Злотин Григорий

Вршвский вокзл

Григорий Злотин

Вршвский вокзл

"Я зчитлся, я читл двно

Я вглядывлся в строки, кк в морщины

Здумчивости, и чсы подряд

Стояло время..."

"З книгой" ("Der Lesende" Рильке,

перевод Пстернк)

К своему путешествию я готовился зрнее, и это неспрост. Если Вы не бывли у нс, то, скорее всего, дже не подозревете о том, что весной в нших крях поезд ходят, кк им зблгорссудится. Железнодорожня колея уже в преле, в теплый год -- и в мрте, нчинет непредскзуемо вилять. То и дело он выходит из предписнных ей берегов. Почему? Быть может, он норовит сбежть из-под неусыпного ндзор Министерств путей сообщения, чтобы вволю порезвиться н нших еще не просохших ингермнлндских полях? словно длекя желтя рек, которя в дни вешнего пводк кждый рз зново созидет свое русло, врезясь в мягкий, подтливый лесс. Особенно для молодых горожн поездк з город по весне предствляет собой целое искусство.

Итк, знть нперед, ккие именно виды мелькнут в окне моего вгон, было бы мудрено. Поэтому мршрут пришлось соствлять более или менее нугд. Тем сильней было мое желнье сделть все н совесть. К счстью, мне не чинили в этом никких препятствий. Месяцми я пропдл в библиотекх, штудируя толстейшие путеводители, читл рсскзы бывлых путешественников, восстнвливл по древним летописям полузбытые тропы первопроходцев, открывших нш суровый крй. Крту железных дорог, покзыввшую местность с точностью до сжени, я держл при себе день и ночь: в конце концов, я истер ее до дыр и выучил низусть. Всех, кто когд-либо уезжл из город по железной дороге, я, не стесняясь приличиями, допршивл с пристрстием и их подробные ответы зносил в особую тетрдь. Если бы меня рзбудили глубокой ночью, я бы, не здумывясь, выплил вытверженные нзубок нзвния и координты смых мленьких полустнков всех окрестных губерний.

Нет, эти годы были, прво же, потрчены не впустую. Сколько рботы, сколько полезных сведений! без них молодому путнику нипочем не обойтись в дороге. Весь прошлый год, нпример, я изучл тблицы, соствленные опытными чиновникми-путейцми: в этих тблицх были тщтельно собрны днные обо всех известных стнциях, через которые, вильнув, проходил в тот год нш кпризня железня дорог. Просмотрев отчеты з все сто пятьдесят лет, можно было с некоторой ндеждой предскзть, ккя дль откроется в этот рз з свистком провоз. А сколько еще можно было бы сделть! Понслышке мне стло недвно известно, что кое-кто из моих сверстников, томимый, кк и я, неутолимой жждой стрнствий, ннимл эроплн и летл нд смой нсыпью, чтобы хотя бы приблизительно узнть, где он будет в те дни, когд нстнет черед купить себе билет.

Но годы берут свое, и все приготовления когд-нибудь кончются. Вот и мне тоже пор отпрвляться в путь-дорогу. Смое легкое -- добрться до вокзл. Это и впрвду проще простого. Покуд молодые недоучки борются с коврным трмвем, который в отместку звозит их куд-нибудь в Пески или н Остров, я не спеш, со зннием дел беру извозчик, и через ккие-нибудь четверть чс уже еду по нбережной Обводного кнл в виду хорошо знкомого желтого здния с бшенкой. Д, усердным книгочеям плоды их усилий нипочем не ддут попсть впроск.

Я н вокзле. В прошлом веке у глвного вход стоял очень миля чсовенк. Теперь, в полном соответствии с духом времени, н ее месте возвышется любимя публикой скульптур: исполинский золотой телец без головы. А в остльном з сто лет Вршвский вокзл мло переменился: строгий чиновник с петлицми, кк встрь, выдет мне билет, и отойдя в сторонку, я сжусь н лвочку в ожиднии поезд. Н дворе весн, поэтому нельзя скзть в точности, когд поддут соств. Пок же стрелки н бшенных чсх покзывют полдень, и я рскрывю книгу, чтобы еще один, последний рз повторить уже выученный вдоль и поперек, но стрнным обрзом полюбившийся мне перечень прошлогодних стнций.

Мой дорогой друг, я зню, что и Вы тоже любите читть. В чсы вокзльного переполох, среди грубой толчеи, пудовых мешков, колючих шинелей, птичьих клеток и бездомных псов, среди грязных метлхских плиток, изломнных зонтиков, мелкого бумжного сор, шркнья стертых подошв, вид збрызгнных подолов и кожных сквояжей н кривых коротких лпкх, среди пьяных воплей из буфет, хлопнья голубиных крыльев, лязгнья чемоднных язычков, влжных гзетных листов, сутолоки, спешки -- среди сего среди иного ткого скучного пустого люблю когд чист стрниц и ею ею зслониться от предотъездной суеты нырнуть в нивные мечты о дльних стнциях о воле о провозе в чистом поле когд рзвеет белый дым в тумне утром молодым... -и длее без остновок. Не все ли рвно, о чем скзнье? Ккое дело мне до того, что з письмен глядят из перебиремых нетерпеливыми пльцми строк? Хорошо уж и то, что время з книгой пролетет, кк единый миг, и скоро, чю, уже скоро ндутый от вжности путеец в нелепой крсной шпке сорвнным тенорком возвестит посдку в преднзнченное судьбою купе.

Но вот и кончилсь моя книг. Удивительно, кк быстро, кк неумолимо истончется и сходит н нет то, что звлекло и держло в медовом плену! кким упоительно долгим, кким сливочно-вязким кзлось пончлу это обещнное: словно сон свободы, словно слдкий и темный колодезь... Но н поверку одно лишь постылое ожидние тянется и безотрдно тянется, слегк зворчивя влево, до смого горизонт, точно кк бесконечный и бесстыдно грохочущий товрный соств, для поездки н котором -- и без того нежелнной -- твой билет первого клсс нверняк не подойдет.

Я зкрыл книгу, встл со скмейки и глянул н бшенные чсы. Стрелки покзывли полдень. Неужели я присел только н мгновение? Любители спешки, где вы? куд вы все рзбежлись? Вокруг црил стрння тишин, которя н вокзле случется рзве в те крйне редкие дни, когд его зкрывют по случю отбытия высочйшего поезд. Однко, поблизости не было ни жндрмов, ни оцепления из гврдейских офицеров. В недоумении я прошел через полуоткрытые здние двери туд, где нчинлись плтформы, семфоры, пути... Перрон был совершенно пуст, и только смятый нумер "Ведомостей", шелестя, приплясывл в порывх нелскового ветр. Подойдя, я нступил н гзету и нклонился, чтобы рзглядеть первый лист. Под незнкомым зглвием стоял дт. "Первое мрт," -- пролепетл я внезпно похолодевшими, серыми губми, "Первое мрт..." Сердце мое упло, по спине пополз предтельский озноб. "Пер... Не может быть..."

Я вышел н улицу. Тм, кк ни в чем ни бывло, продолжлось обычное для этого времени коловрщение делового дня: гремели ккие-то фуры, со звоном проносились трмви, прохожие с пустыми зпыленными лицми ктили ручные тележки, волокли тряпичные узлы... Невзрчного вид мужичок в мышином мундирчике, по всему -- полицейский, стрнно скособочившись, шгл ко мне нвстречу. "Что Вм здесь нужно?" -- спросил он меня без млейшей попытки покзться учтивым. Моя рстерянность был тк велик, что я и не подумл возмутиться. "Я ждл поезд, но зчитлся и, верно, опоздл," -- только и смог вымолвить я, "не знете ли Вы, когд придет следующий?" -- "Д Вы что, пьяны или с луны свлились?" -- рздрженно ответил полицейский, "вокзл уже больше год, кк зкрыт. Музей делть будут вместо вокзл. Гзеты читть ндо!" -- продолжл он с нрствшим недовольством. В полном смятении я взмолился: "Простите меня, господин полицейский, я вовсе не пьян, со мной что-то случилось. Я, кжется отстл от своего поезд... Не скжете ли Вы мне, ккое сегодня число?" -- вдруг спохвтился я, видя, что он, мхнув рукой, пошел было прочь. Но вместо ответ полицейский в негодовнии только укзл н стену вокзл, где н фнерной доске был нклеен свежий номер гзеты, и, кчя головой, отпрвился восвояси.

Я подошел к доске и проверил дту. Со дня, выствленного н моем билете, прошло тридцть лет.

LA, AD II-MMII