Генри Рйдер Хггрд

Всего лишь сон

Следы… Следы… Следы мертвец. Кк зловеще возникют они передо мной! Они петляют по длинному злу взд и вперед, и я следую з ними. Где бы ни ступли эти неземные шги, везде остется жуткий след. Я вижу кк н мрморе вырстет нечто влжное и отвртительное.

Рздвить, рстоптть, рстереть все это грязным бшмком! Все нпрсно. Видите, они снов проступют из черноты. Д может хоть кто-нибудь стереть следы мертвец.

И тянется в бесконечность тускля верениц событий прошлого, словно отзвук мертвой поступи, беспокойно блуждющей и оствляющей след, который невозможно уничтожить.

Бушуй, дикий ветер-вечный голос человеческого стрдния; пдйте, мертвые шги, вечные отголоски человеческой пмяти; ступйте, жуткие ноги, ступйте в незбвенную вечность.

Не првд ли стрнные мысли для жених, стрнные тем более, что они витют ночью, точно зловещие облк в летнем небе. Д, д, я не ошибюсь — звтр венчние. Ндо быть лишенным всякой фнтзии простофилей, что бы не понять для чего торжественно рсствлены вдоль длинного стол подрки, и кк хороши некоторые из них. Змечтельно нблюдть кк устривются пышные свдьбы, кк подсчитывют непредвиденных или збытых друзей, нежднно вдруг обнружившихся и прислвших небольшие подрки в знк увжения. А ведь совсем инче было с моей первой женитьбой, это был брк не по рсчету, истинно по любви.

Тк вот, кк я уже говорил, подрки были рсположены строгими рядми, и меня переполняли приятные мысли о природной доброте человеческой нтуры, и, в особенности, о щедрости нших дльних родственников. И не мудрено жениху с нстойчивой любезностью предлгть всем гостям чй, не выпускя из рук серебряного зврочного чйник. И сколько рз в будущем по утрм меня будет ожидть этот смый чйник, по другую сторону от которого будет стоять кувшин со сливкми, позди смовр с кипятком, спереди, непременно, схрниц, доверху нполнення колотым схром, и во глве стол будет восседть моя вторя жен. Возможно, тк будет всю жизнь.

— Мой дорогой, — скжет он, — не хочешь ли еще чшечку чя? И я, вероятно, буду пить еще.

Но стрнно, ккие мысли иногд приходят в голову. Иной рз помимо воли, точно по мновению некой волшебной плочки из глубины души поднимется и выходит нечто неведомое. Оно приходит в смые неожиднные моменты, и человеку вдруг открывются глубинные тйники его жизни, сердце его содрогется, рзбивясь вдребезги, точно дерево от удр молнии. В том мрчном свете все земные предметы кжутся длекими, все невидимое приближется, приобретя призрчные очертния и внушя стрх, и человек не только не осознет, что есть рельность, что — вымысел, но и не может рзличить грнь, отделяющую Дух от Жизни. И вновь те же отголоски шгов и те же призрчные следы, которые не могут быть уничтожены.

Снов эти стрнные мысли! И кк упорно они преследуют меня! Пойду спть, уже чс ночи. Н дворе — сплошной стеной дождь. Я слышу его чстую дробь по окнм и звывние ветр в ветвях высоких мокрых вязов в конце сд. Кжется где угодно я мог бы узнть плч этих деревьев, ткже кк узнешь знкомый голос друг. Что з ночь! Иногд, в октябре ткие ночи случются в той чсти Англии, где мы живем. Именно в ткую ночь, тому уже три год, умерл моя первя жен. Помню, кк приподнявшись с постели он скзл:

— Ах, эти ужсные вязы, хочу, чтобы ты их спилил, Френк; они плчут кк женщин.

И я ответил, что непременно тк и сделю, но не успел, вскоре он умерл, бедняжк. Поэтому стрые вязы по-прежнему стоят, и мне по-прежнему нрвится их музык. Кому-то покжется стрнным: мое сердце было почти рзбито, я любил ее нежно, д и он любил меня всей душой — и вот теперь я снов женюсь.

— Френк, Френк, не збывй меня! — это были последние слов моей жены.

И в смом деле я звтр женюсь, но пмять о ней живет в моем сердце. Помню и то, кк Анни Гтри (т, н ком я собирюсь жениться) приходил проведть ее з день до смерти. Я зню, что Анни всегд был нервнодушн ко мне, и, думю, жен догдывлсь об этом. После того кк жен поцеловл Анни, попрощлсь с ней, и кк только з ней зкрылсь дверь, он срзу же зговорил:

— Это твоя будущя жен, Френк. После моей смерти ты женишься н ней; он миля, добря, у нее две тысячи годовых, и он не умрет от душевной болезни. — И с едв зметной улыбкой добвил, — Френк, дорогой, будешь ли ты вспоминть обо мне, пок не женишься н Анни Гтри? Я обязтельно буду помнить тебя.

И теперь время, предвиденное ею нстло, и Бог-свидетель, я вспоминл о ней, бедняжке. Ах! Те мертвые шги, которые будут преследовть меня всю жизнь, те женские следы по мрморному полу, которые никогд не исчезнут! Большинство из нс рно или поздно видят и слышт их, я же отчетливо вижу и слышу их сегодня ночью. Бедня моя покойниц-жен, нйдутся ли н земле ткие двери, через которые можно было бы пройти и умудриться взглянуть н меня сегодня? Ндеюсь, что нет. Поистине смерть должн быть дом для покойник, если он может увидеть, почувствовть и убедиться в измене своих любимых… Но пойду лягу и попытюсь отдохнуть хоть немного. Эт свдьб утомляет меня, ведь я не тк молод и силен кк рньше. Скорее бы уж все зкончилось или не нчинлось бы вовсе.

Что бы это могло быть? Не ветер, потому что ветер никогд не издвл здесь тких звуков, но и не дождь, дождь к этому времени прекртился н минуту, и не лй собки — у меня ее нет. Что-то очень похожее н женский плч, но откуд женщине быть н улице в ткую ночь и в ткой чс. И вот опять рздется этот жуткий звук, от которого кровь стынет в жилх, д еще ткой знкомый. Это женский голос, рзносящийся вокруг дом. Вот сейчс кто-то стоит у окн, стучит в него… и… Великий боже! Он зовет меня!

— Френк! Френк! Френк!

И прежде чем мне удется добрться до окн, чтобы дернуть и открыть его, он уже стучит и зовет из другого. Снов слбо доносящийся стршный вопль: «Френк! Френк!» Сейчс я слышу его у входной двери, и, почти сойдя с ум от жуткого стрх, сбегю вниз в темный длинный зл и рспхивю дверь. Здесь — ничего, кроме дикого воя ветр и кпель дождя с крыльц. Но все же мне слышны причитния, рздющиеся то вокруг дом, то дльше в кустрнике. Зкрывю дверь и прислушивюсь. Вот он пробрлсь через мленький дворик к черному ходу. Кто бы тм ни был, но дорогу вокруг дом это существо знло хорошо. Я опять иду через зл, через врщющуюся дверь, через комнту прислуги, спускюсь вниз н несколько ступенек в кухню, где не погсли еще осттки огня в кмине, рспрострняя едв уловимые тепло и свет в сплошном мрке. Сейчс это существо стучит своим сжтым кулком по тяжелому дереву и стрнно, стук ткой тихий, отдется в пустой кухне тк гулко.

x x x

Меня колотило, я стоял, чувствуя дрожь во всем теле, но не осмеливлся открыть дверь. Никкими словми невозможно вырзить состояние совершенного отчяния, охвтившего меня. Я ощутил себя единственным живым существом во всем мире.

— Френк! Френк! — ндрывлся тот же знкомый голос. — Открой дверь, я очень змерзл. У меня тк мло времени.

Сердце мое зстыло, и только руки вынуждены были повиновться. Медленно-медленно я поднял зсов и открыл дверь, и мгновенно сильный поток воздух выбил ее у меня из рук и широко рспхнул. Черные облк немного рссеялись нд головой, и покзлся клочок синего вымытого дождем неб, н котором судорожно мерцли одн-две звезды. С минуту я мог видеть только этот кусочек неб, но постепенно рзобрл привычные очертния больших, неистово рскчивющихся вязов, з ними четкую линию плит сдовой стены. Зтем кружщийся лист резко удрил меня по лицу и взгляд мой непроизвольно остновился н чем-то тком, что я не смог срзу определить: нечто мленькое, черное и мокрое.

— Что это? — хрипло вырвлось у меня. — Почему-то покзлось, что это не могло быть человеком, и я не мог спросить: «Кто это?»

— Ты не узнешь меня? — зпричитл голос и в нем определенно почудилось что-то знкомое. — Я не могу войти и покзться, у меня нет времени. Ты тк долго не открывл дверь, Френк, и я тк продрогл, ужсно продрогл! Посмотри восходит лун и ты можешь рзглядеть меня. Предствляю, кк стрстно ты хочешь увидеть меня, впрочем, тк же, кк и я.

И пок это привидение говорило, или скорее причитло, лунный диск пробился сквозь влжный воздух и повис в нем. Передо мной предстл низенькя сморщення фигур, окзвшяся очень мленькой женщиной. Одет он был во все черное и поверх головы черное покрывло, нподобие свдебной фты, полностью окутывло ее. И с кждой склдки этой фты и плтья пдли тяжелые кпли воды.

В левой руке он держл небольшую корзинку, и в лунном свете ее рук, ткя мленькя и худя, высвечивлсь белым пятном. Н безымянном пльце я зметил крсную полоску — след от обручльного кольц. Првя же рук был нпрвлен ко мне тк, будто молил о чем-то.

И кк только я все это увидел, ужс, кзлось, тк и схвтил меня з горло, словно он был живым существом, потому что, нсколько знком был голос, нстолько окзлся знкомым и облик, хотя церковный погост збрл его двным-двно. Я онемел и не мог дже пошевелиться.

— О, неужели ты все еще не узнешь меня? — взмолился голос. — Я пришл тк издлек, чтобы увидеть тебя, но я не могу здерживться. Смотри, смотри. — И своей тонкой рукой он нчл судорожно срывть с себя черную фту, зкутывющую ее. Нконец он упл, и, кк во сне, я увидел то, что подсознтельно ожидл увидеть: бледное лицо и светло-русые волосы моей жены. Не в состоянии ни говорить, ни двигться, я только с изумлением смотрел н нее. Совершенно точно это был он, ткою я видел ее в последний рз; смертельно бледня с бгровыми кругми вокруг глз, до подбородк нкрытя покрывлом, с той лишь рзницей, что сейчс глз ее были широко рскрыты, взгляд устремлен н меня, выбившуюся прядь мягких светлых волос рзвевл ветер.

— Теперь ты узнл меня, Френк? Мне было очень нелегко добрться повидть тебя и тк холодно! Но звтр ты женишься, Френк, я обещл, очень двно, вспомнить о тебе, когд ты ндумешь жениться, где бы я ни был, и я сдержл свое обещние, я пришл «оттуд» и принесл тебе подрок. Очень горько умирть ткой молодой! А ведь я был тк молод, чтобы умереть и покинуть тебя, но вынужден был умереть. Возьми это, возьми скорее, я не могу оствться дольше. И если я не могл дть тебе свою жизнь, Френк, то я принесл тебе свою смерть — возьми ее!

— И кк только привидение всунуло корзинку мне в руку, снов пошел дождь, оттеняя лунный свет.

— Я должн идти, я должн идти, — доносился все тот же знкомый голос в плче отчяния. — Почему ты долго не открывл дверь? Я хотел поговорить с тобой перед твоей свдьбой с Анни, теперь я уже никогд больше не увижу тебя. Никогд! Никогд! Я нвсегд потерял тебя! Нвсегд! Нвсегд!

Кк только зтихли последние причитния, вихрем нлетел ветер, с тким нтиском и силой, кк будто это были тысячи ветров, и швырнул меня в дом, с треском зхлопнув з мной дверь. Штясь, я добрел до кухни и поствил н стол корзинку. Кк рз в этот момент упли несколько тлеющих угольков и слбое плмя тускло осветило трелки в кухонном шкфу и дже оловянный подсвечник и спичечный коробок рядом с ним. Чтобы окончтельно не сойти с ум от темноты и стрх, я, схвтил спички, зжег одну и поднес к свече. Вскоре он рзгорелсь, и я огляделся. Все было кк обычно, все тк, кк оствил прислуг, нд кмином мерно отстукивли чсы. Когд я посмотрел н них, пробило дв, и в этой гнетущей обстновке их бой подействовл н меня успокивюще.

Зтем я взглянул н корзинку, ловко сплетенную из белых прутьев с черными ободкми и с пестрой черно-белой ручкой. Я хорошо знл эту корзинку и другой подобной мне не доводилось видеть. Я купил ее н Мдейре много лет нзд в подрок жене. И потом, в конце концов, ее смыло штормом с борт корбля в Ирлндском проливе. Помню, в корзинке было много гзет и библиотечных книг, з которые мне пришлось плтить. А в свое время я очень чсто видел эту смую корзинку вот н этом кухонном столе, потому кк дорогя моя жен чсто собирл в нее цветы, и коротко срезнные розы из ншего сд всегд были н кухне. Обычно, собрв цветы, он входил н кухню, ствил корзинку н стол, вот сюд, где он стоит сейчс, и двл рспоряжения к обеду. Все это мгновенно всплыло в моей пмяти, пок я чуть живой стоял со свечой в руке, с меркнущим рссудком. Мне покзлось, что я зснул и стл жертвой ночного кошмр и что проснувшись, все происшедшее окжется дурным сновидением. Но, нрушив тишину, по кухонному шкфу побежл и спрыгнул н пол мышь.

Что же было в корзинке? Я боялся зглянуть в нее и лишь осттки внутренней силы подтолкнули меня сделть это. Я придвинулся к столу и с минуту стоял, прислушивясь к биению сердц. Зтем я все тки протянул руку и приоткрыл крышку. Н пмять пришли слов: «Я не могу дть тебе свою жизнь, поэтому я принесл тебе свою смерть». Что он имел ввиду, и что вообще все это могло ознчть? Я должен знть, инче я сойду с ум. Что бы тм ни было, вот оно здесь, лежит, звернутое в полотно.

О! Боже! Помоги мне!

Это был мленький бесцветный человеческий череп!

Сон! В конце концов всего лишь кошмрный сон, но ккой сон! А звтр я женюсь.

Смогу ли я жениться звтр?