Фликов Илья

Полос отчуждения

Илья Фликов

Полос отчуждения

Ромн

Журнльный вринт.

- Нет в мире рзных душ и времени в нем нет!

Ивн Бунин

I

Вошел дядьк в белой шпке.

Зчем шпк летом? Это волосы. Тких густых, тких пышных, тких белых волос н мужикх я в жизни не видл. Из-под волос - лб у него почти не было - выруливл кривой нос.

Мтушк зкудхтл:

- Слвочк!

Позже выяснилось, что зовут его Людвиг Стнислвович. Слвочк - это для бедных, для нс, русских. Поляком он был. Пн Пшинский - тк мы его потом звли промеж себя.

Зкудхтл мтушк, зхлопотл. Молодой кртошечки с Суйфунского рынк нчистил, нжрил, с лучком и сльцем, которое мы получли из бтиной деревни. Посылки с слом приходили где-то в конце год. Солидные, весомые ткие посылки, в деревянных ящикх, збитых нглухо толстыми гвоздями.

Собственно, н этом сле мы и жили всю зиму. Плюс, рзумеется, всякие соленья-вренья, изготовленные мтушкой собственноручно. Бочонок с квшеной кпустой стоял между двойными дверями. Подняв круглую крышку, я брл горсть кпусты и потом облизывл руку. Всегд было некогд сесть з стол, д и зчем было сдиться? Дел-то куч, вон он - улиц.

Дядя Слв выпил стопку сучк, крякнул и - пошел метть кртошку. Всю сковороду одолел в минуту. Мтушк пил не зкусывя. Тк, ткнет вилкой в блюдце для проформы, для приличия. Знюхет ромтом. Когд зхмелеет, нчинет веселиться громким голосом, поет о бродяге, который сбежл с Схлин и неизбежно подходит к Бйклу, и я зыбко зню, что где-то тм буряты живут, моя ббк, мтушк мтушки, буряткой был или что-то в этом роде, и скулы у меня от нее, и у мтушки скулы от нее же, хотя мтушк мне кжется удэгейкой, почему-то еще молодой, с кольцми в ушх и првой ноздре, и н пльцх у нее появляются кольц, н рукх медные ли, серебряные ли брслеты, и звенят ккие-то бубенчики с ее головы и плтья, вся нш кухня стновится чем-то вроде шмнского шлш, к которому по кменной лестнице ншего коридор ведет лесня троп, утыкння кольями с небрежными изобржениями человеческих лиц, и стоят н ступенькх деревья, н которых висят медвежьи череп, - что з сон? Тйг рядом, изюбр бежит, в зтылок дышит. А мтушк уже кричит изо всех сил:

- Вернулся Билл из северной Кнды!

Тйг исчезет, возникет море. Священный Бйкл стновится Великим-Тихим океном, и н побывку едет молодой моряк, и вот кто-то с горочки спустился, и он опять бродяг, к которому есть горячя просьб: ой, рсскжи-рсскжи, под конец горе горькое по свету шлялося и упокоился бедный стрелок. Тут слез. Мтушк

моя - русскя, русскя из русских.

- Ну, кк у вс в Хохляндии? - спршивет.

- Ккя Хохляндия? Я с Схлин. Вську позвчер видел, в Холмске.

В Холмске у них было проходство. А про Хохляндию мть оттого хохмил, что бтя Вся, мой отчим, с дядей Слвой были землякми, из одной деревни. Где-то тм, в Житомирской облсти зтерялсь их деревня. Мне он предствлялсь в виде чушки, огромной, жирной и всегд живой, несмотря н то что ее кждый год убивли.

- Кк жив? - это уже ко мне.

- У меня японский меч есть! - похвстл я, соврв.

Японский меч я н днях видел в доме полковник Кончин, з чем-то зглянув к его сыну, моему однокшнику. Дорогое холодное оружие - две скрещенные кзчьи шшки, ткже по обе стороны от них плш и японский меч - мерцло с мохнтого нстенного ковр нд дивном. Я в тких домх не бывл, зшел тк, по случю, о котором збыл.

- Покжи!

Я покрснел. С того и нчлось. Все видел этот пн Пшинский.

Проходокорвет "Америк" бросил якорь в проливе Гмелен. Мурвьев со свитой из трех офицеров с кпитнского мостик смотрел н открывшийся вид. Лндшфт устривл грф. Высокие груди сопок в густой зелени кслись белых стоячих облчков, совместно отржясь в штилевой морской лзури. Быстро ползло вверх утреннее солнце. Несколько просторных бухт, змыкясь н проливе, соединялись между собой.

Если всмотреться, сквозь тежную зелень темнели две глинобитные фнзы, косо вросшие в землю. Только-то и всего? Мурвьев знл, что тм, н северо-зпде, в восьми верстх отсюд, стоит немля деревня китйцев в речном устье н берегу злив - тм у китйцев з пустую бутылку и жестянку из-под пресервов можно было выменять курицу, слт или огурцов сколько угодно. Здесь, н виду у него, сопки, поросшие дубом, достигющим диметр одной сжени, чуть ли не входили в морскую воду, не оствляя ззор меж собой и бухтой. Впрочем, н смой кромке берег били ключи и стоял высокя густя трв, кк бы вырстя из морской воды, и Мурвьеву покзлось, что в ней мелькнул голов китйц. Похоже, то был трепнголов, опрвдыввший имя бухты - Трепнговя, если перевести н русский это по-зитски кудрявое Хй-шень-вэй. Что ж, в Ките, говорят, уже не остлось ни трепнгов, ни морской кпусты.

Это то, что ндо, подумл Мурвьев. Здесь оснуем пост и все переименуем. Европейцы уже сунули нос куд их не звли, нследили. Слв Господу, не слишком. Гмелен, фигурльно говоря, утонет - будет Босфор Восточный. И нечего тут делть этому бритнцу порту Мэю, тем более Хй-шень-вэю, или Хейд-Сувее, или кк тм еще зовут китйцы сие жлкое поселеньице. Нлепили тут нзвний н одну мушиную точку. Скорей всего, пост нзовем Влдивостоком. Хотя ему, Мурвьеву-Амурскому, генерл-губернтору Восточной Сибири, больше покзлся злив Посьет, место более рзмшистое и впечтляющее, н его вкус. Однко кк знть. У его спутников - другие впечтления нверняк. Обер-квртирмейстер Будогоский, к примеру, помлкивет, но Мурвьев ясно видит, что тот, будучи нчльником демркцинной комиссии, не вполне удовлетворен Посьетской гвнью.

Д, Влдивосток. Пор. Бесконечня возня богдыхн под боком у России плохо пхл. Ккой-то смесью мускус, чеснок, кунжутного мсл и звериной ненвисти. Неясно чем веяло и от совершенно непонятного существ по имени Япония. Сей зверь рзброслся по своим бесчисленным островкм с явным нмерением собрться в одно тело и совершить прыжок в нпрвлении мтерой суши. Прошел лишь год с небольшим с того поистине великого дня, когд Мурвьев в Айгуне, то ослепляя лук-вых мньчжуров блеском прдной формы, то идя в психическую тку, вырвл Амур и Уссури у Китя. Ведр чя, шмпнского и ликер пришлось выпить в те несколько дней тяжелейших прений с Азией, по привычке тянущей время, петляя среди ясных кк Божий день пунктов предложенного договор. И что? Более миллион квдртных верст богтейшей, невиднной земли у России в крмне. 18 мя 1858 год бл-говещенский рхиепископ Иннокентий отслужил блгодрственное молебствие в честь русского успех. Англичне с фрнцузми оглянуться не успели. Проморгли, проворонили. Больше того. Помогли. Дергли великий китйский хлт с юг и восток, тянули н себя, и, пок пышнобрюхий хозяин хлт держлся з ту полу, Мурвьев отхвтил кусок этой, северной. Хвленя Европ. В кмчтском Петропвловске дмирл Звойко дл ей бой, и он зметить не успел, кк в одночсье куд-то делся весь город, все его нселение, и все русские суд ушли и скрылись в устье Амур, бритнец с гллом гонялись з ними, кк з вчершним днем, по всему Восточному окену. В устье Амур зглянуть не догдлись - пришли сюд, н юг Уссурийского кря, и тогд-то кпитн Мэй приклеил свое имя к бирюзе этой бухты.

Поржение в Крыму, потеря военного флот н Черном море и смого моря бедствие тяжелейшее, и одному Богу известно, когд Россия выйдет из него. Англичне с фрнцузми рыщут по Восточному окену вольготно, кк у себя дом, и свысок смотрят не только н зитов, еле-еле выходящих из вековой спячки, но и н тот неопровержимый фкт, кковым является восточноокенийскя грниц Российской империи. Впрочем, когд они попытлись зхвтить кмчтский Петропвловск, тм ведь и кмчдлы поднялись н оборону своей земли, пособляя русским воинм. Восточный вопрос следует решить бесповоротно - и не н Босфоре Констнтинополь-ском, н Босфоре Восточном.

"Америк" тут не впервой. Год нзд, доствя грф Путятин полномочного посл России - в Китй, где Путятину пришлось ндолго зстрять, проходокорвет взял курс н Уссурийский крй. Н берегу, уже змежевнном в черту русских влдений, рос тропический лес, отржясь в зерклх невиднных по чистоте бухт. Зглянули и в порт Мэй, но не зшли, потому что много времени потртили н осмотр соседнего злив.

Путятин зстрял в Ките. Мурвьев отпрвился в новое плвние и перед тем, кк зйти в Печелийский злив, чтобы передть крты нших новых грниц в Пекин для утверждения через Путятин, посетил Хкодте, приведя туд для острстки нгличнм внушительную флотилию - клиперы "Джигит" и "Воевод", трнспорты "Мнджур" и "Японец". Бритнские притязния н северный берег Хоккйдо и гвнь н ттрском берегу, между ншими Имперторской и зливом Посьет, кжется, по-утихли. Цель достигнут, пошли домой. Првд, дом - по существу, terra incognita. Вон ккие сюрпризы. Дже сны не бывют теперь ткими прекрсными, кк эти воды и эти земли.

Судно медленно шло вдоль юго-восточной оконечности империи, озиря бухты и зливы, лгуны и лимны. Двдцть великолепных гвней, некоторые не змерзют зимой. Дикие берег дышли в лицо духом первозднной свежести, пропитнной отрвным хншином хунхузов. Оные желтолицые рзбойники, не схвченные оком подзорной трубы, н глз белых людей не покзывлись, тясь в дремучих чщх, откуд доносилось посвистывние пролетющих косуль. Где они тм летли? Лес кзлся непролзным. Тйг, туземцы, звери, лесные пустоброды - Россия вломилсь в неведомый мир.

Восток смотрел сонной золотистой мордой ржво-бурого тигр с черными полосми н лбу, похожими н след глубоких рздумий.

В том, что здесь будет трудно, сомневться не приходилось. Неописуемя крсот могучей и нетронутой природы прдоксльно нпоминл Мурвьеву рукотворное изящество военного оружия, созднного для убийств. Во всем тится смерть. И в смой буйной жизни, оплетшей эти склистые берег тысячелетними темно-бордовыми корнями кменных берез.

- Пост Влдивосток. Слышите, подполковник? - скзл он Будогоскому. - И никкого Хй-шень-Мэя.

Грф пордовлся своему клмбуру.

Иннокентий плелся в ночи, подргивя от недопитости. Ресторн "Золотой Рог" выкинул его, потому что зкрылся. Сентябрьские звезды с беспощдной ясностью оповещли поэт о том, что все прошло.

З свою двдцтидвухлетнюю жизнь он знл всего-то двух китянок. Жнн Юй училсь в прллельном девятом клссе и ушл из школы по беременности. Ее отец директорствовл в единственном н весь город винном мгзине возле моря. З пойлом шли к Юю.

- Где взял?

- У Юя.

Жнн ему нрвилсь, но неотчетливо и чстично. Русскя мм ненроком передл ее лицу немло тких черт, которые почти поглотили Восток отц. Он больше походил н ттрочку, одну из тех, которые переполняли детский двор Иннокентия. До поры он посмтривл н нее с прохлдцей, но когд рзрзился скндл с беременностью, его остро повлекло к ней. Это было недолго - Жнн ушл рожть, и ушл бесследно для него. Был слух, что он родил рысенк.

Он проник во тьму Косого переулк. Подсевшие деревянные постройки соответ-ствовли нзвнию переулк, коротко шедшего поперек сопки. Здесь жил Ттьян.

Впервые он увидл ее в ккой-то редкции. Д-д, в молодежной редкции рдио. Он точил тм лясы с переменной публикой, когд в редкционную кморку зстенчиво зшл тонкя девушк восточного тип. Он был порзительно белолицей.

- У меня отвисл челюсть, - скзл он ей потом.

Он попл не туд. Ей требовлсь музыкльня редкция, чтобы подть зявку н песню "Королев крсоты" в исполнении Муслим Мгомев в прогрмме "Чс обеденного перерыв". Получив рзъяснения, он исчезл.

Спустя месяц после очередной попойки в студенческой общге, кончившейся его продолжительным блужднием по ночному городу, он проснулся н прковой скмейке и, обыскв крмны помятой одежонки, ншел в брюкх клочок бумги: номер телефон и "Тня" кривым почерком. Свой почерк он узнл - ничего другого не вспомнил.

Он позвонил. Он пришл н встречу. В весенних сумеркх, нвисших нд фиолетовой зыбью Амурского злив, ее лицо светилось, кк беля мтовя лмп, н которой глз и брови выведены тушью.

У Иннокентия были ключи от фотолбортории, хозяин которой отсутствовл чсто, потому что выезжл в хбровскую тюрьму своей рукой приводить в исполнение высшую меру. Вообще-то он был лкоголик и всегд носил с собой огромную пчку свежих гзет. Он знл имен всех до одного глв првительств всего земного шр.

Этот рйон город нзывлся Миллионкой. В свое время именно тут кустился опийно-шнтнно-притонный рй город-порт. Фотолбортория предствлял собой семиметрово-квдртный глухой ящик без окон, в котором от стены до стены умещлись лишь мтрс н полу и столик для фоторбот.

Тня скзл:

- До Косого переулк мы жили тут.

- И сколько было вс?

- Двдцть один человек.

Иннокентий мысленно взглянул н этикетку припсенной им бутылки: портвейн "777". Сходилось. Слв Богу, не 666.

Он был н верном пути и много не рзговривл. Все дело происходило в полной темноте, и Тня пончлу состоял исключительно из зпх моющейся кошки до того, кк просохнет ее слюн. Комнтк нполнилсь слюнными испрениями. Тнино лицо стло ярче. В его свете Иннокентий увидл то, что сперв почувствовл н ощупь: ее тело было золотисто-желтым, н позвоночнике шелковисто-шерсти-стым. Нгревясь, он освещл см себя. Тревог прокрдывлсь в Иннокентия. Для отвод глз, и довольно грубо, он зговорил о том, что н Миллионке ни с того ни с сего опять появилось много зитов. Тня скзл:

- Это корейцы, мы - другие.

Он вдруг понял, что никогд не сможет пройти с ней по городу. Его не тк поймут.

Его вообще не поймут.

Нет, он не был рсистом.

Но с кошкми он еще не спл.

- Амб... - пробормотл он.

- Это првд. Амб. То есть тигр по-ншему.

Неожиднно он почувствовл, кк все тело его покрывется ккими-то полосми, словно следми глубоких црпин. Особенно вырзительными были полосы вдоль ребер, словно сми ребр выступили нружу. Рзве Тня црплсь, отбивлсь от него? Ничего подобного. Тело его тоже стло гореть. Н сердце нступил стрх.

Он поспешно проводил ее в Косой переулок. Когд прощлись у черного двухэтжного дом, поцеловть себя он не дл. Оствшись один, он ощутил н себе чей-то взгляд. Одно из окон было тускло озрено. Стекло потрескивло, кк бумг. Тм кто-то был. Строе смуглое устлое лицо. Оно было похоже н желтый нерпичий пузырь, нлитый медвежьей желчью. Вряд ли оно было человеческим.

II

Вольный шкипер Гек гонял свою шхуну "Анн" по водм Восточного окен. Его основным знятием был охот н китов. Попутно он помогл в некоторых хозяйственных и трнспортных зботх своему другу и компньону Янковскому. Все, что было н этом немереном учстке полуостровного побережья, где в Амурский злив впдл рек Сидеми, приндлежло Янковскому. Конный звод, олений питомник, женьшеневя плнтция - тут было где рзвернуться.

Поляк Янковский, оттрубив сибирскую кторгу з учстие в очередном польском восстнии, в ссылке н Олекме нмыл себе кое-ккого золотишк, которое зтем пополнил н приискх остров Аскольд. Этого было достточно для устроения собственного дел.

Шкипер Гек, из финнов, пристл к нему еще до того, кк по берегу побежли оленьи и конские тбуны, - земля под прнокопытными згудел подобно немолчному ночному морю. Нкнуне их знкомств бухту Золотой Рог переплыл тигриц, рспугв лебедей, еще обитвших в ней. Лебеди, гуси и утки по весне уходили из лгуны Сидеми н север. Зимой тм недолго стоял лед, н который стя крсных волков выгонял с берег дикого оленя, он скользил и пдл, и ему приходил конец.

Прошлое шкипер тилось в морских тумнх, окропленных кровью. У Гек был семья, жен и сын, и он построил им прочный кменный дом, похожий н крепостцу, окруженную изгородью из ветвей тльник, весной рсцветвшего. Ворот он изобрел неповторимые - из двух китовых ребер окенического рзмх, вкопнных в землю и скрепленных меж собой нверху. Китовые позвонки служили тбуреткми.

Семью истребили хунхузы, когд Гек был в море н охоте. Жену он ншел повешенной н крюке от лмпы. Сын пропл без след. Это еще не было нчлом конц. Гек с Янковским продолжли рботть. Росло семейство Янковского. Росло его дело. У сыновей Янковского нсчитывлось уже три тысячи оленей. По соседству поселился и миллионщик Бринер, который чем только не влдел - от морского грузового трнспорт до цинковых рудников в горх вокруг долины Тетюхе. Весь огромный полуостров обнесли цинковой проволокой - огрдой оленник. Оленей приручли, вспивя коровьим молоком. Оленям спиливли пнты, эти дргоценные нежные хрящи в тонкой оболочке, полные крови. Зверь стрдл. Он убегл и отбивлся. Ловильщики рисковли. Борису Бринеру олень копытом сломл нос и копытом же вырвл ноздрю. Рну зшили шелковой нитью.

Янковский гонял по горм хунхузские шйки, и когд его "винчестер" с рзворот срзил лютейшего из тмнов, тежники прозвли хозяин полуостров Нэ Нуни: Четырехглзый.

В музей Обществ изучения Амурского кря Янковский сдл богтую коллекцию ббочек и нсекомых, Гек - коллекцию изделий из кости морского зверя. Вольный шкипер Гек н своей "Анне" достигл Берингов моря.

Янковский вывел свою породу лошдей, приспособленную для обитния в тйге. В предкх дльневосточной лошди Янковского - помимо мньчжурских и корейских кобылок - были степные монголки, небольшие и выносливые, которых используют тежные китйцы, всегд подстригя гриву и никогд не подковывя, - они ходят в дебрях, не спотыкясь.

Кони пондобились крсным и белым, когд нчлсь Гржднскя войн. Пошло общее рзрушение. Нсельники побережья рссеялись по белу свету. Шкипер Гек исчез без след. От Янковского остлись одичвшие лошди и рзбежвшиеся олени. И еще полуостров Янковского, бухт Гек и мыс Бринер.

Д, и прковый лес, млоузнвемый бесформенный кусок прк. И чей-то фмильный склеп.

Первым делом дядя Слв повел меня в склеп. Проходи я один мимо этого мест, мне бы и в голову не пришло, что н этом бугорке, зросшем деревьями и рослым кустрником, можно что-то нйти, кроме деревьев и кустрник. Н смом деле, когд мы поднялись н бугор, окзлось, что у нс под ногми колышется дощтый нстил, скрывющий гробницу. Я ее не видл, не буду врть. Мы решили не тревожить прх, кк скзл дядя Слв. Мы бы его и не потревожили. Тм уже все было рзгрблено.

- Посмотри вон н ту сопку.

Я посмотрел.

- Видишь?

Ничего особенного я не увидел.

- Вглядись же!

Постепенно мне стло ясно, что я должен был рссмотреть. Это был огромня букв Я. Н большом, ослепительно зеленом, рсчищенном от деревьев склоне густым изумрудом был выведен букв Я. Высоты - от подножия до вершины

сопки - он был, нверно, километровой.

- Он сделл ее из сосен. Не понял? Тк сосны посжены, чтоб было это Я. Твро н его животных тоже было в форме Я. Увжл себя человек. Он был рыцрской крови, из крестоносцев. Про крестовые походы читл когд-нибудь?

- Нет.

- Все впереди. Еще прочтешь. Знй, что в крестовых походх учствовли предки Янковского.

- А вши?

- Может быть, может быть... - Мы шли вдоль моря, из воды высккивли рыбы, серебрясь в воздухе и звонко шлепясь при приводнении. - Пиленгс. Н лужйке в рспдке пслись кони. Их было пять-шесть голов, и все темно-гнедые с очень светлыми гривми. - Ничьи лошдки. Лесные. Нехорошие дядьки их убивют для того, чтоб кормить лошжьим мясом песцов н звероферме, деньги н ту говядину, что положен песцм, воруют.

- А рзве тк можно делть?

- Можно, д нельзя. Верней, нельзя, но можно. - Дядя Слв рссмеялся и мхнул рукой. - Пойдем лучше купться.

Пок мы искли место для купния, он рсскзл эту историю о несчстной семье шкипер Гек, добвив между прочим:

- Говорят, нынешние удэгейцы почти все и не удэгейцы вовсе, потомки хунхузов. Китйцы, знчит. Или мньчжуры. Это все рвно. Им тк удобней было пристроиться к этой новой жизни. Хотя... Все рвно спились д повымерли н госудрственных хрчх.

Мы ншли песчный угол в бухте Тбунной и сбросили с себя одежду. Перед нми лежло море без окончния. Оно спло, мерно и незметно дыш. Смотреть н него было больно глзм, потому что его, кк жидкое листовое железо, покрыло рскленное солнце. Дно было тоже из песк, и по нему тянуло идти длеко-длеко, пок тебя нежднно-негднно не опрокинет невесть откуд взявшийся длиннющий нкт. Вот тогд стновилось стршно.

Упв н спину, я зхлебнулся горькой водой, но тут же подскочил и опрометью кинулся к берегу, где белел голов дяди Слвы. Он стоял, зовя меня мшущей рукой. Я бежл, увязя в песке, и спиной видел нстигющую меня стену стихии. Зря я пробудил ее. Я успел уйти.

- Ты больше меня тк не пугй. - Он перепуглся больше меня. Когд мы привыкли к морскому зпху, здесь, в Тбунной, очень острому, нм стло ясно, что пхнет не только море. Смердело. - Что-то тут не тк. Пойдем поищем.

Олень лежл в полумиле от нс н острых кмнях под высокой склой. Он был без головы.

- Крбы отгрызли, - догдлся дядя Слв. - Нверно, стрый олень. Они приходят умирть к морю, потому что им стновится очень душно - кровь горит - и они студят голову в воде. Или упл со склы. И тк бывет.

Жлко оленя.

Пост решено было нзвть Влдивостоком. Через год после "Америки" сюд пришел трнспорт "Мнджур", и солдты нчли прорубть первую просеку, выкорчевывть лес и ствить кзрму, мстерскую, склд, бню, скотный двор и пристнь. Прпорщик Комров, возглвивший стройку, через год был снят с должности з рсточение кзенного спирт, чрезмерное винопитие, впдение в буйство и пнибртство с нижними чинми.

Постепенно пост превртился в город, глвня просек - в улицу Америкнскую, след грф Мурвьев-Амурского. Првд, позже он стл Светлнской, по фрегту "Светлн", н котором приходил великий князь Алексей Алексндрович. Имя смого гостя достлось высочйшей сопке город. Он стл Алексеевской. Неучтивый нрод переделл ее в Голопуповку.

А вообще тут имен приносило море. Нрод собирлся в погонх. Впрочем, купец Яков Лзревич Семенов первым из невоенной среды бросил якорь здесь и выкзл свою знчительную полезность, еще до приезд нчв дело меновой торговлей с динмичными мньчжурми в бухте Святой Ольги. Росту его кпитл блгоприятствовло знние китйского язык. До золотой медли н Нижегородской ярмрке было еще длеко, когд ему было выделено для покос большое болотистое место у Амурского злив. По зливу густо сновли китйские джонки, шхунки и шмпунки (ялики).

Влдивосток стоял н морской кпусте.

Учсток земли можно было купить з бутылку водки. Дешевя русскя водк лилсь рекой. Хлеб шел кругосветным путем из Кронштдт.

Нхлынули чужеземцы, в особенности немцы д шведы. Лендлордми Влдивосток стли Кунст и Альберс, Де Фриз, бртья Смит, Дикмн, Лнгелитье, Босгольм, Демби и несчстный Купер, семью которого вырезли хунхузы около город, кк позже семью Гек н речке Сидеми.

Местные китйцы торговли хншином, опиумом, оленьими жилми и хвостми, рисом, соей, кукурузой, овощми, дровми, тбком, морской кпустой, рыбой, изюбрятиной, пушниной, шкурми морского зверя. Пьяные мтросы мордовли боригенов, порой отстреливли, те жловлись по нчльству.

Н острове Аскольд добывлось золото. Несметня орв китйцев, которых русские попытлись согнть с остров, во глве с рябым предводителем подняли бунт, перекинувшийся н мтериковое побережье. Договориться миром с ними было чрезвычйно сложно еще и по причине отсутствия переводчик, ружей пончлу в комнде было лишь пять штук, однко смутьянов кое-кк усмирили, бнду рссеяли и пятндцть человек отпрвили с первым отходящим судном н Схлин для рбот в кменноугольных копях. Однко в общем и целом с рзвитием город китйского нселения прибывло.

В окрестностях Влдивосток видели шестерых тигров, бегущих з одной смкой.

Мужчинм было скучно. Нконец им привезли женщин - сперв трех ссыльнокторжных, их нзывли поселкми. Одн из них был черкешенкой, зколовшей муж из ревности. Для истории сохрнилось имя мтушки Рейтер, жены пехотного кпитн, - он был, кжется, не уголовниц и появилсь н берегу по своей охоте. Нрв ее отличлся суровостью и строгой попечительностью.

Комнд винтового корвет "Гридень" срубил церковь. Он походил н интен-днтский склдской срй и остлсь ндолго. Со строительным мтерилом н окрине империи было худо. Тк, в кмчтский Петропвловск перевезли рзборчтый хрм из Сн-Фрнциско. Во Влдивостоке первой крестили девочку, дочь поселки Евдокии, имя ей дли Ндежд.

Тигры почти уничтожили местных собк. Это было еще до того, кк в одну из зим город был охвчен мссовым собчьим бешенством. Первого тигр - это был

тигриц - мтрос убил из бни н берегу, зметив зверя н льду бухты Золотой Рог. Несмотря н звериное нерзумие, тигр был удостоен всяческих почестей. Его ввели н герб город: тигр держлся з рым якоря н серебряном фоне. Зтем гербовый тигр стл золотым и влез н серебряную склу. Это не мешло ему продолжть незтейливую и неутомимую охоту н собк, кковых он предпочитл всем остльным видм своего нсыщения - от овец и свиней до телят, не говоря о буйволх, лошдях и коровх. С крупным домшним скотом тигр осторожничл.

Н весь крй прослвилсь хрбря коров в бухте Посьет. Тигр перемхнул через плетень в солдтское подворье с нмерением унести только что родившегося теленк, однко гневня рожениц пропорол зверю бок и принялсь гонять по двору с неистовым мычнием. Сбежвшиеся н шум солдты стли плить по зверю, не уложили его, он ушел и скончлся от рн в тйге, куд тянулся его кроввый след.

Тигр - не брс, не кровожден, не врждебен к человеку, не здирет его, если не крйне голоден. Лютый брс бросется н человек отовсюду - из густой трвы и с высоких ветвей. В Посьете солдты проходили боевую подготовку в облвх н тигр.

Был учрежден должность комндир Восточного окен.

Приехли финляндцы. Они создли колонию н тежном побережье вдлеке от город, в бухте Стрелок, но сбежли в город из-з грбительских нбегов хунхузов и хищного соседств оседлых китйцев. В пригороде, н Первой речке, они стирли белье и делли любую черную рботу. При удчном стечении обстоятельств они стновились прикзчикми в кбкх.

Тм же, н Первой речке, был слободк, чуть ли не вся нселення ссыльными евреями, отбывшими свои кторжные сроки. Они бедствовли, знимлись очисткой город от нечистот - торговть н рынке им препятствовли китйцы, зхвтившие всю мелочную торговлю.

В один прекрсный день н город спустился, кк с гор или с неб, отряд из двухсот ссыльнокторжнок. Нконец-то появились служнки, ключницы и кокотки в крсных мнто. Жловнье от офицеров и чиновников было женщинми беспощдно пропивемо. Тк не поступли японские гейши, обслуживющие инострнцев. Современник влдивостокец вспоминл: "...неинтеллигентный женский персонл промышлял проституциею, их неревнивые мужья отдвли добытые деньги в рост з 25 н 100 в месяц, что соствляло 300% в год, и всегд нходились клиенты, дже нперебой".

Офицеры игрли в лун-теннис, гоняли по ктку в бухте Золотой Рог и беспрерывно кутили. В их руководителях были винт и штос.

Инженер Ромнов провел телегрф через всю Уссурийскую тйгу до Хбровск, инострнцы же построили здние телегрф и провели кбель для Дтской кмпнии, соединив Влдивосток с Нгски и Шнхем.

Зто рсплодились мещне, бося комнд, из отствных солдт и мтросов. Пьянство, рзврт д грбежи. Куроцпы крли домшнюю птицу, охотникми нзывлись те, кто охотился н китйцев в тйге и по большим дорогм.

Увеселяли горожн кробты и фокусники. Н площдях двлись китйские предствления н открытых подмосткх. По своим прздникм китйцы носили большого дркон и ходили н высоких ходулях.

Открылся русский тетр. Для него был рендовн вместительня фнз у крещеной китянки Мрии Купер. Первым н влдивостокскую сцену явился великий Шекспир - "Гмлет". Исполнитель глвной роли н премьере путл все н свете и совсем збыл слов монолог "Быть иль не быть", среди публики поднялся господин, прочитл монолог по-нглийски и швырнул н сцену стул. Сделлсь сумтох. Н следующий день тетрльня общественность врз произвел финнсовую склдчину с тем, чтобы мнезичный Гмлет убрлся из город, и тот внял - мигом убрлся. Все поселки подверглись огульному нкзнию розгми з непоявление к медицинскому осмотру для освидетельствовния, потому что безумную Офелию сыгрл крсотк Аксинья Голев, королев первых городских проституток. Между прочим, кк рз Аксинья нкнуне имел успех.

К слову скзть, строжилы хорошо помнили, что еще в 1862 году во Влдивосток был передвинут взвод горной бтреи под комндой прпорщик Гильденбрнт. Товрищи нзывли его Гильденстерном.

Грянули зитскя холер и тиф. Дом, приндлежщие зитм, безжлостно сжиглись. Белоблхонных корейцев, кковых было тоже немло, отсылли в их кря з счет кзны. Не успели спрвиться с болезнями, случился большой пожр. Сгорел бзр со всеми постройкми - китйскими. Рзоренные зиты бродили по колено в пепле и золе. Хотелось пить - воды не было: зсух. Колодцы пересохли. Для домшнего обиход и для бни бедный клсс и нижние чины употребляли морскую воду из бухты. В городской думе был сделн доклд о необходимости водопровод. Учстились грбежи. Воры ломились в блгополучные дом в центре город средь бел дня. Рспояслсь Нхльня слобод, нбитя сбродом. З городом рзрстлсь Корейскя слободк, куд силой сгоняли китйцев и корейцев. В окене, невдлеке от берегов, рзбойничли хищные шхуны. Город продолжл быть скопищем кбков. Все глсные думы поголовно вооружились огнестрельным оружием. Городскя пресс без стеснения во всем винил упрву.

Цесревич Николй посетил окринный форпост империи по весне. Погод не здлсь. Моросило, волновлись зонтики, булыжную мостовую Адмирлтейской нбережной выслякощило, все было мокро. Тющий снег обильно тек Николю Алексндровичу к ногм в высоких спогх, когд он подымлся н горку, с которой смотрел Триумфльня рк в его честь, ярко-пестро изукршення в строрусском стиле, овеянном Визнтией. Арк прил в когтях золотого двуглвого орл, держщего осьмигрнную пирмиду ее крыши. Торжествовть не было особых основний. Голову угнетл боль от перенесенного удр японским мечом. Желтый оттенок рочных стен невольно воскрешл ту сцену в городе Оцу, когд процессия н сорок рикшх вывезл цесревич прямиком н зтившегося в толпе безумц - полицей-ского Цуд Синдзо, поднявшего меч н высокого гостя микдо подобно тем отечественным бесм, коих описл в своем известном сочинении г-н Достоевский. Мотивы и цели преступления остлись необъясненными. С высоты Триумфльной рки из-под орлиных когтей н возврщение нследник престол в пределы Отечеств взирл высолоколобый лик Николя Чудотворц Мирликийского, и многочисленные зевки, усеявшие городскую Крестовую гору, воочию видели, кк н челе святого мгновенной чертой проступил свежий бгровый рубец. Зметил это и виновник торжеств. Теперь положение обязывло вынести все ритульное обожние своей великой держвы. Он сильно промочил ноги и, рсположившись в пртментх губернтор, всю ночь превентивно лечился по-нродному чем и теплой рисовой водкой сули с перцем, отвергнув перцовку, коньяк, пиво Гмбринус, вин фрнцузские, крымские и кхетинские. Произошло чудо - головня боль прошл. С легким сердцем нследник престол зложил сухой док "Цесревич Николй", Уссурийскую железную дорогу и пмятник дмирлу Невельскому, весьм слвному мореплвтелю и мудрому покорителю новых земель, который в свой чс без единого выстрел знял Уссурийский крй. 21 мя 1891 год цесревич отбыл в Сибирь. Чудо влдивостокского исцеления нвсегд остлось в его пмяти, не вытесняя, однко, той жгучей обиды, которую ему ннесл Япония.

Железную дорогу строили кторжники. Чстые их побеги сопровождлись убийствми вольных тружеников, которых и тк недоствло. Нехвтку рбочих рук восполнял рсширяющийся приток рбочих из Китя. Администрции кря пришлось принять меры по приостновке китйского ншествия. Дорогу тем не менее построили и вовремя открыли.

Влдивосток стл порто-фрнко. Одновременно по сопкм пошли блокгузы и лонжементы. Морскую крту Лперуз сочли устревшей. Злив Виктории стл зливом Петр Великого, Альбертов полуостров - полуостровом Мурвьев-Амур-ского, Евгениев рхипелг - рхипелгом Римского-Корсков, злив Нполеон - Уссурийским зливом, бухт Гверин - Амурским зливом. Все эти русские нименовния придумл грф Мурвьев-Амурский еще 18 июня 1859 год.

Японского полковник Фукушим, совершившего поездку верхом от Петербург до Влдивосток, встречл рукоплескниями весь город. Ему преподнесли холодной чистой воды в золотом кубке, подчеркнуто оповестив о том, что вод во Влдивосток привозится из Японии. Кменный уголь доствляли тоже оттуд. Между тем долин реки Сидеми, впдющей в Амурский злив в двдцти милях от Влдивосток, был богт углем. И не только он. И не только углем.

З улицей Последней в глубину Куперовской пди неудержимо рзрстлсь территория клдбищ - првослвного, лютернского, ктолического, китйского, еврейского, японского, мгометнского. Печльно пели колокол Покровской церкви. Южный ветер относил колокольные плчи нд Амурским зливом в сторону Седнки. Рек Седнк стл глвным местом зготовки лес, устье ее сдвли в ренду для рыблки. Вокруг понстроили дч. Было весело. Дбы веселье не было безоглядным, тм же рсположилось Архиерейское подворье. Оно стояло н том месте, где когд-то жил седой китец.

Иннокентий эмигрировл в Хрбин. Тм он снимл комнтку в общежитии ртистов местного тетр, которое содержл его молодя ббушк. Их родство обогщлось взимоперетекнием возрстов. Он стл ее кузеном в седьмой степени.

С личной жизнью не склдывлось. Хозяин фотолбортории вернулся из очередной хбровской комндировки в дурном рсположении дух. Поэт без объяснений лишили ключей от фотолбортории, д он и не сопротивлялся, поскольку тяжелой историей с Тней он был совершенно выбит из колеи.

Полосы н теле кровоточили, хотя ккя-то их чсть уже покрывлсь коростой. Местом соединения црпин было его сердце. Это был нстоящя рн. Несколько ночей подряд он приходил в Косой переулок и по многу чсов простивл под тускло озренным окном, тупо всмтривясь в него. В ответ кто-то игрл с ним в гляделки. Это было невыносимо.

Чтобы выйти из положения, он все чще стл приходить н Первую Морскую улицу, где остнвливлся у деревянного здния, весьм крсивого и непреодолимо влекущего, и влекущего тем более, что Иннокентий твердо знл, что именно в этом доме около тетр Боровикс жил его семья вплоть до 22-го год, то есть до той поры, когд цунми крсных полков вышвырнуло всю белую буржузную сволочь з рубеж отечеств. Ббушк был молод и прекрсн, по пути в Хрбин потерял муж, дед Иннокентия, оствившего ей сын, отц Иннокентия, в Хрбине не рстерялсь, вышл змуж з оперного бс и открыл ктерское общежитие. Оно именовлось "Мельпомен".

В отличие от шикрных отелей, тких, кк "Эльдордо" или "Модерн", не говоря уже о "Ннкине", в котором дв русских поэт совершили двойное смоубийство, "Мельпомен" был скромн н вид и, если Иннокентий не ошиблся, нпоминл смнную фнзу, для фнзы, впрочем, более чем достточно внушительных рзмеров, в общем - уютня пристнь для кочующего племени богемы.

Своеобрзие хрбинской жизни Иннокентия, жившего в целом по общим эмигрнтским првилм, состояло в том, что он, проведя ночь в ближйшей опиекурильне, утром шел в Приморский крйком ВЛКСМ с тем, чтобы выбить себе новую поездку по городм и весям Советского Приморья. Ему хотелось быть комсомольским поэтом, и он был им.

Здесь ндо скзть, что Иннокентий, прежде чем проявиться в литертурном кчестве, прошел трудовую школу н Дльзводе в кчестве слесря-монтжник. Он ходил с гечными ключми по метллическим коробкм корблей, делл что положено и збегл в свой 17-й цех с единственной целью: его притягивли девушки в робх, пхнущие мзутом, соляркой, млярной крской, олифой, - это его сильно возбуждло, и он приносил им специльно для этого покупемую пчку ппирос "Север" - угощл, перекуривл, помлкивл и возврщлся в железные псти трюмов и мшинных отделений. Рбочя зклк снчл выдвинул его в ряд рбочих поэтов. Зтем временно, пок его не выперли из вуз з пьяную дрку в кфе "Лотос" (к этой фзе его жизни мы еще вернемся), он был поэтом студенческим. Зтем его стли нзывть городским поэтом. Потом он дорос до звния приморского поэт. Этого окзлось мло. В связи с осозннием мировоззренческой зрелости, и в особенности - с эмигрцией в Хрбин, ему потребовлся новый и слвный эпитет.

В комсомол, по чести говоря, он приходил лишь з возможностью проктиться по свету. Членских взносов он не плтил несколько лет и не знл, где нходится его членский билет. В бухглтерии комсомольского крйком глвным человеком был Нонн. Он, глвный бухглтер, смотрел н поэт по-человечески. И у нее были н это основния. Они учились в одном клссе три последних год школы-десятилетки. Сидя з одной пртой н кмчтке, прочк знимлсь своими делми. Пок учительниц литертуры говорил о поэме Мксим Горького "Человек", Иннокентий, спустившись под прту, елозил носом по той чсти полнокровных ног Нонны, где они сходились у нижней чсти живот. Вне школы им было столь же приятно быть вместе. Он приводил ее к себе домой, они устривлись н дивне, Нонн слбел и дрожл, он зявлял, что не берет ее окончтельно лишь из жлости, ибо других он не жлеет. Собственно, Нонн был первой женщиной, пусть и недовзятой им, н которой он лежл.

Словом, воспоминния. Нежные воспоминния объединяли этих людей, когд он рсписывлся в комндировнных документх. Ездить один он не любил. Ведь были же друзья!

В поселок Ольг они, впятером, шли н проходе. В кюте третьего клсс, чуть ли не у корбельного днищ, среди мотющихся от сильной кчки коек, глушили водку. Среди них был пожилой молодой поэт - зслуженный учитель РСФСР и квлер орден Слвы трех степеней. К их группе был приствлен ольгинский пртийный журнлист, лицо которого, дв дня не возврщющееся в свои формы, н подходе к родному поселку стло зримо кменеть: рйкомовское нчльство ожидло поэтиче-скую группу, он отвечл з мероприятие, и ему ндо было выглядеть молодцом. Ступив н берег, они продолжили. Пьянство перемежлось весьм успешными выступлениями перед сельскими труженикми, военнослужщими, школьникми и поселковой интеллигенцией.

Поэтов поместили в одну гостиничную комнту. Один из них звел ромн с милой учительницей млдших клссов и проводил ночи вне гостиницы. Однжды поздно вечером у них уже ничего не было, в смысле выпить. Снрядили квлер орден Слвы, он ушел в уличную тьму, но ничего не достл. Стли рзводить н воде зубную псту и сильно обрдовлись, нткнувшись н лосьон "Золотя осень", приндлежщий отсутствующему герою-любовнику. Он явился утром и, зкончив бритье, обнружил перемены. Стоя перед нстенным зерклом нд рковиной умывльник спиной к кровтям, н которых лежли поэты, и держ опустевший флкон в руке, он мощно вырзился:

- Уроды!

Все кк рз смотрели н него. Он опрвдл их ожидния, поскольку у него были невероятно богтый бс и могучий темпермент.

Иннокентий любил эти поездки, но не рсскзывл о них своим хрбинским со-беседникм. В Хрбине он держлся змкнуто. Прежде всего он избегл кких-либо лирических коллизий и отворчивлся от кждого женского китйского лиц. Ндо скзть, что чрезвычйных усилий при этом он не употреблял, потому что в Хрбине сердце его освобождлось от той рны. Он думл тм о другом, читл другое, имел других друзей, ходил не только в опиекурильню, но и в церковь, ткже много и с пользой для ум рзговривл с ббушкой.

- Мы с тобой люди одного поколения, - говорил ббушк. - Пять-семь лет не имеют знчения.

Привычк знижть свой возрст у ббушки появилсь уже тогд. Если не н семь лет, то хоть н годик-дв он кзлсь себе моложе себя смой. Иннокентий осознл, что, облдя этой же привычкой, только в противоположном нпрвлении, он знят генетической игрой с возрстом и, более того, с смим временем - игрой, которя неизвестно чем кончится. Зня дльнейшую судьбу ббушки, он полгл, что и у него все будет в порядке. Состривя себя в случйных беседх н пру годков, он вообще в глубине души считл, что стрости нет или ее не будет именно у него. З примерми длеко ходить не ндо - вот он, его ббушк, эт вечня молодость, звонко с ним щебечущя о всякой ерунде вроде смерти, революции, потере собственности и отечеств.

- Ах, ккими домми мы влдели в Новониколевске! Мой ппш зпрвлял пушным промыслом и урновыми рудникми.

- Ббуля, ккой урн в ту пору?

- А что? Его рзве не было? В природе-то? Прошу тебя, дорогой, верить мне во всем, не то нм не о чем будет рзговривть.

Иннокентий испытывл уколы совести. Ббушке - ей лучше знть, в кком веке он проживет и н ккой плнете с ней происходит это событие. В чувстве рельности ей не откжешь, подтверждением чему служит вся ее культурно-прктическя деятельность в эмигрции. Он был тут центром притяжения. Н огонек ее слон приходили лучшие люди город. Ее нвещл хозяин КВЖД, белобородый генерл Хорвт, зглядывли Лопухины, Бортынские, Крмзины, Аксковы, князья Львовы, Вдбольские, Ухтомские, Голицыны, герцогиня Лейхтенбергскя, грф Лнской и генерл Згоскин. Отдельно устривлись вечер для волжского дворянств - смрского, симбирского, кзнского, уфимского. Н эти вечер допусклись тузы купече-ского сословия - Бшкировы, Журвлевы, Сртини и вкупе с ними чуть не все тмны всех кзчьих войск, в коренном отечестве упрздненных. У ббушки бывл с визитми глвнончльствующий город господин Ли Шоген. При том что китйского гржднств он все же не принимл. Злые языки поговривли, что он рботет н Дзержинского, - это было сущей глупостью. Действительно, может ли гент Чек быть содержтельницей притон под вывеской ртистического отеля? Может, рзумеется. Но не ббушк же. Не его ббушк. Подлинным золотом Мньчжурии было сердце ббушки - оно, не соевые бобы.

Когд в 29-м году в связи с советско-китйским конфликтом с КВЖД уволили всех русских, именно ее хлопотми в феврле следующего год они были восстновлены н рботе. А через пру лет, в дни стршного рзлив Сунгри, он лично подобно грфу Алексндру Христофоровичу Бенкендорфу в петербургское нводнение

7 ноября 1824 год вытскивл тонущих из мутной водной стихии н свою белоснежную яхту, и множество многодетных китйских семей обязны были ей спсением своих чд.

Н Хрбин обрушивлись пыльные бури, ббушк оствлсь незпятннной, кк озерня лилия. Поутру он пробуждлсь со словми веселого фокстрот н устх:

О, Чжлнтунь, ккя пнорм!

О, Чжлнтунь, ккя крсот!

Чжлнтунь был одним из сунгрийских курортов - со скмеечкми нд рекой в сени рзвесистых дерев, беседкми и мостикми, где он любил бывть в сопровождении кого-нибудь из хрбинских поэтов. Их, поэтов, н берегу Сунгри нсобирлось много, целя колония, писли они крсиво и книги свои нзывли крсиво - "Музык боли", "Беженскя поэм" или "Киоск нежности", один молодой поэт носил имя и фмилию, совершенно совпдвшие с именем и фмилией ее первого, покойного

муж - Иннокентий Псынков. Собственноручно не сочиняя стихов, он испрвно посещл кружок имени поэт К.Р. и кружок имени Н.Гумилев. Зглядывл он и в кружок имени Н.А. Бйков. Видли ее и в литертурно-художественной студии "Лотос". В моде был мелодеклмция, и ббушк совершенно рсцветл, сдясь з рояль. Он любил полунпевть под Чйковского древних китйских поэтов в подлиннике.

Иннокентия бсолютно не интересовл черноглзый нгелочек Аполлон, сын ббушки, будущий отец Иннокентия, поскольку Аполлон пребывл в молочных летх.

Првд, временми ббушк збывл о своем месте в семейной иеррхии, и, кк порой не без испуг кзлось Иннокентию, он вообще плохо помнил, кто сидит перед ней, когд он принимл его у себя. Под широколистым фикусом, деревом просветления, не зпхнув шелкового золотистого кимоно с бегущими по нему лиловыми цветми ирис, он полулежл н софе с легкой сндловой трубкой в фрфоровой ручке и, пускя кольц синего дым в белый потолок, укршенный большим лепным лотосом (он был членом Обществ белого лотос ), рссуждл о времени првления Сян-фень II год: "Китй тогд упустил свои уссурийские земли нвсегд, Россия основл Влдивосток и постепенно, облюбовв Мньчжурию, продвинулсь вплоть до Сунгри, и вот мы, Иннокентий, сидим тут, рзмышляем о вечности и совершенно твердо знем, что в пределх вечности мы с вми, Иннокентий, всегд будем рядом, и вот именно в этой композиции: я н софе и вы у моих ног. Не тк ли?"

Когд ее тк зносило, Иннокентий поспешно отклнивлся, тем более что з стеной ревел оперный бс, репетируя н дому цря Борис. Пройдя по циновке, устилющей пол, и обувшись у двери, он отпрвлялся в свой номер в гостинице "Мельпомен". Свой номер он содержл в чистоте и делл это собственноручно, не допускя проворных коридорных в святилище книг и духовной сосредоточенности. В углу комнты стояли веник и лоптк, которыми он орудовл при уборке. Это были единственные две вещицы, чем-то нпоминющие ему непостижимо длекое отечество, шумящее з окном.

III

Еще недвно здесь пролетли поезд, зщищенные спереди стлинским портретом. Вождь упсл их от крушений, кк недвно всех нс - от поржения в войне. Я стоял в строю своего отряд, дожидясь, когд поезд, дышщий жром и черной грью, с грохотом пройдет мимо нс и семфор пропустит нс к морю. Это пригород, всеобщя дч, стнция Седнк. Море плесклось тут же рядом, з железнодорожной нсыпью. Амурский злив.

Поезд нводили ужс. Совсем недвно под поезд попл кумир город цирковой борец Зорич. Он был худой, кк жердь, и нисколько не похож н борц. Его и любили-то з то, что в жизни - не н мнеже - он рботл портовым грузчиком, н ковер выходил из ярусов зрительской мссы, чще всего по ее требовнию. Его ни рзу не положили н лоптки. Всех этих толстых чудовищных тлетов ломл он, жилистый фитиль из портовой збегловки. Збегловк его и погубил. Он рсполглсь чуть не впритык к железнодорожному полотну, у стрелки, и, выйдя оттуд вечерком, он зстрял ногой между рельсми при их переводе. Ноги его не стло, и борц не стло, и см он мгновенно исчез, сгорел в сивушном огне. Кк говорится, хоронил его весь город.

Срзу по переходе через железную дорогу нм позволялось рссыпть строй. Мы с Эдиком устроились н кошке: песочно-глечном влу, перемешнном с морской трвой, перед смой водой. Море синело - денек выдлся хороший. В июне ткое бывет редко. Обычно льет сверху, дует со всех сторон, моря не видть - тумн, один тумн вместо моря, неб и земли. Худший месяц, хуже не придумешь - для пионерлгеря. В корпусх холодрыг отчяння, одеял тонкие, солдтские. Комрье шлеет. Чешешься всю ночь, крутишься под одеялом кк зведенный, до ломоты в костях. Только зснешь - горн, подъем, зрядк, звтрк. Мтушк зсылл меня в лгерь почему-то кк рз н июнь - нверно, в июне было легче с путевкми, остльную чсть лет я шлялся по городу, и у меня тм были другие дел, и для тех дел были другие дружки.

Мы с Эдиком определяли, кому где больше понрвится, если кждый из нс окжется в роли Робинзон. Прямо перед глзми, милях в семи, темнел плоский, смхивющий н продолговтый мшистый кмень остров Коврижк, о котором говорили, что тм вообще ничего нет, кроме жуткого количеств змей. Я выбрл Коврижку. Эдику хотелось побыть в уединении н полуострове Де Фриз. Губ не дур. Тм олени и вообще вся жизнь с птицми и рыбми. У меня не имелось осозннных доводов моего выбор. Рботло обыкновенное упрямство: вы все хотите всего, мне ничего не ндо. Спор между нми не возникло, потому что мы кким-то обрзом вообще довольно быстро рзобрлись в том, кто есть кто. Он был длинный, я ноборот, и потому, когд нс обоих знесло в дрмкружок, он тут же стл Трпунькой, я Штепселем, и все были довольны, включя публику. Дружили мы двно, соседствуя по улице. Првд, он был из другого двор, и это двло себя знть. К нм во двор он лишь зглядывл и совсем своим тк и не стл. Он был полурмянин, я непонятно кто. Его мм не пил, моя - увы. У него были голуби, у меня - нет. Он имел коньки - я, потеряв несколько пр фигурок, отчялся их иметь. У него и велосипед был откуд же мне взять велосипед? Он хорошо лепил из плстилин фигурки людей и животных, я только глзел н его искусство.

Получлось, я н вторых ролях. Ничего стршного. Зто я, когд не состою с ним в пре, выхожу вперед. Меня знет весь город кк чтец со сцены, выступющего с одним, но прекрсным произведением - бсней Сергея Михлков "Зяц во хмелю". Я игрю роль пж в спекткле "Золушк". Это вм не фунт изюм. С плстилином - д, здесь он мстк. Во время тихого чс мы сбегем з территорию пионерлгеря, пробиремся сквозь зросли шиповник в оврг. Тм псется лошдь. Дем ей имя Руслк. Куд смотрят нши глз? В один прекрсный день у Руслки возникет, свися до земли, некобылий детородный оргн. Я пришел в восторг - это он, Эдьк, придумл имя, тк ему и ндо. Лепит он Руслку, не меняя имени. Руслк тк Руслк.

В воскресенье торчим у ворот. Ждем мтерей. Его мть приезжет с огромной сумкой провизии, они уходят - зовут меня с собой, я откзывюсь, уходят. Моя мтушк здерживется. Небось опять в пивнушке н Суйфунском рынке с подружкми молодость провожет.

У меня был секрет. Кждое утро, н зре, до побудки, я выскльзывл из-под одеял и тихой тенью исчезл с территории лгеря. Это не предствляло особого труд. Все спли беспробудно, и в особенности - пионервожтые, о которых нм, их подопечным, хорошо было известно все, что кслось их визгливой ночной жизни. Я спешил н берег злив. Тм было место, о котором никто не знл. Я ншел его случйно, однжды поутру сбежв из лгеря просто тк, без цели. Я брел по берегу в ккой-то обиде н кого-то, тупо смотря под ноги, которые были босы, и потому их обжигло непривычным холодком песк и гльки, еще не прогретых солнцем. То место, куд я збрел, было все еще зтенено обступвшими его склми. Однко свет прибывл, солнце ожидлось с минуты н минуту. Пятк круглой бухточки лежл передо мной кк н лдони. От нее исходил ровный шелест. Этот утренний шелест длится миллирды лет. Это основня нот моря.

Я внезпно очнулся, услышв звук, меня изумивший. Он походил н козье блеяние, и, когд я осознл, что тк оно и есть, остновился кк вкопнный. Белые козы рзрозненным стдом в семь-восемь голов н большой высоте бегли по отвесному откосу легко и невесомо, кк солнечные зйчики. Они поспешно выщипывли и пережевывли невидимую н рыжих склх трву, порой умудряясь биться з неподеленный учсток чего-то незримого. Тм и сям н очевидно голой стене откос, сухо шумя, густо высились кмышовые зросли, неведомо откуд тихо сочилсь чистя вод, пробивя слоистый кмень.

Высокя девочк с льняными волосми сидел н скльном крнизе, свесив долгие ноги. Ккой козьей тропой он поднимлсь туд? Я не ншел той тропы, кк ни стрлся. И подняться к тому выступу тк и не смог. Кждое мгновение он могл упсть, сердце мое билось в непрерывном стрхе. Познкомиться с ней я не сумел по великой робости, сковвшей меня, - единственно, н что меня хвтило, тк это н ежеутренние возникновения в подножии ее склы.

Кжется, он стл привыкть ко мне. У нее окзлся черный пес, огромный и буйно лохмтый. Однжды н зре бухт неожиднно вскипел и згрохотл, и моя козочк соскочил в зеленопенный кипяток и поплыл незнмо куд, черный ее стрж бросился вслед з ней, диким лем зовя ее н берег, - он долго не хотел выходить из воды, пес несколько рз выбегл н прибрежные кмни, весь облепленный морской трвой и крупными золотинми песк, шумно стряхивл с себя прилипшее к нему море, мгновенно худел от потери шерстяного объем и вновь пусклся н спстельные рботы.

Ее спсть не ндо было. Я не зметил, кким обрзом, н ккой возвртной волне, н кком потоке ветр он снов достигл своей склы, примостившись н крнизе кк ни в чем не бывло. Вся мокря, он словно вытянулсь вверх и вниз, и свисющие ноги ее стли еще длинней. Вся ее одежд состоял из белых трусиков, которых не было видно, когд он сидел. Глз ее посинели, темные соски нбухли и дрожли.

Ее безумный зплыв невольно нпомнил мне о местной шпне, которую мы, городские, нзывли седнцми, и сми они нзывли себя тк же. Нм доствлось от их ночных нлетов н лгерную территорию, они трепли нс н лесных прогулкх и топили в воде злив, незметно хвтя з ноги во время купний. Неужели он из их шйки? Я не успел узнть этого. Он исчезл. Был - сплыл.

Я понпрсну бегл н зре в мою бухту. Я отыскл нконец лесную дорогу н вершину ее склы, где рос густой кустрник и смые рослые козы, вствя н здние ноги и путясь длинной белой бородой в серебристой листве, объедли его. Они не щдили дже золотое дерево, большущий куст цветущего дрок.

Я решил выследить, где они живут, и у меня получилось. Кк-то н склу пришел пстух с хворостиной, голый по пояс згорелый стрик, я попробовл зговорить с ним, но тк неловко, что он ничего не понял, скзв нобум: "Коров ест девяносто пять видов рстительности, коз - четырест! И рождется одетой-обутой - с зубми и копытми!" - и погнл свое стдо домой. То был обычня хт, которых много н Седнке. Во дворе з невысоким шткетником хлопотл хозяйк. Чем-то он смхивл н мою мтушку. Он чсто стирл, склонясь нд корытом, по вечерм кормил коз неподлеку от своей хты пучкми листвы. Они стояли под диким брикосом, хозяйк срывл с дерев листву, козы нспех перемлывли ее, я подглядывл, всех нс кусли комры, женщин суржиковто поругивлсь. Моей белянки не было. Ни ее смой, ни ее черного телохрнителя. Все мое сокровенное изумление вместилось в семь-восемь дней, по количеству тех коз. Он рзбилсь или утонул, не инче, не инче.

Я приходил н ту склу. Зстывшее после зкт, лоскутное - в белых пятнх - серовто-голубое море нпоминло ребристую стирльную доску. Рвные кря гигнтской простыни полосклись н кмнях береговой линии.

Мтушк устривл стирку чуть ли не кждый понедельник, в свой выходной. Приносил в несколько ходок много воды из колонки. Рстпливл кухонную печку. Стирк происходил н кухне. Стновилось жрко, кк в бне. Мтушк в ночной рубшке склонялсь нд цинковой внной. Ходили ее крутые плечи, политые крупным потом, с остткми летнего згр, - ниболее яростной стирк был зимой. Дверь в холодный коридор стоял нрспшку. Белый густой пр из кухни облчными клубми зполнял коридор и вырывлся н улицу. Мыльня вод кипел в мтушкиных рукх. Белье досух отжимлось и вывешивлось н протянутой во дворе - от сря к

срю - пеньковой веревке. Оно зтвердевло н морозе, стновясь деревянным. Стуж пхл деревянным бельем, лучшего зпх нет.

Где ты, мтушк? Почему не едешь?

Приезжет! Д с кем? С бтей и дядей Слвой. Не было ни грош, д вдруг лтын. Первый, к кому бросюсь, почему-то дядя Слв. Бтя спокоен, он и не нуждется в моих приветствиях. Он появился у нс в доме не тк-то и двно, д дом почти не бывет - все в море торчит. Рейсы у него долгие и дльние, судно грузовое. Дядя Слв трудится н пссжирском, снует между Влдивостоком, Схлином и Курилми.

Бтя легко шлепет меня по попке.

- Привет, скворец.

Сидим н солнышке в лесочке, нд овргом, где псется Руслк. Я стесняюсь рсскзть историю про нее. Мужчины сняли рубшки и мйки, згорют, об в ттуировкх: у бти Стлин н левом плече, у дяди Слвы руслк н груди. Выпивют, зкусывя слтом из огурцов, помидоров, зеленого лук и зеленого горошк. Мтушк покрикивет н них:

- Говорите по-русски, хохлы!

Я нбивю рот здоровенными клубничинми. Летют ббочки, звенят кузнечики.

Н высокой иве зпел утренняя иволг.

Ветку, н которой он сидел, стрик Вн в былые времен срезл бы и превртил в кисточку для знятий стихописнием или живописью. Но то было в седые времен, столь длекие и рзноликие, что он двно свернул их, кк свиток, и зкопл в земле между двумя котлми, прижв топором.

Вн был очень стр и очень сед. Голов его походил н кочку, поросшую белым ягелем. Несчитное время он обитл в Тигровой пди у Тигрового ключ. Летом в шлше, зимой в землянке, он сидел, поджв ноги крест-нкрест, ожидя того чс, когд в этой позе ему предстоит взлететь н небо. В тот чс должн вспыхнуть беля рдуг, все деревья стть белыми журвлями. Ткое с ним уже было, и много рз. Его уносило небо, не збиря к себе нвсегд.

Ему было велено взять щепотку звездного порошк - и втянуть в себя - из той ступы, в которой белый зяц толок н луне сндобье бессмертия. Ему полглось возврщться н землю, чтобы видеть людей н большом рсстоянии от них, жлеть их, стрдть з них, очищть их от мирской грязи, хотя они и не ведли о том. Бывло, в своих стрнствиях отшельник подолгу жил в пещере и прекрсно знл, что ткое костровя копоть н пещерных стенх. Он въедется нмертво. Он хотел бы взять н себя всю копоть и грязь пылинки Земли. Он знл, что это невозможно. Его

глдкое - без морщин, усов и бороды - лицо было темным, кк полян после пл.

Вн нбрл ковш ключевой воды и прополоскл ею рот. Это было суточной нормой его питния. Иволг пел не утихя. С озерной глди - озеро лежло з

горой - светился глз лотос, лучи которого шли сквозь гору к берестяной хижине Вн. Берест чуть потрескивл.

Глз лотос хорошо действовл н тигр, хозяин этих мест.Зверь предпочитл не уходить длеко от человек, который был безмерно стрше его и мудрей. Потому что тигр двным-двно зпутлся в поколениях своих предков, Вн помнил всех своих предков и всех предков тигр до единого, хотя и не вел им счет. Тигру пришлось спрвиться с той мыслью, что Вн зменил ему его звериного прродителя. Неясно почему, мб нуждлся именно в этом, и, может стться, он был весьм близок к истине.

Учение говорило: оствьте зботу о родителях и детях. Вн никогд не смог смириться с этим положением учения. Об этом он много спорил с шестым птрирхом, в монстырь которого - это был монстырь Белой лошди - чсто хживл и жил тм годми. Он упорно отстивл идею сыновней почтительности и верил, что преуспеет в своей стрде. Все шло к тому, чтобы Вн постригся в монхи, но он посчитл себя недостойным: если есть хоть одно сомнение, тем более несоглсие, не стоит тк поступть. Он пустился в дльнее стрнствие и пределы отечеств оствил не верхом н буйволе, не н лмзной колеснице, но пешком.

Он пришел в эти тежные чщи, когд здесь еще существовло госудрство Бохй. Вн считл своим долгом просветить нрод, нивности которого не было предел, кк не было счет пятнистым оленям ху-лу в горх и долинх. Он, конечно же, знл, что всякя чстня проповедь имеет особую силу только первые пятьсот лет, потом гснет и исчезет. Но он ндеялся успеть. С восточной стороны бохйскя земля омывлсь морем, и в ясную погоду были видны остров небожителей. Соседство небожителей тревожило Вн. Оттуд изливлось презрение н темных лесных людей, нуждвшихся в свете истины. Бохйские князья много воевли, ннося удр з удром по отечеству Вн. Это были не удры гром, ознчвшие оплодотворение женщины. Он хотел остновить бесконечные войны. Ему это не удлось. С зпд пришли новые орды - это были кидне - и выжгли Бохй вместе с семенми, посеянными Вном. Н руинх курился дым и плкли две косули, смые прилежные слуштельницы его проповеди.

Но было еще не все потеряно. Вн ушел в пещеру и дождлся тех времен, когд н пепле и золе возникл другя империя - Цзинь, Золотя империя, стрн чжурчженей. Ее госудри отхвтили большую чсть отечеств Вн, столицей сделли Яньцзин, потом ствший Пекином, и с этим ничего поделть нельзя было. Вн подружился с смым хрбрым полководцем стрны. Имя его было Агуд, он носил пояс из кости носорог, копьем поржл цель с трехсот двдцти шгов, в бой ходил без шлем, н свою лошдь не ндевл лт. Агуд, кк ни чужд был ему философия созерцния, доверился Вну, постиг нчльный свет истины, но пришел Чингиз, то есть Окен, которого тянуло к окену и в окен, в стрну небожителей. Шторм уничтожил флот Чингиз, но к тому времени Окен подчистую рзрушил Золотую империю. Не остлось ничего.

Н вновь обрзоввшихся плстх земли вырос новый лес. Вн смешлся с жлкой горсткой дичющих беженцев, зтерявшихся в горных ущельях. Им приходилось все нчинть зново. Они охотились и рыбчили, збыв об иных ремеслх. То же смое делл Вн, ндолго змолчв, пок не перешел н язык лесных людей. Он стл одним из них. Его дети - боги-чдоподтели щедро покровительствовли ему - не знли об отечестве Вн. Со временем у него появилсь ндежд возродить нрод - чужой, ствший своим. Он все чутче вслушивлся в язык племени, ищ возможности в смой речи обнружить основы для возведения дом истины. Увы! Речь новых соплеменников ничем, кроме блесток жестокого остроумия, не отличлсь от бедности их быт. Они збыли все, чем блистл их стрн до эпохи рзорения. Их не удручло одичние, они не знли ничего другого. Но они любили свой язык и знли о нем что-то ткое, о чем не мог догдться пришелец Вн. И они любили петь.

Он с трудом постиг их песню о трех солнцх. Они пели о большом шмне, который первым сделл копье, лук и стрелы. В ту пору н небе было три солнц. Все кипело - и вод, и земля. Шмн решил убить одно солнце. Пошел н восток и по-ствил дом из трвы. Когд стло светть, дом сгорел. Он поствил дом из дерев. Н зре сгорел и этот дом. Тогд большой шмн поствил большой дом из кмня и приготовил стрелы. Лишь появилось первое солнце спрв, стрелок убил его. Но дв оствшихся солнц плили тк, что потресклся дом кменный. Пришлось убить левое солнце. Остлось то солнце, что посредине. Земля рсцвел, пришли рыб и зверь. Птиц стло столько, что порой они зтмевли солнце.

Он, рзумеется, рсслышл в этой песне ее длекий источник. В отечестве Вн о солнцх от нчл век рсскзывли другую историю, похожую, но другую, потому что в отечественной истории нд землей пылло десять солнц десять золотых воронов н вершине дерев фусн, и был жесточйшя зсух, и священный первопредок стрелок И убил девять солнц, дбы остлось одно. В свое время Вн все это изобрзил н шелке.

Вну был понятен нрод, выбрвший среднее солнце. Ему было непонятно, зчем ндо вмешивться в естественный ход вещей и силой переустривть порядок, устновленный небом. Нет, ожесточенное сердце не могло стть орудием внезпного просветления. Что же делть с невыносимостью бытия? Терпеть.

Иволг пел. Он был небесной феей, послнной Вну. Людей рядом с ним не было очень двно. Не было девушек - дочерей и прпрвнучек, - воскурявших ему его ореховую трубку, нефритовый мундштук которой он снял еще в эпоху Бохя, зменив его н дикий кмень. Нефрит он бросил в озеро в пмять любимейшей из спутниц его судьбы. Отпылли и погсли жены Вн. Никто не возжигл очг, не врил похлебку с кетой, не готовил юколу из горбуши, не сушил осетровые хрящи, не строгл кбнью лоптку, не подвл ему горячий чй с лимонником. Во всем этом он и не нуждлся. Он откзлся дже от женьшеневого корня. Пусть им знимются корневщики, лекри и контрбндисты.

Двно уже никто вслух не произносил его имя. В течение веков он носил бесчисленное множество имен, и одно из них было Седн, когд он обитл в фнзе у моря. Теперь он не испытывл нужды в имени. Только иволг, только тигр, только глз лотос, нсквозь просвечивющий синюю гору. И, может быть, с вершины горы схлынет густой тумн, открыв миру нижнюю столицу верховного небесного влдыки.

Ббушкин слон, декорировнный под Восточную Азию, был моден и единственен в своем роде. Почти все русские люди в Хрбине оформляли свою жизнь н отечественный лд. Уютные домики с мезонинми и верндми, дворики в сиреневых и черемуховых снегх, пдющих н широкие сдовые столы, - Русь, родной вид по имени Модягоу: хрбинскя местность, целиком приндлежщя русским, приют эмигрции. Ббушк был исключением, потому что не чурлсь првил, определенных гением мест, исходя в принципе из космополитических мотивов вообще. Впрочем, ей не нрвилсь рхитектурня выходк подрядчик тоннелей КВЖД Джибелло Сокко, воздвигнувшего итльянскую виллу с зтейливой путницей критид, кменных гирлянд и мсонских знков, - это уж чересчур. Ей кзлось бестктностью желние иных соотечественников отстроить особняки в ренесснсном или мвритнском стиле с громдными, иногд в несколько сженей длины и высоты стенми из зеркльного стекл, преднзнченными для террс и зимних сдов. Следует сообрзовывться с обстоятельствми мест.

Потом в Австрлии он звел ручного кенгуру.

Все-тки ндо было учитывть, что в Хрбине дже н сугубо российских торжествх для нчл исполнялся китйский гимн и лишь потом "Коль слвен", в учебных зведениях н стенх висели портреты Сунь Ятсен, в известный срок змененные изобржением импертор Пу И. Ндо, однко, зметить, что лицо молодого госудря почти всегд, з исключением официльных церемоний, было здернуто знвеской.

Иннокентия влекло к поэту Мпольскому, звезде Хрбин. Познкомились они у ббушки, под пльмой, Иннокентий смешлся, не ншелся скзть ничего умного, кроме двух-трех слов комплиментрного лепет, но знкомство состоялось и рзвивлось. В опийных притонх, где они бывли поодиночке, они не стлкивлись. Чще всего беседовли у яхт-клуб н нбережной мутно-широкой Сунгри. Этот рйон город нзывлся Пристнь, н другом берегу реки, в поселке Зтон, у Мпольского был дчк. Вернее, он снимл тм комнтку н дче кбтчик Зуев.

Именно тм в одну кромешно-грозовую ночь Мпольского посетил шровя молния, присев н острый столб збор. Он смотрел н нее в рспхнутое окно, он нпрвилсь в его сторону, но пощдил, не тронул, поутру, сидя с удочкой н кменной дмбе, от примчвшегося н шлнде лотерейного гент он узнл о том, что выигрл в лотерею двендцть тысяч иен. Впрочем, сумм выигрыш Иннокентию покзлсь эстетической гиперболой.

- Рук рок, - скзл Мпольский, белоголовый и синеглзый. Они сидели н лвочке перед бшенкой яхт-клуб с видом н реку. По воде легко скользили яхты, шлнды и юли-юли. Спортом поэты не увлеклись. Здесь было тихо. Поддувл легкий ветерок с Хингн. Пхло пресной водой, неморской рыбой, тростником из "Слов о полку Игореве" и горьким духом голян, черемши и чумизы из-з реки.

- Рук рок, - откликнулся, кк эхо, Иннокентий. С Мпольским он испытывл тйное родство нтур. Бывший поручик црской рмии и колчковский ртиллерист, Мпольский жил в двух мирх. Речь не только о Ките и России. Речь о том, что, смозбвенно всю свою молодость провоевв с крсными, белый офицер Мпольский втйне, здним числом, понимл темную нутряную првоту революции. Беля косточк, он презирл последнее, бесплодное дворянство. Он ненвидел генерльш, мясистыми пудми которых н его глзх нгружли огромные трнспорты и крейсеры эмигрции во влдивостокском двдцть втором году. Он см был певцом великого русского мятеж, к кковым относил и московское монрхическое восстние семндцтого год: он был среди тех, кто сидел в обстреливемом большевикми Кремле. Он гордился:

- См Ленин был ншим вргом!

Он видел Адмирл н нижнеудинском вокзле, когд чехи увозили его в Иркутск н пытку и рсстрел, и отдл ему честь. Адмирл кивнул ему. Мпольский и Колчк считл бунтрем, поднявшим Россию н крсного узурптор. Мпольский стрлся не путть историческую непрвоту личности с ее человеческим содержнием. Свою жизнь Мпольский мог бы срвнить с тем оторвнным погоном, который, кк голубь, крутясь, обогнл обломки чердчной крыши, поднятой н воздух вржеским снрядом. Н чердке был он, Мпольский.

Погоны отменили. Во Влдивостоке, где осттки белой волны вытеснил крсный вл, Мпольский окзлся под ндзором ГПУ. Кк бы ни тянуло его к себе волкодвье лицо революции, белый волк Мпольский знл: рно или поздно его поствят к стенке. Это просто. У него был опыт. С обртным рсположением фигур.

- Цубо, - скзл Мпольский.

- Что-что?

- Убирйтесь. По-китйски. К вм это, рзумеется, не относится. Это слово слышится мне со всех сторон. И тогд, во Влдивостоке, и сейчс, здесь. Но тогд я и убрться не мог - ГПУ зпрещло. Пришлось дть деру без рзрешения.

Их было четверо, беглецов. Сперв по воде Амурского злив, потом непроходимой тйгой они шли в Китй множество дней и ночей, в основном ночей, потому что н кждом шгу их подстерегл человек с ружьем - хунхуз или погрничник. Они дошли, Хрбин принял их, голоштнных. И что теперь? Смоликвидция. Опротивело. Те же рожи, тот же коньяк, тот же горячий чй с ромом, то же пиво. И тот же слт. В Гоби тяжело ворочется нрождющийся тйфун. При ясной погоде и при желнии н востоке можно увидеть белоснежную островерхость Фудзи. А н сердце мрк.

- Д и кк быть инче, если смо имя Хрбин по-мньчжурски ознчет что-то вроде брод или перепрвы, этого никто точно не знет, и теряется этот брод в мутно-желтой бурде, неясно, что с чем связывя. Немудрено, ведь город ведет свое нчло от хншинных зводов, соствлявших селеньице Хо-Бин. Здесь был глинобитня крепостц с зубчтой стеной и бойницми отржть нбеги хунхузов. Лихое местечко. Все это дело куплено у мньчжуров з 8000 лян серебр, з бесценок, по сути. К слову, Сунгри - это рек Желтого лотос, который рсцветет рз в пятьдесят лет, когд умирет Великий Вн, црь тигров, и цветет три дня. Крсиво, не тк ли? Говорят, это событие было недвно, и нм увидеть это чудо не светит. Впрочем, его и н сей рз никто не видл. Что мы имеем в итоге? Хрбин - русский остров, отрезнный от всей вселенной. Без всякого брод и перепрвы. Все рвно меня унесут з Чурин. В лучшем, рзумеется, случе.

Неподлеку, з мгзином Чурин, рсполглось русское клдбище. Оно было мленькое, строе - тк и нзывлось: Строе, или Покровское, большое клдбище, Новое, нходилось несколько длее, но их об в свой чс смели с лиц земли хунвейбины, получив в руки Хрбин безрздельно, и н месте большого, Успенского, нсдили прк. Рзумеется, прк - не смое худшее и уж, во всяком случе, лучше, чем цирк под церковными сводми, кк это произошло со Свято-Иверской церковью н улице Офицерской, однко и прк, стоящий н костях, звучит довольно гулко.

Иннокентий не впервые столкнулся с прктикой подобного озеленения. Несколько по другому поводу он писл в позднейших зпискх: "Влдивосток боксерский город. Тут были звезды первой величины. Володя Григорьев, по кличке Григорчик, был гением ринг. Одновременно Григорчик втыкл (лзил по крмнм) и мотл свои срок. Пру лет нзд стрый и толстый Григорчик по пьянке змерз в телефонной будке.

В 60-м, когд город прздновл свое 100-летие, вечером н нбережной в Спортивной гвни у Семеновского ковш ко мне, окченному волной мссового гуляния, пристл шпн, и мне пришлось их глвря посдить н здницу првым пперкотом по челюсти, - мне удлось исчезнуть в толпе, после чего меня месяц искли по городу, отлвливя моих двойников. Я свернул свои прогулки по вечернему городу, зсел дом, но однжды после зкт меня потянуло н улицу и знесло в городской прк. Н тнцы я никогд не ходил, тут попл н тнцплощдку, которя, кк мне стло известно знчительно позже, знимл место снесенного клдбищенского хрм. Чуть ли не срзу же меня окружили мои поисковики и подняли н ножх, приствленных к животу. Мой оппонент предложил рзобрться по-честному в кустх з тнцплощдкой: мол, верну тебе удрчик, и будем квиты. Вышли. Было темно. Только мы встли друг против друг, кк из кустов полезли все остльные, и ждть я не стл угостил противник плюхой и дл стрекч. Я бежл, слыш топот догоняющих, свист и выкрики суровых угроз. Звернув в ккой-то двор, вдруг понял: здесь дом Григорчик. Мне открыл дверь его устля мм, и, пок я пил ее чй, во дворе долго шумел шпн. Григорчик пришел чс через дв и без кких-либо моих просьб пошел провожть меня по темным улицм до моего дом. Тк меня никто и не порезл.

Тнцплощдки нынче нет. Тм новодельный хрм. Но клдбище, зхвченное прком, исчезло нвсегд. Н нем лежли многие, тот же Яков Лзревич Семенов, первый гржднин. Помнится, в центре бывшего клдбищ возвышлся типовой кменный вождь в долгополой шинели, в спину ему смотрел городскя тюрьм, еще дореволюционной постройки. Вождя двно нет - тюрьм н месте".

Войны Иннокентия отличлись от войн Мпольского.

IV

В городском прке мне делть было нечего, но я тм окзлся. Немного поглзев н стрельбу в тире и поковыряв пльцем в носу голубой гипсовой собки, прижвшейся к ноге голубого гипсового погрничник с трехлинейкой в руке, я прошел мимо ткого же Клим Ворошилов вверх по ллее и вышел н Пртизнский проспект.

Тюрьм, выросшя передо мной кменным збором и зднием, обвитыми проволокой, меня никк не интересовл. З ней было другое - сопк Орлиное гнездо. Я еще никогд не збирлся н Орлинку со стороны тюрьмы. Обычно мы, пцны, ползли, кк мухи, по другой ее стороне, противоположной, поближе к ншему двору. Среди полыни и крпивы мы отлвливли божьих коровок. У этих глденьких кругленьких существ с черными крпинкми н белых, крсных или желтых спинкх, обрзуемых твердыми крылышкми, было и другое имя - японскя вонючк, потому что я упорно путл божью коровку с кким-то безымянным жучком, по цвету, чсто меняющемуся, похожему н нее. От него и впрвду попхивло. Посдить ее н лдонь и следить з тем, кк глупый жучок нерзумно семенит по необозримому взлетному полю лдони, не понимя, что его, собственно, никто силком здесь не держит, - приятно и смешно. Когд божья коровк смекл, что он свободн, в воздухе вспыхивли слезы рдости - ее крылышки.

Божья коровк! Улети н небо, принеси нм хлеб, черного и белого, только не горелого.

Он улетл, но ты возврщлся во двор в ее перепутнной роли.

"Японскя вонючк!" - дрзнилсь Люськ-двлк. От тебя несло не только лжебожьей коровкой. Крпив д полынь - тоже ничего себе пхнут. К тому же ты ухитрялся чуть ли не кждый рз вляпться в черную кучу, оствшуюся от предшественник по исследовнию внутреннего устройств дот, которых н Орлинке немло. Это стрые доты, от русско-японской войны. Н Орлинке сохрнился рубеж обороны город, поросший густой трвой. Деревьев тут почти нет - уничтожили под корень еще тогд, когд ждли с моря смурев: нужен был обзор бухты.

В поту я взошел н вершину Орлиного гнезд. Ничего нового н тропе со стороны тюрьмы я не обнружил. Н вершине же был впервые. Тм шли земляные рботы. Верней, рбот кк рз не было, потому что было воскресенье и один-единственный эксквтор отдыхл, стоя косо н изрытом склоне. Около большой ямы н ворохе сен спл небритый человек в тельняшке, обняв ногми винтовку. Сторож, догдлся я.

Вляться н сене любил и я. Летом мимо ншего дом проезжли грузовики, нбитые горми сен. Повиснешь н нем и срывешь его клокми, пок вся улиц по ходу мшины, медленно ползущей н подъеме, не устилется золотыми горкми. Бери все это в охпку, тщи н крышу сря и вляйся кверху пузом.

Я тихо попятился, чтобы незметно смыться. Не тут-то было. Человек вдруг продрл глз и, мгновенно что-то ткое сделв ногми, нпрвил винтовочное дуло мне в живот.

- Стой!

А я и тк уже стоял. Он зчстил:

- Охрняемый объект! Зпретня зон! Госудрственный секрет!

Меня осенило:

- Дяденьк, у вс н лбу японскя вонючк.

Он вытрщился н меня, положил оружие н свою сенную лежнку и ннес себе по лбу сокрушительный удр. Сев нземь, он збыл про меня. Я примостился рядом.

- Что это ткое было?

- Д ничего. Чудо-юдо из Японии. Оно уже улетело.

- А...

Моего объяснения ему покзлось почему-то достточно. А мне вот было интересно, что это з яму тут копют.

- Крепость строят, д?

- См не зню, - скзл он. - Ккя-то телемышк, говорят.

Пустой звук. Ничего ткого я не зню, д и он тоже. Он покзл пльцем н длекую сопку в Гнилом углу, где стоит высокя метллическя вышк, отсюд мленькя.

- Вот что-то ткое будет. Военное.

Я перехвтил рзговор. Покзв ему свой дом, пльцем повел по Золотому Рогу и вышел н мыс Чуркин. Тм, в брке, жил моя родня. Мйор дядя Вня Кляжников, жентый н тете Лизе, сестре моей мтери. Тетя Лиз болел пдучей болезнью. Я однжды видел, кк он упл. Стршные глз, пен н губх. Он жрил рыбу н сковородке, и сковородк с рыбой нкрыл ее, перевернувшись вверх дном. Кипящее мсло текло по ней, я стоял и не знл, что делть. Дяди Вни не было дом, прибежл моя мтушк, с кем-то рзговриввшя в коридоре, - мы к тете Лизе в гости пришли. Мтушк зсунул ей что-то в рот, что-то твердое, и тетя Лиз пришл постепенно в себя, но ничего не помнил. Мтушк дожрил ту рыбу. И я ее съел.

По мысу Чуркин гулять интересно. Здесь, в центре город, все другое. Кменных домов здесь почти столько же, сколько деревянных. А тм все деревянное. При кждом доме огород, окруженный збором, н шткетинх збор крепкие рыбцкие сети, и у многих во дворе стоят, суштся лодки. Дже прусники есть. Тм больше петухов, чем тут у нс, и собк видимо-невидимо. Нших собк отлвливют, собчий ящик тк и шныряет мимо нс по улице, тм - свобод, море у смых ног, пхнет чистой солью, не то что здесь, н 36-м причле, где в воде один мзут и лучше не купться - вылезешь, кк тот петух серо-буро-млиновый.

У меня есть еще и тетя Феня, тоже мтушкин сестр. Он рботет в морге, обмывет мертвецов и трезвой не бывет. А когд вдруг трезвя, то стршно строгя, и вот уж кто бурятк, тк бурятк, лицо ее кк дв сведенных булыжник. Он живет вон тм, под той сопкой, где стоит Клуб Ильич. Рядом с ее домом - роддом, в котором я родился. А рядом с ним моя 9-я школ.

Когд я пошел во второй клсс, откуд-то с Север приехл отец. Я выбежл н переменку из школы, ко мне подходит ккой-то дядьк в шляпе и говорит "сынок". Взял меня з руку и пошел знкомиться с моей учительницей. Ольг Всильевн, высокя ткя, смотрит н него сверху вниз, он снял шляпу, у него лысин, но он ей почему-то нрвится. Мне велено было отойти, погулять пок что рядышком, и слышу я крем ух: мльчик очень способный, но то, что творится у него в доме, может его погубить, ходит в дрнье, купили ему н средств родительского комитет новую форму, обувь и учебники, тм, в доме, все пропивется.

- Я регулярно высылю серьезные лименты, - возмущется отец.

- А мть говорит, что ничего не получет, и вообще н нее зведено уголовное дело з недостчу в кссе и рстрту.

Слышу все это, и сердце мое горит. Непрвд все это, мтушк у меня хорошя и не ткя уж пьяниц, кк все вы о ней сплетничете. Конечно, я иногд иду ее искть в пивнушку н Суйфунский рынок, и нхожу ее тм, и веду домой, и все н нс смотрят, и мне стыдно с ней ходить по улицм, потому что все про нее сплетничют, что он пьяниц и спекулянтк. А у нее горе. Он всегд, когд выпьет, вспоминет моего отц, плчет и ругет его всеми словми с Суйфунского рынк, и говорит, что я вылитый отец, и целует меня. А он тут приехл и возмущется.

Божья коровк, лети домой, твой дом в огне, твои дети горят.

Мой собеседник спл н сене, обхвтив ногми винтовку.

Когд стрик Вн нзывлся Седном и жил в фнзе у моря, побережье еще не потеряло себя. Вокруг стоял стеной пробковый дубняк, перемежемый ильмом и ясенем, орехом и кедром, елью и пихтой. Стволы лин, подобно могучим змеям или небесным лестницм, оплетли тел древесных великнов. В ногх великнов по весне рзбеглись лндыш, филк, бгульник, ветрениц и медуниц. Белым огнем черемух и яблонь вспыхивли речные долины. Трубил дикий козел, ведущий стдо н юг, трещл кузнечик, пел цикд, посвистывл бурундук. По ночм из ущелий прибрежных грнитных скл вылетл н охоту филин с фосфорическими кругми глз. Н резкое гукнье филин тихо отзывлся чугунный колокол н ветви ильм около фнзы Вн.

Несметные сти уток полосклись в морской воде вперемешку с чйкми. Они пхли рыбой, но можно было охотиться и н озерх. По рекм, вдоль берег, густо шли осенние сти лосося. Рыбу брли острогой или голыми рукми. Двдцтипудовя клуг или дже двухпудовый тймень требовли больших усилий, выдержки и сетей. Вн не рыбчил, не охотился. Он ходил в рздумье по морскому берегу, поросшему брхтным деревом, с длинной суковтой плкой из жимолости.

Крсный волк сидел спиной к Вну н лесной тропе, круто повернув к нему голову, - тк не делют собки. Вну вспомнилсь притч о волке и олене. Олень укорял волк в погублении живых существ - з это хорошей крмы ему не видть. Достигнуть вечного блженств мог, н взгляд оленя, лишь он, олень, потребитель рстительной пищи. Об они умерли - и пророчеств оленя не сбылись. Ведь вместе с рстительностью он поедл безмерное количество ничтожно крошечных нсеко-мых - существ не менее живых, чем волчьи жертвы. По той причине, что он не догдывлся о рскянии, ему достлось дурное перерождение - в отличие от волк, понимвшего, что его природня обреченность н уничтожение живого - грех, вынуждющий к беспрерывному рскянию. Волк достиг вечного блженств.

Вн скзл волку: "Уходи".

Волк ушел.

Выйдя н вершину сопки, Вн видел приход проходокорвет "Америк". Он знл, что это когд-нибудь произойдет. Белых чужеземцев посылло сюд небо, оскорбленное кровождной свирепостью воюющих между собой племен и безжлостным рзбоем хунхузов. Отечество Вн пребывло в тысячелетней немощи. Тм не кончлись междоусобицы. Т золотя пор, которую зстл Вн в своем первом земном стрнствии, был попрн всеобщим беспмятством. Он и см стрлся не вспоминть о своем детстве и всей прожитой в тот рз жизни, хотя стыдиться ему было нечего.

Он был рожден достойной женщиной, пятндцтой нложницей господин Цуя, исполняющей должности чиновник при квлерии и помощник секретря цензорт. Впоследствии он стл првительницей провинции. Он родилсь в семье, где постигли истину. Когд подросл, он отвергл жемчуг и бирюзу. В учении с полуслов рзличл зерно мудрых слов. Рзвлеклсь тем, что вырезл цветы из бумги, знимлсь богоугодными делми. Он чсто сопровождл господин и н некоторое время входил в имперторский небесный дворец, где стремилсь постичь сердце импертор. Он носил грубое плтье, питлсь рстительной пищей, соблюдл моншеские обеты, безмятежно созерцл и с рдостью жил в лесу и горх, стремясь жить в постоянной тишине.

Вн преклонялся перед мтерью. Он воспитл в нем добродетели, помогшие ему стть человеком увжемым и видным. В юности сдв необходимые экзмены н должность чиновник, он нчл свою крьеру при имперторском дворе и хрме предков, ведя исполнением ритульной музыки. По неопытности он кк-то рз зметно промхнулся в ритуле - и был нкзн переводом в провинцию н должность зведующего склдми военного имуществ. Тм он пробыл десять лет. Рзве это срок? Его вернули в столицу и блгодря покровительству глвного имперторского министр нзнчили снчл глвным советником, зтем имперторским цензором. Он звершил многолетнюю службу в кчестве секретря имперторского двор. Н этом пути Вн понял невозможность ответ н вопрос: кк докзть, что яшм блестит?

Умудренность в госудрственных делх, пронизння светом истины, определил его понимние глвной ошибки Поднебесной: отечество Вн полгло, что, кроме него, нет ничего в обитемой вселенной. Оно слишком чсто збывло о Земле рдости, которую охрняют пять тысяч духов добр. Вн рзуверился в госудрственном рзуме. Человеческие деяния ему предствлялись в высшей степени бессмысленными. Н смой глубине его души светился лишь обрз мтери. В пмять о ней он когд-то пожертвовл свое поместье хрму. Отдю пыль суеты мирской Небу и Земле. Я построил в горх жилище с соломенной крышей и кумирню, посдил фруктовый сд и бмбуковую рощу. Все это мест, где моя покойня мть когд-то жил, где он ходил.

Нкнуне приход "Америки" случилось невероятное. Н берег выбросился кит. Вн подошел к дивному чудовищу, уже бездыхнному. Кож кит являл собой студенистую слбую пленку, которую легко проткнуть пльцем. Чем больше кит, тем тоньше его кож. У выбросившегося гигнт было рзорвно горло и вырвн язык. В море н него нлетли морские рзбойники. Тк делют костки, смые опсные врги крупных китов.

Вн понял: это предзнменовние. В обитемой вселенной нмечются грозные события.

Иннокентий с друзьями выехл в Хбровск. В вгоне стоял стуж. Поэт Стс в немтерильно синем берете читл толстый фолинт. Поэт Игорек теребил тонкими пльцми угол подушки, прихвченной из Влдивосток для этой цели. Поэт Юрий, перекрикивя грохот колес, в ухо Иннокентия перескзывл основные положения философии Тейяр де Шрден. Они дули из горл по кругу янтрный "Юмлк" и вишневый "Сперви". Н стнции Хор Стс спел песню Окуджвы о Смоленской дороге. Это нстроило друзей н элегический лд, и они зговорили о том, кто из них первый поэт. Спор не было, потому что убедительней всех окзлся Иннокентий, скзв, что н смом деле первыми поэтми были Пвел Гомзяков во Влдивостоке и Федор Кмышнюк в Хрбине по той причине, что первее нс, еще в нчле век, стихотворствовли в сих городх.

Стс обучлся мтемтической логике в Петербурге. По нему зскучл Юрий и предложил друзьям сброситься н предмет приезд Стс. Тк и сделли. Поскольку Стс, будучи гостем город, ночевл где попло, Иннокентий предпочитл, чтобы стрый друг проводил никем не знятые ночи все-тки у него, не где попло. В толстой тетрди с дермтиновой обложкой, которую Иннокентий зполнял новыми стихми, он крупно нписл, проствив дту: "Приехл Стс". Через три недели тм появилсь кривовтя зпись: "Уехл".

У Иннокентия был комнт в коммунлке.Тм стояли топчн, стол, стул и ведро. Печку топить было некогд и нечем. В верхней одежде они, леж, утеснялись под солдтским черным одеялом н узком топчне, и Иннокентий, которому ндо было сделть срочную литконсультнтскую рботу для гзеты, злобно смотрел н воську с чужими рукописями, висящую перед ними н гвозде, вбитом в дверь, и зычно зявлял:

- Мы не нищие!

Стс выржл безусловное соглсие. Изо ртов выходили морозные облчк. Н опохмелку не было ни полушки. Они громко говорили по ночм. Соседк, стенвшя з стенкой, стучл кулком в стенку. Кк-то, ворввшись в комнту Иннокентия, дверь которой никогд не зпирлсь по причине отсутствия ключ, соседк увидел двух молодых мужчин под общим солдтским одеялом и консттировл пронзительным голосом:

- Ах, вот вы чем здесь зниметесь! - То было ошибочное умозключение.

Иннокентий нзывл свою комнту фнзой. Друзья и девушки посещли фнзу чсто и шумно. Одн из девушек, ткже иногд гостившя тм, во время подготовки к очередным выборм в нродные депутты рботл гиттором н избиртельном учстке. Он отвел Иннокентия от немлой неприятности, если не беды.

- Соседи нписли н тебя жлобу в избиртельный учсток, я ее уничтожил, но будь бдителен, - скзл он, поймв его н улице.

А куд еще было писть несчстным соседям Иннокентия, кк не н избиртельный учсток? Кто он был, этот ужсный сосед?

- Культпросвет! - кричл ему Всс Яковлевн из-з китйской ширмы с дрконом н стром дыровтом шелке. Он готовил пищу н примусе отдельно от муж Пвл Семенович, с которым не рзговривл четверть век. Пвел Семенович, блгообрзный стричок с белыми вискми, ходил в этот дом еще полвек нзд, когд тм был дом свидний. Однжды он скзл, что встречлся под этими сводми, укршенными лепниной купидонов, с дедушкой Иннокентия.

Иннокентий не рсскзывл ни Стсу, ни остльным друзьям о хрбинской стороне своей жизни. Влдивосток хвтло по горло. И тем не менее они выехли в Хбровск.

Зметим, что Игорек был флотским кпитном медицинской службы. Спирт, поступвший в лзрет его чсти, вылкивлся молодыми поэтми. Тот военно-строительный отряд - в/ч 0013 - постоянно и досрочно оствлся без лекрственного спирт. Солдтики лечились от всех недугов коллективным оннизмом в деревянной уборной н территории чсти.

- А не ждет ли тебя судьб прпорщик Комров? - беспокоился Иннокентий.

- Ни в коем случе. Я не впдю в буйство и не якшюсь с нижними чинми, - отвечл Игорек, происходящий из древнего боярского род Дрьевских.

В Хбровске друзей встретил детский поэт Влерий, человек мечттельный и деятельный. У него был бгртионо-мейерхольдовский нос, длеко опережвший своего облдтеля при передвижениях по свету. Кроме того, Влерий служил в военном нсмбле песни и пляски. В звнии рядового он носил гимнстерку, пошитую по индивидульному зкзу из генерльского сукн. Сильно смхивя н кого-то из глилейских постолов в молодости, он поругивл жителей соседнего город Биробиджн. К слову скзть, ему не нрвилось и смо это слово, состоявшее из чего-то топонимически тунгусского и отвлеченно турецко-рмяно-рбского.

По протекции Влерия поэты рзместились в лучшей гостинице. Их рзбили по двое, Иннокентия объединили с Юрием.

Великя стуж стоял в Хбровске. Выступления проходили шумно и горячо. Игорек никогд не помнил своих стихов н пмять и в виде компенсции деклмировл Евтушенко: о тйнх, Тонях, Тнях, дже с цыпкми н ногх (или рукх). Местня поэтесс Веников увлеклсь им или Иннокентием - или кем-то другим из них. Скорей всего, Стсом. Он был здумчив. Нд зснеженным Амуром влили густые облк из прорубей. Дни и ночи смешлись. По результтм поездки Юрий сочинил стихи:

В Хбровске грузинк Мэри

Любил друг моего.

Он имел н это причины, весьм, впрочем, зыбкие. Дело в том, что Юрий облдл одновременно нлитическим умом и необузднным вообржением. Последнее рзыгрывлось н лирических основх и особенно тогд, когд в лирическую зону вступл Иннокентий.

Н сей рз ситуция был тков, что н том же этже, где нходился номер Иннокентия и Юрия, проживл прекрсня грузинк по имени Мэри. Кжется, он был по торговой чсти. Хотя не исключено, что он служил в местном тетре оперетты. Д, в городе был оперетт, и только иберийского клекот тм недоствло. Сдержння приветливость озрял ее молодое лицо древней чекнки при встречх у лифт.

В те же дни по Хбровску проктилсь неделя художественного смодеятельного творчеств. Понехли тлнты с мест. В буфетной очереди Иннокентий зговорил с открытой девушкой в черных спожкх, и, тк кк он охотно отвечл н его рсспросы, он приглсил ее в свой номер, и он срзу же пошл. Юрий вышел, они остлись вдвоем в полумрке, он скзл ему, что он пляшет и поет в поселке Хор. Они рсстлись через десять минут, потому что все успели сделть, не снимя обуви. Юрий ходил по крсной с зелеными крями дорожке коридор в глубокой сосредоточенности. Его очки лихордочно поблескивли. Он уже сочинял те смые стихи. Тков был мехнизм Юриев стихосочинительств. Он смещл и взимозменял фигуры и положения.

В один из вечеров сидели в номере Стс / Игорьк. Нбежло много местных сочинителей. Сто поэтов, дым столбом. Словно отпечтнные н щеке или н плточке, в густом дыму отдельно от своих влделиц лели уст двух студенток, поклонниц, приведенных с недвнего выступления. Игорек стоял у открытой форточки, глотл острый чистый воздух, одновременно теребя угол подушки, перенесенной для этого н подоконник. Вещл Влерий в дорогостоящей гимнстерке:

- Нш стрый пистель Никноров получет пенсию в том же окошке кссы, что и стрые большевики. Пишет он про историю, про Ектерину Вторую, про Пушкин. Его кк-то спросили н встрече с читтелями: "Вы учстник революции?" Он ответил: "Д, дорогие мои, и очень ктивный". Он был министром печти в првительстве Колчк. В 22-м ушел в Хрбин, в 45-м вернулся и дже не отсидел положенных десяти лет. В Ките, видимо, рботл н нс. К слову, Иннокентий, с тобой хочет познкомиться другой нш пистель - Ефименко.

Что з стих ткой? Иннокентий встревожился. Отчего в Хбровске говорят о Хрбине и к слову привязывется он, Иннокентий?

Иннокентий встретился с Ефименко в местном Союзе пистелей, слвном тем, что оттуд, пробив окно второго этж, выбросился в нетрезвом виде Аркдий Гйдр.

Ефименко был невзрчным рыхловтым человеком ниже среднего росточк с сизым лицом трудолюбиво пьющего литертор. Он скзл:

- Вчер я срочно позвонил глвному редктору приморской гзеты, где вы, судрь, хотите нпечтть рецензию н поэтическую нтологию, вышедшую у нс в Хбровске, с чрезвычйными похвлми в дрес Мпольского. Учтите, Мпольский - японский шпион. Я см рестовывл его в Ките зодно с тмном Семеновым. Те, кто нпечтл Мпольского в нтологии, уже понесли нкзние. Вы, дорогой, чуть не вляплись. Я вс спс, блгодрностей не ндо.

Поэты уехли из Хбровск, не помня кк. Игорек збыл в гостинице подушку со своей дктилоскопией. Стсу подрили ннйскую шпку из лисицы. Юрий пережил очистительный ливень ктрсис. Иннокентий вернулся в Хрбин.

V

- Ерунд н постном мсле, - говорил бтя. - Никких тм боев не было. Мы высдились н Курилы без единого выстрел, и н Схлине происходило то же смое.

- А кк же тм всякие Вилковы, которые - н мбрзуру? - спршивл дядя Слв.

- Не зню. Не бчив. Я попл н остров Шикотн. Япошки перед ншим деснтом ушли оттуд. Ничего тм не было, кроме пустого китокомбинт. В лесу прятлись дв-три клеки, и то, по-моему, не японцы, йны. Хотя йнов-то тм, н Курилх и Схлине, кк рз и не остлось. Им тм вообще дюже достлось н орехи. Японцы в свое время всех ихних дивчин отпрвили н Хоккйдо в публичные дом, и рожть детей было некому. Айнм пришел кпут. Полный бнзй.

Взрослые сидели з столом, я торчл рядом, ушки н мкушке. Они ужинли. Им не чсто удвлось встретиться н берегу, у нс в доме. Из рейс приходил то один, то другой. Море - это ндолго, море - это опсно. Нд морской стихией влствует святой Никол, о котором бтя и дядя Слв редко, но вспоминли, особенно когд жрили кртошку н колоссльном количестве житомирского сл. Об они были мужикми крепкими и ели с ппетитом. Бтя продолжл:

- Я после демобилизции ходил мимо Курил н "Аниве". Уже в пятидесятых рмию стли оттуд выводить. Выгонять по жопе мешлкой. А у нее тм большое хозяйство. Коровы, свиньи, лошди, птиц и всякое ткое. Вояки уходят - животные остются. Идешь н судне мимо пустых островов, оттуд рев недоеных коров. Н весь окен ревут!

Дядя Слв протянул:

- Д-...

- Д, - ответил бтя. - Ну, двй мхнем помлу, помоляся.

Я где-то слышл, что китйцы или, нпример, удэгейцы вообще не доят коров, потому что не пьют молок. Все-тки я, нверно, удэгеец. Потому что тоже не пил молок. Првд, по другим причинм. Во-первых, я нпился его из мтушкиной

груди - сосл до четырех лет, и еще мтушк выделял долю белого нпитк соседскому пцну, сыну Блохиных, тк что мы с моим молочным бртцем никк не походили н святого Николу, который во млденчестве воздерживлся от мтеринской груди по средм и пятницм. Во-вторых, коровье молоко после войны в городе-порте было роскошью. З ним выстривлись очереди, кк з мукой.

Мтушки дом не был. Он еще не пришл с рботы. Гстроном № 4, в котором он рботл кссиршей, был дежурным и зкрывлся поздно. Мтушк добирлсь домой к ночи, в уличной кромешной тьме. Пру рз ее рздевли снимли шубу. С освещением у нс в округе было невжно.

Рздлся звонок в дверь, я открыл, вошел нш учстковый. Он спросил у дяди Слвы:

- Вы отец?

Дядя Слв укзл н бтю. Тот немного рстерялся.

- Собирйтесь, пройдем в учсток.

- А что ткое? - удивился бтя.

- Спросите у него, - скзл милиционер, кивнув н меня.

Когд вчер вечером я рзбил кмнем последний фонрь н улице Жертв Революции, я не знл, чем это обернется. Но я ведь и не совсем знл, зчем я это сделл. Мы тогд были вместе с Мурглем. Идею выдвинул он, исполнил я, и вот - пришли з мной, он тут ни при чем.

Бтя оделся, мы пошли в милицию. Тм бтя подписл протокол, и мы молч вернулись домой. Мне было стыдно оттого, что он ни словом меня не покрл. Но он вообще был молчуном. Это его с дядей Слвой прорывло. Нкзние произвел мтушк, по возврщении из мгзин узнв о моей проделке. Я выслушл всю ее очень громкую прогрмму относительно меня. Зкончил он все-тки нелогично:

- Вылитый отец!

Мне было трудно вообрзить, что человек в шляпе бьет по ночм фонри. Меня томило другое - всю ночь стоял в ушх коровий рев нд Великим океном.

События рзворчивлись неминуемо и неторопливо. Солдт и кзк шли по тйге, ведя з собой переселенц с топором, пилой и плугом. В тот плуг никто не впрягл могучих змей-помощниц. Все были вооружены. Лесной нрод - люди и

звери - уходили в темную глубину лес. Всем кзлось, что мест хвтит всем. Н крй земли потянулись кержки, ищ свое Беловодье. Н его месте окзлсь Опонь.

Он и был рхипелгом небожителей. Вн двно это знл. Земля рдости отодвиглсь все дльше и дльше. То, что происходило няву, смущло строго человек. Весь внутренний соств желтой Азии от Тибет до Хонсю переживл тяжелое нпряжение от вторжения стрнного белого дркон с длекого Зпд. Холодно кипел кмень горных хребтов под непроницемой шпкой ослепительного снег. Внутреннее нпряжение уходило в окенские впдины, время от времени выплескивясь нружу буйным плменем вулкнов и великим влом морской стихии. Учстились землетрясения. Пдли кумирни, н лету горели журвли, кони метлись вплвь с остров н остров, рыб кричл громче птицы.

Небо подло знк. Внутри черной тучи вспыхнул крест - встретились молнии кзчьей шшки и смурйского меч. Удрил гром. Земля не збеременел. Молнии упли в Желтое море, подплив его.

Вн сидел, глядя з синие зубцы лес н противоположном берегу. Зрение не оствило его. Ноборот, оно стло еще острей, чем рньше. Тм, з синим лесом, лежло отечество Вн. Его не тянуло н родину. Что делть тм, где и чйные домики стли местом рзврт? Люди пдют, кк кедровые орехи, и их никто не подбирет, по ним ходят, их топчут, и они сгнивют. Нд городми повисл бескрйняя, беспросветно черня сеть гнус. Золотя лилия молодости гснет. Крсня мгнолия чести похищен.

Где-то сухо шумит тростник, укрывший вход в пещеру. Не тм ли место Вн? Его фнз скоро совсем уйдет в землю, если не сломется от тихого ветерк с моря. Но зчем куд-то стремиться? Зчем иметь цель? Зчем спешить? Все должно идти кк идет. Все рвно где-то в озере плвет ромтный слон, в длеких горх поют белые петухи. Н персиковом дереве созревют плоды бессмертия. И есть глин, из которой изготовляются пилюли бессмертия. Если тебе больше тысячи лет, ты умеешь вылвливть рыбу из бронзового блюд. Конечно, белых волос не сделть смоляными, бронз не превртится в золото.Что вздыхть? Свое золото двно все рстрчено.

Вн збормотл. Дымок из его трубки свивлся в отчетливые знки письм, синей стйкой улетя в сторону синей горы. Им внимл ушня рковин пещеры.

Не зню, где тится хрм Струящегося ромт,

не вьются тропы по горм, ничьей ногой трв не смят.

Где колокол в крутых горх? Источник слышится в тумне,

н склх серебрится прх, похожий н воспоминнье.

Пруд н зкте опустел, и солнце узрит сонным оком,

что мой возвысится удел н созерцнии глубоком.

Остынет в плменном луче сосновя густя крон.

Рскрошится в моем плече зуб ядовитого дркон.

Чуткой спиной Вн услышл человеческие шги в версте от себя, где-то тм, где стоял его фнз. Д, это были люди, причем чужки, не звери и не туземцы, мягкие мньчжурские улы которых не производят при ходьбе никкого звук. Люди говорили по-русски, Вн понимл их.

- Тк точно, вше превосходительство. Именно тк. Вся Уссурийскя облсть пришл в движение по нпрвлению к северу. Первыми побежли, конечно, биржевые дельцы. Но и простонродье зколобродило. Злодеи грбят опустевющие дом. Мы принимем исключительные меры, однко н все не хвтет рук. Ведь смое

жгучее - эвкуировть в первую голову женщин и детей. Средств, кк всегд, недостет.

- Я всегд говорил, что првительство поступет крйне недльновидно, предпочитя Влдивостоку Порт-Артур и Дльний. Н эти, можно скзть, зморские город угроблены десятки миллионов рублей, и все попусту. Ндо было укреплять прежде всего Влдивосток.

- Совершенно спрведливо. Вот и сидим с носом. С большим трудом перепрвили мужскую гимнзию в Нерчинск, Восточный институт - в Верхнеудинск.

- И то дело. Однко, полковник, вот н этом смом месте, где мы стоим, следует в порядке первой необходимости приступить к строительству форт. Чье здесь жилище? Оно обитемо?

- По слухм, тут живет стрый ходя. Который, простите з клмбур, никуд и не ходит. Отшельник.

- Гм. Придется переселить.

Иннокентий в глубокой здумчивости бродил по нбережной Сунгри. Он ожидл Мпольского, но тот здерживлся, потому что, кжется, выезжл в Шнхй. Н душе Иннокентия лежл тяжесть. Вчер в слоне ббушки он повздорил с кким-то субъектом, имени которого никто из присутствующих не знл. Субъект проповедовл пучью свстику в свете Отечеств и пел дифирмбы японцм.

- Кк же вы, ткой птриот, не змечете, что вшим японским друзьям Советы вот-вот зпроддут ншу русскую железную дорогу? - спросил желчный Никноров.

- Это ничего не знчит. Будущее России - в союзе с Японией. Только мы, две величйшие держвы мир, сможем устновить порядок от Гонконг до Приж.

Иннокентий не выдержл:

- А триппер у вс гонконгский или прижский?

Конечно, это не шло ни в ккие ворот, скзывлось портовое воспитние Иннокентия, но Никнорову, похоже, понрвилось. Ббушк умел не слышть тких вещей. И все-тки услышл. Он с тихим любопытством взглянул н внук. Он ей понрвился.

Он не понрвился себе. Всю жизнь з ним успешно гнлсь его улиц. Все его попытки выстроить собственное достоинство упирлись в способы этого строительств. Он либо пер нпролом, либо гнулся от млейшего ветр. Все-тки в его предкх было больше плебс, чем белой косточки. Рзные сословия продолжли врждовть в его крови. Позвоночник не приобрел постоянной прямизны.

- Мой дед порол н конюшне твоего дед, - говривл друг Стс, и в большой мере он был прв. Иннокентий восствл н поротого дед, лелея слбую ндежду н дед непоротого. Между тем Иннокентий сдуру попл в точку, кк это ни стрнно. Млознкомый гость ббушки быстро погс и незметно исчез. Никноров, уходя, впервые простился с Иннокентием з руку.

Иннокентий зметил Мпольского, когд тот, стоя посреди невысоких молодых сосенок, крестился н золотые кресты белокменного Свято-Николевского собор, грндиозно возвышвшегося н вершине Новогороднего холм. Хрбин - н его глвных улицх - состоял по преимуществу из двухэтжных здний. Трехэтжный отель "Эльдордо" кзлся гигнтом. Собор же был недосягем. Он уходил в бледно-голубое зитское небо с тем, чтобы оттуд, с звоевнной высоты, рспрострнять отеческое покровительство н своих многочисленных, их было двдцть, не столь предствительных сестер - небольшие церковки, сделнные из дерев и смн, если они были из серого мньчжурского кирпич, то чрезвычйно нпоминли легкие брки. Собор грустно смотрел н зпущенную Свято-Петропвловскую церковь в преступной Нхловке, но больше всего его опечливл тезк убогя Свято-Николевскя церковь при тюрьме н улице Тюремной, н Пристни.

Мпольский почувствовл взгляд Иннокентия. Иннокентий спросил:

- Говорят, вы посетили Шнхй?

Мпольский ответил почти весело:

- Не доехл, знете ли... - Его бледно-синие глз н мгновение блеснули. - Из хрбинского болот, бтеньк, не тк просто выпростться. Зто вы, говорят, вчер явили доблесть.

Иннокентий смутился:

- Пустое.

- Не пустое. Мне, признться, и в Шнхй не зхотелось оттого, что тм то же смое, что и здесь. Все т же сволот. Шило н мыло. Однко я и см хорош. Тиснул кк-то стишок в ккой не ндо гзетке и схлопотл свое сволоте-то и понрвилось, стл орть его во все горло н ккую-то тм музыку. Поделом мне. Буду знть, кк зрбтывть н похмельную стопку не тм, где ндо. Лучше сторожем служить. А скзл мне о вс, между прочим, Никноров.

Иннокентий по-своему обрдовлся. Но не потому, что о нем говорят ткие люди. А вот именно потому, что - говорят. Между собой говорят. Ему было смутно известно, что между Мпольским и Никноровым пробежл ккя-то черня кошк. Что они еле-еле кивют друг другу.

- Вы помирились?!

- Что это вы тк ликуете, голубчик? Мы и не ссорились. Просто я не считю его поэтом, он... Кк бы это скзть? Не окзывет мне гржднского доверия, скжем тк. Он, понимете ли, зделлся госудрственником, по его собственному выржению, я по врожденному легкомыслию никк не выйду из хоровод муз, фигурльно говоря. Вот где собк зрыт. Это еще во Влдивостоке нчлось. Я тм жлся к Асееву, Третьякову, дже Бурлюк лизнул по пьяному делу в его слепой глз, обожл Мяковского, издлек, рзумеется, через девять тысяч верст, он, кстти, меня не обожл... Короче, н моих белых ризх в некоторой степени проступли крсные пятнышки, поскольку в моих учителях-приятелях состояли поэты просоветского толк. Вот ведь, кстти, коллизийк и вопросец. Могут ли чьи-то чужие блисттельные стихи прежде всего стихи - увести человек в совсем другой лгерь? Короче, Никноров все это во мне оттлкивло. Д и пил он тогд, скжу я вм, бочкми. Экземпляр-то грендерских гбритов. Угнться з ним не было никкой возмож-ности, и это двло ему еще одну почву для презрения. Тм-то, в прх ккого-то шнтн или в "Блгнчике" ( был у нс тм ткой богемный подвльчик), я и врезл ему првду-мтку о его жлких поэтических потугх. Но я вот что вм должен донести в смом серьезном свете: Никноров хил в стихх, но в прозе он могучий мньчжурский бык. У него нписно сто ромнов. Почти все не издны. Кое-что мне втйне от втор передвли н ознкомление. Бык! Мощь! У него своя мер времени и в кждой фрзе по полтысячелетия. У него и кдык - зметили? - кк у рбочего бык. Его седя бшк нпоминет мне ту двухпудовую болвнку серебр, с которой некогд в эту дикую степь пришли первостроители железной дороги, чтобы рссчитывться с боригенми з те или иные приобретения. Кстти, в Ките серебро ценят много выше, нежели золото. Вот ткой он фрукт, этот Никноров. Между прочим, он все-тки знет, что я почитывю его.

- О чем пишет?

- Обо всем. О России. И о нс, все проигрвших. Знете, кого он мне нпоминет? У него в одной книжке описн эвкуция Омск нкнуне пдения. Пник невероятня, бегут все, включя Совет министров и военную верхушку, в зле первого клсс вокзл сидит есул, держ при себе трубч. Он подет знк, трубч трубит сигнл "нступление", есул выпивет сткн пив, кивет, трубч трубит отбой. И тк много дней, без передышки. Грндиозное отчяние.

Мимо поэтов по Большому проспекту прошел японский военный чин, гремя о кменную кромку тротур белой квлерийской сблей. Его обдл тяжелой желтой пылью из-под быстрых ног мокролицый рикш с мхровым полотенцем н шее, влитый в двухколесную коляску. Булыжник мостовой дышл остывющим зноем. Мпольский кивнул вслед японцу:

- Скоро эти господ помирят русских с китйцми. От противного. Уж слишком спесивы и с нми, и с ними. А в итоге, может быть, в историческом, тк скзть, круговороте, и меня персонльно сведут с Россией. А? Что скжете?

Иннокентий опустил потяжелевшие веки. Он знл будущее Мпольского. Н Сунгри лежло лое полотно зкт. Дуло с Хингн, который чернел вдли, действительно нпоминя остов черного дркон, кковым его считют китйцы. Звтр будет непогод.

VI

Во дворе бртьев Ломотюк, чуть ниже ншего двор, вечером устривлись тнцы. Выносили рдиолу, ствили н стул, шнур от нее протягивли в окно Ломотюков. Игрли фокстроты и тнго. Пел Шульженко. Звенел золотя труб Эдди Рознер. Прибегли сочные, губстые девки. Приходил горбунья Лид. Ее приглшли мы, мелюзг. Взрослые брезговли. Моя рук опслсь коснуться ее горб, но это происходило, потому что он тк хотел и в тнце кк-то внезпно приседл, всего пртнер ксясь передом. Тнец кончлся, я вырывлся из ее цепких рук - перевернуть плстинку.

В тот вечер я куд-то не туд попл пльцем в мембрне, меня удрило током, я зорл, свлился - и з мной згремел рдиол. Все обомлели, я сигнул домой. У нс в коридоре - это было отдельное помещение в дв этж, с двумя окнми и двумя пролетми кменной лестницы - висел лмпочк, но ее редко включли. Обычно в потемкх н подходе к коридору я кричл, здрв голову, в сторону кухонной форточки, летом всегд открытой и звешнной - от мух - прикнопленной мрлей:

- Мм! Включи свет!

Теперь меня трясло током позор. В темнотище, держсь з холодные стены, я по лестнице добрлся до двери, которую бтя обил коричневым дермтином. Нгнулся з ключом, который мы прятли под половик. Ключ не окзлось. В черном коридоре было стршно и холодно. Я вышел во двор. Во всех домх, смотрящих н нш двор, не светилось ни одного окн. В свой срй, где я устроил штб, в кчестве стол поствив пустой ящик из-под житомирской посылки, вместо лежнки и стул определив н пре кирпичей тыльной стороной кверху кртонный портрет лысого хмыря в пенсне, - туд, в свой темный срй, я не решился пойти, хотя тм и знчил свечку со спичкми. Оствлось одно - улиц. Меня потянуло н место моего недвнего преступления.

Н крыльце бртьев Ломотюк спл неизвестный.

- Фрер, - скзл стрший брт Ломотюк, Борис, по кличке Длинный, и, см н рзвезях, ушел домой н боковую. Тк они и спли - один в комнте, другой н крыльце.

Борис к тому времени решил звязть. Он освободился с полгод нзд, не воровл, ему, кжется, хвтило своих четырех отсидок к его двдцти четырем годм, глвное - он зкрутил чистую любовь с десятиклссницей. В тот вечер, з нетрезвостью квлер, он порньше убежл домой. Рзгром рдиолы остновил тнцы, все постепенно рзошлись - фрер остлся н крыльце. Другие бртья, их было двое, ушли куд-то н дело, прихвтив с собой мелюзгу моей поросли. Все они скоро вернулись. А тут и я.

Неизвестный все еще укршл крыльцо.

- А ты что тут делешь в ткое время, кореш? - Кто-то взял меня з плечо. Я поднял голову. Дядя Слв. Его беля шпк светилсь во мрке. Он нпрвлялся к нм. Мы ушли. Оствшиеся обчистили спящего.

- Всего-то котлы  и взяли, фрер, - мхнул рукой Длинный н суде, когд ему дли десять лет з соучстие в огрблении. Все бртья плюс мелюзг получили срок. Полновесные. Групповое дело. К тому же пострдвший окзлся лейтеннтом милиции в шттском. Пн Пшинский увел меня от уголовного будущего.

Мтушк искл меня с фонриком по двору, крич мое имя. Выяснилось, что ключ под половиком был-тки н месте. Это я со стрху не ншел его.

Спл я без здних ног, утром во искупление стршной своей вины перед всем человечеством пошел з водой с двумя ведрми. См пошел, не из-под плки. Д мтушк и не требовл от меня тких подвигов, см носил воду зимой и летом. Колонк стоял н улице Ключевой. Поствив первое ведро под хобот крн, до блеск ндренный, я резко нжл н рычг, и вод удрил по ведерному дну с тким нпором, что грохот пошел по всей Ключевой и крупные брызги били мне в лицо. Меня хорошо освежило, я окончтельно проснулся и, пок нбирл воду, смотрел н бухту Золотой Рог. Солнце встло уже достточно высоко, бухт вся сиял, блики н крошечных волнх вспыхивли подобно мгновенным ббочкм. Было воскресенье. Мне было лучше всех. Только сердце тихо подссывл козья тйн.

Под деревянным двухэтжным домом возле колонки толпились человек десять мтросиков. Они покуривли "Север", посмеивлись и, игря в ккую-то игру, удряли друг друг по плечу. Н чердк дом вел железня винтовя лестниц. Мтросики по одному взбегли по ней и через некоторое время спусклись. Тм, н чердке, жил Лид.

Место для форт очистили, фнзу убрли, форт не сделли. Вн ушел в тйгу. У Тигровой пди, куд он пришел, был хозяин. Амб хмуро встретил стрнник. Сын тигр от крсной сосны, женьшень привлекл к себе слишком многих - ждных и безжлостных - двуногих, и отец стоял н стрже. Но Вн он знл. Вн знл вся тйг.

Их обоих знли все. Об они были Вны. У тигр н лбу был иероглиф "Вн", н зтылке - иероглиф "Ду". Это ознчло - "Великий Вн". Но тигр откзлся от имени. Он уступил его этому двуногому стрику. Он испытывл чувство, которое однжды уже посетило его, когд в незпмятные времен он по неосторожности поплся в охотничьи сети н глзх богдыхн, его отпустили по высочйшему блговолению, он поклонился импертору и ушел.

Отныне был один Вн. Прежде они иногд встречлись, но это бывло редко - когд ккя-нибудь из молодых и не в меру резвых тигриц убегл к морю и попдл в рсположение фнзы Вн, неподлеку от которой стоял островерхя кумирня н четырех ножкх с двумя кедровыми столбми перед ней. Нд лтрем струился дух курительных свечей. Амб приходил з беглянкой, збирл ее и, не вступя в общение с Вном, возврщлся к себе в пдь. Тм он лежл под одинокой склой, торчщей из низины подобно его же перлмутровому когтю, стокрт увеличенному.

Вн знл тйну мбы, которой не знл см мб. Тйн эт состоял в том, что некогд он был белым и пришел с Зпд. Быля белизн остлсь у него лишь н животе и вислых бкх, когд-то пушистых. Н Зпде женщины бегли з ним и, выдиря кусочки его мяс, вкушли во имя плодородия. Поэтому он ушел оттуд, и по его следм бежли женщины, пдли в его следы, умирли, и их тел зносило песком.

Теперь его следм клнялсь лишь тигровя лилия, потому что он был одной из тех женщин. Н лице тигровой лилии небо ивовой кисточкой тонко обознчило тигриные черты, но стрый мб их не змечл по причине нступющей слепоты. Он еще помнил, что он суть осень и земля, что, обитя по стрости в пди, он все рвно нселяет горы и пещеры и его всегд ждут в звездном дворце долголетия. Но првд зключлсь в том, что Зпд, которым он был, вышел из него вместе с кровво-крсным кипятком стрсти и мужской силы, зпдного Бог, которым он тоже был, люди рспяли н столбе с поперечиной.

Островитяне недвно победили тех людей, которые пришли с Зпд всего-то полвек нзд и, к его большому неудовольствию, подтчивли основы его Зкон. Они рубили и сжигли его лес, изводили подопечных зверей. Он не испытывл к ним никких родственных чувств, нчисто збыв об общих зпдных истокх. Торжество островитян нд ними было в некотором роде возмездием. Но рдовться он не мог ни тому, ни другому.

Вн отличется от всех, потому что он - дух, не человек, если и человек, то все рвно дух. Он см по себе, потому что тридцть тысяч духов тел улетели из него. Вот что их сближет. Они будут жить рядом, не мешя друг другу. Вн никогд не стнет дрконом, который сядет верхом н него, тигр. Он см по себе.

Вн поствил хижину н ильмовом корневище, вышедшем из-под земли в форме черепшьего остов, и покрыл ее берестяными полотнищми. Холод он не боялся, но про черный день, н случй лютой зимы, вырыл и землянку. См он ею пользовлся редко. Порою тм зимовл медведь, тоже стрый, весьм дряхлый и поэтому не тревоживший тигр относительно влсти нд Тигровой пдью. Однжды медведь и тигр, об стрые, повстречлись н узкой тропе у ручья, медведь не смог встть н здние лпы, кк это бывло в лучшие времен, и тигр подумл: пусть будет ему не хуже, чем мне. Медведь ушел, тигр выкуплся в ледяной воде, по привычке почесл бесчувственные когти о кору брхтного дерев и побрел н свою лежку под нвес перлмутровой склы.

Шли годы, шли дожди и снег. Вн уже не смешивлся с племенми, рзброснными по всей тйге. Жили, кк тысячу лет нзд, их добивл хншин, в черном теле держл хунхуз, и к этому присоединился белый пришелец. Их женщины уже не умели попдть в глз белки н охоте. Их женщин хншин брл чще, чем их мужчин.

Н углу Новоторговой и Большого проспект, выходя из мгзин Чурин, Иннокентий столкнулся с Никноровым. Молодой человек смутился, глядя н мститую громдину. Н мссивной серебряной голове (прв Мпольский) невесомо и плоско, кк тыквенное семечко, желтел сплющення соломк шляпы с черной репсовой ленточкой. Никноров выкзл рсположение:

- Вс можно поздрвить с покупкой?

- Нет, нет...

- Вше "нет" относится небось к финнсм?

Иннокентий молч соглсился, рзведя рукми. Никноров густо пробсил с улыбкой, осветившей сумрчную мску его тяжелого лиц:

- Знкомо. Слишком хорошо знкомо. Бывло, и я похживл по торговым зведениям исключительно из художественных сообржений. Вы когд-нибудь пробовли черемшу? - спросил он неожиднно.

- А кк же. Дикий чеснок - любимый лекрственный овощ моей ббушки. Я испрвно приношу его ей при весенней простуде, собиря з рекой. Иннокентий кивнул н Сунгри.

- Тм черемши мло! - оживился Никноров. - Вот под Влдивостоком, н Седнке, тм - д, тм... - Он печльно мхнул рукой. - Но я о том, что черемш больше всего кружил мне голову кк рз н влдивостокском Суйфунском рынке, когд я с голодухи прогуливлся тм. Было ткое время. Не все коту мслениц. Здесь, н Зеленом бзре, куд я порой збредю в состоянии определенной сытости, не тк интересно.

- Я зстл ткое время, когд корейцы н Суйфунском рынке торговли не только черемшой.

- Вы не зстли тех корейцев, которых зстл я. Один только белый блхон н корейце - зрелище впечтляющее. Фигур смерти в чистом виде. Я видел целую колонну из нескольких тысяч тких фигур. Это было во Влдивостоке. Японцы прогнли их, связв им руки з спиной, через весь город в сторону моря с последующей отпрвкой з море. Им вослед грустно смотрели рыжие коровы, н которых у корейцев принято рзъезжть верхом. Быть может, и корейцы, и коровы вспоминли ту збытую пору, когд колоссльное Бохйское црство пребывло под мощным влиянием Кореи. Между тем Россия в свое время см позвл корейцев н свои уссурийские земли. Они селились по берегм рек - той же Сидеми или Седнки, - охотно окрещлись и говорили по-русски, сеяли пшеницу, кукурузу, просо, ячмень и овес, рзводили бобы, сжли кртофель, кпусту, огурцы, редьку, стручковый перец и тбк, охотились, рыбчили, знимлись пчелми, дже школы основывли, им весьм покровительствовл погрничный комисср князь Трубецкой, и русское првительство от щедрот своих приплчивло им з эту тихую колонизцию. А потом нчлось. Они рсплодились, и мы стли их гнть. Н грнице их встречл корейскя погрничня стрж, стреляя из луков и ружей и добивя пикми. Потому что в Корее всегд голод. А в том, шестьдесят девятом, если не ошибюсь, году был голод вдвойне - после жуткого нводнения. Беженцы кстти, словцо, рожденное уже при нс, году в четырндцтом-пятндцтом, пошли в Мньчжурию, тут им покзли, где рки зимуют. Вообще говоря, Азия чудовищно впечтляет, не тк ли?

Они проходили мимо Строго клдбищ. Иннокентий откликнулся:

- Вечный покой не есть ли цель Азии?

- Большя ошибк. У Азии нет цели. Азия созерцет, но он и кипит. Вы что, не видели, ккими глзми китйцы смотрят н японцев? - Он не дожидлся ответ. - Мы, русские, с Востоком много нпутли. Мы не знем глвного, не знем или збывем - его высшя идея пришл к нему с Зпд. Црство мертвых, - покзл рукой н клдбище Никноров, - для Восток рсположено н Зпде. Тм у них и црит их глвня богиня Си-внму. У нее персиковый сд с известными плодми. Вс интересует бессмертие?

Он остновился.

- Д. Бессмертие мне небезынтересно, - ответил Иннокентий, и они об рссмеялись нд вычурностью его ответ.

- Между прочим, эт смя Си-внму пончлу был стршилищем с хвостом брс и клыкми тигр, постепенно стл крсоткой. Но пок он стновилсь крсоткой, он женил н себе влдыку Восток, у которого птичье лицо и тигриный хвост. Пройдемся вдоль могилок? - спросил он, по обыкновению, неожиднно.

Они зшли н клдбище.

- Но мы с чего нчли? - Н секунду Никноров впл в рссеянность и, собрвшись с мыслями, продолжил: - Ах, мы нчли с голод и безденежья. С финнсовой проблемы, не к месту будет скзно. Тк вот. Зпд - это метлл,

Восток - дерево. Золотя жб присккл н Восток с Зпд. Н взгляд Восток, рзумеется. Есть ткое мнение иллюзорного свойств, что у китйцев золото не в ходу и не в почете. Но кк рз в первую очередь мнзы - вы знете, что тк в Приморье нзывли китйцев, - мнипулируют дргоценным сим метллом н необозримых прострнствх от Уссури до Хунхэ. Это они в свое время привозили его с тежных приисков н кпустные стновищ, где его брли з опиум инострнцы, понехвшие во Влдивосток во второй половине шестидесятых годов из Чифу и Шнхя. Изобржя зкупку кпусты, они увозили золотишко в Чифу и Шнхй. Опиум в Шнхе продвлся легльно, под прикрытием нглийского военного флг, из двух плвучих мгзинов. Зтем золото отпрвлялось в нглийские, немецкие и мерикнские бнки. Вот уж првд, в Ките оно не здерживлось. Но это рньше, в былые времен, сейчс н золотую жбу здесь смотрят с весьм невялой симптией. Европеизируются потихоньку. Проще говоря, все едино, и семейк у них - у Восток с Зпдом - одн. Но дерево, однко, чем-то отличется от метлл, не тк ли?

- Мне кжется, Восток неплохого о себе мнения. Вот только по Цусиме плыли не деревянные лдьи.

- Вот, вот.

Они шли вдоль могил с рзнообрзными ндгробьями - богтыми, бедными или по большей чсти никкими, зросшими трвой збвения, неухоженными. Кк н всех клдбищх мир, здесь пели птицы. Иннокентий присмотрелся: синиц, щегол, млиновк - знкомя кртин. Человеческие имен н плитх и пмятникх потускнели или стерлись. Никноров произнес с большой грустью:

- Исчезют, совсем исчезют первостроители дороги и город. Об этом есть з-мечтельные стихи у Мпольского...

Это было скзно тк внезпно, тк сердечно, что Иннокентий почувствовл прилив слез к глзм. Н высокой сосне зпел ккой-то пернтый. Никноров сурово бросил:

- Никогд не рзбирлся в птицх, черт бы их побрл.

Рзвернувшись медленно, кк дредноут, он в одиночку пошгл н выход из клдбищенского сд. Шел втор ст ромнов Никноров, шел примерно 34-й год, или I-й год Кн-дэ.

У ворот Никноров остновился, подождл Иннокентия.

- Простите, збыл попрощться. И кстти, вы двно из Влдивосток?

- Д нет. Был совсем недвно, в октябре 98-го. Сейчс кк рз пишу зписки о своем посещении родного город. Хотите ознкомиться?

- Очень, очень любопытствую.

Иннокентий вынул из внутреннего крмн пиджк легкую тетрдку формтом десять н пятндцть снтиметров под твердой обложкой цвет зеленовто-желтого мрмор с ндписью "Manager's nots". Никноров открыл нудчу.

"Верениц крыс в четыре-пять голов средь бел дня неспешно переходил улицу Ленинскую в смом центре город. Они вышли из кфе "Алые прус" (прежнее нзвние). Это было смым кромешным впечтлением в прошлый мой приезд. Улицу стли опять нзывть Светлнскя, по ее девичьему имени. Во Влдивостоке не произошло тотльного перетряхивния городской топонимики. Может, и к лучшему. Ниболее же удчным возврщением строго нзвния я считю улицу Шефнеров-скую: кпитн-лейтеннт А.К. Шефнер комндовл трнспортом "Мнджур", вхождение которого 2 июня 1860 год в будущую бухту Золотой Рог стло рождением город (сперв пост). Поэт Вдим Шефнер - его прямой потомок. Честно говоря, именно поэтому мне тк дорог этот фкт.

Верениц крыс... Господи, что же тут стршного! По нынешним-то временм. Есть фкты почище. Кревому рхитектору плеснули в лицо кислотой в подъезде его дом (черепковские врги тут же стли копть под мэр: дескть, рхитектор ншел ккие-то грешки в дорожном строительстве). Лейтеннт погрничной службы с втомтом рзбойничет н дорогх, отнимя мшины (от "КмАз" до "Ниссн Террно"). В подземелье под бывшим Домом пионеров бродят дикие голодные псы, и не дй бог туд сунуться - рзорвут. См бывший Дом пионеров - это еще более бывший дом военного губернтор (дореволюционного), здние небольшое, но весьм стильное, и з него идет войн деловых людей, по ходу которой совсем недвно одн дм покусл одного господин, точно чуя под ногми родственную энергетику четвероногих. Где милиция? Где ндо: сотрудники УВД и прокуртуры, все в форме, производят обыск в помещении УОП - внутриведомствення вржд. Между тем, говорят, во Влдивостоке н днном историческом этпе нет положенц (кормчий криминлитет): непорядок в рботе дльневосточного общк, бзирующегося в Комсомольске-н-Амуре. Может быть, поэтому милиция порой знимется не свойственным ей делом, довольно гумнным, впрочем, - ненстным осенним вечерком в отделение милиции вошл девушк, родил н пороге, и роды принял мйор. Роженицу зтем увезли в роддом, где он откзлсь от чд. Что впереди у этого ребенк? Не те ли 100 грммов героин, н которые приезжие тджики уже зкупили трехкомнтную квртиру, д все же поплись?"

- Знятно, - скзл Никноров, вернул Иннокентию блокнот и рсклнялся.

VII

Чйк преврщлсь в фзн, рйскую птицу. Он сел н рдужное нефтяное пятно, медленно покчивющееся вместе с ленивой волной. Но чек и пушкой нельзя было бы отогнть от этого мест в бухте Золотой Рог.

У првой стены 36-го причл, трещ бокми бортов, впритирку стояли военные корбли рзных типов и рзмеров. У левой стены - гржднские суд, из которых через иллюминторы выбрсывлось недоеденное людьми. Не ждничли и военные коки, точнее, нрушли всяческую дисциплину, опорожняя от осттков пищи свои котлы, кстрюли и ведр прямо з борт.

Чйк не хотел быть фзном - отлепившись от нефтяной рдуги метр н дв вверх, он зшлсь невыносимым визгом. Тк визжл нш поросенок Вськ, которого бтя прошлой осенью звел, будучи в отпуске н берегу, и вскорости зрезл с помощью дяди Слвы. Он и кричл, кк поросенок.

Я тоже тут псся. Около миноносц мы всем двором побирлись под кормовым трпом, вверху которого вывривлся в мреве зноя вхтенный мтрос с повязкой н рукве выгоревшей форменки. Его и просить не ндо было, см все понимл. Выносить нм трелки - нельзя. Вхтенный молч покзл мне большим пльцем з свою спину по нпрвлению к првому борту. Ясно. Придется прыгть. Держсь з рскленный от солнц кнехт, н котором, кзлось, кипит смол, я оттолкнулся ногми от причльного брус, вдребезги рзбитого швртующимися судми. Я прыгнул солдтиком - вниз ногми, руки по швм, у смой воды рзбросв их, чтобы тут же выскочить из воды. То же смое сделл Блох. Впрочем, прыгнул он первым.

Мы врзмшку поплыли к првому борту, сквозь лужи мзут, сквозь кочующие островки перепутнной морской трвы с зстрявшим в ней мусором, сквозь густое стдо прожорливых морских птиц, больших, кк гуси, и тоже злобных. По ходу зплыв мы здирли головы и смотрели н борт корбля. Из иллюминтор высунулсь голов кок в белом колпке. Рук спустил нм н веревочном конце две невысокие люминиевые кстрюльки. Кок негромко крикнул:

- Тру вернуть!

Нзд мы поплыли н спине, держ добычу в рукх и бурно рботя ногми, про-изводящими кипение воды. Нс уже ожидли под причлом, у свй, н суше. Двендцть лчных ртов нбросились н десять мясных котлет с черным хлебом и н компот по-флотски. То и другое было еще теплым. Зпх еды был тк остр, что збивл всю вонь 36-го причл. Я сидел н кмне, нполовину торчщем из воды, и в ногх моих пошевеливлись сизо-крсные крбы, зтившиеся в своих кменных донных ущельях. Прибой прибивл к берегу рвнь мертвых медуз.

- Отнеси тру, - скзл я Блохе.

- Пусть Косой отнесет.

Косой поместил кстрюльки одн в другую, прикрыл обеими крышкми и, придерживя крышки большими пльцми сверху, н спине отпрвился к судну под бешеный шум из-под ног.

Пришл пор кзчить. Всей голой стей, в мокрых трусх, двинули в прк Дом пионеров. Тм рботл крусель и было чем поживиться. В том смысле, что в собирвшейся тм толпе пцнов и девчонок, с родителями и без них, нетрудно было выбрть жертву для огрбления. Это и нзывлось кзчить.

Я здержлся у сттуи Ермк. Честно говоря, я не знл, Ермк ли это, но чугунного бородтого витязя в шлеме и кольчуге с мечом н поясе я считл Ермком, уж и не зню отчего. А! Вот отчего. Песню о нем слышл. По рдио. Тм, в песне, он тонул, здесь, в прке, стоял кк ни в чем не бывло и был очень могуч. Я сел верхом н его плечи, обхвтив его голову рукми. Горячий чугун жег лдони и пльцы. Мой пх сквозь трусы тоже нгревлся от плеч богтыря, но спускться с него не хотелось. Я збыл про крусель. Плечи Ермк - это вм не крусельня кршеня коняжк с полувыдрнной мочлкой гривы.

- Атс!

Я узнл голос Блохи. От крусели бежл нш свор, з ней - билетерш крусели с громким воплем. Кзки рссыплись по кустм, я зстыл н Ермке - он уже попросту сжигл меня. Когд все утихло, я сполз нземь и, держсь з пх, посккл в сторону летнего кинотетр. Это рядом. Тм шл дрк. Мтросы бились с солдтми, с теми и другими - курснты мореходки. В воздухе полыхли бляхи, утяжеленные привренным к ним изнутри свинцом. Трещли ребр и череп. Но общим мтросско-солдтским противником были курснты. Эти рзмхивли плшми. Длинные ткие были плши, прямые, от пояс до земли, в ножнх, с позолоченным эфесом.

Мои дружки толпились неподлеку, болея з мтросов. Я подключился. Блох, зметив меня, скзл:

- О! Где тебя носит? Перебздел, что ли? Мы тм билетершу почистили. Сейчс пойдем з мороженым. Вот только досмотрим.

- Гляди, уже птруль бежит, - скзл я.

Грохоч подковнными ботинкми, приближлсь грозовя туч флотского птруля. Дрчуны рзлетелись в рзные стороны. В руки птруля поплись дв дохлых солдтик, н которых стрлей, комндир нряд, мхнул рукой: отпустить. И повернулся уходить. Мленький птрульный мтросик тйком от комндир ловко дл обоим солдтм по очереди пиндля в зд.

- Молоток, - оценил Блох.

В летнем кинотетре который рз шел "Подвиг рзведчик". Он уже ндоел, лучше бы "Дети кпитн Грнт", еще лучше - "Трзн". Мы поедли мороженое в вфельных сткнчикх - крусельщицу облегчили н целых три рубля, и мороженого хвтило н всех - под недвно побеленным пмятником Ленину со Стлиным, которые рсположились в кресле (Ленин) и н стуле (Стлин). Что будем делть? Идем н "Подвиг рзведчик"?

- Деньги проели, придется прохлывть, - скзл Блох. Вожди его нисколько не смущли. Только что он при них рсскзл мне, кк Косой зговривл билетерше зубы, Блох лез ей в сумку, висящую н боку, но он зметил и поднял дикий хй. Сумку пришлось сорвть. Вообще-то чще всего мы грбили пьяных. Или уединившиеся прочки где-нибудь в подворотнях. А то и струх с воськми. Щдили рзве что безногих инвлидов н тележкх.

Прохлынуть в кино нетрудно. Спрятлся з чьей-нибудь широкой спиной в толпе н проходе в кинотетр - и ты тм, внутри. Это удется дже зимой, когд одежд вроде бы мешет и ты в ней больше зметен, летом - фи, пустяк. Я в летнем кинотетре пересмотрел бесплтно все что можно и чего нельзя. Мне всегд было "до шестндцти", я н это нчхл. Когд в "Утрченных грезх" игрл мндолин, из-з большого кмня н морском берегу во время дрки подлетл бескозырк - дух зхвтывло.

Однко нс н этот рз было много, и не всем удлось прохлынуть, в том числе мне. Летний кинотетр нполовину, где-то высотой в дв человеческих рост, был обит зелеными доскми, выше, до крыши, стен у него не было, были деревянные длинные плнки, сбитые между собой тк, что все это состояло из ромбовидных отверстий. Если збрться н соседнее дерево, все н экрне прекрсно видно.

Когд я злез н дерево, уже шел киножурнл. Покзывли фшистских преступников и изменников Родины н нродном суде, гневных обвинителей и кдры злодеяний: дымящиеся руины сел в сугробх, кошку н черной печной трубе, оствшейся от сожженной хты, виселицы с черными сосулькми повешенных, неузнвемые лиц людей, согннных н кзнь пртизн. Что-то мне стло тяжело н все это смотреть, д и холодло уже, потому что вечерело. Я спустился с дерев, ободрв пузо, и поплелся домой вверх по улице Лзо, мимо дом бртьев Ломотюк. Пх и пузо горели.

Дв сокол-спсн взяли лебедя в вилку - снизу и сверху. Сердце этого лебедя достнется им. Они били нверняк. Только что они, прикрепленные тонкими медными цепочкми, зорко дремли в рукх своих хозяев - всдников, возвышющихся н высоких седлх, под которыми споро и спокойно бежли вверх по тропе белые мохнтые монгольские иноходцы небольшого рост. Н крепких зубх всдников потрескивли жреные кузнечики. Под горой сияло озеро с лебедями. Соколиня охот. Вн двно не видел ее и не был уверен, что видит ее сейчс, сквозь синюю гору. Однко он серчл н соколов и жлел лебедя.

З горой лежл озерня долин, тм и сям нселення. Долин векми не знл людей, пок не пришли русские, следом з ними, словно по сигнлу длинной медной имперторской трубы, в долину хлынули из-з гор гремучие потоки почти збытых Вном соотечественников. Они вели себя недостойно. Не все, но многие знимлись рзбоем и грбежом, не чурясь будничного убийств. Их опрвднием могли бы послужить те, кто тихо вел рыбный, грибной, звероловный, женьшеневый промысел или дже сел н земле. Но и земледельцы не хотели лдить с русскими. Они сжигли их скирды и хты, уводили скот и женщин.

Русский ннимлся к мнзе. Вн не любил этого слов, оно содержло презрение к его нроду, но, увы, било без промх: бродяг, беглый, выходец. Удивительно, но соотечественники Вн, кжется, сми себя тк нзвли и уж по крйней мере пользовлись им без всякого принуждения и обиды. Вн вынужден был и см мысленно прибегть к этому слову, хотя следовло бы произносить мнь-цзы. Он отвык что-либо произносить. И он чутко слышл тот новый человеческий язык, который все нстойчивей рспрострнялся по тйге, перекрывя язык смой тйги. Он и рсстояние про себя измерял уже в верстх, вес - в пудх. Русский ннимлся к мнзе в бтрки и рботл н него с утр до вечер, чтобы вечером выкурить свою порцию мкового зелья. Появились плнтции мк, пончлу небольшие. Их берегли кк зеницу ок.

Конечно, жизнь шл своим чередом. По утрм в долине мычли быки, ржли у водопоя лошди, блеяли овцы в хлевх, визжли черные длинноносые свиньи, кудхтли куры, гоготли гуси и утки, кричл осел, не желя вствть под мельничное ярмо н свою слепую рботу с звязнными глзми. Жизнь шл своим чередом, но Вну он нпоминл белое пятно н груди черного мньчжурского медведя, когд он встет с рспхнутыми верхними лпми в полный рост, - оно походит н безголовую птицу с рспростертыми крыльями. Никуд не летит эт птиц. Или он преувеличивл? Переклдывл кмень своей стрости н крутую шею озерного лебедя? Неужели он не слышл гогот, кряк, писк, свист, шип и крик - звук смой жизни, идущий с озер? Или глз его не видели золотого блеск, исходящего от оперения фзньих стд, псущихся и жирующих н тучных нивх долины? Или уши его не ловили трубу изюбрового рев в горх? Гром небесного, производимого тигриными глоткми в стрстные звериные ночи? Природ соответствовл себе. Ее губили люди.

Шло беспощдное лесоистребление. Особенно стрдл дргоценный тис, но и дубы влили без жлости и без счет, потому что в отечестве Вн очень ценится слизистый гриб, вырстющий н стволе через год после порубки. Русским лес рубить зпрещено - соотечественники же вывозят его по-воровски сухим путем, через горы. Вн не питл излишней слбости к русским, он не был слеп и все видел, но стыдно было з своих больше, чем з чужих. Потому что свои не только лучше умели рботть в тйге и н земле, но и подличли нмного больше. Они сплят тйгу. Вну было ясно, зчем мнзы выжигют осенью н большое рсстояние трву вокруг жилищ - чтобы тигры знли свое место, знли место человек и не приходили незмеченными. Чтобы пстбище поскорей обновлялось сочной трвой. Чтобы тежный пл остнвливлся перед бестрвьем искусственных пленин. Но человеку этого мло. Вместо опсной и многотрудной облвы н зверя люди осенью поджигют сухую трву и влежник, плмя перекидывется н деревья н несколько верст по нпрвлению ветр, зверь летит по ветру туд, где нет огня, тм - двдцтиверстные зсеки и бездонные ямы. С трех-четырех сторон зверя, счстливо обежвшего яму или не рзбившего себе лоб о нствленные н него стволы посеченного лес, бьют в упор пулями дум-дум нповл.

Что и говорить, русские не знют тйги. Не знют озер. Они не умеют солить икру, выкидывют ее, в клуге икры по три-четыре пуд. Кзк - тот же гольд, который берет у мнзы в долг порох, дробь, тбк, соль и чй без ндежды выйти из кблы, сколько связок соболей ни приноси шнхйскому скупщику и местному мклку. Н кпустных стновищх - игр в кости, бнковк, рулетк снов, хншин, опиум, противоестественный рзврт. У озер рсплодились хншинные винокурни, потому что в долине скучены русские войск. В голодные годы мужики уступют мнзм жен и дочерей з деньги или з двухпудовый мешок чумизы в месяц. Продют и мльчиков.

Рнней весной умер медведь, зимоввший в землянке Вн. Умер прямо тм, уже в земле, и Вн решил, что тм он его и погребет, покрыв плстом обильного дерн и збросв прошлогодней листвой и хворостом. Зчем Вну землянк? Когд он хоронил своего товрищ, из близких голых кустов ттрник безмолвно и печльно смотрел мб. Где-то вдлеке выли и плкли крсные волки, ибо, нлетев н волчью стю, птицы вырвли из их зубов последние куски кбньих остнков. Дул юго-зпдный ветер, взлмывя озерный лед. Ото льд шл широкя полос холод.

В Тигровой пди сгустился белый тумн, влжно стекя по стволм студеных деревьев. Из кменных берез еще не кпл сок. Первым прибыл лебедь-кликун, привел бклн. Громче ворон прокричл ибис. Высокое солнце нд синей горой, зстлнное ползущим к нему тумном, исчезло в черной огромной туче птичьего пролет. Небо нд тйгой зстонло бесчисленными горлми возврщющихся с юг пернтых. Н могучих спинх гусей пригрелсь птичья мелочь. Нвстречу им, н юг, стдо з стдом двинулись близорукие дикие козы. Плкми по головм их бессчетно били кзки.

Постепенно в кждом зтоне вжно встл н дежурство белый черношеий журвль, поджв голенстую ногу. По ночм его тревожили ухнье выпи, хоркнье бекс, плч болотной совы, стук черного дятл по белой березе. Под утро всех перекрикивл лебедь-кликун. Он оповещл о приближении лет, сезон дождей, когд юго-восточные муссоны придут, чтобы рухнуть ливнями в озеро, переполнить реки, переполошить мир суши постоянным присутствием во вселенной грозной водяной стихии.

Тигровую пдь подтопляло, но он спрвлялсь со всеми своими зботми. Он походил н весеннюю тигрицу, по тысячелетнему зкону идущую рожть в ту пещеру, где не будет веять смертью нд головми ее детей. Пок не нстл осень, когд изюбры ревут нд ее головой в горх и молнии высекются из ветвистых рогов дерущихся смцов, коровы покорно ждут явления жестокого победителя, в пещере появляются и через пру недель веселятся прозревшие котят, и их мть спускется в дубняк з кбном, никогд не нслеживя у вход в пещеру и не помечя ее и прострнство перед нею своими испржнениями. Никто не должен посещть ее пещеру - ни летучя мышь, ни дже отец ее детей. Зслышв крики рыжих соек и голубых сорок, всегд вьющихся нд продвигющимся тигром, мть уводит котят в другое логово. Вот почему тигры чще всего не помнят мест своего рождения.

Стоял золотя осень. Нступил ночь. Нд иссиня-черной горой ревел безумный молодой изюбр. Упл тяжеля звезд, нколовшись н один из трех отростков изюбрового рог. Он не гсл. Вн тихо збормотл, и н светящейся во тьме бересте его шлш проступили тонкие иероглифы.

Семь дргоценностей, горящих в небесх,

когд н них глядит пещерный инок,

уходят в звезды, кк в песчный прх,

и в глубине речной не счесть песчинок.

Трех колесниц корнями облдя,

единый голос истины ловлю

нет середины у нее и кря,

и флейт мне поет в любом крю.

Зчем идти н след промчвшей птицы?

Не следует считть оленью рть,

бегущую к источнику нпиться,

и рковиной море измерять.

Уж лучше, збредя н птичий ужин,

когд зтих огонь бзрных свр,

звук неб, осенившего бзр,

извлечь из перлмутровых жемчужин.

Есть южные моря, в которых круглый год

купльщик рзрисовнный плывет

и, достигя сумрчного дн,

летит среди подводных скл - отчсти

з жемчугом, ищ дркон и слон,

тм черным-черн лун кульей псти.

Н ухе у него горит серьг,

сквозь ледяную толщу озряя

поросшие сндлом берег,

где птичьей стей стл рыбья стя.

В сндловом лесу мгнолиевый дух

стоит столбом и синий воздух сух.

В сндловом лесу мое "не-я"

охвчено внезпным просветленьем,

и не покину я Тигрового ручья,

в столицу позвн высочйшим повеленьем.

Пять тысяч лет я с троном не в лду.

Пять тысяч лет лежу н дерне колком,

ни яшмой с серебром, ни белым шелком

не соблзненный, - я вот-вот уйду.

И нежный ромт зполнил некий зл,

возникло белой рдуги сиянье,

и я уже ушел, кк обещл,

и вымылся в ручье, впитв его журчнье,

и тело мое стло золотым,

пок не превртилось в тонкий дым,

обрушилсь гор, рстял свеч,

рыдют птицы, стонут обезьяны,

и улетет стя кедрч

в крй, беложурвлиным солнцем осиянный.

Ббушк внезпно нвестил Иннокентия в "Мельпомене". Стук в дверь он не услышл, потому что умывлся нд тзиком, ковыряя нмыленными пльцми в ушх. Он вошл, он был гол до пояс - и смутился, увидев ее. Он был во всем белом - шляпк, блузк "оргнди" с бнтом, юбк, босоножки. В белых ее рукх сиял белизной сумочк с оттиском белого лебедя н ней, белого н белом. Улыбк не сходил с ее лиц цвет жсмин.

- Похоже, милый, и у тебя экзем, - скзл он, рзглядывя почти уже незримые следы похожих н рсчесы полос вдоль ребер. Собственно, явственной остлсь лишь одн полос, где-то слев, н уровне пятого ребр. Ббушк продолжил с сердечным, но легким сочувствием: - Что, сильно чешется?

- Во сне.

- Зню, зню. Это у нс нследственное. От моей ббушки. Говорят, он был тигрицей.

- Откуд тигры в Польше?

- От верблюд, дорогой, от верблюд. - Он вдруг повеселел. - Или это следочки других коготков?

Стря кокетк, подумл Иннокентий о молодой ббушке. Но вот ведь чутье ккое. Д и опыт, пожлуй. Кто его ббушк, кк не беженк? Он про себя предполгл, что это именно ей тйно посвящен никноровскя "Беженскя поэм". А сколько прибежло их сюд, молодых д крсивых, из хороших домов, брышень, змужних женщин и новоиспеченных вдов, в роковые времен? И куд они попли? В китйскую Женеву, жовильный город бесшбшного русского горя. Здесь, впрочем, всегд умели рисковнно веселиться. В свое время инженер Бочров, пробив туннель н Хингне, телегрфировл госудрю импертору: "Счстлив донести Вшему Величеству, что Хингн лишен невинности". Здесь сгорли и возникли из пепл, сбрсывли с себя прошлое, кк одежду, и сжигли его. Иннокентия впечтлил сюжет, поведнный ему Никноровым. Они проходили мимо кбре "Фнтзия", и Никноров рсскзл ему о том, что именно здесь нши бывшие офицеры, не пожелвшие пойти в шоферы или чернорбочие, в виде полуобнженных рбов рзвозили тележки с зкускми и бутылкми вослед официнткм, облченным в нтичные пеплумы и туники, - то были русские женщины, сжегшие свое прошлое. Эти "нубийцы" с глубоким поклоном прислуживли гужующему сброду неведомо кк рзжиревшей публики, среди которой, между прочим, был человек, некоторый срок побыввший в президентх одной из южномерикнских стрн, стрстный любитель тнцевть тнго. Офицеров, ребят крепко сколоченных и сттных, охотно брли н эту рботу. У одного из них звязлся ромн с официнткой. Н утренней зре он провожл ее домой к мужу, своему товрищу по оружию, изувеченному н гермнском фронте. Муж ожидл их. Но не дом, в кустх бульвр, с револьвером. Он выстрелил в спину соперник, тот упл в крови, но успел ответить тем же - пуля прошил нпдвшего. Женщин, мечсь между двумя телми, рзорвл н себе пнтлоны и предпочл перевязывть рну любовник, уже холодеющего. Вся эт синемтогрфическя дрм был живо рсписн в скндльной гзете "Зря", редктируемой горбуном Лембичем. Об этой гзете кто-то едко скзл: "Позиция гзеты "Зря" измеряется рсстоянием советских штыков от Хрбин!" Тут Никноров обронил: вш Мпольский сотрудничет в ней. О себе же он мимоходом сообщил, что лучше уж печтться в гзете с интересным нзвнием "Гун Бо"...

Иннокентий осушил лицо мхровым полотенцем, кк рикш, утирющий пот. Ндевя рубху, он отвернулся от ббушки, чтобы зпрвить рубху в брюки. Здесь его озрило.

- Это полос отчуждения, ббуля. Вот кк вдоль КВЖД. Земля ведь отчуждется от Китя в пользу железной дороги, тк? Две с половиной тысячи километров, если не ошибюсь? Я думю, что и в пользу поэзии отходит некя территория, скжем тк, не только от госудрств, вообще, во вселенском объеме. В некотором смысле Млечный Путь, нпример, ознчет то же смое н небесх. Ну, н моей бренной плоти - вот ткой знк. Но не будем больше об этом, лдно?

Ббушк соглсно кивнул: лдно. Однко ее тянуло еще что-то говорить, рзвивя подскзку внук. С некоторых пор он стл ей внушть тревогу. Порой он ощущл некий холодок отчуждения, идущий от него, и не знл, в чем дело. Для того чтобы прояснить свои ощущения, он и зглянул к нему, хотя в своем зведении бывл крйне редко. Но ей, в общем, понрвился ход его мыслей.

Тонкий человек, ббушк уловил нечто новое и чужевтое в Иннокентии. Он см узнл нечто новое о себе. Произошло это при помощи Никноров. Кк-то Никноров звел его в одну китйскую лвчонку н улице Кривой. Перед тем кк зйти туд, Никноров - они шли вдоль Сунгри - пропел великую хвлу китйскому лвочнику. Он говорил о том, что, когд он попл в Хрбин - после долгих скитний через всю Сибирь н снях, потеряв по дороге семью, окзвшись выброшенным из Влдивосток, из России, из своего мир вообще, именно хрбинский лвочник окзлся для него той смысловой опорой, н которой урвновесилсь вся вселення.

- Не мне, русскому поэту, хвлить лвочник. Впрочем, не збудьте, Чехов - сын лвочник. Для Китя же лвочник - ум, душ и скреп всего н свете. Он вс кормит, поит, одевет, обувет, знет про вс все и обучет всему, открывет кредит, но и будьте любезны рсплтиться с ним до Нового год. Китй - систем лвочник. Н лвочнике все тут и держится, им все пронизно, и это длится пять тысячелетий. Это возрст лвочник, к которому я вс веду. Его зовут Тун Ли.

Тун Ли окзлся обычным стриком, в синем бумжном хлте, с косичкой. Острый его нос, когд-то орлиный, свидетельствовл о том, что он уроженец китйского юг, где обитют нродности мнь и мо. Лишь один рз взглянув н Иннокентия с особым внимнием - это продолжлось не более секунды, - Тун Ли провел время их чепития в полном молчнии. Безмолвствовли и гости. Прощясь, Тун Ли скзл Иннокентию в низком поклоне н порзительно чистом русском языке:

- Рд, очень рд.

Кзлось, не было никкого чрезвычйного повод для взволновнности, но у Иннокентия было ткое чувство, словно мимо его ух пролетел бмбуковя стрел в сером гусином оперении.

Вечером в "Мельпомену", где в своей комнте Иннокентий переживл непонятное ему волнение, пришел бой от Тун Ли. Иннокентий был звн к лвочнику. Они пили чй в крохотном помещении, где слдко пхло ромтом сндловых свечей, перемешнным с духом лимонникового чя. Тун Ли спросил:

- Что вы знете о своем деде?

Иннокентий почему-то срзу догдлся, что речь идет о деде по мтери.

- Ничего. Ничего, кроме того, что он был ссыльным поляком, из простонродья, жил в Сибири, в деревне Солонцы, по пьяному делу убил урядник и сбежл в тйгу. Тм его ншли через год и упекли н кторгу.

- С кторги он сбежл, - скзл Тун Ли. - В тйге он сошелся с другими врнкми, беглыми с Соколиного остров, то есть с Схлин, и они ушли в Мньчжурию, которую они нзывли землей князя Шмшкн. Здесь ткие люди нзывются хунхузми. Я знл его. Вы очень похожи н дед.

Лицо Тун Ли н мгновение помолодело, глз остро вспыхнули и срзу погсли. Иннокентий молчл. Зкурив длинную трубку с кменным нконечником, Тун Ли вышел из своего синего хлт и превртился в тежного стрик, сидящего н кмне у реки. Н нем были промсленный передник для зщиты от росы, небольшя кожня сумочк спереди н поясе, деревянный брслет н левой руке, берестяной колпк, унты из невыделнной кожи кбн и брсучья шкурк сзди н поясе, подвернутя под сухой зд. Иннокентий догдлся: Тун Ли был корневщиком. Тун Ли кивнул: тк и есть.

- Ты думешь, я мнз? Я тоже русский. Но твой дед не знл об этом, он считл меня мньчжуром. Со мной случилсь своя история, но рсскзывть ее тебе я не буду. Скжу только, что я был поручиком одного из Восточно-Сибирских полков. До тйги, рзумеется. А в тйге... Я искл женшень, он был хунхузом, мы жили по-рзному, иногд нс сводили тежные тропы, и открывться друг перед другом не ндо было. Хунхузы убивли нс, исктелей женьшеня, чтобы звлдеть корешкми. Они убивли и добытчиков пнтов, и золотопромышленников. Я уберегся. Стршно было. У них были крсные бороды и синие повязки н головх. Тогд здесь, в Мньчжурии, полыхло восстние Тун Хо. Слышл о тком?

- Читл у Бйков.

- Зню ткого. Хороший охотник и пишет о тйге првду... Тун Хо влдел большими землями и вел большую коммерцию, его все знли и увжли, но это было только одной его стороной, потому что другой своей стороной он был глвный нчльник всех мньчжурских хунхузов. Н голове он носил черную повязку. Шестьдесят тысяч бндитов, целя рмия был у него в подчинении и держл в трепете весь северо-восток Китя. С ним воевл безжлостный генерл Чжн, который рубил головы всем подряд. Три тысячи голов отрубил генерл Чжн рукой своего великн плч, одетого во все черное, и после кждой кзни черный плч слизывл кровь с меч. Тун Хо он отрубил голову, и вырвл сердце, и бросил его в толпу, и тм рзыгрлсь кроввя дрк з прво облдния сердцем глвного хунхуз. Голов Тун Хо и голов твоего дед висели рядом в сквозных ящикх, которые подвесили при помощи веревки н гвозди, вбитые в позорный столб, оклеенный объявлениями о поимке Тун Хо. Я видел их кзнь и видел их головы. Голову Тун Хо увезли его родственники. Голову твоего дед рсклевли вороны, то, что от нее остлось, я зкопл н Тигровой горе. Но я збыл туд дорогу, и тебе туд ходить не ндо. Д туд и не дойдешь - тм теперь железня петля КВЖД.

Иннокентий вышел из лвки в смятении. Стрый китец в синем хлте, тряся косичкой, клнялся ему н пороге и долго стоял в глзх, пок ноги сми вели Иннокентия по Кривой улице в опиекурильню. Тбчный дымок из трубки тежник, сидящего н кмне у реки, стл густой струей плнтционного мк, его высушенного сок, выдвленного из белой коробочки, кк кровь из сердц. Иннокентий смежил глз, и последнее, что он увидел няву, - две слипшиеся головы, отделенные от тел. Но это были не те, это были другие головы. Это были головы мужчины и женщины, брхтющихся под тигровой шкурой н полу в углу притон. Шкур шевелилсь, стновясь живым тигром, и головы торчли у него из псти.

Опиум в Китй звезли рбы в кчестве снотворного. Спи, мой беби. Игрй в рулетку снов. Перед тобой лежит белое полотнище, н котором тушью изобржен нгя богиня Ин-Хуй. Он сидит н рскрытом цветке лотос, и птиц из-под ее првой ноги поет: "Во сне рождются богтств". Делй ствки. Иероглифы рулетки ознчют: "Корень нефрит", "Первый достигющий", "Говорящий дргоценность", "Тк и должно" и многое другое. Делй ствки. Может быть, стнешь первым достигющим или говорящим дргоценность. Тк и должно.

Иннокентий очнулся н холодной доске, не поняв, что это з доск. Сплошной кмень узилищ окружл его. Слбя лмпочк мерцл где-то во мгле. Доск окзлсь чстью нр, вдоль которых лежло тело Иннокентия. Он услышл женский шепот и ощупью пошел н звук. Пльцы его уткнулись в дощтую перегородку с небольшим очком, то ли вырезнным ножом, то ли обрзоввшимся от выбитого сучк. Глзок позволил ему увидеть шепчущихся.

То были две женщины, и одн из них, стоя с поднятой юбкой, попрвлял н себе пестрые ситцевые трусики. Лиц женщин не входили в круг обзор.

- Ну и все. Щс выпустит.

- А который?

- Д этот, косорылый, стршин.

- Куд водил-то? Где было?

- Нверху, н втором этже, у мйор в кбинете, н дивне. Хорошо, что спиной к нему, хоть рыл его косого не видно. Еще ты сходишь к нему, и все.

Иннокентий подл голос:

- Девки, зкурить есть?

- А... Очухлся, бичок. Полночи тут буянил.

В очко ему протянули сигрету, спички ншлись у него, он зтянулся и по вкусу дым узнл "Шипку".

- Где это мы, девочки?

Послышлся хохот.

- В тридцть восьмом отделении милиции, милок. Нечсто небось бывешь в тких местх?

- Редко.

- Моряк?

- Китобой.

- О! Тогд ндо познкомиться.

- Н воле познкомимся.

Громыхнул железный зпор, и железные двери кмеры, в которой томился Иннокентий, медленно открылись.

- Выходи! - рздлся жестяной голос.

Иннокентий вышел из кмерной мглы и, н слепящем свету коридор увидв лицо стршины, оценил женский тлнт к эпитетм.

- Иди з мной, - скзл ему слстолюбивый стрж порядк, и Иннокентий снчл не тк понял его, но быстро пришел в себя, потому что у деревянного брьер, з которым стоял стол дежурного, он увидел своего друг Юрия.

- Д, несомненно! - с пфосом деклмировл друг, сияя дужкой очков и обширной лысиной. - Мы обсудим поступок ншего оступившегося коллеги н собрнии коллектив и, я совершенно уверен, жестко осудим его поведение.

- Безобрзное, - подскзл Иннокентий. Юрий бросил н него свирепый короткий взгляд.

- Именно тк. Безобрзное поведение, - подтвердил он.

Они вышли н волю. Здние, в котором помещлось 38-е отделение, стояло н углу Погрничной и Пекинской улиц. Это недлеко от Амурского злив, и они нпрвились н берег. По пути их следовния нходилось кфе "Чродейк", стекляшк, где у стойки можно было принять по сто коньяк.

- Деньги у тебя есть? - сквозь чувство тяжелой вины поинтересовлся Иннокентий. Юрий долго не отвечл, зтем остновился, пошуршл в крмне брюк, выдл сумму и скзл прокурорским голосом:

- Н "Чродейку" нет. Иди к Юю. Жду тебя н берегу.

В Семеновском ковше по-детски плкли чйки. Дикий пляж подспудно готовился к лету, хотя стоял еще прель. Море остро дышло сквозь серый песок пляж, словно оно, кк в пещере, жило тм, под толщей песк. Ясный полдень, морскя лзурь, блженное млолюдье, портвейн "777" из горл н пру с другом - это было прекрсно.

- Мне плевть, что ты тм вчер в "Лотосе" нтворил, кому нбил хрю и что орл по дресу человечеств, - сухо говорил Юрий. - Но, во-первых, не пор ли уже кончть корчить из себя Есенин? А во-вторых, ты меня впутл в историю, связнную с смым нтурльным подлогом. Ты думешь, кто сейчс приходил в "мелодию" хлопотть з тебя? Я? Нет, это см ответственный секретрь кревой пистельской оргнизции сейчс тм выкобенивлся и нзывл свою фмилию, которя не совпдет с моей, кк тебе известно. Ты сделл меня феристом, понял?

- А откуд ты узнл, что я згремел в тигулевку?

- Среди ночи позвонил твоя знкомя Тня Вн. Он скзл, что сейчс, то есть в тот момент, когд он мне звонит, он видит сон и в этом сне после кбцкой дрки ты продолжешь мхть кулкми в тридцть восьмом отделении, и если тебя оттуд не выручить, ближйшие дв-три год ты будешь видеть небо в клеточку.

Тк. Знчит, ее фмилия - Вн. Иннокентий этого не знл.

- Кто ткя эт Тня Вн? - строго спросил Юрий. Иннокентий ответил с нпряжением:

- Цивилизционня проблем.

Он всегд опережл время, перемешивл времен и порой бывл первым дже в терминологическом прострнстве. Поверьте мне н слово.

VIII-IХ

Вн ушел, но вернулся. Три дня он был рзлучен с душой. С сомкнутыми векми, без дыхния он сидел кмнем н кмне, прислонясь спиной к шлшу.

- Стрик-то никк помер...

Он открыл глз. Вдоль ручья шли дв его знкомц, русские люди из селения Крсный Яр. Они перекрестились, глядя н его окменевший облик. Увидев оживющего, они рухнули н колени.

- Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нс, - в один голос глухо збормотли мужики, истово бия по лбу двумя перстми.

Тихо тронув одного из них з плечо, Вн слбо улыбнулся. Мужики поднялись в полный рост. Высокие, словно две сосны упли и встли. То были Ипт с Ивном, отец и сын. Они походили н бртьев - Ипт не менялся уже лет сорок, тот срок, что Вн знл его. Все те же кудри по плечи, лишь бород згустел. Сын уродился в отц, внешне очень скоро стл им же. Вн ненроком видел, кк его крестили: посыпли песочек н живот и выкупли в ручье. Млденец и зкричть не успел.

Осенью, когд кончлсь колодезня тишин летнего лес и н холоде лунных ночей лес шумно оживл, Ипт шел по тропе вдоль ручья н охоту. Летом он знимлся землей: пшениц, ячмень, кукуруз, чумиз. Жен хлопотл н огороде и по дому. Хозяйство было крупное, прочное. Н солнце сыто лоснились коровы, быки и лошди. Семья нселял очень большой дом, сыновья приводили жен, рожли детей. Лишь Ивн еще холостяковл.

Тйгу нполняли китйские соболевщики - Ипт звл изюбровый рев. Других зверей Ипт не бил, однко в приклд его штуцер с укороченными стволми были врезны когти трех тигров, убитых вынужденно в положении смозщиты. Троп проходил по Тигровой пди. Не Ипт ее протоптл, но он выбрл ее. В пди жили стрый китец и стрый тигр. Зверь одряхлел, человек был мудр, Ипт зглядывл к нему. Пончлу смущл и мешл курительный дым. Ничего, привык. Вн тоже привык. Он привык к большому кудрявому человеку с густым низким голосом и синими глзми. Он все больше узнвл о тех белых людях, что обрзовли Крсный Яр. Они пришли н то место, где уже обитли лесные люди. Уживлись трудно и попервх не общлись. Их свел нужд в опыте сосед. Удэгеец не пил коровьего молок, но знл тйгу. Стровер не курил, не пил чй, но знл землю, и ему пришлось сжть тбк и вырщивть чй.

Вн с изумлением слушл белого охотник, который, глядя в синее осеннее небо, произносил слов, похожие н песню. У ног Ипт лежл кожный мешок с рзделнной тушей изюбр, его ружье висело н ветке ивы, и он говорил, кк пел:

- Посмотри н оленей, которые н высотх: н них не полгют ярм. Обрти внимние н хищных животных: они едят без весу. Посмотри н льв, пок он в пустыне, - все у него есть, кк скоро войдет в город, делется посмешищем смотрящих н него. Если орел устроит н доме гнездо себе, то дым лишит его зрения. Если дикий осел и серн войдут в обитемое место, подвергнутся опсности. Хищный зверь, кк скоро приблизится к селению, может потерять свою шкуру. Олень, сошедший н рвнину, лишется венц н глве своей. Всякя птиц, если попдет в сеть, делется збвою для ловцов. Смотри н животных и беги в пустыню, и не оствляй ее. Бери пример с пернтых и не нрушй обет отшельничеств. Не ищи обитемых мест, чтобы н душу свою не нвлечь смерти. Не оствляй пещер и вертепов, чтобы не стли блженнее тебя мертвые. Не люби городов и не пренебрегй дебрями.

Песню Ипт сочинил стринный мудрец, живший длеко от Сихотэ-Алиня. Вн узнвл в ней мысли, двно ствшие своими. Зпд говорил словми Восток, и отличить их Вн не мог. Он и не хотел этого делть. В нем очнулся позбытый зверок любопытств, и когд Ипт приглсил стрик н свдьбу Ивн, он пришел в Крсный Яр. Свдьб порзил Вн. Н ней никого не было, кроме родителей жених и невесты. Невесту Ивн похитил з месяц до венчния, привел в дом, и они жили месяц кк муж и жен. Новобрчные поцеловли крест и икону, и н этом все кончилось. Вн стоял в горнице н медвежьей шкуре, з цветстой стиновой знвеской зметил слезу н девичьей румяной щеке. Н ней был очень яркий кшемировый срфн, вышитый изобржениями лых лебедей, солнц и трв.

Приглсив Вн н свдьбу сын, Ипт окзл ему высочйшую честь и неслыхнное доверие. Посторонних от век не бывло н подобных церемониях. Но мло ли чего не бывло? Знл ли Ипт, что ему придется убивть зверя, соболевть, торговть тбком, вырщенным смолично? Мог ли он предположить, что он, сын своих родителей, бежвших от мир н крй свет, будет втянут в мир - получением земли, пспортного билет и впечтлений, неведомых его суровым змкнутым предкм? Ему и в голову не могло прийти, что в глухой тйге он нткнется н китйц, обрз мыслей и жизнь которого почти ничем не отличются от того, чему учили пустынножительствующие учителя строго времени. Вн был не из числ тех бродячих китйцев, которых Ипт встречл в тйге н рссвете, по колено в воде ищущих жемчуг н горных рекх. Вн облдл жемчугом дух.

Мир вторглся в пустынную, до сей поры свободную от него тйгу дикими выходкми убивющих друг друг людей. Кзлось, пятипльчтые листья женьшеня - и те сжимются в форме кулк. В горх грохотли кменистые россыпи под копытми коней, несущих вооруженных всдников. Из-под мучнисто-зеленой ряски зыбучих болот доносились человеческие голос. Рядом с дорогми, оствшимися еще от Никнского црств1, нд новопостроенной железной дорогой гремели гром взрывов, и тучи дым черным цветом крсили живую зелень повленных взрывчткой кедров. Речной хрустль рсклывлся клыкми рушщихся мостов. Мир нзывл все это гржднской войной.

Изредк нступл тишин. Слышен был кждый звук, и шорох мыши кзлся шумом. Что-то вроде гром или пушечной переплки проктилось вдли. Это был подземный гул. Амб поднялся н перлмутровую склу и лег н ней. Снчл он умер н время, не дышл три дня, потом поднялся н лпы, слепыми глзми осмотрел свою рскуроченную людьми вселенную, вернулся н лежку под склой и умер нвсегд. Вздрогнул синяя гор, зколыхлсь низин пди, н озере з горой рсцвел желтый лотос, принявший душу тигр, и цвел три дня. Зтем душ мбы перешл к Вну, он стл по прву Великим Вном, оствясь смим собой. Похоронив товрищ, Вн остлся один в Тигровой пди. Он звел трехметрового полоз, тот ночми лизл его руки, но вскоре беспричинно угс, Вн сжег его опустевшее тело и рзвеял пепел нд своим ручьем.

Пришел Ипт. Новости его пхли кровью. Крсный Яр перевернул волн крсных всдников, сменившя две предыдущие - желтую и белую: японцев с кппелевцми. Но те, желтые и белые, отнимли только провизию - крсные устнвливли свои порядки. Кждый день случлись похороны. Хоронили по строму обычю. Поздно вечером или н рссвете. Если н пути процессии встречлся посторонний, сворчивли в переулок или возврщлись домой. Мир мешл не только жить, но и умирть - всдники пылили н всех проселкх в любое время суток. Что было делть, если обычй зпрещл переносить покойник в его домовине из соснового комля дже через ручей, ибо ручей осквернен миром?

Крсные всдники присккли в Тигровую пдь. Их вожк спршивл, не слезя с коня, пен с конского круп пдл н шлш Вн:

- Ты кто, стрик? Китец? Удэгеец?

Вн молчл. Рзметв шлш, его погнли в Крсный Яр. Тм собрли много тежников и скзли, что отныне они будут жить здесь. Им построили избы, из которых лесные стрики уходили ночевть н снегу. Семь нродов исчезли с тех пор, кк белый человек пришел н восточный крй земли. Вн помнил их имен: омоки, шелги, ргенты, рилы, нулы, ссны и котты. Тому, кто не успевл уйти в горы, грозило исчезновение. Удэгейцев было тк много, что белые лебеди, пок летели от реки Смрги до злив Святой Ольги, от дым, подымющегося нд удэгейскими юртми, стновились черными. Многие стрики жили до ст и более лет. Они знли, где тится нефть, прячется золото. Они покзывли смый низкий перевл через горный хребет и смые удобные для зселения мест. Они снбжли пушниной весь свет и поддерживли огонь жизни в смых глухих углх мироздния. Что они, взятые в клещи мнзой и русскими, получили взмен? Вместе с тбком, спичкми, чем, солью, порохом, дробью, другой обувью и меховыми шпкми - чужой язык, опий, оспу, корь, чхотку, трхому и все дурные болезни.

Кк родил тебя, лесной человек, твоя бедня мть? З десять дней до родов он ушл в мленькую юрту, сделнную мужем нподобие собчьей конуры. К ней никто не ходит в любую погоду. Только струх через полотняную дверь подет ей дров и пищу. Он рожет см, без помощи повитухи, и тотчс переползет в соседнюю конуру, построенную рядом. Он сидит тм десять суток, моет ребенк, обертывет его тряпкми и мехом, уклдывет в сухие тльниковые стружки.

После всего этого он принесл тебя в общую юрту.

Все потомство Вн родилось тк. Оно рзбрелось по всей тйге. Кровь Вн, бе-зусловно, лилсь в жилх жителей Крсного Яр. Он плкл, глядя н них сухими глзми.

Семьи Ипт не стло, потому что он поднял оружие н црство нтихрист. Отц и сыновей чоновцы сожгли в сре. Огонь поджог гулял по огромному подворью. Н доме Ипт, отскобленном от сжи пожр, появилсь вывеск: клуб. Тм пелись другие песни. Вн слышл прежнюю.

Зимней ночью Вн ушел в тйгу.

- У Никноров есть теория Столетнего мир, - говорил Мпольский. - Он считет, что ответ России Нполеону зключется в том, что с 1814 год до 1914-го Европе был подрен мир блгодря широте русского сердц.

- А войны з Восток? Крым?

- Не считется, по Никнорову. Я же говорю, у него свой мсштб. Относительно Восток, кстти говоря, рзмх его мысли знчительно шире ншего с вми, судрь. Что Крым? Горошин по срвнению с теми просторми, по которым прошл Россия к Восточному окену. Ведь еще Петр Великий н устье Амур, кк скзно у одного втор, "смутно предполгл и гдтельно рссчитывл основть столицу". И знете, кому н сей рз, н взгляд Никноров, отвечл Русь-мтушк? Чингисхну с Ммем! Ведь они к нм пришли кк рз отсюд, из этих вот смых степей. Вот почему мы с вми сейчс обретемся тут. Все не случйно. Мы люди простор. Првд, вот смому Никнорову что-то тесновто стло в Хрбине. Немудрено, Хрбин уже не тот, гниет, рссыпется. Идут упорные слухи об отъезде Никноров в Шнхй, где уже нсобирлось тысяч тридцть русских бедолг.

- Д, я слышл.

- Слышли? И что вы об этом думете? Я вот, к примеру, думю тк, что это лучшее решение ншего с ним вопрос о двух медведях в одной берлоге.

Иннокентий не исключл, что нсчет берлоги Мпольский прв. Но существовли и другие причины, по всеобщему хрбинскому мнению, переезд Никноров.

- Вы знете о том, что Никноров получил советское гржднство - или пытется его получить? Его чсто видят н пороге советского консульств.

- Ну и что? Меня вот тм не видят, я вовсю печтюсь в "Сибирских огнях". Пойдемте к сыну Шмиля. Он нм поможет рзобрться во всех вопросх.

Сыном Шмиля Мпольский нзывл Бйков. Это походило н првду. По крйней мере см Бйков не отрицл своего родств со знменитым горцем. Пок Иннокентий с Мпольским шли н улицу Церковную, где в доме № 5 жил Бйков с женой и двумя дочерями, Мпольский говорил:

- Удивительны эти квкзцы. Ведь сибирское кзчество во многом по своим корням - оттуд, с горных вершин. Здолго до того, кк получилось ткое экзотическое военное обрзовние, кк Дикя дивизия, в Сибирь посккли, скжем тк, гордые предки нших горячих удльцов, и не всегд добровольно, их ведь ссылли з необузднность в делх кровной мести, и они, перемешвшись с местными зиткми, породили совершенно новую рсу. Ее соствляют крымы, в грубом, но прямом переводе - выблядки. У збйкльских, нпример, кзков прббушкми-ббушкми были не только бурятки или хкски, но и мньчжурки, и дже китянки. Я видл лиц нстолько необыкновенные, что их пером не описть.Тонкя кость, прямой или, нпротив, орлиный нос, вырзительный рзрез полнокровного рт и при этом - реденькя бороденк клочьями и н голове прямые волосы, черные кк смоль. Их много по Аргуни, Амуру и Уссури. Д что говорить! Вы когд-нибудь видли тмн Семенов? Иннокентий уклончиво отмолчлся, Мпольский продолжил: - Впрочем, Семенов внешне, д и внутренне зитец в чистом виде... Что же ксется Хрбин, здесь вы нверняк сми воочию видите этот кипящий котел нродов. Кстти, грузины преотлично чувствуют себя в роли и хозяев, и звсегдтев хрбинских злчных подвлов. Никкие горные вершины нзд их не зовут. Но нш сын

Шмиля - он другой. Совсем другой. Пород.

- Из князей?

- Скорей из иммов. У него был ккя-то история с отцовым нследством, ккой-то тупик в их горском мйорте, и в той истории он покзл себя совершенным молодцом, все уступив млдшему брту. А ккой нездник! Я уж не говорю - охотник. Тут мне приходит в голову один из персонжей Никноров, томский домовлделец Лялин, который говорил: "Мой друг! Я охотник-эстет. Я не стреляю ни лебедей, ни диких коз".

- Кого же Бйков стреляет?

- Тигров, судрь. Если не считть ткой мелочи, кк кбн или изюбр. Вот кто н своих двоих прошел всю Мньчжурию. Хотя что я говорю? Бйков поскитлся по всему белу свету. Он ведь боевой офицер, из окопников, кк и я. Полковник. Отличился в Глиции. Тм-то мы и познкомились. Кстти, более русского по смосозннию человек, нежели он, я никогд не встречл. Ну, рзве что Никноров... А потом его помотло по очень дльним концм Египет, Индия, Индокитй...

Мпольский умел восхищться людьми, и это в нем покоряло.

Бйков встретил нежднных гостей в великолепном хлте цвет мексикнских змей. Н фоне хрктеристики, выднной Бйкову Мпольским, хлт ошеломлял. Еще более контрстно выглядел его кбинет - спртнскя обстновк: простой стол, строе кресло, пр гостевых стульев, солдтскя койк. Н стенх не слишком густо крсовлись охотничьи трофеи - ветвистые рог изюбр, ржвя шкур огромного тигр и не меньших рзмеров шуб хингнского черного медведя. Н коготь последнего был нброшен серебряня цепочк из тех, н которых носят нтельный крестик, вместо которого осмысленно мерцл перлмутровый тигриный коготь в лмзной опрве. Почему тигриный тлисмн свели с медведем, Иннокентию было невдомек, но у Бйков в доме жил згдк, не нуждющяся в рзрешении. Внешность хозяин дом, нпротив, был почти обыкновенной: темные волосы, проседь н вискх, ндо лбом и н бородке, в меру зкрученные усы, густые брови, пенсне, обручльное кольцо н безымянном пльце првой руки.

В центре кбинет, под неярким белошелковым бжуром, в кресле, отодвинутом от стол, сидел - Никноров. Он держл в руке синюю фрфоровую чшечку величиной с нперсток, из кких н Востоке пьют водку. Вошедшие молч рсклнялись с ним.

- Простите, господ, семейство мое н променде, мы тут чевничем, и вм я предлгю присоединиться. Кк говорят нши китйские друзья, ц пиху хычи? Чй пить хочешь? - весело скзл хозяин дом.

Чй окзлся отнюдь не тежным. Обычный цветочный чй, который дют в кфе. К нему - нперстки для рисовой водки. Арки пиху хычи? У Иннокентия возникло ощущение присутствия при встрече однополчн.

- Помните, полковник, Рву Русскую, тот ужс в лесу?

- Кк же не помнить, поручик.

Речь шл о том, что, когд в вгусте 14-го нши войск взяли Рву Русскую, в при-городном лесу, н большой поляне, обнружилсь кртин убийственного содержния: нмертво перестреляв друг друг, лежли встрийские солдты в смом что ни н есть бездыхнном состоянии. Австрийские полки собирлись из рзных племен, и те полки, что состояли из гличн, чехов и словков, то есть слвян, сдвлись русским быстро и охотно. Тирольцы же и венгры, особенно венгры, дрлись до конц. Тк в рядх противник зврилсь собствення свр, и в лесу под Рвой Русской лежли двдцть дв мертвых гличнин и тридцть мертвых венгров.

- По-видимому, тков судьб империи - рзъедться изнутри, - говорил Бйков. - В той же Глиции, в лзрете, н больничной койке, приблизительно вот ткой, кк эт, - Бйков чуть привстл, - сидел рненый, нш русский, и, погружя плец в пробитый череп, ел собственный мозг. Доктор мне скзл: он без сознния и действует рефлективно!

- Я видел его, - скзл Мпольский. - Я лежл в том лзрете. Что порзительно, он достточно долго оствлся в живых.

- Тк ведь и мы еще живы, - отозвлся Никноров. - Смоеды...

- Этот череп, - говорил Бйков, - мне долго не двл покоя. Помнится, я отпрвился в горы н поиски ведьмы, о которой тогд много шептлись в тех местх. Шептлись, потому что мистически боялись ее. Судя по молве, он был истинной пророчицей, и мне не терпелось в этом убедиться. Местный гуцул проводник довел меня до ее обитлищ, в версте от которого идти дльше откзлся, кких денег я ни сулил ему. Скзывли, ей тыщ лет, и выглядел он сущей ббой-ягой. Он весьм блгосклонно принял меня в своей пещере, и после некоторого времени общения с ней рельный мир исчез из глз моих и возник в прострнстве, н густом зеленом фоне, крсный череп! Очнувшись от чудовщного видения, я спросил ее: что это ознчет? Он ответил: твою Родину ждут стршные несчстья. Приближлся 17-й год... Предствляете, господ? Крпты, негрмотня стря гуцулк - и предскзние величйшей российской ктстрофы. - Здесь Бйков спохвтился. - Вот уж поистине я вс перекормил бйкми. Бйков и есть Бйков. Еще чйку? - Он нполнил нперстки гостей. См он не пил спиртного, не курил. Иннокентий читл его книжки, рзрешенные цензором Упрвления Великого Хрбин, и много тм укрл для собственных писний. Ему кзлось, что у другого он берет свое. - Но я хочу вернуться к моей ведьме, если позволите. Он предскзл не только российскую ктстрофу, но и нечто иное, и сделл это через моего коня. Я прибыл к ней верхом, н своем змечтельном коне. Перед тем, кк принять меня у себя в пещере, он отвел моего прекрсного зверя в прохлдное место, дл ему сен, и я порзился тому обстоятельству, что мой гордец, никого не подпусквший к себе, покорно подчинился ей. Н прощние скзл: береги коня, его ждет нездч. Опять, он опять попл в точку. Конь у меня был небывлый. Его мне продл з десять червонцев золотом еврей Крмер в городе Стнислвове. Собственно, Крмер отдвл мне его дром, потому что конь хворл, при смерти леж у него в сре, и стрик не знл, кк его спсти и куд его девть, цену этому коню он знл. Коня ему оствил кто-то из русских квлеристов н временный постой, поскольку коня рнило в ногу осколком. Рн злечилсь, но конь стл чхнуть от голод и тоски, потому что его хозяин не

вернулся - погиб, скорей всего. Город Стнислвов подверглся непрерывному обстрелу встрийцев, н волоске висел кждя жизнь, в том числе конскя, и я взял у Крмер больного коня, чуть не силком зплтив ему. Я перевез его к себе в чсть и выходил его. Пяти лет, вороной мсти, с белой стрелкой н лбу, великолепный экземпляр венгерского звод Крольи, это был, повторяю, конь небывлый. Еще в сре у Крмер я зглянул ему в зубы - и что я увидел? Я увидел поверх резцов - что бы вы думли? - смые нстоящие клыки! Тких коней в природе не существует. Это был конь-волк. Свирепый зверь, не признввший никого, кроме меня. Он не выносил собк. Догнв пс, он перекусывл ему холку. К слову, тк же он поступл и с волкми. Кк-то он в одиночку отбился от волчьей сти, положив пятерых хищников. Слв о моем великолепном чудовище прошл по всему фронту. Господин поручик, подтверждете?

- Тк точно, полковник.

- Слв - он принесл моему коню погибель. Его прозвли Шйтном, но я предпочел другую кличку - Белый клык, в честь Джек Лондон. Ко мне явился один из офицеров Дикой дивизии с предложением з огромные деньги уступить коня ему. Рзумеется, я откзл. Неудчливый покуптель скзл: пожлеете. Прошло ккое-то время, и когд я отсутствовл по служебным делм, Белого клык увели. Дв месяц я безуспешно искл его в горх и долинх. Пришел Крмер и посулился нйти Белого клык. Спустя месяц стрик появился: пойдемте, пн полковник. Мы неделю ехли верхми в горы. Н одной из высокогорных полян, под стволом одинокого бук, лежли дв скелет человек и коня. Череп человек был прокушен. Белый клык не покорился Дикой дивизии. Может быть, это повесть о ншем поколении, господ?..

Иннокентий подумл о том, что ромнтики не вымирют и по этой причине кждое поколение имеет шнс н песню о себе.

Никноров встл с кресл, здев бжур серебряной гривой. По звериным шкурм зметлись человеческие тени.

- У вс нйдется сткн, Николй Аполлонович? Простой пустой сткн?

Бйков вышел из кбинет, вернулся со сткном и откупоренной бутылкой "Зубровки Петр Смирнов", Никноров зполнил сткн зубровкой, выпил мхом, зпил глотком чя и уже не сдился.

- Рстрогли вы меня, бтеньк. Белый клык, говорите? Избрнничество и гибель? Помните, господ, что произошло с Эпиметеем, бртом Прометея? Кк известно, имя Прометей ознчет предусмотрительность, в смысле - способность к предвидению, тогд кк имя брт - здрвый смысл или здний ум. Прдокс в том, что именно осторожный, оглядчивый, бескрылый Эпиметей принял от Пндоры тот смый ящик - и н человечество обрушились рздоры, общественные бедствия и прочя дрянь. Тем не менее, если говорить о госудрствх, глвня опсность им грозит кк рз со стороны Прометея - со стороны ночных мечттелей, сидящих по домм з книгой и бумгой. По слову постол Пвл, эллины ищут мудрости, иудеи ищут чудес. Мы стли иудеями, бездомным племенем. Мы рзбились о поиски чудес. Мы - лдно, с нми все ясно. Погибли и вполне рельные люди. Адмирл Колчк н дух не выносил высокопрной болтовни, он был угрюмый, нервный, честный и добрый человек. Мпольский, вы соглсны?

Мпольский кивнул, Никноров продолжил:

- Я видел крх Омск, крх Влдивосток, теперь вот - нчло хрбинского крх. Когд все эти Родзевские-Фкеловы спсют меня от жидов, погубивших Россию, пор встть, плюнуть и уйти. Это же ндо очень сильно думть, чтобы придумть ткое - Рбоче-крестьянско-кзчья Оппозиция Русских фшистов. И к нему припутн не кто-нибудь, вш покорный слуг. Большей продии н меня, природного нционлист, придумть невозможно. Но, кжется, еще не вечер. Эти муссолини хрбинско-шнхйского рзлив - мелочь пузтя, ведь есть прототипы, и это серьезно. В воздухе пхнет грозой, кк поется в одной песенке. Помимо прочего, Хрбин стл биржей инострнной рзведки н Россию. Уж не говоря о том, что

Одесс - мм, Хрбин - пп. Спекулянты пируют в кфе "Ззуновк", утопя в оконном ззерклье, по всему городу ходит желтый японский жндрм в желтой форме и желтых спогх. Один мой знкомый поп хорошо скзл: воду врили - вод вышл!.. История. Он сложилсь тк, не инче. А мы... Все взбиремся н стеклянную гору. Опротивело веяться по ветру. Я вот в свое время ствил н российское тмнство, н Белого клык, тк скзть. Сколько их было, сильных, корневых, свирепых, из нродной мгмы. Причем с обеих сторон. Анненков, Щетинкин, Рогов, Мхно, Клшников, Буденный, Семенов, Унгерн, Клмыков, Кзгрнди, Перхуров, Толстов, Ивнов-Ринов, Сычев, Свицкий... Несть им числ. Их уделы мне кзлись рыцрскими змкми. И ккие идеи приходили им в голову! Большевик Щетинкин в 20-м выступл з великого князя Николя Николевич, причем Ленин и Троцкий должны были быть у него министрми. Это вот кк рз из облсти упомянутых чудес. Првильно говорил дмирл: "Смое стршное - большевизм в душх". Я вот чуть не с детств хотел знимться нукой, попл черт знет куд. Кбы знли мои гейдельбергские учителя Виндельбнд и Риккерт, куд я угожу, они бы з свои умные головы схвтились. Для своих журнлистских зтей я выуживл деньги то у тмн Семенов, то у генерл Хорвт (этот хитрец тк и не рскошелился), то у бртьев Меркуловых - и что? Д ничего. Кроме, првд, учстия в Истории, о которой когд-нибудь что-нибудь, может быть, и скжу н человеческом языке. Когд-нибудь. 22 октября 22-го год мы с вми, Мпольский, встретились во влдивостокском порту, вы помните?

- Хорошо помню.

- Вы о тех днях влдивостокского поклипсис чудесно нписли, помню: "Он обводит небо и горы взглядом влжным, кк водоем. Неужели и этот город удивительный - отдем?"

У Мпольского в глзх вспыхнули бледно-голубые волчьи огоньки. Иннокентию покзлось: торжествует. Может быть, тк оно и было. Кжется, он хотел попрвить Никноров, воздержлся, Никноров продолжл:

- У меня н Седнке оствлсь семья, в крмне было четыре иены. Половину из них я пропил н плубе "Фузон-Мру", с дипломтом Ргульским мы пили корейскую водку, прячсь под плубным трпом от морской непогоды. Куд нес нс японский проход? В никуд. Где я и имею честь пребывть поныне. А т клок, где мы с вми, Мпольский, имели счстье брхтться? Во Влдивостоке, столь любезном ншему сердцу? Вы помните те лиц, те типжи? Вы помните есул Бочкрев с его очровтельной улыбкой? Он ошивлся в Морском штбе, где сидело првительство бртьев Меркуловых, выбил ккие-то полномочия, умчлся с ними н Север и стл смым бесстыжим, смым лютым обрзом обирть бедных туземцев. Они плтили ему яск несметными пудми пушнины. Пушнину он гнл мерикнцм, для своей жены приобрел серебряный экипж, обитый внутри дргоценными мехми, и при этом ни копейки не сдвл в кзну той демокртической республики, которя снбдил его теми смыми полномочиями. Гуляй, рвнин, цриц Ектерин еще в 1762 году уничтожил монополию кзны в торговле мехми! Между прочим, это именно он, будучи своим человеком у японцев, сжег в провозной топке студент-политехник Лзо.

Иннокентий вздрогнул. Он вспомнил: утром ему ндо вести отряд пионеров по следм пртизнской слвы, именно - к землянке Лзо. Тм пртизнский вожк, этот крсивый молдвнин, скрывлся от японцев и кппелевцев. Нвестить землянку Лзо во глве пионерского отряд Иннокентию поручил крйком ВЛКСМ взмен иницитивы Иннокентия, связнной с очередным турне по Приморью: Иннокентий в кчестве вступления к деклмции своих стихов подготовил доклд н тему "Хунхузничество кк рзновидность кзчеств". Крйком не поддержл змысл Иннокентия, жль. В нучном плне тем Иннокентия открывл совершенно новые горизонты. В крйкоме скзли: бери пионеров и дуй до горы.

Иннокентий вывел из пригородной электрички орву ребятни н стнции Седнк. Вот он, солнечно-псмурно печльный рй его детств. Остров Коврижк, полуостров Де Фриз нпротив, укромня козья бухт. Иннокентий шел скорым шгом, сзди него пошумливл его пионерский хвост. Ребятишки не мешли Иннокентию, он думл о своем. Он понимл, что встреч у Бйков был прощльной для всех ее учстников. Мпольский, весь вечер элегически молчливый, вствл в глзх Иннокентия, и вствл в прямом смысле, потому что он уходил вдль, туд, где его ждли узилище гродековской пересылки, кменный пол и кончин н том полу. Бред хбровского сексот - совсем не секретного - о шпионже в пользу Японии можно списть н общий бред эпохи.

Оглянувшись н хвост, Иннокентий строго прикрикнул:

- Ребят! Не рссыпйтесь, идите з мной гуськом след в след.

В ушх стоял рсктистый бс Никноров. См Никноров, огромный Никноров, предельно уменьшясь, отржлся в перлмутре тигриного когтя. Создвлось ощущение, что говорит тлисмн. Это было больше, чем голос Истории. Слышлся глгол Бытия. С трудом и постепенно Иннокентий стл догдывться о сущности своей предстоящей судьбы. О здче услышть звук, идущий от поворотов Колес Миров. Никноров потому и восторглся Китем, что пок влстолюбцы во время революции яростно взимоуничтожются, см Китй живет по многотысячелетней инерции смоспсительного уклд. Пекинский Зпретный город, сверстник ншего Кремля, произведен исключительно китйскими рукми, китйским духом - ничего привозного. В отличие от Кремля или Црского Сел, привнесенных извне. Никноров упирл н почву.

Бс Никноров смолк - Иннокентий достиг цели. Вот они, сопк, рспдок и т землянк. Небольшое отверстие вход кто-то звлил большим, многолетним слоем листвы, кленовой по преимуществу. Иннокентий нгнулся, рзгребя лиственную пробку. Пионеры притихли. Вход открылся, и Иннокентий ступил в черное зияние. Спертый зпх чуть не опрокинул его. Он устоял и зжег спичку.

Перед ним белел целокупный лежчий скелет гигнтского медведя.

Вн жил в пещере н берегу Японского моря. Из углубления в отвесной скле, где он обитл, ему был виден весь берег. Слев от пещеры Вн вел тихую жизнь корейский поселок, кормящийся морем: кунгсы возврщлись к берегу, переполненные рыбой. Спрв стояли две высокие грнитные склы, увитые понизу громкой бхромой белопенного прибоя.

Это было устье Тетюхе, Реки Злых Кбнов. Место суровое. Неподлеку в горх, в долине Серебряной Склы, злегло серебро. Люди гибли в его поискх и добыче. С двух высоких грнитных скл сбрсывли соперников. Человеческя свирепость передлсь кбнм, н обрывистых тетюхинских берегх белели человеческие кости свидетельскими иероглифми кбньих нпдений.

Где-то длеко н Зпде происходил великя человеческя ктстроф. Белые люди сржлись с белыми людьми. Здесь, н Востоке, з белыми гребнями синего Японского моря глз Вн рзличли схвтку белых с желтыми. Он сидел в пещере, нперед зня, чем все это кончится для него. О себе он думл меньше всего. Н смом склоне своих неисчислимых лет он все печльней всмтривлся в смутное лицо нрод, из которого вышел. Он рзмышлял о своем громдном отечестве, преврщенном в ристлище стихий. Еще недвно спящее, отечество Вн обзвелось бессонницей смоутверждения и кровопролития. Но т земля, н которой он тк долго жил, Вну был ближе и дороже. Эт земля вступл в згдочные отношения с отечеством Вн, похожие н дружественные, и прошли те стрые времен, когд русские посольств состояли из пьяных попов, и обе стрны уже о многом догдывлись относительно взимных нмерений, и госудрствення дружб росл кк н дрожжх, но Вн знл цену госудрственному луквству.

Войны зтихли н Зпде и н Востоке. Одноногий японец в золоте погон, стуч протезом по крейсерской плубе, рспислся в сдче своей держвы н милость победителей. Ворон, священня птиц микдо, простонл нд Токийским проливом. Тень, им отброшення, коснулсь пещеры Вн, и в нступившей мгновенной тьме Вн увидел, что н него ндвигется неизбежность нового стрнствия, может быть, последнего.

Нчлось с корейского поселк. Его жителей з одну ночь кк море языком слизнуло. Вн понял: переселение. Скоро дело дойдет до китйцев. У Вн уже не было выбор: побывв в удэгейцх, он вернулся в китйцы. Их отпрвляли в отечество. Держв, влдевшя землей, н которой прижился Вн, приводил в порядок свое рзворошенное хозяйство, прибиря к рукм знятые земли и изгоняя людей, ей не нужных. Ей были интересны земли и неинтересны люди.

Нинь чифн ли? Ел ли ты? Об этом Вн никто не спршивл. Дух не ест. Он молчит, ему нечего скзть в ответ н беззстенчивость бытия. У Вн ничего не было, кроме пещеры и опыт бесконечной жизни. Еще он знл, что горные хребты з его спиной идут прллельно друг другу и морскому побережью, однко Вн сидит н конце отрог, упирющегося в море, и море грохочет перед ним нпоминнием об их приблизительно одинковом одиночестве. Продольня стен грнит, в крохотной трещине которой теплится жизнь Вн, отржется в утренней лзури моря, успокивющегося внезпно, необъяснимо и нендолго. Кпризы моря были сходны с блужднием рек по долине, рядом с которой тк долго жил Вн. Всю долину прорезывли стрицы рек, поменявших русло. Реки не успевли прогревться. В их верховьях не водилсь никкя другя рыб, кроме форели. Тм не было ни водяных цветков, ни водорослей одн голя гльк. Вот почему в эти реки шл н нерест рыб неприхотливя горбуш и кет: он ничего не ест, держится н своих зпсх, кк дух Вн. Днем горбуш стоит неподвижно в глубоких тенистых местх реки, и ее тк много, что дн не видно.

После первого тяния снегов до июня тйгу зселяют клещи. Нпившись крови оленя или дикой козы, они чернеют н зелени рстений подобно виногрдным гроздьям. Вну это нпоминло его соотечественников, облепивших тйгу вдоль и поперек. Он нес н себе грех нрод. Грех род человеческого. Он понимл: когд-нибудь это кончится. Кжется, ткой чс пробил. По центрльной улице Хй-шень-вэя всю ночь с великим гулом шл колонн соотечественников Вн, которых сжли н грузовые проходы, берущие курс н Китй.

Стоял весн. Белохвостый орлн влетел в пещеру Вн. Стрик от неожиднности мхнул рукой в его сторону и не успел опомниться, кк уже летел нд морем по инерции своего движения рукой. Он зкрыл глз, прощясь с миром в последний рз. Однко окончтельное прощние не состоялось. Он очнулся от збвения, продлившегося неведомый срок, в духоте глухого, тесного помещения без окон. Голос роились вокруг. Млолетние липкие дети обвили его ноги. Белолиця девочк лет пяти в полутьме вырзил ему великую рдость от имени всей семьи, нконец-то отысквшей дедушку, и Вн понял только одно: когд-то очень двно он ушел в рссеянности из дому, долго где-то пропдл, и совершенно случйно его отыскли дльние родственники н длеком тетюхинском побережье, лежщим в береговых кмнях. Белолиця девочк - ее нзывли по-русски Тней - объяснил дедушке, что ему больше никуд не следует выходить, потому что все они - вся семья - рзыскивются влстями для того, чтобы стть выслнными из пределов той земли, где они родились. Ндо нбрться терпения и ждть. Тня видел в полутьме, переходящей во тьму, тот просвет, з которым лежит золотое прострнство спсения.

Вн тоже видел его. Ндо было продержться недолго, лет десять. Влсть смягчится, им ддут жить тм, где они хотят. Тк и вышло. Через десять лет после возврщения Вн времен потеплели, и семья, не выходившя никуд все это время, переехл в Косой переулок. Квртир окзлсь не хти ккой, но большой. Вн попросил себе место в мленькой клдовке с окном, выходящим в переулок. Он круглые сутки сидел перед окном, немилосердно дымя трубкой. Пелен дым зстилл его строе лицо. Иннокентий тк и не рзличил его черт.

Летим в Тетюхе!

Иннокентий держл в зубх комндировочные удостоверения крйком ВЛКСМ. Юрий, Игорек и Стс следом з Иннокентием вскочили в смолет местных вилиний. Это был "Аннушк", Ан-10. Смолет пилотировл женщин. По имени Анн, кк это ни стрнно. Тких совпдений не должно быть в природе, считл Иннокентий. Очевидня символик ни к чему хорошему не приводит. Он отвлекет от глубины предмет. Но Анн был прекрсн, высок и оснист, носил туфли н шпилькх и, сдясь з штурвл, снимл их. Вид з бортом смолет впечтлял. Стоял золотя осень. Смолет углублялся во влдения Сихотэ-Алиня. Горное многогрудье сияло древним китйским шелком, нетленным по существу. Снизу шел звук изюбровой трубы, стновясь шумом мотор. Иннокентий вывернул шею, глядя в иллюминтор н родную землю, столь непрерывно рзрстющуюся с кждым чсом его существовния. Жлкие крылышки смолет подргивли, внушя ощущение их отсутствия, потому что н тких крыльях ничего не может и не должно летть. Жить опсно и потому прекрсно. Иннокентий любил осень, кк поэт Пушкин. Но Пушкин никогд не видел осеннюю землю с неб.

Они приземлились. Их никто не встречл. Отпрвились пешком. Нчинлсь прямя рбот Игорьк. Именно Игорек в их группе состоял следопытом. Его чутье выводило их в любой глубинке, в любой неизвестной местности, в любом дже крупном, новом для них городе туд, куд ндо. А куд им было ндо? Прежде всего в гостиницу. Они шли горными тропми, поглядывя сверху н котловину поселк. Тм кускми подмоченного рфинд тускловто мерцли всяческие строения. Длинной веткой тльник, брошенной н кмни, поблескивл речк. По пути их следовния все чще плменел рябин. Кзлось, это рябин тйно поджигл тйгу, уже полыхвшую чуть севернее. Плы еще не тронули тетюхинских синих хвойных чщ. Только незнкомое золотоствольное дерево, по листве схожее с ореховым, сигнлизировло о возможной опсности. Слышлось похрустывние влежник, нпоминющее кбнье похрюкивние.

Они спустились в поселок. Вокруг не было ни души. Игорек принюхлся и покзл пльцем куд-то впрво.

Пошли туд. Н двухэтжном кменном доме, двно не беленном, висел вывеск, ознчющя гостиницу. Вошли. Никого. Тишин. Легкий н ногу Иннокентий пробежлся по этжм. Ковровые дорожки крсного цвет глушили звук. Все двери н обоих этжх окзлись зпертыми. Иннокентий вернулся к друзьям, топчущимся у стеклянного окошк отсутствуюшего дминистртор. Куд идти? Вопрос к Игорьку. В люкс.

Они поднялись н второй этж, Игорек подвел их к непонумеровнной двери и плечом нжл н дверь. Они попли внутрь двухкомнтного помещения. В первой комнте нибольшую ценность предствлял телевизор "Рекорд", во второй - необъятное семиспльное ложе под покрывлом тигровой рскрски. Игорек тут же хлопнулся н постель, припв пльцми к подушке. Юрий включил телевизор, экрн н мгновение поголубел и тотчс стл бездонно черным, не издвя ни звук.

Анн! Куд ты нс звезл? Ситуция склдывлсь непростя. Ншелся Юрий. Он скзл:

- В рйком! И прекрти доить подушку, стрик...

Стс, седьмой рз вызвнный друзьями из Петербург, взмолился:

- Ребят, можно остться тут?

- Ни в коем рзе! - Юрий зхвтил влсть в свои руки. - Веди, Суснин! - скомндовл он Игорьку.

Три рйкомовских этж смотрели н пришельцев пустыми глзми. Иннокентий потянул н себя тяжелую дверь н пружине, взявшись з белую оловянную ручку. Он вспомнил: в сих горных местх много олов, одн из скл нзывется Серебряной, потому что и серебр здесь хоть отбвляй. Д и цинк длеко не весь выбрн Бринером. Дверь не особенно сопротивлялсь, чуть скрипнул и впустил гостей. Н первом этже, в коридоре нпрво, рзмещлсь редкция рйонной гзеты. Двери стояли нрспшку, но человеком тм не пхло. Пошли нлево - к комсомольцм, в их рйком. То же смое.

- Что ж, - порзмыслив, скзл Юрий, - идем в пртию.

- Я остнусь тут! - решительно отрезл Стс, по черно-белым шхмтным клеткм мрморного пол отойдя н позицию в углу фойе. Юрий пожл плечми: кк хочешь. Рйком пртии знимл дв остльных этж. Возможно, тм сидел еще и советскя влсть, но Иннокентию было все рвно, кк все рвно было бюсту Ильич, взирвшему н них с первой площдки межэтжья. Ильич поствили н деревянный постмент, обитый кумчом. Он был бел, непроницемо глубокомыслен и смхивл н строго гольд.

Они прошлись по всем кбинетм, совершенно необитемым. Стрнный день открытых дверей! Где люди? Ау! Они спустились по широкой лестнице, и флотский человек Игорек громко звенел подковкми своих черных форменных ботинок по круглым и тонким прутьям из меди, поперек кждой ступеньки придерживющим оползющую ткнь крсных ковровых дорожек. В фойе стоял бледный Стс. Звидя друзей, он укзтельным пльцем првой дрожщей руки нпрвил их глз в сторону ленинского бюст. Ильич не было. Н его кумчовом постменте, сверкя белыми кинжльными бивнями, ослепительно чернел нтурльный дикий кбн. Похоже, он готовился к прыжку.

Они выскочили нружу. Мертвый поселок звенел от собственной тишины. Звенели подковки, звенел речк, звенел стрх неведения: что происходит? Н бегу Иннокентий обртил внимние н фроновы пирмиды терриконов, тм и сям высящихся н террсх гор, окружющих долину. Куд бежть? В гостиницу.

Секч гнлся з ними. Он не хрюкл, не рычл, не ревел, не гремел. Он только постукивл копытми по сфльту тротур, оствляя тотчс обрзующиеся трещины. В одной из них он увяз, взвизгнул, вырвл ногу, оствив кусок шерсти н сером сфльте, и продолжил погоню. У поселкового прк он притормозил. Тм бродил по солнышку смк, восемь сосков которой походили н перевернутые вулкнчики. Восемь черных полостых поросят, кк некий диковинный вид четвероногих рбузов, перектывлись по зеленому брхту трвы, не выгоревшей в тени золотоствольных деревьев с ореховой листвой. Д, это был орех. Мньчжурский орех. Иннокентий вспомнил. Он видел его н берегу Сунгри. Пятчки поросят влжно зеленели ореховой кожурой. Отчего же, узнв ореховый лист, Иннокентий не зметил ореховых плодов? Вечные нелды с флорой-фуной. Природ не двлсь его глзу.

Что было ндо кбну? Зчем он бежл з бедными поэтми, попвшими в мертвый поселок, кк кур во щи? Почему поселок пустовл? Неужели его жители, все до единого, погрузились в стволы шхт? Или они, кк жители Петропвловск-н-Кмчтке в 1855 году, рзом переселились в другое место? Кто скжет?

Винтовочный выстрел вмешлся в мысли Иннокентия, несколько выпрямив их. В дверях гостиницы стоял стрый гольд, опускя к ноге берднку. Н нем были берестяной колпк, кожный передник и кожные улы. Поэты оглянулись. В двух шгх от них в луже крови лежл их преследовтель. Гольд отствил берднку к стене здния. Дымясь дулом, ружье соприкоснулось с рмой портрет, только что снятого гольдом - ему кто-то велел это сделть - со стены гостиничного холл. Круглое, кк блин, лицо Хрущев улыблось. Октябрь уж нступил. Уж дней шестндцть, кк нступил октябрь 1964-го. Окзывется, пок поэты были в небесх, н земле происходили исторические события.

В поселке мгновенно появилось нселение. Улицы зполнились нродом. Поот-крывлись окн домов. Стсу улыбнулсь дородня девушк, попрвляя н золотоволосой голове прическу "ббетт". Н миг золотисто блеснул ее душня подмышк. Зполняя гостиничную квитнцию н дминистрторской стойке, Иннокентий слышл гул - в четырех квртлх от гостиницы по рйкомовским коридорм двиглись человеческие потоки. Стучли редкционные пишмшинки.

- Очухлись! - скзл Юрий. Он взглянул н белый квдрт, оствленный н пестрых обоях стены только что снятым портретом, и здумчиво произнес: Ндолго ли?

Гольд, неся ружье н лямке через плечо дулом книзу, уходил в горы. Из труб метллургического комбинт пошел черный дым. Нвстречу ему из-з гор плыл рвный дым горно-обогтительного комбинт. Руду добывли, обогщли, делли концентрт, и он был содержтельней природной руды. В нескольких километрх от поселк клокотло синее море. Взрывющийся прибой полосклся в подножии двух высоких скл по имени Дв брт. Две сирые юные тени стояли н их острых вершинх. Это были пртизны, некогд рсстрелянные тм интервентми и сброшенные в синюю пучину. Нд поселком пролетел "Аннушк". Летчиц помхл рукой Иннокентию. См по себе зрботл "Рекорд" и см по себе выключился, ничего толком не покзв и не скзв.

Иннокентий сел з журнльный столик в номере люкс. Он сочинял бллду о двух бртьях. Посторонние шумы исчезли. Друзья отсыплись н семиспльной кровти. Сочинив бллду, он вдруг понял, что эту бллду он уже сочинил двумя годми рньше. Тогд ему было двдцть лет, и он рыдл в тргическом восторге, когд его перо выводило: "Не рсстрелять Революцию!"

Слезы и сейчс нвернулись н глз. Сквозь моросящую пелену времени он увидел лицо цвет жсмин. Ббушк плкл ему в ответ, сидя в плисднике у своего дом н встрлийском побережье Тихого окен. Ей не нрвился город Брисбен, в котором он окзлсь. Шум прихрбинского шу-хя, лесного моря, приходил из-з гребней окенского грохот. Ария цря Борис подымлсь до звезд и, пдя, рзбивлсь о прибрежные кмни, вызывя острую боль в сердце, потому что оперный супруг через ее "не хочу" увез в Россию своего черноглзого псынк Аполлон и сердце мтери метлось в неведении относительно единственного отпрыск. Он глдил ручного кенгуру, тоскуя по пыльным бурям, потрясвшим Хрбин. Ей снилсь рйскя птиц фзн, отъедвшяся н бобовых полях з Сунгри. Иной рз грохот окен словно возвещл нчло ежеосенней охоты н фзнов и уток, и это было опять стршновто, кк и тогд, в Хрбине. Ббушк уходил в себя, ее легкя тень бродил в длеких зрослях рлии с острыми шипми и дикого виногрд с черными кистями ягод.

Когд в вгусте 45-го год в Хрбин вошл Крсня рмия, умные люди стли рзбегться кто куд, ббушк никуд не хотел. Он всерьез встревожилсь лишь тогд, когд рестовли Мпольского. Но дже этого ей было мло. Ей кзлось - пронесет. Он верил в свою звезду. Примером ей служил учительниц кройки, шитья и вышивния Мтильд Мрковн Миллер. Вот уж кто никуд не собирлся. Сухопря Мтильд сидел в полуподвльной комнтушке, вся в чемоднх, кртонкх и коробкх, и вылезл н свет Божий лишь зтем, чтобы рди прокорм продть что-нибудь из вещей. Он склдировл у себя нстоящие брюссельские кружев, скунсовые шкурки с пломбми и рисунки для вышивния. Ббушк збегл к ней з укреплением души, и они долго зговривли друг дружку, и Мтильд с нежными всхлипми говорил о своем 1-м Хрбинском русском рельном училище, где ученики носили черные гимнстерки с высоким воротником, н конце которого пришит белый кнтик, черные брюки, черные фуржки с зеленым околышем и медным знчком училищ, и ремень н них был широкий, с большой медной пряжкой, девочкм не рзрешлось крсить ногти и губы и делть пышные прически, и перед нчлом знятий происходил общя молитв, из угл ктовой злы светилсь икон Николя Чудотворц Мирликийского, и вот это все поминл Мтильд, пок из Москвы не прилетел хлопок выстрел, уничтожившего тмн Семенов - вообще говоря, его повесили, но испугнным женщинм все мерещились рсстрелы, - и вот тогд они тронулись с мест.

Лсковый кенгуру покусывл ббушкину руку. Руку Иннокентия поклывл незримым клювом журвлих будущих времен. В Хрбине его принимли з человек из будущего, и нпрсно, потому что Иннокентий не очень-то верил в нличие будущего. Пребывя в постоянно нстоящем времени, он лишь условно подрзделял его н общепринятые три чсти. Китйцы, нпример, считют, что в суткх шесть времен, и хорошо, пусть тк. Удэгейцы временем мерят рсстояние: день пути, семь дней пути, и не есть ли это корень теории относительности? Прктик относительности.

Все едино, особенно время, если оно есть.

Отбросив двжды сочиненную бллду, Иннокентий стл строчить свои

позднейшие зписки.

"Я посетил мтушку в 84-м. Шел сентябрь. Ловя мтушкин взор, уже отсутствующий, я знл, что скоро мне придется вернуться сюд же: н похороны. Он уходил. Бтя лежл в прличе после инсульт. Он мешл ей уйти окончтельно. Я листл семейный льбом с фотогрфиями, одно фото меня остновило минут н пять: я не мог понять, кто тм зпечтлен. Дв лиц, одно из них приндлежит бте. Чье второе? Очень знкомое и вроде ббье: круглое, кривоносое, в обрмлении пышных белых волос. Что з тетк?

О Господи! Это же пн Пшинский. Я нчисто збыл об этом персонже моего детств. Кто он был? Почему псся у нс дом, вроде бы змещя бтю? Они тк доверяли другу другу? Крепкя мужскя морскя дружб? Я оперирую легендми, и мне нетрудно поверить еще и в эту. Я поинтересовлся у бти: где Людвиг? что с пном Пшинским? У бти было плохо с речью, и о нстоящем дяди Слвы я ничего не узнл, потому что не понял слов, туго выходящих из бтиного перекошенного рт. Однко совершенно внятной окзлсь информция, повергшя меня в шок.

Окзывется, во время войны пн Пшинский служил в полицях. Родня житомирскя деревня трепетл пред молодым крсвцем с буйной шевелюрой черных волос.

Бтю мобилизовли в нчле войны, он попл н Дльний Восток и через Хингн вошел в Мньчжурию. После войны осел н Схлине, стл морячить и неожиднно для себя встретился с дорогим земляком. Тким обрзом, дружб этих людей держлсь н тйном зннии бти. Абсолютное блгородство пн Пшинского в отношениях с ншей семьей, в чстности, с моей мтушкой, было плодом бтиного знния. "Меня не рз спсл, зщищл и просвещл полицй. Кково?"

Иннокентий поствил знк вопрос, свой любимый знк, зхлопнул блокнот и отложил его в сторону, н дльний крй столик вместе с шриковой ручкой. Подойдя к окну, он увидел н тротуре пятно крови, зсохшей в форме бегущего кбн. Иннокентий вернулся к столику, придвинул блокнот к себе и зписл: "Тетюхе в переводе с китйского ознчет Рек Злых Кбнов, или, по-другому, Долин Дикого Кбн".

В густонселенном поселке Тетюхе, который потом в процессе борьбы с топони-мической китйщиной переименуют в Дльнегорск, нступл вечер. Н готической горе нпротив гостиничного окн, н ее стрельчтой вершине, обрзовлсь большя лучистя звезд. Пробуждясь от вредной предвечерней спячки, н своем общем ложе звозились друзья. Ндо сходить з бутылкой, подумл Иннокентий.

Выпьем з смену эпох.

Москв-Анп-Толстопльцево

1 мя - 2 вгуст 1999

1 Бохй.