Искндер Фзиль

Мой дядя смых честных првил

Фзиль Искндер

Мой дядя смых честных првил

Мой дядя смых честных првил

Когд ребят с ншей улицы нчинли хвстться своми знменитыми родичми, я молчл, я двл им выскзться.

Военные проходили по высшей ктегории. Но и среди военных был своя особя, подскзння мльчишеским вообржением субординция. Н первом месте были погрничники, н втором - летчики, н третьем - тнкисты, потом остльные. Пожрники проходили вне конкурс.

Тогд еще не было войны, у меня, кк нзло, ни один родственник не служил в рмии. Но я имел свой особый козырь, которым пользовлся довольно успешно.

- А у меня дядя сумсшедший,- говорил я спокойным голосом, отодвигя н некоторое время слишком рельных героев своих товрищей. Сумсшедший это необычно, глвное, почти недоступно. Летчиком и погрничником можно стть, если хорошо учиться, тк, по крйней мере, утверждли взрослые. А они, конечно, знли что к чему. А сумсшедшим не стнешь, будь ты смым что ни н есть отличником. Конечно, если не зучиться. Но нм это не грозило.

Одним словом, сумсшедшим ндо родиться, или в детстве удчно упсть, или зболеть менингитом.

- А он нстоящий? - спршивл кто-нибудь из ребят недоверчиво.

- Конечно,- говорил я, ожидя этого вопрос,- у него спрвки есть, его смотрели профессор.

Спрвки и впрвду были, они лежли у тетки в швейной мшинке "зингер".

- А почему он не в сумсшедшем доме живет?

- Его ббушк туд не пускет.

- А вы не боитесь его по ночм?

- Нет, мы привыкли,- говорил я спокойно, кк экскурсовод, ожидя следующих вопросов. Иногд здвли глупые вопросы, вроде того, не кусется ли он, но я оствлял их без внимния.

- А ты не сумсшедший? - догдывлся кто-нибудь спросить, глядя н меня проництельными глзми.

- Немножко могу,- говорил я со скромным достоинством.

- Интересно, кто победит: Фрн-Гут или сумсшедший? - бросл кто-нибудь, и срзу же возникли десятки интересных предложений. Фрн-Гут был знменитым борцом из проезжего цирк шпито. Он был негр, и поэтому мы все з него болели.

Дядя жил н втором этже ншего дом вместе с тетей, ббушкой и остльной родней. Существовли две фмильные версии, объясняющие его не вполне обычное состояние. По первой из них получлось, что это случилось с ним в детстве после болезни. Это был неинтересня и потому млопрвдоподобня версия. По второй, которую рспрострнял тетк и в конце концов зглушил ббушкины воспоминния, окзывлось, что он в рнней юности упл с рбского сккун.

Тетя почему-то не любил, когд его нзывли сумсшедшим.

- Он не сумсшедший,- говорил он,- он душевнобольной.

Это звучло крсиво, но непонятно. Тетя любил приукршивть действительность, и это ей отчсти удвлось. Но все-тки он был нстоящий сумсшедший, хотя и почти нормльный.

Обычно он никого не трогл. Сидел себе н скмеечке н блконе и пел песенки собственного сочинения. В основном это были ромнсы без слов.

Првд, иногд н него нходило. Он вспоминл ккие-то стрые обиды, нчинл хлопть дверьми и бегть по длинному коридору второго этж. В тких случях лучше было не попдться ему н глз. Не то чтобы он обязтельно что-нибудь нтворил, но все же лучше было не попдться. Если при этом ббушк окзывлсь дом, он его довольно быстро приводил в себя. Ббк зворчивл ему ворот рубхи и бесцеремонно подствлял его голову под крн. После хорошей порции холодной воды он успокивлся и сдился пить чй.

Словрь его, кк у современных поэтов-песенников, был предельно сжт. Вытряхните н стол тетрдь второклссник - тм будут все слов, которыми дядюшк обходился при жизни. Првд, у него было несколько выржений, которые явно не встретишь в тетрди второклссник и дже в книге не встретишь. Он употреблял их, кк и нормльные люди, в минуты нибольшего душевного подъем. Из них можно воспроизвести только одно: "Удушу мть".

Говорил он в основном по-бхзски, но руглся н двух языкх: по-русски и по-турецки. По-видимому, сочетния слов в пмять ему врезлись по степени нкл. Отсюд можно зключить, что русские и турки в минуту гнев выдют выржения примерно одинковой эмоционльной нсыщенности.

Кк все сумсшедшие (и некоторые несумсшедшие), он был очень сильным. Дом он выполнял всякую рботу, не требующую большой сообрзительности. Сливл помои, тскл свежую воду, когд еще не было водопровод, приносил бзрные сумки, колол дров. Рботл добросовестно и дже вдохновенно. Когд мощня струя помоев, описв крутую тректорию со второго этж, глухо шлеплсь в яму, бродячие кошки, возившиеся в ней, взлетли, кк подброшенные взрывной волной.

Ббушк его жлел, он считл, что он может ндорвтья н рботе. Иногд, в дни генерльной уборки, он нсильно уклдывл его в постель и объявлял, что он зболел. Он перевязывл ему голову или щеку, и он лежл рстерянный и несколько смущенный мистификцией. В конце концов ему ндоедло лежть, и он пытлся подняться, но ббушк снов зтлкивл его в постель. Зствить рботть его в ткие чсы было невозможно. Он пожимл плечми и говорил: "Ббушк не рзрешет". Он ббушку нзывл ббушкой, хотя он ему был ммой. Ткой уж он был, со стрнностями.

Дядя был удивительно чистоплотен. Нм, детям, всегд его ствили в пример. Я с тех пор, кк увижу слишком чистоплотного человек, не могу избвиться от мысли, что у него в голове не все в порядке. Я, понятно, ему об этом не говорю, но тк, для себя, имею в виду.

Словом, дядя был ужсно чистоплотным. Бывло, не подходи, когд он тщит свежую воду или сумку с провизией или сдится есть. А уж руки мыл кждые десять - пятндцть минут. Его з это ругли, потому что он протирл полотенце, но отучить не могли. Бывло, пожмет ему кто-нибудь руку, он тут же бежит к умывлке. Взрослые чсто потешлись нд этим и нрочно здоровлись с ним по многу рз н день. Из ккого-то ткт дядя Коля не мог не подть руки, хотя и понимл, что его рзыгрывют.

Больше всего н свете он любил слдости, из всех слдостей - воду с сиропом. Если нс посылли с ним н бзр и мы проходили мимо лрьк с фруктовыми водми, он, обычно не склонный к снтиментм, трогл меня рукой и, покзывя н цилиндрики с рзноцветными сиропми, зстенчиво говорил: "Коля пить хочет".

Приятно было угостить взрослого седоглвого человек слдкой водичкой и чувствовть себя рядом с ним человеком пожившим, добрым и снисходительным к детским слбостям.

А еще он любил бриться. Првд, это удовольствие ему доствляли не тк уж чсто. Примерно рз в месяц. Иногд его посылли в прикмхерскую, но чще его брил см тетк.

Бритье он воспринимл серьезно. Сидел не морщсь и не шевелясь, пок тетк немилосердно скребл его нмыленную, горделиво приподнятую голову. В ткие минуты можно было из-з теткиной спины покзывть ему язык, грозить кулком, он не обрщл никкого внимния, погруженный в прикмхерский кейф. И это несмотря н то, что бород и особенно волосы н голове, кк бы возросшие н целинных землях, густо курчвились и отчянно сопротивлялись бритве. Иногд тетк просил меня подержть ему ухо или нтянуть кожу н шее. Я, конечно, охотно соглшлся, понимя всю недоступность ткого удовольствия в обычных условиях. С несколько преувеличенным усердием я держл его большое смуглое ухо, зворчивя его в нужном нпрвлении и рссмтривя шишки мудрости н его голове.

Обычно похожий н добродушного псечник с курчвой бородой, после бритья он резко менялся: лицо его принимло брезгливо-ндменное выржение римского сентор из учебник по истории древнего мир. В первые дни после бритья он стновился змкнутым и дже высокомерным, потом постепенно римский сентор уходил в глубь бороды и выступл добродушный демокртизм деревенского псечник.

Я бы не скзл, что он стрдл мнией величия, но, проходя мимо пмятник в городском сквере, он испытывл некоторое возбуждение и, кивя н пмятник, говорил: "Это я". То же смое повторял, увидев портрет человек, поднный крупным плном в гзете или журнле. Рди спрведливости ндо скзть, что он з себя принимл любое изобржение мужчины в крупном плне. Но тк кк в этом виде почти всегд изобржлся один и тот же человек, это могло быть понято кк некоторым обрзом врждебный нмек, опсное нпрвление мыслей и вообще дискредитция. Ббушк пытлсь отучить его от этой привычки, но ничего не получлось.

- Нельзя, нельзя, комиссия,- грозно говорил ббушк, тыкя пльцем в портрет и отлучя дядю от него, кк нечистую силу.

- Я, я, я,- отвечл ей дядя рдостно, постукивя твердым ногтем по тому же портрету. Он ничего не понимл.

Я тоже ничего не понимл, и опсения взрослых мне кзлись просто глупыми.

Комиссии дядя действительно боялся. Дело в том, что соседи, исключительно из человеколюбия, время от времени писли нонимные доносы. Одни из них укзывли, что дядя незконно проживет в ншем доме и что он должен жить в сумсшедшем доме, кк и все нормльные сумсшедшие. Другие писли, что он целый день рботет и ндо проверить, нет ли здесь тйной эксплутции человек человеком.

Примерно рз в год являлсь комиссия. Пок члены ее опсливо подымлись по лестнице, тетя успевл ндеть н него новую прздничную рубшку, двл ему в руки ббушкины четки и грозным шепотом прикзывл ему сидеть и не двигться. Члены комиссии, несколько сконфуженные своим необычным делом, извинялись и здвли тетке необходимые вопросы, время от времени поглядывя н дядю со скромным любопытством. Тетя извлекл из зингеровской мшинки дядины документы.

- У него золотой хрктер,- говорил он.- А физический труд ему полезен. Об этом см доктор Жднов говорил. Д и что он делет? Пру ведер воды принесет от скуки, вот и все.

Пок он говорил, дядя сидел з столом, деревянно сжимя четки, и глядел прямым немигющим взглядом деревенской фотогрфии.

Перед уходом кто-нибудь из членов комиссии, освоившись и осмелев, спршивл у дяди:

- Нет ли жлоб?

Дядя вопросительно смотрел н ббушку, ббушк н тетю.

- Он у нс плохо слышит,- говорил тетя с тким видом, кк будто это был его единственный недостток.

- Жлобы, говорю, есть? - громче спршивл тот.

- Бтум, Бтум...- здумчиво, сквозь зубы цедил дядя. Он нчинл злиться н всю эту комедию, потому что про Бтум он вспоминл в минуты крйнего рздржения.

- Ну ккие у него могут быть жлобы? Он шутит,- говорил тетя, очровтельно улыбясь и провожя комиссию до порог.- Он у меня живет кк грф,- добвлял он крепнущим голосом, глядя в спину уходящей комиссии.Если бы некоторые эфиопки смотрели з своими мужьями, кк я з своим инвлидом, у них не было бы времени сочинять рмянские скзки.

Это был вызов двору, но двор, притившись, трусливо молчл.

После уход комиссии прздничную рубшку с дяди снимли, и тетя, нзло соседям, посылл его з водой. Гремя ведрми, он рдостно брослся в путь, явно предпочитя коммунльным фокусм свое древнее знятие водонос.

Больше всего н свете дядя не любил кошек, собк, детей и пьяных. Не зню, кк нсчет остльных, но в нелюбви к детям отчсти виновт и я.

З многие годы я хорошо изучил все его нклонности, привязнности, слбости. Любимым знятием моим было дрзнить его. Шутки порой бывли жестокими, и я теперь в них кюсь, но сделнного не вернешь. Единственное, что в ккой-то мере утешет, это то, что и мне от него доствлось немло тумков.

Бывло, в сырой зимний день сидим в теплой кухне. Ббушк возится у плиты, рядом дядя н скмеечке, я сижу н кушетке и читю ккую-нибудь книгу. Потрескивет огонь, посвистывет чйник, мурлычет кошк. В конце концов этот тихий, сумсшедший уют нчинет ндоедть. Я все чще отклдывю книгу и смотрю н дядю. Дядя смотрит н меня своими зелеными персидскими глзми. Он смотрит н меня, потому что знет, что рно или поздно я должен выкинуть ккую-нибудь штучку. И тк кк он знет это и ждет, я не могу удержться.

Простейший способ нрушить его спокойствие - это долго и пристльно смотреть ему в глз. Вот он нчинет ерзть н стуле, потом опускет глз и рссмтривет свои большие руки, но я прекрсно зню, о чем он думет. Потом он быстро поднимет глз, чтобы узнть, смотря я или нет. Я продолжю смотреть. Я дже знимю спокойную, удобную позу. Он должн внушить ему, что смотреть н него я нмерен долго и это не соствляет для меня большого труд. Он нчинет беспокоиться и вполголос говорит:

- Этот дурчок меня дрзнит.

Он не хочет рньше времени подымть ненужный шум, он говорит для меня. Он кк бы репетирует передо мной свою будущую жлобу.

Я продолжю упорно смотреть. Бедняг отворчивется, но нендолго. Ему хочется узнть, продолжю ли я смотреть. Я, конечно, смотрю. Тогд он прикрывет глз лдонью. Но и это не помогет. Ему хочется узнть, оствил ли я его в покое в конце концов. Он слегк, думя, что я этого не змечю, рстопыривет лдони и смотрит в щелочку. Я гляжу кк ни в чем не бывло. Тогд рздржется скндл.

- Он смотрит н меня, я его убью! - кричит дядюшк, и злые огни вспыхивют в его глзх. Я мгновенно отвожу взгляд н книгу, потом подымю голову с видом человек, неожиднно оторвнного от своих мирных знятий.

- Что же, ему глз выколоть, что ли? - говорит ббушк и, дв ему легкий подзтыльник, советует не смотреть в мою сторону, рз уж мой вид тк его рздржет.

Но иногд, доведенный до ярости более злыми шуткми, он см дет подзтыльники, хвтет полено или кочергу, и тогд нступет стршня минут. Особенно если нет рядом ббушки или взрослых сильных мужчин. "Боженьк,- шепчу я про себя,- спси н этот рз, и тогд я никогд в жизни не буду его дрзнить. И буду всегд тебя любить и дже вместе с ббушкой тебе молиться. Вот увидишь, ты только спси". Но, видно, я не слишком ндеюсь н боженьку, тем более что кждый рз его подвожу. Несмотря н стрх, сознние рботет быстро и четко. Бежишь, если дядя еще не отрезл путь к дверям. Но если бежть уже невозможно, единственное спсение неожиднно подойти к нему и, низко нклонившись, подствить голову: бей. Это довольно жуткя минут, потому что перед тобой вооруженный безумец, д еще в ярости.

Но, видно, эт жлкя поз, эт полня покорность судьбе его обезоруживют. Ккое-то врожденное блгородство остнвливет его от удр. Он мгновенно гснет. Бывло, только оттолкнет брезгливо и отойдет, в недоумении пожимя плечми н то, что люди могут быть ткими дерзкими и ткими жлкими одновременно.

Однжды я прочитл змечтельную книжку, где шпион притворялся глухонемым, но потом его рзоблчили, потому что он во сне зговорил по-немецки. Один нш контррзведчик нрочно выстрелил нд его головой, но он дже не вздрогнул. Он был сильной личностью. Но во сне он перествл быть сильной личностью, потому что спл. И вот он зговорил по-немецки, мльчик его рзоблчил. Другой мльчик тоже слышл, кк шпион говорит во сне, но не мог его рзоблчить, потому что плохо знимлся по-немецки и не понял, по-ккому тот говорит. Но глвное не это. Глвное, что шпион притворялся глухонемым.

Мысль моя сделл генильный скчок: я понял, что дядя мой совсем не сумсшедший, смый нстоящий шпион. Единственное, что меня немного смущло, это то, что ббк его помнил с детских лет. Но и это препятствие я быстро опрокинул. Его подменили, догдлся я. Сумсшедший дядя был, но шпионы изучили его повдки и словечки и в один прекрсный день дядю выкрли, вместо него подсунули шпион. А брезгливым он притворяется нрочно, чтобы его кто-нибудь не отрвил.

Я вспомнил, что в его поведении было много подозрительного. Иногд он что-то зписывл н листкх бумги цветными крндшми. Бумжки эти он тщтельно прятл. Я, конечно, зглядывл в них, но рньше они мне кзлись кркулями негрмотного человек. Здорово же он нс обмнывл! А удочк!

Дядя иногд ходил н море ловить рыбу. В этом не было бы ничего стрнного, ведь и нормльные люди увлекются рыбной ловлей. Но дело в том, что н удочке его не было крючков. А мы еще смеялись нд ним. Может быть, внутри удилищ был тйный рдиоприемник и он передвл сведения вржеской подводной лодке?

Мозг мой пылл. Мысленно я уже читл в "Пионерской првде" большой зголовок: "Пионер рзоблчил шпион. Дети, будьте бдительны!"

Дльше шел мой портрет и рсскз, который нчинлся ткими словми:

"С некоторых пор пионер ткой-то (то есть я) стл тихим и грустным. Его близорукие родители (то есть мои родители) считли, что он зболел. Н смом деле он обдумывл, кк рзоблчить мтерого шпион, который долгое время выдвл себя з сумсшедшего дядю. Нелегко было пойти н ткой шг. Но пионер не рстерялся. Это был борьб нервов". И дльше в тком же духе и дже еще лучше.

Первым делом ндо было выкрсть удочку и проверить ее. Он лежл у дяди под кровтью. К постели своей он меня близко не подпускл, все из той же якобы брезгливости. Но я воспользовлся случем, когд его послли з водой, вытщил удилище из-под кровти, взял нпильник и тйком, в огороде, стл рспиливть суствчтое тело бмбук. Я рспилил кждое звено, но удилище окзлось пустым. Я не впл в уныние, обртил внимние н то, что смое первое звено у основния удилищ не имело естественной перегородки, он был проломн, и туд можно было просунуть плец. Все ясно! Он туд просовывет свой приемничек, потом вынимет и прячет. Ну и хитрец! Я зкопл удилище в огороде и стл обдумывть, что делть дльше.

Ндо было спешить, пок он не обнружил, что у него пропл удочк. Но вот тетк ушл из дому по своим делм, ббушк вышл н двор посидеть в холодке, я поднялся нверх. Дядя, кк обычно, сидел в кухне и, глядя через окно в коридор, следил, чтобы никто из чужих не проник в дом. Я вошел в кухню и сел против него з стол. Глвное, решил я,- нпор и неожиднность. Он думет, что нчну дрзнить, я н смом деле...

- Вш крьер окончен, подполковник Штуберг,- скзл я отчетливо и почувствовл, кк н спине моей выступет гусиня кож, подобно пузырькм н поверхности гзировнной воды.

Не зню, откуд я взял, что он подполковник Штуберг,- видимо, я доверял интуиции, кк и многие генильные контррзведчики, о которых я читл, в том числе см мйор Пронин.

- Отстнь,- скзл дядя мне в ответ тем тоскливым голосом, кким он говорил, когд чувствовл, что я нчиню его дрзнить, у него не было охоты связывться со мной.

Ни один мускул н его лице не дрогнул. "Железный человек",- подумл я, восторженно содрогясь и продолжя делть то, что положено было делть в эту минуту.

- Вы неплохо сыгрли свою роль, но и мы не дремли,- великодушно отдвя днь ловкости врг, скзл я. Слов приходили точные и крепкие, они вселяли уверенность в првоте дел.

- Мльчик сумсшедший,- скзл дядюшк с некоторым оттенком рздржения. Он всегд меня нзывл мльчиком, кк будто у меня не было своего имени.

"Увиливет, шельм",- подумл я, здыхясь от вдохновения, и решил, что пор нмекнуть ему кое н что.

- Рыбк не клюет? - спросил я, проництельно улыбясь и глядя ему в глз.- Море волнуется или удочк не годится?

- Удочк? - повторил он, и в его тусклых глзх мелькнуло подобие мысли.

- Вот именно, удочк,- скзл я, поняв, что ухвтился з то смое звено, при помощи которого можно, не слишком громыхя, вытщить и всю цепь.

- Моя удочк? - повторил он, нчиня что-то сообржть.

- Вы поплись н свою удочку, подполковник! - сострил я и, откинувшись н стуле, стл ждть, что будет дльше.

- Удочк, удочк, удушу мть! - пробормотл он в сильном волнении и, что-то окончтельно себе уяснив, ринулся к дверям.

- Ни с мест! - крикнул я.- Дом оцеплен!

- Бтум! - крикнул он и побежл в комнту.

Я немного рстерялся. Вместо того чтобы с достоинством сдться и скзть: "Н этот рз вы меня перехитрили, лейтеннт...",- он побежл искть удочку, кк будто это имело ккое-нибудь знчение.

Через несколько минут он влетел в комнту, и все перепутлось.

- Укрли удочку! - кричл он в ярости, пытясь схвтить меня.

- Добровольное признние облегчит вшу учсть! - кричл я в ответ, бегя вокруг стол и свливя ему под ноги стулья испытнным приемом нглийской рзведки.

- Вор! Удочк! Удушу мть! - кричл он, возбуждясь от схвтки.

- Нзовите сообщников! - орл я в ответ, срезя угол стол. В этом было мое спсение, потому что тормозить он не умел и, промхивясь, пробегл мимо. Все-тки ему иногд удвлось шлепнуть меня через стол или ткнуть кулком вдогонку.

Я знл, что борьб нервов может быть ужсной, но когд один бьет, другой только изворчивется, рно или поздно победит тот, кто бьет.

В конце концов я вскочил н кушетку и, отбивясь ногой, изо всей силы зкричл:

- Ббушк!

Он и тк уже подымлсь по лестнице. Видимо, грохот ншей схвтки был слышен во дворе. Увидев ее, бедняг бросился к ней и стл опрвдывться. Кстти, это ему почти никогд не удвлось. Нормльному человеку и то трудно опрвдться, уж ткого и слушть никто не хочет.

- Удочк, удочк,- лепетл он, рстеряв от волнения и те немногие слов, которые знл.

И вдруг я почувствовл к нему жлость, я кк-то понял, что никогд в жизни он не сможет толком опрвдться. А ведь я и в смом деле испортил ему удочку. Но признться в том, что см кругом виновт, смелости не хвтило. И не только смелости. Я знл, что взрослые привыкли в тких случях считть его виновтым, и догдывлся, что им будет неприятно менять свою удобную привычку и принимть во внимние более сложные сообржения.

Я скзл, что он н меня нпл, но побить все же не успел. Это был примиренческий выход, к сожлению смый рспрострненный.

В связях с инострнной рзведкой я его больше не подозревл.

Кк я ни отклдывл, но теперь мне придется рсскзть о его великой любви, которую он, к сожлению, никк не мог скрыть от окружющих. Он был влюблен в тетю Фину. Об этом знли все, и взрослые смчно толковли о его стрсти, мло озбоченные тем, что их слушют не вполне подготовленные дети.

Я до сих пор не пойму, почему он выбрл именно ее, смую змызгнную, смую коноптую, смую глупую из женщин ншего двор. Я длек от утверждения, что среди них можно было нйти Сулмифь или Софью Ковлевскую. Но все-тки он выбрл смую некрсивую и смую глупую. Может быть, он чувствовл, что путь между их духовными мирми нименее утомителен?

Тетя Фин был портнихой. Он обшивл нш двор. В основном ей поручли перешивть стрые вещи, детские рубшки, трусы и всякую мелочь.

- Оборочки, мнжетики,- говорил он, суетливо обмеривя зкзчик снтиметром и стрясь кзться профессионлом.

Шил он, видимо, плохо, д и плтили ей з рботу очень мло, иногд и ничего не двли в счет будущих зкзов.

- Спсибо, Финочк, сочтемся,- говорили ей при этом.

- З спсибо хлеб не купишь,- отвечл он, горестно усмехясь с некоторой долей отвлеченной обиды в голосе, кк бы обижясь не н зкзчиков, н тех, кто не продет хлеб з спсибо.

В свободное от рботы время, иногд и одновременно с рботой тетя Фин руглсь со своей ближйшей соседкой, одинокой молодой женщиной неопределенных знятий. Звли ее тетя Тмр. Иногд вечерми к ней в гости приходили мтросы. Они пели змечтельные протяжные песни, тетя Тмр им подпевл. Получлось очень крсиво, но нс почему-то туд не пускли. Соседки не любили тетю Тмру, но побивлись ее.

- Он дерется, кк мужчин,- говорили они.

Тетя Фин и тетя Тмр всегд руглись. Дело в том, что они обе были рыжие. А рыжие между собой никогд не уживются, тем более по соседству. Они терпеть друг друг не могут.

- Рыжя комнд! - бывло, кричит тетя Тмр, стоя у бельевой веревки, увешння прищепкми, кк пулеметными лентми.

- Ты см рыжя,- отвечет тетя Фин вполне спрведливо.

- Я не рыжя, я блондинк лимонного цвет,- усмехется тетя Тмр.

- К тебе мтросы ходят,- нервничет тетя Фин.

- Интересно, кто к тебе пойдет? - ехидно говорит тетя Тмр.

- У меня муж есть,- докзывет тетя Фин,- все знют моего муж, он честный человек.

- Нчхл я н твоего муж,- кк-то обидно говорит тетя Тмр и, рзвесив белье, удляется в комнту.

Бедный дядя был влюблен в эту смую тетю Фину. Кк я теперь понимю, это был смя бескорыстня и долговечня любовь из всех, которые я встречл в своей жизни. Т святя слепот, которя делет мужчину крылтым или сумсшедшим, был обеспечен ему от рождения.

Ему ничего не ндо было от любимой, только нходиться поблизости, видеть ее крымские веснушки цвет свежей брбульки и слышть ее голос профессионльной плкльщицы.

Когд он приходил к тете что-нибудь шить, он усживлся рядом и смотрел н нее томными глзми.

- И з что только он меня тк любит? - говорил он, если у нее было хорошее нстроение.

Дядя и дня не мог прожить без нее. Возле комнты тети Фины был кухоння пристроечк, собственно говоря, бзрный лречек, купленный по дешевке ее мужем. Целыми днями он возилсь в этой кухоньке, время от времени выглядывя во двор, чтобы увидеть, кто куд прошел, и стрясь угдть по выржению лиц соседок, не дют ли где-нибудь дефицитных товров. Когд он выглядывл оттуд, вид у нее был ккой-то испугнный, кк будто он боялсь, что, пок он возится с обедом, может упустить что-то вжное для жизни или кто-нибудь ее просто прихлопнет. Ткой вид бывет у птицы, которя увлеченно что-то клюет, потом, вдруг вспомнив про опсность, быстро подымет голову и осторожно озирется.

Тк вот, дядя обычно подходил к этой кухоньке с тыльной стороны и, нклонившись к фнерной стене, следил з ней в щелочку. Он ничего не мог увидеть, кроме ее стряпни, но, видимо, этого ему было достточно. Тк он мог стоять чсми и нблюдть з ней, пок он не выходил иэ себя и не кричл тете через весь двор:

- Скжите ему, что у меня есть муж, то он опять з мной ухживет.

Тетя гнл его домой и ругл, првд, больше для виду. Зстигнутый н месте преступления, бедняг чувствовл постыдность своей стрсти и, проходя мимо тети, неопределенно пожимл плечми, покзывя, что это сильнее его.

- Купите ему воду с двойной сироп, и пусть он успокоится,- советовл тетя Фин.

Но, видимо, вод с двойным сиропом был слишком слбым утешением. Через чс или дв дядя сбегл из-под ндзор ббушки и снов проникл в зветный уголок.

Вечером, когд приходил с рботы муж тети Фины, он рсскзывл ему о своих дневных горестях, не збывя и дядю. Муж ее был косоглзый спожник, мирный и добрый человек.

- Я люблю, когд все тихо. Моя жен никому не мешет,- говорил он полугромко, тк, чтобы никто не обижлся, но было видно, что он зщищет свою жену. При этом он зтыкл или змзывл змзкой очередную дырочку, пробитую дядей в кухонной стене.

Взрослые чсто говорили об этой необычной любви. Видимо, для многих из них он см по себе был достточно ненормльным признком.

Говорили при нем, думя, что он ничего не понимет. Но я уверен, что тут он догдывлся, о чем идет речь. В ткие минуты я змечл в глзх его выржение стрдния и стыд, змечл мелкое дрожние губ, иногд невольный протестующий жест рукой. Кк будто он хотел скзть: отстньте, кк вм не стыдно!

Он любил ее до конц своих дней, тк ни рзу не удостоившись внимния своей жестокой возлюбленной.

Умер дядя вскоре после ббушки. Он по ней очень скучл и все спршивл, куд он уехл, хотя он умерл при нем. О смерти ее он быстро збыл, но о жизни помнил, потому что эт жизнь окружл его безумие человеческой теплотой и любовью. Ведь нерзумных детей мтери любят сильнее - они больше нуждются в их зщитной любви.

Тетя потом говорил, что перед смертью к дяде пришл ясность ум, кк будто судьб н мгновение решил ему покзть, кково быть в здрвом рссудке. И это вдвойне жестоко, потому что ткой короткой вспышки могло хвтить только н то, чтобы ощутить всю бесчеловечность переход из одной пустоты в другую.

Но я думю, что тете это только покзлось. Он любил, чтобы все было крсиво, для этого ей приходилось многое преувеличивть.

Сейчс я жлею, что ничего хорошего ему в жизни не успел сделть. Рзве что угощл его слдкой водичкой д в бню с ним ходил. Он очень любил мыться. В бне он ничем не отличлся от остльных посетителей и только больше других стеснялся, кким-то библейским жестом руки стрясь прикрыть свою нготу.

Я вспоминю чудесный солнечный день. Дорог нд морем. Мы идем в деревню. Это километров двендцть от город. Я, ббушк и он. Впереди дядя, мы едв з ним поспевем. Он обвешн узелкми, в рукх у него чемодны, з спиной смовр. Нчло лет. Еще не пыльня зелень и не знойное солнце, нвстречу упругий морской ветерок, дорожной слдостью новизны холодящий грудь. Ббушк попыхивет цигркой, постукивет плкой, впереди дядя с солнечным смовром з спиной. И он поет свои бесконечные песенки, потому что ему хорошо и он чувствует бодрую свежесть летнего дня, змнчивость этого мленького путешествия.

Нет, все-тки жизнь и его не обделил счстливыми минутми. Ведь он пел, и пение его было простым и рдостным, кк пение птиц.