От автора: Привет всем!    Началом данной работы стала написанная мною трилогия рассказов Сталкер. Позже полностью переработанная и объединенная в - "Сталкер. Последний отчет". Возникшее объединение рассказов пошло только на пользу изложению тех событий, а названия ранее независимых друг от друга рассказов стали ныне главами монолитной истории.    Моей целью не служило подражание знаменитой игре или фильму. Данное изложение наберет не более 10% общих событий, а может и того меньше (не считал). Название трилогии "Сталкер. Последний отчёт" имеет под собой два основания:    Во-первых, поиронизировать над журналом "Игромания" в коем в преддверии игры "Сталкер. Тень Чернобыля" (примерно за год до релиза) появилась рубрика "Сталкер. Последний отсчёт". В коей создатели журнала, показывая заманчивые ролики из якобы готовой игры, обещали выход ее чуть ли не завтра.    ...И так в течение года. Года наглых обещаний и корыстной лжи.    Как видите, различие названий состоит в одной букве, но этого вполне достаточно, чтобы изменить весь смысл.    Но, не только иронией единой сыт человек. Было бы достаточно глупо только исходя из этих событий, называть так серию рассказов. Поэтому ирония - лишь одна сторона медали и возможно не самая светлая, но дабы не развенчивать смысла и хода событий рассказов и понять, что, же стало, возможно, первопричиной названия, - для этого вам придется прочитать все три главы.    Автор: Павел М. (Gotfree), Свердловская область, г. Алапаевск.    Адрес: gotfree@e-mail.ru    Вот, пожалуй, и всё! Желаю удачи и приятного чтения!

Зло Павел -

Сталкер. Последний отчет

Глава 1. Сталкер. Рекогносцировка.

РЕКОГНОСЦИРОВКА (от лат . recognosco - осматриваю), в военном деле - визуальное изучение противника и местности в районе предстоящих боевых действий для получения данных и принятия решения;

       Слепящий свет прогонит мрак

       И человек подобно богу,

       Воспрянет милостью к народу,

       И повернет судьбы рычаг...

       Полутемная комната. Тусклые люминесцентные лампы отбрасывают еле видимый световой спектр. Посреди комнаты на пластиковой подставке массивный прямоугольный аквариум с рыбками, словно балерины, танцующими в пространстве ограниченного света. Вода сквозь источаемый свет зрительно кажется мутно-зеленной. Затемненная комната отображена через линзу аквариума - искаженная, болотистая, с плавающими по ней рыбками. На письменном столе разложены топографические карты правленые расчетами и записями на полях. За дверью на гвозде висит старый ношеный сталкерский комбинезон. На столе включенный компьютер. Открытый файл "Последний отчет":

       - Никто из нас не знал что это такое. Даже не понимал половины всего здесь происходящего. Тем сложнее пытаться это описать, выразить. В том другом мире, откуда мы пришли, ничего подобного, просто не существовало. Мы были оставлены здесь, а попросту брошены. Я, проанализировав все случившееся, пожалуй, замечу, что более уместным станет определение - заключены в границы новых реалий. Неизвестных и неизученных доселе никем из людей. И во многом потому мы стали именовать это место Зоной. И еще одно, возможно я забегаю вперед, и вам покажется невероятным, и вы спросите - "почему" - на этот вопрос я отвечу заранее. Если бы у меня на тот момент был хоть какой-то выбор, он бы ничем не отличался от того выбора, который сделали за меня другие...

       История, которую я собираюсь вам рассказать, имеет вполне официальную трактовку. Я же расскажу вам иную..., свидетелем которой я стал холодным летом 86-го. Ее знают лишь некоторые - ограниченный круг, но теперь... - я хочу, чтобы знали и вы. Для этого мне придется вернуться к началу почти на пятнадцать лет назад и рассказать вам о том с чего все началось. Немаловажным будет упомянуть место и время, чтобы рассказ оказался полным. С этого я и начну.

       А случилось все в Союзе. В стране, которой нет сегодня на топографических картах или картонно-синем шаре глобуса. Впереди у всех маячила эпоха перемен. Союз к тому моменту уже трещал по швам - заговорили о "Перестройке". Треск слышался по всему периметру и те, кто еще был в состоянии понимать - тот понимал - это семимильными шагами грядет во весь рост закат Советской Империи. И возможно скоро страна исчезнет как исчезали до этого сотни государств память о которых не пощадило даже время. Неудивительно, на фоне географической катастрофы все остальное выглядело не столь значительным, а вернее сказать мизерным. Как для теряющей контроль власти, так и для пережидающего стихию забвения народа.

       Все началось с газет. По какой-то нелепой случайности или же чьему-то недосмотру появились небольшие пространные сообщения в самой банальной рубрике печатавшейся на последней развертке в углу "О погоде". Именно там впервые прозвучали заметки, рассказывающие о чрезвычайном росте циклонов на южном фронте страны. Их продвижение вызывало опасения у метеорологов. По мнению ученых из "НИИ Метеорологии и погодных явлений", в скором времени в нашем районе должна была выпасть полугодовая норма осадков в виде града и снега. И это в начале-то лета - в мае! Пока все метеорологи гадали причину столь необъяснимого поведения природы, генштаб Минобороны СССР уже неделю как работал в особом режиме, на повестке стояла ситуации в Чернобыле. Итогом обсуждений стала принятая секретная директива, распространенная среди воинских частей.

       7 мая 1986 года, в начале лета, крайне холодного лета, когда сквозящий ветер пронизывал до дрожи и командование в свою очередь, жалело нас - лишний раз, не выгоняя из казарм, шел второй год моей нелегкой солдатской службы. На тот момент мне отзвучало 22 года, и можно было начинать строить большие планы на дальнейшую внеказарменную жизнь. На ту - настоящую вне отбоев вне строев и вне цвета хаки.

       В остальном же в этот день всё было как всегда тихо. Ученья - по плану, обед - по плану, отбой - тоже по плану. Ничего другого в нашей инженерной части и быть не могло. В ожидаемо-возникшей череде предпраздничных дней, на радость нам, воякам, разбившей серые будни, загрузив их рутинными и не совсем солдатскими, но от этого скорее более приятными хлопотами, мы предварительно разбитые командованием на группы, медленно и скрупулезно готовили так называемую торжественную часть, посвященную 9 мая. Несмотря на возникшие трудности с ухудшившейся погодой, тем не менее, они не помешали командиру части заверить вышестоящее командование об укладывании в отведенные сроки. Одну из подготовительных групп возглавил прапорщик Семен Куц - жуткий пьяница и дебошир. По его распоряжению нам выдали со склада несколько лобзиков, коими, особо ответственные солдаты, к коим я никогда не относился, выпиливали из фанерных листов в приказарменной бытовке угловатые очертания будущих декораций. Менее ответственные поставляли со склада те самые листы фанеры, забирая выпиленные заготовки, относили их в другой зал, где уже другая группа под покровительством завснаба Саврасенко красила их, превращая в ало-красные стяги и зазывалки. Из устроенного над складом актового зала обычно закрытого на глухой висячий замок, используемого лишь в редких случаях награждения или же просмотра выступлений региональных вокально-инструментальных коллективов, доносились торжественные гимны бэнд-коллектива музыкантов-виртуозов части. Каждый солдат, проходивший мимо, считал своим долгом непременно заглянуть за неплотно закрытую дверцу, словно он, откликнувшийся на зов природы, вытянувший свою шею в приоткрытую дверь, искал там что-то невообразимо-чудесное, а получал лишь смачный тумак по удивленной физиономии от лейтенанта Лосева - дирижирующего ансамблем и также внемлющего природному зову.

       Приводили в порядок и жилые помещения. В казармах повсеместно ощущался едкий запах эмульсионной краски. Я не спешил дышать им, зная, что советская краска - самая стойкая краска в мире. Проветривай сколь угодно, а неделя ночей в этом стойком угаре наряду с головной болью входила в нелегкое бремя советского солдата, которое с честью должно было быть стойко им перенесено.

       Я остался в коридоре, где в открытую форточку курил папиросу и "дул" свой крепкий горячий чай - только им и согревались. Всматриваясь в запотевшее от холода окно, я не сразу заметил стоящий у штаба-командования армейский УАЗик. Тогда мне подумалось об очередной проверке боеготовности, кои проводились и были не редки, в том числе и для нашей 183 - ей инженерной части. Приехавшие гости - генерал со своей свитой, вышли из УАЗика, и подошли к штабу, где им тут же оказали прием. Встречали его рюмкой водки и нарезкой копченого сала с чесноком. Генерал, одетый по погоде с закутанным шарфом лицом протянул полковнику замерзшую руку, следом опрокинул рюмку за воротник и положил себе в рот закусь. Полковник, также озябший переминаясь с ноги-на-ногу, щурясь от пролетающего снега, скоро предложил проследовать внутрь своей конторки, к себе. Генерал согласно кивнул и жестами что-то указал водителю - тот вытащил черный кожаный портфель из-под сиденья.

       - В таких перевозили особо важные бумаги - заметил я, и тут же пришла в голову мысль о неком плане войсковых учений в преддверии праздника показавшихся мне вполне разумным итогом всех торжественных мероприятий.

       - Наверное, так оно и есть - в очередной раз заметил я и полный уверенности, что разгадал секрет доктора Морро, неспешно отправился в сторону столовой за добавкой горячего чая.

       В кабинете у полковника:

       - Чаю? - преисполненный любезностью предложил полковник.

       - Пожалуй.

       Гость осмотрел кабинет полковника, сел на свободный стул, выложив пред собой портфель ровно на край стола. Полковник ошпарил кипятком из чайника листья черного чая в стакане и подал стакан генералу.

       - Холод, какой... Даже зубы стучат - с легким возмущением сказал генерал, разогревая руки о горячий стакан.

       - Да - уныло вторил ему полковник. Лето будет никудышное - с досадой выронил он, а генерал уже щелкнул замками, просунул руку в портфель и отчаянно что-то там искал. Полковник настороженно ждал, забыв про свой чай, не сводя глаз, с генеральской руки перебирающей бумаги в портфеле.

       - И то верно. Чувствую, какое-то оно будет захудалое - подытожил генерал, не обращая внимания на пристально смотрящего полковника. Нащупав в портфеле алюминиевую фляжку, он сделал из нее пару глотков, пощурился, да так что несколько раз его передернуло. Видно доброй крепости было ее содержимое - с любопытством и расположением заметил про себя полковник пребывавший в приподнятом настроении от того что с генералом можно так, по-простецки.

       - Ну как идет подготовка к празднику? Укладываетесь в сроки? - поинтересовался генерал.

       - Вот готовим музык, репетируем. Агитплакаты доделываем. И знамена уже пошили. Лишь бы погода не подвела.

       - Да, - согласился гость. Одно наладишь, другое подведет. Во всем нужен глаз да глаз. Слышал, снежную бурю обещают, представляешь?! Генерал в очередной раз приложился и снова заговорил, даже не "притронувшись" к чаю. Твои-то не подведут?

       - Не должны вроде. Все идет по плану, в сроки укладываемся. Нет, не должны.

       Генерал снова полез за фляжкой. Полковник по запаху уже определил: генерал оправлял себя водкой. Такая беседа непременно сводила официальную сдержанность, которую он не слишком любил к более свободной манере общения, допуская в ряде случаев панибратство. Полковник хотел было спросить о семье детях-сорванцах или жене-хозяйке. На худой конец расспросить про Москву-матушку, которая все также ли исправно хорошела год от года. Но вместо фляжки генерал вынул бледно-желтый конверт с подписью за номером части и небрежно швырнул его в сторону полковника. Только когда конверт окажется перед ним, полковник, заметит штамп в углу с пометкой "ОСОБО СЕКРЕТНО"

       - Вот здесь, - указал пальцем генерал в своей ведомости. - Распишитесь в получении.

       Полковник слегка оторопел, на конверте отметился особый штемпель. В таких конвертах могло быть все что угодно кроме плана учений.

       - Что это? - озадачено, спросил полковник.

       - Похоже, еще одна язва тебе. А вот что конкретное сказать не могу. Сам понимаешь секретность такая... Вот генеральские погоны сменял на погоны посыльного - распоряжение генштаба, не поспоришь. Ну, ты почитай на досуге, - выкинул он, слегка покачнувшись влево - А мне долго задерживаться не с руки, езжать дальше надо.

       Полковник краем глаза подметил в генеральском портфеле еще с десяток таких конвертов.

       - Прощай полковник, дорогу знаю, - сказал напоследок генерал и вышел прочь.

       Полковник аккуратно ножом срезал пломбу и достал приказ.

       Зачитываю:

       Приказ N331 от 03.04.86:

       Приказом генерального штаба армии военные части, получившие письма, в лице своего начальства должны отобрать не менее полдюжины солдат. Основные требования к солдатам - их три:

       Первое - группа годности: солдат признается подлежащим к отбору, если имеет коэффициент не ниже "А".

       Второе - солдат подлежащий отборку должен на надлежащем уровне владеть навыками стрельбы, иметь хорошую выносливость, иметь высокий иммунитет к основному роду заболеваний.

       В предисловии к третьему пункту было указано, что ни при каких условиях отобранным солдатам не должны разглашаться требования данного пункта.

       Третье - они должны быть сиротами: людьми, которых никто не ждет.

       Наличие семьи и всего остального указывалось в наших личных делах. Полковник всю ночь просидел у себя в кабинете, перебирая папки.

       По требованию набралось шестеро: Леха Палый, Саня Щербатый, Серега Штык, Юрка Бес, Боря Толстый и, конечно же, я - Вадим Сикорский. Никогда не думал, что моё детдомовское прошлое может вообще чему-то способствовать, так уж меня воспитали. И не только меня, а вообще всех кто прошел эту школу - рассчитывай только на себя.

       После утреннего построения ни слова не говоря нас, погрузили в крытый грузовик и отправили в 131 часть, как говорилось в приказе. Оттуда нас уже должны были перенаправить в другое место - к пункту назначения, координаты которого в целях секретности на руки нам не выдавались.

       Ехали мы долго, около пяти часов. Погода часто сменялась с плохой на несносную. Всю дорогу не проронили ни слова, будто берегли силы. В 131 часть прибыли уже под вечер. С погодой там было еще хуже - местами лежал серый палевый снег и ветер выл не замолкая. Из кузова грузовика в темноте виднелись очертания казарменных бараков опоясанных колючей проволокой "Егоза", в окнах некоторых из них уже горел свет, видимо, остальные не заселенные отводились нам.

       Мы неспешно вылезли из грузовика, благо никто нас не гнал. Не представившийся офицер, стоявший в стороне, и наблюдавший за нами жестом указал на плац к общему построению. Присоединившись к шеренге, мы еще какое-то время ожидали пока очередные группы солдат, вываливающиеся из подъезжавших фур, не вольются в строй теперь уже наравне со всеми. На лицах вновь прибывших читались недоумение и глубокая растерянность, что и сидели в нас. Зачем и за что нас согнали сюда? Эти и тому подобные вопросы сидели у нас в головах, затеняя собою все остальное. Вот сейчас раздастся приказ, и погонят нас как стадо во тьму и лес, частоколом выглядывающий на горизонте острыми пиками темно-зеленых елей. Но приказ не звучал. От холода полу озябшие, мы пританцовывали в попытке хоть как-то согреться. Наконец все словно устали бояться. Из шеренги вдруг начали доноситься разговоры, я бы даже сказал разговорчики. Солдаты так и знакомились там - на плацу. Построение было достаточно формальным и вольным. Кто-то, пользуясь этим, закуривал, втягивая белесые руки в рукава армейских тулупов. До тех пор пока в раз шеренгу не рассекли перекрестные лучи прожекторов. Вся линия как по команде выпрямилась во весь рост. Пару раз лучи мощных прожекторов проскользили по нам. Мы замерли будто вкопанные. В темноте зашумели дизельные моторы - звук нарастал, и прямо перед нами вспыхнули несколько пар ярко-красных стоп-сигнальных огней. Тут кто-то громогласно скомандовал:

       - Разрешаю выдать личное снаряжение!

       Задняя створка грузовика откинулась и нам начали выдавать вещмешки.

       Несмотря на строгий приказ не раскрывать мешки до завтрашнего утра я не видел ни одного солдата, кто бы дождался и беспрекословно выполнил приказ. Той же ночью казарма стояла на ушах. Среди блока папирос Прима, банок консервов Завтрак туриста и плитки шоколада Аленка - содержимое вещмешка, непринужденно дополняла бутылка Русской водки - и тут стало ясно, чего же командование так боялось. Той же ночью все невыясненные вопросы были отложены в долгий ящик.

       Ночь предстояло провести в той самой армейской шарашке, а утром нас должны были забрать очередные грузовики и доставить к новому месту. Серега Штык разложил свой покер и вместе с Юркой Бесом и Саней Щербатым кидались в углу на фофаны. Леха Палый жрал консервы внаглую уничтожал запас, попутно разговаривая с каким-то хмырем. Боря Толстый уже час безвылазно сидел в туалете. До переезда он плотно поел и видимо на ухабистых дорогах стряс содержимое желудка.

       - Сикорский! - обратился ко мне некий бритый хрен в очках, - Ты чего как не свой? Не признал что ли? Это ж я - Андрюха Мальченко (Хохол).

       Хохол в нашем детдоме был самым лютым. Пока вся его родня сидела в тюрьме он отбывал срок в нашем детдоме до тех пор, пока его, как и меня, не забрали на срочную. Помню, он неплохо дрался, к тому же в рукаве всегда таскал заточку, которую самостоятельно смастерил как запасной вариант решения всех возникших проблем. Выражение кровные узы сильнее любого расстояния как раз про него. Думаю, не уйди он на срочную семья точно бы воссоединилась где-нибудь под Магаданом.

       - Садись родня, отметим, - подзывая меня к своей компании, радостно сказал он.

       Мы с ним братанулись. На табурет выставили: водку, батон хлеба, колбасу. В общем, скинулись по общей нужде и потребности. Хохол, не скрывая приподнятого настроения при виде знакомого с детства лица, ширил улыбку с каждым разом все больше и больше. Вскочив с места, Андрей начал с тоста, как и в те юные годы, когда он пил из горла и был все также лаконичен:

       - Ну, давай налетай! - выпалил он, и мы принялись метелить поляну с яствами.

       Утром пришли грузовики. Нам выдали патроны и личное оружие. Надо сказать, что у солдата советской армии личное оружие одно - АКа74.

       Боря Толстый как-то не по-доброму на них покосился, но делать было нечего, пришлось лезть. Хохол протирал запотевшие очки, как всегда в таких случаях они у него запотевали:

       - Кто пил? - недоуменно спросил он.

       Я шмыгнул носом, а голова по-прежнему болела...

       У Сани Щербатова весь лоб был испещрен синими отеками. Сразу было видно, кто вчера проигрался в покер. Он то и дело прикладывал ко лбу холодный пятак, в слабой надежде на чудесное сведение синяков до приезда на место. Беса, наколотившего вчера с десяток фофанов, отнюдь не мучили муки совести. Вместо этого его пробило на "Ха-ха" при виде Щербатова и всю дорогу он ухмылялся. Палый и Штык ехали в другой фуре.

       - Подъезжаем к месту - спустя семь часов, пролетевших не заметно за трепом и разговорами, сообщил водитель фуры.

       Я отогнул угол брезента - на знаке высветилось - Чернобыль. Я поднял глаза к небу, и меня охватило чувство, будто там произошло что-то ВЕЛИКОЕ, ибо уникальность момента читалась во всем. Чистое небо раскрывало передо мной свои объятья. Явственно свежий воздух бодрил нос и щетину. Я даже не заметил, как головная боль прошла.

       - Ты посмотри, какая красота! Такого насыщенно синего неба я в жизни своей еще не видел - мысленно твердил про себя, вдыхая первозданную чистоту.

       Бес проколупал в брезенте дырку:

       - Пацаны, гляньте! Лоб у Щербатова такой же синий как это небо. - Ха-ха. Точно-точно! - весело твердили они, приникнув к щелям тента.

       - Вот жопа! - неожиданно подвел черту под наше любование небом Андрюха Мальченко, произнеся это с явной долей пессимизма, как будто сходу поняв, в чем тут дело. - С небом такое случается только в одном случае, если что-нибудь взорвалось. В данном случае это "что-нибудь" должно быть вроде водородной бомбы.

       - Откуда здесь бомба? - недоуменно возразил Щербатый.

       - А может это вовсе и не бомба? С чего вы взяли?! - воскликнул Бес.

       - Тогда что? - Щербатый развел руками - его монетка со звоном упала и укатилась из виду. Щербатый бросился ее искать - шарить по углам, ползая на корточках по полу, пару раз при этом со всего маху успел клюнуть носом ребра деревянных полок, когда машину здорово подкинуло на дорожных ухабах, а его окончательно не прибило к полу.

       - Ох, ребята бомба не бомба, а я щас точно взорвусь - сказал Толстый, держась за живот.

       - Засранец! - между болезненных вздохов презрительно послышалось снизу.

       - Я между прочим тонкий и ранимый человек, поэтому на твое первое оскорбление я никак не отреагирую - буркнул Толстый куда-то в пол.

       - А на второе...? - уточнил Щербатый поравнявшись с ним.

       - А на второе мой кулак окажется у тебя в зубах! - выпалил Толстый. И, кстати, ему хотелось верить. - Бывают же люди, - продолжал он. - Испытывающие непереносимость к морским круизам, скажем, их там укачивает, например. Вот и у меня что-то вроде этого - жопа категорически не переносит качку.

       - Главное не качни ее в мою сторону - съязвил Бес.

       - Не волнуйся. Если и навалю здесь, достанется всем, - успокоил Толстый.

       В небе послышался стрекот проносящихся вертолетов. Я еще раз отогнул брезент, и вправду вдалеке барражировали военные геликоптеры. Они скидывали балласт, точно, тушили что-то, заливая пеной.

       - Кажется, подъезжаем к месту. Следующая остановка - южный блокпост, - доложил водитель фуры.

       Военные пропускали за шлагбаум колонны машин. Мы влились в общий поток.

       - Серьезное что-то? - поинтересовался Толстый.

       - Ты лучше задницу свою контролируй это - серьезно, - заявил следом Бес. - А тут пустяки. Ученья какие-нибудь проводятся.

       - Да точно! - воскликнул Щербатый. - Наше командование опять перед верховным отчитаться спешит. Им лишь бы приказ исполнить. Гниды!

       - А если это война? - спросил долго молчавший Хохол.

       Все вдруг замолкли.

       - С чего вдруг? - Толстый.

       - Скажем с того что нам выдали камуфляж, сухой паек и боевую амуницию - ответил Хохол.

       - Ну, вправду, в кого мы на учениях боевыми стрелять-то будем? - оживился Щербатый.

       - Да ну чтобы так?! И вдруг война, - влез в разговор Бес.

       - Все-таки если война то с кем? - Толстый.

       - Конечно с америкосами - Щербатый.

       - Никогда не слышал о переезжающих через океан грузовиках. Небось, на этом драндулете ты до Америки решил добраться? - Бес.

       - Причем тут Америка и океан! Вдруг они на нас первыми напали и уже вовсю разворачиваются на нашей территории. Что и теперь скажешь, не может этого быть?! - Щербатый.

       Все снова замолчали и уже не разговаривали до самого приезда до тех пор, пока машина не остановилась и, чтобы хоть как-то разбить воцарившуюся унылость спросил:

       - Ну что неужели мы приехали? - я хотел было приподнять брезентовую полу, как вместо меня ее откинул офицер. Он стоял снаружи и от хлестнувшего потока света в грузовик я не разглядел его лица.

       - А ну давай вылезай. Быстрее! Быстрее! - спешно командовал офицер.

       - Что "мясо" приехало? - переспросил помощник офицера.

       - Оно самое - офицер.

       Ранее в городе были убежища на случай войны-херни. В одно из них нас и поселили. Особенно воодушевляло то, что убежище имело номер 13. Находилось оно в некогда Чернобыльской пожарной части. Вход туда вел через подвальные помещения на два этажа вниз под землю. Между собой помещения связывали коллекторы, через которые можно было добраться в любую часть убежища. После непродолжительного отдыха мы проследовали в корпус контроля, где нас ждал старший офицер. В ходе знакомства выяснилось, что его зовут Иван Бабушкин и он здесь главный. Он явно спешил прояснить ситуацию и потому говорил сбивчиво.

       - Ребята, перейду сразу к делу, на вас возлагается трудная задача. В городе по-прежнему много гражданских, поэтому необходимо вывести их отсюда - офицер.

       - Может, все-таки скажите, что произошло? - в этом вопросе мы как никто были солидарны со Штыком.

       - Это война? - напрямую переспросил Щербатый.

       - Вам еще не сказали? - офицер недоуменно.

       Палый переглянулся со всеми - Увы, нет.

       Офицер как-то сразу убрал свою отменную выправку и даже съежился - Нет, это не война. Не знаю что хуже. Более недели назад на ЧАЭС произошел взрыв. Взорвался 4-й энергоблок - атомный реактор, если более точно. Он подошел к настенной карте, показывая эпицентр взрыва, особо зараженную местность и зеленые коридоры, через которые пока еще можно ходить.

       Как гром среди ясного неба прозвучало известие о техногенной катастрофе. Мое тело парализовало, мысли скомкались в единый шар из образов о конце света представившегося в виде мрачных картин, которые рисовало мое сознание вопреки меня. Какое-то время я не слышал Бабушкина. Его губы беззвучно шевелились, но мне было не под силу разобрать, что он говорил, будто кто-то выключил звук. Представить только: миллионы людей, не останови эту заразу, обречены, медленно разлагаться под действием сверх доз радиации. Разлагаться и гнить, крича и ноя от несмолкающей боли. Их голоса... - тут мою голову пронзила острая боль и следом меня вырвало.

       - Вот это да! - сказал Штык, перебив своим возгласом офицера. - Наверное, съел что-то не то, а?

       - Обычное действие радиации - сказал Бабушкин. Теперь вы наглядно видите первые последствия облучения. Головная боль, галлюцинации, тошнота, сухость во рту, упадок сил. Это лишь малая толика симптомов заражения. Вскоре это начнется у всех. Будьте готовы к тому, что первые дни пребывания здесь вы не слезете с толчка - это я вам гарантирую. Вас будет выворачивать наружу, начнутся адские спазмы мышц, а все, что вы съедите или выпьете, надолго не задержится в желудке.

       Услышав это Толстый как-то ритмично-нервно застучал ногой по ножке стула.

       - Я продолжу. С момента взрыва вертолеты безостановочно сбиваю радиоактивное облако. Пока их усилия тщетны. Оно продолжает расползаться, так что не суйтесь к центру. Гражданских выводить через блокпосты Южный и Западный.

       - Разве здесь есть еще гражданские? - перебил Хохол.

       - Полно. Сидят по своим углам и щелям как крысы.

       - Представляю, какую дозу они подхватили - Хохол.

       - Главное - они пока живы. Сами обойти все дома мы не в силах, так что запросили подкрепление. Судя по всему нам его, прислали в виде вас - офицер обвел нас взглядом. - Расслабляться не советую, скоро прибудет новая партия "мяса". Людей садить на грузовики и вывозить нахрен отсюда. Колонна грузовиков стоит на блокпостах, на постоянном приколе. Теперь давайте-ка, я вам покажу базу. Вход вы уже видели. Прямо по коридору - склад с продовольствием. Слева - мастерская, далее оружейная. Наверху - спальные отсеки, внизу - отстойники с чистой питьевой водой. В досье на вас указывается, что среди вас два инженера по связи: Щербатов и Сикорский, если мне не изменяет память. Я прав?

       - Так точно.

       - Один инженер по компьютерным системам...

       - Это Палый, - указал на него Толстый.

       - Остальные должно быть инженеры-строители? Понимаю это как возведение дотов и дзотов.

       - И прочей укрепструктуры - добавил Бес.

       - Ну что же предполагаю, с оборудованием справитесь, волноваться не стоит.

       Справа от склада послышался звук бьющегося стекла.

       - А там что? - Штык.

       - Там находится медпункт на случай травмы или ранения - туда. Но второе вряд ли случится. Как говорится и, не надейтесь. В этом смысле здесь все спокойно. Иначе стали бы мы запрашивать инженеров!

       Тут из-за наших спин вышел скрюченный полупьяный человек в больничном халате на голое тело.

       - Знакомьтесь Горошников Александр - он же санитар, медбрат, доктор. Ответственный за ваше душевное и физическое здоровье.

       - Кажись он вдрызг пьяный! - усмехнувшись, заметил Бес.

       От неловкости офицер стал еще более съеженным - Опять сука дозу превысил...! - Бабушкин явно подбирал слова, хотя мы его не ограничивали в выражениях. Короче обращаться за медпомощью к нему - сказал Иван, презрительно указав на него пальцем. - Он остается с вами. Если понадобятся разъяснения, спросите у него. Он все объяснит.

       - Он остается, а вы?

       - Я уезжаю. В связи с повышением перевожусь на другой участок. Отправляюсь в убежище 11 командовать пополнением.

       В коридоре нас встретил водитель фуры тот самый, что доставил нас сюда.

       - Машина заправлена. Можно выезжать.

       Иван согласно кивнул - Давайте прощаться.

       Мы пожали друг другу руки. - Вот еще что за старшего остается... - тут офицер задумался, обводя нас взглядом. - Вы! - сказал он, глядя на меня. - Как вас, напомните?

       - Сикорский - ответил я.

       - Лично мне все равно. Это нужно лишь для того чтобы вписать вас в протокол и назначить ответственного за хранение госимущества - сказал он и сделал пометку у себя в памятке. Он уехал и больше мы его не видели.

       Все свое время я задавался вопросом: Почему он оставил именно меня старшим в убежище? С таким же успехом он мог ткнуть пальцем на любого другого, но почему-то ткнул именно на меня. Может из-за того, что я состоял в коммунистической партии - с долей иронии сказал себе я, и с души как-то стразу отлегло.

       До сих пор отчетливо помню первые походы в Зону. На тот момент она еще не была той Зоной, которую нам только предстояло познать. Исполняя приказ мы отлавливали гражданских, в омертвевших городских высотках, прочесывая комнату за комнатой. На наших телах "красовались" защитные балахоны, а на головах противогазы серии ГП-4у. Мы выглядели СТРАШНО. Не знаю, кого они боялись больше - радиации или нас, в этом жутком одеянии.

       Щербатый в очередной раз ходил по комнате, еле напевая себе под нос эту жуткую песню - "Мы в этом мире одни...". До нас же: меня и Штыка, доносилось сплошное бурчание, но мы точно знали - это именно та песня. Он пел ее довольно часто с тех пор как услышал по радио и всегда, когда волновался. Он поймал ее на западной волне вроде "Голоса Америки" несмотря на то, что ее усиленно глушило советское правительство. Щербатый настроился на нее довольно легко, что не удивительно ведь он соорудил охрененный уловитель сигнала своего рода приемник высокой четкости. К нему он подсоединил коротковолновое радио и не поверите, все заработало. Мы наслаждались количеством каналов и бездной голосов, которые никогда не слышали до этой минуты. Спорю, он даже не мог выговорить имя ее исполнителя, помня одно - это был блюз. Правда, тогда я чуть не убил Щербатова, когда узнал, что он использовал запчасти приборов являющихся госимуществом. Спустив на такое музыкальное дело два радиевых кабеля и поломанную резервную радиоточку, сгоревшую от радиации в момент первого выброса.

       Толстый обходил этаж выше. Хохол, Палый и Бес - остались на базе. Как пояснил офицер перед своим отбытием: там всегда должен быть кто-то - следить за приборами. Поэтому мы решили попеременно выходить в Зону. И первый черед был наш. Штык разглядывал фотоальбом в спехе забытый кем-то. В этом доме нам не повезло - никого не было. Толстый вернувшись один, лишь подтвердил наши обоюдные догадки. Когда мы уже выходили из дома, я заметил упитанную крысу, высунувшую свою серую вытянутую морду из подвала.

       - Щербатый ты подвал проверил?

       - Да, сразу же. Гражданских не замечено.

       Не знаю, почему, но я решил проследить за ней. Крыса вывела меня к дальней стене подвала. Держась от нее на достаточном расстоянии чтобы не спугнуть, я наблюдал, как она спешно рыла под собой землю, словно ее манило туда что-то съестное. Не выдержав, я подошел к тому месту. Крыса, заметив меня, спряталась под сточной трубой. Ткнув землю ножом, я почувствовал, как лезвие с резким скрежетом уперлось в стальное твердое тело. Сметя слой пыли и земли передо мной оказался восьми миллиметровый стальной лист. Я позвал Щербатова и Штыка. Мы приподняли лист, служивший прочным навесом над продовольственным погребом запасенными на зиму припасами по старой советской привычке. В кромешной темноте удалось различить три силуэта. Женщина средних лет с мужем и сыном. Металлический лист плотно завалило они просидели в темноте и тесноте с момента взрыва энергоблока. Похоже, припасов хватило, чтобы прожить все это время. Черт, какой запах. Достаем их... - сказал я.

       Реестр отчетов: месяц в Зоне.

       Как и обещал офицер, вскоре прибыло пополнение (новое "мясо" как правильно оценил он). Первое время мы попросту дохли. Из сорока "добровольцев" через месяц осталось почти 31. Я говорю почти, потому что пятеро схватив большую дозу радиации, наполовину жили, наполовину были уже на том свете. Они просто лежали и гнили. Щербатов усовершенствовал свой приемник, теперь мы могли перехватывать незашифрованные радио-переговоры других убежищ города. По радиоперехватам у других было еще хуже. Нам в этом смысле повезло, наше убежище было дальше остальных от центра, и смертельную дозу из нашей семерки никто не получил. Основной нашей проблемой оставалась радиация. Пары стронция изъедали наши тела, калечили их. Теперь радиация забирала нескольких еженедельно. Кто будет следующим? - Оставалось только гадать.

       Реестр отчетов: два месяца в Зоне.

       С каждым прожитым днем здесь становится хуже. Наконец против радиации нам прислали прорезиненные комбинезоны. Противогазы недостаточно препятствовали облучению, нередко случались ожоги дыхательных путей от чего голос у многих был сиплый и пропадающий. Вместо них нам выслали КНПК-10 (Компактный Насос Подачи Кислорода вес 10кг) ремнями их крепили либо к поясу, либо вешали через плечо. Они загоняли воздух, прогоняли через массу фильтров и подавали по шлангу в лицевую маску. Как оказалось, против радиации было еще одно достаточно эффективное средство - водка. Вмиг она стала ходовым ресурсом. Ею торговали, выменивали и просто пили. Закон прост, хочешь жить: стакан на завтрак, на обед и на ужин иначе можешь проснуться, а вся кожа слезет и останется на кровати. Не редко в радиоперехватах доводилось слышать о случаях убийства в пьяном состоянии.

       Если против радиации мы кое-как научились защищаться, то от другого приходилось еще только учиться...

       Реестр отчетов: шесть месяцев в Зоне.

       Спустя шесть месяцев Зона сильно опустела, вертолеты не кружили и гражданские попадались редко. На свой страх и риск, оставшиеся вместе с нами учились выживать, привыкая к новым условиям. К ноябрю вокруг злополучного реактора соорудили саркофаг. Военные, посчитав задачу выполненной, в своей массе, "свернули удочки" и убрались восвояси. Чистое небо стало пасмурным. От прежней свежести не осталось и следа. Хмурые облака расползлись по всех поверхности и ползли нескончаемым потоком. Часто шли дожди. Они и явились настоящим бедствием. Теперь это были не те обычные, а кислотные дожди. Они насквозь проедали наши прорезиненные комбинезоны. Если ты вовремя не встал под надежный навес - все, комбинезон слезал вместе с кожей. Именно так погиб Щербатый. Он в одиночку отправился на Южный блокпост за водкой, но по дороге его застал такой дождь. Рядом не оказалось никакого укрытия кроме иссохшего дерева, но оно его не спасло. Прожженное до корней дерево с бутылями водки мы нашли позже. То, что осталось от Щербатова влезло в полиэтиленовый мешок. С тех пор мы не ходим в Зону поодиночке.

       Сначала мы думали, что мы здесь не надолго и скоро нас заберут. Каждый из нас был уверен и даже не сомневался в том, что может быть иначе.

       Так прошло десять лет...

       Я по-прежнему бесперебойно составлял отчеты и вносил их в реестр. Это одна из тех обязанностей автоматом накладывающаяся на ответственного в убежище. За десять лет Зона изменилась. Появились новые угрозы: нападения животных, аномалии. Вчера с нами связались наши соратники - сталкеры из убежища 17. Их убежище одно из самых близких к центру Зоны. Главный у них сталкер Кастет на самом деле зовут Костей. По спецсвязи он сообщил, что "полетела" система контроля. Это новая придумка ученых нечто вроде радара. Показывает на мониторе, обо всех передвижениях кого бы то ни было в радиусе километра от базы. Если она летит, чувствуешь себя как без глаз - также паршиво. Требовался ремонт, так как со смертью Щербатова единственным инженером по связи остался я, в помощники себе выбрал Палого остальные остались на базе.

       - Сикорский ты идешь? - Палый надернув рюкзак на плечи.

       - Иду - сказал я и поднял глаза к небу, пытаясь отыскать там пустельгу. На небе беспокойно кружила одинокая пара, значит - скоро будет дождь. Если хотите новая примета Зоны.

       - Надо найти укрытие - сказал Палый.

       - Как тебе вон те гаражи?

       - Сейчас - Палый бросил гайку. - Годится.

       Мы переждали дождь, поправляя здоровье водкой.

       - Доза в тех краях большая - выразительно произнес он. - Давай еще по одной...

       Я откупорил вторую - за ней и не заметили, как дождь кончился и мы пошли дальше. На входе в город нас окружили брошенные пятиэтажки, местами покрытые серым мхом и желтой плесенью, словно чумные покрытые язвой. Оружие приходилось держать на изготовке. Из каждого окна могли пальнуть. Ныне чокнутых в Зоне хватает. И кого тут не встретишь. Во многом едут за деньгами. Думают, что здесь им Клондайк. Они именуют себя Сталкерами. Ищут все необычное, называя это - артефактами. Некоторые совсем из ума выжили. Кто от жажды наживы, а кому радиация последние мозги выжгла. Их хлебом не корми, дай сунуться в какую-нибудь аномалию. Теперь артефакты большая редкость. Говорят в центре Зоны еще можно что-то найти. Иногда случается кто-нибудь и уйдет к центру, но чаще они предпочитают охотиться друг на друга.

       - Да, сброду прибавилось - затяжно провыл Палый. - С массовым уходом военных в Зоне начался бардак.

       - Здесь он всегда был. Только пока военные были, его хоть как-то скрывали.

       - Это точно. Было бы все нормально, взрыва бы не случилось.

       Мы завернули за угол - Так по карте еще метров семьсот прямо и направо.

       Вдруг что-то щелкнуло.

       - Граната! Ложись! - успел прокричать я.

       Взрывной волной меня откинуло на кучу строительного мусора, вдобавок оглушило, из ушей потекла теплая кровь.

       Ползая по куче строительного мусора то и дело, напарываясь на острые края металлических штырей, задыхаясь, в поднявшемся от взрыва облаке цементной пыли я безответно дико орал одно и то же - Палый! Палый как ты!

       Ухватив его за рукав спецовки, я подтянул его к себе, но Палый лежал без башки.

       - Поднимайте его! - скомандовал незнакомец. Двое прихвостней подбежали и схватили меня под руки.

       - Ну что сталкер - тебе повезло в отличие от друга. Реакция у тебя лучше. Говори, хабар припасен? - въедливо спросил незнакомец

       Я понимал, о чем идет речь - о нычке с особо ценным товаром, но решил сделать вид, что не понимаю.

       - Какой еще хабар?! Мы налегке. Первый день в Зоне.

       - Ответ неправильный! - незнакомец врезал мне по челюсти правым хуком.

       - Еще одна минута на размышление.

       Видя, мое нежелание отвечать он замахнулся и хотел уже шибануть меня прикладом, но на самом замахе его сразила пуля, и он рухнул прямо на меня, придавив собою. Те двое, что меня держали, убежали, скрывшись в одной из пятиэтажек. Человек в экзоскелете одной рукой отшвырнул лежащий на мне труп незнакомца. Я остался лежать в широкоплечей тени спасителя

       - Кажется это наш? - произнес человек в экзоскелете. - Посмотри у него в рюкзаке...! - скомандовал он подчиненному - ...Инструменты?

       - Да, Кастет, инструменты на месте.

       - Тогда точно наш. Берем его с собой.

       Приволокли меня в подземные помещения, где и привели в чувства. Я лежал по пояс раздетый на холодной кушетке, в затемненной комнате подсвеченный нацеленным на меня мощным прожектором. Вокруг было достаточно мрачно. Из-за недостатка света исходящего разве только от работающих приборов и устройств коих было не мало. Но сквозная боль в плече от того что какой-то садистки настроенный чухонец ковырялся там хирургическими щипцами не давала мне свыкнуться с мыслью что я в безопасности - Ты кто? - спросил его я.

       - Вы очнулись?

       - Да, черт возьми, больно.

       - Видно наркоз оказался слабым. Беда с этими лекарствами от радиации быстро слабеют и портятся. Я, Рамиль, местный ученый - сказал худощавый черноволосый человек, тем временем уже начавший сверять показания с мониторов.

       Охваченный приступом неизвестности я нервно сжато выцедил - Где я? В голове еще бесновались полу истертые еле живые образы, которые кружили надо мной, не желая останавливаться. По-прежнему не стихла от взрыва голова. Наверное, тогда я впервые чувствовал, как мои мысли со стальным скрежетом перемешивались в моей черепной коробке. Даже больно было о чем-то размышлять. С усилием давались односложные вопросы. Разорванная губа беспокойно ныла. Засохшая кровь, попавшая на язык, горчила дорожной пылью. Мутным еще не отошедшим от действия обезболивающего взглядом я, собравшись с силами, приподнял голову, чтобы оглядеть комнату, в которой находился.

       - Аккуратней, не крутите головой. Иначе можете потерять сознание. Вы на месте - сухо ответил он.

       - В убежище 17?

       - Да - сказал он, и я с облегчением выдохнул. Лишь тогда почувствовав безопасность окружения в отношении себя, возникла неуютная настороженность по отношению к Рамилю, представившемуся как-то не по делу.

       - Ученый...? - на тот момент мне показалось странным - что ученый забыл в моем плечевом суставе.

       - Я физик.

       - Неужели?

       - Слышали что-нибудь о таком разделе физики как "физика высоких материй"? Впрочем, неважно. Сейчас я изучаю Зону. Попал сюда совершенно случайно по разнарядке. Поначалу не хотел ехать, представляете? Летом семьей собирались в Анапу на отдых, а тут за неделю в НИИ пришла разнарядка... Ну, и выбрали, конечно, меня.

       - И чему же вы тогда так радуетесь?

       - Но как же! Зона - это же грандиозное научное открытие. Семья конечно не менее для меня значимый элемент, но Зона - это сенсация. Каждый день, проведенный здесь, я не перестаю удивляться.

       - Ух, твою мать УЧЕНЫЙ! Больно же!

       - Простите, я пытался заговорить вас, так как наркоз все равно не действует. Видно это у меня хуже всего получается.

       - Пять минут назад вы говорили, что наркоз якобы оказался слаб.

       - Запасы морфия слишком долго не пополнялись. У нас только старые запасы. Они слишком слабы и кроме головной боли ничего не дают.

       - Тоже мне ученый. И что же конкретное вы изучаете в Зоне?

       - На данный момент я изучаю вас.

       - Неужели я интересней...?

       - И не надейтесь. Это рабочая необходимость.

       - Значит, работаете на две ставки. Днем - хирургом, а ночью - ученым.

       - Что-то типа того.

       - Кстати сейчас ночь или день?

       - Абсолютная ночь.

       - То-то я вижу, у вас не очень-то получается.

       - Что ж юмор - хорошее подспорье к выздоровлению.

       - Да, доктор, не поделитесь со мной результатами моего обследования?

       - На данную секунду вы подсоединены к камере рентгена. Могу обрадовать переломов и повреждения костей я не наблюдаю. Проведенная томография мозга допускает небольшое сотрясение, а в остальном осколки не ушли дальше мягких тканей - реабилитация пройдет очень быстро.

       - Прекрасно. А все-таки, почему в убежище нету врача? Даже у нас есть в убежище санитар. Хоть он и пьяный все время. Не хватает людей?

       - Скорее так приходится поступать. Вызванная...

       - Дайте угадаю - необходимость?

       - Именно. Здесь не нужны лишние люди, потому как, можно сказать, что мы находимся на передовой.

       - Понятно.

       - Хм, почему вы просили проверить вас на тесте Гибсона?

       - На тесте кого?

       - Гибсона - повторил Рамиль. Вы все время твердили это. Проверьте меня на тесте Гибсона, дайте мне пройти этот тест.

       - Не знаю. Я действительно просил вас об этом?

       - Да когда находились в "отключке".

       - Ничего не помню. Видно меня здорово шарахнуло гранатой, и я наговорил чего-то лишнего. Думаю, это был бред. А кто этот Гибсон и что за тест он придумал?

       - Гибсон - американец, гениальный доктор в области психиатрии, создатель огромного числа теорий, экспериментов по изучению головного мозга и того что внутри него происходит. Психиатры по тесту Гибсона выявляют предрасположенность пациентов к гомосексуализму.

       - Не верю. Я в бреду просил вас проверить меня на педераста? Черт возьми, нарочно и не придумаешь. Бывает же такое! Скажу вам док это все из-за сотрясения, боюсь, оно сильнее, чем вы предположили. Чему это вы радуетесь?

       - У вас нет никакого сотрясения.

       - Вы солгали мне?

       - Просто решил вас взбодрить. У вас лишь небольшая шишка. Томография не выявила ничего.

       - А про тест Гибсона вы тоже решили меня взбодрить?

       - Это была шутка. Вы ничего не говорили, лежали как труп.

       - У вас очень специфичные шутки док. Юмор - ключ к выздоровлению. К тому же недостаток общения, пожалуй, единственное, что мне мешает. Хочу вас спросить - вы помните точное время, когда вы получили от нас экстренное сообщение о том, что полетела система контроля?

       - Вроде бы. А что?

       - Уж очень не надежной системой она стала в последнее время. То и дело дает сбои. До этого момента не большие - мы сами с ними справлялись, а позавчера испортилась окончательно.

       - У вас должна стоять мощная защита.

       - Да это так. Но последний выброс снес ее окончательно.

       - Почему сразу не оповестили?

       - Это не моя забота - система контроля. Здесь главный Кастет. Он пытался заставить ее функционировать, как обычно делал, но тут оказалось все сложнее. В итоге провозился с ней два дня. Поняли - самим не управиться - сообщили вам.

       - Я удивляюсь, как вообще вы без этой системы два дня продержались. Зона сейчас самое благодатное место для всякого рода ловушек и опасностей - о центре я и не говорю.

       - Странное что-то с этой системой творится, не к добру это все.

       Мне послышалось, как в комнату вошел кто-то третий.

       - Как наш гость? - спросил вошедший - это был тот человек в экзоскелете спасший меня - Кастет.

       - Он везунчик.

       - Мы вас долго ждали. Потом решили идти вам на встречу. Вижу что не зря

       - Это точно - подумал про себя я и обессиленный лег на холодную поверхность, в то время как ученый сделал мне уколы, стабилизирующего вещества и новокаина.

       Спустя семь часов крепкого сна я уже разгуливал по их базе. В главном зале, увешанном уймой, еще больше чем в лаборатории у Рамиля, мини-экранов, дисплеев показывающих происходящие процессы выполнения программ в графиках. Там же в главном зале присутствовал Кастет.

       - Сколько нужно времени, чтобы наладить систему?

       - Думаю день.

       - Тогда он у вас есть - сказал Кастет и вышел из помещения в коридор.

       Честно говоря, в день мы собирались уложиться, будучи еще вдвоем - с Палым, когда шли сюда, попутно, обсуждая возможную поломку. Теперь я даже и не предполагал, сколько времени мог занять ремонт. Сначала я долго диагностировал оборудование, но никаких видимых причин или поломок не наблюдал. В конце-концов, именно Палый был единственным инженером по компьютерным системам я же по сравнению с ним смутно представлял, что это такое. Но примененный мною и пропагандируемый покойным Щербатовым "метод тыка", спасавший его не раз вывел меня на правильную дорогу. Наконец я пришел к выводу: мне противостоит не одна, а целая череда поломок. Одну я бы вычислил довольно легко, даже не имея особого опыта, который имел погибший Палый. Обозначив причину, я принялся за наладку: заменил пару транзисторов, обновил реестр и переустановил защиту. Одним словом схема сработала - система контроля вновь заработала.

       - В чем же было дело? - поинтересовался Кастет пришедший поглядеть на плоды моего труда.

       - Как предположение - скорее всего, сильное излучение. Оно губительно не только для живого, но и для машин - ответил я. - Слышал, часто бывают сбои.

       - Часто всему виной выбросы, но чтобы так основательно - впервые.

       - Надеюсь теперь, следующий сбой не скоро случится.

       Кастет отошел от мониторов - Пока вы были здесь один, вы не слышали гул?

       - Какой еще гул? - переспросил я. Во мне поселилось чувство будто этот разговор закономерное продолжение того бреда что нес Рамиль. Наверное, от долгого пребывания в Зоне у самого центра они посходили с ума.

       - Понятно - одна из ваших шуток. Затем окажется, что это был тест на пердежеспособность.

       Кастет даже не осекся, продолжал говорить - Его слышно только по ночам как сейчас, при полной тишине.

       - И что он означает?

       - Не знаю, но он меня до нутра пронимает - в этот момент над нами начинает мерцать люминесцентная лампа.

       - Опишите мне, на что это похоже?

       - Иногда на завывание ветра в дверном проеме, иногда на скрежет металла, а иногда очень редко на голоса вроде людских, но разобрать их не говоря о том, что б понять - невозможно.

       - То есть каждый раз по-разному?

       - Почти всегда. Рамиль, предположил одну идею с первого взгляда бредовую конечно, но зерно разумного в этом есть. Вы знаете, что между сталкерами ходит странный слух, будто один из реакторов на ЧАЭС до сих пор работает, и работал все это время? Толи это пятый - секретный энергоблок, строившийся под землей для обеспечения военных нужд толи один из четырех - уверенно не скажу, но говорят, будто бы в спешке ученые забыли его погасить. И он продолжает вырабатывать в пустоту колоссальную энергию - мерцающая лампа перегорает.

       - И что же здесь разумного...? Причем тут гул?

       - Наша база одна из самых ближних к ЧАЭС. Датчики расставлены по периметру и работают в автоматическом режиме, т.е. записывают все что слышат. Иногда они показывают довольно интересную картину, тот самый гул он возникает на пленке. Я попытался установить источник, точное местоположение, сверив полученные координаты с картой, и выяснил, что звук и его источник находятся точно под саркофагом сооруженным военными.

       - Как же такое возможно?

       - Если бы я знал на это ответ - я бы не спрашивал вас. Только мне представляется, что одной манипуляцией вроде того, что нажал на кнопку - И все готово - реактор остановился. Наверное, это не так - остановка реактора этим не ограничивается. Насколько мне подсказывают мои знания все далеко не так просто. Необходимо постепенно снижать энергию, фиксировать точки спада каждого понижения мощности, и прочее. Это минуты, минуты и минуты. Иногда я задаюсь вопросом - когда взорвался тот злополучный реактор, было ли время у ученых на то чтобы погасить остальные или они просто сбежали, не удосужившись проверить, погашены ли реакторы или нет.

       - Но это же сталкерская байка.

       Кастет мгновенно переменился в лице, словно в нем потерялась последняя причина говорить со мной. Вслед прозвучал лишь небольшой реверанс, скорее из любезности, чтобы не уходить в безмолвии, последняя попытка сгладить вышесказанное, отпрянув от слов понимая, что с выбором собеседника досадно ошибся. - Может быть, вы и правы - ответил он и направился к выходу.

       - Я могу переговорить с Рамилем?

       - Если очень хотите.

       Я перешел в отсек лаборатории. Рамиль производил вскрытие пса.

       - Что с собачкой, док?

       На ту минуту он делал лоботомию мозга, ковыряясь любимыми щипцами в отверстой черепной коробке собаки.

       - Это не собачка, а собака Чернобыля. Если по-научному трансмутационное существо.

       - Похоже, у них не было водки, и радиация сделала свое дело. Верно доктор?

       - Разумеется, но перед этим ее остановила пуля - Рамиль надавил щипцами на кору мозга, от этого выступила мозговая слизь, а вместе с нею вытекла и пуля. Ученый ловко подцепил ее щипцами и предоставил мне. - Глядите если б не она - лежать бы мне на соседнем столе.

       - Ученый, самостоятельно находящий материал для собственных исследований. Это забавно.

       - Раньше я сидел у себя, а все что мне нужно приносили подчиненные Кастета. Теперь все иначе. Никто не хочет рисковать своей жизнью даже ради великого открытия. Все приходится делать самому.

       - Значит радиация не причем?

       - Вы всегда так категоричны? Я давно заметил, что радиация на самом деле это не бедствие, а следствие. Радиация - это лишь сублимация потока энергии, под влиянием которого живет и прогрессирует любой организм. В том числе человек.

       - Серьезно?

       - Абсолютно. В нормальном мире радиация тоже есть, но ее доза настолько низка, что не является смертельной. Под ее воздействием происходит эволюция на данной планете. Радиация сотворила человека. Да, именно под ее воздействием через миллионы лет первобытная обезьяна потеряла волосяной покров, встала на две ноги и заговорила. Радиация - это великая вещь, но избыток ее может стать смертельным, а большая доза может так запустить эволюционные процессы, что будь такая доза радиации как здесь, обезьяна эволюционировала бы в человека не через миллионы, а через пару десятков тысяч лет.

       - Вот как? По-вашему не все так плохо?

       - Зона - это уникальная точка Земли, где все процессы, которым суждено произойти через тысячи и миллионы лет происходят сейчас и творятся на наших с вами глазах. Это своеобразный катализатор - ускоритель процессов. Конечно, результаты можно принимать либо не принимать потому, как сверхдоза зачастую нередко издевается, искажает процессы. Это как если бы вас с велосипеда пересадили на гоночный автомобиль. Скорость велика и вы можете попасть туда, куда на велосипеде вы и не мечтали доехать, даже не догадывались и не подозревали о существовании иного, но велик шанс и самому при такой скорости разбиться, не научившись, как следует водить. Многие организмы, если можно так сказать, разбились, но есть и те, которым удалось проскочить и удалиться от своих сородичей на сотни лет вперед. ВЫ ПОНИМАЕТЕ насколько оно УНИКАЛЬНО? Это же прямой шанс видеть, слышать, осязать будущее. Другую планету. Другой мир. Шанс понять, в конце-концов, к чему движется человечество. Новые виды. Новые способности, которые несет новый мир. И мы первые способны предопределить и постичь его сущность...

       - Как насчет аномалий? Аномальные зоны - нетактично перебил я этот ливень научной фантастики.

       - А-а-а? - заинтересованно воскликнул ученый и окинул меня полу взглядом. Вы встречали интересные?

       - Одна рядом с нашим убежищем - ответил я.

       - Аномалии, либо изломы, либо пространственные искажении, либо сгустки энергии... Они имеют разные имена. И все они отражают их суть.

       - И что же вы думаете об истоках их происхождения?

       - Зачем скрывать. Вы уже знаете, что я думаю - он остановился и снова посмотрел на меня этим пронзительным полувзглядом - Вы ведь говорили с Кастетом.

       В комнате контроля наедине с Кастетом мне и вправду пару раз казалось ощущение присутствия кого-то еще. - Значит, считает, что станция в рабочем состоянии?

       - А как еще описать происхождение такой невероятной энергии. Источник огромной мощности, порождающий малые искажения обладающий магнетизмом... Вполне способен нечто подобное сотворить.

       - Не знаю...

       - В этом вы не одиноки - произнес он и больше не поднимал своих глаз, будто я потерял для него всякий интерес. На этом я оставил доктора - Пускай занимается своим псом - подумал про себя и отправился спать.

       Следующим днем сталкеры во главе с Кастетом сопроводили меня на мою базу и в очередной раз, я пополнял реестр новой информацией.

       Реестр отчетов: через месяц после тех событий.

       Город обомлел. Странным мороком покрылись улицы города. Появились полчища крыс, которые отнюдь не скрывались, а стаями перебегали дороги, ползали по домам и вообще вели себя вызывающе.

       - Да самый приспособленный организм - сказал Бес, глядя на крысу. Затем он поднял ногу и раздавил ее, превратив в волосатую кровавую лепешку. - Теперь приспособься под это.

       В небе бесновалась пустельга - добрый знак. Птицы - немногое из того что наводило на стаи крыс неописуемый ужас услаждая тем самым наши души. Нам предстояло пойти на запад, на сигнал. В убежище сработала тревога, по карте мы определили, что у западного блокпоста совершен прорыв защитного барьера. Строго говоря, полдня туда - полдня обратно. Я взял: инструменты, еду, медикаменты. Решили идти втроем: я, Бес и Хохол. Бес кинул гайку и мы пошли.

       На полпути у пустыря под раскоряченным высохшим деревом мы заметили человеческий труп. Судя по всему, это был сталкер, его мы не знали, наверное, новичок.

       - Ты смотри один и так далеко забрался - удивился Бес. - Глупо.

       - Смотри! Вроде под ним рюкзак есть. - Хохол уже хотел, было подойти к трупу, чтобы его ошмонать.

       - Погоди - одернул его Бес и швырнул в сторону мертвого гайку. Вмиг гайка сверкнула, будто в нее разрядило молнией и, отлетев в сторону, упала ярко красной от накала.

       - Твою мать! - воскликнул Хохол - Аномальная зона!

       - Такой мы еще не видели - сказал я

       Бес принес палку покрепче - Мы его подцепим - и начал пытаться изловчиться таким образом, чтобы поддеть рюкзак импровизируемым багром. Вытянув за одним и труп из аномалии, мы осмотрели его. Пара гранат к подствольнику и патроны к АКа уже грели наши души. Сам автомат лежал расплавленным в стороне.

       - Что это? - спросил Хохол

       - Два шприца с чем-то зеленым - всматриваясь в то, что вытащил из рюкзака Хохол, сказал неуверенно Бес.

       - Это антирадиант. Новое вещество 2-го поколения стимуляторов нейтрализующих облучение. Колешь его и на день радиация не страшна даже в высоких дозах - развеял все догадки я.

       - Откуда знаешь?

       - Видел такие в убежище 17.

       - У меня встречный вопрос. А где первое поколение? Почему его у нас нет, и мы все по-старинке водкой балуемся? - обделено вопросил Хохол.

       - Им радиант вместо водки выдают. Ты хочешь, чтобы и нам заменили? Придем обратно, могу указать это в отчетах.

       - Не-е-ет - протяжно осадил он - Если вопрос таким ребром ставить, то я тоже считаю: эта новая дрянь - лишь трата народных денег. Мы уж лучше как привыкли...

       - Это точно. А антирадиант ты этот все-таки прибери - назидающе указал пальцем Бес. Я убрал шприцы в потайной карман.

       - Ух, ты! - воскликнул восхищенный Хохол.

       - Че, там? - переспросил Бес.

       - Этот юнец желторотый артефакт прибрал! - волнительно воскликнул Хохол.

       - Да ну? - не веря, резанул Бес.

       Хохол вытащил из рюкзака светящийся камень, переливающийся всеми цветами радуги - Ничего красивее не видел. Сколько же денег за него получить можно?!

       - Уйму! - моментально добавил Бес. - Плюс еще столько же! Это дело точно нужное я к себе его положу.

       Снаружи у блокпоста никого не было.

       - Где эти лоботрясы? - резко и как всегда небрежно подвел Бес. - Никто работать не хочет!

       Из окна домика высунулся ствол автомата и жахнул в нас длинной очередью.

       - Нихрена себе! Все живы? - с земли послышался голос Беса.

       - Кажется все - ответил я, со мной рядом лежал Хохол, но повезло ему меньше, так как угодил он прямо в чье-то дерьмо, по-моему, кабанье.

       - Слышь, ты?! Кончай палить! Свои! Барьер пришли латать! - Бес.

       - Свои?! - переспросил голос.

       - Да! - Бес.

       - Ну, тогда проходите!

       Боец что в нас стрелял, выглядел так, словно перенюхал кокаина.

       - Как зовут? - спросил я бойца.

       - Молоствов!

       - Погоняло, спрашиваю какое?

       - Кувалда!

       - Погоняло железное. Где все Кувалда?

       - Они того. Умерли. Я один здесь остался. Под утро произошел прорыв барьера, кабаны всех в клочья порвали.

       - Тогда где трупы?

       - Они утащили их.

       - Много их было.

       - Девять человек.

       - Я про кабанов.

       - Дюжина. Не меньше.

       Я вышел посмотреть на барьер, метров двадцать просто отсутствовало, будто их никогда не было.

       - Хоть я и инженер-строитель, но это мне не залатать. Безнадежно! - сказал Бес, глядя на прорыв.

       - Тогда берем этого терминатора и возвращаемся на базу - распорядился я.

       Вдруг из кустов выпрыгнула собака и вцепилась своей мертвой хваткой Бесу в локоть. Только я собирался помочь, как со спины заметил десяток кабанов мчащихся на нас. Перекинув автомат на новую цель, я хотел уже дать очередь, но Кувалда выскочивший из-за спины меня опередил. Очередью он свалил двух, но остальные привлеченные выстрелами переключились на него и, настигнув, начали рвать. С ним было всё ясно. Бес ухватился левой рукой за нож и воткнул лезвие собаке в шею, та заскулила и, разжав пасть, замертво рухнула на землю. Хохол, вставил в подствольник одну из найденных гранат и шмальнул в стаю. Пятеро легли сразу, еще одному перебило ноги, и он бился в конвульсиях. Затем мы перегруппировались и единовременно открыли шквальный огонь, по остаткам кабанов опустошив рожки напрочь. Все было кончено.

       Мы вернулись в убежище. Санитар Горошников бинтовал Бесу руку, я записывал в реестр наш сегодняшний отчет.

       Следующим днем нам предстоял новый обход.

       - Ну что снова наша очередь приключения искать? - спросил меня Хохол, накидывая на плечи рюкзак.

       - По мне уж лучше приключения, чем вести реестр - подумал я, еще не зная, насколько пророческими окажутся те слова. День не обещал больших сюрпризов и начинался спокойно и рассудительно. Тревога молчала. Необъяснимо легко дались нам эти сборы в Зону. Присутствовало внутреннее успокоение наверное из-за того что более чем раз в неделю ничего чрезвычайного не происходило. Казалось, лимит неприятностей исчерпан вчерашним днем и, можно передохнуть, смиренно дождавшись новой недели. К тому же найденный артефакт, который мы не вписали в реестр, сулил нам большие деньги в случае продажи. Выдача его ученным, показалась нам, слишком расточительным подарком, потому мы дружно вынашивали план кому и за сколько толкнуть столь ценную находку. К середине второй половины дня мы обошли всю округу, но ничего подозрительного так и не нашли. Видели упавший вертолет, но пилотов видимо выели животные, ценностей тоже не было, брат-сталкер вынес все. Внесли на карту пару новых аномалий: типа Вспышка и Резак и решили, что пора возвращаться. На подходе мы завидели пелену густого черного дыма, нависающую над убежищем. Когда же мы подбежали ближе увидели вокруг одно сплошное тлеющее пепелище. Дыра в диаметре двадцать метров зияла перед нами. Обожженный Горошников валялся на земле и тяжело дышал.

       - Что случилось?! - приподняв окровавленную голову санитару, спросил я.

       - Толстый...! - санитару было трудно говорить, поэтому он кидался отдельными фразами и сплевывал кровью - ...Взял вчерашний артефакт - хотел изучить его. Тьфу. А он возьми и бабахни. Херануло, так что еле выполз оттуда. Толстого - нет! Штыка - нет! Беса - нет! Меня спасло то, что я в противоположном отсеке сидел. Хохол начал перевязывать санитара бинтами из своей походной аптечки. Я еще долго смотрел в зияющую дыру - Все осталось там! Ничего нет! Убежища - нет, а главное - нет запасов. Продовольствие и водка - все уничтожено!

       Хохол встал рядом - Будет жить - еле слышно ответил он.

       Еще вчера нас был отряд - сегодня нас только трое. У каждого по два рожка патронов и по сухому пайку, рассчитанному на один день, но меня беспокоило другое - Радиация. Я залез во внутренний карман и вынул шприцы с антирадиантом. В руке лежало только две дозы - Скоро стемнеет. Надо подыскать новое убежище.

       - Куда пойдем?

       - Остался один путь. Он лежит строго на север.

       - В Припять?

       - Да. К убежищам 17 и 11. Там нам помогут; Надеюсь, мы дойдем... - тихо сказал я и приготовил гайку...

Сталкер на: http://www.bookflash.ru 

Глава 2. Сталкер. Ренегат..

     РЕНЕГАТ (ср. -век. лат. renegatus, от renego - отрекаюсь), человек, изменивший своим убеждениям, перешедший на сторону противника; изменник, отступник.

       "Я мир несу вам дети рая!"

       Сказал во сне мне Люцифер

       И было, было, мира мало

       И слез и боли и людей...

       День первый: ночь в сточном коллекторе.

       К вечеру измотанные и голодные мы нашли временное пристанище нашим душам - канализационный коллектор. Сегодня мы выжили, хотя и были на волоске от смерти. Несмотря на местные запахи мы "сметелили" свои пайки в один миг за милую душу. У Хохла то и дело проскакивало затяжное сиплое дыхание - верный признак облучения высокой дозой. В носоглотке образуется липкая слизь, дыхательные пути смыкаются от ее избытка, и появляется легкое удушье. Я сделал укол антирадианта Андрюхе, другую дозу отдал санитару, ему, вроде как было нужнее. Хотя он этого не сообщил, и сообщить не мог, так как до сих пор пребывал без сознания. Каких трудов нам стоило затащить его в этот люк, я умолчу, и может быть, расскажу позже, а пока мы пережидали ночь.

       Хохол искоса поглядывал на меня, пока не решился спросить: - Как самочувствие?

       Я попытался сделать вполне довольную мину - Нормально - прохрипел я.

       - Глотку режет? Кашлять хочется?

       - Пока нет - соврал я, хотя признаки облучения уже чувствовались

       - Без антирадианта или водки долго ты не протянешь. Держи мой КНПК в твоем аккумулятор сдох, а на моем батарея на 11%.

       Я надел маску и сделал несколько вдохов очищенным кислородом. Горошников, будучи в жаре забрюзжал. Хохол отвлекся на него - Нашему медбрату надо сменить бинты.

       Коллектор представлял собой металлическую трубу в диаметре метра четыре в полу на всем протяжении трубы шел паз шириной метра два и глубиной в полметра заполненный наполовину водой. Очевидно, когда шли кислотные дожди, часть воды сквозь решетки люков и прочие водостоки стекалась сюда. По краям вполне можно было ходить, но умыться здешней застоялой водой я бы никому не советовал, хотя по содержанию кислоты она явно уступала местному дождю, так как была разбавлена обычной застоялой водой. Мы решили нести караул. Так как с санитара спрос невелик, от потери крови он то и дело то приходил в себя, то снова валился в сон, было решено принять караул мне и Хохлу, поочередно. Я заступил в дозор первым. Хохол пошел отсыпаться на спущенной камазной камере, которую он нашел там же в коллекторе. Лег он поодаль от нас за перегородкой, чтобы стоны впавшего в жар санитара не мешали предаваться сну. Какое-то время я стоял под решетчатой крышкой люка и курил сигарету, глядя на мглистое мрачное небо - Звезд... как же их здесь не хватает. Почему так бывает? Спроси, что у нас есть - Ничего. А не хватает именно звезд. Радиоактивные обожженные облака стиснули зубы и не пропускали ни лучика от тех далеких звезд. Я знаю. Знаю. Они там есть. Непременно есть! Их надо только почувствовать. Поверить! Как есть мы,... - чудом уцелевшие тем, кому Зона подарила еще один день. Нас тоже, надо только почувствовать, только услышать, - мы рядом. Но холодное сердце датчиков не воспринимало наши послания, а просто молчало. Но Зона нас по-прежнему слышала и наблюдала за нами. Подобно африканской саванне она не отдыхала. Одни возвращались с охоты, другие только отправлялись. Совершенно ясно, что ныне не наше время - не время людей. Потому чтобы выжить приходилось быть начеку. Я отошел от люка и сел рядом с санитаром. Его стоны и монотонное сопенье меня не особо беспокоили. Даже наоборот не давали вырубиться и забыться во сне. Спустя минуту забарабанил кислотный дождь, сквозь крышку люка струи кислоты просачивались к нам в коллектор и, шипя, въедались в металл стен. В редкие минуты, такие как сейчас Зона, кажется, мне сродни живому организму борется за свое выживание. Для нее мы что-то вроде бактерий. Она хочет излечиться от нас - убить, чтобы восстановиться и, пополнив силы развиваться дальше. Я посмотрел на Горошникова: по воротнику его врачебного халата прошмыгнула крыса. Она уже хотела залезть санитару за воротник, но я, ухватив в последний момент за хвост, швырнул ее в сторону. По какой-то немыслимой траектории крыса, подчиняемая чем-то иным, вылетела из моих рук, описала дугу и, пролетев в метре от спящего Хохла, ударившись обо что-то, повисла в воздухе, затем снова взметнулась вверх, и со смачным шлепком разлетелась в клочья. Ее останками окатило даже дремавшего Хохла, отчего тот очнулся.

       - Тихо! Не вставай - я одернул Андрея.

       Андрюха посмотрел на меня обреченно, как загнанный зверь - Ловушка? Аномалия! Как мы ее не заметили.

       Действительно это был Вихрь - блуждающая аномалия, встречается крайне редко. Возникает только в замкнутых помещениях. Одна такая разрезала целый отряд сталкеров, когда тот укрылся от кислотного дождя в железнодорожном тоннеле. Это было единственным случаем ее упоминания. Исключительность и отличие от всей массы прочих аномалий - эта была активна, то есть время от времени перемещалась, меняя свое местоположение, поэтому ни на одной сталкерской карте она не указывалась. По свойствам напоминала сильнейший электромагнит, притягивающий своим излучением все металлическое. Мой нагрудный жетон забился под комбинезоном и автомат, потянув за ремень, повлек меня следом. Андрюха хотя и был всех ближе к ней, но аномалия его не достала, и достать не могла, так как рядом с ним была спасительная железобетонная перегородка, за которой он спрятался. В отличие от него у нас такой перегородки не было, а был лишь тупик в виде глухой стены. Единственное что оставалось - это отступать пока было куда. Я, пятясь назад, волочил за собой тело Горошникова, довольно не долго, пока не уперся в стену. Тем временем аномалия все становилась ближе, и чем ближе она становилась, тем сильнее обжигало лицо. Мой датчик температуры, вшитый в комбинезон, показывал почти 60 градусов по Цельсию. Хохол замер в ожидании, того, что же с нами будет. Можно конечно было попробовать выскочить через люк, но кислотный дождь не пощадил бы. К тому же санитара я в любом случае бы не успевал вытащить.

       - Андрей, ты не потерял гранату к подствольнику?

       - Нет - ответил он

       - Тогда стреляй по потолку, рядом с аномалией. Смотри нас не задень! - сказал я, сам же прижался к полу, накрыв собою Горошникова.

       Через секунду Хохол прицелился и пальнул. Взрыв гранаты усиленный энергией аномалии разорвал коллекторную трубу напополам, вырвав значительную часть, насквозь пробил огромную дыру до самой поверхности. Высвобожденная энергия вмиг растворилась. Нас прибило к полу, а Хохла взрывной волной откинуло назад прямо в канаву (паз) с кислотным раствором. Он еще пару метров на инерции прокатился по ней на спине. Через секунду он был уже на ногах. Его комбинезон начал плавиться и течь. По его крикам я понимал, что кислота в отдельных частях уже разъела защитные слои комбинезона, но помочь ничем не мог, так как расколотая надвое труба, пересеченная воронкой от взрыва наполненной кислотной водой, разделяла нас. Перчатки расплавились и въелись в кожу, чтобы снять приходилось сдирать вместе с ней. Сдернув с себя комбинезон, он швырнул его на пол.

       - Как ты там? - испуганно спросил я

       - Думал крышка - сдавленным голосом прохрипел Андрей.

       Его руки вздулись и побагровели от крови как при сильном ожоге. Сочащаяся лимфа блестела в свете карманного фонарика.

       - Бинты у тебя?

       - Сейчас - я засунул в моток бинта гайку и швырнул Хохлу.

       - Вадим, свети ниже.

       - Хорошо.

       Хохол скулил и матерился, бинтуя руки от плеч до пальцев. В ту ночь больше никто не спал.

       День второй: по тропе, ведущей в город.

       Утром мы выбрались из трубы и продолжили путь. Андрюха с забинтованными по плечи руками и лицом шел впереди, еле держа автомат. Без комбинезона, в трико и майке-тельняшке он напоминал сумасшедшего моряка сбежавшего с крейсера, как только тот причалил в бухте. Санитара тащил я, усадив его себе на спину. Думаю, мы тоже смотрелись не очень. Горошников второй день был в отключке, на нем по-прежнему был этот дурацкий врачебный халат. Он что-то несвязное мычал мне на ухо. И все время из его рта мне на голову текли слюни. Кроме того, его голые вонючие лапы, как бы вам сказать, производили на меня достаточно сильное впечатление. Дело в том, что до этого Андрюха решил: так как санитар все равно ехал на мне верхом, то штиблеты ему не особо нужны, в общем, он забрал его боты себе: не идти же впрямь босиком.

       Хохол внезапно остановился и огляделся. Как вкопанный встал и я.

       - В чем дело? - поинтересовался я.

       - Здесь погиб Палый?

       - Да где-то здесь? Вон с той пятиэтажки в нас кинули гранатой. Меня отбросило вон за ту кучу арматуры, а Палого вон к тем ржавым бакам.

       Андрюха подошел к бакам, там лежала пара костей и череп.

       - Вот и Палый.

       Я подошел к Мальченко - Да это он.

       - Точно? - спросил он меня и брезгливо посмотрел на останки. - Интересно где остальное.

       - Да. Я видел, как граната размозжила ему голову. Судя по пробитому черепу... - сомнений никаких. Остальное, скорее всего зверье по округе растащило.

       - Может, заберем его, пока остальное не утащили?

       Я молчаливо согласился. Андрей сложил останки, в рюкзак, рассчитывая дойти до убежища и захоронить Палого там. - Все - Тогда двинули дальше. Мы шли по дороге: то по левую, то по правую стороны. На всем пути попадались разбитые машины. Дома сверху смотрели на нас своими пустыми и безразличными к нам глазами. Словно афинские развалины перекочевали на здешние улицы, вторглись в наше время - время металлопластика, железобетона и металлоконструкций.

       - А что было дальше? - Хохол.

       - Дальше меня оглушило. Появился какой-то парень в плаще, который добротно меня помолотил. Затем этого парня выстрелом, откуда-то оттуда, грохнул Кастет.

       - Откуда? - переспросил Андрюха.

       - Оттуда - я ткнул пальцем в сторону дальних кустов. Только я это произнес, как что-то сильно грохнуло и сидящего на моей спине санитара просто сорвало с меня и отбросило метров на пять назад. Мы рухнули на землю и отползли к ближайшему остову машины, укрывшись за ним.

       - Выстрел? - Хохол.

       - Да и не пукалка обычная, а серьезная винтовка, по звуку СВД.

       - Что с санитаром?

       Я оглянулся назад - санитар лежал на спине с развороченным ртом.

       - Может это Кастет? - наивно спросил Хохол.

       - Тогда зачем он стрелял?

       - Ты же говорил, что здесь разные ублюдки трутся! Вот он нас за них и принял. Видел-то он только тебя. Меня с Горошниковым он и в глаза не видел. Откуда ему знать, что мы не те ублюдки?

       - Кастет - ты?! Это я - Сикорский, я тебе как-то систему ставил! - прокричал я, но ответа не последовало. - Что предлагаешь, умник?

       - Раз он тебя знает, ты высунься из-за машины, вдруг признает и прекратит палить.

       Я в полголовы выглянул из-за багажника как чуть не получил пулю в лоб. Она просвистела рядом и шарахнула в крышку багажника, отчего крышку оторвало.

       - В жопу тебя и это геройство!

       - Похоже, не Кастет - задумчиво предположил Хохол.

       - Да пошел ты нахрен! Кастет - не Кастет. Гадать на мне вздумал. Я башкой своей рисковать, не намерен, хочешь - свою подставляй!

       - Может, там был кто-то третий?

       - Ага, и третий и четвертый - оба засранца, после того как Кастет шмальнул, скрылись где-то в домах.

       - Вот! Может это они? Ты же говорил, что перед тем как что-то узнать они сначала по морде бьют.

       - Не, те тоже сначала грохнуть хотели, только у них не все получилось. И потом, они - не они, а со Стрелком решать что-то надо.

       - Переговоры?

       - Какие в жопу переговоры?! Откуда этот гуманизм! Ты посмотри на нашего санитара! Этот стрелок лупит сразу в рот - вот и все переговоры.

       - Не заметил, какое расстояние до него? - Хохол

       - Кажется метров триста. Вон за тем бетонным барьером он сидит.

       - Хорошее место, с умом выбрано. Вся улица как на ладони. Самое время вспомнить: Кто бегать не разучился - Хохол

       - Добраться бы мне до той машины до синего москвича...

       - ...До нее метров сто - Хохол.

       - Далековато, но если ты меня прикроешь, тогда получится. Дальше - легче. Затем я перескочу на другую сторону, там машины идут до самого барьера. Проползу под ними и там грохну эту суку. Вот держи - я отдал Хохлу обойму.

       - Оставляешь одну?

       - Да мне одной хватит лишь бы ближе подобраться. А тебе и трех может не хватить, когда прикрывать будешь. Готов?!

       - Давай!!! - Хохол вынырнул из-за машины и шквалом жахнул по барьеру. Я мигом рванул к машине. Стрелок был не из трусливых. Не обращая внимания на Андрюхин длинный шквал, пару выстрелов наотмашь в мою сторону он все-таки сделал. Хотя сёк и неприцельно, но пули свистели в неприличной близости от головы. В прыжке я настиг синий москвич и шмякнулся на землю. Мальченко как раз дожал рожок и перезаряжал автомат.

       - Ну что готов? - Хохол.

       - Давай!

       Его автомат принялся за старое - читать свой строгий речитатив, пронзая дыханьем округу. До Стрелка оставалось примерно метров 200. Я вылетел из-за укрытия, перескочил на другую сторону дороги, перекатился, заскочил за угол, где пару секунд переждал, пока снайпер огрызнется еще выстрелами в мою сторону. Затем, выскочив из укрытия, нырнул под машину, прополз и уткнулся в металлический мусорный бак. Оставалось метров 100. Хохол перестал строчить напропалую, экономя патроны. Я ползком преодолел еще метров 20 и задержался, пережидая очередную порцию выстрелов от незнакомца. До позиции, с которой я мог его снять, оставалось метров 10. Как только незнакомец умолк я пополз дальше. Стрелок, недолго думая швырнул в мою сторону гранату как раз, где полз я. Далее взрыв... помню лишь, машину рядом подкинуло и перевернуло на бок.

       Когда я пришел в себя и продрал глаза оглядевшись, понял что пробыл без сознания не больше десяти минут. Осколки впились в стену дома, случись немного ниже, и как Палому мне снесло бы голову. Хорошо это была РГД. Будь что-нибудь серьезнее вряд ли я бы остался в живых. Видимо Стрелок, и Хохол обоюдно сочли меня мертвым и продолжили без меня. Снайпер произвел рокировку и передислоцировался в пятиэтажку напротив. Хохол из противоположной пятиэтажки через дорогу отстреливался одиночными, считая патроны. Я поднялся и ринулся к Стрелку. Автомат от взрыва заклинило и за негодностью, я отбросил его в сторону. На третьем этаже в проходе коридора снайпер, одетый в зеленый хромированный атласный костюм прицельно бил по Хохлу, который шкирился за секциями батарей. Сначала я подумал, что он близорук, так как на нем были очки, но приглядевшись, я понял что ошибся. На глазах у него был сканер или прибор более известный как экран. Эта штука имела несколько режимов сканирования от тепловизора до "ночного видения" и трансляции изображения прямо в сетчатку глаза, что значительно повышало реакцию оппонента. Такими игрушками распоряжались только военные. Я дождался, когда Стрелок начнет перезаряжать обойму, выбрал момент и напал на него. Парень оказался не промах - среагировал и увернулся от ножа. В нем чувствовалась военная подготовка. На следующем замахе он ухватил мое запястье и ловким борцовским движением положил на обе лопатки. Очередным движением он выбил нож из руки и уперся коленом мне в шею, переложив весь свой вес на это колено. Таким приемом он надеялся передавить мне сонную артерию, отчего бы я умер или в лучшем случае вырубился. Не помню, как, но я извернулся и подсечкой повалил наглеца. Затем с переменным успехом мы перекатывались по полу. Между делом он засадил мне по печени, на что я ответил локтем в челюсть. Хохол не переставал стрелять, выбирая один удобный момент за другим. Его одиночные выстрелы слишком уж были неточны и вряд ли кому-то предназначались, скорее он стрелял по факту, лишь бы не стреляли по нему. Случайные выстрелы били в потолок, откалывая куски штукатурки сыпавшейся прямо в глаза. От извести мой противник, и я были белыми, но, даже задыхаясь в ней, ни во мне, ни в нем не угасало желание убить друг друга. Наконец соперник оказался сверху, - он ловким движением из-за голенища выхватил штыковой нож, не забыв весь вес перебросить себе на руки, приближал лезвие к моему лицу. В ответ я ударил его по физиономии и уперся ногой в его подбородок, по сантиметру отодвигая от себя. Он зарычал, будто зверь не желавший отпускать свою добычу ни на минуту. Когда уже голова неприятеля достигла уровня окна, из соседнего дома, Андрей прицельно дал короткую очередь. Все пришлось в цель. Голова неприятеля с силой разлетелась, и меня окатило теплой кровью.

       - Сикорский? Слышишь? Живой? Один-один. Все-таки ты живучий гад. Ха-ха

       - Знаю. Ты тоже...

       Спустя время, когда мы уже пришли в себя и стали думать о месте ночлега.

       - Слушай, как же ты умудрился попасть в своих-то очках да при забинтованных руках?

       - Я просто целился в тебя.

       - Тогда нормально - добавил я.

       Первым делом обыскали труп незнакомца. В вещмешке отыскалась нераспечатанная бутылка водки, приваленная сверху банками рыбных консервов Скумбрия в томатном соусе. Срезав пробку ножом, я залпом ополовинил содержимое бутыли.

       - Ну, как? - поинтересовался Хохол.

       - Вроде легче. А то я уже заваливаться начал - я протянул бутылку Хохлу

       - За санитара! Конечно, дураком был, а все равно жалко - с этими словами он высушил остальное. - Надо похоронить его.

       - Да. За одним сделаем то, что не удалось раньше.

       - Что?

       - Похороним Палого.

       - И вправду. Мне кажется, теперь бессмысленно тащить кости с собой. Похороним их вместе.

       Следующие сорок минут мы попеременно рыли могилу. Ошибкой было зарыть останки санитара и Палого неподалеку от ночлежки.

       - Сколько у тебя осталось патронов?

       - До железки все в этого гада спустил.

       - Пойди, найди мой автомат. Там рожок целехонек.

       Хохол ушел искать автомат. Я взял СВД, в запаснике у Стрелка нашел непочатую обойму с патронами. Хохол скоро вернулся и зарядил автомат. - Что у нас со жратвой?

       - Скумбрия в томатном соусе - пойдет?

       - То, что надо!

       Я ножом вмиг вскрыл их - Ну что давай типа ужинать?

       - Секунду! - он расстегнул Стрелку ширинку и начал сдергивать штаны.

       - Ты чего делаешь? - изумленный бестактностью спросил я

       - Обновку хочу опробовать. А ты что подумал?

       - От тебя всего можно ждать.

       - Ха-ха-ха, в этом деле я на пустой желудок не могу, разве что когда похаваем... А пока я автомат еле держу. Андрюха за ноги оттащил тело с моих глаз в другую комнату.

       - Представляешь? Ноги в говно стер. Гребаные штиблеты! У нашего санитара лапы были блин как у моей бабы - Хохол за стенкой другой комнаты.

       Я сидел на деревянном ящике и сличал его и нашу карты - Этот вояка половину Зоны истоптал. Я тщательно перенес на нашу карту все найденные им аномалии, места повышенной радиации и прочее. - Хохол!

       - Что?! - голос за стенкой

       - Я нашел рацию!

       - Работает?!

       - Сейчас проверим! Он зачем-то вынул батарейки отсюда!

       - Может, его жена допекла, и он временно решил ограничить ей доступ...?

       - Или командование?

       - Ну, как я тебе? - Хохол вышел в хромированном военном костюме вместо глупых и вечно запотевающих очков сиял ультрафиолетовый экран.

       - Ты же ботинки хотел сменить.

       - Хотел ботинки, а потом думаю чего зря остальному пропадать, размерчик-то мой.

       - Как тебе, а?

       - Просто Uber Soldier какой-то.

       - Ха! - воскликнул он, и сделал "руки в боки". От вибрации экран покосился, сполз и, покачиваясь на одной держалке, еле висел на ухе. Дело в том, что вторую Хохол случайно перебил одним из выстрелов, когда попал в голову Стрелку. Я заглянул в дверной проем - тело незнакомца в трусах и тельняшке лежало к верху задницей - Вандал!

       - Да ладно тебе...

       - Ну что давай проверим - я включил рацию - Прием! Кто-нибудь меня слышит? - в эфире был только шум - Прием! Что за день-то такой! Ладно, может позже заработает.

       - Ну да размечтались! Давай лучше пожрем, и спать, а завтра попилим дальше.

       Стемнело. Мы с Хохлом неплохо устроились на разломанном диване. Идиллия продолжалась недолго.

       - Ты чего не спишь Сикорский?

       - Слышишь?

       - Чего там?

       - Вой!

       Андрюха встал с настила и подошел к разбитой несущей стене, откуда вид был на всю улицу - Какой еще вой? - спросил он.

       - Там внизу кто-то есть.

       - Кто есть? Ладно, сейчас мы это проверим - Хохол врубил свой экран на режим "ночного охотника" - Вот это да!

       - Чё там?

       - Подожди! - он перевел на режим тепловизора - Ядрена торпеда!

       - Ну, говори, чё там?

       - Жопа там, жопа! Улица разным зверьем кишит. Кишмя кишит

       - Что так много?

       - Стрелять, не перестрелять. Ёп*** - в этот момент экран опять соскочил с уха. - Зря мы санитара да "Палого" неподалеку зарыли вот они и приперлись на запах, а тут еще в соседней комнате дружок наш новый лежит задницей к верху вонь по ночной округе пускает. От такого деликатеса у местной фауны челюсти сводит. Ну-ка дайка сюда СВД

       - Одна обойма. Может поберечь?

       - Как бы поздно не было - Хохол прицелился и двумя выстрелами свалил двух вепрей - Все завтрак у остальных до утра будет. Пошли спать

       День третий: старая - новая встреча.

       Нас разбудило жужжание вертолета. Я тихо подобрался и уставился в небо. Военный вертолет долго кружил, выбирая место, где лучше сесть, но сел на дорогу. Из него выскочил отряд хорошо укомплектованных военных по их передвижению и применяемой ими тактике я предположил, что это спецназ. Солдаты окружили наше здание, взяв его в плотное кольцо. Последним из вертолета вышел седовласый генерал.

       - Эй, Михалыч выходи! Мы знаем ты здесь! Если ты не выйдешь, через десять секунд мы будем вынуждены штурмовать здание! Живым или мертвым мы все равно достанем тебя оттуда! Даю тебе десять секунд на раздумье! Отсчет пошел!

       Мы спрятались за двумя колонами и с высоты третьего этажа глядели на генерала.

       - Чего вам надо?! Вы кто такие?! - я

       - А ты кто такой?! И где Михалыч?! - генерал

       - Какой еще Михалыч? - я

       - Военный, рост 191см, черные волосы, на вид лет тридцать, одет в военную хромированную униформу зеленого цвета, при себе должна быть винтовка типа СВД, - генерал.

       - А вы кем ему будете?

       - Друг! - г.

       С третьего этажа к ногам генерала упало полуголое тело в трусах и в дырявой тельняшке.

       - Он?!

       Генерал подошел к телу и присев на корточки пристально вгляделся:

       - Черт побери, вроде он. Что у него с башкой? Что вы с ним делали?

       - Я тебе говорил, нас могут понять превратно - я вполголоса Хохлу.

       - Я виноват, что вы оба больные сукины дети! - Хохол вполголоса мне.

       - Он напал на нас. Мы защищались - я - генералу.

       - Вы там один? - г.

       Я посмотрел на Андрюху - Да один!

       - Может, спуститесь и мы поговорим?

       - Хорошо я спущусь! - генералу. Если что-то пойдет не так, берешь АКа и валишь всех к сукиной матери - вполголоса Хохлу.

       - За мной не заржавеет. Начну с генерала - Хохол, перезаряжая СВД

       Я спустился и подошел к генералу. Тот тщательно осмотрел меня - Похоже, я вас знаю...

       Я, пристально осмотрел грубое лицо, отмеченное диагональным шрамом от правой брови до челюсти - передо мной стоял Иван Бабушкин, этот генерал в прошлом тот самый офицер, что распоряжался нашим прибытием в Зону и назначил меня старшим.

       - Что не узнал?

       Я вытянулся и по-военному - Узнал товарищ генерал!

       Генерал заулыбался - Ты эту деловитость брось, знаем друг друга не первый день.

       - Второй. Первый был десять лет назад.

       Он задумался, вспоминая себя - Да с тех пор я сильно поседел. Зона всех меняет, а ведь прошло только десять лет, а я почти дряхлый старик. Но все, же рад, что ты жив.

       - Я тоже рад. После того как вы улетели, мы о вас ничего не слышали. Я думал, что вы того - отправились к праотцам.

       - Здесь - он огляделся. - Это возможно. Каждый проведенный день сродни засовыванию своей головы в пасть крокодилу каждый раз суешь и думаешь - вот сейчас захлопнется пасть или нет. Он снова широко улыбнулся - Все-таки, как же здорово увидеть хотя бы одно знакомое лицо.

       - Почему одно, Хохол!

       На этаже показался Андрюха в новой экипировке слегка забрызганной кровью предыдущего владельца.

       - Это кто? Мальченко! Неужели... и он здесь! А остальные? Где они?! Где Горошников? - санитар, которого я оставлял.

       - Остальные мертвы. Санитара похоронили вчера - лицо генерала помрачнело, будто надкушенное яблоко - Вон его могила. Генерал подошел к сколоченному из двух досок покосившемуся кресту, достал фляжку с водкой и сделал большой глоток.

       - Вы должны поехать со мной? Думаю, нам о многом стоит поговорить.

       - Куда мы оправляемся?

       - В убежище 11

       Я посмотрел на Андрея, тот кивнул головой. Мы сели в вертолет. Вертолет взмыл в воздух и, сделав круг, над нашим временным прибежищем сверкнув наполированным корпусом, скрылся за горизонтом.

       В вертолете, когда запах смерти еще не прошел, а нас уже распирало от вопросов к Бабушкину.

       - Генерал, а кто этот Михалыч? Кем он был?

       - Военнообязанным. Хорошим солдатом.

       - Он в чем-то провинился? Зачем вы его искали?

       - Он дезертир. Нынче солдаты то и дело отправляются в самоволку, прихватив с собой оружие. Я их понимаю, но надо помнить, что даже в этих далеко не ясных обстоятельствах, я имею в виду Зону, мы по-прежнему армия уже не советская, но российская. И находясь здесь, в ныне, независимой стране они, не умаляя своих достоинств - служат своей родине. Жаль, что некоторые этого не понимают.

       Мы, с Хохлом откинувшись на спинку, расслабленные полусидели, полулежали.

       - Вижу, вы устали. Антирадиант давно принимали?

       - Мы все больше водочкой. Последний раз вчера.

       - Спирт недостаточно препятствует облучению, пары стронция в малых количествах все-таки оседают в организме. Это не то количество вызывающее видимые поверхностные изменения но все же... Ничего вот вернемся на базу, там мы вас подлатаем.

       - У нас много вопросов.

       - Знаю нам нужно многое обсудить, но давайте завтра.

       Мы прибыли в убежище 11 по сравнению с 17 и тем более нашим, оно было гораздо больше. Выглядело как хорошо защищенный анклав с оборонительными турелями защитными барьерами, бдительными стражами круглосуточно стоящими в дозоре. Всюду военные - целая военная часть, есть транспорт от ГАЗов до БМП и вертолетов Ми-24 с полным вооружением.

       - Что не ожидали такого увидеть? - генерал, явно хвалясь, что устроил нам небольшую экскурсию - Ничего обвыкните. Солдаты были везде, одни возвращались откуда-то, другие наоборот куда-то уходили. На плацу отряд разведки рапортовал о выполненных задачах. Техники как им и положено что-то свинчивали, то наоборот ставили к вертолету, стоявшему в ангаре. Куда не посмотри, везде были люди, такое количество людей, я не видел даже за десять лет проведенных в "Зоне". Нас отвели в госпиталь. Меня врачи подключили к прибору, выводящему облучение. "Хохла" врачи засунули в аппарат регенерации - заживлять гноившиеся руки.

       День четвертый: новые обстоятельства.

       Место пребывания: Убежище 11. Аванпост военных сил северо-западный район. Квадрат Н54.

       Три дня я не видел кровати и горячей еды. А главное - все не мог поверить, что мы в безопасности. То и дело среди ночи просыпался и хватался за автомат. Не находя его под рукой белел, спросонья вспоминал что нахожусь в убежище и засыпал снова. Хохол спал на соседней койке, спал, как убитый. Ничего подобного за ним я не замечал. Местная дамочка-медсестра поставила ему капельницу с успокаивающим раствором. Обещала - через неделю руки будут в порядке, не останется и следа. Утром на столе нас уже дожидался горячий завтрак.

       - Ну, как спалось? - спросил вошедший в комнату генерал.

       - Замечательно.

       - А мне снились эротические сны впервые за долгие месяцы - сказал Хохол, продирая глаза от неги.

       - Я попрошу, чтобы тебе повысили содержание бора в пище. Я зашел, за тем, чтобы продолжить наш незаконченный разговор. Всю ночь я обдумывал сказанное вами вчера. Мне, думаю, как и вам хочется уточнить некоторые детали. Вы в состоянии продолжить разговор? С нашего молчаливого согласия генерал продолжил:

       - И все-таки, куда вы направлялись?

       - Мы думали просить помощи у Кастета.

       - У Кастета - лидера убежища 17?

       - Да мы туда шли - подтвердил Хохол

       - Разве вы не знаете...? - генерал

       - А что мы должны знать? - Хохол

       - Узнаю этих альтруистов. Никогда ничего не знают. Кастет по всем сталкерским и военным законам признан ренегатом и объявлен вне закона. Он - изменник. В случае если мы найдем этого предателя, мы применим к нему всю силу закона.

       - Кого же он предал?

       - Он бросил базу. Увел свой отряд.

       - Как это случилось?

       - После того как ваше убежище 13 взлетело на воздух и мы потеряли связь с убежищем 17...

       Он не успел договорить, как Андрей перебил его. - ...Как это могло произойти? Как уничтожение нашей базы повлияло на потерю связи с убежищем 17?

       - Ваше убежище - 13. По классификации в директиве принадлежало к Базам Информационной Поддержки (БИП-13). Тройка в обозначении об этом свидетельствовала. Что же касается первой цифры, то она может быть любой и нужна для пояснения квадрата местонахождения базы. Могу лишь сказать, что таких баз около четырех: БИП-13, БИП-43, БИП-73, БИП-23. Каждая такая база представляет собой антенну. Антенна обеспечивает связь своей группировке. Повторяю только той группировке, в которой она состоит. Ваша антенна входила в группировку убежищ 11 и 17. С выводом ее и строя мы потеряли возможность связи, как между собой, так и с "большой землей"

       - То есть вы были зависимы от нас? - я

       - Именно! Система построена по принципу строгого разделения труда. Иначе сказать каждый занимается своим делом.

       - То есть в каждой группировке есть те, кто обеспечивают связь, исследуют и воюют - я

       - Да. Вижу, вы входите во вкус. Как вы уже поняли, первая цифра числа означает местонахождение - квадрат, вторая цифра, она может быть (1, 3, 7, 9) в связи с принятой директивой, классифицирует базу по следующему порядку:

       Чибис или убежище 17 по директиве принадлежит к группе Сенсоров, о чем свидетельствовала - 7 в конце. По документам более известная как группа СПОР (Станции Позиционной Оперативной Разведки). Эта группа, частично занимающаяся исследованием, но основной их задачей являлось слежение и отслеживание происходящего в Зоне, поиск любой активности. База выстроена по типу большого радара нашпигованного всевозможными датчиками. Мимо них и мышь не проскочит. Слышат все, что происходит в центре Зоны. Фиксируют все звуковые вибрации вплоть до микро- и ультра волн. Функции - сбор и передача информации. Работа, базы заключается в разведке и только в разведке. Как и вам, ей не предписывалось проведения никаких военных действий и операций за исключением особого случая - самообороны. До недавнего времени лидером был Кастет. С этих пор он - ренегат и преступник.

       Далее идет Томагавк или наше убежище 11 входит в группу баз имеющих аббревиатуру ТОР (Терминалы Оперативного Реагирования), о чем свидетельствует 1. Она дается всем военным анклавам. По сути - это спецназ. На наши плечи ложится остальная часть решение задач по патрулированию Зоны и проведению всех военных операций. В случае каких-либо неприятностей мы должны будем вылететь и положить всех агрессивно настроенных гадов. Если кто не понял главный здесь я - генерал Бабушкин.

       - Это все хорошо, но что, же с нами? - Хохол

       - С вами? Я вам отвечу. Все началось с того, что кто-то стал выполнять не свою работу. Вашей основной задачей было - не лезть, ни в какие конфликты. Тихо сидеть у себя на базе, пить чай и следить за приборами напомню работающими в автономном режиме. В случае надобности чинить их. Вместо этого вы умудрились принести некую дрянь, не удосужившись понять что это, и уничтожить базу.

       - Это был псевдоартефакт, - как бы оправдываясь, сказал Андрей.

       - Не имеет значения, что там было, - возразил Бабушкин. - Таким образом, оставив всех нас без глаз и ушей. Ваша работа, конечно, включала в себя патрулирование участков, но малоопасных участков. Как и все базы поддержки, вы должны были находиться в глубоком тылу, даже если все остальные в это время шмаляют друг в друга, вы все равно сидите на базе и пьете чай...

       - А я-то, думаю, чего за десять лет мы так мало людей встречали. Оказывается, все были просто в другом месте - тихо сказал мне Хохол.

       - Именно для этой цели вас и вызвали из инженерной части - продолжал генерал. - Понятно, что воевать должен спецназ, а инженеры чинить. Ни один здравый человек не будет давать микробиологу гранатомет, и требовать от него военной выучки как от бойца спецназа. Конверты с повестками рассылались среди инженерных частей, частей быстрого реагирования (спецназа) и ученых институтов. Инженеры, как правило, получали направление на БИПы куда вы, и попали. Части реагирования на ТОРы (Терминалы Оперативного Реагирования), а ученые на СПОРы (Станции Позиционной Оперативной Разведки). Частично СПОРы пополнялись военными, так как это все-таки полувоенная организация и тому свидетельство - сам Кастет.

       - Вы упоминали 9. Что означает девятка на конце.

       - Ух, да, надо бы мне держать язык за зубами. Есть еще и ...9 - базы повышенной секретности. Занимаются только исследованиями и изучением Зоны. Точное местоположение - квадрат, не указывается. Если не возражаете, я вернусь к сути, а то мы отвлеклись.

       - Нисколько.

       - Итак, после того как связь по вашей безалаберности была потеряна, мы сразу собрали военную группу и прилетели на вашу базу с целью разобраться в причине потери связи. Ту самую причину мы все увидели еще на подлете к вашей станции, но вас там уже не было. Мы подумали, что от столь сильного взрыва все погибли. Тогда мы полетели к убежищу 17, но Чибис уже находился в руках у мародеров. Неизвестно по какой причине, но Кастет сдал базу мародерам без боя. Мы прикончили тех наглецов, но Кастет с отрядом были уже далеко, мы их не смогли засечь. Пришлось вернуться обратно ни с чем. Затем вы все сами знаете. Вскоре засекли сигнал от одного из наших дезертиров, вылетели на координаты сигнала там и встретили вас.

       - Я не очень-то верю в то, что Кастет нас предал.

       - Я сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами, оставленную на откуп врагу базу - Бабушкин подошел к окну и приоткрыл жалюзи - Многое изменилось, стоило нам только дать слабину. Прежде всего, изменились люди. После потери связи, участились случаи дезертирства. На этом фоне предательство Кастета не выглядит таким уж невероятным. Не хочу приукрашивать картину, конечно, и до этого подобное происходило, но за столь малый период - два дня, используя момент, сбежало около десятка отличных бойцов. Среди них был и Михалыч - разведка, отряд Барракуда, - тот Стрелок, что в вас стрелял. Представляете насколько низок наш боевой дух, если уже не зелень молодая бежит, а элита во всю ноги уносит. Быть может, посчитали себя обреченными, оставаясь здесь без связи с "большой землей" и другими базами потому и расползлись по Зоне как тараканы. Очевидно, Михалыч преднамеренно вынул батарейки из рации - понимал, что по своим каналам мы сможем его засечь но, тем не менее, хорошо уже, то, что он не выкинул рацию. Это лишь объяснимо одним - хотел оставить себе призрачный шанс на возвращение. Не мог же он знать, как там сложится дальше... - генерал прислонился к шкафу - По ее сигналу мы вас и нашли.

       Бабушкин посмотрел на часы, будто ожидал чего-то - Ладно, оставим эти рассказы на потом товарищ Сикорский, отвечающий за БИП-13. Вижу с уничтожением базы вам некуда податься? Потому хочу услышать ваши предложения.

       - Вы правы. Правы во всем. И даже в том, что мы выполняли не свою работу. Иначе не погибло бы столько народу: Палый, Штык, Толстый, Бес, Щербатый, Горошников. Выходит, они погибли напрасно просто, потому, что кто-то выполнял не свою работу. Но что нам оставалось делать? Что? Вы выбросили нас сюда и даже не удосужились толком объяснить, что же является нашей работой...

       - Не стоит - он выдвинул стул и сел на него - За все время здесь я не видел ни одного человека, который бы, не задавался вопросом: что он делает здесь? И в чем его работа? Кругом одна неразбериха и она понятна, ведь ничего подобного в мире просто не происходило. Такого места на земле больше нет. Никто не знает, что делать ни там (наверху), ни тут, но делать что-то надо, поэтому мы здесь и создаем видимость некой очень важной работы, хотя на самом деле не можем постичь и половины происходящего...

       - Значит должны гибнуть люди?

       - Люди гибнут и гибли всегда?! Это не ваша заслуга или наказание!

       - Этого, увы, я понять не смогу. Потому я - как старший уничтоженной группы БИП-13. Я признаю ответственность за потерю группы и уничтожение базы готов подать рапорт и понести заслуженное наказание...

       - Когда я говорил о том, что вам некуда податься я имел ввиду совсем другое. Я не обвиняю вас и не виню, и не требую сатисфакции. Кто не безгрешен и не совершал ошибок, тем более в Зоне. Если бы я, вам рассказал, сколько на мне висит трупов, моя кровь перехлестнула бы вашу как минимум трижды, причем за всю вашу недолгую жизнь. Вы в Зоне с самого ее появления. Это серьезное достижение. Хочешь, вноси в книгу рекордов Гиннеса. У вас колоссальный опыт и раз уж такое дело... и так сложилось..., может, вы оба, присоединитесь к нам?

       День пятый: долгожданное пополнение (новоявленный союзник)

       Мы влились в ряды военных. Нам полагалось выдать военную атласную униформу, оружие и антирадиант. Отныне мы значились как боевые единицы специального назначения, временно состоящие в резерве.

       Бабушкин, который день не показывался на глаза. Всякий, раз под разными поводами, он избегал личной встречи с нами, сообщая через своего человека, что у него возникло очередное не отложное дело. К нам он приставил своих надзирателей, которые сообщали ему обо всех наших движениях на базе. Они не очень-то были словоохотливы, особенно когда речь заходила о нем. И сразу же менялись, когда подспудно пытались выяснить ту информацию, которая касалась или могла каким-то образом помочь им в розыске Кастета. Их волновали наш последний разговор его действия поведение реакция - одним словом все, что могло пролить свет на его дальнейшее поведение. Сам же Бабушкин отмалчивался, будто мы попали в его немилость. Регулярно Андрей по несколько часов посещал реанимационный кабинет, где та самая медсестра проводила процедуры на руках. Я даже начал испытывая недостаток общения из-за лечебных отлучек Хохла. Очередным днем я наконец добился встречи с Бабушкиным.

       - Генерал, вы куда-то торопитесь?

       - С чего вы решили Сикорский?

       - Да. Кажется, мы напали на след Кастета. Мы собираем группу на поиски этого ренегата.

       - Постойте! Вы собираетесь к нему применить силу военного закона? Ему грозит расстрел?

       - Именно.

       - Стойте! Стойте! Я знаю, куда он пошел.

       - Вот как? И почему же вы молчали?

       - Не хотел преждевременно сообщать вам.

       - Итак, сейчас вы можете сказать?

       - Я скажу, но при двух условиях.

       - Каких же?

       - Во-первых, на поиски вместе с группой пойду я.

       - А во-вторых?

       - Во-вторых, вы дадите мне обещание, что перед тем как что-то с ним сделать вы разрешите мне поговорить с ним.

       Генерал не слишком раздумывал, наверное, посчитав мои просьбы мелочью:

       - Обещаю.

       - Он говорил о неком звуке, снисходящем из саркофага. Ему удалось засечь его и установить точные координаты.

       - Звук?

       - Да нечто похожее на гул - еле слышное завывание, которое он пытался декодировать на своей станции сенсоров Чибис.

       - Байка о действующем реакторе? Ее слышал каждый сталкер.

       - Верно, слышал каждый, но никто не мог, ни опровергнуть, ни доказать. Похоже, Кастету удалось выяснить что-то...

       - Значит, он пошел к центру.

       - Почти уверен, что именно туда.

       - Тогда я советую вам поспешить со своими сборами, отряд выходит скоро. Кстати я хотел бы вам показать кое-что, что вас там непременно ждет. Вдруг вы передумайте. Идемте в лабораторию.

       На хирургическом столе лежал человек, сильно измененный мутацией. Его кожа потеряла естественный живой цвет и походила на пролежни, время от времени отслаиваясь и оставаясь на простыне. Из многочисленных ран текла лимфа, кровеносные сосуды и вены набухли и четко выделялись. Туловище усохло, кожа обтянула ребра, из-за этого конечности казались вытянутыми. Кисти рук в два раза превосходили норму обычного человека.

       - Что это?

       - Это гражданский, из тех, кто остались. Мы недавно столкнулись с новым явлением Зоны. Обычно незащищенные люди облучаются и умирают, но это существо, а перед нами не человек, а именно существо оно не умерло, а неким способом видоизменилось, приспособилось к большим дозам радиации. От человека мало что осталось практически ничего. Теперь оно передвигается при помощи рук - на четвереньках отлично ползает по стенам и прочим отвесным поверхностям, стремительно нападает, обычно застигает жертву в прыжке, длина прыжка может достигать более десяти метров.

       - Прямо как кенгуру - сказал подошедший Хохол.

       - Если подобное кенгуру доберется до цели, свою жертву оно уже не отпустит. Я показываю вам, то во что вы сами можете обратиться, если ваши мозги расплавятся от сверхдоз. Чтобы этого не произошло, и ваши мозги остались в целости и сохранности, помимо антирадианта в вашей аптечке должно лежать вот это желтое вещество - ТХ или по-простому Мозгоправка. Способ применения такой же, как у антирадианта - вскрываете ампулу и ставите инъекцию - все. Когда будете там, аккуратней с этими тварями они обладают командным интеллектом...

       - Командный интеллект?

       - Неизвестно как, но они неплохо владеют тактикой боя. Умеют отвлекать, заходить с тыла, идти по следу, искать момент для нападения. Заведомо слабые особи маскируются, всем видом вынуждают проявить к ним жалость, часто не показывая никакой агрессии к уже выбранной жертве, но не обольщайтесь это лишь до поры до времени. Экземпляр перед вами мы поймали на кровь, эти существа жадные до нашей плоти и крови. Если хотя бы один из них учует ее, он сразу сообщает своим сородичам, так что будьте готовы к тому, что там будет. Помните: где один, там будут и другие.

       - Видимо, помимо радиации, у Зоны припасен для нас еще один сюрприз...

       - Будем считать теперь вы к нему готовы. Главное не забывайте вовремя делать уколы. Кажется все. Идемте, на командный пункт я представлю вас вашей новой команде.

       Мы вошли в круглый зал, где нас уже дожидалась вооруженная компания.

       - Это Ганс - штатный пулеметчик. Не обращайте внимания на то, что у него нет одного глаза. Зато у него есть пулемет, а глаз - это уже излишество в ситуации, когда целиться особого смысла нет. Далее Фомка и Фуфел. Как две капли воды похожие друг на друга. На самом же деле сиамские близнецы. Одни мозги на двоих, но хороши, если дело дойдет до драки, ссать будут кипятком. Парень с тесаком - Курт, в прошлом охотник, ныне наш головорез. К слову много знает о повадках животных, поможет избежать нежелательных встреч со зверьем, а там его будет очень много. К тому же он следопыт берет след не хуже собаки. Даст бог выведет вас к самой станции. До центра долетите на вертолете из-за сильных аномалий летать над центром запрещено, так что дальше на своих "двоих" и особо не задерживаться, вы нужны здесь живыми.

       Вертолет взмыл и, протискиваясь между вспышками молний и дыханием мертвых ветров, выползающих из центра и несущих страх и ужас, скрылся в едкой сансаре бурых облаков.

       Нас определили в отряд Кикимора, и мы направлялись к центру.

       Туда куда не решался соваться даже самый безбашеный сталкер.

       Туда где все и началось...

       Устремленные надеждой, в поисках первопричины и в поисках Кастета мы гнались за скрытой неизвестностью, даже не предполагая о том, что нас ждет впереди...

       День шестой: в поисках ренегата Кастета

Глава 3. Сталкер. Аннигиляция.

    АННИГИЛЯЦИЯ (от позднелат. annihilatio - уничтожение, исчезновение) процесс взаимоуничтожения друг другом; один из видов превращений элементарных частиц, происходящий при столкновении частицы с античастицей. При аннигиляции частица и античастица исчезают.

       Слякотно и тихо поутру

       Пасмурное небо у себя в сторонке

       Плачет под унылую струну,

       Скрипки что в руках у маленькой девчонки

       Шелест листьев вторит ей - Люблю!

       День шестой: в поисках ренегата Кастета

       Утро: 9 часов 39 минут

       Вертолет трясло и подбрасывало, будто на дорожных ухабах: мы подлетали к центру. Вцепившийся пальцами в штурвал пилот с переменным успехом выравнивал по горизонту почти неконтролируемую машину.

       - Это еще что, - проговорил он сквозь зубы. Вот сейчас начнется самое интересное, - добавил он и перевел ручку форсажа на себя. Насосы заработали на-полную. Машина, получив порцию керосина, взревела и, уйдя в пике, понеслась на предельно малой высоте над песчаной поверхностью, где десятками блуждали смерчи.

       Каждая такая смертельная воронка без особых усилий могла проглотить нас, попадись мы в ее открытое жерло. Наша группа сидела непривычно тихо. Все словно обмерли, вслушиваясь в опасную песню смерчей, доносившуюся то по левому, то по правому борту вертолета. Казалось, замешкайся пилот хоть на секунду, переведи штурвал не в то положение на градус ниже или левее - вот нас и накрыло бы губительной силой, из которой уже не вырваться живыми. Но ему все было нипочем. С железной уверенностью он нырял из одного пике в другое, вытаскивая многотонную машину из немыслимых углов поднимая из сваливания, уводил из-под ее стального носа очередную угрозу, не имея ни малейшего шанса на ошибку.

       - Откуда они здесь? И почему их так много? - спросил я, изрядно ища ответ на этот вопрос в своей голове и не находя объяснений немыслимому количеству смерчей возникающим вновь и вновь перед нами.

       - Сильно заряженный воздух, переизбыток аномалий. Все это образовывает завихрения, которые и формируют смерч. Некоторые из них даже не гаснут. Они подпитываются энергией, блуждая от аномалии к аномалии.

       С каждым километром ближе к саркофагу, я заметил, как росли и смерчи. Одни уже были высотой с пятиэтажный дом, а другие еще выше. Я не понимал, почему пилот нарочно жмется к земле. От безумной силы этих исполинов вся земля под нами была обволочена покрывалом пыли, скрывающим истинное расстояние до земли. Приборы от возросшего электромагнитного поля образовавшегося вокруг Припяти сходили с ума, показывая ложные данные. Тревожный сигнал, сообщающий толи о предельной высоте толи, о возникшей неполадке выл, не замолкая ни на секунду. Частенько слышалось, как об фюзеляж бились крохотные камешки, которые вместе с поднятой пылью летели в нас. Того и гляди один такой мог повредить несущий винт или пробить топливный бак и тогда неминуемый конец. Но пилот почему-то уперто правил все ниже к земле.

       - Почему так низко?! Нужно попробовать пролететь над ними!

       - Сдурел что ли! Выше никак нельзя! Молния ударит: тогда точно конец! Вон там я вас высажу, - пилот указал на плоскую крышу дома.

       Высадив нас на крыше, пилот развернул свой вертолет и улетел в сторону базы.

       10 часов 10 минут:

       Дальше вел следопыт Курт. Он вел нас к северу. То он кидал гайку, то припадал к земле и принюхивался будто собака. Выходит Бабушкин не обманул насчет его животных способностей. Покажи мне такое раньше - покрутил бы я пальцем у виска, а в Зоне этому даже не удивляешься. Он много не говорил и ничего не объяснял, будто своим молчаньем пытался компенсировать нашу излишнюю говорливость. Иногда он останавливался, будто чуя что-то. Когда же беда уходила, снова вел нас вперед. В очередной раз мы встали, не доходя до пересечения Фрунзенской и Большевиков.

       - Что-нибудь есть? - не удержался я и спросил из любопытства.

       - Нет пока, ничего нет - ответил Курт

       Позади меня назревала ссора. - Чертов дебил! Ты бы шел со своей "молотилкой" впереди - нервно огрызнулся, Фомка на Ганса когда тот в очередной раз неосторожно ткнул его в спину длинным стволом своего крупнокалиберного ручного пулемета. Одноглазый Ганс крутивший башкой то налево, то направо со скоростью вращающихся вертолетных лопастей даже при всем желании не способный охватить своим остаточным взором враждебную округу постоянно натыкался на впереди идущего Фомку. Как только впереди раздавался какой-то таинственный лязг или хруст и вся группа тут же, вслед за Куртом уткнувшись в землю, замирала, шедший последним Ганс все время запаздывал врасти в землю. То он, наткнувшись, наступая на Фомкину пятку. То и того хуже: упирался стволом пулемета ему в спину что в свою очередь не могло не заставить Фомку излишне нервничать.

       - А то, что очко на минус? - возразил Фомке, Ганс. - Ты лучше сам смотри в оба, умник.

       - Ага, в оба глаза ха-ха-ха... - рассмеялся Фуфел

       - ...Точно и не моргай, не то пропустишь самое интересное - добавил Фомка

       - Ты лучше о себе позаботься, а то вдруг меня рядом не окажется - Ганс

       - Тихо! Что-то есть - оборвал Курт.

       10 часов 41 минута:

       У входа в метрополитен существо внешне похожее на человека тащило труп вепря. Мы наблюдали, находясь в метрах ста от существа за остовом остановочной коробки. Курт приложил автомат, к плечу держа угрозу на прицеле. Остальные проследовали тому же примеру, приняв оружие наизготовку. Все ждали от существа предупредительной агрессии. Но оно было увлечено своей добычей, нежели нами. Оно не заметило нас, даже когда расстояние между нами сократилось до пятидесяти метров. Тварь пропятилась, назад мимо нас, через дорожный перекресток и дальше по Куйбышева уволакивая за собой кровоточащую кабанью тушу.

       - Говорят, у них мозги расплавились - полушепотом произнес Андрей.

       - У кого? - уточнил Фомка

       - У тех, кто не уехал. У жителей Припяти. Всех кто остался - Ганс

       - И..? - Фомка

       - Следи за своими мозгами, не то станешь таким же. И тогда мне придется тебя пристрелить.

       - Как такое может быть? Почему людей не вывезли? - Фуфел

       - Не знаю, сюда бы ученых, пускай они поломали бы головы над этой задачей. Я лишь знаю то, что знаю. Забудешь сделать укол Мозгоправки и всё. Вначале появляется слабость, видения и в один момент понимаешь, что ты уже не ты - полностью перестаешь себя контролировать, появляется желание убивать - Курт

       - Идемте дальше пока к этому парню не присоединились его друзья.

       - Эти крысы они меня раздражают - Фомка

       - А меня просто выводят из себя - Фуфел

       - Я бы их всех грохнул! - Фомка

       - Говорят: где больше крыс там безопаснее - Ганс

       - Тогда я бы шел нихрена не в эту сторону - Фуфел

       - Ладно, включаем экраны - я

       - Не вижу ничего. Путь свободен.

       - Смотри на пустельгу - Курт

       - Вижу, хоронится. Будет дождь

       Андрей занервничал. Он задрал глаза к черно-бурому небу в очередной раз, чуть было, не споткнувшись обо что-то. От неминуемого падения его удержал Курт успевший ухватить Андрея за недолеченное плечо. Хохол болезненно съежился - у него снова заныли руки.

       - Ох уж этот дождь - глубоко выдохнув, сказал он. Надо найти укрытие.

       - Хорошо бы, но где?

       Всю дорогу нам попадались изувеченные дома. Разбитые, разломанные словно хлеб, словно державшие неимоверную осаду, а ныне обессиленные от нападок и наступления смерти, смирившиеся с горьким поражением. Улица за улицей пустого города, наполненного лишь: глухим воем смерчей, визгом копошащейся тьмы серых упитанных крыс и разраженным карканьем обожженных радиацией ворон-трупоедов кружащих над обезлюдившей Припятью, проносилась перед глазами. Крыши, несущие стены домов пали под силой Зоны и не могли уже уберечь наши тела собою. Дождь вот-вот должен был начаться, а мы по-прежнему прибывали в неведение обессиленные поиском спасительного укрытия. Выматывало и то, что приходилось помнить об опасности - наткнуться на очередную угрозу в виде какой-нибудь кровожадной твари, что исключало всякую суету и принуждало вести себя осторожно.

       - Идем вон туда - я указал на жилой дом за коробками гаражей. Хохол навскидку осмотрел дом в прицел снайперской винтовки - Вроде годится.

       - Давай топаем туда!

       11 часов 20 минут: дождь.

       - Проверить дом на аномалии! Прочесать этаж за этажом! Не хочу, чтобы какая-нибудь зараза вылезла, пока мы отдыхаем.

       Группа разбилась на пары и рассредоточилась по дому, производя обход. Худая крыша дома текла, то и дело струи кислоты просачивались, то там, то здесь, но лучше, мы все равно ничего не нашли. Наилучшим для отдыха оказался третий этаж, на нижних нас могли застать животные, а на верхних мог задеть дождь.

       Хохол и Курт вернулись: - Все тихо.

       Следом приволокся Ганс: - Даже как-то скучно.

       - Где там эта парочка? - спросил я, но никто не ответил.

       11 часов 42 минуты: дождь усилился.

       Вернулись Фомка и Фуфел. - Ну, наконец-то! - сказал с облегчением Андрей, отводя ствол автомата от дверного проема который он контролировал сидя на топчане.

       - Так и пальнуть мог. Чего возились долго? Неужто заблудились? Андрей выдохнул и передернул затвор. Звук, которым автомат ответил, действовал на Андрея успокаивающе. Он смахнул со лба выступившую испарину рукавом комбинезона и совсем размякнув, развалился на старом топчане проеденным крысами. Вернувшиеся Фомка и Фуфел выглядели так, будто увидели в соседнем крыле что-то ужасное. На обоих не было лица, словно всю жизненную силу пока они ходили из них кто-то высосал.

       - Спокойно Сикорский смотри, чё мы нашли! За шкирку они втащили человека избитого во множественных кровоподтеках. Лицо походило на один синий баклажан, но он был жив. Я присел на корточки перед незнакомцем - Ты кто?

       - Давайте его прикончим вдруг он уже того - безбашеный - Фомка

       - А-а-а это вы, Сикорский. Я рад, что это вы - измученный человек. Сквозь сопли и кровь я узнал в этом человеке Рамиля ученого с базы "Чибис".

       - Не верю! Вот так встреча! - Я посмотрел на Фомку и Фуфела - Это вы его так отделали? Мне говорили, что у вас одни мозги на двоих, но теперь я жалею, что не придал этому должного значения. - Хохол доставай аптечку!

       11 часов 46 минут

       Хохол обработал раны. - Значит, мы на верном пути и "Кастет" должен быть где-то поблизости?

       - Поблизости здесь только я. Остальные ушли дальше - Рамиль

       - Зачем они оставили вас здесь? - я

       - Я сам пожелал остаться...

       - Зачем? - я

       - У Кастета есть цель - попасть на ЧАЭС, - это его цель, но не моя. Я ученый, моя цель - изучать. Здесь в мои руки попался новый материал. Что-то вроде зомби или вернее мутантов. Я сказал Кастету, что хочу остаться, и он меня понял.

       - Сколько вы...?

       - Сутки, почти - Рамиль

       - Как вы так долго продержались без "Мозгоправки"?

       - Видите ли, излучение действует на всех по-разному, скорость мутации зависит от вашего IQ. Слышали о таком? Коэффициент интеллекта, то есть, насколько вы умны. Люди с низким коэффициентом подвержены более скорому превращению. Серые клетки из-за слабого развития не способны противостоять и мутация происходит быстрее, чем обычно.

       - Ясно, то есть вы башковитый малый. Верно док? - Хохол

       - Да. По-вашему так.

       - А как же остальные? - я

       - Некоторые поддались изменениям - их сразу убили. Вначале никто не понимал, что происходит, особенно когда свои начали нападать на своих. Мы думали, что это случится со всеми. Возникла паника, но она сразу прекратилась, как только мы наткнулись на станцию "Призрак"...

       - Какой номер у базы? - я встрепенулся потому, как ничего от Бабушкина об этой базе не слышал.

       - Вроде 89

       - Секретная лаборатория.

       - Верно. Они как раз этим и занимаются, что изучают влияние Зоны на людей. Они помогли нам выжить. Они выдали нам ТХ.

       - Тогда ясно - я

       - Там мы и разделились с Кастетом

       - Тогда почему вы не остались на базе, а вернулись сюда.

       - Эксперимент - Рамиль

       - О чем это вы? - я

       - Там на базе я познакомился с ученым - доктором Алексеем Калининым. Он закончил работу над новым веществом - "Антимутагеном". Это вещество способно обратить мутацию вспять.

       - Я правильно понимаю, что из тех существ можно обратно получить нормальных людей?

       - Вы правильно поняли. Но это экспериментальный образец всего существует только одна доза. К тому же, конечный результат не ясен. Это только первый опыт. Получи мы стабильную реакцию, мутация бы обратилась вспять.

       - То есть вы ищите здесь зомби? - я

       - Я ищу годный к опыту материал - Рамиль

       - И в чем проблема? Вон его сколько, стоит только выйти на улицу - целый город.

       - Видите ли, не каждый мутант подходит. Запущенные мутацией организмы лекарство не одолеет, поэтому нужно свежезараженное тело. В этом и есть вся загвоздка. Это необходимое условие стабильности эксперимента. Измененные клетки крови должны пасть под действием вакцины и придать ей новые свойства тем самым усилив ее действие. Но подобного материала, увы, я не смог найти. Поэтому я намерен поставить опыт на себе. Моя доза "Мозгоправки" скоро угаснет главное, чтобы рядом был кто-то. Тот, кто сделает мне укол. Я вам доверяю Сикорский - он вынул из кармана ампулу с красной сывороткой и протянул мне. - Как только я видоизменюсь, подождите какое-то время и делайте укол.

       - Сикорский? Что-то мне не очень нравится эта идея.

       - Мне тоже. Если он видоизменится, то он нападет на нас, а мы что должны стоять и ждать пока сработает сыворотка или нет?

       - Не волнуйтесь, я кое-что придумал для вашей безопасности. У меня есть наручники, вы прикуете ими меня в соседней комнате так чтобы я не смог вырваться.

       - Док вы уверены?

       - Абсолютно!

       - Хорошо. Надеюсь, все будет, так как вы говорите.

       12 часов 06 минут: слабый моросящий дождь.

       Мы сделали все, так как сказал нам док.

       - Помните, что когда я прекращу быть человеком и стану одним из них, я стану в несколько раз сильнее, так что потрудитесь крепче меня пристегнуть.

       - Могли бы и не говорить - Фомка. Мы приковали доктора наручниками к батарее руки и ноги связали веревками. Каким бы он сильным не был, но эти узлы будут не под силу и ему.

       - Вы должны сделать еще одно Сикорский - взять пробы моей крови. Необходима проба до и проба после. Это необходимо чтобы увидеть весь ход изменений, но их мы сделаем позже. Мы перешли в соседнюю комнату пережидать стихающий дождь и ждать начала изменений.

       12 часов 18 минут: по-прежнему дождь.

       - Наша доза на исходе. Менее семи минут осталось - Хохол.

       - Всем сделать инъекции! Отряд Кикимора послушно выполнил приказ и вколол "Мозгоправку" Я вскрыл ампулу антимутагена и набрал содержимое в шприц. Еще два пустых шприца я приготовил под кровь.

       12 часов 33 минуты: изменений нет.

       Пришло время делать первый забор, я открыл дверь в комнату к Рамилю, тот сидел в полусогнутом положении по лицу тек пот, будто при ломке.

       - Пришли делать первый забор? - Рамиль

       -Да как вы и сказали - Я расстегнул ему рукав и взял кровь из вены. - Как вы?

       - Паршиво! Кружится голова как после сильного похмелья. Но думаю, скоро все закончится.

       - Уверен - сказал я и вышел из комнаты, закрыв дверь на железный засов.

       12 часов 38 минут: надвигается гроза.

       - Как он? - Фуфел

       - Он уже как эти, мутант? - Фомка

       - Нет, он нормален.

       Здание сильно затряслось.

       - Выброс? - спросил у меня Андрей.

       - Только его нам не хватало!

       - Нет! Это что-то другое.

       - Охренеть! - сказал Ганс, выглядывая в проломленную стену наружу. Через нас только что прошла одна из этих воронок. Глазам не верю.

       - Ладно, кажется, обошлось.

       Мы продолжили ждать, Фомка и Фуфел споря о чем-то, все время перебивали друг друга. Ганс с Хохлом ели тушенку, приготовленную тут же на костре, Курт точил нож.

       12 часов 56 минуты: гроза, сильный ливень.

       В дальнем лестничном пролете прошмыгнула чья-то тень.

       - Видели? - Курт

       - Что? - я. На этаже над нами послышалось какое-то скобление. - Всем в ружье! Принять боевую готовность!

       - Видимо их привлек запах крови нашего нового гостя - Курт.

       Тут в наше окно на третьем этаже влетает один из них - мутантов. Ганс валит его прикладом пулемета, удар точно пришелся в лоб. Ошеломленное существо упало в костер и загорелось.

       - Выбрасывай его нахрен отсюда, пока он не набросился на кого-нибудь! Хохол, находившийся рядом с Гансом, ногой врезал существу по челюсти, то опрокинулось на спину и навзничь рухнуло на пол. Фуфел из дробовика прикончил гада. Курт прислушиваясь к звукам - Он не один!

       - Ганс тащи свой пулемет к окну! Фомка бери на себя другую половину дома! Курт и Хохол берите коридоры! Фуфел....! В этот момент в другое окно влетает подобная же тварь Фуфел слету шмаляет в нее из обоих стволов, гад по инерции улетает обратно и шмякается на землю. - ...Так и продолжай! Всем к окнам! Ганс завел свой пулемет - Идут по левому краю!

       - Хохол!

       - Понял! - Хохол с помощью СВД выпустил мозги двум, третьего слегка подстрелил.

       - Эти твари безразличны к боли! Стрелять им по голове! Фомка из гранатомета завалил троих, пара подстреленных вползла на первый этаж.

       - Курт они на первом! Фуфел, следом! Одного Курт добил ножом, другого Фуфел забил какой-то арматурой первой попавшейся под руку.

       - Эти суки ползут по правому краю! Больше десятка! - Ганс перекинулся в соседний пролет для лучшего ракурса и длинной очередью снял четверых. - Двое запрыгнули на второй, еще пара на этаже над нами, остальные на первом!

       - Курт! Фуфел! Оставайтесь там у вас новые гости! Хохол давай наверх! Я на второй этаж. - Я спустился на второй. Эта тварь рылась в газетных обрывках, только я прицелился, как она заметила меня и, среагировав, отскочила в прихожую комнаты. Я ринулся за ней. Вскочил в прихожую, прошел до угла. Она сидела на разбитом кресле и, увидев меня, прыгнула, я уклонился и, развернувшись, разрядил обойму ей в след. Она замертво рухнула, окатив кровью стену. На звук приползла другая, я не успевал перезарядить обойму, выхватив из-за пояса свой ТТ. пятью выстрелами остановил зверину, после чего вернулся к Гансу.

       - Вижу еще троих по центру! Одного снял! - Хохол

       - Ганс, ты как?

       - Они на другой стороне окружают.

       - Давай туда там их больше! - я. Ганс перекинулся на другую сторону и, поставив пулемет, на попавшийся письменный стол, сменив ленту, начал палить во все что движется. Фомка побежал к Фуфелу на первый этаж, там их было полно. Вдвоем они, попеременно сменяя друг друга, разряжали обоймы по всем направлениям. Курт работал своим тесаком, добивая тех, кому все-таки сквозь шквальный огонь удавалось вползти. Ганс бил сверху Хохол с СВД сидел почти под самой крышей и выборочно метил гадов. Я помогал Гансу, некоторые твари были чрезвычайно активны, впрыгивали в окна вплоть до самого третьего этажа. - Сколько там еще этих тварей у меня патроны не бесконечные!

       - Держи! У меня еще есть.

       - Все равно этого надолго не хватит! Им даже кислотный дождь нипочем!

       - Мы же не собираемся перебить половину города!?

       - Баррикадируем двери и окна! Заваливаем проходы! Давай тащи тот хлам туда!

       Мы принялись заваливать проходы.

       - Как там наш ученый? Что-то он тих. Я отодвинул щеколду и открыл дверь. В комнате в луже крови лежало разодранное тело Рамиля. Комната была залита багровой кровью, посреди нее сидел мертвый Рамиль, нога у него рефлекторно подрагивала, елозя вывернутые наружу кишки, коими было обмотано все тело. Существо, пролезшее в окно, пока мы доблестно принимали бой, питалось его внутренностями. Я вынул гранату и, выдернув чеку, бросил в комнату и, захлопнув дверь, принялся помогать Гансу - раздался взрыв.

       - Что там с Доком? Кажется, я что-то слышал? - Хохол

       - Ему конец.

       - Тогда нахрен всё!

       - Отходим в левую половину! Скорее, отходим!

       13 часов 45 минут:

       Все стихло. Мы освободили то, что осталось от Рамиля, от наручников. И переводили дух.

       - Пока мы доблестно воевали, одна из тварей уничтожила все наши надежды.

       - Я изначально не верил в это. Все-таки надо идти за "Кастетом" - Ганс

       - Именно ради этого все и было устроено - Фомка

       - Но эта сыворотка она может спасти сотни жизней - я

       - А может и не спасти - Фуфел

       - Да точно же мы не знаем, работает она или нет - Фомка

       - Я узнаю. Я остаюсь.

       - Мы еле отбились вшестером от этих гадов. Ты хочешь остаться здесь один? - переспросил Андрей.

       - Именно. Вы продолжаете без меня. Конечный пункт Кастета вам известен, так что дорогу вы знаете, старшим будет Хохол. Я проведу, чертов эксперимент, затем догоню вас.

       - Тогда как только дождь кончается, мы уходим - Хохол

       14 часов 11 минут: дождь кончился.

       Я остался один, ребята продолжили путь без меня. Я еще долго блуждал между домов, раз чуть не наткнулся на стаю кабанов, затем чуть не сгорел в слизи. Мне уже казалось, кроме какой-нибудь очередной гадости ничего не найду.

       14 часов 28 минут: погода сносная.

       Осмотрел автомобильную свалку - ничего лишь пара собак, которых спугнул короткой очередью из АКа. Я сам не понимал, что ищу, но мне думалось, что как только увижу нечто подходящее, это чувство, оно само подскажет мне - Вот оно то, что ты ищешь. Вопрос в том: как долго придется ждать?

       14 часов 36 минут: отчаяние нарастает.

       Я забрался на стрелу желтого высотного строительного башенного крана и с высоты сорока метров в бинокль изучал местную округу. Как не странно, но все было не привычно тихо. Ни малейшей сподвижки на что-то. Даже пустельга и та тоскливо кружила в небе, словно по инерции.

       14 часов 55 минут: Быть? Или не быть...?

       Совсем отчаявшись и впав в уныние, я зашел в один из домов и сел на разбитую тахту. Откупорил фляжку - сухие треснутые губы размочила жгучая водка. Хотелось напиться, так чтоб совсем всё пропало и в невменяемом состоянии уже вколоть проклятую сыворотку себе. Неприлично свободно и непринужденно развалившись на диване, делая глоток за глотком, от меня уплывала реальность. В мозг вторгались какие-то новые звуки доселе неизвестные и непередаваемые в трезвом состоянии, и я уже хотел утонуть в них, но среди них я уловил один заблудший, один из того мира, мира реальности. Мгновенно обернувшись - я увидел на полу разбитую вазу, из сумрака комнаты выползло зомби или как говорил Док - мутант. Мой указательный палец уже лежал на спусковом курке, и мне ничего не стоило грохнуть это существо в ту же секунду. Но я медлил, передо мной стояла девочка примерно лет пяти видоизмененная, но девочка. Она тянулась ко мне, будто хотела обнять, а может вцепиться и прикончить меня.

       - Иди сюда я тебя не обижу - я отложил в сторону автомат и протянул к ней руки. - Давай еще немного. Чуть-чуть. Существо подошло, уже совсем близко, даже для своих сородичей она имела бледный вид, очевидно, давно ничем не питалась. Наверное, ее сородичи - мутанты, живущие по принципу животного мира, молодняк не жаловали, а возможно чаще и забирали даже те объедки время от времени перепадающие им с таким трудом. Она уже стояла почти впритык ко мне. - Вот видишь, а ты боялась - я провел ладонью по ее детскому лицу и поправил ей волосы. Она не вытерпела и попыталась вцепиться мне в руку. Я был готов и ждал этого момента, ухватив за ноги, я свалил ее на пол и наручниками сковал ей руки. Связав и ноги, усадил ее посередь комнаты на стул сам сел напротив. Достал из кармана шприц с пробой Рамиленой крови - Что именно это тебя привлекло? Не могу сказать, понимала ли она мою речь но, увидев кровь, еще сильней забилась в неистовой судороге. Девочка лет пяти - это именно то, что нужно. Медицине давно известно, что детский организм наиболее приспособлен для изменений. Он сильнее подвержен заражению, но и также восприимчив к излечению. Взяв ее пробу крови, следом тут же, ввел "антимутаген". Оставалось ждать и надеяться.

       15 часов 30 минут:

       Первые полчаса ничего не происходило, она все также пыталась высвободиться из наручников и напасть на меня.

       16 часов 00 минут:

       Еще через полчаса она посинела, ее затрясло, и она вырубилась, честно говоря, первое, что я думал - она умерла. Жизненная энергия покидала ее. Я проверил пульс. Он не чувствовался. Зрачки не реагировали на свет, а белки покраснели и разбились на десятки еле видимых трещин. В голову закралась дурная мысль - не сработало. Освободив от наручников и уложив ее на пол, надавливая на грудную клетку - делал ей искусственный массаж сердца. Вдруг ее безвольная голова приподнялась и изо рта вылилась непонятная слизь - она задышала. - Слава Богу! Лицо начало приобретать естественный цвет, а черты лица приобретать детское благообразие. - Неужели! Неужели сработало! Я произвел окончательный забор крови и, взяв ее на руки поволок, к точке, отмеченной на карте Дока, предположительно там и была база "Призрак".

       16 часов 00 минут: а в тоже время...

       Оставленный мною отряд "Кикимора" на тот момент подходил к железнодорожному переезду.

       - Нам прямо по железке и мы почти у цели - Хохол, сверяя путь с картой.

       - Ты лучше скажи, как нам обойти те облака сансары? - Ганс указал пальцем на низко крутящие вихревые потоки пыли.

       - Обойдем их по краю... - Курт

       - Здесь же болото! - Ганс

       - Вот поэтому там ее и нет - Курт

       - Черт крюк в пять километров. Да еще и по болоту. Ладно, идем - Хохол.

       16 часов 12 минут: по уши в дерьме.

       Курт взял длинную тростину и шел с нею, впереди проверяя путь - Ступайте след в след, иначе топь не отпустит

       Болото заросло камышом, вербами и прочими болотными кустами. Редкие островки, на которых они передыхали и останавливались, все реже и реже попадались им. Возле очередного островка Курт резко остановился и замер.

       - Что аномалия? - Хохол.

       - Не знаю.

       Тут Фомку замыкающего колонну подбросило вверх и опрокинуло в болотную жижу. Ганс, шагающий перед ним развернулся и полукругом дал очередь из пулемета. Кусты и камыши срезало будто ножом. Фомка поднялся на ноги, на защитной униформе остался след от когтей прямо в области сердца - Что за говно!

       - Заткнуться всем! Слушаем! - Курт. Нечто перемещалось вокруг группы, глухое лязганье еле доносимое возникало то впереди, то позади их.

       - Никого не вижу! - Ганс

       - Включи свой экран! - Фуфел

       - Все равно никого! - Ганс

       - Оно хладнокровное - Хохол.

       - Кто-нибудь знает что, черт возьми, происходит? Вдруг Ганс зарычал и, подкосившись, рухнул на колени, но даже так он успел вскинуть пулемет и всю "коробку" высадить в зверя.

       16 часов 44 минуты:

       Они дотащили Ганса до ближайшего островка суши, зияющая дыра в области почек источала бесконечные потоки багровых струй.

       - Доставай аптечку!!!

       16 часов 48 минут:

       - Бинтуй его! Приподними!

       - Скорее! Держи здесь! Здесь я сказал!

       - Не ори!

       - Ампулу адреналина сюда!

       - Коли в сердце! Давай!

       16 часов 59 минут:

       - Все хватит. Стоп! Стоп! Стоп! Он умер - Курт закрыл ему глаза.

       - Что оставим его здесь? - Фомка

       - Брать с собою бессмысленно мы итак кое-как шагаем. Если останемся, живы, вернемся и заберем - Курт

       - Прощай Ганс.

       - Прощай.

       17 часов ровно: время - не наш союзник.

       Я был уже близко к месту, отмеченному на карте. Бежал по равнине. Девочка лежала у меня на руках, и сипло дышала. Еще одна остановка сердца и ее детский организм бы не выдержал.

       - Главное успеть, только бы успеть - думал про себя.

       Встречный ветер плясал по равнине, прочесывая траву вдоль и поперек. На очередном рывке под ногой что-то треснуло, и я встал как вкопанный.

       17 часов 03 минуты:

       - Вот кретин не заметил, как наступил на мину. Окинув взглядом округу, не сразу заметил еле выглядывающие из земли хвостики мин. Я стоял посреди минного поля. Эти суки ученые заминировали всю местность вокруг своей базы, защищаясь от местного зверья и, одна из сотен осколочных противопехотных мин упиралась в мою подошву. Стоило только оторвать от земли ногу и, через две секунды от нас бы осталась лишь лужа крови.

       - Эй, ученые черт бы вас побрал! Слышите меня!

       Никто не отвечал.

       17 часов 05 минут:

       - Кто-нибудь, вашу мать, слышит меня! Мне нужна помощь!

       17 часов 08 минут:

       Прошло менее пяти минут, а в четырехстах метрах от нас уже стали собираться звери, словно предчувствуя скорое лакомство. Пока это были два вепря, но лишь пока чуть дальше крутилась стая собак, очевидно опасаясь вепрей, они не совались близко. В мыслях я надеялся на то, что мне удастся вынуть пистолет и завалить хотя бы одного с расчетом, что другой испугается и отступит. Но девочка на руках очень сковывала мои движенья, а значит, попытка достать пистолет, не говоря уж об автомате за спиной, ставила жирный крест на нашем будущем. Вепрь покрупнее завыл свой боевой клич, словно уступая сородичу всю грязную работу - расправу с нами. Другой словно откликаясь, начал приближаться, обходя с тыла. На очередном движении он совершил опрометчивый шаг и потревожил мину. Его вмиг разорвало в клочья. Лидер дрогнул, но не стал отступать. Он лишь переждал какое-то время и также настырно пошел вперед. В отличие от сородича этому везло больше. Он словно чувствовал каждую ловушку и обходил ее загодя. Наконец он подошел на достаточно близкое расстояние. Я почувствовал, что вот-вот и он настигнет нас в прыжке. Иного не оставалось. Вепрь тоже не блистал желанием испытывать судьбу дальше. Я заметил еле покачнувшееся в нем сомнение. Секундное замешательство перед следующим шагом.

       - Сейчас! Я изо всех сил, прыгнул в сторону, сторонним зрением замечая как мину накрывает огромная кабанья туша, принимая на себя осколки и всю силу взрыва. Нам повезло. Я повредил лишь ногу, но идти мог.

       17 часов 23 минуты: мы живы, но как, же болит нога!!!

       Девочка по-прежнему плохо выглядела. Изредка прижимаясь к ней колючей щекой, лишний раз убеждался, дышит ли она. Еще дышит и это дыханье, придавало мне сил. Благо мы уже находились недалеко и надежда, несмотря на мою раненую ногу, не покидала меня. Мы медленно прошли минное поле, и вышли к входу на станцию Призрак. Нас встретили замаскированные ворота.

       Я постучал прикладом автомата - Открывайте!

       - Что вам надо? - голос за стальными воротами

       - Я Сикорский...

       - Мне плевать кто вы! Я вас не знаю!

       - Тогда вас должно заинтересовать это! - я показал девочку в глазок видеокамеры.

       - В очередной раз разочарую вас Сикорский. Увы, я с ней также незнаком.

       - Тогда вы должны знать Рамиля, ученого с базы Чибис.

       Вдруг его голос как-то обмяк - Возможно. И?

       - Я в курсе о вашем эксперименте доктор. Я провел его! Удалось.

       - Одну минуту я открываю! Входите!

       Я чрезвычайно спешил. Мне не было дела до изучения базы. Хотя в иной обстановке от небольшой экскурсии по секретной лаборатории ни за что бы не отказался. Видел лишь то, что попадалось на глаза. Попадались отсеки напрочь заставленные стеклянными колбами с хранившимися в них местными растениями, травами, цветами. Микроскопы с пластинами неизученных бактерий, о которых я мог догадываться только по заумным названиям на пробирках. Светодиодные лампы грели почву и ласкали светом целый отсек-теплицу. Из всего увиденного я сделал вывод, что это база-лепрозорий. Вирусы, заражения, бактерии - вот три кита воспаливших мозг ассоциаций.

       - Повторите, что вы сказали? Вы его видели! - горел желанием выяснить Калинин.

       - Да я встретил его в городе. К сожалению, он мертв.

       - Эксперимент. Что с ним? Вы сказали - удалось.

       - Он завершен. Вот пробы крови - я вынул пробирки и отдал доктору Калинину.

       - Уникально! Невероятно!

       - Точные определения док, а эта девочка - есть доказательство, что препарат работает.

       - О Господи! Не может быть! Я хочу сказать, что верил в удачный исход, но не верил, что получится с первого раза. У вас истерзанная нога.

       - Ваше трижды проклятое минное поле.

       - О, простите. Это из-за кабанов. Разрешите, я вас осмотрю?

       - Некогда. Мне необходимо догнать свою группу. Док, если вам не трудно, просто выньте осколки из ноги, и я пойду дальше.

       - Конечно, как вам будет угодно.

       - Да, док. Позаботьтесь о девочке пока я хожу.

       - Непременно она ведь в своем роде просто феномен. Удивительно первый случай обратной мутации - невероятно!

       - Ей понадобится помощь. У нее никого не осталось.

       - Я окажу всевозможную помощь. Вы уверены, что с поврежденной ногой сможете догнать группу?

       - У вас есть иное предложение?

       - Дрезина.

       - У вас есть дрезина?

       - Конечно, есть! Отсюда рельсы ведут до самой ЧАЭС. Я дам свой биологический костюм, может быть, он не имеет достаточной защиты от физических повреждений, но облака сансары вам будут не помехой и вы, беспрепятственно достигните станции.

       Надев костюм и заведя дрезину, я отправился в путь.

       18 часов 22 минуты: финишная прямая.

       Отряд Кикимора напрямую вышел к станции. Похоже, Фомка совсем был плох. Его тащили на сооруженных наспех носилках. Эта болотная тварь сильно зацепила его, пробив защитный костюм.

       - Ганс, ты где? Ты прикрываешь меня? Скажи что прикрываешь! - Фомка в бреду.

       - У него уже галюны - Фуфел влил Фомке в рот немного водки - У него жар. Сильно задело. Как давно меняли повязки?

       - Двадцать минут назад - Хохол

       - Они снова все в крови - Фуфел

       - Дойдем до ЧАЭС там и сменим - Хохол

       18 часов 41 минута:

       Они снова вышли на железную дорогу. Из укрытия их встретили плотным огнем с разных точек. Очевидно это остатки людей Кастета.

       - Давайте за мной вон за те вагоны! - Хохол. Началась ожесточенная перестрелка.

       - У нас мало патронов! Надо что-то придумать - Фуфел.

       Хохол последними тремя патронами из СВД вырубил гранатометчика и штурмовика. Курт из ПМа подстрелил в руку стрелка на точке. Фуфел сменив позицию, разом кинул две гранаты: одной разорвало пулеметчика за вагоном, осколками другой задело еще двух бойцов Кастета.

       Курт метнул нож, сняв бойца за бетонными плитами. Но сам был смертельно ранен ответным огнем.

       - Фуфел, оттаскивай Курта! - Хохол. Фуфел выскочил и сквозь автоматные очереди перескочил через катушки и, перехватив Курта, оттянул его за кучу с черным ломом.

       - Хохол, как там братан? - Фуфел из-за укрытия.

       - Не волнуйся, я за ним присматриваю - отстреливаясь и прикрывая лежащего рядом на носилках Фомку. Андрюха вышвырнул винтовку и вел огонь уже из пистолета. Бойцы Кастета не уступали им ни в чем, а в выборе позиций даже превосходили. У Фуфела также кончились патроны. В метрах десяти от него лежал гранатомет Муха, та территория хорошо обстреливалась.

       - Эх, была - не была! - Фуфел выскочил, в прыжке ухватив гранатомет за ремень, откинулся назад и саданул прямо по барьеру, за которым сидели трое и шквальным огнем не подпускали ближе. Точка за барьером тут же стихла. Хохол из пистолета добил последнего на высоте.

       19 часов 10 минут:

       Выстрелы стихли, и округа замерла, будто ожидая момента чтобы показать на лице страшную гримасу.

       - Вот и отвоевались - только произнес Хохол, как кто-то со спины...

       Горлу стало тепло. Что это? Кровь? Откуда она...? В тот же миг стало трудно дышать. Андрей начал терять сознание и захлебываться, даже не успев почувствовать боль. Его горло было разодрано. Из артерий хлестала теплая кровь. Он не успел понять, как был уже мертв.

       - Хохол ты как? Почему не отвечаешь? Что с Фомкой? - Фуфел

       На позицию Хохла пришел Фуфел. Перед ним лежало бездыханное тело Андрюхи, вывернутое до кишок. Рядом сидел мутировавший Фомка и питался им.

       - Братан! - Фуфел. Зомби заметил его и стал идти ему навстречу. Фуфел вынул из ножен свой армейский нож.

       - Давай братан, давай! Зомби с остекленевшими глазами лишь огрызалось и подползало на дистанцию прыжка.

       - Ну что же ты братишка ждешь? Давай! - Фуфел

       Мутант со всей агрессией и злостью прыгнул навстречу. Фуфел встретил агрессора ударом ножа в грудину, загнав холодное лезвие ножа по самую рукоятку. Существо смертельно раненое, но еще живое на издыханье продольным движением снизу вверх своей сильной лапы рассекло живот Фуфелу. Из рассеченного живота вывалились кишки. Оба смертельно раненые они рухнули, друг другу навстречу, сползли на колени и, уткнувшись друг в друга, они так и остались, даже после того, как дыханье обоих стихло.

       19 часов 37 минут:

       Я приехал, когда уже все было кончено

       - Опоздал, снова опоздал! Будь ты проклят Кастет! Будь ты проклят! - с этими словами я вошел в саркофаг. Прошел несколько отсеков, спустился вниз по металлической лестнице - в проходе сидел Кастет и курил сигарету. Я взял его на прицел своего ТТ.

       - Теперь ты скажешь ради чего все! Столько трупов?

       Он сидел неподвижно, будто не замечал меня. Я подошел к нему и приставил вплотную к его голове пистолет

       - Не молчи. Говори сволочь! Я задал вопрос!

       Он стряхнул с сигареты пепел

       - Ради того чтобы их больше не было. Помните наш последний разговор? Вы тогда сказали, что это байка. Вон она ваша байка в соседнем отсеке функционирует на полную катушку. Я заглянул в отсек - кнопки и десятки лампочек действительно мигали.

       - Рамиль погиб - сказал я, но Кастет также бездейственно сидел, словно не слышал меня.

       - Я знал, оставаться там плохая затея.

       - По-крайней мере он пытался спасти людей и наверняка своим экспериментом спас сотни жизней, а пойди он с вами: сдох бы как те снаружи, которым вы отдали приказ следовать за собой - также бессмысленно.

       - Вы правы, мы все обречены. Мы обречены с того времени, как только сунулись сюда. Но вы не правы в том, что наши жизни бессмысленны. Наши смерти дадут жизни другим...

       - Прекратите! Вы сошли с ума! Скажите, как давно вы принимали Мозгоправку?

       - Он закатал рукав комбинезона под экзоскелетом и показал мне часы с включенным обратным таймером - оставалось менее тридцати минут.

       - Тогда срочно колите дозу. Мне кажется, ваши мозги уже начали плавиться. Он ничего не ответил. Лишь по изможденному лицу проскочила ироничная улыбка.

       - Вы знаете - Бабушкин вас хочет расстрелять?

       - Естественно знаю. Читал в уставе - за неисполнение приказа в военное время - расстрел.

       - Зачем тогда вы оставили базу?

       - А зачем вы пошли следом?

       - Это не ответ.

       - Мне пришлось долго выжидать момента. В последнее время мы остановились. Приборы: радары, сенсоры - они исчерпали себя. Все данные, что мы могли собрать были уже собраны. Получать новые не представлялось возможным. Оставалось одно - увидеть собственными глазами. Просто уйти и оставить базу, как вы догадываетесь, я не мог. Директивой предписано покидать станцию исключительно в случаях ЧП или нападения на нее извне. Ждать было нельзя. Тогда мне пришлось организовать один из выше указанных случаев. В один из дней я вывел компьютерную систему базы из строя. Это была нерядовая поломка, которую можно ликвидировать собственными силами, а серия целенаправленно внесенных ошибок. По многим причинам мой план рухнул, и мне не удалось воспользоваться ситуацией. Думаю, Рамиль догадывался, о моем вмешательстве в систему. Пришлось по спецсвязи вызывать для ремонта и отладки системы вас. Да, шанс был безвозвратно упущен. Мне даже не представлялось новой возможности. Но помог случай. Удивительный случай. Вскоре, буквально через месяц, на станции пропала связь с "большой землей", а значит, и все системы контроля над базой отключились сами собой. Тогда я понял, что это шанс, который я ни за что не упущу. Перед уходом я установил маячки на станции, предполагая, что мародеры засекут их сигнал и, найдя базу, зачистят ее. Сам же собрав отряд, направился к центру.

       - Что ж мне стало многое ясно. Все чего я хочу, чтобы вы вернулись со мной на базу Томагавк и привели генералу Бабушкину ваши доводы и обстоятельства, ставшие причиной ухода с базы. Возможно, тогда вы снимите с себя выдвинутые против вас обвинения в предательстве, и быть может тогда, к вам проявят снисхождение и вам поверят. До того как я вызвался идти за вами, я верил в вашу невиновность, сейчас я ни в чем не уверен.

       - Вот видите и вы уже сомневаетесь.

       - А что мне еще остается. Вы погубили своих бойцов лишь из-за одной навязчивой идеи.

       - Жизнь миллионов людей - это навязчивая идея! мир - это тоже... - встал, чтобы перевести дух рукавом смахнул со лба пот.

       - Вы сами прекрасно знаете, что никто мне не поверит. Приказ о моем расстреле лежит на столах у всех генералов. Такие решения не имеют обратного хода. Виновен я или нет, а все одно - расстрелять меня теперь куда проще. Запомните Сикорский жизнь десятка людей - ничто, по сравнению с жизнью всего человечества!

       - Откуда в вас проснулась эта милость к людям?

       - Я дам миру еще один шанс.

       - По-моему вы примеряете на себя чужой камзол.

       - Вы свыше десяти лет в Зоне. Разве вы не чувствуете как она разрастается и становится с каждым годом сильнее. В начале ничего не было, затем появилась радиация, кислотные дожди, животные, аномалии теперь вот зомби. Чувствуете, как завивается спираль - по нарастающей. С каждым витком все сильнее и сильнее закручивается маховик истории. Если вы меня остановите, те жертвы - мои люди и ваши друзья они действительно будут напрасными.

       - И что вы придумали?

       - Я заминировал атомную станцию. Когда я замкну контакты, произойдет детонация. Взрыв уничтожит защиту реактора. Тогда останется только повернуть рычаг, именно он и погасит реактор навечно. После поворота рычага мощность реактора упадет до переломной фазы. И уже ничто не остановит взрыва критической массы.

       - Это же будет атомный взрыв!

       - Вот поэтому у вас осталось мало времени. Осталось менее двадцати минут и доза Мозгоправки в моем организме также угаснет, как и этот реактор. Вам не стоит медлить потому, как я не собираюсь испытывать свой иммунитет и ждать, когда мое сознанье помутнеет.

       - Стойте. У меня должна быть в заначке доза. Я развернул сумку - все ампулы были разбиты, очевидно, я разбил их еще там, на минном поле.

       - Вы изрядно повеселили меня, а теперь спешите Сикорский, спешите. Не заставляйте меня губить еще одну жизнь - вашу Сикорский, в то время как у меня есть возможность ее спасти.

       20 часов 07 минут:

       Я побежал по длинным коридорам, лестницам, выбежав наружу, вскочил на свою дрезину и, заведя мотор, помчался по железнодорожной колее. Вспышка! Это было сильнее любого грома, ярче молнии, словно залп из крейсерских орудий - это было НЕОБЫКНОВЕННО. Кому сказать, что я удирал от атомного взрыва на дрезине с мотором - никто бы не поверил. Но колеса выстукивали, искра летела, и хотелось жить. Как же хотелось жить. Далее свет разогнал спины мрачных облаков, стена пыли нагнала меня и подбросила в воздух. Я со всей мочи шмякнулся на землю и вырубился. Последнее, что я видел это падающая дрезина, расколовшаяся о землю как фарфоровая чаша.

       -- часов - минут: ночь, улица, фонарь, аптека.

       Многие из тех, что испытывали клиническую смерть, утверждали, что они видели яркий свет в конце тоннеля. На какое-то время я уже хотел с ними согласиться, но потом понял, что это лишь обычный врачебный прожектор, нависший надо мной, слепит мне глаза. Очнулся я в лаборатории Призрак. Доктор Калинин перевязывал мои ожоги. Позже он признался, что тащил меня несколько часов.

       - Вы пробыли без сознания около пяти часов. Взрывная волна дошла и до нашей базы - это чудо что вы уцелели. Признаюсь, я долго решал: Стоит ли идти на поиски уцелевших. Хорошо, что я все-таки решился. Верно? Голове было как-то непривычно зябко, я прикоснулся перевязанной ладонью - волос как не бывало вовсе.

       - Это от радиации. Вы схватили высокую дозу, но ничего волосы отрастут, а излучение мы как-нибудь выведем.

       - Док, забыл вас спросить, чем же вы здесь занимались? Рамиль мне сказал, что вы изучали влияние Зоны на человека.

       - Когда все это началось, меня направили сюда с целью изучения возможности создания биологического оружия. Знаете создание солдат нового поколения и тому подобные вещи. В общем, достаточно перспективное направление.

       - Значит теперь вашим исследованиям конец?

       - Как знать Сикорский. Но я как не странно прозвучит, ни капли не разочарован, а может быть даже рад. Кто знает, в какие руки попали бы результаты моих исследований. И к чему бы это привело... - он провел рукой по моему лысому черепу и вышел из палаты. Ко мне лежащему на кушетке подошла спасенная мною девочка и поднесла в глубокой белой миске теплый куриный бульон.

       - Как тебя зовут?

       - Мила.

       - Какое хорошее имя. Мила... - я закрыл глаза и вновь уснул. По-моему я даже видел сны. Впервые за долгое время я видел хорошие сны.

       Слепящий свет прогонит мрак

       И человек подобно богу

       Воспрянет милостью к народу

       И повернет судьбы рычаг...

       ..............................................................................................................................

       После того случая Зона исчезла. Однажды все поняли, что это место ничем не отличается от всего остального мира. Сначала потянулись одни, потом другие - так она и опустела. У Калинина все получилось. Его перевели в Москву работать над новым сверхсекретным проектом. Я так и не узнал - соврал ли он мне тогда. Мне известно, что любая противовирусная вакцина разрабатывается на основе готового вируса. Возможно, где-то в какой-нибудь лаборатории страны или мира существует пробирка с вирусом частицей той самой Зоны ждущей своего череда, чтобы проявиться на свет вновь. Я понял одно - для будущего должен быть свой черед и не надо его подгонять. Иногда совсем редко мне снится сон, будто все сложилось иначе, и мир стал одной сплошной Зоной, а может быть просто, я остался в нём прежним - не эволюционировавшим организмом.

       "Я мир несу вам дети рая!"

       Сказал во сне мне Люцифер

       И было, было, мира мало

       И слез и боли и людей...

       ...................................................................................................................................................................................................

       С тех пор прошло 3 года. Я уехал из страны и на скопленные сбережения купил домик у моря. Ранним утром, когда моросит дождь. Я встаю под его теплые струи бодрящие и совсем безвредные и подолгу смотрю на догорающие предрассветные звезды. Иногда на веранде Мила играет печальный лейтмотив. Она прекрасно играет на скрипке, по-моему, даже восхитительно.

       Слякотно и тихо поутру

       Пасмурное небо у себя в сторонке

       Плачет под унылую струну

       Скрипки что в руках у маленькой девчонки

       Шелест листьев вторит ей - Люблю!

       ................................................................................................................................................................................................

       Реестр отчётов: последняя запись.

       В самом начале своего рассказа я сказал - не я выбрал место, а оно выбрало меня. Наверное, вам по-прежнему не ясно, что с таким трепетом заставляет меня, с такой знобящей любовью созерцать и дышать тем губительным местом. Ответ прост - там все было по-настоящему. Дружба, страх, радость, боль, жизнь и конечно... конечно смерть. Так как там, не будет уже нигде и никогда.

       Я последний оставшийся в живых сталкер из первого потока. Рассказываю вам, потому что вы должны знать. За десять лет я написал сотни отчетов, пополнил реестр тысячами записей, могу рассказать вам, открыто и абсолютно серьезно, полный уверенности в том, что этот отчет последний. И эта запись также последняя. Я единственно оставшийся в живых глава уничтоженной БИП - 13, а для вас просто - сталкер, закончил, внес свою последнюю запись в надежде, что потомки когда-нибудь это прочтут. Мой последний отчёт.

       ***

       Я хочу улететь на Марс

       В звездолете, что цвета моря

       Не прощаясь ни с кем из вас

       Позабыв о привычных законах

       Скрыть ладони от той суеты

       Что, цепляясь за горло, душит

       И рассветы встречать у реки

       Где безмолвье никто не нарушит

       Я хочу улететь на Марс

       И пускай не цветут там пионы

       Там гранитные станы скал

       Обращают во что-то иное

       Там нет веры и там нет богов

       Для людей это сложно запомнить

       Там нет времени день там за год

       В этот год можно многое сделать

       И проблем, в общем, нет, но ученых совет

       Все твердит это бред, -

       И на Марсе мы будем не скоро

       Ну, а мой звездолет уже собран в полет

       Звездолет, тот, что цвета моря.

       (Желаю удачи, автор)

Всегда новые книги по миру Сталкер на: http://www.bookflash.ru 

Конец