Так уж случилось, что Таша Ларсен с первого взгляда без памяти влюбилась в тяжело раненного жениха своей сестры-близняшки. Невеста бросила Чейза, и тот не заметил подмены. Страстная любовь молодых людей подверглась жестокому испытанию, когда невольный обман раскрылся...
ru Fiction Book Designer 26.06.2006 FBD-RWKM24T3-VW08-7VTA-HP4A-X2QF5DNJ3U0C 1.0

Аманда БРАУНИНГ

ЗАСЛУЖИТЬ ЛЮБОВЬ

Глава 1

Через стеклянную дверь-турникет Таша Ларсен влетела в приемный покой больницы и побежала по коридору к регистратуре. Мокрый плащ подобно крыльям развевался за ней. Бросив в пробке такси и промчавшись оставшиеся несколько кварталов пешком, она насквозь промокла под дождем.

– Мне сообщили, что сюда привезли мою сестру. Фамилия – Ларсен, – произнесла она спокойно, несмотря на сильное волнение. Слава Богу, умение сохранять хладнокровие, никогда не подводившее ее в суде, не подвело и на этот раз.

Невозмутимый клерк все же заметил испуг на ее лице, но деловито, в тон ей объяснил:

– Она в реанимации. Можете подняться на лифте на шестой этаж.

В реанимации? Боже мой! Почему же ей не сообщили, что дела так плохи? Успокаивая себя, Таша кинулась к лифту. Оказавшись на нужном этаже, она огляделась по сторонам. Спросить было не у кого, но она привыкла быстро принимать решения. Повернув направо, пошла по коридору, заглядывая в палаты, и, заметив наконец в одной из них знакомую фигуру, вбежала внутрь.

Ее сестра бродила из угла в угол небольшой приемной.

– Мне сказали, что ты в реанимации, и я ожидала увидеть тебя серьезно раненной, – сказала Таша напряженно.

– Разочарована? – Сестра ехидно взглянула на нее.

Двадцатисемилетние близнецы Наталья и Наташа Ларсен как две капли воды походили друг на друга. Очень красивые, с выразительными голубыми глазами, высокие, стройные и необычайно женственные. Фарфоровая белизна их кожи оттенялась черным цветом волос.

Единственным видимым отличием была короткая стрижка Наташи (обычно ее называли Ташей). Впрочем, при внешнем сходстве между сестрами существовали глубокие внутренние различия, поэтому пути их давно уже разошлись.

Наталья работала личным ассистентом и достигла определенных успехов на этом поприще, однако для достижения своих целей предпочитала использовать свою внешность, а не ум. Она придерживалась той точки зрения, что мужчины думают вовсе не головой, а потому их можно контролировать. Именно так она и поступала, быстро добиваясь желаемого.

Таша, напротив, замечала, что внешность мешает ей в адвокатской деятельности. Для того чтобы убедить окружающих, что она не просто хорошенькая куколка, приходилось прикладывать дополнительные усилия.

Сестры виделись не часто. Таша смирилась с таким решением Натальи, но продолжала волноваться за единственную свою родственницу.

– Ты, кажется, в порядке, – сказала она сухо.

– В порядке? – взвизгнула Наталья. – Взгляни, у меня же останется шрам! Точно тебе говорю, – воскликнула она, показывая на небольшой порез на левой щеке, уже обработанный врачами, которые даже не сочли нужным накладывать швы.

Слишком хорошо зная сестру, Таша оставила ее жалобы без внимания.

– Что все же случилось? – поинтересовалась она. – Патрульный сказал лишь, что произошла авария. – В памяти снова вспыхнуло мгновение, когда она подумала, что лишилась сестры. В детстве оставшись сиротами, они росли вместе, именно поэтому Таша так дорожила их родственной связью.

Игнорируя табличку с просьбой не курить, Наталья затянулась и на вопрос ответила не сразу:

– Бог мой, это было ужасно. Я подумала – все, конец. Машина чинила тротуар; когда мы выходили из ресторана, у нее отказало управление и она поехала прямо на нас. Чейз оттолкнул меня в сторону, а сам попал под колеса. Я же ударилась о стену и заработала вот это. – Она снова указала на порез.

Эгоизм сестры не разозлил Ташу; если она хочет узнать подробности, нужно набраться терпения.

– Кто такой Чейз?

Наталья выдохнула дым и стала пристально разглядывать его кольца:

– Чейз Калдер.

У Таши перехватило дыхание.

– Чейз Калдер, адвокат? – спросила она недоверчиво. Когда сестра кивнула, она совсем потеряла дар речи. Конечно, она слышала о нем. Да и кто не слышал! Выступления в суде принесли ему громкую славу. Живая легенда в возрасте тридцати четырех лет! – Где ты ухитрилась его встретить?

– Однажды он заглянул в оздоровительный центр. Мы разговорились. Он вел какое-то дело, теперь уже закончил. К твоему сведению: сегодня мы с ним обручились, – сообщила она как бы между прочим.

Обручились? Сказать, что Ташу поразило это известие, – значит ничего не сказать. Она и понятия не имела, что Чейз Калдер в Денвере, а он, оказывается, к тому же обручен с ее сестрой. Обручены. Ей и в голову не могло прийти такое! Она привыкла к тому, что Наталья лишь использует мужчин в своих целях. Но чтобы влюбиться? Видимо, произошло чудо. И причиной этого чуда стал Чейз Калдер.

Она разглядывала сестру, стараясь понять ее чувства. Должно быть, ей сейчас нелегко. В трудных ситуациях люди зачастую ведут себя странно. Вот и Наталья, вероятно, скрывает свои страхи под маской безразличия.

Таша растаяла.

– Как он? – спросила она нежно. Сестра затушила сигарету и взяла пальто:

– Ступай посмотри сама.

И она распахнула дверь в палату, где, невидимый за разнообразными мониторами, контролирующими его состояние, лежал Чейз Калдер. Таша смогла разглядеть лишь темные волосы и смертельную бледность лица. Да ведь она не знает, какой он из себя, ей не приходилось видеть даже его фотографий, подумала вдруг Таша.

– А родственников оповестили? – участливо поинтересовалась она.

– Боже, не спрашивай меня! У меня и так забот полон рот. Его только что привезли из операционной. – Наталья поежилась. – Бабушка надвое сказала, выживет ли он, того и гляди, останется калекой на всю жизнь!

Расстроенная, Таша взяла сестру за руку:

– Мне так жаль. Наталья пожала ее руку.

– Да ладно. Я-то этого не увижу. Таша замерла. Сочувствия к сестре как не бывало. Влюбленный не может быть таким черствым.

– Как это понимать?

– Удача отвернулась от меня. Наконец-то удалось подцепить симпатичного богатого парня, а он чуть не погиб, – заявила Наталья с горькой усмешкой.

Эта усмешка была до того неуместной в этой комнате, рядом с человеком на грани жизни и смерти, что Таша удивленно воззрилась на сестру.

– А я подумала, ты его любишь.

– Люблю? Да брось ты, Таша, такое лишь в сказках бывает. Мне нужны деньги, положение в обществе и мужчина, который сможет дать мне все, чего я захочу. Неужто я свяжусь с калекой!

Таша с трудом сдержала отвращение и гнев, прежде чем заговорить.

– Он спас тебе жизнь. Ты не можешь его бросить!

Сестра приподняла тонкую бровь:

– Не могу? Сейчас увидишь.

– Ты нужна ему, Нат! – воскликнула Таша в бешенстве.

– Зато он мне не нужен, – возразила Наталья и, сняв сверкающее обручальное кольцо, опустила его на кровать. – Пустая трата времени, приятель.

И это говорит ее родная сестра? Таша не верила своим ушам.

– Ты невозможна! Я годами находила оправдания твоим поступкам, но этому оправдания нет.

Сестра приблизилась к ней вплотную.

– Послушай, мисс Благочестие, мне плевать, что ты обо мне думаешь. Но если ты так заботлива, почему бы тебе не остаться с ним? Ты же ледышка, так что какая тебе разница, сможет он тебя удовлетворить или нет. Я же в такие игры не играю! В море осталось достаточно другой рыбы. Думаю для разнообразия податься в Лос-Анджелес.

Таша смотрела вслед своей сестре-близняшке, которая, не обернувшись, исчезла за дверью, и не могла избавиться от чувства стыда. И в дурном сне невозможно было себе представить, что Наталья на такое способна. Ее поведение не укладывалось ни в какие рамки.

Таша приблизилась к кровати раненого, не в силах отвести от него взгляд. Он выглядел таким слабым, его лицо было сплошь в синяках и ссадинах… При виде его беспомощности сердце у Таши сжалось, во рту пересохло.

Такая реакция удивила ее. «Я просто благодарна ему за Нат, и мне жаль его», – подумала она.

Итак, перед ней был сам Чейз Калдер, лежащий без сознания. Даже сейчас лицо его выражало внутреннюю силу характера, целеустремленность, в нем не чувствовалось ни слабости, ни мягкости. Интересно, какого цвета у него глаза под длинными, необычно длинными для мужчины ресницами? Форма губ говорила о чувственности и страстности. Быть может, эта страстность никогда уже ни в ком не разожжет огня…

Почему эти мысли причиняют ей боль? В груди все сжалось, силы оставили ее. Дрожа, Таша обернулась в поисках стула, и тут взгляд ее упал на кольцо, сверкающую капельку на пододеяльнике. Она взяла его в руки и оторопела, разглядывая цейлонский сапфир в окружении бриллиантов. Стоит должно быть, целое состояние, а ее сестра бросила его, словно безделушку! Так же, впрочем, как и Чейза Калдера.

Ну почему, Нат, ты видишь мусор там, где я вижу золото!

Ища глазами сумочку, Таша внезапно вспомнила, что, кинувшись к сестре, успела лишь сунуть ключи и деньги в карман плаща. Значит, кольцо надо либо положить в карман, что невозможно, либо надеть его. Оно оказалось ей впору только на безымянный палец, что пробудило в ней странное чувство. Суеверный человек увидел бы в этом некое знамение. Но Таша, будучи здравомыслящей, сочла это простым совпадением.

Тут вошла медсестра, и Таше пришлось отойти в сторонку, чтобы не мешать. Ей претило чувствовать себя беспомощной и бесполезной, но оставалось лишь стоять и ждать. При этом никогда раньше она не ощущала такого беспокойства. Впрочем, оно вполне естественно, принимая во внимание, что этот мужчина спас ее сестру, рискуя собственной жизнью. Ему во что бы то ни стало надо поправиться.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Таша разложила плащ на стуле – пусть высушится. Потом попыталась пальцами привести в порядок спутавшиеся от дождя волосы. Хорошо хоть костюм для выступления в суде – черный, с белой шелковой блузкой – остался сухим. Оправив его, она стала мерить шагами комнату, пока сестра не освободилась.

– Вы не знаете, сообщили ли родным мистера Калдера?

Молоденькая сестра кивнула:

– Да, я сообщила. Они, должно быть, уже в пути.

Слава Богу, хотя бы об этом не придется беспокоиться.

– У кого я могу получить информацию о состоянии мистера Калдера? Я хотела бы знать, поправится ли он.

Сестра с пониманием улыбнулась.

– Конечно. Я поговорю с доктором Купер. Таша поблагодарила ее и провела еще четверть часа, бродя из угла в угол в ожидании врача. Так же сильно она волновалась, разве что дожидаясь вердикта присяжных в своем первом деле. Когда появилась женщина среднего возраста в белом халате, Таша глубоко вздохнула. Доктор Купер пожала ей руку.

– Могу порадовать вас: состояние мистера Калдера стабильное. Полученные повреждения серьезны, как мы и говорили, но наши опасения о травме позвоночника не подтвердились.

– Значит, он сможет ходить?

– Несомненно.

Таша почувствовала огромное облегчение.

– Слава Богу!

– И хирургу, – добавила доктор Купер со сдержанной улыбкой. – Мы пока не можем сказать, сколько он пробудет в больнице. Но мистер Калдер, судя по всему, спортсмен, и это должно очень помочь ему. Нельзя недооценивать и значение вашего присутствия здесь.

Эти слова потрясли Ташу. Ведь врач считает ее невестой Чейза! Готовая тут же все поставить на свои места, она вдруг передумала и промолчала. Достаточно того, что придется объясниться с Чейзом, зачем же еще выносить сор из избы? К тому же Чейз должен узнать все первым. Так что разумно пока что поддерживать заблуждение.

– Я никуда не уйду, пока он во мне нуждается, – пообещала Таша. Она решила остаться, надеясь ускорить его выздоровление. Кто-то должен возмещать убытки, да он и не заслуживает быть брошенным. Такое самопожертвование в наши дни – факт необычный. Наталье стоило бы оценить его.

Доктор Купер бросила взгляд на неподвижную фигуру:

– Он проснется лишь через несколько часов. Почему бы вам не поехать домой и не отдохнуть?

Таша тоже взглянула на раненого и покачала головой. Она, конечно, устала, но оставлять его не собиралась.

– Его родители вылетели сюда. Я подожду их. Доктор по опыту знала, что спорить тут бессмысленно.

Снова оставшись одна, Таша пододвинула к кровати стул и села. Загорелая рука Чейза с сильными длинными пальцами лежала на пододеяльнике. Не задумываясь, она дотронулась до нее. Рука была теплой, и не было ничего естественнее, чем взять ее в свою. Она хотела поддержать его, а вышло, что сама получила поддержку: удивительно, но напряжение спало. Успокоившись, она вздохнула.

Тишину нарушал лишь равномерный писк мониторов. Усталость одолела ее: день на работе выдался непростой, потом выступление в суде и внезапное сообщение об аварии. Она едва держалась на ногах, глаза сами самой закрылись.

***

– Нат-таша?

Голос разбудил Ташу. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы оглядеться и все вспомнить. Который час, неизвестно, но она в больнице и Чейз проснулся.

– Наташа? – Голос выражал нетерпение. Таша поднялась со стула, поняв, что Наталья снова зовет себя Наташей. Что ж, ничего плохого. Ее сестра и раньше отдавала предпочтение этому имени. Сейчас, когда они не живут вместе, она, скорее всего, так и представляется.

Наклонившись к постели с намерением сказать Чейзу правду, Таша взглянула в его поразительные серые глаза и растворилась в их глубине.

Ее губы приоткрылись от странного ощущения в груди. Внутри все перевернулось. Позволив чувствам взять верх, она совсем потерялась. Было такое ощущение, словно каждую клеточку, каждый нерв в ее теле подключили к источнику тока, посылавшему сквозь нее электрические волны.

– Наташа?

Он позвал ее в третий раз, теперь обеспокоенно. Будто приходя в себя от глубокого сна, она сквозь туман посмотрела на него – во рту пересохло, сердце рвалось наружу. Растерявшись от того, что с ней происходит, она попыталась взять себя в руки и заметила, что боль застилает ему глаза.

– Я здесь, – произнесла она неловко и, успокаивая, пожала ему руку. Дыхание Чейза было слабым:

– У тебя все в порядке?

Вовсе нет. И неизвестно, будет ли когда-нибудь в порядке. Но он имел в виду не это. Он хотел знать, цела ли его любимая женщина. У нее еще будет достаточно времени объяснить ему, что она не та, за кого он ее принимает. Да и в Наталье он ошибается. Но сейчас ему нужна поддержка.

– Все отлично. Не надо говорить, Чейз. Ты ранен.

Он попытался поднять голову и застонал от внезапной резкой боли.

– Серьезно?

Свободной рукой она принялась распутывать его влажные волосы. От ощущения их шелковистости у нее почему-то болезненно защемило сердце.

– Тебе сделали операцию. Не знаю подробностей, но ты поправишься.

Его глаза закрылись, и, облегченно вздохнув, она отодвинулась.

В этот момент пальцы его так крепко сжали ее руку, что она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Он смотрел на нее из-под опущенных век.

– Останься со мной, – прошептал он, борясь с болью.

В этой борьбе победить ему не удалось, и Таша поняла, что краткие мгновения бодрствования закончились потерей сознания.

– Останусь, – пообещала она, чувствуя, как слабеет его рукопожатие; наконец он отпустил ее пальцы. – Я буду рядом, – прибавила она, хотя он этого уже не слышал.

Ее вновь окутала тишина. При воспоминании о последних минутах дрожь пробежала по ее телу. Что же случилось? Она собиралась лишь подбодрить его, но потом… Невероятное чувство. Ей не доводилось прежде переживать ничего подобного. Она смотрела в глаза Чейза Калдера, и казалось, будто он наполняет все уголки ее души. Каждая ее клеточка с готовностью приняла его. Поразительно! Что же с ней происходит?

Она снова взглянула на него и нежно, хотя и слегка неуверенно, провела рукой по его щеке. Это прикосновение молнией пронзило ее. Неужто она влюбилась в него?

Как ошпаренная она отдернула руку. Нет! Невозможно! Она уравновешенный, спокойный человек, такого с ней не должно произойти. «Тогда что же?» – хитро, издеваясь, спросил ее внутренний голос. Ответа не нашлось, но Таша не сомневалась: есть разумное объяснение тому факту, что, едва взглянув в его глаза, она почувствовала, будто знакома с ним всю жизнь. Не может же он оказаться недостающей частью ее жизни, ее потерянной половинкой, убеждала она себя.

Вздрогнув, Таша вздохнула и провела рукой по своим волосам. Необходимо взять себя в руки. Выдался трудный день, и она просто потеряла самообладание. Хороший сон приведет ее в порядок.

Успокоенная принятым разумным решением, Таша отошла от постели и встала у окна, глядя в темноту.

Она не знала, сколько времени прошло, когда звук приближающихся шагов заставил ее обернуться. На пороге комнаты показались двое, мужчина и женщина, уставшие с дороги, с испуганными лицами. Обоим на вид было около шестидесяти, внешнее сходство мужчины с молодым человеком на кровати сразу же объяснило, кто они такие, даже если бы Таша не ждала их.

– Вы родители Чейза? – Она приветливо улыбнулась и шагнула им навстречу.

Женщина, она была чуть моложе мужчины, улыбнулась в ответ:

– Я – Элейн Калдер, а это – мой муж Джон. Вы, должно быть, Наташа. Чейз столько рассказывал о вас! Ужасно, что мы познакомились таким образом. – Ее слова замерли в воздухе, когда она взглянула на неподвижного сына. Глаза наполнились слезами, что вызвало жалость и сочувствие у Таши.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, все выглядит – Тебе сделали операцию. Не знаю подробностей, но ты поправишься.

Его глаза закрылись, и, облегченно вздохнув, она отодвинулась.

В этот момент пальцы его так крепко сжали ее руку, что она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Он смотрел на нее из-под опущенных век.

– Останься со мной, – прошептал он, борясь с болью.

В этой борьбе победить ему не удалось, и Таша поняла, что краткие мгновения бодрствования закончились потерей сознания.

– Останусь, – пообещала она, чувствуя, как слабеет его рукопожатие; наконец он отпустил ее пальцы. – Я буду рядом, – прибавила она, хотя он этого уже не слышал.

Ее вновь окутала тишина. При воспоминании о последних минутах дрожь пробежала по ее телу. Что же случилось? Она собиралась лишь подбодрить его, но потом… Невероятное чувство. Ей не доводилось прежде переживать ничего подобного. Она смотрела в глаза Чейза Калдера, и казалось, будто он наполняет все уголки ее души. Каждая ее клеточка с готовностью приняла его. Поразительно! Что же с ней происходит?

Она снова взглянула на него и нежно, хотя и слегка неуверенно, провела рукой по его щеке. Это прикосновение молнией пронзило ее. Неужто она влюбилась в него?

Как ошпаренная она отдернула руку. Нет! Невозможно! Она уравновешенный, спокойный человек, такого с ней не должно произойти. «Тогда что же?» – хитро, издеваясь, спросил ее внутренний голос. Ответа не нашлось, но Таша не сомневалась: есть разумное объяснение тому факту, что, едва взглянув в его глаза, она почувствовала, будто знакома с ним всю жизнь. Не может же он оказаться недостающей частью ее жизни, ее потерянной половинкой, убеждала она себя.

Вздрогнув, Таша вздохнула и провела рукой по своим волосам. Необходимо взять себя в руки. Выдался трудный день, и она просто потеряла самообладание. Хороший сон приведет ее в порядок.

Успокоенная принятым разумным решением, Таша отошла от постели и встала у окна, глядя в темноту.

Она не знала, сколько времени прошло, когда звук приближающихся шагов заставил ее обернуться. На пороге комнаты показались двое, мужчина и женщина, уставшие с дороги, с испуганными лицами. Обоим на вид было около шестидесяти, внешнее сходство мужчины с молодым человеком на кровати сразу же объяснило, кто они такие, даже если бы Таша не ждала их.

– Вы родители Чейза? – Она приветливо улыбнулась и шагнула им навстречу.

Женщина, она была чуть моложе мужчины, улыбнулась в ответ:

– Я – Элейн Калдер, а это – мой муж Джон. Вы, должно быть, Наташа. Чейз столько рассказывал о вас! Ужасно, что мы познакомились таким образом. – Ее слова замерли в воздухе, когда она взглянула на неподвижного сына. Глаза наполнились слезами, что вызвало жалость и сочувствие у Таши.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, все выглядит ужасно, но он поправится. – Таша решила подбодрить мать Чейза, понимая, что в данный момент это куда важнее, чем объяснять недоразумение с ее именем. – Может, вы поговорите с доктором?

– Обязательно, – согласился Джон Калдер. Собравшись с силами, он продолжил:

– Сестра, позвонившая нам, сказала, что наш сын попал в аварию. Вы при этом были?

И снова Таша оказалась перед неизбежным выбором. Она не собиралась спасать репутацию сестры, но нельзя же было рассказывать о ее поступке, не поставив об этом в известность Чейза. Он, конечно, имел право узнать правду первым, даже до родителей, и она все откроет ему, как только он достаточно окрепнет, чтобы ее услышать. До тех пор она не скажет ни слова о Наталье.

– Да. Он спас меня, – заявила она и в двух словах пересказала им то, что узнала от Натальи.

– Бог мой! А вы в порядке? – Элейн Калдер была сама обеспокоенность, и Таша почувствовала, как покраснели ее щеки. Ну, Нат, что ты устроила!

– Я в порядке. Ни царапины, – смущенно ответила она. Вранье всегда претило ей. Ты, Наталья, теперь образец для подражания!

– Ну, слава Богу. Но я представляю, Наташа, какой вы, вероятно, пережили шок, – участливо заметила миссис Калдер.

– Таша. Зовите меня просто Таша, – попросила она, надеясь отвлечь их от вопросов, на которые не знала ответа.

Элейн Калдер улыбнулась.

– Таша звучит так мило… Я очень рада, что вы целы. Чейз не пережил бы, если бы ему пришлось потерять вас.

Реакция Чейза – именно это и беспокоило Ташу. Он и так достаточно пострадал, и она не хотела причинять ему боль. Лишь убедившись, что он достаточно окреп и набрался сил, она сообщит ему неприятное известие. Если он в самом деле любит Наталью, это будет для него сильным ударом.

То, что ее пугала сама возможность причинить ему боль, удивило ее. В этот момент она возненавидела сестру. Как можно было использовать и отвергнуть любовь Чейза! Бросить его в тот момент, когда он больше всего в ней нуждался. Нет, этого она никогда не простит Наталье!

Силясь побороть приступ гнева, Таша повернулась к своей собеседнице.

– Миссис Калдер, хочу, чтобы вы знали, я никогда сознательно не обижу вашего сына, – произнесла она страстно.

Элейн приблизилась к ней и взяла ее за руку.

– Я знаю, милая.

Таша вздохнула, испуганная глубиной собственных чувств. Вероятно, годами скрываемая злость, которую она испытывала к сестре, теперь вырвалась наружу.

– Почему бы вам не подойти к сыну, а я тем временем поищу доктора Купер? – предложила она, и Калдеры охотно согласились.

Доктор Купер проводила родителей Чейза в свой кабинет и рассказала им о прошедшей операции. Таша оставалась с Чейзом до их возвращения, а потом они уговорили ее отправиться домой. Видимо, чувство вины позволило ей уйти с радостью.

Полчаса спустя Таша была уже дома. Ей едва хватило сил принять душ и переодеться в ночную рубашку, после чего она буквально рухнула в постель. Погружаясь в сон, Таша думала о мужчине с серебристо-серыми глазами, взгляд которых пронизывал ее насквозь. Он не давал ей покоя и во сне, вызывая сильное ощущение потери.

***

На следующее утро, когда Таша открыла глаза, уже ярко сияло солнце. Она смутно помнила свои сны, но ее бы удивило, если бы после всего случившегося ей не снился Чейз Калдер.

Приняв душ и надев другую белую блузку и приталенный костюм, который она считала идеальным для работы, Таша сделала себе на завтрак бутерброд и кофе и позвонила в офис. Она работала в большой юридической компании, на незначительной пока что должности. Ее подруга Энни принимала телефонные звонки и пообещала передать, что Таша задержится. К счастью, в суде ей не придется выступать еще около недели, а все остальные встречи вполне можно перенести.

Покончив с этим, Таша собрала сумочку и бумаги и уже выходила из квартиры, когда вспомнила вдруг об обручальном кольце, лежавшем на ее тумбочке. Она собралась положить его в кошелек, но подумала, что все в больнице считают ее невестой Чейза Калдера и будет странно, если она появится там без кольца. Она чувствовала себя неловко, надевая кольцо; при первой же возможности следует вернуть его хозяину.

Проверив, не забыла ли еще чего, Таша отправилась на автобусную остановку.

Обычно она ездила на своей машине, но сейчас машина была в починке, и приходилось пользоваться общественным транспортом.

Движение на улицах было напряженным, и Таша приехала позже, чем намечала; на лифте она поднялась к Чейзу, и когда около палаты увидела Элейн Калдер, которая, заметив Ташу, кинулась ей навстречу, нервы ее не выдержали.

– Таша, слава Богу, я пыталась тебе дозвониться, но ты уже вышла.

У Таши сердце ушло в пятки.

– Что такое? Что случилось?

Страх пронзил ее насквозь. Господи, нет! Он не мог умереть! При этой мысли кровь застыла у нее в жилах.

Элейн вздохнула:

– Пойдем, милая, прежде чем увидеть Чейза, ты должна поговорить с врачом, – сказала она обеспокоенно, и Таша вдруг поняла, что не может сделать ни шага.

– Он умер, да? – спросила она, чувствуя, как сердце ее разрывается на части.

Глаза миссис Калдер округлились от ужаса, когда она поняла, что подумала Таша.

– Нет! Таша, милая, прости. Я не хотела тебя напугать! – воскликнула она.

Таша закрыла глаза, чтобы побороть приступ головокружения. Господи, она подумала.., подумала… Таша побледнела. Почему ее так испугала эта мысль? Ведь она почти не знает его. Странно так переживать из-за незнакомца. Любой решит…

Она овладела собой и попыталась избавиться от своих фантазий. Это неправда. Она вовсе не влюблена в Чейза Каддера. Просто.., просто чувствует свою ответственность. И все.

Надеясь, что не слишком обнаруживает свои чувства, Таша взглянула на мать Чейза.

– Он жив? – И улыбнулась с облегчением, когда та кивнула. – Я, кажется, не сдержалась…

Элейн взяла ее за руку и повела в глубь коридора.

– Трудно сдерживаться, когда любимый человек в беде. – Таша вздрогнула, но тут же напомнила себе, что, даже если окружающие уверены в том, что она влюблена, это не означает, что так оно и есть на самом деле.

Доктор Купер, сидевшая за столом, заваленным бумагами, указала им на стулья напротив. Когда они сели, она подалась вперед, сжав руки и внимательно изучая Ташу.

– Спасибо, что зашли ко мне, мисс Ларсен. Дело вот в чем. Мистер Калдер пришел в себя около получаса назад и спрашивал о вас. Он очень разозлился, когда родители сказали, что вас нет. Нам даже пришлось дать ему успокоительное. Он подозревает, что вы погибли и что от него это скрывают. Таша слабо вздохнула:

– Но я говорила с ним прошлой ночью.

– Он этого не помнит, – пожала плечами доктор Купер. – Что вполне естественно. Однако, надеюсь, вы понимаете, что волнения такого рода не ускорят его выздоровления, даже, напротив, могут затруднить.

– Понимаю. – Таша кивнула. – Что я могу сделать?

– Все очень просто. Сейчас ваш жених спит, но время от времени он будет приходить в себя. Я прошу вас быть рядом с ним, чтобы, проснувшись, он мог убедиться, что вы живы. Чем чаще он будет вас видеть, тем больше сможет расслабиться. Я рассчитываю на вас.

Для только что пережившей шок Таши такая просьба была пустяком. Она охотно выполнит ее.

– Конечно. К счастью, я сегодня не выступаю в суде, иначе возникли бы трудности. Я позвоню в офис и возьму отгул, – сказала она не задумываясь.

– Вы юрист? – воскликнула Элейн, и Таша сдержанно улыбнулась.

– Но не в лиге Чейза, – признала она, заметив, что миссис Калдер нахмурилась.

– Почему же он не сказал нам об этом? Впрочем, сейчас это не важно. Первым делом необходимо поставить его на ноги, так ведь, милая? – Она широко улыбнулась Таше, и та кивнула в ответ. Ну конечно, она ведь не имеет никакого представления о том, что Наталья рассказала о себе! Однако не стоит волноваться. Уж как-нибудь она справится со всем, что ей готовит судьба.

В этот момент раздался сигнал пейджера, доктор Купер вынула его из кармана и потянулась к телефону:

– Извините.

Они не стали мешать ей и направились к палате Чейза.

– Я позвонила Эвану и Алисон вчера вечером и сообщила, что Чейзу не грозит ничего страшного, – сказала Элейн, беря Ташу под руку.

– Эвану и Алисон? – переспросила та, не понимая, о ком речь.

Женщина взглянула на нее удивленно:

– Брату и сестре Чейза. Он ведь говорил тебе о них.

Таша нахмурилась. Конечно, Чейз должен был сказать о них своей невесте.

– Да-да, – согласилась она, рассмеявшись своей глупости, и извинилась:

– Я что-то не могу сосредоточиться сегодня.

– Ничего, милая, я понимаю. Да ведь вы с Чейзом мало знаете друг друга. У вас был такой бурный роман! – Элейн прищелкнула языком.

«Миссис Калдер и представить себе не может истинной ситуации, – подумала Таша. – А я понятия не имею, когда мы с ним встретились! Будто вслепую преодолеваю поле с капканами».

– Вы удивились? – По крайней мере этот вопрос безопасен.

Элейн слегка нахмурила брови.

– Немного. Ведь Чейз приезжал сюда всего лишь однажды, когда отец попросил его взяться за одно дело. Джон возглавлял семейную юридическую компанию, пока не ушел на пенсию в прошлом году. Клиент – старый друг нашей семьи. Так вот, когда Чейз, вернувшись, позвонил нам и сказал, что встретил женщину, с которой собирается связать свою жизнь, я, разумеется, удивилась. Признаюсь, волновалась, но после знакомства с вами все сомнения отпали, – ласково закончила свой рассказ Элейн.

Внутри у Таши все кипело. Дело безнадежно запутывалось, и выхода пока что не было видно. Она заставила себя сконцентрироваться на том, что удалось выяснить. Чейз знаком с Натальей меньше месяца. Элейн права, у них был бурный роман, и Чейз по уши влюбился, чего не скажешь о ее сестре. Чейз уверен, что встретил свое счастье, а его ждет лишь разочарование.

Глава 2

Таша стояла у окна палаты. Внизу словно в муравейнике мельтешили люди. Прошло несколько часов с тех пор, как она предупредила офис о своем отгуле. Чейз шевелился несколько раз, но в себя так и не пришел. С полчаса назад Таше удалось убедить Калдеров оставить свой пост, чтобы отдохнуть и перекусить. Им стоит поберечь себя ради сына, сказала она.

– Наташа? – раздался слабый шепот, но Таша услышала и закрыла глаза. Она ждала этого момента со странным чувством. Собственная реакция прошлой ночью не на шутку испугала ее, теперь она боялась приблизиться к постели и к человеку, который лежал на ней. Но ведь она обещала помочь! Поежившись, Таша обернулась и шагнула к постели.

– Я тут, – произнесла она спокойно, а сердце так и выпрыгивало из груди.

И снова взгляд этих глубоких серых глаз! Господи, что же он с ней делает! Ее сердце бешено колотилось, а колени подгибались.

Она пыталась себя успокоить. Ведь она здравомыслящая женщина, как же ухитрилась превратиться в клубок чувств? Убедительного ответа не нашлось.

Когда она приблизилась к кровати, Чейз протянул к ней руку, и она пожала ее. Словно удар молнии, электрический разряд пронзил ее при этом прикосновении и заставил вздрогнуть.

Чейз с удивлением поднял на нее глаза.

– Странно, что.., может сделать.., борьба со смертью, – прошептал он, стараясь дышать осторожно из-за сломанных ребер.

Таша смутилась еще больше:

– Что?

Он глубоко вдохнул и поморщился от боли.

– Прикоснувшись к тебе.., я почувствовал.., что еще жив, – сказал он с иронией. Проследив за его взглядом вниз по кровати, Таша поняла, что он имел в виду, и ее щеки зарделись.

Ей захотелось немедленно отойти от него подальше, выйти из поля его влияния, но он не отпускал ее руку, и, не желая причинить ему боль, она сдалась.

– Надо попросить добавить тебе что-нибудь в чай! – воскликнула она и услышала в ответ смех, перешедший в стон. – Что с тобой? – спросила она, испугавшись.

– Ничего, ничего, – он кивнул головой и посмотрел на нее с упреком. – Это твоя вина… Ты начала…

– Моя вина? – вскрикнула девушка, пытаясь высвободить руку. Только так она сможет сосредоточиться. Ей нужна свобода, а он слишком близко.

– Ты не должна.., смотреть на меня так.., будто собираешься съесть меня! – заявил он.

У нее задрожал подбородок.

– Я не… – попыталась она возразить.

– Не волнуйся.., мне понравилось. От неловкости, вызванной справедливостью его слов, Таше хотелось провалиться сквозь землю. Но пол под ногами был необычайно крепок, так что оставалось только все отрицать.

– Это глупо.., я пришла, чтобы подбодрить тебя!

– Получилось.

Таша прикусила губу и отвернулась. Господи, как же она с этим справится! У нее поджилки трясутся. Она вовсе не так собиралась говорить с человеком, который чуть не умер.

– Пожалуйста, держи себя в руках.

– Я мало на что способен сейчас, не так ли? – Вопрос был задан таким тоном, что Таша закатила глаза.

– Ну что мне с тобой делать? – в отчаянии воскликнула она, одарив его выразительным взглядом.

– У меня есть предложение.., но, похоже, я еще недостаточно окреп, – ответил он, и Таша не сдержала смех.

– Ты невыносим!

– Это.., вдохновляет.

Девушка вздохнула, видя, что за внешним весельем скрываются боль и страдания. Ее сердце сжалось.

– Как ты себя чувствуешь? Он кисло улыбнулся:

– Будто меня.., сбила машина. У Таши перехватило дыхание. Как он может так шутить?

– Ты что, хочешь показать, что всемогущ не только в суде? – упрекнула она его и чуть не сгорела со стыда, тут же осознав свою бестактность. Господи, как можно иронизировать над человеком, который, спас ее.., то есть ее сестру?

Он не только не обиделся, но даже выглядел польщенным:

– Вердикт.., пока не вынесен, – ответил он, и ее щеки снова залились румянцем.

– Прости. Я не должна была так говорить.

– Ничего… Мне даже нравится.., когда ты злишься… – От этих слов ее сердце снова бешено заколотилось. Этот мужчина кого угодно мог свести с ума.

– Я неблагодарная.

– Ладно. Вот поправлюсь.., и дам тебе возможность загладить вину. Ну как?

Таша заметила хитрый блеск его глаз и чуть не застонала. Это уж слишком. Да что такое с ней происходит? Необходимо взять себя в руки.

Представив себя перед присяжными, она холодно взглянула на него.

– Я подумаю.

– Я тоже.

У нее холодок пробежал по спине.

– Господи, я хочу тебя ударить! – взорвалась Таша и, наконец высвободив руку из ослабевшего пожатия, отошла к изножью кровати. Она не поверила своим ушам, услышав, как он присвистнул.

– Ты ведь.., не ударишь.., больного человека? Она обернулась. Хотела ответить, но сдержалась. Лишь, сложив руки на груди, угрожающе посмотрела на него.

– Не искушай меня.

От его взгляда у нее дух перехватило.

– Приятно знать, что я могу. – Он тяжело дышал, и у Таши заныло в животе.

– Чейз Калдер, да что ты… – ее голубые глаза смущенно смотрели на него, – что ты со мной делаешь?

– То же, что ты со мной… Не помогло.

– Я была здравомыслящим человеком, пока ты не появился! – И снова смогу стать такой, лишь уйду из твоей жизни, подумала она.

– Знакомо, – прошептал он так, что сердце защемило; она заметила, как он поморщился. И тотчас собственные проблемы перестали ее беспокоить.

– Что такое? Тебе больно? – спросила она озабоченно.

– Сухо… – прохрипел он. – Во рту совсем пересохло.

– Я позову сестру. Не знаю, что тебе дать. – Она потянулась к звонку и нажала на кнопку.

– Скажи-ка.., мои родители.., были здесь? – спросил Чейз. Он больше не шутил, и Таша внезапно поняла, как он ослаб.

Она непроизвольно убрала волосы с его лба и, разглядывая его, продолжала гладить по голове.

– Они были, но пошли поесть. Скоро вернутся.

Тут появилась сестра и дала ему лекарство. Чейз снова впал в беспамятство. Через некоторое время он заснул.

Таша опустилась в кресло, не сводя глаз с его лица. Из-за невероятно длинных ресниц он казался мальчишески юным и беззащитным. Пока он спал, сила его воздействия на Ташу немного ослабла, и она смогла собраться с мыслями. Мысли эти, однако, были отнюдь не радостными.

В ее намерения входило лишь поддержать его, а все закончилось шутливым разговором, полным эротических намеков. Разговором, который доставил ей удовольствие! Все это, вместе взятое, говорило лишь об одном: прошлая ночь не была результатом стресса. При одном взгляде на Чейза у нее внутри все переворачивается, она становится жертвой собственных эмоций.

Дрожа от волнения, с трудом проглотив комок в горле, Таша осознала, что с ней происходит. Неоспоримый факт: она попала в сети сильнейших чар. Отрицать это уже не было смысла. Она влюбилась в Чейза Калдера – вот единственное подходящее объяснение тому, что с ней происходит. Она не раз слышала о любви с первого взгляда, но не считала такое возможным. И вот теперь поняла, что ошибалась: с ней произошло именно это. Достаточно было лишь взглянуть в его глаза, и она погибла.

Утонуть во взгляде мужчины, который принимает ее за другую женщину!

Это не давало покоя, холодило кровь. Кошмар, да и только! И угораздило же ее влюбиться в жениха своей сестры! Она ничего не могла поделать. По уши влюбилась еще до того, как осознала это. Но нет, нельзя позволить, чтобы такое продолжалось. Все очень просто. Надо лишь постоянно напоминать себе, что ему нужна вовсе не она. Он увлечен другой женщиной. Это должно быстро остудить огонь в ее крови!

Сейчас главное – не терять голову, а через пару дней она расскажет ему о Наталье. Этим признанием и завершится неудавшийся роман.

Борясь с унынием, она взяла в руки оставленный Элейн Калдер журнал и стала листать его, чтобы как-то отвлечься.

Когда несколько часов спустя вернулись Калдеры, она вкратце сообщила им новости.

– И больше он не метался? Быть может, мозг его наконец успокоился, – с облегчением заметила мать, и Таша улыбнулась. Калдеры были ей симпатичны, и она очень жалела, что не может сказать им правду. Оставалось надеяться, что позже они поймут ее.

Джон Калдер улыбался ей, сильно напоминая Чейза.

– Еще несколько дней видя перед собой ваше хорошенькое личико, он позабудет, что попал в аварию, – пошутил Джон, и Таша поняла, от кого Чейз унаследовал обаяние.

– К сожалению, внешность не всегда идет на пользу, – заметила она сухо, и он понимающе кивнул.

– Элейн говорила, что вы адвокат. Не сомневаюсь, вы не раз сталкивались с такого рода предрассудками. Многих мужчин красота и ум отпугивают, и они стремятся как-то принизить их, – пояснил он серьезно, и Таша усмехнулась.

– Но не вы, – заявила она уверенно. Джон признал справедливость этих слов, кивнув головой.

– Не я. Я очень ценю блеск женского ума. Как и мой сын.

Она не стала оспаривать.

– Если он похож на вас, мистер Калдер, я в этом ничуть не сомневаюсь, – ответила она мягко, принявшись собирать вещи. Калдеры засмеялись.

– Он падок на лесть, как и Чейз, – пошутила Элейн, подавая Таше плащ. – Спасибо, милая, за сегодняшний день. Мы увидимся вечером?

Они относились к ней как к члену семьи, что заставляло девушку чувствовать себя неловко. Однако оставалось лишь с благодарностью принимать это.

– У меня тут одно дело, я загляну попозже, – пообещала она и, прощаясь, поцеловала Элейн в щеку.

Дело предстояло не из приятных: она собиралась навестить сестру и заставить ее изменить решение. Ей не особенно хотелось, чтобы Наталья вернулась к Чейзу, – она понимала, что сестра причинит ему страдания. Однако от нее ведь ничего не зависело. Если Чейзу нужна Наталья, значит, надо попытаться вернуть ее.

Она отправилась на такси в квартал, где сестра снимала квартиру. Привратник был один из немногих, кто знал, что они с Натальей близнецы, и отличил ее по короткой стрижке. Она хотела было подняться наверх, но он ее остановил:

– Извините, мисс Ларсен, но вашей сестры нет.

Таша не удивилась.

– Вы не знаете, когда она вернется? – Можно было оставить записку с просьбой позвонить.

– Нет, мадам. Я хочу сказать, ее нет. Она уехала.

Таша растерянно смотрела на него:

– Уехала?

Привратник явно чувствовал себя неловко.

– Собрала вещи, расплатилась и уехала сегодня утром. Простите, мадам.

Ошарашенная столь скорым отъездом Натальи, Таша покачала головой.

– Вы тут ни при чем. Она ничего мне не сказала. А куда направляется, не упоминала?

– На побережье, больше ничего. – Он помялся. – Вызвать вам такси?

– Спасибо. Я подожду на улице.

«Ну и скорость», – подумала Таша, усевшись на кирпичную ступеньку. Она и не предполагала, что сестра будет действовать так скоропалительно. Уедет, даже не попрощавшись. Впрочем, Наталья всегда жила по собственным законам. Женщина, бросившая тяжело раненного жениха, способна на все. Но она, Таша, узнала, что хотела.

Наталья не интересуется Чейзом. Конечно, нехорошо, что ее это так обрадовало, но факт есть факт. Она сделала все, что обязана была сделать по отношению к сестре. Дальнейшее зависит теперь только от нее. И можно быть уверенной: ее поступки не разобьют Наталье сердце, потому что сердца у нее просто нет!

***

К пятнице Таша убедилась, что держит в узде свои эмоции. Она навещала Чейза по несколько раз в день – слава Богу, ей починили машину, – но то разрушающее притяжение больше не повторялось. Разумеется, совершенно игнорировать Чейза Калдера, даже раненного, было невозможно, но ей прекрасно удавалось справляться с собой.

Впрочем, быть может, потому, что она приходила к Чейзу, когда он спал или когда у него были другие посетители. Тем не менее Таша не сомневалась, что она контролирует свои чувства. Да и работа помогала: она увлеченно отдавалась ей, и это лишний раз подтверждало ее правоту. Ведь будь она влюблена, вся жизнь перевернулась бы вверх дном, а так – вроде бы все в порядке.

В один из дней она уехала с работы чуть пораньше, чтобы отпустить Элейн и Джона по магазинам, и по пути купила букет цветов, чтобы придать некоторый уют безликой палате. Большинство мониторов уже отключили, и доктор Купер сказала, что на следующий день Чейза переведут в обычную палату.

Таша тихонько напевала популярный мотив, ставя букет в вазу, когда раздался вдруг голос Чейза:

– Что ты сделала с волосами?

Таша вздрогнула: она полагала, что он спит.

– Ты до смерти меня напугал! – воскликнула она, приложив руку к бешено стучащему сердцу, и оглянулась.

– Прости, – извинился Чейз, и его широкая открытая улыбка, которую девушка видела впервые, разожгла огонь в ее крови прежде, чем она сумела с этим справиться.

Таша не отводила взгляда от ямочек на его щеках. «Бог мой», – застонала она про себя. Она научилась выдерживать его взгляд, но он совершенно ослепил ее этой своей улыбкой.

Ее уверенность бесследно растворилась в воздухе, и она поняла, что его власть над ней бесконечна. Их глаза встретились, и огонь, который она увидела, разжег пламя внутри ее.

Таша улыбнулась и нервно облизнула губы, а он наблюдал за ней с таким интересом, что у девушки где-то глубоко внутри заныло. Казалось, меж ними возникло электрическое поле, и она с трудом собралась с духом, чтобы хоть что-то произнести, прежде чем рассыплется в порошок от перенапряжения.

– Я всегда напеваю, когда что-нибудь делаю, – объяснила она смущенно.

– Я заметил, – прохрипел он, стараясь дышать осторожно, не причиняя боли сломанным ребрам. Их глаза снова встретились, и Таша почувствовала, как еще один электрический разряд рассек воздух, унеся остатки ее самообладания. – Итак? – произнес он, снова улыбнувшись.

Таша не понимала, о чем это он.

– Итак? – переспросила она. Чейз поднял руку, сморщившись от боли, и указал на ее голову:

– Твои волосы.

Ее волосы? В замешательстве она поднесла к ним руку и вдруг поняла, что он имеет в виду. Глаза ее округлились. Она совсем позабыла, что у Натальи волосы длинные.

– Ой, я… Я так нервничала, что постриглась. – Это звучало весьма глупо, но что поделаешь, Чейз не оставил в ее голове ни единой здравой мысли.

– Жаль. А я-то мечтал зарыться в них лицом, когда мы предадимся любви.

От этих слов ее щеки вспыхнули.

– Чейз! – прошептала она, без всякого, впрочем, возмущения. Его слова возбудили ее.

– Повтори, – мягко произнес он, вернее, простонал, но вовсе не от боли.

Мурашки пробежали у нее по коже. Все чувства, казалось, обострились до предела. Такого прежде с ней никогда не происходило.

– Что повторить? – вздохнула она.

– Мое имя. Тебе удается произносить его чертовски сексуально, – пояснил он, сопровождая свои слова таким взглядом, который, будь он здоров, заставил бы ее растаять. Впрочем, ей и сейчас показалось, что в ногах ее нет костей.

Мозг Таши будто переключился на чувственное восприятие. Она отчетливо знала, что ощущает и как реагирует Чейз.

– Ты что, обольщаешь меня? – спросила она беспомощно.

Огонек в его глазах разгорелся еще ярче:

– А тебе невдомек?

Хотя их разделяла комната, ей почудилось, что он дотронулся до нее, и у нее перехватило дыхание.

– Ты… Ты думаешь, это правильно?

– Ох, может, и нет, но я хотел убедиться, что не утратил свой шарм, – ответил он сдержанно.

– Нет, не утратил, – заверила она, рассмешив его, и сама пожалела об этом, заметив, что ему больно смеяться. – Тебе плохо?

– Мне было бы лучше, если бы ты была рядом.

Он протянул руку, и, как мотылек на огонь, она приблизилась и пожала ее. В ту же секунду электрический разряд снова пронзил ее, она вздрогнула и опустила потемневшие глаза.

– Забавно, да? – заметил он ласково, сплетая их пальцы.

– Ты тоже почувствовал?.. – Голос у нее сорвался.

Он кивнул.

– До самых корней волос. Я все думаю, чего бы лишился, если бы умер.

Только что кипевшая кровь застыла в ее жилах, леденя душу. Если бы он умер…

– Наташа? Что такое?

Беспокойство в голосе Чейза побудило ее поднять глаза.

– Ты мог умереть, – сказала она, только сейчас поняв, что он для нее значит и как близка была возможность потерять его, еще не обретя. Она представила опустевший мир без него и испугалась силе своих чувств. Еще два дня назад он был для нее всего лишь именем, а сейчас стал всем.

Пальцы Чейза сжали ее руку.

– Не думай об этом, дорогая. Этого не случилось. Я жив, – произнес он успокаивающе.

Таша ощущала силу этого человека, пусть даже прикованного сейчас к больничной койке. Да, он жив, и она безмерно благодарна за это судьбе.

– Я рада, – ответила она и, не будучи в состоянии развивать эту тему, сменила ее:

– Ты так и не сказал, понравилась ли тебе моя стрижка.

Он пару минут неуверенно разглядывал ее, потом кивнул:

– Тебе идет.

Улыбка осветила ее лицо.

– Что ж, спасибо. Ты проявил такт, но все равно приятно слышать, – рассмеялась она, вновь обретая самообладание.

– Всегда к вашим услугам, – произнес он как услужливый клерк, и Таша расхохоталась. Она взглянула на его подбородок.

– А ты, видимо, решил обзавестись щетиной. Как художник. И выглядишь чертовски… – Едва не сказав «сексуально», она резко замолчала. Но поздно: по глазам его было видно: он понял.

– Смешно слышать такое, когда я беспомощен, как котенок! – упрекнул ее Чейз, рассматривая ее покрасневшее лицо. – А ты совсем не пользуешься косметикой.

На этот раз Таша и глаза не подвела, совсем забыв, что Наталья никогда бы не допустила, чтобы ее увидели без «лица», даже в гробу.

– Я решила, что глупо выглядеть суперзвездой в больнице, – объяснила девушка, надеясь, что он не настолько знает Наталью, чтобы что-то заподозрить.

Вероятно, она оказалась права – он не стал спорить.

– А знаешь, я вообще не понимаю, зачем тебе нужна косметика. Ты и без нее удивительно красива! Какие глаза!

Таша задержала дыхание, растерявшись от его взгляда. Глаза.., она-то каждый раз тонет в его глазах. Все на свете забывает и…

– Дорогой, ты проснулся! – Бодрое восклицание Элейн Калдер у двери прервало ее мысли, и Таша отошла в сторонку, чтобы дать возможность матери поцеловать сына. – Ой! Да ты мог бы и побриться!

– Тут одна медсестра предлагала, но я лучше попрошу отца.

Таша тактично вернулась к своим цветам.

– Вряд ли ты откажешься, если предложит та блондиночка. Она глаз с тебя не сводит, появляясь здесь, – пошутила она мягко.

– Ревнуешь? – поинтересовался Чейз, на что девушка подняла бровь:

– А что, стоит?

– Ну, ну, – вздохнула Элейн с укором. – Любой сразу же поймет, что вы с ума сходите друг по другу! Здесь воздух просто наэлектризован, – заметила она сухо, и заботливый материнский взгляд скользнул по лицу сына. – Я перебью вас на минутку, скажи только, как ты сегодня себя чувствуешь?

– Как после боя с Майклом Тайсоном, – ответил он, и все рассмеялись, однако Таша заметила напряжение в его лице. Она восхищалась его силой воли. О том, как ему больно, можно было догадаться разве что по линиям сжатого рта.

Джон Калдер тронул сына за плечо.

– Не сдавайся, сынок, и не волнуйся, в следующий раз я захвачу бритву.

– Спасибо, папа.

– Таша хорошо заботилась о тебе в наше отсутствие? – спросила Элейн, рассеянно поправляя пододеяльник.

Чейз схватил руку матери.

– Перестань суетиться, мам. Кстати, почему ты зовешь ее Таша?

Его родители озадаченно переглянулись.

– А ты разве нет? – Элейн в замешательстве повернулась к Таше.

Что еще будет не так? Как ее угораздило сообщить свое имя его родителям, а не ему самому? Все можно списать лишь на стресс, к тому же, находясь с ним в одной комнате, она просто теряла голову.

Таша взяла вазу и перенесла ее на столик у кровати.

– Твои родители зовут меня Таша, потому что это уменьшительное от Наташа, – произнесла она, растягивая слова. Поставив вазу, она отступила назад, разглядывая ее. Сердце выпрыгивало у нее из груди, когда она встретила его хмурый взгляд.

– Почему же ты мне раньше не сказала? – бросил он обиженно, на что имел право. И правда, почему? Она пожала плечами.

– Думала, ты предпочитаешь называть меня Наташей. – Что еще можно было ответить? Разумеется, он взглянул на нее изумленно.

– Не знал, что у меня есть выбор, – сказал он. Что ж, явно представился повод для ссоры.

Таша скользнула взглядом по лицам родителей Чейза и заметила легкое замешательство.

– Милый, разве это имеет значение? – какетливо спросила она и, довольная, увидела, как он нервно облизнул губы. Чейз откашлялся:

– Похоже, нам предстоит еще многое узнать друг о друге. Да нет же, это не имеет значения. Пожалуй, имя Таша больше подходит тебе в таком виде: с короткой стрижкой и без косметики.

– Отлично, потому что мне тоже так больше нравится, – ответила она неуверенно.

Отвернувшись, она закусила губу, стараясь скрыть румянец на щеках, румянец, вызванный осознанием того, что она, Таша Ларсен, смогла привести в замешательство такого человека, как Чейз Калдер.

Она оставалась, пока Чейз снова не уснул, утомленный попыткой поддерживать разговор. По пути домой заглянула в бакалею купить разные мелочи. На душе было легко от ощущения собственной силы. Но в какой-то момент, когда она потянулась за банкой с майонезом, ее вдруг осенило.

Что это ей взбрело в голову? Она флиртует с Чейзом Калдером! Да ведь он отвечает ей, полагая, что она – Наталья! Воодушевление, испытанное мгновение назад, исчезло без следа. Она влюбилась в жениха сестры, и потому будущего у них быть не может. В конце концов придется рассказать ему правду, и, когда Чейз узнает, что она – не Наталья, он ее возненавидит. Ну хорошо, пусть даже если у него не будет оснований ненавидеть сестру Натальи, почему он должен любить ее? Она любит его, а он ее вряд ли. Его влечет к ней, но это совсем другое дело.

Мысли эти подействовали подобно холодному душу, и Таша поняла, что ведет себя как дура. Она совсем не думала о последствиях, и теперь придется собирать осколки своего сердца. Больно, но у нее есть гордость. Она зашла не слишком далеко, так что еще можно расставить все по местам.

Своего влечения к нему ей не скрыть, но не надо давать ему понять, что ее чувства столь глубоки. Пора прекратить приносить себе вред. Ради себя самой следует взять себя в руки и держать дистанцию.

Обретя уверенность, со спокойной душой возвращалась она в свою уютную квартирку, расположенную не в самом престижном районе. Оставив сумки на кухне, собиралась отправиться в душ, когда заметила мигающий огонек на автоответчике. Она включила сообщение.

– Привет, это Энни. Проверяю, все ли остается в силе на сегодняшний вечер. Пока.

Таша схватилась за голову. Стиви! Совсем о нем забыла. Обещала ведь сводить сегодня на бейсбол десятилетнего сына Энни, ее подруги и коллеги по работе. Заранее купила билет, зная, что завтра у мальчишки день рождения.

Что ж, очень кстати. Вечером она, как обычно, собиралась заглянуть к Чейзу, но теперь представилась возможность начать приводить свою жизнь в порядок. И хотя сердце ее протестовало, разум твердил, что все к лучшему. Она опустилась в кресло и решительно потянулась к телефону.

Мать Чейза взяла трубку в ординаторской.

– Таша? Все нормально?

Пока нет, но скоро будет, уверяла себя Таша.

– Да, Элейн, все в порядке. Я просто забыла сказать, что не смогу зайти сегодня к Чейзу. Я договорилась сходить на бейсбол с другом. У него день рождения, и я не могу его подвести. – Она сама не понимала, зачем ей понадобилось скрывать, что ее спутник – десятилетний парнишка, но потом решила, что вымышленный поклонник когда-нибудь может ей пригодиться.

– Конечно, Таша. Чейз расстроится, но я уверена, он поймет, – ответила Элейн, хотя в голосе ее не прозвучало понимания.

Таша отмахнулась от чувства вины.

– Передайте ему, что я загляну завтра, – добавила она спокойно и повесила трубку.

Вздохнув, не двинулась с места, хотя дел было невпроворот. Любовь всегда казалась ей благом, но, похоже, напрасно. Сейчас было чертовски больно.

В конце концов она пошла на матч. Нет смысла сидеть как в воду опущенной. Да и ни к чему портить настроение Стиви, И в результате получила удовольствие. Таша обожала бейсбол, особенно приятно смотреть игру, когда кто-то рядом разделяет твой азарт. Как это замечательно – кричать и радоваться вместе со всем стадионом! И хот-доги с газировкой кажутся удивительно вкусными. На час или два она забыла обо всех своих проблемах и была счастлива вместе со своим юным спутником, когда их команда выиграла.

– О-о-о, как здорово! – воскликнул Стиви, когда они уходили со стадиона.

– Что, понравилось? – спросила Таша улыбаясь, так как ответ был известен заранее.

Мальчик расхохотался в ответ, демонстрируя дырку от недавно выпавшего зуба.

– Это самый лучший подарок на день рождения! Ух, маме сейчас расскажу!

На мгновение Таша почувствовала жалость к подруге. Энни терпеть не могла бейсбол, но, будучи матерью-одиночкой, не хотела лишать сына радостей детства: ходила с ним на все матчи лиги и терпеливо выслушивала его бесконечные разговоры об игре.

– Зайдешь на чашку кофе? – спросила Энни, когда час спустя Таша привезла Стиви домой.

Таша собралась отказаться, но передумала. Почему бы не поговорить с подругой?

– Ты что, испекла шоколадные кексы? – спросила она, следуя за Энни на кухню.

Подруга улыбнулась, но сразу же посерьезнела, когда Таша не ответила ей на улыбку.

– Пахнет неприятностями, – заметила она, – насыпая в кружки растворимый кофе и выставляя на стол тарелку с кексами. – Никак мужчина?

– Почему ты так думаешь? – Таша села за стол. Энни усмехнулась.

– Потому что лишь мужчина может заставить женщину выглядеть так, как ты сейчас выглядишь. – Пододвигая дымящуюся кружку к подруге, она взяла другую и села напротив. – Так я права?

Как ни хотела Таша увильнуть от объяснений, обманывать лучшую подругу было бы непозволительно.

– Да, – призналась она честно.

– Я его знаю?

Таша откусила кекс.

– Нет, не знаешь.

– Симпатичный?

Таша представила себе лицо Чейза, и ее сердце защемило.

– Он великолепен.

Энни подперла голову рукой и с любопытством взглянула на нее.

– В чем проблема? Он женат? Таша вздохнула.

– Он помолвлен. С Натальей. Энни раскрыла рот от удивления:

– С твоей сестрой? – Она встречалась с Натальей лишь пару раз, когда та заходила в офис к Таше, и Энни она не понравилась.

После недолгого молчания Таша объяснила, что произошло. Рассказ вывел Энни из себя.

– Прости, но твоя сестра настоящая стерва! – воскликнула она, вскочив на ноги и пройдясь по кухне.

– Прощаю, – ответила Таша, испытывая к сестре те же чувства.

– Когда ты скажешь ему о ней?

– Скоро. Чейзу с каждым днем все лучше. Энни закусила губу:

– А ты не думаешь, что…

Таша провела рукой по волосам и взглянула на подругу. Она прекрасно знала, что та имеет в виду.

– Нет.

– Но ты не похожа на Наталью. И несомненно… – Она замолчала, когда Таша залпом выпила кофе и встала.

– Нельзя, Энни, заставить кого-то полюбить тебя, когда он любит другую. Никто не просил меня в него влюбляться. Я справлюсь.

– Не знаю. Я никогда не видела тебя такой. Ужасно наблюдать, как ты страдаешь. Таша взглянула на часы.

– Я, пожалуй, пойду.

Они вместе дошли до двери, и Энни обняла ее.

– Ты знаешь, где меня найти, если захочешь пообщаться. – Она смотрела, как подруга садится в машину.

На полпути домой Таша заметила указатель больницы. Проехав его, постаралась забыть о нем, но чем дальше ехала, тем сильнее было желание вернуться. Она знала, что это неразумно, что она завязнет в проблемах, но есть вещи сильнее разума.

Еще пару минут она спорила с собой, но решение было уже принято. Быстро взглянув в зеркало заднего вида, Таша развернула машину и направилась обратно.

Глава 3

Больница выглядела необычайно тихой и опустевшей, когда Таша брела по коридорам к палате Чейза. Она остановилась на пороге, оглядывая комнату: полная темнота, лишь кружок света над его кроватью. Было уже поздно, родители, должно быть, уехали в отель несколько часов назад.

Приближаясь к кровати, она предвкушала удовольствие от одной возможности просто посмотреть на него. Ее пугало, что за столь короткий промежуток времени он так прочно вошел в ее жизнь и стал ее частью. Тихо вздохнув, она потянулась убрать черный локон с его лба, но, прежде чем успела выпрямиться, Чейз открыл глаза и взглянул на нее.

– Я знал, что ты приедешь, – произнес он мягко; от его уверенности у нее заныло сердце.

Не в состоянии отвести взгляд, Таша задержала дыхание.

– Правда? – прошептала она.

Господи, он так близко, что она чувствует его жар и особый мужской запах, вызывающий головокружение…

– Ну да. После аварии, Таша, воздух накаляется между нами. Я заметил это, и, не сомневаюсь, ты тоже.

Уж она-то заметила. И сейчас это чувствует, только вот поддаваться не следует.

– Чейз… – тихо сказала она.

– Ты не поцелуешь меня? Одна только мысль об этом сводит меня с ума, и ты ведь тоже хочешь этого.

Страх охватил ее. Его слова были истинным искушением, ведь она не могла оторвать взгляд от этих губ всего в нескольких дюймах от нее. Чейз хочет, чтобы она его поцеловала, и она хочет того же так сильно, что было бы безумием это отрицать.

Разум пытался остеречь ее: поцеловав Чейза, она совершит ошибку. Роковую ошибку. До этого момента она лишь догадывалась, что может значить его поцелуй. Если же откликнется на его просьбу, воспоминание об этом окажется невыносимым, особенно после их скорой разлуки. Самое время проявить благоразумие. Собравшись с силами, чтобы отказаться, Таша еще раз взглянула ему в глаза и.., не смогла вымолвить ни слова.

– Таша.

Он прошептал ее имя, и оно отозвалось в каждой клеточке ее существа. Она не могла пошевелиться. От доводов разума не осталось и следа, ею овладело безумное желание почувствовать его губы, их вкус. От этого, казалось, зависит вся ее жизнь. Будто притянутая невидимой стальной паутиной, Таша медленно склонила к нему голову.

От огненного прикосновения его губ у нее перехватило дыхание. Чейз резко вздохнул, снимая всякие сомнения в том, что он испытывает то же, что и она. Ее губы беззвучно прошептали его имя, и, подчиненная некой слепой силе, она снова прильнула к его губам.

Его рука опустилась ей на затылок, и мир вокруг заполыхал. Ничто больше не имело значения, лишь бы это чудо продолжалось. Она обессиленно опустилась к нему на постель, отдаваясь безмерному удовольствию, которое дарил ей его чувственный рот. Сердце рвалось из груди. Ее будто лихорадило – бросало то в жар, то в холод. Кровь заиграла в ней, заставляя ее дрожать и задыхаться.

Только когда Чейз застонал от боли, она выпрямилась, испуганно посмотрев на его искаженное страданием лицо.

– Что случилось?

Неужто это ее голос звучит так взволнованно, так наполнен страстью?!

– Забыл, что я прикован к этой проклятой кровати, и пытался пошевелиться!

Таша закусила губу. Как она могла вести себя так безрассудно? У человека сломаны ребра, а она тут навалилась на него.

– Господи, прости меня. Тебе больно? спросила она, отодвигаясь. Она встала бы на ноги, если бы он не держал ее за запястье. Чейз покосился на нее и огрызнулся:

– А ты как думаешь?

Но она не собиралась брать всю вину на себя:

– Не ори на меня, Чейз Калдер! Тут целовались двое, а не один. Если ты помнишь, ты сам об этом просил. – Боже, что это был за поцелуй!

Эти ее слова заставили его взглянуть на нее в упор.

– И не зря просил, – проворковал он. Ощущая его взгляд каждым сантиметром своей кожи, Таша пыталась сохранить хладнокровие.

– Как это понимать?

– А так, что я получил гораздо больше, чем ожидал, – пояснил он, и у Таши пересохло в горле.

– Правда? – Господи, почему ее голос звучит так беспомощно!

Ему удалось смутить ее, и уголки его губ довольно поползли вверх.

– Угу.

Таша отвела взгляд, чтобы набраться сил, и, не поднимая ресниц, спросила:

– Насколько больше?

Блаженное воспоминание отразилось на его лице.

– На все сто процентов, – ответил он, ловя ее удивленный взгляд. – Этот поцелуй был особенным. Раньше такого не было.

Эти слова заставили ее сердце биться еще сильнее, но совсем по другой причине.

– Никогда? – поинтересовалась она, нуждаясь в подтверждении этой почти невероятной возможности.

Чейз поймал другую ее руку и сжал пальцы. – Никогда. Не знаю почему, но после аварии между нами возникло какое-то невероятное притяжение. Я не могу разобраться в этом и, если честно, не очень-то и хочу. Что-то со мной.., с нами.., произошло, – кстати, к лучшему. Не то чтобы мне не нравилось раньше тебя целовать, но сейчас совсем другое дело.

Это признание разлилось у нее в груди волной радости. Непостижимо. Невероятно. Так удивительно, что повергает ее в дрожь.

– Да, сейчас лучше, – признала она с беззвучным смехом. Ей нужно все обдумать. – Меня это тоже удивило.

Очарованная, она наблюдала, как губы Чейза сложились в усмешку.

– По крайней мере приятный сюрприз, – сказал он, рассеянно поглаживая ее руку большим пальцем. Но вот он коснулся обручального кольца и поднял руку, чтобы взглянуть на него. – Так ты решила его оставить?

Вероятно, она побледнела, испугавшись.

– Оставить? – переспросила Таша в замешательстве.

– Я заметил, что оно не очень тебе понравилось. Думал, ты уж давно его поменяла, – произнес он спокойно, и Таша поняла, что Наталья предпочла бы нечто более роскошное.

Но не она. Она считала кольцо прекрасным, такое и сама бы выбрала.

– Да нет же, – возразила она, лихорадочно соображая. – Просто я расстроилась, что оно великовато, но это оказалось поправимо. – Если он не попросит чек от ювелира, ее ложь останется незамеченной.

Он нахмурился, задумавшись над ее словами. Потом вопросительно взглянул на нее.

– Так тебе нравится?

– Оно прекрасно, – ответила она честно, и он пожал плечами, списывая такую перемену во вкусах на женское непостоянство.

– Я подберу тебе подходящие серьги, – решил он и так широко улыбнулся, что Таше, чтобы успокоиться, пришлось сделать глубокий вдох.

Но взволновала ее и мысль о том, что придется принимать от него подарки, не ей предназначенные.

– Не стоит, – увильнула она, но его палец снова скользнул по ее руке.

– Может, сменим тему, а то мне не удастся заснуть, – предложил он. – Расскажи мне о матче. Я не знал, что ты увлекаешься бейсболом.

Попробуй тут сосредоточиться, когда он гладит ее руку! Все же она попыталась собраться с мыслями:

– Да, обожаю. Когда есть возможность, не пропускаю ни одного матча. Сегодня мы выиграли, к радости Стиви.

Его палец остановился.

– Стиви? – спросил он кратко.

Таша взглянула на него: неужели ревнует? Похоже, что так, если судить по его хмурому виду. Она чуть было не расхохоталась, но прикусила губу.

– Стиви – мой друг, – пояснила она небрежно.

– Мама мне сказала, – проворчал он, и тут она расхохоталась:

– Видел бы ты сейчас свое лицо! Стиви – сын моей лучшей подруги. Ему десять лет.., нет, одиннадцать. Уже за полночь, так что наступил день его рождения. Матч был моим подарком. Доволен? – смеялась она.

Чейз состроил серьезную гримасу и потянулся к ней, но она вовремя отстранилась:

– Не забывай, ты еще болен.

– Да, но не век же мне валяться в постели. Погоди, вот встану!.. – многозначительно пригрозил он.

– Ну-ну-ну, – произнесла она лукаво и получила в ответ шутливый взгляд, суливший мщение.

– В следующий раз я сам отведу тебя на бейсбол, – пообещал он.

– Ладно, – согласилась она мягко.

– Я веду себя как дурак, да?

Таша, улыбнувшись, наклонилась запечатлеть легкий поцелуй на его губах и предусмотрительно выпрямилась прежде, чем он успел ей ответить.

– Да. Но мне нравится. Пора, – спохватилась она, – уже поздно. Увидимся завтра.

– Жду с нетерпением. Спокойной ночи, милая. Поезжай осторожно.

– Обязательно, – сказала Таша и вышла за дверь, не успев придумать повод, чтобы задержаться.

В конце коридора она остановилась и прижалась к стене. Рука ее сама собой поднялась к губам и коснулась их. Она заставила себя успокоиться и вспомнить все, что говорил Чейз. Подумать только, всего этого она может лишиться! Если бы она не вернулась, если бы не поцеловала его, то ничего бы не узнала!

Не узнала бы, что чувства Чейза, когда он целовал ее, несравнимы с чувствами к Наталье. Не узнала бы, что между ними не ощущалось такого напряжения… Все это значило, что его чувства относятся только к ней. Наталья не вызывала у него подобных эмоций. У нее, Таши, есть что-то такое, чего лишена ее сестра, то, что нужно Чейзу. Именно к ней его влечет так страстно.

И как теперь быть? Она собиралась через пару дней открыть ему правду, но теперь вовсе не была уверена, что это следует делать. Появилась новая деталь, совершенно неожиданная. Чейз хочет ее так же сильно, как и она его.

Перед ней было две дороги. Можно сказать ему все и, по всей вероятности, потерять его, а можно и промолчать, тогда он останется с нею.

Но тут разум ее возмутился. Нет, нельзя, чтобы он принимал ее за другого человека! Ложь выйдет ей боком. Придется рассказать. Кто знает, может, его чувства к ней выдержат это испытание?

Она оторвалась от стены и устремилась к лифту.

***

Таша постучала карандашом по блокноту и выпрямила спину. Подняв голову, она случайно взглянула на часы на стене и ужаснулась. С недоверием посмотрела на свои часики: точно, уже почти семь. Как пролетело время!

Заседание суда закончилось рано, но, увлекшись новым делом, она взяла бутерброд с чашкой кофе и устроилась в библиотеке. Вовсе не собиралась задерживаться, но, как обычно, углу билась в чтение и не заметила, как пролетело время.

Она опоздала к Чейзу уже на полтора часа, а ведь нужно еще проехать через весь город. Одному Богу известно, когда она доберется до больницы. И в каком настроении он ее ждет.

После аварии прошло дней десять. Все свободные часы Таша проводила с Чейзом, но до сих пор так и не сказала ему о Наталье. Всякий раз думала: пора, время пришло. Ему становилось все лучше и лучше, и он уже мог как подобает воспринять эту новость. И всякий раз откладывала. Оправданий этому не было, просто она сходила с ума по нему, с каждой встречей влюблялась все больше и все больше боялась, что, рассказав правду, потеряет его.

Она понимала, что это трусость, но ничего не могла с собою поделать. Чейз воплощал в себе все, что нужно ей в жизни. Он снился ей по ночам – то были эротические сны, и по утрам она чувствовала неудовлетворенное желание. Она думала о нем постоянно. Даже работа не могла его вытеснить. Мечтала о нем в самые неподходящие моменты, уходя в себя и не замечая ничего вокруг. Хорошо хоть это не происходит с ней в суде.

Таша со вздохом расставила книги по полкам, собрала свои вещи и направилась на парковку. К этому часу пробки уже уменьшились, и проехать через город удалось довольно быстро. Лифт в больнице будто ждал ее, и она быстро поднялась на этаж Чейза. И, как обычно, замерла на пороге палаты, при первом же взгляде на него у нее перехватило дыхание. В шелковой пижаме и халате он выглядел неотразимо, что до предела накалило ее чувства. Господи, как чудесно снова видеть его! Все остальное сразу отошло на второй план. Будто почувствовав ее присутствие, Чейз обернулся.

– Где ты пропадаешь? – спросил он строго, сидя в кресле у окна – перед ним громоздилась кипа газет, словно надоевшие ребенку игрушки.

Ах вот какая тут атмосфера, подумала она, кладя сумочку и плащ на кровать. Он напоминал надутого от обиды малыша, целый день прождавшего обещанного клоуна. Но она устала и голодна и вовсе не расположена ссориться.

– Я рада тебя видеть, – ответила она спокойно.

Он поджал губы.

– Что это за ответ?

В ее взгляде сверкнул гнев, на который он не обратил внимания:

– Я плачу той же монетой. Чейз скрестил руки на груди.

– Ты представляешь, который уже час? Черт побери, он и в злости выглядит ужасно привлекательно…

– Представляю. У меня есть часы. – Она даже не взглянула на них.

– В таком случае тебя, вероятно, не затруднит появляться вовремя. Где тебя носило весь день?

Он становился несносным. Причина понятна – вынужденное затворничество, но это его не оправдывало. Она приезжает каждый день, в любую погоду, как бы ни уставала, а у него хватает наглости винить ее за маленькое опоздание. Ладно, не очень маленькое, но какая разница.

– Я работала, ты, тупица! Зарабатывала деньги, чтобы есть и иметь крышу над головой, – огрызнулась она.

– Работала? В такой поздний час? Что-то в его голосе заставило ее выдержать паузу перед ответом.

– А что я, по-твоему, делала, Чейз? – спросила она медленно, будто отрезая слова скальпелем.

– Откуда мне знать, может, была на свидании! – взорвался Чейз.

Она смотрела на него ошарашенно:

– Да ты шутишь!

– Почему? Любой мужик только взглянет на тебя и сразу захочет уложить к себе в постель! – заявил Чейз, вызвав у нее двойственное чувство: удивление оттого, что он видит в ней роковую женщину, и злость.

Злость победила.

– Позволь кое-что сказать тебе, Чейз Калдер. Я не какая-нибудь безмозглая пустышка. Я не прыгаю в постель к каждому, кто меня захочет! И мне не нужен никто, кроме тебя. Хотя понятия не имею почему, если тебе лезут в голову такие мысли!

Чейз замолчал, и Таша с удовлетворением отметила, что щеки его покрывает краска.

– Ты хочешь сказать, что я не прав? Его вопрос только подлил масла в огонь.

– Я бы хотела ударить тебя!

Чейз вздохнул и потер затылок. Когда он снова поднял на нее взгляд, выражение его лица было виноватым.

– Ты злишься.

– Думаю, у меня есть на это право, разве нет? Я вымоталась в суде, а у тебя хватает наглости предположить… – Она осеклась, заметив его удивление.

– В суде? – переспросил он, и девушка поняла, что снова ступила на минное поле. Как ни странно, ее работа никогда раньше не обсуждалась, и его родители тоже не упоминали об этом. Она растерялась, гадая, что сказала ему Наталья. Однако сама предпочла сказать правду.

– Да, я юрист, – объявила она и, затаив дыхание, ждала его реакции. Чейз нахмурился.

– Я считал тебя секретаршей, – произнес он, и сердце ее ушло в пятки. Между секретаршей и юристом – большая разница. Какое объяснение придумать?

Румянец залил ее щеки.

– Не припоминаю, чтобы я такое говорила, – ответила она правдиво, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее голос.

К ее большому удивлению, Чейз смутился.

– Не говорила. Просто, когда ты сказала, что работаешь в юридической фирме, я решил, что ты секретарша.

Таше стало дурно: ее сестра не только назвалась ее именем, но и присвоила себе ее профессию. Не совсем, конечно. Она не смогла бы сойти за юриста. Без сомнения, Наталья посчитала, что так у нее больше шансов с Чейзом. Слава Богу, между ложью Натальи и предположением Чейза осталось достаточно места для ее правды.

– Я думала, что юрист в состоянии не только делать предположения! – Она нервно вздернула подбородок, а в серых глазах Чейза вдруг блеснули искорки.

– Признаю свою вину, но меня оправдывают смягчающие обстоятельства, – произнес он хитро.

– Какие обстоятельства? – спросила она с сомнением, и его губы расплылись в улыбке.

– Когда ты рядом, я плохо соображаю.

– Мне это знакомо, – ответила она с глубоким вздохом. – А опоздала я потому, что увлеклась расследованием и потеряла счет времени.

Серые глаза хитро улыбались.

– Теперь я все знаю, – заявил Чейз, и Таша усмехнулась. – Ты выиграла дело? В ее глазах блеснула гордость.

– Да.

– Без ложной скромности?

– Я хороша во всем, что делаю. Чейз развел руками.

– Не сомневаюсь. Так чем ты занимаешься, уголовным правом?

Таша покачала головой.

– Гражданским. И в отличие от тебя не стремлюсь попадать в заголовки новостей, – заметила она иронично.

– По-твоему, я ищу популярности? – спросил он и в ответ получил строгий взгляд.

– По всему видно, что ты ее не избегаешь. Думаю, тебе приятно любоваться на себя в газетах и на экране телевизора. – Она знала, что это не так, иначе видела бы его фотографии намного чаще. Но сейчас не время прекращать атаку.

– Да за кого ты меня принимаешь? – произнес он хмуро, но по ее смеху понял, что она защищалась. – Никак я прощен?

– Пока нет, но я подумаю. Ее сердце забилось при виде провоцирующей хитринки в его глазах.

– Думай, но не слишком долго, – предупредил он, и Таша с подозрением воззрилась на него:

– Почему?

– Я тебе скажу.

Его взгляд остановился на ее губах, и она нервно облизнула их. Прежде чем заговорить, ей пришлось проглотить комок в горле.

– Ты становишься невыносимым! – воскликнула она.

Чейз вздохнул и провел рукой по слипшимся волосам.

– Я скучал по тебе, черт возьми. Это признание перевернуло ей душу.

– Чейз! – вздохнула она беспомощно, чувствуя, что сердце ее становится мягким как воск. Она тоже скучала.

Он протянул ей руку с легкой улыбкой.

– Почему бы тебе не подойти и не дать мне возможность нормально с тобой поздороваться?

Ее не требовалось больше подгонять. Дотронувшись до его руки, она потеряла контроль над собой.

– Ты слишком далеко, – раздался его низкий голос, и она, послушная его руке, опустилась на колени рядом с креслом. – Так лучше. – Довольный собой, он коснулся ладонями щек Таши и повернул ее лицо к себе. – Я уже и не верил, что мы останемся одни. Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, как следует, мне надоело, что ты чмокаешь меня в щеку.

Таша тихо застонала. Последнее время они в самом деле не оставались наедине, и ей удавалось лишь мимолетно поцеловать Чейза. Это выводило его из себя.

– Я… – У нее задрожали губы.

– Ради Бога, Таша, замолчи и поцелуй меня. Я по тебе с ума схожу! – страстно воскликнул Чейз, и Таша опять издала легкий стон.

– Чейз… – Его имя прозвучало как томный вздох, она положила руки на его широкую грудь и почувствовала, как он вздрогнул от этого прикосновения. Ташу обрадовала такая реакция, а потом ощущение его губ, движения его языка заставили ее совершенно забыться.

Ее рот приоткрылся. Его язык дразнил и ласкал, разжигая огонь во всем теле. Ее руки скользнули по его шелковой пижамной куртке, она вцепилась в него, пытаясь удержаться, потому что земля уходила из-под ног.

Бог знает, чем бы это закончилось, если бы раздавшийся в коридоре лязг металла не заставил их вздрогнуть и оторваться друг от друга. Но взгляд свой Таша так и не смогла от него отвести.

– Не смотри так, – простонал Чейз, но, когда она в смущении опустила ресницы, взял ее лицо в ладони. – Нет, смотри, как захочешь. О, эти глаза! Мне мало тебя! Чертова палата, здесь нельзя уединиться даже на минуту.

То были ее сокровенные мысли, и Таша вздохнула.

– Похоже, нам стоит остерегаться даже смотреть друг на друга, – произнесла она с усмешкой.

– Неужели? – Его палец скользил по ее губам.

– Да нет, шучу, – прошептала она честно, и Чейз прижался головой к ее лбу.

– Ты догадываешься, как сильно я тебя люблю?

Хорошо, что он не видел, как она поморщилась. Его влечет к ней, но это не любовь. Хотя может превратиться в любовь, если она поведет себя честно. Надо надеяться, он забудет Наталью и полюбит ее. Медленно, но верно, она вытесняет сестру из его памяти. Ведь сейчас его влечет именно к ней, Таше.

– Так же сильно, как я люблю тебя? – прошептала она в ответ.

С удовлетворенным вздохом Чейз откинулся на спинку кресла.

– Я должен тебе признаться… – произнес он, и ее сердце испуганно сжалось.

– Мне стоит волноваться? – попыталась она пошутить.

– Нет, – улыбнулся он. – Если кому и стоит, так только мне.

Таша облегченно вздохнула.

– Правда? Это интересно. Расскажи-ка.

– Только не забывай, что я слабый и больной, – закатил он глаза.

Ответом ему была ослепительная улыбка.

– Для больного ты неплохо целуешься! Глаза его вспыхнули.

– Не смущай меня.

– Извини. Буду паинькой.

– Только смотри, не переборщи. Так о чем я?

– Ты хотел сделать признание. Он принял серьезный вид.

– Так вот. Познакомившись с тобой, солнышко мое, я влюбился в твою внешность. Ты так красива, что я влюбился прежде, чем осознал, что происходит. Но теперь…

У Таши бешено заколотилось сердце.

– А теперь? – спросила она робко. Чейз нежно провел пальцем по ее щеке.

– Теперь я понял, как прекрасна ты внутри, и с каждым разом влюбляюсь в тебя все сильнее и сильнее, – закончил он с прямотой, перевернувшей ее душу.

Таша обняла его за шею и прижалась лицом к плечу. Такого она не ожидала. Он сам обозначил границу: до и после аварии. Ему понравилась внешность Натальи, но сейчас он любит ее, Ташу.

– Тебе было приятно это услышать? – Чейз провел руками по ее волосам и прижался щекой к их шелку.

Таша рассмеялась и подняла голову.

– Ты и не представляешь, что для меня значат твои слова.

Он снова нежно коснулся пальцем ее губ.

– Думаю, я догадываюсь. – Он наклонился поцеловать ее, но не страстно, а с нежностью, говорящей о глубоких чувствах.

Они улыбались друг другу, когда настойчивый стук в дверь заставил их обернуться. На пороге стояли родители Чейза.

– Можно, сынок? Или лучше зайти попозже? – Глаза Джона Калдера озорно блеснули.

Таша отошла от кровати, когда Чейз жестом пригласил их войти.

– Ты все получил? – спросил он отца заговорщицким тоном, и тот указал на карман.

– Все подписано и упаковано, сынок. Ты сказал ей?

– Что сказал? – Таша обвела их недоуменным взглядом. – В чем дело?

– Значит, не сказал! Вот и хорошо. Я хотела увидеть ее реакцию, – воскликнула мать Чейза, устраиваясь поудобнее на краю кровати. – Ну давай же, – подтолкнула она сына.

– Спасибо, – улыбнулся Чейз, и, когда наконец поднял глаза на Ташу, та уже была готова лопнуть от любопытства. – Во-первых, в понедельник они выпустят меня из этой тюрьмы.

– Здорово. Ты перестанешь досаждать медсестрам.

Чейз выразительно посмотрел на нее, и его родители рассмеялись.

– Ну, дома я, по крайней мере, смогу работать, даже не появляясь пока в офисе, – произнес он с чувством, и у Таши сердце ушло в пятки.

– Ты возвращаешься в Бостон? – Ее голос дрожал.

– Как можно скорее, – подтвердил Чейз и усмехнулся, заметив, как она закусила губу. – Сколько времени тебе нужно на сборы?

Сердце девушки, будто на американских горках, запрыгало вверх-вниз.

– Сборы? Я еду с тобой?

– Ты ведь не думала, что я брошу тебя? Я еду – ты едешь. Отец купил билеты на конец следующей недели.

У нее не укладывалось в голове: он ждет, что она уедет с ним в конце недели?

– Но моя работа.., мои вещи… Чейз выругался сквозь зубы.

– Сказать по правде, об этом я не подумал.

Твоя работа? Нужно поставить их в известность заранее?

Таша поежилась.

– Да, но думаю, за неделю я смогу все уладить, – рассуждала она вслух.

– Отлично. Ну а что касается твоих вещей – мы наймем фирму, которая все упакует и перешлет, – заключил Чейз.

Таша растерялась:

– Ты все предусмотрел.

Чейз нахмурился, почувствовав напряжение в ее голосе:

– За исключением того, что ты можешь не согласиться. Ты не выглядишь радостной.

– Да нет же, конечно, я хочу ехать, – ответила Таша смущенно.

Она любит его и, естественно, хочет быть с ним. Просто не ожидала, что решение придется принимать так скоро, хотя глупо было не предвидеть, что Чейз захочет вернуться домой сразу после выписки из больницы. Она оказалась лицом к лицу со своим секретом.

Огонек блеснул в глазах у ничего не подозревающего Чейза.

– Замечательно, но это еще не все.

– Еще не все?

– Да, милая, – ответила Элейн, переключая ее внимание на себя. – Нам с Джоном из-за аварии пришлось отложить свою поездку на Гавайи. Мы всегда отмечаем там годовщину нашей свадьбы. Но коль скоро задержались, можно повременить еще недельку.

– Чтобы мы успели пожениться до их отъезда, – закончил Чейз, окончательно лишив ее дара речи.

Пожениться? Чейз хочет, чтобы они поженились? Конечно, и она этого хочет, но ей казалось, что все еще в далеком будущем. Что они сперва просто поживут вместе. И когда она убедится, что он действительно ее любит, то расскажет ему о Наталье. Она растягивала это на месяцы, а не на дни. А теперь ей осталась неделя.

В замешательстве Таша взглянула на пожилую пару, затем на Чейза.

– Похоже, мне придется искать свадебное платье впопыхах, – усмехнулась она.

Однако в глубине души ей было невесело. Время летит так быстро… Господи, помоги мне все рассказать Чейзу и дай ему сил справиться с шоком.

Глава 4

Таша убеждала себя: надо рассказать Чейзу правду. Тянуть с этим больше нельзя. Однако выбрать подходящий момент все как-то не удавалось.

Чейза выписали в понедельник, и он перебрался в уютный номер той гостиницы, где остановились его родители. Таше перед увольнением необходимо было привести в порядок все дела; несколько дней подряд она засиживалась на работе и не виделась с Чейзом.

В тот вечер она ужинала вместе со всем семейством Колдеров. Было уже поздно, когда родители пожелали молодым спокойной ночи и удалились к себе. Они наконец остались наедине. Сперва говорить как-то не хотелось, но затем разговор зашел о всяких пустяках.

– Этот номер стоит целое состояние, – рассеянно сказала Таша. Она лежала на диване, положив голову на руку Чейза и слушая, как стучит его сердце. Так же бешено, как и ее. Однако им надо было держать себя в руках. Он еще не до конца оправился от операции, и существовала опасность снова оказаться в больнице.

Нежно поглаживая ее затылок, он огляделся по сторонам.

– Я могу себе это позволить.

– Значит, ты богат? Чейз рассмеялся.

– Я хорош во всем, что делаю.

Он вернул ей ее собственные слова и их тайный смысл. Таша вспомнила, что Наталья что-то говорила о его богатстве, но она пропустила это мимо ушей.

– Насколько богат? Очень или до безобразия? – спросила она, стараясь за шуткой скрыть свою неловкость.

– До безобразия. Рада, что выходишь за меня? Из-за денег? Он, вероятно, ждал, что она отвергнет такое предположение. И щеки ее мгновенно вспыхнули от гнева. Так могла бы поступить Наталья, а она не намерена шутить на эту тему!

– Я выхожу за тебя замуж, потому что люблю тебя! При чем тут деньги!

– Ну-ну, – успокоил ее Чейз. – Это шутка.

– Ничуть не смешно. – Таша приподнялась и вздохнула.

– Я заметил, – ответил он серьезно, поднял ее руку к губам и нежно поцеловал. – Милая, я знаю, почему ты выходишь за меня.

Таша впилась в него взглядом. Прекрасное начало! Вот сейчас она все ему расскажет. Надо убрать это препятствие с дороги, чтобы двигаться дальше. Но, открыв рот, она не произнесла ни слова. Сомнения охватили ее, лишая уверенности и сил. Что, если она расскажет, а он не поймет? Что, если он не найдет оправданий ее лжи? И еще хуже: что, если не простит ее? Она может лишиться его. Ужасающие перспективы парализовали Ташу.

Никогда в жизни ей не было так страшно. Если она потеряет Чейза… В отчаянии она пыталась взять себя в руки. Благие намерения испарились. Нет, она не в состоянии ему сейчас рассказать. Обязательно это сделает, но потом, когда почувствует себя более уверенно.

Она притянула к себе его голову.

– Я люблю тебя, Чейз. Я так тебя люблю, – произнесла она страстно и поцеловала его.

Чейз ответил на этот поцелуй, и мир вокруг растворился в сладостном тумане.

Прошло еще два дня, в течение которых Таша упрекала себя за трусость. Разум говорил ей, что медлить дальше – серьезная ошибка, однако так трудно быть разумной, когда дело касается чувств…

В среду они встретились за ужином с родителями Чейза для обсуждения деталей предстоящей свадьбы. Его мать хотела, чтобы это был настоящий праздник, хотя времени на приготовления оставалось мало.

– Алисон с Мэттом прилетят, и Зван обещал быть, – заметила она за кофе.

– Не помешай я ей, она бы заказала «Боинг-747», чтобы доставить сюда все многочисленное семейство, – пошутил ее муж.

– Джон, не преувеличивай!

– Вовсе нет, – возразил тот, и Элейн возмущенно отвернулась.

– Ты уверена, что не хочешь больше никого пригласить на свадьбу? – спросила она, разглядывая короткий список, составленный Ташей.

– Только Энни и Стиви, – подтвердила та, стараясь почувствовать торжественность момента, но это ей не удалось: замучили угрызения совести.

– А родителей? – спросила Элейн ласково.

– Мы осиротели еще в раннем детстве, – быстро ответила она и испугалась, поймав взгляд Чейза.

– Мы?

Сердце ее ушло в пятки.

– У меня.., есть сестра, – произнесла она осторожно. Вот прекрасная возможность во всем признаться.

Элейн, кажется, обрадовалась:

– Ну, ее-то несомненно…

– Мы не ладим, – прервала ее Таша, – я даже не знаю, где она. – Совершенная правда, а уточнять истинную природу их отношений не обязательно.

– Как жаль, милая, – посочувствовал ей Чейз, взяв ее за руку и без вопросов принимая объяснение.

Таша чувствовала, что должна еще что-то добавить.

– У нас совершенно разное отношение к жизни…

– А что было после смерти родителей? Вас кто-то удочерил? – поинтересовался Джон Калдер.

Таша покачала головой, вспоминая, как в детстве она мечтала о новой семье, но так никогда и не обрела ее.

– Нет. Никто не пожелал брать двоих, а разлучать нас не хотели. Мы мыкались по приютам, пока не повзрослели и не стали жить сами по себе.

– У нас настолько сплоченная семья, что я даже представить себе такого не могу, – признался Чейз, и Таша улыбнулась.

– Иногда это бывало неплохо, – признала она, вспоминая, что их кормили, давали одежду, однако заботы и ласки дарили мало.

– Но и не так уж хорошо, да? – спросил он. Она утвердительно кивнула.

– Все наладилось, когда я поступила в колледж, потом на юридический факультет.

– А когда ты в последний раз виделась с сестрой? – невинно спросила Элейн.

Таша знала, что следует ответить: «У кровати Чейза, совсем недавно», – но язык не слушался ее.

– Не думаю, что Таша хочет говорить об этом, – пришел Чейз ей на помощь.

Таша трусливо ухватилась за спасительную соломинку.

– Мы расстались не при лучших обстоятельствах, – смущенно призналась она.

Поглаживая ее руку, Чейз сменил тему, и она содрогнулась оттого, что снова упустила возможность честно открыться во всем. Они поболтали еще немного, затем Калдеры удалились, оставив их вдвоем за ресторанным столиком. Чейз виновато взглянул на нее.

– Не сердись на маму. Ей интересны люди, и порой она ведет себя не слишком тактично.

Таша оперлась локтями на стол и опустила подбородок на сцепленные в замок пальцы. Чувство вины мучило ее.

– Я не против. Твои родители так добры ко мне!

– Ты им понравилась, что совсем неудивительно. – Он мягко улыбнулся.

– Хотела бы я иметь таких родителей, – заметила она.

Чейз потянулся через стол и взял ее за руку:

– Бедная маленькая Таша. Она вдруг вспыхнула гневом:

– Не жалей меня, Чейз… – и попыталась высвободиться, но он крепко держал ее за руку. Она понимала, что зря вспылила, что виной тому – нечистая совесть, но ничего не могла с собой поделать. Ее эмоциональные реакции в последние дни для нее самой бывали неожиданностью.

– Ты вызываешь у меня вовсе не жалость, – возразил Чейз. – Да, мне жаль маленькую девочку, которой было так одиноко, хотя у нее была сестра. Но когда я смотрю на женщину, сидящую передо мной, то испытываю вовсе не жалость, – добавил он, и, мельком взглянув ему в глаза, она поняла, что он имеет в виду. Румянец залил ее щеки. Ее чувства к нему тоже не напоминали жалость.

Таша помолчала, пытаясь собраться с мыслями.

– Пойду-ка я, пожалуй, домой, пора в постель, – нарушила она наконец тишину и закусила губу, когда Чейз хрипло рассмеялся.

– Любое упоминание о постели вызывает у меня жар.

Его ответ был таким неожиданным и таким пылким, что ей показалось, будто ее собственная кровь кипит.

– Ничем не могу помочь.

– Здесь точно нет. – Он оглядел ресторан. Таша рассмеялась, хотя в горле пересохло.

– Может…

– Да? Может? – подбодрил он ее, и девушка прикрыла глаза.

– Может, ты расскажешь мне о своем детстве, – предложила она внезапно. – Начни с самого рождения.

– Хочешь переключить меня на другую тему? – Его брови поползли вверх, и в глазах Таши блеснули озорные огоньки:

– Нет, саму себя переключить. Чейз прислонился к спинке стула и прикрыл глаза, прежде чем приступить к рассказу.

– Значит, так, родился я в четверг… – начал он, и, нежно улыбаясь, она тоже откинулась назад и стала слушать зачаровывающий звук его голоса.

Господи, разве странно, что она так боится потерять его? Это самый удивительный мужчина, о каком она даже и не мечтала. Как признаться ему? Как набраться сил?

***

Этот вопрос не давал ей покоя весь четверг, ее последний день в офисе. Неожиданностью оказалось маленькое сборище в ее честь в обеденный перерыв и красиво упакованный подарок. Все это напомнило ей счастливые дни, проведенные в фирме, и уезжать было грустно.

Реальность происходящего она поняла, лишь собираясь на ужин с Чейзом несколько часов спустя. Уже натянула черное вечернее платье и с удовольствием отметила, как красиво юбка струится по бедрам и смотрятся кружевные рукава. И тут ее вдруг осенило.

Бросив работу, приняв поздравления и подарки от коллег и согласившись выйти замуж за Чейза завтра, она прочно, неразрывно связывала с ним свое будущее. Значит, жребий брошен.

Она пристально всматривалась в свое отражение в зеркале.

– Ты не скажешь ему? – искушало оно, и она прочла ответ в своих же глазах.

Нет, не скажет. Не может. Вся жизнь ее была ожиданием. Ожиданием чего-то такого, что она не в состоянии описать. И она обрела это в любви к Чейзу Калдеру. Так неужели позволит себе лишиться его?

Она справится с чем угодно, только не с этим. Не переживет разрыва с ним, а именно это может произойти, если рассказать ему о Наталье. Не рассказать – тоже плохо, но ведь он никогда не узнает о ее сестре-близняшке. Наталья за тысячи миль отсюда. Чейз не узнает о подмене. Как говорится, святое неведение.

Она играет ва-банк, что ей совершенно несвойственно. Да, это нечестно, но иного выхода нет. Да, она рискует, но любовь Чейза стоит любого риска, кроме риска лишиться его.

Звонок в дверь вырвал ее из оцепенения и до смерти перепугал. Она нервно вздохнула и лихорадочно поправила юбку. Обратной дороги нет. В последний раз взглянув в зеркало, она взяла сумочку, набросила шелковую шаль и подошла к двери.

Чейз уже ждал ее в черном смокинге и белой рубашке. Он взглянул на нее, и его губы изогнулись в улыбке.

– Похоже, мы подумали об одном и том же, – прошептал он, заставив ее вздрогнуть.

– О чем? – спросила она задыхаясь.

– Поужинать в тишине моего номера. Если у тебя нет возражений.

Он знал, что нет, но хотел услышать это от нее.

– Ничего не приходит в голову, – подтвердила она, не отводя глаз, хотя огонь его взгляда пронзал ее насквозь.

Он предложил ей руку.

– Такси ждет.

Дверь квартиры закрылась за их спинами. Таша оперлась на него. Оба знали, что сегодня вечером они предадутся любви.

Что она ела этим вечером, сидя за освещенным свечами столиком у окна под звуки медленной музыки, Таша не помнила. Как не могла бы восстановить, что говорил ей Чейз. Но никогда ей не забыть, как он выглядел. Даже разорвавшаяся рядом бомба не смогла бы отвлечь ее внимание от него.

Ей нравилось, как лучились его глаза, как изгибались в улыбке губы, нравился звук его смеха, щекотавший нервы. Завороженная, она смотрела, как свет от свечей играл на его лице во время разговора. Он был так дорог ей, что сердце сжималось. Чувства переполняли ее, и казалось, сердце разорвется.

Таша не заметила, когда он замолчал и стал просто смотреть на нее, слегка улыбаясь.

– Ты слышала хоть слово из того, что я сказал? – спросил он, едва сдерживая смех, и она, вздрогнув, сосредоточилась.

– Что?

– Я спросил, слышала ли ты хоть слово, – повторил он.

– Каждое слово, – подтвердила Таша, и Чейз удивленно поднял брови.

– Так что я сказал?

– Понятия не имею. – Она улыбнулась, заставив его рассмеяться.

– Так я и думал, – заметил он ехидно. – Рыба понравилась?

Таша смотрела на него отсутствующим взглядом.

– Рыба? Что? – Опустив взгляд на тарелку, она поняла, что он имеет в виду. – Ах, рыба! Очень вкусно.

Чейз укоризненно покачал головой.

– Это была отбивная, – пояснил он и, заметив ее удивление, прибавил:

– С таким же успехом я мог бы угощать тебя гамбургерами.

Ташу вовсе не задевало, что он смеется над ней. В этот вечер она не сводила с него глаз. Ничто не имело значения, только он один.

– Чейз, пообещай, что никогда не забудешь, как сильно я тебя люблю, – торопливо произнесла она, и он нахмурился.

– Ты куда-то собираешься? – спросил он насмешливо, и она затаила дыхание.

– Откуда ты взял?

– Ты говоришь так, будто собираешься бросить меня, – произнес Чейз спокойно.

Ей такое и в голову не могло прийти; она потянулась и взяла его за руку.

– Никогда! Я никогда тебя не оставлю. Ты избавишься от меня, только выставив за дверь. Он сжал ее пальцы.

– Это равносильно отказу от лучшего, что во мне есть, от лучшего в моей жизни. Я знаю, ты меня любишь. Ничто не заставит меня забыть об этом.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Услышав это, она тихо вздохнула.

– Ты считаешь меня ненормальной?

– Я считаю тебя самой удивительной женщиной из тех, что мне приходилось встречать. Надевая тебе завтра кольцо на палец, я буду самым счастливым мужчиной на земле. – В голосе Чейза звучала такая глубина чувств, что ее сердце задрожало.

– А я буду самой счастливой женщиной, – призналась она.

Он еще сильнее сжал ее пальцы и откашлялся.

– Потанцуй со мной, – произнес он хрипло, вставая и поднимая ее на ноги.

Они прошли в центр комнаты, и Таша счастливо вздохнула, оказавшись в кольце его рук. Они двигались медленно, ее голова на его плече, его подбородок касался ее волос. Мечта ее сбылась. Вот оно, счастье.

Она закрыла глаза. Его рука медленно скользила то вверх, то вниз по ее спине. Она ощутила его бедра у своих бедер, что вызвало ноющую боль у нее внутри. Будто понимая это, Чейз еще теснее прижал ее к себе, так, что она могла почувствовать разгоравшийся в нем огонь. Все ее нутро отозвалось на этот призыв, веки стали такими тяжелыми, что она с трудом подняла на него затуманенный взор, воочию увидев страсть в глубине его серых глаз. Он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал палец, во влажной бездне рта лаская его языком.

Сердце Таши выпрыгивало из груди, ресницы дрожали, сдавило горло. От пугающего ожидания кожа стала горячей, груди заныли, соски под одеждой напряглись. Она хотела, чтобы он касался ее. Она хотела чувствовать его руки и губы на своем теле, мечтавшем о ласке.

Но Чейз не спешил. Он отпустил ее руку и прижал ладонь к ее покрасневшей щеке, склоняя голову, чтобы попробовать губы. Он довел Ташу до предела, и когда наконец коснулся языком губ, рот ее открылся, пуская его внутрь.

Жар разгорался в ней все сильнее с каждым движением его языка. Пальцы скользнули по его волосам, сжимаясь на затылке, когда она отвечала ему. Поцелуй следовал за поцелуем, долго, без счета.

Когда Чейз оторвался от нее, Таша дрожала от желания, ноги так ослабели, что, если бы не его рука, она бы не удержалась на ногах. Тяжело дыша, они не сводили глаз друг с друга, и вдруг Чейз со стоном подхватил ее на руки.

В этот момент рассудок вернулся к ней.

– Чейз! Нет! Тебя же только что выписали! – воскликнула Таша страстно, а он, смеясь, обнял ее еще крепче.

– Тебе стоит быть со мной поласковее, – произнес он, неся ее через комнату.

Захлопнув ногой дверь и поставив ее на ноги около кровати, Чейз расстегнул пиджак и отбросил его в сторону. Туда же отправился галстук, за ним последовали ботинки и носки; успев справиться лишь с парой пуговиц на рубашке, он снова потянулся к ней, даря поцелуй, обессиливший их обоих. Затем со стоном нащупал молнию на ее платье и расстегнул, скользя руками по шелковой коже, разжигая в ней пламя своими прикосновениями.

Желая тоже коснуться его, Таша стала расстегивать его рубашку, но он отклонился назад и сел на край кровати.

Стоя над ним, Таша наблюдала, как он взялся за края ее платья и стащил его вниз. Сердце ее скакало галопом. Наконец ее грудь предстала его горячему взгляду. Она до боли закусила губу, когда он прижался к ней лбом. Платье черной змейкой соскользнуло на пол, освободив ее руки. Пальцы ее запутались в шелке его волос, она все крепче прижимала его к себе.

– Какая ты красивая, – прошептал Чейз, вдыхая сладкий аромат ее духов.

Затем, как она и мечтала, он взял ее груди в свои ладони. Она запрокинула голову, когда он ласкал их, скользя большими пальцами по соскам, посылая электрические импульсы сердцу, ноющему животу, усиливая разгоревшуюся боль между ногами. Она застонала, раздвигая бедра, и в ответ он прильнул губами к соску, затягивая в бездонную глубину, где язык был полноправным хозяином, принося ей безграничное наслаждение, заставляя ее хрипло выкрикивать его имя.

Так же поступил он и с другим соском, прежде чем скользнул вереницей сладких поцелуев вниз по ее животу и проник языком в ямочку пупка. Его руки поползли по ее бедрам, нашли шелковый край трусиков и сдернули их. Она едва не потеряла сознание, когда его ладони опустились ей на ягодицы, а язык защекотал пушистый холмик.

Ноги ее ослабели, она опустилась на колени и, задыхаясь, уперлась головой ему в грудь. Его запах обострил все ее чувства, жар, исходящий от него, пронзал ее насквозь. У ее уха глухо стучало его сердце, под животом она чувствовала его мужскую силу. Она хотела осязать его, как он ее, и на этот раз он не возражал. Она ощущала его жаркий взгляд, когда боролась с пуговицами на рубашке, когда сорвала ее и отбросила в сторону.

Господи, как он красив: широкие загорелые плечи, мелкие завитки волос на груди. Весь мир вокруг исчез, когда она нащупала ладонями его грудь и плоские мужские соски. Ее пальцы скользнули по ним, и Чейз, вздрогнув, застонал.

Ощущение того, что она может доставить ему такое наслаждение, опьяняло ее, и она, следуя его уроку, сменила ладонь губами. От прикосновения ее языка его ладонь импульсивно сжала ее затылок, удерживая голову у своей груди. Наконец он отпустил ее. Оба, тяжело дыша, не сводили взгляда друг с друга – их переполняла сумасшедшая страсть, накалившая воздух до предела. Наконец ее взгляд упал на застежку его брюк.

Он глубоко вздохнул при первом робком прикосновении ее рук, но не остановил ее и позволил совершать собственные открытия. Таша стянула с него брюки и трусы одновременно и затаила дыхание, воочию убедившись в силе его возбуждения. Их взгляды снова встретились, в его глазах пылал огонь желания, а челюсти были крепко сжаты. Она протянула руку, касаясь напрягшегося естества, и Чейз со стоном закрыл глаза.

– Да!

Глухой стон снова повторился, когда она коснулась его уже губами, и Чейз потянул ее вверх, укладывая на кровать рядом с собой.

Страсть разгорелась с новой силой, когда они оказались в объятиях друг друга, когда дарили друг другу поцелуй за поцелуем, ласку за лаской. Таше казалось, что она сойдет с ума, если Чейз не возьмет ее сейчас же. И тут он подмял ее под себя, опустившись между бедрами, а она прогнула спину, отдаваясь его власти.

Почувствовав его в себе, она запрокинула голову и, вскрикнув от наслаждения, сжала ноги кольцом за его спиной и подстроилась под его ритм, слыша стоны по мере того, как он проникал все глубже и глубже. Напряжение возрастало внутри ее, подводя к грани, которой она и не мечтала достичь, пока вдруг не оказалась на вершине, испытав такой накал чувств, что слезы выступили на глазах и она схватилась за него еще крепче.

Через пару секунд она услышала, как Чейз застонал, также испытав неописуемый восторг. Он продолжал лежать на ней, а она не шевелилась. Ей нравилось чувствовать его тяжесть. Пусть бы оставался так хоть целую вечность.

Но вот он вздохнул и, перевернувшись на спину, повлек ее за собой, запутывая пальцы в ее кудрях.

– Этого стоило ждать, – прошептал он, – хотя, знай я, что все будет так прекрасно, затащил бы тебя в постель пораньше.

Только в этот момент Ташу осенило, что Чейз не спал с ее сестрой. Она не задумывалась об этом раньше, но обрадовалась такому стечению обстоятельств. Ей непонятно было, почему Наталья медлила: это не в ее стиле. Может, хотела удержать его таким образом. Как бы то ни было, ей, Таше, это на руку.

– Терпение всегда вознаграждается, – пробормотала она сонно, скользя рукой по его груди.

– Ты дивная награда, – произнес он с хриплым смешком. – Дивная.

Улыбаясь, она вдыхала его терпкий запах.

– Вообще-то я хотела тебе еще кое-что сказать, но твое самомнение и так велико, лучше промолчу.

– Хорошо, что я не в больнице, а то бы все их приборы зашкалило.

– В больнице этого бы не произошло. – Она схватила его руку, двигавшуюся в опасных местах. – Прекрати!

– Но ты ведь сама не хочешь, чтобы я прекратил, – прошептал Чейз, вызывая в ней дрожь.

– Я.., я… – У Таши перехватило дыхание, когда он сжал губами ее ухо.

Чейз запрокинул ее голову, не сводя с нее своих бездонных серых глаз.

– Ты что-то сказала?

– Не помню, – прошептала она в ответ. – У меня ужасная память. Мы только что взмыли к небесам или мне приснилось?

Его губы изогнулись.

– Тебе не приснилось, милая, я с удовольствием покажу тебе, что именно с нами происходило, – сказал он, наклоняясь ниже и ниже.

– Да уж, пожалуйста, – хрипло ответила она, и это были последние слова, произнесенные перед долгой паузой.

***

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросила Энни, наблюдая, как Таша заканчивает свой макияж. Они сидели в Ташиной квартире, и Таша готовилась к свадьбе.

– Я люблю его, Энни, – пояснила она просто, убирая помаду и смотря на себя в зеркало. Она не переборщила с косметикой – тушь, помада и чуть-чуть румян на щеки, – многого не требовалось после часов, проведенных с Чейзом накануне вечером и этим утром. Она появилась дома незадолго до приезда Энни и Стиви.

– А если он узнает… – Энни не закончила фразы. Таша медленно поднялась, обув нарядные кожаные туфли.

– Не узнает, – заявила она твердо, последний раз оглядывая себя в зеркале. В одном из самых шикарных магазинов она нашла шелковый бледно-голубой костюм. Он стоил целое состояние, но, решив, что она выходит замуж лишь однажды, Таша не пожалела денег.

– Не могу не думать, что ты совершаешь ужасную ошибку, – вздохнула подруга.

Таша взяла подходящую по цвету сумочку с документами. Ее чемоданы были уже собраны и доставлены в аэропорт, все оставшиеся вещи упакуют и пока отправят на склад. Меньше чем через час она станет миссис Чейз Калдер.

Она повернулась к подруге, согласившейся быть свидетельницей, взглядом прося понять ее.

– Может, и так, но иначе я не могу. Я еще ни в чем не была так уверена. Ты можешь просто порадоваться за меня, Энни?

– 0-го-го! – воскликнула та, обнимая Ташу. – Конечно, я рада за тебя. Просто буду ужасно скучать, вот и все.

Громкий стук раздался в дверь спальни.

– Эй, вы там когда-нибудь соберетесь выйти? Мне скучно! – крикнул Стиви, и обе женщины расхохотались.

Распахнув дверь, Таша покрутилась на месте:

– Ну что, Стиви, как я?

Одетый в новые брюки и рубашку, сын Энни выглядел милым и неловким.

– Вот это да! – воскликнул он с восхищением.

– Будем надеяться, что Чейз подумает так же, – сказала его мать и подтолкнула мальчика к двери.

Таша еще раз взглянула на место, которое последние несколько лет звалось ее домом. Она вложила сюда столько усилий и любви, но скучать не будет. Все самое важное теперь связано для нее с Чейзом.

Их уже ждал лимузин, заказанный Джоном Калдером. Они приехали слишком рано, и суеверная Таша заставила водителя сделать круг по кварталу. Потом они оказались внутри прекрасного здания, и она увидела, что Чейз уже ждет ее. Все сомнения исчезли. Она любит этого мужчину. И никогда не причинит ему боль. Будет женой, о какой можно только мечтать, и сделает его счастливым.

Полчаса спустя они снова стояли под ярким солнечным светом, но теперь ее звали не Таша Ларсен, а миссис Чейз Калдер, в подтверждение чему на ее пальце сияло золотое кольцо, такое же, как у Чейза.

На паперти Чейз остановился и взглянул на нее.

– Ты счастлива, дорогая? – спросил он, и она улыбнулась в ответ, уверенная в его любви.

– Очень счастлива.

Она никогда не оглянется назад. Существует только будущее.

Глава 5

Таше доставляло удовольствие наблюдать за передвижениями мужа по комнате. Он никогда не оставлял ее равнодушной, одетый ли, раздетый.

В своем темном костюме Чейз выглядел подтянутым и сильным, демонстрируя, что полностью оправился после перенесенной несколько месяцев назад аварии. Ему стоит постричься, заметила она. Черные волосы чуть-чуть длинноваты. Хотя ей и нравилось, как они завивались у ворота рубашки, это не соответствовало его образу в суде. Он хотел выглядеть упорным, язвительным, холодным. Однако Таша никогда не говорила ему, что его рот говорит о противоположном – о его чувственности. Она прекрасно знала его скрытые силы, огонь, который она всегда была готова разжечь, чтобы броситься в него.

Закончив одеваться, Чейз подошел к ее кровати и присел на краешек. Его губы изогнулись в лукавой улыбке, и она затаила дыхание от теплого взгляда, от нежного прикосновения его пальцев к щеке.

– Если бы не работа, с удовольствием забрался бы к тебе, – сказал он тихо.

– Я могу заставить тебя передумать? – поддразнила она его.

– Ты чистое наказание. Знаешь ведь, что я все время буду думать о тебе.

– Угу, – согласилась она.

– Я ушел, – заявил он твердым голосом, однако задержался, чтобы подарить ей долгий поцелуй. У двери он обернулся. – Не валяйся слишком долго. Последнее время ты очень поздно встаешь по утрам. Не забывай, у тебя тоже есть работа.

Несколько минут спустя входная дверь захлопнулась, и Таша улыбнулась, радостная, довольная. Счастье радужным облаком росло в ней. После отъезда Чейза в офис весь день был полностью предоставлен ей и ее планам. Она не собиралась сегодня идти в маленькую адвокатскую контору, которую открыла в городке неподалеку отсюда сразу после переезда. У нее были и более важные дела. Ее компаньон, женщина со взрослыми детьми, с радостью согласилась денек поработать одна.

Таша перевернулась на другой бок на огромной двуспальной кровати и уткнулась лицом в подушку Чейза, вдыхая его пьянящий запах. Меньше часа назад они предавались нежным любовным ласкам. Это была ее идея, однако Чейз вовсе не был против. Вспоминая, она улыбалась. Она назвала это его подарком к годовщине. Они женаты уже восемь месяцев, восемь удивительных счастливых месяцев.

Таша знала, что сделает его счастливым, так и оказалось. Она никогда не пожалеет о своем поступке, ведь Чейз любит ее так же сильно, как и она его, а сегодня вечером – когда она подарит ему настоящий подарок – их счастье будет и вовсе безграничным.

Не желая медлить, Таша выползла из постели и отправилась в ванную, по пути решив заменить расслабляющую ванну бодрящим душем. Встреча назначена на десять, и опаздывать не хотелось. Десять минут спустя, завернутая в махровое полотенце, она вернулась в спальню одеться. Задержавшись перед зеркалом, сбросила полотенце и устремила взгляд на свою фигуру.

Особое ее внимание привлек живот. Рука скользнула по нему, будто стремясь оградить зарождавшуюся внутри жизнь. Жизнь, которую еще никто не подтвердил, но она уже ее чувствовала. Это и был подарок Чейзу. Их ребенок. Он полюбит его – доказательство их взаимной любви.

Возвращаясь к реальности, Таша взглянула на часы. Они купили этот милый домик в пригороде, хотя и подходящий для планируемой семьи, но не совсем удобный. Поездки в Бостон превращались в кошмар. Если она не поторопится, то непременно опоздает. Натянув шелковое с кружевом белье, Таша схватила первую попавшуюся одежду.

Несколько часов спустя ее беременность подтвердилась, и, скупив содержимое половины магазинов, Таша вернулась домой, нагруженная пакетиками и кулечками, и отпустила экономку Мадж отдохнуть. Сегодня она приготовит ужин сама. Готовила она неплохо и с хозяйством управлялась тоже неплохо, однако при ее склонности погружаться в работу без Мадж они бы умерли с голоду и заросли грязью.

Забросив сумки с продуктами на кухню, Таша оставила плащ и сумочку в холле и сделала себе чай с бутербродом. Устроившись на стуле, она довольно вздохнула. Все замечательно. Жизнь прекрасна. Ей удалось доказать, что даже плохое оборачивается хорошим. Она пришлась ко двору в маленьком кругу друзей Чейза, и, самое главное, его семья тоже считает ее своей. Она представила себе лицо Элейн, когда Чейз сообщит ей новость!

Конечно, сперва надо сказать Чейзу. Эта мысль заставила ее снова взглянуть на часы и торопливо заняться едой. Она решила приготовить любимое блюдо мужа. Это пробудит в нем любопытство, хотя он даже и не догадывается, какой сюрприз его ждет. Когда все было сделано, стол накрыт и вино охлаждалось в морозилке, Таша решила заняться собой.

Чейз обычно возвращался около семи, и она спустилась вниз заранее. Выбрала его любимое черное платье, которое было на ней, когда она впервые отдалась ему, и вызывало у них обоих приятные воспоминания. Потом немного подушилась – все должно быть совершенным.

Таша доставала сковороду из духовки, когда услышала шум подъезжающей машины. Быстро убрав полотенце, которым прикрывала платье, она вынула из холодильника два коктейля и отправилась ему навстречу.

Чейз не сразу ее заметил, что дало ей возможность в очередной раз полюбоваться им. Он всегда действовал на нее завораживающе. Так будет и впредь, подумала она. Но вот он обернулся и увидел ее, она улыбнулась и шагнула ему навстречу.

– Привет! Что предложить – холодный напиток или горячий поцелуй? – пошутила она, ожидая увидеть знакомый блеск в глазах и усмешливые губы. Она не разочаровалась.

– И то, и другое. В обратном порядке. Поставив стаканы на край стола, Таша приблизилась к нему, обхватила руками за шею и подставила губы. Поцелуй был долгим и очень-очень горячим, так что, когда они наконец оторвались друг от друга, оба тяжело дышали.

– Думаю, мне надо выпить, – сказала Таша, высвобождаясь из его объятий.

– Мы можем взять коктейли в постель, – предложил Чейз, многозначительно приподнят бровь.

Если бы не заранее продуманный ею план, Таша бы моментально согласилась. Однако она покачала головой.

– Нет уж. Ужин почти готов. Тебе осталось время принять душ и переодеться.

Чейз заметил ее платье, и в его глазах вспыхнул огонек. Потом он взглянул на обеденный стол, освещенный пламенем свечей, и поднял бровь.

– Мы что-то празднуем?

Таша поняла, что он судорожно пытается угадать повод, и еле сдержала смех.

– Не волнуйся, ты не забыл мой день рождения. Сегодня наш восьмимесячный юбилей, и я решила приготовить что-нибудь особенное, твое любимое.

Серые глаза улыбались.

– Восемь месяцев, целая вечность.

– Это хорошо или плохо?

– А ты как думаешь? – пошутил он.

Таша вместо ответа удовлетворенно вздохнула.

– Думаю, тебе стоит поторопиться, иначе придется есть угли, – предупредила она, и улыбающийся Чейз отправился наверх.

Когда он спустился, еда была уже на столе. Он достал вино из холодильника, и Таша наблюдала, как он разливает его в бокалы, радуясь тому, что он тоже оделся соответственно – в шелковую белую рубашку и черные брюки от костюма.

– За прекраснейшую жену в мире, – провозгласил он, поднимая бокал, и Таша подхватила:

– За прекраснейшего из мужей.

Они улыбнулись друг другу, прежде чем приступить к еде.

Они уже пили кофе, когда Таша подошла к истинной причине торжества.

– Кстати, стоит вернуть декораторов, – сказала она многозначительно, и Чейз нахмурился.

– Что такое? Я думал, тебе нравится дом, – заметил он.

– Теперь мне не нравится цвет маленькой спальни.

Чейз удивленно воззрился на нее.

– Мы говорим о спальне, для которой ты сама месяц с лишним подбирала приятный оттенок зеленого?

Она покраснела.

– Каюсь. Подбирала, но теперь он не подходит.

Чейз страдальчески вздохнул.

– И какой же цвет нужен теперь? – спросил он с поразительным терпением. Ее губы изогнулись.

– Розовый или голубой, – сказала она, гадая, поймет ли он. Не понял.

– Розовый или голубой? Не лучше ли решить, прежде чем мы заплатим людям деньги? А то мне придется защищать кого-то из них по обвинению в убийстве! – произнес он иронически, что было вполне объяснимо.

Таша выразительно развела руками, призывая его понять.

– Но я не могу решить заранее, потому что не знаю, что будет, – пояснила она.

– Не знаешь, что будет? – Его терпение подходило к концу, и Таша с трудом сдерживала смех.

– Не что, милый, а кто. Не знаю, мальчик будет или девочка.

Чейз все понял, и первоначальный ужас на лице сменился радостью.

– Ты говоришь, у тебя будет ребенок? – спросил он робко, и ее сияющая улыбка была лучшим ответом. Он протянул ей руку. – Иди ко мне, женушка. – Таша поднялась и обогнула стол, чтобы устроиться у него на коленях. – Вот хитрюга! Не могла сказать прямо.

Она заметила слезы у него в глазах.

– Я не знала, как ты воспримешь, обрадуешься ли. Мы ведь никогда не говорили о детях.

– Как я могу не обрадоваться! – удивился он и покачал головой. – Господи, ребенок. Ты уверена?

– Все подтвердилось сегодня.

Он подарил ей нежный взгляд.

– Так вот почему ты долго валялась в постели! Только не говори, что тебя тошнило по утрам, а я не заметил.

Таша знала, что он не простит себе подобной невнимательности.

– Нет, – произнесла она мягко. – Все нормально. Иногда чуть-чуть подташнивает, и все. – Она зажала ладонями его лицо. – А насчет декораторов я пошутила. Я и сама справлюсь, если ты не против.

– При условии, что разрешишь мне поучаствовать.

Таша уткнулась лбом в его плечо.

– И насколько ты хорош в этом?

– Понятия не имею, заодно узнаем. А теперь, миссис Калдер, как вы отнесетесь к нежной любви?

Она чмокнула его в щеку.

– Не знаю. А насколько ты хорош в этом случае? – Раз ты беременна, мне следует вести себя соответствующим образом. Пойдем и проверим, – предложил он и, легко подняв ее на руки, понес в спальню.

***

Они много смеялись и мечтали в последующие дни. Чейз относился к ней как к фарфоровой кукле, пока она не разозлилась и не пригрозила запустить в него чем-нибудь, если он не прекратит. Потом жизнь вошла в привычное русло. Она занималась своим маленьким бизнесом, зачастую появляясь дома незадолго до прихода Чейза. Мадж, узнав о ребенке, позаботилась о том, чтобы в доме в любое время суток была здоровая пища.

В следующий четверг Таша вернулась домой позже обычного и нашла записку от Мадж, в которой та сообщала, что ушла, поскольку сегодня награждают ее внучку, и что ужин в микроволновке. Устало потянувшись, Таша убрала портфель в шкаф, бросила пиджак от своего темно-синего костюма на стул и отправилась в кухню. Она накрыла на стол и просматривала почту, когда услышала, что вошел Чейз. Отложив письма в сторону, она вышла ему навстречу.

– Привет. Трудный день? – спросила она, как обычно, обвивая руками его за талию. И тут заметила, что он отстранился. Одного взгляда на его хмурое лицо хватило, чтобы ее улыбка исчезла. Вероятно, проблемы в офисе. – Что случилось, милый?

Какая-то тень промелькнула во взгляде Чейза, прежде чем он улыбнулся и взял ее за руки.

– Что могло случиться, милая? – произнес он спокойно и поцеловал ее с непривычной грубостью, подтвердившей ее подозрения.

Закусив губы после столь неласкового поцелуя, Таша отошла в сторону и взглянула на него. При виде настороженности в его серых глазах холодок пробежал у нее по спине. Почему он смотрит на нее так сердито?

– Как же я узнаю, если ты не говоришь мне? – ответила она рассудительно.

– А как узнают другие? Друзья говорят, что у меня есть все, о чем можно мечтать. Уютный дом и потрясающе красивая жена, которая меня любит. – Он замолчал, окинув ее еще одним полным подозрения взглядом. – Ты ведь правда любишь меня, Таша?

Не понимая, куда он клонит, Таша нахмурилась, разозлившись. Что такое случилось? Что-то действительно плохое, если ему необходимо обрести уверенность.

– Конечно, я люблю тебя. Ты ведь знаешь, – подтвердила она тихо. Он начинал пугать ее. – Ради Бога, Чейз, скажи, что произошло!

– Что произошло? Я встретил выгодного клиента, вот и все, – сказал он со странной усмешкой, прошел в холл к бару, плеснул виски в стакан и залпом опустошил его.

Идя следом, Таша не сводила с него глаз. Что особенного в знакомстве с новым клиентом? Ведь Чейз возглавляет юридическую компанию. Она не могла найти разумных объяснений поведению мужа, разве что новый клиент наставил ему пару синяков.

– У клиента есть имя? – спросила она, ожидая, что оно будет ей знакомо.

– Ну да, – подтвердил Чейз хмуро. – Джордж Терлоу.

– Терлоу? – переспросила она озадаченно. – Я вроде бы не знаю его.

– Вряд ли, если ты не знакома с кинобизнесом. У него своя студия. Они с женой снимали Новую Англию, у них возникли проблемы, и потребовалась моя консультация.

– Понятно, – ответила она, ничего не понимая.

Ее реакция насмешила Чейза.

– Неужто? – поддразнил он ее и, прежде чем она успела что-либо сказать, продолжил:

– Кстати, поставь-ка пару лишних тарелок. Мы ждем гостей.

Ошарашенная Таша робко взглянула на него:

– Гостей?

Чейз улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз.

– Джорджа Терлоу с женой. Я решил, что они заинтересуют тебя, и пригласил их на ужин. А вот… – Тут оба услышали звук приближающейся машины. – Вот и они.

Хотя Таша ожидала объяснений, времени на них не осталось. Повернувшись на каблуках, она вошла в гостиную, поставила на стол еще две тарелки и отправилась на кухню проверить, все ли готово.

Она злилась, что Чейз не позвонил и не предупредил Мадж, и, вслушиваясь в приглушенные голоса, прикидывала, хватит ли приготовленного на всех. Порции будут маленькие, но голодными они не останутся. Больше сделать она ничего не могла и, поставив разогревать еду, вышла к мужу и нежданным гостям.

– А вот и ты, дорогая, – произнес Чейз ласково, когда она появилась в холле. Он взял ее за руку и повернул к стоящему рядом мужчине. – Познакомься с Джорджем Терлоу, – представил он его мягко, и Таша пожала руку невысокому полному мужчине лет шестидесяти, смотревшему на нее как на привидение. – А это его жена. – Чейз повернул ее к кушетке. – Наташа.

Это было единственным предупреждением. Она ожидала увидеть пожилую даму, но женщина, сидевшая на кушетке в обтягивающем фигуру красном платье едва ли не за миллион долларов, была последним человеком, кого Таша ждала или хотела видеть. Она побледнела. Мир, казавшийся таким прекрасным еще утром, разваливался на куски.

Утешало лишь то, что Наталья выглядела столь же удивленной.

– Таша? – воскликнула она, выпрямляясь и метнув на Чейза укоряющий взгляд. – Ты никогда не упоминал, что женат на Таше!

В этот момент на сцене раздался удивленный голос Джорджа Терлоу:

– Близняшки! Боже правый, вы – близняшки!

– И, кстати, обеих зовут Наташами, – прокомментировал Чейз, производя впечатление удивленного, но Таша знала, что это просто игра.

Она обернулась в его сторону. Он был в бешенстве, полный ледяного всепоглощающего гнева.

Таша прикрыла глаза, обещая себе, что не рухнет. Что бы ни случилось, нельзя позволять давящему на нее страху взять верх. Открыв глаза, она заставила себя шагнуть к сестре, которая впервые в жизни не выглядела уверенной. Как и Таша, она чувствовала себя невольным участником спектакля. Чейз будто дергал всех за ниточки. Таша натянуто улыбнулась сестре.

– Я Наташа, а это сестра моя Наталья. Хотя она предпочитает, чтобы ее называли Наташей, – объяснила она, чмокнув сестру в щеку.

– Боже милосердный, как же их различить? – спросил ничего не понимающий Джордж Терлоу.

Чейз встретил Ташин испуганный взгляд и галантно пояснил:

– По прическе. Правда, дорогая? – Он искал подтверждения, в котором уже не нуждался. Его глаза говорили, что он понял и это, и многое Другое.

И снова Джордж нарушил воцарившееся в комнате напряженное молчание.

– Точно. Вы правы. Вот это да, кроме прически, нет других отличий. Выходит, если бы одна выдала себя за другую, никто, черт возьми, ничего бы не заподозрил! – усмехнулся он, не догадываясь, что значили эти слова для Таши.

– Вот именно, – пробормотал Чейз, нагоняя на нее еще больший страх.

– Я.., я пойду посмотрю, как там ужин… – поспешила она ретироваться, не заботясь о произведенном впечатлении. Она пробежала сквозь стеклянные двери и остановилась, лишь схватившись руками за раковину.

Господи, он узнал! Боль пронзила ее насквозь, когда она поняла его тайный замысел: привезти Наталью в их дом. Он узнал и решил наказать ее.

– Что тут происходит? – спросила стоявшая в дверях Наталья.

От звука ее голоса Таша вздрогнула и обернулась.

– Думаю, это очевидно, – ответила она вяло, заметив, что сестра взяла себя в руки и недовольна увиденной картиной.

Наталья стояла руки в боки – воплощенное обвинение:

– И что за смысл в этом спектакле? Таша глубоко вздохнула, скрестив руки на груди, будто защищаясь.

– Чейз решил показать мне, что знает: я – это не ты.

– Разумеется, ты не я! Он прекрасно это знает! – воскликнула Наталья, но тут же осеклась:

– Знает ли? – Она не сводила глаз с Таши, рассматривающей рисунок на паркете. – Господи, ты ему не сказала, так ведь? Ты притворилась мной!

Наталья сделала круг по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

– Немудрено, что он повел себя так странно сегодня днем. Я ожидала, что он разозлится на меня, в конце концов ведь я его бросила, а он был в шоке. Вот оно что! Он не догадывался, что нас двое. Думал, что я – это ты. Потому что ты сказала ему, что ты – это я. – Она расхохоталась. – Господи, а я-то гадала, почему он так мило пригласил нас на ужин. Думала, это значит, что он простил меня, раз уж женился на ком-то. А он все это время радовался, что женился на мне!

Таша нахмурилась и отошла от раковины.

– Если ты способна только злорадствовать, лучше возвращайся в комнату! – огрызнулась она, взяв прихватки и доставая овощи из духовки.

Наталья покачала головой.

– Кто бы подумал, мисс Благочестие! Тебе повезет, если выпутаешься без потерь!

Все зашло слишком далеко. Таша швырнула сковороду на стол и обернулась к сестре.

– Мне не нужны его чертовы деньги! Меня тошнит от тебя!

Прислонившись к стене, Наталья наблюдала, как Таша, закусив губу, пыталась успокоиться.

– Ну-ну, я понимаю, что ты любишь его, – произнесла она с наигранным сочувствием, – но тебе стоило рассказать ему, Таша. Ты ведь знаешь, что он тебя не простит.

Именно этого Таша и боялась больше всего. Она зажала уши руками.

– Замолчи! Ради Бога, замолчи! – закричала она в отчаянии.

– Что-то не так? – раздался у двери спокойный голос Чейза, и обе женщины обернулись.

– Все нормально, – солгала Таша, мечтая, чтобы они остались с ним наедине и могли поговорить. Но нет, Чейз все просчитал: он не хотел облегчать ситуацию. Сначала ей предстоит поучаствовать в его спектакле и при этом постараться не ударить лицом в грязь. – Ужин готов. Если мы не сядем за стол сейчас, он остынет. Я все принесу, пока ты усадишь наших гостей.

Следующие часы были худшими в Ташиной жизни. Чейз был в ударе, напропалую развлекая гостей. И им это казалось естественным. Даже Наталье. Свой гнев он приберег для жены, и Таша знала, что настоящий кошмар начнется, когда за гостями закроется дверь. Она держалась как нельзя лучше, но есть не могла.

Наталья же веселилась, уверенная в своем обаянии. Ее радость бы улетучилась, если бы она разглядела презрение во взгляде Чейза. Он увидел ее в истинном свете, что, впрочем, не подвигло его лучше отнестись к жене. Напротив, как Таша и опасалась, он, вероятно, полагал, что они с сестрой – два сапога пара, что она – такая же авантюристка, как Наталья, корысти ради вышедшая замуж за старика.

Наконец Джордж поспешил откланяться, объяснив, что рано утром они возвращаются на Западное побережье. Чейз проводил их до машины, а Таша осталась дома. Бродя по холлу, она молча вглядывалась в пустоту.

– Итак, мы одни, – произнес Чейз у нее за спиной, и, набравшись мужества, она посмотрела ему в глаза.

– Это было жестоко. – И увидела лишь циничный изгиб его губ.

Серые глаза дразнили ее незнакомым холодным блеском. Приблизившись к ней, он взял ее за щеку, будто пародируя когда-то исполненный нежности жест.

– Милая, верная моя женушка, ты правда думала, что я не узнаю? – спросил он зло, и у Таши сердце ушло в пятки.

– Чейз, пожалуйста… – Она не знала, с чего начать, как объяснить, почему она так поступила.

– Я задал тебе вопрос, Таша! – крикнул он. – Ты думала, я не узнаю?

Она хотела бы солгать, но не могла:

– Да.

Чейз тяжело вздохнул, прошел мимо нее к бару и, наполнив стакан, почти опустошил его, прежде чем взглянул на нее снова.

– Как я мог считать, что знаю тебя! Я совсем тебя не знаю!

– Это неправда, – возразила она. – Ты все обо мне знаешь.

Он холодно рассмеялся, не сводя глаз с ее напряженной фигуры.

– Знаю точно лишь то, моя дорогая женушка, что ты лгунья.

Таша задержала дыхание, стараясь не выдать внутреннюю дрожь.

– Я солгала тебе только единожды и лишь потому, что знала: мне не вынести такого твоего взгляда, как сейчас! – воскликнула она в отчаянии и разрыдалась от поглотившего ее чувства утраты.

Чейз невозмутимо смотрел на нее.

– И какой же у меня взгляд, Таша? – спросил он с издевкой.

Она с трудом подняла на него глаза.

– Будто ты презираешь меня, – раздался еле слышный шепот, Его губы изогнулись.

– Какая проницательность! От этих слов у нее внутри все похолодело. Бледная, как призрак, Таша вздрогнула.

– Чейз, пожалуйста, не надо. Дай мне объяснить, – умоляла она, забыв о гордости. Зачем ей гордость, если она теряет его?

– И что же, любимая, ты хочешь объяснить?

Что вы с сестричкой – пара авантюристок? Не знаю, кого из вас я презираю сильнее. Твою сестру, смывшуюся из страха быть привязанной к калеке, или тебя, решившую рискнуть! – Чейз допил содержимое стакана и плеснул еще.

– Все совсем не так! – возразила она беспомощно.

– А как, Таша? Расскажи мне. Горю желанием послушать!

Таша поправила волосы и начала:

– Это правда, Наталья хотела выйти за тебя из-за денег, но клянусь, что я не такая! Он скептически поднял бровь:

– Неужели? Сейчас я наверняка услышу, что ты влюбилась в меня с первого взгляда. Ее сердце неровно забилось.

– Так оно и есть.

– Ты всерьез ждешь, что я поверю? – спросил Чейз холодно. – Ты лгала о своей семье, о чем еще?

– Я бы никогда.., никогда бы.., не солгала о том, что люблю тебя! – воскликнула она.

– Не солгала бы? А о сестре лгать было так легко! Ты сказала, что вы не ладите, что ты не знаешь, где она… – Упреки сыпались на нее как удары.

– Мы в самом деле не ладим! Нат знает, что я не одобряю ее поведение.

– Ты, верно, считаешь, что выйти замуж, притворившись другим человеком, – достойно подражания! – Резкие слова, как удар наотмашь.

– Я знаю, что поступила плохо, но боялась потерять тебя!

– Боялась лишиться хлеба с маслом!

Таша беспомощно качала головой, ее сердце рвалось из груди, не давая ни дышать, ни думать.

– Это неправда! Ты что, не понимаешь? Я влюбилась в тебя и знала, что, если расскажу о Нат, ты возненавидишь и ее и меня. Будешь смотреть на меня, но меня не увидишь, не увидишь, какая я на самом деле.

– И ты притворилась ею, чтобы заполучить меня, – холодно подвел он итог, и Таша закрыла глаза. Он все выворачивает наизнанку.

– Все начиналось не так. Сперва я боялась тебя травмировать и собиралась сказать правду, когда ты поправишься. Не важно, думала я, что все принимают меня за Нат. Потом поняла, что люблю тебя, и решила подождать, пока ты меня не узнаешь поближе. – Ее взгляд умолял о понимании. – И ты узнал меня, Чейз. Заметил разницу. Женщина, которую ты встретил после аварии, была совсем другой. Ты полюбил именно меня.

Жилка нервно запульсировала у него на подбородке.

– Так почему ты тогда мне не сказала? – Он будто подбодрил ее.

– Я думала, что это не важно! Ведь мы полюбили друг друга, – произнесла она тихо.

– Ложь во спасение, не так ли? – иронично подытожил Чейз, наполняя ее сердце ужасающей уверенностью: он не простит ее.

– Я причинила тебе боль. Я не хотела. У меня только одно оправдание – я люблю тебя. – Она глотала слезы, не позволяя им вырваться наружу.

Чейз шагнул к ней и взял ее за подбородок.

– Ты не любишь меня, Таша, ты не знаешь, что это значит!

– Знаю! Я люблю тебя! Он покачал головой.

– Ты хочешь меня. Но страсть – это еще не любовь. Любящий человек не поступил бы так, как ты. Не отнял бы у меня свободу выбора.

У нее пересохло в горле, когда она взглянула на ситуацию его глазами. Да, она совершила непростительную ошибку, остается только оправдываться и надеяться, что он услышит ее.

– Я знаю, что такое любовь. Любить – значит не жить, когда тебя нет рядом, радоваться при звуке твоего голоса, согреваться от твоей улыбки, чувствовать твою боль, – произнесла она на одном дыхании.

– Даже зная, что я презираю тебя? – Он бросил вызов, будто острым ножом разрубив ей сердце, стремясь ранить ее так, как она ранила его.

– Даже тогда, я ведь знаю, что ты меня любишь, – сказала она в замешательстве.

Он отпустил ее и повернулся к темной глубине окна.

– Разве? Как может быть любовь без доверия? Я не верю тебе, Таша, и вряд ли когда-нибудь поверю.

Она еле удержалась на ногах, бессознательно прижав руку к животу.

– Это означает, что тебе нужен развод? – спросила она еле слышно.

Он обернулся, и от его застывшего лица, напоминавшего маску, у нее по спине пробежал холодок.

– Это было первым моим порывом. Я хотел убраться от тебя подальше. Но потом вспомнил о ребенке.

Комната поплыла у нее перед глазами, показалось, что она теряет сознание.

– Ты отнимешь у меня ребенка? – Она не верила своим ушам.

Полный отвращения взгляд дал ей понять, как она ошиблась на его счет.

– Бог мой, ты полагаешь, я на такое способен?

У нее упало сердце. Она, конечно, знала, что нет. Просто думать сейчас была не в состоянии.

– Прости, я…

Чейз перебил ее робкую попытку извиниться.

– Я придерживаюсь мнения, что ребенку нужны оба родителя, – сказал он, и Таша затаила дыхание.

– Ты хочешь сказать, что мы останемся вместе ради ребенка? – спросила она осторожно.

– Я не собираюсь отказываться от моего ребенка. И буду бороться, если потребуется, – подтвердил он спокойно.

– А я? – Она знала, что тоже будет бороться и победит. Принимая во внимание ситуацию, суд, скорее всего, будет на ее стороне, но это еще больше разозлит Чейза.

– Я отдаю себе отчет, что, если хочу ребенка, придется взять и тебя. Я готов к этому, но брак останется чистой формальностью. Ты будешь всем обеспечена. Не волнуйся, получишь свои денежки. Назови любую сумму, за которую ты с ребенком останешься здесь. Думаю, обмен честный. Открытый чек за моего ребенка.

Таша знала, что не должна спускать ему это оскорбление. Однако выбор невелик. Если она уйдет, то почти не будет видеть его, если останется, подвергнет себя мучениям.

– Не стоит решать прямо сейчас, – заявил Чейз, вглядываясь в ночь. – Подождем до завтра.

Она не осознавала, что все решила, пока не услышала свой собственный голос.

– Я остаюсь.

Потом Таша спрашивала себя, не спятила ли окончательно, добровольно обрекая себя на муки. Но другого выхода не видела. Не хотела забрать ребенка и потерять Чейза. Хотела их обоих.

Чейз обернулся к ней с хмурым смешком.

– Так я и думал. – Он направился к двери. – В таком случае я перееду в свободную комнату. – И оставил ее одну.

Упав в кресло, Таша откинула голову на подушку. Она вся дрожала от множества ран, полученных за один вечер. Это напоминало дурной сон, от которого не так-то просто очнуться. Сердце ее кровоточило. Но брезжил еще слабенький лучик надежды: Чейз не сказал, что больше не любит ее.

Она сознавала, что очень обидела его и потеряла его доверие. А ведь брак в основном строится на доверии. Почва ушла у нее из-под ног, и непонятно, обретет ли она ее когда-нибудь снова. Но будет стараться, потому что чувства ее еще живы. Она слишком любит Чейза, чтобы так просто сдаться.

Глава 6

Если у Таши и оставались сомнения насчет истинного смысла слов Чейза, очень скоро они улетучились. Таша с ним практически не встречалась. Спал он, как и решил, в комнате для гостей и уезжал на работу чуть свет. Смириться с этим было трудно: она привыкла чувствовать его тепло и каждую ночь безуспешно боролась с бессонницей.

Аппетит у нее пропал, но ради ребенка она заставляла себя питаться. В довершение ее страданий именно в этот период у нее начались головокружения и тошнота по утрам. И не только по утрам.

Наступило ужасное время. Таша и не догадывалась, что можно чувствовать себя так одиноко, пока Чейз не вычеркнул ее из своей жизни. С работы домой он возвращался поздно вечером, предусмотрительно пообедав где-нибудь в городе, и углублялся в бумаги до глубокой ночи. Если они случайно сталкивались, вел себя вежливо, но холодно и отстранение. Она терпела, считая, что у него есть право злиться, и не теряла надежды со всем справиться.

Лишь однажды она попыталась разрушить воздвигнутую им стену. Обычно по воскресеньям Чейз отдыхал, взял за правило никогда не брать работу на дом, и раньше они чудесно проводили выходные.

Таша не ждала, что так будет и в это воскресенье, но и не думала, что он на целый день зароется в свои бумажки. Понимая, что она неприятна ему сейчас, Таша не могла не беспокоиться о нем. Пусть сколько влезет наказывает ее, но не в ущерб же своему здоровью! – злилась она. Именно беспокойство заставило ее войти к нему в кабинет.

Он обернулся, и она заметила синяки у него под глазами – верный признак усталости.

– Ты слишком много работаешь, Чейз. Там показывают фильм, тебе он понравится. Пойдем посмотрим, – предложила она с надеждой в голосе. Только бы он дал ей шанс, и они преодолеют все сложности.

– Я очень занят, – резко сказал он и снова уткнулся в бумаги на столе. Ее глаза наполнились слезами.

– Тебе так трудно посидеть со мной немножко? Я скучаю по тебе, – призналась она дрожащим голосом.

– Не помню, чтобы я обязался развлекать тебя, – ответил Чейз, не поднимая головы.

– Хотя бы перестань работать. Я беспокоюсь за тебя.

Он будто продолжал выступление в суде:

– Нет необходимости. Я снимаю с тебя всю ответственность за мое здоровье.

Вспышка гнева пронзила ее насквозь:

– Черт возьми! Скажи еще, что мне запрещено волноваться!

Он поднял на нее глаза.

– Я предположил, что ты не будешь волноваться.

– Надо же. Тогда ты предположил слишком много. – Таша пыталась сдержать свою ярость. – И долго это будет продолжаться?

Лицо Чейза будто окаменело.

– Я предупредил тебя, как все будет, Таша, и ты согласилась, решив остаться. Если тебе недостаточно моих денег, это твоя проблема. А теперь, если ты не против, я хотел бы поработать, – закончил он спокойно, и Таша в бешенстве захлопнула за собой дверь.

Больше она не предпринимала попыток, в конце концов, должна же быть хоть какая-то гордость.

Мадж, разумеется, заметила, что они питаются порознь и что Чейз переехал в свободную комнату. Однако домработница пока что ничего на эту тему не говорила. В следующий четверг Таша, вернувшись домой из офиса, первым делом направилась на кухню выпить чашечку чая и посидеть в обществе Мадж. Это теперь уже вошло у нее в привычку. После ухода Мадж ей предстояло достаточно много времени медитировать в одиночестве.

– Ты выглядишь неважно, девочка моя, – произнесла Мадж, ставя на стол перед Ташей чашку горячего чая.

– Радости грядущего материнства, – пошутила та, подозревая, что и бледность и потеря веса вызваны скорее проблемами в браке, чем плохим самочувствием.

Мадж ухмыльнулась, давая понять, что о многом догадывается.

– Чейз звонил – предупредил, что поест в кафе, – сообщила она. – Кто-то должен столкнуть вас, упрямцев, лбами. Вся эта чехарда не пойдет на пользу малышу.

– Попробуйте сказать это Чейзу. Со мной он не разговаривает.

– Пробовала. Он велел мне не лезть не в свое дело, – сухо ответила домработница.

– Простите, Мадж. – Таша почувствовала себя виноватой за то, что взваливает на нее свои проблемы. – Чейз слишком много работает и поэтому вечно в плохом настроении.

Мадж укоризненно взглянула на нее.

– Я прекрасно понимаю, в чем причина его настроения. Сегодня поссорились – завтра помиритесь.

Господи, если бы это было возможно!

– Все не так просто.

– Просто не бывает, – заявила Мадж с пониманием, – но вы любите друг друга, это видно невооруженным глазом. Вы же были так счастливы! Не позволяйте глупой ссоре все разрушить!

От таких слов у Таши встал комок в горле.

– Мы затронули больное место, может, лучше сменим тему?

Мадж собиралась ей ответить, но помешал телефонный звонок. Таша направилась в холл взять трубку.

– Здравствуй, Таша, – раздался радостный голос Элейн Калдер. – Как ты себя чувствуешь и как мой внучек?

Дружеский тон ее голоса благотворно подействовал на Ташу: опустившись в кресло, она впервые за последние дни улыбнулась.

– У нас обоих все хорошо, – ответила она бодро. Узнав о ее беременности, Элейн стала часто звонить ей.

– Чейз беспокоился, что тебя измучило недомогание, – сказала она, крайне удивив невестку.

– Правда? – протянула Таша и почти почувствовала, как Элейн кивнула.

– Конечно, милая. Он звонил мне на днях с работы, чтобы узнать, может ли он для тебя что-нибудь сделать.

Таша не знала, что сказать: Чейз держался на расстоянии, был таким холодным, что его беспокойство о ней казалось неожиданным.

– Он ничего не говорил мне.

– Ну ты же знаешь, какие они, мужчины. На самом деле добряки, но стараются скрыть глубину своих чувств, – рассмеялась Элейн.

«Да уж, Чейз в этом преуспел», – с горечью подумала Таша. До этого звонка она была убеждена, что ему все равно. Но теперь узнала, что он за нее переживает, и ей стало немного легче. Именно такие мелочи поддерживали тусклый огонек ее надежды.

За следующие несколько минут женщины успели обсудить многое, только тогда Элейн затронула главную причину своего звонка:

– Я хотела напомнить о празднике для Эвана и Изабель в субботу. Не забудьте, вы оба поживете у нас несколько дней.

У Таши это совершенно вылетело из головы, что при данных обстоятельствах было совсем неудивительно. Отмечали помолвку Эвана, младшего брата Чейза, и они планировали погостить у родных. Более неподходящий момент трудно было придумать, но и отказаться не представлялось возможным.

И она ответила:

– Мы приедем, не волнуйтесь. Постараемся выехать завтра вечером.

– Вот и хорошо, милая. Ждем вас с нетерпением. Ой, я должна бежать, в дверь позвонили. Надеюсь, это посыльный. Передавай привет Чейзу. До встречи.

Таша медленно повесила трубку. Похоже, Чейз тоже забыл. Обоим последнее время было совсем не до вечеринок. Одно точно – им ее не избежать. Надо поговорить с Чейзом. Но как и когда?

Таша позвонила ему на работу и узнала, что он весь день в суде и еще не вернулся. Она оставила сообщение с просьбой перезвонить и прождала его ответа весь вечер. Телефон молчал. Такое унижение причиняло ей боль, и если бы в самом деле не нужно было с ним поговорить, она бы послала все к черту. Как бы то ни было, Таша отправилась в свою спальню и уселась там на кровати с книгой в руках. Ближе к полуночи она услышала шум колес и, накинув шелковый халат, направилась к лестнице.

Чейз как раз запирал дверь, когда она появилась на ступенях и замерла, увидев, что он жутко устал и выглядит сейчас не счастливее ее. Она подошла бы поближе, если бы не боялась, что он оттолкнет ее. Однако он заметил ее присутствие.

Чейз нахмурился и шагнул к ней.

– Что такое, Таша? Ты больна? – спросил он, и она уловила беспокойство в его голосе. Это придало ей сил.

– Нет, все в порядке, – успокоила она его, спустилась еще на пару ступенек и тотчас пожалела об этом: его беспокойство сменилось жестоким цинизмом.

– Тогда что ты тут делаешь так поздно? Подожди, я угадаю, – фыркнул он, – хочешь напомнить мне, чего я лишился, дорогая?

Таша покраснела от злобы и отчаяния. Однако, сжав зубы, чтобы не показать, как ее задело такое предположение, продолжала все же спускаться.

– Я не собираюсь больше унижаться перед тобой.

Лишь недоверчивая ухмылка была ей ответом.

– Нужда перевешивает осторожность, – уколол он ее, и Таша почувствовала, что могла бы сейчас его ударить.

Ей с трудом удалось взять себя в руки.

– Напрасно ты думаешь, что у меня не осталось самоуважения. Я здесь потому, что мне нужно поговорить с тобой. Я оставляла сообщение в офисе. Ты должен был мне перезвонить.

– Я не возвращался в офис, и мне не о чем с тобой разговаривать, – заявил он холодно. Замерев, Таша скрестила руки на животе.

– Я отдаю себе отчет, что ты избегаешь моего общества. Поверь, если бы не необходимость, меня бы здесь не было. Обещаю не отнимать слишком много твоего драгоценного времени! – За иронией она прятала гордость.

Но Чейза мало трогал ее тон.

– Что бы это ни было, подождет, – перебил он, и она зло сжала зубы.

– До каких пор? Ты уйдешь, когда я буду еще спать, и вернешься, когда буду уже спать.

Жилка нервно задергалась у него на подбородке.

– Я работал над делом, – пояснил он сухо, и Таша хрипло расхохоталась.

– Да ты намеренно избегал меня. Чего ты боишься? Что я могу тебе сделать? – Она задержала дыхание, заметив, как его щеки залились краской. На сердце у нее мгновенно потеплело. – Чейз, все должно быть совсем не так!

Чейз в ответ нахмурился и превратился в ледяную статую.

– Я не собираюсь тратить время. Говори, что тебе нужно.

С ощущением, будто ее ударили по лицу, Таща заговорила:

– Звонила твоя мама и напомнила, что нас ждут на выходные. Мы едем к ним, ты не забыл? – По его лицу она сделала вывод, что забыл.

– Я не могу. Позвони и откажись, – приказал он коротко.

– Исключено, – возразила Таща. – В субботу мы отмечаем помолвку твоего брата. Он ждет нас.

– Черт побери! – Чейз схватился за голову – жест, который невольно делал его еще привлекательнее.

Как же ей хотелось сейчас дотронуться до него! Но Таща не посмела – он оттолкнет ее, а у нее нет сил справляться еще и с этим. Она вернулась к разговору.

– Мы должны ехать, если ты не собираешься посвящать их в наши семейные дела, – произнесла она резко.

Чейз поднял на нее глаза, и она не отвела взгляда, пока он не вздохнул:

– Поезжай завтра сама, а я приеду поездом в субботу утром.

У Таши замерло сердце.

– Ты даже не можешь сидеть со мной рядом в машине… – Она почувствовала, как близко подступили слезы. Не желая показать ему, насколько он ее обидел, она стала подниматься к себе, как вдруг ее нога запуталась в полах халата, и с легким криком она упала на ступени.

Через мгновение Чейз оказался рядом и помог ей сесть, не сводя с нее взгляда, полного неподдельного беспокойства.

– Ты в порядке? – спросил он заботливо, и Таша тихо вздохнула.

– Бывало и лучше, – ответила она сухо. Их глаза встретились, и у нее перехватило дыхание. Господи, она не ошибалась, думая, что Чейз все еще любит ее, иначе он так на нее не смотрел бы! Просто не хочет признать, но стоит только протянуть руку…

Чейз почувствовал то же самое и поэтому, поставив ее на ноги, поспешно отошел к противоположной стене холла.

– Пока ты не сломала ногу, – произнес он с издевкой, – сообщаю, что у меня допрос свидетеля в субботу утром. Я не могу позволить ему скрыться – это важно для моего дела. Поэтому и предложил тебе уехать завтра без меня, а я присоединюсь к вам, когда со всем покончу.

Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он говорит правду. Огорчившись, что приняла его слова слишком близко к сердцу (что немудрено в такой ситуации), Таша нахмурилась:

– Ясно. Я соберу тебе чемодан, хочешь?

– Буду тебе очень признателен, – ответил он деловым тоном.

– К чему тут признательность? Обычная обязанность жены.

Чейз удивленно поднял бровь.

– Мы не похожи на традиционную семейную пару, – подчеркнул он холодно. – И надеюсь, ты ничего не скажешь моим родителям?

Таша сама затронула больную тему, но от этого было не легче.

– Мы будем изображать счастливую семью? Ты думаешь, что можешь мне в этом доверять? – уколола она его, и он хмуро ухмыльнулся.

– Я уверен, что ты знаешь, откуда появляются деньги, – заметил он, и Таша покраснела.

– Черт тебя побери! Сколько раз еще повторять, что мне не нужны твои деньги! Мне нужен ты! – воскликнула она в отчаянии и, взглянув на его лицо, поняла, что попусту тратит время. – Все без толку! – Уставшая и обиженная, Таша стала подниматься по лестнице.

– Таша! – окликнул ее Чейз, заставив взглянуть вниз через перила.

– Я устала, Чейз, – произнесла она сухо. Усталость была вызвана не столько бессонницей, сколько оскорблением и унижением.

– Я тебя не задержу. Просто хотел знать, купила ли ты подарок Эвану. Она покачала головой.

– Нет. Поискать что-нибудь завтра, или ты сам справишься?

– Лучше ты. Я полагаюсь на твой вкус. Он произнес это как само собой разумеющееся, будто ни минуты в том не сомневался. Как бы ей хотелось, чтобы он так же безоговорочно верил в ее любовь к нему!

– Хорошо.

Она зашла в свою комнату, захлопнула за собой дверь, упала на постель и уставилась в потолок.

Хорошо бы всласть поплакать, но боль ушла так глубоко внутрь, что слезы будто пересохли. Будущее представало в самом черном свете. Чейз никогда не согласится признать, что все еще любит ее. Она решила остаться в надежде, что сможет его вернуть, что он простит ее. А если этого так и не произойдет?

Такие мысли одолевали ее весь следующий день во время покупки подарков и по пути в дом Калдеров в Мэне.

Джон и Элейн жили в огромном особняке на берегу озера. Когда-то они проводили там лишь лето, но после ухода Джона на пенсию навсегда оставили город и перебрались туда. Таша бывала там несколько раз, но сейчас впервые приехала одна.

Они встретили ее радостными объятиями, но даже не старались скрыть замешательство из-за отсутствия сына.

– Ему пришлось остаться в городе из-за завтрашней встречи со свидетелем, – кратко объяснила Таша, но Элейн бурно выразила свое неодобрение.

– И ты проделала весь этот путь сама, в твоем-то состоянии? – воскликнула она. – И о чем думал Чейз!

– Я не возражала, – солгала Таша. Она была против, просто ей не предоставили выбора.

– Что ж, должна признать, я очень разочарована! Так нельзя, и я сама скажу ему об этом. Ты, вероятно, совсем вымоталась. Пойдем в дом, я налью тебе чашечку чая.

Ташу накормили, напоили, обласкали, и ей захотелось поплакаться свекрови в жилетку, но она знала, что Чейз хочет скрыть семейные неурядицы от родных, и решила промолчать. Еще никогда в жизни ей так не требовался хороший совет, но, увы, не было никакой возможности получить его.

Однако, поднявшись в комнату, где они с мужем обычно останавливались, она поняла, что Чейз кое-что упустил из виду. Постель. Он не спал вместе с ней после визита Натальи, но, если дома возможен был переезд в комнату для гостей, здесь все не так просто.

Эта мысль придала ей сил. В постели ему никогда не удавалось скрыть от нее свои чувства. Может, поэтому он и перебрался в другую комнату – боялся, что не выдержит дистанции, требуемой разумом? Раньше это не приходило ей в голову, но сейчас она всерьез над этим задумалась.

Кажется, найден способ разрушить стену, которую он воздвиг между ними. Ей не хотелось прибегать к помощи секса, но, вероятно, это единственный способ вернуть его. Если он хотя бы раз окажется с ней в одной постели, кто знает?.. Во всяком случае, она не позволит себе упустить такую возможность.

Этой ночью Таша спала спокойно, без снов и утром открыла глаза навстречу новому дню, полному надежд и обещаний. Она ни секунды не оставалась без дела, но чем дальше, тем чаще поглядывала на часы. Чейз так и не появился, и она начала уже беспокоиться, не случилось ли чего, но тут он наконец позвонил. Таша разговаривала с Элейн, когда домработница позвала ее к телефону.

– Встреча затянулась. Приеду позже, чем планировал, – сообщил он коротко, и Таша услышала приглушенные голоса.

Она почувствовала разочарование – за Эвана и за себя.

– Но ты все же приедешь, да? – спросила она, жестом показывая неопределенность ситуации подошедшей Элейн.

– Ты будто разочарована. – Голос Чейза на расстоянии звучал глухо, но не терял при этом своей холодной иронии.

Таша грустно вздохнула.

– Так и есть. Я скучаю по тебе, – признала она, ощущая неловкость, и тотчас подумала, что ответом ей будет тишина в трубке.

– Моя мама там близко? – спросил он, заставив ее нахмуриться.

– Да. Хочешь поговорить с ней?

– Нет. Просто я нашел объяснение твоей страстности, – ответил Чейз ехидно, и у Таши перехватило дыхание.

В присутствии его матери она не могла возмутиться и возразить, как ей того хотелось.

– Я серьезно, – выдавила она из себя, зная, что это без толку.

– Буду, как только смогу. Извинись за меня перед мамой и Званом. – И Чейз повесил трубку, предоставив ей в задумчивости слушать короткие гудки.

– Что случилось, милая? – спросила Элейн, и Таша натянуто улыбнулась.

– Боюсь, что Чейз задержится.

Его мать выглядела расстроенной.

– Печально, но это удел жены адвоката, и я совсем не удивлена. Пойдем поднимем себе настроение чашечкой кофе.

Таша последовала за ней, но расслабиться никак не могла. Наступил вечер, вся семья занималась подготовкой к торжеству. Таша старалась заставить себя погрузиться в праздничную атмосферу, но это у нее не получилось, и она, извинившись, устроилась в уединенном уголке.

Библиотека воистину была оплотом тишины и спокойствия, но Таша прилипла к окну, вглядываясь в огни фар на шоссе. Только бы Чейз приехал! С его звонка прошло уже так много времени… Разве встреча со свидетелем может настолько затянуться?

За спиной раздались шаги, и, обернувшись, она увидела младшего брата Чейза, Звана, с улыбкой приближающегося к ней.

– Вот где ты спряталась! – Он выглянул в окно. – Чейза все нет? – Казалось, парнишка совершенно спокоен, но Таша понимала – его расстроило отсутствие брата.

– Похоже, мы ждем его как второе пришествие! – шутливо заметила она, и Эван рассмеялся.

– Да ладно, забудь Чейза и потанцуй со мной, – пригласил он, и Таша улыбнулась – у него было такое симпатичное мальчишеское лицо!

– Идет, если Изабель не против, – согласилась она и, взяв его под руку, направилась во дворик.

– Да не волнуйся об Изабель, – он махнул рукой, – она сама попросила разыскать тебя: ты показалась ей одинокой.

Интересно, все ли читают ее лицо как раскрытую книгу?

– Скоро одиночество перерастет в злость, – ответила она сухо, и ее спутник прищелкнул языком.

– Вот как! Чейз здорово пожалеет, если тотчас сюда не явится, – произнес он с ухмылкой.

– Мне жаль, что Чейза нет, Эван, – призналась Таша, когда они закружились в танце.

– Да не волнуйся. – Он пожал плечами. – Я отомщу. Вот увидишь.

Его шутка достигла цели – она рассмеялась и отдалась мелодии танца. А потом они вернулись к Изабель и втроем еще немножко поболтали.

Таша не заметила, как пролетело время, но вдруг сердце ее привычно сжалось. Приехал Чейз. Она всегда чувствовала его появление. Будто внутри у нее какая-то невидимая антенна получала импульсы. Вглядевшись в танцующие пары, она заметила его в образовавшемся просвете.

Глубина его серых глаз манила ее, и отвести взгляд не было сил. Сердце стучало в горле, и казалось, что воздух наполнен густым туманом. Снова она поняла, что этот человек создан для нее, что они с ним – одно целое. Чейз не смотрел бы на нее так, если бы не ощущал того же, в душе ее болезненно защемило при этой мысли.

Через секунду танцующие пары скрыли его из вида, но она уже знала, что увидела. Надежда в ее сердце уподобилась тусклой, но упрямо горящей свечке. Может, она и вернет себе то, чего лишилась.

– Чейз здесь, – сказала она Эвану, и тот мгновенно замолк.

– Где? – спросил он, разглядывая дворик, но Таша уже пробиралась сквозь толпу, и он, схватив Изабель за руку, последовал за ней.

Войдя в менее людную столовую, где располагались бар и столики с едой, она застала Чейза за разговором с родителями. При виде мужа у нее перехватило дыхание. Он уже был в их комнате и переоделся в смокинг, который она для него приготовила. Почувствовав ее присутствие, он поднял голову.

– Чейз.

Его имя легким ветерком соскользнуло с ее губ, и Таша шагнула к нему, коснулась, как обычно, ладонями его груди и приподнялась, подставив губы для поцелуя. И в этот момент увидела по его глазам, что он борется со своими чувствами. Он заморозил свое сердце, оно словно бы не существовало.

Чейз понял, что она прочла это в его взгляде, и хмуро улыбнулся.

– Таша.

Ее имя тоже прозвучало шепотом, но эхом отдалось в пустоте, и она побледнела, когда он склонил голову и коснулся ее губами. Поцелуй длился лишь долю секунды, но причинил ей непосильную боль. Таша прикрыла глаза, чтобы спрятать отчаяние, и он отпустил ее.

– Черт возьми, Чейз, почему так поздно? – спросил Эван, и Ташу аккуратно и настойчиво отодвинули в сторону – Чейз потянулся здороваться с братом.

– Ты подумал, что я пропущу такой вечер? – сказал он, похлопывая брата по спине.

Таша наблюдала за ними, ненавидя себя за приступ ревности, охвативший ее при виде столь явной взаимной привязанности братьев. Она ничего не могла с собой поделать. Обида не становилась меньше от того, что она во всем винила себя. Чейз разбивал ей сердце.

– Я приехал бы раньше, – объяснял он, – но встреча затянулась, а потом случилась авария на шоссе.

Будучи обязанной поддерживать иллюзию нормального брака, Таша нашла единственный способ сохранить свою гордость. Она будет сражаться. И Чейзу придется нелегко.

Зная, что он не захочет привлекать внимание своих родных, а значит, не станет противиться ей, Таша взяла его под руку.

– А я-то думала, ты намеренно меня избегаешь! – пошутила она, чувствуя себя клоуном, смеющимся сквозь слезы.

Чейз улыбнулся ей, но взгляд его недвусмысленно говорил, что он разгадал ее задумку и пришел в бешенство.

– Но почему же, дорогая, ты ведь знаешь, что я к тебе чувствую! – умело выкрутился он.

Таша знала, что соперничать с ним ей не под силу, но все равно не сдавалась.

– Ты хочешь сказать, что все еще любишь меня? – не унималась она, даже заметив искорки злобы в его глазах.

– Почему бы тебе не спросить меня об этом позже, когда мы останемся наедине и я смогу уделить этому вопросу должное внимание? – ответил он игриво, и все рассмеялись, не исключая Таши, хотя она единственная понимала, что речь пойдет вовсе не о любви.

Получая удовольствие от возможности отыграться, она не оставляла его в покое.

– Уклоняетесь от темы, советник? – бросила она вызов, и его глаза сузились.

– Вовсе нет. Ты же знаешь, что я люблю тебя так же сильно, как ты меня, – парировал он, и Таша приняла этот сокрушительный удар. Он не верит, что она любит его, значит, приравнивает свою любовь к нулю.

Но это же неправда! И, глядя ему прямо в глаза, она съязвила:

– Приятно сознавать, что ты тоже готов отдать за меня свою жизнь, но расслабься, я не потребую этого прямо сейчас!

Прежде чем Чейз успел ответить, отец хлопнул его ладонью по плечу.

– Кажется, мы здесь лишние, – заметил Джон Калдер сухо. – Я собираюсь пройтись с женой. Позаботьтесь о себе сами!

– Хорошая мысль, мы тоже не прочь прогуляться, папа. – Эван, подхватив Изабель, последовал за родителями. – Увидимся позже, братец.

Лишь только они исчезли, от былой гармонии не осталось и следа. Чейз высвободил руку, заказал у бармена виски и моментально опустошил стакан.

– Для храбрости, дорогой? – Таша не могла остановиться, и он испепелил ее взглядом.

– Хочу избавиться от неприятного привкуса во рту.

Замерев, она покраснела от гнева.

– Авария была на самом деле? Чейз смотрел на нее с ухмылкой:

– Почему бы тебе не позвонить в полицию, ты ведь поверишь им скорее, чем мне.

– Но ведь ты не разговариваешь со мной в последнее время, – возмутилась Таша.

Серые глаза, сузившись, рассматривали ее бледное лицо.

– Думаю, я проявил необычайную выдержку, – пояснил он хрипло, отставляя пустой стакан.

– Избегая меня? Чейз улыбнулся.

– Не лишив тебя жизни! А теперь извини, мне нужно поговорить с кузиной, с Алекс. – И ушел.

Таша в отчаянии смотрела ему вслед. Он отгородился от нее и не собирался сдавать позиции ни на дюйм. Ее одиночество становилось невыносимым. Ей так не хватало его. Если такая жизнь продлится до бесконечности, она не выдержит.

Прежде чем Таша успела придумать, как теперь быть, один из двоюродных братьев Чейза пригласил ее на танец. Давид, высокий красивый блондин, был безумно влюблен в женщину, даже не подозревавшую о его существовании. Тем не менее он любил пофлиртовать, а именно это и было нужно сейчас ее израненной душе.

– Надеюсь, Чейз простит мне, если я украду на время его жену, – пошутил он, когда они уже кружились в танце, и Таша натянуто улыбнулась:

– Разумеется. Он доверяет тебе. – И при этом подумала: он не доверяет только одному человеку – своей жене.

Глава 7

Отражение луны в озере казалось сказочным. Оно успокаивало, настраивало на лирический лад, поэтому дом и построили на берегу – здесь можно наслаждаться ласковыми лучами солнца и веселым блеском водяных капель под легким ветерком. Так думала Таша, отправившись погулять после вечеринки, ведь заснуть все равно не удастся.

Обогнув дом, она вошла на веранду и, облокотившись на перила, вдыхала влажный воздух, в котором словно растворена была умиротворенность.

– Ждешь Давида?

Неожиданный вопрос испугал ее и заставил оглянуться. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела сидевшего на стуле Чейза. Интересно, давно ли он здесь?

– Итак?.. – спросил он. Таша нахмурилась.

– Зачем мне ждать твоего брата?

– Здесь ведь можно пококетничать с ним без свидетелей, – предположил он, и она задохнулась от возмущения.

Кокетничать? Да как же… Она с ним танцевала, вот и все. Не знай она Чейза так хорошо, могла бы решить, что он ревнует! Тем не менее сердце ее учащенно забилось. А может, она знает его не так уж хорошо? Может, он способен ревновать? Если да, надо воспользоваться этим, чтобы вернуть его. Во всяком случае, стоит рискнуть.

Таша облизала губы, удары сердца отдавались в голове.

– А если и так? – спросила она спокойно.

Одним плавным движением Чейз приблизился к ней, и она заметила, что с момента их последней встречи он успел снять пиджак и ослабить галстук. Рукава рубашки были завернуты, что придавало ему более домашний и более мужественный вид.

– Тогда я напомню, что ты все еще моя жена, – ответил он резко, и она вздрогнула.

Что бы ни чувствовал, Чейз не отпустит ее, пронеслось у Таши в голове. Он в самом деле ревнует! Но стоит быть осторожнее, ведь он не отдает себе отчета в истинном смысле своих слов.

– Я знаю, что я – твоя жена, Чейз, – произнесла она невозмутимо.

– Неужели? – спросил он с насмешкой. – Но все обернулось не так, как тебе хотелось? Может, ты решила пофлиртовать с Давидом в поисках острых ощущений?

Гнев душил ее. Она не заслуживает таких выпадов. Она не сделала ничего предосудительного.

– Я не флиртовала с Давидом, – возразила она. Ревнует он или нет, обвинять ее не имеет оснований.

Чейз словно не слышал ее слов.

– Я предупреждаю тебя, Таша, не вздумай дурачить меня.

Злость распирала ее.

– Это смешно! Зачем мне флиртовать с Давидом, когда всем известно, что он без ума от другой женщины, а я – от тебя!

– Ты прикрываешься своей любовью, как талисманом. Но это лишь слова, Таша, и мы оба знаем, как успешно ты их используешь, чтобы получить желаемое. Ложь из твоих уст струится обольстительно и сладко, будто мед.

Таша окончательно разозлилась.

– Моя любовь – не ложь, – заявила она, подбоченившись. – Все, что я сделала, я сделала из любви к тебе и из страха тебя потерять.

– Влюбленная женщина не способна на такое, – сказал он резко, и она рассмеялась.

– Ты не прав, ох не прав! Влюбленная женщина способна на все, – возразила она, чувствуя, что ей никогда не достучаться до его сердца.

В этот момент подул легкий ветерок, и прядь волос соскользнула Чейзу на лоб. Таша по привычке потянулась, чтобы убрать ее. Пальцы коснулись его щеки – и словно электрический разряд пронзил ее ладонь.

В ту же минуту Чейз тоже поднял руку, чтобы убрать волосы, и их пальцы, соприкоснувшись, замерли. Он стиснул зубы, Таша, затаив дыхание, смотрела в глубину его серых глаз.

– О, Чейз… – Его имя сорвалось с ее губ как шелест листвы, и она ждала, что он снова ее оттолкнет.

– Господи! – воскликнул он и прикрыл глаза. Через мгновение открыл их – и уже не мог отвести от нес взгляд. Воздух вокруг стал густым и вязким.

Таша забыла о своей злости. Она хотела лишь одного – чтобы он поверил в ее любовь.

– Ты же знаешь, я люблю тебя, – прошептала она, и ни один звук в ночи не помешал Чейзу услышать ее.

– Зачем ты пришла сюда? – простонал он.

– Ты позвал меня. Ты же знаешь, я без тебя – ничто, – вздохнула она, ее пальцы ласково касались его.

– Не смей! – Чейз оттолкнул ее так грубо, что она бы упала, если бы он не поймал ее в свои объятия.

Таша прижалась к его груди с легким вскриком, вызванным накалом страсти. Она чувствовала, как вздымается его грудь, как его пальцы все крепче сжимают ее руки. Трепеща, она подняла голову, чтобы снова утонуть в его глазах. И увидела там многое. Все, что он пытался отрицать. То, что происходило между ними, потрясло его так же сильно, и в этот вечер он оказался безоружным.

– Таша.

Ее имя прозвучало едва слышно, но каждая клеточка ее души откликнулась. Желание окончательно лишило Ташу воли. Его голова склонилась к ней, его губы коснулись ее губ со знакомой жадностью.

Страсть росла с каждой секундой их сближения. Важным было лишь наслаждение, которое они могли подарить друг другу. Таша будто обрела цветущий оазис посреди Сахары. Чейз вернул ей радость жизни, и ей было все мало, и казалось, что она может дать ему еще больше. Они задыхались в объятиях, глаза их были полны страсти, сердца бились в унисон.

– Боже правый! – Внезапно Чейз с резкостью оттолкнул ее, его лицо выразило отвращение. Он отвернулся, схватившись руками за голову и вдыхая спасительный воздух. – Что я делаю?

Таша облизнула губы, еще помнившие его недавний поцелуй.

– Предаешься со мной любви, – произнесла она четко.

Ее слова заставили его повернуть голову.

– Любовь не имеет к этому никакого отношения, – огрызнулся он.

Она нахмурилась, но сейчас Чейз злился на себя, а не на нее.

– Как бы то ни было, ты хочешь меня. Он сжал зубы.

– Да, – против воли сорвалось у него с языка.

– Я тоже, Чейз, – признала Таша то, что ему необходимо было знать.

Чейз выпрямился и засунул руки в карманы брюк.

– Ты думаешь, по этой причине я буду меньше себя презирать? – бросил он с вызовом, причиняя ей сильную боль.

Господи, его слова попали в цель; Таша почувствовала, как кровь прилила к голове.

– Черт тебя побери, Чейз! Как я хотела бы сейчас возненавидеть тебя! – крикнула она и отвернулась от него. Надо во что бы то ни стало убраться отсюда. Нельзя больше позволять ему выплескивать на нее свою злобу.

Пошатываясь, она медленно пошла прочь. У него найдется масса способов причинить ей боль, ведь она безоружна из-за своей любви к нему. А она так хотела бы ненавидеть его, но при этом знала: что бы ни случилось, ее чувства не изменятся.

***

Таша заворочалась, тяжело вздохнув. Спальня была окутана занавесью из ласковых лучей утреннего солнца, достаточно яркого, чтобы заметить, что половина постели всю ночь так и оставалась нетронутой. Она не знала, где Чейз провел ночь, но ее это вовсе не удивило. Он все объяснил ей на озере.

Ей была малоприятна мысль, что Чейз презирает себя за то, что хочет ее, но последнее все же радовало ее. Непреодолимое притяжение, возникшее между ними вчера, не прошло бесследно. Он может бороться с ним, но не отрицать его. И если она все еще желанна, то, возможно, он любит ее в глубине души?

Он злится на нее. Она совершила ошибку и не отрицает этого. Но ведь он должен понять, что между ними было нечто особенное! Такое чувство не перечеркнешь. И поняв это, он позволит себе полюбить ее. Свободно, без сожалений.

Пытаясь избавиться от гнета своих мыслей, Таша села и вдруг почувствовала головокружение. Сбросив одеяло, она кинулась в ванную. Когда наконец спазм прошел, сбрызнула лицо холодной водой и почистила зубы. Почувствовав себя значительно лучше, приняла душ, надела белые джинсы с изумрудно-зеленой футболкой и причесалась – теперь можно спуститься вниз.

Внизу ее встретила гробовая тишина. Дом будто вымер. Таша огляделась по сторонам – холл был пуст. Чувствуя себя последним из могикан, она отправилась за чашкой чая.

Солнечная столовая находилась в дальней части дома, и из ее окон открывался потрясающий вид на луг и озеро. Стол был накрыт, и, видно, за ним уже завтракали, но теперь комната была пуста. На полке она обнаружила еще горячий чайник – верный знак, что кто-то поблизости. С легкой улыбкой она протянула к нему руку и моментально почувствовала напряжение в воздухе.

Таша медленно обернулась. Чейз стоял в дверном проеме. Прежде она бы кинулась к нему в объятия, но сейчас не то… Отводя взгляд, она вздохнула поглубже и снова переключила внимание на чайник.

– Чаю? – спросила она, откашлявшись и стараясь вести себя как ни в чем не бывало. Однако это оказалось не так просто: руки сильно тряслись, и струя лилась мимо чашки.

Его рука коснулась ее, усмирив непослушный чайник.

– Будь аккуратнее, не то обожжешься, – произнес Чейз хрипло.

Таша почувствовала слабость в ногах и закрыла глаза. Пусть все окажется по-прежнему, пусть он обнимет ее… Ей почудилось, что она уже чувствует его губы…

В коридоре раздался звук шагов. Таша открыла глаза и увидела входящего в комнату Звана. Он заметил, что брат его замер с рукой на чайнике, и подмигнул ему:

– Хороший чаек. Налей-ка и мне, Чейз. – Он сел за стол, разглядывая их. – Доброе утро, Таша. Вы оба выглядите усталыми. Что подняло вас так рано? – спросил он многозначительно.

Таша была очарована его мальчишеским шармом.

– Не знаю, как Чейз, а я не слишком хорошо себя чувствую, – призналась она и услышала, как Чейз тихо выругался.

– Садись, Таша, – приказал он, не сводя с нее глаз и убеждаясь в правоте брата. – Я налью тебе чаю. Хочешь поесть?

От заботы внутри у нее потеплело, и она расслабленно улыбнулась.

– Не откажусь от гренок, – ответила она и села на поспешно придвинутый Званом стул.

– Сейчас попрошу Моди пожарить. – Чейз пододвинул ей чай и исчез в кухне в поисках домработницы.

– Он что, совсем беспомощный? – удивился Зван. – Даже не верится, что имеет какое-то отношение к твоей беременности, – добавил он и налил себе чаю.

Хорошо хоть, что у самого Чейза нет сомнений в своем отцовстве. Иначе она и представить бы себе не могла, что стала бы делать.

– Он зол на себя за то, что не подумал обо мне, – объяснила она Эвану. Да, он может злиться на нее как угодно, но не способен забыть о трудностях ее состояния. Хотя вряд ли замечает столь явное противоречие. Однако только оно укрепляло ее надежду.

Эван отклонился назад, разглядывая ее.

– Знаешь, беременность тебе идет – плохое самочувствие не в счет. Ты просто расцветаешь.

Таша рассмеялась, проведя рукой по еще плоскому животу.

– Думаю, рановато, – протянула она.

– Что рановато? – спросил Чейз, появляясь с гренками в руках. Он взял стул и пристроился рядом.

– Таше не кажется, что она расцветает. Но в ней появилось что-то необычное… Знаешь, как в Али. – Он вспомнил о сестре, со дня на день ожидавшей рождения ребенка. – Как думаешь, Чейз? – Эван обратился к брату за поддержкой.

Таша затаила дыхание, ожидая его ответа. Что он скажет? Будет честен или солжет? И заметит ли она разницу?

Чейз выдержал паузу и медленно перевел взгляд с брата на Ташу.

– Я думаю, она стала еще красивее, чем прежде, – заявил он с некоторой неловкостью, а она не сводила с него робкого взгляда.

– Ты правда так думаешь? – Ее сердце выпрыгивало из груди.

– Не имею обыкновения лгать тебе, Таша, – произнес он спокойно и мгновенно лишил ее радости.

Она побледнела. Одной рукой дарит, а другой отнимает! Как можно так вести себя!

Таша неуклюже вскочила.

– Простите, – пробормотала она, стараясь сдержать поток слез, и кинулась прочь из комнаты.

Чейз догнал ее в коридоре и схватил за руку.

– Подожди. Черт возьми, стой! – Он не дал ей высвободиться. – Извини. Я вовсе не это имел в виду, – сказал он, и Таша обратила к нему полный боли взгляд.

– А есть что-то другое? Он вздохнул и отпустил ее.

– Я только хотел сказать, что говорю правду. И ни на что не намекал.

Таша, защищаясь, прижала руки к груди.

– Потому лишь, что не подумал об этом! – ответила она резко. Чейз сжал зубы.

– Черт возьми! Я хотел попросить прощения!

– И твои извинения все изменят? – Она бросила ему его же слова, и он, поняв это, покачал головой.

– Это разные вещи. Я не хотел обидеть тебя. Ее глаза были полны слез.

– А я не хотела обидеть тебя. Но ты же мне не веришь, так почему я должна верить тебе?

Чейз смотрел на нее несколько секунд, потом повернулся и ушел в столовую. Таша запрокинула голову, стараясь сдержать непослушные слезы. Она не хотела плакать, сердиться – да, но не плакать, и злилась за эти всплески эмоций. Она собралась с силами и для успокоения побродила по дому и внутреннему дворику – в нем уже не осталось никаких следов недавней вечеринки. Наконец устало опустилась в кресло.

Буквально как по мановению волшебной палочки перед ней на стол опустилась тарелка с гренками и чашка недопитого чая. Чейз…

– Доешь, – приказал он, возвращая ее к реальности.

– Не хочу, – отказалась она сухо. Его лицо стало еще более сердитым.

– Ешь! Ради себя и ребенка. Не зли меня. Он был прав, и Таша знала это. Ей нельзя слабеть и тем более причинять вред ребенку. Она неохотно взяла гренку и откусила кусочек. Какое-то время последив за ней, Чейз прислонился к ограде и перестал обращать на нее внимание, разглядывая открывающиеся просторы.

«Он сейчас похож на сторожевого пса», – отметила Таша про себя, поняв, что он не уйдет, пока не убедится, что ее тарелка пуста. Еле слышно вздохнув, она расслабилась.

– Очень тихо. Где все? – спросила она немного погодя.

Чейз обернулся, довольный тем, что гренки уменьшаются в количестве.

– Маме позвонили утром, – пояснил он, и у Таши округлились глаза.

– У Али родился ребенок?

– Мальчик, – подтвердил Чейз и взглянул на часы. – Мама с папой уехали утром и скоро должны быть на месте.

– Бабушка в восторге? – шутливо спросила она, и Чейз улыбнулся:

– В полном.

Они понимающе переглянулись.

– Бедняга Джон, – усмехнулась она, а серые глаза Чейза заплясали от смеха.

– Надеюсь, с ними ничего не случится в дороге.

– Когда у нас родится ребенок, может, стоит предложить им пожить у нас, чтобы мы могли за них не волноваться? – спросила Таша, и взгляды их встретились: между ними нарастало ощущение общности.

Но тут на дереве неподалеку закричала птица, и момент был упущен. Почувствовав, что его защита ослабла, Чейз выпрямился.

– Мы побеспокоимся о них, когда придет время, – отрезал он, и Таше показалось, что зашло солнце.

Так было хорошо просто говорить с Чейзом, будто их ничто не разделяло… Таша чуть не закричала от отчаяния, однако со спокойным видом взяла в руки чашку.

– Ты прав. И прав был насчет завтрака. Я действительно проголодалась.

Чейз приблизился и забрал пустую тарелку.

– Тебе нельзя болеть.

– Да, доктор, – пошутила она и получила в ответ лишь строгий взгляд.

– Я серьезно, Таша, – повторил он, и внезапно ее осенило: он не доверяет ей ни в чем.

– Не волнуйся, я не причиню вреда ребенку, – ответила она холодно. Чейз ошарашенно фыркнул:

– Как это понимать?

Таша смотрела на него с горечью.

– А так, что, хоть ты и не доверяешь мне, о ребенке можешь не беспокоиться.

Чейз сжал зубы, еле сдерживая гнев.

– Веришь или нет, но я так и не думал. Я беспокоился о тебе, – возразил он зло, и Таша поняла, что ошиблась.

– Если я не права, извини, – буркнула она, и Чейз громко вздохнул.

– Забудь. – Уже уходя, он обернулся и добавил:

– Мы с Званом порыбачим немного. Ты справишься одна?

Таша подняла глаза, пытаясь понять его взгляд, но ей это не удалось. Останется ли он, если она попросит? И решила не испытывать судьбу.

– Все отлично. Иди развлекайся. Выдержав паузу, Чейз кивнул.

– Если что-то нужно, попроси Моди. Мы вернемся к ужину. Береги себя.

Предоставленная самой себе, Таша весь день провалялась в тени – читала, засыпала и снова просыпалась. Было приятно ни о чем не думать, и она позволила себе расслабиться. Моди, вероятно, по просьбе Чейза, накормила ее обедом и приносила ей прохладительные напитки в жару.

Вернувшись в дом, чтобы принять ванну и переодеться, Таша почувствовала себя впервые за много дней отдохнувшей. Так было, пока Эван не постучал в дверь спальни.

Она улыбнулась его внезапному появлению.

– Похоже, выдался хороший день.

– Да, отличный. Мы заглянули в бар по пути домой, и Чейз встретил старого своего друга Симеона Хакера. Короче говоря, Чейз знал, что я возвращаюсь домой к Изабель, и просил передать тебе, что остается ужинать с ним. Сказал, что ты поймешь.

Таша очень хорошо все поняла. Чейз продолжал избегать ее, но уже иным способом. Если бы он не поцеловал ее накануне, она бы думала, что все осталось без изменений с того момента, как он узнал правду. Теперь все иначе. Он не собирался проводить с ней времени больше, чем требовалось. Родители уехали, брат ужинает с невестой, так что можно оставить ее одну. Они были бы обречены на уединение на несколько часов, и мало ли что могло случиться. Он не хотел рисковать. Она испугала его!

– Понятно. Спасибо, что сказал, Эван. Передай привет Изабель, – ответила она спокойно, и тот, насвистывая, ушел принять душ и переодеться перед свиданием.

Таша захлопнула дверь спальни и прислонилась к ней, прижав руку к сердцу. Нет, она не ошиблась. Это облегчало душевную боль. Проведя несколько дней в бушующем море – то выплывая на островок надежды, то снова погружаясь в волны отчаяния, – она с облегчением поняла, что все-таки пробилась к нему и еще не все потеряно. Он может прятаться от нее сегодня, но так не будет продолжаться вечно.

В этот вечер Таша была не против поужинать в одиночестве, вернувшаяся уверенность составила ей хорошую компанию. Потом она посмотрела фильм по телевизору и, когда Чейз не вернулся к его окончанию, отправилась в постель.

Но сон никак не приходил. Она ворочалась с боку на бок, зная, что успокоится, лишь когда Чейз будет дома. И даже не взглянула на часы, когда решила прекратить борьбу с бессонницей и чего-нибудь выпить.

Набросив шелковый халат, она подвязалась поясом и босиком спустилась вниз. Включив на кухне свет, стала шарить по полкам. И десять минут спустя уже сидела за столом с чашкой аппетитного горячего какао.

Услышав, как открылась дверь черного хода, она обернулась.

– А ты сегодня поздно, Моди, – раздался усталый голос Чейза, но тут он вдруг увидел, что на кухне Таша, да так и замер на пороге, не сводя с нее взгляда. – Я думал, ты спишь, – произнес он натянуто, однако в его глазах горел огонек, заметный даже издалека и освещавший их серую бездонную глубину.

Таша опустила кружку, ее нервы оказались на пределе, особенно сейчас, когда она видела, что он борется со своими чувствами. Она решилась на нападение.

– Надеялся, что сплю? – шутливо бросила она вызов.

Голубые глаза скрестились с серыми, требуя правды.

– Надеялся, – признал Чейз, проводя рукой по шее. – Черт возьми, почему ты не легла?

– Не могу заснуть. Мне больше не нравится спать одной, – произнесла Таша откровенно и поняла, что попала в точку.

– Ради Бога, зачем ты это делаешь, Таша? Ты просто подставляешь себя под удар! – Чейз напряженно вздохнул, медленно приближаясь. Подойдя к раковине, он остановился, опершись на нее.

– Вряд ли ты сможешь причинить мне еще большую боль. Меня убивает то, что ты меня отталкиваешь, – сказала Таша честно.

Он нахмурился.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты любил меня.

Ее слова заставили его моментально выпрямиться.

– Черт, у тебя что, нет гордости? Иногда гордость уместна, но не сейчас.

– В данный момент нет. Гордость не согреет меня, не обнимет ночью. Он с силой сжал зубы.

– Я не могу дать тебе этого.

В глазах Таши вспыхнули огоньки.

– То есть не хочешь.

– Перестань, Таша, – предупредил Чейз, но она лишь покачала головой.

– Не могу. – Ей надо так много вернуть, слишком много.

Его губы горько изогнулись.

– Значит, ты дура.

Она не сводила с него глаз, готовя самое мощное оружие.

– Какая ни есть – ты хочешь меня. Ты это чувствуешь так же, как и я. Он глухо засмеялся.

– У меня по мужской части все в порядке, а секс у нас всегда был хорошим.

Таша разозлилась, но не дала воли эмоциям.

– Не преуменьшай. У нас было нечто большее, чем только хороший секс. Я любила тебя, а ты любил меня, Чейз.

– Любовь – смутное понятие.

Их взгляды скрестились в яростной схватке.

– Ты не отступишь ни на дюйм, да? – спросила она, так глубоко чувствуя его, что было просто немыслимо не протянуть руку и не дотронуться. Сумасшествие какое-то. Однако, если она попытается, сделать это, он снова ее оттолкнет. Он человек чести. Не верит ей – значит, не может ее любить. Ни душевно, ни физически.

– Я не могу забыть, что ты сделала, – сказал Чейз, как отрезал.

Ее ресницы задрожали.

– Если не простишь, куда это приведет? Как долго это будет продолжаться?

– Пока я не буду уверен, – произнес он твердо, и она в отчаянии покачала головой.

– Уверен в чем? Что можешь снова мне доверять? Скажи, что мне сделать, и я сделаю! Поклянусь на целой горе Библий, если поможет. – Отчаяние встало у нее комком в горле. – Черт, выступлю на телевидении, если необходимо! Разве ты не понимаешь, что ради тебя я сделаю что угодно?

Чейз подошел к ней, взял ее за плечи и поднял на ноги.

– Я ничего от тебя не хочу. Я… – Слова растворились в воздухе, когда он почувствовал ее так близко; он закрыл глаза, касаясь пальцами ее теплой кожи.

В ту же секунду Таша с замиранием сердца поняла, что Чейз притягивает ее к себе. Но тут он вдруг оттолкнул ее со стоном и отвернулся.

– Черт!

Она закусила губу и протянула к нему дрожащую руку.

– Чейз…

Он отпрянул в сторону так быстро, что она испугалась.

– Не трогай меня!

Таша обхватила себя руками.

– Прекрати прогонять меня!

– Я должен. Черт побери, я должен, – повторял Чейз, будто старался убедить себя, а не ее.

Сердце Таши разрывалось от боли за них обоих.

– Почему, если мы оба знаем, что ты этого не хочешь? – спросила она с надрывом. К ее удивлению, он рассмеялся.

– Ты что, никогда не сдаешься? – Он заставил ее покраснеть.

– Я не откажусь от тебя. Сначала тебе придется убить меня. – Истинная правда, ни больше ни меньше.

Он смотрел ей в глаза, и то, что прочел там, вызвало у него вздох.

– Ты представляешь, как я хочу поцеловать тебя? – сдавленно прошептал он.

– Да, – ответила она еле слышно. Она знала. Прекрасно знала, потому что хотела этого не меньше.

Рука его будто по собственной воле покинула ее плечо и скользнула по щеке, коснулась губ. Таша затаила дыхание, это прикосновение обожгло ее. Она увидела решимость в его взгляде, внутреннюю борьбу и коснулась руками его груди.

– Ты возненавидишь себя, – напомнила она, чувствуя, как горят ее пальцы с каждым прикосновением к нему. И как она жаждет прильнуть к его телу – вот оно, совсем близко…

– Знаю, – согласился он кротко, склоняя голову.

Ноги у нее стали ватными.

– Ты обвинишь меня.

– Возможно, – простонал Чейз и коснулся ее губами.

Теперь не имело значения, кого он будет винить в этом, – ее мечта сбылась. Губы их слились, и каждое прикосновение его языка дарило ей райское наслаждение.

Думать Таша не могла, только чувствовать. Когда его руки обняли ее, прижимая к могучей груди, она застонала от счастья. Какое блаженство!

Как она и ожидала, одного поцелуя оказалось мало. Последовал второй, третий, каждый жарче предыдущего, – они пробуждали в ней ответный огонь; их бросало в дрожь в объятиях друг друга – от звука бьющихся сердец, от страха, что проснувшаяся страсть останется неудовлетворенной.

Вдруг, будто откуда-то издалека, Таша услышала, как Чейз выругался, и поток поцелуев прекратился. Потрясенная, она смотрела, как на ее глазах умирает страсть, сменяясь отвращением. Хотя она и ожидала такого конца, ей стало страшно.

– Ты была права. Мне не стоило этого делать, – произнес Чейз холодно. Его серьезность вбивала гвозди в крышку гроба.

– Даже если я скажу, что не жалею об этом? – Она робко улыбнулась. Он нахмурился.

– Не сработает, Таша. Ее сердце бешено стучало.

– Что это значит? – спросила она неуверенно. Чейз отпрянул от нее, пугая ее еще больше.

– Ты не сможешь завоевать меня своим телом, как бы ни было велико искушение похоронить себя в нем.

Она покраснела. Он попал точно в цель.

– Я вовсе не… – возразила она, но замолчала под его проницательным взглядом.

– Разве?

Она замерла. Он угадал. Это было ее единственное оружие. Она вздернула подбородок.

– Ты злишься, что я попыталась это сделать? – бросила она, и Чейз покачал головой.

– Я бы поступил так же.

Легко говорить, думала она, кусая губы.

– Только ты не попадаешь в такие ситуации, как я?

Ему не потребовалось отвечать, сердитое лицо говорило яснее ясного.

Внезапно ее глаза наполнились слезами.

– Мне не выиграть, да?

Она потеряет его. Уверенность в этом как заноза вонзилась в ее сердце. Серые глаза сузились.

– Не стоит так расстраиваться, Таша, – сказал он заботливо, и Таша сдавленно усмехнулась.

– В твоих силах сделать меня счастливейшей женщиной в мире. Всего несколько слов. – Слеза катилась по ее щеке. Она смахнула ее тыльной стороной ладони.

– Ты спятила.

Она не могла достучаться до него. И никогда не сможет!

– Я люблю тебя, черт возьми! – крикнула она и увидела холод в его глазах. – Но это не поможет?

Подбородок Чейза дрогнул.

– Нет. Только хуже. – Он отвернулся. – Ложись спать, Таша, – произнес он, не оборачиваясь, и вышел из дома.

Таша смотрела на закрытую дверь. Зачем она тратит время? Что бы ни говорила, что бы ни делала, все тщетно. Их брак мог длиться хоть целую вечность – все равно, она потеряла его безвозвратно. Поверила было, что стоит рискнуть, но слишком поздно поняла: нет, не стоило. Он никогда ее не простит.

Глава 8

Таша наблюдала, как Чейз непринужденно смеется над рассказом брата, и на душе у нее стало тяжело от его искреннего смеха. В джинсах и рубашке цвета хаки Чейз был необычайно привлекателен. Подсознательно она продолжала чувствовать его мужскую силу. Никто раньше не действовал на нее так, как Чейз. И никто не будет уже так действовать.

Она вздохнула и переключила внимание на грязную посуду в раковине. Мода взяла выходной, и они с Изабель вместе прибирали после обеда.

– Ты вправе мне ответить, что я лезу не в свое дело, – сказала Изабель, вытирая тарелку, – и все же я спрошу: ты не хочешь поговорить со мной об этом?

Почувствовав неловкость, Таша взглянула на нее, и доброжелательный ответный взгляд Изабель полностью обезоружил ее. Таша опустила глаза и откашлялась, прежде чем ответить.

– Я не понимаю, о чем ты, – солгала она. Изабель нежно коснулась ее руки.

– Я знаю, что-то не так, Таша. Нет-нет, это не бросается в глаза, – поспешно добавила она, увидев испуг на Ташином лице. – Просто женская интуиция. Интуиция влюбленной женщины. Ты несчастлива, и я хотела бы помочь тебе.

Таша молчала, не сводя глаз с двух мужчин за окном – они безмятежно гоняли мяч на лужайке. Она устала все отрицать.

– Ты здесь не в силах помочь. Изабель слегка нахмурилась.

– Ты уверена?..

– Поверь, – перебила ее Таша, – мы с Чейзом со всем справимся. И я попрошу тебя никому об этом не говорить.

– Конечно, нет, – торопливо пообещала Изабель. – К тому же Эван вообще ничего не замечает. Я даже подумывала, не обвешать ли себя цветами, чтобы он обратил на меня внимание, – добавила она с гримасой, рассмешившей Ташу.

– Он очень целеустремленный. – Таша снова взглянула в окно. «Это семейная черта, – подумала она, – хотя Чейзу присуще еще и упрямство».

Ее размышления прервал внезапный звонок телефона.

– Я подойду, – сказала Изабель и исчезла за дверью. Вскоре она вернулась с хмурым видом. – Эван, тебя! – позвала она, и оба брата направились в дом. – Чарли Гамильтон.

Таша все еще мыла посуду. Она понятия не имела, кто это, но по реакции всех троих поняла, что этот звонок – вовсе не для обмена любезностями. Что интуиция не обманула ее, выяснилось, когда Эван закончил разговор.

– Потерялся маленький мальчик. Родители взяли его на пикник и думали, что он спит. Через пару часов они заметили его отсутствие. Сейчас собирают команды спасателей, и Чарли попросил нас помочь – проверить окрестности озера. Ребята уже начали осмотр с его стороны. Я сказал, Чейз, что мы отправимся им навстречу.

– Я возьму рации из сарая. – Чейз в одно мгновение оказался на улице. – Лучше будет, если мы разделимся.

– Я с вами. – Изабель бросила полотенце. – Лишний человек не помешает.

Таша стряхнула капли с рук и выключила воду.

– Я только переобуюсь и присоединюсь к вам, – решительно заявила она, и все трое посмотрели на нее.

Чейз покачал головой:

– Нет-нет, ты останешься здесь. Так и не привыкшая к его холодному тону, Таша вздернула подбородок.

– Не указывай, что мне делать. Я хочу помочь и поеду с вами. – Он может вычеркнуть ее из своей жизни, подумала она, но не помешает поступать так, как она считает правильным.

Чейз сжал зубы.

– Это не игра. Нам надо искать ребенка, а не присматривать за тобой!

Намек на то, что она станет им обузой, окончательно вывел ее из себя.

– Я беременна, а не парализована. Я не нуждаюсь в вашей помощи и не помешаю вам.

– Нет, Таша. Я не собираюсь тратить время на пререкания с тобой. Останешься дома, и точка! – отрезал Чейз холодно, и Ташу переполнила злость. Ах вот как! Нет, она не обуза, он просто не хочет видеть ее рядом!

Она отошла в сторонку, думая про себя, что еще не все потеряно. Затем вышла из комнаты и кинулась наверх. Чейз, без сомнения, решит, что она сдалась, но его ждет сюрприз. У себя она переобулась, дождалась, пока они уедут, и тогда только спустилась вниз.

Выйдя через черный ход, она быстро пересекла лужайку и добралась до причала как раз к отплытию лодки. Поднявшись на борт никем не замеченной, завела мотор, и тут они обернулись.

Порыв безудержного веселья охватил ее, когда она увидела разгневанное лицо Чейза. Вот так. Ее нельзя сбрасывать со счетов! Теперь он уже не мог развернуть лодку назад. Ему пришлось взять ее с собой, но она знала: им предстоит долгий разговор, когда они вернутся.

Эван и Изабель сошли на берег, а Таша осталась на борту, ожидая, пока Чейз привяжет лодку. По резким движениям она поняла, что муж в бешенстве, но при этом никак не могла подавить своего влечения к нему. Хотела злиться, а сердце замирало при виде его. Когда он выпрямился и взглянул ей в глаза, она поняла, что бешенство – это еще мягко сказано.

– Какого черта ты все это затеяла? – крикнул он, помогая ей выйти из лодки, – с заботой, контрастирующей с его плохим настроением. – У нас нет времени.

– Тогда не трать его на споры со мной. Я хочу помочь и останусь. – Она не отвела взгляда. – Не глупи, Чейз. У четверых больше шансов найти мальчика.

– Таша права, Чейз, – поддержала ее Изабель, понимающе улыбнувшись.

На мгновение воцарилась мертвая тишина: серые глаза молчаливо спорили с голубыми.

– Ты пойдешь со мной, – сдался Чейз. Эван подмигнул Таше.

– Ну наконец-то! – воскликнул он с облегчением. «Кажется, парнишка совсем не так слеп, как думает Изабель», – отметила про себя Таша.

Чейз решил действовать в темпе.

– Мы пойдем на запад, вы – на восток. Если что-то найдете, сразу дайте знать, чтобы мы вернулись. Мы поступим так же.

Раздав инструкции, он направился в глубь леса по еле заметной тропинке. Помахав на прощание рукой, Таша последовала за ним, и уже через несколько минут они потеряли из вида причал и Эвана с Изабель.

Если бы не пропавший ребенок и не напряженное молчание, прогулка бы Таше понравилась. День выдался чудесный: лучи солнца пробивались сквозь густые заросли, светлые теплые лужайки чередовались с прохладной тенью.

– Ты полагаешь, что поступила очень умно? – немного погодя заметил Чейз, и Таша перевела взгляд с озера на мужа. Он все еще хмурился, сердито сжимая губы. Ей хотелось протянуть руку и разгладить морщины на его лице, но она понимала, что лучше его не трогать.

– Нет. Я просто хотела помочь и не могла взять в толк, почему ты гонишь меня, – ответила она спокойно.

– Не могла? – Чейз обернулся, взглядом пронзая ее насквозь. Таша приняла вызов.

– Нежелание видеть меня не является достаточным оправданием в таких обстоятельствах. – Она взвешивала каждое слово.

На секунду его лицо приняло странное выражение, но он взял себя в руки.

– Хорошо, я согласен примириться со своим врагом ради спасения человеческой жизни, произнес Чейз, приведя ее в полное замешательство.

– Тогда почему?..

Чейз взглянул на небо и глубоко вздохнул.

– Потому что ты плохо чувствуешь себя по утрам, да и в другое время суток, и почти не спишь. А день предстоит не слишком легкий даже для тех, кто поздоровее тебя, – пояснил он. – Если тебя это задевает, извини, но я так думаю.

Таша закусила губу, поняв, что опять поспешила с выводами. Он беспокоился о ней, она же, неверно оценив это, создала ситуацию, где от нее будет мало прока. А всему виной – ущемленное самолюбие. Черт возьми!

Она тихо вздохнула.

– Я возвращаюсь. – Они зашли еще не так далеко, так что с ней ничего не случится.

– Нет, раз уж ты тут, оставайся, – возразил Чейз, одновременно удивив и обрадовав ее.

– Ладно, – протянула она, понимая, что это не лучший ответ, но ведь он с легкостью мог бы позволить ей уйти.

Достигнув относительного понимания, они продолжили путь, заглядывая по дороге под все кусты, хотя и не думали, что ребенок мог забраться так далеко.

– Ты, похоже, тоже устал, – заметила Таша. Чейз отнюдь не выглядел отдохнувшим. – Где ты спишь? – На мгновение ей показалось, что он смолчит.

Чейз поежился.

– В летнем домике. Она так и подозревала.

– Эти складные стулья не очень-то удобны. Чейз охотно согласился:

– Да уж. Ты не поверишь, доски прямо отпечатываются на спине. Тебе стоит взглянуть, – добавил он, рассмешив ее, и воздух между ними снова накалился, однако на этот раз не от злости.

– Не откажусь, – произнесла она, смутившись, каждой клеточкой ощущая, что их разделяет лишь пара дюймов, которые так легко преодолеть. Но она не посмела. Слишком часто ее отталкивали. Ему придется сделать первый шаг, если этому суждено произойти.

Опасный огонек, который так ей нравился и которого ей так не хватало, снова блеснул в его глазах.

– И ты принесешь мне облегчение? – спросил он так игриво, что она вздрогнула.

– Обязательно, – хрипло ответила она и затаила дыхание. Все можно будет наладить, если только он позволит. Если только поверит ей.

Но тут она заметила, как тень скользнула по его лицу и сменилась сомнением. На минуту Чейз отвлекся, но сейчас воспоминания вернулись, закрывая солнечный свет.

– Пойдем дальше? – предложила она, поворачиваясь к нему спиной. Чейз немного помолчал.

– Пожалуй, ты права, – согласился он, шагнул за ней и при этом – она знала – нахмурился.

Таша украдкой взглянула на него. Чейз явно контролировал себя: даже случайно не коснулся ее, выбирая дорогу. Полчаса они шли, не перебросившись ни словом. По мере приближения к устью реки, впадавшей в озеро, путь становился все труднее.

Наконец Чейз нарушил молчание:

– Мы пойдем в глубь острова, чтобы перейти реку. Сейчас это будет не трудно, в это время года она сильно мелеет.

Таша опустилась на упавшее дерево.

– Разве мальчик мог зайти так далеко?

– Да, вряд ли, однако от детей можно ждать чего угодно, – заметил он и, перехватив ее испуганный взгляд, быстро улыбнулся. – Не бойся, его найдут где-нибудь спокойно спящим, и окажется, что зря паниковали. Просто Чарли хотел исключить все случайности.

– Бедные родители, должно быть, не находят себе места. – Машинально, словно бы защищая, она коснулась своего живота.

– Сейчас они на все готовы, чтобы найти его, – согласился Чейз. – А вот когда паника пройдет, ему влетит. Отшлепают свое сокровище за то, что он заставил их пройти через этот ад, – добавил он, рассмешив ее.

– Ты исходишь из собственного опыта? – пошутила она, представляя, каким сорвиголовой был Чейз в детстве.

Глаза его загорелись хитрецой, он расхохотался.

– Думаю, родители со мной хлебнули горя. Особенно летом.

– Ты должен очень хорошо знать местность. Чейз улыбнулся, вспоминая:

– Каждое лето я исследовал заросли вокруг озера и реки. Эта тропинка – самый простой путь. Мама бы поседела, узнав, куда я забирался.

Ее глаза искрились смехом.

– Ты не рассказывал ей?

– А как ты думаешь? Да она бы мне такое устроила!

– А я-то считала, что ты всегда был совершенством! – воскликнула Таша, присвистнув. Чейз невозмутимо пожал плечами:

– Всякое случалось.

– Как и у всех, – ответила она, и в этот момент оба вспомнили о недавнем случае, когда она выдала себя за сестру. Воцарилось неловкое молчание, и в этот момент вдруг запищала рация.

Чейз ответил, а Таша ждала, затаив дыхание. Повесив трубку, он многозначительно взглянул на нее.

– Они нашли его. Как и ожидалось, мальчишка дошел до амбара Райли и уснул там, сейчас его отвезут домой, – сказал он. – Порадую Эвана.

Только в этот момент Таша поняла, в каком была напряжении. Теперь она расслабилась, чувствуя дрожь и усталость, и взглянула на небо, наслаждаясь игрой солнечных лучей сквозь зеленый узор листьев. Было так мирно и спокойно, что захотелось лечь и заснуть.

– Они возвращаются.

Голос Чейза вернул ее к реальности, и она выпрямилась.

– Похоже, и нам пора.

Во взгляде Чейза чувствовалась борьба, но наконец он принял решение:

– Чуть позже. Пойдем со мной. Его приглашение удивило ее, но она поднялась, не подумав даже отказаться.

– Куда?

Загадочная улыбка заиграла на его губах.

– Увидишь. – И он продолжил путь. Заинтригованная, Таша следовала за ним. Спустя минут десять они вышли на солнечную полянку. Она услышала впереди плеск воды на камнях, а потом и разглядела ее сквозь просвет в деревьях. Солнечные лучи переливались на поверхности реки. Таша была в восторге.

– Красота, – прошептала она, и Чейз одарил ее улыбкой, от которой у нее пробежали мурашки.

– Я знал, что ты оценишь.

Ее сердце сжалось. Да, она оценила и здешнюю красоту, и смысл его слов. Для него это особое место. И то, что он привел ее сюда, внезапно, наполнило ее сердце надеждой. Не стал бы он этого делать, если бы не видел будущего для них. Хороший знак!

Обернувшись, она широко улыбнулась.

– Спасибо, что взял меня сюда. Чейз кивнул.

– Пожалуйста, – ответил он хрипло, и взгляды их встретились…

Это было трудно выдержать, и они одновременно отвели глаза. Как мечтала Таша, чтобы он шагнул к ней, обнял ее, чтобы кошмар, в котором они жили последнее время, закончился! Почувствовав слабость, она села на траву, краем глаза наблюдая, как Чейз прислонился к дереву. Скрестив руки на груди, он следил за игрой воды на камнях.

Она смотрела на него. Он определенно несчастлив. То, что случилось с ними, разрушило не только ее мир, но и его тоже.

– За такое ничего отдать не жалко, – сказала она, приглашая его, как когда-то, разделить радость.

Чейз взглянул на нее.

– Слишком большая цена, – произнес он.

– Дело вкуса, – возразила Таша мягко. Ей так хотелось быть с ним, успокоить его… Убедить, что все наладится. Но без его согласия она бессильна.

– Так сколько ты даешь? – бросил Чейз, и Таша пожала плечами.

– Любая цена мала. Например, я бы отдала целое состояние, чтобы узнать, что у тебя сейчас на уме.

– Даже если мысли мои не очень приятны? Простой вопрос Чейза заставил ее вздрогнуть, хотя она и рассмеялась.

– Впрочем, я знаю, о чем они. Раз неприятны, значит, обо мне, – ответила она невозмутимо, заставив Чейза нахмуриться.

– Ты так думаешь?

Таша с насмешкой подняла брови.

– А что, разве я ошиблась?

– Не совсем, – согласился он глухо, устраиваясь поудобнее. – Не все мысли о тебе.

– Большая, но не лучшая их часть, так?

– На самом деле я думал, как светится твое лицо, когда ты смеешься. Твои глаза сверкают, как сапфиры, – произнес он тихо, а у нее заколотилось сердце и ей стало трудно дышать.

– Когда ты говоришь такие вещи, мне не терпится сказать, какое двойственное у тебя выражение лица, – произнесла она дрожащим голосом.

Чейз отошел от дерева и приблизился к ней.

– Так говори, – ответил он приглушенно, и Таша быстро закрыла глаза.

– Знаешь, если бы я не понимала, что произошло, я бы решила, что кто-то сыграл с нами шутку, – вздохнула она, покачав головой. – Не смешную – злую шутку. – Каждой клеточкой она чувствовала, насколько наэлектризован воздух вокруг них.

– В последнее время я тоже потерял чувство юмора, – признал Чейз. – Но игнорировать тебя – все равно что повернуть дождь обратно в облака. Совершенно немыслимо!

У нее в горле пересохло от этих слов. Наконец-то они говорят друг с другом! Господи, только бы не разрушить это неосторожным словом!

– Будто кошмар и никак не проснешься, – сказала она с гримасой.

– Расскажи мне, – подтолкнул он ее, и, когда она взглянула на него, их охватило общее чувство. Чейз со вздохом провел дрожащей рукой по шее, притягивая ее взгляд к своей загорелой коже под расстегнувшимся воротником рубашки.

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь шумом воды и чириканьем птиц. Оба чувствовали электрические разряды в воздухе. Чейз глубоко вздохнул, будто пытаясь стряхнуть с себя напряжение. Боже мой, думала Таша, ощущая, как что-то защемило у нее в животе, как же он хорош собой! Когда он опустил руки, ей безумно захотелось до них дотронуться. Когда улыбнулся – почувствовать прикосновение его губ.

– Пора возвращаться, – решил Чейз, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.

Она взяла ее, задержав дыхание, и ее словно ударило током. Чтобы избежать искушения, Таша отвернулась, но, к ее удивлению, Чейз сжал ей запястье и потянул ее к себе. Она оступилась и тотчас оказалась в его объятиях. Схватившись за рубашку Чейза, Таша нечаянно коснулась щекой его шеи. И замерла, чувства обострились до предела. Она слышала, как учащенно бьется его сердце, чувствовала пьянящий мужской аромат. Прикосновение его рук жгло ей спину, колени предательски подгибались.

Она знала, что следует оторваться от него, но силы ее оставили. Невозможно было ни о чем думать, боль росла и росла, и ей показалось, что она умрет, если он не поцелует ее. Она подняла глаза, теряя власть над собой при виде пульсирующей у него на шее жилки. Губы ее горели желанием снова испытать его вкус.

Со слабым стоном Таша поддалась этому чувству и губами коснулась его шеи. И услышала, как Чейз задержал дыхание. Тесно прижавшись к его телу, она ощутила его желание. Радостный порыв охватил Тащу, когда она поняла, что Чейз хочет ее. Хочет так сильно, что даже не борется с этим. Осознав свою власть, сама она вконец обессилела.

Чейз подхватил ее. Таша прогнулась назад, а он со стоном просунул пальцы в ее волосы и запрокинул ей голову, чтобы взглянуть в разгоряченное лицо. Она видела борьбу в его душе и момент, когда он решил сдаться. Его ладонь скользнула по ее щеке, палец дотронулся до нижней губы.

– Бог мой, Таша, я так тебя хочу! – воскликнул он хрипло и коснулся губами ее губ.

Даря ему ответный поцелуй, Таша в душе молила, чтобы на этот раз он не останавливался. Он будет любить ее и поймет, что они предназначены друг другу судьбой.

Глава 9

Горячее, необузданное желание овладело ими. Это напоминало извержение вулкана. Они так давно были врозь, так изголодались, что им было не до нежности. Страсть не исчерпаешь одним поцелуем, он способен только разжечь ее. Так и случилось. Чейз не оставлял ее губ, слегка покусывая их, и Таша радовалась каждому движению его языка.

Задыхаясь, прервав поток поцелуев, она запрокинула голову и задрожала, когда Чейз, приняв ее приглашение, покрыл поцелуями изгиб ее шеи. Она почти не чувствовала прикосновения его пальцев, боровшихся с пуговицами на блузке, только легкий холодок ветерка, когда ткань слетела с ее плеч, обнажая ее перед его жадным взглядом. Чейз накрыл ладонью ее грудь, как бесценное сокровище, лаская сначала пальцами, а потом языком, соскучившимся по ее гладкой коже.

Таша громко застонала, когда мышцы ее живота сократились, вызывая гнетущую боль внутри, между ногами. Такая сладкая мука… Боль, но такая желанная… Пускай Чейз тоже ощутит ее.

Всхлипнув, Таша освободила руки, чтобы расстегнуть его рубашку, нетерпеливо сорвала ее, скользя ладонями по его груди в поисках плоских мужских сосков. Она слышала, как он застонал, когда она нашла их, почувствовала, как задрожал, когда она склонилась, чтобы попробовать их языком.

Время для отступления осталось далеко позади. Захваченные огнем взаимной страсти, они упали на траву, даря друг другу отчаянные ласки. Их одежда куда-то исчезла, прикосновения обнаженных тел были нестерпимо возбуждающими. Не осталось ни единого места на ней, какое он не успел бы поцеловать, ни единой частички его тела, какой она еще не коснулась. Когда Чейз раздвинул ей бедра, их счастливые вздохи наполнили поляну. Однако ничто не могло сравниться с накалом страстей, когда он наконец вошел в нее.

Он замер, с силой напрягая мышцы, и посмотрел ей в лицо, очарованный этим чудом, и Таша подняла на него глаза, горящие любовью, переполнявшей ее сердце. Все правильно, так предназначено судьбой.

Он начал движение. Сначала медленно, даря удовольствие, плавно переходящее в боль; растущее напряжение внутри ее, казалось бы, достигло предела, но нет: когда Чейз наконец потерял самоконтроль, его проникновение стало жестче и глубже, доводя Ташу до пика наслаждения. Ее крик подхлестнул и его…

Она вцепилась в его плечи, взлетая на волнах несказанного блаженства, и в этот момент Чейз достиг высот освобождения. Он опустился на нее с глухим стоном, и она сомкнула руки.

Мир воцарился в их райском уголке, и после разделенного ими упоения страстью у Таши возник один лишь вопрос: что дальше? Захочет ли Чейз теперь забыть о ее проступке, или это не более чем порыв желания и он пожалеет, что поддался страсти?

Чейз повернулся, поднял голову, на мгновение посмотрел ей в глаза и тотчас отвел взгляд в сторону.

– Прости. Я ведь тяжелый, – пробормотал он, скатываясь с нее, оставляя ее пустой и одинокой.

Чейз бросил на нее быстрый взгляд, но она успела заметить в нем разочарование. Что-то оборвалось внутри ее, и она поняла, что умерла надежда. То было последней каплей, и она сокрушила ее. Если даже их любовь не смогла растопить лед его сердца, то что же сможет?

Ничто. Ничто и никогда. Никогда не растопит. Она обманывала себя. Жила в блаженном неведении. Но наконец ее глаза открылись, и она увидела все в истинном свете. Она убила его любовь, и секс не мог заменить ее, раз он ненавидит желание, которое она все еще вызывает в нем.

Как в тумане она села, потянулась к своей одежде и стала в отчаянии натягивать ее на себя.

– Пора возвращаться, – произнесла она хрипло, пытаясь справиться с пуговицами, не желавшими попадать в петли.

Чейз тоже сел и посмотрел на нее.

– Давай я, – прошептал он мягко, вызывая дрожь у нее в спине.

Но когда его руки коснулись блузки, Таша отпрянула.

– Не смей!

Его руки замерли.

– Почему? Что случилось? – спросил он, не сводя глаз с ее опущенной головы.

– Ничего. Я просто не вынесу, если ты сейчас дотронешься до меня, – ответила она заплетающимся языком.

Его лицо окаменело.

– Ты не хочешь, чтобы я дотрагивался до тебя, и говоришь, что ничего не случилось? Мне кажется, далеко не все в порядке! – воскликнул он и поднялся, натягивая джинсы.

Таша тоже встала на ноги.

– Почему ты занимался со мной любовью, Чейз? – спросила она с надрывом, и он замер, потянувшись за рубашкой. Потом выпрямился и нахмурился.

Синяя жилка проступила на его подбородке.

– А ты как думаешь? – парировал он, и она скрестила руки на животе, будто пытаясь отгородиться от правды.

– Потому что не смог сдержать себя, – заявила она резко, надеясь, что он примется отрицать, но не тут-то было.

Чейз отошел на несколько шагов. Ее глаза следили за ним, видели напряжение его плеч, когда он запихнул руки в карманы джинсов.

– Нет, не смог. И никогда не мог, – подтвердил он вяло.

Она отвела взгляд от его широкой спины и длинных ног. Как ей хотелось сейчас возненавидеть его! Не обращать на него внимания. Но это оказалось невозможным, будто внутри ее было запрограммировано замечать малейшее его движение.

Ее голос звучал грубо, когда она заставила себя заговорить:

– И сейчас жалеешь об этом. – То был не вопрос, а утверждение. Чейз стоял вполоборота.

– Я о стольком жалею, что не знаю, с чего начать. – Поведя плечами, он повернулся к ней. – Это не может так продолжаться, Таша, – произнес он устало, и ее сердце ушло в пятки.

Она не могла отвести от него взгляда, внутри что-то перевернулось при виде печали в его глазах. Глаза Таши наполнились слезами, полянка, еще недавно дарившая ей радость, расплывалась перед ней. Но почему-то хватило все же сил заговорить.

– Не волнуйся, не будет, – сказала она отрывисто и, развернувшись, кинулась в просвет между деревьями.

– Таша, нет! – крикнул ей вслед Чейз, но она не обратила внимания. Не нужно больше слов. Поскорее бы вернуться домой, а там она соберется с мыслями и решит, что делать.

Она продолжала бежать по извилистой тропинке, сквозь слезы не замечая ни деревьев, ни кустов. Слышала лишь, что Чейз зовет ее, бежит за ней. Но это только подгоняло ее, и, не заметив корень, она споткнулась об него и упала. На мгновение замерла, но, услышав, что Чейз приближается, вскочила на ноги и устремилась вперед.

– Таша, стой! Не туда! – крикнул Чейз за ее спиной, заставив ее обернуться.

От этого движения она потеряла равновесие и шагнула назад, стараясь устоять на ногах. Следующий шаг оказался в пустоту; она с ужасом поняла, что пустота у нее под ногами. Ее глаза на мгновение поймали взгляд Чейза и увидели в нем страх, когда он кинулся к ней. Но слишком поздно. Со звонким криком она полетела вниз.

– Нет!

Таша услышала голос Чейза, когда стукнулась о землю и покатилась дальше по склону. Она почти не ощущала ударов, которые сыпались один за другим. Испуг лишил ее чувств, но, наткнувшись на что-то острое, причинившее ей нестерпимую боль, она застонала.

Сквозь красный туман, сжигавший все ее тело, она слышала какие-то звуки и знала, что Чейз спускается, чтобы найти ее. Через секунду в потоке листьев и грязи он был уже рядом с ней. Он успел обуться, но рубашка так и осталась на поляне. Вся его грудь была покрыта ссадинами и царапинами. Он потянулся к ней, но вдруг замер. Она видела, как дрожат его руки, и знала, что он боится дотронуться до нее, чтобы не причинить ей вред, если она сильно пострадала.

– Боже! – Он схватился за голову. – Что ты сделала с собой? Ты сломала что-нибудь? Где болит?

У нее болело все, но вряд ли она что-то сломала.

– Голова болит, – произнесла она небрежно. С трудом вспомнила, как обо что-то ударилась головой, и удивилась, что не потеряла при этом сознание.

Чейз выругался – тихо, но со злостью, которой она не замечала в нем раньше. Он осторожно коснулся ее волос, нащупывая большую опухоль.

– Ты такую шишку себе набила, – пояснил он дрожащим голосом. – Дай-ка я осмотрю тебя. Скажи, где больно. – Он ощупал ее руки и ноги.

Затем встал, сжав зубы.

– Похоже, ничего не сломано, однако тебя нужно побыстрее доставить в больницу. Я не хотел бы уходить, но рация осталась наверху. – Он кивнул в сторону склона.

Таша выдавила из себя слабую улыбку.

– Не беспокойся. Обещаю не сбежать, – добавила она сухо и заметила вспышку боли в его взгляде.

Однако он бодро улыбнулся.

– Обещаю скоро вернуться.

– Не сомневаюсь. Я верю тебе, – ответила она просто, и Чейз побледнел.

Он хотел что-то ответить, но сдержался.

– Начинай отсчет, дорогая. Вернусь прежде, чем ты досчитаешь до ста, – сказал он и стал взбираться по горе.

Таша произнесла «шестьдесят», когда острая боль пронзила ее. Задыхаясь, она повернулась и ударилась обо что-то головой. В этот момент на нее навалилась темнота.

***

Таша заворочалась. Она поняла, где находится, по слабому больничному запаху, который ни с чем не спутаешь. И вспомнила, как потеряла сознание. Вспомнила боль, которая уже прошла. Она чувствовала пустоту и знала, в чем причина.

Она потеряла ребенка.

Она знала об этом, хотя никто и не говорил ей. Там, где недавно зародилась жизнь, ничего не было. Ничего, кроме неизбежности. Ей не суждено иметь ребенка, как и не суждено иметь Чейза. Сейчас все вернулось к самому началу, и он свободен.

Она медленно огляделась вокруг. Ночь, заметила она и задумалась, какая по счету. Она провела здесь один день или несколько? Какая разница! Больше ничего не имеет значения.

Когда взгляд ее упал на Чейза, дремавшего в кресле у окна, она замерла. Ему неудобно, он, наверно, не сможет повернуть шею, когда проснется. Подбородок покрылся темной щетиной, и похоже, одежда на нем та же, что и во время поисков мальчика.

Значит, прошел лишь день. Сегодня вторник.

Будто почувствовав ее взгляд, Чейз пошевелился и открыл глаза. Поняв, что она проснулась, быстро выпрямился и застонал, потирая шею.

– Черт, эти кресла просто орудие пыток! – пожаловался он, не сводя глаз с Таши.

– Тебе надо было пойти домой, – вяло произнесла она, и его глаза сузились.

– Нет, пока я не узнаю, как ты, – возразил он, поднимаясь и усаживаясь на край ее кровати. Таша чуть отодвинулась.

– Отлично, немного только поцарапана. Чейз помолчал, не зная, что сказать.

– Таша… – начал он неловко и взял ее за руку, совершенно безжизненную.

– Все нормально, можешь не говорить. Я знаю, что потеряла ребенка, – произнесла она бесстрастно и взглянула в его покрасневшие глаза. Он что, плакал? Вряд ли такое возможно, подумала она и выкинула эту мысль из головы.

– Доктора сказали, что это было неожиданностью. Прости меня. Я правда хотел ребенка, – сказал он, и Таша перевела взгляд на окно.

– Да? – пробормотала она, и его пальцы сжали ей руку.

– Конечно! Как ты можешь сомневаться? – воскликнул Чейз, и она снова взглянула на него.

– Прости. Я не хотела тебя расстроить. – Голос ее был таким невыразительным, что Чейз не поверил своим ушам.

– Да что с тобой? – спросил он резко. – Ты ведешь себя так, будто тебе плевать, но я-то знаю, как ты хотела ребенка!

Таша выдернула руку.

– Зато теперь все куда проще, – произнесла она вместо ответа, и Чейз нахмурился.

– О чем ты? – Он покачал головой. – Это не похоже на тебя. Ты никогда не была такой бесчувственной. Вероятно, шок тому виной. Может, тебе поговорить с кем-нибудь? – предложил он заботливо.

Таша с безразличием пожала плечами.

– Тебе правда пора домой, Чейз. Незачем подрывать свое здоровье.

Чейз вскочил, но перед дверью обернулся.

– Перестань беспокоиться обо мне! Не я скатился с горы! Я думал, ты разбилась насмерть!

– А я жива. Правда, потеряла ребенка, но это не делает меня уникальной. Такое случается с сотней женщин каждый день, – ровным тоном сказала она.

Гнев и что-то еще блеснуло в его глазах.

– И все они так воспринимают эту новость? Без слезинки? Ты бы послушала себя: будто о погоде рассуждаешь! – закричал Чейз с отвращением, в глазах его сверкали слезы.

Таша смотрела на него отсутствующим взглядом.

– Чего ты злишься? Разве не понимаешь, что все к лучшему?

Это предположение как громом его ударило.

– К лучшему? Для кого?

Таша нахмурилась. Почему он не понимает? Ей это так очевидно.

– Для тебя, конечно. Теперь ты свободен.

– Свободен? – Чейз закрыл глаза. – Таша, о чем ты говоришь? – произнес он, тщательно взвешивая каждое слово.

– Ты свободен для новой жизни. Чейз ответил не сразу, он подошел к окну и выглянул на улицу. Заговорил, не оборачиваясь:

– Понятно. Очень благородно с твоей стороны. Ну а как же ты?

– Я? – переспросила Таша в замешательстве. Он повернулся, но тусклый свет не дал ей разглядеть его лицо.

– Что будешь делать ты со своей жизнью? Над этим она не задумывалась.

– Ну найду что-нибудь. Просто хочу, чтобы ты знал, что свободен, и ни о чем не сожалел, – ответила она твердо.

Чейз шумно втянул в себя воздух.

– Ты думаешь, я ни о чем не стану сожалеть теперь, когда я.., свободен? – поинтересовался он.

Таша вздохнула, чувствуя неимоверную усталость.

– Не станешь. Так что, видишь, все к лучшему.

– Ты думаешь, я не люблю тебя, Таша? – спросил он странным голосом, заставившим ее вздрогнуть.

– Я знаю, что ты не хочешь этого, – ответила она прямо. – Ты жалеешь об этом.

Тишина поставила точку. Чуть погодя Чейз нарушил ее:

– Поэтому ты убежала от меня? Ты подумала, что я сожалею обо всем, и о ребенке тоже? – Его голос звучал так, будто ему трудно было произносить слова.

Таша снова вздохнула.

– Ты честный человек и потому не мог разорвать эту связь, – сказала она. Сейчас ей все казалось очень простым.

– Ох, Таша. Не думаю, что я вел себя честно, – произнес Чейз утомленно.

– Не имеет значения. Ничто теперь не имеет значения, разве не так? – Это был риторический вопрос, и Чейз даже не стал отвечать. – Я устала. А ты в самом деле должен отдохнуть, Чейз. Тебе завтра в суд или сегодня? В любом случае тебе надо вздремнуть. Ты же не захочешь никого подвести?

Он рассмеялся. Непривычный звук гулким эхом прокатился по комнате.

– А тебя подвести – это ничего? – спросил он грустно.

Таша нахмурилась.

– Ты вовсе не подвел. Не смог бы.

– Господи! Не говори так! – взорвался он, но совладал со своим гневом. – Сейчас не время решать проблемы. Ты права, я должен быть в суде в среду, момент более чем неподходящий. Вернусь, как только смогу.

– Хорошо, понимаю.

– Нет, не понимаешь, – хмуро возразил Чейз. – И у меня сейчас нет времени все объяснить. Послушай, милая, мои родители уже в пути, так что ты пока побудешь с ними. Я хоть буду знать, что за тобой присматривают. Обещай не наделать глупостей, – попросил он.

– Ладно, – согласилась Таша. Она не знала, что будет делать, но никаких опрометчивых решений не последует, это уж точно, только обдуманные.

Чейз долго смотрел на нее, пытаясь понять, можно ли ей верить, но решил, что придется.

– Нам нужно поговорить, Таша, – добавил он.

– А у нас есть что сказать друг другу? – бросила она. Вроде все уже сказано.

Жилка задрожала на его подбородке.

– Больше, чем ты думаешь. Господи, не хотел бы я так уходить.

– Нет-нет, тебе пора. Я все понимаю, не волнуйся за меня, – заверила его Таша, мечтая, чтобы он побыстрее ушел. – Я устала и хочу спать, – произнесла она спокойно, закрывая глаза.

Чейзу не оставалось ничего другого, как отойти от ее кровати.

Однако ушел он не сразу. Подождал, пока по ее мерному дыханию не понял, что она заснула, и отправился на поиски врача.

***

Таша проснулась утром. Она чувствовала себя разбитой и помятой; притупленные чувства словно коконом отделяли ее от мира. Свесив ноги с кровати, она порадовалась, что голова совсем не кружится, и отправилась в ванную. Зеркало над раковиной показало ей видимые последствия ее падения. Они исчезнут со временем, но скрытые останутся в ней навек.

Разглядывая себя в зеркале, Таша поняла, что ей необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Надо уехать в какое-нибудь тихое местечко и там принять решение. Самое простое она уже приняла. Расстаться с Чейзом.

Она вернулась в комнату и заметила входящего из коридора врача.

– О, вижу, вы уже встали. Как самочувствие? Боли в суставах, в голове? Головокружение? – Он велел ей лечь и осмотрел ее.

– У меня все в порядке, – заверила она и поморщилась, когда его пальцы осторожно потрогали шишку у нее на голове. – Когда меня выпишут?

– Торопитесь покинуть нас? – спросил врач сухо, скрестив руки на груди и отойдя в сторону. – Знаете, ваш муж очень беспокоится о вас, миссис Калдер.

Таша откинулась на подушки и уставилась в окно.

– Знаю. Я сказала ему, что это лишнее. Доктор, слегка лысеющий мужчина лет сорока, поднял брови:

– Он думает, что вы в шоке после потери ребенка. Я вынужден с ним согласиться.

Она невидящим взглядом посмотрела на него.

– Потому что я не плакала? Он пожал плечами.

– Это была бы естественная реакция.

– Мне не хочется плакать. Я кажусь ненормальной?

Доктор поежился.

– Нет. У каждого своя манера поведения, – признал он.

– Вот потому я и хочу уйти отсюда. Когда это возможно?

Он взглянул на нее, а затем в карту.

– Нет никаких признаков сотрясения мозга. Если ничего не случится в ближайшие сутки, мы выпишем вас завтра утром.

– Спасибо, доктор. Вы очень добры.

«Не более чем вежливость», – понял доктор. Хотя его это задело, он покачал головой и ушел.

Оставшись одна, Таша закрыла глаза. Надо придумать, куда ей поехать.

К приезду Элейн Таша успела узнать у одной из сестер название курорта неподалеку отсюда и даже заказала там номер. Необходима машина и немного одежды, и план ее осуществится.

Мысленно она уже была далеко, когда в палату вошла ее свекровь. Элейн тепло обняла ее, и впервые после случившегося у Таши внутри что-то дрогнуло.

– Бедная, бедная моя девочка. Какой ужас, – произнесла Элейн, и Таша почувствовала, как слезы подступают к ее глазам.

– Мне надо было быть осторожнее, – ответила она дрожащим голосом, и Элейн опустилась на край кровати.

– Всякое случается. Некого винить. Печально, но дети еще будут. Таша прикрыла глаза.

– Наверное. – Она знала, что это не так, но смолчала.

Элейн нежно погладила ее по щеке.

– Ты так сейчас говоришь, но придет время… А пока что готовься, поедешь домой вместе с нами.

Таша вяло улыбнулась.

– Вы всегда были так добры ко мне, Элейн. Женщина похлопала се по руке.

– С тобой, милочка, легко быть доброй. Ты хороший человек. Мы с Джоном думаем, что Чейзу очень повезло с тобой. Ну что, тебе сказали, когда выпишут?

Она пробыла в палате еще с час, болтая о том о сем, и ушла, пообещав вернуться пораньше следующим утром.

Таша уже оделась и ждала их, когда Элейн с Джоном приехали за ней. Они отвезли ее в свой дом. Она поднялась в комнату, которую когда-то делила с Чейзом, переоделась, собрала вещи и спустилась вниз.

Поставив чемодан у двери, она нашла родителей в холле. И замерла в дверном проеме.

– Я уезжаю, – произнесла она тихо, и Калдеры с ужасом обернулись.

– Уезжаешь? – Элейн потеряла дар речи. – Но куда?

– Не могу сказать вам. Мне необходимо уехать, и я не хочу, чтобы Чейз последовал за мной.

Они оба уже вскочили и не сводили с нее глаз.

– Почему ты не хочешь, чтобы Чейз нашел тебя? – спросил Джон, и Таша вздохнула.

– Потому что так лучше.

– Сбегать никогда не лучше, Таша. Правильнее остаться и спокойно разрешить все проблемы, – возразил Джон, но она лишь покачала головой.

– Не теперь. Сейчас правильнее – расставить по своим местам все, что я натворила с самого начала.

Лицо Элейн выражало все большую тревогу.

– Таша, милая, ты запуталась.

– Я лгала вам, – честно призналась Таша, смотря им прямо в глаза. – Когда я встретила вас впервые, то заставила всех поверить, что я – невеста Чейза. Но это неправда. Мы с сестрой близнецы. Чейз был помолвлен с ней.

– Боже правый! – воскликнула Элейн, упав в кресло.

Но Таша упрямо продолжала:

– Я влюбилась в него и выдала себя за нее. Чейз полюбил меня, принимая за нее.

Калдеры молча осмысливали, что она сказала. Тишину нарушил Джон.

– Когда Чейз узнал это? – спросил он, и Таша поняла, что свекор и раньше что-то подозревал.

– Чуть больше недели назад, – ответила она резко, и Элейн вздохнула:

– О, Таша, нет!

Скупые слезы выступили у Таши на глазах.

– Теперь вы знаете правду. Мне пора. Это единственный способ все наладить. – Она отвернулась, но, прежде чем открыть дверь, взглянула на них. Они не пошевелились. – Передайте Чейзу, что ему больше не о чем жалеть. Он свободен.

И ушла, забрав чемодан и захлопнув входную дверь. Бросила вещи в багажник, села сама, завела мотор и уехала, даже не обернувшись.

А в доме Джон Калдер многозначительно переглянулся с женой и кинулся к телефону.

Глава 10

Несколько дней спустя Таша стояла, облокотившись на перила, на веранде снятого ею домика и наблюдала ночной ливень. Кромешная тьма окутывала реку, и горы виднелись лишь черными контурами. Чтобы согреться, Таша потирала руки.

Она стояла так часами. Долгими, пустыми часами. Что теперь ей делать, было неясно. Неделю назад она точно знала – необходимо уехать. Теперь перед ней не было никакой цели, никакого стремления чем-то заняться.

Зачем торопиться, если все, что имело значение, кануло в прошлое?

Она в тысячный раз уставилась в темноту. Видимо, эти места красивы в солнечную погоду, но дождь лил не переставая с момента се отъезда от Калдеров. Надо бы, наверное, приготовить ужин, но есть не хотелось. Ничего не хотелось, она ничего не чувствовала, кроме холодного ветра и дождя.

Дрожь пронизала ее.

– Замерзла, Таша? – заботливо спросил мягкий, до боли знакомый голос, и она обернулась.

Чейз.

Он стоял в конце веранды, проводя рукой по своим черным намокшим волосам. Он был одет в коричневую кожаную куртку, такие же ботинки и выцветшие синие джинсы, подчеркивающие стройность длинных ног.

– Разве ты не был в суде? – произнесла она безразличным тоном; чтобы добраться сюда в это время, ему пришлось уехать еще днем.

Чейз шагнул к ней.

– Когда отец позвонил, я взял отсрочку. Ясно. Он тотчас отправился на поиски, и сестра из больницы наверняка выдала ее секрет. Должно быть, найти ее было нетрудно – она ведь не пряталась. Но зачем он приехал? Она все облегчила ему: ушла без шума, без скандала. Ему ничего не требовалось делать. Они оба знают, что ему нужна свобода. И он получил ее.

– Я не слышала, как ты подъехал, – заметила Таша вяло, смотря прямо в серые глаза на красивом лице, которое ей запомнится на всю жизнь. Она бесстрастно изучала свои эмоции. Она любит его. И не сможет больше любить так ни одного мужчину. Но ей не суждено быть с ним. Теперь она это знала.

– Я зашел со стороны офиса. Опасался, что ты снова сбежишь, – пояснил он, не сводя с нее глаз, будто правда думал, что она сбежит.

Это позабавило ее. Чейз должен был понять…

– Сбежать и уйти – разные вещи.

– Результат один и тот же, – возразил он. Может, еще не понял того, что стало для нее очевидным?

– Значит, ты решил приехать за мной.

– Ты в самом деле думала, что я все так оставлю? – спросил он спокойно, шагнув в полосу света из окна, и она увидела его усталые глаза и напряженные губы.

– Так было бы лучше. Ты только все усложняешь себе, – сказала она безразлично. – Выглядишь измученным, а этого бы не было, если бы ты смирился с моим отъездом, – добавила она раздраженно.

– Спасибо за заботу, но почему ты считаешь, что лучше отпустить тебя? – спросил Чейз, прислонившись к перилам в нескольких фугах от нее.

Таша нахмурилась. Почему он такой бестолковый?

– Потому что тебе нужно освободиться от меня, Чейз. Ты ведь сам это знаешь, – объяснила она.

– Будь это так, почему бы я стал просить тебя не принимать необдуманных решений? – возразил он мягко.

Таша вздохнула. Это совсем лишнее.

– А потому, что ты винишь себя в том, что я потеряла ребенка, – произнесла она отстранение и отбросила волосы со лба, не заметив, какую реакцию вызвали ее слова.

– Я и в самом деле виню себя, – признал Чейз, но Таша покачала головой.

– Я же сама побежала.

– Но я вынудил тебя к этому, – возразил он. – Разве нет? Таша поежилась.

– Какая разница? Ребенка нет. Ты свободен, – подвела она итог тому, что никогда не должно было начинаться.

Ее отстраненность разозлила его. В мгновение ока Чейз приблизился к ней, схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.

– Довольно! Я никогда не освобожусь от тебя, Таша. Более того, не хочу освободиться! – воскликнул он страстно; в глазах его сверкали самые противоречивые чувства, но в основном гнев.

Таша должна была бы испугаться, но нет, это ее не задело. Как и ничто больше. Теперь она знала истинную причину таких его слов и хотела бы, чтобы он не чувствовал никакой вины за собой.

– Ты так не думаешь, – возразила она ровным голосом, и его пальцы сжались, причиняя ей боль.

– Да нет, думаю. И еще никогда в жизни не был так уверен в этом! – крикнул он и выругался, заметив ее отсутствующий взгляд:

– Черт побери, Таша, ты должна мне верить!

Ее губы изогнулись в печальной улыбке.

– Бедняга Чейз, перестань волноваться обо мне. Все в порядке. И ни о чем больше не жалею.

Чейз прикрыл глаза.

– Сожаления! Ты не представляешь, как они измучили меня! – Он произнес эти слова будто в агонии, и, когда снова взглянул на нее, стала заметна боль в его глазах. Он медленно отпустил ее.

– Ты ничего не можешь поделать. Никто ничего не может. – Таша пыталась облегчить эту боль.

Кажется, Чейз хотел сказать что-то грубое, но сдержал себя.

– Я не хотел, – произнес он с вымученным терпением. – Не то, что ты подумала, – добавил он сухо.

Таша пожала плечами.

– Я вообще об этом не думала.

– Тогда подумай теперь! – взорвался Чейз, выругался, но взял себя в руки. – Прости, – извинился он.

– Все нормально, – ответила она мягко, и ему оставалось разве что просить помощи у Бога.

Запасись терпением, он снова взглянул на нее.

– Я должен достучаться до тебя, Таша.

– Я хорошо тебя слышу.

– Головой, но не сердцем, – устало возразил он. – Я хочу объяснить тебе…

Таша рассеянно разглядывала его бледные щеки и поникшие плечи, и ей хотелось поскорей покончить с этим.

– Мне не нужны объяснения, Чейз. Они ничего не значат.

Его взгляд резанул ее как бритвой.

– Они значат для меня. Я хочу… Нет, мне нужно тебе все объяснить. Ты выслушаешь меня?

«Ему просто надо выговориться», – подумала Таша.

– Хорошо, слушаю, – согласилась она и вздрогнула от порыва холодного ветра. – Только пойдем внутрь.

Домик был удобный и почти без мебели. Гостиная и кухня, дальше две двери – в ванную и спальню; коврик ручной работы перед кирпичным камином – достаточно чиркнуть спичкой, и разгорится огонь, – полукруг из дивана и двух кресел.

– Ты промок, – произнесла она заботливо, впервые внимательно взглянув на него. – Повесь куртку на крючок у двери и разожги огонь, я принесу выпить.

Когда она вернулась с двумя чашками кофе с бренди, огонь уже горел, и Чейз устроился около него, грея руки.

– Держи, – сказала она, протягивая кружку, и он встал.

– Спасибо, – пробормотал он, следя взглядом, как она уселась в углу дивана, но сам не двинулся с места.

Глотнув кофе в полной тишине, Таша подняла на него глаза.

– Я слушаю, – сказала она и снова заметила напряжение на его лице.

Чейз долго смотрел в свою кружку, затем тяжело вздохнул и начал:

– В тот день в лесу, когда мы с тобой любили друг друга, ты спросила меня, жалею ли я о чем-нибудь, и я ответил, что да, о многом. Так оно и было, но только вовсе не о том, что произошло между нами. Я не мог жалеть об этом, – произнес он натянуто. – Когда я понял, что ты подумала, я пытался объяснить, но ты не стала меня слушать. Ты побежала, и когда я увидел куда, то позабыл обо всех объяснениях. Кровь застыла в жилах. Я впервые так испугался. – Он поежился и провел рукой по щеке. – Потом это страшное падение… Я чуть не сошел с ума. Однако ты молодец – так хорошо держалась… Я не хотел оставлять тебя одну, но был вынужден.., а потом ты сказала, что веришь мне… – Глаза его метались. – Только тогда я понял, что натворил, как виноват перед тобой.

Таша хмуро пила кофе. Он и раньше говорил это, но ведь все не так. Он ни в чем не виноват перед ней. Это она лгала и обманывала.

– Ты не должен так говорить. Ты знаешь, что это вовсе не так, – сказала она, и ее голос впервые дрогнул.

Чейз заметил и в душе обрадовался первому, пусть робкому, проявлению какой-то реакции. Тяжело дыша, он покачал головой.

– Господи, помоги мне, это правда. Я виноват в том, что прислушивался к своей дурацкой гордости вместо того, чтобы прислушаться к сердцу.

Таша подняла голову, изучая его. Ее уверенность дала трещину. О чем это он?

– Я не понимаю, – произнесла она озадаченно.

Чейз вздохнул.

– Когда я узнал, как ты обманула меня, я разозлился.

При одном только упоминании об этой сцене печаль болезненной волной прокатилась сквозь нее, до предела натянув нервы. Она вздрогнула. Это был самый страшный день ее жизни.

– Ты был в бешенстве, – согласилась она слабым голосом и попыталась отмахнуться от ужасных воспоминаний, но они упорно стояли перед глазами. Притупившиеся было эмоции вдруг стали остры как лезвие ножа: чувства вернулись к ней. Она хотела умолять Чейза прекратить, не заставлять ее снова пережить это. Слишком было больно. Но слова будто застряли в горле.

Следя за ее лицом, Чейз поморщился и возненавидел себя за то, что так мучает ее.

– Сейчас я хорошо представляю себе, что ты тогда почувствовала. В тот момент я знал только одно: женщина, которой я так доверял, оказалась лгуньей.

У Таши перехватило дыхание, дрожь будто ушла в глубину ее существа, разрывая ее изнутри. Она поставила едва тронутую чашку кофе и, защищаясь, скрестила руки.

– Я хотела сразу же рассказать тебе все, но боялась, – еле слышно прошептала она сквозь стон Чейз понял ее и кивнул.

– И я доказал, что ты не зря боялась, ведь так? – произнес он с отвращением к себе.

Дрожь нарастала в ней, и ей потребовалось напрячь все силы, чтобы скрыть свое состояние.

– Ты вправе был злиться.

– А ты вправе была ожидать, что я захочу выслушать твои объяснения и пойму их. Это же сущий пустяк! Ведь я никогда, ни на одну секунду не переставал любить тебя, – сказал он, и Таша закрыла глаза. – Я люблю тебя, Таша.

Это признание уничтожило остатки защитного кокона, в который она заключила себя, распахнуло дверцу в глубину ее сердца и выпустило наружу запертую там боль. И те чувства, которые она подавляла в себе, вернулись – она помнила все.

– Но ты ведь не хочешь любить меня, да? – выдавила она через силу, в горле комом стояли сдерживаемые слезы.

Белый как смерть, Чейз поставил кружку на каминную полку и опустился возле нее на колени.

– Посмотри на меня, Таша, – попросил он хрипло, и она подняла голову.

– Только не лги мне! – крикнула она, и его губы сжались с горечью.

– Солнышко, я и не собираюсь. И надеюсь, что ты поверишь мне. Я всегда любил тебя. Я люблю тебя. Просто не хотел, чтобы ты узнала это, – признался он.

Таша смотрела ему в глаза, ища подтверждения этим словам, и прочла его в самоуничижении, которое ни с чем не спутаешь. Она вздрогнула, когда поняла это. Он всегда ее любил. Просто не хотел, чтобы она знала!

Приступ слепого гнева охватил ее, и она чуть было не ударила его.

– Черт тебя побери, зачем?! Чейз нахмурился от этого взрыва злости, но принял его как должное.

– Чтобы наказать тебя. Но, Бог свидетель, я не понимал, что делаю, пока не столкнулся лицом к лицу с вероятностью потерять тебя. Когда я сидел возле тебя в больнице, то взглянул как бы со стороны на все, что натворил, и ужаснулся.

Грудь ее готова была разорваться от скопившихся там боли и злости.

– И что же ты увидел, Чейз? – бросила она вызывающе.

Чейз сжал зубы, твердо решив быть искренним до конца:

– Я увидел мужчину, который пользовался тем, что жена слишком его любит и потому никогда не бросит и не поставит перед необходимостью умолять ее вернуться. Одной рукой я отталкивал тебя, а другой – крепко держал при себе. Я отказывал тебе в своей любви, будучи уверен, что не лишусь тебя.

Таша откинулась на подушки, не сводя с него глаз. Когда ее гнев стал остывать, она осознала, чего стоило ему признать правду, которая причинила ей такую боль. И еще поняла, почему он решился рассказать ей правду.

Не только потому, что она заслуживала узнать ее; он видел в этом еще и единственную возможность встряхнуть ее и вернуть к жизни. Все без утайки открыл ей, хотя знал, что это оборачивается против него. Не хотел потерять ее и поставил ее интересы выше своих. Для такого поступка нужна была смелость.

– Ничего себе.., история, – растерянно сказала она, не понимая, как два разумных существа могли так обойтись друг с другом.

– Ты должна была все узнать. Таша тяжело вздохнула.

– А теперь, когда ты все рассказал, скажи, чего ты хочешь от меня? – спросила она устало, и это был один из немногих вопросов, способных поставить его в тупик.

Однако он ответил:

– Я хочу, чтобы ты простила меня, хотя знаю, что не заслуживаю этого. Поверь, я вовсе не горжусь тем, как вел себя. Мне нужно, чтобы ты простила меня, Таша, как я должен был простить тебя.

Ее громкий смех был полон нестерпимой боли.

– Не слишком ли многого ты просишь?

– Это слишком много? – спросил он хрипло.

Печаль охватила ее.

– Не знаю, – со слезами прошептала она. – Ты так меня обидел. Я нехорошо поступила, но сделала это из любви. А ты… – У нее пересохло в горле, и она не смогла выдавить из себя ни слова.

– Можешь не говорить, – продолжил Чейз вместо нее. – По моей вине погиб наш ребенок, и я никогда не прощу себе этого! – Его голос был полон горечи и стыда.

Внезапно он поднялся на ноги и подошел к окну.

– Оказалось, что я не знаю самого себя, Таша, – заговорил он тихо. – Я не знал, что могу быть таким жестоким и эгоистичным. Да как я могу просить тебя о прощении? Как могу надеяться, что ты будешь любить меня, когда такое натворил! Убил нашего ребенка, о Боже мой!

Таша в ужасе увидела, как опустилась его голова и поникли плечи, не в силах выдержать груз лежавшей на них вины. Но она вовсе не обвиняла его в гибели ребенка! Ее собственная печаль все нарастала и нарастала. Он во всем обвиняет себя, но она не допустит этого, потому что это не так. Они оба совершили ошибку, как обыкновенные слабые люди.

– Чейз… – позвала она его сквозь слезы, и он поднял голову, но не обернулся. – Я прощаю тебя.

– Но как?..

– Просто я люблю тебя, – прошептала она, и тогда он взглянул на нее глазами, полными слез.

Не медля больше, она встала, подошла к нему и обняла его за талию.

– Не надо, Таша, – попросил он, но она лишь покачала головой.

– Я так не могу. Я не допущу, чтобы ты во всем винил одного себя. Мы оба наделали ошибок. Оба виноваты, а наш ребенок… Наверное, ему не судьба родиться. – Ее сердце разрывалось, и не в силах больше сдерживаться, она зарыдала.

Чейз со стоном обхватил ее, крепко прижимая к себе; слезы ее смывали всю боль и страдание.

Много времени спустя в комнате вновь воцарилась тишина. Таша стояла в объятиях Чейза, чувствуя покой в своем сердце. Она надеялась, что слезы облегчили и его боль.

Чейз глубоко вздохнул.

– Я и не представлял, что может быть так больно. Сначала при мысли, что потеряю тебя, потом зная, что мы потеряли ребенка. Я плакал тогда у твоей постели, как в детстве. Видел, как все рушится вокруг, и виной всему – только моя гордость.

Таша прижалась к его мокрой от ее слез рубашке.

– Никто из нас не совершенен, Чейз. Мы должны простить себе и друг другу все ошибки. Чейз взглянул на нее.

– Все так просто? – спросил он, ища сомнение в ее взгляде.

Но она не отвела глаз.

– Я не хочу спорить с тобой, хочу только любить тебя.

– Я тоже.

– Тогда в чем же дело?

Улыбка медленно озарила его лицо.

– Здесь? Сейчас? – переспросил он, и Таша улыбнулась в ответ.

Они страдали оба и плакали вместе. Теперь им нужно взяться за исцеление, любя друг друга.

Чейз поднял ладонями ее лицо, ласково гладя пальцами мокрые от слез щеки.

– Ты уверена? Я не хочу причинить тебе еще большую боль.

Она взяла его за руку, чтобы поцеловать ладонь.

– Ты меня любишь, Чейз?

– Больше жизни, – ответил он хрипло, и в ее глазах отразилась сила ее чувств.

– Тогда ты не причинишь мне боль. Ты уже причинил ее, но это не повторится. Ни сознательно. Ни случайно. Если бы я не верила в это, я бы не любила тебя так, как люблю. Ты стал моей жизнью с нашей первой встречи. Я хочу, чтобы мы снова были счастливы…

– Мы будем счастливы. Я даю тебе это обещание на всю жизнь, – поклялся Чейз и коснулся ее губ в поцелуе, который она запомнит до конца своих дней. – Иди сюда, – сказал он ласково, беря ее за руку.

Они лежали у камина, медленно и нежно лаская друг друга. Страсть придет позже. Сейчас им необходимо воскресить глубину своих чувств. Для Таши это стало вторым рождением. Они сбросили одежду, и каждое прикосновение рук и губ, которые они дарили друг другу, отдаляло старые воспоминания, создавая новые. Знание того, сколь они ранимы, заставляло их вести себя осторожно, чтобы не разрушить то бесценное, что каждый из них нашел в другом.

Меж ними возникала прочная основа для доверия, они открыли целый спектр блаженных ощущений. А когда страсть захватила их, не кинулись в ее бурлящие волны, а позволили себе вознестись в неведомые прежде выси. И тогда только стали одним целым, крепко держась друг за друга, когда буря эмоций вовлекла их в свой круговорот. Они погружались в нее, тонули и воскресали, очищенные силой своей любви…

Потом Чейз приподнялся на одной руке, другой нежно поглаживая ее по бедру. Рядом мерно потрескивал огонь.

– Ты понимаешь, что мы не предохранялись? – спросил он, и Таша взяла его за руку.

– Я как-то не задумывалась над этим, – ответила она спокойно, – вряд ли из этого что-нибудь получится.

Чейз покрыл ее плечо поцелуями.

– Ты огорчишься, если все же получится? Она переплела их пальцы.

– Нет. Я хочу детей. – Она мечтала об огромной семье, которой у нее никогда не было.

Подсунув руку ей под голову, он прижался к ней лбом.

– Отлично. Потому что я должен кое-что тебе сказать.

– Да? – пробормотала она, не особо прислушиваясь. Ей было слишком приятно, слишком хорошо, чтобы разговаривать.

– В моей семье тоже есть близнецы. Тут она встрепенулась.

– Что? Серьезно?

– Угу. У моего отца был брат-близнец. У меня есть и двоюродные братья-близнецы. Ты их еще не встречала. Они сейчас путешествуют по миру.

– Совсем похожие? – Такая возможность не приходила ей в голову.

– Как две капли воды, – улыбнулся Чейз. Она замолчала, разглядывая догорающие головешки.

– И они ладят?

– Они неразлучны. Таша грустно улыбнулась.

– Должно быть, это здорово, – вздохнула она. Чейз поднял голову, чтобы взглянуть ей в глаза.

– Тебе это неведомо? Таша покачала головой.

– Я говорила тебе, что мы с сестрой никогда не ладили. Вот предпочла бы, чтобы меня вовсе не было на свете. Она всегда видела во мне соперницу, считала, что я забираю все предназначенное ей внимание. Я-то не прочь была поделиться, но это ее не устраивало.

– Это очень плохо, милая. – Чейз обнял ее. – Я рад, что женился на тебе, а не на ней. Нервы ее напряглись.

– Хотя я и обманула тебя?

– Теперь мне, напротив, льстит, что ты была готова на все, лишь бы заполучить меня. Ее сердце возликовало: все наладится.

– Значит, вы, адвокат, допускаете обман и ложь?

– Это разрешается только тебе, дорогая. Ты можешь обманом и ложью забираться в мою постель, когда тебе заблагорассудится.

Она подняла голову и взглянула в его сияющее лицо.

– Вы соблазняете меня, советник? Серые глаза смеялись, и в глубине их она прочла любовь.

– А разве вы не заинтересованы в этом? Таша смущенно опустила ресницы.

– Что за сделку вы мне предлагаете? Губы Чейза изогнулись.

– Простите, никаких сделок. Это пожизненное заключение. Ну как, выдержите?

– Как говорится, не выдержишь приговора, не иди на дело. Похоже, теперь мой черед предъявить обвинение.

– В чем?

Таша склонилась, касаясь его губ.

– В любви. Первой степени, – прошептала она и поцеловала его.

ЭПИЛОГ

Таша пригубила шампанское и довольно вздохнула. Сияло солнце, самые близкие ей люди собрались на лужайке перед их домом, и она была счастлива.

Однако, взглянув на суетящихся гостей, она заметила, что среди них нет Чейза. Таша нахмурилась. Куда же он делся? Вряд ли именно сегодня решил поработать.

Она отставила в сторону бокал и отправилась искать его.

– Все чудесно, милая, – сказала Элейн, задержав ее, и Таша тепло улыбнулась свекрови.

– Слава Богу, а в моем представлении мальчики должны плакать и драться.

– Ерунда. Между прочим, Чейз так гордится ими, что у меня при взгляде на него комок встает в горле, – добавила Элейн.

– Он их любит, – просто ответила Таша и поняла, где ее муж. – Простите, Элейн, мне нужно в дом на минутку.

Она поднялась по лестнице и вошла в детскую, выкрашенную в цвета радуги. И замерла при виде ласкающей сердце картины. Чейз был здесь. Он стоял у кроваток, наблюдая, как спят его сыновья. Слева Николае посапывал маленьким носиком, справа – Мэтью, такой тихий, что Таша заволновалась. Но тут он вздохнул, и она успокоилась.

Это ее семья, трое самых дорогих ей существ. Чейз и сыновья-близнецы. Сегодня днем их крестили. Трудно поверить, что год назад ее брак с Чейзом чуть не развалился.

– Я знала, что найду тебя здесь, – мягко сказала она, приближаясь к мужу, и тот обернулся. Она обняла его за талию, он крепко прижал ее к себе, и у нее задрожало сердце при виде малюток.

– Я не мог удержаться, – ответил Чейз. – Ты думаешь, они знают, как сильно мы их любим?

– Скоро узнают. Ты избалуешь их, – пошутила она, прижимаясь щекой к его плечу.

– А ты готова будешь простить им даже убийство, – парировал он.

– Вероятно.

Чейз вздохнул, потом рассмеялся.

– Тебе понятно, как они будут шутить над нами?

Таша расхохоталась.

– Выдавая себя друг за друга. – Она не ощутила ни малейшей боли при воспоминании, что когда-то поступила так же. Любовь Чейза стерла из памяти чувство вины. Их связь теперь нерушима.

– Но нам-то известно, как их различать, – произнес Чейз, обнимая ее и смотря ей в глаза. Таша обхватила его за шею.

– Но мы им не скажем, да? Чейз покачал головой.

– Пусть сами догадаются. А если нам повезет и этого не случится, сможем тайком держать их под контролем.

Таша улыбнулась:

– Эта хитрость мне определенно нравится.

– Мммм, я так и знал. За твоей красивой внешностью кроется озорная сущность.

– Но ты же меня все равно любишь? Чейз склонил голову, его губы коснулись ее губ.

– Я не могу себе представить своей жизни без тебя. Спасибо за сыновей. Любовь переполняла ее сердце.

– Всегда пожалуйста, – прошептала она в ответ.

Чейз покосился на кроватки.

– Думаешь, они будут против, если я поцелую их маму?

– Не знаю, – протянула она. – Но я точно буду против, если не поцелуешь.

– Тогда иди ко мне, – велел он хрипло, и, оказавшись в его объятиях и почувствовав его поцелуй, Таша поняла, что наконец обрела свой райский уголок.