Есть такая профессия — Родину защищать. И неважно, страна ли это, планета или галактика, на тысячах миров которой живут люди. Спецзадание офицера погранслужбы Солнечной Системы Артема Ромашина — найти и обезвредить на планете Полюс Недоступности боевого робота негуманоидов, Демона, способного уничтожить Вселенную и однажды уже чуть не сделавшего это.

Василий Головачёв

Кладбище джиннов

Осторожно: злая охрана!

Пространственный рейдер «Зоркий» под командованием молодого амбициозного драйвер-примы Гонзалеса да Сильвы, патрулируя окраину звездного Рукава Стрельца в радиусе тридцати тысяч световых лет от Солнца, услышал слабый сигнал, который не удалось расшифровать инку[1] рейдера. Источник сигнала запеленговали: им оказалась неяркая желтая звездочка класса G2, по параметрам излучения близкая к земному Солнцу, и Гонзалес да Сильва принял решение повернуть рейдер к звезде.

Двадцать второго июня две тысячи четыреста второго года корабль приблизился к звезде, имевшей в каталогах земных астрономов лишь порядковый номер, и обнаружил планету, с которой и уходил в пространство странный пульсирующий электромагнитный сигнал, похожий на испуганный вскрик.

Аппаратура «Зоркого» позволяла ему определять природу любого естественного или искусственного объекта на больших расстояниях, однако в данном случае она с этой задачей не справилась. Инк рейдера не смог идентифицировать источник сигнала и лишь сделал предположение, что он искусственного происхождения и принадлежит древней негуманоидной расе гиперптеридов, исчезнувшей за миллион лет до появления в Галактике человечества.

— Что нам известно о гиперптеридах? — поинтересовался да Сильва, занимавший в коконе управления рейдера центральное кресло.

— Гиперптериды воевали с другими негуманами — иксоидами, — ответил инк, — облик которых до сих пор неизвестен, споры ученых по этому поводу до сих пор продолжаются, несмотря на открытые Даль-разведкой остатки сооружений и развалины. Войну и те и другие вели с использованием так называемых Демонов — роботов, изменяющих реальность мира в очень широком диапазоне форм. Один из таких псевдороботов был обнаружен на Луне в начале прошлого века и перемещен на Землю…

— Я помню этот случай из истории, — перебил инка командир рейдера. — Почему ты считаешь, что источник сигнала — гиперптеридский передатчик?

— Сигнал передается в «пи»-коридоре, то есть на волне, используемой когда-то негуманами для предупреждения о нападении. Эти сведения заложены в моей памяти.

Да Сильва прислушался к доносившимся из динамика звукам. Каждые три и четырнадцать сотых секунды в эфире раздавалось необычное, сверлящее уши:

— Ди-и-и-взг!

Не то крик о помощи, не то угроза, не то предостережение.

Звук порождал беспокойство и душевное смятение, его нельзя было выдерживать долго, перед глазами начинали мерещиться зыбкие фигуры каких-то жутких существ.

— Ди-и-и-взг!.. Ди-и-и-взг!.. Ди-и-и-взг!..

Да Сильва приглушил громкость приемника, трансформирующего электромагнитный «пакет» сигнала в звук, и вызвал экипаж; в кокон-рубке рейдера вместе с командиром находились пятеро пограничников, включая стажера.

— Каковы предложения?

— Поставить бакен, вызвать базу и продолжить патрулирование подконтрольный зоны, — сказал драйвер-секунда Иван Потанин. В погранслужбе он работал уже больше десяти лет и знал цену неожиданным открытиям.

— Мы должны определить координаты передатчика и попытаться выяснить, что случилось, — предложил навигатор Ким Твонг.

— Присоединяюсь к этому мнению, — подал голос наблюдатель за пространством Стив Беккер.

— Я против, — поспешил ответить стажер Арвидас Лицитис, осторожность которого уже ставили преподаватели Академии погранслужбы в пример другим ученикам.

Повисла пауза.

Мнения членов экипажа разделились, и решение зависело от самого да Сильвы. Впрочем, еще не было случая, чтобы он принимал решение, опираясь на мнение экипажа. Он думал ровно три секунды:

— Идем по пеленгу! При входе в атмосферу сбрасываем бакен. Время поиска передатчика — двенадцать часов.

Рейдер нацелился на звезду с планетой и перешел в состояние «суперструны». Мгновением позже он вышел в двух миллионах километров от планеты.

Пограничный корабль «Зоркий» принадлежал к «спейсмагам», то есть представлял собой класс адаптационных спейсеров автономного плавания с запасом хода до пяти тысяч парсеков. По сути это был квазиживой организм, способный защитить свой экипаж от большинства космических катаклизмов. Такие корабли запускались по «струне» с базы погранслужбы, а дальше действовали самостоятельно, предназначенные для патрулирования звездных скоплений на предмет контакта с чужими цивилизациями, спасения терпящих бедствие, разрешения разного рода конфликтов и поиска пропавших без вести. «Зоркий» имел собственный генератор свертки пространства в «струну», тройное дублирование систем, спасательные катапульты, защитные экраны и несколько систем оружия, предназначенных опять же для защиты корабля в случае внешней агрессии. Эксплуатация таких рейдеров в течение последней полусотни лет показала их высокую надежность и способность решать в космосе самые разные задачи.

Два миллиона километров от точки выхода из «струны» до планеты, с поверхности которой доносился тоскливый вскрик «ди-и-и-взг», «Зоркий» преодолел шпугом, то есть в режиме двойного ускорения, за десять минут и вышел на тысячекилометровую орбиту, чтобы изучить данные о планете и осмотреться.

Планета по размерам и массе была примерно равна Земле, имея окно прозрачности атмосферы практически в том же диапазоне электромагнитных волн. Мало того, газовый состав ее атмосферы почти не отличался от земного. Им вполне можно было дышать.

Локаторы и видеосистемы рейдера, несмотря на пелену облаков, скрывающую поверхность планеты, обнаружили на ней ряд плоскогорий удивительных конфигураций, пустыни с редкими оазисами, тысячи мелких речек и ручьев и гигантские — по планетарным масштабам — болота глубиной до двух километров, протянувшиеся на тысячи километров вокруг плоскогорий и пустынь. Но не болота поразили воображение членов экипажа корабля, а огромные, километровой и двухкилометровой высоты черные конусовидные башни, разбросанные по планете и соединенные самыми настоящими дорогами из блестящего, похожего на полупрозрачное стекло или пластик, пятнистого, зеленоватого материала.

Однако членам экипажа не удалось рассмотреть эти явно искусственные сооружения в деталях.

Как оказалось, планета была окружена системой спутников, почти не отражающих свет и вообще электромагнитное излучение в очень широком диапазоне спектра. Обнаружить их можно было только вблизи, причем в основном по колебаниям гравитационных полей. Впоследствии удалось установить, что они представляют собой особую сторожевую сеть, названную спайдер-системой, не пропускающую на поверхность планеты ни одно искусственное тело.

Аппаратуре рейдера удалось засечь странные «вздрагивания» пространства вокруг планеты, складывающиеся в гармоничную геометрическую «рябь», но определить назначение «ряби» ни инк «Зоркого», ни тем более его экипаж, ранее не сталкивающийся с подобными проблемами, за то короткое время, что у него оставалось до контакта с сетью «сторожевых псов планеты», не смогли.

— Начинаем отработку поискового режима, — предупредил экипаж Гонзалес да Сильва, подсоединяясь к полю оперативного управления инка. — Ныряем по пеленгу в атмосферу и ищем источник сигнала.

«Зоркий» нацелился на район планеты, откуда доносился унылый вскрик, начал разгон в рассчитанном коридоре входа в атмосферу, а когда миновал слой гравитационной «ряби», по нему внезапно был нанесен мощный гравитационный удар, едва не сплющивший корабль в лепешку.

Защита «Зоркого» спасла хрупкий человеческий груз от гибели, но пока люди приходили в себя, был нанесен еще один удар, затем еще, и Гонзалес да Сильва сделал единственно правильный выбор — направил рейдер к планете!

Однако это решение запоздало.

Когда «Зоркий» прыгнул в атмосферу негостеприимной планеты зигзагом противоракетного маневрирования, его настиг последний удар, превративший все, что находилось под его оболочкой, в желеобразную массу.

Прочертив короткую дугу, рейдер вонзился в пустыню уже практически с мертвым экипажем. Единственное, что успел сделать инк спейсера незадолго до разрушения, — катапультировать капсулу аварийного бакена, передающего на всех мыслимых волнах короткую формулу SOS.

Найди то, не знаю, что

Главное было — уравнять скорость «голема» со скоростью потока астероидов и выбрать оптимальную «кульбиаду» — траекторию движения, равно удаленную от ближайших глыб, которая позволила бы маленькому кораблику окунуться в кольцо астероидов как можно глубже и найти цель — осколок с бриллиантидами.

Артем вошел в поток со второй попытки, проявив недюжинное мастерство спейс-оперирования и острую интуицию. Он занимался экстремальным космоплаванием в кольцах Сатурна, практически превратившимся в вид спорта, уже пять лет.

Конечно, это было опасно. Однако риск, щекочущий нервы молодых косменов, являлся неприменным атрибутом добычи бриллиантид, этих экзотических «моллюсков» космоса, выращивающих свои прекрасные панцири только на астероидах внутреннего кольца Сатурна.

— Внимание, впереди пиркс-возмущение! — предупредил Артема инк «голема» по имени Гоша.

— Вижу, — отозвался Артем. — Обойти успеем?

— Потратим много времени и энергии, лучше пропустить.

— Тогда давай поступим иначе: дадим себя увлечь и на глиссаде сойдем в глубь потока.

— А если нас затянет еще глубже?

— Поймаем обратный «сквозняк» и выберемся.

— Готов подчиниться, — сказал Гоша после паузы. — Хотя вряд ли экстренное маневрирование является необходимой частью погружения.

— Зато помогает держать себя в форме. Вперед, ворчун!

Инк бросил «голем» в спираль гравитационного возмущения, и аппарат закрутился в водовороте летающих камней самых разных размеров — от песчинки до скальных обломков сотен метров в диаметре, уворачиваясь от мелких и обходя крупные. Иногда все же он сталкивался с неожиданно выворачивающимися булыжниками, получившими от соударений с другими астероидами кольца большую скорость, но «голем» потому и назывался «големом» — капсулой индивидуальной защиты, имеющей собственный двигатель, чтобы сохранять жизнь пилоту в самых экстремальных условиях. Полет внутри астероидного кольца толщиной в несколько километров являлся для него чем-то вроде тренировочного теста. Хотя бывали случаи, что и «големы» не выдерживали дайвинг-плавания в кольце, попадая в гравитационные ловушки с нелинейной геометрией потоков камней.

Один такой случай произошел несколько лет назад, когда Артем только-только увлекся опасным «спортом» поиска бриллиантид.

Стажер Академии погранслужбы Бенвенуто Мальдини нырнул на «големе» в кольцо недалеко от щели Кассини, попал в кохлеоидное завихрение и был захвачен скоростным многовекторным потоком, унесшим его в глубину кольца. Что случилось дальше, было нетрудно догадаться: парень не справился с управлением, не помог и драйв-инк, «голем» закрутило и затянуло в «свисток» — щель между двумя каменными глыбами, сыгравшими роль жерновов.

— Входим на цыпочках! — предупредил Гоша.

«Голем» тряхнуло.

— Плавней, мой друг, плавней, — недовольно сказал Артем. — Мы не на родео.

— Я просто обошел шатун.

— Давай за ним, попробуем пересечь поток за его широкой спиной.

— Он взбаламутил весь поток, в кильватере куча щебня, набьем шишек.

— Щебень мелкий, пусть бомбардирует, твою шкуру ему не пробить.

— Так ведь больно же!

— Не ной, не пожалею!

«Голем» — четырехметровый сгусток энергии и материи, способный менять форму в зависимости от внешних условий, — метнулся вслед за стометровым обломком скалы, пристроился сзади, уклоняясь от крупных камней и отбивая «лбом» мелкие, и шел так около минуты, пока инк и пилот «отдыхали» от сверхскоростного маневрирования.

— Сорок первый, вызывает база, — раздался голос дежурного погранслужбы в районе колец Сатурна; база располагалась на спутнике окольцованного гиганта — Мимасе. — Мы вас потеряли.

— База, Костантин, все нормально, — ответил Артем. — Вошел в бэта-слой с резонансами, начинаю поиск.

— Ромашин, ты нервируешь моих парней, пора возвращаться. К тому же тебя только что запрашивал очень большой босс.

— Кто? Надеюсь, не командор погранслужбы?

— Напрасно иронизируешь, тебя искал твой дед.

Артем поежился. Дед Игнат был комиссаром службы безопасности УАСС и не одобрял увлечения внука глубоким нырянием в кольца Сатурна.

— Чего он от меня хотел?

— Комиссар ждет тебя через час на сто шестой базе.

— Он знает, чем я сейчас занимаюсь?

Голос дежурного стал виноватым.

— Не мог же я сказать, что не знаю, где ты, если тебя зарегистрировала служба наблюдения за кольцами. Когда тебя ждать?

— Скажи деду, что я буду у него через два часа. Кстати, почему он ждет меня на сто шестой?

— Спроси что-нибудь полегче.

Артем хмыкнул. Сто шестая база УАСС располагалась не на Земле и даже не в Солнечной системе, а на спутнике планеты-гиганта возле звезды Омикрон-2 Стрельца. Почему комиссар выбрал местом встречи с внуком эту базу, было непонятно.

— Выходим из резонанса, — предупредил Гоша.

«Голем» снова тряхнуло, в него попал довольно крупный — с полметра — обломок.

Гоша чертыхнулся.

— Вот он! — воскликнул Артем, не увидев, а буквально ощутив блеск скалы, на которой жила колония бриллиантид.

— Сгущение типа «карусель», — озабоченным тоном отозвался инк. — Не попали бы под пулеметный обстрел.

— Обойдем его снизу, через пустой «карман».

— «Карман» закрыт длинной струей пыли.

— Аннигилируем пару тонн пыли, и вся недолга.

Инк послушался.

С десяток несущихся под углом к «голему» сгустков пыли исчезли, точнее, превратились в фотонно-плазменные струи: Гоша применил «неймс» — стандартный нейтрализатор молекулярных связей, — и аппарат сквозь них нырнул в «карман» — в одну из нередко образующихся спонтанно зон, свободных от астероидов. Скала с колонией бриллиантид выросла в размерах, приблизилась, закрывая фронтальное поле обзора. Формой она напоминала человеческий череп и была проедена пещерами насквозь. Колония бриллиантид обосновалась в нише, там, где у «черепа» должен был бы располагаться нос.

Артем замер от восхищения, разглядывая сверкающую в лучах фонарей «голема» россыпь «моллюсков космоса».

Их было не меньше двух сотен разного размера и всевозможных форм, и сверкали они, как обработанные алмазы, испуская лучики света чистых спектральных тонов или пуская крохотные радуги, действующие на зрение так же, как великолепная мелодия на слух.

Ученые до сих пор спорили, можно ли бриллиантиды считать живыми существами, так как они не имели органов дыхания и передвижения, зрения и слуха, систем кровообращения и энергопитания, однако по сути они были сродни простейшим вирусоподобным структурам, достигавшим макроскопических размеров; самая большая из найденных бриллиантид превышала в поперечнике тридцать сантиметров. Но охотников за «моллюсками» научные споры трогали мало. Бриллиантиды считались самым экзотическим и прекрасным творением природы Солнечной системы, за которое многие ценители красоты готовы были платить немалые деньги. Торговля бриллиантидами не стала бизнесом лишь потому, что они водились в труднодоступном районе Системы, и немногие из косменов соглашались на риск дайвинг-спуска в кольцо Сатурна ради добычи «живых» бриллиантовых изделий.

Впрочем, живыми они в полном смысле слова все-таки не были. Бриллианты идеальных форм генерировались каким-то процессом под влиянием многих факторов, хотя никому из охотников за ними не приходило в голову заняться исследованием этого процесса. Главным являлся сам факт роста кристаллов углерода, чистота и форма камней заставляли ахать от восхищения женщин, а мужчин переживать острое желание завладеть искрящимися сокровищами.

— Подходи и закрепляйся, — опомнился Артем.

— Начинается «сквозняк», — быстро проговорил инк. — У нас всего пара минут.

— Успеем, не суетись.

— Подчиняюсь, но вынужден заметить: никто никогда ничем не довольствуется.

— Это ты к чему? — удивился Артем.

— У вас уже есть коллекция бриллиантид, какой может позавидовать любой музей. Зачем рисковать снова и снова?

— Тебе не понять, знаток изречений, закрепляйся побыстрей.

«Голем» подошел к скале-черепу вплотную, выбросил четыре якоря. Кокон управления вывернулся чулком, выталкивая пилота сквозь мембрану люка наружу, и Артем, обтянутый прозрачной пленкой пакета индивидуальной защиты, называемого косменами «пузырем», оказался в безвоздушном пространстве в двух метрах от сверкающей «лужайки» бриллиантид.

Екнуло сердце, проваливаясь в пятки: внутри «голема» поддерживалось искусственное поле тяготения, здесь же царила невесомость. Артем оттолкнулся от упругой стенки мембраны и подплыл к россыпи «моллюсков космоса».

Форму бриллиантиды принимали самую разную — от пирамидальной до сферической и параболоидной, но чаще всего это были друзы — сростки кристаллов самых удивительных сочетаний и конфигураций, напоминающих и земные кораллы, и раковины, и цветы, и вовсе уж неожиданные предметы, как, например, миниатюрные колеса, шлемы, бокалы, шпаги, мечи, кресты и рога. Попадались и совсем непохожие на что-либо знакомое. Ученые, исследовавшие бриллиантиды, называли такие экземпляры «фрактальными артефактами».

Артем сразу же заметил один из кружевных «артефактов», выросший на тонкой ножке, бережливо снял его с пористого каменного бугра. Затем начал отделять от скалы одну бриллиантиду за другой, укладывая их в специальный контейнер и считая секунды.

Глыба с колонией бриллиантид содрогнулась от удара.

— Все, уходим! — напомнил инк. — До точки стыка всего двадцать секунд!

Артем послушно оттолкнулся от поверхности астероида коленом и вдруг заметил чуть в стороне одинокую друзу. Сердце рванулось в груди, как при выходе в космос. Сказать, что бриллиантида была красивой, значило ничего не сказать. Хотя вряд ли Артем смог бы объяснить себе, почему она показалась ему идеально прекрасной. Три веточки переплетались самым причудливым образом в странную фигурку, которая создавала удивительный эффект живого взгляда. От этой фигурки невозможно было отвести глаз.

Опомнился Артем только после беззвучного содрогания астероида под рукой: скала попала под закрученный спиралью поток обломков, порожденный «сквозняком» — гравитационным резонансом кольца. Он изо всех сил оттолкнулся рукой и ногой от скалы, и в то же мгновение на то место, где он только что находился, обрушился угловатый камень диаметром около метра.

Струей осколков Артема отбросило от «голема» на несколько метров, он завертелся в струе пыли и мелких камешков, ослепленный лучом фонаря, но не потерял ориентации и успел коленом отбить еще один обломок, отбросивший тело по направлению к аппарату. В следующий миг инк высунул «язык» лифтовой системы и одним движением упрятал пилота внутрь «голема»: так хамелеоны выстреливают свой длинный язык, хватая муху на лету.

Получив несколько попаданий, к счастью, не повредивших корпус и следящие системы, «голем» устремился прочь от опасного потока скал, но вынужден был вскоре войти в него как один из астероидов, хотя и обладавший большей свободой маневра. «Сквозняк» гнал его еще четверть часа сквозь слои камней, пока не выбросил к относительно разреженной зоне вблизи внешней границы D-кольца. Таким образом, «голем» по сути пронзил кольцо и вышел из-под него «снизу», преодолев за время рейда около тысячи километров «по горизонтали» и два километра «по вертикали».

Напоследок Артем не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться видом колец под триангалом — когда Солнце освещает их сбоку под углом в тридцать градусов. Все пять колец Сатурна, разделенные где четкими, а где туманными щелями Кассини, сверкали, как платиновые, зернисто-«пушистые» вблизи и «твердые» вдали.

К базе Артем направлялся с чувством сожаления, сопровождаемый ворчанием дежурного, довольного тем, что охота на бриллиантиды закончилась благополучно.

В эллинге базы Артема ждал отец.

— Па, ты? — удивился пограничник, вылезая из «голема» с контейнером. — Вот уж не ожидал тебя увидеть здесь. Что-нибудь случилось?

— Пока еще нет, — ответил Кузьма Ромашин, одетый в уник официала; уже четвертый год он работал заместителем председателя СЭКОНа. — Просто ты долго к нам не заходил, мама волнуется.

— У меня все в порядке, — смутился Артем, чувствуя раскаяние. — Но я обязательно забегу, сегодня же. Пусть не переживает.

— Хорошо, я ей передам, — усмехнулся Ромашин-старший. — Хотя я бы советовал тебе поменьше заниматься такими вещами, как сатурн-дайвинг. Не переболел еще?

Артем покраснел.

— Пап, я же должен держать себя в форме…

— Существуют другие методы. Хотя я ни в коем случае не ограничиваю твоей свободы. У тебя сегодня встреча с дедом…

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, положение обязывает. Так вот, хорошенько подумай, прежде чем соглашаться на его предложение.

— Какое предложение?

— Узнаешь от него. Гены у тебя прадеда Филиппа, тот в молодости тоже любил риск ради его переживания, но обещай мне все тщательно взвесить и оценить.

Артем внимательно посмотрел на твердое волевое лицо отца с двумя морщинками у губ, подошел и обнял.

— Обещаю, папа.

— Тогда иди.

— Разве ты не со мной?

— У меня много других забот, доберешься сам, не маленький. Удачи тебе, гриф.

Артем вскинул вверх руку, сжатую в кулак, и направился в отсек станции метро. Но тут же вернулся и передал отцу контейнер с бриллиантидами.

— Забери с собой, па, выбери себе и всем родственникам. Я нашел очень интересные экземпляры.

Через несколько минут он выходил из кабины метро сто шестой базы УАСС, располагавшейся на небольшом планетоиде диаметром в семьсот километров, который обращался вокруг огромной — втрое больше Юпитера — планеты, в свою очередь обегающей по орбите оранжевую звезду Омикрон-2 Стрельца.

Дед Игнат ждал его в рабочем модуле начальника базы. Кроме комиссара, в небольшом помещении находился еще один человек, с густым ежиком седых волос и коричневым от загара морщинистым лицом, на котором буквально светились прозрачно-голубые глаза.

— Знакомьтесь, — сказал Игнат, кивая внуку. — Это и есть мой внук Артем. Закончил с отличием Академию, два года работал в патруле Системы, год — в наземной службе. Мечтает о конфликтном космосе.

— Наслышан, — кивнул собеседник комиссара, окидывая фигуру Артема заинтересованным взглядом.

Они были очень похожи — дед и внук: высокие, поджарые, ощутимо сильные и легкие в движении, со слегка выдающимися скулами и упрямыми подбородками, что являлось отличительной чертой рода Ромашиных. Только цвет глаз у обоих был разный: желтый, с «тигриным» блеском, у Игната, и зеленовато-серый у Артема. Кроме того, дед полсотни лет назад столкнулся с артефактом по имени Демон, о чем распространяться не любил, долгое время лечился, но здоровье до конца к нему так и не вернулось. А выпавшие волосы он выращивать искусственно не стал, хотя медицина позволяла это сделать без особых проблем. Почему — оставалось загадкой и по сей день, но факт оставался фактом: голова у комиссара была голой как бильярдный шар. Да и возраст сказывался (Игнат недавно отметил семидесятипятилетний юбилей), отчего лицо у него было гораздо менее подвижным, чем у Артема.

— Показывай, — сказал он.

— Что? — не понял Артем.

— Улов.

Артем смущенно покосился на собеседника деда, вспоминая, где он мог его видеть, и вытащил из кармана уника бриллиантиду, которую он назвал «Оком радости».

— Остальные остались у отца.

Игнат повертел в пальцах хрупкую на вид, изумительно тонкой «работы» вещицу, передал гостю. Тот с таким же видом покрутил ее перед глазами, и Артем наконец вспомнил этого человека. У деда в витейр-альбоме хранилась его объемная фотография. Это был Владимир Калаев, командир спейсера, на котором дед вместе с ним и тогдашним начальником отдела безопасности Яном Лапаррой атаковали Демона.

— Интересная штука, — сказал Калаев. — Трехвекторная симметрия с очень редкой пентагональной ориентацией и гексагональной огранкой через вершину напряжений. Механическим путем такую огранку сделать невозможно, кристалл просто разрушится. Такую бриллиантовую ветку можно только вырастить, причем — не в нашем трехмерном пространстве.

— Что вы хотите сказать? — озадаченно пробормотал Артем.

— Есть гипотеза, что кольца Сатурна были когда-то искусственным сооружением, выполненным по законам дробной метрики, то есть не в трехмерном пространстве с ортогональной симметрией, а в пространстве с мерностью, превышающей число три.

— Владимир — специалист по артефактам, — сказал Игнат, возвращая бриллиантиду, — и заведует отделом квантовой истории ИВКа. Но об этом мы поговорим в другой раз. Я пригласил тебя по другому поводу. Что ты знаешь о Полюсе Недоступности? Присаживайся, разговор будет долгий.

Артем, сбитый с толку, сел на выросший из пола бутон стула.

— Ну, это планета… открыл ее рейдер «Зоркий» двадцать с лишним лет назад… Охраняется сетью «псов»… э-э, то есть спутников, созданной негуманами… Все наши мечтают попасть на службу в систему Полюса…

— А ты?

Артем слегка порозовел, исподлобья бросил взгляд на седоголового Калаева.

— Я тоже.

— Твоя мечта может осуществиться. Но обо всем по порядку. Сначала — факты. Полюс Недоступности был открыт в две тысячи четыреста втором году, когда тебе исполнилось два года. С тех пор пограничники и безопасники занимаются исследованием планеты и причин, заставивших негуман около миллиона лет назад закрыть планету наглухо от вторжения извне. Логика негуман — предположительно, это были иксоиды — нам недоступна, ибо она базируется на этике, выходящей за пределы детерминированных логик и религий, а также на усложненной информационной метрике. Они почему-то оставили передатчик, посылающий предупреждение об опасности посадки, на поверхности Полюса, а не на орбите, из-за чего погибло много людей, пытающихся сесть на планету ради «спасения» попавших в беду.

— А это уже чисто человеческая логика, — усмехнулся Калаев, — спасать всех подряд: тех, кто просит помощи, и тех, кто не просит.

— Теперь легенда, — продолжал комиссар, не отреагировав на реплику. — Миллион лет назад между двумя расами негуманоидов — гиперптеридов и иксоидов — началась война с использованием роботов, способных изменять метрику пространства по желанию хозяев.

«Конечно, я слышал об этом», — хотел было перебить деда Артем, но вовремя удержался.

— Гиперптериды и их враги, — вел рассказ дальше Игнат, — свободно передвигались в космосе и успели обжить несколько галактик в скоплении Волос Вероники, поэтому война началась за пределами Млечного Пути, но впоследствии докатилась и до нашего галактического дома, о чем свидетельствуют находки так называемых «Черных Ям» — многомерных провалов пространства на окраине Галактики и «дымящихся кварковых огарков» — звезд, метрика вокруг которых до сих пор осциллирует, «ползет и трескается». Нам неизвестна причина войны, а также победой какой расы она закончилась.

— Как говорится, мы знаем гораздо больше, чем понимаем, — снова вставил Калаев, продолжая наблюдать за Артемом.

— Вот именно, — серьезно кивнул Игнат. — Однако два прямых свидетельства окончания войны у нас имеются — Полюс Недоступности и обнаруженный на Луне Демон — робот негуман. Как он там оказался — вопрос другой. По легенде, остатки армии побежденных эвакуировались с планеты на гигантском корабле с грузом боевых роботов, один из которых якобы «сбежал» в Солнечную систему. Мне пришлось гоняться за ним по всей Земле, пока мы его не обнаружили и не протаранили. — Комиссар мельком посмотрел на Калаева, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — М-да… таким вот образом. А корабль проследовал дальше. Затем уже на краю Рукава Стрельца его настигли победители и посадили на планету, которая, между прочим, уже была обитаема, причем — жили там гуманоиды, существа, практически не отличимые от людей. За исключением некоторых пустяков, вроде двух сердец в груди и кое-каких дополнительных органов чувств.

Игнат налил себе из сифона минеральной воды, отпил полстакана.

— Хочешь?

Артем отрицательно мотнул головой.

— Идем дальше. Роботов всех переловили и дезактивировали, а потом закапсулировали в особых могильниках. Если ты интересовался историей Полюса, то видел витейры черных башен. Всего их разбросано по планете сорок семь штук. Однако, по легенде, якобы остался один «живой» робот, законсервированный, но еще способный выполнять желания.

— Поэтому негуманы и оставили на Полюсе, кроме бакена с предупреждением об опасности, еще и сторожевую систему, — осторожно добавил Артем.

— Возможно, — согласился Игнат. — После дезактивации, а может быть, и в результате дезактивации цивилизация гуманоидов на Полюсе практически перестала существовать. Погибли миллионы людей — полюсидов. Осталось лишь два-три десятка поселений в оазисах и труднодоступных горных районах планеты. Теперь я подхожу к главному.

За двадцать пять лет со времени смертельного открытия Полюса Недоступности было совершено триста девяносто шесть попыток преодолеть спайдер-систему негуман, препятствующую посадке на планету: сто три — с разрешения СЭКОНа и службы безопасности, остальные — авантюристами, любителями приключений и острых ощущений и охотниками за «демонами». Насколько нам известно, увенчались успехом всего двадцать девять попыток прорыва, хотя никто из прорвавшихся на планету… — Игнат допил воду, — не вернулся обратно.

— Двадцать девять? — с недоверием посмотрел на деда Артем. — Говорили о двенадцати…

— Это объективные данные наблюдателей службы безопасности. Данные, разумеется, секретные.

— И кто же эти смельчаки?

Комиссар переглянулся с Калаевым, тот едва заметно покачал головой.

— О смелости речь не идет. Ставки гораздо выше: овладение так называемой короной управления роботом и, как следствие, власть над миром. Ради этого многие готовы пожертвовать жизнью… в том числе своей.

— Ну, не стоит драматизировать, — проворчал Игнат. — Корону еще надо найти и заставить подчиняться человеку. Однако дела обстоят именно так: в Правительстве Системы есть люди, недовольные своим положением, они хотят большего и готовы изменить свой статус, ради чего тайно послали на Полюс экспедицию.

— Когда?! — поразился Артем. — Об этом ничего не сообщали…

— Я же говорю: экспедиция была послана в тайне от широкой общественности и спецслужб. Возглавил ее некто Зо Ли…

— Один из тех, кто хотел завладеть Демоном на Земле?! Разве он еще жив?

— Ты не забыл мои рассказы. Зо Ли жив. И он сейчас на Полюсе Недоступности.

Наступила пауза.

— Ты хочешь, чтобы я…

— Не спеши, я еще не закончил. Полгода назад нам удалось послать на Полюс своего агента, Селима фон Хорста. Он благополучно приземлился в рассчитанном районе, установил контакт с аборигенами и как будто даже определил район падения корабля с роботами.

— Как будто? Вы не уверены?

— Три дня назад он замолчал, успев сообщить, что у него на хвосте банда.

— На Полюсе есть… банды?!

— На поверхность Полюса прорвалось более трех десятков авантюристов, охотников за сокровищами древних цивилизаций, которые вполне могли объединиться в отряды искателей корабля роботов.

— Значит, я буду не первый.

Игнат внимательно посмотрел на обманчиво невозмутимое лицо внука.

— Если бы я мог обойтись без тебя, я бы не приглашал тебя для разговора, хотя твой отец и возражал против твоей кандидатуры. Но я уже не молод и не в тех кондициях, чтобы идти на такое дело.

— Отец в меня не верит?

— Глупости, он просто переживает за тебя. К тому же ты сам подаешь повод, рискуя жизнью по пустякам.

— Охота за бриллиантидами не пустяки.

— Это по-твоему. Но не будем спорить. Я пригласил тебя, чтобы сообщить о своем выборе. Ты согласен пойти на Полюс?

— Согласен, — быстро ответил пограничник.

— Все-таки он еще слишком молод, — вздохнул Калаев.

Артем вспыхнул.

Игнат сдвинул брови.

— Все мы проходили стадию молодости, одни раньше, другие позже. Мне тоже было немногим больше, чем ему, когда мы столкнулись с Демоном.

— Да я в общем-то не возражаю, просто обидно, что мы постарели.

Оба выжидательно посмотрели на молодого пограничника.

— Я справлюсь! — убежденно заявил Артем.

Калаев засмеялся.

— Как говорил кто-то из древних философов: обещай только невозможное, и тебе не в чем будет себя упрекнуть.

По губам комиссара скользнула усмешка.

— Мы эту мудрость применяли с лихвой. Итак, ты согласен. Тогда у тебя день на подготовку и отдых, и в путь. Естественно, никому ни о чем ты говорить не должен, ни друзьям, ни тем более знакомым девушкам.

— Я не…

— Шутка. Вот тебе интенсионал по Полюсу, в нем все имеющиеся у нас сведения о планете. — Игнат подал Артему металлический на вид браслет. — Экипировкой заниматься тебе не придется, все уже готово. Стартуешь к базе у Полюса по особому каналу метро.

— Как я попаду на планету?

— Мы пока не нащупали оптимальный способ спуска в условиях постоянно работающей сторожевой системы негуман, однако Селим высадился успешно. Идея такова: мы запускаем тебя в катере по ТФ-каналу до границы защитного экрана, затем катер катапультирует тебя в атмосферу в «пузыре», ты приземляешься, а катер в это время расстреливают сторожевые «псы» спайдер-сети негуман.

— А если они возьмутся за меня?

— Не исключено, но Селим прошел именно таким путем.

— Почему мы не можем бросить «струну» прямо к поверхности?

— Негуманы знали «струнные» технологии и позаботились о блокировании «струнного» доступа к планете с помощью зонного барьера. Тайфы бесполезны, ТФ-канал вблизи Полюса размывается, груз или исчезает вовсе в неизвестном направлении или расплывается «кварковым дымом». Мы пробовали. Однако после многих попыток сбросили-таки на поверхность несколько автономных капсул с оружием, НЗ и летающей техникой, в том числе стандартный полевой модуль «Пикник». Координаты ты получишь. Хотя мы не уверены, что до них не добрались бандиты.

— Что я должен буду делать?

— Найти Селима, добраться с ним до корабля гиперптеридов, найти корону управления и уничтожить.

— Уничтожить?! — не поверил ушам Артем.

— Да, уничтожить! — сурово подтвердил комиссар. — Никто не должен завладеть техникой управления боевым роботом негуман, даже если у него самые благие намерения. Действия такого робота в условиях управления им человеком непредсказуемо опасны. Кто знает, какие программы у него проснутся.

— Но вы же не знаете этого наверняка.

— Не знаем. Но прецедент уже есть — судьба мощных цивилизаций негуманоидов. Где они теперь?

Артем хотел было возразить, но посмотрел на Калаева и не стал. Ему доверили важную миссию, и думать о последствиях древних войн между двумя цивилизациями негуман не хотелось.

— Иди, — сказал Игнат, прекрасно разобравшись в мимике внука. — Готовься и жди сигнала. Тебе позвонят.

— Удачи тебе, гриф, — добавил Калаев рассеянно.

Артем поклонился обоим и вышел. Уже в коридоре он натянул на запястье руки браслет интенсионала и через несколько секунд знал о планете Полюс Недоступности все, что было выяснено о ней за двадцать пять лет службой безопасности.

— Ты сказал ему не все, — заметил Калаев, когда за пограничником закрылась дверь кабинета. — По сути, задача у него сложная: пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что.

— Пусть ищет дополнительную информацию сам, — хмуро ответил комиссар. — Пусть думает. Он и Селим — разные люди почти во всем, это неплохо. Они будут уравновешивать друг друга. Дай бог, чтобы они нашли программатор раньше Зо Ли!

— Он неплохой мастер боя, у него отменная реакция, но он неопытен.

— Главное, что он боец, не пасующий перед обстоятельствами. Да и где набираться опыта, как не в экстремальных ситуациях?

— И все же я бы посвятил его в наши планы. Парень не обрадуется, когда узнает всю правду.

— Селим смягчит удар. Мы все рискуем.

— Но он больше всех нас, вместе взятых.

— Он мой внук, — просто сказал комиссар. — Он справится.

Что чувствует пуля, попадая в цель

Его никто не провожал, что уменьшало масштабы выполняемой задачи, но повышало значимость личного опыта в собственных глазах. Дед Игнат, отец и прадед Филипп, тоже посвященный в замысел секретного посыла агента на планету, были немногословны во время инструктажа, и не попрощался Артем только с мамой, которая не догадывалась о его задании. Для нее он просто убыл на патрулирование границ Галактики.

До базы, располагавшейся в ста тысячах километров от Полюса Недоступности, Артем добирался по секретной ветке метро УАСС, которую не контролировала транспортная служба Правительства. Там, в отсеке экипировки, он влез в компенсационный костюм спасателя, именуемый «кокосом», снабженный новейшей системой жизнеобеспечения и вместе с инком представлявший собой квазиживой организм, немногословные подчиненные комиссара проверили работу адаптационных, следящих и анализирующих систем «кокоса», заполнили многочисленные карманы спецкостюма оружием, блоками НЗ, инструментами и всякого рода приспособлениями и оставили пограничника в камере тайм-фага.

Ровно в два часа дня по зависимому времени тайм-фаг базы метнул «голем» с Артемом векторным каналом до границы защитного поля, за которым начиналась зона контроля спайдер-системы негуман. «Голем» вышел точно по расчету в центре ячейки, в углах которой находились невидимые «сторожевые псы» спайдер-сети, и мгновенно катапультировал пилота к поверхности планеты, начиная отвлекающий маневр. Пока его гравитационными залпами добивали «псы» сети, Артем метеором влетел в атмосферу Полюса Недоступности, защищенный коконом силового поля, и хотя «псы» среагировали на катапультирование и выстрелили вслед десантнику, гравитационный импульс не повредил кокон, а лишь ускорил падение.

Пронзив атмосферу всего за три десятка секунд, десантный модуль не смог снизить скорость до безопасной даже ценой выработки почти всего энергозапаса, и Артем врезался в планетарную твердь, как пуля в мишень. Спасло его только везение (если не учитывать защитные возможности костюма): упал он в небольшой водоем диаметром всего в два десятка метров и глубиной в двести.

То, что ему действительно повезло, Артем осознал позже, когда вспомнил особенности ландшафта планеты. На Полюсе не существовало ни озер, ни тем более морей и океанов, только гигантские болота, связанные сетью рек, и около тысячи так называемых суперколодцев — открытых водоемов небольшого диаметра, но весьма глубоких — от сотен метров до двух километров. Именно в такой колодец десантник и угодил.

Очнулся он от электрического укола и резкого запаха: инк десантного костюма пытался привести хозяина в чувство. Артем поморщился, задерживая дыхание. Запах исчез.

«Как самочувствие?» — раздался мысленный голос инка по имени Визирь.

«Я думал, мы разобьемся в лепешку! — так же мысленно проворчал Артем. — Такое впечатление, будто у меня не осталось ни одного целого ребра».

«Ребра целы, но ушибов много, придется лечить».

«Потом займемся лечением. Где мы? У меня почему-то темно в глазах».

«Мы лежим в воде на глубине двести метров, а наверху к тому же еще и ночь. Не беспокойся, герметичность костюма не нарушена».

«Давай вылезать и осматриваться».

Инк уравновесил тело Артема в воде, добавил в «кокос» воздуха, и пограничник всплыл. Тотчас же заработала аналитическая аппаратура костюма, выявляя источники потенциальной опасности и выдавая информацию прямо на зрительный и слуховой нервы человека. Темнота расступилась, стали видны скалы вокруг колодца, лес, лежащие тут и там валуны, хотя диапазон видения был иным, отличным от дневного.

«Все тихо-мирно, — прошелестел Визирь. — В пределах километра нет ни одного существа крупнее мыши».

Артем приказал инку включить антиграв и медленно поднялся в воздух, продолжая вслушиваться в ночную тишину планеты и всматриваться в детали пейзажа, мало отличимого от горных ландшафтов Земли.

На Полюсе Недоступности росли почти такие же деревья и кустарники, а главное — густые травы, по сути играющие здесь роль земных сине-зеленых водорослей, снабжающих атмосферу кислородом. Днем цвет лесов и трав был бы желтым, с уймой оттенков от зеленоватого до оранжевого, теперь же в инфрадиапазоне Артем видел всю гамму голубовато-синих и фиолетовых тонов. Поднявшись над уровнем воды колодца на два десятка метров, он завис, разворачиваясь вокруг оси, и на фоне вишнево-коричневого небосвода увидел на горизонте черный палец. Замер. Это был один из могильников, в котором, по легенде, был заключен мертвый робот негуманоидов, робот-джинн, когда-то способный выполнять желания своих создателей. До него было километров пятнадцать.

«Вперед!» — скомандовал Артем.

«Кокос» устремился к башне на горизонте.

«Быстрее!»

«Во-первых, я растратил весь энергозапас, компенсируя удар в спину, — заметил Визирь. — Надолго энергии не хватит, придется искать подпитку».

«Нам обещали сбросить где-то неподалеку модуль жизнеобеспечения. Маяк слышишь?»

«На всех волнах тишина».

«Сообщи на базу о прибытии».

«Уже».

«Ответ получил?»

«Нет».

«Странно. Они должны были ответить».

«Возможно, наш передатчик поврежден. Или приемник».

«Ты не можешь это определить?»

«Я потерял связи с системой обслуживания костюма. Все-таки мы грохнулись в колодец со скоростью триста метров в секунду».

«Этого нам только не хватало. Давай свое «во-вторых», раз начал с «во-первых».

«Во-вторых, надо быть начеку, нас могут засечь те, кто прибыл сюда раньше нас».

«Вот и будь начеку, смотри и слушай, пока не обнаружишь следы присутствия врагов или друзей».

«Уже обнаружил».

Артем и сам получил данные от аналитической системы о присутствии в радиусе ста метров искусственного сооружения, настроился на боевой режим и послал «кокос» в сторону объекта. Через несколько секунд стало ясно, что это за сооружение.

Над поверхностью плоскогорья простиралась от горизонта до горизонта лента дороги, соединявшая по всей планете могильники с роботами. Но идеальными эти дороги казались лишь с большой высоты, из космоса, вблизи же даже ночью было заметно, насколько они износились за миллион лет с момента их прокладки. Впрочем, дорогами эти висящие в воздухе без видимых опор ленты назвать можно было только с натяжкой. Вряд ли они предназначались для проезда по ним шагающего или колесного транспорта. Толщина их когда-то была одинаковой — около метра, теперь же они стали тоньше, оплыли по краям бахромчатыми кружевами и сосульками, в них повились более тонкие окна и сквозные дыры, а материал дорог стал крупнопористым, чешуйчатым и полупрозрачным, как мутное стекло.

Самое интересное, по отзывам экспертов, было то, что температуру, плотность и состав этого материала невозможно было замерить дистанционно, приборы отказывались это делать. Один и тот же участок мог иметь температуру до тысячи градусов и одновременно — по оценке другого измерителя — быть холодным, как водородный лед.

«Предлагаю начать поиск сброшенного контейнера по спирали от места приземления, — сказал Визирь. — Потом начнем искать точку, откуда поступило последнее сообщение фон Хорста».

На горизонте — Артему показалось, прямо из черного, с заметным коническим уклоном, карандаша могильника — сверкнул огонек.

«Засек?! — возбужденно воскликнул Артем. — На ловца и зверь! Это наверняка сигнал Селима!»

«Скорее это выстрел из «глюка», — мрачно возразил Визирь. — Спектр его разряда невозможно спутать ни с чем».

«Ты хочешь сказать…»

«Выводы — не моя епархия, я только констатирую факты. В данном случае я могу утверждать, что видел следствие разряда из «глюка».

Артем заставил себя не ввязываться в спор. «Глюком» называлось оружие, способное «раздирать» кварки, а выстрел из «глюка» означал, что впереди идет бой с применением одного из самых мощных видов оружия, когда-либо созданных человеком наряду с аннигилятором «шукра» и компактификатором[2] «схлоп». Таким оружием обладал посланный раньше Артема агент службы безопасности Селим фон Хорст. Но им же вполне могли быть вооружены и искатели «кладов», прорвавшиеся на поверхность планеты вопреки запретам погранслужбы.

«Маскировка?» — напомнил Артем.

«Кокос» был снабжен системой визуальной защиты, делающей его практически невидимым человеческому глазу.

«Включена».

«Снижаемся и на бреющем идем туда в режиме «инкогнито». Разберемся и начнем действовать по обстоятельствам».

«Лишь бы хватило энергии», — меланхолически отозвался Визирь.

Ушибы все еще болели, суставы ломило, организм с неохотой отзывался на призывы к действию, но Артем хлебнул тонизирующей смеси из подшлемного патрубка и заставил себя думать только о деле.

«Кокос» тенью метнулся вдоль дороги к черному столбу могильника.

Визирь оказался прав.

Возле угрюмой башни «могилы робота» шел бой. Она была окружена со всех сторон людьми в маскировочных комбинезонах, не в таком, какой был на пограничнике, а в «хамелеонах», применяющих принципы «адаптирующего светоотражения» и голографии, хорошо работающих днем, однако аппаратура «кокоса» быстро выявила всех владельцев «хамелеонов», сжимающих кольцо окружения башни, и вышла на их волну связи.

Говорили на унилинге, что подтверждало информацию центра о наличии на планете земных охотников за сокровищами. Вожак отряда по имени Уан давал короткие команды, ему так же коротко отвечали. Всего отряд насчитывал двенадцать человек.

Тот, с кем они вели перестрелку, был один и прятался то ли в складке стены могильника, то ли вообще внутри него, как показалось Артему. Во всяком случае, шпага импульса «глюка» дважды сверкнула из какой-то «амбразуры» в стене башни.

Парню явно не повезло, он никуда не мог отступить и спрятаться, в то время как его противник, вооруженный аннигиляторами и «неймсами», имел преимущество в маневре и на один выстрел отвечал пятью-шестью.

Окружавшие башню люди не спешили. Они уже понесли потери — Артем обнаружил два неподвижных тела за скалами в сотне метров от башни — и тщательно рассчитывали каждый свой шаг.

«Может, пугнем их? — задумчиво предложил Артем. — Вряд ли они станут сражаться на два фронта».

«Этих ребят не испугаешь, — хладнокровно ответил инк. — Их надо бить на поражение, иначе костей не соберем. Я думаю, это одна из банд, о которых говорил комиссар, и зажала она здесь или кого-то из таких же любителей приключений, или кобру Селима фон Хорста. Точно сказать не могу, нет достоверной информации».

«Попробуй еще раз позвать его».

«Бандиты наверняка прослушивают эфир и засекут нас тотчас же. Потеряем фактор внезапности. У нас три «ствола»: «глюк», «шукра» и «неймс», — я могу управлять двумя, ты начнешь стрельбу из аннигилятора. Одним залпом накроем сразу трех-четырех бандитов».

«Я бы все же предупредил их…»

«Тогда мы не выполним свою задачу».

Артем поколебался еще несколько мгновений, воспитанный на уважении противника и вежливом обхождении с любым человеком, потом все же принял решение атаковать отряд внезапно. Мысль о том, что дед может пожалеть о том, что послал внука на планету, была невыносима.

«Огонь!»

Турель с «глюком» на плече «кокоса» трижды плюнула бледным сгустком поля, в котором распадались даже элементарные частицы и кварки, и трое боевиков Уана, прятавшихся за каменными останцами, с тихими вскриками перестали двигаться. Артем выстрелил самолично — из аннигилятора, целя в четвертого «хамелеона», который начал стрелять в его сторону. Трасса огоньков унеслась к боевику, метнувшемуся за деревья, но «пуля» из антипротонов нашла его, и он исчез в более мощной световой вспышке.

В эфир вдруг вылилась буря криков на разных языках:

— Тревога!

— Нас предали!

— Это федералы, Уан! Уходим!..

— Молчать! — раздался гортанный четкий голос на английском языке. — Нас больше! Атакуйте на зигзаге!

Артем выстрелил еще раз. Над полем боя прокатился вопль боли. Инк стремительно вывел «кокос» из-за скалы, сделал петлю и выстрелил дважды. Еще двое боевиков отряда исчезли в «ямах» пространства, вырытых глюком.

Банда дрогнула.

— Да пошел ты! — крикнул кто-то пронзительным голосом. — Я ухожу!

Затем донеслось короткое ругательство.

— Бежим! — прилетел еще один истерический голос.

— Ухожу! — послышалось отовсюду.

— И я… и я!..

Фигуры в «хамелеонах» начали разбегаться, кое-кто поднялся в воздух, имея антиграв. Их спокойно можно было сбить во время паники, но Артем не стал этого делать, лишь зорко следил за тем, чтобы кто-нибудь из банды не остался и не выстрелил в спину из засады.

Через полминуты движение вокруг башни прекратилось, сбежал и вожак отряда по имени Уан, тщетно пытавшийся образумить своих вояк. В россыпях камней остались лежать только тела убитых членов банды.

У подножия остающейся черной во всех диапазонах видения башни могильника зашевелилась более светлая тень. Послышался негромкий хрипловатый голос:

— Эй, спасители, вы кто?

«Идентификация!» — быстро приказал инку Артем.

«Характеристики голоса соответствуют голосу Селима фон Хорста».

— А вы? — поинтересовался Артем, не спеша тем не менее выключать режим маскировки.

— Я Селим фон Хорст, кобра[3] группы «Вабанк» СБ.

— Почему не отвечаете на позывной?

— Потому что остался без техники и связи. Эти шакалы загнали меня на минное поле, чудом жив остался.

— Что еще за минное поле?

— Вы на антигравах, надеюсь?

— Я один.

— Один?! — удивился обладатель хриплого баса. — Я думал, сюда пошлют по крайней мере обойму. Ну, что ж, значит, нас будет двое. Подскакивай сюда, земляк, только не опускайся ниже двух метров над землей, нарвешься на мину, здесь их полно.

— Не слышал ни о каких минах.

— Иди сюда, не хочу объясняться за километр. Только осмотрись, эти шакалы умеют прятаться.

Артем послушно оглядел недавнее поле боя, выслушал рапорт Визиря и перелетел к подножию башни, где виднелась темно-бордовая в инфраспектре фигура разведчика.

Вблизи стена могильника производила странное впечатление рыхлой пластинчатой массы, похожей на гигантский гиф — пластинчатое тело гриба под шляпкой, как у лисички или сыроежки. Мало того, в стене зияла десятиметровой высоты брешь, образуя пещеру, в которой и прятался Селим фон Хорст, облаченный в изодранный, неопределенного цвета, потерявший форму комбинезон.

Артем выключил систему «инкогнито», опустился на спекшийся, ноздреватый, в стеклянных пузырях камень, осветил на мгновение лицо человека, измазанное копотью и грязью. Это и в самом деле был фон Хорст, командир обоймы риска особой группы «Вабанк» службы безопасности, прославившейся самыми рискованными операциями во всех уголках обитаемой зоны космоса.

— Кто ты? — усмехнулся Селим. — Новенький? Я тебя не узнаю.

— Я не из вашей группы, — ответил Артем сухо, выключая систему герметизации. — Меня зовут Артем Ромашин, я гриф[4] погранслужбы внутреннего пояса.

Шлем «кокоса» собрался пластинками к воротнику, открывая голову пограничника. Артем перестал видеть лицо фон Хорста, но понял, что тот улыбается.

— Вот это честь! Комиссар послал мне на выручку собственного внука?

— Я кое-что умею, — еще суше и официальней сказал Артем. — Вы говорили о минном поле…

— Не обижайся, гриф, я действительно удивлен. В наши времена сынки высокопоставленных чиновников предпочитают служить в более спокойных структурах, нежели погранслужба или отдел безопасности. Где ты приземлился? Далеко? Мне бы тоже не помешал такой костюмчик, как на тебе. Мой, как ты видишь, пришел в негодность.

— К сожалению, я не знаю, куда упал контейнер со снаряжением, эфир на волне вызова молчит, и база не отвечает. А мой «кокос» практически сдох. К вам я долетел буквально на последнем писке.

— Именно этого я и боялся. — Раздался короткий смешок. — Теперь придется отвечать еще и за внука особо важной персоны.

— Я сам за себя отвечу, — холодно сказал Артем; безопасник из группы «Вабанк» ему определенно не нравился. — Если вам не подходит моя компания…

— Не кипятись, гриф, я просто шучу, — вздохнул Селим. — Но без техники нам будет нелегко добираться до корабля роботов.

Обида и злость мгновенно улетучились. Артем недоверчиво вгляделся в фигуру безопасника.

— Вы знаете, где находится корабль?!

— Примерно. Он сейчас лежит на дне одного из гранд-болот южного полюса. Мы же с тобой сидим на экваторе. Представляешь, сколько времени нам придется потратить, чтобы дойти туда пешкодралом?

— Откуда вы знаете, что он там?

— Я здесь уже полгода болтаюсь, успел кое-что разузнать. Познакомился с аборигенами, даже язык выучил. Они практически не отличаются от нас по виду, разве что уши поострее да кожа пожелтей у северян или посмуглей — у южан. А теперь я тебе покажу, что такое минное поле. Посвети-ка.

Артем включил нагрудный фонарь.

— Повернись к дороге.

Луч света выхватил из темноты оплывшие под ядерным огнем аннигиляторов скалы, огромный ров шириной в двадцать с лишним метров, напоминающий шрам, отрезавший от башни могильника дорогу. Край дороги по ту сторону рва выглядел бахромчатым языком полурасплавленного зеленоватого стекла, задравшимся вверх на восемь-десять метров.

— Приглядись внимательней.

Артем сосредоточил взгляд на «стеклянном» языке и увидел медленное струение внутри его, будто язык был сосудом, в котором текла какая-то жидкость.

— Что это?

— Наши яйцеголовые эксперты были правы, утверждая, что дороги на самом деле нечто вроде энергопроводов, соединяющих башни. Точнее — трансляторы условий сохранения. Только делали их из материала с иными топологическими свойствами. Есть даже мнение, что они сами — суть энергетические каналы, но с другой мерностью. Если мы привыкли к миру с тремя измерениями, то негуманы жили в пространстве с мерностью большей трех, но меньшей четырех. И все их вещи тоже.

— Я знаком с выводами ученых.

— Не сомневаюсь, тебе должны были дать интенсионал. Теперь смотри чуть правее, на этой стороне рва в ямочке блестит зеркальце, словно лужица воды.

— Вижу.

— Это осколок дороги.

Селим подобрал камень величиной с кулак, бросил. Камень лег точно в яму с «водой», но не булькнул, образуя волну и брызги, как ожидал увидеть Артем, а превратился в тающий язык дыма, исчез. От ямы с «водой» донеслось потрескивание и шипение.

— Вот это и есть «мина», — пояснил безопасник. — Узел пространства с нарушенной евклидовой метрикой. Смертельно опасен в радиусе двух метров. Этот еще виден визуально, а есть мины, внедренные в камни, кучи песка, пласты земли. Попробуй, определи на ощупь, где они прячутся. Хорошо, что я сталкивался с минными полями и знаю, что это такое. Когда мои преследователи зажали меня в ущелье, я только благодаря минному полю и ушел. Но они догнали меня здесь, у другого поля. Выключи свет.

Артем погасил фонарь.

— А как образуются эти… минные поля?

— О том, что по планете бродят стаи охотников за Демонами и кладами древних полюсидов, ты знаешь, так вот некоторые из них попытались вскрыть могильники. В нескольких случаях это им удалось, вот как здесь. Сначала они взрывают дороги, прерывая подпитку башен, потом пробивают стену могильника.

— Аннигилятором?

— Эти стены не берет даже «глюк». Но кто-то наверху снабжает банды оружием, в том числе и «нульхлопами».

— Вакуумными бомбами! — пробормотал Артем.

— Совершенно верно. Удара фазовой перестройки вакуума ни дороги, ни башни не выдерживают. К счастью, за миллион лет с момента окончания войны негуман между собой «трупы» Демонов успели «разложиться», «высохнуть». Пойдем, покажу.

Селим направился к вывалу в стене башни, пробитому вакуумной бомбой. Часть стены в этом месте просто растаяла, как кусок сахара, превратившись в излучение, и стены образовавшейся пещеры были все в порах и ямках «вакуумной» коррозии. Прошагав около тридцати метров — такова была толщина стены могильника, десантники вышли в гигантский зал, тонувший во мраке. Луч фонаря не доставал ни до потолка помещения, располагавшегося почти на километровой высоте, ни до противоположной стены зала, диаметр которого был не менее двухсот метров. Зато света хватало, чтобы обозначить в центре зала контуры какой-то чудовищной сложности конструкции, ажурно-ребристой, сложенной из дырчатых изогнутых стоек, похожих на ребра из полупрозрачного зеленовато-белесого материала, перепонок, чешуй, усов и жил. Высота этого монстра достигала не менее сотни метров, и веяло от него застарелым застывшим ужасом и угрозой.

Артем невольно сглотнул ком в горле и положил руку на рукоять аннигилятора.

— Хорош урод? — покосился на него фон Хорст. — Не напрягайся, это всего лишь «скелет» Демона, причем — виртуальный, голографический.

Безопасник метнул в огромный «скелет» захваченный с собой камень, и тот пролетел сквозь «кронштейны», «ребра» и «шпангоуты», как сквозь пустоту. Правда, вся конструкция при этом вздрогнула, исказила очертания, заиграла сотнями радужных переливов и успокоилась.

— Как «скелет» может быть голографическим? — пробормотал Артем.

— На самом деле я этого не утверждаю, — пожал плечами Селим. — Это всего лишь мое предположение, основанное на наблюдении и знании нашей физики. Вполне возможно, что боевой робот остался материальным объектом, но в своем пространстве, метрика которого отличается от метрики нашего. Он как бы наполовину там, наполовину здесь. Точнее — там он на все девяносто девять процентов, а у нас мы видим лишь его фотонный «каркас».

Артем подошел к «скелету» ближе, разглядывая растяжки, дуги, ряды ребер и пластин, чешуйчатые выступы, похожие на рога. Покачал головой.

— «Демон», которого ловил на Земле мой дед, был вообще невидим.

— Тот робот «спал», то есть был живым, хотя и неактивированным, а этот мертв и не способен ни питаться, ни двигаться, ни действовать, ни исполнять желания.

— Почему негуманы их просто не уничтожили? Зачем понадобилось строить могильники такой высоты, заточать роботов внутри, дезактивировать?

— Спроси что-нибудь полегче. У негуман своя логика, далекая от человеческой. Может быть, они хотели когда-нибудь воспользоваться столь ценной армией, а может, эти роботы вообще неуничтожимы. Ведь и наши фольклорные ангелы, черти и джинны — бессмертны. Ну как, налюбовался?

Артем очнулся, зябко повел плечами, ощущая слабый ток внимания от «скелета» некогда существовавшего суперсущества. Впечатление складывалось такое, что монстр шевельнулся и приоткрыл веко, чтобы разглядеть потревоживших его вечный сон людей.

— Он… смотрит!

Селим усмехнулся.

— Я встречался еще с одним «скелетом», и у меня иногда тоже появлялось подобное ощущение. Но если бы демон был жив хотя бы на одну тысячную, он вряд ли позволил бы нам войти в его усыпальницу. Не будем терять времени, пора убираться отсюда. Шакалы Зо Ли вскоре соберутся вместе, осмелеют и снова попытаются отомстить.

— Вам? За что?!

Селим провел ладонью по лицу, пытаясь стереть пятна копоти, но лишь размазал грязь.

— Я уничтожил их последнюю базу. Теперь они не имеют запасов и рыщут вокруг оазисов и городов в поисках сброшенных для меня контейнеров.

— Откуда они знают о контейнерах?

— Операция разработана таким образом, чтобы о моей миссии стало известно тем, кто с Земли поддерживает бандитов. Там, в определенных кругах, поднялась тихая паника, Зо Ли получил приказ найти разведчика, то есть меня, и уничтожить. А наши наверху получили доступ к файлам Правительства и перекрыли каналы доставки грузов на Полюс. Так что помощи Зо Ли не получит. Но и мы, если не найдем твой модуль, долго не продержимся.

— А ваши контейнеры?

— Один воткнулся в болото и утонул, второй упал на дорогу и разбился вдребезги, превратился в конгломерат проросших друг в друга предметов. Все, что удалось отделить, я вытащил. Ситуация ясна?

— Предельно, — кивнул Артем после паузы.

— Тогда в путь.

Они вышли из могильника в глухую ночь планеты, закрытой облаками от полюса до полюса. Артем выключил фонарь, и стало видно бледно-зеленое свечение задранного вверх, растопыренного пятерней листа дороги.

— Куда ведет это шоссе?

— К другому могильнику. Кстати, по нему можно передвигаться, как по обыкновенной асфальтовой ленте. Можем некоторое время использовать ее в этом качестве.

— А как же «мины»? Я имею в виду, что они являются осколками дороги…

— «Мины» — это уже активированные, преобразованные осколки дороги, так сказать, сдвинутые по фазе, вступившие во взаимодействие с нашим пространством и вакуумом. Дорога же остается частью иномерного континуума, закапсулированного законами нашей физики. Но ты прав, безопасней всего путь, который никуда не ведет. Пойдем лесом.

— Куда?

— Я знаю неподалеку, всего километрах в сорока отсюда, одно селение, где мы попытаемся выяснить судьбу твоего модуля.

— Откуда аборигены могут знать о посадке модуля? Они что — имеют службу наблюдения за небом?

— Нет, конечно, такой службы у полюсидов нет, как нет и локаторов, но среди них встречаются так называемые чаровники, видящие суть явлений. С их помощью я и нашел свой второй контейнер. Между прочим, антиграв твоего «кокоса» в состоянии подбросить нас до селения обоих.

Артем вспомнил о предупреждении Визиря, поинтересовался энергозапасом и получил лаконичный ответ инка:

— Ресурс практически на нуле.

Пограничник повернул голову к фон Хорсту, бесстрастно сообщил:

— Придется идти пешком.

— Понятно. С базой связь имеется?

— Нет.

— Это не есть хорошо. Прояснили бы ситуацию с грузом. Но что имеем, тем и владеем. Перенеси меня хотя бы через минное поле. Хватит энергии?

Артем молча подставил Селиму спину.

Банда в оазисе

С плоскогорья, где Артем так удачно вмешался в судьбу спецагента «Вабанка» Селима фон Хорста, им удалось спуститься только на следующий день. Сначала десантников задержало минное поле возле могильника, преодолевать которое пришлось-таки на чистой интуиции и опыте Селима (энергии антиграв ел много и не сумел вынести обоих в безопасное место), для чего оба вынуждены были дожидаться утра.

Затем им встретилась система ущелий, которую они преодолели бы шутя, имей антигравы, — по воздуху, а так как антигравов у них не было, для прохождения горных склонов, спусков и подъемов им пришлось использовать опыт скалолазания, который, к счастью, имели оба.

Селение, о котором говорил Селим, располагалось в одном из оазисов на краю пустыни, названной земными наблюдателями Змеиной. Однако название свое она получила не за обилие змей, хотя похожие на них твари водились и там, а за свою форму: пустыня извивалась трижды, зажатая с одной стороны плоскогорьем, а с другой болотом, и с высоты действительно напоминала змею.

Энергозапас костюма Артема окончательно истощился, аппаратура перестала работать, и лишь инк иногда подавал голос, поддерживая хозяина. Для его функционирования хватало и тех крох энергии, которые оставались в аккумуляторах.

Небо практически на всех широтах Полюса было затянуто пеленой облаков, не очень плотных, иногда образующих длинные щели-окна, и светило на небосклоне появлялось редко, тем не менее температура воздуха на экваторе держалась на уровне тридцати градусов Цельсия, поэтому брести по пустыне в плотно обтягивающем комбинезоне, переставшем обеспечивать хозяину комфортную температуру и влажность, было довольно утомительно.

Привыкший к неудобствам походной жизни, наученный обходиться минимумом сервисных услуг, а точнее — их полным отсутствием, фон Хорст шагал легко и быстро, успевая наблюдать за местностью и ориентироваться в совершенно одинаковом пространстве барханной ряби.

Артем, хотя и был подготовлен физически к длительным нагрузкам, все же не имел практики долгих изнурительных странствий, поэтому держался на самолюбии и зубовном скрежете.

За время похода Селим успел поведать пограничнику всю историю своего разведрейда по планете, и теперь Артем знал о ней гораздо больше, чем до своего десантирования. Лишь на один животрепещущий вопрос не знал точного ответа безопасник: действительно ли в корабле негуманов остался «живой» законсервированный робот-джинн, которого якобы можно было заставить подчиниться воле людей.

— Я так думаю — вряд ли, — закончил свое повествование Селим, глядя из-под козырька руки на вырастающий из-за горизонта горный пик необычной формы. — Если наши отцы и деды сто лет назад на смогли включить Демона, заставить его выполнять их желания, то это не под силу ни одному человеку.

— Тогда почему нас послали уничтожить систему управления роботами, если они все равно не управляемы людьми?

— Чтобы исключить все случайности, — спокойно ответил Селим. — Уверен, изделие негуман и подчиняться должно только негуманам вследствие объективной разницы в мировоззрении и психике между ними и людьми, но лучше перестраховаться, нежели потом расхлебывать последствия мирового бедствия. Мы уже четыреста лет летаем по Галактике, наткнулись на три негуманоидных цивилизации и два гуманоидных уровня каменного века, обнаружили маяки и бакены чужих разведчиков на двух десятках планет, но еще ни одна цивилизация не поспешила выслать к Земле парламентеров для переговоров. Почему, как ты думаешь?

Артем перевел дух, вытирая пот с лица. Вспомнил услышанный где-то афоризм, принадлежащий древнему философу:

— Самое верное доказательство существования внеземного разума — что никто во всей Вселенной не пробует установить с нами контакт.

Селим улыбнулся. Он смыл с лица грязь и копоть и, несмотря на отросшую бородку и усы, уже не выглядел головорезом. Безопасник с виду был старше Артема лет на двадцать, хотя это, возможно, только казалось.

— Образно, но верно. Мы до сих пор остаемся дикарями, варварами и каннибалами, несмотря на владение супертехникой и всеми благами цивилизации. Подтверждение тому — неизжитая преступность и жажда власти, желание добиться цели любой ценой, даже ценой гибели мира, которое владеет подонками, шатающимися по планете. Кстати, обрати внимание на объект слева.

Артем перевел взгляд на орехового цвета изогнутый рог на горизонте, похожий на бивень мамонта, раздвоенный на конце. Горным пиком этот рог уже не казался.

— По-моему, там утонул в песке слон или мамонт.

— Это не слон и не мамонт, а искусственное сооружение — маяк негуман, который и передает проклятое предупреждение о запрете на посадку. Можем подойти поближе, хотя наш путь лежит южнее. Но крюк небольшой, километра три.

— Я с удовольствием, — сказал Артем ровным голосом, стискивая зубы; ему совершенно не улыбалось предложение спутника увеличить дорогу на три километра, но отказаться он не мог.

Через час пути по довольно плотным слежавшимся барханам с острыми песчаными гребнями они приблизились к «бивню мамонта» вплотную и остановились, разглядывая маяк негуманоидов, с одной стороны явно имевший следы технологической обработки, с другой — создающий впечатление колоссального организма или части организма, выступающей из песка.

Диаметр «бивня» у основания был равен сотне метров, высота достигала полукилометра, так что вершину разглядеть в деталях было трудно из-за вуали низких облаков. Маяк был светло-коричневого цвета, с ореховыми и белесыми наростами, опоясывающими «бивень» по спирали до самой вершины, раздваивающейся, как хвост земной двухвостки. Кроме того, весь корявый ствол сооружения усеивали крупные поры, словно он был изъеден жуком-древоточцем. У подножия виднелся блестящий, металлический на вид обруч, такие же обручи опоясывали ствол сооружения с шагом в сто с лишним метров до его раздвоенной верхушки.

— Как впечатление? — поинтересовался Селим. — Хорош рог?

— Жуть! — пробормотал Артем. — Что же все-таки за существа его строили? Какими гигантами они были?

— Ну, огромные сооружения необязательно должны строить гиганты. Мы тоже козявки по меркам космоса, а смотри чего понастроили в Галактике — от километрового диаметра станций до тысячекилометровых энергопоясов и телескопов. Насколько я знаю, гиперптериды были помесью насекомых и птиц, а вот об иксоидах почти ничего не известно. Есть предположение, что они были разумными моллюсками.

Артем скептически хмыкнул, но возражать не стал. Маяк негуманоидов высился над ним угрюмой «живой» башней и продолжал безостановочно бросать в просторы космоса предостерегающий крик «ди-и-и-взг». Уже миллион лет! Это свидетельство былой мощи строителей башен-могильников потрясало.

— Я пытался проникнуть внутрь, — обыденным тоном сказал безопасник, — размеры пор позволяют это сделать, но даже в скафандре не смог пройти дальше двух десятков метров.

— Почему?

— Давление на психику становится таким сильным, что не выдерживаешь. Начинают мерещиться всякие ужасы, хватаешься за оружие, понимая, что это просто сильнейшее внушение, но ничего поделать не можешь… в общем, я сбежал.

— Излучение?

— Какой-то вид спинтор-поля, от которого наши костюмы не имеют защиты. Все, пошли отсюда, у меня дурное предчувствие.

Селим зашагал прочь от «бивня мамонта», спускаясь в ложбину между барханами. Артем невольно огляделся, ничего подозрительного не увидел и догнал безопасника.

— Если нас увидит банда Зо Ли…

— Пустыни бандитов не привлекают, нечем поживиться. Вот оазисы — другое дело, там всегда можно найти воду, и пищу, и местных девочек.

Артем с недоумением посмотрел на профиль спутника.

— Они… с аборигенками?..

— Местные девушки очень красивы, — усмехнулся в бороду Селим. — Сам увидишь. И практически не отличаются от земных. Все у них на месте: глаза, губы… грудь… и так далее. А что уши больше похожи на кошачьи, так это даже вносит определенный шарм.

— Но у них же другая физиология?

— Кого из охотников это волнует?

— Неужели это возможно?! — Потрясенный Артем оступился и съехал с бархана носом вниз.

— Все возможно в нашей Галактике, — философски ответил безопасник. — История повторяется. Во все времена местное население страдало от набегов кочевников и бандитов, террористов и завоевателей. Что изменилось от того, что мы покорили Землю, Солнечную систему и вышли в Галактику? А ничего.

Селим вдруг замедлил шаг, понюхал воздух и поднес ко лбу ладонь козырьком.

— Погоди-ка… ты ничего не чуешь?

Артем вызвал Визиря:

«Обстановка вокруг?»

«Запах дыма», — ответил инк.

— Пахнет дымом, — вслух сказал Артем.

— Молодец, учуял. А дыма, как известно, без огня не бывает. До оазиса осталось километра два, гляди в оба. Как бы мы не опоздали…

Селим быстро направился вдоль гребня бархана к более высокому песчаному холму, снова попытался разглядеть на горизонте какое-нибудь движение, но оазис прятался в низине за песчаными волнами, и, что там творится в данный момент, увидеть не удалось.

Десантники побежали, утопая в песке, хотя скорость передвижения увеличилась ненамного, и все же через полчаса они приблизились к краю оазиса, преодолели последнюю сотню метров ползком и высунули головы над гребнем последнего бархана.

Оазис был невелик: ложбина с небольшим водоемом в центре тянулась с востока на запад на три километра и в самой широкой части не превышала восьмисот метров. Цепочка скал отделяла ее от песков по всему периметру. Затем начинался кустарник, напоминавший земной саксаул, который переходил в редкий лесок, весьма смахивающий на осенний березняк. Во всяком случае, стволы деревьев были белыми, в черную крапинку, а листва желтой, будто здесь царила осень. Но Артем знал, что желтый — основной цвет природы Полюса Недоступности, а осень на планете красила растительность в багрово-коричневые тона.

Селение аборигенов располагалось вокруг озерца в середине оазиса, диаметр которого не превышал двух десятков метров. Возможно, это был колодец, водяная трубка, подобная той, в какую свалился Артем во время приземления.

Десантники насчитали одиннадцать пирамидальных домиков, напоминающих глинобитные строения земного Ближнего Востока в девятнадцатом-двадцатом столетиях и одновременно чумы жителей российского Севера. Два из них еще дымились, три или четыре были разрушены полностью. А возле самого большого дома с узкими, похожими на бойницы, окнами суетились фигурки в неопределенного цвета и формы одеяниях. Они подбегали к пирамидальному строению, что-то сбрасывали к его стенам и отбегали в сторону.

— Что они делают? — прошептал Артем.

— Пытаются поджечь дом старосты, — сквозь зубы проговорил Селим. — Это туареги, местные бандиты, судя по халатам и чалмам. Но среди них есть и наши соотечественники. Бинокль у тебя имеется?

— К сожалению, шлем не работает, — виновато сказал пограничник.

— Напряги зрение, глянь левее того столба с гнездом наверху. Что видишь?

— Человек в муаровом комбинезоне… нет, двое…

— Все верно, это земляне, охотники за кладами. Обычно они используют местных в качестве проводников и носильщиков. С ними лучше бы не связываться. Уходим.

— Но ведь они уничтожают деревню, убивают людей!

— Всех не спасешь. — Селим начал отползать назад.

— Я так не могу! — твердо заявил Артем. — Надо попытаться спасти хотя бы тех, кто остался в живых.

— Не дури, гриф, у нас есть более важные задачи.

— Можете отправляться дальше без меня. — Артем вытащил из захвата «глюк». — Или подождите здесь. Я скоро вернусь.

Он пополз с бархана вниз, ящерицей скользнул в заросли колючего полюсидского саксаула.

Селим фон Хорст беззвучно произнес энергичное ругательство и последовал за пограничником, догнал его у опушки «березового» леса.

— Подожди, торопыга, надо обдумать план действий. Я не одобряю благородство и гуманизм, ведущие к непредсказуемым последствиям, но ты меня выручил, а долг платежом красен. Я пойду левее, ты правее, возьмем деревню в клещи. Но когда выйдешь на позицию — забудь о гуманизме напрочь, бей наверняка. Они нас не пощадят в случае чего.

Безопасник встал и, пригибаясь, побежал по лесу вправо, исчез за деревьями. Метнулся в другую сторону и Артем, забыв об усталости и жажде. Организм перешел в боевое состояние и перестал требовать обычных для современного землянина удобств, опирающихся на интеллектуальную автоматику. Пограничников не зря учили обходиться без нее, использовать лишь возможности своего тела и ума.

Банда не выставила охранения на окраине деревни, уверенная в своей безнаказанности.

Артем миновал разрушенные строения, тенью перенесся через ровные участки земли, засеянные какими-то злаками, выглянул из-за невысокой стены на площадь в центре селения, где радовались, празднуя победу, бандиты.

Их было полтора десятка, смуглолицых, бородатых и волосатых, среди которых находились и трое землян в комбинезонах типа «хамелеон». Автоматика комбинезонов давно не работала, поэтому цвет они имели неопределенно бурый, с более светлыми разводами и пятнами. Держались земные охотники отдельной от туарегов группой, не мешая им добивать жителей деревни и поджигать их дома.

Пирамидальная постройка, принадлежащая старосте деревни, все еще держалась, не желая загораться, кто-то оттуда вел редкий неприцельный огонь из винтовки или ружья, и туареги, потеряв терпение, начали стрелять по дому из каких-то устрашающего вида карабинов. Очевидно, это было оружие местного производства, сохранившееся с тех времен, когда на планете существовала технологически развитая цивилизация и еще работали заводы.

Пули, выпущенные из карабинов, пробивали в стенах строения дыры величиной с кулак, превращая их в решето, однако земляне-охотники заржали, перекидываясь шутками, затем один из них отстранил туарега, вытянул вперед руку и выстрелил. Бледно-лиловая молния сорвалась с дула аннигилятора, и вершина пирамиды исчезла в ослепительно-синей вспышке.

Больше Артем не колебался.

— Эй, земляки! — окликнул он людей в «хамелеонах», выходя из-за стены на площадь с «глюком» и «неймсом» в руках. — Может быть, договоримся? Вы прекращаете противоправные действия и уходите, а мы вас не трогаем.

На мгновение все действующие лица драмы замерли, оглядываясь на пограничника, как на привидение. Потом один из землян проговорил сдавленным голосом:

— Я предупреждал, это федералы… бежим!

И тотчас же началась стрельба. Опомнившиеся туареги открыли огонь по Артему из карабинов, а земляне-охотники бросились врассыпную и тоже начали палить во все стороны из аннигиляторов и бластеров, превращая площадь в огненный ад.

Не ожидавший иной реакции, Артем ответил двумя точными выстрелами, нырнул в яму за стеной, которую высмотрел заранее, и огненные трассы аннигиляторов его миновали. А затем в схватку вмешался Селим и за несколько секунд уменьшил число бандитов вдвое, после чего оставшиеся в живых с воплями покинули поле боя. Наступила тишина.

— Эй, гриф, живой? — раздался через минуту приглушенный голос фон Хорста.

— Здесь я, — отозвался Артем, выбираясь из ямы и выходя на опустевшую, в шрамах и воронках, центральную площадь селения, на которой лежали восемь неподвижных тел.

Из-за толстого ствола сухого дерева, похожего на баобаб, выглянул Селим с «глюком» в руке. Подошел к убитым в форме земного спецназа — все трое погибли в перестрелке, — отобрал у них аннигиляторы и повернулся к помрачневшему пограничнику.

— В следующий раз, когда захочешь сделать глупость, предупреди. Бандитов надо бить без сомнений и насмерть, иначе не выживешь, в романтику лучше играть виртуально — включайся у себя дома в Игросеть и кайфуй, ничем не рискуя. Здесь за увлечение высокими идеалами платят жизнью.

— Я не мог иначе! — глухо сказал Артем, стискивая зубы.

Селим хотел сказать что-то резкое, но посмотрел на упрямое лицо пограничника со сжатыми губами и вздохнул.

— Добрый платит дважды, глупый — всегда. Постарайся быть умным, гриф, я могу не успеть тебя выручить в следующий раз.

Внезапно часть стены дома, в котором, по словам безопасника, жил староста, ушла внутрь. Артем мгновенно направил в проем двери ствол «глюка», но Селим отвел его руку. На пороге дома появился тоненький мальчик-подросток с удивительно симпатичным лицом. Кожа у него была золотистого цвета, а глаза необычного «грустного» разреза имели фиолетово-синий — фиалковый цвет. Носик был прямой, с красивым вырезом ноздрей, а губы, пунцовые, вполне человеческие, красивые и свежие, были полуоткрыты и выражали страх и надежду.

Одет мальчик был в песочного цвета шаровары и кафтан с бахромой. Волосы его прикрывала шапочка, похожая на головные уборы земных киргизов. Он посмотрел на Артема, на Селима, снова на Артема, сложил на груди руки ладошками вместе и поклонился.

Мрак за его спиной сгустился и превратился в седого старика с такими же, как у подростка, фиалковыми глазами. В руке он нес карабин. Он тоже поклонился, и земляне ответили ему тем же. Затем старик что-то проговорил, еще раз поклонился, прижав руку к груди.

— Он нас благодарит за спасение, — сказал Селим и произнес несколько слов на неизвестном языке; язык был похож не то на греческий, не то на итальянский.

Старик ответил. Селим спросил что-то, указывая на тела бандитов. Их разговор длился минуту, и все это время подросток не сводил глаз с Артема, теребя бахрому на куртке. У пограничника вдруг родилось сомнение, что это мальчишка. К тому же, стало казаться, что он хочет у него спросить, как его зовут.

Артем дружелюбно улыбнулся, ткнул себя пальцем в грудь.

— Артем. — Он показал на мальчишку, поднял брови. — А тебя?

Лицо молодого полюсида приобрело оранжевый оттенок, он спрятался за деда или отца и проговорил нежным звенящим голоском:

— Зари-ма…

— Как? — не понял Артем.

Селим с любопытством посмотрел на спутника.

— Ее зовут Зари-ма, что на полюсидском означает Нежный Цветок. Это дочь старосты.

— Дочь?! Я думал он… она — мальчишка…

— Староста предлагает взять ее с собой проводником. Она чаровница, ведунья, по нашим понятиям, и хорошо знает те места, куда нам надо попасть.

Ошеломленный Артем посмотрел на дочь старосты, стоявшую позади отца с независимо-смущенным видом, — мимика полюсидов почти не отличалась от человеческой и была вполне понятна, — покачал головой.

— Сколько же ей лет?

— Семнадцать. Она совершеннолетняя, полюсиды достигают зрелости в шестнадцать. Если учесть, что год на Полюсе длинее земного на полтора месяца, то ей по нашим меркам больше девятнадцати. Ну, что, берем? Здесь она пропадет. Деревню бандиты вырезали, а один отец ей не защита.

— А он куда же?

— Похоронит родичей — вся деревня — это, по сути, клан, одна большая семья, — пошлет весть о гибели племени и будет ждать мигрантов. Оазисы вещь редкая, есть места, где жить гораздо труднее, какая-нибудь семья, возможно, захочет переехать.

— Она… Зари-ма выдержит поход?

Селим понимающе усмехнулся.

— Думаю, вопрос надо ставить иначе: выдержим ли мы? Итак, ты против?

Артем перехватил умоляющий взгляд фиалковых глаз полюсидки, и ему вдруг остро захотелось, чтобы она была рядом.

— Я не возражаю, — пробормотал он.

— Я так и думал, — кивнул безопасник, пряча насмешливые искры в глазах. — Киомосту райопулос пао ту йодос, — обратился он к старосте уничтоженной деревни.

Старик закивал, прижимая руки к груди, из глаз его покатились слезы. Он обнял дочь, проговорил ей что-то на ухо и оттолкнул.

— Хыщь! Яурдос ннэ бия кричис.

— Кричис, — отозвалась девушка-полюсидка, низко кланяясь старику и роняя на утоптанную твердую поверхность площади крупные слезы.

У Артема сжалось сердце. Расставание всегда действовало на него угнетающе, а слезы в глазах женщин вообще заставляли немедленно проявлять сочувствие. Захотелось успокоить полюсидку, сказать ей что-нибудь ободряющее, доброжелательное.

Она вдруг вскинула голову, с удивлением посмотрела на него, и Артем понял, что девушка прочитала его последнее желание.

— Уходим, — прервал Селим молчаливый диалог молодых людей.

Артем очнулся, тряхнул плечами.

— Надо помочь ему похоронить убитых.

Селим хотел было возразить, но посмотрел на пограничника и заговорил со стариком. Обмен словами длился недолго.

— Он говорит, что справился бы и сам, но уж коль мы предложили помощь, то не откажется. В знак благодарности он даст нам трех нагирусов. — Фон Хорст подмигнул Артему. — Понравился ты ему. Да и девице, я гляжу, тоже.

Артем порозовел, бросил взгляд на дочь старосты, уловил ее ответный заинтересованный и смущенный одновременно взгляд, и настроение сразу улучшилось. Сердиться на необоснованные намеки спутника уже не хотелось.

— Что такое нагирусы?

— Местные скакуны. — Селим подошел к ближайшему трупу туарега. — Берись за ноги. Этих похороним за деревней в одной яме, а односельчан староста отпоет на кладбище.

Через час они закончили хоронить убитых, напились холодного, мутного с виду, но очень вкусного местного квасу, и взобрались на гигантских, обросших косматой синевато-желтой шерстью, «скакунов» — нагирусов, похожих одновременно на верблюдов и крокодилов.

— Кричис Ра йа! — напутствовал их староста, сделав жест, будто гладит издали группу всадников.

— С нами бог! — перевел Селим и ударил в бока пятками своего «коня».

Нагирус издал сиплый рык и двинулся вперед, переваливаясь с боку на бок, затем ускорил шаг, и неуклюжесть его исчезла. Бегуном этот зверь был неплохим.

За Селимом тронулась Зари-ма, управляя своим «скакуном» так, будто он читал ее мысли. Последним двинулся в путь Артем. Он боялся, что нагирус его не послушается, но зверь словно почувствовал его нежелание ударить лицом в грязь и зашагал вслед за ушедшими вперед всадниками без понуканий и ударов пятками.

Вскоре оазис затерялся сзади в песках, будто его и не было. Всадников поглотило серо-желтое песчаное море без конца и края.

Облака в той части неба, куда направлялись десантники и проводник, разошлись, выглянуло неяркое, оранжево-золотое, совсем неземное, буквально медовое солнце, и Артему остро захотелось, чтобы их поход закончился благополучно.

Зари-ма оглянулась на него. В ее огромных фиолетовых глазах читалась та же мысль.

Хвала проводнику!

Пустыню они пересекли всего за один день, благодаря нагирусам, развивающим скорость до сорока километров в час.

«Крокодиловерблюды» показали себя мощными, выносливыми и послушными животными, несмотря на устрашающий вид, и Артем даже подружился со своим «конем», дав ему имя Смирняга.

За пустыней началась Великая Золотая Степь, как назвал ее про себя Артем, на которой их ждала встреча с удивительным народцем дилгиков — разумных тушканчиков, подсказавших десантникам, где искать упавший контейнер. Произошло это утром следующего дня.

Маленький отряд оставил за спиной тоскливое застывшее море песка, горячее как жаровня, несмотря на редко выглядывающее солнце, и углубился в степь, террасами поднимавшуюся к плоскогорью на юге. Здесь на одной из террас земляне обнаружили странное сооружение, наполовину утонувшее в земле. Сооружение напоминало гигантское птичье крыло, переходящее в «плечо» — куполовидное утолщение, и воображение Артема дорисовало туловище гиганта с головой орла, второе крыло и ноги. Получился гиперптерид — представитель негуманоидного разума, которому принадлежал корабль роботов-джиннов.

Артему перед отправкой показывали предполагаемый облик гиперптерида и иксоида, оговорившись, что это всего лишь реконструкция по имеющимся косвенным данным, но тогда изображения этих существ не произвели на молодого пограничника особого впечатления. Теперь же он мог оценить фантазию природы, создавшей этих существ, в полной мере. Хотя понимал, что найденное сооружение вряд ли является на самом деле скелетом погибшего гиперптерида.

Селим почему-то заинтересовался необычным объектом и долго возился внутри полого корпуса и осматривал «крыло» снаружи, пока не сделал вывод:

— Нет сомнений, что эта штуковина не из наших пространств — пропорции машины абсолютно далеки от «золотого сечения». Наверняка это остатки корабля иксоидов. Жаль.

— Чего жаль? — с недоумением спросил Артем.

— Так… это я своим мыслям.

— Но почему это корабль иксоидов, а не гиперптеридов? Ведь иксоиды, вы сами утверждали, были моллюсками. А тут вроде бы как торчит крыло…

— Уж если мечтать, то ни в чем себе не отказывая, — хмыкнул Селим. — Я просто рассуждаю логически. Корабль с роботами принадлежал гиперптеридам, а догнали его иксоиды. А поскольку корабль лежит в болоте на южном полюсе, то здесь может покоиться только аппарат иксоидов. Логично?

— Однобоко, — подумав, ответил Артем, поглядывая на Зари-му, которая с опаской косилась на стометровое «крыло». — А если корабль имел несколько челноков и успел катапультировать парочку? Или вообще мог разделяться на несколько индивидуальных аппаратов, как наши «пакмаки»?

— Логично, — помедлив, кивнул Селим, с уважением глянув на пограничника. — Здраво мыслишь. Возможно, все так и было. Хотя, с другой стороны, догнавшие беглецов не могли не просчитать этого варианта и должны были предусмотреть маневр противника. Так что…

— Куда это она? — перебил фон Хорста Артем.

Селим оглянулся.

Дочь старосты направила своего «коня» к небольшому пологому холму, переходящему в террасу следующего уровня, остановилась за грудами камней, наклонилась к земле, не слезая с нагируса.

— Там кто-то есть, — сказал Селим, пришпоривая своего «крокодиловерблюда».

Артем подъехал к спутникам последним и увидел трех существ, похожих на больших — высотой больше метра — тушканчиков, стоящих на задних лапках. У «тушканчиков» были самые настоящие человеческие ручки и умные мордочки с черными глазками, и они были одеты в блестящие маечки из металлических на вид колечек, напоминающие кольчуги.

Заметив еще одного человека на огромном нагирусе, «тушканчики» опасливо отодвинулись к горкам камней, под которые вели проделанные в земли лазы.

Один из «тушканчиков» что-то пролопотал. Зари-ма оглянулась на Артема, улыбнулась и ответила зверьку на том же языке.

— Кто это? — тихо спросил Артем.

— Дилгики, — рассеянно ответил Селим. — Следующая генерация разума на Полюсе. Люди здесь не выжили после схватки негуман меж собой, а свято место пусто не бывает, как говорится. Эта планета — потенциальный источник разума, запрограммированный на воспроизведение гуманоидных цивилизаций, как и наша Земля.

— О чем они говорят?

Селим обратился к проводнице с тем же вопросом на ее языке. Она ответила. Кое-какие слова Артем уже понимал, но связать их по смыслу пока не мог.

— Они предупреждают, что надо опасаться плохих людей с «палками, стреляющими огнем». Недавно здесь проходила банда, многие дилгики погибли.

— Может быть, они знают, где упал контейнер?

Селим снова заговорил с Зари-мой, а та — с дилгиками. «Тушканчики» с умными обезьяньими мордочками засуетились, один из них нырнул в нору, смешно взбрыкнув ногами с черными подошвами, и вскоре вернулся еще с одним «тушканчиком». Они зачирикали, обращаясь к проводнице и не делая при этом ни одного жеста ручками; видимо, жестикуляция была несвойственна этим существам.

Зари-ма наконец выяснила все, что могла, повернулась к землянам, заговорила с фон Хорстом. Тот перевел:

— Они говорят, что вчера «черный огонь» слетел с неба и скакал по полю в районе «горизонтально растущего мертвого дерева».

— Они имеют в виду дорогу?

— У дилгиков нет понятия дороги, но говорили они, наверное, именно о ней.

— До-ро-га, — сказала Зари-ма на унилинге, затем улыбнулась и добавила. — Ид-ти.

Селим покосился на Артема, подмигнул ему.

— Скоро она будет говорить на нашем языке свободно.

Артем не ответил, но решил в ближайшее же время выучить язык полюсидов, чтобы иметь возможность разговаривать с Зари-мой без посредника.

Попрощавшись с дилгиками, проводившими их печальными глазками, путешественники направили своих «скакунов» в глубь степи. Зари-ма сначала ехала впереди отряда, выбирая направление, затем Артем пристроился к ней, и молодые люди занялись обучением друг друга языку.

Полюсидка уже перестала стесняться землянина, Артему же она нравилась, в чем он, разумеется, не хотел признаваться даже себе, и вместе чувствовали они себя вполне комфортно и легко, будто дружили с детства.

Селим фон Хорст им не мешал, отстав на два десятка шагов. Он задумчиво поглядывал по сторонам, на темнеющее к вечеру небо, и оживлялся, лишь заметив на горизонте подозрительное движение. Но все его тревоги, к счастью, оказались напрасными.

Первый раз — двигались столбы пыли, поднимаемые спиральными ветрами в местах выхода на поверхность геотермальных вод. Второй — небольшое стадо паригидирусов — полюсидских четырехногих страусов — меняло место кормежки.

Уже в сумерках отряд наконец вышел к дороге, висящей над степью удивительно ровной, невесомой лентой. На фоне наливающегося багрово-фиолетовой тьмой небосвода стал виден черный столб могильника.

Зари-ма спрыгнула с нагируса, огляделась и побежала к небольшому холмику неподалеку. Артем хотел было последовать за ней, но безопасник его остановил.

— Не мешай девочке. Она должна поговорить с духами природы.

Проводница поднялась на холм, стала лицом на запад, где над горизонтом еще не погасло зарево заката, поклонилась свету, прижав ладошки к груди. Потом подняла вверх правую руку с раскрытой ладонью, левую прижала ко лбу и начала поворачиваться вокруг оси. Остановилась, постояла неподвижно несколько мгновений, поменяла руки местами, сделала несколько поворотов и легко сбежала с холма, взобралась на смирно стоявшего нагируса.

— Там, — вытянула она руку в сторону могильника. — Близко… небесный камень…

Селим тронул нагируса с места. Зари-ма обогнала его, крикнув по-детски звонко:

— Я смотреть вперед…

Она не ошиблась. Преодолев два километра вдоль дороги, отряд уже почти в полной темноте достиг места, где упал «небесный камень». Это и был контейнер, сброшенный на поверхность планеты для Артема, но отклонившийся от места приземления пограничника примерно на шестьдесят километров.

При падении капсула с грузом вонзилась в холм, развалила его надвое, пропахала километровой длины борозду и аккуратно закатилась в щель между полотном дороги и почвой. Такую посадку вряд ли можно было признать удачной, так как корпус капсулы не выдержал удара, разломился, система радиооповещения оказалась поврежденной, половина груза превратилась в невосстановимый конгломерат, но все же кое-что уцелело, в том числе «нульхлопы» — вакуумные бомбы и модуль «Пикник». После долгих стараний десантникам удалось вскрыть уцелевший контейнер, в котором лежали комплекты защитных костюмов, антигравы, энергобатареи, пищевой синтезатор «Сам» и блок НЗ.

Земляне повеселели. Облачившись в «кокосы», они почувствовали себя намного уверенней, так как получили возможность передвигаться по планете с большей скоростью и гораздо быстрее определять опасность.

Однако Зари-ма надеть «кокос» отказалась наотрез. В конце концов после долгих уговоров мужчинам удалось убедить ее взять антиграв и объяснить, как он действует. Но тренировочные полеты решили отложить до утра. Ночью можно было так напугать полюсидку, что впоследствии она никогда не смогла бы доверять земной технике.

Впервые с момента посадки на планету Артем мог расслабиться, доверив аналитическим системам костюма следить за природой вокруг и охранять хозяина. Мешало полностью ощущать себя счастливым только нежелание Зари-мы пользоваться удобствами цивилизации. Девушка отказалась ночевать в развернутом модуле «Пикник», имевшем три комнаты отдыха и шесть коек, а также искупаться в озонированной кабине или хотя бы принять душ. С интересом осмотрев все помещения модуля, она помотала головой в ответ на предложение Селима провести ночь в отдельной комнате, и с независимым видом влезла на «коня». Проговорила что-то на своем языке, тронула поводья нагируса и ускакала.

— Куда это она? — пробормотал слегка обиженный в душе Артем. Ему очень хотелось увидеть юную полюсидку переодетой в земное платье (экип-автомат модуля мог выдать любой костюм в соответствии с заданной программой), хотя вслух свое желание он высказывать, естественно, не стал.

— Девочка хочет привести себя в порядок, — пояснил Селим философски, — но стесняется тебя.

— Почему это меня, а не нас?

— Потому что ей нравишься ты. Полюсидки весьма щепетильны в отношениях с теми, кто им по душе.

— Откуда вы знаете?

— Одно время я жил среди аборигенов северной деревни, они меня выходили после одного инцидента с туарегами, и молодая полюсидка ухаживала за мной. Очень красивая.

— А потом?

— Потом? — Лицо фон Хорста на мгновение застыло. — Потом она погибла.

Артем вздрогнул.

— Извините…

— Ничего, я уже привык, что ее нет.

— Ее убили… бандиты?

— Нет, как ни странно, она просто упала со скалы. — Селим начал бриться, потом опустил сетчатый карандашик бритвы и посмотрел в глаза Артема. — А виноват во всем, по сути, я. Девочка видела, как я летаю без всяких видимых приспособлений — на мне был ремень антиграва, — и решила попытаться летать сама. Взобралась на скалу и…

Селим отвернулся, снова начал бриться, а пограничник, проглотив ком в горле, молча смотрел на него и не знал, что сказать. Перед глазами стояла картина: высокая скала и падающая с нее на камни внизу Зари-ма…

Перед сном Артем вышел из модуля и несколько минут вглядывался в беззвездное небо планеты, в едва заметно светящуюся дорогу, уходящую к башне могильника, в ночной пейзаж планеты, затем включил систему многодиапазонного видения, и мрак вокруг растаял, отодвинулся до горизонта.

Рядом с модулем смирно стояли два нагируса, изредка поводя узкими и длинными мордами из стороны в сторону. Нагируса Зари-мы и ее самой нигде видно не было. Артем уже собрался нырнуть под купол модуля, когда заметил в небе красноватое светящееся пятнышко. Открыл рот, чтобы поднять тревогу, но тут же сообразил, что охранная автоматика давно сработала бы сама, заметив чужака. Это в километре от них испытывала земную летающую технику девочка-полюсидка.

Первым порывом Артема было присоединиться к проводнице и помочь освоить антиграв. Потом вспомнились слова фон Хорста о щепетильности полюсидских девушек, их застенчивости и упрямстве. Он вполне мог разрушить хрупкий мостик понимания, протянувшийся между ним и Зари-мой, а этого Артем не хотел. Вздохнув, он направился к сегмент-люку в модуль, шагнул внутрь и остановился, прислушиваясь. Показалось, будто его окликнул тоненький голосок девушки.

Артем оглянулся. Светящаяся в инфракрасном диапазоне черточка все так же висела вдали над лесом. И тут он вдруг вспомнил признание фон Хорста в своей ответственности за гибель женщины.

Сердце екнуло. Не размышляя больше, он скомандовал инку костюма подъем и понесся к выписывающей хаотичные петли фигурке.

Он прибыл вовремя.

Зари-ма не поняла порядок включения индивидуального антиграва, при котором сначала включается адаптирующая система поддержки равновесия, а потом сам флай-блок, и стартовала. А когда в воздухе на высоте полусотни метров ее перевернуло вниз головой, она запаниковала и забыла все наставления инструкторов. Если бы Артем не примчался на помощь, все могло бы закончиться печально: Зари-ма готова была отстегнуть ремень антиграва, а позвать землян ей не позволяла гордость.

Кое-как приземлившись, она сняла-таки антиграв и убежала в темноту, не поблагодарив спасителя ни жестом, ни словом. Обескураженный такой реакцией девушки, Артем подобрал ремень, гадая, правильно ли он сделал, что вмешался в ситуацию, хотел было подняться в воздух, чтобы лететь к модулю, и в этот момент из-за кустарника вынесся нагирус со всадницей на спине. Зари-ма спрыгнула на землю, очевидно, прекрасно видя в темноте, выхватила у Артема ремень антиграва и приказным тоном проговорила:

— Надеть!

Артем опешил, но повиновался, решив подчиняться и в то же время контролировать ситуацию,

— Только не спеши, сначала нажми вот на эту кнопку…

— Я понимать, — перебила его девушка и поднялась в воздух.

Артем стартовал за ней, готовый дать совет или поддержать полюсидку в воздухе, однако его помощь не потребовалась. Зари-ма разобралась в управлении антигравом и стремительно набрала высоту, смеясь от восторга и чувства легкости, свободы и возможности летать, как птица. Вскоре они гонялись друг за другом, кричали, проделывали сложные пируэты, радовались свободе и прекратили «тренировочные полеты» лишь при появлении Селима.

Пристыженный Артем остановился, подождал девушку и сказал ей, удержав за руку:

— Пора заканчивать, Зари-ма. Нас могут увидеть плохие люди.

Зари-ма замерла, прислушиваясь к чему-то, потом выдернула руку и полетела прочь. Но вернулась и шепнула пограничнику на ухо:

— Мы неправильность… но хорошо…

Затем Артем почувствовал прикосновение губ к своим губам, и Зари-ма унеслась в темноту искать своего нагируса.

К пограничнику приблизился фон Хорст.

— Вы уже целуетесь?

Темнота позволила скрыть запылавшие щеки Артема, однако оправдываться он не стал, просто направился к модулю.

— Я же не знал, что у полюсидов тоже имеется обычай целоваться…

Селим догнал его, сказал добродушно:

— Не обижайся, гриф, я понимаю, она красивая девочка, и поцелуй вполне заменяет обмен мнениями, но ведь мы в разведрейде, кругом полно неразгаданных тайн, причем весьма опасных.

— Я понимаю, — отозвался Артем, вдруг переставая злиться на спутника и на самого себя. На губах все еще держался слабый цветочный запах губ девушки-полюсидки.

В поход выступили рано утром, как только рассвело.

Рассвет на Полюсе на любых широтах — зрелище примечательное во всех отношениях.

Селим разбудил Артема в пять утра по местному времени, и пограничник не сразу понял, чего от него хотят.

— Какой рассвет? — переспросил он с недоумением.

— Вставай и увидишь, — объяснил безопасник.

Артем быстро вытер лицо антисептической салфеткой, что вполне заменяло в походных условиях процедуру умывания, и вышел из модуля.

На востоке небо приобрело зеленоватый оттенок, и на этом фоне проявились более светлые вертикальные паутинки, по мере восхода светила сиявшие все ярче и ярче. Наконец, восточная часть небосклона стала напоминать золотистый холм, поросший светящейся травой. Это свечение охватило все небо, затем центральные «травинки» вспыхнули золотым огнем, их концы стали оранжевыми, эта корона начала сдвигаться вверх, зажигая контуры облаков, и вскоре вертикальная «трава» пересеклась с горизонтальными волнистыми линиями облаков, образуя удивительной красоты сетку.

А затем картина скачком изменилась.

Линии сетки расплылись в дымчатые светло-желтые полосы, «трава» погасла, светило Полюса скрылось за пеленой облаков и превратилось в тусклое, белое, с золотыми прожилками, пятно.

Артем всей грудью выдохнул воздух, сбрасывая оцепенение. Он был очарован красотой полюсидского рассвета.

— Ну как? — раздался сзади голос Селима.

— Высший класс! — честно признался пограничник. — На Земле я такого восхода не наблюдал нигде и никогда, даже в горах и в Антарктиде. Да и на других мирах тоже. На Марсе он тоже красив, но не так. Где Зари-ма?

— Отправляет нагирусов домой.

— Как отправляет? — не понял Артем.

— Эти «крокодиловерблюды» неглупые звери, а она, ведунья, знает волшебное слово. Если их по пути не перехватят туареги, нагирусы дойдут. Хищников местных они не боятся.

На фоне короны рассвета появилась летящая тень, превратилась в полюсидку. Девушка лихо выписала петлю в воздухе и опустилась на траву в десяти шагах от мужчин. Ее лицо было свежим и чистым, словно она умывалась росой, глаза сияли, пунцовые губы улыбались, и Артем почувствовал учащающееся сердцебиение и нечто вроде электрического удара. У него перехватило дыхание.

— Я готовность, — доложила полюсидка на земном языке.

— Э-э… — с трудом разлепил губы Артем.

Фон Хорст посмотрел на него оценивающе, похлопал по спине и пошел к модулю.

— Через пару минут выступаем.

— Как отдохнула? — наконец выдавил Артем на полюсидском наречии.

— Спасибо, хорошо, — почти без акцента ответила Зари-ма; она явно делала успехи в изучении чужого языка и вполне могла объясняться. — Мы лететь быстро, пять-де-сять лига — нехороший, очень плохой люди.

— Ты хочешь сказать — туареги близко?

— Нет туареги, плохой злой люди, чужой, такой одеваться, как вы.

Из модуля вышел Селим, ведя за собой полутораметрового диаметра полусферу грузового кибера. Он должен был сопровождать отряд и нести запасы продовольствия, энергобатареи, оружие и кое-какое походное снаряжение.

— О чем речь?

— Она говорит, что в пяти лигах отсюда…

— Километров пятнадцать.

— Расположилась банда землян.

— Если она утверждает это, значит, все так и есть. Чаровники обладают экстрасенсорными способностями и чувствуют изменения пси-полей. Сколько их? — обратился безопасник к девушке.

— Скоолькоо? — повторила она с ударением на последнем слоге.

— Имко ре? — задал тот же вопрос Артем на полюсидском.

— Тесять и… — Она показала еще два пальца.

— Дюжина, — кивнул Селим. — Если у них такие же спецкостюмы, как у нас, они нас могут засечь, если мы полетим. С другой стороны, пешком до места назначения нам не дойти. Рискнем?

Артем посмотрел на проводницу. Та отважно махнула сразу двумя руками:

— Риск… нем!

Селим засмеялся.

— Повезло мне с помощниками: ничего не боятся! Что ж, придется рисковать.

Он дал команду инку модуля, и на глазах Артема и испуганно-удивленной полюсидки купол «Пикника» свернулся гармошкой в метровой длины рулон.

— Захвати с собой, — приказал безопасник киберу сопровождения.

Летающая полусфера с батареей узких щелей-глаз выпустила щупальца, подхватила свернутый модуль жизнеобеспечения и принайтовила к своему боку гибкими кронштейнами.

— Держитесь в кильватере и делайте все, как я, — произнес Селим, обращаясь к спутникам. — Пока не выберемся из опасной зоны, разговаривать запрещаю. Не нравится мне наше соседство с бандой охотников, особенно если это группа Зо Ли… Пойдем низко-низко, не выше двух метров над землей, на расстоянии не более десятка метров друг от друга. Вопросы есть?

— Вы уверены, что корабль с роботами утонул в южном болоте? — задал Артем давно мучивший его вопрос.

Селим хотел ответить шуткой, но встретил вызывающе-предостерегающий взгляд пограничника и улыбнулся.

— Прежде чем начать поиски корабля, я изучил фольклор полюсидов. Старейшинами многих полюсидских племен из рода в род передается легенда о пришествии в незапамятные времена Мраг-Маххура — это их Бог Зла — на огромном хвостатом драконе. Кстати, когда он прилетел, то начал пускать огненные стрелы, превратившиеся потом в черные тульпы — могильники. Возможно, ты прав, и катапультирование Демонов имело место. Так вот, проанализировав легенду и перенеся ее на реальную почву, я выяснил координаты места падения ковчега джиннов. Им оказалось южное гранд-болото, называемое полюсидами Тирран-Маххур-дан, что в переводе означает: болото Источника Власти. На этом месте когда-то располагалась живописная речная долина, окруженная горами, в центре которой стояла столица Южного царства Тиррана.

— Но ведь эта история может оказаться просто мифом, — разочарованно проговорил Артем.

— В отличие от обычных фольклорных историй, корневые мифы не лгут, все они основаны на реальных событиях. К тому же за двадцать пять лет со времени открытия Полюса экспедиции охотников прощупали на планете чуть ли не каждый камушек, но так и не нашли Ковчег. Я думаю, у нас есть шанс. Зари-ма выведет нас к болоту, — Селим кивнул на внимательно прислушивающуюся к разговору проводницу, — а мы попробуем отыскать Ковчег.

Артем подумал немного и признался, что логика в словах фон Хорста имеется.

— Больше возражений нет, — сказал он.

— Вот и отлично, — серьезно сказал Селим, пряча насмешку в глазах. — Тогда поскакали.

Он первым поднялся в воздух, взял курс на запад и полетел над дорогой к мрачному столбу могильника на горизонте. За ним, как привязанный, двинулся кибер. Переглянувшись, молодые люди последовали за командиром отряда. Уже в воздухе Артем включил все системы «кокоса» и сразу стал видеть и слышать гораздо больше и дальше, чем прежде.

— Прикрывай нам спину, — раздался в наушниках шлема голос фон Хорста. — Стереги заднюю сферу обзора. Попробуем обойти группу охотников по дороге, вряд ли они ее контролируют. От могильника повернем на юг.

— Понял, — коротко отозвался Артем.

И тотчас же вскрикнула Зари-ма:

— Харрух! Трревоха! Плохой люди затылок смотреть!

Артем невольно оглянулся, никого не увидел, но в способности чаровницы-полюсидки уже поверил и отмахнуться от ее предупреждения не мог. Она чувствовала приближение опасности на больших расстояниях лучше, чем это делала земная техника.

Словно в ответ на мысль пограничника, заговорил инк скафандра:

— В шести километрах восточнее вижу группу людей, предположительно в количестве десяти человек.

— Они нас все-таки засекли! — проворчал Селим. — Теперь нас спасет только скорость и знание местности. Зари-ма, где мы можем укрыться от погони? Вьес ле бигой эстафато?

— Пятнадцать лига прямо город мургах… мертвый развалин… я знать глубокий место…

— Тогда аллюр три креста!

С возрастающей скоростью отряд помчался на запад, мимо могильника, к долине, где когда-то стоял город полюсидов.

Мертвый город

Городом эти развалины назвать было в общем-то уже нельзя. Сотни тысяч лет простоял он в долине после того, как его покинули последние жители, и можно было только удивляться искусству строителей, создававших в былые времена столь прочные сооружения, стены которых, а иногда и целые здания, сохранились до сих пор. А точно в центре города торчал угрюмый, километровой высоты, черный останец — могила Демона. Видимо, догнавшая корабль роботов «похоронная команда» негуман не обратила внимания на то, что вокруг кипит жизнь, когда пеленала робота-джинна и заточала его в башню вечного склепа.

Самое интересное, что в этом мертвом городе сохранились больше всего именно те здания, которые окружали могильник. Будто мрачная сила, спящая внутри башни, законсервировала не только плоть Демона, но и все материальные предметы в радиусе нескольких сот метров.

Однако беглецам было не до разгадок тайн сохранения древнего полюсидского города, на хвосте у них висела упорная команда преследователей, и главная задача отряда состояла в том, чтобы оторваться от погони или спрятаться в надежном убежище, чтобы не допустить вооруженного столкновения. Шансов победить в открытом бою искателей приключений, в большинстве своем — профессионалов спецназа, у маленького отряда землян и девочки-полюсидки, пусть и наделенной способностью сверхчувственного восприятия, было мало.

Могильник негуман высился над городом и долиной исполинской, геометрически правильной скалой, придавая пейзажу гротескный зловещий вид. У пролетавших мимо беглецов невольно возникло ощущение, что заточенный внутри Демон встрепенулся и проводил их внимательным взглядом.

Артем понимал, что робот негуманоидов давно мертв и не способен ожить, но вблизи башни нервная система начинала «бледнеть и сжиматься», создавая впечатление незримого присутствия монстра в самой атмосфере этого места, и объяснить такую реакцию организма одним страхом было нельзя. Скорее всего, вокруг могильника все еще сохранялось некое «некротическое поле», отражавшее состояние «трупа Демона».

Едва ли боевого робота существ, не похожих на человека ни в чем, можно было назвать носителем зла, но и ждать от него добра не стоило. Один такой робот уже попутешествовал по Земле и даже в «спящем» состоянии натворил много бед. А уж если кому-либо удастся включить его программу выполнения желаний, последствия могут быть самыми жуткими…

Обо всем этом думал Артем, пролетая мимо башни могильника вслед за проводницей.

Зари-ма лишь на мгновение остановилась над центром города с белыми улицами — словно сделанными из пористого фарфора — и чуть более темными развалинами зданий в основном пирамидального типа, затем уверенно свернула к одной такой ступенчатой пирамиде, сохранившейся лучше остальных.

Нижняя ступень пирамиды оказалась гигантской колоннадой, поддерживающей все остальные ступени здания. Зари-ма нырнула в проход между колоннами, оглянулась, махнула рукой:

— Здесь держаться, как я… глубоко проходить.

— Подземный ход? — уточнил Артем.

— Наверное, город имеет подземный уровень, — сказал Селим. — Если это так, мы имеем шанс оторваться. Подождите меня пару минут.

Он поколдовал над полусферой кибера, достал пистолет, стреляющий специальными якорями с тросиком, зарядил его МК-батареей и вылетел из-под пирамиды наружу. Вернулся он буквально через полминуты, Артем и Зари-ма успели только обменяться вопрошающе-недоуменными взглядами.

— Все в порядке, можем направляться дальше.

— Зачем вам понадобился МК? — поинтересовался Артем.

— Чтобы отвлечь погоню.

Внезапно ослепительный свет проник за колоннаду первого этажа пирамиды, стены здания задрожали, издалека донесся грохот и затихающий гул.

— Вот! — поднял вверх палец фон Хорст. — Я запустил инициированный на саморазряд МК с помощью метателя в башню могильника. Это на какое-то время собьет погоню с темпа. Веди нас, девочка.

Зари-ма послушно углубилась в сгустившуюся темноту надземного горизонта здания, кружа по залу между колоннами, пока не нашла пандус, вычурными изгибами опускавшийся под землю. Земляне последовали за ней, настороженно вглядываясь в проходы и закоулки нижнего уровня древней постройки, образующие самый настоящий лабиринт. Многие коридоры были завалены каменными блоками осевшего или рухнувшего потолка, некоторые сужались из-за вспучившихся стен. Встречались и достаточно широкие и высокие залы с колоннами разного сечения, загроможденные кучами слежавшегося мусора и земли. Изредка в стенах коридоров попадались дыры диаметром с голову человека. Возле одной такой дыры Зари-ма остановилась, освещенная фонарем «кокоса», показала пальцем:

— Дилгики…

— Здесь живут «тушканчики», — сообразил Селим. — А что, если они выведут нас за черту города?

— Их норы слишком узки для нас, — покачал головой Артем.

«Внимание! — вдруг напомнил о себе инк «кокоса». — Слышу посторонние шумы».

«Где?»

«Ориентация затруднена обилием отражающих слоев, однако осмелюсь предположить, что по нашему следу идут люди».

— Кажется, мне не удалось сбить погоню с толку, — сказал Селим. — Мой инк подает сигнал тревоги.

— Мой тоже. Что будем делать?

— Отступать, что же еще? Пока есть возможность. Пока не упремся в тупик. Ситуация еще не безнадежная. Как говорится, в ситуации с выходом есть лишь один выход, в безвыходных ситуациях выходов, как правило, несколько. Вперед!

Зари-ма снова заняла место проводника, и отряд понесся дальше по лабиринту, чувствуя затылками дыхание погони.

Добрались до лестницы, ведущей на более глубокий уровень подземных коммуникаций, спустились на десять метров ниже и неожиданно оказались в огромном зале со сводчатым потолком и ячеистыми, сочащимися сыростью стенами. Свет фонарей обоих «кокосов» едва доставал до центра зала, где располагалась какая-то огромная скульптура, наполовину засыпанная грудой камней и обломков потолочного перекрытия.

Скульптура изображала полюсида с плоским лицом и тремя глазами, два из которых были полузакрыты, а третий в свете фонарей отсвечивал ледяной голубизной. У фигуры полюсида были три руки, в каждой из которых он держал какие-то непонятного назначения предметы: изогнутую трубку с раздваивающимся концом, нечто вроде песочных часов и трезубец. Материал скульптуры отсвечивал серебристым металлом и, по словам инка, сделавшего спектральный анализ, в самом деле оказался металлическим сплавом индия, серебра и железа.

— С нами аллах! — пробормотал чем-то взволнованный Селим. — Этой глыбе цены нет! Сто тонн индия! Плюс серебро!..

— В спектре звезды Полюса много полос индия, — равнодушно сказал Артем, не понимая волнения безопасника. — Неудивительно, что и планета богата индием и серебром, формировались-то они из одного протооблака.

— Я не об этом. На Полюсе нет ни одной уцелевшей шахты по добыче металлических руд. Как полюсиды добывали металлы, а тем более индий, требующий особых способов обработки?

— Спросите у Зари-мы, у аборигенов.

— Спрашивал, но за миллион лет подробности процесса забыты напрочь, даже легенды не сохранились.

— Хурамазда, — сказала Зари-ма, кивая на скульптуру, не понимая, о чем говорят земляне. — Собирать много люди… думать… просить… — Она сложила ладони перед лицом и закрыла глаза, заговорила на своем языке. — Хурамазда та урних толюс исконо брание крипитолос…

— Первый полюсид, — пояснил Селим. — Они сделали из него Святого. Это его алтарь. Здесь собирались высшие чины полюсидской власти для поклонения и выражения всенародной любви.

— Почему эта скульптура установлена под землей?

— Потому что первые полюсиды жили в подземных пещерах. Зари-ма, куда теперь?

Девушка перестала шептать молитву, побежала вниз по ступеням амфитеатра к фигуре Хурамазды, потом поднялась в воздух. Артем последовал за ней, прислушиваясь к скороговорке инка, предупреждавшего, что погоня совсем близко. Селим несколько мгновений колебался, не устроить ли у входа в зал засаду, но Зари-ма радостно воскликнула: — Млинь! Так правильность сказать есть! — и безопасник метнулся к ней.

За грудой каменных блоков, камней, металлических полос и кусков плоских плит — остатков некогда существовавшего вокруг статуи Хурамазды «алтаря», в полу зала виднелась квадратная дыра, в которую могли по одному протиснуться беглецы.

— Глубокий даль под город, — сообщила Зари-ма, довольная находкой. — Идти много-много давно искать. Я говорить отец, я верить и находить.

— Понятно, — кивнул Селим. — Вы идите, а я их задержу.

— Я тоже останусь, — возразил Артем.

Взгляд фон Хорста стал тяжелым.

— Слушайся старших, гриф, это поможет тебе избежать их ошибок. Я вас догоню.

Артем с трудом удержался от спора, сжал зубы.

— Давайте хотя бы спросим, что им от нас надо.

— Один раз ты уже проявил благородство, и тебя чуть не убили. Не стоит повторять одну и ту же ошибку. Бандитам все равно, за кем гнаться, у них один принцип: отнять и разделить! А мы трое — идеальная добыча, есть что отнять… кроме жизни. Уходите!

Артем перекусил все свои возражения и оправдания, молча полез в темную дыру шахты, проделанную неизвестно кем, неизвестно для чего и неизвестно когда.

Первые два десятка метров он двигался за проводницей, потом вертикальный ход уперся в горизонтальный штрек, и появилась возможность двигаться рядом. Штрек явно прокладывали древние полюсиды, так как его стены имели следы термической обработки, а потолок и вовсе был перекрыт ребристыми плитами серо-серебристого цвета. Он уходил в обе стороны, исчезая во мраке, но Зари-ма уверенно выбрала поворот налево, и Артему пришлось следовать за полюсидкой, выглядевшей целеустремленной и бодрой.

— Селим, — вызвал Артем безопасника по рации, — мы свернули налево.

— Разберусь, — донесся сквозь шелест помех слабый голос фон Хорста.

Миновали еще одну дыру в потолке, потом еще. Было видно, что вертикальные колодцы, соединяющие штрек с городскими подвалами, сделаны гораздо позже, чем сам тоннель. Они были грубее и несли следы механической обработки, проделанные не то кирками, не то ломами, не то острыми когтями.

— Дилгики? — кивнул на отверстие колодца Артем, пролетая под ним.

— Нет, — откликнулась Зари-ма, — люди искать еда, машина.

— Земляне, что ли?

— Нет земляне… старый рачикос.

— Кто-кто?

— Это есть я — рачикос.

Только теперь Артем сообразил, что не знает, как сами полюсиды называют свою планету.

— Как вы называете свой мир?

— Рачи-ка, — с какой-то печалью ответила девушка. — На ваш язык — Мать и много мать…

Артем улыбнулся.

— Мать Матерей?

— Так есть.

— А звезду? Ту, что светит днем?

— Рада-ил. Отец много отец…

— Отец Отцов.

Артем хмыкнул, с интересом глянув на летящую рядом полюсидку (рачикоску?), но в это время они подлетели к повороту коридора, и Зари-ма внезапно остановилась.

— Там… грязный… неприятно! — Она поежилась.

Артем выключил фонарь, прислушался к своим ощущениям. Идти вперед не хотелось.

«Визирь, — вызвал он инка, — что там впереди?»

«Слышу слабый электромагнитный шум. Ничего серьезного. Скорее всего в подземельях живут какие-нибудь местные крысы или насекомые».

«На всякий случай приготовь оружие».

«Всегда готов».

Артем свернул шлем, жестом показал Зари-ме сделать то же самое, сказал тихо:

— Моя аппаратура ничего не фиксирует. Может быть, тебе просто показалось?

Полюсидка поняла его без перевода, легко согласилась:

— Так есть быть показаться… можность повториться шум слово…

— Эхо.

— Так есть — эхо.

Зари-ма двинулась было дальше, но Артем остановил ее за руку.

— Теперь моя очередь идти первым.

Он выглянул за угол коридора. Видеосистема шлема перешла на тепловое и микроволновое зрение, синтезируя поле обозрения, и мрак вокруг раздвинулся, стены коридора стали темно-бордовыми, потолок фиолетовым, а пол коричневым, с пятнами и прожилками вишневого цвета. На пределе видимости стены коридора сходились в точку, ничего подозрительного в нем видно не было.

— Порядок, — сказал пограничник, включая фонарь. — Держись за спиной. Далеко ведет этот тоннель?

— Тонелль? — повторила девушка.

— Коридор, штрек. — Артем коснулся рукой стены, показал вдаль.

— Ахой, — кивнула Зари-ма; Артем уже знал, что это слово сродни русскому «ага». — Мы назвать коридор — старжань.

Они подвесили себя в центре подземного хода и увеличили скорость. Стены неизвестно для чего созданного тоннеля давили на голову, и Артем был бы рад побыстрее выбраться на поверхность.

— Селим, — позвал он.

Безопасник не отозвался.

Артем попробовал связаться с ним на других волнах, и ему показалось, что он слышит какие-то хрипы, стоны и тяжелое дыхание фон Хорста.

— Селим! Что происходит?!

Серия тресков (выстрелы?!), тягучий шорох, стоны…

— Дьявольщина! — Артем остановил Зари-му. — Жди меня здесь! С моим товарищем несчастье, там идет бой, может быть, он ранен… короче, оставайся на месте и жди!

— Какой несчастье? — удивленно проговорила полюсидка. — Я совсем знать… он хорошо… порядок…

Но Артем уже не слышал, разворачиваясь и давая антиграву полную тягу. И только удалившись от девушки на полкилометра, вспомнил ее слова и сообразил, что она действительно могла чувствовать состояние безопасника и что с ним на самом деле ничего не случилось.

Тревожно сжалось сердце. Нельзя было оставлять ее одну, пришла трезвая мысль. Артем остановился, вызвал фон Хорста, ответа не услышал (дьявол, просто стены не пропускают электромагнитные волны!) и метнулся назад.

— Зари-ма!

Крик отразился от стен тоннеля, унесся в бордово-фиолетовый полумрак, вернулся слабым эхом. Через несколько мгновений донесся тонкий крик девушки:

— Нет!.. Нельзя!.. Ждать плохой… — голос ее захлебнулся.

На темном фоне сужающихся впереди стен проявились алые пятна, изменяющие очертания. Их появление означало, что Зари-ма не зря предупреждала спутника о «грязном и неприятном»: беглецов ждала засада. И он сам, по сути, отдал девушку в руки тех, кто хладнокровно готовил ловушку!

Первым побуждением было броситься на врагов и попытаться отбить полюсидку. Однако вторая мысль остановила пограничника. В перестрелке Зари-му могли ранить или убить, а этого допустить он не мог. Нужен был какой-то нестандартный ход.

«Думай!» — бросил Артем сам себе, медленно плывя у потолка тоннеля в режиме «инкогнито». До места, где он оставил Зари-му, оставалось еще метров триста, и захватившие девушку люди его не видели и пока не стреляли.

Инк «кокоса» принял пожелание хозяина на свой счет.

«Над нами пустоты, — сообщил он деловитым тоном. — Возможно, там проложен параллельный штрек».

Решение созрело мгновенно.

«Неймс!»

Визирь послушно сменил на плечевой турели вид оружия.

«Вырезай люк в потолке до пересечения с пустотами!»

Невидимый луч ударил в потолок тоннеля, превращая его материал в пыль, в излучение. Через несколько секунд дыра выросла настолько, что Артем смог протиснуться в нее. Еще через полминуты он в облаке пыли вырвался в другой тоннель, пошире и погрубей, явно проложенный гораздо позже, чем нижний. Судя по стенам, полу и потолку, его буквально прогрызала какая-то машина вроде земного горнорудного комбайна двадцатого века — с фрезами и механическими бурами.

Достичь точки, расположенной над местом, где осталась Зари-ма, было делом десятка секунд. После чего Артем сосредоточился на проникновении в камень — так же он действовал среди астероидов кольца Сатурна в поисках бриллиантид — и включил «неймс» на полную мощность.

Беззвучный взрыв, вихрь пыли и тусклого света, глухой треск обвалившейся плиты — и он уже в нижнем тоннеле.

Слева две вишнево светящиеся кляксы (люди в «хамелеонах», с оружием): выстрел из «глюка»!

Справа еще тень: выстрел из аннигилятора!

Тихий вскрик Зари-мы.

Один из тех, кто волок девушку, ударил ее по голове.

Выстрел из «глюка»!

Дикий вопль: бандиту, ударившему полюсидку, оторвало руку! Второй «хамелеон» отпустил девушку, выстрелил из аннигилятора, но он не видел Артема и не попал. Всплеск огня и дыма отбросил Артема в сторону, однако он все же не потерял ориентацию, выстрелил еще раз.

Бой закончился.

Сквозь пелену дыма и пыли Артем опустился на пол тоннеля, склонился над Зари-мой. Девушка была жива, но лежала без движения. Антиграва на ней не было — сорвали, очевидно, во время борьбы, куртка была разорвана. Артем подхватил ее на руки, не зная, что делать дальше, и сквозь хрипы и писки помех услышал по рации едва слышный голос фон Хорста:

— Живы?

— Зари-ма ранена, со мной все в порядке, — отозвался обрадованный Артем. — Нас ждала засада.

— Туареги?

— Нет, люди в комбезах типа «хамелеон».

— Значит, наши. Они тоже знали этот ход. Дальше пока не идите, ждите меня.

— Мы будем во втором коридоре,

— Каком втором?! — В голосе Селима послышалось удивление.

— Доберетесь до трупов, увидите вверху дыру…

— Понял.

Связь прекратилась.

Артем кое-как с ношей на руках протиснулся в проделанную в потолке брешь и опустил Зари-му на пол второго тоннеля. Свернул шлем, прижал ухо к ее груди и услышал стук двух сердец девушки. Одно билось чаще другого, но о чем это говорило, пограничник не знал. Нечаянно коснувшись груди полюсидки, он отдернул руку, но все же успел почувствовать, что грудь инопланетянки не отличается от груди земных женщин. Порадовался этому обстоятельству, тут же прикрикнув на самого себя: нашел время о чем думать! Потрогал ноги, руки девушки — целы, к счастью, а вот на темени обнаружилась горячая шишка. Сюда и пришелся удар бандита.

«Что у нас имеется в медарсенале?»— вызвал он Визиря.

«Смотря для каких целей», — откликнулся инк.

«Видишь, она без сознания?»

«Могу предложить газовый адаптоген».

«Давай».

На поясе «кокоса» раскрылся пенал медицинской аптечки, в ладонь Артему выпал тонкий стержень зеленого цвета с огоньком на торце. Пограничник щелкнул ногтем по огоньку: зашипело. В нос проник резкий возбуждающий запах. Артем поднес стержень к носу девушки, та поморщилась, чихнула, слепо отмахнулась рукой и открыла глаза, затем быстро села. Глаза ее расширились.

— Все в порядке, — поспешил успокоить Зари-му Артем, отводя луч фонаря в сторону. — Мы в безопасности.

Подумав, повторил эту фразу на полюсидском.

— Они прятаться яма в стене… я нет видеть… после плохо совсем…

— Они, наверное, выстрелили в тебя из парализатора, — сказал Артем, мешая русские и полюсидские слова. — Правда, не понимаю, как им удалось так спрятаться, что не учуяла ни ты, ни аппаратура «кокоса».

— Я нет понимать вместе, — пригорюнилась Зари-ма. Завертела головой, встала на ноги. — Ты я есть какой место?

— Я обнаружил второй коридор. — Артем осветил стены и потолок тоннеля, направил луч света в его глубину; тоннель в полусотне метров сворачивал в сторону. Артем посветил назад: и этот участок тоннеля сворачивал, но уже в противоположную сторону. Образовался странный зигзаг в форме буквы «z», перекладина которого располагалась точно над первым тоннелем — нижним.

— Интересно, кто проделал этот ход и зачем?

— Нет знать, — пожала плечами полюсидка; заметила, что куртка у нее разорвана, запахнула полы. — Старжань старый нет полный… запах чужой… нет рачикос…

— Ты имеешь в виду, что ход проложили не рачикосы?

— Предположность так есть… нет уверенность…

Артем вдруг подумал, что, кроме землян, Полюс Недоступности могли посетить и другие инопланетяне. Тогда становилось понятным замечание девушки о «чужом запахе». Этот тоннель могли проложить чужие существа. Только зачем?

— Где наш друг? — спросила Зари-ма; слово «друг» она произнесла по-полюсидски, оно звучало как «радог». — Мы ждать?

— Я здесь, — раздался приближающийся бас фон Хорста, и его фигура вынырнула из дыры в полу в облаке пыли. За ним выплыла полусфера кибера. — Вот вы где! Действительно, тоннель. Неужели я наконец нашел их?

— Кого? — не понял Артем.

— Так, никого. — Селим осветил Зари-му. — Вы уже пришли в себя, мадемуазель?

— Он спасать я, — объявила Зари-ма и провела пальцами по щеке Артема, так что у него по спине от удовольствия побежали мурашки. — Я благодарность.

— Понятно. — Селим тоже свернул шлем, пригладил волосы. — Как это случилось?

— Они устроили засаду. Не понимаю, почему Зари-ма их не почуяла.

Фон Хорст подкинул в руке цилиндрик, похожий на фонарь, с рядами отверстий и выпуклым стеклянным глазом на торце.

— Я нашел внизу вот это.

— Динго?!

— Совершенно верно. Только с эйдоэффектом. Такой аппарат создает не только голографическое изображение любого предмета, но и включает пси-сопровождение. Можно пройти рядом с живым человеком, будучи уверенным, что это дерево или скала.

— Я не предполагал…

— Это спецразработки техотдела СБ. Мы снова наткнулись на людей Зо Ли, которого снабдили самой современной техникой, в том числе секретной. Я же говорил, у этого человека очень высокие покровители.

— Вперед нам теперь идти нельзя, бандиты наверняка будут ждать нас на выходе.

— Назад тоже. Я взорвал ход за собой. — Селим осветил коридор, как это делал недавно Артем. — Придется воспользоваться этим ходом. Знать бы, куда он нас выведет. Итак, леди и джентльмены, куда направимся?

Зари-ма показала в один конец коридора, Артем в другой.

Безопасник улыбнулся и направился в ту сторону, которую выбрал Артем.

След Червя

Этот коридор отличался от нижнего, как ход жука-древоточца от прокола шилом. Он петлял, поднимался и опускался, сужался и расширялся, хотя вел примерно в одном направлении.

Анализаторы «кокоса» долго собирали информацию, пока отряд двигался по тоннелю, и наконец инк выдал предположение, что ход проложен в толще осадочных пород долины каким-то агрегатом со множеством фрез, хотя кое-где сохранились и следы плазменной обработки, если судить по выплавленным в стенах нишам.

Селим не пропустил ни одной такой ниши, обследуя их с особой тщательностью и не отвечая на вопросы Артема, но что он искал, так и осталось невыясненным. Единственное, в чем окончательно убедился пограничник, было его собственное предположение о том, что фон Хорст знает больше, чем говорит. И еще в душе Артема зрело убеждение, что ему выдали не всю информацию о положении дел на планете. Он гнал от себя эту обидную мысль, но она упорно возвращалась, и лишь ситуация не позволяла ему обратиться к Селиму с прямым вопросом и выяснить правду.

Они преодолели около двух километров по странному выгрызенному тоннелю, когда Зари-ма окликнула мужчин и остановилась, прижав ладонь левой руки ко лбу и закрыв глаза.

— Там темный… недобрый… очень большой… верх и низ…

— Колодец? — уточнил Селим.

— Верх большой тяжелый… низ глубоко… так есть колодец…

Мужчины переглянулись.

— Кажется, я понимаю, — пробормотал Артем. — Мы приближаемся к башне могильника. Надо было идти в другую сторону. Поворачиваем?

— Теперь уж давай посмотрим, что там впереди, зачем кому-то понадобилось прокладывать ход под башню. К тому же возвращаться уже поздно, ход наверняка перекрыт охотниками. Я пойду первым, ты последним.

Фон Хорст дал команду киберу, и полусфера устремилась вперед, играя роль впередсмотрящего.

Спустя несколько минут тоннель вильнул и вывел отряд в низкий круглый зал, стены, пол и потолок которого были усеяны кавернами, более мелкими ямками и порами. В центре зала потолок подпирали два десятка кривых, бурых, с сизым налетом колонн, похожих на гигантские берцовые кости. Они окружали дыру в полу, испускавшую тусклое серое свечение. Над дырой в потолке виднелась какая-то кристаллическая прозрачная масса, напоминавшая растрескавшуюся выпуклую линзу. От этой линзы исходила волна живого ожидания. Казалось, она смотрит на людей, тяжело, подозрительно, недоверчиво, с угрозой.

— Глаз Мраг-Маххура! — прошептала Зари-ма, прячась за Артема. — Я нет верить!.. Рассказывать отец…

— М-да! — сквозь зубы проговорил Селим. — Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Легенды действительно не врут. Вот он, Червь, а я искал его наверху, в горах…

Артем с недоумением посмотрел на безопасника. Тот разглядывал не линзу Глаза Мраг-Маххура, а странное сооружение у стены зала, похожее на огромный, в два человеческих роста, ссохшийся гофрированный шланг. Кое-где оболочка шланга потрескалась и разошлась, открывая белесые дуги и кольца, систему тонких жил и растяжек, заполнявшую внутренности шланга ажурной объемной вязью.

— Что это? — подлетел к Селиму пограничник, успокаивающе беря Зари-му за руку.

Фон Хорст очнулся, подозвал кибера и развернул малый исследовательский комплекс «Знаток». Затем подлетел к «шлангу», запустил «Знатока» внутрь необычного сооружения. Блестящий жук выпустил усы и деловито пополз в паутинные заросли жил и растяжек.

— Вы от меня что-то скрываете, — требовательно заявил Артем.

Безопасник оглянулся. Сосредоточенное лицо его разгладилось, стало добродушным и лукавым. Правда, всего на несколько мгновений.

— Извини, гриф, я думал, тебе дали весь информпакет. Дело в том, что безопасность занимается на Полюсе не только проблемой поиска корабля роботов. Найти оставшегося «живого» Демона особой надежды нет. Но вот если вернуться к легендам, бытующим на Полюсе, то одна из них рассказывает о посещении планеты Червем Угаага уже после того, как здесь появились усыпальницы джиннов. Понимаешь, о чем речь?

— Пришельцы, — пробормотал Артем. — Я начал догадываться… Значит, этот «шланг» в зале…

— Червь Угаага, один из тех, кто прилетел на Полюс сотни тысяч лет назад. Почему он остался здесь, под башней могильника, я не знаю, легенды об этом не говорят ничего. Но факт налицо. Мы искали следы Червей на поверхности, а надо было заглянуть под землю.

— Мы?

Селим отвел глаза.

— Я не первый разведчик СБ на Полюсе, до меня здесь работали другие парни.

— Мне говорили… Но ведь они не вернулись…

— К сожалению, не вернулись. Хотя информацию собранную передали. Кстати, тот объект в виде крыла, который мы с тобой обнаружили в степи, скорее всего является космолетом Червей. Хотя утверждать не берусь. Возможно, это в самом деле один из катеров, выпущенных кораблем роботов.

— Почему же меня не предупредили?

— Не переживай, мне тоже в свое время не выдали всей информации, так как боялись утечки. Меня посылали найти центр, управляющий спайдер-системой негуман, а уж потом дали еще несколько заданий.

— Каких, если не секрет?

— Секрет. — Селим усмехнулся. — Хотя тебе могу сказать. Кроме спайдер-центра, мне надо было найти корабль Демонов, шахты и заводы полюсидов по добыче руды и производству индия, следы чужих косменов и установить контакт с охотниками за кладами. Многие из них отдали бы полжизни, чтобы вернуться на Землю.

Артем некоторое время не сводил потемневших глаз с лица фон Хорста, мотнул головой, приходя в себя. Глухо проговорил:

— Меня послали найти вас и взорвать корабль…

— Все правильно, гриф, одному человеку не под силу решить все задачи одновременно. Я успел многое лишь благодаря тем, кто работал на Полюсе передо мной. Теперь нам с тобой гораздо легче. Думаю, нам удастся дойти до гранд-болот юга и найти корабль.

— Но эти… сзади… — Артем оглянулся.

— Стая Зо Ли изрядно поредела, еще одна стычка — и он останется без помощников.

— Он очень опытный и упорный человек.

— Он уже не человек, по большому счету, хотя действительно опытный и упрямый. Ты даже не представляешь, до чего он упрям и опасен. Законы этики для него не существуют. Ничего, как-нибудь прорвемся.

— Я подумал… может быть, маяк негуман, мимо которого мы пролетали, и есть центр управления спайдер-системой?

— Эта мысль приходила в голову всем нашим предшественникам, и они ее проверили… ценой нескольких жизней. К сожалению, идея не подтвердилась.

Селим похлопал ладонью по шершавой шкуре Червя.

— Прощай, последний Угаага. Не повезло тебе.

— Кто он? Я имею в виду — живое существо или инк?

— Угаага были, естественно, негуманами, разве что другого вида, отличного от гиперптеридов и иксоидов. Они каким-то образом узнали о корабле роботов и попытались найти, но не преуспели. Хотя это все мои домыслы, а не прямые доказательства.

— Зачем им понадобилось пролагать тоннель под башню?

— А зачем нашим охотникам понадобилось взрывать могильники? Чтобы посмотреть, что там, внутри, и, если можно, оживить сдохшего Демона и заставить служить себе.

— Глаз! — вырвалось у Артема. — Глаз Мраг-Маххура! — Он посмотрел на осмелевшую Зари-му, приблизившуюся к центру зала.

— Это, вероятно, нечто вроде объектива интроскопа, — кивнул Селим. — Черви через него заглядывали внутрь башен. Не взрывая их.

— Невероятно!

— Почему же? Вполне может быть.

— А мы можем заглянуть в башню через этот… объектив?

— Попробуем, если только нам не помешают. Чувствуешь, какая здесь атмосфера? Наверное, существует определенного рода обратная связь между этим залом и башней через Глаз. То ли Демон там, внутри, не окончательно истлел, то ли это эффект работы самого Глаза. В общем, действуем осторожно.

— Глаз Мраг-Маххура! — торжественно заявила Зари-ма, показывая на линзу в потолке зала. — Отец видеть такой горы Плиния… глубоко пещера… очень страх!

— Наверное, ее отец действительно натыкался на ходы Червей в горах, — задумчиво сказал Селим, подходя к колодцу. — Но меня больше интересует эта дырка. Почему она расположена точно под Глазом? Ну-ка, погаси свет.

Артем выключил фонарь.

В зал хлынул мрак. Однако над колодцем он был неполным, будто глубоко внутри располагался источник света. Артем и фон Хорст осторожно приблизились к трехметровой дыре в полу зала и увидели совсем неглубоко шапку светящегося серовато-жемчужного тумана.

«Оцени», — приказал Артем инку.

«Глубина не поддается измерению, — почти тотчас же отозвался Визирь. — Субстанция в колодце не имеет конкретных характеристик: температуры, плотности, вязкости, состава. Во всяком случае, я их определить не могу».

— Что за чертовщина?! — вслух произнес Артем.

— Да, на обычный туман эта пелена не похожа, — хмыкнул фон Хорст. — Погляди-ка вверх.

Артем поднял голову, и ему показалось, что на него посмотрел кто-то огромный и ощутимо массивный, как гора. Отшатнувшись, он едва не свалился в колодец, но Визирь включил антиграв и вынес хозяина из зоны действия линзы. Селим же еще несколько мгновений всматривался в стеклянно-кристаллическую глыбу, рассеченную сеткой трещин, вздрогнул и отпрыгнул назад.

— Зараза! Не хуже гипногенератора!

— Что?! — Артем включил фонарь и взялся за оружие.

— Похоже, Демон внутри этого могильника действительно еще не сдох окончательно. Мне показалось… — безопасник замолчал.

Артем выжидательно посмотрел на него.

— Вы… видели…

— Да ничего я практически не увидел. Показалось, что на меня сейчас рухнет потолок, вот и все.

Вскрикнула Зари-ма, вытягивая руку к линзе.

Мужчины одновременно выхватили аннигиляторы, оглядываясь, и увидели, как из линзы Глаза Мраг-Маххура капнула в колодец сияющая капля. Воздух и корявые стойки вокруг колодца шатнуло странной беззвучной ударной волной. Свечение тумана усилилось, но ненадолго. Вскоре все успокоилось, лишь ощущение взгляда не проходило, будто великан наверху продолжал мрачно, с вечной тоской следить за людьми, изредка роняя в колодец «слезы света».

— Надо уходить отсюда, — глухо сказал Селим, подходя к остову Червя и забирая «Знатока». — Для изучения находки нужна хорошо оснащенная экспедиция. Главное, что мы получили подтверждение высадки на Полюс еще одного отряда негуман — Червей Угаага.

Зари-ма вдруг сорвалась с места, вцепилась в локоть Артема, глядя в темноту зала.

— Плохо приближаться! Много люди… недобрость желания… смерть!

— Он все-таки последовал за нами, — нахмурился Селим. — Надо было взорвать и этот ход за собой.

— Поздно! Занимаем оборону и…

— Ни один «кокос» не выдерживает выстрела из аннигилятора, а тем более из «глюка». Всех мы все равно не перестреляем одновременно, кто-нибудь из охотников непременно уцелеет и выстрелит. Надо бежать.

— Куда?! Ход сюда один!

— А колодец?

Артем изумленно глянул на спокойное лицо фон Хорста.

— Но мы же не знаем, куда он ведет. Вдруг в тупик? К тому же он заполнен странным «туманом».

— У тебя есть еще варианты?

Артем оглянулся на Зари-му, не сводящую глаз с дыры тоннеля, через который они проникли в зал Червя.

— Она погибнет без защиты…

— Она знала, на что идет.

— Без нее я…

— Тогда убеди ее надеть «кокос», — оборвал пограничника Селим. — Я попробую задержать их на пару минут.

Он метнулся к зеву тоннеля, исчез в темноте.

Артем повернулся к полюсидке, взял ее за руку.

— Зари-ма… поверь мне… мы погибнем, если останемся. И можем погибнуть, если прыгнем в колодец. А чтобы мы не погибли…

— Я понимать, — перебила его девушка. — Я надо надеть искусственный шкура? — Она потрогала упругую пленку «кокоса».

— Да!

— Так есть. Ты помогать.

— Конечно, — обрадованно засуетился Артем, подзывая кибера и доставая запасной комплект костюма.

И не успел он его развернуть, как девушка сняла с себя куртку и шаровары и осталась в одной белой юбочке. Ошеломленный Артем молча смотрел на золотистое тело юной полюсидки, отвечающее всем канонам земной женской красоты, до тех пор пока она не посмотрела на него удивленно.

— Ты помогать? Я плохо?

— Ты ангел! — очнулся Артем, понимая, что обычаи полюсидов не позволяют ей стесняться переодевания при мужчинах. — Вдевай сюда ноги.

Девушка послушно влезла в костюм. Артем нечаянно коснулся ее живота, кровь прихлынула к щекам, сердце дало сбой, руки дрогнули.

Зари-ма повернула к нему голову, удивленная его реакцией, глаза их встретились. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, разговаривая на языке чувств, потом Зари-ма погладила пальцами щеки Артема и поцеловала.

— Нет знать будущее… ты ждать… хорошо?

— Хорошо! — выдохнул он.

Из отверстия тоннеля в зал вылетела волна грохота, задрожали стены и пол зала. Затем в облаке коричневой пыли появился стремительно мчавшийся Селим.

— Вы еще не переоделись?! Нашли время выяснять отношения! Быстро уходим, они вот-вот будут здесь!

Артем помог Зари-ме быстро зарастить «кокос», объяснил, что голос в ушах, который она слышит, принадлежит не «духу», а существу, обслуживающему костюм, и бояться его не надо, надо лишь приказывать мысленно, что он должен делать. Зари-ма поняла все мгновенно, она вообще все схватывала на лету, попробовала побеседовать с инком «кокоса», но в этот момент пространство зала прочертила огненная трасса аннигиляционного выстрела, вспышка ярчайшего света ударила по глазам. Одна из уродливых «костяных» колонн исчезла. Взрывная волна отбросила Зари-му и Артема к остову Червя.

Еще одна трасса пронзила воздух, но это уже стрелял Селим, профессионально занявший позицию для точного выстрела. В тоннеле вспыхнул радужный шар аннигиляции, грохнуло, волна пыли и дыма выплеснулась в зал. На несколько мгновений стрельба прекратилась.

— Ныряйте! — рявкнул фон Хорст.

Артем помог Зари-ме встать, без слов подхватил ее на руки, так как инк еще не разобрался в ее желаниях и не включил антиграв. Прочертив в воздухе короткую дугу со своей ношей, пограничник прыгнул в колодец со светящимся туманом.

За ним метнулся Селим.

Жуткое ощущение неминуемого удара в спину охватило беглецов. Артем взмолился в душе: господи, вынеси нас отсюда живыми! Тихо вскрикнула Зари-ма. Что-то глухо пробормотал фон Хорст. Светлая пелена окутала падающих в колодец людей. Что-то звонко скрипнуло, будто отворилась металлическая дверь, странная темная вспышка ударила по глазам, тела беглецов пронзила судорога неведомого разряда, и наступила темнота…

Темнота и тишина…

Слабый стон…

Артем пошевелился, с трудом разлепил веки.

Стон повторился.

Он открыл рот и понял, что стонет сам. Позвал мысленно:

«Визирь!»

«Слушаю, хозяин», — отозвался инк тонким шелестящим пси-голоском, будто ему стиснули горло.

«Где мы?»

«Плотность среды в полтора раза выше плотности воды. Это не жидкость, а скорее жижа или взвесь. Температура плюс восемнадцать, давление — две атмосферы. Предположительно мы находимся в болоте на глубине двух десятков метров».

«Как мы здесь оказались?!»

«Для вывода не хватает информации. При погружении в туман колодца аппаратура зафиксировала сильные полевые искажения. Возможно, произошел стохастический ТФ-переброс».

Артем вдруг вспомнил, что он был не один.

«Где Зари-ма?! Селим? Позови их!»

«Вызываю».

В ушах зашумел «океанский прибой» эфира, затем шум резко стих, отсеченный фильтром, лишь изредка слуха касались тонюсенькие всхлипы, принадлежащие каким-то волновым процессам в толще болота. И вот Артем услышал чье-то дыхание и тихий шепот-мольбу на полюсидском языке. Горло пограничника сжал спазм. Девушка считала, что находится уже на том свете (по-полюсидски — в «нижнем мире отсутствия всего»), и молилась своим богам, чтобы они спасли «светлого землянина».

— Зари-ма! — позвал он.

Шепот прекратился. Мгновение изумления и радостного недоверия. Тихий вскрик:

— Арти?!

— Да, милая.

— Ты жизнь!

— Жизнь, жизнь, — раздался ворчливый голос фон Хорста. — Вылезайте из болота, сколько можно там торчать?

— Это понять — я нет нижний мир?

— Мы просто сидим в глубине болотной трясины, — сказал Артем.

Радостный вопль и вслед за тем жалобное:

— Я ничего нет видеть…

— Вызови инка… существо, которое сидит в костюме, и попроси его вынести тебя на поверхность болота.

Пауза, тихий вскрик и нервный смех.

— Он просить повторение… вежливость страшно…

Еще пауза, потом радостный вздох:

— Он понять… я двигаться!

Артем приказал Визирю выбираться из болота. Тьма вокруг (в инфракрасном диапазоне толща жижи излучала малиново-бордовое свечение; казалось, ты висишь в бездне, пронизанной затейливо изогнутыми лентами водорослей) стала светлеть, зеленеть, отступать вниз. Приблизился верхний мутно-белесый слой, и с гулким чмоканьем «кокос» вылетел в сумрачный воздух.

Небо над болотом было затянуто зеленоватыми тучами, скрывающими светило. Кроме того, над болотом стлался серовато-салатовый туман, скрывающий горизонт, а из этого тумана выступали размытые бугристые стволы гигантских деревьев, вершины которых уходили буквально в нижний слой облаков. Чуть поодаль, в просветы между стволами, виднелась угрюмая черная колонна могильника. Дорога, связывающая ее с другими башнями, очевидно, пряталась в глубине болота.

С тяжким плеском в десяти метрах от Артема из мшистого буро-желтого месива вылетела бесформенная масса, зависла над поверхностью болота, роняя комья грязи, водоросли и ручьи воды. Это был «кокос» Зари-мы. Артем понял, что выглядит примерно так же, похлопал руками по груди и ногам, сбивая грязь.

— Кажется, нам придется смывать эту липучую слизь. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — ответила возбужденная, осмелевшая девушка. — Очень удобность одежда… я одомос карионис!

— Что?

— Она просто в восторге, — послышалось ворчание Селима. И между стволами растительных великанов мелькнул белый «кокос». — Как самочувствие?

— Нормально. Что произошло? Как мы здесь оказались, в болоте?

— Я вижу только одно объяснение: Демон выполнил наше желание.

Артем в изумлении не сразу нашелся, что сказать.

— Неужели вы считаете… что мертвый робот…

— Он не совсем мертв. Вы же сами чувствовали его взгляд.

— Но если он еще жив и может выполнять чьи-то желания, то почему не выполнил желание Червя и не переместил его на родину?

— Кто может знать, какие желания возникают у негуман? — философски заметил Селим. — Может быть, у Червя были более важные цели, нежели спасение жизни и возвращение домой. Вряд ли он и его соотечественники стали бы прокладывать тоннели под башни могильников и сооружать линзы «интроскопов» ради того, чтобы попросить Демонов отправить их обратно. К тому же я не уверен, что это желание по силам Демону. Факт же налицо: мы оказались здесь, на краю одного из южных гранд-болот, и перенести нас мог сюда только Демон.

— Не согласен, — возразил Артем. — Колодец могли соорудить Черви. Что, если это их станция метро с нестандартным резонансным ТФ-контуром? Стоило нам возбудить его, контур сработал, и нас выбросило по «струне» по случайному вектору. Хорошо еще, что не в космос.

— Возможно, — согласился фон Хорст после короткого раздумья. — Но что-то мне подсказывает, что прав я — Демон услышал наши желания и перенес туда, куда мы хотели попасть. Хотя это уже не имеет значения. Слава богу, мы на юге и можем двигаться дальше к цели. Зари-ма, девочка, пора включать свои способности чаровницы.

— Я готовность, — тут же отозвалась проводница.

Шлем ее «кокоса» свернулся к воротнику, и стало видно довольное лицо полюсидки с сияющими фиалковыми глазами.

Все дороги ведут в болото

Таких гигантских — по всем параметрам — болот Артем не встречал ни на одной из планет Солнечной системы и других звезд. Создавалось впечатление, что на Полюсе жили великаны, для которых планета и вырастила гранд-болота глубиной до двух километров. С трудом верилось, что около миллиона лет назад — по данным исследователей-дистанционников — болота на Полюсе Недоступности практически не существовали. Они начали появляться и расползаться по планете только после ухода негуманоидов, оставивших мрачные башни «демонических склепов».

В этом болотном мире поражало все: глубины, колоссальной высоты и толщины деревья — своеобразные многоходульные мангры, создающие целые надводные «острова», диковинные запахи (особенно сильными были запахи железа), странные существа и «живые струи» — медленно движущиеся сквозь теплую толщу болотной жижи потоки мелкодисперсных водорослей, обладавшие, как оказалось, зачатками воли и разума. Во всяком случае, они всегда собирались там, где останавливались люди, и с любопытством разглядывали их «коллективным полем чувствования». Самое интересное, что Зари-ма не боялась этих медленных болотных созданий и даже могла общаться с ними в пси-поле. Хотя и не знала, что такое поле существует.

Артем предположил, что многие необычные существа болота являются мутантами, порожденными влиянием черных могильников, и Селим с ним согласился. Он и сам думал так же. Природа Полюса Недоступности и природа Земли шли сходными эволюционными путями, экспериментируя с почти одинаковым генетическим материалом, однако существовали и отличия, обусловленные рядом факторов, присущих только данной планете. Плюс влияние «темной ауры» могильников.

После «несанкционированного» катапультирования ТФ-каналом из подземелья под могильником в глубины болота беглецы полдня приходили в себя, изучали местность, ради любопытства осмотрели несколько мангровых «островов», позавтракали — в этом южном районе начиналось утро. Потом Артем учил Зари-му пользоваться «кокосом» — освоилась она довольно быстро, и лишь после этого выступили в поход на поиски легендарного корабля негуманских боевых роботов.

Башня могильника, возле которой они вынырнули из болота, несмотря на свою высоту, выступала над густо заросшей водорослями и «кувшинками» поверхностью всего на двести метров, хотя и в «усеченном» виде производила впечатление мощной цитадели, внутри которой спит жуткий великан-монстр. Ее разведчики обошли стороной, не желая испытывать душевный дискомфорт от «потустороннего общения» с мертвым Демоном.

Девушка-полюсидка за это время успела выучить еще около двух сотен слов и разговаривала на унилинге все уверенней, забавно коверкая слова. Да и Артем постарался не отстать от нее в изучении полюсидского языка, так что диалог у них получался вполне сносный.

Зари-ма каким-то образом сориентировалась на местности и сообщила, что они находятся на окраине Парлевуанского гранд-болота, охватывающего Лысину — стокилометрового диаметра гладкий каменный купол, который олицетворял на планете южный полюс. Тирранское гранд-болото, в котором по легенде утонул дракон Мраг-Маххура, начиналось на сто километров севернее, отделенное от Парлевуанского полосой Горелой Степи. Таким образом, нырок в колодец со светящимся туманом сократил отряду путь примерно на три тысячи километров. Оставшиеся сто километров он преодолел бы и не имея транспортных средств, а уж в спецкостюмах с антигравами и вовсе это расстояние не казалось препятствием.

Действительно, стокилометровую Горелую Степь они на бреющем полете пересекли за час, вдоволь налюбовавшись буро-коричневой, с проплешинами черного и ослепительно белого крупного песка, поверхностью, а также глубокими воронками ядовито-синего цвета и горами голубовато-серого пепла. Почему этот пепел не развеивался ветрами, Зари-ма не знала.

По ее словам, здесь некогда располагалось некое Производство, сгоревшее во время «небесного гнева». Что подразумевалось под «небесным гневом», не знала и сама проводница, но, вероятнее всего, над этим районом, представлявшим собой технологическую зону полюсидской цивилизации, произошла одна из стычек между беглецами с корабля роботов и догнавшими их иксоидами.

Бой разгорелся нешуточный, причем с применением магических средств, иначе трудно было объяснить миллионнолетнее сохранение местности в том состоянии, в каком она оказалась после битвы. Башня могильника стояла на краю Степи, но не она делала погоду в этом мертвом краю, застывшем навеки, пронизанном вибрацией чужих физических законов.

Конечно, разведчики не преминули бы задержаться в Степи для изучения древнего поля боя, будь у них свободное время. Но времени-то как раз и не было. Уже при подлете к болоту, появившемуся на горизонте в виде зыбкого туманного марева зеленовато-серого цвета, из которого высовывались растопыренные перья и колючки исполинских деревьев, Зари-ма почуяла приближение «плохих людей», и земляне поняли, что от погони избавиться им так и не удалось. И хотя они успели нырнуть в туманную завесу, затрудняющую локацию на многих диапазонах электромагнитных волн (из-за присутствия в частицах тумана включений железа и индия), прежде чем их заметили, настроение у Артема испортилось. Он предчувствовал новое столкновение с охотниками за Демонами, которое могло закончиться не столь благополучно, как первые.

— Как они вышли на наш след? — поинтересовался он у фон Хорста, возившегося с кибером.

Они остановились у одного из лесных великанов, десяток стволов которого уходил в болото на добрые две сотни метров, а крона представляла собой нечто вроде гигантской многоножки, покрытой желто-сиреневыми листьями-иглами.

— Скорее всего, это просто еще одна стая охотников, — буркнул безопасник, — блуждающая по южным областям. Но, возможно, наши преследователи прыгнули за нами в колодец с жаждой догнать, и тот переместил их в то же место. Придется теперь сохранять режим радиомолчания, чтобы нас не запеленговали. Общаться будем только на звуке, сняв шлемы.

— Надо бы посоветоваться с базой.

— Я сообщил на базу о наших приключениях, но ответа не получил. Не знаю, в чем там у них дело. Может, нашу миссию раскрыла служба охраны Правительства, у них своя контрразведка, а может, твой дед ушел в отставку и службу безопасности прикрыли, поэтому помощи ждать не стоит. Будем пробираться «тенью», в режиме «инкогнито», чтобы исключить любые случайности. Уж слишком близко мы подошли к цели.

— Что вы хотите сказать?

— Просто рассуждаю вслух, — рассеянно ответил Селим, заканчивая сортировать запасы в пузе кибера. — Зари-ма, девочка, снова твой выход. Ищи «дракона», на котором прибыл на вашу планету Мраг-Маххур. Сможешь?

— Я попробовать, — несмело улыбнулась девушка. — Здесь много неприятность место. — Она передернула плечами; в «кокосе» это выглядело, как танцевальное па.

— То, что мы ищем, — очень большое и имеет необычную форму. Причем лежит где-то на дне Тирранского болота.

— Я понимать. Только я мешать этот шкура. — Она указала пальцем на свой «кокос». — Необходимость снять.

— Что ж, снимай и колдуй, он будет тебя охранять. — Селим кивнул на Артема. — А я вернусь через десять минут, посмотрю на Степь.

Безопасник нырнул в туман.

— Ты помогать, — безапелляционно заявила Зари-ма, поискала глазами место, где можно было стать на ноги, и указала на горизонтальный ствол «мангра» толщиной в три десятка метров. — Здесь.

— Снимай костюм, — вздохнул Артем, не двигаясь. — Инк подскажет, как это сделать.

— Он слушаться я, — гордо сказала Зари-ма и удивленно посмотрела на пограничника. — Почему ты отворачиваться?

Объяснять, почему по земным нормам женщина предпочитает не оставаться в компании незнакомого мужчины без одежды, было делом безнадежным, поэтому Артем сказал первое, что пришло в голову:

— Пока ты будешь колдовать, я посмотрю, не спрятались ли где-нибудь опасные звери.

— Я сама видеть опасность зверь, — сообщила девушка. — Здесь нет зверь, только урххи. — Этим словом полюсидка называла «живые» водорослевые струи. — Идти там стоять я.

Артем подумал и согласился.

На почти плоском от толщины стволе «мангра» Зари-ма освободилась от «кокоса» и осталась в одной своей коротенькой нижней юбочке, заменявшей ей все нижнее белье. Артем отвернулся, держа костюм девушки, красота молодого тела полюсидки приводила его в трепет, и он с удивлением признался самому себе, что ни одна из земных девушек, с которыми он встречался, не действовала на него, как это юное инопланетное создание с задатками ведуньи.

Зари-ма же спокойно повернулась к югу лицом, не предполагая, какую бурю чувств подняла она в душе землянина, сосредоточилась, прижав одну руку к глазам, а вторую подняв над собой, как антенну, и начала шептать что-то на своем языке, медленно поворачиваясь вокруг оси. Через несколько секунд замерла, пошевелила пальцами поднятой вверх ладони, постояла так немного и снова начала поворачиваться. Замерла. Повернулась. Еще раз. Отняла руку от лица, опустила вторую.

— Восемь-твенадцать лига — нехороший место глубоко твердость. Неприятность место. И так еще один и один такой двадцать лига…

— Три района, — уточнил Артем, помогая девушке надеть скафандр. — Интересно, что это может быть? Ведь не три корабля садилось, а всего один. Укажи направление до ближайшего «неприятного места».

Зари-ма вытянула руку в сторону накренившегося засохшего лесного великана с чешуевидной корой малинового цвета.

— Там есть. Восемь-десять лига. Очень сердце биться. — Она прижала руки к груди.

— Селим, — позвал пограничник.

Голос увяз в тумане, не создавая эха. Фон Хорст не отозвался.

— Селим!

Глухая ватная тишина, нарушаемая лишь редким бульканьем и вздохами трясины. Любопытная урхха, похожая на жидкого зеленовато-оранжевого кальмара, подплыла ближе, извиваясь в серо-желтой каше, раздвигая пятна звездчатой сиреневой ряски и огромные белые крестообразные «лилии». Казалось, она разглядывает висящих над болотом людей и силится что-то сказать.

— А ну, поговори с ней, — вдруг предложил Артем, не особенно обеспокоенный молчанием безопасника. В случае появления опасности фон Хорст наверняка сумел бы дать сигнал тревоги.

Зари-ма послушно исполнила процедуру вхождения в природное пси-поле планеты, но, во-первых, костюм в самом деле мешал ей сосредоточиться, а во-вторых, показался быстро скользивший между деревьями Селим со своим кибером.

— Что вы орете?

— Мы закончили поиск, — виновато сказал Артем. — Зари-ма определила три источника «неприятных» ощущений. Одно из них находится всего в десяти лигах отсюда.

— Поехали.

Зари-ма посмотрела на пограничника, тот махнул рукой.

— Потом поэкспериментируем.

— Что вы затеяли? — осведомился фон Хорст.

— Хотели пообщаться с урххами.

— Хорошая мысль, но сначала проверим, что отыскала наша милая проводница.

Отряд устремился к центральной части болота, провожаемый «взглядом» разочарованного болотного создания.

По мере продвижения в глубь территории болота деревьев попадалось все меньше, зато сами они становились все больше и массивней. Разведчики даже замедлили полет, минуя одного из растительных колоссов, диаметр трех «ног»-стволов которого достигал не менее пятидесяти метров. Такие гиганты должны были расти десятки, если не сотни тысяч лет, по мере роста болот, и не исключено, что возраст большинства исполинов достигал миллиона лет.

Первое «неприятность-место» удалось обнаружить быстро.

Зари-ма притормозила, сделала круг над бездонной трясиной — здесь в толще болота образовалось стометровое окно почти чистой воды — и указала на центр окна:

— Здесь смотреть.

Артем и фон Хорст включили анализ-комплексы «кокосов», но земная аппаратура не смогла сказать ничего определенного, кроме вывода о загрязнении воды окислами железа и индия, а также об изменении некоторых полевых параметров данного участка болота. На глубине в полкилометра образовалась некая гравитационная аномалия, причиной которой могла быть как масса металла, так и выход металлоносных пород типа железо-индиевой руды. Системы же видения костюмов не просматривали толщу вод болота ниже пятидесяти метров.

— Глубина болота в этом месте восемьсот метров, — задумчиво сказал Селим. — Гравитационный «бугор» выступает, таким образом, всего на триста метров. А Ковчег Демонов, по всем расчетам, должен иметь вдесятеро большие размеры. Тем не менее проверим.

Он пообщался с инком грузового кибера, освободил его от лишнего груза, сложив на ближайшем стволе «мангра» модуль «Пикник» и кое-какие контейнеры, и полусфера кибера нырнула в воду.

— Подождем, — сказал безопасник. — Мы могли бы и сами спуститься под воду, да времени потратим больше. Вот если окажется, что это негуманский спейсер…

Ждать возвращения кибера пришлось около сорока минут. Он с плеском вынырнул из воды в полусотне метров от точки входа в болото и устремился к хозяину, роняя хвост водяных капель и ржавые хлопья водорослей и мхов.

— Наконец-то!

Селим поколдовал над вириалом управления кибером, вытащил усы информвыводов с иглами штеккеров.

— Подсоединяйтесь, посмотрим, что он принес.

Артем воткнул один из штеккеров в разъем на шлеме «кокоса» Зари-мы, подсоединился к инку кибера сам. Включился просмотр записи, сделанной видеосистемой аппарата. Перед глазами людей развернулась картина подводного, точнее, подболотного мира, которую он увидел.

Серо-зеленые сумерки с искрами всевозможных мелких существ сменились глухой темнотой, вскоре разгоревшейся багровым пожаром более теплых глубин болота: сменился диапазон видения. Появились бурые и темно-синие щупальца уплотнений среды, похожие на земные водоросли. На самом деле это были не расплывающиеся в жидкости сгущения отмерших микроводорослей и грибов.

Цвет глубин болота еще раз изменился, стал багрово-фиолетовым. Показались «заросли травы» оранжево-сиреневого цвета — щеткообразные сгущения ила и торфяной взвеси. Мимо объективов видеосистемы кибера проплыл длинный извивающийся предмет неопределенных очертаний, испускающий облака мути. Наконец, в «траве» появилась черная тень в виде гигантского гребня.

На фоне видеокартины промелькнули белые цифры и буквы бланк-сообщения: гребень, утопающий в торфяно-илистом придонном слое, обладал огромной массой и был явно искусственного происхождения.

— Все ясно, — прервал Селим показ фильма. — Это не Ковчег, а какое-то местное сооружение из индия. Непонятно, почему Зари-ме оно кажется неприятным.

— Он есть холодный и предназначенность убивать, — убежденно проговорила девушка.

— Возможно, это действительно остатки оружия полюсидов, — согласился безопасник. — Или негуман. Сворачиваемся и идем дальше.

— Сколько же тайн сокрыто в болотах! — покачал головой Артем. — И вообще на планете! Взять бы, собрать всех охотников, сколько интересного они бы рассказали!

Селим с уважительным любопытством глянул на пограничника.

— А голова у тебя варит, гриф. Большая вышла бы польза от реализации идеи. За четверть века поисков и блужданий наши соотечественники много чего узнали о Полюсе. Боюсь только, им твоя идея не понравится.

Артем не обиделся, с улыбкой кивнул.

— Это уж точно.

Отряд двинулся дальше, к смутно видимой сквозь болотные испарения колонне могильника, до которой оставалось всего четыре километра. Она почти вся утонула в болотной жиже, и над ржавой поверхностью цветущей полюсидской «ряски» виднелась лишь стометровая вершина, полосчатая и черная, как глыба угля. Однако что-то в ней показалось Артему неестественным, как бы лишним, пока они не приблизились к башне, и тогда стало видно, что вершина могильника разделена вдоль оси на две части.

Разведчики остановились.

— Мать честная! Она… разрублена! — поразился пограничник.

— М-да, похоже… — кивнул Селим, для которого эта новость тоже оказалась неожиданной. — Никогда не видел ничего подобного. Это и есть второе «неприятное место»?

Зари-ма неуверенно огляделась, закрыла глаза, прислушиваясь к «шепоту духов», беззвучно зашевелила губами.

Артем вызвал Визиря, не слишком надеясь на его помощь.

«Микроволновое излучение, — доложил инк. — Фон впятеро выше естественного на планете».

Мужчины обменялись взглядами. Селим кивнул. Видимо, его инк сообщил ту же информацию.

Наконец Зари-ма закончила обряд «колдовства», показала пальчиком на болото под основанием черной башни.

— Здесь глубокое… мрачный… недобрый…

— Проверим, — решил фон Хорст, снова посылая на разведку своего помощника-носильщика.

Нашли неподалеку исполинское дерево, похожее на папоротник, разгрузили кибера на ветке, и тот без возражения отправился в глубины болота. Отсутствовал недолго, чуть больше четверти часа. Вынырнул, облепленный наростами липкой бурой грязи, самостоятельно искупался в более чистом верхнем слое болота и сел на ветку. Проделав тот же ритуал подключения к видеосистеме автомата, путешественники увидели мало отличимую от первой картину глубин болота. Однако выявленное девушкой «неприятное место» скрывало кое-что более интересное, нежели обнаруженная металлическая гребенка.

Могильник был разрублен сверху донизу неизвестным способом — следов «меча», сумевшего разделить его надвое, не осталось, — а основание склепа Демона окружал странный светящийся белый «лес», напоминающий геометрически правильные заросли саксаула, усеянные гигантскими шипами и «стрекозиными крыльями». Смотреть на этот «лес» почему-то было неуютно и тягостно, словно на убитое животное, из которого вывалились внутренности.

Сравнение пришло в голову неожиданно, и Артем поделился им со спутниками.

— Кто знает, — задумчиво проговорил Селим, выключая запись. — Может быть, так оно и есть на самом деле. По сути, могильник — это почти живой организм, призванный поддерживать внутри себя, в своем «желудке», определенные условия неопределенно долгое время. Когда его разрубили, произошла разгерметизация и утечка «внутренностей» с останками полудохлого Демона, которые начали преобразовывать местную растительность, но не выдержали давления чужих законов. А потом здесь образовалось болото.

— Но кто мог с такой легкостью разрубить башню? Неужели Черви Угаага?

— Спроси что-нибудь полегче. Мы не знаем, кто побывал на Полюсе до нас, кроме Червей. Возможно, планету посещала не одна чужая экспедиция, сумевшая обмануть сторожевых «псов» спайдер-системы. В легендах полюсидов присутствуют намеки на этот факт. Что приуныла, девочка?

— Ужасный! — вздрогнула Зари-ма, все еще находясь под впечатлением увиденного.

— Согласен. Не повезло вашему народу. Если бы не этот дьявольский Ковчег, наши цивилизации могли бы дружить давно. Итак, уходим отсюда?

— Так есть, быстрый, здесь дрожать, неприятность сон!

— К сожалению, это не сон. К тому же, как говорится, страшен не сон, а его толкование. Иди вперед, мы за тобой.

Отряд набрал высоту и скорость, и через минуту раздвоенная вершина могильника скрылась в тумане за спиной. Впереди открылось бугристое, кочковатое, пузыристое пространство с редкими призраками деревьев и островами ядовито-желтой растительности, из которых то и дело высовывались хвосты и усы прятавшейся внутри живности.

Вскоре Артем почувствовал какое-то томление, приближение неясной угрозы, и в тот же момент Зари-ма замедлила полет.

— Там вперед очень большой глубокий страх!

— Я тоже чувствую… — пробормотал Артем.

— Похоже на всплеск пси-поля, — хмыкнул Селим. — Нас просто отпугивают, чтобы мы не двигались дальше. Неужели мы дошли?

— Ты думаешь?.. — перешел на «ты» Артем незаметно для себя самого.

— Зачем думать? Проверим, — не обратил внимания на оговорку безопасник. — Терять нам нечего. Мы или найдем Ковчег, или…

— Я страх! — прошептала Зари-ма.

— Не бойся, девочка, мы рядом. И даже если это действительно то, что мы ищем, оно давно мертво. Веди нас. Я ничего пока не вижу.

Полюсидка жалобно посмотрела на Артема, тот ободряюще улыбнулся, и Зари-ма все же нашла силы преодолеть свой слепой страх и нежелание идти вперед. Отряд устремился в самое сердце Тирранского болота, куда вряд ли добирался кто-либо из соотечественников девушки или из охотников-землян.

Скорость движения упала, но лететь долго не пришлось.

Из прозрачно-серых струй тумана показался странный предмет, напоминавший косо и низко торчащую из болота гигантскую ручку трости с наплывами и нишами. Рядом виднелась еще одна такая, а в сотне метров — еще. Три одинаковые «трости» светло-коричневого цвета, блестящие, словно полированные, вырастали из зеленовато-оранжевой жижи на одинаковую высоту — около сорока метров — и, казалось, с нетерпением ждали гостей, чтобы превратиться в суставчатую лапу гигантского насекомого, схватить их и отправить в пасть неведомого монстра.

— Ковчег!.. — изменившимся голосом проговорил Селим. — Черт возьми! Здесь ничего не должно быть! Мы же отсканировали все болота сверху! И ничего не увидели!..

— Потому что в воде слишком много железа и индия, — сказал Артем. — Вот локаторы и не взяли. Но уж больно невзрачный этот ваш Ковчег.

— Он весь глубоко болото, — робко проговорила Зари-ма.

Селим не ответил. Он вызывал базу.

Неприятность-место

Все шло хорошо, пока не появилась команда, гоняющаяся за фон Хорстом по всей планете.

Разведчики успели запустить под воду кибера, полюбоваться через его видеокамеры жутким туловищем «дракона Мраг-Маххура», как назвала корабль роботов Зари-ма, и даже поговорить с урххой — живым скоплением водорослей. Разговаривала с ней, естественно, полюсидка — на уровне эмоциомысленного восприятия, что уже никому не казалось удивительным.

Урхха сообщила любопытные вещи.

Несмотря на то что болото на месте падения корабля роботов образовалось лишь сотню тысяч лет позднее, природа этого уголка планеты хранила в коллективном пси-поле сведения о былых временах, и урххи тоже владели информацией о прибытии «дракона» с неба. Причем не одного, что в общем-то не требовало объяснений: вслед за сбежавшим гиперптеридским спейсером появились корабли преследователей-иксоидов. Так вот, урхха «рассказала», что уже после битвы преследователей с беглецами и ухода с планеты победителей корабль роботов — «дракон Мраг-Маххура» — долгое время «излучал смерть». В радиусе сотен километров былая растительность долины сначала засохла, почернела, долина оголилась, а потом покрылась лесом светящихся белых колючек. И лишь рост болота, постепенно заполнившего долину, прервал экспансию чужой «мертвой жизни». Хотя, возможно, это было просто отражение столкновения физических законов — местных и привнесенных, изменивших реальность.

— Спроси ее, — сказал Селим, озадаченный сообщением Зари-мы, — сейчас не опасно приближаться к «дракону»?

Девушка «заговорила» с урххой, привычно закрыв глаза и вытянув руку, но закончить «беседу» ей не дали. Как раз в этот момент инки «кокосов» и сообщили о появлении группы людей в маскировочных костюмах в нескольких километрах от торчавшей из болота хвостовой части корабля.

— В воду! — скомандовал Селим. — Держитесь за мной! Включите рации. Надеюсь, они не успели нас засечь.

Последнюю фразу он произнес уже после того, как все трое оказались в глубине болота.

Свет дня сменился серо-зеленым сумраком водо-водорослевой толщи. Включились фонари «кокосов», но видимость от этого улучшилась не намного. Инки костюмов сменили диапазон визуальных систем, поэкспериментировали с синтезом изображений в разных лучах спектра, и горизонт раздвинулся. Толща воды с примесями водорослей и торфяных взвесей стала полупрозрачной — в странном сиреневом оттенке, изредка сотрясаемая беззвучными волнами изменений цветовых сочетаний от коричневых до малиновых и синих.

Глубоко внизу, в невероятной бездне, проступили очертания гигантской уродливой глыбы корабля гиперптеридов, облепленной колониями водорослей и «болотных кораллов». Понять его истинную форму было трудно, просматривались лишь самые общие обводы корпуса. Больше всего корабль напоминал тупорылого бегемота без лап, но с длинным трехкилевым хвостом.

— Рачи-ка! Я есть один страх!.. — прошептала Зари-ма.

Артем подплыл к ней ближе.

— Не бойся, я буду рядом.

— Да-а, хорош! — с чувством проворчал Селим, разглядывая чудовищное сооружение. — Трудно представить, что он когда-то летал в космосе. Не отставайте, ребята.

«Кокос» фон Хорста начал уходить вниз, уменьшаясь в размерах. Опомнившийся Артем подтолкнул Зари-му, и оба устремились вслед за безопасником, набравшим приличную скорость.

Спуск в глубины болота продолжался полчаса.

Корабль роботов вырос, загородил собой все пространство, темно-зеленый, в более темных или, наоборот, светлых наростах и чешуях, нелепый и страшный, храня в себе тайны давно исчезнувших цивилизаций негуманоидов. Смертоносная аура его перестала воздействовать на животный и растительный мир планеты, что подтверждалось скоплениями водорослей и мелкой живности вокруг корабля, но пси-атмосфера этого места оставалась мрачной и тягостной, что говорило о каких-то защитных механизмах или о процессах, происходящих на его борту. Подтвердили это ощущение и приборы «кокосов»: корпус исполина излучал в радио— и глубоком инфрадлинновом диапазоне. И это излучение пульсировало с частотой три и четырнадцать сотых герца, будто внутри мертвого великана все еще работало его «сердце».

Первое препятствие ныряльщики встретили, не ожидая его: их спецкостюмы не выдерживали давлений среды выше четырехсот атмосфер, и опуститься ниже трехсот пятидесяти метров им не удалось. Однако Селима это обстоятельство не обескуражило.

— Будем искать вход в корабль на разрешенных глубинах. Не найдем — попробуем пробиться с помощью имеющихся средств.

Отряд разделился, занимая места лесенкой, и начал прочесывать корпус левиафана по горизонтали. Продвижение замедлилось, так как вмятин, ям и отверстий обшивка Ковчега имела предостаточно. В каждую дыру надо было заглядывать, ждать вывода инка и идти дальше. Легче всего в этом отношении было Зари-ме: она сразу видела, сквозная это дыра или нет. Она же первая и отыскала брешь в стене размерами семь на десять метров.

Эта овальная дыра имела ровные края, что указывало на ее «технологическое» происхождение. Возможно, это был один из люков корабля, оставшийся открытым. Находился он на глубине двухсот десяти метров, то есть открывал доступ к верхним палубам гиганта, если, конечно, он имел палубы.

Первым в отверстие нырнул фон Хорст. Через минуту раздался его тихий шелестящий голос (корпус корабля, да и сама вода, экранировали радиоволны):

— Можете присоединиться ко мне. По-видимому, это настоящий тамбур.

Артем и Зари-ма углубились в овальный коридор, который через двадцать метров расширился и образовал шаровидную полость. Свет фонаря Селима рассеивался водой — здесь она была довольно чистой, с редкими струйками водорослей и стайками крошечных рачков, и вся полость сама казалась гигантским светящимся фонарем, зеленовато-голубым и полупрозрачным. Фон Хорст, напоминая белую рыбину, поманил их рукой.

— Давайте искать люк внутрь корабля. Открыть мы его вряд ли откроем, зато его пластина будет наверняка тоньше стенки корпуса.

Они опять разбрелись по светящемуся шаровидному «фонарю», осматривая его внутреннюю поверхность, заросшую комковатым слоем слизи и островками нитевидных водорослей. Аппаратура «кокосов» работала вовсю, но все же не смогла определить более тонкий участок стены раньше Зари-мы. Девушка снова опередила земную технику, несмотря на мешающий ей костюм.

— Я находить! — заявила она спустя несколько минут. — Здесь пустой видеть.

Мужчины собрались напротив колонии красноватых болотных «кораллов», на которую указала полюсидка.

— Похоже, она права, — обрадовался Селим, после минутной паузы освещая участок полосы своим фонарем. — Там, за стеной, действительно нечто вроде коридора, причем явно заполненного воздухом, а не водой. Либо корабль герметичен весь, либо заполнен водой не доверху. Какие будут соображения?

— «Глюк», — сказал Артем. — Вдвоем ударим по площади и пробьем стену сразу на всю толщину.

— Получится слишком большое отверстие, образуется мощный поток, засосет нас и выбросит неизвестно куда. Предлагаю вырезать аккуратную щелочку по окружности диаметром в полтора метра, чтобы пролез наш кибер, давление воды выдавит ее, как пробку, и мы по одному пролезем на ту сторону. Точнее, напор воды сам вынесет каждого в корабль.

— Встряска все равно получится приличная.

— Но меньше, чем при первом варианте. Пойдешь первым. Не возражаешь?

Артем сдержал радостное волнение, солидно проговорил, помедлив:

— Не возражаю.

— Ну вот и отлично.

Они объяснили Зари-ме свою идею и приступили к ее исполнению. Щель решили вырезать сразу с двух сторон, чтобы сэкономить время. Инки рассчитали мощность импульсов «глюков», пробивающих десятиметровую толщу материала «люка», нацелили турели с оружием, и мужчины включили «кварковые раздиратели». Тонкие струи пара вонзились в стену полости, заклубились мутные облачка слизи, закрывая поле обзора, но управляли огнем компьютеры, земляне лишь старались держаться на одном месте, и отверстие продолжало расти слева направо и справа налево, пока лучи «глюков» не встретились в верхней точке получившейся полуокружности.

Отдохнули пару минут, переговариваясь с Зари-мой, взволнованной ожиданием. Затем снова прицелились, и щель в стене поползла с двух сторон вниз. Когда осталось прорезать около двух дециметров окружности, Артем остановил процесс.

— Подожди… подождите, Селим.

Фон Хорст выключил свой «глюк». Вода перестала бурлить, кипеть и парить, хотя уже чувствовался напор — сквозь прорезанную щель она начала просачиваться в корабль.

— Можешь на «ты», гриф, я не обижусь.

Артем смутился, но продолжал в деловом тоне:

— Когда перемычка будет прорезана, вода начнет выдавливать пробку, и вас… тебя засосет тоже. Я дорежу один.

— Логично. Удачи, гриф. Встретимся уже в Ковчеге.

— Но…

— Что?

— Ведь вода начнет заливать корабль…

— Нам это не помешает.

— По движению воды преследователи отыщут этот ход и легко пройдут в корабль.

— Они и так пройдут. Но ты прав, пусть помучаются, если доберутся сюда. Однако я не вижу способа заткнуть дыру с той стороны.

— У нас есть «Пикник»…

— Понял, идея классная, разве что она лишает нас нормального бытия и отдыха. Хотя, в принципе, мы здесь не задержимся… если выполним задание. Попытаемся заткнуть дырку модулем.

Фон Хорст отплыл назад, увлекая за собой Зари-му.

Артем включил «глюк», невидимая струя энергии уничтожила перемычку, и тотчас же вырезанный кусок стены в виде полутораметрового диаметра стержня длиной в десять метров начал уходить в глубь отверстия, ускоряя ход. Артем пристроился сзади — ногами вперед, приготовился к удару и, когда «пробка», сопровождаемая струей воды, вылетела в коридор внутри корабля, заполненный воздухом, успел до удара о противоположную стену и саму пробку резким финтом выскочить из струи. Подвесил себя на антиграве на высоте двух метров над полом и начал осматриваться, водя лучом фонаря из стороны в сторону.

Помещение, в котором он оказался, тоже было сферической формы, как и «тамбур» за стеной, но от него в глубины корабля отходили два овальных в сечении тоннеля с оплывшими буро-красными стенами. Бурный поток воды устремился в один из них, располагавшийся ниже и уходящий налево, вдоль обшивки корабля.

Стены сферы тоже были в наплывах, ямах и утолщениях, и цвет имели тот же — ржавый, буро-красный с желто-синим отливом, цвет огня и окалины. Впечатление складывалось такое, будто внутри сферы некогда бушевал ядерный пожар, и ее стены оплавились, вспучились и потекли. Кроме того, кое-где из стен торчали какие-то зеркально отсверкивающие вкрапления и острые углы кристаллов, но Артем к ним не присматривался, надо было заканчивать процедуру проникновения внутрь древней межзвездной развалины.

— Все в порядке, — сообщил Артем по рации. Но ответа не услышал. В эфире царила шуршащая, поскрипывающая тишина. Стены корабля практически не пропускали электромагнитные волны тех диапазонов, которые использовались земной аппаратурой для связи. Артем приготовился было использовать в качестве антенны ревущий поток воды, копьем бьющий под сильнейшим напором в стену полости, и в это время в отверстии мелькнул белый силуэт и врезался в стену. Бурлящий поток подхватил его, понес в коридор, но Артем метнулся наперерез и выхватил из воды «кокос».

— Зари-ма!

Девушка не ответила, потеряв сознание от сильного удара.

«Хоть бы не сломала шейные позвонки!» — похолодел Артем.

— Зари-ма!

В полость влетела полусфера кибера, ловко избежала удара о стену и зависла в центре сферы. За ней пулей вынесся Селим, попытался сманеврировать, но все-таки чиркнул «кокосом» по стене и сделал сальто.

— Все живы?

— Зари-ма очень сильно ударилась, не отвечает. Не понимаю, почему инк не предотвратил удара.

— Приводи ее в чувство, я пока попытаюсь заткнуть дырку.

Фон Хорст подозвал кибера и начал объяснять ему, что надо сделать.

Артем вытащил из шейного блока штеккер связи и воткнул в гнездо на воротнике «кокоса» Зари-мы.

— Прошу ответить.

— Слушаю вас, — отозвался инк скафандра девушки.

— Что случилось? Почему она не подает признаков жизни?

— Получила шок от сотрясения. Сейчас я вывожу ее из этого состояния.

— Почему ты не уберег ее от удара?

— Я не получил предупреждения об изменении обстановки, затормозил в последнюю секунду.

— Мог бы среагировать раньше.

— Извините, — виноватым тоном произнес инк. — Я не всегда понимаю, чего от меня хочет хозяйка. Она уже приходит в себя.

Послышался тихий вздох, невнятное восклицание. Девушка зашевелилась.

— Где я быть?

Артем отсоединился от ее шлема.

— Ты уже со мной, все нормально. Как себя чувствуешь?

— Болеть кружить голова… спина неприятность…

— Шевелить руками-ногами можешь?

— Так есть.

— Тогда все пройдет, инк тебя подлечит, только вовремя предупреждай его, что ты хочешь сделать.

Спустя минуту Зари-ма полностью пришла в себя, завертела головой, включила антиграв и повисла рядом с Артемом.

— Ой, интересоваться! Мы уже внутрь?

— Селим собирается перекрыть струю, а то затопим весь корабль.

— Я смотреть!

Полюсидка подлетела к фон Хорсту, закончившему инструктаж кибера.

Полусфера автоносильщика медленно приблизилась к бьющей из огромной дыры струе воды, примерилась и одним движением вошла в нее… тут же выбитая из струи гигантским напором.

Зари-ма вскрикнула.

— Спокойно, — сказал Селим. — Он рассчитывает характеристики потока, чтобы учесть импульс и отдачу.

Кибер снова ринулся в струю и снова был выброшен назад. Затем чуть изменил угол наклона полусферы и скрылся в потоке, поднимая ревуще-визжащий вихрь пара и струй воды. Еще через несколько секунд раздался двойной хлопок, череда взрывов, и поток резко иссяк. Еще некоторое время из отверстия, проделанного «глюками», лились ручьи, но и они вскоре обмелели и исчезли. Рев прекратился. В сферовидной полости наступила тишина.

Из дыры в облаке пара показался кибер, встряхнулся, как собака, разбрызгивая грязе-водяные капли, и подплыл к людям.

— Молодец, — ворчливо похвалил его Селим. — Хотя модуль все равно жаль. К тому же вряд ли он способен долго играть роль пробки под таким давлением.

— Как ему удалось закрепить модуль?

— Сначала он сделал зарубки с помощью «глюка» и чуть расширил дыру, затем испарил половину потока с помощью «неймса» и развернул в образовавшейся полости модуль.

— Гениально! Я думал, будет гидроудар.

— Ну, я тоже кое-что соображаю, — усмехнулся фон Хорст. — Кстати, можете свернуть шлемы, здешний воздух пригоден для дыхания, я проверил.

Они сняли шлемы и некоторое время принюхивались к запахам корабля, запахам сырости, плесени, тления, сгоревшего пластика, ржавого железа, дыма и огня. И лишь теперь вдруг ощутили угрюмую пси-атмосферу, пронизывающую весь гигантский корабль тревожной звенящей нотой. Отстроиться от этого не слышимого, а внушаемого «звона» не удалось впоследствии никому, и он сопровождал людей повсюду, словно в голове и в самом деле звенела басовитая гитарная струна.

— Ну, что, господа диверсанты, с прибытием на борт Ковчега? Будем двигаться дальше? Или сначала подкрепимся?

«Диверсанты» переглянулись и одновременно проговорили:

— Двигаться! — Зари-ма.

— Дальше! — Артем.

Селим засмеялся и направился в коридор, ведущий в недра корабля гиперптеридов.

Почти пять часов они блуждали по коридорам, трюмам и палубам колоссальной машины пространства, поражаясь их размерам и разнообразию геометрических форм. Уже после осмотра первых же попавшихся на пути помещений стало окончательно ясно, что разумные «птице-насекомые», создавшие корабль, действительно пришли из другой области Вселенной, где царят иные физические законы, а метрика пространства не исчисляется тремя измерениями.

Коридор, начинавшийся от сферической полости тамбура, привел разведчиков сначала в странное помещение, проросшее рядами скрученных как лопасти винта пластин, а потом в огромный грот неопределенных очертаний с оплывшими стенами и ребристым полом. Словосочетание «неопределенных очертаний» не вполне отражало истину, потому что форма грота на самом деле складывалась из множества пересекающихся объемных фигур, причем топологически связанных: сфер разного диаметра, эллипсоидов, гиперболоидов, цилиндров и конусов. На первый же взгляд все это сочетание форм казалось хаосом и действовало на психику угнетающе.

Вообще богатые неожиданными ракурсами архитектура и геометрия внутренних пространств Ковчега, не признающие острых углов и прямых линий, были далеки от эстетики земных человеческих форм, вызывая неприятие и отторжение. Неизвестно, пользовались ли строители гиганта такими понятиями, как «золотое сечение» и «золотой вурф», возможно, в их мире пропорции подчинялись другим формулам, но долго любоваться интерьерами помещений корабля десантники не могли. Уставали глаза, портилось настроение. Все здесь было чужое, нечеловеческое, странное, раздражающее, и психика людей реагировала на это, протестовала, заставляла стискивать зубы и тревожно оглядываться.

А «струна» пси-давления продолжала звенеть и звенеть, добавляя негатива в ощущения землян и полюсидки.

Проблуждав пять часов по верхним палубам левиафана, разведчики поняли, что так они могут бродить здесь год и ничего не найти. Следовало изменить тактику поиска и идти целенаправленно, а не наугад, хотя все понимали, что принципы, по которым строили корабль негуманоиды, оставались тайной за семью печатями. Тогда снова решили прибегнуть к помощи способностей Зари-мы.

— Здесь должен находиться центр управления кораблем, — сказал Селим. — А также трюм, в котором по легенде спрятан «живой» Демон. Конечно, мы могли бы установить «нульхлоп» в любом помещении, взрыв разворотит корпус, и корабль будет затоплен. Но кардинально проблемы это не решит, кто-нибудь из охотников все равно будет иметь шанс добраться до трюма. Поэтому нам надо сначала выйти на рубку управления, а потом через нее на трюм и заложить там бомбу. Возражения есть?

— Нет, — ответил за двоих Артем.

— Тогда, Зари-ма, напрягись и поищи «нехорошие» места внутри корабля. И трюм, и рубка должны фонить, то есть отличаться «по запаху» и влиянию от остальных помещений этой колымаги. Сможешь?

— Я пробовать, — просто ответила девушка.

Приготовления не заняли много времени.

Они в этот момент находились в овальном помещении с четырьмя «ванными» в полу, со светящимся бугристым потолком сизо-серого цвета, и Зари-ма устроилась в одной из «ванн», сначала в «кокосе», потом без него. Температура внутри корабля держалась на уровне двадцати шести градусов по Цельсию, и замерзнуть девушке не грозило. Поговорив с «духами», она заявила:

— Три очень темный совсем плохой яма и много пустота дрожит внутрь. Нет проходить! — Она подумала и добавила. — Враждебность и страх!

— Понятно, — кивнул Селим. — В другое время мы постарались бы обойти эти пустоты «со страхом», но именно они нам и нужны. Итак, где находится первая «темный яма»?

— Высота где мы есть.

— То есть чуть выше? Возможно, там и располагается рубка управления. Полетели, а то у меня что-то опять разыгралось воображение. Как бы чего не произошло.

Мужчины пристроились с двух сторон возле Зари-мы, кибер занял свое обычное место в арьергарде, и отряд устремился по извилистому, как кишка, тоннелю, соединяющему пустые камеры и залы внутри корабля, как кровеносный сосуд — органы человеческого тела. Артему пришло в голову, что, возможно, эти тоннели и в самом деле играли роль кишок или кровеносных сосудов, артерий и вен или же нервных волокон, особенно если негуманский спейсер был не построен, а выращен, как искусственный организм. Земные квазиживые аппараты и космические машины создавались именно таким образом.

С час они плутали по широким и узким ходам, выбираясь на ту палубу корабля, которую Зари-ма ощущала как «плохую темную яму», хотя внутри космолета и так почти везде было темно. Наконец отряд попал в одно из помещений верхней палубы, имевшее немыслимую форму пересечения множества овалов и бубликов, и Зари-ма указала на стену зала, проговорив:

— Много здесь всякий сложность и опасность.

— Осматриваемся, — бросил фон Хорст, подлетая к стене помещения, имевшей в свете фонарей цвет морской волны.

Артем тоже приблизился к стене зала, включая аппаратуру физического анализа. Увидел вздутие, ободком опоясывающее часть стены диаметром около трех метров.

— Кажется, это люк…

— Очень даже похоже. Только их тут много. Какой выбрать?

Артем заметил еще несколько таких же овало-кругов на стенах в разных концах зала, покачал головой.

— Такое впечатление, что это нервный узел. Только непонятно, почему все люки находятся не у пола, а на разных уровнях.

— Ты забываешь, что гиперптериды были птице-насекомыми, они летали или же в крайнем случае свободно бегали по стенам и потолку. Ровные полы им были ни к чему. Однако надо решать, как проникнуть в соседние помещения. Инк говорит, что в ободках люков циркулирует какая-то энергия, но вряд ли мы найдем механизм, который откроет люк.

— Придется пробивать дырку.

— Уж придется. На всякий случай зарастите шлемы.

Артем и Зари-ма послушались.

Селим прицелился, выстрелил из «неймса». Часть перегородки люка расплылась облачком сизого дыма. Ободок люка заискрился яркими радужными звездочками, затрещал, и в то же мгновение бугристая неровная поверхность люка конвульсивно дернулась, как живой мускул, сжимая образовавшееся отверстие… и разгладилась, разошлась вялыми кольцами, вздрагивая. Звездочки погасли.

— Сдох бобик! — прокомментировал шарахнувшийся на всякий случай в сторону фон Хорст. — Надо же, как долго живут механизмы этой колымаги. Надо будет учесть это обстоятельство в дальнейшем.

Он выстрелил еще раз. Дыра в перегородке увеличилась. Толщина люка в этом месте была не меньше метра, «неймс» не сразу пробивал его насквозь. Еще несколько выстрелов, и образовалось достаточно большое рваное отверстие, сквозь которое стало видно свечение, заполнявшее зал за перегородкой люка.

— Я нет идти! — заявила Зари-ма.

— Тебе не интересно? — улыбнулся Артем.

Девушка посмотрела на него исподлобья.

— Интересно и очень просто страх!

— Тогда жди нас здесь.

Зари-ма оглянулась, нервно облизала губы, прислушиваясь к звону невидимой струны, и покачала головой.

— Нет я и вы вместе.

— Надо говорить — я с вами.

— Нет оставаться, я с вами. Здесь страх тоже.

Селим послал в проделанное отверстие кибера, выслушал его доклад и перебрался в соседний зал. За ним последовала чувствующая нарастающий дискомфорт Зари-ма. Последним сквозь дыру в люке протиснулся Артем. Когда он уже миновал неровный край отверстия, перегородка люка вздрогнула, из недр корабля прилетел приглушенный гул.

— Слышите?! — замер Артем.

— Думаю, это корабль осел от сотен тонн просочившейся воды, — сказал Селим, также прислушиваясь к доносившимся звукам. — Но возможен и худший вариант: команда Зо Ли пробила корпус самостоятельно и проникла в Ковчег. Нам следует поторопиться.

Они медленно вплыли в открывшийся взору огромный отсек, выключили фонари. Серо-зеленые стены отсека, ребристые, в рытвинах и ямках, светились изнутри, и в зале было почти светло. Пол помещения больше напоминал гигантское корыто и стиральную доску одновременно, хотя ребра «доски» не были ровными, а их волнистый рисунок чем-то походил на грудную клетку великана. «Корыто» занимало почти всю площадь пола, лишь у стен отсека оставалась двухметровая полоса, обегающая весь зал по периметру.

Потолок помещения буквально протек серо-зелеными и желто-синими сосульками, похожими на сталактиты. Их концы тоже светились, будто внутри горели неяркие лампочки.

Но взоры людей приковали не они, а некие объекты на дне «корыта», вызывающие странное отторжение, неприятие, дискомфорт и стеснение, вплоть до слабого протеста желудка.

Селим, за ним Артем и последняя Зари-ма — подлетели ближе и зависли в центре зала, разглядывая объекты.

Один напоминал одновременно сложную конструкцию из льда и снега и скелет гигантской многоножки с остатками панциря. Кроме того, на нем сохранились самые настоящие перистые крылья, отсвечивающие перламутром. Одно из них распласталось на всю длину — около четырех метров, другое было отрублено и лежало рядом. Не оставалось сомнений, что на дне «корыта» действительно располагался скелет гиперптерида.

А вот объект напротив имел асимметричную форму — нечто вроде конвульсивно изогнувшейся грубой человеческой руки с рядами ребер и острым гребнем сверху, накрытой жестким с виду каменным панцирем в дырах и трещинах. «Рука» — пятипалая гофрированная трубка метровой толщины — почти касалась крыла гиперптерида, словно пытаясь достать его последним усилием.

— Иксоид! — прошептал Артем. — Это же иксоид! Они сражались и убили друг друга!

Зари-ма подлетела к нему ближе, вцепилась в руку.

— Страх! Агори полико ньяма утуу! Ужасный!..

Артем опомнился, погладил ее по локтю.

— Они давно мертвы. А эта находка подтверждает гипотезу ученых, что иксоиды были гигантскими моллюсками. Интересно, как они передвигались? Неужели ползали?

— По-моему, они вырастили себе особые механизмы для передвижения. Видишь, из-под него высовываются какие-то рычаги? Один, два… пять… восемь. Это самые настоящие лапы.

— Возможно, они жили в симбиозе с какими-нибудь пауками, используя их в качестве «лошадей»?

— Гадать можно долго и оставаться далеко в стороне от истины. Чего я не понимаю, так это почему этих драчунов не похоронили.

— Может, у негуман нет такого обычая?

— Не бросают же они умерших и погибших на месте смерти. Здесь что-то другое. Иксоиды спешили, покидая корабль, и не успели забрать труп собрата. Ладно, об этом будем размышлять на досуге, когда появится свободное время. Уходим отсюда.

Зари-ма с готовностью понеслась к выходу и вздохнула с облегчением только в соседнем отсеке со множеством закрытых люков, а точнее — мембран, закрывающих входы в другие отсеки.

— Теперь лететь вниз. Я чувствовать глубокий черный пустота и холод. Жуть!

— Нижний трюм, — нахмурился фон Хорст. — Это скорее всего консерватор Демона. Нам бы в первую очередь отыскать программатор.

— Что?

— Так называемую «корону управления» роботом. Где она может располагаться?

Артем подумал.

— В том же отсеке, где спит и сам Демон.

Селим поколебался немного, размышляя, потом махнул рукой.

— Проверим. Все равно там тоже придется устанавливать «нульхлоп». Вперед, следопыты.

И отряд начал спускаться вниз по коридорам-артериям, ведущим в нижние трюмы мертвого корабля.

Не будите лихо, пока спит тихо

Прошло еще несколько часов, прежде чем они разобрались в ориентации коридоров-артерий негуманского космического монстра. Один коридор спиралью обвивал корпус корабля под внешней обшивкой, остальные веером расходились от двух центральных отсеков, нередко пересекаясь между собой.

Селим надеялся, что один из этих отсеков и представляет собой центр управления махиной, но первый же из них, к которому они в конце концов вышли, оказался главным трюмом корабля, в котором и находился кокон с законсервированным — но не мертвым! — роботом-Демоном. Разведчики поняли это сразу, как только проникли в трюм с помощью испытанного метода — пробив его стену залпом из «глюков».

Трюм немного напоминал отсек, в котором хранились останки погибших гиперптерида и иксоида, но был в три-четыре раза больше. Длина зала достигала четырехсот метров, ширина — двухсот, и высота — около ста пятидесяти. В нем свободно можно было разместить весь спасательный флот такой планеты, как земная Луна.

Стены трюма ничем не отличались от стен других отсеков и тоннелей — ребристые, крупночешуйчатые, красновато-бурые, с фиолетовым и синим отливом, а потолок представлял собой соты с ячейками в двадцать метров глубиной. Ячейки были шестигранные, но без острых углов, каждая их сторона представляла собой отрезок эллипса, плавно переходящий в другой. А на гофрированно-ребристом полу располагались странной формы перепончатые сморщенные вздутия лилового, с оттенками красного и желтого цветов, высотой в двадцать-тридцать метров. Чем-то они напоминали опавшие коровьи соски, дряблые, вызывающие неприятное впечатление живых опухолей. Но самое главное — одна «опухоль» светилась — по ней медленно ползли световые ручейки и пятна, а над ней возвышалось гигантское ажурное синеватое яйцо высотой в сто метров, сквозь неровные дыры которого виднелось нечто непрерывно текущее, пульсирующее, вспыхивающее искрами, похожее на клуб тумана и одновременно на каплю жидкости неопределенного серо-серебристого цвета. И эта «капля» внимательно рассматривала взломщиков трюма, в свою очередь разглядывающих ее с восторгом и ужасом. Всем было понятно без слов, что это и есть самый настоящий «спящий робот-джинн», миллион лет ожидавший освобождения.

Иногда пульсация туманной субстанции под оболочкой яйца усиливалась, внутри ее мелькали зарницы, на пол начинали стекать рои искр, и тогда очертания трюма искажались, начинали струиться, будто видимые сквозь марево раскаленного воздуха, но потом Демон прекращал «ворочаться и шевелиться» во сне, и пространство вокруг переставало корчиться и вздрагивать, успокаивалось до следующей судороги.

— Боже мой! — выдохнул завороженный зрелищем Артем. — Так это все-таки правда! Один робот все-таки остался!..

— Воин Ада, — хмыкнул Селим. — Носитель зла, так сказать. Как ты думаешь, боевой робот негуман способен творить добро или нет?

— Не знаю, не думал. Наверное, все зависит от вложенной в него программы.

— Логично, хотя и спорно. На мой взгляд, боевой робот должен только разрушать созданное противником его хозяина, а не строить и творить. А ты бы не хотел покомандовать Демоном? Стать Повелителем Мира, его законодателем и властелином?

Артем с недоумением оглянулся на фон Хорста. Перед вторжением в трюм они все загерметизировались, и лица безопасника не было видно.

— Не понял…

— Я пошутил, — со смешком сказал Селим. — Многим из моих знакомых хотелось бы завладеть Демоном ради высоких целей «улучшения жизни народа». Да только мало кто из них помнит пословицу: благими намерениями вымощена дорога в ад. И все же мне жаль уничтожать это чудо негуманской техники. По сути, здесь проходит граница между нашим миром и вселенной негуман, и мы могли бы с помощью робота установить контакт с негуманами, создать постоянно действующий трансфинитный канал обмена информацией.

Внутри дырчатого яйца кокона родилась тусклая вспышка света, взметнулись струи искр, стены зала обежала волна искривления. Люди почувствовали тяжелый, угрюмый взгляд Демона, рождающий неуверенность, страх и желание поскорей убраться отсюда.

— Мы не имеем права так рисковать, — глухо сказал Артем. — Никто не давал нам полномочий такого рода.

— Успокойся, гриф, — усмехнулся фон Хорст. — Я просто рассуждаю вслух. Соблазн изменить мир к лучшему велик, но риск еще больше. Будем действовать в соответствии с планом.

Он подозвал кибера и вместе с ним приблизился к «опухоли», на которой стоял кокон робота, медленно облетел его кругом, выбирая место для установки вакуумной бомбы.

— Что вы хотеть делать? — вздрагивающим голосом проговорила Зари-ма. Ее пси-сфера была намного нежней и чувствительней, чем у землян, и девушке приходилось тяжело.

— Сейчас установим «нульхлоп» и уберемся отсюда, — пообещал Артем.

— «Нульхлоп» что есть?

— Вакуумная бомба. Этот кокон с роботом надо уничтожить, чтобы никто не смог воспользоваться им во зло.

— Есть правильность вы. — Зари-ма зябко поежилась. — Он большой страх! Хотеть уходить! — Она перешла на полюсидский язык и произнесла фразу, которая переводилась как: а почему этот робот невидим и не похож на изделие из дерева или металла?

Артем вспомнил «скелет» мертвого робота, который показал ему фон Хорст в поврежденном могильнике. Подумав, ответил, переходя с полюсидского на унилинг и обратно:

— Потому что он сейчас находится в пространстве иной мерности. Как только законы физики его мира перестанут действовать, он начнет подчиняться законам нашего мира и станет видим.

Неизвестно, поняла пограничника девушка или нет, но в этот момент Селим перестал возиться с бомбой и вернулся к висящим у стены трюма спутникам.

— Все, можем отправляться на поиски рубки. Для надежности там тоже надо установить «нульхлоп». Что приуныли? Жалко Демона?

Артем промолчал. Зари-ма, уставшая от обилия впечатлений и «запаха» негативно влияющих на нервную систему пси-полей, жалобно прошептала:

— Я хотеть отдых…

— Хорошо, — согласился Селим. — Уберемся отсюда подальше и перекусим. Можем позволить себе расслабиться минут на десять. Я, кстати, есть хочу.

Один за другим они, с трудом оторвав взгляд от вновь зашевелившегося монстра в коконе, покинули трюм и вздохнули с облегчением только полчаса спустя, удалившись от трюма с Демоном на полкилометра. Остановились в небольшом отсеке лепешковидной формы с центральным возвышением, напоминавшим стол. Селим развернул пищевой синтезатор, в просторечии называемый скатертью-самобранкой, приготовил грибной бульон, три косбургера, салаты, кофе. Зари-ма уже привыкла к земной пище и находила ее вкусной. Не пила она только тоники и кофе, и Селим налил ей чистой воды с минеральными добавками.

Артем с удовольствием ухаживал за девушкой, лицо которой приняло отсутствующее выражение, и под влиянием чувств вдруг вытащил из кармана коробочку с бриллиантидой, подал ей.

— Держи.

— Что есть этот предмет? — очнулась Зари-ма.

— Подарок. Открой коробочку.

Девушка послушно выдвинула пенальчик, и глаза ее расширились, в них загорелись изумление и восхищение.

— Оллачарива инва! Красивое как есть! Имя этот?

— Бриллиантида. Я нашел эту друзу в космосе, на астероиде.

Селим, заинтересовавшись, подплыл ближе.

— Действительно, очень необычная вещица. Я сам как-то не любитель охоты на бриллиантид, а вот мой друг часто летает к Сатурну ради удовольствия потолкаться с булыжниками.

— Я его знаю?

— Возможно. Его зовут Володя Калаев.

Артем вспомнил встречу с Калаевым и дедом на базе. Ему показалось странным, что фон Хорст назвал другом Калаева, возраст которого приближался по крайней мере к восьмидесяти годам.

— Между прочим, — продолжал Селим, — Демон, которого таранил твой дед, останавливался возле Сатурна.

— Ну и что?

— Существует гипотеза, что бриллиантиды — следствие какого-то процесса, запущенного Демоном в кольце астероидов.

— Мне об этом ничего не известно.

— Не сочли нужным давать тебе лишнюю информацию. Ну, насытились? Повеселели? Тогда в путь.

Зари-ма отвела от себя руку с бриллиантидой подальше, полюбовалась, погладила алмазные веточки пальцем и внезапно приблизилась к Артему, погладила пальцем по щеке — этот жест у полюсидов означал признательность и служил выражением нежности и благодарности, — а потом поцеловала пограничника.

— Ты есть я любить!

Она порхнула к выходу из отсека вслед за оглянувшимся Селимом, а Артем остался недвижим, медленно выходя из шока. Потом догнал фон Хорста и некоторое время летел рядом. Безопасник покосился на него.

— Ну, что, вопросы физиологии полюсидов тебя уже не волнуют?

— Нет, — покраснел Артем, понизил голос. — Я не понял, что она сказала.

— Ее слова можно квалифицировать как объяснение в любви, — улыбнулся Селим. — В одной фразе констатируется факт, что вы любите друг друга. Она не ошиблась?

Артем смутился еще больше, но не возразил, некоторое время размышлял над словами спутника.

— Никогда бы не поверил, скажи мне кто-нибудь, что я влюблюсь в инопланетянку. Как ты думаешь, она останется на Полюсе или полетит со мной на Землю?

— Думаю, об этом вы как-нибудь договоритесь. — Селим увеличил скорость, зарастил «кокос». — Загерметизируйтесь, начинается самая ответственная часть задания. Интуиция мне подсказывает, что мы не одни в корабле.

— Я чувство плохой приближение, — тотчас же откликнулась Зари-ма. — Оно верх идти низ.

— Поторопимся, мальчики и девочки, надо успеть заложить в рубку бомбу, прежде чем нас догонит стая Зо Ли.

— Почему ты уверен, что это именно он идет по следу?

— Только Зо Ли имеет технические возможности переговариваться с теми, кто его послал. А они в свою очередь имеют доступ к аппаратуре сканирования поверхности Полюса. За нашим передвижением следят сверху и наши парни, и не наши, так что нет ничего удивительного, что именно Зо Ли сидит у нас на хвосте. Он получал ЦУ и точно знал, куда мы направлялись.

— Но ведь большую часть пути мы шли в режиме «инкогнито»! Как за нами могли следить сверху, даже с помощью скан-системы?

— Потом объясню. Зари-ма, девочка, мы правильно идем?

— Так есть правильность, плохой пустота есть близко.

Коридор, грушевидный в сечении, слился с еще одним ходом, превратился в ряд пустот разного калибра. Это говорило о приближении отряда ко второму «суперцентру» корабля, от которого по радиусу отходило множество широких и узких тоннелей, как и от трюма с коконом робота. И все они вблизи этих двух полостей превращались в цепочки каверн и пещер.

Миновав два десятка пустых камер, разведчики вылетели в сфероидальную полость с «рисунком вен» на стенах и зависли в центре зала, прислушиваясь к своим ощущениям. К звенящей «струне» пси-воздействия они уже привыкли и почти перестали на нее реагировать, но здесь, вблизи центрального отсека, струнный звон ввинчивался в уши так, что требовались дополнительные волевые усилия для отстройки от него.

— Очень страх! — замирающим голосом проговорила Зари-ма, стараясь держаться рядом с Артемом.

— Аналогично, — проворчал Селим. — Хотел бы и я быть подальше отсюда… Если это рубка управления — мы наконец у цели, если еще один трюм с каким-нибудь опасным грузом — шансы выполнить задание в полном объеме падают почти до нуля. Будьте внимательнее, входим.

Тусклый лучик «глюка» вонзился в стену полости — точно в середину гладкого пятна, окруженного валиком; здесь когда-то был люк. Сизо-коричневая гладь пятна судорожно сжалась и расслабилась, подрагивая, испустила рой искр. В механизме люка еще оставались крохи энергии. В центре люка возникла метрового диаметра дыра.

Селим выстрелил еще дважды, углубляя и расширяя проход.

— С богом, господа грабители! Если бы в этой колымаге остался энергозапас, вряд ли ее автоматика позволила бы нам так варварски пробивать себе путь.

Безопасник послал в пробитую дыру кибера и последовал за ним. Артем погладил локоть «кокоса» Зари-мы, легонько подтолкнул ее к отверстию.

— Это последнее неприятное место, малыш. Обещаю, мы здесь не задержимся.

— Я понимать, — тихо ответила девушка. — Все равно страх! Ты — я… нет бросать?

Артем подумал, свернул шлем. Полюсидка сделала то же самое. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом Зари-ма слабо улыбнулась и погладила щеку пограничника пальчиком.

— Я глупый… ты хотеть взять я на твой планета… я согласиться…

— Где вы там застряли? — донесся недовольный голос фон Хорста.

Оба вздрогнули, одновременно накинули шлемы и поспешили на зов.

Этот зал не был столь велик, как трюм с «законсервированным роботом», его длина не превышала сотни метров, и в сечении он представлял собой почти правильный эллипсоид. Стенки эллипсоида имели малиновый цвет с интенсивно светящимися алыми прожилками, выступающими, как вены на руках человека. На потолке они были мельче и светились сильнее, на полу же эти прожилки были крупнее, образуя волнистый узор «вен и артерий», вздувающихся на метровую высоту.

Один торец эллипсоида был отгорожен от остального пространства выпуклой ажурной сеточкой черного цвета, похожей на паутину. Из второго торца высовывался самый настоящий слоновый хобот, нависавший над тускло отблескивающим синеватым зеркалом.

Из пола по центру зала вырастали три полупрозрачных, коричнево-зеленых, необычной формы образования, состоящих из перепонок, наплывов, стяжек, лепестков и ребер. Они напоминали диковинные ротонды тюльпановидной формы. Две ротонды казались омерзительно живыми, и смотреть на них было неприятно. Третья отличалась от соседних цветом — она была серая, тусклая, словно присыпанная пеплом, — и формой: из нее к потолку тянулись пять жил, разворачиваясь в огромные перистые крылья, которые врастали в более темные вздутия на потолке.

Еще одна ротонда — уж и вовсе не мыслимой гиперболически-параболической формы, со множеством чешуй и перьев — вырастала из опухолевидного наплыва за черной «паутиной».

— Если это рубка управления, — хрипло проговорил Артем, ощущая нарастающую в душе тревогу, — то я председатель СЭКОНа.

— К счастью, ты не председатель, — угрюмо пошутил Селим, уже начавший действовать: кибер выгружал из своего нутра оставшуюся вакуумную бомбу. — А вышли мы все-таки точно: это центр управления кораблем с программатором. Куда посоветуешь установить «нульхлоп»?

Артем опомнился, перестал вертеть головой и оценивающе оглядел рубку негуманского спейсера.

— Мне почему-то не нравится вон то креслице за черной паутиной.

— Аналогично. Не зря оно стоит отдельно от трех других и отличается размерами и формой при общем сходстве. Вероятно, это и есть программатор или «корона управления» роботами.

— Скорей уж не корона, а «трон управления». Такое впечатление, что он живой. Не представляю, каким образом гиперптериды командовали роботами. С помощью мыслепередатчиков?

— Можешь попробовать, — со смешком предложил фон Хорст. — Только сам не превратись в монстра.

— Ты… серьезно?

— А что, почему бы не попытать счастья? Шутка. Такие эксперименты смертельно опасны. Сейчас вот установим нашу хлопушку и… — Селим не договорил.

Откуда-то из-за крыла «трона управления» протянулся к людям бледный голубоватый лучик, воткнулся в кибера, и тот превратился в тусклую вспышку света. Во все стороны полетели осколки, струи дыма и огня, и тотчас же взорвался МК-аккумулятор аппарата.

Взрыв на этот раз получился гораздо мощней. Ударная волна отбросила разведчиков к стене рубки и впечатала их в глянцевитые лиловые потеки с такой силой, что защита «кокосов» с трудом смягчила удар и компенсировала нешуточный всплеск радиоактивного излучения. И тем не менее Артем не сразу пришел в себя, а когда обрел способность видеть и слышать, вопрос: все живы? — застрял у него в горле.

Он лежал на полу отсека между вздутиями «вен», а над ним висели на двухметровой высоте четверо незнакомцев в «хамелеонах», но без шлемов. Трое — плечистые здоровяки, — Артем видел только их мясистые затылки с коротким ежиком волос, — четвертый — хрупкий на вид мужчина с длинными черными волосами. Он заметил движение Артема, посмотрел на него сверху вниз, и пограничник узнал Зо Ли, фигуранта федеративного розыска на протяжении последней полусотни лет.

— Не пытайся, — сказал он гортанным голосом, качнув головой. — Мы слишком долго гнались за вами, чтобы дать шанс выжить. Ты уже труп, парень. Как только признаешь это — сразу станет легче.

Артем попытался дать команду инку уничтожить залпом из «глюка» все четверку, но в ответ услышал лаконичное:

«Мы обезоружены».

Пограничник приподнялся, оглядываясь, увидел невдалеке еще два лежащих неподвижно тела. Сердце рванулось в груди.

— Зари-ма!

— Я же говорил, — ухмыльнулся один из здоровяков. — У них был проводник из местных.

— Девка, — подтвердил второй. — Это весьма кстати. Давно я не расслаблялся.

Артем вскочил и увидел направленный ему в лоб ствол аннигилятора.

— Спокойно, парень, будь философом, проживешь на несколько минут дольше. Попользовался телкой, дай попользоваться другим.

— По-моему, она разбилась, — буркнул третий, опускаясь на пол и подходя к одному из «кокосов». Наклонился, умело открыл шлем, прижал пальцы ко лбу девушки. — Нет, вроде дышит.

В то же мгновение Артем прыгнул к нему, сделал сальто с поворотом и ударил локтем в голову. Здоровяк отлетел назад и остался лежать неподвижно. Однако отобрать у него аннигилятор пограничник не успел. Рядом в пол вонзилось полотнище разряда — стреляли из бластера, и Артема отшвырнуло в сторону.

— А ты ничего, прыткий парень, — задумчиво сказал Зо Ли. — Мне говорили даже, что ты мастер боя, это правда?

— Проверь, — с ненавистью предложил Артем, поднимаясь и садясь на корточки.

— А что, это идея. — Черноволосый посмотрел на своих приятелей. — Развлечемся, господа? Кто хочет уложить федерала? Рекомендую — это Артем Ромашин, гриф погранслужбы, внук комиссара.

— Держу пари, — сказал белобрысый громила с белыми ресницами; у него практически не было бровей. — Я уложу его за полминуты.

— О'кей, — согласился второй великан, с бородкой и длинными стрелками усов, свисающих по сторонам губ. — На что играем?

— Если я выиграю — девчонка моя.

— Идет.

— Снимай костюм, гриф, — сказал безбровый с пренебрежительным видом, опускаясь на пол и расстегивая комбинезон. — Бой будет честным (при этом приятели здоровяка захихикали), но коротким. Покажи, чему тебя учили.

— Спокойно, Ромашин, — заговорили наушники рации голосом Селима. — Попытайся продержаться подольше, я что-нибудь придумаю.

Артем сдержал радостное восклицание, снял костюм, оставаясь в одном подслойтрико темно-синего цвета. Безбровый здоровяк сбросил свой пятнистый комбинезон, под которым также оказалось спецтрико, но уже грязно-бежевого цвета. Такое белье выдерживало удар ножом, в отличие от трико Артема, и он понял, что удары по телу противника бесперспективны.

— Делайте ставки, господа, — хвастливо проговорил безбровый атлет, играя мышцами. — Сейчас я уделаю этого грифа в два удара.

— Осторожнее, Мейюс, — предупредил Зо Ли, наблюдая за приготовлениями к поединку. — У этого мальчишки были хорошие учителя.

— Плевать! — махнул рукой Мейюс и без предупреждения атаковал Артема в стиле солсина — универсальной боевой защиты, принятой на вооружение внутренними полицейскими силами Солнечной системы.

Удар левой рукой — поворот — удар правой — поворот — удар ногой — поворот — удар ребром правой ладони.

Однако Артема действительно обучали мастера воинских искусств — от деда Игната до инструктора по русбою, получившего квалификацию Витязя, поэтому боец солсина был ему не соперник, несмотря на размеры, массу и устрашающие мускулы.

Заблокировав три первых удара связки, Артем опередил здоровилу на повороте, вонзил палец под мышцу плеча — едва не сломав его (чертово трико!), тут же отбил летящее в переносицу ребро ладони и тыльной стороной ладони треснул противника по носу. А когда тот невольно отшатнулся, закрывая ладонью лицо, Артем вошел в «клинч», захватил шею и голову парня и сдавил горло так, что тот мгновенно потерял сознание.

Артем отпустил обмякшее тело, и безбровый кулем свалился на пол.

— Кто следующий?

— Один — ноль не в нашу пользу, — прокомментировал усатый приятель безбрового, заключивший с ним пари. — Придется мне вразумлять щенка.

«Кокос» фон Хорста шевельнулся.

Зо Ли направил в его сторону ствол аннигилятора.

— Эй, полковник, хватит притворяться, вставай.

Селим не ответил.

— Уан, проверь, что он там дергается, — шевельнул Зо Ли стволом «шукры» в сторону третьего громилы.

— Сейчас, — кивнул тот, не спеша выполнять приказ.

— Проверь, я сказал! — В голосе черноволосого лязгнул металл.

— Да куда он денется, — проворчал Уан, опускаясь к лежащему без движения фон Хорсту. — Тайфы здесь не действуют, оружия у него нет…

В следующее мгновение «кокос» безопасника взвился в воздух, что-то блеснуло — и смуглолицый Уан завертелся на месте, взлетел, махая руками, как крыльями, затем перестал дергаться, застыл, удаляясь; антиграв был включен и продолжал держать бандита в воздухе.

Во лбу Уана торчало нечто, напоминающее черное перо.

Зо Ли выстрелил, однако Селим невероятным образом увернулся от короткой трассы огоньков аннигилятора, и удар пришелся по одному из кресел рубки управления, проделал в ее основании приличную дыру.

— Великолепно, полковник, — с иронией усмехнулся Зо Ли, снова наводя на фон Хорста оружие. — Ты не потерял кондиций, хотя гоняешься за мной… с какого же года, напомни?

— Уже полсотни лет, — хладнокровно ответил Селим.

— А ведь действительно полсотни. Круглая дата, надо бы отметить, да жаль — времени нет. Спасибо, что вывел меня на программатор, без твоей помощи я бы отыскал его нескоро.

— Зачем он тебе, если не секрет?

— Неужели не догадываешься? — прежним ироническим тоном проговорил Зо Ли.

— Тебя послали на Полюс, чтобы ты…

— Да плевал я на тех, кто меня послал! Только я могу себе приказывать, и только я достоин того, чтобы править миром! Я гонялся за Демоном так долго, и вот он наконец у меня в руках. Ты не представляешь, каково это — приблизиться вплотную к осуществлению своей мечты!

— И какова же цель?

— Власть, разумеется.

— А какова цель власти? В твоем понимании?

— Цель власти — власть, как говорил философ, причем в любом понимании. Самый сильный раздражитель и ублажатель. Теперь я буду диктовать свою волю миру, а не он мне!

Селим усмехнулся.

— Допустим, программатор ты добыл. Ну, а если он тебя не послушается?

— Еще как послушается, — ощерился Зо Ли. — Первый Демон, которого протаранил дед этого мальчишки, одарил меня бессмертием и пониманием сути управления роботами. Я знаю, как его разбудить и как заставить повиноваться. И ни один твой «нульхлоп» этому не помешает, так как мы нашли их и обезвредили. Проиграл ты, однако, полковник, и прощай, больше не увидимся. А жаль, привык я к тебе, хотя много ты мне крови попортил.

— Давай расстанемся по-честному, — сказал Селим. — Один на один. Ты был непревзойденным мастером тайбо, я тоже кое-чем владею.

— Кое-чем… — усмехнулся черноволосый. — О твоем мастерстве легенды складывали в свое время.

— Тогда в чем дело? Неужели боишься проиграть? Ты же бессмертен. Убить человека легко, победить трудно.

— Почему бы и не доставить себе удовольствие? — Зо Ли помедлил немного, глянул на застывшего усача. — Павло, уговори мальчишку, а я разберусь с моим старым врагом полковником фон Хорстом. Он чуть постарше меня, но все еще опасен. Проводим его в ад с почестями, а потом займемся негуманским роботом. Торопиться уже некуда.

Зашевелилась Зари-ма.

— Вот и награда пришла в себя, — кивнул на нее Зо Ли, снимая «хамелеон» и оставаясь в трико черного цвета. — Кто победит, тому и достанется. Ну что, начнем, пожалуй?

Селим снял «кокос», и Артем впервые увидел безопасника голым, точнее — в плавках. Если верить словам Зо Ли, фон Хорсту действительно исполнилось не меньше восьмидесяти лет, но тело у него было телом тридцатилетнего мужчины — перевитое тугими, хотя и не чрезмерно развитыми, мышцами, гибкое, сильное, без единой капли жира. Тело воина, а не старика.

Зари-ма увидела приготовившихся к схватке мужчин, вскрикнула. Артем невольно оглянулся, и в голове его взорвалась бомба! Противник не стал ждать рукопожатия перед поединком и нанес удар первым, отлично понимая важность внезапной атаки.

Сознание пограничника померкло, но тело в боевом режиме не нуждалось в подсказках сознания и продолжало действовать не менее эффективно, хотя предпочитало пассивное уклонение от атак, а не опережение и перехват инициативы. Поэтому когда к Артему наконец вернулась способность соображать и оценивать обстановку, рисунок боя резко изменился.

Ураган ударов вислоусого Павло стих, он стал проваливаться, получил затрещину по уху, обозлился — победа, казалось, была уже у него в руках! — налетел на Артема коршуном, промахнулся и лег на пол между вздутиями «вен» лицом вниз, чтобы уже не встать.

Зашевелился было придушенный Артемом безбровый Мейюс, но пограничник без всякой жалости коротко ударил его в подбородок. Подобрал оружие бандитов, успокоил подлетевшую к нему Зари-му и лишь после этого перевел внимание на вторую пару поединщиков.

Что дерутся большие мастера — было видно сразу.

Они не махали руками и ногами, не делали лишних движений, не прыгали и не уклонялись от ударов. Они пресекали все возможные комбинации в самом начале и лишь изредка, покачавшись друг против друга, как это делают стоящие на хвосте кобры, вдруг начинали стремительный танец атаки-защиты в темпе, немыслимом для непосвященного человека. Но все же как бы ни был искусен Зо Ли, фон Хорст потихоньку теснил его к центру отсека, нанося редкие, но точные уколы в голову или шею. Прыгая с «вены» на «вену», они сделали круг по залу, возвращаясь к точке, откуда начали схватку, Зо Ли сделал угрожающее движение, словно намереваясь броситься на Селима, тот отшатнулся, и тотчас же Зо Ли прыгнул в другую сторону, к своему костюму и оружию.

Ему оставалось метра четыре до лежащего на бугре аннигилятора, когда Артем выстрелил.

Перед носом черноволосого охотника за Демонами пронеслась очередь аннигилирующих на лету сгустков антипротонов, вонзилась в бугор и обратила его в вихрь пламени и дыма. Но Зо Ли не остановился! Он просто изменил направление бега и помчался к черной «паутинной» перегородке, за которой располагался «трон управления» роботами.

— Куда же ты, охотничек? — окликнул его Селим. — Мы не закончили.

— Плевал я на вас, — донеслось в ответ. — Плевал я на вашу службу, на вашу планету и вашу Галактику! Вы не сможете мне помешать!

Артем прицелился, но фон Хорст пригнул его руку с аннигилятором к полу.

— Не надо, пусть бежит. Забирай Зари-му и уходи.

— Не понял! Почему?! Что происходит?!

— Все идет по плану. Потом объясню.

— Объясни сейчас! — Артем направил на фон Хорста ствол «шукры». — Ты обманывал меня! Я понял. Ты заодно с ним! Предатель!

Селим поморщился, следя за действиями Зо Ли, потом посмотрел на пограничника, и лицо его разгладилось, а в глазах сквозь озабоченность и печаль проступила улыбка.

— Неправильный вывод при верных предпосылках. Я не предатель. Вся операция была задумана так, чтобы Зо Ли клюнул на удочку и бросился в погоню за нами. Я знал, что за нами ведется наблюдение с помощью сканирующей радарной системы. И я специально включал проблесковый маячок, чтобы нас могли отыскать, когда стая Зо Ли теряла след.

— Но зачем?! — выдохнул Артем, бледнея.

Зари-ма вцепилась в его рукав, не понимая смысла происходящего, но он этого не заметил.

— У нас мало времени…

— Зачем?! Говори! Почему ты гоняешься за этим мерзавцем пятьдесят лет? Мне сообщили, что ты кобра спецгруппы, а не полковник кримрозыска…

— Я и не являюсь полковником криминального розыска. Я полковник контрразведки Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст, и я действительно пытаюсь задержать Зо Ли практически полсотни лет, с тех пор как стал работать с твоим дедом. Ты удовлетворен?

— Да… н-нет! Ведь он сейчас включит программатор и…

— Зо Ли, конечно, уже нечеловек, но и ему вряд ли это удастся сделать. А если удастся… уходите! — Селим начал торопливо натягивать «кокос». — Быстрей! Когда все начнется, вы должны быть вне корабля.

— Что начнется?

— Потом! — рявкнул Селим, поднимая с пола аннигилятор Зо Ли. — Хочешь сохранить жизнь себе и девочке — уводи ее отсюда! Живо!

Артем закрыл рот и только сейчас обнаружил, что Зари-ма плачет и зовет его:

— Арти… уходить так есть! Плохой… быстро! Уходить!..

— Она была учтена вашим планом? — мотнул он головой на полюсидку.

— Нет, — отрезал фон Хорст, сдерживая проклятие. — Она попалась на пути случайно. Хотя недаром говорят: случай — это псевдоним бога, когда он не хочет подписываться своим собственным именем.[5] Убирайтесь, черт бы вас побрал!

Артем прикусил возражения, теснившиеся на языке вопросы, быстро влез в «кокос», взял девушку под локоть, приказал инку уносить ноги. У дыры в перепонке люка оглянулся.

Зо Ли достиг огромной гиперболической ротонды за черной паутинной сетью и вскарабкался на опухолевидную выпуклость, из которой вырастало основание «трона». Затем встал на «сиденье» великанского сооружения, всунул руки в дыры на чешуях с двух сторон «трона».

Опухоль под всем сооружением конвульсивно содрогнулась, засияла мириадами искр, расслоилась и превратилась в «ромашку». Засветились угрюмым багровым накалом крылья над головой Зо Ли, распушили перья, обхватили «трон» с черной человеческой фигуркой. И вдруг тело Зо Ли стало изменяться, течь, прорастать в чешуи и складки «трона», ликующий вопль донесся из дальнего конца рубки. Стены ее вздрогнули, потемнели, рельефнее выступил рисунок «вен и артерий».

«Трон» превратился в гигантское чешуйчатое насекомое с птичьими крыльями, повернул к замершим людям чудовищную голову…

Больше Артем не ждал. Схватив Зари-му за руку, он стремительно нырнул в отверстие выхода и помчался по анфиладе пустот прочь от центра управления кораблем роботов, прочь от взгляда просыпающегося монстра, от догоняющего их невыносимо мерзкого, чужого, холодного, ужасного хохота.

Бегство по вздрагивающим, корчившимся коридорам-артериям корабля длилось всего четверть часа, хотя беглецам этот отрезок времени показался вечностью. Артем не стал искать в корпусе Ковчега дыру, которую они заткнули модулем, а направился по радиальному коридору вверх, туда, где располагалась верхняя палуба корабля и выступали из воды три «трости» его хвостовой части. Достигнув спирального коридора, пограничник, не задумываясь, проделал в корпусе дыру с помощью аннигилятора, и хотя в корабль хлынула вода и грязь, ее напор оказался несильным, и беглецам удалось выбраться наружу, преодолеть десятиметровую толщу торфяной жижи болота и взлететь над его бескрайней, затянутой пеленой тумана поверхностью.

Но под влиянием растущего пси-воздействия они продолжали подниматься выше и выше, пока не достигли трехкилометровой высоты, и только тогда остановились, чтобы отдышаться и посмотреть вниз.

Белое пятнышко мчалось к ним сквозь туман, приблизилось, превратилось в «кокос».

— Поднимайтесь еще выше, — раздался повелительный голос Селима, — уходите из зоны удара.

— Куда? — не понял Артем.

— За мной!

Фон Хорст понесся к фосфоресцирующим облакам, забирая к северу. Артем и Зари-ма устремились за ним. И в этот момент из болота показался бурый, облепленный комьями грязи и космами водорослей, в пятнах свечения, корабль гиперптеридов. Он поднимался медленно и величественно, на глазах меняя очертания, превращаясь в конгломерат светящихся, как угли костра, фигур.

— Сейчас жахнет! — сказал Селим, останавливаясь.

Остановились и его спутники, оглядываясь назад.

Они удалились от трансформирующегося корабля километров на пять, но он все равно был отлично виден во всех текучих пылающих деталях.

— «Нульхлоп»? — догадался Артем. — Ты успел его активировать?

— Нет, спайдер-система, — рассеянно ответил фон Хорст.

— К-какая спайдер-система?!

— Обыкновенная, спутниковая сеть сторожевых негуманских «псов». Она не только препятствует кому бы то ни было садиться на планету, но и не дает возможности случайно ожившим роботам реализовать свои программы.

— Ты… вы знали это… с самого начала?

— Извини, гриф, так было нужно. Твой дед рискнул, но не ошибся. Ни в оценке ситуации, ни в тебе. Да, я знал все, но вот Зо Ли этого как раз и не знал. И не узнает.

Небо над головой повисших в воздухе людей вспыхнуло. В нем протаяло множество крестообразных огней, сливающихся в одну гигантскую сеть. И вот из каждого светящегося креста протянулись к раздувающемуся кораблю роботов светлые полосы, похожие на лучи прожекторов. Одна, вторая, третья… двадцатая… сотая…

Корпус корабля покрылся сеткой радужных молний и вдруг сжался в черный шарик, в точку… исчез! Гулкий удар гравитационного коллапса поколебал воздух. Людей качнуло сильным порывом ветра.

Сеть светящихся крестов погасла.

Наступила темнота и тишина. Лишь тучи продолжали светиться над местом гибели корабля с ожившим боевым роботом.

— Мы… жить? — раздался неуверенный голосок Зари-мы.

— Жить, — с трудом разлепил губы Артем.

— Вот и конец сказке о всемогущем «спящем джинне», — с неожиданной грустью сказал полковник Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст. — Жаль, что пришлось его нейтрализовать. Но было бы хуже, если бы им завладели Зо Ли или его земные покровители.

— Он… смерть? — робко спросила девушка.

— Возможно. — Безопасник пожал плечами. — Хотя утверждать не берусь. Как говорится, что такое смерть, не знают даже мертвые. Ну что, девочки и мальчики, не пора ли подумать о возвращении домой?

— Как же мы вернемся, если спайдер-система негуман продолжает работать? — посмотрел на него Артем озадаченно.

— Сообщим на базу, пусть что-нибудь придумают. Или у тебя есть идеи?

— Надо просто найти центр управления спайдер-системой и отключить ее.

— Свежая мысль, — с иронией сказал Селим. — Разве я не рассказывал, что этот центр искали многие?

Артем не смутился.

— Я подумал, что дороги, поддерживающие энергообеспечение могильников, должны иметь общий генератор. Давай попробуем проследить, откуда они расходятся, там и располагается центр.

Селим окинул обманчиво спокойное лицо пограничника задумчивым взглядом, покачал головой.

— Далеко пойдешь, гриф. И это не насмешка, а констатация факта. Только ведь поиск центра — рисковое дело.

Артем слегка порозовел.

— Не более рисковое, чем поиск корабля негуманов. К тому же Зо Ли нет в живых.

— Зато остались другие банды охотников. Но я в принципе — за. А как наш милая проводница?

Артем невольно посмотрел на Зари-му, и та прочитала его мысль.

— Ты нет оставить одна я здесь?

— Нет! — твердо заявил он, протягивая ей руку.

Что-то сверкнуло в вышине. Артем поднял голову и увидел светящееся зеленое кольцо среди туч, похожее на зрачок гигантского нечеловеческого глаза, внимательно разглядывающего людей.

Артем посмотрел на фон Хорста, встретил его оценивающий взгляд и подумал, что ему тоже жаль последнего «спящего джинна». И тут же пришла мысль: а вдруг он… не последний?!

— У меня родилась еще одна идея. Мне кажется, есть смысл проверить другую легенду полюсидов — о Глазе Мраг-Маххура. Черви Угаага наверняка изучили все подходы к могильникам…

— Я понял.

Артем посмотрел на Зари-му.

— Ты пойдешь с нами?

— Я идти где есть ты, — заявила девушка.

— Надо каким-нибудь образом передать на базу, что мы остаемся. Вдруг действительно не все роботы спят мертвым сном в своих могильниках? Ведь один из них перенес нас из подземелья в болото?

Словно в ответ на его слова зеленое кольцо светящихся туч на мгновение усилило свечение и погасло. Словно кто-то огромный и невыносимо чужой подмигнул, отвернулся и уснул.

Демон?..

Лимассол — Чисмена

Июль 2000

Инк — интеллект-компьютер.
Компактификатор — генератор свертки пространства в объекты с меньшей мерностью.
Кобра (жарг. спецслужб) — командир обоймы риска.
Гриф (жарг. спецслужб) — оперативный сотрудник службы безопасности, работающий самостоятельно и владеющий допуском к заданиям любой сложности, вплоть до применения особых полномочий.
А. Франс.