Линда Рэндалл Уиздом

Все, что нужно Мужчине

Глава 1

— Вы здесь одна? — Мужской голос был низким и хриплым, и от этого голоса по спине у нее пробежал холодок.

Кейт повернулась, собираясь спросить, почему он вошел в их медицинское учреждение после окончания рабочего дня, но что-то удержало ее.

— Да, — ответила она, решив, что он, должно быть, оказался здесь по ошибке.

Перед ней стоял незнакомый мужчина в надвинутой до самых бровей светло-коричневой шляпе и плаще, напоминавшем те, что носили персонажи Хэмфри Богарта в фильмах сороковых годов. Вид у мужчины был настороженный, словно он опасался внезапного нападения. Кейт рассмешил этот «гангстерский» стиль одеваться, но она подавила улыбку. Мужчина казался ей совсем безобидным, и она ничуть его не испугалась.

Он тем временем внимательно изучал Кейт, мимоходом отметив модную прическу — волосы цвета свежемолотой корицы с «перышками» более светлого оттенка. Он видел ее светло-голубые, как два аквамарина, глаза, глядевшие поверх слегка затемненных стекол больших круглых очков. Она тоже пристально наблюдала за ним, будто рассматривала под микроскопом необычный экспонат. Накрахмаленный белый халат скрывал ее фигуру, но у него не возникло никаких сомнений насчет ее достоинств. И все же он не мог понять, почему, увидев его, она стала такой озадаченной.

— В чем дело? Что-нибудь случилось? — наконец спросил он. — Вам ведь звонила Сильвия по поводу того, что мне нужно с вами встретиться, верно? Вы должны ее знать, Сильвия Кранц из «Дуал Фейсиз»[1].

Кейт уже было открыла рот, чтобы сказать ему, что ничего не случилось, и спросить, кто такая Сильвия, но мужчина неожиданно прошел вперед, и она промолчала.

Он снял плащ и аккуратно повесил его на спинку стула возле регистрационной стойки. Без плаща он выглядел вполне современно в чистых, плотно облегающих бедра джинсах и ярко-зеленом пуловере. Поколебавшись, он снял и шляпу, открыв взору Кейт волосы цвета полированного красного дерева.

— Ну, что? — спросил он почти с вызовом, поймав ее изучающий взгляд.

Кейт пожала плечами, смущенная его вопросом, в то же время пытаясь понять, почему этот человек кажется ей знакомым. Если он спрашивал ее мнение как дерматолога, то она не заметила на его коже никаких признаков заболевания, которые могли бы заставить его прибегнуть к ее, Кейт, услугам.

— Ничего. Вот и расскажите мне все, — попросила она.

Он поморщился, повернулся к ней спиной и рукой взъерошил себе волосы на затылке. Для Кейт все стало ясно, когда она увидела в волосах два белых пятна голой кожи, каждый размером в двадцатипятицентовую монету.

Не раздумывая, Кейт подошла и осмотрела пятна вблизи.

— Обыкновенный случай алопеции ареаты, — без колебаний поставила она диагноз.

Мужчина повернулся к ней лицом.

— Ало… что?

— Выпадение волос, — пояснила она.

— В нашей семье никто не страдал облысением, — обидчиво возразил он, рассерженный ее ответом. Это было явно не то, что он надеялся от нее услышать.

Ей захотелось посмеяться над его огорчением. А еще утверждают, что только женщинам свойственно тщеславие, когда дело касается внешности.

— Я не имею в виду облысение генетического происхождения, — мягко объяснила она. — Хотя истинная причина выпадения волос до сих пор неизвестна, мы считаем, что возникновение алопеции связано со стрессом, а также может быть вызвано некоторыми вирусами…

— Прекрасно, в таком случае вы можете дать мне какие-нибудь таблетки или сделать укол, чтобы устранить ее, — он застенчиво улыбнулся, — хотя я, вообще-то, предпочел бы таблетки, так как не очень люблю, когда меня колют. Честно говоря, я до смерти боюсь шприца.

Кейт почувствовала, что его широкая улыбка неожиданным образом подействовала на нее.

— Боюсь, что не все так просто… Мы еще многого не знаем об этой болезни.

— Потрясающе! Значит, в конце концов я потеряю все волосы! — сердито сказал он, расхаживая перед ней взад и вперед. — Вы ничуть не успокоили меня.

Она подняла руку, призывая его замолчать.

— Мы не знаем, какова причина этого заболевания, но мы МОЖЕМ его лечить.

Большие карие глаза с мольбой глядели на Кейт.

— Именно поэтому я здесь. Сильвия сказала, что у вас есть определенные успехи в лечении этой болезни, доктор Томпсон, но мне представлялось это уж слишком приятной новостью, чтобы оказалось правдой, — если вы понимаете, что я имею в виду. Ведь я считал себя невезучим исключением в нашей семье и думал, что через пару месяцев стану похожим на Юла Бриннера.

Теперь все выяснилось! Этот приятной внешности, но слегка чудаковатый мужчина принял ее за доктора Сэма Томпсона, ее коллегу и партнера в этом маленьком частном лечебном заведении. И Кейт начала объяснять ему ошибку, но тут в комнату вошел доктор Томпсон.

— Хорошо, что ты еще здесь! — обратился он к Кейт. — А вы, наверное, мистер Харрисон. Я — доктор Томпсон. Извините, что меня не было на месте, когда вы пришли, но я уезжал по вызову. Вижу, вы уже познакомились с моей коллегой, доктором Брэдли.

— Да. — Мужчина повернулся к Кейт и протянул ей руку. — Но я еще не представился. Меня зовут Марк Харрисон, доктор. — Глаза его весело блеснули.

Кейт и Марк молча, как зачарованные, пристально смотрели друг на друга, пока осторожное покашливание Сэма не нарушило эту затянувшуюся паузу.

— Почему бы вам не пройти со мной в процедурный кабинет, мистер Харрисон? — предложил Сэм.

Марк, казалось, предпочел бы остаться в этой комнате, но все же повернулся и вслед за Сэмом зашагал в глубь коридора, где располагались процедурные кабинеты. Прежде чем скрыться за дверью, он повернул голову, взглянул на Кейт и самоуверенно подмигнул ей.

Когда за мужчинами закрылась дверь, Кейт рассмеялась, но быстро взяла себя в руки и подавила неожиданный приступ смеха. Затем она сунула свой халат в бельевую корзину, стоявшую в их маленьком приемном покое, взяла свою сумочку и вышла на улицу, заперев за собой дверь лечебницы. Но это вовсе не означало, что она тотчас же забыла улыбающегося мужчину с большими карими глазами.

Когда на следующий день Кейт вошла на работу через боковую дверь, предназначенную для сотрудников, в медицинских кабинетах лечебницы Томпсона и Брэдли царили шум и суета.

— Доброе утро, — в приемном покое приветствовала ее медсестра Марджи. — Надеюсь, вы готовы к напряженному рабочему дню?

— А у нас разве бывают другие дни? — смеясь, ответила Кейт.

Не задерживаясь, она заглянула в регистрационную книгу приемов, однако в записях за предыдущий день после половины шестого не значилось ни одной фамилии. Почему не внесли имя Марка Харрисона? Когда у нее выдастся свободная минутка, она расспросит Сэма о его таинственном пациенте.

Это утро для Кейт выдалось более напряженным, чем она могла предполагать. Занятая лечебными процедурами — обычные прыщи и прочие кожные заболевания, — она едва успевала перевести дух и видела Сэма только мельком. Обеденный перерыв она провела в расположенной неподалеку водолечебнице, консультируя пациентов, после чего сама приняла ванну, воспользовавшись целебным минеральным источником, а затем поспешила вернуться в свой кабинет.

— Вот это настоящий мужчина! — переступив порог своей лечебницы, услышала Кейт восторженное восклицание Дениз, одной из процедурных медсестер, которая обращалась к другим женщинам, сидящим за столом.

— Их только что привезли в магазин, и я не могла удержаться, чтобы не купить, — рассказывала Шари, бухгалтер. Заметив Кейт, она позвала: — Идите сюда, доктор, посмотрите на самого сексуального мужчину в мире.

Улыбка Кейт погасла, когда она взглянула на большой плакат в руках Шари. На нем был изображен мужчина, который выходил из наполненной пеной ванны; пенящиеся пузырьки облепили его плоский живот, едва скрывая места, считающиеся неприличными. В его улыбке и взгляде карих глаз слово СЕКС было написано заглавными буквами. Кейт узнала его — того самого мужчину, который вчера вечером пытался заигрывать с ней в приемном покое лечебницы. Она опустила глаза и увидела небрежный росчерк в низу плаката.

— Тай Винтерс, — прошептала Кейт. — О, да, он снимался в кинофильме, который весной побил все рекорды кассовых сборов. — Она не видела фильма, но помнила всю рекламную шумиху вокруг картины и, разумеется, исполнителя главной роли — эгоистичного актера, фотографии которого до сих пор регулярно попадали на первые страницы газет и иллюстрированных журналов.

— А скоро выйдет еще один фильм с его участием, — сообщила Марджи.

— Как было бы замечательно, если бы он сейчас сюда вошел, правда? — сказала Дениз, вздыхая.

Кейт с трудом сдержала нервный кашель.

— Вы можете себе представить, что у такого шикарного мужчины есть кожные заболевания? — хихикнула Шари, показывая на плакат.

Кейт могла. Впрочем, она представила себе еще кое-что, вспомнив несколько фактов, касавшихся скандально известного имени Тая Винтерса. В частности, большое количество женщин, даривших ему свою благосклонность.

— Послушай, Кейт, — начал Сэм, в тот же день остановив ее в коридоре, — ты не против задержаться подольше сегодня вечером? Ко мне должен прийти пациент, чтобы начать курс лечения, а мне нужно уйти.

Она кивнула.

— Конечно, я сделаю все, что необходимо.

К счастью, вторая половина дня оказалась более свободной, чем утро, однако Кейт так и не нашла времени спросить Сэма, каким образом знаменитый актер стал его пациентом. Теперь она поняла, почему Тай Винтерс появился вчера под вымышленным именем и после окончания рабочего дня. Нетрудно было догадаться, что ему не хотелось встречать женщин, которые, как Дениз и Шари, не преминули бы одарить его своим вниманием.

В конце дня Кейт не торопясь причесалась, подкрасила губы и надушилась. Чувствуя себя посвежевшей, она была готова принять любого пациента. По опыту она знала, что Сэм часто доверяет ей пациентов с серьезными заболеваниями, и она бы не удивилась, если и в этот вечер появился бы один из них.

К половине шестого в кабинетах установилась тишина, и Кейт решила использовать это время, чтобы привести в порядок карточки пациентов и другие бумажные дела.

— Здравствуйте! — несколько неуверенно прозвучал мужской голос.

Кейт тотчас же узнала его. Не обращая внимания на вдруг возникшие странные ощущения в желудке, она медленно поднялась со стула и поплотнее запахнула полы своего белого халата.

— Мистер Харрисон, — холодно произнесла она, мысленно проклиная Сэма за то, что он навязал ей сегодня именно этого пациента. — Пройдемте, пожалуйста, со мной. — Кейт решила, что последний раз выполняет просьбу коллеги.

— С удовольствием.

Его ответ, произнесенный вполголоса, заставил ее гордо вскинуть голову и выпрямить спину.

Марк был удивлен ледяным приемом, оказанным ему Кейт, но не мог сдержать широкой улыбки при виде ее вместо Сэма. Вчера он спросил Сэма, не сможет ли доктор Брэдли взяться за его лечение, и Сэм, видимо, почувствовав, в чем тут дело, охотно согласился.

И еще Марк задавался вопросом, не были ли игрой его воображения те широко распахнутые светло-голубые, похожие на аквамарины, глаза, тонкие черты лица и чувственный рот, точно созданный для поцелуев. Образ Кейт стоял у него перед глазами весь остаток вчерашнего вечера, и теперь Марк был весьма рад тому, что действительность оказалась прекраснее его фантазий.

Он вошел в комнату и присел на край высокой медицинской кушетки.

— Мне раздеться? — спросил он насмешливым тоном.

Кейт бросила на него холодный взгляд.

— Для лечения вашего заболевания раздеваться необязательно, — язвительно буркнула она.

Его слова до мельчайших деталей оживили в ее памяти постыдный плакат с Таем Винтерсом. Плохо, что в жизни он выглядит куда лучше, чем на плакате. И все же скандальная репутация горячего племенного жеребца как-то не вязалась с внешностью мужчины, который сейчас смотрел на нее глазами, как у щенка кокер-спаниеля. Она взяла с полочки пузырек с лекарством и открыла ящик стола, доставая шприц для инъекций в стерильной упаковке.

— Ой, — простонал Марк, наблюдая за ней, — что вы делаете?

— В настоящее время наиболее результативным методом лечения алопеции являются подкожные инъекции небольших количеств кортизона, — ответила Кейт, вбивая иглу в резиновую пробку пузырька. — Не стоит беспокоиться — лекарство не вызывает побочных эффектов.

— Вы собираетесь — ЧТО? — с нотками ужаса в голосе спросил он, рисуя себе яркую картину того, что она намеревается с ним проделать.

Она улыбнулась:

— Не волнуйтесь. На самом деле это почти не больно.

Кейт поставила лекарство на полочку и занялась шприцом, слегка постукивая ногтем по пластмассовому цилиндрику и постепенно продвигая поршень, чтобы удалить из шприца все пузырьки воздуха.

Марк выглядел так, словно ему вдруг стало дурно.

— Как я уже вам говорил, я ненавижу шприцы, — признался он, не в силах отвести глаз от того, что ему представлялось настоящим орудием пыток. — По правде говоря, я до смерти боюсь уколов.

— Тогда хорошо, что мне предстоит иметь дело с вашим затылком. В этом случае вам не придется опасаться, что вы увидите шприц. — Она мягко улыбнулась. — Пожалуйста, ложитесь на живот. И ни о чем не беспокойтесь… Это совсем не так больно, как вам кажется.

— Если уж нужно сделать мне укол, то почему бы вам просто не воткнуть иглу мне в ягодицу и покончить с этим? — спросил он осипшим голосом и повернул голову, всматриваясь в шприц широко открытыми, полными ужаса глазами, словно мышь, завороженная взглядом кобры.

Кейт улыбнулась:

— Сожалею, но это не даст результатов. Пожалуйста, ложитесь. Это в самом деле не так уж страшно.

Марк застонал:

— Вам легко говорить. Не вам же предстоит интим с длинной острой иглой. — Он покорно растянулся на кушетке. — Будьте со мной понежнее.

Кейт смотрела на великолепного мужчину, испытывая ощущения, далекие от тех, что обычно сопровождают отношения между врачом и пациентом. Она вспомнила плакат и с легкостью представила, как этот мужчина поднимается из белой пены. Мужчина, который был хорошо известен и своими любовными похождениями, и сексуальной привлекательностью — и необязательно именно в таком порядке. Ей захотелось спросить, всегда ли он пользуется именем Марк Харрисон, когда предпочитает не привлекать к себе внимания, или же в запасе у него есть и другие фамилии?

— О!

Этот сдавленный возглас не был для нее неожиданностью. Кейт улыбнулась, удивляясь, почему взрослые мужчины становятся невыносимыми пациентами, когда дело доходит до уколов.

— Хватит, пожалуйста, достаточно, — умоляюще попросил он.

— Еще нет, — певуче проговорила Кейт, вводя лекарство во второе пятно на коже его затылка. — Я теперь понимаю, почему доктор Томпсон просил вас прийти после окончания приема, — заметила она. — Вы ведете себя беспокойнее, чем большинство детей, которых мы лечим.

— Вы, врачи, всегда так говорите, чтобы заставить своих пациентов чувствовать себя виноватыми, — простонал Марк.

Кейт отвернулась, чтобы сделать пометки в его медицинской карточке.

— Теперь вы можете сесть.

— Сколько времени потребуется, чтобы это ваше лекарство начало действовать? — спросил он, поднимаясь.

— Возможно, мы не увидим заметных результатов в течение нескольких месяцев. Не забывайте, что весь процесс роста волос должен полностью восстановиться.

— Неужели так долго? — Марк был явно разочарован.

— Если вы, посмотрев завтра в зеркало, надеетесь увидеть, что пятна уже полностью заросли, то вам лучше сразу пойти и купить себе парик. А если серьезно, то вы должны приходить сюда примерно раз в две недели. Я буду наблюдать за тем, как идет лечение, и проверять, нет ли новых пятен. Иногда будет необходимо повторять инъекции в то или иное пятно. Некоторые участки кожи зарастают медленнее, чем другие.

На лице Марка появилась болезненная гримаса при мысли о том, что ему придется лечиться долго.

— Ох, голова у меня болит сильнее, чем от самого тяжелого похмелья, которое я когда-либо пережил, — пожаловался он, боясь притронуться к вдруг ставшей очень чувствительной коже на затылке.

— Это лишь следствие напряженного состояния кожного покрова. Две таблетки аспирина снимут неприятные ощущения.

Марк был озадачен, не понимая, почему Кейт ведет себя так отчужденно. Когда он пришел на консультацию к доктору Томпсону накануне вечером, он заметил явный интерес в ее глазах. Теперь же она смотрела на него так, словно хотела бы находиться в сотне миль от своего пациента. И все же он решил не сдаваться.

— Выпивка лучше любой таблетки, а результат тот же… особенно если мой врач составит мне компанию, — произнес он уверенным тоном.

— Нет, благодарю, — без колебаний ответила она.

— Послушайте, док, — проговорил он тихо и вкрадчиво, — во мне что-то не так? Я хочу сказать, что если вам не нравятся мои волосы или глаза, то я могу воспользоваться краской «Клерол» или контактными линзами, которые изменят цвет моих глаз на ваш любимый. Я могу даже надеть галстук, если это поможет вам чувствовать себя со мной уютнее.

Кейт продолжала стоять спиной к Марку, чтобы он не мог видеть ее улыбки. Наконец она повернулась и прислонилась плечом к шкафчику с лекарствами.

— Я уверена, что на самом деле вы — очень хороший человек. — Она надеялась, что ее слова не прозвучали снисходительно. Как бы то ни было, он был слишком мил, чтобы заслуживать немедленного отпора. — Но я не верю в возможность каких-либо нормальных отношений с донжуаном. — Она чуть приподняла подбородок — как раз достаточно, чтобы дать ему понять, что говорит серьезно.

— Донжуаном… — Марк произнес это слово медленно, будто ощупывая его во рту языком и проверяя на звучание и вкус. Вдруг он усмехнулся, словно отыскал в нем что-то смешное. Он склонил голову набок, глядя на Кейт такими невинными глазами! — Как же я могу им быть, если я и слово это с трудом выговариваю?

— Послушайте, мистер Харрисон, или мистер Винтерс, — как вам будет угодно себя называть, — я просто не хочу, чтобы список ваших побед, который наверняка длиннее, чем отсюда до Гонконга, пополнился еще и моим именем.

Наконец-то мозаика сложилась. Марк облегченно вздохнул, сделав это открытие.

— Значит, вот оно что… Вы думаете, что я — Тай Винтерс. Но это не так.

— Позвольте мне угадать. Вы с ним — близнецы, разлученные при рождении. — Сарказм в ее словах не остался им не замеченным.

— Вы — молодец, что так быстро догадались. — Марк встал с кушетки и шагнул к ней. Он стоял так близко, что чувствовал легкий аромат ее духов. И этот аромат ему нравился так же, как и все остальное в этой женщине. — Думаю, мне нужно все объяснить, прежде чем ваше воображение заведет нас туда, откуда нам уже не выбраться. — Неожиданно он положил руки ей на талию.

— Что вы делаете? — У Кейт перехватило дыхание, когда Марк без видимых усилий приподнял ее и посадил на высокую кушетку. Его ладони опустились на ее бедра, и он стоял, почти прижимаясь к ней.

— Дайте-ка подумать… отыскать подходящее сравнение. Так, кто же я такой?.. — Он щелкнул пальцами, найдя нужный ответ. — Я — просто Супермен.

Кейт вскинула брови.

— Вы переодеваетесь в телефонных будках?

Теперь она была уверена, что ему следует посетить также и психиатра, чтобы обсудить с ним проблему раздвоения личности.

Он нетерпеливо встряхнул головой.

— Я — Марк Харрисон, и днем я — программист, а вечером — двойник знаменитости, если так можно выразиться.

— Вас опять заносит? — Кейт скептически смотрела на него.

— Я — двойник Тая Винтерса, — объяснил он. — По крайней мере, я им бываю в особых случаях. Я веду себя, как Тай, хотя люди с самого начала знают, что на самом деле я — не он. Моя мама подтвердила бы, что у меня безупречный характер.

— Это называется раздвоением личности, — суровым тоном произнесла Кейт. — Вам цены нет, доктор Брэдли, — засмеявшись, сказал он и опустил глаза. Затем он пристально посмотрел на нее. — Я думаю, мы с тобой теперь можем называть друг друга по имени, верно? Тогда что означает буква К? — Он приблизил голову к значку, приколотому над нагрудным карманом ее халата. — Катрин? — Марк в задумчивости прищурил глаза. — Нет, «Катрин» звучит слишком холодно и официально для женщины с твоим цветом волос и темпераментом. Кэти? Нет, слишком по-детски. — Лицо его озарила улыбка. — Значит, Кейт. Точно, ты выглядишь как Кейт.

— Ты — сумасшедший, — объявила она и, не удержавшись, рассмеялась.

Глаза Марка потемнели, стали бархатно-коричневыми.

— А ты — красивая, — шепнул он, приближая к ней свое лицо.

— Н-нет… — Ее слабый протестующий возглас на мгновение запоздал.

Губы Марка сомкнулись на ее губах в нетребовательном поцелуе, нежность которого Кейт вдруг ощутила с необыкновенной остротой.

— Как ты хороша на вкус, — прошептал он, почти не открывая рта. Он осторожно провел кончиком языка по ее губам, повторяя их очертания, затем чуть раскрыл их, пробуя нежную поверхность. Наконец он отстранился.

— Это… — она почти задохнулась от его поцелуя, — это неправильно. Вы — мой пациент. Мы не должны этого делать!

Марк положил руки ей на бедра спокойным, не дающим повода для каких-либо опасений движением; сквозь легкую ткань юбки она чувствовала тепло его ладоней.

— Конечно, это неправильно, — согласился он.

Теперь его поцелуй был другим — горячим, ищущим, и Марк вплотную приблизился к кушетке. Его теплые руки, охватившие ее бедра, медленно передвинулись выше, к талии. Он склонил голову набок, чтобы теснее прижаться ко рту Кейт. Ее ответ был таким страстным, что он начал опасаться потерять и так уже слабеющий контроль над собой, если это продлится еще минуту-другую. Однако он не мог удержаться, чтобы не исследовать весь ее рот. Только спустя какое-то время Марк медленно отстранился, отчаянно пытаясь справиться с переполнявшим его желанием. Ему снова и снова хотелось целовать ее.

Кейт открыла глаза.

— Это было… — Она на мгновение утратила способность связно излагать свои мысли.

— …Здорово, — закончил Марк за нее. Он коснулся ладонью ее щеки. — Итак, как насчет нормального ужина вместо обычной выпивки? — спросил он серьезным тоном.

Кейт оттолкнула Марка и соскользнула с кушетки. Внезапно ее охватило непреодолимое желание потрепать его по щеке, словно он был ее любимцем, ее маленьким мальчиком.

— Нет, спасибо. Я считаю, что тебе лучше принять холодный душ после всех твоих чрезмерных фантазий.

— Хочешь присоединиться ко мне? — пригласил он.

— Вообще-то твой случай — типичный. — Кейт поставила кортизон на полочку в шкафчике с лекарствами и выбросила использованный шприц. — Многие пациенты считают, что испытывают влечение к своему врачу, тогда как в действительности это лишь обычное чувство благодарности.

— Значит, ты именно так это воспринимаешь? — В голосе Марка зазвучали новые нотки. — Ну, что ж, посмотрим, как это будет на самом деле. До свидания, доктор.

Кейт наблюдала за ним, пока он не свернул за угол коридора, а спустя мгновение услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь. Она прикрыла глаза, отказываясь верить в то, что произошло несколько минут назад. Затем ее чувство юмора возобладало над неожиданным смущением и растерянностью. Но Кейт знала, что, оказавшись снова в этой комнате, она тотчас вспомнит о том, что здесь случилось.

Она заперла дверь лечебницы и быстрым шагом направилась на стоянку автомашин, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет Марка, поджидающего ее с каким-то очередным сюрпризом. И как ни странно, ей стало немного грустно, когда она поняла, что он действительно ушел.

Полчаса спустя Кейт уже открывала дверь и входила в свою просторную квартиру, которую называла домом.

Бросив сумочку на диванчик, покрытый бархатной тканью цвета слоновой кости, она направилась на кухню, включила кофейник и поставила в микроволновую печь стеклянную мисочку с овощным рагу.

Потом она прошла в спальню, разделась и набросила на плечи длинный стеганый халат. Подавив зевок, Кейт стала внушать себе, что спать ей вовсе не хочется, потому как, по ее глубокому убеждению, читать медицинскую литературу до двух ночи могут только те, кто страдает бессонницей.

Это был еще один обычный вечер, который Кейт провела дома за чтением. Не то чтобы у нее было мало друзей — выходные дни она часто проводила в шумной компании, но активному отдыху и веселым развлечениям она предпочитала уединение и тишину.

Однако сегодня Кейт обнаружила, что не может сосредоточиться на чтении последнего медицинского журнала. Марк Харрисон производил слишком большое впечатление, особенно на Кейт, которая уже почти год ни с кем не встречалась. Мужчина, с которым она была близка, уехал работать за границу. Он просил ее поехать с ним, но Кейт знала, что влюблена не настолько сильно, чтобы ради него пожертвовать своей медицинской практикой. Он не стал ей писать, и она полностью ушла в свою работу.

Кейт оторвала взгляд от журнальной страницы. Она не могла думать о Марке без улыбки.

На следующее утро Кейт сразу же приперла Сэма к стенке.

— Ты можешь забрать своего пациента обратно вместе с моими пожеланиями скорейшего выздоровления, — объявила она без всяких предисловий.

Глаза Сэма заблестели.

— Теперь ты понимаешь, почему я просил его прийти после окончания работы. Наши медсестры наверняка набросились бы на несчастного, прежде чем выяснилось бы, кто он на самом деле.

Кейт прекрасно понимала, что Марк с его внешностью не испытывает недостатка в женском внимании и, разумеется, меньше всего склонен к тому, чтобы отвергать тех из них, кто считает его Таем Винтерсом. Но, естественно, она не собиралась рассказывать об этом Сэму.

— Вообще-то я рад, что ты познакомилась с ним. Мне кажется, что результат лечения будет лучше, если Марк станет именно твоим пациентом, — продолжил Сэм.

— И это я слышу от моего старшего коллеги?

Сэм кивнул, ухмыляясь, как чеширский кот.

Кейт вздохнула:

— Хорошо, я попрошу Марджи позвонить ему и сказать, чтобы он пришел на прием через две недели. Но это будет в рабочее время. Если уж мы так ему необходимы, он может прийти ко мне и в обычный для приема пациентов час. — На этот раз она не собиралась уступать.

— Тогда это будет последний прием. Ты знаешь, как впечатлительна Дениз. — Сэм выразительно закатил глаза. — А что касается Шари… Я в этом не намерен участвовать.

Кейт же думала о том, что может произойти, если она будет продолжать лечить Марка в пустой лечебнице. О том, как поведут себя Дениз и Шари при виде двойника знаменитого актера, Кейт думать не хотела.

Потому, прежде чем принять первого пациента, она попросила Марджи позвонить мистеру Харрисону и назначить прием через две недели.

Марк положил на рычаг трубку после телефонного разговора с одной из медсестер в лечебнице Брэдли и Томпсона. Ему не хотелось идти к врачу в приемные часы, если сотрудники Кейт и Сэма не будут заранее предупреждены о том, кто он такой в действительности. Его сходство с Таем Винтерсом было настолько поразительным, что он запросто мог сойти за близнеца актера. Разумеется, это было внешнее сходство. В остальном между ними не было ничего общего. Когда люди, особенно женщины, принимали его за Тая Винтерса, они непременно желали видеть в нем сексуального гиганта, вовсе не замечая, что перед ними Марк Харрисон — человек скромный, который с удовольствием наслаждается спокойно проведенным вечером и совсем не стремится каждую ночь менять партнершу.

Он улыбнулся, вспомнив реакцию Кейт на его поцелуй. Тогда, в процедурном кабинете, он вывел ее из душевного равновесия и теперь подумал, что по отношению к Кейт это была неплохая идея. Он вспоминал каждое слово, которым они обменялись, и тут же у него созрел новый план. Лукаво улыбаясь, он снял телефонную трубку и набрал номер. Он не видел ничего плохого в том, чтобы послать своему любимому врачу небольшой подарок в знак благодарности за ту помощь, которую она ему оказывает.

Уик-энд прошел спокойно. Кейт провела целых два дня со своими друзьями в Сан-Диего.

Понедельник, похоже, всегда будет для нее самым напряженным днем, и сегодня он не стал исключением.

— Кейт, здесь для вас пакет. — Марджи, приоткрыв дверь, просунула голову в кабинет и подала Кейт длинный картонный цилиндр.

Кейт встала и взяла в руку трубу, озадаченно глядя на этикетку, сообщавшую, что отправитель сего — компания «Уэстем энтэрпрайз».

— Я ничего у них не заказывала, — растерянно пробормотала она, снимая картонную крышку и разворачивая свернутую бумагу. При виде плаката ее глаза увеличились едва ли не до размеров чайного блюдца, а густой туман, застлавший все вокруг, помешал ей услышать, как Марджи зовет других медсестер поскорее прийти и посмотреть, какой подарок получила доктор Брэдли.

— Я убью его, — прошептала Кейт, разглядывая фотографию Марка, одетого в знакомую всем синюю майку и красные спортивные трусы. На голове у него была кепка, а спереди на майке красовалась большая, змееобразная желтая буква S. Он стоял, напрягая мускулы, которые, как она подозревала, по-настоящему были атлетическими. — Боже, я убью его.

Вторая половина дня оказалась для Кейт крайне напряженной. Она очень устала, принимая целую группу беспокойных пациентов, старшему из которых не исполнилось еще и десяти, и отвечая столь же беспокойным Дениз и Шари, пристававшим к ней с расспросами о том, где она познакомилась с Таем Винтерсом. Кейт, доведенная до отчаяния, отрицала знакомство, говоря, что ей и дела нет до Тая Винтерса, однако намек в виде огромного плаката был слишком уж откровенным. Марджи извлекла его из корзины для мусора в кабинете Кейт, разгладила смятую бумагу и приклеила его на стену в комнате, где хранились лекарства. Входя в эту комнату по нескольку раз в день, Кейт не могла не обращать внимания на компрометирующую ее надпись. Вот и теперь она смотрела на неровный мужской почерк: «Время, проведенное с тобой, всегда будет отзываться эхом в моем сердце…»

Кейт пробормотала что-то малолестное о сердце Марка и вернулась к работе.

— Если он не Тай Винтерс, то кто же? — однажды вечером спросила Шари.

Кейт скривила губы.

— Просто один сумасшедший, считающий себя суперменом, — пробурчала она и пошла прочь, изо всех сил сжимая кулаки и представляя, что ее пальцы сдавливают горло Марка.

Марк, насвистывая бодрый мотивчик, принял душ и тщательно побрился. Улыбка не сходила с его лица, пока он надевал вельветовые шорты и голубую спортивную майку.

Он подумал, что если уж его обаяние не тронуло сердца прелестной доктор Брэдли, то его стройные ноги, возможно, произведут должное впечатление.

Взяв чашку с кофе, он вышел на террасу, с которой открывался вид на пляж и океан. Марк удобно расположился в глубоком кресле, обтянутом кремового цвета тканью, и отхлебнул горячий напиток, задумчиво наблюдая за тем, как волны лижут прибрежный песок. Интересно, что сказала бы Кейт, если бы он признался ей, что болен неизлечимо — любовью с первого взгляда?

Если бы она только смогла понять всю иронию судьбы. Марк Харрисон, парень, предпочитающий свои компьютеры свиданиям с девушками, парень, больше знающий о передаче данных и памяти произвольной выборки, чем о театральных новинках, парень, чья внешность притягивала, дразнила и соблазняла, в самом деле был застенчив и совершенно уходил в себя в присутствии агрессивных представительниц женского пола. И вот он вдруг влюбился по уши — медноволосая, голубоглазая, дерзкая на язычок врач-дерматолог послала его в нокаут одним лишь своим взглядом! Любой бы на его месте принял этот вызов и постарался сделать с ней то же самое.

Ему не нравились болезненные лечебные процедуры, но, если это была единственная возможность видеть Кейт, он выдержит все что угодно.

Марк откинулся на спинку кресла. Он решил, что если Петручио смог завоевать любовь своей Кейт, то он, Марк, безусловно, завоюет сердце своей возлюбленной. Если же у него возникнут какие-то проблемы, он всегда может обратиться за советом к Шекспиру[2].

Теперь же он просто полулежал в кресле, и безмятежный вид океанского прибоя навевал весьма эротические грезы, главной героиней которых была хорошенькая Кейт Брэдли.

Кейт смотрела на угрюмое лицо девочки-подростка, не испытывая к ней сочувствия, поскольку девочка сама не хотела себе помочь.

— Ами, если ты будешь отказываться дважды в день накладывать эту мазь, прыщи у тебя на подбородке еще долго не заживут, — строго сказала она. — С самого первого дня, когда ты пришла сюда, ты не выполняла мои указания, а теперь все стало гораздо хуже, и лечение займет в два раза больше времени.

— Но эта мазь ужасно пахнет, — жалобно возразила Ами, морща нос.

— Тогда выбирай — прыщи или запах, — твердо заявила Кейт. — Если посильней надушиться, то запах почти не чувствуется. Не такой уж он сильный, как тебе кажется. — Она улыбнулась и похлопала девочку по плечу. — Если бы ты следовала моим указаниям с самого начала, уже сейчас прыщи бы прошли.

Девочка застонала:

— Вы шутите, да?

Кейт покачала головой.

— Может, попытаешься в этот раз все делать как надо?

Ами кивнула.

— Я возьму мамины духи. Они такие крепкие, что отобьют любой запах!

Кейт заполнила карточку Ами, сунула ее в зажим, укрепленный на дверце шкафчика, и отправилась в приемный покой готовиться к визиту следующего пациента. Из-за угла коридора выскочила Шари, чуть не сбив Кейт с ног.

— Доктор Брэдли! — с трудом хватая воздух, воскликнула она. — К вам на прием пришел Тай Винтерс!

Кейт с досадой выругалась про себя.

Глава 2

Кейт обрадовалась тому, что у кого-то хватило ума сразу провести Марка в процедурный кабинет. Она слышала возбужденные голоса в приемном покое и про себя обругала Марка за то, что его приход расстроил весь ее рабочий день. Она не ожидала, что нарушить порядок окажется так просто.

Но, как ни странно, это не помешало ей бросить взгляд в зеркало, а затем легким движением поправить непослушную прядь волос.

Войдя в кабинет, Кейт обнаружила, что Марк как ни в чем не бывало уже сидит на высокой кушетке, болтая в воздухе голыми ногами.

— Здравствуйте, мистер Харрисон, — стараясь не смотреть на него, поздоровалась Кейт и наклонилась над ящиком стола, чтобы достать оттуда его медицинскую карточку.

— Привет, док! Сегодня я пришел подготовленным… Видите?

Кейт повернулась и увидела, что Марк держит в руке упаковку аспирина. Он вручил ее Кейт с широкой улыбкой — так обычно улыбаются маленькие озорники.

— Час назад у меня был пациент, очень похожий на вас. — Она опять отвернулась, чтобы взять одноразовый шприц и пузырек кортизона с полочки в шкафчике с лекарствами.

— Сексуальный и симпатичный? — нахально спросил Марк.

— Нет, ей шестнадцать лет, но вела она себя как семилетняя. — Она насмешливо улыбнулась, протыкая иглой резиновую пробку. — Ложитесь, пожалуйста, на живот.

— У вас не язык, а самый настоящий скальпель, вот что! — заявил он, ничуть не смутившись.

— Я дам вам ватку, чтобы остановить кровотечение. — Кейт с удовольствием отметила, что Марк не дрогнул, когда она вводила иглу. Она обнаружила еще одно крошечное голое пятно ближе к шее и сделала три инъекции в эту чувствительную область.

Внезапно шприц лопнул, и лекарство забрызгало всю шею Марка. Кейт быстро вытерла жидкость и поменяла шприц. Но и второй шприц тоже неожиданно лопнул.

— Вы больше не покупайте их где попало, док. — Марк лежал, уткнувшись лицом в маленькую подушечку, и голос его звучал приглушенно. — Если цена приемлема, их делают черт знает как, а потом заставляют меня изрядно нервничать.

— Но, как вы справедливо заметили, цена вполне приемлема, — беспечно отозвалась Кейт, отходя от кушетки, чтобы сделать запись в его карточке. — Теперь вы можете сесть.

— Как там у меня дела? — Марк сел и провел рукой по волосам, пытаясь проверить, не уменьшились ли пятна. — Уже есть улучшение?

— На это требуется время, мистер Харрисон. — Она не поднимала глаз от карточки. — Или терпение не является одной из ваших добродетелей?

— Мои добродетели давно оставили меня. — Марка и самого удивила эта явно вызывающая фраза. Однако он быстро понял, в чем дело. Ведь он снова разыгрывал из себя Тая Винтерса. Когда его просили изобразить Тая, он все время улыбался, шутил, дразнил женщин двусмысленными замечаниями. Именно так он пытался вести себя и сейчас. И ненавидел себя за это. Он хотел, чтобы Кейт узнала настоящего Марка, хотя и опасался, что ей может не понравиться то, что она увидит.

— Марк, — голос Кейт прервал его душевные терзания, — с тобой все в порядке?

Он улыбнулся, тронутый явным беспокойством, прозвучавшим в этом, казалось, обычном вопросе.

— Теперь да. Мне так не хотелось, чтобы ты называла меня мистером Харрисоном, к тому же этим своим холодным тоном строгого врача. — Ему очень хотелось прикоснуться к ней, но он боялся лишний раз испытать свое везение. — Если я пообещаю вести себя хорошо, ты поужинаешь со мной в пятницу вечером? — Этим приглашением он уже точно проверит свои шансы.

Кейт соблазнительно поджала губки, словно стараясь отгадать, что у него на уме.

— Я не хожу на свидание со своими пациентами.

— Как много среди твоих пациентов одиноких мужчин старше шестнадцати и моложе пятидесяти? — спросил он.

— Восемь, — быстро ответила она и уточнила: — Не считая тебя.

Лицо Марка помрачнело.

— Все они тоже просили меня о свидании.

— ВСЕ? — удрученно повторил он.

Она кивнула, но не смогла больше разыгрывать его.

— Троим из них едва исполнилось семнадцать, а остальным почти пятьдесят. — Кейт понимала, что не стоит дразнить его, но это доставляло ей удовольствие. К тому же она намеревалась совершить еще один поступок, вовсе не свойственный ее натуре. — Во сколько ты за мной заедешь?

Глаза Марка загорелись.

— В семь.

Он не мог допустить, чтобы она передумала. Соскочив с кушетки, он быстро поцеловал ее и легким шагом вышел из комнаты. Неожиданно он вновь возник на пороге.

— Мне нужен твой адрес.

Кейт вырвала из блокнота листок — информацию о способах лечения одной из разновидностей прыщей, написала на обратной стороне свой адрес и вручила бумажку Марку.

— Оденься попроще, — сказал он, складывая листок пополам и засовывая его в задний карман шорт. — Увидимся в пятницу. — Он ушел, оставив Кейт размышлять о том, не допустила ли она ошибку.

— Вот это мужчина! — восторженно произнесла Шари, остановившись у дверей и протянув руку за карточкой Марка. — Он будет нашим постоянным пациентом?

— Боюсь, что да. — Кейт подумала, что опасения Сэма насчет медсестер начинают сбываться.

— Теперь у меня есть веские причины сесть на диету, неплохо бы сбросить фунтов десять, — мечтательно проговорила Шари.

В течение последующих нескольких дней Кейт имела возможность наблюдать за последствиями дневного визита Марка в их обычно тихую лечебницу.

Шари появилась с новой прической, доверительно сообщив, что это обошлось ей в пятьдесят долларов. Дениз провела свой обеденный перерыв в фешенебельном универмаге и возвратилась оттуда с большим пакетом дорогой косметики. Даже Марджи стала выглядеть по-другому.

— Думаю, скоро кто-то из них появится в костюмчике в обтяжку, — шепнул Сэм на ухо Кейт в пятницу после обеда.

— Шари вполне может, разумеется, после того, как сбросит десять фунтов. Она как раз над этим усердно работает, — сухо сообщила Кейт.

Сэм кивнул.

— Столько моркови и сельдерея в одном месте, сколько в кабинете у Шари, я не видел нигде, кроме, пожалуй, рынка.

— Как жаль, что у нас не клиника для страдающих лишним весом, — пошутила Кейт. — С нашими озабоченными своими фигурами сотрудницами мы бы сделали состояние.

— У тебя уже есть планы на уик-энд? — спросил Сэм.

— Я решила на денек слетать в Париж за покупками, — томным голосом пропела Кейт, мило улыбаясь.

— Две шутки за один день — это явный прогресс. — Снисходительный тон Сэма слегка разозлил Кейт.

— Если будешь заставлять меня беседовать в стиле наших бабушек, — с упреком сказала она, — то я сыграю с тобой такую шутку, что она запомнится тебе надолго!

Их перепалка могла бы продолжаться, но Сэма позвали к очередному пациенту.

У Кейт появилось время подумать о предстоящем свидании с Марком. Она не жалела о том, что согласилась на эту встречу, однако спрашивала себя, права ли она была, когда дала ему понять, что не такая уж она ослепительная светская дама, как те, с которыми он, возможно, привык встречаться. Но привык ли? В глубине души у нее зародилось сомнение в том, что между ним и его знаменитым двойником вообще есть какое-либо внутреннее сходство. Она успела заметить, что временами он вел себя, как озорной мальчишка, но этот мальчишка был взрослым мужчиной. И Кейт вспомнила его поцелуй.

По пути домой она вдруг осознала, что с нетерпением ждет свидания с ним. Марк попросил ее одеться попроще, но даже не намекнул на то, куда они сегодня отправятся.

Кейт быстро приняла душ и сделала макияж перед тем, как одеться. Она уже заранее решила, что персикового цвета брюки и в тон им легкая кофточка будут сегодня вечером вполне подходящим нарядом. Она причесывалась у зеркала, когда раздался звонок.

Открыв дверь, она с удивлением увидела, что Марк надел выцветшие джинсы, спортивную майку кирпичного цвета и черную кожаную куртку со множеством карманов.

Он окинул ее изучающим взглядом и протяжно присвистнул.

— Так вот что скрывал этот целомудренный белый халатик, — заметил он и, улыбнувшись, прошел в комнату.

— Когда ты сказал, что мне следует одеться попроще, то не уточнил насколько. У меня еще есть время переодеться?

— Не надо. — Марк жестом остановил ее, задержав взгляд на обнаженных по локоть руках Кейт.

— Ну, в таком случае… — Кейт испытывала неловкость, но в то же время ощущала на своих щеках приятный жар от такого нескрываемого мужского восхищения. — Я только накину что-нибудь…

Она прошла в спальню, а когда вернулась, на ней был персикового цвета с кремовыми полосками блейзер свободного покроя, с рукавами, поддернутыми до локтей. На плече висела рыжевато-коричневая сумочка.

Марк не мог сдержать улыбки, увидев, как шикарно выглядит Кейт. Когда он предстал перед ней в дверях, одетый более чем скромно, ему показалось, что она на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки. Это ему очень понравилось, и теперь он чувствовал стеснение в груди и знал, что это ощущение не пройдет, пока он будет смотреть на нее.

Ему нравилось в ней все — от стильной прически до прелестно сложенной фигурки, но больше всего — быстрая реакция на происходящее и живой, острый ум. Наконец-то Марк нашел женщину, к которой его влекло душой не меньше, чем телом.

— Тебе нравится итальянская кухня? — спросил он, подводя ее к темно-зеленому «БМВ».

— Обожаю, — ответила Кейт, усаживаясь на глубокое сиденье.

— Прекрасно. — Марк взялся за руль и запустил двигатель. — Пристегни ремень.

Когда небольшой, напоминающий коробочку автомобиль с ревом рванул по улице, Кейт поняла, почему он велел ей пристегнуться. За городом скорость значительно возросла.

— Ты случайно не участвуешь в гонках в Индианаполисе? — выдохнула она, думая про себя, не окончится ли это свидание на больничной койке.

Он сверкнул белозубой улыбкой.

— Извини, но, когда рядом со мной друзья, я веду машину медленно и осторожно.

— Такая езда — верный способ остаться без друзей, — пробормотала Кейт, глядя, как за окном мелькают деревья и кусты.

«Интересно, сколько времени мы бы потратили на дорогу, если бы Марк соблюдал ограничения скорости», — подумала Кейт. Прошло лишь несколько минут, а они уже заезжали на стоянку у невзрачного здания, которое ничем не выделялось среди обветшалых построек в Норт-Голливуде.

— Ты не боишься, что, пока мы будем в этом ресторане, ты лишишься колес, а то и всего автомобиля? — спросила она, отстегивая ремень.

— Мне-то бояться нечего, а вот им… — Марк обвел рукой стоянку. — Для них это настоящая проблема.

Кейт оглянулась и только теперь заметила, что стоянка была битком забита «ягуарами», «порше» и разными очень дорогими импортными машинами, которые она до сих пор видела только на обложках журналов.

— Не говори мне, что этот ресторан — притон для автомобильных воров, специалистов по краже иномарок.

— Почти, — шепнул он ей на ухо, направляя ее к двери легким прикосновением пальцев к спине.

В ресторане Кейт ожидал еще один сюрприз. Зал был небольшой, но обставленный так, как и положено уютному итальянскому ресторанчику: розовые скатерти, зажженные свечи в винных бутылках, высокие вазочки с хлебными палочками на каждом столике. Она сразу узнала нескольких деятелей кино и телевидения, видных бизнесменов и завсегдатаев светских вечеринок. Они явно приехали сюда насладиться ужином в спокойной атмосфере, не опасаясь назойливого внимания любителей поглазеть на знаменитостей. Она пыталась угадать, в каком же качестве Марк появляется в их кругу.

— А вот и он! — Светлая блондинка мощного телосложения с огромными ручищами заключила гостя в пышные объятия. Лицо Марка побагровело, словно его медленно душили, ломая при этом кости.

— Эй, Мэгги, ты ведь не на борцовском ковре, — сдавленным голосом запротестовал он, пытаясь освободиться из ее железной хватки. — Пощади более слабого. Ты совершенно забываешь о своей силе!

Мэгги отпустила Марка и отступила на шаг, чтобы окинуть Кейт придирчивым взглядом.

— Кто твоя подружка? — поинтересовалась она низким грудным голосом.

— Доктор Кейт Брэдли. — Он повернулся к Кейт. — Познакомься, это Мэгги Орсини, совладелица «Заведения Ника».

— Значит, доктор. — Мэгги не очень нежно ткнула Марка пальцем в ребра. — Я вижу, ты метишь все выше и выше, нахал.

Марк поморщился, то ли от тычка в ребра, то ли от того, что она наградила его столь сомнительным эпитетом.

— Наш столик накрыт? — быстро спросил он, в надежде отвлечь Мэгги, прежде чем она выложит Кейт все его секреты.

Лицо Мэгги приняло оскорбленное выражение.

— Я тебя когда-нибудь подводила? — обиженно спросила она и с видом предводительницы викингов повела их к уединенному столику в углу зала. — Я принесу вам вина, — сообщила она и неожиданно легкой для своей комплекции походкой удалилась.

Кейт наблюдала за ней с изумлением и восторгом. Потом наклонилась и через столик шепотом спросила Марка:

— Она и в самом деле такая?..

Марк кивнул.

— Двести пятьдесят фунтов веса. Никто не смеет возражать ей.

— Только не говори мне, что обесцвеченная блондинка с типичным бронкским акцентом имеет родственников в Италии.

— Нет, но они есть у Ника, и никто не готовит макароны так, как Ник. Он еще и автор большинства блюд. Здесь нет постоянного меню, потому что блюда меняются каждый вечер в зависимости от настроения шеф-повара. — Улыбка Марка выдавала его искреннюю привязанность к супружеской чете. — Мэгги когда-то занималась классической борьбой.

Кейт подумала о том, что эта женщина на голову выше Марка и, конечно же, значительно тяжелее.

— Вполне подходящий для нее вид спорта, — заключила она.

Мэгги уже направлялась к их столику, неся бутылку бургундского и два фужера. Она наполнила фужеры и развернула меню на сегодняшний вечер.

Марк попросил равиоли, а Кейт выбрала феттучини. Мэгги пообещала, что заказанные блюда вскоре им подадут.

Кейт взяла хрустящую хлебную палочку и откусила.

— Ее муж тоже бывший борец? — спросила она, глядя на удалявшуюся Мэгги.

Марк засмеялся.

— Ник? Что ты! Они с Мэгги полная противоположность. Он, наверное, на несколько дюймов выше тебя, но худ как щепка; и это несмотря на то, что здесь он главный дегустатор своих же собственных кулинарных шедевров. Молва гласит, что он когда-то очень увлекался состязаниями борцов, однажды увидел Мэгги и влюбился с первого взгляда. Каким-то образом ему удалось проникнуть к ней в раздевалку. Приняв его за сексуального маньяка, она уже собиралась разделаться с ним, когда он неожиданно предложил ей руку и сердце.

Марк посмотрел на Кейт таким ласковым взглядом, что она не сразу смогла заговорить.

— Что же было потом? — наконец спросила она.

— Мэгги ответила «да», — мягко сказал он, подумав, что хорошо бы ему самому обладать хоть частичкой решительности Ника.

Они сидели напротив и глядели друг другу в глаза, забыв об окружающих. Мэгги заметила их отрешенность и подумала, что уже готовые блюда могут несколько минут подождать.

— Марк.

— Да?

Подперев рукой подбородок, он смотрел на нее, завороженный каждым ее движением, даже взмахом ее длинных ресниц, когда она поднимала их, чтобы открыть свои аквамариновые глаза.

— Ты слишком откровенно разглядываешь меня. — Она чувствовала, как на щеках появляется румянец, и проклинала свою белую кожу, предательски выдававшую ее смущение.

— Я знаю. — Он был доволен тем, как его взгляд действовал на нее.

— Разглядывать людей — невежливо, — заявила она нравоучительным тоном и взяла фужер с вином, чтобы скрыть свое волнение.

— За исключением случаев, когда мужчина смотрит на женщину с определенной целью, — уточнил Марк.

— Ты опять ведешь себя как ОН, — заметила Кейт, пригубив вино. — Он?

Она холодно улыбнулась.

— Твое «другое я».

Мэгги поступила совершенно правильно, подав им еду именно в этот момент.

— Приятного аппетита, — пожелала им хозяйка заведения и пошла в глубь зала, останавливаясь у ближайших столиков, чтобы поболтать со своими гостями.

Марк покачал головой, явно расстроенный внезапно возникшей отстраненностью Кейт.

— Во-первых, я — программист, которому волею судьбы выпало быть похожим на кинозвезду. Два года назад в парикмахерской меня заметил агент, занимающийся поиском двойников всяких знаменитостей. Это было время, когда Тай только начинал завоевывать популярность, а я выглядел так, словно мы с ним близнецы. Поскольку мои дела шли не лучшим образом, меня заинтересовали деньги, предложенные агентом, да и сама идея показалась мне забавной. И я не ошибся — работа мне понравилась. Если бы эта игра была мне не по душе, я бы давно все бросил.

— А что тебя в ней привлекает? — с любопытством спросила Кейт.

Марк пожал плечами:

— Ну, я думаю, возможность побыть кем-то другим и вдобавок получать за это деньги. И еще я могу вести себя и говорить вещи, на которые мне самому не хватает нахальства, и это бывает забавным. Меня приглашают на благотворительные мероприятия и даже просили сняться в нескольких рекламных роликах, правда, всегда с оговоркой, что я — не Тай Винтерс, но его двойник. Иногда меня приглашают на женские собрания или на вечеринки по случаю дня рождения.

— На такие, где распевают поздравительные телеграммы? — спросила она.

— Что-то в этом роде. И разумеется, все считают, что к ним пожаловал Тай Винтерс собственной персоной, а для многих это настоящее событие в их скучной жизни. Правда, иногда с дамами случается легкое умопомешательство, — признался он.

— Ты имеешь в виду поведение женщин, которым хочется проверить на деле мужские качества Тая Винтерса? — с вызовом спросила Кейт.

Марк с некоторым сожалением посмотрел на нее.

— Я не знал, что врачи могут быть такими ограниченными. — В его голосе сквозили грустные нотки.

Кейт нахмурилась. Она всегда считала себя способной мыслить непредвзято. Чтобы скрыть смущение, она взяла свой фужер и отпила большой глоток вина.

Марк тотчас уловил перемену в ее настроении и, наклонившись через стол, накрыл ее руку своей ладонью.

— Кейт, — негромко произнес он. — Если ты дашь мне шанс, ты убедишься, что я не такой уж плохой. А вообще-то я просто мечта любой мамочки старой девы.

— Мамочки старой девы? — переспросила она, вдруг почувствовав себя легко и свободно.

— Ну да, ведь именно матери мечтают о том, чтобы их ненаглядные доченьки наконец-то вышли замуж. Я сомневаюсь, что отцы разделяют эти мечты, поскольку им приходится оплачивать счета за эту церемонию.

— Теперь я понимаю, что мне нужно было срочно направить тебя к доктору Малькольму в тот самый день, когда ты пришел к нам первый раз. — Кейт чувствовала, как улетучиваются ее прежние сомнения в отношении Марка.

— И какая же у доктора Малькольма специальность? — Он прекрасно знал, что услышит в ответ.

— Психиатрия.

— Я так и думал.

Беседа стала непринужденной, настроение явно улучшилось, а еда была просто отменной, и Кейт даже не вспомнила о тех губительных для фигуры калориях, которые она тысячами поглощала в этот вечер. Она познакомилась с Ником. Как и описывал его Марк, он был невысок и отличался редкостной худобой, что особенно бросалось в глаза на фоне пышных телес его супруги. Нику явно понравилась подружка Марка, и он заверил Кейт, что она всегда будет желанной гостьей в его ресторане и что в следующий раз вполне может прийти без сопровождения.

Кейт с сожалением покидала гостеприимное «Заведение Ника», ощущая во всем теле приятную истому после обильной пищи и крепкого вина.

— Куда теперь? — спросила она, уютно устраиваясь на сиденье автомобиля и откидываясь на мягкую спинку.

— Только вперед, — объявил Марк, захлопывая дверцу со стороны Кейт.

— Надеюсь, не на борцовский ковер? — спросила она с улыбкой, в глубине души ожидая нового сюрприза.

Усевшись на свое водительское место, Марк наклонился и коснулся кончиками пальцев ее нежной шеи.

— Нет, мы отправляемся туда, где гораздо интереснее, — пообещал он, произнеся эту фразу низким, таинственным шепотом, и от предвкушения чего-то необычного по спине Кейт побежали мурашки.

«Гораздо интереснее» оказалось видео-галереей. Рекламный щит на фасаде двухэтажного здания оповещал о том, что здесь имеется любая видеоигра, известная человечеству, а также несколько таких, которые трудно себе представить.

— Привет, Марк, — сразу за порогом встретил старого знакомого юноша лет шестнадцати. — Опять собираешься сразиться с Зэппером?

Марк страдальчески поморщился.

— Вряд ли у меня хватит смелости после того раза, Тим. Я даже не смог пройти второй уровень, а здесь есть десятилетние мальчишки, которые прошли четвертый. Мне надо было продолжать воевать с Пэк-Мэном. Мы с этим индюком быстро нашли общий язык. Есть что-нибудь новенькое? — Его взгляд быстро обежал большой зал, заставленный автоматами, которые изрыгали громкие звуки, имитирующие выстрелы лазерных пушек, взрывы ракет, рев сверхскоростных автомобилей будущего и рык сражающихся драконов.

— Неудивительно, что дети требуют от родителей повышения суммы на карманные расходы, — пробормотала Кейт, заметив, что большинство игр стоит пятьдесят, а некоторые даже семьдесят пять центов. — Двадцатипятицентовики, должно быть, пользуются здесь большим спросом.

— Есть такая игра, которая называется «Темные подземелья», — сообщил мальчик Марку. — Очень хитрая! Ты охотишься за золотой статуей, а тебя повсюду поджидают смертельные ловушки.

— Это наверху? — спросил Марк. Его глаза горели любопытством.

Тим кивнул.

— Направо от входа, — уточнил он и громко засмеялся: — Тебе лучше запастись монетками. Они тебе понадобятся в большом количестве!

Марк последовал его совету, прежде чем повести Кейт наверх. Она с удивлением рассматривала высокие черные ящики, издававшие странные звуки, и управлявших ими людей всех возрастов. Она пришла к выводу, что это как раз и есть идеальное место для расстройства психики.

В течение двух часов Кейт стояла и наблюдала за тем, как Марк сражается со злыми рыцарями, драконами, колдунами, космическими пиратами и прочей нечистью. Марк предложил ей пригоршню двадцатипятицентовиков, чтобы она попробовала сыграть в какую-нибудь игру, но она отказалась:

— Если уж кормить эту машину монетками, то хотелось бы иметь шанс часть из них получить обратно.

Марк обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Знаю, ты — человек практичный, и больше всего тебе нравится игра с моим сердцем. Пойдем куда-нибудь, где не так шумно.

Местом, «где не так шумно», оказалась квартира Кейт. Марк сразу прошел в комнату, бросил свою куртку на ближайший стул и расположился на диване.

— Ты будешь кофе или бренди? — спросила Кейт, чувствуя, что не может сердиться на мужчину, который своим поведением напоминал ей милого плюшевого медвежонка.

— Бренди было бы неплохо. — Марк улыбнулся ей. С каждой минутой, проведенной вместе, он находил в ней все больше достоинств. Она, без сомнения, проявила себя сегодня просто великолепно. Ранее он встречался с несколькими женщинами, но все они напрочь отказались даже переступить порог его любимой видеогалереи. Кейт, правда, сама играть не стала, но не выглядела откровенно скучающей, пока он предавался этому худшему из своих пороков. Он привстал, когда Кейт вошла в комнату с двумя бокалами бренди.

— Ты давно занимаешься частной практикой? — спросил он, решив, что и место, и время как раз подходящее, чтобы начать узнавать ее поближе.

Кейт уселась на низкий пуфик рядом с диваном.

— Почти три года, — ответила она.

Марк в уме быстро произвел несложные подсчеты: получалось, что ей было немногим за тридцать.

— Но большинство врачей принимаются за частную практику значительно раньше, чем ты.

Она кивнула.

— Несколько лет я работала с известным дерматологом в учебном медицинском центре, стараясь поглубже изучить болезни кожи головы. В нашей лечебнице Сэм обычно занимается любыми кожными заболеваниями, а я имею более узкую специализацию. Надеюсь, что через пару лет смогу открыть собственную лечебницу. Это, честно тебе скажу, — главная моя мечта. — Она хотела дать ему понять, что не допустит, чтобы кто-то или что-то помешало ей осуществить задуманное. — Ты говорил, что ты — программист и у тебя есть свое дело. Ты доволен тем, что в работе ни от кого не зависишь? — Она вдруг ощутила острый приступ зависти оттого, что он обладает как раз тем, о чем она мечтала все последние годы, — независимостью.

— На себя я работаю последние пять лет, — объяснил он, ставя бокал на узкий журнальный столик у дивана. — Я устанавливаю компьютерные системы и пишу специализированные программы для небольших фирм, которые требуют более индивидуального подхода и сервиса, чем тот, что предлагают крупные компании. Может быть, я и не вхожу в список пятисот самых богатых людей в стране, но живу вполне обеспеченно, а мой гибкий рабочий график оставляет мне достаточно времени для «игры» в Тая Винтерса. Естественно, Таем Винтерсом я бываю по вечерам, и это не мешает моей основной профессии.

— А заодно ты получаешь удовольствие от того, что играешь роль другого человека? — Кейт с трудом представляла себе, как можно кем-то притворяться.

Он пожал плечами.

— Я уже сказал, что мне доставляет удовольствие говорить и делать то, что не является частью моего «я». Когда люди носят маски, они, как правило, ведут себя более раскованно, а это почти тот же случай.

— Ты хочешь сказать, что в обычной жизни ты более стеснителен? — Эта мысль рассмешила Кейт.

Марк поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза.

— У тебя есть свои секреты, а у меня — свои.

Она помолчала, подумав, что пока не следует стремиться проникнуть глубже в его внутренний мир. У нее действительно были свои секреты, и она не собиралась ни с кем ими делиться.

Чтобы снять возникшую неловкость, Марк одарил Кейт своей обезоруживающей улыбкой и, потянувшись к ней, привлек ее на диван рядом с собой.

— А теперь вспомни тот день, когда тебе было шестнадцать и ты привела мальчика к себе домой, а твои родители сладко спали наверху, — промурлыкал он, заключая ее в объятия.

У нее вырвался короткий смешок — такой, словно она и вправду перенеслась в те свои девичьи годы.

Он улыбнулся в ответ.

— Давай будем обниматься.

Кейт высвободилась из его объятий, но не встала с дивана. Она тряхнула головой, не в силах понять обуревавших ее противоречивых чувств.

— У тебя глаза цвета морской воды при восходе солнца, — прошептал Марк, завороженный ласковым теплом, которое излучали ее аквамариновые очи. — Я уже видел твои глаза ледяными и суровыми, а теперь они теплые и манящие. Они словно приглашают меня утонуть в их сияющей глубине. — Его слова гипнотизировали Кейт, лишали ее силы воли, и она не могла противиться очарованию его голоса. — Ты позволишь мне измерить эти глубины, любимая?

— Это не похоже на речи нормального подростка, — приходя в себя, мягко заметила она, продолжая их игру.

— Я прочел их в книге. — Он медленно и осторожно привлек ее к себе, словно боялся вспугнуть своей торопливостью. Их лица оказались так близко, что они ощутили тепло дыхания друг друга.

— Что ты еще прочитал в последнее время? — шепотом спросила Кейт. Кончиками пальцев она провела по его подбородку вверх, к чувственному изгибу его нижней губы.

— «Радости секса».

Марк не увидел той реакции неприятия, которой он ожидал.

— Хм, наверняка ты только рассматривал картинки, — пробормотала Кейт, продолжая водить кончиками пальцев по его лицу. — Вообще-то, я удивлена, что твоя мама хранила эту книгу там, где ты ее мог найти.

Не в силах противостоять искушению, он склонил голову набок и коснулся языком нежной кожи ее шеи.

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе, о чем эта книга? Я всегда получал «отлично» за пересказ. — Он не занимался такого рода словесным соблазном с тех пор, как перестал быть старшеклассником, и сейчас это показалось ему очень забавным. В то же время он ощущал, что женщина, которую он держит в своих объятиях, вызывает в нем не одно лишь физическое влечение.

То же самое испытывала Кейт. Для нее эти ощущения были и необычными, и неожиданными: сама себе она казалась неопытной девчонкой, которая когда-то поздним вечером привела парня в дом своих родителей.

Марк губами дотронулся до ее щеки, потом поцеловал уголок ее глаза. Ладонь его мягко легла на ее шею, и он почувствовал, как бьется ее пульс.

— Я неделями мечтал об этом, — прошептал он, поглаживая нежное чувствительное углубление у основания ее шеи. Он улыбнулся, ощущая легкую дрожь, пробежавшую в ответ по ее телу. — Я ложился спать, представляя тебя в моих объятиях, а просыпался в тоске, потому что тебя со мной не было.

Кейт, рационально смотревшей на мир, трудно было понять, что мужчины, как и женщины, могут столь же легко предаваться игре своего воображения.

— Тебе не следует так говорить, Марк. — Не удержавшись, она поцеловала крошечную ямочку у него на подбородке. — Ведь мы с тобой взрослые люди. — Это было сказано с необходимой ноткой беспечности в голосе.

Марк нахмурился, но его недовольство быстро улетучилось. Он терял самообладание от ее прикосновений и запаха ее тела и впервые в жизни испытывал самое примитивное желание: сорвать с нее одежду и отыскать на ее теле те места, которые источали этот сладострастный аромат. Он застонал, прижимая ее к груди, и впился в ее губы страстным поцелуем.

Кейт не была готова к такому откровенно требовательному поцелую. Она лишь обняла его за шею, покоряясь бурному и страстному приливу его ласк.

— Кейт, — выдохнул Марк, оторвавшись от ее губ, чтобы осыпать поцелуями все ее лицо. Любой ее ответ утонул бы сейчас в этом его новом порыве желания. Казалось, он не мог ею насладиться. Он шептал ей на ухо слова любви и слушал ее несвязные ответы. Его ладонь накрыла ее грудь, и под пальцами он вдруг почувствовал, как твердеет сосок и ответным желанием наливается ее грудь. Она чуть слышно застонала от удовольствия, и ему стало приятно оттого, что он смог так легко возбудить ее. Он продолжал нежно ласкать ее тело сквозь шелковую ткань кофточки и искать губами ее губы. Он знал, что влюбился в нее, и знал, что вскоре ему придется сказать ей об этом.

Внезапно, тихо рассмеявшись, Марк отстранился от нее и высвободил свою майку из джинсов. Он положил ее руки себе на живот в молчаливом приглашении к большей близости.

— А я думал, что эта игра только для детей, — шепнул он.

— Какая игра? — словно во сне спросила она, просовывая руки ему под майку, лаская его гладкую спину и наслаждаясь тем, как вздрагивают его мышцы от ее прикосновения. Она сильнее нажала кончиками пальцев на его плечи, а затем ее руки скользнули вниз.

— Игра в «доктора».

Глава 3

Эта игра слов показалась Кейт забавной, и она засмеялась. Ее глубокий грудной смех звучал маняще и призывно, и вдруг неожиданно для себя она ощутила необыкновенную легкость и беззаботность. Она словно парила в воздухе, а окружающие ее предметы расплывались, теряя четкость очертаний, как бывает после нескольких бокалов хорошего вина, но такое состояние не могло быть результатом крохотной порции бренди, остатки которого все еще золотились на дне ее стаканчика.

— Когда мне было шестнадцать, это выглядело совсем иначе, — пробормотал Марк, нащупывая на кофточке Кейт скрытые под планкой пуговицы.

— М-м… какое еще «это»? — Кейт отвлекали более важные, чем неловкие попытки Марка расстегнуть пуговицы, ее собственные ощущения. Бедром она явственно чувствовала, как поднимается и растет его мужская плоть, и ей было приятно сознавать, что она для него желанна.

— Ожидание близости, — ответил Марк, трогая губами впадинку у основания ее шеи, в то время как его пальцы медленным, нежным касанием переместились с выреза кофточки сначала на ее спину, а потом двинулись по плечу, исследуя его изящный изгиб и нежную кожу. Каждое его движение было точно рассчитанным — оно всякий раз заставляло Кейт делать глубокий вдох и, задерживая дыхание, гадать, где же в следующий момент окажутся его пальцы. Когда он осторожно провел рукой вдоль глубокого выреза ее кофточки, слегка коснувшись обнаженной груди, она едва не задохнулась от внезапно нахлынувшего желания.

— Ты играешь не по правилам, — прошептала Кейт и, стараясь не отставать от него, высоко подняла его майку. Одним резким движением он сорвал с себя майку, швырнул ее далеко в сторону, а затем крепко обнял Кейт, прижимая ее к своей широкой, мускулистой груди.

Только тогда Марк обнаружил, что ее выпуклые соски надежно прикрывает шелковый лифчик телесного цвета, и, не сдержавшись, разочарованно простонал:

— И ты еще говоришь, будто я играю не по правилам. А ты когда-нибудь слышала о более чудовищном изобретении, чем бюстгальтер? Док, ты запросто можешь свести мужчину с ума!

Шуточного упоминания ее профессии оказалось достаточно, чтобы Кейт вспомнила о том, что поступает сейчас вопреки всем своим принципам. Провести вечер со своим пациентом — еще куда ни шло, но позволять себе более интимные отношения — совершенно не в ее стиле. Ей показалось, что она сознательно нарушает некий моральный кодекс. Марк почувствовал возникшую внезапно отчужденность.

— Кейт? — Указательным пальцем он нарисовал крохотный кружочек возле уголка ее рта. В его голосе звучало беспокойство.

Она медленно покачала головой и уперлась руками ему в грудь, отстраняясь от Марка.

— Вы — опасная личность, Марк Харрисон, — сказала она, изобразив недовольную гримасу, и, вскочив с дивана, дрожащими пальцами принялась застегивать пуговицы и заправлять кофточку в брюки. — Мне следовало с первой нашей встречи передать тебя доктору Томпсону для дальнейшего лечения.

Губы Марка тронула едва заметная улыбка, а в глазах мелькнуло незнакомое выражение.

— Вообще — это не мой стиль, Кейт, — признался он. Затем, увидев на ее лице неподдельное изумление, торопливо продолжил: — О, нет, я не имею в виду поцелуи и прочее, я говорю о манере поведения. Хотя я с тобой согласен, что послать тебе плакат мог бы и я — от себя лично, разумеется. Но я бы сделал это более экстравагантно — ну, скажем, послал бы тебе его с нарочным, переодетым клоуном, или, например, снялся бы для этого плаката совершенно обнаженным. Но, думаю, тогда ты не смогла бы повесить его в своем кабинете в лечебнице, верно? — Он поморщился, понимая, что сморозил гигантскую глупость.

Кейт в замешательстве улыбнулась.

— О чем ты?.. — неуверенно спросила она, но внезапный холодок, пробежавший у нее по спине и подобравшийся прямо к сердцу, подтвердил ее пока смутную догадку. — Я тебя не совсем понимаю, Марк?

Марк вскочил с дивана и, сунув руки в карманы джинсов, принялся расхаживать по комнате. Его загорелая грудь казалась еще темнее на фоне светлой мебели.

— Я хочу сказать, что самим собой я был за ужином и в салоне видеоигр. Но соблазнял тебя здесь вовсе не я, а Тай Винтерс.

Кейт не шелохнулась. То, что она сейчас услышала, ей не понравилось.

— Я хочу, чтобы ты объяснился.

С видом человека, который отвратителен самому себе, глубоко вздохнув, Марк наклонился, поднял майку с ковра, как-то неуклюже натянул ее через голову и стал заправлять в джинсы.

— Я отношусь к мужчинам, которым нелегко дается общение с противоположным полом, потому иногда и начинаю строить из себя киногероя, чтобы скрыть неловкость и обрести уверенность в себе. Изображать племенного жеребца не так уж сложно, а большинство женщин, вероятно, предпочтут этакого сверхсексуального типа вроде Тая обыкновенному парню, как я.

Кейт с полуслова поняла его объяснение и ощутила острое желание ударить Марка, а еще лучше — задушить его. Она не могла поверить, что ему больше нравилось играть роль какого-то безмозглого сексуального идола, наподобие Тая Винтерса, чем оставаться самим собой — милым, простым парнем, который ей понравился. Она подумала, что, возможно, эта склонность к перевоплощению объясняется все еще живущими в нем воспоминаниями о детских годах, когда мальчишки самозабвенно играют в полицейских и грабителей, ковбоев и индейцев, по очереди изображая то тех, то других. И все же ей стало неприятно, что он принял ее за одну из тех женщин, о которых говорил. И Кейт решила немедленно доказать ему, как сильно он заблуждается на ее счет! Она вскинула голову и гордо выпрямилась, более уверенно чувствуя себя с поднятой головой, — сказывалась давняя привычка, еще с тех пор, когда она жила при медицинском центре, в котором проходила практику, и когда уверенность в себе была ей необходима как воздух.

— Я и не подозревала, что являюсь настолько сложным объектом для ухаживания, что тебе придется притворяться, если захочешь меня поцеловать, — холодно заявила она. — Скажи, ты, наверное, воображал себе, будто я — Талия Лайонс, чтобы легче было играть? — Она упомянула имя последней женщины в длинном списке любовниц Тая Винтерса.

Марк помрачнел. Теперь он наконец понял, что все испортил. По-дурацки испортил.

— Я совсем другое имел в виду, Кейт, и, я думаю, ты это понимаешь.

Никогда еще улыбка ее не была такой ледяной.

— Я думаю, что все предельно ясно. — Она подошла к двери и широко распахнула ее. — До свидания, Марк. И спасибо за замечательный вечер.

Поняв по выражению ее лица и упрямо вздернутому подбородку, что сейчас не время для объяснений, Марк взял свою куртку и направился к выходу. Перед тем как шагнуть за порог, он все же обернулся.

— Это не то, о чем ты подумала, Кейт, — тихо сказал он. — Мы поговорим позже.

Отрицательно покачав головой, она отвернула лицо, чтобы не выдать своего гнева, смятения и разочарования.

— Вряд ли, — ответила она, закрывая за ним дверь.

Оставшись одна, бесцельно прохаживаясь по квартире, Кейт чувствовала огромную опустошенность. Она не понимала, что с ней происходит, не могла ни объяснить, ни описать тех сильнейших ощущений, которые испытывало ее тело, не могла также остановить бешеный поток мыслей, проносившихся у нее в голове. Но она знала точно: ни один мужчина никогда еще не возносил ее так высоко и не бросал так стремительно в самые глубины отчаяния. Ни за что на свете ей не хотелось бы снова пережить этот головокружительный взлет и это страшное падение.

Было уже почти три часа ночи, но Марк и глаз не сомкнул. Не в силах больше оставаться в постели и думать о Кейт, он поднялся в комнату на третьем этаже, сел за компьютер и принялся составлять программу для нового клиента. А потом, когда над крышами домов стал заниматься рассвет, он перешел на террасу первого этажа.

Марк являл собой довольно жалкую картину. Сжимая в пальцах дымящуюся сигарету, он бессмысленно тыкал ею в доверху наполненную окурками пепельницу, стоящую возле его локтя на темно-коричневом пластмассовом столике. Курить он бросил лет пять назад, когда задумал открыть собственное дело. Тогда он пришел к выводу, что ему необходимо сокращать личные расходы, и его привычка выкуривать по три пачки сигарет в день стала одной из первых, от которых ему пришлось отказаться, точно так же, как и от любимого ирландского виски. В последующие годы он закуривал только тогда, когда бывал чем-то сильно расстроен. Вплоть до сегодняшней ночи он выкурил всего полторы пачки, а за последние несколько часов к этому добавилась еще одна.

Марк хотел во что бы то ни стало дать понять Кейт, что именно он собой представляет; возможно, он хотел этого потому, что инстинктивно чувствовал — она не привыкла иметь дело с мужчинами, похожими на него. Вместо этого он показал себя с самой худшей стороны — да вообще это был не он!

Он грустно усмехнулся. Да и что может быть приятного в том, что ты должен доказывать женщине, каков ты на самом деле? Конечно, когда в человеке живут постоянно две разные личности и одна из них явно не вызывает у женщины особого восторга, он должен показать ей, которая из них его настоящая натура.

Ему захотелось немедленно позвонить Кейт, но он побоялся, что она положит трубку, услышав его голос.

Марк потер пальцами глаза. Давно он не чувствовал себя таким уставшим, а программу нужно закончить к утру в понедельник. Он мечтал провести этот уик-энд с Кейт, старомодно ухаживая за ней, но вместо свидания с красивой женщиной ему придется просидеть выходные за компьютером.

Вздохнув еще раз, он поднялся и вернулся в дом. Марк надеялся, что несколько часов сна освежат его, взбодрят, восстановят способность быстро соображать, в чем он очень нуждался. Как часто бывало прежде, умение избавляться от неприятных мыслей и на этот раз выручило Марка. Бережно поместив «Кейт» на отдельную полочку в своем сознании, он достал с другой — такой же мысленно созданной им полочки — «компьютерную программу» и сосредоточился на ней.

Вскоре он вернется к своим раздумьям о Кейт.

Кейт ждала, хоть и без особой надежды, что Марк позвонит ей в один из выходных дней. Номер ее телефона не был указан в телефонной книге, но она знала, что для Марка это не препятствие и он найдет способ связаться с ней — если захочет. Главное — захотеть. К вечеру в воскресенье ей почти удалось убедить себя в том, что звонок Марка интересует ее меньше всего на свете.

Началась новая рабочая неделя, и Кейт постаралась сделать так, чтобы все ее вечера и весь очередной уик-энд были заняты до предела. Никогда раньше она так часто не посещала кинотеатры и концертные залы. Это был наилучший способ избавиться от тоскливого чувства ожидания телефонного звонка.

Кейт не нужно было заглядывать в расписание, чтобы вспомнить, что сегодня на прием должен прийти Марк. Чувства известили ее об этом громко и ясно, как только утром она открыла глаза. Может быть, поэтому она так придирчиво выбирала свой сегодняшний костюм — голубую шелковую юбку и в тон ей блузку с узкими кружевными манжетами и таким же кружевным маленьким воротничком. Макияж она сделала с особой тщательностью.

— Как же мне сегодня не хочется работать, — Кейт услышала тяжелый вздох Дениз, переступая порог лечебницы. Медсестра стояла, опершись о регистрационную стойку и свесив руки на другую ее сторону. Глаза у молодой женщины были слегка покрасневшие, словно она не выспалась.

— Похоже, ты неплохо провела вчерашний вечер, — ехидно заметила Шари, выкладывая на стойку книгу для регистрации пациентов на текущий день.

— Это точно. — Дениз выпрямилась, и глаза у нее заблестели. — Кори — классный парень.

— Кори? — переспросила Кейт, отвлекшись на секунду от беседы с Марджи. — Тот самый Кори, который работает в аптеке рядом? — Говоря это, она бросила взгляд на открытую страницу регистрационной книги. Марк был записан на прием в половине пятого.

Шари обернулась к Дениз. Глаза ее метали молнии.

— Кори Макдональд? — спросила она ледяным тоном, уперев руки в широкие бедра.

— Да, а что? — Дениз подавила зевок и склонилась над карточками пациентов, оставшимися с пятницы.

— А то, что Кори не повел меня вчера на концерт Стиви Уандера, потому что ему нужно было пойти на семинар, — отрезала Шари, принимая воинственную позу.

— Сэм! — громко позвала Кейт, чувствуя, что назревает бурное выяснение отношений. Она спрятала улыбку, представив, как бедный Сэм пытается развести двух женщин, прежде чем они схватят друг друга за волосы. А если он вдруг вздумает прятаться, она напомнит ему, что в этом и состоит его прямая обязанность как старшего партнера по их общему делу.

Марджи только вздохнула и укоризненно покачала головой. До чего может довести глупая ревность!

Лицо у Дениз вытянулось.

— Как раз на концерт мы и ходили. Он сказал, что это награда за то, что на прошлой неделе мы не смогли сходить в новый театр-ресторан. У него возникли какие-то срочные дела.

Шари с размаху шлепнула на стол стопку папок.

— Вот туда-то мы с ним и ходили на прошлой неделе.

Шари и Дениз не на шутку разошлись, готовые в любой момент выцарапать глаза друг другу.

— Сэм! — Кейт повысила голос. Она была уверена, что Сэм прекрасно понимает, в чем дело, потому и прячется у себя в кабинете, не думая показывать носа, пока не прозвучит отбой тревоги. И она готовилась к тому, что ей самой придется разнимать дерущихся молодых женщин. — Шари, Дениз, если вы разобьете друг другу лица, не рассчитывайте на мою помощь! Я и пальцем не пошевельну и примочки вам ставить отказываюсь! — пригрозила она.

— Она увела моего парня! — Обвинение прозвучало в унисон.

— Должно быть, это Кори Макдональд, — спокойно констатировал Сэм, неожиданно появляясь в комнате.

Все головы повернулись в его сторону, женщины, пораженные такой проницательностью, застыли на месте.

Сэм пожал плечами с видом всезнающего мужчины, для которого нет тайн.

— Два дня назад я видел на автостоянке, как он обхаживал медсестру из клиники Тома Гамильтона, — сообщил он с вежливой невозмутимостью, оттягивая руками карманы своего халата, как это часто делают подростки. — Вы знаете, о ком я говорю. У нее безобразно выкрашены рыжие волосы и громадная…

— Точно. Мы знаем, о ком речь, — торопливо перебила Кейт. Уголком глаза наблюдая за девушками, она успела заметить, что их враждебность неожиданно обрела новое, к тому же общее, русло.

— Джоан, — выдохнула Шари с угрозой, предвещавшей новый всплеск эмоций.

— Ох уж этот завравшийся аптекарь! — Дениз негодующе воздела руки к небу, а Шари, не стесняясь, выразила свое отношение к Джоан и Кори нецензурными словами.

Сэм негромко чертыхнулся.

— Может, вы наконец успокоитесь? — спросил он с гримасой бесконечного утомления, какое испытывает мужчина, не по своей воле оказавшийся в обществе рассорившихся женщин. — Я обещаю снабдить вас веревкой, чтобы вы линчевали Кори, если наша лечебница без дальнейших потрясений проработает в нормальном режиме до пяти часов.

— Кори? При чем тут Кори? — с негодованием возразила Дениз. — Линчевать мы будем Джоан.

Шари кивнула в знак полного согласия, и обе — бухгалтер и медсестра — вновь приступили к работе, время от времени обмениваясь косыми взглядами и негромкими эпитетами.

Сэм пригласил Кейт в свой кабинет.

— Думаю, мы должны заставить этих двух девиц работать так, чтобы до конца дня у них ни секунды не было свободной, — предложил он, вопросительно поглядывая на свою напарницу.

— Я с тобой совершенно согласна. — Кейт вздохнула, думая о том, не преподнесет ли сегодняшний день более неприятных сюрпризов. Бессознательно поддавшись давней привычке, она нервно теребила изящную золотую сережку. — Сэм, в следующий раз, когда будем нанимать медсестру, возьмем какую-нибудь приятную пожилую даму, чья единственная проблема — выбор цвета пряжи на кофточку для любимого внука. Что ты об этом думаешь?

— Прекрасная идея, — одобрил Сэм и с легким стоном прогнулся в пояснице. — Черт, как болит! И еще эти женские ссоры! А я-то думал, частная практика свободна от всяких волнующих переживаний.

Кейт слегка щелкнула его пальцем по носу.

— Тебя ждет еще одно волнующее переживание: твой первый пациент сегодня — Милдред Туми. — В глазах ее блеснули лукавые искорки, а губы тронула чуть заметная улыбка.

— О, нет! — в ужасе простонал Сэм, шлепнув себя рукой по лбу. — Скажи, что ты пошутила. Ну, пожалуйста, Кейт, я не вынесу еще одного испытания в самом начале дня. Может, ты примешь ее вместо меня? — с надеждой спросил он.

Кейт отрицательно покачала головой, наслаждаясь его замешательством.

— Ты что, Сэм, хочешь ее расстроить? Держу пари, у нее для тебя очередное перспективное знакомство.

Сэм потупил глаза.

— В последний раз она рассказывала мне о племяннице своей соседки, — с отчаянием в голосе прошептал он.

Вот уже шесть лет, как Сэм овдовел и с великим трудом отбивал попытки своих друзей, вознамерившихся, из лучших, разумеется, побуждений, подобрать ему пару. Последние четыре года свою лепту в это благородное дело стремились внести и его преданные пациентки. Пожилая вдова, миссис Милдред Туми, приходила к Сэму на прием каждые две недели и всякий раз предлагала новую кандидатуру на роль жены мистера Томпсона. Она постоянно сокрушалась по поводу того, что две дочери Сэма растут без материнской опеки. Седовласая леди явно не хотела принимать во внимание тот факт, что мать Сэма живет в его доме и помогает ему воспитывать девочек.

— Она даже приносит их фотографии! — пожаловался Сэм.

— Вообще, считаю, это очень мило с ее стороны, — проворковала Кейт. — Какая забота! Кто еще из больных так высоко ценит своих врачей? Надо радоваться, что твои пациенты о тебе хорошего мнения.

— Ну что ж, тогда скажу ей, что у нас здесь есть спрос и на мужа, — пообещал Сэм, хитро улыбаясь.

Кейт подняла руку в безмолвном протесте, но тут же решила защищаться:

— Во-первых, я не ищу мужа. Во-вторых, я вообще не собираюсь замуж. В-третьих, если ты скажешь обо мне миссис Туми, я приведу сюда Кори и он выступит в качестве арбитра в матче века по борьбе без правил, — хмуро пригрозила она.

Сэм поморщился:

— У тебя не сердце, а камень. И ты беспощадна.

Она отвернулась, не в силах совладать с печалью, нахлынувшей на нее от этого невзначай брошенного обвинения.

— Только по отношению к миссис Туми, — ответила Кейт, издали наблюдая, как Дениз отпирает входную дверь в их лечебницу. Начинался очередной рабочий день.

Сэм уговорил Кейт пообедать с ним в мексиканском ресторанчике напротив, где и рассказал о новой «находке» миссис Туми.

— Ну и красотка, — ворчал он, возмущаясь. — Кейт, ты бы видела ее фотографию! Какая милая леди, прямо созданная для семейного очага!

— Но ты же знаешь, Сэм, не внешность красит человека, — упрекнула его Кейт. Она подлила себе в тарелку горячий соус, молясь, чтобы ни капли не попало на юбку или блузку, иначе, она это точно знала, их можно будет сразу выбросить.

— Специалист по пластическим операциям только на одном ее лице мог бы заработать целое состояние. — Он отпил большой глоток диетической колы.

— Лицо — это еще не все, душа — важнее, — напомнила ему Кейт назидательным тоном, и в глазах у нее заплясали смешинки.

— Согласен, но только не в случае, когда у дамы фигура прирожденного борца-тяжеловеса.

Кейт застыла с ложкой у рта, тотчас подумав о Мэгги. Это напомнило ей и о прекрасном вечере, который подарил ей Марк. Она опустила голову и попыталась сосредоточиться на еде.

— Низкокалорийная диета творит чудеса, — пробурчала она. — Только не води ее туда, где готовят такие вкусные блюда, как это.

Сэм уловил странные нотки в голосе Кейт.

— В последнее время ты была сама не своя, Кейт. Я могу тебе чем-то помочь? — мягко спросил он, чувствуя ее внутреннее смятение.

Она изобразила вежливую улыбку и покачала головой.

— Наверное, я слишком много работаю по вечерам. Ближайший уик-энд проведу дома и хорошенько высплюсь.

— Слава Богу, субботние журналы печатают карикатуры, — в тон ей подхватил Сэм. — Кристи их обожает, и я тоже могу поспать чуть дольше. А то обычно она поднимает меня в пять утра. В воскресенье я обещал повести девочек в зоопарк в Сан-Диего, и они с Шейлой согласились дать мне поспать до шести — если, конечно, повезет.

Кейт рассмеялась, увидев его страдальческую мину.

— Не притворяйся, я ведь знаю, что тебе это нравится.

— Нравится, но не каждый же выходной. — Он вздохнул: — Шейла становится девушкой, и я не уверен, что мне удастся спокойно пережить ее взросление. Для меня в свое время пределом мечтаний была деревянная лошадка, а потом велосипед. Сегодня дети растут куда быстрее, а про их требования страшно подумать. Ты только представь себе, что на днях она размечталась об отдельном телефоне, а то, видите ли, ей постоянно названивают дружки, и она должна разговаривать при всех. И еще ей хочется иметь костюм, как у всех, — из ткани, которая блестит в темноте, — ну, ты знаешь, о чем я говорю. — Он огляделся по сторонам, словно боялся, что его могут подслушать. — Она, похоже, уже созрела для лифчика, — шепнул он.

— Ты, должно быть, рад, что твоя мать живет с вами и заботится о девочках, — сказала Кейт, отметив, однако, беспомощное выражение на лице отца-одиночки.

Сэм закатил глаза:

— Ну почему у меня дочери, а не сыновья? Все мои проблемы сводились бы к тому, чтобы ругать их за беспорядок в комнатах и болеть за них на футбольных и бейсбольных матчах.

— И сходить с ума от приставаний дать им ключи от машины, избегать телефонных звонков разгневанных мамаш, которые, между прочим, тебя обвинят за дурное влияние твоих сыновей на их невинных девочек, — поддразнила его Кейт.

— Мне следовало знать, что у тебя я не найду сочувствия. — Он взглянул на часы и снял пиджак со спинки стула. — Пора возвращаться.

Кейт пристально рассматривала ресторанный зал, делая вывод, что он похож на множество других таких же ресторанов в городе.

— В следующий раз, когда пригласишь меня пообедать, я сама выберу, куда пойти. — Она поблагодарила судьбу за то, что ее костюм избежал катастрофы за обедом, и дала себе слово по рабочим дням больше не наряжаться.

После обеда Шари и Дениз, казалось, пришли наконец к мирному соглашению, и разговоры о Кори-аптекаре, покорителе женских сердец, стихли.

Марк одарил медсестер лучезарной улыбкой и расписался в книге приема пациентов. Затем он опустился в кресло возле аквариума в углу комнаты, откинулся на спинку, вытянул длинные ноги и сосредоточил все внимание на тропической рыбке.

Он чувствовал усталость после кратковременной поездки в Феникс, где встречался с одним из своих клиентов, — у того возникли проблемы с недавно приобретенной программой, и Марку пришлось срочно вылететь туда, чтобы разобраться на месте. К счастью, проблема оказалась не столь сложной, как предполагал клиент.

Марк вернулся уже после полудня, и времени у него еле хватило, чтобы принять душ и переодеться. Он так устал, что хотел было отменить назначенный прием, но мысль о встрече с Кейт вернула ему обычную энергию — даже вид разобранной постели показался ему менее соблазнительным.

Женщина, тоже ожидавшая приема, стала посматривать в его сторону с некоторым недоумением, пытаясь, видимо, понять, где же она видела его раньше.

Марку вдруг стало весело. Опять происходило то, к чему он привык за последние несколько месяцев, — люди принимали его за Тая Винтерса и нередко просили автограф. Ирония заключалась в том, что все отказывались верить, когда он объяснял им ошибку. Поэтому Марку нетрудно было представить себе, что у Тая от женщин нет отбоя и подружек он меняет ежедневно. Но Марк знал также, что все они уйдут вместе с закатом популярности Тая, и в его, Марка, жизни тоже многое изменится, но об этом он жалеть не станет. А пока у него хватало проблем и с одной Кейт.

Стараясь не обращать внимания на женщину, которая уже откровенно рассматривала его, Марк не сводил глаз с тропической рыбки, сверкающей в аквариуме как драгоценный камень, и терпеливо ждал своей очереди.

Когда Дениз назвала его имя, он вскочил с кресла и легкой походкой последовал за ней. Она застенчиво улыбнулась ему и в ответ получила улыбку. Слегка взволнованная его вежливым вниманием, Дениз пригласила Марка пройти в кабинет, сообщив, что врач сейчас придет.

Прежде чем отправиться в процедурную, Кейт причесалась и подкрасила губы, затем, последний раз бросив взгляд в зеркало, сделала несколько глубоких вдохов и прошла в соседнюю комнату.

Марк уже сидел на высокой, обитой кожзаменителем кушетке и смотрел на нее своими большими добрыми глазами.

— Здравствуй, Кейт. — Его негромкий голос помог ей окончательно прийти в себя.

— Марк, — она опустила голову, делая вид, что просматривает его карточку, — ты не заметил новых пятен, когда мыл волосы или причесывался?

Он мрачно кивнул.

— Еще два. К счастью, не очень большие.

— Если стесняешься, измени прическу, — посоветовала она назидательным тоном.

Он почувствовал ее отстраненность и решил на время принять предложенные ею правила игры.

— Не могу.

— Ну да. Пострадает твое «второе я», верно?

Марк грустно улыбнулся. Он хотел лишь одного — сесть с ней рядом и объясниться. Разумеется, она может вежливо сказать, что ничего особенного не случилось, но он-то знал, что это не так.

— Ложись, пожалуйста, — распорядилась Кейт, не подозревая, о чем он думает.

Марк улегся на живот и, раздвигая волосы на затылке, показал ей новые пятна, которые обнаружил два дня назад.

Кейт встала у кушетки и посмотрела на его чистые и блестящие, пахнущие хорошим шампунем волосы. Ей захотелось погрузить в них пальцы, повернуть к себе голову Марка и поцеловать его в губы. Огромным усилием воли она заставила себя вспомнить, зачем он сюда пришел.

— Проклятый вирус, — проворчал Марк. — Если так пойдет дальше, я стану идеальным кандидатом на роль в пьесе «Король и я». — Он вздрогнул, когда игла вонзилась в нежную кожу затылка.

— Я введу лекарство по периметру каждого пятна, — объяснила Кейт, ненавидя себя за то, что причиняет ему боль. — Это блокирует пораженный участок кожи, и болезнь не распространяется дальше. Тебе повезло — у тебя не самый тяжелый случай.

— Разумеется. И это должно поднять мне настроение?

Голос Кейт прозвучал уверенно и резко:

— Алопеция поражает волосы на всем теле, не только на голове. У меня лечится десятилетний мальчик, у которого выпали даже брови, и шестнадцатилетний подросток, у которого отсутствуют волосы на всем теле. У нас проходит курс лечения женщина лет сорока — абсолютно лысая. Эта болезнь поражает как мужчин, так и женщин, причем в любом возрасте, — женщин даже чаще, чем мужчин. Многие медики склонны объяснять причину алопеции стрессом. Возможно, «двойная жизнь» довела тебя до заболевания.

Марк лежал смирно, тихо постанывая после каждого болезненного укола. Выводы Кейт казались ему вполне разумными. Он действительно жил в постоянной тревоге за будущее своего компьютерного бизнеса — конкуренция росла с каждым днем, и не так-то просто становилось найти новых клиентов. Он, конечно же, не собирался всю жизнь изображать Тая Винтерса, а только до тех пор, пока это доставляет ему удовольствие или пока не закатится звезда актера — смотря что наступит раньше, — но это его ничуть не волновало. По-настоящему он беспокоился за свое главное дело — программирование. Напряжение, которое он испытывал, было огромным, и, казалось, этому не будет конца.

— Ты, наверное, думаешь, что я тщеславный и самовлюбленный тип, — наконец произнес он покорным тоном.

— Вовсе нет, беспокойство о себе заложено в человеке природой, — ответила она, — и я всегда считала несправедливым обвинять женщин в том, что только они озабочены тщеславием и самомнением. Мужчины ничуть не меньше думают о своей внешности. Можешь встать. — Она вернулась к столу, извлекая из кармана халата бланки рецептов.

— Кейт, а если бы я был совершенно лысым, ты бы меня поцеловала? — тихо спросил Марк.

Ручка дрогнула, прочертив на бланке жирную кривую линию, и Кейт выругалась про себя. Она смяла бланк, порвала его на мелкие кусочки и принялась заполнять новый.

— Этим составом будешь смазывать пятна два раза в день, — безразличным тоном проговорила она, протягивая Марку рецепт. — Лекарство новое и чаще всего используется для нормализации кровяного давления, но последние клинические исследования выявили и другие его свойства — наружное применение ускоряет восстановление роста волос.

Не обращая внимания на листок бумаги, которым Кейт размахивала у него перед носом, Марк сомкнул пальцы на ее тонком запястье прежде, чем она убрала руку.

— Не смотри на меня так, Кейт, — умоляюще попросил он, притягивая ее к себе. — Ты насторожена и напугана, а я не хочу, чтобы ты меня боялась.

— Я тебя не боюсь, — ответила она с вызовом.

Знакомая ей обворожительная улыбка тронула его губы.

— Вот этого я и ждал. Теперь скажи мне, почему ты злишься?

— Марк, пожалуйста, отпусти меня. За дверью ждут пациенты, — холодно напомнила она. Прикосновение его пальцев жгло руку как огонь. — Здесь не самое подходящее место для выяснения отношений.

Он отпустил ее и, подождав, когда она отойдет, спрыгнул с кушетки.

— Меня не было в городе всю прошлую неделю. Я хотел позвонить тебе, но боялся, что ты не станешь со мной разговаривать. Кейт, я прошу тебя провести со мной этот уик-энд.

Так вот почему он не звонил! Все же Кейт отрицательно покачала головой.

— У меня другие планы.

Марк сразу все понял.

— Хорошо. Тогда вечером на следующей неделе?

— Я занята. Увидимся через две недели, когда придешь на прием. — Она намеренно подчеркнула дату, чтобы у него не осталось на этот счет никаких сомнений.

Он склонил голову.

— Разумеется. До встречи, док, — попрощался Марк, выходя из кабинета.

Когда спустя несколько минут в дверь заглянула Дениз, чтобы спросить, готова ли доктор Брэдли принять следующего пациента, Кейт все еще неподвижно сидела за столом. Бросив взгляд на Кейт, медсестра слабо улыбнулась и быстро закрыла дверь. Пациента принял Сэм, и Кейт облегченно вздохнула. Она терпеть не могла, когда ее видели расстроенной, и вот сейчас это произошло. Настроение у Кейт испортилось окончательно.

Кейт не задержалась на работе ни минуты больше, чем требовалось, и вскоре очутилась в уютной безопасности своей квартиры. Она переоделась в домашний халат, приготовила легкий ужин из куриного супа-лапши и гренок с сыром и съела без аппетита, сидя в кресле перед телевизором. Вечер казался бесконечным, она пыталась читать, затем посмотрела по телевизору начало какой-то кинокомедии и в конце концов отправилась спать. Но и в постели она несколько часов ворочалась без сна.

Громкий звонок в дверь разбудил Кейт посреди ночи. Приподнявшись на локте и убрав с лица непослушную прядь волос, она бросила взгляд на зеленоватые цифры электронного будильника на тумбочке у кровати. Интересно, у кого хватило наглости будить ее в три ночи!

— Если это не срочный вызов, я нахалу за дверью скальп сниму! — пробормотала Кейт, вставая с кровати и набрасывая на плечи халат. Дошлепав до входной двери, она наклонилась к глазку, чтобы посмотреть на ночного гостя, и от неожиданности резко выпрямилась. Отступив на шаг назад, она прислонилась плечом к стене, тщетно пытаясь унять дрожь в коленках.

— Кейт, — за дверью негромко позвал голос Марка. — Я знаю, ты дома. Пожалуйста, впусти меня.

Она застыла неподвижно, не зная, что делать. Затем, будто об этом они условились заранее, подошла и открыла дверь.

Марк стоял у порога как воплощение скорби — в черной шерстяной водолазке и черных джинсах. В ярком свете лампы с лестничной клетки его волосы блестели, как полированное красное дерево. Он жадно смотрел на Кейт — сонную, со спутанными волосами, в темно-розовом велюровом халате, наброшенном на плечи.

Не дожидаясь приглашения, он медленно шагнул через порог, взял ее за руку и прижал к себе. Его руки обвили талию Кейт, голова склонилась, но прежде чем коснуться губами ее губ, он проговорил тихим, слегка охрипшим голосом:

— Я больше не могу оставаться вдалеке от тебя, Кейт, больше так не могу. И знаю, ты так же сильно хочешь быть со мной, как и я. Не отвергай меня этой ночью.

В глубине души Кейт давно знала, что ни в чем не сможет отказать Марку. Впервые за многие годы ей хотелось пойти навстречу собственным желаниям.

Она подняла лицо, нежно-розовое в тусклом свете ночника, улыбнулась и обняла его за шею. Ее губы раскрылись под натиском его неистового поцелуя, и Кейт ощутила, как оживает ее тело от страстных прикосновений.

Глава 4

Когда, держа друг друга в объятиях, они застыли на пороге, Кейт утратила чувство реальности. Все мысли куда-то улетучились, тело растаяло. Она больше не сопротивлялась, вспоминая, когда в последний раз мужчина целовал ее так жадно, с такой неутолимой страстью, словно она была единственной женщиной в его жизни. Очень давно — если такое вообще было. Его ненасытность — страстная и примитивная — обжигала ее как огонь.

Марк раздвинул языком ее губы и в глубоком поцелуе проник внутрь, исследуя каждый потайной уголок. Он не мог вспомнить ни одной женщины, которая бы столь пылко откликнулась на его ласку. Непреклонный отказ Кейт встретиться с ним подействовал на Марка удручающе, но те несколько часов, которые он провел в своей темной спальне, бессмысленно вглядываясь в стену, не остудили его желания. Наоборот, Кейт казалась ему необыкновенной — лед и пламя соединены вместе, — и стоит лишь развязать ленточку, чтобы вскрыть такой желанный и щедрый подарок. Он прекрасно понимал, что слова о врачебной этике, принципах и моральном запрете на встречи с пациентами — не более чем притворство, возможно, неосознанное. Неужели она и вправду думала, что он поверит в эту чушь? Марк тосковал по женщине, которая сможет завладеть им полностью, и такой женщиной была Кейт.

Он ловил ртом ее тихие стоны, а тело впитывало тепло ее кожи. Он вдыхал тонкий аромат духов и ее тела, напоминающий свежий запах весеннего дождя. Он пьянел от этого аромата и прикосновений к ее телу. Еще никогда женщина не доставляла ему столько радости одним своим присутствием — вид Кейт согревал сильнее любого костра.

— О, Кейт, моя Кейт, — шептал он снова и снова, запуская пальцы в густые волосы, перебирая непослушные, более светлые «перышки» и покрывая ее лицо горячими поцелуями. — Не представляешь, сколько ты значишь для меня! Что же ты со мной делаешь? Я никогда не встречал женщины, похожей на тебя.

— Марк, ты не должен так говорить, — тихо произнесла она, не в силах высвободиться из его объятий. Мысли ее путались, и она знала, что не сможет ему сопротивляться.

Ладони Марка медленно опустились вниз, на ее шею, пальцы нежно поглаживали горло Кейт, губы беззвучными, трепетными поцелуями скользили вдоль линии волос над ее лбом.

— Я хочу, чтобы ты сегодня стала моей, Кейт, — прошептал он. Его горячее дыхание щекотало ей ухо. — Я хочу, чтобы ты отдалась мне.

— Я… — Его жадный поцелуй заставил ее замолчать.

— Подари мне сегодняшнюю ночь, — настойчиво просил он. Его ладони на ее шее разомкнулись и двинулись вниз, к плечам, талии, бедрам. — Я покажу тебе, что мы можем пережить вместе. Обещаю, ты этого не забудешь.

Кейт откинула голову назад: ее губы, припухшие от поцелуев, влажно блестели. Марк хотел ее… жаждал близости… Она чувствовала упругость его плоти и понимала силу этого желания. С ней тоже происходило нечто подобное — груди ее налились болезненной тяжестью, а по телу пробегали горячие волны возбуждения. Разум призывал ее остановиться, но тело не внимало доводам рассудка — эмоций больше не сдержать, собственное тело не оставляло ей выбора.

— Сказать тебе сейчас «уходи» было бы непростительной глупостью, — прошептала она.

Лицо Марка мгновенно просветлело, неуверенность прошла.

— Тогда, может, ты покажешь мне свою квартиру? — тихонько предложил он, прижимая Кейт теснее, чтобы и ей передалось его возбуждение.

Кейт улыбнулась, и от этой улыбки его бросило в жар.

— Я бы хотела показать тебе новые обои на кухне, я ими страшно горжусь… — начала она.

Марк скорчил недовольную гримасу.

— Нет? — притворно удивилась она. — А как насчет полотенец в ванной? Они тоже новые и такие мягкие… Вижу, и эта идея не вызывает у тебя восторга, верно? Ну, есть еще картина, которую я недавно купила. Она висит над моей кроватью. — Кейт соблазнительно склонила голову набок. — Прекрасная работа совершенно неизвестного художника.

Марк наклонился к ней, словно собираясь шепнуть ей на ухо чрезвычайно важный секрет.

— Меня всегда очень увлекала живопись, особенно неизвестных мастеров, — негромко сообщил он.

— Тогда пойдем? — Она с видом гордой хозяйки замка повела его через прихожую и темную гостиную в самую дальнюю из комнат.

Марку бросилось в глаза, что спальня Кейт представляет собой какой-то особый мирок, некое убежище от реальной жизни. Лампа, горевшая в углу, освещала стены цвета слоновой кости. У изголовья высокой кровати тикового дерева висел серовато-зеленый со всевозможными оттенками бежевого ранее упомянутый шедевр «совершенно неизвестного» художника. На кровати лежало светлое покрывало. Небольшой круглый столик и два кресла с подушками в тон обоев стояли возле балконной двери. Подумав, что за этим столиком, возможно, кто-то иногда завтракает с Кейт, Марк неожиданно почувствовал неприятный укол ревности.

Кейт положила руки Марку на грудь, потом медленно, дразняще провела ими по упругим мышцам, погладила и обняла за шею. Смотря ему прямо в глаза, она подождала, пока не убедилась, что он весь внимание, и только тогда произнесла уверенным, серьезным тоном:

— Я покоряюсь тебе, Марк, и сегодня буду принадлежать тебе. Но, пожалуйста, не проси и не надейся на большее.

Марк словно потерял дар речи. Неужели она действительно считала, что он может переспать с ней один раз и спокойно удалиться?

Ему хватило сообразительности, чтобы не пытаться тотчас же объясниться по этому поводу, — по крайней мере не сейчас, когда он держит ее в объятиях и намерен доказать ей, что одной ночи, проведенной вместе, им обоим будет мало. Марк был не настолько самонадеян, чтобы считать себя супермужчиной, вроде Тая Винтерса. Но он точно знал, что между ним и Кейт возникло особое, невероятно сильное, ни с чем не сравнимое физическое влечение.

— В таком случае, — он чуть опустил голову, чтобы она не смогла прочесть выражения его лица, — мы постараемся, чтобы эта ночь запомнилась нам обоим. Ты согласна? — Не дожидаясь ее ответа, в неистовом поцелуе он прильнул к ней, его язык требовательно раздвинул ее губы, в то время как руки, расстегнув халат, принялись поглаживать и ласкать ее тело сквозь шелк ночной рубашки.

Синяя, отливающая серебром ночная рубашка Кейт была, несомненно, творением модельера-мужчины, задумавшего скрыть под ней само воплощение женственности. Марк просунул пальцы за воротничок рубашки и легкими касаниями погладил ее нежные плечи.

— Раздень меня, — охрипшим голосом попросил он, потирая пальцами чувствительную впадинку у основания ее шеи.

Ей не нужно было повторять приглашения. Она засунула руки под мягкую шерсть свитера и на мгновение застыла, ощущая под пальцами нежный шелк волос на упругих мышцах его груди. Сегодня ночью он будет принадлежать ей, думала Кейт, поднимая вверх черную водолазку, помогая ему снять ее и небрежно роняя на ковер. Она позволила ему освободить свои плечи и руки от халата, и пушистый велюр мягкой волной упал к ее ногам, сама же Кейт принялась расстегивать джинсы Марка. Обнаружив, что под джинсами у него нет никакого белья, она тихонько вздохнула от удивления и неожиданного удовольствия.

— Я очень спешил сюда. Тебе повезло, что я сообразил надеть хотя бы джинсы, а то не избежать бы нам скандала, — сказал он, отгадав ее мысли. Теперь он торопливо расстегивал длинный ряд маленьких пуговок на ее ночной рубашке, постепенно обнажая холмики грудей. Прохлада шелка и жар ее кожи доводили его до исступления — лед и пламя, — и он не собирался терять ни секунды этой волшебной ночи.

Кружево рубашки скользнуло по напряженному соску, чуть не лишая Кейт рассудка.

— Марк, — простонала она, выгибаясь назад и поднимая руки. Рубашка спустилась с плеч, открывая его жадному взгляду прекрасное тело женщины.

— О, Кейт, ты не представляешь, какая ты красивая, — хрипло прошептал он, тыльной стороной ладони потирая ее соски и заставляя вздрагивать от наслаждения. Наклонив голову, он наконец припал губами к ее болезненно отвердевшей груди, доводя ее наслаждение до немыслимой высоты. — Как ты могла прятать от меня такую прелесть? — грубовато пробормотал он. Теперь его ладони поглаживали ее живот, а потом опустились ниже. — Хочу, чтобы ты ощутила силу моего желания, Кейт, — говорил Марк.

Она и не думала отвергать его предложение или противиться той власти, которую он обрел над ней в эти минуты, хотя в глубине души совсем не была уверена, что эта власть окончится после того, как их страсть будет утолена.

С тихим шелестом шелковая рубашка упала на ковер, и обнаженная Кейт почувствовала, как руки Марка бережно укладывают ее на кровать. Марк, ни на миг не выпуская ее из своих объятий, сдвинул в сторону одеяло и, прижавшись к ней еще теснее, лег рядом.

Шепча нежные признания, он осыпал ее лицо и шею страстными поцелуями. Слова любви срывались с его губ, когда он целовал самые интимные уголки ее тела.

Кейт громко застонала, не в силах более противиться всепоглощающей, бушующей внутри тела, сжигающей ее страсти. Она не могла поверить, что мужчина может заставить ее забыть обо всем на свете одним лишь прикосновением своих рук и губ.

В ответ ее пальцы скользнули по его груди, покрытой мягкими волосами, и с неистовым удовольствием принялись ласкать его упругие ягодицы и бедра.

Марк казался сгустком энергии в объятиях Кейт. Он был мужчиной, который мог предложить многое, и сегодня ночью она собиралась пойти навстречу всем его желаниям.

Кончиком языка она потрогала его маленькие острые соски и с удовольствием отметила, что это доставляет ему наслаждение. Тихонько смеясь, она укусила его, и ей понравился солоноватый вкус его гладкой кожи. Обхватив ладонью его горячий, вздрагивающий, напряженный мужской орган, она направила его в себя. Смотря Марку прямо в глаза, Кейт без слов заверяла его, что она хочет именно этого.

— Все будет хорошо, — прошептала она, отвечая на невысказанный вопрос в его глазах.

Не медля ни секунды, одним легким толчком Марк наполнил Кейт, подчиняясь ее желанию. Он приподнял вверх ее бедра, а она обхватила его талию своими стройными ногами. Всем телом выгибаясь ему навстречу, она приглашала его проникнуть в нее глубже.

— Кейт, — выдохнул он, — ты не представляешь, что со мной творится! Ты моя, и мы созданы друг для друга. Боюсь, мне долго не выдержать.

Она упивалась наслаждением, которое доставлял ей Марк каждым своим проникновением в глубь ее лона. Тела их слились воедино, моментально находя общий ритм, будто они были любовниками много лет. Они спешили утолить свою страсть, но, даже ускоряя движения, шепотом молили друг друга о том, чтобы наслаждение длилось вечно.

— Я не хочу, чтобы это закончилось, Кейт, — повторял он сквозь стиснутые зубы, проникая в нее все глубже и глубже.

— Это не закончится, никогда не закончится, — уверяла она, проводя рукой между их влажными телами. — То прекрасное, что мы испытываем сейчас, всегда будет с нами. — Странно, но именно Кейт произнесла слово «всегда», хотя она обещала подарить Марку только эту одну-единственную ночь. И в душе его вспыхнула надежда.

Их тела слились в последнем пароксизме страсти. Утомленные, они застыли неподвижно, не в состоянии выразить словами то, что произошло между ними, но понимая, что случилось нечто особенное. И сейчас оба они боялись нарушить сладострастный покой.

Марк нежно поцеловал грудь Кейт, почувствовал пробежавшую по ее телу дрожь и улыбнулся, довольный тем, что так легко возбуждает ее вновь.

— Ты — словно горячий мед, — выдохнул он, лаская губами розовый трепетный кружочек с коралловым соском посередине. — Такая сладкая, такая обжигающая… Так, наверное, бывает только в раю!

Глубокий грудной смех Кейт сводил Марка с ума.

— Вижу, ты готов к еще одному путешествию в рай, — прошептала она, опуская руку вниз и накрывая ладонью его горячую, возбужденную плоть.

От этого легкого прикосновения он вздрогнул и застонал, готовый снова отправиться в загадочную и манящую страну наслаждения. И он нашел эту страну, где прекрасное никогда не кончается, и в этом путешествии они с Кейт оказались неразлучны. Затем их уставшие тела погрузились в глубокий, умиротворяющий сон.

Марк не привык вставать рано. Поскольку обычно он допоздна работал над созданием компьютерных программ и ложился спать на рассвете, то редко поднимался раньше полудня и даже тогда просыпался с большим трудом.

Но это утро началось для него с сюрприза — с аппетитного запаха яичницы с ветчиной, хрустящих горячих тостов и еще какого-то терпкого аромата, который он с удивлением определил как аромат корицы. Дразнящие запахи в рекордное время привели Марка в чувство. Он быстро выбрался из постели и натянул джинсы, полный решимости немедленно отправиться к источнику этих соблазнительных запахов. На кухне он обнаружил Кейт, которая, наклонившись, вынимала из духовки противень с горячими сдобными булочками.

— Пахнет восхитительно, — пробормотал он, подошел к ней сзади и обнял за талию. — Чудесный способ будить человека. — Марк губами раздвинул волосы у нее на затылке и поцеловал обнаженную нежную шею.

Щеки Кейт разрумянились от удовольствия, и Марку стало приятно от одной мысли о том, что она так быстро откликнулась на его ласку.

— Ты уверен, что имеешь в виду завтрак, который я готовлю? — Она нахально вильнула попкой, мгновенно вызвав у него новую волну желания.

— Леди, ваши экстравагантные уловки доводят меня до полного изнеможения, — прошептал он ей на ухо, нежно посасывая мочку. — Боюсь, сил моих больше нет.

— Неужели? — Она бросила на него кокетливый взгляд. — Что-то не похоже на полное изнеможение.

Марк опустил руки ей на живот и прижался к Кейт бедрами.

— Я всегда буду изнемогать от любого твоего прикосновения, — признался он неожиданно охрипшим голосом.

Ее смех, взгляд, близость ее тела доставляли ему истинное наслаждение.

— Кажется, это взаимно. — Она высвободилась из его объятий и стала перекладывать булочки на поднос. — Садись. Надеюсь, ты любишь крепкий кофе?

Она взяла кофейник и поднос с булочками и перенесла их на небольшой круглый столик в углу.

— Кофе, — рассказывала Кейт, — это привычка со студенческих лет в медицинском колледже.

Марк с восторгом разглядывал сверкающую белизной фарфоровую посуду и отливающие серебром столовые приборы. Ножи выглядели такими стерильными, что вполне могли быть использованы в качестве хирургических инструментов. К тому же каждый предмет на столе явно занимал давно отведенное ему место — полный порядок, ничего лишнего.

Кейт оказалась таким же прекрасным поваром, как и врачом. Ветчина таяла во рту, пышный омлет был сверху посыпан тертым сыром, а булочки… Булочки были с корицей. Ничего вкуснее Марку давно не приходилось отведывать. И он был рад, что Кейт предупредила его насчет кофе. Напиток был черный как смола, горячий, горький и ароматный. Сливки и сахар лишь чуточку смягчали его вкус.

Кейт улыбалась, глядя, как Марк робко пробует кофе.

— Зубрежка по ночам и изнурительные многочасовые бдения у постели больного приучают человека пить крепкий кофе. Это бодрит. — Маленькими глотками она пила кофе без капли сливок и сахара, совершенно не чувствуя горечи напитка.

— Ты всегда так завтракаешь? — Марк потянулся за второй булочкой.

Кейт кивнула.

— Я привыкла плотно завтракать. За весь день это, может быть, единственная возможность нормально поесть. В обеденный перерыв я обычно занимаюсь бумажной работой, а по вечерам сижу над своими научными статьями и, честно говоря, часто забываю об ужине.

— А для себя ты когда-нибудь находишь время? — спросил Марк, изумленный тем, что ее распорядок дня оказался таким напряженным.

— Иногда на весь уик-энд уезжаю с друзьями кататься на водных лыжах, кроме того, участвую во многих научных конференциях, — ответила она, прожевывая кусочек ветчины. — Но больше всего часов отнимают публикации — научный труд требует тщательности и времени.

Марк опустил голову, чтобы скрыть охватившее его чувство горечи. Жизнь Кейт была такой же упорядоченной, как все в ее квартире! И вдруг, неожиданно для себя, Марк понял, что его встреча с Кейт была вовсе не случайной — она была едва ли не предопределена свыше, — и ему, Марку, предстояло серьезно вмешаться в этот распорядок, может быть, даже разрушить его и тем самым изменить и ее жизнь.

— Ну что ж, док, похоже, мне придется немного скрасить твое существование, — объявил он после того, как последняя булочка исчезла с подноса, а Марк удобно расположился в кресле в гостиной со второй чашечкой кофе, который уже не казался ему таким горьким, как прежде.

— А разве не этим ты занимался прошлой ночью, — напомнила она. И тут улыбка ее растаяла, словно Кейт вдруг осознала, что прошлой ночью случилось нечто необыкновенное. — Ты не должен был здесь оставаться, — прошептала она, теряя всю свою уверенность. — Я поступила вопреки своим принципам.

С языка Марка уже готово было сорваться язвительное замечание, но озабоченность Кейт показалась ему слишком уж искренней, и он решил промолчать. До поры до времени.

— Ты — женщина и ведешь себя соответственно, — мягко напомнил он. — В этом нет ничего недостойного или постыдного.

Она подняла голову, глаза ее заблестели.

— Я не стыжусь того, что произошло между нами. Я только сожалею о том, что это произошло между мной и моим пациентом. — Она мысленно обругала себя за то, что позволила чувствам взять верх над принципами. — Я не привыкла так поступать.

— Это называется синдромом утреннего раскаяния, — диагностировал Марк. — А лучший способ избавиться от него — это провести день без забот.

Она улыбнулась, покачав головой. Идея была довольно неожиданной.

— Ты хочешь сказать, что я слишком озабочена делами и мне не хватает развлечений?

— Совершенно верно. Как это ты догадалась? Одного уик-энда в месяц, а то и реже, явно недостаточно, чтобы развлечь и разнообразить жизнь любого человека. Как врач, ты должна знать, что работа без отдыха — прямой путь к гипертонии. И ни один уважающий себя врач не позволит себе такое.

— У меня нет проблем с давлением, — резко возразила она, поднимаясь, чтобы убрать со стола. — Можешь принять душ перед уходом.

Но Марк был уже на ногах и стоял рядом с Кейт. Он схватил ее за запястье и, позволив ей поставить тарелки в мойку, развернул лицом к себе.

— Ты думаешь, я сдамся без борьбы после такой ночи? — Он ласково встряхнул ее за плечи.

— Да. Тебе придется.

Марк предпочел не замечать ее упрямо вздернутого подбородка и непреклонного выражения лица. Взглядом она давала ему понять, что может расстаться с ним немедленно и без сожаления. Но расстанется ли? — спросил он себя. Внезапно поняв, что в Кейт каким-то образом уживаются две совершенно противоположные черты характера — рациональность, присущая ученым, и чисто женская эмоциональность, — Марк осознал, что преодоление этой рациональной стороны ее натуры станет главной проблемой в их отношениях. И он решительно принялся за дело.

— Ты ужасно упрямая женщина, Кейт Брэдли, но ты скоро убедишься, что и я жуткий упрямец. Тебе меня не побороть. — Ровный и спокойный тон его голоса не допускал возражений. — Ты подарила мне ночь, а я хочу подарить тебе сегодняшний день.

Кейт подумала о статье, над которой собиралась поработать. Она не ставила себе целью закончить работу именно сегодня, и предложение Марка провести вместе весь день показалось ей довольно заманчивым.

Он широко улыбнулся, замечая ее нерешительность, и, не слыша резких возражений, без особого стеснения постарался этим воспользоваться.

— Послушайте, док, — грубовато заговорил он. — Не хотите ли помочь мне? Понимаете, у меня кое-что болит.

Она прекрасно поняла, куда он клонит.

— Так, что же вас беспокоит? — спросила она своим самым профессиональным тоном.

Марк глубоко вздохнул, взял ее руку и приложил к низу своего живота.

— Болит не переставая, — шепнул он, сжимая ее пальцы на своей возбужденной плоти.

Другой рукой Кейт приспустила «молнию» на его джинсах и просунула пальцы внутрь.

— Да, теперь я понимаю, что вы имели в виду. Это очень серьезно. — Казалось невероятным, что голос ее может звучать так обыденно, в то время как руки жадно ласкают его. — Скажите, пальпация облегчает вашу… э… проблему?

Марк стал сомневаться, что выдержит еще мгновение этой сладкой ласки.

— Кажется, немного помогает, — едва смог ответить он.

Кейт расстегнула его джинсы и, нагибаясь, стала cпускать их вниз.

Через мгновение Марк точно знал, что уже попал в рай.

Спустя час Марк стоял под душем у себя дома, сожалея, что рядом с ним нет Кейт. Он оставил ее, пообещав вернуться сразу же, как только примет душ и сменит одежду.

Он не переставал удивляться тому, с какой страстью Кейт ему отдавалась. Но ЕМУ ли она отдавалась? Возможно, он, желая произвести на нее впечатление и сам не сознавая того, разыгрывал знакомую ему роль Тая Винтерса? Ведь Тай слыл искусным и страстным любовником, в то время как Марк даже не пытался соревноваться с ним в любовных похождениях. Смыв с себя мыло и выключив душ, он снял с вешалки пушистое светло-серое полотенце. Вытершись, повесил влажное полотенце на дверь душевой и подошел к раковине, чтобы побриться, и только чудом не порезался, когда образы Кейт, навеянные воспоминаниями о минувшей ночи, непрерывной чередой стали возникать у него перед глазами. Кто бы мог подумать, что уравновешенная и спокойная доктор Брэдли способна на такое пылкое проявление чувств! Но не это влекло к ней Марка. Конечно, он был знаком с женщинами страстными и чувственными, но ни разу не встретил девушку, которая, как Кейт, так безраздельно, до полного забвения отдавалась бы ему. Он испытал внезапную ревность при мысли о том, что, возможно, кому-то до него тоже удалось получить от Кейт такой же щедрый подарок, но внутренний голос заверил его в том, что Кейт слишком разборчива, чтобы любому мужчине дарить себя всю, без остатка.

День выдался теплым и солнечным, и Марк надел серебристо-серые вельветовые шорты, ярко-синюю спортивную рубашку с короткими рукавами и любимые пляжные туфли. Он позвонил Кейт, чтобы сказать, что уже отправляется за ней, и попросил, чтобы она оделась во что-нибудь спортивное, не стесняющее движений.

— Неудивительно, что ты просил меня надеть что-нибудь спортивное! — ворчала Кейт, наблюдая, как Марк, стоя на коленях, завязывает шнурки роликовых коньков на ее ногах. — Мне не очень нравится эта затея, Марк. Последний раз я каталась на коньках, когда мне было лет десять.

— А это — как с велосипедом, если умеешь — то навсегда. — Он поцеловал ее голую коленку.

— Марк! — Она покраснела, оглядываясь по сторонам, не заметил ли кто-нибудь этой мимолетной нежности.

Он наградил ее нахальной и самоуверенной улыбкой, встал и протянул ей руки.

— Пойдем, док. Не трусь. Давай-ка покатаемся. Мы же не хуже тех малышей, — он махнул рукой.

Каток был заполнен только наполовину, но для Кейт и этого было достаточно — ей казалось, что все наблюдают за ее неуклюжими движениями и только и ждут ее падения, чтобы громко расхохотаться. И ждать им долго не пришлось. Едва она ступила на деревянный настил катка, как тут же ноги у нее разъехались, и Кейт с размаху села на пол. К счастью, Марк успел погасить дурацкую улыбку, помогая ей подняться на ноги.

— Я уже ненавижу эти коньки, — процедила она сквозь зубы; веселые крики, разговоры и шум роликов на деревянном настиле надежно заглушала музыка одного из последних хитов Майкла Джексона.

— А ты расслабься и катись, — посоветовал Марк, обхватив ее рукой за талию. — У тебя все получится.

Кейт прислушалась к ритмичной, возбуждающей мелодии.

— У меня точно получится шлепнуть тебя по лбу. — Она попыталась сильнее оттолкнуться, но не проехала и нескольких шагов, как почувствовала, что ноги опять разъезжаются, и только крепкая рука Марка уберегла ее от очередного позорного падения. — Взгляни на того малыша. — Она показала на мальчика лет пяти, с легкостью опередившего их. — Такая кроха катается, а я едва держусь на ногах! Какой стыд!

— У тебя все идет прекрасно, — заверил ее Марк, медленно убирая руку с ее талии.

— Марк! — взвизгнула она, отчаянно размахивая руками, когда Марк отъехал от нее.

— Держи равновесие. — Он повернулся к ней лицом, катясь назад и время от времени оглядываясь через плечо, чтобы избежать столкновения. — Ты слишком сильно наклоняешься вперед.

Какой-то подросток пристроился к ним, оценивающе разглядывая Кейт сзади. Поймав предупреждающий взгляд Марка, он тотчас отъехал в сторону. Когда Марк просил Кейт надеть что-нибудь спортивное, он не предполагал, что она, не задумываясь, выполнит его просьбу. Теперь на ней были короткие красные джинсовые шорты и красно-белая, вся в абстрактных рисунках, тонкая, облегающая кофточка. Сочетание ярких цветов с ее светло-каштановыми волосами могло показаться нелепым, но, как ни странно, на самом деле было весьма впечатляющим.

Неожиданно Кейт замахала руками, стараясь удержать равновесие, но ничего у нее не получилось, и она растянулась на досках. В глазах блеснули слезы обиды. Ожидая насмешки, она подняла мрачный взгляд на Марка, который не успел подстраховать ее. Но он вовремя спрятал улыбку, и только предательски вздрагивающие уголки губ выдавали его настроение.

— Эй! — К ним подкатила шестнадцатилетняя блондинка. Сделав изящный разворот, она остановилась и легким движением головы отбросила с лица светлые пряди длинных, до пояса волос. — Ты — Тай Винтерс! — Лицо ее засияло от одной мысли о том, что она видит перед собой своего кумира.

— Нет, детка, ты ошиблась. — Он улыбнулся, чтобы смягчить резкость ответа.

— Конечно, это ты, — настаивала девушка. — Я видела тебя в «Человеке из Бостона» и в «Отступнике». Тая Винтерса я ни с кем не перепутаю. Ты дашь мне автограф? Я обожаю тебя и смотрела все твои фильмы, даже по нескольку раз.

— Извини, дорогая, но я — не Тай Винтерс, — снова ответил Марк, на этот раз с явным нетерпением.

Девушка рассматривала Кейт со свойственной ее возрасту надменностью и презрением.

— Она замужем, как Рене Дантон? — Юная поклонница кинозвезды назвала имя одной из любовниц Тая, которая в то же время была женой известного продюсера. — Поэтому ты не хочешь, чтобы тебя здесь узнали? Тогда я скажу тебе вот что: раз ты такой трусливый, я ни за что не буду больше смотреть твои фильмы. — Она развернулась и поехала к стайке хихикающих девушек, ожидавших неподалеку.

— Пора уходить отсюда, — пробормотал Марк, несколько смущенный неожиданно разыгравшейся сценой, схватил Кейт за руку и почти поволок ее за собой к ближайшему выходу.

— Марк, ты сломаешь мне руку! — Кейт пыталась остановиться, но коньки сами катили ее следом за ним.

В считанные секунды Марк помог ей снять коньки, стащил свои и вывел Кейт наружу, еле успев опередить визжащих девочек-подростков, которые явно собрались преследовать их.

Он шепотом выругался, шаря по карманам в поисках ключей от машины.

— И часто такое случается? — спросила Кейт, когда они выезжали с автостоянки.

— Стало чаще после выхода на экраны «Отступника». — Он включил сигнал поворота и свернул налево. — Признаюсь, временами это бывает крайне неприятно.

— Марк, мне тоже было нелегко, там, на катке, пока не появились эти девочки. Они спасли мою попу от дальнейших истязаний, и я им почти благодарна, — призналась она, не скрывая своей радости от досрочного завершения их прогулки.

— Ага, ты хочешь сказать, что теперь у меня нет повода, чтобы лечить твою больную попу поцелуями? — добродушно проворчал он. — Черт, а я не ожидал, что ко мне будут приставать на катке. Я хожу туда не первый год, и ни разу никто ко мне не подошел.

— Может, тебе надо отрастить бороду? — шутливо предложила Кейт.

— Девочки в таком возрасте непредсказуемы. — Марк увидел знак — указатель ресторана быстрого обслуживания и повел машину по подъездной дорожке. — Есть хочешь? — Не дожидаясь ответа, он высунулся из окна и продиктовал в микрофон заказ: три бутерброда с ростбифом, две порции жареного картофеля, два пирожка с черничной начинкой и две больших кока-колы.

— Диетической колы! — успела вставить Кейт.

— Одна — диетическая, — сказал Марк, дожидаясь, когда невидимый служащий зачитает сделанный заказ.

— Ты боишься, что и в ресторане на тебя могут напасть? — сухо спросила Кейт, принимая из рук Марка два больших пакета с едой и два высоких картонных стакана.

— Что? Нет, просто у меня на примете есть местечко получше, — ответил он, ловко протискиваясь между двумя автомобилями, направлявшимися в сторону пляжа. День был теплым, и многие стремились провести его за городом. — В том месте чувствуешь себя гораздо уютнее и удобнее, чем на этих пластиковых сиденьях, от которых ломит всю спину.

— И что же это за место? — Она готова была держать пари, что уже знает ответ.

— Мой дом.

Глава 5

Кейт уже давно пыталась представить себе дом Марка, но обшитое кедром трехэтажное строение у самого океана превзошло все ее ожидания.

— А ты что надеялась увидеть? Зеркальные потолки и кровать с водяным матрасом прямо посередине гостиной? — спросил Марк с ехидной улыбкой, когда они вышли на террасу с видом на океан.

— Ты буквально читаешь мои мысли, — вздохнула она, расставляя на столике бумажные тарелки с едой и устраиваясь поудобнее на полотняном стуле. — Я бы сказала, что твоя гостиная не страдает излишеством обстановки — она вполне может вместить еще кое-что. — Кейт имела в виду спартанский облик обширной комнаты, где, кроме двух легких стульев, низкого журнального столика и торшера, абсолютно ничего не было.

Марк равнодушно пожал плечами.

— Я мало бываю в этой комнате и ненавижу ходить по магазинам, — объяснил он. — Обычно провожу время наверху в своем кабинете, поэтому обстановка гостиной меня не волнует.

— А что у тебя там, наверху, кроме, разумеется, стола и стула? — поинтересовалась Кейт, намазывая свой бутерброд острым томатным соусом.

— Тонна компьютерного оборудования, с которым у меня очень близкие отношения. — Он достал из бумажного пакетика кусочек жареного картофеля и обмакнул его в кетчуп, разлитый на краю тарелки.

Кейт не сводила с Марка глаз. Внешне он и в самом деле был как две капли воды похож на Тая Винтерса, но, находясь рядом, спутать Марка с Таем было нельзя — они были совершенно разными людьми. Тай на месте Марка наверняка до сих пор оставался бы на катке, наслаждаясь вниманием девочек и всех, кто бы еще мог его узнать. Она довольно много читала об этом тщеславном и самолюбивом актере и знала, что больше всего на свете ему нравилось открытое обожание поклонниц, в то время как Марка, казалось, пугали любые знаки внимания. Он был вежлив, но тверд в разговоре с девушкой и ушел с катка так быстро, как это было возможно.

— Ты сердишься, когда тебя принимают за Тая Винтерса? Это тебя раздражает? Я имею в виду те случаи, когда ты не выступаешь в его роли, — поинтересовалась она, принимаясь за бутерброд.

Марк пожал плечами:

— Не очень. Но сейчас Винтерс на вершине славы, и у меня в связи с этим множество заказов «на Тая». Честно говоря, иногда мне приходится несладко, все чаще в ресторане или в другом месте меня принимают за него. Люди ни за что не верят моим объяснениям и считают, что Тай ведет себя высокомерно. Как всегда, самые сумасшедшие — девочки-подростки. От них труднее всего избавиться. Слава требует жертв, и я согласился, поскольку платят мне хорошо: на эти деньги я смог купить большую часть моей компьютерной техники и оплачивать содержание своего дома. — Рассказывая Кейт о своих делах, Марк явно смущался. — Думаю, ты уже догадалась, что этот дом мне не по карману, но когда я увидел его, то не устоял. А сейчас надеюсь, что к концу года мои компьютерные дела пойдут в гору, у меня появилось много клиентов, владельцев небольших фирм, которые нуждаются в индивидуальных программах.

— И ты перестанешь выступать в роли двойника знаменитости?

Марк смотрел на все еще многолюдный пляж и спокойные размеренные волны океана, простиравшегося до самого горизонта. Этот вид всегда действовал на него успокаивающе. Всегда, но не сейчас, когда Кейт сидела так близко, что стоило лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до нее, и аромат ее духов смешивался с терпким запахом моря, который нес с собой легкий бриз.

— Понятия не имею, что будет завтра, зато точно знаю, что ждет меня работа над новой программой для «Брэнтон Пластикс», — ответил он, быстро поглощая второй бутерброд и не сводя глаз с Кейт. — Хочешь посмотреть дом?

Кейт не торопясь заканчивала еду.

— С удовольствием. — Она взглянула на Марка и согласно кивнула в ответ на его предложение.

Десять минут спустя бумажные тарелки уже лежали в мусорном ведре на кухне Марка, а Кейт рассматривала помещение. Она обратила внимание на пустой угол, где свободно поместились бы стол, стулья и даже, возможно, какое-нибудь растение в горшке. Как ни странно, сама она не стремилась к тому, чтобы украсить и сделать более уютной собственную квартиру. Ее жилище — ибо только так следовало называть то место, где проживала Кейт, — представляло собой типичный стандартный образец жилых помещений, взятый прямо со страниц журнала, посвященного современному дизайну. У Кейт — так она сама считала — не было времени, чтобы обустраивать свою квартиру. А тут она вдруг поймала себя на мысли о том, сколько возможностей для проявления фантазии таит в себе прекрасный дом Марка. Стараясь вернуть свои мысли в обычное русло, она поднялась следом за хозяином на верхний этаж, всю площадь которого занимала одна просторная комната.

— Раньше здесь размещались три спальни, но я убрал внутренние перегородки, которые мне мешали, и устроил себе рабочий кабинет, — объяснял он, указывая на две стены, сплошь заставленные компьютерной техникой — мониторами, принтерами, дисководами и другим электронным оборудованием, которое Кейт видела впервые в жизни. Вдоль третьей стены располагались длинный металлический рабочий стол, заваленный компьютерными распечатками, и потертое рыжевато-коричневое кожаное кресло; рядом стояло несколько шкафов с выдвижными ящичками-картотеками, висели книжные полки, забитые всевозможными справочниками, и пачки перфорированной чистой бумаги, валявшиеся прямо на полу.

Кейт не требовалось никаких объяснений, чтобы понять, что именно здесь Марк проводит все свое время, — здесь было его королевство. В одном из углов комнаты она заметила сложную музыкальную стереосистему, а рядом с ней — оранжевый шкафчик с пластинками и кассетами. Она направилась к раздвижным стеклянным дверям и очутилась на террасе, точь-в-точь такой же, как на первом этаже.

— Я понимаю, почему ты захотел купить именно этот дом, — заметила она, выглядывая наружу. — Хотя мне трудно понять, как ты можешь работать, когда вид из твоих окон так и манит выйти на воздух.

Марк широко улыбнулся.

— Поэтому мой рабочий стол стоит у противоположной стены, а я сижу спиной к окну. Меня, конечно, тянет полюбоваться на океан, но, когда я знаю, что мне надо работать, ничто на свете не может меня отвлечь. — Он чувствовал, как внутри у него снова нарастает желание — просто оттого, что он видит Кейт в распахнутых дверях на фоне яркого предвечернего неба. — Кейт, — Марк не удержался и тихонько позвал ее.

В его голосе прозвучали уже знакомые ей нотки проснувшегося желания, и горячая волна ответного чувства пробежала по ее телу. О Господи, спаси и сохрани, но она тоже снова страстно возжелала его!

Кейт медленно повернулась. Она безошибочно прочла на лице Марка все те чувства, которые обуревали его сейчас, в тот самый миг, когда он неспешно приближался к ней.

— Ты ведь знаешь, Кейт, правда? — изменившимся голосом спросил он, запуская пальцы в ее густую золотисто-рыжую шевелюру. — Ты ведь уже знаешь, как сильно я тебя хочу и как ты нужна мне?

— Да. — У нее перехватило дыхание.

Его жгучий взгляд, устремленный прямо ей в глаза, опустился на губы, потом ниже, на небольшую упругую грудь.

Не сводя с него глаз, Кейт подняла руки, медленно расстегнула кофточку и спустила ее с плеч, открывая белоснежный бюстгальтер с вышитым на каждой чашечке алым цветочком. Марк застыл на месте и, не в силах вымолвить ни слова, жадно глядел на нее — еще более прекрасную, чем она казалась ему минуту назад.

— Я хочу любить тебя прямо здесь, — хрипло выдохнул он, не подходя ближе, чтобы видеть ее всю. — Когда буду работать в этой комнате, хочу вспоминать аромат твоих духов и твоего тела, хочу чувствовать прикосновение твоих ног, страстно обвивавших меня в тот миг, когда я глубоко проникал и двигался внутри тебя. Вместо того чтобы слушать свист ветра за окном, я хочу вспоминать, как ты закричала от блаженства, когда наслаждение затмило твое сознание. Именно из-за этого после сегодняшнего дня я буду приходить сюда еще чаще.

У Кейт закружилась голова от образов, нарисованных Марком. Эти образы не только приводили в трепет, но и пугали ее, потому что этот мужчина слишком быстро вошел в ее жизнь и стал ей близким. Она не могла позволить, чтобы сохранилась его власть над ней, чтобы она подчинилась ему полностью, без остатка и без возражений. Нет, нет, по крайней мере не сейчас, когда работа ее продвигалась столь успешно.

— Я предупреждала тебя, Марк, что не могу отдать тебе даже небольшую часть себя, потому что сама себе не принадлежу. — Она хотела быть с ним предельно откровенной, хотела, чтобы он посмотрел на нее другими глазами, — она ведь не просто женщина его мечты.

Но его мягкая улыбка и восторг в глазах отозвались болезненным волнением у нее в груди.

— Ты знаешь, Кейт, — тихо заговорил он, — люди способны на гораздо большее, чем им кажется. Но мы не будем спешить. Нам ведь незачем торопиться, правда, дорогая? Давай пока сделаем лишь один небольшой шаг вперед, хорошо?

Она натянуто улыбнулась.

— Твоя настойчивость не имеет предела. Ты всегда просишь еще только чуть-чуть и уверен, что получишь желаемое. Как тебе это удается?

— Наверное, такой уж я везучий, да и характер у меня упрямый. — Его губы ласково коснулись ее щеки. — Сделай так, чтобы мне было что вспоминать, Кейт.

Она знала, что это было больше, чем просто просьба.

Пальцы Марка расстегнули ее шорты и сбросили их на пол. Под ними он обнаружил два узеньких треугольника белой ткани, расшитой такими же алыми цветочками, как и бюстгальтер. Треугольники соединялись тонкими красными ленточками, завязанными на бедрах.

— Не слишком ли сексуальное белье для врача? — Она почувствовала его горячее дыхание у своего виска.

— Эта привычка осталась у меня еще с девических лет.

Марк не спеша развязывал красный бантик на ее бедре.

— Тебе, наверное, стоит рассказать мне об этом подробнее.

Она погладила его грудь, потрогала кончиками пальцев уже отвердевшие соски и легким движением сдернула рубашку с его плеч.

— Разве твоя мама никогда не говорила тебе, чтобы, выходя из дома, ты надевал самое лучшее нижнее белье на тот случай, если вдруг попадешь в аварию, окажешься в больнице или с тобой произойдет что-нибудь еще более непредвиденное?

Он негромко рассмеялся, пытаясь расстегнуть крошечную застежку спереди ее бюстгальтера. Он решил, что не будет спешить, пусть даже эта медлительность стоит ему огромных усилий!

— Мне всегда напоминали, что белье должно быть чистым. Мальчики привыкли считать, что нет ничего здоровее немытого тела, а белье — просто ерунда. К счастью, за последние годы я обнаружил, что мыло и вода в любых количествах нисколько мне не вредят.

— Марк! — вскрикнула Кейт от неожиданности, когда его рука прижалась к алому цветочку на белом треугольнике внизу ее живота. В одну секунду она расстегнула его шорты. Мягкие хлопчатобумажные плавки не помешали ей тотчас насладиться прикосновением к его возбужденной плоти.

Не переставая ласкать друг друга, они медленно опустились на ковер. Пока они не понимали, что этими ласками уже признаются друг другу в том, чего сами еще не осознают, — в серьезности вспыхнувших между ними чувств.

Губы Марка коснулись алого цветочка, укрывавшего ее сосок. Кейт застонала, ощущая прокатившуюся по телу волну возбуждения. Один бантик на ее бедре уже был развязан, другой сполз, но треугольник все еще оставался там, где ему положено, когда рука Марка накрыла самое сокровенное место, нежно потирая и поглаживая его круговыми движениями. Ее бедра приподнялись, и его ладонь плотно легла между ними.

Она изогнулась и обхватила его талию ногами. Ей хотелось, чтобы он овладел ею поскорее, и в то же время она желала, чтобы этот нарастающий прилив наслаждения длился вечно. Даже ветерок, обдувавший ее обнаженное тело, не мог охладить жар, бушевавший внутри ее. Ее неровное дыхание вырывалось из груди короткими исступленными вздохами при каждом прикосновении нежных рук Марка.

Его поцелуи были пряными, жгучими и крепкими, а руки сжимали, гладили и возбуждали, подводя ее к высшей точке блаженства. Он был требователен, ненасытен и полностью владел собой. Однако внезапно напрягшиеся мышцы предупредили его о том, что он не сможет больше сдерживать себя. Его желание и необходимость обладать ею готовы были вот-вот разрядиться, и он не хотел, чтобы это случилось до того, как он глубоко погрузится в нее. Он приподнялся над ней, раздвинул ее ноги и вонзился в нее одним быстрым, мощным толчком.

— Да! — Из груди Кейт непроизвольно вырвался крик. Она цепко обхватила его ногами, чтобы еще больше усилить наслаждение; ее бедра двигались в идеальном ритме с его яростными толчками. Время любования, ласк и поцелуев закончилось; сейчас, забывая обо всем на свете, они отдавались друг другу с примитивной извечной страстью. Блаженство для обоих было как взрыв вулкана — опустошающим и утоляющим их желание.

— Ты — настоящая женщина, док, — пробормотал Марк, уткнувшись лицом в ложбинку между ее грудей.

— Ты уже говорил мне об этом. — До встречи с Марком ей никогда не приходилось чувствовать себя такой усталой и в то же время возбужденной. Ее веки сонно сомкнулись.

— Пойдем, спящая красавица, — сказал он, посмеиваясь, встал и наклонился, чтобы поднять ее и заключить в свои объятия. — Давай-ка найдем какое-нибудь более уютное место для отдыха.

Кейт положила голову ему на плечо и зевнула.

— Куда мы пойдем?

— К звездам.

— Мы уже там были.

От этого полусонного признания Марк вдруг испытал радость и удовлетворение.

Кейт, засыпая на ходу, спустилась с ним вниз, где он повел ее по тускло освещенному коридору в комнату с окном на пляж. Уложив ее на кровать, он подошел к окну и отодвинул полупрозрачные оливковые шторы. Оранжевое предзакатное солнце озарило комнату яркими лучами.

Кейт взглянула на красно-серое стеганое одеяло, покрывавшее просторную кровать, затем, отогнув его, на простыни и подушки.

— Весьма сексуально для простого специалиста по компьютерам, — заметила она. — Или это часть имиджа Тая Винтерса? А черные атласные простыни у тебя имеются?

— Вообще-то, скажу тебе по секрету, черные простыни — идея моей мамы относительно цвета моего постельного белья. Она считает, что такой ветреный холостяк, как я, должен пользоваться не обычным белым, а черным бельем. — Он слегка опустил жалюзи на окне, чтобы смягчить яркий солнечный свет. — Но в этом я с ней не согласен, — заявил Марк, оборачиваясь и смотря на Кейт, откинувшуюся на подушку. В лучах солнца его тело отливало равномерным бронзовым загаром.

— У тебя все тело покрыто загаром, — заметила она, приподнимаясь на локте. — Ты решил показать мне, что имеешь вредную привычку загорать голым? Мне кажется, тебе следует быть поосторожнее, а то рискуешь обжечь себе очень важное место. — Она опустила взгляд ниже его пояса. — Разве ты не читал о том, что ультрафиолетовые лучи в больших количествах опасны для кожи?

Он медленно направился к ней, и с каждым шагом его улыбка становилась все шире. Подойдя, он одним коленом оперся на край кровати.

— Может, тебе стоит приходить сюда почаще, чтобы смазывать это важное место кремом от ожогов? — промурлыкал он, подтягивая на кровать и второе колено. — К тому же ты могла бы проверять, насколько надежно оно защищено от любых повреждений. — В его голосе и выражении лица появилось что-то новое, более чувственное.

Огонек в глазах Кейт потускнел.

— Для меня ты — слишком опасный мужчина, — неожиданно призналась она.

Марк покачал головой, осторожно опускаясь на нее; его тело было таким же теплым, как мягкая стеганая ткань, на которой она лежала.

— Это был первый раз, когда я вел себя строго в соответствии с пожеланиями врача. — Он провел кончиками пальцев по ее лицу, слегка прижимая их к ее нежной коже.

— Я тебе уже говорила, Марк, что мне больше нечего отдать. — Она попыталась сесть, но он удержал ее в своих объятиях.

Покачав головой, он сказал:

— Мы обсудим это в свое время. Я только хочу, чтобы ты знала, что никогда не сможешь отпугнуть меня этими своими ужасными заверениями, — предупредил он. — Конечно, признаю, что я не самый фантастический парень в мире, но все же не так уж я и плох.

Кейт отвернула голову, вглядываясь в окно. Тоскливое выражение ее лица отозвалось болью у него в сердце.

— Марк, ты — человек, который отдает себя полностью, без остатка, — прошептала она. — Боюсь, я не такая щедрая, как ты.

Марк вспомнил о долгих часах, которые она без колебания дарила своим пациентам, о том, сколько научных работ она написала в оставшееся свободное время, и подумал, понимает ли она, насколько по-настоящему бывает щедрой? Он решил, что наглядно докажет ей, какая на самом деле она женщина, — ничего другого он придумать не смог. Бережно приподняв Кейт, он вытащил из-под нее одеяло и укрыл им себя и ее от ветерка, который с наступлением вечера быстро становился прохладным.

— Не знаю, как ты, но я бы с удовольствием вздремнул. — Он притворно зевнул, прежде чем запечатлеть поцелуй на ее лбу. — Готов поспорить, что и ты уснешь не позднее чем через пару минут. — Он обнял ее, прижал к себе и закрыл глаза.

Вскоре по его ровному дыханию Кейт поняла, что он уже спит, и сама прикрыла веки, мгновенно погружаясь в глубокий сон.

Когда два часа спустя Кейт проснулась рядом с Марком, она вдруг ощутила непонятное смущение. Он не был единственным мужчиной в ее жизни, но только сейчас она впервые испытала это странное чувство.

— Привет, — негромко произнес он, не открывая глаз.

— Как ты догадался, что я уже не сплю?

— По твоему дыханию. — Он улыбнулся. — С тобой приятно спать, док. Ты только слегка храпишь. — Я не храплю! — возмущенно возразила она.

— Я сказал, что ты храпишь слегка. — Марк с нескрываемым удовольствием разглядывал обнаженные груди Кейт.

— Мы оставили одежду наверху, — напомнила она.

— У меня здесь в шкафу полно одежды, — невозмутимо ответил он.

— Но это же твоя одежда, — настаивала Кейт.

— Ты действительно хочешь спрятать от меня всю эту прелесть? — Он вздохнул с сожалением, когда она кивнула. — Ладно, так и быть, я схожу и принесу твои шмотки.

Марк деловито отправился наверх за одеждой, а потом, развалившись голый на кровати, открыто любовался тем, как Кейт одевается.

— Ты наверняка подглядывал за девочками в школьной раздевалке, — съязвила она, застегивая кофточку и заправляя ее в шорты.

— Ага, — без малейшего стеснения признался Марк, — пока меня не застукали. — Он был невозмутим. — Тебя не волнует, что твой лифчик может вдруг расстегнуться в самый неподходящий момент?

— Пока еще такого не случалось. — Подобная перспектива, казалось, ничуть не смущала ее.

Марк издал громкий стон:

— Боже праведный, просто невероятно, как можно было все эти недели скрывать от меня такую красоту.

Кейт укоризненно покачала головой и направилась в ванную в поисках зеркала. Внимательно рассматривая свое отражение, она провела пальцами по волосам, пытаясь придать прическе приличный вид.

— Пожалуй, мне пора домой, — объявила она, возвращаясь в спальню, и увидела Марка, который молча, но вполне серьезно приглашал ее вернуться в постель.

— Еще рано, — заметил он, и голос его прозвучал хрипловато.

— Мне надо подобрать кое-какой материал для статьи, над которой я сейчас работаю, — объяснила она, умышленно отходя подальше от кровати и поворачиваясь к раздвижной стеклянной двери, составлявшей стену комнаты со стороны океана. — Меня ждет работа, много работы. — Ей вдруг показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление. — Для меня это очень важно, Марк! Ты ведь с самого начала знал, как я дорожу своей работой и как важна для меня профессиональная карьера. У меня есть давняя мечта, и, чтобы ее осуществить, я обязана много работать.

— Мне больше нравится Кейт — женщина, чем Кейт — светская дама, а тем более — знаменитый дерматолог, — задумчиво сказал он, откидываясь на подушку и подкладывая руки под голову. — Когда ты такая, как сейчас, к тебе следует обращаться «леди Кейт». — Он резко сел и протянул к ней руки.

Кейт поймала себя на том, что не может отвести взгляда от его тела, которое она успела хорошо изучить за последние два дня. Теперь она понимала, что означает выражение «настоящий мужчина», и вынуждена была признать, что Марк, несомненно, и есть тот «настоящий мужчина», о котором мечтают большинство женщин.

— Разве тебе не надо работать над программой, которую ты должен срочно закончить? — Она решила напомнить ему о его обязанностях.

Марк поморщился.

— Если бы ты знала, сколько раз мне пришлось ее переписывать, ты бы не заводила разговор на эту больную тему, — ответил он, поднимаясь с кровати. — Ладно. Теперь, когда я знаю, какой ты можешь быть упрямой, я больше не стану уговаривать тебя составить мне компанию на сегодняшний вечер. — Неожиданно он улыбнулся. — Я попытаюсь сделать это в другой раз. — Он поднял с пола свою одежду.

Вскоре Марк уже высаживал Кейт у ее дома. Деловито попрощавшись с ней, он запечатлел у нее на лбу нежный поцелуй.

— Увидимся, леди Кейт, — улыбаясь, он протянул руку к ее золотисто-рыжим волосам и убрал светлую прядь с ее лба. — Держись.

Он сел в свой «БМВ» и исчез, оставив слегка расстроенную Кейт у подъезда дома.

Она отыскала в сумочке ключи, открыла дверь и вошла в свою квартиру. Поставив на плиту кофейник, она направилась в спальню, разделась и пошла в душ.

Ее тело все еще хранило воспоминания о ласках Марка, и Кейт с сожалением ступила под горячую струю, словно вода могла смыть ощущение его нежных прикосновений. Однако, если она хотела сегодня поработать над статьей, ей было необходимо полностью отвлечься от всех личных дел. Вымывшись, она надела восточный халат с яркими розовыми, бирюзовыми, желтыми и изумрудными полосами и почти почувствовала себя прежней Кейт.

Сидя за столом в углу своей большой спальни, она просмотрела последние записи, прежде чем приступить к изучению и конспектированию нового материала.

Час спустя Кейт так и сидела, не прочитав и слова. Как она могла сосредоточиться на редких заболеваниях кожи головы, когда перед ее глазами чередой проплывали, сменяя друг друга, воспоминания о Марке? Казалось бы, нет ничего проще, как выбросить из головы все эти картины, не обращая на них внимания, и наконец просто обо всем забыть. О Марке она решила забыть так же, как и о предыдущих своих любовниках. Правда, те в свое время волновали ее куда меньше, чем Марк. Она с раздражением бросила ручку на стол.

Все, что Кейт считала существенным или просто важным в своей жизни, она расставляла в своем сознании по отдельным полочкам с названиями: «Работа», «Мужчины» и «Развлечения», — и ничто не могло перейти очерченные ею границы и вторгнуться на чужую территорию. Ничто и никто. И ничего такого до сих пор не происходило. Разумеется, она сразу сообразила, что Марк играет не по тем правилам, к которым она привыкла и которых придерживались другие мужчины, и это ее несколько беспокоило. Но она все еще считала, что ничто не угрожает ее свободе и самостоятельности.

Она встала из-за стола и направилась на кухню, чтобы налить себе очередную чашку кофе. Сколько бессонных ночей она провела над книгами, литрами поглощая горький напиток, чтобы не заснуть? Случалось, что ее тошнило от одного запаха кофе.

Из чистого упрямства Кейт еще часа два продолжала делать вид, что она напряженно работает. Потом, окончательно убедившись в бесплодности своих усилий, она сдалась, решив, что лучше уж посмотреть по телевизору фильм с участием Хэмфри Богарта и Лорен Бейкалл, чем бессмысленно пялиться в книгу. С бокалом белого вина вместо чашки кофе она поудобнее устроилась на диванчике, чтобы насладиться одним из своих любимых старых фильмов.

Кейт обожала триллеры и детективы сороковых-пятидесятых годов, но сегодня она не испытывала обычного удовольствия. Как бы то ни было, Кейт продолжала хмуро вглядываться в экран телевизора, упорно не желая признаваться, что хочется ей видеть рядом Марка.

Но как только она об этом подумала, всегда покорное ей воображение вдруг не на шутку разыгралось, и Кейт увидела Марка, улегшегося на диванчик с головой у нее на коленях. Правда, сосредоточиться на сюжете фильма вряд ли бы им удалось, ибо обоюдные страсть и желание предложили бы им нечто более захватывающее, чем приключения киногероев.

Она торопливо пригубила бокал, чтобы отогнать нахлынувшие эротические видения, но только пролила вино на халат. Выругавшись про себя, она быстро стряхнула прозрачные капли с колен.

Когда фильм закончился, Кейт решила, что пора ложиться спать. По крайней мере во сне ее не будут преследовать всякие навязчивые воспоминания.

Но заснуть она не могла и вскоре поняла, что ничего у нее не получится, пока ей кажется, что соседняя подушка и простыня рядом хранят еще запах Марка, а он сам вот-вот придвинется к ней и заключит ее в свои сильные и нежные объятия. Уже почти светало, когда сон наконец сжалился над Кейт.

Все воскресенье она подсознательно не переставала ждать его звонка. Ни за что не признаваясь себе в том, что тягостное молчание, царящее в квартире, удручающе действует ей на нервы, она старалась не поддаваться мрачному настроению и с головой окунулась в домашние дела. Она два раза загружала стиральную машину и сушку, подобрала и выгладила одежду на всю предстоящую неделю и поместила в холодильник несколько кастрюль с едой, чтобы потом не терять времени на приготовление завтраков и ужинов. К вечеру, так и не дождавшись звонка от Марка, она убедила себя, что сегодня вполне может поработать над статьей до половины второго ночи, поскольку, что бы ни происходило, у нее была своя собственная жизнь, и она не собиралась позволять кому бы то ни было, а тем более слегка, похоже, помешанному мужчине нарушать привычный ход вещей.

В понедельник утром Кейт проснулась, полностью уверенная в том, что все наконец встало на свои места, а ночь с пятницы на субботу и вся суббота были лишь неожиданным сюрпризом, не оставившим никаких последствий, кроме приятных воспоминаний. Она и понятия не имела, что Марк уже построил планы относительно ее ближайшего будущего.

Когда Кейт пришла утром на работу, у регистрационной стойки ей бросился в глаза великолепный букет в огромной плетеной корзине, к ручке которой был прикреплен конвертик с именем доктора Брэдли.

— Кто-то не терял с утра времени, — высказала свое мнение Марджи, через плечо Кейт разглядывая цветы. — Их принесли почти сразу, как только мы открыли дверь.

— Хм… — Кейт торопливо сунула в карман юбки небольшой белый конверт со своим именем. Если она правильно угадала фамилию отправителя, послание было явно личного характера. Она просто не представляла себе кого-либо другого, кто бы мог послать ей такой изысканно составленный букет.

— Хотите, я отнесу цветы в ваш кабинет? — предложила Марджи, не в силах скрыть своего любопытства и во что бы то ни стало выведать хоть что-нибудь о таинственном поклоннике доктора Брэдли. В том, что цветы прислал поклонник, у нее сомнений не возникло.

Кейт отрицательно покачала головой.

— Спасибо, но лучше пусть они останутся здесь, на виду, чтобы все могли ими любоваться. — Меньше всего ей хотелось, чтобы на столе в ее кабинете красовалось это молчаливое напоминание Марка о том, что он отказывается довольствоваться тем крошечным уголком, который она отвела ему в своем сердце.

У нее уже были мужчины, которые обижались на нее за то, что Кейт отдавала предпочтение не им, а своей работе, и стремились любыми способами, иногда не очень корректно, заставить ее понять, что это им не нравится. Марк же вел себя совсем иначе, он не был похож на других — это она сразу осознала, когда, оставшись одна, вскрыла конверт и прочитала карточку. Слова подействовали на нее, как удар электрического тока.

«Это только начало, док. Я жду нашей следующей ночи. М.»

Руки Кейт дрожали, когда она запихивала маленькую карточку в карман юбки. Вызов брошен, и наградой должна стать она сама. Губы ее тронула легкая улыбка — это был единственный вызов, который она принимала с радостью.

Когда Кейт приехала вечером домой, она надеялась увидеть Марка, ожидающего ее у дверей, или хотя бы услышать его голос, записанный автоответчиком. Однако надежды ее оказались напрасны.

В последующие несколько дней каждое утро в медицинское учреждение Томпсона и Брэдли доставляли новый букет с обязательным белым конвертиком, в котором Кейт находила неизменно такое же, как первое, послание. Все это время Марк ни разу не попытался позвонить или встретиться с ней.

В пятницу утром, собираясь на работу, Кейт почему-то решила надеть желтое платье с белыми пуговицами в виде шариков, которые ровным рядком спускались от оранжевого воротничка к талии, стянутой тонким пояском. Яркие цвета всегда шли Кейт, подчеркивая изумительную белизну ее кожи и блеск удивительных аквамариновых глаз.

— Прекрасно смотришься, леди, — Сэм не удержался от комплимента, когда утром увидел ее в дверях лечебницы. — Ты на работе решила проверить, нравится ли нам твой выходной наряд?

Она улыбнулась:

— Каждый врач, если он, конечно, в здравом уме, рад, что наступила пятница и впереди два выходных.

— Только не я, с моими девочками… — проворчал Сэм и отправился принимать своего первого в этот день пациента.

После полудня ожидание Кейт стало невыносимым. Когда же наконец наступит час, назначенный сегодня Марку?

— Кейт? — В ее небольшой кабинет заглянула Шари. Сияющее лицо и лучезарная улыбка были красноречивее любых слов. — Он здесь! — возбужденно прошептала она.

— Шари, — вздохнула Кейт, откладывая ручку на стол, — он только ПОХОЖ на знаменитость.

Шари пожала плечами.

— Все равно он выглядит потрясающе, — мечтательно сказала она и сообщила: — Он ждет вас в процедурном кабинете.

Кейт подкрасила губы и причесалась, прежде чем покинуть свое уютное уединение, которое она называла своим рабочим кабинетом. Остановившись у дверей процедурной, она глубоко вдохнула и шагнула за порог, изобразив на лице вежливое равнодушие.

Марк был одет в длинные, до колен, шорты из грубой ткани, плотно облегающие его узкие бедра, серую рубашку с короткими рукавами и кроссовки на босу ногу. Он одарил ее беззаботной улыбкой, от которой сердце любой женщины растаяло бы как воск, но это, конечно же, не могло задеть Кейт.

— Привет, док, — весело поздоровался молодой человек, сидя на высокой кушетке и болтая ногами в воздухе.

— Марк… — Ей все еще удавалось сохранять равнодушное выражение лица.

— Вижу, ты получила мои цветы. — Он явно намекал на букет, стоявший на стеклянном низком столике в приемной, и корзину с цветами, красовавшуюся на регистрационной стойке. — Они, несомненно, красят серость этого «зала ожидания». — Он слегка подался вперед. — Теперь — твоя очередь.

— Очередь? — не поняла Кейт, бросая на него мимолетный взгляд, открывая ящик стола и доставая упаковку с одноразовым шприцом.

— Выразить благодарность или хотя бы сказать спасибо. — Он с большим интересом разглядывал ее изящную фигурку.

— Спасибо, — прозвучало более чем прохладно.

Марку хотелось захихикать от радости. Похоже, избранная им линия поведения возымела действие, которого он ожидал. Его молчание в течение целой недели явно нарушило ее спокойствие и уверенность в себе. И теперь он мог надеяться, что ему не придется прилагать слишком больших усилий, чтобы растопить ледяной панцирь, в который она облачилась.

Он посмотрел вокруг и наконец остановил взгляд на двери.

— Эта дверь запирается на ключ? — спросил Марк будничным тоном.

Кейт чуть не задохнулась от возмущения, догадавшись, что он имел в виду.

Поощренный такой реакцией, Марк несколько раз подпрыгнул на кушетке, будто проверяя ее на прочность.

— Похоже, выдержит. Конечно, она не очень удобна, немного узковата, но двое вполне поместятся, особенно если один ляжет сверху.

Кейт поставила пузырек кортизона и повернулась к Марку, тихонько посылая его ко всем чертям.

— О, ты предпочитаешь сверху, — тут же догадался Марк, и его карие глаза весело заблестели. — Согласен. Я вообще поощряю разнообразие, особенно в этом вопросе. — Он широко и невинно улыбнулся.

Кейт метнула на него убийственный взгляд, который должен был испепелить его мгновенно. Впервые за долгие годы врачебной практики она была готова изменить клятве Гиппократа и убить своего пациента!

— Хорошо, что ты сегодня надела платье. Это упрощает дело, — не унимался Марк, вежливо продолжая подкалывать ее, довольный тем, что она уже вне себя от ярости.

Кейт резко отвернулась, делая вид, что перебирает пузырьки на полочке в шкафчике с лекарствами.

— Ты уже достала кортизон, — дружелюбным тоном напомнил Марк.

— Я ищу новокаин. Прекрасно действует — все сразу немеет и теряет чувствительность, — объяснила она с мстительным злорадством.

Марк и бровью не повел на такой грубый намек, лег на живот и в течение десяти минут молча терпел болезненные уколы в затылок. Закончив инъекции, Кейт вернулась к столу и принялась что-то писать в его карточке. Понимая, какую бурю негодования вызвали в душе Кейт его замечания и насмешки, Марк вежливо улыбнулся и спрыгнул с кушетки. Подойдя к двери, он открыл ее и внимательно оглядел дверной замок.

— Ну, и что я тебе говорил? — Он присвистнул и повернулся к Кейт. — Эта дверь запирается на ключ. — Он небрежно помахал ей от порога: — Пока, увидимся, док! — И был таков.

Кейт посмотрела на свои дрожащие руки. Что же такое особенное было в Марке Харрисоне, чему она противиться не могла? Она и сама не знала, готова ли выяснить это, опасаясь, что правда может иметь для нее далеко идущие последствия.

Глава 6

В этот вечер Кейт впервые задалась вопросом, не пытается ли Марк умышленно довести ее до нервного срыва.

— «Я жду нашей следующей ночи», — с насмешкой передразнила она его слова, расстилая постель. Было уже три часа ночи. Почти все это время она работала над своей научной статьей, ощущая, как нарастает внутреннее напряжение и ожидание телефонного звонка мешает ей сосредоточиться.

Чего Марк добивается? К чему он стремится? Что хочет доказать? Что, в конце концов, может обойтись без нее, а она не сможет его забыть? Каков бы ни был замысел, исполнение его было превосходным.

Лежа в постели, Кейт пыталась понять, насколько ее чувствам соответствуют сексуальные желания. Уже довольно давно у нее не было мужчины, и она серьезно подозревала, что уровень женских гормонов у нее в крови вполне мог определять ее настроение в течение всей минувшей недели. Она перевернулась на живот и ударила рукой по подушке, вымещая таким образом свое разочарование и раздражение, вызванное отсутствием Марка рядом с ней. Потом, немного успокоившись, она уставилась неподвижным взглядом в стену напротив. Сон пришел к ней незаметно, хотя и ночь, и сон казались ей давно забытой роскошью.

Кейт даже что-то снилось, но она не понимала, почему ее сон сопровождают грохот и какие-то странные громкие звуки, будто звон колоколов. От этого шума она проснулась и вдруг сообразила, что колокольный звон не что иное, как громкое дребезжание звонка у входной двери. Звонок и вправду надрывался.

— У-у, — простонала она, выбираясь из-под одеяла.

Отыскав халат, Кейт почти на ощупь прошлепала по коридору к двери и, не задумываясь, распахнула ее настежь. На пороге стоял Марк с бодрым видом прекрасно отдохнувшего человека и весело улыбался.

— Что тебе надо? — спросила она.

Марк проигнорировал ее более чем нелюбезное приветствие.

— Похоже, ты даже не глянула в глазок, так ведь? — Он прошел мимо нее в квартиру, захлопывая за собой входную дверь, и добавил нравоучительным тоном: — Это опасно, больше так никогда не делай. — Не оборачиваясь, он заметил: — А я-то думал, ты — ранняя пташка.

— Только не сегодня, потому что легла в три ночи. — Она шла вслед за ним. — Который час?

— Половина восьмого.

— О Господи! Только половина восьмого?! Ты с ума сошел! — простонала Кейт. — Я и четырех часов не спала! Ты не думаешь, что это очень веская причина, чтобы отказать в гостеприимстве любому нежданному гостю? Я думала, ты любишь поспать подольше, потому прошу тебя, объясни мне, почему ты явился сюда в столь ранний час?

Марка забавляло ее недовольное брюзжание. Он заставил непоколебимого, неприступного и холодного, как мрамор, своего любимого доктора проявить наконец чувства.

— По особым дням я просыпаюсь рано, даже без будильника, — весело откликнулся он. — Ступай оденься во что-нибудь удобное.

— Зачем? — Кейт редко бывала вежливой до того, как выпивала первую чашку утреннего кофе.

— Затем, что сегодня мы отправляемся в зоопарк. — Он подошел к ней, положил руку ей на плечо и слегка развернул в сторону спальни. — Даю тебе десять минут.

— Я не могу собраться за десять минут! — протестующе воскликнула Кейт, почему-то не подумав о том, что ей следует твердо отказаться вообще куда-либо ехать с ним.

— Конечно, можешь. — Он сделал неопределенный жест рукой. — Просто надеваешь что попало и причесываешься. Вот ты и готова.

— Почему ты приехал так рано? — Кейт, которую Марк легонько подталкивал в спину, неохотно поплелась в спальню. Она ни за что не хотела, чтобы он последовал за ней туда, где так недавно занимался с ней любовью. — Трудно поверить, что зоопарк начинает работать с самого рассвета.

— Он открывается в девять, но нам еще два часа добираться туда.

— Два часа? И какой же дорогой ты собираешься ехать? — Кейт знала, что от ее дома до зоопарка Лос-Анджелеса всего тридцать минут езды по скоростной трассе. — Или мы будем голосовать на шоссе? У тебя машина сломалась и мы отправимся туда автостопом?

— Ни в коем случае. Машина в порядке, и едем мы на юг.

— Так нам не попасть в зоопарк Лос-Анджелеса, — возразила она, останавливаясь в дверях спальни.

— Все верно, нам туда и не надо. Мы собираемся посетить зоопарк в Сан-Диего. — Он еще раз мягко подтолкнул ее. — Поторопись, а то мне придется войти в спальню и самому одеть тебя. — Он скорчил грозную гримасу: — Для тебя я готов выполнить любую почасовую работу, даже няни.

Кейт улыбнулась. Рядом с ним она не могла оставаться серьезной.

— Не стоит идти на такие жертвы, — сказала она, закрывая за собой дверь.

Насвистывая какой-то бессмысленный мотивчик, Марк вернулся в гостиную. Последние несколько минут дались ему нелегко — он всерьез опасался, что Кейт захлопнет дверь у него перед носом, прежде чем он успеет произнести хоть слово. Сейчас же он не хотел задумываться о причинах, которые побудили Кейт согласиться поехать с ним. Он просто собирался хорошо провести этот день.

Марк с облегчением вздохнул, когда на пороге спальни появилась Кейт, одетая для экскурсии за город. Ей очень шли шалфейного цвета слаксы, бежевая кофточка ручной работы и мягкие матерчатые туфли на крошечном каблучке. Рукава светло-зеленого свитера, наброшенного на плечи, скрещивались у нее на груди, придавая ей непринужденный и немножко спортивный вид. На этот раз Марк мог не волноваться, что ее стройные ноги будут предметом пристального внимания всех мужчин на улице.

Через двадцать минут они уже сидели в маленьком кафе, поглощая только что поданный им завтрак. Марк поливал сиропом блинчики на своей тарелке, украдкой поглядывая на Кейт. Та сосредоточенно намазывала тосты клубничным джемом.

Он, должно быть, переносил их разлуку хуже, чем ему казалось, раз одного вида Кейт, занятой таким банальным делом, как намазывание тостов джемом, было достаточно, чтобы он испытал невероятное возбуждение. Он беспокойно заерзал на виниловом стуле, чтобы прогнать внезапно возникшую болезненную тяжесть в низу живота.

— Зачем нам плестись столько миль до Сан-Диего, если совсем рядом есть очень приличный зоопарк? — спросила Кейт, придвигая к себе тарелку с яичницей с ветчиной.

— Наверное, затем, что я рос неподалеку от Сан-Диего и долгое время зоопарк Сан-Диего был единственным, в котором я бывал. Вот и потянуло в детство.

— А я росла здесь и помню тот, который в свое время располагался в парке Гриффита, — это было давно, еще до того, как построили новый городской зоопарк, — сказала она, говоря о знаменитом парке, в котором также находились обсерватория и конюшни с лошадьми для конных прогулок. Кроме того, парк включал территорию, которую называли «Городом путешествий», где были собраны всякие старинные паровозы, самолеты, машины и другие средства передвижения, которые привлекали внимание не только детей, но и взрослых.

— Держу пари, ты была хорошенькой и умненькой девочкой.

Кейт улыбнулась и покачала головой.

— Я была ужасно неуклюжей и очень наивной девочкой.

Марк сделал изумленное лицо, отказываясь в это поверить.

— А я хотел стать профессиональным футболистом, пока мне не сломали нос во время одного из матчей на школьном стадионе. После этого я понял, что не выношу физической боли.

Кейт вспомнила об инъекциях, которые она делала Марку дважды в месяц, и о его страхе перед уколами.

— Твои родители все еще живут в Сан-Диего? — с любопытством спросила она, желая узнать о нем побольше.

Он покачал головой, и глаза его потемнели, словно от моментально нахлынувших грустных воспоминаний.

— Мой отец умер десять лет назад, а мама последние восемь месяцев живет с одним очень приятным мужчиной. — Он коротко рассмеялся: — Когда я спросил Уолта, какие у него намерения по отношению к маме, он ответил, что, разумеется, самые благородные. Но осуществить их не дает ему моя мама, которая решила побыть немного грешницей и переехала к нему по собственной инициативе. Вот так! А где твои родственники?

— Мой старший брат — зубной врач в Санта-Барбаре, а младшая сестра живет в Вудлэнд-Хиллз, она — хиропрактик[3], — ответила Кейт.

— Ох! — поморщился Марк, как от внезапного приступа зубной боли. — Что это всех вас угораздило выбирать такие «болевые» профессии? Извини за любопытство, но скажи, как твои родители зарабатывают на жизнь?

— Отец — хирург, а мама работает физиотерапевтом в клинике в Дуарте.

— Похоже, любовь к медицине досталась тебе по наследству, — заметил он, отрезая кусочек блинчика, макая его в сироп и отправляя в рот.

— Да, уж это точно. Как ты сам понимаешь, у меня не было выбора. — Кейт подняла голову и утвердительно кивнула, отвечая на вопрос официантки, не желает ли она еще кофе.

— Ты не против, если мы включим музыку? — спросил Марк, когда они выехали на шоссе, ведущее на юг. Кейт не возражала, и Марк попросил ее просмотреть кассеты в бардачке.

— «Бич Бойз», «Джэн-энд-Дин, Ассошейшнз», — начала монотонно перечислять Кейт, выкладывая кассеты одну за другой. — Вижу, ты большой поклонник старых добрых хитов.

— Где-то там должен быть еще Херманз Хермитс, — заявил Марк.

— Может, у тебя есть Барри Манилоу? — Она продолжала перебирать кучу пластмассовых коробочек.

— Нет.

— А Майкл Джексон?

— Нет.

— Может, «Юритмикс»? — осмелилась спросить Кейт.

Марк поежился.

— Не выношу ничего, что записано после семьдесят второго года.

— Тогда у тебя, наверное, есть Бах, Моцарт и Бетховен? — невинным голоском съехидничала Кейт.

— Может, поставим «Европу»? — предложил Марк.

Кейт застонала.

— Тогда я лучше включу радио.

— Оно не работает.

После этого они пришли к выводу, что обойдутся без музыки.

День выдался солнечным, и автостоянка зоопарка была забита машинами. Марк поехал вдоль плотных рядов автомобилей, выискивая свободное место.

— Вон там, кажется, можно втиснуться. — Кейт указала на соседний ряд. — Как раз под табличкой со львом.

Марк моментально повернул машину и припарковал ее на единственном свободном месте, которое им удалось обнаружить.

— У нас приличный ориентир, — сказал он, помогая Кейт выйти из машины и дожидаясь, пока она укладывала лишние вещи на заднее сиденье, — нам все-таки повезло: мы припарковались, и к тому же не в обезьяньем ряду. — Марк имел в виду таблички-указатели с изображением животных, расставленные вдоль рядов на автостоянке, чтобы посетителям зоопарка проще было отыскать свои машины в конце дня.

Очередь у входа двигалась быстро, и вскоре они оказались на территории одного из крупнейших зоопарков мира. Первое, что им попалось на глаза, был огороженный участок, где свободно расхаживали розовые фламинго и другие экзотические птицы.

Увидев, что Марк нахлобучил бейсбольную кепку и водрузил на нос огромные темные очки, Кейт опешила и непонимающе уставилась на него.

— Ты боишься солнечного удара? — удивилась она.

— Это лишь меры предосторожности, — ответил Марк, беря ее за руку. — Откуда начнем?

— Давай посмотрим. — Кейт заглянула в карту зоопарка, которую им вручили у входа. — Как насчет детского питомника?

— Неплохая идея, — согласился Марк, с удовольствием предоставляя ей право выбирать маршруты и вести его, куда ей захочется.

Они прошли вдоль невысокого заборчика, за которым на зеленой лужайке паслись козлики и барашки; заглянули в «мышиный домик», который представлял собой огромную буханку хлеба с дырками и ходами, будто прогрызенными голодными мышами; осмотрели инкубатор, где демонстрировались различные стадии выведения цыплят. Один крошечный цыпленок, только что вылупившийся, куда-то отчаянно пробирался, шатаясь и падая среди яиц и пустых скорлупок. Кейт рассмеялась, поворковала с пушистыми цыплятами, теснившимися в отдельной клетке, и не удержалась, чтобы осторожно не потрогать их мягкие спинки.

Детеныш гориллы с независимым видом раскачивался на автомобильной покрышке, подвешенной в центре просторного вольера, а табличка на решетке сообщала посетителям, что малыши горилл с удовольствием играют настоящими детскими игрушками и обожают смотреть телевизор, который специально для них устанавливает рядом со своим столом служитель питомника.

— Держу пари, что многим родителям хотелось бы создать своим детям такие же условия, — заметил Марк, обнимая Кейт за плечи. — Эта обезьяна, кстати, напоминает мне одного моего школьного дружка. Руки у Скотти, кажется, были еще длиннее.

— Марк! — укоризненно воскликнула она, не удержавшись, чтобы не рассмеяться.

Он же невозмутимо продолжал:

— А вот что касается пеленания такой малютки, то я такое и представить себе не могу. Вообще-то, невозможно вообразить, какие нужны подгузники, чтобы закрыть попу такого огромного размера. Интересно, памперсы такие бывают?

Кейт, с улыбкой покачав головой, повела его дальше вдоль прозрачной стены к небольшому вольеру, где резвились двое пятнистых детенышей леопарда, похожих на котят, только больших. Вид у них был совершенно безобидный.

— Представь себе эту сценку через год, — сказал Марк, улыбаясь самыми уголками губ. — Ты выходишь на порог и начинаешь звать: «Кис, кис, кис, мои маленькие», и в дверь влетает один из них.

— Ну и шуточки у тебя, Марк. Ты — неисправим, — прошипела она, услышав позади негромкий смех других зрителей.

— Ты только подумай, сколько подстилок они разрывают в клочья за неделю, — продолжал Марк, хотя Кейт уже тащила его за руку подальше от питомника. — Вряд ли в округе найдется собака, которая сможет загнать эту кошечку на дерево!

— Ты ведешь себя хуже малышей, которые гуляют здесь с родителями, — выбранила его Кейт, когда они остановились у огромной решетчатой клетки, где порхали, прохаживались и сидели разные экзотические птицы. Марк, забавы ради, стал приставать с разговорами к большому попугаю, пока Кейт не удалось наконец оттащить его от птиц, обещая показать ему других интересных обитателей зоопарка.

В течение нескольких часов они бродили по дорожкам и аллеям, проложенным на склонах холмов, останавливались, чтобы понаблюдать за медведями, неспешно прогуливавшимися на отведенном им участке, полюбоваться на слонов, которые как раз устроили себе душ из песка. — Сознательные твари — экономят на воде, — восторженно проговорил Марк и шутливо ущипнул Кейт. — А моя мама когда-то бранила меня за то, что я обожал возиться в грязи. Жаль, что тогда я не знал, что может быть душ из песка.

— Думаю, ей и сейчас есть за что сердиться на тебя. — Кейт заметила, что некоторые женщины с любопытством разглядывают Марка, и решила, что пора двигаться дальше, хотя ноги у нее уже гудели от усталости.

— Хочешь выпить чего-нибудь холодного? — спросил Марк, увидев впереди маленькое кафе со столиками и стульями. — Там, наверное, продают что-нибудь прохладительное.

— Да! — сразу же согласилась Кейт.

Полчаса они провели за столиком под навесом, пили колу и ели орешки из пакетика.

— У меня ноги заболели еще там, у клетки с грифами, — со вздохом пожаловался Марк. — Я забыл, что этот парк нельзя осмотреть за один день. Он очень большой, хотя двадцать лет назад это почему-то почти не ощущалось.

— Годы летят незаметно, — будто невзначай заметила Кейт. — Мы с тобой еще не видели медведей-коала и взрослых горилл, — напомнила она ему, принимая из его руки последний орешек. — Ты говорил, что обязательно хочешь посмотреть горилл.

— Гориллы далеко, за вторым холмом, — жалобно простонал Марк.

— Пешие прогулки укрепляют мышцы бедер.

— Спасибо, но мои все еще в неплохой форме.

Кейт украдкой бросила взгляд на узкие бедра Марка, плотно обтянутые шортами, и согласилась с ним без лишних возражений, решив, однако, не высказываться вслух.

— Извините. — К Марку нерешительно подошла девочка лет тринадцати. — А вы не?.. — Она не закончила фразы, но по блеску ее больших голубых глаз и восторженной улыбке легко было догадаться, о чем она хотела спросить.

— Прости, милая, что не узнаю. Мы с тобой знакомы? — Марк заговорил с южным акцентом, растягивая слова.

Лицо девчушки стало пунцовым.

— Э-э… наверное, нет. — Она почти бегом удалилась.

— И все же я считаю, что борода облегчит тебе жизнь, — заявила Кейт, когда они остались одни.

— С бородой я стану похож на бурого медведя, и меня, наверное, посадят в клетку. Пойдем посмотрим медведей-коала — они безобиднее других медведей, — предложил Марк и поднялся со стула.

Кейт обожала этих серых сумчатых животных, напоминавших мягких игрушечных медвежат. С сонным выражением на безмятежных мордочках они на виду у публики висели на эвкалиптовых деревьях, время от времени срывая и съедая то лист, то целую веточку. Казалось, им не было дела до людей, которые с любопытством глазели на пушистые комочки.

— Ну, разве они не прелесть? — тихо сказала Кейт.

— Прелесть, если тебе нравится нечто, целыми днями висящее на дереве и не очень-то жизнерадостное, — согласился Марк.

Она резко обернулась.

— Зато гориллы гораздо шустрее, да и ростом выше человека, к тому же, мне кажется, умнее некоторых людей.

— Ты забыла сказать, что у многих из них довольно крутой характер, — быстро добавил Марк.

Разыскивая горилл, они шли вдоль длинного ряда просторных клеток с обезьянами, привезенными со всех уголков мира, где только они обитают.

— Однажды я пошел на свидание «вслепую» с девушкой, которая оказалась похожей на ту красавицу. — Марк показал на здоровую макаку.

— Такого быть не может, никогда не поверю, что бывают девушки со столь оригинальной внешностью.

Марк пожал плечами.

— А зачем мне врать?

— Разве ты не знал, что свидание «вслепую» — всегда крайне волнующее? — искренне удивилась Кейт, вспомнив свое первое и последнее такое свидание. — Как тебя угораздило согласиться?

— Меня уговорил один мой приятель, когда к ним в гости приехала неожиданно двоюродная сестра его подружки. На следующий день я чуть не убил его.

У клетки с огромными черными равнинными гориллами Марк застыл, завороженный, и Кейт воочию убедилась, что он действительно находит этих обезьян интересными. Держась обеими руками за толстые металлические прутья, он пристально наблюдал за ними.

— Мне кажется, они благороднее львов… и выглядят такими мудрыми… словно они знают все тайны мироздания, — прошептал он в восторге.

— Может, и вправду знают, — Кейт, как и Марка, завораживали эти несуетливые, степенные существа.

Спустя двадцать минут они наконец решили покинуть зоопарк и направились к выходу.

— Подожди! — Марк схватил ее за руку. — Мы совсем забыли про террарий!

— Только не туда! — в ужасе воскликнула Кейт. — Ненавижу рептилий, любых! — Она уперлась каблуками в асфальт. — Ничто не заставит меня смотреть на змей и ящериц. Я их терпеть не могу даже на картинках.

— Они ведь за стеклом и не тронут тебя. Ну, пойдем, Кейт, — он уговаривал ее как мальчишка, — я тебя не дам в обиду.

Она отчаянно замотала головой:

— Иди один, я подожду тебя здесь.

Марк заколебался, но интерес к рептилиям победил. Кейт села на скамейку у входа, довольная тем, что сможет отдохнуть хоть несколько минут.

Какой-то мужчина сел рядом.

— Приятно встретить человека, который не в восторге от змей и гадюк.

Она чуть не рассмеялась. Неужели он таким образом пытается познакомиться с ней? Зоопарк всегда казался ей самым неподходящим местом для новых знакомств.

— Мой сын держит дома трех змей, а я их не выношу, смотреть на них не могу, — признался мужчина, не сводя глаз с Кейт. — Поэтому я разрешаю ему любоваться ими здесь без меня.

— Да? — Она выдавила вежливую, но холодную улыбку. Ей хотелось посоветовать ему найти кого-нибудь более подходящего для выслушивания его словоизлияний.

— Моему сыну — десять… А вашему? — не сдавался мужчина, надеясь, видимо, на легкое знакомство с одинокой женщиной, усталой и скучающей, которая, как и он, пришла с ребенком в зоопарк.

Увидев, как Марк выходит из террария и направляется к ним, Кейт нежно улыбнулась и ответила:

— Тридцать шесть.

— Что? — не понял одинокий отец, но, взглянув на приближающегося Марка, пробормотал что-то невразумительное и заспешил прочь.

— Над чем ты смеешься? — спросил Марк.

Кейт хохотала, глядя вслед быстро удаляющемуся мужчине.

— Думаю, он надеялся, что мы с ним подружимся, — объяснила она, с трудом сдерживая приступы смеха. — Ну, ты же знаешь — его сын… мой сын…

Глаза Марка сузились.

— Ты хочешь сказать, он пытался подцепить тебя?

Кейт удивилась ледяным ноткам в голосе Марка.

— По-моему, это забавно и даже немножко льстит.

— Куда катится мир, если к женщине пристают даже в зоопарке! — взорвался он.

— Марк, — умоляюще прошептала Кейт, — ведь ничего не случилось. Наверное, это был отец-одиночка, которому показалось, что он встретил мать-одиночку и та, возможно, будет польщена его вниманием. Лично я нахожу все это немножко смешным… но и печальным тоже. Может, ему не везет с женщинами.

— Ну и что? Мое-то какое дело? Уж к моей-то женщине он точно больше не подойдет, я об этом позабочусь. — Марк все еще смотрел в спину удалявшемуся мужчине, когда вдруг заметил мальчика у входа в террарий. — Ну и дела! Держу пари, что он учит своего отпрыска цеплять дочек одиноких мам.

— Выкинь из головы дурные мысли, Марк. — Она шутливо ударила его кулачком по руке. — Освободи свой ум от сомнений. Ты рисуешь все это в более мрачных тонах, чем есть на самом деле.

— Как раз именно сегодня утром я полностью освободил свой ум от всяческих посторонних мыслей, а дурные выкинул на помойку. Однако тут же убедился, что не стоит лишать себя всех надежд. — Он наклонился к ее уху, лизнул мочку и шепнул: — Если бы ты знала, о чем я сейчас думаю, ты бы непременно решила, что мои усилия не увенчались успехом, особенно насчет дурных, вернее, порочных мыслей. — Он с вожделением посмотрел на нее.

— О, Марк, а я-то думала, что у программистов на уме одни лишь компьютерные премудрости и что они вообще не от мира сего.

— Я и был таким… пока не встретил тебя.

Это неожиданное признание удивило ее, но он не дал ей опомниться и подумать над его словами. Схватив Кейт за руку, он увлек ее за собой к выходу из зоопарка.

— Теперь ноги будут болеть у меня неделю, — простонала Кейт, без сил рухнув на мягкое сиденье автомобиля. Она сбросила туфли и пошевелила пальцами.

— Давай поищем место, где бы твои ноги могли хорошо отдохнуть? — предложил Марк.

— Нет, — возразила Кейт.

— Хотя бы часок, — настаивал Марк.

— Они у меня прекрасно отдохнут и здесь.

Марк шумно вздохнул:

— А я-то надеялся, что после зоопарка ты станешь ко мне благосклоннее.

— Зоопарк только утомил меня. — Она тут же прокляла свой язык за эту случайно вырвавшуюся у нее фразу. Бессмысленно было думать, что Марк ее не расслышал, — холодные искорки в его глазах свидетельствовали как раз об обратном. Однако, к ее большому облегчению, он промолчал.

— Ты можешь откинуться на спинку и закрыть глаза, — предложил он, когда они выехали со стоянки.

— Хорошая мысль, — пробормотала она, устраиваясь поудобнее.

Марк переключил внимание на дорогу, маневрируя в плотном потоке автомобилей, покидавших стоянку вблизи зоопарка. Миновав кварталы, прилегавшие к парку Бальбоа, он наконец выбрался на скоростное шоссе и перестроился в крайний левый ряд. Только сейчас он смог бросить взгляд на Кейт, которая, сильно устав от прогулки на свежем воздухе, уснула, склонив голову набок. Впервые он проклинал себя за нерешительность и за то, что у него не хватило смелости заключить ее в объятия. Если б она к нему прижалась, если б он мог чувствовать нежное тепло ее тела, то обратный путь в Лос-Анджелес стал бы той самой желанной приправой к их сегодняшней встрече, которой ему так не хватало. Однако эта приправа могла бы оказаться и довольно опасной: пожалуй, он слишком много внимания уделял бы Кейт вместо того, чтобы следить за дорогой. Ему захотелось остановить машину возле своего дома, но, подумав, что Кейт вряд ли это понравится, он поборол искушение, проехал дальше и не будил ее, пока не заглушил двигатель у ее подъезда.

За последние сутки Кейт дважды видела сны. Утром это были колокола, вечером — поцелуи. Она решила, что второй — приятнее.

— Пора просыпаться, Кейт, — шепнул Марк, целуя ее за ушком.

— М-м… — Она повернула голову, подставляя ему губы.

Он улыбнулся, нежно потрепав всей пятерней ее золотистые волосы.

— Пока еще слишком светло, чтобы целоваться в машине, дорогая. Нам лучше подняться к тебе в квартиру.

Кейт приоткрыла один глаз.

— В квартиру поднимусь я одна, — заявила она все еще сонным голосом, но достаточно твердо.

— Ты даже не пригласишь меня на чашечку кофе? — пытался подольститься он.

— Нет, мне надо постирать, погладить…

— Я помогу, — предложил Марк. — Я — признанный специалист по стирке дамского белья.

— В какой воде ты собираешься стирать — холодной, теплой или горячей? — спросила Кейт тоном экзаменатора.

— Исключительно в горячей.

Кейт открыла дверцу машины.

— Благодарю, думаю, я справлюсь самостоятельно. И, кроме всего прочего, нет ничего менее романтичного, чем сортировка грязного белья. Спасибо за чудесный день. Я действительно получила большое удовольствие от прогулки по зоопарку. Я так давно там не была.

Марк почувствовал, что она говорит искренне, но в ее голосе слышались еще какие-то нотки. Ему показалось, что она боится остаться с ним наедине. Но почему?

— Ты поужинаешь со мной в следующую пятницу? Обещаю, что не будет никаких видеогалерей.

Кейт покачала головой.

— В следующие выходные у меня научный семинар, — объяснила она, недоумевая сама, почему не отвечает простым «нет» и не кончает со всем этим обременительным знакомством.

Марк, понимающе улыбаясь, лишь пожал плечами.

— Тогда нам придется договариваться позже, — заявил он, неожиданно завел машину и… был таков.

Тут-то Кейт и заметила, что стоит босиком на тротуаре перед подъездом своего дома.

— Подожди! — Она шагнула вперед и замахала рукой. — В машине остались мои туфли! Марк, остановись! — Рука бессильно повисла, когда она поняла, что он ее не слышит. — Вот здорово, ну, просто здорово! — пробурчала Кейт, доставая ключи и безмолвно благодаря судьбу за то, что сумочка не осталась в машине, иначе она даже не представляла, что бы сделала. Осторожно ступая босыми ногами по теплому асфальту, она направилась к двери.

До позднего вечера Кейт надеялась, что Марк даст о себе знать. Она ждала, что он появится, используя ее туфли как предлог для визита. Но ей давно следовало понять, что он никогда не делает того, чего от него ожидают. Он — человек непредсказуемый.

Она взяла книгу, но чтение вскоре ей надоело, включила телевизор и стала переключать каналы, но программы казались ей скучнее, чем обычно. Вдруг палец ее застыл над кнопкой дистанционного управления. На экране возникли два персонажа. МАРК! Два Марка! Нет, один — Марк, а другой — Тай Винтерс.

Кейт быстро добавила звук. Ведущий передачи, закончив рассказ о карьере Тая, представил Марка как его двойника, упомянув о том, что по профессии он — программист.

— Скажи, пожалуйста, Марк, ты пользуешься таким же успехом у женщин, как Тай? — спросил ведущий.

— В достаточной мере, для меня — достаточной, — ответил Марк, подмигнув и кладя ногу в ковбойском сапоге на колено.

Кейт стало интересно, выдержат ли его джинсы в обтяжку еще одно такое резкое движение, когда вдруг заметила, что на Тае Винтерсе точно такие же джинсы.

— Вообще-то женщины всегда хотят получить удовольствие сполна, — вмешался Тай, явно не желавший оставаться в тени, пусть даже на секунду. — А если мужчина наделен даром обольщения, он должен пользоваться этим даром в полной мере. — Трудно было заблуждаться насчет того, какой «дар» он имел в виду.

Кейт поблагодарила своего ангела-хранителя за то, что тот послал в ее лечебницу не Тая Винтерса, а то бы ей точно пришлось прибегнуть к новокаиновой курации, чтобы укротить его похотливую натуру! Она продолжала смотреть передачу, довольная тем, что неожиданный случай предоставил ей возможность сравнить этих двух мужчин, и искренне обрадовалась, находя, что Тай Винтерс явно проигрывает Марку, причем во всех отношениях. Пусть он, возможно, и красивее, но для Кейт с ее опытным глазом врача было совершенно очевидным, что беспорядочная жизнь Тая вскоре отразится на его лице и фигуре. Слава Богу, у Марка более тонкая натура, и ей не надо было наблюдать за ним по телевизору, чтобы это понять — она чувствовала это сердцем. Ах, ах, и когда же это ее сердце оказалось вовлеченным в эти отношения? Оно, безусловно, не должно было вмешиваться, ведь у нее, Кейт, есть вполне определенный жизненный план, изменить которому она ни за что не хочет! Вскоре работа над статьей будет завершена, и, если все сложится удачно, через год или даже раньше она откроет собственную частную практику. Это было ее мечтой, и она не могла позволить никому и ничему помешать осуществиться ее мечте. Даже такому замечательному парню, как Марк!

Кейт вынуждена была признаться себе, что если кто и мог изменить выбранный ею жизненный курс, так только Марк. Ей же нужно было позаботиться о том, чтобы этого не случилось.

— Каков твой идеал женщины, Тай? — спросил ведущий телепередачи.

— Она должна иметь большие… — «бип»! — и великолепную… — «бип»! — Он похотливо улыбнулся.

Кейт подняла глаза к небу, без труда прочитав по губам слова, не пошедшие в эфир.

— А что скажете вы, Марк? — Ведущий переключил внимание на двойника Тая и почему-то вдруг обратился к нему на «вы».

На лице Марка засияла улыбка.

— Мне бы хотелось, чтобы у нее было хорошее чувство юмора и приятная внешность, чтобы она умела радоваться жизни и ценила женщину в себе. Было бы неплохо, если бы она была независима в своих суждениях.

Кейт жадно впитывала его слова, и с каждой фразой ее охватывало все более сильное волнение. Она чувствовала, что он говорит о ней, хотя, судя по некоторым мелочам, передача была записана несколько месяцев назад. Она также уверилась в том, о чем уже давно догадывалась: Марк представлял серьезную опасность для ее душевного спокойствия.

Было два часа ночи, но Марк героически заставлял себя работать над новой программой, пытаясь отвлечься от мыслей о Кейт. Однако это оказалось почти невозможным: его неотвязно преследовали воспоминания о том, как в этой же самой комнате они с Кейт занимались любовью.

— Но ведь ты хотел именно этого, разве нет? — вслух произнес Марк.

Хранить в памяти воспоминания о ней? Нет, он хотел не этого. Он хотел, сидя здесь, за столом, сознавать, чувствовать и знать, что она спит в его постели этажом ниже. Или не спит, потому что ждет, когда он наконец спустится к ней.

Почему он продолжает это знакомство, если она уже столько раз отвергала его? Почему снова и снова жаждет ее увидеть? Чтобы получить очередной отказ?

— Будь я проклят, если сам знаю.

В тишине, которую нарушал лишь далекий шум волн, доносившийся с пляжа, слова прозвучали неожиданно громко. Он удивился тому, что произнес фразу вслух.

Конечно же, вчера вечером он едва сдержался, чтобы не вернуться и не отдать ей туфли. Но не менее соблазнительной показалась ему и мысль о том, чтобы заставить ее гадать, когда же он объявится. Однако не поехал он потому, что просто побоялся, что ему захочется задержаться у нее дольше, чем она ему позволит. Сколько же времени должно пройти, прежде чем он станет ей так же дорог, как она ему? И случится ли это вообще?

Из груди Марка вырвался глубокий вздох. Никогда никто не говорил ему, что быть влюбленным по-настоящему — это нелегко.

Глава 7

После того как Кейт неделю получала цветы, молчание Марка стало слишком «громогласным» — оно раздражало и нарушало ее спокойствие. Как же она могла сосредоточиться на лечении прыщей и кожных заболеваний головы, если воспоминания о низком мужском голосе и тех восхитительных минутах, которые они провели вместе, завладели всеми ее мыслями?

— Что с тобой творится, Кейт? — поинтересовался Сэм во вторник утром, когда она дважды подряд перепутала кабинеты по осмотру пациентов. — Дорогая, если бы я не знал тебя так хорошо, то поклялся бы, что твой лифт застрял между этажами.

Она слабо улыбнулась. Это вполне соответствовало ее настроению.

— Знаешь, со мной действительно что-то творится, но я не очень понимаю — что, — ответила Кейт. — Надеюсь, в выходные хорошо отдохну, и все опять войдет в норму.

— По-моему, ты зря надеешься, — не согласился Сэм. — Двухдневный семинар ничего общего с отдыхом не имеет. Вместо того чтобы интересоваться дерматологией, ты должна отправиться за город со своим дружком и забыть о работе.

Кейт поправила очки, сползшие на кончик носа.

— Сэм, ты совсем не изменился, ты такой же грубиян, как и в первый день нашего знакомства. Как только женщины терпят твои выходки! Бедная твоя мама, про дочерей я просто молчу, — шутливо заметила она.

— Ты о чем? Такого сына и отца еще поискать надо, а другие женщины считают меня неотразимым и очень сексуальным, — важно заявил Сэм.

— Теперь-то я понимаю, чей лифт застрял между этажами. Когда ты в нем сидел, у тебя в голове все перепуталось, — съязвила Кейт и поспешила к следующему пациенту. На этот раз она достаточно долго простояла у регистрационной стойки, чтобы проверить, в каком кабинете ее ждет больной.

В этот вечер Кейт несколько раз порывалась позвонить Марку, но мужество оставляло ее, когда она поднимала трубку. В конце концов она занялась подготовкой к предстоящей двухдневной поездке на семинар в Сан-Диего. Ей не хотелось мотаться каждый день из Лос-Анджелеса в Сан-Диего, и она решила остановиться в отеле где-нибудь в центре города.

В субботу на первых двух занятиях Кейт ужасно скучала. Только теперь она поняла, что ей следовало уговорить Сэма поехать на семинар вместо нее. Пусть бы скучал, как она сейчас скучает. А после обеда ей стало еще хуже, и никакие доклады не могли отвлечь ее от мыслей о том, что сейчас делает Марк.

В тот вечер бар, где участники семинара собрались перед ужином, был заполнен до отказа. Кейт слонялась по переполненной комнате, здороваясь со старыми коллегами и знакомясь с новыми.

— Перекусим немного, дождемся конца представления и быстренько исчезнем, — шепнула ей на ухо пухленькая Кэрол Логан, дерматолог из Палм-Спрингз.

— На этот раз, надеюсь, не будет танца живота, — пробормотал Винс Джирард, пригубив свой бурбон с содовой и вспоминая многочисленные встречи участников семинаров.

— И голубей, которые разлетаются по залу ресторана после очередной песни, — напомнила ему Кейт.

Винс тяжело вздохнул и быстро проглотил остаток бурбона. Он машинально провел рукой по темным, уже тронутым сединой волосам.

— Когда ты наконец осчастливишь наших жен, выйдя замуж? — ехидно поинтересовался он.

— Когда Глория найдет мне подходящую пару, — парировала она, называя имя его жены, которая твердо верила, что любая женщина должна выйти замуж и быть счастливой в браке, потому что так положено.

— Мне сказать ей об этом?

— Только если тебе очень хочется. А если тебе не хватает развлечений, я направлю к тебе нескольких моих любимых пациентов. Получишь большое удовольствие от встречи с ними, уж я тебе это гарантирую.

Винс слишком хорошо понимал, что она имела в виду, ибо сам предпочел бы забыть некоторых своих пациентов.

Вскоре двери банкетного зала распахнулись и участники семинара заполнили ресторан. Винс сообщил, что его жена осталась дома с двумя детьми, заболевшими ветрянкой, и предложил Кейт место рядом с собой. Радуясь возможности поболтать со старым другом, она согласилась.

Ужин состоял из дежурного набора блюд, которые подавались по случаю очередного научного семинара: много увядшего салата, пережаренное мясо, кое-какие закуски, а на десерт слегка подтаявшее мороженое со взбитыми сливками.

Руководитель семинара поблагодарил присутствующих за участие, затем предоставил слово Кэрол Логан. Она, в свою очередь, поприветствовала всех, сказав, что вскоре к ним присоединится знаменитый гость. Она таинственно улыбнулась, и глаза у нее засверкали, когда она попросила встретить его восклицанием: «Отступник».

Кейт чуть не упала в обморок, когда знакомая фигура возникла на сцене.

— О, нет! Только не это! — выдохнула она, привлекая к себе озадаченный взгляд Винса.

— Должен ли я говорить с вами о моих кожных проблемах? — пошутил Марк, вызвав в зале ожидаемый смех.

Он носил одежду, в которой все привыкли видеть Тая Винтерса: изношенные ковбойские сапоги, потертые джинсы, плотно облегающие бедра, и золотистую шелковую рубашку, расстегнутую едва ли не до пупа. Взъерошенные волосы должны были поддерживать имидж племенного жеребца — всем должно было казаться, что он только что покинул постель очередной красотки. И воображение Кейт, к ее стыду, заработало именно в этом направлении. Она застыла на своем месте, безотчетно, до онемения сжимая кулаки.

— Вы можете не верить, но к врачам я отношусь с особой любовью. — Взгляд Марка неустанно шарил по залу, пока не остановился на остолбеневшей Кейт. — Я не знаю, в чем дело, возможно, люди этой профессии пробуждают во мне более глубокие чувства.

От Кейт потребовалась вся ее выдержка, чтобы сохранить спокойствие. В течение следующих пятнадцати минут шутки Марка, казалось, достигали необычайно чувствительной Кейт, как стрелы, посылаемые точно в цель, хотя он и не обращался непосредственно к ней. Он больше распространялся о главном герое фильма «Отступник», в роли которого прославился Тай.

Кейт украдкой бросала взгляды в зал и не могла не заметить выражения благоговения на женских лицах. Она с трудом держала себя в руках, наблюдая, как женщины — образец деловитости и профессионализма — вдруг преобразились: они грезили заполучить в свою постель мужчину их мечты.

Кейт заставила себя изобразить на лице вежливый интерес к выступлению Марка, хотя ее била дрожь, а по спине бегали ледяные мурашки. Если он посмотрит на нее более пристально, она не сможет остаться на своем месте. Воображение рисовало Кейт все то, чем мог заниматься Марк с тех пор, как они виделись в последний раз. Не стали ли неизвестные ей события прошлой недели причиной того, что он появился здесь? Неужели он попытается встретиться с ней сегодня вечером! Она тихонько встала из-за стола и, сославшись на плохое самочувствие, извинилась перед Винсом и ушла. И она вовсе не врала: у нее жутко разболелась голова!

В тишине и уединении своей комнаты Кейт переоделась, сменив вечернее платье на коралловую атласную ночную рубашку с кружевными вставками. Она была в ванной и причесывалась, когда услышала осторожный стук в дверь.

— Кто там? — спросила Кейт, снимая с крючка халатик такого же кораллового цвета, как и ночная рубашка.

— Коридорный, — последовал приглушенный ответ.

Она накинула халатик на плечи, завязывая поясок на ходу, и открыла дверь.

— Ну и ну, — удивилась она, отступая назад и упирая руку в бок, в то время как Марк завозил в комнату тележку, заставленную тарелками с изысканными закусками, ведерком со льдом и бутылкой шампанского и двумя бокалами.

— Что-то не припоминаю, чтобы я что-либо заказывала, — сухо заметила Кейт, но Марк, не обращая внимания на ее язвительный тон, расставлял закуски, ведерко с бутылкой шампанского и бокалы на низеньком журнальном столике, придвинув его к кровати.

— Заказ сделал я. — Он повернулся, жадно глядя на нее. — Ты лучше закрой дверь, не то твои похотливые коллеги станут пялиться на нас или, чего доброго, нагрянут «в гости». Предупреждаю — здесь еды только для двоих!

Она закрыла дверь, но осталась стоять, прислонившись плечом к стене.

— Ты был очень убедительным в роли Тая Винтерса, — с ухмылкой похвалила его Кейт. — И лотерея состоялась?

— Что? — не понял Марк.

— Лотерея, — повторила Кейт и пояснила: — И мне досталась ночь с Отступником.

Марку показалось, что в ее голосе он слышит нотки горечи.

— Я тебе случайно не помешал? — Его глаза впились в соблазнительные кружева. — Ты, кажется, кого-то ждешь.

Она пожала плечами, сама не понимая, зачем захватила с собой этот роскошный ночной наряд.

— Если я кого-то и ждала, так это тебя. Ты ведь обожаешь сюрпризы.

Сунув руки в карманы своих узеньких джинсов, что, по мнению аккуратной Кейт, в любой момент грозило позорной катастрофой, и склонив голову набок, Марк буквально упивался восхитительным зрелищем — в гневе Кейт казалась ему обворожительной и… такой желанной!

— Невероятно, сколько энергии и как сексуально, — шепнул он, протягивая к ней руки.

— Это «сексуальное» стоило больше сотни долларов, — сообщила она, не поняв, что Марк имел в виду.

Он так и не решился отойти от столика и вынуть руки из карманов, опасаясь, что собственное тело предаст его, наглядно демонстрируя охватившее его возбуждение. Когда он появился в комнате Кейт, то, разумеется, не ожидал увидеть ее в столь роскошном ночном наряде, который, несомненно, свел бы с ума любого, даже самого равнодушного к женским прелестям мужчину. Сквозь тоненькие прозрачные полоски кружев, больше открывавшие, чем скрывавшие, соблазнительно просвечивала белоснежная кожа.

— Не хочешь взглянуть, что принес тебе коридорный? — предложил он вдруг охрипшим голосом и указал на столик.

Проявляя наконец любопытство, Кейт отважилась подойти к кровати. Кончиками пальцев коснулась фольги на горлышке бутылки.

— «Дом Периньон». У тебя отличный вкус. — Она медленно подняла глаза, и взгляды их встретились.

— Копченая семга, икра, фаршированные грибочки и другие вещи. — Он приподнял серебряную крышку, под которой на большом блюде лежали туфельки Кейт.

Она подняла руку, дотронулась до его груди и погладила кожу в разрезе его рубашки.

— Ты очень умный мужчина, Марк Харрисон. — Ее глаза затуманились, когда она вспомнила их предыдущие встречи. — Ты пришел сюда, принес шампанское, закуски и мои туфли — я умею ценить сверхоригинальные сюрпризы. Чего мне еще ждать на «бис»?

Марк накрыл руку Кейт своей, прижав ее ладонь к своей груди.

— Если тебе нужно личное представление, то я всегда готов устроить стриптиз, — быстро предложил он.

Продолжая загадочно улыбаться, Кейт высвободила руку и медленно направилась к радиоприемнику, стоявшему рядом с громадных размеров кроватью. Включив радио, она нашла мелодию с подходящим ритмом, затем отрегулировала громкость и повернулась к Марку, приняв выжидательную позу.

— Ну что ж, начнем, — сказала она, опираясь о столик.

Итак, маленькая чародейка бросила ему вызов! Он был обязан прямо сейчас показать ей незабываемое шоу. Но одна проблема все же была. Ни подростком, ни молодым человеком он никогда не бегал тайком на стриптиз-шоу, и знание предмета ограничивалось для Марка пятикратным просмотром «Цыган» с Натали Вуд, отрывками телевизионных эротических фильмов, а также телодвижениями, которые довольно часто демонстрировались по телевизору во время занятий аэробикой. Ему предстояло изобразить обольстительного стриптизера, полагаясь на собственное воображение. Покачивая бедрами в такт ритмической мелодии, он пробежал пальцами от воротника рубашки до первой застегнутой пуговицы, по пути поглаживая завитки волос на груди, остановился, поиграл с переливающимся красками перламутром, а затем легко продел пуговицу через петлю. Так же он поступил и с остальными. Все это время он глядел Кейт в глаза, ожидая ее реакции.

Кейт продолжала улыбаться, смотря на него с таинственным видом. Она не верила, что он продвинется дальше в своем шоу, полагая, что такие примитивные действия не свойственны натуре Марка. Однако вскоре ей пришлось убедиться в обратном.

Пальцы Марка достигли талии и медленно, дюйм за дюймом принялись вытаскивать рубашку из джинсов. Резким движением он сбросил золотистую ткань с плеч, обнажая торс по пояс. Каким-то образом ему даже удалось освободиться от сапог и носков, не привлекая к ним внимания Кейт. Видимо, эти телодвижения стоили ему больших усилий, потому что Марк сильно вспотел, — однако улыбка его оставалась обольстительной, особенно в тот момент, когда он принялся расстегивать большую пряжку на ремне.

Во рту у Кейт пересохло, она боролась с желанием облизнуть губы. Только сейчас она поняла, что Марк в самом деле собирается раздеться донага.

Марк не мог не заметить все возрастающего волнения Кейт и знал, что это долго не продлится. Напрягая мышцы, словно античный атлет, он похлопал себя по загорелому животу и одним рывком расстегнул «молнию» джинсов.

Мелодия в радио внезапно оборвалась, но тотчас же зазвучала другая, в более медленном ритме, однако не менее сексуальная, и Марк сбросил джинсы, обнажая узкие стройные бедра, обтянутые тонкими красными плавками с белой резинкой. Джинсы вслед за рубашкой отправились в дальний угол комнаты.

Кейт, как завороженная, не сводила с него глаз, чувствуя, как в комнате растет напряжение, словно перед бурей.

— Иди ко мне, — прошептал он, протягивая к ней руки.

Горячая волна прокатилась по телу Кейт, груди набухли, соски затвердели и болезненно уперлись в прозрачную ткань кружев. В низу живота заныло от внезапного острого желания, а ноги стали ватными.

Марк медленно двинулся к ней, его пальцы теребили резинку трусов. Как только их тела соприкоснулись, у Кейт перехватило дыхание.

— Танцору-стриптизеру полагается вознаграждение, говорят — таков обычай, — тихо произнес он, глядя на нее своими дьявольскими темными глазами.

Кейт, подняв руки, провела ими от груди до бедер.

— Какой ужас… У меня нет кошелька. Но, быть может, вас устроит другой вид вознаграждения? — Ее пальцы проскользнули под резинку его трусов. — Это будет равноценно, уверяю вас.

Ощутив ее прикосновение, Марк судорожно вздохнул.

Кейт, возбужденная игрой воображения, продолжала страстно ласкать Марка, другой рукой обнимая его за шею и подставляя губы для поцелуя. Марк наклонился и прильнул к ее губам в страстном поцелуе.

Радостное чувство зарождалось в сердце Кейт. Как только она могла думать о том, чтобы расстаться с ним? Ни один мужчина никогда не пробуждал в ней такой страсти, как Марк.

А он, запустив пальцы в густые волосы Кейт, поддерживал ее голову и отвечал на ее поцелуи.

Дрожь и горячие волны захлестнули обоих, когда они целовались с неутомимой жадностью. Кейт неистово ласкала его плоть, напряженную и пульсирующую у нее в ладони, в то время как руки Марка гладили ее тело сквозь скользкий атлас рубашки. Он коснулся ее бедра, прижал ее к своим возбужденным чреслам и легонько укусил за нижнюю губу.

— Это моя ночь, Кейт, — заявил он тоном, не терпящим возражений, подхватил ее на руки и понес к кровати. Откинув покрывало, он опустил ее на постель и, сбросив трусы, лег рядом на прохладные простыни. Ему не потребовалось много времени, чтобы освободить ее от халата. Перекинув ногу через ее бедра, он прижал Кейт к кровати, изощренно медленно целуя все ее тело и опять возвращаясь к губам, пока учащенное дыхание женщины не подсказало ему, что она готова принять его. Она была как шампанское — упоительна и сладка. Его губы оторвались от ее губ и двинулись вниз — к шее, к крохотной пульсирующей там жилке, затем — к обнаженной груди. Его язык прошелся по окаймленному кружевами глубокому вырезу — от узких полосок в центр, к ложбинке между ее грудями. И это место воистину оказалось восхитительным и достойным тщательного исследования. Кейт застонала и бессознательно задвигалась под ним.

— Это па из моего танца, — задыхаясь, прошептал он. — Но сейчас я танцую с партнершей. Теперь ты знаешь все па, дорогая. Танцуй со мной.

Она почувствовала на себе возбуждающее давление его тела.

— Может, нам надо ускорить темп? — хрипло предложила она и языком коснулась коричневого плоского соска, с восторгом замечая, как он оживает от этой ласки.

— О, моя любовь, — выдохнул он с силой, — какое же это наслаждение! Что же ты делаешь со мной?! Ты превращаешь меня в человека, все желания которого немедленно удовлетворяются.

— Тогда покажи мне, чего ты хочешь? — Она обхватила руками его голову и пригнула к своей груди. Когда же его язык коснулся нежной кожи, все еще прикрытой тончайшим кружевом, всепоглощающее острое наслаждение пронзило ее тело. Он ласкал набухший сосок, пока тот не превратился в твердый чувствительный шарик, затем все внимание уделил его близнецу.

— Марк! — простонала Кейт, царапая его спину. Она подняла ноги и обхватила его бедра — и ему не выбраться из этих сладострастных объятий.

— В этот раз все будет по-иному, — решительно заявил он, не допуская полного слияния, хотя и его тело настоятельно требовало разрядки. Он пока восхищался и любовался ее грудью, он играл, лаская сосок языком, прежде чем взять его в рот, а потом нетерпеливо сорвал с нее рубашку, обнажая восхитительное белоснежное тело. Раздвинув ее ноги, он медленно сполз вниз, погружая свой язык в ее пупок, касаясь отдельных мест вдоль ее бедер и приближаясь к сокровенному месту между ними, которого он так и не коснулся.

— Как приятно, как необыкновенно хорошо, — шептал Марк, поддерживая ее возбуждение на грани взрыва, пощипывая и легонько покусывая внутреннюю поверхность бедер и увлажняя эти места языком. Медленно, очень медленно он приближался к ее сокровенному месту, пока не остановился на крошечном бугорке, который оказался настолько чувствительным, что одно дыхание Марка вызывало у Кейт сильнейшее наслаждение. Она вся изгибалась, дышала хрипло и порывисто.

Из динамика лилась мягкая чарующая музыка.

Марк целовал и ласкал Кейт до тех пор, пока у нее не начался оргазм. Но прежде чем она достигла вершины наслаждения, он переместился вверх и резким толчком заполнил ее, страстно целуя. С каждым движением он погружался в нее глубже и глубже, а ее наслаждение росло и росло, пока не взорвалось в последнем пароксизме.

Когда Кейт пришла в себя, она лежала в объятиях Марка, слыша мощные удары его сердца, такие же бешеные, как у нее.

— Поразительно, что может натворить обыкновенный стриптиз, — прошептала она, наслаждаясь близостью и теплом его тела, тяжестью его руки на своей груди.

— А я уж не надеялся дождаться твоей благосклонности, — засмеялся Марк.

— Хорошо, что ты не понадеялся на мою благосклонность прямо в зале ресторана, — зевнула Кейт. — Там у тебя собралось множество поклонниц-врачей, готовых штурмовать сцену и одарить тебя своей благосклонностью без ограничений.

— Я добиваюсь благосклонности только одной докторши. — Он немножко подвинулся, чтобы ему было удобнее смотреть на Кейт. — Эй, уж не собираешься ли ты заснуть прямо на мне?

— День был ужасно долгим, а занятия — хуже не придумаешь. Скучища… — Она смотрела, как он подтягивает одеяло и бережно укрывает ее. — А завтра у меня второй семинарский день, начинающийся в семь часов с завтрака.

— Да разве это проблема для такой ранней пташки, как ты? — Он нежно поцеловал ее припухшие губы. — Если только ты не превратишься в ненасытную женщину, которой была час назад, и не станешь будить меня. — Прости, но только не сегодня.

Однако Кейт оказалась лгуньей. Проснувшись часом позже, она приподнялась, чтобы взглянуть на спящего Марка, и не в силах устоять поцеловала его в губы. Через мгновение он проснулся, и они снова занялись любовью — на этот раз более спокойно и нежно. Затем Марк разлил шампанское по бокалам и предложил ей подкрепиться икрой и семгой — вечерней закуской, которая до сих пор оставалась нетронутой. После пиршества они опять любили друг друга, а затем уснули.

Кейт крепко спала, когда легкие прикосновения его губ снова вернули ее к действительности. Пальцы, блуждающие между ее бедер, заставили ее открыть глаза.

— Ммм… какой приятный способ будить человека, — тихонько засмеялась она, обнимая его за шею.

— Подожди, сейчас будет продолжение, — пообещал он, раздвигая ее бедра и медленно овладевая ею.

И они опять почувствовали, что их влечение непреодолимо, что судьба подарила им нечто совершенно необыкновенное, о чем и сами они никогда не мечтали, потому что не представляли себе такое возможным. Марк страстно целовал Кейт, каждое движение доставляло им наслаждение, пока наконец оба одновременно не достигли вершины блаженства.

— Ты необыкновенная, Кейт, — прошептал он, опираясь о ее подушку. — Меня просто бесит необходимость расстаться с тобой, время так быстро пролетело, но я понимаю, что эти семинары для тебя очень важны.

Кейт взяла руку Марка и повернула так, чтобы удобно было взглянуть на часы на его запястье.

— Завтрак не самое важное мероприятие, — решила она, и ее пальцы побежали по его руке, вверх по шее, к подбородку. — Кроме того, я убедилась, что коридорные в этом отеле очень предупредительные и милые ребята.

— А мне и к завтраку спускаться не надо, он у меня под рукой. — Он изобразил звериный рык и впился губами в ее шею. — Ммм… как вкусно!

Кейт расхохоталась, когда щетина на его подбородке защекотала ее нежную кожу. Но смех тут же прекратился, когда Марк, приподнявшись, серьезно посмотрел ей в глаза.

— Кейт? — спросил он мягко.

Она обняла его голову и прижала к своей груди.

— И после всего, что произошло между нами, ты в самом деле считаешь, что меня нужно о чем-то спрашивать? Прошедшая ночь никогда не забудется.

Он покачал головой:

— Я хотел, чтобы ты сказала мне об этом.

— Словами не всегда можно выразить все свои чувства, действия бывают красноречивее.

Это был вызов, перед которым Марк не мог устоять.

Кейт опоздала на первое занятие всего на несколько минут, но если в предыдущий день она просто скучала, то сегодня все было намного хуже. Попытки сосредоточиться на новом методе лечения экземы оказались тщетны, ее мысли были заняты исключительно Марком, и не столько воспоминаниями о событиях минувшей ночи, сколько тем, что случилось с ними за этот месяц. Холодный свет дня отрезвил ее и заставил задуматься о будущем. По крайней мере ближайшем. Она нарушила свою клятву никогда не иметь близких отношений со своими пациентами. Доктор Кэтрин Брэдли, известная своей рассудительностью, позволила себе напрочь забыть о своих принципах и, как она считала, изменить врачебной этике, и все это произошло с ней по вине одного очень симпатичного мужчины в очень узких джинсах.

— Сегодня ты чувствуешь себя получше? — спросил Винс во время перерыва.

— Что? О, да. — Она выдавила слабую улыбку. — В последнее время у меня было слишком много работы, и я очень устала.

Он кивнул, зная о ее планах на будущее и ее трудолюбии.

— За все надо платить, Кейт, а рисковать здоровьем не стоит. Ты все еще хочешь осуществить свои замыслы? — спросил он, намекая на ее мечты о собственном деле, о чем она сказала ему еще год назад.

Кейт кивнула, хотя, казалось, весь ее энтузиазм куда-то улетучился.

— Тебе явно нужен отпуск, — заявил Винс, заметив темные круги у нее под глазами.

— Врачам отпуск не положен, Винс, — ответила она язвительно, тоже намекая на их прошлогоднюю беседу. — Только выходной по средам для игры в гольф, помнишь?

Он презрительно фыркнул.

— Неплохо бы… В выходные я тружусь по дому, не представляешь, сколько там работы…. В жизни не пойму, зачем нужна была Глории эта старая белая громадина. Мне понятно, почему в каждой комнате по камину — центральное отопление просто фикция, и топить приходится везде, но все остальное, что крыша, что полы… и так в бесконечность. Господи, отдохну ли я когда-нибудь?!

— Хватит брюзжать и жаловаться, Винс, мне хорошо известно, что ты обожаешь этот дом не меньше Глории, — поддела его Кейт. — И с радостью делаешь все сам.

— Наверное, поэтому ты у нас не появлялась почти год? — хихикнул он. — Боялась, что заставят стругать доски или красить полы? Не забывай, что вознаграждение того стоит. Глория по-прежнему скверно готовит, и в результате худеешь бесплатно.

— Ты лучше последи за весом своей жены, а не за моей фигурой, — весело парировала она.

— Ну что ты, с тех пор как она забеременела, эта проблема больше меня не волнует. За ней следят другие.

— Винс, это чудесно! — искренне обрадовалась Кейт и неожиданно почувствовала странную тяжесть где-то глубоко внутри живота, там, где мог бы зародиться плод. Такого рода ощущения она обычно объясняла особенностями своего женского цикла, но сейчас вдруг сообразила, что все произошло из-за Марка.

— Как насчет ленча? Я могу тебя пригласить? — некстати прервал ее размышления Винс.

Щеки Кейт вспыхнули, когда она вспомнила о своем предложении встретиться с Марком на ленч в ресторане поблизости и о том, как он ответил на ее предложение.

— Прости, Винс, но я не могу, — призналась она, разглаживая внезапно вспотевшими ладонями подол своего зеленого платья.

Его темные глаза блеснули, когда он заметил ее смущение.

— Доктор Брэдли, у вас завелись секреты? — ехидно улыбнулся он.

— Совсем нет! — Она тотчас перешла в оборону. — Похоже, все уже возвращаются в зал. Пойдем, а то останемся без мест.

К счастью, Винс больше ни о чем не спрашивал, они прошли в зал, и Кейт облегченно вздохнула.

После ухода Кейт Марк еще целый час нежился в постели, а когда наконец поднялся и уже с ключом от своей комнаты в руке просматривал бумажник, проверяя наличность, дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась горничная.

— О! Простите, — извинилась она, — я стучала, но, похоже, вы не слышали. Я могу прийти позже.

— Все в порядке, — с улыбкой заверил ее Марк. — Я как раз ухожу. — Сунув в карман бумажник, он направился к двери.

Горничная с удивлением смотрела на раскиданную по всей комнате женскую одежду, на небритого Марка в странной золотистой рубашке, расстегнутой до пупа, и отмечала полное отсутствие каких бы то ни было следов проживания мужчины в номере, который ей предстояло убирать. На ее щеках вспыхнул яркий румянец.

— Впредь будьте поосторожнее, — предупредила она, заходя в комнату. — Управляющий не потерпит в гостинице присутствия людей вашей «профессии». Не обижайтесь, но это портит репутацию отеля.

— О, да, я совершенно согласен с вашим управляющим, — изображая смирение, проговорил Марк, закрывая за собой дверь номера Кейт. Он шел по коридору, с трудом сдерживая смех, но в своей комнате, рухнув на кровать, от души расхохотался. Прошло несколько минут, прежде чем он успокоился и смог принять душ, побриться и одеться перед встречей с Кейт.

Кейт ждала в ресторане пятнадцать минут, когда очаровательная молоденькая официантка наконец подвела Марка к ее столику.

— Спасибо, мэм. — Он проверил свой южный акцент на девушке. — Привет, милая, — поприветствовал Кейт, плюхаясь на стул напротив нее.

— Я заказала тебе виски с содовой, — сообщила она несколько строгим тоном. Разве имела право официантка так пристально смотреть на него?

— Отлично! Это как раз то, что мне нужно. — Он поднял стоявший перед ним массивный стаканчик.

Кейт обратила внимание на коричневые брюки и в тон им рубашку с короткими рукавами.

— Мне кажется, или у тебя в отеле есть своя комната? — спросила она раздраженно.

Он пожал плечами.

— Кто-то же должен был платить за шампанское, и не думаю, что тебе бы понравилось, если бы я подписал чек, указав номер твоей комнаты. Я проголодался… Что там хорошего? — Он взял со столика меню.

— Я заказала салат из шпината.

Марк скорчил гримасу.

— А я возьму большой кусок мяса. После нашего завтрака аппетит у меня разгулялся не на шутку. — Он подмигнул Кейт. — И тебе советую как следует подкрепиться.

Кейт пришлось продиктовать заказ дважды, поскольку официантка вдруг почти оглохла, с обожанием разглядывая Марка.

— Прости, что опоздал, — извинился Марк, когда девушка, приняв заказ, наконец удалилась, — но горничная застала меня в твоем номере и подумала такое… — Он хихикнул, вспомнив предупреждение гостиничной блюстительницы нравов.

— А что случилось? — Ее воображение заработало, представляя… что, собственно, представляя? Воображения явно не хватало.

— Она решила, что я — альфонс. — Марк ухмыльнулся, наслаждаясь самой возможностью такого предположения.

Кейт, которая как раз поднесла ко рту бокал с вином, чуть не поперхнулась. Ошарашенно глядя на него, она увидела, что он в восторге от такого приключения.

— Только не жди от меня платы за прошлую ночь, — сурово предупредила она.

Он откинулся на спинку стула и принялся поигрывать пуговицей, которая вдруг выскочила из аккуратной петельки. Затем он расстегнул вторую, и ткань раздвинулась, обнажая загорелую грудь.

— Послушай, милая, для тебя — все бесплатно. — Его хриплый голос точно подражал чувственной манере речи Тая Винтерса, и это не понравилось Кейт.

— Отлично, ты неплохо справился со своей маленькой ролью — Тай-второй. А теперь давай вернемся к Марку. Я хочу наслаждаться ленчем в приятном обществе, а не наживать себе язву желудка, — заявила она, пронзив его убийственным взглядом.

Он мило улыбнулся и снова стал Марком Харрисоном, но рубашки не застегнул, к неподдельному восторгу молоденькой официантки и крайнему неудовольствию Кейт.

Глава 8

Весь остаток дня Кейт кипела от злости, вспоминая поведение Марка в ресторане. Когда же он наконец поймет, что она предпочитает общаться с Марком Харрисоном, а не с Таем Винтерсом? Она поклялась, что, если подобное повторится, она опрокинет ему на голову бокал с вином и уйдет.

Слишком взвинченная, чтобы слушать докладчиков, Кейт решила сбежать с последнего занятия и укрыться от всех в своей комнате. Ей были совершенно необходимы отдых и две таблетки аспирина, чтобы унять ноющую головную боль.

Когда она вошла к себе, то обнаружила в номере огромную корзину роз, к которой прилагалась записка от Марка.

«Извини, что расстроил тебя. Если захочешь поговорить об этом, ты знаешь, где найти меня».

Кейт опустилась на кровать. Между строчками проглядывала глубокая искренность. Не колеблясь, она сняла телефонную трубку и попросила соединить ее с комнатой мистера Харрисона, но в результате узнала, что он съехал сегодня после обеда. Она бросила взгляд на часы, прикидывая, успел ли он уже добраться до дома, но не стала оставлять сообщения на автоответчике, — то, что она хотела сказать, нужно было сказать Марку лично. Решив, что будет лучше немного переждать, она отправилась в ванную, чтобы принять душ.

Двадцать минут спустя Кейт уже сушила волосы, накинув на себя коротенький купальный халат. Улегшись на кровати, она снова взялась за телефон. Через минуту она услышала щелчок автоответчика и не совсем четкий голос Марка, просивший оставить сообщение после сигнала. Не сказав ни слова, она положила трубку.

Свернувшись на кровати и кончиками пальцев сильно надавив на виски, Кейт пыталась снять глухой гул в голове. Затем она вслух заявила, что если с Земли убрать всех мужчин, то жизнь станет намного приятнее. Когда зазвонил телефон, она после первого же сигнала потянулась к трубке, однако тут же отдернула руку. Если это Марк, то ей не хотелось показывать ему своей взволнованности. Но она также не хотела давать ему повода думать, что ее нет в номере. Она схватила трубку и поднесла ее к уху.

— Алло?

— Кейт, это Винс.

Внутри у нее будто что-то оборвалось.

— Если ты не против, мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать.

Почему бы и нет? — спросила она себя. Нет никакого смысла сидеть взаперти в ожидании телефонного звонка. Все это уже было.

— Звучит заманчиво, — вслух ответила она. — Я спущусь в холл через пятнадцать минут.

— Значит, увидимся.

Кейт направилась в ванную, чтобы наложить макияж. Однако перед тем, как выйти из комнаты, она долго смотрела на телефон.

— Извините, но номер не отвечает. Вы можете оставить сообщение. — В трубке звучал равнодушный голос гостиничной телефонистки.

Марк вздохнул:

— Нет, сообщений не будет.

Он аккуратно положил телефонную трубку на место и бросил взгляд на часы на тумбочке у кровати. Час ночи… Куда она пошла? И с кем?

Он выскочил из кровати и стал вышагивать по комнате из угла в угол. В течение следующих двух часов он пытался связаться с Кейт многократно, но каждый раз ему отвечали, что ее нет.

Воображение рисовало ему Кейт в обществе веселящихся дерматологов, выискивающих на коже у всех подряд сыпь, прыщи и пятна, а на головах — проплешины непонятного происхождения. Последняя мысль заставила его вздрогнуть и потянуться рукой к волосам в поисках маленького голого пятна на макушке. Вместо гладкой кожи он нащупал крошечные углубления.

— Впадинки появились вследствие уколов, — объяснила ему Кейт, когда он спросил ее об этом.

— Бьюсь об заклад, френологи[4] свихнутся, пытаясь что-нибудь определить по моей голове, — пошутил он.

Марк снова рухнул на кровать, вглядываясь в лунную дорожку на потолке. Он мог поклясться, что ощущает запах ее тела и духов, пропитавший каждую ниточку его постельного белья. И слышал он не вздохи океана, а страстные стоны Кейт в тот момент, когда он любил ее. Он хотел, чтобы она почаще бывала у него дома, но до сих пор не представлял, как напряженно она работает.

Вообще-то ему следовало бы находиться наверху и писать программу для нового клиента, но Кейт завладела его мыслями без остатка, и он не мог сосредоточиться на работе.

Марк абсолютно нормально воспринимал плотный рабочий график Кейт, поскольку и его собственные занятия требовали не меньше времени и напряжения. Различие между ними заключалось лишь в том, что он мог распределять свое время не столь тщательно: если ему требовались дополнительные часы для Кейт, он просто выкраивал их за счет организации своей работы. И хотя его дело значило для него очень много, Кейт оказалась важнее всего. А сейчас ему необходимо доказать ей, что они вполне могут ужиться и, не мешая друг другу, осуществлять свои планы.

На следующее утро Кейт проснулась, чувствуя себя более разбитой и усталой, чем вечером. И она решила, что последний раз согласилась шататься по барам с группкой охочих до развлечений докторов. Она почти не пила, но из-за шума и сигаретного дыма чувствовала себя очень плохо. Теперь она поняла, что не создана для вечеринок.

Она глянула на красный огонек телефонного аппарата, но он не мигал, а это значило, что у телефонистки не было для нее сообщений. На всякий случай она все же связалась со служащей отеля, — а вдруг автоответчик в ее аппарате неисправен? — но, должно быть, он был в порядке, потому что сообщений не поступало.

О, почему она так резко вела себя в ресторане? Марк не был виноват в том, что горничная приняла его за альфонса и что ему показалось это забавным. Теперь, когда она заново думала о случившемся, ситуация и вправду показалась ей забавной. Она слишком болезненно воспринимала его шутки, ей лучше не обращать внимания и не делать поспешных выводов о том, что Марк якобы нарочно уподобляется Таю Винтерсу. Она действительно повела себя весьма глупо.

Еще больше расстроившись, Кейт приняла душ, оделась и упаковала вещи, готовая в любой момент покинуть отель. Уж за этот-то уик-энд у нее было достаточно новых впечатлений — хватит надолго.

Возвращение домой сулило Кейт нечто большее, чем продолжение работы над статьей и ежедневные встречи с пациентами в лечебнице. Только дома, наедине с собой, она наконец могла прийти в себя и разобраться в своих чувствах. А пока она решила отвлечься, занимаясь повседневными домашними делами, на которые у нее никогда не хватало времени, но на сей раз после семинара ей полагался один свободный день. Она принялась за стирку, уборку и даже сходила в бакалею за покупками. Завершив работу по дому, она почувствовала глубокое удовлетворение и вечером с удовольствием села за статью. К одиннадцати часам она значительно продвинулась и, довольная собой, легла спать.

Весь день Кейт пыталась убедить себя в том, что все идет своим чередом и вообще — все в порядке, но сердцем понимала, что это не так.

На следующее утро еще оставалась легкая усталость, однако настроение у Кейт явно улучшилось, и она бодро отправилась на работу.

С самого утра позвонил Сэм и пожаловался, что заразился от дочери ветрянкой.

— Дочери Винса Джирарда тоже больны, — сказала Кейт Марджи, когда услышала новость. — Должно быть, это эпидемия.

— А вы болели ветрянкой? — поинтересовалась Марджи.

Кейт кивнула.

— Когда мне было десять лет. А остальные?

— Все, кроме Сэма, — презрительно фыркнула женщина. — Думаю, его мучает зуд, и при этом он зудит сам.

Кейт подняла глаза к небу.

— Неудивительно, что доктора считаются самыми плохими пациентами. Держу пари, его мать готова вышвырнуть сынишку из дома. Помнишь, как он закатил истерику, когда занозил палец? Он тогда, кажется, готовился к серьезной операции по его удалению. Ладно, приглашай пациентов, и давай попытаемся не терять самообладания. Глянь еще, пожалуйста, можно ли перенести хоть пару визитов на другое время, хорошо?

В полдень Кейт поняла, что справиться ей одной с пациентами своими и Сэма будет весьма сложно. К счастью, многие согласились перенести визиты на более позднее время и даже на следующие дни, но в любом случае работы хватило до позднего вечера.

По пути домой Кейт купила гамбургер, сразу съела его, без сил рухнула на кровать и не проснулась, пока будильник не возвестил о наступлении утра.

Два следующих дня лишили Кейт остатков энергии. Однако ее усталость чудесным образом испарилась, когда, войдя в процедурный кабинет, она увидела Марка, который, как всегда, ждал ее, сидя на высокой кушетке и болтая в воздухе ногами.

— Привет, док, — приветствовал он ее, отметив темные тени под глазами и бледность лица. — Похоже, ты решила погибнуть смертью храбрых на поле боя с прыщами? До меня дошли слухи, что доктор Томпсон подхватил ветрянку. Он случайно не слишком стар для этого?

— Болезни возраст не помеха. — Она достала шприц из ящика и взяла с полочки пузырек с кортизоном. — Ты не заметил новых пятен?

Марк поморщился:

— Кажется, мой затылок понемногу приходит в себя.

— Ложись на живот, я осмотрю твою голову, — попросила она, стоя над ним и пробегая пальцами по его волосам. Какие удивительные ощущения рождали в ней эти густые каштановые пряди!

— Как приятно снова видеть тебя, Кейт. — Его голос окутывал ее подобно теплому и мягкому бархату. — Как ты жила все это время?

— Была очень занята. — Она не хотела снова попасть под его обаяние. Постарайся сохранить хладнокровие, напомнила она себе.

— А я скучал по тебе.

Кейт на мгновение закрыла глаза.

— Я хотел тебе позвонить. Моя деловая поездка в Новый Орлеан затянулась вопреки ожиданиям, потому что мыслями я был больше с тобой, чем с моей программой. Я вернулся только сегодня утром. — Он напрягся при первом уколе. Марк давно уже понял, что разговор во время лечебных процедур не очень-то уменьшает боль, но это позволяло ему отвлечься.

— Твои дела пошли на поправку. — Кейт уже делала записи в его карточке. — Появились новые волосы, а выпадает их не больше, чем вырастает, и это обнадеживающий признак. В сущности, это означает, что мы держим болезнь под контролем. Ты должен меньше волноваться, только так ты сможешь вылечиться. Кажется, в твоем заболевании повинен стресс. Марк вытянулся на кушетке и схватил ее за руку.

— Почему бы тебе не провести со мной завтрашний вечер? — спросил он. — Только ужин и кино.

У него такие удивительные глаза, в который раз заметила Кейт, отбросив всякое желание сопротивляться такой трогательной просьбе. Почему он перевернул ее жизнь вверх дном? Более того, почему она позволила ему это сделать?

— У меня была тяжелая неделя, Марк, — мягко произнесла она, разглядывая свои ладони. — Все, что я могла делать после работы, — это спать.

— Именно поэтому тебе необходимо развеяться, — настаивал он, поглаживая ее запястья. — Кейт, ты выглядишь чертовски замученной, и тебе не повредит, если за тобой слегка поухаживают. Я заеду за тобой в шесть, хорошо?

— В шесть тридцать, — сдаваясь, согласилась она и высвободила руки. — В пятницу мы всегда задерживаемся допоздна.

— Тогда я тебя и увижу. — Он спрыгнул с кушетки. — Береги себя, док. — И прежде чем выйти из комнаты, он легко коснулся губами ее щеки.

Это мимолетное прикосновение сняло усталость, и во второй половине дня Кейт легко справлялась с избытком работы. Когда рабочий день закончился, она отправилась домой, разогрела замороженные овощи, а затем без сил упала на кровать, думая о том, что, к сожалению, до завтрашнего вечера еще очень далеко.

Как Кейт и предсказывала, лечебница закрылась в пятницу позже, чем обычно. Впереди было два выходных дня, за которые она надеялась восстановить свои силы. Сэм пробудет на больничном еще десять дней, но она не жаловалась на его отсутствие. В конце концов, он не виноват, что не успел переболеть ветрянкой в детстве.

Войдя в свою квартиру, Кейт вдруг осознала, что у нее в распоряжении всего двадцать минут, чтобы принять душ и переодеться. Поскольку намечался обычный вечер, она надела джинсы и темно-зеленую блузку с вырезом лодочкой. Она уже поправила макияж и надушилась, когда раздался звонок у двери.

— Кошмар!

Глянув вниз на свои босые ноги, она подбежала к входной двери, распахнула ее и вернулась в спальню.

— Я только надену туфли и возьму губную помаду, — крикнула она, скрываясь за дверью ванной.

— Забудь о помаде. Она все равно не выдержит моих поцелуев, — вслед ей прокричал Марк.

Кейт наносила на губы блеск, когда услышала эти слова, и рука у нее замерла, но все же она решила не повиноваться и закончила красить губы. Спустя минуту она появилась на пороге спальни с сумочкой на плече.

При взгляде на ее бледно-розовые губы в глазах Марка появился озорной блеск.

— Ах, Кейт, тебе определенно нравится играть с огнем, разве нет?

Он схватил ее за плечи и притянул к себе. Его поцелуй был глубоким и страстным. А когда он поднял голову, на губах Кейт не осталось и следа помады.

— Рада, что ты не уклонился от вызова. — Она вытащила платок из заднего кармана его брюк и тщательно стерла помаду с губ Марка.

— Милая, в тот день, когда я встретил тебя, я принял гораздо более важный вызов. — Он игриво ущипнул ее за ухо. — Сейчас же убери это распутное выражение с лица, женщина, потому что я нуждаюсь в солидном подкреплении.

«Солидное подкрепление» на поверку оказалось хот-догами со всевозможными приправами, жарким по-французски и молочными коктейлями в забегаловке на стоянке кинотеатра под открытым небом.

— И откуда я взяла, что мы будем ужинать, сидя в напоминающем ресторан месте? — громко высказала свое удивление Кейт, когда Марк притормозил у кассы кинотеатра.

— Можешь не притворяться, я видел, с каким аппетитом ты поглощала второй хот-дог, — поддразнил он ее, вытаскивая бумажник из кармана.

До сих пор Кейт еще не знала, какой фильм они будут смотреть.

— Как называется фильм? — спросила она, скидывая сандалии и сворачиваясь калачиком на удобном мягком сиденье.

— «Ночь живых мертвецов», «Вторжение похитителей тел» и несколько других обалденных фильмов, в общем, нон-стоп всю ночь, — взволнованно произнес он. — Наверное, надо запастись попкорном… Ты хочешь?

Кейт тяжело вздохнула, вспоминая хот-доги и коктейли.

— Мне только колу. Диетическую, — напомнила она. — Если мне захочется кукурузы, то стяну немного у тебя.

Кейт от удивления открыла глаза, когда увидела Марка, выходящего из закусочной с двумя бутылками кока-колы, огромным пакетом попкорна и двумя сладкими батончиками, которые не поместились в пакет.

Она наблюдала, как он откидывает сиденье.

— Не понимаю, куда ты все это впихнешь?

— А я еще расту.

Марк усадил Кейт между своих ног, так что она почти лежала у него на груди, одну ногу поставил на пол машины, а второй уперся в дверцу. Сунув пакет с попкорном ей в руки, он внезапно заинтересовался формой ее уха.

— Я тебе когда-нибудь говорила, что ненавижу фильмы ужасов? — спросила Кейт театральным шепотом, когда по экрану поползли титры первого фильма.

— Тебе понравится, — заверил он ее. — Здесь идет настоящая классика. Нечасто случается, чтобы такие фильмы показывали вместе. Нам повезло.

— Разумеется. Всегда приятно смотреть на оживающих мертвецов, вещающие головы, запрограммированных убийц и загипнотизированные жертвы, — проговорила она нараспев, загибая пальцы при подсчете. — Кажется, мы говорили о необходимости расслабиться. Ты прав: этот фильм идет в связке с «Гражданином Кейном» и «Унесенными ветром».

— Я предпочитаю «Звездные войны» и «Индиану Джонс». — Он положил руки ей на талию. — А теперь можно спокойно смотреть.

— Прямо как в школе, — ответила она, удобно устраиваясь у него на груди.

Не потребовалось много времени, чтобы Кейт убедилась, что фильм не в ее вкусе. Она помогла Марку расправиться с пакетом попкорна и поделила с ним один батончик, при этом усиленно избегая смотреть на огромный экран. С каждой кровавой сценой она все теснее прижималась к Марку.

— Как ты можешь на это смотреть? — стонала она, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Эй, Кейт, это же великолепно! — восторгался он.

— Конечно, если тебе нравятся лужи крови. — Ее руки плавно обвились вокруг талии и крепко обняли его. — Когда пойдет реклама, дай мне знать.

— Глупышка, — рассмеялся он, целуя ее в бровь. Затем его губы соскользнули вниз, к ее носу, и наконец остановились на линии губ. — Это лучше, чем попкорн. Ах уж этот маслянисто-солоноватый вкус.

— Как и у тебя.

Легкие ласкающие поцелуи лишь иногда прерывались нежными звуками удовольствия. Кейт развернулась в объятиях Марка и, расстегнув две пуговицы на его рубашке, засунула руку под ткань в поисках тепла его тела. Ее большой палец поскреб плоский сосок, который тотчас же напрягся.

— Это может представлять реальную опасность, — шептал он рядом с ее ухом.

— Только если не вернешь мне поцелуй.

Язык Кейт очертил границу нижней губы Марка и пробрался внутрь.

— Ты прав… Это намного вкуснее попкорна.

Он сильнее откинулся назад и потянул ее на себя, пропустив свою ногу между ее ног. Марк не отпускал голову Кейт и овладел ее ртом с привычной уже легкостью. Он наслаждался ее податливым извивающимся телом, ее тихими стонами и прикосновениями ее языка. Он медленно просунул руку под ее блузку и на мгновение замер, обнаружив, что на ней нет бюстгальтера.

— Хорошая девочка, — похвалил он, продвигаясь руками вверх и лаская ее грудь. — Не выношу всю эту возню с крючками. Это сбережет нам уйму времени.

Марк превратил упругое тело Кейт в сплошное желание, которое зарождалось в самом центре ее естества. Кейт затрепетала. Ее поцелуи стали почти неистовыми. Расстегнув на Марке джинсы, она сунула руку под мягкий хлопок его плавок и нашла там пульсирующую мужскую плоть. Страсть поглотила их. Внезапно Кейт почувствовала, что Марк не отвечает ей с присущим ему пылом. Она подняла голову и с удивлением посмотрела на его лицо. Оно выглядело скорей страдальческим, чем возбужденным.

— Марк, что-то не так?

— Мне свело ногу. Эта судорога меня убьет!

— У тебя судорога? — Кейт стала приподниматься.

— Ради Бога, Кейт, не двигайся! Мне стало хуже, — жалобно заскулил он, пытаясь принять положение, которое облегчило бы его страдание. — Черт, такое со мной впервые.

— Наверное, в школе твои ноги были короче, а теперь им не хватает места в машине.

— Кейт, я не могу справиться с судорогой, — проговорил он сквозь стиснутые зубы. — Ты должна что-нибудь предпринять.

— Это будет непросто, ты же не позволяешь мне встать.

— Проклятие! Моя нога меня доконает. Сделай же что-нибудь! Ради Бога, ты же доктор!

— Не кричи на меня. — Каждое слово она выговаривала безукоризненно четко. — Я не виновата, что у тебя судорога. Если она так тебя донимает, займись ею сам. К тому же на занятиях нам ничего не говорили про судороги.

В приступе обиды Марк резко дернулся вверх, сбросив ошеломленную Кейт с сиденья. Когда он, не обращая на нее внимания, потянулся к больной ноге, чтобы растереть мышцу, она чуть не ударилась головой о потолок салона. Несколько минут спустя судорога прошла, и Марк вздохнул с облегчением.

— Теперь намного лучше. — Он одарил Кейт широкой улыбкой: — Не продолжить ли нам с того места, на котором мы прервались? — небрежно спросил он.

Ее язвительная улыбка снизила накал страсти сразу на много градусов.

— Смотри фильм. Я не хочу, чтобы ты опять заработал судорогу и требовал медицинскую помощь.

Он тяжело откинулся на сиденье, бормоча:

— Если мне и требуется медицинская помощь, то уж точно не ноге.

Весь следующий час Марк следил за атакой мертвых зомби на ферму, в душе мечтая о том, чтобы стекла машины быстрее запотели. Он понимал, что заслуживает наказания за слишком резкую реакцию на судорогу, но до сих пор он даже не подозревал, что что-нибудь может так сильно болеть. И он испортил прекрасное настроение, которое вряд ли можно будет легко восстановить.

— Что ты скажешь, если мы покинем этот киномарафон? — спросил он, когда закончился первый фильм.

— Я — за.

Они перебрались на передние сиденья, и Марк медленно выехал со стоянки. Если повезет, он сможет повернуть время вспять на несколько часов.

Когда они подъехали к дому Кейт, Марк выключил зажигание и повернулся к ней со страдальческим выражением на лице.

— Меня пригласят на чашечку кофе?

— Ты оставишь свою судорогу в машине?

— Она осталась в кинотеатре. Разве ты не заметила?

— Тогда можешь зайти.

Войдя в гостиную, Кейт зажгла торшер рядом с диванчиком и лампу в противоположном конце комнаты, а затем отправилась на кухню. Благодаря электрическому чайнику и растворимому кофе через пару минут две чашки стояли на столе.

— Это значит, что через пять минут меня попросят отсюда? — Марк взял чашку со стола и сел на диванчик.

— Сегодня был ужасно длинный день. — Она устроилась в соседнем кресле.

Он потягивал кофе и глядел вниз, на блюдечко.

— Мне жаль, что с кино получился полный провал.

— Ты не виноват, Марк, — вздохнула Кейт. — Думаю, я просто настолько устала, что меня бы вывела из себя любая мелочь. У меня была исключительно трудная неделя, и, наверное, я должна была отказаться от нашей встречи и остаться дома.

— Ни в коем случае. Я с тобой согласен, что получилось не так, как мне хотелось, но все же мы были вместе, а только это имеет для меня значение.

— Ты весьма терпеливый мужчина.

— Только тогда, когда это касается чего-нибудь или кого-нибудь очень важного для меня.

— Так ты, оказывается, ко всему прочему еще и немного сумасшедший!

— Это необходимое условие при моей работе.

Кейт уткнулась головой в спинку кресла.

— Боюсь, я не лучшая компания, — извинилась она.

Марк допил свой кофе, поставил чашку на столик и, поднявшись, направился к ней. Наклонившись над Кейт, он заключил ее в объятия. Она воспротивилась, но он только покачал головой.

— Похоже, тебе необходимо, чтобы кто-то уложил тебя в постель. Это все, на большее не рассчитывай.

Он поднял ее на руки и понес в спальню. Остановившись на пороге, он локтем включил лампу на ночном столике. Уложив Кейт на кровать, он поинтересовался, где найти ее ночную рубашку. После тщательного обследования одного из ящиков комода он извлек рубашку, которая, несомненно, создавалась портным, лишенным всяческого воображения: она настолько целомудренно скрывала женское тело, что гарантировала от потери здравомыслия любого мужчину. Не говоря ни слова, он накинул на Кейт это монашеское одеяние. Снять с женщины одежду и переодеть ее в ночную рубашку оказалось минутным делом. Накрыв Кейт одеялом, Марк вышел из спальни, отнес на кухню кофейные чашки, сполоснул их в мойке, погасил свет в гостиной и вернулся назад.

Кейт села на кровати и стала наблюдать за тем, как он расстегивает рубашку.

— Марк, я…

Она не находила слов, чтобы объяснить ему, что не в состоянии сегодня ночью заниматься любовью.

— Кейт, разве ты меня еще не знаешь? Ты почти падала с ног, к тому же вечер прошел не совсем удачно. Я просто хочу остаться у тебя и спать рядом. — Он сложил свою одежду на соседний стул и лег рядом с ней. Затем обнял ее и удобно устроился бок о бок с ней.

— Спокойной ночи, док. — Коснувшись ее губ, он откинулся на подушку и закрыл глаза. Но тут же раскрыл их, услышав ее тихонькое хихиканье.

— Когда Сэм вернется, он первым делом должен провериться на корь и свинку, — бормотала она, все теснее прижимаясь к Марку.

Под мерный ритм его дыхания она погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Глава 9

Субботний день выдался жарким и солнечным — в общем, самым что ни на есть пляжным.

Марк зашел в дом, чтобы принести Кейт что-нибудь попить, затем вышел на террасу и посмотрел туда, где на полотенце расположилась женская фигурка, — на боку, подперев голову рукой; в ярких солнечных лучах волосы ее отливали золотом. Рядом с ней лежала открытая книга. Эта женская фигурка на песчаной полоске пляжа, который вместе с домом был его личной собственностью, показалась ему такой близкой, такой родной, что у него защемило в груди от внезапного прилива нежности. Больше всего на свете ему хотелось видеть ее здесь всегда. Глубоко вздохнув, он быстро спустился по ступенькам вниз и зашагал по горячему песку.

— Держи. — Он поставил холодную банку на песок перед ней.

Кейт подняла голову и улыбнулась в знак благодарности. Сняв очки для чтения, она аккуратно положила их рядом с собой.

— Как раз то, что надо. — Она села, скрестив ноги, и открыла банку.

Марк молча посмотрел на зеленый с серебристым оттенком закрытый купальник Кейт и одобрительно кивнул.

— Я всегда считал, что купальники бикини выглядят более сексуально, чем закрытые, пока не увидел в нем тебя.

— Тебе все кажется сексуальным, — ехидно заметила Кейт.

— Не все, а только ты, милая, в одежде или без — значения не имеет. — Он потянулся, чтобы убрать прилипшую к ее губам прядь волос; пальцы его, задержавшись, ласково погладили чувственный изгиб ее верхней губы. — Ты уже простила меня за то, что я похитил тебя?

Кейт кивнула.

— Как только я оказалась здесь, я поняла, что пляж и солнце — это именно то, что мне нужно.

Сначала она сердилась на Марка за то, что он утром оторвал ее от работы, но сейчас она была довольна тем, что может одновременно работать и отдыхать.

Она встала рано и сидела за книгами, когда проснулся Марк. Он моментально сообразил, какой, судя по всему, план наметила Кейт на сегодняшний день. Он сгреб со стола ее книги и приказал ей захватить купальник, затем почти силой вывел ее из дома и усадил в машину, не обращая внимания на ее возражения и громко высказанную убежденность в том, что он не может с ней так поступить. Однако он смог.

Когда они приехали в дом Марка, он провел ее в гостевую ванную комнату, попросил, чтобы она переоделась, и отыскал в бельевом шкафу два пляжных полотенца. Потом он отвел ее на пляж, расстелил полотенца, положил рядом книги и футляр с очками и сообщил ей, что она какое-то время побудет здесь в одиночестве.

Убедившись, что она не намерена больше возражать, он снова ушел в дом, переоделся в плавки, взял флакон с эмульсией, предохраняющей кожу от солнечных ожогов, и свои рабочие бумаги и вернулся на пляж. Чтобы они могли подольше поработать, Марк заставил Кейт смазать спину и плечи эмульсией, после чего они улеглись рядом и сосредоточенно работали во взаимном молчаливом согласии. Спустя час Марк велел ей снова намазаться эмульсией, а сам пошел в дом за каким-нибудь холодным напитком.

Марк посмотрел на воду, раздумывая, не искупаться ли ему. Он был доволен тем, что смог привезти сюда Кейт, не прилагая для этого слишком больших усилий. В самом деле, стоило ли ей весь день читать за столом в своей квартире, если она вполне могла делать это здесь, на свежем воздухе? Он старался не беспокоить ее в течение целого часа и, хотя опасался, что вряд ли сможет предаться работе рядом с ней, вскоре и сам увлекся просмотром распечаток новой программы.

— Похоже, ты неплохо поработала. — Он кивнул на ее блокнот, лежавший рядом с книгой.

— Точно. — Она сама удивилась тому, как много она успела сделать. — Признаюсь тебе, я не была уверена, что вообще смогу здесь работать. Обычно мне требуется полный покой, чтобы от моих усилий был толк. Когда я училась в школе, даже радио мешало мне заниматься. Поэтому-то мне и казалось, что здесь, на пляже, я больше буду думать о том, как бы не обгореть на солнце, чем о том, что написано в последней главе этой книги.

Марка обрадовало ее признание. Теперь он точно знал, что поступил правильно, привезя сюда Кейт.

— Я тебя понимаю. Когда мне надо сосредоточиться на работе, я тоже предпочитаю одиночество в комнате наверху. Но просто знакомиться с новым материалом или делать конспекты можно и здесь.

Кейт развернула компьютерную распечатку и полистала страницы. Хотя она не поняла ни одного слова, она ощутила, что это результат многих часов напряженного труда.

— Выглядит интересно, но только сейчас я представила себе, какая у тебя кропотливая и утомительная работа. — Она отложила распечатку. — Как всякий далекий от компьютеров человек, я полагала, что тебе нужно лишь ввести несколько команд, нажать кнопку — и компьютер выдаст тебе твою программу. На самом деле все гораздо сложнее. Наверное, тебе требуется не один час, чтобы создать даже что-то очень простенькое.

— Моя работа стоит многих бессонных ночей, — согласился он. — Но она мне нравится. Именно поэтому я надеюсь, что моя фирма, где я пока единственный сотрудник, сумеет прочно встать на ноги. В последнее время дела явно пошли в гору, потому что несколько моих клиентов рекомендовали меня новым людям. Кто знает, если все так же гладко пойдет и дальше, возможно, мне придется нанять программиста.

Кейт набрала пригоршню песка и, сжав кулак, тонкой струйкой высыпала обратно.

— Последние четыре года я мечтала о том, чтобы открыть свою собственную лечебницу, — негромко сказала она, разглядывая замысловатый узор, который начертила песчаная струйка. — В действительности моя мечта настолько близка к осуществлению, что я почти могу дотронуться до нее. О, нет, я не хочу сказать, что мне не нравится работать с Сэмом, — он прекрасный человек и компаньон. Но я все равно хотела бы иметь дело, принадлежащее только мне. Проблема в том, что для этого нужно много денег и упорного труда. Надеюсь, что научное исследование, которое сейчас я провожу, принесет мне признание в медицинских кругах и я буду чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы довести задуманное до конца. Разумеется, для этого потребуется время — года два, может, больше, но я не позволю кому бы то ни было остановить меня.

— Ты имеешь в виду меня?

Кейт кивнула.

— Могу тебе сказать, если это будет для тебя утешением, что ты достиг большего, чем любой другой мужчина. Просто я не могу бросить то, ради чего столь напряженно работала и о чем так долго мечтала.

Марк с минуту молчал.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что в действительности тебе не придется ничего бросать и ни от чего отказываться? — спросил он. — Ведь мы оба — если внимательно присмотреться — работаем ради достижения одинаковой цели — независимости. Ты считала, что я могу не понять твоего стремления стать независимой? И потому прежде не говорила мне об этом? — Он, казалось, был уязвлен тем, что она скрывала от него столь важный для нее вопрос.

— Большинству мужчин не нравится, если женщина хочет иметь собственное дело, — тихо призналась она.

— Я — не большинство мужчин, — резко возразил он. — И сейчас ты должна себе это хорошо уяснить.

Кейт, склонив голову набок, искоса посмотрела на него.

— Должна? А что мы в действительности знаем друг о друге? О, да, мы знаем о таких несущественных вещах, как то, что нам хорошо вместе в постели, знаем о некоторых детских впечатлениях, но что нам известно об образе мыслей друг друга?

— О моем бизнесе ты знала почти с самого начала.

Она согласно кивнула:

— Да, и о твоей работе двойником знаменитости. Но ПОЧЕМУ тебе нравится быть двойником Тая Винтерса, я так и не поняла. Ведь ты перестаешь быть самим собой, по характеру вы совершенно разные люди, ни капельки не похожие друг на друга.

Марк застенчиво улыбнулся.

— Как раз именно поэтому. Я принадлежу к числу людей замкнутых, тех, кто развлечениям в модном ночном клубе предпочитает слушать пластинки дома. Я не очень-то общителен, пока в этом нет необходимости. И никогда не ношу галстук, если этого не требуется. Думаю, будет честно, если я скажу, что в реальной жизни я — довольно скучный человек.

Глаза Кейт округлились. Он считает себя скучным? Это никогда не приходило ей в голову с того момента, как они познакомились. Скучный мужчина не поведет женщину в видеогалерею в первое же свидание. И он, безусловно, не заявится к ней в номер отеля с шампанским и икрой, да еще со стриптизом в собственном исполнении в качестве пикантной приправы к ужину. Он также не повезет ее на ночной марафон фильмов ужасов и не будет, словно нетерпеливый подросток, заниматься с ней сексом в машине. Из них двоих, и ей пришлось в этом сознаться, она была более скучной. Это она всегда работала по расписанию, стараясь точно выдержать график. Расписание определяло ее жизнь, пока не появился Марк и не перевернул все вверх дном. И что удивительно — она не чувствовала ни малейшего сожаления!

Она приподнялась и взяла его за руку, ощущая тепло нагретой солнцем кожи.

— Ты вовсе не скучный, Марк, — мягко сказала она. — Я даже не могу представить себе, что есть такая женщина, которая могла бы тебя в этом упрекнуть. А если и есть, то тогда ты — ее потеря, а мое приобретение.

Его карие, добрые глаза сразу потеплели, а затем в них загорелась озорная искорка.

— Леди, твой купальный костюм сводит меня с ума. — Он провел пальцем по ее бедру вдоль края купальника.

— Сначала работа, — строгим тоном напомнила она, слегка отстраняя его руку и улыбаясь, чтобы смягчить свой отказ. — Если стало слишком жарко, то, наверное, тебе надо искупаться. Морские ванны, говорят, влияют весьма благотворно на мужской организм, прежде всего значительно понижают температуру тела.

— И еще кое-чего, — пробурчал Марк, поднимаясь с песка. Он побежал к воде и, зайдя в нее почти по пояс, нырнул.

Кейт наблюдала, как он дурашливо, с ужимками, резвился в воде, и чувствовала гордость оттого, что он принадлежит ей. Удивительно, какое глубокое значение может иметь одно маленькое слово «ей». Ощущая себя в эту минуту собственницей прекрасного мужчины, она поняла, что это новое для нее чувство теперь не исчезнет, так как оно означает, что она любит его. «Любовь» — было еще одним непривычным для нее словом. Она догадывалась, что Марк тоже любит ее, хотя он старательно избегал произносить это слово вслух. Но упорство, с которым он добивался ее взаимности, говорило само за себя.

— Я люблю тебя, Марк, — прошептала она, глядя на него. После этого признания она вернулась к своей книге, уверенная в том, что Марк скоро вновь присоединится к ней.

Спустя полчаса Марк предложил ей укрыться от солнца в доме и заодно посмотреть, есть ли что-нибудь на обед. Он предупредил Кейт, что давно не делал покупок, но она отказалась пойти с ним в ближайшую закусочную и съесть по гамбургеру, который, похоже, был основным блюдом в его ежедневном меню. Обшарив все кухонные шкафчики и холодильник, она обнаружила достаточно продуктов, чтобы приготовить неплохую пиццу.

— А это ведь и вправду вкусно, — похвалил Марк, проглатывая приличный кусок горячей пиццы. — Похоже на английскую сдобную булочку с сыром «Моззарелла», с острым томатным соусом, вареным гамбургером и сыром «Пармезан» сверху.

— И легко готовится, — добавила Кейт. — Даже ты сможешь.

— Почему-то мне не кажется это комплиментом.

— Я очень довольна, что мне хоть что-то удалось найти в твоих почти пустых шкафах. Странно, что ты оборудовал рабочий кабинет здесь, на третьем этаже, а не в ближайшем «Макдоналдсе».

— Я не очень люблю готовить, и мне проще поехать и купить что-нибудь перекусить. К тому же неподалеку есть китайский ресторан и пиццерия, которые доставляют заказы на дом, так что я не сижу голодным.

Кейт покачала головой.

— А вот я иногда ем всего один раз в день. Утешает лишь то, что это полезно для здоровья.

Марк поставил локти на стол.

— Думаю, это сравнивает счет.

— Все равно я впереди на несколько очков.

Чего Марк не ожидал, так это того, что Кейт заставит его вычистить кухню и помыть посуду. Он пытался объяснить ей, с какой именно целью он хранит в своем буфете такой большой запас бумажных тарелок, но она велела ему перестать ныть и жаловаться.

— Мне надо возвращаться домой, — не очень уверенно заявила Кейт, когда они отдыхали, расположившись в шезлонгах на нижней террасе, куда не проникали жаркие лучи послеобеденного солнца.

— К чему торопиться? Ведь тебе на работу только в понедельник утром. — Он положил руки под голову и удовлетворенно вздохнул.

— Мне надо забрать одежду из химчистки, сходить за продуктами и сделать еще кое-какие домашние дела.

— Тогда я помогу тебе, — предложил Марк, вставая.

— Это не самые приятные занятия для мужчины, — предупредила его Кейт.

— Пока я рядом с тобой, мне нравится все.

Этого было достаточно, чтобы Кейт согласилась. Переодевшись и подождав, пока оденется Марк, она составила список продуктов на неделю, с которым они и вошли в супермаркет недалеко от его дома по пути к ней. То, что всегда было для нее одним из скучнейших занятий во время уик-энда, обернулось теперь увлекательной прогулкой вдоль переполненных стеллажей, откуда Марк извлекал самые неожиданные коробочки и пакеты, беспорядочно бросая их в тележку.

— Просто хочу быть уверен, что у тебя окажется мое любимое печенье, когда я к тебе приду, — объяснял он, бросая в тележку две пачки сладкого печенья и пакет соленых крекеров. — У-у, крекеры в шоколаде. Тоже надо взять. — Он снял с полки еще один пакет и положил в тележку.

— С твоим размахом я запасусь едой лет на десять вперед, — проворчала она, уводя его в направлении овощного отдела, где собиралась купить свежих фруктов и овощей.

За полчаса Кейт обнаружила, что Марка хорошо знают в этом магазине и кассиры, и покупатели. Он признался ей, что, хотя в своей работе он очень методичен и последователен, составить список покупок для него всегда было величайшей проблемой. Поэтому ему приходится совершать сюда по нескольку поездок в неделю, чтобы купить самые необходимые продукты, про которые он совершенно забыл в прошлый раз.

Когда они стояли в очереди в кассу, Марк сказал ей, что будет справедливо, если он оплатит часть счета, поскольку он набрал изрядное количество других продуктов помимо тех, что были в списке у Кейт. Она недовольно согласилась и сказала, что они уладят этот вопрос уже дома. Марк шепнул ей на ухо, как именно он предпочел бы улаживать с ней любые вопросы, на что Кейт шлепнула его по руке и напомнила, что они находятся в общественном месте, а кроме того, в магазине делают покупки впечатлительные юные создания, которые могут нечаянно услышать его слова, после чего станут надоедать родителям вопросами, на которые крайне сложно отвечать.

Отвезя покупки домой к Кейт, рассовав их по полочкам и упрятав еду в холодильник, они поехали в химчистку, а затем остановились возле аптеки, чтобы купить лекарства, выписанные Кейт, и еще кое-что ей необходимое.

Марк скептически посмотрел на три голубые круглые пластмассовые коробочки, в которых, он знал, были двадцать одна таблетка, и ничего не сказал. Он не мог понять, почему мысль о том, что Кейт принимает противозачаточные пилюли, вызывает в его душе смутное чувство протеста. Возможно, оттого, что день сегодня оказался для него таким удачным, он начал заглядывать в их совместное будущее, о чем до сих пор не осмеливался мечтать. В душе он не отрицал, что с каждым новым днем их знакомства он все чаще думает о том, что он должен быть с ней ужасно терпелив. Иначе он ее потеряет.

Поскольку в квартире Кейт рядом с кухней была темная комнатка, оборудованная для стирки и сушки, ей не приходилось пользоваться услугами прачечной. Она рассортировала свое белье, стараясь обойтись без назойливой помощи Марка, и загрузила стиральную машину.

— Все же мне с трудом верится, что заплесневелая в своих медицинских изысканиях докторша может носить такое сексуальное нижнее белье. — Марк даже присвистнул от удивления и восторга. — Вынужден признать, что это в корне меняет мое отношение к людям этой профессии.

— Это часть нашего нового имиджа, — весело откликнулась Кейт. — Ходили слухи, что одна врач под строгим костюмом носила весьма оригинальные трусики и бюстгальтер-бикини или… ничего. Однако никто так и не осмелился проверить источник этих слухов.

Марк обнял Кейт за плечи и, притянув к себе, сочно поцеловал.

— Э-э… это что? — запинаясь, спросила она, посмотрев на него округлившимися от недоумения глазами.

— Просто каждую женщину, когда она находится в комнате для стирки, нужно целовать. — С этими словами он положил руки ей на талию и привлек ближе к себе. — Впрочем, тебя нужно целовать везде. — Он наклонился к ней и закрыл ей рот чувственным, таким, который нельзя забыть, поцелуем. В этом поцелуе не было жгучей страсти, а только одна нежность, странным образом еще больше соблазняющая. Они долго стояли обнявшись и наслаждались сладким вкусом своих губ и языков, слыша лишь невнятный шепот друг друга и шелест одежды под руками.

Кейт чувствовала, что Марк хочет ее, но вовсе не торопится предложить ей продолжить ласки в другой комнате и в другой, более удобной, позе. Более того, ей казалось, что эта новая, нежная любовная игра доставляет ему такое же глубокое наслаждение, как и ей.

— Ты полон сюрпризов, Марк Харрисон, — пробормотала Кейт, уткнувшись губами в треугольник его груди в открытом вороте рубашки. — Похоже, мне нравится, когда ты выводишь меня из равновесия, даже если иногда мне хочется тебя задушить!

— Это, пожалуй, самые приятные слова, которые я услышал за долгое время. — Он уткнулся подбородком ей в макушку. — Может, я покажусь тебе сумасшедшим, но мне нравится стоять вот так, обняв тебя.

Он хотел добавить, что, стоя с ней сейчас, испытывает сладостное ощущение, будто они с ней давно женаты, но не стал, опасаясь затрагивать эту тему. Он отчетливо осознавал, что Кейт пока и в голову не приходит мысль о том, чтобы превратить их отношения в постоянную связь. Он должен дать ей возможность привыкнуть к тому, что он почти всегда рядом с ней. Он не собирался уходить из ее жизни до тех пор, пока она этого от него не потребует и на этом не настоит.

— Если я тебе еще в чем-то помогу, ты приготовишь мне ужин? — спросил он, переходя на шутливый тон.

— Я готовила тебе обед, — напомнила она.

— Но ты же не хочешь, чтобы я опять ужинал этим мерзким жирным гамбургером и жареной картошкой, не так ли?

Марк, безусловно, прекрасно знал, как расположить к себе женщину. Он занялся мелким ремонтом различных предметов в ее квартире, а она, разумеется, принялась за приготовление ужина.

После обильной и вкусной еды — морского окуня и витаминного зеленого салата — Марк помог Кейт вымыть и вытереть посуду. Затем он нашел себе уютное место в кресле перед телевизором, разумеется, рядом с Кейт, где и оставался в течение двух часов, высмеивая ее увлечение детективными фильмами сороковых годов. Ровно в десять он поднялся, потянулся и объявил, что ему, пожалуй, пора идти. Кейт взглянула на него с изумлением, поскольку ожидала, что он будет уговаривать ее позволить ему остаться на ночь, но он протянул ей руку, поднял на ноги, обнял, довел до входной двери, легко поцеловал в губы и ушел, насвистывая веселый мотивчик.

На Кейт его поведение произвело странное впечатление. Не то чтобы она обиделась, но вдруг будто пожалела себя. До сих пор ей много раз приходилось с трудом выпроваживать мужчин, желавших остаться, но никто еще не уходил от нее в тот момент, когда она сама подсознательно хотела его задержать.

Решив, что вполне может провести время, оставшееся до сна, за работой, Кейт села за стол, просмотрела свои записи и принялась писать очередной набросок своей статьи. Лишь несколько месяцев назад, серьезно приступив к работе над статьей, она поняла, почему в школе получала плохие оценки по сочинению.

Вскоре после полуночи Кейт зевнула, чувствуя, что больше работать не может, что она очень устала и что ей пора в постель. Она внимательно осмотрела кожу на руках и ногах, которая, благодаря эмульсии предусмотрительного Марка, лишь слегка порозовела, и смазала тело кремом. Затем переоделась в ночную рубашку и только собралась лечь в постель, как зазвонил телефон. Время было позднее, и она подумала, что кто-то ошибся номером, поэтому ее «алло» прозвучало более чем сдержанно.

— Надо заметить, что ты не очень-то любезна. — Теплый голос Марка наполнил ее ухо.

— Наверное, потому, что я не думала, что ты позвонишь так поздно.

— Я забыл тебе кое в чем признаться, — объяснил он и стал описывать ей, как он хотел бы любить ее в следующий раз, когда они увидятся.

С каждым откровенным словом в теле Кейт рождались сладостные ощущения.

— Я… — Она с трудом проглотила слюну, во рту у нее совсем пересохло. — Я думаю, телефонная служба отключит линию, если ты не прекратишь пользоваться телефоном для таких вот признаний.

— Ну, что ж, дорогая, придется рисковать.

Он повесил трубку.

Состояние легкой эйфории, в которой пребывала Кейт, не покидало ее и в воскресенье. Марк, правда, не приехал, но вечером вновь напомнил о себе очередным эротическим посланием по телефону. Странно, что все же она смогла заснуть после его обещаний, но утром в понедельник вошла в лечебницу отдохнувшей и в прекрасном расположении духа.

Первым для Кейт признаком того, что что-то произошло, было необычное поведение Шари и Дениз. Они с хихиканьем перешептывались, кидая на нее любопытные взгляды. Какое-то время Кейт не обращала внимания на эти почти детские ужимки, затем решила положить им конец.

— Итак, что с вами обеими происходит? — строго спросила она, отведя их в сторонку перед тем, как лечебница закрылась на обеденный перерыв.

Глядеть Кейт в глаза было, похоже, слишком большим испытанием для молодых женщин.

— Расскажи ты, — Шари приказала Дениз.

— Почему я? Это ведь ты позвонила мне в пятницу вечером и посоветовала пойти и посмотреть!

— Я хочу, чтобы одна из вас рассказала мне все СЕЙЧАС ЖЕ. — Голос Кейт звучал серьезно и требовательно.

Шари нерешительно промямлила:

— В пятницу вышел на экраны новый фильм с Таем Винтерсом, и мы с моим другом решили сходить посмотреть.

Кейт вспомнила, как Марк говорил ей о том, что Тай снялся в новом фильме, и спрашивал ее, не хочет ли она увидеть этот фильм.

— И что дальше?

— В одной из сцен он появился совершенно голым! — выпалила Дениз и покраснела. — Вообще-то там были две такие сцены, потому что во второй он занимается сексом с одной молоденькой актрисой. А мы с Шари сразу подумали о мистере Харрисоне. — Голос ее осекся. — Ну, вы понимаете…

Так вот в чем дело! Кейт с облегчением подумала о том, что сегодня Марку не нужно приходить к ней на прием, потому что она не знала, какими бы глазами смотрела на него после откровений своих медсестер. Она знала лишь то, что в тот момент у нее в душе родилось некое новое понимание происходящего.

Глава 10

К концу рабочего дня нервное напряжение Кейт достигло предела. Еще во время обеденного перерыва она отважилась отправиться в водолечебницу, чтобы проконсультировать пациентов, и нечаянно услышала, как женщины обсуждали новый, весьма «откровенный» фильм с Таем Винтерсом в главной роли. Не дослушав их восторженных комментариев, она быстро приняла душ и вышла на улицу.

Она не переставала укорять себя за то, что начинает вести себя, как человек, который страдает навязчивой идеей, но никак не могла избавиться от ощущения, что везде только и говорят об этом фильме.

— Боже мой, можно подумать, что никогда прежде мужчина не снимался обнаженным, — раздраженно заметила она, вернувшись в свой рабочий кабинет.

— Очевидно, Тай Винтерс сумел придать мужской наготе особую привлекательность. — Позади Кейт стояла Марджи, сочувственно улыбаясь. — Вы уже говорили сегодня с мистером Харрисоном? — Она была единственной в их лечебнице, кто догадывался об истинных отношениях Кейт и Марка.

— А надо было? — Она замолчала, поняв, что ведет себя несдержанно. Даже если она и чувствовала себя скверно, то не хотела, чтобы кто-либо это заметил. — Извини, Марджи. У меня было тяжелое утро.

— Я все знаю. Не стоит переживать, Кейт. Все уладится само собой, и прежде, чем вы в этом разберетесь. Не сомневаюсь, что мистеру Харрисону сейчас тоже приходится нелегко. — Она направилась в свой небольшой кабинет, где на столе ее ждал ворох итоговых счетов за прошедший месяц.

— А ему-то с какой стати должно быть нелегко? Он, наверное, только рад, что теперь его чаще будут приглашать на всякие женские сборища, — мрачно пробурчала Кейт.

Она едва дождалась конца работы и немедленно отправилась домой, чтобы расслабиться под горячим душем и выпить бокал охлажденного вина, что было давно проверенным средством, успокаивающим нервы.

Однако, поднимаясь к себе в квартиру, она, к своему великому удивлению, увидела Марка, грустно подпиравшего стену возле ее двери.

— У тебя сегодня неважный вид — такой же, как и мое настроение, — приветствовал он ее, выпрямляясь и ожидая, пока она откроет дверь.

— День был просто ужасный, давно такого не припомню. — Она вошла в квартиру, бросила сумочку на кресло и направилась на кухню. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Виски, если у тебя найдется.

Кейт посмотрела на него, повернулась и исчезла на кухне. Он редко пил крепкие напитки.

— У тебя, наверное, неприятности.

Марк тяжело опустился на диванчик в гостиной и закинул руки за голову.

— Это мягко сказано. По моим грубым подсчетам, за этот уик-энд семьдесят пять процентов женского населения Лос-Анджелеса посмотрело новый фильм с нашим героем.

— В том числе и обе наши медсестры. — Она принесла бокалы в гостиную и вручила один из них Марку. — Они считают, что у меня была возможность осмотреть тебя с головы до пят. Думаю, их очень интересует, похож ли ты на старину Тая еще чем-то, кроме лица.

Марк шумно выдохнул:

— Сегодня я встречался с новым клиентом, на которого, между прочим, возлагал большие надежды. — Он мрачно всматривался в свой бокал. — Секретарши устроили настоящее столпотворение, когда я проходил по кабинетам. Дело кончилось тем, что мистер Картер, глава крупной компании, решил отказаться от моих услуг, поскольку мое появление в их офисе плохо влияет на дисциплину труда. Естественно, он постарался забыть о том, что девяносто процентов работы я выполняю дома. — В голосе Марка прозвучал гнев. Он поднял бокал и осушил его одним глотком.

Кейт присела на другой конец диванчика. Она чувствовала, что Марку необходимо выговориться, поэтому слушала молча, не перебивая, изредка потягивая свое вино.

— Люди неожиданно забывают, что я — совершенно другой человек, — продолжал Марк, с силой сжав в руке бокал. Кейт казалось, что он его вот-вот раздавит. — Черт возьми, у меня такое впечатление, будто мою собственную жизнь только что стерли, словно ее вообще не существует!

Кейт вскочила на ноги. Первый раз она видела его разгневанным.

— Вся эта шумиха вскоре уляжется, — попыталась она успокоить его, надеясь, что не ошибается.

Он хрипло рассмеялся:

— Сильвия Кранц, мой агент из «Дуал Фейсиз», звонила мне сегодня после обеда. Их контора все утро только и делала, что принимала заказы. Двойника Тая Винтерса приглашают на вечеринки, благотворительные собрания и другие слегка сомнительные мероприятия. Сильвия сказала, что количество заказов на меня удвоилось после выхода на экраны нового фильма. Все хотят меня видеть — то есть Тая, разумеется.

— Ты говорил, что как раз сейчас тебе пригодился бы дополнительный заработок, чтобы купить новый принтер, — напомнила ему Кейт.

— Я не собираюсь зарабатывать стриптизом, а с моей невезучестью я более чем уверен, что от меня этого-то и ждут, — резко сказал Марк, поднялся и пошел на кухню.

Кейт вспомнила, как однажды Марк показал ей шоу с раздеванием, предназначенное для одного-единственного зрителя, и почувствовала, что ей вовсе не хочется, чтобы это шоу увидел еще кто-нибудь, кроме нее.

Вернувшись в гостиную с полным бокалом, Марк сел и пристально посмотрел на Кейт. На его лице застыло выражение мрачной решимости.

— Я хочу увидеть то, о чем все говорят, Кейт, — сказал он более спокойно. — И я прошу тебя поехать со мной.

Глаза Кейт округлились.

— Марк, ты с ума сошел? Что, если тебя кто-нибудь увидит и примет за Тая? Тебя просто сомнут в толпе, которая сразу же соберется.

Он достал из кармана билеты.

— Надеюсь, с твоей помощью до этого не дойдет.

Более двух часов Кейт и Марк провели в темном зале кинотеатра, наблюдая за Таем Винтерсом в роли наемника. Действие фильма разворачивалось где-то в Юго-Восточной Азии, и Тай играл в привычной и единственно доступной ему манере — вместо языка используя тело.

Когда он раздевал симпатичную девушку-азиатку, Кейт, невольно сравнивая, подумала, что черты лица Марка отмечены внутренним благородством, которого полностью лишена поверхностная, пустая красота Тая. Теперь, видя перед собой сразу их обоих, она до конца поняла старую истину — красота обманчива. Смотреть на Тая, быть может, и было приятно, но пресса ничуть не преувеличивала, когда расписывала его любовные похождения и патологически неумеренное увлечение противоположным полом. Кейт с грустью подумала о том, что у Марка есть двойник с такой плохой репутацией. Ей было жаль Марка, но теперь она точно знала, что вовсе не Марк был двойником — двойником оказался Тай.

Марк сидел, низко опустившись на сиденье и крепко держа ее за руку. Прежде чем отправиться в кинотеатр, Кейт вымыла ему голову красящим шампунем, и его красивые волосы цвета красного дерева стали почти черными, изменив его обычный внешний вид.

Когда на экране пошла та самая скандально известная сцена, рука Марка до боли сдавила ее руку. Он негромко выругался, услышав, как по рядам пробежал возбужденный шепоток: зрители на все лады комментировали происходящее.

Кейт наклонилась к его уху:

— Никакого сравнения, дорогой. У тебя определенно есть то, чего ему не хватает, — стиль. Было бы справедливее, если бы он копал канавы. Он, конечно же, не актер.

Марк вознаградил ее нежным поцелуем и молчаливым обещанием более существенной награды, как только они останутся наедине.

Едва по экрану поплыли титры, Марк поднял Кейт с сиденья и быстро повел к выходу из зала.

— Эй, это же Тай Винтерс! — закричала какая-то девица, указывая на Марка. — Ну да, это же он!

Марк побледнел.

— Бежим. — Он дернул Кейт, чуть не вывихнув ей руку, и они заспешили к машине. К счастью, автомобиль Марка стоял недалеко, и они сумели отъехать до того, как подбежали их преследователи.

Они не произнесли ни слова, пока не очутились в квартире Кейт. Марк приготовил крепкую выпивку для них обоих и принес ее на диванчик в гостиную.

— Почему я не родился похожим на Мирона Дункана? — угрюмо пробормотал он.

— А кто такой Мирон Дункан?

— Вот именно. — Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

— О, Марк, тебя это и в самом деле напугало и задело, да? — Она потерлась носом о его шею.

— Просто я не ожидал, что это может случиться. — Он вздохнул, поглаживая кончиками пальцев ее руку. — Я думал, что достаточно перекраситься, и никто меня не узнает. Да и ты не очень-то похожа на подружку знаменитости.

— Спасибо за комплимент, — сухо сказала она, пристально рассматривая свою совсем обычную ярко-желтую кофточку, потертые джинсы и кожаные туфли на низком каблуке. Кейт подумала, что сейчас она также не похожа и на преуспевающего и уважаемого члена общества дерматологов. Одежда Марка — брюки цвета хаки и бордовая тенниска — тоже показалась ей самой обыденной. Впрочем, поклонницы Тая Винтерса, очевидно, так не считали.

— Может, кинозвезды носят сейчас то же самое, что и остальные? — Она положила голову ему на плечо. — Марк, я умираю от голода. Пойду что-нибудь приготовлю, а?

— Хорошо, — равнодушно согласился Марк. В этом своем отрешенном состоянии он, казалось, готов был согласиться на что угодно.

Кейт вскочила на ноги, засуетилась.

— Прекрасно, я приготовлю два салата из шпината.

— Через мой труп.

— Я только хотела убедиться, что ты еще способен воспринимать действительность.

Марк снова прислонился к спинке дивана. С кухни, где хлопотала Кейт, доносились привычные домашние звуки.

Сегодня, когда он увидел Кейт, поднимавшуюся по лестнице, по ее измученному виду сразу понял, что ей уже известно о фильме. Этим утром он убедился в том, что весьма неприятные последствия этого скандального события ожидают и его. Визит в компанию «Картер Мануфактуринг» закончился тем, что Джон Картер, холодно и пристально оглядев его с головы до пят, сообщил, что ему не нравится, когда в разгар рабочего дня служебные помещения превращаются в эстрадные подмостки, а секретарши и клерки выступают в роли восхищенной публики на некоем шоу. Мистер Картер даже намекнул, что образ жизни двойников, вероятно, не слишком отличается. Марк сдержался, чтобы не высказать вслух все, что ему хотелось, и уехал, дабы, не дай Бог, не броситься с кулаками на владельца компании и таким образом вразумить этого ограниченного человека. А Марк так надеялся пригласить сегодня Кейт поужинать и отпраздновать новый контракт. Он также собирался просить ее переехать к нему и очень хотел предложить ей выйти за него замуж, но знал, что пока не следует с этим торопиться.

— Ужин готов, — объявила Кейт, появляясь в дверях кухни.

Марк совсем не чувствовал голода и с облегчением увидел, что она приготовила лишь легкий омлет с сыром и грибами и теплые домашние булочки. Когда Марк сел за стол, она налила кофе.

— Выглядит заманчиво, — сказал он.

— Ничего особенного, просто я подумала, что раз ни у тебя, ни у меня нет настроения, ничего существенного нам есть не захочется. — Она села справа от него.

Однако, попробовав омлет, Марк вдруг обнаружил, что у него появился аппетит, и быстро очистил свою тарелку. Кейт ела молча, понимая, что Марк в душе гораздо сильнее переживает события сегодняшнего дня, чем показывает это своим поведением.

Только помыв посуду, Марк вновь заговорил:

— Кейт, ты смоешь с моих волос эту гадость? — спросил он. А в его глазах она прочла еще несколько невысказанных вопросов. — Я понимаю, что все это — мое воображение, но мне кажется, будто мои волосы задыхаются от недостатка кислорода.

— Конечно, — спокойно согласилась она.

Ванная комната быстро наполнилась горячим паром от мощной струи воды из душа, но эти двое не замечали ничего, кроме друг друга.

Марк стоял, наклонив голову, под потоком теплой воды. Кейт вылила из флакона немного шампуня, растерла его между ладонями, намылила его волосы и начала тщательно массировать кожу головы. Коричневая вода ручьями потекла по его шее и груди. Кейт продолжала мыть его голову, пока вода не стала чистой.

— Вот чего мне не хватало весь вечер, — сказала Кейт, перебирая пальцами влажные пряди. — Они у тебя очень красивые, Марк. И ни у кого нет такого цвета волос.

Марк пристально посмотрел Кейт в глаза — его мокрые, прилизанные волосы блестели, ручейки воды сбегали по лицу. Он положил ей руки на шею, провел ими по плечам и груди. Затем, наклонив голову, взял в рот ее сосок. Горячая волна возбуждения пробежала по ее телу. Она погладила его грудь, а потом опустила руки ниже, лаская его так, как подсказывала ей интуиция, рожденная ее чувством к Марку. Он же с ненасытностью продолжал сжимать губами ее отвердевший сосок, и пламя разлилось по жилам Кейт. Он дотронулся пальцем до заветного места между ее ног, нежно погладил его, а затем опустился на колени и прильнул к нему губами. Тело Кейт содрогнулось в неистовом блаженстве.

— Марк! — простонала Кейт и сильно оперлась о его плечи, не в силах держаться на ногах. Она откинула голову назад, объятая страстным желанием закричать от любви к нему.

Он продолжал целовать ее, не позволяя ей вернуться на землю из мира наслаждения. Она впилась ногтями в его плечи, а он выпрямился и, приподнимая ее, широко раздвинул ей ноги. Губы накрыли ее рот в страстном исступленном поцелуе, в то время как его напряженный мужской орган проникал глубоко в ее лоно. Кейт застонала, прильнув к нему, и задвигалась, вторя толчкам его бедер. Когда он с неистовой силой вонзился в нее последний раз, она закричала от наслаждения, а потом бессильно уронила голову ему на плечо.

— О, Марк, — едва выдохнула она.

— Ты — единственная женщина, которой я дорожу, — признался он. — У меня такое чувство, что я никогда не знал женщин, пока не встретил тебя.

Он на руках вынес Кейт из ванной, поставил на пол и завернул в мягкое пушистое полотенце. Потом бережно, словно драгоценный и хрупкий сосуд, вытер ее. Закончив, он взял другое полотенце и подал его Кейт. Она так же тщательно и нежно вытерла его, а когда отложила мокрое полотенце, Марк поднял ее на руки, отнес в спальню и они снова занялись любовью, на этот раз неспешно и долго лаская друг друга, будто для этого у них была целая вечность.

— Если это фильм с Таем оказал на нас такое впечатление, то я сейчас же закажу копию на видеокассете, — сказала Кейт, сворачиваясь калачиком возле Марка.

— Дорогая, зачем тебе видеокассета? — Он положил руку ей на грудь и, дразня, поиграл с чувственным соском. — Все, что от тебя требуется, так это нажимать у меня кнопку обратной перемотки, и мы тут же все повторим. — Он нежно поцеловал ее в ушко. — Переезжай жить ко мне, Кейт.

Она повернула голову.

— Что?

Его предложение было столь же прекрасным, сколь и неожиданным.

— Я знаю, что у тебя хороший слух, поэтому не притворяйся глухой. — В наказание он шутливо потрепал мочку ее уха. — Док, я хочу, чтобы ты переехала ко мне. И прежде чем ты откажешься, позволь мне объяснить причины моего предложения.

— Хорошо, я тебя слушаю.

— Во-первых, ты перестанешь платить за свою квартиру, что даст тебе возможность побольше откладывать на твою собственную лечебницу. Во-вторых, мы сможем экономить на продуктах. В-третьих, у тебя будет больше места для работы и приятный вид из окна. В-четвертых, у тебя в доме будет сигнализация, и тебе не придется опасаться взломщиков. К тому же там, как тебе известно, вполне хватит места для твоего дивана и кресел, которые будут, кстати, неплохо смотреться в большой гостиной на первом этаже, и мы сможем сэкономить на мебели. И, что мне кажется немаловажным, я всегда буду у тебя под рукой.

— М-да, я прекрасно поняла, почему ты хочешь, чтобы я переехала к тебе… Ты присмотрел себе мою мебель, — обиженным голосом отозвалась Кейт, и в ее глазах заплясали смешинки, когда она толкнула его кулачком в плечо. — Держу пари, ты задумал прибрать к рукам и мою микроволновую печь.

Марк повернулся к ней и заключил ее в объятия.

— Это не совсем то, что я мечтаю прибрать к рукам, но поначалу сойдет. — Дурачась, он скорчил свирепую гримасу, а потом вдруг снова стал серьезным: — Давай будем жить вместе, Кейт, прошу тебя.

Она погладила его по щеке.

— Ты такой славный, Марк. И я очень сильно тебя люблю.

— Наконец ты призналась, что любишь меня! — Он крепко поцеловал ее, прижимая к своей груди. — Эх, дорогая, если бы ты знала, как долго я ждал, пока ты это скажешь. Я люблю тебя с первого дня нашего знакомства.

— Должно быть, мы наблюдаем у тебя признаки весьма распространенного недуга… Многие пациенты думают, что они влюблены в своего доктора, — с чопорным выражением лица ответила Кейт — при этом ее глаза лукаво искрились. — Тебе бы надо немного подождать и разобраться в своих чувствах.

— В своих чувствах я уверен. Я просто обязан быть в них уверен! Влюбиться в человека, который вонзает в тебя иглы, — разве это нормально? Сама скажи, мне, наверное, надо срочно обследоваться у психиатра?

— Вот телефон доктора Малькольма. Думаю, ему будет интересно обсудить с тобой проблему раздвоения личности.

— А может, он с большим удовольствием обсудит со мной проблемы моей сексуальной жизни? Ну, ты знаешь, Фрейд и моя непреодолимая страсть к лечащему врачу.

— Если станешь рассказывать о своей сексуальной жизни, моего имени не упоминай, — приказала Кейт, шутливо тыча его пальцем в бок.

— Тогда он подумает, что я немного того… со странностями, — доверительным тоном сообщил Марк, прижимаясь к Кейт. — Ты же знаешь, обычно понятие «сексуальная жизнь» подразумевает участие как минимум двоих. — Он насмешливо посмотрел на женщину, доверчиво прильнувшую к его груди. — Возвращаясь к моему изначальному вопросу… Ты переедешь ко мне?

Ей не хотелось сдаваться сразу.

— А если я не соглашусь?

— Тогда мне придется похитить тебя, спрятать в укромном местечке и так любить тебя, чтобы ты согласилась.

— Хм, обожаю твои необычные идеи, — сладким голоском пропела Кейт, обнимая его за шею. — Ну, что ж, в таком случае мне остается ответить «да».

— То есть я не должен тебя похищать?

— Нет.

— И прятать в укромном местечке?

— Думаю, нет.

— А как насчет любви? — Его лицо выражало надежду.

Кейт повернулась и заявила:

— На этот раз я буду любить тебя.

И она это сделала.

Переезд в дом Марка оказался делом не очень сложным. В течение месяца Кейт постепенно освобождала свою квартиру, и мебель из ее гостиной перекочевала в большую гостиную в доме Марка. В рабочем кабинете на третьем этаже он выделил ей место для письменного стола и небольшого шкафчика с бумагами. Он даже поклялся, что не будет отвлекать ее, когда она работает, и по сей день слово свое держал.

Первое время Кейт сомневалась, что сможет легко ужиться с другим человеком после многих лет одиночества. Но с Марком, пусть он даже забывал закрывать тюбик с зубной пастой и вставал по утрам позже ее, она чувствовала себя настолько хорошо, что лучшего и желать было нельзя.

Чего она не подозревала, так это того, что и для Марка ее присутствие оказалось желанным. Они были близки не только физически, но и по образу мыслей, и по духу. Кейт могла пребывать в полной отрешенности, работая над статьями, могла настаивать на том, чтобы оплачивать часть счетов — это с самого начала было предметом ожесточенных споров, пока не были выработаны некие общие правила, — он все равно чувствовал себя как никогда счастливым, засыпая рядом с ней.

Был еще один пункт соглашения, по которому Кейт проявила настойчивость. Она считала, что он должен теперь лечиться у Сэма. Марк понял ее и не возражал.

Они жили вместе уже почти месяц и сегодня, в воскресенье, наслаждались спокойным домашним отдыхом. В субботу они ездили в Лагуна-Бич, где обедали и ходили по магазинам. Кейт присмотрела картину, которую посчитала идеально подходящей для их гостиной, и сразу же купила ее. Марк улыбался, глядя, с какой легкостью Кейт входит в роль хозяйки дома.

В это утро они вместе готовили завтрак, затем Марк пошел мыть обе машины, Кейт и свою, а Кейт отправилась наверх поработать над статьей.

Она быстро привыкла к просторному углу комнаты, который стала называть своим кабинетом. Марк был более чем щедр, когда отгораживал ей место для работы, а прелестный, словно с открытки, морской пейзаж за окном служил идеальным источником вдохновения, когда работа вдруг заходила в тупик. В последнее время мысли Кейт занимал исключительно Марк, а научная работа почему-то не ладилась.

Он прекратил работать по ночам, предпочитая ложиться спать вместе с Кейт, и изменил свой распорядок дня таким образом, чтобы они как можно больше могли быть вместе. Самым же главным было то, что он стал для нее настоящим другом.

— Ох! — Марк вошел в кабинет и рухнул в кресло. — Слишком жарко, чтобы заниматься машинами. Одно утешение, что у нас не грузовики. — Он пригубил бутылку с пивом. — Твоя скромненькая машинка блестит и сияет. Но я все недоумеваю, почему у тебя «Корвет»? Ты скорее похожа на владелицу четырехдверной, солидной модели.

— Ну, и какую из них, по-твоему, я должна приобрести? — Она с симпатией подумала о своей небольшой красной спортивной машине.

— Врачи должны ездить на «Мерседесах», для солидности.

— Нет, в «Мерседесах» лучше всего смотрятся юристы. Врачам больше к лицу яркие спортивные автомобили.

— А бухгалтерам — «Линкольны», — подхватил он. — Как ты думаешь, какие машины водят рок-звезды?

— Они ничего не водят. У них есть водители.

Марк широко улыбнулся и протянул к ней руки:

— Иди ко мне, моя ласточка!

Кейт встала, подошла и села ему на колени. Синтетические спортивные трусы прилипли к его влажной коже, а обнаженная грудь блестела от пота.

— Думаю, ты мне больше понравишься, если сначала примешь душ.

— А ты составишь мне компанию? — с надеждой в голосе спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— О, нет, ты же прекрасно знаешь, что получается, когда мы принимаем душ вместе.

Его глаза озорно блеснули.

— Да, знаю.

— Поэтому я останусь здесь. А тебе надо помыться, — твердо сказала она.

Марк помог Кейт подняться на ноги.

— Док, у тебя здорово получается, когда ты хочешь омрачить человеку жизнь. Ладно, пойду и приму душ в гордом одиночестве, но ты пожалеешь, что упустила возможность получить побольше жизненно важных впечатлений. — Он встал и зашагал к лестнице.

На следующий день Кейт снова задумалась о своем отношении к Марку после беседы с одной из своих пациенток. Та поведала ей о том, как совсем недавно ее дети устроили для мамы с папой большой праздник по случаю юбилея родителей.

— Мы прожили с мужем тридцать лет, и это были прекрасные годы, доктор Брэдли, — гордо сказала женщина. — О, не думайте, что все всегда было безоблачно, и на нашу долю выпадали плохие дни, но хороших было в тысячу раз больше. Я счастлива, что мне удалось вскружить голову моему Гарольду до того, как это сделала бы другая женщина. Можете мне поверить, что многие из женщин только и мечтали о том, чтобы окрутить его.

Откровения миссис Митчел подействовали на Кейт сильнее, чем она готова была признаться самой себе. Марк был очень добрым, заботливым и щедрым мужчиной. Может быть, даже слишком щедрым. А каков был ее вклад в их совместную жизнь, помимо мебели в гостиной, ну и, разумеется, части доли в расходах по ведению хозяйства? Она только сейчас осознала, что доля Марка оказалась значительнее, и вот тогда сразу же возник еще один вопрос: а что, если другая — по-настоящему щедрая — женщина придет и украдет Марка у нее из-под носа? Кейт обхватила голову руками, стараясь унять внезапный нервный озноб. Нет, она такого не допустит! Она не может потерять Марка!

Кейт привыкла мгновенно принимать решения, поэтому твердым шагом немедленно направилась к регистрационной стойке.

— Шари, во сколько у меня сегодня последний пациент? — спросила она.

— В три. Прием в четыре отменен по просьбе пациента.

Кейт кивнула.

— Пожалуйста, никого не направляй ко мне после трех. Я хочу сегодня уйти пораньше.

По пути домой Кейт заглянула в продуктовый магазин, а потом остановилась возле цветочного киоска. Она знала, что Марка нет дома, — сегодня после обеда он выступал в роли Тая Винтерса в местном женском клубе.

— По-моему, им всем давно за пятьдесят, поэтому я чувствую себя в полной безопасности, — сказал он утром за завтраком. — Обещаю беречь свою репутацию как зеницу ока.

— Ха, беречь-то уж нечего, ты давным-давно ее потерял.

— Тогда я рад, что, несмотря на это, ты меня уважаешь.

Кейт заметила, что Марк стал принимать меньше заказов и соглашался только на тщательно обдуманные выступления. Она все еще задавалась вопросом, какие психологические последствия имела для него история с новым фильмом Тая Винтерса, учитывая то, что фильм по-прежнему собирал полные залы, а рассказами о последнем увлечении Тая пестрели страницы всех журналов.

Приехав домой, Кейт внесла покупки на кухню и принялась готовить говядину «веллингтон» и шоколадный торт. Затем она поместила цветы в вазу и отнесла букет на террасу, где стоял небольшой столик с прозрачной стеклянной столешницей. Она расставила на нем фарфоровую посуду и положила лучшие столовые приборы. Изящной работы подсвечники должны были придать ужину романтическое очарование. Покончив с сервировкой стола, она поспешила наверх, чтобы принять душ и надеть свой самый роскошный вечерний наряд.

Кейт высушила волосы, слегка завила их щипцами и сделала вечерний, более яркий, чем обычно, макияж. Она знала, что ей очень идет темно-бирюзовый ансамбль — шелковые брюки и сильно приталенная блузочка с широкими рукавами. Завершая туалет, она надушилась своими любимыми духами.

Посмотрев на отражение в зеркале, она осталась довольна своим внешним видом, но тут же подумала, что ей следует заранее найти нужные слова, чтобы начать разговор с Марком.

— Марк, не пора ли нам сделать еще один шаг в наших отношениях? — вслух произнесла Кейт, глядя в зеркало. — Нет, слишком банально, — вздохнула она. — Марк, неужели мы будем и дальше продолжать жить так, как сейчас? — Она шлепнула себя ладонью по лбу. — Это еще хуже! — Она снова бросила взгляд в зеркало. — Марк, пришло время подумать о нашем будущем. О Господи! Теперь я заговорила, как страховой агент! — Ей хотелось закричать от отчаяния. То, что она собиралась ему сообщить, было слишком серьезным, чтобы просто сказать, не подбирая ни слов, ни подходящего момента.

Кейт как раз спускалась вниз, на кухню, чтобы поставить торт в духовку, когда услышала стук входной двери.

— Привет, дорогая! — с порога крикнул Марк.

— Я на кухне.

Он вошел на кухню и остолбенел, увидев ее такую соблазнительно прекрасную.

— Я-а-а… — он не находил слов, ослепленный ее видом, — я точно знаю, что сегодня не мой день рождения и что твой еще только через два месяца, так неужели я забыл о чем-то очень важном? Приехала твоя или моя мать?

— Нет. Ты ни о чем не забыл, и никто к нам не приехал. — Она открыла дверь духовки и поставила туда тортовницу. — У тебя есть минут двадцать, чтобы переодеться. — Она оглядела его узкие джинсы и шелковую рубашку. — Я надеюсь сегодня поужинать с Марком Харрисоном. Присутствие Тая Винтерса — нежелательно.

— Отличная идея. — Он тотчас исчез за дверью.

Когда Марк спустился вниз, Кейт ставила на стол блюда с салатом, украшенные листиками зелени. Свечи уже горели, зажигая в бокалах с вином маленькие радуги. Заходящее за океаном солнце романтическим розовым светом озаряло террасу.

— Все так красиво, Кейт. — Он сел и взял голубую, под цвет скатерти, салфетку. — Но ты не сказала мне, что за событие мы отмечаем.

— Сегодня я рано ушла с работы, и мне захотелось приготовить что-нибудь повкуснее отбивных или жареного цыпленка, — уклончиво ответила она, занимая стул напротив него.

Глаза Марка еще больше округлились, когда он увидел говядину «веллингтон» с картофельным пюре, красиво уложенным по краям большого блюда. Зеленые бобы, приправленные миндалем и мелкими кусочками ветчины, живописно дополняли это произведение кулинарного искусства.

— Не знаю, чем я заслужил такой ужин, но уверен, что получу истинное наслаждение, — весело сказал он, подставляя свою тарелку, на которую Кейт стала накладывать большие порции всего по очереди.

— А мне казалось, что ты можешь наслаждаться только хот-догами, — шутливо заметила она, наблюдая за ним. Он ел с таким аппетитом, словно впервые за много дней увидел еду.

— Дорогая, ничто на свете не может доставить мне большего наслаждения, чем ты. Как хорошо, что ты заставила меня снять джинсы, — заявил Марк, принимаясь за второй кусок шоколадного торта. — Они бы точно не выдержали такого напряжения! Спасибо тебе за прекрасный ужин. — Он поднял бокал вина.

Вот он, подходящий момент, сказала себе Кейт. Самое время произнести подготовленную речь, которую после долгих мук и раздумий она все же сочинила.

— Марк, я думаю, нам пора пожениться! — неожиданно для себя выпалила Кейт, забыв напрочь все отрепетированные слова, и покраснела, как пион, так нелепо прозвучала эта фраза.

Марк привстал, изумленный таким внезапным и страстным порывом Кейт, и от неожиданности снова плюхнулся на стул.

— А что случилось? Я забеременел? — спросил он после минутной паузы, опираясь локтями о стол и внимательно смотря на Кейт.

На ее глаза навернулись слезы.

— Пожалуйста, Марк, это не шутка, — тихо проговорила она, смущаясь и краснея еще больше.

Он смотрел на нее с серьезным видом.

— Кейт, я не шутил, — сказал он. — А ты?

Она покачала головой с таким несчастным выражением лица, что сердце у Марка сжалось. Он взял ее руку и поднес к губам.

— Если ты поднимешься со мной наверх, я обязательно тебе отвечу, — пробормотал он, поднимаясь со стула и не выпуская ее руки из своей ладони. Затем, на секунду задержавшись, погасил свечи.

Кейт молча позволила ему увести себя в спальню.

Час спустя после того, как они испытали небывалое по силе наслаждение, Кейт внезапно разразилась слезами.

— Кейт, дорогая, что с тобой? — спросил Марк, обеспокоенный ее странным поведением.

— Я собиралась сказать тебе это совсем не так, как у меня получилось, — всхлипывала она, тесно прижимаясь к нему. — Такой позор! Я чувствую себя такой дурой. А мне так хотелось, чтобы все у нас всегда было хорошо.

— Дорогая, ты все сделала прекрасно и сказала правильно, — успокоил он ее. — Вообще-то мне никогда еще не предлагали жениться, но, признаюсь, я этого давно ждал, и эта мысль мне нравится. Между нами говоря, я тоже давно сочинил подходящие слова, но пока так и не решился произнести их вслух. Думаю, ты знаешь почему.

— Ну да, конечно, сумасшедшая женщина потрясла тебя своим предложением, и тебе пока трудно соображать, — сквозь слезы проговорила она.

— Я смотрю на это несколько иначе. В данный момент я думаю о наших внуках, которым расскажу историю о том, как их очаровательная бабушка когда-то сделала предложение их — скорее всего лысому — дедушке.

— Ты думаешь о внуках? — выдохнула Кейт и замолчала, потрясенная.

— Конечно. Но сначала у нас будут дети. Я понимаю, что существует некая биологическая очередность. — Он потрогал губами ее шею, победно улыбаясь: — Ты не представляешь, как я тебя люблю, док.

У Кейт глаза снова оказались на мокром месте. Но на этот раз это были слезы радости.

— Я тоже тебя очень люблю, Марк. — Она чуть не задушила его, крепко обняв за шею и целуя в губы.

— Моя мать будет тебя обожать, — без малейших колебаний заявил Марк, когда они наконец немного пришли в себя.

— Откуда ты знаешь?

— Все очень просто. К ее огромному удовлетворению, ты превратишь меня в степенного мужчину, отца семейства, а ее — в бабушку.

Эпилог

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила Кейт Марка.

Они сидели на одеяле, расстеленном на полу большой пустой комнаты.

Он отпил глоток шампанского из высокого бокала и, оглядевшись по сторонам, пожал плечами.

— Думаю — все нормально. Если тебе нравятся белые стены и большое количество пустых комнат. Ты хочешь обставить все это, не так ли? Мебели, наверное, понадобится много.

— Марк! — Она дотронулась до него, а потом шутливо толкнула в плечо. — Напряги свое воображение. Ты ведь можешь, когда захочешь.

В отместку он притянул ее к себе, усадил на колени и начал целовать, одновременно расписывая вслух те восхитительные вещи, которые он собирается с ней проделать.

— Я была совершенно права, когда в первую нашу встречу подумала, что ты сумасшедший, — заявила Кейт, поглаживая его по бородатой щеке. — О, с этой бородой ты выглядишь вполне взрослым, но в душе ты остался ребенком.

Марк посмотрел на свою жену и в который раз с удивлением подумал о том, что с каждым прожитым днем — а они жили вместе уже полтора года — она становится красивее.

— Место для твоей лечебницы здесь вполне подходящее, особенно если учесть, что по соседству есть родильное отделение, — сказал он.

Кейт улыбнулась. Это было еще одной темой, которую они так же горячо, как открытие лечебницы, обсуждали с Марком почти ежедневно. У обоих был достаточно гибкий рабочий график, и они не видели причин, которые бы помешали им в ближайший год увеличить свое семейство.

— О, Марк, наконец-то мечта станет реальностью, — радовалась Кейт, обнимая мужа за шею. — Моя собственная лечебница… Я не могу в это поверить!

— А я могу! — Он поцеловал ее. — Док, ты — очень целеустремленная женщина, и то, что ты добьешься своего, я знал с самого начала.

— М-м… — Она вдохнула теплый запах его кожи, смешанный со слабым лесным запахом одеколона. — Мне легче было добиться своей цели, потому что твой бизнес в последний год был очень успешным. — Она поцеловала его в подбородок. — Мой муж, мой компьютерный гений!

В тот вечер, когда Кейт сделала Марку предложение, произошло еще одно событие. Марк, к великой радости Кейт, объявил, что бросает свою работу в агентстве «Дуал Фейсиз» и не будет больше изображать Тая Винтерса. Со следующего утра он начал отращивать бороду и теперь не боялся, что его могут узнать на улице, в кинотеатре или любом другом общественном месте.

Они наслаждались жизнью вдвоем, были прекрасными любовниками и лучшими друзьями. Кейт стала более терпимой к фильмам ужасов, а Марк привык к салату из шпината. Получив от Кейт поддержку и помощь, он сумел сделать свой бизнес вполне прибыльным и процветающим, вскоре ему пришлось нанять еще одного программиста и открыть офис в городе. Кейт при поддержке и помощи Марка удалось опубликовать свою научную работу, и теперь ее мечта о собственной лечебнице на глазах превращалась в реальность.

— Помимо мебели, здесь еще нужно кое-что, — заметил Марк.

— Да? А что? — Она слизнула каплю шампанского с его верхней губы.

Марк улегся на спину, потянув ее за собой.

— Это помещение необходимо обжить.

— Как твой новый офис? — Голос ее изменился от сладостных воспоминаний о ярком пятне предвечернего солнца на полу необставленной комнаты.

— Разумеется. — Он коснулся ее губ языком, повторяя их очертания. — Слушай, док, у меня опять болевые ощущения.

— Те же самые? — Она подозрительно посмотрела на него, но в глазах ее плясали смешинки.

— Да. — Марк теснее прижался к ней.

— Ну, что ж, Марк Харрисон, вы обратились за помощью как раз вовремя. За многие годы я разработала замечательное средство от таких проблем, как ваша, и, насколько вы знаете, я никогда не отказывала вам в лечении. — Она наклонила его голову и поцеловала так, словно это был их первый поцелуй.

В их жизни началась новая глава, обещавшая стать такой же полной событий, как и предыдущие.