Прошло десять лет, но смог ли Эйдан Кавана забыть родную Ирландию, свою первую любовь к прелестной Вивьен Монтгомери и боль, которую он испытал, застав возлюбленную в объятиях другого? Теперь Эйдан, унаследовавший титул графа Уитлока, живет в Лондоне и собирается вступить в брак по расчету с богатой невестой. Он не любит ее, а она – его. Ну и что! Граф давно вырвал из сердца все мысли о любви. Но однажды, приехав погостить в загородное имение друзей, Эйдан встречает там Вивьен – и страсть его вспыхивает с новой силой...
2008 ruen А.С.Мейсиговаa38a0f15-4955-102b-94c2-fc330996d25d love_history Kaitlin O'Riley One Sinful Night en Roland FB Editor v2.0 13 February 2009 OCR: Аваричка; SpellCheck: Dinny 7d17a169-4b35-102c-9c5b-e8b0b7836b8f 1.0 Грешная ночь АСТ, АСТ Москва Москва 2008 978-5-17-055994-7, 978-5-9713-9831-8

Кейтлин О’Райли

Грешная ночь

Глава 1

Великосветский бал

Англия, весна 1870 года

– А теперь пойдем, я познакомлю тебя со своей кузиной, – проговорил Грегори Кардуэлл.

– Она хорошенькая? – с легким налетом скептицизма спросил Эйдан Кавана, граф Уитлок, держа в руках бокал с виски.

Последние несколько минут Грегори восхвалял достоинства своей недавно обретенной кузины. Честно говоря, Эйдан слушал своего многословного друга вполуха, но все же в его занятой серьезными размышлениями голове отложился тот факт, что Грегори описывал ему какую-то очень красивую девушку.

– Все мои кузины хорошенькие, мой дорогой друг, – ответил Грегори, улыбаясь. В его глазах сверкнули искорки веселья. – У нас в семье все красивые.

Это заявление было недалеко от истины. Грегори тоже был очень привлекательным молодым человеком, с румянцем во всю щеку и множеством веснушек. Он и Эйдан познакомились в Кембридже, где вместе учились и все эти годы оставались добрыми друзьями.

– Вспомни-ка, я же говорил тебе о том, что познакомлю тебя со своей кузиной. Но должен предупредить тебя, Эйдан. Рядом с ней может померкнуть даже твоя очаровательная Хелен. – Грегори лукаво приподнял бровь.

Эйдан с сомнением взглянул на Грегори и пошел за ним через огромный бальный зал Бингем-Холла. Вокруг них кружились в танце пары.

Балы герцогини Бингем всегда отличались особой пышностью и экстравагантностью. А неформальная атмосфера, которая царила на ее приемах, особенно привлекала общество, и многие пытались ее имитировать, но пока безуспешно. Герцогиня Бингем любила устраивать выезды вместе с гостями в свое загородное поместье, где приглашенные оставались на несколько дней и развлекались на лоне природы. Сегодняшний бал как раз открывал такую неделю увеселений, и счастливчики, которым достались приглашения, сейчас кружились под звуки музыки.

Эйдан шел вслед за Грегори сквозь толпу, и женские головы поворачивались ему вслед. Будучи одним из самых завидных холостяков в Англии, он уже привык к тому, что все женщины пытались завладеть его вниманием. Он был бы даже удивлен, если бы женщины вдруг перестали себя вести так, но сейчас ему было не до них. Эйдану хотелось отыскать Хелен.

Да, он должен был прийти к какому-то решению насчет Хелен Уинстон уже в ближайшее время. Вероятно, ему следует просто попросить ее руки и покончить с этим. Она ожидает от него этого, но она настоящая леди и ни за что не станет его торопить. Однако он почему-то никак не мог заставить себя перейти последний рубеж и попросить ее стать его женой. О да, Хелен стала бы ему великолепной супругой. И он не понимал, почему до сих пор оттягивает этот момент, заставляя тревожиться свою мать, да и Хелен, наверное, тоже.

И вообще ему совсем не хотелось ехать в поместье леди Бингем.

Мысли Эйдана вновь устремились к делам. Он вспомнил прошедшую неделю, которая была просто ужасной. После того как непонятным образом пропала самая большая поставка хлопка из Америки, два дня назад в портовом складе, доверху заполненном товарами, случился пожар. К счастью, никто из его работников не пострадал, но финансовые потери были огромные. Он начал бизнес с нуля и потратил несколько лет своей жизни, чтобы добиться успеха. И ему не хотелось, чтобы все его усилия превратились в ничто.

Эйдан подозревал, что этот пожар был не случайным. За последнее время таких «случайностей» происходило подозрительно много, и за событиями прошедшей недели явно крылся какой-то заговор.

У него было ясное представление о том, кто мог строить ему козни. Однако доказать это будет не так-то просто. Поэтому сейчас ему лучше было бы находиться в Лондоне, чтобы лично руководить расследованием. Но он дал обещание матери, а также Хелен, что прибудет в поместье леди Бингем, и не мог отказаться от своего слова. И он приехал сюда, хоть и позднее, чем предполагал. Его матери, конечно, не понравится, что он появился не вовремя. Но с другой стороны, ей вообще трудно угодить.

Желания его родительницы были больше похожи на неписаные правила, а обещание быть здесь она вырвала из него в тот момент, когда он был с головой погружен в решение проблем, что обрушились на его фирму. К сожалению, он так и не нашел приличной отговорки, чтобы не ехать на загородную вечеринку герцогини. Если бы не этот загадочный пожар, что случился лишь позавчера, он бы даже смог отдохнуть и получить удовольствие от неспешных прогулок по парку, верховой езды и охоты. Да, его голова давно уже требовала отдыха. Но неприятности в делах слишком сильно встревожили его, и теперь он не мог как следует расслабиться.

Да, он был явно не в духе, и его тяготили вечерние развлечения, в которых он был обязан принять участие. Эйдан сделал еще один глоток из бокала, который держал в руке – там было превосходное виски, – и продолжит идти следом за своим другом вдоль шумного, переполненного людьми бального зала, коротко обмениваясь приветствиями с многочисленными знакомыми.

Потом Грегори отступил в сторону, слегка подтолкнул его вперед локтем и прошептал, понизив голос:

– Вот она.

Эйдан посмотрел вперед и резко остановился, чуть не пролив виски на свой дорогой, изысканно скроенный смокинг.

Впереди, опираясь на руку брата-близнеца Грегори, которого звали Джордж, стояла женщина невероятной красоты.

Эйдан смотрел на нее не отрывая взгляда, а она в этот момент грациозно повернула голову к Джорджу и мелодично, тепло рассмеялась, когда тот ей что-то сказал. Ее ангельское лицо залила светом сияющая улыбка, от которой, несомненно, растаяло бы сердце любого мужчины, смотрящего на нее в этот момент. Сердце Джорджа, видимо, сейчас находилось в опасности, но кто мог избежать подобной участи?

Шелковистые черные волосы обрамляли безупречное по своей красоте лицо. У нее были темно-голубые глаза с длинными черными ресницами, маленький прямой нос и приподнятые скулы, а лицо было цвета топленых сливок. Полные чувственные губы приоткрывали в улыбке жемчужно-белые зубы. Эйдан смотрел на нее и чувствовал, как замерло дыхание в его груди, а сердце начало биться быстрее.

Он не мог двинуться с места.

Внезапно Эйдан оказался в сотне миль отсюда. Перед ним расстилались зеленые холмы, покрытые серой пеленой тумана. Волны прибоя яростно накатывались на берег и разбивались о высокие, источенные ветром скалы. Воздух был насыщен свежими запахами моря. Горячие поцелуи и сладкие слова, пожатия рук и клятвы верности... Эйдан почувствовал, как сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди, а живот свело судорогой.

Он знал эту девушку.

Ни у кого больше не могло быть такого лица. Такого завораживающе прекрасного лица.

Это могла быть только Вивьен Монтгомери.

Он помнил этот изящный изгиб шеи. Эту царственную осанку. Белоснежную кожу, которой так сильно хотелось коснуться рукой. Сапфировые глаза с поволокой, сияющие и манящие. Черные волосы, которые, если их распустить, падали до пояса мягкими шелковистыми волнами. Он знал это, потому что видел, как Вивьен когда-то носила их так. Боже, он ведь проводил по ним пальцами! А теперь эти блестящие локоны были завиты, подняты вверх и уложены в изысканную модную прическу. Платье голубого цвета идеально облегало ее округлую грудь и подчеркивало тонкую талию.

При виде Вивьен в сердце Эйдана вспыхнуло желание. Он пытался справиться с этим чувством, но не мог ничего с собой поделать. А потом его затопила волна ярости. Ослепляющей ярости.

Что, черт побери, Вивьен Монтгомери делает в Англия?!

Грегори привлек его ближе к себе и произнес тихим, удовлетворенным голосом:

– Теперь ты сам видишь, что я не преувеличивал, когда рассказывал тебе о ее красоте.

После слов друга Эйдан пришел в себя. Он и не подозревал, что загляделся на Вивьен, словно какой-нибудь зеленый юнец.

Боже правый! До него наконец-то дошла вся чудовищность ситуации. Вивьен Монтгомери оказалась кузиной Грегори Кардуэлла!

– Вивви, дорогая, это мой хороший друг, Эйдан Кавана, граф Уитлок, – непринужденно представил его Грегори. – Эйдан, позволь мне познакомить тебя с моей кузиной, мисс Вивьен Монтгомери.

Эйдан сделал шаг вперед, чтобы поздороваться с единственной женщиной, которой удалось перевернуть его мир с ног на голову. Вивьен стояла перед ним спокойная и сдержанная, и никому бы и в голову не могло прийти, что она знала его раньше. Казалось, она видела его в первый раз. Неужели Вивьен действительно не узнала его? Она собирается игнорировать его? Как она вообще могла забыть то, что было между ними? Прошло так много лет, но Эйдан вспоминал о ней каждый день и ничего не мог с этим поделать.

Синие, как сапфиры, глаза Вивьен смотрели на него, наполовину скрытые длинными ресницами. Сердце Эйдана почти перестало биться. Она стала еще более красивой, чем раньше. Даже в его снах Вивьен не была такой прекрасной. Хотя, наверное, слово «сны» в данном случае не очень подходило. Мучительные кошмары – вот как надо было называть те образы, что бесконечно преследовали его, стоило ему закрыть глаза.

Эйдан продолжал смотреть на нее. Вивьен стояла перед ним, так близко! Его с головой захлестнула волна эмоций. Он не думал, что когда-нибудь вновь увидит ее.

– Вивьен недавно приехала, чтобы пожить с нами, – начал говорить Грегори в своей обычной жизнерадостной манере, не замечая напряженного молчания, что воцарилось между его другом и кузиной.

Эйдан откашлялся.

– Мы с мисс Монтгомери встречались раньше.

Эйдан не заметил, с каким изумлением посмотрел на него Кардуэлл. Он не сводил глаз с Вивьен, ожидая ее ответа. Она хочет притвориться, что никогда его не видела? Что он для нее – незнакомец?

– С тех пор прошло уже десять лет, не так ли, Эйдан? – мягко спросила Вивьен.

Эйдан тут же узнал этот нежный, с чуть заметной хрипотцой голос, который мгновенно перенес его в другое место и время. Он почувствовал, как в нем просыпаются чувства, которые, как ему казалось, он давным-давно похоронил. Их взгляды встретились, и на одно мгновение Эйдану показалось, будто в зале остались только он и Вивьен.

– Где же вы успели познакомиться? – спросил Грегори. На его мальчишеском лице читалось неподдельное изумление.

– В Голуэе, – в унисон ответили ему Эйдан и Вивьен, что удивило их обоих.

– Я знал, что ты провел какое-то время в Ирландии, когда был еще ребенком. Но я понятия не имел, что ты жил в том же самом городе, что и моя кузина! – воскликнул Грегори.

– Какое чудесное совпадение, что вы опять встретились! – вступил в разговор молчавший до этого Джордж. – Значит, вы знали друг друга в детстве?

– Можно сказать и так, – спокойно ответила Вивьен. Ее маленькая колкость предназначалась только для Эйдана, поэтому остальные ничего не заметили.

Эйдана поразило, насколько хладнокровно вела себя Вивьен в его присутствии. Как ей удается быть такой невозмутимой, когда он сам еле сдерживал шквал эмоций, вызванный их случайной встречей? Эйдан сжал зубы и окинул ее пристальным взглядом. Теперь он заметил, что между Вивьен и близнецами было определенное сходство – их глаза имели одинаковую форму. Однако в то время как у близнецов Грегори и Джорджа они были светло-голубые, у Вивьен глаза походили на синюю бездну океана и постоянно меняли свой оттенок в зависимости от настроения хозяйки.

– Расскажи нам, Эйдан, какой была наша кузина в детстве? – спросил Грегори.

Эйдан увидел, как Вивьен подняла на него взгляд и посмотрела прямо ему в глаза. На одно мгновение перед ним предстал ее образ в тот день, когда он впервые узнал ее. Боже, Вивьен уже и тогда была красавицей – с длинными черными волосами и дерзкой улыбкой на губах, а в ее милых глазах постоянно горел огонек смеха. Но он тут же вспомнил тот момент, когда в последний раз видел Вивьен, и его сердце болезненно сжалось в ответ.

– Думаю, она совсем не изменилась.

После этих слов лицо Вивьен посерьезнело.

– Характеры людей не меняются, хотя люди изменяются внешне, и окружающие думают, будто и внутренне они тоже стали другими.

– Наверняка вам есть что обсудить вдвоем, – предположил Джордж, улыбаясь так же широко, как и его брат.

Эйдан заметил, как на одно мгновение на лицо Вивьен набежала тень.

– Я не думаю, что нам нужно что-то обсуждать вдвоем. Я не прав, мисс Монтгомери?

– Вы совершенно правы, граф Уитлок. – И Вивьен посмотрела на него так, как будто он был для нее посторонним человеком.

Грегори Кардуэлл, который все еще не замечал напряжения, возникшего между Эйданом и кузиной, продолжал говорить все тем же беззаботным тоном:

– Ты можешь поверить в то, что такая красивая девушка все это время пряталась от нас в Ирландии? Мои родители намерены найти ей мужа. Как тебе кажется, она может стать сенсацией этого сезона?

Эйдан едва смог открыть рот, чтобы дать вразумительный ответ:

– Вполне.

– Лорд Уитлок, вот вы где! – произнесла леди Хелен Уинстон своим обычным, немного с придыханием голосом, подходя к нему. – Я вас везде ищу.

Впервые Эйдан испытал благодарность к Хелен зато, что она оказалась рядом. Тепло улыбнувшись, он протянул ей руку. Льняные волосы Хелен были уложены в высокую прическу, состоявшую из замысловатых кудрей и завитков, которая подчеркивала аристократические черты ее лица. Она была деликатно сложена, худощава и имела рост выше среднего. Бледно-зеленый цвет ее платья выгодно оттенял карие глаза. Эйдан всегда считан Хелен привлекательной, но теперь он был поражен тем, насколько она меркла по сравнению с яркой, дышащей жизнью красотой Вивьен.

Джордж Кардуэлл представил дам друг другу:

– Это леди Хелен Уинстон. А это моя кузина, мисс Вивьен Монтгомери.

Хелен неосознанно смерила Вивьен взглядом и вежливо ответила:

– Рада познакомиться с вами, мисс Монтгомери.

– Я также рада познакомиться с вами, леди Хелен, – ответила Вивьен.

– Извините нас, но боюсь, я обещал Хелен следующий танец. – Эйдан понимал, что поступает грубо, но он больше не мог выносить близости Вивьен. Боже правый! Если бы он знал, что Вивьен окажется в поместье Бингем-Холл, если бы предвидел, что ему придется провести с ней целую неделю под одной крышей, он бы обязательно придумал оправдание, пусть даже самое глупое, чтобы не приезжать сюда.

Он осушил бокал с виски, отдал его проходящему мимо слуге и повел Хелен в центр танцевального зала. Оркестр заиграл вальс, и Эйдан с Хелен вступили в круг танцующих.

– Вы приехали очень поздно. Я боялась, что вы опоздаете на бал, – слегка пожурила его Хелен, продолжая мило ему улыбаться. У нее было много поклонников, но Хелен выбрала Эйдана Кавана, графа Уитлока. – Ваша матушка сказала, что вы должны были появиться еще днем.

– Меня задержали дела в Лондоне, они отняли у меня больше времени, чем я рассчитывал, – с рассеянным видом ответил Эйдан. Он пытался забыть о том, что Вивьен Монтгомери была в одной с ним комнате. В одном доме. Рядом с ним. И будет рядом еще на протяжении целой недели. – Извините, если заставил вас ждать.

– Я рада уже тому, что вы вообще здесь оказались, – произнесла Хелен.

Эйдан заставил себя улыбнуться ей, думая о том, что сейчас он лучше бы оказался в аду, чем в Бингем-Холле. Хотя он был благодарен Хелен за временную передышку, но все равно не мог игнорировать ураган эмоций в своем сердце.

Эйдан был совершенно не готов к тому, что Вивьен превратилась в такую роскошную женщину. Прошло десять лет. Эйдан представлял себе, что к этому времени Вивьен уже вышла замуж, располнела и нарожала кучу детей. Но оказалось, что он ошибался. Чем же она занималась все это время? И почему вдруг опять появилась в его жизни?

Он и Хелен продолжали вращаться в такт музыке, и Эйдану становилось все хуже при мысли о том, что ему придется провести целую неделю в обществе Вивьен. Обеды, вечеринки, пикники, игры, музыкальные вечера. Он будет вынужден постоянно общаться с ней. Даже такой огромный дом, как поместье Бингем-Холл, был слишком маленьким, слишком ограниченным, чтобы ему удалось провести эту неделю без потерь. Невозможно избегать встреч с Вивьен и при этом не выглядеть скандально-грубым в глазах гостей.

– Ты не против того, чтобы поменяться партнершами, Эйдан? – спросил его Грегори Кардуэлл в своей обычной беспечной манере. – Я танцую с моей маленькой ирландской кузиной уже весь вечер и боюсь, что надоел ей.

Эйдан никак не мог отказать Грегори в его пустячной просьбе, чтобы не показаться ужасно невоспитанным. Судя по изумлению и даже ужасу, написанному на красивом лице Вивьен, она также совсем не мечтала танцевать с ним. Но манеры джентльмена являлись неотъемлемой частью его характера. У него не было иного выбора, кроме как потанцевать с Вивьен. К счастью, Грегори не знал о том, что сейчас Эйдан больше всего на свете хотел бы задушить его.

– Разумеется, – пробормотал он, отпуская Хелен.

Эйдан не успел и глазом моргнуть, как Грегори и Хелен уже унеслись в вальсе, и он остался вместе с Вивьен. Она ждала, опустив глаза, ее длинные черные ресницы выделялись на фоне белоснежной гладкой кожи лица. Что она скрывала – свое смятение? Или презрение к нему?

Внезапно резвая молодая пара нечаянно толкнула Вивьен в спину, отчего она покачнулась в сторону Эйдана. Повинуясь голосу инстинкта, он схватил ее за предплечья, чтобы предотвратить падение. Голова Вивьен коснулась его груди, и она подняла на него удивленный взгляд.

Эйдан утонул в глубине ее синих глаз. Он не мог говорить. Его сердце отчаянно забилось оттого, что Вивьен вдруг оказалась так близко от него. Эйдан забыл, какой она была миниатюрной, как легко ее было держать в объятиях. Он ощутил легкий цветочный аромат ее духов, и тут же в его памяти возник другой запах – соленый запах океана, который сразу заставил его погрузиться в сладостные воспоминания об их первом поцелуе. Это было настоящим блаженством – целовать Вивьен на скалистом берегу залива.

Она выпрямилась, отодвигаясь от него. Эйдан тут же выпустил ее, как будто его ошпарили кипятком. Его пальцы слегка дрожали, а сердце выстукивало бешеный ритм. Он расправил плечи и мысленно встряхнул себя, а потом перевел дух, стараясь успокоиться.

– Нам нужно потанцевать, Вивьен. Нас собьют с ног, если мы будем и дальше стоять тут. – Его голос даже ему самому показался излишне грубым.

– А ты выдержишь один танец со мной, Эйдан? – спросила она странным тоном.

– Если ты выдержишь, то и я – тоже. – Он протянул ей руки.

Вивьен едва заметно кивнула и вложила свои пальцы ему в руки, которые все еще немного дрожали. От этого прикосновения все усилия Эйдана успокоиться пошли прахом. Они начали танцевать, сначала скованно, но потом их подхватил ритм вальса. Неловкость, что существовала между ними, была естественна, но Эйдана все равно раздражало то, что Вивьен продолжала смотреть вниз и отказывалась поднять на него взгляд, в то время как он сам не мог оторвать от нее глаз.

– Похоже, наша встреча удивила тебя гораздо меньше, чем меня, – заявил Эйдан, когда понял, что больше не может выдерживать напряженного молчания.

Вивьен слегка пожала обнаженными плечами. Это было очень простое движение, но оно чуть не свело Эйдана с ума.

– Когда я поехала в Англию, то знала, что рано или поздно это случится.

Ее равнодушие не расстроило его, однако Эйдан не мог удержаться, чтобы не спросить ее:

– Значит, ты не вышла замуж? – Желание услышать ответ было слишком сильным, и Эйдан не смог побороть его.

– Нет, – коротко ответила Вивьен. Она посмотрела Эйдану прямо в глаза, как будто бросая ему вызов – осмелится ли он задать вопрос почему.

Его сердце опять сжалось при виде сияющих сапфирово-синих глаз, обрамленных длинными ресницами. Была ли Вивьен и раньше такой красавицей? Он никогда не видел ее в таком элегантном наряде, но дело было не в этом. Вивьен стала более женственной. Более чувственной и соблазнительной. Ее манеры были очень изящными, она держала себя удивительно уверенно. Эйдан пытался побороть все возраставшее желание нагнуться к ней поближе и поцеловать эти мягкие нежные губы. При мысли об этом он едва мог дышать.

Вдруг Вивьен спросила его:

– Я вижу, что ты тоже не женился?

Вивьен была последним человеком, с которым он хотел бы обсуждать свое семейное положение. Вместо этого он довольно грубо осведомился у нее, что она делает в Англии.

– Разве тебе есть дело до того, что я делаю и куда переезжаю? – тоже довольно невежливо спросила его Вивьен удивительно хладнокровным тоном.

– Мне есть до этого дело, – ответил Эйдан, – поскольку нам придется провести целую неделю под одной крышей.

– Если вас это так раздражает, лорд Уитлок, то вы, несомненно, можете покинуть это место.

То, с каким равнодушием она произнесла эту фразу, взбесило Эйдана. Вообще-то он думал о том, чтобы пораньше покинуть Бингем-Холл, как только для этого подвернется удачный случай, но теперь он обязательно пробудет тут всю неделю в пику Вивьен.

– К сожалению, я должен остаться. У меня есть на это серьезные причины. Поэтому нам придется терпеть присутствие друг друга.

– Тебе так неприятно видеть меня вновь? – спросила она его странным тоном, сверкнув глазами.

И Эйдан опять потонул в глубине ее сапфировых глаз. Ему пришлось напомнить себе, что нужно дышать.

– Ни в коем разе, мисс Монтгомери. Я просто удивлен, что вам пришлось проделать такой путь и приехать в Англию, чтобы найти мужа. Значит, никто в Голуэе не согласился взять вас в жены?

Вивьен тут же остановилась и отпрянула от него. На мгновение она застыла, и на ее лице появилось выражение отчаяния. Но Эйдан не почувствовал ни малейших угрызений совести. Внезапно ее глаза яростно вспыхнули, и она сделала движение рукой, будто собиралась ударить его по лицу. Но Эйдан схватил ее за руку, прежде чем Вивьен успела отвесить ему пощечину, и заставил ее опустить ладонь вниз. Они смотрели друг на друга, и воздух вокруг них накалялся все больше.

К счастью, танец закончился прежде, чем их застывшие позы привлекли к себе внимание. Не проговорив больше ни слова, Эйдан проводил ее туда, где можно было присесть, вежливо поклонился и оставил рядом с компанией хихикающих девиц в светлых бальных платьях.

А потом Эйдан направился прямиком к бару герцога Бингема, заполненному самыми разнообразными напитками. Ему требовалась изрядная доза спиртного.

Глава 2

Последнее письмо

Вивьен Монтгомери осторожно открыла дверь в спальню, которая была со вкусом декорирована герцогиней Бингем в бледно-желтых и розовых тонах. Увидев, что внутри никого нет, она радостно перевела дух. Ей не хотелось в очередной раз пикироваться с Глендой. Если она сможет быстренько раздеться, то когда ее кузина вернется, она просто притворится, что уже заснула.

Вивьен зашла в спальню, и тотчас дверь небольшой гардеробной комнаты отворилась. Оттуда вышла стройная молодая женщина в аккуратной серой униформе и белом чепце. Камеристка намеревалась помочь ей снять ее бальное шелковое платье.

– Спасибо, Лиззи. Если бы ты могла просто расстегнуть крючки на спине, с остальным я бы уже справилась сама, – произнесла Вивьен и повернулась к камеристке спиной, чтобы той было удобно дотянуться до бесконечного ряда маленьких крючков, которые позволяли лифу платья облегать тело по самой последней моде.

Вивьен действительно не смогла бы снять этот наряд самостоятельно. Ее все еще поражал тот факт, что она всю жизнь носила такую одежду, которую могла надеть и снять без посторонней помощи. Но поскольку ей пришлось переехать в Англию, она была вынуждена приобрести невероятно сложные наряды и прибегать к помощи другого человека, чтобы справиться с ними. Но несмотря на это, Вивьен была в восторге от своего нового гардероба, всех этих шелковых, атласных и бархатных платьев, а также всяких милых мелочей, которые ей теперь полагалось иметь – красивой обуви, лент, вееров, шляпок и прогулочных зонтиков. Живя в Ирландии, она и не слышала о таких маленьких роскошных вещичках, как эти.

– Мне совсем не трудно помочь вам, мисс, – сказала Лиззи, радуясь тому, что может угодить своей новой хозяйке. – Это совсем несложно.

Лиззи проворно расстегнула маленькие крючки, что были нашиты на мягком шелке голубого цвета. Когда обтягивающее платье перестало сдавливать грудь Вивьен, а камеристка распустила завязки корсета, девушка с облегчением перевела дух.

– Пожалуйста, сядьте сюда, мисс Вивьен, я вытащу из вашей прически шпильки.

Вивьен села на маленький стул перед зеркалом, что стояло на туалетном столике, и позволила Лиззи освободить массу ее черных волос от бесчисленных шпилек, с помощью которых камеристка всего несколько часов назад старательно соорудила эту высокую прическу. Вивьен ощутила настоящее блаженство, когда волосы свободно упали ей на плечи, и бессознательно откинула назад голову. Проворные пальцы Лиззи тут же начали массировать зудящую кожу, уставшую от тугой прически. Вивьен глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Вечер оказался более чем утомительным. Ее тело болело и ломило, и Вивьен хотела только одного – спрятать голову в подушку и разреветься. Это было ее первое появление в обществе, своеобразная тренировка перед тем, как отправиться на следующей неделе в Лондон. И она бесконечно радовалась балу, но только до тех пор, пока в зал не вошел Эйдан Кавана. Когда Вивьен увидела его, она едва не лишилась чувств.

Эйдан.

За последние десять лет она впервые заговорила с ним. И Эйдан все еще презирал ее.

Когда они встретились, Вивьен ощутила, как ненависть в его сердце буквально перелилась через край и ударила ее своей ледяной рукой. Что ж, это чувство было взаимным. Вивьен презирала Эйдана так же сильно, как он презирал ее. То, как этот человек поступил с ней, невозможно было забыть. И все-таки Вивьен надеялась, что сейчас благородное воспитание не позволит Эйдану прилюдно ее оскорбить. Но он все-таки сделал то мерзкое заявление насчет того, что ей, видимо, пришлось проделать весь этот путь из Ирландии в Англию, поскольку в родном городе никто не хотел брать ее замуж. Его слова причинили Вивьен ужасную боль, потому что Эйдан попал в самую точку. Ах, как бы ей хотелось сбить пощечиной это высокомерное и хладнокровное выражение на его лице!

– Мисс Вивьен, позвольте, я принесу вам чаю с корицей, – заботливо глядя на хозяйку, предложила Лиззи. – Вы выглядите очень усталой.

– Со мной все в порядке. Просто я хочу спать. Да и тебе пора отдохнуть.

– Ох, но мне в любом случае нужно дождаться мисс Гленду, – сказала Лиззи, надевая на Вивьен длинную ночную рубашку. – Я вернусь через минутку. – И услужливая девушка выбежала из комнаты, прежде чем хозяйка успела остановить ее.

Оставшись одна, Вивьен посмотрела на свое отражение в зеркале. Что подумал о ней Эйдан, когда увидел ее сегодня вечером, – что она сильно изменилась? Что перед ним не та девочка семнадцати лет с глазами, полными любви и восхищения? Конечно, это так. Ведь она больше не любит Эйдана, не восхищается им. За эти годы она очень сильно изменилась. Она повзрослела, извлекла уроки из своих ошибок. Теперь она стала женщиной, у которой имеется опыт.

И Эйдан тоже изменился. В нем появилось что-то мрачное и отстраненное, чего, как казалось Вивьен, не было десять лет назад. Но у Вивьен и сейчас начинала кружиться голова при одном взгляде на этого мужчину – высокого, мускулистого, широкоплечего, с классически правильными чертами лица. У него был волевой подбородок, прямой нос, высокий лоб, а также густые черные волосы и темно-зеленые глаза в обрамлении невероятно длинных ресниц. Да, Эйдан Кавана оставался необыкновенно привлекательным сукиным сыном.

Вивьен мысленно посмеялась над этим вульгарным выражением, которому ее недавно научили близнецы. Однако ее смех был очень мрачным. Это описание великолепно подходило Эйдану, так как она имела несчастье быть знакомой с его матерью.

– Ты не спишь? Это хорошо. – Пронзительный голос кузины застал ее врасплох. – Значит, мне не нужно будет ходить на цыпочках и стараться не шуметь.

– Привет, Гленда. – Вивьен кивнула ей. Мысль о том, что Гленда способна ходить на цыпочках, показалась ей очень забавной. – Тебе понравился бал?

Она смотрела, как ее кузина неуклюжей походкой направилась через комнату к своему туалетному столику, оставляя после себя на полу все свои бальные принадлежности – шелковый веер, украшенную бисером сумочку, лайковые перчатки. В том, что Вивьен теперь жила с тетей Гвен и дядей Гилбертом, был один недостаток, Гленда Кардуэлл оказалась сущим кошмаром.

– Где Лиззи? – нетерпеливо запричитала Гленда, яростно дергая за шнур вызова слуг. На ее лице застыло оскорбленное выражение. – Разве я смогу снять это платье сама?

Вивьен подумала о том, как Лиззи вообще удалось натянуть его на Гленду. Но она отогнала подобные мысли и подошла к кузине, чтобы расстегнуть крючки, которые чуть не лопались от давления пышного тела Гленды. К несчастью, девушка не унаследовала красоты и шарма, что были свойственны всем членам семейства Кардуэллов. Гленда была полной и низкорослой, в то время как ее братья отличались высоким ростом и стройным телосложением. У всех Кардуэллов были рыжие волосы и яркие небесно-голубые глаза, но Гленда обладала шевелюрой мышиного цвета и такими же невыразительными серыми глазами. Однако ее внешность не казалась бы и вполовину такой непривлекательной, если бы ее поведение не было таким невыносимым.

– Нет, Вивьен, мне совсем не понравился бал. Мне вообще не хочется еще неделю торчать в этом мрачном доме.

Резкий голос Гленды трубил на всю комнату, пока она продолжала знакомить Вивьен со всеми неприятностями, которые случились с ней за вечер. Да уж, если у нее был какой-то талант, так это склонность все драматизировать. Ведь никому бы и в голову не пришло назвать величественный, элегантный и вместительный Бингем-Холл «мрачным домом».

– Мне жаль, что ты плохо провела время, – сказала Вивьен, когда Гленда наконец перестала жаловаться и остановилась, чтобы перевести дух.

– Кстати, лорд Браунинг был ужасно груб со мной, – продолжила рассказывать кузина о своих злоключениях. – Хотя единственное, что я ему сказала, это то, что ему нужно взять несколько уроков танцев. Право, этот неуклюжий медведь постоянно наступал мне на ноги.

Вивьен было жаль кузину. В течение тех недель, которые она провела с семейством Кардуэллов, ей стало ясно, что Гленда была главным разочарованием ее родителей. Братья-близнецы, Грегори и Джордж, были приятными молодыми людьми, веселыми и общительными, которых любили в обществе. А Гленду все считали несносной и грубой особой. Тетя Гвен и дядя Гилберт уже отчаялись найти ей мужа, так как с тех пор, как она вышла в свет, прошло уже десять лет, и пока никто не сделал Гленде предложения руки и сердца.

В этот момент в спальню вернулась Лиззи, неся чай для Вивьен.

– Где ты была? Как всегда, бегала по поручениям Вивьен? – злобно пробурчала Гленда. Ее простое круглое лицо исказила гримаса возмущения. – Ты знаешь, что вместо тебя мне была вынуждена помочь моя кузина? Нет, теперь мне ничего от тебя не нужно, Лиззи. Я уже переоделась, и тебя тут не за что благодарить. Кстати, ты могла бы подумать о том, что я тоже захочу чаю, – презрительно добавила Гленда, завязывая пояс своего халата вокруг полной талии. – Но никто в этой семье обо мне не заботится. Про меня всегда забывают.

Когда Вивьен приехала в дом Кардуэллов, она тут же почувствовала, что ее там приняли за свою. Вивьен пыталась подружиться с Глендой, которая была примерно одного возраста с ней, думая о том, что ей хотелось бы обрести в лице двоюродной сестры близкую подругу. Но Гленда с самого начала дала понять Вивьен, что не желает иметь с ней ничего общего.

Не зная, что враждебность кузины по отношению к ней все росла и росла, Вивьен постоянно делала попытки сблизиться с Глендой. Но та все больше отдалялась от нее, игнорируя ее дружеские шаги. Дела не пошли лучше даже после того, как в Бингем-Холле из-за большого количества гостей их поместили в общую спальню.

В добрых глазах Лиззи появилась тревога, и она начала торопливо извиняться:

– Простите, мисс. Я не знала, что вы уже вернулись. Я сейчас же принесу вам чай.

– Гленда, ты можешь взять мой. Я действительно слишком устала, чтобы его выпить, – вступила в разговор Вивьен.

Гленда с раздражением взяла ее чашку.

– Да он же еле теплый, – капризно произнесла она. – Теперь понятно, почему Вивьен не хочет его пить. Принеси мне горячего чаю, и немедленно.

– Хорошо, мисс Гленда, – сказала Лиззи и торопливо вышла из комнаты.

Вивьен поняла, что ее попытки уладить конфликт не принесли успеха, и, вздохнув, села на свою кровать под балдахином. Затем она поцеловала свою ладонь и положила ее на деревянную шкатулку, украшенную затейливой резьбой и мозаикой из слоновой кости, которая стояла на тумбочке возле постели. Так Вивьен делала каждый вечер перед тем, как лечь спать. Эта шкатулка была подарком отца, и Вивьен очень ею дорожила.

Прошло уже два года с тех пор, как она видела отца, и ей все еще ужасно не хватало его. В далеком детстве Вивьен с нетерпением ждала того момента, когда в порту появлялся его корабль и он сходил на берег, неся ей диковинные подарки со всего света. Он всегда брал ее на руки, подкидывал высоко вверх и начинал кружиться с ней, а Вивьен визжала от радости. Он обещал ей, что однажды, когда она подрастет, он возьмет ее с собой в плавание по морю на одном из своих красивых кораблей.

Шкатулка была последней вещью, которая связывала ее с отцом. Вивьен открыла ее и вынула пожелтевший листок бумаги. Это письмо прибыло прошлым летом, когда она еще жила в Голуэе вместе со своей бабушкой. Записка была краткой и гласила:

«Моя дорогая Вивьен!

Я посылаю тебе эту деревянную шкатулку, потому что мне она показалась прекрасным образцом искусства Южной Африки. Я знаю, что ты будешь хранить ее и держать в целости и сохранности до тех пор, пока я не вернусь. Держи ее рядом с собой, копи в ней драгоценности. Она имеет очень большую ценность. Когда я вернусь, все тебе объясню. Я очень тебя люблю.

Папа».

И всего лишь через несколько недель после того, как она получила шкатулку и письмо, ей пришло извещение о том, что ее отец капитан Джон Монтгомери и его новое судно «Морская звезда» пропали после шторма где-то у побережья Африки и считаются погибшими. Весть о смерти отца разбила сердце Вивьен, но вскоре она начала задумываться о том, что, может статься, ее отец все еще жив. Та странная записка, которая прилагалась к красивой шкатулке, имела какое-то скрытое значение. Она чувствовала это всем сердцем.

«Я знаю, что ты будешь хранить ее и держать в целости и сохранности до тех пор, пока я не вернусь... Она имеет очень большую ценность».

Она часами ломала голову над значением этих слов, вновь и вновь изучала шкатулку, пытаясь понять, почему отец считал ее такой ценной. Ей она казалась вполне обычной красивой вещью.

Слова «считаются погибшими» не давали Вивьен покоя. Возможно, в исчезновении отца не все так просто, и она намеревалась во что бы то ни стало разобраться в этом.

Собственно, основная причина, по которой Вивьен приехала в Англию, заключалась именно в этом. Она хотела провести собственное расследование этого дела. Вивьен поведала о своих подозрениях тете Гвен, надеясь, что сестра отца поможет ей, но тетушка твердо верила в смерть своего брата и умоляла Вивьен примириться раз и навсегда с этим печальным фактом. Вивьен никуда не выходила за пределы сельского поместья своих дяди и тети, но после недели в Бингем-Холле все семейство наконец переезжало в Лондон. В столице Вивьен намеревалась сразу же отправиться в контору «Харлоу шиппинг интернэшнл» и задать там несколько вопросов.

Положив записку обратно в шкатулку, Вивьен заглянула внутрь. Там, на подкладке из темно-синего бархата, лежали дорогие для нее вещи: золотое обручальное кольцо ее матери, маленький кельтский крест, принадлежавший ее бабушке Агги, и серебряный медальон в форме сердца, который подарил ей Эйдан в день ее семнадцатилетия.

Вивьен взяла медальон в руки и открыла его. Там было миниатюрное изображение Эйдана, при виде которого у нее защемило сердце – ведь она уже так давно не смотрела на него! Художнику удалось с большим мастерством запечатлеть черты его лица, даже едва заметную улыбку на губах и пристальный взгляд зеленых глаз. Когда-то Вивьен каждый день носила этот медальон на цепочке на груди. Даже после того, как Эйдан покинул ее. Однажды, в приступе отчаянного гнева, Вивьен чуть не бросила его в воды залива Голуэй. Но у нее так и не хватило духа расстаться с последней осязаемой вещью, которая связывала ее с Эйданом. И потому Вивьен продолжала хранить медальон как горькое напоминание о том, что она потеряла.

Аккуратно положив медальон обратно в шкатулку, Вивьен закрыла крышку, украшенную мозаикой из слоновой кости, и забралась в кровать. Она залезла под одеяло и откинулась на подушку, и в этот момент в комнату вернулась Лиззи с чаем.

– Не беспокойся, Лиззи. Я решила, что все-таки слишком устала, чтобы пить чай, – заявила Гленда. В ее серых глазах светилось злорадство. – Но прежде чем ты уйдешь, убери мои вещи. – И она махнула пухлой рукой в сторону беспорядка, который устроила на полу спальни.

Вивьен вздохнула. Она была так поглощена нахлынувшими на нее эмоциями, что у нее просто не было сил заступиться за Лиззи. Гленда постоянно придиралась к бедной девушке и мучила ее своими капризами. Что бы Лиззи ни делала, Гленда всегда оставалась недовольной. Вивьен пыталась как-то повлиять на кузину, но это не помогало. Гленда продолжала считать, что Лиззи пренебрегает ею ради Вивьен. Видимо, для блага Лиззи было даже лучше, если бы Вивьен не вмешивалась в происходящее.

Стараясь не обращать внимания на нелепые приказы Гленды, она закрыла глаза и зарылась лицом в подушку. Эйдан Кавана...

В глубине сердца она всегда знала, что однажды вновь встретит его. Агги говорила ей, что они обязательно увидятся, а ведь ее бабушка была обычно права насчет таких вещей. Но Вивьен не ожидала, что это случится именно сейчас. И она точно не ожидала, что им придется провести под одной крышей целую неделю! Когда Вивьен приехала в Англию, у нее мелькала мысль, что она, возможно, встретится с Эйданом на одном из светских приемов. Но ей казалось, что такая возможность была крайне мала, и она была совершенно не готова к тому, что Эйдан был знаком с Грегори и Джорджем. Два ее милых кузена были друзьями Эйдана Кавана, и причем уже не один год!

Сегодня он был таким отстраненным, таким важным. А еще властным, хладнокровным, замкнутым. Совсем не похожим на того честного доброго юношу, в которого она когда-то влюбилась по уши.

Эйдан погубил ее. Разбил ее сердце на маленькие осколки и беспечно смахнул их прочь. Он оставил ее совсем одну, с такой болью, от которой можно было сойти с ума. Он показал ей, сколь ничтожна была его вера в ее любовь.

Но она усвоила урок, который преподал ей Эйдан Кавана. Она пережила стыд и унижение, и это ожесточило ее характер, укрепило силу воли. Вивьен перестала быть наивной и доверчивой девочкой, одиночество и боль превратили ее в сильную и мудрую личность. Десять лет назад она поклялась больше никогда не допустить того, чтобы кто-нибудь смог опять причинить ей такие же страдания.

И сейчас, когда Эйдан вновь появился в ее жизни, ей была особенно важно защитить свое сердце.

Глава 3

На следующее утро

Эйдан проснулся ближе к обеду. Его мутило, в горле пересохло, а голова ужасно болела. Он лежал на кровати во вчерашней одежде, а в комнате витал стойкий запах перегара. Судя по этому, а также по ноющей головной боли, Эйдан понял, что вчера выпил слишком много виски.

Затем он увидел, что рядом с постелью стоит Финли, его верный камердинер, и на лице его застыла саркастическая улыбка. Судя по ней, Финли явно веселился, глядя на последствия вчерашнего поведения своего хозяина. Ведь, в конце концов, он бывал в таком состоянии крайне редко.

– Что с вами случилось вчера вечером? Не в ваших правилах так напиваться.

Эйдан застонал и предпринял титанические усилия, чтобы сесть.

– Мне поднять занавеси? – продолжал мучить его Финли. – День сегодня замечательный, солнце светит ярко.

Эйдан покачал головой и приложил пальцы к вискам, пытаясь справиться с желанием задушить своего слугу.

– Воды, – выдавил он из себя. Ему казалось, будто его язык был обернут толстым слоем ваты.

Финли налил в стакан холодной воды из фарфорового кувшина, что стоял па буфете, и подал его Эйдану. Тот начал жадно пить.

– Где я? – спросил Эйдан, когда осушил стакан до дна, и принялся оглядываться по сторонам. Он видел перед собой незнакомую, со вкусом убранную комнату.

– В поместье герцога и герцогини Бингем. Помните, что вас пригласили погостить тут неделю? Вы прибыли сюда вчера вечером. Я приготовил вам кофе и тосты, а также распорядился насчет ванны. Я полагал, что дам вам поспать еще несколько часов, но к вам приехал мистер Грейсон. Он ждет вас в библиотеке герцога, так что вам надо поторопиться.

– Скажи ему, что я умер. – Эйдан застонал и откинулся обратно на подушки, хотя аромат кофе показался ему соблазнительным. Его голова буквально раскалывалась. Что он делал вчера вечером? Он явственно помнил, как прибыл в Бингем-Холл и разговаривал с Ричардом и Джейн – герцогом и герцогиней Бингем. Потом он поздоровался с матерью, которая разозлилась на него за опоздание. Потом его схватил Грегори Кардуэлл и... Боже правый!

Память вернулась к нему, захлестнула его, словно огромная тошнотворная волна. Теперь он вспомнил, почему вчера напился как свинья.

Вивьен Монтгомери.

Эта прекрасная ирландская колдунья могла любого мужчину заставить так себя повести.

– Что с вами случилось? – спокойным голосом спросил Финли, доставая свежую одежду для хозяина.

– Лучше бы тебе не знать, – раздраженно проговорил Эйдан.

– Должен сказать, что я уже знаю причину. – Он приподнял одну бровь и посмотрел на хозяина. – Некая ирландская леди?

Финли был в курсе его отношений с Вивьен, поскольку уже много лет служил у него. Каким-то непостижимым образом Финли удавалось знать все и обо всем, чем он очень гордился.

– Я не хочу говорить на эту тему, – пробормотал Эйдан.

– Хорошо, как вам будет угодно. Все равно вы рано или поздно мне об этом расскажете сами, – сказал Финли, удовлетворенно улыбаясь. – Кстати, мистер Грейсон приехал сюда с какой-то конкретной информацией по поводу пожара на складе.

– Почему ты мне сразу об этом не сказал? – в раздражении воскликнул Эйдан.

Финли прекрасно знал, что такая новость тут же поставит его на ноги, но он продолжал мучить его ради собственного удовольствия. Финли служил Эйдану уже много лет.

Когда тот унаследовал титул графа Уитлока от своего двоюродного дедушки, Финли вернулся с ним в Англию и получил официальный статус его камердинера. За последнее время они очень сдружились.

– Да, и ваша матушка требует, чтобы вы немедленно пришли к ней, – добавил Финли.

Из глубин пуховых подушек донесся приглушенный стон, полный отчаяния.

Три четверти часа спустя Эйдан, свежевыбритый и мучимый ужасным похмельем, уже направлялся в роскошно обставленную библиотеку Ричарда Хэвиленда, герцога Бингема, которую тот предоставил Эйдану для встречи с его секретарем. Стены библиотеки были увешаны от пола до потолка полками с книгами, а в центре располагался массивный дубовый стол, вокруг которого были расставлены уютные кожаные кресла. Из окна комнаты открывался восхитительный вид на блестящую гладь озера, которое находилось сразу за поместьем.

Помощник Эйдана Дэниел Грейсон, худой жилистый мужчина, начал говорить, произнося слова спокойным, деловитым тоном:

– Все оказалось так, как вы предполагали, милорд. Это был поджог. Мы нашли банку с керосином в коридоре, то есть там, где начался пожар. К тому же в тот день в конторе никого не было, значит, есть только одно разумное объяснение, почему вдруг здание начало гореть. Я уверен, что его намеренно подожгли.

– Да, я ни секунды не сомневался, что это был поджог. И я, кажется, догадываюсь, чьих это рук дело.

Его помощник, отличавшийся особой проницательностью, задал вопрос:

– Вы думаете, что это тот же самый человек, из-за которого мы потеряли поставку хлопка?

Грейсон был правой рукой Эйдана с того самого времени, как пять лет назад он начал заниматься перевозкой грузов. Эйдан прислушивался к его советам с самого начала, потому что Грейсон обладал глубокими познаниями в этом деле. Благодаря их сотрудничеству компания «Кавана энтерпрайзиз» постоянно росла и приносила все больше прибыли. Эйдан доверял ему безусловно. Но сегодня, к сожалению, Грейсон принес ему только плохие новости. Это, конечно, не могло улучшить ужасного состояния Эйдана или поднять его мрачное настроение.

– Да, я так думаю. Вы можете провести собственное расследование, Грейсон? Только незаметно? Я не хочу, чтобы кто-то знал о наших подозрениях и действиях до тех пор, пока мы не добудем веских доказательств. – Эйдан потер пульсировавшие от боли виски подушечками пальцев. С его стороны было очень глупо пить всю ночь напролет. Но встреча с Вивьен пробудила в нем столько болезненных воспоминаний, что ему ничего больше не оставалось, как утопить их в вине.

– Конечно, милорд.

– Я должен оставаться здесь до конца недели. А потом я вернусь обратно в Лондон. На самом деле даже хорошо, что я сейчас не в столице. Он решит, что если я нахожусь здесь, значит, ни в чем его не подозреваю.

– Но он тоже здесь, милорд, – спокойным голосом выложил еще одну новость Грейсон.

Эйдан удивленно нахмурился.

– Джексон Харлоу здесь, в поместье Бингем-Холл?

– Он приехал сюда утром, чуть раньше, чем я. Еще один гость герцогини Бингем.

– Я полагал, что Джейн Хэвиленд обладает более разборчивым вкусом. – Эйдан закрыл на мгновение глаза и помолчал. Потом сказал: – С другой стороны, появление здесь Харлоу можно расценивать и как удачное стечение обстоятельств. У меня появилась возможность самому понаблюдать за ним и, может быть, вытянуть из него какую-нибудь информацию. А в это время вы будете продолжать расследование в Лондоне и следить за теми бандитами, которых он нанял.

– Да, милорд. – Грейсон замешкался, а потом несколько торопливо осведомился: – Простите меня за излишнее любопытство, но мне кажется, что с вами не все в порядке. Это так? Вы не очень хорошо выглядите.

– Просто выпил немного лишнего вчера вечером, вот и все. Теперь приходится дорого за это расплачиваться, – неохотно ответил Эйдан.

Грейсон сочувственно улыбнулся, но все же удивленно поднял брови.

– Это не похоже на вас, милорд. Я надеюсь, с вами ничего не случилось?

– Все в порядке, – произнес Эйдан тоном, который ясно свидетельствовал о том, что он не хотел больше обсуждать эту тему. – Я прибуду в Лондон в понедельник. Будем надеяться, что к тому времени вы обнаружите что-то новое. Пожалуйста, если вы наткнетесь на какую-нибудь стоящую улику, немедленно известите меня об этом.

– Будьте осторожны с Харлоу. От этого субъекта можно ожидать чего угодно, – предупредил его Грейсон.

– Так же как и от его наемников, которые ждут вас в Лондоне. Так что смотрите в оба, Грейсон. – Эйдан поднялся, чтобы проводить своего помощника. Он усадил его в карету и пожелал счастливого пути.

Эйдану, конечно, больше всего хотелось бы пойти обратно в свою комнату, лечь в постель и в тишине отрешиться от всего того, что с ним приключилось вчера вечером. Но он должен был встретиться с матерью, хотя ему ужасно не хотелось этого, особенно в его нынешнем состоянии.

Он принялся искать Сюзанну Кавана.

К счастью, Эйдан хорошо представлял, где можно ее найти. И он не ошибся. Его родительница играла в карты в дамской гостиной. Это было светлое и очень просторное помещение, в убранстве которого явно чувствовался тонкий вкус герцогини Бингем.

Сюзанна Кавана, графиня Уитлок, сидела за столиком и играла в карты с леди Дауни. Ее осанка была, как всегда, царственной, спина – безукоризненно прямой, а голова – высокомерно поднятой вверх.

Как только Эйдан появился на пороге, мать тут же повернулась в его сторону и окинула его пристальным взглядом. На ее лице появилось особенное выражение, по которому сразу же было понятно, что она крайне недовольна своим сыном.

Эйдан поздоровался с дамами:

– Добрый день, мама. Добрый день, леди Дауни. Как вы себя чувствуете в такой прекрасный день?

Леди Дауни тепло улыбнулась ему.

– Мой дорогой Эйдан, я очень рада тебя видеть. Похоже, твоя мама опять у меня выиграла. Если вы меня извините, то я хотела бы пойти и немного подремать перед ужином. Кстати, я хотела бы, Эйдан, чтобы ты сидел сегодня за столом рядом со мной. – И у этой милой пожилой женщины хватило смелости подмигнуть ему. – Далеко не каждый день у меня появляется возможность провести время с самым красивым и желанным холостяком Лондона!

– Ну право же, Маргарет! – Леди Уитлок посмотрела на свою подругу широко раскрытыми глазами.

– Я почту за честь сопроводить вас сегодня к ужину, леди Дауни. – Эйдан галантно поцеловал ей руку.

Когда леди Дауни вышла из комнаты, аккуратно ступая своими маленькими ножками, он сел за стол красного дерева, как раз напротив своей матери. Эйдан улыбнулся ей и взял рассеянным жестом колоду карт в руки.

– Ты всегда выигрываешь, не так ли, мама?

– Да, – кратко произнесла она. – Ты ужасно выглядишь. – Она неодобрительно поджала губы, отчего те превратились в тонкую линию, и посмотрела на него тяжелым, полным обвинения взглядом. – Я думала увидеть тебя сегодня за завтраком, Эйдан.

Большинство людей немного побаивались повелительных и высокомерных манер его матери и считали ее холодной и бесчувственной женщиной. Эйдан был вынужден признать, что ее характер никак нельзя было назвать уживчивым и покладистым, однако он знал, что она по-своему горячо любила его. Наверное, он вообще был единственным человеком, к которому Сюзанна испытывала подобные чувства, поскольку он знал, что она не любила его отца. Эйдану казалось, что его мать всю свою жизнь посвятила тому, чтобы наилучшим образом устроить судьбу единственного сына, даже если у него были на этот счет другие представления.

– Сначала мне надо было решить кое-какие дела.

Сюзанна посмотрела на него презрительным взглядом, который не оставлял сомнений в том, что она думала о его делах.

– Сегодня утром ты должен был отправиться с Хелен на верховую прогулку.

– Я не припомню, что мы с ней об этом договаривались. – Эйдан продолжал тасовать карты. Его движения выдавали в нем опытного игрока.

Сюзанна резко ответила:

– Ты бы помнил об этом, если бы спустился к завтраку, а не лежал в кровати все утро. Так что Хелен ускакала с лордом Гарднером.

Эйдану нечего было возразить на это. Он действительно провалялся в кровати до полудня и теперь дорого расплачивался за то, что вчера напился. У него все еще болела голова, хотя и не так сильно, как ночью. И Эйдан очень злился на себя за то, что потерял над собой контроль, поскольку такое случалось с ним крайне редко.

– Гарри Гарднер – настоящий джентльмен.

Его мать приподняла бровь и продолжила:

– Тебе лучше поскорее сделать ей предложение. Уинстоны – одно из самых родовитых семейств в Англии, а отец Хелен еще и носит титул графа Хартшорна. Хелен идеально подходит тебе. Ты мог бы поговорить с ее отцом уже сегодня вечером. В сущности, он ожидает этого. Если ты не сделаешь решительного шага, и побыстрее, то Хелен достанется другому. Такая девушка, как она, не будет ждать тебя вечно, Эйдан.

Он ответил ей спокойно, но решительно:

– Мы уже обсуждали это раньше, мама. Я попрошу руки Хелен – или любой другой такой же подходящей девушки – тогда, когда буду к этому полностью готов, но не раньше.

Воцарилась тишина. По глазам матери было видно, что она недовольна. Хотя Сюзанна умела добиваться от окружающих того, что ей было нужно, сын не уступал ей в этом. Конечно, он любил ее, но не собирался подчиняться, как все остальные. Да, Эйдан уважал свою мать и даже иногда выполнял некоторые ее странные требования. Но он всегда отстаивал свое мнение в тех вопросах, которые считал для себя важными.

Если того требовали обстоятельства, Эйдан становился по-настоящему упрямым. Он настоял на том, чтобы заняться бизнесом, хотя его мать не выносила даже мысли, что ее сын может стать дельцом.

Эйдан также воспротивился ее желанию поскорее женить его на Хелен Уинстон. Он и сам до конца не понимал, почему так равнодушно относится к ней. Хелен была хорошо воспитана, обладала изящными манерами, к тому же Эйдан находил ее очень привлекательной, и ему нравилось с ней общаться. Безусловно, Хелен была самой приемлемой кандидатурой на роль его жены. И все же Эйдан никак не мог заставить себя попросить ее руки.

Вдруг Сюзанна наклонилась к нему через карточный столик и произнесла гневным шепотом:

– Я видела, как ты вчера вечером танцевал с этой ужасной девчонкой.

Эйдан перестал тасовать карты. Он сразу понял, о ком говорила его мать. Сюзанна никогда не любила Вивьен Монтгомери, и потому Вивьен всегда служила источником острых стычек между матерью и сыном. Примечательно, что в итоге все произошло именно так, как ей хотелось, хоть она и не имела к этому прямого отношения.

– Да, и что с того? – небрежно спросил Эйдан.

– И что с того? – повторила она его слова изумленным голосом. – Должна сказать, что ты слишком легкомысленно к этому относишься. Я, например, была просто поражена, когда увидела ее здесь, в поместье такой знатной семьи. Право же, я не ожидала, что такой прославленный человек, как герцог Бингем, станет приглашать в своп дом какую-то ирландскую крестьянку. Но потом я узнала, что она приходится племянницей лорду и леди Кардуолл и, следовательно, является родственницей самой герцогини Бингем! Ты знал об этом? – И Сюзанна устремила па него пронзительный взгляд холодных серых глаз, таких же по цвету, как и ее завитые в кольца волосы.

– Я узнал об этом вчера. – И он, как и его мать, удивился тому обстоятельству, что Вивьен оказалась родственницей Кардуэллов. Когда-то Эйдан считал, что он знал о Вивьен все, но оказывается, он знает о ней очень мало.

– Какой ветер занес ее в Англию? – Мать Эйдана говорила, и на ее лбу все сильнее пульсировали тонкие голубые вены. – И о чем ты только думал, когда решил танцевать с ней? Все вокруг видели это!

– Ее кузен Грегори предложил мне поменяться партнершами, пока я танцевал с Хелен. Я не мог поступить грубо.

– Что ж, тебе следовало бы так сделать. – Она кинула на него яростный взгляд. – Даже не думай о том, чтобы вновь связаться с ней.

Эйдан нетерпеливо фыркнул:

– У меня нет ни малейшего желания так поступать.

– Уж ты постарайся. Она ведьма, настоящая ведьма. Запомни мои слова. Она однажды причинила тебе боль, Эйдан. И она опять сделает это, если ты ослабишь свою защиту. – И Сюзанна направила на него указательный палец.

– Поверь мне, Вивьен Монтгомери – последняя женщина, с которой я хотел бы опять возобновить отношения.

После этих слов Сюзанна немного расслабилась. Но она еще не закончила свою речь:

– Как же нам не повезло, что мы вновь встретились с ней! Почему она не осталась в Голуэе, там, где ей положено быть? Она, наверное, станет всем рассказывать, что знала нас еще тогда, когда мы жили в Ирландии. Как будто мы только и ждем того, чтобы кто-нибудь напомнил нам о том ужасном периоде в нашей жизни! – И Сюзанна отвернула высокомерно вздернутый нос в сторону, как будто почувствовала какой-то неприятный запах. – Как ты думаешь, какие у нее планы? Она намерена причинить тебе неприятности? – И Сюзанна подозрительно обвела взглядом комнату, как будто Вивьен Монтгомери могла прятаться где-то поблизости и в этот момент ломать голову над тем, как бы побольнее унизить их.

Услышав такой вопрос, Эйдан несколько растерялся и начал против воли защищать Вивьен:

– Она ничем не может повредить мне. Но даже если бы и могла, то какой ей с этого прок? – Он аккуратно сложил карты в колоду, с особенной тщательностью выровнял края и положил их на стол.

– Эта девчонка – обыкновенная искательница приключений. Она и тогда была сплошным наказанием, и я нисколько не сомневаюсь, что такой она и осталась. Ей ничего не стоит поссорить тебя с Хелен. Единственная возможная причина, по которой она очутилась тут, – это ты. Она хочет погубить тебя.

Эйдана несказанно удивило такое заявление.

– Но зачем ей это, мама? – спросил он.

– Право же, Эйдан! – раздраженно воскликнула Сюзанна. – Не будь таким наивным. Конечно, эта девчонка затаила на тебя зло! Ты же разорвал помолвку с ней!

Теперь, после того как он узнал об истинном характере Вивьен, Эйдану было трудно вообразить, что он вообще когда-то хотел жениться на ней. Почему-то это все еще причиняло ему боль. Но все же, не в состоянии больше слушать вздорных нападок своей матери на Вивьен, Эйдан резко встал.

– Вы не правы, мама. Разве вы не помните, что это она разорвала нашу помолвку, а не я?

С этими словами Эйдан повернулся и вышел из комнаты, оставив Сюзанну в одиночестве. С ее лица еще долго не сходило удивленное выражение.

Глава 4

Совпадение

Вивьен задорно рассмеялась, когда Грегори Кардуэлл закончил шептать ей на ухо строки довольно непристойного лимерика.

– Вам, дорогие кузены, не следует рассказывать мне подобные вещи, – произнесла она, все еще посмеиваясь над «мужчиной из Кью» и его бесстыдными приключениями.

– Но тебе же весело слушать подобные вещи. И стоит признать, этот лимерик очень хорош, – сказал Грегори, озорно улыбаясь.

Вивьен согласно кивнула. Она находилась в огромной по размерам гостиной поместья Бингемов и чуть не утопала в мягком кожаном кресле, на ручках которого восседали ее кузены. Наступал вечер, и большинство гостей прогуливались по саду или отдыхали перед ужином. Вивьен и два брата переговаривались между собой шепотом, чтобы не потревожить какого-то джентльмена, что дремал в углу комнаты.

– У тебя замечательное чувство юмора, Вивьен. Вот почему ты нам так сильно нравишься, – галантно заявил Джордж. Прядь его рыжеватых волос щегольски свисала на один глаз. – Поэтому, а также потому, что на тебя приятно посмотреть.

То же самое можно было сказать и о самих близнецах. Их внешность свидетельствовала о том, что это были два крепких, здоровых молодых человека, которые любят проводить время на свежем воздухе. У Грегори и Джорджа были рыжие волосы, румяные щеки, усыпанные веснушками лица и голубые глаза, которые считались главной отличительной чертой семейства Монтгомери. Они были действительно очень похожи друг на друга, и мало кто мог отличить их. Но Вивьен это всегда удавалось. Ведь кроме того, что у Джорджа было немного больше веснушек, братья еще имели разный тембр голоса.

– С тобой гораздо интереснее, чем с нашей сестрой, – сказал Джордж. – Гленде никогда не нравятся наши шутки.

А Грегори добавил заговорщицким тоном:

– Если будешь вести себя хорошо, то я расскажу тебе еще одно стихотворение.

Вивьен рассмеялась. Для братьев Кардуэлл она стала своего рода талисманом. Они воспринимали ее как нечто среднее между младшей сестрой и товарищем. Юноши то дразнили ее, то начинали баловать, словно маленького ребенка, то вдруг начинали обращаться с ней как с великосветской дамой, изо всех сил оберегая ее от любых, даже самых незначительных неприятностей. Они развлекали ее довольно неприличными шутками, учили пить шампанское, наставляли по поводу правильного использования различных бранных выражений. Однажды Вивьен решила поменяться с ними местами и озвучила то единственное неприличное слово по-ирландски, какое она знала, и после этого братья хохотали как безумные. Грегори и Джордж обожали ее, и она отвечала им тем же. Они были похожи на пару ласковых щенков, которые постоянно проказничали, но делали это не по злому умыслу, да и сами были такими милыми, верными и добрыми, что им легко прощались любые проступки.

Для Вивьен было в новинку такое простодушное братское внимание мужчин, и она наслаждалась каждой минутой, проведенной в обществе близнецов. Как только она переступила порог их дома, Грегори и Джордж тут же приняли ее за родную сестру. Вивьен долгие годы жила в Ирландии почти в полном одиночестве, где компанию ей составляла только ее бабушка, и теперь она радовалась тому, что стала частью шумного клана Кардуэллов.

– Все, на сегодня хватит, – с улыбкой проговорила Вивьен. – Я больше не могу слушать ваши неприличные лимерики.

– Здравствуйте, молодежь! – поприветствовала их герцогиня Бингем, подходя к креслу под руку с элегантно одетым джентльменом.

Хозяйка дома понравилась Вивьен сразу же, как только их представили друг другу. Герцогиня Бингем тепло поздоровалась с ней и самым сердечным и искренним образом заявила, что с радостью принимает еще одну родственницу в их большую и веселую семью. От этого Вивьен сразу же почувствовала себя легко и непринужденно. Жизнерадостная и умная блондинка, леди Джейн Хэвиленд была безупречной хозяйкой и умела развлекать своих гостей. Приглашения на балы и приемы, которые она устраивала, очень высоко ценились, и любой человек хоть с каким-то положением в обществе жаждал туда попасть.

– Тетя Джейн, вы выглядите, как всегда, прекрасно, – сказал Грегори, вскакивая вместе с братом с места, чтобы поприветствовать свою родственницу.

– Перестань важничать, Грегори Кардуэлл, я знаю тебя еще с того времени, как ты лежал в пеленках. С тех пор, я смотрю, ты научился делать комплименты дамам. – Она рассмеялась, и в ее глазах зажглись огоньки веселья. – А теперь, мальчики, постарайтесь вести себя хорошо. Я хочу познакомить вас с приятнейшим джентльменом, который дружит с моей лучшей подругой, леди Суонси. Это мистер Джексон Харлоу. Мистер Харлоу, эти два рыжих близнеца – сыновья моего брата. Их зовут Грегори и Джордж Кардуэллы. А это прекрасное создание – их кузина, Вивьен Монтгомери. Это означает, что она и моя родственница тоже, только я не знаю точного определения нашему родству. Я сказала, чтобы Вивьен звала меня тетей, как и братья. Жена моего брата, Гвендолин, приходится сестрой отцу Вивьен. Вы что-то поняли в этом маленьком семейном древе? – мелодично смеясь, спросила герцогиня.

– Абсолютно все, – легко проговорил Джексон Харлоу.

Он вежливо пожал руки Грегори и Джорджу, но стоило ему повернуться к Вивьен, как выражение его лица тут же изменилось. Харлоу широко улыбнулся ей, изящно поклонился и сказал:

– Для меня величайшая честь познакомиться с вами, мисс Монтгомери.

– Спасибо, мистер Харлоу. – Вивьен окинула мужчину внимательным взглядом, потому что его имя показалось ей знакомым. Он был, без сомнения, очень красивым молодым человеком, со светлыми волосами и светло-карими глазами. Он был выше, чем ее кузены, и под тканью сюртука изящного покроя чувствовалась мускулистая сила его тела. Его взгляд был умным, а улыбка – обаятельной.

Герцогиня Бингем положила свою маленькую ладонь на рукав Грегори.

– А теперь я попрошу вас троих пока похозяйничать вместо меня, так как Ричард уехал кататься верхом с Гвен и Гилбертом. Я хочу, чтобы вы представили мистера Харлоу моим гостям. – Она грациозно повернулась к Джексону: – Я ни в коей мере не покидаю вас. Просто в кухне поднялась какая-то суматоха насчет меню к сегодняшнему ужину, и я должна во всем как можно быстрее разобраться.

Джексон Харлоу ответил:

– Уверен, что в такой чудесной компании я не пропаду.

– Вы нам настолько доверяете, тетя Джейн, что оставили нам вашего гостя? – спросил Грегори.

– Вам двоим – не совсем, – сказала она, поворачиваясь к выходу, – но я полностью доверяю Вивьен.

Молодые люди рассмеялись.

– Это ваш первый визит в Бингем-Холл, мистер Харлоу? – спросила Вивьен, когда их смех немного поутих.

– Да, я впервые имел честь получить приглашение, хотя уже много лет знаком с герцогом Бингемом, – сказал Джексон.

Джордж заявил:

– А мы, считай, выросли в этом доме, не так ли, Грег?

– Да, и мы особенно любили прятаться от тети Джейн. В этом доме так много потайных лестниц, и никто не мог нас найти. – И Грегори рассмеялся, вспомнив свое детство.

– Вы также тут часто бывали, мисс Монтгомери? – спросил Джексон Харлоу, устремляя на нее внимательный взгляд.

– Нет. Я приехала в Англию совсем недавно. Мой папа родом из Англии, но моя мама была ирландкой, поэтому я выросла в Ирландии.

– У вас практически нет акцента. Никогда бы не догадался, что вы росли в Ирландии. – И он улыбнулся ей, показывая ровные белые зубы.

– Мы ее тренировали, – объяснил Джордж. – Хорошо, что она оказалась отличным имитатором. Но мы бы в любом случае простили ей ее ирландский акцент, ведь наша кузина такая красавица!

– Я должен согласиться с вами, Кардуэлл. Мисс Монтгомери самая прекрасная молодая леди, которую я когда-либо встречал.

Вивьен почувствовала смущение оттого, что ее рассматривает такой привлекательный мужчина.

– Ну же, джентльмены, вам не следует говорить обо мне так, как будто меня нет рядом.

– А что мы такого говорили? – дразнящим тоном проговорил Грегори с невинным выражением лица.

Вивьен улыбнулась трем очаровательным молодым людям, которые стояли напротив нее. И вдруг все ее чувства внезапно обострились, а по коже забегали мурашки. Она ни минуты не сомневалась в том, что в это мгновение в зал вошел Эйдан Кавана.

Вивьен слегка повернула голову, чтобы разглядеть, что происходит за спиной у Грегори, и сразу же увидела его. Боже, он был таким невероятно красивым! Эйдан уверенно шел вперед, с горделивой осанкой, развернув широкие мускулистые плечи. Свои черные волосы он зачесал назад, и эта прическа подчеркивала его орлиный нос и мужественные черты лица. Изумрудно-зеленые глаза Эйдана смотрели прямо и немного настороженно, а его чувственный рот был плотно сжат. Казалось, он был чем-то недоволен.

Сердце Вивьен бешено заколотилось. Она встала с кресла. После их ужасной встречи вчера вечером прошло не так много времени, и у нее не было желания разговаривать с Эйданом.

– Давайте пойдем и погуляем в саду? – нарочито веселым тоном предложила Вивьен своим собеседникам.

– Я почту за честь сопровождать вас, мисс Монтгомери, – произнес Харлоу, галантно ей улыбаясь, а потом протянул руку, которую Вивьен с радостью приняла.

– Вы пока идите, а мы с Джорджем присоединимся к вам немного позже, – сказал Грегори и подмигнул ей. – Встретимся в розарии.

В другое время Вивьен посмеялась бы над явным желанием Грегори свести ее поближе с потенциальным женихом. Но сейчас она была слишком сильно занята тем, как бы избежать встречи с Эйданом Кавана. Но было слишком поздно, потому что он шел прямо к ним.

– Эйдан, ты выглядишь ужасно! – выпалил Джордж и рассмеялся. – Что с тобой случилось?

– Ничего, – выдавил Эйдан сквозь сжатые зубы. Замечание друга явно пришлось ему не по вкусу. – Я в порядке.

– Как знаешь, – с понимающей ухмылкой сказал Грегори. – Ты знаком с мистером Харлоу?

– Мы с графом Уитлоком достаточно часто встречались, – с легкостью проговорил Джексон. – На самом деле мы вместе занимались бизнесом. Рад снова видеть вас, Уитлок.

– Ну вот, теперь Эйдан начнет разговаривать о делах, – притворно зевая, произнес Джордж.

Эйдан обвел их взглядом, и Вивьен увидела, как на его лице появилось удивленное выражение. Ей было непонятно, что вызвало в нем это чувство – встреча с Джексоном Хэрлоу или тот факт, что она держала его под руку. Приглядевшись к нему повнимательнее, Вивьен заметила, что Эйдан действительно выглядел неважно, о чем сразу же заявили близнецы с присущим им простодушием У него были мешки под глазами, и вообще он казался слегка нездоровым.

Вивьен смотрела на красивых молодых мужчин, что стояли перед ней, и неосознанно сравнивала их. И Эйдан, и Харлоу были высокого роста, мускулистыми и хорошо сложенными, но между ними все же существовало одно разительное отличие. Даже в его нынешнем состоянии Эйдан был способен заставить ее сердце биться быстрее, бросив всего лишь один взгляд в ее сторону. Красота золотоволосого Харлоу была другого рода, не такой вызывающе мужественной, как у жгучего брюнета Эйдана, но она тоже могла сразить немало женских сердец. Без сомнения, многим девушкам пришлось бы тяжело, если бы им нужно было решить, кто же из них двоих красивее. К счастью, перед Вивьен такой задачи не стояло.

– Добрый день, мисс Монтгомери, – равнодушным тоном произнес Эйдан и бегло посмотрел на нее, блеснув своими удивительными зелеными глазами. – Я не ожидал увидеть вас тут, Харлоу.

Тот с готовностью объяснил:

– Я прибыл в поместье сегодня утром. Еще в Лондоне перед отъездом я с сожалением услышал о пожаре в вашем складском помещении. Для вас это, несомненно, огромная потеря. Ужасное невезение.

Вивьен удивилась, услышав о том, что у Эйдана есть бизнес, связанный с судоходством. Хотя, с другой стороны, он ведь еще в детстве мечтал об этом. Когда ее отец бывал дома, Эйдан часами разговаривал с ним обо всем, что было связано с морем и кораблями. Это была одна из причин, по которой она полюбила его. Эйдан хотел трудиться, хотел приносить пользу обществу, хотя у него совершенно не было нужды в том, чтобы самому зарабатывать на жизнь. Большинство молодых людей его возраста и такого же социального положения считали ниже своего достоинства работать, особенно в торговле. Ее кузены, например, были совершенно довольны своей беспечной жизнью, какую они вели. Но Эйдан был другим.

Что ж, видимо, его детские мечты в итоге сбылись.

– Да, пожар стал для нас настоящим бедствием, – нахмурив лоб, ответил Эйдан.

– И вы знаете, что послужило тому причиной? – спросил Харлоу.

– Нет, ее пока еще не установили.

– Вы хотите сказать, что ведется следствие? – Глаза Харлоу слегка расширились.

– Разумеется. А разве вы бы не стали проводить расследование, если бы ваш склад сгорел дотла, да еще глухой ночью? – спросил его Эйдан, пристально глядя на Харлоу.

Джексон энергично закивал в ответ:

– Да, конечно, именно так я бы и поступил.

– В данной ситуации это единственно разумный поступок.

– И что, как вам кажется, обнаружится в процессе расследования?

– Об этом я ничего определенного сказать не могу, – ответил Эйдан. – Нам очень повезло, что никто не пострадал и не погиб в пожаре.

– Да, это так, – сказал Харлоу. – Хотя потеря такого количества товара, должно быть, пагубно отразилась на финансовом положении вашей фирмы. Если моя компания может как-то помочь вам, то прошу вас, обращайтесь к нам.

Тон Эйдана стал жестче:

– Я не думаю, что нам может понадобиться ваша помощь, Харлоу.

– Мы как раз собирались прогуляться по саду, чтобы показать Харлоу поместье. Ты не хочешь присоединиться к нам, Эйдан? – спросил Джордж, прерывая внезапно наступившее напряжение.

Эйдан неодобрительно посмотрел на братьев. Вивьен заметила, что его взгляд задержался на руке Джексона Харлоу, на которую она опиралась.

– Нет, спасибо, – ответил он.

– Вы идите вдвоем. Мы скоро к вам присоединимся, – сказал Грегори.

– Желаю удачи в вашем расследовании, Уитлок. Что ж, увидимся позже, – проговорил Джексон спокойным, доброжелательным тоном. – А теперь, если вы извините нас...

Вивьен покинула зал в сопровождении обаятельного мистера Харлоу. Она кожей ощущала напряжение, которое возникло между ним и Эйданом, и поэтому была чрезвычайно рада покончить со столь странным положением дел. Только оказавшись на свежем воздухе, Вивьен поняла, что она не сказала Эйдану ни одного слова. Итак, вот в чем заключается лицемерная вежливость светского общества – говорить друг с другом как можно меньше? Во всяком случае, сейчас она узнала, какого правила стоит придерживаться, чтобы удачно прожить эту неделю под одной крышей с Эйданом. Странно, но вся эта ситуация вывела ее из равновесия, и Вивьен постаралась как можно быстрее забыть о встрече с графом Уитлоком.

Эйдан смотрел вслед уходящей Вивьен, прищурив глаза. Было видно, что ей явно не хотелось не то что говорить с ним – даже здороваться. Он все еще чувствовал себя ужасно, головная боль не прошла. Сначала у него была встреча с Дэниелом Грейсоном по поводу пожара на складе, и тот подтвердил, что в этом деле наверняка замешан Джексон Харлоу. А потом он повидался со своей матерью и выслушал ее необоснованные опасения по поводу появления Вивьен. И вот теперь ему ничего не оставалось делать, как стоять и смотреть, как два человека, что были виновны в его нынешнем подавленном состоянии, уходили вместе, держась за руки. Разумеется, такое положение дел кого угодно выбило бы из седла.

– Что здесь делает Джексон Харлоу? – спросил Эйдан, не в силах скрыть раздражение. Да, он абсолютно не доверял Вивьен, но все-таки не мог избавиться от чувства беспокойства, видя, что она отправилась на прогулку наедине с Харлоу.

– Видимо, он друг дяди Ричарда. Я только что познакомился с ним. Он мне кажется приличным парнем, – с легкостью ответил Грегори, немного удивленный отношением Эйдана к его новому знакомому.

– Ты только что узнал его и уже позволяешь ему гулять с твоей кузиной без провожатого? – нетерпеливо воскликнут Эйдан.

– Успокойся, Эйдан. Ты же знаешь, как относится ко всем этим правилам тетя Джейн. Вот почему ее приемы всегда такие веселые. К тому же мы собираемся присоединиться к ним через минуту-другую, – объяснил Джордж. – Он вряд ли станет приставать к ней при свете солнечного дня!

– Ты ведешь себя так, как будто ревнуешь, – добавил Грегори, с любопытством глядя на друга. – Я прав?

– Я совершенно не ревную вашу родственницу к Джексону Харлоу, – ответил Эйдан. Он знал, что не должен пока делиться своими подозрениями насчет истинного характера этого человека. У него еще не было доказательств.

Его не удивило то, что Харлоу увлекся Вивьен. Он понял это по восхищенным взглядам, которые Харлоу кидал на нее. Да и какой мужчина устоит перед такой женщиной, как Вивьен? Сегодня днем она выглядела особенно привлекательной в милом платье из зеленого муслина, которое подчеркивало ее стройную, женственную фигуру. При виде ее утонченной красоты и чувственного рта Эйдан ощутил, как его тело пронзило желание. То, что он был способен испытывать такие сильные чувства после десятилетней разлуки, поразило Эйдана.

Он попытался подавить это чувство, а также нарастающее ощущение тревоги, которое пробудило в нем зрелище того, как Вивьен уходила вместе с Харлоу, да еще держа его под руку. Потом Эйдан напомнил себе, что у этих двоих были одинаковые характеры.

И Вивьен, и Харлоу были предателями, искусными манипуляторами. Они прекрасно умели притворяться теми, кем они не были, и были заинтересованы только в одном: любыми способами добиться для себя материальной выгоды. Когда Эйдан задумался об этом, то пришел к выводу, что эти двое идеально подходят друг другу, но от этой мысли ему не стало лучше. По какой-то причине он не мог поставить Вивьен в один ряд с такими типами, как Джексон Харлоу.

Грегори продолжал смотреть на него.

– Кстати, а что ты сам думаешь о нашей кузине? – спросил он.

Эйдан пожал плечами:

– Она, кажется, недурна собой.

– Эйдан, ну ты же не мог не заметить, что Вивьен редкая и поразительная красавица, – заявил Джордж. – Так признай это.

Не в состоянии сделать такое признание вслух, Эйдан только кивнул головой. Да, Вивьен была необычайно хороша собой. Но он также знал, что эта красота была лишь внешней, очень топкой оболочкой, и Вивьен научила его остерегаться того, что находилось под ней. Это был жестокий, но очень полезный урок.

– Она станет сенсацией этого сезона. Нам с Грегори придется не спускать с нее глаз, чтобы она не сбежала с каким-нибудь проходимцем.

Эйдан опять слегка кивнул. Любой нормальный мужчина при виде Вивьен станет добиваться ее расположения. Она, без сомнения, покорит сердце богатого и знатного джентльмена и выйдет замуж прежде, чем нынешний светский сезон подойдет к концу.

– Бедная девочка, ей будет полезно немного повеселиться, – сказал Грегори полным сочувствия голосом. – Похоже, в последнее время жизнь ее мало баловала.

– Что ты имеешь в виду? – Услышав такое заявление, Эйдан нахмурился. – Почему это жизнь ее мало баловала?

– Но ты должен знать об этом, Эйдан. Ты ведь был в то время в Голуэе, – сказал Джордж, внимательно глядя на него.

– Ну, с тех пор прошло десять лет, и тогда я мало знал Вивьен, – неохотно произнес Эйдан. Он с раздражением заметил про себя, что это заявление было близко к правде. Как оказалось позже, он совсем не знал характер Вивьен Монтгомери.

Грегори пустился в объяснения:

– Сама Вивьен не обмолвилась об этом ни словом, но наша мама поняла, что ее жизнь в Ирландии была не из легких. Отец Вивьен особенно не заботился о ее будущем. Вивьен растила бабушка со стороны матери, а он большую часть времени проводил в море и не особенно баловал их посылками с материальными ценностями, если ты понимаешь, о чем я говорю. В общем, за последние год или два им ничего не удалось скопить. Моя мама ужасно расстроена из-за того, что она не знала, в каких тяжелых условиях жила Вивьен. После того как дядя Джон умер где-то в море...

– Ее отец умер? – прервал его Эйдан. Ему и в голову не могло прийти такое. Зная, как сильно Вивьен любила своего отца, он понимал, что такая потеря, без сомнения, стала для нее страшным горем.

Джордж продолжил рассказ:

– Да, он погиб в прошлом году. А после этого и без того нелегкая жизнь Вивьен стала еще тяжелее. Ведь отец не оставил ей ни денег, ни других ценностей, да к тому же ей пришлось самой ухаживать за больной бабушкой. После того как та тоже умерла, мои родители наконец поехали в Ирландию за Вивьен. Они обнаружили нашу кузину в маленьком заброшенном доме, в котором едва ли была хоть какая-то еда. Мама пришла в ужас, но Вивви оказалась слишком гордой девушкой, чтобы самой попросить у нас помощи.

Эйдан был поражен. Он никогда не задумывался над тем, как сложилась судьба Вивьен после его отъезда. Ему казалось само собой разумеющимся, что Вивьен вышла замуж за того крепкого фермера, Никки Фостера. И он испытал настоящий шок, когда выяснилось, что все оказалось совсем не так. Что с ней случилось после того, как он уехал? Почему о Вивьен никто не позаботился?

Грегори издал низкий протяжный свист и сказал:

– Можешь себе представить, что такая редкая красавица, как наша Вивви, пропадала где-то в ирландской глуши? Это просто преступление.

– Город Голуэй вряд ли можно назвать глухим местом, – проговорил Эйдан. При мысли о том, как много бед пришлось пережить Вивьен, ему стало совсем неуютно. – Но почему она не вышла замуж? У нее наверняка было много предложений... – Наверное, то едкое замечание, которое он бросил ей прошлым вечером, оказалось гораздо ближе к правде, чем он думал.

– Я не знаю, но мне кажется, она их отклоняла, – попробовал объяснить Джордж. – В общем, последние несколько месяцев вся наша семья работала над тем, чтобы придать Вивьен немного лоска, хотя, по правде говоря, она не особенно в этом и нуждалась.

– Да, мы ее немного подкормили, купили новую одежду, поработали над ее акцентом, научили танцевать, вести себя в светском обществе и так далее, – сказал Грегори. – Но она оказалась такой умницей и обучилась всем премудростям за рекордно короткое время.

– Можно подумать, что она просто рождена для такой жизни! – с гордостью воскликнул Джордж. – Вивьен – отличная девушка.

– Но только не надо забывать о том, что мы должны присоединиться к ней и Харлоу в саду, – заявил Грегори. – Ты пойдешь с нами, Эйдан?

Он отказался от приглашения и остался стоять в зале, глядя вслед удаляющимся братьям и пытаясь осмыслить то, что те рассказали ему о Вивьен. Наверняка ее жизнь в Голуэе не была такой тяжелой, как это описали Грегори и Джордж. Когда он в последний раз виделся с ней, положение Вивьен было вполне приличным. Наверное, ее преданные кузены преувеличили проблемы, с которыми ей пришлось столкнуться, поскольку относились к ней с глубоким сочувствием. Грегори и Джордж были явно ослеплены своей прелестной родственницей и видели в ней лишь хорошее. По их мнению, Вивьен не могла сделать ничего дурного, и не его задача выводить их из этого сладостного заблуждения.

Они сами со временем увидят истинный характер своей кузины.

– А вот и розарий, где мы должны встретиться с моими братьями, – сказала Вивьен, когда они миновали обширный сад, где были высажены дикие цветы, а также участок с пряными травами. – Они расскажут вам о нем лучше, чем я. Дело в том, что я сама приехала в Бингем-Холл только позавчера, потому знаю ненамного больше, чем вы. Боюсь, что из меня получился не очень хороший экскурсовод.

Вивьен улыбнулась Джексону Харлоу, с которым она прогуливалась под руку в зеленеющих, благоухающих окрестностях поместья. Вечернее солнце висело низко над горизонтом и заливало землю мягким золотым светом, а в свежем воздухе пахло наступающей весной.

– Я думаю, что вы были самым прекрасным экскурсоводом, мисс Монтгомери. Должен честно признаться вам, что меня не очень интересуют сады. Они для меня ничего не значат и могут быть полезными лишь в качестве приятной декорации для прогулки с красивой дамой.

– Интересно, почему Грегори и Джордж так задерживаются? – беспомощно спросила Вивьен.

Джексон Харлоу казался ей довольно приятным собеседником и красивым мужчиной. Вивьен заметила, что ее сердце сейчас забилось немного быстрее, чем обычно. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как она оставалась наедине с кем-то, кто заставлял ее сердце ускорить свой ход.

Точнее говоря, с тех пор прошло десять лет.

– Давайте присядем на эту скамейку и подождем их тут? – спросил он и, не дожидаясь ответа, повел ее к скамейке из белого мрамора, которую окружали искусно подрезанные кусты вечнозеленого самшита, росшие в горшках из такого же материала, что и сиденье.

Когда они опустились на него, Харлоу сказал:

– Ну вот, так будет лучше. Я полагаю, что ваши кузены скоро появятся. Так расскажите мне, мисс Монтгомери, что привело вас в Англию?

– Моя тетя Гвен пригласила меня пожить в ее доме, – объяснила она.

– А что же ваша семья?

– Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. А мой отец... он пропал. – Вивьен нервно теребила кружевную оторочку пышного рукава своего платья. Настал ее шанс. Она ничего не потеряет, если сейчас спросит его об этом.

– Пропал? – непонимающим тоном повторил за ней Харлоу. – Что вы имеете в виду?

– Он исчез в море.

– Как это, должно быть, ужасно для вас. – Он нахмурил лоб и слегка коснулся ее руки участливым жестом.

– Да, это так. И все же, мне кажется... Когда я услышала вашу фамилию, я подумала, не имеете ли вы отношения к судовой компании «Харлоу шиллинг интернэшнл», которая находится в Лондоне? – Вивьен повернулась и подняла на него взгляд, потому что ее спутник был выше ее ростом, хоть и сидел сейчас рядом с ней. Она почувствовала, что от него исходил очень приятный запах – свежий и немного пряный.

Красивое лицо Харлоу озарила широкая улыбка.

– Как странно, что вы об этом спрашиваете. Эта компания принадлежит моей семье.

По коже Вивьен забегали мурашки.

– Значит, вы родственник Майлзу Харлоу?

– Он мой брат. «Харлоу шиппинг» основал наш отец. Теперь мой старший брат Майлз и я управляем всеми делами, а наш третий брат, Дэвис, капитан на судне. А по какой причине вы об этом спрашиваете?

– Мой отец тоже был капитаном на одном из ваших судов.

Харлоу нахмурился.

– О, теперь я понимаю. То есть он исчез, когда плыл на одном из кораблей нашей компании, не так ли?

Вивьен еле дышала. Она приехала в Англию главным образом затем, чтобы оказаться в Лондоне и разузнать подробности об исчезновении своего отца. И вдруг информация сама буквально валится ей на голову! Такая невероятная удача поразила Вивьен. Этот мужчина с большой долей вероятности был единственным, кто мог помочь ей докопаться до правды о том, что случилось с отцом. Она перевела дух, чтобы немного успокоиться, и ответила:

– Да. Моего отца зовут Джон Монтгомери. Он плыл на корабле «Морская звезда».

– Ага, «Морская звезда». Я помню, что это судно пропало после сильного шторма где-то неподалеку от побережья Африки. Нам не удалось найти его следов. Сознаюсь, что я не помню всех деталей этой истории, так как прошло уже много месяцев. Мне ужасно жаль. Я понятия не имел, что ваш отец – это капитан Монтгомери, и не связал его фамилию с вашей, как вы сделали с моей. Довольно неожиданное совпадение, что мы с вами тут встретились. Примите мои самые искренние соболезнования.

– Значит, вы тоже полагаете, что бесполезно надеяться, что он, может быть, все еще жив, что буря выбросила его на какой-нибудь не отмеченный на карте остров? – Ее хрипловатый ирландский акцент прорвался сквозь невозмутимый английский выговор. Она так хотела, чтобы Харлоу поверил ей, что отбросила сдержанность. – Так как корабль нигде не нашли, ведь может такое случиться, что он стоит у какого-нибудь побережья в целости и сохранности?

Джексон взял ее за руку. Его ладонь была теплой и сильной, и от этого прикосновения Вивьен тут же успокоилась.

– Моя дорогая мисс Монтгомери, я от всей души желаю, чтобы ваш отец оказался жив и здоров. Я никоим образом не хочу пробуждать в вас ложных надежд, но я был свидетелем и более странных вещей.

– Спасибо, – прошептала она, глядя в его светло-карие глаза.

Харлоу был очень красивым, и это смущало Вивьен. У него были благородные черты лица, широкий лоб и мужественные очертания подбородка, прямой нос и полные чувственные губы. Кожа была чуть тронута загаром, словно он проводил много времени на свежем воздухе. В его внешности чувствовалось что-то дикое и первобытное, как будто Харлоу было тесно в узких рамках светских приличии, и это действовало на Вивьен завораживающе.

– Вы очень добры, мистер Харлоу. Просто никто из моих родственников не разделяет моей веры в то, что отец не умер, а пропал, затерялся где-то на необитаемом острове. Все отказались даже обсуждать такую возможность. Они думают, это очень глупо – продолжать верить, что когда-нибудь папа опять вернется домой. – Вивьен на мгновение замолчала – Как вы думаете, вы могли бы...

– … узнать у братьев, какой информацией они располагают о вашем отце и пропавшем корабле? – закончит за нее вопрос Харлоу.

Вивьен облегченно выдохнула воздух и благодарно улыбнулась ему.

– Это ужасно невежливо с моей стороны – просить о такой услуге, но не могли бы вы помочь мне? Я буду перед вами в неоплатном долгу.

– На следующей неделе я займусь вопросом о пропавшей «Морской звезде». Я поговорю с Майлзом и просмотрю записи, которые хранятся в нашей конторе в Лондоне. Я также напишу Дэвису и спрошу его, знает ли он что-нибудь о вашем деле. Только забудьте слово «долг», мисс Монтгомери. Я никогда бы не воспользовался вашим положением. Моя попытка докопаться до правды – самое малое, что я могу для вас сделать, чтобы смягчить трагическую потерю вашего отца, который работал в моей компании. – Искреннее выражение его лица согрело ее и наполнило душу сиянием надежды.

– Спасибо, мистер Харлоу. – От радости у Вивьен кружилась голова.

– Не стоит благодарности, но… Взамен я намерен попросить вас о маленьком одолжении. – Он улыбнулся ей так, что сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Такого Вивьен не ощущала с тех пор, как ей исполнилось семнадцать.

– Что ж, это будет честно, – согласилась она, беспомощно улыбаясь в ответ. – И что вы у меня попросите? – Она что, флиртует с ним? Прошла уже целая вечность с тех пор, как она занималась подобными легкомысленными вещами, и ей было немного не по себе.

Его золотистые глаза согрели ее своим взглядом.

– Могу ли я попросить у вас чести танцевать с вами на субботнем балу?

– Да, разумеется.

– Я так рад нашему знакомству, мисс Монтгомери Я думаю, что эта неделя в Бингем-Холле в итоге окажется очень приятной во всех отношениях.

– Не могу с вами не согласиться, мистер Харлоу.

– Может быть, нам стоит пойти и поискать ваших кузенов?

– В этом нет необходимости. Вон они идут к нам, – Вивьен радостно помахала рукой Грегори и Джорджу, которые направлялись к скамейке. Она давно не чувствовала себя так беззаботно, как сейчас.

Глава 5

Графиня

Леди Сюзанна Кавана, графиня Уитлок, наблюдала за Вивьен Монтгомери и неодобрительно хмурилась. Девушка болтала и смеялась с Хелен Уинстон, близнецами Кардуэлл, сестрами Этвуд и с другой молодежью, что собралась в гостиной после ужина. Куда делся Эйдан, Сюзанна не имела ни малейшего представления, и это ее очень раздражало. Ему следовало быть сейчас тут и ухаживать за Хелен.

После вчерашнего шумного бала все гости Бингем-Холла наслаждались спокойным тихим вечером. Всем хотелось хорошенько отдохнуть перед пикником на свежем воздухе, который был назначен на завтрашнее утро. Пока молодежь флиртовала, люди старшего поколения обсуждали политические события, читали, играли в шахматы или карты.

Сюзанна Кавана выбрана последнее. Время от времени она смотрела в сторону Вивьен поверх карт, которые держала в правой руке, и ее злоба все возрастала. Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не уйти из комнаты с чувством полного отвращения. Но она не собиралась рисковать своим положением в обществе и обижать всесильную герцогиню Бингем. С такой знатной и уважаемой женщиной, как Джейн Хэвиленд, следовало считаться, и плохо приходилось тому, кто ее чем-то обижал. Поэтому Сюзанна продолжила играть в карты с леди Гвендолин Кардуэлл, леди Дауни и Глендой Кардуэлл, в то время как сама хозяйка дома беседовала с матерью леди Хелен и наблюдала за гостями.

– Как мило, что ваша племянница приехала вас навестить, Гвендолин, – наконец произнесла Сюзанна с напускной любезностью.

– Да, Вивьен – гордость нашей семьи, – согласилась Гвендолин.

– Она дочка брата жены моего брата, – с весельем в голосе проговорила леди Бингем. – Я просто обожаю говорить это.

– Вивьен не просто приехала нас навестить. Она теперь будет жить с нами до тех пор, пока не выйдет замуж. Что, по словам моих братьев, произойдет очень скоро, – сказала Гленда печальным тоном, явно недовольная нынешним положением дел в ее семье. Это стало ясно по тому, с каким мрачным видом она откинула со лба прядь волос мышиного цвета.

Сюзанна внимательно окинула Гленду своим зорким взглядом. Ей стало интересно, почему она сидит с ними, а не общается с девушками своего возраста. Например, со своей кузиной Вивьен.

Какое ужасное невезение, что Вивьен оказалась родственницей, пускай и дальней, герцогини Бингем! Еще раз пристально оглядев ее, Сюзанна неохотно призналась себе, что девчонка неплохо смотрится. В ней не осталось почти ничего от той дикой, невоспитанной маленькой девочки из Голуэя. Вивьен была красивой, и в какой-то степени Сюзанна могла понять, почему Эйдан увлекся ею: она была способна пробудить в мужчине страсть. Но Вивьен совершенно не годилась ему в жены. Ее сыну нужна была благовоспитанная английская леди, а не ужасная крестьянка из Ирландии.

Ее ненависть ко всему ирландскому зародилась еще до того, как много лет назад ее заставили выйти замуж за отца Эйдана, лорда Джозефа Кавана. Она возненавидела его с первого взгляда, но родители продали ее будущему мужу, не считаясь с ее чувствами к нему, и ей пришлось поехать в Ирландию. В эту кошмарную, отвратительную, забытую Богом страну!

В шестнадцать лет Сюзанну насильно оторвали от семьи, друзей – от всего, что она любила. Да, Джозеф Кавана имел высокий титул, много недвижимости и поместье – если так можно было назвать запущенное, сырое, хаотично выстроенное жилище из известняка, в котором не было ни единого намека на стиль или уют. Сюзанна изо всех сил старалась привести его в порядок, но Джозеф оказался очень скупым, да и вообще дом ему нравился и в таком ужасном состоянии. Он был мужчиной без каких-либо амбиций и вел простую жизнь, в которой почетное место занимали алкоголь и чистокровные скаковые лошади. Своим ограниченным умом Джозеф не мог понять, чего не хватает молодой жене, и ее несчастный вид и постоянные жалобы вызывали в нем раздражение.

А она действительно была несчастна.

Сюзанна подчинялась его супружеским требованиям до тех пор, пока не произвела на свет сына и наследника. После этого она сочла, что выполнила свой долг, и сконцентрировала все свое внимание на любимом маленьком Эйдане. Хоть они жили в Голуэе, Сюзанна нанимала ему английских учителей, желая вырастить из него настоящего английского джентльмена. И каким же замечательным ребенком он был! Красивым, смышленым, честолюбивым, с чувством собственного достоинства. Да, эти черты характера он точно унаследовал от нее, а не от этих проклятых Кавана!

Жизнь улыбнулась ей, когда ее муж упал с одной из скаковых лошадей и умер, сломав себе шею. Эйдану тогда исполнилось восемнадцать. Это смертельное падение было единственным добрым делом, которое он совершил по отношению к ней за годы их брака. Теперь все деньги стали ее собственностью, и она могла делать все, что пожелает. К сожалению, Сюзанна не могла продать поместье в Ирландии, так как по закону оно принадлежало Эйдану. Но она немедленно начала собираться в Англию, где намеревалась купить новый дом себе и сыну.

И все-таки самое большое счастье ожидало ее впереди. На исходе того лета, когда Джозеф сломал себе шею, к ним пришло известие о том, что дядя Джозефа, граф Уитлок, погиб вместе со своей женой и единственным сыном в пожаре, который настиг их в придорожной гостинице на пути в Лондон. Этот неожиданный и странный поворот судьбы превратил Эйдана в новоиспеченного графа Уитлока. Да, такого фантастического подарка она не ожидала. Эйдан унаследовал титул, земли и внушительную сумму денег. Наконец-то Сюзанна могла оставить Ирландию и вернуться в Лондон победительницей. Да еще и матерью графа!

Это чудо подоспело как раз вовремя, потому что ей нужно было как можно скорее разлучить Эйдана с этой пронырливой Вивьен Монтгомери. Это оказалось нелегким делом, поскольку ее сын всерьез намеревался жениться на ней, несмотря на то, что Вивьен, без сомнения, разрушила бы ему жизнь. Но Сюзанне удалось разрешить ситуацию в свою пользу и в итоге показать Эйдану истинный характер этой ирландской девчонки.

Все сработало так, как она задумывала, и скоро Сюзанна с сыном начали новую великолепную жизнь, обосновавшись в величественном поместье, Уитлок-Холле, и наезжая время от времени в элегантный лондонский дом, который они недавно приобрели.

Если бы ей удалось добиться помолвки между Эйданом и Хелен Уинстон до того, как они приехали в Бингем-Холл, то все ее желания были бы исполнены. Но этого не случилось, и теперь появление Вивьен Монтгомери опять грозило ей провалом. Взгляды, которые Эйдан бросал в сторону девушки за ужином, заставили ее встревожиться. Нет, возвращение этой ирландской крестьянки ничем хорошим не закончится. Надо срочно что-то предпринять.

Когда игра закончилась, Сюзанна положила карты на стол с победоносным выражением лица.

– Вы опять победили, Сюзанна! – раздраженно воскликнула леди Дауни.

Сюзанна подняла взгляд и увидела, что предмет ее мучений, Вивьен Монтгомери, подошла к карточному столу, а следом за ней и леди Хелен.

– Простите, тетя Джейн, но Джордж и Грегори хотели бы узнать, даете ли вы им разрешение научить нас новой игре, – вежливо сказала Вивьен. Сюзанна заметила, что у нее пропал ирландский акцент. Умная стерва.

Леди Бингем в ответ посмотрела понимающим взглядом в сторону близнецов, которые изо всех сил пытались выглядеть невинно.

– Значит, эти два мошенника подослали ко мне вас, мои красавицы, зная, что я не смогу отказать таким хорошим девочкам. Я уверена, что игра, которой они хотят вас научить, ужасно неприличная и абсолютно хулиганская, но я, пожалуй, позволю им это сделать. И даже, наверное, присоединюсь к вам! – Хозяйка дома рассмеялась, отбросив попытки выглядеть суровой. – Ну ладно, пусть они немного повеселятся, не так ли? Ох, Вивьен, дорогая, я полагаю, что ты еще не знакома с леди Уитлок? Сюзанна, это моя родственница, которую я зову просто племянницей. Ее зовут Вивьен Монтгомери.

Впервые за десять лет Сюзанне пришлось заговорить с ней. Она обдала ее испепеляющим взглядом, чуть не задыхаясь от злости.

– Раньше я знала ее еще не как графиню Уитлок, а как леди Кавана. Тем не менее, мы встречаемся уже не в первый раз. Не так ли, графиня? – произнесла Вивьен тоном, в котором Сюзанна уловила нотки неприятия. Ах ты, маленькая ведьма!

– Ну конечно, мисс Монтгомери, – сказала Сюзанна преувеличенно сладким голосом. – Я вас помню. Мы встречались в Голуэе, когда вы еще были маленькой девочкой. Боже, но вы так выросли с того времени. Вы приходили играть к нам в поместье. Как, впрочем, и множество других детей в округе. У Эйдана было много друзей.

Вивьен побледнела, и Сюзанна поняла, что она задела ее за живое.

– Вы и лорд Уитлок знали друг друга в детстве? Как замечательно! – воскликнула леди Хелен. На ее утонченном лице появилось удивленное выражение.

– Да, мы иногда встречались в городе, не так ли, дорогая? – Сюзанна буквально пронзила взглядом Вивьен. – Голуэй так провинциален, но теперь вы приехали в Англию и сами это поняли. Я не была там уже много лет. Право слово, Вивьен, я думала, что вы уже давно вышли замуж. Особенно в вашем возрасте, дорогая. Например, за одного из местных парней... – Сюзанна постучала пальцем по щеке, как будто пытаясь что-то вспомнить. – Ох, как же его звали? Того, с кем вы дружили? Тот юноша с фермы? Фостер, не так ли? – И она посмотрела на Вивьен, приподняв брови.

– Нет, я не вышла за него замуж, леди Уитлок, – сухо ответила девушка. Сюзанна с удовлетворением заметила на ее лице горестное выражение.

– И я, например, очень рада тому, что моя племянница не вышла замуж в Ирландии, – добавила леди Бингем с доброй улыбкой и похлопала Вивьен по руке. – У нас будет столько веселья, когда Вивьен произведет фурор в предстоящем лондонском сезоне. Запомните мои слова – она найдет себе мужа еще до наступления осени.

– О, тетя Джейн, пожалуйста! – запротестовала Вивьен.

Остальные поспешили выразить согласие с предсказанием леди Бингем, и в это время Сюзанна заметила, как Гленда бросила на Вивьен взгляд, полный жгучей ненависти. Так-так-так. Значит, вот в чем дело. Гадкий маленький утенок завидовал лебединой красоте своей кузины. Ну конечно, это же естественно! Две девушки были приблизительно одного возраста, но никто не говорил, что Гленда вообще когда-нибудь найдет себе мужа. Кому она нужна? Один светский сезон шел за другим, но никто не проявлял ни малейшего интереса к полной сварливой Гленде. Ее родители делали для дочери все возможное, одевали ее как куколку и вывозили в свет каждый год, но их усилия были тщетными.

– Боюсь, мне надо пойти и узнать, что за сюрприз приготовили эти два сорванца. – Леди Бингем встала и одернула юбки пышного платья. – Дамы, прошу меня простить.

Вивьен повернулась к своей кузине и дружелюбно сказала ей:

– Пойдем с нами, Гленда. Твои братья говорят, что это веселая игра.

– Может быть, тебе и будет весело с Грегори и Джорджем. Но мне – точно нет, – заявила Гленда и нахмурилась. – Их шутки довольно неприличные.

– О, мисс Кардуэлл не может сейчас уйти! – возразила Сюзанна. – Я бы хотела, чтобы она составила мне пару в следующей игре. Вы ведь согласитесь на это, моя дорогая? – Она послала угрюмой Гленде широкую улыбку, и та ответила ей кивком.

Гленда произнесла тоном, не терпящим возражений:

– Извини, Вивьен. Я не могу присоединиться к тебе. Я занята. – На ее полном лице появилось высокомерное выражение.

Сюзанна начала раздавать карты, и Вивьен вместе с Хелен вернулась к близнецам. Леди Бингем присоединилась к ним, чтобы одобрить новое развлечение. Несколько мгновений спустя Сюзанна увидела, как в зале появился Эйдан. Ее глаза сузились, и она неодобрительно нахмурилась, когда ее сын прямиком направился в сторону Вивьен.

Глава 6

Игра

Вивьен дрожала от боли и возмущения, ей больше не хотелось веселиться и играть в озорные игры с ее шумными кузенами. И все же она не могла позволить, чтобы эта злобная дракониха порадовалась, увидев, что ей удалось огорчить ее. Поэтому Вивьен осталась в гостиной, чтобы сыграть, хотя у нее пропало всякое желание развлекаться.

«Приходила играть к ним в поместье... как и множество других детей...»

Леди Уитлок очень хорошо знала, какие именно отношения связывали ее и Эйдана, но она вела себя так, как будто Вивьен ничего не значила для ее сына. А то замечание насчет Никки Фостера чуть не лишило Вивьен присутствия духа. Как бы ей хотелось ответить какой-нибудь пренебрежительной фразой, но в тот момент она вообще не могла думать. В конце концов, что она могла сказать? Ей повезло, что эта ведьма не стала озвучивать порочащие ее имя лживые сплетни. Как женщине с подобным характером удалось вырастить такого чудесного и заботливого сына, как Эйдан, всегда оставалось для нее загадкой.

Вивьен глубоко вдохнула воздух, чтобы успокоиться, и заставила себя изобразить если не веселую, то, уж во всяком случае, заинтересованную улыбку. После того как тетя Джейн дала им согласие на новую игру и оставила их, Грегори принялся объяснять правила:

– Это безобидная маленькая игра, которая называется «Правда или фант», – начал он с проказливым огоньком в глазах. – Благодаря этой игре мы сможем узнать много нового о тех людях, которые в ней участвуют.

– Ох, неужели ты опять решил сыграть в это? – раздался позади Вивьен звучный голос Эйдана. Она вздрогнула и обернулась.

Ей казалось, что Эйдан решил отдохнуть сегодня вечером, и его внезапное появление застало ее врасплох. На нем все еще были черный смокинг и рубашка безупречно белого цвета, в которых он выглядел невероятно красивым. Резкий контраст черного и белого подчеркивай мужественные черты лица, а черные волосы Эйдана блестели в мягком свете камина. Он смотрел на группу молодежи, удивленно приподняв брови.

– Лорд Уитлок, вы здесь! – воскликнула Хелен и от радости захлопала в ладоши. – Вы ведь будете играть с нами, не так ли?

– Из-за этой игры Уитлок однажды попал в неловкое положение. Ты помнишь тот вечер в Кембридже, да? – спросил его Грегори. – Я думаю, что у него есть парочка секретов.

– Правда – это то, что я ценю особенно высоко. Мне, например, скрывать нечего, – непринужденно ответил Эйдан, и его пристальный взгляд на одно короткое мгновение обратился в сторону Вивьен. – На самом деле я бы очень хотел сыграть с вами. Пожалуйста, продолжай объяснения, Грегори.

Вивьен не ожидала, что к ним присоединится Эйдан, и занервничала. Ей ужасно захотелось найти какой-нибудь подходящий предлог, чтобы уйти, но это было невозможно. Ведь она сама предложила сыграть в новую игру, и Грегори с Джорджем ни за что бы ее не отпустили.

Грегори продолжил рассказывать правила с удвоенным энтузиазмом:

– Суть заключается вот в чем: один человек из группы задает вопрос другому. После этого он должен решить, будет ли отвечать на этот вопрос или нет. Если да, то отвечать надо обязательно честно. Если он не желает этого делать, то должен заплатить фант.

Их небольшая группа состояла из юных и пока еще не связанных узами брака гостей поместья. Кроме Вивьен и близнецов Кардуэлл, здесь были леди Хелен Уинстон, лорд Гарри Гарднер, мисс Сара Этвуд и ее младшая сестра Виктория, мистер Уэсли Лоуренс, а также подошедший к ним Эйдан. Вивьен вдруг подумала о том, где же сейчас Джексон Харлоу – ведь после ужина она его не видела. Ей так понравилось общаться с ним сегодня днем, и сейчас его присутствие пришлось бы как нельзя кстати.

– А какие будут фанты? – спросила Сара Этвуд, милая брюнетка с выразительными ямочками на щеках.

– А это решит тот, кто спрашивает, – сказал Джордж. – Например, если кто-то откажется отвечать на мой вопрос, то я вправе придумать для него фант за то, что он утаил правду, – например, совершить какой-нибудь смешной поступок, прочитать сонет Шекспира и тому подобное.

– В качестве фанта может также выступить поцелуй... – прошептал Грегори, и в его взгляде заплясали искорки веселья.

– Мой очаровательный кузен готов за поцелуй на все, – сухо произнесла Вивьен. Все вокруг рассмеялись.

– А как мы решим, кто первый начнет задавать вопросы? – спросила Хелен, улыбаясь от радостного предвкушения.

– Мы будем тянуть соломинки. Тот, кто вытянет самую короткую, и будет задавать первый вопрос тому, кого сам выберет. Когда тот честно ответит на его вопрос или заплатит фант, то задаст следующий вопрос, – сказал Грегори, помогая поставить стулья в небольшой круг. – И если мы поймем, что кто-то солгал, или если участник игры откажется платить фант, или он выполнит его неудовлетворительно, то он выбывает. Последний игрок станет победителем.

Вивьен эта затея показалась увлекательной, и если бы с ними не было Эйдана, то она бы точно получила от нее удовольствие. Когда все расселись по своим местам, соседями Вивьен оказались двое молодых мужчин – долговязый Гарри Гарднер и светловолосый, с широким носом Уэсли Лоуренс. Эйдан сел прямо напротив нее, между Викторией Этвуд и Грегори.

Самая короткая соломинка досталась Гарри Гарднеру, и он начал игру, обратившись к младшей из сестер Этвуд:

– Мисс Виктория, кто из близнецов вам кажется красивее – Грегори или Джордж? Правда или фант?

Раздался дружный смех, и Виктория уверенно ответила:

– Я могу правдиво ответить на ваш вопрос. Эти ребята похожи как две капли воды. И они оба очень симпатичные. – Компания захлопала ее ответу, и Виктория продолжила чуть дрожащим от волнения голосом: – Я задам свой вопрос лорду Уитлоку.

Все повернулись и посмотрели на Эйдана. Удовлетворенно улыбаясь, Виктория спросила его:

– Почему вы все еще не женаты, лорд Уитлок?

Этот вопрос породил немало удивленных возгласов.

– Ты могла бы спросить это у любого из них, – смеясь, сказала Сара Этвуд своей сестре.

Вивьен удалось выжать подобие улыбки. Но на самом деле она чувствовала себя очень напряженно. Ответ на такой вопрос может принести ей много боли. И все же она не могла удержаться и кинула быстрый взгляд в сторону Хелен Уинстон. Та при упоминании о графе Уитлоке и его женитьбе очень мило покраснела. Ее утонченные, аристократические черты лица были, бесспорно, красивы, льняные волосы она убрала в элегантный узел у основания шеи. Из того, что Вивьен слышала от своих кузенов, она сделала вывод, что между Хелен и Эйданом существовало какое-то негласное понимание насчет того, что они в будущем поженятся. Вивьен пришлось признать, что Хелен прекрасно подходила на эту роль, а уже сейчас выглядела как настоящая графиня.

Эйдан принял вызов Виктории и ответил на ее вопрос без малейшего промедления:

– Я не женат, поскольку считаю, что пока не готов к семейной жизни. – Он окинул веселым взглядом их кружок и подмигнул Хелен. – Пока еще не готов.

– Ты ловко отделался, приятель, – с усмешкой прокомментировал его ответ лорд Гарри. – Ну, теперь твой вопрос.

Наступил момент тишины. Все ждали, когда Эйдан задаст кому-нибудь из игроков свой вопрос. Вдруг Вивьен охватило тошнотворное чувство страха. Она поняла – просто поняла, и все, – что Эйдан намерен адресовать его именно ей!

– Мисс Монтгомери, – произнес он звучным голосом, скрещивая руки на груди и направляя на нее пронзительный взгляд своих темно-зеленых глаз.

Ее сердце забилось быстрее, а во рту пересохло. В голове роем пронеслись бесконечные варианты его вопроса. Эйдан четко проговорил глубоким голосом:

– Вы когда-нибудь совершали поступок, за который вам сейчас стыдно?

Его странный вопрос игроки встретили молчанием. Воздух вокруг них двоих сгустился.

– Правда или фант? – добавил Эйдан, заставляя ее дать какой-нибудь ответ.

Вивьен почувствовала, как у нее покраснели щеки. Для нее этот вопрос имел особый, очень болезненный подтекст. Взгляд Эйдана был полон самой настоящей злобы, и Вивьен всю передернуло. Ее мучитель даже не пытался скрыть своего злорадства при виде смущения, которое она испытала от такого вопроса. «О Боже, Эйдан...»

– Невежливо задавать подобные вопросы даме, Уитлок, – заявил, нахмурившись, Джордж. Ему явно пришлось не по вкусу поведение Эйдана.

Лорд Гарри галантно предложил:

– Вы не обязаны отвечать на него, мисс Монтгомери.

– Тогда заплатите фант, – сказал Эйдан, окидывая ее холодным взглядом.

Гордость не позволила Вивьен последовать такому предложению. Она храбро посмотрела в глаза Эйдану. В них она увидела холод и равнодушие. Вивьен бессознательно подняла вверх подбородок и ответила:

– Правда состоит в том, что я не совершила ни одного постыдного поступка в своей жизни.

– Конечно, нет, дорогая. Ты бы просто не смогла его совершить, – поспешил на ее защиту Грегори, неодобрительно взглянув на Эйдана. – А теперь твой вопрос.

Вивьен прокашлялась. От нее не ускользнул мрачный, полный скептицизма взгляд, с каким Эйдан выслушал ее ответ. Как она ненавидела его в этот момент! Вивьен изобразила широкую улыбку и бодро спросила:

– Мой дорогой кузен Грегори... Какую самую злостную шутку ты сыграл со своим братом?

Все были рады смене тона и с веселым удивлением встретили решение Грегори не сознаваться в своих проделках над Джорджем, а заплатить фант. Тогда Вивьен потребовала, чтобы он подошел к лорду Уортингтону, самому старому гостю в поместье, и попросил того дать ему затянуться его дорогой сигарой. Пока все смотрели, как Грегори элегантной походкой шел через просторную гостиную к пожилому человеку, дремлющему у камина, Вивьен решилась взглянуть на Эйдана.

Он все еще смотрел на нее. Его глаза были прикованы к ней с самого начала игры, и это ужасно нервировало ее. Теперь же его пристальный взгляд и ощущение мужской силы, исходившее от всей его фигуры, чуть не лишили ее сознания. Вивьен собрала всю волю в кулак и, откинув со лба прядь волос притворно равнодушным жестом, отвернулась в сторону.

Грегори выполнил задание и вернулся к ним с победоносным видом, а потом, лукаво улыбаясь, задал свой нескромный вопрос леди Хелен. Она наотрез отказалась сообщать имя того, кто ее впервые поцеловал, после чего все принялись увлеченно предлагать свои кандидатуры. Грегори потребовав, чтобы она спела детскую песенку «Госпожа Мэри» с французским акцентом. Хелен выполнила это, чем вызвала взрыв смеха – уж слишком комично звучало ее произношение. После этого настал ее черед спрашивать.

– Мисс Монтгомери, у меня есть вопрос, на который только вы можете дать ответ. – Она направила взгляд своих светло-карих глаз в ее сторону. Утонченное, породистое лицо леди Хелен раскраснелось от смеха, на нем читалось любопытство. – Каким был лорд Уитлок десять лет назад, когда жил в Ирландии? Правда или фант?

Вивьен на мгновение замешкалась. Она не была удивлена, услышав этот вопрос, просто не знала, как на него ответить.

– Это вопрос, на который мы все хотели бы услышать ответ, леди Хелен! Он уже тогда был таким гадким, как сейчас? – с любопытством спросил Джордж. – Потому что сейчас он именно так себя ведет.

И опять Вивьен почувствовала на себе жар пристального взгляда Эйдана. Но теперь на его красивом лице застыло какое-то непонятное выражение. Может быть, ей стоит избежать ответа и заплатить фант? Но если она так поступит, то игроки вспомнят его резкий вопрос и наверняка догадаются, что между ними что-то произошло еще тогда, в Ирландии.

Вивьен никогда не считала себя трусихой...

– Давай, Вивви, мы ждем! – воскликнул Грегори. В горле у нее вдруг пересохло.

– Правда в том... Что тогда он не был графом Уитлоком. Просто Эйданом Кавана. И он совсем не был гадким... Он был замечательным. Очень веселым, неистощимым на выдумки, любящим посмеяться. Мы очень часто играли вместе. Он был... самым славным мальчиком. Умным, ранимым и добрым...

– Этого довольно, – прервал ее Эйдан низким, хриплым голосом. Его мужественное лицо угрожающе потемнело, челюсти словно свела судорога.

– Ох, да перестань, Уитлок! – упрекающим тоном воскликнул Уэсли Лоуренс и широко улыбнулся. – Мы как раз подошли к самому интересному!

Грегори, видимо, почувствовал напряжение между Эйданом и Вивьен и пришел ей на помощь:

– Да, это все, что мы хотели бы услышать. А теперь, Вивьен, твоя очередь задавать вопрос.

Вивьен мысленно поблагодарила своего кузена за поддержку и быстро собрала волю в кулак. Улыбнувшись, она сказала:

– Я задам свой вопрос лорду Гарри. Есть ли в этом помещении дама, к которой вы испытываете симпатию?

Этот вопрос вызвал множество разнообразных восклицаний. Сара Этвуд принялась возбужденно хихикать. Гарри не стал разглашать имя, и потому ему предстояло заплатить фант. Вивьен заявила, что он должен опуститься на колени перед каждой девушкой из их кружка и признаться ей в вечной любви. Гарри принялся выполнять то, что она придумала ему, чем вызвал немало шуток и смеха, и Вивьен смогла наконец перевести дух. Она не осознавала, что была так взволнована. Ее ладони, лежащие на коленях, покрылись испариной. Вивьен ничего не могла с собой поделать – лицо Эйдана притягивало ее, как магнит притягивает железо. Она подняла голову и встретилась с его пристальным взглядом.

Его зеленые глаза все еще были устремлены на нее, но их выражение было нечитаемым. Сердце Вивьен затрепетало, будто пойманная птица. Они продолжали смотреть друг на друга, и секунды шли одна задругой. Казалось, все люди вокруг исчезли, и они остались только вдвоем. Что-то во взгляде Эйдана изменилось, стало более знакомым. Он смягчился, потеплел. Он посмотрел на нее так, как будто ему было не все равно. Всего лишь короткий взгляд – и на мгновение Вивьен увидела того Эйдана, которого когда-то любила. Сквозь образ холодного, высокомерного графа Уитлока, который едва замечал ее присутствие, проступило лицо юного Эйдана, который тоже любил ее. Не говоря ни единого слова, он как будто спросил у нее что-то, задал вопрос своим взглядом.

Вивьен не знала, как поступить, и потому продолжала беспомощно смотреть на него. Боже, как же ей не хватает того Эйдана! От этого чувства сердце Вивьен сжалось, а на глаза набежали слезы. Она была беззащитна против боли, которую мог причинить ей Эйдан.

– Эй, Уитлок! – крикнул Грегори и наконец-то прервал этот сон наяву, помахав перед глазами Эйдана ладонью. – Гарднер только что задал тебе вопрос.

Вивьен замигала и оторвалась от пристального взгляда Эйдана. Она посмотрела на Грегори и увидела, что тот с любопытством уставился на нее и своего друга. Оказывается, взгляды всех участников игры были прикованы к ней и Эйдану. Без сомнения, они были так же сильно смущены происходящим, как и сама Вивьен.

– Простите, – произнес Эйдан довольно резким тоном. – Не могли бы вы повторить вопрос?

– Я попросил вас описать мисс Монтгомери, какой вы знали ее в детстве. Эго будет честно. – Лорд любезно улыбнулся Вивьен. – Правда или фант?

Вивьен опять посмотрела на Эйдана. Но та близость, которая промелькнула между ними несколько мгновений назад, теперь казалась ей сном. Эйдан, ее Эйдан исчез, и на его месте появился высокомерный граф Уитлок. В его зеленых глазах вновь застыло тяжелое, холодное выражение, и черные брови недоуменно нахмурились. Внимание игроков теперь было приковано к нему. Все ждали, что же произойдет дальше.

– Какой была мисс Монтгомери тогда, когда я знал ее в Ирландии? – эхом повторил он вопрос, как будто не вполне понимая его смысл.

Боже, эта игра была невыносимой! Неужели она никогда не закончится? Вивьен ощущала на себе жадные взгляды сидящих в круге людей, которые следили за ее реакцией. Неужели никто из них не ощущал напряжения между ней и Эйданом? Не чувствовал растущую в нем злобу?

– Правда в том... – начал Эйдан мягким голосом, но в нем слышались ноты, которые не сулили ничего хорошего.

Вивьен затаила дыхание. Если он этого захочет, то сможет растоптать ее несколькими простыми словами. Она опять посмотрела на него, но Эйдан отвел взгляд.

– Говори, говори! – взволнованно заторопил его лорд Гарри.

Когда Эйдан заговорил, его голос был спокойным, однако осанка выдавала скрытое напряжение:

– Десять лет назад мисс Монтгомери была почти такой же, как и сейчас. Как и все женщины, она умеет манипулировать людьми и обстоятельствами и получать то, что ей нужно.

Вивьен выслушала это уничижительное заявление, высоко подняв голову. В том, что он сказал, был особый подтекст, который могла понять только Вивьен. Это делало его заявление еще более болезненным для нее.

– Что ж... – прошептала Хелен после неловкого молчания. На ее лице появилось потерянное выражение. Было видно, что ее поразили грубые слова Эйдана, которые, по сути, оскорбили всех присутствующих женщин.

Вивьен не проговорила ни слова.

– Эйдан, друг мой, твои манеры сегодня оставляют желать лучшего, – сказал Джордж, явно смущенный столь враждебным отношением к его кузине. – Эта игра должна быть веселой. Ты понимаешь?

– Я же говорил, что из-за нее Уитлок вечно попадает в беду, – еле слышно пробормотал Грегори.

– Может быть, нам стоит поиграть во что-то другое? – предложила Сара Этвуд с неуверенной улыбкой.

– Игра еще не закончилась. Теперь моя очередь задавать вопрос, – непринужденным тоном сказал Эйдан, как будто не случилось ничего страшного. Прежде чем у кого-либо появилась возможность ему возразить, он спросил Вивьен, подчеркивая каждое слово: – Мисс Монтгомери, вы когда-нибудь любили? Правда или фант?

Все взгляды опять обратились к ней. Чего добивался Эйдан, сражаясь с ней подобным образом? И честно говоря, что же он хотел услышать в ответ на такой бестактный вопрос? Чтобы она сказала «да»? Или «нет»? Признаться, что она когда-то безумно любила его? Станет ли Эйдан оспаривать ответ, который покажется ему лживым?

Эйдан явно стремился загнать ее в угол, причем самым грубым способом. Вивьен почувствовала, как в ней закипает злость. Ее присутствие в Бингем-Холле явно тревожило его, заставляя совершать такие поступки перед друзьями, включая будущую невесту. Похоже, граф Уитлок хочет войны? Что ж, в этом она готова пойти ему навстречу.

Вивьен огляделась вокруг, увидела лица игроков без тени улыбки на губах, их непонимающие взгляды. Она усмехнулась и сказала:

– Похоже, лорд Уитлок воспринимает эту маленькую игру гораздо серьезнее, чем остальные. – После этого Вивьен повернулась к Эйдану и посмотрела прямо ему в глаза. – Я не буду отвечать на этот вопрос. Я заплачу фант. – Ее сердце глухо билось в висках. По изумленному выражению на его лице Вивьен поняла – он ожидал, что услышит ответ.

Грегори смотрел то на нее, то на Эйдана и еле слышно что-то насвистывал, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.

...А Эйдан хотел поцеловать Вивьен. Хотел потребовать это в качестве фанта. Он страстно желал прижать ее к себе и впиться в ее губы горячим, требовательным, сводящим с ума поцелуем. Он не мог думать ни о чем другом.

И он не понимал, что на него нашло. Зачем ему вообще захотелось принять участие в этой абсурдной игре. Лучше бы он остался в своей комнате и лег пораньше спать, как и намеревался с самого начала. Господи, ведь он так устал за эти сутки! Но за ужином оказалось, что его место было как раз напротив Вивьен, и в мерцающем свете свечей он порой ловил на себе ее косые взгляды. Это его заинтриговало. Вивьен выглядела так, как будто всю свою жизнь сидела за такими пышно убранными столами и ела серебряными приборами. Она сильно отличалась от той юной девушки, какой он ее помнил. Вивьен оживленно разговаривала со своими соседями и выглядела очень элегантно. Эйдан поймал себя на мысли, что он завидовал тем двум гостям, которые сидели рядом с ней.

Красота Вивьен завораживала его. Ее темные волосы были убраны наверх и открывали изящную линию шеи, ее шелковистая кожа в полумраке мерцала, словно жемчуг, а темно-голубые глаза лучились весельем. Глубокое декольте вечернего платья из розового шелка выгодно подчеркивало ее грудь совершенной формы. Эйдан не мог отвести взгляда от Вивьен. Она тоже порой смотрела на него, и это его ужасно сердило. Ему все никак не удавалось выкинуть из головы разговор с близнецами Кардуэлл о том, как сложилась жизнь Вивьен, когда он покинул Голуэй.

Эйдан думал, что оправился после того, что там случилось. Прошло уже десять лет. Он не должен сейчас испытывать никаких особенных чувств по отношению к Вивьен Монтгомери. Она предала его, ранила так сильно, что ему порой казалось, что он не сможет перенести эту боль. Эйдан изо всех сил старался забыть Вивьен, посвящая каждую минуту развитию судовой компании. Он работал, встречался с темноволосыми женщинами с голубыми глазами. Но ничего не помогало. Он просто привык к новой жизни, в которой не было Вивьен. В течение этих лет он шел вперед, развивая свой растущий бизнес и создавая видимость светской жизни, которой после получения титула графа Уитлока ему нельзя было избежать. Но оказалось, что он был абсолютно не готов к встрече с Вивьен. Эйдан не ожидал, что будет настолько потрясен, когда увидит ее вновь, что будет испытывать такие глубокие и сильные чувства.

Что из-за нее будет вести себя как последний осел, да еще на виду у всех.

После ужина Эйдан сбежал к себе в комнату. У него все еще болела голова, и он решил выпить какого-нибудь лекарства. Но ему так и не удалось справиться с искушением опять увидать Вивьен. Эйдан знал, что она находилась всего в десятке шагов от него, и потому в конце концов спустился вниз и присоединился к своим приятелям в большой гостиной.

И решил сыграть в эту нелепую игру.

Теперь он оказался в ситуации, когда должен был придумать Вивьен наказание за то, что та отказалась отвечать на его откровенно бестактный вопрос. Хотя на самом деле Эйдан страстно желал получить от нее поцелуй в качестве фанта, он решил выйти из этого положения более достойным образом:

– Фант заключается в том, что вы должны принять мои самые искренние извинения за мое некрасивое поведение в отношении вас, – произнес Эйдан низким голосом.

Синие глаза Вивьен округлились от изумления. Он понял, что все остальные также не ожидали от него таких слов. Он внимательно смотрел на нее, затаив дыхание, и ждал ответа. Согласно правилам, ей нужно было исполнить фант или выйти из игры. И у Вивьен имелись все основания отклонить его извинения.

Но она опустила глаза и утвердительно кивнула:

– Да, лорд Уитлок. Я вас прощаю.

После этого Грегори воскликнул:

– Давайте поиграем во что-нибудь другое, ладно?

– Я думаю, что мне пора ложиться спать. – Леди Хелен резко поднялась, заставляя мужчин тоже вскочить на ноги. Эйдан знал, что она на него рассердилась, и была права.

Это положило конец вечеру. Радостное настроение, с которым они затеяли эту маленькую игру, исчезло. Дамы пожелали всем спокойной ночи и ушли из гостиной. Эйдан проигнорировал суровые взгляды, которые бросали на него близнецы Кардуэлл, и вышел в сад, чтобы в одиночестве подышать свежим воздухом. Он надеялся, что прогулка поможет ему прийти в себя.

В общем и целом это был неплохой для Джексона Харлоу день.

Этот приезд в поместье Бингемов стал для него настоящей удачей. Он возобновил свою маленькую интрижку с Аннабеллой Уортингтон, и ему также удалось осадить надменного графа Уитлока.

Но самое главное заключалось в том, что он наконец разыскал Вивьен Монтгомери!

– Мне теперь нужно идти, дорогой, – прошептала Аннабелла соблазнительным тоном и осторожно высвободилась из его объятий. – Встретимся в это же время завтра ночью?

– Обязательно, – пообещал он Аннабелле и хлопнул ее по пухлой попе, отсылая от себя.

– Ой! – взвизгнула она и со злостью посмотрела на него.

Джексон одарил ее широкой озорной улыбкой, которая должна была заменить слова извинения за то, что он так бесцеремонно с ней обошелся.

Аннабелла недовольно вздохнула, собрала одежду и стала торопливо одеваться.

– Сознайся, Джексон, ты же знаешь, что я не могу противостоять твоей улыбке. Эти ямочки на щеках просто сводят меня с ума, и я не могу злиться на тебя.

– Возвращайся к своему мужу, – хулигански прошептал он, помогая Аннабелле застегнуть крючки ее вечернего платья темно-красного цвета. – Я уверен, что этот старый дурак уже ищет тебя.

– Знаешь, ты сводишь меня с ума. – Она впилась ему в губы влажным поцелуем.

– Именно это тебе во мне и нравится, леди Уортингтон, – с усмешкой произнес он. – Увидимся завтра вечером.

Аннабелла озорно подмигнула ему и торопливо вышла из комнаты.

Джексон зажег сигару и, глубоко затянувшись, лег на кровать. Его мощное мускулистое тело было полностью обнажено. Да, день был великолепный. Боже, как ему нравились эти загородные вечеринки! Ему предстояло прожить в роскошном доме целую неделю и с головой окунуться в разнообразные развлечения. В такой атмосфере гораздо легче завести интригу на стороне. Он подумал о том, сколько мужей в эту ночь будут спать в постелях не со своими женами, и сколько жен будут предаваться любовным утехам с чужими мужьями. Расслабившись, он еще раз затянулся и медленно выпустил дым сигары, который повис вокруг него густым облаком. Вивьен Монтгомери. Он наконец-то нашел Вивьен Монтгомери!

Поиски дочери Джона Монтгомери растянулись на несколько недель. Ему пришлось ехать в забытую богом Ирландию, в город Голуэй, где его ждал неприятный сюрприз. Как оказалось, девушка перебралась жить в Англию, к своему родственнику лорду Кардуэллу. После этого бесплодного путешествия он вернулся в Лондон с пустыми руками, чем ужасно расстроил своего старшего брата. Старый Майлз, вечно больной, но при этом чуть не лопающийся от высокомерия, теперь смотрел на него сквозь стекла очков с подчеркнутым неудовольствием. Вскоре Джексон услышал, что семейство Кардуэллов появится в поместье герцогини Бингем, и тогда он, приложив немало усилий, достал через десятые руки приглашение в ее дом. И там, к огромному своему удивлению, он обнаружил неуловимую мисс Монтгомери.

И она оказалась необыкновенной, потрясающей красавицей.

Джексон не ожидал, что ему так повезет. Вивьен могла оказаться уродливой коровой, как ее ужасная кузина Гленда. Ему пришлось сидеть с этой отвратительной девчонкой за обедом. Несчастное создание, она была не только толстой, но еще и очень злобной.

Но мисс Монтгомери... Да, работа по вытягиванию денег из наследницы Джона Монтгомери, похоже, принесет ему немало удовольствия. Нет, для него не было особой разницы, у кого красть – у хорошенькой девушки или у полной уродины. Просто ему было приятнее проводить время с красавицей, чем с серой мышкой. Черт, так бы на его месте рассуждал любой мужчина! Флирт с мисс Монтгомери обещает принести ему много радости – ведь она была не только очаровательна, но еще и умна.

И ко всему прочему, он ей тоже понравился!

Джексон имел слишком большой опыт общения с прекрасным полом, чтобы не заметить того, что Вивьен увлеклась им. Она чуть ли не растаяла, когда разговаривала с ним в розарии, и флиртовала, как школьница. Самое невероятное заключалось в том, что она первая начала расспрашивать его о своем отце. Потом Вивьен рассказала о своих подозрениях и попросила его помочь ей в этом вопросе, что вообще делало его задачу до смешного простой. Он позабавится с ней на всю катушку, ведь Вивьен уже доверяет ему. И он с легкостью выудит у нее нужную информацию и получит те бумаги, за которыми так давно охотится.

Замечательно, что он повстречал и графа Уитлока, своего главного противника по бизнесу, и Вивьен Монтгомери, за которой он так долго охотился, в одном доме, под одной крышей. При этой мысли Джексон громко рассмеялся и опять затянулся сигарой.

– Граф Уитлок! Ну надо же! – с презрением и ненавистью воскликнул он.

С тех пор как прошлым летом с его старшим братом Майлзом случился удар, управление судовой компанией, принадлежащей семье Харлоу, почти полностью перешло в руки Джексона. И этот праведник Уитлок стал для него бельмом на глазу. Этот титулованный благодетель, который считал себя выше всего человечества! У него было столько денег, что ему даже не надо было работать. И все же он узурпировал первое место, которое их фирма занимала на рынке десятилетиями, отчего семья Харлоу потеряла чуть ли не целое состояние.

Джексон ненавидел Уитлока за то, что он был таким, каким ему, Джексону, ни за что не стать. Он не родился в богатой семье, не жил на всем готовом и был обязан работать в «Харлоу шиллинг», хотя его тошнило от кораблей и всего, что с ними связано, иначе отец выкинул бы его на улицу без единого шиллинга. И вдруг появился этот баловень судьбы, граф Уитлок, и решил забрать у людей, трудившихся с утра до ночи, то дело, что создавалось потом и кровью нескольких поколений.

Но ему в итоге удалось поставить на место Эйдана Кавана, могущественного графа Уитлока, и его проклятую судовладельческую компанию. И как только он получит достаточную сумму денег, то сразу же покинет и Лондон, и своих братьев.

И вот в такой момент он услышал о Вивьен Монтгомери и нашел ее. Наконец-то в его жизни начались перемены к лучшему. Сегодняшний день был чудесным, и Джексон с нетерпением ждал, что же произойдет завтра.

Глава 7

Пикник

– Мисс Монтгомери, идите сюда! – крикнул Джексон с другого конца лужайки и кивнул на одеяло, разостланное в тени вяза. Его руки были заняты двумя хрустальными бокалами.

Вивьен закрыла маленький белый зонтик, отделанный оборками, и направилась к красивому светловолосому мужчине, который смотрел на нее и улыбался. Они только что закончили играть в крокет, ее команда победила, и раскрасневшаяся Вивьен буквально светилась радостью. Джексон Харлоу вызвался принести ей бокал лимонада.

Это был чудесный день, теплый и солнечный, с легким, освежающим ветерком. Герцогиня Бингем объявила, что сегодня все отправятся на пикник. Гостей разбудили рано утром и собрали на северной лужайке Бингем-Холла, где они наслаждались восхитительным весенним солнцем. Группы гостей прогуливались в округе, играли в подвижные игры, беседовали, кто-то завел разговор о том, чтобы взять лодки.

Вивьен дошла до дерева и упала на мягкую подстилку, не заботясь о том, как ее действия выглядят со стороны. Она находилась в приподнятом настроении и собиралась бездумно наслаждаться таким прекрасным днем. Джексон рассмеялся и сел рядом, протягивая ей бокал.

– Благодарю вас, добрый рыцарь. – Вивьен с благодарностью приняла бокал и собрала маленькой рукой в белой кружевной перчатке капельки влаги с хрустальных стенок.

Джексон стал с улыбкой наблюдать, как она начала пить лимонад.

– Не за что, миледи. Хотя я предпочел бы, чтоб мы с вами пили под этим деревом шампанское.

– Боже, мистер Харлоу! – Она посмотрела на него и притворно захлопала ресницами. – Мне кажется, что вы немилосердно флиртуете со мной.

Вивьен казалось, что в этом платье с бледно-розовыми и белыми полосками она выглядела особенно мило и абсолютно женственно. Шелковые розовые ленты чуть более темного оттенка слегка колыхались на концах ее коротких, до локтя, рукавов, а на голове у нее была восхитительная белая соломенная шляпка, украшенная такими же лентами. Этот наряд был одним из ее самых любимых из той коллекции всевозможных туалетов, которые она приобрела во время незабываемого налета на магазины с тетей Гвен сразу же после приезда в Англию. Такое платье как нельзя лучше подходило для легкого флирта, и Вивьен с радостью отдалась этому занятию, чем немало удивила сама себя. Такие шалости раньше ее никогда не привлекали.

– Да, вы не ошиблись, – прошептал он озорным тоном, понизив голос. – Есть у меня такая слабость: когда я вижу красивую даму, то сразу начинаю с ней флиртовать. А вы, мисс Монтгомери, самая прекрасная девушка из тех, кто мне встречался. Так что это ваша вина. Вы пагубно на меня влияете, и я ничего не могу с этим поделать.

Она игриво посмотрела на него поверх ободка бокала.

– Правда? – Вивьен было очень приятно находиться в компании такого мужчины, как Джексон Харлоу, и чувствовать, что его внимание безраздельно принадлежит только ей одной.

– Чистая правда.

– И что я должна сделать, чтобы прекратить ваши страдания?

– Боюсь, что тут вы не в силах что-то сделать, – сказал он с коварной улыбкой, – и остаться при этом добропорядочной девушкой.

Вивьен почувствовала, как от таких слов ее щеки стали пунцовыми. Ей пришлось напомнить себе, что флирт Джексона не был таким невинным, как озорные шутки близнецов, к которым она уже успела привыкнуть. Этот человек принадлежал к другому типу мужчин, и ей следовало помнить об этом.

– Судя по выражению вашего лица, боюсь, что оскорбил вас, мисс Монтгомери. Пожалуйста, простите меня за эту неловкую и глупую попытку пошутить. – Его лицо стало серьезным, даже торжественным. – Уверяю вас, что я не хотел вас обидеть.

Вивьен хотелось вернуться к тому непринужденному стилю общения, какой сложился у них сегодня утром, пока они играли в крокет, и потому она кивнула головой и улыбнулась. Ей не хотелось отталкивать от себя Джексона, особенно после того, как он согласился на следующей неделе заняться расследованием исчезновения ее отца. Возможно, он является единственным человеком, который может пролить свет на это темное дело. Кроме того, Вивьен действительно нравился этот красивый мужчина.

– Мистер Харлоу, я уверена, что у вас не было намерения произнести что-то, способное меня обидеть.

На это ее собеседник просто ответил:

– Спасибо.

Вивьен посмотрела вверх, на яркую зеленую листву у себя над головой, которая шевелилась от легкого ветерка. Природа вокруг поместья была восхитительна. За исключением тех моментов, когда рядом появлялся Эйдан. Подумав о нем, Вивьен окинула быстрым взглядом лужайку, но не нашла его там. Он не стал участвовать в игре в крокет, однако наблюдал со стороны, стоя рядом. Несколько раз она ловила на себе его взгляды, но Эйдан не подходил к ней, и после того, что случилось вчера вечером, Вивьен была этому только рада.

Когда тем вечером она направлялась к себе в спальню, Грегори поймал ее на лестнице и начал спрашивать, что произошло между ней и Эйданом в Голуэе. Ей удалось отделаться общими фразами и сбежать от него. Но ее кузены и новые друзья, конечно, не забыли вчерашней игры и теперь подозревали, что ее отношения с Эйданом были более сложными, чем это казалось с первого взгляда.

– Вы замечательно играете в крокет, мисс Монтгомери, – прервал ее размышления Джексон.

Вивьен повернула голову назад и посмотрела на него с лукавой улыбкой.

– Это комплимент?

– Конечно. Для меня было честью попасть в вашу команду. Я обожаю дух соревнования, а вы из разряда тех людей, которые играют до победного конца.

– Может быть, вы и правы. Но все зависит от игры. А вы любите побеждать, мистер Харлоу?

– Я хочу, чтобы вы кое-что поняли о моем характере, мисс Монтгомери. – Он наклонился к ней поближе и прошептал: – Я всегда и фаю до победного конца.

– И вы всегда выигрываете? – спросила она со странным ощущением, что ее собеседник имел в виду не только невинные игры на свежем воздухе, но нечто более серьезное.

– Всегда. – Он отодвинулся от нее, и Вивьен выдохнула, только сейчас осознав, что почему-то задержала дыхание.

Заинтригованная его словами, она спросила:

– А как насчет того, чтобы играть ради удовольствия? Просто чтобы насладиться самим процессом?

– Я говорю не только о крокете, но о том, чтобы стать победителем в жизни.

– И что же вы хотите получить в жизни? – Вивьен пристально смотрела на него, удивленная хищническим блеском в его глазах.

– Если честно, то очень многое.

– Будьте осторожны с вашими желаниями, они могут сбыться.

– Почему вы так говорите? – спросил он, внимательно и с любопытством глядя на нее.

– Не знаю. – Вивьен беспечно рассмеялась. – Эти слова всегда творила мне в детстве бабушка, и в то время я не вполне понимала, что именно она имела в виду. Разве это не единственная причина, по которой мы чего-то хотим? Чтобы получить желаемое? Но потом я выросла и стала ценить ее совет более внимательно относиться к своим мечтам.

– А о чем вы сейчас мечтаете, мисс Монтгомери?

Она четко, без тени сомнения ответила:

– Я хочу узнать о том, что на самом деле случилось с моим отцом.

Джексон наклонил голову. В его взгляде появилось заботливое выражение.

– Значит, у меня есть возможность воплотить вашу мечту в реальность. Но опять же, вспомните слова вашей бабушки. Ваше желание может исполниться, но вам может не понравиться то, что вы узнаете.

– Я прекрасно это понимаю, мистер Харлоу. Мне не дает спокойно жить именно тот факт, что я чего-то не знаю. Мне уже сообщили, что мой отец мертв, и я абсолютно готова к тому, что больше никогда его не увижу. Так что самое страшное я уже пережила, и любые подробности его гибели не смогут выбить почву у меня из-под ног.

– Я понимаю, что вы чувствуете, и хочу помочь вам. Я только надеюсь, что вы осознаете последствия. Расскажите мне, что вы знаете о последнем путешествии вашего отца. Отличалось ли оно от остальных его плаваний?

Вивьен отрицательно покачала головой:

– Нет, все было, как обычно.

– Вы получали от него вести, пока он находился в море? – Джексон на мгновение замолчал, а потом добавил: – Он что-нибудь вам посылал до того, как исчез?

– Да, с последним письмом он послал мне красивую деревянную шкатулку, украшенную резьбой и слоновой костью. Мой отец всегда посылал домой разные вещицы из его путешествий, которые, как он считал, пришлись бы мне по душе.

– А в том письме он сообщал о том, что с ним происходят какие-то особенные, необычные события?

Вивьен помедлила. Она хотела, чтобы Харлоу помог ей, но что-то не давало ей рассказать ему о том, что папа написал в этом последнем письме, Вивьен не понимала, что именно мешало ей передать содержание той записки, но посчитала правильным довериться голосу инстинкта. Она решила молчать, по крайней мере, сейчас. Если ей покажется, что эта информация принесет пользу, то она все расскажет Харлоу, но пока повременит с этим.

– Нет, его послание было самым обычным. Он писал, что скучает по мне.

– Я уверен, что так оно и было, – произнес Джексон, направив на нее взгляд своих блестящих светло-карих глаз.

Его тактичное и полное заботы замечание вызвало у Вивьен благодарную улыбку на губах.

– Что ж, – продолжил он, – когда я вернусь в Лондон, то посмотрю, что смогу для вас сделать. А пока вам следует вспомнить каждое слово, каким ваш отец описывал свое последнее путешествие. Даже самая незначительная деталь может сослужить огромную службу.

Вивьен пообещала ему попробовать. В ее сердце шевельнулось чувство сожаления, что она не рассказала Джексону о странных словах касательно шкатулки.

– Привет! – крикнул им Грегори, направляясь в их сторону вместе с Джорджем, Хелен Уинстон и Сарой Этвуд.

Это появление прервало их разговор. Вивьен и Джексон поприветствовали подошедших молодых людей.

– Вы готовы поплыть с нами на другой берег озера? – с энтузиазмом спросил Джордж. – Тетя Джейн приказала приготовить лодки для тех, кто хочет переправиться через озеро и продолжить пикник там.

– О, это замечательная идея! – воскликнула Вивьен. – Давайте пойдем все, ладно?

– Как пожелаете, мисс Монтгомери, – галантно произнес Джексон. Он поднялся и помог Вивьен встать на ноги.

Она отряхнула с платья травинки и направилась вместе с остальной молодежью к причалу. По пути к ним присоединились лорд Гарри Гарднер, а также Уэсли Лоуренс и Виктория Этвуд. Вивьен упала духом, когда увидела, что на мостках уже стоял Эйдан и ждал их. Ну, по крайней мере, ей с успехом удавалось избегать его почти весь день. На нем были темно-коричневые брюки, белоснежная рубашка и сюртук бутылочно-зеленого цвета, подчеркивавшие его мужественную красоту. Непривычный для нее задумчивый взгляд наконец исчез с его лица. Сейчас Эйдан выглядел расслабленным, и его зеленые глаза спокойно смотрели по сторонам. Но Вивьен все равно была не в восторге от мысли, что им придется продолжить пикник вместе.

Скоро стало известно, что всего было четыре небольших лодки: две из них вмещали по два пассажира, остальные – по три. Если на другой берег озера соберутся больше десяти человек, то придется сплавать туда и обратно несколько раз.

После долгого обсуждения было решено, что сначала лорд Гарри и лорд Уэсли возьмут две небольшие лодки и перевезут все то, что необходимо для продолжения пикника. Грегори и Джексон возьмут на себя доставку четырех дам, а потом приплывут обратно за теми, кто решит присоединиться к их компании. После этого все начали усаживаться в деревянные лодки, которые были покрашены в яркие цвета – синий, вишнево-красный, желтый и зеленый. В весеннем воздухе зазвенел смех, раздались девичьи взвизги.

Тетя Джейн наказала им вести себя пристойно, но в то же время славно повеселиться, и помахала с причала.

Вивьен оказалась в синей лодке вместе с леди Хелен и Джексоном Харлоу. Он вел небольшое суденышко через спокойные воды озера широкими легкими взмахами весел. Водоем был довольно большой и имел серповидную форму. Когда они завернули за мыс, то Бингем-Холл исчез из виду, но зато перед их взором открылся песчаный берег, к которому им надо было причалить.

Вивьен выглянула из-за края своего зонтика, отороченного кружевом, и увидела, что лодка Эйдана обогнала их и уже находилась практически на середине озера. Он поднимал и опускал весла легко, словно не затрачивал на это никаких усилий. Его мускулистый торс все время был в поле зрения Вивьен. Пока они стояли на пристани, то не обменялись ни единым словом. Вивьен с облегчением узнала, что им не придется плыть в одной лодке.

Сказать по правде, она приложила усилия, чтобы сесть вместе с Джексоном Харлоу, и была уверена в том, что ее кавалер тоже был немало рад этому. Он ослепительно улыбнулся ей, когда помогал усаживаться в лодку. Но Вивьен все-таки предпочла бы находиться в компании сестер Этвуд, а не леди Хелен Уинстон. Она почему-то чувствовала себя неловко в ее присутствии.

– Идея с пикником просто замечательная, как вам кажется? – спросила ее леди Хелен, застенчиво улыбаясь.

– Да, – ответила Вивьен. – И погода сегодня просто идеальная.

– Никак не могу поверить в свою удачу. В моей лодке оказались две самые красивые дамы Бингем-Холла! – галантно произнес Джексон.

Вивьен с удивлением заметила, как Хелен широко открыла глаза, услышав такое замечание. Она заговорщицки подмигнула ей.

– Мистер Харлоу, как вам кажется, вы могли бы доплыть до берега раньше, чем это сделает мистер Кардуэлл? – спросила Хелен, лукаво глядя на него. Прядки ее льняных волос шевелил легкий бриз.

– Даже если вы привяжете одну мою руку к спине, леди Хелен, – усмехаясь, ответил Джексон. В его глазах зажегся озорной блеск. – Дамы, вам хотелось бы поучаствовать в гонках?

– О да! – воскликнула Хелен. – Но только если мы выиграем.

– Конечно, выиграю я, – заявил он, бросая проницательный взгляд в сторону Вивьен. – Я всегда выигрываю. – Джексон повернул голову в сторону Грегори и крикнул: – Кардуэлл, милые дамы в моей лодке желают устроить соревнование, кто из нас двоих быстрее доберется до берега!

Лицо Грегори осветилось дерзкой улыбкой. Он с удовольствием принял вызов. Вивьен закрыла свой зонтик и посоветовала растерянной Хелен сделать то же самое. Не зря ее отец был морским капитаном!

– Но зачем? – спросила Хелен, складывая свой желтый зонт.

– Если они будут открыты, то станут тормозить движение лодки, – объяснила она.

– Отличная мысль, мисс Монтгомери, – похвалил ее Джексон и начал изо всех сил налегать на весла. Его движения были полны энергии, и их лодка словно полетела над водой.

Скорость все увеличивалась, и Вивьен почувствовала, как ее сердце заколотилось быстрее. Она инстинктивно схватилась за бортики лодки. Так как она сидела лицом к леди Хелен и Джексону Харлоу, то ей пришлось обернуться назад, чтобы посмотреть, куда они направлялись. Грегори их быстро нагнал, и теперь две лодки шли, как говорится, «ноздря в ноздрю». Девушки взвизгивали от удовольствия, в воздухе слышались крики ободрения. Вивьен почувствовала, как в ней нарастает радостное возбуждение, и перевела взгляд на противоположный берег. Лорд Уэсли Лоуренс, Джордж и Эйдан уже к нему причалили и, поняв, что началось соревнование, принялись с воодушевлением их подгонять. Оба гребца работали что было сил, и скорость все возрастала. Весла в руках Джексона сверкали в воздухе, и вскоре их лодка вырвалась вперед.

Вдруг Грегори в панике закричал:

– Берегись!

Из-под днища их лодки раздался странный скрежещущий звук, и она поднялась из воды, резко накренясь влево, лишая троих пассажиров равновесия. Воздух пронзили испуганные крики, один из которых, наверное, сорвался с ее губ, и маленькая синяя лодка перевернулась. Вивьен мельком увидела перед собой перекошенное от страха лицо Хелен и лицо Джексона, во взгляде которого светилось удивление, и сразу же после этого вылетела за борт и оказалась в холодной темной воде озера.

Эйдан наблюдал за гонкой с берега. Он обрадовался, когда увидел, что лодка Грегори быстро нагнала Джексона. Его мучил тот факт, что Вивьен и Хелен вызвались поплыть с таким человеком, как Харлоу. Обе девушки наверняка все еще злились на него за его неучтивое поведение вчера вечером. И у них было на это право.

Вдруг лодка Джексона перевернулась, и все трое попадали в озеро. С замершим сердцем Эйдан увидел, как сидевшую на носу Вивьен выбросило далеко за борт, в то время как Хелен и Харлоу накрыла перевернувшаяся лодка.

Сестры Этвуд принялись истошно вопить, а Грегори уже нырнул в воду и поплыл в сторону своего незадачливого соперника. Эйдан и Джордж кинулись к своей двухместной шлюпке и тоже помчались к месту аварии, а Гарри и Уэсли последовали их примеру. Эйдан греб так быстро, как только мог. Как он и планировал, его лодка сначала поравнялась с Вивьен.

– Иди и спасай других. Я вытащу ее! – крикнул Эйдан Джорджу, скидывая сюртук и ныряя в озеро.

Оказавшись в ледяной воде, Эйдан тут же увидел перед собой Вивьен, окруженную облаком белой и розовой материи своего платья. Она была похожа на сорванный весенний цветок, плавающий на поверхности озера. Эйдан помнил, что Вивьен была отличным пловцом. Но сейчас, в этой холодной воде, в намокшем платье, которое тянуло ее вниз, Вивьен приходилось прикладывать немало усилий, чтобы остаться на плаву.

– С тобой все в порядке? – спросил он, когда добрался до нее.

– Эйдан? – удивленно выдохнула Вивьен, смотря на него округлившимися глазами.

– Держись за меня, – приказал он, обхватывая одной рукой ее за талию и притягивая к своей груди. – Ты в порядке, Вивьен? – повторил он еще раз, на этот раз более нежным тоном, рядом с ее ухом. Его губы слегка коснулись ее мокрой щеки.

Вивьен молча кивнула. Эйдан обрадовался, что она не пострадала, но ему было понятно, что теперь предстояло самое главное – поскорее вытащить ее из холодной воды. Он поплыл с ней в сторону его лодки. Затем Эйдан поднял ее за талию и помог перебраться через борт, а потом перелез туда сам, стараясь при этом сделать все так, чтобы не перевернуть еще и эту лодку.

Когда они оба перевели дух, Эйдан увидел, что Джордж и Грегори опустили бьющуюся в истерике Хелен обратно в синюю лодку, которую уже вернули в нормальное положение. Недалеко от них Уэсли и Гарри затаскивали обмякшее тело Харлоу в другую лодку. С его лба текла кровь, и он был без сознания.

– Что тут такое произошло? – изумленно воскликнул Эйдан. Он был настолько поглощен спасением Вивьен, что практически забыл о Хелен и Харлоу.

– Я думаю, что их лодка наткнулась на тот большой валун, – объяснил Грегори, указывая на темную форму в озере. – Ты видишь его? Он едва поднимается над водой. Я заметил его за секунду до того, как в него врезалась лодка, но было слишком поздно. Они шли слишком быстро. Похоже, Харлоу ударился головой о камень, судя по ране на его голове.

К счастью, лодка не сильно пострадала, и потому было решено, что она сможет доставить людей обратно на берег. Харлоу лежал в лодке, которую повел Джордж, а Уэсли тем временем перебрался к обезумевшим от страха сестрам Этвуд – единственным, кто к этому моменту оставался совершенно сухим. Эйдан увидел, как Грегори пытается успокоить рыдающую Хелен, которая, за исключением того, то была мокрой, нисколько не пострадала. Их лодку медленно вел к берегу лорд Гарри. Эйдан не мог не восхититься спокойствием Вивьен, особенно если сравнить ее поведение с истерикой Хелен. Они обе оказались бесцеремонно выброшенными за борт, но Вивьен отнеслась к этому с необычайным самообладанием.

Лодки поплыли обратно к пристани, и Эйдан с Вивьен остались наедине. Эйдан смотрел на нее. Ее маленькая соломенная шляпа осталась плавать в озере, и длинные пряди черных мокрых волос окаймляли ее изящное лицо, на котором искрились капельки воды. Ее красивое бело-розовое платье прилипло к ней, подчеркивая каждый соблазнительный изгиб тела. Лиф спереди был разорван, и в разрезе виднелись кремовые полушария грудей.

Вивьен была похожа на ожившую нимфу, прекрасную и утонченную. Больше всего Эйдана поражало то, что Вивьен явно не осознавала, насколько соблазнительно она сейчас выглядела, какие чувства в нем будила. Вдруг в его сердце вспыхнуло желание сжать ее в своих объятиях. Ему хотелось осушить языком каждую капельку воды на ее щеках, на розовых губах, шее, груди... Боже правый, ему хотелось поцеловать ее и вчера вечером тоже. Вивьен всегда имела над ним такую власть, и даже холодные воды озера не смогли потушить жар его тела.

– Разве нам не надо плыть назад? – спросила Вивьен. Она обвила себя руками, пытаясь согреться, не зная о том, что ее грудь от этого еще больше обнажилась.

– Конечно, – коротко ответил Эйдан, удивленный тем, что вообще смог что-то произнести. Он снял с себя мокрую рубашку и остался с голой грудью. Но пусть лучше он, чем Вивьен. Бросив последний голодный взгляд на разорванный лиф ее платья, Эйдан подал ей рубашку и проговорил:

– Может быть, ты захочешь накрыться.

– Ох! – в ужасе сорвалось с ее губ, когда Вивьен опустила взгляд вниз и поняла, куда он смотрит. Она взяла рубашку и накинула на себя, придерживая спереди рукой. Поскольку белая хлопковая материя была совсем мокрой, она стала почти прозрачной, и потому от нее практически не было толку. Но во всяком случае рубашка хотя бы давала ей видимость того, что она прикрыта.

– Спасибо, Эйдан, – пробормотала Вивьен.

– Не за что, – кивнув головой, ответил Эйдан. Он взял весла, но продолжал смотреть на нее. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Да. Просто мне холодно.

Эйдан начал грести к пристани. Он только сейчас осознал, насколько устал. Поднялся небольшой ветер, и на глади озера появилась рябь. Весла с плеском входили в воду, и это был единственный звук в наступившей вдруг неловкой тишине. Эйдан не знал, как выразить то, что постоянно крутилось у него в голове со вчерашнего дня. Он знал, что должен сказать что-то. Простые правила приличия требовали, чтобы он сказал Вивьен хоть что-нибудь. Он знал ее дольше, чем любого другого человека. Она заслуживала хотя бы выражения сочувствия. Сейчас было самое подходящее время – они были наедине.

– Вивьен?

– Да? – Она подняла на него свои синие глаза.

Если он и дальше будет продолжать смотреть в них, то забудет обо всем и сделает что-нибудь очень глупое. Эйдан сглотнул и постарался отвести взгляд.

– Мне очень жаль насчет твоего отца. И Агги тоже.

На ее лице появилось выражение глубокого горя. Рана от потери была еще слишком свежа. На одно короткое мгновение он пожалел, что заговорил об этом, поскольку упоминание о смерти близких людей явно причиняло ей боль.

– Благодарю, – прошептала она.

– Вчера мне сказали об этом Джордж и Грегори.

Вивьен ничего не ответила, не сделала попытки продолжить разговор. И все же Эйдан не смог молчать:

– Я всегда восхищался твоим отцом. И ты знаешь, что я также любил Агги. Она была для меня роднее моей собственной бабушки.

Почти все в Голуэе верили, что Агнес Джойс была колдуньей. Но Эйдан видел в ней лишь пожилую мудрую женщину с отличным чувством юмора. В детстве он провел много часов в теплой и уютной кухне Агги и слушал, как она рассказывала кельтские сказки и легенды. Она была отличной рассказчицей, обладала живым, веселым характером и буквально лучилась жизнью. Агги всегда давала ему мудрые советы и восполняла то, что он не получал в своей собственной семье. Правда, до тех пор, пока он не познакомился с Вивьен и ее родными, Эйдан и не подозревал о том, что в его доме далеко не все в порядке.

И Агги просто знала некоторые вещи, предвидела их. Эйдан не мог объяснить это, Но Агги знала, что некоторые события произойдут прежде, чем они случались в реальности. Вот почему добрая половина Голуэя считала ее колдуньей. Эта способность пугала, но в то же время восхищала Эйдана. В то время она была единственным человеком, который рассматривал любовь Эйдана и Вивьен как нечто серьезное и постоянное. А однажды Агги сказала ему, что он будет жить в Лондоне, причем за много лет до того, как это произошло. Некоторые люди утверждали, что Вивьен тоже обладает такими потусторонними способностями, но Эйдан пока не видел подтверждения этому.

Агги всегда была полна жизненной энергии, и ему с трудом верилось, что она ушла из этого мира. Эйдан все еще мог с легкостью представить ее себе: в черном опрятном платье, вечно занятой каким-нибудь делом. Ее руки то шили, то стряпали, то убирали, постоянно создавали что-то новое. Свои черные, без единой седой нити волосы она собирала в аккуратный узел на затылке, а глаза на морщинистом, но очень приятном лице всегда светились весельем. Эйдану почему-то казалось, что Вивьен в старости будет выглядеть точно так же, как ее бабушка.

Но теперь в синих глазах Вивьен блестели слезы, которые вызвали его слова. Она пробормотала в ответ:

– Агги тоже любила тебя.

– Ты была с ней до конца? – спросил он, хотя заранее знал ответ. Вивьен не могла быть нигде, кроме как у постели своей бабушки.

Она кивнула головой.

– Агги несколько лет чувствовала себя неважно и потому знала, что настал ее час. Она умерла спокойно, во сне.

– А что случилось с твоим отцом? – спросил Эйдан, немного помолчав.

– Его корабль пропал в море.

– Мне очень жаль, Вивьен. Я любил и уважал твоего отца.

– Я знаю, – выдохнула она.

– Значит, вот почему ты стала жить с дядей и тетей?

– Только потому, что перед тем как умереть, Агги сказала мне, чтобы я переехала в Англию. Она сказала, что там я найду свое счастье.

– А ты счастлива? – вырвалось у него прежде, чем он успел остановиться.

– Кардуэллы делают все, чтобы я чувствовала себя у них как дома.

– Они намерены найти тебе тут мужа?

– А что еще им остается делать, Эйдан? – сухо произнесла Вивьен.

И опять Эйдан подумал о Джексоне Харлоу. Он и Вивьен выглядели так мило сегодня днем. Эйдан наблюдал за ними, пока они сидели на одеяле в тени дерева и разговаривали друг с другом. Харлоу явно намеревался приударить за ней. Даже сама мысль об этом заставляла Эйдана кипеть от злости.

Но опять же, какое ему дело до того, кого Вивьен выберет в качестве своего мужа? Не его право давать ей советы или высказывать свое мнение. Если Вивьен намерена погубить себе жизнь и стать женой Джексона Харлоу, он не сможет помешать ей осуществить задуманное.

После этого, похоже, им больше было не о чем говорить, и остаток пути они проделали в неловком молчании.

Гленда Кардуэлл злобно смотрела, как компания молодежи возвращалась обратно к причалу. Теперь весь день пойдет насмарку. Ох, какой сейчас поднимется шум из-за нелепой затеи ее глупых братьев и их нелепых друзей! Это приводило ее в ярость. Право же, они оказались не в состоянии даже переправиться на другой берег озера. Можно подумать, что их там всех перестреляли из ружья, а не просто намочило немного водой. Идиоты.

Эта высокомерная Хелен Уинстон вела себя так, как будто попала под копыта диких лошадей. Она рыдала и истерично всхлипывала. Было невыносимо смотреть, как все носились с ней, пытаясь привести в чувство. А еще там был Грегори, который петушился, словно великий герой, хотя всего лишь спас эту худосочную блондинку. Сара и Виктория Этвуд стенали и в красках описывали эту катастрофу века, хотя с ними вообще ничего не случилось! Ее тошнило от них всех.

Хоть этому красавцу Джексону Харлоу хватило ума получить травму, судя по глубокой ране на лбу. Что ж, он это заслужил.

Гленде был знаком такой тип мужчин. Такие, как Харлоу, никогда не смотрели в сторону дурнушек вроде нее, зато млели от красавиц. Даже если они были глупы как пробки. Гленда изо всех сил старалась понравиться ему за ужином прошлым вечером. Джексон сразу привлек ее своей необычной внешностью – золотистыми пышными волосами и загорелой кожей.

За ужином она попыталась поговорить с ним о прекрасной весенней погоде и вкусных блюдах на столе. Но Харлоу в ответ только мычал что-то уклончивое вроде «Это очень мило» и чуть ли не поворачивался к ней спиной. Как будто она была для него недостаточно хороша! Она надеялась, что у него останется на лице глубокий шрам.

Тетя Джейн уже бросилась в дом вместе с дядей Ричардом, чтобы послать за доктором для мистера Харлоу. Когда Гленда увидела, что ее кузина Вивьен и лорд Уитлок вернулись в одной лодке, причем он был с обнаженной грудью, а она – завернута в его рубашку, то она удивленно приподняла брови. Так-так-так... Это очень интересно. Чем же занималась наша святоша Вивьен наедине с лордом Уитлоком?

Да, лорд Уитлок был настоящим джентльменом. Хоть он и дружил с Грегори и Джорджем, она могла простить ему этот недостаток. Этот мужчина всегда обращался с ней так, как будто она была настоящей красавицей. Лорд Уитлок никогда не забывал ее спрашивать: «Как поживаете, мисс Гленда?», как будто ему действительно было важно, как она себя чувствует. Какая жалость, что он практически обручен с этой пустоголовой Хелен Уинстон! Гленда была бы сама не против выйти за него замуж, если уж ей обязательно нужно было идти под венец. Конечно, никто еще не делал ей такого предложения и, наверное, никогда не сделает. Тут ей нечего опасаться.

К этому времени Гленда практически свыклась с мыслью, что останется старой девой. Она не выносила глупцов, а все знакомые мужчины были именно такими. Пустыми и ничего не стоящими созданиями.

Но вот граф Уитлок отличался от всех остальных. Он был по-настоящему хорошим человеком, а еще много работал, хотя у него не было в этом необходимости. Он даже основал свое собственное дело – судовладельческую компанию.

Нет, она была бы не против выйти замуж за такого мужчину, как Эйдан Кавана. Но он, похоже, собирался поступить самым предсказуемым образом и жениться на ком-то вроде Хелен Уинстон.

Она смотрела, как Вивьен выходила из лодки, и не могла отделаться от мысли, что между ее кузиной и графом Уитлоком было не все так просто, как казалось окружающим. Все считали, что они ужасно недолюбливают друг друга. Гленда узнала, что они были знакомы в детстве, когда жили в Ирландии. Наверное, тогда с ними произошло что-то серьезное, о чем они теперь предпочитают молчать. Гленда была почти уверена в этом.

Как только в их доме появилась Вивьен, спокойной жизни Гленды пришел конец. Ее начали постоянно сравнивать с новой чудесной кузиной, и сравнение это было далеко не в ее пользу. Родители считали, что Вивьен всегда права, и обращались с ней как с принцессой. Ее глупые братья тоже были одурманены ею и постоянно возносили хвалу этой девчонке, отчего Гленде порой хотелось кричать. Вивьен удалось покорить даже ее старшего брата Джеральда, который женился и жил отдельно от них, хотя Гленда и считала, что у него было больше мозгов, чем у Грегори и Джорджа, вместе взятых.

– Гленда, отдай Вивьен свою шаль, – вдруг приказала ей мать. Гленда вздрогнула и вернулась в реальность. – Разве ты не видишь, что она дрожит?

Действительно, у Вивьен стучали зубы, мокрое платье прилипло к ногам. Она выглядела ужасно.

– Ох, конечно, – еле скрывая раздражение, ответила Гленда. Может быть, ей еще снять платье и отдать его Вивьен?

Гленда медленным движением сняла серую вязаную шаль и бросила ее в руки матери. Та накинула ее на плечи Вивьен и поскорей повела в сторону дома. Все остальные тоже направились внутрь. Было ясно, что пикник на этом закончился. Провалился. А все из-за ее придурковатых братьев и их тупоголовых друзей.

– Разве вам не повезло, что вы отказались присоединиться к тем, кто решил перебраться на тот берег озера, мисс Кардуэлл?

Она обернулась и увидела, что рядом с ней стояла леди Уитлок. Для женщины ее возраста мать Эйдана Кавана держала себя превосходно. Она вела себя как королева, ее лицо было всегда серьезным. Гленда бессознательно выпрямилась и ответила ей:

– У меня достаточно ума, леди Уитлок, чтобы не участвовать в подобных затеях. Но даже если бы я поплыла с ними, то, поверьте мне, я не оказалась бы в воде.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – с одобрением в голосе произнесла леди Уитлок. – Вы в отличие от других очень разумная девушка.

– А если бы я там и оказалась, то не стала бы вести себя так, как эти глупые девчонки, – заявила Гленда, когда они медленно направились к дому.

– Тут вы верно подметили. Они разыграли целый спектакль. Кроме, конечно, мисс Монтгомери. – На последней фразе в ее голосе появилась некоторая резкость.

– Но она и так получила все внимание. – Гленда не удержалась и обидчиво надула губы. – Все ее любят, и я не могу понять почему. В ней нет ничего особенного.

– В этом вопросе я с вами согласна.

– Вы – единственная, кто думает так же.

– Разве вы забыли, что я знаю ее уже много лег? Настоящую Вивьен. А не только тот прекрасный фасад, который она показывает всем окружающим. – Голос леди Уитлок понизился до свистящего шепота.

Гленда озадаченно посмотрела на нее. В серых глазах женщины появилось решительное выражение. Она выглядела довольно устрашающе, но Гленда ее нисколько не боялась.

Она была знакома с Эйданом Кавана много лет, поскольку тот дружил с ее братьями, но вот его мать Гленда встретила совсем недавно. И леди Уитлок ей понравилась, поскольку была способна разглядеть под притворной маской добродушия настоящий характер Вивьен. Леди Уитлок была немногословна, но она явно доверяла Гленде и разделяла ее мнение по поводу кузины. И это наполняло ее чувством собственного достоинства.

– Вы согласны помочь мне и раскрыть перед всеми истинный характер Вивьен, показать, какая она на самом деле, прежде чем закончится эта неделя? – спросила ее леди Уитлок.

Опозорить Вивьен перед глазами собравшихся тут людей? Да, это была заманчивая идея. Гленда наконец-то увидела, какие выгоды сулило ей объединение с матерью Эйдана Кавана. Гленда послала той самую лучезарную улыбку и ответила:

– Я буду счастлива оказать вам любую посильную помощь, леди Уитлок. И называйте меня по имени, пожалуйста.

Леди Уитлок понимающе улыбнулась ей в ответ.

– Я так и подумала, Гленда, что ты окажешься умной девушкой. Почему бы нам теперь не прогуляться вдвоем и не обсудить все подробности этого дела?

Глава 8

Портретная галерея

Следующее утро началось с тяжелых серых облаков и моросящего дождя, и Вивьен поняла, что ей придется провести весь день в доме. В ее душе было так же уныло, как и за окном. Может быть, за последние педели у нее было слишком мною светских увеселений?

Переехав жить к Кардуэллам, Вивьен почувствовала, что это значит – иметь большую семью. Впервые за много лет с ней рядом постоянно был кто-то – тетя, дядя, один из ее кузенов, Гленда или служанка. Это ощущение было для нее новым, и Вивьен сначала буквально упивалась этой жизнью.

Но она уже давно не была наедине с собой и теперь нуждалась в том, чтобы разобраться со своими мыслями и чувствами.

Вивьен страстно желала бы прогуляться сейчас в полном одиночестве вдоль морского побережья Голуэя, почувствовать свежий соленый ветер на лице.

Она скучала по туманам и зеленым холмам Ирландии. По шуму моря. Запаху горящего в камине торфа. Нежному, мелодичному выговору тамошних жителей. Несмотря на всю роскошь, которая полилась на нее в Англии как из рога изобилия, сейчас Вивьен чувствовала острый приступ тоски по дому.

Ей хотелось хотя бы погулять по саду, но лил дождь. Поэтому она решила исследовать бесконечные анфилады коридоров, из которых состоял Бингем-Холл. Хотя Вивьен жила в доме уже несколько дней, в огромном поместье были места, в которых она еще не бывала. Из-за дурной погоды все гости были вынуждены сидеть в доме, и большинство из них уединились в своих комнатах, посвятив время каким-нибудь тихим занятиям. Одни лишь слуги были заняты подготовкой к большому маскараду, который должен был состояться следующим вечером. Но в той части дома, который намеревалась исследовать Вивьен, их не было.

Однако после больше чем часовых блужданий по сумрачным и пустынным коридорам ей так и не удалось успокоиться и прийти в себя. Она заглядывала в комнаты, смотрела через стрельчатые окна, омытые дождем, однако чувство беспокойства все сильнее овладевало ею. В итоге Вивьен развернулась и пошла обратно в спальню. Недалеко от двери она вдруг обратила внимание на деревянную панель странной формы.

Это заинтриговало ее, и Вивьен провела ладонью по ровному полированному дубу. Она нажала на угол, и панель вдруг открылась, оказавшись маленькой дверью. Вивьен заглянула туда, увидела каменные ступени и мысленно рассмеялась. Итак, она обнаружила одну из потайных лестниц, о которых упоминали ее кузены! Вивьен обожала приключения, и потому сейчас, нисколько не сомневаясь, шагнула внутрь и осторожно закрыла за собой дверь.

Она немного подождала, пока ее глаза привыкнут к темноте. Потом, держась одной рукой за стену, Вивьен начала медленно спускаться, идя почти на ощупь. Когда она оказалась в самом низу, то увидела впереди очертание еще одной двери, потому что сквозь щели лился слабый свет. Она нажала на нее, и дверь открылась. Вивьен вошла и обнаружила, что оказалась в портретной галерее!

Она пошла вперед по белому мраморному полу. Вокруг было тихо, а со стен на нее смотрели многочисленные представители знатного семейства Бингемов. На фоне этих внушительных полотен она чувствовала себя очень маленькой. Интересно, каково это – ощущать за плечами поддержку многих поколений, которые составили славу твоей семьи? Вивьен никогда не думала об этом в Голуэе, хотя предки по материнской линии были высокого происхождения.

Вивьен была наполовину англичанкой, но чувствовала себя больше ирландкой, потому что ее воспитывали в духе этой страны. Агги всегда внушала ей, что она должна гордиться своими корнями. А вот Эйдан и Сюзанна Кавана, наоборот, ненавидели Ирландию и все, что с ней связано. Хотя нет, она верила, что Эйдан на самом деле так не считал. Это было влияние его матери.

Эйдан...

Его чувства к ней были для Вивьен загадкой. Он вел себя отчужденно и был жесток и груб во время игры в фанты. Но вчера на озере Эйдан обращался с ней с такой лаской и заботой!

И какие чувства она испытывала к нему сейчас, после этих долгих лет?

Вивьен пришлось признаться, что она по-прежнему неравнодушна к Эйдану. Он стал еще красивее, чем раньше, и, несмотря на все, что ей пришлось пережить по его вине, при виде этого мужчины ее сердце начинало биться быстрее. Она все еще испытывала к нему глубокую привязанность, хотела быть рядом с ним, говорить, смотреть ему в глаза. Когда Эйдан появлялся в комнате, Вивьен не могла удержаться и поворачивалась в его сторону.

Вдруг Вивьен услышала звук тяжелых шагов. Кто-то направлялся к ней по мраморному полу галереи, и поступь была ей до боли знакомой. Она просто чувствовала, кто сейчас подходил к ней со спины. Ей не надо было оборачиваться, она и так знала, что это Эйдан.

– Ты не меня ищешь, Эйдан? – саркастическим тоном осведомилась она.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я понятия не имел, что ты будешь тут. – Глубокий голос Эйдана, казалось, заполнил все пространство портретной галереи. Звук шагов стал еще ближе. – Иначе я бы сюда не пришел.

Вивьен повернулась к нему и чуть не задохнулась от неожиданности. Эйдан оказался гораздо ближе, чем она думала. Его сурово поджатые чувственные губы придавали лицу угрожающее выражение. Странно, но от этого он выглядел еще более привлекательным.

– Пожалуйста, оставь меня, – спокойно произнесла Вивьен.

Эйдан с вызовом скрестил руки на груди. У него явно не было намерения уйти из галереи.

– Прости меня. Я, наверное, помешал вашей тайной встрече с Джексоном Харлоу? Или ты ждала какого-то другого поклонника? Их же у тебя полным-полно, – произнес он ядовитым тоном.

И прежде чем Вивьен осознала, что делает, она вдруг с силой ударила Эйдана по щеке. Удар оставил красное пятно на его лице, а ладонь Вивьен обожгла боль.

– Я ненавижу тебя, – тяжело дыша, сказана она. – Ты всегда думаешь обо мне так, что хуже просто некуда.

Эйдан бросил на нее яростный взгляд. В его зеленых глазах зажегся темный огонь, и он шагнул к ней. На одно мгновение Вивьен запаниковала, не зная, хотел ли Эйдан ударить ее или – безумная мысль! – поцеловать. Она не могла сказать, какой из этих поступков причинил бы ей больше боли.

– Вивьен, я просто... – Эйдан внезапно замолчал, взял ее за руки и резким движением притянул к своей широкой груди. Он дрожал, его дыхание было прерывистым. Потом Эйдан наклонился и прижался лбом ко лбу Вивьен, как будто умолял ее о чем-то...

Знакомый запах Эйдана, чистый, с пряными нотами, который принадлежал только ему, опьянил Вивьен. Она попыталась отстраниться от него, и в этот момент до них донеслись звуки голосов. Кто-то входил в галерею с другой стороны, и это заставило их обоих замереть на месте.

Они встревоженно посмотрели друг на друга, осознавая, в каком скандальном положении сейчас оказались. Прежде чем Вивьен успела что-то сказать, Эйдан накрыл ей рот рукой и потащил к ближайшей двери. Внутри было темно. Тонкий серебряный луч света, который проникал через щель у порога, почти ничего не освещал, но Вивьен поняла, что они в какой-то кладовке. Она опять попыталась высвободиться из рук Эйдана, но тот схватил ее еще крепче, не давая возможности двигаться. О чем он только думал, насильно затащив ее в эту кладовку?

– Ш-ш... – едва слышно выдохнул Эйдан ей в ухо. Звуки шагов и разговора приближались. Вивьен замерла. Рядом с дверью раздался резкий голос Гленды:

– Я знаю, что видела, как кто-то прошел сюда. И я уверена, что слышала голоса.

– Может быть, ты ошиблась, – ленивым тоном предположил Грегори. Их шаги звучали теперь как раз напротив двери в кладовку.

– Куда же делась Вивьен? Я уже везде ее искала, – пожаловалась Гленда.

Если они найдут ее сейчас вместе с Эйданом...

Спина Вивьен была прижата к широкой груди Эйдана. Одна его рука обвивала ее за талию, чтобы она не двигалась, а другая закрывала ей рот. Вивьен тяжело, лихорадочно дышала, думая о том, сколько еще времени им придется тут прятаться. Это было последнее место, где ей следовало находиться.

В темноте, наедине с Эйданом Кавана.

Она ощущала прильнувшее к ней сильное мускулистое тело, от которого волнами исходил жар, проникавший даже сквозь многочисленные слои ее одежды. Его теплое дыхание касалось шеи Вивьен, отчего ее пробирала дрожь, которую она была не в силах унять. Они стояли без движения, без единого слова еще несколько минут, которые показались ей целой вечностью. Их сердца гулко бились в темноте, и они продолжали молча ждать. В галерее больше не раздавался резкий смех Грегори или гнусавый голос Гленды. Без сомнения, теперь они могли беспрепятственно выйти из тайного убежища.

И все-таки никто из них не двигался.

Теплая ладонь Эйдана продолжала прикрывать ей рот. Но он явно держал ее там не для того, чтобы заставить Вивьен молчать, поскольку она не произнесла ни единого звука, не сделала ни одной попытки вырваться из его рук.

Но Эйдан больше не стоял, замерев на месте. Его большой палец гладил ее по щеке, нежно двигаясь вперед и назад вдоль скулы, в то время как его другая рука, лежавшая на талии, почти незаметно скользила вдоль изгиба ее бедра. Эйдан едва дотрагивался до нее, но Вивьен ощущала его прикосновения каждой клеточкой своего тела.

Потом та его рука, что была внизу, медленно поднялась вверх, к округлой груди. Эйдан глубоко вдохнул и прижал Вивьен ближе к себе.

Прошло столько времени с тех пор, как он держал ее в своих объятиях. Много-много лет. Ощущение его близости было таким знакомым и в то же время новым. Вспомнив их с Эйданом последний поцелуй, Вивьен медленно отклонилась назад и положила голову ему на грудь.

Она ощутила горячее дыхание Эйдана у основания шеи и вдруг почувствовала нежные поцелуи, которыми он касался ее волос, отчего вдоль позвоночника у нее побежали мурашки. Она еще ближе прильнула к телу Эйдана.

Внезапно Эйдан обеими руками резко повернул ее к себе. Она едва могла разглядеть его лицо в темноте и охнула от неожиданности, когда он накрыл ее рот яростным поцелуем. Вивьен не стала сопротивляться – она встретила его губы с равным рвением. Они целовались с отчаянной жадностью, как будто не было долгих лет разлуки, как будто это был их последний поцелуй в земной жизни. Это было безумием, глупостью. Это было блаженством.

Ее целовал Эйдан. И только это имело сейчас значение.

– Эйдан...

Звук собственного голоса испугал ее, и Вивьен поняла, что прошептала его имя вслух. Он пробормотал что-то нечленораздельное, но ей было уже все равно, потому что он вновь завладел ее ртом.

От нахлынувших чувств сердце в ее груди забилось быстрее. Значит, после этих долгих лет Эйдан все еще желал ее. Он целовал ее так, как будто она до сих пор принадлежала только ему.

Вивьен бессознательно выгнулась, когда одна рука Эйдана опустилась ей на грудь и сжала ее. Желание пульсировало в ее теле, будто живое существо. Интуитивно Вивьен поняла, чем это все закончится, и позволила себе с головой окунуться в водоворот страсти, который она не могла контролировать. То, что должно было случиться, казалось ей неотвратимым.

Вивьен почувствовала, как лиф ее платья изо всех сил дернули, и прежде чем она осознала, что происходит, Эйдан уже обнажил грудь. Он наклонил голову и коснулся губами ее мягких полушарий. Когда его горячий язык принялся ласкать напрягшийся сосок, Вивьен застонала от наслаждения. Рот Эйдана пылал, обжигая ей кожу. Ее руки взметнулись вверх и вцепились в густые темные волосы, и Вивьен зарыла в них свое лицо, вдыхая знакомый запах.

Она опять была вместе с Эйданом.

Казалось, будто у него сотни рук; у нее было ощущение, что он ласкает ее повсюду. Одна его рука скользила вверх по внутренней поверхности бедра, поднимая юбку, а потом оказалась между ее ног. Эйдан гладил ее сквозь материю нижнего белья решительными, настойчивыми движениями. Вивьен со стоном задержала дыхание, когда его пальцы проникли за последний слой одежды и начали ласкать ее в самом интимном месте. Потом он положил ладонь на ее пульсирующую плоть. Один его палец скользнул внутрь лона.

– Ты готова принять меня, – прошептал он ей в ухо.

Вивьен выдохнула его имя. Да, она была готова... Ища поддержки, Вивьен вцепилась пальцами в обшлага его смокинга и судорожно вдохнула воздух. Послышался шорох материи, и к ногам Вивьен упала нижняя юбка и кринолин. Эйдан раздевал ее, и она ничего не делала, чтобы остановить го. Потому что Вивьен не хотела, чтобы он останавливался. Глупо, но это было именно так. Рядом с ней был Эйдан, которого она всегда любила.

Она была создана для него. Для Эйдана. Вивьен жаждала, чтобы это продолжалось дальше, до самого конца, и хотела наслаждаться каждым мгновением неожиданно выпавшего ей блаженства.

Вивьен вдруг осознала, что стоит почти полностью обнаженной. На ней не было ничего, кроме чулок с подвязками и ботинок на каблуках. Как Эйдану удалось это сделать? Наверное, его где-то специально обучали искусству быстрого раздевания женщин. Эйдан продолжал целовать ее, и она была рада, что все происходило в темноте.

На нем самом оставались рубашка и сюртук, но вот брюки зато исчезли. И опять Вивьен оставалось только гадать, как ему удалось проделать это так легко и незаметно. Ведь все это время он продолжал целовать ее, соблазнять своими прикосновениями. Когда его обнаженное тело коснулось кожи Вивьен, каждая клеточка ее существа наполнилась непередаваемой истомой. Первобытная, свободная от всяких условностей часть ее души проснулась, и Вивьен почувствовала себя настоящей женщиной. Она знала, что сейчас произойдет, и стремилась к этому всем сердцем. Знала, что сойдет с ума, если не получит этого. Этого ощущения единого целого с Эйданом.

Его голос, охрипший от желания, шепнул ей в ухо:

– Скажи мне, чего ты сейчас хочешь, Вивьен.

Он что, потерял разум? Разве мог Эйдан не знать, что ей сейчас было нужно? Разве она пыталась его остановить? Она ведь явно была согласна па все, хотя сначала Эйдан и затащил ее в кладовку против воли. Он должен понимать, какие чувства охватили ее, ведь она не сделала ни малейшей попытки отклониться от его ласк.

– Ах... я... я... я хочу, чтобы ты... – попыталась произнести Вивьен.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделал? – продолжал мучить ее тихий голос Эйдана.

Вивьен охнула, когда он прижался к ней своим восставшим орудием.

– Э-это, – судорожно выдохнула она.

– Ты хочешь сказать – вот это? – с наигранным простодушием спросил Эйдан, глубоко входя в нее.

– Да, – с отчаянием выдохнула она. Но это короткое слово не успело еще сорваться с ее губ, как Эйдан вышел из нее, и Вивьен чуть не заплакала от чувства потери. Она выгнулась к нему, пытаясь опять слиться воедино, но Эйдан отодвинулся.

– Сначала скажи мне... – Он опять поцеловал ее в губы и положил руки ей на грудь.

Щеки Вивьен горели.

– Эйдан...

– Скажи мне, почему... – Он опять оказался внутри ее и вновь так же быстро вышел. – Скажи мне, – нежным тоном потребовал Эйдан.

– Я хочу, чтобы ты вошел в меня, потому что ты нужен мне там, – отбросив всякий стыд, выпалила она, еле дыша.

Эйдан выполнил ее просьбу, и на этот раз их тела соединились на более длительное время, но потом он все равно оставил ее.

– Скажи мне...

– Я скажу тебе все, что ты хочешь, Эйдан, только, пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Вивьен. Эти слова, наверное, удовлетворили его, потому что он опять оказался внутри ее. На этот раз Вивьен обвила его бедра ногой, чтобы удержать на месте.

– О нет, – едва слышно рассмеялся он. – О нет, не скажешь.

Эйдан сделал одно глубокое движение. Потом второе, третье и вновь вышел. Он полностью контролировал себя, в то время как Вивьен дрожала и задыхалась от желания. Ей казалось, что она умрет, если Эйдан не продолжит дальше.

– Скажи мне, с кем еще ты была. – Его голос звучал требовательно, почти грубо.

– Эйдан! – выкрикнула она. Ее глаза широко открылись в темноте. Вивьен чувствовала на себе его пронизывающий взгляд.

– Говори. – Он нырнул в нее и еще раз покинул ее трепещущее лоно.

Вивьен прижалась к Эйдану и умоляющим голосом прошептала:

– Эйдан, прошу тебя... пожалуйста... – Она начала всхлипывать. Ей нужен был Эйдан. Вивьен чувствовала, что сходит с ума.

– Кто еще? – Эйдан прижал ее спиной к стене. Теперь его движения изменились, стали быстрыми и глубокими, даже отчаянными. Наконец-то она получила то, что хотела.

Ее слова, заглушаемые всхлипами, срывались с губ в такт ударам Эйдана:

– Больше ни с кем! У меня больше никого не было. Только ты, Эйдан. Только ты.

– Ох, Вивьен. – Он целовал ее лицо, волосы. – Почему, почему? – Эйдан прижался лбом к ее лбу.

– Мне всегда был нужен... только ты, – шептала ему Вивьен. – И всегда будешь нужен только ты. Только ты можешь дать мне счастье. Только тебя я люблю.

Эйдан целовал ее, заглушая всхлипывания, осушая горячие слезы на ее щеках, и продолжал давать то, что она хотела.

– Да, любовь моя. Теперь только я рядом.

Он терял самообладание, которое было у него до этого момента, погружаясь в тепло ее лона, и его движения становились все более мощными, более требовательными. Страсть почти достигла своего пика. Обладание, подчинение – эти первобытные чувства захлестнули их с головой. Вивьен принадлежала ему. Всегда принадлежала.

Потом она прошептала:

– А теперь ты скажи, Эйдан. Почему я?

– Потому что, колдунья... ты моя. – Эмоции захлестнули его с головой, и его движения стали еще более неистовыми.

Вивьен совсем потеряла голову и, плача, приникла к нему. Слезы струились у нее по щекам, накал чувств достиг своего апогея. Одной рукой Эйдан уперся в стену, а другой приподнял Вивьен, и она обвила его торс своими ногами. Эйдан вошел в нее еще глубже, полностью отдаваясь желанию страсти. Вивьен почувствовала взрыв наслаждения, а затем и Эйдан сдавленно выкрикнул ее имя. Они достигли пика одновременно и упали в море физического и душевного блаженства. Такого чувства они не испытывали много лет.

Через какое-то время Эйдан обнял ее, поднял и опустил к себе на колени, а сам оперся спиной о стену. Он все никак не мог отдышаться, но нежно поцеловал Вивьен в макушку. Она тихо плакала, спрятав лицо у него на груди.

– Боже, моя милая Вивьен... Что же мы наделали? – прошептал Эйдан, касаясь губами ее шелковистых волос, гладя пряди медленными, успокаивающими движениями.

Почему он потерял над собой контроль? Эйдан совершенно не собирался соблазнять ее, хотя его порой и посещала мысль, что если он один раз займется с ней любовью, то перестанет постоянно думать о ней. И вот это только что произошло: он взял ее стоя в темной кладовке, пока родные Вивьен искали ее по всему дому. Это было самое невероятное происшествие в его жизни. Боже мой, о чем он только думал?

Почему он теряет голову всякий раз, когда рядом оказывается Вивьен? Почему она имеет над ним такую власть?

Вивьен, его прекрасная ирландская колдунья, которая сейчас плачет у него на груди. В этот момент она казалась ему такой хрупкой и беззащитной, совсем не похожей на ту пылающую гневом женщину, которая ударила его по лицу, или всего несколько минут назад ласкала его так, что у него тут же вскипела кровь. Ее слезы разрывали ему сердце. Как ему удастся одеть Вивьен и выйти отсюда так, чтобы их не застали вместе?

– Вивьен, Вивьен... Перестань, дорогая. Все в порядке.

– Ты бросил меня, Эйдан. Ты попросил меня выйти за тебя замуж, а потом уехал. – От ее слез рубашка Эйдана стала мокрой. – Ты не верил в меня. В нас.

Эйдан замер, а потом с трудом проговорил:

– Я видел тебя с Никки Фостером.

– Нет, Эйдан. – Вивьен покачала головой. – Ты не видел, что там происходило на самом деле. Ты так и не поговорил со мной. Ты сам все придумал и бросил меня. – От слез ее голос стал хриплым.

– А о чем мы могли говорить? Я знаю, что я видел, Вивьен, – прошептал Эйдан, чувствуя, как внутри его просыпается привычная злость. – Тебя, полуобнаженную, целующую другого мужчину.

Эйдан знал, что после такого не смог бы выслушивать лживые оправдания Вивьен. Он все видел собственными глазами. Эта картина навеки останется у него в памяти – его любимая с длинными распущенными волосами, а рядом с ней Никки Фостер, простой деревенский парень. Они прильнули друг к другу и страстно целуются. Платье Вивьен расстегнуто, видна обнаженная грудь. Нет никаких сомнений в том, что между ними происходит. Даже сейчас, спустя столько лет, сердце Эйдана болезненно сжалось при воспоминании о том, как он застал Вивьен в объятиях Фостера.

– Ты уверен в этом? – спросила она с дрожью в голосе.

– Да.

– А ты верил в то, что я любила тебя?

– Когда-то я так думал.

Вивьен глубоко вздохнула.

– Ты попросил меня стать твоей женой. Мы собирались пожениться и вместе уехать в Англию. Это так?

Эйдан кивнул. Он очень хорошо помнил то время и то глубокое, всепоглощающее чувство любви, которое испытывал к Вивьен. Когда Эйдан узнал, что внезапно унаследовал графский титул и теперь ему надо ехать в Англию, то решил жениться на ней и взять ее с собой, несмотря на то, что его мать была категорически против такого выбора. Эйдан планировал пышную свадьбу, но теперь с этими мечтами пришлось распрощаться, потому что времени у них было в обрез. Ему следовало как можно быстрее заявить о своих правах на графский титул, и он хотел, чтобы в это время рядом с ним была Вивьен – его жена, его будущая графиня.

Но потом... Потом она все уничтожила. Как и предсказывала его мать, Вивьен не любила его по-настоящему. Он в ней ошибся. Вивьен хотела заполучить его деньги и титул. Все его мечты о будущем были растоптаны. Навсегда. И сделала это сама Вивьен.

– Я любила тебя, Эйдан. Мы любили друг друга. Я хотела стать твоей женой. Так зачем, по какой причине мне нужно было встречаться с Никки Фостером, если у меня был ты?

Эйдан молчал, обдумывая ее слова. Его руки продолжали гладить волосы Вивьен.

– Что ты хочешь этим сказать? Что я ошибся? Что я не видел собственными глазами, как ты обнимала его?

– Я не обнимала Никки. Я пыталась отпихнуть его. И я не целовала его. Это он целовал меня против моей воли, – всхлипывая, проговорила Вивьен.

После ее слов Эйдан замер.

– И я должен поверить в это?

– Почему бы и нет, Эйдан? Подумай, зачем мне надо было обманывать тебя в то время?

– Я точно знаю, что ты могла бы многое потерять, если бы я узнал правду, – быстро ответил он.

Вивьен молчала, и Эйдан в который раз задал себе этот вопрос: что Вивьен могла получить от отношений с Никки Фостером? И в который раз ответил себе – ничего. Вот почему ее измена так сильно уязвила его. Она отказалась от всего, что у них было, ради этого неуклюжего, глуповатого картофельного фермера. Никки Фостер несколько раз сопровождал ее на танцы, перед тем как Эйдан вернулся в Ирландию тем далеким летом. Теперь же Вивьен хочет, чтобы он поверил, будто она оказалась в объятиях Фостера против своей воли. Сможет ли он изменить свое мнение? Есть ли правда в ее словах? Нет. Эйдан видел все своими глазами. Видел, как она целовала Ники, как сползало платье с ее плеч... как на ее губах играла улыбка...

– Ты явно не выглядела так, как будто тебе была нужна защита от Фостера.

– Я пыталась объяснить ему, что люблю тебя, а не его.

– И он совершенно случайно оказался в нашем с тобой домике и выбрал этот момент, чтобы объясниться тебе в любви? И ты сидела там в платье, расстегнутом до самого пояса?

– Я ждала тебя. И я не знаю, каким образом он оказался там, как вообще он узнал про это место. Мне кажется, что Никки просто выследил меня.

Боже правый! Она что, считает его дураком? Эйдан не хотел больше ничего слышать. Он покончил с прошлым много лет назад и не желал больше к этому возвращаться. Он похоронил ту часть его жизни, но похоже, что Вивьен заново раскопала болезненные воспоминания.

И вообще, как он оказался наедине с ней в этой темной маленькой кладовке? Эго просто невероятно! Если Вивьен найдут с ним, то это будет конец. Черт, это ведь будет и его конец тоже.

– Нам нужно выбираться отсюда, – сказал он, отнимая руки от ее теплого тела.

– Значит, ты не веришь мне? – тихим, нежным голосом спросила Вивьен.

Эйдан начал одеваться.

– После всего, что мы значили друг для друга, – продолжила Вивьен, – после того, что между нами было? После того, что только что случилось между нами... – Она не могла дальше говорить.

Эйдан остановился и посмотрел на нее в полутьме, желая, чтобы Вивьен замолчала. Затем он подал ей руку и довольно резким жестом поднял ее на ноги.

– Одевайся.

– Десять лет назад я отдала тебе все, Эйдан. Я отдала тебе свое сердце, душу. Даже свою невинность, – печальным голосом продолжила Вивьен, вытирая слезы с лица. – Неужели ты думаешь, что я отдала это все просто так? Я любила тебя. И верила тебе.

– А я верил тебе. Я хотел, чтобы ты стала моей женой, а ты предала меня. Ты отдалась другому мужчине. – Эйдан подал ей платье, которое с такой страстью снимал с нее несколько минут назад. – Тебе надо одеться, Вивьен.

Она схватила одежду и повернулась к нему спиной, не скрывая своего отчаяния. Делая неуклюжие попытки одеться в темноте, Вивьен успокаивала себя мыслью о том, что ей по крайней мере удалось подавить слезы. Хотя это было, конечно, слабым утешением. Эйдан протянул руку, намереваясь застегнуть пуговицы на спине, но она ударила его по ладони.

– Не трогай меня.

Вивьен не хотела, чтобы Эйдан помогал ей, но у нее не было выбора. Ведь не могла же она ходить по дому в расстегнутом платье. Поэтому она все же позволила ему одеть ее, и все это время стояла замерев, едва не дрожа от неприязни, когда Эйдан прикасался к ней. А он старался не вспоминать о том времени, когда точно так же одевал Вивьен много лет назад, и не один раз, а много, и ей всегда нравилось ощущать его пальцы у себя на спине.

– Прости меня зато, что здесь случилось, – с раскаянием в голосе проговорил он. – Мне очень жаль.

Вивьен повернулась к нему. Было темно, но Эйдан почувствовал исходящие от нее волны холодности.

– Мне жаль еще больше, чем тебе, – ответила она и со злостью толкнула входную дверь. Внутрь ворвались яркие лучи света, и глазам Эйдана потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к резкой перемене. Он попытался взять Вивьен за руку, но она отпрянула от него.

– Я сказала – не прикасайся ко мне, – произнесла она с нескрываемой горечью.

– Вивьен, будь осторожна. Ты не можешь просто взять и пройти через весь дом в таком виде. Тебя может кто-нибудь увидеть, и тогда...

– Что тогда? – презрительным тоном прервала его Вивьен, обдавая тяжелым взглядом. – Я буду скомпрометирована? – продолжила она, и теперь в ее голосе зазвучал резкий ирландский акцент. – И тебе придется жениться на мне? На простой ирландской шлюхе?

– Это сказала ты. Не я.

– Но ты так подумал, – кинула ему обвинение Вивьен. На это Эйдан ничего ей не ответил, и тогда она сама прервала его красноречивое молчание, проговорив ледяным тоном: – Не волнуйся, Эйдан. Я бы за тебя не вышла.

Отвернувшись от него, Вивьен вышла в портретную галерею. Она даже не оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет, и решительно зашагала вперед. В доме было полно гостей, ее могли увидеть в любую минуту. Эйдан осторожно пошел вслед за ней и увидел, как она остановилась и нажала рукой на панель в стене. К его удивлению, там открылась маленькая дверь.

– Куда ты идешь? – рассерженно прошептал он.

– Говорю тебе еще раз: не переживай. – Вивьен презрительно посмотрела на него. – Меня никто не увидит.

Эйдан увидел, как она вошла внутрь и закрыла за собой дверь. И Эйдан почувствовал себя последним негодяем. Из-за того, что воспользовался положением и овладел Вивьен. Из-за того, что после этого так бессердечно повел себя с ней.

Почему все, что касается этой девушки, всегда заканчивается так плохо?

Эйдан подождал несколько мгновений, а потом пошел вслед за ней через потайную дверь. Каменная лестница привела его на следующий этаж. Он тихо открыл дверь и, выглянув в коридор, увидел, как Вивьен зашла в свою спальню.

От его спокойного, размеренного существования не осталось и следа. Всего за несколько дней Вивьен Монтгомери удалось перевернуть его жизнь с ног на голову.

Глава 9

Музыкальный вечер

Ни один домашний прием нельзя было назвать во всех отношениях восхитительным, если там не было музыкального вечера. Прием в Бингем-Холле не был исключением из этого правила. В этот дождливый вечер все гости собрались в парадной гостиной, чтобы оценить различные музыкальные таланты тех, кто присутствовал в поместье. Для исполнителей соорудили возвышение, а вокруг расставили кресла для слушателей. Первым номером выступали сестры Этвуд. Своими звонкими голосами, которые без труда заполнили все пространство гостиной, они исполнили очаровательный дуэт, а на фортепьяно им аккомпанировала их матушка.

Вивьен сидела в одном из элегантных кресел и все еще мысленно вздрагивала от чувства унижения и стыда. Она до сих пор была в шоке от того, чем занималась с Эйданом этим днем в портретной галерее.

Они вели себя абсолютно безрассудно, повинуясь голосу инстинкта. О чем они только думали, когда позволили всему этому случиться? Как она сама позволила Эйдану использовать ее? Ведь именно так он и поступил! Эйдан едва терпел ее присутствие в обществе, однако с радостью согласился отыметь ее в темной кладовке, потому что об этом никто не узнает.

Ну вот, она опять использует неприличные выражения, которым ее научили Грегори и Джордж.

Но какое слово лучше описывает то, чем они занимались?

Вслед за сестрами Этвуд на сцену взошла леди Аннабелла Уортингтон, красивая блондинка с чувственным ртом, и начала играть что-то минорное на арфе. Струны инструмента волшебно звенели под ее пальцами.

И опять Вивьен содрогнулась, вспомнив, как Эйдан обнимал ее обнаженное тело. Но более унизительным было для нее не то, что произошло между ними, а те слова, которые она говорила ему после этого. Она призналась ему в любви, выставила напоказ свои чувства, и Эйдан хладнокровно растоптал их. Она вела себя, как влюбленная по уши школьница, а не как взрослая женщина двадцати семи лет.

И Эйдан оказался последним негодяем, что воспользовался ситуацией!

Злость тут же вытеснила чувство унижения. Злость на себя, что она позволила всему этому случиться. Злость на Эйдана за то, как он обошелся с ней после того, как они были близки. Вивьен в ярости стянула в тугой узел кружевной носовой платок, который держала в руке.

Потом на возвышение поднялся лорд Абернати, низкорослый седеющий джентльмен с заметным брюшком, и начал играть на своей скрипке «Весну» Вивальди. Что ж, вполне по сезону.

Музыка продолжала звучать, и Вивьен украдкой посмотрела на Эйдана, который сидел напротив нее рядом с Хелен Уинстон. Всего несколько часов назад она была вместе с ним в темной кладовке, обнаженная, и наслаждалась близостью его тела, жаркими поцелуями, которыми он покрывал ее кожу, его руками, которые так искусно ласкали самые интимные ее места, его крепкими объятиями. Она вновь чувствовала Эйдана рядом с собой, и это было блаженство.

Теперь Эйдан сидел напротив нее, красивый, как всегда. Его темно-зеленые глаза смотрели спокойно и отстранение, в них больше не было страсти и огня, которые он так щедро изливал на нее сегодня днем. И все же Вивьен почувствовала, как в ней пробудилось желание – оттого только, что Эйдан был в одном помещении с ней. Она опять хотела его.

Вивьен вздрогнула от унижения. Как она могла испытывать подобные чувства после того, что Эйдан так обошелся с ней? Для нее это была непостижимая тайна.

С тех пор как они с Эйданом расстались в портретной галерее, они не произнесли ни единого слова. Вивьен даже хотела притвориться, будто у нее болит голова, и не пойти на музыкальный вечер. Но потом она решила, что не даст Эйдану повода думать о том, что произошедшее между ними имеет для нее такое больше значение.

Вивьен обвела взглядом гостиную в поисках Джексона Харлоу, но не увидела его. Она решила, что он, наверное, был вынужден остаться у себя в комнате, потому что еще не до конца оправился от вчерашнего происшествия. Судя по всему, Харлоу получил сильный удар по голове. Его любезное поведение сегодня вечером пришлось бы как нельзя кстати. Особенно в эту минуту, когда Эйдан сидел рядом с прелестной леди Хелен Уинстон.

Музыкальный вечер, казалось, тянулся целую вечность. Теперь ее дядя Гилберт начал петь старинную английскую балладу о любви. Его глубокий низкий голос эхом разносился по гостиной, а слова песни заставили Вивьен задуматься над тем, что же такое любовь. Возможно, ее представление о ней, во всяком случае, о романтической любви между мужчиной и женщиной, было неправильным? Что на самом деле скрывается под этим словом?

Вивьен вспомнила своих родителей – отца, блистательного морского капитана из Англии, и мать – красивую ирландскую девушку. Папа рассказывал ей, что он влюбился в ее маму с первого взгляда, когда впервые приплыл на судне в Голуэй. После головокружительного ухаживания они поженились, а вскоре Джон Монтгомери отправился в новое плавание. История их любви трагически оборвалась, когда Эллен, ее мать, умерла при родах, дав жизнь единственной дочери. Сломленный горем отец так больше никогда и не женился. Был ли смысл в их любви? Неужели это чувство всегда ведет к трагедии и сердечной боли?

Вивьен пыталась понять, что значит любить. Может быть, желать другого человека? Испытывать к нему особую привязанность, ощущать с ним связь? Возникает ли любовь по воле рока и потому ее нельзя избежать, или это просто каприз нашего сердца? Существует ли биологическое объяснение тому, что двух разных людей вдруг начинает тянуть друг к другу? Обязательно ли любовь сопровождается доверием, верой, жертвенностью – теми чувствами, которые по идее делают ее еще сильнее?

Когда-то Вивьен верила, что они с Эйданом горячо любят друг друга, что сама судьба предначертала им встретиться и провести всю жизнь вместе. Теперь она совсем не была в этом уверена. Может быть, она приняла за любовь юношеский восторг или мимолетное физическое влечение? Однажды Агги сказала ей, что их любовь – истинное чувство, однако ее предсказание явно не выдержало испытания временем.

Хотя, судя по тому, что произошло сегодня днем, их физическое влечение друг к другу осталось таким же сильным, как и много лет назад.

Вивьен подумала о том, любит ли Эйдан свою невесту, Хелен Уинстон. Он всегда обращается с ней как с настоящей леди, явно уважает ее и доверяет. Сердце Вивьен вдруг болезненно сжалось, когда она представила себе, как Эйдан шепчет Хелен слова любви. Ведь когда-то его пылкие признания предназначались только ее ушам. Что стала бы делать Хелен, если бы узнала, что произошло между ней и Эйданом сегодня днем в портретной галерее? При этой мысли ее пронзило острое чувство вины. Хелен казалась ей приличной девушкой, которая заслуживала лучшей участи, чем выйти замуж за черствого мужчину, способного расточать ей комплименты, а за спиной развратничать с первой любовью в темной кладовке.

Если уж говорить об этом, они обе заслуживали кого-то получше, чем Эйдан Кавана.

– Вивьен, дорогая, спой нам, пожалуйста, – обратилась к ней герцогиня Бингем. – Мне говорили, что у тебя хороший голос.

Вернувшись в реальный мир, Вивьен вздрогнула и удивленно посмотрела на нее.

– Ох, Вивьен должна спеть для нас всех! – поддержала просьбу своей родственницы тетя Гвен и с гордостью улыбнулась – Этот талант Вивьен унаследовала по линии своей матери, поскольку никто из семьи Монтгомери не способен попасть в ноты – Повернувшись к Вивьен, она ласково попросила: – Ну же, дорогая, выходи.

– Спасибо, но... – Вивьен поняла, что у нее не было выбора. Она не могла отказать своей тете, да к тому же Грегори и Джордж, смеясь и шутя, уже подошли к ней и повели к сцене, чуть ли не трубя в фанфары. Они помогли ей подняться и вновь принялись настаивать, чтобы Вивьен спела что-нибудь специально для них.

– Какую-нибудь красивую ирландскую песню, Вивви!

Вивьен очень часто пела со своей бабушкой, но еще ни разу не выступала перед такой большой аудиторией. И все же пути назад уже не было, и ей надо было выполнять то, чего от нее требовали гости.

– Так что же вам спеть? – спросила она с нервной улыбкой и окинула взглядом сидящих перед ней людей.

Она услышала названия нескольких популярных песен. Но вдруг в гостиной зазвучал глубокий мужской голос, который перекрыл всех остальных.

– Спой «Просто дай мне руку».

Этот голос, без сомнения, принадлежал Эйдану. Сердце Вивьен бешено заколотилось в груди. Она молча уставилась на него. Взгляд его зеленых глаз буквально пригвоздил ее к месту. Вивьен не могла дышать, когда он так смотрел на нее, не говоря уж о том, чтобы петь. К тому же после того, что случилось сегодня днем, у Вивьен не было сил петь эту песню.

К большому удивлению собравшихся, Эйдан встал. Все повернули к нему головы, чтобы посмотреть, что он собирается делать. Широкими решительными шагами Эйдан направился к фортепиано. Обратившись к Вивьен, он просто сказал:

– Я буду аккомпанировать.

У нее во рту пересохло. Да он с ума сошел. Эйдан собирался играть, пока она будет петь – точно так же, как он часто делал это много лет назад, в крошечной гостиной ее бабушки. Вивьен не знала, что предпринять. Она набралась храбрости и обвела взглядом сидящих перед ней людей. Гости с любопытством смотрели на них, но были и такие, чьи лица выражали другие чувства. На губах Грегори играла загадочная улыбка, а в глазах светилось ничем не прикрытое изумление. Во взгляде Хелен Уинстон можно было прочитать, что поступок Эйдана сбил ее с толку и в то же время очень заинтересовал. На морщинистом лице Сюзанны Кавана застыла маска явного и глубочайшего неудовольствия.

Итак, Эйдан опять бросал ей вызов, заставляя петь под его аккомпанемент перед лицом столь искушенной публики. Но Вивьен никогда не отступала в подобных ситуациях, и потому сейчас она глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, и приготовилась Итак, сейчас это случится.

– Ты готова? – спросил он шепотом. Эйдан сидел за инструментом и почти не смотрел в ее сторону. Однако Вивьен стояла так близко от него, что чувствовала спиной тепло его тела.

– Да, – ответила она и прокашлялась.

Эйдан начал играть. Его длинные пальцы искусными движениями касались клавиш. Знакомые аккорды затронули самые чувствительные струны ее сердца, и душу Вивьен затопили сладкие воспоминания о вечерах в Ирландии, когда рядом была ее любимая бабушка. И Эйдан тоже.

По дорогам и тропинкам,
Через горы и равнины,
Просто дай мне свою руку
И иди со мной.
Если дашь мне свою руку,
Просто дашь мне свою руку,
Мир наступит в сердце пылком.
Если дашь мне свою руку,
Беды обратятся пылью
И для слабых, и для сильных,
Для богатых и для бедных –
Только дай мне свою руку.

Это была старинная ирландская песня, значение которой можно было интерпретировать по-разному. Это было и признание в любви к своей стране, и просьба о прощении и примирении, и даже предложение руки и сердца. То, что Эйдан выбрал для них такое произведение, привело Вивьен в полное замешательство. Она продолжала петь, но сама думала о том, что же хотел сказать этим Эйдан. Может быть, он просил у нее прощения за то, что случилось сегодня днем? Или за то, что произошло десять лет назад? Ее бархатистый голос принялся выводить мелодию припева. В глазах Вивьен стояли слезы.

Ясным днем и в лунном свете,
Сквозь беду и лихолетья
Поведу тебя с собой туда,
Где нас счастье ждет.
Наши горы и долины,
Все, что с детства сердцу мило,
Все, что родиной зовется, –
Все любовь спасет.

Когда она пела последние слова, голос изменил ей. Но тут сильный баритон Эйдана присоединился к ее меццо-сопрано, и они в унисон закончили песню вместе. Вивьен стерла слезы с глаз и поняла, что все в гостиной замерли и молча смотрели на них. Она не могла заставить себя оглянуться на Эйдана.

– О, это было чудесно! – наконец нарушила тишину герцогиня Бингем. – Просто чудесно! – После ее слов все начали бурно аплодировать и кричать «браво».

– Видимо, вы часто поете вдвоем? – спросил Грегори. С его лица не сходило недоуменное выражение.

Вивьен не могла говорить. Да, раньше они часто пели вместе, но воспоминания об Агги были все еще слишком болезненными. Вивьен с благодарностью взяла носовой платок, который ей предложил Грегори.

Эйдан коротко сказал:

– Бабушка мисс Монтгомери научила нас этой песне много лет назад, когда я жил в Ирландии.

– Что ж, это было очень красивое исполнение. Вы знаете еще какие-нибудь ирландские песни? – с воодушевлением спросила герцогиня Бингем.

– Боюсь, что сегодня вам не удастся их послушать, – извинилась Вивьен дрожащим голосом. – Простите, но эта песня всегда заставляет меня плакать. Она напоминает мне о бабушке.

– Мне очень жаль, дорогая, – ласково проговорила герцогиня, а потом отвернулась от нее и обратилась ко всем, кто присутствовал в гостиной: – Что ж, на этом мы закончим наш музыкальный вечер. Я думаю, теперь нам пора выпить чаю с пирожными. Что вы на это скажете?

Гости радостно согласились с таким предложением и начали потихоньку перемещаться в столовую вслед за герцогиней и ее супругом.

Вивьен стояла на месте. Она хотела сказать что-то Эйдану, но не знала, что именно.

Он коротко кивнул ей и пошел за остальными в сторону выхода. А Вивьен осталась на сцене, чувствуя себя абсолютно потерянной. Песня, которую она исполнила вместе с ним, наполнила ее сердце острой тоской по нему, желанием быть снова вместе, как тогда, в Ирландии. Но похоже, Эйдан не испытывал ничего подобного, даже несмотря на их близость всего несколько часов назад.

Рядом с ней продолжал стоять Грегори. Он молчал, но потом спросил ее тихим голосом:

– Что все это значит?

– Это была просто песня, – уклончиво пробормотала Вивьен. – Я, видимо, слишком сентиментальна.

– Ты что-то скрываешь, Вивви. – Он многозначительно посмотрел на нее. Его ярко-голубые глаза буквально пронизывали Вивьен.

– Мы знали друг друга в детстве. Это все. Он иногда приходил к нам в дом. Моя бабушка учила нас петь и играть на пианино.

По его скептическому взгляду было видно, что Грегори не поверил ни единому ее слову. Вивьен знала, что ее кузен был далеко не дурак, но в этот момент у нее не было настроения обсуждать историю ее взаимоотношений с Эйданом. Потому Вивьен не стала продолжать, перевела дух и, взяв Грегори под руку, направилась вместе с ним в столовую.

Эйдан стоял у столика с десертами и пытался игнорировать рассерженные взгляды, которые бросала на него мать. Сюзанна не осмелится бранить его в присутствии посторонних, но обязательно сделает это, когда они останутся наедине. Эйдан знал, что его родительница гневалась на него не только за то, что он при всех спел с Вивьен, но также и за то, что публично признался в своих ирландских корнях. Наверное, это чувство причиняло ей немалую боль, и Эйдан сожалел, что расстроил ее. Зря он решил аккомпанировать Вивьен, это было ошибкой. Однако сейчас уже ничего не изменить. Что сделано, то сделано.

Эйдан взял кусок лимонного пирога для Хелен и подошел к ней.

– Спасибо, Эйдан, – мило сказала она, взяла тарелку и неловко поставила ее к себе на колени.

– Не за что.

– Я не знала, что у тебя такой красивый голос. Ты и мисс Монтгомери прекрасно звучали вместе. И песня была очень трогательная. – Хелен хвалила его исполнение, но ее взгляд выдавал, что думала она совсем о другом. – Наверное, вы когда-то были очень близки.

– Да, в далеком детстве. Ее бабушка была очень добра ко мне.

Хелен кивнула головой, но Эйдан знал – она подозревала, что услышала далеко не всю правду. Угрызения совести, которые мучили его весь день, сейчас стати особенно сильными. Вивьен заслуживала лучшего обращения.

Эйдан чувствовал себя полным идиотом. Зачем он вообще решил выступить вместе с Вивьен? Когда он увидел ее, стоящую в одиночестве рядом с фортепиано, название песни соскользнуло с его губ прежде, чем он смог остановиться. Он должен был аккомпанировать ей. Вивьен стояла так гордо и выглядела так прекрасно, что его вдруг затопило желание вновь услышать ее милый голос. Эта картина сразу же пробудила в нем воспоминания о том, как они вместе пели и играли в Ирландии, и потому он отреагировал мгновенно, на уровне инстинкта.

Точно так же он повел себя сегодня днем в портретной галерее.

То, что произошло между ними, будет вечно преследовать его. Вивьен вместе с ним. Она была такой невероятно чувственной. Его тело задрожало от желания при одном только воспоминании о том, как Вивьен ласкала его. Как она целовала его в темноте. Как говорила, что принадлежала только ему. Если бы он мог поверить в это...

Когда рядом была Вивьен, Эйдан терял контроль над собой. Он не знал, почему Вивьен так влияла на него. Но так было всегда. Ни одна другая женщина не могла заставить его потерять голову, а ведь с тех пор, как он покинул Ирландию, у него их было немало. Вивьен словно наложила на него заклятие, и он начинал вести себя безрассудно, глупо, отвергая все законы логики и здравого смысла.

Вот еще одна причина, по которой он должен держаться от нее подальше. Вивьен Монтгомери была той силой, которая перевернула его жизнь с ног на голову в ту самую минуту, когда он впервые повстречался с ней.

Глава 10

Начало

Голуэй, Ирландия, 1852 год

За восемнадцать лет до этого...

– Ты вечно всем недовольна, не так ли, Сюзанна? – пренебрежительным тоном произнес Джозеф Кавана, со стуком ставя свой стакан на стол красного дерева. Немного виски перелилось через край.

– Вот это сюрприз, – заявила Сюзанна, не пытаясь скрыть отвращения. – Ты опять пьян.

Стоявшему за дверью Эйдану хотелось, чтобы его мама говорила более спокойным голосом. Разве она не видит, что папа очень зол? Почему она продолжает мучить его?

– Но не настолько пьян, чтобы не знать, что ты задумала, – ответил ей Джозеф и ухмыльнулся. – Я в курсе того, что ты пытаешься сделать у меня за спиной. Ты никуда не увезешь Эйдана.

– Ох, Джозеф, прошу тебя, позволь мне взять моего сына! – выкрикнула она.

– Твоего сына! – издевательским тоном проговорил Джозеф и ядовито рассмеялся. Его лицо, которое когда-то считалось красивым, теперь было красным и одутловатым – из-за неумеренного потребления алкоголя и терзавшего его чувства обиды на жизнь. – О да, твой сын. Он твой сын, не так ли?

Игнорируя тон его голоса, Сюзанна продолжила:

– Ему нужно поехать со мной в Англию, Джозеф. Он станет там настоящим джентльменом, чего, увы, нельзя сказать о тебе.

– Зачем? Он ведь все равно вернется в Голуэй и будет жить в нашем Кэшелвуд-Мэноре. Поэтому Эйдан останется здесь, так же как и я. С какой стати ему надо ехать в чужую страну только для того, чтобы вернуться обратно надутым и самодовольным занудой? Зачем ему это нужно?

Она раздраженно воскликнула:

– Тебе таких вещей никогда не понять!

– Я понимаю больше, чем ты думаешь. Мальчику уже десять лет, и ему не хватает мужского воспитания. Если бы я отдал его тебе, то ты стала бы держать его под стеклянным колпаком, как какое-то хрупкое тепличное растение. Ты и так слишком балуешь и нежишь его. Эйдан должен научиться управлять поместьем, должен узнать, в какой стране он живет. И это Ирландия, а не Англия.

– Но он англичанин! – с горячностью воскликнула Сюзанна. Ее щеки раскраснелись от гнева. – Семья Ховард, моя семья, – одна из самых известных в Англии.

– Ты уже тысячу раз говорила мне об этом. – Он презрительно фыркнул. – Но что это меняет, женщина? Ты вышла замуж за меня, Джозефа Кавана, хозяина Кэшелвуда. Тут уж ничего изменить нельзя. Ты можешь думать, что Эйдан принадлежит только тебе, однако он и мой сын тоже. И он носит мое имя, а не имя твоей высокородной английской семейки.

– Эйдан – это все, что у меня есть, – гневно заявила Сюзанна.

– То же самое я могу сказать и о себе. – Джозеф отхлебнул виски из стакана, который за несколько мгновений до этого со стуком поставил на стол. Вытерев рот рукавом, он продолжил: – Ведь я уже давным-давно расстался с мыслью, что ты родишь мне еще одного ребенка.

У Эйдана, стоявшего в коридоре, болезненно сжалось сердце. Он не любил, когда его родители так ругались друг с другом. Но этот вечный спор никогда не заканчивался, и отец с матерью вновь и вновь принимались делить его.

Джозеф заявил спокойным, решительным голосом:

– Эйдан останется со мной.

Сюзанна решила сменить тактику и заговорила просительным тоном:

– Пожалуйста, отпусти его со мной навестить моих родителей. Они ведь никогда его не видели. Моя мама плохо себя чувствует, мне надо увидеться с ней.

– Нет. Если ты хочешь навестить свою семью, то поезжай туда одна. Если, конечно, твои родные захотят общаться с такими, как ты. Они с радостью избавились от тебя, навязав мне в качестве жены. Нет, Эйдана ты с собой не возьмешь, потому что я не верю, что ты привезешь его обратно домой.

Эйдан отошел на цыпочках от двери библиотеки, где его родители теперь начали кричать друг на друга. От набежавших слез у него защипало в глазах. Они не знали, что их единственный сын стоял за дверью, но это вряд ли бы их остановило. Его мама и папа всегда ужасно ругались друг с другом из-за него, и это причиняло Эйдану ужасную боль.

Отгоняя непрошеные слезы, он отбросил с глаз густые черные волосы и побежал по коридору. Остановился Эйдан только у лестницы, по которой ходили слуги. В этот момент ему в голову пришла идея. Он докажет своему папе, что тот зря считает его избалованным мальчиком. Он на многое способен.

Эйдан никогда не покидал дом без разрешения и без сопровождения одного из родителей или слуги. Но сейчас, уставший от постоянных отцовских насмешек и материнской сверхопеки, он тихо спустился вниз по лестнице. К своему удивлению, мальчик обнаружил, что в большой кухне никого нет. Сердце отчаянно забилось у него в груди, он схватил ломоть свежеиспеченного хлеба, завернул его вместе с куском сыра в клетчатый платок и выбежал через черный ход во двор. Его так никто и не заметил. Эйдан был поражен, что ему так легко удалось улизнуть из дома, и он торжествующе улыбнулся.

Идя по тропинке через сад, Эйдан с волнением думал о том, что станут делать родители, когда не найдут его в спальне. Отец наверняка побьет его, но Эйдану было все равно. Ради такого приключения можно было вытерпеть и это.

Он быстро шагал по зеленой траве к сложенному из камня ограждению, которое отделяло поместье от окрестностей. Вокруг Кэшелвуда располагались тщательно подстриженные лужайки и сады, а сам элегантный и величественный дом из серого камня напоминал старинный замок. Это здание вот уже сто лет принадлежало семейству Кавана. Хотя окружающие деревни и пострадали от голода, когда померз весь картофель, большинство фермеров на земле Кавана пережили это время. Ведь их хозяин, Джозеф Кавана, был наполовину ирландец и заботился о них гораздо лучше, чем какой-нибудь вечно отсутствующий английский лорд, каковых в этой стране было немало. Он жил на своей земле, разводил овец и пони породы коннемара, работая наравне со своими арендаторами, помогая им в случае беды. Именно благодаря этому Кэшелвуд стал одним из самых процветающих поместий в Голуэе. Местные жители любили и уважали Джозефа Кавана, чего нельзя было сказать о его супруге. Любовь отца к Кэшелвуду передалась и Эйдану, которому было суждено однажды унаследовать это поместье.

При мысли о том, что он сейчас впервые окажется за пределами Кэшелвуда в полном одиночестве, Эйдан испытал чувство бурной радости. Он залез на каменную ограду и спрыгнул вниз, глухо стукнувшись ногами о землю. Потом Эйдан сел и принялся есть хлеб с сыром, думая о том, что же делать дальше.

Он не понимал, почему его мама постоянно была сердитой и почему она так ненавидела Ирландию. Конечно, он любил ее, но иногда ему хотелось, чтобы мама не придиралась постоянно к папе. Может быть, тогда папа перестал бы придираться к ней.

Настроение отца было очень переменчивым, и Эйдан никогда не знал наверняка, будет ли отец рад видеть его. Иногда Джозеф Кавана брал его с собой в город и явно гордился им, когда показывал его своим друзьям. Но потом, по причинам, которые оставались для Эйдана совершенно неизвестными, он жестоко наказывал его за малейшие провинности. Эйдан изо всех сил старался быть хорошим сыном. Он прилежно занимался и успевал по всем предметам. Он был вежливым, послушным, старался не забывать о хороших манерах и потому не доставлял особых хлопот. Эйдан всегда вел себя так, как его учили родители. Мама постоянно хвалила его, однако от папы он добрые слова слышал чрезвычайно редко.

Но сегодня все было по-другому. Сегодня Эйдан покончил с послушанием. Он захотел уйти от родителей. Но куда? В Ирландии в какую сторону ни пойди, обязательно в итоге окажешься на берегу моря.

Море! Вот куда он направится. Он пойдет к заливу и будет смотреть на корабли. Как ему нравился вид водной глади! Однажды он уплывет отсюда на своем собственном судне, будет сражаться с пиратами и искать закопанные сокровища. В прошлом году Эйдан прочитал книгу Дэниела Дефо «Робинзон Крузо», и теперь ему казалось, что нет ничего интереснее в жизни, чем плыть под парусом через океан и оказаться выброшенным на необитаемый остров. Может быть, он сможет сейчас пробраться тайком на корабль и навсегда оставить родной дом!

Эйдан закончил есть, облизал пальцы, думая о том, что это была самая вкусная еда в его жизни. Засунув платок в задний карман, он побежал через зеленые поля с низкими каменными оградами, на которых паслись овцы. От только что обретенной свободы у него кружилась голова.

Он оказался на дороге, ведущей в город, и решительно зашагай по ней. Перейдя через мост-плотину Сомон-Уир, Эйдан оказался в Голуэе. Он любил стоять на этом мосту и смотреть на бурные воды реки Корриб, по которой каждую весну поднимались к озеру огромные стаи лососей, чтобы отложить икру. Голуэй был очень древним городом, до сих пор сохранившим свое значение. От своего учителя Эйдан узнал много славного о его прошлом. Раньше это было большое поселение, обнесенное стеной, важный центр торговли, экспортировавший рыбу, шерсть и кожу. Управляли им четырнадцать семейств, которые жили в городе и построили прекрасные дома. Ирландцы называли его Гайллимх, но за последние десятилетия население города сильно уменьшилось. Годы великого голода не прошли даром, к тому же многие люди бежали из страны в Америку в поисках лучшей жизни. Но теперь в конце концов дела постепенно начали идти в гору.

Дорога привела Эйдана к площади Эйр-сквер. Там он не надолго остановился и стал опять с восхищением рассматривать отель «Грейт-Саутерн», который был построен несколько лет назад. Высокое серое здание было самым впечатляющим строением на площади, и один его вид вселял в жителей города надежду на лучшие времена. В Голуэе происходило много изменений. Недавно открылся Королевский колледж, а год назад железная дорога соединила город с Дублином. Родители говорили Эйдану, что этим летом они возьмут его в путешествие на поезде до столицы Ирландии.

Эйдан шел по улице, пока перед ним вновь не заблестела река Корриб. Он услышал пронзительные крики торговцев рыбой, которые продавали дневной улов рядом с Испанской аркой – каменной крепостью, построенной несколько веков назад для того, чтобы защитить город от нашествия испанской армады. По улице в сторону рынка ехали повозки и телеги, груженные всяким товаром, туда же спешили покупатели. На воде Эйдан видел маленькие лодки, которые приплыли из деревушки Кладдах, расположенной неподалеку. Он уже бывал на рыбном рынке раньше, вместе со своим отцом, и это место ему очень нравилось. Тут особенно остро чувствовался йодистый запах моря. Эйдан вообще очень любил посещать город. Он не мог себе представить, каким большим по сравнению с Голуэем показался бы ему Дублин, не говоря уж о Лондоне. Хотя его мама всегда говорила, что эти города гораздо красивее, чем Голуэй.

Эйдан медленно перешел через Кладдахский мост и пошел дальше по дороге, пока она не привела его к тропе, которая уходила к берегу моря. Он посмотрел через бухту туда, где море сходилось с небом, и начал мечтать о том, каково это будет – доплыть до этой тонкой линии, а потом отправиться еще дальше. Эйдан видел острова Аран, и ему захотелось по крайней мере доплыть до Инишмора, самого большого острова, и посмотреть на древнюю крепость Дун-Энгус, которая там расположена. Он пообещал себе, что однажды это обязательно случится.

Легкий ветерок шевелил его волосы. День был ясный, солнечные лучи играли на морской глади, отчего глаза Эйдана начали слезиться. Такая прекрасная погода выдавалась в Голуэе не так уж часто. Какое-то время мальчик просто шел по направлению к полосе прибоя, пока вдруг не заметил группу детей, играющих на берегу.

Дети!

У Эйдана редко появлялась возможность общаться с детьми его возраста, и он улыбнулся при мысли, что сейчас никто не запретит ему это сделать. Как весело им будет играть всем вместе! Будучи предусмотрительным мальчиком, Эйдан направился к детям с осторожностью и когда оказался неподалеку от них, понял, что они не играли, а спорили или даже ругались. Он встал за перевернутой лодкой и какое-то время наблюдал за ними.

То, что он увидел, его поразило.

В центре стояла девочка лет девяти. Ее черные волосы развевал ветер, синие глаза сверкали, а руки она уперла в бока. Эта маленькая проказница давала приказы разношерстной группе мальчишек, которые были явно взрослее, чем она. Они стояли перед ней и явно боялись прекословить.

– И не думайте, будто я не знаю, что вы надумали, – высокомерно отчитывала их эта девчонка, направив на них свой крошечный пальчик, чтобы подчеркнуть важность своих слов. – Если вы начнете снова докучать ей, то придется мне с вами разобраться.

– Ох, да ладно тебе, – парировал высокий мальчик лет тринадцати.

Другой ребенок, поменьше ростом, потянул его за рукав и сказал:

– Нет, Никки. Она говорит правду. Ее бабушка колдунья. Она на всех нас наложит иноземное заклятие, это точно.

– Она нас только запугивает, – выпалил высокий мальчик, которого назвали Никки. Однако его глаза настороженно сузились.

Эйдан смотрел на этих ребят и понимал, что его мама ни за что бы не позволила ему общаться с ними. Но сейчас он знал, что никто не помешает ему подойти к ним, и улыбнулся.

Тем временем маленькая девочка продолжала бесстрашно противостоять своему противнику:

– Твои младший брат прав, Никки Фостер. Тебе лучше прислушаться к его словам. Моя бабушка правда колдунья.. Очень могущественная. Кроме того, мы с ней – потомки одного из древних племен, которые тут раньше жили, и это тоже дает нам особые силы. Она наложит на тебя такое страшное заклятие, что ты захочешь оказаться на месте бедняжки Энни. – Девочка говорила, и Эйдану казалось, что она становилась все выше и выше. В ее словах чувствовалась пугающая уверенность.

Похоже, что ее последняя угроза сработала, потому что один за другим мальчишки стали уходить в сторону, включая и самого взрослого из них, Никки Фостера. Тот не стал рисковать и драться с этой дерзкой маленькой девочкой, которая утверждала, что ей помогают колдуньи. Когда ребята скрылись из виду, она повернулась к почти взрослой уже девушке лет шестнадцати, одетой в лохмотья, и подала ей руку. У той была покалеченная нога, и ей пришлось неловко опереться на свою помощницу. В одной руке старшая девочка держала грубо сработанный деревянный костыль.

Эйдан никогда не видел ничего подобного. Девочки пошли вперед, и он поспешил вслед за ними, не желая выпускать из виду заворожившую его маленькую колдунью с бесстрашным характером.

– Я могу помочь вам? – спросил он торопливо, видя, как черноволосая девочка прилагала все усилия, чтобы не дать старшей упасть на каменистый пляж. Эйдан был высок для своего возраста и достаточно силен, поэтому он с легкостью подхватил покалеченную девушку под руку и помог перевести ее через неровную скальную поверхность пляжа к ровной дороге.

Обе подруги в изумлении уставились на него.

– Так, и кто же ты такой? – скептически спросила его маленькая колдунья.

Почувствовав на себе пристальный взгляд ее огромных синих глаз, Эйдан вздрогнул.

– Меня зовут Эйдан Кавана.

– Я тебя никогда раньше не видела. – Она бесцеремонно оглядела его, как будто пыталась определить, достоин ли этот мальчик того, чтобы находиться рядом с ними. Наверное, она в итоге решила этот вопрос положительно, потому что через некоторое время представилась ему: – Меня зовут Вивьен Монтгомери. А это моя подруга Энни.

Эйдан тут же повернулся к Энни:

– А что случилось с твоей ногой?

Энни покраснела, спрятала лицо за длинными русыми волосами и застенчиво пожала плечами.

– Она у меня такая с рождения.

– Да, и эти дурни не хотят напрячь мозги, которые дал им Господь, и продолжают ее дразнить, как будто Энни виновата в том, что у нее такая нога, – презрительно заявила Вивьен, подняв глаза к небу. – Ведь вполне могло оказаться так, что это у них была бы больная нога, или рука, или голова.

Эйдан увидел, как на милом лице Вивьен появилось выражение глубочайшего презрения. Даже в десять лет он заметил ее детскую красоту, но тогда его больше всего поразило то, как Вивьен бесстрашно защищала свою несчастную подругу.

– Со мной все в полном порядке, Вивьен, – сказала Энни. – Спасибо за то, что вступилась за меня. Теперь мне надо идти домой, а то мама будет волноваться. – Энни повернулась в сторону маленького дома, что стоял недалеко от них, и застенчиво улыбнулась Эйдану: – Спасибо, что помог мне, Эйдан Кавана.

Он кивнул и ответил:

– Не за что.

Вивьен повернулась и пошла обратно к каменистому пляжу. Эйдан заметил, что она уходит, и поспешил следом.

– Ты на самом деле колдунья? – спросил он ее, лелея в своем десятилетнем сердце тайную надежду, что это так и есть. Эйдан никогда раньше не встречал настоящую колдунью.

Вивьен со смехом ответила:

– Конечно, нет, глупый мальчик! – Вивьен улыбнулась ему и принялась спускаться вниз по утесу, который они только что помогали преодолеть Энни. Изящная фигурка девочки напоминала Эйдану об эльфах, ее движения были быстрыми и проворными. – Я придумала это, чтобы напугать тех дураков, а они поверили.

Эйдан двигался рядом с ней, перепрыгивая с одного камня на другой с беспечной ловкостью.

– Я видел, что ты делала. Они дразнили Энни, и ты их остановила. Ты хорошо поступила.

– А ты умный мальчик, Эйдан Кавана, – произнесла она несколько удивленным тоном и спрыгнула с последнего камня на берег, а потом уставилась на него своими ярко-синими глазами. – Я никогда тебя тут раньше не видела. Откуда ты взялся?

– Я живу в Кэшелвуде, – ответил Эйдан, опускаясь рядом с ней на мокрый песок.

Вивьен издала низкий протяжный свист – впечатляющее умение для такой маленькой девочки, как она.

– Это очень красивое место.

Эйдан пожал плечами.

– Это просто мой дом.

– Похоже, тебя это не очень радует.

Он взят маленький камень и кинул его в море.

– Тебя бы тоже это не радовало, если бы ты жила там.

– Почему ты так говоришь? Все знают, что Кэшелвуд – самое прекрасное поместье в округе. – Она продолжала удивленно смотреть на Эйдана, который поднял еще один камень.

– Никому не понравится жить в тюрьме. – Его поразило, что он пустился в такие откровенные беседы с девочкой, которую почти не знал. Эйдан запустил камень так далеко в морс, как только мог, и с удовлетворением увидел, как тот вошел в воду, взметнув тучу брызг.

– Значит, сегодня ты решил сбежать из своей красивой тюрьмы, да? – спросила Вивьен.

Эйдан мрачно улыбнулся:

– Да. А однажды у меня будет свой собственный корабль, и тогда я уплыву отсюда далеко-далеко. Я отыщу затерянный остров и стану пиратом. Может быть, я даже проберусь сегодня тайком на какой-нибудь отплывающий корабль.

– А ты раньше бывал на корабле? – спросила его Вивьен, скрестив тонкие руки на груди.

Эйдан покачал головой и сказал:

– Нет, пока не был.

Вивьен устало вздохнула. Так обычно поступают люди, которые понимают, что их собеседник ничего не смыслит даже в самых простых вещах.

– И ты не знаешь, что делают с теми, кто пробирается тайком на судно?

– А ты как будто знаешь! – довольно высокомерно воскликнул Эйдан. Честное слово, неужели эта маленькая девочка считает, будто знает все на свете?!

– Да, знаю. Матросы кидают его за борт и отдают на съедение акулам. – Эйдан пораженно уставился на нее, и тогда Вивьен добавила: – А сначала они еще избивают его до полусмерти, конечно.

– А откуда ты знаешь такие подробности? – с вызовом спросил ее Эйдан. – Только не говори мне, что ты забиралась тайком на корабль.

– Не говори глупости, – ответила Вивьен. – Но я точно знаю об этом гораздо больше, чем ты.

– Докажи.

– Что ж, ладно. – Она твердо обхватила его ладонь своими маленькими пальчиками. – Пойдем со мной, Эйдан Кавана из Кэшелвуда.

Вивьен побежала, и Эйдану ничего не оставалось, как тоже побежать вместе с ней. Она была быстрой как кошка, и Эйдану пришлось приложить немало усилии, чтобы не отставать, однако даже в таком положении он не мог сдержать счастливой улыбки. Он никогда раньше не встречал никого, похожего на Вивьен. Она была бесстрашной и уверенной в себе девочкой и явно могла делать все, что ей заблагорассудится. Держась за руки, они бежали по тропе, которая вилась вдоль бухты и привела их к Кладдахскому мосту. Они миновали его, потом Испанскую арку и побежали вверх по Шоп-стрит. Оказавшись в городе, Вивьен потащила Эйдана в сеть переулков и боковых улочек, пока не остановилась перед каменным домом с сияющей красной дверью. Она не стала стучать, а просто распахнула ее и ринулась внутрь. Голос разума предупредил Эйдана, что его мама пришла бы в ужас при одной мысли о том, что ее сын может оказаться в таком бедном жилище. Но Эйдан решил не обращать на это внимания и упрямо вошел следом за девочкой в маленький дом.

К его удивлению, внутри было чисто и мило. Он помнил страшные рассказы мамы о том, что все ирландцы грязные и немытые крестьяне, и потому ожидал чего-то ужасного. Эйдан пришел в недоумение, не найдя на полу копошащихся в навозе свиней, и с интересом оглядел крошечное помещение. На столах лежали кружевные салфетки, полки были заставлены книгами, на окнах висели занавески, а на полу лежали коврики. В углу стояло маленькое пианино. Это совсем не походило на грязный, заваленный отбросами сарай – тот образ ирландского дома, который ему внушили с раннего детства. Почему его мама говорила ему такие вещи? Наверное, она просто никогда не бывала внутри такого дома. Ему обязательно нужно будет развеять ее заблуждение.

– Бабушка! – крикнула Вивьен, когда оказалась в помещении.

– Ты здесь живешь? – спросил он маленькую колдунью. Хоть Вивьен и сказала ему, что она никакая не колдунья, Эйдан продолжал так думать о ней. Он ничего не мог с собой поделать – ему хотелось, чтобы Вивьен была колдуньей. По какой-то причине ему также хотелось, чтобы она была на его стороне, как была на стороне Энни.

– Конечно, живу. Неужели ты думаешь, что я просто взяла и зашла в чужой дом, не спросив разрешения у хозяев?

– Нет, не думаю. – Эйдан печально улыбнулся ей и кивнул, соглашаясь с тем, что он задал глупый вопрос. Оглянувшись вокруг еще раз, Эйдан почувствовал аппетитный запах, струившийся из кухни.

– Это мой дом, – с гордостью объявила Вивьен. – Я живу тут вместе с бабушкой.

Эйдан настороженно смотрел, как она взобралась на кресло, встала на подлокотник, поднялась на цыпочках и, пытаясь сохранить равновесие, потянулась за какой-то вещью, что лежала на полке над ним. Эйдан боялся, что Вивьен упадет, но она в итоге взяла один из странных предметов, которые там стояли. Потом девочка грациозно спрыгнула с кресла на пол. Эйдана ее поступок необыкновенно впечатлил. Ведь он даже не мог мечтать о том, чтобы совершить нечто подобное в своем доме. Эйдан решил, что это должно быть настоящим блаженством – вот так беззаботно прыгать с диванов и кресел на пол.

– А где твои мама и папа? – спросил он Вивьен. Наверняка родители отругали бы ее за такой своевольный поступок, если бы это случилось у них на глазах.

– Моя мама умерла, когда я родилась, – просто сказала Вивьен и посмотрела на Эйдана.

Он не знал, что на это сказать.

Затем Вивьен широко улыбнулась ему и продолжила:

– Но мой папа живет вместе со мной, когда возвращается из плавания.

Эйдан застыл на месте. Он тут же понял, почему маленькая колдунья привела его сюда.

– У твоего папы есть корабль?

– Да, и очень большой, – с гордостью объявила она, кивая головой. Потом Вивьен дала ему маленькую вещицу, которую взяла с полки. – Мой папа нашел это на одном из островов недалеко от Флориды, когда я была совсем маленькой, и привез мне в подарок. Это раковина моллюска. Я хочу, чтобы ты взял ее с собой.

Эйдан протянул руку, взял ее из рук девочки и осторожно, с благоговением положил к себе на ладонь. Раковина была очень хрупкой, изящной, бледно-розового цвета, с концентрическими спиралями, которые шли одна поверх другой. Конечно, Эйдан находил много раковин на берегу моря, но ни одна из них не пробуждала в нем образы горячего солнца, синей воды и тропических растений, которые он видел в книгах.

– Я никогда не видел ничего подобного. Почему ты отдаешь ее мне?

– Чтобы эта раковина напоминала тебе о всех тех местах, которые ты однажды увидишь, и для этого тебе даже не придется тайком забираться на корабль. Если ты приложишь ее к уху и подождешь немного в тишине, то услышишь звуки океана.

Эйдан так и сделал и действительно услышал шум прибоя.

– Это поразительно! И ее действительно привезли с другого берега Атлантики?

– Да. Мой папа привозит мне всякие вещи из всех своих плаваний. – Прежде чем Эйдан сообразил, что она затевает, Вивьен опять взобралась на подлокотник кресла, взяла что-то с полки и спрыгнула на пол. Протянув вперед руку, она торжественно показала Эйдану какой-то белый продолговатый предмет.

– Потрогай его, – с волнением проговорила Вивьен. – Это зуб аллигатора! Настоящего живого аллигатора из Флориды. Его мне тоже привез папа.

Эта новость лишила Эйдана дара речи. В его игровой комнате в Кэшелвуде было много самых разнообразных игрушек, купленных в дорогих магазинах, – оловянных солдатиков, книжек с красивыми картинками, деревянных кубиков, набитых ватой животных, красок и кисточек, а также различных музыкальных инструментов. Но у этой маленькой девочки, живущей в таком небольшом доме, были сокровища, о которых он не мог и мечтать.

– А твой папа убил аллигатора? – наконец вымолвил Эйдан.

– Нет, это сделал кто-то из его команды. А теперь мой папа поплыл в Южную Африку. Если ты пообещаешь, что не станешь забираться тайком на корабль – сегодня или в любой другой день, – то я возьму тебя с собой на его судно, «Большую волну».

Глаза Эйдана расширились от изумления.

– Ты не шутишь?

Вивьен кивнула, подтверждая свои слова. На ее лице появилась улыбка, и Эйдан вновь вспомнил об эльфах.

– Но почему? – недоверчиво спросил он, пораженный тем, что Вивьен была так щедра с ним. Да, Эйдан носил знатную фамилию, жил в прекрасном и богатом поместье и предположительно имел все, что пожелает. Но тем не менее он понял, что завидует ирландской девочке из простой семьи. Эйдан чувствовал, что ее жизнь была более полной и счастливой, чем его, и потому сильно робел перед Вивьен и отчаянно восхищался ею.

– Друзья всегда так поступают друг с другом, Эйдан Кавана. Ты помог Энни. Значит, теперь ты мой друг.

Эйдан ощутил, как его щеки залил горячий румянец. Ему казалось, что он сейчас расплачется, только непонятно отчего – от радости или смущения. У него появился первый друг. У Эйдана никогда раньше не было настоящих друзей, ведь он всю жизнь находился под пристальным наблюдением мамы. А она считала, что все вокруг не годились для того, чтобы дружить с ним. Вивьен Монтгомери была младше его, да еще и девочкой, но она, наверное, действительно умела колдовать, потому что теперь Эйдан больше всего на свете хотел, чтобы она стала его другом. Он застенчиво улыбнулся ей.

В этот момент в комнату вошла пожилая женщина, вытирая на ходу руки о белый передник, повязанный вокруг талии. Она была худощавой, с такими же черными волосами, как у Вивьен, а на ее морщинистом лице сияла добрая улыбка. Наверное, это и была ее бабушка, знаменитая колдунья!

– Я работала в саду и не слышала, как ты вернулась, Вивьен, – начала она, но тут заметила Эйдана. – Так, я смотрю, у нас гость? – спросила женщина и посмотрела на него теплым взглядом, как будто давным-давно знала его.

Вивьен сказала:

– Бабушка, это Эйдан Кавана. Я встретила его на берегу. Эйдан, это моя бабушка, Агги Джойс.

– Потомок одного из местных племен Голуэя, – выпалил Эйдан, думая о том, способна ли она и вправду накладывать заклятия. Мальчик вежливо пожал протянутую ладонь, осторожно переложив драгоценную раковину в другую руку.

Агги усмехнулась и сказала:

– Ну, я смотрю, ты уже все знаешь. Похоже, Вивьен опять хвасталась. – Она кинула на внучку сердитый взгляд, а потом повернулась обратно к Эйдану: – Вы пришли как раз вовремя, мистер Кавана из Кэшелвуда, чтобы выпить с нами чаю. Вивви, неси чашки.

Вивьен побежала накрывать на стол, и Эйдан последовал за ней в маленькую кухню, где тут же нашел источник восхитительного запаха. В чистой гостеприимной комнате стоял большой и крепкий деревянный стол, который окружали разные по форме и размеру стулья. Кухня явно была сердцем этого дома.

Эйдан молча уселся на красный стул и широко открытыми глазами смотрел, как бабушка и внучка суетились на кухне, наполняя ее смехом и весельем. Агги поставила перед ним тарелку свежеиспеченного хлеба со сливочным маслом и чашку горячего чаю с сахаром. Вивьен забралась на полинялое желтое кресло рядом с ним и без особых церемоний принялась за еду. Агги села за стол напротив них.

Эйдан никогда в жизни не ел на кухне! На самом деле повар в Кэшелвуде постоянно выгонял его оттуда. Как правило, он принимал пищу наверху, в своей комнате. По настоянию мамы он также порой ужинал вместе со своими родителями в формальной и давящей атмосфере их парадной столовой, где не произносилось ни одного приятного слова. В общем, время еды никогда не вызывало в нем приятных чувств.

Но сейчас... Этот маленький дом казался ему раем! Агги и Вивьен непринужденно разговаривали и даже смеялись, пока пили чай и ели хлеб. Их простая трапеза превратилась в радостное событие. Впервые в своей жизни Эйдан чувствовал в душе тепло и спокойствие, как будто он наконец вернулся в свой настоящий дом, где все было родным и знакомым.

Вивьен рассказывала, как они встретились на пляже и как помогли Энни, бедной больной девушке. Также она, не церемонясь в выборе слов, высказала бабушке все, что она думала о тех местных ребятах, которые издевались над ее подругой.

– Ох, бабушка, они обращались с Энни ужасно, просто отвратительно, – говорила Вивьен. Ее ярко-синие глаза сверкали от гнева. – Они обзывали ее самыми грубыми словами и забрали у нее костыль. А еще они толкали ее, пытались сбить с ног. Бедняжка даже расплакалась. Эти братья Фостеры меня ужасно злят!

– Что ж, дорогая, ты правильно поступила, что положила этому конец. Мы должны помогать тем, кому повезло в жизни меньше, чем нам.

Тут заговорил Эйдан:

– Вивьен сказала, что наложит на них заклятие, если они не перестанут мучить Энни.

– Неужели? – Агги подмигнула ему.

– Нет, я такого не говорила. Я просто дала им знать, что моя бабушка может наложить на них заклятие, – поправила его Вивьен с удовлетворенной улыбкой. – Не моя вина, если они поверили мне!

Агги рассмеялась и перевела взгляд на Эйдана.

– Что ж, юный Кавана, расскажи нам немного о себе. – Она тепло улыбнулась ему, побуждая его говорить.

Эйдан пересказал им свою довольно скучную жизнь в Кэшелвуде так коротко, как только было возможно:

– Я живу вместе с папой и мамой. Каждый день у меня бывает много уроков с моим домашним учителем. Скоро я уеду в школу в Дублине.

– Звучит серьезно для десятилетнего мальчика, – сказала Агги, одобрительно глядя на него.

Эйдан боялся, что Вивьен расскажет бабушке о том, что он назвал свой дом тюрьмой. Сейчас ему не хотелось объяснять, почему он произнес эти слова. Эйдан нервно посмотрел на Вивьен, но она молчала.

– Спасибо за угощение, миссис Джойс.

– О, ты должен называть меня Агги. Все так меня называют, иногда даже Вивьен. Будет справедливо, если ты тоже будешь так делать.

Эйдан кивнул головой, радуясь тому, что его так тепло приняли в этом новом и удивительном для него мире.

– О, спой для нас, бабушка! – воскликнула Вивьен и захлопала в ладоши от возбуждения. – Эйдан, ты же хочешь послушать ее, ведь так? – Она побежала к маленькому пианино в углу комнаты и поставила перед ним стул.

– Хорошо, – с улыбкой согласилась Агги, – но тогда Вивьен будет петь со мной.

Эйдан как завороженный опустился в кресло, обитое материей с цветочным рисунком, на которое ранее забиралась Вивьен, и стал слушать, как она пела веселую песню, а бабушка подыгрывала ей на пианино. Им явно нравилось бывать вместе, и, судя по всему, они проводили вдвоем немало времени. Эйдан смотрел на пожилую женщину и маленькую девочку с непонятной тоской в сердце. Он вдруг задумался, много ли есть таких же семей, как эта, где существует близость, и взаимопонимание, и тепло, где люди любят проводить время в обществе друг друга. Может быть, холодность, которая царит в его семье, является исключением?

Потом Вивьен с бабушкой настояли на том, чтобы он выучил эту песню и исполнил ее вместе с ними. Эйдан радостно присоединился к ним, но сначала больше смеялся, чем пел. Они все-таки заставили его пропеть пару куплетов, поскольку им понравился сильный голос Эйдана. Тогда он начал делать это так громко, как только мог, пока все трое не взорвались смехом.

– Ну, юный мистер Кавана, тебе понравилось у нас в гостях? – спросила Агги, когда их музыкальный перерыв подошел к концу.

– Я никогда не был так счастлив, как у вас в гостях, – честно сказал Эйдан. На самом деле этот день казался ему самым лучшим, какой был у него в жизни. Общаясь с ними, он избавился от чувства одиночества, которое мучило его, хоть сам Эйдан и не сознавал этого. Вивьен и Агги вели себя с ним так, как будто он стал членом их семьи.

– Как мило с твоей стороны сказать нам такие чудесные слова, – с гордостью заявила Агги и еще раз послала ему теплую, широкую улыбку. – Значит, ты придешь к нам еще раз.

– Еще раз? – переспросил он изумленно. Хоть Эйдан и хотел вернуться в этот дом, к двум чудесным женщинам – большой и маленькой, которых он продолжал тайно считать колдуньями, мальчик твердо знал, что его мама ни за что не разрешит ему прийти к ним в гости. Он был уверен в этом.

– Конечно, милое дитя. И даже не один раз, а много. – И Агги улыбнулась ему так светло, что Эйдану ужасно захотелось поверить ее словам. Видно, она-то в них не сомневалась.

Вивьен добавила:

– Ты можешь приходить к нам в любое время.

Хоть Эйдану и было ужасно стыдно, он почувствовал, что должен сказать правду. Мальчик посмотрел на Агги, умоляя ее взглядом, чтобы она поняла его, и произнес:

– Моя мама не разрешит мне прийти сюда еще раз. Она сейчас не знает, что я тут.

Вивьен от удивления открыла рот. На ее лице появилось смущенное выражение.

– Но почему? – спросила она.

Агги знала почему, и Эйдан молча поблагодарил ее за то, что она не стала его расспрашивать. Пожилая женщина взяла его ладонь своей мягкой морщинистой рукой и утешительно сжала ее.

– Мой дорогой мальчик, ты должен уважать желания твоей мамы. Но мы будем рады видеть тебя в нашем доме, если у тебя все-таки появится возможность навестить нас.

Эйдан, смятенный ее добрыми словами, прошептал с облегчением:

– Большое вам спасибо.

– Эйдан, ты теперь мой друг, поэтому ты должен навешать меня, – заявила Вивьен, и он понял, что у него не оставалось другого выхода, как придумать способ вновь увидеть ее.

Но все-таки Эйдану не удалось вернуться в дом Вивьен так скоро, как ему хотелось бы. Когда он пришел в Кэшелвуд, его пьяный отец метался в приступе ярости, а мама билась в истерике, убежденная в том, что Эйдана похитили. Обыскав дом снизу доверху, родители затем перевернули все близлежащие фермы. К тому времени как Эйдан очутился дома, мама и папа находились в таком состоянии, что и слышать не хотели о его чудесном путешествии, а также о поразительной маленькой девочке, которую он встретил на берегу моря, и ее волшебной бабушке, и о том, что теперь у него есть друг.

Вместо этого они прочитали Эйдану лекцию о послушании и ответственности – качествах, которых ему явно не хватало. Чтобы их слова лучше закрепились у него в голове, они решили наказать его. Отец потащил Эйдана в конюшню и так сильно выпорол его своим ремнем, что он не мог сидеть от боли на протяжении двух дней. Эйдан стоически вынес страдания, вспоминая время, проведенное с Вивьен. Ради этого можно было вытерпеть и не такие побои. А каждый раз, когда ему становилось невмоготу дома и мысли о побеге вновь возникали у него в голове, Эйдан прикладывал к уху красивую раковину из Флориды, которую ему подарила Вивьен, и представлял себя на борту огромного корабля, плывущего к далеким землям.

Но потом обстоятельства несколько переменились. У него появилась возможность иногда навещать Вивьен. Странно, но за это он должен был поблагодарить своего отца. Когда Сюзанна узнала, что ее сын общался с простыми ирландскими крестьянами из города, то пришла в ужас и еще раз четко повторила, что ему запрещено выходить из дома без присмотра. В этот момент в комнату вошел Джозеф Кавана и заявил, что для Эйдана будет полезно изучить местную жизнь, а пребывание на свежем воздухе и игры с другими детьми укрепят его тело и дух. Да, ему очень нравилось противоречить жене, приводя ее тем самым в ярость.

Итак, в каком-то смысле Эйдан получил долгожданную свободу.

Каждый раз, когда он переступал порог дома Вивьен, девочка радостно хлопала в ладоши, и Агги тепло здоровалась с ним. Между Эйданом и Вивьен возникла крепкая дружба. Они понимали друг друга почти без слов. Вивьен никогда не расспрашивала его о родителях и их взаимоотношениях, но принимала его таким, какой он есть. Она чувствовала, что Эйдан нуждается в спокойствии и поддержке, и дарила ему щедро и то и другое.

Одним чудесным летом Эйдан проводил почти вес дни вместе с Вивьен, потому что его мама уехала в Англию, на похороны своей матери, и осталась там на два месяца. Эйдан и Вивьен носились, как дикие животные, по берегам бухты. Они соревновались, кто из них быстрее бегает и плавает в море, и иногда Вивьен даже побеждала. Они играли вдвоем, гуляли по зеленым лугам, удили рыбу. Они часами сидели на кухне у Агги, помогая ей стряпать различные аппетитные блюда. И еда почему-то всегда казалась ему вкусней в доме у Вивьен. Эйдан внимательно слушал, когда она читала ему письма, которые получала от отца, с описаниями его путешествий к далеким землям. Агги учила его играть мелодии песен, которые она пела вместе с Вивьен. Незаметно для себя Эйдан стал частью их узкого семейного круга, и он полюбил, их за это.

Когда ему было тринадцать, а Вивьен – двенадцать лет, Эйдан впервые познакомился с ее отцом. Капитан Монтгомери прибыл в порт из Америки, и мальчику удалось сбежать из Кэшелвуда на целый день, потому что его родители отправились в Дублин. Он волшебно провел время, исследуя вместе с Вивьен его корабль, «Большую волну».

Эйдан считал Вивьен самой везучей девочкой на свете – ведь у нее был такой необыкновенный отец! Смелый, гордый и очень красивый, Джон Монтгомери совершенно покорил его сердце. Эйдану казалось невероятным, что родитель мог так открыто проявлять свою любовь к ребенку. Его лицо засияло счастьем, когда он увидел свою дочку. И капитан Монтгомери позволил Вивьен, которая была всего лишь маленькой девочкой, лазить по мачтам и даже отдавать распоряжения команде. Это был прекрасный корабль, и Эйдану казалось, что он попал в рай.

Каким-то образом Вивьен стала необходимой частью его жизни. Годы шли, и они уже не только играли вместе, но и поверяли друг другу свои тайны и мечты, думали о будущем.

Эйдан хотел плавать на кораблях по всему миру, а Вивьен собиралась уехать в какую-нибудь далекую страну и стать принцессой.

Однажды Эйдан даже осмелился привести Вивьен в поместье и познакомить с родителями. Маме крайне не понравилась его нищая ирландская подружка, но он и не ожидал от нее другого мнения. Но вот Джозефу Кавана Вивьен показалась милой и умной девочкой, и он разрешил ему и дальше дружить с ней. За одно это Эйдан был готов простить отцу все его побои.

Вскоре после этого Эйдана наконец отправили в школу в Дублине. Отец настаивал на этом, и мать скрепя сердце вынуждена была согласиться. Для него это был удобный способ сбежать из дома, очутиться подальше от обоих родителей. Эйдан чувствовал себя в школе вполне сносно. Если уж говорить честно, ему там нравилось: он с удовольствием посещал занятия, получал высокие оценки и даже стал первым учеником в классе. Но самое главное достоинство школы заключалось для него в том, что он познакомился с ребятами своего возраста. Эйдан завел много хороших друзей, его полюбили как ученики, так и учителя. В его положении был лишь один, но существенный недостаток. Эйдан был разлучен со своим лучшим другом, с Вивьен, по которой он ужасно скучал. Это чувство не могли смягчить даже многочисленные и очень длинные письма, которые они писали друг другу.

Когда Эйдану исполнилось восемнадцать, он сдал выпускные экзамены в школе и вернулся в Голуэй, где не был целый год. Он решил не присутствовать при еще одной отвратительной ссоре между родителями по поводу того, как ему следует провести это лето, и в первый же день улизнул из дома. Ему не терпелось поскорее увидеть Вивьен – ведь его так долго не было в родных краях! Эйдан постучал в дверь, однако ему никто не ответил. Это его очень расстроило, и он пошел медленной походкой вниз, к берегу моря.

Как обычно, Эйдан спустился на пустынный пляж, уселся на камень и стал смотреть на волны, лениво шуршащие песком, и на Арапские острова, видневшиеся на горизонте. Небо было затянуто низкой пеленой серых туч, воды Атлантики тоже были стального серого цвета. Ему нравилось, когда море выглядело так, как будто едва сдерживало свой гнев. Эйдан глубоко дышал, наслаждаясь свежим соленым воздухом, и думал о том, что долгожданный день, когда он сможет сбежать от родителей и уплыть на своем корабле в далекие страны, так и не наступил. Он печально покачал головой, понимая, что это были всего лишь детские мечты. Теперь он стал взрослым и скоро станет управлять Кэшелвудом.

Эйдан посмотрел на юг и увидел силуэт женщины, которая неторопливо шла вдоль берега. Сначала его внимание привлекли ее уверенная грациозная поступь и осанка, как у королевы. Она остановилась и, повернувшись к морю, стала смотреть вдаль, как будто ища что-то на горизонте. Похоже, женщина была глубоко погружена в свои мысли. Она обладала маленькой, изящно сложенной фигурой, ее густые темные волосы были завязаны в узел на затылке, подчеркивая нежный изгиб шеи. Эйдан вдруг понял, что уже где-то видел эту женщину. Его сердце забилось. Он узнал ее – это была Вивьен Монтгомери.

Она продолжала идти по песчаному пляжу, приближаясь к тому месту, где сидел Эйдан. Вивьен пока не заметила его, ведь она даже не предполагала, что он может оказаться в этом месте. Насколько ему было известно, Вивьен не была в курсе того, что он вернулся из Дублина раньше, чем планировал. Эйдан не стал пока окликать ее, чтобы получше рассмотреть. И с изумлением увидел, что она перестала быть девочкой.

Вивьен Монтгомери выросла, пока он был в Дублине! Его смелая колдунья просто-напросто стала совсем другой.

Она не только вытянулась вверх – покрой ее простого платья темно-синего цвета не скрывал развитую фигуру семнадцатилетней девушки, ее округлую грудь. Порывы ветра приподнимали ей юбку, показывая стройные ноги в чулках. А ее лицо... Эйдан всегда считал Вивьен милой, живой девочкой, но теперь... Теперь ее красота заставила его остолбенеть.

Вивьен всегда была единственным человеком, к которому он мог обратиться, когда дома становилось просто невыносимо. Ему никогда не надо было ничего объяснять ей, она просто знала. Ее присутствие успокаивало Эйдана, наполняло его душу радостью. Вивьен, с ее горящими глазами и острым языком, всегда могла рассмешить его, вырвать из мрачных размышлений. Вивьен была его первым и самым лучшим другом.

Но теперь, когда он смотрел на нее, Эйдан ощутил, как в его душе рождается что-то новое, чего раньше он никогда не испытывал по отношению к Вивьен. Желание.

Наверное, почувствовав его присутствие, Вивьен посмотрела на него. Их взгляды встретились, и ее красивое лицо осветилось радостью. Вивьен тепло улыбнулась ему и помахала рукой, а потом подняла юбку и побежала по песку в его сторону.

– Эйдан! – взволнованно закричала она. – Эйдан, ты вернулся!

Эйдан смотрел, как Вивьен бежала к нему, не скрывая того, как рада она была видеть его, и ему казалось, будто он теряет рассудок. Эта красивая, ласковая, умная и заботливая девушка бежала к нему. Эйдан едва мог дышать. Чувства, которые он раньше никогда не испытывал, затопили его сердце огромной волной. Желание, нежность, стремление защищать и обладать, вожделение, страсть. Любовь.

Вивьен принадлежала ему. Так было раньше, так будет всегда. Он ощущал это всем сердцем, всем телом, каждой каплей крови. Они просто принадлежали друг другу.

Когда Вивьен подошла к нему, Эйдан поднялся на ноги. Девушка едва дышала после такой стремительной пробежки по берегу. Все еще улыбаясь ему, она воскликнула:

– Я так давно тебя не видела, Эйдан! Когда ты приехал?

Эйдан увидел ее сапфирово-синие глаза, в которых его появление зажгло радостный свет, подошел к ней, взял в ладони прекрасное лицо Вивьен и поцеловал ее в полные нежные губы. Она не стала противиться ему, а, наоборот, ответила на его поцелуй с искренностью, от которой сердце Эйдана окончательно растаяло. Казалось, будто Вивьен ожидала, что именно так он и поступит. Эйдан раздвинул губы, его язык встретился с языком Вивьен, и поцелуй стал глубоким, страстным. Эйдан полностью растворился в ней, ощущая пальцами теплую кожу Вивьен, дыша сладким запахом морского тумана, который исходил от ее волос. Он хотел стать с ней единым целым так сильно, что ему было страшно. Центром его мира стал теперь один человек, одна девушка. Одна невероятно прекрасная девушка.

Эйдан был совершенно не готов к тому, какие сильные чувства пробудит в нем этот поцелуй. Он ощущал, что тонет в ее страсти, сладости, тепле. Ему следовало догадаться, что с Вивьен именно так все и будет. Его сердце заколотилось как безумное, а тело будто запылало от желания, которое он не мог контролировать. Эйдан хотел ее и ничего не мог с этим поделать.

Вивьен медленно отстранилась от него. Ее красивое лицо было серьезным, а глаза будто заглядывали ему в самую душу.

– Значит, вот как у нас с тобой вышло, – сказала она.

– Да, – хриплым голосом прошептал Эйдан. Его душили эмоции. – Вот как все вышло.

Он опять поцеловал ее, подтверждая эти слова. Им не было нужды пускаться в долгие объяснения. Они чувствовали себя так, как будто вернулись домой. Друг к другу.

Эти пьянящие поцелуи навсегда изменили те невинные дружеские отношения, что были у них до этих пор.

Эйдан, все еще дрожа от страсти, положил руки Вивьен на плечи и крепко прижал к себе. Она спрятала голову у него на груди и едва слышно вздохнула. Эйдан поцеловал ее шелковистые волосы на макушке, вдыхая цветочный аромат духов, смешанный с запахом моря. Это было блаженством. Эйдан хотел бы держать Вивьен в своих объятиях целую вечность.

– Эйдан, – прошептала она, когда немного отдышалась.

– Да?

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Что именно? – Его сердце провалилось вниз. Вивьен наверняка собиралась сказать ему что-то нехорошее. Что она влюбилась в другого парня. Что она не хочет быть с ним. Он не смог бы перенести такое. Эйдан посмотрел в ее сапфирово-синие глаза, и его как будто поразил удар молнии. Она глядела на него с такой искренностью и нежностью, что Эйдан буквально утонул в ее взгляде.

– Я люблю тебя, Эйдан. – Ее чарующий голос дрогнул, но она справилась и закончила: – Я думаю, что всегда любила тебя.

Эйдан опять прижал ее к себе, наслаждаясь близостью хрупкого тела Вивьен. Его сердце затопила волна облегчения и счастья. Вивьен оказалась храбрее его и первая призналась в своих чувствах. Ее простые слова окончательно обезоружили его.

– Ах, моя маленькая ирландская колдунья, я думаю, что полюбил тебя в тот момент, когда впервые увидел.

Эйдан наклонился к ней и опять накрыл ее рот поцелуем, крепко прижимая ее к себе.

Начался дождь. Серое небо потемнело, и большие тяжелые капли стали падать им на лица. Вивьен смеялась, но с еще большим пылом отвечала на поцелуи Эйдана, руки которого ласкали ей спину. Ее губы были солеными и влажными от дождя и ветра, их языки сплетались в горячем страстном танце, несмотря на то, что вокруг стало холодно и ужасно сыро. Дождь пошел стеной, и через несколько минут Эйдан и Вивьен совершенно промокли. Он посмотрел на свою любимую – на ее длинные черные волосы, прилипшие к лицу, на нежные щеки, блестящие от капель воды, – и чувство, похожее на благоговение, проснулось в его сердце.

Улыбнувшись, Вивьен отстранилась от него.

– Нам надо спешить, – сказала она и взяла его за руку. Они развернулись и побежали со всех ног к ее дому.

Оказавшись внутри, они остановились посередине комнаты и поняли, что промокли насквозь. В доме было необычно темно и холодно.

– Нам нужно снять мокрую одежду, – сказала Вивьен тихим голосом, смотря, как с них ручьем течет вода прямо на деревянный пол.

– А где Агги? – хриплым голосом спросил ее Эйдан, оглядываясь по сторонам.

Вивьен посмотрела ему в глаза, и сердце Эйдана бешено заколотилось.

– Она поехала в Туам навестить брата. Сказала, что вернется только завтра днем.

Тиканье часов на каминной полке эхом раздавалось в пустом доме. Эйдан сразу же понял, что означали слова Вивьен. И Вивьен тоже это знала. Скрытый смысл ее ответа так и остался невысказанным, он словно повис в воздухе между ними. Часы продолжали отсчитывать секунды, с их одежды продолжала капать вода...

Его храбрая девочка вдруг смутилась и опустила глаза.

– Я принесу полотенца, – пробормотала Вивьен, повернулась и вышла из полутемной комнаты.

Эйдан кинул торфа в погасший камин, чтобы согреть дом. Когда знакомый запах наполнил гостиную, его сердце забилось еще быстрее, а голова закружилась от безумных предположений. Он взывал к своему разуму, совести, стараясь сохранить ясность мысли. Он и Вивьен останутся в этом доме на ночь, в полном одиночестве... Эйдан чувствовал, что теряет над собой контроль.

Он встал на колени перед огнем, пытаясь согреться, и услышал сзади шаги Вивьен. Сначала Эйдан увидел ее обнаженные ноги на деревянном полу и заморгал при виде маленьких розовых пальцев. Наверное, она сняла с себя ботинки и чулки. Эйдан все еще сидел на коленях, но его взгляд поднимался все выше, к ее стройным лодыжкам и изящным бедрам, пока не натолкнулся на кайму вышитого полотенца, которым Вивьен прикрыла все остальное. Эйдан посмотрел ей в лицо. Оно было спокойным, но в сине-сапфировых глазах Вивьен застыло ранимое выражение. Мягкое полотенце, обернутое вокруг ее тела, завораживающим образом подчеркивало безупречную кожу ее плеч, рук и ног. Сердце Эйдана с такой силой забилось в его груди, что несколько мгновений он не мог дышать. И двигаться тоже.

Кроме этого полотенца, на Вивьен больше ничего не было.

Ее юное тело было скрыто тонкой материей и копной черных мокрых волос. Вивьен выглядела потрясающе.

– Можешь обернуться вот этим, пока твоя одежда будет сохнуть. – Она протянула ему еще одно полотенце.

Эйдан медленно поднялся на ноги. Он встал рядом с камином и под пристальным взглядом Вивьен принялся неторопливо снимать обувь, мокрую рубашку, штаны и нижнее белье. При виде его обнаженного тела она едва слышно ахнула и молча подала ему полотенце. Эйдан взял его и бросил на пол. А потом он протянул к ней руку.

Вивьен смотрела на него, понимая, что он предлагал ей. Эйдан заметил в ее глазах минутное колебание, а потом увидел, как она подняла вверх подбородок. Медленно, очень медленно Вивьен отвела ладонь и позволила материи упасть к ее ногам, открывая себя Эйдану так, как он сам только что открыл себя ей. Потом Вивьен шагнула к нему и взяла за руку. Эйдан крепко сжал ее, как будто боялся, что его любимая исчезнет. При виде ее обнаженного тела он едва мог дышать.

Они оба знали, чем все это должно было закончиться. Вивьен молча кивнула, давая ему разрешение. Ее щедрый дар, ее совершенная красота повергли Эйдана в благоговейный трепет. Его сердце забилось, как птица, кровь вскипела. Он любил ее.

– Ты красивый мужчина, Эйдан Кавана, – едва слышным шепотом проговорила она.

– А ты, Вивьен, – сказал Эйдан, – самое прекрасное создание на земле.

При свете огня ее кожа мерцала, словно алебастр. Великолепно сложенное тело Вивьен, маленькое и изящное, было в то же время женственно-округлым. Эйдан прижал ее к себе, их влажные обнаженные тела соприкоснулись, и между ними мгновенно вспыхнул жар страсти. Он поцеловал впадинку у основания шеи, и Вивьен откинула голову назад. Эйдан нагнулся вниз, к мягким полушариям ее груди.

– Ох, Эйдан, неужели это действительно происходит? – выдохнула она низким прерывистым голосом. Ее руки скользнули по плечам юноши, коснулись его груди, согревая прохладную кожу ласковыми прикосновениями.

Эйдан был слишком взволнован и не мог говорить. Вместо ответа он нежно поцеловал ее розовые губы. Теплое тело Вивьен в его руках дарило ему невероятные ощущения.

– Сделай меня своей, Эйдан.

– Ты всегда была моей, – пробормотал он, чувствуя, что теряет разум от острого желания, которое становилось с каждым мгновением все сильнее.

Эйдан опустил ее на пол, где лежали два мягких больших полотенца, которые они бросили перед огнем, вместо того чтобы завернуться в них, и накрыл собой хрупкое тело Вивьен. Его поражало то, что он больше ничего не боялся – ведь Эйдан понятия не имел, как правильно все надо сделать. Он еще раз коснулся ее губ поцелуем, их языки встретились, и Эйдан почувствовал, как Вивьен расслабилась в его руках, готовая полностью отдаться ему сердцем и телом. Ее маленькие руки вжались ему в спину, пальцы ласкали кожу, еще сильнее разжигая огонь его страсти.

Они таяли в объятиях друг друга. Их глубокая любовь помогала им преодолеть полное невежество в том, что касалось физической стороны отношений между мужчиной и женщиной. Лежа на мягких полотенцах, освещенные теплым огнем камина, Эйдан и Вивьен исследовали тела друг друга, шептали слова любви, обменивались пылкими поцелуями. Они учились, как доставлять удовольствие, и тогда нерешительные прикосновения превращались в страстные ласки, а неловкость – в храбрость.

Губы Эйдана прочертили дорожку к округлым грудям Вивьен, коснулись ее затвердевших сосков. Он целовал и ласкал их, пока Вивьен не начала стонать и метаться от наслаждения, а потом спустился к плоскому животу, а рукой стал гладить ее округлые кремовые бедра. Очень нежно его ладонь проскользнула между ног Вивьен и легла на ее самое интимное место. Вивьен затаила дыхание и выгнулась ему навстречу, желая получить больше, побуждая его к более решительным действиям.

Эйдан осторожно лег на нее, опираясь на локти. Повинуясь голосу инстинкта, он вошел в нее, чувствуя, как ее девственное лоно растянулось, впуская его оружие. Вивьен охнула и закрыла глаза. Он замер, и тогда его любимая опять открыла их. В ее глазах блестели слезы, но она ободряюще улыбнулась ему и поцеловала в губы. Эйдан начал медленно двигайся внутри ее, поглощенный ощущениями, которые дарило ему тело Вивьен. Потом его движения стали более требовательными, страстными. Он все никак не мог насладиться ею и не знал, случится ли это когда-нибудь. Он любил Вивьен, и она тоже любила его. Она была частью его самого, была его жизнью. Их тела слились воедино, и Эйдан не осознавал уже, где заканчивался он и где начиналась Вивьен.

Он услышал, как Вивьен выкрикнула его имя. Вдруг волна чистого блаженства затопила каждую клеточку его тела, и он рухнул рядом с ней.

Ему казалось, что он не сможет жить без нее.

Он знал, что пришло время забыть о том, как в детстве он мечтал отправиться в плавание к далеким берегам. Эго были глупые мечты. Однажды ему придется унаследовать Кэшелвуд, стать лордом Кавана. Он станет управлять поместьем и землями так, как его отец. И больше всего на свете ему хотелось, чтобы Вивьен разделила эту жизнь с ним.

– Выходи за меня замуж, Вивьен, – пылко прошении он ей.

– Ты действительно хочешь жениться на мне? – с удивлением спросила его Вивьен.

– Больше всего на свете.

– Ох, Эйдан, кем же еще мне быть, как не твоей женой! – воскликнула она с улыбкой, которая озарила ее прекрасное лицо.

Глава 11

Бал-маскарад

Англия, весна 1870 года

– Пойдем со мной, Вивви. Вот идет лорд Хантингтон, который явно готов съесть тебя, – сказал Грегори Кардуэлл, беря Вивьен за руку, и повел ее из шумного, переполненного людьми бального зала. – Нам нужно глотнуть свежего воздуха.

Вивьен была ему несказанно благодарна за передышку, которую он ей предложил – ведь последний час она танцевала безостановочно. Вивьен пошла за своим кузеном на веранду Бал-маскарад, организованный герцогиней Бингем, достиг своей кульминации. Ночь кипела весельем. За весь этот вечер Вивьен, одетая в элегантное платье темно-синего цвета с низким вырезом, расшитое серебряными нитями, вряд ли оставалась одна хотя бы в течение нескольких секунд.

Выйдя на веранду, она сняла украшенную павлиньими перьями маску с лица и вдохнула прохладный воздух, наслаждаясь тишиной и легким ветерком.

– Так объясни мне, почему ты не хочешь, чтобы я танцевала с лордом Хантингтоном, – сказала Вивьен. Она никак не могла понять, почему Грегори не нравился этот ее потенциальный поклонник. – Мне он кажется настоящим джентльменом.

– Да, он и есть джентльмен. Дело в том, что я слышал о его кое-каких... гм... назовем это пристрастиями, – ответил ее кузен и, сняв черную маску, подмигнул ей. Рыжеватые волосы придавали и без того красивому лицу Грегори мальчишеское обаяние. Казалось, что в его небесно-голубых глазах всегда искрился смех.

– И какие именно?

– Азартные игры и ношение женского белья.

– Грегори, что ты такое говоришь! – воскликнула Вивьен, но не выдержала и рассмеялась, глядя на притворно-невинное выражение его лица. – Такие ужасные вещи нельзя говорить вслух. Кроме того, как люди вообще могут знать такие интимные подробности? Я имею в виду про нижнее белье.

Грегори повернулся, оперся спиной о каменное ограждение веранды и сложил руки на груди.

– Поверь мне, я получил эти сведения из исключительно надежного источника.

– Нет, я тебе не верю! – Вивьен пыталась быть серьезной и подавить улыбку, но у нее не получалось. Она поймала себя на том, что стала пристально вглядываться в лорда Хантингтона, которого было видно через окна веранды. – Ну ладно, хватит о нем говорить. Я больше ничего не хочу слышать на эту тему. Лучше давай выберем тебе какую-нибудь невесту. Ты не против?

– Я еще не готов завести семью. Ты это знаешь.

– Чепуха! Тебе уже двадцать восемь лет. Посмотри туда. Как насчет вот этой? – игриво предложила Вивьен, кивая головой в сторону милой брюнетки с ямочками на щеках, одетой в голубое платье, которая как раз проходила мимо распахнутых дверей. – Она очень красивая.

– Но тупа как пробка. Я бы перенес все, что угодно, кроме глупой жены. – И он чарующе улыбнулся Вивьен.

– Да, думаю, что не смог бы.

– К тому же – ты только не обижайся на меня, Вивьен – я предпочитаю блондинок.

Вивьен посмотрела на него и приподняла брови:

– То есть девушек, которые больше похожи на Хелен Уинстон, например?

В глазах Грегори появилось страдальческое выражение. Его веселая улыбка куда-то исчезла, и он проговорил тихим голосом:

– Значит, это так заметно?

– Нет, – мягко ответила Вивьен. – Не заметно. Но я это вижу. И ты ведь в курсе, что Хелен любит Эйдана Кавана.

– Она просто считает, что должна его любить, – проговорил Грегори с силой в голосе. – Их родители очень хотят, чтобы они поженились. Но это пока еще окончательно не решено.

– Эйдан твой лучший друг, – напомнила ему Вивьен.

– Да, но он обманывается насчет своих чувств к Хелен. Я окажу ему услугу, если заберу у него Хелен. Он не любит ее и даже, честно говоря, не хочет на ней жениться. Я точно знаю, что Эйдан влюблен в другую девушку.

Эта последняя фраза поразила Вивьен. Ее сердце забилось как сумасшедшее.

– Знаешь?

– Да, и мне кажется, ты тоже знаешь, кого я имею в виду, Вивви.

Она покачала головой и горестно рассмеялась.

– О нет, тут ты абсолютно ошибаешься, Грегори. Эйдан не любит меня. Может быть, любил раньше, но сейчас – нет.

– Значит, между вами что-то было много лет назад?

– Да, – неохотно призналась Вивьен. Слава Богу, Грегори понятия не имеет, что произошло между ними всего лишь вчера днем! Вивьен боялась, что кузен сможет прочитать по ее лицу то, чем она и Эйдан занимались в портретной галерее, и потому она торопливо надела свою экзотическую павлинью маску.

– Ты не обидишься, если я спрошу тебя, что случилось между тобой и Эйданом, когда вы жили в Ирландии?

– Это довольно запутанная история. – Вивьен издала покорный вздох. – Мы подружились, когда были еще совсем маленькими детьми, а потом повзрослели, и дружба перешла в любовь. Но потом я поняла, что Эйдан просто не доверял мне по-настоящему.

– И все же он до сих пор испытывает к тебе глубокие чувства. Любой, у кого есть глаза, может увидеть это. Когда ты и Эйдан начали петь эту чудесную ирландскую песню, я сразу понял, что вы двое любите друг друга.

Покачав головой, она беспокойно проговорила:

– Не говори так, Грегори.

– Почему же? Это правда.

– Даже если ты в это веришь, я заверяю тебя, что из этого не выйдет ничего хорошего. Эйдан презирает меня. – Она намеревалась выбросить Эйдана из своей головы, и ей совсем не хотелось, чтобы кузен прельщал ее безумными фантазиями, которые все равно никогда не исполнятся.

– А ты?

– А я? Теперь я его лучше знаю. – Вивьен шагнула вперед, в сторону бального зала.

Грегори положил руку ей на плечо успокаивающим жестом, останавливая ее:

– Я думаю, что ты ошибаешься насчет него, Вивьен. Часто бывает так, что в итоге все получается, как предназначено свыше судьбой.

Вивьен с благодарностью посмотрела на него и собралась уже было добавить, что его жизненная проблема гораздо легче, чем ее, как вдруг на веранду вышли тетя Гвен и дядя Гилберт.

– Привет! – крикнула им тетя Гвен, радостно помахав рукой, и подошла к балюстраде. Она и ее супруг выглядели очаровательно в парных черно-белых арлекинских нарядах и таких же масках. Было ясно видно, что лорд и леди Кардуэлл все еще обожают друг друга.

Дядя Гилберт, с красным лицом и рыжеватой бородой, прогудел басом:

– Вивьен, моя дорогая, сегодня ты королева бала! Мне наговорили столько комплиментов насчет тебя, что я боюсь, всех мне и не упомнить.

– Спасибо, дядя Гилберт, – пробормотала Вивьен, уже привыкшая к его экспрессивному стилю. Теплые чувства, которые в ней сразу же пробудили дядя и тетя, становились все сильнее с каждым днем, проведенным вместе с ними. Конечно, они никогда не смогли бы заменить ей бабушку и отца, но Вивьен уже полюбила их и была благодарна за то, что они приняли ее в свою большое и доброе семейство.

Тетя Гвен энергично закивала головой, подтверждая слова мужа:

– Это правда. А сезон ведь начнется только через неделю. Я хочу сказать тебе, Вивьен, что твой дядя уже разговаривал насчет тебя с некоторыми очень приятными молодыми джентльменами.

Их очень радовал успех племянницы, который, как они считали, гарантировал ей удачный дебют в Лондоне на следующей неделе. Но сегодня Вивьен это мало заботило. Ее родственники просто желали, чтобы она удачно вышла замуж за какого-нибудь английского лорда еще прежде, чем закончится этот год. Но в этот вечер замужество представлялось Вивьен чем-то маловероятным. Существовал только один мужчина, которого она хотела видеть своим мужем. А он не желал иметь с ней ничего общего.

– Тебе кто-нибудь уже понравился? – спросила ее тетя Гвен с лукавой улыбкой. Были моменты, когда она, улыбаясь таким образом, становилась ужасно похожей на ее отца. Сердце пронзила острая боль от чувства потери. Она подумала о том, как было бы хорошо, если бы отец был сейчас рядом с ней, на этом балу, и с гордостью выслушивал просьбы знатных молодых лордов разрешить им ухаживать за его дочерью.

Вивьен подавила эти мысли и вежливо проговорила:

– Нет, пока еще никто не привлек моего внимания.

– Она у нас очень разборчивая девушка, – заявил Грегори. – Дайте ей больше времени. Она ведь еще почти никого не знает. Подождите, пока она по крайней мере приедет в Лондон и хорошенько оглядится вокруг.

Тетя Гвен и дядя Гилберт продолжали болтать по поводу возможных перспектив Вивьен насчет замужества, когда на веранде появился Джексон Харлоу. Семейство Кардуэллов радостно его приветствовало.

– Я вас везде ищу, мисс Монтгомери. Мне кажется, вы обещали мне танец, – сказал Джексон Харлоу, глядя сквозь прорези маски ей в глаза.

– Иди и потанцуй, Вивьен, – проговорил дядя Гилберт с благосклонной улыбкой.

Они извинились, и Вивьен направилась вслед за Джексоном в переполненный бальный зал. Оркестр заиграл знакомую мелодию.

– Сегодня вы выглядите особенно восхитительно, – любезно сказал он, беря ее за руку. – Ваше платье просто чудесное. Хотя, с другой стороны, вы будете выглядеть богиней в любом, даже самом простом наряде.

Вивьен покраснела, услышав такой пышный комплимент, и пробормотала:

– Благодарю, мистер Харлоу.

Она впервые видела его после несчастного случая с лодкой на озере, и Харлоу, похоже, совершенно оправился после ранения. Он был в отличном расположении духа и выглядел невероятно привлекательным в черном фраке и маске. Темный цвет резко контрастировал с его льняными волосами. Светло-карие глаза Харлоу мерцали сквозь прорези маски, придавая его внешности немного дьявольский вид. Двигался он с грацией пантеры.

– Я надеюсь, – начала Вивьен, – что вы полностью выздоровели после того неудачного путешествия к другому берегу озера.

– Да, я в порядке, не считая большой шишки на голове и мерзкого ощущения, что моя гордость уязвлена. Слава Богу, что пострадал только я один. Примите мои искренние извинения за то, что я так безответственно повел себя, хотя ваша безопасность и безопасность леди Хелен зависела от моих действий. Я бы никогда не простил себе, если бы кто-нибудь из вас был ранен исключительно из-за моего безрассудства.

– Вам не нужно просить прощения и винить себя в том, что случилось, мистер Харлоу. И я, и Хелен также были очень рады этому соревнованию и хотели выиграть. Никто не мог предположить, что мы наткнемся на камень и перевернемся.

– Спасибо, – ответил он. – Я ценю вашу снисходительность.

– Ваша маска превосходно скрывает следы удара, мистер Харлоу. Их совсем не видно.

– А вы сегодня самая прекрасная дама на балу, мисс Монтгомери, – сказал он с очаровательной улыбкой.

– Ваши пышные комплименты заставляют меня краснеть! – со смехом воскликнула Вивьен.

– Я не хотел вас смутить, хотя, должен сказать, румянец делает вас еще краше.

Вивьен засмеялась и покачала головой в ответ на его милое заявление. Начался следующий танец. Джексон взял ее за руку, и она почувствовала, как от этого прикосновения ее сердце забилось немного чаще. Харлоу оказался отличным партнером, и они с легкостью проделали самые сложные фигуры кадрили. После этого он сопроводил ее к тому месту, где стояли различные напитки и закуски, и подал ей бокал шампанского.

– Скоро мы все вернемся в Лондон. Вы ждете этого, мисс Монтгомери?

– Конечно! Хотя бы потому, что вы обещали мне выяснить насчет исчезновения моего отца. Вы ведь не забыли? – спросила его Вивьен и сделала глоток шампанского. У него был особый вкус, к которому она уже начала привыкать. В этом отношении кузены могли бы ею гордиться.

– Как я могу забыть о вашей просьбе? Первое, что я сделаю, когда появлюсь в конторе в понедельник утром, это займусь вопросом исчезновения «Морской звезды». Для меня это честь – помогать вам в таком деле.

– Вы не представляете себе, насколько это важно для меня.

– Почему же, я могу представить, и я надеюсь, что все-таки внесу ясность в этот вопрос, и тогда вы наконец обретете спокойствие. Сегодня утром я отправил письмо в контору, чтобы мне подготовили все бумаги, касающиеся «Морской звезды». Я сделаю все, что от меня зависит, и найду информацию о том, что же все-таки приключилось с вашим отцом. Даю вам слово.

Она принялась благодарить его, но Харлоу прервал ее, сказав:

– Надеюсь, что я не слишком самонадеян, думая, что вы позволите мне навестить вас, когда вы прибудете в Лондон. Я уже разговаривал на эту тему с вашим дядей и получил его согласие на то, чтобы я ухаживал за вами. Но мне гораздо важнее, что по этому поводу скажете вы.

Вивьен подняла вверх взгляд, и ее сердце на мгновение перестало биться. Она заметила идущего через зал Эйдана. Он встал в стороне от гостей. Несмотря на черную маску, которая скрывала его лицо, Вивьен сразу узнала Эйдана по тому, как он двигался и держал себя. Рядом с ним стояла Хелен Уинстон, которая выглядела очень мило в светло-желтом платье, сходном по цвету с ее волосами. Они действительно представляли собой элегантную пару. Вдруг Вивьен ужасно захотелось разрыдаться, и она едва смогла справиться с этой минутной слабостью.

А потом темно-зеленые глаза Эйдана устремились в ее сторону. Их взгляды встретились, и, несмотря на черную маску на его лице, Вивьен заметила откровенное выражение недовольства. Это причинило ей сильную боль, но в то же время пробудило чувство гнева. Она не хотела, чтобы Эйдан вновь вошел в ее жизнь, и думала, что заслуживает счастья быть рядом с мужчиной, который бы по-настоящему любил ее и обращался с ней как с леди. Она преподаст Эйдану урок.

Вивьен заставила себя перевести взгляд на Джексона Харлоу, который улыбался ей в ожидании ответа. Да, он сильно отличался от Эйдана. Этот мужчина наверняка стал бы ей хорошим мужем. Во всяком случае, он нравился ей, и она чувствовала себя уютно рядом с ним. В отличие от Эйдана Харлоу считал ее женщиной, достойной уважения и доверия.

– Я сочту за честь, если вы навестите меня, мистер Харлоу.

– Ничто не порадует меня сильнее, чем увидеть вас в Лондоне, мисс Монтгомери.

В его глазах появился особый блеск, от которого вдоль ее позвоночника забегали мурашки. Вивьен распознала этот взгляд, в котором светилось желание, но пока не знала, хотела ли она сама Джексона. У нее не было сомнения в том, что она хотела Эйдана, и мысли о возможных интимных отношениях с ее нынешним партнером по танцу не пробуждали никаких чувств в душе Вивьен. Это было так не похоже на то, что она испытывала вчера днем в портретной галерее! Пытаясь выкинуть Эйдана Кавана из головы, Вивьен радостно улыбнулась Джексону и глотнула шампанского.

...Хотя Эйдан предпринимал отчаянные усилия игнорировать присутствие Вивьен Монтгомери, он поймал себя на том, что пытается найти ее среди толпы гостей в масках, надеясь хотя бы мельком увидеть знакомый силуэт в огромном бальном зале. Когда он наконец заметил Вивьен, то его сразу же захлестнула волна желания. На ней была украшенная павлиньими перьями маска, которая изящно облегала ее маленькое лицо, сообщая облику Вивьен несколько театральный вид. Ее сапфирово-синее платье, расшитое серебряными нитями, прекрасно подходило к цвету глаз, а глубокое, смелое декольте подчеркивало белизну ее плеч и груди. Вивьен выглядела соблазнительно, как никогда.

Перед мысленным взором Эйдана сразу же предстали картины того, что случилось между ними в портретной галерее. Он пытался избавиться от них, старался забыть о том, что Вивьен была сейчас рядом, в одном с ним помещении, но у него плохо получалось и то и другое. Его глаза следили за ней на протяжении всего вечера, подмечая каждое ее грациозное движение. Он видел, как Вивьен смеялась вместе с братьями Кардуэлл, как разговаривала с дядей и тетей, танцевала с Гарри Гарднером, Уэсли Лоуренсом, Питером Темплтоном и другими молодыми джентльменами. О да, они, без сомнения, были приятными людьми. Эйдан не мог упрекнуть Вивьен в неразборчивости в отношениях с противоположным полом, хотя сам он едва сдерживался, видя, как его знакомые один за другим становились жертвами ее обаяния. Где бы ни появилась Вивьен, все мужчины тут же начинали ухаживать за ней.

В конце концов, это было ее истинным призванием.

Разве не так?

Но когда Эйдан увидел ее танцующей с Джексоном Харлоу, его терпению пришел конец. Грязные руки этого проходимца лежали на талии Вивьен, касались ее прекрасного тела, которое он сам сжимал в объятиях всего лишь вчера, и это сводило его с ума. Вивьен улыбалась, даже смеялась в ответ на откровенные заигрывания Харлоу, и это усиливало его мучения. Эйдан хотел пристукнуть кого-нибудь – а точнее, Джексона Харлоу.

Вивьен не должна подпускать к себе этого типа. Просто не должна, и все. Он не позволит, чтобы это случилось. Она понятия не имела, с каким человеком сейчас флиртовала. Без сомнения, намерения Харлоу по отношению к ней никак не могли быть достойными. Он погубит Вивьен, разобьет ей сердце.

Этим утром Эйдан получил депешу от Дэниела Грейсона, в которой тот сообщал, что он наконец нашел свидетеля, который прямо указывал на то, что Джексон Харлоу связан с пожаром в складском помещении. И этот свидетель был готов поговорить с ними. Эйдан собирался заняться этим делом сразу же, как только вернется в Лондон в понедельник.

С тех пор как фирма Эйдана получила выгодный контракт, обойдя «Харлоу шиппинг интернэшнл», между двумя конкурентами начались серьезные трения. Не только Эйдан, но и все его помощники заметили, как после того события на компанию стали сыпаться разного рода неприятности. Он и Грейсон подозревали, что виновны в этом были Харлоу и его хитрые братья, поскольку их семейка уже зарекомендовала себя далеко не самым лучшим образом. Ходили слухи, что эти люди часто использовали запрещенные приемы, чтобы расправиться с соперниками в бизнесе. Эйдану пришлось приложить немало усилий, пытаясь найти веские доказательства их вины. Но сейчас наконец-то ему повезло.

Если человек решил сжечь дотла товарный склад, подвергая смертельному риску находящихся внутри людей, только для того, чтобы укрепить свое финансовое положение в бизнесе, значит, у него не было ни капли совести. Кроме того, Эйдан слышал отвратительные истории о многочисленных романах Харлоу с замужними женщинами. Ему следует по крайней мере предупредить Вивьен, посоветовать, чтобы она держалась от Харлоу подальше. Вивьен заслуживала этого, особенно после того, как он так ужасно обошелся с ней вчера. Он не мог допустить, чтобы Вивьен попала в руки к такому мужчине.

Его Вивьен...

Эйдан был абсолютно не готов к тому, что между ними вдруг снова вспыхнет былая страсть. Она лишила его разума, самоконтроля, заставила вести себя безответственно.

Эйдан знал, что не должен совершать всех этих безумных поступков. Вивьен заслуживала, чтобы он по крайней мере попросил у нее прощения за то, что случилось в кладовке. Он повел себя с ней, как с портовой девкой. Но разве Вивьен не такая? Да, конечно, она все отрицает, но Эйдан ей так и не поверил... Он собственными глазами видел ее с другим мужчиной...

И все-таки Эйдан не мог отвести от нее глаз. Не мог заставить себя не думать о ней. Он хотел поговорить с Вивьен, предостеречь ее. Хотел быть рядом с ней, касаться ее, целовать. Заниматься с ней любовью.

Но вместо этого он был вынужден танцевать с Хелен Уинстон, а потом сопровождать в зал, где уже были накрыты столы для ужина. И вдруг в этот момент он понял, что было не так. Все, что он делал вместе с Хелен, казалось ему вынужденным. А рядом с Вивьен он ощущал себя свободным. Он делал именно то, что хотела его душа, его тело. Он словно вернулся домой.

Но Эйдан не мог забыть, что Вивьен предала его. Он не мог доверять ей.

От этих мыслей его сердце болезненно сжалось, а желудок словно свернулся в тугой узел. Бар герцога Бингема манил его – ведь там можно было утопить чувства к Вивьен, залить их алкоголем. Но Эйдан не хотел идти по тому же пути, что и его отец. Ему было очень хорошо известно, куда это могло завести.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Эйдан? – спросила Хелен. На ее красивом лице появилось тревожное выражение. Она явно переживала за него. – Мне кажется, ты сегодня немного не в себе.

– Меня просто волнует одна проблема, связанная с бизнесом, – ответил он и фальшиво улыбнулся ей.

Хелен стояла и продолжала вопросительно смотреть на него. Эйдан почувствовал угрызения совести. Хелен не заслуживала такого небрежного обращения. Она была прекрасным человеком, и ей следовало связать свою жизнь с мужчиной, который любил бы ее по-настоящему. Эйдан видел, как она танцевала с Грегори Кардуэллом, и ему показалось, что ей очень понравилось общаться с ним. На ее лице было умиротворенное, даже мечтательное выражение, которого он раньше никогда не видел.

Может быть, Хелен тоже не любила его, а лишь повиновалась голосу разума, уступая желаниям семьи. Может быть, Хелен предпочла бы провести жизнь с кем-то, похожим на Грегори Кардуэлла.

Чем больше он размышлял об этом, тем вероятнее ему казалось, что Грегори мог испытывать к Хелен глубокие чувства. Эйдан вспомнил, как его друг спас Хелен на озере, и удивился, почему он не заметил этого раньше. Да, с Грегори она будет гораздо счастливее, чем с ним.

А он должен найти такую женщину, рядом с которой сможет забыть о Вивьен Монтгомери, не думать о ней постоянно. К сожалению, он знал, что Хелен Уинсток не была способна на такое. Но, будучи джентльменом, Эйдан также знал, что обязан предоставить ей свободу.

– Хелен, могу я поговорить с тобой наедине? – спросил он ее.

– Конечно, – ответила Хелен, слегка приподняв свои тонкие брови. Эта необычная просьба ее явно удивила.

Она пошла следом за Эйданом через переполненный бальный зал к выходу, а потом незаметно скользнула за ним в пустую гостиную, где едва мерцала оставленная кем-то лампа. Он оставил дверь приоткрытой, чтобы соблюсти приличия, а потом повернулся к ней и сиял маску с лица. Хелен также сняла маску. Она выглядела очень красиво в светло-желтом наряде, однако Эйдан не мог не отметить про себя, что ее внешности не хватало ярких красок Вивьен Монтгомери.

– Прости меня, Хелен, – немного неловко начал Эйдан. – Я знаю, что между нашими семьями было своего рода «понимание», что через какое-то время мы с тобой поженимся. Так вот, я хотел бы извиниться перед тобой. Я был не самым внимательным и заботливым поклонником.

В ответ Хелен лишь кивнула, но не сказала ни слова. Эйдан рискнул продолжить:

– По правде говоря, я оказался ужасным поклонником...

– О нет, Эйдан, не говори так, – вежливо запротестовала она.

– Давай будем говорить честно, хорошо? Я тебя уважаю и считаю слишком умкой и необыкновенной женщиной, чтобы позволить тебе растрачивать твое время на меня... Ты заслуживаешь большего, чем я могу дать тебе. Я не желаю, чтобы ты чувствовала себя обязанной выходить за меня замуж только потому, что этого хотят наши семьи.

Она продолжала молчать, ее руки были крепко сжаты.

– Я хочу сказать, что...

– Эйдан, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, – мягким тоном прервала его Хелен. – Что я свободна и могу выбрать другого. – Ее ясные карие глаза посмотрели на него. Он увидел в ее взгляде силу и решительность, которые его удивили. – И ты тоже.

Эйдан кивнул головой и ответил:

– Может быть, я и выберу кого-нибудь, но это будет не скоро.

– А это имеет какое-то отношение к мисс Монтгомери? – спросила его Хелен.

– В некотором роде – да.

Она едва слышно вздохнула.

– Спасибо за то, что ты был откровенен со мной. И хочу ответить тебе тем же, честно признавшись в том, что я почувствовала облегчение, когда мы объяснились друг с другом и покончили с матримониальными планами наших семей.

– Благодарю, Хелен. – Он облегченно вздохнул, увидев, с каким спокойствием Хелен приняла его объяснение. Эйдан боялся, что с ней случится истерика. – Тогда я поговорю с твоими родителями и сообщу им о нашем решении. Они не должны питать ложных надежд о нашем браке. Однако знай, что я всегда останусь твоим самым преданным другом.

Она улыбнулась и протянула ему руку.

– И я тоже хотела бы остаться твоим другом.

Эйдан нежно поцеловал ее ладонь.

Бросив на него последний взгляд, Хелен завязала ленты своей маски.

– Спокойной ночи, Эйдан, – сказала она, грациозно повернулась и вышла из комнаты. Эйдан почувствовал, как будто с его плеч упал тяжелый груз.

А теперь ему нужно позаботиться о Вивьен. Он должен предупредить ее об опасности, исходящей от Джексона Харлоу. Он обязан сделать для нее хотя бы эту малость. После этого он встанет рано утром и со спокойной совестью покинет Бингем-Холл, чтобы начать новую жизнь. В которой не будет места Вивьен Монтгомери.

Глава 12

Грешная ночь

Сюзанна Кавана потратила немало времени на составление записки. Она тщательно обдумывала каждое слово, а в ее глазах горел огонек предвкушения. Она дала тщательные наставления служанке о том, как и, главное, когда следует доставить послание Джексону Харлоу. Согласованность действий была крайне важна для ее плана. Его успех целиком зависел от правильно рассчитанного времени.

Сегодня ночью она навсегда погубит Вивьен Монтгомери. Ирландская ведьма наконец исчезнет из жизни ее сына раз и навсегда.

Сюзанна была далеко не глупа. Она заметила, как смотрел ее сын на Вивьен, стоило ей появиться в комнате. Леди Уитлок знала, что это означало, поскольку уже видела это раньше. Десять лет назад. Ей было больно признавать это, но Эйдан все еще любил эту обольстительную стерву. Сюзанна не понимала, как он мог испытывать глубокие чувства к этой невоспитанной нищенке, Вивьен Монтгомери, когда рядом с ним была Хелен Уинстон, согласная стать его женой! Эго сбивало ее с толку и ужасно злило. Ах, если бы ее сын был хоть капельку умней!

То, что произошло вчера, во время музыкального вечера, переполнило чашу ее терпения. Сюзанна видела лицо Эйдана, когда он пел эту слезливую любовную песенку, и чувствовала, как ее сердце разбивалось от боли. От настоящей физической боли! Ее сын выставил напоказ свое ирландское происхождение, хотя она годами трудилась над тем, чтобы Эйдан выглядел и вел себя как настоящий английский джентльмен, и это привело ее в ярость. Сюзанна едва сдерживалась, ее всю трясло от гнева. Она не могла допустить, чтобы он снюхался с этой девкой во второй раз!

Вивьен Монтгомери постоянно мешала ее планам, и это продолжалось слишком долю. Эта маленькая мерзавка с черными длинными волосами и алебастровой кожей не понравилась ей с первого же взгляда. Даже в детстве в облике Вивьен и ее манере держаться было что-то колдовское. Казалось, будто ее ярко-синие глаза смотрели прямо в душу, и она могла читать все ее мысли. Это пугало и злило Сюзанну. В поведении Вивьен не было ни капли почтения к ее происхождению и высокому положению в обществе. Маленькая ирландская девчонка в лохмотьях всегда общалась с ней гак, как будто была ей ровней! Какое оскорбление!

К бабушке Вивьен она относилась с таким же презрением и винила ее за то, что ее внучка вела себя как дикарка. Только представьте себе – разрешать несмышленой девочке играть и носиться по улице с мальчишками, как будто она сама была мальчиком! Но Эйдан был очарован Вивьен и ее бабушкой, готов был проводить каждую свободную минуту в их ветхом домишке. И ее тупой супруг не только позволял ему это, но даже поощрял их нелепую дружбу.

А потом, в то критическое лето, Вивьен расцвела и превратилась в настоящую соблазнительницу, хитрую и беспринципную. Она умело завлекла Эйдана в свои сети, и бедный мальчик совсем потерял разум. Он забыл все, чему его все эти годы учила мать, и сделал Вивьен предложение. Любому было понятно, что Вивьен не любила его по-настоящему, что хотела лишь улучшить свое положение с помощью денег Эйдана и его титула.

И вот теперь все началось сначала.

Сюзанна считала, что ей была объявлена война, а на войне, как известно, все средства хороши Она не станет сидеть сложа руки и ждать, когда ее сын погубит себя, вновь предложив этой женщине выйти за него замуж. Она защитит Эйдана от него самого. Так же, как уже сделала десять лет назад. Да и какая мать не постарается вырвать своего сына из рук недостойной его женщины? А ведь Сюзанна гордилась тем, что была Эйдану хорошей матерью. На самом деле она была превосходной матерью. И Эйдан однажды еще поблагодарит ее за то, что она спасла его.

Сейчас же Сюзанне оставалось ждать и появиться в нужном месте в нужный час – не раньше и не позже. Благодаря ее умному плану и помощи со стороны Гленды Кардуэлл истинный характер Вивьен скоро станет известен всем. Уже завтра утром Эйдан навсегда выбросит из головы эту ирландскую девчонку.

Бал-маскарад постепенно подходил к концу. Одни гости покидали Бингем-Холл, другие расходились по своим спальням. Гленда Кардуэлл получила подробные инструкции от леди Уитлок как ей следует действовать в это время. Она подошла к матери и стала жаловаться на недомогание.

– О Боже, Гленда, что с тобой? – воскликнула Гвен Кардуэлл с отчаянием в голосе.

– Я же сказала, что мне нехорошо. – Гленда положила руку на живот и застонала, как будто ее мучила ужасная боль – Похоже, меня тошнит.

– Ты ела что-то нехорошее? Бьюсь об заклад, что это был лосось – громко заявил Гилберт Кардуэлл. – Его вкус мне тоже я каким-то странным.

– Да, ты прав, папа. Я его много съела за ужином. А теперь мой желудок... – Она сморщилась, показывая, как ей плохо. – Мама, я боюсь ночевать одна. Можно я посплю с тобой и папой?

– Тебе не кажется, что ты уже выросла из этого возраста? – растерянно спросила ее миссис Кардуэлл, трогая лоб дочери. – По-моему, температуры нет, но ты и вправду выглядишь немного бледной.

– Мама, пожалуйста. Я хочу немного побыть с тобой, – захныкала Гленда. Сегодня она во что бы то ни было должна была ночевать в спальне родителей. – Это успокоит меня.

– Что ж, я думаю, что ты можешь прийти к нам в комнату и немного там полежать.

– Спасибо, мама. Я и правда очень плохо себя чувствую, – более драматично, чем раньше, проговорила Гленда и для пущей убедительности застонала.

– Ну ладно. Пойдем вместе со мной наверх. Я скажу Лиззи, чтобы она принесла твою ночную рубашку и приготовила чаю с корицей.

Лорд и леди Кардуэлл не видели, как на лице их дочери появилась коварная усмешка, когда она повернулась и последовала за ними по огромной лестнице Бингем-Холла.

Джексон Харлоу шел по коридору, чтобы тайно встретиться с Аннабеллой Уортингтон, когда его догнала худенькая служанка в белом чепце и торопливо вручила ему записку. Она быстренько поклонилась и, не дожидаясь ответа, побежала дальше. Харлоу сломал восковую печать и развернул толстую бумагу, ощущая некоторое раздражение. Наверняка это записка от Аннабеллы Уортингтон, в которой та отменяла свидание. Но, бросив взгляд на почерк, Джексон понял, что ошибся. Он начал читать изящно выведенные слова со все возрастающим чувством удивления.

«Мистер Харлоу!

Мне срочно нужно переговорить с вами по личному делу огромной важности. Пожалуйста, не могли бы вы прийти в мою спальню, когда все в доме заснут? Я прошу вас как джентльмена сохранить это в тайне. Я объясню вам все позже, когда вы придете. Прошу вас, не подведите меня.

Вивьен Монтгомери».

Джексон застыл как громом пораженный. Эта записка была просто невероятной! Глупая девочка только что пригласила его к себе в спальню! О чем она только думает? Письмо сильно поразило его, поскольку он не думал, что Вивьен на такое способна. Эта девушка была невинна как ребенок и явно не принадлежала к тому типу женщин, которые приглашают к себе в спальни мужчин, чтобы заняться неприличным барахтаньем на кровати.

Эта записка могла означать только одно: Вивьен попала в какое-то очень затруднительное положение. Хотя ему было трудно предположить, что же могло случиться за те несколько часов, что прошли с тех пор, как она в последний раз танцевала с ним. Судя по записке, она доверяла ему настолько, что решилась попросить его помочь в каком-то неприятном деле. И это было хорошим признаком. Это свидетельствовало о том, что Вивьен испытывает к нему теплые чувства. В последнее время Джексон стал замечать, что слишком часто думает о прелестной мисс Монтгомери.

Она происходила из хорошей семьи, а дядя давал за ней приличное приданое. Кроме того, что Вивьен была поразительно хороша, она еще обладала гибким умом, чувством юмора и приятным характером. Но больше всего Джексона привлекало в ней то, что Вивьен вообще не кокетничала, а вела себя естественно, что было огромной редкостью среди симпатичных барышень. Конечно, Вивьен привлекала его своей физической красотой. Он желал ее и по своему опыту, который его никогда не подводил, точно знал, что эта девушка станет пылкой и бесстыдной любовницей в руках правильного мужчины. Но кроме этого, Джексону действительно нравилось проводить с ней время, общаться и делиться мыслями. Если он женится на ней, то у него появится постоянный доступ к ее роскошному телу. Но самое приятное заключалось в том, что если они станут мужем и женой, то ему незачем будет у нее ничего красть. Ведь все, чем владела Вивьен, должно будет перейти к нему.

Без сомнения, Монтгомери каким-то образом переслал своей дочери документы на владение алмазными копями, и ему нужно просто немного времени, чтобы их найти. Если он женится на Вивьен, то бумаги станут принадлежать ему по закону.

К тому же эта женитьба просто убьет его брата. Копи станут принадлежать только ему, и Майлз не сможет даже пальцем к ним притронуться. Тогда он оставит этот проклятый судовладельческий бизнес, который ненавидел всю свою жизнь. Пусть Майлз и Дэвис разбираются, кто будет контролировать умирающее дело их отца. У него будут деньги и красивая жена, а у братьев – лишь надвигающееся банкротство. Ему надоело быть постоянно униженным, недооцененным младшим братом. Он заслуживает лучшей участи в жизни, чем эта, и намерен приложить все усилия, чтобы добиться всего, чего желает.

Он пойдет сегодня в спальню к Вивьен и ускорит развитие их отношений.

Джексон удовлетворенно улыбнулся и пошел дальше по коридору к своей комнате. Скоро сюда придет Аннабелла Уортингтон, и это было ему очень на руку. Сначала он развлечется с Аннабеллой и удовлетворит жгучее желание, которое в нем пробудила сегодня Вивьен, а уж потом отправится к ней в спальню. Разумеется, он должен будет вести себя как джентльмен, даже если Вивьен сама начнет провоцировать его.

Ее записка все же ужасно заинтриговала его, и Джексон перебирал в уме возможные варианты того, что же могло вдруг произойти с Вивьен, чтобы она решилась встретиться с ним наедине в спальне. То, что она шла на такой риск, свидетельствовало о том, что случилось нечто серьезное. А что, если Вивьен все-таки воспылала к нему страстью? Но в любом случае она затеяла отчаянное дело, ведь если его поймают в ее спальне, то тогда, без сомнения, заставят жениться на ней – чего в общем-то он и добивается. Ему не хотелось бы брать Вивьен в жены таким образом, под угрозой скандала, однако это тоже привело бы его к намеченной цели. Несмотря на щекотливые обстоятельства, он бы заполучил желаемую женщину, причем за гораздо более короткое время. Итак, с какой стороны ни посмотреть, он все равно оставался в выигрыше.

Скоро Вивьен Монтгомери станет принадлежать ему.

Насвистывая какой-то веселый мотив, Джексон вошел в свою спальню.

– Что ты тут делаешь? – с удивлением воскликнула Вивьен, когда поздно вечером открыла дверь, в которую постучали, и увидела на пороге Эйдана. Она все никак не могла заснуть, и его ночной визит поразил ее. Вивьен стояла в проеме, не отпуская ручку двери. – Ты не боишься, что твоя безупречная репутация будет запятнана, если тебя увидят вместе со мной?

Игнорируя ее грубый выпад, Эйдан посмотрел через плечо Вивьен в спальню.

– Гленда с тобой?

– Нет. Она нехорошо себя чувствует и потому решила сегодня поспать в комнате родителей.

– Хорошо, что ее кет, – сказал Эйдан. – Я хочу сказать тебе нечто важное.

Он быстро окинул ее взглядом, и Вивьен вспомнила, что на ней была надета одна лишь ночная рубашка. Из-под легкого розового материала виднелись обнаженные пальцы ног. Вивьен вдруг почувствовала смущение и подняла вверх подбородок.

– Нет, я не хочу разговаривать с тобой. Пожалуйста, выйди из моей комнаты. – Она принялась закрывать дверь, но Эйдан просунул руку и широко раскрыл ее. Вивьен отпрянула назад.

– Я не уйду, пока не выскажу все, что хотел. Это очень важно, Вивьен, и потому выслушай меня внимательно, – сказал он, стараясь не обращать внимания на ее гневный взгляд.

Эйдан прошел мимо нее в спальную комнату, отделанную в светло-желтых и розовых тонах.

– Мне незачем тебя слушать, – выпалила Вивьен. Кем он себя возомнил, решив ворваться к ней в комнату посреди ночи? Однако она закрыла дверь и повернулась к Эйдану лицом, которое буквально пылало от гнева. – Особенно после того, что произошло вчера.

– Именно из-за того, что произошло вчера, я и пришел сюда. Мне нужно сказать тебе две вещи, Вивьен.

Она в ожидании уставилась на него, уперев руки в бока. На Эйдане все еще был его вечерний костюм, однако ворот рубашки был расстегнут, что придавало ему опасно-неприличный вид. Густые черные волосы Эйдана, обычно тщательно расчесанные, теперь были слегка растрепаны, и Вивьен вдруг почувствовала глупое желание запустить в них свои пальцы и пригладить шевелюру Эйдана. Темно-зеленые глаза сверкали, словно два изумруда, их взгляд был твердым и решительным. На лице застыло такое же выражение, а его чувственный рот сложился в одну суровую линию. Он казался выше, внушительнее, чем обычно, – может быть, потому, что Вивьен ощущала себя крайне уязвимой оттого, что стояла перед ним в тонкой ночной рубашке и с голыми ногами.

– Сначала я хотел бы извиниться перед тобой, – начал говорить Эйдан. Он произносил слова торопливо, отрывисто, как будто хотел быстрее с этим покончить. – Вчера днем я вел себя отвратительно. Мне очень стыдно, что я потерял над собой контроль в портретной галерее и что я причинил тебе боль.

– Это очень благородно, лорд Уитлок, – с сарказмом ответила ему Вивьен и сложила руки на груди. – Ну, что еще ты хотел мне сказать?

Эйдан окинул ее пристальным взглядом. Похоже, его рассердило то, с каким явным пренебрежением Вивьен отвергла его попытку извиниться.

– Каковы твои намерения насчет Джексона Харлоу? – спросил он уже более горячим тоном.

– А какое тебе до этого дело? – вернула ему удар Вивьен. Этот вопрос ее немало удивил. Выходит, Эйдан заметил, как она танцевала с Джексоном Харлоу на сегодняшнем балу. Почему-то это ее странным образом порадовало.

– Ты знаешь, что мне есть до этого дело.

– Ты что, ревнуешь? – удивленно приподняв брови, спросила Вивьен.

– Вряд ли, – сухо рассмеявшись, ответил Эйдан.

Если он не ревновал, то что же заставило его поднять эту тему? Ее раздражал собственнический тон Эйдана, и она спросила:

– Чего ты хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы ты меня выслушала, – произнес он с решительностью, которая смутила Вивьен. Следующие слова Эйдан произнес медленно и четко: – Держись подальше от Харлоу.

Вивьен недоверчиво покачала головой. У Эйдана хватило наглости прийти ночью к ней в спальню, да еще затем, чтобы отдавать ей приказания.

– У тебя нет права говорить мне, что я должна делать. Я больше не принадлежу тебе, Эйдан. Ты что, забыл об этом?

– А ты, значит, принадлежишь сейчас Джексону Харлоу? Вот как обстоят дела?

– Если и так, то что с того? – с вызовом спросила его Вивьен, опять уперев руки в бока. Эйдан сжал ладони в кулаки, и она поняла, что еще больше разозлила его.

«Ты злишься или ревнуешь, Эйдан?»

– Я говорю тебе, чтобы ты не связывалась с ним. Он не тот человек, за которого ты его принимаешь.

– А ты – тот? – презрительно спросила Вивьен. – Я не думаю, что Джексон Харлоу способен сначала соблазнить меня в кладовке, а потом унизить.

После ее слов Эйдан дернулся как от боли.

– Это совсем другое. И речь сейчас не обо мне...

– Нет, речь как раз о тебе. По какой причине ты пришел сюда, Эйдан? Я тебе явно не нужна, однако ты не хочешь, чтобы я досталась другому мужчине. Почему?

Воцарилось молчание. Они смотрели друг на друга, и Вивьен думала о том, что вчера она была все-таки нужна Эйдану. Он хотел ее, а она – его. Это было известно им обоим.

– Это никак не связано с нашими отношениями, – мрачным голосом заговорил Эйдан. – Я вижу, как на тебя смотрит Харлоу. Я смотрел, как вы танцевали сегодня вечером. Он хочет тебя, и потому я запрещаю тебе с ним встречаться.

– Ты запрещаешь мне? – изумленно спросила Вивьен. Абсурдность его заявления могла бы вызвать у Вивьен смех, однако она была так разгневана, что сил веселиться у нее уже не было. – Ты мне запрещаешь? Да как ты смеешь мне что-то запрещать?

– Я просто пытаюсь сказать тебе...

Но Вивьен прервала его:

– У тебя нет никаких прав говорить, что мне надо делать. Ты отказался от этих прав, когда порван нашу помолвку и уехал из Голуэя десять лет назад.

– Я думаю, что у меня есть право предостеречь тебя. Мы давно знаем друг друга и рост и вместе, – сказал Эйдан и продолжил с высокомерием в голосе: – Ты должна послушаться меня, Вивьен. Это ради твоего же блага. Ты не знаешь, какой он на самом деле. Харлоу – жестокий, бессердечный человек.

– Значит, он такой же, как и ты, – задыхаясь от гнева, выдохнула Вивьен. Ошеломленное выражение его лица показало ей, что она попала в самую точку.

Однако Эйдан быстро оправился от потрясения.

– Я вижу, что сегодня вечером у тебя было много поклонников, – проговорил он с насмешкой в голосе и посмотрел на нее, прищурив глаза. – Но с другой стороны, у тебя всегда было больше пылких обожателей, чем положено. Разве не так, Вивьен?

Значит, Эйдан полагает, что у нее было полным-полно любовников? От такого обвинения Вивьен остолбенела. Значит, он считает ее распущенной, безнравственной женщиной. Хотя после того, что произошло вчера, что еще мог подумать о ней Эйдан? Она метнула на него яростный взгляд и процедила:

– Несомненно, в тебе говорит ревность.

– Человек испытывает ревность, когда ему что-то очень дорого, – спокойно проговорил Эйдан. На его лице появилось презрительное выражение. – Я же просто сказал правду.

– Убирайся из моей комнаты. Я не хочу больше тебя слушать. – Вивьен с вызовом посмотрела ему в глаза. – И я также не хочу, чтобы повторилось то, что произошло между нами вчера.

Эйдан шагнул к ней и выдохнул:

– Ты лжешь!

На его лице появилось хищническое выражение. Сердце Вивьен забилось быстрее.

– Убирайся из моей спальни, иначе я сейчас закричу.

Эйдан сделал еще один шаг. На губах заиграла улыбка, которая могла соблазнить и монашку.

– Нет, не закричишь, – таким же греховным голосом проговорил он.

– Не испытывай мое терпение, Эйдан. – Воздух вокруг них сгустился. Казалось, еще немного, и он воспламенится от страстей, что бушевали в сердце этих двух людей, стоявших так близко друг к другу.

– Ты хочешь наложить на меня заклятие, маленькая колдунья? – усмехнулся Эйдан, медленно приближаясь к ней.

– Я уже его наложила, разве ты не знаешь? – с чувством произнесла Вивьен. Ее хрипловатый ирландский акцент стал более заметен. – Я всегда буду тебя преследовать и не дам жить спокойно.

Ее пульс участился, по коже побежали мурашки. Эйдан был так близко, что она ощущала знакомый запах его кожи. Вивьен вдруг стало страшно оттого, что могло произойти в следующую секунду. Она боялась этого, но втайне желала.

– О да, тебе известно, что ты мучила меня, Вивьен. Ты преследовала меня все эти десять лет. Это единственное объяснение тому, что я переживаю за твое будущее настолько, что решился предупредить тебя о Джексоне Харлоу. Это единственное объяснение тому, что я сейчас нахожусь здесь, в твоей спальне, наедине с тобой, – низким голосом произнес Эйдан. Его лицо потемнело, стадо угрожающим. – Я пытаюсь раз и навсегда выбросить тебя из моей жизни и начать все сначала.

– Уходи отсюда! – выкрикнула Вивьен и изо всей силы толкнула обеими руками его в грудь.

Эйдан не ожидал такого выпада и на мгновение споткнулся, но потом выпрямился и бросился к Вивьен. Она отклонилась от него одним ловким движением и стала медленно отступать назад. Эйдан все надвигался, на его лице застыло решительное выражение, и Вивьен ощутила настоящую панику. В этот момент она натолкнулась на низкую скамеечку для ног, которая стояла позади нее, и почувствовала, что падает назад. Но Эйдан успел поймать ее прежде, чем она полностью потеряла равновесие.

– Не прикасайся ко мне! – крикнула она, но почему-то не стала сопротивляться, когда Эйдан привлек ее к своей широкой груди. От него исходили волны силы и тепла, а биение его сердца завораживало Вивьен, заставляя забыть обо всех остальных звуках в мире. Она не могла дышать, когда Эйдан был так близко. Его мускулистые руки крепко держали ее, не давая уйти. После всего, что между ними произошло, она не должна была испытывать такое блаженство в объятиях Эйдана. Но тем не менее испытывала.

– Насколько я помню, вчера днем ты мне таких слов не говорила, – хриплым голосом произнес Эйдан. Его теплое дыхание коснулось ее щеки.

– Но тогда я еще не знала, что ты презираешь меня и не веришь ни единому моему слову. А теперь отпусти меня, – собрав волю в кулак, потребовала она, зная, что у нее не хватит сил самой вырваться из его объятий.

– Сначала посмотри мне в глаза, Вивьен, и скажи, что ты не хочешь, чтобы я сейчас поцеловал тебя, – прошептал он нежно, касаясь губами ее щеки.

Его рот начал медленно двигаться к ее губам, и Вивьен попыталась протестовать:

– Не надо... – еле слышно проговорила она.

– Скажи мне, Вивьен, – шепнул ей Эйдан, коснувшись губами ее губ. – Вели мне не делать... этого.

Одной рукой он держал Вивьен, а другой гладил ее спину. Она чувствовала его горячее прикосновение каждой клеточкой своего тела, как будто на ней вовсе не было тонкой ночной рубашки. Вивьен инстинктивно выгнулась навстречу Эйдану. Он положил ладони ей на ягодицы, притянул Вивьен к себе, прижимая к твердой выпуклости между ног.

Вивьен хотела сказать ему «нет». На самом деле ее разум буквально кричал ей это слово. Но тело ее предало. Она не могла сопротивляться. Не могла противостоять острому желанию, которое одурманило ее. Ведь рядом был Эйдан.

Вивьен порывистым движением обвила руками его шею и нашла губами рот любимого мужчины. Видимо, Эйдан ожидал, что она будет сопротивляться, поэтому, когда Вивьен обняла его и прижалась к нему всем телом, он пробормотал какое-то ругательство, а потом начал страстно целовать ее. Язык Эйдана ворвался внутрь ее теплого рта, и тогда Вивьен поняла, что назад пути нет. В этом человеке было нечто, отчего она теряла контроль над собой. Теряла самообладание, которым когда-то так гордилась. Так произошло вчера в портретной галерее. Так случилось десять лет назад, когда ей было семнадцать лет.

И так происходило сейчас. Она сдалась ему.

– Вивьен, Вивьен... – шептал он, медленно увлекая ее в сторону кровати.

– Эйдан, – выдохнула Вивьен его имя. Ее нежный голос дрожал. Она с жаром отвечала на его поцелуй, лаская язык Эйдана своим языком.

Его страстные губы, теплый язык, нежные руки вели ее туда, куда она хотела идти. Шаг за шагом они медленно приближались к постели. К тому, что неизбежно должно было произойти между ними. Вивьен коснулась ногами края кровати. Они остановились и посмотрели друг другу в глаза. Вивьен едва могла дышать от предвкушения того, что будет дальше.

Эйдан расстегнул пуговицу на спине ночной рубашки Вивьен и опустил ее ниже плеч. Легкий розовый материал упал к ее ногам, она перешагнула через него и предстала перед Эйданом совершенно обнаженной. Он издал низкий, чувственный звук и слегка толкнул ее назад. Вивьен упала на мягкий матрас, а следом за ней и Эйдан. Ее сердце бешено заколотилось. Она ощущала силу желания, которое пробуждала в Эйдане.

Это происходило снова, и Вивьен не могла заставить себя остановиться. Она тоже отчаянно хотела этого. Хотела, чтобы Эйдан целовал ее до потери памяти. Хотела чувствовать его внутри себя.

Эйдан приподнялся на локтях и опять впился в ее губы жадным поцелуем так, как будто вчера они не целовались. И как будто сейчас они в последний раз держали друг друга в объятиях. Наверное, так оно и было на самом деле. Но Вивьен не хотела думать о том, чем это могло окончиться. Сейчас она вообще не могла думать. Только чувствовать.

Вчерашние ласки не смогли погасить страсть, которую Вивьен испытывала к этому мужчине. Сердцем она знала, что никогда не сможет утолить желание быть вместе с Эйданом.

Когда-то Эйдан и Вивьен так хорошо изучили тела друг друга, что теперь им казалось, будто они вернулись домой после долгого отсутствия, где все было знакомым, родным – таким, каким и должно было быть. Это было необыкновенное чувство.

После вчерашнего неистового соития в портретной галерее Вивьен хотелось медленно смаковать каждую секунду этого неожиданного блаженства.

Эйдан взял ее за руки и завел их ей за голову, а сам принялся неторопливо покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь. Вивьен закрыла глаза и задрожала от томительного предвкушения. Рука Эйдана скользила вдоль ее тела, пальцы искусно очерчивали изгибы груди и талии. Дыхание Вивьен смешивалось с его дыханием, их тела сливались воедино. По существу, они действительно возвращались в их общий дом, который был потерян для них десять лет назад.

Эйдан отпустил руки Вивьен, и она обняла его, лаская спину, пробегая пальцами по мускулистым плечам и рукам, зарываясь пальцами в густые волосы. Эйдан целовал ее грудь, вбирал в рот затвердевшие бутоны сосков. Потом он спустился ниже, к плоскому, гладкому животу Вивьен, провел губами по чувственному изгибу бедер и коснулся интимного места между ног. Немного раздвинув их, Эйдан скользнул внутрь и погрузил язык в ее горячее лоно. Он ласкал ее до тех пор, пока Вивьен не начала извиваться от его глубоких, бесстыдных прикосновений. Это было блаженством. Это пробуждало в ней дикие, необузданные чувства, от которых она задыхалась, желая получить еще более полное удовлетворение.

Вдруг Вивьен перестала ощущать на себе губы и пальцы Эйдана. Она издала протестующий звук, открыла глаза и увидела, что Эйдан оперся на обе руки и расположился у нее между ног. Через мгновение он начал медленно входить в нее, погружаясь в восхитительное тепло лона Вивьен. Это было именно то, чего она хотела. Чего ей не хватало все десять лет. Ощущать Эйдана внутри своего тела. Физическое наслаждение было почти невыносимым. Она открыла глаза и увидела, что Эйдан смотрит на нее. Его взгляд был страстным, но в то же время вопросительным.

– Ох, Эйдан, – тихо пробормотала она, чувствуя, что сейчас расплачется отбури противоречивых эмоций, которая бушевала у нее в сердце.

Эйдан снова прильнул к ее губам нежным, понимающим поцелуем. Он коснулся ее лица, волос почти благоговейным жестом и произнес ее имя самым ласковым шепотом. Это совсем не походило на безумное, неистовое соитие в портретной галерее. Они занимались любовью и делали это осознанно, медленно, с наслаждением и заботой друг о друге. Эйдан начал неторопливо двигаться внутри Вивьен, и ощущения, которые он дарил ей, были такими утонченными, что ей казалось, будто она тает.

Эйдан и Вивьен отдавались друг другу полностью, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем. Они делали это будто во сне, немного лениво, но в то же время со скрытой силой, как будто у них впереди была еще целая жизнь вместе, полная наслаждений. Как будто они всегда принадлежали друг другу, и в прошлом не было разлуки, а будущее было светлым и прекрасным.

Движения Эйдана становились все более страстными, быстрыми, и на его коже заблестели капли пота. Вивьен старалась не отставать от ритма, ее дыхание стало прерывистым. Она не хотела, чтобы это прекратилось, но пик наслаждения был так близок...

Вдруг в тишине спальни зазвенел пронзительный, полный ярости крик.

Вивьен замерла. Сердце сжалось от тошнотворного чувства страха, а кровь в жилах словно превратилась в лед. Эйдан повернул голову в ту сторону, откуда раздался крик, и она выглянула из-за его плеча.

На пороге двери стояли лорд и леди Кардуэлл, одетые в ночные рубашки. На их лицах застыло выражение ужаса. Рядом с ними находилась Гленда Кардуэлл, ее рот был широко открыт.

Глава 13

Вторая помолвка

Вивьен, прикрытая телом Эйдана, пронзительно вскрикнула. От ужаса и унижения ей захотелось провалиться сквозь землю. Эйдан быстро скатился набок и спрятал ее и свою наготу под простыней – слабая попытка хоть как-то смягчить невероятно щекотливое положение, в котором они оказались.

Леди Кардуэлл прикрыла ладонью глаза Гленды и вытолкала дочь из комнаты. Судя по тому, с каким любопытством та смотрела на открывшуюся сцену, покидать место событий ей совсем не хотелось.

Лорд Кардуэлл загремел яростным басом:

– Боже правый, граф, кто дал тебе право позволять себе подобные вольности по отношению к моей племяннице?

– Что происходит? – раздался из коридора голос леди Уитлок. – Я слышала крик, когда проходила мимо. – Тут она увидела своего сына – Эйдан!!! – завизжала она.

Вид двух обнаженных тел, лежащих на огромной кровати под балдахином, потряс ее настолько, что она схватилась за сердце.

Эйдан проговорил низким голосом:

– Если вы на минуту оставите нас вдвоем, то мы сможем обсудить все в более приличной обстановке.

– Тут нечего обсуждать, молодой человек! Ты женишься на Вивьен в течение этой же недели! – прогремел лорд Кардуэлл на все помещение. Ею круглое лицо пошло от злости красными пятнами.

В это мгновение Сюзанна Кавана упала в обморок. Ее тело обмякло и рухнуло на пол, словно она была тряпичной куклой. Лорд Кардуэлл бросился ей на помощь, тут же забыв про всю свою ярость. Он склонился над леди Уитлок, а потом встал рядом на колени, и в эту секунду произошло еще одно событие. За спиной лорда Кардуэлл а в дверном проеме показалась фигура Джексона Харлоу. Он остановился на месте и осмотрел комнату пристальным взглядом.

– Дайте мне руку, Харлоу! – несколько раздраженным тоном крикнут ему лорд Кардуэлл.

Не говоря ни слова, Джексон помог ему поднять леди Уитлок и вынести ее из комнаты.

– Я вернусь через пять минут, – многозначительно произнес лорд Кардуэлл, бросая последний взгляд в сторону двух раздавленных чувством стыда молодых людей.

Когда дверь закрылась, Эйдан осмелился посмотреть на Вивьен. Ее щеки были красные, как маков цвет. Он откинул край простыни, встал с кровати и начал натягивать на себя одежду так быстро, как только было возможно. В ногах кровати Эйдан нашел розовую ночную рубашку Вивьен и кинул ей в руки.

– Одевайся, – сказал он холодным тоном, – а то скоро вернутся твои тетя и дядя.

Вивьен не двигалась. Она только сейчас начинала осознавать всю чудовищность ситуации. Наконец она покачала головой и, собрав все свои силы, произнесла:

– Я не хочу выходить за тебя замуж.

– Похоже, тут у тебя нет выбора. – Тон его голоса был резким, хриплым. – Как, впрочем, и у меня.

Он знал, что должен был вести себя добрее, произнести какие-нибудь слова сочувствия – ведь их только что застали в самом позорном и унизительном положении, какое только можно себе представить. Но Эйдан был слишком зол на себя, и это чувство душило его. Он винил только себя. Ему вообще не следовало приходить в спальню к Вивьен. Он ведь знает, что теряет контроль над собой, когда остается с ней наедине. Он должен был помнить об этом.

Эйдан смотрел, как она тихо одевается, и поймал себя на том, что любуется Вивьен. Она была необыкновенно хороша. Ее темные волосы немного растрепались, щеки раскраснелись, губы распухли от их неистовых поцелуев. Вивьен поднялась с кровати, достала из гардероба пеньюар и накинула его на себя, а потом надела туфли. Боже мой, какое же блаженство он испытывал с ней всего лишь несколько мгновений назад! И как ужасно и мучительно все оборвалось, причем в самый неподходящий момент! Он не испытывал такого удовольствия с тех пор... с тех пор, как был в последний раз с Вивьен. О черт!

В дверь требовательно постучали. Эйдан посмотрел на Вивьен, и она кивнула. Тогда он подошел, открыл дверь, и в комнату вошли тетя и дядя Вивьен. Лорд Кардуэлл, похоже, немного успокоился, но вот его супруга буквально ринулась в сторону племянницы. Кружева ее ночного чепца развевались, словно паруса на корабле.

– Вивьен, дорогая, с тобой все в порядке? – Она обняла ее и усадила на розовый диванчик в углу. – Должна сказать, что вы двое нас очень сильно расстроили.

– Прошу меня извинить за это, – серьезным тоном произнес Эйдан. Он застыл у камина словно каменное изваяние.

– Эйдан, твоя матушка приходит в себя после пережитого и просила передать тебе, чтобы ты пришел к ней сразу же, как освободишься, –сказала леди Кардуэлл неожиданно теплым тоном.

После этого заговорила Вивьен. Ее голос дрожал:

– Тетя Гвен, дядя Гилберт, мне ужасно стыдно за то, что я вас так опозорила.

– Нет, – с силой произнес Эйдан. – Вивьен ни в чем не виновата. Только я должен отвечать за все то, что тут случилось. Я пришел в ее спальню без приглашения.

– Тогда ты знаешь, что делать, – сказал лорд Кардуэлл. В его голосе слышалась скрытая угроза. – Я не позволю, чтобы имя моей племянницы было замарано. Ты втянул ее в это. Ты должен все исправить.

– Да, разумеется, – глухо ответил Эйдан. – Я женюсь на ней.

– Но я не хочу выходить за него замуж! – запротестовала Вивьен.

– Ну, дорогуша, тебе следовало подумать об этом прежде, чем разрешать ему делить с тобой постель, – сердито проговорил лорд Кардуэлл.

Эйдан бросил взгляд на Вивьен. Она сидела, завернувшись в розовый пеньюар, крепко сжимая его отвороты у горла, ее длинные черные волосы падали ей на плечи. Тетя Вивьен сидела рядом и успокаивающе гладила ее по спине. Эйдан чувствовал себя последним мерзавцем. Распутником. Соблазнителем. Стыд, боль и угрызения совести терзали его сердце. Но в нем не было сожаления. Он только печалился о том, что все закончилось так резко и отвратительно. Боже, эта мысль была невыносима. Как же все произошло? Где был его хваленый самоконтроль в ту минуту, когда он больше всего в нем нуждался?

– Мне кажется, что это было не в первый раз? – спросила леди Кардуэлл мягким тоном, переводя взгляд с Вивьен на Эйдана.

У них не хватило сил отпираться, и потому они оба виновато молчали, стараясь не смотреть друг на друга.

– Я так и поняла. – Леди Кардуэлл покачала головой и едва слышно вздохнула. – Я подозревала, что между вами что-то происходит, когда вы спели вместе на музыкальном вечере. Герцогиня Бингем даже расспрашивала меня по этому поводу.

– Что ж, тут нечего решать, – объявил лорд Кардуэлл, глядя на Эйдана. – Так как Вивьен уже может носить твоего ребенка, Эйдан, ты обязан жениться на ней сразу, как только мы вернемся в Лондон. Я получу специальное разрешение в понедельник.

– Да, конечно, – ответил Эйдан безучастным тоном. Он не думал о последствиях своего поступка, и это была непростительная глупость. Пути назад все равно не было.

Лорд Кардуэлл продолжил гораздо более тихим голосом, чем обычно:

– Мы должны соблюсти все приличия. Я не позволю, чтобы на членов нашей семьи пала хотя бы тень скандала. Мы скажем, что Уитлок попросил руки Вивьен после бала и что я согласился. Хотя в это поверят далеко не все, поскольку сегодня вечером я сам дал разрешение нескольким джентльменам ухаживать за Вивьен. Вероятно, это будет выглядеть так, как будто я слишком потакаю капризам моей по уши влюбленной племянницы. К счастью, Харлоу дал слово, что никому не обмолвится о том, что он сегодня увидел. Должен сказать тебе, Вивьен, что он был очень огорчен, потому что сегодня попросил у меня разрешения навещать тебя, когда мы вернемся в Лондон. Он поступил как джентльмен в отличие от некоего джентльмена в этой комнате.

Лорд Кардуэлл опять направил пронзительный взгляд в сторону Эйдана. Похоже, дядя Вивьен не знал об истории их взаимоотношений в Ирландии. Что было к лучшему. В данной ситуации это не имело никакого значения.

Голос лорда Кардуэлла эхом раздался в полутемном помещении:

– Так что с этого момента считайте, что вы помолвлены и являетесь женихом и невестой.

Эйдан наконец-то отважился посмотреть на Вивьен. В ее глазах застыла такая мука, что его сердце сжалось. Давным-давно, в другом месте и в другое время Вивьен искренне хотела стать его женой.

Глава 14

Первая помолвка

Голуэй, Ирландия

Десятью годами раньше...

– Ты выйдешь за меня замуж, да, Вивьен? – расслабленно пробормотал Эйдан, ласково гладя ее волосы.

Обнаженная Вивьен, лежащая в его объятиях, улыбнулась ему. Ее взгляд был полон любви и восхищения.

– Глупый мальчишка, ты же знаешь, что я выйду за тебя.

Он задавал этот вопрос уже дюжину раз. Поглощенная их любовью, практически порабощенная этим чувством, Вивьен была готова последовать за Эйданом куда угодно, хоть на край света.

С тех пор как Эйдан приехал в начале лета в Ирландию и их крепкая многолетняя дружба превратилась в настоящую, глубокую любовь, он больше ни о чем не говорил, кроме как об их предстоящей свадьбе. Эйдан хотел, чтобы она стала его женой и жила в Кэшелвуде. Он хотел, чтобы его любимая всегда была рядом с ним. А Вивьен чувствовала то же самое по отношению к нему. Они думали только друг о друге и старались проводить каждое свободное мгновение вместе.

Эйдан и Вивьен дружили с детства, и их отношения естественным путем росли вместе с ними. Бывшие товарищи по играм стали любовниками благодаря особенной связи, которая существовала между ними. Их сердца всегда бились в унисон, они мыслили и чувствовали одинаково, и это неотвратимо влекло их друг к другу. За эти годы Эйдан вырос и превратился из милого темноволосого мальчика, с которым Вивьен познакомилась на берегу моря, в широкоплечего, высокого, мускулистого мужчину с классически правильными чертами лица. Вивьен любила в нем все: его английско-ирландский акцент, его нежные руки, которые ласкали ее, доставляя столько наслаждения, его чувственные губы, которые страстно целовали ее и шептали слова любви, и темно-зеленые умные глаза с длинными, невероятно длинными ресницами, которые по справедливости были совсем ни к чему парню и принесли бы много пользы какой-нибудь девушке. Вивьен любила его ум, щедрое и доброе сердце, сильно развитое чувство ответственности...

– Но вот твоя мама меня ненавидит, – добавила она серьезным тоном. Вивьен всегда старалась произвести на леди Кавана наилучшее впечатление. Но все ее усилия ни к чему не приводили. Мать Эйдана продолжала относиться к ней очень плохо.

– Мой папа уже дал свое благословение, поэтому она не сможет сейчас помешать нам. Я уверен, что мама полюбит тебя, когда узнает поближе.

– Я в этом не уверена, – ответила Вивьен и прижалась поближе к Эйдану. Они лежали на самодельной кровати, укрывшись шерстяными одеялами, и наслаждались теплом обнаженных тел друг друга.

– Все будет хорошо. Поверь мне. Моя мама не такая плохая, как может показаться со стороны.

Вивьен скептически поджала губы, но Эйдан не видел этого. Она знала, что если бы не разрешение его отца, им никогда бы не позволили пожениться. Лорду Кавана такой выбор сына почему-то пришелся по душе, но вот мать Эйдана пришла в ярость. Леди Кавана не могла отменить свадьбу, но она недвусмысленно высказала ей все, что она об этом думала.

Эйдан поцеловал ее в щеку.

– Мы поженимся в маленькой часовне нашего поместья сразу, как только твой папа вернется домой.

Отец Вивьен знал о том, что его дочь собирается замуж. Он должен был приплыть в Голуэй через один-два месяца. Джон Монтгомери много раз встречался с Эйданом и ничего не имел против такого зятя.

– Я надеюсь, что он скоро приплывет. Бабушка уже почти закончила мое платье. – Вивьен не могла скрыть своего восторга. Ох, Эйдан, оно такое красивое! Не могу дождаться, когда же ты меня в нем увидишь.

– Я думаю, что лучше всего ты выглядишь совсем без одежды. – Эйдан приподнялся, накрыл ее своим телом и принялся целовать. Его горячие губы касались шеи Вивьен, ее плеч, опускаясь все ниже, к ложбинке между двумя холмами ее груди. Она почувствовала, как в ней вновь вспыхнул огонь желания. Ее дыхание стало быстрым и прерывистым.

– Эйдан, – беспомощно пробормотала Вивьен, – мне пора идти домой. Если я опять пропущу ужин, то бабушка ужасно расстроится.

Эйдан неохотно перекатился на спину и сказал:

– Я знаю. Мне тоже давно пора идти домой. Но я ужасно не хочу расставаться с тобой, моя маленькая колдунья. Я не хочу уходить из нашего убежища.

Вот уже несколько недель они тайно встречались в заброшенной хижине, что стояла на землях, принадлежащих семье Кавана. Эйдан и Вивьен выбирались туда каждый раз, как выпадала свободная минута. Потому их свидания в хижине происходили довольно часто. Они даже стали называть ее своим домом, и действительно, там стало почти так же уютно, как в любом обжитом помещении.

Эйдан поцеловал Вивьен в последний раз и нехотя разжал объятия. Они встали и начали одеваться. Вивьен закончила завязывать шнурки на своих черных ботинках, и в этот момент Эйдан подал ей маленький сверток. Она вопросительно посмотрела на него.

Но Эйдан лишь загадочно ей улыбнулся. Его зеленые глаза сияли.

– Это тебе, – произнес он.

Вивьен развернула оберточную бумагу, и ей в ладонь упала блестящая серебряная цепочка. На ней висел изящный серебряный медальон в форме сердца.

– О, Эйдан, – прошептала она, – это так красиво!

– Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. Пусть этот подарок напоминает тебе об этом, пока я не надену тебе на палец обручальное кольцо, – сказал он. Его лицо было таким серьезным, а взгляд – настолько нежным, что на глаза Вивьен набежали слезы.

Она выпрямилась и обняла Эйдана, крепко сжимая в руке серебряный медальон.

– Тебе не нужно ничего мне дарить, чтобы показать глубину своих чувств. Я и так верю, что ты меня любишь. Я чувствую это каждый раз, когда ты меня целуешь, когда смотришь на меня. И я люблю тебя всем сердцем, Эйдан Кавана, и всегда буду только твоей.

Он поцеловал ее, а потом шепнул на ушко:

– Открой его.

Вивьен нажала на защелку, и маленькая серебряная крышечка в форме сердца со стуком открылась. Внутри она увидела миниатюрное изображение Эйдана. Портрет был очень схож с оригиналом, и Вивьен счастливо улыбнулась. С другой стороны медальона были выгравированы слова – «От Эйдана со всей любовью». Вивьен никогда раньше не видела такой красивой вещи.

– Спасибо, – проговорила она, встав на цыпочки, и поцеловала его в губы. Эйдан страстно ответил ей, и реальность на какое-то время вновь перестала для них существовать. Наконец Эйдан смог оторваться от нее и сказал:

– Я хочу надеть его на тебя.

Вивьен повернулась и подняла вверх свои длинные волосы, чтобы он смог застегнуть замочек на тыльной стороне шеи. Потом она повернулась к Эйдану лицом, чтобы показать ему, как на ней смотрится его подарок, жалея о том что рядом не было зеркала.

– Медальон делает тебя еще краше, любовь моя, – проговорил Эйдан.

Вдруг в дверь хижины кто-то постучал. Вивьен и Эйдан вздрогнули и недоуменно посмотрели друг на друга. Никто не знал об их тайных встречах в этом месте. Кто же мог сейчас стоять за дверью? Вивьен мысленно поблагодарила Бога за то, что они оба были полностью одеты, и принялась лихорадочно закалывать волосы наверх, пытаясь придать себе более респектабельный вид.

Эйдан подошел к двери и спросил:

– Кто там? Что вам надо?

– Это я, Финли, – раздался запыхавшийся голос. – Случилось нечто очень серьезное, милорд.

Эйдан открыл дверь. За порогом стоял слуга, одетый в темно-синюю ливрею Кэшелвуд-Мэнора, молодой человек приблизительно того же возраста, что и сам Эйдан, со светло-песочными волосами. Вивьен уже однажды встречала его, когда была в поместье.

– Что случилось? – спросил Эйдан.

– Извините, что я осмелился прийти сюда, милорд, но я предположил, что вы будете здесь. Ваша матушка отправила людей на ваши поиски, и я решил, что будет лучше, если сюда приду я, а не кто-то другой. – Финли выразительно посмотрел в сторону Вивьен. Было ясно, что он имел в виду. Слуга явно знал, что происходило в этой хижине.

Вивьен почувствовала, как щеки залило румянцем. Ей очень хотелось, чтобы ее прическа выглядела более прилично, а не так, как будто она была в постели с Эйданом. Хотя так оно на самом деле и было. Вивьен шагнула ближе к любимому. Он взял ее за руку, чтобы ободрить.

– Что случилось? – спросил Эйдан встревоженным голосом, озабоченно сдвинув темные брови.

Финли на мгновение замялся, а потом ответил:

– Дело в вашем отце, милорд. Он упал с лошади. Вероятно, у него сломан позвоночник.

Вивьен и Эйдан вздрогнули.

– Он... он мертв? – после паузы спросил Эйдан.

– Мне очень жаль, что именно я принес вам это известие, милорд, но... да, он мертв. Вы должны поспешить домой.

– Ох, Эйдан, – пробормотала Вивьен, сжимая его руку. Эйдан не испытывал особой любви к отцу, поскольку тот был суров к нему, но все равно такая новость могла причинить ему немалую боль. Лицо Эйдана стало жестким.

– Финли, пожалуйста, сопроводи мисс Монтгомери домой. Я сейчас же пойду в Кэшелвуд. – Эйдан повернулся к Вивьен и поцеловал ее в щеку, прошептав: – Я навещу тебя сразу же, как только появится такая возможность.

Сердце Вивьен сжалось, и ее вдруг охватило нехорошее предчувствие. Они втроем вышли из хижины. Финли пошел вместе с ней в город и вел себя очень сдержанно и почтительно. Разумеется, Вивьен вполне могла дойти до дома и сама, но она не стала спорить с Эйданом в такое время и молча выполнила его распоряжение.

– Значит, вы и мой хозяин скоро поженитесь? – спросил ее Финли, когда они прошли в молчании половину пути.

– Да, – рассеянно произнесла Вивьен. Все ее мысли были теперь только об Эйдане.

– Это хорошо, – проговорил молодой слуга.

После этого они почти не разговаривали друг с другом. Когда впереди показался ее дом, Вивьен вежливо поблагодарила его, и Финли отправился обратно в Кэшелвуд.

Когда она переступила порог, Агги сразу же сказала:

– Я слышала об ужасном происшествии с лордом Кавана. Последние несколько часов все вокруг только об этом и говорят. Как Эйдан?

– Мне кажется, он держится молодцом. У меня еще не было возможности поговорить. Он сразу же побежал домой.

Агги покачала головой, ее черные волосы были аккуратно стянуты в пучок.

– Бедный парень. Потеря одного из родителей – всегда тяжкое испытание.

Вивьен согласно кивнула головой. Она жила практически без отца, он всегда находился в плавании. Вивьен воспитывала ее бабушка, предоставляя ей гораздо больше свободы, чем было у большинства девочек ее возраста. Ее обучали не только читать, писать, но и, что гораздо важнее, самостоятельно думать.

Когда они сели за стол на кухне, Агги поставила перед ней чашку горячего чаю.

– Я полагаю, что эта милая серебряная штучка – подарок от Эйдана?

Вивьен не смогла сдержать радостной улыбки. Она подняла руку к медальону, висевшему на груди.

– Да. Он подарил это сегодня. Там внутри его портрет. – Вивьен открыла медальон и показала миниатюру бабушке.

Агги встала и нагнулась, чтобы рассмотреть портрет поближе.

– Очень похожее изображение.

– Мне очень понравился его подарок.

– Ты знаешь, – мягким голосом проговорила Агги, закрывая медальон, – его мать может теперь причинить вам немало неприятностей.

– Да, я думала об этом, – сдержанно ответила Вивьен. По правде говоря, она думала об этом все то время, пока молча шла домой вместе с Финли. Теперь, когда отец Эйдана погиб, Сюзанна Кавана предпримет отчаянные попытки, чтобы запретить сыну жениться на ней. – Как тебе кажется, что может произойти?

Агги села, облокотившись локтями о край стола и сложив ладони вместе. Это была ее обычная поза, когда она обдумывала какое-то серьезное дело.

– Мне кажется, леди Кавана будет рвать и метать и превратит жизнь Эйдана в сущий ад. Но в итоге она ничего не добьется. Он уже взрослый парень. Его отец благословил ваш брак до того, как умер. Все вокруг знают, что Эйдан собирается жениться на тебе. А теперь он к тому же стал новым хозяином Кэшелвуда и может поступать так, как хочет. Я твердо уверена в том, что этот парень любит тебя. Мне кажется, что он влюбился в тебя сразу, как только впервые переступил порог этого дома.

Агги протянула руку и сжала ладонь Вивьен, а потом продолжила мягким, успокаивающим голосом.

– Однако я не хочу тебя обманывать. Если ты выходишь замуж за человека, чья мать презирает тебя, то должна быть готова к трудностям. Сюзанна Кавана – несчастливая злобная женщина, которая верит, что ты недостаточно хороша для ее сына. Но вы с Эйданом молоды, сильны духом и, главное, по-настоящему любите друг друга. Вам суждено быть вместе, и это обязательно случится. Так или иначе... – Агги смолкла, и на ее лице появилось странное выражение.

– Что такое? – тревожно спросила Вивьен. Ее испугал отсутствующий взгляд бабушки.

Агги тихо ответила:

– Не могу понять. У меня вдруг появилось ощущение, что вы с Эйданом... Ну да ладно, скорей всего я ошиблась.

– Нет уж, расскажи мне.

– Мне кажется, что в итоге вы поженитесь, но это произойдет не в Ирландии.

Вивьен это показалось очень странным. Где же еще ей выходить замуж, как не в родном Голуэе? Папа уже скоро будет дома. Бабушка сшила ей чудесное подвенечное платье. Конечно, свадьбу придется отложить на какое-то время, пока не закончится траур по отцу Эйдана. Но они обязательно станут мужем и женой. Они оба хотят этого.

– Но мы все-таки поженимся, да? Мне все равно, где это произойдет, главное – чтобы мы с Эйданом стали единым целым, – взволнованно проговорила Вивьен. – Я люблю его.

– Конечно, вы поженитесь, в этом я не сомневаюсь.

После этих слов Вивьен облегченно перевела дух. Но все же она не смогла отделаться от странного предчувствия, что скоро должно произойти нечто ужасное.

Во время похорон лорда Джозефа Кавана небо было затянуто низкими серыми тучами, а землю постоянно поливал холодный моросящий дождь. Вивьен сидела рядом с Агги в часовне Кэшелвуда, где отпевали покойного хозяина поместья. Эйдан находился впереди, почти у алтаря, рядом с матерью. Сюзанна Кавана была одета во все черное, но даже плотная вуаль не могла скрыть радостного блеска ее глаз. Она старалась выглядеть скорбно, как и положено вдове. Может быть, леди Кавана сумела обмануть капеллана, но вот обмануть Вивьен ей не удалось.

В часовне было полным-полно народу, и этот факт ее совсем не удивлял. Джозеф Кавана пользовался огромным уважением и преданностью у своих арендаторов, был очень популярен у местного населения – в отличие от Сюзанны, которую не любили, даже презирали все, кто ее знал.

Он был неоднозначным человеком, но он по-своему нравился Вивьен, несмотря на чрезмерное пристрастие к спиртному и раздражительный нрав. Она была склонна простить ему многое, так как лорд Кавана имел несчастье жить с такой женщиной, как Сюзанна. Сначала Вивьен думала, что лорд Кавана разрешил Эйдану жениться на ней только затем, чтобы насолить своей злобной жене. Но потом ей стало ясно, что она действительно нравится суровому отцу Эйдана. Если бы это было не так, Вивьен обязательно ощутила бы холодность в его поведении во время их последней встречи.

– Вивьен, дорогая, ты такая красотка, что если бы я был помоложе, то сам бы женился на тебе, – пошутил лорд Кавана во время невыносимо натянутого официального ужина в Кэшелвуде, куда ее пригласили после того, как Эйдан объявил родителям о своих намерениях.

Формально Сюзанна сама пригласила ее, однако Вивьен знала, что Эйдан постоянно уговаривал родителей познакомиться с ней поближе. Он также хотел, чтобы Кэшелвуд стал ей немного роднее, поскольку однажды он должен был стать ее домом. В тот вечер Вивьен сидела в элегантной столовой за огромным, безупречно отполированным столом, на котором стоял китайский сервиз, блестели столовые приборы из серебра и хрустальные бокалы для вина. Она думала о веселой кухне ее дома со стульями разной формы и щербатыми чайными чашками, понимая, что после замужества ее жизнь изменится гораздо сильнее, чем ей представлялось до этого.

– Спасибо. Это самый забавный комплимент, какой я слышала за последнее время, лорд Кавана, – ответила Вивьен, искренне улыбаясь своему будущему свекру.

– Вы опоздали, отец. – Эйдан подмигнул ей. – Она уже дала слово выйти замуж за меня.

– Вивьен хорошая девушка, – одобрительно проговорил Джозеф. – Она станет тебе хорошей женой.

– Я это знаю, – согласился Эйдан. – Потому и сделал ей предложение.

– Пусть у тебя будет большая семья, – дал ему совет Джозеф. – Я хочу, чтобы по дому бегало много внуков. Будет хорошо, если в поместье опять зазвучит смех.

Вивьен покраснела и опустила глаза, не осмеливаясь посмотреть в сторону Эйдана.

Сюзанна поморщилась и сказала:

– Пожалуйста, не могли бы мы поговорить о чем-нибудь еще, кроме свадеб и детей?

Джозеф Кавана отрывисто рассмеялся, а потом сделал большой глоток вина.

– Вивьен, ты должна придумать, о чем еще мы можем поговорить.

Вивьен растерянно посмотрела на родителей Эйдана. Ей казалось чудом, что два таких разных человека могли произвести на свет такого любящего и заботливого сына, как Эйдан. Его зеленые глаза отдаленно напоминали глаза отца, которые были такого же цвета, но сколько Вивьен ни смотрела, она не находила в Эйдане ничего, что напоминало бы Сюзанну Кавана. Наверное, потому, что лицо его матери выглядело преждевременно состарившимся, словно выцветшим. Казалось, на нем навсегда застыла маска мрачной холодности.

Вивьен буквально кожей чувствовала, что Сюзанна Кавана ненавидит ее всем сердцем. Ей казалось, что эта женщина будет относиться так к любой девушке, которую ее сын будет любить. Однако эта мысль не помогала ей справиться с нервозностью, которую она испытывала в присутствии леди Кавана. Даже когда Вивьен была маленькой девочкой, она инстинктивно ощущала, что мать Эйдана презирает и едва терпит ее. Сейчас же Вивьен было почти жаль эту несчастную женщину. Похоже, что ее никто не любил, а муж даже ненавидел.

Все-таки скоро она должна была стать ее свекровью, и потому Вивьен сделала еще одну попытку завоевать расположение Сюзанны.

– Пожалуйста, расскажите мне о Лондоне, леди Кавана, – предложила Вивьен бодрым тоном. – Я никогда там не была, но надеюсь, что когда-нибудь туда поеду.

На одно мгновение тень улыбки появилась на плотно сжатых губах Сюзанны Кавана.

– Вряд ли вы сможете представить себе такой прекрасный город, как Лондон, – начала она.

Джозеф громко захохотал, отчего его распухшее от постоянного пьянства лицо, которое еще хранило остатки былой красоты, покраснело.

– Что ж, маленькая леди, вы попали в десятку. Единственное, что может понравиться моей супруге, – эго разговоры о ее чудесной Англии. Но вот я уже смертельно устал выслушивать о том, какие мы тут все в Голуэе тупые и неотесанные по сравнению с ее знатными и богатыми друзьями в Лондоне.

Сюзанна встала и злобно швырнула на стол свою салфетку.

– Я не позволю, чтобы надо мной издевались в моем собственном доме, Джозеф. С меня достаточно. Прошу меня извинить. – Она повернулась и яростно зашагала к выходу. Джозеф принялся хохотать, а Эйдан бросился вслед за матерью.

Это был ужасный вечер, но Эйдан надеялся, что все в итоге наладится. Вивьен вспомнила их первую встречу, когда Эйдан назвал Кэшелвуд тюрьмой и сказал, что очень хочет сбежать оттуда. Теперь Вивьен поняла, почему Эйдан мечтал пробраться тайком на корабль и уплыть в дальние края.

Сейчас, сидя на похоронах лорда Кавана, она ощущала всем сердцем печаль от потери своего верного союзника в Кэшелвуде. Когда все стали выходить из церкви навстречу моросящему дождю, Вивьен встретилась взглядом с Эйданом, и он едва заметно кивнул ей. Он заботливо вел мать под руку, выражение его лица было серьезным и ответственным. На нем был черный костюм, который делал его выше ростом и подчеркивал классическую красоту его лица. Вивьен гордилась им и радовалась тому, что скоро станет его женой. После знакомства с семейством Эйдана ей стало ясно, как сильно он нуждался в любви и тепле. И Вивьен была уверена, что способна дать ему и то и другое. Эйдан был способен одарить ее материальными благами, но Вивьен знала теперь, что она привнесет в их семейную жизнь другие, не менее важные ценности, чем деньги или земли, которыми владел Эйдан.

Потом она ощутила на себе холодный взгляд леди Кавана. Вивьен поразила жгучая злоба, что полыхала в ее серых колючих глазах. А еще ей показалось, что в них промелькнуло также нечто, похожее на торжество.

После похорон Джозефа Кавана прошла целая неделя, прежде чем Вивьен и Эйдан смогли опять встретиться в их маленькой обители. Как обычно, она получила от Эйдана записку, в которой сообщалось, в каком часу ему удастся прийти туда. Когда Вивьен переступила порог хижины, Эйдан сжал ее в своих объятиях, приподнял и закружил вокруг себя, а потом поставил на пол и начал целовать так, как будто они не виделись несколько месяцев.

– Боже мой, я так скучал по тебе, – прошептал он.

– И я тоже скучала. – Вивьен спрятала голову у него на груди, чувствуя себя уютно и безопасно в кольце его рук. Рядом с ним она всегда ощущала себя любимой и желанной. – Как там дома?

Эйдан тяжело вздохнул и ответил:

– Все оказалось труднее, чем я думал.

Они пошли к самодельной кровати, которая была единственной мебелью в хижине, если не считать маленького стола и двух табуреток в углу. Эйдан лег на соломенный тюфяк, и Вивьен свернулась калачиком рядом с ним.

– Расскажи мне, что происходит. Это было так мучительно – видеть тебя на отпевании и после, но не иметь возможности поговорить с тобой. Твоя мать пытается разорвать нашу помолвку?

– Я думал, что она попробует сделать это, но мама ни словом не обмолвилась о нашей свадьбе. О нет, она не изменила своего мнения, она все еще настроена против тебя. Но мама не стала чинить никаких препятствий. На самом деле она планирует переехать в Англию.

При мысли о том, что Сюзанна покинет Ирландию, сердце Вивьен радостно забилось, и она не смогла сдержать улыбку. Ей никогда не нравилась перспектива жить в одном доме с матерью Эйдана после того, как они поженятся. Теперь же, когда леди Сюзанна Кавана решила уехать в другую страну, будущая жизнь с Эйданом предстала перед ней в еще более ярких красках, чем раньше.

– Я думаю, тебе надо отпустить ее.

– Я бы так и сделал, но вчера вечером мы получили одно важное известие. – Эйдан смолк, не решаясь продолжить дальше.

Вивьен почувствовала его замешательство и тревожно нахмурила брови. Что же такое ужасное могло произойти, если Эйдан боялся сказать ей?

– Продолжай. Что случилось? – прервала его молчание Вивьен.

– У моего отца был дядя, лорд Уитлок. К сожалению, он, его жена и его единственный сын погибли месяц назад. Они сгорели. Мы получили это известие лишь сегодня.

– Эго очень печально, – сочувственно прошептала Вивьен, несколько смущенная темой разговора. – Но какое отношение это имеет к нам?

Эйдан перевел дух и заявил:

– Похоже, я теперь стал новым графом Уитлоком.

– Эйдан! – удивленно воскликнула Вивьен. – Ты шутить?

– Нет, не шучу. Титул должен был перейти к моему отцу, но он умер. Следующим в очереди наследников стою я. К огромной радости моей матери, я должен теперь вернуться в Англию, чтобы предъявить свои права на титул и поместья, а также на внушительную сумму денег.

Вивьен заговорила не сразу. Тысяча мыслей вертелась у нее в голове.

– Но что это означает для нас с тобой? Мы все же поженимся?

– Да, я обязательно женюсь на тебе, любовь моя. – Эйдан успокаивающе сжал ее руку и поцеловал в макушку. – Но это также означает, что нам придется сыграть свадьбу немного раньше, может быть, даже до того, как вернется твой отец. Мне нужно как можно скорее попасть в Англию.

– Значит, нам придется покинуть Ирландию? Навсегда? – Вивьен не могла скрыть тревогу в голосе.

– Ты будешь очень против этого? – спросил он мягко, но в то же время требовательно.

Вивьен интуитивно поняла – Эйдан хотел, чтобы она согласилась поехать с ним. Конечно, она знала, что ей будет ужасно не хватать бабушки и родной Ирландии, однако Вивьен ответила ему честно, как делала это всегда:

– Мне все равно, где жить, Эйдан, лишь бы рядом был ты.

Он благодарно поцеловал ее.

– Ты не представляешь, какое счастье ты мне доставила этими словами. Я очень боялся, что ты не захочешь поехать со мной. Что ты не захочешь жить в другой стране.

– Я точно не захочу жить в таком месте, где нет тебя. Мне будет трудно расстаться с бабушкой, но она же первой станет убеждать меня последовать за тобой. И ведь мы всегда сможем приезжать к ней в гости. Ведь так?

Эйдан счастливо улыбнулся ей. Его лицо засияло от восторга, и он сказан:

– В любое время, когда тебе захочется, любовь моя.

Вивьен обожала, когда он так смотрел на нее.

– Тогда нет никаких проблем, – ответила она.

Эйдан облегченно вздохнул, как будто с его плеч только что спал тяжкий груз.

– Моя мама сказала, что ты откажешь мне, что ты слишком упряма и ни за что не согласишься выйти за меня замуж, если нам придется жить в Англии и...

Но Вивьен не дала ему договорить:

– Твоя мама слишком плохо знает меня, Эйдан, – сказала она, освобождаясь от его объятий и садясь рядом. – Потому она не может предсказать, как я поведу себя в той или иной ситуации. Честно говоря, она просто ненавидит меня. Пожалуйста, никогда не слушай того, что она будет говорить обо мне.

– Да, – проговорил Эйдан и тоже начал приподниматься, – но она просто...

– Она просто опять вмешалась в наши отношения и попыталась поссорить тебя со мной, вот что она сделала! – воскликнула Вивьен.

– Это неправда. – Эйдан положил руку ей на плечо. – И я не думаю, что она тебя ненавидит.

– Эйдан, не говори глупостей. Твоя мать возненавидела меня с той минуты, как увидела.

– Не говори так! – запротестовал он.

– Моя семья небогата и незнатна. Поэтому твоя мать презирает меня и Агги. Она считает, что у моего отца самая отвратительная профессия, какую только можно себе вообразить. Хоть я наполовину англичанка, леди Кавана считает меня нищей ирландкой. По ее меркам я недостаточно хороша, чтобы стать твоей женой. Хотя я сомневаюсь, что найдется такая женщина, которая устроит ее в качестве будущей невестки.

Эйдан просто не мог видеть мать в таком неприятном свете, в каком видела ее Вивьен. Как правильно предсказала бабушка, Сюзанна Кавана старалась рассорить их. Конечно, она не должна была винить Эйдана за то, что он любит свою мать, однако ей было немного обидно, что он поверил ей, не выслушав сначала саму Вивьен.

– Она просто расстроена из-за смерти папы, – объяснил Эйдан.

Вивьен рассмеялась:

– Эйдан, ты не можешь верить в такое! Твои родители презирали друг друга, и твоя мать начала ненавидеть меня задолго до того, как умер твой отец. И еще очень долго будет ненавидеть, в этом я не сомневаюсь.

Эйдан встал, подошел к маленькому окну и стал задумчиво смотреть на небо.

– Я не хочу, чтобы она ненавидела тебя, Вивьен, – наконец проговорил он.

Вся злость в ее сердце тут же угасла.

– Я знаю, – мягко ответила Вивьен.

Она почувствовала угрызения совести и подошла к нему, чтобы извиниться:

– Прости, что я вспылила. Я понимаю, ты не виноват, что твоя мать такая, какая она есть.

– И ты прости меня. – Эйдан нежно поцеловал ее в щеку и серьезно посмотрел ей в глаза. – Все будет хорошо, Вивьен. Верь мне, пожалуйста. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить чему-то или кому-то разлучить нас.

– Я тоже люблю тебя, Эйдан. И я поеду в Англию с тобой. – Она не смогла сдержаться и добавила с озорной улыбкой: – Я так сильно люблю тебя, что готова подружиться с твоей мамой.

Эйдан невесело рассмеялся и шутливо хлопнул ее по мягкому месту. Она притянула Эйдана к себе и начала целовать. В их сердцах тут же вспыхнул огонь страсти – и так происходило каждый раз, когда они были вместе. Поцелуй становился все горячее и глубже. Эйдан начал медленно расстегивать пуговицы на лифе ее платья, поглаживая пальцами ложбинку между холмами ее груди. Этим днем они опять занимались любовью в их маленьком доме.

* * *

Не прошло и недели, как Вивьен получила записку от Эйдана, где он просил ее встретиться в их хижине. Она сказала бабушке, что пойдет на пикник с Кавана, и побежала через зеленые поля, мимо пасущихся овец к их тайному убежищу, и оказалась там раньше своего любимого.

У нее была с собой корзина с провизией, и Вивьен принялась раскладывать еду на маленьком круглом столе в углу, рядом с которым стояли два стула. Потом она поставила в вазу на каминной полке свежие красные розы, которые сорвала у себя в саду.

Вивьен очень нравились их короткие дневные свидания. Для них с Эйданом это была единственная возможность побыть наедине, и Вивьен ценила каждое мгновение, проведенное с ним в их маленькой хижине.

Ей не терпелось поскорее увидеть Эйдана, и чтобы хоть чем-то занять себя, Вивьен принялась прибираться – поправлять подушки на кровати, смахивать пыль, подметать пол. Вивьен вдруг вспомнила, как они обрадовались, когда нашли это жилище, и мечтательно улыбнулась. Это был обычный для тех мест дом с выбеленными стенами, соломенной крышей и зеленой дверью. Прежние хозяева покинули его, и поскольку он стоял на земле Кавана, Эйдан решил превратить его в место их тайных встреч. Он немного подремонтировал дом, а Вивьен отмыла пол и стены и принесла разные вещицы, которые придали ему более обжитой и даже романтичный вид.

Она грезила о том времени, когда станет женой Эйдана и сможет спать в его объятиях всю ночь, а потом просыпаться утром от его сладких поцелуев. Однажды она возьмет на руки их с Эйданом ребенка. Вивьен любила его глубоко, безоговорочно, он наполнял ее сердце счастьем и покоем. Скоро, очень скоро Эйдан станет ее мужем, и тогда им можно будет проводить дни и ночи вместе, а не встречаться тайком от людей.

Эйдан все никак не появлялся, и Вивьен начала волноваться, перебирая в голове возможные причины, по которым он мог запаздывать. Она расстегнула две верхние пуговицы спереди платья и захихикала, представляя себе, как обрадуется Эйдан, когда увидит ее в таком виде. Эта маленькая забава пришлась Вивьен по душе, и она вынула шпильки из волос, позволив длинным черным локонам упасть ей на плечи. Она знала, что Эйдану нравилось, когда ее волосы были распущены. Потом Вивьен сняла ботинки и чулки и положила их под кровать. Набравшись храбрости, она расстегнула еще несколько пуговиц на лифе платья.

Какое-то время Вивьен раздумывала над тем, чтобы вообще снять всю одежду и встретить любимого полностью обнаженной. Однако победила скромность. Вместо этого она быстро скинула платье, потом нижнее белье и опять надела платье на голое тело. Платье было синим, с очень умеренным вырезом, и Вивьен знала, что его цвет выгодно оттенял ее глаза. Расстегнутый почти до самой талии лиф открывал ее обнаженную грудь.

Вивьен откинулась на подушки кровати, приняв, как ей показалось, соблазнительную позу. Она улыбнулась, представив себе, как отреагирует Эйдан, когда увидит ее в таком виде.

Дверь открылась, и ее на мгновение ослепил яркий солнечный свет, ворвавшийся внутрь. Потом она захлопнулась, однако на пороге стоял совсем не тот, кого она ожидала.

Вивьен в ужасе вскочила на ноги, сжимая пальцами расстегнутый лиф платья.

– Никки Фостер! Что ты тут делаешь? – в изумлении воскликнула она.

– Пришел повидаться с тобой, – лениво улыбаясь, проговорил мужчина.

После этих слов Вивьен громко рассмеялась.

– Иди домой, Никки, – сказала она.

Вивьен знала его всю свою жизнь. Когда они были детьми, Никки дразнил ее, обзывал ведьмой, но Вивьен знала, что какое-то время он был к ней неравнодушен. Будучи старше ее на несколько лет, Никки до этого лета не обращал особого внимания на подружку детства. Он был высоким красивым парнем со светлой кожей, каштановыми волосами и ясными голубыми глазами. Все считали его приличным молодым человеком, работящим и прямодушным. Все местные девушки, которых знала Вивьен, сходили по нему с ума и соперничали за право стать его женой. Никки сопровождал ее на несколько танцевальных вечеров, и они хорошо проводили время вместе. Вивьен даже разрешила ему пару раз поцеловать ее.

Конечно, это было до того, как Эйдан приехал домой из Дублина и вдруг появился перед ней на берегу, где впервые поцеловал ее. Да, то был настоящий поцелуй, от которого у нее закружилась голова и подогнулись ноги. А в сердце сразу проснулась любовь к Эйдану. После этого Никки Фостер перестал для нее существовать.

И вот теперь он был здесь, в ее с Эйданом маленькой укромной обители. А она стояла перед ним полураздетая.

– Ты шел за мной? – спросила его Вивьен немного раздраженным тоном, не понимая, как Никки смог найти ее тут. Она никому не рассказывала об этом месте и знала, что Эйдан поступал точно так же.

Никки широко улыбнулся ей и ответил:

– Я бы пошел за тобой куда угодно, Вивьен. Ты ведь знаешь об этом, не так ли?

Вивьен печально покачала головой.

– О, Никки, боюсь, что я поступила с тобой не очень красиво.

– Я могу сделать тебя счастливее, чем Кавана, – сказал он, делая шаг в ее сторону. У него было могучее телосложение, под пыльной рабочей блузой играни мускулы. – Мы с тобой люди одного сорта, ты и я.

– Я люблю Эйдана, – просто ответила Вивьен. Ей казалось, что эти слова объясняли все.

– Ты любишь только его титул и деньги. Но он не такой, как мы. Он джентльмен. Ты не принадлежишь к его кругу. Кроме того, я помню, как это было, когда мы с тобой целовались. Ты создана для меня, Вивьен.

Вивьен опять рассмеялась и сказала:

– Наверное, те же самые слова ты говорил Бриджет Макдермотт и Эйлин Джадж. Я видела, как ты гулял с одной, а потом с другой на прошлой неделе.

Фостер протянул к ней руку и проговорил серьезным, настойчивым тоном:

– Они ничего для меня не значат. Мне же нужно было спасти свою репутацию, раз ты вдруг бросила меня и начала ходить с Кавана. Но люблю я только тебя.

Вивьен взяла его за руку и слегка сжала. Ей стало немного стыдно за то, что она с такой легкостью отказалась от него.

– О, Никки... Прости меня. Но я люблю Эйдана, а он любит меня. Ты должен знать, что скоро мы поженимся.

Прежде чем Вивьен поняла, что происходит, Никки притянул ее к своей широкой груди и крепко обнял мускулистыми руками.

– Да, я слышал об этом, – сказал он. – Но ты ведь еще не замужем. Так что у меня есть шанс.

Он наклонился к ее лицу и впился поцелуем ей в губы, не обращая внимания на попытки Вивьен вырваться. Она не могла поверить, что это происходит в реальности. Если бы ей не мешали яростные движения губ Фостера, то Вивьен рассмеялась бы над его абсурдным предположением, что он способен отобрать ее у Эйдана. Который, кстати, мог появиться здесь в любую минуту и раз и навсегда отбить у него желание позволять такие вольности с его невестой.

Никки продолжал ее целовать, пытаясь просунуть свой язык к ней в рот. Вивьен пыталась оттолкнуть его, но он был крепким парнем, и у нее не было ни единого шанса справиться с ним в одиночку. В пылу борьбы Вивьен не заметила, как перестала придерживать лиф платья, однако этане ускользнуло от внимания Никки. При виде ее обнаженной груди он еще больше распалился и одним резким, быстрым движением повалил ее на кровать.

У Вивьен появилось нехорошее предчувствие. Она хотела соблазнить Эйдана, а в итоге пока соблазнила Никки Фостера, который сейчас лежал на ней и искал руками ее грудь. Что ж, теперь она будет знать, как строить из себя роковую искусительницу.

Вивьен не знала, что ей делать – то ли кричать, то ли смеяться. Она ни на секунду не допускала мысли, что Никки действительно способен пойти на преступление и взять ее силой. Вивьен изо всех сил уперлась руками ему в грудь и проговорила, еле дыша:

– Никки, пожалуйста...

– Вивьен! – вдруг прозвенел в хижине возмущенный голос Эйдана.

Никки медленно повернул голову в сторону двери, продолжая тем не менее держать Вивьен. Она изогнулась и взглянула на любимого. Он смотрел прямо на нее – в его зеленых глазах застыли боль, злость, изумление. Он смотрел на нее с укоризной, до конца не веря тому, что происходило в хижине. Так мог выглядеть человек, который увидел, как рушатся все его мечты, все надежды. Вся его жизнь...

Вивьен вдруг осознала, как эта сцена могла выглядеть со стороны, и ее сердце сжалось от тошнотворного чувства страха. Она не успела перевести дыхание, как Эйдан шепотом повторил ее имя, повернулся и вышел из хижины.

– Эйдан! – как безумная крикнула ему вслед Вивьен.

Никки наконец опомнился и отпустил ее. Она принялась дрожащими руками застегивать лиф платья. Ничто и никогда так не пугало ее, как выражение лица Эйдана. Ей нужно было немедленно поговорить с ним и объяснить, что на самом деле все было совсем не так, как ему показалось. Может быть, Эйдану надо дать время остыть, и тогда он сам поймет, что вся ситуация на самом деле очень глупая.

– Прости меня, Вивьен, – запинаясь поговорил Никки. – Я понятия не имел, чем может все обернуться.

Вивьен безучастно посмотрела на него.

– Иди домой, Никки, – сказала она.

Он повернулся к двери, но оглянулся на Вивьен и опять пробормотал слова извинения.

– Просто уходи, – прошептала она.

– Если тебе что-то нужно, то ты только скажи. Я буду рядом. – Никки кинул на нее еще один виноватый взгляд и вышел за дверь.

Ей подумалось, что эти слова прозвучали как-то странно, но Вивьен тут же забыла об этом. Она принялась торопливо натягивать на себя одежду дрожащими руками и, холодея от страха, упрекала себя за то, что решила сыграть роль соблазнительницы. Если бы она была полностью одета и по-настоящему сражалась с Никки, а не смеялась бы над его попытками отбить ее у Эйдана, то он не пришел бы к таким нелицеприятным для нее выводам. После того как она заколола волосы и оделась, она направилась по извилистой тропинке к Кэшелвуд-Мэнору. Шла медленно, погруженная в размышления, пытаясь перебороть страх.

Дверь ей открыл слуга. Он подтвердил ее самые ужасные опасения, заявив, что лорд Кавана не желает ее видеть. Стараясь не расплакаться, Вивьен принялась умолять мужчину, чтобы тот еще раз доложил о ней хозяину, что ей отчаянно нужно увидеть его. Но слуга высокомерно покачал головой и закрыл дверь.

Впервые в своей жизни Вивьен не знала, что делать. Она должна была все объяснить Эйдану, но ее любимый не желал ее слушать. Он даже не захотел с ней встретиться и лично выставить ее за дверь, а поручил сделать это своему дворецкому. Такое положение дел не только пугало, но и злило Вивьен. Как Эйдан мог поверить в то, что она была с другим мужчиной? Что она способна так легко отказаться от него? Пока она шла домой, печаль и страх постепенно уступали место чувствам обиды и ярости. Ну и ладно, пусть упрямится дальше! Если он так мало доверяет ей, то тогда... Может быть, он вообще не заслуживает ее любви!

К тому времени как Вивьен подошла к порогу дома, ее чуть ли не трясло от бешенства. Она пнула дверь ногой, чем очень напугала бедную Агги. Ее бабушка вскочила с дивана, на котором сидела и что-то шила.

– Боже правый, детка, у меня чуть душа в пятки не ушла! – воскликнула пожилая женщина. От ее внимательного взгляда не ускользнуло смятенное выражение лица Вивьен. – Что на тебя нашло?

– Эйдан Кавана на меня нашел, вот что! Он невыносим! Этот высокомерный тип... – Вивьен вдруг замолчала, разрыдалась и кинулась к бабушке. Она плакала так сильно, как не плакала никогда в жизни. Все чувства, которые разрывали ее на протяжении последнего часа – страх, боль, стыд, смущение, а еще злость и даже ярость, – все это теперь вырвалось из нее подобно бурной реке, которую больше не сдерживали никакие плотины.

Агги обняла внучку и опустилась имеете с ней на диван. Вивьен спрятала голову на ее груди и стала потихоньку успокаиваться, черпая силу в любящих и утешительных прикосновениях. Руки, которые держали ее, когда она еще была младенцем, теперь ласково гладили ее по спине.

– Тише, тише, – мягко претворила Агги. – Я уверена, что все не так плохо, как тебе кажется.

– Он не хочет даже поговорить со мной! – выкрикнула Вивьен, продолжая всхлипывать. – Как я могу объяснить ему, что случилось, если он даже не пускает меня к себе?

– Ч то объяснить?

После этого вопроса Вивьен опять начала громко плакать. Как ей рассказать о том, что случилось в хижине, когда она сама толком не понимала этого? Все произошло слишком быстро. Затянувшееся ожидание Эйдана. Непонятно откуда взявшийся Никки Фостер, который вдруг начал приставать к ней. Полная абсурдность ситуации. Ее смех и попытки вырваться из объятий Никки. И появление Эйдана, который смотрит на нее со смешанным выражением ужаса, отчаяния и отвращения. Ее страх и злость.

То, что произошло сегодня, будет вечно терзать ее. Эйдан не пришел ей на помощь. Он решил, что она была с Никки Фостером по своей воле.

Но больше всего Вивьен пугал тот факт, что Эйдан не желал ее видеть. Его поведение показывало, что Эйдан уже все для себя решил. Что он положил конец их отношениям и не собирался выслушивать ее объяснения. Сердце Вивьен сжала холодная рука страха. Она вдруг поняла с пугающей уверенностью, что Эйдан потерян для нее навсегда. Эйдан, которого она любила больше жизни. За которого собиралась выйти замуж.

Агги продолжала гладить ее по спине, качая из стороны в сторону, будто баюкая, но Вивьен продолжала плакать. Она не могла говорить, не могла объяснить бабушке, какое с ней приключилось несчастье.

На следующий день Вивьен опять предприняла попытку увидеться с Эйданом. Но ее вновь холодно выдворил дворецкий, не пустив внутрь дома. Она помчалась в их укромную хижину, лелея слабую надежду, что Эйдан, возможно, пришел туда, чтобы поговорить с ней. Но когда она увидела заколоченные окна и запертую на засов дверь, ее сердце разбилось. Их тайное убежище перестало существовать. Эйдан просто выставил ее вон из своей жизни, не дав возможности оправдаться.

На третий день Вивьен направилась в Кэшелвуд, намереваясь во что бы то ни стало увидеть Эйдана, даже если ей придется прорываться к нему с боем. Но слуги, оставшиеся присматривать за поместьем, сообщили ей сокрушительные новости.

Эйдан и его мать уехали. Они отправились в Англию этим утром. Дом был закрыт, мебель обтянута чехлами. Никто не знал, когда их хозяева вернутся в поместье. После всего, что произошло между ними, Эйдан покинул ее, не сказав ни единого слова на прощание.

Последующие дни Вивьен провела в слезах, мучимая приступами бешеного гнева и глубочайшего горя. Мысль о том, что Эйдан смог так легко уйти от нее, от того, что у них было, от их планов на будущую счастливую жизнь вдвоем, и даже не оглянулся ей вслед, причиняло ей невероятную боль. Он даже не дал ей шанса все объяснить. Вивьен не покидала своей спальни, лежала на кровати и плакала. Она не могла ничего есть, потому что душевные страдания лишили ее физических сил, и спала лишь урывками. Посередине ночи Вивьен просыпалась со слезами на глазах и отчаянным желанием вновь оказаться в крепких объятиях Эйдана.

По прошествии недели терпение Агги лопнуло. Она вытащила Вивьен из постели, заставила ее принять ванну и усадила за столом на кухне.

– Все, хватит, – твердо заявила пожилая женщина. – Я больше не могу выносить, как ты терзаешь себя. Тебе нужно встряхнуться и вновь вернуться в реальный мир. Жалость к себе еще никому не приносила пользы.

– Мне хочется умереть, – всхлипнув, проговорила Вивьен, вытирая платком свои красные, воспаленные глаза.

– Будь осторожна со своими желаниями. Они могут исполниться, – заметила Агги, ставя перед ней тарелку с горячим рагу.

– Тогда я хочу, чтобы умер Эйдан.

После этих слов Агги от всей души рассмеялась.

– Похоже, к тебе возвращается былая пылкость.

– Мне так не хватает его, – жалобно начала Вивьен. – Я просто не понимаю...

– Довольно, – прервала ее Агги властным тоном, пресекая любые попытки оспорить ее заявление. – Эйдана все равно сейчас нет рядом с тобой. Ты не сможешь причинить ему боль своими истеричными представлениями. Он не видит, как ты плачешь сутки напролет и моришь себя голодом. За эту неделю мы уже тысячу раз говорили о том, что случилось, вертели этот вопрос и так и этак. Может быть, мы так никогда и не узнаем наверняка, почему Эйдан повел себя таким образом. Похоже, что он просто сошел с ума, когда увидел тебя с Никки Фостером. Однако, как бы там ни было, он теперь уехал и, может быть, никогда не вернется назад. Так что привыкай к тому, что ты теперь одна. Живи дальше.

– Но ты говорила, что он любит меня. Что мы обязательно поженимся.

На лицо Агги набежала тень, а в мудром взгляде застыло выражение боли. Она кивнула и сказала:

– Да, я так сказала, моя дорогая. Но, наверное, я ошиблась.

Вивьен опять начала плакать, поднеся к глазам платок. Эмоции буквально душили ее.

– Говорю тебе – хватит, – повторила Агги, но теперь более мягким голосом. Она взяла Вивьен за руку и продолжила: – Ты должна не терять самообладания. Ведь я растила тебя, чтобы ты была сильной женщиной, Вивьен. И теперь тебе понадобится вся твоя выдержка. Впереди тебя ожидают другие неприятности.

Вивьен подняла глаза, подернутые дымкой слез, и спросила:

– Что может быть хуже, чем потерять Эйдана?

Агги внимательно посмотрела на нее и ответила:

– Оказаться в центре скандала, который разразился после спешного отъезда Эйдана.

Вивьен удивленно нахмурила брови:

– Какой скандал?

– Ох, все в городе только о том и говорят, что Эйдан застал тебя полуголой в объятиях Никки Фостера, отменил свадьбу и сбежал в Англию. О тебе говорят ужасные вещи. Да и обо мне тоже, поскольку в том, что случилось, люди винят меня. Я, оказывается, неправильно тебя воспитывала, позволяя бегать без присмотра и играть с мальчишками. А Никки ходит по городу гордый, как павлин. Он уже несколько раз заходил сюда, пока ты упивалась горем в своей спальне, хотел повидаться с тобой, но я отсылала его. Хотя у него хватило благородства попросить у меня твоей руки.

Вивьен эти новости настолько поразили, что она перестала плакать. Переведя дух, Вивьен проговорила:

– Это ужасно. Что же мне теперь делать?

– Ты должна принять какое-то решение. Ты можешь ответить согласием на предложение Никки Фостера...

– Я никогда не выйду замуж за него! – яростно выкрикнула она.

– Ты можешь принять его предложение, – продолжила говорить Агги, не обращая внимания на слова Вивьен, – и зажить спокойной жизнью или примириться с мыслью, что ни один мужчина из этого города не согласится взять тебя в жены, зная, что ты была одновременно с Эйданом и Никки.

Вивьен гордо вздернула подбородок.

– Мне все равно. Я в любом случае не намерена выходить замуж за кого-либо из них. Я вообще не хочу выходить замуж, если моим мужем будет не Эйдан, а кто-то другой, – тут ее голос задрожал, – и если этому не суждено исполниться, то уж лучше мне остаться одной.

– Я предполагала, что ты скажешь что-то вроде этого, – сказала Агги, тяжело вздохнув. – Я слишком хорошо тебя знаю. Если ты выйдешь замуж за Никки, то у тебя появится собственная семья и шанс на приличное, спокойное существование. Если ты откажешь ему, то погубишь себя. Ты должна понимать, что впереди тебя будет ожидать очень одинокая жизнь навсегда опозоренной женщины.

Все, что было у Вивьен с Эйданом, не казалось ей аморальным или неправильным. Они были друзьями, они глубоко любили друг друга и собирались пожениться. В глазах Вивьен это полностью оправдывало ее поведение. Да, Агги воспитывала ее довольно нетрадиционным способом. Она учила свою внучку самостоятельно думать, быть сильной и независимой личностью. Хотя Вивьен никогда не говорила ей прямо о том, что происходило между ней и Эйданом в их тайном убежище, она была уверена, что бабушка обо всем знала. Агги никогда не выступала против этих встреч, равно как и не высказывала своего одобрения. И она всегда позволяла самой Вивьен решать, как правильно вести себя в той или иной ситуации. Вивьен упрямо покачала головой и сказала:

– Я не сделала ничего дурного. Я люблю Эйдана. Мы собирались пожениться через несколько недель.

Агги опять ласково сжала ее руку.

– Я знаю, Вивьен, знаю. Но ты должна понять, как твое поведение расценивают остальные жители города.

Она печально кивнула.

– Это нечестно, – поговорила Вивьен.

– В жизни вообще много нечестного, моя дорогая, – ответила ей Агги и продолжила уже более сочувственно: – Тебе будет нелегко, это понятно. Но мы справимся со всеми трудностями. В нашем роду все люди были сильными и крепкими духом. Ты не сломаешься.

Вивьен согласно кивнула, в глубине души сомневаясь в том, что сейчас у нее вообще остались хоть какие-то силы. Агги добавила:

– Нам остается только надеяться, что твое вольное поведение не принесет нам новых сюрпризов. Как бы нынешний граф Уитлок не оставил о себе память в виде младенца.

Ощущая себя полностью раздавленной и униженной, Вивьен охнула и положила руку себе на живот. Однако, несмотря на чувство стыда, какая-то ее часть надеялась, что у нее действительно может быть ребенок от Эйдана. Ведь тогда рядом с ней всегда была бы частица Эйдана, плоть от плоти его, маленький человечек, которого она будет любить так же, как и его отца.

Тем не менее, через какое-то время Вивьен поняла, что не беременна от Эйдана. Вскоре она ответила отказом на предложение Никки Фостера выйти за него замуж. И с тех пор ей пришлось привыкнуть к презрительным взглядам и неодобрительным ухмылкам со стороны благонравных жителей Голуэя. Ее больше не приглашали на собрания молодежи, не сопровождали на танцы молодые люди, поскольку они ожидали от нее совсем других знаков внимания.

Поэтому Вивьен проводила свои дни в общении с бабушкой, сторонясь общества. Ее жизнь в Голуэе стала одинокой и однообразной. Печальные серые дни складывались в недели. Потом в месяцы. А потом в годы.

Глава 15

Последствия

Англия, весна 1870 года

– О чем ты только думал, Эйдан? Я же собственными глазами видела, как ты лежал голый в кровати этой девки!

Сюзанна Кавана нападала на своего сына, по-театральному приложив руку к сердцу. Похоже, что воспоминания о том, что произошло в спальне Вивьен, были для нее более мучительными, чем само событие. Она ходила перед Эйданом взад-вперед, ее движения были нервными, полными бешеной злобы. Седые волосы Сюзанны, которые обычно были уложены в аккуратный пучок на затылке, теперь растрепались и торчали в разные стороны, а темно-синий пеньюар метался словно безумный вокруг обутых в комнатные туфли ног, когда она резко останавливалась и поворачивалась в другую сторону.

– Ты унизил меня в глазах лорда и леди Кардуэлл, а также перед лицом мистера Харлоу. И теперь... Теперь ты должен жениться на этой девке!

Эйдан сидел в спальне своей матери с каменным выражением лица. Она быстро оправилась от обморока, который приключился с ней в комнате Вивьен, и к тому времени как Эйдан освободился и пришел в ее апартаменты, Сюзанна уже не находила себе места от душившей ее ярости. Она начала обвинять его сразу, как только Эйдан появился на пороге комнаты. Но он знал характер своей матери и был готов к тому, что над его головой пронесется буря.

К тому же Эйдан был так же сильно зол на себя, как и его родительница. Теперь он обязан был жениться на Вивьен. Ведь его, как говорится, поймали на месте преступления, и это был единственный достойный выход из положения. Он уже дал слово, что возьмет Вивьен в жены, и теперь их судьбы были навсегда связаны вместе. Он вел себя с ней как последний дурак, как безумец – и причем это было не один раз, а дважды, и всего лишь в течение последней недели. Ведь он прекрасно знал, какому риску подвергал и ее, и себя, знал, что случится, если их застанут вместе.

– Как мне теперь смотреть в глаза Уинстонам после такого? Ах, как бы я хотела, чтобы тебя застали в спальне Хелен! – в бессильной злобе восклицала Сюзанна. – Ты просто не можешь жениться на Вивьен Монтгомери!

События этой ночи сильно измотали Эйдана. После разговора с Вивьен, а также после общения с лордом и леди Кардуэлл у него осталось мало сил и терпения, чтобы еще выслушивать стенания матери.

– Если тебя э го утешит, мама, – прервал он ее, – то знай, что Вивьен тоже не хочет выходить за меня замуж.

И это причиняло ему боль. Вивьен, похоже, искренне ненавидела саму мысль о том, чтобы стать его женой. Bee потерянном взгляде читалась такая мука, что у него кровь стыла в жилах. Да и ему самому тоже не очень-то нравилось жениться на Вивьен по принуждению. У него пока еще не было времени, чтобы подумать о том, какая пародия на семейную жизнь ожидает его впереди. Честно говоря, он и сейчас не хотел думать на эту тему.

– Это ложь! – яростно выкрикнула Сюзанна и продолжила в таком же тоне, жестикулируя руками, словно безумная: – Это ложь! Она хочет выйти за тебя замуж и всегда хотела! Она все спланировала! Она поймала тебя в ловушку, обманула тебя! Она продумала это заранее! Ей было заранее известно, что дядя и тетя поймают вас вдвоем сегодня ночью, и тогда тебе придется жениться на ней.

Эйдан устало потер виски и принялся защищать Вивьен:

– Нет, мама, все было не так. Вивьен не приглашала меня к себе в спальню. На самом деле мое решение прийти к ней было спонтанным. Я подумал, что мне обязательно надо поговорить с ней... об одном деле, и тут же пошел туда. Поэтому у нее просто не было возможности продумать что-либо заранее. Вивьен понятия не имела, что я окажусь в ее комнате, и потому не могла заранее продумать все так, чтобы лорд и леди Кардуэлл застали нас вдвоем в таком скандальном положении.

– Ты... ты пошел к ней в спальню глубокой ночью без приглашения? – не веря своим ушам, спросила Сюзанна. Ее серые глаза округлились от изумления. Она медленно опустилась в кресло, которое стояло позади нее, как будто была не в состоянии держаться на ногах после того, как услышала такую ошеломляющую новость. Сюзанна уставилась на него, не говоря ни слова.

– Да, – неохотно ответил Эйдан. Ему было нелегко признаваться в подобном поступке собственной матери. Конечно, его поведение должно было ужасно расстроить ее, и она имела полное право стыдиться своего сына. Да ему и самому было стыдно за себя.

– Эйдан, почему? Почему? – Сюзанна начала плакать. – Ты же обещал мне, что будешь держаться от нее подальше. Я подозревала, что ты опять начал поддаваться ее чарам, но я и представить себе не могла, что ты дойдешь до такого! Что ты ляжешь с ней постель! Я не ожидала, что увижу рядом с ней тебя! – Она начала всхлипывать, слезы заструились ручьем по ее бледным щекам.

За всю свою жизнь Эйдан ни разу не видел, чтобы мать проронила хоть одну слезу, не говоря уж о том, чтобы она вдруг начала истерично рыдать. Сюзанна всегда полностью контролировала себя, всегда была сдержанной и едва ли показы вала хоть какие-то эмоции, кроме злости. Так что теперь Эйдан не знал, как ее успокоить.

Да, он оказался в невероятно унизительной и скандальной ситуации и теперь должен был жениться на Вивьен. Да, он сам был против такой невесты. Эйдан слишком хорошо знал ее характер и потому представлял, сколько проблем ожидало его впереди. Он попал в крупную переделку, но старался держать себя в руках. А вот его мать вела себя так, как будто наступил конец света.

– Прости меня, – неловко произнес он. – Вина целиком лежит на мне.

– Не говори так! – скорбно выкрикнула она и начала плакать еще громче. Ее лицо вдруг постарело сразу лет на десять. Сложив руки на груди, Сюзанна качалась из стороны в сторону и причитала: – Если бы ты только не пошел к ней сегодня ночью, то этого всего не случилось бы. После всего, что я сделала, чтобы убрать ее из твоей жизни, она все-таки победила. Она тебя получила. Ох, Эйдан, почему ты так поступил? Почему ты пошел к ней сегодня ночью? Почему именно этой ночью?

Сюзанна говорила сбивчиво, истерично, с отчаянием в голосе, и Эйдан едва понимал ее слова.

– Я пойду спать. Увидимся утром. – Она продолжала плакать, и Эйдан погладил ее по плечу, а потом вышел из комнаты и с облегчением закрыл за собой дверь. Подозвав к себе Мэри, камеристку его матери, он сказал ей: – Пожалуйста, принеси ей горячего чаю, хорошо? И побудь с ней, пока она не успокоится.

Мэри кивнула.

– Конечно, милорд, – сказала она.

Эйдан медленно направился к себе в спальню. Он чувствовал себя очень уставшим и эмоционально опустошенным. Финли дожидался его возвращения, но к этому времени уже заснул в мягком кресле, которое стояло рядом с камином. Пламя в нем едва горело, уголь светился красным цветом. Камердинер проснулся и протер глаза, едва услышав звук открываемой двери.

– Вы выглядите так, как будто по вам проскакал табун лошадей, – сказал Финли, широко зевая и разглядывая помятый вид Эйдана. – Бал не очень-то удался? – сардоническим тоном спросил он.

– Можно сказать и так.

– Что случилось?

– Похоже, что я женюсь на этой неделе.

Услышав такое неожиданное заявление, Финли удивленно приподнял брови.

– Ничего себе! И кто же эта счастливая леди?

– Забавно, что имя Хелен Уинстон сразу не пришло тебе на ум, – заметил Эйдан, садясь на край кровати и скидывая ботинки.

– Значит, это не Хелен Уинстон?

– Нет, это не она.

– Тогда это Вивьен.

– Быстро догадался, – сухо прокомментировал Эйдан.

– Насколько я понимаю, это не было романтическим предложением руки и сердца.

– Вряд ли. Ее дядя и тетя поймали нас обнаженными в ее кровати.

Финли изумленно воскликнул:

– Вам повезло, что лорд Кардуэлл не застрелил вас прямо на месте!

– Я знаю. – Эйдан устало вздохнул. – Это был не самый лучший момент в моей жизни.

– Как себя чувствует Вивьен?

– Она растеряна. Унижена. Ее тошнит при одной мысли о том, что я стану ее мужем.

– А ваша мать уже в курсе радостной новости?

– О да. Так случилось, что она сама стала свидетельницей этой сцены.

– Боже мой. – Финли покачал головой и тихо присвистнул. – Наверное, она так бушует, что ее уже пора связывать.

– Это еще мягко сказано. – Эйдан растянулся на кровати. У него не было сил, чтобы снять с себя одежду.

– Надо же, ведь вы с Вивьен в итоге все-таки поженитесь, – пробормотал Финли.

– Я не могу в это поверить.

– Мне начинает казаться, – продолжил Финли более громким голосом, – что было бы лучше, если бы вы поженились еще тогда, десять лет назад. Подумайте о том, скольких несчастий можно было бы избежать.

Эйдан ответил ему раздраженным голосом, смотря в потолок:

– Несчастье заключалось как раз в том, что она и тогда тоже не хотела выходить за меня замуж. Она была с другим мужчиной. Это она покинула меня, а не я – ее.

– Но вы уехали из Ирландии, даже не поговорив с ней.

Эйдан приподнялся на локтях и с любопытством посмотрел на Финли.

– На чьей ты стороне в этом вопросе, а?

– На вашей, разумеется, – мягко проговорил Финли, а потом нахмурил брови и добавил: – Просто странно, что в конце концов вы все-таки поженитесь.

Странно – это слишком слабое слово для такой ситуации. Эйдан не мог себе представить более запутанного положения, чем то, в котором он сейчас оказался.

Джексон Харлоу стукнул кулаком по стене, оклеенной розовыми обоями с цветочным рисунком. Он не мог придумать ни одного приличного способа, чтобы выплеснуть весь свой гнев и досаду, и ему казалось, что он сейчас взорвется.

Что, черт побери, случилось сегодня ночью?

Он прокрался в спальню Вивьен Монтгомери, предвкушая милый разговор с глазу на глаз. Возможно, ему даже удалось бы убедить ее выйти за него замуж. Он появился там немного позднее, чем планировал раньше – а все из-за ненасытной Аннабеллы Уортингтон и ее изысканных шалостей, – и потому боялся, что Вивьен уже заснула.

Когда он оказался у ее двери, то не поверил своим глазам. Он увидел, как мимо него пронеслась взволнованная леди Кардуэлл, волоча за собой свою толстую дочку. Потом заметил лорда Кардуэлла, с которым, похоже, чуть не случился апоплексический удар, а рядом с ним – лежащую на полу леди Уитлок без единого признака жизни. Сначала Харлоу решил, что с Вивьен произошло нечто ужасное, и, к своему удивлению, он почувствовал, как от этой мысли у него тревожно забилось сердце.

Потом он заглянул в комнату, и ему сразу же стала ясна причина переполоха. На одно мгновение у него перехватило дыхание при виде Вивьен. Девушка, которую он хотел назвать своей невестой, пряталась под одеялом, натянув его до самой шеи, ее щеки были красными, а длинные волосы падали на плечи. А рядом с ней, к своему огромному удивлению, Джексон увидел графа Уитлока, с голой грудью и раздосадованным выражением лица. Несомненно, этих двоих только что поймали за очень интимным занятием.

Что, черт побери, Уитлок делал в кровати Вивьен, когда она послала ему записку, в которой приглашала прийти к ней в спальню этой же ночью? Он не верил, что ошибся, когда приметил в Вивьен сердечную склонность к его персоне. Неужели она просто водила его за нос? Но с какой целью?

Но нет, Харлоу знал, что это было не в характере Вивьен. Конечно, они были знакомы совсем немного, но у него сложилось впечатление, что она являлась чистым и великодушным созданием. Раньше Харлоу и представить себе не мог, что нравственные девушки способны пробуждать в нем такие непристойные желания.

Зачем же Вивьен написала записку? Что могло произойти такого серьезного, чтобы она решилась обсудить с ним это в собственной спальне? Может, она опасалась визита Уитлока? Ведь не могла же Вивьен пригласить его к себе в ту же ночь, на какую назначила тайное свидание с Уитлоком. Черт, он просто не верил, что между ней и графом вообще что-либо было. Из того, что он замечал, ему стало ясно: Вивьен и Уитлок ненавидели друг друга. В общем, все события этой ночи не имели никакого смысла.

И как получилось, что мать Уитлока также оказалась свидетельницей этой сцены? Такое чувство, что все это было заранее спланировано. Разумеется, Вивьен не была способна сама подстроить такую унизительную и позорную для нее ситуацию. Ведь не могла же она настолько хотеть выскочить замуж? К тому же он сам едва ли не предложил ей руку и сердце сегодня вечером.

Что-то было не так. Вивьен не могла вести себя как проститутка. Он был готов поставить свою жизнь на это. Во время бала-маскарада Вивьен с радостью согласилась увидеться с ним Лондоне. Проклятие, ведь он впервые в жизни повел себя как джентльмен и попросил разрешения у ее напыщенного дяди поухаживать за ней. А потом она послала ему записку. Без сомнения, Вивьен собиралась попросить у него помощи, а это значило, что скоро она сама и ее наследство оказались бы в его руках.

А теперь и красавица, и алмазы достанутся не кому-нибудь, а этому самодовольному графу Уитлоку. Как будто у него и так не было всего, чего он желал.

А вдруг Уитлок каким-нибудь образом мог узнать о том, что у Вивьен были бумаги на право владения алмазными копями. Что, если это он подстроил все так, чтобы его поймали не только в комнате Вивьен, но и в ее кровати? Это бы объясняло тот факт, что там оказалась его мать. Может быть, он все это время недооценивал Уитлока, который на самом деле оказался тем еще лицемером и подлецом? Ведь в итоге он перехитрил его, потому что каким-то образом ему удалось поймать в ловушку Вивьен и украсть ее саму и драгоценные бумаги прямо у него из-под носа.

«Что ж, лорд Уитлок, ты пока еще не женился на ней!»

У него еще было время, чтобы забрать Вивьен у его главного соперника. Напыщенный дядюшка на этой неделе достанет для них специальное разрешение на брак. Значит, у него есть несколько дней, чтобы придумать и осуществить план, как вернуть себе Вивьен.

И он обязательно вернет ее себе. Ведь Джексон Харлоу побеждает в любой игре.

Глава 16

Продолжение

Когда дядя с тетей вышли из ее комнаты, Вивьен хотела выплакать свое горе, но слезы не шли к ней. Она лежала на кровати в темной комнате и не могла ни спать, ни плакать, ощущая внутри себя пугающую пустоту. Она пережила самый унизительный момент в своей жизни, а дядя и тетя еще вдобавок послали к ней Гленду в качестве сторожа, которая постоянно напоминала ей о ее позоре. Злобно, самодовольно улыбаясь, Гленда говорила ликующим голосом:

– Теперь ты перестала быть такой уж особенной, не так ли, Вивьен? Теперь мои родители и братья знают, какая ты на самом деле. И это не доставляет тебе радости, да?

В словах Гленды была доля правды, и потому ее тирады глубоко ранили Вивьен. Да, ее поведение сказалось на добром имени семейства Кардуэллов далеко не лучшим образом. Ей было ужасно стыдно за это.

То, что ее застали в постели с Эйданом, само по себе было ужасным испытанием. Но теперь она должна была еще и выйти за него замуж. Этот брак станет несчастьем для них обоих, потому что Эйдан никогда не будет уважать ее и доверять так, как муж должен доверять своей жене. И потом, есть еще и его мать. Несомненно, леди Уитлок повесит всю вину за то, что случилось этой ночью, на нее.

Когда наступило утро, Вивьен поняла, что не в состоянии встречаться с Эйданом, или с Сюзанной Кавана, или с Джексоном Харлоу. Поэтому она решила не спускаться к завтраку, а осталась в своей комнате и принялась помогать камеристке упаковывать вещи. Лиззи принесла ей чай и тост, поскольку это было единственное, что она могла проглотить в данный момент. Спокойное, рутинное занятие по упаковке чемоданов несколько подлечило ее расшатанные нервы. Однако руки Вивьен задрожали, когда она с особым чувством положила в большой ридикюль, где уже находились все ее вещи, деревянную шкатулку – последний подарок отца.

Эта вещь напомнила ей о его исчезновении и о ее намерении узнать правду. Наверняка Джексон Харлоу пришел в ужас от ее позорного поведения вчера ночью. Вивьен поняла, что потеряла еще один шанс докопаться до истины. В каком отвратительном свете она предстала перед ним! Нет, мистер Харлоу ни за что не станет помогать ей в поисках отца после того, что ему пришлось увидеть, и Вивьен не могла осуждать его за это.

Странно, но вся эта ситуация чем-то напоминала ей ту, что произошла десять лет назад в Голуэе, когда Эйдан обнаружил ее с Никки Фостером в их тайном убежище. Та же растерянность. То же чувство стыда. Ужасные последствия. И действительно, как так случилось, что все эти люди вдруг очутились возле ее двери глухой ночью? Создавалось такое впечатление, как будто они намеренно пытались поймать ее с Эйданом. Но Вивьен точно не могла обвинить тетю и дядю и, конечно, леди Уитлок в желании подстроить ей ловушку и поскорее выдать замуж за Эйдана. В этом не было никакого смысла.

Вивьен могла прятаться в своей спальне только до тех пор, пока не пришло время спуститься вниз и попрощаться со всеми, как того требовали правила приличия. Расправив плечи, она пошла по главной лестнице, пытаясь справиться с предательской дрожью в руках. Парадный холл был наполнен гостями, которые готовились покинуть Бингем-Холл. Вивьен усидела тетю Гвен, которая разговаривала с герцогиней, а рядом с ней стояла Гленда. Когда та увидела кузину, ее круглое, с двойным подбородком лицо приняло самодовольное выражение, и она многозначительно помахала ей. Да, уж кто-кто, а Гленда точно получила огромное удовольствие от ее позора.

К счастью, она не видела в холле Эйдана и его матери. Вивьен подумала, что они, наверное, уже уехали, но не стала никого расспрашивать, боясь привлечь к себе внимание. А вот Джексона Харлоу она сразу же заметила. Тот выглядел так же привлекательно, как и всегда, – его светлые золотистые волосы были тщательно причесаны, в светло-карих глазах светился незаурядный ум. Вспомнив о том, при каких обстоятельствах он видел ее в последний раз, Вивьен вспыхнула. Однако во взгляде Харлоу читался лишь спокойный, доброжелательный интерес. Казалось, он просто хотел знать, все ли с ней в порядке.

– Добрый день, – со слабой улыбкой сказала Вивьен.

– Добрый день, мисс Монтгомери. – Теперь в его взгляде появилось нечто, похожее на сочувствие. – Я надеюсь, что вы хорошо себя чувствуете.

Вивьен кивнула в ответ, внутренне содрогаясь при воспоминании о пережитом унижении.

– Я с нетерпением буду ждать нашей встречи в Лондоне, – продолжил Харлоу.

После этих теплых слов Вивьен почувствовала, как ее глаза наполнились слезами, которые не желали приходить к ней в одинокой спальне, но теперь были готовы заструиться по щекам. Харлоу все еще хотел помочь ей, хоть и был свидетелем ее вчерашнего позора. То, что он мог относиться к ней с таким уважением, наполнило сердце Вивьен теплом. Да, Джексон был достойным мужчиной, и она действительно была ему небезразлична.

– Я не хотел огорчить вас, – мягко проговорил Харлоу.

– Нет, вы меня не огорчили, мистер Харлоу. Я просто тронута вашей добротой.

Он подошел к ней поближе и торопливо прошептал:

– Мне очень жаль, что прошлой ночью я не смог прийти к вам раньше. Если бы я появился вовремя, то всего этого можно было бы избежать.

Вивьен удивленно посмотрела на Харлоу. О чем он говорит? Прийти вовремя? Но зачем? Неужели Харлоу думает, что смог бы помешать ей и Эйдану заняться любовью? Или предупредил бы о появлении тети и дяди?

Он продолжал шептать ей:

– Я могу помочь вам выбраться из этой ситуации, Вивьен Мы поговорим более обстоятельно в Лондоне. Все будет хорошо, поэтому не переживайте, пожалуйста. Приходите в мою контору в среду. Двенадцать дня вас устроит? Я буду ждать вас.

В холле появились Грегори и Джордж и зашагали к ней. Джексон Харлоу тут же отпрянул от нее. Его слова удивили Вивьен, но самое главное заключалось в том, что он все еще был готов помочь ей. Поэтому она согласно кивнула, попрощалась с ним и повернулась к своим кузенам, все еще пребывая в смущении от странных слов мистера Харлоу. Джексон в этот момент уже отошел от нее и сейчас стоял рядом с герцогом и герцогиней Бингем, благодарил их за радушный прием и прощался до следующей встречи.

У близнецов были несколько печальные лица, и Вивьен сразу поняла, что они уже знали о ее позоре. Было лишь непонятно, услышали ли они всю историю от своих родителей или от самого Эйдана.

– С тобой все в порядке, Вивви? – мягко спросил ее Грегори полным сочувствия голосом.

Она устало покачала головой. Грегори обнял ее и прошептал в ухо:

– Все будет в порядке. Эйдан – хороший человек, и вы с ним поладите.

На ее глаза опять набежали слезы, но Вивьен заморгала, решительно борясь с желанием заплакать. Похоже, сегодня такое слезливое настроение будет преследовать ее постоянно. Потом к ним подошел дядя Гилберт и объявил, что кареты поданы. Они попрощались с тетей Джейн и дядей Ричардом, которые заставили их пообещать, что все их семейство скоро опять приедет к ним в гости.

Вивьен была рада отъезду. Она надеялась, что ей позволят ехать в карете с близнецами, как это было по пути в Бингем-Холл. Но похоже, дядя и тетя не желали даже на минуту выпускать ее из виду. Поэтому они настояли на том, чтобы она села в их экипаж, и Вивьен пришлось терпеть присутствие Гленды всю дорогу до Лондона. Судя по всему, Гленде доставляло особое удовольствие занимать так много места, как только можно, заставляя бедную Вивьен вжиматься в противоположную стенку кареты. Неудобное положение дополнялось также тем, что локоть Гленды больно упирался ей в бок. Единственной утешительной мыслью для Вивьен было то, что по приезде в лондонский дом семьи Кардуэлл ей больше не нужно будет делить с Глендой спальню.

Пока карета прыгала по ухабистой дороге, ведущей в столицу, Вивьен размышляла о том, как ей повезло, что она не видела Эйдана сегодня утром. У нее просто не хватило бы духу посмотреть ему в глаза. Она не вынесла бы его холодного взгляда, лишенного каких бы то ни было теплых чувств к ней. Наверное, в следующий раз, когда они увидят друг друга, будет день их свадьбы. Сердце Вивьен сжалось от боли.

Десять лет назад она искренне радовалась тому, что скоро станет женой Эйдана Кавана. А теперь Вивьен чувствовала себя несчастной, потому что ее будущий муж презирал ее. Он считал ее безнравственной, распущенной и двуличной.

Почему она позволила ему поцеловать ее прошлой ночью? Почему вообще впустила в комнату? Хотя начать надо с того, что вдруг заставило его прийти к ней? Эйдан объяснял это тем, что он хотел предупредить ее насчет Джексона Харлоу. Но если он ее ненавидит, то зачем вдруг решил защитить? Вивьен решила, что Эйдан просто не хотел, чтобы она в итоге обрела счастье с другим мужчиной. Но почему он не мог подождать более подходящего момента, чтобы переговорить с ней? С чего вдруг Эйдан так сильно захотел увидеть ее, что пошел среди ночи к ней в спальню? Этому есть только одно объяснение: он опять возжелал заняться с ней любовью, как тогда, в портретной галерее. В этом случае она дала Эйдану именно то, что ему было нужно, да к тому же еще укрепила его самые худшие подозрения насчет ее распущенного характера. Она должна была выгнать Эйдана. А вместо этого отвечала на его поцелуи и таяла от малейших прикосновений.

Она с радостью легла с ним в постель. И на одно мгновение между ними вспыхнула искра настоящего чувства. Ей вдруг почудилось, что они опять оказались в их маленькой хижине, наедине друг с другом, поглощенные взаимной любовью и страстью. Как будто не случилось ничего, что навсегда разрушило их отношения, и что они были просто мужчиной и женщиной, которые жаждали любить друг друга вечно.

А потом в ее спальню без стука вошли дядя и тетя, и это мимолетное чувство нежности и доверия сразу же исчезло. В зеленых глазах Эйдана вновь появилось холодное и жесткое выражение, и они вновь перенеслись на десять лет вперед. Было видно, что Эйдан с трудом выносил мысль о том, что теперь ему придется жениться на ней. От его враждебного взгляда у Вивьен холодело сердце. Она не желала выходить замуж за человека, который не хотел связывать с ней свою жизнь, который не доверял ей и совсем ее не любил. Какую семью можно построить на такой основе? Несомненно, такую, в которой она бы не хотела жить. Однако сейчас у нее не было иного выхода.

Хотя странные слова Джексона Харлоу о том, что он мог бы спасти ее, по-прежнему звучали в ушах Вивьен...

– Этот чертов жулик не заплатил всего, что мне причиталось. Он должен был отдать вторую половину после того, как я поджег склады. Но он этого не сделал. Это ведь подлое дело-то, а?

– Так же, как и поджог, – зло ответил Эйдан плутоватого вида парню, который сидел перед ним в конторе «Кавана энтерпрэйзиз».

Грейсон привел этого человека рано утром, на следующий день после того, как Эйдан вернулся в Лондон. А его мысли постоянно крутились вокруг предстоящей свадьбы с Вивьен Монтгомери. Он был шокирован, раздавлен всем, что произошло с ним за последнюю неделю, однако усилием воли заставлял себя думать о делах. Он должен был найти доказательство того, что Джексон Харлоу был ответствен за пожар, в котором сгорел его склад.

Джимми Трэверс почесал затылок, пытаясь понять своим тугим умом, что означали последние слова Эйдана. Судя по его худой костлявой фигуре, он постоянно недоедал, и от него шел такой запах, как будто он не мылся несколько месяцев. Одежда на нем давно износилась, а лицо скрывалось под грязной нечесаной бородой, оставляя на виду только острый нос и выпуклые глаза.

– Но я-то все, что требовалось, выполнил. Как есть, так есть. Он сказал – половину до, а половину после того, как я сделаю дело. И я сделал. Поджег ваш склад, то есть.

Умственные способности этого человека явно оставляли желать лучшего. К тому же он выглядел таким жалким, что Эйдан поневоле смягчился и повел себя более мягко, чем планировал.

– Да, с его стороны было нечестно менять условия сделки. Ты пытался взять с него остаток денег?

Джимми Трэверс заерзал в кресле, а потом ответил:

– Ну конечно. Я, значит, пошел в его богатую контору – уж такую всю разукрашенную, не чета вашей, – но Харлоу не было в городе. Ну и я, значит, стал его дожидаться. Мне ведь деньги позарез нужны. Моя сестра захворала и сейчас в больнице лежит. А потом этот вот человек, – он кивнул своей взлохмаченной головой в сторону Грейсона, – сказал, что поможет мне, если я скажу, кто поджег ваш склад. Но я пошел прямиком в дом Харлоу. Стал ждать, когда он там объявится. И потребовал, чтобы он отдал вторую половину денег. А он только рассмеялся и сказал, что не знает, о чем я ему толкую. Сказал, что заплатил мне все, что причиталось. И выгнал меня из дома, вот оно как.

– Могу себе представить, как сильно ты на него злишься. Настолько, что даже можешь приврать кое-где, не так ли? – сказал Эйдан. Поведение Харлоу его ужасно возмутило. Выходит, он вел себя нечестно не только при совершении законных сделок, оказывается, он обманывал даже тех людей, которых нанимал для выполнения всяких преступных дел. Бедняга Трэверс явно был не в курсе того, с каким человеком свела его нужда в деньгах.

– Это все истинная правда, клянусь, – с жаром запротестовал тот.

Эйдан и Грейсон понимающе переглянулись. Ею помощник сидел напротив, с другой стороны заваленного бумагами письменного стола. Контора Эйдана выглядела именно как место, где удобно заниматься делами. Скромная обстановка, отсутствие предметов роскоши и всяческих ненужных безделушек...

Много лет Эйдан без устали трудился, чтобы сделать «Кавана энтерпрайзиз» процветающим предприятием. Может быть, он с головой ушел в бизнес, стараясь забыть некую ирландскую красавицу, но он все равно не мог допустить, чтобы его дело разрушил Джексон Харлоу и те несчастные, отчаявшиеся бедняки, которых нанимал его конкурент, чтобы они делали за него грязную работу.

– У тебя есть какие-нибудь доказательства того, что Харлоу нанял тебя, чтобы ты устроил пожар? – спросил Эйдан, уже зная, какой услышит ответ.

Простофиля Трэверс надолго задумался, а потом отрицательно покачал головой, подтверждая догадку Эйдана.

– Что ж, спасибо, Трэверс. Мы скоро еще раз пошлем за тобой.

– А что же насчет денег? – тревожно спросил он. – Мне ведь нужно помочь сестре.

– Если ты думаешь, что я заплачу тебе за то, что ты сжег мой склад, то ты сильно ошибаешься, Трэверс, – холодным тоном заявил Эйдан. – Скажи спасибо, что я не передал тебя в руки полиции. Просто в данный момент я больше заинтересован в том, чтобы наказать человека, который тебя нанял. Если ты поможешь нам доказать его вину, то я дам тебе немного денег в качестве вознаграждения. Так что никуда не исчезай, чтобы мы могли быстро найти тебя.

Судя по его виду, слова Эйдана ужасно напугали Трэверса. Он неохотно кивнул, соглашаясь с ним, а потом так же неохотно вышел из конторы.

Воцарилась тишина. Потом Дэниел Грейсон мрачно заявил:

– У меня сложилось стойкое впечатление, что семейство Харлоу старается вытеснить нас из бизнеса.

– Они неплохо в этом преуспели.

Эйдан нисколько не преувеличил опасность, исходящую от Джексона Харлоу. С тех пор как к нему перешли прибыльные торговые пути между Англией и Северной Америкой, которые раньше контролировала фирма Джексона Харлоу, тот стал его главным конкурентом. Все больше и больше деловых людей предпочитали иметь дело с «Кавана энтерпрайзиз», и прибыль Эйдана постоянно росла. Его компания постепенно заслужила безупречную репутацию благодаря надежности и исключительной честности во всех торговых операциях. С другой стороны, из различных источников Эйдан слышал, что «Харлоу шиппинг» постепенно теряла свои позиции. И вот теперь его собственная компания также переживала далеко не самые лучшие времена. Двойное несчастье – потеря груза и пожар в складском помещении – крайне негативно отразилось на положении его фирмы.

«Кавана энтерпрайзиз» оказалась в финансовом кризисе, но Эйдан был полон решимости сделать все возможное, чтобы пережить тяжелые времена. И наказать тех, кто пытался погубить его дело.

Грейсон проговорил с сосредоточенным выражением лица:

– Нам нужны более веские доказательства вины Джексона Харлоу. Мы с вами верим истории, которую рассказал нам Трэверс, но боюсь, что больше никто не поверит.

Эйдан понимал, что Грейсон был прав.

– Не спускай глаз с Трэверса, – сказал Эйдан. – Он должен помочь нам уличить братьев Харлоу. Пусть за ним всегда следит твой человек.

Грейсон согласно кивнул и направился к выходу.

– Завтра с утра я сразу же свяжусь с Джонсом. Он отлично справляется с такими заданиями.

Эйдан крикнул ему вслед:

– А еще разузнайте, в какой больнице лежит сестра Трэверса, и позаботьтесь о ней!

Глава 17

Неожиданное предложение

– А теперь, пожалуйста, подожди меня здесь, Лиззи, – сказала своей камеристке Вивьен, когда они подошли к внушительному зданию, в котором размещалась компания «Харлоу шиппинг интернэшнл». – Мне просто надо пообщаться с мистером Харлоу насчет моего папы. Это не займет много времени. Я обещаю, что очень скоро вернусь, – попыталась объяснить ей Вивьен.

– Хорошо, мисс, – неохотно согласилась Лиззи. В ее глазах застыло тревожное выражение, но она была слишком предана своей хозяйке, чтобы оспаривать ее желания.

Вивьен успокаивающе похлопала Лиззи по плечу, а потом направилась вверх по чисто выметенным ступеням и храбро вошла в здание. Сегодня на ней было милое скромное платье приглушенно розового цвета, а на голове – восхитительная шляпка, отороченная таким же по цвету шелком. Вивьен зашагала по коридору, потом поднялась вверх по лестнице и оказалась перед внушительной дверью из матового стекла, на которой было написано крупными черными буквами: «Харлоу шиппинг интернэшнл». Она глубоко вдохнула, собралась с духом и от крыла дверь, изобразив на лице уверенность, которой на самом деле не чувствовала. Ее встретил молодой человек в опрятном коричневом сюртуке и поприветствовал с особой внимательностью:

– Добро пожаловать, мисс Монтгомери. Мистер Харлоу ожидает вас и готов немедленно принять в своем кабинете. Не желаете ли чашку чаю? – Его угодливая манера нисколько не успокоила Вивьен.

– Нет, спасибо, – тихо пробормотала она, еще крепче сжимая руками дамскую сумочку.

Молодой человек, который, похоже, был секретарем в конторе, проводил ее в кабинет Джексона Харлоу. Судя по его пышному и дорогому убранству, компания явно приносила огромную прибыль. На полу лежал толстый светло-коричневый ковер, вдоль стен стояла массивная мебель красного дерева, а в центре располагались мягкие кожаные кресла. Два высоких окна, выходившие на улицу, были задрапированы бархатными шторами золотистого цвета. Стены, оклеенные темно-зелеными обоями, были украшены картинами в золоченых рамах с изображением кораблей компании «Харлоу шиппинг интернэшнл». Вивьен окинула их беглым взглядом, пытаясь найти судно ее отца, «Морскую звезду». Однако его там не было.

Джексон Харлоу встал, приветствуя ее, подошел к ней и изящным жестом взял ее за руку.

– Я так рад, что вы все-таки смогли прийти в мою контору, как мы договаривались, мисс Монтгомери. – Он наклонился к руке Вивьен, на которой была перчатка, и галантно поцеловал ее. – Вы прекрасны, как всегда.

– Спасибо, мистер Харлоу.

– Пожалуйста, усаживайтесь поудобнее. – Он повернулся к молодому человеку, который проводил Вивьен к нему в кабинет. – Вы можете идти, Френсис.

– Хорошо, сэр. – Секретарь вышел и закрыл за собой дверь.

Джексон опять сел за свой письменный стол и направил пристальный взгляд на Вивьен. Воцарилось неловкое молчание. Потом он мягко произнес:

– Я уже начал думать, что вы не придете.

Вивьен нервно рассмеялась, поправляя на голове шляпку.

– Я уже начала думать, – сказала она, – что мне так и не удастся сбежать от дяди с тетей, чтобы повидаться с вами.

– И вам явно удалось это сделать, – проговорил Джексон, внимательно глядя на нее. – Прежде чем мы перейдем к основной теме разговора, мне хотелось бы узнать, как вы себя чувствуете.

– Со мной все хорошо, спасибо.

– Позволите ли вы называть вас Вивьен? – спросил он с неотразимой улыбкой.

Вивьен не могла противиться его очарованию. В ту ночь, когда в Бингем-Холле давали бал-маскарад, она согласилась, чтобы Харлоу ухаживал за ней. А спустя несколько часов он увидел ее в постели с Эйданом. Харлоу знал о ее падении, о неизбежном замужестве. Теперь ей пришлось обмануть своих родных, чтобы тайно приехать в его контору, где она появилась одна, без сопровождения. Такая вольность, как позволить Харлоу называть себя по имени, казалась ей пустяком по сравнению с ее остальными проступками. Вивьен ничего не оставалось, как беспомощно кивнуть в ответ на его просьбу.

– Прекрасно. Тогда вы тоже должны называть меня Джексоном.

– Хорошо, – опять кивая, ответила Вивьен, – пусть будет так.

– А теперь, Вивьен, давайте поговорим о вашем отце, – деловым тоном проговорил он и начал искать что-то среди бумаг, что аккуратно, стопками, лежали у него на столе. – Я просмотрел все записи о плаваниях, которые совершил капитан Монтгомери, когда стал служить в нашей фирме. Последние пять лет ваш отец в основном перевозил торговые грузы, которые шли в Южную Африку. Делал он это на корабле под названием «Морская звезда». Монтгомери был превосходным капитаном, за все эти годы он не потерял ни одного груза, ни одного члена команды. И за это мы платили ему очень хорошие деньги.

– Правда? – недоверчиво спросила Вивьен. Если ее отец действительно получал большие суммы денег за свои путешествия, значит, он давал ей и бабушке гораздо меньше того, что зарабатывал. После того как папа перешел на службу в «Харлоу шиппинг», получаемые ими суммы значительно уменьшились.

– Вы хотите сказать, что не знали об этом? – недоуменно спросил ее Джексон.

– Да, именно это я и хочу сказать. У меня едва хватало денег на пропитание. Если мой отец зарабатывал приличные суммы, то, выходит, он с нами просто не делился.

– Это очень странно, – пробормотал Джексон, разглядывая бумаги, что лежали перед ним на столе. – Однако это подтверждает мою теорию.

– Какую теорию? – Сердце Вивьен забилось быстрее. – Вы должны все рассказать мне.

Джексон на мгновение замялся, а потом произнес:

– Я думаю, что мои братья, Майлз и Дэйвис, совершили в отношении к вашему отцу какой-то неприглядный поступок.

Вивьен заморгала. Она не знала, как реагировать на такое заявление. В ее голове сразу появилось множество предположений. Что же его братья могли сделать с отцом? Они обкрадывали его? Причинили ему какой-то физический вред?

Может быть, даже пошли на убийст... – нет, она не могла е мысленно произнести это слово.

– Что вы имеете в виду, мистер Харлоу?

– Джексон, – непринужденно поправил он.

– Да, Джексон.

– Я пока не уверен полностью. Но я намереваюсь вес подробно разузнать. Для этого вы должны подробно рассказать мне о том времени, когда вы в последний раз виделись с отцом, а также о его последних письмах. Не упоминал ли он о «Харлоу шиппинг» или о моих братьях? Может быть, он говорил о каких-то вкладах, о намерении обеспечить ваше будущее? Любая деталь, даже самая мелкая, может иметь большое значение. Вы должны рассказать мне все.

Вивьен смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

– Я думаю, что для вас не секрет, какие чувства я испытываю к вам, Вивьен, – мягким голосом проговорил Джексон. – Я просто хочу помочь вам – так, как могу. И я несу перед вами двойную ответственность, поскольку боюсь, что в исчезновении капитана Монтгомери виноваты мои братья. Доверьтесь мне, Вивьен.

– Я доверяю вам, мистер... – и она сама поправила себя– – то есть Джексон.

– Я рад слышать это, поскольку мне нужна ваша помощь, чтобы разгадать эту тайну. Мы нужны друг другу. И ради вашей безопасности мы не должны говорить моему брату Майлзу, кто вы такая. Тогда он сразу же поймет, что мы подозреваем его. К счастью, сейчас его нет в городе, но он скоро вернется.

– Но я все-таки ничего не понимаю. Зачем ваши братья вдруг решили разделаться с человеком, который работал на них много лет? Что такого мог сделать мой отец, от чего они воспылали к нему такой ненавистью?

– Мне тяжело признаваться в этом, Вивьен, но мои братья – очень жадные по натуре люди. У меня есть все основания думать, что ваш отец имел нечто такое, что они хотели получить от него. Очень хотели. Он просто стоял у них на пути.

– И что же это такое? – спросила Вивьен, крепко сжав руки, лежавшие у нее на коленях.

– Алмазные копи в Африке.

– Алмазные копи? Но какое отношение мой отец мог иметь к каким-то алмазным копям? – Вивьен была потрясена. Она ничего не понимала.

– Что ж, похоже, он получил в собственность очень прибыльные алмазные копи в Южной Африке.

– Мой папа? – изумленно воскликнула Вивьен. – Но ведь он же ничего в них не понимает!

– Чтобы быть богатым, не обязательно разбираться в алмазных копях, – объяснил Джексон. – Нужно просто быть их собственником. А капитан Монтгомери, судя по всему, получил вместе с моим братом Дэйвисом право на владение какой-то землей в Южной Африке. Сначала они посчитали, что земля не имеет никакой ценности, и Дэйвис продал свою часть вашему отцу. Однако потом оказалось, что на той самой земле были очень богатые залежи алмазов. Они стоили целое состояние и теперь принадлежали целиком только капитану Монтгомери. Конечно, мой брат ужасно сожалеет, что продал их вашему отцу.

Вивьен не могла понять, почему отец просто не рассказал ей о том, что стал собственником прибыльных алмазных копей.

– Я этому не верю. Разумеется, мой отец написал бы мне о таком важном деле.

– Вот почему вы должны показать мне все последние письма капитана Монтгомери, – настойчиво проговорил Джексон. – В них может содержаться информация, которую вы не понимаете, но которая прольет свет на то, что с ним произошло. Вы можете принести их мне, Вивьен?

– Разумеется, – ответила она, слишком изумленная, чтобы спорить с Джексоном. – Перед тем как его судно исчезло, папа послал мне из Африки деревянную шкатулку, украшенную слоновой костью. В ней лежало его последнее письмо. В нем он писал, что эта шкатулка очень ценная и что он объяснит мне все позднее, когда мы с ним опять увидимся.

Глаза Джексона загорелись от радости.

– Вы должны показать эту шкатулку мне. Но только не говорите никому о том, что я вам рассказал. Это может оказаться для вас опасным.

Вивьен согласно кивнула. После этого воцарилась тишина. Она пыталась переварить все, что услышала от Джексона, найти этому разумное объяснение. Если ее папа просто написал бы ей об алмазных копях, то она не оказалась бы в этой запутанной ситуации.

Джексон встал, вышел из-за стола и встал перед Вивьен. Его глаза нашли ее взгляд. Пристально глядя на Вивьен, он произнес:

– Несмотря на то, что произошло между вами и лордом Уитлоком, я все еще хочу вас.

Вивьен вздрогнула от столь резкой смены темы разговора. Ее щеки вспыхнули при воспоминании о той ночи в Бингем-Холле, когда Джексон увидел ее в постели с Эйданом. Она жаждала навсегда стереть эту унизительную картину из памяти.

– Пожалуйста, не говорите мне о той ночи.

– Я прошу, чтобы вы разрешили мне сначала высказаться. Я не могу отделаться от ощущения, что все произошедшее – целиком моя вина. Если бы я пришел к вам раньше, может быть, я смог бы предупредить появление лорда Уитлока в вашей спальне.

– Пришли раньше? – В его словах не было никакого смысла. Вивьен вспомнила, что он говорил нечто подобное во время их отъезда из Бингем-Холла.

– Я говорю о той записке, в которой вы просили моей помощи и приглашали прийти в вашу комнату.

Вивьен почувствовала, как ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ей вдруг стало ясно, что та ночь была кем-то специально спланирована. Ведь она никого не приглашала к себе в комнату – ни Эйдана, ни своих родственников, не говоря уж о Джексоне Харлоу. Кто же мог написать ему записку от ее лица, приглашая его прийти к ней в спальню посреди ночи? Что, если ее дядя и тетя появились бы на ее пороге в то время, когда там был Джексон? Кто хотел опозорить ее? И чтобы вину за ее падение принял на себя именно Джексон Харлоу?

– Я не понимаю... – начала говорить Вивьен, однако Харлоу прервал ее:

– Лорд Уитлок оказывал вам двусмысленные знаки внимания, и вы хотели, чтобы я остановил его. Вы боялись его, не так ли?

О да, конечно, она боялась Эйдана, однако совсем по другой причине. Эйдан никогда бы не причинил ей физической боли, ни за что не принудил бы ее сделать что-либо против воли. Насчет этого она нисколько не волновалась. Однако то, как Джексон заботливо относился к ней, глубоко трогало Вивьен. Было видно, что он отчаянно хотел помочь ей, но Вивьен не понимала, как ей следовало реагировать на последнее заявление Джексона.

– Я надеюсь, что для вас я несколько больше, чем просто друг, – продолжил он, – и что я не ошибаюсь, предполагая, что у вас есть какие-то чувства по отношению ко мне. Я не знаю, как сказать это более деликатно, поэтому буду говорить прямо.

Вивьен ждала, что скажет дальше Джексон, даже не пытаясь предугадать, чем еще он потрясет ее. Сегодня днем удивительные новости сыпались на лее как из рога изобилия.

– Я знаю, что ваш дядя заставляет Уитлока жениться на вас и что такое положение вещей вас совсем не радует. Но вам не обязательно выходить за него замуж. Я хочу предложить другой выход из ситуации.

После этих слов Джексон элегантно опустился перед Вивьен на одно колено. Ее сердце громко заколотилось в груди, когда он с удивительной нежностью взял ее маленькую руку, на которой была надета перчатка. Однако Вивьен почему-то почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.

– Я хочу предложить вам руку и сердце, – сказал Джексон.

Тиканье часов на полке эхом раздавалось в тишине кабинета.

– Вы хотите жениться на мне? Даже после... – В голосе Вивьен против ее воли послышались недоверчивые нотки. Джексон продолжал крепко держать ее руку.

– Да. В свое время и посредством совершения всех необходимых формальностей я надеялся, что попрошу вас стать моей женой. Но похоже, меня неожиданно опередил лорд Уитлок. Я знаю, что вы – принципиальная, заслуживающая доверия девушка и что той ночью Уитлок низко воспользовался своим преимуществом. Он, и только он один, поставил вас в это унизительное, компрометирующее положение. А теперь ваша семья заставляет его жениться на вас. – Джексон остановился. Не сводя с нее пристального взгляда, он перевел дух и продолжил: – Я могу предложить вам другой выход из этой ситуации. Вы можете выйти замуж за меня, а не за Уитлока.

Вивьен решила, что ослышалась. Этот мужчина – этот мужчина, которого она знала всего лишь неделю – имел гораздо большую веру в ее характер и нравственные устои, чем Эйдан. Джексон хотел жениться на ней. В то время как Эйдан, с которым она дружила с детства, вообще не верил в нее.

– Но почему вы вдруг решили жениться именно на мне? – скептически спросила Вивьен.

– Потому что я считаю, что вы – самое прекрасное существо, которое я когда-либо встречал в жизни. Я уважаю вас и ценю ваш ум. Мне нравится общаться с вами и потому я думаю, что мы хорошо поладим. Для меня будет честью, если вы станете моей женой.

Вновь воцарилось неловкое молчание.

– Вам не нужно давать ответ прямо сейчас, – произнес Джексон, пожимая ее руку. – Пожалуйста, обдумайте его.

Вивьен не удержалась и ответила:

– Но у нас есть время только до субботы. Мы с Эйданом должны пожениться в субботу.

– Что ж, тогда вам придется ответить мне до этого дня. – В уголках его чувственного рта появилась слабая улыбка.

– Спасибо. Я очень польщена вашим великодушным предложением, Джексон, но, право...

– Я не великодушен. Наоборот, я очень эгоистичен. – Он опять сжал ее ладонь. – Я понимаю, что мы знакомы совсем недавно, но я знаю, что уже успел полюбить вас.

Полюбить? Вивьен, моргая, уставилась на красивого светловолосого мужчину, который держал ее за руку и просил выйти за него замуж. Хотела ли она стать женой Джексона Харлоу? Сможет ли он спасти ее от ужасной участи – притворного брака и последующей жизни рядом с человеком, который не любит ее и не доверяет ей? У Джексона было много того, что девушки обычно ищут в будущих мужьях: он был очень красивым, приятным в общении мужчиной, да еще к тому же владел процветающим бизнесом. Он предлагал ей возможность соблюсти все приличия и в то же время вырваться из этой ужасной ситуации, в которой оказались она и Эйдан. Так хватит ли у нее духу согласиться?

В это мгновение в коридоре послышались громкие голоса, за ними – злобный окрик, и вдруг дверь в кабинет широко раскрылась. Внутрь зашел неряшливо одетый мужчина, который явно был чем-то раздосадован, и подошел к Джексону Харлоу. За ним следом вбежал Френсис, секретарь, и принялся неистовым голосом выкрикивать извинения:

– Простите меня, сэр! Я пытался остановить его!

Вивьен вздрогнула от неожиданности. Она в замешательстве увидела, как Френсис суетливо выбежал за дверь, а Джексон выпустил ее руку и резко встал. Он явно был вне себя от ярости из-за внезапного вторжения. Повернувшись к грязному, нечесаному хулигану, который ворвался в его кабинет без приглашения, он высокомерным голосом воскликнул:

– Как ты посмел меня прервать?

– Вы должны заплатить мне то, что обещали! – потребовал мужчина в оборванной кепке, озлобляясь еще больше, если такое, конечно, вообще было возможно. – Вы сказали – устрой пожар, я его и устроил. Я-то свое дело выполнил, а вот вы – нет! Давайте, гоните денежки!

– Трэверс, сейчас не место и не время обсуждать это...

Человек, которого он назвал Трэверсом, не дал ему договорить до конца:

– Если не сейчас, то когда же?! Я-то все сделал. Я устроил пожар уже, почитай, две недели назад. А вы мне не дали вторую половину денег. Я уже переговорил с Кавана. Если вы не выложите деньги, то я пойду прямо в полицию! Мне уже нечего терять!

Лицо Джексона потемнело, и он направился к незваному гостю. Увидев это, Вивьен вздрогнула. Происходящее выбило ее из колеи, она инстинктивно почувствовала взрывоопасность ситуации. Хотя Джексон старался держать себя в руках и выглядеть невозмутимо, было видно, что появление этого мужчины привело его в ярость.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Убирайся из моего кабинета, – приказал Джексон сквозь сжатые зубы.

– Сначала заплати мне, и тогда я уйду! – продолжат настаивать мужчина. Он сложил руки на груди, раздражаясь еще больше. – Я останусь тут, пока не получу своих денег.

Джексон сменил тактику. Он произнес тихим, необычайно вкрадчивым голосом:

– Почему бы тебе не прийти сюда завтра? Тогда мы сможем обсудить твою проблему более обстоятельно.

В кабинете вновь появился Френсис, ведя за собой двух здоровых охранников. Быкообразные служители порядка схватили бушующего Трэверса за руки и насильно поволокли к выходу. Тот закричал, пиная охранников ногами:

– Ты обманщик, Харлоу! Ты знаешь, что не заплатил мне! Будь ты проклят! Ты еще пожалеешь об этом! Горько пожалеешь!

Он уже исчез из виду, однако его грязные ругательства и угрозы сурового мщения продолжали доноситься из коридора.

Джексон повернулся к Вивьен с расстроенным видом и, взяв ее за руку, сочувственно сжал маленькую ладонь.

– Я не могу выразить, насколько я сожалею, то вам пришлось присутствовать при такой отвратительной сцене, Вивьен. Этот человек не понимает, что говорит. Похоже, он думает, что я должен ему какие-то деньги. Вы можете вообразить себе такое? Конечно, он жестоко заблуждается. Пожалуйста, забудьте о том, что сейчас произошло.

Его поведение расстроило Вивьен. А зловещие слова незнакомца немного напугали. Пожар. Упоминание имени Кавана. Деньги. Тут явно происходило что-то нехорошее, в этом Вивьен не сомневалась. Оставалось только гадать, сколько правды было в его бессвязных выкриках. Вивьен очень хотелось бы последовать совету Джексона и выкинуть из головы неприятный случай. Но ей мешала какая-то странная, неоформленная мысль, что пряталась где-то в подсознании. Нечто важное, что она должна была вспомнить, но почему-то не могла.

– Я уже все забыла. – Вивьен заставила себя улыбнуться Джексону. – Но мне нужно идти домой. – Она резко встала и взяла сумочку. – Моя тетя уже, наверное, волнуется, куда я пропала на целый день.

Джексон подошел к Вивьен еще ближе и положил руку ей на плечо. Его карие глаза сверкали.

– Вивьен, пожалуйста, обдумайте мое предложение руки и сердца. Оно было абсолютно серьезным и искренним. Я стану вам хорошим мужем и сделаю все возможное, чтобы вы были счастливы со мной. В этом вы не должны сомневаться.

Вивьен в ответ лишь кивнула, избегая пылкого взгляда Джексона. Он послал ей ослепительную улыбку, от которой его красивое лицо словно залил золотой свет, а потом сказал:

– Пошлите мне завтра записку. И не забудьте еще раз перечитать все письма отца.

После этих слов Джексон наклонился к ней. Дальше все произошло так быстро, что Вивьен даже не успела понять, что он задумал. На одно мгновение ей показалось, что Джексон хотел просто поцеловать ее в щеку, но он слегка отклонился в сторону, а потом положил руку ей на затылок, силой приблизил ее лицо и накрыл рот Вивьен властным поцелуем. Пораженная его смелостью, Вивьен затаила дыхание, пока Джексон жадно ласкал ее губы. Он был теплым, мягким, и от него хорошо пахло, однако по какой-то причине Вивьен вдруг содрогнулась. Джексон выпустил ее так же неожиданно, как начал целовать, отчего она чуть не потеряла равновесие.

– Пожалуйста, сообщите мне о своем решении, Вивьен. Как можно скорее, – горячо проговорил он. – Я буду ждать.

Потрясенная Вивьен сделала шаг назад, боясь поднять взгляд на Джексона.

– Мне действительно нужно идти, – пробормотана она, а потом торопливо направилась в сторону двери, понимая, что сейчас выглядит очень нелепо.

Вивьен побежала по коридору, а потом вниз по лестнице, буквально раздавленная всем тем, что произошло за время ее визита к Джексону Харлоу. Невероятная новость об отце и алмазных копях. Темные дела братьев Харлоу. Странное появление незнакомца. Признание Джексона в любви к ней и предложение руки и сердца. Упоминание о записке, которую она якобы послала ему. А потом еще и поцелуй! У нее просто не было времени переварить все, что случилось, прийти к каким-либо заключениям. Вивьен знала, что была в кабинете слишком долго, и Лиззи, наверное, уже сошла с ума от волнения. После всех бед, что она доставила дяде Гилберту и тете Гвен, ей очень не хотелось рисковать и опять расстраивать их своим поведением.

Вивьен торопливо вышла из здания. Она почувствовала, как свежий воздух коснулся ее лица, и вдруг резко остановилась. От страха у нее душа ушла в пятки. Лиззи исчезла, а на ее месте, у подножия каменных ступеней, стоял Грегори Кардуэлл. На его веснушчатом лице застыло суровое выражение, руки он скрестил на груди. Без сомнения, ее кузен был очень недоволен ею.

– Что ты тут делаешь? – спросила Вивьен, пораженная новым поворотом событий, и все еще еле дыша от безумного бега по коридору и лестнице.

– Это я должен был задать тебе этот вопрос, – сказал он мрачным тоном, пристально глядя на Вивьен, стоявшую на верхней ступеньке лестницы.

Она попыталась принять безразличный вид и, чтобы скрыть волнение, стала поправлять свои розовые перчатки.

– Где Лиззи? – спросила Вивьен.

– Я отправил ее домой. Бедная невинная девушка. Как ты могла заставить ее участвовать в твоих темных делах? – сердито спросил ее Грегори.

– Уверяю тебя, что я не участвую ни в каких темных делах. Просто выясняю кое-что касательно моей семьи. – Она спустилась вниз и пошла мимо него к тротуару. – И тебе не нужно опекать меня.

Грегори схватил ее за руку, заставляя остановиться.

– Может быть, немного опеки тебе сейчас не повредит, Вивви. Нам нужно поговорить с глазу на глаз. Только ты и я. Тебе давно пора кое-что объяснить мне. Я хочу знать, что произошло между тобой и Эйданом много лет назад. А также что ты делала сейчас в конторе Джексона Харлоу.

Глава 18

Поцелуй

– Благодарю, что вы пришли к нам, – тепло произнес лорд Кардуэлл, приветствуя гостей, которые сидели за внушительным обеденным столом в его лондонском доме – Я подумал, что будет хорошо, если две наши семьи поближе познакомятся перед свадьбой и пообщаются в спокойной обстановке.

За столом присутствовали граф Уитлок, его мать, а также клан Кардуэллов в полном составе. Эйдан посмотрел на мать, которая сидела, не шевелясь, справа от лорда Кардуэлла. Он не мог не заметить кислого выражения ее лица. У леди Уитлок, похоже, едва хватало сил, чтобы держаться в рамках приличия. Она старалась не сорваться, и это было видно по ее напряженному взгляду и нахмуренному лбу.

Потом Эйдан посмотрел в сторону Вивьен. Он не видел ее с той злопамятной ночи в Бингем-Холле. Ему пришлось признать, что Вивьен была сегодня необыкновенно хороша. На ней было платье темно-лавандового цвета, простой, но очень элегантный покрой которого подчеркивал ее безупречную фигуру, а необычный оттенок придавал ее сияющим синим глазам особую глубину.

При виде Вивьен в его сердце невольно проснулось желание, но Эйдан постарался подавить голос плоти. Интересно, о чем она думала сейчас, сидя перед ним с непроницаемым выражением лица? Наверняка Вивьен ненавидела его за то, что он в ту ночь ворвался в ее спальню. Господь знает, как глубоко Эйдан презирал себя за этот отвратительный поступок. Ему не было оправдания.

– Прежде чем мы приступим к еде, я хотел бы кое-ч го сказать, – продолжил лорд Кардуэлл, величаво взмахнув рукой. Его рыжая борода качалась в такт словам: – Я понимаю, что это не то положение, в котором все мы хотели бы оказаться. Однако, как говорится, жребий брошен. Нам остается лишь изо всех сил постараться сохранить лицо в этой неловкой ситуации. В субботу наши семьи породнятся. – На широком круглом лице Кардуэлла появилась благожелательная улыбка. – Две прекрасные семьи, соединенные самой судьбой.

– Ну ладно, ладно, – мягко проговорила леди Кардуэлл, останавливая поток красноречия своего мужа.

Сюзанна вздрогнула и начала громко кашлять, как будто ей в горло попало что-то гадкое, что она была не в силах проглотить. Все взгляды устремились к ней, и тогда Сюзанна взяла бокал с водой, что стоял перед ней на столе, и принялась пить из него – якобы для того, чтобы избавиться от кашля.

Эйдан увидел, как Вивьен опустила взгляд, и внутренне скривился от смущения. Кардуэллы получили еще одно подтверждение тому, насколько сильно был ненавистен его матери его предстоящий брак с Вивьен.

– Я согласен, – проговорил Эйдан, кивая лорду Кардуэллу. Потом он сурово посмотрел в сторону Сюзанны. Хотя она молчала, тяжелый взгляд выдавал ее чувства – злобу и горькое разочарование от этой внезапной перемены в судьбе сына. Сначала она хотела отказаться от приглашения на ужин, но побоялась, что рассорится с герцогиней Бингем, если не придет в гости к ее брату. Эйдану было даже немного смешно при виде бессильной злобы матери, что он женится на Вивьен, а не на Хелен Уинстон. Единственным светлым пятном во всей этой мерзкой истории было то, что он честно расстался с Хелен и поговорил с ее родителями до того, как его позднее обнаружили в постели с Вивьен. Он будет вечно благодарен высшим силам за то, что у него хватило здравого смысла совершить такой поступок.

Ужин начался, и Эйдан осознал, что у него не было никаких возражений насчет того, чтобы породниться с семейством Кардуэллов. Они были веселыми, дружелюбными и очень приятными людьми, которых он к тому же знал много лет. Гилберт и Гвен Кардуэлл всегда тепло относились к нему, а Джордж и Грегори были для него скорее братьями, чем друзьями. Их старшего брата, Джеральда, Эйдан видел реже. Сегодня он и его жена присутствовали на ужине, поскольку приехали в город специально на свадьбу родственницы. Эта пара также произвела на него самое благоприятное впечатление. Эйдан был единственным ребенком в семье, и одиночество всегда тяготило его. Он был рад стать частью большого и шумного клана Кардуэллов.

Но тот факт, что он должен был жениться на Вивьен, пробуждал в нем совсем другие чувства. Эйдану совсем не хотелось иметь такую жену. Да, в спальне они наслаждались друг другом, но Эйдан знал, что никогда не сможет доверять ей. Между ним и Вивьен лежали все эти годы, наполненные болью и ненавистью. И он до сих пор не мог оправиться от шокирующей новости, которую ему сообщил Грейсон насчет того, где была сегодня днем Вивьен.

Эйдану удалось просидеть весь ужин и ни разу не заговорить с ней. К счастью, Кардуэллы были общительными людьми, и потому разговор не затухал ни на минуту. Им даже удалось в какой-то момент заставить его разгневанную мать кисло улыбнуться. Но несмотря на это, Эйдан был рад, когда ужин подошел к концу и мужчин пригласили в библиотеку выкурить сигары.

Лорд Кардуэлл, Джордж и Джеральд налили бренди и принялись обсуждать последние политические новости. Эйдан и Грегори решили выйти на террасу и зажечь сигары там. Так получилось, что Грегори был ему всегда немного ближе, чем его брат-близнец Джордж.

– Я знаю, что ты так не считаешь, однако я очень счастлив, что ты женишься на Вивьен, – начал Грегори в своей обычной несерьезной манере, опираясь о балюстраду террасы, которая выходила на сад дома Кардуэллов.

– Мне не хотелось бы это обсуждать, – устало произнес Эйдан, вдыхая дым сигары. – Но раз уж мы затронули эту тему, то я хочу тебе сказать, что до субботы мне нужно найти шафера.

Грегори весело рассмеялся.

– Буду рад тебе помочь, если я правильно понял твои слова.

Эйдан кивнул головой и печально ухмыльнулся.

– Да, я прошу, чтобы ты стал моим шафером.

– Для меня это будет большая честь. – Грегори понизил голос и сказал с задумчивым выражением лица: – Ты знаешь, что Вивьен – особенная женщина.

– Ты слишком мало с ней общался, – с горечью проговорил Эйдан.

– Но очень плодотворно. – Грегори улыбнулся с задорным блеском в глазах. – Сегодня днем у меня была с ней очень милая беседа. Теперь я наконец-то узнал о Голуэе и о том, что там случилось между вами десять лет назад. – Эйдан посмотрел на него мрачным взглядом, и тогда Грегори заявил серьезным тоном, что было так не похоже на него: – Ты абсолютно заблуждаешься насчет Вивьен.

И опять перед мысленным взором Эйдана невольно возникла та картина. Вивьен и Никки Фостер в объятиях друг друга. За долгие годы она совсем не потускнела.

– Я знаю, что я видел, Грег. Я видел ее с ним своими собственными глазами.

– Глаза могут видеть не то, что происходит на самом деле.

– Да. Но не в тот раз.

– Дай ей второй шанс. Однажды ты так сильно любил ее, что хотел жениться, – продолжал настаивать Грегори. – И она все еще любит тебя.

– Вивьен сама тебе это сказала?

– Ей не надо было ничего говорить. Это можно прочитать на ее лице, стоит тебе зайти в комнату.

– Тогда скажи мне, что она делала сегодня днем в конторе Джексона Харлоу? – спросил Эйдан недоверчиво. А потом добавил саркастическим тоном: – Наверное, хотела купить билет на какой-нибудь корабль, отплывающий из Англии до субботы?

– Откуда ты узнал, что она там была? – удивленно спросил Грегори и прищурил глаза.

– Просто знаю, и все, – отрезал Эйдан. Он все еще находился в шоке от сообщения Грейсона, что его человек Джонс проследил за Джимми Траверсом до конторы Харлоу и увидел там Вивьен. – И не говори мне, что их отношения чисто платонические. Харлоу явно хочет ее. Я женюсь на ней в субботу, а сегодня она ходит к другому мужчине, причем одна.

– Она была не одна, – принялся защищать ее Грегори. – Я был с ней. И она пошла туда только для того, чтобы узнать, что случилось с ее отцом. Он плыл на одном из судов, принадлежащих компании Харлоу, и пропал без вести. Вивьен думает, что в этой истории не все так просто, что тут даже попахивает преступлением. А Харлоу просто помогает ей в этом деле.

Слова Грегори повергли Эйдана в замешательство, однако он фыркнул в ответ:

– Ну да, бьюсь об заклад, что он ей помогает, да еще как!

– Если ты считаешь, что Вивьен опять неверна тебе, – заявил Грегори, – то тогда отмени свадьбу.

– Твой отец застал меня с ней в постели. Он получил специальное разрешение на брак. Вряд ли я могу отступить сейчас.

– Ты бы обязательно так поступил, если действительно считаешь, что Вивьен опять изменяет тебе, на этот раз с Харлоу.

Эйдан замолчал. Ему совсем не нравилось, что Вивьен ходила в контору к Харлоу. Но если уж быть до конца откровенным с собой, Эйдан на самом деле не очень-то верил в то, что Вивьен опять изменяла ему. Причина их встречи, которую сообщил Грегори, была вполне правдоподобной. Если Вивьен думала, что существовала хоть малейшая возможность того, что ее отец все еще жив или что причина его смерти вызывала подозрения и у нее был шанс как-то изменить эту ситуацию, то эго было как раз в духе Вивьен – смело обратиться к такому человеку, как Харлоу, думая, что он может оказать ей помощь. Он почувствовал угрызения совести оттого, что сам не мог помочь ей докопаться до правды в таком важном для нее вопросе.

И все-таки Эйдан видел, какие взгляды Харлоу бросал на Вивьен. И он не думал, что вообразил ее ответные взгляды. Ему было ясно, что Харлоу пылает страстью к Вивьен и помогает ей выяснить, что произошло с ее отцом, далеко не бескорыстно. Вивьен, как и этот бедняга Трэверс, просто не представляла, с каким человеком она имеет дело. Обаяние Харлоу ослепило ее. И Эйдан понимал, что очень волнуется за нее. Он знал его истинный характер, который Харлоу искусно скрывал под маской рыцарственного отношения к женщинам и безупречного соблюдения всех приличий. Эйдан затянулся сигарой и медленно выпустил дым.

– Нет, – сказал он. – Я не могу отступить.

– Что ж, как бы то ни было, я действительно очень рад, что ты женишься на моей кузине, – с удовлетворением в голосе заявил Грегори. – Я думаю, что в итоге вы двое отлично поладите.

– Ты просто счастлив, что я не женюсь на Хелен, – с сухим смешком проговорил Эйдан.

– Если уж ты заговорил об этом... – неуверенно начал Грегори с робким выражением на веснушчатом лице, – я... м-м-м... я хотел бы узнать, что ты скажешь, если...

– Если ты сделаешь предложение Хелен? – закончил за него Эйдан. Он ожидал этого от своего друга и совершенно не возражал, чтобы Грегори и Хелен поженились.

– Откуда ты узнал об этом? – удивленно воскликнул Грегори.

– Я же не слепой, – сказал Эйдан. – Мне кажется, что ты всегда нравился ей больше, чем я.

– Благодарю, – проговорил Грегори. Он старался говорить спокойным тоном, однако было видно, что слова Эйдана его очень обрадовали. – Я не знал, как ты отнесешься к тому, что мы с Хелен будем вместе.

– Я отнесусь к этому очень хорошо. Я объяснился с Хелен в ночь маскарада, и мы расстались друзьями. Так что если тебе нужно мое благословение, то я его тебе даю.

– Да, нужно.

– Тогда получай, – усмехнувшись, проговорил Эйдан. Эти двое молодых людей заслуживали счастья быть друг с другом, как никто другой. – Желаю вам всего наилучшего.

– Благодарю, Эйдан.

– Вот вы где, – прервал их разговор знакомый женский голос. Эйдан и Грегори повернулись и увидели стоявшую перед ними Вивьен, выглядевшую очаровательно в платье лавандового цвета.

– Вивви, а мы как раз говорили о тебе, – сказал Грегори, когда она подошла к ним поближе. Они потушили свои сигары.

– Правда? – недоверчиво спросила Вивьен. – Боюсь даже предположить, что именно вы обо мне говорили.

Эйдан молчал. Каждый раз, когда Вивьен появлялась рядом с ним, казалось, он терял способность связно мыслить. Эйдан приветствовал ее кивком. Она кивнула ему в ответ.

– Я вам помешала? – спросила Вивьен нерешительно. – Мне надо уйти?

– Пожалуйста, останься. Мы просто говорили о предстоящей свадьбе, – объяснил Грегори в своей обычной общительной манере. – Эйдан попросил меня стать его шафером.

– Это было бы замечательно, – ответила она, избегая смотреть на Эйдана.

– А кого ты попросила стать подружкой невесты? – спросил Грегори.

– Тетю Гвен. – Вивьен на мгновение замолчала, а потом объяснила: – Сначала я обратилась к Гленде, но она отказалась, а я еще мало знакома с девушками тут, в Лондоне... – Она смолкла.

– Я уверен, что моя мама с радостью выполнит эту миссию, – с улыбкой ответил Грегори.

– Да, думаю, это так, – кивнув, проговорила Вивьен.

– Я пойду и налью себе чего-нибудь выпить. Уверен, что вам двоим надо побыть наедине. У вас наверняка есть о чем поговорить перед свадьбой, – сказал Грегори, зная, что в действительности дела обстояли совсем по-другому. – Прошу меня извинить. – И он пошел к выходу прежде, чем Эйдан или Вивьен успели вымолвить хоть слово протеста.

Они остались стоять на веранде, чувствуя себя очень неловко. Через три дня они станут мужем и женой, однако сейчас Эйдан не имел представления, о чем же с ней поговорить. Не зная, чем заполнить тишину, он просто смотрел на Вивьен, которая была очень привлекательна в неверном свете газовых ламп, что горели на веранде. Несмотря на злость, которую он испытывал к этой женщине, в нем опять пробудилось желание, и его тело предательски отреагировало на близость Вивьен. Он хотел прикоснуться к ней, вдохнуть запах волос, поцеловать ее, сжать в своих объятиях. Хотел поднять ее юбки и заняться с ней любовью.

– Тебе не нужно жениться на мне, Эйдан, – негромко сказала она.

Изумленный ее заявлением, Эйдан инстинктивно ответил.

– Нет, нужно.

– Я так не думаю. Я несу такую же ответственность за то, что случилось в Бингем-Холле, как и ты.

– Я пришел к тебе в спальню глубокой ночью, Вивьен. Вина лежит целиком на мне, и я принимаю последствия своих поступков.

– Я не желаю выходить замуж за мужчину, который рассматривает меня как последствие своих поступков. Как ужасный приговор, который он вынес самому себе.

– У тебя теперь нет иного выхода. Я женюсь на тебе в субботу.

Вивьен посмотрела ему в глаза мрачным, обвиняющим взглядом.

– Для того чтобы ты мог наказывать меня до конца моих дней? – спросила она.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно воскликнул Эйдан. Ведь это его будут вечно мучить воспоминания о том дне в Голуэе, а не ее.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ты сделаешь меня несчастной, сделаешь несчастными нас обоих. Ты никогда не сможешь доверять мне. Ты будешь постоянно думать о Никки Фостере и мучить себя и меня тем, что, как тебе казалось, тогда случилось. Ты никогда не забудешь то, что увидел десять лет назад, и поэтому ты никогда не дашь нам шанса. В нашей семье никогда не будет мира и согласия. Ты готов к этому?

Эйдан почувствовал угрызения совести и мысленно согласился с тем, что сказала Вивьен. Однако вслух он проговорил сквозь сжатые зубы:

– Все будет хорошо.

Вивьен покачала головой и сказала мягко:

– Этот брак – большая ошибка. Я знаю, что мои родные заставляют тебя жениться на мне, но тебе действительно не нужно этого делать.

– Боюсь, что должен. Я дал слово твоему дяде.

– Поправь меня, если я не права, но ты тоже дал мне слово десять лет назад. Однако тебе ничто не помешало нарушить ею.

– Тогда была совсем другая ситуация, и ты знаешь об этом, – горячо возразил Эйдан. Вивьен опять удалось задеть его за живое.

– Нет, я не знаю об этом, – решительно заявила Вивьен – Объясни, в чем разница.

Какое-то время они молчали. Эйдан не знал, что ей ответить. Разумная часть его существа признавала, что Вивьен доказала свою точку зрения. Но он не собирался говорить это вслух. Его удивляло и бесило то, что Вивьен усиленно пыталась расстроить их свадьбу, и Эйдан продолжал стоять на своем:

– Я не буду сейчас обсуждать это.

– А когда еще нам удастся обсудить эту проблему, если не сейчас? – возразила Вивьен.

Но Эйдан не сдавался:

– Нам нечего обсуждать.

– Это ты так думаешь, – сказала Вивьен. – Нам не следует жениться. Я смогу справиться и сама.

– Я в этом сомневаюсь, – с насмешкой заявил он. – Что ты делала сегодня в конторе у Джексона Харлоу?

– Это не твое дело! – отрезала Вивьен.

Судя по испуганному выражению ее лица, Вивьен крайне поразило то, что ему было известно, куда она ходила. Если он не ошибался, в ее сапфировых глазах появилось что-то похожее на чувство стыда.

– Нет, это мое дело, когда я вижу, что ты общаешься с жестоким и опасным человеком.

– Джексон Харлоу – настоящий джентльмен, – принялась яростно защищать его Вивьен. – Он просто помогает мне в одном важном вопросе.

– Это насчет твоего отца? – Эйдан вопросительно приподнял одну бровь.

– Я вижу, что Грегори уже успел тебе все рассказать.

– Да. А теперь выслушай меня, Вивьен, и выслушай внимательно. – Он шагнул к ней поближе и положил руку ей на подбородок, заставляя Вивьен поднять голову. – Харлоу не заинтересован в том, чтобы помочь тебе. Во всяком случае, не в том смысле, в каком ты об этом думаешь. Он намерен разделаться со мной, и ему ничего не стоит погубить тебя, чтобы добраться до меня. Я уже говорил тебе об этом. Сейчас я говорю это в последний раз и ожидаю, что ты меня послушаешься. – Эйдан на мгновение замолчал, а потом произнес медленно и очень четко – так, чтобы Вивьен поняла и запомнила каждое его слово: – Держись... подальше... от Джексона... Харлоу.

Она положила руку на его пальцы, стараясь освободить подбородок. От ее теплого прикосновения у Эйдана закружилась голова.

– А я говорю тебе, что у тебя нет права приказывать мне, что делать, – проговорила она сквозь стиснутые зубы, а потом торжествующе вырвалась из его захвата.

– Есть, потому что в субботу мы станем мужем и женой.

– Но ведь мы пока не женаты, не так ли, Эйдан? – с насмешкой произнесла Вивьен, а потом бросила на него испепеляющий взгляд, повернулась и направилась прочь.

– Черт побери, Вивьен! – крикнул он ей вслед вне себя от ярости. Не думая, что делает, Эйдан схватил ее обеими руками и развернул к себе лицом. Глаза Вивьен заблестели от злости, и она опять начала вырываться. – Ты что, не поняла меня? – воскликнул Эйдан.

– Что ты можешь приказывать мне, как жить? Нет, в таком случае я тебя не поняла. И никогда не пойму. Я буду общаться с теми, с кем хочу и когда хочу. Ты не будешь говорить мне, что я обязана делать!

– Когда я стану твоим мужем, ты будешь делать так, как я тебе скажу. – Эйдан едва осознавал, какие слова срывались с его губ. На самом деле он никогда не желал, чтобы его будущая жена беспрекословно подчинялась ему.

После его заявления Вивьен рассмеялась – иронично, издевательски. С пылающим взором она пыталась высвободиться из его рук.

– Это ты так думаешь! – выкрикнула Вивьен.

Эйдан хотел встряхнуть ее, заставить ее понять, насколько опасным человеком был Харлоу.

Вместо этого он прижал Вивьен к своей груди и впился в ее губы жадным поцелуем. Она тут же перестала сражаться с ним. Ее тело обмякло, а мягкие сладкие губы раскрылись навстречу его губам. Эйдан обнял ее, и хрупкие руки Вивьен сомкнулись на его шее. Их поцелуй стал более глубоким, и он потерял ощущение пространства и времени. Единственное, что имело сейчас значение, – это близость Вивьен. Эйдан дышал ею. Наслаждался ее мягкостью. Ее вкусом. Цветочным ароматом ее кожи. Их языки встретились, и она едва слышно вздохнула.

Эйдан чувствовал ее упругую грудь, и это буквально сводило его с ума. Боже, как сильно он хотел эту женщину! Хотел, чтобы она лежала под ним обнаженная и стонала от удовольствия.

Эйдан хотел, чтобы Вивьен опять любила его. Так, как она когда-то любила. Ему не хватало его прежней Вивьен. Своего самого лучшего друга. Он желал забыть все, что отделяло их друг от друга.

Эйдан провел рукой по ее стройной спине, вдоль изящного бедра, коснулся соблазнительно-округлых ягодиц и сжал их. Вивьен еще ближе придвинулась к нему и прижалась к его ногам нижней частью своего тела, отчего Эйдан судорожно перевел дыхание. Он начал медленно двигаться в сторону ограждения террасы, увлекая Вивьен за собой. Все это время они продолжали неистово целоваться, ни на мгновение не отрываясь от горячих губ друг друга. Вскоре Вивьен коснулась спиной балюстрады, и тогда Эйдан поднял ее и посадил на широкое мраморное ограждение. Она приникла к нему, лаская пальцами волосы у него на затылке. Эйдан взял в ладони ее прекрасное изящное лицо, забывая, где он сейчас находится, забывая о своей злости, забывая о прошлом... Он тонул в ней. «Вивьен, Вивьен, Вивьен...»

– Честное слово, Эйдан, неужели ты не в состоянии подождать до свадьбы? – сердито воскликнул лорд Кардуэлл, появившись на веранде.

Эйдан тут же выпустил Вивьен и смущенно посмотрел на ее дядю. Как же так случилось, что он опять потерял над собой контроль? Трудно было выбрать худшее место и время для поцелуев и объятий с Вивьен. Немудрено, что лорд Кардуэлл вновь застал их вдвоем.

– Простите, – сказал Эйдан, стараясь побыстрее прийти в себя. Боже правый! Он чуть не овладел Вивьен на веранде ее дома!

Эйдан помог ей спуститься с ограждения. Она встала перед ним, дрожа и боясь поднять взгляд. Выглядела она необыкновенно хорошо: от поцелуев ее губы немного опухли и покраснели, щеки покрылись румянцем от неудовлетворенного желания. Но Эйдан знал, что она испытывала те же чувства смущения и унижения, что и он. Ему хотелось как-нибудь защитить и ободрить ее. Он взял маленькую ладонь Вивьен, сжат ее и быстро отпустил. Прежде чем они повернулись к дяде, Вивьен посмотрела ему в глаза. Ее взгляд говорил ему о чувствах, которые Эйдан не смел сейчас анализировать.

– Это хорошо, что вы поженитесь уже в эту субботу, – продолжил говорить лорд Кардуэлл недовольным тоном. – Я не думаю, что ты, Эйдан, сможешь продержаться дольше. Но пожалуйста, в оставшееся время постарайся вести себя с моей племянницей с должным уважением.

Эйдан заметил в стороне свою мать. Судя по разъяренному выражению ее лица, она вошла на веранду с лордом Кардуэллом и также видела, как он целовался с Вивьен.

– Уже довольно поздно, – сказала леди Уитлок сухим голосом. – Нам пора ехать домой.

– Я думаю, что это превосходное решение, – согласно закивал лорд Кардуэлл. – Увидимся в субботу утром, в церкви. Ровно в десять.

Уходя, Эйдан не посмел обернуться и посмотреть на Вивьен. Он не знал, хватит ли у него сил на это.

Глава 19

Другой план

– Я предлагаю вам деньги, чтобы вы согласились жениться на Вивьен Монтгомери.

Джексон Харлоу не поверил своим ушам. Вчера он получил неожиданную и необычную по содержанию записку от матери графа Уитлока, в которой она приглашала его к себе в гости. И вот сейчас, в этот возмутительно ранний час, он сидел перед ней в богато убранной гостиной ее лондонского дома. Приглашение заинтриговало его, и Харлоу не смог отказаться от желания переговорить с этой женщиной.

– Не могли бы вы повторить то, что сейчас сказали, леди Уитлок? – спросил он, изумленно приподняв брови, сомневаясь в том, что правильно ее расслышал.

Леди Уитлок окинула его проницательным взглядом. На ней было строгое платье темно-синего цвета, которое подчеркивало серебристую седину ее закрученных в тугой узел волос. Она сидела на краешке стула, держа спину безупречно ровно, сложив руки на коленях.

– Мистер Харлоу, мне показалось, что вы – человек практичный и сообразительный. Видимо, я ошиблась в вас? – спросила она, приподняв одну седую бровь над глазами серо-стального цвета.

– Вряд ли вы вообще когда-либо ошибаетесь. Пожалуйста, продолжайте, – с легкостью в голосе проговорил Харлоу, крайне заинтригованный тем, какой оборот может принять их разговор.

– Мне совершенно ясно, что вы желаете мисс Монтгомери. Я наблюдала за вами во время визита в Бингем-Холл. По причинам, которые мне не хотелось бы сейчас обсуждать, я хочу, чтобы эта женщина навсегда исчезла из жизни моего сына. И я подумала, что мы можем помочь друг другу решить эти вопросы. Как вы на это смотрите?

Черт, конечно, он хотел помочь! Предложение леди Уитлок было ему только на руку. Ведь она практически отдавала Вивьен и ее алмазные копи прямо ему в руки. Ему нужно было их только протянуть. Да, Харлоу не мог отрицать, что мать Эйдана Кавана ошеломила его. Он и не предполагал, что леди Уитлок окажется такой хладнокровной стервой. Харлоу видел ее мельком в Бингем-Холле, но уже тогда понял, что она была та еще штучка. Однако теперь ему стало ясно, что он очень сильно недооценивал ее. Проклятие, да он сделает Вивьен одолжение, если заберет ее у Эйдана. С такой отвратительной свекровью рядом ее жизнь превратится в настоящий ад. Похоже, леди Уитлок считала, что Вивьен недостаточно хороша для ее драгоценного Эйдана. В качестве невестки она хотела бы видеть ту элегантную блондинку Хелен Уинстон, которая, на его взгляд, тоже была неплоха. Леди Уитлок, видимо, по-настоящему ненавидела Вивьен, если решилась на такое безжалостное вмешательство в ее жизнь. Однако не в его правилах судить о морали других людей.

– Что вы готовы предложить мне взамен на мою помощь? – холодно спросил ее Харлоу. Он еще может выторговать для себя немалую сумму денег. В данный момент он готов взять Вивьен совершенно бесплатно, однако этой старой стерве совершенно не обязательно знать об этом.

Джексон опасался, что до субботы ему не удастся уговорить Вивьен выйти за него замуж, и потому он будет вынужден прибегнуть к более решительным мерам. Он питал слабость к этой ирландской колдунье и хотел, чтобы Вивьен пришла к нему по своей воле. Харлоу не сомневался, что в этом случае она доставила бы ему больше наслаждения в постели. Он чувствовал, что практически убедил ее в тот день в своем кабинете, но потом к нему ворвался этот идиот Трэверс и напугал Вивьен своими бессвязными речами. Но он заставил его жестоко поплатиться за то вторжение, и теперь этот жалкий человек больше никогда не побеспокоит его снова.

– О цене вопроса можно договориться, мистер Харлоу, – продолжила леди Уитлок спокойным, деловым тоном. Можно было подумать, что она каждый день продавала невест своего сына мужчинам, которые предлагали цену повыше. – Я готова заплатить вам любую сумму, которую вы назовете. Единственное, что я не могу вам дать, так это времени. Мы должны действовать быстро, поскольку на субботу назначена их свадьба. Поэтому вам нужно жениться на Вивьен как можно скорее. После этого меня не интересует, что вы будете делать с ней. Но все должно выглядеть так, как будто она пошла за вас по собственному желанию.

– А почему вы считаете, что может быть иначе? – спросил Джексон с коварной улыбкой.

– Не льстите себе, мистер Харлоу. – Она покачала головой. – Я видела Вивьен и Эйдана вместе. Все может оказаться не так просто, как вам кажется. Она крепко впилась своими жадными зубами в моего сына.

Джексон признался себе, что это заявление удивило его и даже несколько ранило его тщеславие. У него сложилось стойкое ощущение, что Вивьен предпочитала его, а не Уитлока.

– Она питает ко мне более нежные чувства, чем это может показаться со стороны.

– Мне нет дела до ее чувств, – резко ответила леди Уитлок. – Я просто хочу, чтобы эта девушка навсегда ушла из жизни Эйдана.

Харлоу стало интересно, почему эта старая ведьма так ненавидит Вивьен.

– Могу я спросить почему? – спросил он ее.

Леди Уитлок ответила с кислым выражением лица:

– По глубоко личным причинам, которые возникли много лет назад и в которые мне нет необходимости вас посвящать. Будет достаточно сказать, что мой сын был близко знаком с Вивьен в Ирландии.

– Ага, теперь понятно. – Джексон кивнул. Итак, много лет назад между Вивьен и Эйданом Кавана была любовная связь. Это объясняло, почему они так быстро оказались в одной постели в ту ночь после бала-маскарада. – Старая любовь умирает тяжело?

– Что-то вроде этого, – коротко и сухо проговорила леди Уитлок, явно не желая больше говорить на эту тему. Потом она опять аккуратно сложила руки на коленях и добавила: – В ту ночь в Бингем-Холле я подстроила все так, чтобы вас застали в спальне Вивьен. Это я послала вам записку от ее имени.

– Вы послали мне записку? – Вдруг Джексону все стало ясно. Это прекрасно объясняло, почему Кардуэллы, а также сама леди Уитлок вдруг оказались глубокой ночью в комнате Вивьен. Изворотливая женщина манипулировала не только жизнью своего сына. Она также совершенно не задумываясь решила вовлечь в свою игру и его собственное будущее. К счастью для леди Уитлок, ее план совпал с тем, чего хотел сам Джексон Харлоу, иначе он бы незамедлительно обрушил на мать Эйдана свой гнев за то, что она попыталась погубить его. Он в любом случае заставит ее заплатить солидное денежное вознаграждение за эту подлость, масштаб которой, к удивлению Харлоу, произвел на него сильное впечатление.

– Вы бессердечная женщина, леди Уитлок, – сказал он вслух.

– Это не имеет никакого отношения к делу. Что ж, мистер Харлоу, мы договорились?

Джексону надо было как можно скорее жениться на Вивьен. Тогда у него появится огромное количество времени, чтобы спокойно перечитать бумаги ее отца и найти свидетельство о собственности на алмазные копи. Которые, впрочем, и так будут по закону принадлежать ему. У него были связи, и он мог достать специальное разрешение на брак. На самом деле Харлоу мог сам жениться на Вивьен в субботу. И тогда всем его несчастьям пришел бы конец. Он бы бросил задыхающийся семейный бизнес и своих братьев и начал новую жизнь, имея алмазные копи и красавицу жену. Он бы отвез ее в Париж. В Италию. Может быть, даже в Нью-Йорк. Если честно признаться, ему на самом деле хотелось, чтобы Вивьен поскорее оказалась рядом с ним.

– Да, леди Уитлок, думаю, что мы договорились. Сегодня я увезу ее из города.

Леди Уитлок с интересом посмотрела на него. На ее лице появилось настороженное выражение.

– Что вы собираетесь предпринять? Ее дядя не позволит ей выйти из дома до самой свадьбы. Лорд Кардуэлл боится, что она не сможет вести себя так, как подобает настоящей леди. Вы же не можете просто постучать в дверь их дома и попросить Вивьен бежать вместе с вами.

Джексон послал ей свою ослепительную улыбку, способную растопить даже самое холодное женское сердце. Он заметил, что леди Уитлок вздрогнула от неожиданности.

– А вот тут мне потребуется ваша помощь, – непринужденно сказал Харлоу. – Вивьен вряд ли откажет своей будущей свекрови, если та пригласит ее к себе, чтобы помириться перед свадьбой. Я не прав?

– Мне нравится ваш образ мысли, мистер Харлоу. – Она победоносно улыбнулась. Ее серые глаза засверкали.

– Я не сомневался, что мы поладим с вами, леди Уитлок, – сказал Джексон и затем начал более подробно обсуждать с ней детали плана.

В то утро Вивьен сидела за изящным секретером в красиво обставленной комнате, которую Кардуэллы сивели под ее спальню, и думала о предложении Джексона. Ей казалось, что будет лучше, если она примет его и навсегда покинет Эйдана и его злобную мать. Брак с Харлоу представлялся ей сейчас самым простым выходом из ужасной ситуации, в которой оказались она и Эйдан. Однако что-то мешало Вивьен поступить именно таким образом. Что-то изменилось в тот день, когда она побывала в кабинете Джексона. Может быть, это случилось после того, как он поцеловал ее. Вивьен не могла представить, как она станет женой мужчины, чьи поцелуи оставляли ее совершенно равнодушной. И к тому же заставляли ее испытывать явную вину перед Эйданом.

Хотя Эйдан и не заслуживал того, чтобы она хранила ему верность.

Или, возможно, дело было в их вчерашнем безумном поцелуе на веранде. И в том, как Эйдан сжал ей руку, пытаясь ободрить, когда их опять поймал ее дядя. Если бы только она могла заставить его поверить ей, то у них появился бы шанс вновь обрести потерянное счастье. Тот поцелуй вчера вечером зародил в сердце Вивьен слабую надежду, что у их брака еще есть возможность стать настоящим союзом двух любящих людей. Чувства, которые они когда-то испытывали друг к другу, никуда ни исчезли. Эйдан старался задушить их, но они порой прорывались сквозь напускную маску холодности, как тогда, во время музыкального вечера в Бингем-Холле, или в ту ночь, когда их поймали в ее спальне. Были ли эти чувства достаточно сильными, чтобы они в итоге преодолели все препятствия, которые встретились им на пути? Да, иначе и быть не могло. Эйдан просто не мог целовать ее так и не ощущать настоящей любви.

Или мог?

Он пробуждал в ней такие сильные чувства. И Вивьен знала, что все еще любит и желает его. Несмотря на все, что случилось. Несмотря на все эти годы, проведенные в одиночестве. Они смогут быть счастливы, только если Эйдан поверит ее словам. Но Вивьен сомневалась, что это когда-нибудь случится.

Ее мысли обратились к другому, не менее важному для нее делу. Этим утром Вивьен собрала все письма, которые послал ей отец за последние годы, и стала внимательно их перечитывать, одно за другим, пытаясь отыскать в них что-то необычное – например, намеки на неприятности с судовладельческой компанией, на которую он работал, или любые двусмысленные слова и фразы. Однако пока у нее ничего не получалось. К разочарованию Вивьен, все письма были совершенно обычными.

Джексон сказал ей, что ее отец стал владельцем прибыльных алмазных копей. Однако Вивьен пока не находила этому доказательств. Ни одного даже самого тонкого намека.

Вивьен не могла поверить в то, что отец был способен получить такое богатство и ни словом не обмолвиться ей об этом. Если то, что ей сообщил Джексон, было правдой, значит, это бесценное приобретение отец совершил сравнительно недавно, поскольку он обязательно сообщил бы ей об этом, когда в последний раз приезжал в порт. Это случилось за два года до того, как его корабль предположительно достиг побережья Южной Африки и повернул обратно, держа курс на родную Ирландию. Его письма во время этого путешествия были такими же, как и всегда. Он спрашивал о ее здоровье, о том, как себя чувствует Агги, просил написать ей обо всем, что происходит в Голуэе. Отец описывал ей красоты Африки и желал, чтобы однажды она увидела этот континент собственными глазами. Он ни разу не упоминал Дэйвиса или Майлза Харлоу.

В итоге непрочитанной осталась только записка, сопровождавшая деревянную шкатулку, которую капитан Монтгомери послал ей как раз перед тем, как его корабль исчез. Последние слова, которые отец написал ей:

«Моя дорогая Вивьен!

Я посылаю тебе эту деревянную шкатулку, потому что мне она показалась прекрасным образцом искусства Южной Африки. Я знаю, что ты будешь хранить ее и держать в целости и сохранности до тех пор, пока я не вернусь. Держи ее рядом с собой, копи в ней драгоценности. Она имеет очень большую ценность. Когда я вернусь, все тебе объясню. Я очень тебя люблю.

Папа».

Перечитав их теперь, Вивьен вдруг почувствовала что-то необычное, и ее сердце забилось чаще. Папа просил ее никому не отдавать эту шкатулку, уверяя, что ее ценность гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда. К тому же фраза «копи в ней драгоценности» вдруг показалась ей довольно двусмысленной. Может быть, он имел в виду именно копи, то есть алмазные рудники? Вивьен не могла знать наверняка.

Вивьен еще раз осмотрела красивую деревянную шкатулку. Теперь она по-новому посмотрела на ромбовидный узор, выложенный из слоновой кости. Ромб... Фигуры на крышке шкатулки точь-в-точь повторяли форму ограненного алмаза. Может быть, ее отец пытался рассказать ей об алмазных копях, но так, чтобы об этом догадался лишь внимательный взгляд? Но к чему вся эта таинственность? Почему он просто не написал ей об этом в письме? Какие бы ни были на то причины, отец почему-то решил, что лучше будет держать свою дочь в неведении. Он явно чувствовал какую-то опасность, поэтому и предупредил ее, чтобы она никому не отдавала шкатулку.

Подняв крышку, Вивьен вынула оттуда все свои драгоценности. Замысловатое кельтское распятие Агги. Теперь, когда она была в Лондоне, Вивьен намеревалась купить для него новую золотую цепочку. Потом – обручальное кольцо мамы. Оно заставило ее задуматься о собственном обручальном кольце, которое скоро наденут ей на палец. С какими чувствами Эйдан сделает это? Затем Вивьен вынула серебряный медальон. Положив его себе на ладонь, она открыла крышку и посмотрела на миниатюру внутри. Эйдан практически не изменился с того времени, как был написан этот портрет. Хотя теперь он, пожалуй, выглядел немного старше. Вивьен вдруг охватил необъяснимый порыв сентиментальности, и она надела медальон себе на шею. Когда он занял свое привычное место, Вивьен почему-то стало спокойнее.

Теперь, когда шкатулка была пуста, она внимательно осмотрела ее. В ней скрывалось что-то особенное, в этом Вивьен не сомневалась. Эта вещь была посланием. Странно, что она никогда раньше не смотрела на нее в этом свете. Наверное, потому, что тогда ее целиком захватило жгучее чувство потери, и ей было не до загадок. Вивьен потрясла шкатулку. И ничего не услышала. Она поворачивала ее, крутила из стороны в сторону, восхищаясь прекрасной инкрустацией по слоновой кости, но не видела ничего необычного.

Но только до тех пор, пока не стала изучать ее изнутри. И вдруг Вивьен все поняла. Почему она не подумала об этом раньше? Ну конечно! Двойное дно! Вивьен аккуратно отогнула подкладку из темно-синего бархата, потом вынула ее и положила на секретер. Под ней оказалась тонкая деревянная перегородка. Она подняла ее и охнула от изумления. На дне шкатулки лежали какие-то свернутые листки бумаги. Дрожа от волнения, Вивьен вынула их оттуда и осторожно развернула.

Это были документы на право обладания алмазными копями, выписанные на имя капитана Джона Монтгомери. Подумать только, они все это время лежали в шкатулке! Такое открытие заставило ее сердце сильно забиться. Ее отцу принадлежали алмазные копи стоимостью чуть ли не в целое состояние. Почему же он просто не написал ей об этом?

Теперь Вивьен нужно было решить, что делать с этими бумагами. Какой ей толк от документов на право обладания собственностью, пусть даже и такой ценной, если она находилась на другом конце света? Странно, но ее первой мыслью было показать бумаги Эйдану. Он-то точно знал, что с ними делать и как правильно распорядиться внезапно свалившимся на лее богатством. Но у него не было желания с ней говорить. Потом Вивьен подумала, что будет лучше всего, если она сойдет вниз и покажет бумаги дяде Гилберту. Да, наверное, это будет самым лучшим решением.

– Мисс Вивьен, я принесла вам письмо, – бодрым голосом заявила Лиззи, входя в ее спальню.

– Что за письмо? – спросила она. Служанка отвлекла ее от размышлений, и Вивьен машинально собрала бумаги и положила их в шкатулку.

– Оно от графини Уитлок. – Лиззи подала ей запечатанную записку. – Внизу стоит слуга, он ждет ответа. Похоже, это срочно.

Вивьен узнала замысловатую восковую печать. Она совершенно не ожидала, что мать Эйдана вдруг решит написать ей. Конечно, Вивьен было интересно, что же побудило леди Уитлок взяться за перо. Она развернула плотную бумагу и прочитала со все возраставшим изумлением:

«Мисс Монтгомери!

Так как вы в субботу выходите замуж за моего сына, я хочу повидаться с вами и примириться, прежде чем вы войдете в нашу семью. Пожалуйста, приезжайте сегодня ко мне на чашку чаю.

Леди Уитлок».

Вивьен громко рассмеялась. Итак, злобная женщина в итоге решила помириться с ней, да? Что ж, у нее была странная манера просить об одолжении. Леди Уитлок скорее требовала, чтобы она приехала к ней в гости. Во всяком случае, мать Эйдана соблюла приличия и добавила слово «пожалуйста»! Вивьен решила, что ей все-таки стоит повидаться с ней, хотя перспектива побыть с Сюзанной Кавана наедине ее нисколько не радовала. После тех взглядов, которые леди Уитлок бросала на нее за вчерашним ужином, Вивьен не сомневалась, что она ненавидела ее и была согласна отдать своего сына любой другой женщине на планете, но только не ей.

Вивьен была уверена, что ее дядя и тетя не станут возражать, если она нанесет визит своей будущей свекрови по ее же приглашению. К тому же она никогда не отступала перед трудностями, поэтому Вивьен быстро написала короткое ответное письмо, в котором принимала приглашение леди Уитлок. Это будет не самый приятный ее день, однако Вивьен не сомневалась, что в будущем эта попытка примирения может сыграть свою положительную роль. К тому же ей было просто по-человечески интересно услышать, что же собиралась сказать ей Сюзанна Кавана после всех этих лет.

– Лиззи, пожалуйста, отнеси эту записку слуге леди Уитлок. Похоже, сегодня после обеда я буду пить чай с матерью Эйдана.

– Неужели, мисс Вивьен! – воскликнула Лиззи, беря у нее из рук письмо с округлившимися от удивления глазами. – Я думала, что вы ей не нравитесь.

– О да, я ей явно не нравлюсь. Может быть, она в конце концов примирилась с тем, что я стану женой Эйдана. Не могу представить, что же она мне скажет, – усмехнувшись, проговорила Вивьен.

– Он мертв.

Услышав такое невероятное заявление, Эйдан поднял взгляд от письменного стола и посмотрел на Грейсона, который стоял перед ним. Он сразу же понял, кого имел в виду его помощник.

– Что случилось? – спросил Эйдан. Он работал сегодня с самого утра, погрузившись в процесс с головой, – так, чтобы у него не было времени на размышления о предстоящем браке с Вивьен.

Он не спал целую ночь, размышляя над тем, как она сказала ему, что их брак станет наказанием для них обоих, поскольку он будет постоянно напоминать ей о том, что произошло десять лет назад.

Она твердо заявила, что невиновна в том происшествии с Никки Фостером. Могли он и вправду увидеть не то, что происходило на самом деле? Было ли правдой то, что рассказала ему Вивьен? Что Никки Фостер приставал к ней против ее воли? Что, если он все эти годы был не прав насчет Вивьен? Эти вопросы не давали Эйдану спать на протяжении всей ночи.

А еще его терзали мысли о том, как плохо он обошелся с Вивьен вчерашним вечером. Ему следовало сто раз подумать, прежде чем попытаться заставить ее делать то, что было ей не по душе. Уж он-то хорошо знал, что Вивьен обладала независимым характером, и это Эйдан больше всего любил в ней. Запретив Вивьен иметь дело с Харлоу, он добился обратного эффекта и, наоборот, подтолкнул ее к этому человеку. Его раздражение и чувство страха за нее затмили ему разум, и потому он начал вести себя как тиран. Ему следовало обращаться с ней помягче, представить доказательства своей точки зрения. Харлоу был опасным человеком, и он должен был объяснить Вивьен, почему он так думал.

И эго заставило Эйдана вернуться к нынешнему разговору с Грейсоном.

Ею помощник сел в кресло напротив Эйдана и рассказал отвратительную историю о внезапной кончине Джимми Трэверса:

– Прошлой ночью двое мужчин напали на него в пустынном проулке между домами и порезали его ножом. Рана оказалась очень глубокой, и все произошло так быстро, что Джонс не успел их остановить. Он остался, чтобы оказать ему помощь, но двое нападавших растворились в темноте. Трэверс скончался от потери крови прежде, чем Джонс успел сбегать за врачом.

– Несчастный дурак, – с отвращением проговорил Эйдан, думая о тупоумном наемнике Харлоу и о тех бедах, что он навлек своими действиями на его бизнес. Эйдан не сомневался в том, что пожар на складе был наименьшим из его преступлений. Однако из-за них он лишился жизни. Сожаление и разочарование охватили Эйдана. – Подумать только, так распорядиться своей судьбой! – воскликнул он.

– Трэверс заплатил большую цену за то, что был жадным и глупым.

– Да, и скоро Харлоу тоже расплатится за эго, – с угрозой проговорил Эйдан. Он едва мог дождаться, когда же над этим человеком свершится правосудие. Эх, если бы у него были доказательства...

– Теперь Харлоу труднее привлечь к суду, поскольку он отправил на тот свет единственного свидетеля его преступлений, – нахмурившись, проговорил Грейсон.

– Которого мы знаем, – добавил Эйдан, подняв одну бровь. – Нужно продолжить расследование. Мы знаем далеко не все. Я в этом уверен. Харлоу не так умен, как кажется, и не смог замести все следы. Нужно сегодня же утром установить слежку за Харлоу и его братьями. Нам следовало сделать это с самого начала.

– Я согласен, – кивая, сказал Грейсон и поднялся с места, собираясь уходить. – Мне кажется, что мы сильно недооценили способности Харлоу.

– Кстати, ты нашел сестру Трэверса? – крикнул Эйдан вслед уходящему Грейсону.

– Да, – обернувшись, с хмурым лицом ответил он. – Она умирает в больнице от чахотки. Врачи говорят, что надежды нет.

Эйдан печально покачал головой, и Грейсон вышел, оставив его наедине со своими невеселыми мыслями. В мире было столько всего печального. Почему же в своей жизни он видит только плохое? Почему не обратить внимание на то хорошее, что у него есть? Однажды он любил Вивьен всем сердцем. Однажды она была его лучшим другом. Может быть, ему выпал второй шанс обрести потерянное счастье? Стоит ли ему забыть о прошлом и разрешить себе быть счастливым с Вивьен?

Вивьен вышла из кареты перед домом леди Уитлок, и ветер сразу же подхватил подол ее милого дневного платья в синюю полоску. Она помахала на прощание кучеру Кардуэллов, и тот покатил обратно домой, получив распоряжение вернуться за ней через час. Вивьен не стала сразу стучать в дверь, а дала себе немного времени, чтобы как следует подготовиться к предстоящему утомительному визиту. Она поправила юбки и глубоко вдохнула, набираясь храбрости. Чаепитие с матерью Эйдана потребует от нее всей ее выдержки, в этом Вивьен нисколько не сомневалась.

– Здравствуйте, Вивьен! – вдруг донесся до нее знакомый голос.

Она вздрогнула, обернулась и увидела Джексона Харлоу, выглядывавшего из окна большой кареты, запряженной четверкой лошадей черной масти. Он элегантно махал ей рукой, обтянутой перчаткой, и широко улыбался, цилиндр не скрывал его светлых кудрей. Джексон, как всегда, выглядел безупречно элегантно.

– Добрый день! – крикнула она ему в ответ, не в силах сдержать ответную улыбку.

Харлоу приказал кучеру остановиться и выпрыгнул из кареты. Темный плащ взметнулся позади него, и он приземлился на тротуар рядом с Вивьен с изяществом тигра.

– Вивьен, мне невероятно повезло! Я ведь как раз ехал к вам.

– Ко мне? – в замешательстве спросила она. – Но сейчас я иду на чай к леди Уитлок.

На его лице появилось расстроенное выражение.

– О, значит, тогда придется отложить эго на потом. У меня есть для вас кое-какие новости.

– О моем отце? – еле дыша, спросила Вивьен.

– Да, о вашем отце. – Один уголок его рта приподнялся в улыбке. – Вы можете уделить мне время прямо сейчас? Потому что иначе наш разговор придется отложить на несколько недель. Сегодня вечером я уезжаю из города по неотложному делу. И я не знаю, когда смогу вернуться в Лондон. Если вы сейчас поедете со мной в контору, то я покажу вам важные документы, перед тем как покину столицу.

Вивьен едва сдерживалась, чтобы не закричать от радости. У него были новости об отце! Ее обуревало желание поскорее узнать, что же с ним произошло, и она знала, что не смогла бы ждать еще несколько недель или даже месяцев, чтобы наконец-то приподнять завесу над тайной его исчезновения. Вивьен посмотрела в сторону дома леди Уитлок. Мать Эйдана уже ожидает ее и будет крайне рассержена, если она опоздает. Но потом ей пришло в голову, что Сюзанна Кавана в любом случае ненавидит ее и будет всю жизнь ненавидеть, так что ее опоздание на чай вряд ли сможет ухудшить ее и без того нелестное мнение насчет будущей невестки.

Но все-таки Вивьен не нравилась эта ситуация.

– Это займет много времени? – с беспокойством спросила она Харлоу.

Тот вынул золотые часы из кармана своего жилета и задумчиво посмотрел на циферблат. Потом опять направил взгляд своих золотисто-карих глаз на нее и, склонив голову набок, сказал:

– Ну, все зависит от многих факторов. Я не могу сказать точно, сколько на это уйдет времени, хотя на чай скорее всего вы уже не попадете.

– А нельзя ли отложить это на один час? Я могла бы заехать в контору после того, как навещу леди Уитлок.

Джексон с сожалением покачал головой.

– Честно говоря, это невозможно. Меня ждет очень серьезное дело за пределами Лондона, которым я должен заняться немедленно. Я уже ехал из города, когда решил, что у меня есть время быстро отвезти вас в мою контору, а потом уже отправиться дальше.

Вивьен нервно переступила с ноги на ногу. Она отчаянно хотела узнать, что же обнаружил Джексон. И у нее больше не будет другого случая повидаться с ним. Как только она выйдет замуж за Эйдана, ее расследованию придет конец. Да, где-то в глубине сердца Вивьен звучал едва слышимый голос, который говорил, что ей нужно поостеречься и не садиться в карету к Джексону, и этот голос почему-то напомнил ей о том дерзком поцелуе в его конторе. Но перспектива узнать больше об исчезновении отца перевесила все разумные доводы.

И Вивьен согласилась поехать с ним.

Харлоу опять послал ей свою очаровательную улыбку и подал руку.

– Пойдемте, Вивьен. То, что я должен сказать вам, очень важно.

Бросив последний взгляд в сторону дома леди Уитлок, Вивьен взяла Харлоу за руку и позволила ему усадить ее в его величественную, элегантную карету.

Глава 20

Правда

Когда вечером того же дня Эйдан вернулся к себе домой, то обнаружил в гостиной ожидавшую его мать. Сюзанна никогда не приходила к нему без приглашения, и потому ее присутствие немало удивило Эйдана. Она имела свой собственный прекрасный дом в шести кварталах отсюда и предпочитала встречаться с сыном на своей территории. Такое положение дел вполне устраивало Эйдана, и теперь он с удивлением смотрел на мать, думая, что же привело ее к нему.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, мама, – обратился он к ней.

Сюзанна сидела на стуле словно статуя, ее руки были чопорно сложены на коленях. На лице леди Уитлок застыло мрачное выражение, и потому морщины казались более глубокими, чем обычно. Однако во взгляде светилось ничем не прикрытое злорадство.

– Боюсь, что у меня есть для тебя плохие известия, Эйдан.

Его сердце тревожно сжалось, и Эйдан почувствовал, что разговор пойдет о Вивьен. Он понятия не имел, что же хотела сообщить ему мать насчет его будущей жены.

– Что случилось? – спросил Эйдан, волнуясь все сильнее.

– Похоже, Вивьен сбежала.

– Что это значит? – Эйдану показалось, будто эти слова произнес не он, а кто-то другой.

– Как тебе хорошо известно, Вивьен никогда мне особенно не нравилась. Ради твоего блага я решила, что будет правильно, если я приглашу ее сегодня днем выпить со мной чаю и постараюсь сгладить все острые углы перед вашей свадьбой. Эйдан, я пыталась сделать все возможное, чтобы как-то исправить эту ужасную ситуацию. Я намеревалась первой протянуть ей руку дружбы. И я получила записку от Вивьен, в которой она принимала мое приглашение. Но твоя невеста так и не появилась.

– Однако это не означает, что она сбежала, – запротестовал Эйдан, немного успокоившись. Его удивило, что мать совершила над собой такое усилие и еще больше то, что Вивьен решилась приехать к ней в гости.

Серые глаза Сюзанны торжествующе засверкали, и она сказала:

– Кучер Кардуэллов оставил Вивьен у порога моего дома, однако я ее не видела. Твоя невеста так ко мне и не пришла. Час спустя кучер вернулся, чтобы забрать ее, но не нашел ее у меня. Домой она также не вернулась. Никто не знает, где сейчас находится Вивьен.

У Эйдана закружилась голова.

Сюзанна продолжила:

– Разумно было бы предположить, что приличная девушка не станет за два дня до свадьбы пропускать встречу с будущей свекровью без уважительной причины. Меня лучше не злить, и Вивьен прекрасно знает это.

Нет, это было не похоже на Вивьен. Если она хотела позлить его мать, то сделала бы это открыто. И если Вивьен приняла ее приглашение, то обязательно приехала бы к ней. Поэтому ее отсутствие взволновало Эйдана. Вивьен была упрямой, это точно, но не глупой. В этом Эйдан нисколько не сомневался. Поскольку она недавно приехала в столицу, то не стала бы ходить одна по этому большому и совершенно незнакомому для нее городу. С молодыми женщинами, которые оказываются на улицах Лондона в одиночестве, могут произойти ужасные вещи. Сердце Эйдана бешено забилось.

– С ней, должно быть, случилось что-то ужасное.

– Не будь дураком, Эйдан, – резко кинула ему Сюзанна, мрачно улыбаясь. – Эта девчонка не из тех, на ком можно жениться. Понятно, что она сбежала.

Вчерашним вечером Вивьен предложила ему разорвать их помолвку, однако он упорно стоял на своем, заявляя, что выполнит то, чего требует от него долг, и женится на ней. Он бы мог поверить в то, что Вивьен на самом деле хочет избежать их брака по принуждению, если бы не тот поцелуй на веранде. Этот поцелуй вчера вечером имел очень большое значение, и они оба знали это.

– Я же согласился жениться на ней. Так почему она убежала?

– Я не сказала, что она убежала. Я сказала, что Вивьен сбежала с другим мужчиной.

Сначала Эйдан отверг эту мысль. Но потом он подумал о Джексоне Харлоу. Его сердце болезненно сжалось. А потом запылало от гнева.

Эйдан почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.

– Почему ты не послала за мной раньше? – нетерпеливо воскликнул он. – Сразу, как только узнала, что Вивьен пропала?

Сюзанна рассерженно встала и ответила ему громче, чем обычно:

– А зачем мне было беспокоить тебя? Эта девчонка причиняет тебе неприятности с самого первого дня вашего знакомства. Понятно, что на самом деле она не хочет выходить за тебя замуж. Ты достоин большего, чем Вивьен Монтгомери. Пусть для разнообразия она испортит жизнь другому мужчине. Я, например, рада тому, что избавилась от нее. И тебе желаю того же.

– Иди домой, мама, – сказал Эйдан холодным тоном, даже не пытаясь скрыть своего отвращения к ней.

Где сейчас может быть Вивьен? Эйдан чувствовал сердцем, что происходило что-то нехорошее. Что Вивьен в опасности и что каким-то образом Джексон Харлоу имеет к этому самое непосредственное отношение. Ему стоит пойти к Кардуэллам и объединиться с Грегори и Джорджем. Сейчас они наверняка знают о местонахождении Вивьен больше, чем его мать. Эйдан торопливо пошел по коридору и вызвал дворецкого.

– Скажите Хиггинсу, – приказал он ему, – чтобы ют как можно скорее подал карету к парадному входу. Я сейчас спущусь вниз.

После этого Эйдан побежал вверх по длинной изящной лестнице, перепрыгивая через ступени, а потом по коридору в сторону своей спальни. Его подстегивало все возраставшее чувство тревоги.

В спальне его ждал Финли, однако Эйдан едва обратил внимание на своего камердинера.

– Мне нужно поговорить с вами об одном важном деле, Эйдан, – сказал Финли.

Эйдан открыл верхний ящик комода и вынул оттуда тяжелый футляр, отделанный черной кожей. Внутри лежал пистолет. Какое-то шестое чувство говорило Эйдану, что ему может понадобиться это оружие. Если на пути ему попадется Харлоу, он будет не прочь пустить его в дело. Эйдан положил его к себе в карман.

– Не сейчас, Финли. Мне нужно бежать. – Он пошел в сторону выхода.

– Это касается Вивьен.

Эйдан остановился и повернулся. Он посмотрел Финли в глаза и спросил:

– Что ты хочешь мне сказать?

Финли замешкался, как будто боясь заговорить. На его веснушчатом лице появилось тревожное выражение. Эйдан проговорил нетерпеливым голосом:

– Ну давай же, выкладывай. У меня мало времени. Я думаю, что Вивьен попала в беду.

Эти слова заставили Финли заговорить:

– Она не делала ничего плохого, Эйдан. Я имею в виду – тогда, давно, в Голуэе. В тот день в вашей хижине, когда вы застали ее с Никки Фостером. Все это было подстроено.

Эйдану показалось, будто земля ушла у него из-под ног.

– Повтори, что ты сказал.

– Все было подстроено. Так, чтобы вы пришли туда и увидели ее с Фостером. И чтобы разозлились, а потом отменили свадьбу.

– Откуда ты это знаешь? – недоверчиво воскликнул Эйдан.

– Потому что я сам все это подстроил. Я сделал так, чтобы Фостер оказался в хижине до того, как туда пришли вы. Он начал приставать к Вивьен и опозорил ее в ваших глазах.

– Ты говоришь мне, что Вивьен все это время была абсолютно невиновна?

– Да. – У Финли хватило порядочности выглядеть пристыженным. – Она всегда была верна вам.

Эта новость совершенно ошеломила Эйдана. Какое-то время он молчал. В его голове проносились различные образы и обрывки фраз. То, как они занимались любовью в портретной галерее. «У меня больше никого не было. Только ты, Эйдан. Только ты». Ее отчаяние и слезы после этого. «Я не обнимала Никки. Я пыталась оттолкнуть его от себя. И я не целовала его. Это он целовал меня, и против моей воли». Ее гнев, когда он не поверил ей. А потом слова Грегори прошлой ночью: «Ты не прав насчет Вивьен».

Эйдан пристально посмотрел на Финли.

– Почему ты это сделал? – спросил он.

– Потому что мне приказали.

– Кто отдал тебе такой приказ? – задал он вопрос, хотя его сердце заколотилось от нехорошего предчувствия. Ему не хотелось слышать ответ.

Финли мгновение молчат. Его карие глаза были устремлены на хозяина. Потом он сознался:

– Ваша мать.

Его мать. Ее ненависть к Вивьен не была ни для кого секретом, но неужели она была способна хладнокровно придумать такой жестокий план? Неужели она могла решиться погубить ее навсегда? А также разрушить счастье своего единственного сына? Какое-то время Эйдан молчал, а потом наконец прервал неудобное молчание:

– Ты понимаешь, что сейчас говоришь?

– Да.

Это было слишком. И все же в словах камердинера был смысл. Ведь десять лет назад Финли работал на его мать. Он был единственным из слуг, кто знал, что Эйдан тайно встречался с Вивьен в той маленькой хижине. Скорее всего, он рассказывал своей хозяйке обо всех передвижениях сына. Получается, что Финли как нельзя лучше подходил на роль помощника в таком грязном деле. А после того как все случилось, Финли очень ему сочувствовал и советовал поскорее забыть Вивьен и начать новую жизнь. Именно тогда они стали друзьями. Но все эти годы Финли никогда не лгал ему, и теперь он явно ничего не выигрывал, рассказав ему правду. Это побудило Эйдана задать еще один вопрос:

– Почему ты говоришь об этом лишь десять лет спустя?

– Потому что сейчас я многое понял, – заявил Финли. На его лице было покаянное, сокрушенное выражение. – Я и тогда знал, что поступаю неправильно, и чувствовал вину все эти годы. Я много раз собирался рассказать вам правду, но все никак не мог решиться. Мне казалось, что вы с Вивьен никогда больше не увидитесь, поэтому все это теперь не имело значения. Но когда она появилась в Бингем-Холле, я не мог поверить своим глазам. Я решил, что по какой-то причине вам просто суждено быть вместе. А теперь, когда вы скоро станете мужем и женой, я думаю, вам надо знать, что Вивьен всегда была вам верна и вы оба страдали понапрасну. Ваша мать с самого начала выступала резко против вашего брака с Вивьен. Честно говоря, мне кажется, что она также приложила руку к сегодняшнему ее исчезновению. Я думаю, она намерена расстроить вашу свадьбу в субботу – так же как сделала это в тот раз. – Финли перевел дыхание. – Вот почему я говорю это вам сейчас.

От изумления Эйдан не мог говорить. Коварство его матери не знало границ.

Финли рассказал правду, и последствия его слов были ужасающими. Его мать, его родная мать намеренно разрушала ему жизнь.

– Простите меня, – проговорил Финли со спокойной покорностью в голосе, низко опустив голову. – Я соберу вещи и сегодня же покину ваш дом.

Эйдан покачал головой. Он понижал, что Финли всего лишь выполнял приказ его матери и в то время находился в таком положении, что не мог ослушаться ее.

– Нет, – проговорил он, – тебе не нужно уезжать. Из-за моей матери уже и так произошло слишком много несчастий. Я хочу поблагодарить тебя за го, что ты рассказал мне правду. Мы поговорим об этом более обстоятельно, когда я вернусь. Сейчас мне нужно найти Вивьен.

– Спасибо, Эйдан.

Он оставил Финли и побежал вниз по лестнице, зовя свою мать. Как Эйдан и предполагал, она еще не уехала. Видимо, ожидала увидеть, что же он предпримет насчет Вивьен.

– Это правда, мама? – гневно воскликнул Эйдан.

Сюзанна по-королевски повернула к нему голову. На ее лице появилось удивление.

– Что правда, Эйдан?

– Что ты приказала Финли сделать все так, чтобы я увидел Никки Фостера вместе с Вивьен перед тем, как мы уехали из Голуэя?

Ее серые глаза слегка округлились, но она быстро овладела собой.

– Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, – хладнокровно ответила она.

– Десять лет назад ты подстроила все так, чтобы я увидел Вивьен рядом с другим мужчиной, не так ли? И сейчас ты вновь придумала какой-то план, чтобы расстроить нашу свадьбу. Я знаю, что она никогда не нравилась тебе, но, Боже правый, мама, я... Я никогда не думал, что ты способна на такие отвратительные поступки. Где она сейчас?

– Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Как я могу знать, где и с кем сейчас находится эта маленькая шлюха? Что касается меня, я только рада ее исчезновению. – Она повернулась к сыну спиной, показывая, что не желает больше общаться с ним.

Впервые в жизни Эйдан схватил свою мать и развернул к себе лицом. Она предала его. Ярость пылала в каждой клеточке его тела, сердце сжималось от страха за Вивьен. Да, страх был самым сильным чувством. Если из-за ненависти его матери и его собственной слепоты с ней случится что-то ужасное, он никогда не простит себе этого.

– Ты сделала так, что Вивьен кто-то увез сегодня днем, да? Потому что ты точно не могла пригласить ее к себе на чай! Скажи мне, где и с кем она сейчас, иначе, клянусь Богом, ты меня больше никогда не увидишь!

Сюзанна Кавана вдруг испугалась. Поведение сына совершенно ошеломило ее.

– Говори, кто увез ее, – прорычал он сквозь стиснутые зубы и слегка тряхнул свою мать. – Это Джексон Харлоу?

Может быть, Сюзанна впервые в жизни почувствовала угрызения совести. Может быть, не хотела терять связь со своим единственным ребенком. Она горестно всхлипнула и сказала «да».

Эйдан с отвращением выпустил ее. Итак, подтвердились его худшие опасения. Он смотрел на свою мать, жалкую и слабую, которая вдруг перестала играть роль царственной особы, всегда собранной и хладнокровной. Она была просто его матерью, которая жестоко предала своего сына. И даже не один раз, а дважды.

– Мы поговорим об этом позже, – произнес Эйдан, – и ради твоего блага молись, чтобы с Вивьен все было в порядке. – Он отпустил ее и направился к выходу.

– Эйдан! – воскликнула Сюзанна позади него дрожащим юсом. – Прости меня. – Ее всхлипывания эхом раздаваясь в холле с высоким потолком. – Я просто хотела для тебя самого лучшего. Я люблю тебя.

Эйдан обернулся назад. Но только для того, чтобы спросить:

– Ты знаешь, куда он увез ее?

Сюзанна пожала тонкими дрожащими плечами и ответила, хлюпая носом:

– Я... я точно не знаю, но, по-моему, он собирался уехать из Лондона.

Теперь Эйдан точно знал, что Харлоу покинул город вместе с Вивьен. Ему нужно было лишь узнать, куда именно он направился.

– Ты не успеешь догнать его, – крикнула ему Сюзанна, когда Эйдан открыл парадную дверь. – Он собирался жениться на ней.

После этих ужасных слов его сердце бешено заколотилось. Эйдан ни за что не позволит этому случиться, но теперь он понимал, что нельзя терять ни одной секунды.

– Нет, это я собираюсь жениться на ней, – отрезал Эйдан и выбежал из дома.

К тому времени как он появился в доме Кардуэллов, Эйдан уже успел взять себя в руки, немного успокоиться и теперь просчитывал возможные пути развития ситуации. Он пытался понять, что же сейчас происходило между Харлоу и Вивьен, но у него было мало информации, чтобы сделать окончательный вывод. Эйдан проследовал за дворецким Кардуэллов в уютную гостиную, где он увидел дядю и тетю Вивьен, которые нервно метались по комнате.

– Как такое могло произойти? – воскликнул Гилберт Кардуэлл, когда он остановился и заметил, что в гостиной появился Эйдан.

– О, Эйдан, где же она может быть? – запричитала Гвен Кардуэлл с растерянным видом.

– Я не знаю, но Вивьен поехала с Харлоу не по своей воле, – ответил Эйдан без запинки.

– Я тоже в это не поверила, – сказала леди Кардуэлл. – Я видела вас вместе и не сомневаюсь, что Вивьен влюблена в тебя по уши. Но мы получили записку от Джексона Харлоу, в которой говорилось, что они сбежали вместе и хотят пожениться.

– Это ложь, – сказал Эйдан, покачав головой. – Заговор, чтобы разлучить нас друг с другом. Где Грегори и Джордж?

– Они сначала пошли в контору к Харлоу, надеясь застать его там, а потом отправились искать тебя, – сказал лорд Кардуэлл.

Леди Кардуэлл продолжила свою сбивчивую речь:

– Я никогда бы не заподозрила, что мистер Харлоу способен совершить такой недостойный поступок! Надо же – сбежать с Вивьен за несколько дней до ее свадьбы! Он казался мне таким милым молодым человеком. Таким благовоспитанным. Я знала, что мистер Харлоу был очарован Вивьен, и его крайне расстроила ее помолвка с вами, но это... Это уж слишком! Я не могу представить себе, какой скандал нас ждет впереди. Как вы думаете, они на самом деле сбежали?

Эйдан был уверен в обратном и потому ответил без промедления:

– Я думаю, что это все спланировал Харлоу, без участия Вивьен.

В это мгновение в гостиную вбежал Грегори, а за ним следом появился и Джордж. Их лица были более румяными, чем обычно, на них застыло тревожное выражение. За их спинами появился еще один мужчина.

– Эйдан, слава Богу, что ты здесь! – с облегчением воскликнул Джордж. – Мы нигде не могли тебя найти. Мы заезжали в твою контору, потом к тебе домой, но везде говорили, что ты только что вышел.

– Вы были в офисе Харлоу? – нетерпеливо спросил Эйдан. – Что вам там сказали?

– Мы застали там его брата Майлза. Он так же сильно хочет найти Харлоу, как и мы, – скороговоркой объяснил Грегори. От его обычной легкомысленной веселости не осталось и следа. Он был напряжен и взволнован. – Мы привели его с нами.

В комнате стоял очень похожий на Джексона человек, только старше и худощавее его. А еще Майлз Харлоу был ниже ростом, носил очки в тонкой оправе и казался не таким энергичным, как его младший брат. Он вежливо снял шляпу и поприветствовал кивком всех собравшихся.

– Прошу извинить мое вторжение, – произнес Майлз, – но, похоже, дело не терпит отлагательств. Мой брат доставил вам неприятности.

– Это еще слишком мягко сказано, – с отвращением проговорил Эйдан. – Что происходит? Вы знаете, где он находится?

– Я буду говорить кратко, поскольку знаю, что на весах – безопасность мисс Монтгомери. Сейчас это главное, что нас волнует. – Майлз Харлоу нервно откашлялся и начал рассказывать им довольно запутанную историю: – Я только совсем недавно стал замечать, что мой брат Джексон почему-то общается с довольно неприятными личностями. Потом я узнал, что он пытается разделаться с нашими конкурентами, причем очень неблаговидными способами. Он растратил много денег, роскошно отделав свой кабинет, и наделал огромное количество долгов. Его кредиторы начали требовать от нас немедленной уплаты. В общем, своими тайными махинациями Джексон почти довел семейное предприятие до банкротства и погубил наше доброе имя.

Эйдан прервал его:

– Мне было известно об этом. Я полагаю, он устроил так, что у нас пропала большая поставка хлопка, а также приказал своему человеку сжечь наш склад дотла.

Майлз устало кивнул и продолжил:

– Это меня не удивляет. Мне очень жаль. Похоже, мой брат в итоге показал свое истинное лицо. Я сожалею, что до этого времени не замечал того, что он делал у меня за спиной, и не положил конец его преступлениям. У меня были подозрения, но я не хотел обвинять Джексона во всем этом без серьезных доказательств. И вот сегодня днем мой брат сбежал из города, забрав с собой все деньги из сейфа компании. Все до последнего пенни.

– И какое отношение имеет мисс Монтгомери к вашему семейному бизнесу? – спросил Эйдан со все возраставшим чувством нетерпения. Джексон Харлоу оказался отчаянным человеком, а такие люди способны на безрассудные поступки. При мысли о том, что Вивьен была сейчас в его власти, в груди Эйдана похолодело.

Майлз продолжил говорить в своей спокойной, искренней манере:

– Похоже, что между еще одним моим братом, Дэйвисом, и капитаном Джоном Монтгомери произошла ссора по поводу какой-то земли в Южной Африке, что досталась им в собственность. Капитан Монтгомери проинформировал меня об этой ситуации и сообщил, что отдаст землю своей единственной дочери в качестве ее приданого. К сожалению, несколько месяцев я был тяжело болен и не занимался делами компании. Большинство моих обязанностей перешло к Джексону. В это время корабль капитана Монтгомери попал в ужасный шторм и затонул где-то неподалеку от Африки. Когда я поправился настолько, что смог снова работать, я понял, что мисс Монтгомери, наверное, понятия не имела о распоряжении своего отца. Капитан Монтгомери был одним из самых лучших наших моряков и вообще очень хорошим человеком. Поэтому я решил из уважения к его памяти проследить за тем, чтобы его дочь ни в чем не нуждалась. Поскольку сам я был еще не вполне здоров, то послал в Голуэй Джексона, чтобы он отыскал там Вивьен Монтгомери и сообщил ей о собственности, которую ее отец приобрел в Южной Африке. Джексон должен был помочь ей вступить в права наследования.

– Вы имеете в виду алмазные копи? – спросил лорд Кардуэлл.

После такого заявления Эйдан широко раскрыл глаза и воскликнул:

– Какие еще алмазные копи?

– Сегодня Вивьен нашла бумаги, которые принадлежали отцу. Бумаги на право обладания алмазными копями в Южной Африке, – объяснил лорд Кардуэлл. – Она отдала их мне сегодня днем, перед тем как поехать к твоей матери. Я передал их своему нотариусу, чтобы тот их заверил.

Эйдан повернулся к Майлзу и сказал:

– Значит, Джексон знал об алмазных копях, которые сейчас принадлежат мисс Монтгомери?

– Конечно, знал, – ответил тот.

– Значит, вот почему он так хочет жениться на ней! – воскликнул Грегори. – Вивьен рассказала мне о том, что когда она пошла к нему в контору, Джексон предложил ей выйти за него замуж, хоть и видел ее тогда в Бингем-Холле... – Он недоговорил, но все поняли, что именно имел в виду Грегори.

– И что она ответила? – сверля его взглядом, спросил Эйдан.

– Что она не может выйти за него замуж, поскольку уже дала обещание выйти замуж за тебя.

После этих простых слов Эйдан облегченно перевел дух. Потом он сказал с леденящим душу спокойствием:

– Я думал, что Джексон пытался погубить мою компанию, что он хотел отомстить только мне. Но теперь я вижу, что у него был более серьезный мотив, чтобы попытаться отобрать у меня Вивьен. Ему нужны ее алмазные копи.

– Как вы думаете, куда он поехал? – нетерпеливо спросил Грегори. – Нам нужно поскорее направиться по его следам. Он уже и так нас сильно опередил.

Майлз ответил ему:

– Бьюсь об заклад, что он поехал в наше семейное поместье в Фэр-Хейвен. Это маленькая деревня к северу от Лондона. Но дорога туда занимает два дня, к тому же Джексон выехал из города поздно. Поэтому он обязательно остановится где-то на ночь, особенно в такую погоду.

– Тогда не будем терять времени, – сказал Эйдан и первым направился к выходу.

Глава 21

Побег из Лондона

Вивьен начинала понимать, что короткая поездка в контору Джексона займет больше времени, чем ей казалось сначала. Она не была знакома с Лондоном и не понимала, что сейчас происходит, однако не узнавала улиц, которые сейчас мелькали за окном. Она начала подозревать, что не только опоздала на чай к леди Уитлок, но также могла опоздать на ужин домой.

– Куда мы едем, Джексон? – спросила Вивьен, смущенная северным направлением, в котором двигалась карета. Ей казалось, что его контора находилась к югу от дома леди Уитлок. Может быть, она что-то перепутала? – Я думала, что вы везете меня в контору.

– Мои планы слегка изменились, – заявил Джексон любезным голосом и улыбнулся ей. – Я должен уехать из Лондона, и мне нужна ваша помощь.

– Джексон, но я вряд ли могу сейчас покинуть город! – возмущенно воскликнула она. – Я должна была встретиться с матерью Эйдана, а послезавтра я выхожу замуж.

– Значит, вот каков ваш ответ на мое предложение? Послезавтра вы собираетесь выйти замуж за другого человека? – спокойным голосом осведомился Джексон, пронзая ее взглядом своих золотисто-карих глаз.

Вивьен смутил его тон. Она чувствовала себя немного виноватой перед Джексоном, потому что пока так и не произнесла четкое «нет» в ответ на его предложение руки и сердца. Поэтому она проговорила немного неуверенным голосом:

– Да... Я искренне ценю ваше предложение, Джексон. С вашей стороны было очень благородно попросить меня стать вашей женой. Это для меня большая честь, особенно в нынешней неприятной ситуации. Джексон, мне очень жаль, но я все-таки выйду замуж за Эйдана в эту субботу.

– Вы любите его?

На такой вопрос было сложно ответить вслух. Она точно испытывала сильные чувства по отношению к Эйдану. Вивьен думала, что за все эти годы ей так и не удалось избавиться от любви к нему. Когда она увидела Эйдана, в ее сердце вновь ожили все эти чувства.

– Меня и Эйдана многое связывает, – проговорила она, пытаясь разрушить неловкую тишину, воцарившуюся в карете. – Мы были помолвлены десять лет назад, но из этого ничего не вышло... – Она запнулась и смущенно смолкла. – Пожалуйста, поверните экипаж обратно, – попросила Вивьен после паузы.

– Эйдан Кавана не любит тебя.

Однако Вивьен не стала поддаваться на эту уловку:

– Уже поздно, и мне действительно пора быть дома. Моя семья будет очень волноваться. Пожалуйста, Джексон, отвезите меня обратно.

– Боюсь, что я не могу это сделать. – Он улыбнулся ей, качая головой.

– Сейчас не время для шуток. Я настаиваю, чтобы вы немедленно отвезли меня домой! – раздраженно крикнула Вивьен, ощущая нарастающую тревогу. Джексон не мог на самом деле полагать, что она вдруг отправится с ним куда-то за город.

– Я не шучу, Вивьен. На самом деле я вполне серьезен.

Джексон не отвезет ее обратно к Кардуэллам? Тогда куда же они направляются? Внезапно Вивьен почувствовала настоящий страх. Она совсем не знала мужчину, который сидел напротив нее в этой элегантной карете. В голове зазвучали предостерегающие слова Эйдана, но было слишком поздно. Прошлым вечером он описывал Джексона как жестокого и опасного человека. «Харлоу не заинтересован в том, чтобы помочь тебе. Во всяком случае, не в том смысле, в каком ты об этом думаешь. Он намерен разделаться со мной, и ему ничего не стоит погубить тебя, чтобы добраться до меня». Вивьен не стала его слушать, посчитав все это бредом ревнивца. Теперь она ужасно сожалела, что не обратила внимания на его пророческие слова. Эйдан пытался защитить ее.

– Значит, ты обманул меня, не так ли? – спросила Вивьен, стараясь говорить спокойным, нейтральным голосом. – У тебя нет никаких новостей насчет моего отца.

– Что мне в тебе больше всего нравится, Вивьен, так это твой сообразительный ум. Конечно, если не считать обворожительной внешности. Ответ на твой вопрос будет утвердительным. Да, я обманул тебя, – широко улыбаясь ей, проговорил Джексон.

Она лишь кивнула в ответ, вздрогнув при мысли, что еще недавно черты его лица казались ей красивыми. Теперь она находила их неприятно-зловещими.

– Могу ли я спросить, почему ты так поступил?

– Ты еще и очень мудрая девочка. Не устраиваешь истерики. Я знал, что не ошибся в тебе.

Вивьен молчала и настороженно рассматривала Джексона Харлоу. Перед ней был элегантно одетый джентльмен, сидящий в своем новеньком экипаже. Он выглядел так, как будто ехал с обычными визитами к своим знакомым, а не похищал женщину против ее воли. Джексон аккуратно снял цилиндр, перчатки и положил их на сиденье рядом с длинной черной тростью с серебряным набалдашником. Потом он откинулся на спинку сиденья и продолжил дальше:

– Поскольку ты до сих пор вела себя отлично, я отвечу на твой вопрос. Я уже однажды говорил тебе, Вивьен, что играю до победного конца, не так ли? В тот день на пикнике?

Да, в тот день, когда она невинно флиртовала с ним под тенью вяза и рассказывала об исчезновении отца. Вивьен ощущала себя настоящей красавицей в бело-розовом полосатом платье, а Джексон был очарователен и сногсшибателен. Сейчас ее чувства были совсем другими.

– Да, я помню это, – сказала Вивьен.

– В тот день я решил, что добьюсь тебя. Во время бала-маскарада я даже попросил твоего дядю, чтобы он дал разрешение открыто ухаживать за тобой. Должен тебе сказать, что такой поступок я совершил впервые в своей жизни. И это показывает, какие сильные чувства я к тебе испытываю. Ты очень красивая и желанная женщина.

Он медленно окинул ее пронизывающим, оценивающим взглядом, и сердце Вивьен забилось от страха. Она не могла говорить.

– Должен признаться, – продолжил Джексон тем же непринужденным тоном, каким говорил с ней все это время, – что я очень расстроился, когда увидел тебя в постели с Уитлоком. Я-то решил, что ты была целомудренной юной леди. – Он неодобрительно покачал головой. – Ай-ай-ай, Вивьен. Кто бы мог подумать, что ты окажешься такой нехорошей девочкой? Мне ненавистна мысль о том, что Уитлок первым трогал тебя, но... этого уже нельзя изменить, не так ли?

Вивьен не знала, ожидал ли Джексон ответа на этот вопрос, но в любом случае она не смогла бы ничего сказать. Ее горло пересохло. Она почувствовала, как ее ладони, скрытые белыми перчатками, стали влажными.

– Уитлоку, этому самодовольному, лицемерному маменькиному сынку удалось обстряпать помолвку с тобой еще прежде, чем я успел сделать тебе предложение. Мне кажется, что это нечестно, Вивьен. И все-таки я хотел тебя. Поэтому я решил совершить благородный поступок и попросить твоей руки, хоть и видел тебя в постели с другим мужчиной. – Джексон криво улыбнулся ей, отчего Вивьен похолодела от ужаса. – Хотя должен признаться, что это только подстегнуло мой интерес к тебе. Я узнал, что ты не относишься к числу недотрог и потому принесешь немало удовольствия, когда окажешься в моей постели. Вивьен запаниковала. Ей едва удалось подавить желание изо всех сил закричать. Хищнический блеск его глаз пугал ее. Нужно было как можно скорее перевести разговор в другое русло.

– Но ведь ты же хотел помочь мне? Что же насчет моего отца? – хриплым голосом проговорила она.

– Мне очень жаль, Вивьен, но тут я ничем не могу тебя порадовать. – На его лице появилось участливее выражение. – Твой отец действительно утонул, когда его корабль попал в шторм у побережья Южной Африки. Однако прежде чем это произошло, он поссорился с моим братом Дэйвисом. Они были партнерами в приобретении земельного участка. У твоего отца были бумаги на владение алмазными копями. Мой брат хотел заполучить их. Поэтому наш храбрый капитан послал их тебе, чтобы ты хранила бумаги до тех пор, пока он сам не вернется домой. К сожалению, он умер прежде, чем успел рассказать тебе об этом.

– Я нашла их сегодня утром! – выпалила Вивьен и тут же ужасно пожалела, что эти слова вылетели у нее изо рта. Она прикрыла рот рукой, но было слишком поздно.

– Отличные новости, моя дорогая! – радостно воскликнул Джексон. – Я знал, что они должны были находиться где-то недалеко от тебя. Кстати, а документы сейчас, случайно, у тебя не с собой?

– Нет. – Вивьен отрицательно покачала головой.

– Нет? Ну что ж, я так и думал. Но теперь это не имеет значения. Нам просто нужно будет остановиться в Лондоне по пути обратно и забрать их. Деньги, которые нам принесут эти маленькие бумажки, придутся очень кстати. Наше с тобой будущее будет безбедным, это точно.

Вивьен медленно отвела руку ото рта.

– Наше с тобой будущее? – пробормотала она, чувствуя, что сейчас потеряет сознание от ужаса. Однако Вивьен подавила новый приступ паники и заставила себя сидеть тихо и спокойно. Ни один мускул не дрогнул в ее лице, выражавшем полный самоконтроль.

– Конечно, Вивьен. Я все равно женюсь на тебе. Все уже готово. В это время завтра днем мы уже станем мужем и женой.

Теперь Вивьен поняла, чего хотел от нее Джексон, и в этот момент она запаниковала по-настоящему. Ей стало ясно, в какую опасную переделку она угодила. Ее сердце бешено заколотилось в груди, а в голове закружилось множество безумных мыслей о том, что же ждет ее впереди. Ни одна из них не была приятной. О Господи! О Господи! Она попала в ловушку. Оказалась один на один с мужчиной в движущейся на всем скаку карете, который замыслил совершить с ней нечто гнусное! Ее первым желанием было закричать, заплакать, забиться в истерике или, возможно, наброситься на Джексона с кулаками и выдрать ему все его прекрасные кудри. Вивьен посмотрела в окно экипажа, а потом перевела взгляд обратно на Джексона, который продолжал сверлить ее глазами. Физически она была гораздо слабее его. Он мог легко утихомирить ее, если бы вдруг в этом возникла необходимость. И Вивьен содрогнулась при мысли о том, каким именно образом он это сделает.

А потом Вивьен услышала в голове голос бабушки, который повторял ей: «А ну-ка, девочка, теперь соберись с мыслями». Одно воспоминание об Агги уже помогло ей. Она не смогла бы справиться с Джексоном с помощью мускулов. Но она точно могла перехитрить его. Вивьен перестала паниковать. Она верила, что Джексон будет вести себя адекватно, если у нее хватит сил взять себя в руки. Поэтому Вивьен заставила себя дышать спокойно и решила не говорить ничего такого, что могло бы рассердить Джексона.

– Если ты отвезешь меня домой, то я с радостью отдам тебе документы на право владения этими копями.

– Нет. Ты останешься со мной. Мне показалось, что я ясно высказался на этот счет. Когда мы поженимся, бумаги и так станут по закону принадлежать мне.

Инстинктивно Вивьен опять посмотрела в окно кареты, которая ехала мимо убогих хижин. Начинался дождь. Ее взгляд задержался на ручке двери. Они двигались на приличной скорости. Что случится, если она сейчас выпрыгнет из кареты? Удастся ли ей позвать на помощь? Или лучше пока не рисковать и подождать другого, более подходящего момента для побега?

Длинная черная трость Джексона со всего размаху опустилась на пустое место рядом с ней, отчего кожаная обивка лопнула, словно от удара кнутом. Вивьен подпрыгнула, охнув от неожиданности. Ее сердце отчаянно заколотилось.

– Даже не думай об этом, – с угрозой проговорил Джексон.

От звука его голоса по спине Вивьен пробежал холодок. Она посмотрела на своего спутника и увидела в его глазах дикое, свирепое выражение. Он выглядел словно тигр, готовый прыгнуть на дичь, выжидающий правильного момента для нападения.

– В данную минуту, – продолжил Джексон, – мы находимся в таком районе Лондона, в котором тебя изнасилуют сразу же, как только ты окажешься на земле, а потом продадут сутенерам. Я почти не сомневаюсь в том, что ты пойдешь по самой высокой цене. – Он злобно улыбнулся ей, когда увидел, что Вивьен беспомощно вздрогнула. Джексон явно получал удовольствие, запугивая ее.

– Лучше попытай счастья со мной, – опять заговорил он. – Я совсем не хочу причинять тебе неприятности. Вивьен, если ты позволишь мне, я устрою тебе чудесную жизнь. Ведь ты мне очень нравишься. Будь доброй. Будь послушной. Будь готовой с радостью принять меня. И мы отлично поладим друг с другом. – Харлоу поднял трость и угрожающим жестом ткнул ею Вивьен в грудь. От шока она перестала дышать, и Джексон добавил зловещим тоном: – Но попробуй только обмануть меня, хотя бы один раз, и ты не успеешь даже пожалеть об этом, как окажешься на том свете. Ну что, ты согласна?

«Нет, ты, безумное, подлое, отвратительное существо! Жалкая карикатура на мужчину, ты будешь еще гнить в аду!» Подавив слова, которые она хотела выкрикнуть ему в ответ, Вивьен едва слышно пробормотала:

– Да, согласна.

– Вот и умница. – Он отвел трость и опять положил ее рядом с собой на сиденье. – В любом случае Уитлок не хочет жениться на тебе. Так мне сказала его мать.

Вивьен тут же перевела на него взгляд, безотчетно потирая саднящее место на груди, куда Джексон ткнул своей тростью.

– Ага! – воскликнул он. – Это сразу привлекло твое внимание. Видишь ли, Вивьен, я действительно спас тебя от ужасной участи. Леди Уитлок ненавидит тебя. Ведь это она прислала мне записку от твоего имени, в которой ты просила меня прийти к тебе в ту ночь в Бингем-Холле. Она хотела опозорить и погубить тебя, поймав вместе со мной, и таким образом заставить меня жениться на тебе. Вся та ночь была заранее спланирована для нас двоих. Честно говоря, я не был бы против этого. Но видимо, я немного опоздал, – Джексон посмотрел на нее проницательным взглядом. – Я оказываю тебе большую услугу, забирая тебя у лорда Уитлока. Его мать мучила бы тебя каждую секунду. А я, с другой стороны, предлагаю тебе свободное от свекрови замужество. – И он радостно улыбнулся, не сводя с нее глаз.

При мысли о той ужасной ночи у Вивьен закружилась голова. Слова Джексона сразу же все ей объяснили. Теперь стало ясно, почему в самый критический момент леди Уитлок оказалась рядом с дверью в ее спальню. Она нисколько не сомневалась в том, что мать Эйдана способна на такие поступки. Можно себе представить, в какую ярость она пришла, когда все пошло не так, как надо, и в итоге жениться на ней пришлось не кому-нибудь, а ее собственному сыну! Неудивительно, что она упала в обморок.

И это также объясняло, почему леди Уитлок вдруг предложила ей заключить мир.

– Значит, она в итоге сговорилась с тобой, не так ли? Вот почему ты знал, что я приеду сегодня к ней на чай. Леди Уитлок сама рассказала тебе об этом.

– Ну конечно, – ответил он. – А теперь просто расслабься и постарайся отдохнуть. Впереди нас ожидает долгое путешествие. Я приготовил для тебя корзинку с едой. Ты не голодна?

– Нет, спасибо. – Неужели Джексон на самом деле думал, что ей это все покажется веселой маленькой прогулкой за город? Что она с радостью поест вместе с ним и поблагодарит Джексона за то, что он спас ее? От одной только мысли о еде Вивьен начинало тошнить.

– Куда мы едем? – решилась спросить она.

– Ну, если я тебе расскажу, то это испортит весь сюрприз, не так ли? – Джексон посмотрел на нее ликующим взглядом. – Но не волнуйся. За нами никто не поскачет вдогонку. Я послал письмо твоим родным, в котором сказал, что мы с тобой полюбили друг друга и решили убежать вместе.

Вивьен не знала приличных слов, которые она могла бы произнести в ответ на это заявление. Потому она молчала, беспомощно глядя в окно, за которым лил дождь. Теперь они ехали по сельской местности. Небо было затянуто низкими серыми тучами, где-то вдалеке гремел гром. Местность выглядела очень зловеще. Похоже, скоро станет совсем темно. Вивьен старалась не думать о том, что может произойти там, куда Джексон вез ее...

Вместо этого она лелеяла надежду, что сейчас ее родные уже начали волноваться по поводу ее отсутствия. Конечно, они не поверят в то, что она поехала на чай к леди Уитлок и вдруг решила сбежать вместе с Джексоном Харлоу. Вивьен рассчитывала на Грегори, который обязательно поднимет шум, когда узнает, что она исчезла. Ему было известно, что она ни за что не поехала бы с Джексоном по своей воле. Ведь всего лишь вчера днем она рассказала ему правду об истории ее взаимоотношений с Эйданом и о предложении, которое ей сделал Харлоу. У Грегори хватит ума догадаться, что Харлоу украл ее, и он убедит в этом тетю Гвен и дядю Гилберта. Но каким образом они смогут отыскать ее?

Интересно, узнал уже Эйдан о том, что она пропала? И что самое важное, станет ли он волноваться по этому поводу?

Вдруг в голову Вивьен пришла страшная и ясная мысль.

Эйдан обязательно подумает о ней самое худшее. Конечно, он решит, что она предпочла сбежать с Джексоном, чем пойти с ним в церковь. Вивьен не сомневалась в этом. Прошлым вечером Эйдан предупредил ее, чтобы она держалась от этого человека подальше. Однако она упрямо проигнорировала его слова, зная, что мысль о ней вместе с Джексоном приводила Эйдана в бешенство. Ведь он вел себя так высокомерно и напыщенно, что Вивьен хотелось разозлить его. И вот теперь Эйдан поверит в то, что она уехала с Джексоном по своей воле. Ему и в голову не придет сомневаться в этом. Да и с чего? После всех тех слов, которые она кинула ему вчерашним вечером! Она намеренно дразнила его: «Но ведь мы с тобой пока не женаты, не так ли?» Вивьен поморщилась, вспоминая свои дерзкие фразы. Как могла она вести себя так глупо и безрассудно?

Конечно, она непременно вырвется из рук этого обезумевшего садиста. Ведь у нее не было ни малейшего желания смириться и покорно ждать, когда Джексон возьмет ее в жены. Однако теперь Вивьен знала, что Эйдан никогда не простит ей этого побега. Он подумает, что она опять совершила безнравственный поступок, намеренно обманула его и причинила ему боль. В глазах Эйдана она вновь выглядела как предательница. И это происходило во второй раз... Как могло такое случиться, что судьба уже дважды подставила ей подножку? Вивьен не сомневалась, что на этот раз она уже не поднимется вновь.

Ее сердце сжалось. Она потеряла Эйдана. Навсегда.

Карета продолжала катиться по ухабистой, грязной дороге, увозя ее все дальше от Лондона и тех людей, которых она любила. Вивьен не смогла сдержаться и расплакалась. В полутемном салоне экипажа повисла напряженная тишина. Вивьен достала из своей сумочки носовой платок и стала вытирать слезы.

– Не плачь, Вивьен, – вдруг проговорил Джексон мягким голосом.

Его тон удивил ее, но Вивьен не стала показывать этого и продолжила вытирать мокрые глаза. Она думала о том, всегда ли Джексон был сумасшедшим, или он потерял разум именно теперь? Что, если это случилось, когда Джексон ударился головой о лодку на озере в поместье Бингем-Холл? В любом случае Вивьен не сомневалась, что оказалась во власти психически нездорового человека. И это заставило ее призадуматься. Ведь она точно могла перехитрить сумасшедшего, разве не так? Она не должна просто сидеть на одном месте и плакать. Как говорила ей бабушка, никогда не нужно терять головы. А теперь – еще больше, чем когда бы то ни было. Она должна быть постоянно начеку, чтобы не пропустить возможности, даже самой мимолетной, чтобы сбежать от Джексона. Может быть, если она будет притворяться и дальше, то ей удастся внушить ему ложное чувство спокойствия. И тогда Джексон расслабится и перестанет так пристально следить за каждым ее движением.

– Я плачу, потому что не представляла себе, что ты испытываешь ко мне такие сильные чувства, – проговорила Вивьен.

– Я действительно люблю тебя. Мне очень жаль, что все так вышло. Я знаю, что ты представляла себе свадьбу совсем по-другому. Мне бы хотелось, чтобы у нас с тобой все вышло несколько иначе.

– И я бы тоже этого хотела, – прошептала Вивьен. Она точно хотела, чтобы у нее все вышло по-другому.

После этого они долго ехали в молчании. За окном совсем стемнело, дождь продолжал лить. Потом карета остановилась. Джексон резко выпрямился, натянул перчатки и шляпу и угрожающе проговорил:

– Мы приехали. Если скажешь кому-нибудь хоть одно слово, то сильно об этом пожалеешь.

Джексон снял плащ и открыл дверь. Он выпрыгнул из кареты, а потом повернулся, чтобы помочь ей выйти. Вивьен постаралась не поморщиться, когда он прикоснулся к ней, заворачивая в свой плащ. По ее лицу заструились капли дождя.

Они стояли у входа в типичную сельскую гостиницу под названием «Поросенок и свисток». К ним навстречу выбежал полный мужчина, неся с собой большой зонт.

– Добрый вечер, милорд, – поприветствовал он Джексона. – Мы приготовили вам комнату, как вы и просили. Следуйте за мной через черный ход.

Прежде чем Вивьен смогла поймать взгляд хозяина гостиницы, Джексон крепко схватил ее за руку и быстро повел внутрь здания. Там они стремительно поднялись по маленькой деревянной лестнице и прошли по слабо освещенному коридору в комнату, что располагалась в самом его конце. Вивьен не успела не то что заговорить – даже посмотреть в глаза тем людям, которые встретились ей на пути. Она пала духом и теперь стояла посреди номера, нервно ожидая, что же предпримет Джексон.

– Сейчас я закажу нам ужин. А пока располагайся как дома. – Он опять послал ей веселую улыбку, от которой у нее кровь застыла в жилах, и выставил вверх длинный ключ. – Тебе отсюда не выбраться, Вивьен, так что даже не пытайся. – Он вышел, закрыл за собой дверь, и Вивьен услышала, как щелкнул замок.

Итак, она оказалась в ловушке. В непонятном здании, один на один с безумцем, который ее ужасно пугал. Вивьен тревожно осмотрелась вокруг. Было видно, что этот простой номер подготовили специально для них. В комнате горели лампы, в камине разожгли огонь. Здесь было неплохо, во всяком случае, довольно чисто. В центре стояла большая кровать с пологом, при виде которой Вивьен содрогнулась. И все-таки она почувствовала облегчение просто оттого, что сейчас ее мучителя не было рядом с ней. Теперь у нее чуть не подогнулись колени – такое напряжение она испытывала последние несколько часов. Скинув ненавистный плащ Джексона, она опустилась на небольшой диван.

Вивьен перевела дух, заставляя себя подавить новый приступ слез. Нет, она будет держать себя в руках. И думать. Из этой комнаты наверняка можно как-то выбраться. Вивьен подошла к двери и осторожно потрогала за ручку, хоть и знала, что это было бесполезно. Джексон точно крепко-накрепко закрыл ее. Тогда Вивьен направилась к залитому дождем окну, которое выходило на задний двор гостиницы. Там было совершенно темно, и короткая вспышка молнии позволила ей разглядеть лишь лес, окружавший здание со всех сторон. Вивьен попыталась открыть окно и обнаружила, что оно было плотно закрыто.

Вивьен вздохнула и прислонилась головой к прохладному стеклу. Она была сильна, но не знала, сможет ли выпрыгнуть из окна второго этажа и при этом не причинить себе никаких повреждений, даже если ей удастся протиснуться сквозь маленькую форточку наверху. И куда она отправится посреди ночи, без единого пенни в кармане, даже не зная, в каком направлении отсюда Лондон? Под проливным дождем, всего лишь в тонком платье и легких ботинках? А ведь она еще не подумала о самом главном – о том, что Джексон обязательно бросится следом за ней. При мысли о том, что он сделает, если догонит ее, Вивьен перестала делать попытки выбраться из этой комнаты. Он был способен пойти на преступление. Решиться на побег можно лишь в том случае, если она будет абсолютно уверена, что Джексон не поймает ее. Но лучше гореть в аду, чем стать его женой!

Джексон сказал, что завтра они поженятся. Это означает, что в церкви будут священник и свидетели. Ей нужно будет просто позвать их на помощь, вот и все.

А пока ей нужно как-то пережить эту ночь. Вивьен осмотрела комнату, ища какую-то вещь, которая могла бы сойти за оружие. На небольшом туалетном столике она увидела тяжелый фарфоровый кувшин и такой же тазик для умывания. Нет, этим Джексона не победить. Ох, чего бы только она не отдала за острые ножницы или хороший нож! Или пистолет. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, отец все лето обучал ее стрелять из пистолета. Она выпустила немало пуль в залив Голуэй.

В замке повернулся ключ, и у нее чуть не выпрыгнуло сердце из груди. Вивьен повернулась ко входу и увидела Джексона, несущего в руках поднос с едой. Он закрыл за собой дверь и прошел вперед. Поднос был украшен одной красной розой, стоявшей в маленькой вазочке. Вивьен сразу же заметила, что там также лежала вилка. И острый нож.

Джексон поставил поднос на стол и сказал:

– Я принес тебе ужин.

Вивьен в ответ лишь кивнула и изобразила подобие улыбки.

Он направился к ней, уверенно шагая через всю комнату. Вивьен хотела бы отступить назад, но не могла – она уже и так стояла у стены. Джексон уперся руками в стену и навис над ней.

– Ты такая красивая, Вивьен.

Его пугающе красивое лицо дюйм за дюймом приближалось к ней, и Вивьен почувствовала тяжелый запах одеколона Джексона. Его горячее дыхание коснулось ее щеки, и по телу Вивьен прокатилась волна отвращения. Его губы прошлись по линии ее подбородка, потом вверх к уху, и Джексон шепнул ей:

– Ты сегодня ужасно тихая, Вивьен. Это на тебя не похоже.

Ужас и отвращение накрыли ее с головой, и тогда она вдруг оттолкнула его от себя.

– Джексон, неужели ты так глуп? Как еще я должна себя вести?

Ее неожиданный выпад застал Джексона врасплох. Он посмотрел на нее, удивленно приподняв брови.

Страх и ненависть взяли над ней верх, и Вивьен набросилась на Джексона, выкрикивая те слова, которые уже давно хотела сказать ему:

– Ты обманом заставил меня сесть к тебе в карету! – Теперь в ее голосе явственно слышался ирландский акцент. Так было всегда, когда она приходила в ярость. – Ты держишь меня тут против моей воли, ты украл меня у родных, у мужчины, которого я люблю, и требуешь, чтобы я вышла за тебя замуж. Я совсем не вижу, чему тут радоваться! – Она хотела внушить ему ложное чувство спокойствия. Заставить его поверить, что она хотела быть с ним. Теперь все рухнуло. Сердце Вивьен сжалось от страха при мысли о том, каким образом Джексон может наказать ее. Однако она не жалела о том, что сказала.

Джексон внимательно посмотрел на нее, а потом тихо засмеялся.

– Теперь я узнаю мою горячую ирландскую красотку. Ту, которая посмела явиться ко мне в кабинет без сопровождения. – Он шагнул к ней.

Ей опять было некуда отступать, если только к кровати, а Вивьен абсолютно не хотела идти в ту сторону по своей воле. Она осталась стоять на месте, Джексон еще ближе подошел к ней и положил руку ей на затылок. Он начал гладить ее волосы, медленно освобождая их от шпилек, отчего по спине Вивьен пробежал холод. Ее сердце наполнилось леденящим чувством ужаса, и она содрогнулась, когда Джексон приблизил ее лицо к себе. Еще через мгновение он накрыл ее губы грубым поцелуем.

Глава 22

Захват

Эйдан скакал так, как будто его преследовал сам дьявол. Рядом с ним по дороге, ведущей из Лондона на север, скакали Грегори и Джордж. Они ехали вслед за Джексоном Харлоу. И за Вивьен.

Эйдан больше не мог ни о чем думать, кроме как о Вивьен и о том, как сильно он раскаивался в том, что так ужасно обошелся с ней. Ведь она была ни в чем не виновата. Он вел себя как последний глупец, а его любимую оболгали и втоптали в грязь. Вивьен, которая всегда была ему лучшим другом. Его умная, храбрая, красивая девочка. Эйдан думал о всех тех годах, которые они могли бы прожить вместе. Теперь у него было единственное желание – вновь обнять ее и сказать, как глубоко он раскаивается в своих поступках. Как сильно ее любит. Что всегда ее любил и это чувство умрет только с ним.

Он никогда не простит себе, если потеряет ее во второй раз, отдаст такому человеку, как Джексон Харлоу. Нет, такого не должно произойти. Только бы не опоздать...

Они скакали в темноте по грязной дороге, которая вела в маленькую деревню Фэр-Хейвен. Трое мужчин не разговаривали, а просто летели вперед через дождь и ночь. Им часто приходилось сбавлять скорость и осторожно объезжать огромные лужи. Наконец ливень перешел в моросящий дождь, и Эйдан пришпорил лошадь, заставляя ее перейти в галоп.

Вдалеке мелькнули фонари постоялого двора. Эйдан надеялся, что он выбрал правильную дорогу. На деревянной вывеске, качавшейся под порывами ветра, было написано, что это зловещее место называется «Поросенок и свисток». Он стер с лица капли дождя и остановил лошадь. Если сейчас в этой гостинице Харлоу удерживает Вивьен, то Эйдан должен появиться там тайно, чтобы он не успел подготовиться и причинить ей вред. К нему подъехали Грегори и Джордж.

– Ты думаешь, что он там? – спросил Грегори.

– Это единственное место, которое встретилось нам на пути, в котором можно остановиться на ночь. Он или тут, или поехал дальше. Но лил такой дождь, что он вряд ли решился бы ехать дальше по размытой дороге в карете. Скорей всего Харлоу сейчас внутри. Вместе с Вивьен.

Джордж сказал:

– Давайте я сначала пойду и посмотрю, тут ли его экипаж. – Он направился по дороге, ведущей в конюшню, и исчез за углом постоялого двора.

– Я не могу просто стоять и ждать, – через какое-то время сказал Эйдан. – Я пойду внутрь.

Грегори согласно кивнул, и они поехали по грязи в сторону главного входа. Эйдан соскочил с лошади и отдал поводья другу.

– Иди вперед. Я буду сзади, – сказал Грегори.

Эйдан вошел в гостиницу. Там было полно уставших путников, которые искали убежище от недавнего ливня. Он быстро оглядел главное помещение, увидел множество разных лиц, но не нашел там ни Харлоу, ни Вивьен. Тогда Эйдан подошел к широкой деревянной стойке бара и жестом позвал хозяина гостиницы.

Лысеющий краснощекий мужчина широко улыбнулся ему и осведомился:

– Чем могу вам помочь, сэр?

– У вас в номере останавливался джентльмен? Светловолосый, по фамилии Харлоу, с которым еще была красивая темноволосая леди? – спросил Эйдан.

– Насчет леди ничего не могу сказать. Во всяком случае, насчет цвета ее волос. Я ее не успел разглядеть. Но у меня действительно наверху находится красивый светловолосый джентльмен по фамилии Харлоу. Он приехал со своей женой.

После такого описания сердце Эйдана сжалось. «Со своей женой». У них просто не было времени пожениться. Это невозможно.

– Она ему не жена, – резко ответил Эйдан.

– Да что вы говорите? – Круглое лицо трактирщика осветила жадная улыбка. – И кто же она на самом деле?

– Моя невеста. – Эйдан дал ему фунтовую бумажку.

– Ага. – Он понимающе кивнул своей блестящей лысой головой, быстро схватил деньги толстыми пальцами и сунул в карман. – Они наверху. Последний номер в самом конце коридора. – Желаю вам удачи.

Эйдан повернулся и увидел стоявшего позади него Грегори.

– У Харлоу в конюшне был сообщник, – сказал тот. – Я оставил Джорджа на улице на тот случай, если Харлоу попытается сбежать.

– Этого не произойдет, – решительно произнес Эйдан.

Они стремительно направились вверх по узкой лестнице, а потом вниз по скудно освещенному коридору. Прильнув к последней двери, Эйдан и Грегори сначала вслушались, пытаясь определить, что же происходит внутри. Приглушенные звуки голосов не предвещали ничего хорошего. С бьющимся сердцем Эйдан разбежался и вышиб плечом деревянную дверь. Она сорвалась с петель и упала на пол. В комнате Эйдан увидел Вивьен, распростертую на кровати. Она была наполовину обнажена, ее черные волосы рассыпались по плечам. Сверху над ней нависал Джексон.

Эта картина заставила его вспомнить другую сцену, которую он видел в другое время и в другом месте, но которая так странно походила па нынешнюю ситуацию. Но на этот раз Эйдан сделает то, что должен был сделать десять лет назад.

Когда дверь распахнулась, Вивьен закричала. Она закричала изо всей силы. Ей было все равно, кто вошел внутрь, кто услышал ее вопль. Главное, что она больше не была наедине с Джексоном. На пороге стоял другой человек, который мог помочь ей. Она хотела, чтобы Джексон отпустил ее, перестал целовать и трогать.

Ей казалось, что она уже целую вечность сражается с ним, царапается и кусается. У нее почти не осталось сил. Когда Джексон первый раз поцеловал ее, Вивьен пнула его ногой. Пораженный таким оборотом дел, Джексон выпустил ее, а потом влепил ей пощечину, от которой у нее перехватило дыхание. После этого он толкнул ее на кровать. В тот момент Вивьен в первый раз попыталась закричать. Но он накрыл ей рот своей большой ладонью, заглушая вопли о помощи.

Вивьен стала бороться с ним как сумасшедшая. Она кусала его за руку до крови, пиналась и вырывалась из его объятий. Ей удалось хорошенько ударить его в пах, отчего Джексон на мгновение оцепенел. Вивьен вскочила с кровати и бросилась к двери, но ведь ключ все еще был у Джексона. Она принялась стучать и звать на помощь. Но единственный ответ, который получила Вивьен, был голос из номера напротив, требующий, чтобы она соблюдала тишину. Вивьен кинулась к подносу с едой и схватила острый нож, который заметила там раньше.

Но Джексон уже пришел в себя. Он схватил ее за ноги и опрокинул на пол. Вивьен потащила его за собой, и они оба повалились навзничь, сбив столик, на котором стояли фарфоровые кувшин и таз для умывания. Они со звоном упали на пол, и Джексон опять ударил ее. Он выхватил нож у нее из рук, обзывая ее такими грязными словами, каких Вивьен никогда раньше не слышала. Ей удалось бросить в лицо несколько ругательств, каким ее очень своевременно научили Грегори и Джордж.

Джексон прижал ногами ее руки к бокам и уселся на нее сверху. Он рассмеялся и восхищенно посмотрел на нее, а потом сказал:

– Ты потрясающая, Вивьен. Ты по-настоящему потрясающая женщина. – В его голосе появились зловещие ноты. – Но ты не сможешь победить меня. Я всегда побеждаю. Разве ты не помнишь? – Он приставил острие ножа к нежной коже ее горла, – Я не хотел, чтобы все так пошло. Но ты сама в этом виновата.

Вивьен тут же прекратила сражаться. Джексон опять стал целовать ее, плотно прижимаясь к ее губам своим мокрым ртом. Опасаясь остро заточенного ножа у своего горла, Вивьен не двигалась, даже старалась не дышать, когда его язык оказался у нее во рту. Она почувствовала отвращение, и ей отчаянно захотелось скинуть с себя Джексона.

Потом он поднял голову и холодно приказал:

– А теперь встань и перейди на кровать, иначе, к моему великому сожалению, мне придется исполосовать тебе лицо.

Дрожащая Вивьен сделала, как он ей велел. Все это время она ощущала прикосновение ножа к своему горлу. Вивьен неловко легла на кровать, холодея от ужаса. Джексон опять уселся на нее сверху. Его взгляд был диким, беспощадным.

– Было бы гораздо лучше, если бы ты пришла ко мне по своей воле, – прошептал он ей в ухо. – Я не понимаю, почему ты со мной сражаешься. Будь хорошей девочкой, Вивьен. Ну же...

Он медленно провел ножом вниз по шее Вивьен и запустил острие под вырез ее сине-белого платья. Одним быстрым движением Джексон разрезал лиф и нижнюю рубашку. При виде ее обнаженной груди он похотливо рассмеялся.

Все остальное произошло в одну секунду. Послышались треск ломаемой двери и грохот, затем голоса и крики, топот тяжелых ботинок по полу. В комнату вдруг ворвались какие-то мужчины. И тогда Вивьен начала визжать. Ладонь Джексона опять легла ей на рот, заставляя ее замолчать. Он мгновенно поднял ее с кровати, держа Вивьен одной рукой, а другой опять приставив нож к ее горлу.

Это заставило Вивьен замолчать.

Ее сердце бешено колотилось от страха, но ей наконец удалось оглядеться по сторонам. Она устремила взгляд ко входу и чуть не упала в обморок от счастья, когда увидела на пороге Грегори, ее дорогого верного кузена. Он застыл на месте, готовый в любой момент прийти ей на помощь, но не смея совершить хоть одно движение из опасения, что Джексон может причинить ей вред. Испуганный взгляд Вивьен переместился на другого мужчину, который первым ворвался в номер. Он стоял по правую руку от Вивьен, исполненный силы и мощи, его красивое лицо пылало от гнева. Зеленые глаза Эйдана, знакомые и любимые, смотрели прямо ей в глаза.

Вивьен чуть не расплакалась. Эйдан пришел за ней. Эйдан знал, что она не по своей воле поехала с Харлоу. Ведь он не был бы здесь, если бы верил, что она опять предала его. Об этом ей говорил его взгляд.

– Отпусти ее, Харлоу, – потребовал Эйдан.

– Только попробуй подойти ко мне, и я перережу ее сладкую шейку, – ответил Джексон.

– Ты не убьешь ее. Ты ведь еще не женился на ней, – сказал Эйдан. – И ты отчаянно хочешь заполучить эти алмазные копи, которые ей принадлежат.

Эйдан знал правду. Он знал, что произошло. Это поразило Вивьен.

Джексон угрюмо рассмеялся и заявил:

– Убирайся отсюда. Иди и женись на той высокомерной блондинке, которую тебе выбрала твоя мамаша. Оставь Вивьен со мной.

– Отпусти ее, или я убью тебя.

Джексон презрительно рассмеялся и воскликнул:

– Ты думаешь, что все отлично знаешь, да, Уитлок?

– Да. Я все знаю. – Голос Эйдана был пугающе-спокойным. – Я знаю, что для тебя все кончено.

– Ты знаешь, что твоя мать заплатила мне, чтобы я сегодня украл твою невесту?

Услышав такое, Вивьен нервно сглотнула. Она заметила, что Эйдан совсем не выглядел удивленным, но вот Грегори от изумления широко открыл рот. Сюзанна Кавана превзошла самые худшие ожидания Вивьен. Эта женщина на самом деле ненавидела и презирала ее, если пошла на такое, чтобы устранить ее из жизни сына. Выходит, что этому безумцу ее продала мать Эйдана. Но, к счастью, он узнал правду.

Джексон продолжал насмехаться над Эйданом:

– Она на самом деле дала мне довольно крупную сумму денег, чтобы я женился на Вивьен. Хотя я и так собирался это сделать.

Эйдан никак не прокомментировал его слова. Вместо этого он сказал ледяным тоном:

– Я знаю, что ты украл с моего корабля груз хлопка. Я знаю, что ты поджег мой склад. Мне также известно, что ты поручил устроить пожар этому бедняге Трэверсу, не заплатил ему, а потом убил, когда он начал требовать с тебя денег. Я знаю, что ты разрушил репутацию вашей семейной компании и сегодня украл все деньги из кабинета твоего старшего брата. Я знаю – ты думаешь, что женишься на Вивьен и тогда ее алмазные копи станут принадлежать тебе.

– Проваливай! – заорал Джексон, еще ближе прижимая к себе Вивьен.

– Ты самый последний трус, раз прячешься за женщиной.

– Не зли меня, Уитлок!

– Отпусти ее немедленно, – повторил Эйдан, опустил руку в карман и вытащил оттуда пистолет. – Или я убью тебя. – Его пристальный взгляд ни на мгновение не покидал лица Вивьен.

Ей оставалось только молиться, чтобы никто из них не совершил какого-нибудь необдуманного поступка. К ее горлу был приставлен нож, в ее сторону теперь был направлен пистолет. Ситуация зашла в тупик, и это нисколько не успокаивало ее. Но вдруг Вивьен поняла, что должна сейчас сделать, чтобы спасти себе жизнь. На одно мгновение она отпрянула назад, прочь от Джексона и его ножа. Это дало Эйдану возможность прицелиться точнее. В комнате раздался оглушительный выстрел, и Вивьен закричала. К ней подбежали Грегори и Эйдан, а Харлоу упал на пол возле ее ног.

Грегори схватил Харлоу и прижал его к полу, не давая ему шанса двинуться, хоть тот и был ранен. Эйдан попал ему в ногу, поскольку целился низко, чтобы не попасть в Вивьен. Вокруг Джексона начала расплываться небольшая лужа крови. Грегори убедился, что их противник не в состоянии причинить им вред, и тогда начал перевязывать рану куском простыни. В номер вбежал Джордж, за которым следовал толстый хозяин гостиницы. Возле двери уже стали толпиться постояльцы. Джордж послал кого-то из них за доктором и констеблем.

В это время Эйдан обнял Вивьен, которую буквально трясло от страха, и завернул ее в свой плащ. Одним быстрым движением он поднял ее на руки, крепко прижал к себе и попросил хозяина отвести их в незанятый номер. Эйдан пронес ее сквозь растущую толпу зевак и пошел следом за толстяком по узкому коридору в другую комнату. Хозяин, похоже, инстинктивно чувствовал, что ему перепадет еще несколько фунтовых банкнот, и потому пообещал Эйдану сделать все, о чем бы тот его ни попросил, после чего удалился, закрыв за собой дверь и оставив их вдвоем.

Наступила тишина. Эйдан отнес Вивьен на небольшую кровать, которая стояла у стены, и посадил ее туда, подложив ей под спину подушки. Он сел рядом и нежно поцеловал Вивьен в лоб.

– Ты в порядке? – спросил Эйдан.

– Ты пришел за мной, – прошептала Вивьен, изумленно глядя на него, как будто не могла поверить в то, что перед ней был именно он.

– Он причинил тебе боль? – Эйдан ласково прикоснулся ладонью к ее щеке, где на белой коже постепенно проступали бордовые следы от пощечин. Он пожалел, что не убил Харлоу на месте, и чуть было не решил пойти обратно в номер и прикончить его. Но он не мог ни на секунду оставить Вивьен одну.

Она устало покачала головой и ответила:

– Я в порядке. Ты пришел как раз вовремя. Я не думаю, что могла бы дальше бороться с ним.

Сердце Эйдана чуть не разорвалось, когда он вбежал в номер и увидел Джексона, приставившего нож к горлу Вивьен. Лиф ее платья был разорван, ее черные волосы разметались по плечам, а в сапфировых глазах застыл ужас. Она была белой от страха, и ему оставалось только догадываться, что с ней сделал Джексон Харлоу.

– Я думала, ты поверишь в то, что я хотела быть с ним, – тихо проговорила Вивьен замирающим голосом. – Я не верила в то, что ты придешь мне на помощь, Эйдан.

– Я понимаю, – печально сказал он, качая головой. – Прости меня.

– Нет, это ты прости меня за то, что я не поверила тебе. Ты говорил, чтобы я держалась от него подальше, а я тебя не послушалась. Я думала, что он действительно хотел помочь мне узнать правду о папе, но теперь я знаю, что Джексону были нужны только алмазные копи.

– О Боже, Вивьен, тебе не за что просить у меня прощения. – Эйдан опять сокрушенно покачал головой. – Ты не знаешь, сколько еще несчастий тебе причинила моя мать. Она...

– Я все знаю, – перебила его Вивьен. – Твоя мать всегда ненавидела меня. Джексон сказал, что это она написала ему записку от моего имени, прося его прийти ко мне в спальню, когда мы гостили в Бингем-Холле. Она замышляла опозорить меня. Предполагалось, что в ту ночь меня поймают с Харлоу, а не с тобой. Вот почему так получилось, что все эти люди вдруг оказались у моей двери глубокой ночью.

Эйдан ни секунды не сомневался в том, что все произошло именно так. В тот момент Эйдан не придавал особого значения ее странным высказываниям, решив, что это был истерический бред. Но теперь они приобрели новый смысл. «Я и представить себе не могла... что увижу рядом с ней тебя!» «Почему ты пошел к ней сегодня ночью? Почему этой ночью?» Теперь ему было понятно, что она ожидала увидеть в спальне Харлоу. Да, он совершенно не знал свою мать, не представлял себе, какую жгучую ненависть она питала к его любимой.

– Я не знал этого, – с сожалением признался Эйдан, – но в данный момент в твоих словах для меня нет ничего удивительного. Мне очень жаль, Вивьен.

– Твоя мать, по-моему, немного сумасшедшая.

– Да, это так. Вернее, она совсем сумасшедшая. – Он неохотно кивнул головой. – И к сожалению, тебе еще не все известно. – Эйдан не был уверен, что после всего того, что ей пришлось пережить за этот день, Вивьен сможет справиться еще с одним известием о жестоком замысле, который перевернул всю ее жизнь. Но он должен был сказать ей правду.

– Не все знаю? – недоверчиво спросила Вивьен, нахмурив лоб. – Что же еще могло случиться?

Эйдан перевел дух и сказал:

– Это моя мать сделала так, чтобы Никки Фостер пришел в тот день в нашу хижину. Она приказала Финли подстроить все так, чтобы я застал тебя с Фостером. Ведь тогда я бы отменил свадьбу и уехал из Ирландии без тебя, чего ей, собственно говоря, и хотелось больше всего на свете. И она преуспела в этом.

– О Боже, – прошептала Вивьен, широко распахнув глаза от изумления, когда до нее дошел смысл этих слов.

– Я сам только сегодня узнал об этом. – Эйдан покачал головой, чувствуя, как болезненно сжалось его сердце. – Я не знаю, что сказать, кроме одного: прости меня, Вивьен. Прости за то, что моя мать оказалась такой необыкновенно жестокой и хитрой. Прости за то, что сбежал, когда увидел тебя с Фостером. И за то, что я так и не поговорил с тобой, хотя и знал, что ты приходила в поместье и пыталась все мне объяснить. Мне ужасно жаль, что я поверил в самое худшее о тебе и поэтому мы потеряли так много времени... – Эйдан вдруг перестал говорить. Он заметил медальон, который Вивьен носила на шее. – Ох, Вивьен, – мягко прошептал Эйдан.

При виде этого украшения, несущего особенный смысл, его захлестнул шквал эмоций. Он протянул руку и дотронулся до серебряного медальона, который подарил ей, когда они собирались пожениться. Эйдан вспомнил тот чудесный день в их хижине, когда он застегнул цепочку на шее у Вивьен. За прошедшие годы Эйдан совершенно забыл об этом, но вот Вивьен, похоже, не забыла. Была только одна причина, по которой она решила надеть медальон за два дня до их предполагаемой свадьбы.

Вивьен хотела стать его женой.

Эйдан посмотрел на нее. Вивьен лежала на кровати, ее нарядное платье было разорвано, на красивом лице проступали синяки, а в широко распахнутых сапфировых глазах застыло изумление. Сердце Эйдана защемило от любви к этой женщине. Она не заслужила тех несчастий, которые ей пришлось испытать.

– Боже, Вивьен, каким же дураком я был, что сомневался в твоей честности! Единственное, что может служить мне слабым оправданием, это то, что я был молод и очень импульсивен. Я увидел тебя с Фостером, и это стало для меня страшнейшим ударом. Это поразило меня в самое сердце. Ты была единственным человеком, которому я доверял. Ты была моим самым лучшим другом, моей второй половинкой. В моих глазах ты одним ударом разрушила все, что у нас было. Ты для меня была целым миром, и вдруг мне показалось, что для тебя я совсем ничего не значу.

– Но я не... – начала протестовать она.

Эйдан заставил Вивьен замолчать, нежно приложив палец к ее губам.

– Теперь я знаю это и прошу у тебя прощения за то, что так и не дал тебе шанса все объяснить. Я убежал от тебя. Я не мог перенести мысль, что ты была с другим мужчиной или что ты хотела стать моей женой только из-за моих денег и титула, как постоянно твердила мне мать. Мне было легче убежать от тебя, не встретившись лицом к лицу. Вот почему я считаю себя глупцом.

Вивьен внимательно смотрела на него, в ее взгляде светилось любопытство.

– А теперь? – спросила она.

Эйдан был обязан честно рассказать ей обо всех тех чувствах, которые он испытал за последние десять дней:

– Когда я вновь увидел тебя, во мне все перевернулось. В Бингем-Холле я пытался держаться от тебя подальше. Пытался ненавидеть тебя, постоянно напоминал себе о том, что тебе нельзя доверять, старался выбросить тебя из головы. Но я не мог. В тот день на озере я ужасно испугался, что ты пострадала, когда выпала из лодки, и я бросился тебе на помощь. Когда мы встретились в портретной галерее, я наговорил тебе много гадостей, чтобы оттолкнуть от себя после того, как мы были так близки. А в ту ночь в спальне... Я пришел лишь для того, чтобы предупредить тебя насчет Харлоу. У меня не было намерения оказаться с тобой в одной постели. Когда нас застали вместе и твой дядя заявил, что я должен жениться на тебе... Да, какая-то часть меня очень разозлилась. Я был зол на себя за то, что опозорил тебя. Не думай, что я не понимал, насколько бесчувственно я обращался с тобой все то время в Бингем-Холле. Но, как бы странно это ни звучало, я также почувствовал облегчение. Я был обязан жениться на тебе и таким образом мог получить тебя обратно и не признаваться в своих истинных чувствах.

– Каких чувствах? – нетерпеливо спросила Вивьен, когда Эйдан замолчал.

– В том, что я все еще люблю тебя. Я любил тебя всю мою жизнь. И я хочу жениться на тебе. Сегодня вечером я собирался заехать к тебе и поговорить. Я думал о словах, которые ты сказала мне на веранде, о том, что когда мы поженимся, я буду постоянно наказывать тебя. Я понял, что ты была права. Если у нас существовал хоть один шанс на счастливую жизнь вдвоем, то я был готов сделать для этого все, что угодно. Ведь больше всего на свете я хотел, чтобы мы были счастливы вместе. Когда я узнал, что Харлоу увез тебя, то дат себе слово, что верну тебя обратно или погибну, пытаясь это совершить, потому что жизнь без тебя лишена для меня всякого смысла. Я желаю провести ее с тобой, как мы всегда хотели. То есть... если ты можешь простить меня за упрямство, гордыню и за всю ту боль, которую я тебе причинил.

– Да, тут есть за что просить прощения, – тихо сказала Вивьен, опустив глаза вниз.

– Тебе было плохо, когда я уехал из Ирландии? – полным раскаяния голосом спросил Эйдан, откидывая прядь шелковистых волос с ее лица.

При воспоминании о том времени глаза Вивьен затуманились печалью.

– Хуже, чем ты можешь себе представить, – сказала она. – Несколько лет никто в городе не желал со мной разговаривать. Я была унижена. Опозорена. И не только я, но и моя бабушка, потому что все считали, что это она виновата в том, что я выросла не похожей на остальных девушек. Но шло время, и люди начали забывать и прощать, поскольку у меня не появился ребенок и я не подавала новых поводов для сплетен. А потом я потеряла отца. Вскоре после этого умерла Агги. Я осталась совсем одна.

– Мне так жаль, Вивьен.

– Но то, что ты сегодня пришел за мной, значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь. Я была так напугана, Эйдан. Я была уверена, что ты подумаешь обо мне самое худшее, что решишь, будто я опять предала тебя. Особенно после того, как я насмехалась над твоими словами вчерашним вечером на веранде. Я думала, что ты ни за что не поверишь мне. В голове у меня крутилась только одна мысль – что я потеряла тебя, и именно в тот момент, когда была так близка к тому, чтобы соединиться с тобой навсегда.

Эйдан прикоснулся пальцами к ее мягкой щеке и сказал:

– Странно, но даже до того, как Финли сознался, что та история с Фостером была подстроена, какое-то шестое чувство говорило мне, что ты отправилась с Харлоу не по своей воле. Я с самого начала предчувствовал, что ты находишься в опасности. Единственной моей мыслью было поскорее разыскать тебя.

– В моей жизни был только один мужчина. Это ты, Эйдан. Только ты, и больше никто другой.

– Все эти годы я пытался забыть тебя, моя маленькая колдунья, но так и не смог, – признался Эйдан.

Воцарилась тишина. Они просто смотрели в глаза друг другу, осознавая, что сейчас произошло.

Вивьен взяла ладонь Эйдана, которой он гладил ее по щеке. Эйдан крепко сжал ее. В глазах Вивьен заблестели слезы, и она прошептала:

– Мы можем начать все сначала?

– Сможешь ли ты опять полюбить меня после всего того, что я наделал? – спросил Эйдан.

– Я ни на одно мгновение не переставала любить тебя. Хоть и пыталась.

Она была такой красивой, такой удивительной, и Эйдану оставалось только благодарить судьбу за то, что эта женщина любила его.

– Ты все еще согласна выйти за меня замуж, Вивьен?

– Да. Конечно, да.

– Я люблю тебя, моя колдунья. Сильнее, чем могу выразить словами.

– А я люблю тебя, – эхом откликнулась Вивьен, целуя его в губы.

Эйдан прижал ее ближе к себе. Он был несказанно счастлив, что ему выпал второй шанс вернуть себе любовь Вивьен. Они поцеловались, на этот раз скрепляя обещание, которое дали друг другу. Связывая свои жизни воедино. Руки Эйдана скользнули по спине Вивьен, а их поцелуй стал глубже. Вивьен прильнула к Эйдану и так крепко обняла его, как будто боялась, что он исчезнет.

Он целовал ее глаза, щеки, дышал запахом ее кожи. С необычайной нежностью Эйдан снял с нее разорванное платье, молча вознося благодарственные молитвы за то, что Харлоу не успел овладеть ею. Он касался нежными поцелуями ее атласной кожи, ласкал ладонями, стирая следы от рук Харлоу.

Вскоре одежда Эйдана также оказалась сваленной на полу, рядом с узкой кроватью. Полностью обнаженный, он накрыл Вивьен своим теплым телом, вдавливая ее в мягкие подушки. Эйдан хотел ощущать свою любимую, ласкать каждый дюйм ее кожи. Пламя их страсти все разгоралось, и дыхание Вивьен становилось более учащенным. Она прижималась к нему всем телом, будто опасалась, что все это лишь сон, что стоит ей выпустить его, и они потеряют друг друга навсегда. Но Эйдан знал, что ни за что не позволит этому случиться вновь. Он мог слышать бешеное биение ее сердца, и когда их губы соединились вновь, его сердце тоже быстро забилось в ответ.

Их ласки были наполнены прощением, искуплением. Они начинали жить заново, любить заново. Руки Эйдана благоговейно скользили по телу Вивьен.

Она вдруг заплакала. По ее щекам покатились слезы.

– Что? Что с тобой, любовь моя? – спросил он, озабоченно нахмурив лоб, приблизив к ней свое лицо.

Вивьен не могла говорить. Она всхлипнула и пробормотала:

– Слишком много, всего слишком много.

Эйдан сразу понял, что она имела в виду, потому что он чувствовал то же самое. Произошло так много событий. Быть вместе, как сейчас, и знать, что это навсегда, казалось ему сном, мечтой, которая не имела ничего общего с реальной жизнью. Он целовал ее сладкие губы. Целовал ее слезы, ее веки. Целовал шелковистую, гладкую кожу шеи, вдыхая ее аромат. Он целовал ее нежно, благодарно, успокаивающе...

– Прости меня, – шептал Эйдан, гладя ее волосы, – прости... – Он всю свою жизнь будет искупать то зло, которое причинил своей любимой.

Вивьен коснулась его лица, провела пальцами по щеке, как будто пыталась убедиться, что это на самом деле он.

– Я так люблю тебя, – прошептала она.

Эйдан двигался внутри ее, будто желал слиться с ней, стать частью ее тела, сердца, разума. Вивьен выгнулась навстречу его движениям, дрожа от желания. Эйдан входил в нее так глубоко, как будто хотел раствориться в ней. Их страсть была бесконечной, всепоглощающей. Когда Вивьен застонала от удовольствия, Эйдан почувствовал, как ее тело задрожало, а лоно в экстазе сжалось вокруг него, и тогда он присоединился к ней.

После этого он держал ее в своих объятиях, а Вивьен спала, истощенная событиями этого дня. Ее дыхание было спокойным и ровным. Его прекрасная ирландская колдунья. Его Вивьен. Она была нужна ему как воздух. Эйдан коснулся ее щеки поцелуем, легким, словно перышко, и вздохнул. Он не мог спать, потому что боялся, что все это ему снится. У него еще оставалось много нерешенных проблем. Как поступить с Джексоном Харлоу. Со своей матерью.

Вивьен опять принадлежала ему, и он ни за что не позволит, чтобы их разлучили вновь.

Глава 23

Ссора

На следующий день Сюзанна Кавана, графиня Уитлок, нервно ходила по гостиной своего лондонского дома. Прошлой ночью она спала урывками, ворочалась с боку на бок, мучаясь мыслями о том, что же произошло после того, как Эйдан кинулся на поиски Вивьен, Она лелеяла надежду, что Эйдан не успел поймать их вовремя и что Джексону Харлоу удалось все-таки жениться на Вивьен. Как только рассвело, она уже была на ногах и ожидала новостей. Ее чуть ли не тошнило от волнения, поэтому она ничего не ела за завтраком.

Сюзанне ее план казался безупречным, и она не сомневалась, что все сработает. Но Эйдан вдруг ужасно забеспокоился из-за исчезновения Вивьен и в итоге даже решил броситься на ее розыски. Сюзанна совсем не ожидала такого. Она считала, что ее сын почувствует обличение, когда узнает, что Вивьен опять бросила его. Да, эта девчонка могла возбуждать в нем желание, но она никогда не верила, что Эйдан на самом деле хотел жениться на ней. Однако так было до последней ночи, когда он объявил, что Вивьен обязательно станет его женой, а не женой Харлоу.

Самое страшное заключалось в том, что именно она была виновата в том, что их поймали вместе. Эта мысль неотступно терзала ее.

– Миледи, только что прибыл ваш сын, – доложил дворецкий, стоя на пороге гостиной.

От неожиданности Сюзанна вздрогнула и приказала:

– Проведите его сюда.

Итак, Эйдан вернулся! Сюзанна выпрямила плечи и расправила складки своего темно-серого платья. Наступила кульминация. Теперь она узнает, к чему же привел ее хитроумный план. Сюзанна напомнила себе о том, что ей следует выказать Эйдану сочувствие, если он будет сильно расстроен из-за потери своей ирландской девки.

– Доброе утро, мама, – холодно проговорил Эйдан, входя в комнату.

Приветственная улыбка на лице Сюзанны тут же исчезла. В глазах появилось ледяное выражение. Вместе с сыном в гостиную зашла Вивьен, крепко держа его за руку. Сердце Сюзанны опустилось. Так-так-так. Маленькая ведьма опять вернулась.

У нее хватило наглости посмотреть на нее суровым взглядом и сказать:

– Доброе утро, леди Уитлок.

– Я вижу, что тебе удалось найти ее, – произнесла Сюзанна, игнорируя то, как ее сын сжимал ладонь Вивьен, как будто она уже всецело принадлежала ему.

– Да, я нашел ее, – ответил Эйдан. В его голосе слышалась злость. – Мы с Вивьен долго разговаривали и узнали много нового. Ты согласна, Вивьен?

– Да, это так, – подтвердила она. Хотя Сюзанна внимательно смотрела на нее, ей так и не удалось понять, что сейчас испытывает Вивьен. Да, надо было отдать должное этой девчонке. Каким-то образом ей удалось подчинить себе Эйдана, привязать к себе, несмотря на долгие годы разлуки.

– Ты обязана извиниться перед нами, мама, – сказал Эйдан. – Но в первую очередь ты должна принести свои извинения Вивьен. Кстати, завтра она станет моей женой. Я думаю, что она заслуживает с твоей стороны хотя бы такого жеста.

– Значит, вот как ты решил! – Сюзанна не могла справиться с раздражением, которое нарастало внутри ее.

За него ответила Вивьен:

– Да, завтра мы наконец-то станем мужем и женой. Хоть это и должно было произойти уже десять лет назад. Теперь мы все знаем о вас. О том, как вы подстроили так, чтобы Эйдан застал меня с Никки Фостером. Как вы планировали опять скомпрометировать меня в Бингем-Холле, на этот раз с Джексоном Харлоу. Нам известно, что вы заплатили ему, чтобы он украл меня. Да, леди Уитлок, мы с Эйданом поженимся, несмотря на все то, что вы сделали, чтобы разлучить нас.

После этого воцарилась напряженная тишина. Все трое пристально смотрели друг на друга.

– Это было все ради тебя, Эйдан, – наконец мягко проговорила Сюзанна.

– Нет, мама, не надо лгать, – резко заявил он. – Ты это делала ради себя. Ты пыталась разлучить нас, поскольку ошибочно считала, что она недостойна стать моей женой. Но это совершенно не так. Я люблю Вивьен, а ты обманом лишила меня части жизни, которая принадлежала мне по праву. Ты также обманула Вивьен. Из-за своего эгоизма ты чуть не погубила нас обоих.

Сюзанна сделала попытку защититься:

– Я твоя мать, Эйдан, – обманчиво спокойным голосом проговорила она, – и потому у меня есть право защищать тебя.

– Защищать от кого? – скептически спросил Эйдан.

– От нее! – Сюзанна указала на Вивьен. Он все еще был ослеплен внешней оболочкой этой девчонки. – А также от тебя самого, от гибельного пути, который ты выбрал. Ты совсем как твой отец. Не можешь видеть, что для тебя хорошо, а что плохо. Как еще я должна была поступить?

– Я бы хотел, чтобы ты вспомнила о приличиях и хотя бы попросила прощения за все то зло, которое нам причинила, – сказал Эйдан сурово.

Сюзанна опять перевела взгляд на Вивьен, которая стояла посреди ее гостиной и держала за руку ее сына.

– Что ж, Вивьен, – произнесла она, – похоже, что все получилось так, как ты замышляла.

– Правда? – спросила Вивьен, смотря на нее своими необыкновенными глазами.

Это замечание, а также взгляд, которым она смотрела на нее, смутил Сюзанну. Ей бы хотелось, чтобы девчонка начала кричать на нее. Сюзанна знала, как справиться с таким поведением, но вот неестественное спокойствие Вивьен сбивало ее с толку.

– Разве это не так? – проговорила она с презрительной усмешкой. – Ты ведь заполучила моего сына!

– А вы потеряли его, – мягко, печально сказала Вивьен, сочувственно глядя на нее. – Мне вас жаль, леди Уитлок. Вы потеряли своего единственного сына, которого, как утверждаете, вы любите, и ради чего?

Сюзанна могла перенести все, кроме сочувствия. А взгляд Вивьен выражал именно это. Да как смела эта шлюха жалеть ее! Сюзанна ожидала, что Вивьен будет бороться с ней, и знала, что тогда сможет победить ее. Эта девчонка приводила ее в бешенство.

– Эйдан? – Сюзанна вопросительно посмотрела на своего сына, но в его глазах застыла холодность, которую она раньше никогда не видела. Ее сердце отчаянно забилось, руки начали дрожать.

– Садись, мама, я сейчас тебе кое-что объясню, – сказал ей Эйдан.

Сюзанна была настолько поражена, что беспрекословно повиновалась ему. Она уселась на диван и напряженно застыла в одной позе. Эйдан показал жестом, чтобы Вивьен тоже присела, и та опустилась на стул, стоявший напротив дивана. Эйдан остался стоять. Сюзанна боролась с гневом, поскольку ей было любопытно услышать, что же собирался сказать ей сын. Хотя она была почти уверена в том, что это ей не понравится, поскольку наверняка речь пойдет о его свадьбе с Вивьен Монтгомери.

– Насколько мы видим, мама, у тебя есть всего лишь два пути. – Эйдан многозначительно посмотрел на нее. – Если ты сможешь попросить прощения у Вивьен, если у тебя хватит сил относиться к ней с уважением, если ты будешь хорошо вести себя на нашей свадьбе и вообще держать себя в руках, то тогда я ничего не имею против, чтобы ты и дальше наслаждалась жизнью в Лондоне. Если ты не согласишься на эти условия, то тогда я сокращу расходы на твое содержание и потребую, чтобы ты уехала в наше небольшое поместье на севере Шотландии. Я предупреждаю тебя, что ни я, ни Вивьен не будем обязаны приезжать туда и иметь с тобой какие-то отношения. Выбор за тобой.

В гостиной воцарилась тишина. Сюзанна задыхалась от бессильной злобы при мысли о том, что ей поставил ультиматум ее собственный сын. Понятно, что это Вивьен заставила его так поступить. Итак, вот чем все закончилось. Перед ней сидела эта нищая ирландская шлюха и осмеливалась смотреть на нее сочувственным взглядом. Ее любимый и единственный сын заставлял ее принять эту крестьянку в качестве его жены или же навсегда покинуть Лондон.

Ей было нетрудно принять решение. На самом деле это оказалось до смехотворного просто.

Глава 24

Свадьба

Как и планировал лорд Кардуэлл, Эйдан и Вивьен поженились в субботу по специальному разрешению. Празднование было скромным. Все гости согласились, что жених и невеста даже и не пытались скрыть свою безумную любовь друг к другу. На свадьбе присутствовали все Кардуэллы, а также герцог и герцогиня Бингем, граф и графиня Хартшорн вместе с их дочерью, леди Хелен Уинстон. Тем не менее, гости отметили, что леди Уитлок внезапно заболела и не смогла приехать на церемонию.

Из церкви все направились в дом к Кардуэллам, где состоялся праздничный завтрак. Новоиспеченных графа и графиню Уитлок осыпали добрыми пожеланиями, а герцогиня Бингем счастливо добавила:

– Право же, Вивьен, лорд Уитлок так быстро вскружил тебе голову, что нам даже не удалось посмотреть, сколько же предложений руки и сердца тебе пришлось выслушать в течение этого сезона!

Вивьен, одетая в прекрасное шелковое платье розового цвета, ответила блаженно:

– Но я услышала именно то предложение, которое и хотела принять!

Грегори оттянул ее в сторону и, обняв, проговорил с озорной улыбкой:

– Мой лучший друг и моя любимая кузина! Я очень за тебя рад, Вивви. Я же говорил тебе, что иногда все, что ни делается, – к лучшему.

– Да, ты был прав, Грегори. – Вивьен улыбнулась ему и многозначительно посмотрела в сторону Хелен. – И это касается не только меня, но и тебя. – Грегори буквально лучился от счастья. Ему наконец-то удалось завоевать сердце и руку Хелен. Осенью они собирались устроить пышную свадьбу.

Эйдан подошел к ней с хрустальным бокалом шампанского.

– Здравствуй, моя красавица жена, – проговорил он.

– Здравствуй, мой красавец муж, – сказала Вивьен, отвечая сияющей улыбкой на его поцелуй. Им пришлось много чего пережить, но в итоге они все-таки стали мужем и женой. Вивьен все еще не до конца пришла в себя от того, сколько всего произошло с ней за последнюю неделю.

После того как Джексона Харлоу передали властям, чтобы его судили за попытку насильно жениться на Вивьен, вскрылись и другие его преступления. Вивьен рассказала обо всем, что она слышала в тот день, когда к нему в кабинет ворвался Джимми Трэверс, и таким образом были найдены доказательства участия Харлоу в пожаре на складе. Его брат Майлз также предоставил множество улик против него, благодаря которым было установлено, что именно Харлоу приказан убить несчастного Трэверса. Джексон попал в тюрьму на долгие, долгие годы.

Мать Эйдана, без сомнения, также сделала свой выбор. Ей оказалось легче примириться с потерей Лондона, чем с женитьбой Эйдана, Это было печально, однако Вивьен не могла не признаться себе, что почувствовала облегчение, когда поняла, что Сюзанна Кавана исчезнет из ее жизни.

А потом Гленда Кардуэлл привела всех в изумление, признавшись, что помогала леди Уитлок осуществить ее коварный план в Бингем-Холле. Тетя Гвен и дядя Гилберт пришли в ярость, когда узнали о ее отвратительном лживом поведении, и захотели наказать Гленду. Но она выглядела такой униженной, такой несчастной и так сильно молила о прощении, что Вивьен решила заступиться за кузину. Она все еще жалела Гленду, несмотря на то, как жестоко та обошлась с ней. Наверное, заступничество Вивьен причинило Гленде гораздо больше боли, чем любое наказание, которое могли бы придумать ей ее родители. Но Вивьен все еще продолжала надеяться, что когда-нибудь она подружится с ней, и была намерена добиться ее расположения.

Да, с того дня, как она приехала в Бингем-Холл, ее жизнь совершенно изменилась.

– Я думал о том, – прошептал ей на ухо Эйдан, – куда мы отправимся на свой медовый месяц.

Вивьен посмотрела в его зеленые глаза. Ее сердце опять дрогнуло от счастья.

– Мне все равно, куда мы поедем. Главное, что ты будешь рядом, – ответила она.

Эйдан опять поцеловал ее и сказал:

– Тогда я хочу отвезти тебя в Кэшелвуд, чтобы там мы начали все заново.

Услышав такое романтическое предложение, Вивьен не смогла сдержать радостной улыбки.

– Я думаю, что это замечательная идея, любимый мой.

И на следующий день они отправились в Ирландию.

Вивьен и Эйдан шли, держась за руки, по берегу вдоль залива Голуэй. В этом месте они впервые встретились, и сейчас Вивьен испытывала чудесное чувство умиротворения. Во многих смыслах она просто вернулась домой. Вивьен смотрела на линию горизонта, вдыхала солоноватый морской воздух и вспоминала отца. Она все еще скучала по нему и думала, что будет скучать всю оставшуюся жизнь. Она наконец-то примирилась с тем, что он был мертв, хотя так и не поняла, почему отец не доверился ей и не рассказал об алмазных копях.

Потом Вивьен подумала о бабушке. Она знала, что Агги сейчас улыбается, глядя на нее с небес. Она будет счастлива, увидев, что ее внучка наконец-то вышла замуж за мужчину, которого любила всю жизнь. Выходит, что предсказание бабушки в итоге сбылось. Ей и Эйдану было суждено стать единым целым, несмотря на все преграды, которые им пришлось преодолеть.

Ее сердце переполнилось любовью, и Вивьен остановилась, а потом повернулась к своему мужу. Она протянула к нему руки, взяла его лицо в свои хрупкие ладони и поцеловала в губы. Их поцелуй сначала был мягким, нежным, но вскоре стал более горячим.

Вдруг Эйдан отодвинулся от нее и окинул ее многозначительным взглядом.

– Значит, вот как у нас с тобой вышло? – спросил он с лукавым блеском в глазах.

Вивьен рассмеялась его попытке скопировать ее ирландский акцент. Она тоже не забыла те слова, которые сказала ему много лет назад в тот день на берегу моря, когда Эйдан впервые поцеловал ее.

– Да, вот как у нас с тобой вышло, – ответила она, и их губы соединились вновь.