазами.

— Я же еду с тобой. Все будет нормально.

Росс докурил сигарету, раздавил ногой окурок и, прищурившись, посмотрел на Пенни.

— Ладно, — сказал он наконец. — Иди к воротам, которые выходят на дорогу вдоль реки. Через десять минут я подъеду в машине.

Четверть часа спустя машина, в которой они сидели, подпрыгивая на ухабах, по проселочной дороге катила к шоссе, соединяющему Грин-Вэлли с Грейден-Тауном, лежащим в 50 километрах отсюда.

— Будешь закуривать сигареты, — сказал Росс.

— О да… — Пенни не осознавала, с какой горечью звучит ее голос. — Я умею. Это, между прочим, у меня очень хорошо получается. Я могла бы это делать всю жизнь.

— Для меня?

— Официально ты меня не просил об этом.

Росс резко затормозил и съехал на обочину.

— Сначала посмотрим, как ты теперь целуешься.

Он обнял ее, крепко прижал к себе и поцеловал.

— Это все на что ты способна?

— Понимаешь… я сегодня устала. И такая грязная.

— Попробуем еще разок?

— Давай в другой раз…

— Вот тебе, милая, и ответ по поводу официального предложения. Ты мне нравишься, но я скорее женюсь на ледяной глыбе.

Он сердито завел машину.

Пенни долго сидела, не говоря ни слова.

— Росс, не веди машину так быстро, — не выдержала она наконец. — И не надо так сердиться.

— Неужели? — огрызнулся он и засвистел.

— Может, со временем я буду целоваться лучше.

— Ясное дело! Будешь… с кем-нибудь другим.

Огни Грейден-Тауна появились на горизонте после очередного поворота. В городе Росс поставил машину на автостоянку. Мимо на ужасной скорости проносились автомобили. Видимо, правила дорожного движения у местных жителей были не в почете.

— Здесь всегда так?

— Всегда. Даже вечером в воскресенье.

— Почему?

— Это развлекательный центр на сотни километров в округе. Здесь есть аэропорт и железнодорожная станция. На удаленных фермах люди сойдут с ума от одиночества, если им будет некуда поехать и немножко выпустить пар.

Они попали в торговый центр, заполненный людьми.

— Сначала поужинаем, — заявил Росс.

Крепко взяв Пенни за руку, он подвел ее к двери, на которой не было ничего, кроме светящегося китайского иероглифа. Открыв дверь, он вошел внутрь. Они оказались в ресторане. В воздухе клубился сигаретный дым, между столиками сновали официанты-китайцы.

— Нам сюда…

Росс провел ее к столику, стоящему немного в стороне от других, в нише.

— Ты должна съесть все, что тебе принесут, иначе они обидятся.

— Я не хочу есть.

— Еще как хочешь. Последний раз ты ела около полудня.

Росс взял меню с заляпанной скатерти и принялся его изучать. Пенни старалась не смотреть на скатерть.

— Куриный суп с вермишелью и мясо, — решил Росс. — Это вкусно, хоть и жидковато на вид. Здесь можно прихлебывать, когда ешь. Все равно шумно.

Никто не обращал на них ни малейшего внимания. Все усердно ели и курили. И одеты посетители были одинаково. Бриджи, джинсы, твидовые костюмы, облюбованные фермерами.

— Можешь выпить один бокал вина, — сказал Росс.

Официант принес им бутылку «Сотерна».

Суп Пенни понравился, но порция оказалась слишком большой для нее.

— Доедай. Если ты не докажешь, что еда понравилась, сюда мне лучше больше не показываться. Это лучший китайский ресторан в Австралии.

К тому времени, когда Пенни наполовину расправилась с мясом, она начала жалеть, что приехала сюда. От сигаретного дыма у нее разболелась голова, а желудок протестовал против избытка пищи. Но Росс безжалостно следил за тем, чтобы она все съела.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Пенни, — не заставляй меня доедать остальное.

— Ладно. Теперь выходим на улицу и пройдемся, чтоб все утряслось. А еще лучше — потанцуем.

Сквозь снующие по улицам толпы он повел ее на дансинг. И здесь в воздухе висел сигаретный дым и было столько танцующих пар, что Россу с Пенни пришлось буквально проталкиваться на танцплощадку. Музыка была неплохая, но двигающиеся, покачивающиеся пары вокруг них подчинялись собственному ритму.

— Хочешь немножко посидеть? — предложил Росс.

— Да…

Они нашли свободные места и сели. Пенни обмахивалась меню, которое случайно захватила из китайского ресторанчика. Парень в выцветшей рубашке и разодранных джинсах нагнулся и принялся шарить под стульями. На голове у него была шляпа, разрисованная скелетами, с двумя большущими дырками.

— Что ты делаешь? — раздраженно спросила она, когда он начал шарить под ее стулом, касаясь ног девушки.

— Ботинки ищу.

Пенни только теперь заметила, что он босой.

— Снимаю ботинки, когда танцую, — пояснил парень. — Не могу плясать обутый.

Он оценивающе оглядел Пенни с головы до ног, и девушка поняла, что сейчас он ее пригласит.

Росс схватил ее за руку.

— Пошли… уйдем отсюда, — проговорил он. — Теперь ты знаешь, что такое танцы в Грейден-Тауне. Теперь пойдем в кино.

Пенни обрадовалась, будто ей предложили побывать в раю. По крайней мере, там она сможет посидеть в темноте и подумать.

Но ее ожидало разочарование. Кинотеатр был забит до отказа теми же людьми, которые явно перешли сюда с дансинга. Им с Россом пришлось сидеть на жутко неудобной скамье, стоящей боком к экрану. Шум стоял такой же, как и везде. Зрители выкрикивали советы герою и героине экрана. Когда появлялся неприятный персонаж, они начинали дружно освистывать его. Героине с пышной фигурой они одобрительно хлопали, но когда она заводила слащавые речи, принимались топать и орать.

— Насмотрелась? — спросил Росс. — Теперь пора перекусить.

— Я не могу!

— Еще как можешь! Если ты хочешь увидеть Грейден-Таун, нужно все испытать. Тебя ждут рис с карри, баранина в сметане и знаменитое шотландское блюдо — телячий рубец с потрохами и приправой. Здесь нужно питаться как следует, иначе не выдержишь.

Только через два часа Росс усадил измученную Пенни в машину.

— Отвези меня домой, — простонала она.

— Ни за что, — прозвучало в ответ. — Грейден-Таун принято покидать на рассвете.

Он повез ее из ярко освещенной части города. Примерно в полутора километрах от центра он остановился перед одним из солидного вида домов.

— Росс, куда ты меня завез?

— Сюда. Не беспокойся. Я просто передам тебя в надежные руки.

Пенни настолько устала, что ему пришлось поддерживать ее. На пороге дома появилась женщина с доброжелательной улыбкой.

Росс, по-прежнему тащивший Пенни за собой, вошел в дом. Женщина закрыла входную дверь, и Пенни вспомнила, кто она. Миссис Престон, какая-то дальняя родственница Беннетов.

— С вами что-нибудь случилось? — спросила она. — Несчастный случай? Сбили кого-то?

— Да нет, — коротко ответил Росс. — Предотвратил с полудюжины несчастных случаев с Пенни. Она хотела посмотреть на Грейден-Таун. Отведи ее вымыться и отправь спать, ладно, Хелена? Мне нужно позвонить.

Хелена показала Пенни, где находится ванная, потом провела в небольшую спальню, где ситцевые занавески раздувались от свежего вечернего ветра. Закрыв окна, хозяйка предложила:

— Поспи с часок, а я пойду погляжу, что задумал Росс.

И спустилась вниз.

— Ну что, дозвонился?

— Да. За ней приедут. Хелена, не смотри на меня так. Я всего лишь вымотал ее. На самом деле она ничего не видела, хоть и уверена в обратном. Все, ухожу. На рассвете мне нужно заглянуть к больной лошади.

— Росс… а ты не думаешь, что должен сам проводить ее домой?

— Нет. Я не тот, кто должен провожать Пенни Бартлетт куда бы то ни было… разве только к лошади перед скачками.

Через час с небольшим Пенни проснулась от легкого прикосновения.

— Пенни, вставай. За тобой приехали.

Пенни уселась и непонимающе огляделась:

— Где я?

— Ты в моем доме. Вспомнила? Уже довольно поздно, и тебя ждут в гостиной.

— Росс?

— Нет. Росс уехал. Пусть это тебя не расстраивает. Я его родственница и могу честно признаться, что он так всегда себя ведет со всеми своими родственниками.

Пенни натянула сапоги для верховой езды, которые так и не сменила, причесалась, убрала расческу в карман и спустилась вниз.

Девушка помедлила мгновение, прежде чем идти дальше. За ней приехал отец. Как они встретятся?

— Вот сюда. — Миссис Престон показала на дверь в гостиную.

Пенни вошла в комнату. Высокий человек стоял у окна, глядя на освещенную улицу. При звуке открывающейся двери он повернулся.

Джон Дин.

Пенни побледнела. Она понимала только одно. Перед ней стоял Джон Дин с бледным лицом… таким оно порой становилось, когда он сердился.

— Джон, как ты узнал, что я здесь?

— Мне позвонил Росс.

— И?..

— Я приехал забрать тебя домой.

Забрать домой? А где ее дом? Разве Джон не знает, что она его лишилась…

Джон обошел столик, поднял шляпу. Пенни оперлась на столик обеими руками и не сводила с него глаз. Выражение его лица смягчилось… или это ей почудилось из-за света, который теперь был прямо над ним, так что его лицо оказалось в тени?

— Пора возвращаться домой, — мягко сказал он.

Пенни подавила рвущееся из груди рыдание. Это были слова скотовода с равнин; так жена звала мужа домой на закате. «Дорогой, пора возвращаться домой!» Только Джон не сказал «дорогая».

— Я иду, — тихо сказала девушка. Развернувшись, она вышла из комнаты. — Большое вам спасибо, — поблагодарила она хозяйку.

— На здоровье, милая. Мистер Дин… берегите ее.

Они вышли на ночную улицу. Джон усадил ее на сиденье рядом с собой и укрыл колени пледом. Пенни не могла вымолвить ни звука. В голове царила полная неразбериха.

Джон явно сердился. Из-за того, что она сваляла дурака? Из-за того, что ему пришлось оставить мисс Диттон у разожженного камина одну и ехать за Пенни? Из-за того, что теперь все дружеские отношения с Бинду будут прерваны?

Какая разница? Значение имело лишь то, что близился конец света.

Машина двинулась по улице, поднимавшейся вверх, перевалила вершину холма и свернула на шоссе, ведущее в Грин-Вэлли.

Несколько километров они ехали молча.

— Пенни, хочешь сигарету?

— Ты хочешь, чтобы я прикурила для тебя?

— Я остановлюсь, тогда и покурим вместе.

Выехав на обочину, Джон остановил машину, вынул пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, он поднес ее к сигарете Пенни. Девушка смотрела ему в лицо, но оно было застывшим, как маска.

— Джон?

— Да?

— Что-то произошло. Я не знаю что. У меня в голове все перепуталось. Но спасибо, что приехал за мной.

— Пенни, меня не за что благодарить. Я поехал бы за тобой… куда угодно. Сама знаешь.

Он откинулся на спинку сиденья, не пытаясь завести машину. У Пенни снова возникло ужасное чувство, что она идет по натянутому канату.

— Да… думаю, ты бы приехал. Это поступок доброго соседа, который всегда придет на помощь беспомощной девушке, верно?

Он долго смотрел на кончик сигареты, прежде чем стряхнуть с нее пепел в пепельницу.

— Значит, ты так думаешь?

Теперь Джон смотрел на нее, но в темноте Пенни не видела выражения его лица.

— Я думаю, что ты очень разозлился.

— Пожалуй, так оно и есть, — помолчав, согласился Джон.

— На меня?

— Да. И на себя… и на всех остальных в Грин-Вэлли.

— На Росса?

— Я всегда злюсь на Росса. А это для тебя важно, Пенни?

Не дожидаясь ответа, он потушил сигарету и завел машину.

Пенни сидела, съежившись, и молчала. Натянутый канат никуда не исчез, и под ним простиралось болото. Стоит сказать еще что-нибудь, и она полетит прямо в трясину, из которой можно не выбраться.

Джон молча вел машину да ворот, ведущих в Стоунвилл.

— Джон… это Стоунвилл.

— Верно. Я сказал: «Поехали домой». Сюда я тебя и привез. Твой отец здесь.

— А мисс Диттон?

— Мисс Диттон навсегда исчезла.

— Я думала… думала…

— Что ты думала?

— Я думала, может, ты не хотел оставлять здесь мисс Диттон одну и ехать за мной. Я думала, может, поэтому ты на меня сердишься…

Джон вышел из машины, открыл ворота и снова сел за руль.

— А может, потому, что я просто дура…

Въехав в ворота, Джон закрыл их, снова сел в машину и посмотрел на Пенни. В лунном свете лица обоих казались призрачными.

— Ты дурочка, — проговорил Джон. — Ду-роч-ка.

Он сидел в машине, даже не делая попытки завести мотор. Потом неожиданно протер лицо рукой…

— Прости, Пенни.

Она была не в силах говорить. Она больше была не в силах терпеть унижение. Джон уронил руку ей на колено.

Его ли прикосновение стало тому причиной, нет ли, Пенни так и не смогла решить, но только все в ней устремилось к этому человеку. Пенни повернулась к нему, а он ее обнял и с силой, чуть ли не грубо, поцеловал. Потом поднял голову, посмотрел… и поцеловал снова. В этом поцелуе было столько отчаяния, отголосок злости и… чего-то еще.

У Пенни голова пошла кругом. Она вцепилась в отворот его куртки.

— Дурочка, — повторил Джон. — Милая моя дурочка!

Он внезапно включил зажигание, и машина рванула по подъездной дороге к дому.

— Иди к отцу. Он в библиотеке, а я поставлю машину в гараж и буду на веранде…

Джон остановил машину у ступенек перед входной дверью и, наклонившись, открыл дверцу с ее стороны. Потом Джон поцеловал ее в щеку, на мгновение прижался к ее щеке своей… и сказал:

— Иди, Пенни. Отец ждет тебя.

Она вышла из машины, так и не сказав ни слова. Да и что тут было говорить? Что все это означало? Пенни не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Ей не верилось, что случилось невероятное. Джон поцеловал ее! А потом еще раз! Он был сильным и настойчивым… и сердитым… но ничего лучшего с ней еще не случалось.

Глава 19

Пенни вошла в библиотеку. Отец не мог не слышать, как они подъезжали, но не вышел в холл, а стоял спиной к камину, заложив руки за спину, и с тревогой смотрел на дочь.

Бросив один-единственный взгляд на родное лицо, Пенни кинулась к нему через всю комнату. Отец раскрыл ей объятия.

— Пенни, наверно, ты никогда не сможешь простить меня.

Отец ласково гладил ее по голове.

— Папа, я знаю: что-то было не так. Не знаю, что именно, но все равно я должна была доверять тебе и Джону. Я должна была как-то действовать, а не убегать.

— Ты ничего не могла сделать. Ты была слишком неопытной. Это я во всем виноват.

Отец пододвинул для Пенни кожаное кресло и сел напротив в другое.

— А где… где мисс Диттон?

— Уехала, — ответил он. — Наконец-то!

— Джон отослал ее прочь?

— Да. В течение десяти минут. Он никогда не приглашал ее сюда. Понимаешь, Пенни, Джон оказался в трудном положении. Он знал, конечно, что мисс Диттон ровня нам по положению в обществе — это было оговорено до ее приезда. Из вежливости он не мог отказаться принять ее, когда по собственной инициативе она явилась к нему в дом. Видишь ли, к сожалению, нас подвела наша собственная порядочность… в присутствии Джона мы с тобой вели себя безукоризненно по отношению к мисс Диттон. Он не сумел понять, как ты на самом деле к ней относишься… Впрочем, теперь это не важно… Насчет пасхального воскресенья и сегодняшнего дня: он считал, что мисс Диттон явилась к нему с нашего разрешения… даже одобрения, и не мог нам отказать.

Мистер Бартлетт замолчал и вытащил свою трубку.

— Он и не догадывался, что происходит. Мисс Диттон умеет действовать весьма тонко, но порой начинает вести себя чересчур прямолинейно. Именно это и сгубило мое хорошее отношение к ней. Я знал, что кое в чем она слишком много на себя берет… но не знал, как вести себя с экономкой, занимающей такое положение в обществе, как мисс Диттон. Я колебался, выжидал, рассчитывал, что все утрясется. Вот тут я и совершил серьезную ошибку.

Мистер Бартлетт набил трубку и закурил.

— А я вообще не хотела, чтобы кто-нибудь приезжал, — заговорила Пенни. — Я так старалась не проявлять бестактность, если происходило то, что мне не нравилось. Получается, что мы с тобой дали ей больше власти, чем следовало.

— Вот именно. Больше, чем следовало. Но ответственность за это, дорогая моя девочка, несу только я. Не вздумай винить себя за то, что происходило.

Отец ласково посмотрел на Пенни.

— Видишь ли, мы все так любим тебя — Изабелла, миссис Беннет, Джон… мы хотели что-нибудь для тебя сделать… и поступили неправильно. Мы лишь сделали тебя несчастной и отдали на милость мисс Диттон.

Пенни попыталась усмирить стук сердца, когда отец упомянул Джона. Она подумает о Джоне потом. Не сейчас.

— Папа, как ты узнал правду о мисс Диттон?

— Я позволил ей убедить меня, что ты неравнодушна к Россу. Во время выставки… в тот день, когда ты выиграла соревнования… мне было не по себе. Вечером на балу в Охотничьем клубе я понял, что это не так. Мне стало ясно: стараясь спасти тебя от изолированной жизни, мы ввергли тебя в иную, неприятную ситуацию. В тот вечер я был очень обеспокоен. Эйлса Смит помогла мне понять это. Уверяю тебя, она не передала мне ничего из того, о чем вы беседовали. Не спрашивай, как ей это удалось… — Впервые за весь вечер мистер Бартлетт улыбнулся. — Я думаю, она умеет действовать не менее тонко, чем мисс Диттон, только руководствуется при этом другими мотивами.

— Я так рада, что тебе понравилась Эйлса.

— Очень понравилась. Между прочим, в тот вечер я пригласил твою тетю Изабеллу месяц погостить у нас в Бинду, чтобы разрешить все твои проблемы, — тогда я считал, что они связаны именно с нашим домашним хозяйством. Я попросил Изабеллу передать приглашение и Эйлсе Смит, так как подумал, что ее общество будет приятно всем нам…

— Конечно. Надеюсь, она приедет.

— Сегодня за ленчем я сообщил об этом мисс Диттон. После этого известия все маски с нее спали и она показалась в своем истинном обличье. Боюсь, она устроила мне безобразную сцену. Я стал настаивать на том, что являюсь хозяином в собственном доме и приглашаю сюда всех, кого хочу. Мисс Диттон обвинила Эйлсу…

Мистер Бартлетт на мгновение смутился, и Пенни догадалась, что это были за обвинения. Мисс Диттон поняла, что заманить в свои сети отца Пенни ей уже не удастся. — Посыпались угрозы уволиться. Боюсь, сцена действительно вышла малоприятная. Мисс Диттон заявила, что немедленно идет собирать вещи, но сначала принесла мне эти письма и продолжила безобразные обвинения.

Отец и дочь немного помолчали. Он подошел к самому тяжелому моменту этой горькой истории.

— Мисс Диттон сделала последнюю попытку сыграть на жалости Джона. Когда она приехала, Джон моментально заподозрил, что дело тут нечисто, и отправился ко мне. Я показал ему письма…

— Папа, зачем? Джон тут совершенно ни при чем.

— Так же как его отец, моя милая. Джон прямиком привез меня сюда и показал письма, которые его отец, к счастью, не уничтожил. Пока я их читал, Джон попросил мисс Диттон покинуть его дом и поручил одному из своих работников отвезти ее в Грин-Вэлли в гостиницу.

Мистер Бартлетт вытащил из кармана несколько листков бумаги.

— Пенни, прежде чем ты это все прочтешь, я хочу тебе сказать, что твоя мама была очень серьезно больна. Ее мучили сильные боли. Она старалась скрыть это от меня, и Джеймс Дин из уважения к ее мужеству и, думаю, из привязанности к нам обоим давал ей сильнодействующие обезболивающие препараты. Она упросила его хранить это в секрете от меня — до тех пор, пока это уже стало просто невозможно скрывать. Вот почему она посылала за ним, когда я уезжал из дому.

Отец вручил Пенни письма. В одном из них девушка узнала то, которое читала в Бинду.

«Если ты уверена, что сегодня вечером Барт уедет на собрание совета по строительству дорог, я обязательно приеду. Мне удалось кое-что достать для тебя. Скорей бы уж провели телефон. Давно обещают.

Джеймс».

Мистер Бартлетт протянул ей записку, написанную другим почерком:

— Вот что твоя мама написала Джеймсу.

Пенни прочитала:

«Джеймс, прости за то, что я прошу тебя заехать сегодня вечером, но мне не обойтись без твоей помощи. Барт уезжает на собрание совета по строительству дорог, и ему незачем знать, что мне приходится прибегать к лекарствам, чтобы избавиться от боли. Ты сможешь мне что-нибудь привезти?

Обращаюсь к тебе как к старому другу и надеюсь, ты пощадишь Барта и не станешь рассказывать ему об этом».

Еще одно послание Дина-старшего, в котором было лишь несколько слов:

«Записку получил. Жди».

А вот что было написано в ответ на эту:

«Джеймс, больше мне не выдержать. Приезжай и скажи правду, не пора ли мне отправляться в больницу. Спасибо за все, что ты сделал, добрый и благородный друг! Очень тебя прошу, не оставляй Барта».

Несколько минут отец с дочерью сидели в тишине, с мокрыми от слез глазами.

Наконец Пенни взглянула на отца.

— Мисс Диттон… — начала она.

— Никогда больше не упоминай ее имени. С этим покончено. Она навсегда ушла из нашей жизни.

Они снова помолчали. Потом мистер Бартлетт встал, подошел к камину и постоял, глядя на огонь. Наконец он обернулся:

— Скажи мне, Пенни, почему ты ушла из дома?

— Я не могла вынести все это. Эта женщина. Сначала на тебя… потом на Джона.

Пенни заколебалась.

— Потом на Джона — что?

— Набросилась на него. Может, даже завоевала его.

— Сейчас речь не обо мне. Мне это совершенно не угрожало, но неужели ты думаешь, что Джон мог увлечься особой, которая не пустила его пса даже в сад?

— Я не знала, что и думать. Просто я ревновала.

Покрасневшая от своих слов, Пенни откинулась на спинку кресла и принялась разглядывать носки своих сапог.

— Пенни, тебе дорог Джон?

— Да.

— Насколько дорог?

— Папа, даже ты не имеешь права спрашивать меня об этом.

— Ошибаешься, имею. Видишь ли, именно из-за того, что ты очень дорога Джону, мы с Изабеллой развели эту канитель с приглашением мисс Диттон…

Пенни недоверчиво уставилась на отца.

— Я повел себя как полный дурак. Да и Изабелла. Это было бы так замечательно — поженить вас с Джоном… так удобно. Нас это очень тревожило. Две фермы по соседству… так дополняют друг друга. Собственность останется в семье… такая возможность и дальше проводить эксперименты… Это было бы настолько замечательно, что мы забеспокоились о тебе. Ты должна была иметь право свободного выбора. Видишь ли, рядом с тобой не было никого, кроме Джона. Росс Беннет уехал. Ты редко бывала в компаниях молодежи Грин-Вэлли, потому что ведешь дом. Общаться, по большей части, тебе удавалось только с Джоном… а он на десять лет старше. Это было нечестно по отношению к тебе. Поэтому мы решили предоставить тебе возможность осмотреться как следует, прежде чем сделать выбор… из множества.

— А Джон? Откуда ты знаешь… откуда ты знаешь, что он чувствовал?

— Он честно мне признался. Видишь ли, его тоже мучили сомнения. Десять лет разницы… опять же земельные владения. Ты очень дорога его сердцу, Пенни, но еще очень молода.

— И он так легко сдался?

— Ему не пришлось сдаваться. Я сказал, что желал бы этого больше всего на свете, но мы обязаны не забывать о твоей молодости, поэтому нужно подождать год. Я попросил его не затевать с тобой разговора, пока не кончится этот год. Он дал слово и, как человек порядочный, сдержал его.

— Сейчас еще только октябрь, — грустно заметила Пенни.

Мистер Бартлетт ласково улыбнулся дочери:

— Я не говорил, что ты тоже должна ждать.

Пенни сидела, уставившись в одну точку. У неё в голове не укладывалось услышанное. Интриги, которые плела мисс Диттон… и чуть не преуспела в задуманном. Забота родных не допустить слишком раннего брака с Джоном, из-за которой она чуть не вышла замуж за Росса. Пенни встала, засунув руки в карманы куртки, прошлась по комнате и остановилась напротив отца.

— Знаешь что? Никогда в жизни я не была так взбешена, как сейчас!

Мистер Бартлетт виновато смотрел на нее.

— Отругай меня. Я это заслужил.

— Что же получается? По-твоему, у меня нет собственного мнения?

— Напротив, я считаю, что ты действуешь по собственному разумению, а потому сегодня вечером сгоряча чуть не натворила бог знает чего.

— Сегодня вечером я сделала Россу предложение, а он отказался на мне жениться. Наверно, Джон сердится оттого, что я поставила себя в унизительное положение.

— Джон сердится совсем по другой причине. Он сердится оттого, что дал мне слово, а это помешало избавить тебя от горьких переживаний.

Гнев, который испытывала Пенни, постепенно начал утихать.

— Прости меня, папа. Нам с тобой много пришлось пережить.

— Нам всем пришлось много пережить. Не думаю, что Джону было приятно на балу наблюдать, как за тобой все увиваются. Он считает тебя своей девушкой… а ему пришлось стоять в сторонке и смотреть, как тебя обхаживают другие.

— Он считал меня своей девушкой?

Слова эти прозвучали для Пенни сладкой музыкой, ее сердце забилось как бешеное.

Она выбежала из комнаты, промчалась по просторному холлу и выскочила на веранду.

— Джон! Джон!

— Стоя у перил, он курил сигарету и смотрел на освещенный звездным светом двор. Услышав голос девушки, он швырнул сигарету на землю. Через мгновение Пенни была в его объятиях.

— Джон… я правда твоя девушка?

— Да. — Он крепко прижал ее к себе. — Ты всегда была моей.

— Джон… почему же ты ничего мне не говорил?

— Милая… у меня уже шесть седых волос.

— Да хоть все!

— Шшш. Помолчи. Дай мне просто обнять тебя. — Он легонько поцеловал ее волосы. — Пенни, ты должна сделать мне предложение. Мне это позволено сделать не раньше 31 декабря.

— Джон, женись на мне, пожалуйста. И как можно быстрее!

— Да. Но только при одном условии. Пенни, обещай, что не будешь перескакивать через сломанную изгородь там, где я могу тебя увидеть. Я просто не в силах смотреть на это.

— Значит, ты меня не осуждал?

— Нет. Просто мне страшно смотреть, как ты прыгаешь.

Пенни отклонила голову назад и взглянула на Джона:

— Мне с тобой так хорошо и тепло. Джон, теперь я дома, правда?

— Правда.

— Где ты был в тот вечер, когда Беннеты устроили праздничный ужин?

— Примерял свой розовый костюм члена Охотничьего клуба. Портной не смог выкроить для меня другого времени.

— Все замечательно. Поцелуй меня… так же, как в машине. Только чтобы…

— Да?

— …это продолжалось целую вечность.

Вместо ответа Джон ее поцеловал.