Рассказ из сборника "Фантастика 2009"

Людмила Макарова

Теоретик

Прохладный ветерок обвевал голову. Настойчивый такой ветерок.

- Продолжайте, пожалуйста.

Придав лицу крайне заинтересованное выражение, Олег Шатилов откликнулся на вызов ментофона. Контакт с пациентом идеальный. К тому же пациент на поверку оказался кандидатом номер один на прием к психиатру, и Олег с чистой совестью ответил на «звонок», продолжая время от времени кивать собеседнику.

«Я слушаю».

«Олег, это Серов. Можешь общаться?» «Недолго, Алексей Вадимович».

«Мне твоя помощь нужна. У меня здесь такой фрукт сидит… Боюсь, без психолога я его вежливо за дверь не выставлю. Как бы дело жалобой в Минздрав не кончилось».

«Через пять минут».

- …а на балконе- лиса, - возбужденно говорит в это время пожилой мужчина, сидящий в кресле напротив, - вертихвостка рыжая! Это она стеклопакет изодрала, понимаешь? И у меня, и у соседки с тридцать шестого этажа. Прыгает по балконам, сволочь этакая! То сигнализацию перекусит, то стеклоочистители погнет… И ведь хитрая тварь какая! Только я к ментам - нет ее! - Мужчина с досадой хлопает рукой по подлокотнику кресла. - Только они сканеры включат - она на крышу! А я за пей гоняться не могу - годы не те. Сердце, понимаешь, прихватывает… Вы мне, главное, направление дайте. И чтоб к доктору хорошему. А то с лисой этой, стервой рыжей, даже спать плохо стал. И все перебои в сердце-то, перебои… До инфаркта так можно допрыгаться. Понимаешь?

- Конечно.

Олег еще что-то участливо спрашивает, соглашается и делает вид, что заносит в компьютер приметы лисы, пока на пороге не появляются санитары психиатрического отделения.

- Вот вам направление. Молодые люди вас проводят. Это у нас студенты на практике. Они вас к доктору определят, а дальше уж - что он скажет. Поможете, ребята?

- Не вопрос, Олег Геннадьевич! - дружно улыбаются дюжие молодцы. Виктор и не соврал почти. В самом деле студенты. Подрабатывают. Пациент благодарно кланяется.

- Ребята, а вы часом, не охотники? - спрашивает он в дверях. - А то тут такая история, понимаешь…

Для тех, кто находится внутри космического корабля, звездный коридор подпространственного перехода невидим. Говорят, что за бортом тянутся хрустальные полосы, и переливаясь, течет расплавленное стекло…

Капитан первого ранга Евстафьев обычно наблюдал тщательно прорисованную бортовым компьютером траекторию и пестрые колонки символов, обозначавших звездные системы, мимо которых проходил его пассажирский звездолет «Истра». Колонки и в самом деле текли по экрану сверху вниз, но к романтическому восприятию преодоления пространства не имели никакого отношения. В этот раз символы на обзорном экране сделали плавный поворот и вдруг ссыпались в кучу, мгновенно превратившись в нечитаемую массу.

- Михалыч, ну что там?!

- Сейчас… Похоже… Ускоритель накрылся! Выходи из тоннеля, капитан!

«Значит все-таки ускоритель», - подумал Евстафьев с каким-то нездоровым облегчением. Еще секунду назад от одной мысли о неисправности подпространственных ускорителей у него внутри все замерзло. А сейчас - ничего. Ускоритель, так ускоритель. Только спина стала мокрой. Как будто растаял комок льда в животе и протек под воздействием искусственной гравитации. Ну и высох сразу же - хороший комбинезон, новый: влагопоглотители, вентиляция…

- Похоже, в момент разгона нас и крутануло, - сказал капитан.

Капитан оказался прав. Звездолет действительно потерял ориентацию на входе в тоннель. И возможно, уже вышел из границ разрешенного перехода, с каждой секундой увеличивая риск влететь в какой-нибудь объект. Вселенная не настолько пуста, чтобы пропустить корабль к месту назначения, любезно раздвинув весь космический мусор, не говоря уже о звездных системах, попадись они на пути.

Романтик бы сказал: «За бортом царило звездное месиво».

- Твою мать. Куда выходить-то… - тихо сказал Евстафьев, не отрывая взгляд от обзорного экрана пилотажной рубки.

Звездолет начало раскачивать.

- Ты чего делаешь, командир? - ошарашенно спросил второй пилот, наблюдая как «звездное месиво», выраженное свалкой цифр и символов, размашисто закачалось на экране.

- Это единственный вид движения, который я стопроцентно контролирую, - сказал Евстафьев, - есть еще один тоннель подпространственного перехода на этом маршруте. Повезет - провалимся в него. Вероятность столкнуться с другим звездолетом внутри параллельного тоннеля намного ниже, чем с астероидом или звездой при аварийном выходе в открытый космос.

- А если не повезет?

- Выйдем, куда глаза глядят. Как ты и предлагал.

- Н-ну… - Второй пилот облизнул пересохшие губы. - Тогда я с пассажирами, что ли, поговорю. Уже нервничают…

- Поговори.

Через двенадцать минут по стандартному счету времени бортовой компьютер выдал на обзорный экран убогие кособокие колонки цифр и надпись: «Ориентация затруднена. Расхождение с исходными параметрами тоннеля перехода». Космос помиловал «Истру». Звездолет несло по параллельному разрешенному переходу прямо на резервный сортировочный узел, куда диспетчеры заводили корабли в случае перегрузки направления. Гигантский маятник Вселенной качнулся в последний раз и остановился, повинуясь обезумевшему от осознания своей удачи капитану первого ранга.

- Экстренный выход! - заорал Евстафьев.

- Беру маршевые! - заорал Михалыч. И еще через четыре минуты аварийный пассажирский звездолет, вынырнувший в родное обычное пространство, ткнулся в причал резервного узла. Команда спасателей рванулась в пассажирский салон.

В кабинете главного врача центра «Семейной медицины» сидел сухонький старичок. Нос крючком, глаза маленькие черные. Картину дополняли седая бородка и аккуратная круглая лысина.

- Добрый день, Алексей Вадимович, - сказал Олег, - вызывали?

- День добрый. - Начальник обернулся к старичку. - Позвольте представить: Олег Геннадьевич Шатилов. Психолог. В данный момент исполняет обязанности заведующего отделением психологии. А это…

- Крантц, - резво вскочил старичок, протягивая руку, - Франц Францевич. Изобретатель.

«Еще один кандидат, - подумал Олег, отвечая на пружинистое нервное рукопожатие, - а мужских мест в психушке у нас только два осталось…»

- Очень приятно. Нечасто к Нам инженеры-изобретатели заглядывают, - улыбнулся он.

- Пятьдесят лет медицине отдал, - пожевав губами, сказал старичок, - что же это вы, молодой человек, психолог, а коллегу не разглядели.

- Уработался, Франц Францевич, - честно сказал Олег, - а в какой области вы работали?

Изобретатель несколько смягчился, услышав свое тщательно-уважительно выговоренное имя-отчество. Фамилию Шатилов толком нерасслышал и побоялся, что будущий пациент вконец расстроится и не пойдет на контакт, если «молодой психолог» ее переврет.

- Организация профилактической помощи, - с достоинством произнес господин Крантц, - районное управление. Проект «Озеленим город», книжная серия «Чем мы раньше болели». Это из последнего. Перед пенсией, так сказать. В региональной прессе довольно широко освещалось. В разработке «Правил санитарного поведения для жителей многоэтажных жилых комплексов» я в качестве соавтора участвовал вместе с профессором Лужвинским. Жаль, этот труд носит лишь рекомендательный характер. Если бы статью «О правилах пользования окнами» удалось закрепить законодательно, количество самоубийств существенно снизилось бы. Будьте уверены!

«Ага. И лисы бы там не заводились, - подумал Олег, - бедный Вадимыч… И наорать-то не может - коллега, уважаемый человек».

- Тем не менее, Алексей Вадимович, я предпочел бы пообщаться с заведующим отделением психологической помощи. Именно с заведующим! - Крантц сделал эффектную паузу и обернулся к начальнику. - Степень есть степень, согласитесь.

- Разумеется, - прохладно сказал Алексей Вадимович, - но к сожалению, он в отпуске. Изложите вкратце суть вашего изобретения Олегу Геннадьевичу.

Начальник выразительно посмотрел на часы.

- Да-да, - быстро согласился господин Крантц, оценив перспективу быть выставленным из кабинета, - но прежде чем представить вам проект нано-турбо-спермодвижителя Крантца, я бы хотел обратить ваш взгляд на здравоохранение в целом, коллеги. Вы ведь не имеете возможности отслеживать некоторые тенденции, будучи погруженными в частные клинические случаи. А между тем картина вырисовывается преинтереснейшая! Пять минут, - торопливо добавил изобретатель первого в мире нано-турбо-спермодвижителя, глядя на сжавшего зубы Алексея Вадимовича.

«Может, не мучиться? Сразу санитаров? - спросил Олег в ментофон. - Сверхценная идея как показание к госпитализации…»

«Куда там! - отозвалось руководство. - Ты про этого самого профессора Лужвинского слышал?»

«Слышал, конечно. Идиот же законченный!»

«Ты поосторожней в выражениях. Лужвинский сейчас в Москве, в Министерстве. Может, он этого Кранта Францевича и не вспомнит, но если туда жалоба уйдет… Так что поработайте, коллега. Чтоб без скандала».

- …психологов посадили на первичный прием, а между тем, если углубиться в историю медицины, раньше больных по специалистам распределял простой фельдшер! О чем это говорит? - Франц Францевич вскочил и приготовился продолжать стоя, едва сдерживаясь, чтобы не начать бегать по кабинету.

- О том, что медицина шагнула вперед, - вдруг сказал Олег. Удивленный сопротивлением, Франц Францевич на секунду замолчал. Вопрос, по его мнению, был риторическим.

- Справившись с недугами на физическом уровне, медики обратили свой взгляд на то, что может заболевания провоцировать, - добавил Олег, рассчитывая, если не заткнуть собеседника, то хотя бы заставить говорить тезисами, чтобы получилось короче, - это совершенно естественно.

- Вот.- Крантц многозначительно поднял палец вверх. - Вот здесь вы и ошибаетесь, молодые люди. Мы все ошибаемся. Обратимся к истории!

Олег мысленно плюнул и сматерился. Алексей Вадимович закатил глаза.

Франц Францевич как будто стал выше ростом.

- Людям свойственно переоценивать значение своих открытий. Когда в двадцатом веке появились антибиотики, казалось, что лекарство от всех болезней найдено. Но микроорганизмы быстро научились приспосабливаться и проявляли просто чудеса устойчивости к их воздействию! Человечество не сдавалось. На смену антибиотикам пришли нано-технологии и генная инженерия. Доктору нужен конкретный враг: микроб, дефектный ген, испорченная клеточная мембрана. Пусть даже на атомном уровне, но врач все равно борется с конкретным возбудителем. А между тем предложения рассматривать наш организм как гармоничное целое, известны с древности. В свою очередь я предлагаю, - Крантц приподнялся на носки и чуть порозовел от гордости, - рассматривать как гармоничное целое… саму Болезнь. Болезнь плюс человек есть гармоничная система, регулирующая численность населения естественным путем. И Болезнь подобна человеку. Пойдем от частного к целому. Весьма сложно устроенный организм в сочетании с ментальной надстройкой дает нам понятие человек. Если смотреть шире - есть Человечество, со своими составными частями и общими психологическими тенденциями. А есть Болезнь, и тут мы идем наоборот: от целого к частному. Болезнь, как целое, состоит из отдельных форм, отдельные ее формы - из возбудителей, и так далее. Система равновесна. Как только человек каким-то образом начинает ее нарушать, тут же со стороны Болезни запускается стабилизирующий механизм. Вам понятна суть моей концепции, господа? Есть масса исторических примеров, я могу доказать…

- Понятно, - хором сказали Олег Геннадьевич и Алексей Вадимович.

- Тогда задумаемся вот о чем. Мы увеличили продолжительность жизни и истребили все известные проявления Болезни на физическом уровне. Почти истребили. Означает ли это победу человечества? Нет, нет, и еще раз нет! Мы загнали Болезнь в ментальный план и все еще не поняли этого. Даже посадив психологов на первичный прием вместо врачей, мы отказываемся смотреть правде в глаза. В связи с этим я прогнозирую лавинообразный рост психических расстройств в ближайшие десять-пятнадцать лет. И во имя спасения человечества призываю вас отказаться от глобального излечения всех от всего, особенно на генетическом уровне. Ибо здесь Болезнь уже почти не в силах сопротивляться нам. Чтобы сохранить психическое здоровье человечества, достаточно вернуться к традиционному для медицины прошлого индивидуальному подходу. Заметьте, говоря об индивидуальности, я подразумеваю человеческое тело. Ему надо немедленно разрешить болеть! Я подчеркиваю: не-мед-лен-но. Возьмем к примеру бесплодие. Только не думайте, что я преследую здесь какие-то частные цели. У вашего покорного слуги, между прочим, трое детей. Старший мальчик недавно ушел из камерного оркестра и начал сольную карьеру. Гарольд Францевич Крантц. Очень талантлив, очень. Я ему давно говорил, что эта дама никогда не доверит ему сольную партию. Так… о чем это я? - Отец юного дарования окинул аудиторию торжествующим взглядом самца, гордящегося произведенным на свет потомством.

- О бесплодии, - дружно вздохнули Олег и Алексей Вадимович.

«Сколько лет мальчонке-то?» - спросил Олег. «Да уж за сорок, наверное», - донесся до него мысленный стон начальства.

- Да! Благодарю. Я немного отвлекся. Но если вы интересуетесь камерной музыкой - не пропустите. Гарольд Францевич Крантц. «Настроение осени». Зачем женщине столько здоровых яйцеклеток? - вдруг спросил господин Крантц-старший и выбросил вперед правую руку, словно обвиняя собеседников в этой вопиющей природной нерациональности. - Они вырабатываются в ее организме чуть ли не всю жизнь, а в моем случае вполне хватило бы трех, помноженных на три здоровых сперматозоида. В наше время с задачей естественного отбора прекрасно справляются высокие технологии. И протестировать половую клетку не составляет труда. Специалисты все равно постоянно занимаются этим, заказывая пол будущего ребенка… О технологиях стоит поговорить отдельно, Но я умею ценить чужое время, молодые люди. И потому - суть! - торжественно объявил Франц Францевич, сверкнув глазами и лысиной.

«И не надейтесь, Алексей Вадимович, - предупредил Виктор, поймав вопросительный взгляд руководителя, - это никогда не кончится. Мои ребята уже за дверью».

- Итак, как вы знаете, проблема бесплодия в современном обществе решена полностью. Мы победили, так сказать, на всех фронтах, начиная от банальных воспалительных процессов, и кончая дефектными генами. Все половые клетки всех людей стопроцентно здоровы. И это значит, - старичок многозначительно поднял палец вверх, - согласно моей теории о Болезни, не сегодня - завтра мы станем свидетелем качественного скачка. Болезнь уйдет из физического плана в ментальный. Куда ж еще ей деваться! Вы готовы бороться с абсолютным психическим бесплодием в масштабах всего человечества, господа? Вот здесь сидит психолог, который упорно называет меня инженером. Ответьте мне, Олег… э-э-э… запамятовал ваше отчество.

- Геннадьевич.

- Да! Так вы лично готовы?

- Я работаю в области практической психологии, - осторожно сказал Олег, взвешивая каждое слово. Старичок раскраснелся. Давление явно подскочило. Не хватало еще, чтобы он свалился тут с каким-нибудь приступом, и целых два Минздрава: местный и московский во главе с профессором Лужвинским, обвиняли сотрудников Клиники в том, что довели уважаемого человека до цугундера.

- К сожалению, мне не хватает времени для анализа. Но тема, безусловно, заслуживает внимания, -серьезно сказал он.

- Вот! Я не виню вас, молодой человек,-великодушно произнес Франц Францевич, - это беда нашего здравоохранения. Если бы мне дали возможность заниматься научными разработками в том направлении, которое я здесь представил, я бы включил вас в свою группу.

«Поздравляю, - сказал Алексей Вадимович, - заканчивай это, Олег. Немедленно».

- Но человечество не вымрет от психического бесплодия! - словно почувствовав облаву, повысил голос господин Крантц. - Достаточно снабдить всего лишь один жизнеспособный сперматозоид изобретенным мной турбо-нано-движителем - и мы получаем беременность на самом настоящем физическом уровне, независимо от того, как свирепствует в этот время Болезнь в ментальном плане! И более того! Мы ее не провоцируем. Что такое одна клетка по сравнению со вселенским равновесием, которое мы так необдуманно нарушили? Я закончил.

И наступила благословенная тишина. Франц Францевич достал носовой платок, интеллигентно промокнул им кончики губ, махнул рукой, и с наслаждением вытер лицо и лысину, после чего затолкал скомканный платок в карман брюк.

«Ребята, пока отбой, - послал Олег ментальный сигнал. - Но далеко не уходите».

- Мне кажется, я сошел с ума. Говорят, психически больные люди этого не осознают, а я вот осознаю, - грустно улыбнулся пациент в ответ на стандартный вопрос «Что вас беспокоит». С виду - вполне адекватный. Уверен в себе. Космолетчик. Все тесты недавно пройдены в плановом порядке.

- Почему вы так решили, Валерий Михайлович? - мягко спросил Олег, пролистав карту, идеальную как с медицинской, так и с психологической точек зрения.

- Даже не знаю, с чего начать… Мы с женой решили завести второго ребенка. У нас уже есть один, девочка.

- Прекрасно. Теперь сына хотите? - улыбнулся психолог. Пока он не увидел проблему. Пол будущего ребенка легко программируется на генетическом уровне. Этот Валерий Михайлович не может об этом не знать. Ну хочет мужик сына - да ради бога! Видимо, с женой договориться не может. К семейному консультанту его?

- Уже три года прошло. - Мужчина на секунду прикусывает губу и продолжает. - Ничего не получается. За это время мы несколько раз обследовались. Мы оба здоровы.

«Стоп. Такого быть не может, - подумал Олег, - темнишь ты, Михалыч. Приврал жене, наверное. Ну как же! Покоритель пространства, второй пилот, и вдруг - к сексопатологу. Не холил? Признайся - и дело с концом».

- А как вы сами думаете, в чем причина? Наверняка вы как-то пытались проанализировать ситуацию. - Олег сделал ободряющий жест, как бы приглашая пациента поучаствовать в поиске.

- Мы только с женой поговорили, я ушел в рейс, - нехотя начат Валерий Михайлович, - у нас аварийная ситуация была… Как бы вам объяснить… Капитан раскачал звездолет внутри тоннеля перехода и вывалился на «параллельную линию». Все благополучно закончилось. Евстафьев у нас признанный ас… Но я потом еще долго этот маятник вспоминал. Мне кажется - причина в этом. Не знаю почему. Не могу объяснить. - Он поморщился и устало покачал головой.

«Э-э, мужик! Да у тебя психотравма, - с облегчением подумал Олег, - детей у него нет… Артист! Не переживай, не спишут. Сейчас отправлю к Анечке Ситенко, она у нас тоже признанный ас… в таких делах. Муж у нее - командир патрульного крейсера, вся грудь в орденах. Так что Анечка наша на работе - круглосуточно».

Пациент взял направление, поблагодарил и вышел за дверь. Рабочий день закончился, Олег потянулся, встал из-за стола, обошел его и сел обратно, перебирая в уме Текущие дела. Что-то он упустил. А иначе откуда взялось такое ощущение, что домой идти рано. Не просто рано - нельзя идти домой! Ошибся где-то? Где? Лицо космолетчика стояло у него перед глазами. Олег сделал еще круг по кабинету, снова включил компьютер, рассеянно просмотрел запись разговора и принялся изучать копию медицинской карты пациента с первого слова до последнего. Был этот Валерий Михайлович у сексопатолога! Запись есть: «Маятникообразное движение сперматозоидов. Бесплодие. Проведена генетическая коррекция. Диагноз: здоров». А детей нет. А ведь кто-то когда-то говорил, что генетическая коррекция ничего не даст и человечеству грозит вымирание. Где-то он уже это слышал… Олег Шатилов зарылся в справочную систему, нашел номер аварийного рейса, списки пассажиров звездолета «Истра», изучил их обращения за медицинской помощью за последние три года… Жаль, статистику рождаемости по конкретным пациентам глобальная сеть ему выдать не могла. Но этого уже и не требовалось. Как он сегодня сказал, второй пилот «Истры»? «Мне маятник этот потом еще долго снился»?

- Алексей Вадимыч! - Олег ворвался в кабинет.

- А ты не преувеличиваешь? - недоверчиво спросил главный врач, второй раз на своем веку выслушав невероятную теорию. Но теперь уже из уст своего коллеги, который до сих пор не давал повода усомниться в здравомыслии.

- Нет! Ни в коем случае. Здесь просто очень четкая связь с конкретной аварийной ситуацией: Не каждый из нас попадал в аварию на звездолете, но у каждого есть свои психологические зажимы! И если они лавинообразно сработают на ментальном уровне… И в глобальном масштабе… Хорошо, если дело ограничится бесплодием. А вы представьте себе психически обусловленный заворот кишок!

- Где-то у меня его визитка болталась, - пробормотал побледневший начальник, - но ты все-таки займись статистикой… нужна доказательная база… Я тебя с приема снимаю с завтрашнего дня. Подключи кафедру и практикантов всех возьми!

- Алло! Франц францевич?!

- Нет. Это Гарольд Францевич говорит. Чем могу помочь?

- Меня зовут Олег Шатилов. Я психолог. Мне нужно с ним срочно переговорить!

- Вы знаете, в последнее время он… очень плохо себя чувствовал… - Олег похолодел, представив себе торжественные похороны и свежую могилу. - Все говорил о какой-то теории, беспокоился. И профессор Лужвинский (мы все очень ему признательны) помог с госпитализацией в психиатрическое отделение…

- Какая больница?! - перебил Олег.

- Да что случилось, Олег… э-э-э простите, не знаю вашего отчества?

- Мудак ваш Лужвинский - вот что, - тихо сказал Шатилов, - скоро вымрет. Вы можете начинать гордиться своим отцом, Гарольд Францевич. Давайте адрес.

© Людмила Макарова, 2008

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

02.02.2009