Олди Генри Лйон

Пять минут взймы

Генри Лйон ОЛДИ

ПЯТЬ МИНУТ ВЗАЙМЫ

В пути я знемог.

И все бежит, кружит мой сон

По выжженным полям...

Бсё

Я познкомился с покойным Ильей Аркдьевичем н последнем зседнии городского клуб фнтстов. Тм кк рз бурлил пофеоз побиения кмнями очередного нивного втор, только что отчитвшегося и теперь, с тихой улыбкой мзохист, внимвшего критике. Когд новый прокурор стл протискивться к трибуне, я, пользуясь случем, стрельнул у него сигрету и нпрвился к выходу. Вообще-то я не курю, но это был единственный увжительный повод дождться рздчи дефицитных книг н лестничной площдке, не в зле судилищ.

Обнруженный мною н ступенькх человек пенсионных лет держл в рукх незжженную "Приму" и явно не собирлся доствть спички.

- Я тк понимю, что вы тоже не курите, - улыбясь, скзл он, и через пять минут беседы я не перешел с собеседником н "ты" лишь по причине рзницы в возрсте.

Илья Аркдьевич окзлся милейшей личностью, ткже влдельцем прекрсной библиотеки, стрвшимся не обсуждть книги, читть их. В этом нши интересы полностью совпдли. Еще через дв чс я шел к своему новоиспеченному знкомому пить чй, локтем прижимя к боку честно зрботнные том.

Библиотек Ильи Аркдьевич превзошл мои смые смелые ожидния. Я с головой зрылся в шелестящие сокровищ, изредк выныривя для восторженных междометий и отхлебывния непривычно терпкого зеленого чя. Обятельный хозяин, щуря веселые голубые глз, отнюдь не умерял моих порывов, и под конец вечер я с необычйной легкостью выцыгнил у него до вторник совершенно неизвестное мне издние Мцуо Бсё, рзмноженное н хорошем ксероксе и зботливо переплетенное в бордовый бумвинил. Если учесть при этом, что темой моей смодеятельной моногрфии было "Влияние дзэн школы Риндзй н творчество Бсё в лирике позднего японского средневековья"... Широко, конечно, скзно - моногрфия, но все-тки... Вот тк, н смой теплой ноте, и зкончилсь первя из трех моих встреч с покойным Ильей Аркдьевичем, и поздно теперь впдть в привычную интеллигентскую рефлексию, твердя никчемные опрвдния... Поздно. Д и незчем.

Вернувшись домой, я опустился в кресло, и не успокоился до тех пор, пок не перевернул последнюю стрницу выднного мне томик. Если вы умеете глядеть н книжные полки, кк иные глядят н фотогрфии стрых друзей, вы поймете меня. А одно хокку я дже выписл н огрызке тетрдного лист. Потому что в предыдущих издниях, вплоть до кдемического том Токийского университет, я не встречл тких строк:

К чему мне эти минуты,

Продлившие осенний дождь?..

Еще одн цикд в хоре.

Н следующее утро я вновь внимтельно перечитл сборник. Дв новых хокку были выписны, н сей рз в блокнот. К концу недели я знл, что ни в одном отечественном или зрубежном изднии, зрегистрировнном в ктлоге Бергмн, этих строк нет. Получив подобную информцию, мне оствлось либо обвинить Илью Аркдьевич в смовольном вписывнии стихов, вероятно, личного сочинения, либо признться, что годы моего увлечения пропли впустую, либо... Н третье "либо" у меня просто не хвтло вообржения. Первых двух было достточно, чтобы считть себя идиотом. Ведь не мог же я, в конце концов, считть гостеприимного пенсионер скромным змскировнным гением. Пришлось остновиться н многоточии...

Когд во вторник я ворвлся к Илье Аркдьевичу олицетворением бури и нтиск, весь мой зрт был моментльно сбит коротеньким монологом:

- Не суетитесь, дорогой, мой, и позботьтесь зпереть з собой дверь... Если бы я умел писть ткие стихи, в вторстве которых вы желете меня скороплительно обвинить, то сейчс, скорее всего, я ехл бы з Нобелевской премией, Бродский знимл з мной очередь. Тк что двйте вернемся к ншей теме, но дня через три-четыре. Когд вы поостынете. А пок возьмите с полки пирожок. В виде вон того сборничк. Д-д, левее... И когд будете нслждться прдоксми бородтого любителя вин и мтемтики, то не збудьте обртить внимние н 265-ю и 301-ю руби. Потом можете, если хотите, зпросить ктлог Бергмн или любой другой, и обвинить меня ткже в подржтельстве Омру Хйяму, в числе прочих.

Я послушно взял предложенного мне Хйям и позботился прикрыть дверь с той стороны.

Ктлог подтвердил то, в чем я уже не сомневлся. Нзвнные руби никогд не издвлись. А в 167-й косвенным обрзом упоминлсь Нишпурскя Большя мечеть Фнсури. Построення через семь-восемь лет после предполгемой смерти Омр Ибргим Абу-л-Фтх н-Нишпури. Более известного под прозвищем Хйям.

В нзнченный день я пришел к Илье Аркдьевичу, готовый продть ему душу и сжечь его н костре. Одновременно. И он понял это.

- Скжите, дорогой мой, вы можете знять мне пять рублей?

Я мшинльно извлек помятую пятерку.

- А пять минут?

- Вот видите. А я могу. Только не смотрите н меня тк понимюще. Это не клмбур и не бред прноик. Я действительно могу знять пять минут. Вм. Грфомну из клуб. Мцуо Бсё и Фрнсу Вийону. Кому угодно. Я не зню, откуд н мне эт нош, и мне все рвно, поверите вы или нет. Впрочем, вру - не все рвно. И приглсил я вс не случйно. Стрость пскудня вещь, молодой человек, особенно если по пспорту я ненмного стрше вс. Но з все ндо плтить. Порзившее вс хокку стоило мне пяти лет жизни. Хйям - почти год. Видите угловой томик Ли Бо - лет шесть. Тк что уже почти пор. Почти.

Если вы хорошо пороетесь н полкх, вы отыщете стихи, не вошедшие ни в один сборник, не знчщиеся ни в одном ктлоге. Их писли в мгновения, в подренные секунды, куд я втискивл свои годы, сжимя их до пяти минут. Что поделешь, н большее сил не хвтло... Но мне кзлось, что игр стоит свеч, что искусство требует жертв - окзлось, что жертв требуют все. Одни жертвы ничего не требуют.

Я видел, кк вы берете книги в руки. Вы мне подходите, дорогой мой, это нивно, глупо, но я скоро умру, и пор здумться о нследнике. Нследнике всего, что у меня есть, и крест моего в том числе. Не спешите ответить. Идите домой, подумйте, спишите все н мрзм строго идиот, выпейте водки и збудьте. Но если списть не удстся - тогд приходите. Я буду ждть. Всего хорошего, молодой человек. Поверьте, мне непривычно тк обрщться к почти сверстнику, но инче это выглядело бы нелепо... Идите.

Всю неделю я бродил кругми возле его квртл, проклиня свою впечтлительность и мягкотелость. Любя попытк сосредоточиться н словх Ильи Аркдьевич вызывл тошноту и головокружение. Я взрослый человек, без пяти минут кндидт, без пяти... Без пяти минут. Взймы.

Н восьмой день я зшел в знкомый двор.

Дв крсномордых детины в втникх курили подле обшрпнного голубого втобус. Морщинистые струшки любопытно рзглядывли черные с золотом ленты н немногочисленных венкх, их глзки неприлично сияли. Родственники, соседи, д минует нс чш сия, пьем без тост, чужие люди... Я кинулся по лестнице. Меня пропускли, сторонились, сзди слышлось: "Который?.. этот смый... Родня? Нет... д пусть подвится, кому эт мкултур ндобн..."

В стром кбинете с знвешенным зерклом никого не было. Н столе стоял чшк недопитого чя, рядом лежло... Рядом лежло звещние, придвленное тяжелым пресс-ппье. Библиотек звещлсь мне. В здрвом уме и трезвой пмяти. Или ноборот. Мне. И желтый листок с пятью небрежными иероглифми и коряво зписнным переводом.

Кто строил хрм, тот умер.

Ветер столетий пронзет душу.

Пдю в мох вместе со снегом.