Что должно быть в знаменитом герое теленовелл, чтобы он обрел статус самого эротичного мужчины мира? Молодая красавица собирается выяснить это – однако даже не представляет себе, как откроет она секрет мускулистого «супер-мачо». Одна-единственная встреча… Одна-единственная искра, запалившая костер неистовой, безумной страсти для женщины, заново открывающей для себя мир обжигающей чувственности, и мужчины, что впервые в жизни познал истинную силу Любви – плотской и священной…
Дэвис В. Про это АСТ М. 2001 5-17-005228-6

Ванесса Дэвис

Про это

Глава 1

Окинув долгим взглядом свое отражение в зеркале, Линн Сандерс глубоко вздохнула. Она с трудом себя узнавала. Карие глаза были, несомненно, ее, но вот волосы заметно посветлели и стали короче, а после того как их зачесали вперед, лицо почему-то приобрело форму сердечка. На посвежевшей коже играл румянец, а губы отливали странным розовато-бронзовым оттенком – пожалуй, такого цвета помаду сама Линн никогда бы не рискнула использовать. Тем не менее она вынуждена была признать, что гример и стилистка потрудились на славу, создав новый, ошеломляющий, образ.

– Не знаю, что и сказать, – призналась Линн улыбающейся Дебби, редактору организовавшего конкурс журнала «Фейс энд фигэ»1. – Никогда не думала, что могу выглядеть так… так…

– Ослепительно? – засмеялась Дебби. – Подождите, вы еще не видели, что вам приготовила Марианна! Кстати, нам надо спешить. Мы немного отстаем от графика.

Следуя за Дебби по бесконечным коридорам «Сферы-ТВ», Линн с волнением думала о том, что через несколько минут сможет своими глазами увидеть, как снимают «Ночных сов» – ее любимый сериал. Эта возможность предоставляется ей как победительнице конкурса. Кроме того, сегодня она ужинает с одним из ведущих актеров – Блейком Гаррисоном. Линн часто думала о нем, но оправдаются ли ее ожидания при личной встрече? Надо же – им предстоит провести вместе целый вечер! Впрочем, в реальности происходящего она до сих пор сомневалась, хотя, возможно, когда завершится ее превращение в новую Линн Сандерс, ей наконец удастся поверить, что подобные вещи все-таки иногда случаются.

В этот момент они достигли «гардероба», где их дожидалась бывшая модель по имени Марианна. На вешалке висела одежда разных цветов и фасонов, в основном таких, какие Линн до сих пор старалась избегать, но Марианна заверила, что к ее новому облику все прекрасно подойдет.

– Попробуйте платье от Луиджи Варони, – посоветовала она.

Линн была убеждена, что будет выглядеть в нем ужасно. Но по крайней мере сейчас на ней приличное белье. По такому случаю она надела шелковое, с кружевами.

Когда Марианна подвела ее к большому зеркалу, Линн долго не смела в него заглянуть. А когда наконец решилась, то ахнула. Короткое светло-розовое платье с низким вырезом на груди магическим образом преобразило ее, превратив в ту утонченную, жизнерадостную, сексуальную женщину, которой Линн всегда хотелось стать. По крайней мере она так выглядела. Но сумеет ли она соответственно себя вести? Если точнее – сможет ли она в таком виде предстать перед Блейком Гаррисоном?

Элегантные шпильки, черный бархатный жакет и сумочка дополняли ее гардероб. Чувствуя, что ее переполняет восторг, Линн тепло улыбнулась редактору:

– Мне очень нравится, как я теперь выгляжу. Большое вам спасибо, Дебби!

– Я очень рада, но главное впереди. После того как Пит сделает несколько снимков, я поведу вас в студию «Б». Вы немного посмотрите, как снимают, а потом встретитесь с Блейком.

Вскоре Линн уже стояла в галерее студии, через огромное окно наблюдая за съемками. Девушка по имени Кейт объясняла ей, что происходит:

– Сейчас снимается сцена с Хьюго и его новой подружкой Моникой. С прошлой субботы это шестой эпизод. Вы смотрели сериал в прошлую субботу?

– О да! Я смотрю его каждые выходные.

– Тогда вам понятна сюжетная линия. Я не могу вдаваться в подробности, но вы и сами поймете, что, когда Сюзи узнает о Монике, у Блейка будут неприятности.

Линн посмотрела вниз, где собирались снимать постельную сцену. Актриса, игравшая Монику, лежала под пуховым одеялом, и было ясно, что выше талии на ней ничего нет. Из-под одеяла высовывались ее большие груди. Лицо, однако, не выражало ничего, кроме скуки.

Возле постели, одетый в шелковые пижамные брюки, стоял Блейк, о чем-то разговаривая с человеком в наушниках и с текстом в руках. Его покрытый потом загорелый торс сверкал в свете юпитеров. Какой он сексуальный, подумала Линн, чувствуя, как ускоряется ее пульс. На фоне проводов и телекамер широкие плечи и мускулистая грудь Блейка казались совершенно неуместными, как, впрочем, и вся обстановка спальни. Но ведь так и создается иллюзия под названием «телевидение», напомнила себе Линн.

Внезапно актер повернулся и шутливо погрозил кулаком в сторону аппаратной. Режиссер и кое-кто из его свиты засмеялись. Блейк, очевидно, решивший играть на публику, игриво скрестил ноги и принялся крутить в руках завязки пижамы.

– Блейку сказали, чтобы он снял брюки, а он считает, что это ни к чему. Ну, Андреа вряд ли станет возражать.

Не желая, чтобы ее зачислили в сплетницы, Линн пропустила намек мимо ушей. Она знала, что Блейк имеет репутацию бабника, и теперь даже на таком расстоянии Линн чувствовала, почему эта репутация возникла. Она с восхищением смотрела, как Блейк, стоявший спиной к галерее, стянул с себя широкие брюки, обнажив при этом крепкие ягодицы и стройные бедра, и скользнул под одеяло. Вскоре парочка уже обнималась перед камерой.

Переведя взгляд на монитор, Линн увидела, как актер ласкает голые плечи своей партнерши и обхватывает рукой ее обнаженную грудь. Вот его пальцы сдавливают большой красный сосок. На лице женщины отразилось желание, то же ощущение испытывала и Линн. Ничего удивительного – каждый раз, когда, посмотрев «Ночных сов», она ложилась в постель, ей приходилось мастурбировать, иначе не удавалось заснуть.

На экране поцелуи становились все более страстными. Соскользнувшее одеяло позволяло видеть, как крепко Моника прижимается к груди Хьюго. Линн, почувствовавшая, как у нее покалывает в промежности, незаметно огляделась по сторонам и с удивлением увидела совершенно спокойные лица. Наверно, они к этому привыкли, решила Линн. В конце концов, «Ночные совы» считаются самым смелым из всех сериалов, когда-либо показывавшихся по британскому телевидению.

По команде режиссера любовная сцена внезапно прервалась, и парочка в притворном изнеможении откинулась на подушки. Глядя на знаменитого актера, Линн все еще не могла поверить, что сегодня вечером будет с ним ужинать. Сорокадвухлетний (информацию о возрасте своего героя Линн почерпнула в телевизионном ежегоднике) Блейк Гаррисон казался чуть грубоватым, но обладал неотразимым обаянием. Вот и сейчас он с успехом демонстрировал свои чары, с улыбкой глядя на партнершу и произнося затасканное: «Моника, дорогая, я ждал тебя всю жизнь».

Когда съемки кончились, Линн услышала, как Блейк с раздражением воскликнул:

– И кто только пишет эти дурацкие тексты – Барбара Картленд, что ли?

– Сворачиваемся, студия! – распорядился директор картины. – Всем большое спасибо.

– Ну вот, теперь вы можете встретиться с его величеством, – взяв Линн под руку, сказала Кейт.

– Я бы не возражала заглянуть в дамскую комнату.

Линн была рада возможности несколько минут побыть одной – ведь с двух часов вокруг нее постоянно кто-то суетился. Кроме того, ей надо было успокоиться. Между ног повлажнело настолько, что пришлось зайти в кабинку. Глядя в висевшее на стене зеркало, Линн сделала несколько глубоких вдохов.

Она уже начала понемногу привыкать к своему новому облику.

Переменилась она не только внешне. С удивлением Линн поняла, что снова ощущает себя сексуальной женщиной. Неверность Ника несколько месяцев отравляла ей существование, но теперь она вновь чувствовала себя на высоте. Под тугим платьем ее груди топорщились от возбуждения, твердые соски крепко прижимались к кружевным чашечкам. Что бы сказал Ник, увидев ее сейчас? – вздохнув, подумала Линн. Может, нашел бы ее желанной, как это было вначале?

Дебби ждала их в комнате для приема гостей вместе с режиссером «Ночных сов» Доном Чизхольмом.

– Значит, вот она, счастливица! – усмехнулся он, протягивая свою большую руку. – Не позволяйте Блейку увезти вас отсюда. Он сам такой же, как его Хьюго Таунсенд – один к одному!

– Не слушайте его, Линн, – улыбнулась Дебби. – Он слишком доверяет бульварным газетам! И потом, где ваши манеры, Дон? Предложите гостье чего-нибудь выпить!

Пока Дон возился у тележки с напитками, на пороге, чуть задержавшись, чтобы все обратили на него внимание, появился Блейк Гаррисон. Темно-серый костюм, рубашка в полоску, изящный галстук, тронутые сединой темные волосы небрежно падают на плечи. Теперь, когда Гаррисон был без грима, его лицо казалось слегка загорелым.

Взгляд актера на секунду задержался на Линн, его карие глаза на миг раскрылись шире, а брови приподнялись. Линн понимала, что он внимательно ее рассматривает, и, пожалуй, делает это не без удовольствия. На губах Блейка играла знакомая полуулыбка, которой его герой, Хьюго, был во многом обязан своей репутацией циника и охотника за женщинами. Вероятно, теперь даже сам Блейк не мог провести точную границу между собой и своим экранным персонажем.

– Блейк, позвольте представить вам Линн Сандерс, – выйдя из-за тележки, сказал Дон.

– А, Линн! Поздравляю с таким замечательным выигрышем! – В голосе Блейка звучала насмешка над собой.

Все с готовностью рассмеялись, словно предвкушали эту шутку. Когда Блейк приблизился, Линн почувствовала мускусный аромат его духов – «Антей». От Шанель, определила она. Рукопожатие продлилось на несколько секунд дольше, чем ожидала Линн. Блейк дружески улыбался, но Линн чувствовала, что он продолжает ее оценивать. Интересно, о чем он думает – о том, как бы поскорее избавиться от нее, или о том, как бы побыстрее затащить ее в постель? Голова Линн слегка закружилась, когда она вдруг отчетливо поняла: скоро, причем на весь вечер, они останутся с Блейком наедине.

Но когда все сели за стол, Линн сразу успокоилась. Актеры заговорили о сегодняшних съемках, и Линн с восторгом им внимала. То, что она может слышать подобные разговоры, представлялось ей восхитительным.

Вскоре беседа перешла на тему о любовных приключениях актеров, занятых в другой «мыльной опере», которая снималась, так сказать, по соседству – на той же студии. Стараясь не пропустить ни слова, Линн внимательно вслушивалась в разговор и была так поглощена этим занятием, что вздрогнула от неожиданности, когда Блейк похлопал ее по плечу.

– Занятно, не правда ли? – протянул он. – Если, конечно, не слышал все это уже миллион раз. Давайте уедем отсюда, Линн. Столик заказан на восемь, но мы можем сначала заехать куда-нибудь выпить. День выдался долгим и трудным, и у меня нет большого желания задерживаться здесь дольше, чем нужно.

– Ну конечно! – Линн встала. – Я только попрощаюсь с Дебби и Кейт.

Дебби тепло ее обняла:

– Желаю хорошо провести время, Линн. Вы это заслужили. А фотографии скоро будут готовы.

Но когда Линн, пройдя вращающиеся двери, вышла на прохладный вечерний воздух, она почувствовала, как ее охватывает паника. Ее уверенность в себе куда-то улетучилась. Что подумают люди, когда увидят их вместе? А если газеты напишут о ней как о новой любовнице Блейка? Что тогда подумает Ник? Ведь ее муж ничего не знает о конкурсе.

Ну и не важно, что он подумает, со злостью решила она. Их брак развалился, и она может делать все, что захочет.

На автостоянке их дожидался серебристый «ролле» с водителем. Линн с наслаждением опустилась на мягкое кожаное сиденье.

– В «Сан-Марко», – сказал шоферу Блейк.

Лимузин плавно и почти бесшумно выкатился на улицу. Встречные машины уступали ему дорогу.

– Вот что значит быть богатым и знаменитым! – вздохнула Линн.

– Да что вы! – скривился Блейк. – Ну, известным меня еще можно назвать, но вот богатым – ни в коем случае. Я слишком долго сидел без работы, подрабатывая в закусочных.

– Значит, именно «Ночные совы» принесли вам большой успех, не так ли?

– Скорее, средства к существованию, – пожал плечами Блейк. – Но что это мы все обо мне да обо мне? Я и так чересчур зазнался. Давайте лучше поговорим о вас, Линн.

Он сжал ее руку. Заднее сиденье «роллс-ройса» было достаточно широким, но все равно Блейк был чересчур близко, и Линн вновь почувствовала себя неуклюжей девочкой-подростком, которую повергает в сексуальную дрожь одно присутствие знаменитости.

– Ну что, Линн? – настаивал Блейк. – Прежде всего – вы замужем?

– Нет. То есть формально да, но мы разводимся.

– А! – произнес Блейк таким тоном, как будто он ожидал чего-то подобного. Встряхнув львиной гривой, он склонил голову набок и искоса взглянул на Линн: – А дети?

– Слава Богу, нет. Пожалуй, я всегда сомневалась, что у нас с Ником это надолго. По крайней мере мне теперь так кажется.

– Работаете?

– Сейчас нет. Когда строительная организация, в которой я работала, слилась с банком, меня сократили. Я подрабатываю в одном баре четыре вечера в неделю. Это дает возможность выплачивать взносы по закладной, и только.

– В баре? Это очень интересно.

Линн не поняла почему, но времени раздумывать над этой загадкой уже не было, поскольку машина плавно притормозила возле ресторана «Сан-Марко», что на Кингз-роуд.

Бармен по имени Тим приветствовал Блейка как старого знакомого. Пока он смешивал для Линн «Манхэттен сансет»2, она успела оглядеться по сторонам. Все присутствующие выглядели шикарно. Некоторые лица показались ей знакомыми, хотя Линн не смогла бы точно сказать, кто это. Она вновь почувствовала себя не в своей тарелке.

– Пойдемте поищем укромный уголок, – к ее большому облегчению, сказал Блейк.

Когда, чувствуя себя совершенно пьяной, Линн допивала второй коктейль, Блейк вдруг наклонился вперед, заглянул ей в глаза и спросил:

– А вы когда-нибудь думали о том, чтобы самой играть?

– Нет! – испуганно ответила Линн. Сама мысль об этом ее шокировала.

– Это не так уж и страшно. Знаете, иногда бывает даже очень приятно. Пусть некоторых я недолюбливаю, но в целом у нас неплохая команда – и актеры, и техники. В общем, я вот к чему клоню. Вы помните Хейзел? Прошу прощения, вы ее знаете как Джун – это девушка, которая работает в баре в клубе Хьюго.

– Да, да! Такая маленькая блондинка, довольно симпатичная.

– Да, это она. К сожалению, должен сказать, Хейзел чересчур увлекается своими напитками… – Он рассмеялся. – Так или иначе, но она уже получила три предупреждения и, боюсь, скоро будет уволена. Ей уже ищут замену. Так почему бы вам не попробовать?

– Мне?

– Да, вам!

– Но я же вам говорила, что никогда до сих пор не играла.

– Как и добрая половина исполнителей, смею вас заверить. Если вы подходите внешне и в состоянии выучить роль, то больше, честно говоря, ничего и не требуется. Главное – это хорошенькое личико. Раз вы будете все время за стойкой, то даже не страшно, если у вас ноги будут как бревна. – Он окинул взглядом ее скрещенные ноги, и Линн нервно сжала руки. – У вас, конечно, они не такие. У вас очень красивые ноги, и это платье дает возможность все прекрасно рассмотреть. Да, так о чем я говорил? Ах да, насчет съемок. Почему бы вам не попробовать? Я замолвлю за вас словечко Дону, но мне кажется, вы ему уже понравились. Считайте, что вы уже почти в команде.

Линн не могла в это поверить. Побыть несколько часов с телевизионщиками – это одно, а работать здесь постоянно… Да она о таком и не мечтала! А с другой стороны – зачем Блейку зря заводить об этом разговор?

– Ну решать надо не сейчас, – улыбнулся Блейк и, взяв Линн за руку, помог ей встать. – Я думаю, наш столик готов.

Приглушенный свет, густая растительность, за которой в нишах скрывались столики, – все это создавало в ресторане интимную атмосферу. Линн сразу подумала о том, что тут прекрасное место для тайных встреч и, наверное, множество знаменитостей этим пользуются.

– Сюда богатые люди приводят своих любовниц, а не жен, – вторя ее мыслям, заметил Блейк.

Покраснев, Линн уставилась в меню. Она чувствовала себя не в своей тарелке и была рада, что экзотические растения скрывают ее от взоров публики. По крайней мере никто не заметит ее с Блейком и не станет гадать, кто она такая.

Но, окинув взглядом свое новое платье и вспомнив о том, что ее прическа и макияж тоже претерпели изменения, Линн тут же пришла к выводу, что она выглядит в общем-то ничуть не хуже других. Пожалуй, они с Блейком неплохо смотрятся вместе. Как только Линн пришла к этому выводу, она сразу почувствовала прилив уверенности в себе.

– Шампанское, мадам?

Линн кивнула, и официант наполнил ее бокал пузырящейся жидкостью. По правде говоря, два выпитых коктейля уже дают о себе знать. Ну и что? Сегодня особый вечер, и надо взять от него все.

Все блюда были на редкость вкусными, но Линн едва замечала это. Все ее внимание было сосредоточено на рассказах Блейка о Вест-Индии и Южной Америке. Улыбаясь и кивая, она все глубже погружалась в некий сказочный мир, в котором не было места таким тривиальным вещам, как сокращение штатов или развод. Даже о том, как добраться до дому, сегодня ей не нужно было заботиться – «роллс-ройс» ждал их у входа в ресторан.

– Раз этот замечательный автомобиль всецело в нашем распоряжении, почему бы нам немного не прокатиться? – предложил Блейк, когда они вновь уселись на заднее сиденье. – Тур по Мейфейру! – сказал он водителю.

Проезжая по самым шикарным районам Лондона, Линн чувствовала себя на седьмом небе. Рука Блейка лежала сзади на сиденье, и Линн осторожно прислонилась к ней. С ним очень легко, решила она, он приятный собеседник. Тем не менее внешняя невозмутимость Блейка не могла ее обмануть – за ней легко различалась едва сдерживаемая животная энергия. Линн влекло к нему физически, ее тело уже находилось в состоянии легкого возбуждения, а сознание было настолько взбудоражено ошеломляющими событиями сегодняшнего дня, что не могло сопротивляться тому эффекту, который его близость оказывала на чувства Линн.

– Ну как, вам сегодня понравилось? – поднеся губы к самому ее уху, тихим голосом спросил Блейк.

– Все было замечательно! – ощущая на щеке его теплое дыхание, ответила она. – Просто замечательно!

– Прекрасно. И как бы вы хотели завершить этот день, Линн?

Может, ей это кажется? Нет, его губы действительно касаются чувствительной мочки ее уха, посылая по всему телу волны возбуждения.

– Пожалуй, я поехала бы домой, – замерев, ответила Линн.

– И где же ваш дом?

Линн сообщила название улицы в Илинге, на которой жила, и Блейк повторил его водителю. На своем плече она чувствовала руку Блейка, горячую и тяжелую. Сейчас он был совсем рядом, их тела тесно прижимались друг к другу, зажигая в ее груди огонь желания. Короткая юбка Линн задралась кверху, почти целиком открывая ее упругое бедро, и, судя по частым взглядам Блейка, это зрелище ему нравилось.

– Вы когда-нибудь занимались любовью в «роллс-ройсе», Линн? – вдруг пробормотал он.

Отражавшееся в зеркале лицо водителя оставалось совершенно бесстрастным. Чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди, Линн попыталась протестовать.

– Я никогда даже… – успела сказать она, но тут руки Блейка обняли ее, а его губы прижались к ее губам. На миг Линн пришла в голову мысль о том, чтобы лягнуть его в голень, но это жестокое желание тут же пропало. Наслаждаясь прикосновением его полных губ, она твердила себе, что ее целует не кто иной, как Блейк Гаррисон – даже не Хьюго, а тот самый Блейк Гаррисон, – и это до сих пор казалось ей совершенно невероятным.

– Линн, я давно так замечательно не проводил время. И много лет не встречал такой сексуальной женщины, – на миг оторвавшись от ее губ, пробормотал он.

Он возобновил свой поцелуй с новой страстью, и это было, пожалуй, посильнее шампанского. Энергично работая языком, Блейк свободной рукой гладил Линн по гладкому, покрытому лайкрой бедру. Достигнув края чулка, он просунул палец внутрь и принялся ласкать обнаженную кожу. От этого прикосновения Линн сладострастно вздрогнула, чувствуя, как ее потайное место, находившееся всего в нескольких дюймах от руки Блейка, начинает покрываться влагой.

Поцелуй стал глубже, языки переплелись, и Линн ощутила, как по всему телу разливается сладостное тепло. В груди заныло, желание все усиливалось. Расстегнув застежку, Блейк стянул чулок вниз так, чтобы обнажилось бедро, и принялся сильными движениями поглаживать нежное тело, чуть-чуть не доходя до края трусиков. Линн застонала от нетерпения.

Оторвавшись от ее губ, Блейк покрыл поцелуями ее шею, одновременно расстегивая жакет, чтобы обнажить грудь. Достигнув своей цели, Блейк принялся ласкать языком ложбинку между грудями. Со слабым криком Линн откинулась на сиденье. С трудом осознавая, что Блейк уже стоит рядом с ней на коленях, она подтянула свою измятую юбку вверх до самой талии. Продолжая лизать участок между грудями, Блейк принялся расстегивать застежку другого чулка. Покончив с этим, он стянул вниз трусы, обнажив пушистое лоно.

Изогнувшись, Линн просунула руку под спину и расстегнула «молнию» так, чтобы платье можно было стянуть с плеч. Ее больше не беспокоило, что шофер может что-то увидеть. Блейк помогал ей, слабо застонав при виде лифчика, заполненного рвущейся наружу плотью. Стянув одну из кружевных чашечек, он алчно схватил в рот напряженный сосок и принялся перекатывать его языком, пока Линн не застонала от наслаждения – потоки чувственности, захлестывавшие нижнюю часть ее тела, теперь захватили и верх.

Почувствовав, что пальцы Блейка добрались до волос на лобке, она со вздохом сбросила с ног шелковые трусики, предоставляя тем самым возможность как следует раздвинуть бедра. Рука Блейка принялась деликатно поглаживать ее влажную промежность. Застонав, он выпустил изо рта ее набухший сосок и заскользил по ее телу, сначала целуя нижнюю часть груди, затем живот, и, наконец, губы Блейка добрались до теплого лобка.

Линн, прекрасно понимая, куда он устремляется, замерла в ожидании. Палец Блейка уже нежно ласкал ее вульву. Желая получить как можно больше удовольствия, Линн напряглась. Теперь ей хотелось, чтобы Блейк вел себя понастойчивее, может быть, даже грубее.

И вот, к крайнему удовольствию Линн, его губы опустились еще на несколько дюймов и сомкнулись на ее трепещущем клиторе. Блейк тут же начал жадно его лизать, еще более усиливая ее возбуждение. Глядя на знакомую голову Хьюго, похотливого владельца ночного клуба, Линн чувствовала себя героиней «мыльной оперы». Интересно, каково это – заниматься любовью перед телекамерой, когда за тобой наблюдают миллионы глаз?

Происходящее все больше ее захватывало. С тех пор как она в последний раз испытала нечто подобное, прошло много времени, и Линн уже почти забыла, что значит целиком отдаваться волнам наслаждения, несущим тебя к полному удовлетворению. Пальцы Блейка уже были внутри, в то время как его язык продолжал обрабатывать ее налившийся кровью клитор, приближая миг первого за последние месяцы оргазма.

Линн застонала, тело ее забилось в приятных конвульсиях. Усиливая ее восторг, Блейк принялся целовать отвердевшие соски. Охваченная экстазом, Линн забыла обо всем. Наконец дрожь стала постепенно сходить на нет, оставляя после себя сонную усталость и чувство полного удовлетворения.

Как сквозь сон Линн безвольно следила за тем, как Блейк вновь натягивает на нее трусы, пристегивает чулки и застегивает «молнию» на платье. Теперь, когда порыв страсти прошел, ее вновь охватило беспокойство. Но от неприятного факта было некуда деваться: Блейк Гаррисон, герой «мыльной оперы» и известный бабник, только что соблазнил ее на заднем сиденье «роллс-ройса».

Фотографии женщин, захваченных врасплох в подобной ситуации, попадают на первые страницы бульварных газет. Блаженство, которое она испытывала, сразу куда-то исчезло, и Линн охватило чувство стыда. Все начиналось так прекрасно – ее внешность вдруг сказочно изменилась, с ней обращались как со знаменитостью, ей предоставили шикарную машину, – а закончилось недостойной возней на заднем сиденье, тем более отвратительной, что она была вполне предсказуемой.

•– Вот ваша улица, Линн, – спокойно сказал Блейк. – Какой номер дома?

– Тридцать семь, – пробормотала Линн и посмотрела на Блейка.

Тот улыбался, волосы его были в совершенном беспорядке. Линн очень хотелось бы поверить, что происшедшее имеет для него хоть какое-то значение, но сердце подсказывало ей: это не так. В этот момент Блейк, опустив руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда визитную карточку, что-то нацарапал на обороте и передал Линн.

– Вот, – сказал он. – В следующий вторник, В десять утра. Не забудьте, ладно?

Она ошеломленно посмотрела на него. Наклонившись, Блейк крепко поцеловал ее в губы и нежно улыбнулся. Линн сразу почувствовала себя немного лучше.

– Спасибо за приятный вечер, – глухо сказала она.

– Нет, это вам спасибо, Линн! – возразил Блейк.

Слова его звучали как будто искренне, однако, напомнила себе Линн, он прежде всего актер.

Глава 2

На следующий день, поразмыслив над тем, что случилось на заднем сиденье «роллса», Линн решила не принимать этот инцидент слишком близко к сердцу. Возможно, ее вчерашнее подавленное настроение объясняется всего-навсего действием шампанского. Во всяком случае, она не может отрицать, что наслаждалась происходящим. Более того, оно напомнило ей о том, каким может быть секс. Ведь годы, проведенные с Ником, постепенно свели на нет ее желание. Что ж, теперь она по крайней мере знает, что снова в состоянии с наслаждением заниматься любовью.

Вообще-то говоря, в полном смысле этого слова она не занималась с Блейком любовью. «Впрочем, – мечтательно глядя на себя в зеркало, подумала Линн, – я бы не отказалась от повторения». Без макияжа ее лицо выглядело так же, как раньше, однако новая прическа никуда не исчезла, и Линн решила, что оставит ее.

Ей нравилось, что она выглядит моложе своих двадцати пяти лет. Может быть, когда-нибудь она сможет соответствовать этому новому образу яркой и слегка нагловатой особы.

Во вторник утром Линн вновь вошла в двери «Сферы-ТВ», несмотря на волнение, чувствуя себя почти как дома. А волноваться она все-таки волновалась. Неужели она .и в самом деле сможет пройти пробы? Блейк заверил ее, что особого актерского опыта здесь не нужно, но Линн в этом сомневалась. Хотя, если он действительно замолвил за нее словечко, какой-то шанс, наверное, у нее есть.

Вручив Линн небольшой текст, ее направили в комнату для приемов. Там дожидались своей очереди на прослушивание еще восемь женщин, также претендовавших на роль барменши. Услышав их разговоры о прежних ролях и других пробах, Линн заметно упала духом. Вызываемые по очереди претендентки исчезали за дверью в дальнем конце комнаты и больше не возвращались. Наконец наступил и черед Линн.

Сразу узнав ее, Дон приветливо улыбнулся:

– Рад вас снова видеть, Линн. Ну как, вам понравилось у нас?

– Да, спасибо, очень понравилось.

– Когда Блейк предложил вас посмотреть, я сразу согласился. Но ничего пока не обещаю!

И он махнул рукой в сторону, где в углу студии располагался «бар». Вместе они не спеша подошли туда, и Линн принялась рассматривать краны, сушилки и стойку.

– Все это мне хорошо знакомо, – улыбнулась она.

– Да, Блейк сказал, что вы работали в пабе. Это поможет вам выбрать правильную манеру поведения. А сейчас мы бы хотели, Линн, чтобы вы разыграли короткую сценку с Джонатаном, который играет Эндрю Смита.

Актер сделал шаг вперед. Хотя он выглядел более худощавым, чем на экране, Линн сразу узнала эту копну светлых волос и мальчишеские черты лица. Джонатан крепко пожал ее робко протянутую руку, его голубые глаза тепло улыбались. Линн надеялась, что не забудет роль, хотя там особенно нечего было забывать: Эндрю должен заказать пинту пива, Линн ее налить, затем они немного поболтают о погоде. Но тут Дон, желая посмотреть, насколько она чувствует роль, потребовал, чтобы они немного поимпровизировали. Это ее испугало.

Однако, когда Джонатан начал разговор, Линн сразу успокоилась. Она хорошо знала сериал, так что вполне представляла себе и характер Эндрю, и характер барменши, а наливать пиво и давать сдачу было для нее делом совершенно привычным. Свои пять строк она выговорила без запинки, а когда настало время продолжить беседу, Линн представила, что работает за стойкой бара «Красный лев», и все старые клише сами стали срываться у нее с языка. Эту игру она могла продолжать часами, и только когда Дон крикнул «Снято!», Линн вспомнила, где находится.

– Надо же, я совсем забылась! – краснея, созналась она.

– Нет проблем, все было замечательно! – заверил ее Дон. – Подождите меня вон там за дверью. Всего несколько минут.

Когда Линн устремилась к двери, Джонатан похлопал ее по руке и сказал:

– Здорово получилось!

Это придало Линн бодрости, но пока она не собиралась праздновать победу. Хотя работать перед камерой ей очень понравилось, это не означало, что роль за ней. Кто-то мог сыграть этот эпизод еще лучше.

Ожидая решения, Линн вместе с тремя другими актрисами провела в маленьком предбаннике, как ей показалось, целую вечность. Вероятно, они четверо были отобраны как бы для второго тура. Наконец в дверях показался Дон, за ним следовал ассистент с неизменной «хлопушкой».

– Извините, что задержал вас, но нам нужно было принять решение, – живо начал Дон. – И мы решили, что отдаем роль Линн Сандерс.

Остальных отпустили со словами благодарности и наилучшими пожеланиями. Выслушивая поздравления, Линн была на седьмом небе от счастья. Ее восторг, однако, немного омрачала одна мысль: рекомендовал бы ее Блейк, если бы она не позволила ему сделать на заднем сиденье «роллс-ройса» все, что он хотел?

– Я уверен, вы прекрасно замените Джун, – говорил Дон.

Затем они прошли по коридору в офис, где Линн представили женщине по имени Мэгги, которая ознакомила ее с условиями контракта. Это оказалось весьма захватывающе, но также и очень утомительно, так что, когда с контрактом было покончено, Линн уже ничего не хотелось, кроме как побыть одной. Из «Сферы-ТВ» она направилась прямо домой. Теперь ей нужно было внимательно перечитать контракт и, удостоверившись, что она хорошо знает его содержание, подписать документ и отправить по почте Мэгги. После этого ей пришлют сценарий, а через неделю пригласят на инструктаж. Хейзел, актриса, которая раньше играла Джун, находилась в клинике для алкоголиков, так что надо было как можно скорее удалить ее из сериала.

Вечером позвонил Блейк.

– Поздравляю! Я с самого начала был уверен, что ты прекрасно подходишь для этой роли. На Дона ты произвела даже лучшее впечатление, чем я ожидал. Он сказал, что ты была естественна. Так или иначе, как насчет того, чтобы поужинать со мной завтра вечером? Отпраздновать победу?

– С удовольствием! – заявила Линн.

Один только звук его голоса действовал на нее как шампанское. Когда же Линн узнала, что Блейк приглашает к себе домой в Хэмпстед, ее возбуждение приобрело несколько другой оттенок. Уж не собирается ли он продолжить с того места, на котором тогда остановился? Было очень похоже, что да, и от этой мысли кровь быстрее бежала в ее жилах.

Положив телефонную трубку, она в восторге закружилась по комнате. Невероятно! Жизнь все больше походила на увлекательный роман, и главным героем его являлся великолепный, неотразимый Блейк Гаррисон. А что, если она станет его постоянной любовницей? Это уже казалось Линн вполне вероятным. Он взял ее под свое крыло именно потому, что она ему понравилась, а скоро они вновь будут заниматься любовью. С тех пор как Линн решила участвовать в этом конкурсе, ей определенно везёт.

Интересно, как Ник будет реагировать на ее успехи, подумала она. Муж все время не давал ей ходу, например, когда убедил не возвращаться в колледж, а поступить на работу в строительную организацию. Что ж, теперь она сама о себе позаботилась и, раз их развод – это дело решенное, можно забыть о прошлом и начать все сначала.

В среду вечером Линн долго раздумывала, что надеть. В ящике для белья она наконец нашла черный кружевной лифчик, который в свое время купила в надежде придать немного разнообразия своей тусклой сексуальной жизни с Ником. Тогда это не сработало. Взяв в руку кусок материи, Линн вспомнила, что лифчик поддерживал грудь, но и только, оставляя соски совершенно открытыми. Сбросив халат, Линн надела бюстгальтер. С голыми грудями и выпирающими сосками она была похожа на стриптизершу. Порывшись в ящике еще, Линн нашла нечто вполне подобающее сексуальному лифчику: кружевную полоску, черной лентой опоясывающую бедра, оставляя совершенно обнаженным лобок.

Чувствуя себя отъявленной развратницей, Линн надела почти ничего не закрывающие трусы и узкий черный пояс для чулок. Примерив после этого черное платье, она тут же передумала, надев вместо него светло-голубое с низким вырезом, позволяющим более отчетливо видеть соски – иначе зачем было надевать такой лифчик? Уверенная теперь в том, что сделала все возможное, чтобы выглядеть как можно соблазнительнее, Линн в приподнятом настроении вышла из дому.

Махнув рукой на дополнительные расходы, она решила от Илинга до Хэмпстеда проехать на такси – ведь после предстоящей страстной ночи ей вряд ли захочется на обратном пути самой вести машину. Кроме того, хотелось чего-то необычного – ведь скоро она будет не просто Линн Сандерс: она станет Кэрол, новой барменшей из «Ночных сов». Одна только мысль об этом заставляла ее дрожать от возбуждения.

К удивлению Линн, Блейк встретил ее в дверях своей квартиры с деревянной ложкой в руках. Смешиваясь с запахом его одеколона, из кухни долетали ароматы готовящейся пищи.

– Не думала, что ты еще и шеф-повар! – целуя его в щеку, усмехнулась она.

– Ага, это мой тайный дар! Сегодня я специально для нас изобразил кое-что особенное! Но сначала хочу приготовить тебе один из моих фирменных коктейлей из шампанского. Ведь не каждую неделю знакомишься с такой очаровательной телезвездой!

– Ну уж прямо звездой! – засмущалась Линн.

– Как ты скоро убедишься, в «Ночных совах» все звезды. И оглянуться не успеешь, как о тебе напишет «Соуплайнз»3.

– О Боже! Надеюсь, что этого не будет.

– Почему? – Блейк серьезно посмотрел на нее. – Не хочешь быть знаменитой?

– Мне кажется, я к этому не готова.

– Если не терпишь жару – выйди из кухни. Кстати, это напомнило мне о своих обязанностях повара. Поставь пока какую-нибудь музыку – я сейчас вернусь.

Поставив альбом Синатры, Линн устроилась на широкой, в викторианском стиле, софе. Просторная гостиная была оформлена вполне традиционно, с обеденным столом в углу. Возле большого коктейль-бара стоял громадный телевизор марки «Никам» в комплекте с видеомагнитофоном и проигрывателем компакт-дисков. У Линн почему-то сложилось впечатление, что Блейк принимает много гостей, и она начала фантазировать о том, кто здесь бывает. Ну понятно, почти все актеры, занятые в «Ночных совах», и, может быть, какие-то другие. Ей вдруг пришла в голову мысль, что через Блейка она может познакомиться со многими знаменитостями.

В этот момент из кухни вернулся улыбающийся Блейк и принялся готовить обещанный коктейль. Судя по вкусу, это была смесь шампанского с бренди и апельсиновым соком. Уже после первого глотка у Линн слегка закружилась голова.

– За твою новую артистическую карьеру! – с улыбкой поднимая бокал, провозгласил Блейк.

Линн отпила еще глоток и вдруг ощутила на своих губах поцелуй Блейка – нежный, чувственный. Это продолжалось несколько мгновений, затем он отступил назад и, подмигнув, помахал в воздухе рукой.

– Это только аперитив! Еще пять минут, и мы начнем пиршество.

Казалось, в его словах звучал намек, и Линн вновь преисполнилась надежды, что еще до конца вечера они вместе окажутся в постели. Все, казалось, обещало ей наслаждение. Из кухни доносились восхитительные ароматы, успокаивающая музыка приводила в томное настроение, а воспоминания о том, как Блейк ласкал ее, пробуждали эротические чувства. Беспокойно перекладывая ногу на ногу, Линн ощущала, как в промежности разливается знакомое тепло.

К тому времени когда Блейк принес первое блюдо, Линн уже находилась в сексуальном возбуждении. Вероятно, подозревая об этом, он перед началом трапезы привлек ее к себе и страстно поцеловал. Когда Блейк отстранился, Линн, почувствовав головокружение, беспомощно упала на спинку стула.

– Ты прекрасно выглядишь, Линн, – улыбнулся Блейк. – Что-то подсказывает мне, что скоро ты завоюешь высокую популярность среди зрителей – и среди актеров тоже.

– Надеюсь, что так, но я очень волнуюсь, – призналась она. – Я вот подумала о том, будет ли Кэрол участвовать в любовных сценах? Я имею в виду, что и просто сниматься достаточно сложно, а если придется раздеваться перед миллионами зрителей, я просто умру от стыда. Правда, Блейк, – мне кажется, я не смогу этого сделать.

Он засмеялся.

– Чепуха! Здесь нет ничего такого, сделаешь раза два и привыкнешь. Просто помни, что все это иллюзия. Ты же видела, как мы все это делали? Несколько кадров нагишом, потом съемки останавливаются и считается, что все кончено. Мы ведь не снимаем порнофильмы.

– Да, но тебе легко так говорить, – покраснела Линн.

Они начали есть салат из авокадо по-японски, который Линн сочла восхитительным.

– Послушай, если ты хочешь порепетировать любовные сцены, я готов прийти тебе на помощь, – сказал Блейк. – Я могу показать тебе несколько приемов, которые позволят тебе чувствовать себя увереннее. Может быть, это поможет?

У Линн заныло в животе. «Пусть это поможет моей артистической карьере, – кивнув в знак согласия, подумала она, – но только не пищеварению!» Мысль о том, чтобы заняться любовью с Блейком Гаррисоном, пусть даже «для тренировки», вызывала у нее физическое напряжение.

Блейк начал рассказывать о том, как его карьера телевизионного шеф-повара прервалась, когда компания, где он работал, была поглощена «Сферой». В порядке компенсации ему предложили роль в «Ночных совах».

– Не могу пожаловаться, – усмехнулся он. – На телевидении много других поваров, а Хьюго Таунсенд только один. Я всегда хотел играть и занялся кулинарией только затем, чтобы в моем ресторане питались деятели с телевидения.

Чем больше он говорил о себе, тем больше Линн им восхищалась. Блейк научился готовить на круизном лайнере, где потчевал даже голливудских звезд. Однако, как легко признал Блейк, он промотал все свои деньги и вернулся в Англию без гроша, так что ему пришлось поработать в разных ресторанах, чтобы заработать себе на жизнь.

– Ну, твой опыт сегодня очень пригодился, – улыбнулась Линн, доедая последний кусок каштанового суфле. – Ничего вкуснее я в жизни не ела.

– Вот и хорошо. Может, посидим с кофе на софе?

Когда они сели рядом, Линн почувствовала, как по телу пробежала волна желания. Ей страстно хотелось броситься в объятия Блейка, снова и снова почувствовать прикосновение его рук и губ.

– Бренди? – предложил Блейк.

– Нет, спасибо. Я думаю, что уже достаточно выпила.

Испытывая приятное опьянение, она смотрела, как он щедро наполняет свой бокал. Мужское обаяние Блейка почти полностью подавило ее, но Линн до сих пор не знала, что здесь естественно и что – наигранно. Если же такая вещь, как феромоны, действительно существует, Блейк, наверно, распространяет их килограммами!

Усиливая желание Линн, рука Блейка небрежно легла ей на спину. Сбросив туфли, она положила ноги на софу и прижалась к нему. Поцеловав ее в лоб, Блейк осушил бокал. Вскоре он вновь принялся горячо ее целовать, язык Блейка глубоко проникал в ее рот, отдавая фруктовым ароматом бренди. Поцелуй становился все более страстным, но, когда Линн уже совершенно забыла обо всем, Блейк вдруг отстранился от нее.

– Давай представим, что это сцена из фильма. Вот мы в квартире Хьюго, и ты уже слишком много выпила. Но ты все еще понимаешь, что, вероятно, не должна уступать этому донжуану, о поведении которого тебя все предупреждали. И что же ты сделаешь?

Линн смутилась. Сценарий выглядел чересчур реалистично.

– Я… я не знаю.

– Давай рассмотрим варианты. Ты можешь дать ему пощечину и уйти. Или же можешь сказать, что у тебя уже есть дружок. Наконец, можешь попытаться остановить его, не оскорбляя его чувств. Мне кажется, я знаю, что сделала бы Кэрол, поскольку она захотела бы остаться на работе.

– А что, если она захочет продолжать?

– Ага! – Серые глаза Блейка загорелись. – В этом случае нам предстоит грандиозная любовная сцена. Еще несколько секунд на софе, потом я пошепчу тебе на ухо и мы рука об руку отправимся в спальню. Обычно здесь съемку обрывают, чтобы продолжить чуть позже. А иногда до следующего эпизода.

Чувствуя, как ее охватывает разочарование, Линн кивнула. Лягут они все-таки в постель или нет? Тут она поняла, что именно подобной реакции и добивается от зрителей режиссер.

– Ладно, – криво улыбнулась она. – Пусть тогда будет грандиозная любовная сцена.

Вкрадчиво улыбнувшись, Блейк снова ее поцеловал, на сей раз очень нежно.

– О Кэрол! – пробормотал он. – Я ждал этого момента с той минуты, как впервые тебя увидел.

– И я тоже! – захихикала Линн.

Блейк строго посмотрел на нее:

– Но ты уверена, ты совершенно уверена, что этого хочешь?

– Ода!

– Снято! – Он взял ее за руку и подтолкнул к двери. – Следующая сцена – в постели.

– Да неужели?

– Конечно. Запомни, между сериями проходит неделя. Все это время зритель остается в напряжении, гадая, что теперь покажут. Будет ли это похоже на сцену между Эндрю и Пенни, когда он медленно снимает с нее одежду? Или же получится что-то поинтереснее, вроде сцены между Сэмом и Лорой, когда вдруг ворвался ее муж и испортил все удовольствие? Ты понимаешь, о чем я говорю?

Линн понимала. Она сама, как постоянная зрительница сериала, ломала голову над подобными вопросами. Да и теперь, когда Блейк вел ее в свою спальню, как раз гадала, насколько далеко зайдет нынешняя «сцена».

Первым делом он положил ее на покрытую розовато-желтыми атласными простынями громадную постель и с новой страстью принялся осыпать поцелуями. Вот рука Блейка под шелковой тканью нащупала ее сосок, и Линн с удовольствием увидела, как его брови удивленно поднялись.

– Правило номер один: никогда не скрывать от камеры интересные моменты, – пробормотал он, поглаживая ее груди.

Вздохнув, Линн выпятила грудь и чувственно повела бедрами.

– Правило номер два, – скользнув рукой ей под юбку, продолжал Блейк. – Нельзя затягивать паузы, иначе зрители решат, что что-то случилось с их телевизорами. – И добавил «галантным» тоном: – Кэрол, дорогая, я ничем не рискую, если скажу, что у тебя восхитительное тело?

– О Господи! – невольно засмеявшись, простонала Линн. – Знаешь, это совсем меня не возбуждает, Блейк. Честно говоря, даже наоборот.

– Конечно! – Он начал расстегивать «молнию» у нее на платье. – Я хочу, чтобы ты поняла, как это делается. Именно так мы работаем на студии. Ты представляешь, что было бы, если бы мы всерьез воспринимали сексуальные сцены?

Линн понимала, что он прав, но не могла скрыть разочарования. Неужели все ограничится демонстрацией актерских приемов?

Сейчас Блейк стягивал с нее платье. Увидев, какой лифчик она надела, он широко раскрыл глаза от удивления. Спустив наконец платье до колен, Блейк замешкался. Линн поспешила к нему на помощь, и вскоре она уже лежала почти голая, не считая узкой полоски ничего не закрывающих трусов. Присев рядом на корточки, Блейк внимательно осмотрел ее с головы до ног.

– Великолепно! – наконец заявил он, глаза его горели. Вновь пробуждая угасшее было желание Линн, Блейк склонил голову к ее бедру и принялся покрывать поцелуями нежную кожу. В то время как губы подбирались к левой груди Линн, правая рука Блейка ласкала другое ее бедро, сначала дойдя до тонкой ткани, скрывавшей промежность, затем вновь спустившись к колену.

– Ну пожалуй, это максимум того, что допускает цензура, – объявил Блейк, несколько раз проведя языком по набухшему соску Линн. – Обычно дальше режиссер дает волю воображению зрителей.

Глядя на его бесстрастное лицо, Линн не могла понять, что случилось с Блейком. Что за жестокую игру он затеял?

Неожиданно улыбнувшись, Блейк игриво укусил ее за сосок.

– Но мы-то здесь не остановимся, верно? Мы ведь можем и дальше заниматься неприличными вещами. Кажется, ты ведь специально для этого оделась!

– М-м-м! То, что ты тогда делал, было очень неплохо, – с облегчением вздохнула Линн, поняв, что репетиция, кажется, закончилась. Теперь она, может быть, получит наконец настоящее удовлетворение.

Чувствуя сильное желание получше рассмотреть прижавшееся к ней тело Блейка, Линн принялась расстегивать ему рубашку. Доведя дело до конца, она сдвинула рубашку на спину, по очереди поцеловала крошечные тугие соски и прижалась руками к твердой волосатой груди.

Слегка отстранившись, Блейк вновь скользнул вниз и, заставляя Линн корчиться от неудовлетворенного желания, принялся сквозь трусы щипать губами промежность. Вскоре, однако, губы Блейка вновь вернулись к ее груди, в то время как рука стала подбираться к черному треугольнику между бедер. Раздвинув ноги, Линн пропустила Блейка внутрь себя и, наслаждаясь этим контактом, начала тереться об его руку.

Только когда он вышел из нее, Линн поняла, как велико ее желание. Промежность была совершенно мокрой. Блейк принялся водить по ней пальцем из конца в конец, то надавливая на клитор, то слегка прикасаясь к анусу. Крайне возбужденная, Линн непроизвольно сжала бедра, стремясь задержать в себе палец Блейка. Когда это ей наконец удалось, она вздохнула с облегчением. Но Блейк тут же выскользнул, сразу удвоив ее желание, ее страстное стремление ощутить его внутри себя.

Нащупав «молнию» на брюках Блейка, Линн попыталась их расстегнуть, но тот отвел ее руку и отстранился подальше. Когда же он вновь просунул в нее палец, Линн забыла обо всем на свете.

Удерживая палец во влагалище, Блейк принялся обрабатывать языком клитор, расчетливо подводя Линн к оргазму, который, как она подозревала, будет сильнее даже того, что она испытала в «роллс-ройсе». Она уже чувствовала его нарастающий импульс, приближающий последний всплеск бешеного наслаждения. Совершенно потеряв голову, она неистово вращала бедрами.

Когда оргазм наконец пришел, он поразил Линн своей неожиданной мощью. Охватившие ее судороги вновь и вновь посылали по всему телу горячие волны наслаждения. Наконец, достигнув почти невыносимой остроты, ощущения стали ослабевать.

– О Боже! – выдохнула вконец обессилевшая Линн, без чувств падая на постель.

Поцеловав ее в лоб, Блейк встал и вышел из комнаты. Не в состоянии поднять голову, Линн закрыла глаза и, чувствуя себя совершенно расслабленной, быстро заснула.

Через некоторое время ее разбудил голос Блейка.

– Давай, Линн, просыпайся, просыпайся! – тряся ее за плечо, говорил он.

С трудом открыв глаза, она непонимающим взглядом уставилась на него.

– Я принес тебе газировки. После такого количества спиртного это будет в самый раз. Давай, милая, сядь и сделай глоток. Ты сразу почувствуешь себя лучше.

Шипучий прохладный напиток и впрямь подействовал. Лицо Блейка перестало расплываться у нее перед глазами.

– Послушай, Линн, – задумчиво глядя на нее, не спеша проговорил он, – уже почти час ночи, и я заказал такси, чтобы оно доставило тебя домой. Мне нужно встать в пять утра, чтобы быть на студии в шесть, так что я должен хотя бы несколько часов поспать, а если ты останешься, ничего из этого не получится. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– Да, – растерянно промямлила она. – Все в порядке.

– Может быть, тебе надо умыться? Ванная вон там.

Не успев выйти из ванной, Линн услышала звонок в дверь и поняла, что приехало такси. Все еще полусонная и слегка сбитая с толку, она тем не менее быстро оделась и через несколько минут была готова к отъезду. Обняв, Блейк нежно поцеловал ее в губы.

– Спасибо за чудесный вечер, – пробормотала Линн.

– Очень рад. Увидимся в студии, если не раньше. Пока, Линн. Счастливо добраться домой.

В такси она уснула, так что шоферу пришлось ее будить. Оказавшись дома, Линн с радостью бросилась в свою постель, но сон, однако, никак не шел.

Блейк не выходил у нее из головы. Дважды он занимался с ней какой-то странной «односторонней» любовью, даже не снимая одежды. Он что, не хочет сам двигаться? Может, он просто джентльмен, сказала себе Линн, и не желает слишком быстро ею овладеть. Это была приятная мысль, но звучала она, честно говоря, не слишком правдоподобно. Вероятно, здесь есть какая-то зловещая тайна, например, у него СПИД или что-нибудь в этом роде. «Ох, надеюсь, что нет», – содрогнувшись, подумала Линн. Ей уже казалось, что она любит Блейка. Ну, время покажет, как будут развиваться их отношения. Ясно одно: ее жизнь теперь изменилась. Предвкушая удовольствие, которое ей предстоит еще получить, Линн устроилась поуютнее и погрузилась в сон.

Глава 3

– Отлично, все свободны! Спасибо, студия!

Ничего более приятного Линн в своей жизни не слышала. Первый день ее работы в «Ночных совах» подходил к концу, и внутреннее напряжение уже начало сказываться. И хотя ее роль состояла всего из трех строк, в одном дубле Линн ухитрилась запнуться, так что пришлось переснимать все сначала.

Но вот теперь все кончилось, и кончилось вроде бы вполне благополучно – потолок не обрушился, ее не уволили. Собственно, когда актеры покинули съемочную площадку, Дон даже поздравил Линн с успехом.

– Ну, вы все-таки остались живы! – усмехнулся он. – Линн, вы все сделали как надо. Я был уверен, что вы меня не подведете.

– Вы очень добры ко мне.

Дон бросил на нее серьезный взгляд:

– Запомните, Линн: я не такой уж и добрый. Я никогда никого не утешаю. Просто в следующий раз работайте так же хорошо, как сегодня, ладно?

Когда она подошла к бару, Блейк был поглощен беседой с кем-то из актеров, и Линн пришлось заговорить с Джонатаном.

– Ну, как вы себя чувствуете? – спросил тот. – Теперь легче?

– Еще бы! Честно говоря, я никогда еще так не боялась. А когда посреди той сцены я вдруг все забыла, мне захотелось умереть.

– Это случается со всеми, по крайней мере однажды, – заверил он ее. – Важно на этом не зациклиться. Если вы привыкнете к рутине, то с вами все будет в порядке.

– Вы не знаете, когда покажут сцену, которую сегодня снимали?

– В следующую пятницу. Если только нас не перенесут из-за футбольного матча – так уже случалось.

В баре Линн не стала задерживаться. Чувствуя себя совершенно измотанной, она хотела побыстрее попасть домой, чтобы поработать над ролью и пораньше лечь спать.

На следующее утро Линн ожидала вновь увидеть Блейка, но в тот день он так и не появился. Из-за того что его нет рядом, Линн разнервничалась еще больше. В первый день на съемках он дружески поглядывал на нее, а теперь она осталась совсем одна.

Хотя нет, не совсем. Занятый в той же сцене Джонатан всячески старался ей помочь. По сценарию их герои должны были встретиться в баре и немного пофлиртовать, хотя у Эндрю уже имелась давняя подружка по имени Пенни. Игравшая Пенни Сандра Вудс появлялась прямо посреди этой сцены.

– Линн, вы не можете чуть побольше расстегнуть блузку? – после первого дубля спросил режиссер. – Я хочу, чтобы вы выглядели соблазнительнее. Наклонитесь над баром, продемонстрируйте декольте. Да, так будет лучше!

Линн в первый раз попросили вести себя сексуальнее, и это ее очень смутило. Но она понимала, что так нужно, чтобы сцена выглядела более правдоподобно.

– Не волнуйся, – сказал Джонатан, когда Линн нерешительно расстегнула еще одну пуговицу. – Я все это уже видел!

Засмеявшись, Линн сразу почувствовала себя свободнее и, опершись на стойку бара, выставила грудь вперед. По правде говоря, собственное чересчур откровенное поведение все еще казалось ей странным. В реальной жизни она никогда ничего подобного не делала, но ведь, напомнила себе Линн, в этом и состоит актерская игра. «Может, когда-нибудь я и стану настоящей актрисой», – с усмешкой подумала она, приготовляясь к новому дублю.

– Когда Хьюго сказал мне, что нанял прекрасную барменшу, я подумал, ты носишь разбитые очки, – с ухмылкой произнес Джонатан-Эндрю, не отводя глаз от ее груди.

Линн готова была застонать. Но тут он взглянул ей в глаза, и Линн почувствовала, что пульс ее и в самом деле участился.

– Теперь я думаю, что ты с легкостью разбиваешь сердца, Кэрол, – заплетающимся языком продолжал он – по сценарию предполагалось, что Эндрю уже выпил шесть пинт пива. – Ты и правда разбиваешь сердца, милашка? Или только яйца разбиваешь? Если ты…

– А, вот ты где, Эндрю! Сюрприз!

При появлении ревнивой подружки Линн повернулась к парочке спиной и принялась обслуживать другого клиента. Предполагалось, что она хладнокровно подслушивает их ссору. Это было нелегко, но когда сцена кончилась, Джонатан ее поздравил.

– Я думаю, ты будешь довольна, когда увидишь себя на телеэкране, – улыбнулся он.

Этого момента Линн ждала и с радостью, и со страхом.

До конца недели ей больше нечего было делать, и резкий переход от лихорадочной активности к полной праздности немного выбил Линн из колеи. Странным казалось и то, что от Блейка не было никаких известий. Линн ждала хотя бы телефонного звонка, но так ничего и не дождалась, а когда набралась смелости позвонить сама, то услышала автоответчик. Может быть, теперь, когда она участвует в съемках, он решил с ней расстаться? Возможно, она теперь ему неинтересна, но ведь должен он был хотя бы посмотреть, как она справляется. Ну и ладно, все равно она его не любит. Секс с ним был очень хорош, он пробудил в ней некоторые прочно забытые желания, но терять сон из-за Блейка Линн не намерена.

Тем не менее дни казались очень долгими, а вечера еще длиннее. Линн пришлось оставить работу в «Красном льве», потому что в дни съемок у нее на это не оставалось сил. Хозяйке, Джеки, она все же сказала, что, если потребуется, готова время от времени помогать. И когда та попросила ее обслужить в среду холостяцкую вечеринку, Линн была даже рада возможности убить время.

– Ну, и как тебе там работается? – спросила Джеки, когда Линн пришла.

– Это гораздо труднее работы в баре! – скривилась Линн.

– И когда же мы увидим тебя по «ящику»?

– Завтра вечером. Честно говоря, я этого боюсь. Я даже маме ничего не сказала, не говоря уже о моем бывшем. Ну, рано или поздно они все равно все узнают.

– Лучше пусть узнают рано, дорогая, пока ты не появилась на обложке «Соуплайнз».

Бар уже начал наполняться веселыми молодыми людьми. Линн давно привыкла к такого рода мероприятиям, но, когда появилась стриптизерша, атмосфера стала такой шумной, что Линн начала нервничать. Сегодня их дежурило за стойкой только трое плюс, как всегда, полупьяная Джеки, но, к счастью, двое других барменов были надежными ребятами.

Когда симпатичная блондинка принялась снимать с себя одежду, веселящиеся бурно захлопали и затопали ногами. Подстрекаемый своими приятелями парень по имени Джерри тут же начал проявлять к стриптизерше повышенный интерес, и атмосфера стала накаляться. Хотя девушка продолжала улыбаться и крутить бедрами, улыбка ее теперь казалась несколько вымученной.

– Джеки, дело принимает скверный оборот, – предупредила Линн, но хозяйка заведения и ухом не повела.

Внезапно Джерри со своими приятелями толкнули девицу на стол. Она вскрикнула, но бармены были так заняты обслуживанием клиентов, что ничего не услышали. Со своего места Линн могла отчетливо видеть, как двое гуляк стаскивают со стриптизерши трусы, а Джерри расстегивает ширинку. Не теряя ни секунды, Линн выскочила из-за стойки и громко крикнула:

– Джим! Боб! Ради Бога, помогите бедной девушке! Она этого не заслужила.

Стоявшие у стола мужчины злобно уставились на нее. И тут раздался знакомый голос хозяйки:

– Ребята, а вы знаете, кто это? Это же знаменитость! Она играет в «Ночных совах». Представьте себе, играет барменшу! Сегодня она здесь просто так, развлекается, а завтра вы ее увидите по телику!

Хотя Джеки и произвела на публику желаемый эффект, отвлекая внимание гуляк от несчастной девицы, Линн испугалась. Стриптизерша, воспользовавшись моментом, ускользнула со сцены, и теперь Линн осталась лицом к лицу с толпой. Чувствуя, как колотится сердце, она постаралась остаться внешне спокойной.

– Это правда? – вытаращив мутные глаза, допытывался Джерри.

– У меня там совсем маленькая роль, – бесстрастно ответила Линн. – Барменши, как сказала Джеки.

Она было попятилась к бару, но тут один из отвратительных приятелей Джерри схватил ее за руку:

– Тогда поцелуй его, милая. Он ведь завтра женится. Пусть твой поцелуй будет для него свадебным подарком.

– Да! – крикнул другой. – Как, Джерри? Поцелуй телезвезды! Шарон с ума сойдет, если узнает.

Решив, что отказываться не стоит, Линн тут же оказалась в объятиях Джерри. Поцеловав ее своими слюнявыми губами, он попытался запустить руки ей под блузку. Сверкнула фотовспышка – кто-то снимал происходящее.

– Ладно, ребята, а теперь хватит!

С огромным облегчением Линн увидела, как из-за стойки бара выходят сначала Джим, затем Боб. Бармены проводили ее в безопасное место, в то время как Джерри с приятелями, обнаружив, что их предыдущая жертва исчезла, взвыли от ярости.

– Пожалуй, тебе лучше сейчас уйти, Линн, – посоветовал Боб.

Не теряя ни секунды, она бросилась к машине и только там наконец поняла, насколько потрясена случившимся. Несколько минут Линн сидела с включенным мотором, не в силах ехать домой. Сохрани ее Господь от такой славы!

Утром Линн позвонила своей матери в Бирмингем. Отец оставил их, когда Линн исполнилось четырнадцать лет, и хотя с тех пор они не поддерживали с матерью особо близких отношений, Линн все же решила, что должна сообщить ей о своем успехе.

Эйлин Оукс молча выслушала дочь.

– О, я уверена, что твой отец гордился бы тобой, – наконец холодно сказала она. – Такие вещи ему нравились.

Линн была оскорблена. Она не ждала особых поздравлений, но и столь холодного приема не ожидала. Линн так и не простила матери разрыва с отцом. Позже Линн несколько раз пыталась разыскать Саймона Оукса, но ее усилия не увенчались успехом. Сейчас поддержка со стороны отца была ей нужна больше, чем когда-либо. Если каким-то чудом он увидит ее по телевизору и даст о себе знать, Линн будет вне себя от радости.

Сначала, однако, нужно самой все увидеть. Когда подошло время, Линн налила бокал вина и включила телевизор. Поднося к губам бокал, Линн обнаружила, что рука ее дрожит. Трудно вспомнить, когда она последний раз так нервничала.

Сцена в баре вызвала у Линн настоящий шок. Неужели это действительно она вытирает бокалы, ожидая, когда Эндрю сделает заказ? Девушка на экране выглядит так… сексуально! При свете софитов волосы кажутся светлыми, в глубоком декольте хорошо угадывается линия груди. А услышав свои первые слова, Линн была приятно поражена звучанием собственной речи. По правде говоря, в жизни Линн говорила немного не так, на съемках она, скорее бессознательно, немного изменила тембр голоса, и вышло неплохо: героине это очень подошло.

С облегчением вздохнув, Линн принялась следить за действием фильма. Она с удовольствием отметила, как быстро подхватывает ее реплики Джонатан. Он, конечно, молодец. Другой, возможно, постарался бы ее затереть, но Джонатан был, наоборот, очень внимателен, и Линн почувствовала прилив благодарности. К тому времени когда она увидела свое имя в заключительных титрах, Линн уже жалела, что не пригласила на просмотр кого-нибудь из подруг – чтобы они могли разделить ее триумф.

Тут зазвонил телефон, и все ее страхи снова вернулись. Кто-то ее видел, но кто? Мать, во всяком случае, вряд ли стала бы. звонить.

Это звонил Ник. Как ни странно, Линн была очень рада вновь услышать его голос.

– Линн! Я только что включил телевизор и не мог поверить своим глазам! Но когда увидел твое имя в титрах, то понял, что это действительно ты. Фантастика! Как ты ухитрилась получить роль? Ты была великолепна!

Такого энтузиазма в его голосе Линн не слышала уже много лет, и она вдруг почувствовала настоящую гордость за то, что сделала. Приятно, когда тебя ценят, особенно человек, которого ты когда-то любила.

Они проговорили почти час. В конце беседы Ник сказал:

– Я думаю, нам нужно встретиться, чтобы поговорить о разводе.

Оба давно считали, что другого выхода нет. В свое время Ник бросил ее ради своей сослуживицы по имени Дженни, и Линн тогда очень горевала. Но с тех пор утекло много воды, и ее обида заметно угасла. Сегодня все, что хотелось Линн, – это окончательно расставить точки над i, оставив неудачное замужество позади".

Она согласилась, что Ник приедет на следующий день. Перед его появлением Линн несколько раз переоделась и с особой тщательностью нанесла макияж.

Она долго раздумывала, использовать ли его любимые духи «Дюну», и в конце концов решила ими надушиться. Теплый фруктовый аромат, как ни странно, прибавил Линн уверенности в себе, которой ей так недоставало: ведь неизвестно, что будет, когда она после годичного перерыва увидит мужа.

И действительно, при виде Ника Линн испытала настоящий шок. Было ясно, что изменилась не только она. Ник отрастил бороду, лицо его похудело и стало более привлекательным. Несколько безвольный подбородок теперь не был виден, серо-голубые глаза смотрели более мужественно.

– Привет, Линн! Прекрасно выглядишь! – начал Ник.

– И ты тоже, – улыбнулась Линн.

Оба старались быть вежливыми, но чувствовали себя неловко. Как показалось Линн, в поведении Ника чувствовалось стыдливое сожаление о том, что произошло, смешанное с восхищением ее успехом. «Ну что ж, – думала она, провожая его в гостиную, – если он считал, что я навсегда впаду в депрессию, то он серьезно ошибался!»

Вместо своего любимого кресла Ник уселся на софу и с любопытством огляделся по сторонам.

– Я вижу, ты купила новые занавески.

– Да, но ведь мы здесь не для того, чтобы говорить о мебели, не так ли? – огрызнулась Линн. Ее внезапно оскорбила мысль о том, что новый облик Ника предназначался не для нее, а для Дженни. То, что из-за этого он стал гораздо привлекательнее, раздражало вдвойне.

Упершись локтями в колени, Ник наклонился вперед, глаза его смотрели умоляюще.

– Послушай, Лини, мне сейчас не легче, чем тебе. У меня к тебе по-прежнему сложные чувства. Когда я вчера увидел тебя по телевизору… Ну да ладно, это ни к чему. Все дело в том, что мы прожили вместе пять лет, и за это время у нас были прекрасные моменты.

– Да, были, – с сожалением сказала Линн. Теперь, когда ее боль ослабла, было легче это признать. – Послушай, может быть, ты хочешь кофе или еще чего-нибудь?

– Это было бы неплохо.

Он проводил ее на кухню, и там Линн чуть не разрыдалась. Присутствие Ника на кухне пронзительно напомнило ей о прежнем домашнем уюте. Стараясь справиться с собой, она поспешила наполнить чайник.

– Новый холодильник? – заметил Ник.

– Да. Старый сломался.

– Так быстро? Это же был свадебный подарок моего дедушки.

Ну, приходил мастер и сказал, что дешевле купить новый, чем починить. – Тут до нее дошло, что у них получается какой-то весьма нелепый разговор. – Послушай, – бросила Линн, – ты мне вот что скажи – нужно ли продавать этот дом? Ник пожал плечами:

– Зависит от обстоятельств. У тебя хватит денег, чтобы выкупить мою долю? – Она мрачно покачала головой. – Я так и думал. Ну, наверно, его придется все-таки продать, но мне это не к спеху.

– А у тебя разве нет планов купить новый дом, чтобы жить вместе с Дженни? – Линн было трудно даже выговорить это имя.

– Нет, – глядя на свои туфли, промямлил он.

– Ладно. Тогда мне хотелось бы прожить здесь как можно дольше. Все равно на рынке сейчас ситуация не та. Я сомневаюсь, что мы получим больше восьмидесяти тысяч.

В этом есть что-то нереальное, подумала Линн – обсуждать ситуацию на рынке недвижимости в то время, как ни один из них, кажется, вообще не желает разводиться. Можно было бы подождать, но только вот зачем? Все так ужасно запутано!

Вернувшись в гостиную, они стали пить кофе и обсуждать общих знакомых, делая вид. что серьезный разговор отложен лишь ненадолго. Несколько успокоившись, Линн вскоре уже смеялась над шутками Ника. Он как раз рассказывал о свадьбе общих друзей, на которой был шафером.

– Неужели жених действительно так сказал о матери Дианы? Да не может быть! – хохотала Линн.

– В это никто не мог поверить. А самое ужасное, что это истинная правда!

Отсмеявшись, Линн заметила, что Ник пристально на нее смотрит.

– Боже, как приятно снова слышать твой смех, Линн! – встав, пробормотал он. – Кажется, будто время…

– То время ушло, – напомнила ему Линн. – Ох, Ник, почему так получилось? Ты можешь это сказать? Я не могу.

– Мы были молоды и надеялись на лучшее, – просто сказал он. – Я хотел, чтобы ты стала образцовой женой и матерью, а ты… Не знаю. Чего ты хотела от меня, Линн?

– Я просто хотела, чтобы ты был счастлив, – честно, Ник. Я готова была тебя во всем поддержать, но ждала от тебя того же самого. Когда ты отговорил меня от поступления в колледж, я была в отчаянии, и с тех пор все покатилось под гору.

– Ну, теперь ты снова на коне, Линн. Знаешь, может, я и не имею права это говорить, но я очень горжусь тобой. Я всегда знал, что ты не такая, как все.

Он взял ее руку, лежавшую на ручке кресла, и нежно поцеловал пальцы – один за другим, так, как всегда это делал. Линн почувствовала, как память о прежней страсти заполняет ее сознание, нашептывая грешные мысли, навевая новые желания.

– Линн! Она подняла голову, и Ник нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы. Жесткое прикосновение бороды сначала показалось ей неприятным, но через секунду оно ей уже нравилось, поскольку лишний раз напоминало о том, что перед ней, несомненно, мужчина. Уступая нежному давлению, Линн приоткрыла рот и позволила Нику просунуть туда язык.

Он не спешил, невольно напоминая о том наслаждении, которое они испытали, когда первый раз были вместе. Линн поняла, что он по-прежнему помнит все потайные местечки, прикосновения к которым ее возбуждали, – на изгибе локтя, за ухом, в нижней части ступни. Когда руки Ника принялись ласкать ее шею, Линн почувствовала, что между ног у нее стало влажно.

Они все еще женаты, сказала себе Линн, и если он хочет ее, то она ему отдастся – пусть Ник увидит, чего лишился. Она знала, что ее новый сексуальный облик возбуждает его, – что ж, тем лучше.

Тем временем рука Ника проникла ей под свитер, его большой палец принялся описывать круги вокруг одного из сосков. Сосок сразу напрягся, натягивая покрывающую его тонкую нейлоновую ткань.

– О Боже, Ник! – прошептала Линн. – Что мы делаем?

– А что ты хотела бы сделать? – искаженным от страсти голосом спросил он.

– Ты знаешь, чего я хочу, – слабо выдохнула она.

Ник поднял ее на руки и уложил на ковер, затем подсунул под Линн пару подушек и, не желая терять времени, стянул вниз лифчик и со стоном прильнул губами к обнаженному соску.

Линн желала его, желала дойти с ним до конца, чтобы снять то раздражение, которое накопилось в ней после свиданий с Блейком. Рука Линн потянулась к ширинке Ника, она даже наполовину расстегнула «молнию», но тут сообразила, что делает, и остановилась. Искушение, однако, было слишком сильным. Никогда раньше у нее не возникало столь грубого, почти животного, желания, и Линн вновь подчинилась зову природы. Пока Ник стаскивал с нее свитер и расстегивал лифчик, Линн вытащила наружу его пенис.

Встав на колени так, чтобы груди дразняще свешивались прямо над лицом Ника, она задрала вверх рубашку и принялась работать ртом. Ник застонал член его еще больше увеличился в размерах. Поймав губами ее сосок, Ник принялся тянуть его, словно тот был из резины, заставляя Линн дрожать от новых, необычных, ощущений. Желание стало просто нестерпимым, ждать дольше было уже нельзя.

Торопливо сбросив с себя всю одежду, Линн оседлала Ника. Когда твердый член вошел в нее, она протяжно вздохнула, чувствуя, как волны наслаждения расходятся по ее телу. Почему они перестали заниматься любовью, думала Линн, глядя на лежащего под ней мужа, когда это так замечательно?

И она начала раскачиваться медленными волнообразными движениями. Одна рука Ника, до сих пор лежавшая на груди, опустилась вниз и принялась мягко поглаживать ее клитор там, где когда-то показала ему Линн. Уже через несколько секунд оргазм стал набирать силу, фокусируя в одной точке все ее ощущения, в то время как Линн скакала все быстрее и быстрее, словно желая забрать Ника с собой.

И в этом она преуспела. Когда ее тело стала сотрясать дрожь, Линн ощутила горячие пульсации, исходящие от пениса Ника. Вместе они оседлали волны желания и понеслись на них все выше и выше, достигнув наконец вершины, с которой начался плавный спуск вниз. Сладкая дрожь постепенно сошла на нет, оставив после себя состояние приятной истомы.

Линн долго лежала без движения, уткнувшись лицом в мягкий ковер. Рука Ника обнимала ее, их сердца бились в унисон. Когда Линн пришла в себя, ее вдруг охватила глубокая печаль, и она заплакала.

– Не надо! – обнимая и целуя ее, сказал Ник. – Пожалуйста, не надо, Линн!

Но она не могла сдержаться. То, что сейчас произошло между ними, было так прекрасно, и в то же время все это одно притворство. Он любит не ее, а Дженни.

При мысли о другой женщине старые обиды вспыхнули в ней с новой силой. Встав на колени, Линн холодно взглянула на Ника. Заставив себя не смотреть на это невероятно красивое лицо с застывшей на нем ошеломленной улыбкой, она поднялась на ноги.

– Мне нужно принять ванну, – с деланным безразличием бросила она. – Если хочешь, сделай себе кофе. Поговорим позже.

Линн знала, что причиняет ему боль, но не могла сдержаться. Это ее маленькая месть. В свое время он нанес ей смертельную рану, теперь пусть сам помучается. Вскочив на ноги, она заперла за собой дверь и открыла воду.

Лежа в подкрашенной ароматизированными солями воде, она немного успокоилась… и почувствовала себя виноватой. Конечно, нельзя так обращаться с Ником, но знать, что теперь, после того, как они с такой страстью отдавались друг другу, придется с ним расстаться, придется снова его потерять, – это было выше ее сил. Она вела себя как раненое животное, которое, в свою очередь, стремится ранить обидчика. Линн хотела показать Нику, чего он лишается, но вместо этого лишь еще раз напомнила себе, что осталась одна. Он воспользовался ее уязвимостью, удовлетворил свой каприз и теперь возвращается туда, откуда пришел, в то время как она…

Звонок в дверь прервал ее размышления, и Линн услышала до боли знакомые слова Ника: «Не беспокойся, я открою».

Она посмотрела на часы. Половина шестого. Странное время для визитов. Впрочем, может, какая-нибудь из подруг видела ее в программе и теперь вот по дороге из магазина заскочила поздравить. Как ни вслушивалась Линн, она смогла только уловить голос Ника и какого-то другого мужчины, но слов было не разобрать. Охваченная любопытством, Линн вылезла из воды и, завернувшись в полотенце, подошла к двери ванной, но в этот момент входная дверь захлопнулась.

– Кто это был? – крикнула она.

У подножия лестницы появился Ник, держа в руках огромный букет, перевязанный розовой лентой.

– Кто-то, назвавшийся Блейком. Он оставил тебе это.

Но Линн не смотрела на цветы. Изо всех сил стараясь удержаться от злорадной усмешки, она уставилась на мрачное лицо Ника.

Глава 4

– Ну, пожалуй, мне лучше уйти, – отвернувшись, со вздохом сказал Ник, и Линн почувствовала себя виноватой. Не надо было ухмыляться, тем более после того, что сейчас с ними произошло. Могло даже показаться, что у них вновь появился шанс, но Блейк своим несвоевременным приходом, кажется, все испортил.

– Слушай, это всего-навсего актер из нашей съемочной группы, – попыталась успокоить она Ника. – Блейк играет Хьюго – ну, владельца клуба «Ночные совы». Я думала, ты его узнаешь.

– Да пусть он играет хоть Дональда Дака – главное, что он тебя трахает!

Его гнев застал Линн врасплох. Раньше ее, возможно, даже порадовало бы, что он вновь испытывает к ней прежние чувства, но теперь она ощущала только досаду. Хуже всего было то, что по существу Ник оказался прав. Ну допустим, технически они не трахались, но теперешний приход Блейка скорее всего означал, что тот желает продолжить начатое на двух бурных свиданиях. Как теперь относиться к каждому из этих двух мужчин, если они оба ей небезразличны?

– Мне очень жаль, Ник, но очевидно…

– Еще как очевидно! – отрезал он, надевая свой пиджак. – Я буду звонить. Нам, конечно, нужно кое-что уладить, но заниматься этим прямо сейчас мне не хочется.

Когда он ушел, Линн попыталась дозвониться до Блейка, но снова натолкнулась на автоответчик. Она никак не могла решить, чего, собственно, хочет. Если есть шанс начать новую жизнь с другим мужчиной, ей стоило бы развестись с Ником. Но в то же время она не любит Блейка невероятно, никогда его не полюбит, в то время как Ника она, возможно, все еще любит, несмотря ни на что. А тот отправился сейчас к Дженни, и его собственная жена интересует его только с точки зрения раздела имущества.

Когда в понедельник Линн появилась на студии, она попыталась на время забыть обо всех своих проблемах. На этот раз Блейк был здесь, и при первой же возможности Линн постаралась к нему подойти.

– Блейк, я хотела бы поблагодарить тебя за прекрасные цветы, – оживленно начала она.

Блейк ответил ей холодным взглядом.

– Просто я хотел поздравить вас с дебютом на телевидении, – без улыбки сказал он.

Линн стало ясно, что причина в Нике.

– Тот мужчина, который открыл дверь… – начала она и тут же замолчала, поняв, что объяснения здесь не помогут.

– Прошу меня извинить, – сказал Блейк. И, отвернувшись от Линн, одарил ослепительной улыбкой Сару Мортон, которая играла певицу Меган. Линн знала, что некоторое время назад у них была широко освещавшаяся в прессе связь, и почувствовала укол ревности. Нет, нельзя этому поддаваться, твердо сказала себе она. Реакцию Блейка вполне можно было предугадать, а ей сейчас надо работать.

Дальше все пошло нормально. На этот раз Линн была довольна тем, как идут съемки с ее участием. Протрезвевший Эндрю пришел в бар извиняться за поведение своей подружки. Кэрол должна была сказать, чтобы он не беспокоился – такое, дескать, бывает всегда, когда люди пьянеют. При этом она по-прежнему должна была с ним заигрывать.

– Я думаю, ты правильно выдержала баланс, – сказал Джонатан во время короткого перерыва. – У тебя неплохо получается, Линн.

– Спасибо, – ответила обрадованная Линн. – Это лучшее из того, что я сегодня услышала.

Я заметил, что Блейк держится с тобой немного отстраненно, – нерешительно продолжал Джонатан. – Это не мое дело, но, мне кажется, ты должна знать, что он человек настроения. Не стоит слишком переживать.

– Спасибо, я это запомню.

– Дон был взбешен, когда история насчет него и Сары выплеснулась на первые страницы газет. Он отрицательно относится к подобным вещам, хотя другие бы сказали, что это, наоборот, неплохо, потому что привлекает к нам внимание. Насколько мне известно, когда начинается любовная история – на экране или за ним, – наш рейтинг всегда растет.

– Интересно, что тогда предназначено мне? – Линн чуть не сказала: «Кэрол».

– Об этом узнаешь в последнюю минуту, – улыбнулся Джонатан. – Обычно сюжет хранят от нас в тайне, чтобы не было утечки в прессу.

– Это очень похоже на настоящую жизнь.

Он грустно улыбнулся, очевидно, собираясь перейти к другой теме, но тут их вновь позвали на съемочную площадку.

По дороге домой Линн не переставала думать о Джонатане. Он прекрасно к ней относится, отчасти, наверное, из-за того, что работа свела их, но не кроется ли за его дружелюбием нечто большее? Он никогда не упоминал о том, что у него есть жена или подружка, к тому же их с Линн явно влечет друг к другу. Нет, сейчас у нее слишком сложная жизнь, чтобы завести еще третьего любовника. Линн, конечно, задело отношение к ней Блейка, но он все еще ей интересен. В отношении Блейка у нее осталось ощущение чего-то неоконченного.

Что же касается Ника, то тут точно есть неоконченное дело. Вечером Линн с тяжелым сердцем ему позвонила и была неприятно поражена, услышав, как помрачнел его голос, когда она назвала себя.

– Послушай, Ник, я думаю, мы должны снова встретиться, – игнорируя его реакцию, продолжала она. – Как насчет ближайших выходных?

– Лучше, если это будет на нейтральной территории. Как насчет обеда в «Мэнор-Хаусе»?

Линн это удивило. «Мэнор-Хаусом» называлась большая гостиница в Ричмонде.

– А почему там?

– Я хочу посмотреть их конференц-зал.

– Соединяешь полезное с полезным? Ну хорошо. Во сколько?

– Я встречу тебя в баре в половине первого.

Когда Линн положила трубку, ее настроение немного поднялось. Он всегда ставил работу на первое место. Ну а если можно бесплатно пообедать, разве это плохо?

Ожидая прибытия Ника в баре, где шла свадьба, Линн вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. А что, если кто-то подойдет к ней и скажет: «Эй, это не вас я видел по телевизору?» Что она тогда ответит? А если у нее попросят автограф – это вообще будет ужасно!

«Не надо быть такой эгоцентричной», – сказала себе Линн. Вряд ли ее могут узнать всего лишь после пары эпизодов. К тому же она была одета гораздо элегантнее, чем Кэрол. Решив, что одежда должна соответствовать ситуации, Линн надела на эту встречу строгий костюм и шелковую блузку. «Пожалуй, сейчас я выгляжу так, словно приглашена на свадьбу», – с горечью подумала Линн.

Вероятно, так оно и было, потому что Ник не сразу отыскал ее в толпе. Глядя, как он напряженно ищет ее взглядом, Линн радовалась его легкой растерянности.

– А, Линн, вот ты где! – наконец отыскав ее, с облегчением улыбнулся Ник.

Подходя к ней, он окинул Линн оценивающим взглядом, и она поняла, что он сейчас чувствует. Она и сама еще не привыкла к его новой внешности. В хорошем костюме, с тщательно ухоженными волосами и бородой, Ник выглядел очень сексуально. Сердце Линн забилось чаще. «Это ни к чему», – напомнила она себе. Тем не менее ее влекло к Нику, и она знала, что это влечение было взаимным.

– Извини, что немного опоздал. Хочешь еще выпить или сразу пойдем есть? – с легкой неприязнью поглядывая по сторонам, спросил Ник. Он всегда не любил толпу, вспомнила Линн.

– Лучше пойдем. Я умираю с голоду!

За обедом разговор вначале был легким и непринужденным, касаясь в основном работы. Но потом Линн нашла возможность упомянуть Блейка.

– Я поблагодарила его за цветы, но он был со мной не очень любезен. Наверное, из-за того, что дверь ему открыл ты, он стал со мной весьма холоден.

– Прошу прощения. Я имею в виду – за то, что разрушил твой роман. – Как показалось Линн, на лице Ника промелькнула довольная улыбка.

– Я уже решила, что это у нас с тобой начинается роман, – горячо сказала Линн. – Очевидно, я ошиблась. Тогда зачем ты меня соблазнил, Ник? Просто чтобы доказать, что ты это можешь?

Он замотал головой и пристально посмотрел на нее.

– Пожалуйста, не думай так. Мне просто захотелось, вот и все. И, как мне показалось, тебе тоже.

– Да, это был какой-то порыв, – согласилась она. – Если бы я все обдумала, никогда бы не стала так поступать. Зачем мне ненужные страдания – мне хватило их за то время, что мы были вместе. Теперь я начала новую жизнь, и ты, наверное, тоже. Так что давай как можно скорее решим дело с разводом.

– Давай. – Он выглядел удрученным.

Я уверена, с точки зрения перспективы так будет лучше, – дотронувшись до его руки, сказала Линн. – Я смогу сосредоточиться на актерской карьере, а ты сможешь жениться на Дженни – если, конечно, хочешь.

– А! Так вот что я собирался тебе сказать! Мы с Дженни больше не живем вместе.

Сердце Линн подпрыгнуло от радости, но она решила не спешить с выводами.

– Ты хочешь сказать, вы разошлись?

– Не совсем. Нам просто нужно пожить отдельно, чтобы разобраться в своих чувствах. Я все еще регулярно с ней встречаюсь, но у нее своя квартира. Дженни считает, что мы должны подождать развода, прежде чем окончательно соединиться.

– Но ты ее по-прежнему любишь? – заставила себя спросить Линн.

– С прошлой субботы я в этом не уверен. Знаешь, Линн, когда у тебя на пороге появился этот тип, я был готов его ударить! Но потом я понял, что между нами слишком много всего накопилось. В те выходные я был настолько расстроен, что под каким-то глупым предлогом отказался от свидания с Дженни. Это, конечно, ее не слишком обрадовало. Она знала, что я собирался к тебе, и теперь боится, что мы снова сойдемся. И мне трудно ее в этом разубеждать, потому что… ну, черт побери, потому что я и сам этого хочу!

– Правда?

Ощутив в себе ноющую пустоту, Линн отодвинула от себя тарелку с восхитительным лососевым муссом и пригубила белое вино.

Ник, тоже почувствовавший себя неуютно, только пожал плечами:

– Не знаю. Я просто в себя прийти не могу.

– Я тоже.

Они долго сидели молча. Наконец их глаза встретились. Ник явно ждал от нее каких-то слов, но Линн не знала, что сказать.

– Здесь неудобно разговаривать, – наконец проговорила она.

– Мы всегда можем пойти в парк.

– Да, давай так и сделаем.

Через пятнадцать минут, когда они прогуливались по парку, Ник взял ее за руку.

– Помнишь, как по выходным мы выезжали на природу? – улыбнулся он. – Особенно в такое время года, как сейчас, когда листья начинают желтеть. Природа словно старается продлить лето.

– Как мы теперь пытаемся продлить агонию!

– Может быть. – Он резко остановился под сенью раскидистого дуба. – Ох, Линн, мне очень хотелось бы, чтобы мы начали все заново. Вернулись к старому. Или это действительно невозможно?

Линн вздохнула, хотя в ней проснулась надежда.

– Ситуация изменилась. Мы изменились. У меня теперь новая работа, и это означает, что я не стала бы так ревновать тебя к делам, но…

Внезапно Ник обнял ее и начал целовать. Линн не противилась. Ей хотелось дать знать Нику, что ей нужно то же, что и ему. Язык Ника был столь же настойчивым, как и его речь, и вскоре Линн вновь охватила волна желания. Прислонившись к дереву, она почувствовала, как прижимаются к ней его бедра, и дрожь сдерживаемой страсти пробежала по ее телу.

– О, Ник, что нам делать? – простонала она.

Растерянно глядя на нее, он отстранился.

– Мне нужно вернуться в гостиницу, – глухо сказал он. – Я так и не осмотрел конференц-зал.

Линн почувствовала себя обманутой. Разгладив костюм, она отвернулась.

– Тогда, пожалуй, мне лучше уехать.

– Нет, пойдем со мной. Пожалуйста! – В глазах его была мольба.

– Ладно. По дороге поговорим.

Но вместо того чтобы говорить о разводе, Ник по дороге начал рассказывать о Дженни, о которой Линн не особенно хотела слышать.

– Через несколько недель после того, как я начал жить с ней, я понял, что сделал ошибку, – признался он. – Но было поздно. Гордость не позволила мне вернуться.

– Я бы тебя и не приняла. Тогда не приняла бы.

– Да, конечно. – Голос его звучал грустно. – Но я пытался наладить с ней отношения. И я думаю, мы с ней неплохо ужились бы, если бы она не чувствовала, что я тебя не забыл.

Линн не знала, что сказать, Она дала ему возможность беспрепятственно изливать душу до тех пор, пока не показалась гостиница, но когда Линн направилась к автостоянке, Ник схватил ее за руку:

– Послушай, может, еще выпьем? Я не хочу, чтобы ты уезжала. Дела меня надолго не задержат. Ты можешь подождать в баре.

Линн без особого энтузиазма согласилась. После сегодняшних признаний Ника у нее не было особого желания делить их коллекцию компакт-дисков или столовое серебро. В то же время ей не хотелось ехать домой, где ее не ждало ничего хорошего.

После того как Ник встретился с менеджером, они устроились в тихом уголке бара. Почему-то Нику хотелось сейчас поговорить о прошлом, о тех временах, когда жизнь казалась такой светлой. О том, как счастливы они были когда-то, прежде чем он захотел, чтобы она стала домохозяйкой. О том, как хорошо им было в сексуальном отношении, причем Ник не скрывал, что по-прежнему ее хочет. Глаза его горели, он то и дело брал Линн за руку и придвигался ближе, вдыхая аромат ее духов. Они вспоминали об отпусках, которые проводили вместе, о давно позабытых старых друзьях. Это доставляло мучительную радость, тем не менее с прошлым нужно было расстаться, чтобы заглянуть в будущее.

– Послушай, Ник, мне, пожалуй, лучше уехать, – встав, сказала Линн. – Все эти разговоры меня угнетают.

– Меня тоже. – Он проводил ее до фойе, где им предстояло расстаться.

С отчаянием глядя на Линн, он вдруг схватил ее за руку:

– Может, снимем номер?

– Что?

– Здесь. Всего на несколько часов.

– Ты что, сошел с ума?

– Да, сошел. – Простой ответ ее полностью обезоружил. – От страсти к тебе, Линн. Пожалуйста, не отказывай мне сейчас.

Она не могла поверить своим ушам. Ник кивнул в сторону стойки:

– У них есть свободные номера. Я узнавал. На всякий случай.

Линн ничего не ответила, и он провел ее к администратору и сказал, что им нужен двойной номер. Линн была потрясена. Перед ней вновь был прежний бесшабашный Ник.

– На какой срок, сэр?

– Только на вечер. Для нас с женой.

«Да, – подумала Линн, – я все еще его жена». Было так странно заказывать номер в гостинице, словно они оставались обычной супружеской парой. Но возможно, это именно то, что им сейчас нужно, – импровизированный второй медовый месяц. Теперь, с покорностью фаталиста принимая подобный поворот событий, она была даже рада отсрочке.

– Номер тридцать четыре, – с нахальной усмешкой сказал Ник. – Багаж мы получим позже, да, дорогая?

Линн ошеломленно кивнула и отправилась вслед за ним к лифту. Она чувствовала себя как во сне, в ностальгическом сне, заново испытывая то, что они когда-то испытали. Лицо Ника казалось ей едва знакомым. Как восхитительно! Пульс ее участился. Они что, снова будут заниматься любовью? Все как будто указывало на это. Когда лифт, подпрыгнув, остановился, Линн почувствовала, как внутри у нее все дрожит, и поняла, что хочет того же, что и Ник.

Комната оказалась просторной, с огромной двуспальной кроватью. Ник пристально смотрел на Линн.

– Боже, как я хочу тебя! – простонал он, сдергивая с себя галстук.

Тщательно сняв одежду, Линн аккуратно развесила ее в шкафу и предстала перед Ником в одном нижнем белье. Ник снял с себя все, кроме трусов и расстегнутой рубашки, открывавшей его слегка загоревшую грудь и подтянутый живот.

– Иди сюда! – отрывисто позвал он.

Линн с радостью подчинилась. Кровь стучала у нее в висках, набухшие соски и клитор, казалось, готовы были разорвать шелковую ткань белья, а желание настолько усилилось, что всякое сопротивление казалось невозможным.

Ник прижал ее к себе с такой силой, что Линн ахнула, и впился губами в ее губы. Не прекращая поцелуя, он медленно вел ее к кровати, и через несколько секунд они уже лежали на ней, тесно обнявшись.

– Боже, как мы могли лишиться всего этого? – хрипло пробормотал Ник, в то время как его руки судорожно вытаскивали из лифчика груди Линн.

– Наверное, мы сошли с ума! – ответила она.

– Кошмар! – Он поймал губами высвободившийся сосок. – М-м!

Прикосновение губ Ника к ее груди вызвало у Линн острый приступ желания. Закричав, она выгнулась дугой, с ожесточением сорвала лифчик и бросила его на пол.

Увидев ее крепкие круглые груди, Ник вскрикнул. Взяв одну грудь обеими руками, он поднес ее ко рту и принялся медленно водить по ней языком, заставив Линн застонать от удовольствия. Она чувствовала, что внизу вся влажная, и, когда Ник наконец высвободил одну руку, раздвинула ноги, надеясь, что он просунет ее туда.

Последовав приглашению, Ник просунул палец между набухшими губами и принялся массировать утолщение вверху – сначала легкими, осторожными движениями, затем со все большей и большей силой, и вскоре Линн стала биться всем телом, ощущая знакомые пульсации, неминуемо ведущие к оргазму.

Внутри разливалось приятное тепло. Избавившись от последних остатков одежды, Линн судорожно вздохнула, когда прохладный язык Ника вошел в нее. Его слюна действовала на ее разгоряченное тело подобно бальзаму.

Она уже почти кончила, когда Ник внезапно отстранился. Застонав, Линн открыла глаза, но, увидев между своих ног его напряженный член, вздохнула с облегчением. Новая серия судорог пробежала по ее телу.

В этот момент пенис Ника вошел в нее на всю свою длину. Дрожа от нетерпения, Линн ждала, когда он начнет двигаться, зная, что, как только действие начнется, через несколько секунд она кончит. Пальцы Линн впились в крепкие ягодицы Ника.

Приподнявшись, Ник начал медленно раскачиваться взад и вперед. Вскоре волны наслаждения захлестнули Линн с головой.

– О, как это было прекрасно! – с изумлением прошептала она, когда по ее телу последний раз пробежала сладкая дрожь. Заключив Линн в свои объятия, Ник поцеловал ее, и оба задремали.

Ее разбудил новый поцелуй Ника.

– Не помню, чтобы раньше было так хорошо, – с улыбкой повернувшись к нему, сказала Линн. – А ты?

– Кое-что получилось неплохо! – с лукавой улыбкой ответил Ник.

– Что ты имеешь в виду?

–: Ну может быть, это ускользнуло от твоего внимания, но я еще не кончил.

– О! – Она посмотрела на его бедра и, улыбнувшись, взяла в руку гладкое древко.

Вздохнув, Ник откинулся на спину, позволяя Линн делать с ним все, что ей захочется. А ей хотелось многого. Склонив голову, она принялась водить языком по головке пениса, тот сразу напрягся, увеличился в размерах, и, почувствовав напряжение в промежности, Линн поняла, что скоро будет готова. Она усилила давление, и без того твердая плоть между ее пальцами стала еще тверже.

Внезапно приподнявшись, Ник схватил ее за груди. От его прикосновения соски сразу заныли. Линн подняла голову и слегка повернулась, но Ник ее опередил. Через несколько секунд она уже стояла на четвереньках, с тем чтобы он мог войти в нее сзади.

Вспомнив о том, как раньше нравилась ей эта позиция, Линн застонала от удовольствия и принялась ритмично раскачиваться взад-вперед в такт движениям Ника.

Когда он кончил, Линн испытала новый оргазм и закричала от наслаждения. Чувства ее были и горькими, и радостными одновременно – радостными от того, что пережитое служило светлым напоминанием о прежней любви, и горькими при мысли о том, что они оба позволили ей ускользнуть.

Ника как будто одолевали точно такие же мысли. Когда они вновь лежали обнявшись, он прошептал ей на ухо:

– Линн, я люблю тебя и всегда любил. Ты думаешь, мы сможем начать сначала?

– Не знаю, – вздохнула она. – Но если ты хочешь – я готова.

– Тогда забудем об этом дурацком разводе, ладно?

Линн не видела смысла откладывать подобный разговор. В свое время она жила надеждами и иллюзиями, а ее брак распадался прямо на глазах, и теперь она не собиралась возвращаться к самообману.

– А как насчет Дженни?

Другая женщина стояла между ними и сейчас, ее присутствие можно было ощутить едва ли не физически. Линн почувствовала, как напрягся Ник. Он повернулся, глаза его были печальны.

– Я думаю, между нами все кончено.

– Ты совершенно в этом уверен?

Он не ответил, ответом стал его поцелуй. «Я выиграла, – радостно подумала Линн. – Я вернула его!»

Глава 5

В это воскресное утро Линн лежала в постели, наслаждаясь покоем и тишиной. Рядом с ней лежал Ник, его темные волосы разметались по подушке, глаза закрыты, на лице застыла безмятежная улыбка. О чем он думает, о ней? Линн улыбнулась, но не стала его будить. У него была тяжелая рабочая неделя, пусть отдохнет.

Кроме того, было так приятно лежать здесь, рядом с ним. Хотя Ник жил у нее уже три недели, Линн все еще не могла к этому привыкнуть. Может, и не привыкнет никогда, потому что по сравнению с первыми днями их брака Ник сильно изменился. После частых визитов в гимнастический зал он похудел, стал тщательнее следить за волосами и бородой, его гардероб значительно улучшился. Несомненно, всем этим изменениям он обязан своей любовнице. А его жена теперь пожинает плоды и не собирается жаловаться на судьбу.

Но самое главное, однако, заключается в том, что их сексуальная жизнь стала просто необыкновенной. Фантастика, да и только. Линн со вздохом вспомнила прошедшую ночь. Все началось, когда они, лежа в постели, смотрели «Ночных сов». Кэрол, героиня Линн, отчаянно флиртовала с Хьюго, кончив тем, что поцеловала его в кабинете. Зрители терялись в догадках: собирается Хьюго ее соблазнить или нет?

– На что был похож твой первый поцелуй на экране? – спросил Ник.

Линн постаралась описать ему охватившее ее чувство смущения, которое надо было преодолеть, то, как во время поцелуя она думала о нем, Нике, чтобы разжечь пламя страсти и сделать сцену более реалистичной. Конечно, она не сказала Нику, что уже имела дело с Блейком. Если Ник и догадывался об этом, то виду не подал.

На самом деле сцена прошла очень легко, поскольку они с Блейком обнимались не в первый раз. Во время съемки Линн почти забыла о камерах и задержалась в его объятиях чуточку дольше, чем действительно требовалось по сценарию. Джонатан ее потом поддразнивал по этому поводу, и Линн решила, что он слегка ревнует. Но так или иначе, первая сыгранная ею любовная сцена осталась позади и больше не будет ее тревожить.

Вздохнув, Ник повернулся во сне и положил руку на обнаженную грудь Линн. Этой ночью он доставил ей три оргазма – ртом, рукой и членом. Она была полностью удовлетворена. Однако потом Линн долго не засыпала и, лежа рядом с ним, раздумывала о его жизни с Дженни.

Хотя он никогда о ней не упоминал, Линн было любопытно, приелась ли ему сексуальная жизнь с Дженни? Вначале, очевидно, ему было неплохо, раз он ушел к ней. «Неужели я ревную?» – спросила себя Линн. Не надо. Незачем отравлять их новую любовь воспоминаниями о прошлом. Важно лишь то, что происходит сейчас, а настоящим она очень довольна. А Ник, кажется, еще больше.

Он зашевелился во сне, и на этот раз Линн решила отреагировать. Поцеловав его в губы, она принялась гладить Ника по плечам и груди, и гладила до тех пор, пока его глаза не открылись.

– Дорогая! – сонно пробормотал он и повернул руку так, чтобы иметь возможность ласкать ее уже отвердевшую грудь. Поймав пальцами сосок, Ник принялся поглаживать его до тех пор, пока Линн не вскрикнула от удовольствия. – М-м! Прошлая ночь была великолепной.

– А сейчас ты чего хочешь? Выпить кофе, или мы…

Он перекатился на нее, обхватил Лини своими сильными ногами, уткнулся носом в ее напряженные груди и принялся сосать один из набухших сосков. Погрузив руки в волосы Ника, постанывая, Линн чувствовала, как в ней вновь загорается огонь желания. Перевернувшись на живот и скрестив над головой руки, она выставила вперед ягодицы, давая тем самым знать Нику, где он должен к ней прикоснуться.

Прикосновение его горячих ладоней не заставило себя ждать. Опустив руку вниз, Линн нащупала уже липкий от любовных соков бутон своего клитора и принялась указательным пальцем его тереть. Наступила непродолжительная пауза, пока Ник смазывал палец кремом из баночки, стоявшей рядом на ночном столике. Прошлой ночью они его уже использовали.

Погрузив один палец во влагалище, а другой – в анус, Ник принялся мягко массировать и то и другое. Вжавшись в простыню, Линн почувствовала, как он целует ей шею за ухом – это всегда помогало ей быстрее кончить.

Оргазм обещал быть коротким и сладостным. Встав на колени, Линн призывно выставила зад. Почти кончая, она ласкала себя все быстрей и быстрей, но вдруг остановилась, наслаждаясь действиями Ника. Смазывающий оба отверстия крем позволял его пальцам легко скользить туда и обратно. Сжав мышцы, Линн вновь принялась массировать клитор.

На этот раз она не стала сдерживать горячие волны наслаждения и полностью отдалась их энергии. Сладостные судороги снова и снова прокатывались по ее телу, полностью затмевая сознание.

Она еще ощущала последние спазмы, когда Ник медленно высвободил свои пальцы и принялся осторожно массировать ее внешние губы. Его мягкие прикосновения успокаивали ее разгоряченную плоть, возвращая в состояние ленивой расслабленности. Скоро она будет готова все начать сначала, но сейчас она была рада просто лежать в объятиях Ника.

– Кофе, мадам? – прошептал он ей на ухо.

– М-м-м! Пожалуй.

Когда он отправился на кухню, Линн накрылась простыней и откинулась на спину, наслаждаясь тем, что осталось от эротического возбуждения. Хотя оргазм был превосходен, она все еще желала ощутить в себе член Ника, желала полностью слиться с мужем в одно целое, как если бы они вместе принимали горячую ванну.

Ник вернулся, держа в руках кофе и апельсиновый сок.

– При этом освещении ты выглядишь просто потрясающе, – восхищенно сказал он. – Я думаю, ты даже красивее, чем в момент нашей первой встречи.

– Спасибо! – скривилась Линн, жадно осушив стакан с соком.

– Так замечательно снова в тебя влюбиться, – целуя ее в грудь, продолжал он.

– Это напоминает рекламу супружеской измены, – сухо заметила она.

– Ох, Линн! Неужели тебе обязательно нужно было все испортить?

– Нет, Ник, это ты все испортил, вспомни! – внезапно рассердилась Линн.

– Ты что, хочешь заставить меня до конца жизни за это расплачиваться?

Отбросив в сторону одеяло, он попытался перевернуть ее на спину, чтобы отшлепать, но Линн удалось увернуться. Смеясь, Ник заключил ее в свои объятия. Линн не противилась этому, но ее прежнее умиротворенное состояние сменилось легким раздражением.

– Но почему именно она? – наконец спросила Линн. – Что привлекло тебя в Дженни?

– Ну, я не знаю.

– Да нет, знаешь. Скажи мне, я тоже хочу знать. Она хорошенькая?

– Наверное, да.

– Опиши мне ее.

– Ну, у нее длинные темно-каштановые волосы. И карие глаза.

– Опиши ее тело.

Ник вопросительно посмотрел на нее. Линн была настроена решительно. Этот вопрос они слишком долго обходили стороной, и теперь она вправе все узнать.

– Продолжай. У нее красивые сиськи?

– Линн!

– Я хочу больше узнать о женщине, которая увела тебя от меня.

– Послушай, я понимаю твои чувства, но мне вправду не хочется больше о ней думать – теперь, когда я снова с тобой.

– Но мне нужно понять! Скажи мне, что такое у нее было – или есть, – чего нет у меня.

– Тогда она предложила мне хороший секс – без той чепухи, которая была у нас сначала. У нее красивое лицо и фигура…

– Большие сиськи?

– Огромные. И красивой формы.

– И она была хороша в постели?

Ник отвернулся. Линн знала, что зашла слишком далеко, но продолжала упорствовать:

– Ты делал с ней в постели такое, чего не делал со мной?

– Господи, Линн!

– Нет, правда, я хочу знать. Она у тебя отсасывала?

– Иногда.

– А она любила какие-нибудь извращения – ну, когда связывают, или бьют кнутом, или еще что-нибудь такое?

Громко застонав, Ник потянулся за кофе.

– Мне кажется, нам пора закончить этот разговор. Когда я просыпаюсь, то обычно чувствую себя немного возбужденным, но сегодня ты ухитрилась меня полностью отключить.

Прильнув к его спине, Линн принялась играть курчавыми волосами на его лобке.

– Но меня это как раз возбуждает, Ник. Я имею в виду – когда я думаю о ней и о тебе. Я знаю, что была у тебя первой женщиной, первой, которую ты действительно трахал. Может, тебе захотелось узнать, что значит быть с другой женщиной?

– Отчасти да. Но я никогда бы не ушел на сторону, если бы у нас с тобой дела шли хорошо.

– Но теперь они идут хорошо, не так ли? Лучше, чем тогда было с ней?

– Я не сравнивал. Джен просто другая, вот и все.

– Что значит другая?

– Ее… труднее возбудить. Иногда она очень долго не кончает, иногда не кончает вообще. Но когда у нее все-таки получается, дело того стоит.

Линн взяла это себе на заметку. Наверное, Ник любит, когда ему бросают вызов. Возможно, с ней все было слишком легко, так как она почти всегда достигала оргазма. Ну что ж…

Она быстро допила кофе и села на Ника верхом. Его пенис казался довольно вялым, но Линн была уверена, что вскоре сумеет привести его в рабочее состояние. Вздохнув, Ник вытянулся на постели и закинул руки за голову.

Некоторое время Линн избегала прямой стимуляции его члена, предпочитая целовать и гладить его сильные бедра или водить руками по животу. Наконец, нагнувшись, она принялась водить языком по мошонке. Одновременно она почесывала указательным пальцем чувствительный участок в промежности, с гордостью отметив, что пенис начал возбуждаться. Вскоре он уже значительно напрягся, тем не менее Линн по-прежнему избегала прямого контакта.

Она водила руками по телу Ника, лишь время от времени слегка касаясь его почти вставшего детородного органа. Когда Ник начал стонать, требуя прекратить мучения, она взяла член в руки и стала перекатывать как тесто, чувствуя, как к нему приливает горячая кровь. Ради пробы проведя один раз языком по головке члена, она вскоре принялась за него всерьез, работая одновременно губами и языком. Обхватив пальцами основание пениса, Линн ощущала, как он быстро твердеет, и это возбуждало в ней ответное желание.

Почувствовав потребность в дополнительной стимуляции, она убрала рот и передвинулась повыше, так, чтобы член касался ее промежности. Застонав, Ник попытался ввести его внутрь, но Линн слегка уклонилась, удерживая детородный орган там, где хотела, то есть там, где это давало наибольшее удовлетворение ее отвердевшему клитору. Ник заскулил, как собака, которой не дают кость. Немного смягчившись, Линн дала ему проскользнуть внутрь и сделать несколько движений, но тут же вытащила пенис наружу и принялась гладить им свои наружные губы. Ей нравилось дразнить Ника, удовлетворяя при этом себя. Гнев за его неверность все еще не прошел, разжигая в Линн жажду мести. На этот раз ему придется подождать!

Сама же она наслаждалась от души. Зажатой в ее руке твердой плотью было очень удобно стимулировать клитор – все равно что электрическим вибратором. Игнорируя протесты Ника, Линн начала ускорять темп, двигая в такт бедрами, быстрыми движениями она постепенно доводила себя до оргазма. Она так разгорячилась, что один или два раза по ошибке позволила пенису проскользнуть в себя, но тут же поспешила эту ошибку исправить, продолжая самостимуляцию.

Сейчас она была очень близка к оргазму. Ник уже не стонал, а почти выл от ярости. Наконец, когда Линн почувствовала первую дрожь, она решила, что теперь член ей нужен внутри – чтобы удовлетворение было полным. Направив в себя пенис, она услышала громкий стон Ника.

Когда Линн почувствовала в себе нечто твердое, это придало ее ощущениям особую остроту. Ник кончил почти сразу, как она позволила ему войти, но стенки вагины все продолжали конвульсивно сокращаться. Дав Нику возможность выйти, она сжала ноги, продлив блаженство еще на несколько драгоценных секунд.

Когда, совершенно обессилев, Линн наконец упала на подушку, она попыталась прижаться к Нику, но тот отстранился и со словами: «Мне надо принять душ» – встал и ушел.

Его неожиданный уход немного обеспокоил Линн. Наверное, она действительно вела себя несколько эгоистично. Ну да ничего, в следующий раз можно будет восстановить баланс.

Ровное поведение мужа ее несколько успокоило. Однако, когда наступило время ложиться спать, Линн уловила в поведении Ника некоторый вызов.

– Ну что ж, сегодня утром ты получила то, что хотела, – сказал он, когда они вместе чистили зубы. – Но теперь моя очередь, ладно?

– Конечно. Мера за меру!

– Я могу иметь тебя так, как хочу?

– В разумных пределах.

– Хорошо. Когда ты здесь закончишь, спустись вниз в своем лабораторном халате и том сексуальном белье, которым ты однажды пыталась меня соблазнить.

– Что значит лабораторном? Ты имеешь в виду в школьном?

– Он у тебя сохранился?

– Да, он в гардеробе. Но…

– Ну и все. Надень черное белье, которое ты выписала по каталогу, и халат. Верхние пуговицы расстегни. Я буду в гостиной.

Заинтригованная Линн поспешила достать из ящика с бельем ничего не закрывающие трусы и лифчик. Последний раз она надевала их для Блейка. На сей раз, как она подозревала, будет интереснее.

Одевшись так, как приказал Ник, и надушившись «Тандр пуазон»4 от Диора, Линн медленно спустилась вниз. Дверь гостиной была закрыта. Постучавшись, Линн услышала «Войдите». Ник сидел в рубашке и трусах.

– Я разделся, сестра, как вы сказали, – нервно начал он. – Но я никогда раньше не сдавал сперму. Что мне делать?

Линн подавила улыбку. Так вот в чем состоит игра! В голове промелькнула было мысль о том, что это и есть секретное оружие Дженни, но Линн тут же подумала, что такая игра ей сейчас очень подходит. Она же, в конце концов, теперь вроде бы актриса!

– Ну, мистер Смит, это очень просто. Мы должны получить образец вашей спермы вот сюда. – Импровизируя, она взяла с кофейного столика стеклянную пепельницу.

– И как же это сделать?

– Обычным способом. Наверное, я должна оставить вас одного. Обычно у нас тут лежат журналы,

которые могут быть вам полезны, но, кажется, они исчезли.

– О! – Ник посмотрел на нее умоляющим взглядом. – Тогда, боюсь, у меня ничего не получится. – Может быть, вы… могли бы… я хочу сказать, мне нужна кое-какая помощь.

– Понятно. – На секунду задумавшись, Линн решила продлить агонию. – Вам стоит о ком-нибудь, ну, подумать. О Ким Бейсингер, например. Многие мужчины находят ее сексуальной.

– Она не такая сексуальная, как вы.

– Ну что вы такое говорите, мистер Смит! – Линн сделала вид, что шокирована.

– Может, вы расстегнете одну пуговицу на халате, сестра? Как видите, у меня даже нет эрекции, и меня нужно чуть-чуть стимулировать.

– О Господи! Но только одну!

Когда Линн расстегнула на халате третью пуговицу, тот совершенно раскрылся, поскольку четвертая отсутствовала вовсе. Ник с искренним восхищением смотрел на ее обнажившуюся грудь.

– О, так гораздо лучше! Я чувствую, у меня начинает получаться.

– Вы увидели так много, что теперь не стоит останавливаться.

Линн медленно сняла халат, под которым практически ничего не было. В это время Ник стянул с себя трусы, под рубашкой угадывалась впечатляющая эрекция.

– Какой большой мальчик! – проворковала Линн. – Вы хотите сделать все при мне?

– Да, это поможет. Может, вы подержите контейнер?

– Хорошая мысль!

Встав рядом с Ником на колени, Линн подала ему пепельницу. Понимая всю абсурдность ситуации, она тем не менее сильно возбудилась. Это не было похоже на съемки. Она знала только общее направление, но точный сценарий ей не был известен, и это обстоятельство очень увлекало.

Глядя на ее почти обнаженную грудь, Ник начал тянуть и тереть свой огромный пенис, затем внезапно остановился.

– Боюсь, ничего не выйдет. Кажется, я не могу кончить.

– Могу я еще чем-нибудь помочь?

– Вы можете дать мне кончить между грудями. Я уверен, что это поможет.

– Что ж, хорошо. В конце концов, дело-то нужное. Мне лифчик снять или оставить?

– Я думаю, лучше оставить.

– Хорошо. Тогда давайте начнем.

Подавшись вперед, Линн взяла в руку его твердый пенис и поместила его в ложбинку между грудями. Чувствительную кожу сразу начало покалывать, соски напряглись.

– Погладить яички? – спросила она.

– Да, пожалуйста, – кивнул Ник. – А можно, я вас поглажу вон там?

Она поместила его руку себе между ног. Нащупав обнаженное тело, Ник изобразил страшное удивление.

– Какие неприличные трусики! – заметил он.

– О да! Мой муж любит, чтобы я была доступна в любое время дня и ночи.

– А он не возражает против того, что вы работаете в банке спермы?

– Ну что вы, ему, наоборот, это нравится! Говорит, что это напоминает мне о сексе, так что я всегда в полной готовности, когда прихожу домой.

Ник продолжал гладить ее промежность, тогда как Линн водила взад-вперед его членом у себя между грудями. По коже растеклась тонкая пленка семени, и Линн поняла, что своей цели они достигнут довольно скоро.

Внезапно Ник кончил – из пениса фонтанчиками вырывались струйки спермы. Все произошло так быстро, что Линн не успела даже сделать вид, будто ее собирает. Застонав, Ник откинулся на спину и, несколько оправившись, заметил:

– Боже мой! Боюсь, я не сдержался.

– Не беспокойтесь, – приятно улыбнулась Линн, вытирая грудь вроде бы случайно подвернувшимся под руку полотенцем. – Мы можем попробовать снова.

Но тут, к ее изумлению, Ник проворно вскочил на ноги, быстро оделся и выбежал из комнаты. Через несколько секунд он появился вновь, с грозным выражением лица.

– Сестра Уилкинс! Я только что узнал, будто вы совершаете развратные действия в отношении молодых людей, которые приходят сюда для того, чтобы нам помочь. Не могу в это поверить… Боже мой! Боюсь, что мне придется в это поверить, когда вы предстали передо мной в таком возмутительном виде. Какая же вы распутная шлюха! Вы позорите наше учреждение!

Линн приняла сокрушенный вид.

– Я очень извиняюсь, сэр. Видите ли, молодой человек никак не мог произвести требуемый образец и попросил меня ему помочь.

– И вы сочли необходимым надеть такое нескромное и вызывающее белье? Нет, миссис Уилкинс, я не могу допустить такого неслыханного нарушения приличий. Боюсь, что мне придется вас уволить.

Начиная догадываться, чего хочет Ник, Линн вскочила на ноги.

– О нет, пожалуйста, сэр! Не увольняйте меня! Сейчас так трудно получить работу, а мы живем на мою зарплату.

– Вам следовало подумать об этом раньше. Однако если вы готовы подвергнуться наказанию, я, возможно, прощу вас на этот раз.

– Наказанию, сэр?

– Да. Я верю в старомодные телесные наказания, особенно за грехи плоти. Вас придется отшлепать, миссис Уилкинс.

Линн приняла подобающее ситуации выражение лица.

– Да, конечно. Вы сами будете осуществлять наказание, сэр?

– Конечно, и чем скорее, тем лучше. Если вы потрудитесь лечь ко мне на колени, когда я буду сидеть на этом кресле, то я нанесу вам рукой дюжину шлепков. Я полагаю, это послужит вам достойным наказанием и одновременно уроком на будущее.

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.

– Не благодарите меня до тех пор, пока мы оба не будем удовлетворены, миссис Уилкинс. – Раздвинув ноги, Ник опустился в ближайшее кресло. Как заметила Линн, ширинка его была расстегнута, а эрекция распирала брюки. – Теперь ложитесь мне на колени.

Линн исполнила его приказание. Черные трусики представляли собой лишь тонкую полоску кружевной ткани, так что ягодицы предстали перед Ником во всей своей наготе. Схватившись одной рукой за ручку кресла, Линн поместила вторую недалеко от его пениса.

– Вы готовы, сестра? – спросил Ник. Линн кивнула. – Тогда держитесь!

Первый, довольно слабый, шлепок обжег ее правую ягодицу, второй, тоже достаточно умеренный, – левую. Возбуждая Линн, приятное тепло стало распространяться по ее телу. Слегка изменив позицию, она поместила руку прямо на член мужа. Когда он наносил последние удары, его пенис уже полностью отвердел, и Линн была уверена, что Ник наслаждается их игрой не меньше, чем она.

Неужели он оставит ее неудовлетворенной, чувствуя, как напрягся ее клитор, подумала Линн. Вот это действительно будет наказанием. Медленно поднявшись на ноги, она встала, ожидая развития событий.

– Надеюсь, вы благодарны мне за это, – услышала она голос Ника.

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр!

– Но нам теперь не хватает одной порции, поскольку вы безответственно растратили вклад того молодого человека. Придется мне восполнить этот пробел.

Линн повеселела – это звучало многообещающе.

– О да, сэр, конечно, сэр!

И она потянулась за пепельницей, но тут Ник ее остановил:

– Не нужно. Вы соберете образец в мой персональный контейнер. Ложитесь на пол, миссис Уилкинс, и пошире раздвиньте колени. Я должен вас обследовать.

Линн смотрела, как он разоблачается; пенис приподнимал край рубашки, которую Ник почему-то не снял. Опустившись на колени, он принялся рассматривать ее промежность.

– Гм! Пожалуй, такое белье все-таки имеет свои достоинства. Снаружи вы выглядите очень здоровой, миссис Уилкинс, но я должен осмотреть вас изнутри. Лежите спокойно.

Его пальцы легко скользнули внутрь, и Линн удовлетворенно вздохнула. Через несколько секунд он даст ей то, чего она хочет, чего они оба хотят. Просунув руки ей под ягодицы, Ник немного приподнял Линн и, опустившись на колени, вошел в нее. Насколько могла судить Линн, эрекция была неплохой, поскольку Ник заполнил собой ее всю.

Не в силах устоять перед ее обнаженной грудью, он принялся сосать один из сосков, пальцем потирая другой. Темп соития участился. Лицо Ника покраснело от напряжения, он бил в нее словно молотом, как будто секс и в самом деле был разновидностью наказания. Боясь, что он может кончить раньше ее, Линн стала двигаться ему в такт.

Когда начались первые конвульсии, она, не в силах сдержать хлеставший из нее поток энергии, громко закричала и принялась бить кулаками об пол. Последнее, что почувствовала Линн, – это как Ник выходит из нее, окропляя чем-то теплым и приятным. Затем она впала в беспамятство.

Когда она очнулась, Ник сидел рядом в кресле со стаканом виски в руке.

– С возвращением, дорогая! – улыбнулся он. – Хочешь выпить?

– М-м! Чего-нибудь прохладительного. Я умираю от жажды!

Влив в себя побольше жидкости, Линн сразу почувствовала себя лучше. Надев принесенный Ником халат, она устроилась вместе с ним в кресле.

– Ну, каков вердикт? – наконец спросил он. – Тебе понравилось?

–Да.

– В твоем голосе как будто звучит сомнение.

– Ну, я не уверена, что хотела бы испытывать такое каждый раз. Было неплохо, но чересчур утомительно.

Ник улыбнулся, его голубые глаза смотрели на нее с обожанием.

– Только по особому случаю, да?

–Да.

Думая о том, сколько раз он уже играл в подобные игры, Линн замолчала. Если бы только она могла забыть о Дженни, но, кажется, это невозможно. И не важно, как замечательно складывается их сексуальная жизнь, не важно, как близки они с Ником, – все равно мысль о другой женщине будет прятаться где-то в дальнем уголке ее сознания. Сможет ли она когда-нибудь изгнать оттуда этот призрак?

Глава 6

– Ты видела последний номер «Соуплайнз»? – спросил Джонатан, когда они зашли в кафе-бар на «Сфере-ТВ».

Взглянув на журнал, Линн отрицательно помотала головой.

– Тогда взгляни, – ухмыльнулся Джонатан, – на вторую страницу.

Заголовок гласил: «БАРМЕНША ИЗ СЕРИАЛА РАЗВЛЕКАЕТСЯ В НАСТОЯЩЕЙ ПИВНОЙ». С бьющимся сердцем Линн стала разглядывать снимок. На нем была изображена действительно она в «Красном льве», но отнюдь не за стойкой – какой-то странный тип обнимал ее и страстно целовал. Первоначальное смущение быстро сменилось гневом: что, черт возьми, там произошло?

И тут Линн вспомнила. Это тот дурацкий мальчишник! Когда она позволила новобрачному себя поцеловать, сработала вспышка, но тогда Линн не придала этому большого значения. Очевидно, кто-то решил подзаработать.

– Боже, как отвратительно! Ведь это сущая ерунда, Джонатан! Ребята напились и начали скандалить, и, чтобы разрядить ситуацию, пришлось поцеловать того парня. А они все раздули до невозможности.

Она начала читать заметку. «Кто тот таинственный мужчина, который целует сексуальную барменшу Кэрол из «Ночных сов»? Уж наверняка это не муж актрисы ЛИН САНДЕРС! Электрик МИК САНДЕРС в тот вечер почему-то отсутствовал. Очевидно, сладкая Лин может не только мыть бокалы».

Линн с отвращением отшвырнула журнал.

– Они не только устроили шум на пустом месте, но и неправильно написали мое имя! И Ника назвали «Мик». К тому же он не электрик, он работает в фирме по продаже электроники. Господи, от этого просто тошнит!

– Так уж устроен мир, Линн, – сочувственно улыбнулся Джонатан. – Мы все должны с этим смириться. Но учти – никто не воспринимает подобные сплетни всерьез, иначе можно было бы свихнуться!

– Мне кажется, ты говорил, что Дону не нравится подобная реклама.

– Я думаю, он уже смирился. Однажды он устроил Блейку выволочку, но потом сценаристы изменили образ Хьюго, сделав его настоящим бабником. Получилось, что искусство подражает реальной жизни.

– Тогда надеюсь, что Кэрол не превратят в последнюю шлюху!

Линн решила, что не станет покупать «Соуплайнз». Придя домой, она, однако, с ужасом обнаружила на кофейном столике экземпляр журнала. Ник сразу пошел в атаку.

– Ты видела это? – с искаженным от ярости лицом прорычал он.

Линн сделала глубокий вдох.

– Да, мне показали в студии. Мне очень жаль, Ник. Это была шутка. Я не могла себе представить, что все окончится вот так.

– Шутка? Господи, Линн, да как ты могла?

Она рассказала ему, как все было.

– Если ты сомневаешься в моих словах, – добавила она, – спроси у Джеки. Или бармена Боба. Они точно расскажут тебе, что случилось.

– Это не важно. Дело уже сделано.

Она давно не видела его таким взбешенным. Это напоминало о тех временах, когда Ник противился ее учебе в колледже. Теперь, однако, Линн знала, как справиться с его гневом. Приняв сокрушенный вид, она сказала:

– Я понимаю, что плохо себя вела, дорогой Ник. Я заслужила наказание. Может, пойдем наверх? Там ты сможешь преподать мне урок, которого я не забуду!

На лице ее мужа появилась слабая улыбка, и, про себя торжествуя, Линн поняла, что победила.

– Это серьезный проступок, – нахмурясь, заявил Ник, когда они очутились в спальне. – Я думаю, ты заслуживаешь серьезного наказания. Разденься до белья, женщина!

Линн покорно подчинилась. Когда она предстала перед Ником в одних трусах и лифчике, внутри у нее все дрожало от нетерпения. Что у него теперь на уме? После того как Ник впервые ее отшлепал, Линн часто мечтала о том, чтобы это повторилось, хотя удобный случай до сих пор никак не подворачивался.

У кровати была медная спинка, и когда в руке Ника появилась веревка, Линн поняла, что сейчас ее свяжут. Игнорируя ее притворный испуг, Ник бросил Линн лицом вниз на кровать и привязал ее руки к спинке.

– Теперь я сделаю с тобой то, что хочу, блудница! – прорычал он.

– Ты зверь! – простонала Линн. – Что ты собираешься со мной делать?

– Увидишь!

Линн слышала, как он снял с себя одежду, затем, судя по звукам, подошел к гардеробу и что-то оттуда достал. Изо всех сил вытянув шею, она увидела его отражение в зеркале – с метелкой из перьев в одной руке и громадным членом в другой. Этот нелепый вид заставил ее засмеяться, но в то же время Линн почувствовала, что возбуждена. Груди набухли, приподняв лифчик вверх. Хотя ее ноги были свободны, она толком не могла ими двигать из-за слишком большого напряжения в плечах. То, что она была связана, странным образом тоже вызывало возбуждение.

– Ну-с, мисс Порок, приготовьтесь расплачиваться за свои грехи! – услышала она голос мужа. – Публично целоваться с посторонним мужчиной – само по себе тяжкое преступление, но то, что это выплеснулось на страницы непристойного журнала, еще более отягчает вашу вину.

При этом Ник деликатно щекотал перьями обнаженные ягодицы Линн. Ощущения особенно обострялись, когда он проводил метелкой между ее бедрами. Вскоре Линн стала издавать страстные стоны.

Тогда Ник вдруг повернул инструмент другим концом и хлестнул деревянной ручкой по ее нежному заду. Линн ахнула от боли, но Ник уже вновь обрабатывал ее кожу перьями. Через несколько секунд удар ручкой повторился. Как ни странно, все это чрезвычайно сильно возбуждало Линн.

Порка и ласка попеременно продолжались до тех пор, пока она не получила двенадцать ударов. Затем Ник, судя по звуку, бросил веник на пол. Не зная, что последует дальше, Линн замерла. Тогда Ник без всяких околичностей схватил ее за груди и вошел в нее сзади.

– Шлюха! – неистово двигаясь, прорычал он ей на ухо. – Похотливая развратница! Отвратительная проститутка!

С Линн так еще никогда не разговаривали. В первый момент все показалось ей нереальным, словно она играла роль в «Ночных совах», но вскоре она нашла такое сочетание агрессивных слов и грубых действий весьма стимулирующим. Ощущения нарастали, затемняя сознание, так что вскоре Линн уже почти механически реагировала на происходящее. Единственное, что она понимала, – что оргазм уже близок.

Но прежде чем она успела его достичь, Ник взорвался. Линн чувствовала конвульсии его пениса, но, как она ни сжимала его стенками влагалища, удовлетворение не приходило. Со стоном выйдя из нее, он больно шлепнул Линн по обнаженной пояснице и принялся развязывать ее затекшие руки.

Покончив с этим, Ник в полном изнеможении улегся рядом.

– Я не кончила, – все еще стоя на коленях, сказала Линн.

Посмотрев на нее, Ник лукаво усмехнулся:

– Это часть наказания.

– Что?

Уклонившись от ее кулаков, он встал.

– То, что слышала.

– Тогда убирайся отсюда, Николас Сандерс!

Посмеиваясь, он подчинился, и некоторое время Линн лежала одна в полудреме, пока наконец не поняла, что в ней все еще клокочет не нашедшая выхода энергия. Непроизвольно скользнув вниз, ее рука нащупала разбухший бутон клитора. Тело сразу откликнулось на ее прикосновение, и Линн начала его энергично тереть, радуясь тому, что возбуждение вернулось к ней сейчас, когда она в состоянии удовлетворить себя сама.

С громким криком наслаждения она вскоре кончила. Вновь ощутив легкое жжение в ягодицах, она с кривой улыбкой вспомнила, отчего это так. Сравняла ли она счет в их партии с Ником? Линн надеялась, что да.

В последующие дни все как будто наладилось. Ник не вспоминал о происшедшем инциденте, только раз упомянув, что ребята на работе подначивали его на этот счет. Но через неделю, вернувшись со студии, Линн вновь застала его в мрачном настроении.

– Какой-то вшивый репортеришка болтался около нашей двери, – сказал он, как только Линн показалась в дверном проеме. – Хотел узнать, здесь ли живет Линн Сандерс. Я сказал ему, чтобы убирался.

Боже! – расстроилась Линн. – А ты не знаешь, откуда он?

– Местный раздолбай. Наверное, пытается развить тему. Если эти дьяволы взяли след, они уже не оставят тебя в покое.

– Может, ты его спугнул? – без особой убежденности сказала Линн.

Через полчаса зазвонил телефон.

– Линн Сандерс? – спросил мужской голос.

– Да, – машинально ответила Линн.

– Это Дэн Филдинг из «Эха». Я хотел узнать, что вы думаете насчет статьи из журнала «Соуплайнз»?

– То, что я думаю, напечатать нельзя! – отрезала она.

– Итак, вы не очень обрадованы. А что думает об этом ваш муж?

– Он тоже в бешенстве. Не в последнюю очередь из-за того, что такие, как вы, вертятся у нашей двери.

Тут к ней подошел Ник:

– Кто это, Линн?

Она накрыла трубку ладонью.

– Репортер из «Эха».

К ее удивлению, Ник вырвал у нее трубку и положил ее на рычаг.

– Ты дура! Разве не понимаешь, что все твои слова запишут и используют как свидетельство?

– Свидетельство чего?

– Всего, во что они хотят заставить поверить публику. Они раздуют это до небес. Единственный способ общения с такими подонками – ничего им не говорить.

Он оказался прав. Следующий выпуск местной газеты вышел под шапкой: «ПОЦЕЛУИ СКРЫТОЙ КАМЕРОЙ». Содержание заметки изумило Линн. Каким-то образом репортер ухитрился из минимума материала выжать целую историю. «Телезвезда Линн Сандерс (Кэрол из «Ночных сов») была в бешенстве, когда увидела фотографию из «Соуплайнз», на которой она целуется с новобрачным Джерри Портером. Этот вполне реальный инцидент имел место во время мальчишника Джерри, проходившего в «Красном льве», где Линн в последний раз прислуживала в баре. Жена Джерри, Шарон Браун, сказала, что чуть не развелась с ним, когда увидела фото. Хозяйка «Красного льва», Джеки Карсон, подтвердила, что экс-барменша поступила так «ради смеха», но ее муж в этом не так уж уверен. Свое собственное мнение по этому поводу Линн считает «непечатным». Ну что же, Линн, у нас есть для вас новость: то, что вы делаете на экране, – это одно, но когда телезвезда так себя ведет в своем квартале, людям это не нравится!»

– Надеюсь, ты довольна! – с отвращением отбросив газету, проворчал Ник.

Линн попыталась его обнять, но Ник отстранился.

– Послушай, милый, мне очень жаль. В будущем я буду осторожней – я обещаю.

На этот раз никакой ролевой игры разыграно не было. Когда они легли в постель, Ник обращался с ней грубо, безжалостно щипал за соски и вошел в Линн прежде, чем она была к этому готова, так что даже причинил боль. Линн почувствовала себя уязвленной.

– Лучше вообще не заниматься любовью, чем заниматься вот так, – сказала она ему после того, как все кончилось.

– Ты это заслужила, – зло сверкнув глазами, ответил Ник.

– Нет, не заслужила! Как ты смеешь так говорить?

– Я не хочу, чтобы мой дом осаждала пресса.

– Но это не причина, чтобы вымещать свой гнев на мне. – Она пристально посмотрела на Ника, которого, казалось, хорошо знала. Неужели он действительно так сильно изменился? Впервые после их воссоединения она почувствовала гнетущее разочарование.

Весь следующий день Линн проработала на студии. На этот раз предстояли съемки в непривычной обстановке – на квартире подружки Эндрю. Кэрол собиралась убедить Пенни в том, что между ней и Эндрю ничего нет. Однако, увидев, что Эндрю здесь, она смущается, бормочет извинения и уходит.

Вернувшись домой, Линн вновь застала Ника в скверном настроении. Сердце ее упало.

– Звонила твоя мать, – кислым тоном сказал он. – Кто-то показал ей на работе эту статью. Она огорчилась и хочет, чтобы ты ей позвонила.

Эта новость опечалила Линн. Ведь она только-только убедила мать в том, что у них с Ником снова все в порядке. Теперь ей, очевидно, предстояло выслушать новую порцию рассуждений в духе «Я же тебе говорила».

– Я и без того огорчилась, Линн, узнав, что ты участвуешь в этой вульгарной «мыльной опере», – не дав сказать ей ни слова, своим пронзительным голосом начала Эйлин Оукс. – Но когда я обнаружила портрет своей дочери на страницах скандального журнальчика – это было каплей, переполнившей чашу! Неужели у тебя абсолютно нет уважения к себе? А что думает об этом несчастный Ник? Полагаю, он ужасно расстроен. Тем более после того, как он согласился к тебе вернуться. Наверное, теперь он снова от тебя уйдет, и я не могу его в этом винить. Я знала, что это долго не продлится.

Линн выслушала все до конца, поскольку оправдываться было бесполезно. Самое ужасное, однако, заключалось в том, что мать озвучила ее собственные опасения. Что, если Ник снова уйдет?

В последующие дни Линн изо всех сил старалась этого не допустить. Она готовила Нику его любимые блюда, а ночью всячески пыталась его соблазнить. Помня о том, как он отреагировал на белый халат, она по дороге домой придумала новую любовную игру, которую и разыграла однажды вечером. Пока Ник внизу смотрел телевизор, она снова надела халат, на этот раз ничего под него не поддевая, и налила ванну.

Затем она вернулась вниз и, постучав в закрытую дверь гостиной, сказала:

– Ванна готова, сэр!

– Что? – Выключив телевизор, Ник подошел к двери и слегка ее приоткрыл.

Вид у него был растерянный, и на миг Линн испугалась, что он не станет играть.

– Я приготовила вам ванну, сэр, – с улыбкой повторила она. – Горячую ванну.

– Ванну, сестра? Тогда мне стоило бы ее принять.

Ник сразу вошел в роль, заговорив ворчливым тоном, словно был пациентом дома престарелых. Взяв его под руку, Линн помогла Нику взобраться вверх по ступенькам. При этом она изо всех сил прижималась к нему, стараясь словно невзначай то и дело распахивать халат. Когда они добрались до ванной, Линн его раздела и помогла войти в дымящуюся воду, затем наклонилась над краем ванны так, чтобы была видна грудь.

– Теперь лежите спокойно – я вас намылю, – деловым тоном произнесла она.

Для этой цели Линн выбрала новый кусок роскошного мыла, которое щедро пенилось. Ощущать эту пену на своей коже было очень приятно.

– Теперь руки, сэр, – быстро намылив Нику спину и плечи, сказала она.

Протянув руку вперед, он залез ей за пазуху. Линн игриво шлепнула его по руке:

– Какой вы озорник! Это не для таких, как вы.

– Зачем вы портите мне удовольствие! – захныкал Ник, жадно поглядывая на ее грудь.

Поставив Ника на четвереньки, она принялась намыливать его сзади, не пропуская яичек, затем взяла в руку теплый пенис. Ник застонал от удовольствия, и Линн почувствовала, как твердеет его член.

– Ложитесь снова в воду, грязный старый черт, и все смывайте! – приказала она.

Ник ответил ей робким взглядом. Когда он снова погрузился в воду, член его торчал из нее словно перископ, и Линн с трудом удержалась от смеха.

– Ну хорошо, теперь давайте выбираться отсюда, – сказала она.

Завернув Ника в банное полотенце, она повела его в спальню, где положила на постель лицом вниз.

– Я сейчас натру вас специальным кремом. Это полезно для вашего ревматизма.

Крем для тела был густым, как масло, и отдавал жасмином. Аромат его кружил голову, погружая Линн в атмосферу чувственности. Ощущая напряжение в промежности, она водила руками по розовым ягодицам Ника.

– Хорошо, теперь можете перевернуться на спину.

Как и следовало ожидать, его пенис был все еще возбужден, вздымаясь к небу почти вертикально. Линн решила пока его проигнорировать, сосредоточившись вначале на мышцах груди. От ее прикосновения крошечные соски сразу напряглись. Линн чувствовала, что Ник смотрит на ее грудь, и знала, что ее собственные соски явственно вырисовываются сквозь ткань халата – такие же твердые, как у него, но раза в четыре больше. Легкая судорога пробежала по ее телу, когда Линн представила, как Ник делает для нее то, что сейчас она делала для него.

Глядя на его ноги, она медленно продвигалась вверх, щедро размазывая крем по телу.

– О, как хорошо, сестра! – старческим голосом проговорил Ник.

Она улыбнулась:

– Самое приятное впереди. Будьте хорошим мальчиком, лежите и не двигайтесь, я сама все сделаю.

Вскоре она уже растирала его живот, по-прежнему не обращая внимания на пенис.

– Кончайте со мной быстрее, сестра! – со стоном взмолился Ник, но Линн все еще медлила.

Когда наконец она взяла в руку его член, Ник испустил громкий стон. Наслаждаясь прикосновением твердой плоти, она попеременно сдавливала и тянула его до тех пор, пока на живот Ника не хлынула тонкая струя.

– Вот так-то лучше! – проворковала она, вытирая его куском фланели, который лежал в чаше с теплой водой, стоявшей на ночном столике. Присыпав Ника тальком, она натянула на него шелковые пижамные брюки.

– Спасибо, сестра!

Не зная толком, что делать дальше, Линн укрыла его одеялом и отправилась в ванную, чтобы самой подготовиться к ночи. Занимаясь чисткой зубов, она чувствовала, что ее тело по-прежнему готово к действию, и надеялась, что сможет довольно быстро привести Ника в нужное настроение. Тщательно вымывшись, Линн спрыснула грудь своим любимым лосьоном для тела. Запах был настолько приятен, что Линн на секунду замешкалась, чувствуя, как в ней нарастает желание. Затем, набросив черный нейлоновый халат, который, однако, спереди ничего не скрывал, Линн вернулась в спальню.

К ее огорчению, Ник уже крепко спал, похрапывая во сне.

Не желая будить его, Линн ретировалась. Придя в комнату для гостей, она включила лампу и села на кровать. На туалетном столике стояло старомодное зеркало, в котором Линн увидела собственное отражение. Улыбнувшись ему, она заложила руки за голову и выставила вперед грудь.

Она выглядела неплохо, не менее сексуально, чем любая фотомодель на обложке журнала. Линн медленно начала себя ласкать, наблюдая за тем, как ее наружные губы краснеют и влажнеют, а соски набухают и твердеют.

По форме зеркало напоминало телевизионный экран, и было легко представить, будто она видит себя в эпизоде из «Ночных сов». И хотя Линн знала, что там никогда не допустят столь откровенной порнографии, она стала воображать себе сексуальную сцену между Кэрол и одним из актеров-мужчин. Войдя в комнату, он увидит, как она мастурбирует, и тут же перейдет к действию. Но кто это будет? Блейк почему-то не годился на эту роль, тем более что он так откровенно ее отверг. И тут в ее сознании возник образ Джонатана, и Линн почувствовала, как усиливается ее желание. Да, он вполне подошел бы!

Линн представила, как он входит в дверь, как его голубые глаза широко раскрываются сначала от удивления, а затем от восторга. Вот он ложится в постель и с улыбкой убирает ее зажатую между ног руку, заменяя ее своей. Его губы немедленно устремляются к ее стосковавшемуся соску; сначала он лижет его кончиком языка, затем начинает сосать, отчего тело Линн бьется в сладких судорогах. Мысль об этом возбудила Линн настолько, что она почувствовала приближение оргазма. В зеркале она видела, как грудь ее покрывается потом, а промежность приобретает темно-розовый оттенок. Решив до самого конца не закрывать глаз, Линн понеслась по волнам чувственности, омывающим ее тело.

Потом, когда все кончилось, она, немного стыдясь того, что сделала, пробралась в постель к сладко спящему Нику. Привычно прижавшись к его теплой спине, она вдруг ощутила, что ее переполняет печаль. Неужели все опять пошло прахом? Неужели их брак вновь распадется?

Когда на следующее утро Линн, появившись на студии, обнаружила, что Джонатана сегодня нет, она почувствовала облегчение. После того как его образ появился в ее сексуальных фантазиях, Линн боялась, что не сможет смотреть на Джонатана не краснея.

Вместо этого, однако, она неожиданно встретилась с Блейком. Он подошел к ней, чтобы сказать то, о чем все остальные уже знали.

– Сегодня утром съемки будут идти всего пару часов. У техников трудовой конфликт с администрацией, и они работают только половину дня. В общем, съемки нашей сцены отложены, кроме кусочка, касающегося встречи Кэрол с Меган.

У Линн вытянулось лицо. Все последние дни она старательно учила роль.

– Правда? Вот ужас!

– Ну, если они придут к соглашению, то уже завтра будут работать по нормальному графику. Не хочешь кофе? Я как раз собирался в буфет.

И они пошли в буфет, где уже собрались все остальные члены съемочной группы. Сделав заказ, Блейк повел Линн к пустому столику.

– В последнее время у меня не было возможности с тобой поговорить. Как жизнь? – спросил он своим обычным грубовато-добродушным тоном. – Конечно, если она у тебя есть – я имею в виду за стенами студии «Б»!

Линн криво улыбнулась:

– Иногда мне хочется поменяться местами с Кэрол. Ее жизнь кажется мне такой бесхитростной!

– Ш-ш, не дай Бог, тебя услышат сценаристы! Но если серьезно, Линн, я заметил, что ты сегодня немного грустная. Дома все в порядке?

Она пожала плечами:

– Да нет, не все.

Лицо Блейка стало серьезным.

– Надеюсь, не я в этом виноват? Прости, если я зашел слишком далеко, когда принес тогда цветы. Ты ведь сказала, что разводишься, и я решил, что твоя вторая половина уже находится за кадром.

– Нет, это была не твоя вина. Когда я тебя встретила, мы расходились, но потом решили снова жить вместе. Только получается не очень здорово.

– Такое вообще редко получается.

– Когда мое фото появилось в «Соуплайнз», это тоже делу не помогло.

– А! Ну, нам всем пришлось через это пройти. Можно сказать, профессиональный риск. Но не придавай этому слишком большое значение. К счастью, у людей слишком короткая память.

Эта недолгая беседа с Блейком немного успокоила Линн. Он, кажется, снова вернулся к тому менторскому тону, каким говорил вначале, к тому же Линн радовало, что он по-прежнему дружески к ней расположен.

На съемочной площадке сегодня разыгрывался эпизод в клубе. Когда Кэрол пыталась встретиться с подружкой Эндрю, она без разрешения ушла с работы, а ее боссу это не понравилось. После сегодняшнего разговора с Блейком Линн было легче с ним работать, и свой эпизод она прокатала, что называется, с блеском.

– Наверное, мне нужно тебя как следует отшлепать, – нахально заявлял Хьюго.

– Если вы это сделаете, мне полагается прибавка, – с застенчивым видом отвечала Кэрол. – Я знаю, что некоторые юные леди за подобные вещи получают хорошие деньги.

– Вот нахальная девчонка! Ладно, черт с тобой, только больше так не делай!

– Отлично, снято! – крикнул Дон. – Вы оба хорошо поработали. Очень убедительно!

Съемки закончились в полдень, и Линн в хорошем настроении отправилась домой. Хотя она не нуждалась в чьем-либо одобрении, похвала Дона, который был не очень щедр на подобные вещи, значила многое. Какая жалость, что Ник не ценит ее усилий, с грустью подумала Линн. В последнее время его было трудно заставить хотя бы посмотреть программу, а в прошлые выходные он уделил больше внимания лежавшему на коленях кроссворду, чем телеэкрану.

Может, он завидует ее успеху? Линн давно подозревала, что он не выносит никакой конкуренции с ее стороны – именно поэтому он не дал ей получить образование. В то же время Линн была убеждена, что именно ее появление на телевидении вновь пробудило к ней интерес у Ника. Свернув на свою улицу, она горестно вздохнула. Похоже, с точки зрения мужа, она все делает неправильно.

Машина Ника почему-то стояла у ворот. Линн удивилась: обычно он не приезжал домой обедать. Войдя в дом, Линн прошла на кухню, но, хотя на столе стояли две грязные тарелки, Ника там не было. Нахмурившись, Линн обошла все комнаты первого этажа, но никого не обнаружила. Тогда она направилась на второй этаж.

Дверь ванной была открыта настежь – пусто. Но когда Линн приблизилась к спальне, она услышала кое-какие звуки – до ужаса знакомые. Что-то заставило ее пройти на цыпочках к двери и остановиться там. Было слышно тяжелое дыхание, скрип пружин, приглушенные голоса. С бьющимся сердцем Линн взялась за дверную ручку и слегка приоткрыла дверь так, чтобы можно было видеть происходящее на постели.

Там лежала женщина примерно ее возраста, с длинными темными волосами, и хотя глаза ее были закрыты, Линн догадалась, что они карие. Под расстегнутой блузкой не было лифчика, голые груди были напряжены, полные губы в экстазе раскрыты. Юбка женщины задралась до талии, и там, где должны были быть трусы, Линн увидела голову своего мужа. Издавая чавкающие звуки, он стонал от страсти.

Полная отвращения, Линн застыла на месте, не в силах ни двигаться, ни говорить. Все ее внимание было поглощено тем, что она увидела.

Глава 7

Линн не потребовалось много времени, чтобы понять: эта женщина – Дженни. Хотя она никогда не видела любовницу своего мужа, но ее внешность вполне соответствовала его описанию, к тому же Ник вряд ли мог успеть завести себе кого-то еще. Несмотря на все возмущение его новым предательством, Линн испытывала какое-то странное успокоение. Как говорится, «лучше знакомая дьяволица, чем…»5.

Однако, по правде говоря, лежащая в ее постели женщина мало походила на дьявола. У нее было приятное лицо, и, судя по тому, как она ласкала курчавую голову Ника, она искренне его любила. Линн не знала, что делать. Она не могла заставить себя вмешаться, но в то же время не могла уйти. Оставалось только одно – наблюдать. «Ну, прямо-таки оставалось!» – усмехнулась про себя Линн. Как будто ее кто-то заставляет. Уж себя-то не надо обманывать! Нет, она действительно наслаждалась этим спектаклем, а следовательно, была согласна с происходящим!

Дженни уже была близка к оргазму. Голова ее откинулась назад, бедра беспокойно двигались, а правая нога ритмично колотила по ягодицам Ника. Представив себе, что ощущает эта женщина, Линн почувствовала, что сама возбуждается, а когда Дженни, слегка вскрикнув, кончила, Линн вынуждена была схватиться за дверь, чтобы не упасть.

Почти тотчас же Ник вскочил и вонзил в Дженни свой напряженный член. Услышав знакомый стон облегчения, Линн почувствовала укол ревности. Почему он не сделал этого прошлой ночью, когда ей это было так нужно? Может, он берег себя для свидания с Дженни?

В голове Линн вертелась масса неясных вопросов. Ей больше не хотелось стоять и смотреть, однако вместо того, чтобы наброситься на любовников, она тихо спустилась по ступенькам и налила себе чашку чаю. Было немного странно вот так здесь сидеть, зная о том, что происходит наверху, но пусть они обнаружат ее присутствие попозже.

Вскоре сверху донеслись стоны, свидетельствующие о том, что соитие близится к завершению. Линн все еще не знала, как поступить. Она чувствовала какую-то отстраненность, словно окружающее ее никак не касалось, и почти спокойно ждала развития событий.

Наступила недолгая тишина, затем Дженни прошлепала в ванную, и оттуда донесся ее голос:

– Боже, я опаздываю!

– Не беспокойся, – успокоил ее Ник,– у нас еще есть время. Хочешь кофе?

– Да, конечно!

Линн постаралась взять себя в руки, ожидая момента, когда ее муж войдет в кухню. Вот на лестнице раздались его тяжелые шаги. Увидев на кухне Линн, Ник слабо вскрикнул.

– Сюрприз, сюрприз! – Она одарила его кривой улыбкой. – Техники сегодня бастуют, поэтому нас отправили домой пораньше.

Он все еще не представлял, как много она знает. Линн с усмешкой наблюдала, как Ник напряженно размышляет, можно ли вывернуться из этой ситуации.

– Я… э… заскочил домой за кое-какими бумагами. Наверное, они наверху. Я сейчас!

– Все в порядке," Ник, я знаю, что Дженни там. Тебе ничего не надо скрывать, я все видела.

– О Боже!

Закрыв лицо руками, он упал на табуретку. Линн удивлялась собственному самообладанию.

– Сделать два кофе? – предложила она.

Ник кивнул, не в силах поднять головы. Пока они ждали, когда закипит чайник, появилась Дженни. Увидев Линн, она замерла.

– Господи! – пятясь к двери, прошептала она. – Наверное, мне лучше уйти.

Ник ничего не ответил, а Линн, подойдя к чайнику, разлила кипяток по чашкам.

– Подождите, Дженни, – сказала она. – Это вам.

Линн откровенно наслаждалась сложившейся ситуацией. В конце концов, она у себя дома и не сделала ничего плохого. Пусть они покрутятся! – со злорадством думала она, глядя на пристыженную парочку, неловко примостившуюся на кухонных табуретках.

Линн подала каждому по чашке.

– Сахар? – спросила она у Дженни, но та отрицательно покачала головой. – Ну да, конечно. При вашей фигуре этого нельзя.

Линн впервые высказалась по поводу ее внешности. Покраснев, Дженни залпом выпила свой кофе и неуклюже встала, очевидно, чувствуя, что должна что-то сказать.

– Прошу меня простить, Линн. Я правда сожалею о том, что случилось.

– Только избавьте меня от фальшивых сожалений!

Поставив посуду в раковину, Линн начала мыть ее под краном. Ник что-то пробормотал, и Дженни вышла в коридор.

Подойдя к жене, Ник положил руку ей на плечо, но Линн ее стряхнула.

– Поговорим об этом вечером, когда я вернусь, ладно? – хриплым голосом сказал он.

– А ты собираешься возвращаться?

Это его задело.

– Ну нам же нужно поговорить. Я извиняюсь, что вынужден сейчас убегать, но нам обоим надо вернуться на работу.

Злость закипела в Линн.

– Ну извини, что тебе приходится ограничиваться обеденным перерывом, Ник. Это, наверное, очень неудобно, особенно после того, как проживешь с женщиной два года.

Он начал что-то говорить, затем передумал и бросился вон из кухни. Линн слышала, как хлопнула входная дверь, затем зашумела отъезжающая машина, и в доме воцарилась тишина. Тишина и пустота. Не только в доме, но и в душе Линн.

Собственное поведение ее удивляло. Как ей удалось остаться такой спокойной и собранной? Единственное, что действительно ее беспокоило, была мысль о том, что Ник, должно быть, привозил сюда Дженни регулярно, тем более что оба работают неподалеку. Сколько это продолжается? И почему она, Линн, не негодует и не возмущается? Может быть, за последние два года она как-то свыклась с мыслью о том, что Ник трахается с Дженни, и каким-то непонятным образом пришла к выводу, что эта женщина имеет на него почти такие же права, что и она? Так или иначе, попытка возобновить отношения с Ником не дала больших результатов.

Преодолевая себя, она вошла в спальню. Кровать была аккуратно застелена, так что никому и в голову не пришло бы, что здесь происходило что-то недостойное. Сняв с себя одежду, Линн прилегла на простыню, которая была все еще теплой и посередине слегка влажной. Подушка пахла духами Дженни – цветочный аромат, смешанный с запахом пряностей.

Воспоминание о том, что она видела совсем недавно, не оставляло Линн. Лениво потянувшись, она нащупала свои груди и принялась рассеянно поглаживать мягкие соски. Перед ее глазами все еще стояли устремленные к потолку большие, красивые груди Дженни. «Как они реагировали бы на мое прикосновение?» – подумала Линн и с удивлением, смешанным с ужасом, вдруг поняла, что хотела бы заняться любовью втроем.

Протянув руку к промежности, Линн обнаружила, что там уже повлажнело. Чувствуя странный подъем, Линн принялась яростно себя удовлетворять. Рука ее быстро устала, дыхание стало прерывистым, но вскоре она была вознаграждена за свои труды серией быстрых спазм, выплеснувших наружу всю накопленную энергию.

Совершенно истощенная, Линн тут же заснула. Когда она проснулась, было четыре часа. Через два часа должен прийти с работы Ник. Прежде чем отправиться в магазин, Линн приняла душ и надела джинсы и свитер. Купив кусок мяса и красное вино, она вернулась домой, где накрыла стол – с цветами и свечами. Если уж они собираются «все обсудить», пусть это будет в приятной обстановке!

Когда ее муж вернулся с работы, Линн, одетая в красное платье-джерси, была полна решимости не допустить, чтобы сегодняшний инцидент повредил ее с таким трудом обретенному чувству собственного достоинства. Увидев великолепный ужин, Ник был ошеломлен. Лишь сделав несколько глотков вина, он набрался смелости спросить:

– В честь чего все это, Линн?

– В честь нашей годовщины. Ты разве забыл?

– Годовщины? – По лицу Ника можно было понять, что он изо всех сил пытается вспомнить забытую дату. – Мне казалось, что мы поженились в июне.

– Да, но ты вернулся ко мне ровно месяц назад, в гостинице «Мэнор-Хаус». Теперь вспомнил?

– Ты думаешь, все это уместно, Линн? – робко пробормотал он.

– А что бы ты предпочел?

– О, я не жалуюсь, просто озадачен.

– Я знаю, что реагирую не так, как ты ожидал, но, как это ни странно, я не очень-то злюсь на то, что произошло сегодня. Возможно, я даже этого ждала.

Отложив вилку, Ник взял ее за руку:

– Послушай, любимая, я все еще хочу, чтобы мы были вместе, если это возможно. Я знаю, что вел себя глупо, но это больше не повторится.

– Значит, ты все еще меня хочешь?

– Конечно! Послушай, сегодня я впервые переспал с Дженни с тех пор, как мы воссоединились. Это правда, я тебе клянусь. Ей нужен был совет относительно повышения, и я подумал, что мы можем спокойно здесь все обсудить.

– Но ты не смог ей сопротивляться. Что ж, я это понимаю. Она очень красивая женщина.

– Как и ты, Линн.

Она сдержанно вздохнула:

– Ладно, на этот раз я тебя прощаю. Но с условием.

– С каким?

– Об этом я расскажу тебе наверху, – бросив на него обольстительный взгляд, пообещала она.

Почувствовав, что будет интересно, Ник встал из-за стола и последовал за ней. Подумав о том, что ему предстоит, Линн про себя улыбнулась. Когда оба оказались в спальне, она велела мужу лечь на кровать и стала раздеваться. Медленно расстегнув «молнию», Линн высвободила руки из рукавов так, чтобы верхняя часть платья опустилась вниз, обнажая груди.

– Хочешь их поцеловать? – игриво спросила Линн.

– Ты знаешь, что да!

– Хорошо. Тогда скажи мне, чем вы с Дженни любите заниматься.

Лицо Ника вытянулось.

– Эй! Кажется, я говорил тебе, что…

– Я сказала, что у меня есть условие, Ник, помнишь?

– И что же это?

– Ничего особенного. Ты рассказываешь мне об интимных подробностях ваших отношений с Дженни и после этого получаешь разрешение овладеть мной. Но только тогда, а не сейчас.

Он хмуро посмотрел на нее:

– Но зачем тебе это нужно?

– Я просто хочу знать, вот и все. Сегодня днем, когда я смотрела, как вы с Дженни занимаетесь любовью, я почувствовала себя обделенной. Я не хочу ревновать, я хочу понять. Некоторое время она занимала в твоей жизни важное место, и мы не можем просто ее отбросить и сделать вид, будто ее никогда и не было. Как видишь, Ник, я пытаюсь с тобой договориться.

Ник медленно кивнул:

– Я понимаю. Что ж, ладно. Иди сюда, я расскажу тебе о том, что ты хочешь знать.

Когда она приблизилась, он протянул руку и стал гладить ее грудь.

– Расскажи мне о тех играх, в которые вы с ней играли, – прошептала Линн.

Ник взял обе ее груди в свои руки, подержал их, словно взвешивая, по очереди поцеловал удлиненные соски и тихим голосом начал:

– Одну из ее любимых игр мы называли «на пляже». Она надевала бикини, солнечные очки и ложилась на кровать, над которой горела кварцевая лампа. Я выходил из душа, в одних плавках и весь мокрый, словно только что вышел из моря, и она просила меня натереть ее кремом для загара, начиная со спины. Она любила, чтобы я стягивал с нее трусы и натирал зад. Время от времени я засовывал в нее палец. Ей это нравилось.

– А вы ездили с ней в отпуск, на настоящий пляж?

– Только раз. Было замечательно, но ей хотелось переживать это снова и снова. Правда, через некоторое время я устал от этой игры.

Линн почувствовала, что ей нужна более сильная стимуляция. Сняв с себя платье, она осталась в одних похожих на купальные трусиках.

– Представь, что мы сейчас на пляже, – сказала Линн мужу. – Можешь натереть мне грудь маслом. Там в ванной кое-что есть.

Ник с радостью повиновался. В ванной он нашел ее любимый гель для тела. Попав на кожу, похожий на мусс гель быстро превратился в экзотически пахнущую жидкость. Закрыв глаза, Линн с легкостью представила себя на залитом солнцем пляже. Теперь она знала, что чувствовала Дженни.

– Ну хорошо, – пробормотала Линн, почувствовав, что остальные части ее тела тоже требуют внимания к себе, – теперь расскажи мне о другом. О ее белье, например. Любила ли она надевать белье, когда вы занимались любовью?

– О да! У нее есть черное кожаное бикини, которое она несколько раз надевала. Еще есть кожаный ошейник с заклепками.

– Это любопытно. Она тобой помыкала?

– Что-то вроде этого. Когда она была в этой одежде, она всегда хотела быть наверху.

– Вот так?

Линн проворно выскользнула из-под него и зажала его ноги своими.

– Не совсем! – засмеялся Ник. – Для начала надо хотя бы раздеться.

– Это можно легко исправить.

Она сняла с него рубашку и брюки, оставив только трусы. В них Ник казался более возбужденным, чем обычно, но Линн понимала, что должна проявить сдержанность, если хочет узнать побольше о нем и Дженни.

– И что же она делала?

– Скорее, она заставляла делать меня. Например, тереть ее вот здесь.

Протянув руку, он нащупал сквозь ткань трусов набухший клитор Линн и начал массировать его.

– А что еще она надевала? – слабым голосом спросила Линн.

– У нее есть розовое бархатное боди. Нам обоим оно нравилось, так как застегивалось на лобке тремя кнопками и я легко мог попасть внутрь. Оно было ей немного мало, поэтому сиськи из него выпирали. Глядя на них, я просто кончал.

Линн поняла, что Нику нравится ей все это рассказывать. Она победоносно улыбнулась – инстинкт ее не подвел. Если она заставит Ника раскрыть все тайны его сексуальной жизни с Дженни, то полностью его удовлетворит. Никакая женщина больше не будет иметь над ним власти. Эта мысль воодушевила ее еще больше. Быстро сняв трусы, Линн ввела в себя огромный член Ника и, зажав его между ног, нагнулась вперед. Он сразу начал жадно лизать ее сосок.

– А теперь скажи мне, Ник, как тебе больше нравится – быстро или медленно?

– И так, и так. Обычно она начинала медленно, а потом ускоряла движения.

Линн с готовностью подчинилась. Сначала она действительно еле двигалась, и хотя страсть требовала от нее ускорить движения, Линн старалась держать себя в руках. Ник говорил ей, что Дженни обычно не скоро кончает, а иногда не кончает вообще, и Линн хотелось знать, что она при этом чувствует.

– Ты разговаривал с ней, пока вы трахались? – спросила она.

–Да.

– О чем?

– Иногда о тебе.

Линн была так обескуражена, что чуть не выпустила его из себя. Ей просто не приходило в голову, что Дженни тоже может проявить любопытство. Она сжала мышцы, чувствуя, как по нервным окончаниям словно пробегает электрический ток.

– Ладно, представь себе, будто я Дженни, – наконец сказала она. – Что бы ты сказал ей обо мне?

На лице Ника появилась улыбка. Схватив груди Линн, он притянул ее к себе и, по очереди засовывая себе в рот ее соски, обсосал их словно вишни.

– Спроси меня ласково.

– Пожалуйста, Ник, скажи мне, какова твоя жена в постели?

– Я скажу, если ты дашь мне потом поводить хреном между твоими роскошными грудями.

По телу Линн пробежала дрожь. Она выдавила из себя согласие, и Ник продолжил обхаживать ее груди, время от времени приподнимая вверх свой пенис.

– Ну прежде всего она очень легко возбуждается.

– Легче, чем я?

– Да. Она быстрее кончает, иногда не один раз. И она любит сверху, снизу и сбоку. Но мы никогда не играли в те игры, в которые мы играем с тобой. Это всегда был только секс, и ничего больше.

– Но ведь тебе нравится то, что мы делаем, правда, Ник?

– О да! Ведь говорят, что сознание – это главная эрогенная зона, не так ли?

– А ты думал когда-нибудь о ней, когда мы занимались с тобой любовью?

– Иногда.

– Ты представлял себе, что я – это она?

– Это было бы трудно представить.

– Почему?

– Ну, для начала, у тебя груди больше. И ты больше разговариваешь со мной. Она же предпочитала погружаться в свой собственный мир.

– А у нее были какие-то фантазии?

– Не знаю, я никогда не спрашивал.

– Ну, готова спорить, что были! – засмеялась Линн. – Готова спорить, что она представляла тебя Томом Крузом или кем-нибудь еще.

– Может, ты и права. Мне это не важно. Половину того времени, что я был с ней, я думал о тебе – когда мы встретились, конечно.

Настроение Линн упало. Ей не хотелось вспоминать о тех неприятных днях, когда она подозревала, что у Ника кто-то есть, но не знала этого наверняка.

Что ж, теперь ее очередь.

– А ты совершенно уверен, что твоя жена никогда не симулировала оргазм? – сладко улыбаясь, спросила она.

Ник явно смутился.

– Насколько я знаю, ей не надо было этого делать.

– Да, но откуда ты знаешь?

– По крайней мере она никогда не жаловалась.

– А!

Он больно ущипнул ее за соски. Линн почувствовала, как поднимается вихрь желаний, который обыкновенно уносит ее к вершинам наслаждения, но постаралась взять себя в руки. С помощью Ника она сейчас исследовала характер Дженни, и это означало, что она сама меняется в сексуальном отношении. Как именно, Линн пока не могла сказать, но этот процесс захватывал. Застыв на месте, она ждала, пока набежавшая волна ощущений схлынет. Руки Ника медленно прошлись по ее груди и животу и обхватили ягодицы.

– Скажи мне, – снова начала Линн, – она чувствовала то же самое, что я, – я имею в виду внутри?

– Не совсем. Я думаю, она легче на меня настраивается. Когда я входил в нее, она всегда была очень мокрой, в то время как ты часто бываешь зажатой.

Линн сжала мышцами его член.

– Вот так?

– М-м!

– А она любила работать губами?

– Да.

– Она проглатывала?

– Иногда.

– А ты что предпочитаешь, только честно – в рот или между грудями?

– Я должен выбрать?

– Я просто хочу узнать, что тебе больше нравится.

– Оба способа хороши. Кстати, ты мне кое-что обещала.

Линн слезла с него и встала на колени, поддерживая руками сведенные вместе груди. Ник поместил свой член в ложбинку между ними. Линн стала массировать его грудями, но чувствовала себя неуютно и не особенно возбуждалась. Тогда она сообразила, что должна лечь и дать Нику поработать самому, что было не в пример легче.

Скоро он уже двигался взад-вперед между двумя полусферами. Прижав голову к подбородку, Линн как можно дальше высунула язык, чтобы попробовать лизнуть головку его члена. Она была липкой от сока. Сжимая груди, Линн чувствовала, как движения Ника начинают эхом отдаваться внизу. Когда Ник начал спускать, она подалась вперед и захватила его член в рот, желая ощутить во рту соленую струю. Такого, мстительно подумала она, ты никогда бы ему не сделала, мисс Большие Сиськи!

Когда Ник пришел в себя, Линн попросила его оказать ответную любезность.

– Иногда мне кажется, что Дженни это нравится больше всего, – сказал он ей, бросая прощальный взгляд на груди Линн и утыкаясь носом в ее холмик.

Почувствовав прикосновение его прохладного языка, Линн со вздохом откинулась на спину. В другое время она, желая более сильных ощущений, сама стала бы двигаться, но сейчас она лежала совершенно расслабленно. Ей требовалось знать, каково это – быть пассивной, как Дженни. Ведь, вероятно, когда женщину трудно возбудить, она желаннее для мужчины.

Некоторое время ей было тяжело вот так лежать, уверяя себя, что не следует ничего делать, поскольку она не должна ему ничего больше доказывать. Вспомнив о том, как отчаянно она пыталась удовлетворить его в последние месяцы брака, Линн вновь почувствовала прежнюю боль. Ничего, теперь она сможет на законных основаниях им повелевать, так как он снова предпочел ее любовнице.

Ощущения, которые порождали в ней язык и губы Ника, были довольно слабыми, но Линн сказала себе, что должна научиться сдерживать свои неукротимые желания, чтобы в полной мере вкусить изысканные наслаждения плоти. Она знала, что ее клитор напряжен, но без прямой стимуляции он пока что оставался лишь источником приятного тепла. Вздохнув, Линн погладила голову Ника, как это – она видела – делала Дженни, и тот стал ласкать ее груди.

Вскоре Линн совершенно растаяла, купаясь в море чувственности, которое безостановочно носило ее по своим волнам. Время от времени Ник просовывал в нее палец, и тогда у входа собиралась лужица жидкости, которую он слизывал, но она натекала снова и снова. Нежные части тела Линн на ощупь напоминали теплый бархат – и снаружи, и внутри. Тут язык Ника коснулся ее клитора.

По телу Линн пробежала судорога, она вскрикнула, но Ник тут же отстранился, и Линн снова погрузилась в то расслабленное состояние, в котором пребывала. Однако теперь она испытывала сексуальный голод, потребность ускорить события. Она заставила себя лежать неподвижно, надеясь, что Ник снова вернется к центру ее удовольствий.

Он не заставил себя долго ждать. Когда он снова погрузил в нее палец, Линн ощутила, что его язык раздвигает наружные губы и подбирается к ее жаждущему клитору. Тот встал ему навстречу, пульсируя от страсти, и Линн погрузилась в такой головокружительный вихрь ощущений, что у нее перехватило дыхание. Понимая, что сейчас ей нужно больше стимуляции, Ник интенсивно лизал ее, и Линн знала, что больше не стоит себя сдерживать.

Первые судороги оргазма застали ее врасплох. Учащаясь, по всему телу побежали горячие волны пульсации. Экстаз длился дольше обычного. Словно со стороны, Линн услышала, как кричит: «О, Ник, это восхитительно!» – и его довольное хмыканье.

После этого они забылись мертвым сном. Проснувшись среди ночи, Линн вспомнила, что произошло, и тут же заснула снова. Утром, почувствовав, как Ник тычется носом в ее грудь, она проснулась окончательно. Бросив взгляд на будильник, она поняла, что забыла его завести и что сейчас, возможно, уже довольно поздно.

– Боже! Мне через десять минут надо выходить из дома! – воскликнула она и бросилась в ванную.

После этого у Линн уже не было времени рассуждать о том, что произошло между ней и Ником. На студии Джонатан встретил ее известием, что техники и администрация пришли к соглашению, но, чтобы выпустить очередную серию по графику, придется два съемочных дня совместить в один. Поскольку студийное время оставалось прежним, нельзя было допускать ошибок, так что всем пришлось сосредоточиться на своем тексте. Благополучно пройдя два своих эпизода, Линн вздохнула с облегчением – переснимать их не пришлось.

Когда этот напряженный день подошел к концу, Линн нетерпеливо устремилась домой. У нее все же остался на душе неприятный осадок, легкое предчувствие какой-то беды, и Линн нужно было еще раз убедиться, что все в порядке. Ролевая игра, которую устроили они с Ником, помогла заглушить ее ревнивые чувства к Дженни, но даже теперь Линн не чувствовала себя в полной безопасности. Нужно было за кофе или за обедом спокойно обсудить ситуацию и прийти к новому соглашению, которое поставило бы крест на Дженни. Возможно, пока ее муж работает в одной фирме со своей любовницей, Линн всегда будет волноваться.

В доме было тихо, хотя Линн приехала почти на час позже обычного. Машины Ника нигде не было видно. Прежние сомнения с удвоенной силой нахлынули на Линн. Войдя на кухню, она ахнула от изумления. На табурете лицом к двери молча сидела Дженни.

– Какого черта вы тут делаете? – грубо сказала Линн, в которой закипел первобытный гнев самки, защищающей свою территорию.

– Послушайте, Линн, я прошу прощения. Я понимаю, что для вас это шок, но я хочу с вами поговорить.

– А где Ник?

– В пабе. Это он предложил, чтобы я встретилась с вами. Наедине.

В одежде Дженни выглядела совсем по-другому. Сегодня на ней был элегантный синий костюм с глубоким вырезом, и Линн не могла оторвать глаз от ее роскошной груди. Вспомнив вчерашние игры в постели, Линн слегка покраснела.

– Может, хотите выпить? – предложила Дженни. – Я принесла вина.

Со смущенной улыбкой она протянула бутылку австралийского шардоннэ.

– Я лучше выпью чаю, – зло ответила Линн.

До предела возбужденная, она отправилась ставить чайник. Линн уже планировала, что она сделает, если Дженни начнет заявлять какие-то права на Ника. Нет, она не уступит без боя – причем в буквальном смысле слова. Женщину не так уж трудно повалить на пол. Линн с удовольствием представила себе, как она оттаскает соперницу за волосы и размажет ей по щекам красную губную помаду.

– Вы не возражаете, если я налью себе вина? Я не пью чай.

Пожав плечами, Линн стала объяснять, где стоят бокалы, но Дженни уже подходила к посудному шкафу.

– О, конечно, вы же знаете, где что лежит! Я и забыла.

Дженни посмотрела на нее сочувственным взглядом.

– Мне очень жаль, Линн. Я понимаю, как вам нелегко, но поверьте, сейчас у вас более сильная позиция, чем у меня. – Налив себе вина, она залпом выпила бокал. – Это все пьяная отвага! – с кривой улыбкой добавила она.

Против своего желания Линн начала испытывать к ней нечто вроде симпатии. При других обстоятельствах они, пожалуй, могли бы подружиться. Налив себе чашку чаю, она подошла к двери и, стоя там, сделала глоток. Чай оказался чересчур слабым.

Дженни посмотрела на нее своим открытым взглядом.

– Я не стану ходить вокруг да около. Ник сказал, что вы интересовались мной. Это можно понять. По отношению к вам я испытываю то же самое. Мы обе любим Ника…

– Если вы собираетесь предложить нечто вроде соглашения «пятьдесят на пятьдесят», то зря теряете время! – отрезала Линн.

– Не совсем так. Это идея Ника, но он хотел, чтобы высказала ее я. Вы знаете, что такое «менаж а труа»?

Линн посмотрела на нее с недоверием:

– Он это предложил?

– Только если вы захотите. Он хочет, я тоже, но, понятно, мы все трое должны быть согласны, и, я полагаю, нужно выработать определенные правила. Вам не надо решать прямо сейчас, но я буду благодарна, если вы все обдумаете. Это было бы идеальное решение.

Глава 8

– Пожалуй, я все-таки выпью вина.

Щедро налив из бутылки, которую подала ей Дженни, Линн предложила перейти в гостиную. Ей нужно было время, чтобы все обдумать. Глядя, как любовница мужа устраивается в кресле у окна, Линн размышляла о том, каково было бы заниматься с ней любовью. Она никогда не думала о женщинах как о сексуальных объектах, но почему-то казалось вполне естественным рассматривать в этом качестве Дженни. У нее полные, чувственные губы, красивые волосы, к которым, наверное, приятно прикасаться, и сексуальная фигура. Ник знал это тело досконально, как и тело своей жены. И обе женщины знали его тело, причем даже в равной степени. Так почему бы не замкнуть любовный треугольник?

– Я не представляю толком, с чего начать, – призналась Дженни, нервно вертя в руках свой бокал. – Я имею в виду, что вы меня плохо знаете. Только то, что услышали от Ника.

Линн показалось, что на лице Дженни промелькнула лукавая улыбка. Уж не рассказал ли ей Ник о прошлой ночи? Почувствовав, что краснеет, Линн мысленно выругалась. Видно, он сделал это предложение именно потому, что посчитал, будто она желает довести свой интерес к Дженни до логического завершения.

Обе женщины настороженно смотрели друг на друга.

– Так или иначе, но вы не вышвырнули меня вон, – наконец заговорила Дженни. – Я вижу в этом хороший признак.

– Ник попросил вас подождать его здесь, да?

Она кивнула:

– Если только вы не укажете мне на дверь, в противном случае я должна встретиться с ним в «Собаке и свистке».

– Понятно. Вы с ним все распланировали, не так ли?

– Да нет! – Зашуршав шелком, Дженни передвинула свои красивые ноги. – Мысль о том, чтобы мы жили все вместе, почти так же нова для меня, как и для вас. К тому же у меня на этот счет есть свои опасения.

– Опасения?

Конечно! – резко ответила Дженни, давая тем самым понять, что ее следует принимать всерьез. – Если я поступаюсь своей независимостью, я должна быть уверена, что из этого выйдет толк, хотя бы на какое-то время.

– А как можно быть в этом уверенной?

– Мы обе любим Ника, не так ли? Это уже неплохо для начала. И я не желаю вам зла. Так что я готова попробовать, если вы согласитесь. Не будем спешить. Может быть, я просто пару раз останусь на ночь, пока мы все не привыкнем к этой мысли.

– А какая альтернатива?

Дженни вздохнула, вглядываясь в царящий за окном вечерний полумрак.

– Наверное, тогда Нику придется выбирать между нами. Но кого бы он ни выбрал, гарантий никаких. Мне кажется, такой вариант дает всем нам шанс сохранить то, что мы имеем.

– Вам не кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

– Может, и так. Но вам не нужно принимать решение прямо сейчас. Не спешите. Кроме того, разве мы не можем быть просто подругами? Мне страшно хочется узнать, каково это сниматься в «Ночных совах»!

Ее искренний энтузиазм вызывал у Линн ответную симпатию. Рассказывая о съемках, она обнаружила, что теперь способна взглянуть на ситуацию глазами Дженни. Возможно, она даже в свое время завидовала Линн, ее положению замужней женщины – конечно, до тех пор, пока дела не пошли вкривь и вкось.

Линн также начала понимать, что именно Ник нашел в Дженни. У нее приятный, нежный голос, в котором чувствуется подлинная теплота. Линн почувствовала, что ее интерес к этой женщине возрос, причем появилось и пока еще смутное желание. Можно было даже себе представить, как они вместе валяются в постели, обнимаясь и хихикая.

В дружеской беседе время пролетело незаметно, и, когда через час Дженни попросила ее показать свадебные фотографии, Линн нисколько не удивилась. Появившийся вскоре Ник застал их на полу перед раскрытым альбомом, причем обе от души хохотали.

Дженни первая его увидела.

– Ник, ты никогда не говорил мне, что носил такие усы! С ними ты похож на Эда Картрайта!

– О, только не это! – застонал Ник.

– А кто такой Эд Картрайт? – удивилась Линн.

– Это так, один у нас на работе, – сказала Дженни.

Линн почувствовала себя немного обиженной. Что же будет, когда Дженни сюда переедет, если даже сейчас они упоминают о каких-то вещах, о которых она не имеет понятия? Но тут Ник, присев на корточки, обнял их обеих и по очереди поцеловал в щеку.

– Мои милые дамы! – пробормотал он. – Боже, какой я счастливчик!

Это был первый намек на физическую близость, и, наверное, не только Линн ощутила некоторую неловкость, но когда она обняла Дженни, все облегченно вздохнули – круг замкнулся. Еще раз прижав их к себе, Ник встал.

– Вино еще осталось, девочки, или вы все выпили?

Он открыл вторую бутылку. Когда Линн осушила третий бокал, ей пришло в голову, что сексом они займутся уже сегодня. Дженни как будто не собиралась уезжать, а Ник очень радовался тому, что они обе с ним. Линн знала, что ее слово решающее, но инстинкт ничего ей не подсказывал. Правда, еще один бокал вина – и она сама выступит в роли инициатора.

Поняв, что Линн заметила, как он с вожделением смотрит на грудь Дженни, Ник улыбнулся ей и дружески подмигнул. В глазах Ника плясали веселые чертики, и Линн сразу почувствовала себя увереннее. Она даже начала мечтать о том, как они вместе обольстят Дженни. В конце концов, ее трудно возбудить…

Оставив их одних, Дженни направилась в ванную.

– Ну что? – взяв за руку Линн, спросил Ник.

– Кажется, она мне нравится! – захихикала она.

– Значит, да? – притянув ее к себе, улыбнулся Ник.

– М-м… Пожалуй, что так.

Он поцеловал ее в лоб.

– Ну и слава Богу. Если бы ты отказалась, я не знал бы, что делать. Со вчерашней ночи я только и мечтал об этом.

– Мы должны пригласить ее остаться?

– Если хочешь. Я точно «за»!

Когда Дженни вернулась, они уже страстно целовались.

– Мне уйти или присоединиться? – с иронией спросила она.

Ник с улыбкой протянул к ней руку:

– Я думаю, ты можешь остаться. Да, Линн?

Она поняла, что должна как-то выразить свое согласие. Обняв Дженни, Линн медленно склонилась к ее губам. Вот так целоваться с женщиной ей до сих пор не доводилось. Губы Дженни были нежными и податливыми. Руки Ника ласкали груди Линн, нащупывая под одеждой соски. Ее собственные руки лежали сейчас на гибкой талии Дженни, и Линн не знала, сумеет ли набраться храбрости, чтобы опустить их ниже и погладить ее тугие ягодицы. Чего ей сейчас действительно хотелось – это расстегнуть жакет, но Линн понимала, что так будет чересчур. По каким правилам занимаются любовью втроем? Линн решила, что оставит инициативу за другими.

Поцелуй становился все более страстным, и Линн решила, что это дает ей право передвинуть руки на тугую задницу Дженни. Та повторила ее движения, и Линн поняла, что стесняться нечего – допустимо все. Сдвинув руки еще дальше, она нащупала резинки для чулок, и это знакомое ощущение было ей приятно – Линн сама любила носить чулки.

Женщины прервали поцелуй, чтобы перевести дыхание, и Ник воспользовался этим, стянув с Линн тенниску и оставив лишь розовый кружевной лифчик. Восприняв это как сигнал, Линн немедленно принялась расстегивать костюм Дженни, и ее полные губы тут же расплылись в улыбке. Линн быстро расстегнула оставшиеся пуговицы, а Ник снял с Дженни жакет и повесил его на спинку кресла.

Груди Дженни выглядели великолепно. Черная баска слегка приподнимала их кверху, а сквозь кружево легко просматривались розовые кружки. Острый спазм пронизал тело Линн, наполнив желанием как следует рассмотреть тело партнерши. В это время Дженни, расстегнув заколку, распустила по плечам великолепную копну волос.

Желание Ника было также очевидным. Расстегнув ширинку, он уткнулся напрягшимся членом в бедро Линн и принялся снимать с нее джинсы. После этого он помог Дженни избавиться от юбки.

В облегающей тело баске та выглядела чрезвычайно эротично. Длинные волосы в сочетании с корсетом придавали ей старомодный вид, словно Дженни сошла с картины, написанной в викторианскую эпоху. Из-за хрупкого телосложения груди казались чересчур большими. С завистью наблюдая, как ее муж водит по ним языком, Линн поспешила присоединиться к компании. Опустившись на колени, она отстегнула у Дженни чулки и принялась скатывать их вниз, по пути целуя обнажающееся пространство.

Справившись с этим, она, не вставая, начала освобождать Ника от брюк. Искушение просунуть руку внутрь было слишком велико, и когда Линн вытащила его горячий пенис, Ник застонал от удовольствия. Линн почувствовала, как просыпается к жизни ее клитор, а тонкая ткань трусов прилипает к повлажневшей коже. Если в ближайшее время она не получит прямой стимуляции, то умрет от разочарования!

Следующий шаг сделала уже Дженни. Когда Ник зашел сзади, чтобы расстегнуть ее баску, она повернулась и расстегнула лифчик Линн.

– Какие красивы» груди! – воскликнула она, деликатно их ощупывая. Линн чуть не упала в обморок, ощутив прилив своего либидо. Когда Ник освободил Дженни от корсета, она вернула комплимент.

Они такие крепкие! – восхищенно сказала Линн, обхватывая тяжелые груди Дженни. Тугая плоть пружинила под ее пальцами, уже слегка набухшие соски по форме и размеру напоминали ягоды. Не в силах сопротивляться внезапно возникшему желанию, Линн нагнула голову и обхватила губами один из сосков. Дженни тихо застонала, ее сосок мгновенно отвердел – это нервные окончания реагировали на неожиданную стимуляцию. В это время Линн почувствовала, как кто-то энергично ласкает ее собственные груди, а чья-то рука, скользнув в трусы, гладит ее ягодицы и ощупывает анус.

Впервые в жизни Линн не знала, чьи ласкающие ее руки и губы где находятся, но что было еще важнее – это ее нисколько не беспокоило. Одновременно опустившись на пол, они образовали настоящую кучу-малу. В то время как Линн тыкалась носом в горячий лобок Дженни, Ник, стянув с нее трусы, купал ее клитор в ее собственных любовных соках. В этот момент Линн обнаружила, что между ее губами и мягкой промежностью Дженни больше не существует никаких препятствий. Такое случилось с ней впервые в жизни.

Мускусный запах казался одуряющим, но Линн приободрила себя мыслью, что и она сама пахнет так же. Нерешительно проведя языком по внешним губам, она обнаружила, что находящийся чуть повыше бугорок уже гордо выглядывает наружу. Продолжая работать языком, она гладила руками груди и живот Дженни. Одновременно губы и язык Ника ласкали ее промежность.

Сначала ей казалось странным делать то же, что и Ник, но вскоре это ей даже понравилось. То, что ее муж будет делать с ней, она будет делать с Дженни. По мере того как партнерша возбуждалась все больше и больше, собственные ощущения Линн также становились все .более острыми, так что вскоре она уже была на грани экстаза.

Оргазм тем не менее застал Линн врасплох, поскольку она концентрировала свое внимание на том, что делала с Дженни. Хватая ртом воздух, она оторвалась от ее нежной плоти и, не в силах себя сдержать, укусила в бедро. Снизу раздался громкий стон, а Линн, рухнув между распростертых ног Дженни, забилась в сладких муках. Когда схлынули последние судороги, Линн почувствовала, что Ник гладит ее ягодицы, а затем теплые руки нежно обняли ее.

– Давай теперь поможем Дженни! – прошептал он ей на ухо.

Затуманенным взглядом Линн увидела, как ее муж оседлал свою любовницу и вонзил в нее свой член. Дженни заулыбалась, ее бедра задвигались с ним в такт. Приподнявшись над телом Дженни, Линн обеими руками обхватила ее груди и сильно сдавила их. Дженни тихо застонала. Очевидно, ей было приятно, и тогда Линн повторила это снова и, взяв в рот один из сосков, принялась жадно его сосать. Дженни вновь застонала от удовольствия.

В этот момент Линн почувствовала, что снова возбудилась. Опустив руку, она обнаружила, что может одновременно стимулировать и себя, и Дженни. Не отрывая губ от груди Дженни, Линн просунула палец к ее скользкому клитору, рядом с которым ходил взад-вперед пенис Ника, и принялась его массировать. Участившиеся стоны показали, что двойная стимуляция скоро должна принести желанный результат.

На этот раз Линн было легко себя сдержать, так что она действовала в полном согласии с обоими своими партнерами. От нее требовалось только чуть сильнее тереть клитор Дженни, если та отставала, и чуть слабее свой собственный, если сама забегала вперед. По опыту зная, что Ник кончает тогда, когда влагалище начинает сокращаться вокруг его пениса, Линн ориентировалась на состояние Дженни. Когда ее груди совсем отвердели, а разбухший клитор стал пульсировать, Линн поняла, что до конца осталось совсем немного. Массируя себя более энергично, она вскоре оказалась в точно таком же состоянии, и, когда из губ Дженни вырвался первый крик, Линн ощутила начало своего второго оргазма.

Три тела вибрировали как одно, и Линн почувствовала, что они сливаются в единое гармоничное целое. Пытаясь продлить это ощущение, она гладила тела Ника и Дженни, ласкала их бедра, груди и ягодицы, и делала это до тех пор, пока накрывшая их волна наслаждения не схлынула окончательно, оставив чувство глубокого удовлетворения. Тогда они без сил повалились друг на друга. Первым опомнился Ник.

– Bay! – вздохнул он. – Это превзошло все мои ожидания. Вы просто фантастические женщины!

– Не притворяйся, будто не знал этого с самого начала! – захихикала Дженни. – Спасибо, – взглянув на Линн, тихо добавила она.

В голосе Дженни слышалась нотка восхищения, и это было очень приятно. Наклонившись, Линн нежно поцеловала ее в щеку и погрузила руки в темный шелк ее волос.

– Ну, не знаю, как вы, а я умираю с голоду! – встав, заявил Ник. – Что скажете насчет экспресс-пиццы на троих? Или, если хотите, мы можем поехать куда-нибудь поужинать.

Обе женщины проголосовали за то, чтобы заказать пиццу по телефону. Линн догадывалась, что Дженни, как и она сама, боится разрушить ту атмосферу, которая возникла после секса. Пережевывая свой кусок огромной пиццы, она чувствовала себя совершенно счастливой. Как оказалось, «менаж а труа» достиг своей цели.

После ужина Ник предложил всем вместе принять душ. Втроем в тесной кабинке было невозможно поместиться, так что пришлось заходить туда по очереди. Сначала Ник с Линн мылили друг друга роскошным гелем, в то время как Дженни наблюдала за ними, развалившись в теплой ванне. Ник вскоре возбудился, и пока он ласкал скользкие груди Линн, та ласкала его пенис до тех пор, пока он не кончил. Струйки семени смешивались с тугими струями душа.

– Теперь твоя очередь, Джен, – немного придя в себя, улыбнулся он. – Мне нужно как следует помокнуть.

Дженни медленно вылезла из ванны. Увидев выражение ее лица – страстное, обольстительное, Линн затаила дыхание. Улыбаясь, Дженни вошла в душевую и тут же запечатлела на губах Линн долгий поцелуй. После пиццы Дженни почистила зубы, и теперь ее дыхание отдавало мятой. У Линн во всем теле покалывало, отчасти благодаря бодрящему эффекту душа, но больше от сексуального желания. Все предубеждения против лесбийской любви были забыты, когда руки Дженни заскользили по ее мокрому телу, размазывая ароматный гель. Вскоре они уже страстно обнимались и целовались. Большой палец Дженни массировал клитор Линн, в то время как другой палец то входил, то выходил из нее.

Линн удивила та быстрота, с которой ее тело отреагировало на действия Дженни. Эта женщина вызывала у нее все большее любопытство. Не занималась ли она этим раньше? Линн уже была на грани экстаза, и когда горячие губы прильнули к ее груди, она закричала от наслаждения и вся отдалась тем сладким пароксизмам, которые сотрясали ее тело.

Через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Линн в изнеможении откинулась назад. Вскоре она почувствовала, что Дженни мохнатым полотенцем вытирает ей ноги и растирает их маслом. Открыв глаза, Линн увидела, как Ник вылезает из ванны и, встав на колени возле своей любовницы, в свою очередь, растирает ее пышные груди. Посмотрев на Линн, он улыбнулся:

– Я знал, что у вас получится. Вы словно одержимые, когда кончаете.

Взглянув на Дженни, Линн увидела, что та заговорщически смотрит на нее. Линн сразу же охватило странное ощущение, будто это они с Дженни любовницы, а Ник им совершенно посторонний. Это ощущение длилось всего мгновение, но успело ее напугать. Линн приписала все новой, необычной для нее ситуации.

Сексуальные игры продолжались, и вскоре Ник лежал на спине, а две его женщины старались его ублажить. Дженни, стоя на коленях возле его головы, растирала маслом его грудь и плечи, в то время как Линн массировала бедра, наблюдая за растущей эрекцией. Когда пенис Ника полностью встал, она принялась мягко его тереть, время от времени лаская яички.

Дженни смотрела на нее с завистью, но не делала никаких попыток занять ее место.

– Ты лучше заберись на меня, Линн, – наконец сказал Ник, – а я дам Дженни то, что она хочет. Я понимаю, что вам обеим нужно – то же, что и мне!

Дженни тут же уселась ему на грудь. Подложив для удобства под голову пару полотенец, Ник с энтузиазмом принялся лизать ее промежность. Осторожно опустившись на его мощный член, Линн вздохнула с облегчением, когда ее вагина заполнилась. Казалось совершенно естественным, что, качаясь на Нике, она обнимает сзади Дженни, руками сжимая ее груди. Громко застонав, Дженни откинула голову назад и склонила ее на плечо Линн.

В момент кульминации Линн вдруг обнаружила, что может видеть свое отражение в зеркале на створке шкафа. Это зрелище было гораздо эротичнее того, что она когда-либо видела в журналах или фильмах. Две женщины, оседлавшие распаленного мужчину – какой великолепный сюжет для фотографа! Между пальцами Линн были видны сплющенные розовые соски Дженни, которые Линн безжалостно мяла. Глаза Дженни были закрыты, рот раскрыт, на лице застыло выражение, говорящее о величайшем чувственном наслаждении. Линн прекрасно могла разглядеть ласкающий Дженни язык Ника, и хотя его могучий орган был, естественно, не виден, его присутствие легко угадывалось по восторженному выражению лица самой Линн.

Посмотрев всего несколько мгновений на эту непристойную картину, Линн не смогла больше себя сдерживать. Мощная волна экстаза нахлынула на нее, заставляя снова и снова сжимать древко Ника, кончившего вместе с ней. Протянув руку, Линн нащупала отвердевший клитор Дженни и принялась перекатывать его между большим и указательным пальцами, в то время как другой рукой она продолжала щипать ее сосок. Вскоре она почувствовала, как по телу партнерши пробежали судороги. И снова они кончили более или менее одновременно, так что, когда Дженни без сил привалилась к ней, Линн была удовлетворена.

Спать они легли втроем, тесно прижавшись друг к другу под одеялом. Уютная теплота окутывала Линн. Зажатая между Ником и Дженни, она вспоминала о том времени, когда спала с родителями в их большой постели. Убаюканная этими воспоминаниями, она вскоре сладко уснула.

На следующее утро Линн проснулась другим человеком. За последнее время она уже привыкла быть Кэрол, но тут все было по-другому. Казалось, все ее старые чувства и привычки за одну ночь изменились, превратив ее в совершенно другую личность. Оказалось, что она вполне может делить Ника с кем-то еще, не испытывая при этом ревности или тревоги. Эта вновь обретенная зрелость придавала ей сил.

Линн казалось, что начало новой жизни никак не отразилось на ней внешне, но когда она приехала на студию, сразу встретила лукавый взгляд Джонатана.

– Ты сегодня выглядишь очень довольной, Линн. Есть какие-то приятные новости?

Она улыбнулась ему в ответ, радуясь, что он почувствовал ее настроение.

– Да нет, ничего особенного. Но ты прав, Джонатан, сегодня я действительно в хорошем настроении. Будем надеяться, ничто его не испортит.

– Тогда опасайся Дона. Он в ярости. О Блейке снова написали в «Соуплайнз». На этот раз он попался в одном сомнительном клубе. Надеюсь, гроза все-таки обойдет нас стороной.

В этот день Линн никак не могла сосредоточиться на сценарии и несколько раз сбивалась. К концу дня ей уже все осточертело, и играла она, что называется, без души. Линн никак не могла понять, что на нее нашло.

– Тебе нужен новый поворот сценария, – сказал ей Джонатан, когда они по окончании рабочего дня зашли в паб. – Думаю, тебе просто надоело прислуживать в баре. Может, тебе все-таки дадут роль любовницы или еще что-нибудь.

– А как ты думаешь, можно как-то ускорить принятие решения?

Джонатан сделал кислое лицо.

– На твоем месте я бы действовал с осторожностью. Если ты попросишь немного действия, тебе могут устроить несчастный случай. Они это любят, мерзавцы. Помню, когда Сара пожаловалась, что Меган ей наскучила, ее сначала сделали незаконнорожденной, а потом она быстренько сгорела на пожаре!

– А есть представление, какие у них планы в отношении Эндрю?

Джонатан покачал головой:

– Я не спрашивал. Пока он остается в сериале, мне все равно, что будет с ним. Меня не заботит даже, если он до конца дней пробудет в инвалидной коляске.

– Как Санди в «Перекрестке»? Вот уж этого не надо! Я имею в виду, что тогда ты не сможешь демонстрировать свою блестящую игру.

– Насчет блестящей не знаю. Ну вот разве что по части бровей я могу поспорить с Роджером Муром!

Линн рассмеялась. Общество Джонатана всегда приводило ее в хорошее настроение. Без него ее вхождение в ненатуральный мир телевидения и еще более странный мирок «Ночных сов» протекало бы гораздо труднее. Они почти не разговаривали на личные темы, но Джонатан был одним из немногих людей, к кому Линн могла бы обратиться за помощью. Словом, он был ей настоящим другом.

По дороге домой Линн с радостью думала о том, что ее ждет. Может быть, Ник и Дженни приготовили ей сюрприз? Она была бы довольна, если бы они придумали какую-нибудь новую эротическую игру. У нее уже есть кое-какие мысли на сей Счёт, в основном сводящиеся к тому, что две женщины внезапно нападают на Ника. Свернув на свою улицу, Линн про себя улыбнулась. Возможно, ее муж получит больше того, на что рассчитывал, когда создавал такую необычную семью!

Хотя машина Ника стояла возле дома, внутри было тихо. Так тихо, что Линн подумала, уж не ушли ли они с Дженни в паб. Но вскоре она услышала шум наверху. С ощущением дежа-вю она направилась к спальне. Когда она поднялась на этаж, звуки стали отчетливее. Глухие удары сопровождались тихим похныкиванием. Затем послышался свистящий голос Дженни:

– Порок должен быть наказан! Молись, нечестивый грешник!

Осторожно приоткрыв дверь, Линн заглянула внутрь. На кровати лежал распростертый Ник, одетый в некое подобие черного балахона, задранного кверху, чтобы обнажить ягодицы. Над ним возвышалась Дженни в сером одеянии монахини. В руке она держала широкий кожаный ремень.

– Боже мой, Дженни, чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?! – воскликнула Линн, заметив на ягодицах Ника красные полосы.

Повернувшись, Дженни одарила ее странной улыбкой. На первый взгляд она казалась ангельской, но глаза смотрели холодно. Повернув голову, Ник жалко улыбнулся, и это повергло Линн в ужас. Если они считают это забавной сексуальной игрой, то она не желает принимать в ней участия.

Глава 9

Линн не знала, уйти ей или остаться. В этой ужасной сцене было что-то завораживающее. Пока она медлила, Дженни опустила ремень и, протянув руки к Линн, двинулась ей навстречу. В монашеском одеянии она казалась прямо-таки ангелом.

– Входи, сестра Линда! – проворковала Дженни.

– Нет, я в этом не участвую! – запротестовала Линн.

Дженни взяла ее за руку:

– Настало время исповеди, дорогая. Встань на колени, и отец Николас отпустит тебе твои грехи.

– Это точно. – Ник встал с постели. На нем была подпоясанная узловатой веревкой сутана, под черной тканью которой заметно выделялся восставший пенис.

– Слушайте, вы… – начала Линн, но Дженни только сильнее сжала ее руку.

– Она упрямится, святой отец. Она противится спасению. Помоги мне вернуть ее Господу.

К ужасу Линн, они тут же набросились на нее, стащили жакет и заставили встать на колени. Сняв с себя веревку, Ник связал Линн за спиной руки.

– Ради Бога, развяжите меня! – взмолилась она. – Я же сказала, что в этом не участвую.

– Я думаю, наша сестра нуждается в исправлении, святой отец, – вкрадчиво сказала Дженни. – Она не хочет подчиняться. Ради спасения ее души мы должны подвергнуть ее наказанию.

– Увы, я думаю, что ты права, сестра Дженнифер. Сев на край кровати, он с помощью Дженни положил жену себе на колени. Линн всячески сопротивлялась, но со связанными руками она мало что могла сделать. Задрав ей юбку, Дженни стянула с Линн колготки вместе с трусами и обнажила ягодицы.

Перспектива бичевания вызывала у Линн настоящий ужас. Поэтому, ощутив лишь легкий шлепок, она, несмотря на свое отвращение к этой процедуре, все же почувствовала облегчение.

– Вот так, святой отец! – сказала Дженни.

И пока он шлепал Линн, отбивая на ее ягодицах некий ритм, Дженни не переставала комментировать его действия.

– Выбейте из нее это, святой отец! О, отлично! Пусть она расплачивается за свои грехи… А-а! Отлично! Еще раз, святой отец… Да! Да! Сильнее, святой отец, сильнее!

Ягодицы Линн горели, ярость ее была неподдельной, но, судя по восклицаниям Дженни, та этому только радовалась. Вывернув шею, Линн увидела, как Дженни яростно трет себя под юбкой. Лицо у нее раскраснелось, она тяжело дышала. Вот Дженни замедлила свои движения и, откинув назад голову, в экстазе застонала.

– О, это было божественно, святой отец! – в изнеможении упав на колени, пробормотала она.

– Но как там с нашей сестрой? – сказал Ник. Он уже перестал шлепать ягодицы Линн и теперь нежно их поглаживал. Однако возмущение ее все еще было велико – Линн не могла простить парочке того, как с ней поступили против ее воли. – Посмотрим, признается ли она в своих грехах.

Они позволили Линн сесть на кровать, однако сняли с нее туфли, колготки и трусы. Руки у нее были по-прежнему связаны за спиной.

– Я не хочу участвовать в вашей идиотской игре, – зло сверкнув глазами, заявила Линн, но садисты проигнорировали ее слова.

Признайся, дорогая, и ты познаешь всю силу божественной любви, – сладко улыбаясь, сказала Дженни. – До наших ушей дошло, что прошлой ночью ты делила ложе сразу с двумя персонами, предаваясь плотским утехам. Если ты подробно расскажешь святому отцу, что было между вами, он может отпустить тебе грехи.

– Смешно! – фыркнула Линн.

– Она упорствует, сестра Дженнифер, – нахмурился Ник. – Боюсь, что для спасения ее души нам придется прибегнуть к более серьезным мерам.

– Я готова, отец Николас, – погладив кожаный ремень, сказала Дженни.

Вспомнив, как она колотила Ника, Линн содрогнулась.

– Ты не посмеешь! Это возмутительно!

– Кто смел, тот побеждает! – с усмешкой сказал Ник. – В данном случае, дорогая, мы спасаем твою вечную душу. Стоит немного потерпеть, чтобы войти в небесные врата!

– Отпустите меня!

– Только когда ты полностью сознаешься, – повторила Дженни.

Линн тяжело вздохнула.

– Послушайте, это уже совсем не смешно. Сейчас вечер пятницы, и мне нужно сделать покупки на выходные. Можете сколько угодно играть в эти дурацкие игры, но меня-то отпустите, ладно?

– Все, что нам нужно, – это твое признание, тогда мы тебя отпустим.

Линн посмотрела сначала на Ника, потом на Дженни. Оба были полны решимости довести свою игру до конца. Связанная, беспомощная, она вынуждена была сделать то, что они велят, надеясь, что мучители сдержат свое слово.

– Ну ладно, я расскажу. Но вы должны знать, что я поступаю против своей воли. Я делаю это только для того, чтобы вы меня развязали.

– Ну конечно, – улыбнулся Ник. – Убери ремень, сестра Дженнифер. Я не думаю, что он теперь понадобится.

– Что вы хотите знать? – угрюмо спросила Линн.

– Все! Все подробности, – ухмыльнулась Дженни.

– Ну, я была со своим мужем и еще одной женщиной. Мы все были голые. Я лежала между ними в постели и где-то среди ночи проснулась от того, что кто-то гладит мою грудь и бедра.

– И кто это был? – нетерпеливо спросила Дженни.

– Не знаю. Было темно. Наверно, муж целовал мои груди, а та женщина ласкала бедра.

– Целовал? – резко прервал ее Ник. – Ты сказала, гладил.

– Сначала он гладил, а потом начал целовать. Соски сильно отвердели, в них стало покалывать. В бедрах тоже начало покалывать, так как их очень нежно массировали. Скоро во всем теле защекотало и стало тепло.

– Даже в интимных местах? – хриплым от похоти голосом спросила Дженни.

– Там в особенности.

Несмотря на все неприятие этого сценария, Линн, рассказывая о том, что произошло прошлой ночью, начала возбуждаться. Было очевидно, что и остальные находятся в точно таком же состоянии. Предложив Линн прилечь на кровать, «чтобы легче было вспоминать», мучители устроились по бокам.

Ник начал медленно расстегивать ее блузку.

– Скажи мне, дитя мое, получала ли ты удовольствие от этих грешных поступков?

– Некоторое удовольствие получала, святой отец.

Стянув пониже ее лифчик, Ник обнажил возбужденный сосок, который при его прикосновении сразу отвердел.

– Когда твой муж клал руку вот сюда и стимулировал тебя вот так, испытывала ли ты некое желание? Подумай как следует, дитя мое.

– О да, святой отец. Испытывала.

– А когда та женщина клала руку на твое бедро, не желала ли ты, чтобы она передвинула ее выше, чтобы, возможно, «пощекотать»?

– Да, желала.

– Как тебе не стыдно! Сестра Дженнифер, обследуй сейчас же эту женщину и выясни, не возбудило ли ее признание.

Раздвинув ей ноги, Дженни медленно провела между ними пальцем. Когда Ник трижды ущипнул ее за сосок, а Дженни погрузила в нее палец, Линн испытала истинное наслаждение. Но эта краткая стимуляция тут же закончилась, оставив ее усилившееся желание неудовлетворенным.

– Да, святой отец, она явно возбуждена. Я думаю, ей нужно признаться в других грехах, прежде чем она искренне раскается.

– Что ж, хорошо. Скажи мне, дочь моя, был ли твой муж возбужден, когда ласкал твои груди?

– Уверена, что да. Я чувствовала, как его твердый член трется о мое бедро.

– Вероятно, вот так? – потершись о нее своим горячим, возбужденным членом, спросил Ник.

– Да, именно так.

– А та женщина? – спросила Дженни. – Она что-нибудь еще с тобой делала?

– Да. Через некоторое время я почувствовала, как она раздвигает мне ноги и начинает меня лизать.

– В самом деле? – Голова Дженни очутилась между ног Линн. – Вот так?

Когда язык Дженни начал ласкать ее набухшую плоть, Линн забыла обо всех своих опасениях. Теперь ее заботило одно – получить удовлетворение, и для этого она была готова сказать или сделать все, что от нее потребуют. Они довели ее почти до оргазма, и ей отчаянно хотелось кончить.

– Ты очень развратная девица, – зашептал ей на ухо вкрадчивый голос Ника, – если позволяешь совратить себя плотскими утехами.

Линн готова была поклясться, что Дженни, продолжая заниматься коннилингусом, одновременно ласкает рукой его член. В промежутках между фразами Ник деловито лизал ее сосок, щекоча бородой окружающие участки кожи.

– Но теперь, когда ты созналась, ты получаешь Божье благословение. М-м! Облегчение твоих мук уже близко…

Когда это облегчение наконец пришло, оно было кратким и мощным, заставив Линн корчиться и стонать от наслаждения, в то время как ее влагалище интенсивно сокращалось в такт пульсирующему клитору. Она услышала, как застонал Ник, и почувствовала на своем бедре теплую жидкость; голова Дженни опустилась возле ее колен.

Порыв страсти сменился у нее, однако, холодной яростью. Сев, она потребовала, чтобы ее развязали. Ник поспешно подчинился, и Линн проворно вскочила с постели. Сердце ее бешено стучало, но уже не от сексуального возбуждения, а от гнева.

– Вы оба поступили подло! – крикнула она. – Я же говорила, что не желаю иметь ничего общего с вашими болезненными фантазиями, но вы заставили меня в них участвовать.

– Не обманывай себя, сестра! – усмехнулся Ник. – Я знаю, что ты наслаждалась каждой минутой.

– Конечно, нет! Если вы именно так представляете себе развлечения, то вы законченные извращенцы, и я не хочу иметь с вами ничего общего.

– Успокойся, любовь моя! – взмолился Ник. – Мы можем поговорить об этом позже. А сейчас я очень хочу выпить пива.

– А я предпочла бы бокал вина, – добавила Дженни.

Линн посмотрела на них с недоумением:

– Вы что, действительно не поняли? Так вот, сейчас я собираюсь переодеться, а потом отправлюсь за покупками. Ты идешь со мной, Ник?

– Э-э… наверное.

– Ну и что это значит? – возмутилась Линн, разыскивая в ящике чистые трусики. – Ты идешь или нет?

– Ну, я думаю, у нас с Дженни еще есть одно незаконченное дело. Ты не можешь с час подождать?

Он смотрел на нее умоляющим взглядом, но Линн не дала себя обмануть.

– Я знаю, когда мое присутствие нежелательно, – тихо сказала она. – Это ведь все был обман, не так ли? На самом деле вам не так уж хотелось заниматься любовью втроем. Все, что вы хотели, – это унизить меня своими глупыми играми. Ну так этот номер не прошел!

– Линн, ты не права…

Не слушая его, Линн устремилась вниз. Выскочив на улицу и сев в машину, она с облегчением погрузилась в нормальную жизнь, где ее ждали до боли знакомые рекламные кампании и специальные предложения. Но когда она катила тележку вдоль витрин, уставленных товарами, сердце глухо ныло. Линн чувствовала себя преданной. Это относилось не столько к Дженни, хотя Линн ругала себя за то, что купилась на ее обаятельные улыбки и сердечные беседы, сколько к вероломному Нику. Он даже не набрался смелости предложить ей любовь втроем и предоставил сделать это своей любовнице, зная, что та соблазнит его жену так же, как в свое время соблазнила его самого. Какая мерзость!

Когда Линн вернулась домой, было уже девять с лишним. По доносившимся из спальни слабым звукам она поняла, что Ник с Дженни все еще там. Ну и черт с ними! Включив на кухне переносной телевизор, она поставила разогревать свой ужин. Когда началась очередная серия «Ночных сов», они все еще оставались наверху, поэтому Линн, покончив с десертом, сосредоточила свое внимание на шоу.

Смотреть его одной было не очень приятно. Линн почувствовала себя обманутой, вспомнив, как она мечтала о том, что они будут смотреть сериал втроем, может быть, в постели…

Однако вскоре, даже несмотря на то что она заранее знала сюжет, действие ее захватило. Кэрол участвовала лишь в одном крошечном эпизоде, тем не менее Линн была довольна тем, как она сумела выразить Блейку свое недовольство его любовными похождениями и свое раздражение обвинениями Пенни в ее адрес.

Когда стали показывать постельную сцену между Блейком и привлекательной азиаткой Шарной, Линн была поражена неестественностью игры актеров. Судя по всему, партнеров не особенно тянуло друг к другу. Блейк чересчур усердно жестикулировал, в то время как Шарна, кажется, смертельно его боялась. Их диалог был столь неубедителен, что Линн удивилась тому, как это Дон выпустил столь явный брак. Наверное, он слишком боялся не уложиться в график и не стал переснимать.

По контрасту сцена ссоры Эндрю и Пенни показалась Линн очень убедительной. Отвечая своей ревнивой подружке, Джонатан кричал и размахивал руками с такой страстью, какой он до сих пор никогда не проявлял. Глядя на него, Линн поняла, что недооценивала Джонатана. Он всегда был с ней любезен, держал себя по-дружески, но она даже не подозревала, какие сильные эмоции могут таиться за этой невозмутимой внешностью. Линн была заинтригована.

Даже когда программа кончилась, Ник и Дженни так и не появились. Лежа в ванне, Линн уныло рассуждала о будущем. Ясно, что любовь втроем не оправдала возложенных на нее ожиданий, но что же будет дальше? Придется ли ей теперь разводиться с Ником? Линн считала, что для них не все еще потеряно, но если вместо того, чтобы прилагать серьезные усилия для спасения их брака, он будет играть с Дженни в извращенные игры, ничего хорошего ожидать не следует.

В подавленном настроении Линн отправилась спать в комнату для гостей. Ник так и не стал ее разыскивать, по-видимому, слишком увлеченный сексуальными фантазиями. На следующее утро Линн проснулась в скверном настроении, собираясь обрушить на сладкую парочку грозную речь, которую она полночи составляла. Спустившись на кухню, она, однако, обнаружила там Ника, в одиночестве пьющего кофе.

– А где Дженни? – спросила она. – Мне есть что сказать, и я хотела бы выдать это вам обоим.

Всклокоченная сильнее обычного борода придавала Нику какой-то жалкий вид, и в душе Линн шевельнулось сожаление.

Слабо улыбнувшись, Ник пожал плечами:

– Она ушла на свою квартиру. Она считает, что будет лучше, если мы сами все обсудим.

– Понятно. – Линн налила себе кофе. – Ну, я не удивляюсь, что она не хочет со мной встречаться.

– Это не так. Мы не стыдимся того, что делали вместе, Линн. А если ты не хочешь участвовать в этих наших играх, есть и другие. Мы готовы проявить гибкость.

Рассудительный тон Ника только усилил ее гнев.

– Дело в другом, Ник, и ты это знаешь! Я взбесилась из-за того, что вы с ней полностью проигнорировали меня, когда я сказала, что не участвую в вашей отвратительной игре. Вы просто не посчитались со мной.

– Мы оба думали, что втайне ты этим наслаждаешься, – правда, Линн.

– Насильники всегда так говорят! – язвительно заметила она. – Послушай, я не против сексуальных игр как таковых. Ты ведь знаешь – я наслаждалась тем, что мы разыгрывали раньше. Но должно быть полное согласие всех сторон. Когда женщина хлещет тебя ремнем, оставляя глубокие следы на заднице, это, по моему мнению, совсем не забавно. И я не хочу, чтобы и со мной так обращались. Я думала, ты лучше меня знаешь, Ник.

– Прости, что причинил тебе боль, но обещаю, что этого больше не случится. Мы с Джен будем заниматься такими вещами только вдвоем. Я уверен, что мы сможем придумать что-нибудь такое, от чего всем нам будет хорошо.

Линн почувствовала, что дело зашло в тупик.

– Я не уверена, что хочу продолжения, – налив себе еще кофе, сказала она. – С одной стороны, я буду чувствовать, что торможу тебя и Дженни, не даю вам заниматься другими вещами. Кроме того, я не могу забыть, как вы меня связали. Я всегда буду бояться, что вы снова на меня наброситесь, и не смогу как следует вам доверять, чтобы по-настоящему расслабиться. Ничего не получится, Ник. Дело сделано.

– Значит, ты так считаешь? – Он с волнением посмотрел на нее.

На миг Линн его пожалела, ей захотелось обнять Ника и сказать, что все будет хорошо. Но она понимала, что не должна этого делать. Пусть она все еще его жена, но Дженни сумела захватить контроль над темными сторонами его души, и Линн подозревала, что в конце концов проиграет.

– Не знаю, – несчастным голосом сказала она. – Но я не хочу, чтобы Дженни здесь оставалась. Если ты хочешь ее видеть, тебе придется отправиться к ней.

– Это ужасно! Я надеялся, что вы подружитесь.

– Не думай, у меня нет к ней ненависти, Ник. Просто я не могу участвовать в том, что, как мне кажется, ей нравится делать. Тебе придется с этим примириться.

Лицо Ника просветлело.

– Значит, ты разрешишь мне жить здесь, с тобой?

– Я готова попробовать.

– Но ты разрешишь мне встречаться с Дженни?

По виду Ника можно было понять, что он считает, будто все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Возможно, так оно и есть. Линн была не в состоянии оценить сейчас свои чувства.

– Давай пока оставим все как есть – до тех пор, пока мы не поймем, чего хотим. Сейчас я совершенно запуталась.

Он подошел к ней и обнял. Линн со вздохом уткнулась лицом ему в грудь.

– Не надо, любовь моя, – погладив ее по волосам, сказал Ник. – Не беспокойся, мы во всем разберемся.

Оставшееся до понедельника время они провели вдвоем в полном согласии. Единственное, что омрачало настроение Линн, – она никак не могла себя заставить заняться любовью с Ником. Когда муж пытался привлечь ее внимание, призрак Дженни немедленно вставал между ними. Линн ничего не могла с собой поделать.

В понедельник утром она снова с облегчением погрузилась в вымышленный мир «Ночных сов». Встретившись с Джонатаном, она похвалила его игру, и тот, казалось, был этим польщен.

– Готов поспорить, ты никогда не думала, что я способен на такое! – усмехнулся он. – Знаешь, я не такой простой, как кажется!

Конечно, не такой, подумала Линн. При других обстоятельствах она постаралась бы поглубже разобраться в характере Джонатана, но сейчас она была слишком занята мыслями о Нике. Ей не хотелось его терять, но выхода она не видела.

Впервые за долгое время к ней вдруг подошел Блейк и поинтересовался, как она себя чувствует.

– Прекрасно, – ослепительно улыбнувшись, ответила Линн, но улыбка ее вряд ли могла кого-то обмануть.

Отведя ее в сторону,– Блейк заговорщически зашептал:

– Послушай, держи это про себя, но одна птичка принесла мне на хвосте, что нашу Кэрол ждут кое-какие перемены.

– Правда?

Он поднес палец к губам:

– Только тихо! Больше не могу ничего сказать, но помни, что узнала об этом от меня!

Новость обрадовала Линн. Ей уже до смерти наскучило то, что делала ее героиня. Пожалуй, ее собственная жизнь гораздо интереснее!

На этот раз Ник вернулся с работы позже обычного, бледный и расстроенный, и Линн сразу спросила его, что случилось. Ник не спешил с ответом. Наконец, достав из холодильника бутылку пива, он посмотрел на жену. Пожалуй, он уже прилично выпил, но Линн не стала об этом говорить.

– Я решил, что мне нужна только ты, – объявил Ник, отхлебывая пиво прямо из горлышка. – Я сказал Джен, что между нами все кончено. Все! Теперь, родная, только я и ты.

Линн хотела бы сказать ему что-нибудь ласковое, но Ник выглядел таким расстроенным, что было трудно подобрать слова.

– Если ты действительно так хочешь, Ник, – неопределенно ответила она.

Он прильнул к ней как ребенок, спрятав лицо у нее на груди. Линн ласково ворошила его волосы, удивляясь тому, что не слишком радуется случившемуся.

– Она плохо на это отреагировала, Линн, – печально посмотрев на нее, сказал Ник.

– Ну, трудно себе представить, чтобы было иначе.

– Боюсь, как бы она не сделала какую-то глупость. Давай включим автоответчик. Я не хочу, чтобы она тебя оскорбляла или еще что-нибудь.

– Неужели так плохо?

– Ничего, она привыкнет. Ей просто нужно время. Когда мы решили сделать новую попытку, я был так счастлив, Линн! Было глупостью ее в это вовлекать. Я должен был совсем с ней порвать.

– Обманули нас обоих. Я тоже думала, что из этого что-то получится. Я даже убедила себя, что мы все можем быть лучшими друзьями.

Ник засмеялся, и Линн присоединилась к его смеху.

– Давай это отпразднуем! – предложила она. – Устроим шикарный ужин в новом индонезийском ресторане. Мне бы очень этого хотелось.

Вечер прошел удачно. Через пару часов Линн вновь прекрасно чувствовала себя в обществе Ника, а когда они вернулись домой, на автоответчике не было никаких неприятных посланий. Слушая любимую музыку, они не спеша пили бренди. Линн почти удалось убедить себя, что все идет как в старые добрые времена, и когда Ник обнял ее и начал страстно целовать, она с готовностью ему ответила.

Этой ночью они занимались любовью, не прибегая ни к каким ухищрениям и тем самым вернув Линн веру в будущее. Сначала Ник растирал ее всю специальным эфирным маслом, затем гладил ей промежность, одновременно целуя груди до тех пор, пока Линн не проявила готовность заняться любовью. Перевернув ее на живот, он очень медленно вошел в нее сзади, так что к тому времени, когда она приподняла зад и начала вилять им из стороны в сторону, он уже весь был внутри. Держа одну руку на ее клиторе, а другой лаская по очереди груди, Ник, прежде чем кончил сам, довел Линн до сладкого и нежного оргазма. Они упали в объятия друг друга, и Линн решила, что им наконец удалось изгнать злых духов, "витавших над их брачным ложем. Прижавшись к Нику, она сказала, что любит его, и вскоре заснула.

Две недели прошли совершенно спокойно, Дженни ничем не напоминала о себе. Ник сказал, что на работе она подала заявление об уходе и совершенно явно его избегала, но этим все и ограничилось. Никаких телефонных звонков, никаких писем, никаких сцен возле дома. Перестав думать о бывшей сопернице, Линн сосредоточилась на том, как снова построить свои отношения с мужем.

– В последнее время ты выглядишь гораздо счастливее, Линн, – сказал ей как-то Джонатан.

– Я и вправду счастлива! – улыбаясь, ответила она, и это было правдой.

На следующей неделе она не снималась. По сценарию Кэрол уехала навестить родственников. Каждый участвующий в сериале актер время от времени имел право на такой отпуск – это было записано в контракте, – и вот теперь настала очередь Линн. Она с удовольствием уехала бы куда-нибудь с Ником, но тот был слишком занят на работе. Вместо этого, однако, он предложил поехать на выходные в Брайтон. Ночь с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье они должны были провести в роскошном отеле «Метрополь», и Линн с нетерпением ожидала этой поездки.

А пока она решила заняться весенней уборкой и реконструкцией спальни. Для нее это было особенно важно, поскольку давало возможность полностью покончить с неприятными воспоминаниями. Она оклеит стены обоями, избавится от ковра, где ее заставляли становиться на колени, чтобы «покаяться в грехах», сменит занавески и постельное белье. Для Лини это было почти равнозначно акту экзорцизма6.

В среду днем Линн, с шарфом на голове, одетая в вылинявшие рваные джинсы и старую тенниску, с удовольствием работала в спальне, когда в дверь кто-то позвонил. Отложив в сторону кисть, она поспешила вниз. Открыв дверь, она обнаружила там одетого в просторный плащ лысого мужчину с черными усами.

– Миссис Линн Сандерс?

– Да.

– Мне хотелось бы узнать ваше мнение. Я Дэн Филдинг из «Эха». Я тут кое-что проверяю…

Когда он протянул ей свою визитную карточку, Линн почувствовала, что ее хорошее настроение куда-то испарилось. Что ему теперь нужно?

– Это вы мне когда-то звонили? – резко спросила она.

– Да, но…

– Мне кажется, я сказала, что не хочу с вами разговаривать, и не понимаю, почему вы мне до сих пор надоедаете. Вопрос закрыт!

– Но я не по этому делу, миссис Сандерс. Я пришел по поводу заметки, которая касается более серьезных вещей. Мы просто подумали, что вы захотите изложить свою точку зрения.

– Что? – Предупреждая об опасности, в голове Линн зазвенели тревожные колокольчики. – Что за заметка? О чем, черт возьми, вы говорите?

– Вы хотите сказать, что ничего не знаете? – Он огляделся по сторонам, как будто опасаясь, что их могут подслушать. – Было бы лучше поговорить об этом внутри. Я уверен, вам не нужен лишний скандал, в особенности на пороге вашего дома.

В смятении Линн провела его в гостиную, где репортер без приглашения плюхнулся в кресло. Не садясь, она ледяным тоном сказала:

– Теперь вы наконец сообщите мне, в чем дело?

– Смотрите сами.

Он вынул из кармана плаща сложенный номер «Соуплайнз». Сердце Линн сжалось. Неужели ей придется пережить еще одну травму? Раскрыв журнал, газетчик нашел нужную страницу. Линн увидела фото, на котором она целовалась на экране с Блейком, и заголовок: «НОЧНЫЕ СОВЫ» ЗАНИМАЮТСЯ ЭТИМ ВТРОЕМ!»

«Дженни! Вот же сука!» – ахнула про себя Линн.

Ясно, что узнать об этом могли только от нее. Она быстро пробежала глазами заметку. Там говорилось о «любовном треугольнике» и о том, что ее муж делит ложе одновременно с женой и любовницей. Самое ужасное заключалось в том, что Линн не могла этого отрицать.

– Надеюсь, на сей раз вы сообщите мне что-нибудь пригодное для печати, – ухмыляясь, сказал репортер. – Мы можем напечатать опровержение, но по своему опыту скажу, что это бесполезно. На вашем месте я бы говорил о «мести обманутой любовницы». Если хотите, я мог бы добавить что-нибудь вроде того, что «она сочиняет такие интересные истории, что могла бы работать сценаристом в «Ночных совах». Самое главное – не придавать этому большого значения.

– Спасибо за совет, – холодно сказала Линн, – но я лучше промолчу. Это все равно бессмысленно. Как только мой муж об этом услышит, он будет в отчаянии. В прошлый раз все было очень скверно.

– Ну что ж! – пожал плечами газетчик. – Лично я тех, кто распространяет такую грязь, повесил бы, утопил и четвертовал. Но так как это стало достоянием общественности, а вы живете в нашем районе, боюсь, мне придется сделать копию.

– И что вы напишете? – слабым голосом спросила Линн.

– Не беспокойтесь, я буду краток и тактичен, насколько это возможно. «Без комментариев» всегда выглядит довольно плохо, так что мне придется сказать, что вы «в отчаянии от того, что кто-то бросил пятно на ваш счастливый брак» или что-нибудь в этом роде.

– Когда я согласилась сниматься в «Ночных совах», то не подозревала, что придется столкнуться с такого рода вещами, – вздохнула Линн.

– Неплохо, совсем неплохо! Могу я вас процитировать?

Линн устало засмеялась:

– Да, конечно. Может, вы оставите мне заметку? Я собираюсь показать ее мужу, когда он придет. Пусть лучше он узнает об этом от меня.

Следующие три часа Линн с тревогой ждала возвращения Ника. Прокрасив окна и двери, она приняла душ и вымыла голову. Надев чистые джинсы и трикотажную рубашку, она накрасилась. К тому времени когда Линн услышала, как в замке поворачивается ключ, внешне она привела себя в порядок, но в душе ее царило смятение.

– Привет! Как подвигается покраска? – поцеловав ее, спросил Ник. – Я думал, ты будешь вся в пятнах.

– Я приняла душ. Окна и двери готовы. Я открывала окна, но до сих пор немного воняет краской.

«Господи, о чем это я?» – подумала про себя Линн. Охваченная предчувствием несчастья, она внезапно выпалила:

– Ник, у меня скверные новости. Дженни, должно быть, продала свою историю в этот проклятый журнал…

Ник недоуменно нахмурился:

– Свою историю? Какую историю?

– О нас. Посмотри!

Она швырнула ему журнал и отвернулась, не в силах видеть, как он читает. Через несколько секунд Ник взорвался:

– Чертова корова! Я понял, что она что-то замышляет, когда она так быстро ушла. Это отвратительно!

Он вскочил на ноги, лицо его было искажено гневом. Линн в страхе съежилась.

– Как ты посмела мне это показывать? Ты же сделала из меня посмешище! И в первый раз мне было нелегко, но теперь это в десять раз хуже!

Линн решила, что она ослышалась.

– Я тоже зла на нее, Ник. Я поверила ей, и теперь чувствую себя преданной. Я думаю, она сделала это из чувства мести.

– Да, но ты сама предоставила ей такую возможность.

– Я что?..

– То, что слышала. Если бы ты не снималась в этом проклятом сериале, никому не было бы дела до твоей сексуальной жизни и эта грязная заметка никогда бы не появилась.

Линн вскочила. Внутри у нее все клокотало, но голос звучал спокойно.

– Ник, кажется, ты винишь меня в том, что сделала эта женщина.

– Не полностью, конечно. Она не должна была сообщать эти интимные детали. Но тебе не надо было так с ней враждовать. Ты же знаешь, как она чувствительна к подобным вещам!

Линн почувствовала, как ее гнев вырывается на свободу, словно зверь из клетки.

– Ты подонок! Ты все еще на ее стороне, несмотря на то что она с нами сделала! Ты пытаешься обвинить меня, хотя это была твоя идея. Я не собиралась иметь с ней ничего общего. Я думала, что, согласившись с твоим планом, сумею тебя удержать, но теперь я поняла, что это было пустой тратой времени. Ты просто дрянь, Ник. Ты любишь странный секс со странными женщинами, и это доставляет тебе неприятности. Ну и черт с тобой! Если хочешь, возвращайся к своей суке – вы подходите друг другу. Я завтра же снова займусь разводом!

Глава 10

О выходных в Брайтоне теперь не могло быть и речи – к большому сожалению Линн. Она подумывала о том, чтобы поехать туда одной, но ее мог кто-нибудь узнать. Еще недавно Линн гордилась тем, что она Кэрол из «Ночных сов», но после этой ужасной заметки все изменилось. Собираясь за покупками, она даже надела шляпу и темные очки.

Ник уехал – куда, Линн не знала и не хотела знать. Теперь она была уверена, что их брак окончательно развалился, и в воскресенье вечером написала записку своему адвокату с просьбой возобновить процедуру развода.

Еще Линн боялась возвращаться на работу. Хотя после первой заметки в «Соуплайнэ» ей ничего не сказали, она была уверена, что на этот раз все будет по-другому. Джонатан уже упоминал, как раздражает Дона дурная слава Блейка, а то, что написали о ней, было ничуть не лучше. Но, так или иначе, ничего изменить она уже не могла.

Ее дурные предчувствия как будто оправдались, когда при появлении в студии Линн сказали, что ее хочет видеть Дон. Актеров редко приглашали в логово льва, так что было от чего забеспокоиться. Когда Линн вошла, то увидела, что там сидит еще и сценарист, Роб Бейтс.

Протянув ей руку, Дон тепло улыбнулся:

– А, Линн! Прошу садиться. – Заинтригованная, она упала в мягкое кожаное кресло. – Мы хотели переговорить с вами относительно того направления, в котором будет развиваться судьба Кэрол, – продолжал Дон. Линн облегченно вздохнула. – Нам кажется, настала пора придать ей немного пикантности. Честно говоря, она не имела перспектив. Нам нужна была барменша, нужен был фон для Эндрю и Пенни, но дальше мы как-то не заглядывали.

– Ну да, это мне немного наскучило, – с осторожной улыбкой согласилась Линн.

– Если уж вам это надоело, – сказал Роб, – то зрителям и подавно. И вот к чему мы пришли. – Он подал ей несколько страниц сценария. – Взгляните.

Действие происходило на квартире у Пенни. Извинившись за излишнюю ревность, она пригласила Кэрол прийти поболтать. Прочитав это, Линн с удивлением обнаружила, что Пенни, очевидно, была би-сексуалкой и явно положила глаз на барменшу. На этом сцена обрывалась, заставляя зрителя гадать: ответит Кэрол на авансы Пенни или нет?

– Я потрясена! А что будет дальше?

– В некоторой степени это зависит от вас, – сказал Роб. – Если вы не готовы к тому, что ваша героиня вступает в откровенную лесбийскую связь, мы не станем вас принуждать. Честно говоря, обычно мы не меняем курс так резко. Мы предпочитаем, чтобы характеры наших героев были сразу обозначены. Но, как вы знаете, Кэрол попала в шоу в некоторой спешке.

– Мы хотели бы, чтобы вы немного подсказали, какого продолжения вы бы хотели, – пояснил Дон. – У нас есть три варианта. Скажи ей, Роб.

– Хорошо. Мы можем заставить ее сразу же отказать Пенни и на этом поставить точку, хотя потом можно будет развить любовную историю Пенни уже с другой героиней. План номер два предполагает, что Кэрол до некоторой степени ей отвечает, то есть будут поцелуи и объятия, но никакой обнаженной натуры. И последний вариант заключается в том, что они вступают в настоящую лесбийскую связь. Все это, разумеется, будет тактично подано.

В голове Линн царило полное смятение.

– Могу я немного подумать?

Дон улыбнулся:

– Ну конечно! Вам не нужно принимать решение прямо сейчас, Линн, но к концу недели мы ждем от вас ответа.

– Наверно, вы предпочли бы, чтобы я хотя бы в какой-то степени согласилась?

– Как сказал Роб, если Сандра согласится, мы хотели бы развить эту сторону характера Пенни, но не обязательно с Кэрол. Гомосексуализм сейчас популярная тема для сериалов, и если мы хотим удержаться на плаву, то должны быть чуточку пикантнее. Ребята, которые исследуют мнение зрительской аудитории, говорят, что «Ночные совы» смотрит довольно много геев. Кажется, Блейк тут нам помогает.

– Блейк?!

– Да. Он бисексуал, разве вы не знали? Мы собираемся снабдить Хьюго мальчиком для удовольствий, но пока это строго между нами. – Дон встал. – Так или иначе, Линн, возьмите этот сценарий и внимательно его прочтите. И дайте нам знать о вашем решении как можно скорее, ладно?

Линн в полном смятении пожала им руки. Когда Дон пошел открывать дверь, он тихо добавил:

– Если мы разовьем сюжетную линию с Сандрой и Кэрол, пресса поднимет большой шум, но наш рейтинг повысится. Я хочу, чтобы вы это поняли.

По дороге в гримерную Линн обдумала его слова. Она ожидала, что режиссер сделает ей выговор за статейки в бульварной прессе, а вместо этого он, кажется, намекнул, что это хорошо для дела. Но сможет ли она снова вынести то, через что уже прошла? Ну по крайней мере ей больше не надо спасать свой брак, грустно подумала Линн.

Новость относительно Блейка ее не очень удивила. Теперь стало понятно, почему он не довел дело до конца, когда ее соблазнил.

И снова Джонатан почувствовал ее смятенное настроение.

– Я думал, после недельного отпуска ты вернешься полная весеннего огня, – улыбнулся он. – Как прошли выходные в Брайтоне?

Линн пожалела, что когда-то упомянула об этом, но соврать Джонатану она не решилась.

– Боюсь, что никак. Взгляд его стал озабоченным.

– А что случилось?

– О, боюсь, было наивно предполагать, что возможен второй медовый месяц. В общем, мы с Ником снова разошлись, и на этот раз, кажется, навсегда.

– Мне очень жаль. Послушай, Линн, если ты не хочешь сегодня вечером оставаться одна, то я знаю неподалеку одно чудесное местечко – мы могли бы там поужинать.

– Спасибо, Джон. Мне остается только принять твое предложение.

Она была рада, что Джонатан не упоминает о заметке в «Соуплайнз». Может быть, он сам о ней еще не знает?

Занятая своими мыслями, Линн кое-как отработала этот день. В шесть тридцать, когда она вышла из гардеробной, Джонатан напомнил ей о своем приглашении.

– Да, я рада буду с тобой поужинать, – улыбнулась Линн. Все, что угодно, лишь бы отдалить тот ужасный момент, когда надо будет вернуться в пустой дом.

Итальянский ресторан был тихим и уютным, а в такой ранний час еще и почти пустым. Линн почувствовала, что готова быть откровенной с Джонатаном – она очень нуждалась в сочувственном слушателе.

– Ты видел последний номер «Соуплайнз»? – спросила она его.

– Да, но я не хотел об этом упоминать, пока ты сама не заговоришь.

– Это очень тактично с твоей стороны. Как ты, должно быть, догадался, это окончательно добило мое замужество.

– Эти мерзавцы никогда не думают о последствиях. Боюсь, тебя вряд ли утешит тот факт, что все подобные сенсации через несколько дней прочно забываются.

Ох, не знаю. Послушай, я не должна рассказывать тебе об этом, Джон, но надеюсь на твою сдержанность. – Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что их никто не может услышать, и тихим голосом продолжила: – Дон хочет, чтобы Кэрол вступила в лесбийскую связь с Пенни.

– Да неужели? Какое несчастье!

Он начал хохотать, причем, как обнаружила Линн, его смех оказался весьма заразительным. Она смеялась до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Напряжение, в котором она пребывала последние дни, сразу спало.

– Еще один случай, когда искусство подражает реальной жизни! – Джонатан вдруг стал серьезным. – Но как ты-то к этому относишься, Линн? Я имею в виду, что публика воспримет это как подтверждение слухов о твоей личной жизни.

Она пожала плечами:

– Моя личная жизнь теперь в руинах, так что какая разница?

– Это действительно так? Нет никакой надежды, что ты сумеешь наладить отношения с мужем?

Она покачала головой:

– Женщина, ради которой он меня бросил, – та самая, которая продала эту историю в «Соуплайнз». По сути дела, он встал на ее сторону, против меня.

– Как же он мог! Мне очень жаль, Линн.

Давай не будем больше говорить о таких грустных вещах. Мне хотелось бы забыть о своей мрачной жизни. Расскажи мне о себе, Джон. Я так мало о тебе знаю. Где ты вырос? Как начал играть?

Она узнала, что Джонатан, прежде чем стать актером, получил диплом по психологии и что сначала он играл в театре, а затем на телевидении. Линн вспомнила рекламные ролики, в которых он снимался, – особенно один, о леденцах против кашля, где он изображал охрипшую лошадь!

Они оживленно проговорили часа два, не замечая, как ресторан вокруг заполняется людьми. Когда стало ясно, что их столик понадобился другой паре, они рассчитались и ушли. Так хорошо и свободно Линн давно себя не чувствовала.

– Тебя куда-нибудь подбросить? – спросил Джонатан, когда они пришли на автостоянку «Сферы».

– Ну, я живу в Илинге и обычно пользуюсь метро…

– Никаких проблем, – усмехнулся он. – Я живу в Ричмонде, это практически по пути.

Ричмонд. Это название заставило Линн загрустить. Как далек теперь тот прекрасный день с Ником, полный напрасных надежд и никому не нужной страсти!

В небольшой машине Джонатана Линн чувствовала себя совершенно непринужденно. Он ехал довольно медленно, и они продолжали ставший бессвязным разговор, который перескакивал с одной темы на другую. Выяснилось, что оба любят одних и тех же актеров, писателей и музыкантов. Надо сказать, что с Ником их вкусы почти не совпадали, за исключением некоторых классических композиторов.

Ее притягивало к нему не только в эмоциональном, но и в физическом отношении. Любуясь сильными руками Джонатана, его четким профилем, Линн гадала, есть ли у него постоянная подружка. Если есть, он о ней ни разу не упоминал. Несмотря на недавние разочарования, в ее сердце снова зародилась надежда. В мире все же остались порядочные, добрые, сексуальные мужчины, и один из них сейчас сидит рядом с ней!

Когда машина подъехала к ее двери, Линн не успела решить, что ей делать дальше. Должна ли она пригласить его войти? Пока она колебалась, Джонатан наклонился и дотронулся до ее щеки.

– Спасибо за то, что провела со мной вечер, Линн, – улыбнулся он. – Мне тоже не хочется возвращаться в пустую квартиру.

Линн заглянула в его голубые глаза, и в животе у нее заныло. Приподняв пальцем ее подбородок, Джонатан мягко прижался губами к ее полураскрытым губам. Открыв свой рот чуть пошире, Линн провела языком по верхней губе Джонатана, как бы приглашая его войти. Их языки сразу же переплелись, руки Джонатана сжали ее плечи.

Линн почувствовала, как в ней нарастает вихрь желаний, затягивая ее в свой водоворот. Она знала, что ее соски отвердели, между ног мокро и что если Джонатан будет настойчив, она не сможет сопротивляться. Но тут он отстранился. Оцепенев, она попыталась ему улыбнуться и не сразу поняла, что он говорит:

– Ну, спокойной ночи, Линн. Увидимся утром.

Она могла бы пригласить его в дом даже теперь, но что-то в поведении Джонатана подсказывало ей, что он может отказаться и она этого не перенесет. Выдавив наконец из себя улыбку, она пробормотала слова благодарности и вышла из машины. Когда он отъезжал, Линн помахала ему рукой, но ей было грустно. Возможно, у него все-таки есть подружка. Было маловероятно, что такой красивый и приятный парень может быть свободным.

Проворочавшись всю ночь, Линн вовремя встала и собралась на работу. Вечер с Джонатаном помог ей немного забыть о неприятностях, и сегодня она была в более оптимистическом настроении. Однако когда она появилась на студии, то застала Джонатана оживленно беседующим с Сандрой, игравшей Пенни. Линн наблюдала за актрисой отнюдь не из праздного любопытства, поскольку ей предстояло с ней работать, причем в очень своеобразных условиях..

Но только когда она увидела склоненные головы Джонатана и Сандры, до нее внезапно дошло, что между ними что-то может быть. Теперь она видела эту пару в новом свете. Вот Джонатан пошутил, глаза Сандры заискрились от смеха, и Джонатан слегка коснулся ее руки.

Поймав взгляд Линн, он обернулся:

– Привет! Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Благодаря тебе гораздо лучше, – упавшим голосом ответила Линн. Через его плечо она могла видеть любопытный, слегка настороженный взгляд Сандры.

– Вот и хорошо. Мы должны когда-нибудь это повторить.

Тут раздался сигнал к началу съемок, и Линн принялась мысленно повторять свою роль.

Она надеялась вновь увидеть Джонатана за обедом, но Блейк сказал, что он отъехал в паб.

– Я и сам туда собираюсь, – добавил он. – Хочешь со мной?

Линн кивнула. Когда они шли к выходу по одному из пустынных коридоров студии, Блейк внезапно ухмыльнулся:

– Как я понимаю, тебе сделали маленький сюрприз насчет Кэрол. Ну что, был я прав или нет?

– Конечно, был! Но я все еще не решила, смогу ли за это взяться.

– Ну, во всяком случае, у тебя есть некоторая практика!

Линн похолодела. В бешенстве она рванулась вперед, но Блейк удержал ее за локоть.

– Не надо обижаться, Линн, я не хотел сказать ничего плохого. Тебе нужно просто посмеяться над этими сплетнями и забыть о них. Поверь мне, это единственный способ.

– Ну да, ты ведь там часто фигурировал, – язвительно заметила она, чувствуя некоторое облегчение от того, что высказывает ему эти слова.

Но Блейка они нисколько не задели.

– Как и большинство из нас. Такова цена славы. Но, говоря серьезно, Линн, если ты хочешь как можно лучше изучить роль, я знаю подходящее для этого место – один клуб, в котором я состою. Если хочешь, ты можешь как-нибудь вечером прийти туда со мной. Обещаю – никто там не будет тебе докучать. А тебе это может быть полезным для того, чтобы составить свое мнение о предмете.

Предложение было заманчивым.

– Возможно. Я подумаю.

– Подумай. Знаешь ли, там есть все, что угодно. А тебе, если ты хочешь стать по-настоящему хорошей актрисой, надо изучать жизнь, наблюдать за людьми, смотреть, кто как устраивается.

– Ты, конечно, прав. Просто я боюсь, что к этому еще не готова.

В этот момент они подъехали к пабу, где, как обычно, было шумно и столбом стоял табачный дым. Пока Блейк заказывал выпивку, Линн огляделась по сторонам. Увидев Джонатана, она чуть было не помахала ему рукой, но тут заметила, что он с Сандрой. Они разговаривали, не замечая окружающих, при этом Джонатан держал ее за руку. Полная разочарования, Линн взяла у Блейка кружку и пошла вслед за ним к свободному столику на противоположном конце помещения.

– Ура! За Кэрол и Пенни! – ухмыльнулся Блейк.

Краем глаза Линн по-прежнему следила за Джонатаном. Он как раз смотрел в их сторону. Какая-то сила заставила ее наклониться к Блейку и с улыбкой сказать:

– Знаешь, я, пожалуй, приму твое предложение. Я имею в виду – посетить твой клуб.

– В самом деле? – Блейк просиял, его глаза на мгновение широко раскрылись. – Прекрасно! – Он похлопал ее по руке. – Ты не пожалеешь, это лучший клуб в городе. Как насчет пятницы?

– Идет.

За несколько минут до двух часов они поднялись. Джонатан с Сандрой тоже уже двигались к выходу, и у двери все встретились.

– Давайте, пташки, – иронически сказал Блейк. – Поцелуйтесь, и в гримерную!

– А мы уже все! – рассмеялась Сандра. – Разве ты не видел утреннюю сцену?

– Был слишком занят изучением своего текста!

Линн хотела разделить шутку с Джонатаном, улыбнувшись или подмигнув ему, но тот отвел глаза, и Линн почувствовала себя униженной. Ее больно задело то, что он ее игнорирует.

После обеда снимался эпизод, в котором Эндрю приходит в бар и перебрасывается несколькими словами с Кэрол. Джонатан играл уверенно, но без обычного вдохновения.

Линн почувствовала себя виноватой. Может, она чересчур флиртовала с Блейком в пабе? Но ведь Джонатан был там тет-а-тет с Сандрой. Кроме того, они не связаны никакими обязательствами. Вчерашний поцелуй был с его стороны, вероятно, просто попыткой ее как-то поддержать, и ничего больше. Было бы глупо считать, что он видит в ней не только коллегу.

В пятницу утром Дон напомнил ей о том, что до понедельника она должна решить будущее Кэрол.

– Чувствуете себя чем-то вроде бога? – усмехнулся он. – Я имею в виду, что судьба вашей героини в ваших руках. Не говорите только остальным, а то они все захотят сами писать сценарий!

Линн не стала ему говорить, что по меньшей мере две трети съемочной группы уже все знает.

Блейк обещал, что в девять вечера заедет за ней. Клуб находился в Чизвике. Когда Линн спросила его, что ей надеть, Блейк только пожал плечами и сказал: «Да все, что угодно. Все сойдет!» В конце концов Линн решила одеться поярче и остановила свой выбор на розовой шифоновой блузке, завязанной под грудью, черном лифчике, черных леггинсах и больших серебряных серьгах.

Она прямо-таки слышала, как ее мать восклицает: «Боже мой, Линнетт, неужели ты пойдешь в этом?!» Но ей тут же отвечал мягкий голос отца: «Пусть девочка носит что хочет, Эйлин. Молодость бывает только раз!» От этих воспоминаний на ее глаза навернулись слезы. В юности ей так нужна была поддержка отца, но его рядом уже не было.

Ожидая машину Блейка, Линн волновалась. Сегодня она тоже ищет скандальной славы, с вызовом думала она. Но если ее узнают, что тогда? Да ничего, пусть думают что хотят. По крайней мере рядом будет Блейк, который ее защитит.

Но когда Блейк появился, его вид поразил ее.

– Блейк! Ты накрасился! – воскликнула Линн.

– Как и ты, – усмехнулся он, небрежно целуя ее в щеку. – Это вполне уместно, так как мы оба актеры!

Но даже учитывая это обстоятельство, накрасился он все-таки сильно. Густой слой переливающейся бирюзовой и пурпурной краски покрывал тяжелые веки Блейка, придавая ему сходство с какой-то экзотической ящерицей. О том, что надето под просторной черной накидкой, оставалось только догадываться, но, вероятно, это было нечто столь же оригинальное.

По дороге Блейк немного подробнее рассказал ей о том, куда они направляются.

– Это в основном клуб для геев, но по пятницам и субботам вход свободный. Могу заверить, что ты найдешь там представителей всех полов.

– То есть как это всех?

– М-м… Ну, два обычных плюс мужчины, которые привыкли быть женщинами, и, наоборот, женщины, одетые как мужчины, и множество тех, которые сами не знают, кто они такие.

– Не уверена, что я к этому готова.

Блейк похлопал ее по плечу своей унизанной кольцами рукой:

– Не беспокойся, все это не так уж страшно! И я обещаю, что никто не станет делать тебе нежелательные авансы.

У дверей мужчина в черном кожаном комбинезоне приветствовал Блейка поцелуем в щеку и, с любопытством посмотрев на Линн, спросил:

– Он что, привез тебя на экскурсию?

Она утвердительно кивнула.

– Тогда входите. Вечеринка в полном разгаре, ребята!

Внутри их встретили мигающие огни и громкая музыка. Величественным жестом подав служителю свой плащ, Блейк остался в плотно облегающих черных кожаных брюках и индийской рубашке, украшенной цехинами и кусочками зеркального стекла.

– Bay, ты великолепно выглядишь, дорогой Блейк!

Обернувшись, Линн увидела, что к ним приближается высокий «мужчина-женщина», одетый в безукоризненное вечернее платье. Только низкий голос выдавал его настоящий пол.

– Вирджиния! Дорогая! – Обнявшись со своим другом, Блейк представил ему Линн.

– О, барменша Кэрол, не так ли? Какая радость познакомиться с вами, прекрасная! – Поднеся к губам руку Линн, он с благоговением ее поцеловал. – Я смотрю на видео все серии. Как раз сейчас там все записывается, пока я с вами говорю. Привет, Даниэль! Привет, Сюзи! Простите меня, дорогие. Я не могу стоять на месте, а то умру!

И Вирджиния скользнул в толпу.

– Большой оригинал! – усмехнулась Линн.

– Замечание первое, душенька. Здесь принято обращаться ко всем так, как они себя называют, так что Вирджиния – это она, понятно?

– Ради Бога извини! Спасибо, что предупредил.

– Ничего страшного. Пойдем к бару, познакомимся с моими лучшими друзьями. Между прочим, там готовят замечательные коктейли!

После того как Линн представили странной паре, представившейся как Элвин и Зоя, и угостили чудовищной смесью под названием «Мокрая мечта», им удалось найти свободный столик.

– Я собираюсь ненадолго тебя покинуть, дорогая Линн, – обняв ее за плечи, сказал Блейк. – Не беспокойся, ничего страшного с тобой не случится! – И, повернувшись к своим друзьям, добавил трагическим шепотом: – Она все еще немного нервничает, бедняжка. Не привыкла к такой роскошной жизни!

– Мы за ней присмотрим, Блейк, – с улыбкой обещала Зоя.

Взболтав свой напиток маленьким пластмассовым пенисом, Линн принялась рассматривать своих компаньонов. Светловолосый, с поникшими желтыми усами Элвин был одет в замшевый пиджак с бахромой, тенниску и джинсы. На Зое были розовая блузка без рукавов, облегающие штаны из леопардовой кожи и высокие, до колен, черные сапоги. Одежда подчеркивала пышность ее красивой груди и ширину бедер. С точки зрения привычного стереотипа она была очень хорошенькой, с большими карими глазами и зачесанными кверху волосами. В их компании Линн почему-то чувствовала себя легко и свободно и болтала без умолку обо всем.

Наконец разговор затронул тему, которой она опасалась.

– Из статьи в «Соуплайнз» я поняла, что вы часто ходите в такие клубы, как этот, Линн, – сказала Зоя.

Видя смущение Линн, Элвин поспешил прийти на помощь:

– Это просто доказывает, что нельзя верить всему, что написано в газетах!

– Я думаю, у каждого есть право на личную жизнь, – сказала Линн.

– Естественно! – улыбнулась Зоя. – Но раз вы появились на публике, то вы – законная добыча для репортеров. Все это знают. Посмотрите, что они сделали с Блейком! – Линн невольно бросила взгляд на танцплощадку, где можно было видеть знаменитого актера, обнимавшего за талию очаровательную трансвеститку. – Ну он-то, пожалуй, как раз любит известность. Прямо-таки купается в ней!

– Простите, что перебиваю, – вступил в разговор Элвин, – но я думаю, что ваша героиня Кэрол в некотором роде пустое место. Только поймите меня правильно – я думаю, вы очень хорошо играете эту роль. Неужели с ней так ничего и не случится?

Линн не смогла удержаться от смеха.

– Осторожно, а не то вам скоро придется взять свои слова назад!

Зоя порывисто наклонилась вперед, ее карие глаза заблестели.

– Да что вы! Вы можете хотя бы намекнуть или вам строжайше запрещено говорить о сюжете?

Линн знала, что должна молчать, но коктейль уже начал оказывать свое действие.

– Я не могу ничего сказать, только намекну. Кое-что должно произойти между ней и Пенни.

– Только не лесбиянство! – сдавленно засмеялся Элвин.

Линн поняла, что сказала слишком много, и, мысленно прокляв «Мокрую мечту», приложила палец к губам.

– Ничего пока еще не решено.

Откинувшись на спинку стула, Зоя выпятила вперед грудь. Под розовым нейлоном отчетливо вырисовывались ее твердые соски. Лицо ее было задумчиво, и у Линн возникло неприятное ощущение, что женщина что-то втайне замышляет.

Музыка стала более ритмичной.

– Ну что, потанцуем? – сказал Элвин.

Зоя протянула Линн руку, и они присоединились к толпе. Линн показалось, что она на съемках «Стар трек» – все окружающие походили на инопланетян. В то же время обстановка здесь, похоже, была самой доброжелательной.

Блейк прав – это лучший в городе клуб. Двигаясь в такт музыке, Линн чувствовала, как все ее тревоги улетают куда-то далеко-далеко. Здесь все было пропитано атмосферой эротики. Все органы чувств Линн воспринимали эту атмосферу. Она чувствовалась в тяжелом запахе духов, которыми пользовались трансвеститы, чтобы пахнуть женщиной, в игривых взглядах, которыми обменивались танцующие, в их тяжелом дыхании, вздохах и шепоте, наполнявшем зал, в движении рук и ног, то и дело небрежно задевавших ее плечо или зад.

Линн не знала, сколько времени она танцует. В том мире, в котором она очутилась, это понятие, казалось, отсутствовало, и только когда Зоя похлопала ее по руке и прошептала: «Я хочу немного остыть, идемте!», Линн поняла, что ее уставшее тело требует отдыха.

Они вышли в темный коридор, в котором стояли занавешенные кабинки. У одной из них, очевидно, пустой, занавеска была отодвинута в сторону. В слабом свете лампы виднелась низкая кушетка. На маленькой тумбочке стояли графин с минеральной водой и коробка с бумажными салфетками, на стене висели индийские эротические гравюры. Линн со вздохом опустилась на софу, Зоя, задернув штору, с улыбкой присоединилась к ней.

– Ух! – воскликнула она, опускаясь рядом. – Иногда забываешь о жаре и об обезвоживании организма. – Стянув с себя блузку, она обнажила свои красивые, круглые, с большими сосками, груди. Линн поспешно отвела взгляд.

– Давайте выпьем немного воды. – Налив два стакана, Зоя подала один из них Линн.

Откуда-то из скрытого динамика лилась тихая, успокаивающая музыка. Теперь, когда навеянное танцем возбуждение прошло, Линн почувствовала, что возбуждается снова, хотя и по другой причине. Втайне ей очень хотелось потрогать эти соблазнительные груди, но она не знала, хочет ли ее Зоя.

– Что собой представляет Сандра Вудс? – спросила Зоя.

– Вы имеете в виду актрису, которая играет Пенни?

Зоя кивнула.

– Я не очень хорошо ее знаю. Конечно, мы не раз с ней разговаривали относительно взаимодействия наших героинь.

– Наверное, вам придется разговаривать на эту тему гораздо чаще, если Кэрол вступит в связь с Пенни! – засмеялась Зоя.

– Послушайте, еще неизвестно, что будет. Я не должна была вам ничего говорить, так что надеюсь, что вы не передадите это никому.

– Я обещаю, но было бы здорово, если бы это удалось. Я имею в виду, что сейчас многие женщины занимаются любовью с женщинами – и чистые лесбиянки, и такие, как я.

– Такие, как вы?

– Меня тянет и к мужчинам, и к женщинам. – Она улыбнулась, а у Линн чаще забилось сердце. Желать женщину было для нее по-прежнему непривычно, но после эпизода с Дженни Линн поняла, что тоже может быть бисексуальной.

Зоя наклонилась вперед, ее груди раскачивались как колокола.

– И к вам меня тянет, Линн. Когда я прочитала, что вы делили своего мужа с другой женщиной, я подумала: «Какая она молодец! У этой женщины есть характер».

Ее карие глаза внимательно смотрели на Линн, оценивая ее реакцию. Должно быть, результат оказался положительным, поскольку Зоя положила руку Линн себе на грудь и тихо сказала:

– Погладьте меня, пожалуйста.

Вскоре они уже целовались, а руки Зои развязывали блузку Линн. Их языки сплелись. Когда же Зоя проникла в лифчик Линн и большими пальцами принялась массировать соски, та застонала от наслаждения.

Быстро сняв с Линн лифчик, Зоя начала по очереди сосать каждый из жаждущих ласки сосков. Затем ее руки передвинулись на талию Линн и стали стягивать с нее леггинсы, обнажая тонкую кружевную полоску, прикрывающую ее лобок. Линн поспешно раздвинула ноги и облегченно вздохнула, почувствовав прикосновение Зои к своему отвердевшему клитору.

Другой рукой, однако, Зоя раскрыла дверцу шкафчика и вытащила оттуда какой-то продолговатый предмет с ремнями. Линн с изумлением смотрела, как она освобождается от штанов и трусиков и прилаживает на себе устройство, которое походило на огромный розовый банан.

– Ты когда-нибудь трахалась с женщиной?

– Э… нет. И не уверена, что хочу.

– Не беспокойся, – усмехнулась Зоя. – Просто закрой глаза и думай о… ну, словом, о чем хочешь!

Линн все еще испытывала сомнения, но, когда палец Зои вошел в нее, чтобы проверить готовность к действию, для обеих стало очевидно, что эта идея ее заинтересовала. Вскоре один конец искусственного члена исчез во влагалище Зои, а второй Линн ощутила в себе. Реагируя на вторжение, стенки вагины сразу сомкнулись вокруг пластмассовой палки, и Линн почувствовала, как клитор подергивается от желания. Когда Зоя включила вибратор и начала двигать им взад-вперед, Линн закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула. Это действительно было похоже на совокупление с настоящим, живым мужчиной.

Руки Зои нежно гладили ее грудь и ягодицы. Стараясь попасть в ритм, Линн задвигала бедрами. Чувственное тепло сразу разлилось по ее телу, и вскоре перед глазами Линн появился образ Джонатана Майлза – то ли по ассоциации с Сандрой, то ли вспомнился тот вечерний поцелуй. Линн этого не знала, однако, раз появившись, образ Джонатана не уходил. Ей представлялось, что это его руки ее ласкают, что это его пенис, медленно двигаясь в ее теле, приносит ей удовлетворение.

Поняв, что не следует терять контакта с пульсирующим прибором, Линн быстрее задвигала бедрами. Сейчас Зоя рукой массировала ей верхнюю часть зоны вокруг клитора, куда вибратор не доставал. Ощущения Линн стали острее, она уже чувствовала приближение оргазма. Когда темп соития возрос еще больше, она начала стонать, тут же услышав ответные стоны Зои. Вспомнив страсть к Сандре, которую Джонатан демонстрировал на экране, Линн стала воображать, что это он так яростно двигается, стараясь принести удовлетворение им обоим. А главное, она воображала себе, что он любит ее.

Воспоминание о тех словах любви, что он шептал на ухо своей партнерше, привело ее на грань экстаза. Ощутив набегающие на нее волны чувственного наслаждения, Линн полностью отдалась их ритму. Только когда сладкие судороги начали стихать, Линн очнулась от своих мечтаний и поняла, что удовлетворение ей принесла женщина с электронным членом. Тогда ее захлестнуло чувство отвращения к самой себе.

Понимая, что Зоя в этом не виновата, она обняла женщину и сказала, что все было чудесно. В душе Линн, однако, ощущала холодную пустоту и желание побыстрее убраться отсюда, чтобы остаться наедине со своими чувствами. Вскоре Зоя начала одеваться.

– Может, теперь тебе будет легче изображать сцены лесбийской любви, – улыбнулась она. – Я буду с нетерпением их ждать.

Линн печально улыбнулась:

– Возможно. Ничего не буду загадывать.

Зоя нежно ее поцеловала.

– Ну, единственное, что я могу сказать, – это что Сандре повезло! Ты прелесть, Линн. – Открыв сумочку, она достала оттуда свою визитную карточку. – Вот мой номер телефона. Позвони мне, ладно?

Линн обещала, но в глубине души сомневалась, что когда-нибудь позвонит. Не желая беспокоить Блейка, который чувствовал себя в толпе как рыба в воде, Линн сказала Зое, что поедет домой на такси.

– А стоит ли? – озабоченно спросила она. – Я могу тебя подвезти, если хочешь.

– Нет, ты оставайся, – твердо сказала Линн. – Тебе здесь привычнее, чем мне.

– Но тебе ведь понравилось, не так ли? Я хочу сказать – ты ведь не расстроилась?

Линн поцеловала ее в щеку.

– Нисколько! Я просто устала, вот и все. Попрощайся за меня с Блейком, поблагодари его за прекрасный вечер.

Зоя только грустно улыбнулась в ответ.

– Увидимся! – сказала Линн и направилась к телефону заказывать такси.

Глава 11

Линн решила пойти на компромисс. Она заявила Дону, что готова разыграть одну любовную сцену с Сандрой, после чего Кэрол решит, что лесбиянство не по ней и Пенни надо подыскать себе другую партнершу. В конце концов, ей совершенно ни к чему амплуа лесбиянки. Через неделю Роб пригласил на встречу Сандру, Линн и Джонатана.

– Сначала Эндрю ничего не будет знать о том, что его подружка соблазнила Кэрол, – пояснил он. – Когда же узнает, разорвет с ней отношения. Они и так были в последнее время натянутыми.

– А как насчет Кэрол? – спросила Линн. – Я имею в виду – почему она решилась переспать с Пенни?

– Ну, у нее долгое время не было мужчины, и она засомневалась насчет своей сексуальной ориентации.

– Ну, это, пожалуй, несколько неожиданно, – нахмурился Джонатан. – Я имею в виду – как вы собираетесь сообщить об этом зрителям?

– У нее будет разговор по душам с Хьюго. Как вы знаете, мы собираемся строить его бисексуальный образ, так что все будет вполне естественно.

– А что станет со старым бедным Эндрю?

Роб усмехнулся.

– Давайте не будем спешить, ладно? Вы знаете, мы не любим чересчур забегать вперед. Но поверьте, после того как он избавится от Пенни, на горизонте его ждет нечто очень приятное.

После совещания Линн стала не намного осведомленнее, чем до него. Сценарий подготовят только через несколько дней, а пока делать было нечего.

– Как ты собираешься распорядиться свободным временем? – спросил Джонатан, когда они сидели в кафе.

Линн пожала плечами:

– Ну, не знаю. Может, почитаю, напишу письма.

Она избегала Джонатана с тех пор, как увидела его в пабе вместе с Сандрой, – Линн не хотела новых разочарований. Сейчас, однако, он вроде бы хотел восстановить с ней дружеские отношения.

– У меня тоже есть пара свободных дней, – сказал он, – Не хочешь ли ты съездить на денек в Брайтон? Я знаю, как ты была огорчена, когда прежняя поездка сорвалась. Мы можем поехать туда на поезде.

Она не могла понять, что у него на уме. Это просто дружеский жест или нечто большее? И как же Сандра? Она собралась было отказаться, но потом вспомнила, что давно уже никуда не выезжала из Лондона, тем более что в последние дни установилась прекрасная погода. Несомненно, ей стоило бы устроить себе короткий отпуск. Кроме того, ей не хватало общества Джонатана. Пожалуй, сейчас ей особенно нужны друзья.

– Было бы неплохо, – улыбнулась Линн.

– Вот и хорошо. Тогда в следующую среду, ладно?

Даже согласившись, она все еще сомневалась, стоит ли куда-то ехать с Джонатаном. Вспоминая о том, как она мечтала о нем, Линн боялась, что сама напросилась на новые разочарования. В последнюю минуту она чуть ;не отказалась от поездки, но погода была такой теплой И солнечной, что Линн не смогла устоять. Встретившись на вокзале Виктория, они сели в экспресс. Когда поезд остановился в Брайтоне и Линн увидела голубой простор моря, ее вдруг охватила ностальгия.

– Боже, я вспоминаю, как папа привозил меня сюда, когда мне было тринадцать лет! – воскликнула Линн, и глаза ее наполнились слезами.

Почувствовав ее настроение, Джонатан взял Линн за руку.

– Ты что, тогда в последний раз здесь была? – мягко спросил он.

Не в силах отвечать, Линн только кивнула головой. Джонатан обнял ее и прижал к себе.

– Не печалься, Линн. Постарайся вспоминать только хорошее.

Достав салфетку, она высморкалась.

– Да, это был хороший день, – вздохнула она. – Помню, мы ходили на пирс, а потом забрались на Черную скалу. Это мое последнее ясное воспоминание о папе.

Подойдя к берегу моря, они разыскали какое-то кафе. Линн все еще витала в прошлом, едва замечая присутствие Джонатана. Его вопрос вернул ее к реальности.

– Линн, а ты пыталась разыскать отца?

– Что?

– Я хочу сказать, что ведь он не так давно ушел, верно?

– Я пыталась его найти вскоре после того, как он исчез, но безуспешно. А сейчас я даже не знаю; с чего начать.

– А твоя мать?

– Нет, она не хочет иметь с ним ничего общего.

– А как насчет его родственников?

– Он был единственным ребенком, а его родители умерли еще до того, как он ушел из дома. Знаешь, Джонатан, я надеялась, что он увидит меня в «Ночных совах» и даст о себе знать, но этого так и не случилось.

– Может, еще и случится.

Линн нахмурилась.

– Я даже не знаю, не уехал ли он за границу. Пойдем на пляж. Мне очень хочется снова пройти по гальке!

Несмотря на переполнявшую ее печаль, Линн была полна решимости хорошо провести время. Они побродили по городу, заглядывая в антикварные магазины, а затем пообедали в «Метрополе», на чем настояла Линн, желая как-то компенсировать свою неудавшуюся поездку с Ником. Джонатан все понимал. Пожалуй, он понимал ее лучше всех на свете. Если бы она могла думать о нем только как о друге, все было бы прекрасно.

Однако потом, лежа на пляже, Линн тайком разглядывала сквозь темные очки его полуобнаженное тело и про себя ругала Сандру Вудс. Глядя на эти стройные бедра, сильные плечи и мускулистую грудь, она ужасно ревновала, а внутренний голос упрямо твердил: «Ну и что, если у него есть подружка? Сейчас ведь он с тобой!» Линн спасалась только тем, что вспоминала, какую боль испытала, когда Дженни украла ее мужа.

Когда Джонатан попросил натереть ему спину кремом для загара, Линн немного испугалась. Его кожа оказалась гладкой и нежной, и Линн отчаянно захотелось прижаться обнаженной грудью к этой широкой спине, вдавить свои бедра в эти красивые, тугие ягодицы.

Стало еще хуже, когда Джонатан предложил оказать ей ответную услугу. Линн лежала лицом вниз, с расстегнутым лифчиком, а руки Джонатана любовно скользили по ее плечам и бокам, слегка задевая выпуклость грудей. Обрабатывая поясницу, он на мгновение коснулся ягодиц, и Линн неловко заерзала. Затем он перешел к ногам, оказавшись в мучительной близости от опасной зоны. Вжавшись в гальку, Линн чувствовала, как сочатся из нее любовные соки, и боялась, что он поймет, как она возбуждена. Возможно, он специально это делает, наглец!

Окунувшись, она немного остыла, но все равно ее тянуло к Джонатану. Это чувство было таким сильным, что Линн не осмеливалась на него смотреть, а когда Джонатан взял ее за руку, чтобы помочь подняться на усыпанный галькой склон, она затрепетала.

«Это безумие, – сказала себе Линн. – Я веду себя как влюбленная девочка-подросток!»

Тем не менее было трудно предположить, что он не испытывает то же самое. Джонатан не выпускал ее руки, и когда она осмелилась на него взглянуть, лицо его выражало удовлетворение. Купив мороженое, они уселись его есть, и Джонатан, небрежно обняв Линн, притянул ее к себе.

Вокруг никого не было, но Джонатан все равно понизил голос, когда спросил:

– И как же ты относишься к любовной сцене с Сандрой? Должен сказать, с твоей стороны это очень смело.

– Да, наверное, будет нелегко, – согласилась Линн. – Но я сказала Дону, что готова.

– Ну, у нее-то, конечно, проблем не будет.

– Почему? Она этим уже занималась?

К ее удивлению,, он от души расхохотался:

– Боже мой, неужели ты этого не знаешь?

– Чего?

– Она же лесбиянка! Я думал, ты об этом знаешь.

Линн облегченно засмеялась. Значит, она ошибалась! Промелькнувшая мысль о том, что теперь путь свободен, заставила ее тут же обнять Джонатана и поцеловать его. Он с радостью ответил, и вскоре они оба очутились в том мире взаимной страсти, где обычно обитают влюбленные.

– О, Линн, я боялся, что потерял тебя! – признался он.

Чувствуя себя последней идиоткой, она почему-то не посмела заставить себя сказать ему правду.

– Ну, я была очень расстроена из-за развода. И до сих пор еще расстроена, Джон. Но это не значит, что я не ценю тебя как друга.

– Только друга? – уныло спросил он. Его голубые глаза смотрели так умоляюще, что Линн не могла отказать себе в удовольствии еще немного его подразнить.

– Ну, скажем, очень близкого друга!

– И насколько же близкого? – Он крепко прижал ее к себе. – Вот так?

– М-м.

Его руки скользнули под блузку.

– Вот так? – прошептал он.

– М-м!

– Ну, я хотел бы быть еще ближе. Как ты думаешь, у меня есть на это шанс?

Он мягко ущипнул ее за мочку уха, и тогда Линн заверила Джонатана, что у него есть все шансы.

Когда они уходили с пирса, кто-то внезапно крикнул:

– Смотри-ка! Эти двое – они из телешоу!

– О нет! – простонала Линн, но Джонатан заулыбался и помахал рукой отпускникам. Один из них подошел попросить автографы, за ним последовали другие.

– Вам надо избавиться от этой Пенни, – совершенно серьезно посоветовала Джонатану какая-то женщина. – Она вовлекает вас в распутную жизнь.

Линн засмеялась. Если бы они знали, что у режиссера в загашнике! Женщина, не смущаясь, продолжала:

– А вам, моя дорогая, надо найти себе парня. И симпатичного.

– Я постараюсь, – стараясь сохранять серьезное выражение лица, заверила ее Линн.

– Не следовало особенно рассчитывать на то, что нас не узнают, даже в темных очках, – усмехнулся Джонатан, когда они углубились в толпу. – Мы, кажется, еще легко отделались.

По настоянию Джонатана они вернулись в «Метрополь» поужинать. Посреди ужина он вдруг сказал:

– А что, если нам остаться здесь на ночь?

– Ты шутишь!.– возразила Линн. – Это же стоит кучу денег.

Он взял ее за руку.

– Тебе не кажется, что мы этого заслуживаем?

– Пожалуй, да, но…

– Но что? Я заплачу.

– Я не могу тебе этого позволить, Джон.

– Что значит пара сотен по сравнению с возможностью провести ночь с девушкой моей мечты?

Подперев рукой подбородок, Линн приняла романтическую позу.

– О, какие приятные вещи ты говоришь!

– Так я тебя убедил?

Она улыбнулась:

– Кажется, меня ждет в Брайтоне масса непристойных удовольствий!

Лицо Джонатана внезапно стало серьезным.

– Здесь нет ничего непристойного, Линн. И ничего смешного. Я давно тебя хочу, и думаю, что знаю тебя достаточно давно, чтобы быть уверенным, что это не просто мимолетная вспышка. Так что если у тебя есть сомнения, то лучше вернемся в Лондон.

Слова Джонатана немного ее испугали, но Линн понимала, что они вторят ее собственным мыслям. Наклонившись, она поцеловала его в губы.

– Я хочу остаться с тобой.

В свое время Линн мечтала о путешествии в Брайтон с Ником, представляя себе ночь, полную необузданной страсти, но теперь она была уверена, что с Джонатаном это превзойдет все ожидания. Они только вошли в спальню, а Линн уже сгорала от нетерпения. Чтобы поднять настроение, Джонатан заказал шампанское, и под действием алкоголя она впала в состояние настоящей эйфории. Поспешно раздев Джонатана, она встала перед ним на колени и стала гладить его пенис.

– О, какой он миленький! – воскликнула Линн, проведя языком по головке члена.

– Эй, успокойся! – засмеялся Джонатан, поднимая ее на ноги. – У нас вся ночь впереди!

– Разве одной ночи хватит? – глядя на него непонимающим взглядом, возразила Линн.

Джонатан снисходительно засмеялся:

– Если не хватит, можешь отвезти меня домой, и там мы все повторим снова. А теперь ляг, будь послушной девочкой. Я хочу всю тебя как следует рассмотреть, так что лежи тихо!

Каким наслаждением было вот так лежать, ощущая прикосновения его рук и губ! К тому моменту когда Джонатан уткнулся носом в ее лобок, Линн уже была готова его принять. Она довольно вздохнула, когда язык Джонатана отыскал клитор – крошечное нервное сплетение, центр ее чувственности. Его прикосновение было столь деликатным, что Линн затаила дыхание, смакуя те изысканные ощущения, которые доставлял ей Джонатан. Тепло, распространявшееся по телу от. этой точки, заставляло ее сгорать от желания.

Протянув руку, Линн принялась ласкать его широкие, мускулистые плечи. Они были гораздо тверже и крепче, чем у ее бывшего мужа, и это вдруг показалось ей символичным. На Джонатана можно было положиться, он был надежнее.

Но он также был и нежным, внимательным любовником, доставляя ей удовольствие теми способами, на которые у Ника вечно не хватало времени. Пока его губы обрабатывали ее сосок, рука гладила бедра и живот, в то время как другая рука ласкала наружные губы, создавая во всем этом районе эротическое напряжение. Желание Линн все росло и росло, но в то же время нельзя сказать, чтобы оно было нестерпимым. Джонатан давал ей столько, сколько требовалось, но не больше. Он подводил ее к пику возбуждения постепенно, ничего не требуя взамен.

Скоро все тело Линн трепетало от сдерживаемого желания. Она могла бы сейчас кончить, но не хотела этого. Ее первый оргазм с Джонатаном должен быть взаимным, и Линн терпеливо ждала. Но когда он войдет в нее, им обоим уже долго ждать не придется. И вот наконец желанный миг наступил. Встав на колени, Джонатан осторожно раздвинул наружные губы.

– О, какая ты красивая! – выдохнул он, глядя на раскрытую розу. Почувствовав прикосновение его пениса, Линн сжала мышцы, давая тем самым понять, что он должен войти глубже. Воспользовавшись этим приглашением, Джонатан медленно двинулся вперед, постепенно раздвигая стенки влагалища. Войдя до конца, он испустил тихий стон облегчения.

– Боже, я так часто об этом мечтал! – вздохнул Джонатан, оставаясь внутри ее, и поцеловал сначала груди, а потом губы Линн. – И это в миллион раз лучше, чем я себе представлял.

– М-м! – удовлетворенно отвечала она, поглаживая его спину. – Когда ты во мне, мне это кажется таким естественным! О, Джонатан, а я уже начала думать, что мне никогда не будет хорошо с мужчиной.

Он начал двигаться, сначала почти незаметно, еле-еле. Линн чувствовала, что раскрывается ему навстречу все больше и больше, ее внутренние стенки еще сильнее повлажнели и стали еще чувствительнее. Она подняла ноги, давая ему возможность проникнуть еще глубже, сжала мышцы, обнимая со всех сторон, и предшествующие оргазму плавные волны наслаждения начали омывать тело Линн, воспламеняя ее еще больше.

– Ты вся горишь! – подтверждая ее собственные наблюдения, с удивлением воскликнул Джонатан. – Вся светишься, как тыква в Хэллоуин!

– Ты тоже замечательно выглядишь, – искренне сказала она. Глаза у Джонатана были синие-синие, а кожа его прямо-таки излучала свет.

Казалось удивительным, что можно продолжать любить друг друга, не высвобождая всю накопленную энергию, но они каким-то чудом двигались все дальше и дальше, не желая растрачивать свои богатства в одной пусть ослепительной, но молниеносной вспышке. Линн никогда бы не поверила, что способна настолько владеть своими чувствами, но с Джонатаном ей это удавалось. Казалось, что каждая клеточка ее тела охвачена огнем, причем топка горит ровным пламенем, подавая тепло туда, куда нужно.

Потом вдруг все изменилось. Когда Линн начала поглаживать Джонатана по затылку, это наконец побудило его ускорить темп.

– О Боже, Линн! – простонал он. – Я кончаю!

Реакция Линн была мгновенной. Прильнув к Джонатану, она стала страстно целовать его в шею. Сексуальное возбуждение в считанные секунды многократно усилилось, порождая сильнейший оргазм. Тело Линн содрогалось снова и снова, волны наслаждения захлестывали ее с головой. Потеряв представление о времени, она летела и летела по этим волнам до тех пор, пока они плавно не вынесли ее на желанный берег. Вместо печальной ностальгии, которую она обычно испытывала с Ником, теперь ее переполняло ощущение покоя.

Она долго лежала, положив голову на грудь Джонатана, наблюдая за тем, как успокаивается его дыхание, и с каждой секундой все больше убеждалась в серьезности своих чувств. Поцеловав то место, под которым билось сердце, Линн тихо сказала:

– Кажется, я люблю тебя, Джонатан.

Он крепче ее обнял.

– Я тоже. Я уже давно это чувствую. – Приподнявшись на локте, он пристально посмотрел на нее. – Линн, в последнее время у меня не было ничего серьезного – с тех пор, как два года назад я разорвал помолвку. Я думал, что не смогу больше доверять женщине – даже любимой. Но теперь я вижу, что могу.

Приподнявшись, она поцеловала его в губы теплые и нежные.

– Как ты знаешь, мне нужно разобрать кое-какие завалы. Но теперь благодаря тебе мне это будет намного легче сделать.

– Я помогу тебе, Линн. Всем, чем смогу.

Сердце Линн ликовало при мысли о том, что теперь она не одна, что теперь надежный друг поможет ей пройти через болезненный процесс развода и строительства новой жизни. Ее радостное настроение омрачало только одно – то, что преследовало ее весь день в Брайтоне. Если она снова увидит своего отца, узнает, что с ним .все в порядке и что он ее по-прежнему любит, – вот тогда она будет совершенно счастлива.

Глава 12

Известие о том, что сцена, в которой Пенни соблазняет Кэрол, будет растянута на всю серию, сильно расстроило Линн.

– Мы думаем, это поднимет наш рейтинг, – сказал ей Дон.

– И к тому же ты за один вечер станешь звездой, моя дорогая! – подмигнув, добавил Блейк.

– Ты уверена, что готова к такой известности? – спросил ее Джонатан, когда они улучили минутку, чтобы побыть вдвоем.

Линн вздохнула.

– Хуже того, что уже случилось, наверное, не будет. К тому же теперь я не боюсь, что это погубит мою любовь. Слава Богу, мы работаем вместе, Джон, и я знаю, что ты меня поймешь.

Он украдкой ее поцеловал, и они вернулись на съемочную площадку. С тех пор как они стали близки, Линн с особым удовольствием снималась в эпизодах, в которых участвовал Джонатан. Не потому, что они имели какое-то важное значение для сериала – в кадре Кэрол и Эндрю по-прежнему лишь вежливо болтали ни о чем. Но видеть, как в свете юпитеров его голубые глаза посылают сигналы, понятные лишь одной ей, Линн, – это было само по себе чудом. В обеденный перерыв к ней подошла Сандра.

– Я думаю, нам нужно поговорить, Линн. Сегодня после обеда ты занята?

– До четырех нет.

– Вот и хорошо. Давай найдем укромный уголок.

Они зашли в неиспользуемую гардеробную. Линн чувствовала себя неловко, и поэтому решила сразу взять быка за рога.

– Послушай, я все еще нервничаю. Для меня это нелегко.

– И для меня тоже, – призналась Сандра. – Я всегда отделяла свою личную жизнь от экранного образа. Теперь я должна раскрыть свой секрет и не представляю, какими могут быть последствия.

Линн впервые почувствовала к ней симпатию. До сих пор ей не приходило в голову, что, играя роль лесбиянки, Сандра рискует больше ее.

Они стали обсуждать, как Кэрол должна реагировать на авансы Пенни.

– Хорошо, я постараюсь подвести итог, – сказала наконец Линн. – Сначала Кэрол отвечает ей из любопытства.

– И от одиночества, – напомнила ей Сандра.

– Да. И решается вступить с ней в связь. Но потом начинает сомневаться, поскольку беспокоится, что ей приклеят ярлык лесбиянки.

– Ну что же, все правильно. Я просила Дона, чтобы в следующих сериях он уделил этому вопросу больше внимания. Он обещал, что Пенни посвятит некоторое время самоанализу, а затем вступит в лесбийский клуб, с соответствующими поправками в сюжет. Он рассматривает это как естественное продолжение сцены в «Ночных совах», хотя я предпочла бы видеть ее постоянные отношения с какой-то другой женщиной.

– Если бы знать, что приготовлено для Кэрол! – вздохнула Линн. – Честно говоря, я очень волнуюсь.

Это была правда. Линн подозревала, что отвергнувшую Пенни Кэрол могут в два счета выбросить из картины.

– Не беспокойся, – обняв ее, улыбнулась Сандра. – Я уверена, что тебя считают ценным приобретением. Без тебя бар станет другим.

«Но я совсем не хочу провести остаток своей экранной жизни за стойкой бара, – горько подумала Линн. – Возможно, эпизод с Сандрой – шанс на успех, который представляется только раз в жизни».

Утром того дня, когда предстояло снимать решающую сцену, Линн получила от Джонатана букет цветов с надписью «Удачи!». Сам Джонатан сегодня отсутствовал, но Линн, как ни странно, это не особенно огорчало – любимый мужчина мог отвлечь ее от работы.

Линн попыталась привести себя в соответствующее настроение – Сандра должна была ей понравиться. Оказалось, что это нетрудно. Со своей стройной мальчишеской фигурой, коротко подстриженными пепельными волосами и ясными серыми глазами актриса была похожа на фею. Вскоре второй режиссер, Крис, пригласил их на съемочную площадку, где не было никого, кроме техников. Предшествующий эпизод, в котором Пенни приглашает Кэрол к себе домой, отсняли неделей раньше, так что отработкой любовной сцены можно было заниматься хоть целый день.

Действие происходило на кушетке в гостиной Пенни, где приглушенно играла музыка. Обстановка напоминала Линн о ее эксперименте с Зоей, что одновременно и облегчало, и затрудняло задачу. Начали они с разговора о мужчинах.

– У тебя нет парня, Кэрол?

Вспомнив о том, как она чувствовала себя после предательства Ника, Линн достаточно убедительно произнесла следующую фразу:

– Нет, и никто мне не нужен. Мужчины мне надоели!

Я тебя не виню. Большинство мужчин не знает, как обращаться с женщиной, особенно в постели. – Протянув руку, Сандра погладила ее по волосам. – Ты когда-нибудь занималась любовью с женщиной? – тихим, обольстительным голосом произнесла она.

– Нет.

– Ну, тогда, может, ты фантазировала на эту тему? Многие из нас так фантазируют.

– Может быть… Сандра улыбнулась.

– Расскажи мне об этом, – мягко сказала она.

– О чем, о моих лесбийских фантазиях? Утвердительно кивнув, Сандра погладила ее по щеке.

– Ну, они начинаются с того, что я иду в клуб, и там меня снимает какая-то женщина. Я имею в виду, что сначала этого не понимаю – мне кажется, что она относится ко мне просто по-дружески. Так или иначе, она приглашает меня к себе на квартиру. Ой!

– Что случилось, Кэрол?

Линн заставила себя покраснеть.

– Ну, я не хочу, чтобы вы подумали… Я хочу сказать, что это немного похоже на нас с вами.

– Но ведь мы уже были знакомы, не так ли? Я хотела увидеть тебя, чтобы загладить свою вину за то, как вела себя раньше – из-за Эндрю. С этими мужчинами одни неприятности. Из-за них начинаешь вести себя по-хамски. Так или иначе, давай обо всем этом забудем. Ну же, рассказывай мне свои фантазии.

Найдя прикосновение Сандры весьма возбуждающим, Линн подумала, что ее смущение перед камерами придает образу Кэрол больше реализма.

– Мы сидим на софе, и она начинает говорить мне о том, какая я красивая, и все такое.

– Но это ведь правда, Кэрол.

– Потом она меня обнимает…

– Вот так?

Глядя ей прямо в глаза, Сандра притянула ее к себе. Линн сделала глубокий вдох. Она знала, что будет дальше, но была все-таки, несколько шокирована тем, что придется изображать это перед миллионами телезрителей. Стараясь собраться, она попыталась вновь вжиться в образ Кэрол.

– Да, – выдохнула она. – Именно так. А потом она меня поцеловала.

Они уже пару раз прорепетировали этот первый экранный поцелуй, но теперь Сандра вложила в него гораздо больше чувства. Когда их языки встретились, а рука Сандры, забравшись под тенниску, начала ласкать ее грудь, Линн ощутила, как растет ее возбуждение.

Их губы на миг оторвались друг от друга, и Сандра прошептала:

– Это похоже на твои фантазии, Кэрол?

Вскоре они, лежа на софе, страстно целовались.

В студии воцарилась гробовая тишина. Хотя все движения были заранее тщательно отработаны, Линн казалось, будто это происходит в первый раз. Дрожа от нетерпения, она ждала, когда Сандра расстегнет ей лифчик, высвободив груди. Справившись с этой задачей, Сандра прильнула губами к одному из набухших сосков.

– О Пенни! – пробормотала Линн, поглаживая ее грудь.

Вскоре они обе были раздеты до трусов, что считалось максимумом возможного даже для такой поздней передачи. Когда Пенни положила руку на лобок Кэрол, раздался крик «Снято!», и Линн пришлось сделать над собой усилие, чтобы выйти из образа и вернуться в реальность студии «Б», где рядом с ними стояли человек десять.

– Это было великолепно, девочки! – воскликнул Крис. – Вы обе хорошо поработали.

Далее задача усложнялась. Линн должна была полностью раздеться и в таком виде отправиться в спальню. К счастью, снимали сзади, но пришлось сделать три дубля, прежде чем Крис остался доволен.

Затем парочка нежилась под одеялом в спальне Пенни. Несколько сцен с Пенни и Эндрю здесь уже снимали, так что постоянные зрители, без сомнения, должны были оценить иронию ситуации. На миг Линн подумала о том, чем сейчас занимается. Совершенно обнаженная, она лежала перед телекамерами в постели с другой женщиной, причем эпизод будет демонстрироваться в прайм-тайм! Если бы полгода назад кто-то сказал ей об этом, Линн рассмеялась бы ему в лицо.

Тут раздался крик режиссера:

– Кадр двадцать два… мотор!

Начались страстные поцелуи и ласки выше пояса. Смятое одеяло поползло вверх, и его пришлось поправлять.

– Все хотят увидеть наши груди! – скривившись, прошептала Сандра. – Один Бог знает, что Черил об этом подумает! – Линн знала, что речь идет о сексуальной партнерше Сандры. По словам Джонатана, та жила с ней уже три года.

В следующих кадрах Пенни целовала груди Кэрол, а затем настал момент, которого Линн страшилась больше всего. Пенни должна была исчезнуть под одеялом, а камера на целых двадцать секунд застывала на лице Кэрол, следя за ее переживаниями. Когда музыка за кадром достигала крещендо, Линн должна была изобразить нарастающее удовольствие и сымитировать оргазм. Все это было не так уж легко.

К тому же она боялась, что Сандра действительно начнет делать ей куннилингус. Правда, она обещала, что не будет, но вдруг она передумает и решит сыграть всю сцену более реалистично? Линн уже чувствовала, как женщина занимает под одеялом нужную позицию и ее горячее дыхание овевает ее наружные губы. Линн была возбуждена, но если она хочет контролировать выражение своего лица, не следует слишком увлекаться. Все должно продлиться ровно двадцать секунд, и ни секундой больше.

Поэтому, когда режиссер снова дал команду «Мотор!», Линн начала про себя считать: «Одна тысяча, две тысячи, три тысячи…» Все это время она извивалась и стонала, но, хотя волосы Сандры касались ее бедер, голова Линн оставалась совершенно ясной. На счете «пятнадцать тысяч» она решила изобразить оргазм и, откинув назад голову, громко испустила протяжный стон и страстно пробормотала: «О Боже!» Когда послышался возглас «Снято!», Линн почувствовала величайшее облегчение, но сразу же начала молиться о том, чтобы все это не пришлось повторять снова.

– Прекрасно! – сказал Крис.

Смеясь, Сандра высунула голову из-под одеяла:

– Нечего сказать, хорошая работа! Я там чуть не задохнулась!

Они заняли исходное положение для съемок последней на сегодня сцены. Они лежат в обнимку, но если Пенни довольно воркует о том, как ей было хорошо, то Кэрол терзают сомнения. Эпизод кончается тем, что Кэрол молча глядит на фотографию Эндрю, которую Пенни забыла убрать со своего туалетного столика. «Как удачно!» – подумала Линн.

К концу дня Линн почувствовала себя совершенно измотанной. На коврике у двери ее ждало письмо от адвоката – дата слушаний по делу о разводе была наконец назначена. С Ником они договорились, что ничего не скажут своим поверенным о том, что пытались воссоединиться – тогда слушания пройдут быстро и гладко.

Дело шло к ночи, и в доме становилось все холоднее, поэтому Линн решила разжечь камин. Жизнь снова казалась серой и унылой. Важный эпизод фильма уже позади, а тут еще этот развод! Позвонив Джонатану, Линн попросила его немедленно приехать – она отчаянно нуждалась сейчас в его обществе. Он появился через час, держа в руках большую пиццу.

Когда они принялись за еду, Линн призналась, что беспокоится за свое будущее.

– Не знаю, сколько продержусь в «Ночных совах», Джон. Не могу забыть, как выкинули Хейзел и появилась я – можно сказать, за одну ночь. Со мной могут легко поступить точно так же.

– Могут, но сомневаюсь, что действительно так сделают. По крайней мере в ближайшее время. Они не любят, когда действующие лица часто меняются. Готов поспорить, что если бы у Хейзел не возникло проблем с пьянством, ее бы продержали еще долго.

– Ну, а потом еще мы, – нерешительно продолжала Линн.

– А что мы? У нас ведь все идет прекрасно, не так ли?

– Да, но развод опять выбил меня из колеи. Мы с Ником считали, что предназначены друг для друга, а видишь, как все обернулось.

– Ты всегда чувствовала себя так неуверенно?

– Неуверенно? – Линн задумалась. – Наверное, да. Но история с Ником совсем меня добила.

– Как и история с твоим отцом.

– Да, это было ужасно!

– Ничего удивительного. Ты должна была его просто возненавидеть.

– Ну что ты! У меня нет к нему ненависти.

– Разве? А у меня была бы. Или же я возненавидел бы свою мать. Так ведь и случилось, Линн?

– Я не знаю.

– Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что чувствуешь? Или все это похоронено глубоко внутри?

Линн пожала плечами:

– Ну, я ни с кем не делилась своими чувствами, если ты это имеешь в виду.

– Даже с подругой или родственницей?

– Нет, я никому об этом не говорила. Мне было стыдно. Я огорчилась, когда в школе об этом узнали от маминой подруги, но так как к концу года я уходила из школы, то не слишком переживала.

На минуту задумавшись, Джонатан сказал:

– Линн, сядь пока вон там.

– Что? Зачем?

– Увидишь. Мне просто нужно, чтобы между нами было некоторое расстояние.

Нахмурившись, она сделала то, что он просил, и села в противоположное кресло.

– Хорошо. Теперь представь, что я твой папа. Что бы ты хотела мне сказать?

– Эй, подожди! Я не хочу об этом говорить.

– О твоем отце я не прошу тебя говорить. Я предлагаю тебе поговорить с ним. Просто представь, что я – это он, вот он вошел в эту дверь и вернулся в твою жизнь. Что бы ты тогда сказала?

– Я бы, наверное, сказала… Ой, это невозможно!

– Да попробуй же!

– Ладно. Привет, папа! – нарочито небрежным тоном начала она. – Вот не ожидала встретить тебя снова! Так почему же ты ушел от нас?

– А ты сама как считаешь, почему?

– Ну конечно, я много думала об этом. Я знала, что вы с мамой не ладите, вы всегда ссорились. Я часто лежала в постели, подслушивая ваши разговоры, а иногда прокрадывалась на лестничную площадку, чтобы лучше слышать.

– Мы хотели тебя поберечь, Линн.

– Ну и ничего хорошего из этого не получилось. Я была даже больше расстроена, потому что не знала в точности, что происходит. А когда ты ушел, я была просто в отчаянии.

– А что твоя мать сказала об этом?

– Совсем немного. Помню, я спросила ее, не замешана ли здесь другая женщина. Она сказала, что не может ответить. Я так и не узнала, что это означает – что она не может сказать или что просто сама не знает.

– Ваша жизнь сильно изменилась после того, как я ушел?

– Мои занятия в школе сильно пострадали, я сдала только три экзамена. И еще я отдалилась от подруг. Я очень боялась, что они узнают о том, что случилось у меня дома.

– Но у тебя был парень?

– Да. Когда я стала жить отдельно, то встретила Ника. Мы поженились через день после того, как мне исполнилось восемнадцать. Мне кажется, я искала в нем опору, которой лишилась.

– Значит, это я виноват в твоем неудачном замужестве?

– Возможно.

– Тогда ты должна очень сердиться на меня.

– Да. Да, так оно и есть! – Старая боль вернулась, Линн вновь почувствовала прежнее горькое разочарование. – Многие месяцы я ждала, когда ты появишься. Я говорила себе, что ты ушел из-за мамы, а не из-за меня. Каждый раз, когда звонил телефон или приносили письмо, я говорила себе: «Это он!», но мои надежды никогда не оправдывались. Вот этого я не могу тебе простить – что ты оставил и меня, а не только маму.

– Так что бы ты хотела со мной сделать, Линн?

– Я хотела бы тебя ударить!

– Хорошо, давай. – Джонатан выставил перед своим лицом подушку, и Линн отвесила ей тяжелый удар. – Еще, Линн! По одному за каждую ночь, когда ты просыпалась и вспоминала, что меня здесь нет!

Линн нанесла по несчастной подушке серию ударов, гадая, как долго та сможет выдержать ее гнев. Она продолжала до тех пор, пока не запыхалась окончательно. Каждый раз, когда Линн останавливалась, Джонатан подзадоривал ее:

– А теперь по одному за каждый раз, когда звонил телефон и оказывалось, что это не я!

В конце концов Линн в крайнем изнеможении свалилась на пол и зарыдала. Это было так хорошо – снова заплакать. Ведь она уже давно не плакала.

Руки Джонатана обняли ее.

– Вот и хорошо, – пробормотал он. – Поплачь, поплачь.

Успокоившись, Линн собралась на кухню за булочками. Последовав за ней, Джонатан поставил чайник. Они сидели на табуретках и смотрели друг на друга, и Линн вспомнилось, как тогда появилась Дженни и они впервые встретились втроем.

– Не понимаю, как так получилось, – качая головой, сказала она. – Все вроде появилось словно из ниоткуда. Но должна сказать, что теперь я чувствую себя намного лучше.

– То, что мы сделали, называется «психодрама», Линн. Я раньше тебе этого не говорил, но последние два года я этому учился.

– Что? Ты использовал меня как подопытную свинку?

– Нет, конечно. Мне просто показалось, что тебе поможет, если ты выразишь свои чувства к отцу.

Она криво улыбнулась.

– Кажется, это действительно помогло.

Встав, он налил две чашки чаю. Линн захотелось расспросить его подробнее.

– Значит, ты заставляешь людей изображать свои чувства перед другими людьми, так?

– Что-то в этом роде. Обычно, чтобы добиться успеха, приходится проводить несколько сеансов. Я испытал этот метод на себе, так что знаю его ценность.

– Ты думаешь, он может мне еще помочь?

– Вероятно, да. Во всяком случае, если ты хочешь, чтобы я помог тебе найти отца, ты должна сначала разобраться в своих чувствах по отношению к нему.

– Ты это серьезно?

Джонатан подошел к ней, его голубые глаза сияли.

– Я люблю тебя, Линн, и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я знаю, что тебе нелегко, и хочу тебе помочь. Я буду рядом, пока ты будешь разводиться, а потом, если хочешь, мы можем строить свое будущее вместе.

Линн почувствовала, как к горлу подкатил ком. Даже в первые дни жизни с Ником она не ощущала такой любви, не испытывала такой поддержки. Протянув руки к Джонатану, она прижала его к себе, и ее глаза вновь наполнились слезами.

– Я пыталась играть в ролевые игры с Ником, – сказала Линн, когда они стали пить чай. – Типа «Я Тарзан, ты Джейн» и все такое прочее. Его это возбуждало.

– А тебя?

– Сначала – да. А потом я поняла, что меня просто используют.

– В психодраме мы все разыграли как в реальной жизни, Линн. А результаты говорят сами за себя.

Она взяла его за руку.

– Вот что мне в тебе нравится, Джонатан. Ты всегда со мной честен. Никаких уверток, никакой игры.

– Судя по твоим словам, я ужасно скучен!

– Нисколько. Мне приятно знать, что, когда мы занимаемся любовью, ты думаешь обо мне, а не о другой женщине или какой-то фантастической фигуре. С Ником я не была в этом уверена.

Заключив Линн в объятия, он поцеловал ее – сначала нежно, затем с нарастающей страстью. Они перешли в гостиную, где камин все еще распространял вокруг себя умиротворяющее тепло. Выключив верхний свет, Джонатан зажег свечи, и комната погрузилась в таинственный полумрак. Поставив тихую музыку, Линн, словно кошка, вытянулась перед камином. Ожидая прикосновений Джонатана, она чувствовала, что они и без того уже слились в одно целое.

Джонатан медленно раздел ее, разогревая губами и ладонями. Наблюдая за ним, Линн лежала неподвижно. Лицо Джонатана было сосредоточенным, в глазах отражался свет пламени. Протянув руку, Линн погладила его по всклокоченным волосам. Все-все в Джонатане было ей дорого. Похоже ли это на ее первую любовь? Пожалуй, что нет.

Только сняв с нее трусики, Джонатан сам начал раздеваться. Потом они обнимались на толстом ковре, нежась в тепле очага, и Линн чувствовала, как и внутри у нее тоже становится тепло. Она хотела его, но спешить было абсолютно некуда. Джонатан научил ее любить медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Это походило на велосипедную прогулку по извилистой лесной тропинке, а то, что было раньше, с Ником, – на автомобильную поездку по шоссе. Но ведь когда едешь медленно, то видишь и слышишь гораздо больше!

Линн решила, что должна взять инициативу на себя, и стала осыпать поцелуями грудь Джонатана, наслаждаясь тем, как он вздрагивает, когда ее губы касаются его крошечных сосков. Проведя руками по подтянутому животу и бедрам Джонатана, Линн прильнула губами к его левому боку.

– Линн! – воскликнул Джонатан. – Что ты делаешь со мной! Боже, какое это сладкое мучение!

Линн почувствовала, как он снова вздрогнул, и провела рукой по зарослям волос, среди которых лежал его пенис – уже значительно отвердевший. Затем она принялась осторожно поглаживать яички – до тех пор, пока Джонатан не начал почти беспрерывно постанывать. Тогда Линн наклонила голову и начала вылизывать языком его член.

– О Линн! – простонал Джонатан. – Как хорошо!

Никогда раньше Линн не ублажала мужчину с таким удовольствием. С Ником это всегда была лишь краткая прелюдия перед основным действием, Джонатан же горел на медленном огне, куда Линн не спеша подбрасывала дровишки.

Обнажив головку пениса, она резким движением головы почти до половины ввела его себе в рот, одновременно лаская яички и всем телом прижимаясь к Джонатану. Раздвинув ноги, Линн оседлала его левую коленку, находя ее прикосновение весьма стимулирующим. Теперь она вся обвилась вокруг его ноги, словно некая дриада вокруг дерева, продолжая лизать и сосать совершенно твердый детородный орган Джонатана.

– Повернись, я тоже хочу тебя полизать! – наконец услышала она его слова.

Линн послушно переменила позицию, и когда пенис снова оказался у нее во рту, язык Джонатана начал раздвигать ее внешние губы, отыскивая набухший маленький бугорок. Линн вздохнула с облегчением, чувствуя, как ее сознание раздваивается между чувствительными органами ее и Джонатана, границы между ними стираются и ощущения становятся действительно общими.

Руки Джонатана принялись ласкать ее ягодицы, и прикосновение его ладоней заставило Линн вновь почувствовать всю их нежность. Гладя его волосатые бедра, она знала, что ее прикосновения заставляют Джонатана трепетать. Лаская друг друга, они помогали себе заново осознать свое физическое «я».

– Я хочу войти в тебя, – услышала Линн напряженный от страсти шепот Джонатана. – Ты готова?

Она направила его палец в свое влагалище, чтобы Джонатан почувствовал, как там мокро. Его пенис дернулся, и Линн собралась было оседлать Джонатана, но тот отстранился.

– Пойдем лучше в кресло, – предложил он.

Речь шла о кресле-качалке. Между прутьями, соединявшими его ручки с сиденьем, были широкие промежутки. Раздвинув ноги, Линн забралась на сиденье, а Джонатан втиснулся между прутьями и медленно вошел в нее.

Было так приятно, расслабившись, лежать в качалке, позволяя силе инерции проделывать большую часть работы. Пока Линн лениво раскачивалась взад-вперед, Джонатан трудился над ее грудями, поднося ко рту их тяжелые полусферы и вылизывая тугие соски. Купаясь в волнах чувственности, Линн едва не пропустила приближение оргазма. Когда первые судороги начали сотрясать ее тело, Линн откинула голову назад и вскрикнула от неожиданности.

– Это просто фантастика! – выдохнула она. – Я не ожидала, что так рано начнется.

– Вот и хорошо, – ответил Джонатан. – Люблю тебя удивлять.

Приподняв волосы, он деликатно поцеловал ее в шею. Руки Джонатана сжимали ее груди, большие пальцы прижимали все еще вздрагивающие соски. Они спокойно поцеловались, а Линн слегка сжала его пенис, чтобы тот сохранил свою эрекцию. В ответ Джонатан сделал несколько коротких движений, и Линн захихикала: это было похоже на то, как будто ее щекочут изнутри.

Увеличив темп, Джонатан обхватил руками ее ягодицы. Теперь Линн качалась на его руках. На этот раз она хотела, чтобы Джонатан тоже кончил. Когда ее клитор вновь пробудился к жизни, она сжала пенис стенками влагалища, заставляя его быстрее завершить свою миссию, но тут ее накрыла мощная волна второго оргазма. Джонатан сразу откинулся назад, пощипывая ее за соски. Горячие конвульсии продолжались до тех пор, пока Линн, вся в поту, не упала в изнеможении на спинку кресла.

– Я хотела, чтобы ты тоже кончил, – тихо пожаловалась она.

– Я решил подождать. Я люблю смотреть, как ты кончаешь, Линн. Никогда не видел ничего более прекрасного.

От этих слов тело Линн снова задрожало, но то было лишь слабое эхо прежнего желания. Некоторое время они тихо качались в такт слышной только им двоим музыке – та, что поставила Линн, давно кончилась. Только звуки дыхания, биение сердец и тихое потрескивание огня в камине были свидетелями их страсти.

Затем они переменили позицию, и Линн села на Джонатана сверху, причем кресло продолжало раскачиваться в такт их движениям. На сей раз прикосновения пениса к клитору возбудили Линн почти мгновенно, и через несколько минут она кончила. Когда судороги отпустили ее, Линн затуманенными глазами посмотрела на Джонатана и увидела, что тот нежно улыбается.

Они обнялись, и Линн уткнулась головой ему в грудь. Было удивительно, что Джонатан и на этот раз не кончил. Пламя угасло, лишь светились в темноте пылающие угли. Когда Джонатан начал поглаживать ее груди, страсть к нему вновь пробудилась в Линн. Теперь она горячо желала, чтобы они оба наконец испытали бесконечный экстаз слияния двух тел и душ.

Опустившись на его слегка поникший член, она скоро почувствовала, как тот твердеет, и ускорила темп.

– Спокойнее, – протянул Джонатан. – У нас еще полночи впереди.

– Я хочу, чтобы ты был во мне, – прошептала ему на ухо Линн.

– Я и так в тебе.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! – засмеялась она.

– К чему спешка?

– Спешка? Боже мой, да я уже трижды кончила! Теперь я хочу, чтобы ты ко мне присоединился.

– Ты ведь знаешь, что это не обязательно. Я могу так провести хоть всю ночь.

Она поцеловала его.

– Я знаю, дорогой, но так же, как тебе нравится наблюдать за мной, я люблю наблюдать за тобой. Так что, пожалуйста, сделай мне одолжение!

– Ну хорошо. Но тогда нам придется вернуться на ковер.

Он осторожно опустил Линн на пол и тут же вошел в нее. На этот раз у нее не возникло сомнений в его намерениях. Каждый мощный толчок был нацелен на то, чтобы разжечь в обоих яростный огонь желания, и когда Линн почувствовала, что снова поднимается на гребень волны, она знала, что теперь Джонатан к ней присоединится. Она только боялась, что вырвется вперед, понимая, что ее предыдущие сольные выступления ничто по сравнению с тем, что сейчас предстоит.

И чудо наконец свершилось, все глубже погружая их в водоворот чувств и эмоций, где плоть сливалась воедино, а души растворялись друг в друге. Линн смутно сознавала, что пенис Джонатана все еще в ней, и ей казалось, что он проникает ей прямо в сердце.

Даже после того как все завершилось, Линн еще долго обнимала мужчину, который показал ей, какой может быть настоящая любовь. Она не могла выразить свои чувства ни словами, ни поцелуями – просто лежала в его объятиях и молча удивлялась.

Они заснули перед угасающим огнем. Когда Линн проснулась, угли в камине уже остыли, а свечи догорели. Почувствовав холод, Линн, стараясь не разбудить Джонатана, осторожно выбралась из его объятий и поднялась. Сидя в кресле-качалке, она долго смотрела на Джонатана. Что бы ни случилось с ними дальше, они, по крайней мере на эту ночь, целиком принадлежали друг другу. И Линн была этим полностью удовлетворена.

Успех «той сцены» взбудоражил студию «Б». Были, конечно, протестующие звонки, но это лишь означало, что, когда серию повторят в воскресенье вечером, рейтинг передачи, безусловно, повысится. Дон, лицо которого сияло, встретил Линн в фойе и сказал, что хочет видеть ее вместе с Джонатаном, причем прямо сейчас!

Подходя к кабинету главрежа, Линн очень нервничала.

– Не беспокойся, – взяв ее за руку, улыбнулся Джонатан. – Он хочет тебя поздравить, вот и все.

– Но зачем тогда ему ты? И потом, если поздравлять, так еще и Сандру. Не понимаю!

– Скоро все будет ясно, – усмехнулся Джонатан, пропуская ее в дверь с надписью «Дон Чизхольм, главный режиссер».

– Пожалуйста, садитесь! – приветствовал их Дон. – Примите мои поздравления, Линн. Я знал, что вы справитесь. И знал, какого мужества вам стоило такое решение. Вопрос теперь в том, куда двигаться дальше. В этот момент дверь открылась и вошел Роб Бейтс. – А, привет, Роб! Ты готов рассказать им об их будущем?

– Конечно. – Положив на стол папку с бумагами, он окинул взглядом Линн и Джонатана. – Прежде всего я хотел бы сказать, что вы хорошо поработали, Линн…

– Мы уже поговорили об этом, – бесцеремонно прервал его Дон. – Давай двигаться дальше. Уверен, Линн хочется узнать, что случится с Кэрол.

– Да, конечно. Ну, Линн, вы обрадуетесь, узнав, что мы приготовили вам новый роман. Так как ваш очередной возлюбленный вам хорошо знаком, зрители не особенно этому удивятся.

Посмотрев друг на друга, Линн и Джонатан громко расхохотались.

– Я думаю, они уже обо всем догадались! – сказал Дон.

– Пенни будет сходить с ума по Эндрю, – усмехнулся Джонатан.

– Скорее, по ним обоим, – заметил Роб. – Она не поймет, к кому больше ревнует. Неплохо, а?

– Но это надолго? – спросила его Линн. – Я имею в виду – вы заготовили для нас счастливый конец?

Роб с Доном переглянулись.

– Я не могу сейчас вам точно ответить, – уклончиво сказал Роб. – Но, думаю, шансы велики.

– Знаете, «Ночные совы» не так уж сильно отличаются от реальной жизни, – добавил Дон. – Тут нет никаких гарантий. Вы не будете знать, что произойдет дальше, пока не прочитаете об этом в сценарии. Но даже туда в последнюю минуту могут внести изменения.

– Ну, пока нас ожидают бурные любовные сцены, мне это подходит, – подмигнув Линн, улыбнулся Джонатан.

– И мне тоже, – смеясь, сказала она. Если любовные сцены между Кэрол и Эндрю будут напоминать те, что развертываются между Линн и Джонатаном, рейтинг сериала взлетит до небес!