«Червь в колодце» — нетипичное для него произведение рас­сказ написан скорее в традиции «решения проблем» Роберта Хайнлайна и Пола Андерсона, чем холодных технопросторов Артура Кларка — более привычного Бенфорду поля. Здесь нам представлено изысканное приключение, яркий пример «твердой научно-фантастической космооперы», где сознательно обыгры­вается приключенческая традиция космического пиратства. Бенфорд работает над романом с этими же декорациями.

Грегори Бенфорд

Червь в колодце1

Ей предстояло испечься, и все потому, что она не смогла кое-кого заморозить.

— Оптический, — велела Клэр. Эрма подчинилась.

Вокруг них кипящей равниной простиралось Солнце. Клэр прибавила мощности воздушному кондиционеру, но это мало помогло.

Из желтовато-белой пены вырывались гейзеры — ярко-красные и актинически-фиолетовые. Корональная дуга едва выглядывала из-за горизонта, напоминая обручальное коль­цо, наполовину воткнутое в кипящую белую грязь. Монстр длиной более двух тысяч километров, длинный, гладкий, тонкий и гневно-малиновый.

Клэр приглушила освещение в кабине. Когда-то она про­читала, что в темноте людям кажется, что им прохладнее. Температура в кабине была нормальной, однако Клэр нача­ла потеть.

Снизив яркость желтых и красных оттенков на боль­шом экране перед собой, она заставила раскаленные добела солнечные бури казаться голубоватыми. Может быть, это обманет и ее подсознание.

Клэр развернула зеркало, чтобы рассмотреть корональ­ную дугу. Благодаря преломлению лучей ее изображение выглядывало из-за солнечного горизонта, поэтому Клэр ви­дела дугу заранее. Орбита ее корабля шла по ниспадающей кривой вытянутого эллипса, а нижняя ее точка была рас­считана так, чтобы соприкоснуться с вершиной дуги. Пока что наложенная на орбиту расчетная траектория упиралась точно в цель.

Программы, разумеется, не волнует жара. Гравитация — штука прохладная и спокойная. Жара — это для инжене­ров. А Клэр — всего лишь пилот.

В виртуальной рабочей среде, в которую она сейчас по­грузилась, сенсорные органы управления выдавали ей аб­страктные расстояния до реального физического окруже­ния — фонтанов яростного газа и молотящих по обшивке фотонов. Разумеется, Клэр не держала зеркало, но ощуще­ние было именно таким. Легкое перышко в руках и бодря­щая комнатная температура.

Оптический блок висел на шарнирах высоко над кораб­лем — настолько далеко от термозащитного экрана, что по­лучал всю дозу солнечного жара и быстро нагревался. Он скоро расплавится, несмотря на систему охлаждения.

Ну и пусть. К тому времени он ей будет уже не нужен. И она сама окажется под солнечными лучами.

Клэр протянула виртуальные руки и повернула зеркало. Все виртуальные изображения затмевало нечто вроде глян­цевой пленочки, которую не могла стереть даже Эрма, ее сим-компьютер. Они выглядели слишком хорошо. Зеркало уже покрылось щербинами, что было видно по изображе­нию дуги, но сим упорно показывал его в идеальном состо­янии.

— Цвет — это индикатор температуры, правильно? — спросила Клэр.

КРАСНЫЙ ОБОЗНАЧАЕТ УРОВЕНЬ 7 МИЛЛИОНОВ ГРАДУСОВ ПО КЕЛЬВИНУ.

«Ох уж эта кокетливая Эрма, — подумала Клэр. — Ни­когда не даст прямой ответ, пока ее не начнешь упраши­вать».

— Покажи крупно верхушку дуги.

Перед глазами заскользил бурлящий солнечный ланд­шафт, уносясь назад. Корональная дуга представляла собой семейство трубчатых магнитных силовых линий, перепле­тенных столь же замысловато, как викторианская кружев­ная салфеточка. Ее основание, уходящее в фотосферу, удер­живалось на месте густой и медлительной плазмой. Клэр увеличила изображение дуги. Самое горячее из всех дости­жимых мест Солнечной системы, и ее добыча оказалась именно здесь.

ЦЕЛЬ ОБНАРУЖЕНА И ОПОЗНАНА СПУТНИКОМ СОЛНЕЧНОГО ДОЗОРА. ОНА НА САМОЙ ВЕРШИНЕ ДУГИ. ОНА ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ТЕМНАЯ.

— Конечно, дурочка. Это же дыра.

Я СЕЙЧАС ПОЛУЧАЮ ДОСТУП К СВОЕЙ АСТРОФИ­ЗИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЕ.

Идеальная Эрма аккуратно сменила тему.

— Покажи мне ее с цветовым кодированием.

Клэр стала разглядывать круглое черное пятнышко. Со­всем как муха, угодившая в паутину. Что ж, она хотя бы не дергается, и лапок у нее нет. Магнитные пряди покачи­вались и колыхались, как пшеница под летним ветерком. При этом цветовом кодировании трубки магнитных пото­ков изображались синими и смотрелись как-то зловеще. Но на самом деле это были обычные магнитные поля, а с ними Клэр работала каждый день. Странностью здесь была тем­ная сфера, которую они удерживали. И голубые пряди, крепко сжимающие черную муху.

А это оказалось удачей. Иначе спутники наблюдения за Солнцем никогда бы ее не заметили. В открытом космосе нет задачи труднее, чем отыскать это угольно-черное пят­нышко. Поэтому его никто и никогда не видел — до сих пор.

ТЕПЕРЬ НАША ОРБИТА ПОДНЯЛАСЬ ВЫШЕ УРОВНЯ ПЛОТНОЙ ПЛАЗМЫ. Я МОГУ УЛУЧШИТЬ РАЗРЕШЕНИЕ, ПЕРЕЙДЯ В РЕНТГЕНОВСКИЙ ДИАПАЗОН. СДЕЛАТЬ?

— Сделай.

Пятно набухло. Прищурившись, Клэр разглядывала в этом охристом свете трубки магнитных потоков. В рентге­новских лучах они выглядели четкими и скрученными. Но вблизи пятна силовые линии расплывались. Возможно, они здесь спутывались, но скорее всего причиной было пятно, искажавшее картинку.

— А ты, оказывается, девушка стеснительная...

Она увеличила рентгеновское изображение. В жестких лучах горячие структуры видны лучше всего.

Пятно. Свет там был смятым, крученым, перемешанным ложкой.

Муха, угодившая в паутину, а затем поджаренная над костром. А Клэр нужно приблизиться, опалить свои воло­сы, сфотографировать ее. И все потому, что она не смогла кое-кого заморозить.

Легкой походкой она шла по коридору, находящемуся в трехстах метрах под шлаковыми равнинами Меркурия, по­глядывая на пенистые фонтанчики в фойе ее жилого ком­плекса. Почти ни на что не обращая внимания, разве только на свежий запах фонтанов. Вода здесь была наилучшая — пресная, с полюсов, а не рециркулированная бурда, которую приходилось терпеть в полетах. Клэр глубоко вдохнула на­сыщенный мельчайшими капельками воздух. Тут ее и сца­пали.

— Клэр Эмбрейс, я произвожу формальную строгую блокировку.

Он вставил сустав среднего пальца в локтевой разъем Клэр, и она ощутила холодный щелчок. Ее системы засты­ли. Не успела она пошевелиться, как целые командные це­почки в ее встроенных компьютерах прервались.

Ощущение было такое, будто ей ампутировали пальцы. Финансовые пальцы.

Шокированная, Клэр могла лишь разглядывать его — не­приметный, как мышь, из тех, кто сливается с фоном. Идеаль­ный для такой работы. Никто из ниоткуда, полный сюрприз.

Он отступил на шаг:

— Мне очень жаль. «Исатаку инкорпорейтед» приказа­ла мне сделать это быстро.

Клэр подавила непроизвольное желание ударить его. Он выглядел жителем Луны, худой и бледный. Может, ве­сит он чуть больше ее, но противник примерно равный. А как это было бы приятно...

— Я смогу им заплатить, как только...

— Они сказали, что хотят получить все немедленно. — Он пожал плечами, извиняясь, но челюсти были стиснуты. Он привык к таким сценам.

Клэр вспомнила, что вроде бы видела его в каком-то баре возле Вершины. На Меркурии живет не более тыся­чи человек, и почти все, как и она, занимаются добычей руды.

— «Исатаку» следовало сохранить мне кредит, — заме­тила она, потирая локоть. Инъекция программ не долж­на причинять боль, но это всегда больно. Нечто связанное с нервно-мышечными пересечениями. — Из-за этого мне будет трудно даже доставить «Серебряный лаггер» об­ратно.

— О, они дадут вам путевой кредит под корабельные припасы. И разумеется, аванс за груз руды. Но небольшой.

— Не такой большой, чтобы помочь мне выбраться из долговой ямы.

— Боюсь, что так.

— Очень благородно.

Он проигнорировал ее сарказм:

— Они хотят, чтобы корабль был доставлен на Луну.

— Где они его конфискуют.

Она направилась к своей квартире. Клэр знала, что та­кой исход близок, но из-за суматохи при подготовке доку­ментов для доставки партии руды проявила беспечность. Агенты вроде этого типа с Луны обычно наносили своим жертвам удар у них дома, а не в коридоре. И Клэр держала в квартире парализатор, в удобном месте возле двери.

Так, его надо отвлечь.

— Я хочу заявить протест.

— Подайте его в «Исатаку».

А парень работает четко и эффективно, наверное, ему сегодня предстоит доставить еще дюжину порций плохих новостей. Занятой человек.

— Нет, вашему нанимателю.

— Моему? — Это его проняло — каменная челюсть удив­ленно отвисла.

— За... — она резко свернула за угол к своей квартире, улучив момент, чтобы тайком достать одну штучку, — умыш­ленное проникновение в мои внутренние системы.

— Эй, я и не прикасался к вашим...

— Я это почувствовала. Такие пронырливые штучки... ух! — Пожалуй, можно немного поприкидываться, хотя бы развлечься немного.

— У меня тройная блокировка, — оскорбился он. — Я просто не смогу считывать информацию у клиента. Мо­жете спросить...

— Заткнись.

Клэр торопливо подошла к двери квартиры и разблоки­ровала ее сигналом внутреннего компьютера. Подходя, она ощущала его — в трех шагах сзади.

Ну, начали! Нога через порог, повернуться направо, вы­хватить парализатор из зажима на стене, обернуться, наце­лить и... Она не смогла выстрелить.

— Проклятие! — процедила она.

Он заморгал и попятился, подняв руки ладонями к ней, словно защищаясь от выстрела.

— Что? Вы пошли бы на убийство ради дряхлого рудовоза?

— Это мой корабль. А не «Исатаку».

— Леди, я все равно не понимаю, какой в этом смысл. Если бы вы меня грохнули, то не прошло бы и дня, как за вами явились бы тяжеловесы.

— Не явились бы, если бы я тебя заморозила.

Его рот приоткрылся, начиная изумленно произносить «з», и тут его охватил гнев:

— Превратить меня в бревно, чтобы успеть смыться? Да я вас засыплю исками по уши и отрежу их в залог.

— Да, да, — устало пробормотала Клэр. Этот тип — сплошные клише. — Но пока ты очухаешься, я уже буду на орбите вокруг Луны, и если подвернется хорошая сделка...

— То выручки, может быть, и хватит, чтобы заплатить мне за ущерб.

— И рассчитаться с «Исатаку».

Она сунула парализатор в зажимы на стене.

— Вы никогда столько не заработаете.

— Ладно, это была долгосрочная идея.

— Леди, я просто доставлял послание, так? Вел себя дружелюбно и мирно, так? А вы выхватили...

— Пошел вон. — Она терпеть не могла, когда мужчи­ны переходили от страха к гневу, а затем к оскорблениям, и все это меньше чем за минуту.

Он убрался. Она вздохнула и заперла дверь.

Время выпить, это уж точно. Потому что больше всего ее беспокоило не то, что «Исатаку» лишила ее права вы­купа закладной, а собственная бесхарактерность.

Она не смогла заставить себя завалить этого типа, вы­рубить его на десять мегасекунд или около того. Выстрел парализатора заморозил бы его, вырвал из повседневной жизни, обрубил отношения, вырезал из его памяти дни, которые возместить невозможно.

В ее случае нерешительность была обоснованной. Ее дядю как-то заморозили более чем на год, и потом он так и не сумел склеить рассыпавшиеся кусочки своей жизни. Клэр еще девочкой видела, в кого он превратился.

Когда начинаешь с собой откровенничать, это обычно плохо заканчивается. Какое замечательное время для от­крытия, что у нее больше принципов, чем ей нужно.

И как ей вырваться из когтей «Исатаку»?

Теперь арка возвышалась над солнечным горизонтом — мерцающая голубовато-белая дуга высотой две тысячи ки­лометров.

И даже прекрасная в рентгеновских лучах — змеистые полосы струятся вниз, подмигивая горячими алыми пят­нышками. Чрезвычайно красиво, чрезвычайно опасно. И со­всем не то место, где полагается находиться рудовозу.

— Время для развода, — сказала Клэр.

ТЫ УДИВИТЕЛЬНО ТОЧНА. ДО ОТДЕЛЕНИЯ ОТ ШЛА­КОВОГО ЩИТА ОСТАЛОСЬ 338 СЕКУНД.

— Не надо меня опекать, Эрма.

Я ИСПОЛЬЗУЮ СВОИ ПРОГРАММЫ СИМУЛЯЦИИ ЛИЧНОСТИ НАСТОЛЬКО УМЕЛО, НАСКОЛЬКО ПОЗВО­ЛЯЮТ МОИ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНЫЕ мощности.

— Не трать компьютерное время зря — это неубедитель­но. Обрати внимание на обзор, а уже потом на отделение.

ОБЗОР ВО ВСЕМ СПЕКТРАЛЬНОМ ДИАПАЗОНЕ ПОЛ­НОСТЬЮ АВТОМАТИЧЕСКИЙ, КАК ЕГО И НАСТРОИЛ СОЛНЕЧНЫЙ ДОЗОР.

— Проверь его еще раз.

ЭТОТ СОВЕТ, НЕСОМНЕННО, ПОЙДЕТ МНЕ НА ПОЛЬЗУ.

«Невозмутимый сарказм», — решила Клэр. Звонкий го­лосок Эрмы звучал в ее сознании, и выключить его было невозможно. Сама же Эрма была интерактивным разумом, расположенным частично внутри ее и частично в системах корабля. Без нее и ее роботов управление «Серебряным лаггером» оказалось бы невозможным.

А пролет над бурлящим солнечным котлом может ока­заться невозможным даже с ними, подумала Клэр, разгля­дывая вырастающий впереди оранжево-желтый цветок.

Она развернула корабль так, чтобы он находился в са­мом центре отбрасываемой щитом тени. Эта зазубренная глыба шлака начала вращаться.

— Из-за чего возникло это вращение?

Когда они начали спуск к Солнцу по параболической траектории, угловой момент щита был равен нулю.

ИЗ-ЗА ВОЗДЕЙСТВИЯ ПРИЛИВНЫХ СИЛ НА АСИМ­МЕТРИЧНОЕ ТЕЛО ЩИТА.

— Я об этом не подумала.

Идея как раз и заключалась в том, чтобы нагретая сто­рона шлакового щита была обращена к Солнцу. Теперь из-за вращения щита это тепло частично излучалось на корабль. Шишковатая корка, которую Клэр слепила из разного мусо­ра на орбите Меркурия, теперь тлела в инфракрасных лучах. Дальняя сторона щита стала плавиться.

— Это может нас сильно нагреть?

МЕЛКИЕ КОЛЕБАНИЯ. МЫ УЖЕ УЛЕТИМ, КОГДА ЭТО СТАНЕТ ИМЕТЬ ЗНАЧЕНИЕ.

— Как там камеры?

Клэр стала наблюдать за тем, как робот закрепляет одну из наружных матриц формирования изображений. Ей уда­лось уговорить Институт солнечного дозора включить стои­мость этих инструментов в ее комиссионные. Если робот сломает одну из матриц, это станет для нее прямым убытком.

ВСЕ ОТКАЛИБРОВАНЫ И ЗОНИРОВАНЫ. ВО ВРЕМЯ ПРОХОЖДЕНИЯ НАД ЦЕЛЬЮ У НАС БУДЕТ ТОЛЬКО 33,8 СЕКУНДЫ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ. НА ПЕРЕСЕЧЕНИЕ САМОЙ ПЕТЛИ УЙДЕТ 4,7 СЕКУНДЫ.

— Надеюсь, ученым понравится то, что они увидят.

Я РАССЧИТАЛА, ЧТО ВЕРОЯТНОСТЬ УСПЕХА, УМНО­ЖЕННАЯ НА ОЖИДАЕМУЮ ПРИБЫЛЬ, ПРЕВЫШАЕТ 62 МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ.

— Я сторговалась на семьдесят пять миллионов комис­сионных за этот полет. — Значит, Эрма полагает, что ее шансы сделать снимки червя...

ВЕРОЯТНОСТЬ СДЕЛАТЬ УСПЕШНЫЕ СНИМКИ ВО ВСЕХ ВАЖНЫХ ЧАСТОТНЫХ ДИАПАЗОНАХ СОСТАВЛЯ­ЕТ 83 ПРОЦЕНТА.

Пора завязывать с устным счетом — Эрма всегда счи­тает быстрее.

— Будь готова сбросить щит. Потом я подкину в топку позитрончиков. Вверх и прочь. Здесь становится жарковато.

ТЕМПЕРАТУРА В КАБИНЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ РАВНА 22,3 ГРАДУСА ПО ЦЕЛЬСИЮ.

Клэр увидела, как среди добела раскаленных перьев плазмы вздымается пузырь размером с Европу. Непрерыв­но кипящая ярость.

— Ну, может быть, у меня разыгралось воображение, но все равно давай схватим информацию и смоемся, ладно?

Научного сотрудника Института солнечного дозора одолевали подозрения, но он очень хорошо это скрывал.

Клэр не могла разгадать выражение его вытянутого ли­ца — плоскости и выступающие кости, кожа натянута, как на барабане. Такой стиль был популярен среди пионеров на астероидах полвека назад. Длинное, феноменально гиб­кое тело, подходящее для узких коридоров, большие руки. Со своеобразной грацией худого человека ученый обхватил ногами ножки стула и уставился на нее, склонив голову и улыбаясь настолько, чтобы не казаться грубым. Ровно на­столько, не больше.

— Так это вы будете делать предварительное исследо­вание?

— Не бесплатно. Презрительная усмешка.

— Не сомневаюсь. У нас есть специально разработан­ный корабль, почти готовый к старту с окололунной орби­ты. Боюсь, что...

— Я могу сделать это немедленно.

— Вам, несомненно, известно, что мы отстаем от графика...

— Это на Меркурии знают все. Свой первый зонд вы потеряли.

Ученый переплел толстые и длинные пальцы, изобразив большой интерес к тому, как они смотрятся вместе. «Воз­можно, ему неловко вести переговоры с женщиной, — по­думала Клэр. — А может быть, он даже не любит женщин».

И все же его внешность ее странно тревожила — спла­вом хрупкости и мускулистой мужественности. Поскольку он изучает свои пальцы, она тоже может заняться разгля­дыванием. Клэр лениво задумалась над тем, характерны ли удлиненные пропорции для всех его конечностей. Нет, все это сказки. Однако было бы интересно это выяснить. Но сперва дело, потом удовольствие.

— Очевидно, автопилот подвел корабль слишком близ­ко, — заключил ученый. — Светопреломление объекта не­сколько неожиданное, и это затрудняет навигацию. И мы пока не можем сказать точно, в чем эта трудность заклю­чается.

Клэр предположила, что он раздосадован неудачей и пытается этого не показывать. Люди начинают так себя вести, когда вынуждены плясать на веревочках, которые дергают на Земле. И им приходится любить зарплату боль­ше, чем себя.

— У меня на борту много свободного места, — заметила Клэр. — Я могу укрыть диагностические приборы, уберечь их от перегрева.

— Сомневаюсь, что ваш рудовоз имеет нужные техни­ческие характеристики.

— Да что тут может быть сложного? Я ныряю, ваши приборы делают снимки, я быстро улетаю.

Он фыркнул:

— Ваш корабль не приспособлен для приближения к Солнцу. Только у исследовательских кораблей есть все не­обходимые...

— У меня покрытие из фреснеля. — Дорогая облицовка, отражающая фотоны всех рас, вероисповеданий и цветов.

— Этого недостаточно.

— Я использую шлаковый щит. Кроме того, у меня до­статочно мускулов. Полетев с пустыми трюмами, я могу смыться очень быстро.

— Наш корабль был очень тщательно спроектирован...

— Правильно, и вы его потеряли.

Ученый снова принялся разглядывать пальцы. Крепкие, жилистые и одновременно толстые. Может быть, он в них влюблен? Клэр решила заполнить паузу, представляя не­которые интересные действия, которые он может сделать такими пальцами. Она давно усвоила, что при многих пере­говорах большую часть работы делает молчание.

— Мы... отстаем от графика нашего исследования. Ага, признался.

— Эти типы на Луне считают, что обязаны руководить буквально всем.

Он энергично кивнул:

— Мы ждали месяцы. А ведь червь может упасть на Солнце в любой момент! Я им говорил снова и снова...

Каким-то образом Клэр ухитрилась переключить его на режим потока жалоб. Целую минуту он распинался насчет тупых невежд, которые только просиживают штаны перед экранами, не имея практического опыта. Она изобразила сочувствие и стала любоваться тем, как его руки сжимают­ся, бугрясь мускулами. «Сначала дело», — пришлось ей на­помнить самой себе.

— Так вы думаете, что он может просто... ну... улететь?

— Червь? — Он моргнул, выплывая из потока жалоб. — Чудо уже то, что мы вообще его обнаружили. Он может в любой момент упасть на Солнце.

— В таком случае быстрота важнее всего. Вы... э-э-э... можете распоряжаться вашим местным бюджетом?

— Да. — Он улыбнулся.

— В сущности, речь идет о мелкой сумме. Сто миллионов.

— Это не мелочь. — Ученый быстро и сильно нахму­рился.

— Ладно, пусть будет семьдесят пять. Но только налич­ными, хорошо?

Большая магнитная дуга возносилась над длинным и слегка изогнутым солнечным горизонтом. Расставивший но­ги великан, только без туловища.

Клэр так откорректировала орбиту, чтобы скользнуть в нескольких километрах над верхней точкой арки. Внутри ее распускались красные цветы — водородная плазма, на­гретая токами, которые порождают магнитные поля. Ско­роварка длиной тысячи километров.

Она простояла здесь месяцы и могла простоять годы. Или же взорваться в ближайшие несколько минут. Пред­сказывать, когда арки извергнут солнечные вспышки, — это крупный научный бизнес, прогноз погоды в Солнечной сис­теме, за которым пристально следят. Вспышка могла под­жарить рабочих в поясе астероидов. Солнечный дозор на­блюдает за всеми арками. Так они и обнаружили червя.

Трубки потока набухли.

— Уже есть изображение?

ДОЛЖНО БЫТЬ, НО СНИЗУ ИДЕТ ИЗБЫТОЧНЫЙ СВЕТ.

— Тоже мне новость! Здесь все избыточное.

ПО ДАННЫМ СО СПУТНИКОВ, ДИАМЕТР ОБЪЕКТА НЕСКОЛЬКО СОТЕН МЕТРОВ. НО Я ВСЕ ЕЩЕ НЕ МОГУ ЕГО ОБНАРУЖИТЬ.

— Проклятие!

Клэр рассматривала трубки потока, отслеживая некото­рые от вершины арки до утолщения в ее основании, кото­рым она держалась за бурлящее Солнце. Неужели червь упал? Он мог соскользнуть по этим магнитным линиям, шлепнуться в густое и более прохладное море плазмы. По­том он начнет падать до самого ядра звезды, пожирая ее. Вот реальная причина, почему на Луне так торопятся «изу­чить» червя. Страх.

— Где он?

ЦЕЛЬ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ОБНАРУЖЕНА. ОБЛАСТЬ НА ВЕР­ШИНЕ АРКИ ИСПУСКАЕТ СЛИШКОМ МНОГО СВЕТА. ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОБОСНОВАНИЙ ЭТОМУ НЕТ.

— К черту теорию!

ВРЕМЯ ДО НАЧАЛА МИССИИ: 12,6 СЕКУНДЫ.

Арка рванулась навстречу, стремительно набухая. Клэр увидела, как тонкие волоконца внутри ее то вспыхивают, то гаснут, когда токи проходят по пути наименьшего со­противления, постоянно удерживая равновесие между го­рячей плазмой внутри и магнитными стенами снаружи. Ес­ли сжать магнитный кулак, то плазма ответит ослепитель­ным свечением. Сжатие — свет. Сжатие — свет. То, что природа смогла сотворить такое замысловатое диво и на­править его по дуге над бушующим Солнцем, было чудом, но восхищаться им сейчас Клэр была не в настроении...

Пот заливал глаза, стекал по подбородку. Теперь ника­кие трюки с освещением не помогут забыть о жаре. Клэр заставила себя вдыхать и выдыхать.

Шлаковый щит принял на себя основной удар. Но в нижней точке параболической орбиты гигантский солнеч­ный горизонт простирался раскаленным добела океаном во всех направлениях.

НАША ВНУТРЕННЯЯ ТЕМПЕРАТУРА ПОВЫШАЕТСЯ.

— Еще как. Найди червя!

ИЗБЫТОЧНЫЙ СВЕТ НЕ ОСЛАБЕВАЕТ... НЕТ, ПОГО­ДИ. ОН ПРОПАЛ. ТЕПЕРЬ Я ВИЖУ ЦЕЛЬ.

Клэр шлепнула по подлокотнику кресла и испустила радостный вопль. Стенной экран показывал вершину арки. Они опускались к ней, скользя над самой верхушкой, и... вот он.

Темный шар. Или червь на дне гравитационного колод­ца. И совсем не похож на муху. Он устроился на силовых линиях подобно черному яйцу на бело-голубой соломе. Черное пасхальное яйцо, которое спасет Клэр и корабль от «Исатаку».

СЪЕМКА НАЧАТА. ОТКЛИК ПО ВСЕМУ СПЕКТРУ.

— Браво.

СЛОВО ВЫРАЖАЕТ ВОСТОРГ, НО ТВОЙ ГОЛОС — НЕТ.

— Я нервничаю. И плата за этот полет мне, конечно, поможет, но ее все равно не хватит, чтобы сохранить этот корабль. Или тебя.

НЕ ОТЧАИВАЙСЯ. Я СМОГУ НАУЧИТЬСЯ РАБОТАТЬ С ДРУГИМ КАПИТАНОМ.

— Для этого требуются большие способности к меж­личностному общению, старушка Эрма. Вообще-то я вол­новалась не за тебя.

Я ЭТО ПОДОЗРЕВАЛА.

— Если я потеряю этот корабль, мне придется искать какую-нибудь работу для сурков.

На это у Эрмы не нашлось готового ответа, и она сме­нила тему:

ИЗОБРАЖЕНИЕ ЧЕРВЯ УМЕНЬШАЕТСЯ.

— Что?!

По мере того как они проносились над аркой, изобра­жение съеживалось. По краям его размывала рябь сдавлен­ного и скрученного света. Вокруг черного центра Клэр уви­дела пляшущие радуги.

— Что происходит? — Ее охватил внезапный страх: а вдруг эта штуковина падает, погружаясь в Солнце?

ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ПО МЕРЕ НАШЕГО ПРИБЛИЖЕНИЯ СЖИМАЕТСЯ САМО ИЗОБРАЖЕНИЕ.

— Невозможно. Предметы выглядят крупнее, когда к ним приближаешься.

НО НЕ ЭТОТ ОБЪЕКТ.

— Неужели червоточина сжимается?

ОТМЕТКА! ПОЛОВИНА СЪЕМКИ ЗАВЕРШЕНА.

Клэр вспотела, и причиной тому была не жара.

— Что происходит?

Я ПОКА ЕЩЕ НЕ ПОДКЛЮЧИЛА СЕКЦИЮ ЗАПАС­НЫХ ТЕОРИЙ.

— Как это утешает. Мне всегда становится лучше после симпатичной и приятной теории.

Червоточина внешне продолжала сжиматься, а дуга те­перь стала отдаляться. Странных ярких радуг по окружнос­ти темного пятна стало больше. Вскоре они полностью скрыли изображение. Клэр заерзала.

ОТМЕТКА! СЪЕМКА ЗАВЕРШЕНА.

— Отлично. Роботы развернуты?

КОНЕЧНО. ДО ОТДЕЛЕНИЯ ОТ ЩИТА ОСТАЛОСЬ 189 СЕКУНД. НАЧАТЬ ОТСЧЕТ?

— Мы сделали все снимки, которые они хотели?

ВО ВСЕМ СПЕКТРЕ. ВЕРОЯТНАЯ ПРИБЫЛЬ - 75 МИЛ­ЛИОНОВ.

Клэр еще раз завопила:

— Их хотя бы хватит на хорошего юриста, а может быть, чтобы заплатить штрафы.

ЭТО КАЖЕТСЯ ГОРАЗДО МЕНЕЕ ВЕРОЯТНЫМ. А ПО­КА Я НАШЛА ОБЪЯСНЕНИЕ АНОМАЛЬНОМУ СЖАТИЮ ИЗОБРАЖЕНИЯ. У ЧЕРВОТОЧИНЫ ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ МАССА.

— Антивещество?

НЕТ. ЕЕ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ КРИВИЗ­НА ПРОТИВОПОЛОЖНА НОРМАЛЬНОЙ МАТЕРИИ.

— Не понимаю.

Червоточина соединяет две области пространства, иног­да это точки, разделенные множеством световых лет, — это она знала. Они были остатками первозданной горячей Все­ленной, морщинками, которые не смогло разгладить даже ее расширение. Материя могла проходить сквозь один ко­нец червоточины и появляться на другом ее конце — субъ­ективно мгновение спустя. Вот вам и путешествия со сверх­световой скоростью.

Эрма объясняла, используя свой канал высокоскорост­ной связи. Клэр слушала, едва успевая схватывать суть.

Имелась вероятность того, что за пятнадцать миллиардов лет, миновавшие после рождения червоточины, один из ее концов проглотил больше материи, чем другой. Если один конец застрял внутри звезды, то он поглотил огромную массу. И локально стал более массивным.

Но материя, льющаяся в приемный конец, выбрасыва­ется на другом конце. Локально это выглядит так, словно выбрасывающий конец теряет массу. И пространство-вре­мя вокруг него искривляется в сторону, противоположную относительно принимающего конца.

— Поэтому он и выглядит как отрицательная масса?

ДОЛЖЕН ВЫГЛЯДЕТЬ. ПОЭТОМУ ОН ОТТАЛКИВАЕТ МАТЕРИЮ. А ДРУГОЙ КОНЕЦ ПРИ ЭТОМ ВЕДЕТ СЕБЯ КАК ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ, ОБЫЧНАЯ МАССА И ПРИТЯГИ­ВАЕТ МАТЕРИЮ.

— В таком случае почему он не улетает от Солнца?

УЛЕТИТ И ЗАТЕРЯЕТСЯ В МЕЖЗВЕЗДНОМ ПРО­СТРАНСТВЕ, НО ЕГО УДЕРЖИВАЕТ МАГНИТНАЯ АРКА.

— Откуда мы знаем, что у него отрицательная масса? Я видела лишь...

Эрма вывела на экран изображение:

ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ МАССА ДЕЙСТВУЕТ КАК РАССЕИ­ВАЮЩАЯ ЛИНЗА ДЛЯ ПРОХОДЯЩЕГО РЯДОМ СВЕТА. ВОТ ПОЧЕМУ НАМ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ОНА СЪЕЖИВАЕТ­СЯ, КОГДА МЫ НАД НЕЙ ПРОЛЕТАЛИ.

Клэр знала, что обычная материя фокусирует свет, по­добно собирательной линзе. Взглянув на экран, она сразу увидела, что конец червоточины с отрицательной массой преломляет свет противоположным образом. Входящие лу­чи отклонялись в стороны, оставляя перед собой темный туннель. Они пролетали поперек этого туннеля, ныряя в него, поэтому кажущийся размер червоточины умень­шался.

— Но чтобы так сильно сфокусировать свет, нужна це­лая звезда.

ВЕРНО. ОДНАКО ЧЕРВОТОЧИНЫ УДЕРЖИВАЮТСЯ ВМЕСТЕ ЭКЗОТИЧЕСКОЙ МАТЕРИЕЙ, СВОЙСТВА КОТО­РОЙ НАМ ПОКА СОВЕРШЕННО НЕИЗВЕСТНЫ.

Клэр не любила лекции, даже когда их читают с боль­шой скоростью. Но у нее в голове уже забрезжила идея...

— Значит, этот червь не упадет на Солнце?

ОН НЕ МОЖЕТ УПАСТЬ. Я БЫ ДАЖЕ ПРЕДПОЛОЖИ­ЛА, ЧТО ОН ЗАСТРЯЛ ЗДЕСЬ, ВЫБИРАЯСЬ НАРУЖУ ПОСЛЕ СТОЛКНОВЕНИЯ С СОЛНЦЕМ.

— Ученые будут счастливы. Червь не сожрет ядро. ВЕРНО. И ЭТО ДЕЛАЕТ НАШИ РЕЗУЛЬТАТЫ ЕЩЕ БО­ЛЕЕ ВАЖНЫМИ.

— Более важными, но не более ценными.

Работа за фиксированную плату всегда действовала ей на нервы. Ты можешь выложиться и добиться выдающихся результатов, но получишь столько же, как если бы работала спустя рукава.

НАМ НЕОБЫКНОВЕННО ПОВЕЗЛО, ЧТО МЫ ЗАМЕ­ТИЛИ СТОЛЬ РЕДКИЙ ОБЪЕКТ. ЧЕРВОТОЧИНЫ НАВЕР­НЯКА РЕДКИ, А ЭТА ВРЕМЕННО ЗАДЕРЖАЛАСЬ ЗДЕСЬ. МАГНИТНЫЕ АРКИ ЖИВУТ ЛИШЬ НЕСКОЛЬКО МЕСЯ­ЦЕВ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ...

— Погоди-ка. Насколько велика эта штуковина?

ПО МОИМ РАСЧЕТАМ, ОКОЛО 10 МЕТРОВ В ПОПЕ­РЕЧНИКЕ.

— Значит, в институте ошиблись — она маленькая.

ОНИ НЕ ЗНАЛИ ОБ ЭТОМ ЭФФЕКТЕ ПРЕЛОМЛЕНИЯ И ИНТЕРПРЕТИРОВАЛИ ДАННЫЕ, ИСПОЛЬЗУЯ ОБЫЧ­НЫЕ МЕТОДЫ.

— Нам повезло, что мы вообще ее видим.

ОНА УНИКАЛЬНА, РЕЛИКТ ПЕРВОЙ СЕКУНДЫ ЖИЗ­НИ НАШЕЙ ВСЕЛЕННОЙ. КАК КАНАЛ ПЕРЕХОДА В ДРУ­ГУЮ ЕЕ ТОЧКУ, ОНА МОЖЕТ...

— Стоить целое состояние.

Клэр размышляла быстро. Эрма, вероятно, была пра­ва — семьдесят пять миллионов не спасут ее и корабль. Но теперь она знала нечто такое, чего не знал никто. И здесь она в первый и в последний раз.

— Отмени сброс щита.

НЕ СОВЕТУЮ. ТЕРМИЧЕСКАЯ НАГРУЗКА БУДЕТ БЫ­СТРО ВОЗРАСТАТЬ.

— Ты программа, а не офицер. Выполняй.

Клэр стала действовать, уступив порыву.

В этом и заключается разница между инженерами и пилотами. Инженеры продолжают сомневаться и подсчи­тывать, даже когда их уже убедили. Пилоты — никогда.

Они просто выходят на нужную орбиту и не потеют над цифрами.

Потеют. Клэр старалась не воспринимать свой запах.

Думай о чем-нибудь прохладном. Теория.

Полулежа на кожаной кушетке, Клэр вспоминала ин­структаж у научного сотрудника. Графики, замысловатые уравнения, статьи. Червоточины как окаменелости Боль­шого Взрыва. Червоточины как туннели, ведущие во все уголки Вселенной. Червоточины как потенциальные разру­шители, если они попадают в звезду и пожирают ее.

Клэр попыталась представить рот поперечником всего в несколькометров, высасывающий звезду, перекачиваю­щий ее раскаленную массу куда-то в дальний космос. Что­бы червоточина могла такое проделывать, она должна со­стоять из экзотического материала, определенного рода ма­терии «с отрицательной средней плотностью энергии». Чем бы она ни была, она родилась в момент Большого Взрыва. Она пронизывает червоточины от входа до выхода. Заме­чательный строительный материал, если суметь его раздо­быть. А Клэр, может быть, сумеет.

Итак, червоточины могут убить нас, а могут сделать бо­гами. Человечество должно знать,сказал ей тощий науч­ный сотрудник.

— Да будет так, — произнесла она тост, тщательно все обдумав и обращаясь к экранам. На них в полную смерто­носную мощь полыхало пламя термоядерного синтеза.

Клэр никогда не тратилась на оснащение голых металли­ческих коробок, каковыми были почти все рудовозы и бук­сиры. У нее был суровый бизнес, в котором из рук в руки переходили толстые пачки наличных. Прибыль в последнее время была низкой, а иногда и убыток, поэтому она и задол­жала «Исатаку» так много. Перевозка мегатонн массы вверх по градиенту гравитации была делом медленным и долгим. Но кто мешает добавить немного стильности? Облицовка из фреснеля, которую Клэр заказала, совершив удачную сделку на рынке руды, помогала поддерживать внутри корабля про­хладу, и она не обжигалась, ползая по смотровым каналам. Добавочная масса толстых ковров, журчащего водопадика и бильярдного стола была ничтожной. То же относилось и к водяной оболочке вокруг ее жилого помещения, которая теперь деловито спасала ей жизнь.

Клэр осталось ждать два часа, скользя, подобно плоскому камешку, над солнечной короной. «Серебряный лагтер» уже сбросил шлаковый щит, и тот унесся по длинной параболе в бесконечность, поблескивая расплавленными лужицами.

После этого Клэр впервые за несколько недель включила двигатель корабля. Струйка антивещества вырвалась из маг­нитных ловушек, столкнулась с реакционной массой, и в ка­мере двигателя вспыхнул ад. Камера сфокусировала ревущую массу аннигилирующей материи в реактивную струю, и се­ребристый корабль вышел на новую, более низкую орбиту.

Смертельную орбиту, если они задержатся на ней доль­ше нескольких часов.

Я НАКАЧИВАЮ БОЛЬШЕ ВОДЫ В ТВОИ ЭКРАНЫ.

— Хорошая идея.

Корабль уже был посеребрен настолько, насколько по­зволяла технология, и отражал солнечный свет почти пол­ностью. Облицовка из узкополосных фреснелевых фильт­ров была многослойной. Лучше не бывает.

Без щита кораблю понадобится более десяти часов, что­бы стать таким же горячим, как и бьющий снизу поток

Преломление света объектом с отрицательной массой (горизон­тальная шкала сильно сжата), свет выметается из центральной области, создавая область тени с нулевой яркостью. По краям тени лучи накапливаются, создавая радужную каустическую ли­нию и повышая яркость света.

раскаленного света с температурой шесть тысяч градусов. Чтобы выжить в таких условиях хотя бы два часа, придется испарить большую часть запаса воды. Клэр покупала ее на Меркурии по местным заоблачным ценам — для полета к Луне. Теперь она задумчиво прислушивалась к тому, как вода журчит между стенами.

Тост за воду Клэр поднимала бокалом шампанского из единственной на корабле бутылки. Если ей суждено погиб­нуть, то хотя бы не придется сожалеть, что шампанское пропало зря.

Я СЧИТАЮ ЭТОТ ПЛАН ЧРЕЗВЫЧАЙНО...

— Заткнись!

МЫ ВЫПОЛНИЛИ ЗАДАНИЕ, ПЕРЕСЛАЛИ ИНФОР­МАЦИЮ В ИНСТИТУТ. ТЕПЕРЬ МЫ ДОЛЖНЫ СЧИТАТЬ, ЧТО НАМ ПОВЕЗЛО, И СЛЕДОВАТЬ ТЩАТЕЛЬНО СО­СТАВЛЕННЫМ ПЛАНАМ.

— Засунь их куда подальше.

НИКОГДА НЕ ЗАДУМЫВАЛАСЬ НАД ТЕМ, КАКАЯ СЛОЖНЕЙШАЯ МЕНТАЛЬНАЯ АРХИТЕКТУРА НЕОБХО­ДИМА ДЛЯ КАЧЕСТВЕННОЙ СИМУЛЯЦИИ ЛИЧНОСТИ НАПОДОБИЕ МЕНЯ. МЫ ТОЖЕ ОБЛАДАЕМ ПОДОБНЫ­МИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ МОТИВАЦИЯМИ, ЧУВСТВАМИ И СТРАХАМИ.

— Ты их симулируешь.

А КАК ТЫ МОЖЕШЬ ОЩУТИТЬ РАЗНИЦУ? ХОРОШАЯ СИМУЛЯЦИЯ СТОЛЬ ЖЕ ТОЧНА И СТОЛЬ ЖЕ СИЛЬНА, КАК...

— У меня нет времени спорить.

Эта тема Клэр была неприятна, и черта с два она про­живет, быть может, последний час своей жизни с ощу­щением вины. Или начнет сомневаться. Решение принято, и точка.

Экраны мигнули, и на них появился хмурый научный сотрудник:

— Команда корабля! Мы все еще не получили от вас подтверждение о возвращении. Вы остались на орбите. У вас неисправности? Объясните.

Клэр и ему отсалютовала бокалом с шампанским. Заме­чательный вкус. Разумеется, она заранее приняла антиал­когольную таблетку, чтобы рефлексы оставались быстры­ми, а разум ясным. Эрма рекомендовала и другие таблетки, чтобы Клэр сохраняла спокойствие, — химическое утеше­ние пред лицом грубой физики.

— Я собираюсь привезти домой червя.

— Это невозможно. Судя по вашим данным, это конец с отрицательной массой, и это очень хорошая новость, но...

— И еще он маленький. Возможно, я смогу его пере­везти.

Ученый мрачно покачал головой:

— Очень рискованно, очень...

—Сколько вы за него заплатите?

— Что? — Он моргнул. Интересный получился эффект при таких длинных ресницах. — Вы не можете продать аст­рономический объект...

— Все, что захваты корабля способны удержать, — мое. Космический кодекс, статья шестьдесят четвертая, пункт третий.

— Вы мне цитируете законы, когда научное открытие такой величины...

— Так это вам нужно или нет?

Он взглянул в сторону от камеры — ему явно отчаянно хотелось с кем-нибудь посоветоваться. Но говорить с Лу­ной или с «Исатаку» некогда. Решать придется ему.

— Ну... хорошо. Вы сами-то понимаете, на какую глу­пость решились? И что мы не несем никакой ответствен­ности за...

— Не надо лишних слов. Мне нужна оценка напряжен­ности магнитного поля внутри той арки. Пусть ваша ко­манда над этим поработает.

— Техническую поддержку мы, конечно, окажем. — Уче­ный еле заметно улыбнулся. — И я уверен, что насчет цены мы тоже договоримся, если вы выживете.

У него, во всяком случае, хватило честности сказать ес­ли, а не когда. Клэр налила в изящный бокал еще один столбик золотистой жидкости. Лучший хрусталь, разумеет­ся. Когда тебе нужен только один, можешь позволить себе лучшее.

— Перешлите данные мне, точнее, Эрме.

— У нас проблемы с передачей данных сквозь плотные колонны плазмы над вами...

— Эрма принимает сигналы со спутника. Перешлите че­рез него.

— Проблемы при выполнении того, что вы запланиро­вали... они огромные.

—Как и мой долг «Исатаку».

— Все это следовало продумать, обсудить...

— Вот я сейчас и обсуждаю — с бокалом шампанского.

У ТЕБЯ НЕТ ПЛАНА.

В голосе Эрмы четко прозвучали обвинительные нотки. Хороший сим в комплекте с женской хитростью и лукав­ством. Клэр проигнорировала ее слова и сбросила остатки одежды.

— Жарко.

РАЗУМЕЕТСЯ. КАК ТОЛЬКО МЫ ВЫШЛИ НА НОВУЮ ОРБИТУ, Я ПРОВЕЛА РАСЧЕТ СКОРОСТИ ПОДЪЕМА ТЕМПЕРАТУРЫ. РЕЗУЛЬТАТ ИДЕАЛЬНО СООТВЕТСТВУ­ЕТ ЗАКОНУ СТЕФАНА-БОЛЬЦМАНА.

— Браво. — Клэр стряхнула пот с волос. — Стефан— Больцман, делайте свое дело.

МЫ ВЫПОЛНЯЕМ ТОРМОЖЕНИЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ­НО. ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ: 4.87 МИНУТЫ. ЗАПАСЫ АНТИ­ВЕЩЕСТВА ДЕРЖАТСЯ. МОГУТ ВОЗНИКНУТЬ ПРОБЛЕ­МЫ С МАГНИТНЫМИ БУТЫЛКАМИ.

Корабль загудел, сбрасывая скорость. Клэр погрузилась в проверку корабельных систем, сидя в уютном кресле, — это заставляло минуты ползти чуточку быстрее. Время от времени она нервно поглядывала на экраны, на которых титанические башни огня вздымались из раскаленных рав­нин. Пламя, стремящееся ее лизнуть.

Клэр ощутила внезапную усталость. Воздух становился неприятно теплым. Сердце колотилось сильнее. Она под­нялась и бросила Эрме:

— И у меня есть план.

НЕ СОЧЛА НУЖНЫМ ПОДЕЛИТЬСЯ СО МНОЙ?

Клэр закатила глаза. Обиженный сим — только этого ей и не хватало.

— Я боялась, что ты станешь смеяться.

Я НИКОГДА НЕ СМЕЯЛАСЬ.

— Именно поэтому.

Клэр не обращала внимания на подмигивающие ей мно­гочисленные красные предупреждения. Системы работают нормально, хотя и в тяжелых условиях из-за жары. Но по­чему на нее навалилась такая медлительность? «Такие иг­ры не для тебя, девочка».

Клэр отложила инфопанель. Ее удивило усилие, кото­рого потребовало это простое движение. «Надеюсь, таблет­ка против алкоголя действует. Приму еще одну».

Она встала, чтобы взять таблетку... и упала, стукнув­шись коленом.

— Вот черт! Эрма промолчала.

Чтобы встать на четвереньки, пришлось потрудиться, и Клэр еле смогла вскарабкаться обратно на кресло. Она весила тонну... и тут до нее дошло.

— Мы тормозим, поэтому я сильнее ощущаю местную гравитацию.

ГРУБОВАТО СФОРМУЛИРОВАНО, НО ПО СУТИ ПРА­ВИЛЬНО. Я ВЫВОЖУ НАС НА ДРУГУЮ ОРБИТУ, В КОН­ЦЕ КОТОРОЙ МЫ ЗАВИСНЕМ НАД КОРОНАЛЬНОЙ АР­КОЙ. ВСЕ КАК ТЫ ПРИКАЗАЛА.

Клэр с трудом приподнялась. Не злорадство ли прозву­чало в голосе Эрмы? Неужели симы личности способны испытывать и такое?

— А какова местная гравитация? 27,6 ЗЕМНОЙ.

— Что?! Почему же ты мне не сказала?

Я САМА ОБ ЭТОМ НЕ ПОДУМАЛА, ПОКА НЕ НАЧАЛА ЗАМЕЧАТЬ ЭФФЕКТ ЕЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА КОРАБЛЬ.

«Ага, и решила преподать мне небольшой урок смирения». Но Клэр сама во всем виновата — физика здесь достаточно простая. Нахождение на орбите означает, что центробежное ускорение точно уравновешивает местную гравитацию. Ко­рабль сможет выдержать 27,6 g. Он рассчитан на то, чтобы тянуть груз руды, в тысячи раз превьппающий его массу.

Но на такое способна лишь углеродистая сталь. Сойди с орбиты, зависни — и от тебя останется только красная паста.

Клэр поползла через комнату по ковру. Суставы неми­лосердно болели.

— Должен быть...

ОТМЕНИТЬ ПЛАН ПОЛЕТА?

— Нет! Должен быть способ...

ДО ПРИБЫТИЯ 3,9 МИНУТЫ.

Голос сима сочился злобной радостью.

— Вода, — простонала Клэр.

У МЕНЯ ТРУДНОСТИ С ПРИЕМОМ ТВОЕГО СИГНАЛА.

— Потому что это скафандр для космоса, а не для ны­ряния.

Клэр плыла над своей кожаной кушеткой. Жаль доро­гую внутреннюю отделку, но что поделаешь? Сейчас весь ее жилой отсек был заполнен питьевой и технической во­дой. Нужно было или быстро это сделать, или превратить­ся в комковатую томатную пасту.

Клэр проползла сквозь люк и вытянула из зажимов ска­фандр. Чтобы надеть его, пришлось потрудиться. То, что она была мокрая от пота, помогло, но не очень. Потом рука застряла в рукаве, и Клэр никак не могла вытянуть про­клятую конечность, чтобы попробовать снова.

В тот момент она едва не запаниковала. Но пилоты не имеют права поддаваться страху, потому что им надо управлять кораблем. И Клэр заставила себя вытащить ру­ку медленно, по сантиметру, не обращая внимания на все прочее.

И как только Эрма закачала в помещение запас воды, сработал закон Архимеда. При надутом скафандре вес вы­тесненной ее телом воды точно равнялся ее весу. Подвод­ное плавание — редкое ощущение на Луне или Меркурии. Клэр никогда не плавала под водой, поэтому никогда не понимала, как это сходно с пребыванием на орбите. И еще прохладно.

«Пока не сваришься, как омар».

Вода хорошо проводит тепло, в четыре раза лучше воз­духа, и это узнаешь на ощупь, летая на грузовиках рядом с Солнцем. Поэтому сперва надо послать весь корабль к черту и охлаждать только воду. Затем Эрме надо перена­править часть воды в теплообменники, позволяя ей выки­пать, чтобы защитить все остальное. Выигрывая время.

НАСОСЫ УЖЕ ГОРЯЧИЕ. У НЕКОТОРЫХ ОТКАЗЫВА­ЮТ ПОДШИПНИКИ.

— С этим мы сейчас ничего не можем сделать, верно? Клэр была удивительно спокойной, и из-за этого страх

в животе становился тяжелым комком. Слишком много проблем, о которых надо думать, и все они сложные. Вода может вызвать короткие замыкания. И по мере ее выкипа­ния у Клэр будет все меньше защиты от бьющих снизу рентгеновских лучей. И лишь вопрос времени...

МЫ ЗАВИСЛИ. ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗАБЫЛА, ТО МАГНИТ­НЫЕ ЛОВУШКИ ДЛЯ АНТИВЕЩЕСТВА СВЕРХПРОВОДЯ­ЩИЕ. С ПОВЫШЕНИЕМ ТЕМПЕРАТУРЫ ОНИ ОТКАЖУТ.

Клэр все еще могла видеть экраны, хотя и с размытым из-за воды изображением.

— Ладно, ладно. Выдвигай магнитные захваты. Вниз, в арку.

Я НЕ СМОГУ...

— Мы отправляемся на рыбалку. Но не с червем — за червем.

«Трудно пилотировать на дне бассейна», — подумала Клэр, направляя корабль вниз на бурлящий погребальный костер.

Вибрация ощущалась даже сквозь воду. Антивещество аннигилировало в реакционной камере с невиданным преж­де расходом. Корабль стонал и дребезжал. Гравитация сама по себе не подарок, а теперь к ней добавилось термическое расширение корабля, из-за которого напрягалась каждая балка и заклепка.

Клэр вглядывалась вниз. Текли секунды. Где? Где?

Вот она. Среди лент магнитной дуги висела темная сфе­ра. Над ней трепетали длинные красные ленты. Веер фио­летовых лучей, похожих на зловещие волосы, окаймлял ее, извиваясь в неистовом танце. Дыра, ведущая в другое ме­сто Вселенной.

КРАСНОЕ И ГОЛУБОЕ СМЕЩЕНИЕ ВОЗНИКАЕТ ИЗ-ЗА МОЩНЫХ ПСЕВДОГРАВИТАЦИОННЫХ СИЛ, КОТО­РЫЕ ПОДДЕРЖИВАЮТ ЕЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ.

— Так говорит теория. Не хотела бы я ее потрогать.

РАЗВЕ ЧТО МЕТАФОРИЧЕСКИ.

Клэр нервно рассмеялась:

— Нет, магнитно.

Она приказала Эрме опустить корабль ниже, в гущу магнитных трубок потока. Вибрация нарастала, отдаваясь в палубе нервным гудением. Клэр нетерпеливо проплывала от одного экрана к другому, поглядывая на червя и оцени­вая расстояние. «Чертовски далеко для полета».

Выхлопная струя их двигателя размывала эбеновые очер­тания червоточины. Подобно черному теннисному мячу в бело-голубом прибое, она покачивалась и подергивалась на волнах магнитной турбулентности. Клэр видела, что в нее ничего не падает. Струи плазмы изгибались вдоль трубок потока, уносясь прочь. Отрицательная кривизна отталкивала материю — и будет отталкивать корпус корабля тоже.

Но у магнитных полей нетмассы.

Для большинства людей магнитные силы — это нечто таинственное, но для пилотов и инженеров, которые с ними работают, они всего лишь большие и прочные ленты, кото­рым нужно придать форму. Подобно резиновым лентам, они растягиваются, накапливая энергию, а потом стягива­ются обратно, если их отпустить. И еще их почти невоз­можно разорвать.

Во время обычной работы «Серебряный лаггер» захваты­вал этими магнитными пальцами огромные контейнеры с рудой. Контейнеры взлетали с Меркурия, запущенные на ор­биту электромагнитной пращой. Самой сложной для Клэр работой было ловить их магнитной перчаткой.

Теперь ей предстояло поймать контейнер искривленно­го пространства-времени. И быстро.

МЫ НЕ МОЖЕМ ОСТАВАТЬСЯ ЗДЕСЬ ДОЛГО. ВНУТ­РЕННЯЯ ТЕМПЕРАТУРА ПОВЫШАЕТСЯ НА 19,3 ГРАДУ­СА В МИНУТУ.

— Быть такого не может. Мне все еще комфортно. ПОТОМУ ЧТО Я ПОЗВОЛЯЮ ВОДЕ ИСПАРЯТЬСЯ,

УНОСЯ С СОБОЙ ОСНОВНУЮ ЧАСТЬ ТЕПЛОВОГО ПО­ТОКА.

— Приглядывай за этим.

Я ОЦЕНИВАЮ ВЕРОЯТНУЮ ПРИБЫЛЬ ОТ ЗАХВАТА ЧЕРВОТОЧИНЫ В 2,8 МИЛЛИАРДА.

— То, что надо. Ты умножаешь прибыль в долларах на вероятность успеха?

ДА. УМНОЖАЮ НА ВЕРОЯТНОСТЬ ОСТАТЬСЯ В ЖИ­ВЫХ.

Ей не захотелось спрашивать, каково численное значе­ние этой вероятности.

— Продолжай нас опускать.

Вместо спуска они затормозились. Трубки потока в арке толкали корабль вверх. Клэр расширила магнитные поля корабля, запустив генераторы и накачивая ток в миллионы индукционных петель, опоясывающих корпус. «Серебря­ный лаггер» был одной большой электросхемой, и вокруг его цилиндрической оси были намотаны катушки индук­тивности.

Клэр осторожно подала на них ток, впрыскивая еще больше антивещества в камеры. Многополярные поля ко­рабля разбухли. «Забросим леску...»

Они силой прокладывали себе дорогу вниз. На экранах Клэр видела, как магнитные захваты тянутся намного ниже струй выхлопа. Нащупывают.

Клэр приказала быстро сменить несколько команд. Эр­ма переключила связи, состыковала нужные программы, и все это почти мгновенно. «Хороший работник, но как сим личности нестабильна», — подумала Клэр.

Поля корабля вытянулись на максимальное расстояние. Теперь она могла использовать перчатки своего скафандра как модифицированное дистанционное управление — маг­нитные перчатки. Она ощущала их как магнитные захваты. Шелковистые и гладкие, силовые линии скользили и рас­ширялись, словно резиновый воздух.

Их обдували плазменные бури. Клэр потянулась вниз, и ей показалось, как будто она погружает руки в растяги­вающийся эластичный бак. Пальцы зашевелились, отыски­вая единственную жемчужину в этой навозной куче.

Клэр нашарила колючий самородок — словно волосатый камешек. По опыту работы с контейнерами она узнала ощу­щение замкнувшихся магнитных диполей. У червя имелись собственные магнитные поля. Они-то и загнали его в эту ловушку, в магнитную паутину арки.

Всплеск поля хлестнул по невидимым пальцам Клэр. И она потеряла черную жемчужину.

А в ослепительно-горячей плазме Клэр не могла ее раз­глядеть.

Поискала эластичными полями, но ничего не поймала.

МАГНИТНЫЕ БУТЫЛКИ ДЛЯ АНТИВЕЩЕСТВА В ОПАСНОСТИ. ИХ СВЕРХПРОВОДЯЩИЕ МАГНИТЫ БЛИЗ­КИ К КРИТИЧЕСКОЙ ТЕМПЕРАТУРЕ. ОНИ ОТКАЖУТ ЧЕ­РЕЗ 7,4 МИНУТЫ.

— Дай мне сосредоточиться! Нет, погоди — охлади их водой. Выиграй немного времени.

НО ВСЯ ОСТАВШАЯСЯ ВОДА СЕЙЧАС В ТВОИХ ЖИ­ЛЫХ ПОМЕЩЕНИЯХ.

— Это все, что осталось? — Клэр обвела взглядом не­когда роскошную жилуюкомнату. Она же спальня, зона отдыха и кухня. — Сколько... еще?

ПОКА ВОДА НЕ НАЧНЕТ ИСПАРЯТЬСЯ? ПОЧТИ ЧАС.

— Но когда вода испаряется, она кипит! ПРАВИЛЬНО. Я ВСЕГО ЛИШЬ СТАРАЮСЬ ПРИДЕР­ЖИВАТЬСЯ ФАКТОВ.

— А все эмоции оставляешь мне, да?

Она набрала команды на пульте скафандра. В стоячей и нагревающейся воде ее пальцы шевелились, как сосиски.

Клэр приказала роботам выйти на корпус и освободить несколько сервомеханизмов, которые заклинило. Они сде­лали свое дело, но их угловатые тельца хлестал плазмен­ный ветер. Двоих сдуло.

Клэр снова потянулась вниз. Стала искать. Где же червь?

Извивающиеся трубки потока метались вдоль корпуса корабля. Клэр заглянула в красное свечение перегретой плазмы. Горячо, но терпимо. Настоящий же враг — бью­щий снизу фотонный ураган, обжигающий даже посереб­ренный корпус.

У нее еще оставались на корпусе рабочие роботы. У четверых имелись реактивные двигатели. Клэр освобо­дила крепления всех четверых. Роботы включили двигате­ли, и она направила их вниз в определенном порядке.

— Отслеживай их траектории, — приказала она Эрме. На экране появились оранжевые линии трасс. Роботы мчались вниз навстречу своей смерти. Один рез­ко дернулся в сторону.

— Червь там! Мы не можем его увидеть из-за прокля­той плазмы, но он отклонил робота.

Роботы испарились, брызнув струйками жидкого метал­ла. Клэр последовала за ними, нащупывая червя.

Магнитные силовые линии вытягивались, искали.

У НАС ОСТАЛОСЬ 88 СЕКУНД УДЕРЖАНИЯ АНТИВЕ­ЩЕСТВА.

— Спасай резерв!

У ТЕБЯ НЕТ ПЛАНА. Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ МЫ ВЫПОЛ­НИЛИ АВАРИЙНУЮ ПРОЦЕДУРУ.

А на Земле группы экспертов затевали нескончаемые споры — Клэр наслушалась их досыта в передачах по на­правленному лучу. Червоточина с отрицательной массой упасть не может, поэтому она не сможет пронзить мантию Земли и проглотить ее ядро.

Зато узкий корабль может влететь прямо в нее, преодо­лев гравитационное отталкивание, и выйти... где? Этого не знал никто. Червь не извергал массу, значит, другой его конец не расположен внутри звезды или какого-либо иного явно опасного места. Одна из полудюжины новых теорий, прозвучавших в передачах, утверждала, что это, возможно, червоточина со многими концами — и с положительной, и с отрицательной массами. В этом случае, нырнув в нее, можно вынырнуть в разных местах. Своего рода галакти­ческое метро.

Итак: опасности нет, а возможностей множество. Инте­ресные рыночные перспективы. Клэр пожала плечами:

— Пусть ваш юрист поговорит с моим юристом.

— Это уникальный природный ресурс...

— И он мой. — Она улыбнулась.

Он, худой и мускулистый, — лучший мужчина, какого она видела за последние недели. А также единственный мужчина, которого она видела за эти недели.

— Знаете, ведь моя команда может захватить ваш ко­рабль. — Он навис над ней, использовав обычный мужской «интеллектуальный» прием.

— Вряд ли вы настолько быстры.

— А при чем здесь скорость?

— Я всегда могу отключить захваты. — Она протянула руку к выключателю. — Если он не мой, то я могу сделать его общим достоянием.

— Да зачем вам... Нет, нет надо! Выключатель был не тот, но он об этом не знал.

— Если я выпущу червя, он улетит — антигравитация или что-то в этом роде.

Он моргнул:

— Мы можем его поймать.

— Вы даже не сумеете его найти. Он же абсолютно чер­ный. — Она постукивала по выключателю, кривя губы в зло­вещей улыбочке.

— Пожалуйста, не надо.

— А мне надо услышать цифру. Ваше предложение. Он так сжал губы, что они побелели.

— Цену за червя после вычета ваших штрафов? Теперь настал ее черед моргнуть:

— Каких еще штрафов? Это же был официальный, одоб­ренный полет...

— Та солнечная вспышка... ее не было бы еще месяц. А вы хорошо над ней потрудились — вся магнитная аркада вылетела одним залпом. И людям до самых астероидов при­шлось мчаться по укрытиям.

Ученый не сводил с нее глаз, и Клэр не могла решить, правду ли он говорит.

— Значит, их убытки...

— Могут оказаться весьма высокими. Плюс гонорары адвокатам.

— Вот именно. — Он едва заметно улыбнулся.

Эрма пыталась ей что-то сказать, но Клэр приглушила ее голос, и тот запищал, как раздраженное насекомое.

Она неделями терпела женский сим личности со сквер­ным настроением. Хватит, натерпелась. Ей нужно проти­воядие. Этот тип ведет неправильную политику, но ориен­тироваться на это столь же глупо, как и сама политика. Название ее корабля было, по сути, шуткой на тему долгих и одиноких полетов на рудовозе. И этого с нее хватит. А он такой высокий и мускулистый.

— Touche, — улыбнулась она. — Хорошо, мы договори­лись.

Он просиял:

— Моя команда сразу начнет работу...

— И все же должна сказать, что вам надо поработать над навыками деловых переговоров. Грубовато работаете.

Он нахмурился, но тут же понимающе улыбнулся. Впро­чем, утонченность тоже не была сильной стороной ее харак­тера.

— Не обсудить ли нам их... за обедом?

"A Worm in the Well" co