Генри Рйдер Хггрд

Суд фронов

Глв I

Ученые, — или, по крйней мере, некоторые из них, тк кк не все ученые единодушны, — убеждены, будто они знют все, что следует знть о человеке, включя, рзумеется, и женщину. Они проследили его происхождение, покзли нм, кк изменились его кости и форм тел, кк под влиянием потребностей и стрстей постепенно рзвивлся его ум, внчле стоявший н очень низкой ступени. И в зключение они нглядно докзли, что в человеке нет ничего ткого, чего нельзя было бы объяснить н нтомическом столе, что его уповния н згробную жизнь коренятся в стрхе смерти или, кк говорят другие, в боязни грозы и землетрясения; что его связь с прошлым — просто-нпросто унследовння пмять о дльних предкх, живших в этом прошлом, может быть, миллионы лет нзд, и все, что есть в нем блгородного, только лк, ннесенный н него цивилизцией, все дурное и низкое должно быть приписно зложенным в нем первобытным инстинктм. Одним словом, по мнению ученых, человек — животное, которое, кк и все прочие, всецело звисит от той среды, где он живет, и дже окрску свою принимет от нее. Это — фкты, говорят ученые (или, по крйней мере, некоторые из них), остльное — ерунд.

Временми мы склонны соглшться с этими мудрецми, особенно после того, кк прослушем у кого-нибудь из них курс лекций. А зтем может случиться, что виденное или испытнное лично нми зствит нс снов здумться и пробудит в нс прежние сомнения, божественные сомнения, и с ними еще более слдкую ндежду н то, что, кроме этой, есть иня жизнь.

А вдруг, думется нм, человек все-тки больше, чем животное? А может быть, он помнит смое отдленное прошлое и способен зглядывть в будущее, не менее длекое? Может быть, это не мечт, првд, и он действительно облдет бессмертной душой, способной проявиться в той или иной форме; и душ эт может спть век, но, несмотря н то, спит он или бодрствует, он остется см собой, неизменной и нерзрушимой.

Один случй из жизни мистер Джеймс Эбенезер Смит мог бы многих нвести н ткие рзмышления, будь этот случй им знком во всех подробностях, чего, однко, нсколько мне известно, не произошло. Ибо мистер Смит был из тех людей, которые умеют молчть. И все же, несомненно, случй этот зствил крепко приздумться одного человек — именно того, с кем он приключился. Джеймс Эбенезер Смит и до сих пор все думет о нем и не может себе толком объяснить его.

Дж. Э. Смит родился в почтенной семье и получил хорошее воспитние. Он был недурен собой и в колледже считлся подющим ндежды юношей, но, прежде чем он получил диплом, с ним случилсь неприятность, о которой здесь незчем рспрострняться, и он был выброшен, тк скзть, н мостовую, без друзей и без грош в крмне. То есть нельзя скзть, чтобы уж вовсе без друзей, тк кк у него был крестный, коммерснт, в честь которого его и нзвли Эбенезером. К нему-то и обртился Смит, чувствуя, что тот обязн кк-нибудь вознгрдить его з то ужсное имя, которым его нделили при крещении.

До известной степени Эбенезер-стрший признвл это обстоятельство. Никкого геройского подвиг он не совершил, но все же ншел своему крестнику местечко клерк в бнке, где был одним из директоров, — скромное место писц, не более. И еще, когд год спустя он умер, крестнику остлось от него сто фунтов, кк говорится, н трурное кольцо.

Смит, человек прктичный, вместо того чтобы купить это кольцо, совсем ему не нужное, вложил сто фунтов в рисковнную, но многообещющую биржевую спекуляцию. Случилось тк, что действия его были верны — он не прогдл и вместо одного тлнт получил обртно десять. Он повторил опыт, и опять-тки успешно, тк кк по своему положению он мог иметь сведения из первоисточник. К тридцти годм Смит окзлся облдтелем целого состояния в двдцть пять с лишним тысяч фунтов. И тогд (это свидетельствует о том, кким он был умным и прктичным человеком) перестл спекулировть, поместив свои деньги тк, чтоб они двли ему, при полной безопсности кпитл, верных четыре процент годовых.

К этому времени Смит уже знчительно преуспел н службе, првд он и сейчс оствлся клерком, но уже с жловньем в четырест фунтов в год и с ндеждми н повышение оклд. Короче говоря, положение его было тково, что он мог бы и жениться, если бы только пожелл. Но случилось тк, что он не зхотел — может быть, потому, что, з неимением друзей и знкомств, не встретил н своем жизненном пути ни одной женщины, которя бы ему понрвилсь, может быть, и по другой причине.

Зстенчивый и сдержнный, он не доверял людям и никому о себе не рсскзывл. Никто, дже его нчльство в бнке, не подозревли, что он человек со средствми; никто у него не бывл — знли только, что он живет где-то возле Путной; он не был членом ни одного клуб и не имел ни одного близкого приятеля. Удр, ннесенный ему жизнью в рнней юности, грубое обрщение и щелчки, испытнные им однжды, тк глубоко зпли в его чувствительную душу, что он никогд уже больше не искл близости с себе подобными. Еще молодой годми, он, в сущности, жил совсем, кк стрый холостяк.

Вскоре, однко, Смит зметил, — это было после того, кк он перестл игрть н бирже, — что тк, кк он живет, жить скучно, что ндо нйти применение своим способностям. Он попробовл было зняться блготворительностью, но убедился, что человек с чувствительной душой не годится для предприятия, которое чще всего сводится к смому бесцеремонному вмештельству в чужие дел. Поэтому, хоть и не без борьбы, он бросил это знятие, успокоив свою совесть тем, что передл чсть своего кпитл, и не млую, н блготворительные цели и н рздчу бедным, нуждющимся в помощи, пожелв остться неизвестным.

Все еще не зня, куд приткнуть себя, Смит однжды, после зкрытия бнк, зшел в Бритнский музей, не столько рди смого музея, сколько для того, чтобы укрыться от дождя. Бродя нугд по злм, он очутился в огромной глерее, отведенной египетской живописи и скульптуре. В первый момент он был изумлен и оздчен, тк кк понятия не имел о египтологии; ему стло дже немного жутко. Нверное, это был великий нрод, подумл он, если сумел создть ткие грндиозные произведения. И с этой мыслью у него появилось желние ближе познкомиться с египетским нродом, больше узнть о нем. Он уже собирлся уходить, когд взгляд его случйно остновился н гипсовом слепке головки женщины, висевшем н стене.

Смит посмотрел н нее в другой рз, в третий, и с третьего взгляд влюбился. Нечего и говорить, что см он не подозревл об этом. Он знл только, что с ним произошл ккя-то перемен, и он не мог збыть лиц случйно виденной гипсовой головки. Пожлуй, оно дже и не было по-нстоящему крсиво, з исключением удивительной мистической улыбки; пожлуй, и губы были слишком толсты, ноздри чересчур рздуты. Но для него это лицо было см Крсот — крсот, которя притягивл его к себе кк мгнит и будил удивительные фнтзии, порой ткие стрнные и нежные, ккими бывют только воспоминния. Он, не отрывясь, смотрел н кменную мску, которя нежно улыблсь ему в ответ. Более тридцти столетий улыблсь мск небытию в ккой-нибудь гробнице или потйной нише, кк когд-то улыблсь миру женщин, портретом которой он был.

В глерею вктился шриком коротенький, толстый господин и влстным тоном нчл отдвть прикзы рбочим, снимвшим с пьедестл соседнюю сттую. Смиту пришло н ум, что этому господину тут должно быть все известно. С усилием победив свою врожденную зстенчивость, он приподнял шляпу и обртился к нему с вопросом, не может ли тот скзть, с кого снят эт гипсовя мск.

Толстый господин, — кк окзлось потом, зведующий музеем, — взглянул н Смит и, убедившись, что он непритворно зинтересовн, ответил:

— Не зню. И никто не знет. У нее есть несколько имен, но в подлинности их я не уверен. Может быть, когд-нибудь нйдут туловище этой сттуи — тогд мы узнем, конечно, если под ней есть ндпись. Всего вероятнее, однко, что оно двным-двно пошло н известку.

— Тк что вы ничего не можете мне сообщить о ней?

— Весьм немногое. Прежде всего, это копия. Оригинл нходится в Кирском музее. Головку эту, если не ошибюсь, ншел Мриетт и нзвл ее по-своему. По всей вероятности, облдтельниц ее был црицей восемндцтой динстии, судя по рботе. Вы сми видите — о црственном сне ее достточно свидетельствует сломнный уреус. Поезжйте в Египет, если хотите изучить этот мленький шедевр в оригинле. Чудесня вещиц — одн из смых крсивых головок, ккие были нйдены в Египте. Ну, мне пор. Прощйте.

И он мелкими шжкми побежл по длинной глерее.

Смит не знл, что ткое уреусnote 1, но не решился здержть зведующего рсспросми. Он поднялся н второй этж и нчл рзглядывть мумии и укршения. Ему кк-то обидно было думть, что облдтельниц этой прелестной, мнящей к себе головки двным-двно, еще до нступления христинской веры, был уже мумией.

Он вернулся в скульптурную глерею и любовлся гипсовой головкой до тех пор, пок один из рбочих не скзл товрищу, что не мешло бы этому господину для рзнообрзия посмотреть н живую женщину.

Смит сконфузился и ушел.

По пути домой он зшел в книжный мгзин и велел прислть все лучшее, что нписно о Египте. Когд дв дня спустя в комнту его внесли огромный ящик и с ним счет н тридцть восемь фунтов, он был несколько рздосдовн. Однко добросовестно прочел все эти книги и з три месяц весьм недурно изучил древний Египет и дже стл немного рзбирться в иероглифх.

В янвре, то есть н исходе этих трех месяцев, Смит удивил дирекцию прошением об отпуске н дв с половиной месяц — до сих пор он довольствовлся двумя неделями отдых в год. Н их рсспросы он ответил, что у него зпущенный бронхит и что доктор советуют ему пожить в Египте.

— Превосходный совет, — скзл директор, — но я боюсь, что это будет вм не по крмну. Тм, в Египте, человек норовят ободрть кк липку.

— Я зню, — был ответ, — но у меня есть кое-ккие сбережения, мне ведь, кроме себя, тртить больше не н кого.

Тким обрзом, Смит попл в Египет и увидл оригинл восхитившей его головки и тысячу других, не менее очровтельных. Но этим он не огрничился. Присоединившись к группе египтологов, производивших рскопки вблизи древних Фив, — те, рзумеется, только обрдовлись учстию интеллигент, — он целый месяц вместе с ними усердно копл, но ничего особенно не ншел.

Лишь год дв спустя он сделл свое великое открытие, известное под именем гробницы Смит. Здесь нужно зметить, что состояние его здоровья нстолько ухудшилось, что требовло ежегодных поездок в Египет, тк, по крйней мере, полгли директор бнк. А тк кк Смит не требовл летнего отпуск и всегд готов был порботть з товрищ или сверхурочно, то в отпуске ему не откзывли, и кждую зиму он отпрвлялся н восток.

В эту третью свою поездку в Египет Смит добился от директор музея древностей в Кире рзрешения производить рскопки н свой стрх и риск з свой счет. Рзрешение это было дно н обычных условиях, именно: что отдел древностей впрве будет взять из нйденных им предметов любые, при желнии — и все.

Устроив все это, Смит провел несколько дней в Кирском музее и ночным поездом выехл в Люксор, где его уже дожидлся подрядчик, бывший переводчик Мгомет, с ннятыми им рбочими — феллхми. Их было всего сорок человек, тк кк рскопки предполглось вести в огрниченном мсштбе. Смит ссигновл н эту зтею не более трехсот фунтов, н эти деньги в Египте не рзгуляешься.

В прошлый свой приезд Смит уже нметил место для рскопок — дикое, зпущенное клдбище близ хрм Медянет — Хбу, известное под именем Долины Цриц в стрых Фивх. Здесь, отдленные от усыпльниц их црственных супругов промежуточным холмом, были предны земле несколько величйших цриц Египт: их-то могилы и хотелось обследовть Смиту. Он знл, что некоторые из них еще не открыты. Говорят, счстье блгоприятствует смелому. Кто знет? Может быть, ему и посчстливится нйти могилу неведомой крсвицы-црицы, лицо которой неотступно стояло перед ним уже три год.

Около месяц его рбочие копли, ничего не нходя. Выбрнное Смитом место действительно окзлось входом в гробницу. Но это выяснилось лишь через двдцть пять дней. Войдя в пещеру, Смит был рзочровн. Или цриц, нйдя себе здесь успокоение, умерл очень молодой, и ее не постеснялись похоронить где попло; или же это только преддверие, не см гробниц, или, нконец, стены окзлись непригодными для скульптурных изобржений, ккие обыкновенно нходят в египетских усыпльницх.

Смит все-тки решил продолжть рскопки, роя пробные ямы и трншеи в рзличных местх, но по-прежнему ничего не нходя. Две трети времени и денег, которыми он рсполгл, были уже зтрчены нпрсно, прежде чем счстье улыбнулось ему.

Однжды, под вечер, возврщясь домой после бесплодно проведенного рбочего дня, он зприметил небольшую вди, или пещеру н склоне холм, полузсыпнную кмнем и песком. Ткие пещеры здесь встречлись н кждом шгу, и эт не сулил ничего большего, чем другие, уже исследовнные. Однко почему-то именно эт пещер привлекл внимние Смит. Он уныло прошел мимо нее, но потом вернулся,

— Вы куд, сэр? — спросил Мгомет.

Смит укзл рукой н пещеру.

— Нпрсно, сэр. Здесь нет гробницы. Эт пещер рсположен слишком близко к вершине. И воды в ней очень много, мертвые црицы любят лежть н сухом месте.

Но Смит все-тки пошел, и рбочие покорно побрели з ним.

Он исследовл утес. Н кмне не было следов ккого бы то ни было орудия. Рбочие уже повернулись, чтобы уйти, но Смит, повинуясь тому же стрнному инстинкту, который привел его к этому месту, взял у одного из них лопту и нчл рскпывть песок, прикрыввший кменную основу утес, ибо здесь почему-то не было ни влунов, ни мусор, кк в других местх. Видя, что хозяин см взялся з рботу, феллхи тоже стли копть и минут двдцть, если не больше, усердно отбрсывли лоптми песок, больше в угоду ему, тк кк все были уверены, что могилы здесь быть не может. Когд они дорылись до глубины шести футов, кмень имел все тот же девственный, нетронутый вид, Смит, нконец, см велел им бросить рботу.

С возглсом досды, в последний рз вонзил он зступ в песок и вдруг нткнулся н что-то твердое. Смит рзгреб песок — обнружился округленный крй чего-то, по-видимому, крниз. Он позвл уже уходивших рбочих, молч укзл им н выступ, и они, ткже молч, снов принялись з рботу. Через пять минут уже было ясно, что это действительно крниз, через полчс откопли и верхнюю чсть двери, ведущей в гробницу.

— Стрые люди ее зклдывли, — молвил Мгомет, укзывя н плоские кмни, которыми был зложен дверь, скрепленные илом вместо извести, и н смутный отпечток н зсохшем иле изобржений священных скрбеев н печтях чиновников, в обязнности которых входило опечтывть мест последнего успокоения црственных особ.

— Может быть, тм цриц и не тронут, — продолжл он, не получив ответ н свои слов.

— Может быть, — коротко молвил Смит. — А ты копй-к лучше. Не трть времени н рзговоры.

И снов все усердно принялись з рботу, пок не нткнулись н нечто ткое, от чего Смит зстонл. В кменной клдке, прикрывшей дверь, окзлось дыр — покой гробницы был нрушен. Мгомет тоже увидел это и опытным глзом исследовл верхушку отверстия.

— Вор очень двний, — решил он. — Смотри. Хотел опять выстроить стену, но убежл, не окончив рботу. — Он укзл н несколько плоских кмней, кое-кк положенных обртно н место и не скрепленных цементом.

— Копй, копй, — прикзл Смит.

Десять минут спустя отверстие покзлось полностью. Оно было едв достточно, чтобы человек мог пролезть в него.

Солнце сдилось быстро, словно ктилось вниз по небу. Еще минуту нзд оно было позди копющих, нд крутыми гребнями зпдных холмов, теперь уже собирлось скрыться з их вершинми. А еще через минуту скрылось. И только одно мгновение зеленя искорк горел н том месте, где только что было солнце. Потом и он погсл, и н землю рзом спустилсь египетскя ночь. Феллхи о чем-то перешептывлись между собой; двое под кким-то предлогом ушли; остльные сложили свой инструмент и повернулись к Смиту, вопросительно глядя н него.

— Люди говорят, что не хотят дольше здесь оствться. Боятся привидений. В этих гробницх живут ифриты — злые духи. Звтр, когд будет светло, рбочие придут зкончить рботу. Глупые, известно, что же спршивть с простых феллхов, — с созннием своего превосходств зключил Мгомет.

— Конечно, — скзл Смит, знвший, что никкими деньгми не зствишь египтян после зкт солнц рскпывть могилы. — Отпусти их. А мы с тобой остнемся и будем сторожить здесь до утр.

— Не могу, господин. Мне что-то нехорошо. Должно быть, лихордку схвтил. Пойду в лгерь — ндо будет хорошенько укрыться н ночь.

— Хорошо. Ступй, но если среди вс нйдется хрбрец, пусть он принесет мне мое теплое пльто, чего-нибудь поесть и вин, д еще фонрь, который висит в моей плтке. Я буду ждть его здесь, в долине.

Мгомет, хотя и не очень уверенно, пообещл все исполнить, одновременно пытясь убедить Смит, чтобы он лучше шел вместе с ними, то, чего доброго, его обидят ночью духи, но видя, что это ему не удется, см поспешил убрться подобру-поздорову.

Смит зкурил трубку, уселся н песок и стл ждть. Через полчс до него донеслось пение и сквозь густую тьму зсветились огоньки в долине.

«Это мои хрбрецы», — подумл он и пошел им нвстречу.

Он не ошибся. Это были его рбочие — целых двдцть человек — в меньшем количестве они не решились предстть перед духми, по их мнению, бродящими ночью в этой долине. Когд свет фонря, который нес один из рбочих, — не Мгомет, тот, по его словм, тк рзнемогся, что не в силх был прийти, — озрил белую фигуру Смит, рбочий выронил фонрь, и с криком испуг вся доблестня компния обртилсь в бегство.

— Сыны трусов! — рявкнул Смит им вдогонку н чистейшем рбском языке. — Это я, вш господин, не ифрит.

Услышв его голос, они не срзу, робея, но все же вернулись. И тут Смит зметил, что кждый из них что-нибудь нес, — это для того, чтобы опрвдть то, что их много. У одного в рукх был хлеб, у другого фонрь, у третьего коробк срдин, у четвертого консервный нож; у кого-то спички, бутылк пив. Двое бережно несли в рукх пльто Смит, причем, один держл его рукв, другой — полы.

— Положите все это, — прикзл Смит. — А теперь удирйте, и живее. Если не ошибюсь, я только что слышл беседу двух ифритов о том, что они сделют с последовтелями Пророк, осмелившимися издевться нд своими богми, если встретят их в этом священном месте ночью.

Этот дружеский совет был исполнен мгновенно. Через минуту Смит остлся один н один со звездми и готовым, нконец, успокоиться ветром пустыни.

Собрв свои пожитки или, по крйней мере, то, что могло пригодиться ему, он рссовл их по крмнм и вернулся ко входу в могилу. Здесь он при свете фонря поужинл и улегся, ндеясь уснуть. Но уснуть не мог. Кждую минуту что-то будило его — то вой шкл между скл, то еще что-нибудь. Один рз песочня мух тк больно укусил его в ногу, что он подумл, уж не скорпион ли это. Несмотря н теплое пльто, он чувствовл озноб, тк кк нижнее его плтье и белье нмокли от пот; он подумл, что тк нетрудно простудиться или схвтить злокчественную лихордку, поднялся и нчл ходить, чтобы согреться.

Тем временем взошл лун и озрил все детли этой стрнной унылой кртины. Тйны Египт бередили душу Смит. Сколько когд-то живших црей и цриц похоронено в том холме, который он попирет ногми! И впрвду ли лежт они в могиле или же бродят призркми по ночм, кк говорят феллхи? Не могут нйти себе успокоения и обходят стрну, где некогд они влдычествовли. Религия египтян учит, что К, или двойник нш, вечно бродит в тех местх, где погребено нше тело. И если вдумться, то в этих суевериях отыщется нечто ткое, во что трудно не верить и христинину. Ведь верим же в Искусителя и в воскресение мертвых. И рзве см он, Смит, не нписл брошюру о некотором сходстве с христинством религии древних египтян — брошюру, которую он собирется опубликовть под псевдонимом? Но об этом ему было кк-то жутко думть в эту минуту — ведь кк-никк он — осквернитель могил.

Его ум, или, вернее, его фнтзия усиленно рботл. Чего только не видели эти склы? Ему кзлось, что по дороге, которя, несомненно, скрыт под нносным песком, тм, где он стоит, тянется процессия к темным дверям открытой им гробницы. Он отчетливо видел, кк извивется погребльное шествие между склми. Впереди жрецы, с бритыми головми; в леопрдовых шкурх, или же в белоснежных одеждх, с мистическими символми своего звния. З ними — погребльня колесниц, зпряження быкми; н ней большой четырехугольный ящик и в нем дв гроб, внутри мумия цря или црицы; «ястреб, рспростерший свои крылья и летящий в лоно Осирис», бог смерти. Позди плкльщицы, оглшющие воздух жлобными воплями. Дльше несут дры умершему — сосуды, утврь, дргоценности. Зтем идут высшие сновники госудрств. З ними сестры црицы, ведущие з руку удивленных детей. З ними сыновья фрон, несущие эмблемы своего црственного сн.

И, нконец, позди всех, см фрон в прдном одеянии, в двойном венце с золотою змеею нверху, в тяжелых золотых брслетх и тяжелых, звенящих н ходу серьгх. Голов фрон поникл, поступь тяжел; кто знет, ккие мысли бродят в его црственной голове? Быть может, скорбь об умершей црице? Но ведь у него есть другие жены и нет счет крсивым нложницм. Бесспорно, он был кротк и прекрсн, но ведь крсот и кротость дны в удел не ей одной. Д и тк ли уж кротк был он, если позволял себе иной рз перечить ему, црю, и сомневться в божественности его велений? Нет, без сомнения, црь думет не только об умершей, для которой он велел выстроить эту пышную гробницу и принес щедрые дры, чтобы обеспечить ей милость. Он думет ткже о себе и о другой гробнице, по ту сторону холм, нд которой уже много лет рботют лучшие художники его стрны, — о другом месте успокоения, куд сойдет и он, когд нстнет его чс, ибо перед Смертью все рвны — и цри, и рбы.

Видение исчезло. Но оно было тк рельно, что Смит подумл: уж не здремл ли он н ходу. Однко сейчс он не спл и озяб ужсно. А неподлеку собрлсь уже целя стя шклов. Что з нглость! Один дже не побоялся просунуть морду в освещенный круг — тощий, желтый, — должно быть, почуял осттки ужин. А может быть, почуял его смого — человек. Д и не одни шклы — в этих горх бродят подчс и рзбойники, он здесь один и безоружен. Не погсить ли фонрь? Это было бы блгорзумнее, но Смиту не хотелось быть блгорзумным. При свете все-тки не тк одиноко.

Убедившись, что уснуть ему не удстся, Смит решил согреться с помощью рботы. Схвтив зступ, он принялся копть у смых дверей гробницы. Шклы от удивления звыли. К тким зрелищм они не привыкли. См лун, стря кк мир, могл бы подтвердить, что, по крйней мере, уже больше тысячи лет еще ни один человек не осмелился вторгнуться в гробницу, тем более в ткой необычный чс.

Прошло минут двдцть. Смит усердно копл. Неожиднно зступ его со звоном удрился о что-то зрытое в песке: в безмолвии ночи звук рздлся особенно громко.

«Должно быть, кмень. Ндо выкопть — пригодится против шклов», — подумл Смит, осторожно стряхивя с зступ песок. Кмень окзлся небольшим — тким не испугешь зверя. Однко Смит все-тки поднял его и потер в рукх, чтоб очистить от приствшей пыли. И, приглядевшись, увидел, что это не кмень, бронз.

— Осирис, — решил Смит, — это его изобржение, зрытое у вход в гробницу, для охрны ее от злых сил. Нет, нверное, это Исид. И то нет — это головк сттуэтки, и, кжется, хорошя резьб, по крйней мере, при лунном свете тк кжется. По-видимому, дже позолочення бронз.

Он пошел з фонрем и нвел его н нйденный предмет. И вдруг вскрикнул от рдостного изумления:

— Д ведь это т смя головк, что н мске! Ну д — т смя. Моя цриц! Ей-Богу, он!

Он не мог ошибиться. Те же губы, немного дже полновтые; те же ноздри, тонкие, трепетные, крсиво изогнутые, но слишком рздутые; те же брови дугой и мечттельные, широко рсствленные глз. А глвное, т же пленительня и згдочня улыбк. Рбот дивня — прямо шедевр. Н этом шедевре был нстоящий црский головной убор, концы которого свешивлись н грудь. Сттуэтк, блгодря позолоте, ничуть не зржвел и отлично сохрнилсь, но от нее остлсь только голов, отбитя, по-видимому, одним удром, тк кк линия был очень чистя.

Смит срзу сообрзил, что сттуэтк был укрден вором, принявшим ее з золотую, но по выходе из гробницы вор взяло сомнение и он рзбил ее о кмень. Остльное не трудно было угдть. Убедившись, что это не золото, золоченя бронз, вор не стл уносить ее, рзбил и бросил, по крйней мере, тк объяснил себе это Смит. И объяснение это не совсем првильно, кк будет видно из дльнейшего.

Первое, что решил сделть Смит, это рзыскть туловище сттуэтки. Он долго копл и шрил в песке, но безуспешно: остльных кусков он не ншел. И подумл, что вор, быть может, в сердцх, оствил туловище у себя, голову бросил здесь. Смит еще рз внимтельно осмотрел головку и н этот рз зметил, что н ней был дощечк с тонко вырезнной ндписью.

К этому времени Смит уже нловчился рзбирть иероглифы и без труд прочел: «Ma-Ми. Великя госудрыня. Возлюблення». В этом месте дощечк был переломлен.

«Ma-Ми. Никогд не слыхл о ткой црице. Должно быть, история не знет ее. Интересно, чья же он был возлюблення. Амен, или Гор, или Исиды — нверное, ккого-нибудь божеств».

Он, не отрывясь, смотрел н дивное изобржение, кк некогд смотрел н гипсовую головку в музее, и головк, воскресшя из пыли веков, улыблсь ему со стены. Только т головк был слепком, эт — портретом крсвицы, лежвшим н груди умершей, похороненной в этой смой гробнице.

Смит принял неожиднное решение. Он сейчс же исследует эту гробницу. Было бы святоттством пустить сюд прежде себя кого-нибудь другого. Он снчл см посмотрит, что скрывется тм, внутри.

Почему бы и не войти? Лмп у него хорошя, мсл в ней достточно — хвтит н несколько чсов. Если внутри и был скверный воздух, он успел выйти через рсчищенное отверстие. Его кк будто неотступно что-то звло войти и посмотреть. Он сунул бронзовую головку в крмн жилет, тк что он нходилсь кк рз под сердцем, нпрвил свет лмпы сквозь отверстие, зглянул внутрь. По-видимому, влезть будет не трудно — песок лежл вровень с входным отверстием. Без труд он влез и пополз дльше, но ход был тк узок, что он едв мог протиснуться между его дном и верхним покрытием. Дльше он был почти полностью зполнен грязью.

Мгомет был прв в том, что могилу, высеченную в этой чсти склы, непременно зльет водой. Ее и злило, очевидно, после ккой-нибудь сильной грозы, и Смит уже нчл бояться, что вод, смешвшись с песком, обрзовл непроходимую прегрду. По-видимому, строители н это и рссчитывли — оттого-то они и оствили вход без всяких укршений — и дже нрочно вырыли дыру под дверью, чтобы дть возможность грязи проникнуть внутрь. Однко же ошиблись в рсчете. Естественный уровень грязи не дошел до покрытия могилы, и хотя с трудом, но все-тки можно было пролезть в нее.

Смит прополз шгов сорок или около того, кк вдруг зметил, что он нходится у подножия лестницы. Тогд плн постройки стл ему ясен — см могил нходилсь выше вход.

Здесь стены были уже рсписны. Все рисунки изобржли црицу Ma-Ми в црском венце и в прозрчных одеждх, предствляемую одному божеству з другим. Промежутки между фигурми црицы и божеств были зполнены иероглифми, ткими четкими, кк будто художник нчертл их сегодня. С первого взгляд Смит убедился, что это все — цитты из Книги Смерти. Вор, осквернивший гробницу, вторгся в нее, по всей вероятности, вскоре после погребения, — зстывшя грязь, по которой ступл теперь Смит, был еще свеж и мягк, ибо н ней сохрнились следы осквернителя и н стенх отпечтки его пльцев; в одном месте — дже четкий отпечток всей лдони; видны были не только очертния руки, но и линии.

Ряд ступеней вел к другому коридору, повыше первого, куд вод не дошл; с првой и с левой стороны коридор виднелись нчтые и недоконченные покои. Цриц, очевидно, умерл молодой. Гробниц, преднзнчення для нее, не был дже зкончен. Еще несколько шгов, и ход рсширился — целый квдртный зл, шгов тридцть в длину. Потолок его весь был рсписн коршунми с рспростертыми крыльями; у кждого в когтях висел Крест Жизни. Н одной стене был изобржен ее величество Ma-Ми, стоявшя в ожиднии, пок Анубис взвешивл ее сердце, положив его н одну чшу весов, в то время кк н другой лежл Истин, и он зписывл н тбличкх приговор. Здесь были приведены все ее титулы: «Великя Нследниц црств, Сестр и Супруг црей, Црствення сестр, Црствення жен, Црствення мть, Повелительниц двух стрн, Пльмовя ветвь Любви, Крсот необычйня».

Торопливо осмтривя их, Смит зметил, что имя фрон, супругой которого был Ma-Ми, нигде не упоминется, кк будто дже пропущено нрочно. Н другой стене Ma-Ми, сопровождемя своим К, или двойником, приносил дры рзличным богм или же говорил умилостивительные речи безобрзным демонм подземного мир, нзывя их по именм и зствляя их скзть: «Проходи. Ты чист».

Нконец н последней стене, торжествующя после всех преодоленных испытний, Ma-Ми, опрвдння Осирисом, вступл в чертоги богов.

Все это Смит бегло оглядел, освещя фонрем, который он то поднимл, то опускл. И, не зкончив осмотр, зметил нечто, сильно рздосдоввшее его. Н полу следующей комнты, где стояли гробы, ибо первя был кк бы преддверием к ней, лежл кучк обуглившихся предметов. Он мгновенно все понял. Сделв свое дело, вор сжег сркофги, с ними и мумию црицы. В этом не могло быть сомнений, тк кк среди пепл виднелись обуглившиеся человеческие кости, потолок гробницы был зкопчен и дже потресклся от огня. Знчит, искть тут нечего — все уничтожено.

В спертом воздухе гробницы было трудно дышть. Уств от бессонной ночи и долгой рботы, Смит присел н выступ склы, или скмеечку, высеченную в стене, — по-видимому, для приношений усопшей, тк кк н ней еще влялись иссохшие цветы — и, поствив фонрь возле ног, долго сидел, глядя н обуглившиеся кости. Д, вон лежит нижняя челюсть и н ней сохрнившиеся несколько зубов, мелкие, белые, првильной формы. Несомненно, Ma-Ми умерл молодой. Рзочровние и святость мест действовли ему н нервы — он не в силх был оствться здесь дольше.

Фонрь рскчивлся в его рукх, он снов шел по рсписнному живописью коридору. Ему не хотелось рссмтривть стенную живопись — он могл подождть до утр; рзочровние было слишком тяжелым. Он спустился обртно по ступенькм и вдруг зметил торчвший из песк, покрывшего грязь, то ли угол крсного ящик, то ли корзиночки. Он мигом рзгреб песок — д, действительно, это был корзин — небольшя, длиной в фут, из тех, в которых древние египтяне приносили в гробницы фигурки, погребемые вместе с усопшими. По-видимому, корзину обронили, тк кк он был опрокинут нбок. Смит открыл ее без особых ндежд, тк кк вряд ли бы ее здесь оствили, если б в ней зключлось что-либо ценное.

Первое, что бросилось ему в глз, — это был рук мумии, сломння в кисти, мленькя женскя рук очровтельной формы. Он вся иссохл и побелел, кк бумг, но контуры сохрнились: длинные пльцы были тонки и изящны, миндлевидные ногти нкршены крсной крской, кк это было в обыче у бльзмировщиков. Н руке было дв золотых кольц; из-з этих колец он и был укрден. Смит долго смотрел н нее, и сердце его чсто билось, ибо это был рук женщины, о которой он мечтл уже несколько лет.

И не только смотрел, поднес ее к губм и поцеловл. И в это мгновение ему почудилось, будто н него пхнул ветерок, холодный, но пропитнный ромтми. Зтем, испугвшись мыслей, которые вызвл в нем этот поцелуй, он принялся рссмтривть содержимое корзины. Здесь было еще несколько предметов, нскоро звернутых в куски погребльных покровов, сорвнных с тел црицы. Это были обычные укршения, знкомые всем знтокм Египт; но тут вместо двух серег был одн, тонкой рботы, сделння в виде букет цветов и грнт, и чудное ожерелье было рзорвно пополм, одн половин которого исчезл.

Где же все остльное? И почему это брошено здесь? Подумв, Смит ответил себе и н этот вопрос. Очевидно, огрбив могилу, вор хотел сжечь сркофг, ндеясь тким обрзом скрыть следы своего преступления. Но, должно быть, дым нстиг его и тогд, торопясь выбрться из опсной гробницы, которя могл стть и его могилой, вор уронил корзинку и уже не решился вернуться, чтобы поднять ее. Может быть, он думл прийти з ней звтр, когд воздух очистится от дым. Но, кк видно будет из дльнейшего, «звтр» для него тк и не нступило.

Звезды уже побледнели, когд Смит, нконец, выбрлся н свежий воздух. Чс спустя, когд солнце стояло уже высоко, явился Мгомет (опрвившийся от своей внезпной болезни) и с ним его феллхи.

— А я тут порботл, пок вы спли, — скзл Смит, покзывя ему руку мумии (но не кольц, снятые с нее) и сломнную бронзовую сттуэтку, причем, опять-тки дргоценные укршения он снял и спрятл в крмн.

З последующие десять дней они полностью рсчистили подход к гробнице. И при этом в песке, близ верхней ступени лестницы, которя вел к гробнице, ншли скелет мужчины с черепом, пробитым топором.

Мгомет и Смит предположили, что это и был скелет вор, осквернителя гробницы. По всей вероятности, стржи зхвтили его при выходе и кзнили без суд, нгрбленное поделили между собою. А может быть, его убили его же сообщники.

Больше в могиле ничего не ншли — ни головы мумии, ни священного скрбея. Остток своего отпуск Смит провел, фотогрфируя рисунки н стенх гробницы и списывя ндписи, по рзличным причинм чрезвычйно его зинтересоввшие. Зтем, блгоговейно похоронив обуглившиеся кости црицы в потйном уголке пещеры, он поручил ее попечению зведующего местным отделом древностей, рсплтился с Мгометом и феллхми и уехл в Кир. Дргоценности он увез с собой, ничего никому о них не скзв, и зхвтил реликвию, еще более для него ценную, — иссохшую ручку ее величеств М-Ми.

Глв II

Смит сидел в святилище Кирского музея — в кбинете зведующего отделом древностей. Это был очень интересня комнт. Повсюду книги: н полкх, в шкфх, грудми нвлены н полу; и всюду предметы, ожидющие своей очереди для исследовния и внесения в ктлог, — предметы, вынутые из могил: горшок с серебряными монетми, нйденный в Алексндрии и пролежвший в земле более двух тысяч лет, недвно нйдення мумия црственного ребенк с ндписью, нцрпнной н пеленкх, и под одной из розовых звязок иссохший цветок лотос — последний др мтеринской любви.

«Зчем они вырыли этого млденц? — подумл Смит. — Оствили бы его лежть тм, где он лежл».

У Смит было нежное сердце, но кк рз в тот момент, когд он подумл о млденце, он уколол лежвшую в крмне руку о кмень ожерелья — и вспыхнул: совесть у него ткже был чувствительной.

В эту минуту вошел зведующий, бодрый, живой, постоянно чем-то зинтересовнный.

— А, милейший мистер Смит? Я рд вс видеть снов, тем более, что вы, кжется, порботли не без успех. Кк вы говорите, звли ту црицу, могилу которой вы ншли? Ma-Ми? Никогд не слыхл ткого имени. Если б я не знл вс кк добросовестного ученого, я бы подумл, что вы не тк прочли или же сми выдумли это имя. Ma-ми… По-фрнцузски это было бы крсиво — mamie — моя милочк. Уж, нверное, когд-нибудь кто-нибудь тк и звл ее. Ну, рсскзывйте, хвстйтесь.

Смит вкртце поведл ему о своей нходке, покзл фотогрфические снимки и копии с ндписей.

— Интересно, очень интересно! — повторил зведующий. — Оствьте их мне н несколько деньков — ндо будет присмотреться к ним поближе. Вы, рзумеется, опубликуете их? Это будет стоить не дешево, тк кк рисунки и ндписи, смо собой, ндо делть фксимиле, но, нверное, нйдется ккое-нибудь ученое общество, которое поможет вм деньгми. Взгляните н эту виньетку. Необычйно крсиво. Ккя жлость, что этот подлый вор сжег тело мумии и укрл дргоценности.

— Он не все унес с собой.

— Кк! Нш инспектор говорил мне, мистер Смит, что вы ничего ткого не ншли.

— Он не знл, что я ншел. Я не покзывл ему.

— Вот вы ккой скрытный! Ну, посмотрим.

Смит не спеш рсстегнул жилет и из внутренних крмнов нчл выгружть дргоценности, звернутые в погребльные покровы. Прежде всего — золотой нблдшник скипетр в виде цветк грнт с вырезнными н нем именем и титулми М-Ми.

— Ккя прелесть! — воскликнул зведующий. — Посмотрите. Ручк был из слоновой кости, и этот мерзвец рздвил ее. Знчит, кость не успел высохнуть. Очевидно, огрбление было совершено вскоре после похорон. Вот, посмотрите сми в лупу. Это все?

Смит подл ему половину дивного ожерелья.

— Я перенизл его н другую нитку, но кждое зерно н своем месте, — пояснил он.

— Боже мой! Это восхитительно! Обртите внимние н чистоту резьбы в этих головкх богини Хтор, н цветх лотос — нэмлировнные мушкиНичего подобного у нс в музее нет.

Смит продолжл выгружть свои крмны.

— Это все? — кждый рз спршивл его зведующий.

— Все, — нконец ответил Смит. — То есть нет. Я ншел еще сломнную сттуэтку в песке, снружи гробницы. Это — портрет црицы, и я ндеялся, что вы позволите мне оствить ее у себя.

— Ну, рзумеется, мистер Смит. Он по прву вш. Мы не ткие уж грбители. А все-тки вы покжите мне ее.

Еще из одного крмн Смит вытщил головку. Зведующий посмотрел н нее и с чувством проговорил:

— Я только что скзл, что вы скромны, мистер Смит, и все время восхищлся вшей честностью. Но теперь я должен прибвить еще, что вы очень блгорзумны. Если бы вы не взяли с меня обещния, что эт бронз остнется у вс, он, конечно, не вернулсь бы в вш крмн. Д и теперь, в интересх публики, не вернете ли вы мне моего обещния?

— О нет! — печльно вырвлось у Смит.

— Вм, быть может, неизвестно, что это — подлинник нйденного Мриеттом портрет неведомой црицы, личность которой мы тким обрзом можем устновить?

— Я зню. Я см вышлю вм копию вместе с фотогрфиями. И обещю, кроме того, оствить оригинл музею после моей смерти.

Директор, осторожно держ в рукх головку и поднеся ее к свету, прочел ндпись:

— «Ma-Ми, великя Цриц. Возлюблення…» Чья же возлюблення? Сейчс, во всяком случе, Смит. Возьмите ее, судрь, и спрячьте поскорее, не то, чего доброго, к ншей коллекции прибвится еще одн мумия — современного происхождения… И рди Бог, когд будете писть звещние, оствьте ее не Бритнскому музею, ншему, Кирскому, тк кк это ведь египетскя цриц… Кстти, мне говорили, что у вс слбые легкие. Кк вше здоровье? У нс тут в эту пору год дуют холодные ветры.

— Здоровье хорошо.

— Вот это чудесно. Ну, ндеюсь, больше вм нечего покзть мне?

— Нечего, кроме руки мумии, нйденной мной в той же корзине, что и дргоценности. Вот дв кольц, снятые с нее. По всей вероятности, рук был оторвн, чтобы добрться вот до этого брслет. Я думю, вы не будете иметь ничего против того, чтоб я оствил у себя и эту руку?

— Руку «возлюбленной Смит»? Нет, конечно, хотя я лично предпочел бы возлюбленную помоложе. Но все-тки, может быть, вы ддите мне н нее взглянуть? Вот почему у вс тк оттопырился крмн. А я думл — тм книги.

Смит вынул футляр — в нем был рук, звернутя в бумгу.

— Хорошенькя ручк, холеня. Без сомнения, Ma-Ми был действительно нследницей престол, фрон, супруг ее — полукровкой, сыном одной из нложниц… Оттого-то ее и нзывют «Црственной сестрой»… Стрнно, что имя этого фрон ни рзу не упоминется в ндписях. Должно быть, не очень-то они лдили между собою… Вы говорите про вот эти кольц?

Он ндел об кольц н мертвые пльчики, потом снял одно, с королевской печтью, и прочел ндпись н другом: «Бос-Анк. Анк-Бос».

— А вш Ma-Ми был не чужд тщеслвия. Вы знете, Бос — бог крсоты и женских укршений. Он носил это кольцо, чтобы всегд оствться крсивой, чтобы ее плтья всегд были ей к лицу и чтобы румян не рсплвлялись от жры, когд он плясл перед богми. По-моему, дже жль лишть Ma-Ми ее любимого кольц. С нс довольно и одного, с печтью.

С легким поклоном он возвртил руку Смиту, оствив н ней колечко, которое Ma-Ми носил более трех тысяч лет. По крйней мере, Смит был уверен, что н руке кольцо Бос, он дже не взглянул н него, чтобы убедиться в этом.

Зтем они простились. Смит обещл зйти н другой день, но по причинм, которые мы узнем впоследствии, не выполнил своего обещния.

«Хитрый ккой! — подумл директор, когд Смит ушел. — Кк торопится! Боится, кк бы я не передумл. Выпросил-тки себе бронзовую головку. А ведь он стоит тысячу фунтов, по крйней мере. Но не думю, чтобы его интересовли деньги. По-моему, он влюбился в эту Ma-Ми и хочет иметь ее портрет. Чудки эти нгличне… А все-тки честный. Другой бы оствил у себя и дргоценности. Откуд я бы мог узнть? Ах, что з прелесть! Вот тк нходк! Д здрвствует чудк Смит!»

Он собрл дргоценности, нйденные Смитом, сложил их в несгоремый шкф, зпер его двойным змком и, тк кк было уже около пяти чсов, уехл к себе н дчу, чтобы н досуге рзглядеть фотогрфии копий, полученные от Смит, и, кстти, похвстться перед друзьями редкой нходкой.

Выйдя из кбинет зведующего, Смит вручил почтенному стржу бкшиш в пять пистров, повернул нпрво и остновился посмотреть н рбочих, тщивших огромный сркофг н импровизировнной плтформе под звуки однообрзной и ритмической песни, кждя строф которой зкнчивлсь призывом к Аллху.

Смит смотрел, слушл и думл о том, что точно тк же предки этих феллхов, с ткими же песнями, тщили этот смый сркофг из кменоломни к берегу Нил, и от берег Нил к гробнице, из которой его теперь извлекли. Только божество они тогд призывли другое — не Аллх, Амон. Восток меняет своих влстителей и богов, но обычи остются.

Тк думл Смит, быстро шгя между сркофгми и темнокожими феллхми в синих блузх по длинной глерее, зствленной всевозможными скульптурми. Н минуту он остновился перед дивной белой сттуей црицы Амекртс, потом, вспомнив, что до зкрытия музея времени остется немного, поспешил в хорошо знкомую ему комнту, одну из выходивших в эту глерею.

Здесь, в уголке, н полке, рядом с другими стоял и дивня головк, нйдення Мриеттом, гипсовый слепок с которой тк пленил его в Лондоне. Теперь он знл, чья эт головк, в его крмне лежл рук ее облдтельницы — т смя рук, что, может быть, глдил этот мрмор, укзывя скульптору н недосттки, или, ноборот, восторженно прикслсь к нему. Смит спршивл себя, кто был этот счстливец-скульптор и его ли рботы был и эт бронзовя сттуэтк. Ему хотелось бы узнть это нверняк.

Он остновился и, кк вор, укрдкой огляделся вокруг. Он был один. Здесь, в этой комнте, — ни одного студент, ни одного турист; и сторож куд-то тоже зпропстился. Он вынул ящичек с рукой мумии и снял с нее кольцо, оствленное ему в подрок зведующим. Он предпочел бы другое, с печтью, но неловко было скзть это директору, особенно после того, кк тот неохотно оствил у него головку.

Он положил руку обртно в крмн, кольцо, дже не взглянув н него, ндел себе н мизинец — оно пришлось впору (Ma-Ми носил его н третьем пльце левой руки). Почему-то ему зхотелось подойти к портрету Ma-Ми с ее кольцом в руке.

Головк был н обычном месте. Уже несколько недель он не видел ее, и сейчс он покзлсь ему еще прекрснее, чем прежде, улыбк ее еще згдочнее. Он вынул другую, головку сттуэтки, и нчл их срвнивть. ОНесомненно, это одн и т же женщин, хотя сттуэтк, может быть, был сделн год н три позже головки; ему кзлось, что здесь лицо несколько стрше и одухотвореннее. Быть может, недуг, быть может, и предчувствие рннего конц омрчили прекрсное лицо црицы. Он нчл измерять пропорции и тк увлекся, что не слыхл звонк, предупреждющего о зкрытии музея. И тк кк он сидел в углу, з большими сттуями, сторож, зглянувший в эту комнту, чтобы убедиться, что он пуст, не зметил его и ушел, торопясь домой н прздник. Ибо звтр был пятниц, священный день у мусульмн, и музей зкрывлся до субботы. Хлопнул входня дверь, щелкнул тяжелый зпор — и, кроме, сторож снружи, никого не остлось дже вблизи музея, где сидел в своем уголке змечтвшийся и одинокий Смит.

Когд стемнело нстолько, что уже не видно было линий, он взглянул н чсы и скзл себе: пор уходить.

Кк стрнно пусто было в злх! Не слышно ни шгов, ни человеческих голосов. Чсы его покзывли шесть без десяти минут. Но это же невозможно — музей зкрывют в пять, должно быть, его чсы испортились. Ндо рзыскть сторож и уточнить у него время.

Смит вышел в глерею, оглянулся нпрво, нлево — ни души. Побежл в один зл, в другой — нигде никого. Поспешил к глвному выходу. Двери окзлись зперты,

«Нет, чсы мои, должно быть, идут верно. Это я не слыхл звонк. Но есть же тут хоть кто-нибудь? Нверное, еще открыт комнт, где продют слепки и открытки».

Он пошел туд, но и тм дверь был зперт. Н его стук единственным откликом было эхо.

«Ну, ничего, — утешл он себя. — Зведующий, нверно, еще в своем кбинете. Ведь рссмотреть кк следует все эти дргоценности и ндписи — н это нужно много времени».

Он пошел искть кбинет зведующего, двжды зблудился, нконец ншел дорогу с помощью сркофг, который двеч тщили рбы, теперь одиноко высившегося среди сгущвшихся теней. Дверь кбинет зведующего ткже был зперт, и н стук его откликнулось лишь эхо. Он обошел весь нижний этж и по большой лестнице поднялся н верхний.

Добрвшись до зл, где хрнились мумии фронов, он, устлый, присел отдохнуть. Нпротив него, посреди зл, в большом стеклянном ящике покоился Рмзес II. По соседству с ним, в ящике поменьше, сын его — Менепт, и повыше внук — Сетис II. И дльше — другие фроны. Смит смотрел н Рмзес II, н его седые кудри, пожелтевшие от бльзмировния, н поднятую левую руку и вспоминл рсскз зведующего о том, кк, рзвернув мумию этого великого монрх, все ушли звтркть, оствив при ней только одного человек н стрже; и во время звтрк человек этот вбежл в испуге с поднявшимися дыбом волосми, крич, что мертвый фрон поднял руку и укзл н него.

Все бросили есть и побежли туд — действительно, рук был поднят, и им не удлось положить ее н место. Объяснили это тем, что от солнечных лучей иссохшие мышцы сокртились — объяснение првильное и вполне естественное.

Смиту было неприятно, что этот рсскз вспомнился ему тк некстти — тем более, что и ему кзлось, будто рук шевелится в то время, когд он смотрит н нее — чуть-чуть, но все-тки шевелится. Он повернулся к Менепте; вплые глз мумии смотрели н него пристльно из-под покровов, небрежно нброшенных н пергментное, пепельного цвет лицо. Это смое лицо грозно хмурилось, взиря н Моисея. Это смое сердце было ожесточено Богом. Еще бы ему не быть жестоким, — дже врчи решили, что Менепт умер от склероз ртерий и сердечные сосуды его кк известь.

Смит влез н стул, чтобы посмотреть н Сетис II. Это лицо было не тким суровым, очень спокойным, но н нем кк будто зстыло выржение укоризны. Слезя н пол, Смит опрокинул тяжелый стул. Тот упл со стршным шумом — дже стрнно, что от пдения простого стул получилось столько шум. Нсмотревшись н мертвых фронов — теперь они покзлись ему ккими-то иными, более рельными и жизненными, — Смит снов пошел искть живого человек.

Всюду — и спрв, и слев от него — были мумии всех стилей, всех периодов, и ему, нконец, до смерти нскучило смотреть н них. Он зглянул в комнту, где хрнились остнки Иуйи и Туйю, отц и мтери великой црицы Тйи, тких величвых и внушительных в своих црственных одеждх; бегло осмотрел ряды сркофгов црей-жрецов двдцтой динстии и отвернулся от золотых мсок цриц из род Птолемеев, тк неприятно блестевших в ндвигющихся сумеркх.

Нет, достточно с него этих мумий. Лучше перейти в нижний этж. Сттуи все же лучше нбльзмировнных покойников, хотя, по египетскому поверию, и возле сттуи всегд бродит К. Смит спустился по широкой лестнице. Что это? Покзлось ему или действительно что-то прошмыгнуло вниз? Кк будто животное, и з ним быстро скользнувшя тень неопределенной формы. Может быть, это просто кошк, живущя в музее, гонится з музейной мышью. Но что же это з тень ткя, стрння и неприятня?

Он позвл: «Кис-кис», тк кк в эту минуту обрдовлся бы всякому животному существу, но не получил в ответ обычного «Мяу». Может быть, это был не двойник кошки, тень… Ах! Что з вздор ему приходит в голову! Египтяне боготворили кошек, и мумий кошек сколько угодно. Но тень… — нет, тень необъясним.

Один рз он крикнул, чтобы привлечь внимние, но уже не повторял этого больше, ибо в ответ ему откликнулись тысячи голосов из всех углов гигнтского здния музея.

Ну что поделешь? Приходится мириться с тем, чему нельзя помочь. Очевидно, до звтр ему не выйти отсюд: вопрос в том, в ккой чсти здния лучше провести ночь. И ндо поскорее решить его, тк кк ночь ндвигется быстро. Он подумл об уборной, где еще сегодня, перед тем кк идти к зведующему, мыл руки с помощью любезного рб-служителя, который милостиво принял от него пистр в нгрду з услугу. Но, увы, дверь уборной окзлсь зпертой. Тогд он нпрвился к глвному выходу.

Здесь, друг против друг, стояли дв больших крсных сркофг — великой црицы Хтсену и ее црственного брт и супруг, Тотмес III. Смит смотрел н них. Почему бы ему не приютиться н ночь в одном из них? Они были глубокие, удобные, и человеку в них отлично можно улечься… С минуту Смит сообржл, не обидятся ли покойные монрхи з ткое вольное обрщение с их гробми, и, подумв, решил, что безопснее будет положиться н милость црицы.

Он уже знес ногу в гроб и пытлся втиснуть свое тело под мссивную крышку, поднятую н мссивных деревянных блокх, кк вдруг ему вспомнилось мленькое, голое, иссохшее существо с длинными волосми, которое он видел в боковой комнте гробницы Аменотеп II в Долине Црей в Фивх. Эт криктур н человек и был мумией могущественной Хтсену, огрбленной рзбойникми и лишенной своих црственных одежд.

А вдруг, когд он будет лежть в ее сркофге и спть сном прведник, это мленькое существо зглянет под крышку и спросит, что он здесь делет. Конечно это был нелепя мысль, и он могл прийти в голову только потому, что он устл и рзнервничлся. Но все же фкт оствлся фктом: в том смом сркофге, куд он собирлся лечь, в течение нескольких столетий покоился прх црицы Хтсену.

Он вылез из сркофг и в отчянии посмотрел вокруг. Против глвного вход нходился большой центрльный зл музея. Тм звлилсь крыш и производился ремонт, ткой обширный, что, по словм зведующего, он должен был знять несколько лет. Поэтому вход в зл был згорожен, з исключением небольшой деревянной двери, в которую проходили рбочие. Тм остлось всего лишь несколько сттуй, слишком громоздких, чтобы вынести их, ткие, кк сттуя Стис II, Аменотеп II и его црицы, Тйи. Может быть, тм переночевть? Пренеприятное место для ночевки, но все же, рссудил Смит, лучше, чем проспть ночь в чужом гробу. Если, нпример, пролезть сквозь щели досок, которыми были обиты огромные погребльные лдьи, то в одной из них можно было бы отлично выспться.

Приподняв знвес, Смит проскользнул в зл, где было уже почти темно. Лишь смутно виднелись узенькие окн нверху и очертния колоссльных мрморных фигур вдли. Ближе к выходу стояли две погребльные лдьи, еще рньше змеченные им. Кк он и предполгл, в их дощтой обшивке были большие щели. Он без особого труд пролез внутрь и улегся в одной из лдей.

Тк кк он был очень утомлен, то, должно быть, вскоре уснул. Но сколько времени проспл, этого он скзть не мог. Во всяком случе, сейчс он проснулся. В котором чсу — неизвестно, тк кк вокруг было темно и посмотреть н чсы было нельзя. Првд, в крмне у него были спички, и он мог бы дже зкурить трубку. Но, к чести Смит, ндо скзть, что он вспомнил, что в музее, где собрно множество ценностей, нужно остерегться, кк бы не причинить пожр, дерево лдьи з шесть тысяч лет, рзумеется, высохло тк, что только коснись его искр, сгорит мгновенно. И удержлся от желния чиркнуть спичкой.

Несомненно, он не спл. Никогд в жизни Смит не чувствовл себя бодрее. Нервы его были нтянуты, кк струны, все чувств обострились нстолько, что он дже слышл зпх мумий, доносившийся из верхних злов, и зпх земли, — от лодки, тысячи лет пролежвшей в песке у подножия пирмиды одного из фронов пятой динстии.

Кроме того, он слышл множество стрнных звуков, слбых и тких отдленных, что внчле подумл, не доносятся ли сюд уличные шумы. Но вскоре убедился, что звуки — местного происхождения. Без сомнения, это трещт цемент и ящики — ведь дерево всегд имеет неприятную привычку трещть по ночм.

Но почему же ткие обычные, естественные шумы тк стрнно действуют? Определенно, ему кжется, что вокруг него ходят и рзговривют. Больше того — кжется, что нверху, нд ним, н плубе лдьи рздются шги и голос мтросов, некогд соствлявших ее экипж. Вот кк будто тщт что-то тяжелое по плубе, вот — Смит готов был поклясться, что он слышит удры весел.

Он уже нчл подумывть о бегстве из этого жуткого зл, когд произошло нечто, вынудившее его остться.

Огромный зл вдруг осветился, но не лучми рссвет, кк это ему покзлось внчле. Свет был бледный, призрчный, однко же всюду прониквший. И с голубовтым оттенком, ккого он никогд рньше не видел. Прежде всего осветились дльний угол зл, ступени и дв црственных колосс, восседвших н верху лестницы.

Но кто же это тм стоит между ними, рспрострняя вокруг себя свет? «Д это Осирис, см Осирис, или его изобржение! Бог Смерти, египетский спситель мир».

Вот он, в покровх мумии, в венце из перьев; в рукх его, продетых сквозь покровы, посох и бич, эмблемы влсти. Живой он или мертвый? Этого Смит не мог скзть, тк кк фигур не шевелилсь, лишь стоял, величвя и стршня, со спокойным и блгостным лицом, глядя в пустоту.

Смит зметил, что темное прострнство между ним и освещенной фигурой постепенно зполняется. Голубовтый свет постепенно рспрострнялся, выбрсывя вперед длинные языки, потом соединявшиеся, и освещя зл.

Теперь он видел ясно: перед Осирисом стояли выстроившиеся в ряд цри и црицы Египт. Словно по невидимому знку, все они преклонились перед Осирисом, и, прежде чем стих шелест их одежд, Осирис исчез. Но н месте его уже стоял другя фигур — Исид, Мтерь Тйны, с глубокими глзми, згдочно глядевшими из-под усыпнного дргоценными кмнями колпчк с головою коршун. Снов преклонились перед богиней цри и црицы — и богиня исчезл. И опять н месте ее появилсь третья фигур — прелестня, лучистя Хтор, богиня любви, с символом жизни в рукх и сияющим диском н голове. Снов все преклонились перед нею, и снов он исчезл; но н ее месте уже никто больше не появлялся.

Фроны и црицы теперь двиглись и рзговривли; голос их доносились до Смит тким слдостным шумом.

В своем удивлении Смит збыл всякий стрх. Из тйник, никому не видимый, он внимтельно нблюдл з ними. Некоторых он знл в лицо, кк, нпример, длинношеего Кху-энь-тен, о чем-то сердито спорившего с Рмзесом II. К изумлению своему, Смит понимл их речь, хотя и не знл язык древних египтян. Кху-энь-тен высоким тоненьким фльцетом жловлся н то, что в эту единственную ночь в году, когд им рзрешено встречться здесь, среди богов, или волшебных обрзов богов, предствленных перед ними для поклонения, не было его бог — Атен, или солнечного диск.

— Я слыхл об этом боге от жрецов, — говорил Рмзес II, — но после восшествия вшего величеств н небо он просуществовл недолго. Уже в мое время трудно было нйти его изобржение. Вше имя было неудчно выбрно. Потомки звли вс «еретиком» и истребляли вши идолы. О, не обижйтесь. Многих из нс нзывли еретикми. Вот хотя бы моего сын, Сет II, — он укзл н человек с кротким здумчивым лицом, — меня уверяли, будто втйне он поклонялся богу евреев — тех смых рбов, которых я зствлял строить свои город. Взгляните н эту дму рядом с ним. Крсив, не првд ли? Ккие огромные фиолетовые глзГоворят, это все из-з нее — он см был еврейк.

— Я поговорю с ним. У нс, нверное, нйдется кое-что общее. А теперь позвольте объяснить вшему величеству…

— Нет, пожлуйст, не теперь. Позвольте познкомить вс с моей женой.

— С вшей женой? С которой? У вс их было много, и вше величество оствили после себя многочисленное потомство — их здесь несколько сотен.

— А вот и моя супруг, Нефертити, — позвольте вм предствить ее, это был единствення моя жен.

— Д, я слышл. Вше величество, по-видимому, были слбы здоровьем. Рзумеется, при тких обстоятельствх. О, пожлуйст, не обижйтесь. — Нефертити, любовь моя. Ах, простите, Нефертити ушл побеседовть… со своими детьми. Позволь тебя предствить твоей предшественнице, црице Нефертити. Он очень интересуется многоженством, объясни ей, что для женщины это вовсе не тк плохо. Ну, до свидния. Мне еще ндо побеседовть со своим дедом, Рмзесом I. Когд я был мленьким мльчиком, он был очень добр ко мне.

В это мгновение Смит утртил всякий интерес к столь стрнному рзговору, тк кк неожиднно он увидел црицу своих грез — М-Ми. О, несомненно, это он, только в десять рз прекрснее, чем н портрете. Высокя и срвнительно белокожя, с мечттельными темными глзми, с згдочной улыбкой, которую он тк любил. Н ней было простое белое плтье и вышитый пурпуром передник, венец из золотых змей с бирюзовыми глзми; н груди и н рукх ожерелья и брслеты — те смые, которые он вынул из ее гробницы. Он, по-видимому, был не в духе, или, вернее, здумчив; стоял поодль от других, опершись н блюстрду, и без особенного интерес прислушивлсь к рзговорм.

Неожиднно к ней приблизился один из фронов, сильный мужчин с толстыми губми.

— Приветствую вше величество.

Он вздрогнул и ответил:

— Ах! Это вы? Приветствую вше величество. — И поклонилсь ему, довольно смиренно, но не без оттенк нсмешки.

— Ну, вы не очень торопитесь нйти меня, Ma-Ми. Принимя во внимние, кк мы редко видимся…

— Я видел, что вше величество зняты беседой с моими сестрми црицми и с другими дмми н глерее, которые, нсколько мне известно, не црицы, если только вы не взяли их в жены после моей смерти…

— Ндо же поздоровться с родными.

— Рзумеется. Но, видите ли, у меня здесь нет родных, по крйней мере, близко мне знкомых. Мои родители, если припомните, рно умерли, оствив меня нследницей, и до сих пор гневются н меня з то, что я, послушвшись моих советчиков, вышл з вс змуж. Ккя досд. Я потерял одно из своих колец, то, н котором было изобржение бог Бес. Должно быть, оно сейчс в рукх ккого-нибудь жителя земли — оттого я и не могу получить его обртно.

— Гм. Почему же непременно у «жителя», не у жительницы? Но тише: суд сейчс нчнется.

— Суд? Ккой суд?

— Если не ошибюсь, суд нд осквернителями могил.

— Вот кк. Кому же будет польз от этого суд? Скжите мне, пожлуйст, кто это? — Ma-Ми укзл н женщину, выступившую вперед, роскошно одетую и необычйно крсивую.

— Это гречнк, последняя из влдычиц Египт. Он из род Птолемеев. Ее всегд можно узнть по римлянину, который ходит з ней следом.

— Который? Их тм много. Тк это он — т женщин, которя втоптл в грязь могущество Египт и предл его? О, если б не зкон, повелевющий нм жить в мире, когд мы встречемся…

— Вы бы рзорвли ее н клочки, Ma-Ми? Д, если б не этот зкон, вряд ли бы мы все встретились мирно. Я еще ни рзу не слыхл, чтобы кто-нибудь из нс отозвлся хорошо о своих предшественникх и последовтелях.

Клеоптр поднял руки и некоторое время стоял тк. Поистине он был прекрсн, и Смит, стоя н коленях и цепляясь рукми з обшивку лодки, блгодрил свою звезду з то, что ему, одному из смертных, дно было узреть воочию эту крсвицу, изменившую судьбы мир.

Молчние воцрилось в зле, и Клеоптр нчл говорить звонким и нежным голосом, прониквшим в смые дльние уголки.

— Цри и црицы Египт. Я, Клеоптр шестя, носившя это имя, и последняя цриц, првившя Верхним и Нижним Египтом, прежде чем он стл стрной рбов, имею скзть нечто вшим величествм, которые все в свое время с честью знимли трон, некогд бывший и моим. Я не стну говорить ни о Египте и его судьбе, ни о нших грехх — мои не меньшие из всех, погубивших его. Эти грехи все мы искупем и нслышлись о них достточно. Но в эту единственную ночь в году, н прзднике того, кого мы зовем Осирисом, но кого другие нроды знли и знют под иными именми, нм дно н единый чс снов стть смертными и, хотя мы лишь тени, снов воскресить в себе любовь и ненвисть, влдевшие нми, когд мы были облечены в плоть и кровь. Здесь н единый чс воскресет былое нше величие; снов нс укршют любимые нши дргоценности; мы, кк прежде, ндеемся, кк прежде, боимся своих вргов, преклоняемся перед ншими богми, слышим нежные речи нших возлюбленных. Больше того, нм дн рдость видеть себя и других ткими, кк мы есть, знть все, что знют боги, и потому прощть — дже тех, кого мы презирли и ненвидели в жизни. Я кончил, я, млдшя из влстительниц Древнего Египт, и призывю первого из нших црей сменить меня.

Он поклонилсь, и слуштели поклонились ей. Зтем сошл со ступеней и зтерялсь в толпе. Место ее знял стрик, просто одетый, с длинной бородой и мудрым лицом, без венц, лишь с простой повязкой н седых волосх, посреди которой возвышлся ободок со змеиной головой — уреус, знк црского достоинств.

— Я Менес, — скзл он, — первый фрон Египт, первый, кто объединил Верхний и Нижний Египет и принял црское звние и титулы. Я првил, кк умел, и теперь, в эту торжественную ночь, когд нм снов дно увидеть друг друг лицом к лицу, предлгю вм, прежде всего секретно и во мрке, побеседовть о тйне богов и знчении ее. Зтем, ткже во тьме и секретно, обсудить тйну нших жизней: откуд они взялись и к чему пришли… И, нконец, при свете и открыто, кк мы это делли, когд были людьми, обсудить все прочие нши дел. А зтем — в Фивы — отпрздновть нш ежегодный прздник. Соглсны ли вы?

— Соглсны! — был ответ.

Зл вдруг окутлся мрком и безмолвием, тяжким и жутким. Сколько времени Смит пребывл в этом безмолвии и мрке — минуты или годы — он не мог скзть.

Нконец снов сверкнул искорк, зтем снопы лучей, и зл снов осветился. Менес по-прежнему стоял н ступенькх, перед ним толпились фроны.

— Мистерии окончены, — молвил стрый фрон. — Теперь, если кто имеет что скзть, пусть говорит открыто.

Вперед выступил молодой человек в одежде црей одной из первых динстий и остновился н ступенях, между црем Менесом и всеми, црствоввшими после него. Лицо его покзлось Смиту знкомым, кк и локон, ниспдвший н щеку. Где он видел это лицо? Аг, вспомнил: всего несколько чсов тому нзд, в одном из сркофгов.

— Вши величеств! — нчл юнош. — Я — црь Менетуфиз. Я хочу поствить н обсуждение вопрос об осквернении нших могил людьми, ныне живущими н земле. Смертные тел многих, собрвшихся здесь ныне, выствлены в этом смом зднии н потеху и посмешище любопытных. Я см один из них, без нижней челюсти, весь изломнный и изуродовнный, отвртительный. День з днем, мой К вынужден созерцть зрелище своего унижения, мою оскверненную плоть, вытщенную из-под пирмиды, которую я с великим трудом воздвигнул для того чс, когд все мертвые восстнут из могил. И сколько нс, тких оскверненных, здесь и в других стрнх! Тк мой предшественник Менкур, построивший третью из великих Пирмид, спит, или, вернее, бодрствует в темном городе, который зовется Лондоном, длеко з морем, в городе, всегд окутнном тумном и не видящим солнц. Иные сожжены, иные рссыплись в прх. Нши укршения укрдены и продны лчным ювелирм; нши священные письмен и нши символы стли игрушкми. Скоро в Египте не остнется ни одной неоскверненной могилы.

— Это верно, — подтвердил чей-то голос. — Всего четыре месяц тому нзд был рскрыт глубокя-глубокя могил, вырытя мною для себя в тени Сифренской Пирмиды, где я покоился двумя пригоршнями белых костей — ибо в то время, кк я скончлся, еще не было обычя сохрнять тел при помощи пеленния и блговонных трв. А теперь эти мои кости, вместе с моим двойником, сторожившим их в течение пяти тысяч лет, везут н темном дне большого корбля по морю, усеянному льдинми.

— Это верно! — подхвтили сотни голосов.

Юный фрон повернулся к Менесу.

— Я обрщюсь к вшему величеству с вопросом: не можем ли мы отомстить тем, кто тк жестоко обижет нс?

— Пусть имеющий мудрость скжет, — молвил стрый фрон.

Человек средних лет, приземистый и с вдумчивым лицом, с жезлом в руке и головным убором из перьев, покзывющим, что он нследник трон и верховный жрец Амон, взошел н ступени. Смит срзу узнл его. Это был Кхемус, сын Рмзес Великого, могущественнейший волшебник, который добровольно, при помощи волшебств, вознесся от земли, прежде чем нстло время ему воссесть н трон.

— Я имею мудрость и хочу ответить: близится время, когд в стрне Смерти, которя есть Жизнь, в стрне, которую мы зовем Аменти, нм дно будет принести все нши жлобы и обиду тому, кто судит. О, тогд все мы будем отомщены. В эту ночь, когд нм дно принять свой прежний обрз, мы ткже имеем влсть отомстить, или, вернее, творить првый суд. Но времени у нс мло, нм предстоит много скзть и сделть, прежде чем встнет бог Солнц, Р, и мы рзойдемся кждый по своим местм. А потому не лучше ли оствить грешников погрязть в грехе их до того чс, когд мы встретимся с ними лицом к лицу в день суд?

Смит, с величйшим внимнием и понятным волнением слушвший кждое слово Кхемус, вздохнул свободнее, возблгодрив небо з то, что у воскресших фронов в эту ночь тк много дел. Но все-тки, в виде предосторожности, вынул из крмн футляр, в котором хрнилсь высохшя рук Ma-Ми, и отодвинул его от себя кк можно дльше. Это было чрезвычйно неблгорзумно с его стороны. Соскользнул ли футляр н пол, или же смо прикосновение к этой реликвии поствило его в психологическое соприкосновение с духми — кк бы то ни было, он зметил, что взор грозного волшебник устремлен н него и что ему не скрыться от этого всепроникющего взор, кк не скрыться костям в ншем теле от рентгеновских лучей.

— Однко же, — холодно продолжл Кхемус, — я змечю, что в этом смом зле прячется и подслушивет нс один из гнуснейших воров и осквернителей могил. Я вижу, кк он прячется под одной из погребльных лодок и возле него лежит рук одной из нших цриц, похищення им из ее гробницы в Фивх.

Все црицы взволновлись (Смит видел, кк Ma-Ми поднял кверху обе руки), фроны, укзывя н него пльцми, воскликнули все грозно:

— Пусть предстнет перед судом!

Кхемус поднял руку и, укзывя н лдью, в которой спрятлся Смит, молвил:

— Приблизься, негодный, и принеси с собой укрденное!

Смит всегд был робок и зстенчив. В детстве он не знл ничего стршнее, чем увидеть во сне, что его тщт в суд и судят з ккое-то неведомое преступление. А тут его будут судить все цри и црицы древнего Египт, с Менесом в роли глвного Судьи и волшебником Кхемусом в роли прокурор. Немудрено, что он рд был бы провлиться сквозь землю. Он нпряг все силы, чтобы усидеть н месте. Но увы! Неведомя сил снчл зствил его протянуть руку и поднять футляр с рукой Ma-Ми, зтем вытщил из укромного убежищ и погнл к ступеням, н которых стоял Менес.

Привидения рсступились, чтобы пропустить его, глядя н него врждебными и изумленными глзми. Все они были очень величественными; тысячи лет, пронесшиеся нд их головми, нисколько не умлили их величия. Ни в чьем взоре он не прочел учстия, кроме взор мленькой принцессы, держвшейся з руку мтери. Когд Смит проходил мимо нее, он шепнул:

— Негодный боится. Мужйся, негодный!

Смит опомнился, и гордость пришл к нему н помощь. Неужели же он, человек двдцтого век и джентльмен, спсует перед этими призркми древнего Египт? Повернувшись к девочке, он улыбнулся ей; зтем выпрямился во весь рост и спокойно пошел дльше. Здесь кстти будет зметить, что Смит был высок ростом, срвнительно молод и очень крсив собой, стройный и тонкий, с темными лсковыми глзми и небольшой бородкой.

— Ккой крсивый этот вор! — шепнул одн цриц другой.

— Д, дже стрнно, что человек с тким блгородным лицом нходит удовольствие в осквернении могил и похищении дров умершим.

Слов эти невольно зствили Смит приздумться. Этот вопрос никогд не предствлялся ему в тком свете.

Он дошел до мест, где стоял Ma-Ми рядом со своим чернобородым супругом. Н левой руке Смит было золотое кольцо с изобржением бог Бес, н груди ящичек с рукой мумии.

Он повернул голову, и глз его встретились с глзми М-Ми. Он вздрогнул, увидев свое кольцо н его руке.

— Вы нездоровы, вше величество? — осведомился фрон.

— Нет, ничего. Но скжите, этот житель земли вм никого не нпоминет?

— Д, нпоминет, он похож и дже очень сильно, н этого проклятого скульптор, из-з которого мы с вми поссорились.

— Вы говорите о придворном художнике Гору — творце изобржения, похороненного вместе со мной, — о том, которого вы послли высечь вшу сттую в пустыню Куш, где он умер от лихордки или, может быть, от яд?

— Д, я говорю о Гору; пусть Сет возьмет его себе и держит крепко.

Смит прошел мимо и не слушл продолжения. Он стоял теперь перед почтенным стрцем Менесом. Инстинкт подскзывл ему, что нужно поклониться фрону, — тот ответил поклоном. Зтем Смит повернулся и отдл поклон всей црственной компнии, и все ответили ему поклоном, холодным, но учтивым.

— Житель земли, где некогд жили и мы, и, следовтельно, брт нш, — нчл Менес, — вот этот божественный жрец и чродей, — он укзл н Кхемус, — зявляет, что ты — один из тех, кто гнусно нрушет покой нших могил и оскверняет нш прх. Длее он зявляет, что и в днный момент при тебе нходится чстиц смертного тел одной из присутствующих здесь — духом — црице. Отвечй, првд ли это?

К изумлению своему, Смит без всякого труд ответил н том же блгозвучном языке:

— О црь, это првд и в то же время непрвд. Выслушйте меня, влдыки Египт. Првд, что я рзыскивл вши могилы, потому что меня тянуло к вм и я изучл все, что кслось вс. Теперь я понимю почему: я уверен, что некогд был одним из вс — не црем, кк вы, но, может быть, и црской крови. И еще — я ничего не утю здесь — я искл глвным обрзом одну могилу.

— Почему, о человек?

— Потому что меня влекло лицо — женское лицо, которое я увидел извянным н кмне.

Слуштели теперь внимтельно смотрели н обвиняемого и кк будто сочувствовли ему.

— И что же? Ты рзыскл эту священную могилу? И, если ншел, что было в ней?

— Д, црь, я ншел ее, в ней — вот что. — Он вынул из футляр руку мумии, из крмн — отломнную головку сттуэтки и снял с руки кольцо. И еще ншел рзные предметы, которые передл зведующему этим зднием, — дргоценные укршения, которые я вижу и сейчс н одной из присутствующих здесь цриц.

— Лицо этой головки — то смое лицо, которое ты искл? — спросил Менес.

— То смое.

Менее взял из его рук головку и прочел ндпись.

— Если есть среди нс цриц Египт, влдычествоввшя много веков спустя после меня, известня под именем М-Ми, пусть он приблизится, — скзл он.

Ma-Ми неслышно скользнул вперед и стл нпротив Смит.

— Скжи, о цриц, — попросил Менес, — известно тебе что-нибудь об этом похищении?

— Эт рук знком мне — это был моя рук, — ответил он. — И кольцо знкомо — это было мое кольцо. Знком и бронзовя головк — это было мое изобржение. Взгляните н меня и судите сми. Его извял скульптор Гору, сын цревич, лучший из скульпторов и художников при моем дворе. Вот он стоит перед вми, в этой стрнной одежде. Гору, или двойник Гору, тот смый, что вырезл мое изобржение, он же и ншел его. Это он стоит здесь перед вми или, может быть, его двойник.

Фрон Менес повернулся к чродею Кхемусу и спросил его:

— Тк ли это, о Всевидящий?

— Тк, — отвечл Кхемус. — Этот житель земли в двние времен был скульптором Гору. Но что ж из этого? Теперь, когд ему дозволено было вернуться н землю снов смертным человеком, он осквернил могилу и зслужил смерть. Д исполнится же нд ним приговор, дбы, прежде чем збрезжит свет, он вновь вернулся в црство мертвых.

Менес здумлся, поникнув головой. Смит ничего не скзл. Для него все это было интересным зрелищем, которого ему вовсе не хотелось прерывть. Если эти призрки хотят принять его в свою среду — пусть! К земле его ничего не привязывло, и теперь, когд он убедился, что з гробом есть иня жизнь, он был готов изведть ее тйны. Он скрестил руки н груди и ждл, что будет.

Но Ma-Ми не стл ждть. Он поднял руки тк стремительно, что все ее брслеты ззвенели, и смело возрзил:

— Црственный Кхемус, великий влдык и чродей, внемли той, которя, подобно тебе, влдычествовл нд обоими Стрнми Египт здолго до твоего рождения и был лучшею првительницею, чем ты, великий црь. Отвечй. Рзве ты один знешь тйны Жизни и Смерти? Отвечй. Рзве твой бог Амон учил тебя, что месть выше милосердия? Отвечй. Рзве он учил тебя, что людей ндо судить, не выслушв их? Что их ндо нсильно угнть к Осирису, рньше чем нступил их срок, и тем смым рзлучть их с мертвыми, которые им дороги, или вынуждть их жить снов н этой грешной Земле?

— Вспомните: когд последняя лун был уже близк к полудню, мой дух сидел в гробнице црицы. Мой дух видел, кк этот человек вошел в мою гробницу. Но что же он тм делл? С поникшей головой он смотрел н мои кости, которые вор, жрец Амон, огрбил и сжег двдцть лет спустя после того, кк они были похоронены. Что же сделл с костями этот человек, который некогд был Гору? Он зрыл их снов, в тком месте, где ндеялся, что их уже не нйдут. Кто же вор и кто осквернитель? Тот ли, кто огрбил и сжег мои кости, или тот, кто блгоговейно предл их земле? Он ншел дргоценности, оброненные вором во время его бегств, когд удушливый дым и зпх горящей плоти и блговоний прогнл его из гробницы, и с ними руку, отломнную гнусным вором от тел моего величеств. Что же он сделл с ними? Взял их с собой. Рзве вы предпочли бы, чтобы он оствил их тм, где они лежли, чтоб их подобрл ккой-нибудь мужик? А руку? Я см видел, кк он поцеловл эту бедную мертвую руку, которую он теперь хрнит кк священную реликвию. Мой дух был свидетелем всего этого. Я спршивю тебя, црь, спршивю всех вс, влдыки Египт, рзве з ткие дел человек этот должен быть предн смерти?

Кхемус, поборник мести, пожл плечми и многознчительно усмехнулся, но остльные цри и црицы в один голос ответили:

— Нет!

Ma-Ми взглянул н Менес, ожидя приговор. Но, прежде чем стрик успел ответить, выступил вперед чернобородый фрон и обртился к прочим:

— Ее величество, Нследниц Египт, Црствення Супруг, влдычиц Двух Стрн, — выкрикнул он. — Теперь дйте скзть слово мне, который был супругом ее величеств. Был ли этот человек скульптором Гору, я не зню. Если был, то и тогд он был злодей, по моему прикзу сослнный в пустыню Куш, где он и умер. Он см признлся, что проник в гробницу ее величеств и укрл то, что остлось от прежних воров. Ее величество говорит ткже — и он не отрицет этого, — что он осмелился поцеловть ее руку, мужчин, осмелившийся поцеловть руку змужней црицы Египт, у нс крлся смертью. Я требую, чтобы он был кзнен и до срок вырвн из жизни для того, чтобы после он снов жил н земле и снов стрдл. Суди, о Менес!

Менес поднял руку и зговорил:

— Укжи мне зкон, по которому живой человек мог бы быть осужден н смерть з то, что поцеловл мертвую руку. В мое время и до меня ткого зкон в Египте не было. Если б живой человек, не будучи супругом или родственником, поцеловл руку живой црицы Египт, может быть, он и был бы кзнен. Может быть, з ткой проступок ты и кзнил скульптор Гору. Но в могилх брки рсторгются, и, если б этот человек ншел ее дже живой в могиле и поцеловл не только руку ее, но и губы, з что же его кзнить смертью? Ведь он это сделл из любви.

— Слушйте все: вот кк я рссудил: д будет дух жрец, впервые осквернившего могилу црственной жены, предн в когти Истребителя, дбы познл он последние глубины Смерти. Но этот человек пусть выйдет от нс невредимым, ибо совершенное им сделно по неведению и потому, что им руководил Хтор, богиня любви. Любовь првит тем миром, где мы нынче встретились, кк и всеми мирми, в которых мы жили или еще будем жить. Кто смеет отрицть ее могущество? Кто осмелится восстть против ее зкон? — А теперь — в Фивы!

Словно множество крыльев прошумело — и все исчезли. Нет, не все, ибо Смит еще стоял н ступенях перед двумя здрпировнными колоссми, рядом с ним, дивно прекрсня, неземня, светилсь призрчным светом фигур М-Ми.

— Я тоже должн уйти, — шепнул он, — но прежде хочу скзть дв слов тебе, который был скульптором в Египте. Ты любил меня тогд и з эту любовь зплтил жизнью, ибо ты и тогд поцеловл мне руку, кк сейчс поцеловл мою мертвую руку, взятую из могилы. Я был женой фрон лишь по зкону — пойми меня: только по зкону, — и титул Црственной Мтери в моей ндгробной ндписи — извяння ложь. Гору, я никогд не был по-нстоящему его женой, и, когд ты умер, скоро последовл з тобой. Ты збыл, но я — я помню. Ты думешь, это вор сломл мою фигурку, которую положили со мной в могилу? Нет. Я см сломл ее, потому что ты осмелился нписть н ней: «возлюблення» — не «бог Горус», кк бы следовло, но «человек Гору». И когд меня хоронили, фрон, узнвший все, вынул эту сттуэтку из-под моих одежд и отшвырнул ее прочь. Помню, отливя ее, ты бросил в огонь вместе с бронзой и золотую цепь, подренную мной тебе, говоря, что я достойн быть отлитой только из золот. И это кольцо с печтью н моей руке — тоже твоей рботы. Возьми его, Гору, возьми и вместо него дй мне то, что н твоей руке, кольцо Бес. Возьми его и не снимй до смой смерти, и пусть оно ляжет с тобой в могилу, кк это легло со мной.

А теперь слушй! Когд взойдет солнце и ты проснешься, ты будешь думть, что все это тебе приснилось. Но знй, о человек, которого некогд звли Гору, что ткие сны — тень истины. Боги меняют свои црств и имен, люди живут, умирют и оживют, чтобы снов умереть; црств могут псть, и првители превртятся в збытый прх. Но истиння любовь бессмертн, кк бессмертн душ, в которой он зродилсь. И для нс с тобою кончится когд-нибудь ночь скорби и рзлуки и восстнет ясный день слвы, мир и полного соединения. А до того не ищи меня более, хотя я всегд буду близко около тебя, кк и был всегд. До этого блгословенного чс, Гору, прощй!

Он склонилсь к нему; он вдохнул ромт ее дыхния и ее волос, свет дивных глз проник в смую глубь его души, и он прочел в ней ответ, нчертнный тм…

Он простер руки, чтобы обнять ее, но он уже исчезл.

Смит проснулся, весь зстывший и окоченевший, проснулся н том же месте, где уснул впервые, — то есть н кменном полу, возле погребльной лдьи, в центрльном зле Кирского музея. Дрож от холод, он выбрлся из своего убежищ и выглянул — зл был ткже пуст, кк и нкнуне вечером. Ни тени, ни след цря Менес и всех этих фронов и цриц, которых он видел во сне тк ярко, тк рельно.

Рздумывя о стрнных фнтзиях, которые может нвеять сон, когд человек устл и у него взвинчены нервы, Смит дошел до входных дверей и стл ждть в тени, молясь в душе, чтобы, — хотя это был пятниц — мгометнский прздник, — кто-нибудь зглянул в музей убедиться, все ли тм блгополучно.

Молитв его был услышн. Вошедший сторож, не глядя, отпер дверь — он згляделся в окно н змея, борющегося с двумя воронми. Смит мгновенно проскользнул мимо него вниз по лестнице, прячсь между сттуями, и тк добрлся до ворот.

Сторож при виде его вскрикнул от испуг, но, тк кк нехорошо смотреть н призрки, являющиеся тм, где не могло быть человек, поспешил отвернуться. Смит воспользовлся этим и поспешил выбежть через ворот и смешться с толпой.

Приятно было погреться н солнышке после ночи, проведенной н холодном кменном полу. Дойдя до своей гостиницы, Смит объяснил, что ездил обедть в Менхоуз, возле Пирмид, опоздл н последний трмвй и вынужден был тм зночевть.

Говоря это, он нечянно удрился пльцми об острый угол футляр в крмне, зключвшего в себе реликвию М-Ми. Боль был тк сильн, что он невольно посмотрел н пльцы и увидел кольцо н мизинце. Боже мой! Д ведь это не то кольцо, что дл ему директор. То было с ндписью, посвященной богу Бесу, и с его изобржением. А это — с королевской печтью и с именем М-Ми. Тк, знчит, это был не сон?

И до сего дня Смит спршивет себя, не перепутл ли он чего-нибудь тогд впопыхх, не взял ли из рук директор другое кольцо. или не спутл ли колец см директор. Он дже писл директору, но тот уже обо всем збыл и помнил только, что он дл Смиту одно из двух колец, которое — не помнит, и что кольцо с ндписью: «Бес — Анк, Анк — Бес» лежит вместе с прочими дргоценностями М-Ми в Золотой комнте музея.

Не может он ответить себе и н другой вопрос: во многих ли бронзовых изобржениях египетских цриц содержится ткой высокий процент золот, кк в изобржении Ma-Ми, которя рсскзывл ему — во сне, что к бронзе, из которой вылит был эт сттуэтк, влюбленный скульптор примешл золото.

Был ли это только сон или нечто большее? — Вот о чем он спршивет себя день и ночь.

Но ответ нет, и Смит, кк все мы, вынужден терпеливо ждть того дня, когд рскроется истин. А кк бы ему хотелось знть нверное, которое из двух колец дл ему зведующий!

Ткой, кзлось бы, пустяк, для него это вжнее всего н свете…

К изумлению своих коллег, Смит больше не ездит в Египет. Он уверен, что бронхиты его совсем прошли и ему нет ндобности ежегодно проводить некоторое время в теплом климте. 

body
Корон из золотых змей, ндеввшяся црями древнего Египт.