Убийца На Вечеринке С Шампанским Любитель Шампанского Убить Чтобы Остаться Джадсон Пентикост Филипс

Филипс Джадсон Пентикост (Пентекост Хью)
Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться)

Хью Пентикост

(Джадсон Пентикост Филипс)

Убийца на вечеринке с шампанским

(другие переводы

"Любитель Шампанского",

"Убить, чтобы остаться")

Роман

Перевод с английского И.И.Мансурова.

В чрезвычайной ситуации, когда власти бессильны помочь, остается уповать на помощь верного друга, и не важно, полицейский он или просто любитель. Журналист Мейсон Трасковер берется выяснить причины трагедии, виновником которой считают его брата-копа ("Королевство смерти"), следователь Дэвид Геррик спешит помочь бывшей возлюбленной ("Запятнанный ангел"), гениальный менеджер Джулиан Куист пытается спасти от убийцы известного певца ("Убийца на вечеринке с шампанским").

Часть первая

Глава 1

Толпа, собравшаяся перед "Мэдисон-сквер-Гарден" в Нью-Йорке, производила впечатление полного бедлама. Все орали как ненормальные, но при этом были настроены вполне дружелюбно. На три четверти толпа состояла из девочек-подростков, пронзительно что-то кричащих, визжащих в каком-то исступленном безумии.

Возвращался Джонни Сандз.

Конечно, волнения начались еще до прибытия Джонни Сандза. Известнейшие личности в мире шоу-бизнеса прокладывали себе путь по узкому, огороженному канатами проходу, охраняемому полицией и на тротуаре, и далее в вестибюле. Как только лимузины останавливались, извергая из своих недр прекрасных женщин в мехах и драгоценностях и красивых загорелых мужчин, сопровождающих их, толпа делала рывок вперед, выклянчивая автографы. Подъезжали известные политические деятели, наслаждающиеся атмосферой славы, с надеждой замирающие перед щелкающими фотокамерами. Появлялись и не афиширующие своих имен самые богатые люди в Америке, излучающие собственные значительность и могущество, их сопровождали элегантно одетые женщины со спокойными лицами, уверенные в своей полной безопасности.

Джонни Сандз возвращался после двухлетнего отсутствия, чтобы усладить слух публики звуками своей трубы и завораживающего голоса. Он возвращался, чтобы украсить этот благотворительный вечер, целью которого был сбор пожертвований в Фонд борьбы с заболеваниями дыхательных путей. Он являлся почетным председателем Фонда, и самые богатые и известные люди съезжались к "Мэдисон-сквер-Гарден", зная, что еще до окончания представления им предстоит выписать чек на миллион долларов. И все они были готовы сделать это незамедлительно. Джонни Сандз собирался играть и петь ради этих денег.

Конечно, предполагалось присутствие и других звезд шоу-бизнеса: должны были также выступить известные актеры, другие певцы, рок-группы, джазисты. Сегодня вечером публику ожидало великолепное развлечение. Мюррей Клинг, первый комик и конферансье, возможно уступающий только Бобу Хоупу, должен был вести представление. Но звездой первой величины был, конечно, Джонни Сандз. Ради его выступления в "Гарден" съехался цвет общества и собралась такая громадная толпа на улице. Люди, заполонившие прилегавшие кварталы, дожидались прибытия Джонни, надеясь услышать его выступление, потому что для них на улице были установлены громкоговорители. Члены Фонда, возглавляемого Джонни, ходили среди толпы с корзинами, собирая мелкие пожертвования. Суммы на чеках, выписанных внутри здания, были астрономические.

Участники праздника все прибывали - участники и те, кто надеялся по ошибке быть принятым за участника. Среди них обращал на себя внимание высокий худой мужчина лет тридцати пяти, одетый в смокинг из ткани темно-бордового цвета с золотой нитью. Его широкий пояс и галстук были под цвет смокингу. Довольно длинные золотистые волосы тщательно уложены. В профиль он напоминал греческого бога, каким его изображали на старинных монетах. Мужчину сопровождала обращающая на себя внимание темноволосая девушка, сладострастная, знойная красавица. Кончики ее пальцев покоились на рукаве смокинга, но она явно не ждала от своего спутника поддержки или покровительства. Ее жест, казалось, подчеркивал: "Этот мужчина принадлежит мне".

Наверняка они какие-то знаменитости!

Раскрасневшаяся, взволнованная девушка нырнула под канат:

- Пожалуйста, можно попросить у вас автограф?

Золотоволосый мужчина одарил ее томной улыбкой.

- Вам не нужен мой автограф, - ответил он. - Вы не знаете меня.

Девушка резко рассмеялась:

- Конечно знаю. Прошу вас!

Мужчина оглянулся. Они задерживали блестящее шествие. Он взял у девушки записную книжку и ручку и написал на чистой странице одно слово: "Куист". Девушка посмотрела на эту запись, и ее лицо застыло. Она действительно не имела ни малейшего представления, кто такой этот Куист.

А между тем мужчина со своей дамой прошел в вестибюль. Молодой человек в обычном смокинге, стоявший у северной стены, неподалеку от двери, ведущей в частные кабинеты "Гарден", подал им сигнал. Пара направилась к нему. Лицо молодого человека было усеяно каплями пота.

- Привет, Лидия, - обратился он к девушке. - Джулиан, у нас неприятности.

- Вот как? - откликнулся Куист.

- Он, вероятно, не будет выступать.

- Кто, вероятно, не будет выступать?

- Джонни. Сандз.

Голубые глаза Джулиана Куиста сузились.

- Ты шутишь?

- Нет.

- Так этот подонок напился! - воскликнул Куист.

- Нет, нет. Совсем не то, Джулиан. Зайди лучше в офис. Здесь нельзя разговаривать.

Молодой человек открыл дверь с надписью: "Частное", и Джулиан со своей дамой последовал за ним. В комнате находилось с полдюжины людей, включая Мюррея Клинга, предполагаемого члена Фонда, и явно растерянную женщину, в которой Куист узнал миссис Делберт Шир, вице-президента Фонда, на плечи которой была возложена вся подготовительная работа.

- Нам предстоит решить следующую проблему, - говорил Мюррей Клинг. Попытаемся ли мы задержать зрителей или прямо объявим им, что Джонни, вероятно, не появится, и тогда станем свидетелями массового бегства публики.

- Господи! - вздохнула миссис Делберт Шир.

- Будьте любезны... - начал Куист.

Все заговорили одновременно.

- Бобби! - резко позвал Куист.

Молодой человек, который встретил его в вестибюле, вытер лицо белым льняным носовым платком.

- Самолет Джонни вылетел из Чикаго, - объяснил он. - Двадцать минут назад они получили сообщение, что в самолет, возможно, подложена бомба, и повернули обратно. Бог знает, на какой другой рейс он сумеет попасть. - В глубине комнаты зазвонил телефон.

Все снова заговорили. Управляющий "Гарден", ответивший на звонок, подал знак Куисту.

- Это вас, - сказал он. - По-моему, Сандз.

Куист пробрался к телефону.

- Джулиан?

- Да, Джонни. - Этот голос нельзя было не узнать.

- Разве это не чертовщина?

- Где ты?

- В аэропорту. В Чикаго. Вылетаю через десять - двенадцать минут.

- Значит, прибудешь сюда около полуночи, - подсчитал Куист. - Нашли бомбу?

- Ложная тревога. Какой-то ненормальный играет в свои игры.

- Ты представляешь, сколько сейчас здесь собралось народу?

- Великолепно! - рассмеялся Джонни Сандз. Он говорил весело, как нашкодивший мальчишка. - Расскажи им, что случилось. Все пойдет в новости по радио и телевидению. Люди поймут, что это не розыгрыш. Скажи им, что я буду петь для них до завтрака, если они дождутся меня.

- Им придется очень долго ждать, Джонни.

- Они подождут, - уверенно заявил Джонни Сандз. - Мне пора. До встречи, дружище. Рейс семь-четырнадцать. Встречай меня.

Ассоциация Джулиана Куиста являлась одной из ведущих фирм в стране по связям с общественностью. Она обеспечивала интересы воротил большого бизнеса, политиков, актеров, музыкантов, балетных трупп, художественных галерей, музеев. Джулиан Куист был гениальным менеджером. Сладострастную красавицу, сопровождающую его в этот вечер в "Гарден", звали Лидия Мортон. Она была похожа на очаровательную манекенщицу высокой моды; на самом деле Лидия являлась талантливым разработчиком и аналитиком. Впрочем, она исполняла у Куиста и другие обязанности. Бобби Хиллиард, молодой человек в обычном смокинге, похожий на робкого молодого Джимми Стюарта, был помощником Куиста.

Куист в последние несколько лет разбирался с особыми ситуациями, возникавшими у Джонни Сандза, и руководил рекламой для этой особой благотворительной акции в "Гарден". И теперь все находившиеся в кабинете смотрели на него, ожидая ответа.

- Через пять - десять минут Джонни вылетает из Чикаго, - объявил он взволнованной группе. - Время в полете - около двух часов. Номер рейса семьсот четырнадцать. Бобби, организуй полицейское сопровождение из аэропорта.

- Хорошо.

- В лучшем случае он прибудет сюда в половине двенадцатого, - подытожил Мюррей Клинг. - Как вы предполагаете разобраться со сложившейся здесь ситуацией?

- Начинать вечер, как будто ничего не случилось, - ответил Куист. Никто и не ожидает, что Джонни появится в начале программы. Я попытаюсь отыскать известного всем журналиста - Уолтера Кронкайта или кого-нибудь такого же ранга. Мы выпустим его с новостями, и пусть он передаст собравшимся послание Джонни.

- Какое послание?

- Он готов петь для них до завтрака, если они дождутся его.

- Господи, моя девушка ждет меня на уик-энд... - пробормотал Мюррей Клинг.

Уголок рта Куиста слегка приподнялся. Он в упор посмотрел на Лидию Мортон.

- Меня тоже, - заметил он. - Но мы делаем это не ради Джонни, Клинг. Ради сотен тысяч больных людей.

- А что, если у меня иссякнут шутки?

- Займись стриптизом, - посоветовал Куист. - Лучше чередуй одно с другим.

Джонни Сандз был наиярчайшей звездой в мире развлечений. Два года назад, когда он покинул сцену, ему стукнуло пятьдесят шесть. Тогда он был на вершине славы, мультимиллионер, легенда своего времени. Он принадлежал к тому же кругу музыкантов, что и Фрэнк Синатра и Бинг Кросби. Карьера его шла по накатанной дорожке. Он начинал где-то на Среднем Западе с маленькой группой, играя на трубе и напевая песенки. Затем группа переехала в Нью-Йорк и играла в одном из модных местечек на Пятьдесят второй улице. В конце концов их пригласили в театр "Парамаунт". Там когда-то начинал Руди Валли с мегафоном, Синатра - с вопящими на балконе девушками. Джонни был просто одним из группы, но стал гвоздем программы. Когда он выступал вперед, чтобы сыграть в своей неподражаемой манере на трубе, зал сходил с ума, а когда пел, девушки рыдали и стонали от восторга. Сандз стал модным. Его пластинки побивали рекорды. "Варьете", эта библия шоу-бизнеса, назвала его белым Луи Армстронгом. Они ошиблись. Джонни Сандз существовал сам по себе. Он не был похож ни на кого. Ему удавалось, подобно Синатре, делать простыми и понятными слова любой песни. Он играл на трубе как Армстронг. И, как никто другой, он мог стать причиной беспорядков среди женской половины слушателей.

В свое время Джонни был четырежды женат, и каждый раз - на красивой женщине. Он играл в азартные игры, вел разгульный образ жизни, всегда окруженный толпой лизоблюдов. И в то же время Джонни обладал добрым сердцем. Он вообще был отзывчивым человеком. Он дал больше благотворительных концертов - совершенно бесплатно, - чем кто-то другой в мире шоу-бизнеса. Он помогал многим потерпевшим в жизни крушение, поддерживал ветеранов сцены. Он был дерзким и преданным, необузданным в общественных местах и дисциплинированным в работе. Он никогда не боялся конкуренции и не испытывал зависти к другим. Он помогал десяткам молодых певцов достичь успеха. Говорили, что ему принадлежит половина Лос-Анджелеса, и он без колебаний предоставил бы целый отель для завтрака, если кому-то это очень захотелось бы.

Короче, Джонни Сандз был неповторим и оригинален, этот человек своего времени.

Итак, Джонни Сандз опаздывал. Можно было заключать пари десять к одному, что публика будет его ждать.

Куист организовал все со своей обычной практической сметкой. Мюррей Клинг начал представление привычным монологом, нанося удары по всем и каждому - от Никсона до королевы Елизаветы, от Марты Митчелл до Мохаммеда Али. Публика была в восторге. Возвращался Джонни Сандз! Популярная рок-группа потрясала стропила. Молодой певец, который заявил, что он "всем обязан Джонни Сандзу", исполнил свой номер. Известный актер заблаговременно обратился к присутствующим с призывом делать благотворительные взносы. Молодая певица в знак уважения к Джонни осчастливила мужскую половину публики.

За это время Куист разыскал подходящего журналиста. Ему не удалось уговорить Уолтера Кронкайта выступить с таким коротким сообщением, но его должен был заменить Брайан Марр.

- Я хочу прочитать вам последние новости, - объявил Марр публике, которая вежливо приветствовала его. - Шестьдесят второй рейс из Чикаго, направлявшийся в Нью-Йорк, возвратили обратно около часа назад, так как было получено сообщение, что в самолет подложена бомба. Среди пассажиров этого рейса находился Джонни Сандз.

В публике пронесся вздох ужаса, раздались крики: "Нет, нет!" Марру пришлось, подняв руки, призвать всех к тишине.

- С Джонни полный порядок! - крикнул он в микрофон. - Заверяю вас, Джонни в полной безопасности!

Раздался вздох облегчения, затем зал взорвался аплодисментами. После чего публику ожидало большое разочарование.

- Около сорока минут назад Джонни вылетел из Чикаго, - объявил Марр. Он должен прибыть в Нью-Йорк в течение часа, может, чуть позже. Его поджидает полицейский эскорт, чтобы сопровождать его до "Гарден". И он передает вам следующее сообщение: "Скажите им, что я буду петь для них до завтрака, если они дождутся меня!"

Гром аплодисментов приветствовал эти слова. Мюррей Клинг снова взял инициативу в свои руки, немного вспотев от напряжения. Ему предстояло провести на сцене около полутора часов. Он оглядел просторный зал. Никто пока не ушел, но он уже ощущал легкую перемену в настроении своей аудитории. Теперь его вызывали на соревнование - на соревнование, из которого он должен был выйти победителем.

Это был бег на длинную дистанцию. Снова выступали певцы. Рок-группа исполнила свой номер с несколько меньшей живостью. Джаз-банд, который заполнял паузы, казалось, дошел до безумия. Люди выходили в буфет и комнаты отдыха, чтобы скоротать время. И затем, когда казалось, что этому уже не будет конца, посреди длинной запутанной шутки, которую пытался всучить им Мюррей Клинг, из вестибюля в зал донеслись отдаленные звуки - высокие ясные звуки трубы.

Это походило на волшебство. Мелодию подхватили двадцать тысяч глоток.

Джонни Сандз вернулся. Он появился в отдаленном проходе между рядами, золотая труба поднята к небу.

Когда стройными рядами входят праведники,

Когда стройными рядами входят праведники...

Джаз-банд подхватил мелодию. Пробежав по проходу между рядами, Джонни вспрыгнул на сцену. Широким жестом он призвал толпу присоединиться к нему, подав им знак своей трубой. Затем он оказался у микрофона и запел:

Когда входят праведники,

Когда входят праведники...

Женщины вопили от восторга. Тысячи голосов подхватили мелодию. Наконец песня закончилась, и он поднял руки, призывая к молчанию.

- Вы все великолепны! - сказал он.

Гул восторга. Лидия, сидевшая рядом с Куистом в десятом ряду, прижалась к своему спутнику.

- Боже мой, мне и в голову не приходило, что труба может быть сексуальной, - прошептала она.

- Ошибаешься, - поправил ее Куист. - Все дело в человеке. Ему не дашь больше сорока, и он выглядит хорошо сохранившимся для своих сорока лет.

Джонни снова призвал к тишине.

- Вы столько времени ждали меня, - сказал он. - Дайте мне десять минут, чтобы сполоснуть лицо и надеть свой парадный костюм, потом я останусь с вами сколько захотите. Навсегда, если пожелаете.

Он спустился со сцены и, направляясь по проходу между рядами, прошел мимо Куиста и Лидии. За ним по пятам следовал Эдди Уизмер, его мальчик на побегушках, похожий на Мики Руни. Джонни остановился около Куиста. Вблизи он выглядел напряженным и взволнованным - вполне на свой возраст.

- Мне надо поговорить с тобой, дружище, - сказал он Куисту.

- Конечно, Джонни, - ответил Куист. - Завтра. Приходи ко мне около одиннадцати завтра утром, и мы выпьем за завтраком.

- Сегодня ночью, когда все это закончится! - возразил Джонни. - Я нуждаюсь в твоей помощи, дружище. Господи, как мне нужна твоя помощь!

И он пошел дальше, а девушки цеплялись за его одежду.

Глава 2

Что касается музыки, то эту ночь невозможно забыть. Джонни был в своей лучшей форме и, похоже, не знал усталости. Он пел и играл Кола Портера и Джероми Керна, Гершвина и Берлина, "Битлз" и Берта Бакарака. Он выполнял просьбы публики, не оставив без внимания ни одну. Дон Эдвардс, который аккомпанировал Джонни в течение двадцати пяти лет, казалось, медленно увядал под ослепительными лучами прожекторов, но сила и энергия Джонни росли на глазах. Пожилые хронометристы вспоминали истории далеких двадцатых, когда после представления музыкальной комедии в старом театре "Уинтер Гарден" Эл Джолсон появлялся, бывало, на авансцене и спрашивал: "Хотите еще послушать? Я в настроении спеть" - и продолжал петь до рассвета.

Брайан Марр, журналист, настолько заинтересовался происходящим, что остался после своего сообщения новостей, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. В зале не было ни одного свободного места, но он уселся на ступеньках в проходе между рядами рядом с Джулианом Куистом. В те несколько минут, пока публика ждала Джонни, который пошел умыться и переодеться в сверкающий золотом смокинг, Марр рассказывал:

- В Чикагском аэропорту сейчас, должно быть, глубокая ночь. Сначала этот переполох из-за бомбы, а потом, пока в самолете искали несуществующую бомбу, какой-то человек был убит в мужском туалете - застрелен насмерть.

- Мы его знаем? - сухо поинтересовался Куист.

Марр пожал плечами:

- Никаких подробностей еще нет.

Позднее, когда труба Джонни издавала мощные звуки, Марр недоверчиво покачал головой:

- Клянусь, никогда еще он не был в такой прекрасной форме.

- Два года отдыха, - заметил Куист. - Его дыхательные пути были сильно потрепаны, когда он ушел со сцены.

- Здорово пил, верно?

- И все еще пьет, - уточнил Куист.

- Не понимаю, почему он ушел, - заметил Марр.

- Заработал больше денег, чем можно было потратить; приобрел столько поклонников, что уже не знал, как от них избавиться.

- Ерунда, - возразил Марр. - Он ненасытен. Понаблюдай за ним. Он любит эту толпу, любит их за то, что они любят его. Он охотнее поет, чем пьет! Почему он ушел со сцены?

- Возможно, из-за каприза? Может, сегодняшний вечер вернет его обратно.

Эдди Уизмер, крошечный Мики Руни, прошел по проходу между рядами и остановился возле Куиста.

- Джонни говорит: забудьте о сегодняшнем вечере, - сказал он. - Он увидится с вами за завтраком.

- В одиннадцать часов, - напомнил Куист.

- Годится, - согласился Эдди.

- Он прекрасно играет, Эдди, - заметил Куист.

- Великолепно! Всегда был и всегда будет таким! - воскликнул тот.

Куист жил в двухэтажной квартире на Бикман-Плейс. Широкая терраса выходила на Ист-Ривер, неподалеку от продолговатой коробки здания ООН. На второй этаж квартиры допускали только избранных. Там была спальня Куиста, окна которой также выходили на реку: просторная комната, где много воздуха, а стены окрашены в бледные пастельные тона. Большинству она показалась бы унылой, потому что на стенах не было никаких украшений, никаких картин, только синие занавески, которыми можно задернуть окна, чтобы в комнату не проникал свет. В комнате находилось только два предмета меблировки: громадная, необъятных размеров кровать с пружинным матрасом и столик около нее, на котором стояли телефон, маленькая коробка двусторонней оперативной связи, соединяющая спальню с первым этажом, и электронные часы.

К спальне примыкала просторная ванная комната с застекленной душевой кабинкой, встроенной в пол и облицованной розовым мрамором ванной, по размерам скорее напоминающей небольшой бассейн, раковиной и шкафчиком для лекарств. Из ванной можно было пройти в гардеробную Куиста. Эта комната была больше самой ванной. Здесь стояло бюро современного дизайна, вдоль стен высились бесконечные встроенные выдвижные ящики, за ними виднелось трехстворчатое, как у портного, зеркало в полный рост. Завершали картину шкафы, в которых, по слухам, висело свыше ста пятидесяти костюмов, брюк, пиджаков, вечерней одежды и бог знает чего еще.

Дальше по коридору находилась еще одна небольшая удобная ванная, которая примыкала к другой комнате. Здесь стоял туалетный стол с театральной подсветкой над зеркалом, рядом - шезлонг, а вот кровати не было. В шкафах висели женские платья, и никого не касалось, кому они принадлежат.

Наутро после замечательного выступления Джонни Сандза в "Мэдисон-сквер-Гарден" Куист проснулся внезапно. Возможно, сработало подсознание, подсказавшее ему, что что-то случилось. Телефон на столике около кровати не зазвонил, но на нем мерцала маленькая красная лампочка. Это был звонок из вестибюля здания. Куист осторожно повернулся, чтобы не потревожить девушку, которая спала рядом с ним, и бросил взгляд на электронные часы. Шесть часов утра! Рано, очень рано! Лучи утреннего солнца пробивались в окна.

Куист поднял трубку.

- В чем дело, черт побери? - тихо спросил он.

- Извините, мистер Куист, - раздался голос дежурного в вестибюле. - Я знаю, который час. Но здесь находится мистер Сандз, который говорит, что у него срочное дело.

- Пьяный?

- Нет, сэр.

- Дайте ему трубку.

- Как говорят в мелодраме, дружище, - раздался высокий и нервный голос Джонни, - вопрос жизни и смерти.

- Надеюсь, ты не собираешься выйти отсюда через террасу - все-таки девятнадцатый этаж, - отшутился Куист.

- Я не разыгрываю тебя, дружище, - возразил Джонни.

- Дай мне пять минут, - попросил Куист.

- Я подожду тебя около твоих дверей, - сказал Джонни. - Откроешь, когда будешь готов.

Куист положил трубку и повернулся к спящей девушке. Ее темные волосы разметались по подушке. "Спит как невинный младенец", - подумал Куист. Он склонился над ней и нежно поцеловал ее, сначала в один глаз, потом в другой. Она открыла глаза и потянулась к нему.

- Здесь Джонни, - объявил Куист.

Она приподнялась на локте. Ее загар был красивого золотистого оттенка.

- Господи, неужели мы проспали до одиннадцати?

- Сейчас только шесть часов, - возразил Куист. - У него, кажется, какие-то неприятности.

- Хочешь, я потихоньку отправлюсь к себе?

- Нет. Спускайся к завтраку, когда захочешь. Ложись. Поспи еще.

Он поцеловал ее, выбрался из постели и обнаженным направился в ванную. Несколько минут постоял под колющимися струями душа, вытерся и перешел в гардеробную. Надел чистое нижнее белье, желтовато-коричневые слаксы и розовую спортивную трикотажную рубашку. Засунул ноги в сандалии, провел щеткой по волосам и спустился по спиральной лестнице на первый этаж.

По простоте убранства гостиная Куиста напоминала второй этаж. Стены были буквально завешаны фотографиями известных людей с посвящениями Куисту. Здесь были звезды кино и театральные знаменитости, известные политики, включая президента Соединенных Штатов, магнаты и несколько друзей, которых он любил, но которые совсем не были знаменитостями. Там, к примеру, висел портрет маслом известного художника Гордона Стивенсона, изображавший девушку, которая спала в большой кровати наверху. Обстановка была очень современной и, несмотря на это, удобной. Гости редко видели что-то еще, кроме этой комнаты и террасы. Был еще кабинет, строгий по сравнению с гостиной, и снабженная всеми необходимыми приспособлениями кухня, а также небольшая столовая, которой пользовались редко.

Куист остановился у серебряной шкатулки, стоявшей на передвижном столике, достал очень длинную и очень тонкую сигару, зажег ее серебряной зажигалкой и направился к парадной двери.

Джон Сандз стоял около двери в коридоре, и Куиста поразил его вид. Бьющая через край энергия, которую источал певец раньше, на ночном выступлении, улетучилась. Он как-то съежился и завял. Глаза остекленели. Он жадно затягивался сигаретой, словно она каким-то образом давала ему силы жить дальше. Он сменил свой смокинг на коричневый костюм и желтый свитер с высоким воротником.

- Твое время истекло, дружище, - заявил он, входя в квартиру. Не сказав больше ни слова, он сразу направился в противоположный конец комнаты к бару, выбрал бутылку ирландского виски и налил себе внушительную порцию, которую выпил залпом, как стакан воды.

Куист устроился в удобном кресле, щуря голубые глаза от дыма сигары.

- Не хочешь присесть или будешь мотаться по комнате? - спросил он.

- Почему ты не спрашиваешь меня, что за вопрос жизни или смерти? поинтересовался Джонни.

- Расскажи об этом, как тебе больше нравится - с самого начала, если это тебя не затруднит, - предложил Куист.

Джонни налил себе еще стакан, но на этот раз осушил его не спеша, продолжая шагать по комнате. Он посмотрел на спиральную лестницу, которая вела на второй этаж.

- Твоя куколка, наверное, наверху, - заметил он. - Это не имеет значения. Ты все равно расскажешь ей обо всем, даже если я попрошу тебя держать все в секрете. Верно?

- Верно, - согласился Куист.

- Почему мне ни разу не попалась такая девушка? - задумчиво произнес Джонни.

- Тебе должно было грандиозно повезти.

- Тебе никогда не приходило в голову жениться на ней, верно?

- Честно говоря, тебя это не касается, Джонни.

- Чистое любопытство, дружище. Моя беда в том, что я слишком часто женился на них, и каждый раз неудачно.

Куист наблюдал за ним. По комнате метался усталый пожилой человек, которого терзали какие-то неприятности.

- Ты сказал, Джонни, - вопрос жизни и смерти.

- Ох, братишка! - Он достал еще одну сигарету, закурил. - Ты читал утренние газеты или слушал радио?

- Нет.

- Вчера вечером случилось нечто гораздо более существенное, чем якобы подложенная в самолет бомба.

- Вот как?

- В мужском туалете в Чикагском аэропорту был застрелен мужчина.

- Брайан Марр что-то говорил об этом.

- Я знал этого парня.

Куист приподнял брови:

- Того, которого убили?

- Да, я знал его. И не сегодня-завтра кому-то в голову может прийти мысль, что у меня, возможно, были причины расправиться с ним.

- А они у тебя были?

- Слава богу, нет, дружище! - Джонни сделал большой глоток из своего стакана. - Я изменил договоренность относительно встречи с тобой вчера вечером, после концерта, потому что получил весточку от приятеля, который должен был повидаться со мной. Мне сообщили об этом в "Гарден". Мне надо бы встретиться с ним, потому что он также знал парня, убитого в Чикаго.

- Итак, ты увиделся с ним.

- Итак, я не увиделся с ним, - возразил Джонни. Он выдохнул из легких длинную струю дыма. - Предполагалось, что он придет ко мне в отель после окончания концерта. Но он так и не появился.

- Передумал?

- Нет. Он не передумал. Просто изменились обстоятельства. Его сбила машина, водитель скрылся с места происшествия. Это произошло в квартале от моего отеля, сегодня около четырех часов утра. Насмерть. Ни малейших признаков жизни.

- Двое за одну ночь...

- Да.

- Что ж, с этой второй смертью тебя нельзя связать, верно?

- Бьюсь об заклад, что можно!

- Каким образом?

- Черт его знает! Но если бы это было не так, они не стали бы его убивать.

- Они? Кто такие "они", Джонни?

- Хотел бы я знать, - ответил Джонни.

Куист стряхнул пепел со своей сигары в медную пепельницу, стоявшую около него. На его губах заиграла легкая улыбка.

- Не хочешь прилечь на кушетку? - спросил он. - Чувствуя себя виновным в двух убийствах, ты ни слова не произнес по поводу того, над чем мог бы поработать психиатр. Позволь доктору Куисту выслушать твои свободные ассоциации, малыш.

- Иди к черту! - ответил Джонни.

- Я немедленно вернусь в постель, если ты не расскажешь мне, о чем идет речь, Джонни.

Джонни подошел к бару. Налил себе еще порцию. Закурил еще одну сигарету.

- Это началось пять лет назад, - заговорил он. - Девушка совершила самоубийство.

- Каким образом?

- Таблетки. Алкоголь. Их нельзя смешивать, понимаешь. Дело в том, что она сделала это в моем доме в Беверли-Хиллз. - На щеке у Джонни задергался нерв. Он отвернулся.

- Все, что касается тебя, тут же попадает в газеты, - заметил Куист. Как же случилось, что я ничего не слышал?

- Вот об этом-то и пойдет речь, - объяснил Джонни. Он подошел к французским дверям, открывающимся на террасу, и посмотрел на реку. - Ее звали Беверли Трент - по крайней мере, таким был ее псевдоним, она назвала себя в честь города, бог знает, по какой причине. - Джонни отвернулся от окна и с усмешкой посмотрел на Куиста. - Девочка что надо.

- Одна из твоего гарема?

- Что ж, можно и так сказать, наверное.

- Так можно или нельзя так сказать?

- Мы с ней встречались пару раз, - пояснил Джонни. - Она не была моей страстной любовью до гробовой доски, да и даже на десять минут. Совершенно очевидно. Никаких технических приемов. Но я... что ж, я был или величайшей любовью в ее жизни, или же самым богатым мужчиной, которого ей удалось подцепить на крючок. Так или иначе, она хотела удержать меня. Но она мне надоела. Я предложил разойтись и больше не встречаться. Она закатила истерику, звонила мне посреди ночи, появлялась на студии, где я работал, в ресторанах, где я ел. Она закатывала мне сотни сцен. И наконец явилась на вечеринку, на которую не была приглашена, и покончила с собой в моей постели!

- Без твоей помощи?

- Ты сукин сын, - сказал Джонни.

- Надо как-то заставить тебя рассказать всю историю, - объяснил Куист. Его сигара догорела. Он, нахмурившись, посмотрел на нее и положил окурок в пепельницу.

- Я устроил вечеринку, - продолжал свой рассказ Джонни. - Это было мгновенное решение - экспромт. Кто-то сказал, что шампанское на самом деле не является алкогольным напитком: так, просто искрящаяся водичка. Говорили, что его можно пить без передышки. Вот я и предложил обеспечить всех шампанским. Тот, кто последним удержится на ногах, получит приз - тысячу долларов, чтобы поиграть в рулетку в Лас-Вегасе. Около двадцати молодых людей и девиц вызвались проверить, чем на самом деле является водянистое шампанское. Установили одно-единственное правило: мы наливаем по кругу всем и каждый должен выпить, прежде чем ему нальют по второму разу. Некоторые сошли с дистанции довольно быстро. - Джонни ухмыльнулся. - Поначалу это была приятная, дружеская компания. Потом появилась Беверли. Она уже была под градусом, закатила мне скандал из-за того, что ее не пригласили. Я сказал, чтобы она убиралась отсюда, но ей все было нипочем. Чтобы не затягивать эту сцену, я добавил хорошую порцию бренди в ее шампанское. Через два круга она, пошатываясь, удалилась. Я подумал, что ей стало плохо, но она не вернулась, тогда я решил, что нам просто повезло.

Вечеринка продолжалась до рассвета. Миленькая цыпочка, которая играла в каком-то телевизионном сериале, оказалась последней оставшейся в живых. Я вручил ей новенький, хрустящий банкнот в тысячу долларов, посадил в такси и отправил домой. Я еле держался на ногах от усталости. Прошел через разгром, оставшийся после вечеринки, и поднялся в свою комнату. Там, в моей постели, лежала застывшая, обнаженная Беверли. От холода, подумал я. Я был поражен. Ее одежда была разбросана по всей комнате на креслах и на полу. Сумочка валялась на столике рядом с кроватью, и я заметил в ней пустой пузырек из-под таблеток. Когда я подошел ближе, чтобы посмотреть, что это такое, то увидел лежавшую под сумочкой наспех нацарапанную записку. В ней была одна фраза: "Другого способа нет, но зато я уверена, что навсегда останусь в твоей жизни".

Внезапно я до смерти перепугался. Пытался нащупать у нее пульс. Его не было. Она была мертва. В пузырьке, вероятно, было не меньше пятидесяти таблеток. Бог знает, сколько она приняла. Достаточное количество, чтобы убить лошадь, как позднее сказал коронер.

- Коронер? Дело дошло до полиции? - быстро спросил Куист.

- Господи, если бы ты вел мой образ жизни, дружище, то понял бы мою реакцию! Я не был влюблен в эту девушку. Пока она была жива, меня влекло к себе ее тело, когда умерла, тело ее стало наводить ужас. Я только что закончил картину - "Нашумевший судебный процесс", помнишь? Это та, в которой я играл католического священника. Я вложил собственный миллион долларов в этот фильм. Попытался создать новый образ на закате своей жизни - старого добряка Джонни Сандза. Я видел заголовки газет. "Джонни Сандз организует оргию. Самоубийство девушки. Бывшая подружка" - и так далее, так далее. Великолепно для моего католического священника, великолепно для моего нового образа! Малышка Беверли намеревалась навсегда войти в мою жизнь, полный порядок!

То, что я сделал, дружище, было сделано в целях самозащиты. У меня была пара друзей, в преданности которых я не сомневался. Одного звали Луи Сейбол, он был голливудским агентом, который получал от меня комиссионные; другой Макс Либман, адвокат, который вел некоторые мои дела, не связанные с шоу-бизнесом. Я доверял им, потому что они были моими друзьями. К тому же именно от меня зависела большая часть их доходов. Они приехали, и мы попытались составить план действий. Это оказалось достаточно просто. Мы кое-как одели Беверли и вынесли ее к машине, поддерживая с двух сторон, как будто она перепила. Если бы кто-нибудь увидел нас, то подумал бы, что мы просто помогаем человеку, который немного перебрал. Мы отвезли Беверли в ее квартиру в Лос-Анджелес. Было около пяти часов утра, воскресное утро, почти все еще спали. Нам повезло. Мы вошли в квартиру, воспользовавшись ее ключом, положили ее на кровать, оставили рядом с ней пустой пузырек из-под таблеток и уехали.

Прошло двадцать четыре часа, прежде чем обнаружили ее тело. Решение суда было однозначным: самоубийство - и, конечно, это было самоубийство. Не объявилось ни единого человека, который бы заявил, что видел, как ее привезли домой. Даже если бы нашлись такие свидетели, это не доставило бы крупных неприятностей. Она провела время на вечеринке, мы привезли ее домой. Мы не обязаны были говорить об этом, и мы молчали. Вздохнули свободно! Ко мне пришел полицейский. Кто-то из участников вечеринки упомянул, что она была там. Я рассказал копу, что она пришла на взводе, вскоре уехала. Это все, что мне известно, сказал я. Полицейский оказался правильным парнем. Понимал, что со мной сделает общественное мнение, а никакого преступления не было и в помине.

- Ты откупился от него? - спросил Куист.

- Я готов был дать ему небольшую взятку, - смущенно ответил Джонни.

- Так что?

- А то, что так это и было - около года. Потом началось. Телефонный звонок от человека, явно изменившего голос. Он знал все об этой заварухе, от А до Я. Он знал даже о записке, никто не знал об этом, кроме меня, Луи, Макса и Беверли, которая умерла. Но этот человек знал.

- Шантаж?

- Верно. Достаточно солидный - достаточно большой. По сотне тысяч долларов в год в течение двух лет.

- Ого!

Джонни покачал головой. Он беспомощно улыбнулся:

- Можешь сказать это еще раз, дружище. Знаешь, с того дня, как это началось, я понимал, что у меня есть выбор. Или я предложил бы этому ловкачу убраться на все четыре стороны и нарвался бы на общественный скандал, или позволил бы сосать из себя кровь до конца жизни. Так вот, теперь ты знаешь, почему я ушел со сцены два года назад.

- Ты прекратил платить?

- Железно.

- Но никакого скандала не было.

- До сих пор нет, - мрачно подтвердил Джонни. - Хотя он кричал, орал и угрожал...

- Ты до сих пор не догадался, кто это мог быть?

- Нет.

- Как ты производил выплаты?

- Наличными. Ты не поверишь, но деньги оставляли в верхнем ящике письменного стола в моем собственном доме. Когда там никого не было, их забирали. Я пытался наблюдать за ним, но он ни разу не показался. Деньги оставались там не один день - пока за этим местом не прекращали вести наблюдение. Так что я бросил это занятие. - Джонни загасил в пепельнице сигарету и закурил новую. Его руки дрожали. - Затем меня попросили устроить благотворительный вечер для сбора средств на лечение болезней верхних дыхательных путей. - Усталые глаза внезапно засверкали. - Понимаешь ли ты, что значит отказаться от того, чем ты занимался и чему посвятил всю жизнь, Джулиан? Черт возьми, я люблю петь! И я все еще в форме, я все еще лучший. Это не тщеславие, я уверен. Я начал мечтать об этой толпе в "Мэдисон-сквер-Гарден". Это было бы отлично. Это заставило бы меня снова почувствовать себя в форме, снова стать молодым. Поэтому я сказал, что приму участие в этом концерте. Компания в прессе началась с твоей помощью. Я бросил пить и курить и начал заниматься на тренажерах. Я все еще могу подрезать тебя при игре в сквош, дружище.

- Как-нибудь померяемся силами, - ответил Куист. Он потянулся за потухшей сигарой и вновь зажег ее. - Ты собираешься сказать мне, что снова получил весточку от своего приятеля - шантажиста?

Джонни кивнул:

- Отстегни мне часть в бенефисе или в чем-то еще. В ответ я сказал ему, чтобы он проваливал со своими угрозами или с чем-то еще. Я не получил за свое выступление ни доллара. Я помогал больным людям. Даже если бы он устроил вокруг меня скандал, я бы все равно не потерял популярности. "Делай как знаешь, - сказал он мне, - и ты пожалеешь, что родился на свет". Я послал его к черту и стал ждать, что он обнародует мою историю. Ни звука. Затем, когда мы вылетели из Чикаго, поступило сообщение, что на борту самолета заложена бомба. Клянусь, я чуть не умер на месте, Джулиан. Я знал, что это из-за меня.

- Правда, никакой бомбы не было.

- Верно. Потом я сообразил, что мой парень устроил ложную тревогу из-за бомбы, чтобы я не принял участия в благотворительном вечере.

- Вполне возможно, - согласился Куист.

Сигарета Джонни, зажатая в губах, подпрыгивала вверх-вниз, пока он говорил. Внезапно он схватился за спинку стула, как будто ему изменили силы.

- Мы вернулись в аэропорт Чикаго.

- "Мы"?

- Со мной, конечно, был Эдди. Ты знаешь Эдди Уизмера, моего помощника? Он со мной двадцать пять лет. Эдди пытался уладить дело, чтобы я летел другим рейсом, пытался разыскать тебя по телефону. Пока я ждал его, по терминалу разнесся слух, что какого-то человека застрелили в мужском туалете. - Джонни глубоко вздохнул. - Это был Луи Сейбол, голливудский агент, который помогал мне в ту ночь с Беверли Трент.

Голубые глаза Куиста сощурились, он пытливо посмотрел на Джонни.

- И жертвой дорожного происшествия сегодня утром был твой приятель-адвокат, Макс Либман? - тихо спросил он.

Джонни кивнул:

- Все выглядит так, будто я главное действующее лицо спектакля, как по-твоему?

Глава 3

Раздался звонок в дверь.

Куист поднялся и пошел открыть ее. Только четыре человека могли добраться до этой двери без предупреждения охранника, дежурившего в вестибюле: Лидия Мортон, его личная секретарша Констанс Пармали, Дэн Гарви и Бобби Хиллиард, его два главных помощника и соратника по бизнесу.

За дверью оказалась Лидия, любопытство мерцало в ее темно-фиалковых глазах. Она выглядела отдохнувшей и элегантной в простом ситцевом платье.

- Решила узнать, не заинтересует ли тебя ранний завтрак, - сказала она. - Не смогла заснуть. - Она вошла, помахав в знак приветствия Джонни, который стоял у бара.

- Привет, Лидия, - откликнулся Джонни. Он улыбнулся ей. - Ты никогда не мечтала стать актрисой?

- Наверное, в какой-то степени я должна быть ею, - ответила она.

- Откажись от этой мысли, - посоветовал Джонни. - Твое появление было великолепно, но не выглядело естественным. Ты спустилась сверху по черной лестнице, - пояснил он.

- Тебе сказал Джулиан, - невозмутимо парировала Лидия.

- Возможно. Но я все равно знал. У меня есть особый радар для особых куколок. Несмотря на все выпивки и сигареты, я почуял твой запах. Как запах диких цветов, малышка. Разве он когда-нибудь отпускает тебя на ночь?

- Никогда, - ответила Лидия.

- Что ж, если он когда-нибудь так сделает, вспомни только, что я стою первым в очереди, выстроившейся у твоей двери.

- Это самое лучшее предложение из всех, полученных сегодня утром, улыбнулась Лидия.

- Ох, почему я не добрался до тебя первым, - вздохнул Джонни и потянулся за бутылкой ирландского виски.

- Не приготовишь нам кофе, крошка? - попросил Куист. - И закрой кухонную дверь за собой. Нам с Джонни надо посекретничать, пока не решим, вводить тебя в курс дела или нет.

Лидия вышла в кухню. Джонни проводил ее взглядом.

- Она чертовски хороша, - заметил он.

Куист достал новую сигару из серебряной шкатулки на столе.

- Вопрос номер один, - начал он. - Почему ты здесь, Джонни, а не в местном полицейском участке? Почему я, а не копы? - Он раскурил сигару.

Джонни снова зашагал по комнате, не выпуская стакана из рук.

- Раньше или позже всем нам предстоит отправиться в дальнее путешествие, - ответил он. - На небеса, в преисподнюю или в чистилище. Так помоги мне, я не могу привлекать к этому внимание. Я не хочу умирать.

- Так попроси копов защитить тебя.

Джонни глубоко вздохнул:

- Кто позвонил на авиалинии, чтобы сказать, что в самолет заложена бомба? Аноним. Но это сообщение заставило меня вернуться в аэропорт, так что я находился там, когда застрелили Луи. Что делал Луи в Чикаго и в аэропорту? Не знаю. Что делал Макс Либман в Нью-Йорке? Не знаю. Он собирался рассказать мне. Благотворительный комитет нанял для меня машину. В ней я поехал из "Гарден" в свой отель сегодня утром. Припарковал и отдал ключи швейцару в отеле. Это было буквально за пятнадцать минут до того, как Макса нашли мертвым на улице. Никто не видел несчастного случая. Я мог сбить его, и держу пари один к четырем, что на этой арендованной машине имеются следы, которые свидетельствуют о том, что произошел несчастный случай. Итак, я явлюсь к полицейским, а они докопаются, что именно у меня была возможность и, вероятно, мотив.

- Какой мотив?

- Так ведь все выйдет наружу, дружище, благодаря моему приятелю-шантажисту. Я скрыл истинные факты относительно смерти Беверли. Я заплатил двести тысяч долларов, чтобы заставить его замолчать. Два человека, которые знали правду об этом, мертвы. А вдруг я подумал, что один из них был шантажистом, и для верности избавился от обоих?

- А ты действительно думал, что один из них и был шантажистом?

- Мне это никогда не приходило в голову. Эти люди были моими друзьями. - Губы Джонни сжались в прямую твердую линию. - Мне пятьдесят восемь лет, дружище. Я предвижу слушание дела в Большом жюри, возможно, мне предъявят обвинение. Потом последует длительное судебное разбирательство. Всю мою жизнь вывернут наизнанку: Беверли, мои четыре жены, дюжины других дам. Бог знает, что еще! Возможно, меня признают виновным и посадят за решетку, пока мои дорогостоящие адвокаты подадут апелляцию. Может, они добьются оправдания, может, нет. Не хочу проходить через все это, Джулиан. Не могу переживать все это. Мне легче перешагнуть через перила твоей террасы, чем пройти через все это. Я хочу жить, хочу заниматься своим делом и хочу прищучить своего вымогателя. Хочу повеселиться. Если история с Беверли станет достоянием общественности, что ж, как-нибудь переживу. Если бы Луи и Макс были здесь, они подтвердили бы все сказанное, и я выглядел бы не так плохо. Не собираюсь больше разыгрывать католического священника. Сейчас появятся намеки на три убийства, черт возьми! У меня не хватит сил пройти через это, Джулиан.

- Значит, ты не хочешь обращаться в полицию. Но тогда твой приятель-шантажист распустит язык. Разве нет?

- Вероятно, он немного подождет, чтобы посмотреть, какие шаги я предприму - несколько часов, несколько дней, несколько недель. Может, нам удастся нанести удар до того, как это сделает он.

- А разве Эдди Уизмер не был с тобой? Он ведь всегда рядом?

- Он остался в "Гарден", чтобы помочь подсчитать, сколько денег мы собрали.

- Джонни, мое дело - связи с общественностью, а не детективное агентство, - напомнил Куист.

- У тебя есть люди, которые в десятки раз опытнее частных сыщиков, возразил Джонни. - Тебе знаком мир, в котором я живу. Я твой клиент. Если ты откопаешь какие-то сведения, касающиеся меня, это уже не выйдет из-под контроля. У тебя налажены контакты с прессой, радио, телевизионщиками. Ты лучше всех в состоянии справиться с любыми слухами, если они возникнут. Ты мог бы сделать мою жизнь сносной, Джулиан. Копы не смогут и не захотят.

Куист нахмурился:

- Если я соглашусь, Джонни, есть по меньшей мере четыре человека, которые должны знать всю историю. Тебе придется пойти на это.

- Кто они?

Куист кивнул в сторону кухни:

- Лидия - не потому, что она близка мне, но потому, что она ключевая фигура в нашей команде. Дэн Гарви, мой главный помощник. Бобби Хиллиард, которого ты видел сегодня ночью в "Гарден". Моя личная секретарша, Конни Пармали. Кажется, ты также встречался с ней.

- Это твое поле деятельности. Ты играешь на нем по своим правилам, ответил Джонни.

- Я должен пораскинуть мозгами, - сказал Куист. - Но ты мой друг и мой клиент.

Лицо Джонни озарилось широкой улыбкой.

- Я люблю тебя, - кивнул он.

Офис Ассоциации Джулиана Куиста, расположенный высоко над вокзалом Гранд-Сентрал, был так же стилен, как и та броская одежда, которую носил ее владелец. Приемная была выкрашена в бледные пастельные тона, как и спальня Куиста. На первый взгляд мебель казалась неудобной, но стоило вам сесть в нее или на нее, как вы обнаруживали, насколько она комфортабельна. Стены обычно украшали картины современных художников, но их довольно часто меняли. В понедельник утром, после благотворительного вечера Джонни Сандза в "Гарден", там были представлены художники Рой Лихтенштейн, Ларри Белл и Дон Эдди.

Нельзя сказать, что картины оказывали значительное влияние на тех людей, которые проходили через приемную в одно из внутренних святилищ или в продуманно меблированную приемную для особо важных клиентов. Если вы добирались до этой приемной, значит, у вас появлялся шанс быть замеченным. На картины, вообще-то говоря, никто не обращал внимания по другой причине. Мисс Глория Кард, секретарша приемной, сидела в центре круглого стола, жонглируя телефонами! Она была одета в небольшое простенькое творение Руди Гернрейха и выглядела так, будто ее стилистом был гений в искусстве женского очарования. Разносчики срочной почты доставляли письма по неточному адресу для того только, чтобы взглянуть на мисс Глорию Кард, посыльные нарочно приносили молочные коктейли и сандвичи не в ту контору. Мисс Кард произносила "нет" своим сексуальным голосом гораздо чаще, чем все другие известные особы женского пола. Она, конечно, сказала бы "да" одному-двум мужчинам в офисе, если бы они предложили ей свидание. Какое-то тоскливое ожидание можно было прочитать в ее взглядах, которые она бросала на своего босса.

В понедельник утром Куист пришел около десяти.

- Привет, дорогая, - произнес он самым будничным тоном, не дав пищи для надежд мисс Кард. - У меня сегодня авитаминоз, так что я не смогу встретиться ни с кем, кроме Дэна, Лидии и Бобби. Скажи им об этом, куколка, хорошо?

- Сегодня были дюжины срочных звонков, на которые надо ответить, сообщила Глория, - и доктор Лейтем дожидается вас в соседней комнате.

- Договорись с ним на завтра, - попросил Куист. - Единственный клиент, с которым я буду разговаривать, - Джонни Сандз. Соединяй его напрямую со мной, если позвонит.

- Слышала, что он был великолепен, - заметила Глория. - В газетах пишут, что собрали миллион двести сорок тысяч долларов.

- Джонни заработал их, - подтвердил Куист.

Куист, одетый в голубой двубортный костюм, направился по коридору в свой личный кабинет. Когда он вошел, отворилась дверь в другом конце комнаты и в дверях появилась мисс Констанс Пармали, его личная секретарша. Это была стройная девушка с прекрасной фигурой и рыжими волосами, ее длинные ноги идеально соответствовали надетой на нее мини-юбке. Пытливый взгляд ярких карих глаз скрывали большие круглые очки в янтарной оправе.

- Нас с тобой сегодня нет, дорогая, - обратился к ней Куист. - Дэн и Лидия вот-вот подъедут. Отошли каннибалов, которые сидят в приемной, к какой-нибудь сотруднице, смышленой, очаровательной и твердой как алмаз. И прихвати свой стенотип.

- Самый настойчивый доктор Лейтем...

- Скажи ему, что он с большей пользой проведет день обдумывая, как организовать операцию по пересадке головного мозга. Он должен был позвонить в конце дня, чтобы ему назначили точное время.

- У вас назначен ленч с Джадом Уолкером.

- Уладь это. Я люблю его. Прошу извинить меня. Встретимся на следующей неделе.

Мисс Пармали испарилась. У Куиста хватило времени только на то, чтобы повесить свой пиджак в угловой шкаф, взять длинную тонкую сигару из кипарисового ларца на столе и разжечь ее серебряной зажигалкой, когда появились Дэн Гарви и Лидия Мортон. Лидия никогда не приезжала в контору и не уезжала отсюда вместе с Куистом. У нее была собственная квартира всего в двух кварталах от дома на Бикман-Плейс, где жил Куист. В ее поведении вообще ничто не свидетельствовало о том, что она завтракала вместе с Куистом два часа назад.

Дэн Гарви в физическом отношении был полной противоположностью Куисту темноволосый, задумчивый, консервативный во всем, вплоть до одежды. Рост обоих был немного выше шести футов, но Гарви, должно быть, весил на сорок фунтов больше, хотя в нем не было и унции жира. Профессиональный многообещающий футболист, он был вынужден оставить спорт из-за травмы колена. Он обладал прекрасной внешностью, чтобы сделать карьеру в кино, но пришел работать в Ассоциацию Джулиана Куиста. Именно такого человека необходимо иметь под рукой, если в действие вступает физическая сила.

Мисс Пармали вновь появилась со своей машинкой-стенотипом и устроилась за столом Куиста.

- Доброе утро, класс, - обратился к ним Куист. - Предмет сегодняшнего занятия настолько конфиденциален, что не будет вестись никаких записей. Мне не нужна расшифровка записи нашей беседы, Конни. Только основные факты, чтобы у нас был перечень основных фактов. Папка будет храниться отдельно от обычного материала, который у нас есть на Джонни Сандза.

- На повестке дня Джонни Сандз? - поинтересовался Гарви.

- Именно.

- Тогда поздравим друг друга и вернемся к работе, - предложил Гарви. Мы чертовски здорово поработали на него. Согласно утренним газетам, в субботу вечером он собрал свыше миллиона двухсот пятидесяти тысяч долларов.

- Газеты сообщают еще о чем-нибудь, Дэниел?

- Он пел до половины четвертого утра.

- Он опоздал, поскольку поступило ложное сообщение о том, что в самолет, которым он летел из Чикаго, подложена бомба, - добавила Лидия. Ничто не указывало на то, что она провела большую часть воскресенья с Куистом и Джонни и они обсуждали положение дел далеко за полночь.

- Молодец, - похвалил ее Куист.

Мисс Пармали подняла глаза от стенотипа.

- Агент, который вел в Голливуде дела Джонни, был застрелен в мужском туалете в Чикагском терминале, - сказала она. - Я узнала имя из наших подшивок - Луи Сейбол.

- Полезное добавление, - отозвался Куист.

- Я связывалась с ним месяц назад, когда мы готовили биографию Джонни для благотворительного вечера, - объяснила мисс Пармали.

- В газетах есть еще какие-то интересные сообщения об этой ночи, имеющие отношение к Джонни?

- На территории Лос-Анджелеса проживает семь миллионов человек, сказал Гарви. - Если ты считаешь, что великий Джонни Сандз имеет связь со всеми, тогда вчера было краткое сообщение на коротких волнах по полицейскому радио. Голливудского адвоката по имени Макс Либман насмерть сбила машина на Мэдисон-авеню около четырех часов утра в воскресенье.

- Я сообщу тебе дополнительные сведения об этой связи, Дэниел. Макс Либман был близким другом Джонни. Для друзей Джонни субботняя ночь и воскресное утро оказались тяжелым периодом.

- Вот как? - воскликнул Гарви.

- Теперь слушайте, - сказал им Куист.

Он начал рассказывать, и пальцы мисс Пармали забегали по стенотипу. Он рассказал им всю историю Джонни Сандза с начала до конца. Гарви, нахмурив брови, бродил по кабинету все то время, пока Куист излагал им всю историю.

- Итак, - заявил Куист, подойдя к концу, - Джонни просил меня помочь ему.

- Хочешь получить совет? - зло бросил Гарви.

- Нет, Дэниел. Мне нужна информация. Хочу знать, что привело Луи Сейбола в Чикагский аэропорт в то самое время, когда там был Джонни. Хочу знать, что привело Макса Либмана в Нью-Йорк, зачем он звонил Джонни и говорил ему, что им надо встретиться. Хочу знать, есть ли какие-то повреждения на арендованной для Джонни машине, которая, вполне возможно, сбила кого-то. Хочу выяснить, что известно о копе, который пять лет назад, после смерти Беверли Трент, помог Джонни выйти сухим из воды. Хочу знать, кто был на той вечеринке с шампанским. Джонни может вспомнить только около дюжины своих гостей. Его жизнь была слишком перегружена вечеринками. Эдди Уизмер, его правая рука, вероятно, сумеет раздобыть список приглашенных.

- Правая рука? - переспросила мисс Пармали.

- Мальчик на побегушках за чашкой кофе, за сандвичем, за билетами на самолет, - пояснил Гарви. - Помощник во всем. - Он взглянул на Куиста. Тебе все еще не нужен совет?

Куист улыбнулся:

- Ты все равно дашь его мне, нужен мне твой совет или нет.

- Где-то за всем этим стоит давно потерянный брат, отец, дружок покойной мисс Беверли Трент, - начал Гарви.

- Прости меня, Дэниел. - Прервал его Куист. Он обратился к мисс Пармали: - Беверли Трент был ее сценический псевдоним. Нам нужно выяснить ее настоящее имя, а также нет ли у нее давно потерянного брата, отца, друга.

Пальцы мисс Пармали пришли в движение.

- Какой-то псих, возможно один из этих, является шантажистом, продолжал Гарви. - Поскольку его денежный источник иссяк, теперь он становится демоном мести. Он достал Сейбола, он достал Либмана, он достанет Джонни - если только ты не перейдешь ему дорогу, - и он сначала достанет тебя, Джулиан. Мой совет: убедить Джонни пойти в полицию, а если он не захочет, пусть полагается на себя. Ты не Мэнникс. Джонни, возможно, твой друг, но ты не должен подвергать из-за этого свою жизнь опасности.

- Тебе никогда не говорили, Дэниел, что ты похож на Майка Коннорса? весело спросил Куист.

- Кто такой, черт побери, Майк Коннорс?

- Актер, который играет Мэнникса на телевидении.

- Иди к черту! - огрызнулся Гарви.

- Все будет сделано прямо противоположно твоему совету, Дэниел. - Куист наклонился вперед, чтобы положить в пепельницу окурок сигары. - Я хочу получить ответы на те вопросы, которые я поставил. Я нуждался в них вчера. Ожидаю их к завтрашнему дню.

Воцарилось молчание.

- Джонни знает, что вы трое обладаете всей информацией, - сказал Куист. - Он будет помогать всем, чем сможет. Мне кажется, что тебе надо слетать в Голливуд, Дэниел. Это отправная точка для того копа, для Сейбола и для Либмана. Мы с Лидией будем разрабатывать этот конец. Я ожидаю полного отчета от тебя завтра к вечеру.

- Все, что мне надо сделать, - возразил Гарви, - найти обитую войлоком камеру и запереть тебя в ней.

- Когда ты вернешься с отчетом и докажешь мне, что я впустую трачу время, я капитулирую, - пообещал Куист. - Мне хотелось бы, чтобы мы продвигались быстро и эффективно. Мне неприятна мысль, что нам придется распутывать эту историю уже после того, как Джонни окажется в морге.

Глава 4

Миссис Делберт Шир, вице-президент Фонда по борьбе с заболеваниями дыхательных путей, жила в красивом, заново отделанном особняке в Восточном округе на Восьмидесятой улице. Основным принципом в оформлении интерьера была скромная элегантность. Стоя в маленькой приемной на первом этаже дома, Куист говорил себе, что семейство Шир не принадлежит к новым богачам. Ковер был турецким, музейный экспонат. Два кресла с высокими спинками и квадратный стол посредине, на котором стояла маленькая серебряная вазочка для визитных карточек, возможно, были работы флорентийского ремесленника начала века. На стене висел портрет маслом джентльмена с грубыми чертами лица; медная табличка информировала простых смертных, что это Делберт Шир. Куиста заинтересовало, был ли это муж дамы или ее тесть. Он выглядел на свои шестьдесят, значительно старше леди, которую Куист видел в субботу вечером в "Гарден". Дата под неразборчивой подписью художника указывала, что портрет написан десять лет назад.

Горничная в форменном платье, которая впустила Куиста, возвратилась, чтобы сказать ему, что миссис Шир будет рада принять его в своей личной гостиной на третьем этаже. Она провела его к маленькому старомодному лифту и нажала для него кнопку с цифрой "3".

Личная гостиная была залита солнцем. Снова безукоризненный вкус. Сама миссис Шир несколько удивила Куиста. В субботу вечером она была одета слишком нарядно и на ней было слишком много драгоценностей. Сегодня она надела очень простое и, судя по всему, очень дорогое шерстяное платье. Из драгоценностей только широкое обручальное кольцо на пальце. Она оказалась моложе, чем он думал, - ей было не больше сорока. У нее была удивительно хорошая фигура, почти как у юной девушки. Миссис Шир быстро направилась к нему, протягивая руку.

- Какой приятный сюрприз, - сказала она. Ее рукопожатие оказалось крепким. - Вы не поверите, но я пыталась связаться с вами по телефону сегодня утром, мистер Куист.

- Я не был в офисе, - ответил он.

- Садитесь, - предложила она. - Не слишком рано, чтобы предлагать вам выпить, или вы предпочитаете кофе?

- Ничего, благодарю вас, - отказался Куист. Он устроился в удобном кресле, предложенном ею.

- Я хотела поблагодарить вас за то, как блестяще вы справились с ситуацией в субботу вечером, - сказала Мариан Шир. - Без вас у всех нас, наверное, случился бы нервный срыв, и нам достался бы покинутый корабль.

- Это целиком заслуга Джонни.

- Правда, он был великолепен?

- Ему нет равных, - ответил Куист.

Мариан Шир уселась напротив, глядя на него с вопросительной улыбкой.

- Какой интересный портрет вашего мужа внизу, в приемной, - заметил Куист. - Ведь это ваш муж, не правда ли?

- Да.

- Он был в "Гарден" в субботу вечером?

Ее улыбка не поблекла.

- Мой муж умер около шести лет назад, мистер Куист.

- Простите мою неловкость.

- Ничего страшного, - сказала она. - Делберт прожил очень насыщенную, активную жизнь. Ему было семьдесят два года, когда он умер однажды утром по дороге в свой офис.

Значит, она была больше чем на тридцать лет моложе своего мужа. Ее интерес к Куисту просто как к мужчине вполне объясним. Он остро ощущал его. Эта женщина готова к приключению, сказал себе Куист.

- Я хотел задать вам один вопрос, - приступил он к делу, - который, вполне вероятно, покажется вам странным.

- Постараюсь ответить на него, - сказала она.

- Не было ли попыток отговорить ваш Фонд от выступления Джонни на благотворительном вечере?

Ее искусно подрисованные брови приподнялись.

- Боже мой, нет! А разве могло быть такое?

- Вы знаете, что я занимаюсь общественными связями Джонни, - объяснил Куист. - Кое-кто пытался доставить ему неприятности.

- Кто?

- Хотел бы я знать, - вздохнул Куист. - Люди, достигшие такого общественного положения, как Джонни, часто становятся мишенями для сумасшедших, составителей анонимных писем, разного рода психопатов. В моем деле я постоянно сталкиваюсь с подобными вещами - беспокойство от идиотов. Склонен думать, что ложная тревога относительно заложенной в самолет Джонни бомбы в субботу вечером возникла из подобного источника. Кто-то пытался помешать ему появиться на концерте, пытался разрушить его общественный образ. - Куист улыбнулся. - Моя работа состоит в том, чтобы этот образ оставался ярким и незамутненным. Меня интересует, не поступало ли в вашу организацию каких-то писем, дискредитирующих его, или не пытались ли вас убедить не привлекать его к благотворительному концерту?

- Как скверно, если кто-то поступает подобным образом, - сказала Мариан Шир. Она достала сигарету из шкатулки, стоявшей на столе рядом с ее креслом. - Пожалуйста, курите, если хотите, мистер Куист.

- Боюсь, я предпочитаю сигары.

- Я люблю запах сигар, - успокоила она его.

Он поднялся и достал свою зажигалку, чтобы дать ей прикурить. Из внутреннего кармана своего пиджака Куист вынул небольшой кожаный портсигар и извлек оттуда одну из своих сигар.

- Как это ужасно для Джонни, - заметила Мариан Шир.

- Постоянные угрозы, бесконечные оскорбления - вот основная причина, по которой Джонни ушел со сцены два года назад, - объяснил Куист, несколько упрощая правду. - В субботу вечером он показал нам, какую потерю с его уходом понес мир развлечений. Хорошо бы остановить его мучителя, если удастся, потому что мне хотелось бы, чтобы он вновь занялся своей карьерой.

- Все, о чем вы говорите, мистер Куист, для меня полная неожиданность. Нет, Фонд не получал ничего такого, что можно было бы принять за просьбу не использовать Джонни.

- Как вам удалось заполучить Джонни на свой вечер? Он заявил, что никогда больше не станет делать публичных выступлений.

- Так он сам подал идею, - ответила Мариан Шир. - Разве вы не знали? Несколько лет назад он дал благотворительный концерт для Фонда в Лас-Вегасе. Когда было объявлено, что в этом году мы проводим свою главную акцию в "Мэдисон-сквер-Гарден", Джонни позвонил мне из Голливуда. Он сказал, что, по его мнению, он все еще в состоянии привлечь публику, "вытрясти из них немного денег", так он выразился. Конечно, я была в восторге. Нам не удалось бы заполучить более популярного человека. Он согласился стать почетным президентом нашего Фонда, собирающего деньги для помощи больным. Он пообещал нам вашу поддержку, и ваш милый мистер Хиллиард был великолепен.

- Так вы знакомы с Джонни с тех пор?

- Когда он давал свое выступление в Лас-Вегасе, - ответила она, - я не знала его. Он позвонил мне, потому что в списках я значилась вице-президентом. Я была безумно счастлива.

- Могу представить. И никто не пытался вставить палки в колеса?

- Нет.

Куист улыбнулся.

- Я возлагал на вас надежды, - сказал он. - Мне нужна зацепка, очень нужна. Еще один вопрос, миссис Шир. - Он продолжал понемногу искажать правду. - Насколько мне известно, ваш Фонд взял напрокат машину для Джонни. Не скажете ли мне, где вы ее арендовали? Понимаете, кто-то оставил в ней записку с угрозами в адрес Джонни.

- Господи, мистер Куист! Деталями занималась секретарь Фонда. Позвольте мне позвонить ей.

- Был бы вам очень признателен.

Мариан Шир поднялась из своего кресла и поспешно вышла из комнаты. Куист встал и, пройдясь по комнате, подошел к письменному столу в углу. Он заметил большую фотографию в серебряной рамке, когда разговаривал со своей хозяйкой. Это была фотография Мариан Шир в свадебном наряде, ее рука в белой перчатке опиралась на руку Делберта Шира, которого можно было принять за ее дедушку. На этой фотографии она выглядела зрелой красавицей. Кто-то написал в углу фотографии дату: "12 мая 1962". Красавица Мариан, подумал он, не долго обладала Делбертом Широм, если он умер шесть лет назад. Старый джентльмен, очевидно, оставил ей немалое состояние, что, должно быть, являлось компенсацией за прожитые с ним годы.

Мариан вошла в комнату, держа в руке небольшой листок бумаги.

- Ист-Ривер, гараж для аренды автомобилей, - сказала она, протягивая ему бумажку.

- Какое совпадение, - сказал Куист, - я держу собственную машину в их гараже. Спасибо, что вы щедро уделили мне свое время, миссис Шир.

- Называйте меня, пожалуйста, Мариан, - попросила она. - Могу я убедить вас остаться со мной на ленч? Других приглашенных нет.

Куист выразил свои сожаления. "Это могло быть интересно, - подумал он. - Дама ужасно голодна - но ленч тут ни при чем".

- Но вы придете ко мне на прием, - заявила она.

- На прием?

- О, дорогой, вы же не знаете об этом, верно? Именно по этому поводу я пыталась дозвониться до вас сегодня утром... Джулиан. Завтра вечером я устраиваю здесь прием в честь Джонни. Несколько членов Фонда, которые получат удовольствие от неформальной обстановки. Джонни приведет с собой свою девушку. Ужин в семь. Выпивка до и после. Джонни, вероятно, даже споет для нас.

- Что ж, я...

- Если хотите привести с собой ту красивую девушку, которая была с вами в субботу вечером, мы будем рады ее видеть. - Она теперь стояла совсем близко к нему, ее рука покоилась на его рукаве.

- Думаю, что мы с мисс Мортон с удовольствием примем ваше приглашение, - ответил Куист, недоумевая, кто же является подружкой Джонни. - Неформальная обстановка, говорите?

- Джонни терпеть не может парадную одежду. Ведь смокинг - его рабочий костюм. Ради разнообразия он предпочел свободный стиль.

- Похоже, вы неплохо узнали его за пару дней, - заметил Куист.

Ее щеки вспыхнули.

- О, он приезжал на Восток с месяц назад, чтобы оговорить детали нашего соглашения. Но вы это, конечно, знаете.

"Джонни, Джонни, - подумал Куист, - нет от тебя спасения. Но возможно, никто и не хочет спасаться!"

- Тогда завтра в семь часов... Мариан, - сказал он.

- Дорогой Джулиан, вы устроили для меня праздник, - сказала она, слегка сжимая его руку.

- Вам следовало бы позвонить, мистер Куист, если вам нужна машина, сказал заведующий гаражом. - Мне придется немного повозиться, чтобы откопать ее.

- Не волнуйтесь, Томми, - успокоил его Куист, - мне не нужна машина. Они стояли на улице на тротуаре перед гаражом для аренды машин на Ист-Ривер. - Мне хотелось бы задать вопрос относительно аренды машин.

- Валяйте.

- Насколько внимательно вы осматриваете машину перед тем, как ее заберет арендатор?

- От носа до кормы, - ответил Томми. - Таковы требования страховки. Человек возвращает машину с пробитым крылом и говорит нам, что так и было, когда он садился за руль. У нас есть запись того, в каком состоянии была машина, когда он брал ее.

- Понятно. Мой клиент, Джонни Сандз, взял у вас в аренду машину в субботу. Не могли бы вы проверить, в каком состоянии она была?

Томми рассмеялся:

- Могу сказать вам не проверяя, мистер Куист. Так уж случилось, что именно я оформлял ее. Как правило, это не моя работа, но меня попросили. Моя жена сходит с ума по Джонни Сандзу. Я и подумал, что мог бы получить у него автограф для нее. Да мне не повезло: он не пришел за машиной. Вместо него явилась какая-то дама.

- Кто?

- Сказала, что она секретарша того предприятия, для которого Джонни дает благотворительный концерт в субботу вечером. Элизабет - забыл ее фамилию. Могу отыскать для вас.

- Машина была оформлена на ее имя?

- Нет, на имя Джонни Сандза. Как правило, мы требуем номер водительского удостоверения и все такое. От Джонни Сандза мы этого не требовали. Кто не знает его в этом чертовом мире!

- А состояние машины?

- Полный порядок. Комар носа не подточит. Нам не хотелось бы, чтобы он ездил в какой-нибудь развалюхе.

- Спасибо, Томми. Вы хотите автограф Джонни Саидза, я получу его для вас.

- Ох, вы мой благодетель, мистер Куист! Получите для меня автограф, и у меня три вечера подряд будет жареная картошка. - Он рассмеялся. - Мое любимое блюдо, а моя старуха готовит его только раз в году.

- Рассчитывайте на это, - пообещал Куист.

Куист повернул на запад, а потом направился по Лексингтон-авеню к своему офису. Солнечные лучи путались у него в волосах, которые сияли, как золотые. Люди оборачивались, чтобы посмотреть на модный костюм, элегантно сидевший на нем. Обычно Куиста забавляло, что на него обращают внимание, но на этот раз он, похоже, углубился в свои мысли: подбородок опущен, брови нахмурены. Прежде чем поговорить со своим приятелем Томми на Ист-Ривер, он зашел в другой гараж, тот, которым пользовался отель, где остановился Джонни. Куист осмотрел арендованную машину - Джонни оказался прав. Правое переднее крыло и правая часть переднего бампера были помяты. Машина была вымыта, так что на ней не осталось никаких следов, которые можно было бы использовать, скажем, в полицейской лаборатории. Не осталось ни следов крови, ни обрывков одежды или волос. Как выяснилось, в гараже полагалось мыть машины. Дежурный обычно спрашивал, не хочет ли владелец вымыть свою машину. Это означало лишние чаевые для ночного дежурного по гаражу. Большинство постояльцев, не задумываясь, говорили "да". Джонни, как вспомнил ночной дежурный, сказал: "Почему бы нет?" Как обычно. Даже не прислушался к предложению, как вспоминал дежурный. Одно было точно. Если кто-то пытался расставить ловушку для Джонни, то от арендованной машины в ее нынешнем состоянии проку было мало. Вмятины могли появиться от каких-то незначительных дорожных происшествий или от того, что кто-то задел его машину на стоянке. Ничто не связывало эту машину с наездом на человека.

Глория Кард одарила Куиста своей ослепительной улыбкой, когда он вошел в офис.

- Я получила шесть приглашений на ленч и два - полюбоваться гравюрами сегодня вечером, - сообщила она. - Вот все, что происходит, когда вы отсутствуете целый день.

- Выбери, что тебе больше по душе, дорогая, - посоветовал Куист.

- И Джонни Сандз в вашем кабинете. Бог ты мой, он великолепен! Выглядит на тридцать пять, - заметила Глория.

- Тебе нужно ежегодно проверять зрение, - посоветовал Куист и направился по коридору в свой кабинет.

Конни Пармали стояла на страже в дверях своей комнаты. Она всегда была наготове, когда бы ни появился Куист, но не из-за того, что обладала каким-то особенным чутьем. Просто звонок, соединявший ее стол со столом Глории Кард, вовремя предупреждал ее о прибытии босса.

Джонни сидел в алюминиевом кресле, склонив голову набок, и, похоже, дремал. На столике рядом с его креслом стояли наполовину опорожненная бутылка виски и пустой стакан.

- После того как я твердо сказала "нет", пришлось послать за бутылкой ирландского виски, - сообщила Конни. - Он быстро расправился с ней.

- Полбутылки не означает "быстро", - возразил Куист.

- То, как он опустошает ее, означает.

Не пошевелившись, Джонни открыл один глаз и улыбнулся.

- Сбивает с ног, - объявил он. Улыбнулся Конни. - Я опустошил ее из-за тебя. Когда доживешь до моего возраста, то научишься дремать, когда больше нечего делать. - Он выпрямился в кресле и потянулся к бутылке.

Куист подал незаметный знак Конни, и она исчезла. Он подошел к своему столу, взял одну из длинных тонких сигар и сел.

- Как ты и предполагал, на твоей машине есть вмятины, - сообщил он и закурил сигару.

- Боже мой, - произнес Джонни.

- Но на ней не осталось никаких следов наезда. Ты приказал вымыть ее.

- Черт побери, если я это сделал!

- Дежурный спросил тебя, и ты ответил: "Почему бы нет?"

- Может, он и спрашивал, не помню.

- Не важно. До тех пор, пока не появится человек, который заявит, что он свидетель, машину на тебя не повесят.

- Господи, ты прямо настоящий детектив, - заявил Джонни. - Вот почему я здесь.

- А я подумал - из-за бесплатной выпивки.

- Я пришлю тебе ящик ирландского виски. Двенадцать бутылок вместо одной, такой уж я парень. - Он тихо пропел: - "Я ожидаю подходящего момента, такой уж я парень". А если серьезно, твой человек, Гарви, позвонил мне несколько часов назад. Он на пути в Калифорнию. Спросил, как имя того копа, который был так предупредителен ко мне, когда Беверли покончила с собой.

- И что?

- Так что я дал ему имя, а потом меня прошиб пот, но я не мог вернуть Гарви назад. Послушай, дружище, тот коп - его звали Маршалл - ни в чем не покрывал меня, за исключением сокрытия того факта, что Беверли была на моей вечеринке до того, как вернулась домой и покончила с собой.

- До того, как она покончила с собой и ты отвез ее домой, - уточнил Куист.

- Он не знает об этом. Начнешь его расспрашивать, и он заинтересуется этим делом. Твой человек, Гарви, мог бы вскрыть целую банку с горохом.

- Дэниелу можно доверять, он ничего не вскроет, - успокоил его Куист.

- Сильно надеюсь.

Куист стряхнул пепел со своей сигары.

- Я нанес визит твоей подружке, миссис Шир, - сообщил он.

Джонни разразился смехом:

- Подружке?

- Она краснела при одном только упоминании твоего имени.

Джонни покачал головой.

- Я не джентльмен, - возразил он. - Я простецкий парень. Мне не хотелось бы сбивать тебя с пути истинного, дружище.

- Попытайся, - без тени улыбки ответил Куист.

- В моем возрасте - полагаю, действительно никому не уйти от старости, как говорят, - мой взгляд задерживается на все более молоденьких женщинах. Они сильнее возбуждают и в моем возрасте более доступны. В одном я мог бы поклясться: после достаточно бурной жизни едва ли меня можно научить чему-то новому. Я приехал на Восток, чтобы обговорить детали предстоящего благотворительного вечера с вице-президентом Фонда - нашей девицей Мариан. Приехал в ее роскошный дворец в Восточном округе, вооруженный карандашом, бумагой, пачкой заметок. Мне отвели спальню на третьем этаже с громадной, старинной кроватью с пологом на четырех столбиках. Я обнаружил, что мое образование было неполным. Можешь в это поверить? Я учился у нее! Одно плохо: она заинтересована в постоянстве. А я нет. Понимаешь, тому, кто в течение всей жизни ищет эротику, я с радостью написал бы рекомендательное письмо.

- Но ты собираешься завтра на ее прием.

- В компании красивых куколок, - ответил Джонни. - Самозащита. Ты идешь? Она пригласила тебя, правда?

- В компании Лидии, - ответил Куист.

- Если бы у меня была Лидия, я не пошел бы ни на какую вечеринку, заметил Джонни.

- Ты не пытаешься спасти друга от соблазна, обвинения в убийстве и виселицы, - сказал Куист.

- Извини, - ответил Джонни, его улыбка померкла. - Извини, и спасибо.

Эдди Уизмер, к которому окружающие относились как к "мальчику на побегушках" при Джонни, имел рост около пяти футов трех дюймов, и это в специально сконструированных ботинках. Он был коренастым, энергичным на вид, с воинственно вздернутым курносым носом на ирландской физиономии.

- Я родился в костюмерной старого эстрадного театра в Кливленде, рассказывал Эдди Лидии Мортон. - Кто-то перерезал мне пуповину, бросил меня в чемодан со старыми костюмами, и моя мать вышла на сцену вместе с отцом, чтобы сыграть их диалог. Шоу должно продолжаться несмотря ни на что.

- Не верю ни одному слову вашего рассказа, - заявила Лидия.

Она слушала вполуха. Они с Джулианом часто приходили в отель "Бомон". Пили коктейли в знаменитом баре "Трапиз", заходили после театра в "Голубую лагуну", чтобы послушать высококлассного исполнителя или исполнительницу, перекусить в гриль-баре, но ей ни разу не приходилось бывать в номерах или апартаментах отеля. Отель высшей категории. Апартаменты Джонни Сандза были само совершенство. Их, подумала Лидия, должно быть, оформили специально для него. Гостиная была обставлена солидной, громоздкой мебелью, облицована темными дубовыми панелями. На стенах висело полдюжины известных театральных карикатур Эла Фруиха - рисунки ветеранов, таких, как Де Вольф Хоппер, Вебер и Филдс, Лео Дитрихстайн, Вилли Коллир, Джордж М. Коуан. Здесь же находился и настоящий, хоть и небольшой бар, заставленный бутылками с серебряными пробками. Вероятно, Джонни оборудовал его сам.

Лидия получила особые инструкции от Куиста: "Найди возможность поговорить с Эдди Уизмером. Он знает всю историю, но он смотрел на нее иными глазами, чем Джонни. Он знает, что Джонни попросил нас обратиться к нему, чтобы он помог нам. Но я не хочу, чтобы Джонни подсказывал ему ответы".

Удобный случай подвернулся сегодня в первой половине дня. Джонни пришел в офис и устроился там, чтобы дождаться Куиста. Конни Пармали уверяла, что ему предстоит ждать так долго, что он успеет выпить бутылку ирландского виски "Джеймисон". Лидия позвонила в "Бомон", попросила к телефону Эдди и поинтересовалась, нельзя ли ей заглянуть, чтобы поболтать с ним.

- Я не знал, нужно ли мне приехать к мистеру Куисту или он сам организует нашу встречу, - сказал Эдди.

- К вам направили меня, - объяснила ему Лидия.

- Как мне повезло, - с изысканной галантностью ответил ей Эдди. Он ожидал ее в вестибюле "Бомона". - Мы могли бы пойти в один из баров, предложил он, - но нам лучше поговорить в номере Джонни. Если вы не боитесь.

Лидия посмотрела на него сверху вниз. Поскольку ее рост составлял целых пять футов семь дюймов, ей приходилось смотреть на него сверху вниз.

- Боюсь чего?

- Вдруг я начну гоняться за вами вокруг стола в гостиной, - объяснил он.

- Рискну.

На ней были синие слаксы и серая кожаная куртка поверх белой мужской рубашки. Люди оборачивались ей вслед, когда они шли через вестибюль к лифтам. Лидия обладала каким-то магнетизмом, привлекая всеобщее внимание, и не знала, как отключить его.

Эдди усадил ее в глубокое, обитое красной кожей кресло и принес ей бокал "дюбоне" со льдом. Он раскурил для нее сигарету, потом пристроился на краешке солидного стола и улыбнулся ей. Сидя в таком положении, он мог смотреть на нее сверху вниз.

- Не знаю, смогу ли я рассказать вам что-то новое, кроме того, что рассказал Джонни, - заявил он.

- Вы можете рассказать мне о Джонни, - возразила она, - так, как он сам не станет рассказывать.

Его ирландская физиономия светилась любовью.

- Джонни лучше всех, - заявил он. - Мы встретились, постойте-ка, двадцать пять лет назад. Можно в это поверить? Кажется, это было вчера. Джонни снимался в фильме, а я работал в студии - подметал, убирал. - Лицо Эдди сморщилось. - Я играл в водевилях со своей семьей, как только научился ходить. Старые номера с пением и танцами. Моя мать была комической актрисой, а отец исполнял роль партнера, комика-простака. Теперь мне понятно, что они были кем-то вроде Бернс и Аллена. Но почти в каждом городе с населением свыше пяти тысяч человек в Соединенных Штатах был эстрадный театр. И артисты там работали, пока кино их не прикончило. Я обычно пел комические песенки, гнул мягкие подковы, отбивал чечетку. Потом появился Мики Руни, и мне пришел конец. В те давние дни "Семьи Харди" я пытался получить работу в качестве его дублера. Но я, наверное, не годился даже для этого, хотя был такого же роста и даже немного похож на него.

- Вы похожи на самого себя, Эдди, и ни на кого другого, - прервала его Лидия, скрестив свои длинные ноги.

Он ответил ей взглядом преданного спаниеля.

- Спасибо за ваши слова, - сказал он. - Что ж, в любом случае я оказался в команде, подметал на студии. Однажды Джонни - господи, я обожаю его! - говорит: "Эй, парнишка, принеси мне черного кофе и пачку окурков, ладно?" Итак, я побежал в лавку и принес ему кофе и сигареты. Я знал, какую марку он курит. Я наблюдал за ним. Он протянул мне пять долларов и велел сдачу оставить себе. Я ответил ему "нет". Мне нравилось оказывать ему услуги. Он с любопытством посмотрел на меня и сказал: "Если тебе нравится оказывать мне услуги, приходи ко мне в артистическую, когда закончатся съемки". Так я и сделал. Он расспросил меня о моей жизни, и я рассказал ему о старых временах эстрадных выступлений, и мы начали рассказывать друг другу какие-то старые шутки и хохотать до упаду. Вдруг он сказал мне: "Если хочешь оказать мне услугу, работай на меня". Я спросил его, что мне предстоит делать. "Все, что придет мне в голову в данный момент", - ответил он. - Эдди удивленно покачал головой. - И вот так все это продолжается двадцать пять лет.

Лидия задумалась над тем, сколько времени потребуется Джонни на то, чтобы прикончить бутылку ирландского виски. Пора переходить к делу.

- Вы знаете, почему я здесь, Эдди. Джонни просил мистера Куиста помочь ему.

- Господи, я так боюсь за него, мисс Мортон. Какой-то сукин сын, извините меня, хочет достать его.

- Расскажите мне о вечеринке с шампанским, где все это началось, Эдди.

Он снова покачал головой:

- Поверите ли, мисс Мортон, что в тот единственный раз, когда он всерьез нуждался во мне, меня там не было? Появилась одна девушка, ради которой он готов был пойти на что угодно. - Эдди усмехнулся. - Он всегда готов был пойти на что угодно ради какой-нибудь куколки, понимаете? Эта девушка и Джонни поспорили из-за пустяков, и она удрала в Акапулько. Джонни послал меня за ней, снабдив письмами, и бриллиантовым браслетом, и какими-то аргументами. Мне предстояло стать Майлзом Стэндишем для Джона Олдена.

Лидия улыбнулась:

- Все совсем не так, Эдди. Вы были Джоном Олденом.

- Вот как? Что ж, во всяком случае, я попытался пробудить в ней добрые чувства к Джонни. Он не мог сам поехать. Ему предстояло на следующее утро записывать пластинку. Он сделал ее, несмотря на все, что случилось. На следующее утро он записал большой, мигом разошедшийся альбом. Но дело в том, что меня там не было. Если бы я был на месте, ему не пришлось бы звонить Луи Сейболу и Максу Либману. Когда я вернулся из Акапулько, мы несколько дней ждали, что на нас обрушится крыша, но все обошлось.

- Как вам удалось уладить дела с девушкой?

- Ничего не вышло. Это был неудачный уик-энд для Джонни.

Лидия поудобнее устроилась в кресле и закурила новую сигарету.

- Вы знали Беверли Трент?

- Такая сучка, - поморщился Эдди. - Я знал, что от нее будут одни неприятности, в тот самый момент, как увидел. Я предупреждал Джонни. Но она была сложена как Рейчел Уэлш. Он хотел с ней расстаться, и, когда сделал это, она взбрыкнула. Превратила его жизнь в ад.

- О той вечеринке, Эдди!

Он вынул из кармана сигарету, подбросил ее в воздух и поймал губами. Улыбнулся Лидии.

- Один из старых эстрадных номеров, - объяснил он.

Лидия улыбнулась в ответ и тихонько зааплодировала. Он зажег сигарету.

- Эта вечеринка была почти единственной за двадцать пять лет моей жизни с Джонни, в которой я не принимал участия, - продолжал он. - Как я сказал, я был в Акапулько, исполнял роль Джона Олдена, или Майлза Стэндиша, или какую-то другую. - В его глазах появилось рассеянное выражение, видимо, ему нравилось рассказывать об этом. - Вечеринка не была запланирована, понимаете. Джонни ел и пил у Чейсена с какими-то приятелями. Кто-то из них и высказал предположение, что шампанское - просто газированная водичка. Джонни посмеялся над ними и предложил закупить столько шампанского, сколько они смогут выпить, чтобы проверить теорию на практике. Он предложил приз в тысячу баксов последнему, кто окажется самым стойким. Прямо там, у Чейсена, они собрали компанию и поехали в дом к Джонни.

- Не могли бы вы сказать мне, кто были эти люди, Эдди?

- Всех не назову, - ответил Эдди. - Мы с Джонни попытались вычислить их - после этого несчастья. Я хочу сказать, что он попытался вспомнить и я пытался выяснить у людей, которые были там. Мы вычислили, что кто-то, вероятно, смылся, потому что ему стало плохо, или напился до потери сознания и не уходил из дома. Ведь кто-то, кто остался, мог знать обо всем, что случилось. Джонни составил список из пятнадцати или шестнадцати имен, парней и куколок. Но там были по меньшей мере еще трое или четверо незнакомых Джонни. Они просто присоединились к компании "У Чейсена". Нам так и не удалось выяснить их имена, и ни Джонни, ни его приятели, с которыми мы разговаривали, не могли припомнить, как они выглядели. Два парня и две девицы. Все очень быстро напились на той вечеринке. - Эдди улыбнулся с мрачным видом. - Шампанское, понимаете ли, не газированная водичка. И его пустили по кругу, полный бокал на один прием... - Он передернул плечами.

- Вполне логично предположить, что кто-то задержался в доме, о чем Джонни не знал, - продолжила Лидия. - Но одно обстоятельство вызывает у нас недоумение: по словам Джонни, шантажист знал о записке. Это означает только одно: он был в комнате, где умерла Беверли Трент. Джонни уничтожил записку до того, как он со своими друзьями перевез ее. Шантажист должен был видеть записку до этого.

- Верно, - подтвердил Эдди.

- Между прочим, Эдди, как настоящее имя Беверли Трент? Джонни говорит, что Беверли Трент было ее сценическим псевдонимом. Дэн Гарви предполагает, что шантажистом мог оказаться давно потерянный брат, отец или дружок этой девушки.

- О, мы пытались выяснить это, - подхватил Эдди. - Ее настоящее имя было Луиза Хауптман. Насколько нам удалось выяснить, никакой семьи у нее не было. Вышла из какого-то сиротского приюта в Миннесоте. Немецкая фамилия - в той местности много немцев. Из мыльной оперы. Оставили ребенка на пороге, имя указали в записке, прикрепленной к пеленке. Никого поблизости по фамилии Хауптман не обнаружили. Вышла из приюта в восемнадцать лет. Работала официанткой и гардеробщицей в каком-то злачном местечке в Сент-Поле. Победила на конкурсе красоты. Поехала в Голливуд, чтобы стать звездой экрана. - Эдди фыркнул. - С такими данными у нее не было проблем переспать с массой режиссеров и агентов, отвечающих за подбор актеров. Беда в том, что она не умела играть, не умела петь или танцевать. Вернулась к профессии гардеробщицы, где ее и увидел Джонни. Когда она попала к нему, то решила, что ни за что не уйдет. Вот как все это было.

Несколько секунд Лидия молчала. Потом заговорила:

- Эдди, расскажите мне о субботнем вечере. О переполохе с бомбой. И между прочим, что Джонни делал в Чикаго?

Эдди сжал губы.

- Остановка в пути. Подружка.

- У него их действительно целая куча, верно?

Эдди усмехнулся:

- В свое время Джонни выступал по всему миру, и везде, где он работал, появлялась цыпочка. В давние времена был только один город, где он не завел интрижку, - Джоплин, Миссури. Вы не поверите, после того как он стал знаменитостью, он играл в Джоплине для всякой шантрапы, просто чтобы не было пробела в его списке.

- Субботний вечер, - напомнила Лидия.

- Так мы остановились в Чикаго по дороге с побережья. Джонни назначил свидание своей старой пассии и встретился со мной в аэропорту. Мы вылетели, а потом пилот сообщил нам, что он получил предупреждение, что в самолет, возможно, заложена бомба и он возвращается назад. Мы переволновались из-за этого. Как только приземлились, я бросился выяснять, каким другим рейсом мы сумеем выбраться оттуда. Джонни пошел позвонить мистеру Куисту. Все это заняло время. Всех нас обыскивали, весь наш багаж. Пока я занимался организационными делами, услышал, что кого-то застрелили в мужском туалете. Мы не знали, кто это, пока не добрались до Нью-Йорка и не услышали сообщение по радио в такси. Луи Сейбол, боже мой! Старый приятель - и участник той вечеринки с шампанским. Когда мы добрались до "Гарден" и Джонни переодевался перед выходом на сцену, раздался звонок от Макса Либмана. Думаю, что он услышал о Луи. Джонни говорит, что он казался напуганным, хотел встретиться с ним. Джонни сказал ему, чтобы он приехал сюда, в "Бомон", когда закончится благотворительный вечер. Либман не пришел. Потом мы услышали - о нем...

- Как?

- По радио. - Он махнул рукой в сторону радиоприемника, стоявшего в углу. - На следующее утро.

- Вы не знаете, что делал Сейбол в Чикаго, а Либман в Нью-Йорке, Эдди?

- Ни малейшего представления. Но я чертовски боюсь за Джонни. Похоже на то, что кто-то пытается убрать всех, связанных с той ночью - ночной вечеринкой с шампанским.

- Вы считаете, что он должен обратиться в полицию?

- Я понимаю, почему он не хочет делать этого, - ответил Эдди. - Если у него есть хоть какой-то шанс вернуться на сцену, а я знаю, что он думает об этом, то вся эта история выплывет наружу, она погубит Джонни. Его друзья начнут задавать вопросы, интересоваться его прошлым. Некоторые даже подумают, что он убил эту сучку Беверли. Это погубило бы его, испортило бы ему все удовольствие. Ваша команда - вы и мистер Куист и другие - могли бы добиться правды, не поднимая большого скандала. Я это понимаю. Но у вас нет таких возможностей, как у полиции, чтобы защитить Джонни. Вот что волнует меня больше всего.

- Мне кажется, что Джулиан думает точно так же, - сказала Лидия. - Но Джонни его друг, и он привел убедительные доводы, Эдди.

Эдди улыбнулся:

- Джонни мог бы продавать бикини эскимосам.

- Что ж, спасибо за помощь, Эдди. - Лидия сняла очки и загасила сигарету. Эдди не двинулся со своего места на краю стола.

- Было бы по меньшей мере невежливо с моей стороны, мисс Мортон, если бы я не спросил вас, не хотите ли вы заняться любовью? - вдруг выпалил он.

Она посмотрела на него, широко раскрыв от удивления свои фиалковые глаза.

- Таковы приемы Джонни, - объяснил он. - Конечно, некоторые отвечают отказом, но, с другой стороны, и любовных развлечений хватает. В любом случае спасибо, что не рассмеялись.

- Рассмеялась? - Ее голос прозвучал странно для нее самой.

- Когда карлик предлагает вам заняться любовью, это обычно расценивается как шутка. Никто не желает думать, что я хоть и мелкая креветка, а все же мужчина! - Он стиснул кулаки.

- Мне никогда не приходило в голову думать об этом иначе, Эдди, - мягко возразила Лидия. - И спасибо за предложение. Оно заставляет меня чувствовать себя привлекательной. К несчастью, я отношусь к разряду тех женщин, у которых может быть только один мужчина. В данный момент я увлеклась, очень сильно увлеклась.

- Счастливчик, - вздохнул Эдди.

"Милый человечек, - думала Лидия, когда шла по вестибюлю отеля "Бомон". - Печальный человечек. Преданный человечек, так преданный Джонни Сандзу, что остается только удивляться, понимает ли Джонни, какого верного друга он имеет в своем "мальчике на побегушках".

Прошел понедельник. В газетах появилось лишь несколько сообщений об убийстве Луи Сейбола и Макса Либмана. То ли еще не сумели установить связь между погибшими и Джонни Сандзом, то ли не собирались предавать эту связь огласке, пока не соберут больше фактов. Зато была поднята большая шумиха относительно бомбы, якобы заложенной в самолет, и относительно того, что один из звездных представителей шоу-бизнеса оказался в числе пассажиров. Предупреждение в авиалинии поступило, кажется, по телеграфу на имя управляющего перевозками в аэропорту. Попытки вычислить отправителя кончились ничем. Телеграмма была дана по телефону, а номер отправителя оказался фальшивым. Действовала старая инструкция, запрещающая передавать телеграммы до взлета. Замотанная и, возможно, не слишком сообразительная девица, принимавшая телеграмму, сосчитала количество слов, не вчитываясь в их смысл. Она принимала сотни телеграмм за день и, как правило, не задумывалась над их содержанием. Инструкции были соблюдены, послание передали после взлета.

В отдельном разделе газета "Ньюс" сообщила, что Луи Сейбол, голливудский агент, был застрелен в мужском туалете в аэропорту Чикаго. В офисе мистера Сейбола ответили, что он выехал в Чикаго "по делу". Куист прочитал это нахмурившись. В газете был напечатан список клиентов Сейбола, звезд кино и телевидения, но имени Джонни среди них не было. А ведь оно должно возглавлять список, если, как утверждал Джонни, Сейбол вел его дела.

Либмана похоронили где-то на внутренней странице. Лос-анджелесский адвокат, жертва автомобильной аварии в ранние утренние часы. Как было сказано, Либман приехал в Нью-Йорк "по делам".

В понедельник Куист прождал до глубокой ночи сообщений от Дэна Гарви, но не получил ни слова. Дэн объявился лишь во вторник утром, когда Куист приехал в свой офис. Он отложил прием сугубо личного звонка, пока в его кабинете не собрались Лидия, Бобби Хиллиард, а также Конни Пармали.

Когда все устроились, он включил телефон.

- Привет, Дэниел. Телефон включен на громкую связь, приятель. Лидия, Бобби и Конни рядом со мной. Говори.

Голос Гарви донесся из усилителя на столе Куиста:

- Я не мог позвонить вчера вечером, Джулиан. Не собрал достаточно материала.

- Путешествие оправданно?

- Тебе судить, - ответил Гарви. - Конни готова?

Куист взглянул на мисс Пармали, которая наладила свой стенотип.

- Начинай, - предложил он.

- У нас здесь есть номер три, - сказал Гарви.

- Номер три?

- Третий мертвец, - пояснил Гарви, голос его звучал сурово... Маршалл, голливудский коп.

- Мертв?

- И довольно плохо пахнет при такой-то жаре, - ответил Гарви. - Вчера днем я первым делом отправился на его розыски. Выяснилось, что он уволился из полиции, живет в маленьком домике на берегу океана. Когда я добрался туда, то обнаружил у черного хода молоко, доставленное три дня назад, газеты за три дня в его почтовом ящике. Черный ход был открыт, поэтому я вошел. На столе, похоже, недоеденный с пятницы завтрак. Никаких признаков Маршалла. Я почувствовал себя неуютно, Джулиан.

- Представляю.

- Отправился к соседу. Парень сказал мне, что Маршалл всегда купается рано утром в океане. Мы спустились по тропинке к пляжу. Маршалл был там, с разбитым черепом. Никакой одежды для купания; брюки и рубашка, на ногах теннисные туфли. Выглядело все так, будто он свалился со скалы, как решил сосед. Я подумал... думаю, это не так, - сказал Гарви. - Он лежал на песке, никаких камней рядом. Мне показалось, что его стукнули по голове раз шесть. Полицейские склонны согласиться со мной. Молоко, газеты указывают, что это должно было случиться в пятницу утром. Коронер думает так же.

- А отпечатки пальцев?

- Ни одного, - ответил Гарви. - На щебеночно-асфальтовом покрытии подъездной дорожки к коттеджу никаких следов шин автомобиля. Соседи никого не видели. Машина Маршалла в гараже. На данный момент это все.

Куист взглянул на Лидию и Бобби Хиллиарда. У них не возникло никаких вопросов.

- Продолжай, Дэниел.

- Я посетил офисы Сейбола и Либмана. Рыдающие секретарши. Глубокий мрак. Одна и та же история в обоих местах.

- Какая история?

- Джонни попросил Сейбола встретиться с ним в Чикаго. Срочно. Джонни попросил Либмана встретиться с ним в Нью-Йорке. Срочно.

- Черт возьми, Дэн, ты рассказываешь нам...

- Я сам с трудом переварил это, - ответил Гарви. - Все выглядит странно. Одно и то же в обоих местах. Джонни звонил не сам; он ни с кем не разговаривал, насколько известно. По словам секретарши Сейбола, звонил мужчина. Она уверяла, что это был Эдди Уизмер, хотя признает, что тот мужчина не назвал своего имени. Он звонил по просьбе Джонни, как он сказал. Джонни хотел, чтобы Сейбол встретился с ним в Чикагском аэропорту, - указал время. "Передайте мистеру Сейболу, - сказал голос, - что речь идет об особом шампанском". Секретарша знала, что Сейбол не может выехать; ему нужно было оставаться на месте из-за работы. Но когда она передала послание, Сейбол позеленел и приказал ей заказать билет на самолет до Чикаго.

- Ты говоришь, что услышал ту же самую историю в офисе Либмана?

- Верно. Мужчина не назвал себя, сказал лишь, что звонит по поручению Джонни Сандза. Джонни хотел, чтобы Либман встретился с ним в Нью-Йорке, сразу после благотворительного вечера в "Гарден". Либман должен был позвонить ему в "Гарден", чтобы уточнить время и место. Секретарша не знала, удастся ли ей найти Либмана. Он куда-то уехал поиграть в гольф с клиентом. Мужчина сказал, что это срочно, нужно сказать Либману, что речь идет "об одном особом шампанском". Она разыскала Либмана, и он бросил свою игру в гольф и заказал билет в "Город развлечений".

- Она тоже подумала, что звонил, вероятно, Эдди Уизмер?

- Нет. - Гарви хмыкнул. - Она не упоминала об этом, так что я сам задал вопрос. Она по-девичьи покраснела и сказала, что, если бы это был Эдди, она узнала бы его голос. Подозреваю, она знает голос Эдди немного лучше, чем ей хотелось бы признаться.

- Девушка подумала, что это местный звонок?

- Откуда им было знать, Джулиан? В наше время можешь звонить хоть из Хобокена, а голос звучит так, будто находишься в соседней комнате. Никаких промежуточных операторов. Но мое предположение номер один: звонки были местные. Никто не прикончил бы Маршалла, копа, находясь от него на далеком расстоянии. Вот так все складывается, Джулиан. Маршалла убили предположительно во время завтрака в пятницу утром - неизвестно, в какое время он завтракал. Звонки двоим другим были сделаны в пятницу во второй половине дня. У нашего человека была уйма времени, чтобы попасть в Чикаго раньше Сейбола. Хватало времени послать телеграмму на диспетчерский пункт в аэропорту с чикагского телефона. Уйма времени после этого, чтобы долететь до Нью-Йорка и заняться Либманом.

- И Джонни, - напомнил Куист.

- И тобой! - уточнил Гарви. - Кто-то убирает всех, связанных с делом Трент, и, весьма похоже, убирает всякого, кто встает на его пути. И сейчас на очереди К-у-и-с-т. Поэтому я вылетаю первым самолетом, на который удастся достать билет, - заявил Гарви. - Пусть кто-нибудь прикроет тебя с тыла, парень. Наш приятель с шампанским не дурачится.

Лицо Джонни Сандза утратило все краски. Оно выглядело осунувшимся и постаревшим.

- Майк Маршалл! Трудно поверить, - выдавил он.

- Но придется, - сказал Куист.

Они находились в апартаментах Джонни в "Бомоне". Эдди отправился к бару, чтобы приготовить выпивку. Пункт за пунктом Куист прошелся по отчету Гарви. Джонни слушал молча, уголки его рта подергивались. Он залпом осушил принесенную Эдди выпивку и протянул пустой стакан, чтобы тот немедленно наполнил его.

- Я пару раз назначал свидание этой цыпочке из конторы Либмана, подтвердил Эдди. - Слава богу, что сделал это, а то вы подумали бы, что я...

- Не сходи с ума, Эдди, - почти зло оборвал его Джонни и окинул Куиста загнанным взглядом. - Если бы ты не знал меня, Джулиан, и услышал все это, стал бы ты удивляться, что я пытаюсь убрать всех, кто вместе со мной был связан с делом Трент?

- Вероятно, не стал бы, - согласился Куист.

- Этому человеку, кто бы он ни был, известно все, - заметил Эдди. - Как он узнал, что вы собираетесь остановиться в Чикаго, босс? Только вы, я и агент по продаже билетов в аэропорту знали об этом.

- Это тот самый человек, который знает о записке, хотя мы думали, что о ней не знает никто, - ответил Джонни. - Слишком нереальна эта подтасовка фактов.

- Давайте не делать тайны там, где в этом нет необходимости, предложил Куист. - Кто-то не уехал с твоей вечеринки в ту ночь или оставался в твоем доме, не присутствуя на вечеринке. Зная тебя, я, например, могу сказать, что в дом с улицы мог попасть кто угодно. Например, дружок Беверли Трент, который вымогал деньги, а сейчас, когда источник иссяк, приступил к мести. Никакой тайны. Человек был там - один из гостей или незнакомец, разыскивающий Беверли. Что касается вопроса, откуда он узнал, что ты остановишься в Чикаго, так он мог стоять позади тебя в очереди у окошка билетной кассы.

- Вот чего я не понимаю, - прервал его Эдди. - Те звонки Максу и Луи были сделаны в пятницу днем, как говорит мистер Куист. Мы еще не решили, пока не прибыли в аэропорт Лос-Анджелеса, что остановимся в Чикаго, чтобы повидаться с Джен. Откуда же он узнал об этом за день до вас, босс?

Джонни прижал к глазам кончики пальцев.

- Дело было не совсем так, Эдди. Я позвонил Джен в Чикаго в четверг вечером, чтобы узнать, не захочет ли она встретиться со мной, если я остановлюсь там. Я не говорил тебе, Эдди, потому что знал, что ты, как наседка, попытаешься отговорить меня.

Эдди выглядел обиженным.

- Я разыграл перед тобой в аэропорту сцену, чтобы ты подумал, будто эта мысль только что пришла мне в голову. - Джонни посмотрел на Куиста. - Ты думаешь, мой телефон в доме в Беверли-Хиллз прослушивается?

- Этот человек знал все, - пожал плечами Куист.

Джонни посмотрел на свои часы.

- Ты все еще планируешь идти на вечер к Мариан Шир, дружище?

- Если ты пойдешь, - кивнул Куист. - Мне не по душе мысль, что ты будешь шататься в одиночку, пока мы не узнаем кое-что еще.

Джонни рассмеялся:

- В одиночку? Я беру с собой трех куколок.

- Безопасность в количестве, - заметил Эдди.

Куист поставил свой стакан и поднялся. Черты его лица обострились. Взгляд голубых глаз, остановившихся на Джонни, был холоден.

- Я не руковожу детективным агентством, Джонни, - сказал он. - У меня нет штата крутых парней, которые могли бы охранять тебя. Хочешь знать мое мнение?

- Конечно, дружище. Ты единственный, кому я доверяю. Ты это знаешь. - У Джонни был измученный вид.

- Случится одно из двух, Джонни. Или, возможно, это две стадии одного плана. Неизвестный методически убирает всех, кто имел хоть какое-то отношение к вечеринке с шампанским, вечеринке, которая повлекла за собой перемещение тела Беверли из твоего дома в ее квартиру. Сейбол, Либман, полицейский, который кое-что знал об этом. Смотри правде в глаза: остались еще Эдди и ты.

- Господи! - воскликнул Эдди.

- Если это просто какой-то маньяк, который мстит за то, что случилось с Беверли Трент, или Луизой Хауптман, можешь считать, что он идет за тобой по пятам. Я думаю, первым наступит черед Эдди.

- Почему я? - Голос Эдди упал до шепота. - Я никак не был связан с тем вечером. Я был в Акапулько.

- Вы помогали прятать концы в воду, - объяснил Куист, внешне не проявляя никаких чувств. - Вы будете первым, Эдди, потому что, как мне кажется, у него особые планы относительно Джонни. Джонни предстоит заплатить за все. Неизвестный был в Голливуде в пятницу утром. Именно он мог заняться Маршаллом, копом. И он же явно заманил Сейбола в Чикаго, а Либмана - в Нью-Йорк, ведь он был в аэропорту, когда застрелили Сейбола, и за рулем взятой напрокат машины поблизости от того места, где был сбит Либман. У машины помято крыло. Исходя из этого, можно предугадать: все, что случится с вами, Эдди, будет выглядеть так, будто это сделал Джонни. Потом поступит донос на Джонни, его обвинят в убийстве; история Беверли Трент станет достоянием общественности. Налицо мотив: заставить замолчать каждого, кто знал, что действительно случилось с Беверли. Есть и возможность - он был там и в то время, где и когда происходило преступление. Тебя шантажировали, Джонни, и это оборвало твою карьеру. Ты не знаешь, кто является шантажистом, но ты понимаешь, что это должен быть один из тех, кто был в курсе дела: Сейбол, Либман, коп, Эдди. Искусно составленная программа. А для тебя, Джонни, придумана дополнительная пытка. Мучительная смерть. Умереть неожиданно и внезапно - не самое худшее. Но медленная смерть, уничтожающая твою гордость, твою репутацию, публичное обнародование всех секретов твоей жизни, которые раскопает искусный обвинитель, ожидание в камере смертников, разрушение всего, чем ты дорожишь, - все это станет для тебя сущим адом по сравнению со смертью, приятель.

Глаза Джонни были закрыты, лицо исказила гримаса боли - или это был страх?

- Кто это может быть, Джулиан? - пробормотал он. - Скажи, Христа ради, кто это может быть?

Куист проигнорировал его вопрос.

- У тебя есть только одна возможность выбраться из этой истории, сказал он.

Глаза Джонни широко открылись.

- Этот герой, как охваченный безумием мартовский кот, вероятно, даст тебе шанс. Он ясно даст тебе понять, что ты в его руках, и тогда ты снова начнешь платить - большие, громадные деньги, пока из тебя не выжмут все до последней капли. Ты будешь знать, что, если откажешься, с тобой покончат немедленно - в суде или на углу улицы, в зависимости от того, что покажется предпочтительней этому маньяку.

- Так зачем ты рассказываешь мне все это? - с болью в голосе спросил Джонни. - Это ведь только догадки!

- Я рассказываю тебе это в надежде, что до смерти напугаю тебя, Джонни. Ассоциация Джулиана Куиста не имеет необходимого оборудования, чтобы справиться с этим делом. Мы разобрались с твоей историей, но мы не сумеем защитить тебя.

- Так посоветуй, что делать, - попросил Джонни.

- Для начала я отослал бы Эдди на длительные каникулы куда-нибудь в Тимбукту. Он останется там под вымышленной фамилией, пока этого парня не прищучат. Затем ты пойдешь к копам и выложишь им все: правду о Беверли Трент. Ты не убивал ее, ты только перевез ее тело в другое место. Разразится грандиозный скандал, но ты останешься жив. Полиция, ФБР станут охотиться за твоим парнем. Они защитят тебя, пока будут идти поиски. Раньше или позже они найдут этого типа - у него должна быть какая-то связь с Беверли Трент или с ранним периодом ее жизни, когда она была Луизой Хауптман. Как только его найдут, ты снова начнешь дышать свободно.

- А ловушка - то, как он подстроил эти убийства, чтобы они выглядели, будто именно я совершил их?

- Ты пойдешь к полицейским до того, как он сделает это. Поверь, они не так глупы, чтобы их можно было обмануть.

- Дай мне подумать...

- В этой игре ты можешь умереть, пока думаешь, - предостерег его Куист.

Джонни сидел очень спокойно. Эдди, облизывая пересохшие губы, наблюдал за ним. Наконец Джонни заговорил:

- Мне хотелось бы обсудить это с Эдди. О своем решении дам тебе знать на вечере у Мариан Шир.

- Если ты не пойдешь в полицию, Джонни, - предостерег его Куист, считай, что я больше не имею к этому отношения.

- Зачем нам идти на этот вечер? - спросила Лидия. Она потягивала сухой мартини, стоя у бара в квартире Куиста. На ней был очень элегантный брючный вечерний костюм.

"Ей к лицу любая одежда", - подумал Куист. Он налил себе мартини.

"Куисту так идет синий шерстяной костюм и белый свитер с высоким воротом", - думала Лидия.

Они действительно красивая пара.

- Я обещал Джонни, - ответил Куист. Он поднял свой стакан. - Твое здоровье.

- Но если он не захочет идти в полицию?

- Мы вежливо пожелаем ему доброй ночи и пойдем куда-нибудь еще.

- Не хочешь вернуться сюда?

- А тебе хотелось бы?

Она улыбнулась:

- Больше всего остального.

- Тогда вернемся, - согласился Куист. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. - Ты чудесно пахнешь.

- Хотела сделать вам приятное, сэр, - ответила она.

- Дозволено ли мне сказать, что в этой области ты всегда попадаешь в яблочко, куколка. - Он посмотрел на свои часы. - Дэн должен вскоре прилететь с побережья. Я оставил ему записку, чтобы он без приглашения явился на прием к Шир. Чувствую, он знает сейчас больше, чем знал сегодня утром, или, по меньшей мере, у него есть какие-то разумные предположения.

Мариан Шир, как выяснилось, была экспертом по устройству приемов. То, что Джонни называл ее "дворцом", переливалось огнями от погреба до чердака. Кругом были искусно расставлены роскошные цветы. Двое мужчин в белых пиджаках и две-три горничные в черных форменных платьях с гофрированными белыми передниками сновали с подносами, уставленными горячими и холодными закусками. Бары, обслуживаемые людьми в красных пиджаках, имелись на каждом этаже. Казалось, были учтены самые немыслимые пожелания - в частности, специально выделенный человек встретил Куиста и Лидию.

Это был энергичный темноволосый молодой человек, одетый в модный двубортный зеленый костюм, сшитый из материала, напоминающего бархат.

- Мисс Мортон? Мистер Куист? Я Дуглас Хедман. Мариан просила меня присматривать за вами. - Он взглядом ценителя окинул Лидию. - Она ждет вас наверху.

Лицо Хедмана показалось Куисту смутно знакомым. Потом он вспомнил: этот молодой человек был с Мариан в кабинете управляющего в "Гарден" в субботу вечером.

Хедман повел их наверх. Все гости выглядели так, будто они демонстрировали свои платья для журналов "Вог" или "Эсквайер". Сама Мариан Шир была окружена по большей части молодыми людьми. Самым старым среди них был Джонни Сандз, и все же он находился в центре внимания. Джонни стоял в окружении трех красивых девушек: блондинки, брюнетки и рыжей. Вероятно, их наняли в агентстве манекенщиц. Джонни, сияя от радости, попытался представить своих дам Куисту и Лидии.

- Это Долорес, а это - Бетси, а это - Клодин, - пояснил он, умудряясь каким-то образом обнимать сразу всех трех.

- Бетси - это я, - поправила его рыжеволосая. - А это - Клодин. - Она указала на блондинку.

- Я Долорес, - возразила блондинка. - Клодин - вот эта, - указала она на брюнетку.

- Имена, имена, имена, - рассмеялся Джонни. - Меня интересуют только размеры.

- Ты принял решение? - спросил Куист.

- О, конечно, дружище, - ответил Джонни. - Первым делом завтра утром последую твоему совету. Эдди не приехал, потому что упаковывает вещи: уезжает в отпуск. Он решил провести его в Венеции. Говорит, что всегда мечтал покататься на гондоле. А теперь обеспечь себя выпивкой и попытайся наверстать упущенное.

Мариан Шир пробралась через толпу, чтобы поздороваться с ними. Куист мысленно снял перед ней шляпу. Сколько бы ей ни было лет, она выглядела великолепно. Правильнее сказать, вы не задумывались о возрасте при взгляде на нее. Создавалось впечатление, что ей столько лет, на сколько она решила выглядеть. Куист знал, что по дороге домой Лидия спросит, кто создатель того сказочного вечернего туалета, в котором появилась Мариан. "Форма одежды свободная", - сказала она. Ее платье можно было назвать "свободным" только потому, что оно открывало чуть больше дозволенного достоинства ее фигуры, но это производило впечатление.

- Вижу, Дуглас нашел вас. Как замечательно, что вы пришли, - сказала она.

- Как мило с вашей стороны пригласить меня, - ответила Лидия.

Мариан взглянула на Куиста, а потом улыбнулась Лидии.

- Я тоже так думаю, - согласилась она. - Понимаете, дорогая, я только хочу сказать, что, если бы вас не было здесь, Джулиан, вероятно, оказался бы в опасности. Однако не переживайте. Я никогда не участвую в скачках, если знаю, что должна оказаться второй. Позвольте Дугласу обеспечить вас напитками. Буфет откроется сию минуту, а Джонни обещал выступить перед нами позднее.

На вечере оказалось много знакомых Куиста и Лидии. Молодой актер, которому Куист помог начать карьеру на Бродвее. Дама, игравшая заметную роль в движении "За свободу женщин". Именно Куист помог провести ей достаточно серьезную кампанию за выдвижение кандидата от демократов на выборах президента Соединенных Штатов. "У нас ничего не получилось в Нью-Хэмпшире, дорогие, но нас услышали все люди от побережья Атлантики до побережья Тихого океана" - так сказала Джад Уолкер, официальная представительница Нью-Йорка, учтивая дама, обладавшая старомодным очарованием. Еще парочка знакомых лиц. Мариан имела друзей во всех кругах, и ее вечер неожиданно оказался, насколько мог оценить Куист, достаточно интересным. Никто, похоже, не скучал. Никто не казался самодовольным или напряженным, даже Джонни, который имел все основания ощущать некоторое напряжение. Наоборот, Джонни в особенности чувствовал себя как рыба в воде, поскольку буквально был окружен тесным кольцом поклонниц, не считая своих трех куколок.

Куист и Лидия разговаривали с Джад Уолкер о благотворительном концерте в субботу вечером и о магическом воздействии Джонни на публику, когда кто-то взял аккорд на пианино, стоявшем в дальнем конце комнаты. Джонни стоял на стуле, и откуда-то появился его аккомпаниатор, Дон Эдвардс. В комнате немедленно воцарилась тишина, и Джонни запел.

"Мисс Отис сожалеет, что не сможет поужинать с вами сегодня вечером, мадам..."

- В мире есть только три человека, которые могут петь эти строки, сказала Джад Уолкер. - Ноэль Кауэрд, на свой собственный манер, Фред Астер и Джонни.

Джонни допел песню до конца. Раздался гром аплодисментов. Джонни поднял руки, прося публику успокоиться.

- Итак, мисс Отис здесь нет, - сказал он, - но ужин есть. Следуйте за мной, ребята! - Он поднял свою трубу, которая как бы случайно появилась на пианино. "Мисс Отис" превратилась в пляшущий джазовый ритм, когда Джонни, пританцовывая, направился к столовой, его золотая труба смотрела в небо.

Лидия почувствовала руку Дугласа Хедмана на своей руке, - он оказался ее кавалером. Только на одну секунду буфетный стол вызвал у всех восхищение, затем гости атаковали его. Человек в поварском колпаке резал великолепный ростбиф, изумительную ветчину, громадных размеров индейку. Там были горячие блюда в серебряных кастрюлях, холодные салаты, холодный лосось, по размерам напоминавший небольшую акулу, сыры, всевозможные виды оливок, приправ и соусов. Маленькие человечки в белых пиджаках обносили всех действительно великолепным бургундским.

- Интересно, догадывался ли Делберт Шир, как станут тратить его деньги, когда он умрет, - заметил Куист.

- Надеюсь, он не возражает, - отозвалась Лидия. - Кажется, я никогда не видела ничего подобного. Пожалуйста, не обращай на меня внимания, дорогой. Я сейчас перемажусь до ушей.

- Сохрани способность передвигаться, - посоветовал Куист. - Твой мистер Хедман находится на работе.

Уголком глаза Куист заметил, как Джонни тащит груду тарелок для своих трех куколок. Обычно сам Джонни ел очень мало. Он никогда не ел перед выступлением. Он мог напиться, но никогда не ел. А сегодня он собирался выступать.

Когда началось выступление, гости, пресытившиеся и счастливые, расположились на всех предметах меблировки, а многие уселись на полу. И Джонни запел. В тот вечер он отдал предпочтение Колу Портеру и Гершвину. Он пел одну за другой великолепные мелодии, приспосабливаясь к размерам комнаты, так что исполнение его выглядело чарующе интимным. Здесь не было ни времени, ни места для трубы. Он сам решит, когда остановиться, подумал Куист. Ни один из присутствующих здесь гостей не пошевелится, пока Джонни сам не закончит свое выступление.

Кто-то прикоснулся к руке Куиста, и он обернулся. Это была Мариан Шир. Что-то исказило отлакированное совершенство ее лица. Она выглядела расстроенной.

- Могу я оторвать вас на минутку, Джулиан?

Она увела его прочь от гостей в маленький холл рядом со старинным лифтом.

- Внизу полисмен, он спрашивает Джонни, - сказала она. - Не могли бы вы разобраться, в чем дело? Если Джонни прервет свое выступление, мой вечер пропал.

- Возможно, он припарковал машину во втором ряду, - предположил Куист.

Куист поискал Лидию и увидел, что Дуглас Хедман подошел к ней. Джулиан спустился на лифте вниз, в приемную. Только взглянув на ожидавшего мужчину, Куист почувствовал, как по спине побежали мурашки. Ему приходилось иметь дело с этим полицейским. Это был лейтенант Кривич из отдела по расследованию убийств, невысокий плотный мужчина, который пытался придать своему по-детски круглому лицу суровое выражение.

- Привет, Куист, - произнес он. - Честно говоря, именно благодаря вам я оказался здесь.

- Вот как?

- Знал, что вы связаны с Джонни Сандзом на профессиональной почве. Должен был разыскать его. Поймал по телефону одного из ваших людей человека по имени Гарви, и он сказал мне, что здесь вечеринка.

- Вы пришли не для того, чтобы попросить Джонни спеть на благотворительном балу в честь патрульных полицейских, - предположил Куист.

- Нет, не для этого. Сожалею, но мне придется прервать его. - Кривич поднял голову, прислушиваясь к голосу Джонни, доносившемуся с верхнего этажа.

- Не секрет, по какой причине? - спросил Куист.

- Очень скоро перестанет быть секретом. У Сандза есть друг, который остановился вместе с ним в отеле "Бомон".

У Куиста пересохло во рту.

- Эдди Уизмер, - сказал он.

- Да, - подтвердил Кривич. - Горничная вошла в номер Сандза, чтобы заправить постели. Кто-то напал на этого Уизмера. Голову разбили, как яйцо. Он очень, очень мертвый, Куист, и это не самоубийство.

- Я тоже так думаю, - произнес Куист без выражения. Он предвидел, что случится нечто подобное, и не успел предотвратить этого.

Кривич заинтересовался:

- Вы знали этого Уизмера?

- Очень хорошо. И он мне нравился. И я знал, что ему грозит опасность, но не смог убедить его уехать как можно скорее.

- Похоже, мне надо и с вами побеседовать, - сказал Кривич. - Вы не приведете ко мне Джонни Сандза?

Часть вторая

Глава 1

Мариан Шир ожидала на площадке лестницы, когда Куист поднялся наверх.

- Мне придется забрать Джонни, - заявил он.

- Мой вечер! - воскликнула она.

- Это серьезно, Мариан. Он не сможет вернуться. Его друг Эдди Уизмер... он убит.

- О боже!

- Постарайтесь хоть ненадолго удержать все в секрете. Я не хочу, чтобы слухи распространились до того, как Джонни уедет отсюда. Не думаю, что он будет в состоянии выдержать реакцию толпы.

- Конечно.

Куист, разыскивая Лидию, пробрался через комнату. Она сидела в кресле с высокой спинкой. Молодой мистер Хедман в буквальном смысле отгородил ее от остальных гостей. Куист присоединился к ним.

- Могу я поговорить с тобой одну минутку, крошка? - спросил он.

- Я принесу вам выпить, - предложил Хедман и вежливо оставил их наедине.

Куист ласково положил руку на плечо Лидии.

- Это Эдди, - сказал он. - Кто-то убил его в апартаментах Джонни в "Бомоне".

Тело Лидии словно окаменело. Широко открыв глаза, она смотрела снизу вверх на Куиста.

- Я должен сообщить об этом Джонни, а потом уехать с ним, - объяснил Куист. - Боюсь, тебе придется добираться домой без меня.

Лидия перевела взгляд на Дугласа Хедмана, который возвращался от бара с бокалом в руке.

- Думаю, мне предложат помощь, - заметила она. - Как, Джулиан? Кто?

Куист пожал плечами:

- Забили до смерти. Бог знает - кто. К счастью для нас, расследованием занимается наш старый друг Кривич. Он ждет Джонни внизу.

- Я могу что-нибудь сделать?

- Не думаю. Единственное, о чем прошу: позаботиться о себе, любовь моя. В воздухе носится что-то ужасное.

- Я буду там, где ты сможешь связаться со мной, - ответила она. - У меня или у тебя?

- Лучше поезжай к себе. Бог знает, когда я вернусь домой и кто со мной приедет. - Он слегка потрепал ее по плечу и стал пробиваться сквозь толпу к пианино. Джонни в сопровождении громогласного хора исполнял "Калифорния, вот я и приехал". Куист наклонился над плечом аккомпаниатора Дона Эдвардса. Закругляйся, Дон, - сказал он. - Мне надо ненадолго увезти Джонни. Когда он уедет, продолжай некоторое время играть.

- Что случилось? - спросил Эдвардс.

- Эдди Уизмер пострадал, - ответил Куист. - Джонни надо поехать к нему.

- Тяжело ранен? - спросил Эдвардс, не сбиваясь с ритма на пианино.

- Тяжело, - ответил Куист. Хоровое пение подошло к концу, и гости веселились и требовали исполнить другие старые любимые песни. Куист взял Джонни под руку. - Выйдем на минутку, мне нужно поговорить с тобой, приятель, - сказал он.

Лицо Джонни раскраснелось от удовольствия, ему нравилось то, что он делал.

- Позднее, дружище, - отмахнулся он. - Я только что вошел в раж.

- Сейчас, - возразил Куист. Что-то в серьезном выражении его лица, в его голубых глазах убедило Джонни, что это важно. Он поднял руки, призывая гостей к молчанию.

- Освежусь, ребята. Через секунду вернусь с сенсацией. - Он вышел следом за Куистом в коридор. - Ты выбрал неподходящее время, Джулиан. Я как раз собирался как следует подзавести их.

- Эдди мертв, - сказал Куист.

Джонни окаменел. Краска сбежала с его лица.

- Эдди?..

- Его забили до смерти в твоих апартаментах в "Бомоне". Здесь полицейский, и он хочет видеть тебя. Задать вопросы.

Джонни наклонился, согнувшись почти вдвое, реакция была такая, будто он получил сокрушительный удар в живот. Короткий воющий звук вырвался из его глотки, крик боли, который за шумом голосов, доносившихся из комнаты, услышал только Куист. Дон Эдвардс играл на пианино печальную мелодию.

Джонни протянул руку и больно сжал запястье Куиста. Затем он выпрямился. Губы были плотно сжаты. Он медленно покачал головой, словно не верил в случившееся.

- Его нашла горничная, которая пришла застелить постели, - объяснил Куист. - Это все, что мне известно. Человек, который ведет следствие, внизу, ждет тебя. Лейтенант Кривич, и тебе повезло. Я имел с ним дело раньше, он порядочный человек.

- Дай мне секунду, - попросил Джонни сдавленным голосом. Он выпустил запястье Куиста, бессознательным движением руки пригладил волосы. - Этот ничтожный коротышка был моим лучшим другом. Господи, прости меня, ты был прав, Джулиан. Мне вчера надо было идти в полицию.

- Ты должен был сделать это.

Кривича ждала полицейская машина. Он не выразил никаких возражений против предложения Куиста поехать в "Бомон" вместе с ними. Не проронил лишнего слова, ограничившись коротким вежливым ответом, когда Куист представил его Джонни. И заговорил, когда они оказались в машине.

- Я понимаю, какой это удар для вас, мистер Сандз, - сказал он.

- Удар! Эдди был моим лучшим другом. Он был в прекрасном настроении, когда я расстался с ним - всего несколько часов назад.

- Когда точно это было?

- Около половины седьмого, - ответил Джонни. - Мне надо было прихватить трех куколок по дороге на вечеринку. Эдди не поехал, потому что собирался завтра в Европу. Я оставил его укладывать чемодан.

- Так оно и есть, - согласился Кривич. - Его наполовину собранный чемодан в спальне. Зачем он собрался в Европу? По делам?

- О боже, лейтенант, это такая длинная история!

- Мистер Куист упомянул, будто вы знали, что Эдди находится в опасности. Какого рода? Ему кто-то угрожал?

Джонни беспомощно посмотрел на Куиста.

- Это длинная история, лейтенант, - повторил Куист. - Но это четвертый друг Джонни, убитый за последние сорок восемь часов.

Кривич удивленно приподнял брови:

- Вы шутите?

- Один в Калифорнии, один в Чикаго, и два сейчас, здесь, в Нью-Йорке.

- Кто второй здесь? - спросил Кривич.

- Человек, которого сбила машина на Мэдисон-авеню рано утром в воскресенье. Адвокат из Калифорнии по имени Макс Либман.

Кривич нахмурился:

- Ничто в этом наезде не наводит на мысль о преднамеренном убийстве. Человек переходил через улицу, и какой-то пьяница или наркоман сбил его.

- Вы измените свою точку зрения, - возразил Куист, - как только я расскажу вам об этом, когда мы пройдем внутрь. - Полицейская машина подкатила к дверям отеля.

- Мне хотелось бы услышать обо всем сейчас, - заявил Кривич, не выказывая намерения вылезти из машины.

- Давай, Джонни, - обратился к нему Куист.

- Все? - спросил Джонни.

- Все, с самого начала, - посоветовал Куист.

И Джонни рассказал обо всем, начиная с вечеринки с шампанским и Беверли Трент и перейдя затем к шантажисту, своему уходу со сцены, а потом - к череде ужасных событий последних часов: Луи Сейболу - в Чикаго, Максу Либману - в Нью-Йорке, сообщению, полученному от Дэна Гарви относительно Маршалла, голливудского копа.

- И вы помогали ему скрывать все это, Куист? - спросил Кривич.

- Я впервые услышал обо всем рано утром в воскресенье, - ответил Куист. - Уговаривал Джонни обратиться в полицию, но он сопротивлялся, поскольку все это нанесло бы громадный вред его профессиональной карьере. Я предложил собрать для него кое-какие факты и в воскресенье днем послал Дэна Гарви в Голливуд. Там Дэн откопал новые факты: послания, полученные его друзьями якобы от Джонни, из-за которых Сейбол отправился в Чикаго, а Либман - в Нью-Йорк; смерть Маршалла, о чем мы не подозревали, когда приступали к расследованию. Все это убедило меня, что я не смогу больше помогать Джонни, если он не обратится в полицию. Мне показалось, что существует своего рода схема: убирали всех, кто знал правду о вечеринке с шампанским, оставляя Джонни под конец. Если я был прав, следующим предстояло стать Эдди. Я предложил отправить Эдди на некоторое время из города и сказал Джонни, что не желаю иметь ничего общего с этим делом, пока он не пойдет в полицию. Он обещал мне сегодня вечером, еще до вашего появления, что первым делом завтра с утра пораньше отправится в полицию.

- У окружного прокурора может возникнуть иная точка зрения на то, что вы скрывали жизненно важную информацию, - заявил Кривич.

- Я не сознавал, насколько она важна, вплоть до сегодняшнего вечера, оправдывался Куист. - Джонни имел право сам рассказать свою историю. Я его непрерывно подталкивал к этому.

- В гробу я видел окружного прокурора! - взорвался Джонни. - Кто-то убил Эдди. Теперь черед вашей работе, разве не так, Кривич? Меня заботит только одно: чтобы вы поймали сукиного сына, который сделал это.

Кривич открыл дверцу машины.

- Давайте поднимемся наверх, - предложил он.

Джонни не двинулся с места.

- Мне обязательно смотреть на него? - спросил он.

- Не сейчас. Тело у медэксперта. Позднее вам придется пройти процедуру официального опознания.

- О боже!

В апартаментах 14б в "Бомоне" царил полный беспорядок. Два тяжелых удобных кожаных кресла были перевернуты. Украшенная вышивкой дорожка на столе в центре комнаты была сброшена на пол вместе с лампой и парой пепельниц. Ничто не помешало преследователю Эдди Уизмера и не остановило его. Эдди оказал какое-то сопротивление или, по меньшей мере, отчаянно пытался увернуться от нападавшего на него.

На персидском ковре расплылось темное пятно - как решил Куист, должно быть, след крови Эдди. Грубые очертания, сделанные мелом, указывали, где нашли тело Эдди.

Когда Кривич в сопровождении Джонни и Куиста вошел в комнату, там находились два человека. Один был детектив с грубыми чертами лица, по имени Куилльян; другой - жилистый темноволосый мужчина с очень яркими темными глазами, офицер охраны отеля "Бомон". Его звали Додд.

Куилльян доложил:

- Работы для отдела по отпечаткам пальцев немного, лейтенант. Мы сняли несколько отпечатков. В первую очередь, конечно, покойного, некоторые из найденных нами отпечатков принадлежат, наверное, мистеру Сандзу. Они на его бритвенных принадлежностях, их полно повсюду. Два или три неидентифицированных отпечатка обнаружены на стаканах в баре. Какие-то люди, помимо покойного и мистера Сандза, выпивали здесь.

- Одни принадлежат мне, я был здесь во второй половине дня, - сказал Куист.

- Горничная обычно собирает использованные стаканы, когда приходит застилать постели, заменяя их чистыми, - объяснил Додд. - Она не сделала этого сегодня вечером, потому что, когда вошла сюда, увидела тело. Она умчалась со всех ног и послала за мной.

- Никаких отпечатков на орудии убийства, - сообщил Куилльян. - Его вытерли, или убийца был в перчатках. В лаборатории, возможно, ответят на этот вопрос.

- Что явилось орудием убийства? - спросил Куист.

- Серебряный подсвечник, - ответил Куилльян. Он указал на камин. - Пара тому, что стоит на каминной полке.

- Странно, - заметил Куист, нахмурившись.

- Что в этом странного? - спросил Кривич. - Этим подсвечником можно убить лошадь. Тяжелое, массивное основание.

- Это означает, что убийца пришел сюда не подготовившись, - объяснил Куист. - Или он изменил свое намерение относительно того, что использовать, когда уже явился в номер. Как он мог быть уверен, что найдет подходящее оружие здесь, если он планировал убить Эдди?

- Вы предполагаете, что кто-то пришел сюда, затеял ссору с Уизмером, в гневе схватил тот подсвечник и использовал его для убийства? - спросил Кривич.

- Возможно, - ответил Куист, нахмурившись. - Но это не совпадает с моей схемой, лейтенант. Если убийца тот самый человек, который разделался с Маршаллом, Сейболом и Либманом, он должен был прийти сюда подготовившись. Он не мог рисковать, надеясь найти здесь подходящее орудие убийства.

- Если только он не был в этой комнате раньше, - возразил Додд, - тогда он знал, что орудие убийства найдется на месте. - Он перевел на Джонни взгляд своих блестящих темных глаз.

Джонни так и застыл у входа в комнату. Он стоял как раз справа от двери, прислонившись к обитой панелями стене. Казалось, он с головой погрузился в борьбу с собой, стараясь не смотреть на пятно и обведенные мелом контуры на ковре. Заметно было, что он с трудом переводит дыхание.

- Вы въехали сюда в субботу вечером, мистер Сандз? - спросил Кривич.

Джонни кивнул.

- Неточность, - вмешался Додд. - Апартаменты были зарезервированы для него две недели назад, и его прибытия ожидали рано вечером в субботу. Но он появился только без четверти четыре утра в воскресенье.

- В субботу вечером - воскресенье утром, все это один отрезок времени, - огрызнулся Джонни. - Вам известно, что случилось с моим рейсом из Чикаго, лейтенант. Я опоздал из-за дороги. На самом деле Куист организовал для меня полицейский эскорт по дороге из аэропорта Кеннеди. Я проехал прямо в "Гарден", переоделся там, сделал свое дело. Зарегистрировался здесь только после окончания концерта. - Он передернул плечами. - Концерт, должно быть, закончился как раз тогда, когда на улице сбили Макса Либмана.

- Вы прожили в этих комнатах два дня, - продолжал Кривич. - Полагаю, немало народу входило и выходило отсюда: друзья, деловые контакты. - Он поколебался. - Женщины?

Джонни коротко и горько рассмеялся.

- Моя репутация опережает меня, - сказал он. - На самом деле никаких женщин. Никаких посетителей, насколько помню, за исключением Джулиана сегодня днем. Но они могли быть, наверное.

- Могли быть или не быть? - заметил Кривич.

- Послушайте, лейтенант, не оказывайте давления, - попросил Джонни. - Я зарегистрировался, когда приехал в четыре утра в воскресенье. Пока я раздевался, чтобы завалиться спать, включил радио и услышал о Максе Либмане. Попытался дозвониться до Джулиана, но его телефон не отвечал. - Он лукаво посмотрел на Джулиана. - Поэтому я поехал к нему домой. Было около шести часов утра. Я провел почти весь воскресный день там. Верно, Джулиан?

- Верно.

- Я совсем не спал с вечера в пятницу, только вздремнул в самолете. Вымотался до предела. Вернулся сюда от Джулиана и проспал почти до часу. В понедельник днем - ну, в понедельник днем я отправился на свидание с одной знакомой дамочкой. Могу представить ее, если нужно.

- Никто не спрашивает вас об алиби, мистер Сандз, - возразил Кривич. Мы спрашиваем, кто мог быть здесь, в номере, кроме вас и Уизмера... и мистера Куиста.

- Я возвратился сюда около полуночи в понедельник. Муж дамочки должен был вернуться. - Джонни усмехнулся. - Сегодня утром проснулся довольно поздно. Потом пошел в офис к Джулиану, чтобы повидаться с ним. Прождал его черт знает как долго - успел выпить полбутылки ирландского виски и вздремнуть. Вернулся сюда, условился по телефону о кое-каких встречах на вечеринке. Потом пришел Джулиан - мой первый посетитель. Потом я ушел, чтобы прихватить своих девушек, и отправился на вечеринку.

- Вы сказали, что могли быть посетители?

- Конечно. Эдди оставался здесь, упокой господи его душу, все время, пока меня не было. Вполне возможно, что кто-то зашел повидать его или меня.

- Не упоминал ли он об этом?

Джонни бросил взгляд на Куиста:

- Он ни о ком не говорил.

- Я могу назвать вам одного посетителя, который был здесь, - вмешался Куист. - Одна из моих помощниц, мисс Лидия Мортон, приходила сюда сегодня, чтобы повидать Эдди, пока Джонни был у нас в офисе.

- Это объясняет наличие сигарет со следами губной помады, - сказал Куилльян. - Мы знали, что здесь была женщина.

Кривич сделал нетерпеливый жест:

- Давайте хоть ненадолго забудем о вашей теории, что убийца - это человек, который преследует всех, кто был замешан в дело Беверли Трент. У Уизмера есть враги - личные враги?

- Эдди? Господи, лейтенант, все любили этого коротышку.

- Кто-то не любил.

- Но это не связано с убийством, - возразил Куист. - Скорее мрачное совпадение, но чтобы убивать Эдди... - Он нахмурился, взглянув на Додда. Гостиничный вор. Он знает, что Джонни Сандз остановился в гостинице. Думал, что у Джонни окажутся с собой наличные, возможно, какие-то драгоценности. Он проникает в номер и...

- Каким образом он проникает в номер? - спросил Кривич.

Додд, отвечавший за службу безопасности гостиницы, пожал плечами:

- В таком месте, как это, сотни ключей. Народ относится к ним беспечно. Нет ничего невозможного в том, что ключ мог попасть в неподходящие руки - на достаточный срок, чтобы сделать дубликат. Горничная приходит убирать постели, спускается вниз, чтобы взять свежее белье, фиксирует предохранитель на двери, чтобы вернуться обратно без ключа. Их инструктируют не делать так, но это случается. Она забывает поставить замок на предохранитель. Кто угодно может войти. У нас самые надежные замки, какие можно достать за деньги, но для настоящего профессионала... - Додд пожал плечами. - Замки не предоставляют абсолютной гарантии.

- Итак, вор входит в номер, - продолжал Куист. - Эдди в спальне упаковывает вещи, слышит какие-то звуки, думает, не вор ли это, и вступает в борьбу за свою жизнь. Вор хватает первое, что подвернулось под руку, подсвечник - и разбивает им голову Эдди.

- Почему же никто ничего не слышал? Почему Уизмер не звал на помощь?

- Эти комнаты звуконепроницаемые, - объяснил Додд. - Он мог кричать до хрипоты, все равно никто его не услышал бы.

Кривич сощурился, в глазах появился холодок.

- Вы считаете, что именно так все произошло, Куист?

- Нет, - ответил Куист, - но могло произойти и так. - Он посмотрел на Додда. - Никто не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил? Телефонные звонки в номер - кого-то из вестибюля?

Додд начал проявлять признаки раздражения.

- Мы не охраняли мистера Сандза, - заявил он. - Конечно, можно было бы предположить, что юнцы, поклонники могли попытаться пробраться к нему. Автографы. Шанс посмотреть на Джонни Сандза, прикоснуться к нему, сорвать на память пуговицу с его одежды. Мы и были настороже в вестибюле на случай подобных акций. Дежурная по этажу получила приказ приглядывать за любым человеком, который слоняется без дела около номера 14б. Но мы не предусматривали какой-то особой защиты. Мистер Шабрен следит за тем, чтобы почетные гости не подвергались оскорблениям, которые может повлечь за собой их необычная репутация.

- Кто такой мистер Шабрен? - спросил Кривич.

Додд явно не поверил своим ушам.

- Мой босс. Управляющий. Я хочу сказать вот что: когда у нас останавливается известный политик или дипломат, мы выслеживаем психически неуравновешенных, пикетчиков, людей, которые действительно могут быть опасны. В случае с мистером Сандзом мы были настороже относительно поклонниц.

- Должен я оставаться здесь, лейтенант? - спросил Джонни. - Мне надо выпить, я остро нуждаюсь в этом. И не хочу пить в этой комнате. Мне не хочется оставаться здесь ни минуты - конечно, если только это не необходимо.

- Мы распорядимся, чтобы ваши вещи перенесли в другой номер, мистер Сандз, - успокоил его Додд. - Лакей ждет только вашего решения, чтобы приступить к их упаковке.

- Так я могу идти? - спросил Джонни.

- Мне нужно получить от вас полное и подробное объяснение, - возразил Кривич. - Если вы хотите перебраться в другой номер, я вернусь через полчаса с полицейской стенографисткой.

- Мне очень хотелось бы остановиться у тебя, Джулиан, - заявил Джонни.

- Сегодня вечером мне нужно шаг за шагом пройтись с вами по всему делу, - вмешался Кривич.

- Дай мне знать, когда будешь свободен, приятель, - попросил Куист.

Куист вышел в коридор вместе с Доддом. Появился лакей, чтобы помочь Джонни собрать вещи.

- Что там такое с вашей теорией, какой-то схемой? - спросил Додд.

- Длинная история, - ответил Куист. - Моя проблема в том, что хоть я и подозревал, что Эдди в опасности, но не сумел убедить его, насколько она серьезна... или, наверное, не убедил себя самого. Цепь убийств за последние сорок восемь часов. Я подумал, что следующим мог оказаться Эдди. К несчастью, я оказался прав.

- И кто-то на очереди?

- Вполне возможно.

- Очевидно, Сандз.

- Джонни мог быть следующим и последним в списке.

- Кривич знает?

- Да.

- Это в какой-то степени снимает с меня груз ответственности, - заметил Додд. - Но если в этой гостинице случится еще какой-то акт насилия, мистер Шабрен отошлет меня в весьма захудалое заведение с очень плохой кухней.

- Я наслышан о вашем мистере Шабрене. О его гостиничном бизнесе ходят легенды.

- Он интересуется, очень вежливо, не найдется ли у вас минутка, чтобы поговорить с ним до того, как вы уйдете, - сказал Додд.

- Откуда он знает, что я здесь?

- Он сказал, что вы прибудете вместе с Джонни Сандзом.

- Как он узнал?

- У нас здесь все уверены, что он видит сквозь кирпичные стены, признался Додд. - Могу я проводить вас к нему?

- Почему бы нет? Мне хотелось бы познакомиться с ним.

Как ни странно, Куисту еще не приходилось встречаться с Пьером Шабреном. Дюжины его клиентов останавливались здесь, в отеле "Бомон". Сам Куист бывал здесь сотни раз, ужинал с Лидией в ресторане, пил коктейли в баре "Трапиз", но при всей обширности своих связей никогда не встречался с гениальным управляющим одного из роскошнейших отелей в мире.

Кабинет Шабрена на втором этаже ничем не напоминал служебное помещение. Это была просторная комната, прекрасно меблированная в стиле ренессанс. Ничто в ее обстановке не напоминало кабинет делового человека, за исключением четырех телефонов на флорентийском столе, украшенном красивой резьбой. Комната была похожа на изящно убранную гостиную. В дальнем углу стоял буфет, на котором разместилась изысканно украшенная турецкая кофеварка. Обращали на себя внимание красивые вазочки для коктейля, высокие стаканы для виски и старомодные бокалы, а также разнообразнейший ассортимент алкогольных напитков и ликеров. Внимание Куиста прежде всего привлекла великолепная картина Пикассо голубого периода, висевшая на стене напротив стола. Затем его внимание приковал человек, сидевший за столом. Додд представил Куиста Пьеру Шабрену.

Шабрен был крепко скроенным приземистым человеком с темными волосами и темно-карими глазами в глубоких глазницах. Его взгляд был настолько проницательным, что Куист подумал: "Он прочитал имя изготовителя на воротнике моей рубашки".

- Громадное удовольствие познакомиться, наконец, с вами, мистер Куист, - обратился к нему Шабрен. Куист знал, что владелец отеля француз, но в его речи не слышалось ни малейшего акцента.

- Взаимно, - ответил Куист.

- Что-нибудь выпьете или составите мне компанию за чашкой кофе по-турецки? Предупреждаю вас: к нему следует привыкнуть, иначе он покажется вам слишком крепким. Я люблю очень крепкий кофе.

- Если не возражаете, я налью себе бренди.

- Есть несколько марок на выбор, - предложил Шабрен. Глубоко посаженные глаза наблюдали за Куистом, пока он направлялся к буфету. - Итальянский, произнес он.

Куист обернулся:

- Простите, не понял?

- Итальянский. Ваш костюм. Великолепный покрой, позвольте вам сказать.

- Благодарю за комплимент.

- Присаживайтесь. Для вас это был, вероятно, утомительный вечер.

- Убийство не относится к числу моих любимых видов спорта, - ответил Куист. Он сел в удобное кресло напротив Шабрена. Управляющий отелем курил плоские египетские сигареты.

- Любопытство может стать надоедливой привычкой, - заметил Шабрен. - К сожалению, она укоренилась во мне. Управлять таким отелем - все равно что управлять небольшим городом. У нас собственные магазины, рестораны, бары, прачечные, химчистки, банковские сейфы, полицейские и тысяча одна мелочь всевозможного жизнеобеспечения. Только сохраняя свою любознательность, я могу оставаться в курсе последних достижений. Нам не раз приходилось сталкиваться с насилием, точно так же, как с ним сталкиваются в самом благоустроенном городе. Но я воспринимаю это как личный вызов.

- Понимаю вас.

- Когда дело касается человека, имеющего самый высокий общественный рейтинг в городе, я считаю, что это имеет отношение ко мне. Убийство плохая реклама для отеля. Мне кажется, что это не заурядное убийство, мистер Куист. Это дело рук не неловкого воришки или человека, который ненавидел Эдуарда Уизмера.

- Вот как?

- Пресса еще не провела никаких параллелей, но я это сделал, - заявил Шабрен, глаза которого превратились в узкие щелочки. - Человек по имени Макс Либман часто останавливался в нашем отеле. Он позвонил мне в субботу вечером, чтобы выяснить, когда должен появиться Джонни Сандз. Он позвонил мне, а не в отдел регистрации, потому что мы с ним старые друзья. Позднее он умер насильственной смертью. За несколько часов до этого, кажется, человек по имени Луи Сейбол был убит в Чикагском аэропорту. Выясняется, что он был другом Джонни Сандза. Теперь здесь, в моем отеле, убит еще один друг Джонни Сандза. Я чувствую, что между ними есть связь, мистер Куист.

Куист слегка улыбнулся:

- Ваш служащий Додд утверждает, что вы можете видеть сквозь кирпичную стену.

- Так я прав?

- Думаю, что правы. Джонни думает, что вы правы. Мы пытаемся убедить полицию, что мы правы.

- Не логично ли утверждать, что следующим может быть Джонни Сандз?

- Да, если во всем этом есть какая-то логика.

- Что ж, - произнес Шабрен, глаза его заблестели, - этого не случится здесь, в моем отеле. - Он затянулся сигаретой, играя зажигалкой, лежавшей перед ним на столе, поворачивая и вертя ее из стороны в сторону. - Вновь моя любознательность. Существует какая-то связь между этими тремя покойниками, помимо их дружбы с Джонни Сандзом; какое-то событие, что-то, что они сделали вместе в прошлом?

Куист заколебался. Его озадачила удивительная прозорливость невысокого человека, сидевшего за столом.

- Ваши догадки, конечно, не беспочвенны, но я не вправе рассказать вам, в чем дело. Это история Джонни - а сейчас она также принадлежит полиции. Но я расскажу вам кое-что. Существует четвертый человек. Он был отставным полицейским в Лос-Анджелесе. Его нашли в пятницу утром у подножия скалы с проломленным, как у Эдди Уизмера, черепом, - но это не явилось результатом падения.

Шабрен облизал губы.

- Так, значит, первое происшествие в деле, о котором вы не хотите говорить, имело место в Голливуде, где все они жили. - Это не было вопросом. Он поднял набрякшие веки и посмотрел на Куиста. - Ни одно из происходящих сейчас событий не является тем, чем кажется, мистер Куист. Мы наблюдаем по телевизору за премьер-министром или президентом; он рассказывает нам о своих благородных целях и планах, но за всем этим стоит его собственная попустительская и маневрирующая политика. За чопорным лицом глубоко порядочной матери семейства скрывается вожделение к мужу соседки. В теле сильного на вид мужчины сидит рак, пожирающий его внутренности. Человек, щедро раздающий чаевые в моем баре, является потенциальным банкротом. Истина редко лежит на поверхности.

- Интересное, но не слишком глубокое наблюдение, - заметил Куист. - Как это привязать к четырем убийствам, мистер Шабрен?

- Я оплачу вам лучший обед в городе, если вы откроете правду там, где что-то только кажется правдой, - улыбнулся Шабрен. - Не имея на руках всех фактов, я просто занимаюсь игрой. Фокусник привлекает ваше внимание к тому, что кажется правдой, чтобы вы не заметили двойного дна в его цилиндре. Конечно, это фальшивое дно и есть единственная правда. Вы будете в гораздо большей безопасности, мистер Куист, пока охотитесь за убийцей, если будете помнить об этой простой истине.

- Я, вероятно, слишком устал, чтобы как следует обдумать все это, ответил Куист. - Но я запомню, что вы предупредили меня.

- Молодец, - сказал Шабрен. Он поднялся и протянул руку. - Если смогу чем-то помочь вам, дайте мне знать. Можете быть уверены, что с Джонни Сандзом в этом отеле ничего не случится. А вот в другом месте я не могу поручиться за его безопасность. Спасибо, что заглянули ко мне.

Куист улыбнулся.

- Мне это доставило удовольствие, - ответил он.

Глава 2

Куист направился к себе домой. Он не лгал, говоря Шабрену, что смертельно устал. И, честно говоря, он уже слышать не мог о фальшивых правдах и фокусниках. В этом не было никакого смысла, или все-таки смысл был?..

Куист устал, но спать не хотелось. Он ослабил узел галстука и расстегнул воротник рубашки. Подошел к бару и налил себе бренди. Потом, услышав шум, обернулся. Лидия спускалась по лестнице со второго этажа. На ней все еще был тот костюм, в котором она была на приеме.

- Я передумала, - сказала она своим хрипловатым голосом. - Приехала сюда, вместо того чтобы отправиться к себе, как ты предлагал.

- Я рад, - ответил Куист. - Выпьешь?

- Налью себе шотландского виски со льдом. Ты ждешь кого-нибудь?

- Возможно, позднее приедет Джонни. Он сильно потрясен, не хочет оставаться в "Бомоне". - Он достал одну из своих длинных тонких сигар из шкатулки, стоявшей на столе, и закурил.

- Я не разыгрывала романтической истории, приехав сюда, Джулиан, сказала Лидия, приготовив себе выпивку. - Юный мистер Дуглас Хедман был чересчур настойчив. Он непременно хотел увидеть меня в домашней обстановке. В моем доме нет швейцара, и у меня возникло ощущение, что положение может оказаться слишком затруднительным. Поэтому я дала этот адрес и распрощалась с ним в вестибюле под бдительным оком дежурного.

- Бедняга Хедман, - с усмешкой заметил Куист. - Такая пища для юношеских фантазий. Ты заставляешь людей предаваться несбыточным мечтам, дорогая.

- Расскажешь мне об Эдди или ты слишком устал?

Куист глубоко затянулся сигарой.

- Достаточно необычное дело, - произнес он. - Кто-то огрел его по голове серебряным подсвечником. Никаких посетителей, кроме нас с тобой, насколько известно, не было. Ты оставила следы губной помады на сигаретных окурках и отпечатки пальцев на своем стакане.

- Как убийца проник в апартаменты? - спросила Лидия.

- Может, воспользовался поддельным ключом, может, Эдди впустил его, ничего не подозревая.

- Бедняжка!..

- Бедный Эдди, бедный Хедман. Молодых людей, которые имеют на тебя виды, стоит пожалеть.

- Прекрати, Джулиан. Это не смешно. Что дальше?

Куист пожал плечами:

- Кривич в курсе всей истории, с начала до конца. Сейчас дело за ним. Нам остается только оказывать Джонни моральную поддержку, если он попросит об этом. Он в шоке и, мне кажется, напуган.

- А ты на его месте не был бы? - спросила Лидия. - Какой-то маньяк убирает их одного за другим.

- И я был бы. Я боюсь за него, - ответил Куист. - Что произошло после того, как мы ушли с вечеринки?

- Люди не поняли, что Джонни ушел надолго. Все решили, что его позвали к телефону, или он вышел в туалет, или что-то еще. Наконец миссис Шир объявила, что с его близким другом случилось несчастье и Джонни уехал помочь ему. - Лидия с горечью рассмеялась. - Я была довольно основательно занята тем, что удерживала молодого Хедмана на расстоянии, он готов был изнасиловать меня публично. Как только миссис Шир сделала свое заявление, народ стал расходиться. Хедман тупо настаивал, чтобы я ответила, поедем ли мы к нему или ко мне. Я сказала "ко мне", имея в виду - сюда. Миссис Шир выглядела расстроенной, а три куколки Джонни - потерянными. Я пыталась убедить Хедмана, что он должен вместо Джонни позаботиться о его куколках, что едва ли когда-нибудь еще ему выпадет случай сопровождать трех роскошных потаскушек.

- Одно замечание относительно мистера Хедмана: он обладает хорошим вкусом, - прервал ее Куист. - Дэн объявился?

- Нет. Я надеялась, что он появится, но его не было.

- Странно, - заметил Куист. - Он вернулся. Это от него Кривич узнал, что мы на вечере у Мариан Шир. Он разговаривал с Дэном по телефону.

Дэн Гарви был нетерпеливым человеком. Когда он занимался какой-либо работой, то стремился разделаться с ней как можно быстрее. Он не ходил вокруг да около и, когда хотел получить информацию, обращался непосредственно к надежным источникам. Относительно этого дела у него сложилось свое мнение: шантажистом был отец, брат или бывший дружок Беверли Трент. Шантажист был убийцей.

Во время своего непродолжительного путешествия в Голливуд Дэн задавал вопросы повсюду, куда приходил. Кто знал Беверли Трент? Кто были ее друзья? Он наткнулся на имя человека, которого знал, - Тоби Тайлера. Тайлер мечтал стать актером, приехал за славой и богатством в Голливуд, потерпел фиаско и перековался в талантливого агента, пытаясь найти работу для людей, которые точно так же, как он сам, не подавали никаких надежд на актерском поприще. Девушка в офисе Луи Сейбола вспомнила, что одним из клиентов Тайлера была Беверли Трент, обделенная талантом девушка с незаурядными физическими данными. Тоби Тайлера больше не было в Голливуде. Он свернул свое дело приблизительно год назад и вернулся в Нью-Йорк, где работал представителем по связям с прессой для целого ряда кинотеатров. Именно в этом качестве Гарви и познакомился с Тайлером. В одном из фильмов, который тот продвигал, снимался клиент Куиста, и Тайлер заглядывал несколько раз в офис Ассоциации Джулиана Куиста для коротких переговоров.

Когда Гарви вернулся с побережья в Нью-Йорк, он нашел записку Куиста, в которой тот просил его прийти на прием к Мариан Шир. Но сначала Гарви решил заглянуть в офис, чтобы выяснить, нельзя ли найти адрес Тоби Тайлера. Пока он искал его там, раздался звонок от лейтенанта Кривича, который спросил, где найти Джонни Сандза. Гарви рассказал ему о приеме. Кривич не упомянул имени Эдди Уизмера. Гарви был уверен, что Куист наконец убедил Джонни обратиться в полицию.

Гарви нашел Тайлера по телефону, который оказался у них в офисе, и каким-то чудом застал его дома. Тайлер с готовностью согласился встретиться с Гарви где угодно, чтобы пропустить стаканчик. Гарви предложил ресторан Уилларда, где великолепно готовили мясо. Почему бы ему и не пообедать, пока он будет разговаривать с Тайлером? Черт с ней, с вечеринкой! Гораздо важнее напасть на след давно потерянного брата, отца или бывшего дружка.

Это обойдется ему в два бифштекса, но Гарви решил, что дело того стоит.

Тоби Тайлер, вероятно, не был хорошим актером или процветающим агентом, но он оказался чрезвычайно приятным молодым человеком, привлекательным, не озлобленным неудачами. Он был здорово голоден.

Гарви купил ему мартини, заказал ужин и начал задавать свои вопросы.

- Меня интересует девушка по имени Беверли Трент, - сказал он.

- Давно умерла, - ответил Тайлер. - Бедняжка, пышногрудая Луиза Хауптман. Это было ее настоящее имя, понимаете. Она в конце концов не смогла добиться успеха, выпила галлон алкоголя и заглотнула пузырек депрессантов пуф! Конец несбыточным мечтам. Таких в Голливуде сотни, и это было всегда, даже в те дни, когда Голливуд был Голливудом.

- Вы помните что-нибудь о ней?

Тайлер усмехнулся:

- Насколько личный характер имеют ваши вопросы?

- Насколько я понимаю, она спала с кем-то. Я не спрашиваю лично о вас.

- Джонни Сандз был ее главной мечтой, - ответил Тайлер. Он уже выпил свой бокал мартини и вопросительно посмотрел на Гарви. Дэн подал знак официанту повторить. - На самом деле она покончила с собой после вечеринки у Джонни. Он был сыт по горло, и я полагаю, что она получила полную отставку.

- Всем известно, что она присутствовала на вечеринке с шампанским у Джонни?

- Не знаю, насколько всем, но я-то знаю точно, потому что сам был там.

- На вечеринке у Джонни?

- Да. Я был у Чейсена, когда это закрутилось, и присоединился к толпе. Надо признать, вырубился я довольно быстро. У меня слабая голова на шампанское.

- Беверли явилась без приглашения. Верно?

- Верно. Они прибыла уже мертвецки пьяная. Пропустила пару бокалов и, устроив скандал на полную катушку, убралась восвояси.

Гарви прикусил язык, чтобы не проболтаться, что она не убралась.

- Она приехала на вечеринку одна?

Тайлер отпил из второго бокала мартини.

- У меня такое впечатление, что ее сопровождал парень, бородатый зануда, которого я не раз встречал. Повторяю: это мое впечатление, потому что я не видел, что они пришли вместе. Но он какое-то время был на вечеринке, в этом я уверен.

- Он уехал с ней?

Тайлер покачал головой:

- К тому времени, приятель, я не в состоянии был сказать, кто с кем уехал. Я был в отключке.

- Вы знали того бородача?

- Это был какой-то чокнутый хиппи, - объяснил Тайлер. - Он обычно ошивался около тех мест, где собирается народ, большей частью заглядывая без приглашения. У него был выводок неопрятных девиц, которые всегда таскались за ним следом. - Тайлер покачал головой. - Знаете, когда я впервые увидел фотографию Чарльза Мэнсона, то подумал, что это Предводитель.

- Предводитель?

- У этого парня не было имени. Народ обращался к нему "Предводитель". "Предводитель" и его скво. По-моему, Беверли была какое-то время в его шайке. Или, возможно, он встречался с ней отдельно. Как бы то ни было, я время от времени видел ее в его компании. - Тайлер выловил оливку из своего мартини и съел ее. - Этот Предводитель имел плохую репутацию. Последнее, что мне известно о нем: он исчез с голливудской орбиты. Одна из его девчонок попала на большой прием, устроенный на открытом воздухе каким-то крупным режиссером, и подожгла себя.

- Как это? - Гарви был так поражен, что не обратил внимания на шипящий бифштекс, который поставил перед ним официант.

- Она облила свою одежду бензином, - ответил Тайлер. - Вспыхнула, как факел. Полиция разыскивала Предводителя, потому что они опознали в этом большом куске поджаренного мяса одну из его скво. Но Предводитель оторвался от общества, исчез. Насколько я знаю, его так и не поймали.

Гарви опустил глаза на свой бифштекс.

- Эта история возбуждает аппетит, - заметил он. - Однако... - Он принялся за свой бифштекс. Тайлер с энтузиазмом набросился на свой. На некоторое время заживо сгоревшая девушка была забыта. Наконец Гарви вернулся к предмету разговора: - Вы были агентом у Беверли?

Тайлер молча кивнул с набитым ртом. Потом сказал:

- Господи, этот поджаренный лук великолепен. Чем я заслужил все это, Дэн?

- Вероятно, вы вывели меня на след убийцы, - ответил Гарви. - Вы читали о приятелях Джонни Сандза - Сейболе и Максе Либмане?

- Да. Как это связано с Беверли Трент?

- Не знаю. Пытаюсь выяснить. Вы занимались ее устройством, вероятно, вам известно такое, о значении чего вы сами не догадываетесь. Расскажите о ней.

- Как-то раз она пришла в мою контору. - На лице Тайлера появилось робкое выражение. - Моя контора, смею вам сказать, пользовалась большей популярностью, чем лучшие кошерные деликатесы. Конечно, особы с бриллиантами туда не приходили, но я был в желтом справочнике. Так что эта курочка зашла в один прекрасный день, и, только мельком взглянув на ее фасад, я сказал себе, что мог бы с ее помощью завязать деловые отношения с продюсером фильмов о Джеймсе Бонде. Какое у нее было тело! Но когда она заговорила, у меня заныло сердце. Приятель, с произношением у нее были проблемы. Она бочком пробралась ко мне и заявила, что готова делать все, что понадобится, чтобы получить теплое местечко. Я сказал ей, что прошу всего десять процентов, она должна приберечь основной капитал для какого-нибудь продюсера или режиссера. Но я записал ее основные данные, а также имя - Луиза Хауптман. Я сказал ей, что имя никуда не годится, потому что напоминает людям о похищении ребенка Линдберга. Так что мы тут же придумали псевдоним. Беверли, по Беверли-Хиллз. Трент взято от имени героини любимой мыльной оперы моей матушки, которую транслировали по радио, - Хелен Трент. Я направил девицу в одно место, где проводили отбор девушек для шоу. Пару месяцев она не появлялась. Кто-то запал на ее внешность и закрутился. Когда она вернулась ко мне, у нее появились кое-какая одежда и дешевые драгоценности. Достаточно много для первой экскурсии. Я послал ее куда-то еще, и она опять исчезла на пару месяцев. В следующий раз, когда она вернулась, я объяснил ей, что я театральный агент, а не сутенер. Это положило конец нашему деловому сотрудничеству. Как-то я наткнулся на нее в гардеробной второразрядного ночного клуба. Там и увидел ее Джонни Сандз. Он пришел туда послушать какого-то молодого певца, которого он продвигал. Так что Беверли на какое-то время взлетела наверх. На этот раз ее платья были великолепны, драгоценности - самые настоящие. Тем не менее подозреваю, что во всех своих шикарных туалетах она оставалась самой большой занудой в Соединенных Штатах. Так что Джонни, как говорят, дал ей отставку, и она умерла, пытаясь воплями пробить себе дорогу назад, к своему любимому.

- Она спуталась с этим героем, Предводителем, после того, как вы перестали быть ее агентом?

- Да. Послушайте, дружище, дайте мне хоть минутку, чтобы разделаться с этой коровой. Она чертовски хороша, и мне хотелось бы уделить ей все свое внимание.

Гарви ждал с нетерпением, отпивая мелкими глотками великолепное бургундское, пока Тайлер расправлялся со своим бифштексом. Наконец молодой человек со вздохом удовольствия откинулся на спинку стула:

- Задавайте мне вопросы, старина. Я ваш вечный должник.

- Что еще вам известно о личности этого Предводителя? Знаете его настоящее имя?

- Никогда не слышал, чтобы его называли иначе чем Предводитель, ответил Тайлер. - Извращенец самый настоящий. Черная борода, черные глаза, волосы до плеч. У него были сумасшедшие глаза, сверкающие и горящие.

- Каким способом он питался?

- Пальцами, я полагаю.

- Я имею в виду: на какие деньги? Откуда он получал деньги на питание?

- Подозреваю, что скво просили для него милостыню, занимались для него проституцией, перепродавали что угодно, ничем не гнушались, как говорится. Он их гипнотизировал. Я хочу сказать, что никто не станет поджигать себя на вечеринке, если только его не запугали до смерти. Как я говорил вам, когда я впервые увидел фотографию Мэнсона* и услышал всю эту болтовню относительно его девушек и убийства Тейт, то подумал, что Мэнсон и был тем Предводителем. Рассмотрев более внимательно фотографию, я убедился, что ошибался, но он из той же когорты.

______________

* Мэнсон Чарльз (р. 1934) - убийца актрисы Шэрон Тейт (жены кинорежиссера Романа Полански) и шестерых ее друзей в Беверли-Хиллз в 1969 г.

- Вы никогда не видели его в нашем городе?

- Господи, нет! Вы думаете, он здесь?

- Думаю, что был здесь в субботу ночью и ранним утром в воскресенье, ответил Гарви.

Расплачиваясь по счету, Гарви еще не знал об Эдди Уизмере. Если бы знал, то расширил бы время пребывания Предводителя в Нью-Йорке.

По пути домой в обществе Тайлера, после вкусной пищи и прекрасного вина, Гарви, довольный собой, попытался поймать Куиста на вечеринке. Один из слуг Мариан Шир сказал ему, что мистер Куист уехал. Какое-то время Гарви безуспешно пытался дозвониться до его квартиры. Наконец Куист ответил.

- Где ты был? Похоже, я добыл кое-какие сведения, - заявил Гарви.

- Мне не удалось сомкнуть глаз из-за Эдди Уизмера. Его убили.

Они сидели на террасе у Куиста, наблюдая, как заходит луна: Куист, Лидия и Гарви.

- Все сходится тютелька в тютельку, - произнес Гарви хриплым голосом. Он был зол из-за того, что случилось с малышом Эдди Уизмером, зол, что не сообщил своих фактов раньше, зол, что не знает, где искать убийцу-маньяка.

- У голливудской полиции могли быть какие-то данные об этом парне, Предводителе, - заговорил Куист. - Если верить твоему приятелю, они интересовались им после жертвоприношения на той вечеринке.

- Все точно совпадает, - подтвердил Гарви. - Этот псих был на вечеринке у Джонни. Джонни должен вспомнить. По словам Тайлера, Предводителя трудно забыть. Он приехал с Беверли или явился туда следом за ней. Он видел, как она поднимается наверх, пошел за ней. Вероятно, попытался заставить ее вытянуть какие-то деньги из Джонни. Это в его духе. Подождал поблизости, надеясь, что Джонни в конце концов присоединится к ней. Бродил по дому в поисках чего-то ценного, чтобы стибрить. Немного погодя отправился проведать Беверли, нашел ее мертвой или умирающей - и увидел записку! Конечно, он тут же исчез, потому что связан с Беверли и не хочет, чтобы копы его допрашивали. Потом, на следующий день или через день, он узнает из газет, что Беверли нашли мертвой в ее квартире. Не надо быть гением, чтобы вычислить, что случилось.

Куист покачал головой:

- Просто уверен, что Предводитель и есть тот, кого мы ищем. Он не уходил, Дэн. Шатался где-то поблизости, чтобы своими глазами увидеть, что случится. Как еще мог он узнать, что Сейбола и Либмана привлекли к перевозке тела Беверли?

- Тогда он шатался поблизости, - нетерпеливо отмахнулся Гарви. - Итак, он увидел и понял, что получил талон на обед до конца своих дней. Джонни скорее согласился вечно платить, чем позволил бы обнародовать правдивые сведения относительно Беверли. И Джонни платил два долгих года. Итак, когда Джонни все это становится невмоготу и он прекращает платежи, приходит конец его карьере. Этот маньяк должен найти способ дать ему снова расслабиться. Он может немного подождать. У него есть небольшое состояние. Джонни явно решил, что скорее пойдет на скандал, чем позволит до конца дней своих тянуть из себя жилы. Вот этот маньяк и выжидал подходящего момента, пока не прочел в газетах, что Джонни собирается в Нью-Йорк, чтобы выступить на благотворительном вечере. Тогда он приводит в действие свой план, чтобы напугать Джонни и заставить его платить. Будучи ненормальным, он начинает неистово убивать.

Лидия передернула плечами. Она потянулась к Куисту. Рука у нее была ледяная.

- Это какой-то кошмар, - сказала она.

Куист молчал, глядя вниз на маленький буксир, прокладывающий себе путь вверх по Ист-Ривер.

- Тебя не устраивает такой вариант? - спросил Гарви, не в состоянии преодолеть свое раздражение.

- Так могло быть, - ответил Куист. - Джонни должен вспомнить, если этот тип, Предводитель, был на его вечеринке. Вероятно, у голливудских полицейских есть кое-что на него. Все так великолепно сходится, Дэн, что я почему-то сомневаюсь, так ли было на самом деле.

- Чего ты хочешь? Письменного признания?

- Не знаю, чего я хочу, Дэн. Я говорю себе, что в этой картине чего-то не хватает, но не могу вспомнить, чего именно.

- Что ж, продолжай думать, потому что для меня все ясно как божий день.

- Цилиндр с двойным дном, - произнес Куист.

- У тебя не все дома? - раздраженно спросил Гарви. - О чем ты толкуешь?

- Один очень умный человек предупредил меня сегодня ночью о цилиндре с двойным дном, - ответил Куист.

- С меня довольно! - воскликнул Гарви. - Хочешь, чтобы я изложил все это в письменном виде для Кривича?

- Сделай это, Дэниел. Он быстрее нас получит результаты от голливудской полиции. Я же попытаюсь оживить воспоминания Джонни относительно вечеринки. Может, он вспомнит, что этот Предводитель был там.

На звонок в новый номер Джонни в "Бомоне" ответил детектив Куилльян, человек Кривича. Джонни все еще допрашивали, и он диктовал заявление для лейтенанта. Куист попросил соединить его с ним, когда он освободится.

- У моего друга Дэна Гарви есть сведения, которые, как он считает, заинтересуют лейтенанта, - объяснил он.

- Это может подождать? - спросил Куилльян.

- Возможно, нет, - ответил Куист. Он жестом подозвал Дэна, который подошел и взял трубку.

Куист вышел на террасу, где все еще сидела Лидия, устроился в полотняном шезлонге. Ночь была теплая, но она, похоже, замерзла. Позади них, из комнаты, доносился голос Гарви.

- Оставь все это, Джулиан, - обратилась к нему Лидия. - Прошу тебя!

- Я выхожу из дела. Теперь в игру вступает Кривич.

- Я лучше знаю. Я знаю тебя. Если Дэн прав относительно того маньяка, достаточно будет, если твоя тень упадет на его дорожку...

- Для маньяка Дэна я человек-невидимка.

- Нет! Все это появится в завтрашних газетах. Ты занимаешься связями Джонни с общественностью, ты его доверенное лицо, его друг. Это не секрет. Ты не невидимка.

- Так я на виду. Какое дело до меня этому психу? Ему нужен Джонни, чтобы возобновить платежи. Возможно, он даже планирует убить его, потому что Джонни прекратил платить. Я для него ничего не значу.

- Будешь значить, если не прекратишь вмешиваться, дорогой.

Куист посмотрел на красноватый отблеск, который появился на востоке.

- Джонни мой друг, - ответил он.

- Ты сумасшедший, - сказала Лидия. - Притворяешься таким циником по разным поводам, а на самом деле ты - просто сентиментальный недотепа!

- Ты отказалась бы от меня, если бы у меня были те же неприятности, что у Джонни?

- Это другое дело.

- В каком смысле? Ты мой друг, разве не так?

- Ты кривляка! Мне хотелось бы думать...

- Ты, дорогая, значишь для меня гораздо больше, чем просто друг. Но в принципе...

Джонни позвонил, когда уже наступил день. По голосу чувствовалось, как он измотан.

- Как я понимаю, ты хотел расспросить меня об этом парне, Предводителе, - сказал он. - Кривич уже спрашивал меня, спасибо Дэну. У меня нет ответа, дружище. Я слышал об этом парне и о той куколке, которая сожгла себя на вечеринке. Возможно, я когда-то и видел его, но не уверен.

- Он не был на твоей вечеринке?

- Вероятно, был, - ответил Джонни. - Побойся бога, дружище, сейчас все носят бороды и длинные волосы, за исключением нас, старых зануд. На моей вечеринке было с полдюжины бородатых. Ты знаешь, как это бывает, Джулиан. В свое время я встречал тысячи людей, которые звали меня Джонни, как будто я был их старым другом, - людей, которых я никогда в глаза не видел. Я не знаю, знаком я с ними или нет. В тот вечер "У Чейсена" было много народу. Я их не считал. Все они затем отправились ко мне. Некоторых я хорошо знал, других - только в лицо. Вероятно, было человека два, которых, как мне казалось, я знаю или должен знать, но на самом деле не знал. Может, этот парень, Предводитель, и был там... Вероятно, он пришел с Беверли, и я подумал, что он был там все время. Вероятно, если бы я увидел его, то вспомнил бы. Но у меня просто нет ответа.

- Постарайся заснуть, - посоветовал Куист.

- О боже, как я в этом нуждаюсь! - Голос Джонни прервался. - Знаешь, Джулиан, не могу в это поверить.

- Во что?

- Что Эдди умер. В течение двадцати пяти лет он находился при мне, я мог позвать его в любую минуту, если он был нужен. У меня такое чувство, будто я потерял руку, понимаешь, что я имею в виду?

- Наверное, понимаю. Ложись спать, Джонни.

- Можно мне завтра приехать и остаться у тебя?

- Мы обсудим это. Позвони мне.

- Да. Спокойной ночи, дружище.

В одиннадцать часов на следующее утро, в среду, лейтенант Кривич появился в офисе Куиста. Он выглядел намного лучше, чем сам Куист, которому так и не удалось выспаться.

- Вот чего это стоит, - заявил Кривич и бросил на стол Куиста длинный плотный конверт.

В конверте находился отчет полиции Голливуда, который передали Кривичу по телефону. Выяснилось, что Предводитель имел простое, лишенное романтики имя - Дэвид Харрис.

- У него были стычки с тамошними копами, - объяснил Кривич, дополняя сведения. - Он жил с полдюжиной девиц и парочкой других парней - своего рода коммуной. Их арестовали за то, что они слонялись без дела около дома большого голливудского воротилы. Того самого большого воротилы, чью вечеринку они позднее испортили, когда одна из девиц сожгла себя заживо. Их задерживали по подозрению в употреблении наркотиков, но до суда дело не дошло. Двух девушек позднее осудили на короткие сроки за проституцию. Девушка, которая сожгла себя на вечеринке, сбежала из богатой семьи откуда-то со Среднего Запада. Ее родители решили возбудить дело против Дэвида Харриса: за нарушение нравственных норм по отношению несовершеннолетней. Харрис на полчаса опередил копов, явившихся с ордером на арест. С тех пор его не видели и о нем не слышали. Полицейские и ФБР все еще его разыскивают.

- Вижу, что он служил в армии, - заметил, нахмурившись, Куист, склонившись над бумагой.

- Два года во Вьетнаме. Группа командос, награжденная за храбрость во время боевых действий.

- В обморок при виде крови не упадет, - подытожил Куист.

- И, не задумываясь, стукнет человека по голове подсвечником, - добавил Кривич.

Куист посмотрел на него снизу вверх:

- Вас устраивает теория Дэна?

- Мне не остается ничего другого на данный момент, как согласиться с ней, - ответил Кривич. - Мы попытаемся отыскать его. Он наш единственный подозреваемый, которого мы можем назвать по имени. - Лейтенант нащупал пачку сигарет и наконец, достав одну, закурил. - Как по-вашему, каким будет его следующий ход?

- Вывод напрашивается сам собой, - ответил Куист. - Скорее всего, он будет стремиться к одной из двух целей. Он намерен убить всякого, кто имел хотя бы самое отдаленное отношение к сокрытию правды относительно смерти Беверли Трент. Это означает, что Джонни является последним оставшимся в живых человеком и его конечной мишенью.

- Не имеет смысла, - возразил Кривич. - Эти люди не убивали девушку. Они перевезли ее тело после того, как она покончила с собой.

- Этот человек - психопат. Так что в его действиях не надо искать смысла, - возразил Куист. - Другая возможность: он, вероятно, опять подберется к Джонни с требованием денег. "Получишь то же, что получают другие, если не заплатишь".

- Если он хочет денег, почему ждал так долго? - спросил Кривич. - Сандз прекратил платить два года назад, когда ушел со сцены.

- Двести тысяч баксов надолго обеспечили тому спокойное существование, - ответил Куист. - А теперь он снова проголодался. Он знает, что угрожать карьере Джонни бесполезно. Джонни сам покончил с ней. Тогда убийца попытается напугать его, чтобы он заплатил.

Зажужжал зуммер на столе Куиста, и он поднял трубку. Конни Пармали информировала его, что на проводе Джонни Сандз.

- Да, Джонни?

Голос Джонни невозможно было узнать, в нем звучали надтреснутые, пронзительные ноты.

- Он снова взялся за свое, Джулиан.

- Кто и за что, Джонни?

- Шантажист. Этот псих снова вцепился в меня.

- Подожди, Джонни. Кривич здесь. Я переключу тебя на громкую связь. Куист наклонился вперед и перевел выключатель. - Речь пойдет о дьяволе, объяснил он Кривичу. - Ты на проводе, Джонни?

- Конечно. Вы должны остановить его, лейтенант.

- Каким образом он связался с вами? - спросил Кривич.

- По телефону. Позвонил прямо сюда, в мой номер в "Бомоне".

- Тот же самый голос, который вы слышали, когда все это только началось?

- Похоже, что тот же. Я должен заплатить, или я получу то, что получили другие.

- Как вам предлагают платить? - спросил Кривич.

- Я должен достать деньги, - объяснил Джонни. - Сто тысяч баксов. Он даст мне знать, как переправить их. Если я не...

- Относитесь к этому спокойнее, мистер Сандз, - посоветовал Кривич. Мы не позволим ему добраться до вас.

- Я уезжаю отсюда, - заявил Сандз. - Не останусь лишних пяти минут на этой скотобойне. Пришлите кого-нибудь, чтобы забрать меня.

- У ваших дверей находится человек, мистер Сандз. Позовите его и дайте мне поговорить с ним, - попросил Кривич.

- Я не открою эту дверь никому, кроме вас, лейтенант. Откуда мне знать, кто на самом деле ваш человек?

Глава 3

Дэн Гарви, Лидия и Конни Пармали собрались в кабинете Куиста. Кривич уехал в "Бомон" за Джонни.

- Все это напоминает какую-то дешевую телевизионную драму, - заявил Гарви сердито.

- Там были надуманные убийства, - возразила Конни, ее большие круглые очки в янтарной оправе были подняты на лоб. Стенографический блокнот зажат под мышкой.

Куист сидел за столом, глядя не на своих друзей, а в окно кабинета. Шум реактивного самолета проник в комнату.

- По крайней мере, мы знаем, что он где-то здесь, в городе, - заметила Лидия.

Куист обернулся. Его голубые глаза были холодны.

- Откуда нам известно об этом? - спросил он.

- Телефонный звонок. Он приказал собрать деньги, разве не так?

- Нам неизвестно, был ли телефонный звонок местный, - возразил Куист. Нам неизвестно, где предполагается передать Джонни деньги. Не хотите Мексику в качестве идеи? Для передачи денег я лично выбрал бы подобное место.

На мгновение воцарилась тишина.

- Может ли полиция на самом деле защитить Джонни? - спросила Конни.

- Во многом это зависит от того, какое будет принято решение, - ответил Куист. - Если Джонни собирается платить, тогда наш друг Предводитель разработает такой план передачи денег, чтобы у него не оставалось сомнений, что Джонни не прикрывает ни полиция, ни кто-либо еще. На улице никто ничего не может гарантировать. Если он не собирается платить, тогда, черт возьми, ему лучше оставаться где-то под круглосуточной охраной, пока мы не выследим маньяка.

- Не говори "мы"! - взмолилась Лидия.

- Оборот речи.

- Лидия права, - поддержал ее Гарви. - Мы читаем в твоей душе как в раскрытой книге, Джулиан. Когда ты говоришь "мы", ты имеешь в виду "мы".

- Джонни надеется на друзей, - возразил Куист. - А ты не надеялся бы? В моей квартире ему гарантирована безопасность - точно так же, как в любом другом месте. Но я не собираюсь поворачиваться к нему спиной, Дэн, только потому, что могу оказаться на линии огня.

- Так ты хочешь стать героем, тогда становись героем! - воскликнул Гарви.

На столе Куиста зажужжал зуммер, и он включил громкую связь. Раздался голос мисс Глории Кард, секретарши.

- Здесь мистер Хедман, он хочет видеть Лидию, - сказала Глория. Она хихикнула. - Он очень настойчив.

- О боже! - воскликнула Лидия. - Сегодня утром он звонил мне три раза, чтобы пригласить на ленч. Ни с чем не хочет считаться, не принимает отказа.

Куист улыбнулся:

- Глория? Скажи мистеру Хедману, что мисс Мортон на совещании и занята на неопределенный срок.

Глория боролась со смехом:

- Вы не будете возражать, если я вместо Лидии приму приглашение на ленч?

- Уверься сначала, что игра стоит свеч, - посоветовал Куист и выключил переговорное устройство.

- Весьма решительный молодой человек, - заметила Лидия.

- Ты не возражаешь, если Глория украдет его у тебя? - спросил Куист.

- Не смею и мечтать о таком счастье, - ответила Лидия, но голос ее прозвучал не совсем естественно.

- Собака на сене, - подколол ее Куист.

- О, прекрати, Джулиан!

Гарви сделал нетерпеливый жест:

- Так ты собираешься взять Джонни под свое крылышко, держать его у себя в квартире?

- Если он попросит, - ответил Куист.

- О, он попросит, - успокоил его Гарви. - Тебе бы лучше нанять бармена, подготавливаясь к его визиту.

Куист проигнорировал издевку. Три человека, сидевшие в его кабинете, были ближе ему, каждый на свой лад, чем все остальные. Куист знал, что Дэн Гарви, изрыгающий угрозы, мрачно настроенный, способен пойти ради него в огонь и воду - большей преданности нельзя и ожидать. Гарви мог жаловаться, ворчать и спорить, но он смирился бы с любым решением, принятым Куистом. Куисту достаточно было только попросить его, и Гарви пошел бы навстречу любой опасности и испытанию. Да и Куист, в свою очередь, был готов на любые жертвы ради Гарви.

Лидия была не только прекрасной и очень желанной девушкой, которая делила с ним постель. Их взаимная любовь была настолько глубокой, настолько преисполненной радости, одаривала их таким необыкновенным чувством товарищества, что каждый из них был привязан к своему партнеру гораздо крепче, чем могли бы обеспечить любые законные или религиозные узы. Куист уже играл видную роль в своей сфере, когда Лидия пришла работать в Ассоциацию Джулиана Куиста. Женщины всегда привлекали его, и он получал удовольствие от любовных забав, как от любой игры. В первый раз, когда они оказались вместе, Куист решил, что это еще одна очаровательная интерлюдия. Но они оба увлеклись друг другом, с этого момента для них обоих перестали существовать другие партнеры. Никаких вопросов относительно прошлого. Они уверяли друг друга, что не связаны никакими обязательствами. Если Лидия повстречает другого мужчину, который пробудил бы в ней желание, она вольна уйти. Равным образом, был свободен и он, как уверяла себя Лидия. Но ни один из них никуда не уходил. "Почему бы вам не пожениться?" - спросил как-то Куиста Гарви. Это было совершенно естественно. Отношения были настолько идеальными, что ни один из них не хотел подвергать их риску, внося какие бы то ни было изменения. Возможно, когда-нибудь, если бы они решили завести детей...

Конни Пармали, секретарь Куиста, также была близка ему на свой лад. Куист был ее жизнью, как часто бывает у девушки, работающей с боссом в непосредственном контакте. Она разделяла его деловые секреты, она знала о нем всю подноготную. Она чувствовала его настроение, его потребности, его склонности. И она знала, что, если когда-нибудь переступит барьер и покажет ему, насколько сильно хочет его, их сотрудничеству придет конец, как бы сильно он в ней ни нуждался. Так что она жила своей частной жизнью, имела свои побочные романы и была предана человеку, которого действительно любила. Конни ощущала какую-то физиологическую связь с ним, и это помогало ей предчувствовать его потребности. Не раз она сбегала с вечеринки или даже покидала постель, потому что внезапно чувствовала, что Куист нуждается в ней.

Куист прекрасно сознавал, что значат для него эти три человека. Он готов был лишиться руки ради Джонни Сандза. Как он сказал, Джонни был его другом, но не таким близким другом, как эти трое. Подвергал ли он их опасности, отказываясь предоставить Джонни своей судьбе?

- Я думаю, - неожиданно сказал он, - что мы все должны принять это решение.

- Какое решение? - спросил Гарви.

- Относительно Джонни. Он попал в большую беду. Мой порыв - помочь ему, подставить свое плечо, предложить ему укрытие и защиту, насколько это в моих силах. Но таким образом все вы окажетесь втянуты в это дело, так что вы должны сказать свое слово.

- Мы будем решать этот вопрос демократическим путем, - вмешался Гарви, в его голосе ощущалась едкая ирония. - Проведем голосование, и итог будет: трое против одного. И мы сделаем это, потому что один твой голос окажется решающим.

Конни опустила на переносицу свои большие круглые очки.

- Одна из причин, по которой мы пойдем за вами, босс, состоит в том, что вы такой, какой вы есть. Будучи таким человеком, каким вы являетесь, вы должны помочь Джонни Сандзу. Так что нам придется сопутствовать вам, верно?

Куист посмотрел на Лидию. Ее ответ он прочитал в ее темных фиалковых глазах. Ему не нужны были слова.

- Спасибо, - сказал Куист.

- Не благодари меня, - ответил Гарви. - Я голосую против, но придется идти вместе с остальными. Демократия.

- Благослови вас господь, дети мои, - произнес Куист.

Затем, в сопровождении Кривича и Куилльяна, прибыл Джонни Сандз. У Джонни был неопрятный вид. Он не побрился, и щетина на его щеках и подбородке неожиданно оказалась седой. Его костюм из легкой полосатой ткани выглядел так, будто он спал в нем. Глаза его покраснели, под ними залегли круги. Он выглядел так, будто не знал, на что решиться: засмеяться или заплакать.

Он рухнул в кресло рядом со столом Куиста. Конни приблизилась к нему, протягивая стакан ирландского виски.

- Спасибо, куколка, - поблагодарил ее Джонни.

- Насколько серьезны ваши намерения поместить Джонни в своей квартире, Куист? - спросил лейтенант Кривич.

- Серьезны.

- У вас ему было бы лучше, чем в отеле, - согласился Кривич.

- И лучше тюремной камеры под защитой охраны, - горько добавил Джонни.

- В вашем доме не так уж много народу, - объяснил Кривич. - Мы сможем круглые сутки держать человека около вашей двери или внутри квартиры.

- До конца моей жизни? - жалобно спросил Джонни.

- Если хотите, Куист, я оставлю в "Бомоне" сообщение, что Сандза можно найти по вашему номеру, - продолжал Кривич. - Шантажист явно позвонит еще раз. Вы согласны поставить свой телефон на прослушивание? Таким образом нам удастся проследить, откуда звонят.

- Делайте все, что считаете нужным, - ответил Куист.

Кривич подал знак Куилльяну, и тот вышел.

- Куилльян останется с Сандзом, пока я не установлю постоянное дежурство, - объяснил Кривич. - Кто, помимо вас, приходит в вашу квартиру, Куист?

- Те, кого вы видите здесь.

- У них есть ключи?

- Да.

Кривич повернулся к Джонни, выражение его лица было мрачным.

- Вы просили о защите, Сандз, но я смогу предоставить ее вам только в том случае, если вы точно будете соблюдать мои инструкции.

- Например? - спросил Джонни. Ирландское виски заметно улучшило цвет его лица.

- Мы отвезем вас отсюда в "Бомон", а затем на квартиру Куиста. Прежде всего, вы ни в коем случае не должны покидать этого места. Ни под каким предлогом! Как только вам позвонит шантажист, мы узнаем об этом. Вы будете разговаривать с ним как можно дольше, чтобы нам удалось выяснить номер, откуда сделан звонок.

- Как мне достать для него деньги? - спросил Джонни. - Сто тысяч баксов не найдешь в плетеной корзине для мусора на углу улицы.

- Мы организуем это, - успокоил его Куист.

- От вас могут потребовать, чтобы вы доставили деньги в одиночку, продолжал Кривич. - Никаких копов, никаких сопровождающих. Вы не двинетесь с места, пока мы не выработаем план. Понятно?

- Да.

Кривич выказал полное понимание характера своего подопечного, что удивило и ободрило Куиста.

- Вы независимый человек, Сандз, - продолжал лейтенант. - Вы привыкли плевать на всех и получать, что хотите. Конечно, вам захочется увидеть какую-нибудь цыпочку или отправиться в какое-нибудь теплое местечко. Вы не должны делать этого, не получив на то моего согласия. Вы добровольный узник, понятно?

Джонни посмотрел на Кривича взглядом напуганного ребенка:

- Если Джулиан позволит мне пригласить девушку, вы не станете возражать, лейтенант?

- Никого, пока я не проверю их с головы до пят. Ни одного человека, кроме тех, кто находится в этой комнате.

Джонни взглянул на Лидию, потом на Конни.

- Что ж, если они относятся ко мне с симпатией, зачем приглашать кого-то еще?

- Выброси это из головы, Джонни, - резко оборвал его Куист.

- Это просто шутка, дружище. На самом деле первая строчка песенки: "Зачем приглашать кого-то еще?"

- Если мы обо всем договорились, Куист, то побудем немного здесь, вмешался Кривич, - пока ваш телефон ставят на прослушивание.

- Может, нам стоит пожениться, дружище, - предложил Джонни. - Похоже, мне предстоит стать твоим сиамским близнецом. - Его глаза предательски заблестели от навернувшихся слез.

Куист сделал незаметный жест, давая понять, чтобы все вышли из комнаты. Все вышли из кабинета, оставив Куиста наедине с Джонни. Как только они остались одни, Джонни закрыл лицо руками и разразился отчаянными рыданиями, сотрясавшими все его тело.

Куист сидел спокойно, не двигаясь. В конце концов Джонни выудил из кармана носовой платок и шумно высморкался.

- Чертов размазня, - пробормотал он.

- Пропусти еще глоток спиртного, - посоветовал Куист.

Джонни встал, подошел к шкафчику и налил стакан. Когда он наконец обернулся к Куисту, он уже полностью овладел собой.

- Я согласился принять все эти условия только ради Эдди, - объяснил он.

- Что ты хочешь сказать?

- Я предпочел бы рискнуть, - объяснил Джонни. - Шатался бы по злачным местам, жил своей жизнью. Может, он достал бы меня, может, нет. Но скорее всего, ему это удалось бы - и тогда он безнаказанно провернет это дельце! Я не дам ему возможности провернуть это дельце, дружище. Он заплатит за то, что случилось с Эдди.

- Но ты собираешься платить?

- Черта с два, - ответил Джонни. - Но я сделаю вид, что заплачу. Соберу наличные, потому что он каким-то образом наблюдает за мной. Пойду туда, куда он прикажет мне прийти, но Кривич меня как-то прикроет. У меня только одна мечта.

- Вот как?

- Я мечтаю наложить руки на этого подонка прежде, чем до него доберется Кривич! - Уголки его рта дрогнули. - Я сказал тебе "спасибо" за то, что ты предоставил мне убежище?

- Будем сохранять спокойствие, - сказал Куист.

- О каком спокойствии может идти речь, если твой лучший друг умер из-за тебя? - вспылил Джонни. - Все из-за того, что я воспылал страстью к этой глупой девчонке, Беверли Трент. Знаешь что? В ней даже не было ничего привлекательного!

Куиста и Джонни довезли до Бикман-Плейс в полицейской машине. Кривич сидел впереди, рядом с водителем. Патрульная полицейская машина следовала за ними. При посадке в машину около офиса и при выходе из машины у квартиры Куиста Джонни окружали полицейские, одетые в форму и в штатском. Только заранее предупрежденный снайпер, у которого была бы возможность выбрать удобное место, мог бы добраться до него.

Сама квартира была плотно блокирована от внешнего мира. Один из людей Кривича расположился в вестибюле в помощь постоянному дежурному. Второго поместили в холле двенадцатого этажа перед парадной дверью квартиры Куиста. Третьему полагалось находиться в квартире, а четвертый обосновался на черном ходе, где находились служебный лифт и пожарная лестница.

- Невозможно приблизиться незамеченным ни к парадной двери, ни к черному ходу, - заявил Кривич, удовлетворенный своими действиями. - Я хочу, чтобы вы, Сандз, и вы, Куист, твердо усвоили одно. Вы не должны открывать парадную дверь или черный ход никому - в том числе и вашим друзьям, у которых есть ключи, никому, пока дежурный полицейский не даст вам добро.

- Вы не доверяете моим людям? - нахмурившись, спросил Куист.

- Конечно, я доверяю им, - ответил Кривич. - Но я не хочу, чтобы двери открывались, если кто-то идет по коридору. Мои люди дождутся, пока в коридорах не будет ни души, и только тогда разрешат вам открыть двери. Понятно?

Куист кивнул. Джонни, казалось, потерял всякий интерес к происходящему. Он целенаправленно устремился к бару.

- В цокольном этаже устроился человек, который прослушивает ваш телефон, - продолжал Кривич. - Когда раздастся звонок, пусть телефон прозвонит три раза. Поднимайте трубку на четвертом звонке, и то же самое сделает мой человек. Смысл в том, чтобы тот, кто звонит, не услышал дополнительного щелчка.

- Что должен делать Джонни, если позвонит шантажист? - спросил Куист.

- Тянуть канитель, - ответил Кривич. - Тянуть, тянуть, тянуть. Нам нужно попытаться проследить звонок.

- Он должен соглашаться с инструкциями убийцы?

- Ему придется согласиться. Мы вычислим, что делать, после того, как он их получит.

- А где будете вы? - спросил Куист.

- Звоните по этому номеру, - ответил Кривич, протягивая Куисту клочок бумаги. - Меня разыщут за считанные минуты, где бы я ни был.

- Это все?

- Все. - Кривич смотрел на Джонни, который наливал себе выпить. Попытайтесь удержать его от необдуманных поступков. Звонок может раздаться скоро, а может - через день-другой. Я думаю, он не заставит себя ждать. Не в его интересах предоставлять нам возможность организовать все на высшем уровне.

Деньги для шантажиста приготовили еще до отъезда из офиса Куиста. Выяснилось, что сделать это на удивление просто. Оказалось, что кредит Джонни не ограничен. Звонок в банк Лос-Анджелеса из банка Куиста в Нью-Йорке оказался делом нескольких минут. Детектив Куилльян отправился в банк и забрал наличные в десяти-, двадцати- и стодолларовых купюрах. Деньги были упакованы в сумку из свиной кожи, которая стояла теперь в стенном шкафу в холле, неподалеку от парадной двери.

- Если Джонни прикажут отправляться куда-то немедленно с деньгами?

- Позвоните мне, задержитесь на десять минут и отправляйтесь, - ответил Кривич. - Он находится под колпаком.

- Что явится явным нарушением условий, - возразил Куист.

- Думаю, мы можем гарантировать, что останемся невидимками, - успокоил его Кривич.

Когда Кривич ушел, Джонни, стоявший у бара, обернулся к Куисту, держа в руке наполовину опорожненный стакан.

- Никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, - сказал он. Что, черт возьми, хорошего в этой охране и в этом прослушивании телефона? Это только означает, что ничего здесь не случится. Этот псих не настолько сошел с ума, чтобы лезть в явную ловушку. Он скажет мне, куда явиться с выкупом, и, поверь, укажет такое место, где этот легавый не сумеет прикрыть меня. - Джонни допил залпом содержимое стакана. - У тебя есть оружие, дружище? Пистолет?

- Нет. Зачем?

- Я сказал тебе совсем недавно, что хочу жить, - ответил Джонни. Угол его рта задрожал. - В данный момент я чувствую только одно: хочу лицом к лицу сойтись с этим выродком и на месте прикончить его на законных основаниях. - Он отвернулся. - У Эдди никогда не было шанса, он никогда не понимал, что происходит. Мне хотелось бы, чтобы этот подонок за тридцать секунд до смерти знал, что ему конец, - а затем пусть получит то, что заслужил.

- Когда Кривич схватит его, у него будет более длительный срок, чтобы представить, что его ожидает, - заметил Куист.

- Кривич-Смивич, - возразил Джонни. - Он обычный коп. Этот парень слишком хитер для него. Видишь, как он достал меня? Я мог бы убить Маршалла, копа. Я был в Голливуде в пятницу утром на прошлой неделе. Он расставил мне ловушку в Чикаго, так что все выглядит так, будто я убил Луи Сейбола. Он расправился здесь с Максом Либманом, сделал вмятины на моей машине, указал на меня пальцем. Он слишком хитер для сыскаря типа Кривича. Он заманит меня с деньгами в какое-то уединенное место и, вероятно, ликвидирует меня после того, как получит деньги. Мне нужно оружие, Джулиан. Помоги мне достать револьвер, тогда у меня появится шанс.

Зазвонил телефон.

Двое мужчин посмотрели друг на друга. Куист указал Джонни на телефонный аппарат.

Второй звонок.

- Подожди! - резко остановил его Куист.

Третий звонок. Рука Джонни на телефонной трубке. Он поднял ее, когда телефон зазвонил в четвертый раз.

- Алло? - Он посмотрел на Куиста и энергично кивнул. - Да, ты, подонок, это Джонни Сандз... Да, я все получил... "Мэдисон-сквер-Гарден"!.. Да... Да... Понимаю, о чем ты говоришь, но не уверен, что хочу рисковать... Джонни медленно опустил трубку, рука его дрожала. - Мне не удалось задержать его. Этот подонок совсем спятил!

У Куиста был клочок бумаги с номером телефона Кривича. "Лейтенант, подумал он, - находится где-то поблизости".

- Быстро, Джонни. Что тебе велели делать?

Джонни покачал головой.

- Идти сегодня вечером на хоккейный матч в "Мэдисон-сквер-Гарден", ответил он. - На мое имя в кассе оставят билет. Я заберу с собой деньги. Дождусь человека, который придет за ними. Я иду один. Если копы будут вести наблюдение за местом встречи, цена возрастет.

Куист набирал номер Кривича.

- Он не в своем уме! - воскликнул Джонни. - Как он сможет сказать, ведется ли наблюдение за этим местом? Там будет пятнадцать тысяч человек. Разве у него есть радарная система для определения копов?

Кто-то на другом конце провода пытался связаться с Кривичем по телефону. Наконец в трубке послышался голос лейтенанта.

- Так скоро? - спросил он. - Буду у вас через десять минут. Где место передачи?

- "Мэдисон-сквер-Гарден". Сегодня вечером на хоккейном матче.

- Вас, должно быть, дурачат, - сказал Кривич.

Глава 4

Для Джонни Сандза в "Гарден" был оставлен билет. Очень хорошее место, в самом центре ледового поля.

Кривич выглядел так, будто не мог поверить своим глазам. Он проверял со своим человеком прослушивание телефона Куиста в цокольном этаже. Времени для выяснения источника звонка было мало, но послание записали на магнитофон. Оно было точно таким, как рассказал Джонни.

- В этом нет ни малейшего смысла, - заявил Кривич. Он взглянул на свои часы. - У нас есть четыре часа, чтобы все организовать. Мы можем буквально взять Сандза в кольцо, можем перекрыть все выходы. Если кто-то и возьмет у Сандза сумку с деньгами, мы скрутим его, не успеет он отойти и на двадцать ярдов. Ни один человек в здравом уме не станет планировать такой способ, чтобы забрать выкуп.

- Кто говорит, что он в здравом уме? - спросил Джонни. - Последние три дня должны убедить вас в обратном. Знаете что?

- Что? - поинтересовался Кривич.

- Держу пари, что он изобрел способ, чтобы его план удался. Все остальное работало на него.

- У него нет ни малейшего шанса получить деньги, - заявил Кривич, но он выглядел взволнованным.

Полицейское наблюдение было спланировано тщательно и эффективно. Джонни должен был занять свое место и принести сумку с деньгами. Выходы предполагалось перекрыть. Около двадцати человек должны были расположиться неподалеку от места Джонни. В "Гарден" был аншлаг, потому что "Рейнджеры" играли со своим главным соперником, бостонскими "Бруинзами", но Куист, воспользовавшись своим особым положением, достал четыре билета: для себя, Лидии, Гарви и Конни Пармали. Они расположились на противоположной от Джонни стороне спортивной арены, но у них была прекрасная возможность наблюдать за всем, что могло произойти. Было что-то жуткое в их походе в "Гарден". Все вооружились театральными биноклями, чтобы наблюдать за тем, как убийца заберет целое состояние в мелких купюрах, а затем будет схвачен полицией. У него не оставалось ни малейшего шанса исчезнуть со своей добычей.

Кривич подготовился практически к любой неожиданности. Преступники, как правило, придерживаются одного и того же способа действия. Этот человек пытался напугать всех бомбой, якобы заложенной в самолет, чтобы заставить Джонни вернуться в Чикагский аэропорт в субботу вечером. И на этот раз он мог воспользоваться этим трюком. Тогда всем зрителям, двум хоккейным клубам, билетерам и другому персоналу пришлось бы покинуть "Мэдисон-сквер-Гарден". Неизбежно возникла бы паника. Можно было предположить, что человек, за которым они охотились, в суматохе выхватит сумку с деньгами у Джонни и улизнет с ней. Этот план не сработал бы, потому что людям Кривича было приказано не покидать своих мест в любой суматохе. Убийце не удалось бы выполнить задуманное... и однако... однако... Зачем устраивать невозможную ситуацию, если из нее нет выхода?

- Невидимок не существует, - пытался уверить себя и других Кривич. - Он должен попытаться уйти с этой сумкой в руках. И даже если невидимка существует...

Слушавший его Куист рассмеялся.

- ...даже если невидимка существует, то невидимая сумка - нет! закончил Кривич.

Джонни снова обратился с просьбой выдать ему оружие, на этот раз к Кривичу.

- Я имею право на какую-то защиту, - объяснил он.

- Положитесь на нас, - ответил Кривич.

У Куиста возникли свои опасения относительно этой ситуации, и он ухитрился заманить Кривича в свой кабинет, чтобы изложить ему их.

- Вы знаете Пьера Шабрена, управляющего "Бомоном"? - спросил Куист лейтенанта.

- Встречался с ним, - ответил Кривич. - Он время от времени сотрудничает с моим отделом. Незаурядный человек.

- Прошлой ночью он предупреждал меня относительно кое-каких обстоятельств, - объяснил Куист. - Фокусник всегда отвлекает ваше внимание на то, что вы склонны принять за правду, чтобы вы не заметили фальшивого дна в его цилиндре.

Кривич устал и был раздражен.

- И что? - спросил он.

- Мы с вами знаем, что этому парню не удастся улизнуть, забрав сумку с деньгами, - объяснил Куист. - Это просто невозможно. Так не случится ли так, что нас поведут по боковой дорожке, чтобы мы не увидели фальшивого дна в цилиндре?

- Не хотите выразиться пояснее, Куист? У меня нет времени на...

- Он не намерен приходить за деньгами. Не заинтересован в этом, пояснил Куист.

- Сто тысяч баксов?

- Он купается в крови, - ответил Куист. - Маршалл, полицейский, Сейбол, Либман, Эдди Уизмер. Джонни - последний из тех, кто был замешан в дело Беверли Трент. Он не может достать Джонни здесь. Не может напасть на него на улице, поскольку тот окружен полицейскими. Поэтому он выманивает его в "Гарден". Определяет для него точное место. Джонни становится превосходной мишенью. Ему не надо быть рядом с ним. Он может устроиться на балконе с мощной винтовкой. Никто не станет наблюдать за ним. Глаза всех присутствующих будут прикованы к игре. Выстрел - Джонни неожиданно падает. Ваши люди кинутся к Джонни посмотреть, что случилось, а наш парень тем временем улизнет. Он бросит свою винтовку, уйдет в мужской туалет - и, будьте любезны, ищите его среди пятнадцати тысяч человек. А Джонни мертв, и это все, чего он добивался.

- Да идите вы с вашим цилиндром! - пробормотал Кривич.

- Вот по этой самой причине все разработанные вами планы рухнут, ответил Куист. - Он и не собирается подыгрывать вам.

Сигарета Кривича накалилась докрасна, когда он затянулся ею.

- Черт возьми! - выругался он. - Ладно! Никто не сумеет приблизиться к Сандзу с револьвером в руке. Мы окружим его нашими людьми, которые не спустят с него глаз. Ваш стрелок - единственная возможность. Он должен быть на противоположной трибуне, чтобы выстрелить в Сандза наверняка? Мы накроем, как пологом, все это пространство.

- Не промахнитесь, - предупредил Куист.

- Наш серийный убийца заперт в четырех стенах этого здания, - возразил Кривич. - Я не намерен упустить такую возможность.

- Обеспечьте Джонни путь к отступлению, - предложил Куист. - Вы играете его жизнью. Он должен сам принять решение.

- Наверное, вы правы, - согласился Кривич.

Джонни пригласили в кабинет. У него был остекленевший взгляд. Куист изложил свою теорию. Джонни слушал с таким видом, будто до него не доходил смысл сказанного.

- Куист убедил меня, что я должен дать вам шанс отказаться от участия в этом деле, - объяснил Кривич.

Джонни облизнул губы.

- Каковы мои шансы... если Джулиан прав?

- Думаю, мы сумеем прикрыть вас, - ответил Кривич. - Девяносто процентов. Десять процентов риска.

Джонни натянуто усмехнулся.

- С десятью процентами вы сталкиваетесь каждый день: можете, например, сломать себе шею в ванной, - заметил он. - Мне нравится испытывать судьбу.

- Не валяй дурака, - резко оборвал его Куист. - Человек с мощной винтовкой с телескопическим прицелом без проблем всадит тебе пулю между глаз. Речь идет не о случайности, а о соотношении девять к одному.

- Разделаться со мной и удовлетвориться этим? - спросил Джонни.

- Возможно, деньги для него не главное, - объяснил Куист. - Ты последний в его списке, если мы все правильно вычислили.

- Спасибо, что волнуешься за меня, дружище, - ответил Джонни. Он глубоко вздохнул. - Хочется покончить с этим. Я рискну, лейтенант.

- Ты идиот, - сказал Куист.

Джонни шутливо ткнул его в грудь:

- У тебя самые лучшие места, дружище, видно все, как на ладони.

В "Мэдисон-сквер-Гарден" яблоку негде было упасть. Яркие огни освещали чистую поверхность льда, расчерчивая синие и красные полосы и образуя общие круги. "Рейнджеры" и "Бруинзы" вышли на лед для предварительной разминки, примериваясь, как будут забивать голы в чужие ворота. Зрители обожали подобные зрелища, за "Бруинзов" играли такие звезды, как Бобби Орр, Фил Эспозито и другие, а за "Рейнджеров", которые славились своим умением забивать шайбы в чужие ворота, - Хадфилд, Рейтел и Гилберт. Голкиперы в масках стояли у своих ворот, напоминая персонажей фильмов ужаса.

Раздался звуковой сигнал, и толпа встала для исполнения "Звездного флага". Потом начались вопли и крики, так как игроки не покатились к своим скамьям, а судья приготовился вбросить шайбу между двумя противниками.

На противоположной от скамьи "Рейнджеров" трибуне сидели Куист, Лидия, Дэн Гарви и Конни Пармали. Они не наблюдали за игрой. Куист, прижав к глазам театральный бинокль, смотрел через ледовое поле на Джонни Сандза. Он видел, как тот несколько минут назад вошел в зал, неся в руках сумку из свиной кожи. Его провел на место одетый в форму билетер. Джонни продвигался медленно, потому что его узнавали. Люди махали ему, кричали, и Джонни махал в ответ, на его губах застыла неестественная улыбка. Несколько человек окружили его, прося автограф.

- Дурак он, что пришел, - пробормотал Гарви, сидевший рядом с Куистом. - Все может закончиться в несколько секунд. Они не смогут защитить его в такой толпе.

Но Джонни наконец добрался до своего места. Он уселся, поставив сумку между ног. У Куиста был настолько сильный бинокль, что он видел мелкие капельки пота, сбегавшие по щеке Джонни. Он видел, как глаза Джонни осматривают трибуну по другую сторону ледового поля. Именно там, скорее всего, мог расположиться снайпер... если таковой существовал.

- С ума можно сойти, пока сидишь там и изображаешь из себя мишень, заметил Гарви.

В "Гарден" царил ад кромешный. Игра развертывалась внизу, на ледовом поле. Куист ни разу не взглянул на то, что творится на льду. Ежесекундно с Джонни могли произойти два события, и оба могли случиться, пока на льду царит наибольшее возбуждение, пока пятнадцать тысяч человек, забыв обо всем на свете, с головой погрузились в игру. Снайпер мог выстрелить в Джонни, или кто-то мог подойти к нему и забрать сумку из свиной кожи. Куист знал, что люди Кривича находятся неподалеку от Джонни. Человек, который потребовал бы у него сумку, не смог бы ускользнуть от них. Но снайпер...

За время ожидания мускулы Куиста напряглись до боли. Пальцы Лидии впились в его запястье. И тысячи людей вопили от радости при виде скорости, мастерства и жестокости, которые демонстрировали на льду игроки обеих команд.

Первый двадцатиминутный период игры подошел к концу. Джонни сидел неподвижно, как статуя, на противоположной трибуне, сумка была на прежнем месте. Сейчас, в перерыве, люди столпились вокруг него, чтобы поболтать, попросить автограф, прикоснуться к нему, как будто это могло принести им удачу или здоровье.

Куист встал.

- Похоже, у меня больше нет сил выносить это, - заявил он. - Я переберусь на противоположную трибуну. Мне кажется, что если я буду ближе к нему, то смогу помочь. В перерыве ничего не случится. Джонни привлекает внимание слишком многих людей.

- Я пойду с тобой, - заявила Лидия.

- Оставайся здесь, - возразил Куист. - Там ты попадешь в зону обстрела.

- А ты? - спросила она.

- Как принято говорить в армии, если пуля предназначена тебе, от нее не уйдешь.

- Мне тоже, - заявила Лидия, крепко вцепившись в его руку.

Они пробрались через беспорядочно движущиеся толпы народа вокруг дальнего конца ледового поля к месту Джонни, окруженного толпой, и у выхода натолкнулись на Кривича.

- Я постарел на десять лет, - пожаловался лейтенант. - Почти жалею, что привез его сюда.

- Получили какие-нибудь сообщения? - спросил Куист.

- Мои люди циркулируют по противоположной трибуне. Мы не обнаружили ничего подозрительного, никакого свертка, напоминавшего ружье - даже разобранное на части.

- Нетрудно спрятать его под верхней одеждой, - заметил Куист.

- Мне ли не знать этого!..

Подобраться ближе к Джонни, не перекрывая игровое поле для кого-нибудь из зрителей, было невозможно. В здании не было ни одного свободного места. Куист и Лидия стояли рядом с Кривичем около выхода и ждали, когда снова начнется игра. Снова раздались вопли и крики, и Джонни снова застыл на своем месте, зажав сумку между ног и выжидая... выжидая...

Время тянулось невыносимо медленно, пока не закончился второй, а затем и третий периоды, и толпа потянулась к выходам, намереваясь вернуться домой.

- Кто выиграл? - тихо спросила Лидия.

- Не имею представления, - ответил Куист.

- "Рейнджеры" со счетом три - два, - подсказал Кривич. Он наблюдал за Джонни, который не собирался покидать свое место.

Куист чувствовал, как от невыносимой тревоги у него все сжалось внутри. Почему Джонни сидит так спокойно? Почему не двинулся вместе с толпой? Очевидно, никто сейчас не потребует у него сумку. С ним что-то случилось? Куист начал пробираться к нему, когда Джонни поднялся, сжимая в руках сумку. Куист испытал громадное облегчение.

Толпа, как всегда, рассасывалась очень быстро. Джонни двинулся по проходу к выходу, где его ждали Куист, Лидия и Кривич. Он выглядел постаревшим и усталым, сумка, казалось, тянула его вниз. "Сто тысяч долларов в бумажных купюрах весят больше, чем сандвич с ветчиной", - подумал Куист.

Затем совершенно неожиданно произошло столкновение. Неизвестно откуда появилась знакомая фигура. Дуглас Хедман, молодой человек, преследовавший Лидию, улыбаясь, столкнулся с Джонни в проходе между рядами. Он что-то сказал Джонни, чего они не расслышали на расстоянии, и Джонни протянул ему сумку из свиной кожи. Хедман взял ее, и затем, кто бы мог подумать, Джонни прыгнул на него, с дикой яростью награждая его тумаками. Хедман отшатнулся, а Джонни бросился на него, пытаясь схватить его за горло. Теперь Хедман яростно сопротивлялся. Он нанес мощный удар справа в челюсть Джонни. Выронил сумку и ударил Джонни левой в живот. Джонни свалился. Хедман не предпринял попытки убежать или скрыться. Он неподвижно стоял, глядя снизу вверх на Джонни, как будто не мог поверить в случившееся.

А потом Хедмана окружили люди Кривича, они схватили его за руки и держали. Куист и Кривич пробрались к нему. Джонни, из угла рта которого стекала струйка крови, пытался подняться на ноги. Куист помог ему.

- Этот подонок потребовал у меня сумку, - пробормотал Джонни. - Он тот самый.

Хедман выглядел крайне взволнованным.

- Что с ним случилось? - спросил он дрожащим голосом. - Я предложил ему поднести сумку, а он прыгнул на меня. Послушайте, Джонни, надеюсь, я не покалечил вас, но, когда вы набросились на меня, я просто начал защищаться. В чем дело? Что я натворил?

- Все это абсолютно бессмысленно, - заявил Хедман.

Они находились в кабинете капитана в здании местного полицейского участка: Хедман, Кривич, Джонни, с полдюжины одетых в штатское детективов, Куист и Гарви. Сумка из свиной кожи стояла на столе. Кривич открыл ее и показал содержимое Хедману: дюжины аккуратно упакованных пачек десяти-, двадцати- и стодолларовых купюр.

- Боже! - воскликнул Хедман.

- Вы не знали, что находится в сумке, Хедман? - спросил Кривич.

- Господи, нет, - ответил Хедман. - Джонни выглядел усталым. Я просто предложил ему поднести сумку.

Кривич посмотрел на Джонни.

- Он спросил, не поднести ли мне сумку, - подтвердил Джонни. - Я понял, что он имеет в виду.

- Пожалуйста, объясните мне, что все это значит? - попросил Хедман. Он был красивым и уверенным молодым человеком, но сейчас уверенность улетучилась. Похоже, он был напуган до потери сознания.

- Не будет ли неуместным поинтересоваться у мистера Хедмана, где он был в пятницу утром и в субботу днем и вечером, а также в воскресенье рано утром? - спросил Куист.

- И прошлой ночью, когда это случилось с Эдди? - подсказал Джонни.

- Ничего не понимаю, - ответил Хедман. - Я был здесь, в Нью-Йорке. Уже несколько недель не выезжал из города.

- Вы не были в Калифорнии на прошлой неделе в пятницу утром? - спросил Кривич.

- Говорю вам, я не выезжал из города!

- Вы не были в Чикаго в субботу днем и ранним вечером?

- Нет!

- Где именно вы были?

Хедман облизал губы.

- Господи помилуй! Я... я должен подумать. Я работал с миссис Делберт Шир на благотворительном вечере в пользу страдающих заболеваниями дыхательных путей в течение последних двух недель. В пятницу? Я... я провел в ее апартаментах большую часть дня, звонил по телефону по ее поручению.

- А в субботу?

- То же самое. В последнюю минуту возникают всякие мелочи. Я уехал в "Гарден" где-то в первой половине дня, чтобы проверить, все ли в порядке. Обедал с миссис Шир, а потом мы поехали в "Гарден" на вечер.

Кривич обратился к одному из своих людей:

- Попросите миссис Шир приехать сюда, сержант. Мы могли бы проверить все эти алиби прямо сейчас.

Один из полицейских вышел из комнаты.

- Вы не скажете мне, что такое, по вашему мнению, я сделал? - с умоляющим видом спросил Хедман.

- Всему свое время, - ответил Кривич.

Куист отвел Гарви в дальний угол комнаты.

- Можешь отыскать своего юного друга Тоби Тайлера? - спросил он.

- Попытаюсь, - ответил Гарви. - Зачем?

- Хедман, возможно, тот самый парень, которого описал тебе Тайлер, Предводитель.

- Бородатый извращенец?

- Каждый может сбрить бороду и постричься, - возразил Куист.

Хедману позволили поволноваться, пока Кривич дожидался Мариан Шир. Прошло не меньше часа, прежде чем леди прибыла в полицейский участок в сопровождении человека Кривича. Она не пожалела времени, чтобы выглядеть привлекательно. Мариан вошла в кабинет, где дожидавшийся ее Хедман немного пришел в себя после чашки горячего кофе.

- Дуг, что случилось... - начала она.

- Это дикость, - прервал ее Хедман. - Какая-то чудовищная ошибка.

Мариан Шир заметила Куиста.

- Не нужен ли Дугу адвокат, мистер Куист? Насколько я понимаю, речь идет о тех деньгах в чемодане, которые, как полагают, он попытался украсть у Джонни. Это просто какая-то бессмыслица.

- Они хотят знать, где я был... - заговорил Хедман.

- Мы зададим миссис Шир все интересующие нас вопросы, - прервал его Кривич. - Не скажете ли нам, миссис Шир, как вы провели пятницу на той неделе?

- Как я провела прошедшую пятницу? Что от меня требуется...

- Они хотят знать, что я... - снова попытался вмешаться Хедман.

- Если вы не успокоитесь, Хедман, я вынужден буду удалить вас из комнаты, - прервал его Кривич. - Пожалуйста, миссис Шир, если не возражаете, расскажите нам, как вы провели пятницу... и субботу, это все взаимосвязано.

- Бог свидетель, у меня нет секретов, - ответила миссис Шир. - Я была... гм... организатором благотворительного вечера, устроенного Фондом по борьбе с заболеваниями дыхательных путей. Вы знаете, что у нас был благотворительный вечер в "Гарден" в субботу вечером, на котором выступал Джонни Сандз в качестве главной приманки. Существуют тысячи деталей, связанных с таким мероприятием, лейтенант. В пятницу? Я провела большую часть дня дома, звонила людям, утрясала мелкие проблемы, возникшие в последнюю минуту.

- Одна?

- Господи, нет! - ответила Мариан Шир. - Дюжины людей приходили и уходили весь день. Дуг приехал сразу после завтрака и провел большую часть дня у меня, помогая с телефонными звонками.

- Дуг - это мистер Хедман?

- Да, конечно.

- А в субботу?

- В субботу, как, вероятно, сказал Дуг, был сумасшедший дом. Снова звонили нам и звонили мы. Не знаю, как бы я управилась без Дуга. Он провел весь день помогая мне. Ездил в "Гарден" по моей просьбе в течение дня. Отвез пообедать и всячески успокаивал меня. Я была как комок нервов. Потом он поехал со мной в "Гарден". Отвез меня домой после того, как благотворительный вечер закончился. Вы, вероятно, знаете, лейтенант, уже было утро, начало четвертого, когда Джонни кончил петь.

- Так Хедман отвез вас домой?

- Да, вместе с двумя или тремя другими людьми. Мы, можно сказать, позавтракали. Было, должно быть, около семи часов утра, когда все разъехались, Дуг?

Хедман улыбался.

- Как минимум, - подтвердил он.

Попытка привязать Хедмана к убийствам провалилась, сказал себе Куист. Алиби на пятницу, алиби на субботу, алиби на раннее утро в воскресенье, многие "приходили и уходили", так что найдется кому подтвердить эти алиби, если возникнет необходимость.

Кто-то прикоснулся к руке Куиста. Он обернулся и увидел Дэна Гарви. Джулиан не видел, что, пока Мариан Шир рассказывала, Гарви проскользнул в кабинет с приятным молодым человеком, у которого было удивленное выражение лица. Гарви подозвал его кивком, и Куист вышел в коридор с Гарви и его другом.

- Тоби Тайлер, - представил его Гарви.

- Здравствуйте, мистер Куист.

- Здравствуйте.

- Ну, Тоби, так что относительно этого парня? - спросил Гарви. Является ли Хедман вашим бородатым героем с побережья?

- К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос, - сказал Тайлер, нахмурившись. - Ни малейшего сходства: сверхмодный костюм, сшитый на заказ, подстрижен. Возможно, того же роста и волосы того же цвета, но ничего... ничего конкретного. Я должен сказать "нет".

- Что вас смущает? - спросил Куист. - Только то, что вы хотите помочь нам и не можете?

- Эта женщина там, в кабинете, - ответил Тайлер. - Кто она? Миссис Шир?

- Да. Светская вдова. Богата.

- Я видел ее фотографию, - заявил Тайлер.

- Она не сходит со страниц светской хроники, - подсказал Гарви. - Мы все видели ее фотографии.

- Вы не поверите, где я ее видел, - возразил Тайлер. Он с трудом изобразил улыбку. - Вы не интересовались моей частной жизнью, когда мы с вами разговаривали, Дэн. Но я посвящу вас в нее. У меня была интрижка с Беверли Трент.

- Так вы были членом клуба... - заметил Гарви.

- И вот там я увидел фотографию миссис Шир, в серебряной рамке, на комоде Беверли Трент.

Часть третья

Глава 1

- У меня нет абсолютно никаких оснований, чтобы задержать его, - сказал Кривич. Он присоединился к Куисту, Гарви и энергичному Тоби Тайлеру в коридоре, у дверей кабинета, где ожидали Мариан Шир и Хедман. Кривич привел с собой Джонни Сандза, который выглядел изможденным. - Сандз утверждает, что Хедман просто спросил у него, не поднести ли ему сумку. Он не выхватывал ее и даже не пытался забрать. Сандз сам протянул сумку ему.

- Это тот самый, - упрямо возразил Джонни. Он с любопытством посмотрел на жизнерадостного Тайлера. - Я нигде не встречался с вами раньше, Тайлер?

Тайлер безоблачно улыбнулся в ответ.

- В Голливуде, - подтвердил он. - Я когда-то присоединился к знаменитой вечеринке с шампанским, которую вы устроили в своем доме.

Джонни окаменел:

- Какого черта вы делаете здесь?

Куист объяснил, что Тайлер был приятелем Гарви и что когда-то он был агентом Беверли Трент на побережье. Кривич знал всю историю: скрывать было нечего.

- Тайлер надеялся вспомнить человека, который пришел на вашу вечеринку с Беверли, - объяснил Гарви. - Вы слышали когда-нибудь о человеке под кличкой Предводитель, Джонни?

Джонни нахмурился:

- Какой-то длинноволосый псих на побережье, тот, что ли? Держал целую конюшню молодых кобылок - и одна из них сожгла себя заживо на вечеринке у Джига Лосона? Вы думаете, что он был на моей вечеринке с шампанским, Тайлер?

- Я знаю, что он был там, - ответил Тайлер.

Джонни медленно покачал головой:

- На той вечеринке были люди, которых я не знал. Длинные волосы и борода не диковина. Может, и был. Но какое все это имеет отношение к тому ненормальному в соседней комнате?

- Мы пытались установить связь, Джонни, - объяснил Куист. - Если Хедман действительно явился за деньгами, тогда, возможно, он и является убийцей. Он мог быть Предводителем. Вот почему мы пытаемся установить его алиби. Мы привезли сюда Тайлера, чтобы он взглянул на него.

- Так это он или не он? - спросил Джонни.

- Я не могу ответить на этот вопрос, - пожал плечами Тайлер. - Если бы я не знал, какого ответа вы ждете от меня, то сказал бы "нет".

- Только правду, - попросил Кривич.

- Вероятно, я не мог бы сказать "да". Приблизительно того же веса и размера, но ничего больше. Темные волосы, вот и все.

- Таких людей миллион.

- Да, - подтвердил Тайлер. Он посмотрел на Куиста: - А другая вещь важна?

- Ты бывал когда-нибудь в квартире Беверли Трент, Джонни? - спросил Куист. - Я знаю, что ты был там в ту ночь, когда ты, Сейбол и Либман привезли туда ее тело, ну а в другое время?

Джонни покачал головой.

- Это было дешевое крысиное гнездышко, - сказал он. - Я не хотел, чтобы меня видели входящим или выходящим оттуда. В то время, пока мы с Беверли были вместе, мы находились у меня.

- Тоби провел там ночь, - объяснил Куист.

- И вы тоже? - с горечью спросил Джонни. - Парень, она действительно складывала их штабелями.

- Тоби увидел там кое-что интересное, - объяснил Куист. Он взглянул на Кривича: - Фотографию в серебряной рамке. Ты помнишь какие-нибудь фотографии, Джонни?

- Послушай, в ту ночь, когда мы пришли туда, нам хотелось как можно быстрее унести ноги, - ответил Джонни. - Мы положили ее на кровать, оставили пузырек из-под таблеток на столике рядом и подобру-поздорову убрались оттуда. Чья фотография была там - Джона Уэйна? Наша Беверли гонялась за важными шишками.

- Это была фотография Мариан Шир, - сказал Куист. "Просто сногсшибательная новость", - подумал он.

У Джонни отвисла челюсть.

- Ты дурачишься?

- Вы уверены в этом, мистер Тайлер? - спросил Кривич.

- Абсолютно, лейтенант.

- Фотографии Мариан все время появляются в газетах, - заметил Джонни.

- Скажите, Тоби, фотография, которую вы видели, была вырезана из газеты или журнала? - спросил Куист.

- Нет, - ответил Тайлер. - Это была обычная фотография восемь на десять, студийный портрет.

- Вы были знакомы с миссис Шир и узнали ее? - спросил Кривич.

- Нет, я никогда не видел ее вплоть до сегодняшнего дня, в соседней комнате. Но это та женщина, фотография которой была на комоде Беверли. Несомненно.

- Так мы спросим Мариан, что делала Беверли с ее фотографией, предложил Джонни. Он направился к двери в кабинет.

- Подожди минутку, Джонни, - остановил его Куист и обратился к Кривичу: - Она крепко завязла там и сердита. Думаю, она не готова сейчас отвечать на вопросы. Я отвезу ее домой и подберусь к ней так, чтобы она не заподозрила, что это продолжение допроса. Ведь вы все равно не сможете задержать ее, лейтенант.

- Дело Трент на самом деле меня не касается, - объяснил Кривич. - Я занимаюсь убийствами Макса Либмана и Эдди Уизмера. Шантажист Сандза, вполне возможно, мой убийца. Похоже, он провел нас сегодня вечером. Узнав об этом странном обстоятельстве относительно миссис Шир, я тщательно проверю те алиби, но у меня есть нехорошее предчувствие, что они подтвердятся. Действуйте, Куист. Попытайтесь выяснить все подробности относительно фотографии. Вероятно, это кое-что добавит к общей картине. - Он обратился к Джонни: - Я хочу, чтобы вы вернулись в квартиру Куиста и оставались там, Сандз. Сержант Куилльян с охраной отвезет вас туда.

- Вы считаете, что я снова получу весточку от шантажиста? - спросил Джонни.

- Он же не получил денег, верно?

Кривич сказал миссис Шир и Хедману, что они могут идти. Он сожалеет, что Хедмана задержали, но при сложившихся обстоятельствах...

- Если позволите, я отвезу вас домой, Мариан, а вы угостите меня выпивкой, - предложил Куист, используя все свое обаяние. - Я расскажу вам всю историю.

Еле заметный хищнический огонек вспыхнул в ее глазах.

- Бедняга Дуг должен разобраться в том, что случилось с ним, - сказала она.

- С радостью попытаюсь пролить свет на происшедшее, - пообещал Куист.

- Бедняжка никогда не сумеет разобраться во всем до конца, - игриво возразила она.

Когда они вышли из кабинета, Джонни, Гарви и Тайлер уже уехали. Куист взял такси, и они направились в апартаменты Мариан в Восточном округе. Молодой Хедман все еще пребывал в полном недоумении.

- Вы не представляете, как все это произошло, - говорил он. - Я увидел, что он собирается уходить из "Гарден" с этой проклятой сумкой. Раньше я его и не замечал. Я хочу сказать: все это выглядело нелепо. Меня просто тронуло, что он плохо выглядит, захотелось помочь. Сумка, похоже, была тяжелой. Я просто подошел к нему и поздоровался, а потом спросил, не донести ли его сумку до такси, или до его машины, или еще куда-то. Он посмотрел на меня бессмысленным взглядом, протянул мне сумку, а потом набросился на меня, начал драться как сумасшедший. Чисто инстинктивно я стал защищаться.

- Джонни весь вечер ждал человека, который попросит у него эту сумку, пояснил Куист. Он сидел между Мариан и Хедманом. Они оба смотрели на него, напряженно ожидая ответа.

И Куист рассказал им, что Джонни шантажировал какой-то псих-убийца. Единственное, что он утаил от них, была история Беверли Трент. Он объяснил, что не вправе сообщать, чем именно шантажировали Джонни, но рассказал о четырех убийствах и об убеждении полиции, что этот таинственный сумасшедший или попытается напугать Джонни, чтобы тот возобновил платежи, или предпримет попытку убить Джонни.

- Четыре человека, которые были убиты, включая беднягу Эдди Уизмера, все знали, чем именно он шантажирует Джонни. Так что все это взаимосвязано, понимаете? Сегодня утром шантажист позвонил Джонни и потребовал сто тысяч долларов - или еще больше. Сумку с деньгами следовало передать в "Гарден", кто-то должен был попросить ее у Джонни. Шантажист должен был знать, что мы в состоянии прикрыть Джонни в такой толпе народа. Я подумал, что он, вероятно, заставил Джонни прийти туда, чтобы подставить его под пулю снайпера. Джонни просидел весь этот матч, каждую минуту ожидая получить пулю в лоб. В лучшем случае к нему должны были подойти и попросить у него сумку.

- Боже мой! - воскликнула Мариан.

- Можете представить, в каком состоянии были его нервы, Хедман, когда вы подошли к нему и предложили избавить его от сумки.

Хедман широко открытыми глазами уставился на Куиста:

- Так они спрашивали меня, где я был в пятницу, и субботу, и в воскресенье рано утром, потому что считали, что я могу оказаться убийцей?!

- Вы попросили у него сумку, - устало ответил Куист. - К несчастью, дважды два иногда оказывается пять.

- Так теперь Джонни должен ждать, когда этот человек позвонит ему снова - чтобы потребовать денег или, возможно, попытаться убить его? спросила Мариан.

- Да.

- Это просто ужасно!

- Не знаю, что заставило меня предложить ему поднести сумку, заговорил Хедман. - Наверное, то, что он выглядел таким усталым. Кто был тот молодой человек, которого привел ваш друг Гарви?

- У нас есть основания полагать, что убийца-шантажист, вероятно, психически ненормальный молодой человек, который жил на побережье. Его называли Предводителем. Друг Дэна, Тоби Тайлер, знал его в лицо. В Калифорнии этот парень, Предводитель, был длинноволосым, бородатым типом вроде хиппи. Тоби сказал, что он напоминал Чарльза Мэнсона.

- Какой ужас! - произнесла Мариан.

- Мы подумали... поскольку вы предложили поднести сумку, Хедман, поскольку тот, кто предлагал это, мог быть убийцей, - что вы и есть этот парень, Предводитель, но изменивший свой облик. Мы привезли Тоби, чтобы он посмотрел на вас.

- И?..

- Конечно, он сказал, что вы не похожи на того человека, - ответил Куист.

Хедман глубоко вздохнул:

- Господи, как легко можно оказаться на грани полной катастрофы из-за случайного совпадения обстоятельств. Если бы мне не пришло в голову предложить Джонни поднести эту сумку! Один из людей Кривича мог бы пристрелить меня!

- Если бы вы побежали, вместо того чтобы драться, - кивнул Куист.

Такси остановилось у дома Мариан. Куист расплатился. Они поднялись в гостиную, где Куист впервые увидел Мариан. На вопрос, что он будет пить, Куист ответил, что предпочел бы "Джек Дэниелс" со льдом. Хедман отошел к бару в другом конце комнаты, чтобы приготовить напитки. Куист сел в удобное кресло и вытянул перед собой свои длинные ноги. Он устал больше, чем предполагал.

- Курите, пожалуйста, вашу сигару, - предложила Мариан.

Куист достал из кармана пиджака портсигар и закурил. Мариан пододвинула к нему маленький столик с пепельницей. Занимаясь этим, она слегка прикоснулась к нему. "Никогда не прекратит своих попыток", - раздраженно подумал он.

- Я до смерти напугалась, когда они приехали за мной, - объяснила Мариан. - Не могла представить себе, что натворил Дуг. Не могу сказать вам, насколько мне стало легче, когда я увидела там вас.

- Кривич порядочный человек, - возразил Куист. - Он сделал то, что должен был сделать. - Куист не мог придумать, с какой стороны, словно бы случайно, подобраться к вопросу о Беверли Трент. Какой-то инстинкт подсказывал ему, что не стоит сейчас касаться этого вопроса. Если фотография каким-то образом связана с Джонни, вопрос мог бы насторожить Мариан. - Вы когда-нибудь жили в Калифорнии? - спросил он, глубоко затянувшись сигарой.

- Никогда даже не бывала там, - ответила она.

- У меня создалось впечатление, что вы путешествовали повсюду, объяснил он.

- Мы с Делбертом много путешествовали, - согласилась она, - но это всегда были другие страны Англия, Франция, Испания, Италия, Греция. Поверите ли, что мне не приходилось бывать в этой стране западнее Сент-Пола? Делберт взял меня с собой туда в деловую поездку, когда мы только что поженились. Она слегка улыбнулась. - Когда мы только что поженились, Делберт не хотел оставлять меня ни на одну ночь.

- Здравомыслящий человек.

Хедман вернулся от бара с напитками.

- Полагаю, в чем бы ни состояла неприятность Джонни, корни ее следует искать в Калифорнии, - заметил он.

- Логичное предположение, - согласился Куист. - Он провел там большую часть своей сознательной жизни.

- Это потому вы спросили меня, не жила ли я когда-нибудь в Калифорнии? - спросила Мариан.

В мозгу Куиста в эту минуту прозвучал сигнал тревоги: "Не спрашивай ее о Беверли Трент!"

- Мне хотелось узнать, не знакомы ли вы с кем-то из окружения Джонни на побережье, - объяснил он. - Вы жили какое-то время в Голливуде, Хедман?

- Провел там как-то недельку, - ответил тот. - Около недели. Я играл в футбольной команде своего колледжа, и мы выезжали на игру в Южную Калифорнию. Тренер держал нас под замком, как заключенных.

- А в каком колледже вы учились?

- Нотр-Дам, - ответил Хедман. - О, я никогда не выделялся. Всегда сидел на запасной скамейке. В Калифорнии мне удалось увидеть только аэропорт, какой-то сельский клуб, где мы остановились, и стадион.

"Не задавай вопросов!"

Куист допил свой стакан и поднялся.

- Хотите верьте, хотите нет, но я сам не понимал, насколько устал, сказал он. - Напряжение сегодня вечером было действительно необычным. Если вы простите меня, Мариан, я откланяюсь.

- Вы будете держать нас в курсе дела? Мы умрем от любопытства, если не будем знать, что происходит, - сказала она.

Куист мрачно усмехнулся.

- Если что-то случится с Джонни Сандзом, вы сразу узнаете, - ответил он.

В вестибюле многоквартирного дома Бикмана находился один из людей Кривича, другой охранял парадную дверь квартиры Куиста Куист вошел в квартиру и был приятно удивлен, увидев Лидию, которая прилегла на кушетке. Она поднялась и подошла к нему. Он нежно поцеловал ее.

- Джонни? - спросил он.

- Ушел спать в кабинет с бутылкой ирландского виски. - Она улыбнулась. - После того, как попытался вежливо ухаживать за мной. Мне кажется, он даже испытал облегчение, когда я его весьма твердо поставила на место. Он вымотан, бедняга. Приготовить тебе выпивку?

Он кивнул:

- Я выпил "Джека Дэниелса".

Она направилась к бару.

- Как все прошло?

- Будь я проклят, если знаю, как ответить на твой вопрос, - отозвался он. - Я поехал туда, чтобы задать ей вопрос, и не сделал этого.

- Почему же?

- Получил предостережение свыше - честное слово, не знаю, но что-то удержало меня от беседы с ней. Начинаю беспокоиться по пустякам, наверное.

Она принесла ему выпивку и отошла к открытой двери террасы.

- Джулиан? - позвала она.

- Да, любовь моя.

- Что собой представляет индейский вождь? Я имею в виду каково его положение?

- Он король, глава, предводитель, - ответил Куист.

Лидия повернулась к нему, ее фиалковые глаза широко открылись.

- Помни только, дорогой, что сказал это ты, а не я.

- Сказал что?

- Хедман*.

______________

* По-английски эта фамилия означает "предводитель". (Примеч. перев.)

Куист пристально посмотрел на нее.

- Разве Дэн не говорил, что того подонка с побережья звали Дэвид Харрис? - спросила она.

- Кажется, так.

- Д.Х. - Дэвид Харрис, - объяснила она. - Инициалы "Д.Х." - Дуглас Хедман. - Она, слегка вздрогнув, перевела дыхание. - Я не могу больше думать о каком-то случайном совпадении, Джулиан.

Он стоял не шелохнувшись, пристально глядя на нее.

- Игра слов, - сказал он.

- Почему ты не спросил Мариан Шир, не знала ли она Беверли Трент?

- Говорю тебе, что-то предупредило меня не делать этого.

- Дуглас Хедман чист, - сказала Лидия. - Его алиби непоколебимо, даже если у тебя есть сомнения относительно Мариан Шир. В те дни он встречался с множеством людей, которые подтвердят его алиби. Он не убийца. Он, по всей вероятности, и не шантажист.

- Так что?..

- Так что мы забудем о нем, - ответила Лидия.

- Не забывай о твоей игре слов. С Предводителем. - Куист направился к бару и налил себе новую порцию.

- Должны существовать совершенно невинные причины, по которым Беверли Трент захотелось иметь фотографию Мариан Шир в своей комнате.

- Назови две, - предложил Куист.

- Богатая, хорошо известная в обществе женщина, которой Беверли восхищалась. Возможно, она мечтала походить на нее.

- Фотография сделана в студии, это не вырезка из газеты, - напомнил Куист.

- О, послушай, дорогой. Ты знаешь, как легко получить фотографии людей у фотографов, из других источников.

- Какие другие источники?

- Возможно, она написала Мариан Шир и попросила ее об этом.

- Итак, это одна невинная причина. Назови еще одну, любовь моя.

Лидия заколебалась:

- Не могу больше ничего придумать, но должны быть другие.

- Хедман, - повторил Куист. - Предводитель. Черт ногу сломит.

- О чем беспокоиться, Джулиан? Он вне подозрений.

Куист подошел к двери террасы и уставился в ночное небо. Секунду спустя Лидия последовала за ним и остановилась позади, крепко держа его за руку.

- Что тебя тревожит, Джулиан?

- Я думаю об этом проклятом цилиндре, - ответил он.

- О цилиндре?

- О цилиндре Шабрена с двойным дном. - Куист повернулся и посмотрел на нее. - Наверное, мысль об этом и помешала мне задавать вопросы Мариан Шир относительно фотографии. Что-то, касающееся ее и Хедмана.

- Что еще - помимо моих глупых предположений?

Он повернулся и сверху вниз посмотрел на нее. Его голубые глаза были прищурены, холодны.

- Я был уверен, что никто не станет отбирать эту сумку с деньгами в "Гарден", - сказал он. - Не было абсолютно никакой возможности выбраться оттуда с ней. Вот почему мне пришла в голову эта мысль относительно снайпера.

- К счастью, ты ошибся.

- Так что же случилось? Какова была цель всей этой шарады?

- Ничего не случилось.

- Ошибаешься. Дуглас Хедман снял с себя все подозрения в убийстве и шантаже.

- И что?

- То, что при следующих звонках от шантажиста будет один человек, за которым мы не станем вести наблюдение. Дуглас Хедман. Он вне подозрений. Фокус. Наше внимание привлечено к нему, он доказал свою непричастность, так что мы не станем вновь вести за ним наблюдение, - и тут из цилиндра достают кролика.

- Но алиби...

- Обеспечено человеком, который связан с самым началом этой ужасной истории. Эти алиби нуждаются в более тщательной проверке. - Куист наклонился и прикоснулся к ее щеке. - Поезжай домой и отдохни. Утром мы начнем докапываться до истинной сути твоего Предводителя и его подружки.

Без объяснений было понятно, что Лидия не должна оставаться на ночь у Куиста. Поскольку Джонни спал в кабинете, это уже перестало быть их личным делом. Возникли и небольшие разногласия по поводу того, должен ли Куист провожать Лидию те два квартала, что разделяли их дома. Она убеждала его, что кому-то следует остаться с Джонни. Этот район находился под неусыпной охраной полиции. Лидия не испытывала ни малейшего страха. Она позвонит ему, как только доберется до дому.

Куист налил себе стаканчик спиртного и стал ждать. Меньше чем через десять минут позвонила Лидия.

- В полном здравии и безопасности, - сообщила она. - Ложись спать.

- Попытаюсь.

- Мне уже не хватает тебя, - сказала Лидия.

Куист выключил свет и поднялся наверх, в свою спальню. Он разделся, чувствуя сонливость. Господи, как он устал!

Он заснул, как только его голова коснулась подушки.

И проснулся оттого, что кто-то кричал у него под ухом.

Ему понадобилось не больше секунды на то, чтобы сориентироваться, а потом он понял, что вопль ужаса издает Джонни Сандз, этажом ниже. Куист вскочил с постели и бросился в гардеробную. Натянул желтый махровый халат и достал из верхнего ящика комода спрятанный под стопкой носовых платков полицейский револьвер 38-го калибра.

Он бегом спустился по лестнице и ворвался в кабинет. Крики прекратились. В свете, падавшем из-за его спины, Куист увидел Джонни, сидевшего в своей постели.

- Джонни!

- О боже! - простонал Джонни.

- Я включу свет, - сказал Куист и щелкнул выключателем около двери. Он стоял при ярком свете, обводя комнату своим револьвером, внимательно наблюдая, не возникнет ли какое-то движение за занавесками.

- Я кричал? - хриплым голосом спросил Джонни.

- Не то слово, приятель!

Джонни сонно щурился, глядя на свет.

- Так у тебя не было легкого огнестрельного оружия? - сказал он. Хорошо, что ты не дал его мне. Я убил бы этого Хедмана.

- Джонни, что случилось?

- Приснился кошмар, - объяснил Джонни. Он потянулся к ночному столику за сигаретой.

- Ты напугал меня до полусмерти, - заметил Куист. Он опустил револьвер в карман своего халата.

Джонни закурил сигарету и потянулся к бутылке ирландского виски, которая стояла на полу рядом с кроватью.

- Кто-то пытался убить меня - серебряным подсвечником, - объяснил он.

- Если бы ты не был так переполнен спиртным, я предложил бы тебе снотворное, - ответил Куист, поворачиваясь к двери.

- Не уходи, - настойчиво попросил Джонни. - Останься и поговори со мной, дружище.

- Я еле держусь на ногах, - возразил Куист. - Завтра предстоит трудный день.

- Что намечено на завтра?

- Ради удовлетворения собственного любопытства попытаюсь продвинуться немного дальше с розысками новых сведений о Хедмане и твоей приятельнице Мариан.

- Ты хочешь сказать, что это все-таки мог быть Хедман?

- Сегодня ночью это кажется весьма сомнительным, - ответил Куист. Завтра это может испариться как дым. Постарайся не видеть больше кошмаров, ладно?

Джонни помахал бутылкой виски и одарил Куиста кривой усмешкой:

- Сделаю все от меня зависящее, дружище.

Глава 2

- Появились кое-какие сведения относительно господина Хедмана, объявил Куист. Он проводил тайное совещание в своем кабинете с Лидией, Гарви и Конни Пармали. - Для начала, его имени нет в телефонной книге.

Гарви, как обычно, пребывал в дурном настроении.

- Мне больше нравится, Джулиан, когда ты доверяешь доводам разума, заявил он. - Итак, Лидия придумывает то, что ты называешь игрой слов и совпадениями, и внезапно алиби перестают тебя устраивать. У него те же инициалы, что у Дэвида Харриса. Загляни в телефонную книгу, и, держу пари, ты обнаружишь две дюжины людей с теми же самыми инициалами "Д.Х.". Итак, он не значится в телефонной книге, но ведь он сообщил Кривичу все данные о своей жизни вчера вечером; имя, адрес, номер телефона. Затем ты заговариваешь о цилиндрах! Ей-богу, Джулиан...

- Почему шантажист выбрал такое неподходящее место для передачи денег? - весело спросил Куист.

- Не знаю. Но это никак не связано с Хедманом. Он дал исчерпывающие объяснения, которые удовлетворили Кривича. Так давайте бросим заниматься фокусами. Тебе и так хватает неприятностей, ведь это ты предоставил Джонни убежище. Теперь будешь иметь дело с настоящим шантажистом, когда он снова объявится.

Куист достал одну из своих сигар.

- Хедман сказал мне, что был запасным игроком студенческой футбольной команды Нотр-Дам, - сказал он. - Совершил путешествие на побережье, чтобы сыграть в Южной Калифорнии. Ты знаешь людей из Нотр-Дам, правда, Дэниел? Давай выясним, что они вспомнят о нем.

- Что они смогут рассказать тебе?

- Кто знает, Дэниел. Ты не хочешь позвонить какому-нибудь приятелю и расспросить его?

Гарви пробормотал что-то себе под нос и поднял телефонную трубку.

- Я хотел бы связаться с Патриком О'Марой в колледже Нотр-Дам, Саут-Бенд, - сказал он телефонистке. - Да, лично с ним. - Он положил трубку. - В каком году играл Хедман? - спросил он.

- Не имею представления, - ответил Куист. - Ему около тридцати, как по-твоему? Пять - семь лет назад, приблизительно так.

- Мы поставляем стог сена, О'Мара извлекает из него иголку. - Гарви закурил сигарету и уставился на телефон, надеясь, что его друг О'Мара окажется на месте.

- Пока мы ждем, - заговорил Куист, - мне хотелось бы покопаться в истории миссис Делберт Шир; кем она была до того, как вышла замуж за Шира в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, откуда родом, где работала. Уверен, светские репортеры могут предоставить вам кое-какие сведения. Кем она была до того, как вышла замуж за человека, который годился ей в отцы? Откуда она родом? Кто автор тех студийных фотографий, одна из которых попала в руки Беверли Трент, умершей пять лет назад? Лидия, вы с Конни поработаете над этим, хорошо?

Зазвонил телефон. Куист наклонился вперед и включил громкую связь. Жестом он указал Гарви на аппарат.

- У меня на связи мистер О'Мара, - сказала телефонистка.

- Пат? Это Дэн Гарви, - объявил тот.

- Как поживаешь, старый шельмец?

- Прекрасно. Нужна твоя помощь в одном деле.

- Валяй выкладывай.

- Несколько лет назад, пять-шесть, может быть, семь лет, у тебя был парнишка по имени Дуглас Хедман, который играл крайним в студенческой футбольной команде. Запасным, насколько я слышал.

- Хедман? Не помню никакого Хедмана.

- В тот год, когда он был в команде, вы играли в Южной Калифорнии, на побережье. Команда остановилась там в каком-то загородном клубе.

- Шестьдесят шестой год совпадает точно, - ответил О'Мара. - Но я не помню никакого Хедмана. А я вспомнил бы, Дэн, потому что я помогал наладить линию защиты в тот год. Никакого Хедмана.

- Должно быть, мне дали ложную информацию, - сказал Гарви.

О'Мара рассмеялся:

- Но я хорошо помню, бог свидетель, запасного крайнего в тот год. Парня звали Хирш... Дон Хирш. Он сбежал из команды после игры. Мы обратились в полицию штата и ФБР, чтобы найти его. Думали, что с ним что-то случилось. Выяснилось, что он просто решил бросить колледж, не сказав никому ни слова. Выяснилось, что он живет там в какой-то идиотской коммуне: длинноволосые парни, готовые на все, и согласные на все девицы.

- А как выглядел Хирш? Можешь вспомнить? - В голосе Гарви послышалось напряжение.

- О, прекрасно помню. Шесть футов... легкий вес, около ста шестидесяти фунтов, черные волосы. У него был избыток дерзости, но на самом деле не хватало скорости или веса.

- На него там было заведено дело, верно, Пат? Откуда он приехал, все такое? На Хирша, я имею в виду.

- В офисе Дина. Я мог бы покопаться в картотеке, если это так важно. Ты считаешь, что он и есть твой Хедман?

- Возможно. Это может оказаться очень важным, Пат.

- Ладно. Позвони мне к концу дня. Часика в четыре-пять. Приятно поговорить с тобой, Дэн, дружище.

- Я позвоню, - пообещал Гарви.

Телефон отключился. Гарви стоял, глядя на Куиста, лицо его омрачилось.

- Дон Хирш, инициалы "Д.Х.", - тихо произнесла Лидия.

- Коммуна хиппи, - подхватил Куист. Его глаза сощурились, губы изогнулись в улыбке. - Вероятно, наш мистер Хедман совершил маленькую оплошность, когда упомянул о футбольной команде Нотр-Дам. Возможно, мы только что услышали о зарождении Предводителя. - Он нажал кнопку на своем столе. - Попросите Глорию найти кого-нибудь, чтобы ее подменили. Мне хотелось бы поговорить с ней здесь.

Конни встала.

- Отправлюсь-ка я по следу Шир, - сказала она и пошла в свой кабинет.

- Должен признать, что во всем этом слишком много совпадений, - заметил Гарви.

Мисс Глория Кард, секретарша, с обеспокоенным видом вошла в кабинет.

- Что я натворила? - спросила она.

- Ты вчера обедала вместе с Дугласом Хедманом, - напомнил Куист.

- Но вы мне сказали, что с этим все в порядке! - воскликнула Глория. Предчувствуя неладное, она посмотрела на Лидию.

Куист улыбнулся ей.

- Я одобрил это, все так и было, - успокоил он ее. - Но нас интересует энергичный мистер Хедман. Что ты узнала о нем, душенька?

Глория опустила свои невероятно длинные ресницы.

- Не много, - ответила она. - Я выяснила, что я самое красивое и самое желанное создание на земле и что, если я не скажу "да" на все его просьбы, он почти наверняка лишится рассудка, сойдет с ума.

- Приятное утешение, - заметил Куист. - Но он ничего не рассказывал о себе?

- Только то, что если бы я ответила "да", то выяснила бы, что не имею понятия о том, как надо заниматься любовью.

- Не будет ли слишком нескромным спросить тебя, что ты ему ответила: да или нет? - спросил Куист, все еще улыбаясь.

Глория посмотрела на него:

- Я сказала "может быть". Он чертовски привлекательный парень, мистер Куист. Предполагалось, что сегодня вечером я ужинаю с ним.

- Если он потерял голову, то почему сбежал вчера вечером? - спросил Куист.

- Он был неутешен, по его словам, но у него было нерушимое обязательство. Деловое.

- Свидание, которое должно было состояться в "Мэдисон-сквер-Гарден", пробормотал Гарви.

Тогда продолжила Глория:

- Если есть какая-то причина, по которой мне не стоит встречаться с ним, мистер Куист, конечно, я...

- Не совершай необдуманных поступков, Глория, - посоветовал Куист. Могу только сказать, что Хедман имеет, вероятно, нечто большее, чем таланты Казановы. Ты знаешь, где он живет?

- Он снимает у кого-то квартиру в Восточном округе.

- Это там у вас назначено свидание на сегодняшний вечер?

- Если я приму его предложение.

- Аренда объясняет отсутствие его имени в телефонной книге, - заметил Гарви.

- Он не намекал на то, чем он занимается? - спросил Куист. - Работает где-то? У него есть работа?

- Он мне сказал, что является учредителем.

- Учредителем чего?

- Он не говорил. В самом деле, мистер Куист, ничего важного за нашим ленчем не обсуждалось, шел только бурный натиск на мои... на мои женские достоинства.

- Что бы мы ни думали о мистере Хедмане, во вкусе ему не откажешь. Поначалу Лидия, а теперь ты. - Куист побарабанил своими длинными пальцами по краю стола. - Есть кое-что любопытное в этом Хедмане, возможно опасное. Я не уверен, что тебе следует идти на свидание.

- Черт возьми, ей действительно не следует этого делать, - вмешался Гарви.

Глория бросила взгляд на Гарви. Она выглядела довольной. По конторе ходили сплетни, что мисс Кард давно имеет виды на мистера Гарви.

Куист наклонился вперед.

- Я хочу знать, учредителем чего он является, - заявил он. - Хочу знать, откуда явился. Хочу знать, давно ли живет в Нью-Йорке. Хочу знать, когда он изменил свое имя с Хирша на Харриса и когда он изменил фамилию Харрис на Хедман.

Глория вытаращила глаза.

- Ничего не понимаю, - растерянно произнесла она. - Он что, какой-то...

- Именно так, - подтвердил Гарви.

- Мне кажется, Глория должна знать всю историю, - вмешался Куист. Забери ее куда-нибудь, Лидия, и просвети на этот счет. Потом возвращайся ко мне, Глория. Когда узнаешь все новости, обсудим, стоит ли тебе идти на свидание.

Обе девушки удалились в кабинет Лидии.

- Кое-какие факты, возможно, подтверждают твою теорию, - заметил Гарви. - Все, что произошло в "Гарден", устроили для того, чтобы отвлечь наше внимание от Хедмана. Если он Предводитель - Хирш - Харрис...

- Джонни вскоре снова услышит о нем, - закончил Куист. - На этот раз передачу денег будет трудно приостановить.

- И все же он не убийца, - продолжал Гарви.

- Если его алиби действительно подтвердится. Это очень ловкий тип, Дэниел, и, если есть что-то сомнительное относительно миссис Мариан Шир, его алиби может не выдержать более строгой проверки.

- Учредитель! - зло повторил Гарви. - Он является учредителем ста тысяч баксов от Джонни.

- И если мы правы, то общая сумма составит больше четверти миллиона, заметил Куист. - Хорошая работа, если сможешь получить ее.

- Глория не должна идти на это свидание, - решил Гарви. - Если этот парень и есть Предводитель, бог знает, какие садистские удовольствия может он на ней испробовать.

Куист изучал кончик своей сигары.

- Полагаю, Глория сумеет справиться с мистером Хедманом.

- Так что мы предпримем дальше? - спросил Гарви. - Ты расскажешь Кривичу, что обнаружил двойное дно в цилиндре Хедмана?

- Я расскажу ему. Может, он купит это, а может, и нет. Я склонен подождать, пока мы не соберем больше фактов. Твой человек в Нотр-Дам, возможно, откопает какие-нибудь сведения о Хирше. Глория может вытянуть что-нибудь из Хедмана.

- А между тем Хедман договорится о новом свидании с Джонни и смоется с чемоданом, битком набитым деньгами.

- Возможно, он попытается это сделать, - согласился Куист. - Он позвонит Джонни и даст инструкции. На этот раз передача денег будет проходить в таком месте, где Кривич, возможно, не сумеет прикрыть Джонни... так, чтобы не узнал Хедман.

- И Хедман улизнет с этими деньгами. Джонни выронит где-нибудь сумку, а Хедман на этот раз не покажется, пока Джонни не уйдет.

Куист кивнул:

- Он будет наблюдать за Джонни, пока не уверится, что того не прикрывает Кривич. Но есть другой человек, за которым он не станет наблюдать, Дэниел.

- Кто же это?

- Он не сможет наблюдать за человеком, который, вероятно, будет следить за ним. Хедман чист, у него алиби, ему море по колено. Он уверен, что никто не должен наблюдать за ним. Поэтому мы установим за ним наблюдение и станем следить за ним. Мы убедим Кривича отозвать своих ищеек. Джонни передаст деньги, и, когда Хедман подойдет, чтобы забрать их, мы схватим его.

- Мы?

Куист улыбнулся.

- Я думал о тебе, Дэниел, - сказал он.

День тянулся медленно, к имеющейся головоломке ничего нового не прибавилось. Приходили клиенты, которых Куист должен был принять, если он не собирался прикрыть свой бизнес. Единственно важным было короткое совещание с Глорией Кард.

- Я не боюсь пойти на свидание с Хедманом, - сказала она Куисту.

- Это могло бы оказаться чрезвычайно полезно, - объяснил Куист. - Ты, возможно, получишь информацию, в которой мы нуждаемся. Но есть еще кое-что. Если он увлечен тобой, дорогуша, он не захочет заниматься другими делами. Это даст нам небольшой резерв времени. Возможно, еще до наступления вечера мы узнаем достаточно, так что ваше свидание может и не состояться.

На ее лице появилась неуверенная улыбка.

Куист выказал поддельное понимание:

- Что есть у него, чего нет у меня?

Ее глаза заблестели.

- Вы просите меня о свидании, босс, и я избавлюсь от мистера Хедмана.

- Ты скрасила мне день, - сказал он. - Беги, милочка. К концу дня мы дадим тебе знать, в какую сторону дует ветер.

Во второй половине дня Конни Пармали в своих очках с янтарной оправой, сидящих как положено на ее очаровательном носике, вошла в кабинет с пачкой заметок.

- Когда вам понадобится, у меня есть предварительные сведения о Мариан Шир, - сказала она.

- Они мне нужны сейчас, - ответил он.

Конни села в кресло рядом с его столом. Он постарался не смотреть на ее красивые длинные ноги, еле прикрытые мини-юбкой.

- Кое-что немного удивит вас, - предупредила она. - Я начну издалека, если не возражаете, поскольку мне пришлось работать над этим в обратном порядке.

- Делай, как считаешь нужным, дорогая, - согласился Куист.

- Делберт Шир умер в тысяча девятьсот шестьдесят шестом - в декабре. Ему было семьдесят два года. С ним случился сердечный приступ по дороге в офис. Он был биржевым маклером, занимался биржевыми операциями. Владел домом на Восемнадцатой улице, где проживает дама.

- Захватывающе, - сухо сказал Куист. Он потянулся за сигарой, закурил.

- Более захватывающе, чем вы можете себе представить, - ответила Конни. - Мистер Шир находился на грани банкротства, когда умер. Разорился мгновенно. Дом на Восемнадцатой улице заложен полностью. Слово "разорился" не надо понимать буквально, конечно. Он оставил дом с залогом Мариан. На личном счете, открытом для Мариан до смерти Делберта, было около сорока тысяч долларов. Остаток его состояния, также оставленного ей, равен нулю.

- Ничего себе!

- Деловые обязательства, которые по закону она не обязана была оплачивать. Итак, она имела заложенный дом и сорок тысяч долларов. Чтобы не прекращать платежей по процентам к капиталу и поддерживать привычный образ жизни, Мариан пришлось заглянуть в самое ближайшее будущее.

- Где ты раздобыла все это, Конни?

- Тедди Мерек из вашего банка. Вы оказали ему услугу. К весне шестьдесят девятого Мариан почти исчерпала свои ресурсы, но внезапно получила непредвиденный доход. Пятьдесят тысяч долларов неожиданно были перечислены на ее счет. Через год то же самое. Еще пятьдесят тысяч. Говорит это вам о чем-нибудь, босс?

Куист сощурился:

- Беверли Трент умерла в шестьдесят восьмом. Шантаж начался в шестьдесят девятом и продолжался в семидесятом.

- То же самое подумала и я, - заметила Конни. - Конечно, я не могу связывать ее депозиты с шантажом. Просто совпадение.

- Отличная работа, - прервал ее Куист.

- Наша Мариан вышла замуж за Делберта Шира в шестьдесят втором. К тому времени она была вдовой в возрасте тридцати двух лет, если верить брачному договору. Ее покойным мужем был Майк Дэниелс, светский плейбой. Вы, возможно, помните его: поло, ночные клубы, большой любитель пустить пыль в глаза. Они с Мариан путешествовали, устраивали в обществе скандалы. Они принадлежали к избранной элите в те дни. Майк погиб в авиакатастрофе в шестьдесят первом. Он не обеспечил будущего Мариан. Как выяснилось, семья от него отказалась. Они отправили Мариан в двухкомнатную квартирку неподалеку от парка Гэммерси и, подозреваю, выделили ей очень скромное содержание. Не прошло и года после смерти мужа, когда она подцепила Делберта Шира и, казалось, обеспечила себе навсегда положение в обществе.

- Если верить Джонни, подцеплять она умеет превосходно, - заметил Куист.

- От таких деталей вся история становится еще интереснее, - ответила Конни.

- Продолжай.

- О жизни Мариан до ее встречи с Майком Дэниелсом известно немного. Среди всего прочего Майк Дэниелс был чемпионом по прыжкам на лыжах. В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом он выехал на Запад на соревнования. В Сент-Пол, если быть точным. Вернулся с красивой невестой. Никто никогда не слышал и не был знаком с ее семьей. Если верить Салли Блейн, моей приятельнице, которая занимается светской хроникой, множество начинающих сплетниц, положивших глаз на Майка Дэниелса, говорили, что его невеста полное ничтожество. Шептали, что она работала официанткой, гардеробщицей, девушкой по вызову. Какова бы ни была правда, она исправила свою репутацию.

- Итак, как я и говорил, она талантлива.

- Но не это представляет такой интерес, - продолжала Конни. - Я только что закончила проверку Сент-Пола - записей в ратуше. Вполне достоверно, что Майк Дэниелс оформил свой брак там в пятьдесят седьмом. Не хотите догадаться, как звать невесту?

- Мариан, - ответил Куист.

- Это только наполовину прямое попадание, - возразила Конни. Она не спускала глаз с Куиста. - Держитесь за свою шляпу, босс. Имя невесты было Мариан Хауптман.

Куист выпрямился в своем кресле.

- Господи помилуй! - воскликнул он.

- Куча совпадений, - пояснила Конни. - Беверли Трент, Луиза Хауптман, Мариан Шир, Мариан Хауптман.

- По словам приятеля Дэна, Тайлера, Беверли Трент приехала из сиротского приюта в Сент-Поле, - рассуждал Куист. - Скорее всего, ей было около двадцати, когда она покончила с собой, а это означает, что она появилась на свет незадолго до того, как Мариан вышла замуж за Майка Дэниелса. Она мертва около пяти лет. Таким образом, дата ее рождения приходится на конец Второй мировой войны.

- Мариан Шир сейчас сорок два, - напомнила Конни, - если верно указан возраст, проставленный в брачном контракте, когда она выходила замуж за Шира. Так что ей, вероятно, было пятнадцать - семнадцать, когда родилась Беверли.

- Достаточно зрелый возраст, чтобы стать матерью, - заметил Куист. Неразборчивость в знакомствах военного времени; такое вполне могло случиться. Это объяснило бы, почему ребенка подкинули на порог сиротского приюта.

- Это объяснило бы, почему у Беверли на комоде стояла фотография Мариан Шир, - подсказала Конни.

Куист отодвинул свое кресло и зашагал по кабинету. Конни наблюдала за ним сквозь свои очки с затемненными стеклами.

- Будем считать, что мы правы относительно Мариан и Беверли, - произнес Куист. - И будем считать, что мы правы, утверждая, что Дуглас Хедман является Предводителем. Беверли, как говорит Тайлер, была какое-то время одной из женщин Предводителя. Он гипнотизировал своих девиц, по словам Тайлера. Они готовы были сделать все, о чем бы он их ни попросил, - вплоть до самосожжения на вечеринке. Они рассказывали ему все, о чем бы он их ни спрашивал. "Ты кто такая, дорогая? Откуда родом? Кто твоя семья?" Он, должно быть, старался побыстрее вырвать денежки из каждой. И вот он выясняет, что мать Беверли богатая светская вдова, которая не намерена признавать Беверли своим ребенком. Источник дохода. Но только когда он подбирается к нему, оказывается, что Мариан разорена. Мариан разорилась, а Беверли умерла. Мариан не сможет платить за молчание; Мариан не меньше его нуждается в деньгах. И тогда...

- Они становятся союзниками, - закончила Конни.

- Верно. Интересно узнать, каким образом, но цифры подтверждают это. По пятьдесят тысяч долларов появляется на счете Мариан в течение двух последующих лет - двух лет, когда Джонни платил шантажисту. Это половина той суммы, которую он платил. Хедман что-то имел на нее, она имела что-то против него.

- Что?

Куист пожал плечами:

- Может быть, он рассказал ей слишком много, пытаясь выкрутить ей руки. Он был Предводителем. Полиция разыскивает его по делу девушки, которая сожгла себя заживо. Так что они объединяют усилия, чтобы получить то, в чем оба нуждались: деньги. Джонни их жертва.

- И все же мы не можем ничего доказать, - напомнила Конни.

- Не забывай об одном, дорогая, - ответил ей Куист. - Кривич должен построить дело, которое окружной прокурор сможет выставить на судебное разбирательство. Мы - нет. Хедман имеет алиби на убийства, и Кривичу придется принять их. Нам - нет. Они каким-то образом организовали их, сфабриковали.

- Но что же нам делать?

- Мы с Дэном уже придумали ловушку для Хедмана. Он снова выйдет на связь с Джонни, и, когда сделает это, мы его схватим.

- А миссис Шир?

- Надеюсь, что сумею нагнать на нее страху, и она заставит Хедмана поторопиться - тогда ему придет конец.

- Будьте осторожны, босс, хорошо? - попросила Конни. Голос ее дрожал. Этот человек убивает, не останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Он разбил голову Эдди Уизмера и через несколько минут вернулся на вечеринку к Мариан, где встретил вас со своей неизменной улыбкой. Если вы прижмете их...

- Хедман и Мариан Шир не пугают меня, - успокоил ее Куист.

- Тогда вы не разбираетесь в обстановке, - резко ответила Конни.

Лицо Куиста омрачилось.

- Я только что пришел к заключению, что ты права, дорогая, - ответил он. - Я не сообразителен. Совсем не сообразителен.

- Что вы имеете в виду?

Несколько секунд он молчал, лицо его окаменело. Потом он как будто освободился от нахлынувших на него мыслей, улыбнулся ей:

- Имею в виду... спасибо, что проделала удивительную работу, Конни. Нужно позвонить другу Дэна в Нотр-Дам, чтобы выяснить, какие сведения имеются в офисе Дина на Дональда Хирша. Сделай это, будь ангелом, ладно? Скажи мистеру О'Маре, что Дэн занят.

- Где Дэн?

- Занят, - ответил Куист, усмехаясь ей. - Я заеду домой. Надо удостовериться, что Джонни не рассыпался на кусочки. Позвони мне туда, когда получишь сведения.

Глава 3

Джонни метался по комнате, как лев в клетке, и был слегка навеселе. За свою долгую жизнь он привык к полной свободе действий и к немедленному исполнению желаний. А теперь он оказался взаперти в квартире Куиста, под охраной полицейских, дежуривших у черного хода и парадной двери. Такое существование изматывало его.

- Я больше не вынесу этого, - заявил он, когда прибыл Куист. - Ты знаешь, я никогда по целым дням не сидел у телевизора. Какую чепуху они показывают! Ты просто не поверишь.

- Я стараюсь даже не думать об этом, - ответил Куист. Он прошел к бару и налил себе выпить. При этом он заметил, что Джонни взялся за вторую бутылку ирландского виски.

- Когда этот подонок начнет действовать? - спросил Джонни.

- Не сегодня вечером. Сегодня вечером он занят. Можешь ложиться в постель с интересной книгой.

- Ты все еще думаешь, что это может быть Хедман?

- Думаю, - ответил Куист. - У него свидание с Глорией Кард сегодня вечером. Не думаю, что даже сотня тысяч баксов удержит его от такого заманчивого предприятия.

Джонни пристроился на подлокотнике кресла, болтая ногой, в одной руке бутылка виски, сигарета в другой.

- Я много думал, - заявил он.

- Опасное занятие, - заметил Куист.

- Если шантажист Хедман, тогда, дружище, мы охотимся за двумя парнями: Хедманом и убийцей. - Джонни попытался рассмеяться. - Если убийца первым достанет меня, посмешищем станет Хедман.

- Убийца не станет нападать на тебя, Джонни, - возразил Куист. Произойдет следующее: ты получишь указание, куда следует доставить деньги доставить их в такое место, где ни Кривич, ни кто-то другой не сумеют прикрыть тебя. Ты подчинишься приказу.

- И прощай сто тысяч, - заметил Джонни.

- У тебя не будет прикрытия, - продолжал Куист, - но оно будет у Хедмана. Он думает, что находится вне подозрений, поэтому ему и в голову не придет, что кто-то наблюдает за ним. Дэн уже сейчас у него на хвосте.

- Эй, это неплохой трюк.

- Задержав его на месте преступления, мы выясним, чего на самом деле стоят его алиби относительно убийств.

- Благодаря показаниям Мариан они выглядят безукоризненно, - заметил Джонни.

- Что заставляет меня присмотреться внимательнее к Мариан, - ответил Куист.

Джонни хмыкнул.

- Не позволяй себе "присматриваться" к Мариан, дружище, - заметил он. Предупреждаю тебя, она настолько хороша, что в состоянии разрушить твою счастливую холостяцкую жизнь.

- Давай говорить серьезно, друг, - остановил его Куист. - Ты знаешь, что Тайлер видел фотографию Мариан на комоде Беверли Трент в Голливуде.

- Знаю, он так говорит. Потрясающе, дружище!

- Джонни, подумай. Во время твоего флирта с Беверли она упоминала когда-нибудь Мариан Шир?

Джонни отпил виски.

- Не думаю, - ответил он. - Мне надо кое-что объяснить тебе про Беверли. Она была красивой штучкой; действительно такой, о которой только можно мечтать. В свое время я имел дело с самыми лучшими, дружище, а она была лучше всех - чисто внешне. - Он покачал головой, как будто не доверял своей памяти. - Она была как долгоиграющая пластинка. Трещит, трещит, трещит без умолку. Как-то посреди наших занятий любовью она спросила меня, что я думаю о войне во Вьетнаме. "Знаешь, чего мне хочется?" - спрашивала она, бывало, а я готов был выполнить все, что она попросит, только бы она была счастлива, и я говорил: "Назови это, беби". И она отвечала: "Мне хочется пиццы с анчоусами!" Черт возьми! Я наконец научился отключаться. Не слышал ни слова из того, что она мне говорила. Если она и упоминала Мариан, я этого не слышал, как не слышал и всего остального, о чем она болтала.

- Она никогда не рассказывала о своей семье? О своей матери?

- Если и рассказывала, я этого не слышал, - повторил Джонни. От удивления он вытаращил глаза. - Так ты говоришь, что Мариан могла быть матушкой Беверли? - Джонни соскользнул с подлокотника и упал в кресло, корчась от смеха. - Мариан, конечно, нехорошо поступила с нашей Бев, если она ее мать. Если бы Мариан научила Беверли тому, что знает сама, наша Беверли проложила бы себе дорогу прямиком в Букингемский дворец.

- Когда ты виделся с Мариан наедине, она никогда не упоминала о Беверли или ты ни разу не упомянул о Беверли?

Джонни прекратил смеяться:

- Долгое время я никому не говорил о Беверли. Я хотел, чтобы люди забыли о том, что я когда-то имел с ней дело. Ты можешь это понять.

Зазвонил телефон. Это была Конни.

- Держитесь за свою шляпу, босс, - сказала она. - Дональд Хирш успешно сдал конкурсный экзамен и получил право на стипендию в Нотр-Дам. Он приехал из Сент-Пола. Его родители умерли, когда он был совсем маленьким, и его воспитывала овдовевшая тетка. Фамилия тетки миссис Август Хауптман. Продолжать?

- Дай высказать предположение, - попросил Куист. Его голос звучал мрачно. - У миссис Август Хауптман была дочь, которую звали Мариан.

- Точно, - подтвердила Конни.

Около семи позвонил Гарви.

- Я наконец установил связь с нашим другом, - сообщил он.

- Прекрасно, - похвалил Куист.

- Он повел Глорию ужинать в "Фор Сизонс". Никакой дешевки не допускает.

- Мы здесь вытащили на свет божий кое-какой хлам, - небрежно обронил Куист. - Мариан Шир, вероятно, была матерью Беверли Трент. Дуглас Хедман, вероятно, был Дональдом Хиршем, который играл крайним в футбольной команде и сбежал из колледжа, чтобы жить в коммуне. Кажется, это и был Предводитель. Его воспитала тетка, которая по мужу носила фамилию Хауптман. Девичья фамилия Мариан была Хауптман. Она была, очевидно, чем-то вроде кузины Хедману.

- Вот это да! - воскликнул Гарви. Потом, не переводя дыхания: - У меня нет ни братьев, ни сестер, но отец того человека является сыном моего отца. Кто он?

- Оставайся с ним, Дэниел, - попросил Куист.

- Положись на меня.

Около восьми часов в тот вечер с внезапной яростью над городом разразилась гроза. Куист, который шел в восточном направлении по Восемнадцатой улице, нырнул в вестибюль маленького магазинчика, закрытого на ночь. Сначала упали первые крупные капли дождя, а потом хлынул потоп. Молнии вычерчивали на небе причудливые решетки.

На противоположной стороне улицы Куист видел свет в окнах дома Мариан Шир. Буря, сказал он себе, дала ему время критически пересмотреть свои поступки. Он не хотел предупреждать Мариан о своем визите. Если между нею и Хедманом существовала связь, как он предполагал, Куист не хотел тревожить Хедмана. Хедман был занят Глорией, и не похоже было, что сегодня он успеет переговорить с Мариан. Предоставлялась возможность оказать на нее немного давления, пока противники не встретились, чтобы обсудить создавшееся положение.

Куист считал, что понимает Мариан Шир и мотивы, которые заставляют ее хитрить. Появлялся шанс расколоть ее и не подвергать Джонни риску встречи с глазу на глаз с Хедманом. Если Гарви по какой-то причине потеряет след, опасность для Джонни резко возрастет.

Гроза пронеслась над городом так же быстро, как и пришла, оставив на улицах потоки воды, которые промыли все канавы и сточные трубы. Огни фонарей мерцали во влажном воздухе.

Куист увернулся от капель, падавших с крыши здания, где он нашел укрытие, и пересек улицу, направляясь к дому Мариан. Ему открыла дверь горничная в униформе. Она узнала его.

- Я скажу миссис Шир, что вы пришли, - сказала она.

- Она меня не ждет, - уточнил Куист. - Если она занята...

Горничная исчезла в помещении, очевидно предназначавшемся для слуг. Через несколько секунд она вернулась, что свидетельствовало о наличии в доме внутреннего телефона.

- Поднимитесь на третий этаж, сэр, - предложила она, указывая на лифт.

Мариан, порозовевшая от удовольствия, ожидала его. На ней был халат цвета бордо, который удивительно шел ей. "Всегда в форме", - подумал Куист.

- Надеюсь, вы не станете возражать, что врываюсь к вам без предупреждения, - сказал он.

- Дорогой Джулиан, не могу выразить, какое удовольствие вы мне доставили. Я сидела и раздумывала, чем занять вечер. Входите. Могу я предложить вам бренди или вы предпочитаете что-то другое?

- С удовольствием выпью бренди, - кивнул он.

Она не была смущена, не выказывала ни малейших признаков озабоченности. Очевидно, посчитала, что его приход свидетельствует о том, что он понял и ответил на определенные знаки внимания, которые она оказывала ему при предыдущих визитах. Ее глаза ярко блестели, когда она принесла Джулиану стакан с бренди. Рука Мариан прикоснулась к руке Куиста, когда она протянула ему стакан. Она указала на удобное кресло, в котором он сидел как-то раз. Обратила внимание на мелкие пятна от дождя, оставшиеся на его голубом пиджаке.

- Вас застиг ливень?

- Нырнул в вестибюль напротив вашего дома.

- Я всегда боялась молнии, - объяснила Мариан. - Перепугалась бы до смерти, если бы меня на улице застигла гроза. Но, Джулиан, скажите мне, есть какие-то новости? Относительно Джонни Сандза и его проблем? Вы пришли поэтому, не так ли? - Ее бровь изогнулась дугой. - Чтобы сообщить мне новости?

- Есть кое-какие новости, - ответил с улыбкой Куист. - Кое-что, вероятно, не назовешь новостями.

- Вот как?

- В наше время очень часто жалуются на полицию, - начал он. Преступность растет и все такое. Но на самом деле опытный полицейский офицер, такой, как лейтенант Кривич, способен удивить вас своей скрупулезностью. Они проверяют, проверяют и проверяют каждую деталь.

- Лейтенант произвел на меня впечатление, - согласилась Мариан. "Ее настороженность исчезла", - подумал Куист.

- Он все еще проверяет каждую деталь истории Дугласа Хедмана.

Она рассмеялась:

- Бедняга Дуг. Вы себе не представляете, как он был потрясен. Что касается лейтенанта, то он приходил сегодня, полностью уверился в алиби Дуга относительно всех этих омерзительных убийств.

- Он был удовлетворен?

- Конечно. Я смогла бы предоставить пять или шесть человек, которые видели Дуга здесь в пятницу и субботу. Лейтенант заверил меня, что он удовлетворен и больше не станет беспокоить нас по этому поводу.

- Все же есть одно-два обстоятельства относительно Хедмана, которые нуждаются в разъяснении, - возразил Куист, все еще улыбаясь.

Впервые он заметил, как дрогнули от напряжения уголки ее губ.

- Насколько я знаю, Дуг - как открытая книга, - сказала она.

- Как давно вы его знаете?

- Дуга? Четыре или пять лет.

- Каким образом пересеклись ваши пути, Мариан?

Секунду она колебалась.

- Честно говоря, не помню. Где-то на какой-то вечеринке. - Снова брови изогнулись дугой. - Он очень льстил пожилой даме. У меня нет иммунитета, Джулиан, против мужчин, которые находят меня привлекательной.

- А зачем вам его иметь?

- Мало-помалу Дуг стал частью моей жизни - внутренней и внешней. Вы знаете, что я много занимаюсь благотворительностью. Не только в Фонде по борьбе с болезнями верхних дыхательных путей. Дуг помогал, выполнял поручения, сделался полезным. Я сказала бы, необходимым. Он очаровательный, воспитанный, привлекательный юноша. До вас дошли слухи обо мне и о нем?

- Нет.

- Что ж, вполне могли быть, полагаю. Мой мир густо населен сплетниками. - Она рассмеялась, все еще легкомысленно.

- А вы знаете, откуда он прибыл? Откуда он родом?

- Действительно, не знаю, - ответила она. - Он посещал Нотр-Дам. Помню, он рассказывал вам об этом. Я полагала, что он приехал откуда-то со Среднего Запада, но ведь это не имеет никакого значения, верно? Люди со всех концов страны съезжаются в Нотр-Дам.

- Вас удивило бы, если бы вы узнали, что не существует никакой записи относительно его пребывания в Нотр-Дам?

Мариан держала стакан с выпивкой в правой руке. Ее левая рука так крепко впилась в подлокотник кресла, что побелели костяшки пальцев.

- Я не верю вам, - сказала она.

- По ходу своей работы, - возразил Куист, - я то и дело сталкиваюсь с людьми, которые изменили свои фамилии. Половина тех, кто работает в театре и кино, используют псевдонимы. Политики, даже бизнесмены меняют свои имена. Порой мне кажется, что на свете больше людей с измененными фамилиями, чем тех, кто пользуются именами, данными им при крещении. В Нотр-Дам нет никаких следов Дугласа Хедмана, так что интересно, знали ли вы, что он вышел в мир под другим именем?

- Если он и поступил так, то никогда не рассказывал мне об этом, ответила она дрогнувшим голосом.

- То, что он рассказал о своей футбольной карьере, заставило нас поинтересоваться, не начинал ли он жизненный путь под именем Дональда Хирша, - объявил Куист.

- Если и начинал, то никогда не рассказывал мне об этом, - резко и быстро ответила она.

Куист обхватил стакан с бренди обеими руками, согревая его.

- Существовал Дональд Хирш, который играл крайним запасным в Нотр-Дам совершил путешествие в Калифорнию, чтобы участвовать там в соревновании. Я удивлен. За ним не числится никакого преступления, зачем же ему менять свое имя.

- Он никогда не упоминал об этом, - повторила Мариан.

- Этот Дональд Хирш приехал из Сент-Пола, - продолжал Куист. Его голубые глаза внезапно впились в ее лицо. - Он был способным юношей: победил в конкурсе на получение стипендии в Нотр-Дам. Его родители, кажется, умерли, когда он был совсем маленьким, и его воспитала тетка. Имя тетки было миссис Август Хауптман.

Краска мало-помалу исчезла с лица Мариан. Глаза остекленели.

- Миссис Хауптман имела дочь, чье имя, по странному совпадению, было Мариан, - неумолимо продолжал Куист. - Эта Мариан Хауптман вышла замуж за человека по имени Майк Дэниелс. Он погиб в авиакатастрофе, и Мариан Хауптман затем второй раз вышла замуж...

- Достаточно! - Она вскочила на ноги, дрожа всем телом.

- Я еще не закончил, Мариан, - спокойно возразил Куист. - Невозможно всю жизнь держать это в тайне. Неприятность, приключившаяся с Джонни, связана с девушкой по имени Беверли Трент. Она покончила с собой около пяти лет назад. Но никто, кроме немногих друзей и полиции, не знает о том, что девушка покончила с собой в доме Джонни. Он с двумя своими приятелями перевез тело в ее квартиру. Кто-то узнал об этом, и этот кто-то - тот самый человек, который шантажировал Джонни.

Мариан превратилась в застывшую статую.

- Я упоминал о том, что Беверли Трент была одной из тех, кто меняет свои имена? Ее настоящее имя Луиза Хауптман.

- О боже! - прошептала Мариан.

- Не удивитесь ли вы, Мариан, узнав, что в квартире девушки была фотография в серебряной рамке - ваша фотография?

Мариан просто вжалась в свое кресло. Стакан выпал из ее руки, и жидкость расплескалась по ковру. Она подняла руки, чтобы закрыть ими лицо.

- Терпеть не могу бередить старые раны, - заметил Куист, вертя в руках стакан с бренди. - Поверьте, я не получаю удовольствия от того, что нарушил безопасность какого-то человека. Но я обязан помочь другу, чьей безопасности постоянно угрожают, измученному человеку, который видел, как хладнокровно убивали его близких друзей и дорогих ему людей. Он и теперь находится в тисках какого-то психически ненормального вымогателя. Я уверен, что Дуглас Хедман - гений, если забыть о его попытках уничтожить Джонни Сандза. И боюсь, у меня не осталось сомнений в том, что вы также играете какую-то роль в планах Хедмана.

Мариан качалась из стороны в сторону, как дерево, готовое упасть.

- Я... мне кажется, я заболеваю, - произнесла она, вставая. - Если вы извините меня...

- Не думаю, что есть смысл пытаться позвонить Хедману, - холодно заметил Куист. - Сегодня вечером он очень занят с молодой привлекательной девушкой из моей конторы. Мне кажется, он не ответит на ваш звонок.

Мариан застыла в дверях, вцепившись в косяк, чтобы удержаться на ногах. Физическая энергия, которая делала ее привлекательной, казалось, покинула ее, как будто отключили аппаратуру, искусственно поддерживавшую жизнь.

- Что вы намерены предпринять? - дрожащим голосом спросила она.

- Прежде всего, я намерен побеседовать с вами, если позволите, ответил Куист. - Почему бы вам не налить себе еще стаканчик и не присесть?

Она посмотрела на него глазами, потемневшими от страха. Потом нетвердыми шагами направилась в дальний конец комнаты и налила себе еще бренди. Она вернулась и встала позади своего кресла, вцепившись одной рукой в его спинку.

- Что касается всего остального, - сказала она, - то Дуг не виновен в убийстве.

- Так вам кажется.

- Не виновен!

Полное спокойствие Куиста казалось испуганной женщине еще опаснее.

- Позвольте мне начать с того, что я даже испытываю определенную симпатию к вам, Мариан. Я мог бы дать вам шанс, не бросая вас на растерзание волкам... если вы поможете нам.

- Как?

- Я создал в своем воображении ваш образ, хотя, впрочем, он, возможно, насквозь фальшивый, - сказал он. - Я вижу вас, молоденькую девушку, выросшую в семье без отца в городке на Среднем Западе, где очень мало возможностей обратить на себя внимание. Я вижу, как в совсем юном возрасте вы становитесь женщиной, сжигаемой физическими потребностями и непреодолимыми желаниями. Я вижу молодого солдата в отпуске, перед отправкой в Европу или на Тихий океан. Я вижу, что вы с готовностью даете ему то, что он просит, потому что вы тоже хотите этого. Ночь, неделя головокружительного волнения. Потом он уезжает, а вы обнаруживаете, что беременны. Не знаю, какую позицию заняла ваша мать. Не знаю, почему вы пошли напролом и родили ребенка.

- Я думала, что он вернется, - прошептала Мариан. - Я думала, что нас связывает не только секс. Я думала, что это любовь.

- Потом было письмо "милой Джейн"? Он уже был женат?

Она кивнула:

- Тогда было слишком поздно, чтобы... чтобы изменить решение.

- Итак, у вас родилась девочка, и вы оставили ее на пороге приюта. Вам было... шестнадцать - семнадцать?

- Шестнадцать.

- Одной из проблем был маленький мальчик, которого ваша мать взяла в семью, - ее племянник, Дональд Хирш. Ему, должно быть, было три-четыре года? Ваша мать, полагаю, поругалась с вами. Она перенесла всю свою любовь и заботу на маленького мальчика. Что случилось? Вы ушли из дома? Начали пролагать свою дорогу в жизни? Какие это были дороги? Официантка, гардеробщица, может быть, оборонное предприятие. У вас появились потребности, которые требовали удовлетворения.

- Вы, похоже, провели тщательную проверку, - с горечью произнесла она, - так что вам известно, что я стала высококлассной девушкой по вызову.

- Я так и думал, - согласился он. - Через некоторое время появился клиент по имени Майк Дэниелс. Вы так возбудили его, что он захотел жениться на вас, ввести вас в совершенно новый мир. Вы вычеркнули Сент-Пол, и мать, и маленького кузена из своей жизни. Вам это удалось. Три или четыре года вы жили с мужем, а потом он погиб и оставил вас у разбитого корыта. И вы нашли то, что выглядело настоящей золотой жилой, - Делберта Шира. Он был старым, но вы обладали даром заставить его почувствовать себя снова мужчиной. Куист заколебался. - Знаете, Мариан, до этого момента все мои симпатии в этой истории на вашей стороне. Меня заботит то, что происходит дальше. Когда малыш Дон вторгся в вашу жизнь? Потому что Дуглас Хедман и есть Дональд Хирш, известный в кругах хиппи под кличкой Предводитель. Заставьте меня почувствовать жалость к вам, Мариан. Это может помочь.

Куист наблюдал за борьбой, которая шла в ее душе перед принятием решения. Ей было бы выгоднее заявить сейчас и неустанно повторять в дальнейшем, будто она и не подозревала о том, что Дуглас Хедман был ее маленьким кузеном, Дональдом Хиршем. Это выглядело бы правдоподобно. Она не видела Дональда Хирша с трехлетнего возраста. Отрицание пошло бы ей на пользу. Но и сказав правду, она могла в какой-то степени спасти себя. Куист видел искушение в ее глазах. Каким путем идти? На какую тропинку свернуть?

- Это началось, когда он попытался шантажировать вас, Мариан? - спросил Куист.

Его вопрос окончательно сломил ее. Она обошла кругом свое кресло и снова села. Медленно кивнула в знак согласия.

- Это случилось за год до смерти Делберта, - ответила она. - Однажды он появился здесь, когда Делберт уехал на работу; длинные волосы, борода, грязные синие джинсы и отвратительная спортивная рубашка. Горничная хотела выставить его за дверь, но он упорно твердил, что он - мой родственник. Когда она сообщила мне его имя, я почувствовала дурноту, но согласилась принять его - прямо здесь, в этой комнате. Боже, я не хотела, чтобы он садился в кресло, такой он был грязный - и почему-то ужасно злой.

"Не ожидала увидеть меня снова, правда, Мариан?"

Я сказала ему, что не ожидала, не хотела видеть его. Он очень быстро перешел к делу. В Голливуде он повстречался с девушкой по имени Луиза Хауптман. Он провел небольшое расследование. Она, Луиза, несомненно, была моим незаконным ребенком. Она была, по его словам, проституткой, спала со всеми подряд в Голливуде.

"Мне кажется, дорогая Мариан, что твой элегантный муж расстроится, получив такие новости - если это выплывет наружу. А это выплывет наружу, если только..."

Делберт был нетерпим в вопросах нравственности и морали. Угроза скандала наводила на него ужас. Итак, я сделала единственное, что могла сделать, Джулиан. Муж не жалел денег на мои расходы. Я начала платить Дону по пятьсот долларов в месяц, почти год. Посылала деньги на почтовый ящик в Голливуде. Он жил под именем Дэвида Харриса. Потом... потом Делберт умер, и Дон снова приехал на восток, на этот раз за большой добычей. Он думал, что теперь я очень богата. Только этого не было.

- Я знаю об этом, - прервал ее Куист.

- Я должна ненавидеть вас, Джулиан, но мне становится легче, когда я рассказываю. Дела Делберта были в ужасном состоянии, и деньги, которыми я распоряжалась, находились под наблюдением добропорядочного адвоката. Я не могла потратить их неизвестно на что без каких бы то ни было объяснений. Дональд видел, что я загнана в угол, и согласился подождать, пока все не утрясется. - Она глубоко вздохнула. - В следующий раз, когда мы встретились, я не узнала его. Он стал Дугласом Хедманом, элегантным, хорошо одетым, веселым, обаятельным. Прошло, наверное, с неделю до того момента, когда как-то раз мы остались одни, и, давясь от смеха, он назвал мне свое имя. Он рассказал мне это, Джулиан, в моей постели: ведь мне и в голову не приходило, что Дуглас Хедман и есть тот несчастный вымогатель, тот подонок, мой кузен, по кличке Предводитель. Это... это была его форма юмора: то, что он сделал со мной. Мне хотелось убить его, но у меня не хватило мужества. Но я была в состоянии сделать кое-что получше. Он находился в таком состоянии эйфории, так восхищался собой, так был полон самолюбованием, что объяснил мне, почему он больше не нуждается в моих деньгах. Он нашел другой источник. Он рассказал мне о Луизе - Беверли. О том, как устроил ловушку для Джонни Сандза и намерен дальше жить за счет Джонни. - Из груди ее вырвался долгий прерывистый вздох. - Тогда я взяла его в оборот, Джулиан. Я... я сама отчаянно нуждалась в деньгах. Он должен поделиться со мной своим выкупом, полученным от Джонни, или я сдам его полиции, которая разыскивала его по делу о девушке, сгоревшей заживо в Голливуде. И таким образом мы с ним жили за счет Джонни следующие два года.

- Пока Джонни не ушел со сцены и не прекратил платежи, - закончил Куист.

- Мы смогли продержаться какое-то время, - продолжала Мариан. - Потом Джонни начал плясать под нашу дудку. Этот благотворительный вечер в пользу людей, страдающих заболеваниями верхних дыхательных путей. Дуг начал снова угрожать. Я... что ж, когда Джонни приехал на Восток, чтобы поговорить со мной об этом, я... я попыталась воздействовать на него иным способом.

- Вы верны себе, - заметил Куист.

- Он рассказал вам?

- Он из тех, кто хвастается своими победами, - ответил Куист, - но он очень высоко оценил ваше очарование и таланты. Итак, когда ваши чары оказались бессильны и Джонни игнорировал угрозы Хедмана, вы перешли к насилию.

- Нет!

- Четыре человека мертвы.

В ее голосе прорвались истерические нотки.

- Клянусь вам, Джулиан! Мы с Дугом не имеем к этому никакого отношения. Алиби относительно местопребывания Дуга во время убийств не поддельные. Он не был в Калифорнии больше года. Он не был в субботу в Чикаго. Он был здесь, со мной, в то время, когда Либмана сбила на улице машина, - со мной и с другими людьми, которые подтвердили это лейтенанту Кривичу. Мы не имеем никакого отношения к убийствам, Джулиан, и у нас нет ни малейшего представления о том, кто несет за это ответственность. Клянусь вам!

Куист сидел молча, его холодный взгляд сосредоточился на ней.

- О, Дуг был в восторге. "Кто-то помогает нам без конца, - говорил он. - Джонни напуган до потери сознания. Но мы должны обобрать Джонни, пока не стало слишком поздно". Я... я вся тряслась от страха, Джулиан.

- То, что произошло в "Мэдисон-сквер-Гарден", было сознательно подстроено, чтобы обелить Хедмана и обеспечить ему свободу действий?

- Да. Как, скажите на милость, вы догадались об этом, Джулиан?

- Один человек прочитал мне лекцию о цилиндрах, - ответил Куист. Он встал. - Боюсь, вам придется пойти со мной, Мариан, и рассказать свою историю Кривичу и окружному прокурору. Если вы согласитесь дать показания против Хедмана, это, возможно, облегчит вашу участь.

- И нет... нет другого выхода?

- Боюсь, что нет.

Мариан была бледна как привидение.

- Вы разрешите мне переодеться, чтобы я могла выйти на улицу?

- Конечно.

Она направилась к двери, но он остановил ее:

- Чистое любопытство, Мариан, но каким образом у Беверли Трент Луизы - оказалась ваша фотография?

- Это все шуточки Дуга, - ответила она. - В тот первый визит - когда он был Предводителем, - он украл отсюда фотографию и передал ей. Я уверена, он делился с ней тем, что они получали от меня.

Куист ждал. Прошло, вероятно, минут пять, когда он внезапно услышал крик, доносившийся с первого этажа. Он поспешно вышел в коридор и заглянул в лестничный пролет. Он увидел внизу, на первом этаже, горничную, которая стояла, закрыв лицо руками, и кричала что было мочи. Слышались другие голоса, пронзительные, истеричные.

Куист не стал дожидаться лифта. Он сбежал по лестнице в вестибюль. Парадная дверь была распахнута. Горничная просто стояла в углу комнаты и не умолкая кричала.

Куист схватил ее за плечи и потряс:

- Что случилось?

- Мадам! - с трудом произнесла горничная. - Она там, на улице... она, должно быть, упала... о, Матерь Божья!

Мариан Шир не собиралась обеспечить алиби или давать свидетельские показания против себя или кого-то другого.

Глава 4

Дэн Гарви, злясь на весь свет, сидел в своем маленьком "рено" в конце того квартала, где находился ресторан "Фор Сизонс". Хедман не торопил событий. На самом деле бесполезно было вести наблюдение за Хедманом сегодня вечером, говорил себе Гарви. Хедман не предпримет попытки получить деньги от Джонни Сандза сегодня вечером, поскольку ему предстоит заняться Глорией. Но Куист сделал ставку на это, и Гарви волновался о Глории. По крайней мере, он будет поблизости, если ей вдруг понадобится помощь.

Парочка провела в "Фор Сизонс" почти два часа, и Гарви забеспокоился, потому что забыл захватить лишнюю пачку сигарет. Он не терял надежды, что на улице появится какой-нибудь парнишка и он, дав чаевые, попросит его купить пачку сигарет.

Наконец Глория с Хедманом вышли под ручку из ресторана. Они смеялись, им было очень весело. Гарви мысленно выругался. Они не имели права наслаждаться жизнью, в то время как он сидит здесь, мечтая о сигарете.

Швейцар подозвал для них такси, и Гарви завел мотор "рено". Он получил от Кривича адрес квартиры, которую снимал Хедман, и ожидал, что такси поедет по направлению к центру, на восток. К его удивлению, такси повернуло на запад, к площади Колумбии, вдоль Западного Центрального парка, а потом снова на запад и остановилось перед безликим особняком. Глория и Хедман вышли из такси, все еще в приподнятом настроении. Шофер получил причитающиеся ему деньги и исчез в направлении Бродвея. Глория и Хедман поднялись по ступенькам к парадной двери особняка, и Хедман открыл дверь своим ключом. "Сукин сын снимает две квартиры", - подумал Гарви. Он припарковал машину и стал ждать в самом мрачном расположении духа.

Ему показалось, что ждать пришлось долго, хотя, если верить часам Гарви, прошло меньше часа, когда парадная дверь особняка открылась и вышел Хедман. Один Хедман, без Глории. Хедман поспешно зашагал в сторону Бродвея.

Гарви заколебался. Ему поручили держать Хедмана под наблюдением, но он очень не хотел уезжать отсюда, оставив Глорию в особняке без всякой поддержки. Но работа есть работа. Возможно, Хедман просто собирался найти ночной винный магазин или гастроном, чтобы купить сандвичей, хотя бог знает, почему они должны испытывать голод после обеда в "Фор Сизонс". Возможно, Хедман, подонок, решил позаботиться о будущем, купить продукты для завтрака. Эта сумасбродка Глория выжила из ума!

Гарви неохотно завел мотор "рено" и медленно поехал следом за Хедманом.

В начале двенадцатого Куист вошел в дом Бикмана. Лидия и Джонни Сандз находились в гостиной. Взглянув на Куиста, Лидия сразу поняла, что случилось что-то очень плохое. Он выглядел усталым, исчезла легкость походки. Он сразу направился к бару и налил себе "Джека Дэниелса" со льдом.

- В чем дело, Джулиан?

Он обернулся. Губы были плотно сжаты, ни тени улыбки.

- Мариан Шир покончила с собой, - ответил он, - и приходится думать, что это я довел ее до такого состояния.

- Джулиан!

- Я рассчитал все до малейших деталей, - сказал Джулиан. - Я просто не ожидал, что она пойдет на попятный. - Он посмотрел на Джонни, который, казалось, застыл в своем кресле. - Нет никаких сомнений, что твоим шантажистом является Хедман, Джонни. Хедман и Хирш одно лицо, он же Предводитель. Это долгая история, но Мариан была замешана в ней косвенным образом. Она шантажировала Хедмана и забирала часть того, что ты платил ему.

- Тогда его алиби не выдерживает критики, - прервал его Джонни. - Он убил Эдди и других. Да поможет мне Бог, когда он попадется мне в руки, я...

- Поскольку Мариан не выступит свидетельницей, нам нужно продолжать начатое, - прервал его Куист. - Нам нужно схватить Хедмана, когда у него в руках окажутся деньги.

Зазвонил телефон.

- Вероятно, это Дэниел с отчетом, - заметил Куист.

Лидия подняла трубку и сказала:

- Алло. - Широко раскрыв от удивления глаза, она медленно повернулась к Куисту. - Это тебя, Джулиан, - сказала она. - Дуглас Хедман.

Куист взял у нее трубку. Он произнес ровным голосом:

- Да, Хедман?

- До чего же ты чертовски умный парень, Куист, - заговорил Хедман. Вслед за этим раздался смех. - О, я знаю, твой телефон на прослушивании, парень. Я дам копам номер, если тебе от этого станет легче.

- Чего ты хочешь? - спросил Куист.

- Деньги, конечно, - ответил Хедман. - Ты слушал радио? Если слушал, то знаешь то, что известно мне: наша подружка Мариан нырнула лебедушкой с крыши своего дома. Это ты довел ее до этого, Куист?

- Чего ты хочешь? - повторил Куист. Его голос дрожал от сдерживаемого гнева.

- Как я сказал, папаша, денег. На этот раз ты привезешь их, Куист, и без всяких фокусов. Я не доверяю Джонни, он опять начнет бушевать. Ты, я знаю, заплатишь все это охотно из-за своей красотки мисс Кард. Она на самом деле куколка, Куист.

- Что с Глорией?

- Ты принесешь выкуп тихо-спокойно, или тебе придется искать новую секретаршу. Милашка Глория утратит свою привлекательность и не сможет сидеть за твоим круглым столом, чтобы очаровывать клиентов. Она будет выглядеть так, будто из ее лица пытались приготовить не совсем обычный гамбургер. Я не дурачу тебя, папаша, и сразу предупреждаю. Она предпочтет умереть, что очень жаль, потому что она так полна жизни. Так слушай.

Куист с трудом разжал губы:

- Я слушаю.

- Ты принесешь чемодан с деньгами к северо-восточному углу Бродвея и Пятьдесят седьмой улицы. Там есть проволочная корзина для мусора. Ты положишь в нее чемодан, а потом уберешься оттуда к чертовой матери. Ясно?

- Дальше.

- Ты принесешь сумку точно к часу ночи, - приказал Хедман. Он хихикнул. - У тебя почти два часа, чтобы обдумать, каким образом ты мог бы засечь меня. Но пока будешь думать, папаша, помни о прекрасной Глории и о том, какой безобразной сделает ее твое предательство. Все ясно?

- Ясно.

- Мне хотелось бы дождаться до завтра, когда утром откроются банки, тогда я удвоил бы сумму. Но у меня создалось впечатление, что наша Мариан наговорила много лишнего. Разве не странно, какими внезапно становятся благородные люди? Однако я подозреваю, что ты всегда был благородным, папаша. Оставайся таким, если тебя заботит судьба Глории Кард. Пошевеливайся.

В трубке раздался щелчок.

Когда Куист положил трубку, рука его слегка дрожала. Бесцветным голосом он изложил все, что услышал, Лидии и Джонни. Его рассказ прервал телефонный звонок. Это был человек Кривича, который записывал звонки в цокольном этаже.

- Нам удалось проследить звонок, мистер Куист. Это был телефон-автомат в телефонной будке неподалеку от Центра Линкольна в Западном округе. У нас есть патрульная машина, посмотрим, может, они сумеют установить местонахождение Хедмана.

- Нет! - резко прервал его Куист. - Оставьте его в покое. Вы можете связаться с лейтенантом?

- Наверное.

- Передайте ему, чтобы он позвонил мне как можно скорее. Вы слышали наш разговор? Если нет, послушайте запись, и вы поймете, почему я не хочу, чтобы мешали Хедману.

Лидия стояла рядом с Куистом, сжимая его руку.

- Ты действительно думаешь, что он изувечит Глорию?

- Он сумасшедший, - ответил Джонни. - Он сделает что угодно с любым человеком.

- Он находился неподалеку и смеялся, когда девушка сгорела заживо по его указанию, - напомнил Куист. - Дэн беспокоит меня. Он наблюдает за ним. Если Хедман засечет его...

- Отзови его! - предложил Джонни.

- Где он? - спросил Куист.

- Ты знаешь, где находится квартира, которую снимает Хедман? - спросил Джонни. - Куда еще он может повезти Глорию, кроме своей квартиры?

- Я могла бы поехать туда, - предложила Лидия, - найти Дэна и отозвать его.

- Если позвонит Кривич, он пошлет туда полицейскую машину, они окажутся там быстрее, чем мы с вами, - возразил Куист. Он сжал лоб ладонью. - Я позволил ей пойти на свидание с ним. Я должен был знать, что ему наплевать на все, кроме основного интереса. Я позволил Мариан выйти из комнаты, когда просто загнал ее в угол. Боже!

Телефон снова заверещал. На этот раз звонил Кривич.

- У вас есть адрес квартиры, которую снимает Хедман? - спросил его Куист.

- Конечно.

- Я считал себя очень хитрым, очень умным, - сказал Куист. - Я решил, что мы сумеем заманить Хедмана в ловушку, чтобы у вас были против него улики. - Куист объяснил, какое задание получил Гарви, а потом подробно рассказал о телефонном звонке Хедмана. - Я не могу отозвать Дэна, потому что не знаю, где он. Но возможно, он находится неподалеку от квартиры Хедмана, ждет в маленьком "рено"-седане. Вы согласны, что его надо отозвать, верно?

- Как бы мне хотелось, чтобы вы не разыгрывали из себя гения, - сказал Кривич.

- Мне тоже.

- Как вы думаете, почему он дал нам два часа, чтобы найти выход из положения? - спросил лейтенант. - Подождите минутку. Отправлю патрульную машину на поиски Гарви.

Куист ждал, от волнения морщинки в уголках его глаз стали глубже. Кривич вернулся к телефону.

- Машина в пути, - сообщил он. - Они должны быть на месте через две-три минуты, через пять минут Гарви уберут оттуда - если найдут его. Вы получили ответ на мой вопрос? Почему два часа?

- Полагаю, чтобы улизнуть оттуда, - сказал Куист. - Заказал билеты на самолет куда-нибудь: в Мексику, на острова. Он оставил себе время только для того, чтобы схватить деньги и сесть в самолет - до начала поисков.

- Ваша девушка у него, как вы считаете?

- Кто знает?

- Если мои парни найдут Гарви, он будет знать, где она. Если она в квартире, должны ли мы рисковать, ворвавшись туда?

- Возможно, он находится рядом с ней и в руках у него нож... кислота... бог знает что еще, - сказал Куист. - Если мы заманим его в ловушку, он не сдастся. Он изуродует Глорию, чтобы наказать нас.

- Тогда мы позволим ему улизнуть, - возразил Кривич.

- И замаливать свои грехи, - добавил Куист.

Он положил трубку и начал шагать по комнате, засунув сжатые в кулаки руки в карманы своего голубого пиджака. Лидия подошла к нему.

- Ты не должен винить себя, дорогой, - сказала она. - Глория знала, что идет на риск, она знала, что он мог быть убийцей.

- Но я не знал, - возразил Куист. - Я знал, что он может быть убийцей, но я оказался настолько наивным, что поверил, будто он действительно увлекся Глорией. Ребенок, играющий со спичками, - вот кем я был.

- Тогда ты отвезешь ему деньги, а мы найдем ее, - заявила Лидия.

- А ты представляешь, откуда начинать поиски? - спросил он. - Конечно, как предполагает Кривич, он, возможно, заберет ее с собой. Тогда что?

Снова позвонил Кривич, голос у него был мрачным.

- Никаких признаков вашего друга Гарви по соседству с квартирой, сообщил он Куисту. - Вы повезете деньги?

- Да.

- Мы возьмем под наблюдение близлежащие кварталы.

- Но даже если вы натолкнетесь на него, не задерживайте, пока мы не разыщем Глорию, - попросил Куист.

В половине первого ночи Куист вышел из своей квартиры, неся сто тысяч долларов в сумке из свиной кожи. Он поймал такси на Второй авеню и попросил шофера отвезти его к пересечению Пятьдесят пятой улицы с Бродвеем.

После грозы стояла прекрасная безоблачная ночь. Полная луна заливала город бледным светом. Движение почти прекратилось, и Куист добрался до назначенного места заблаговременно. Он стоял в тени здания, не сводя глаз со своих часов. Он оставил себе ровно три минуты, чтобы дойти до мусорной корзины на углу Пятьдесят седьмой улицы. Он чувствовал, как мелкие капельки пота стекают вдоль позвоночника под его рубашкой. Он имел дело с сумасшедшим. Он должен в точности следовать инструкциям.

Без трех минут час Куист торопливо зашагал к мусорной корзине, которая находилась в двух кварталах. Мимо него прошел человек, низко опустив голову. На противоположной стороне улицы парочка стояла около витрины, разглядывая через стекло выставочный зал автомобилей. Такси со значком, означающим, что работа окончена, проехало мимо него в том же направлении. Ни одного полицейского. Никого, кто хотя бы отдаленно имел отношение к Кривичу.

Куист подошел к мусорной корзине за пятнадцать секунд до назначенного срока. Когда на его часах раздался звуковой сигнал, отмечавший точно назначенное время, он бросил сумку в проволочную коробку.

Пожалуй, самым тяжелым испытанием, выпавшим на его долю, было повернуться и уйти.

Дэн Гарви сказал себе, что Хедман был каким-то необычным психом. Он пьет вино и обедает с девушкой в самом дорогом и элегантном ресторане в городе, везет ее в маленькое убежище в Западном округе, оставляет ее там, вероятно, для того, чтобы выполнить какое-то ее поручение, доставить ей дополнительное удовольствие, - и не возвращается!

Следуя за Хедманом, который шел по направлению к Бродвею от особняка, где он оставил Глорию, Гарви увидел, как его подопечный остановился у одной из телефонных будок, расположенных на углу улицы. Даже на расстоянии Гарви видел, какое удовольствие получает Хедман от разговора с каким-то человеком; не раз он смеялся и явно радовался тому, что говорил его собеседник. Закончив разговор, Хедман вышел из будки, оглядел обе стороны улицы, а потом пересек Бродвей и направился к какому-то захудалому бару. Гарви приткнул "рено" у обочины в полуквартале от бара и стал ждать. Хедман, сказал он себе, скоро появится снова с бутылкой спиртного. Он, несомненно, был знаком с порядками этого заведения, поэтому ему проще было купить бутылку здесь, чем искать магазин спиртных напитков, который работал бы в столь поздний час. Действительно, в половине двенадцатого ночи, вероятно, все винные магазины уже закрыты.

Но Хедман не выходил. Прошло десять, двадцать минут. Гарви тихо чертыхался про себя. Может, у этого бара имелся запасный выход. Если Хедман воспользовался им, тогда весьма вероятно, что он засек Гарви: самый короткий путь обратно к Глории был тот, которым пришел сюда Хедман. К концу получаса Гарви выбрался из машины и пробрался в тени зданий к парадному входу в бар "Бар О'Коннела и гриль". Гарви прошел мимо двери, натянув пониже шляпу, и мельком заглянул внутрь. Хедман был там, сидел за столом в глубине зала, в одиночестве. Перед ним стоял высокий стакан - вероятно, джин с тоником, а может, просто содовая. Он курил сигарету и выглядел весьма довольным. Когда Гарви проходил мимо, Хедман изучал циферблат своих часов.

Такое случается сплошь и рядом. Мужчина сидит там с бутылочкой, в то время как Глория, очевидно не находя себе места от нетерпения, ожидает его в полутора кварталах отсюда. Это, должно быть, какая-то эротическая чепуха.

Гарви вернулся в "рено" и стал ждать. Прошло еще полчаса, и Хедман наконец вышел на улицу. Никакого пакета, никакой бутылки. Он стоял у обочины тротуара, пока не показалось проезжавшее мимо такси. Гарви завел мотор своей машины. Хедман не стал бы брать такси, чтобы проехать полтора квартала, или стал бы? Все его поведение казалось ненормальным. Такси направилось к центру города, в противоположную сторону от особняка, где ждала Глория. Машина повернула на восток по Пятьдесят четвертой улице, пересекла Бродвей, взяла направление на север и остановилась у обочины. Хедман не появлялся.

Потом Гарви подпрыгнул на сиденье, будто случайно прикоснулся к обнаженному электрическому проводу. На противоположной стороне улицы он увидел Куиста, который нес знакомую сумку из свиной кожи и быстрым шагом направлялся в сторону центра. Игра явно продолжалась.

Такси Хедмана не двигалось. Куист дошел до угла Пятьдесят седьмой улицы. Он остановился у проволочной корзины для мусора, посмотрел на свои часы, а потом бросил сумку в проволочную корзину. Повернулся и удалился.

Такси Хедмана все еще стояло на месте. Оно не двигалось до тех пор, пока Куист не дошел до угла следующего квартала и, повернув на восток, не исчез из виду. Потом такси тронулось. "Рено" пришел в движение в ту же секунду.

Такси вновь остановилось неподалеку от мусорной корзины, где покоилась сумка из свиной кожи. Задняя дверца открылась, и Хедман вышел. Он двинулся к корзине, где лежала сумка.

В дни зеленой юности, когда Гарви играл в профессиональной футбольной команде, он был свободным защитником. Его обычно сравнивали с Слайдером Локхартом из нью-йоркских "Гигантов", их прием называли "стремительным броском". При захвате мяча свободный защитник прорывается к ведущему игроку другой команды, который не успевает передать мяч. Когда Хедман достиг мусорной корзины, Гарви рванулся вперед. Как только Хедман потянулся за сумкой из свиной кожи, его сбил с ног обрушившийся на него Гарви. От полученного удара Хедман отлетел от сумки, до которой так и не дотянулся, на добрых десять ярдов. Гарви свалился на него; при падении Хедман стукнулся головой о тротуар.

Хедман лежал очень спокойно, тонкая струйка крови сбегала из уголка его рта. Раздался визг шин по мостовой - таксист поспешно удирал, не желая принимать участия в происходящем.

Гарви поднялся, поцарапанный и злой. Город, похоже, вымер. Он подошел к мусорной корзине и вытащил оттуда сумку с деньгами. Затем склонился над Хедманом, приподнял его за воротник пиджака и потащил за собой к "рено", как мешок с картошкой. Он ухитрился запихнуть в машину бесчувственное тело и сумку, влез сам и направился к особняку на окраине города, где, вероятно, томилась в ожидании Глория.

Гнев Гарви почему-то сконцентрировался на Глории. Пошла на свидание с таким жалким подонком, как Хедман, убийцей и шантажистом! Что ж, он предстанет перед ней с ее дружком!

Машина остановилась перед особняком, Хедман не подавал признаков жизни. Гарви с холодностью клинициста проверил, жив ли он. Хедман был жив. Гарви вытащил бесчувственное тело из машины. Держа в одной руке сумку, он проволок тело по тротуару и втащил его в вестибюль здания. Изучил имена на маленьких медных табличках. "Дэвид Харрис, 1-С". Хедман все еще пользовался своим старым именем, тупица.

Гарви попытался позвонить в 1-С, но не получил ответа. Глория явно не собиралась отвечать на звонок в дверь. Гарви позвонил в четыре другие квартиры. Раздался щелчок, и он вошел в подъезд, таща за собой Хедмана. Откуда-то сверху раздался крик: "Кто там?"

Гарви направился в глубь дома. Квартира 1-С должна была находиться там. Женщина продолжала вопить.

- Я позвоню в полицию! - кричала она Гарви.

- Именно это и сделайте, - попросил ее Гарви.

Он добрался до двери 1-С и забарабанил в нее. Маленькая идиотка и не подумала ответить. Гарви отступил назад и с разбега атаковал дверь. Раздался треск, и Гарви ворвался в квартиру. Потом втащил в комнату Хедмана - и увидел Глорию.

Она сидела на стуле лицом к нему, руки и ноги связаны, рот залеплен пластырем. Гарви опустил глаза на Хедмана - и дал ему пинка.

Потом подошел к Глории.

- Юная фантазерка, мечтающая о любви, - обратился он к ней. - Будет больно. - Он сорвал пластырь с ее рта.

- О боже! Дэниел, как я рада видеть вас! - воскликнула Глория.

- Я не раз говорил, что мне предстоит стать спутником твоей жизни, сказал Гарви. Он наклонился и развязал полоски ткани, которые натерли ее запястья и лодыжки.

- Он... он мертв? - спросила она, ее широко открытые глаза впились в Хедмана.

- Нет еще, - ответил Гарви.

Он подошел к телефону и набрал номер Куиста.

- Джулиан? Я захватил его... и деньги, - сообщил он.

Голос Куиста звучал напряженно:

- Глория пропала, она в опасности, Дэниел. Ты можешь заставить его сказать, где она?

- Глория здесь, приятель, злая как черт, но в полном порядке.

- Где ты?

- Западный округ, Шестьдесят пятая улица, - ответил Гарви. Он продиктовал адрес Куисту.

- Кривич патрулирует ту часть города, - сказал Куист. - Я мигом отправлю его туда.

- Прекрасно. - Гарви взглянул на Глорию. - Прежде чем наша Глория начнет рассказывать Кривичу о своих приключениях, ей нужно немного успокоиться. Увидимся.

Куист положил трубку. Лидия и Джонни Сандз ждали, чтобы он рассказал им, что случилось.

- Все обошлось, - объявил Куист. - Дэниел захватил его и - сумку. Глория в безопасности. Я не в курсе всех деталей, но это может подождать.

- Слава богу! - воскликнула Лидия.

- Все кончено, - повторил Джонни. - Дружище, я, кажется, просплю теперь целую неделю. Не знаю, представляете ли вы, ребята, что значит ждать, когда опустится топор, занесенный над твоей головой.

- Я представляю, - возразил Куист.

Он подошел к Лидии и опустил руки на ее плечи.

- Отправляйся домой, любовь моя, - сказал он. - Сегодня был долгий день.

- Джулиан! - Лидия выглядела обиженной.

- Ребята, вы не должны разыгрывать передо мной, будто вы чужие друг другу, - вмешался Джонни. - Пропущу на ночь стаканчик спиртного и завалюсь спать, так что в следующие двадцать четыре часа не буду даже знать, живы ли вы.

- Отправляйся домой, куколка, - повторил Куист.

- Как скажешь, - ответила Лидия. В ее голосе слышалась обида. - Приятно было познакомиться с вами обоими.

Куист наклонился и поцеловал ее в щеку.

- Не дурачься, - попросил он, провожая ее до двери.

Джонни стоял у бара.

- Пропустишь со мной стаканчик перед сном? - спросил он.

- Почему бы нет? - ответил Куист. Он выглядел изможденным, усталым.

- Интересно было бы узнать, как Хедман сфабриковал эти алиби, - заметил Джонни, - но я подожду. Теперь, когда все позади, я готов ждать до бесконечности.

Куист взял из рук Джонни стакан с "Джеком Дэниелсом" и направился к двери, ведущей на террасу.

- Это еще не конец, Джонни, - сказал он.

- Для меня все кончено, - возразил Джонни. - Пусть Кривич попотеет над деталями. Я, слава богу, снова свободный человек.

Куист обернулся и посмотрел на него. В его голубых глазах застыла боль.

- Ты не свободен, Джонни. Никогда не быть тебе снова свободным, произнес он.

- Я переживу дурную славу, - возразил Джонни. - Мои друзья через какое-то время забудут об этом. Моя публика забудет об этом.

- Хорошо, если бы так, Джонни. Желаю этого от всего сердца, - сказал Куист. - То, что случилось за эти дни, ужасно, я потрясен до глубины души, но все еще испытываю к тебе какую-то симпатию.

Улыбка застыла на лице Джонни.

- О чем это ты толкуешь, дружище?

- Мне хотелось бы побыстрее сказать тебе все и разделаться с этим, Джонни, - ответил Куист. - Алиби Хедмана выдержит проверку. Ты знаешь об этом не хуже меня, потому что Хедман никого не убивал... по крайней мере, ни одного из тех четверых.

- Тогда кто, господи помилуй, сделал это?

- Ты, Джонни, - очень спокойно произнес Куист.

На щеке Джонни задергался нервный тик.

- Не убеждай меня, что ты поверил подтасованным фактам, дружище. Хедман ложно обвинил меня.

- Нет, Джонни. Ты постарался, чтобы все это выглядело как подтасовка фактов, потому что, привлекая к себе внимание, ты действительно выглядел невиновным. Теория мистера Шабрена относительно цилиндра с двойным дном снова оказалась верна.

- Ох, ты в своем репертуаре, Джулиан! - Джонни потянулся за бутылкой ирландского виски. - У меня нет настроения на забавы и розыгрыши. Это шутка, не так ли?

- Теперь нам известна большая часть истории, - продолжал Куист. Хедман, выступавший тогда под кличкой Предводитель, был на твоей вечеринке. Он нашел Беверли Трент мертвой в твоей спальне, прочитал записку. Хедман слонялся поблизости и видел, что сделали с трупом ты, Сейбол и Либман. Он усмотрел в этом путь к быстрому обогащению. Это все, что он знал, Джонни, но этого было достаточно, чтобы заставить тебя платить. Но этим и ограничивается роль Хедмана в этом деле. Они с Мариан тянули из тебя деньги. Вот и все, вся история Хедмана.

- Так я прекратил платить, и тогда он начал убивать всех, кто имел отношение к этому делу, чтобы напугать меня и вновь заставить платить, сказал Джонни. Его лицо приобрело болезненно сероватый оттенок.

- Нет, Джонни. Первое, что насторожило меня, была смерть Маршалла, голливудского полицейского. Маршалл не присутствовал на той ночной вечеринке. Откуда же Хедман узнал о нем? Только ты или Маршалл могли рассказать ему. Тогда я начал задавать вопросы относительно виновности Хедмана. Подсвечник убедил меня.

- О чем ты толкуешь?

- Как это было, Джонни? Ты платил и платил, а потом отказался. Ты отказался платить и отказался от своей карьеры. Но эта карьера была самым главным в твоей жизни. Каждый день, не посвященный ей, становился мукой. Потом подвернулся удобный случай: тебя пригласили принять участие в благотворительном концерте в "Гарден". Ты мог бы начать все сначала. Когда было объявлено, что ты согласился выступить в благотворительном концерте, шантажист - о, это был Хедман! - снова начал угрожать тебе. Вот тогда, мой бедный друг, у тебя помутился рассудок. Ты разложил все по полочкам. Возможность участия в этом Хедмана никогда не приходила тебе в голову. Это должен быть один из тех четверых людей, кто знал правду о Беверли Трент: Маршалл, полицейский, Сейбол, Либман или несчастный бедолага, малыш Эдди Уизмер. Один из твоих друзей оказался иудой. И поскольку, кроме них, у тебя не было никого на примете, ты решил избавиться от всех четверых.

Джонни залпом выпил стакан ирландского виски и налил снова. Горлышко бутылки отбивало дробь по краю стакана.

- С первыми троими справиться было легко, ты все хитро спланировал. Ты не мог заставить себя поверить, что это был Эдди. Но после того как трое других были мертвы, раздался звонок от шантажиста. Итак - да поможет ему Бог! - это должен был быть Эдди.

Джонни издал странный прерывистый звук, как будто ему нечем было дышать.

- Я еще не во всем разобрался тогда, - сказал Куист, - и я... я подтолкнул Эдди к краю обрыва, предложив ему как можно скорее уехать. Ты не позволил бы ему исчезнуть. Тогда он смог бы шантажировать тебя издалека. И таким образом - ты убил его этим подсвечником, спокойно вышел из той комнаты смерти и отправился на вечеринку к Мариан. В то время я удивлялся, почему убийца явился не подготовившись заранее, и воспользовался тем, что подвернулось под руку. Затем я представил, как это было. Никто не приходил. Ты уже был там. У тебя было полно времени, чтобы решить, что использовать в качестве орудия убийства. Ты должен был сделать это в тот же вечер, иначе Эдди уехал бы. Он умолял тебя, Джонни? Говорил тебе, как сильно он тебя любит? Протестовал, когда ты убивал его, говорил, что ни за что на свете никогда не предал бы тебя?

- Бедный маленький ублюдок, - хриплым голосом произнес Джонни. - Я подумал, что это должен быть он. Должен быть!

Куист облокотился о спинку кресла. У него подгибались ноги. Хорошего человека замучили до умопомрачения. Хедман, хоть его руки и не были обагрены кровью, нес ответственность за смерть пяти человек, потому что Джонни уже не жилец на этом свете.

А затем Куист обнаружил, что на него направлено дуло револьвера.

- Это твой револьвер, дружище, - сказал Джонни, - так что тебе известно, что он заряжен.

Куист не пошевелился. Он вцепился руками в спинку кресла.

- Тебе ничего не стоит сделать это, Джонни? Тебе это понравилось? Убивать?

- Ты не дал мне достаточно времени, чтобы осмыслить происходящее, дружище, - ответил Джонни. Его лицо блестело от пота. - Я не намерен сдаваться копам. Я не намерен предстать перед судом. Я намерен убраться отсюда, дружище, и обдумать все. Если ты попытаешься остановить меня, у меня не будет выбора.

- Тебе не скрыться, Джонни, - заметил Куист.

- Не дави на меня, Джулиан, - предостерег его Джонни.

- Брось его, Сандз, - раздался грубый голос за спиной Куиста.

Джонни обернулся, его палец нажал на спуск. Куист швырнул в него стул и упал на пол. Револьвер, казалось, выстрелил прямо ему в лицо, и откуда-то раздался еще один выстрел.

Куист с трудом поднялся на ноги. Один из людей Кривича сцепился с Джонни. Второй скатился по лестнице со второго этажа, за ним следовала Лидия.

- Я не подчинилась твоему решению - и не поехала домой! - Девушка попыталась рассмеяться, но вместо этого расплакалась и оказалась в объятиях Куиста, прижавшего ее к себе. - То, как ты уговаривал меня уехать, убедило меня, что происходит что-то неладное.

- Идиот, - прошептал он. Он прикоснулся губами к ее волосам.

- Я подслушивала, - призналась она.

- Дурные манеры, - ответил он и поцеловал ее в щеку.

- Когда ты начал раскручивать эту историю, я... я пошла за людьми Кривича. Одному из них я дала мой ключ от парадной двери, а другого провела через черный ход. - Она крепко обняла его. - Бедняга Джонни, - сказала она.

Не оглядываясь назад, Джонни Сандз направился к выходу, на его руках были наручники.

Навсегда умолкла золотая труба, не будет больше приносящих радость песен.

Послесловие

Джадсон Пентикост Филипс, писавший также под псевдонимом Хью Пентикост, - автор множества романов и рассказов, нескольких пьес и эссе, признанный мастер триллера и детектива.

"Когда ты - автор более сотни детективных романов и рассказов, чаще всего тебя спрашивают, откуда берутся новые сюжеты? На самом же деле давно уже известно, что существует лишь 36 драматических ситуаций, из которых только половина заслуживает того, чтобы о них писать. Зато писать можно каждый раз по-новому, ведь люди - такие разные, а их на земном шаре четыре миллиарда... И главная игра - не в сюжете, а в людях..."

Так говорил Дж. Пентикост Филипс, писатель, более шестидесяти лет удивлявший читателей своими новыми произведениями. Писать он начал в конце 20-х годов, еще во времена учебы в Колумбийском университете.

В ранних детективах Хью Пентикоста следователи нарочито бледно прописаны и даже носят специфические "молчащие" имена вроде "Джон Смит", что аналогично русскому "Петр Иванович Сидоров". В дальнейшем из-под пера Пентикоста-Филипса начинают выходить более полнокровные, жизнерадостные, сильные герои - "напоминающие то северных викингов, то персонажей древнегреческих мифов...". Прибавляется и глубокое понимание жизни. Так, психологически очень тонко передана история перерождения прокурора, случайно узнавшего, что он послал на электрический стул невинного человека...

Во многих романах Пентикоста-Филипса нашел свое место и личный опыт писателя - увлечение коллекционированием марок ("Выделенное красным" / "Cancelled in Red"), скачками ("Двадцать четвертая лошадь" / "The 24th Horse") и, наконец, служба на военно-морской базе США в годы Второй мировой войны ("Служба закаляет" / "The Brass Chills").

Видимо, в годы войны у писателя рождается образ самого, пожалуй, популярного из его героев - сыщика Пьера Шамбрэна, который во время войны был во французском Сопротивлении, а потом волей судьбы оказался в Нью-Йорке и работал управляющим престижного отеля, где и начал, совершенно случайно, свое первое расследование...

Новые времена - новые нравы. В наше время герои Пентикоста-Филипса часто оказываются перед выбором - смириться перед всесильными преступными синдикатами или же самим пойти на нарушение закона... Все чаще появляются в романах Пентикоста мотивы вымогательства и захвата заложников, как в романе "В центре Нигде" ("In the Middle of Nowhere") или в опубликованной посмертно книге "Показательный террор" ("Pattern for Terror"). В романе "Не забудь меня застрелить" ("Remember to Kill Me") террористы захватывают в плен государственного деятеля, требуя отпустить политзаключенных в одной латиноамериканской стране; в романе "Время кошмаров" ("Nightmare Time") Пьеру Шамбрэну приходится вызволять из рук террористов-вымогателей бывшего армейского офицера, когда-то на войне спасшего ему жизнь...

Тонкая психологическая подоплека взаимоотношений детей и взрослых вскрывается в таких захватывающих детективах-триллерах, как "Одинокий мальчик" ("Lonely Boy"), "Ужин у провалившегося кандидата" ("The Lame Duck House Party") или "Вид убийства" ("A Kind of Murder").

Часто героям Хью Пентикоста приходится спасать попавших в беду заложников, вовсе не прибегая к переговорам с террористами. При этом они используют весьма оригинальные, остроумные методы.

Следует отметить, что иногда Хью Пентикост использовал в качестве материала для своих сюжетов реальные происшествия, особенно начиная с 50-х годов. Тогда он написал роман "Королевство смерти" ("The Kingdom of Death"), посвященный преступлениям на нью-йоркских причалах, и роман "Джерико и немые свидетели" ("Jericho and Silent Witnesses"), который перекликался с историей Китти Дженовес из Бруклина, убитой на глазах 38 свидетелей, безразлично наблюдавших за преступлением...

А с другой стороны, однажды преступление было совершено как бы "по мотивам" романа Хью Пентикоста. В Калифорнии был захвачен автобус со школьниками, и в ФБР позвонил читатель Хью Пентикоста, который и сообщил им всю "точную механику" захвата автобуса с детьми, двигающегося по шоссе между двумя поселками. Когда благодаря некоторым сведениям, почерпнутым из романа писателя, дети были спасены, оказалось, что никто из похитителей не читал этого романа. Таким образом, литература помогла жизни...

Чтение произведений Джадсона Пентикоста Филипса доставляет не только удовольствие от смакования интриги и стиля, но и может оказаться исключительно полезным в наше неспокойное время...

Филипс Джадсон Пентикост (Пентекост Хью)Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться)

Филипс Джадсон Пентикост (Пентекост Хью)
Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться)