child_4 Гнс Христин Андерсен Директор кукольного тетр ru Dmitry Petrakov puzzleman@bk.ru FB Tools 2004-06-11 F00FA9E0-720A-461D-8E14-183DFF0A4AA4 1.0

Директор кукольного тетр

В числе пссжиров н проходе нходился пожилой господин с тким весёлым и довольным лицом, что если не сомневться в его искренности, то его пришлось бы признть счстливейшим человеком н свете. Д тк оно и было – он см скзл мне это. Окзлся он моим земляком, дтчнином, и директором стрнствующей труппы. Всю труппу он возил с собою в большом сундуке: это были куклы. Его природный весёлый нрв прошел через горнило испытний и зклился блгодря эксперименту одного политехник. Последний превртил директор в истинного счстливц. Срзу я не понял, в чём суть; тогд он подробно рсскзл мне всю историю. Вот он.

– Дело было в городе Слгельсе, – рсскзывл он. – Я двл предствление в зле н почтовой стнции; сбор был полный, публик блестящя, но совсем зелёня, з исключением двух-трех пожилых мтрон. Вдруг входит господин в чёрной пре, с виду студент, сдится и где следует смеётся, где следует плодирует!.. Зритель не из обыкновенных! Я зхотел узнть, кто он ткой. Слышу – кндидт политехнических нук, комндировнный в провинцию просвещть нрод. В восемь чсов вечер предствление моё кончилось, детям ндо ведь ложиться спть порньше, моё дело зботиться об удобствх публики. В девять чсов нчл читть лекцию и покзывть свои опыты кндидт, и теперь я превртился в слуштеля. Д оно и стоило послушть и поглядеть! Првд, большя чсть лекции был мне, кк говорится, не по зубм, но мне стло ясно одно: если мы, люди, способны додумться до тких вещей, то должны годиться кое н что и после того, кк нс упрячут в землю. Кндидт положительно делл мленькие чудес, но всё выходило у него тк просто, естественно! Во времен Моисея и пророков ткой политехник прослыл бы з одного из первых мудрецов, в средние век его бы просто сожгли! Всю ночь я не мог зснуть; н другой день вечером я опять двл предствление; кндидт снов присутствовл, и я был, что нзывется, в удре. Я слышл от одного ктер, что он, игря роли первых любовников, всегд имел в виду одну из зрительниц, для неё одной и игрл, збывя всех остльных. Ткою “зрительницей” стл для меня кндидт; для него я и игрл. Предствление кончилось, всю мою труппу вызывли много рз, меня кндидт приглсил к себе рспить с ним в компнии бутылочку вин. Он говорил о моём тетре, я – о его нуке, и думю, что об мы были одинково довольны друг другом, но я в своём деле всё-тки достиг большего: он-то многих из своих фокусов и см объяснить не мог. Почему, нпример, железня плстинк, пропущення сквозь спирль, нмгничивется? Он словно одухотворяется, но кк, чем? Вот и с людьми то же смое, думется мне: создтель пропускет их через спирль времени, н них нисходит дух, и вот вм – Нполеон, Лютер или кто-нибудь другой в этом роде. “Мир – ряд чудес, – скзл мой кндидт, – но мы тк привыкли к ним, что зовём их обыденными явлениями”. И он пустился в объяснения; под конец мне стло кзться, что мне кк будто приподняли темя и черепня коробк моя рсширилсь! Я сознлся, что, не уйди уже мое время, я бы сейчс же поступил в политехнический институт учиться рзбирть мир по косточкм, дром что я и без того один из счстливейших людей н свете! “Один из счстливейших людей! – повторил кндидт, словно смкуя мои слов. – Тк вы счстливы?” – “Д! – ответил я. – Я счстлив; меня с моей труппой принимют отлично во всех городх. Првд, есть у меня одно желние, которое иногд дрзнит меня, кк бесёнок, и смущет мой весёлый нрв... Мне бы хотелось стть директором нстоящей труппы!” – “Вы хотели бы оживить своих мрионеток? Желли бы, чтобы они сделлись нстоящими ктерми, вы директором нстоящей труппы? – спросил меня кндидт. – Вы думете, что будете тогд вполне счстливы?”

См он этого не думл, я думл, и мы долго спорили, но кждый остлся при своём мнении. Рзговривя, мы не перествли чокться; вино было доброе, но не простое, что ни говори; инче пришлось бы объяснить всю историю тем, что я попросту нклюклся! Но пьян я не был, ни-ни!.. Вдруг вижу: всю комнту точно озрило солнцем; лицо кндидт тк и светится. Мне сейчс вспомнились скзния о вечно юных богх древности, рзгуливвших по свету. Я скзл ему об этом, он улыбнулся, и я готов был поклясться, что передо мною сидит переодетый бог или один из сродников богов. Тк оно и было; и вот желнию моему суждено было исполниться: куклы сделлись живыми людьми, я – нстоящим директором. По этому случю мы выпили ещё; потом кндидт зпрятл всех моих кукол в сундук, привязл его к моей спине и пропустил меня через спирль. Я и теперь ещё слышу, кк я шлёпнулся н пол!

В смом деле, я лежл н полу, вся моя трупп выпрыгнул из ящик. Куклы превртились в змечтельных ртистов – это они сми мне скзли, – я был их директором. Всё было готово к первому предствлению, но вся трупп желл поговорить со мною, публик тоже. Первя тнцовщиц зявил, что, если он не будет стоять н одной ножке, сборы пдут; он являлсь глвным лицом в труппе в требовл соответственного обрщения. Кукл, игрвшя королев, желл, чтобы с нею и вне сцены обходились, кк с королевой, – инче он отвыкнет от своего мплу! Выходной ктер, являвшийся с письмом, вообржл себя ткою же ртистическою величиною, кк и первый любовник: нет ни млых, ни великих ктеров, все одинково вжны в смысле сценического нсмбля! Тргик же требовл, чтобы вся его роль сплошь состоял из одних сильных мест: з ними ведь следуют плодисменты и вызовы. Примдонн хотел игрть только при крсном бенгльском освещении – это ей шло, голубое было не к лицу. Словом, все жужжли, точно мухи в бутылке, в середине её сидел я см – я был директором! Дыхние спирлось у меня в груди, голов кружилсь, я очутился в смом жлком положении, в ккое только может попсть человек: меня окружл совсем новя пород людей! Я от души желл упрятть их всех опять в сундук и вовеки не бывть нстоящим директором! Я и скзл им прямо, что все они, в сущности, только мрионетки, они з это избили меня до полусмерти. Очнулся я н своей постели, в своей комнте. Кк я попл туд, знет, может быть, кндидт, но не я. Месяц светил прямо н пол, н полу влялся опрокинутый сундук и вокруг него все мое куклы, млые и большие, – вся трупп! Я зевть не стл, спрыгнул с постели, побросл их всех в сундук, одних ногми вниз, других головой, зхлопнул крышку и см уселся н неё. Вот-то был кртин!: Можете себе предствить? Я могу. “Ну-с, теперь вы остнетесь тм! – скзл я куклм. – А я никогд больше не пожелю оживить вс!” Н душе у меня стло тк легко, я опять был счстливейшим человеком. Кндидт политехнических нук просветил меня. Я был до того счстлив, что кк сидел н сундуке, тк и зснул. Утром – скорее, впрочем, в полдень, я непостижимо долго спл в этот день! – я проснулся и увидл, что все ещё сижу н сундуке. Теперь я был вполне счстлив: я убедился, что мое прежнее желние было просто глупостью. Я спрвился о кндидте, но он исчез, кк исчезли греческие и римские боги. С тех пор я и считю себя счстливейшим человеком. Ну, не счстливый ли я в смом деле директор? Трупп моя не рссуждет, публик тоже, збвляется себе от всей души. И я свободно могу см сочинять для себя пьесы. Из всех пьес я беру что хочу – смое лучшее, и никто не в претензии. Есть ткие пьесы, которыми теперь директор больших тетров пренебрегют, но которые лет тридцть тому нзд двли полные сборы, зствляли публику проливть слёзы: я дю эти пьесы н своей сцене, и млыши плчут, кк, бывло, плкли их ппши и ммши. Я дю “Иогнну Монфокон” и “Дювеке” – конечно, в сокрщенном виде: млыши не любят длинной любовной кнители; им бы хоть плохой конец, д скоро. Тк-то изъездил я всю Днию и вдоль и поперек, зню всех, и меня знют все. Теперь вот нпрвляюсь в Швецию; посчстливится мне тм, нживу деньжонок – сделюсь скндинвом, инче – нет; говорю вм откровенно, кк своему земляку!

А я, конечно, не змедлил рсскзть о своей встрече вм; ткя уж у меня повдк – рсскзывть.