Госдеп США категорически не устраивает, что Уго Чавес, вытеснив из Венесуэлы американские картели, пригласил разрабатывать нефтяные месторождения российские компании. На глазах слабеет стратегический контроль за ресурсами, да и подается дурной пример прочим странам Латинской Америки... Потому диверсанты США всячески вредят россиянам, а заодно готовят покушение на зарвавшегося Уго. На кону стабильность  в регионе и многомиллиардные контракты с Россией. Принять адекватные меры по нейтрализации диверсантов поручено выдающемуся спецу по  нестандартным решениям полковнику ФСБ Виктору Логинову. И, надо сказать, в этот раз Виктор превзошел самого себя...
2009 ru Andrey_Ch FB Editor v2.0 2009-10-30 http://www.litres.ru Текст предоставлен издательством «Эксмо» 55708eee-16b4-102d-ae6e-05a52be70666 1.0 НеУГОдный президент Эксмо М. 2009 978-5-699-38059-6

Максим Шахов

НеУГОдный президент

1

Венесуэла, Каракас,

международный аэропорт

«Аэробус» с эмблемой «Внуковских авиалиний» набрал скорость и оторвался от взлетной полосы. Виктор Логинов проводил лайнер взглядом и невольно сглотнул. Самолет уносил на родину гроб с телом Фадея Трофимовича Игнатовича, переводчика российского торгпредства в Каракасе. Игнатович помогал Виктору, прибывшему в Венесуэлу в качестве советника по безопасности «Газпрома», обезвредить агентов ЦРУ, которые всячески пытались помешать российским нефтяникам проводить работы в блоках «Аякучо-4» и «Хунин-3».

Американцы считали Венесуэлу своей вотчиной. И до недавнего времени покрывали почти половину своих потребностей в «черном золоте» как раз за счет венесуэльской нефти. Причем по смехотворной цене – по десять долларов за баррель. Однако с приходом к власти Уго Чавеса лафа для «гринго» закончилась. Новый президент Венесуэлы не только стал продавать нефть по рыночным ценам, но и недавно фактически выдворил из Венесуэлы две крупнейшие американские нефтяные компании «Conoco Fillips» и «Exxon Mobil». Как раз их блоки и достались российским «Газпрому» и «Лукойлу».

Разработка русскими месторождений в «Аякучо-4» и «Хунине-3» сулила российским компаниям многомиллиардные прибыли. Американцы же потеряли не только дармовые энергоносители, но и свой непререкаемый авторитет в регионе. Глядя на Венесуэлу, и другие страны Латинской Америки, служившие, по сути, сырьевыми базами США, могли выйти из-под контроля Вашингтона.

В сложившейся ситуации американцы готовы были пойти даже на прямую агрессию с целью свержения Уго Чавеса, однако прошедшие осенью 2008 года в Карибском море совместные российско-венесуэльские учения с участием флагмана ВМС России атомного ракетного крейсера «Петр Великий» показали, что Россия Венесуэлу в обиду не даст. Однако и смириться с потерей венесуэльской нефти США не могли. И ЦРУ не покладая рук работало сразу по двум направлениям. С одной стороны, устраивало диверсии в отношении российских нефтяников, а с другой – раз за разом пыталось устранить Уго Чавеса физически, чтобы после его смерти попытаться вселить в президентский дворец Мирафлорес более лояльного к США политика.

Полковнику ФСБ Виктору Логинову удалось не только обезвредить диверсантов ЦРУ, препятствовавших проведению работ в блоках «Аякучо-4» и «Хунин-3», но и предотвратить сразу два покушения на президента Венесуэлы. Вот только заплатить за это пришлось дорогой ценой. Слишком дорогой. В дебрях Гвианского нагорья сложил голову не только Фадей Трофимович Игнатович. Там же погибли и профессор Кринецкий с целой нефтеразведочной экспедицией «Лукойла», и индеец Чампи Оливейра, и майор венесуэльской контрразведки DISIP Алонсо, и многие другие. Все они стали жертвами необъявленной войны, развязанной США против ближайшего союзника России в Латинской Америке – Венесуэлы и ее президента Уго Чавеса…

– Ну что, поехали? – проговорил стоявший позади Виктора Пащенко.

В связи с отдаленностью Венесуэлы, а также дружественными отношениями, сложившимися между двумя странами с приходом к власти Уго Чавеса, резидентуры ФСБ РФ как таковой в Каракасе не существовало. Андрей Пащенко был единственным коллегой Виктора в диппредставительстве, совмещавшим сразу две функции – офицера безопасности посольства и офицера связи ФСБ.

– Поехали, Андрей, – вздохнул Логинов, поворачиваясь.

Одевался Пащенко весьма стильно – в духе американских детективов тридцатых годов. Несмотря на теплую погоду, на нем были шляпа и добротный костюм консервативного покроя. Впрочем, и внешне Андрей весьма смахивал на одного из тех самых знаменитых детективов-одиночек – квадратная челюсть, орлиный нос и колючий взгляд прищуренных глаз.

Они молча развернулись, сошли с балкона в аэровокзал и направились к лестнице. Логинов автоматически выудил из кармана пачку сигарет и вдруг резко затормозил.

– Что? – спросил Пащенко, тоже останавливаясь.

Логинов смотрел куда-то вниз, на выход из зоны прилета. На его лице было странное выражение. Отступив немного назад, он поспешно сунул сигареты в карман, выхватил телефон и выдохнул:

– Это она!

2

Колумбия, Пуэрто-Нариньо

Начальник отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле Джек Мейер стоял у окна конспиративной квартиры и нервно курил, сжимая вспотевшей рукой телефон. Собственно, это была не совсем конспиративная квартира. Раньше ее не использовали ни местная резидентура, ни колумбийский отдел ЦРУ. Квартиру сняли специально для Джека Мейера к его приезду. В Пуэрто-Нариньо он прибыл с коста-риканским паспортом. Как профессор естественной истории университета Сан-Хосе. Это было сделано для того, чтобы вычислить пребывание Джека в Колумбии, в случае расследования конгресса, было как можно труднее.

Старперы из конгресса приняли закон, в соответствии с которым ЦРУ запрещалось устранять глав других государств. Из-за этого дурацкого закона Джеку Мейеру и пришлось забраться в эту чертову дыру, именуемую Пуэрто-Нариньо. Официально Джек Мейер находился в отпуске и как бы рыбачил в Карибском море на арендованной яхте, вне зоны доступа.

На самом деле Джек тайно прилетел в Колумбию, чтобы руководить сверхсекретной операцией «Ла ходжилла», что в переводе с испанского означало «Лезвие бритвы». Операция была настолько секретной, что в последний момент ее на всякий случай переименовали из «Ла ходжиллы» в «Сальто анхель», что, в свою очередь, означало «Прыжок ангела». Впрочем, суть операции от этого ничуть не изменилась. Ее целью как было, так и осталось физическое устранение президента Венесуэлы Уго Чавеса.

Первоначально Чавеса планировалось ликвидировать во время многотысячного митинга в Сан-Хуане. Группе под руководством Сэма Дакоты, несмотря на противодействие DISIP, удалось просочиться в буквально наводненный сотрудниками венесуэльских правоохранительных органов город и даже занять позицию. Однако в самый последний момент все сорвалось из-за чертового русского коммандос, который прибыл в Венесуэлу обеспечивать безопасность нефтеразведочных работ.

Однако у Джека Мейера остался в рукаве туз. Руководитель второй заброшенной в Венесуэлу группы Анхель смогла обвести этого чертового коммандос вокруг пальца. Сейчас Анхель летела в Колумбию. А русский коммандос должен был вот-вот встретиться в президентском дворце Мирафлорес с Уго Чавесом. Неподалеку от президентского дворца в машине с дипномерами сидел человек Мейера. Он должен был привести в действие вмонтированное в телефон русского коммандос взрывное устройство, как только тот окажется рядом с Чавесом…

Когда телефон наконец зазвонил, Джек Мейер поспешно нажал кнопку ответа и прижал трубку вспотевшей рукой к уху:

– Да!

– Я взорвал его, сэр! – взволнованно проговорил в трубке человек Джека.

– Ты взорвал Чавеса?! Отлич… – вскрикнул было Джек Мейер, но абонент его перебил:

– Да нет же, сэр! Я взорвал телефон! Потому что русский его выбросил…

– Как?.. – выдохнул Джек в полном отчаянии.

Он ничего не понимал. Анхель подсыпала русскому снотворного, так что тот ничего заподозрить не мог.

– Ему позвонил кто-то из Колумбии, сэр. Из Симити. Назвался Сергеем и сказал, что Пилар Гарсия Диас подставная, потому что он только что говорил с падре, отпевавшим ее три года назад…

– Черт!.. – невольно вскрикнул Мейер.

– Русский хотел что-то сказать в ответ, сэр, а потом вдруг выбросил телефон и заорал: «Ложись!!!» Вот мне и пришлось его взорвать… – закончил доклад человек Мейера.

– Я понял! – сказал Джек. – Ты где?

– Еду в посольство, сэр!

– За тобой хвоста нет?

– Нет, сэр!

– Хоть это хорошо… Но все равно сегодня же вылетай в Колумбию. Ближайшим рейсом! Понял?

– Да, сэр!

– Тогда все!

В трубке послышались короткие гудки. Джек Мейер двумя затяжками прикончил сигарету, ткнул ее в пепельницу и провел рукой по лицу. О провале следовало немедленно доложить директору ЦРУ. Однако Джек Мейер решил, что это дело подождет. Для начала он решил перезвонить кое-кому.

Роясь правой рукой в телефонной книге, он шагнул к столу, свинтил левой рукой пробку с бутылки виски и, запрокинув голову, сделал несколько жадных глотков, одновременно прижимая телефон к уху.

– Привет, Джек! – послышался в трубке жизнерадостный голос Сида Редгрейва, резидента ЦРУ в Колумбии. – Ну что, можно тебя поздравить, дружище? Укокошил-таки своего краснорубашечника?

Формально Редгрейву о только что сорвавшемся покушении на Чавеса ничего известно не было. Однако именно через колумбийскую резидентуру Джеку Мейеру пришлось срочно изготавливать и так же срочно доставлять в Каракас замаскированное под батарею спутникового телефона компактное взрывное устройство. Понять, для кого оно предназначено, для профессионала уровня Редгрейва было совсем нетрудно.

Мейер отнял булькнувшую бутылку ото рта и сдавленным от только что выпитого виски голосом произнес:

– Нет, черт бы тебя побрал, Сид! Нет!!!

– Черт, неужели бравый старина Уго снова соскользнул? – искренне удивился Редгрейв.

– Да, Сид! – рявкнул Джек окрепшим голосом. – Он соскользнул! И знаешь почему?!

– Нет, Джек, откуда мне зна…

– А соскользнул он, мать твою, потому, что твои люди прокололись с легендой Анхель!

– Что?..

– Я уже почти добрался до Чавеса, Сид! Он был без пары минут покойником! Но тут русскому, который должен был его взорвать, позвонил другой русский! Из Сибити!

– Может, из Симити, Джек?

– Да я откуда знаю, мать твою? Главное, что он сказал первому русскому, что Пилар Гарсия Диас подставная, потому что он говорил со священником, который отпевал ее три года назад…

– Черт возьми…

– Вот именно! И первый русский сразу обо всем догадался и выбросил телефон, Сид!

– Как неудачно все получилось…

– Неудачно? Да при чем тут удача, Сид? Просто твои люди облажались! И ты вместе с ними, Сид!

– Ну-ну, Джек, ты просто сейчас слегка расстроен, поэтому не совсем адекватно…

– Кто, я слегка расстроен?! Да я в полном отчаянии! Потому что я тайком прилетел в вашу долбанную Колумбию, и по дороге меня сбили! А потом, черт возьми, чуть в упор не расстреляли из гранатомета! Но я выжил и сидел безвылазно в этой дыре, где нет даже нормальных сигарет, не говоря уже обо всем остальном! И когда мои люди наконец должны были взорвать Чавеса, оказалось, что твои люди даже не смогли толком организовать какой-то паршивой легенды, мать твою! И теперь мне только и остается, что пить прямо из горлышка паршивый виски! Ты это понимаешь, Сид?!

– Это я понимаю, Джек. Я бы на твоем месте тоже напился. А вот по поводу того, что мои люди облажались насчет легенды Анхель, ты не прав, Джек…

– Я не прав, Сид?!

– Да, твою мать, Джек, ты не прав! Потому что Анхель, если ты не помнишь, была моим агентом! И легенду для нее подготовили комар носа не подточит! По этой легенде ее, между прочим, без проблем взяли на работу в ЮНЕСКО! Считай, в ООН! А там в службе безопасности не дураки сидят!

– Так а как же тогда до всего этот второй русский докопался? Который позвонил первому?

– Как-как?.. Нет безукоризненных легенд, Джек, вот как! Тут вопрос в том, как этому второму русскому удалось не только добраться до Симити живым, но еще и разговорить священника… Честно говоря, я себе этого вообще не представляю. Это же бывшая вотчина Медельинского картеля. Когда Эскобар был жив, чужих там убивали с ходу, но был хоть какой-то порядок. Сейчас вообще бардак. Наркоторговцы, молодежные банды, «фарковцы», еще черт знает кто… По-хорошему, чтобы сунуться туда и сохранить хотя бы какие-то шансы на возвращение, надо иметь для прикрытия с полдесятка вооруженных до зубов парней, не меньше…

3

Венесуэла, Каракас,

международный аэропорт

– Кто она? – удивленно спросил Пащенко, переводя взгляд на зону прилета.

– Пилар! – сказал Логинов и быстро открыл список вызовов телефона.

Пащенко был настолько обескуражен, что автоматически спросил:

– Та самая?

Пилар Гарсия Диас звали агента, точнее агентессу ЦРУ, которая под видом инспектора Фонда защиты дикой природы ЮНЕСКО ловко втерлась в доверие к Логинову и даже стала его любовницей, после чего явно не без помощи венесуэльской резидентуры ЦРУ заминировала телефон Виктора. И спасло отправившегося на прием к Уго Чавесу в президентский дворец Мирафлорес Логинова от верной гибели только то, что сотрудник колумбийской резидентуры Сергей Андриянов выяснил и успел в последний момент сообщить Виктору, что настоящая Пилар Гарсия Диас давно мертва.

– А какая же еще? – буркнул Логинов, прикладывая телефон к уху. – В кремовом костюме и косынке! У левого выхода! Не спускай с нее глаз!

Пащенко подался к перилам. До выхода из зоны прилета было далековато, но даже на таком расстоянии Андрей сумел оценить женщину. Ее точеную фигурку обтягивал костюм из тонкой ткани, состоявший из юбки и короткого жакета. Покрывавшая голову и обвязанная вокруг шеи косынка смотрелась с костюмом весьма гармонично. Надо отдать Пилар должное. Выглядела она так, словно сошла с рекламного плаката фирмы Джордано. И при этом даже в голову не приходило, что это вовсе не изысканный наряд шикарной женщины, а ловкая маскировка агентессы спецслужб.

– Теофило! – послышался сзади приглушенный голос Логинова. – Я случайно столкнулся с Пилар! Нет, не в Колумбии! Она только что прилетела в Каракас… Какие шутки! Срочно выезжай с группой наружки DISIP сюда! Мы тут с Пащенко попробуем ее осторожно повести, но с нашими бледнолицыми рожами она нас срисует очень быстро… Все! Давай!

Логинов отключил телефон и шагнул сзади к Пащенко. Тот повернулся к Виктору. Оба были опытными оперативниками и прекрасно понимали, что резидентура ЦРУ давным-давно разобралась в том, ху из ху в российском диппредставительстве в Каракасе. Из чего следовало, что фотографии Андрея наверняка были в Лэнгли и Пилар с ними ознакомили.

– Ну что? – спросил Андрей.

Логинов, осторожно выглядывая поверх его плеча вниз, проговорил:

– Смотрит по сторонам… Ага! Вот и встречающий… Осторожно глянь, ты его знаешь?

Пащенко покосился через плечо. Пилар катила к выходу из зоны прилета небольшой чемоданчик на колесиках и кому-то улыбалась. Кому, с ходу понять было непросто, и Логинов подсказал:

– Высокий латинос! В светлом костюме!

– Кажется, нет… – проговорил Пащенко. В этот момент приблизившийся к турникету встречающий повернул голову, и Андрей уверенно повторил: – Точно нет!

– Ясно! – быстро сказал Логинов. – Тогда в темпе двигаем к машине!

4

Колумбия, Пуэрто-Нариньо

Джек Мейер, держа телефон возле уха, снова присосался к бутылке с виски. Сид Редгрейв тем временем проговорил в трубку:

– В общем, этот второй русский или храбрец каких поискать, или ему просто повезло…

– Зато не повезло мне! – сдавленно ответил Мейер, снова отняв ото рта булькнувшую бутылку.

– Такое тоже бывает, Джек, – вздохнул Редгрейв. – И что ты теперь собираешься делать?

– Что-что? Доложу директору, а потом прикончу эту чертову бутылку!

– Да это понятно… Я имею в виду завтра. Вернешься в Штаты?

– Какие Штаты, Сид? Ты забыл, что я рыбачу на островах Проди?

– Может, Педро, Джек?

– Да какая разница! Проди, Педро, Провиденс! Я рыбачу, мать твою, Сид, ясно? И, как старик Хемингуэя, буду рыбачить до тех пор, пока не доберусь до этого чертового Чавеса! Потому что второй поездки в вашу долбаную Колумбию я не выдержу, Сид! Я больше не хочу прыгать с парашютом, мне это не нравится! И не хочу, чтобы мне прямо в лицо мочились широконосые обезьяны! Я ненавижу вашу Колумбию, Сид! Поэтому буду торчать здесь до тех пор, пока не покончу с Чавесом, чтобы не прилетать сюда уже больше никогда!

– Отличная речь, Джек! Ей-богу! Ты никогда не думал о том, чтобы пойти в политику?

– А я чем занимаюсь, по-твоему?

– Я имел в виду не международную, Джек. Я имел в виду выборы в конгресс.

– Когда меня выпрут из ЦРУ, я об этом, может, подумаю! Пока нет времени, Сид. Сейчас я собираюсь напиться! Ясно? А потом придумать, как еще можно подступиться к Чавесу…

– Только доложи директору прямо сейчас, Джек, слышишь? А потом уже допьешь свой виски.

– Да я в порядке, Сид! Просто я слегка расстроен из-за того, что все так получилось…

– Я бы на твоем месте тоже расстроился, Джек. Но я уверен, что ты все-таки найдешь способ, как извести старину Уго…

5

Венесуэла, Каракас,

международный аэропорт

Из здания аэровокзала Логинов с Пащенко вышли через дальний выход. Нырнув в стоящую на парковке «Ауди А8» с дипломатическими номерами, Виктор быстро огляделся по сторонам. Вообще-то, по канонам оперативного искусства, прилет Пилар в обязательном порядке должен был отслеживать кто-то из сотрудников резидентуры ЦРУ. В режиме контрнаблюдения. В смысле наблюдать, не наблюдает ли кто-то за прилетевшей Пилар.

Однако венесуэльская контрразведка DISIP, которую с недавнего времени возглавил лично Уго Чавес, свой хлеб ела не зря. И после недавних покушений на президента не спускала с американцев глаз. В этой ситуации контрнаблюдатель своим приездом в аэропорт мог невольно навести DISIP на Пилар. Поэтому Виктор считал присутствие контрнаблюдателя маловероятным.

– Выезжай потихоньку, – сказал он Пащенко, успевшему завести мотор.

Андрей тронул «Ауди» с места. Машина очень медленно выбралась из ряда и так же медленно покатила по проезду. В этот момент из здания аэровокзала наконец появилась Пилар. Ее спутник особой галантностью не отличался, поскольку свой чемодан Пилар катила сама. Впрочем, этому вполне могло быть и другое объяснение – встречающий мог выполнять роль телохранителя и ему нужно было иметь свободными руки, чтобы мгновенно выхватить оружие.

Пилар, выйдя на улицу, тут же надела солнцезащитные очки. Теперь узнать ее по имевшемуся в распоряжении DISIP фото было и вовсе невозможно. Она просчитала все точно, однако ее хладнокровие все равно удивляло. Вернуться менее чем через неделю в страну, где ее могли обвинить в покушении на президента, это было нечто из ряда вон выходящее…

– В бардачке камера лежит! – сказал Пащенко.

– Ага! – кивнул Виктор.

Камера была очень кстати, поскольку давала возможность вести наблюдение с безопасного расстояния. Пащенко поехал еще медленнее, Виктор быстро взял компактную цифровую камеру и надел ее на руку. Свою машину встречающий припарковал неподалеку от центрального выхода из аэровокзала, однако по дороге к ней Виктор все же успел его рассмотреть.

Издалека встречавший Пилар мужчина выглядел не то чтобы молодым, но, во всяком случае, не старым. Через оптику же Виктор разглядел, что ему лет пятьдесят пять, если не больше. Он просто неплохо сохранился. Мужчина на ходу выудил из кармана пульт дистанционного управления и отключил сигнализацию, после чего распахнул багажник довольно нового синего «Шевроле». Пилар подкатила к нему свой чемоданчик и опустила выдвижную ручку. На этот раз встречающий ей помог. Он быстро поставил чемоданчик в багажник и захлопнул крышку, после чего они с Пилар направились к передним дверцам машины.

Оба вели себя вполне естественно. В их поведении не было малейших признаков нервозности. Вот что поражало. Конечно, встречающий мог даже не догадываться о том, кто такая Пилар. Но уж она-то прекрасно отдавала себе отчет, какой опасности подвергается, прилетев в Венесуэлу. Но, несмотря на это, держалась так, словно бояться ей было решительно нечего.

– Исчадие ада… – невольно пробормотал Логинов.

– Что? – повернул голову Пащенко.

– Говорю, самое милое создание из тех, что я встречал на своем тернистом жизненном пути… – проговорил Логинов, не отрываясь от камеры.

Пащенко юмора не понял и кивнул:

– Да, птичка улетная. Я бы с ней тоже прокатился на плоту по какой-нибудь речке…

– Оно того не стоит, Андрей, – серьезно сказал Логинов. – Она бы тебя, конечно, для начала использовала по назначению, но потом скормила бы аллигаторам. Чтоб не осталось следов.

За время этого разговора Пилар со своим встречающим сели в «Шевроле», и машина отъехала. Логинов опустил камеру и потянулся за сигаретами.

– Давай за ними, Андрей! Только ближе ста метров не приближайся…

6

Колумбия, Пуэрто-Нариньо

– Черт! – пробормотал Джек Мейер, приподнимая голову.

Ощущение было такое, словно его череп инкрустировали свинцовыми пластинами. При этом монтажный пистолет, при помощи которого эти самые пластины пришлепывали к черепу, случайно позабыли в голове Джека, и теперь он стрелял там сам по себе, каждую секунду.

– Черт! – повторил Мейер и попытался нашарить рукой на тумбочке телефон, чтобы посмотреть, который час.

Телефона на тумбочке не оказалось, зато на пол грохнулась бутылка. Джек со стоном сел и огляделся. Бутылка из-под виски была пустой, свет в комнате горел, телефон валялся на кровати в ногах. Мейер был одет и в одной туфле. Вторая выглядывала из-за подушки.

Джек вздохнул, тяжело повернулся, с трудом дотянулся до туфли и малость передохнул. Потом очень осторожно наклонился и попытался натянуть обувь на ногу. Руки были слабыми и липкими. В глазах мутилось, а к горлу то и дело подкатывал тугой ком. Туфля надеваться не хотела. Ни за что.

И Мейер решил, что здоровье дороже. Он расжал липкие пальцы, и обувь с приглушенным стуком упала на пол. Джек осторожно распрямился и попытался облизнуть шершавым языком пересохшие губы. Ничего хорошего из этого не получилось. Тогда Мейер сглотнул и подумал, что алкоголь – это зло.

Он не решает проблемы, а, наоборот, усугубляет их. Несколько часов назад у Джека была всего одна проблема. Снова выскользнувший Уго Чавес. Мейер посредством принятия внутрь бутылки виски на время от этой проблемы отключился, но лучше ему от этого не стало. Уго Чавес по-прежнему был жив и здоров, чего теперь нельзя было сказать о Джеке Мейере. То есть жив-то он был, но испытывал такие мучения, что проникся невольным сочувствием к алкоголикам.

Сам Мейер спиртным никогда не злоупотреблял, в последнее же время, с тех пор как его назначили начальником отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле, у него не было времени даже на чисто символические возлияния. Практически все время Джека, за исключением сна, отнимала работа. Придя к власти, Уго Чавес медленно, но верно оттеснил на второй план всех извечных врагов США и в конце концов превратился для Штатов в проблему номер один.

С Чавесом боролись по-всякому. Предшественники Мейера сперва пытались его не замечать, потом провалить на выборах, потом отстранить от власти, потом подкупить, потом свергнуть. Были испробованы все методы и их комбинации. Но закончилось все тем, что Чавес стал пожизненным президентом Венесуэлы. И теперь единственно возможным способом отстранения его от власти была физическая ликвидация.

– Так! – решительно сказал Мейер.

Его отравленный алкоголем организм страдал от обезвоживания и вообще находился в удручающем состоянии. В таком состоянии эффективно бороться с Уго Чавесом было немыслимо. Даже с силой земного притяжения в таком состоянии бороться было трудно.

Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что алкоголь – это яд, однако, как известно, клин клином вышибают. И Мейер направился на кухню. Там он распахнул холодильник и набулькал в стакан колы, после чего щедро плеснул в нее мерзкого рома. От запаха спиртного сердце в груди заколотилось, в голове заухал монтажный пистолет, веко задергалось, руки задрожали и вообще Джека затрясло. Но он уже припал губами к живительной влаге. И выпил коктейль одним махом.

Бухнув пустой стакан на стол, Джек на всякий случай оперся одной рукой о столешницу, а другой провел по лбу. Лоб был мокрым настолько, как будто Джек вышел из сауны. Выпитое просилось наружу.

Поэтому Джек на всякий случай выжидал, держа в поле зрения раковину. Заодно он думал о том, какие все-таки несчастные люди алкоголики. Проводить свою жизнь в подобных страданиях – это было выше понимания Мейера. Пока Джек об этом размышлял, алкоголь благополучно проник в кровь. И Мейер почувствовал быстрое облегчение. Монтажный пистолет в голове постепенно умолк, тошнота ушла, и через каких-то две-три минуты Джек вдруг подумал, что неплохо бы закурить…

7

Венесуэла, Каракас,

центральный офис DISIP

Логинов сидел в довольно просторном кабинете, на стене которого висели рядом портреты Фиделя Кастро и Уго Чавеса. Кабинет принадлежал майору кубинской спецслужбы Теофило Балтазару. Он, как и множество других кубинских специалистов, работал в Венесуэле в рамках межправительственных соглашений. При этом венесуэльским парламентом был принят специальный закон, в соответствии с которым сотрудники кубинских спецслужб получали официальный статус, то есть, попросту говоря, работали здесь на законных основаниях и наделялись теми же правами, что и сотрудники спецслужб Венесуэлы.

С Теофило Логинов познакомился в Сан-Хуане, где ЦРУ планировало ликвидировать Уго Чавеса. В самый последний момент им удалось добраться до снайпера, засевшего на колокольне храма Святого Хуана, а потом настичь на вертолете и главаря заброшенной из Колумбии террористической группы. После звонка Виктора из аэропорта Теофило сработал оперативно, так что уже на въезде в Каракас наблюдение за синим «Шевроле» приняли на себя сотрудники DISIP.

– Ну что? – быстро спросил Виктор, когда Теофило вернулся в кабинет.

– Все в порядке. Она только что поселилась в гостинице «Гранд Мелиа». По аргентинскому паспорту под именем Долорес Морено. В регистрационной карточке написала, что прибыла в качестве журналистки газеты «Диарио Рио-Негро». Поднялась со своим спутником в номер и вывесила табличку «прошу не беспокоить»…

– Очень мило, – хмыкнул Логинов.

– Ревнуешь? – посмотрел на него Теофило.

– С чего ты взял?

– Я видел ее мельком, – ухмыльнулся кубинец. – Шикарная женщина. Такая сведет с ума кого угодно… Не хочешь помочь нам вывести ее на чистую воду?

– А я что делаю?

– Я имею в виду поучаствовать в ее разработке, – присел за стол Теофило. – К ней ведь так просто не подступишься…

Логинов вынул из пачки сигарету. Пилар и вправду была крепким орешком для DISIP. Яд, который она использовала для отравления Игнатовича, был из разряда тех, что очень быстро разлагаются в организме человека. Поэтому никаких следов ОВ экспертиза не обнаружила. Доказать причастность Пилар к покушению на Уго Чавеса тоже было практически невозможно. Несмотря на тщательный опрос всех служащих отеля «Altamira», DISIP даже не удалось установить, выносила Пилар телефон спящего Логинова для заминирования сама или это сделали прямо в гостинце.

– Да я не против, – сказал Логинов. – Только с начальством надо согласовать. Чтобы мне опять не пришили самодеятельность… – Посмотрев на часы, Виктор сунул сигарету обратно в пачку и вытащил телефон. – Сейчас позвоню генералу…

Взамен заминированного Пилар и взорвавшегося в президентском дворце Мирафлорес Логинову прислали последней диппочтой из Москвы новенький спутниковый телефон кодированной связи. Отыскав в памяти номер замдиректора ФСБ, Виктор ткнул пальцем в кнопку вызова и приложил трубку к уху.

– Здорово, Логинов! Ну как там в Южной Америке, жарко?

– Здравия желаю, товарищ генерал! Никак нет, двадцать шесть градусов за бортом. В Каракасе круглый год такая температура…

– Гляди ты, – удивился генерал, – неплохо они там устроились. Не то что у нас – то жарища такая, что асфальт плавится, то мороз под тридцать градусов. Ты там себе еще невесту не присмотрел, Логинов? А то знаю я вас, молодых, только дивчина какая смуглая юбкой махнет, вы ее сразу того, в загс, в смысле. А мне потом доукомплектовывай личный состав…

– Никак нет, товарищ генерал, невеста пока не подвернулась. Зато я сегодня Пилар в аэропорту случайно встретил…

– Шутишь, что ли?

– Никак нет, товарищ генерал, – сказал Виктор и вкратце доложил о случившемся.

– Здорово… А ты уверен, что это она, Логинов? Может, похожа просто?

– Да нет, товарищ генерал. Она, конечно, замаскировалась и манеру держаться поменяла, но то, что это она, сто процентов.

– Вот это сеньора! И не побоялась же сунуть голову в петлю…

– Да в том-то и дело, товарищ генерал, что она, во всяком случае пока, ничем не рискует. По эпизодам отравления Игнатовича и покушения на Уго Чавеса доказательств против нее фактически нет. Так что если задержать ее сейчас, то единственное, в чем можно попытаться предъявить ей обвинение, это в пересечении границы по подложным документам. Но и из этого ничего не выйдет, поскольку аргентинский паспорт у нее наверняка подлинный…

– Зачем ее сейчас задерживать? Ее нужно в разработку брать и вести до последнего! – быстро сказал замдиректора.

– Так я вам поэтому и звоню, товарищ генерал. DISIP просит, чтобы я в этой разработке поучаствовал…

– В качестве кого? – насторожился генерал.

– Да как получится. Пилар-то только прибыла, товарищ генерал. Так что никаких конкретных планов ее разработки пока нет.

– Понятно… Вообще-то, конечно, эту дамочку надо обезвредить обязательно, только…

– Только – что, товарищ генерал?

– Только тебя ж послали, Логинов, чтобы ты обеспечивал в Венесуэле безопасность наших нефтеразработок, а не за смазливыми агентессами ЦРУ гонялся. Чувствуешь разницу?

– Никак нет, товарищ генерал. Пилар-то наверняка прибыла сюда не на экскурсию, а с целью устранения Уго Чавеса. А устранить его американцы хотят вовсе не потому, что им его красные рубашки и кепки-качучи не нравятся, а потому, что им венесуэльская нефть позарез нужна. Так что если ЦРУ, не дай бог, все-таки удастся до Чавеса добраться и посадить на его место своего протеже, то наши нефтеразработки точно медным тазом накроются, товарищ генерал!

– Ладно, убедил. Только пусть DISIP на имя директора ФСБ официальную бумагу пришлет, чтоб не было потом недоразумений. Понял?

– Так точно, товарищ генерал!

– И смотри, Логинов, эта Пилар тебя один раз вокруг пальца обвела, так что не попадись снова. А то знаю я вас, молодых, чуть какая смуглая дивчина юбку приподымет, вы уже того, другим местом думать начинаете…

– Ну спасибо, товарищ генерал…

– Да ты не обижайся, Логинов, дело-то молодое, я сам когда-то таким был. Помню, в восемьдесят девятом году в Касабланке встретил я одну мулатку. Лейлой ее звали… Да, были времена. А сейчас то ревматизм, то гайморит, то, прости господи, геморрой. И никакой романтики. В общем дело это, Логинов, хорошее. В целом. Но с этой Пилар не вздумай. Ясно?

– Да что я, маленький, товарищ генерал?

– Я тебя просто на всякий случай предупреждаю. Чтоб не было потом мучительно больно. Надеюсь, что до тебя дошло. Дошло, Логинов?

– До меня еще в президентском дворце дошло, товарищ генерал, когда я телефон выбросил.

– Ну и молодец. Ладно. Все. Жду официальной бумаги от DISIP на имя директора.

Виктор отключил связь. Посмотрев на Теофило, он сообщил:

– Начальство не возражает, только требует, чтобы в Москву отправили официальную бумагу насчет моего участия.

– Это мы организуем, – кивнул Теофило и потянулся к зазвонившему телефону. Сказав пару слов по-испански, кубинец выслушал говорившего, после чего поблагодарил и опустил трубку.

Логинов тем временем наконец закурил. Теофило вытащил из кармана пачку кубинских сигарет «Монте-Кристо» и сказал:

– Кое-что проясняется, Виктор. Установили мужчину, который поднялся в номер Пилар.

– И кто он?

Теофило прикурил и выпустил дым в сторону.

– Ремедиос Гонсалес. Собственный корреспондент «Диарио Рио-Негро» в Венесуэле.

– Что за газета такая? – поднял бровь Логинов.

– Сам первый раз слышу, – сказал Теофило, поворачиваясь к компьютеру. – Сейчас гляну в Интернете…

Логинов успел сделать несколько затяжек, пока Теофило стучал по клавишам. Наконец на экране монитора возникла главная страница испаноязычного сайта. Теофило пробежал по ней глазами и сказал:

– Судя по всему, газета весьма крупная, хотя и выходит не в столице, а в Генераль-Рока…

– Генераль – чего? – подался к монитору Логинов.

– Генераль-Рока, – повторил Теофило. – Это город такой в Аргентине. Странно…

– Что странно?

– Да газета-то, судя по всему, солидная. Как ЦРУ умудрилось меньше чем за неделю устроить в нее Пилар?

– Может, она числилась там внештатным корреспондентом или что-то вроде того, – задумчиво проговорил Виктор. – Хотя, конечно, надо проверить. У вас как в Аргентине с агентурными возможностями?

– Практически никак, – покачал головой Теофило.

– Ладно, тогда попробую нашу резидентуру подключить, – сказал Виктор, доставая телефон.

8

Колумбия, Пуэрто-Нариньо

В поисках сигарет Джек Мейер вернулся в комнату. Там он посмотрел на часы – время было начало десятого вечера. В нормальных городах жизнь сейчас била ключом. Занюханный Пуэрто-Нариньо уже затих и готовился ко сну. Однако неподалеку, на берегу Ориноко, был ресторанчик, который работал до половины одиннадцатого. Джек решил, что сходит в него поужинать.

Но для начала он перекурил и сварил кофе. Потом выпил его и отправился в душ, где около пяти минут подержал голову под прохладной водой. Из душа Джек вышел уже посвежевшим. Он вытерся, оделся, причесался и вышел из съемной квартиры, не забыв прихватить с собой пистолет. До ресторанчика было всего полквартала, но в Колумбии следовало быть всегда начеку. Это Мейер усвоил крепко.

Примерно через час он вернулся домой, сытый и расслабленный. С бутылкой виски в бумажном пакете. Виски Джек взял на всякий случай, потому что собирался обдумать ситуацию всесторонне. Для этого существовал особый ритуал. Мейер включил телевизор, уселся перед ним в кресло и уставился невидящим взглядом в экран. На тумбочке возле него стояла бутылка виски и лежали сигареты.

Кадры на экране сменяли друг друга, передача сменяла передачу. А Джек Мейер все сидел и бездумно смотрел на экран. Время от времени он автоматически тянулся рукой к стакану и смачивал губы виски. Иногда так же автоматически он брал сигареты и закуривал.

За время подготовки операции «Ла ходжилла» Джек Мейер обработал огромное количество информации. И сейчас он перебирал ее в голове, пытаясь отыскать зацепку, которая могла стать отправной точкой для разработки нового плана.

Задача была не из легких. DISIP и раньше не дремала, теперь же, после двух подряд покушений на Чавеса, его контрразведка утроила бдительность. Однако Мейер помнил высказывание Эдгара По. Если один человеческий мозг придумал какую-то загадку, то другой человеческий мозг способен ее разгадать. Нет абсолютно совершенных легенд, как нет и абсолютно совершенных систем безопасности. Бреши есть всегда. В самой совершенной системе. Но если даже их нет, их можно создать. Искусственно.

Теоретически все выглядело довольно просто. Практически же Джек ничего так и не смог придумать. В какой-то момент он вздохнул и сконцентрировал внимание на телевизоре. Оказалось, что передачи уже закончились. Джек глянул на часы – половина третьего. Виски в стакане, к которому он прикладывался раз двадцать, было почти столько же, сколько Джек налил. Зато пепельница оказалась почти заполнена окурками.

Джек подхватил ее и сходил выбросил окурки в мусорное ведро. Потом взял телефон. Ему вдруг пришло в голову позвонить Анхель. Если уж он сам не смог ничего придумать, то можно было попытаться разжиться какой-нибудь идеей у нее. Однако Анхель наверняка спала, а если и нет, то находилась не в самом лучшем для подобного разговора состоянии. Поэтому Джек положил телефон и двинулся в туалет. И тут его вдруг осенило…

9

Венесуэла, Каракас, центральный офис DISIP

– Да!.. – послышался в трубке телефона кодированной связи голос Сергея Андриянова.

– Привет, Серега! Это Логинов!

– Здравия желаю, товарищ полковник! – бодро проговорил Сергей.

– Ты как там в Боготе, еще плесенью не покрылся?

– Покрываюсь, товарищ полковник… – вздохнул Сергей.

Его отец был одним из руководителей ФСБ. Со всеми вытекающими последствиями. Заключались они в том, что руководство колумбийской резидентуры, опасаясь за жизнь сына большого начальника, не поручало стажеру-лейтенанту хоть сколько-нибудь ответственные задания.

– Ладно, лейтенант, я понял… Ты Жюля Верна читал?

– В каком смысле, товарищ полковник? – растерянно спросил Сергей.

– А в каком смысле его еще можно читать, Серега? В прямом, естественно! – засмеялся Логинов.

– Да нет, я понимаю… Но вы же не так просто об этом спрашиваете?

– Ладно, тогда спрашиваю прямо: прошвырнуться в Патагонию, так сказать, по следам героев Жюля Верна желание есть?

– Так точно! Это задание, товарищ полковник, да? – обрадовался Сергей.

– Естественно. И очень важное. Агент ЦРУ, которая работала под видом умершей Пилар Гарсия Диас, снова прибыла в Венесуэлу…

– Как?! – ахнул Сергей.

– На самолете. На этот раз с документами гражданки Аргентины и журналистки газеты «Диарио Рио-Негро» Долорес Морено. Газета выходит в городе Генераль-Рока, который располагается…

– В Патагонии, товарищ полковник, я знаю! Ой, извините!

– Ну если знаешь, то тогда разбирайся с билетами и вперед в Аргентину! Как можно скорее. Мне по этой Долорес Морено нужно собрать максимум информации в минимальные сроки. А у аргентинской резидентуры сейчас в эту Патагонию и послать некого. Так что вся надежда на тебя. Понял?

– Так точно, товарищ полковник! Так а-а…

– Указания насчет твоей командировки в самом скором времени направят руководству колумбийской резидентуры шифротелеграммой. Кстати, я на всякий случай перезвонил отцу…

– И что он сказал?

– Он сказал, что ты офицер ФСБ и подчиняешься не ему, а соответствующему главку. Так что давай, лейтенант…

– Спасибо, товарищ полковник! Я вам доложу, как определюсь с вылетом!

10

Колумбия, Пуэрто-Нариньо

От внезапно промелькнувшей в голове мысли Джек Мейер сперва отмахнулся. Мысль была не очень оригинальной. В том смысле, что подобный прием неоднократно использовал еще Шекспир. А до него древние римляне. А до древних римлян древние греки. А до тех наверняка еще кто-то. Современные же сценаристы и драматурги, как правило, не обременные излишней креативностью, затаскали этот прием буквально до дыр, превратив в приевшийся штамп.

Именно поэтому Джек Мейер, поморщившись, выбросил эту мысль из головы. И отправился в туалет. Однако мысль, словно навязчивая муха, не хотела отставать от него. Испытывая раздражение, Джек вернулся к креслу и хлебнул виски.

После этого он снова принял рабочую позу, то есть уселся в кресле и уставился невидящим взглядом в телевизор, который давно уже ничего не показывал, а просто шипел. Под это шипение Джек попытался придумать что-нибудь по-настоящему стоящее. Однако мысль, которую Мейер только-только отогнал, напомнила о себе опять. Джек вздохнул. И решил просто проанализировать, как эта идиотская идея будет работать, а точнее не работать, на практике. Даже в гениальных, как выяснилось с годами, пьесах Шекспира это работало, мягко говоря, с большой натяжкой. То есть Уильям, конечно, доводил свои пьесы до счастливого финала, но выглядело все шитым белыми нитками. В реальной жизни это работать вообще не могло.

Так думал Мейер. Но чем дальше он углублялся в анализ, тем сильнее удивлялся. Оказалось, что прием, которым пользовались еще древние римляне и греки, а до них наверняка еще кто-то, в принципе, должен сработать и с Чавесом. Джек моделировал ситуации так и эдак. И везде концы с концами у него сходились.

– Ну и ну! – наконец сказал Мейер.

Он был удивлен настолько же, как если бы случайно нашел на дороге кусочек глины, размял его пальцами и вдруг обнаружил внутри сверкающий гранями бриллиант чистой воды. Джек действительно наткнулся на бриллиант, вернее на алмаз, который еще предстояло огранить. Причем очень быстро. Поэтому он потянулся к телефону, поспешно отыскал в нем один из последних вызовов и позвонил.

В трубке раздался протяжный зевок, после чего Сид Редгрейв быстро проговорил:

– Ты проспался, Джек, и хочешь извиниться за то, что наговорил мне днем сгоряча, верно? Ты зря беспокоишься, дружище, я все понимаю и не держу на тебя обиды. Спокойной ночи, дерни стаканчик и ложишь спать! Мысленно я чокаюсь с тобой, дружи…

– Пошел в задницу, Сид! Я звоню по делу!

– По делу, Джек? – удивился Редгрейв. – Неужели твое дело не могло подождать до утра, мать твою?

– Нет, Сид! Мне завтра же нужно быть на Гвадалахаре! Я должен встретиться там с Анхель!

– О господи, Джек! А в Мексику-то тебе зачем тащиться ради этого? В Колумбии, что ли, укромных мест мало?

– В какую Мексику, Сид? Я имею в виду полуостров на севере вашей долбаной Колумбии!

– Я понял. Только он называется не Гвадалахара, а Гуахира, Джек. Но тебе, я так понимаю, это все равно…

– Ну извини! Не могу же я выучить наизусть всю карту Колумбии! Так как, Сид? Сможешь это организовать?

– О господи! А куда я денусь? Только пообещай мне одну вещь, Джек…

– Какую? – насторожился Мейер.

– Что ты не будешь мне звонить с Гуахиры по ночам. Обещаешь, Джек?

– Да.

– Не слышу!

– Да, Сид, я тебе торжественно обещаю и клянусь Сан-Хуаном, Сан-Педро, Сан-Себастьяном, Санта-Моникой, Санта-Мартой, Санта-Каролиной и прочими многочисленными святыми этой замечательной страны, что если ты организуешь мою переброску на Гвадала… то есть на Гуахиру, я перестану звонить тебе по ночам!

– Аминь! – вздохнул Сид. – Мне очень хочется тебе верить, Джек, настолько, что я теперь немного посплю с твоего разрешения, а потом с самого утра займусь организацией твоего перелета…

– Только… – быстро сказал Мейер.

– Я все помню, Джек! Маршрут пройдет над районами Колумбии, которые контролируются властями и на которых нет ни «фарковцев», ни наркоторговцев, ни прочих революционеров…

– Спасибо, Сид! Я твой должник. Я толком не помню, что я тебе наговорил днем, но если там было что-то, что ты мог истолковать превратно, в смысле трактовать таким образом, что…

– Пошел в задницу, Джек! Я тебе перезвоню завтра, как все организую! – быстро проговорил Сид и отключил связь.

– Спокойной ночи! – хмыкнул Джек и положил телефон на тумбочку.

Звонить Анхель было бы свинством, но спать Джеку не хотелось. Поэтому он потянулся к бутылке и налил из нее в стакан на три пальца виски. Виски ему тоже не хотелось, просто в такой дозе напиток должен был подействовать как снотворное.

Выпив, Джек перекурил, потом сходил на кухню вымыть стакан и почистил зубы. Расстелив постель, он разделся, выключил свет и вытянулся на кровати. Засыпая, Джек едва заметно улыбался в темноте. Придуманный им вчерне план был весьма недурен. Настолько, что в очень скором времени в Латинской Америке должно было стать на одного президента меньше…

11

Венесуэла, Каракас,

центральный офис DISIP

Теофило снял трубку и выслушал доклад. Потом быстро посмотрел на Логинова:

– Они вышли из номера и спускаются вниз!

– В ресторан, наверное… – пожал плечами Виктор, но Теофило покачал головой.

– Она, в смысле твоя Пилар, с сумкой! Не женской, а довольно большой, через плечо! И переоделась в брюки и туфли на низком каблуке…

– Это уже интересно! – кивнул Виктор. В этот момент у него зазвонил телефон. Глянув на дисплей, Виктор увидел, что вызывает его на связь Сергей Андриянов, и быстро ответил: – Да, Серега! Ну что у тебя там, все нормально?

– Уже да, товарищ полковник!

– А что было не так?

– Замначальника резидентуры, как я ему доложил, что лечу в Аргентину, сперва сказал, что только через его труп! Но потом из Центра пришла шифровка, и он даже обрадовался! И помог мне билет забронировать… Только прямых рейсов на Генераль-Рока из Боготы нет, товарищ полковник. Так что я лечу сперва в Буэнос-Айрес.

– Когда?

– Через два с половиной часа!

– Ясно. Тогда все. Отзвонишься, как пройдешь регистрацию.

– Есть, товарищ полковник!

– И карточку посмотри, тебе должны ее пополнить, чтоб ты там не просил милостыню в Буэнос-Айресе!

– Я уже посмотрел, товарищ полковник! Все в порядке! Деньги на счет пришли!

– Ну тогда все… – Отняв трубку от уха, Виктор увидел, что Теофило, стоя у открытого шкафа для одежды, примеряет большую кепку. – У нас что, дефиле?

– Вроде того! – кивнул кубинец.

– Ты что, хочешь сказать, что мы едем за ними?

– Точно! – снова кивнул Теофило. – Я чувствую: они что-то задумали! Тебе тоже надо замаскироваться, Виктор!

12

Колумбия, Пуэрто-Нариньо

Известие о том, что Джек покидает съемную квартиру, весьма опечалило ее хозяйку, которая представлялась как Инмакулада Паскуаль, вьюда де Молина. В переводе с испанского это означало, что ее бывший муж Молина переселился в мир иной. Несмотря на это, а может, наоборот, благодаря, сеньора Паскуаль выглядела очень бодренько в свои шестьдесят с хвостиком. Времени болтать с ней по душам у Мейера, правда, не было, однако сеньора Паскуаль все равно немало гордилась своим квартирантом.

Заполучить в постояльцы профессора естественной истории для забытого Богом Пуэрто-Нариньо было великим делом. Впрочем, от рыданий сеньора Инмакулада Паскуаль воздержалась, за что Джек Мейер был ей весьма признателен. Без четверти двенадцать дня они очень мило распрощались возле крылечка, и Мейер со своей внушительной сумкой, закинутой на плечо, отправился к пристани. Метров через десять он оглянулся. Сеньора Инмакулада махнула ему платочком, Джек в ответ помахал рукой.

До пристани он добрался без происшествий, за три или четыре минуты. Там его уже поджидал на лодке абориген, которого звали Раулем. Джек Мейер подошел к лодке и опустил на сиденье свою сумку. Рауль хотел было отплыть, но Джек его остановил:

– Пока не надо!

Джек прошелся по пристани с засунутыми в карманы брюк руками, окинул ленивым взглядом еще не очень широкую в этих местах Ориноко и потянулся за сигаретами. Прикурив, он посмотрел на часы. И тут же в небе послышалось легкое жужжание. Джек повернул голову. Жужжание усилилось, и вскоре в небе над Ориноко возник небольшой самолет.

Сбросив скорость, он пролетел над пристанью на юг, после чего развернулся и начал снижение. Мейер тем временем докурил сигарету и подошел к лодке.

– Отплываем, сеньор? – снова спросил Рауль.

– Да, – кивнул Мейер, забираясь в лодку. – Но только после того, как сядет самолет.

Рауль кивнул, отвязал конец веревки и уселся на свое место. Небольшой гидроплан на базе одномоторной «Сессны» снизился к самой воде и ловко зацепился за нее своими опорами-поплавками. Внимательно следивший за посадкой Джек почувствовал невольное облегчение. Управлявший гидропланом летчик явно был опытным профессионалом.

– Поплыли! – велел он аборигену. – Самолет должен остановиться напротив пристани.

Рауль кивнул и взмахнул веслами. Лодка отчалила от пристани и направилась к середине Ориноко. Сбросивший скорость после приводнения гидроплан без излишнего лихачества поравнялся с пристанью. Двигатель наконец умолк, переднее окно кабины открылось, и из него выглянул смуглый черноволосый мужчина. Он был довольно молод – лет двадцати пяти.

– Добрый день! – сделал приветственный жест рукой Мейер.

– Добрый! – кивнул летчик, пристально разглядывая сверху Мейера. – Сеньор Мануэль?

– Да!

– Мануэль Фернандо?

– Мануэль Фернандо! Профессор естественной истории университета Сан-Хосе! – кивнул Мейер и вынул из кармана свой коста-риканский паспорт.

– Извините, сеньор, просто в этих краях лучше удостовериться в личности пассажира, а то… – извиняющимся тоном проговорил летчик.

– Да я все понимаю! – кивнул Джек.

Летчик наконец распахнул дверцу. Мейер сперва подал ему свою сумку, а потом ловко вскарабкался в кабину.

– Добро пожаловать на борт, сеньор! Меня зовут Энрике, но клиенты обычно называют меня просто Кике!

– Очень приятно, Кике! – пожал руку пилота Джек. Оглянувшись, он махнул рукой аборигену-лодочнику:

– Ты свободен, Рауль! Спасибо!

– Не за что, сеньор! – кивнул абориген, с которым Мейер расплатился заранее, и направил лодку к пристани.

Энрике тем временем поставил сумку Джека в хвост салона. В принципе, он был шестиместным, но пассажирских кресел оказалось только три. Мейер на всякий случай осведомился:

– Самолет в порядке, Кике? Никаких проблем?

– Не беспокойтесь, сеньор! Эта птичка работает как часы! Садитесь на любое место, и будем взлетать!

– Каков наш маршрут, Кике?

– О, сеньор, я выбрал наиболее безопасный из всех возможных. Мы долетим над Ориноко до места впадения Меты. Далее над Метой доберемся до Касанаре, а от ее верховьев уже рукой подать до аэропорта Кукуты, сеньор! Там мы дозаправимся и уже напрямик полетим в Каррисаль.

– Отлично! – кивнул Джек, опускаясь в кресло, расположенное у левого борта по диагонали от пилотского. – Ремнями пристегиваться?

– Как пожелаете, сеньор! – пожал плечами Кике и шагнул к Мейеру с планшеткой. – Распишитесь, пожалуйста!

– А что это? – спросил Джек.

– Бланк заказа и пилотное задание, сеньор! Я также обязан сообщить вам, что вы застрахованы на этот полет компанией «Скай»! Однако, уверен, это вам не понадобится!

– Я тоже очень на это надеюсь, Кике! – кивнул Мейер и коряво расписался на бланках левой рукой.

13

Венесуэла, трасса Каракас – Ла-Гуэйра

Чутье Теофило Балтазара не подвело. Пилар с собственным корреспондентом «Диарио Рио-Негро» в Венесуэле Ремедиосом Гонсалесом погрузились в его машину, и почти новый синий «Шевроле» направился на север. Вскоре стало понятно, что едут они к выезду из Каракаса.

В этот момент автомобиль Гонсалеса приближался к портовому городу Ла-Гуэйра. Его вели, периодически сменяясь, три машины службы наружного наблюдения DISIP. Теофило Балтазар и Виктор Логинов направлялись следом за автомобилями на расстоянии около трех километров в оперативном «Форде». Движок у него был форсированный, так что, в принципе, они могли «Шевроле» Гонсалеса уже давно догнать.

Однако Пилар отлично знала в лицо не только Логинова, но и Теофило. Поэтому они и держались на безопасном расстоянии, хотя перед выездом из центрального офиса DISIP постарались как следует замаскироваться. На голове Теофило была сдвинутая набок кепка, одет он был в пеструю просторную рубаху и такие же просторные штаны. В целом кубинец теперь походил на американского рэпера. Логинов надел кепку-бейсболку и темные очки.

Было около семи часов вечера по местному времени. Движение на трассе Каракас – Ла-Гуэйра было оживленным в обоих направлениях. Виктор, высунув локоть в открытое окно, курил. Теофило вел машину, небрежно держа руль одной рукой.

В лежащей в углублении у рычага коробки передач рации послышался позывной Теофило. Тот быстро ответил по-испански, приложив рацию ко рту. Выслушав доклад, кубинец сообщил Виктору:

– Они остановились возле ресторана на въезде в Ла-Гуэйру! Странно…

– Что странно?

– Ну обычно в портовых городах люди стремятся посидеть где-нибудь на берегу моря. Может, у них тут встреча?..

14

Колумбия, Льянос

«Сессна-185», мерно гудя мотором, летела над рекой Метой. По ее сторонам простиралась равнина Льянос. Растительный покров этой низменности был преимущественно травяным. В засушливый сезон он практически выгорал, в сезон же дождей злаки высотой до двух метров укрывали Льянос, делая его непроходимым. Сейчас был как раз переходный период, так что по обеим сторонам Меты пейзаж напоминал бесконечное серо-зеленое выгоревшее одеяло.

Однако Джек Мейер был на пейзаж не в обиде. Самое главное заключалось в том, что полет проходил над безопасными территориями. Мейер не любил Колумбию. После того, что с ним случилось, это было вполне естественно. Раньше этой страной неофициально заправлял Эскобар со своими подручными из Медельинского картеля. Американцы помогли Колумбии с Эскобаром разделаться. Эскобара, обладавшего сказочным состоянием и неограниченной властью, загнали как зайца и пристрелили как собаку на крыше, через которую он пытался убежать от полиции. После этого его облепленный мухами неприкрытый труп еще долго валялся на земле.

С Медельинским картелем было покончено, но, как оказалось, Колумбия от этого не стала более безопасной. По дороге в Пуэрто-Нариньо Джек Мейер испытал это на собственной шкуре и остался жив только чудом. Воспоминания о той кошмарной ночи были еще слишком свежи. Однако полет на «Сессне» проходил на редкость спокойно, и Джек Мейер расслабился окончательно. Вскоре они должны были долететь до места впадения в Мету Касанаре и свернуть на северо-запад. И таким образом обойти не только районы, в которых действовала группировка FARC, но и бывшую вотчину Медельинского картеля Сантандер.

И окончательно успокоившийся Джек погрузился в свои мысли. Сегодня вечером в городке Каррисаль, расположенном на полуострове Гуахира, Мейер собирался изложить Анхель в общих чертах план придуманной им операции по устранению Уго Чавеса. Название для этой операции Мейер решил оставить старое – «Сальто анхель». Все остальное было новым…

15

Венесуэла, Ла-Гуэйра

– Ну что? – посмотрел Виктор на Теофило.

– Ничего подозрительного, – пожал плечами кубинец.

– А ну дай я погляжу!

Теофило протянул Виктору бинокль и потянулся за сигаретами. Оперативный «Форд» он припарковал метрах в ста пятидесяти от ресторанчика, расположенного на въезде в Ла-Гуэйру. Пилар и Ремедиос Гонсалес сидели на открытой площадке под навесом. Теофило поставил «Форд» с тыльной стороны ресторанчика, под деревьями со свисающими к земле ветками. Это сделало пункт наблюдения почти идеальным. Через оптику ресторан прекрасно просматривался. Логинова же с Теофило разглядеть было практически невозможно.

Приложив окуляры к глазам, Виктор чуть подрегулировал увеличение и невольно вздохнул. Казалось, что Пилар находится в каком-то метре от него и до нее даже можно дотянуться рукой. Официант в белом переднике как раз поставил на стол две тарелки с каким-то сложным блюдом и что-то спросил. Ремедиос Гонсалес отрицательно покачал головой и сам взял бутылку с темным вином.

Официант отошел, Ремедиос долил в бокалы вина и поставил бутылку на место. Приподняв свой бокал, он что-то проговорил, воровато оглянувшись по сторонам. Пилар кивнула, и они с заговорщицким видом чокнулись. После этого оба пригубили вино и принялись за еду, изредка перебрасываясь короткими фразами.

– Не похоже, что они кого-то ждут… – сказал Виктор. – Хотя… У вас в бригаде «наружки» женщина есть?

– Да, а что?

– Туалет, – сказал Виктор. – В ресторане женщины обязательно ходят в туалет. Это настолько привычно, что ни у кого не вызывает ни малейшего подозрения…

– Думаешь, у нее будет мгновенная встреча в туалете? – быстро спросил Теофило, хватая рацию.

– Не знаю, надо сперва выяснить, что он собой представляет… – пожал плечами Виктор.

16

Колумбия, Кукута

– Идем на снижение, сеньор, на всякий случай пристегнитесь! – услышал Джек Мейер голос пилота «Сессны».

Он с трудом вернулся к реальности и обнаружил, что самолет приблизился к довольно большому городу. Растерянно улыбнувшись, Мейер кивнул пилоту и потянулся за концами ремня безопасности. Застегнув пряжку, он немного понаблюдал за действиями пилота и снова вернулся к плану операции «Сальто анхель».

За время своей работы в ЦРУ Мейер разработал не один десяток операций и сотни оперативных комбинаций. Однако, пожалуй, впервые он чувствовал себя не столько сотрудником спецслужб, сколько драматургом. «Сальто анхель», по сути, была комедией положений. Именно поэтому разрабатывать ее было то же самое, что сочинять пьесу. Это настолько увлекло Мейера, что он даже пропустил момент посадки. То есть очнулся Джек уже тогда, когда «Сессна» катила по посадочной полосе аккуратного аэропорта.

Вспомнив свой предыдущий перелет, Джек на всякий случай глянул по сторонам. Однако все выглядело очень даже цивилизованно. Слева виднелся аккуратный ряд небольших самолетов, справа несколько невысоких зданий. Никаких подозрительных небритых типов с помповыми ружьями не было и в помине.

Мейер расстегнул ремень. Пилот ловко завернул, пристроив «Сессну» в конец шеренги легкомоторных самолетов, и сказал:

– Я собираюсь заказать заправщик, сеньор, и залить в баки топливо. А вы тем временем можете перекусить в местном баре.

– Отличная мысль! – кивнул Мейер, поднимаясь.

Несколько минут спустя Энрике уже указал Джеку на вход в одноэтажное здание, располагавшееся сбоку от административного комплекса аэропорта. Они договорились, что пилот присоединится к Мейеру после заправки самолета, и расстались. Бар оказался просторным и чистеньким. Посетителей было довольно много. Большинство из них, судя по виду, являлись летчиками, но было и несколько пассажиров.

Джек Мейер заказал мясо с фасолью и зеленью и колу. Устроившись за дальним столиком, он принялся поглощать свою нехитрую снедь. Под потолком в баре был укреплен телевизор. Джек уставился в него и снова незаметно вернулся к обдумыванию плана операции «Сальто анхель».

Вернул к реальности Мейера только голос пилота, внезапно раздавшийся совсем рядом:

– Я заказал топливо, сеньор. Только впереди, над провинцией Сесар, довольно обширный грозовой фронт. Придется дождаться, пока распогодится…

– Черт! А обойти его нельзя никак, Энрике? – спросил Мейер.

– Он смещается на запад, сеньор, так что мы не поспеем, – покачал головой пилот. – А восточнее граница Венесуэлы…

17

Венесуэла, Ла-Гуэйра

– Она говорит, что туалет одноместный, с предбанником, в котором есть умывальник и сушилка для рук. Ничего подозрительного она не обнаружила… – быстро перевел Теофило доклад сотрудницы DISIP.

– В бачок заглядывала? – спросил Виктор.

Теофило проговорил в рацию несколько слов по-испански, выслушал ответ и сообщил:

– Заглядывала! Чисто…

– Ну тогда пусть выходит, – пожал плечами Виктор, не отнимая от глаз бинокля. – А то они еще что-то заподозрят.

Теофило передал по рации команду. С полминуты спустя из ресторанчика на открытую площадку вынырнула молодая женщина-самбо. В фильмах сотрудницы служб наружного наблюдения все как одна писаные красавицы. В реальности для этой работы во всех спецслужбных мира подбирают женщин неброской внешности.

Сотрудница DISIP, вышедшая из туалета, именно такой и была. Бросив на нее случайный взгляд, ни один мужчина не стал бы оборачиваться вслед. Женщина подошла к столику, где сидел ее коллега, сняла с руки сумочку и опустилась на свой стул. Никто из полутора десятков посетителей ресторанчика не удостоил ее своим вниманием.

А вот на Пилар посматривали, несмотря на то что она в гостинице переоделась и стремилась походить на серую мышку. Но превратиться в серую мышку с ее внешностью было не так-то просто. Зато изображать из себя слабую женщину Пилар удавалось. В придорожном ресторанчике на въезде в Ла-Гуэйру никому и в голову не приходило, что мило улыбающаяся за дальним столиком дамочка опаснее пантеры и коварнее акулы…

18

Колумбия, Сесар

«Сессна-185», мерно гудя мотором, приближалась к побережью. Из-за грозового фронта Мейер с Энрике застряли в Кукуте на три с половиной часа. И вот теперь их настигли сумерки. Однако Энрике скорректировал маршрут. И «Сессна» направлялась не на север, к Каррисалю, а на восток, к береговой линии. В темноте полет над морем был намного безопасней, хотя маршрут и удлинялся.

Наконец далеко впереди показалась светлая полоска воды. Она быстро приближалась, но солнце садилось еще быстрее. И к берегу «Сессна» подлетела уже тогда, когда скрытый дымкой огромный красный диск окончательно погрузился в Тихий океан. Впрочем, для них это было уже не важно.

Береговая линия служила отличным ориентиром даже в полной темноте. Энрике медленно развернулся и направил гидроплан на север. Джек Мейер, ощущавший до этого определенное беспокойство и даже начавший невольно ерзать в кресле, облегченно вздохнул и откинул голову.

Все осталось уже позади. И контролируемые не столько правительством Колумбии, сколько «фарковцами» районы на востоке, и толком не контролируемые никем и оттого вдвойне опасные северо-восточные районы, и горы, в которые вполне можно было врезаться и разбиться. Под «Сессной» простиралось абсолютно ровное море, куда можно было сесть в любой момент, а чуть в стороне виднелась служившая путеводной нитью береговая линия.

19

Венесуэла, Ла-Гуэйра

– Ремедиос, кажется, попросил счет! – быстро проговорил Теофило, вглядываясь в бинокль. – Пилар поднимается…

Виктор не ошибся. Как он и предполагал, Пилар после ужина в придорожном ресторанчике направилась в туалет. Свою сумку-кейс она оставила в припаркованной на стоянке ресторанчика машине Ремедиоса Гонсалеса, другой сумочки у нее не было, так что в туалет она отправилась налегке.

В принципе, это могло быть уловкой, поэтому Виктор сказал:

– Надо будет, чтобы сотрудница DISIP сразу после их отъезда проверила там все! Слышишь?..

– Да! – сказал Теофило.

Протянув бинокль Виктору, он позвонил по телефону. Сотрудник службы наружного наблюдения DISIP, сидевший в ресторанчике, вытащил из кармана и приложил к уху трубку. Теофило дал ему указания. Мужчина кивнул, отключил телефон и что-то негромко сказал своей спутнице-самбо.

В этот момент на летнюю площадку ресторанчика вынырнула Пилар. В туалете она пробыла около двух минут, не больше. К тому времени, когда Пилар вернулась к столику, официант в белом переднике уже принес счет.

Ремедиос Гонсалес тут же рассчитался и с улыбкой кивнул официанту. После чего они с Пилар направились к выходу. Теофило на всякий случай сообщил об этом по рации сотрудникам наружного наблюдения DISIP, находившимся вне ресторанчика.

Пару минут спустя синий «Шевроле» вырулил со стоянки, пропустил несколько машин и направился к въезду в Ла-Гуэйру. Солнце уже склонилось к самому горизонту. Начинало смеркаться…

20

Колумбия, побережье полуострова Гуахира

Мерно и успокоительно гудевший до этого мотор «Сессны» вдруг запнулся. Сперва раз, потом второй.

Джек Мейер резко распрямился в кресле и посмотрел на пилота. Энрике, оставив одну руку на штурвале и подавшись вправо, держал палец на каком-то тумблере. Его лица Джек сзади не видел, однако поза пилота выдавала его встревоженное состояние.

– Что случилось, Энрике? – спросил Мейер, старясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.

– Что-то не так с топливом, сеньор! – не оборачиваясь, проговорил пилот. – Ничего, сейчас переключимся на другой бак!

Энрике был хоть и встревожен, но в его голосе чувствовалась уверенность профессионала. Мейер больше не стал отвлекать парня. Вытянув шею, он наблюдал за манипуляциями Энрике. Тот щелкнул тумблером, несколько секунд последил за показаниями приборов и переключил еще что-то.

Перебои в работе мотора прекратились. Он снова гудел мерно и успокаивающе. Но Энрике как опытный летчик был начеку, продолжая поглядывать на приборы. И только спустя две минуты он наконец подал голос:

– Наверное, в топливе был какой-то мусор. В прошлом месяце два самолета из-за этого совершили вынужденную посадку. Департамент авиации вроде бы навел порядок, но, кажется, это не помогло…

– Черт знает что! – быстро проговорил Мейер. – А у нас парашюты есть?

– Нет, сеньор, – качнул головой Энрике. – На легкомоторных самолетах они неэффективны из-за малых высот.

– Но все равно парочка бы не помешала! На всякий случай…

В этот момент мотор засбоил снова. Мейер осекся, Энрике подался к приборам и прикипел к ним глазами. Несколько секунд мотор гудел ровно, потом перебой в работе двигателя снова повторился.

– Черт! – невольно воскликнул Энрике. – Кажется, засорился топливопровод на впрыске!

– Это опасно? – быстро спросил Мейер.

– Рано или поздно мотор остановится. Но мы не станем этого дожидаться, а сядем прямо сейчас, чтобы прочистить его. Пристегнитесь, пожалуйста, сеньор!

21

Венесуэла, Ла-Гуэйра

Сумерки накрыли Ла-Гуэйру за считаные минуты. Пока синий «Шевроле» Ремедиоса Гонсалеса добрался до набережной, стало настолько темно, что там включили освещение. Сотрудники службы наружного наблюдения DISIP сообщили по рации Теофило, что Ремедиос припарковался на берегу и они с Пилар вышли из машины.

Теперь, когда стемнело, чересчур осторожничать смысла уже не имело, и Теофило направил оперативный «Форд» к набережной. Свернув направо, он кивнул:

– Вон они!

– Вижу! – сказал Виктор.

«Шевроле» был припаркован у ограждения, в ряду других машин. Ремедиос и Пилар стояли лицом к морю. Собственный корреспондент «Диарио Рио-Негро» показывал рукой в сторону рейда, Пилар кивала. Рейд был усыпан огоньками океанских судов, мигавшими на фоне еще светлой полосы неба. Казалось, что кто-то развесил над морем гигантскую гирлянду.

Теофило проехал метров сто и припарковался в тени. Повернув головы, они с Виктором наблюдали за своеобразной экскурсией, которую проводил Ремедиос. Через пару минут он наконец опустил руку, и они с Пилар закурили. Виктор посмотрел на часы. Ремедиос и Пилар вели себя так, словно приехали в Ла-Гуэйру просто развеяться и поглазеть на море.

Почесав щеку, Виктор сказал:

– В Каракас, что ли, будут возвращаться…

В этот момент Ремедиос и Пилар двинулись к машине. В рации послышался торопливый голос кого-то из сотрудников службы наружного наблюдения DISIP. Собравшийся закурить Теофило поспешно сунул сигарету обратно в пачку и завел движок «Форда». Дверцы синего «Шевроле» синхронно закрылись. Сдав назад, он вырулил из ряда припаркованных авто и направился вдоль набережной на восток.

Виктор и Теофило одновременно отвернулись. Миновав их машину, «Шевроле» слегка ускорил движение. Теофило выждал секунд тридцать и тронул «Форд» следом.

Проехав набережную, синий «Шевроле» собственного корреспондента «Диарио Рио-Негро» в Венесуэле Ремедиоса Гонсалеса продолжил двигаться на восток. Слева показались причалы.

– Как тут у DISIP насчет плавсредств? – быстро спросил Виктор.

Теофило потянулся за телефоном:

– Сейчас свяжусь с местным отделением…

Договорить он так и не успел, потому что двигавшийся метрах в двухстах впереди «Шевроле» вдруг мигнул огромными красными стоп-сигналами и неожиданно свернул влево, к одному из причалов. Там стояло несколько разнокалиберных катеров. С одного из них тут же спрыгнул какой-то мужчина. На миг его осветил свет фар «Шевроле». Мужчина был молод и больше походил на индейца, чем на негра. Зато зубы, которые он обнажил в радостной улыбке, были белоснежными, как будто он являлся афроамериканцем в десятом поколении или отвалил за них не одну тысячу долларов дантисту.

Тут Ремедиос выключил фары, и слепящая улыбка индейца погасла. «Шевроле» вильнул в сторону и остановился. Индеец торопливо направился по причалу к нему. Дверцы «Шевроле» одновременно распахнулись, и из машины вынырнули Пилар с Ремедиосом.

– Твою мать! – невольно проговорил Логинов.

Теофило ничего не оставалось, как, не снижая и не увеличивая скорости, проехать мимо. Пилар выбралась из «Шевроле» со своей сумкой-кейсом. Ремедиос вылез с пустыми руками и поставил машину на сигнализацию. Подскочивший к «Шевроле» индеец поздоровался с ним, потом галантно поклонился Пилар и даже протянул руку, чтобы забрать у нее поклажу. Однако та кивком отказалась, как будто боялась выпустить сумку из рук. Индеец, ничуть не расстроившись, тут же повернулся к катеру и сделал красноречивый жест рукой. Перевести его можно было примерно так: добро пожаловать на борт, сеньоры, посудина к отходу готова…

22

Колумбия, побережье полуострова Гуахира

– Вы пристегнулись, сеньор? – быстро спросил пилот.

– Да! – хрипло ответил Мейер.

Перебои в моторе «Сессны» становились все более частыми. Не нужно было иметь диплом летчика, чтобы понять, что садиться нужно как можно скорее. Джек Мейер поблагодарил Бога за то, что он надоумил пилота лететь к Каррисалю не напрямую, а над морем, и уставился на Энрике.

Сейчас от его действий зависела жизнь Джека. Пилот действовал очень быстро и на удивление хладнокровно. Его пальцы пробежали по ряду тумблеров с ловкостью пианиста-виртуоза. «Сессна» наклонилась вперед и пошла на снижение.

Джек Мейер сжал вспотевшие руки в кулаки и перевел взгляд на пейзаж за иллюминатором. Море было темным, но заметно светлее береговой полосы. И намного мягче. Однако это еще ничего не гарантировало.

Тут Джеку Мейеру неожиданно пришла в голову очень странная мысль. Он вдруг подумал, что, пока он сочинял комедию положений, финалом которой должна была стать смерть Чавеса, кто-то другой, в параллельном мире, мог сочинять комедию черного юмора, финалом которой должна была стать смерть начальника отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле.

– Черт! – пробормотал Мейер.

Ему очень не хотелось быть персонажем чужой пьесы. Еще больше Джеку не хотелось умирать. Тем более так глупо, из-за какого-то мусора, попавшего в авиационный бензин по недосмотру низкооплачиваемого колумбийского рабочего.

Тем временем перебои в моторе участились. В какой-то момент мотор фыркнул и на какую-то секунду, показавшуюся Мейеру вечностью, умолк вообще. Из горла Джека едва не вырвался крик отчаяния, но мотор вдруг продолжил работать. Уже не так ритмично, как прежде, с паузами и хлопками, но продолжил.

Энрике, выпрямившись в кресле, давил на штурвал. «Сессна» быстро снижалась. Джек Мейер, впившись ногтями в ладони, сжимал потные кулаки и вслушивался в неровный рокот мотора.

23

Венесуэла, Ла-Гуэйра

Оперативный «Форд» миновал причал, у которого припарковался «Шевроле» собственного корреспондента «Диарио Рио-Негро» в Венесуэле Ремедиоса Гонсалеса. Логинов, вывернув назад шею, смотрел, как Ремедиос, Пилар и индеец быстро направляются к катеру.

Из рации доносились голоса сотрудников службы наружного наблюдения DISIP. Голоса были растерянными. Ремедиосу с Пилар удалось усыпить их бдительность, и теперь те пытались лихорадочно найти выход из сложившегося положения.

Логинов быстро перевел взгляд на море. Там, в сгустившихся сумерках, мигали, стояли на месте и сновали туда-сюда огоньки множества маломерных судов. Их были десятки. Ла-Гуэйра располагалась неподалеку от Каракаса и окружавших его многочисленных городов-спутников. Именно сюда приезжали их жители, чтобы поплескаться в море или совершить морскую прогулку.

– Да не успеют они! – быстро проговорил Виктор Теофило, который одной рукой вел «Форд», а в другой держал телефон, с помощью которого пытался дозвониться до местного отдела DISIP. – Надо самим срочно что-то искать! Слышишь?..

Кубинец быстро повернул голову к морю и кивнул:

– Слышу! Только где?

Виктор подался к лобовому стеклу и всмотрелся в причалы.

– Черт его знает где! Сворачивай, разберемся!

Теофило сунул телефон в карман и включил сигнал левого поворота. Оперативный «Форд» вильнул к причалам и остановился. Виктор распахнул пассажирскую дверцу, выбрался из машины и тут же оглянулся. Ремедиоса и Пилар отсюда видно не было. Зато над закрывшими их маломерными судами плыла в сторону небольшая мачта катера, на котором горел огонек…

Теофило, схвативший рацию, вынырнул с другой стороны «Форда». Оглянувшись на отплывавший катер, он что-то быстро проговорил в рацию по-испански. Ему так же быстро что-то ответили. Логинов тем временем обогнул передок «Форда» и вдруг увидел метрах в пятидесяти справа приближающийся к причалу катер с низкой посадкой.

– Смотри! – быстро сказал он.

Кубинец резко повернулся, но катер уже скрылся за рядом судов.

– Что?

– Катер швартуется! – быстро проговорил Виктор. – Идем!

То и дело оглядываясь, они прошли с десяток метров вдоль берега. Из-за торчащих в ряд надстроек послышались голоса. Приблизившись к уходящему в море перпендикулярно берегу причалу, Виктор с Теофило увидели парочку, как раз сходящую с катера. Точнее не сходящую, а забирающуюся на причал, поскольку катер имел очень низкую посадку.

Виктор с Теофило свернули. Катер, на который погрузились Ремедиос и Пилар, уже отчалил, развернулся и направлялся в море, о чем сигнализировала то исчезавшая, то вновь выныривавшая из-за надстроек ошвартованных судов мачта с огоньком.

Впереди взобравшийся первым на причал мужчина как раз вытащил за руку наверх свою спутницу. Оба были латиноамериканцами и находились в приподнятом настроении после прогулки. Парень что-то крикнул сверху по-испански и помахал рукой.

Тут Теофило сорвался на легкую рысь, одновременно спрятав рацию. На ходу он что-то крикнул по-испански. Логинов, слегка поднаторевший в испанском, смысл фразы уловил:

– Одну секунду! Подождите, пожалуйста!

Парень со спутницей повернули головы. На их лицах были счастливые улыбки. Парень что-то сказал и обнял свою девушку за талию. Та посмотрела на него, поцеловала в щеку и на миг прижалась. Посторонившись, чтобы пропустить Теофило, они в обнимку двинулись к берегу. Логинов разминулся с парочкой и быстро посмотрел влево. Мачта с огоньком двигалась в сторону моря у самого конца расположенного там причала…

24

Колумбия,

побережье полуострова Гуахира

– Наклоните голову, сеньор, и обхватите ее руками! – крикнул Энрике. – Сейчас попробуем сесть!

«Сессна» практически падала в море. Так, во всяком случае, казалось Джеку, сжавшемуся в заднем пассажирском кресле. Мотор подвывал и кашлял словно в приступе астмы, и самолет трясло как в лихорадке. Это было похоже на кошмар, и Джек, чтобы не видеть происходящего, послушно пригнулся, обхватил голову руками, зажмурился.

– Давай же! Давай! – крикнул Энрике уже мотору.

И тот, словно услышав этот призыв, на несколько секунд перестал кашлять. Падение слегка замедлилось, но только сжавшийся в пассажирском кресле Мейер успел этому обрадоваться, как «Сессна» словно куда-то провалилась, настолько резко, что Джек мгновенно ощутил в желудке мерзкую сосущую пустоту.

Энрике снова что-то заорал, но на этот раз за ревом и вибрацией Джек его слов не расслышал. Потом самолет на какой-то миг словно завис в воздухе и сразу же снова нырнул вниз. Мотор уже не чихнул, а словно бы дважды подряд выстрелил и умолк окончательно.

Но в этот самый момент случилось чудо. Падавшая вниз «Сессна» с размаху плюхнулась на что-то мягкое, и это мягкое, слегка подавшись, тут же вытолкнуло ее обратно вверх. И тут до Мейера вдруг дошло, что они все же успели сесть на воду. За секунду или одновременно с тем, как мотор заглох.

Во внезапно наступившей тишине было слышно, как внизу, под фюзеляжем, шуршит и булькает под поплавками вода. Джек быстро поднял голову и увидел, что Энрике лежит на спинке своего кресла, откинувшись назад и абсолютно неподвижно.

– Кике! – невольно вскрикнул Мейер.

– Все в порядке, сеньор, – едва слышно проговорил пилот, но сил повернуться у него не осталось. – Сейчас… Сейчас остановимся, и я прочищу впрыск. Главное, что мы сели…

– Ты просто ас, Кике! – вскрикнул Мейер и от охватившего его возбуждения попытался немедленно вскочить.

Из этого ничего не вышло, поскольку Мейер был пристегнут к креслу ремнем безопасности. Плюхнувшись обратно на сиденье, он щелкнул пряжкой и подался к окну. Далеко впереди на темной полосе берега мерцал какой-то тусклый огонек. Остальное побережье утопало в темноте. Они сели в абсолютно безлюдном месте. Впрочем, это было не важно. Главное заключалось в том, что они все-таки сели.

Гидроплан, едва заметно качнувшись, остановился окончательно. Энрике в кресле пилота вздохнул и наконец пошевелился. Его пальцы устало пробежались по ряду тумблеров. После этого летчик расстегнул ремень и повернулся к Джеку:

– Если вы поможете мне, сеньор, то мы управимся за несколько минут…

– Конечно-конечно! – с готовностью развернулся к пилоту Мейер, при этом довольно больно стукнувшись головой о низкий потолок кабины.

– Осторожней, сеньор! – устало улыбнулся Энрике. – Не стоит ничего разбивать, если уж мы уцелели при посадке.

– Ничего страшного, Кике! – Мейер быстро потер ушибленную макушку. – Что надо делать?

– Всего-навсего подавать мне инструменты, сеньор! – улыбнулся Энрике. – И нажать, когда я скажу, вот этот рычаг! Сможете?

Чтобы Мейер ничего не перепутал, пилот включил в кабине свет.

– Да, конечно, Кике! – кивнул Мейер, запомнив нужный рычаг.

Пилот обогнул свое кресло, прошел назад и выудил откуда-то чистенькую щеголеватую спецовку. Надев ее поверх рубашки, он открыл ящик с инструментами и выбрал пару ключей.

25

Венесуэла, Ла-Гуэйра

Подскочив к свесившемуся вниз Теофило, Логинов увидел едва заметно покачивавшийся у причала катер. Обводами тот напоминал гоночный скутер, хотя и был намного меньших размеров. В нем стоял, перекинув одну ногу через прозрачный брызгозащитный козырек, парень лет двадцати, худощавый, смуглый, с заплетенными с одной стороны в косички волосами до плеч. Во взгляде парня, устремленном вверх на Теофило, была некоторая подозрительность.

Кубинец быстро покосился на удалявшуюся в обнимку парочку и украдкой извлек из кармана удостоверение DISIP. Держа его в ладони, он опустил руку вниз и негромко сказал несколько слов. Лицо парня с косичкой прояснилось. Он хотел было взобраться на нос, чтобы снова ошвартовать катер, однако Теофило отрицательно качнул головой и ловко сиганул с причала. Виктор спрыгнул вслед за ним.

Теофило вынул из кармана рацию и что-то быстро спросил у парня. Тот сказал по-испански «четыре». Теофило растерянно посмотрел на Виктора:

– Хотел взять парней из «наружки», но катер рассчитан только на четырех человек…

– Тогда и время не стоит терять! – быстро сказал Виктор. – Пусть найдут что-то повместительней, а потом подтянутся!

Теофило кивнул и велел парню отходить. Они с Логиновым быстро перебрались с носа катера в салон. Парень задним ходом отвел его от причала и развернулся. Теофило, присев на переднее кресло, торопливо заговорил по-испански, показывая жестами направление движения.

Катер, на миг остановившись, устремился в море. В этот момент слева из-за причала метрах в ста пятидесяти вдруг вынырнул более крупный катер. Тот самый, на который только что погрузились Ремедиос Гонсалес и Пилар. Приподнявшись над водой, он очень быстро отходил от берега в северо-западном направлении…

26

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

Крылья «Сессны-185» имели наклонные подпорки. Эти подпороки под углом крепились к нижней части фюзеляжа чуть впереди кабины. Как раз там, где к мотору подходили трубки топливопроводов. Так что, встав на опору левого крыла, можно было добраться до этих самых топливопроводов без лестницы, которая имелась только на аэродроме. Энрике по-быстрому объяснил это Джеку Мейеру, после чего распахнул дверцу.

Дальнейшее напоминало акробатический этюд. Поскольку дверца открывалась вперед, Энрике, чтобы перебраться на опору, пришлось проявить немалую ловкость. Встав на «Г»-образную подножку, летчик максимально отклонился к хвосту «Сессны» и дверцу снова прикрыл. При этом ему приходилось за нее держаться, чтобы не упасть.

В этот момент Мейер, который должен был Энрике помогать, невольно отвлекся. Через переднее стекло кабины он вдруг увидел, как в море что-то несколько раз мигнуло. Это при том, что никаких огней, указывавших на присутствие там судна, не наблюдалось.

Но Мейер был человеком весьма осведомленным и сразу сообразил, что это какая-то подводная лодка.

– Сеньор, отпускайте! – вывел Джека из задумчивости голос Энрике.

Мейер быстро повернул голову и увидел, что пилот уже благополучно перебрался на другую сторону дверцы и теперь пытается дотянуться левой ногой до опоры крыла. Мейер же, намертво вцепившийся в дверцу изнутри, мешает ему это сделать.

– Да-да! – кивнул Джек. – Я просто ждал команды! Отпускаю!

Сидя боком в пилотском кресле и держа дверцу за внутреннюю ручку, Джек медленно ее приоткрыл. Вскоре Энрике бодро сообщил:

– Порядок, сеньор! Теперь можете отпустить дверцу и посветить мне фонарем!

– Да-да, Кике, одну секунду!

Мейер потянулся за фонарем, летчик тем временем открыл защелки кожуха мотора и попросил:

– И свет в кабине погасите, а то он меня только слепит!

– А где он выключается?

– Прямо возле плафона! Слева!

– Ага! – задрал голову Джек и щелкнул выключателем.

Самолет на миг погрузился в абсолютную темноту, но Мейер тут же включил фонарь и направил луч через стекло наружу.

– Чуть ниже, сеньор! – попросил Энрике. – А теперь чуть выше! Вот так! Спасибо!

– Не за что, Кике! – негромко сказал Мейер.

Пилот откинул наверх крышку мотора и принялся ловко отвинчивать ключом блестящую накидную гайку топливопровода. Мейер, старательно изображавший недалекого профессора естественной истории, покосился через лобовое стекло на то место, где недавно что-то мигало.

Там была только чернильная темнота. Подводная лодка наверняка уже ушла под воду. Прогресс сделал их практически неуязвимыми. Тут Джек вдруг вспомнил о планах Чавеса насчет покупки нескольких русских ПЛ «Kilo» и, ощутив смутное беспокойство, еще пристальнее вгляделся в ту сторону, где видел вспышки. «Kilo» означало «тихий убийца». Это было натовское название, и оно вполне соответствовало действительности. Субмарина «Kilo», благодаря многочисленным «ноу-хау» русских, была почти бесшумной. Плюс к этому в ней использовался двигатель замкнутого цикла. Вроде дизельного, но при этом не требовавший для работы кислорода. Что, в свою очередь, давало «Kilo» возможность производить подзарядку батарей без всплытия на поверхность.

На практике это означало, что «Kilo» могла, к примеру, пристроиться под днищем любого торгового судна где-нибудь в Атлантике и войти таким образом в нью-йоркский порт. Обнаружить субмарину с ее малошумностью на фоне судна-прикрытия было практически нереально. Поэтому подлодка имела возможность спокойно выполнить любое задание, например установить пару десятков мин в нью-йоркском торговом порту, после чего так же незаметно уйти в океан.

Но это было из области фантастики. Проблема заключалась в том, что точно так же «Kilo» могла незаметно подкрасться к американскому авианосцу, посланному к берегам Латинской Америки для восстановления демократии в той же Венесуэле или, к примеру, Никарагуа, где к власти при активной поддержке Уго Чавеса опять пришли сандинисты во главе с Мануэлем Ортегой. «Kilo» любой американский авианосец могла спокойно потопить. Вместе с шестью тысячами членов экипажа и двумя сотнями новейших самолетов.

Практически покупка Чавесом нескольких «Kilo» ставила крест на военной доктрине США. Доктрина эта держалась на использовании авианосных соединений. Операции в Югославии и Ираке американцам удались только потому, что там была возможность задействовать палубную авиацию с ее высокоточным оружием. Окажись у Хусейна два-три «Kilo», «Буря в пустыне» превратилась бы в «Пшик в заливе», потому что без потопленных самолетов прикрытия доблестные американские пехотинцы вообще не высадились бы в Ираке.

Вглядываясь в чернильную темноту, Джек Мейер думал, что если Чавес успеет закупить русские подводные лодки, то американцы лишатся не только венесуэльской нефти. Они лишатся всей Южной Америки с ее дармовой рабочей силой и дармовыми минеральными ископаемыми…

27

Венесуэла, Карибское море

– Его зовут Пепе! – повернувшись и повысив голос, сообщил Теофило.

Сидевший за штурвалом катера смуглый парень с улыбкой протянул Виктору руку через плечо. Тот хотел было ее пожать, однако оказалось, что он несколько отстал от жизни. Парень просто хлопнул Виктора по ладони и улыбнулся еще шире:

– Хосе!

– Виктор! – представился Логинов.

Парень отвернулся к штурвалу, Виктор потянулся рукой к плечу Теофило и негромко спросил, когда тот оглянулся:

– Что-то я не понял… Его зовут Пепе или Хосе?

– Вообще-то Хосе, но уменьшительное имя Пепе!

– А… – кивнул Виктор.

Насчет любви испаноговорящих наций к уменьшительным именам он был в курсе. Хавьеров для простоты называли Хави, Ремедиосов – Реми и так далее. Однако, что упрощалось от переименования Хосе в Пепе, Виктор так и не понял.

Впрочем, сейчас разбираться с этим казусом времени не было. В настоящий момент гораздо важнее было не потерять из виду катер с Ремедиосом и Пилар. Тот развил весьма приличную скорость и очень быстро удалялся от берега. Однако легкий катер Пепе не отставал, так что пока все было под контролем. Только Логинов понимал, что от Пилар можно ожидать любых неожиданностей…

28

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Посветите, пожалуйста, сверху, сеньор! – вывел Джека Мейера из задумчивости голос пилота.

Джек оторвал глаза от чернильной темноты моря, в котором бесследно исчезла неизвестная подводная лодка, и увидел, что пилот уже отвинтил накидную гайку топливопровода и теперь пытается повернуть ее к свету. Латунная трубка гнулась слабо, так что сделать это было нелегко.

– Да-да, Кике! – быстро сказал Мейер.

Приподнявшись в пилотском кресле, он осторожно приоткрыл дверь кабины пошире и высунул руку с фонарем наружу.

– Так нормально?

– Да, сеньор, спасибо, – только чуть ниже, а то меня слепит…

Джек чуть повернул фонарь, Энрике заглянул в трубку топливопровода и невольно вскрикнул:

– Святой Франциск!

– Что?

– Просто удивительно, сеньор, как нам вообще удалось сесть! – Пилот вынул из кармана тонкую отвертку и поковырял ею в латунной трубке. – Так… Что это? Неужели… Вот это да! Чиновники из департамента авиации будут немало удивлены, клянусь святой Терезой!

Джек подался к щели. На конце тонкой отвертки висело что-то липкое и белое, вроде какой-то чешуйки.

– Держите, сеньор! Не уроните! – протянул Энрике отвертку Джеку. – Я должен обязательно передать это в департамент!

Мейер, осторожно просунув в щель руку, взял ответку. Приблизив ее к глазам, он наконец рассмотрел, что это никакая не чешуйка, а кусок вроде как оплавленного латекса. В голове Джека промелькнула догадка, и он спросил:

– Это что, Кике? Кусок презерватива?!

– Похоже на то, сеньор! В департаменте проведут анализ и установят точно…

– Черт знает что! – вскрикнул Мейер.

Джек был вне себя от возмущения. Он, начальник отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле, находящийся в Колумбии с миссией, от успешного выполнения которой напрямую зависели высшие национальные интересы США, едва не погиб из-за какого-то колумбийского мачо с бензинового завода, который прямо на рабочем месте трахнул какую-то знойную напарницу, а использованный презерватив, чтобы замести следы прелюбодеяния, бросил в технологическую емкость.

– В жизни бывает еще не такое, сеньор! – покачал головой Энрике.

Мейер только вздохнул. Вообще-то этому чертовому мачо с бензинового завода нельзя было отказать в сообразительности. Бензин должен был растворить латекс. Бесследно. Но то ли топливо попалось слишком свежим и для этого оказалось мало времени, то ли в сырье для производства презервативов случайно попали компоненты для маслостойкой резины.

– Кажется, все, сеньор! – проговорил Энрике и дунул в трубку.

Джек Мейер тем временем осторожно приткнул отвертку с нерастворившимся латексом на приборной панели, и в его голове снова промелькнула странная мысль. Если кто-то в параллельном мире сочинял комедию положений о нем, Джеке Мейере, то ему нельзя было отказать в остроумии.

В этот самый момент до слуха Джека вдруг донесся приглушенный жужжащий звук. В первый момент он решил, что это просто комар или мошка, однако почти сразу Джек понял, что это вовсе не мошка. А звук маломощного мотора. Доносился он из чернильной темноты моря…

29

Венесуэла, Карибское море

Сидевший за штурвалом Пепе повернул голову к Теофило и что-то сказал. Кубинец кивнул и оглянулся через плечо на Виктора:

– Кажется, они идут к Ла-Тортуге!

– А что это?

– Это остров, довольно большой…

Виктор в знак того, что понял, склонил голову. Катер с Пилар и Ремедиосом, не снижая скорости и не меняя курса, миновал ближний рейд Ла-Гуэйры и теперь направлялся в открытое море. С одной стороны, это было хорошо, поскольку риск потерять его снизился практически до нуля. Но с другой – Пилар с Ремедиосом теперь вполне могли заметить, что за ними следят.

– А что с вашей «наружкой»? – спросил Виктор. – Нашли они наконец катер?

– Сейчас узнаю, – проговорил Теофило, доставая из кармана рацию. Связавшись с оставшимися на берегу сотрудниками DISIP, он через минуту сообщил: – Уже отходят! Только не знаю, когда они подтянутся… Наверное, я на всякий случай свяжусь с береговой охраной. Узнаю, есть ли у них в этом районе скоростные суда…

Связываться с береговой охраной пришлось по телефону. После двух или трех звонков кубинец наконец сообщил:

– Чуть восточнее побережье патрулирует корабль с радаром! Сейчас дадут команду, чтобы помог нам!

Минут через пять у Теофило зазвонил телефон. Вскоре после этого он связался с командиром патрульного судна береговой охраны напрямую. Командир сообщил, что они отлично видят на радаре катер с Пилар и Ремедиосом.

– Теперь не уйдут! – облегченно вздохнул Теофило.

Сказав Пепе, чтобы тот немного отстал, кубинец расслабленно откинулся на спинку кресла и вынул из кармана пачку сигарет «Монте-Кристо».

– Будешь? – спросил он Виктора.

– Спасибо, – покачал тот головой. – Я лучше свои. В ваших «Монте-Кристо» никотина столько, что хватит убить не то что лошадь, полтабуна одной сигаретой можно положить.

– Так и удовольствия больше! – улыбнулся Теофило.

30

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

Энрике, продув трубку топливопровода, принялся прилаживать к резьбе накидную гайку и вдруг тоже расслышал звук маломощного мотора. Повернув голову влево, он вгляделся в чернильную темноту и удивленно проговорил:

– Кажется, лодка… Странно, откуда она здесь?

– Рыбаки, наверное, – как можно спокойнее сказал Мейер, ощущая пробежавший по спине холодок. – Давай в темпе, Кике!

Пилот быстро посмотрел на Джека. Тон Мейера был совсем не похож на тон несколько инфантильного профессора естественных наук университета Сан-Хосе, которого старательно играл до этого Джек.

– Быстрее, Кике! – повторил Мейер.

Пилот явно был удивлен произошедшей в пассажире перемене, но времени на разговоры не было. Энрике принялся поспешно прилаживать гайку на место. Гайка, как всегда бывает в таких случаях, никак не хотела попадать на резьбу. Джек Мейер, продолжая присвечивать пилоту фонарем, быстро глянул вдаль.

И снова в его голове промелькнула та самая странная мысль. Джек подумал, что если в параллельном мире кто-то сочинял о нем историю, то в выдумке ему отказать было нельзя. На месте аварийной посадки он тут же организовал всплытие подводной лодки. Лодка, конечно, выполняла какое-то секретное задание. Например выбрасывала на пустынный берег разведывательно-диверсионную группу…

– Ну что, Кике? – спросил Мейер, подаваясь к щели.

– Уже завинчиваю, сеньор! – быстро проговорил пилот. – Сейчас затяну, и все…

Летчик, которому передалось волнение Мейера, быстро потянулся к карману и выхватил никелированный ключ. Он поспешно нацепил его на гайку и резко повернул. Слишком резко. В результате ключ сорвался и выскользнул из руки пилота.

– Черт! – вскрикнул тот, глядя вниз на упавший в воду ключ.

31

Венесуэла, Карибское море

– Ла-Тортуга! – громко сказал Пепе, вскидывая руку над брызгозащитным козырьком катера.

Виктор привстал и, прикрывая ладонью глаза от ветра, посмотрел вперед. Там в море угадывались огоньки. Они то проступали над самым горизонтом, то вдруг исчезали, растворяясь в легком мареве нагретой за день воды. Огоньков было не очень много. Судя по ним, остров Ла-Тортуга к центрам латиноамериканской цивилизации не принадлежал.

Теофило, поддерживавший во время перехода связь с судном береговой охраны, перезвонил его командиру. Коротко с ним переговорив, он сообщил:

– Идут прежним курсом! Давай, Пепе!

Тот кивнул. Благодаря информации о курсе катера, на котором находились Пилар с Ремедиосом Гонсалесом, они смогли обойти его и теперь были на пару миль ближе к побережью Ла-Тортуги. Судно с сотрудниками DISIP, вышедшее из Ла-Гуэйры следом, находилось милях в четырех позади. Сотрудники «наружки» запаздывали, поэтому высадку Пилар с Ремедиосом, если таковая предполагалась, отслеживать предстояло Теофило с Виктором.

Минут через десять Пепе немного повернул штурвал влево. Берег Ла-Тортуги был освещен местами. Крупных населенных пунктов на острове не было. Куда именно направляется катер с Пилар и Ремедиосом Гонсалесом, было пока неясно. И примерно в миле от берега Пепе резко сбросил скорость.

Катер, едва слышно урча движком, на самом малом ходу скользил по воде в сторону Ла-Тортуги. Виктор и Теофило поглядывали назад. Катер, на борту которого находились Пилар и Ремедиос Гонсалес, быстро нагонял их. Когда расстояние сократилось до полумили, он начал плавно отворачивать к востоку.

– Пепе! – быстро оглянулся Теофило.

32

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Я уронил ключ, сеньор! – вскрикнул Энрике, быстро поворачиваясь к Мейеру.

– А так взлететь нельзя? – спросил Мейер.

– Нет, давлением гайку сорвет! Или мотор загорится! Там в ящике должен быть разводной ключ…

– Сейчас! – сказал Мейер, подаваясь назад, в кабину.

Светя фонарем, он быстро наклонился над ящиками с инстументами и открыл его. Ключи были на любой вкус. И отвертки тоже. Только вот разводного ключа видно не было.

– Он такой с резьбой сбоку! – подсказал снаружи Энрике.

Джек хоть и занимался в последнее время почти исключительно Чавесом и Венесуэлой, но знал, что такое разводной ключ. И даже мог отличить его от бензопилы и газонокосилки. Причем с завязанными глазами. Проблема заключалась в том, что Мейер никакого разводного ключа в ящике не видел. Накидные там были и всякие прочие, а разводного нет.

– Он точно здесь?! – быстро спросил Джек.

– Да, сеньор, точно! Я его видел, когда брал…

Последние слова Энрике утонули в звоне. Мейер, не дослушав пилота, просто перевернул ящик и вывалил его содержимое на пол кабины. После этого он отшвырнул ящик в сторону.

Рассыпавшиеся по полу инструменты поблескивали в луче фонаря. Мейер пробежал по ним взглядом и едва не застонал от отчаяния. Разводного ключа по-прежнему видно не было. Он как сквозь землю провалился.

– Ну что, сеньор? – подал голос Энрике.

Ответить Джеку было нечего, и он от досады пнул кучу инструментов. Те со звоном разлетелись в стороны, и тут проклятый разводной ключ вдруг блеснул в луче фонаря, словно материализовавшись из воздуха. Видимо, сперва он завалился под стенку ящика, а потом его просто присыпало…

– Есть! – вскрикнул Джек, поспешно наклоняясь.

– Отлично, сеньор. – Обрадовался парень.

– Давай, Кике! – выдохнул Джек, подавая пилоту ключ. – Попробуй справиться с гайкой без света

Приглушенный звук мотора был слышен уже совершенно отчетливо. Невидимая лодка с людьми, высадившимися с субмарины, неумолимо приближалась.

Мейер выключил фонарь. Неожиданно он ощутил, как со лба скатилась капля пота. Смахнув ее свободной рукой, Мейер облизнул пересохшие губы. В этот момент сосредоточенно работавший Энрике торопливо проговорил:

– Я затянул ее! Быстро нажмите рычаг, сеньор!

Джек вдруг сообразил, что в темноте никак не отыщет нужный рычаг. Он потянулся к плафону и щелкнул выключателем. Кабина на миг осветилась. Мейер ухватился рукой за рычаг и тут же нажал на него, одновременно выключив другой рукой свет.

– Ну что? – спросил он.

Энрике, наклонившись к мотору, проговорил:

– Порядок! – Он быстро опустил крышку двигателя, защелкнул запоры и вздохнул.

– Все!

Пилот перебрался с опоры крыла на подножку.

– Прикрывайте, сеньор! – сказал он.

33

Венесуэла, Карибское море

– Так! Наконец-то! – быстро проговорил Теофило.

Катер, на котором находились Пилар и Ремедиос Гонсалес, уже около пятнадцати минут двигался вдоль побережья острова Ла-Тортуга. Пепе за это время немного отстал. С выключенными огнями он шел параллельным курсом, но значительно ближе к берегу. И вот катер с Пилар и Ремедиосом Гонсалесом наконец повернул к берегу.

Пепе без подсказок переложил штурвал. Легкий катер приблизился к небольшому песчаному пляжу. Логинов заранее перебрался на его нос и прыгнул, когда до берега оставалось около трех метров. Он был уже не тот, что раньше, во время службы в «Альфе», но все равно находился в приличной форме.

Сгруппировавшись, Виктор по-кошачьи мягко приземлился в метре от воды, уже на сухом песке. Сзади на реверсе зарокотал двигатель катера. Раздался голос Теофило:

– Звук выключи!

– Само собой! – оглянувшись, проговорил Виктор.

Лиц Теофило с Пепе было уже не разглядеть. Отойдя от берега на несколько метров, катер смутной тенью заскользил вдоль берега влево. Логинов тут же вытащил из кармана телефон, перевел его в беззвучный режим и подключил наушники. Захватить вторую рацию из центрального офиса DISIP Теофило не догадался, так что связь они договорились поддерживать по телефону. Впрочем, это было даже к лучшему. Рация без микрогарнитуры не только сковывала руки, но и могла выдать того, кто ею пользовался, заработав в самый неподходящий момент.

Сунув телефон в карман, Виктор подался к берегу и посмотрел влево. Катер, на котором находились Пилар и Ремедиос Гонсалес, медленно приближался к небольшому причалу. Собственного освещения тот не имел, просто на него падали отблески от светившихся окон стоявших на берегу уступом нескольких домов.

Логинов развернулся и метнулся в глубь острова. Проскользнув через окружавшие песчаный пляж кусты, он разглядел в траве тропинку, протоптанную любителями пеших прогулок. Оглянувшись влево-вправо и на миг прислушавшись, Виктор помчался по тропинке в сторону причала.

Трава мягко пружинила под ногами, из глубины острова доносились какие-то протяжные крики то ли тропической птицы, то ли какого-то животного. Оружия для Виктора из центрального офиса DISIP Теофило прихватить тоже не догадался, но Виктор этим был не слишком расстроен. Он знал, что дикие животные, даже самые хищные, нападают на людей только в исключительных случаях. Намного опаснее были люди. Та же Пилар, к примеру.

Через минуту Виктор остановился, но не потому что устал, а чтобы прислушаться. Ничего подозрительного он не услышал. Над высокими, в полтора человеческих роста, кустами будто висели в воздухе то ли крошечные птицы, то ли большие насекомые. Периодически они перепархивали от одного соцветия к другому.

Виктор еще дважды останавливался на тропинке, шедшей по периметру острова, и прислушивался. Пробежав после очередной остановки метров двадцать, он увидел, что кусты расступаются. Сбросив скорость, Виктор подкрался к их краю и осторожно выглянул.

Поспел он как раз вовремя. Катер уже покачивался возле узкого причала, уходящего в море метров на семь. Индеец, доставивший Пилар и Ремедиоса Гонсалеса на Ла-Тортугу, ловко пришвартовался, после чего опустил на причал откидной трап, в походном положении выполнявший функцию фрагмента фальшборта.

Логинов за это время быстро осмотрел местность. Здесь стояли пять абсолютно одинаковых двухэтажных коттеджей, располагавшихся уступом на одинаковом расстоянии друг от друга, и пара приземистых служебных зданий. В дальнем углу торчала водонапорная вышка с баком емкостью не более шестисот-семисот литров. Участок был очищен от дикорастущих кустов и засажен декоративными. По периметру территория была обнесена высоким забором из сетки-рабицы. В целом комплекс очень напоминал кемпинг, только морской.

От берега донеслись голоса. Виктор подался вперед и увидел, что индеец уже спустился на причал. Подав руку, он помог сойти по трапу Пилар. Вслед за ней с катера спустился Ремедиос Гонсалес. В этот момент из одного из приземистых служебных зданий вышел какой-то мужчина. Присвечивая себе фонарем, он направился к берегу.

У Логинова в кармане в режиме вибрации забился мобильный.

– Да! – негромко ответил он, подавшись назад и присев.

– Ну что у тебя? – спросил Теофило.

– Порядок… – сказал Виктор и кратко обрисовал обстановку.

– Ну тогда мы с Пепе пристаем к берегу! – быстро проговорил Теофило.

– Давай! Жду! – сказал Виктор и отключил связь.

Сунув телефон в карман, он снова подался вперед и стал наблюдать. Мужчина с фонарем поздоровался и что-то спросил у Ремедиоса. Тот тоже поздоровался и что-то ответил. После чего мужчина указал рукой на какой-то коттедж, развернулся и отправился обратно к приземистому служебному помещению.

Логинов подался назад и начал пробираться через кусты в глубь территории острова. Он уяснил, что Пилар с Ремедиосом ждут в каком-то из коттеджей. Рассмотреть из нынешнего положения, в каком именно, было невозможно. Поэтому Виктору нужно было как можно скорее подойти к коттеджному поселку с тыла…

34

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Джек Мейер прикрыл дверцу кабины «Сессны». Энрике, держась за ее наружную ручку и стоя на «Г»-образной подножке, подался к хвосту гидроплана.

– Открывайте, сеньор! – услышал Мейер его приглушенный голос.

Джек осторожно приоткрыл дверцу. И тут же сообразил, что жужжащий звук маломощного мотора приближается намного быстрее, чем раньше. Невидимая в темноте лодка с высадившимися с неизвестной субмарины людьми направлялась прямо к «Сессне»…

– Быстрее, Кике! – невольно перешел на свистящий шепот Джек.

Это, конечно, было глупо. Приближавшиеся к самолету люди за шумом своего мотора не могли расслышать голоса Джека. Однако страх, охвативший Мейера, сделал свое дело. Рука Джека в мгновение стала скользкой, как щупальце медузы. Он испугался, что не удержит дверцу, и невольно дернул ее назад.

В этот момент Энрике всем телом подался в кабину. Из-за инстинктивного движения Мейера пилоту пришлось повернуться боком, и его нога неожиданно соскользнула с «Г»-образной подножки. В мгновение ока Энрике со сдавленным вскриком полетел вниз.

– Кике! – вскрикнул Мейер, пытаясь ухватить пилота левой рукой.

Однако все произошло настолько быстро, что пальцы Мейера сжали только пустоту. Но и шума упавшего в воду тела Джек не услышал. Вместо него снизу послышался треск. Потом вдруг раздался голос Энрике:

– Помогите, сеньор!

Джек, распахнув дверцу, свесился вниз и разглядел, что пилот висит на «Г»-образной подножке. Как-то странно, боком. Джек протянул вниз руку, пилот за нее ухватился двумя руками.

Оказалось, что при падении он зацепился за подножку своей щегольской спецовкой. И теперь она выпирала из-под ворота над левым плечом Энрике. Между тем жужжание мотора раздавалось все ближе. Это было уже не жужжание, а приглушенный рокот.

Мейер вскрикнул:

– Давай, Кике! Быстрее!

Левой рукой Джек ухватился за спинку пилотского кресла и, напрягшись, потянул Энрике вверх, в кабину. Пилот дернул ногой и сумел дотянуться правой рукой до проема дверцы. Мейер, у которого от перенапряжения бухало в висках, почувствовал облегчение.

Съехав назад, он опустил колени вниз, на пол, и зацепился согнутыми ногами за сиденье. Это позволило Джеку отпустить руку, которой он держался за спинку кресла. Перехватив Энрике за спецовку на плече, он выдохнул:

– Давай, Кике!

Пилот, успевший подтянуться на руках, задрал левую ногу и нащупал ее коленом подножку. Опершись на нее, Энрике приподнялся к кабине. В этот момент колено с подножки соскользнуло, и он снова полетел вниз.

– Держись! – вскрикнул Джек.

Он намертво вцепился в руку и спецовку Энрике, тот уже ухватился за сиденье, и общие усилия не пропали зря. Пилот удержался и снова нащупал коленом подножку. В следующую секунду над морем будто бы полыхнула вспышка ядерного взрыва. И кабину «Сессны» со скрючившимся на подножке Энрике осветило словно днем…

35

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

По мере того как Виктор отходил от берега, кусты становились все более густыми. Между ними и забором кемпинга имелась свободная полоса шириной три-четыре метра, однако светиться на ней было слишком опасно. И Виктор продолжал пробираться через заросли. Наконец угол забора остался позади.

С тыльной стороны кемпинга кусты оказались менее густыми. Виктор начал продвигаться намного быстрее. Миновав второй коттедж, он услышал приглушенные шаги и обрывки голосов. Судя по ним, Пилар с Ремедиосом Гонсалесом направлялись к какому-то из дальних коттеджей. За декоративными кустами их видно не было, и Логинов хотел было ускорить движение.

В этот самый момент он вдруг уловил слева впереди, метрах в тридцати, характерный для снайперской винтовки фиолетовый блик. Наработанные годами рефлексы сработали мгновенно. Виктор прыгнул вперед и прижался к земле. Несколько мгновений он ждал свиста пули. Потом очень быстро переполз в сторону.

Только здесь Виктор рискнул приподнять голову и оглядеться, после чего позвонил Теофило. При этом он набрал номер так, чтобы не выдать себя светом дисплея. Кубинец ответил почти сразу:

– Я скоро бу…

– Ложись! – оборвал его Виктор.

– А что там?

– Снайпер! – выдохнул Логинов. – С тыльной стороны комплекса примерно посередине высокое разлогое дерево! Не с острой верхушкой, а такое…

– Я понял! А как ты его обнаружил?

– По блику оптики!

– Инфракрасная?

– Блик как у обычной! Но скорее всего комбинированная, просто сейчас «ночник» отключен!

– Ясно… – немного растерянно проговорил Теофило.

– Ну тогда поделись. А то мне ни хрена не ясно! Может быть такой вариант, что тут работает DISIP, только по-другому делу?

– Со снайпером? Навряд ли! Но я сейчас уточню…

– Давай! Я пока попробую осторожно посмотреть, нет ли здесь еще каких сюрпризов.

– Только осторож… – начал было Теофило, но Логинов его оборвал:

– Не боись, майор, я же не самоубийца…

36

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Как только яркий свет выхватил из темноты кабину «Сессны», распластавшегося на пилотском кресле Мейера и скрючившегося на «Г»-образной подножке кабины Энрике, раздался женский голос:

– Нужна помощь, сеньоры?

Женщина говорила по-испански. С едва заметной хрипотцой, которая придает шикарным и сексапильным латиноамериканкам особый шарм. От неожиданности Мейер с Энрике толком не поняли, как пилот оказался в кабине «Сессны».

Энрике плюхнулся в свое кресло боком и быстро оглянулся на открытую дверцу. Мейер привстал на коленях и выглянул из-за него. К «Сессне», приглушенно урча мотором, приближалась небольшая надувная лодка. На ее носу, держа в руке фонарь, стояла на коленях роскошная латиноамериканка. Фонарь в ее руках был из тех, что используются для пикников и походов – вроде небольшого плоского электрочайника с большой ручкой по всей высоте.

Его яркий свет отражался от воды и неплохо освещал женщину. Она была одета в стилизованный под морскую форму брючный белоснежный костюмчик. Несмотря на кажущуюся простоту покроя, стоил этот костюмчик не меньше двух-трех тысяч долларов. Черные волосы латиноамериканки были собраны сзади в хвост, голову женщины украшала кокетливо сдвинутая набок мягкая морская фуражка. Тоже белоснежная, с аккуратным лакированным козырьком и шитой золотом эмблемой.

В целом женщина выглядела на миллион долларов. В том смысле, что попадись такая красотка какому-нибудь загулявшему плейбою в Лас-Вегасе, он бы, не задумываясь, потратил на нее целое состояние. Из груди Мейера вырвался невольный вздох облегчения.

Разработка плана операции «Сальто анхель» явно перевозбудила его. Он сам едва не помер со страху и Энрике напугал до смерти, хотя никакой субмарины тут не было и в помине. А была яхта, владельцы которой то ли ловили какую-то рыбу, боящуюся света, то ли отмечали какой-то юбилей при свечах…

– Спасибо, сеньора! – растерянно проговорил Энрике. – Все в порядке…

Пилот покосился через плечо на Мейера. Тот извиняющимся тоном прошептал:

– Это не то, что я думал, Кике. Извини…

– Тогда какого черта?! – вдруг вскрикнула женщина совсем другим голосом. – Вы что, забыли азбуку Морзе, черт бы вас побрал?!

Энрике с Мейером снова удивленно уставились на женщину. Ее тон был властным и раздраженным. Оба сразу поняли, что за ангельской внешностью скрывается неукротимый нрав.

– Простите, сеньора… – пробормотал Энрике.

– Какого черта вы сигналили в ответ?! И почему выключили освещение?!

– Но… – промычал было вконец растерявшийся Энрике, и в этот момент женщина вдруг приподняла фонарь, осветив бортовой номер, нанесенный на хвостовой части самолета позади кабины.

Из ее горла тут же вырвался звук, напоминавший рык разъяренной пантеры:

– А-р-р! Это не они, черт бы вас побрал, олухи!

На этот раз женщина обращалась не к Энрике с Мейером, а к своим спутникам. До этого те оставались как бы в тени. Но тут все очень быстро поменялось. Женщина с удивительной быстротой подалась на коленях назад, и по обеим сторонам от нее вдруг возникли двое мужчин. Один массивный негр, но с более мягкими чертами лица, как у самбо, держал в руке огромный «кольт» сорок четвертого калибра.

По другую сторону женщины – латиноамериканский мальчик-красавчик. В отличие от негра, одетого в широкие парусиновые брюки и такую же морскую робу, латинос был в приталенной рубашке с большим воротником и джинсах с огромной блестящей пряжкой. Прическа мальчика-красавчика весьма напоминала ту, что в свое время носил Элвис Пресли, бачки были длинными и косыми. При всей своей гламурности пистолет-пулемет парень держал весьма профессионально, даже с некоторой показной небрежностью… Прищурившись, он спросил:

– Может, это все-таки они, Магда? Просто птичка другая?

– Не спускай с них глаз, кретин! – крикнула женщина, которую, видимо, назвали в честь библейской Марии Магдалены.

Имя ей шло. Впрочем, такой красотке пошло бы любое библейское имя. Даже Варвара. Что ей не шло, так это грубость и сквернословие. Женщина быстро выключила мотор. Лодка по инерции продолжила приближаться к распахнутой дверце кабины «Сессны», из которой за ней, застыв, наблюдали Мейер и Энрике.

– Слушайте меня, ублюдки! – произнесла Магда. – Сейчас я буду вас спрашивать, а вы будете мне очень быстро отвечать! Потому что я не люблю ждать! Все ясно?

– Да! – в один голос ответили Энрике и Мейер.

37

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Закончив разговор с Теофило, Логинов сунул телефон в карман и осторожно сместился немного в сторону. Как и все сотрудники ФСБ, он не один месяц провел в командировках в Чечне и с тех пор очень не любил бывать в секторе, простреливаемом вражеским снайпером.

Зато у Виктора имелся немалый опыт. И его грех было не использовать. Виктор осторожно развернулся и ужом заскользил в северо-западном направлении. Он отдалялся от дерева, на котором заметил блик, одновременно обходя его сбоку. Единственный эффективный метод борьбы с вражеским снайпером, если нет под рукой своего, это зайти к его лежке с тыла.

Однако было кое-что, что Виктора сильно настораживало. Обычно прицельная дальность снайперских винтовок составляет около шестисот метров. У СВД она вообще тысяча триста метров. Так что оптимальной дистанцией для работы снайпера условно можно считать четыреста метров. С этого расстояния и цель можно поразить со стопроцентной гарантией, и успеть спокойно уйти.

Снайпер же, которого обнаружил Виктор, засел с тыла морского кемпинга слишком близко. Из чего следовало, что он собирался работать вовсе не по кемпингу, а по морю. Но из этого также следовало, что кто-то должен был прикрывать его отход.

Имея это в виду, Виктор передвигался максимально осторожно. Ситуация пока была непонятной. И Виктор с нетерпением ожидал звонка Теофило. Тот позвонил примерно через три минуты. Протянув руку к кнопке микрогарнитуры, Виктор негромко ответил:

– Да!

– Наши никаких спецопераций на Ла-Тортуге не проводят! – с ходу сообщил Теофило.

– А разведка?

– Разведка тоже!

– Понятно… Я боюсь, как бы этих снайперов не оказалось двое. Слушай, тут на Ла-Тортуге есть какие-нибудь правительственные объекты?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю… Кто у нас за катером следит?

– Судно береговой охраны. Сейчас на берег высадятся сотрудники DISIP, и к нему присоединится катер, на котором они прибыли. Подойдет на расстояние визуального контакта…

– Стоп! – сказал Виктор. – Если снайперы работают в паре, то кто-то из них все эти передвижения заметит!

– А что ты предлагаешь?

– Пусть сотрудники DISIP высаживаются, но катер от берега пока не отходит. И они тоже пусть ждут команды. Я сейчас подберусь поближе, посмотрю, что к чему, потом и определимся…

– Хорошо! Жду связи!

38

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Энрике сидел в пилотском кресле «Сессны» боком, за ним стоял на коленях Джек Мейер. Оба держали руки приподнятыми вверх. Им никто не приказывал этого делать, но когда в тебя целятся из двух стволов, срабатывает условный рефлекс, даже если тебя никогда раньше не допрашивали под прицелом плохие парни под предводительством еще более плохой девушки.

– Вас послал Зико?! – задала Магда первый вопрос.

– Нет! – одновременно ответили пилот и Мейер.

– А какого черта вы здесь тогда сели?

– У нас отказал мотор, сеньора! – быстро сказал Энрике.

Мальчик-красавчик снова прищурился и проговорил:

– Если бы у них отказал мотор, Магда, они бы не сели!

– Сама знаю, олух! А как вы сели, если у вас отказал мотор?

– Он отказал не совсем, сеньора! Просто в топливопровод попал э-э… презерватив! И перекрыл подачу топлива! Но мы успели сесть до того, как мотор заглох окончательно…

– Магда… – начал было мальчик-красавчик, но женщина его перебила:

– Заткнись! Ты что, ублюдок, думаешь, что я тебе поверю? Презерватив не пролезет в трубку топливопровода! Если ты соврешь еще раз, я прикажу отстрелить тебе ухо! Ну? Так зачем вы тут сели, отвечай!

– Сеньора, мы правда совершили вынужденную посадку, клянусь святой Терезой! Вы просто не так поняли! В топливопроводе застрял не целый презерватив, а небольшой кусочек! Мы можем его показать!

– Да! – пришел на помощь Энрике Мейер. – Он лежит вот здесь, на приборной доске! Если разрешите, я его вам продемонстрирую…

Поскольку никто не успел возразить, Мейер протянул руку к приборной доске и двумя пальцами приподнял за ручку отвертку, на кончике которой болтался кусочек белесого латекса.

– Вот он! – бодро проговорил Энрике. – Я вытащил его из топливопровода, сеньора! Клянусь святым Франциском!

– В прошлом месяце было два случая вынужденных посадок из-за похожих причин! – чтобы окончательно убедить Магду, быстро сказал Мейер.

И та явно поняла, что ей говорят правду. Она уже хотела было приказать что-то, однако заткнувшийся было мальчик-красавчик вдруг заговорил снова:

– Они слишком хорошо поют дуэтом, Магда! Не удивлюсь, если один из них «адэбэшник», а этот, второй, «гринго» из DEA! Слышишь?

DEA сокращенно именовался департамент по борьбе с наркотиками США, сотрудники которого помогали колумбийским спецслужбам бороться с наркотрафиком в Штаты.

– Заткнись! – рявкнула женщина. – Кто тебя дергал за язык?

– Просто я хотел…

– Если заговоришь без разрешения еще один раз, я заткну тебе глотку навсегда!

Мальчик-красавчик умолк. Женщина перевела взгляд на кабину. Мейер быстро проговорил:

– Меня зовут Фернандес! Мануэль Фернандес, сеньора! Я профессор естественной истории университета Сан-Хосе! Если позволите, я покажу вам свой паспорт…

Поскольку никто не успел возразить, Мейер потянулся к карману за паспортом. В этот момент в небе вдруг возникло едва уловимое жужжание. Магдалена быстро оглянулась и сказала:

– Тихо!

Все замерли. В наступившей тишине стало слышно, как со стороны суши к ним приближается самолет. Легкомоторный, вроде «Сессны». Женщина повернула голову к мальчику-красавчику и вскрикнула:

– Олух, вот же он! Ты что, не смог отличить его по звуку?!

– Так он же точно такой, Магда! – виновато посмотрел на женщину латинос. – «Сессна-185»…

– Мерзкий ублюдок! Теперь этих придется топить! Одна морока с вами! Что вылупился? Убей их!

39

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Подбираясь к дереву, на котором засел снайпер, Виктор благодарил Бога за то, что тот наделил Ла-Тортугу столь пышной растительностью. Густой кустарник надежно скрывал Виктора, так что он смог довольно быстро и абсолютно незаметно приблизиться к позиции загадочного снайпера.

Последние метры Виктор преодолел максимально осторожно. До дерева оставалось метров пятнадцать. Виктор приближался к нему с северо-запада. Снайпер в самом лучшем случае контролировал юго-восточный, южный и юго-западный сектора. Так что Логинова он не мог увидеть в любом случае.

Когда до дерева осталось метров десять, кусты впереди расступились. Развесистая крона дерева закрывала солнце, поэтому под ней росли растения помельче. Прижимаясь к самой земле, Виктор начал осторожно высовываться из-под широких листьев последнего из больших кустов.

В этот самый момент на дереве приглушенно хлопнула снайперская винтовка. Логинов инстинктивно подался назад и тут же перекатился чуть в сторону…

Несколько мгновений он лежал абсолютно неподвижно. В первый момент у него промелькнула мысль, что снайпер стрелял по нему. Однако звука прошивающей кусты пули за хлопком так и не последовало. Да и звук выстрела раздался с другой стороны дерева. Выходило, что стреляли не по Виктору. Однако он не спешил с выводами, а продолжал лежать на боку в очень неудобной позе и прислушиваться.

Имея дело со снайпером, делать поспешные выводы было бы чересчур опрометчиво. Слишком многие поплатились за это жизнью. Виктору повезло, но пара отметин от снайперских пуль у него на теле осталась.

Несколько секунд спустя с дерева донесся еще один звук. Не такой громкий и напоминавший человеческий вздох. Потом на некоторое время снова стало тихо. И наконец в кроне что-то зашуршало, падая вниз. Логинов немного выждал, потом беззвучно перевернулся на живот и осторожно выглянул.

За деревом, примерно в том месте, где что-то упало, он разглядел светлое пятно. Некоторое время Виктор колебался, потом сунул руку в карман и отключил телефон. Он собирался подобраться к самому дереву, а на таком расстоянии его мог демаскировать даже звук вибровызова.

Логинов заскользил среди невысоких растений к стволу. Примерно три минуты спустя он оказался возле него. Задрав голову, Виктор попытался рассмотреть сидящего наверху человека, но тот расположился с другой стороны дерева. После этого Виктор осторожно подался вперед.

Светлое пятно, которое он видел издали, оказалось оберткой от гамбургера. Это Виктор определил по запаху. Чуть дальше в траве торчала боком жестянка из-под какого-то безалкогольного напитка. Это Виктор тоже определил по запаху. Жестянка объясняла хлопок, который Виктор услышал некоторое время назад. Снайпер не стрелял, он просто открыл напиток…

40

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– Убей их! – рявкнула женщина в белоснежном костюмчике, и над морем тут же загрохотали выстрелы.

То, что их убьют, Джек Мейер понял, когда мальчик-красавчик с бачками Элвиса брякнул об АДБ и DEA. До этого оставалась надежда, что шикарная наркопринцесса с библейским именем уяснит ситуацию с аварийной посадкой и решит не рисковать, теряя время на возню с трупами и гидропланом, которые придется топить. Для чего гидроплан придется поджечь, что, в свою очередь, вполне может привлечь внимание береговой охраны.

В общем, ситуация была примерно такая же, как если бы на улице возле банка грабители приняли случайно подъехавшее такси за машину подельников. Расстреливая таксиста с пассажиром, можно было слишком нашуметь, так что охрана банка услышала бы выстрелы. Поэтому гораздо разумнее в подобной ситуации невольных свидетелей просто припугнуть, отобрать средства связи и велеть ехать прямо, не сворачивая, ровно сто двадцать кварталов, соврав, что за ними будут следить…

Однако после слов мальчика-красавчика оставлять свидетелей в живых стало уже слишком опасно. Это Джек Мейер понял мгновенно, поскольку его работа как раз и заключалась большей частью в анализе и прогнозировании. И о паспорте он сказал не потому, чтобы его показать, а чтобы замотивировать движение рукой.

До своего приезда в Колумбию Джек так и стоял бы на коленях с поднятыми руками, ожидая, пока его пристрелят. Путешествие в эту замечательную во всех отношениях страну сделало его другим человеком. Потянувшись за паспортом, Джек собирался выхватить пистолет, которым разжился у Сэма Дакоты. С той поры, как Мейера едва не расстреляли в упор из гранатомета у реки Томо, Джек всегда таскал его с собой.

Появившийся в небе второй самолет пришелся как нельзя кстати. Негр и мальчик-красавчик, хоть и продолжали целиться в кабину гидроплана, невольно отвлеклись. Мейер обхватил потной рукой рукоятку пистолета. И снял его с предохранителя.

В следующий миг Джек метнул руку в проем дверцы кабины самолета. По времени это совпало с криком наркопринцессы. Мейер успел высунуть пистолет как раз вовремя. Услышавший приказ мальчик-красавчик уже повернулся, и его палец дернулся на спусковом крючке. Но в этот миг заработал пистолет в руке Мейера.

Бух! Бух! Бух! Бух! Загромыхали над морем выстрелы.

Джек был не очень хорошим стрелком, однако с такого расстояния сложнее было промахнуться. Лодка находилась в двух с половиной или трех метрах от него. Первая пуля угодила в левый глаз мальчика-красавчика. Там, где был глаз, вдруг появилось маленькое черное отверстие. Зато белоснежный костюм привставшей на коленях позади и чуть сбоку Магды вдруг стал с правой стороны серого цвета. Как будто о него разбился какой-то гигантский гнилой тропический плод.

Но это Джек отметил чисто автоматически. Сместив пистолет вправо, он тут же выстрелил в негра. Негр нажал на спусковой крючок с секундным опозданием – в тот момент, когда пуля Мейера уже оторвала его огромное правое ухо. От боли негр дернулся, и пуля из его «Кольта» прошла над головами Мейера и Энрике. Левая половина белоснежного костюма Магды вдруг стала ярко-алой, как будто кто-то с размаху запустил в нее банку с клюквенным сиропом.

Это Мейер тоже отметил чисто автоматически. Он видел, что негр жив, и продолжил стрелять, чуть опустив пистолет. Вторая пуля угодила негру под подбородок, и его швырнуло назад, на Магду. При этом «кольт» в руке негра снова грохнул, но вверх. И Мейер на всякий случай выстрелил еще раз. На этот раз пуля угодила в живот негра.

В этот самый момент почти придавленная им Магда с ловкостью пантеры извернулась и скользнула в воду. Мейер повел вслед за ней пистолетом, но опоздал. Магда уже ушла в глубину.

– Она выпрыгнула, сеньор!!! – вдруг дурным голосом завопил Энрике, указывая рукой на море. – Она нырнула!!!

Мейер в первый момент удивился, но сразу же сообразил, что пилот просто оглох от грохота. Стрелял Мейер почти у самого его уха.

– Да и черт с ней, Кике! Взлетаем! – тряхнул Мейер пилота.

– Что?! – заорал тот, оглядываясь.

– Взлетаем! Быстро! – крикнул прямо в ухо Энрике Мейер. – Иначе нам конец!

В этот миг издалека, как раз из того места, где Мейер видел неясные вспышки, к гидроплану метнулся луч прожектора. Тут и оглохший пилот увидел то, что чуть раньше успел заметить Мейер. В чернильной темноте моря прятался то ли большой катер, то ли небольшая скоростная яхта. Когда вспыхнул прожектор, ее белые обводы проступили в темноте.

Энрике удивленно уставился на будто соткавшуюся из темноты яхту, но тут луч прожектора прыгнул сбоку на гидроплан и разом ослепил Мейера с Энрике. Яхта словно растворилась в белом слепящем мареве, зато звук запустившегося мощного мотора был отлично слышен…

41

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Некоторое время Виктор поколебался. Потом все же решил связаться с Теофило и отправился в обратный путь от дерева к кустам. Нырнув в них, он некоторое время прислушивался. Судя по звукам, доносившимся с дерева, снайпер ничего не заметил. И Виктор отдалился от дерева на безопасное расстояние.

Там он включил телефон и перезвонил Теофило.

– Я тут осмотрелся, – негромко сказал Виктор. – Снайпер явно не профи…

– Откуда такие выводы?

– Под деревом валяются обертки от бутербродов. При мне он бросил на землю жестянку из-под напитка.

– Теперь ясно! – быстро сказал Теофило.

Как профессионал он сразу уяснил ситуацию. Снайпер, который прошел специальную выучку, ни за что не станет демаскировать таким образом свою позицию. Даже если будет на сто процентов уверен, что внизу никто не появится.

– В общем, его можно взять без особого риска, – сказал Виктор. – Слышишь?

– Да! Вызывать сотрудников «наружки»?

– Зачем терять время? Да и засветиться они могут. Я слеплю его сам. А ты прикроешь.

– Понял! Ты где?

Виктор быстро дал Теофило ориентиры.

– Ага! Ясно! – сказал тот после небольшой паузы. – Ну тогда жди!

– Жду! Только осторожнее. Не спугни…

42

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Быстрее, Кике! – снова вскрикнул Мейер, закрываясь рукой с пистолетом от луча прожектора.

Пилот повернулся к штурвалу, Джек резко подался назад, в глубь кабины. Под его ногами звякнули разлетевшиеся по полу ключи. Энрике, так и не закрыв дверцу, быстро опустил солнцезащитный колпак. Свет прожектора стал тусклым, как будто на электростанции вдруг забарахлил генератор. Пальцы Энрике тут же пробежались по ряду тумблеров.

Наблюдавший за пилотом Мейер невольно вздохнул. Случившееся вполне могло выбить из колеи кого угодно. Но Энрике все-таки был летчиком, а их тестируют на психологическую устойчивость. Пилот быстро окинул взглядом приборы и нажал какую-то кнопку.

Мотор пронзительно чихнул, потом зарокотал и наконец заревел. Этот оглушительный рев показался Мейеру самой лучшей музыкой из тех, что он слышал в своей жизни. Пропеллер в мгновение ока превратился в расплывчатый круг. Свет прожектора поблек еще сильнее.

– Порядок, сеньор! – заорал Энрике, посмотрев на какой-то прибор, видимо, тахометр. – Взлетаем!

В следующий миг гидроплан тронулся с места и начал разворачиваться. Слепящий луч прожектора пополз влево. Джек Мейер присел, прикрыв глаза руками. Самолет, уходя от яхты по дуге, резко ускорил разбег.

Джека швырнуло к левому борту, правая нога поехала на рассыпавшихся инструментах. Он ухватился за спинку пилотского кресла, но все равно упал на колени.

– Пристегнитесь, сеньор! – закричал Энрике.

– Успеется! – крикнул в ответ Мейер.

Привстав на коленях, он подался к левому окну. Благодаря резким маневрам «Сессна» на несколько секунд вырвалась из слепящего луча прожектора, и Мейер смог оценить обстановку. От увиденного сердце в его груди забухало. Яхта неслась к катеру на всех парах. И на ее носу одна за другой возникли две темные, подсвеченные сзади фигурки.

– У них автоматы, Кике! – заорал Мейер.

– Что?! – крикнул пилот.

«Сессна» продолжала разворот, и яхта скрылась сзади, за хвостом. Зато к гидроплану снова прыгнул луч прожектора. И в его свете Мейер вдруг увидел вздыбившие воду фонтанчики.

– Они стреляют! Быстрее! – закричал Мейер.

– Взлетаем, сеньор! Пристегнитесь! – одновременно крикнул Энрике.

Мотор заревел еще сильнее, так что в его вое утонули все звуки. «Сессна» рванула вперед, словно гоночный болид, одновременно начав приподниматься. Мейера неудержимо потянуло назад. По инерции он сделал пару быстрых шагов, попытался ухватиться за пассажирское кресло, но пробежал мимо и с разгона ударился о заднюю стенку кабины. Сперва он хотел дотянуться до кресла, но понял, что это ему не по силам. И тогда Джек просто съехал по стенке на пол, согнув перед собой ноги в коленях.

Кабина, подсвеченная лучом прожектора, казалась пультом управления какого-то звездолета. Ослепительный свет играл на стеклах всеми цветами радуги, как будто это был и не свет вовсе, а языки плазмы, вылетавшей из дюз космических двигателей. Космы плазмы проникали в кабину через окна и пронзали ее пространство шевелящимися вертикальными сталагмитами.

Воздух между ними переливался и искрился, как будто в нем плавали крошечные бриллианты. Между бриллиантами изредка возникали и тут же исчезали разноцветные круги покрупнее. В этом пестром мареве-водовороте изредка мелькал Энрике. Точнее его голова, выглядывавшая из-за спинки пилотского кресла. Голова пилота имела странную форму и каждый раз меняла цвет – с синего на зеленый, с зеленого на голубой, а иногда вообще становилась вроде как прозрачной.

Втиснутый в заднюю стенку кабины Мейер пытался отодвинуть норовившие вдавиться в подбородок колени, а заодно отделаться от все той же назойливой мысли, которая вдруг одолела его с новой силой. Джек с тревогой думал, не решил ли автор из параллельного мира, сочинявший комедию положений о нем, Мейере, смеха ради, не успев толком вызволить своего героя из лап свирепых наркоторговцев, тут же швырнуть его в щупальцы коварных инопланетян, один из которых до этого ловко маскировался под пилота частной авиакомпании…

43

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Закончив разговор с Теофило, Виктор вернулся к краю кустов и выглянул из них. Визуально все было по-прежнему. А где-то минуту-другую спустя из кроны донесся шорох. Виктор насторожился, однако тревога оказалась напрасной. Снайпер то ли просто поменял позицию, то ли поудобнее устроился на прежней.

Виктор подался назад и расслабился. Ему очень хотелось курить. Однако он был профессионал и подобных ошибок не совершал. В ночное время суток огонек зажигалки виден с самолета на пять километров. Естественно, на открытой местности. Сейчас Виктор был со всех сторон прикрыт кустами, однако запах дыма мог выдать не хуже огонька.

Минут через пять Виктор услышал в кармане вибрацию.

– Да! – совсем тихо ответил он.

– Я на месте! Ты где?

– Сейчас! – сказал Виктор и отключил телефон.

Он был немного удивлен, насколько тихо подобрался Теофило. Впрочем, тропические заросли были для него столь же привычны, как березовые рощи для Виктора. Подавшись назад, Логинов развернулся и двинулся к торчавшей метрах в семи среди кустарника одинокой пальме. Именно ее Виктор указал в качестве ориентира.

Теофило при его приближении привстал. Виктор подполз к нему и сел. От кубинца пахнуло запахом свежего курева. Виктор позавидовал ему, но тут же выбросил мысль о сигарете из головы.

– Ну что, – сказал он, поворачиваясь лицом к берегу. – Выдвигаемся кильватерной колонной, я там уже тропу проделал… Ты остаешься в кустах, я подбираюсь к дереву. Ветки там подходящие, так что можно взобраться бесшумно. Ну а там как получится. Если что, действуй по обстановке. Вопросы?

– Может, устроить отвлекающий маневр? – спросил кубинец. Он привстал и осторожно посмотрел на крону дерева.

– Какого рода? – спросил Виктор, снова выключив телефон.

– Можно пошуметь, можно огонь организовать.

– Только для этого придется связываться с людьми из «наружки» и ждать, пока они подтянутся, – покачал головой Виктор. – А мы и так объект потеряли. То есть оба объекта… Катер хоть на месте?

– Да!

– Уже хорошо. Хотя, в принципе, Пилар могла бы добраться до другой стороны острова и сесть там на другую посудину…

– Это вряд ли! – покачал головой Теофило. – Остров довольно большой. Да и не смогла бы она незаметно проскользнуть мимо нас.

– Боюсь, что она смогла бы… – серьезно сказал Виктор. – Поэтому не будем терять время. Готов?

– Готов.

– Ну тогда вперед…

44

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Бам-с! – не столько услышал, сколько почувствовал Джек за своей спиной.

Он удивленно повернул голову и увидел в нескольких сантиметрах от своего уха странную выпуклость в задней стенке кабины. Выпуклость была правильной формы, размером с оспину. Перед этим Мейер как раз думал, не инопланетянин ли Энрике, так что в его голове царил сумбур, и в первый момент Джек почему-то решил, что этот пупырышек заклепка. И испугался, что он лопнул от вибрации. В тот же миг Мейер протянул к нему руку и потрогал пальцем, чтобы проверить свое предположение. Палец обожгло, Джек его инстинктивно отдернул, и сразу же по его спине словно сыпануло горохом:

Бам-с! Бам-с! Бам-с!

– Черт! – вскрикнул Джек, пытаясь оторваться от стенки.

Только тут он сообразил, что в заднюю стенку кабины с другой стороны впиваются пули. Но отлепиться от стенки Джек так и не смог. «Сессна» в этот момент резко задрала нос и оторвалась от воды. И Мейера словно вдавило в заднюю стенку гигантским прессом. Он не то что не мог оторвать от нее спины, а даже толком конечностями пошевелить был не в силах.

При этом спиной Джек ощущал жар. Сразу в трех местах. Он пытался понять, пробили пули стенку или нет. И если пробили, то насколько серьезно он ранен. «Сессна» тем временем набирала высоту. Колени Джека задрались, как будто он сидел в тележке аттракциона «русские горки» в Диснейленде. Однако удовольствия от этого Мейер не испытывал.

Джек с нарастающим страхом прислушивался к ощущениям в своей спине и организме в целом. И пытался сообразить, за сколько циркулирующие в его организме четыре с половиной литра крови могут вытечь через три пулевых отверстия. Умирать Джеку ужасно не хотелось. Тем более сейчас, когда все худшее вроде уже было позади.

В этот момент «Сессна» наконец вырвалась из луча прожектора. Языки плазмы метнулись к низу окон и вдруг иссякли. Бриллианты, мерцавшие по всему пространству кабины, вдруг словно растворились. На их месте возникло темное переднее окно «Сессны», на фоне которого был четко виден силуэт Энрике в пилотском кресле. Спереди пилота подсвечивали тускло мерцавшие зеленым светом приборы.

– Вы в порядке, сеньор?! – спросил Энрике, слегка повернув голову.

«Сессна» немного выровнялась, и давление пресса, прижимавшего Мейера к задней стенке кабины, словно бы ослабло. Джек наконец смог оторвать спину от обшивки и тут же метнул левую руку к пояснице. Рука ощутила липкую и горячую кровь. Ее было очень много, она текла сверху, и Джек Мейер вдруг понял, что это конец комедии. Тот, кто писал ее в параллельном мире, решил поставить жирную кровавую точку.

45

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Логинов дополз до края кустов и остановился. Несколько секунд он прислушивался, потом оглянулся и сделал жест рукой. Привставший позади Теофило ничего говорить не стал, поскольку это было слишком опасно.

Виктор двинулся к дереву, стараясь придерживаться прежнего маршрута. Теофило бесшумно занял позицию сзади. Добравшись до дерева, Логинов довольно долго выжидал. Только услышав едва уловимый шорох, свидетельствовавший, что снайпер сидит на прежнем месте, он приподнялся.

Нижние ветки отходили от ствола на уровне полутора метров, что очень сильно облегчило Виктору задачу. Ухватившись за одну из них, он подтянулся на руках и совершил классический подъем переворотом. После этого Логинов на миг улегся на ветке в наклонном положении и дотянулся до ветки, располагавшейся чуть в стороне и повыше. Ухватившись за нее, Виктор максимально осторожно подтянул ноги и присел на нижней ветке.

Никаких звуков с другой стороны дерева не доносилось. Это могло быть признаком того, что снайпер что-то услышал, и Логинов терпеливо выжидал. Наконец, две или три минуты спустя, он расслышал сдавленный зевок. Теперь можно было двигаться дальше.

И Виктор начал очень медленно подниматься. Он старался не выдать себя ни единым шорохом, и это ему удалось. Судя по периодически доносившимся с другой стороны ствола звукам, снайпера тяготило ожидание, он боролся с зевотой и даже не догадывался о близкой опасности.

Наконец Логинов оказался с ним на одном уровне. Ствол дерева здесь был шириной чуть меньше метра, однако отходящие от него вроде как по спирали ветки по-прежнему закрывали снайпера от Виктора. И он начал осторожно огибать ствол, ступая по веткам, словно по ступенькам…

46

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– Я не в порядке, Энрике… – из последних сил проговорил Мейер.

Потеря крови дала знать о себе мгновенной и парализующей слабостью. Джек едва смог пошевелить губами. Сознание куда-то уплывало. Мейер вдруг перенесся на аккуратную лужайку Арлингтонского кладбища.

Там, у свежевыкопанной могилы, угольно-черной на фоне изумрудной травки «канада грин», стояла с поникшими головами целая куча народа. У самой могилы располагался гроб, покрытый новеньким бело-сине-красным американским флагом. Чуть в стороне, под деревьями, вытянулся по стойке смирно взвод морских пехотинцев в белых перчатках и с карабинами…

– Вы в порядке, сеньор?! – снова крикнул Энрике, не расслышавший слабого, как лесной ветерок, голоса Мейера.

– Нет, я умираю, Энрике… – из последних сил выдохнул Мейер.

Эти слова дались ему непросто, от перенапряжения глаза Джека застлала пелена, и в ней снова проступила поникшая толпа. В ней Джек увидел пять или шесть сенаторов, десятка два членов конгресса и председателя Совета национальной безопасности. У самого гроба стояли директор ЦРУ и госпожа вице-президент в черных костюмах…

– Сеньор, что с вами?! – буквально вырвал Мейера из созерцания картины собственных похорон Энрике.

От беспокойства пилот привстал в кресле и повернул голову. Раздражение неожиданно придало ослабевшему Джеку сил, и он неожиданно для самого себя рявкнул:

– Черт возьми, Кике?! Меня изрешетили пулями, и я умираю!

Чтобы пилот больше не приставал к нему со своим идиотским вопросом, Джек выхватил из-за спины и продемонстрировал окровавленную руку. Он ожидал чего угодно, даже что пилот брякнется от этого зрелища в обморок, однако Энрике его удивил:

– Маслопровод! – вскрикнул он. – Они перебили маслопровод!

С этими словами пилот резко развернулся и потянул на себя штурвал, после чего подался к каким-то приборам. Джек на миг замер, потом метнул к носу руку и понюхал ее.

– Черт! – невольно вырвалось у него.

В следующий миг Мейер развернулся к стенке. На том месте, где он прижимался к ней спиной, виднелись три пупырышка. Сквозных отверстий не было. Ни одного. Однако радость Джека по поводу его чудесного воскрешения была сильно омрачена тем, что из-под одного из пупырышков сочилось масло. Пуля не смогла пробить обшивку, однако ударила настолько сильно, что в нижней части пупырышка образовалась полукруглая трещина. Именно через нее и лилось масло из перебитого маслопровода…

47

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Ступая по веткам, словно по ступенькам, Логинов обогнул дерево и наконец разглядел на фоне неба очертания плеча снайпера. Тот устроился с максимально возможным комфортом. Он сидел, прижавшись спиной к стволу, на двух соседних ветках. Левая, согнутая нога покоилась на одной из веток, правая свисала вниз.

Логинов бесшумно скользнул вперед и рассмотрел торчавший в противоположную от него сторону объектив прицела. Он был очень большого диаметра. Судя по нему, снайпер был вооружен то ли винтовкой Маузера, то ли «хеклером и кохом», то ли «кольтом». Однако в любом случае развернуть громоздкое оружие противник не успевал. Виктор был уже слишком близко.

Он занес ногу, чтобы переступить на очередную ветку, и тут произошло неожиданное. Снайпер вдруг резко оглянулся. Дело было не в том, что Виктор себя чем-то выдал, просто у противника сработало шестое чувство, на которое в обычной обстановке люди, как правило, не обращают внимания.

Логинов действовал автоматически. Он заорал «Стоять!» и прыгнул на снайпера. Тот инстинктивно подался влево, за ствол, и вдруг вскрикнул. А его нога неожиданно ударила Логинова в глаз… За мгновение до этого Виктор успел увидеть, что снайпер падает, а потом у него из глаз посыпались искры.

Уже ничего не видя, Логинов попытался выполнить запоздалый захват ноги противника. В первый миг это у него вроде получилось, но снайпер рывком выдернул из рук Логинова ногу. Виктор вдруг осознал, что держит в руке туфлю противника.

– Уходит! – крикнул Виктор Теофило и тут же сиганул вниз.

Прыгая, он услышал донесшийся от земли треск и вскрик. Судя по ним, приземлился снайпер не очень удачно. Подбитым глазом Виктор по-прежнему ничего не видел. Из-за этого он вовремя не сориентировался и налетел на ветку.

Ушибся Виктор не очень сильно, зато зацепился ногой и перекувыркнулся. В результате он сверзился с дерева мешком, однако успел уцепиться за ветки. Снайпер, упавший первым, как раз попытался вскочить метрах в двух от Виктора. Однако в этот момент из-за дерева словно пантера прыгнул Теофило. Он сбил снайпера с ног, отбросив на пару метров и придавив всем своим телом к земле. Логинов тут же прыгнул ему на помощь.

Снайпер завопил что-то по-испански, но крик вдруг захлебнулся. Виктор понял, что Теофило зажал ему рот, и вцепился в руку снайпера. Тот попытался ее выдернуть, однако Логинов взял пальцы на излом, и противник разом затих.

– Порядок? – хрипло спросил Виктор. – Вторую руку зафиксировал?

– Да!

– Тогда переворачиваем лицом вниз!

Теофило чуть приподнялся, одновременно выкручивая правую руку снайпера. В этот момент с губ кубинца вдруг сорвалось испанское ругательство. Логинов быстро спросил:

– Что?

– Смотри!

Кубинец приподнял и показал Виктору висевшую на шее человека снайперскую винтовку. Виктор моргнул, наклонился и вдруг разглядел, что это не винтовка, а фоторужье…

48

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Джек Мейер не очень разбирался в авиации в целом и конструкциях легкомоторных самолетов в частности. Однако в прежней жизни, до назначения на должность начальника отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле, у него иногда было время смотреть телевизор. И он иногда попадал на фильмы, в которых сюжет был завязан на самолеты. Поэтому Мейер сразу сообразил, что повреждение маслопровода чревато потерей управления самолетом. А потеря управления самолетом чревата…

– Что, Кике?! – завопил Мейер, разворачиваясь и вскакивая на ноги.

При этом в горячке он совсем позабыл, что пролитое масло весьма коварная штука. Не успев толком вскочить, Мейер вдруг ощутил, как пол уходит из-под его ног, а стенка, наоборот, бросается на него.

– Черт! – просипел Джек, грохнувшись и очень больно ударившись боком.

Дыхание куда-то подевалось, и, чтобы восстановить его, Джеку пришлось несколько раз воспроизвести губами движения выброшенной на берег рыбы. Как только Джеку полегчало, он приподнялся на коленях, уцепился в спинку пассажирского кресла и поднялся. После чего метнулся к пилотскому креслу.

– Что, Кике?! – повторил свой вопрос Мейер.

Пилот двумя руками держался за штурвал, при этом его взгляд был прикован к каким-то приборам. Вид Энрике выражал крайнюю степень озабоченности, и на вопрос Мейера он не обратил никакого внимания. Мейер сглотнул и наклонился к плечу пилота, пытаясь понять, от показаний какого из приборов зависит их жизнь.

– Кажется… – проговорил Энрике, продолжая вглядываться в приборную доску, – кажется, резервный маслопровод в порядке, сеньор! Фух! Хорошо, что вы вовремя заметили утечку!

Тут Энрике наконец повернулся к Мейеру. На лице пилота была усталая улыбка, и она лучше всяких слов говорила о том, что опасность миновала. Мейер провел испачканной в масле рукой по лицу и выпрямился.

– Черт побери, мы выбрались, Кике… Мы выбрались, дружище! – вскрикнул Мейер и хотел было от избытка чувств обнять пилота.

Но в этот самый момент в спину Джека вдруг вроде как потянуло сквозняком. Одновременно в кабину ворвался грохот мотора. Лицо Энрике в мгновение вытянулось, как будто он вдруг увидел инопланетянина, материализовавшегося за спиной Мейера. Пилот попытался что-то сказать, но слова застряли в его горле. Джек Мейер, ощутив пробежавший по спине холодок, резко развернулся…

49

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

Воспользовавшись тем, что Теофило отнял руку ото рта распластавшегося на земле человека, тот снова попытался что-то выкрикнуть. Однако кубинец тут же приложил ладонь к его лицу. Совместными с Виктором усилиями они быстро перевернули противника лицом вниз и завернули за спину руки. После этого Виктор сорвал с шеи мужчины фоторужье и отбросил его в сторону.

Дальше Логинов удерживал противника за руки, а Теофило обыскивал. По времени это заняло около двадцати секунд. После чего кубинец сказал:

– Оружия нет…

– А документы?

– Сейчас гляну!

Наклонившись к траве, на которую он выбрасывал все, что попадалось в карманах обыскиваемого, Теофило посветил себе телефоном и поднял запаянную в пластик карточку с фото. Пробежав по ней глазами, он сказал:

– Алехандро Ромарио… Корреспондент «Диарио де Каракас»… Переверни!

Логинов перевернул мужчину и приподнял его лицо. Теофило посветил мобильным телефоном, потом снова посмотрел на удостоверение и сказал:

– Соответствует…

– Твою мать! – вздохнул Виктор.

– Майор Балтазар, центральный контрразведывательный офис! – показал кубинец свое удостоверение. – Что ты тут делал, Алехандро?

Человек, которого удерживал Логинов, невольно вздохнул. С явным облегчением. После чего с некоторым вызовом спросил:

– А в чем дело, я что, не имею права просто отдохнуть в одиночестве?

– На дереве? – спросил Теофило.

– А хоть бы и так! Венесуэльской конституцией это не запрещено!

Кубинец повернул голову к продолжавшему удерживать корреспондента Логинову и быстро перевел с испанского суть разговора.

– Может, сыграем в плохого и хорошего полицейского? – спросил кубинец. – Ты его слегка придушишь, а я…

– Я тут на птичьих правах, – напомнил Теофило Виктор. – А он все-таки корреспондент столичной газеты…

Не договорив, он вдруг отпустил задержанного и потянулся к лежащему на земле фоторужью. Алехандро Ромарио, сообразив, что хочет сделать Логинов, попытался дернуться, однако Теофило среагировал мгновенно. Одной рукой он ухватил Ромарио за шиворот, второй мгновенно выхватил пистолет.

– Что, забеспокоился? – оглянулся через плечо Виктор.

– Да! – кивнул Теофило, прижав Ромарио лицом к земле и приставив к его затылку ствол. – А ну-ка, что там у него?

Логинов поднял с земли фоторужье. Оно представляло собой цифровую камеру с прикрепленной снизу ручкой и навинченным длиннофокусным объективом. Виктор повернул камеру встроенным дисплеем к Теофило и принялся просматривать сохраненные кадры.

Корреспондент «Диарио де Каракас» попытался протестовать, однако Теофило очень быстро заставил его умолкнуть. Кадров оказалось всего около десятка. На них были запечатлены ничем не примечательный мужчина с усами и молодая миловидная женщина. Оба были сфотографированы в тот момент, когда сходили на причал с одного и того же катера, но в разное время, а потом шли по дорожке кемпинга. Эти фото были сделаны еще засветло. На последних трех снимках были Пилар и Ремедиос Гонсалес. Их Алехандро снял совсем недавно, с использованием инфракрасной оптики.

– Ну, что скажешь? – спросил Логинов.

– Придется его разговорить! – провел по лбу рукой с пистолетом Теофило.

– Очень дельная мысль, – согласился Виктор.

50

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Резко развернувшись, Джек Мейер увидел такое, отчего его лицо тоже мгновенно вытянулось, словно у истукана с острова Пасхи. За время своего путешествия в Колумбию Мейер насмотрелся на всякое, но тут все-таки удивился. Настолько, что замер соляным столбом.

У приоткрытой задней дверцы кабины «Сессны» стояла на одном колене Магда. Правой рукой она держалась за внутреннюю ручку дверцы, в левой сжимала изогнутый нож. С хищно поблескивающими на лезвии зубчиками. Серо-алый пиджак наркопринцессы куда-то исчез. Вместе с щегольской морской фуражкой с лакированным козырьком. На теле Магды осталась только шикарная блузка из тончайшего шелка. Пуговки на ней оторвались, так что в разрезе виднелись полускрытые полушария идеальных смуглых грудей с острыми сосками, которые выпирали сквозь тонкую ткань блузки. На плече и сбоку блузка была надорвана, еще в нескольких местах на ней проступили темные следы. Такие же темные следы были и на белоснежных совсем недавно брюках…

– Думали, от меня так легко уйти, ублюдки?! – хрипло произнесла Магда. – Ха-ха-ха!

В следующий миг наркопринцесса оттолкнулась ногой от подножки, на которую опиралась, и окончательно забралась в кабину. Только тут остолбеневший от удивления Джек Мейер наконец вспомнил о своем пистолете. Взгляд Джека метнулся к задней стенке кабины. Пистолет лежал там.

Джек сделал небольшой шажок вперед. Он надеялся, пока Магда стоит на коленях, завладеть пистолетом. Однако наркопринцесса была начеку и, несмотря на плохое освещение, умудрилась проследить взгляд Мейера. Скосив глаза, она увидела валяющийся практически под самым ее носом пистолет и снова засмеялась.

– О, это очень кстати!

Не поднимаясь с колен, Магда подалась к задней стенке и взяла пистолет. Дверцу она за собой не прикрыла, но ее прижало набегающим потоком воздуха, так что рев мотора вдруг затих. В этот миг Энрике потянулся за ремнем безопасности. При взлете он так и не успел пристегнуться и теперь попытался исправить ошибку.

Мейер мгновенно понял, что собирается делать пилот. Пристегнувшись к креслу, он мог неожиданным переворотом выбросить Магду из кабины или, во всяком случае, не дать ей возможности применить оружие…

– Замер, ублюдок! – вдруг вскрикнула Магда, которая оказалась не глупее Джека. – Или я разнесу вдребезги твою баранью башку!

Пистолет в руке наркопринцессы приподнялся и нацелился в голову Энрике. Пилот замер. Мейер замер тоже. В его должностные обязанности не входила борьба с хайджекингом, как именовались в США угоны самолетов. Однако, даже не будучи великим специалистом в этой области, Джек Мейер прекрасно понимал, что произойдет дальше.

Магда, конечно же, собиралась под угрозой применения оружия заставить Энрике развернуться и совершить еще одну посадку. При этом самое нехорошее заключалось в том, что Энрике Магде был нужен живым, а вот Мейера она могла легко и просто пристрелить. Чтобы убедить пилота, так сказать, в серьезности своих намерений, хотя в этом-то и так никто не сомневался…

51

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

На то, чтобы разговорить корреспондента газеты «Диарио де Каракас» Алехандро Ромарио, Теофило Балтазару понадобилось около двух минут, десятка три испанских ругательств и несколько энергичных тычков пистолетом в затылок.

Наконец Алехандро сдался. Он что-то быстро проговорил, после чего кубинец на миг замер и переспросил:

– Элена Фернандес?

Алехандро кивнул, Теофило наконец отнял от его затылка пистолет и удивленно посмотрел на Виктора.

– Что? – спросил тот.

– Он говорит, что в четвертом коттедже инкогнито поселилась Элена Фернандес…

– А это кто?

– Элена звезда латиноамериканских мыльных опер, – сказал Теофило.

– Вроде Натальи Орейро?

– Орейро просто актриса. Элена суперзвезда. Вроде латиноамериканской Анджелины Джоли. Никогда бы не подумал, что она может прятаться на Ла-Тортуге… Хотя, в принципе, место очень подходящее, – оглянулся на кемпинг Теофило.

Алехандро он отпустил совсем. Тот сел и вдруг чихнул. Теофило быстро оглянулся на него, корреспондент развел руками, как бы извиняясь, и потянулся к лежащему на земле носовому платку. Логинов спросил:

– Так что, Пилар с Ремедиосом вошли в коттедж к Элене?

Теофило переадресовал вопрос корреспонденту «Диарио де Каракас». Тот кивнул и продолжил вытирать нос. Логинов потянулся за сигаретой и сказал:

– Тогда я вообще ничего не понимаю…

52

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Потянувшийся к ремню безопасности Энрике замер. Ствол пистолета Магда направила точно в его голову. Пистолет в руке наркопринцессы не дрожал. Она была отнюдь не новичком в подобных делах.

– Вот и отлично, сеньоры! – выдержав гроссмейстерскую паузу, хихикнула Магда. – Я рада, что мы поняли друг друга! И не вздумайте шевельнуться!

Немного выждав, наркопринцесса оперлась рукой с кривым ножом о спинку пассажирского кресла и поднялась на ноги. На коленях ее брюк проступили черные пятна. Ткань чуть пониже левого колена и сбоку на правом бедре была разорвана. Одним словом, шикарный костюм наркопринцессы пришел в полную непригодность.

Однако Магда не выглядела убитой горем. Наоборот, в ее глазах светилось торжество. Она взяла ситуацию под контроль и теперь играла привычную роль повелительницы и вершительницы судеб.

– Ты! – небрежно указала наркопринцесса ножом куда-то в живот Мейера. – Отойди к стенке и сядь на пол между креслами! Руки держать на виду!

Джек Мейер и Энрике невольно переглянулись. Вернее попытались это сделать, покосившись друг на друга. Однако Магда была начеку и тут же заорала:

– Я сказала, ублюдок, отойти, а не переглядываться! Или тебе надоело жить?!

Жить Мейеру не надоело, наоборот, он пытался изо всех сил придумать способ, как пережить этот кошмарный день. И Джек тут же сделал поспешный шаг к правой стенке кабины «Сессны». В голове Мейера вдруг промелькнула мысль. Анализировать, насколько она удачна, времени у него не было. И Джек экспромтом изобразил, что поскользнулся.

Поскольку его подошвы были в масле, выглядело все довольно натурально. Джек просто повел левой подошвой по полу, а дальше все случилось само собой. Нога поехала под пассажирское кресло, Джек вскрикнул «Черт!», ухватился за спинку и плюхнулся на правое колено.

– Я сказала отойти, ублюдок, а не падать! – вскрикнула Магда. – Но если ты такой олух, то теперь ползи на коленях!

Мейер невольно отдал наркопринцессе должное. Кто-то другой на ее месте мог бы и пальнуть от неожиданности. Магда же просто чуть опустила пистолет, поведя им в сторону Джека.

Мейер, собственно, этого и добивался. Он пытался максимально отвлечь внимание наркопринцессы от Энрике. Повинуясь команде, Джек быстро опустился на второе колено и на карачках двинулся к стенке. Он не мог видеть, успел Энрике пристегнуться или нет, а оглядываться было слишком опасно. Поэтому Мейеру оставалось положиться только на свою интуицию. И на удачу…

53

Венесуэла, остров Ла-Тортуга

О том, что суперзвезда латиноамериканских сериалов Элена Фернандес тайно прибыла в Венесуэлу, корреспондент «Диарио де Каракас» Алехандро Ромарио узнал случайно. Об этом ему за очень приличное по венесуэльским меркам вознаграждение сообщил знакомый таксист, постоянно работавший в аэропорту. Элена прилетела в Каракас чартерным рейсом и максимально замаскированной. Однако прощелыга-таксист все равно умудрился ее узнать и слил информацию Ромарио.

Тот поначалу не поверил, однако предпринятое экспресс-расследование информацию подтвердило. Элена Фернандес прибыла в Венесуэлу под своими настоящими именем и фамилией, широкой публике неизвестными. Алехандро выплатил таксисту вознаграждение, после чего потратил еще пару дней и ровно триста американских долларов, чтобы без лишнего шума выяснить, что отдыхает Элена на Ла-Тортуге в этом самом кемпинге. С обеда сегодняшнего дня он засел на дереве в надежде сделать снимки суперзвезды, однако та из коттеджа так и не вышла.

Все это Теофило сообщил Логинову, после того как Алехандро задал уточняющие вопросы. Правда, ситуации дополнительная информация не прояснила. Скорее наоборот, и Логинов, куривший, пряча огонек сигареты в руке, почесал нос:

– Я вижу только одну причину, по которой Пилар может встречаться с Эленой…

– Какую? – спросил Теофило.

– Если у Уго Чавеса запланирован прием Элены…

– Сейчас узнаем! – мгновенно понял мысль Виктора Теофило.

Быстро вытащив телефон, он коротко с кем-то переговорил. Алехандро Ромарио навострил уши. Однако кубинец отрицательно покачал головой и отключил телефон.

– Нет! В службе безопасности Чавеса даже не знали, что Элена в Венесуэле…

– Теперь узнали, – пристально посмотрел на Теофило Виктор.

– Что ты хочешь сказать?

Тут Виктор покосился на Алехандро:

– У этого парня слишком большие уши…

– Думаешь, он понимает по-русски?

– По-моему, он достаточно умен, чтобы уловить смысл и так… Давай-ка отойдем. Только скажи ему, пусть не вздумает убегать.

– Не убежит! – сказал Теофило, кладя в карман телефон Алехандро.

Велев корреспонденту не двигаться с места, кубинец поднялся вслед за Виктором. Отойдя от дерева, тот посмотрел в сторону кемпинга.

– Не думаю, что Элена Фернандес работает на какую-то спецслужбу, хотя и такое может быть. Она гражданка Аргентины?

– Вроде да, но сейчас уточню… – Развернувшись, Теофило быстро подошел к Алехандро Ромарио. Через несколько секунд он вернулся к Виктору. – Да, Элена гражданка Аргентины.

– Тогда ситуация мне видится так… Скорее всего, Пилар приехала, чтобы взять у Элены интервью. При этом она ей как бы невзначай вручит какой-то сувенир. Потом Пилар спокойно возвратится в Буэнос-Айрес, а ЦРУ организует слив информации об Элен, скажем, супруге Уго Чавеса… Если она является поклонницей латиноамериканских сериалов, то почти наверняка уговорит мужа пригласить Элен в президентский дворец Мирафлорес на завтрак, обед или ужин…

– И в момент приема этот самый сувенир сработает? Так? – закончил за Виктора Теофило.

– Да! – кивнул тот. – В общих чертах…

– Значит, – быстро проговорил Теофило Балтазар, – Пилар сейчас попытается всучить Элене Фернандес какой-нибудь заминированный сувенир? Ты это хочешь сказать?

– Нет, – покачал головой Виктор. – Не это… Не думаю, чтобы ЦРУ стало повторяться. Один раз взрывное устройство не сработало, они это обязательно должны учесть. Плюс сувенир должен быть небольшим, чтобы Элена могла с ним не расставаться, а сотрудники службы безопасности Чавеса могли не обратить на него внимания. К примеру, речь может идти о кольце, медальоне или брошке. С микроконтейнером…

– Радиоуправляемым?

– Я ж тебе не Нострадамус, – пожал плечами Виктор. – Вполне возможно, что радиоуправляемым. Но есть и другие способы подрыва. Знаешь, как ставится на боевой взвод морская мина?

– При помощи кубика сахара-рафинада?

– Да. Пока он растворяется в морской воде, судно – постановщик мин успевает отойти на безопасное расстояние. Хотя, в принципе, это неважно. На микроконтейнере может быть замедлитель или радиоуправляемый клапан. Суть от этого не меняется. Сам контейнер может содержать соли тяжелых металлов или какой-то смертельный вирус с инкубационным периодом в неделю… Догадываешься, чем хороша эта схема?

– Тем, что, пока все начнут умирать, можно изъять у Элены сувенир и замести все следы?

– И этим тоже, – кивнул Виктор. – Но главное, что невозможно предъявить Пилар никакого обвинения.

– А если попытаться выдвинуть обвинение в попытке отравления Элены Фернандес? А?

– Попытаться можно, – кивнул Виктор. – Только в ЦРУ не дураки сидят. Могу спорить, что у них это соответствующим образом залегендировано. Например, передать сувенир Элене Пилар попросила в присутствии пятерых надежных свидетелей какая-нибудь знакомая, фанатка Фернандес. Которая в нужный момент скоропостижно скончается…

– Выходит, что к Пилар нам не подступиться?

– Для начала надо узнать, что она всучит Элене. Потом – кто по легенде это что-то попросил передать. Если этот кто-то еще жив, можно попытаться. Но это моя версия. А ты что думаешь, дружище Теофило?

54

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Где-то Мейер слышал или читал, что из любой безвыходной ситуации существуют, как минимум, два выхода. Путешествие в Колумбию убедило его в правильности этого высказывания. Он должен был умереть несколько раз, но в самый последний момент все-таки умудрялся выкручиваться. Конечно, ему везло, но главное заключалось в том, что Джек пытался искать выход даже тогда, когда казалось, что его нет.

Передвигаясь на карачках к стенке кабины «Сессны», Мейер вдруг увидел плоскогубцы. Они лежали в нише между креслами, куда отлетели от кучи инструментов. Джек мгновенно понял, что это шанс спастись. Магда могла прикончить его в любой момент. Поэтому Мейер не колебался ни секунды.

Как только плоскогубцы оказались у его правой руки, Джек скосил глаза на Магду. Наркопринцесса держала пистолет в пространстве между Мейером и Энрике. Это давало Мейеру одно лишнее мгновение. Джек продолжил движение вперед и приблизил руку к плоскогубцам.

Мгновенно схватив их, Мейер заорал:

– Давай, Кике!

Одновременно он швырнул плоскогубцы кистевым броском через плечо в лицо Магды. То есть он целился в лицо, а куда там они полетели, Джек так и не понял. Магда по-любому должна была инстинктивно увернуться. И только после этого выстрелить.

Поэтому Джек развернулся и прыгнул в ноги наркопринцессы. Это было все, что ему оставалось сделать. И все, что он смог спланировать. Все остальное зависело уже не от Мейера. Он прыгнул и увидел, что Магда действительно инстинктивно отклонилась.

На ее лице отразилась некоторая растерянность, однако рефлексы работали отлично. Выстрелить в Джека наркопринцесса не успевала, но зато она взмахнула кривым ножом, выворачивая левую руку внутрь. И Джек вдруг понял, что сегодня действительно не его день. Мейер летел к ногам Магды, а наперерез ему опускалось изогнутое лезвие с хищно поблескивающими зубчиками. Встреча была неминуема, и Джек даже успел представить, как эти самые зубчики с тошнотворным треском сейчас вспорют его кожу и раздерут плоть…

55

Венесуэла, Карибское море

Теофило Балтазар посмотрел на Логинова и покачал головой.

– У меня других соображений нет, Виктор… Значит, исходим из того, что Пилар прибыла в Венесуэлу, чтобы вручить Элене Фернандес под видом сувенира нечто, что послужит орудием убийства Чавеса. Предъявить обвинение Пилар можно только в покушении на Элену, поскольку Пилар покинет страну еще до того, как ЦРУ начнет готовить встречу Элены с Чавесом…

– Да, – кивнул Виктор. – А поскольку задерживаться Пилар не станет, то времени у нас всего-ничего!

Теофило посмотрел в сторону гостиничного комплекса:

– Тогда ждем, пока Пилар с Ремедиосом уплывут, и сразу идем к Элене?

– Не уверен, что это лучший вариант, – покачал головой Виктор. – Если все обстоит так, как мы предполагаем, в окружении Элены Фернандес обязательно должен быть информатор ЦРУ. А сама, без свидетелей, она с нами говорить ни за что не станет. Наверняка потребует присутствия секретаря, агента или адвоката. Или всех троих сразу…

– Черт, об этом я не подумал! – быстро сказал Теофило.

– Ты просто не имел дел со звездами шоу-бизнеса, – кивнул Виктор.

– А ты имел?

– Было дело, но это сейчас не важно. У Элены мы ничего не узнаем. И у ее окружения тоже. Я имею в виду без риска утечки информации.

– Тогда у нас просто нет вариантов, – посмотрел на Виктора Теофило.

– Ну почему же… – проговорил тот. – Вообще-то один остается.

– Ремедиос Гонсалес?

– Он самый, – кивнул Виктор. – Судя по всему, именно он готовил интервью Пилар с Элен; значит, будет обязательно присутствовать при встрече от начала до конца…

– Смеешься?

– Нет. Просто пытаюсь отработать все варианты… Насколько я понял, Ремедиос в разработке DISIP не числится?

– Нет.

– Значит, он не агент, его просто используют втемную, как и Элен. Согласен, это не лучший вариант, но других нет. Звони начальству, Теофило. Если дадут добро, будем думать, как лучше заполучить у Ремедиоса информацию. Если нет, вернемся в Ла-Гуэйру и с горя напьемся…

56

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Изогнутый нож в руке Магды уже готов был полоснуть по лицу Джека, как вдруг что-то случилось. Толком Мейер ничего не понял, просто наркопринцесса вдруг словно бы провалилась вместе с полом.

Готовый полоснуть Джека по лицу нож полетел в тартарары вместе с Магдой. Ее ноги задрались и разошлись в разные стороны, как будто она хотела обхватить ими Джека. Мейера же неожиданно ударил по ногам пол кабины и швырнул на потолок. Джек просвистел над падающей вниз Магдой и с разгона врезался в звукопоглощающую обивку.

После этого Джек начал падать вниз, на заднюю стенку кабины, которая стала вроде как полом. Но тут «Сессна» снова выровнялась. В результате грохнулся Джек все-таки на пол, но под задней стенкой. В полуметре от Магды. Оба здорово ушиблись и потеряли ориентацию в пространстве. Оказавшись лицом к лицу, они очумело уставились друг на дружку.

В этот момент раздался вскрик Энрике:

– Сеньор, у нее пистолет!

Голос пилота вывел из оцепенения обоих. Сидевшая под стенкой наркопринцесса вскинула пистолет, который она умудрилась не выронить. Джек инстинктивно дернулся в сторону, одновременно перехватывая сжимавшую пистолет правую руку Магды за запястье. Ему удалось остановить ее и отвести в сторону.

Но наркопринцесса тут же пустила в ход свою левую руку, ножа в которой уже не было. Впрочем, Мейеру от этого пришлось не легче. Магда была слабее его, но зато коварней, как большинство женщин. И она вцепилась в лицо Мейера всей пятерней. С явной целью выцарапать ему глаза.

Спасло Джека только то, что он инстинктивно дернулся, так что пальцы, метнувшиеся к его глазницам, впились острыми коготками в переносицу и висок. Джек взвыл от боли и, вскинув руку, оторвал кисть Магды от своего лица. Та немедленно воспользовалась тем, что хватка Мейера на ее правой руке ослабла, и резко развернула пистолет к корпусу Джека.

Мейер едва успел отвести пистолет от себя, как тот оглушительно грохнул. Звук выстрела придал обоим противникам решительности. Магда вдруг наклонилась и впилась зубами в правую руку Джека. Тот ее невольно разжал, но тут же ударил Магду лбом по макушке. Волосы слегка смягчили удар, однако наркопринцесса все равно на несколько мгновений оказалась в нокдауне.

Мейер был джентльменом и вообще очень воспитанным мужчиной. Он никогда не забывал поздравлять свою мать с днем рождения и всегда пропускал впереди себя в лифт даже рядовых сотрудниц Лэнгли. Путешествие в Колумбию весьма негативно сказалось на его манерах.

Только что укушенная правая рука Джека словно бы сама по себе ухватила обмякшую и пустившую слюни Магду за нижнюю челюсть. После этого Мейер с размаха ударил наркопринцессу головой о заднюю стенку кабины. Звук был такой, как будто кто-то грохнул бейсбольной битой по машине.

Магда обмякла окончательно, Джек выхватил из ее руки пистолет и изо всей силы ударил рукояткой в висок. Под рукояткой смачно хрустнуло. Лицо наркопринцессы побледнело и расслабилось. Она тряпичной куклой съехала под стенку, странно скрутившись при этом. Было очень похоже на то, что одной наркоторговкой в Латинской Америке только что сделалось меньше.

Однако в Колумбии Мейер не только сильно испортил свои манеры, но стал подозрительным. Джек на всякий случай отшвырнул ногой подальше валявшийся на полу нож, после чего вскочил, ухватил Магду за собранные на затылке в пучок волосы и поволок к пассажирской дверце, через которую она проникла в кабину.

Джек просто подумал, что уж если Магда смогла забраться на лету в самолет, то прикинуться мертвой ей не составит вообще никакого труда. Подтащив наркопринцессу к проему, Джек с разгона ударил ее головой в дверцу. Та распахнулась сантиметров на двадцать, голова Магды безвольно свесилась в эту щель, в кабину ворвался рев мотора.

Джек наклонился и приставил пистолет к самому затылку Магды. Пистолет дважды беззвучно дернулся. Свесившаяся вниз голова наркопринцессы тоже дважды дернулась. Мейер вздохнул и провел рукой с пистолетом по взмокшему лбу. И тут же зашипел от боли, поскольку зацепил отметины, оставленные когтями Магды.

Джек зло прищурился и, поставив пистолет на предохранитель, сунул его в карман. После этого он ухватил наркопринцессу сзади за пояс испачканных и пришедших в полную непригодность брюк и вышвырнул из самолета. В темном проеме на миг промелькнули подошвы, и дверца прикрылась потоком набегающего воздуха. Мейер ухватился за ручку и закрыл ее совсем.

– Все, Кике! – сообщил он, поворачиваясь к пилоту. – Теперь она не вернется…

57

Венесуэла, Карибское море

Катер, ведомый Пепе, несся по глади Карибского моря к Ла-Гуэйре. Логинов с Теофило сидели на задних сиденьях и молча курили. С тех пор, как кубинец связался с руководством DISIP и доложил их с Виктором соображения, прошло уже около часа. Никто не звонил, хотя Теофило держал телефон наготове.

– Так что тебе сказали, когда ты доложил? – наконец не выдержал Виктор.

– Сказали, чтобы я был на связи… – со вздохом произнес Теофило, и в этот момент телефон в его руке наконец зазвонил. Кубинец тут же посмотрел на дисплей и разочарованно сказал: – Черт, это «наружка»… – Коротко переговорив с оставшимися на Ла-Тортуге сотрудниками DISIP, он отключил связь и сообщил Виктору: – Пилар с Ремедиосом только что вышли из коттеджа Элены и сели в катер.

– Угу, – сказал Виктор, посмотрев на часы.

В этот момент у Теофило снова зазвонил телефон. Посмотрев на дисплей, он поспешно ответил. Обменявшись с начальством несколькими фразами, Теофило опустил телефон и, покосившись на Пепе, совсем тихо сказал Виктору:

– Нам дали карт-бланш! При условии, что мы гарантируем, что все пройдет без сучка без задоринки!

– И что ты сказал?

– Что все пройдет в лучшем виде…

– Это ты зря. Гарантий в таком деле лучше не давать.

58

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Повернувшись от пассажирской двери, Мейер вдруг увидел такое, отчего мгновенно потерял дар речи. После случившегося он был готов ко всему. Даже к тому, что в пилотском кресле на месте Энрике окажется инопланетянин с веретенообразной прозрачной головой, внутри которой в вязком тягучем желе будут пульсировать нейроны, похожие на крошечных каракатиц, а штурвал будут сжимать зеленоватые щупальца с присосками…

Однако к тому, что было в действительности, Джек Мейер оказался не готов совершенно. В принципе, все выглядело почти так, как и прежде. Энрике сидел в кресле. Только вот его голова свесилась набок. И с нее на пол стекала совсем непохожая на желе кровь.

– Ки… – попытался все-таки позвать пилота Мейер, однако горло сдавило спазмом.

Натужно сглотнув, Джек на ватных ногах приблизился к пилоту. Оказавшись у кресла, он наклонился и тут же наткнулся взглядом на остекленевший левый глаз Энрике. Лицо пилота было бледным, как у выбеленной временем римской статуи. Джек снова сглотнул, но стоявший в горле резиновый комок так и остался там.

В пылу схватки Мейеру было не до Энрике. И только теперь он сообразил, что пилот подозрительно долго молчал. Собственно, не так уж и долго. Схватка Джека с Магдой продолжалась несколько секунд. Еще несколько секунд Джеку потребовалось, чтобы сделать пару контрольных выстрелов и выбросить труп наркопринцессы. Энрике в это время был уже мертв. Убило его единственным выстрелом, который успела сделать Магда…

Тут Мейер вдруг осознал весь ужас своего положения. Чертова наркопринцесса умудрилась, так сказать, дотянуться до его горла когтями даже из могилы. Это был жестокий удар, и Джек вдруг впал в истерику.

– Кике!!! – завопил он, тряся пилота за плечо. – Кике, дружище! Ведь я справился с ней, слышишь? Ее нет, Кике! Все уже в порядке! Очнись немедленно, слышишь? Ты не можешь так со мной поступить! Ты не можешь бросить меня после того, что мы вместе преодолели!

Пилот перед самой смертью успел пристегнуться к креслу ремнем безопасности. Мейер тряс его за плечо, а летчик только слегка покачивал головой. Вроде как говорил что-то вроде того, что, мол, простите, сеньор, но я не смогу…

– Черт!!! – взвыл от отчаяния Мейер, оставив в покое мертвого пилота и проведя ладонями по лицу.

От этого движения оставленные Магдой отметины засаднили, снова отозвавшись резкой болью. От нее Джек неожиданно пришел в себя. Положение действительно было ужасным, однако за время своего путешествия в Колумбию Мейер бывал и в худших…

– Так! – быстро проговорил он, подаваясь к приборной доске.

Самолет летел ровно, штурвал сам по себе слегка покачивался из стороны в сторону. Из этого можно было сделать незамысловатый вывод, что Энрике успел не только пристегнуться, но и поставить «Сессну» на автопилот.

Джек пробежал взглядом по приборам. То, что «Сессна» летела сама, было хорошо и даже отлично. Однако полет мог продолжаться только до тех пор, пока в баках было топливо. И Джек пытался отыскать нужный указатель.

Их оказалось два. Один показывал примерно четверть бака, второй – половину. Джек подумал, что нужно будет как-то переключить подачу топлива на второй бак, и быстро выхватил из кармана телефон. Отыскав в записной книжке мобильника необходимый номер, он нажал кнопку вызова и прижал трубку к уху…

59

Венесуэла, Каракас

– Ну и где этот чертов капитан? – спросил Логинов, глядя на часы.

Они с Теофило сидели в оперативном «Форде», который стоял на большой парковке расположенного напротив гостиницы «Гранд Мелиа» торгово-развлекательного центра. Теофило потянулся к телефону и сказал:

– Сейчас позвоню…

В этот момент на парковку завернул желтый «жук» фирмы «Фольксваген». Вильнув, «жук» юркнул к «Форду» и остановился так, что водительские дверцы двух машин оказались напротив. Из-за поползшего вниз тонированного стекла высунулась изящная латиноамериканка с тонкой коричневой сигаретой и попросила прикурить. Теофило, таращась на нее, нащупал зажигалку и протянул в окно. Девушка, беря ее, что-то негромко сказала.

– Это она! – выдавил из себя Теофило. – Капитан Оньеде…

– Так скажи, пусть садится к нам! Или ты язык проглотил?

Теофило проговорил несколько слов по-испански. Девушка кивнула, возвратила зажигалку и быстро припарковала «жук» позади «Форда». Логинов повернул голову к боковому зеркалу. Капитан Оньеде грациозно вынырнула из своей машины.

Ноги у нее росли не то чтобы от ушей, но были из тех, от которых мужики не могут отвести глаз, оценивая их взглядом сверху донизу. Чтобы облегчить им задачу, юбку сотрудница DISIP надела чисто символическую. Логинов услышал над левым ухом жаркое дыхание Теофило и с ухмылкой посмотрел на него:

– Ты что, женщин не видел?

– Таких нет! – сглотнул Теофило, неотрывно глядя в зеркало.

– Дружище, мы на работе! – тактично отодвинул Виктор налегшего на него кубинца.

Тот плюхнулся обратно в водительское кресло и повернул назад голову, чуть не свернув шею. Капитан Оньеде распахнула правую заднюю дверцу «Форда» и грациозно опустилась на сиденье. Сигарету она оставила в «жуке».

– Добрый вечер, сеньоры! – поздоровалась девушка по-английски, натягивая на колени юбку. – Меня направили в ваше распоряжение… Прошу прощения, но не знаю ваших званий.

– Да и бог с ними! – улыбнулся Логинов. – Это Теофило, вы ему очень понравились. Меня зовут Виктор.

– Ну тогда я Мария Исабель! – протянула вперед изящную ручку девушка.

– Очень приятно, Марибель! – проговорил Теофило.

– Мне тоже! – кивнул Виктор. – Только можно я буду называть вас просто Мари?

– Конечно! – улыбнулась девушка. – А вы…

– Я из России. Но участвую в одной из операций DISIP.

– Ясно!

– Ну тогда к делу! – посмотрел на часы Логинов. – Примерно минут через сорок или около того к гостинице «Гранд Мелиа» на синем «Шевроле» подъедет некий Ремедиос Гонсалес, собственный корреспондент одной аргентинской газеты в Венесуэле. Он привезет свою коллегу, которая здесь остановилась, и, возможно, поднимется к ней в номер…

– Ясно! – кивнула девушка. – В чем заключается моя задача?

– В том, чтобы заарканить его и затащить на конспиративную квартиру, – пожал плечами Логинов. – Где в процессе совместного распития спиртных напитков подсыпать в бокал вот это…

Логинов протянул таблетку в упаковке без маркировки и надписей. Марибель взяла ее и спросила:

– Что это? Снотворное?

– Не совсем, – покачал головой Виктор. – Это быстрорастворимый аналог «сыворотки правды». Короче, скополаминоподобное вещество… Когда оно начнет действовать, вы должны будете узнать у Гонсалеса кое-какие подробности интервью, при котором он сегодня присутствовал. И записать все это на диктофон. Он уже в возрасте, так что, по идее, должен на вас клюнуть…

– Еще бы! – хмыкнула Марибель. – Микрофон на меня цепляете?

– Не стоит, – покачал головой Виктор. – Вдруг придется исполнить небольшой стриптиз…

– Если я перед каждым буду исполнять стриптиз, меня муж бросит! Обойдется и так!

– А у вас что, есть муж? – быстро спросил Теофило.

– Это никого не касается! – отрезала Марибель.

60

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– Джек! – с трудом скрывая раздражение, скороговоркой проговорил в трубке Сид Редгрейв. – Я очень рад, что ты благополучно долетел! В это нелегко поверить, дружище, но это действительно так! Твоя благодарность меня весьма тронула! Пока…

Тут Мейер вдруг понял, что сейчас Сид положит трубку, и быстро сказал:

– Сид! У ме…

– Джек! Извини, но я вынужден тебе напомнить, что ты поклялся святым Франциском, святой Мартой и не помню кем еще, что перестанешь трезвонить мне по ночам! Ты клялся или нет, черт бы тебя побрал?!

– Да, Сид! – быстро сказал Мейер. – Но у ме…

– Черт, Джек! Я не хотел тебе этого говорить, но я пытаюсь заняться сексом, понимаешь? Для меня это очень важно!

– Я все понимаю, Сид! Но у меня…

– Да ни черта ты не понимаешь, черт бы тебя побрал! С тех пор, как ты свалился на мою голову, у меня от твоих ночных звонков что-то произошло! Так что мне даже пришлось обратиться к врачу! Поэтому извини, Джек, но я уже выпил огромную пилюлю, и теперь мне нужно… В общем, сам понимаешь! Все! Созвонимся завтра…

– Да не доживу я до завтра, Сид! У меня пилота убили и топлива осталось несколько галлонов!

– Что?! Как ты только умудряешься вляпываться во всякие истории, Джек?! Ладно, я все замну, но немного позже. Пилота оставь как есть, а машину с Анхель бросьте и возьмите такси…

– Какое такси, Сид?! Я в воздухе! Я лечу на самолете! А моего пилота убили!

– Стоп… – вздохнул в трубке Сид. – Ты пьян, да, Джек? Ты обмываешь свой прилет, напился и теперь звонишь…

– Да какой прилет, Сид?! Я же говорю тебе! Я лечу в самолете! С мертвым пилотом! Его только что убили…

– Джек, мать твою! Как кто-то мог убить твоего пилота, если вы летите вдвоем?! Только не говори, что вы по дороге решили подвезти какую-то знойную латиноамериканскую красотку, путешествующую авиастопом!

– Мы никого не решали подвозить, Сид! Но все обстоит примерно так…

– Как так?!

– Пилота убила латиноамериканская красотка! Но мы ее не подвозили, она сама к нам прицепилась…

– Черт!!! – заорал Редгрейв так, что Мейер испугался, как бы тот не запустил телефоном в стену. – Ты можешь говорить толком, Джек?! Чего ты ходишь вокруг да около!

– Хорошо! Мы совершили вынужденную посадку в море, Сид! Из-за того… Ладно, это неважно…

– Ну?.. Ну?!

– Да что ну?.. Мы совершили вынужденную посадку, а наркоторговцы с дрейфовавшей поблизости яхты приняли нас за курьеров, которые должны были доставить им наркотики…

– О господи, Джек… – вздохнул на другом конце Сид Редгрейв, наконец понимая, что ситуация действительно сложная. – Ну как тебя только опять угораздило вляпаться…

– Я сам удивляюсь, Сид! – быстро проговорил Джек. – Единственное объяснение, что кто-то в параллельном мире сочиняет про меня комедию положений…

– Что-что?..

– Ничего, Сид! Это я просто… хотел поделиться! Но сейчас не время говорить об этом! В общем, мы взлетели, но предводительница этих проклятых наркоторговцев взлетела с нами! И убила пилота! Так что теперь я лечу сам, Сид! Понимаешь? Мне больше не к кому обратиться! Ты моя единственная надежда, Сид! Прошу тебя, придумай, как меня выдернуть отсюда, и я клянусь всеми святыми и грешниками, что больше никогда не позвоню тебе среди ночи! Даже если опять попаду в какую-нибудь историю! Слышишь, Сид?..

61

Венесуэла, Каракас

– Она нас надула! – быстро сказал Теофило, с кем-то поговорив по телефону.

У Логинова екнуло в груди.

– Пилар? – спросил он. – Она что, выскользнула из гостиницы и улетает?

– При чем тут Пилар? – уставился на Виктора Теофило. – Марибель нас надула. У нее нет никакого мужа! Я только что узнал…

– Твою мать, Теофило… – ругнулся Логинов. – Ты о работе не хочешь подумать?

– А чего о ней думать? – пожал плечами кубинец. – Вон она, работа, идет своим чередом…

Теофило кивнул в сторону открытого уютного ресторанчика, где за столиком сидели Ремедиос Гонсалес и капитан Оньеде. Как и предполагал Виктор, Ремедиос поднялся в номер Пилар, но задержался там совсем недолго. К тому времени, когда он спустился вниз и вышел из гостиницы «Гранд Мелиа», декорации были уже готовы.

То есть «Шевроле» Ремедиоса, оставленный на парковке гостиницы, был заблокирован желтым «жуком» Марибель. Капот «жука» был живописно поднят, сама Марибель в еще более живописной позе заглядывала под него. Декорации были стары как мир, однако исключительно эффективны.

У Ремедиоса Гонсалеса был только один способ избегнуть ловушки – развернуться, бросив «Шевроле» на произвол судьбы, и отправиться на поиски такси. Однако Гонсалес предпочел вступить в переговоры. В результате они с Марибель некоторое время позаглядывали под капот вместе, потом девушка уселась за руль «жука», а Ремедиос оттолкал его в сторонку. Засим Гонсалес как истинный джентльмен согласился подвезти Марибель до дома.

Ресторанчик, в котором они сейчас сидели, располагался аккурат напротив конспиративной квартиры. Микрофона на Марибель не было, однако догадаться, как она туда затащила Гонсалеса, было нетрудно…

– Я вам очень благодарна, Реми, правда, но не в моих правилах приглашать малознакомых мужчин на чашечку кофе… Впрочем, мы вполне можем выпить кофе вон в том ресторанчике!

В результате Гонсалес и Марибель уже почти час торчали в этом самом ресторанчике, и кофе дело, конечно, не ограничилось. В ход пошла вторая бутылка мартини. Ремедиос Гонсалес заглотил наживку не поморщившись…

– Зачем она это сделала, а? – проговорил Теофило.

– Кто? – спросил Виктор, переводя взгляд на кубинца.

– Марибель, конечно… Я имею в виду, зачем она нам соврала, что у нее есть муж?

– С чего ты взял, что она соврала? – вздохнул Логинов.

– Как с чего? Я же только что узнал…

– О господи! Есть такая штука, как гражданский брак, Теофило!

– Думаешь? А может, она просто это…

– Что это?

– Ну, вроде как решила заинтриговать.

– Кого? Чем? Ты можешь изъясняться понятнее?

– Нас… То есть…

– Тебя! – хмыкнул Виктор. – Ты решил, что тоже ей понравился и она таким образом решила тебя подстегнуть? Это ты имел в виду?

– Да!

– Не хотел бы тебя разочаровывать, дружище Теофило, но, по-моему, ты себя слегка переоцениваешь. Взгляни в зеркало…

– Да нет, я понимаю, что я не…

– Ну а если понимаешь, так лучше займись каким-нибудь полезным делом! Позвони и узнай, не забронировала ли Пилар себе место на самолет!

Теофило посмотрел на Виктора, перевел взгляд на ресторанчик, где Марибель мастерски доводила Ремедиоса Гонсалеса до нужной кондиции, и со вздохом взялся за телефон…

62

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– Черт! – вздохнул Сид Редгрейв, уяснив ситуацию окончательно. – Не хотел бы тебя расстраивать, Джек, но даже не могу придумать, как тебя вытаскивать на этот раз…

– Твою мать, Сид! Ты понимаешь, в каком состоянии я нахожусь? Ты понимаешь, что мне только что пришлось убить голыми руками эту чертову Магду…

– Кого?

– Магду, черт бы тебя побрал! Они ее так называли! Наркоторговцы, в смысле…

– Черт, Джек, не могу поверить! Ты прикончил саму Магдалену Фернандес? Эту красотку, к которой АДБ так и не смогло подступиться?

– Да, черт бы тебя побрал! А еще я прикончил двоих ее людей! Но сейчас я в полной панике, Сид! Я в истерике, потому что бензина в самолете осталось половина бака и еще четверть! А ты вместо того, чтобы успокоить и вселить в меня надежду, говоришь, что ума не приложишь, как меня вытащить, Сид!

– Да какая, в задницу, надежда, Джек? Я же не Копперфилд и не Гудини, чтобы телепортировать тебя из поднебесья!

– Не говори мне этого, черт бы тебя побрал, Сид! Прошу тебя, что-нибудь придумай! Ведь дозаправляют же самолеты в воздухе! Я сам видел по каналу «Дискавери»! Найди заправщик, Сид, и срочно направь его к Гвадалахаре!

– К Гуахире, Джек…

– Да какая разница, твою мать? Что ты придираешься к словам? Я что, виноват, что у тебя не стоит?

– Проблема в том, Джек, что у меня как раз стоит, и из-за этого я брюки никак не могу застегнуть, чтобы начать искать для тебя топливозаправщик…

63

Венесуэла, Каракас

Виктор и Теофило нырнули в подъезд и поднялись на второй этаж. Здесь располагалось всего две квартиры, и обе они принадлежали DISIP. Марибель и Гонсалес только что вошли в ту, дверь которой была справа. Теофило позвонил в соседнюю. Дверь бесшумно открылась. Впустивший их сотрудник DISIP, не произнеся ни слова, подался в сторону. Теофило с Виктором проскользнули мимо него в квартиру.

Сотрудник DISIP бесшумно запер дверь и только после этого поздоровался. После чего кивнул в сторону приоткрытой двери. Комната, в которую они вошли, больше напоминала аппаратную небольшой телестудии. Собственно, так оно и было, только в роли съемочной площадки выступала соседняя квартира. Изображения с полутора десятков установленных в ней камер транслировались и записывались.

Логинов с Теофило уселись рядышком перед шестью установленными штабелем мониторами. Марибель в соседней квартире как раз провела Ремедиоса Гонсалеса в весьма уютную гостиную. Кубинец, глядя на ее, невольно заерзал и потянулся за сигаретой.

– Переводи! – толкнул его в бок Виктор.

Теофило растерянно моргнул, но тут же включился в работу. Марибель в ссоседней квартире изобразила очень натуральную неловкость и потерла сцепленные ручки:

– Вот так я и живу…

– Очень уютно у тебя, – кивнул Ремедиос, улыбаясь.

– Как насчет глотка мартини?

– Это можно!

– Присаживайся!

– Спасибо!

Марибель направилась к бару, включив по дороге музыку. Ремедиос, несмотря на изрядное количество выпитого, держался неплохо и галантно спросил:

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо! – оглянулась стоявшая у бара Марибель.

Гонсалес не стал настаивать и прошел к креслу. На столике он увидел книгу. Взяв ее, он спросил:

– О, ты читаешь Кортасара?

Марибель, не поворачиваясь, ответила:

– Иногда. А ты читаешь?

– Читал когда-то… Рассказ «Слюни дьявола» мне нравился.

– Это тот, по которому Антониони поставил фильм «Фотоувеличение»? О фотожурналисте?

– Да! Точно! – с некоторым удивлением посмотрел на Марибель Гонсалес. – А ты что, увлекаешься итальянским кино?

– Я много чем увлекаюсь! – сказала Марибель, разворачиваясь.

В ее руке были два бокала.

64

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

На слове «топливозаправщик» телефон Джека странно пискнул и умолк.

– Алло, Сид! Алло! – заорал Джек.

Не услышав ответа, он быстро посмотрел на дисплей и увидел, что сзязь отключена.

– Чертов ублюдок! – вскрикнул Джек и ткнул пальцем в кнопку вызова.

– Да! – после первого же гудка ответил Редгрейв.

– Ты что, бросил трубку, Сид? – подозрительно спросил Мейер.

– Нет, что-то прервалось… – буркнул Сид. – Я тебе скоро перезвоню, Джек! Как только уясню, что можно предпринять!

– Хорошо, Сид! Я жду… – проговорил Джек.

В трубке раздались короткие гудки. Мейер опустил телефон. Он вдруг почувствовал себя брошенным. Отчаяние липкой волной начало накрывать его. И в этот момент телефон в руке Джека вдруг зазвонил…

65

Венесуэла, Каракас

– А тебе нравится старое итальянское кино? – спросила Марибель, целомудренно одернув свою суперкороткую юбку.

Сидевший напротив в кресле Ремедиос Гонсалес глянул на ее стройные ножки, потом проговорил:

– Ну не то чтобы все, но Антониони я пересмотрел всего. «Фотоувеличение» породило массу подражаний. Это, конечно, гениальный фильм. О непостижимости мира… Слушай, Марибель, я хочу тебе признаться, что ты мне очень-очень нравишься!

Ремедиос подался вперед и порывисто схватил Марибель за руку.

– Начало действовать! – быстро сказал Виктор.

Марибель в соседней квартире не стала выдергивать руку. Некоторое время она смотрела на Гонсалеса, потом вдруг потупилась:

– Ты мне тоже, Реми… Только я тебя совсем не знаю! Расскажи мне немного о себе…

– Да-да, конечно! – с энтузиазмом воскликнул Гонсалес. – Я корреспондент газеты «Диарио Рио-Негро», я тебе уже говорил…

– Ты давно в Венесуэле?

– Да! Около трех лет!

– А до этого где работал?

– О, практически по всей Южной Америке! Пять лет в Бразилии, перед этим в Колумбии…

– Наверное, скучно в Венесуэле после Бразилии, а? Там-то небось было о ком писать. Куча известных футболистов…

– Ну почему же? Здесь тоже есть о ком писать! Ты знаешь, у кого я брал сегодня интервью?

– Нет. У кого?

Ремедиос Гонсалес гордо изрек:

– У самой Элены Фернандес!

– У Элены Фернандес? Той самой?

– Да! Она отдыхает здесь! Инкогнито! На Ла-Тортуге! Но ты никому не должна об этом говорить, иначе меня могуть уволить!

– Конечно, Реми! А ты что, знаком с ней?

– Ну да! То есть познакомился сегодня! Ты знаешь, я думал, она выглядит лучше. А у нее кожа на шее дряблая, и вообще…

Ремедиос ушел в сторону от темы, и Марибель тут же вернула разговор в нужное русло:

– Не могу поверить! Ты сегодня брал интервью у Фернандес! Ты не врешь?

– Нет, конечно! То есть я не сам брал интервью, но присутствовал…

– Господи, это так интересно, Реми! Расскажи мне, как это было!

66

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– Да, Сид! – крикнул Мейер, приложив трубку к уху.

– Сеньор Джек? – послышался в трубке незнакомый, но очень проникновенный голос.

– Да! – немного растерянно проговорил Мейер и только тут покосился на высветившийся на дисплее номер. Номер был колумбийский, незнакомец говорил по-испански. – Кто это? – спросил Мейер.

– Меня зовут отец Писарро, – послышалось в трубке. – Мне сообщили, что вы нуждаетесь в слове божьем… Вы католик или протестант, сеньор?

Джек пробормотал:

– Кажется… кажется, католик, падре, хотя мои предки были мормонами…

– Ну слово божье для всех одно! – успокоительно произнес святой отец. – И мой долг помогать всем, кому Господь уготовил испытания, независимо от формальной принадлежности к той или иной конфессии. Ведь все мы агнцы божии! Господь един, и он готов простить и принять в свои объятия всех заблудших! И тогда воссияет над нами благодать и длань господня защитит нас от всех бед и несчастий! Но прежде Господь испытует нас, чтобы мы могли очиститься от скверны и грехов! И делает он это, чтобы даровать нам вечную жизнь на небесах обетованных! Так что все наши испытания посланы нам промыслом божьим, я понятно говорю, сеньор?

– Честно говоря, падре, я думал об этом совсем недавно, только… Только немного в другом ракурсе! У меня такое ощущение, что кто-то пишет обо мне книгу. И заранее придумывает, что со мной произойдет… Понимаете?

– Конечно, сын мой! Я вам как раз и говорил о том, что все, что с нами происходит, происходит не само по себе, а по божественному плану…

– Да нет же, падре! Я имею в виду не Бога, а какого-то писателя из параллельного мира!

– Ну, все верно, сын мой! Бог велик, но он один! Поэтому техническими вопросами в небесной канцелярии занимаются специальные ангелы-копирайтеры! Они и заполняют книги Судеб специальными чернилами! И все, что этими чернилами пишется, обязательно потом сбывается!

– Вон оно что! – уставился невидящими глазами в лобовое стекло «Сессны» Джек.

На месте лобового стекла он вдруг увидел огромный офис. За бесконечными рядами столов сидели клерки со сложенными за спинами крыльями. На столе перед каждым лежала аккуратная папка вроде дела оперативной разработки с грифом «Для служебного пользования». Большинство ангелов-копирайтеров, как и положено, делало свою работу со скорбным видом. И только один, в самом конце самого дальнего ряда, то и дело хихикал…

– Алло, сеньор, с вами все в порядке? – услышал Джек в трубке обеспокоенный голос падре. – Вы меня слышите?

– Да-да, святой отец! – проговорил Мейер. – Теперь я все понял…

– Извините, сын мой! Я на секунду отвлекусь! Не отключайте телефон! – вдруг проговорил извиняющимся тоном падре.

В трубке что-то щелкнуло, и вдруг послышался хорошо поставленный женский голос:

– Писарро, ты еще долго?

– Не знаю, – ответил падре тусклым усталым голосом. – Меня попросили болтать с каким-то психом, который думает, что он персонаж книги, пока не дадут отбой… А что?

– Да тут опять звонит этот извращенец, который любит, когда ты трахаешь его кукурузным початком!

– Нацепи пока на него намордник и заставь вылизать мои туфли! Скажи, что я пошел в супермаркет за новым сортом кукурузы!

– Но он хочет говорить только с тобой, Писарро!

– Скажи, что ты моя рабыня и если он не вылижет к моему приходу туфли до блеска, я в наказание оставлю его сегодня без секса! Пофантазируй, психи это любят…

67

Венесуэла, Каракас

– Ну вот! – закончил Ремедиос Гонсалес свой рассказ. – После этого мы попрощались с Эленой, и ее помощница проводила нас с Долорес до двери…

– И что, ты даже не взял у нее автограф? – спросила Марибель.

– Нет, – покачал головой Ремедиос, – это было как-то неудобно. Да и, честно говоря, я не слишком большой поклонник мыльных опер.

– И Долорес не взяла? – изобразила удивление Марибель. – Я бы на вашем месте обязательно обменялась с Фернандес какими-нибудь сувенирами на память!

– Долорес тоже не взяла, – покачал головой Гонсалес. – Это ведь наша работа, понимаешь? Когда ее делаешь, думаешь только о том, как сделать лучше…

– Поверить не могу! А ты присутствовал при интервью от начала до конца?

– Да, конечно!

– Обалдеть! Какая у тебя интересная работа, Реми! Я просто в восторге! Ой, извини, мне нужно ненадолго отлучиться! Я сейчас!

– Да-да, конечно! – с трудом кивнул Гонсалес.

Марибель поднялась и вышла из гостиной. Ремедиос не без труда проводил ее взглядом, потом откинулся на спинку кресла и глупо улыбнулся. Марибель по дороге промелькнула на двух других мониторах. Закрывшись в санузле, она быстро позвонила.

Виктор тут же ответил по-английски:

– Да, Мари! Он сидит в кресле, так что можешь говорить спокойно…

– Ясно! Что делаем дальше?

Вопрос был хороший. Виктор, глядя на зевнувшего в кресле Гонсалеса, сказал:

– Ничего не делаем… Закругляемся. Дождись, пока он уснет, и напиши записку, что тебя срочно вызвали на работу и чтобы он захлопнул дверь, когда будет уходить. Да, и добавь, что ты перезвонишь, он все равно не будет помнить, записала ты его телефон или нет.

– Хорошо! – сказала Марибель. – Я поняла.

68

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Ты скотина, Сид! – выдохнул Мейер в трубку, когда Редгрейв позвонил.

– Не понял?..

– Что ты не понял? Я тут подыхаю со страха на этом долбаном самолете, а ты мне подсовываешь какого-то прощелыгу из службы секса по телефону!

– О черт! Они все перепутали, Джек… Я им ноздри вырву за такой сервис, мать их так!

– Да ничего они не перепутали! Просто у них не сработал переключатель, и я услышал его разговор с другим оператором…

– Да и черт с ними, Джек!

– Что значит, черт с ними? Я что, извращенец, что ты меня на них переключил?

– Нет, Джек! Ты в пределах нормы! Просто ты был слегка не в себе, а найти среди ночи настоящего священника, готового болтать по телефону за десять баксов в минуту, не так просто! Так что выбрось тот разговор из головы! Главное, что теперь ты в порядке, дружище!

– Я в порядке?!

– Ты, Джек! Я же слышу по голосу! Только не перебивай, а то я никак не могу тебя обрадовать! Все не так уж плохо, Джек, как мне это представлялось! Слышишь? Я уже еду к Тому Симпсону! Том тут работает на DEA! Он был настоящим асом, летал на «F-18», пока его не сбили в Ираке! Сейчас он летает на «Сесснах»! Том сказал, что «185-ю» посадит с завязанными глазами! Слышишь, Джек?

– Слышу, Сид! Только как он попадет сюда?

– Что?

– Я говорю, как он попадет ко мне на борт?

– А! Ты немного не понял, Джек! Том посадит «Сессну» твоими руками! Теперь понял?

– Ты что, издеваешься?

– С чего ты взял?

– С того, что я не смогу посадить даже дельтаплан! Я, и с парашютом-то прыгая, чуть не разбился! Твою мать, Сид, я надеялся, что ты что-то придумаешь! А ты…

– Так, а я что, по-твоему, сделал, Джек? Кто из вас летчик, ты или Том? А Том сказал, что все получится!

– Да ни хрена не получится!

– Джек! Соберись и выслушай меня до конца! Том не просто летчик, Том летчик-ас! И он сказал, что все должно получиться! У них там в Ираке стояли камеры, понял?

– Да при чем тут Ирак?

– При том, что мы подключим твой телефон через Интернет к моему ноутбуку! Том будет видеть все, как будто он находится в пилотском кресле! И тебе останется только делать то, что он говорит!

69

Венесуэла, Каракас,

центральный офис DISIP

– Нет, – покачал головой Теофило. – Она не просила забронировать ей билет на ресепшне гостиницы. И разбудить тоже.

Логинов посмотрел на кубинца и потянулся за сигаретой. Ситуация выглядела еще более непонятной, чем раньше. Пилар, вернувшись в номер гостиницы «Гранд Мелиа», который успели напичкать новейшей шпионской аппаратурой, около трех часов прилежно барабанила по клавиатуре своего лэптопа, печатая интервью с Эленой Фернандес. Покончив с этим делом, она с того же лэптопа отправила материал в редакцию «Диарио Рио-Негро», после чего приняла душ и завалилась спать.

Никаких сувениров Пилар Элене Фернандес не всучивала. И срочно покидать Венесуэлу тоже явно не собиралась. Она просто улеглась спать в гостинице. Ремедиос Гонсалес чуть раньше уснул на конспиративной квартире DISIP. Капитан Мария Исабель Оньеде, оставив ему записку и забрав с парковки свой «жук», тоже отправилась спать. Сотрудники «наружки», следившие за Пилар с Гонсалесом, сменились и тоже отправились по домам отдыхать. И только Логинов с Теофило сидели в прокуренном кабинете кубинца в центральном офисе DISIP и смотрели друг на друга.

– Тут что-то не то, – сказал Логинов.

– Что именно? – поинтересовался Теофило.

– Пока не знаю, – покачал головой Виктор и посмотрел на часы. – Короче, у нас есть такая поговорка: утро вечера мудренее.

– Я знаю, – кивнул Теофило, – мы в школе учили.

– Ну тогда все! – сказал Виктор. – Разбегаемся!

70

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Чуть левее, Джек! – услышал Мейер в наушниках голос Тома.

Джек поднял руку и повернул примотанный скотчем к выдвинутому из потолка пластмассовому штырьку телефон. Подключенные к нему наушники были вставлены в уши Джека Мейера. Сам он сидел перед покачивающимся из стороны в сторону штурвалом в пилотском кресле. Энрике пришлось из него вытащить и положить на пол кабины. Теперь Джек видел только торчащие справа туфли пилота.

– Теперь чуть-чуть правее, Джек! – снова раздался в наушниках голос Тома.

Мейер опять потянулся к телефону. Когда Сид сообщил ему, что они собираются сделать, идея в первый момент показалась Джеку чистой воды авантюрой, так что он даже заподозрил, не решил ли Сид таким образом просто быстро и навсегда избавиться от надоевшего ему до чертиков начальника отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле.

Однако в процессе подготовки Джек свое мнение поменял. И теперь даже испытывал робкую надежду. Том Симпсон внушал уверенность. Он был действительно опытнейший летчик, это Джек понял сразу. Том начал давать очень четкие указания еще до того, как Мейер пристроил под потолком телефон. Ощущение было такое, словно он находится не за сотню миль в Боготе, а в заднем кресле. Теперь же, когда изображение с телефона Мейера в режиме он-лайн передавалось на экран ноутбука, Том действительно незримо был рядом с Мейером.

– Отлично, Джек! Теперь я все вижу, – сказал Том. – Итак, приступим…

В течение нескольких следующих минут Том преподал Мейеру нечто вроде экстренного курса молодого пилота. Он не пытался достичь невозможного, просто добился того, что Джек запомнил назначение педалей и пары рычагов. И безошибочно находил их.

– О’кей, Джек! – наконец сказал Том. – Сейчас мы немного передохнем, а потом быстренько повторим. Понял?

– Да! – кивнул Джек, хотя Том и не мог его видеть. Камера телефона была нацелена на приборную доску и лобовое стекло «Сессны». – Я понял, Том!

– Тогда расслабься и послушай, что я тебе сейчас расскажу, парень. В нашей эскадрилье в Ираке был такой Пит Чамкинкс. Но мы называли его Скайуокером. Пит летал ничуть не хуже меня. Когда началась вся эта заваруха в Ираке, мы с Питом отправились на своих «Хорнетах» бомбардировать Багдад. У нас на борту было высокоточное оружие, и мы должны были раздолбать им один из бункеров, где, по данным разведки, мог находиться Саддам Хусейн… Ты слышишь, Джек?

– Да-да, Том!

– Отлично!.. Так вот, мы приблизились к Багдаду, и тут вдруг наши локаторы засекли четверку «МиГов», Джек! Они, видно, взлетели с какого-то запасного аэродрома, потому что все основные к тому времени мы уже разбомбили! И вот, Джек, мы вдвоем, Скайуокер и я, вдруг оказываемся на своих «Хорнетах» один на один с четверкой «МиГов»! Я только успел передать на базу сообщение, и тут закрутилось… Черт побери, это было почище «русских горок», Джек! Мы со Скайуокером едва успевали увертываться от ракет и выпускать свои. Мы сбили два «МиГа», два оставшихся пустились наутек, потому что к нам выслали подмогу. Но один из «МиГов» успел выпустить по «Хорнету» Скайуокера несколько снарядов из скорострельной пушки. И один снаряд угодил прямо в кабину! Спереди! Я крикнул в рацию, чтобы Скайуокер катапультировался, но он не смог, Джек…

– Почему?

– Осколками повредило кабину, Джек! Катапульту заклинило и фонарь кабины тоже. Скайуокер не мог выпрыгнуть с парашютом, Джек. Но хуже было другое. Осколками ему повредило глаза, и он вообще ничего не видел…

– И что? – спросил Мейер.

– Я сказал, что помогу ему сесть. Мы развернулись и направились к ближайшему аэродрому. Скайуокер вел истребитель по моим указаниям. Приблизившись к аэродрому, мы медленно снизились. Я летел метрах в десяти от «Хорнета» Скайуокера и чуть выше. Он сел, Джек! Он сел, даже не подломив стойку шасси! Ему аплодировал весь аэродром! Вот так, Джек! Ну что, ты отдохнул?

– Да!

– Тогда давай еще раз быстренько проверим, как ты усвоил рычаги управления…

71

Венесуэла, Каракас, гостиница «Altamira»

– Да! – хриплым со сна голосом проговорил Виктор, нащупав на тумбочке зазвонивший телефон.

– Только что мне позвонили сотрудники «наружники» из «Гранд Мелиа»! – сказал Теофило.

– Ну?

– Пилар звонил заместитель главного редактора «Диарио Рио-Негро»!

– Так! И что?..

– Он сказал, что прочитал интервью Элены Фернандес. Его ставят в субботний номер. Материал всем очень понравился. В связи с этим у руководства появилась идея. Пилар, то есть Долорес, предлагают сделать обширный материал об одном из выступлений Уго Чавеса. При этом ей дают карт-бланш…

– В каком смысле?

– В том, что Ремедиос Гонсалес в определенном смысле связан по рукам и ногам своим статусом постоянного корреспондента. Если он напишет что-то, что не понравится министерству информации Венесуэлы, его могут запросто лишить аккредитации. А Пилар, то есть Долорес, ничем не рискует, поскольку ее командировка носит разовый характер…

– Так! – сказал Виктор. – И о каком выступлении Уго Чавеса она будет писать?

– О субботнем! В субботу Чавес выступает в Маракайбо!

– Понятно! Надо, чтобы Марибель перезвонила Ремедиосу… Кстати, ты узнавал, он уехал с конспиративной квартиры?

– Да. Около семи часов утра. Выглядел весьма удивленным, когда проснулся. Записку Марибель перечитал три раза… Так что она должна ему сказать?

– Что занята по работе, но обязательно перезвонит, как освободится!

– Ты хочешь подвести Марибель к Ремедиосу в Маракайбо?

– Ты очень догадливый, дружище Теофило! Только я пока ничего не хочу. Просто на всякий случай готовлю почву…

72

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Ну что? Ты готов, Джек?

– Да! – вздохнул Мейер.

«Сессна» направлялась на север вдоль побережья. Топлива в баках было еще много, так что фактор времени на Мейера не давил. Плюс к этому покойный Энрике, туфли которого выглядывали справа, угадал с курсом, так что за время полета на автопилоте «Сессна» ушла от берега всего на каких-то пять миль. Это было пустяком, поскольку Сид Редгрейв связался с Анхель и та уже направлялась к предполагаемому месту посадки «Сессны» на быстроходном катере из Каррисаля.

– Хорошо! – сказал Том. – Тогда повторяю еще раз: ты не дергаешь штурвал из стороны в сторону, не давишь на него и не тянешь на себя! Без моей команды, я имею в виду. Это понятно?

– Да!

– Тогда берись за него правой рукой… Взялся?

– Да!

Штурвал «Сессны» почти ничем не отличался от руля автомобиля. Мейер ухватился за него. Штурвал слегка задергался в руке, выполняя команды автопилота.

– Отключай! – приказал Том.

Мейер выдохнул и потянулся левой рукой к выключателю автопилота. Нажав его, он тут же вцепился в штурвал обеими руками. «Сессна» вдруг начала задирать нос. От страха Джек ощутил приступ тошноты.

– Спокойно, Джек! – привел его в чувство голос Тома в наушниках. – Чуть отпусти штурвал! Ты просто тянешь его на себя!

Джек надавил на штурвал, и «Сессна» тут же клюнула носом. Мейер испугался еще больше.

– Спокойно, парень! Это слишком сильно! Чуть назад!

Липкими от пота руками Джек потянул штурвал на себя. «Сессна» наконец выровнялась. Мейер осторожно посмотрел за окно и радостно сообщил:

– Я веду его! Я веду самолет!

– Отлично, Джек! Ты прирожденный летчик! – послышался в наушниках голос Тома. – А сейчас очень-очень-очень медленно ты надавишь на штурвал! Ты готов?

– Да!

– Тогда давай, парень! Только без рывков! По миллиметру…

Джек Мейер, даже не догадывавшийся, что в нем живет прирожденный ас, способный лихо гоняться на «F-18» «Хорнет» над аравийскими пустынями за бедуинами на верблюдах, испытывал огромный эмоциональный подъем. Он, первый раз очутившись в пилотском кресле, смог обуздать «Сессну». Конечно, «Сессне» до «Хорнета» было как женской малолитражке «Мини» до болида «Макларен», однако это был первый полет Джека.

– Я понял, Том! – проговорил Мейер. – Все будет в порядке!

С этими словами Джек чуть надавил на штурвал. «Сессна» тут же с воем устремилась вниз, наклонившись градусов на тридцать. В наушниках мгновенно послышался голос Тома:

– Полегче, Джек! Полегче! Чуть отпусти!

Джек выполнил команду, но «Сессна» не только выровнялась, но и слегка задрала нос. Мейер от досады невольно прикусил губу.

– Спокойно, Джек! – ободрил его Том. – Сейчас попробуешь еще раз! Надавить надо совсем чуть-чуть! У тебя отлично получается, нужно просто почувствовать машину!

– А как ее почувствовать, Том?

– Представь, что это девушка, с которой у тебя первый секс! Не шлюха, которую ты снял на час, а трепетная девственница, которая приехала из Милуоки на автобусе, чтобы найти настоящую любовь в большом городе… Представил?

Джек для пущего эффекта слегка прикрыл глаза. И увидел дебелую веснушчатую девицу с выкрашенными в желтый цвет космами. Девушки из провинции почему-то очень старались походить на Бритни Спирс.

– Черт! – вскрикнул Джек, невольно дергая на себя штурвал.

«Сессна» немедленно отреагировала на это движение, рванувшись вверх.

– Джек! Отпусти штурвал! – почти крикнул в наушниках Том.

Мейер, широко открыв глаза, повел скрюченными руками вперед. «Сессна» словно перевалила через горку и устремилась вниз. Джек хотел было попытаться ее выровнять, но в наушниках послышался голос Тома:

– Все! Не двигайся! Так и держи!

– Так держать?..

– Да, Джек! Это оптимальный угол для снижения! Ты просто ас, парень!

73

Венесуэла, Каракас,

центральный офис DISIP

Логинов стоял возле окна и курил. Теофило принимал доклад сотрудников «наружки», слушавших Ремедиоса Гонсалеса и Пилар в ресторане гостиницы «Гранд Мелиа».

– Хорошо! – сказал кубинец по-испански, после чего сообщил Виктору по-русски: – Они договорились, что отправляются в Маракайбо сегодня…

– На чем?

– На машине Гонсалеса. Он уже позвонил и забронировал два номера в гостинице.

– А сколько до Маракайбо километров?

– Около шестисот.

– Ясно. Тогда нам тоже надо отправляться в Маракайбо сегодня. Докладывай руководству.

– Ты хочешь поехать за ними на машине?

– В этом нет смысла, – повернулся Виктор. – За ними можно послать «наружку». На всякий случай. Но я почти уверен, что по дороге ничего интересного не случится. Самое главное должно произойти в Маракайбо…

– Что, например?

– Не знаю. Но если мы этого не поймем, Чавесу лучше там не выступать.

– Он никогда не отменяет своих выступлений, – покачал головой Теофило.

– Я знаю, – кивнул Виктор. – И Пилар это знает. Поэтому и едет туда. В общем, докладывай руководству, Теофило, что в Маракайбо будет предпринята попытка совершения покушения на Уго Чавеса. Не знаю как, но что будет, сто процентов…

74

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

Джек Мейер уже около трех минут сидел в кресле неподвижно. «Сессна» под углом около пятнадцати градусов плавно снижалась. Том следил за показаниями высотомера через Интернет и периодически сообщал о текущей высоте.

– Тысяча футов, Джек! Пора готовиться! Слышишь?

– Да, Том! – с готовностью ответил Джек, руки которого уже задеревенели.

– Тогда слушай внимательно! Начиная с двухсот футов я буду сообщать тебе о высоте через каждые десять футов. На высоте сто футов я тебе дам команду, и ты тотчас отстегнешься и выпрыгнешь в дверь…

– Что?!

– Выпрыгнешь из самолета, Джек!

– Как?!

– Очень быстро! Максимально быстро! Как можно быстрее, Джек! Потому что в запасе у тебя останется всего несколько секунд! Уяснил, Джек?

– Нет! Ты же сказал, что я… Что мы совершим посадку!

– Какую посадку, Джек?

– Как какую? На воду…

– На какую воду, Джек? Ты даже не смог пойти на снижение! Если бы это не получилось случайно, я даже не знаю, что бы мы делали!

– Но ты же сказал, что я прирожденный летчик!

– Прирожденных летчиков не бывает! Этому нужно долго учиться! Кстати, высота уже восемьсот футов! Ты все понял Джек? На высоте сто футов я даю тебе команду, и ты выпрыгиваешь…

– Я не буду прыгать! Мы так не договаривались! Дай мне немедленно Сида!

– Я здесь, Джек! – тут же послышался в наушниках голос Редгрейва. – Ты чего взъерепенился?

– Я взъерепенился?! Мы же договорились, что я буду садиться! Договорились, Сид?

– О господи, Джек! Ты как маленький… Мы тебе просто врали! Чтобы ты не нервничал еще больше…

– Чтобы я не нервничал?! Да я, если хочешь знать, не то что нервничаю, я сейчас просто обделаюсь от страха, мать твою! Прямо в штаны!

– Ну и ничего страшного, Джек! Пока Анхель тебя подберет, твои штаны сто раз выполощатся в морской воде!

– Нет!!! Я не буду прыгать! Я отказываюсь! Слышишь, Сид! Найди мне другого летчика! Немедленно!!!

– Джек, у меня нет для тебя другого летчика! Поэтому делай то, что тебе говорит Том!

– К черту Тома! Его самого сбили в Ираке! И его друга Скайуокера тоже сбили! Хорош летчик, мать твою! Ты что, Сид, делаешь это специально? Сперва подсунул мне под видом священника оператора службы секса по телефону, а потом нашел инструктора, которого сбили бедуины на верблюдах!

– Высота шестьсот футов, джентльмены! – вклинился в разговор Том Симпсон.

– Слышишь, Джек? Все, будь молодцом, и все пойдет отлично…

– Я не буду выпрыгивать из самолета!

– Тогда разобьешься, Джек, – спокойно сказал Том.

– Я не разобьюсь, мать вашу! Я посажу «Сессну»! Как Скайуокер! Что нужно делать, а? На какие педали нажимать?

– Ничего не трогай! – повысил голос Том. – Даже не думай! Высота слишком маленькая! А насчет Скайуокера я все выдумал, Джек! Не было у нас никакого Скайуокера… Скайфайер был, но он разбился при посадке еще до Ирака. Посадка, Джек, самый трудный и опасный маневр в авиации. Больше половины катастроф происходит как раз при посадке… Пятьсот футов! Ты все понял, Джек? Давай я еще раз повторю…

– Я не буду пры… – начал было Джек и тут же осекся.

Метрах в пятистах впереди и метрах в ста пятидесяти внизу вдруг вспыхнул луч прожектора. И метнулся навстречу снижающейся «Сессне». За несколько мгновений, которые понадобились прожектору, чтобы нащупать гидроплан в небе, Джек успел разглядеть обводы то ли большого катера, то ли скоростной яхты, которая с выключенными огнями неслась по морю впереди самолета…

75

Венесуэла, небо над штатом Фалькон

Майор Теофило Балтазар все время недолгого перелета до Маракайбо сидел, уставившись в иллюминатор. Временами он глупо улыбался, временами вздыхал. Глупые улыбки были вызваны тем фактом, что Теофило, беседуя сегодня с капитаном Оньеде по телефону, поднял тему насчет ее мужа. Услышав, что это никого не касается, Теофило с данным постулатом полностью согласился, но тут же промычал что-то невразумительное насчет общения во внеслужебное время. На что услышал, что вообще-то как-нибудь они могли бы выпить кофе. Это Теофило просто-таки окрылило. Вздыхал же он потому, что капитан Оньеде осталась в Каракасе. В общем, майор Теофило Балтазар был явно болен и здорово смахивал на Пьеро, только афроамериканского.

Логинов, обложившись англоязычными проспектами турфирм, добросовестно качал информацию, которая, как известно, никогда не бывает лишней. История Маракайбо особыми событиями не блистала, хотя была весьма занимательной. В 1525 году император Карл V в уплату за долг в 12 бочек золота передал на тридцать лет право управления Венесуэлой немецким банкирам Вельзерам. Присланный ими губернатор на северо-западном берегу озера Маракайбо основал город Нуэва-Самора. Некоторое время он был важным колониальным портом, однако озеро Маракайбо облюбовали пираты Карибского моря. Более двух веков это была, по сути, главная база пиратских кораблей, так что события любой правдивой пиратской саги, будь то «Одиссея капитана Блада» или «Пираты Карибского моря», в обязательном порядке разворачиваются как раз в окрестностях Маракайбо. Приходя сюда на ремонт и отдых, пираты регулярно нападали на Нуэва-Самору. В результате и город, и порт захирели и несколько столетий буквально прозябали в нищете.

К 1917 году Нуэва-Самора, изменивший название на Маракайбо, насчитывал всего тридцать тысяч жителей. По сути, это был не город, а поселок городского типа – без мостовых, водопровода и канализации. Все изменилось в 1918 году, когда поблизости началась добыча нефти. Именно тогда выяснилось, что главное сокровище озера Маракайбо не пресловутые пиратские клады, а нефть. Ее начали продавать за рубеж, и к 1928 году Венесуэла превратилась в крупнейшего мирового экспортера «черного золота». В то время по добыче нефти страна уступала только США. Во время Второй мировой войны Венесуэла обеспечивала 60 процентов потребностей в топливе союзников СССР по антигитлеровской коалиции, воевавших в Европе.

Однако после обнаружения нефтяных месторождений Персидского залива Венесуэла утратила свой статус мирового лидера по экспорту нефти. Потом были всплески, кризисы, падения цен и прочие катаклизмы, но к 1980 году венесуэльская нефть снова стала востребованной на мировом рынке. Нефтедобыча резко возросла, и Маракайбо пережил третье рождение. В результате чего его население в настоящий момент составляло ни много ни мало полтора миллиона человек.

Это было очень много. Полуторамиллионный город невозможно прочесать. Его невозможно взять под контроль. Человека, вдруг потерявшегося в толпе в полуторамиллионном городе, практически нет шансов отыскать снова…

76

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– О господи! – вскрикнул Мейер.

Разглядев на поверхности моря яхту, он испытал ощущение дежавю. В этот момент прожектор ослепил Джека. Он зажмурился и тут же услышал:

Бам-с! Пиу! Бам-с! Пиу!

– Черт! – раздался в наушниках голос Тома. – Ты цел, Джек? Тебя не зацепило?

– Что?! – чуть приоткрыл глаза Джек.

На лобовом стекле, в верхней его части, он рассмотрел две аккуратные дырки. Только тут до Джека дошло, что по «Сессне» стреляют с яхты.

Бам!!! Длинь!!! Вдруг грохнуло где-то перед кабиной.

«Сессна» вздрогнула, рев пропеллера резко поменял тональность, и в его расплывчатом круге Джек увидел белую полосу, которая переливалась, то смещаясь по кругу на несколько градусов, то снова возвращаясь на место.

– Они повредили одну лопасть! – быстро сказал Том. – Высота четыреста пятьдесят, Джек! Четыреста! Триста пятьдесят!

«Сессна» падала. Вцепившийся в штурвал Джек физически ощущал, как гидроплан теряет скорость и высоту. Стрелявшие по нему с яхты даже не поспевали корректировать огонь. И луч прожектора тоже остался где-то вверху. Освещенная его отблесками яхта неслась по поверхности моря метрах в трехстах по курсу гидроплана. Она увеличивалась в размерах настолько стремительно, что Джек, невольно подавшись назад, вжался в спинку кресла. При этом он непроизвольно потянул на себя штурвал, и «Сессна» попыталась выровняться.

– Это бесполезно, Джек! – проговорил Том. – Бросай штурвал и отстегивайся!

– Отстегивайся, Джек, мать твою! – не выдержал Сид Редгрейв.

– Прыгай, Джек! Прыгай! – вдруг впервые за все время сорвался на крик Том Симпсон.

– А-а! – завопил Мейер.

Ему было очень страшно. Так страшно, как никогда в жизни. Он падал в море на подбитом самолете, по нему стреляли с катера или яхты, и выхода у него не было. Воплем Джек Мейер заглушил свой страх, рывком расстегнул ремень и вывалился в дверцу кабины….

77

Венесуэла, аэропорт Чинита

На посадку в международном аэропорту Чинита самолет заходил со стороны моря. Точнее Венесуэльского залива. Маракайбо раскинулся на западном берегу широкого, примерно десятикилометрового перешейка, который соединял залив с одноименным озером.

Посадка прошла без происшествий, никаких формальностей для пассажиров предусмотрено не было, поскольку рейс был внутренним, так что буквально десять минут спустя Логинов с Теофило уже вынырнули из здания аэровокзала.

Виктора удивили две вещи. Во-первых, сильная жара. В Каракасе и Ла-Гуэйре было не в пример прохладнее. Во-вторых, Логинова поразили местные жительницы, словно цыгане обступившие их с Теофило на выходе из аэровокзала. Они очень быстро и одновременно лопотали по-испански, протягивая со всех сторон круглые белоснежные салфетки.

– Они что, перепутали нас с кем-то и просят автограф? – спросил Виктор.

– Нет, – покачал головой Теофило. – Они продают «солнце Маракайбо». Так называются эти салфетки. Это местная достопримечательность, вроде ваших матрешек.

– А-а… – сказал Логинов, которого достопримечательности сейчас интересовали меньше всего. – А нас точно кто-то встречает?

– Должны, – сказал Теофило, наклоняясь и продираясь через толпу торговок.

Виктор последовал его примеру. Цыганистые рукодельницы, уяснив, что это не их клиенты, набросились на следующих жертв, вынырнувших из здания аэровокзала. Теофило поправил на плече сумку и вынул из кармана телефон. Он уже собирался звонить в местное управление DISIP, как вдруг увидел быстро направлявшегося к ним мулата.

Логинов с Теофило представляли собой довольно колоритную парочку, так что мулат признал их издали и улыбнулся белоснежной улыбкой. Кубинец сунул телефон обратно в карман, кивнул Виктору и двинулся встречным курсом.

– Капитан Гильермо Эрнандес! – негромко представился мулат по-английски.

– Майор Теофило Балтазар! – пожал ему руку Теофило.

– Полковник Виктор Логинов! – последовал его примеру Виктор.

– Прошу! – развернулся мулат. По дороге к машине он сообщил: – Я говорю по-английски, поэтому меня к вам прикрепили в качестве офицера связи. Ну и гида. Машину, правда, выделили не очень хорошую. В связи с приездом Уго Чавеса у нас тут находится очень много сотрудников управления охраны президента и центрального офиса. Проводим вместе с ними профилактические мероприятия. А вы, я так понял, будете работать по какому-то конкретному объекту?

– Да, – кивнул Виктор. – Только мы будем не одни работать, а вместе с вами, потому что без вас в вашем Маракайбо заблудимся…

78

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

– А-а! – орал Джек, падая вниз.

Он перестал понимать, что происходит. Вскочив из пилотского кресла, он распахнул дверцу кабины и собирался прыгнуть в нее. Но дверца вдруг резко ушла вниз. И Мейер мгновенно провалился в нее, словно в колодец.

Чисто инстинктивно Мейер раскинул руки, пытаясь нащупать ими хоть какую-то опору. Само собой, что никакой опоры в воздухе не нашлось. Зато благодаря этим нелепым движениям Джека немного развернуло. И крик тут же застрял в его горле.

Джек увидел резко уходящую в сторону яхту. Сверху на нее, наклонившись влево почти на девяносто градусов, пикировала «Сессна». Это было похоже на то, как будто на выписывающего зигзаги по земле зайца сверху камнем падал коршун.

И тут Джек вдруг сообразил, что произошло. Выпрыгивал он из кабины в полной панике. И явно зацепил при этом штурвал. «Сессна» завалилась на крыло, и Мейер просто выпал из нее…

В тот самый момент, когда Джек это понял, «Сессна» врезалась левым крылом в корму яхты. И тут же над морем полыхнула вспышка взрыва. Мейер так и не понял, что взорвалось первым – яхта или «Сессна», просто на месте столкнувшихся самолета и судна вдруг возник огромный огненный пузырь. Джека тут же ударило тугим, как резина, воздухом, и картинка, мгновенно смазавшись, прыгнула куда-то за голову Мейера.

В следующий миг он окунулся в море. Звук взрыва и треск куда-то подевались. Вместо них в ушах Джека зашипело и забулькало. Ощущение было такое, словно он с разгона окунулся ногами вперед в гигантскую чашу с минеральной водой. Руки рвануло вверх и вытянуло, едва не вырвав из суставов. В нос Мейера под огромным давлением устремилась вода и тут же хлынула в легкие. Так, во всяком случае, ему показалось.

Джек понял, что сейчас задохнется, и резко выдохнул, одновременно взмахнув руками и согнув в коленях ноги. Шипение в ушах стало не таким интенсивным. Это означало, что Мейер погасил скорость, но он в этот момент был не способен соображать. Он задыхался и конвульсивно дергался, работая одновременно всеми конечностями.

В тот самый момент, когда легкие, казалось, разорвутся, Джек вдруг оказался на поверхности. Он резко вдохнул, закашлялся, снова вдохнул и опять закашлялся так, что его чуть не вырвало. Перед глазами Мейера плыли радужные круги. Однако организм уже получил необходимый кислород, и в глазах Джека очень быстро прояснилось.

Он еще продолжал судорожно кашлять, икать и отплевываться, но при этом отчетливо видел, как метрах в ста пятидесяти впереди наклонным огненным снопом в море падают обломки «Сессны» и яхты. Они были объяты пламенем, так что понять, где что, было невозможно. Джек это и не пытался сделать. Он просто приходил в себя, удивляясь, как такое может быть.

Яхта Магды при всей своей скорости никак не могла угнаться за «Сессной», тем более ее опередить. Но факт был налицо. В ста пятидесяти метрах от Мейера в море сыпались горящие обломки самолета и яхты наркоторговцев…

79

Венесуэла, трасса Чинита-Маракайбо

– У нас все самое большое, – пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги, Гильермо Эрнандес. – Озеро Маракайбо – самый большой пресный водоем Южной Америки, мост Рафаэль-Урданета через него – самый длинный мост Южной Америки, разведанные запасы нефти под Маракайбо тоже самые большие. Одних нефтяных вышек в озере и по его берегам восемь тысяч. Поэтому и население такое большое. Я думаю, лет через пять два миллиона человек будет. Но при этом заблудиться у нас в Маракайбо очень сложно. У нас улицы как линии в тетрадке в клеточку. По горизонтали идут калле, по вертикали – авеню. И называются строго по номерам…

– Слышал? – толкнул Логинов в бок Теофило.

– Что? – спросил кубинец, глядевший в окно и вздыхавший по капитану Оньеде.

– Капитан нас вводит в курс дела, а ты думаешь неизвестно про что.

– Про работу я думаю! – пожал плечами кубинец.

– Ты уверен?

– Конечно! Я думаю, раз город такой большой, надо Марибель вызывать и к Гонсалесу снова подводить… Чтоб не потерять!

– Если мы ее вызовем, то с тебя вообще толку никакого не будет! – покачал головой Виктор и повернулся к капитану Эрнандесу, имя которого он по испанской традиции сократил. – Гиль, а от «Интерконтиненталя» до «Лючии» далеко?

Отель «Интерконтиненталь дель Лаго» был пятизвездочным. В нем забронировали себе два люкса Пилар и Ремедиос Гонсалес. Логинову с Теофило за казенный счет сняли двухместный номер в трехзвездочной гостинице «Лючия».

– Нет, – ответил капитан. – По набережному шоссе за несколько минут можно доехать.

– А я бы все-таки вызвал Марибель, – проговорил Теофило. – Чувствую, она бы нам пригодилась…

80

Колумбия, Карибское море у побережья

полуострова Гуахира

Последние горящие обломки яхты и «Сессны» с шипением упали в море. И тут Мейер вдруг услышал голоса. В той стороне, где только что упали в море обломки, только гораздо ближе. Кто-то там матерился по-испански. В два голоса.

Джек от неожиданности замер и даже кашлять перестал. Он вдруг сообразил, что, как минимум, двое наркоторговцев успели прыгнуть с яхты в воду до того, как на нее свалилась «Сессна». Соображая, Джек погрузился в море, поскольку перестал двигать конечностями.

Быстро раскинув руки в стороны, он чуть приподнялся из воды, откинулся на спину и очень быстро заработал ногами. Встреча с уцелевшими после крушения пассажирами яхты не сулила Джеку ничего хорошего. Поэтому он, глядя в их сторону, пытался бесшумно отплыть на спине подальше.

Толком рассмотреть в темноте наркоторговцев Джек так и не успел, потому что один из них вдруг заорал:

– Смотри! Смотри!

Джек понял, что его заметили, тут же развернулся, одновременно опустив голову в воду, и замахал руками, cловно мельница. Теперь, когда его все равно обнаружили, прятаться было бессмысленно. Так Джек плыл секунд десять, пока хватило воздуха, после чего высунул голову из воды, чтобы вдохнуть, и вдруг увидел, что навстречу несется катер.

– Черт! – невольно вырвалось из горла Джека.

Перестав плыть, он оглянулся. Головы наркоторговцев смутно просматривались над поверхностью воды метрах в ста позади. Они не гнались за Джеком, но Мейера это отнюдь не обрадовало. Он понял, что на катере приближаются сообщники наркоторговцев, и те просто не хотят зря тратить силы.

– Черт! – почти всхлипнул Джек, снова разворачиваясь к катеру.

Тот приближался настолько быстро, что отплыть в сторону Джек уже не успевал. И придумать ничего тоже не мог. Катер начал сбрасывать ход. Разноцветные огоньки, горевшие по его бортам, медленно опустились к воде. Единственное, что оставалось Джеку, это нырнуть и попытаться продержаться под водой, пока катер не проплывет мимо.

В общем-то это ничего не давало, но Джек все же судорожно вдохнул, набирая в легкие побольше воздуха. Однако нырнуть он так и не успел. На сбросившем скорость и окончательно осевшем в воду катере вдруг вспыхнул луч фонаря. Небольшого, но мощного. И этот луч мгновенно выхватил из темноты голову Мейера…

81

Венесуэла,

офис управления DISIP в штате Сулия

Заместитель начальника управления охраны президента Венесуэлы подполковник Адан Услара выглядел уставшим. Именно он координировал в Маракайбо специальные мероприятия, проводимые по случаю визита Уго Чавеса. Несмотря на занятость, Услара попросил Виктора с Теофило приехать к нему прямо из аэропорта.

Когда они вошли и поздоровались, подполковник предложил гостям сесть, сам же с сигаретой прошел к окну и раздвинул жалюзи.

– Чертова жара! – вздохнул Услара. – Руководитель группы снайперов, который приехал со мной намечать позиции, говорит, что из-за потоков горячего воздуха, поднимающихся от асфальта и с крыш домов, в прицеле видно только смутное марево. Работать почти невозможно… – Повернувшись, подполковник прикурил и продолжил по-английски, которым он владел почти в совершенстве: – Меня ознакомили с вашим докладом. Я правильно понял, что вы считаете, что приезд этой… Долорес Морено связан с покушением на президента?

– Да! – кивнул Виктор. – Уверен. Она пошла на слишком большой риск, вернувшись в Венесуэлу. А это оправданно только в одном случае.

Подполковник, глядя на Логинова, выпустил дым и сказал:

– Логично… Тогда второй вопрос. У вас есть хоть какие-то соображения относительно способа убийства?

– Пока нет, – покачал головой Виктор.

– Это плохо, – сказал Услара, затягиваясь и глядя в пол. – Это очень плохо.

– Согласен, – кивнул Логинов.

– И что вы собираетесь предпринять, когда она приедет в Маракайбо?

– Будем следить. Рано или поздно она как-то проявит свои намерения.

– А если это произойдет слишком поздно? – посмотрел в глаза Виктора Услара.

– Есть только один способ обезопасить президента на сто процентов, – сказал тот.

– Какой?

– Отменить его выступление в Маракайбо…

– Он на это никогда не пойдет!

– Тогда риск есть. В Сан-Хуане было две группы исполнителей, о которых стало известно. На самом деле их могло быть и три. И четыре.

– Вы хотите сказать, что эта… Долорес Морено только верхушка айсберга?

– Я не знаю. Но не исключаю этого.

– Черт! Я рассчитывал услышать от вас что-то более оптимистичное…

– Тогда это не к нам, – серьезно сказал Виктор.

– Но мы не можем слепо надеяться на удачу! Нужно найти способ обезвредить ее наверняка…

– Нет ничего проще, – пожал плечами Логинов. – Можно устроить автокатастрофу. Конечно, это немного незаконно, но она вполне заслужила такой конец. Вопрос только в том, обезопасит ли это Чавеса. Я думаю, нет. Вот в чем проблема. Пилар, или Долорес Морено, или как там еще ее зовут, прибыла в Венесуэлу, грубо говоря, с пустыми руками. Значит, где-то здесь, в Маракайбо, ее должен ждать подносчик снарядов, а может, и исполнитель.

– Ну что же, – выпустил дым подполковник Услара, – тогда будем надеяться, что вам удастся на них выйти. Помощь какая-нибудь нужна?

– Пока нет, – сказал Виктор. – Но если понадобится, мы с вами немедленно свяжемся…

82

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

Луч фонаря с приближавшегося катера ослепил Мейера. Джек прикрыл глаза и с обреченностью подумал, что сегодня действительно не его день. Он изо всех сил старался пережить его. Однако то ли хихикающий ангел-копирайтер, то ли кто-то, неизвестный Мейеру, в параллельном мире решили, что Джек обязательно должен сегодня умереть. И поделать с этим ничего было нельзя…

На Мейера разом навалилась усталость. Он боролся изо всех сил. Он цеплялся за надежду руками, ногами и даже зубами. Но все это оказалось напрасным. От подобной несправедливости Джек впал в такое отчаяние, что ему вдруг стало все равно. Он уже даже не боялся того, что с ним сделают. В сущности, было совершенно не важно, пристрелят его, утопят или зарежут. Немного больше или немного меньше боли, в преддверии смерти это не имело никакого значения.

– Джек! – донесся в этот момент с катера окрик. – Это ты?

Голос был женским, слегка хрипловатым, слова испанскими. И Мейеру на миг показалось, что он сошел с ума. Магда, которой он сперва проломил висок, потом прострелил двумя пулями голову, а напоследок еще и сбросил с самолета, выжить никак не могла.

– Джек, ты в порядке? – снова донеслось с катера.

И только тут до Мейера дошло.

– Анхель? – крикнул он. – Это ты?

– А кто же еще? Ты точно в порядке, Джек?

– Точно! – вскрикнул Мейер, но тут же подозрительно спросил, пытаясь рассмотреть женщину на приближающемся катере: – А что у тебя с голосом?

– Простыла немного! А что?

– Да нет, ничего… – сглотнул Джек. – Черт, если бы ты знала, как я тебя рад видеть, Анхель!

– Еще бы! На твоем месте я бы тоже радовалась… Давай руку!

Катер развернулся боком и медленно надвинулся на Мейера. Тот протянул руку и ухватился за крепкую ладошку Анхель. Та его приподняла, и Мейер боком перевалился в катер.

– Добро пожаловать на борт, Джек! – с улыбкой отстранилась Анхель. – Это Пабло!

Мейер, ухватившись рукой за борт, приподнялся. За штурвалом катера сидел смуглый мускулистый парень лет двадцати шести. Волосы на его голове торчали тут и там. Не от ветра, а потому что это была такая модная прическа. В целом Пабло очень смахивал на парня с обложки женского журнала. Из тех, при виде которых ноги у женщин сами собой раздвигаются…

– А-а… – быстро посмотрел на Анхель Джек.

– Все в порядке! – улыбнулась та. – Пабло работает на Сида. У него сегодня просто выходной, вот он и прилетел со мной из Боготы.

– Понятно, – кивнул Джек, садясь и протягивая руку. – Очень приятно, Пабло!

– Мне тоже, Джек! – быстро подал руку Пабло, при этом глядя в ту сторону, где в море упали горящие обломки. – Там что, еще кто-то есть?

– Да! – спохватился Джек. – Наркоторговцы с яхты… Надо с ними потолковать!

Пабло был одет в тонкую безрукавку, выставлявшую напоказ его округлые мускулистые плечи. На Анхель поверх футболки была хлопчатобумажная курточка с капюшоном и большими карманами. Она мгновенно вытащила из кармана «Глок» и кивнула:

– Сейчас потолкуем, Джек! Давай, Пабло. Только осторожно…

83

Венесуэла, Маракайбо,

гостиница «Лючия»

– Ремедиос Гонсалес и Пилар только что въехали на мост Рафаэль-Урданета! – сообщил Теофило, когда Логинов вышел из душа их двухместного номера.

– Тогда срочно вызывай Гиля! – выглянул из-под полотенца Логинов.

– Успеется, – пожал плечами Теофило. – По мосту езды восемь с половиной километров, а потом еще до Маракайбо по берегу… Лучше бы мы Марибель вызвали.

– Перетопчешься! – сказал Логинов. – Никуда не денется твоя Марибель. Мы же с тобой договорились – мухи отдельно, котлеты отдельно…

– Что-что?

– Это у нас поговорка такая есть.

– А при чем мухи к котлетам?

– В том-то и дело, что ни при чем. Звони Гилю. Лучше лишних полчаса подождать, чем на две минуты опоздать.

Теофило начал звонить капитану Гильермо Эрнандесу, которого они отпустили отдохнуть. Виктор, закончив вытираться, надел длинные шорты и цветастую рубаху-гавайку. Для раскалившегося за день добела Маракайбо это была оптимальная форма одежды, которая к тому же позволяла скрытно носить оружие. Учитывая опыт Ла-Тортуги, когда Виктору пришлось десантироваться с катера налегке, в Маракайбо они взяли не только оружие, но и два комплекта раций с микрогарнитурой.

Экипировавшись всем этим добром, Виктор нацепил очки, надел кепку и повертелся перед зеркалом. Все было в порядке. Он смахивал на туриста. Правда, в Маракайбо их было не так много, как на других курортах Венесуэлы. Туристов отпугивал урбанистический пейзаж. Восемь тысяч нефтяных вышек могли нагнать страху на кого угодно. К тому же между этими вышками по дну озера Маракайбо было протянуто больше двадцати тысяч километров трубопроводов, что, само собой, не слишком способствовало чистоте воды.

– Я готов! – сказал Виктор.

– Расслабься! – отозвался от шкафа Теофило. – Гиль сказал, что будет минут через пятнадцать…

– Подождем на улице, – сказал Логинов. – Чего в номере торчать?

Теофило, как и Виктор, поменял прикид, но все равно смахивал на нью-йоркского рэпера. Спустившись в фойе, они сунулись было на улицу, но там оказалось настолько жарко, что пришлось вернуться и подождать Гильермо в креслах под кондиционированной прохладой.

Приехал Эрнандес даже чуть раньше срока. Виктор с Теофило вышли на крыльцо и спустились. Капитан высунулся в открытое окно и сказал:

– Кондиционер совсем сдох. Так что слегка жарковато…

На самом деле в машине было как в сауне. Правда, при езде продувавший салон поток воздуха создавал кое-какую прохладу. Капитан Эрнандес вырулил на прибрежное шоссе и направил машину к отелю «Интерконтиненталь дель Лаго»…

84

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

Пабло повернул штурвал, и катер медленно направился к тому месту, где в море плавали спрыгнувшие с яхты наркоторговцы. При этом правая рука Пабло как бы невзначай опустилась вниз. Только теперь Мейер разглядел, что там торчит приклад винтовки «М16». Анхель, держа «Глок» наготове в кармане своей курточки с капюшоном, свободной рукой повернула укрепленный на катере фонарь.

Луч метнулся по поверхности воды и выхватил две торчащие рядышком головы. Наркоторговцы, прикрывшись от света руками, выжидательно смотрели в сторону невесть откуда взявшегося катера. На помощь они не звали. На одном из них был спасательный жилет.

Катер немного ускорил движение, однако Пабло сильно не торопился. И он, и Анхель настороженно всматривались в приближающихся наркоторговцев, не без оснований опасаясь, что у тех может оказаться оружие. Мейер молчал. Его спутники ориентировались в ситуации намного лучше его, так что изображать из себя великого начальника сейчас было бы попросту глупо. А глупостью Джек никогда не страдал.

Оба наркоторговца были смуглыми и черноволосыми, только прически у них оказались абсолютно разными. У одного длинные гладкие волосы были собраны в хвост на затылке, у другого, того, что был в оранжевом спасательном жилете, волосы вились мелкими кудряшками, и вокруг головы был повязан зеленый платок.

– Добрый вечер, сеньоры! – хриплым от простуды голосом проговорила Анхель, когда катер приблизился вплотную. – Вы случайно не нуждаетесь в помощи?

На лицах наркоторговцев одновременно отразилось удивление, сменившееся недоверчивой радостью. Они быстро переглянулись, и кудрявый сказал:

– Вы очень добры, сеньора! Мы будем вам признательны, если вы доставите нас на берег…

Тут наркоторговцы снова быстро переглянулись. Расшифровать их взгляды было нетрудно. Парни решили, что Бог им послал каких-то лохов, и уже предвкушали, как они с ними разделаются, оказавшись на борту. Кудрявый быстро подался к катеру и ухватился рукой за борт. Он собирался с ходу в него забраться, однако Анхель неожиданно наступила ему на руку ногой, одновременно приставив к голове «Глок».

– Не так быстро, сеньор! Надо сперва заплатить за билет!

Кудрявый замер от неожиданности, потом попытался выдернуть руку. Однако Анхель своей миниатюрной ножкой вдруг придавила ее так, что пальцы хрустнули.

– Не двигаться! – рявкнула она таким тоном, что кудрявый невольно застыл. – Одно лишнее движение, и я отстрелю тебе ухо!

– Кто ты такая, мать твою?! – растерянно спросил кудрявый.

В тот же миг Анхель чуть отвела в сторону «Глок», одновременно нажав на спусковой крючок. Неожиданный грохот выстрела сопроводил протяжный вопль кудрявого:

– А-а!!!

Ухватившись рукой за простреленное и обожженное ухо, он дернулся назад. Анхель благоразумно подняла свою ножку, и кудрявый ушел в море с головой. Он и так испытывал чудовищную боль, соленая же вода удесятерила ее.

– А-а!!! – завопил кудрявый, выныривая.

В этот момент Пабло предупредительно вскрикнул:

– Анхель!..

Рука красавца дернулась было к «М16», однако Анхель была начеку и опередила его. Мгновенно переведя «Глок» на торчавшего из воды метрах в трех от катера второго наркоторговца, она крикнула:

– Спокойно!

Тип с собранными в хвост на затылке волосами что-то прятал в правой руке. Анхель очень громко и четко, чтобы перекричать вопившего кудрявого, приказала:

– Немедленно выбросил то, что держишь!

Наркоторговец слегка замешкался, пытаясь сообразить, как лучше поступить, однако Анхель тут же прикрикнула:

– У тебя секунда! Потом я прострелю плечо, и ты выронишь этот предмет сам!

Наркоторговец понял, что мутить не стоит, и приподнял правую руку, в которой оказался нож. Метнуть его он не успевал. Это было яснее ясного. Наркоторговец отбросил нож в сторону.

– Молодец! – хмыкнула Анхель. – Хороший мальчик… А ты заткнись! Ну!

Последние слова были обращены уже к кудрявому, который продолжал вертеться в воде от боли. Кричать он уже не кричал, а просто визжал, как свинья.

– Я сказала, заткнись! – навела на него пистолет Анхель.

Кудрявый, сцепив зубы, умолк, только продолжил покачивать от боли головой. Анхель чуть опустила пистолет и с издевкой проговорила:

– Ну что же, сеньоры крутые перцы, надеюсь, вы все уяснили? Или повторить специально для тех, у кого проблемы с ушами?

Мейер в силу своей должности был теоретиком. До своего путешествия в Колумбию с практикой он почти не сталкивался. Каким именно образом агенты претворяют в жизнь операции, задуманные Джеком в тиши благоустроенного кабинета в Лэнгли, его не касалось. Это была их работа. У Джека была своя.

Вот и сейчас он не вмешивался в происходящее, наблюдая за действиями Анхель со стороны. Работала та виртуозно. Не в смысле обращения с оружием, а в смысле психологии. Сила мафии заключается не в том, что она делает. Сила мафии заключается в том, что она сперва обещает, а потом делает то, что обещает. Именно это порождает страх перед мафией. А страх дает власть над людьми. Практически это синонимы.

Анхель на глазах Мейера за какую-то минуту заставила бояться ее двух крутых мужиков, наркоторговцев, на счету каждого из которых числилось не по одному десятку трупов. Это была очень хорошая работа. И при этом очень быстрая. Что было особенно ценно.

В принципе, сломать и превратить в животное можно кого угодно. Того же Пабло Эскобара, имевшего неограниченную власть и чувствовавшего себя Богом, довели до такого состояния, что он даже жаловался перед смертью одной знакомой журналистке на нарушение прав человека. Но Эскобара травили несколько лет и преследовали как бешеного пса. А Анхель уложилась в несколько секунд…

85

Венесуэла, гостиница «Интерконтиненталь»

В связи с занятостью технических служб управления DISIP в штате Сулия накануне приезда президента, люксы Пилар и Ремедиоса Гонсалеса успели оборудовать только радиозакладками. На стоянку гостиницы поставили микроавтобус радиоэлектронной разведки DISIP, в котором писали сигналы со всех микрофонов.

У Логинова с Теофило был компактный приемник, при помощи которого можно было слушать только один из микрофонов. Пилар с Ремедиосом поселились на пятом этаже «Интерконтиненталя», в соседних номерах. Приняв душ и переодевшись, Пилар перезвонила Гонсалесу насчет совместного ужина в ресторане. Тот сказал, что очень сильно устал и будет сегодня отдыхать.

Виктор с Теофило с ухмылками переглянулись. Можно было себе представить состояние Ремедиоса, который накануне накачался мартини с «сывороткой правды», а потом с бодуна преодолел шестьсот километров за рулем автомашины. Пилар сказала, что спустится в ресторан сама, и пожелала Гонсалесу хорошенько отдохнуть. Тот поблагодарил ее и пожелал приятного аппетита. Вскоре после этого Виктор с Теофило услышали в приемнике приглушенный хлопок двери люкса Пилар.

Виктор отложил ставший ненужным приемник и закурил. Сотрудники местной «наружки» довели Пилар до ресторана гостиницы и доложили, что та заказала довольно плотный ужин. Окна ресторана выходили на другую сторону гостиницы, к тому же уже практически стемнело, и Виктор выбрался из машины размяться. В этот момент у него зазвонил служебный телефон кодированной связи.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – негромко сказал Логинов, отойдя к кустам, окружавшим парковку.

– Здорово, Логинов! Ну как там, в Южной Америке?

– Жара невыносимая, товарищ генерал.

– Так ты же говорил, что там круглый год двадцать три градуса. Я тут даже подумывал в отпуск слетать, если наконец дадут.

– Да в Каракасе нормально, товарищ генерал. Это тут, в Маракайбо, какая-то аномалия.

– Ты по делу в этом Маракайбо?

– Так точно. Торчим под гостиницей, в которой Пилар поселилась. Она недавно приехала сюда с аргентинским корреспондентом. Вроде как визит Уго Чавеса освещать.

– Понятно. Значит, ты был прав. Она точно на него нацелилась. Ты там хоть не сам за ней следишь?

– Никак нет. «Наружка» DISIP работает.

– Ясно. Ну что, запрос от венесуэльских коллег мы получили, ответ за подписью директора направили. Так что ты в настоящий момент числишься официально откомандированным для выполнения спецзадания.

– Понял, товарищ генерал!

– Работай, Логинов, только смотри там, осторожнее.

– Есть, товарищ генерал!

– Ну тогда все, не буду тебя больше отвлекать, раз ты при деле…

86

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Кажется, сеньоры созрели для разговора! – небрежно бросила Анхель через плечо Мейеру.

При этом она продолжала контролировать каждое движение плававших в воде наркоторговцев. Анхель знала, с кем имеет дело, поэтому не расслаблялась ни на мгновение. Хищники, загнанные дрессировщиком в клетку на арене цирка, остаются хищниками. И обязательно попытаются напасть, если дрессировщик расслабится.

Джек подался к борту и спросил:

– Как вы тут оказались?

Наркоторговцы были несколько удивлены вопросом. Потом тот, которого Анхель заставила выбросить нож, сказал:

– Мы просто вышли в море поплавать на яхте…

– Ты, кажется, не понял! – оборвала парня Анхель. – Ситуация очень простая: тебя спрашивают, ты отвечаешь. Правду!

Анхель выдержала паузу и едва заметно кивнула Джеку.

– Так как вы тут оказались? – повторил тот свой вопрос.

– Мы везли к островам Лос-Монхес… – начал было кудрявый, однако тип с конским хвостом вдруг попытался его остановить:

– Миту!..

Наркоторговец с хвостом боялся Анхель. Но был кто-то, кого он боялся еще больше…

Бух! Грохнул «Глок».

Пуля угодило точно в лоб типа с конским хвостом. На миг тот замер, а потом его голова начала валиться назад, уходя под воду. Кудрявый испуганно оглянулся и так же испуганно повернулся к катеру.

– Продолжай! – улыбнулась ему Анхель. – Я просто не люблю, когда кто-то перебивает моих друзей!

Кудрявый сглотнул, и на его лице вдруг проступило подобие улыбки.

– Мы везли к островам Лос-Монхес груз порошка, сеньора!

Анхель сработала виртуозно. Она не только убрала более сильного психологически наркоторговца, который мог помешать разговориться сообщнику, но и внушила оставшемуся в живых кудрявому надежду на жизнь. А человек устроен так, что надеется до последнего, даже если это противоречит логике.

– Вы что, успели получить груз с гидросамолета? – спросил Мейер.

– С ка… какого гидросамолета, сеньор? – уставился на него кудрявый.

– С того, который вы ждали к югу у побережья! – быстро сказал Мейер.

– Мы не ждали никакого самолета, сеньор! – закрутил головой кудрявый. – Мы получили груз возле Риоачи…

Кудрявый явно не врал, и Мейер все понял:

– Так это была яхта не Магды?

– Нет, сеньор! Нашего хозяина зовут… то есть звали Лопес!

Джек кивнул и посмотрел на Анхель.

– Что-то не так? – спросила та.

– Да нет, все так. Просто это, оказывается, другая яхта. Не та, что я думал… Тут наркоторговцы просто кишат!

– Прибыльный бизнес! – пожала плечиками Анхель.

Джек снова кивнул и повернулся к Пабло:

– Закурить есть, а то мои промокли?

– Да! – кивнул Пабло.

Анхель, видя, что Мейер утратил к кудрявому всякий интерес, уточнила:

– Джек?..

Мейер, которому Пабло как раз протягивал сигареты, не оглядываясь, сказал:

– Все!

Бух! – В тот же миг громыхнул «Глок», так что кудрявый наркоторговец даже не успел вскрикнуть.

87

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

– Это любимое место серфингистов! – быстро сказал капитан Эрнандес, когда машина вынырнула на берег.

Впереди, за поворотом, показался ночной пляж. Под пальмами тут и там виднелись иллюминированные открытые кафе и бары. Разноцветные гирлянды обвивали стволы пальм и причудливыми узорами извивались в их кронах. Дувший от Венесуэльского залива ветер раскачивал всю эту красоту. Гирлянды шевелились словно живые.

– Они что, по ночам тут катаются? – спросил Виктор.

– Кто? – не понял капитан Эрнандес.

– Серфингисты.

– А-а, нет. По ночам они голышом купаются с художниками и их подружками.

– А художники тут откуда?

– Они тут тусуются. Не только художники, но и артисты, писатели, музыканты… В общем, богема.

– Теперь понял, – кивнул Виктор и потянулся за сигаретой.

После ужина в ресторане «Интерконтиненталя» Пилар вышла из отеля и немного прогулялась. После чего взяла такси и велела ехать на Плайас-Куягуа. Пляж был очень большим. Просто огромным. И народа, привлеченного ночной прохладой, на него съехалось уйма. Лучшего места для встречи с кем-то трудно было даже придумать…

Теофило, видно, подумал о том же, потому что вдруг сказал:

– Говорил я, нужно было Марибель вызывать!

– Задолбал ты, дружище Пьеро, своими стенаниями! Связывайся с «наружкой» лучше!

Пока капитан Эрнандес парковался, Теофило общался по-испански с сотрудниками DISIP, которые приехали за Пилар на Плайас-Куягуа раньше. На стоянке было очень много не только дорогих, но и пижонистых авто – кабриолетов, купе и двухместных джипов. Некоторые из них были разукрашены причудливыми узорами и рисунками. Судя по ним, богема Маракайбо была весьма продвинутой.

– Она идет по берегу на юг! – сказал Теофило по-английски.

– Как идет? – уточнил Виктор, распахивая дверцу.

– Ну вроде как гуляет!

В салон машины ворвался прохладный воздух. После жары Маракайбо он был как бальзам на раны, и Виктор даже прищурился от удовольствия.

– Тогда и мы прогуляемся! – сказал он. – Ты с нами, Гиль!

88

Колумбия, Карибское море

у побережья полуострова Гуахира

– Поищем наркотики, Джек? – спросила Анхель, пристрелив кудрявого. – Обычно их перевозят в герметичных контейнерах, так что они вполне могли всплыть…

Джек, щелкнув зажигалкой, прикурил и покачал головой:

– Нет… Спасибо, Пабло!

– Не за что, Джек!

– Тогда все, уходим! – сказала Пабло Анхель.

Тот, забрав у Мейера зажигалку, кивнул и развернулся к штурвалу. Катер плавно тронулся и заскользил по воде, разворачиваясь по дуге на север. Мейер дважды затянулся и устало присел на одно из задних кресел. Анхель, поставив «Глок» на предохранитель, пристроилась в соседнем и тоже взяла сигарету.

– Так что с тобой случилось, Джек? – спросила она. – А то я из разговора с Сидом толком не поняла…

– Да я и сам толком еще не понял, – покачал головой Джек. – Какая-то дикая вереница случайностей… Если в двух словах, то мы совершили вынужденную посадку, чтобы прочистить топливопровод. А наркоторговцы с курсировавшей поблизости яхты приняли нас за курьеров. В результате мне пришлось выпрыгнуть из самолета, потому что пилота убили…

Тут Джек, спохватившись, поспешно сунул руку в карман и воскликнул:

– Черт!

– Что?.. – вопросительно уставилась на Мейера Анхель.

– Я потерял свой паспорт… У нас проблем с властями не будет?

– Нет, Джек, – покачала головой Анхель, выпустив сигаретный дым в сторону. Катер уже набрал скорость и, приподнявшись над водой, несся на север. – У меня удостоверение Административного департамента безопасности. Почти настоящее… А Пабло вообще его действующий сотрудник. Так что все в порядке.

Джек кивнул, затянулся и сказал:

– О чем я говорил… Ах, да! В общем, мне пришлось выпрыгнуть из самолета, а он врезался в катер этих… – Тут Джек ткнул сигаретой назад.

– Это выглядело впечатляюще! – кивнула Анхель. – Я, честно говоря, думала, что тебе конец… Извини! – спохватилась Анхель.

– Да все в порядке, – усмехнулся Мейер. – Я сам так думал. И не один раз… Кстати, надо позвонить Редгрейву!

Анхель сунула сигарету в рот и вынула из кармана телефон. Отыскав в его памяти номер и ткнув в кнопку, она протянула трубку Джеку. Тот взял ее и тут же услышал голос Редгрейва:

– Ну что, Анхель? Вы нашли его или нет?

– Нашли, Сид! Я твой должник до гроба…

– Черт побери, Джек! Не поверишь, но я чертовски рад тебя слышать!

– Да ладно, можешь не врать… Представляю, как я тебе надоел.

– Это да, Джек! – засмеялся Редгрейв. – Но ты мне за это время стал как родной. Даже не представляю, что я буду делать, когда ты наконец вернешься в Штаты… Так ты в порядке? Наркоторговцы за вами не гонятся?

– Не гонятся, Сид! На их яхту «Сессна» упала…

– Шутишь?

– Нет. Серьезно.

– О черт!

– Это точно, Сид! Так что ты там все это как-нибудь урегулируй с местными властями…

– Обязательно, Джек!

89

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

– Да не молчите вы! – прошипел Виктор. – Болтайте про искусство!

– Говорил же я тебе, Марибель надо было вызвать! Она бы нам про какого-нибудь Антониони рассказывала… – прошептал Теофило, после чего что-то громко проговорил Гильермо Эрнандесу по-испански.

Пилар, сняв туфельки и закинув их на плечо вместе с сумочкой, неспешно брела вдоль берега по воде метрах в пятидесяти впереди. Казалось, она никуда не спешила, а просто получала удовольствие от прохлады и открывавшегося вида. Вид и вправду был замечательный.

Слева по перешейку, соединявшему Венесуэльский залив с лагуной озера Маракайбо, сновали многочисленные огоньки маломерных судов, среди которых огромными иллюминированными айсбергами медленно плыли гигантские супертанкеры. Далеко впереди девятикилометровой дугой небо пересекал мост Рафаэль-Урданета. Еще дальше под ним мерцали тысячами огоньков, словно упавшие в Маракайбо галактики, нефтяные вышки.

Однако слабо верилось, что Пилар приехала на Плайас-Куягуа просто на прогулку. Послезавтра была суббота, а в субботу в Маракайбо должен был выступить Уго Чавес. До покушения оставался всего один день. Пилар явно собиралась с кем-то встретиться на Плайас-Куягуа, поэтому Виктор и решил присоединиться к сотрудникам «наружки» DISIP, которые вели Пилар по пляжу.

Риска, что она узнает их с Теофило, не было. В отличие от многочисленных кафе и баров, сам пляж утопал в темноте. И гуляющих по нему в одиночку и компаниями людей было хоть отбавляй. Виктор с Теофило и Гильермо для маскировки купили по бутылке слабоалкогольного напитка и теперь напоминали группу бездельников, приехавших сюда потусоваться, развеяться и снять каких-нибудь девиц…

– Смотри! – вроде бы невзначай толкнул Теофило Виктора.

– Вижу! – так же тихо ответил тот, притормаживая и запрокидывая голову с бутылкой.

Пилар остановилась, повернулась спиной к берегу и пару раз провела ножкой из стороны в сторону по воде. В этот момент с моря ее осветил какой-то далекий прожектор и на несколько секунд словно бы обнажил. Изящная фигура Пилар проступила под тонким платьицем, и на Логинова водопадом обрушились воспоминания.

Он вдруг словно оказался на плоту, спускающемся по реке Манальяре. И ощутил в своих руках гибкое горячее тело, извивающееся в отблесках костра индейцев…

90

Колумбия, Каррисаль, полуостров Гуахира

– Полотенца должны быть в шкафу, Джек! Найдешь или тебе достать?

– Найду, – сказал Джек. – Спасибо, Анхель! Все! Отдыхайте!

– Ты точно не хочешь посидеть с нами в баре? – спросила Анхель у двери.

– С таким лицом лучше сидеть дома! – покачал головой Мейер, рассматривая себя в зеркале.

– Ну тогда до завтра, Джек!

– До завтра!

Анхель вышла, закрыв за собой дверь. Мейер, стоявший на пороге небольшой ванной комнаты, еще раз посмотрел на свою поцарапанную физиономию, сбросил успевшую высохнуть одежду и отправился в спальню за полотенцем. Двухэтажный дом, в котором они поселились, был оформлен на какого-то подставного бизнесмена из Боготы. На самом деле он принадлежал колумбийской резидентуре ЦРУ.

Каррисаль был небольшим городком даже по колумбийским меркам, однако, в силу своего географического положения, играл немаловажную роль в трафике наркотиков в США. Именно поэтому резидентура и раскошелилась. Дом стоял прямо на берегу моря и имел собственный причал. Быстроходный катер, на котором забрали Джека Анхель с Пабло, также принадлежал ЦРУ, будучи оформленным на того самого подставного бизнесмена из Боготы.

Взяв в шкафу полотенце, Джек накинул его на шею и вышел на балкон перекурить. Балкон был увит какими-то вьющимися растениями с большими белыми цветами. Внизу виднелся аккуратный дворик, обнесенный высоким забором. Справа убегала к причалу аккуратная лестница с белыми перилами. После всего, что Мейеру пришлось сегодня пережить, этот умиротворяющий пейзаж был ему как бальзам на раны. Он успел закурить и плюхнуться в удобное плетеное кресло, когда снаружи хлопнула дверь и послышались голоса. Анхель с Пабло, болтая на ходу, уселись в стоявшую во дворе машину и укатили в город.

Вообще-то присутствие в Каррисале Пабло не оговаривалось. Анхель притащила сюда любовника, не предупредив об этом Джека. Однако Пабло оказался весьма кстати. Поэтому Мейер и не стал возражать, чтобы парень эту ночь переночевал здесь, хотя, в принципе, поселился Пабло в местной гостинице.

Докурив, Джек отправился в ванную, где долго стоял под прохладным душем. Вытершись и натянув найденные в шкафу шорты, Мейер спустился на первый этаж, отыскал бутылку виски и вернулся к себе наверх. Плеснув в стакан напитка, он снова вышел на балкон и плюхнулся в плетеное кресло…

91

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Пилар, прыгая на одной ноге, надела туфельку, потом смыла песок с другой ноги и обулась окончательно. После этого она по одной из проложенных в песке дорожек направилась в глубь пляжа. Здесь располагалось под навесом большое кафе, название которого в переводе с испанского звучало как «Клуб сальсы».

Небольшой оркестр вживую исполнял зажигательные латиноамериканские мелодии, публика лихо отплясывала. То есть на пляски в русском понимании это, конечно, походило мало. На женщинах был минимум одежды, их разной степени смуглости и упитанности тела призывно извивались. Все выглядело очень типично для Латинской Америки, кроме одного. Заполнившая бар публика по большей части пила не традиционный ром, а более изысканные напитки.

Пилар остановилась перед входом и окинула взглядом танцпол, расположенный в левой части кафе. На ее лице проступила легкая улыбка. Закинув сумочку на плечо, Пилар вошла и направилась прямиком к видневшемуся справа полукруглому бару. Там она изящно взобралась на крайний табурет. К ней почти тотчас подскочил и поздоровался бармен, символически махнув белоснежной салфеткой по стойке.

Логинов с Теофило и Гильермо тем временем подошли к скамейке, торчавшей из песка метрах в тридцати от «Клуба сальсы». С нее только что поднялась и отправилась к берегу парочка. Теофило вырвался чуть вперед и быстро присел, чтобы кто-нибудь не успел занять столь удобный наблюдательный пункт. Освещенное кафе просматривалось отсюда как на ладони и казалось экраном огромного телевизора, по которому показывали триста девяносто седьмую серию мыльной оперы «Ночи побережья».

Пока Виктор с Гильермо располагались рядом с Теофило, в «Клуб сальсы» вошел один из сотрудников «наружки». Сделав вид, что кивнул кому-то из знакомых за столиками, он неспешно подошел к бару метрах в четырех от Пилар. Пока он делал заказ, другой бармен поставил перед Пилар украшенный вишенкой бокал с мартини.

Несмотря на то что Пилар расположилась в самом дальнем и укромном уголке «Клуба сальсы», ее появление не осталось незамеченным. Сидевшие за одним из столиков четверо мужчин весьма колоритной внешности то и дело поворачивали головы в сторону бара, явно обсуждая новую посетительницу. Наконец один из них, сидевший к морю спиной, поднялся и с бокалом в руке вальяжно направился к стойке.

Его волосы и странной формы бородка были крашеными. Фигурой и повадками он очень смахивал на знатока анекдотов Трахтенберга, на голову которого опрокинули ведро с чернилами.

– Это же, кажется, Хорхес! – вдруг сказал капитан Гильермо Эрнандес. – Точно! Это он!

– Кто такой? – быстро спросил Виктор.

– Знаменитый художник. Рисует пейзажи озера Маракайбо. Несколько штук есть даже в Национальной картинной галерее…

– А, местный Айвазовский, – сказал Виктор, следя за художником.

– А кто такой Айвазовский?

– Известный русский маринист. Крымский еврей по национальности. Наваял столько картин с морскими пейзажами, что их до сих пор сосчитать не могут…

По дороге Хорхес улыбался знакомым, а его знакомыми, естественно, были практически все посетители «Клуба сальсы», и небрежно вращал в руке бокал. Судя по его форме и цвету напитка, пил Хорхес мартель или что-то вроде того. Подойдя к Пилар, он улыбнулся бармену и небрежно облокотился о стойку, пристроившись к ней боком.

Пилар посмотрела на него, Хорхес улыбнулся и ей, после чего, сказав несколько слов, потянулся бокалом к бокалу Пилар. Та немного замешкалась, потом улыбнулась и, приподняв бокал, легонько чокнулась с местным Айвазовским. Тот, как и полагается, немедленно принялся ездить новой знакомой по ушам.

У сотрудников «наружки» был направленного действия микрофон, и прижимавший к уху микронаушник Теофило делал вроде как «гоблинский» обратный сурдоперевод:

– Он говорит, что такой прекрасной женщины не видел никогда в жизни… Она непременно должна согласиться позировать ему… Ему пришло в голову написать картину «Мадонна Маракайбо»… На ней он изобразит ее на фоне нефтяных вышек… Если она согласится, он возьмет ее с собой в путешествие по стране… Ему заказали серию картин «Водопады Колумбии»…

– И на ней он изобразит ее без трусов! – хмыкнул Виктор, потянувшись за сигаретой.

– Что-что? – удивленно посмотрел на него Теофило.

– Да это я так, развиваю художественный замысел…

92

Колумбия,

полуостров Гуахира, Каррисаль

Донесшийся из-за дома шум мотора заставил Мейера очнуться. Он удивленно посмотрел на почти пустой стакан в своей руке и пепельницу, в которой было полно окурков. Приняв душ, Джек собирался немного выпить на балконе и сразу завалиться спать.

Однако для этого он оказался слишком перевозбужден. Сидя в плетеном кресле на балконе дома колумбийской резидентуры ЦРУ в Каррисале, Мейер некоторое время невольно прокручивал в голове случившееся с ним и дивился, как ему удалось все это пережить. А потом Джек как-то незаметно перескочил на свой план.

И словно провалился куда-то. Для измочаленной психики Мейера обдумывание его оказалось лучшим лекарством. Еще час назад Джек был покорным персонажем то ли плутоватого ангела-копирайтера, то ли неведомого писателя из параллельного мира. Одним словом, пешкой в чужой игре. Теперь же он сам передвигал на доске фигуры, пытаясь отточить задуманную комбинацию до совершенства. Король черных – Уго Чавес – должен был быть эффектно повержен. Точнее не эффектно, а эффективно, со стопроцентной гарантией. На красоту Джеку было наплевать. Как и любой сотрудник спецслужб, он работал на конечный результат…

Судя по количеству окурков в пепельнице, Мейер отключился от реальности часа на полтора-два. Шум приблизился, и в аккуратный дворик медленно въехала машина. Из нее выбрались Пабло и Анхель. Они были не то чтобы пьяны, но порядком навеселе.

– Сейчас я тебя съем! – пообещал Пабло, выбираясь из-за руля.

– Тс-с! – прошипела та. – Джека разбудишь! А ему после происшедшего с ним нужно как следует отдохнуть…

– Молчу! – перешел на шепот Пабло. – Но тебе все равно конец!

Мейер решил голоса не подавать. Пошевелился он только тогда, когда Анхель с Пабло, тиская друг друга на ходу, вошли в дом. Личная жизнь подчиненных интересовала Джека только в тех редких случаях, когда это могло повлиять на работу. В данном случае такой опасности не было. Существовала опасность другого рода, но это касалось лично Пабло. После операции «Сальто анхель» могла возникнуть необходимость в зачистке всех следов. В этом случае Пабло должен был стать жертвой прискорбного несчастного случая – отравиться газом, случайно уронить в ванну фен или выпасть с балкона, поливая любимые цветы. Но это была уже забота Сида Редгрейва.

Джека совершенно не интересовала судьба Пабло. Его занимал исключительно Уго Чавес. И Мейер вернулся к плану его устранения. Некоторое время он продолжал обдумывать ходы, а потом снова очнулся. На этот раз от неприятного запаха переполнивших пепельницу окурков. Спать Джеку совершенно не хотелось, и он решил сходить выбросить окурки, а потом посидеть на балконе еще немного.

В ванной, примыкавшей к гостевой спальне второго этажа дома, урны не было. И Джек решил тихонько спуститься в кухню. Осторожно приоткрыв дверь, он вынырнул на лестницу и, бесшумно ступая босыми ногами по ступенькам, оказался внизу. Кухня-студия располагалась справа. Большая спальня, которую заняла Анхель, была в конце коридора слева.

Оттуда вдруг приглушенно донеслось:

– Не двигайся, сучка! Или я перережу твою глотку!

Джек так и замер с поднятой ногой. Голос был мужским. Джек быстро повернулся и метнул взгляд на входную дверь. Первой его мыслью было, что в дом проникли грабители. Однако почти сразу же Мейер спохватился, что никто в дом проникнуть не мог, поскольку он все время торчал на балконе и постороннего обязательно увидел бы.

Тут было что-то другое. Джек вспомнил, что винтовку «М16» Пабло забрал из катера, но где он положил ее в доме, Мейер не видел. Искать ее времени не было, и Джек устремился на кухню-студию. Свет он, естественно, включать не стал, но над Карибским морем уже взошла поздняя луна, так что Мейер почти мгновенно увидел то, что требовалось. Стойка с блестящими инструментами имела богатый ассортимент. Одних ножей там было с десяток. Но Джек предпочел им увесистый топор для рубки мяса.

Схватив его, Мейер поставил на стол пепельницу и метнулся к коридору, ведущему к спальне. У угла он остановился и замер, потом быстро прокрался к самой двери. Она была приоткрыта. Примерно на палец. Джек подался сбоку к щели и от удивления широко открыл глаза.

– Вот так, сучка! – как раз проговорил Пабло. – А сейчас я займусь тобой по-настоящему!

Красавчик был раздет до пояса. Его мышцы бугрились на идеальной формы торсе. Анхель стояла посреди спальни на коленях с опущенной вниз головой. В топе и пышной, но легкой юбке до колен, в которой она ездила в город. Ее вывернутые назад руки Пабло как раз связал какой-то лентой. Глаза Анхель тоже были завязаны.

Красавчик поднял с пола нож и, грубо задрав голову Анхель за волосы на затылке, приставил лезвие к ее выгнувшейся дугой шее. Джек, сжав топор для рубки мяса в правой руке, левой потянулся к двери. Он понимал, что шансов справиться с атлетически сложенным Пабло у него немного. Однако у Мейера просто не оставалось выхода. Он не мог допустить, чтобы какой-то латинос, оказавшийся двойным агентом, убил Анхель. Потому что без нее вынашиваемый Джеком план устранения Уго Чавеса летел в тартарары. Пабло поднял руку не на Анхель, он поднял руку на то, что последние несколько лет было смыслом жизни Мейера…

93

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Пилар затянулась в последний раз и затушила в пепельнице окурок. После чего сгребла в сумочку зажигалку с пачкой сигарет, закрыла молнию и грациозно спустила ножку с барного табурета.

– Она говорит, что было очень приятно познакомиться, – негромко озвучил Теофило фразу Пилар. Явно растерянный Хорхес быстро заговорил. Теофило продолжил: – Он спрашивает, куда же она… Он собирался прокатить ее на своей яхте… Она говорит, что страдает от морской болезни… Он говорит, что тогда прокатит ее на своем «Порше»… Она говорит, что в другой раз, ее ждут…

Холодно кивнув Хорхесу, Пилар мило улыбнулась бармену и, небрежно закинув сумочку на плечо, направилась к выходу. Хорхес растерянно хлопал глазами ей вслед. Подскочивший бармен мгновенно убрал со стойки бокал с остатками мартини и пепельницу, после чего махнул по ней белоснежной салфеткой. При этом на его губах играла ухмылка. Хорхес посмотрел на бокал в своей руке и залпом выпил его содержимое. Потом быстро повернулся к стойке. Официант мгновенно стер ухмылку со своих губ. Хорхес, наклонившись к нему, что-то спросил. Официант с закинутой на плечо белоснежной салфеткой отрицательно покачал головой.

Хорхес с горя что-то заказал ему и оглянулся. Пилар шла по дорожке в сторону моря. Дойдя до берега, она сняла свои туфельки, закинула их с сумочкой на плечо и побрела по воде на юг, в сторону Маракайбо.

Логинов с Теофило и Эрнандесом неспешно поднялись со скамейки и направились по песку параллельным курсом. Пилар шла медленно, периодически останавливаясь, чтобы смахнуть с ноги прилипшую ракушку. Таким образом она приблизилась к южной оконечности пляжа. Народа становилось все меньше, а разворачиваться Пилар явно не собиралась.

– Так, – замедлил шаг Виктор. – Давайте разбегаться, сеньоры, а то она наш табун срисует…

94

Колумбия,

полуостров Гуахира, Каррисаль

Сжав в правой руке топор для рубки мяса, Мейер метнул левую к двери спальни дома колумбийской резидентуры ЦРУ в Каррисале. Джек понимал, что шансов выстоять против накачанного красавца Пабло у него маловато, но он не мог допустить, чтобы тот убил Анхель и тем самым поставил крест на задуманной Джеком операции по устранению Чавеса.

В этот момент Джек вдруг услышал:

– Не убивай меня, пожалуйста! Делай, что хочешь, только не убивай, умоляю…

Голос принадлежал Анхель. Однако это был не ее голос. Голос был пронизан мольбой и покорностью. Анхель говорить таким голосом просто не могла. Это поразило Джека как гром среди ясного неба. И он так и замер, уже положив левую руку на дверь спальни.

– Ладно! Если будешь себя хорошо вести! – тряхнул Анхель за волосы Пабло.

– Я буду! – почти всхлипнула та. – Буду!..

– Обещаешь?

– Да!

– Ладно, сучка! Сейчас посмотрим, что у тебя под юбкой!

С этими словами Пабло отнял нож от шеи Анхель и отпустил ее волосы. Подавшись назад, он небрежно задрал пышную юбку и оттянул указательным пальцем тонкую полоску, уходящую вниз от резинки трусиков.

– А-а!.. – простонала Анхель.

В этом голосе было столько вожделения, что Джек вдруг разом все понял.

– Заткнись, сучка! – грубо произнес Пабло.

Метнув руку с ножом к тонкой полоске ткани, он перерезал ее. Короткая часть полоски метнулась к пояснице Анхель, длинная скользнула вниз. Анхель сладострастно изогнулась.

– Черт!.. – едва слышно выдохнул Джек, подавшись назад.

Развернувшись, он на цыпочках двинулся к кухне-студии. Вслед ему несся грубый голос Пабло и повизгивания Анхель. Мейера эти голоса не заводили. Он в ужасе представлял, что было бы, если бы он успел рвануть на себя дверь и влетел в спальню с кухонным топором в самый разгар сексуальной ролевой игры.

– Кошмар! – невольно покачал головой Джек, оглядываясь через плечо.

Это относилось не к Анхель, это относилось к собственной глупости Мейера. С Анхель все было в порядке. То, чем она занималась сейчас с Пабло, носило всего-навсего компенсаторный характер. Анхель родилась женщиной, а в генотипе женщины заложена покорность самцу. В реальной же жизни Анхель этих самых самцов заставляла ползать перед собой. В результате чего возникал конфликт, который мог привести к разрушительным для психики явлениям.

То, что происходило сейчас в спальне, было самым простым выходом из положения. Джек Мейер это сам проходил. Хотя и не получал такого большого удовольствия от процесса. Но он все-таки был самцом…

95

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Пилар, не ускоряя шаг и не оглядываясь, приблизилась к мангровой роще, примыкавшей к пляжу с юга. Виктор и Теофило к этому времени уже отдалились от Гильермо. Тот присел на песке с бутылкой в руке. Теофило с Виктором вдвоем отошли в глубь пляжа. Пилар отсюда они толком не видели, однако сотрудники «наружки», у которых были приборы ночного видения, доложили, что она обувается на берегу.

Это означало, что Пилар собирается нырнуть в мангровые заросли.

– Они спрашивают, что делать наблюдателям? – посмотрел на Виктора Теофило.

– Пусть кто-то один продолжает идти за ней! – быстро сказал Логинов. – Остальные пусть рассредоточатся вокруг рощи! Передал?..

– Да!

– Тогда пошли!

Виктор свернул и параллельно берегу направился к роще. Теофило шел рядом. Мангровые деревья и кусты росли не слишком густо, однако они имели воздушные корни, опутывавшие каждый ствол сетчатым коконом. Выглядело все очень похоже на лес из черно-белой сказки про Бабу-ягу.

Приблизившись к крайним кустам, Логинов повернул голову и попытался рассмотреть на берегу Пилар, но не смог. Переведя взгляд на рощу, он не заметил ничего подозрительного и негромко сказал:

– Спроси, где она!

Теофило связался с «наружкой».

– Как раз заходит в рощу! – быстро перевел он ответ.

– Тогда пошли! – решительно сказал Виктор.

Он хотел быстро углубиться в рощу, однако почти сразу же споткнулся и едва не упал. Воздушные корни, разглядеть которые в темноте было невозможно, покрывали землю проволокой-путанкой. Передвигаться по роще было можно, только высоко задирая ноги. Теофило, знавший это, опередил Виктора, и они начали по дуге приближаться к берегу…

96

Колумбия, полуостров Гуахира, Каррисаль

– Да! Да! Только не убивай! – доносилось из спальни.

Джек, осторожно выбросивший окурки из пепельницы, так же осторожно проскользнул к лестнице и начал бесшумно взбираться наверх. Анхель, которой предстояло стать главной фигурой в игре Мейера, получала психологическую разрядку, что должно было привести ее в нужную форму.

Это было очень хорошо. Просто великолепно. Джек ведь был, условно говоря, всего лишь композитором, который нацарапывал на нотной бумаге два-три десятка нот. Для того, чтобы эти ноты превратились в песню и зазвучали, нужен был талантливый исполнитель, владеющий даром аранжировки и импровизации. Но и этого было мало. Этот исполнитель должен был находиться в форме. И как раз приведением Анхель в оптимальную форму и занимался в доме колумбийской резидентуры ЦРУ в Каррисале красавчик Пабло. Правда, эта бесценная услуга могла обернуться для Пабло смертью от несчастного случая, но это были всего лишь издержки работы спецслужб, а к ним Мейер давно относился философски.

Поднявшись на второй этаж, он нырнул в спальню, осторожно прикрыл за собой дверь, взял бутылку с виски и вышел на балкон. Над аккуратным двориком переливалось в лунном свете Карибское море. Слышался шорох прибоя, звук и цикад и далекое уханье какой-то птицы.

Джек вдохнул полной грудью свежайшего морского воздуха, плеснул в стакан виски и растянулся в плетеном кресле. Несмотря на все, что с ним случилось, Мейер испытывал эмоциональный подъем. И был полон решимости написать прямо сейчас два десятка нот, которые должны были стать основой партитуры операции «Сальто анхель»…

97

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Теофило Балтазар, имевший опыт передвижения по мангровым зарослям, оторвался от Логинова метров на пять. Тот до сегодняшнего дня в манграх не был и имел о них чисто теоретические познания. Во время службы в «Альфе» Виктор прослушал курс, посвященный действиям в тропиках. С тех пор он смутно помнил, что мангры – это дерево-кустарниковые сообщества, покрывающие морские побережья в приливных зонах. По-русски, просто плавни, только тропические.

Ночью, в темноте, мангровая роща производила гнетущее впечатление. Казалось, что это и впрямь страшный сказочный лес, в котором ожившие ветки то и дело норовят обвить ногу и уронить тебя на землю.

Не успел Виктор кое-как приспособиться и даже почти нагнал Теофило, как по рации прошло сообщение. Кубинец остановился, повернулся и шепотом перевел Виктору:

– Наблюдатель потерял ее из вида! Спрашивает, что делать!

Логинов провел по взмокшему от напряжения лбу рукой и сказал, глядя через плечо кубинца:

– Пусть продолжает двигаться вдоль берега! Если увидит ее, пусть сразу сообщит! – Кубинец шепотом передал команду по-испански. Виктор, выждав, тихо проговорил: – Если она свернула в нашу сторону, нужно ее не пропустить! Расходимся!

Теофило кивнул. Как более опытный ходок в мангровых зарослях он двинулся вдоль берега в глубь рощи. Логинов продолжил приближаться к воде чуть наискосок. Периодически он останавливался и прислушивался. В переплетениях воздушных корней, веток и листьев кипела жизнь. Там что-то приглушенно шуршало, пищало и передвигалось. За этими звуками шагов Виктор так и не расслышал. Зато вдруг увидел вспыхнувший метрах в десяти слева неяркий свет…

98

Колумбия,

полуостров Гуахира, Каррисаль

Мейер проснулся и тут же улыбнулся – еще до того, как открыл глаза. Улыбнулся Джек тому, что где-то совсем близко за окном весело щебетали птицы. На их щебет накладывался едва уловимый шум прибоя. Мейер сладко потянулся и, резко сев, открыл глаза. По привычке он попытался нащупать на тумбочке телефон, но наткнулся рукой только на свои водонепроницаемые часы. Это была единственная вещь, не потерявшаяся и не пришедшая в негодность в результате вчерашнего перелета из Пуэрто-Нариньо.

Мейер посмотрел на циферблат и невольно присвистнул. Время было уже половина второго дня по местному времени. Для Джека, несколько лет подряд не ходившего в отпуск и привыкшего пять, а то и шесть раз в неделю вставать спозаранку, чтобы успеть вовремя добраться до комплекса ЦРУ под Лэнгли, это было абсолютным рекордом лентяйства.

Он быстро вскочил с кровати, натянул шорты и прошлепал босыми ногами к двери спальни. Оказавшись на лестнице, с ходу позвал:

– Анхель! Анхель, ты почему меня не разбудила?

Ответа Джек не услышал. Спускаясь, он позвал еще раз:

– Анхель, ты где? Ау!

Анхель не отозвалась и на этот раз. Тут Джеку пришло в голову, что она может отсыпаться после вчерашних ночных утех с Пабло. Немного поколебавшись, Джек все же нырнул в ведущий к спальне первого этажа коридор и прошел к двери, в которую он вчера едва не ворвался. На этот раз она была открыта пошире – сантиметров на двадцать.

Мейер вежливо поскребся по ней и негромко позвал:

– Прошу прощения! Можно?

Ответа не последовало, и Джек, приоткрыв дверь, осторожно заглянул в спальню. К его удивлению, Анхель там не оказалось. Мейер окинул комнату быстрым взглядом. Постель была застелена – не то чтобы идеально, но аккуратно. И в остальной обстановке тоже царил порядок.

Джек подался назад, прошел по коридору и окинул взглядом кухню-студию. Та тоже выглядела прибранной. Мейер направился к входной двери и вышел на крыльцо. Машина стояла в открытом гараже, поскольку во дворе не было достаточной тени, чтобы спрятать ее от солнца. И тут Джек вдруг догадался, где Анхель.

Быстро сбежав по ступенькам крыльца, он пересек нагретый на солнце асфальт подъездной дорожки и несколько секунд спустя оказался возле убегавшей к воде лесенки с белыми перилами. Анхель лежала на небольшом причале лицом вниз, прикрыв голову шляпой вроде сомбреро.

– Анхель! – весело позвал Мейер. – Ты там не получила солнечный удар?

Анхель приподняла шляпу и посмотрела из-под нее на Мейера:

– С добрым утром! Выспался?

– Да! Ты почему меня не разбудила раньше?

– Потому что ты не сказал, Джек, – пожала плечами Анхель. – Тебя покормить или сам справишься?

– Как хочешь, – пожал плечами Мейер, окидывая взглядом горизонт. – Если есть желание, то можешь покормить. А нет, сам что-нибудь найду в холодильнике…

– Тогда сейчас покормлю, – приподнялась Анхель. – Только окунусь сперва.

– А вода теплая?

– Здесь вода теплая круглый год, Джек. Это же Гуахира, а не Аляска. Субэкваториальный климат.

Отложив шляпу, Анхель ловко завязала сзади тонкий лифчик, который развязывала, чтобы избежать при загаре светлых полосок на спине. После этого она быстро встала и потянулась с ленивой грацией пантеры. Спускавшийся вниз Джек окинул ее идеальную фигурку быстрым взглядом.

Анхель была чудо как хороша. Однако Мейер никаких сексуальных чувств не испытывал. Он смотрел на Анхель немного другими глазами. Такими, какими владелец смотрит на свою породистую кобылицу за несколько дней до скачек. Поэтому, если бы Мейеру кто-то намекнул насчет интимной связи с Анхель, он бы даже не обиделся, а просто бы здорово удивился. Потому что к скаковой лошади нельзя испытывать половое влечение…

Потянувшись, Анхель сделала короткий шажок к торцу причала и нырнула, уйдя в воду практически без брызг. Мейер самодовольно ухмыльнулся. Его кобылица находилась в отличной форме. Анхель вынырнула метрах в пяти от причала и тут же развернулась.

Джек ступил на нагревшийся настил и стащил с себя шорты. Под ними на Мейере были немного великоватые трусы. Только тут Джек почувствовал некоторую неловкость и подтянул их повыше. При этом Мейер посмотрел на свой слегка выпятившийся живот и застеснялся окончательно. В сравнении с Пабло он должен был выглядеть в глазах Анхель мешком. И Джек, поспешно подскочив к краю причала, прыгнул в воду ногами вниз. В воздух взметнулся целый столб брызг, так что Анхель невольно отвернулась.

– Извини! – заорал Мейер, выныривая и фыркая. – С техникой прыжков у меня слабовато…

– Я заметила! – улыбнулась Анхель. – Ты что предпочитаешь в это время суток, омлет с беконом или отбивную с гарниром?

– А что быстрее готовится? – спросил Джек.

– Омлет с беконом…

– Ну тогда в это время суток я предпочитаю его!

– Отличный выбор, сеньор! – кивнула Анхель, подплывая к лесенке. – Тогда в вашем распоряжении ровно три минуты на водные процедуры, после чего ждем вас к столу… Кофе, чай, капучино, сок?

– Кофе и фрэш из апельсинов, если можно.

– Можно, сеньор! Желание клиента для нас закон, – сказала Анхель, выбираясь по лесенке на причал. – Только не заплывайте далеко…

– А тут что, есть акулы? – испуганно развернулся к причалу Джек.

– Теоретически да, – кивнула Анхель, подхватывая с настила шляпу. – Однако, насколько мне известно, за последние сто лет в Каррисале случаев появления акул-людоедов зафиксировано не было. Я просто имела в виду, сеньор, чтобы вы не увлеклись плаванием и не опоздали к столу…

99

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Увидев вспыхнувший впереди в мангровой роще неяркий свет, Логинов инстинктивно присел. Свет двинулся в его сторону, и только теперь Виктор расслышал звук шагов. Будь это русская березовая роща, он немедленно попятился бы назад. Однако в манграх передвигаться задним ходом было практически невозможно. Если не на первом, то на втором шаге Виктор обязательно бы споткнулся.

Поэтому он не стал двигаться с места, а очень осторожно привстал и выглянул. Неяркий свет оказался светом дисплея мобильного телефона. Тот, кто приближался к Логинову, использовал его в качестве фонарика.

Виктор замер, выжидая. Свет смутным пятном плыл навстречу, смещаясь то в одну, то в другую сторону. Логинов сообразил, что человек с мобильным что-то ищет. Облизнув пересохшие губы, он продолжил за ним следить.

В какой-то момент пятно прыгнуло вверх, на миг осветив силуэт. И Виктор узнал Пилар. Смахнув что-то со лба рукой с телефоном, она сделала еще пару шагов и вдруг тихонько вскрикнула. Вернее даже не вскрикнула, а вздохнула.

Свет прыгнул вперед и почти поблек. Пилар освещала что-то над самой землей. Оттуда донесся шорох, потом свет от мобильника снова прыгнул вверх. Вжикнув молнией висящей на плече сумочки, Пилар посветила в нее и что-то быстро достала. После чего снова присела.

Виктор последовал ее примеру, потом прикрыл ладонью рот и совсем тихо проговорил, прижав микрофон микрогарнитуры к горлу:

– Это я! Она вскрывает тайник! Так что ждем!

– Принял! – отозвался в наушнике голос Теофило, и он тут же передал сообщение по-испански для сотрудников «наружки» DISIP.

Виктор снова осторожно приподнялся. Пилар вскрывала тайник. Его, видно, оплели стебли, и она, судя по звуку, пилила их маникюрной пилочкой. Теперь все стало на свои места.

Пилар приехала на пляж Плайас-Куягуа не на встречу, а к тайнику в мангровой роще. Пробираясь к нему, она услышала что-то подозрительное и выключила мобильный. Но Логинову удалось не нашуметь, и Пилар продолжила поиски…

100

Колумбия,

полуостров Гуахира, Каррисаль

– Черт, какой кофе! – воскликнул Мейер. – Где ты его достала?

Анхель посмотрела на него с некоторым удивлением.

– Самый лучший кофе выращивают в Колумбии, Джек. Он здесь продается на каждом углу.

– Черт! А моя хозяйка в Пуэрто-Нариньо травила меня какой-то гадостью… А еще можешь сварить?

– Конечно! – кивнула Анхель. Поднявшись с грацией пантеры, она прошла с туркой к раковине и сказала: – Она случайно не вдова была, Джек?

Джек Мейер удивленно уставился на Анхель. Знать, где он жил, она не могла никак. Проницательность была просто сногсшибательной.

– Вдова, – сказал Джек. – Вьюда де Молина… А как ты догадалась?

– Можно, я тебе не скажу?

– Мне интересно, – проговорил Мейер, беря стакан с остатками апельсинового фрэша.

– Ты уверен, что хочешь это знать?

– Да! – кивнул Джек и выцедил остатки фрэша.

– Колумбия – дикая страна, – быстро сказала Анхель. – Вдовы, в надежде выйти замуж, подмешивают мужчинам в питье свои месячные…

– П-ф-ф-ф! – не смог удержать во рту фрэш Мейер.

– Я же тебя предупреждала! – пожала плечами Анхель и спокойно двинулась к плите.

Джек бухнул стакан о стол, отерся салфеткой и проговорил, скривившись:

– Но ведь ей было… черт знает сколько лет!

– Любви все возрасты покорны, Джек!

– Я имею в виду, что… что… До скольки лет у женщин месячные?

– Это индивидуально, Джек. Забудь. Надо было тебе не говорить.

– Проклятые дикари! – вздохнул Мейер, вытирая салфеткой стол.

– Я вытру, Джек! – оглянулась Анхель.

– Я сам, а то еще кофе сбежит… – сказал Мейер и вдруг подозрительно посмотрел на Анхель. – Я надеюсь, ты не…

– Нет, Джек! Я не хочу замуж. Тем более, за тебя!

– Спасибо! – вымученно улыбнулся Мейер. – Это, пожалуй, единственная хорошая новость за истекшие сутки… Что за страна? Извини, Анхель, но я, пожалуй, не буду кофе.

– Ничего страшного, Джек! Я с удовольствием выпью сама. Так зачем ты меня вытащил сюда?

– Примерно через неделю Чавес должен выступить на митинге в нефтяной столице Венесуэлы Маракайбо… И я придумал, как ты можешь добраться до него, практически не рискуя!

– Ну тогда я тебя внимательно слушаю, Джек. Рассказывай…

101

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

По идее, вскрытие тайника должно было занять довольно много времени. Виктор немного подождал, развернулся и начал осторожно отдаляться от Пилар. Теперь главное было не обнаружить себя. Однако отойти Виктор успел только на пару метров.

В этот момент Пилар вдруг поднялась. Логинов присел, глядя через плечо. Пилар развернулась, и смутное пятно света начало отдаляться к берегу. Это было очень странно, но обдумать, что это означает, Виктор толком так и не успел.

Со стороны берега вдруг послышался странный урчащий звук. Пилар тут же остановилась. Звук повторился, девушка медленно подалась назад. А потом вдруг ойкнула и бросилась убегать. Прямо в сторону Виктора. Тот несколько мгновений сидел неподвижно, потом в наклонном положении метнулся через заросли к пляжу. Пилар за шумом своих шагов слышать его была не должна. И не услышала.

Зато вскоре она тоже свернула к пляжу. Логинов старался уйти как можно скорее, однако ему нельзя было шуметь. Пилар об этом не задумывалась, поэтому передвигалась намного быстрее Виктора. Расстояние между ними быстро сокращалось. Логинов решил спрятаться и поменял курс, забирая в сторону от берега. Но Пилар несколько мгновений спустя сделала то же самое.

До пляжа было уже совсем близко, несколько метров. Но выбраться на него Виктор так и не успел. Пилар в свете своего мобильника уловила впереди движение и резко остановилась, что-то проговорив по-испански. Убегать было нельзя, и Логинов, тоже остановившись, измененным голосом проговорил через плечо по-английски:

– Извините, вы что-то сказали?

– Я спросила, здесь кто-то есть?

– Есть, я пытаюсь выбраться на пляж, сеньора… – буркнул Виктор и тут же двинулся вперед, осветив себе дорогу быстро вытащенным мобильником.

Он рассчитывал, что Пилар примет его за туриста, справлявшего в кустах нужду, и двинется другой дорогой. Однако девушка неожиданно вскрикнула:

– Подождите меня! Там в кустах, кажется, анаконда! Или аллигатор!

Логинов решил притвориться глухим. Однако от Пилар оказалось не так-то просто отделаться.

– Стойте! Да стойте же вы! Вы что, бросите меня на съедение? – крикнула она, устремляясь следом.

Логинов хотел было ускорить шаг, но, как назло, зацепился за корень. Пока он высвобождал ногу, Пилар оказалась тут как тут. Непредвиденную задержку Виктора она приняла за запоздалый джентльменский поступок и быстро проговорила:

– Спасибо! Где тут пляж?

– Там! – махнул Виктор телефоном в сторону моря.

Он сказал это измененным голосом, но Пилар была совсем рядом. Она просто не могла его не узнать…

102

Колумбия,

полуостров Гуахира, Каррисаль

Джек настолько тщательно продумал свой план, что изложил его Анхель за пару минут, в течение которых та варила кофе. В тот момент, когда она прошла к столу с дымящейся чашечкой и присела, Мейер сказал:

– Вот что я придумал, в общих чертах…

Анхель подула на кофе и сделала небольшой глоток. Потом сказала:

– Идея отличная, Джек. Но, по-моему, ты перемудрил…

– В каком смысле?

– В прямом. Это слишком сложно. А то, что слишком сложно, как правило, не работает. Поэтому предлагаю все упростить. И сделать все следующим образом… – Свой вариант Анхель изложила в течение одной минуты, после чего спросила: – Ну, что скажешь, Джек?

– Черт! Это несколько неожиданно, но… А можно мне кофе? – посмотрел в сторону плиты Мейер.

– Да, конечно! – с улыбкой поднялась Анхель.

Когда она вернулась к столу с дымящейся чашечкой, Джек сидел, уставившись невидящим взглядом в столешницу. Анхель осторожно поставила кофе и присела. Мейер еще несколько секунд сидел неподвижно, потом проговорил:

– Здорово… Ты здорово придумала! Это должно сработать, Анхель!

Быстро подняв глаза, Джек увидел кофе и схватил чашку. Отхлебнув из нее, он прищурился от удовольствия и покачал головой:

– Какой отличный кофе! Ты просто волшебница… Тогда что, готовить поездку твоей сестры в Венесуэлу?

– Да, Джек. Готовь. А я займусь подготовкой своей поездки в Маракайбо. Отец несколько раз возил меня в те места отдыхать…

103

Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа

Пилар подняла руку со своим мобильником и проскользнула в сторону пляжа, почти коснувшись Виктора. В другой руке она держала три огромных цветка. Они не пахли, так что запах, исходивший от девушки, Логинов почувствовал отлично. От этого запаха он буквально остолбенел.

Пилар как ни в чем не бывало двинулась к пляжу, а Виктор так и остался стоять соляным столбом. Цветы без запаха и запах Пилар огорошили его. Девушка отдалилась метра на три и оглянулась:

– Эй, с вами все в порядке?

– Да! – наконец сдвинулся с места Виктор. – Все о’кей!

Минутку спустя они вышли на пляж. Пилар облегченно вздохнула и повернулась к Виктору. Тот снова ощутил ее запах.

– Спасибо! – проговорила Пилар. – Это вам за то, что вывели меня! По индейским преданиям, этот цветок приносит забвение и покой, если сорвать его ночью!

С этими словами Пилар протянула Виктору один из своих трофеев. Тот взял цветок и кивнул:

– Спасибо…

– Не за что! Не потеряйте! Всего доброго! – кивнула девушка и, быстро развернувшись, направилась по песку прямиком к стоянке такси.

– Взаимно! – проговорил ей вслед Виктор.

Поднеся цветок к носу, он негромко проговорил в рацию:

– Она уходит к стоянке такси…

Теофило передал сообщение сотрудникам «наружки», после чего спросил по-английски:

– Ты где?

– На пляже, на краю рощи. Выбирайся, я жду. Только осторожнее, там вроде какой-то гад ползучий в манграх. Шипит и урчит.

– Понял!

Фигурка направившейся к стоянке Пилар уже почти растворилась в темноте. Она так ни разу и не оглянулась. Виктор перевел взгляд на цветок в своей руке. Он был то ли желтого, то ли темно-розового цвета. Логинов повертел его в руках, потом резко повернулся и швырнул через плечо в мангровую рощу.

– Эй! Ты чего кидаешься? – спросил Теофило, как раз вынырнувший из кустов и едва успевший отбить цветок рукой.

– Извини! – сказал Виктор, – Я случайно…

– Так где Пилар? – быстро проговорил Теофило, подходя к нему.

– Расслабься. Это не Пилар! – покачал головой Виктор и вытащил из кармана сигареты.

– Что?

– Это не Пилар, – повторил Виктор.

– Не понял…

– Я ошибся, Теофило. Это была не она. Мы случайно столкнулись в кустах и перекинулись парой слов. Она действительно журналистка. В рощу полезла, чтобы нарвать цветов…

– Подожди… Ты уверен?

– Конечно. На двести процентов. Я слышал ее запах… Да и не стала бы Пилар заниматься подобной чепухой с цветами. И не испугалась бы какой-то рептилии. Тем более не попросила бы помощи у мужчины…

– Ты хочешь сказать, что это ее сестра?

– Да. И они похожи как две капли воды. Вот в чем фокус, Теофило…

В этот момент у Виктора в кармане завибрировал телефон. Он вытащил его и, глянув на дисплей, ответил:

– Да, Серега!

– Не разбудил, товарищ полковник?

– Не разбудил, у нас тут веселье в самом разгаре. Да хоть бы и разбудил… Ну, что у тебя?

– Да не знаю, как и доложить, товарищ полковник…

– Докладывай как есть.

– Ну, значит, так… Оказывается, Пилар под именем Долорес Морено является довольно известной в Аргентине журналисткой. То есть не то чтобы в общенациональном масштабе, но в Патагонии точно… Я просмотрел ее публикации за последний год. Специализируется она на больших материалах. Это или интервью с известными людьми, или обстоятельные репортажи о каких-нибудь крупных событиях. К примеру, о ежегодном карнавале в Бразилии или об Панамериканском конкурсе красоты. Последний опубликованный материал – репортаж со съезда партии перонистов, который закончился меньше недели назад. Он снабжен несколькими фото, на которых она фигурирует. Судя по всему, товарищ полковник, это ловкий фотомонтаж. Потому что в это время Пилар была в Венесуэле…

– Это не фотомонтаж, Серега…

– Виноват, товарищ полковник?

– Долорес Морено и Пилар сестры.

– Вы хотите сказать, что у Пилар есть сестра-близняшка?

– Да!

– Гм-м… Так, а…

– Я сам это только что понял. Так что твое задание несколько изменяется. Профессиональную деятельность Долорес Морено отодвигаешь в сторону. И занимаешься установлением ее родственных связей. Надо узнать как можно быстрее, нет ли у нее сестры-близняшки. Понял?

– Да, товарищ полковник, – немного растерянно проговорил Сергей. – Значит, их две…

– Ориентировочно. Но вообще может оказаться и больше. Понял?

– Теперь да!

– Ну тогда все!

Теофило, прислушивавшийся к телефонному разговору Виктора, спросил, как только он отнял трубку от уха:

– Ты что, думаешь, их может быть трое?

– Это не такая уж и редкость, – пожал плечами Логинов. – У нас в России какая-то ткачиха недавно пятерых родила. Времени только совсем мало осталось для выяснения. Вот что плохо…

В этот момент к ним с Теофило подошел капитан Гильермо Эрнандес. В руке он нес бутылку слабоалкогольного напитка, с которым изображал на пляже замечтавшегося представителя богемы.

– Что-то случилось? – с ходу спросил Эрнандес.

– Скорее выяснилось, – сказал Виктор. – Это не Пилар, а ее сестра.

– А как вы это выяснили?

– Идем, – развернулся Логинов. – По дороге расскажу…

Капитан Эрнандес выслушал краткий пересказ истории о встрече в манграх. Выбросив в урну на краю пляжа почти полную бутылку, он вынул из кармана ключи от машины и сказал:

– Понятно… А может, это все-таки она? Просто мастерски играет?

– Да нет. Я же с ней спал. Сыграть можно что угодно, но запах… Его не поменяешь. Он у каждой женщины неповторимый. Биохимия…

Капитан Эрнандес опустил голову и по пути к машине задумчиво молчал. Усевшись за руль и запустив мотор, он вдруг сказал, посмотрев на Виктора:

– Так тогда может быть, что в Венесуэлу по паспорту Долорес прилетела Пилар! А потом они где-то поменялись местами!

– Теоретически может быть все, Гиль. Только зачем такие сложности? Это же не мыльная опера… – пожал плечами Виктор. – Свяжись с «наружкой», – повернулся он к Теофило. – Узнай, что там… Ты, похоже, тоже удивлен, а?

– С чего ты взял?

– С того, что ты даже забыл сказать, что нужно было вызывать Марибель…

104

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

Сергей Андриянов потер пальцами глаза. Часы в правом нижнем углу монитора лэптопа показывали половину третьего ночи. Сергей свернул все программы и выключил компьютер. После этого он вышел на увитый зеленью балкон и закурил.

Вид отсюда открывался просто-таки замечательный. Однако Сергей приехал в Генераль-Рока не за впечатлениями. Он прибыл сюда за информацией. И поселился он в этой квартире не потому, что из нее открывался замечательный вид на реку Рио-Негро, а потому что в любой гостинице информацию о постояльцах передают в полицию и спецслужбы. Кроме того, установить негласное наблюдение за постояльцем гостиницы намного легче.

Это были азы работы развчедчика. Их в Академии ФСБ Андриянов усвоил накрепко. Поэтому он не только поселился в съемной квартире, но и прихватил с собой лэптоп с доступом в Интернет. Собирать информацию в нем, не привлекая к себе внимания, было намного быстрее и безопаснее, чем у людей.

Проблема заключалась в том, что информации, за которой приехал в Патагонию Сергей, в Интернете не было и быть не могло. Зато он наконец четко уяснил, где ее искать и каким образом. Перекурив, Сергей быстро принял душ и тут же завалился спать, даже не включив телевизор. У него завтра был слишком трудный день, чтобы тратить время попусту…

105

Венесуэла, Маракайбо

Сотрудники «наружки» DISIP доложили, что Долорес Морено расплатилась с таксистом у «Интерконтиненталя» и поднимается к себе в номер. Капитан Эрнандес вел машину к управлению DISIP. Подполковник Адан Услара, которому Виктор позвонил по дороге от Плайас-Куягуа в Маракайбо, как раз проводил позднее совещание и попросил Логинова подъехать. Раскалившийся за день Маракайбо успел остыть. На ярко освещенных центральных проспектах бурлила ночная жизнь. Квартал, в котором располагалось управление DISIP, находился чуть в стороне от центра. Здесь улицы были практически пустынными. Соседние здания, казалось, спали в ожидании следующего рабочего дня. Зато в DISIP свет горел почти в половине окон.

Капитан Эрнандес, притормозив у шлагбаума, заехал на ведомственную парковку. Войдя в здание DISIP, они разделились. Эрнандес поехал в лифте в свой отдел, Виктор с Теофило пешком поднялись на второй этаж, где располагался временный кабинет подполковника Услары. Совещание уже закончилось, и подполковник курил у себя, стоя перед окном с поднятыми жалюзи.

– Проходите! – оглянулся он. – Присаживайтесь!

Виктор с Теофило уселись на те же стулья, что и днем. Подполковник Услара прошел к своему столу и стряхнул пепел в сувенирную пепельницу компании «Petroleos dt Venezuela». Выглядел он еще более уставшим, чем раньше.

– Так что вам удалось выяснить, полковник, а то я не совсем понял?

– Долорес Морено сестра Пилар… – пожал плечами Виктор и максимально кратко уже в третий раз пересказал события на пляже Плайас-Куягуа.

Однако подполковник кратким изложением не удовлетворился и начал задавать уточняющие вопросы. Наконец он уяснил ситуацию и сказал:

– Понятно… То есть, наоборот, ничего не понятно. Значит, Долорес Морено действительно та, за кого себя выдает…

– Да, – заявил Виктор. – Она действительно журналистка и сотрудница «Диарио Рио-Негро». Причем специализируется на интервью со знаменитостями, а также на больших репортажах о более-менее значительных событиях. Так что, в принципе, ее приезд в Венесуэлу выглядит абсолютно мотивированным. И в Маракайбо, в частности, тоже…

– А эта информация откуда?

– От моего коллеги, который находится в Генераль-Рока. Я вам о нем говорил.

Услара кивнул:

– Понятно… То есть не очень. Я имею в виду, что непонятно, прибыла ли Долорес Морено в Венесуэлу исключительно как журналистка или это часть плана ЦРУ.

Логинов прикурил и ответил:

– Объективной информации, конечно, пока что маловато, но мое мнение следующее. Долорес Морено прибыла в Венесуэлу в рамках плана ЦРУ по устранению Уго Чавеса. Это не совпадение, а просчитанная комбинация. Но при этом сама Долорес об этом ничего не знает и даже не догадывается.

– Угу… А на чем основано ваше последнее предположение? На впечатлении, которое она на вас произвела при встрече в мангровой роще на Плайас-Куягуа?

– И на впечатлении тоже, – согласился Виктор. – Но главное, что она пошла в эту рощу за этими цветами. Будь она в курсе того, что ее используют в тщательно продуманной операции спецслужбы, навряд ли она вела бы себя настолько непосредственно и необдуманно…

– Если только эта необдуманность не является тщательно просчитанной, – хмыкнул подполковник Адан Услара.

– Это тоже может быть, – кивнул Виктор. – Если судить по тому, насколько изощренно работали агенты ЦРУ в Сан-Хуане, такой вариант тоже нельзя исключать. Несмотря на мое субъективное впечатление.

– Да уж, – вздохнул подполковник Услара, – задали вы нам задачку.

– Это не я, подполковник. Это ЦРУ. Я пытаюсь вместе с вами разгадать ее…

106

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

Здание архива Генераль-Рока было типичным образчиком колониальной архитектуры. Сергей Андриянов сидел за столом для посетителей в почти пустынном зале с высоким потолком. Перед ним лежал свежеотпечатанный список. Получить информацию в архиве оказалось довольно просто. Аргентина в этом смысле была очень цивилизованным государством.

Проблема заключалась в том, что Морено, видимо, была не настоящей фамилией Долорес, а журналистским псевдонимом. Это здорово осложняло дело. У испаноговорящих наций с фамилиями разобраться и так не очень просто. Дети получают две фамилии. Первую от отца, вторую от матери. Учитывая, что те, в свою очередь, также имеют две фамилии, даже при отсутствии псевдонимов можно легко запутаться. С псевдонимами же дело усложнялось многократно…

Сергей думал, что теперь делать, как вдруг увидел девушку, вошедшую в зал. Ей было двадцать два или двадцать три года, не больше. Она была с короткой стрижкой и в тонких прямоугольных очках, которые ей очень шли. Девушка была не латиноамериканка, хотя имела темные волосы. Выглядела она очень и очень привлекательно, однако Андриянову сейчас было не до девушек. Он отлично понимал, что информацию о родственных связях Долорес Морено нужно было раздобыть как можно быстрее. Сегодня же. А он только что уперся в глухую стену. Поэтому Сергей заставил себя отвести глаза от новой посетительницы архива и снова посмотрел на бесполезный список.

В этот момент в его голове что-то щелкнуло. Несколько мгновений Сергей пытался понять, в чем дело, потом снова украдкой посмотрел на девушку. И вдруг почувствовал выброс в кровь адреналина.

Шедшая по проходу в сторону Сергея девушка была в сандалиях на плоской подошве, ремни которых обвивали ее щиколотки. Ножки у нее были стройные, загорелые, их прикрывала средней длины голубая юбка. Под цвет юбки была блузка без рукавов, зато с нагрудным кармашком. Из этого кармашка выглядывала ламинированная карточка с логотипом газеты «Диарио Рио-Негро». Именно этот мельком увиденный логотип и привлек внимание Андриянова.

Теперь Сергей уже не отрывал от девушки глаз, хотя и следил за ней украдкой. Та прошла еще несколько метров и уселась за стол неподалеку от Сергея. При этом ее попка эффектно выпятилась под тонкой тканью юбки, а на пояснице обнажилась татуировка. Это была не какая-то унылая блекло-розовая бабочка и не стрельчатый черный узор, а зеленый аллигатор с загнутым хвостом.

Сергей незаметно оглянулся. Кроме них с только что вошедшей девушкой в зале для посетителей находилось только четыре человека. Все они были заняты своими делами. Видеонаблюдения в зале вроде не было, однако Сергей в Академии ФСБ учился очень хорошо. И крепко усвоил, что для того, чтобы не привлекать к себе внимания и не вызывать подозрений, нужно, чтобы любое действие выглядело мотивированным. На человека, который прячет свое лицо под зонтом в сухую погоду, будут таращиться все встречные. Если то же самое делать под дождем, никто этого даже не заметит.

Сергей поднял голову и покосился на окно, откуда на его стол надвигались лучи утреннего солнца. Изобразив недовольную гримасу, он тихонько отодвинул стул, поднялся, так же тихонько поставил стул на место и забрал со стола свои пожитки. Двинувшись по ряду к проходу, он делал вид, что ищет другое, защищенное от солнца место.

Несколько секунд спустя Сергей уже повернул в следующий ряд и пошел вдоль столов. Девушка, которая его интересовала, вытащила из своего кожаного кейса ручку и принялась просматривать полученные в архиве листы. Андриянов остановился, не дойдя до нее пары метров.

Положив свою распечатку на стол, он тихонько уселся и сделал вид, что делает на листе какие-то пометки. На самом деле Сергей наблюдал за сидящей в переднем ряду столов чуть наискось от него девушкой. Торчавшей в ее нагрудном кармашке карточки с этого ракурса видно не было, зато Сергей рассмотрел тонкую ленту, на которой эта карточка висела на шее девушки. На ленте по всей длине повторялись три слова: «Диарио Рио-Негро».

Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что это означает. Девушка работала в той же газете, что и Долорес Морено. И Андриянов быстро прикинул, как лучше воспользоваться столь удачно подвернувшимся случаем. Никаких обручальных колец на руках коллеги Долорес не было. И Сергей решил брать ее кавалерийским наскоком.

Мужскими комплексами неполноценности Андриянов не страдал. С комплексами в разведке делать нечего. То есть разведчик, конечно, тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. В том числе и различные комплексы. Но комплексовать себе могут позволить представители других профессий. Разведчик свои комплексы должен душить на корню и выжигать каленым железом. В данном же случае Сергею даже не нужно было прилагать для этого усилий.

Он был парень видный, стройный и симпатичный. И вполне мог украсить собой обложку любого женского журнала. Хоть с обнаженным торсом, хоть без него. Никаких изъянов, препятствующих демонстрации обнаженного тела, у Сергея не было. Наоборот, торс у него был рельефный, с выступающими бугорками мышц. Загляденье, а не торс. Так что комплексовать предстояло вовсе не Сергею, а очкастой девице, сидевшей в паре метров от него…

107

Венесуэла,

Маракайбо, гостиница «Лючия»

На тумбочке запиликал и задребезжал мобильный телефон Теофило. Логинов приоткрыл один глаз и сонно сказал:

– Алло, гараж!

– Да слышу я, слышу! – пробормотал Теофило. Нашарив телефон, он ответил, кого-то выслушал и буркнул по-испански: – Хорошо!

– Что? – спросил Логинов.

– Ремедиос Гонсалес только что спустился вниз и завел мотор своего «Шевроле» для прогрева. Через пять минут будут выезжать…

– Так звони Гилю! – резко приподнялся Логинов.

– Его уже подняли, – зевая, как гепард, сказал кубинец. – И чего она так рано встала?

Логинов откинул одеяло, вскочил с кровати и начал быстро одеваться. Собственно, было не так уж и рано, уже почти семь. Просто они с Теофило засиделись вчера допоздна в DISIP у подполковника Услары. Долорес же сразу по возвращении с пляжа Плайас-Куягуа завалилась спать, так что и проснулась соответственно рано.

– Бриться не успеваем, – сказал Логинов.

– А для кого бриться? – меланхолично сказал Теофило. – Все равно Марибель в Каракасе…

Пять минут спустя они уже вышли из гостиницы. У крыльца стояла почти новенькая «Тойота Королла», за рулем которой сидел капитан Гильермо Эрнандес. Когда Виктор с Теофило сели в нее и поздоровались, Гиль похвастался:

– Включал кондиционер, работает как морозильная камера!

– Предупредить надо было, мы бы шубы прихватили, – сказал Виктор. – Трогай свой рефрижератор!

Капитан лихо отъехал от крыльца. Новая машина была одним из следствий вчерашней ночной беседы с подполковником Усларой. Кроме того, следили за Ремедиосом Гонсалесом и Долорес теперь две другие бригады «наружки». На всякий случай, чтобы Ремедиос с Долорес случайно не срисовали примелькавшихся «топтунов». Вдобавок при первой возможности в номерах журналистов «Диарио Рио-Негро» должны были установить видеокамеры…

108

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

Сергей очень быстро собрал свои пожитки и поднялся из-за стола. Собственно, пожитков у него особых не было. Он просто сунул свернутую арихивную распечатку и ручку в карман. Девице из «Диарио Рио-Негро» времени на сборы понадобилось несколько больше. Поэтому Сергей без особого труда подгадал так, что поднялись они из-за своих столов практически одновременно.

Само собой, что их взгляды невольно встретились. И тут Андриянов улыбнулся. Неотразимой улыбкой. Абсолютно все женщины, независимо от национальности, вероисповедания и занимаемой должности, романтические дуры. В том смысле, что верят в принцев. Сергей улыбнулся улыбкой принца из сказки и тут же направился к выходу. Не оглядываясь. Зато ощущая спиной взгляд девицы из «Диарио Рио-Негро».

Оглядываться Сергею было вовсе не обязательно. Он и так знал, в каком она находится состоянии. Ждала всю жизнь принца, ждала и наконец встретила в архиве Генераль-Рока. А принц вдруг развернулся и к выходу направился.

Чтобы девица как следует прочувствовала все это, Сергей не оглядываясь дошел до двери из зала и вынырнул в коридор. Он успел уяснить, что девица просмотрела полученные в архиве данные и эта информация ее удовлетворила. Так что задерживаться в здании ей смысла не было. Поэтому Сергей, замедлив шаг, направился к выходу на улицу.

Девица вынырнула в коридор несколько секунд спустя. Сергей, по-прежнему не оглядываясь, дошел до выхода и толкнул дверь. После прохлады основательного здания колониальной архитектуры на улице было душно. Колонизаторы были людьми бездушными, рабов-строителей не жалели, поэтому зданий понастроили хороших.

Андриянов вышел на крыльцо, тут же свернул и спрятался за одной из колонн. После этого он вынул из кармана пачку сигарет и закурил. Пачку Сергей сунул обратно и, повернув голову, прислушался. Наука соблазнения такая же наука, как и садоводство. Если быть нетерпеливым и раньше времени потрясти яблоню, то тогда на голову тебе почти наверняка грохнется зеленое яблоко и набьет шишку. Если выжидать слишком долго, то есть риск, что на голову тебе плюхнется уже сгнивший плод. Но если все рассчитать правильно и подойти вовремя, то останется только протянуть руку, и созревший плод упадет в нее сам.

Услышав звук открывшейся двери, Сергей замер. Нужно было дать время девице в очках из «Диарио Рио-Негро» понять, что принц куда-то подевался навсегда. Растворился в утреннем мареве. Промелькнул на горизонте несбыточной мечтой и исчез.

Девица сделала пару шагов к ступеням. Андриянов, ловко поймав ее на противоходе, сместился за колонной, оставаясь невидимым. Шаги затихли. Девица явно растерянно оглядывалась по сторонам. Потом Сергей расслышал ее вздох. Она была шокирована тем, что упустила свое счастье. Теперь надо было дать ей как следует прочувствовать всю горечь этой невосполнимой утраты.

Девица щелкнула замком своего кейса. Сергей понял, что она прочувствовала и собирается то ли закурить с горя, то ли позвонить своему бывшему отправленному в отставку бойфренду, чтобы временно вернуть его для восстановления душевного равновесия.

Тут уж Сергей мешкать не стал. Он нырнул за колонну и выдвинулся к девице сзади. Так, чтобы она расслышала его шаги и оглянулась. Девица стояла на крыльце с висящим на плече открытым кейсом и держала в руках пачку сигарет и зажигалку с логотипом газеты «Диарио Рио-Негро». Услышав шаги, она оглянулась. Сергей тут же одарил ее улыбкой принца и сказал, протягивая вперед незажженную сигарету:

– Прошу прощения, сеньора, прикурить можно?

Девица от неожиданности и нереальности обрушившегося на нее счастья на пару секунд остолбенела. Потом, не в силах справиться с нервным потрясением, скривила губы и наконец сказала, совсем тихо:

– Отвали, а?..

В первый момент Сергей решил, что просто ослышался. И он переспросил:

– Что, простите?

– Говорю, отвали! – сказала девица и отвернулась.

Андриянов пролепетал:

– Простите, вы меня, наверное, не так поняли. Я просто хотел попросить…

Вытащив из пачки сигарету, девица бросила через плечо:

– Не езди мне по ушам, понял! Я что, не видела, как ты в зале раздевал меня глазами?..

Щелкнув зажигалкой, девица прикурила и быстро сунула пачку и зажигалку в кейс. Потом закрыла замочек и сказала:

– На пляже лучше позагорай, красавчик…

– В каком смысле? – оторопело проговорил Сергей. – В смысле э-э… смуглости?

– Нет, в смысле дур. Там их куча.

С этими словами девица из «Диарио Рио-Негро» начала быстро спускаться по ступенькам архива. Андриянов смотрел ей вслед. Отшили его просто ужасно. Нарвавшись на таких девиц три-четыре раза кряду, можно было закомплексовать на всю жизнь.

– Ладно! – негромко крикнул Сергей, устремляясь вслед за девушкой. – Вы меня раскусили! Я правда раздевал вас глазами. Потому что вы мне очень понравились…

Сергей нагнал девушку и пошел рядом.

– Ну и что ты от меня хочешь теперь?

– Прикурить!

Девица вдруг резко остановилась, так что Сергей по инерции на шаг опередил ее.

– Точно? – спросила она.

– Ну да! – кивнул Сергей, поворачиваясь к ней.

Девица окинула его пристальным взглядом. Чуть пониже пояса. После чего резко протянула руку к его карману и безошибочно нащупала зажигалку.

– А это что?

Говорить, что в зажигалке кончился газ, было бесполезно. Поэтому Сергей виновато вздохнул. Девица окинула его взглядом. Причем даже не презрительным, а скорее сочувственным. После чего двинулась дальше. Сергей смотрел ей вслед растерянным взглядом…

109

Венесуэла, Эль-Табласо

– Вовремя нам машину поменяли! – сказал капитан Эрнандес. – А то в старой вообще задохнулись бы.

– Люди же здесь как-то живут, – пожал плечами Логинов.

– Я бы не смог! – покачал головой Эрнандес.

Пейзаж, открывавшийся за окнами «Тойоты», был из серии «бой в Крыму, все в дыму, ничего не видно». В Эль-Табласо, куда Ремедиос Гонсалес и Долорес приехали из Маракайбо, располагался крупнейший в Латинской Америке нефтехимический комбинат. Именно на нем перерабатывались миллионы баррелей нефти, добываемых в провинции Сулия. Само собой, что воздух Эль-Табласо имел весьма специфический запах.

У Теофило запиликал телефон. Коротко переговорив с сотрудниками «наружки», он сообщил:

– Долорес выбралась из машины и делает панорамные фото нефтехимического комбината… Может, пока заскочим куда-нибудь перекусим?

Виктор с Гилем переглянулись и синхронно покачали головами:

– Лучше мы потерпим.

– Ну тогда поехали к какой-нибудь закусочной. Я хоть гамбургер слопаю. А то уже живот сводит…

110

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

Девица, столь ловко отшившая Сергея дважды, быстро удалялась. Она могла закомплексовать кого угодно, даже Брэда Питта. Андриянов не был женоненавистником. Он никогда не оскорблял женщин, во-первых, из-за воспитания, а во-вторых, потому что знал себе цену. Но тут ему очень сильно захотелось бросить вслед девице из «Диарио Рио-Негро» что-нибудь оскорбительное и чисто мужское. Из серии «сама ты…» или «если бы я тебе…». Ну и так далее.

Однако этот порыв пещерного человека Сергей задушил на корню. Он был на работе, а работу нужно выполнять до конца, вне зависимости от того, оскорбляют тебя при этом или поют дифирамбы. Поэтому Сергей быстро нагнал девицу и пристроился рядышком.

– Ну?.. – спросила она пару секунд спустя. – Еще?

– Вы мне очень понравились.

– Да?

– Да.

– Ты мазохист?

– Нет. Вы мне правда понравились.

– Мне прослезиться от умиления?

– Зачем же…

– Завизжать от счастья?

– Лучше просто согласиться выпить со мной кофе.

– Я не пью кофе.

– Из-за того, что он портит цвет лица?

– Нет, из-за того, что, когда пьешь кофе с мужчинами, которые считают себя неотразимыми, глупеешь сама.

– Это что, так заметно?

– Глупость не скроешь!

– Мне кажется, общение с вами пойдет мне на пользу. Поумнеть никогда не поздно, верно?

– У вас что, нет гордости?

– Есть.

– Тогда всего доброго! Было очень приятно познакомиться!

С этими словами девушка вдруг сорвалась на бег. На остановку как раз подъехал автобус. Сергей тоже побежал. Девушка оглянулась на ходу и вдруг перешла на «вы»:

– Вы что, совсем тупой?

– Нет, просто бегу на автобус!

– Если вы от меня не отстанете, я вас тресну кейсом по голове!

– Будет очень приятно!

– И закричу на весь автобус, что вы маньяк!

– Это просто здорово! – как ни в чем не бывало улыбнулся Сергей.

Девица метнулась к передней дверце. Андриянов решил не рисковать и устремился к средней. Девица из «Диарио Рио-Негро» была не промах. Поэтому, заскочив в среднюю дверь автобуса, Сергей с отсутствующим видом уставился в окно, даже не пытаясь подобраться к девице поближе. Та встала метрах в пяти от него. Оба старательно делали вид, что не смотрят друг на друга…

111

Венесуэла, мост Рафаэль-Урданета

«Тойота Королла» двигалась в довольно плотном потоке машин по почти девятикилометровому мосту Рафаэль-Урданета. Капитан Гильермо Эрнандес был целиком сосредоточен на управлении, поскольку скорость движения была довольно большой. Логинов же с Теофило вертели головами по сторонам, оглядывая открывавшийся с высоты пейзаж.

Берега Маракайбо были укрыты пышной растительностью. Огромные деревья пестрели ярко-красными, ультрамариновыми и оранжевыми цветами. Торчавшие из воды нефтяные вышки, казавшиеся ночью звездами упавшей с неба галактики, при дневном свете выглядели довольно угрюмо. Их было так много, что голубовато-зеленая вода озера в местах скопления вышек казалась серой и безжизненной.

От созерцания техногенных красот Логинова отвлек звонок телефона.

– Добрый день, подполковник! – поздоровался Виктор.

– Добрый день! – проговорил в трубке Услара. – Ну что у вас?

– Едем за ними на восточный берег. Перед этим около часа проторчали в Эль-Табласо. Долорес делала фотографии комбината… В общем, пока ничего подозрительного. Все выглядит так, как будто Долорес просто собирает материал для статьи.

– Ясно, – сказал Услара. – А из Аргентины от вашего человека новых сведений не поступало?

– Пока нет. Но как только он что-то сообщит, я сразу же с вами свяжусь.

– Хорошо. Посмотрим, что она будет делать дальше…

112

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

Автобус плавно подкатил к остановке и открыл двери. Заранее приготовившаяся девица из «Диарио Рио-Негро» вышла. Андриянов, опасаясь подвоха, не двигался с места до последнего. Только убедившись, что это не обманный маневр, он развернулся и выскочил из автобуса, извиняясь перед уже начавшими входить пассажирами.

Девица из «Диарио Рио-Негро» остановилась и выудила из своего кейса сигареты. Сергей оглянулся по сторонам. Ехали они довольно долго, около двадцати минут. Дома вокруг остановки были облупленными и чем-то неуловимо смахивали на российские клоповники-хрущевки. Солнце уже припекало, так что народа на улице было не так уж и много. Выглядел народ бедновато.

Девица из «Диарио Рио-Негро» прикурила и направилась влево. Андриянов последовал за ней. Та сделала вид, что этого не заметила. Сергей сделал вид, что просто идет в ту же сторону. Девица прошла с полквартала, после чего остановилась и вытащила что-то из кейса. Судя по всему, это была электронная записная книжка, потому что девушка оглянулась по сторонам, явно пытаясь найти табличку с названием улицы и номером дома.

Сергей замедлил шаг. С мгновенной победой у него как-то не сложилось. Не мытьем, так катаньем – тоже не получилось. Оставалось уповать только на осаду.

Девица повернула голову к сидящему на корточках на углу подростку. Тому было лет четырнадцать. Он был негром, одет в широкие штаны и футболку сборной Аргентины по футболу. С чьей фамилией, видно не было, поскольку сидел парнишка, привалившись спиной к облупленной стене.

Девушка из «Диарио Рио-Негро» подошла к подростку и, сверившись с записью в своей электронной записной книжке, что-то спросила. Негр выпустил три идеально ровных кольца дыма, после чего что-то лениво сказал, тыча пальцем за угол. Девушка поблагодарила его и сунула электронную книжку в свой кейс.

Сергей прикидывался, что знать ее не знает. Вообще отвернувшись, он изобразил, что отвечает на телефонный звонок. Повернулся Сергей только через двадцать секунд. Девушка уже свернула за угол. Парнишка тоже исчез. Сергей двинулся к перекрестку. Метров через пять он вдруг увидел негра. Тот промелькнул в глубине двора, настолько далеко, что узнал его Сергей только по футболке сборной Аргентины.

Невольно ускорив шаг, Сергей дошел до угла. Девушка из «Диарио Рио-Негро» направлялась по неширокой улице прочь. Она успела перейти на другую сторону. Андриянов двинулся следом за ней. Разделяло их метров тридцать.

Девушка оглянулась через плечо и вроде как досадливо вздохнула. А может, Сергею просто показалось. На всякий случай он все же замедлил движение. Расстояние между ними увеличилось до сорока метров. Так они прошли с полкилометра, а потом девушка вдруг свернула влево. Андриянов шагнул к дороге.

Только тут он заметил, что улица практически пуста. Квартал словно вымер, несмотря на то что углубились они в него на каких-то пятьсот метров. Ближайшая машина ехала по улице в трехстах метрах – в противоположную сторону.

Сергей пересек проезжую часть и вскоре нырнул в переулок, в котором скрылась девица из «Диарио Рио-Негро». Она успела отойти метров на двадцать пять. Справа в переулок выходили глухие стены зданий. Штукатурка на них местами осыпалась и словно лишаями покрылась пятнами, под которыми проступила выкрошившаяся кирпичная кладка. Слева шел высокий железобетонный забор в котором виднелось несколько брешей. Он тянулся метров на двести, дальше были унылые дома.

Девушка из «Диарио Рио-Негро», видимо, направлялась к ним. Однако в тот самый момент, когда Сергей увидел ее, из проема железобетонного забора позади девушки вдруг выскочил скутер. На нем сидели двое парней. Оба были в широких штанах и разноцветных футболках. Не сборной Аргентины, а каких-то команд высшей лиги. На головах парней были одинаковые маски-шапочки…

113

Венесуэла, дорога Санта-Рита-Кабимас

Дорога виляла вдоль восточного берега озера Маракайбо. Периодически по сторонам мелькали дома поселков нефтяников. Тут и там вдоль обочин попадались очень похожие на цирковые клетки. Вместо зверей в этих клетках были заключены допотопные насосы. Почти пятиметровые коромысла мерно раскачивались из стороны в сторону, выжимая из отработанных скважин остатки нефти.

Впереди на насыпных островах прямо из озера торчали мини-заводы и огромные резервуары. У длинного нефтяного терминала стояли несколько танкеров. Из воды тут и там, словно змеи, выглядывали трубопроводы. Пейзаж чем дальше, тем больше становился мрачноватым.

– И охота ей было сюда переться! – хмыкнул Теофило.

– Работа у нее такая, – пожал плечами Виктор, доставая сигареты. – А может, она просто усыпляет бдительность возможных наблюдателей.

Несколько минут спустя «наружка» доложила, что «Шевроле» Ремедиоса Гонсалеса припарковался на набережной Кабимаса и Долорес фотографирует нефтепромыслы Маракайбо.

114

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

– Эй! – крикнул Андриянов.

Он сразу сообразил, что все это отработанная комбинация. Негр в футболке сборной Аргентины на углу высматривает упакованную жертву. После чего дает наводку мобильной группе подельников. Те поджидают жертву в укромном месте и кавалерийским наскоком грабят. «Добро пожаловать в Латинскую Америку, господа!» – вдруг всплыл в голове Сергея текст из рекламного проспекта.

Скутер вынырнул из-за забора практически бесшумно и очень быстро. В доли секунды он оказался позади девицы из «Диарио Рио-Негро». Ее кожаный кейс был уже практически в руке пассажира скутера. Однако девица из «Диарио Рио-Негро», услышав окрик Сергея, успела оглянуться и резко отпрыгнуть в сторону.

Рука пассажира скутера вместо ремня кейса ухватила воздух. Окела промахнулся. Девица в испуге прижала кейс к груди. Проскочивший мимо нее скутер резко затормозил. Грабители не хотели убираться без добычи.

– Ко мне! – крикнул на бегу Сергей.

Очкастая чуть замешкалась. Скутер уже начал разворачиваться. Только тут девушка бросилась к Сергею. От испуга она бежала очень быстро. Однако скутер грабителей ездил намного быстрее. Девушка мчалась к Андриянову, за ней летел скутер с грабителями в масках, Сергей несся навстречу.

В его голове бегущей строкой продолжал плыть текст рекламного проспекта: «Если в вашей жизни не хватает экзотики и приключений, вы обязательно должны посетить Латинскую Америку. Впечатления, полученные здесь, наверняка станут одними из самых ярких в вашей жизни!»

Грабители на скутере почти нагнали девушку, однако Сергей их опередил. На каких-то пару секунд. Он рывком за руку увел беглянку с встречного курса и оттолкнул к стене, закрыв собой. Скутер вильнул в другую сторону и резко затормозил.

– Долбаный гринго! Тебе конец! – вскрикнул пассажир, высовывая из-за водителя скутера руку с пистолетом.

Пистолет был новенький. И почти не поцарапанный. Надежды на то, что это просто реквизит, не было. И Сергей тотчас поднял руки.

– Извините, сеньоры, вы просто не так поняли!

Уличные грабители опасны своей абсолютной непредсказуемостью. Лучше иметь дело с кровожадной мафиозной структурой, чем с ними. Мафиози тебе, по крайней мере, сперва сообщают, что от тебя требуется, а потом что они с тобой сделают, если ты этого не выполнишь. Если вдуматься, это очень цивилизованный подход к делу. Выбор, как ни странно, остается за тобой. Хочешь, живи, хочешь, обращайся в правоохранительные органы.

Уличные грабители действуют импульсивно, алогично и нерационально. Поэтому Сергей и поспешил поднять руки. Погибнуть от пальцевого тика малолетнего латиноамериканского отморозка в Генераль-Рока было бы совсем глупо.

– Долбаный гринго! Ты зачем сю… – заводя себя, заорал было пассажир скутера.

Тук! Впился в его лоб радужный шарик, брошенный Сергеем.

Грабитель мгновенно упал. Пистолет, по дуге перечеркнув небо, исчез за водителем скутера. Справа промелькнула подошва кроссовки пассажира. В следующий миг Андриянов прыгнул вперед и ударом правого кулака в голову сшиб со скутера и водителя. Скутер, оставшись без ездоков, мгновение постоял и упал под ноги Сергея. Тот перепрыгнул через него и оказался между распластавшимися на земле грабителями.

Первым делом Сергей схватил пистолет и слегка отвел затвор. Он не ошибся, это был не пугач, а готовое к бою оружие с патроном в патроннике. Пассажир скутера лежал в отключке, водитель пришел в себя и пошевелился.

– Лежать! – нацелил на него пистолет Сергей.

– Долбаный гринго! – вскрикнул водитель. – Тебе конец! Ты отсюда не выберешься!

Чтобы прекратить поток угроз, Сергей коротко махнул ногой, бахнув водителя подъемом ноги в челюсть. Тот отключился уже по-настоящему. Сергей быстро наклонился и подхватил радужный шарик.

– Что это было? – Услышал он за спиной голос девушки из «Диарио Рио-Негро». – А то я не поняла…

– А, это? – быстро повернулся Сергей. – Подарок тренера по восточным единоборствам! Обычный шарик из подшипника, замаскирован под брелок! Я его отцепил, когда бежал…

– Я думала, они нас убьют! – облегченно проговорила девушка.

– Если срочно не смоемся, так оно и будет! – сказал Андриянов, оглядываясь. – Вы на скутере давно катались?

– Никогда!

Сергей быстро поднял упавший скутер и завел его.

– Ну тогда вам повезло! Прыгайте!

– Вы думаете, мы поступаем правильно? – крикнула девушка, забираясь на скутер позади Сергея и обхватывая его руками.

– Мы поступаем не просто правильно, а единственно правильно! – крикнул Сергей, трогая скутер с места. – Оставаться в этом районе – полный идиотизм! Нас загонят как зайцев, а потом сделают решето, чтоб другим неповадно было! Вы что, не местная?

– Вообще-то я приехала на практику из Айреса! Я учусь там в университете на факультете журналистики!

– Оно и видно, что вы столичная штучка! – крикнул Сергей, выворачивая из переулка на улицу, ведущую к автобусной остановке. – Какого черта вы поперлись в этот район? Это же хуже нью-йоркского Бронкса!

– Я не поперлась, а хотела взять интервью у Рико! И вообще, если вы будете меня оскорблять, я сойду! Ясно? То, что вы стукнули своим дурацким шариком какого-то трудного ребенка, не дает вам права оскорблять меня!

– Хорош ребенок! Если бы я не успел бахнуть его шариком, он бы уже наделал своим игрушечным пистолетом в вас дырок размером в песо! А кто такой этот Рико, что вы из-за него сюда приперлись?

– Это вы за мной приперлись! Ясно!

– Ладно! Я!

– Вот так! А Рико тот самый футболист, который выиграл в составе сборной Аргентины юниорский чемпионат мира, а потом потерял ногу в аварии и спился!

За время разговора скутер домчался до перекрестка. Сергей притормозил и начал поворачивать влево, к автобусной остановке. Паренек-негр в футболке сборной Аргентины сидел на своем посту, привалившись спиной к облупленной стене и выпуская вверх аккуратные кольца сигаретного дыма.

Увидев поворачивающий скутер, он с открытым ртом уставился на него. Потом бросил недокуренную сигарету и вскочил. К тому времени, когда Сергей повернул, негр уже мчался во дворы.

– Куда вы? Мы проехали остановку! – крикнула в ухо Сергея девушка.

– Какая остановка? Через минуту тут соберется по тревоге целая армия на скутерах! Надо ноги уносить! – оглянулся Сергей, увеличивая скорость до максимальной.

115

Венесуэла, Санта-Роза

– Ну вот, давно бы так! – воскликнул Теофило.

Энтузиазм кубинца был вызван тем, что после многочасовых скитаний по промышленным зонам в окрестностях Маракайбо Ремедиос Гонсалес и Долорес заехали пообедать в прибрежную свайную деревушку Санта-Роза-де-Агуа. По словам капитана Эрнандеса, Санта-Роза славилась своими рыбными блюдами чуть ли не на все Западное полушарие.

Как только «наружка» доложила, что Ремедиос и Пилар расположились в одном из небольших ресторанчиков, Гиль направил машину к другому, находящемуся на безопасном расстоянии. На правах знатока заказ доверили сделать капитану. Названия рыб были труднопроизносимыми, зато и Логинов, и Теофило блюдами остались довольны.

Ремедиос с Долорес не спешили, так что к тому времени, когда они закончили свою рыбную трапезу и погрузились в «Шевроле», капитан Эрнандес уже отвел «Тойоту» подальше. Логинов с Теофило молча курили. После еды они чувствовали себя слегка разморенными, зато готовыми к дальнейшим подвигам.

116

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

– Ну вот! А вы говорили, что мы заблудимся! – оглянулся Сергей, когда впереди показалась река.

Чтобы запутать погоню, он направил скутер не по автобусному маршруту в сторону центра Генераль-Рока, а свернул на север. Карты-схемы под рукой не было, так что при выборе дороги Сергею приходилось полагаться на интуицию. И она его не подвела.

Грунтовка, по которой они тряслись уже около пяти минут, плавно повернула влево и запетляла вдоль заросшего кустами берега Рио-Негро на запад. Минуты через три кусты начали редеть. За ними проглянули грибки и навесы пляжной зоны. Когда до них осталось метров двести, Сергей остановил скутер и заглушил мотор.

– Что? – выглянула из-за его плеча девушка.

– Ничего, – оглянулся по сторонам Андриянов. – Просто надо избавиться от лишнего груза… Держите скутер. Я пойду гляну, какая тут глубина…

Сергей встал и направился через кусты к берегу.

– Вы что, хотите утопить его?

– И его, и пистолет, – пожал плечами Сергей. – Они наверняка краденые. Плюс на пистолете может висеть несколько трупов…

– Так тогда его нужно сдать в полицию!

– Вы что, издеваетесь? Чтобы полиция повесила все убийства на нас? А вдобавок еще и обвинила в краже скутера? Вы хотите вернуться в Буэнос-Айрес и закончить университет или провести свою молодость в женской колонии в Патагонии, заодно переквалифицировавшись в пассивную лесбиянку? Решайте, я немного подожду…

– Я чувствовала, что мне нужно держаться от вас подальше, сеньор, не знаю, как вас зовут!

– Это у вас нервное. Когда вы малость придете в себя, вы возблагодарите святого Франциска за то, что он послал вам меня. Иначе вас не только ограбили бы, но, вполне возможно, еще и изнасиловали бы, сеньора Провиденсия!

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – подозрительно спросила девушка, привстав на скутере.

– У вас на шее висит редакционное удостоверение, если вы забыли…

Девушка быстро опустила глаза и увидела, что ее удостоверение выскользнуло из кармашка. Она зачем-то поспешно сунула его обратно. Подошедший Сергей взялся за руль скутера.

– С вашего позволения, сеньора, я его все-таки утоплю.

Девушка поспешно встала, Сергей подвел скутер к прибрежным кустам, продрался через них и сбросил скутер в воду. Когда он вернулся, Провиденсия подозрительно посмотрела на его оттопыривающийся карман:

– А пистолет?

– Пистолет сбросим перед самым пляжем, – сказал Андриянов. – А то выйдет нехорошо, если наши знакомые сейчас выскочат на берег, а пистолет будет уже в воде. Идемте!

– Лучше я после вас! – сказала явно чего-то опасавшаяся Провиденсия.

Сергей пожал плечами и двинулся вдоль берега к пляжу. Девушка немного выждала и на некотором расстоянии пристроилась за ним. Андриянов сорвал с куста небольшой цветок и понюхал. Запах казался ему особенно приятным. Жизнь намного вкуснее после смертельного риска.

– А вы кто вообще-то? – спросила Провиденсия. – В смысле, чем занимаетесь?

– Вы что, все-таки решили согласиться выпить со мной чашечку кофе? – с улыбкой оглянулся Сергей.

– Еще нет. Но как знать…

– Ну тогда я шпион, Прови, – сказал Сергей, снова нюхая цветок. – Засланный в Патагонию под видом российского дипломата. Чтобы выведать тайны газеты «Диарио Рио-Негро»…

– Я же серьезно спрашиваю! – даже обиделась девушка.

Она не могла видеть лица Сергея, и тот состроил гримасу. Люди настолько привыкли врать друг другу, что на правду обижались. Вот таким был этот мир.

– Если серьезно, то я ваш коллега, – сжалился над девушкой Сергей. – Окончил университет международных отношений, факультет журналистики. То есть еще не окончил. Это моя преддипломная практика…

– Так вы…

– Русский! – кивнул Андриянов.

– А в Генераль-Рока как оказались?

– Приехал по одному делу. В качестве дипломной работы хочу написать серию статей. О знаменитостях и их близнецах…

– В каком смысле?

– В прямом. Меня интересуют близнецы, один из которых стал знаменитым, понимаете? Ведь они, грубо говоря, вылупились из одного яйца и имеют абсолютно идентичные генетические коды. То есть у них абсолютно одинаковые способности и все данные. Плюс к этому они, за редчайшими исключениями, которые встречаются только в мыльных операх, получают абсолютно одинаковые образование и воспитание. И при всем при этом один или одна из них добивается в жизни успеха, а второй или вторая так и прозябает до конца своих дней в безвестности…

– Черт, это действительно интересно! – сама не заметив того, нагнала Сергея Провиденсия. – А зачем вы выдумали эту чепуху, что вы шпион?

– Как зачем? Чтобы заинтриговать вас, конечно! – остановился Андриянов.

– Это была убогая выдумка! Ясно? А вот теперь вы меня действительно заинтриговали… Как это я сама до этого не додумалась?

– Так, может, познакомимся?

– Теперь можно. Как меня зовут, вы знаете.

– А я Сергей!

– Серхио?

– Можно и так, Прови! Очень приятно! – пожал руку девушки Андриянов.

– Мне тоже! – кивнула та и вдруг покосилась в сторону Рио-Негро. – Вы как насчет искупаться?

– Я за! Только у меня плавок нет.

– У меня тоже нет купальника, – улыбнулась Прови. – Поэтому я и предлагаю искупаться здесь, а не на пляже…

– Как скажете! А то мне не терпится рассмотреть вашего аллигатора!

– Черта с два! Вы раздеваетесь первым, заходите в воду и не оглядываетесь, пока я не скажу!

– Ладно! – пожал плечами Сергей. – С вами спорить себе дороже!

Пройдя еще немного по берегу, они отыскали небольшую чистенькую заводь, со всех сторон окруженную кустами.

– Годится? – спросил Андриянов.

– Да! Раздевайтесь! – скомандовала Прови.

Сергей с ухмылкой разделся. Причин, препятствующих демонстрации его обнаженного тела, не было. Подтянув трусы-боксеры, он шагнул к берегу, прыгнул в воду и, фыркая от удовольствия, поплыл. На берег он не смотрел, чтобы не смущать Прови. Пару секунд спустя слева сзади что-то булькнулось в воду со звуком булыжника. Сергей оглянулся через плечо.

– Это пистолет, Серхио! – улыбнулась Прови. – Ведь мы уже практически дошли до пляжа, верно?

Провиденсия стояла на берегу в одних трусиках. Лифчика у нее не было. И причин демонстрировать обнаженную натуру тоже. Она была сложена намного изящнее толстозадых богинь. На левой груди Прови зеленел точно такой же аллигатор, как и на пояснице. Она совершенно не стеснялась, и Сергей крикнул:

– Так вот зачем был весь этот стриптиз? Чтобы выбросить пистолет, да?

– Просто я боюсь оружия, Серхио! – улыбнулась Прови и ласточкой прыгнула в воду.

Плавала она не хуже аллигаторов, вытатуированных на ее теле, и быстро отдалилась. Сергей же на всякий случай держался недалеко от берега и все время посматривал на кусты. Пляжная преступность в Генераль-Рока наверняка носила не меньший размах, чем уличная. А лишаться разом документов и одежды в планы Андриянова не входило.

Минут через десять девушка наконец наплавалась и приблизилась к нему. Очки она оставила на берегу и слегка щурилась, отчего выглядела еще более симпатичной. Сергей невольно ухмыльнулся. От Прови это не ускользнуло, и она брызнула в его сторону водой.

– В чем дело, Серхио?

– Да ни в чем. Просто ты мне нравишься. Я тебе говорил об этом еще на крыльце архива.

– Мужчинам верить нельзя. Ясно?

– Тебе виднее, – засмеялся Сергей.

– И что в этом смешного?

– Мужчины все разные, как и женщины, Прови. Поэтому так может говорить только женщина, которая не в состоянии отличить лжецов от тех, кто говорит правду. И поэтому все время остается с носом…

– Ты на кого намекаешь, а? – вскрикнула подплывшая Прови. – Вот тебе за это! Вот тебе! Вот!

Прови обрушила на Сергея целый водопад брызг, тот, прикрывшись рукой, отплывал к берегу, пока не нащупал ногами дно. После этого он резко встал и неожиданным броском сгреб девушку в охапку.

– Попалась, сеньора!

– Отпусти, так нечестно! – задергалась Прови, звонко смеясь.

Как-то само собой получилось, что она прижалась к нему своими упругими твердыми грудями и ее личико оказалось перед лицом Сергея. На миг они замерли, потом девушка быстро отвела взгляд в сторону. Сергей, чувствуя, как у него бухает сердце, потянулся губами к губам Прови. Она ответила, сперва несмело, а потом так, что у Сергея даже пошла кругом голова.

Через пару минут Андриянов отклонился и провел тыльной стороной ладони по мокрой щеке Прови, на которой играли в лучах солнца капли воды. Та изогнулась как кошка, а потом вдруг перехватила руку Сергея.

– Что-то не так? – удивленно спросил он.

– Ты просто слишком много позволяешь себе для первого раза…

– Ну извини! – тут же отстранился Андриянов и начал разворачиваться к берегу.

– Ты такой смешной, когда сердишься! Ты меня не так понял, дурачок! Я просто могу не сдержаться… А я хочу, чтобы у нас с тобой все было красиво. Ты мне ведь сразу понравился! В архиве, хотя и вел себя как дурак…

– Правда? – оглянулся Сергей.

– Что правда, что вел себя как дурак? – лукаво улыбнулась Прови.

– Нет! Что я тебе понравился еще в архиве?

– Да! – вздохнула Прови. – Надеюсь, твое приглашение выпить кофе после моих признаний остается в силе?

– Нет, – серьезно сказал Сергей. – Приглашение выпить кофе после твоих признаний аннулируется.

– Значит, приглашение на кофе отменяется, сеньор Серхио?

– Абсолютно точно, сеньора Провиденсия! – кивнул Андриянов.

– Ты решил меня проучить, да? Это такая мелкая мужская месть за уязвленное самолюбие?

– Не знаю, о чем ты, – пожал плечами Сергей. – Я не чувствую себя уязвленным. Я чувствую себя окрыленным. Поэтому приглашаю тебя на романтический ужин при свечах!

– Ух ты! В ресторан? На набережной?

– Можно и в ресторан, если хочешь. Но у меня с балкона открывается просто-таки обалденный вид на Рио-Негро. И там не шляются всякие типы в белых куртках. Я, честно говоря, не люблю ресторанов, но…

– Я тоже! – засмеялась Прови.

Сергей, выбравшийся на берег первым, подал ей руку и легко выдернул из воды. Прови прижалась к нему мокрым телом и сказала:

– Так, значит, ты меня приглашаешь сегодня на романтический ужин! Я правильно поняла?

– Абсолютно! – кивнул Сергей, и они скрепили приглашение долгим поцелуем.

– Ужасно не хочется с тобой расставаться, но мне еще нужно сегодня на работу, – вздохнула Прови, опуская голову на плечо Андриянова.

Тот о своей работе не забывал ни на минуту. Девушка ему нравилась все больше и больше, но это была всего лишь оперативная комбинация. Сергей четко отдавал себе в этом отчет. В Академии ФСБ его научили отделять мух от котлет. Разведчик, который не умеет управлять своими чувствами, в миллион раз хуже пьяного водителя. Потому что пьяный водитель ставит под угрозу лишь свою никчемную жизнь, а в худшем случае жизни нескольких ни в чем не повинных людей. Не умеющий управлять своими чувствами разведчик ставит под угрозу интересы целой страны.

– Слушай, я хочу тебя о чем-то попросить, – сказал Сергей. – Если не хочешь, не делай. Я не впутывал бы тебя в это, но в архиве я, к сожалению, так и не смог получить информацию, необходимую для моей статьи…

– О близнецах? – быстро спросила Прови.

– Да! – кивнул Сергей и наклонился к своей одежде. Вытащив из кармана и развернув распечатку, он сказал: – Вот смотри, что мне выдали на запрос о Долорес Морено…

– О Долорес Морено? Ты хочешь сказать…

– Да. У Долорес Морено есть сестра-близнец. Только она никакая не Морено. В смысле не сестра, а Долорес.

– Ты хочешь сказать, что это псевдоним? – быстро спросила Прови.

– Судя по этой распечатке, да!

– Черт, как интересно! – воскликнула Прови с сожалением. – Ну почему я не додумалась до этой идеи?

– Так в чем проблема? Идея не является объектом авторского права. Ни я, ни кто-то другой не вправе запретить тебе использовать ее.

– Но это смахивает на… плагиат, – наморщила носик Прови.

– Чепуха! Ты поможешь мне с Морено, а я тебе отдам на растерзание следующих близнецов, которых найду. И где тут плагиат?

– Черт! Ты просто Конфуций! – сказала Прови и чмокнула Сергея в лоб.

– Мы что, перешли на чисто деловые отношения? – спросил тот.

– Не надейся! Я просто поцеловала твою светлую голову!

– Тогда ладно… Только смотри, Прови, информация о настоящей фамилии Долорес и другие сведения о ней в редакции должны быть наверняка, но получить их будет не так-то просто.

– Не бойся, Серхио, я что-нибудь придумаю! Не один ты у нас такой умный, верно?

117

Венесуэла,

бывшая гостиница «Эстасьон»

– Ну что, пошли? – сказал Теофило, пряча в карман телефон. – «Наружка» доложила, что они двинулись по тропе номер три!

– Ты в курсе, где это? – спросил Логинов у капитана Эрнандеса.

– Нет! Но я сейчас возьму схему! – пообещал тот, выбираясь из машины.

Замаскированные под туристов Логинов с Теофило двинулись в обход здания бывшей гостиницы «Эстасьон» к тому месту, откуда расходились по зарослям экскурсионные тропы.

После рыбного обеда в ресторане Санта-Розы «Шевроле» Ремедиоса Гонсалеса направился в сторону Окумаре, но на полпути свернул к бывшей гостинице. Сейчас в ней располагалась исследовательская станция Центрального университета Венесуэлы. Исследовали здесь в основном животный мир. Для туристов в окружающих станцию зарослях было проложено множество троп. По одной из них и отправились только что Ремедиос с Долорес.

Если последняя все-таки участвовала каким-то образом в операции ЦРУ, то лучшего места для тайной встречи или передачи чего-либо трудно было и придумать. Именно поэтому Виктор с Теофило и капитаном Эрнандесом и решили пойти следом…

118

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

Андриянов опустил вниз узел галстука, сам галстук забросил на плечо белоснежной сорочки, после чего склонился над умывальником и ополоснул лицо холодной водой. Сняв с вешалки полотенце, он вытерся и в сотый раз посмотрел на мобильный. Никаких пропущенных вызовов и сообщений не было, часы сотового телефона показывали 23.17.

Сергей сунул телефон в карман и прошел на увитый зеленью балкон. На небольшом столике там стояли два бокала и два подсвечника с незажженными свечами. Реквизит для романтического ужина был давно готов. Не было только Провиденсии.

Обойдя столик, Сергей облокотился о перила и закурил. Он томился в ожидании Прови уже четвертый час. От нее не было ни слуху ни духу. Андриянов уже давно перезвонил бы ей, однако они договорились, что она сделает это сама. Как только раздобудет в редакции «Диарио Рио-Негро» информацию о Долорес Морено.

И Сергей не звонил, потому что своим звонком мог помешать Прови. Далось, правда, это ему нелегко. За три с лишним часа он успел передумать всякое. И что Прови попала под машину, и что ее нашли малолетние грабители из пригорода, и что ее при попытке проникновения в базу данных поймали за руку и теперь она дает показания в полиции насчет того, кто ее надоумил это сделать…

В общем, мысли в голову лезли самые черные. Однако Сергей их отгонял. Умение ждать – одно из основных качеств не только разведчика, но и сотрудника любой силовой структуры. Торопиться надо в пожарной части. Только там это уместно и является признаком профессионализма. Разведчикам же иногда ждать приходится годами.

Самый яркий пример тому – актер Стивен Сигал. Актером он стал уже, так сказать, на пенсии. А до этого был настоящим разведчиком. Его ЦРУ заслало в японскую якудза. Ради одной-единственной операции, подготовка которой заняла почти десять лет. За это время Стивен не только в совершенстве овладел восточными единоборствами, но и обзавелся для большей убедительности узкоглазой женой и целым выводком таких же узкоглазых детишек. Которых, естественно, бросил на произвол судьбы и якудза сразу же после операции.

Так что в сравнении с Сигалом ожидание Андриянова было детской забавой. К тому же Сергей припомнил, что столь долгое задание вконец расшатало нервную систему Сигала, так что тот по малейшему поводу впадал в неистовство и дубасил своих голливудских подружек, которых менял как перчатки. Из-за чего постоянно имел проблемы с полицией. Андриянову до пенсии, правда, было еще далеко, однако от этого перспектива общения с родной московской милицией выглядела ничуть не более радужной. Поэтому Сергей изо всех сил старался не нервничать.

Удавалось это ему все хуже и хуже, несмотря на поучительный пример Сигала, к которому он все время мысленно возвращался. Когда часы на мобильнике показали 23.33, Сергей уже с трудом сдерживался, чтобы сломя голову не выскочить из квартиры и не помчаться к зданию редакции «Диарио Рио-Негро». Телефон зазвонил только в 23.45.

– Да! – как можно спокойнее сказал Сергей.

Это наигранное равнодушие далось ему нелегко, однако телефоном Провиденсии мог завладеть кто угодно.

– Ты еще не спишь? – быстро спросила Прови.

– Какой спишь? Я тут места себе не нахожу! Все в порядке?

– Да! Я только что…

– Расскажешь, как приедешь! Хватай такси и приезжай, я тебя встречу! Адрес помнишь?

– Конечно! – даже обиделась Прови.

– Умница! Жду! – сказал напоследок Сергей.

Отключив телефон, он сунул в карман сигареты с зажигалкой и направился к входной двери. Езды от редакции Прови было минут десять, но лучше было выйти заранее. Генераль-Рока был опасным городом. Как и любой город Латинской Америки.

Сергей запер дверь квартиры на ключ и спустился вниз, перекатывая в кармане шарик на брелоке. Отсоединялся он одним нажатием, так же легко, как бритвенный картридж. После чего в умелых руках становился очень грозным оружием.

К счастью, на этот раз никаких сюрпризов не случилось. Сергей как раз успел неспешно выкурить сигарету, когда к дому подъехало такси. Из него вынырнула и повисла на шее Прови.

– Дай я расплачусь! – погладил девушку по спине Андриянов.

– Я уже расплатилась! Идем! Я тебе сейчас расскажу такое…

119

Венесуэла, бывшая гостиница «Эстасьон»

– Ну? – спросил Теофило.

Они успели вернуться в свою машину раньше, и теперь Виктор пристально рассматривал в бинокль направлявшихся к «Шевроле» Ремедиоса Гонсалеса и Долорес. Несмотря на то что их старались вести максимально плотно, за время экскурсии по исследовательской станции Центрального университета Венесуэлы сотрудники «Диарио Рио-Негро» несколько раз пропадали из виду.

– Вроде ничего подозрительного, – наконец покачал головой Виктор. – А ну-ка, на ты еще посмотри…

Кубинец взял бинокль и припал к окулярам. Несколько секунд он молчал, наводя резкость, потом начал негромко бормотать:

– Так… В карманах вроде ничего… Одежда в норме… Прическа та же… Макияж вроде тоже… Стоп!

– Что? – насторожился Виктор.

– У нее, по-моему, походка поменялась! Слышишь?

– Да слышу, – вздохнул Логинов, – слышу…

– Ну? – отняв бинокль от глаз, посмотрел на собеседника Теофило.

– Устала она просто. Целый день, считай, промотались. Вот и поникла ее летящая походка.

– Может, на всякий случай все-таки глянуть на нее поближе?

– Где?

– Можно связаться с дорожной полицией! Они организуют проверку, а мы в это время обгоним их…

– Не стоит ее настораживать, – покачал головой Логинов. – Во всяком случае, пока. Впереди ночь. Завтра утром лучше на нее посмотрим.

– Ну как скажешь… – пожал плечами кубинец.

В этот момент Виктору снова позвонил подполковник Услара:

– Ну что там у вас в «Эстасьоне»?

– Только что наши друзья выбрались из леса. Визуально все в порядке. Долорес на прогулке фотографировала обезьян-ревунов и птиц. Никаких контактов и попыток произвести закладки наблюдение не зафиксировало…

120

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

– Я два часа пыталась вскрыть этот архив взломщиком паролей! А он ни в какую! Представляешь? – проговорила Прови, за один заход прикончив фужер шампанского.

Она была слишком возбуждена, чтобы сидеть, и они стояли на балконе у стола с незажженными свечами и только что откупоренной бутылкой шампанского.

– Представляю, – разочарованно сказал Сергей. Провиденсия сделала все, что могла. Она нашла предлог, чтобы засидеться в редакции, добралась до компьютера HR-директора «Диарио Рио-Негро» и даже отыскала в нем архив с информацией о Долорес Морено. Однако архив оказался не только защищенным от перезаписи, но и запароленным. – Ты молодец, Прови… – погладил Андриянов девушку по спине.

– Конечно! Ведь в конце концов я подобрала пароль!

– Что?! – вскрикнул Сергей.

– То, что слышал! Я прочитала архив Долорес в режиме просмотра! И узнала тако-о-ое! Тако-о-ое… Налей мне еще шампанского! Я его сегодня заслужила!

Сергей не стал спорить. Пока он наполнял бокал Прови из ледяной бутылки, та торопливо прикурила и затараторила:

– Ее на самом деле зовут Долорес Эрманос Агилар. И ее отец Даниэль Эрманос был одним из руководителей «ААА»! Представляешь?

– «Антикоммунистического апостольского альянса»?

– Да!

– Держи! – протянул Сергей бокал с шампанским.

Информация была просто сногсшибательной. «Антикоммунистический апостольский альянс» вообще-то являлся террористической организацией. Однако создан он был с ведома бывшего президента Аргентины Перона для борьбы с оппозиционными ему левыми движениями. Мало того, вдова Перона, которая после его смерти некоторое время исполняла обязанности президента страны, уже несколько лет находилась под следствием по обвинению в прямой причастности к созданию «ААА».

– Так вот почему она взяла псевдоним, – посмотрел на Прови Сергей.

– Да! Но все не так просто. Сестру Долорес назвали Мерседес. Когда им было по шесть лет, началось следствие по «ААА» и суд выдал санкцию на арест его руководителей. Даниэль Эрманос в это время находился в Чили. И не один, а с Мерседес. В Аргентину он так и не возвратился… Ты это знал?

– Нет, – честно признался Сергей. – Я знал только то, что сестра Долорес живет где-то в Колумбии… Подожди, так она тогда возвратилась из Чили?

– Мерседес осталась с отцом. Мать вроде бы пыталась ее вернуть, но тщетно. В конце концов она добилась расторжения брака с беглым мужем через суд. Но дочь потеряла навсегда. О ней с тех пор ничего так и не было известно…

– Черт! – сказал Сергей.

– Да! Ты напал просто на убойный материал! – воскликнула Прови. – Кстати, квартиру Долорес вчера обворовали! Представляешь? Что за город?

– И что у нее украли? – вроде бы без особого интереса спросил Сергей.

– Пока неизвестно! Она живет одна и сейчас то ли в Колумбии, то ли в Венесуэле, я так и не докопалась до истины!

– Да, не повезло… – вздохнул Андриянов.

– Кому, Долорес, что ее обворовали, или тебе, что ты с ней разминулся?

– И ей, и мне, – пожал плечами Сергей.

– Значит, я не считаюсь, да? Знакомство со мной ты в расчет не принимаешь?

– Ты меня не так поняла…

– Ладно, Серхио! Сейчас я заставлю тебя пожалеть о своих словах! А ну-ка идем!

Держа в одной руке бокал, Прови ухватила Сергея за галстук и буквально заволокла с балкона в комнату. После нервного напряжения выпитое шампанское явно ударило ей в голову. Глаза Прови блестели, жесты были импульсивными и стремительными.

– Ложись! – толкнула девушка Андриянова к кровати.

Тот плюхнулся на нее. Прови его немедленно повалила на спину и оседлала. Допив шампанское, она небрежно бросила пустой бокал через плечо. Звона Сергей не услышал, видно, бокал упал на что-то мягкое. Зато не на шутку захмелевшая Прови буквально разодрала на нем сорочку, так что пуговицы разъезжались в стороны, и припала к его груди губами. Сергей приподнялся и попытался стянуть с нее блузку.

Прови фыркнула:

– Лежи! Я хочу сделать это сама!

– Да не могу я просто лежать…

– Тогда придется тебя связать, чтобы ты все не испортил, сеньор Нетерпеливый!

Приподнявшись, Провиденсия сдернула с шеи Сергея галстук и приказала:

– Руки!

– Это обязательно? – улыбнулся тот.

– Да!

– А может…

– Ты что, испугался?

– Вот еще! – хмыкнул Сергей и протянул руки.

– Не так! – привстала на одном колене Прови. – Перевернись!

Сергей повиновался. Такого с ним еще не было. В Москве хватало незакомплексованных девиц, но связывать Андриянова ни одна из них не додумалась. Так что Сергею вдруг стало даже любопытно, чем все это закончится.

Когда Андриянов перевернулся, Провиденсия завела его руки за спину и ловко стянула запястья галстуком. Этот элемент у нее явно был отшлифован, и Сергей почувствовал неожиданный укол ревности. Он не был зациклен на девственницах, однако Прови действовала чересчур уж изощренно. Почти с профессиональной ловкостью.

– Ну вот! – сказала девушка. – А теперь закрой глаза и жди… Хотя лучше, я их тебе завяжу, чтобы ты точно не подглядывал.

Метнувшись к креслу, Провиденсия через пару секунд вернулась оттуда с какой-то лентой и завязала ею глаза парня. Наклонившись и прижавшись к нему сзади, она прошептала в ухо:

– А теперь посчитай до ста, Серхио! Тебя ждет сюрприз!

Считать до ста Сергей Андриянов, конечно, не стал. Он просто поудобнее устроился на кровати в ожидании Прови. Она здорово завела его, однако полностью переключиться на любовные игры Сергею мешал тот факт, что он пока не передал полученную информацию по назначению. Андриянов решил, что при первой же возможности улизнет в ванную и доложит полковнику Логинову оттуда, под прикрытием шума воды.

– Ну что, ты готов, Серхио? – послышался в этот момент голос вошедшей в комнату Провиденсии.

– Да! – приподняв голову, повернулся на голос парень.

– Тогда отвернись, я сниму с тебя повязку!

Сергей повернул голову, Прови дернула за конец ленты и тут же отступила от кровати. Андриянов тряхнул головой, лента с легким шорохом съехала на покрывало. Сергей приподнялся, одновременно повернувшись, да так и замер.

Прови стояла в двух метрах от него. На ней были только красные чулки с красным поясом и красная бабочка на шее. В левой руке Прови держала бокал с шампанским. В нем тонкими струйками вверх бежали пузырьки.

– Я хочу, чтобы ты выпил со мной! – сказала Провиденсия. – А потом я тебе что-то покажу! А впрочем, ладно… Этот танец только для тебя, Серхио!

Пригубив шампанского, Прови начала совершать ритмичные движения. По ее животу вниз словно сбегали волны. Сергей никогда не любил стриптиз. То есть не то чтобы не любил, просто он его не возбуждал. На этот раз все было по-другому. Если бы Прови его не связала, он бы не утерпел, чтобы не вскочить и не наброситься на нее.

Провиденсия чуть повернулась в одну сторону, потом в другую. Она дразнила Сергея своей обнаженной попкой, то показывая ее, то отворачиваясь. Это продолжалось довольно долго, так что он даже слегка вспотел. Наконец Прови очень-очень-очень медленно повернулась к нему спиной. И тут Андриянов от неожиданности едва не вскрикнул.

За красным поясом сзади у Прови торчал пистолет. Прови наклонилась и с бесстыдством профессиональной стриптизерши провела рукой у себя между ногами. Ствол пистолета при этом нацелился точно в лицо Сергея Андриянова. Он сглотнул.

Прови медленно разогнулась и повернулась к нему лицом. В левой руке она по-прежнему держала бокал с шампанским, правую завела за спину и выдернула пистолет из-за пояса. Пистолет был новенький. Надежды на то, что это просто реквизит, не было. Андриянов узнал оружие и понял, что Провиденсия провела его на берегу Генераль-Рока как младенца.

– Ты кто? – хрипло спросил Сергей.

– А кем бы ты хотел, чтобы я была? – сказала Прови.

Андриянов хотел, чтобы она оказалась просто привидением. Однако он знал, что привидений не существует. Прови, видя его растерянность, отхлебнула чуть-чуть шампанского и провела язычком по губе.

– Я, Серхио, охотница на русских шпионов, засланная в Патагонию под видом журналистки-практикантки. Ты слишком любопытен, вот в чем твоя проблема. А длинный нос еще никого не доводил до добра. Ты попался.

Это было точно. Андриянов, с отличием закончивший Академию ФСБ, попал как кур в ощип. Самое обидное заключалось в том, что столь ловко провела его хрупкая девушка, которую Сергей в буквальном смысле слова мог переломать через колено.

Однако теперь сожалеть о случившемся было поздно. Надо было попытаться найти выход. И Сергей сказал:

– А я-то думал, что я тебе действительно нравлюсь…

– В том-то и проблема, Серхио! Ты мне действительно очень-очень нравишься. Еще ни один шпион, которого я поймала, не нравился мне так, как ты. Честно говоря, не знаю, что с тобой и делать…

121

Венесуэла,

гостиница «Интерконтиненталь»

За время, что Долорес с Ремедиосом Гонсалесом катались в окрестностях Маракайбо, технари DISIP успели не только снабдить их люксы видеонаблюдением, но и как следует настроить оборудование. В стоящем на парковке гостиницы микроавтобусе радиоэлектронной разведки DISIP писали теперь и звук, и изображение.

Логинову с Теофило выдали ноутбук, на который снабженная звуком картинка ретранслировалась с полусекундным запозданием, то есть практически в режиме реального времени. Это здорово упростило работу, однако пока ничего не дало.

Ремедиос Гонсалес, снова почти весь день проведший за рулем, после совместного с Долорес ужина в ресторане «Интерконтиненталя» третий час дремал под включенный телевизор. Долорес в своем номере сперва просмотрела на ноутбуке сделанные за день снимки, а потом набросала по свежим следам заготовки к будущей статье. С полчаса назад она тоже улеглась перед телевизором и переключалась с канала на канал.

Единственным напряженным моментом, заставившим наблюдателей поволноваться, был короткий промежуток времени, в который Долорес принимала душ. Однако длилось это представление недолго, а больше ничего достойного внимания не произошло. Было уже около полуночи, и Теофило с Эрнандесом откровенно позевывали. Логинову же было не до сна, поскольку обещавший в скором времени позвонить из Генераль-Рока Сергей Андриянов почему-то молчал.

В очередной раз посмотрев на часы в углу монитора ноутбука, Виктор вытащил из кармана сигареты и толкнул в бок начавшего клонить голову Теофило:

– Посмотри! Я схожу перекурю!

– Ага! – кивнул кубинец, тряхнув головой.

Виктор выбрался из «Тойоты», закурил и вынул из кармана телефон. Молчание Сергея ему очень не нравилось. И он решил перезвонить ему сам…

122

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

– Так, может, отпустишь меня? – сказал Андриянов.

Он понимал, что говорит глупость. Однако в его положении нужно было тянуть время. В надежде, что подвернется способ выскользнуть из ловушки.

– Отпустить? Ну уж нет! – покачала головой Прови. – Потратить столько усилий на то, чтобы заполучить тебя, а потом отпустить? Нет, Серхио! И еще раз нет! Я не знаю, что с тобой сделаю завтра, но сегодня ты мой! Весь! Без остатка!

С этими словами Прови допила шампанское и вновь картинно швырнула бокал через плечо. На этот раз он разбился. Прови махнула пистолетом:

– Переворачивайся! Живо!

Андриянов повиновался. Прови приблизилась к кровати. Сергей, вывернув голову, следил за ее ножками в красных чулках. Можно было попытаться выбить у Прови пистолет, однако связанные руки делали это бессмысленным. И Сергей решил дожидаться более подходящего момента.

Прови оседлала его, на этот раз сзади. Ее свободная левая рука скользнула под разодранную сорочку Сергея и прошлась по телу. Рука была сухой и горячей, движения нежными. Однако Андриянов ощущал острые коготки Прови, которые в любой момент были готовы впиться в его горло…

– Так я тебе нравлюсь, Серхио? – спросила Прови, наклоняясь к голове Сергея.

– Да…

– Сильно?

– Сильно…

– Очень сильно?

– Очень…

– Ты хочешь меня?

– Хочу… – сказал Сергей, и тут Прови вдруг резко отодвинулась от него и проговорила совсем другим голосом, в котором звучала досада:

– Так неинтересно! Ты совсем не умеешь играть в шпиона!

Сергей не успел глазом моргнуть, как Прови распустила узел на его запястьях и отшвырнула галстук прочь. После этого девушка, чуть привстав, перевернула обалдевшего Сергея на спину и впилась в его губы поцелуем, успев сказать:

– Мне надоело! Я тебя хочу…

Андриянов покосился в сторону, увидел отброшенный пистолет и понял, что это была всего лишь любовная прелюдия продвинутой столичной штучки. Закрывшая было глаза Прови приподнялась и с обидой посмотрела на него:

– Я не поняла! Ты что, не хочешь меня?

– Хочу… Ты почему не выбросила пистолет?

– Оставила для самозащиты, – передернула плечиками Прови. – Чтобы меня не изнасиловали в этом чертовом Генераль-Рока!

– Тогда ты зря его выпустила из рук, крошка! – рывком перевернул Прови на спину Андриянов. – Я и есть самый страшный насильник Патагонии! Серхио Потрошитель! Слышала о таком?

– Не надо, сеньор! Прошу вас, отпустите меня к маме, пожалуйста…

123

Венесуэла,

гостиница «Интерконтиненталь»

Выйдя из припаркованной у гостиницы «Тойоты» и закурив, Виктор уже собрался было позвонить Андриянову, как вдруг телефон в его руке дернулся и запиликал.

– Да, Сергей! – мгновенно ответил Логинов. В трубке что-то шумело, и он тут же спросил: – Ты где?

– В ванной! Это я воду включил…

– А, понял! Ну что, приехала твоя фея?

– Да, только что! – сказал Сергей и скороговоркой вывалил на Виктора то, что выведала практикантка редакции «Диарио Рио-Негро».

Виктор задал несколько уточняющих вопросов, потом сказал:

– Молодец, Серега! Цены тебе нет! Завтра первой утренней лошадью в Боготу! Понял?

– А может, я еще тут…

– Никаких еще, лейтенант! Одна из главных заповедей разведчика – как только выполнил задание, срочно уходи! Так что давай! Определяйся с маршрутом и завтра позвонишь, как выедешь в аэропорт!

– Есть…

Логинов, отключив телефон, сделал несколько жадных затяжек и оглянулся на «Тойоту». Однако возвращаться в нее сразу он не стал, а сперва перезвонил подполковнику Усларе. После короткого разговора с ним Виктор выбросил окурок и быстро направился к машине.

– Подъем, сеньоры! По коням! – сказал он, нырнув в салон. – Ты, Гиль, заводи мотор, а ты, дружище Теофило-Пьеро, сообщи «наружке», что мы отбываем, так что пусть тут бдят пока сами…

Капитан Эрнандес повернул в замке зажигания ключ, Теофило вытащил телефон, но, прежде чем позвонить, спросил:

– А куда мы?

– В DISIP! Подполковник Услара собирает срочное совещание.

– Что-то случилось? – быстро уточнил Теофило.

– Только что позвонил мой человек из Генераль-Рока, – сказал Виктор. – Информацию к размышлению подкинул…

124

Венесуэла,

Маракайбо, гостиница «Санрайс»

Анхель покурила на балконе, потом вошла в номер и плотно закрыла жалюзи. После этого она, высунувшись в коридор, вывесила на двери табличку «не беспокоить» и заперлась.

Пройдя в ванную, Анхель пустила воду и принялась осторожно снимать парик. Спать в нем было слишком жарко и неудобно. А в эту ночь ей нужно было как следует отдохнуть.

Ванная в ее номере была не слишком хорошая, как и сама гостиница. К тому же в номер в любой момент мог начать ломиться кто-нибудь из перепутавшей заказ обслуги. Намного удобнее и безопаснее было бы снять в Маракайбо квартиру. Однако это могло привлечь к Анхель внимание. Для получения аккредитации нужно было заполнить специальный бланк, где указывалось место проживания.

Поэтому Анхель пришлось поселиться в средней руки гостинице. Такой, которая соответствовала ее легенде. Журналистка из пригорода Барранкильи не могла себе позволить «Хилтон». А Анхель играть свою роль нужно было очень тщательно.

Наконец освободившись от парика, она аккуратно повесила его и принялась извлекать изо рта накладки. Они были силиконовыми и выполнены очень качественно, однако от этого процедура не становилась приятнее. По очереди бросив накладки в стакан со специальной жидкостью, Анхель прополоскала рот и встала под душ.

Завтра ей предстояло сделать то, ради чего она приехала в Венесуэлу. Особого волнения по этому поводу Анхель не испытывала. Главное было ничем себя не выдать. Сам план выглядел безупречным…

125

Венесуэла,

офис управления DISIP в штате Сулия

Заместитель начальника управления охраны президента Венесуэлы подполковник Адан Услара выглядел еще более уставшим, чем накануне. Завтрашний визит президента Венесуэлы Уго Чавеса в Маракайбо был нелегким испытанием для его охраны. Кроме самого Услары и Виктора с Теофило в кабинете находилось четверо старших офицеров службы охраны президента и DISIP.

– Для начала для тех, кто не в курсе, я хотел бы представить наших коллег, – начал Услара. – Это майор Балтазар и полковник Логинов. Они помогают нашей стране бороться с происками врагов. Благодаря их усилиям нам стало известно следующее… В настоящий момент в Маракайбо находится гражданка Аргентины Долорес Морено. Она корреспондент газеты «Диарио Рио-Негро» и приехала освещать завтрашний визит президента. Морено на общих основаниях получила аккредитацию, так что завтра имеет полное право присутствовать во время выступления Уго Чавеса в зонах безопасности, открытых для доступа журналистов… При этом она является близнецом агента ЦРУ, которая совсем недавно посетила Венесуэлу под именем Пилар Гарсия Диас и совершила попытку покушения на президента Уго Чавеса. Далее… Специально посланный в Аргентину коллега полковника Логинова установил следующее. Настоящая фамилия Долорес не Морено, а Эрманос Агилар. Ее отец Даниэль Эрманос был одним из руководителей «Антикоммунистического апостольского альянса» Аргентины. Впоследствии аргентинский суд выдал ордер на его арест. Однако в это время Эрманос находился в Чили. Причем с сестрой-близнецом Долорес, которую звали Мерседес. Эрманос в Аргентину так и не вернулся. Его след потерялся, а вместе с ним потерялся и след Мерседес. С тех пор она не появлялась в поле зрения оставшихся в Аргентине родственников. И последнее. На днях, уже после отъезда Долорес в Венесуэлу, кто-то обворовал ее квартиру…

– А этот Даниэль Эрманос был случайно не натурализовавшимся в Аргентине немцем? – спросил самый молодой из присутствовавших офицеров, лет двадцати семи на вид. Говорил он по-английски, точнее по-американски, совершенно без акцента.

– Это майор Эдуардо Минарес! – сообщил для Виктора с Теофило Услара. – Он окончил университет в Штатах, так что самый умный у нас… Это ты к чему, Эдуардо? – повернулся подполковник к молодому майору.

– При Пероне в Аргентине осели тысячи беглых фашистов. Всем им выдавали настоящие паспорта на испанские имена. «ААА» был организован именно ими по образцу штурмовых отрядов СС. Так что этот Эрманос вполне мог быть бывшим эсэсовцем, который сперва работал на Перона, потом на Пиночета, а в конце переметнулся в ЦРУ!

– Теоретически это вполне возможно, – кивнул Услара. – Однако наша задача сейчас заключается не в разоблачении бывших фашистов, а в обеспечении безопасности завтрашнего визита президента. Даниэль Эрманос, кем бы он ни был, скорее всего действительно переметнулся в ЦРУ, а его дочь Мерседес, так сказать, продолжила династию. И, судя по собранной информации, завтра она под видом сестры совершит попытку покушения на Уго Чавеса! Вот что главное в настоящий момент…

126

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

– Как жаль, что ты уезжаешь, Серхио, – сказала Прови и крепко прижалась к груди Андриянова.

– Мне тоже очень жаль, – честно сказал Сергей, погладив ее по спине. Вздохнув, он соврал: – Я постараюсь приехать на выходные!

– Правда? – задрала головку Прови.

– Правда, – кивнул Сергей. Оттого что приходилось врать, он чувствовал себя ужасным подлецом, поэтому добавил: – Если не получится на эти, то на следующие…

– Я буду ждать! – сказала Прови и припала губами к его губам.

Поцелуй был словно отголоском прошедшей бессонной ночи. Это была незабываемая ночь, и Андриянову ужасно не хотелось уезжать. Однако полковник Логинов, которому Сергей вчера звонил, улизнув в ванную, приказал ему как можно быстрее покинуть Аргентину.

Самым быстрым способом была поездка на поезде до Неукена, откуда летал самолет в Боготу. И вот они с Провиденсией, успевшие за ночь не раз насладиться друг дружкой, стояли на вокзале и были совершенно убиты расставанием.

– Мне уже пора, – посмотрела на электронное табло Прови.

На табло с номером пути был указан конечный пункт назначения поезда – Лас-Лахас. Андриянов ехал только до Неукена и уезжал навсегда. Он не думал, что расставаться будет так трудно. Он знал, что разведчик должен уметь отделять мух от котлет. Связь с Прови была всего лишь оперативной комбинацией, мастерски разыгранной Сергеем. Однако из объекта разработки Провиденсия за сутки превратилась в до боли родное существо. Расставаться с девушкой было все равно, что резать по живому…

127

Венесуэла,

Маракайбо, гостиница «Лючия»

Логинов проснулся от стука в дверь. Приподняв голову, он встретился взглядом с Теофило.

– Я отвечаю на звонки, значит, ты открываешь дверь! – сказал тот и тут же нырнул под одеяло.

Виктор, зевая, поднялся и быстро надел брюки. Время было около семи утра, а вчерашнее совещание у подполковника Услары в DISIP закончилось в половине четвертого ночи, так что поспать им с Теофило удалось только около трех часов. На всякий случай Виктор сунул сзади за пояс пистолет. Он слишком давно работал в спецслужбах, чтобы терять бдительность.

Открыв дверь, он увидел молодого мужчину с пакетом в руке. Виктор тут же окинул его цепким взглядом и заметил выпуклость в районе пояса под надетой навыпуск свободной рубахой с короткими рукавами.

– Доброе утро! – кивнул мужчина и негромко проговорил: – Я от подполковника Услары. Он приказал передать вот это…

– Доброе! Спасибо… – кивнул Виктор, забирая пакет.

Вернувшись в номер, он сказал посапывавшему под одеялом Теофило:

– Это Дедушка Мороз, борода из ваты. Он подарки нам принес, от подполковника Услары…

Теофило даже не пошевелился. Он был ярко выраженной совой, так что разбудить его с утра было задачей не из легких. Виктор по-быстрому застелил свою постель, проговорив при этом:

– Гонец сказал, что в Маракайбо из Каракаса на всякий случай перебросили всех женщин – сотрудниц DISIP. Самолет приземлился с полчаса назад. Сейчас их привезут на двух автобусах в «Лючию»…

Сопение под одеялом стихло. Майор Балтазар думал. Логинов как ни в чем не бывало высыпал поверх покрывала на свою кровать содержимое пакета. Сзади послышался шорох, а потом раздался голос Теофило:

– Ты врешь, да?

– Почему вру? – не оглядываясь, сказал Виктор. – Вот они, подарки от Услары…

– Я тебя о Марибель спрашиваю! Ты специально соврал, да?

– Ты о чем? – притворно удивился Логинов. – Я хоть слово сказал о Марибель?

Теофило вздохнул и резко сел на своей кровати.

– Так ты соврал? Да?

– Я просто пошутил, Теофило. До выступления Чавеса три часа, а нам нужно еще нацепить на себя все это. Звони «наружке» в «Интерконтиненталь», дружище…

Теофило обиженно засопел, но тут же потянулся за телефоном. Коротко переговорив с руководителем группы наблюдателей, он зевнул и сказал:

– Ремедиос Гонсалес и Долорес еще спят. За ночь ничего подозрительного не произошло.

– Ну тогда давай гримироваться, – наконец оглянулся Виктор.

– Давай, – широко зевнул Теофило, поднимаясь с кровати.

На вчерашнем затяжном совещании у подполковника Услары было выдвинуто несколько версий, однако в конце концов все сошлись на том, что сегодня утром Пилар, оказавшаяся Мерседес, каким-то образом подменит собой сестру.

Соответственно были спланированы действия сотрудников DISIP и управления охраны президента. Логинову с Теофило отводилась роль опознавателей, поскольку только они видели Мерседес и могли распознать подмену. В связи с этим Виктору с Теофило предстояло все время находиться неподалеку от Долорес. Чтобы их при этом не срисовала Мерседес, им и нужно было изменить свою внешность до неузнаваемости.

128

Аргентина,

Патагония, Генераль-Рока

– Все! – сказал Андриянов, порывисто обнимая Провиденсию. – Иди! А то опоздаешь!

– Я тебе позвоню! – пообещала Прови и наконец оторвалась от груди парня.

– Я буду ждать!

Провиденсия кивнула и, перехватив свой кейс в руку, быстро скрылась в тоннеле подземного перехода. Сергей повернулся к невозмутимому проводнику, поздоровался и протянул свой билет. Проводник, глянув в билет, тотчас вернул его парню:

– Прошу вас, сеньор! Сорок пятое место!

Андриянов быстро вошел в вагон. Сорок пятое место располагалось почти в самом его конце. Сергей закинул на полку свою сумку и кейс с лэптопом. Его место было у прохода, соседа у окна еще не было. А может, он должен был сесть только в Неукене. Сергей оглянулся, автоматически сунув руку в карман. И вдруг нащупал брелок с хитрым шариком. Ключи от квартиры он отдал, но брелок так и носил в кармане…

И тут на Сергея вновь нахлынули воспоминания. Архив, разговор на его крыльце, поездка на автобусе и грабители на скутере. Андриянов вдруг понял, что должен еще раз увидеть Прови. Чтобы хотя бы на несколько секунд вновь прижаться к ней. И подарить на память брелок, который спас им жизни.

В первый миг Сергей хотел было броситься к выходу из вагона, однако сообразил, что быстрее будет выйти через соседний. До тамбура было всего три метра. Андриянов выскочил в него, вынырнул через переход в соседний вагон и быстро сбежал по ступенькам на перрон…

129

Венесуэла,

Маракайбо, гостиница «Лючия»

– Ну как? – спросил Виктор, поворачиваясь.

Теофило Балтазар, успевший за время гримирования проснуться окончательно, окинул Виктора внимательным взглядом.

– С этой стороны нормально, теперь с другой…

Виктор повернулся, Теофило присмотрелся и сказал:

– У ну-ка ближе к окну.

– Что там? – спросил Виктор, сделав пару шагов.

– Порядок, просто показалось, что борода не приклеилась как следует, – пояснил Теофило.

После этого Виктор так же придирчиво оценил грим кубинца и вынес вердикт:

– Нормально. Я бы тебя не узнал.

– Я бы тебя тоже, – ответил кубинец. – Тогда спускаемся завтракать?

– Очень дельное предложение! – согласился Виктор.

Ресторан гостиницы «Лючия» работал, так что к приезду капитана Эрнандеса они успели как следует подкрепиться. Когда спустившийся первым с крыльца Теофило шагнул к задней дверце «Тойоты Короллы», капитан Эрнандес, высунувшись в окно, сказал:

– Это не такси, сеньор!

Виктор с оглянувшимся кубинцем засмеялись. Эрнандес удивленно пробормотал:

– Так это вы?

– Да, – кивнул Теофило, усаживаясь в машину. – Здорово, Гиль…

Логинов обошел «Тойоту» и нырнул на переднее сиденье. Пожав капитану руку, он спросил:

– Неплохо мы замаскировались?

– Если не знать, что это вы, не узнаешь! – покачал головой капитан.

– Будем надеяться, – кивнул Виктор. – Поехали…

130

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

Пассажирский тоннель имел два выхода на перрон. Провиденсия нырнула в дальний. Соседний вагон стоял так, что до ближнего от его двери было всего пару метров. Андриянов обогнул остекление и, нырнув под наклонный козырек, побежал по ступеням вниз.

Оказавшись в тоннеле, он свернул и быстро пошел в сторону вокзала, выискивая глазами в потоке пассажиров Провиденсию. Однако девушки уже не было. Сергей сообразил, что она решила выйти к остановке через вокзал, и устремился к самому дальнему выходу, чтобы успеть ее перехватить.

Вынырнул он на привокзальной площади, за остановившимся прямо перед выходом из тоннеля почтовым фургоном. Из него как раз вытаскивали мешки с письмами. Сергей начал огибать фургон и вдруг увидел Провиденсию. В первый миг он хотел было броситься за ней, однако вдруг почувствовал неладное.

Прови уже миновала остановку такси. И направлялась она вовсе не к автобусной остановке, а к парковке частных машин. Андриянов сглотнул и быстро оглянулся. За распахнутой дверцей фургона что-то сверяли по описи почтовые служащие. Сергея они не видели.

С другой стороны стояли шеренгой какие-то ларьки, у которых было несколько покупателей. Чтобы не вызвать у них подозрений, Сергей сделал вид, что остановился закурить. Он очень медленно пошарил по карманам и так же медленно вытащил сигареты.

Провиденсия тем временем прошла в самый конец парковки и нырнула в светлый «Додж». В тот же миг Андриянов ощутил мощный выброс адреналина. В Академии ФСБ их учили всяким приемам для развития зрительной памяти. То есть не для развития, а для считывания. Человек устроен так, что практически все, что он видит, записывается в памяти автоматически. Иногда увиденное в какой-то момент вдруг всплывает само собой, иногда это удается сделать под гипнозом, но чаще всего хранящаяся в мозге визуальная информация так и остается недоступной…

131

Венесуэла,

Маракайбо, торговый центр «Лаго»

– Она направляется к туалетам! – быстро сказал Теофило, поддерживавший связь с «наружкой».

Почти сразу же Виктору перезвонил подполковник Услара.

– Да! – ответил Логинов.

– Мне доложили…

– Я уже в курсе, – перебил Услару Виктор. – Я сейчас подойду туда и где-нибудь пристроюсь.

– Хорошо!

– Я к туалетам, – сказал Виктор, сунув телефон в карман. – Только где они тут?

– Сейчас! – сказал Теофило и быстро поднялся.

Подойдя к стойке небольшого кафе, в котором они сидели, он обменялся несколькими словами с одетым в белую куртку служащим и вернулся на свое место.

– На нижнем этаже. В конце справа.

– Угу! – сказал Виктор, повернув голову. – Тогда я пошел!

Торговый центр «Лаго» был двухуровневым и располагался под землей в двух шагах от площади Боливара, на которой совсем скоро должен был выступить Уго Чавес. Ремедиос Гонсалес и Долорес уже около десяти минут находились на нижнем этаже «Лаго», Теофило с Виктором – на верхнем.

Логинов прошел к эскалатору и спустился. Нижний этаж торгового центра ничем не отличался от верхнего. Здесь были те же магазины, бутики, ларьки и небольшие кафе. Все это располагалось в зале, напоминавшем формой и размерами стадион.

Виктор немного нервничал. Из полученной из Аргентины информации следовало, что Пилар, то есть Мерседес должна заманить Долорес в ловушку, после чего с ее документами и аккредитационной карточкой, служащей пропуском в закрытые для нежурналистов зоны, подобраться к самой трибуне.

Однако ни в гостинице «Интерконтиненталь», ни по дороге к площади Боливара ничего не произошло. Ремедиос Гонсалес припарковал свой «Шевроле» в одном из переулков, после чего они с Долорес сперва обошли заполнявшуюся людьми площадь Боливара, на которой Долорес сделала несколько снимков, а потом спустились в «Лаго» вроде как попить какао перед митингом.

Пройдя несколько метров по нижнему этажу, Виктор увидел Ремедиоса Гонсалеса. Тот сидел сам за небольшим столиком в кафе с вывеской «Кокоа-де-Чуао». Чуао назывался небольшой городок, расположенный неподалеку от Маракайбо. Как утверждал капитан Гильермо Эрнандес, именно в Чуао производилось лучшее в мире какао. На столике лежал оставленный Долорес фотоаппарат.

Логинов на всякий случай окинул пристальным взглядом других посетителей кафе, потом вновь взглянул на Ремедиоса Гонсалеса. Поход Долорес в туалет «Лаго» был последней возможностью подменить ее, поскольку наверху, на многолюдной площади, провернуть это было совершенно нереально. Но тогда Ремедиос Гонсалес должен был быть в игре. Потому что провести столько времени с Долорес и не заметить, что ее подменила сестра, было невозможно.

Ремедиос Гонсалес не производил впечатления участника сложной игры спецслужб. Делая вид, что выцеживает из своей чашки остатки какао, он косился на оголенные ножки сидящей за соседним столиком девушки. Если Гонсалес играл, то ему нужно было немедленно давать «Оскар». За исполнение лучшей роли второго плана.

Однако Гонсалес явно не играл. Да и сама идея с подменой Долорес в последний момент в общественном туалете выглядела глупой. Потому что в последний момент, потому что в общественном туалете и потому что знать заранее, что Долорес в него пойдет, Мерседес не могла. От осознания всего этого Виктор нервничал все больше…

132

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

У Сергея при виде светлого «Доджа», в который села Провиденсия, промелькнуло какое-то смутное воспоминание. Почти прикрыв глаза, он попытался использовать один из приемов, которому его научили в Академии ФСБ. С первого раза ничего не получилось. Андриянов глубоко вздохнул и сделал еще одну попытку. И тут в его голове словно плотину прорвало.

Он вдруг как будто перенесся во вчерашний день, когда бежал от архива к остановке рядом с Прови. Справа, на другой стороне улицы, стоял светлый «Додж». Сергей увидел его так ясно, что даже смог прочитать номер. Вслед за первым «клипом» в голове Сергея тут же промелькнул второй. Он с сидящей сзади на скутере Прови сворачивает на перекресток и смотрит по сторонам. Слева на углу сидит парень-негр. А справа метрах в тридцати из-за припаркованной большой машины выглядывает тот же самый светлый «Додж»…

– Черт! – выдохнул Андриянов, широко открывая глаза, чтобы оборвать нахлынувший поток запоздалых воспоминаний.

Светлый «Додж», в который нырнула Провиденсия, продолжал стоять на парковке. Это означало, что в нем ждут наблюдателей, которые должны были находиться на вокзале.

Сергей облизнул пересохшие губы и снова оглянулся. Его мозг лихорадочно работал. Он вспомнил, что в вагон за ним никто не зашел. Из чего следовало, что наблюдатели торчали на перроне. Скорее всего даже не наблюдатели, а наблюдатель. Один. В его задачу входило всего лишь проконтролировать отъезд Андриянова.

Учитывая, что тот выскочил через соседний вагон, да еще под прикрытием козырька выхода из тоннеля, наблюдатель этот маневр Сергея скорее всего пропустил…

133

Венесуэла,

Маракайбо, торговый центр «Лаго»

Прямо напротив входа в туалеты торгового центра «Лаго» торчала из кадки какая-то карликовая пальма с разноцветными листьями. Ближе к центру зала стояла напоминавшая кабинку биотуалета табачная лавка, а еще ближе – газетный ларек. Чтобы не привлекать к себе внимания, Логинов купил пачку сигарет, а потом изобразил, что засмотрелся на мужские журналы в боковой витрине.

Он пялился на новую модель джипа, когда в пластике витрины отразилась вынырнувшая из туалета Долорес. Виктор вздохнул как человек, у которого не хватает денег на приличную машину, и направился прочь, поддевая ногтем целлулоидную обертку на пачке.

Он подгадал так, что Долорес пришлось его обогнать. Прошла она при этом совсем рядом, так что Виктор смог не только отлично рассмотреть ее лицо, но и вновь ощутить ее запах. Он тут же узнал его. Это был тот же запах, что на Плайас-Куягуа, и совсем не тот, что на Манальяре.

Виктор вытащил телефон и посмотрел на время. До выступления Чавеса на площади Симона Боливара оставалось чуть больше двадцати минут. Отвернувшись от удаляющейся Долорес, Виктор набрал номер подполковника Услары.

– Да! – ответил тот.

– Она только что прошла. Все по-прежнему, – сказал Логинов.

В этот момент в трубке запиликало.

– Один момент! – сказал Услара по-английски и ответил кому-то по-испански. Через несколько секунд он снова проговорил: – Полковник!

– Да! – сказал Виктор.

– Мне только что доложили, что сотрудница DISIP, которая заходила в туалет следом за Долорес, ничего подозрительного не заметила.

– Неудивительно… – сказал Виктор. – Боюсь, тут что-то не то…

– Что именно? – спросил Услара.

– Пока не знаю, – вздохнул Виктор.

– Тогда продолжаем работать по плану, – сказал после паузы Услара.

– Да, – подтвердил Логинов. – Продолжаем…

Отключив телефон, он увидел, как Долорес с поднявшимся Ремедиосом Гонсалесом направились к эскалатору. По пути Гонсалес умудрился дважды оглянуться на ту самую юную соседку. И тут Виктору позвонил Андриянов…

134

Аргентина, Патагония, Генераль-Рока

– Да, Сергей! – послышался в трубке голос полковника Логинова. – Ты уже в поезде?

– Нет… – быстро сказал Андриянов, косясь через плечо. Он опасался, что наблюдатель на перроне все же заметил его маневр и в любой момент может вынырнуть сзади из тоннеля. – Я вышел! Это была подстава!

– Что?!

– Прови, эта девушка, она подставная!

– Стоп! С чего ты взял?

– Я выскочил за ней из поезда! – негромкой скороговоркой объяснил Сергей. – И только что увидел, как она села в машину! И вспомнил, что видел ее несколько раз! В смысле машину эту! За мной следили с самого начала!

– Значит, следят и сейчас?

– Нет! То есть я думаю, что нет! Я вышел через другой вагон!

– Ты что-то заподозрил?

– Нет! Просто хотел ей подарить на память кое-что… Давайте, я останусь! Я выслежу этот «Додж» и все узнаю…

– Нет!

– Но…

– Я сказал, нет! Теперь поздно! Слушай меня очень внимательно! Ты сейчас вернешься в поезд, но перед этим купишь на вокзале… какую-нибудь выпивку! Пиво, например! И изобразишь, что пьешь его! Чтобы все выглядело так, как будто ты ходил за выпивкой. Понял?

– Да…

– Тогда все! Как сядешь, позвонишь…

135

Венесуэла,

Маракайбо, торговый центр «Лаго»

Едва закончив разговор с Сергеем, Виктор тут же перезвонил подполковнику Усларе.

– Да! – ответил тот.

– Мне только что звонил мой человек из Аргентины! – сказал Виктор, оглядываясь. К нему приближалась какая-то парочка, и он свернул, двинувшись поперек зала. – За ним следили с самого начала!

– В каком смысле?..

– В прямом! В общем, информация, которую я вчера вам сообщил, была дезой! Ее ЦРУ подсунуло специально!

– То есть Долорес не журналистка?

– Да нет, она журналистка! И сестра Мерседес! В остальном я не уверен. То есть в том, что она с пяти лет не видела свою сестру и что ее квартиру действительно обворовали…

– Вы хотите сказать, что Долорес в игре?

– Я не знаю! Я пока не могу понять, зачем нам подсунули эту дезу! Вот в чем проблема!

– Ясно, полковник! – после небольшой паузы сказал Услара. – Если вдруг поймете, сразу звоните, времени осталось очень мало…

– Хорошо!

136

Венесуэла,

Маракайбо, гостиница «Санрайс»

Анхель проснулась отдохнувшей и бодрой. Посмотрев на часы, она потянулась. До того момента, когда прислуга должна была начать ломиться в номер по поводу и без, нужно было успеть снова загримироваться. Анхель с сожалением вздохнула и откинула одеяло.

В принципе, она могла позволить себе поваляться еще минут пять-десять, однако с гримом могли возникнуть непредвиденные проблемы. А общаться с прислугой через запертую дверь означало привлекать к себе внимание. Поэтому Анхель очень быстро совершила утренний туалет и приступила к изменению внешности.

Тщательно подогнанные накладки хоть и не с первого раза, но встали на свои места во рту. Парик надежно прикрепился специальным клеем. И Анхель сама себя не узнала в зеркале. Один только цвет волос очень сильно меняет женщину. Букли и накладки довершили процесс перевоплощения. Анхель больше не было. Она превратилась в Марию Хосе Мартинес.

Несколько минут Анхель придирчиво осматривала себя в зеркале, устраняя едва заметные недостатки. Наконец она пришла к выводу, что все в порядке, и отправилась одеваться…

137

Венесуэла,

Маракайбо, площадь Боливара

Центральная площадь Маракайбо пестрела флагами Венесуэлы и красными рубахами. Одетые в них и в кепки-качучи сторонники Уго Чавеса приехали послушать его выступление из самых отдаленных уголков провинции Сулия. Однако в основном на площади были нефтяники из Маракайбо и окружавших его городов-спутников.

Усиленный мощными динамиками голос президента разносился над площадью. Его изображение крупным планом транслировалось на двух огромных экранах. Речь Чавеса была экспрессивной и вызывала живой отклик у аудитории. Он говорил о том, что долгие годы нефть для Венесуэлы была как слон в бассейне. Ее добыча не давала развиваться другим отраслям.

– Пришла пора положить этому конец! Мы должны превратить барахтающегося в бассейне слона в скакуна прогресса, который стремительно понесет Венесуэлу по двадцать первому веку к озерам счастья и процветания! Да здравствует Боливарийская революция! Да здравствует Венесуэла! – закончил свое выступление Уго Чавес.

Площадь разразилась овацией, после чего еще долго скандировала имя президента. Чавес тем временем спустился с трибуны и по живому коридору направился к муниципалитету Маракайбо. Тысячи людей, стоявших по сторонам, размахивали флажками, приветствовали президента и выкрикивали слова одобрения. Самые восторженные поклонники напирали на охрану и протягивали руки. Чавес то и дело останавливался, чтобы пожать их, потрепать по головам детей и сказать несколько слов.

Логинов с Теофило пробирались через толпу параллельным курсом. Все время выступления они простояли неподалеку от выгороженной пресс-зоны. Она располагалась прямо перед трибуной и была заполнена аккредитованными журналистами. Выступление Чавеса фрагментарно фиксировали несколько телеоператоров с камерами, остальная журналистская братия время от времени делала снимки.

Долорес тоже трижды сфотографировала Чавеса, а потом просто держала перед собой диктофон. Ремедиос Гонсалес стоял чуть позади и высматривал в толпе девушек. Никаких других действий они не предпринимали.

Когда Виктор с Теофило уже приблизились к муниципалитету, Логинову перезвонил Услара.

– Ну что скажете, полковник? – спросил он.

– Даже не знаю! Пока, слава богу, но… – ответил Виктор, зажав второе ухо рукой.

– Что-что? – не расслышал его за шумом толпы Услара.

– Я вам сам перезвоню! Через минуту! – крикнул Логинов.

– Хорошо! Жду!

На входе в муниципалитет Маракайбо стояла многочисленная охрана. Миновав ее, Виктор и Теофило поднялись на крыльцо и нырнули в божественно прохладное после раскаленной площади фойе.

– Звони «наружке»! – сказал Логинов.

– Уже звоню! – оглянулся кубинец и приложил к уху телефон.

Виктор, сместившись чуть в сторону, выглянул через большое окно на площадь. Уго Чавес, остановившись метрах в ста пятидесяти от муниципалитета, пожимал протянутые через цепь охранников руки своих восторженных сторонников.

Подобное «общение с народом» сущий кошмар для службы охраны любого президента. Однако в толпе вдоль живого коридора заранее рассредоточилось большое количество сотрудников спецслужб, одетых в штатское, так что шансов у затесавшегося в толпу киллера выхватить оружие и успеть открыть прицельный огонь было совсем немного. Да и не стало бы ЦРУ городить огород с приездом в Венесуэлу сестры Мерседес и подбрасыванием дезы через Сергея Андриянова, если бы все было так элементарно…

– Ремедиос и Долорес пока стоят в пресс-зоне! – сообщил Теофило. – Ждут с другими журналистами, пока толпа слегка разойдется!

– Ясно… – кивнул Виктор, повернувшись.

Поведение журналистов «Диарио Рио-Негро» выглядело не только мотивированным, но и благоразумным. Продираться через разгоряченную выступлением президента толпу никакого смысла не имело, поскольку брифинг Уго Чавеса должен был начаться только через полчаса. Это по графику. В реальности же практически любое мероприятие с участием президента любой страны начинается, как минимум, минут на десять позже.

Виктор вытащил телефон и позвонил Усларе.

– Да, полковник! – ответил тот. – Так что скажете?

– Даже не знаю… – проговорил Логинов, вновь оглядываясь на площадь.

– Если рассуждать логически, – сказал Услара, – самым удобным местом для покушения была площадь…

– Да, – сказал Виктор. – Только цэрэушникам было известно, что мы об этом знали.

– Тогда где? В Эль-Табласо?

После брифинга было запланировано посещение Чавесом нефтехимического комбината. Журналисты имели допуск только на эти два из оставшихся мероприятий.

– Если рассуждать логически, то да, – сказал Виктор. – На брифинге совершить покушение нереально. Во-первых, всех участников при входе досматривают, а во-вторых, уйти шансов нет вообще. В Эль-Табласо теоретически можно и оружие на комбинат пронести и потеряться потом… Только, если исходить из этого, дезинформация бессмысленна. А она явно имела какой-то смысл…

– Они нырнули в толпу! – сообщил Виктору Теофило.

Виктор кивнул и проговорил в телефон:

– Может, сейчас что-то прояснится! «Наружка» доложила, что Гонсалес и Долорес пробираются к муниципалитету через площадь!

– Думаете, Долорес попробует потеряться в толпе и незаметно поменяться местами с сестрой?

– Не знаю, посмотрим… Я с вами свяжусь, как она войдет.

– Жду, полковник!

Закончив разговор, Виктор посмотрел на время. Несмотря на напряжение, он ни на секунду не забывал о Сергее Андриянове, которому угрожала опасность в далекой Аргентине. И Виктор перезвонил ему.

– Да! – ответил Сергей.

– Ну что?

– Только что сел на железнодорожном вокзале в Неукене на автобус до аэропорта. Как раз хотел вам звонить…

У Логинова отлегло от сердца. Если бы Сергея решили убрать после его маневров на железнодорожном вокзале Генераль-Рока, то сделали бы это в поезде либо на вокзале Неукена.

– Хорошо! Пройдешь регистрацию, сразу позвони! – сказал Виктор и тут же отключил телефон.

Сергей Андриянов был практически в безопасности, теперь можно было целиком соредоточиться на Чавесе. И Виктор повернулся к Теофило:

– Ну что там у «наружки»?..

138

Венесуэла,

Маракайбо, район площади Боливара

Заставить себя позавтракать в гостинице Анхель не смогла. У любой женщины должны быть слабости. Средней руки журналистка Мария Хосе Мартинес вполне могла быть тайной обжорой. И по субботам ходить в дорогие кафе, чтобы налопаться до отвала запретных калорийных блюд.

Анхель приехала в центр на автобусе и почти сразу же нашла кафе по вкусу. Уютный зал по случаю субботнего утра и выступления Чавеса был почти пустым. Анхель долго изучала меню, потом заказала все, что ей понравилось, но по чуть-чуть. Покончив с едой, она долго пила кофе и курила.

Спешить Анхель было некуда. На митинге на площади Боливара ей показываться было противопоказано. Настоящие журналисты собирают информацию исключительно на неофициальных мероприятиях, поскольку что-то стоящее можно узнать только там. Навряд ли блондинка Мария Хосе Мартинес об этом знала, но она могла просто не переносить жары.

Само собой, что в кафе имелся настроенный на местный канал телевизор, по которому транслировалось в прямом эфире происходящее на площади Боливара. Когда митинг перевалил за середину, Анхель заказала еще одну крошечную чашечку кофе и расплатилась. Напоследок она перекурила и, тепло распрощавшись с хозяином, вышла из кафе.

Стараясь держаться в тени, Анхель направилась к зданию муниципалитета Маракайбо. От площади Боливара доносился усиленный динамиками голос Чавеса, то и дело прерываемый восторженным гулом многотысячной толпы. Уго Чавес несомненно был прирожденным оратором. И харизматическим лидером.

Как Перон. Или Гитлер. Он мог внушить массам что угодно. Это было редкостное качество, которое было дано очень немногим политикам. Уго Чавес же обладал даром внушения.

139

Венесуэла,

Маракайбо, здание муниципалитета

На этот раз, стоя за колонной, Логинов рассмотрел нырнувшую с площади Боливара в здание муниципалитета Долорес. Она прошла достаточно близко, чтобы Виктор убедился, что это не Мерседес. Долорес в сопровождении Ремедиоса Гонсалеса направилась к автомату с прохладительными напитками, у которого выстроилась небольшая очередь. Другие журналисты вереницей тянулись в буфет.

В фойе муниципалитета стало настолько людно, что сотрудники «наружки» шли буквально по пятам за Гонсалесом и Долорес. Те, не замечая этого, о чем-то спокойно переговаривались по дороге к автомату.

Логинов достал телефон, чтобы перезвонить Усларе, и тут у него вдруг промелькнула догадка. Сергей Андриянов спокойно ехал в аэропорт Неукена. Долорес и Гонсалес спокойно разгуливали по фойе муниципалитета…

– Да, полковник! – проговорил в трубке голос Услара.

– Все по-прежнему! – сказал Виктор. – Похоже, я ошибся!

– В чем?

– Насчет дезы из Аргентины!

– В каком смысле?

– Боюсь, это все правда!

– Простите, полковник, я не понял…

– Моего человека в Аргентине не дезинформировали. Ему просто помогли получить информацию, возможно, слегка подретушированную, но в целом правдивую…

– Но зачем?

– Чтобы он наверняка успел передать ее мне. А я вам…

– Какой в этом смысл?

– Тот же, что и в приезде Долорес! В отвлечении нашего внимания. Сперва нам подсунули ее, потом информацию о ее родстве с Мерседес… Занимаясь этим и ломая себе головы, мы пропустили что-то по-настоящему важное!

– Так! Значит, вы считаете, что это отвлекающий маневр? Тогда настоящий исполнитель не Долорес и не Мерседес, а кто-то нам неизвестный?

– Боюсь, что да! Хотя почерк, несомненно, Мерседес! Примерно так же она обвела вокруг пальца меня…

– И что вы предлагаете, полковник?

– Лучше всего убедить Чавеса свернуть программу пребывания в Маракайбо, вроде как по болезни…

– Это невозможно!

– Тогда… – прикусил губу Виктор. – Тогда нам остается только попытаться срочно взглянуть на ситуацию другим взглядом. Абстрагировавшись от Долорес! В общем, мы идем в пресс-центр! Посмотрим, что там…

140

Венесуэла, Маракайбо,

здание муниципалитета

– Ой! Это не то! – быстро проговорила Анхель, сунув охраннику на входе в пресс-центр вместо аккредитационной карточки водительское удостоверение. – Я вечно все путаю! Не знаю, как мой шеф-редактор еще терпит меня!

Это Анхель произнесла с обезоруживающей улыбкой. Охранники украдкой переглянулись. Как, вернее, за что терпят блондинок шеф-редакторы, они были в курсе.

После этого Анхель проверили, но чисто формально. Охранники были профессионалами. Они выполнили свою работу, хотя и понимали, что в данном случае она бессмысленна. Если топтавшаяся перед входом в пресс-центр бестолковая блондинка и могла представлять собой какую-то опасность для президента, то исходила она от ее стройных ножек.

– Пожалуйста, сеньора!

– Спасибо большое! – кивнула Анхель.

Войдя в конференц-зал, она с глупым видом оглянулась по сторонам, после чего пошла в первый ряд. Там Анхель снова оглянулась и присела, небрежно опустив свои пожитки на соседнее кресло. При этом смотрела она на мобильный телефон в своей руке.

Со стороны казалось, что Анхель то ли пытается отыскать какую-то запись в телефонной книге, то ли не может разобраться с каким-то сообщением. На самом деле Анхель успела оценить обстановку и даже засекла камеру видеонаблюдения. Но камера была не главное. Главное заключалось в том, что народа в конференц-зале было вполне прилично.

– Алло! – проговорила Анхель, приложив трубку к уху. – Алло-о-о! Что-что? Не слышно? Хорошо, я сейчас выйду! Да! Выйду! Не клади трубку!

Быстро поднявшись, Анхель поправила свои вещи на соседнем кресле и, вроде как продолжая говорить по телефону, торопливо направилась к выходу. Когда она вышла в коридор и двинулась с телефоном к лестнице, охранники пресс-центра проводили ее ухмылками. Судя по тексту, блондинка опять что-то перепутала или забыла и теперь пыталась срочно исправить ситуацию…

141

Венесуэла, Маракайбо,

здание муниципалитета

До официально объявленного времени начала брифинга Уго Чавеса оставалось меньше десяти минут, однако современный конференц-зал пресс-центра муниципалитета Маракайбо от представителей массмедиа пока не ломился. Необычайно жаркая погода, установившаяся в Маракайбо, дала о себе знать, так что основная масса журналистов восстанавливала водный баланс в фойе и буфете.

На входе в зал стояли сотрудники службы безопасности президента, одетые в штатское. Их бдительность оказалась на высоте. Логинов и Теофило предъявили удостоверения-вездеходы, однако их, тем не менее, очень вежливо отвели в сторонку и пропустили только после личного телефонного распоряжения подполковника Услары. Благодаря этому распоряжению их также не стали досматривать. Журналистов же шерстили очень тщательно, хотя и с той же отменной вежливостью.

– Так что ищем? – шепотом спросил Теофило, когда они вошли в зал.

– Все подозрительное, – так же тихо ответил Виктор.

Это было даже хуже, чем искать иголку в стоге сена. Там, по крайней мере, хотя бы известен предмет поиска. Однако дать Теофило более конкретные ориентиры Виктор не мог.

Они разошлись. Теофило двинулся за задним рядом кресел к правой стенке зала. Виктор вдоль левой пошел под уклон к сцене, на которой стояла современная металлопластиковая трибуна с гербом Венесуэлы. Точнее это была даже не сцена, а невысокий подиум, возвышавшийся над полом на каких-то тридцать сантиметров.

По дороге Виктор окидывал пристальным взглядом каждого из полутора десятков находившихся в зале журналистов. Чуть меньше половины из них были мужчины, остальные женщины. Все вели себя в ожидании начала брифинга по-разному, но абсолютно естественно. Дойдя до подиума, Виктор посмотрел на троицу, расположившуюся в первом ряду. Это были две женщины и один мужчина. Негритянка, латиноамериканка и латиноамериканец. Абсолютно ничего подозрительного в них не было.

Логинов вдруг осознал, что это тупик. Он слишком поздно разгадал замысел цэрэушников. Времени на то, чтобы докопаться до его сути, уже не было. Подняв глаза, Виктор встретился взглядом с Теофило. Тот успел по другой стороне конференц-зала дойти до первого ряда. В глазах кубинца был немой вопрос, однако Логинов сам не знал ответа…

142

Венесуэла, Маракайбо,

район площади Боливара

– Да-да! Я уже выхожу… – проговорила Анхель, выныривая на крыльцо муниципалитета. – Что? Я говорю, что уже вышла! Да! Сейчас подойду!

Никаких подозрений у многочисленной охраны она, естественно, не вызвала. Жизнь подавляющего большинства женщин состоит из подобных бестолковых разговоров по телефону и подобных выбеганий за порог. В рабочее время эти маневры они проделывают в офисах, конторах и учреждениях. В вечернее – в кафе, клубах и прочих увеселительных заведениях.

Выбегание Анхель было не бестолковым, а тщательно подготовленным. Она, в отличие от подавляющего большинства женщин, все делала осмысленно, а не импульсивно. Поэтому и смогла легко обмануть огромное количество умных мужчин. Никому из них даже в голову не пришло остановить ее.

Минуту спустя Анхель с телефоном в руке нырнула в расположенный неподалеку от муниципалитета переулок. До этого она имитировала разговор, тут же позвонила по-настоящему.

– Да! – ответил мужской голос.

– Альфонсо можно?

– Он вышел.

– Тогда передайте, что я купила то, что он просил.

– Хорошо, – ответил Джек Мейер. – Я передам…

Все? Анхель выполнила свою часть работы и доложила об этом. Остальное было делом человека Мейера, которого Анхель никогда не видела и понятия не имела, что он собой представляет. Возможно, это был подтянутый и накачанный парень, а может, сухонький старичок. Физические кондиции исполнителя значения не имели. Благодаря выполненной Анхель работе убить Чавеса теперь мог даже прыщавый подросток, набивший руку на джойстике при игре в компьютерные игры.

143

Венесуэла, Маракайбо,

здание муниципалитета

Теофило поравнялся с первым рядом кресел зала пресс-центра и вопросительно посмотрел на Логинова. Виктор едва заметно кивнул в сторону выхода. Начав разворачиваться, он еще раз окинул взглядом первый ряд. И вдруг остановился.

Между журналистом-латиноамериканцем и женщинами-журналистками было несколько свободных мест. На опущенном сиденье одного из них лежала средних размеров кожаная женская сумочка. На ней возвышался фотоаппарат. Он не лежал, а был пристроен на боку в слегка наклонном положении. Именно это в самый последний момент и привлекло внимание Виктора.

Он был не бог весть каким специалистом в области фототехники, но по ассоциации мгновенно вспомнил совсем недавно виденную в кафе «Кокоа-де-Чуао» картинку. Ушедшая в туалет Долорес положила свой фотоаппарат объективом вверх. Это было намного более устойчивым положением. И Долорес забрала свою сумочку, без которой женщины, как правило, шага боятся ступить.

Логинов снова повернулся и неспешно двинулся вдоль первого ряда. Он прошел в двух шагах от фотоаппарата и в двух от трибуны. Объектив камеры был закрыт, но нацелен в сторону трибуны. Виктор ощутил, как в груди у него забухало, и покосился на часы пресс-центра.

Теофило остановился примерно напротив четвертого ряда и удивленно наблюдал за маневрами Логинова. Тот, быстро повернув к кубинцу голову, кивнул на дверь в углу за подиумом. Именно оттуда должен был совсем скоро появиться Чавес, и там же должны были располагаться служебные помещения пресс-центра.

– Извините, сеньоры, но сюда посторонним вход запрещен! – с профессиональной улыбкой преградил Виктору и Теофило дорогу дежуривший у двери сотрудник службы безопасности президента.

Теофило показал свой пропуск-вездеход, сотрудник после секундного колебания подался в сторону, Логинов в этот момент уже звонил подполковнику Усларе. Когда они с Теофило нырнули за дверь, на них удивленно оглянулись несколько человек. В просторном помещении находились сотрудники пресс-службы президента, а также охрана. Теофило снова показал свой пропуск. Виктор, уже державший телефон возле уха, быстро сказал:

– Спроси, у них запись зала включена?

Теофило задал вопрос по-испански.

– Да! – ответил в этот момент в телефоне Услара.

– Вы можете срочно подойти в пресс-центр? За сцену?

– Что-то важное?

– Думаю, да! Я, кажется, нашел в зале закладку!

– Сейчас буду!

– Пишется! – кивнул Теофило, как только Логинов закончил разговор. – Что ты нашел?!

– Сейчас покажу! – сказал Виктор. – Где у них монитор? Скажи, что нужно воспроизвести запись в обратном порядке. Это можно?

Вошедший буквально минуту спустя в служебное помещение подполковник Услара увидел склонившихся голова к голове к монитору Логинова и Теофило. Сзади на них удивленно смотрели двое сотрудников охраны. Заметив Услару, они хотели было вытянуться, но подполковник махнул рукой и спросил по-английски:

– Я правильно вас понял, полковник?..

– Да! – оглянулся Виктор и сказал Теофило: – А теперь?

– Ну, не знаю… – неуверенно проговорил кубинец.

Подошедший Услара увидел остановленный сидящим перед монитором техническим сотрудником кадр. Точнее уже увеличенный фрагмент кадра с камеры видеонаблюдения, установленной в конференц-зале пресс-центра. На нем женщина лет тридцати со свернутыми в букли светлыми волосами до плеч и пухлыми щечками стояла с телефоном, наклонившись к сиденью кресла.

– Зато я знаю! – снова оглянулся на Услару Виктор. – Это она!

– Кто она?.. – подался к монитору подполковник.

– Пилар, Мерседес или как там ее еще зовут! Она оставила в первом ряду почти напротив трибуны фотоаппарат на сумочке! Думаю, он с секретом, подполковник! Срочно всех эвакуируйте и вызывайте специалистов! А мы попробуем ее догнать!

– Пусть перекроют все выходы из здания! – резко повернулся Услара к сотрудникам охраны.

– Поздно! – крикнул Виктор, уже бежавший к двери. – Судя по записи, она покинула зал больше трех минут назад! Так что наверняка успела выйти…

144

Венесуэла, Маракайбо,

район площади Боливара

Позвонив Мейеру, Анхель сразу же выключила телефон. Он был ниточкой, которая давала возможность отыскать человека в миллионном городе. Анхель эту ниточку перерезала. После этого она незаметно оглянулась.

Телефон не работал, однако она была еще в образе Марии Хосе Мартинес. И с этим пока ничего нельзя было поделать. Народа по переулку валило огромное множество. Вычислить в этой толпе наблюдателя было невозможно. Зато Анхель могла от него оторваться.

При приближении к проспекту она быстро сместилась на другую сторону переулка и тут же заскочила за угол. Там был вход в небольшой торговый центр. Анхель быстро вошла в него и сразу же покинула через другой выход. Тотчас после этого она нырнула в подземный переход и меньше минуты спустя вынырнула на другой стороне проспекта за рядом ларьков.

Даже если за ней следила целая бригада профессиональных «топтунов», они Анхель потеряли из виду. Дальнейший маршрут был тоже отработан заранее. Нырнув в проход между домами, Анхель примерно через минуту вышла к парковке.

145

Венесуэла, Маракайбо,

район площади Боливара

Логинов выскочил на крыльцо муниципалитета. Толпа на площади несколько поредела, однако народа по-прежнему было огромное количество. Найти здесь Мерседес было все равно, что отыскать знакомого, потерявшегося в Лужниках после футбольного матча.

Виктор сперва метнулся влево, потом резко развернулся и пошел по крыльцу вправо, сканируя глазами толпу. Мерседес отлично замаскировалась. На этот раз она прибыла в Венесуэлу под видом кудрявой блондинки. При пересечении границы и получении аккредитации это сработало. Но сейчас давало шанс Логинову ее все-таки высмотреть. Блондинок в Латинской Америке было не так много.

Странное поведение Виктора не ускользнуло от бдительной охраны. Буквально несколько секунд спустя к нему с разных сторон двинулись сразу трое сотрудников безопасности, одетых в штатское. Однако в тот самый момент, когда Логинова почти окружили, на крыльцо муниципалитета выскочил Теофило Балтазар.

– Она пошла туда, в переулок! – крикнул он по-английски.

За Теофило бежали двое сотрудников DISIP Маракайбо, и охрана расступилась.

– Давно? – крикнул Виктор, устремляясь к ступеням.

– Две с половиной минуты назад! – сообщил Теофило, который забегал на пост охраны посмотреть записи фасадных камер наружного наблюдения.

– Черт! – воскликнул Логинов.

Две с половиной минуты было слишком много. Миновав правое крыло муниципалитета и угол соседнего здания, они нырнули в уходящий под углом от площади Боливара переулок. Тут было припарковано много машин, огибая которые, от площади потоком валили люди.

Виктор с Теофило и сопровождавшие их сотрудники DISIP пробежали по переулку около трехсот метров. Им попалось только три или четыре блондинки, но ни одна из них и близко не походила на Мерседес с записи. Переулок уперся в проспект. Народа здесь было уже не так много, и двигались люди исключительно по тротуарам. По проезжей части в обе стороны проносились машины.

– Эх! – сказал Виктор, оглянувшись по сторонам. – Она наверняка на чем-то уехала…

146

Венесуэла, Маракайбо,

район площади Боливара

На парковке в ряду других машин стоял довольно потрепанный «Крайслер». За его рулем сидел абсолютно ничем не примечательный латиноамериканец и, слушая приемник, курил. Выглядел он абсолютно расслабленным и безмятежным. Однако это была только видимость. Двигатель машины работал на холостых оборотах.

– Привет от Альфонсо! – сказала Анхель, приблизившись к машине.

Это был пароль. Пока Анхель огибала «Крайслер» и садилась на заднее сиденье, латиноамериканец успел ткнуть сигарету в пепельницу, выключить приемник и даже врубить скорость. Как только Анхель закрыла дверцу, машина тронулась и быстро вырулила с парковки.

– В порт? – на всякий случай уточнил латиноамериканец.

– Да, – кивнула Анхель и закурила. – С катером порядок?

– Бак под завязку, движок тикает как часы, аппарат в багажнике, ствол в лючке под ним, – сообщил латиноамериканец. – Пришвартован рядом с парковкой…

«Крайслер» выбрался к перекрестку. Дождавшись зеленого света, латиноамериканец свернул и ловко перестроился в крайний левый ряд. Закончив маневрирование, он вытащил из кармана и протянул назад через плечо файл:

– Это документы. Техпаспорт и договор аренды. Впишете в него свое имя, лучше прямо сейчас. А это ключи. Там есть блокировка штурвала. Справа-снизу. Отключается, как в любой машине.

– Ясно, – проговорила Анхель.

– Держите ручку.

– Спасибо.

Ручка была прикреплена к небольшой планшетке. Чтобы Анхель было удобнее вписать в документы свое имя. Человек Мейера приятно удивил ее своим профессионализмом. Он предусмотрел практически все…

147

Венесуэла, Маракайбо,

район площади Боливара

Теофило и сотрудники DISIP пытались найти свидетелей, видевших, как Мерседес села в машину. Логинов, не владевший испанским, отошел к углу, закурил и перезвонил подполковнику Усларе.

– Да! – почти тотчас ответил тот.

– Она успела сесть в какую-то машину, – сообщил Виктор. – Пытаемся найти свидетелей, но пока ничего… А у вас что? Людей из пресс-центра эвакуировали?

– Президент очень не любит, когда срывают запланированные мероприятия, поэтому пришлось рискнуть… – сказал Услара. – Сумку с фотоаппаратом быстро вынес из конференц-зала один из наших сотрудников. Их уже поместили в специальный бокс и сейчас эвакуируют из здания…

– Это вы зря, – покачал головой Виктор.

– Их обнюхала собака, взрывчатки там нет… – проговорил Услара. У него зазвонил другой телефон, он коротко переговорил по нему на испанском и сообщил Виктору: – Бокс уже в автобусе взрывотехнической службы. Сейчас они просветят сумку и камеру рентгеном… – Тут Услара снова ненадолго отвлекся, потом сказал: – Ее установили! Аккредитацию она получила как корреспондент колумбийской газеты «Диарио де Соледад». На имя Марии Хосе Мартинес. Сейчас я дам команду, чтобы информацию передали на все пограничные пункты.

– Давайте, – сказал Виктор. – Только навряд ли это поможет. Наверняка у нее отработан маршрут безопасного отхода…

148

Венесуэла, Маракайбо, район порта

– Ну вот, – сказал человек Мейера, припарковав «Крайслер» на стоянке в порту и оглянувшись. – Катер стоит в сорока метрах, прямо напротив вон того рекламного плаката. Провожать вас к нему, я думаю, не стоит?

– Не стоит, – согласилась Анхель.

– Номер напомнить?

– Спасибо, я запомнила…

– Ну тогда я, пожалуй, пойду? Или вы хотите выйти первой?

– Я, пожалуй, немного посижу, – улыбнулась Анхель.

– Понял… Там, в бардачке, кстати, очки и кепка, как вы просили. Удачи!

– Вам тоже! – кивнула Анхель.

Человек Мейера выбрался из машины, оставив ключи в замке зажигания. Анхель оглянулась по сторонам. Стекла «Крайслера» были тонированными, что пришлось очень кстати. Человек Мейера подумал и об этом.

Убедившись, что к машине никто не приближается, Анхель принялась снимать парик. Процедура была довольно неприятной, однако рисковать не стоило. Марии Хосе Мартинес нельзя было светиться в порту, потому что рано или поздно ее должны были начать искать. Сперва, чтобы вернуть забытые в пресс-центре вещи. А потом и по обвинению в причастности к убийству Уго Чавеса.

Сняв парик, Анхель более-менее привела в порядок свои волосы и окинула себя взглядом в зеркале. Прическа оказалась вполне сносной, но Анхель все равно вынула из бардачка бейсболку и темные очки. Надев их, она снова посмотрела на себя в зеркало.

Так было намного лучше. Анхель торопливо сунула в бардачок парик и тонкий короткий пиджачок, в котором она была в пресс-центре. После этого заперла машину и направилась к причалу…

149

Венесуэла,

Маракайбо, здание муниципалитета

– Ну вот, – сказал подполковник Услара, выслушав доклад и сунув телефон в карман. – Теперь все более-менее ясно… Взрывотехник только что осторожно вскрыл фотоаппарат. В него вмонтированы миниатюрный свинцовый контейнер с радиоуправлением и микрокамера. Чавеса хотели облучить. При помощи микрокамеры они бы нацелили контейнер точно на него и открыли горловину. Несколько секунд – и все. Президент бы ничего не почувствовал, но спасти его было бы уже невозможно… Спасибо, полковник! Если бы не вы…

– Служу Боливарийской революции, – ответил Виктор и посмотрел на часы.

С того момента, как оставившая в конференц-зале фотоаппарат-убийцу Мерседес покинула здание муниципалитета Маракайбо, прошло уже около часа. Несмотря на то что ее объявили в чрезвычайный розыск, никаких сообщений Усларе пока не поступало.

Подполковник повернулся к телевизору, который показывал прямую трансляцию брифинга. Он начался примерно с пятнадцатиминутным опозданием и приближался к концу. Стоя за металлопластиковой трибуной, Уго Чавес энергично махал рукой.

– Он говорит, – сказал Услара, – что благодаря помощи российских спецслужб сегодня провалилось очередное покушение на него, организованное ЦРУ и его наймитами. Это лишний раз свидетельствует о том, что избранный Венесуэлой курс на стратегическое равноправное партнерство с Россией является единственно правильным…

В этот момент в кабинет пресс-центра, в котором сидели Логинов с Теофило и Усларой, просунулся сотрудник службы безопасности и что-то быстро сказал по-испански.

– Ее видели в порту! – перевел Теофило. – Около сорока минут назад!

– Да! – кивнул Услара. – Подъедете туда, полковник?

– Конечно! – вскочил Виктор.

– Как выясните, что к чему, сразу звоните! – крикнул вслед Логинову и Теофило Услара.

150

Венесуэла, Маракайбо, район порта

Приблизившись к причалу, Анхель окинула взглядом катер. Человек Мейера все-таки допустил одну оплошность. У катера вдоль борта шла голубая полоса. Это была особая примета.

Конечно, без оплошностей нельзя выполнить ни одну работу. Найти подходящий катер и оформить на него все документы в столь короткий срок было очень непросто. Человек Мейера с этим справился, вот только с полосой сплоховал. Это было вроде бы пустяком. Однако в критической ситуации подобный пустяк мог обойтись очень дорого…

Впрочем, у Анхель в любом случае был запас во времени. Несмотря на это, покинуть Маракайбо следовало как можно быстрее. Анхель спустилась в катер, сразу же разблокировала штурвал и включила двигатель для прогрева на холостых оборотах. После этого она вернулась на причал и отвязала швартов.

Пару минут спустя Анхель уже сдала задним ходом, развернулась и направила катер к выходу из порта. Единственным свидетелем этого была девушка-самбо, которая в этот момент показалась на причале.

Минут через пять катер выбрался из акватории. Двигатель уже прогрелся, и Анхель медленно увеличила ход. Катер плавно приподнялся над водой и понесся к Венесуэльскому заливу. Анхель оглянулась. Никаких подозрительных движений сзади не было…

151

Венесуэла, Маракайбо, район порта

У небольшой парковки стояли две полицейские машины, «Тойота Королла», на которой Эрнандес привез Виктора с Теофило от муниципалитета, и еще одна оперативная машина. Логинов отошел от «Крайслера» с распахнутыми дверцами, который обыскивал сотрудник DISIP, и перезвонил Усларе:

– Она оставила машину на парковке возле причалов яхт и, похоже, ушла на какой-то из них! Парик с буклями в машине, но она и без него женщина приметная! Люди работают на причалах…

– Виктор, вроде нашли свидетеля! – крикнул Теофило от берега.

– Иду! – махнул рукой Логинов. – Я сейчас перезвоню вам, подполковник. Кажется, ее видели!

Обходившие близлежащие причалы сотрудники DISIP наткнулись на девушку-самбо, которая видела, как молодая женщина в бейсболке и темных очках быстро отплыла на каком-то катере. По описанию она была похожа на Мерседес. Логинов, у которого в телефоне имелось ее фото, продемонстрировал его свидетельнице. Та долго смотрела на дисплей, то отводя его от глаз, то приближая, и наконец сказала:

– Ну не знаю, сеньоры… Вроде она, только у этой, на катере, щеки были такие и вообще лицо побольше…

– Это просто накладки! – быстро сказал Виктор, когда Теофило перевел слова свидетельницы. – А названия катера она не заметила?

– Она говорит, что названия не было. Просто номер, но она его не запомнила, – сообщил кубинец.

Виктор забрал телефон у свидетельницы и сказал:

– Попроси, пусть она опишет катер!

Девушка-самбо в ответ проговорила всего несколько слов.

– Она запомнила только, что у него была синяя полоса вдоль борта! – перевел Теофило.

– Негусто… – покачал головой Виктор и перезвонил Усларе: – Подполковник, нашлась свидетельница, которая видела, как Мерседес отплыла из порта около часа назад на большом катере с синей или голубой полосой вдоль борта!

– Ясно! – сказал Услара. – Похоже, она решила уйти морем в Колумбию! Я сейчас свяжусь с береговой охраной, но шансов перехватить ее мало. Венесуэльский залив слишком широкий…

– А с воздуха? – быстро спросил Виктор.

– С истребителя катер не рассмотришь, скорость чересчур большая. А вертолет у береговой охраны в этом районе всего один… Кстати, у нас на крыше муниципалитета сидит тот, который мы использовали для наблюдения за площадью Боливара во время выступления президента. Я сейчас дам команду, чтобы его направили к вам…

– Ждем, подполковник!

152

Карибское море, Венесуэльский залив

Катер несся по заливу. Анхель потянулась за сигаретами и закурила. Торчавшие во рту накладки здорово надоели ей, однако, чтобы извлечь их, нужно было останавливаться. Поэтому Анхель терпела. До колумбийской границы было уже совсем близко.

Докурив, она повернулась, чтобы выбросить щелчком окурок, и вдруг увидела в небе темную точку. Приспустив очки, Анхель пригляделась. Темная точка оказалась вертолетом.

Он быстро приближался параллельным курсом примерно в полумиле справа. Вскоре Анхель его узнала. Это был тот самый вертолет, что кружил над Маракайбо во время митинга.

Его появление над Венесуэльским заливом не могло быть случайностью. Продолжая следить за вертолетом, Анхель медленно отвернула в сторону берега. Одновременно она окинула пристальным взглядом горизонт. Пограничных катеров, которые могли бы успеть преградить ей путь, видно не было.

Девушка поблагодарила себя за предусмотрительность. Она не зря решила уходить из Маракайбо морем. Анхель хорошо знала эти места. Отец привозил ее сюда каждый год. В один и тот же день.

Он знал тайну, в которую были посвящены очень немногие. И Анхель сделал одной из этих посвященных. Эта тайна и была тем самым козырем, из-за которого Анхель решила уходить из Маракайбо морем.

Человек Мейера, как и сам Мейер, ничего о тайне не знал. Однако он в точности выполнил то, что оговорила Анхель. В катере был исправный акваланг с двумя баллонами. Девушка наклонилась к багажнику и открыла крышку. Вытащив акваланг к ногам, она, не отрываясь от управления, быстро приготовила его к работе. Пользоваться аквалангом ее тоже научил отец. Совсем маленькой.

Управившись с этим, Анхель снова оглянулась на вертолет. Тот совершал резкие маневры примерно в полутора милях справа над заливом. До границы с Колумбией оставалось еще мили четыре. Поэтому Анхель на всякий случай быстро извлекла из тайника спрятанный человеком Мейера семнадцатизарядный пистолет и сунула его за пояс.

Теперь она была готова ко всему, однако все складывалось очень удачно. Еще немного порыскав над заливом, вертолет направился к берегу. Расстояние между ним и катером быстро сокращалось. Но Анхель уже приближалась к границе, так что догнать ее было невозможно…

153

Карибское море, Венесуэльский залив

Вертолет, который прислал в порт подполковник Услара, напоминал голубую стрекозу и мог взять на борт всего трех человек. Виктор и Теофило не без труда втиснулись в прозрачную кабину в виде пластикового шара, и пилот тут же поднял машину в воздух. Его звали Михаэлем, и он как любой летчик вполне сносно владел английским.

– Давай напрямик к колумбийскому берегу, Михаэль! – крикнул Виктор.

Пилот кивнул и, наклонив машину, направил ее над самыми причалами на север. За час на быстроходном катере Мерседес должна была одолеть километров сто. До колумбийского берега Венесуэльского залива по прямой от Маракайбо было километров сто восемьдесят-двести, морем выходило еще больше. Так что теоретически они имели все шансы перехватить Мерседес.

Однако по мере полета оптимизм Виктора с Теофило начал убывать. Почти по всей длине Венесуэльский залив имел ширину под двести километров, так что его восточного берега даже видно не было. Все же пространство, примыкавшее к западному берегу, было буквально усеяно различными судами. Среди них попадались сухогрузы и танкеры, но основную массу составляли маломерные плавсредства. В жару морская прогулка была благодатью, но было плохо то, что сегодня был выходной. В результате залив бороздили не десятки или сотни, а тысячи катеров и яхт. Отыскать среди них катер Мерседес было не легче, чем вычислить ее в Маракайбо.

Примерно через полчаса полета Михаэль повернулся к притихшим Виктору и Теофило:

– В принципе, мы ваш катер уже нагнали, так что можем начать поиск! Откиньте монитор! Я буду наводить камеру, а вы смотрите!

Вертолет был оснащен специальной полицейской камерой с многократным увеличением. Уже минуту спустя на прикрепленном к потолку плоском мониторе возникло изображение несущейся по заливу яхты.

– Не то! – в один голос крикнули Виктор и Теофило.

Михаэль с помощью специального джойстика перенацелил свою чудо-камеру на катер, в котором сидели трое мужчин. Следом на мониторе одно за другим стали возникать изображения других маломерных судов. За двадцать минут маневров они осмотрели их около полусотни. Катера, описанного в порту девушкой-самбо, отыскать не удалось.

– Мы приближаемся к границе с Колумбией! – вдруг крикнул Михаэль.

Логинов приподнялся и спросил:

– А где она?

– Она условная! – ответил пилот. – Ни буйками, ни столбами не обозначена! Проходит примерно посередине вон тех скал!

Мрачные скалы, казавшиеся неприступными, опоясывали западный берег Венесуэльского залива миль на пять. Вдоль них в обе стороны плыло всего несколько судов.

– Ничего страшного! – крикнул Виктор, не заметивший никаких признаков присутствия пограничников. – Проверим всех, кто направляется в колумбийскую сторону, потом повернем!

Михаэль кивнул. За пару минут полета на север они просмотрели пять или шесть судов. Пилот мазнул взглядом по указателю координат и повернулся:

– Мы как раз на границе! Я поворачиваю!

– Подожди! – крикнул приподнявшийся Виктор. – Давай еще вон тот катер посмотрим!

Примерно в полукилометре от берега в сторону Колумбии несся катер. Михаэль начал разворот и нацелил камеру на него. Изображение увеличилось скачком, и на мониторе перед Теофило с Виктором вдруг возник белоснежный борт с волнистой синей полосой. Над ним возвышалась ведущая катер женщина в темных очках с короткими волосами.

– Это она! – вскрикнул Логинов. – Снижайся, Михаэль!

– Это уже колумбийские территориальные воды!

– Да какие воды?! – снова приподнялся Виктор. – Ты же сам сказал, что граница условная, буйков нет! Давай, парень! Никто ничего не докажет!

Михаэль вздохнул, но тут же начал снижение. Вертолет понесся вдогонку и наперерез катеру, приближаясь к берегу под углом в сорок пять градусов. Изображение на экране исчезло, но теперь оно было уже ненужным. Виктор быстро задрал монитор к потолку, вытащил пистолет и приоткрыл правое окно.

За это время вертолет приблизился к катеру метров на двести. Заметившая его Мерседес вдруг вскинула навстречу им руку. Михаэль инстинктивно бросил машину вниз и заорал:

– Она стреляет!

– Ну не цветами же ей нас встречать! – крикнул Виктор. – Сзади заходи! Сзади! Тогда не попадет!

Вертолет резко отвернул к берегу. Несколько секунд спустя Михаэль пристроился в кильватер катеру. Теперь стрелять по нему Мерседес было очень неудобно. Виктор же высунулся в окно и начал палить из пистолета, целясь чуть ниже кормы катера в пенный бурун. Уже после третьего выстрела катер вдруг сбросил скорость и заметно осел в воду.

– Одну лопасть подбил! – крикнул Виктор. – Еще разок-другой попаду, и вообще остановится!

В этот момент Мерседес вдруг бросила штурвал и, мгновенно развернувшись, встала в кресле на колени. Пистолет в ее руках вздрогнул.

– Отворачивай!!! – заорал Логинов.

Михаэль заложил вираж. Виктор от этого невольно присел, и в тот же миг пробившая фонарь кабины пуля свистнула над самым его ухом.

– Уходи!!! – снова заорал Логинов.

Вертолет над самой водой понесся в сторону моря. Несколько секунд спустя катер остался далеко позади, и Виктор хриплым голосом спросил:

– Все живые?

– Да! – отозвался сзади Теофило.

– Хорошо стреляет, однако! – покачал головой Виктор, оглядываясь. – Не понял… Михаэль, разворачивайся!

Пилот заложил вираж в сторону венесуэльской территории. Несколько секунд спустя все увидели, что катер свернул к скалам.

– Прижимается, чтобы лишить нас свободы маневра! – крикнул Логинов. – Давай, Михаэль! Жми на газ!

Вертолет быстро приблизился к катеру. Однако на этот раз Мерседес открыла огонь на опережение. Виктор только успел высунуть руку в окно, как она развернулась на кресле и начала палить по вертолету. Михаэлю пришлось снова уходить в сторону на вираже. Из-за близости скал маневр вышел довольно опасным.

– Ничего! – подбодрил пилота Виктор. – Еще один заход, и у нее кончатся патроны! Давай, парень! Давай!

Заметно нервничавший пилот развернулся и снова направил вертолет к катеру. Все повторилось почти в точности как в предыдущий раз. При их приближении Мерседес встала на кресло коленями и открыла прицельный огонь. Михаэлю пришлось спешно отворачивать, только теперь он заложил вираж в другую сторону. Приподнявшийся над пилотом Логинов успел заметить, как Мерседес отбросила пистолет и быстро подняла к голове что-то, ярко блеснувшее на солнце.

– Черт! – вскрикнул он. – Она надевает маску! Сейчас нырнет! Быстрее, Михаэль! Быстрее!

– А куда тут нырять? – удивился Теофило. – Скалы кругом…

– Наверное, в грот какой-то! – предположил Виктор, вглядываясь в сторону берега. – Опять свернула… Давай, Михаэль!

Пилот постарался выполнить разворот максимально быстро, однако в тот момент, когда он закончил его и понесся к берегу, Мерседес выпрыгнула из катера на ходу. Катер продолжил двигаться вдоль скал, вертолет приблизился к тому месту, где Мерседес ушла в море, и завис.

Виктор, Теофило и Михаэль всматривались в покрытую мелкой рябью воду, однако у берега она была мутноватой. Так ничего и не высмотрев, Логинов быстро протянул свой пистолет Теофило:

– Держи! И телефон на!

– Ты что, нырять собрался?

– А что делать? – передернул плечами Виктор. Сбросив туфли, он наклонился к Михаэлю: – Чуть ближе к берегу можно?

Зависший над водой вертолет плавно сдвинулся на несколько метров к скалам. Виктор за это время сбросил рубаху и распахнул дверцу.

– Вы пока катер догоните! – крикнул он Теофило. – Заберешь меня на нем! Понял?

– Понял! – кивнул привставший кубинец.

Виктор прыгнул в воду ногами вниз, зажав пальцами нос. Когда его вытолкнуло на поверхность, он несколькими гребками приблизился вплотную к скалам, набрал в легкие побольше воздуха и нырнул. Во время службы в «Альфе» его, как и остальных бойцов, отправляли стажироваться в другие спецподразделения. Однажды Виктор побывал в «Сатурне», где многому научился у подводных диверсантов. Времени с тех пор, правда, прошло немало, но пробыть под водой две-три минуты для него было не проблемой.

Мерседес нырнула не с аквалангом, а в маске. Из этого следовало, что грот, в который она решила уйти, был где-то совсем рядом. И Виктор, направившись в глубину, принялся искать его. Вода была мутной, однако Виктору неожиданно повезло. Углубившись метра на три с половиной, он вдруг разглядел внизу и чуть левее странный выступ, торчавший из скалы под прямым углом.

Устремившись к нему, Логинов увидел, что это никакой не выступ, а откинутый вверх круглый люк, замаскированный под фрагмент скалы. Под люком был темный зев. Едва Виктор просунулся в него, как люк вздрогнул и начал медленно закрываться. В первый миг Логинов инстинктивно подался назад, однако тут же спохватился и ужом проскользнул в темноту.

Видимость в искусственном гроте была нулевой. Шаря по его каменному своду рукой, Виктор проплыл несколько метров, помогая себе ногами. Неожиданно свод закончился. Логинов выскользнул из грота, и пару секунд спустя морская вода сама вытолкнула его на поверхность в подземной пещере.

В ней было темно хоть глаз выколи. Зато Виктор сразу же расслышал всплеск и замер, чтобы не выдать себя. Судя по звукам, Мерседес как раз выбралась из воды метрах в десяти впереди. И тоже вдруг замерла. Логинов, чтобы девушка не расслышала его дыхания, хватал воздух открытым ртом, однако Мерседес уже почувствовала неладное.

В темноте вдруг раздались ее быстро отдаляющиеся шаги. Виктор понял, что его обнаружили, и поплыл туда, где выбралась из воды Мерседес. Однако буквально через пару метров он вдруг наткнулся головой на какой-то канат. Тут же остановившись, Логинов провел по нему рукой. Канат был натянут и уходил под углом вправо.

Времени на размышления не было, и Виктор, ухватившись за него, начал карабкаться вверх. Вскоре он нащупал край нависавшей над водой каменной стенки. Логинов ухватился одной рукой за него и закинул ногу. Пару секунд спустя он уже перевалился на сушу.

В этот момент вдалеке послышался щелчок, отдавшийся эхом от каменного свода. И темнота вдруг начала рассеиваться. Виктор, так и не успев подняться, быстро перекатился подальше от воды.

Под довольно высоким, примерно пятиметровым потолком пещеры тускло засветились три странной формы плафона. Лампочки в них едва тлели, но после пары минут абсолютной темноты их света оказалось вполне достаточно, чтобы Логинов рассмотрел силуэт торчащей из воды слева подводной лодки. На ее рубке белели бортовой номер и фашистская свастика.

В метре справа и чуть впереди Виктор увидел торчащую из пола каменную тумбу со стеклянным верхом и метнулся под ее укрытие. В тот же миг под сводом пещеры раздался резкий лязг передернутого затвора, за которым последовали осторожные шаги.

Логинов быстро приподнялся к стеклянному верху тумбы, собираясь незаметно выглянуть. Однако его взгляд вдруг уперся в лысину лежащего в тумбе человека. От неожиданности Логинов на миг замер, потом осторожно приподнял голову повыше. Через слегка запылившееся стекло он увидел, что в тумбе лежит забальзамированный человек в светлом костюме с фашистским значком на лацкане. Нижняя часть его туловища была задрапирована фашистским флагом.

Тем временем шаги Мерседес замерли, и под сводами раздался ее голос:

– Выходи с поднятыми руками!

Говорила она по-испански, но Виктор такие элементарные фразы уже понимал. Отвечать он не стал, а немного присел и оглянулся в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. В двух метрах справа от тумбы-гробницы чернела каменная стенка пещеры. На ней в рамке под стеклом удивленный Виктор увидел какой-то пожелтевший документ с фашистским орлом и свастикой вверху и подозрительно знакомой подписью внизу. Под ним висел застекленный футляр. В нем на бархатном фоне тускло поблескивал пистолет «маузер» образца 1940 года. С гравированной пластиной на рукоятке.

– Выходи! Иначе буду стрелять! – крикнула Мерседес.

Логинов какой-то миг поколебался. «Маузер» был отличным оружием. За годы Второй мировой войны его выпустили больше четверти миллиона штук, в 1968 году производство возобновили и продолжали до сих пор. Наверняка висевший на стене пистолет был в исправном состоянии. Вопрос заключался в том, снаряжен ли он патронами.

Впрочем выбора у Виктора не было, и он метнулся под прикрытием гробницы к стенке. Мерседес в этот момент сделала еще пару осторожных шагов. Виктор резко распрямился и в прыжке ударил в футляр с «маузером» локтем. Стоявшая метрах в двадцати Мерседес держала в руке раритетный немецкий автомат «Шмайсер». Он оказался вполне исправным.

Ту-ду-ду-ду-дух! Разнеслось под сводами пещеры.

Пули просвистели над головой прыгнувшего обратно к основанию гробницы Логинова и ударили в каменную стену. И тут же что-то грохнулось на пол позади него. Виктор повернулся и увидел сбитый со стены пулей футляр. «Маузер» при падении отскочил чуть в сторону и выглядывал из-за торца гробницы.

Лоинов тотчас метнулся к нему. Мерседес очень быстро сместилась к стене пещеры. Едва Виктор нырнул за гробницу, как вслед ему ударила ее торопливая очередь.

Виктор схватил «маузер» и, вжавшись в торец гробницы спиной, передернул затвор. В прорези тускло блеснул вынырнувший из магазина патрон, затвор щелкнул, становясь на место. В тот же миг Логинов метнулся к правому от себя углу гробницы и осторожно высунулся.

Мерседес видно не было, и Виктор, держа пистолет наготове, на согнутых ногах метнулся в обход гробницы. Он рассчитывал застигнуть Мерседес врасплох, однако та успела сориентироваться. «Шмайсер» загрохотал снова, и в пол перед гробницей ударили пули. Виктор прижался к ее стенке.

Как только выстрелы умолкли, он приподнялся. Мерседес, держа автомат перед собой, быстро пятилась. Увидев Виктора, она сразу же нажала на спусковой крючок. Так и не успев выстрелить, он прыгнул на пол.

Грохот автоматной очереди слился со звоном посыпавшегося сверху стекла. Виктор, прикрыв левой рукой голову, подался к углу гробницы. Едва выстрелы прекратились, он, мгновенно высунув пистолет, дважды выстрелил в ту сторону, откуда раздавался стук автомата.

– Ай! – донесся вскрик Мерседес.

Логинов собрался вскочить, однако в самый последний момент сдержался. Мерседес была слишком коварным противником, поэтому Виктор для начала быстро выглянул из-за каменного основания. Правая стенка пещеры обрывалась метрах в двадцати пяти от гробницы, переходя в большую нишу. Мерседес успела нырнуть в нее и выглядывала из-за угла с автоматом.

Вскочи Виктор, она бы мгновенно прошила его очередью. Заметив высунувшуюся голову, Мерседес чуть опустила автомат и нажала на спуск. Однако Логинов успел спрятаться, и «Шмайсер» тут же умолк. Виктор ухмыльнулся и крикнул, вжавшись спиной в стенку:

– Что, дорогая, патроны кончаются?

На миг в пещере повисла гробовая тишина, потом Мерседес выдавила из себя:

– Это ты… Виктор?..

– Я… Сдавайся! Ты окружена!

– Что-что?..

– Я говорю, ты окружена! На этот раз тебе не уйти! Так что бросай автомат и выходи с поднятыми лапками… Слышишь?

– Идиот! Это колумбийская территория! – после небольшой паузы крикнула Мерседес, потом с досадой добавила: – И как ты только успел нырнуть в люк, черт бы тебя побрал…

Ее голос начал отдаляться, и Логинов осторожно высунулся. Автомат из-за угла не торчал, и самой Мерседес видно не было. Виктор пытался понять, что это означает, как вдруг за углом замигал тревожный красный свет.

– Прощай, мой глупый мужчина! – донесся оттуда голос Мерседес. – Я же тебя предупреждала, что ты умрешь на чужой земле! Заряд сработает через две минуты! Так что ты еще даже успеешь прочитать завещание Гитлера, навряд ли тебе еще раз представится такая возможность! И, кстати, ты разделишь последний приют с самим Борманом, если это тебя утешит!

Логинов за то время, что Мерседес выкрикивала фразы, успел вскочить и бесшумно домчаться до угла. В тот момент, когда он выглянул в нишу, там что-то лязгнуло.

– Пилар!.. Мерседес!.. – крикнул Виктор.

Ответа не последовало. Логинов бросился в нишу и вдруг увидел круглый люк со штурвалом. Точно такой же, какие разделяют отсеки на подводных лодках. Штурвал провернулся в последний раз и с едва уловимым щелчком замер. Виктор бросился к нему и, сунув пистолет в карман брюк, попытался провернуть против часовой стрелки. Однако штурвал не сдвинулся ни на миллиметр.

Логинова словно жаром обдало. Он знал, что люки на подводных лодках устроены таким образом, что открыть их можно, только если отключена блокировка с обратной стороны. Мерседес заблокировала штурвал снаружи, и открыть люк теперь было невозможно.

Задрав голову, Виктор посмотрел на мигавшую под сводом красную лампочку в решетчатом колпаке. Судя по всему, пещера как особо секретный военный объект была изначально оборудована системой ликвидации, которую активировала Мерседес. И меньше чем через две минуты должна была взорваться.

– Черт! – выдохнул Виктор и бросился к подводному причалу.

Люк на сушу был заблокирован. Однако имелся еще выход в воду. Мерседес закрыла его каким-то рычагом. Домчавшись до подземной причальной стенки, Логинов скользнул в воду в узкий просвет между ней и бортом лодки. Педантичные немцы даже в Латинской Америке оставались сами собой. Лодка была пришвартована не непосредственно к причалу, а к свисавшим с него резиновым кранцам диаметром около полуметра. Из-за этого и образовался просвет.

Виктор быстро поплыл по нему и вдруг увидел выдолбленную в камне круглую нишу. В ней торчал поворотный рычаг, опущенный вниз. Логинов ухватился за него и перевел в крайнее верхнее положение, после чего устремился к корме лодки.

Рычаг мог не работать на открытие или механизм мог забарахлить от старости. Виктору оставалось только надеяться, что фашисты в сороковых годах прошлого столетия сделали все на совесть. Наклонившись и миновав швартов, он двумя гребками добрался до стенки пещеры и тут же нырнул.

Видно под водой не было ни зги, но Виктор отыскал вход в подземный грот на ощупь и буквально ввинтился в него. Отталкиваясь ногами, он рванулся к выходу в море, но буквально пару секунд спустя наткнулся руками на преградивший дорогу люк.

Логинова окатило липкой волной ужаса, но только в самый первый миг. Во второй до него дошло, что люк находится не в вертикальном, а в наклонном положении и медленно ползет вверх. Он просто еще не успел открыться до конца. Не став дожидаться этого, Виктор поднырнул и выплыл в образовавшуюся щель из грота головой вниз.

В следующий миг он перевернулся и устремился к поверхности, проглядывавшей маслянистым блеском сквозь мутную воду. С момента запуска Мерседес механизма ликвидации прошло больше полутора минут, а часы у немцев отставать не могли, так что до взрыва оставались считаные секунды.

– Фух!!! – выдохнул Виктор, выскочив на поверхность.

Примерно в пяти метрах от него на малом ходу скользил по воде катер с мрачным Теофило за штурвалом.

– Ты где был?.. – вскрикнул кубинец, поворачивая катер к Виктору.

Тот несколькими гребками подплыл и ухватился за борт.

– Лучше не спрашивай… – Перевалившись в катер, он выдохнул: – Уходи в море! Быстро!

Кубинец повернул штурвал и рванул катер прочь. Виктор вздохнул и приподнялся, чтобы сесть в кресло. В этот момент раздался взрыв. То есть Виктор с Теофило его просто почувствовали. Катер странно толкнуло словно бы подпрыгнувшей водой, и со скал в море сорвалось с полсотни камней. И все. Никаких видимых разрушений берега не последовало. То ли педантичные немцы, минируя пещеру, недооценили крепость породы, то ли взрывчатка от времени частично разложилась.

– Пронесло! – плюхнулся в кресло Виктор. – Это пещера взорвалась…

– Какая пещера? – спросил Теофило, оглядываясь на скалы.

– Немецкая…

В этот момент у кубинца заработала рация. Он быстро схватил ее и ответил. Логинов сквозь треск узнал голос Михаэля. Тот что-то быстро проговорил по-испански.

– Пограничный катер колумбийцев показался! – метнул взгляд влево Теофило.

– Тогда уходим!

Кубинец заложил крутой вираж. Несмотря на повреждение винта, катер развивал скорость около сорока километров в час и сильно накренился. У Виктора из кармана при этом вывалился и отпрыгнул под ноги кубинца пистолет.

– А это что? – удивленно спросил Теофило, выровняв катер и покосившись вниз.

– По-немецки шпрехаешь?

– Слегка, – кивнул Теофило.

– Тогда почитай… – сказал Виктор. – Только дай мне сперва мой телефон.

Теофило выудил из кармана и протянул Виктору мобильник, потом наклонился, поднял пистолет и забормотал:

– «Партайгеноссе Мартину Борману, которому выпала великая миссия возрождения Третьего рейха в Новом Свете. Адольф Гитлер. 29.04.45…» Он что, настоящий?

– Ну не игрушечный же! – передернул плечами Виктор, уже приложивший к уху телефон.

Взявший в этот момент трубку замдиректора ФСБ удивленно спросил:

– Что-что, Логинов?

– Здравия желаю, товарищ генерал! Я опять упустил Мерседес, то есть Пилар… Зато нашел мавзолей Бормана! Слышите?..

– Какой еще мавзолей, Логинов? – подозрительно спросил замдиректора.

– Подводный, товарищ генерал! Ну то есть в пещере! Там забальзамированный Борман лежал и завещание Гитлера на стене висело! Только я не успел их как следует рассмотреть…

– А, теперь понял, – вздохнул генерал и проговорил заботливым тоном: – Ты бы не пил по такой жаре, Логинов, слышишь, а то так и до беды недалеко… Там холодильник рядом с этим мавзолеем есть?

– Виноват, товарищ генерал, какой холодильник?..

– Да любой, Логинов! Срочно лед к голове приложи, в целлофановом пакете, помогает…