Юная красавица Софи Мадригал могла прочитать по руке судьбу любого обитателя Дикого Запада… но однажды увидела на ладони сурового и безжалостного Габриэля Кэйна… СВОЕ ИМЯ! Быть может, это обман? Но судьба не лжет! Значит, само небо предназначило Софи ответить на страсть мужчины, непривычного к нежности и ласке. Отчаянный храбрец, не ведавший страха, он только теперь вынужден учиться ЛЮБИТЬ и ЗАЩИЩАТЬ…
2001 ruen Т.В.Трефиловаd5c49bf2-2a80-102a-9ae1-2dfe723fe7c7 love_history Emma Craig Gabriels Fate en Roland FB Editor v2.0 01 September 2008 OCR Dinny; SpellCheck Angelli 64496455-c8ec-102b-946f-f03f69515cd7 1.0 Загадочная незнакомка АСТ, Ермак Москва 2003 5-17-018819-6, 5-9577-0298-6

Эмма Крейг

Загадочная незнакомка

Глава 1

Брови Габриэля Кэйна поползли на лоб, когда он увидел высокую блондинку, шагавшую к билетной кассе. На руке у незнакомки висела большая плетеная корзина. Женщина шла уверенной поступью, и Габриэль сразу же отметил, сколько очарования таится в ее обычных, естественных движениях.

Ее ботинки энергично постукивали по протертым половицам старого железнодорожного вокзала, словно барабанная дробь, предшествующая появлению королевы.

Вдоль облупленных, некогда белых стен вокзала тянулись ветхие деревянные скамейки, которые в отличие от незнакомки вполне естественно смотрелись в данном интерьере. Здесь, в техасском Ларедо, ее появление казалось таким же неуместным, как порхание яркой бабочки над протухшим комариным болотом. Впрочем, эта красотка приятно услаждала взор Габриэля.

Стояла такая жара, что мог бы плавиться воск, но это никак не отразилось на облике блондинки. Она ступала, высоко и гордо подняв голову, которую украшала шляпка с цветами. Единственным признаком знойной погоды были два мокрых пятна под мышками молодой женщины. Габриэль заметил их, когда она подняла руки и очень осторожно поставила свою корзину на стойку билетной кассы.

Вслед за блондинкой появилась миниатюрная женщина. Она торопливо семенила сзади, точно щенок, который боится, что его бросят. Ее походка напомнила Габриэлю мышек, шмыгавших по чердаку над его головой в то время, когда он, будучи маленьким мальчиком, гостил у бабушки. Он до сих пор с нежностью вспоминал этих мышек. Их шуршание и возня постоянно сопровождали молитвы отца.

Спутница блондинки была гораздо старше ее самой и на добрых пять-шесть дюймов ниже ростом. В ее красивых волосах проглядывала седина, а руки были затянуты в белые лайковые перчатки. На голове дамы тоже была шляпка, украшенная цветами, но на ней она смотрелась более уместно. Придерживая край шляпки, кокетливо сдвинутой набок, женщина робко удерживала за рукав белой блузки свою спутницу. Габриэль понял, однако, что этот жест не помешает блондинке, явно одержимой какой-то своей целью. Миловидное личико пожилой дамы выражало крайнюю озабоченность.

– Послушай, Софи, – неуверенно произнесла она, – твой план пугает меня, это плохая затея! Вспомни девятку пик, моя милая. Карты не лгут.

Карты? Девятка пик? Заинтригованный, Габриэль надвинул шляпу на глаза и незаметно придвинулся ближе к странной парочке. Итак, блондинку зовут Софи. Что ж, вполне удачное имя!

Софи сморщила нос и презрительно покосилась на свою спутницу:

– Какая девятка пик? Это Техас, тетя Джунипер! Здесь пахнет потом, коровьими лепешками и табачной слюной.

– Нет, Софи! Я тебе говорю, девятка пик и пятерка бубен очень красноречивы. Это опасная поездка, моя милая. Послушай меня!

Явно не собираясь этого делать, Софи улыбнулась кассиру, который в ответ выпучил глаза. И Габриэль его понимал. Господь немало потрудился, создавая столь красивую женщину. Ее зубы были безупречно ровными и белыми, как жемчуг. Габриэль разглядел это даже издалека.

– Три билета до Тусона, пожалуйста.

– Но, Софи, я не хочу ехать в Тусон! – Пожилая женщина явно робела перед свой энергичной родственницей, но ее голос был сердитым. Габриэль не удивился бы, если бы она топнула ножкой. Однако Софи по-прежнему не обращала на нее внимания.

Тусон. Габриэль позволил себе улыбнуться. Какая удача! Значит, ему предстоит еще какое-то время наблюдать за этим прекрасным творением Господа. Он и сам собирался ехать в Тусон, а добраться туда можно было только на поезде.

Кассир поддернул рукав, щелкнул подтяжкой и передвинул зубочистку в другой угол рта. Он любовался Софи так же, как и Габриэль.

– В один конец или туда и обратно?

– В один конец, пожалуйста.

Пожилая женщина опять потянула свою племянницу за рукав:

– Софи! Девятка пик и пятерка бубен тебя не пугают. Пусть! Но вспомни про дьявола, – громко прошептала она.

– Одну минуточку, тетя Джунипер.

Бедная тетя Джунипер заломила маленькие ручки, затянутые в перчатки. Но Габриэль уже понял, что у тети Джунипер нет никаких шансов ее удержать. Софи будет непреклонна. Ему еще не доводилось видеть столь решительных молодых особ. Обычно они проявляли решимость только тогда, когда хотели добиться мужского внимания. В его присутствии женщины тотчас часто жеманились и кокетливо улыбались, так как он был довольно красивым мужчиной. Габриэль задумчиво подкрутил черный ус.

Что ж, пора пустить в ход свое отточенное южное обаяние. Он сдвинул на затылок черную шляпу с плоскими полями, оттолкнулся от стены и подошел к двум дамам. Стук каблуков его сапог, точно гром среди ясного неба, заставил испуганно вздрогнуть тетю Джунипер. Увидев Габриэля, она робко улыбнулась.

Брови Софи сошлись на переносице. Они казались намного темнее волос. Может быть, она красит волосы? Хотя нет, решил Габриэль. Она не из тех особ, которые прибегают к различным ухищрениям, дабы очаровать мужчин. Видя, что тетушка больше расположена к разговору, чем сама Софи, он приподнял шляпу и обратился именно к ней, надеясь, что здесь ему повезет больше:

– У вас затруднения, мэм? Я могу вам помочь?

– О! О Боже! Я…

– Нет, спасибо, – отрезала Софи, прервав несвязную речь тети Джунипер, и, горделиво фыркнув, опять обернулась к кассиру, который чуть не проглотил свою зубочистку: – Скажите, у вас есть какие-то правила насчет провоза домашних животных?

– Э… – Кассир почесал подбородок и опять передвинул зубочистку. – Домашних животных, мэм?

– Да, – сказала Софи, взглянув на парня так, словно перед ней сидел непроходимый тупица. – Домашних животных.

Габриэль услышал тихое посапывание, доносившееся из плетеной корзины. Его интерес к этой странной паре утроился.

Джунипер опять схватила племянницу за рукав и прошептала:

– Софи!

Впрочем, результат остался прежним: Софи даже бровью не повела, в упор не замечая свою тетушку. Между тем у тети Джунипер был такой вид, будто она готова провалиться сквозь грязные половицы.

Габриэль заговорщицки подмигнул старой даме, и та покраснела. Другой мужчина на его месте с удовольствием воспринял бы такую реакцию, но Габриэль был закоренелым циником. Вот уже двадцать лет женщины краснели в его присутствии, но это ровным счетом ничего не значило для него.

– Наверное, у этой леди есть животное, которое она хочет взять с собой в поезд, Генри. Какой-нибудь щенок или котенок, – пытаясь очаровать Софи, произнес Габриэль с безупречным виргинским акцентом.

Она окинула его таким взглядом, словно он был лягушкой, случайно запрыгнувшей в ее суп. Габриэль с радостью отметил, что у этой птички непростой характер. Его поездка в Тусон обещала быть нескучной.

– О, – произнес Генри, не вынимая изо рта зубочистки. – У вас есть котенок, мэм? – Губы кассира расползлись в усмешке, обнажив зубы типичного жителя фронтира[1] – кривые, редкие и пожелтевшие от табака.

– Котенок? – брезгливо поморщилась Софи.

Тетя Джунипер, уставшая от своих попыток образумить Софи, – которые по своему воздействию равнялись попыткам повернуть вспять океаническое течение, – явно смутилась.

– Тибальт? – позвала она и загадочно повторила: – Тибальт?

Габриэль не имел понятия, о чем говорит тетя Джунипер, но ему показалось, что у бедной старушки не все дома.

Софи молча полезла в большую белую корзину и достала оттуда невероятно уродливую собачонку. Кассир за стойкой тихо чертыхнулся и отпрянул, словно боясь, что эта псина на него набросится. Габриэль с удивлением увидел существо, похожее на маленького поросенка, с черной мордочкой и дважды закрученным хвостиком, мирно покоившимся на задней ляжке. Существо сонно взирало на Софи.

– Это не котенок, – мрачно изрекла Софи. – Это мой любимец Тибальт, китайский мопс. – Она потерлась носом о сопливый пятачок Тибальта и промурлыкала: – Милая, милая собачка!

Габриэль почувствовал укол в сердце. Странно! До этого момента он даже не представлял, где у него находится этот орган.

Генри выглядел все таким же испуганным.

– Этот зверь – собака, мэм?

Софи обдала его ледяным взглядом. Габриэль подумал, что пора вмешаться и спасти беднягу кассира, который просто не пережил бы дальнейшего разговора с Софи.

Подойдя к стойке, он лучезарно улыбнулся Софи, которая еще больше нахмурилась, и обратился к работнику вокзала:

– Да, Генри, это собака. Весьма необычная. Дамы хотят взять ее с собой в Тусон.

В глазах кассира блеснул лукавый огонек.

– Насколько я знаю, – заявил он, потирая подбородок, – никаких дополнений относительно собак к правилам перевозки животных в Тусон не существует.

Габриэль ожидал такого ответа от флегматичного корыстолюбивого Генри.

– Мне кажется, что животное мисс… – Он вскинул бровь, вопросительно глядя на Софи. Но она сердито посмотрела на него и прижала к груди свою уродливую псину. Габриэль понял: эта женщина скажет свою фамилию разве что под пыткой.

Не удивившись этому обстоятельству, Габриэль перевел взгляд на тетушку Джунипер, которая опять покраснела, и прошептал ей на ушко:

– Как зовут вашу племянницу, мэм?

Тетя Джунипер вздрогнула.

– О! – простонала она.

Габриэль продолжал лучезарно улыбаться. Джунипер издала еще одно восклицание и прижала руку к груди. Он безнадежно вздохнул.

– Меня зовут Софи Мадригал, – объявила блондинка. Габриэль опять улыбнулся, но его улыбка разбилась о каменное лицо его будущей попутчицы. Зато он явно понравился Тибальту: пес радостно завилял хвостом.

– Мелодичное имя, – пробормотал Габриэль.

Софи смотрела на него все с тем же сердитым видом, но он уже решил, что сумеет укротить эту дерзкую женщину, если проведет с ней какое-то время. Интересно, хватит ли для этого поездки в Тусон? Гордячка Софи Мадригал бросала ему вызов. Он уже предвкушал приятное состязание характеров. К тому же он не привык смотреть женщинам прямо в глаза: ростом они почти все едва дотягивали до его ключицы. Между тем макушка Софи доходила ему до носа.

Он обернулся к кассиру:

– Мисс Мадригал хочет узнать, можно ли в вагон взять ее любимца, Генри.

Генри опять потер подбородок и исчез из виду. Габриэль навалился грудью на стойку. Может, бедняга упал в обморок, не выдержав прений со столь воинственной пассажиркой? Но нет, в обморок Генри не упал. Пошарив под стойкой, он извлек на свет толстенный талмуд и с размаху плюхнул его на стойку. В воздух взлетело облачко пыли, заставив Тибальта чихнуть. Софи отвела хмурый взгляд от Габриэля и так же хмуро воззрилась на Генри.

– Я не видел в этой книге никаких исключений из правил для собак.

– Боже! Давайте я куплю еще один билет, если вы думаете, что я хочу обмануть железнодорожное управление.

Роскошная грудь Софи вздымалась от негодования, и Габриэлю это нравилось.

– Не знаю, мэм, поможет ли вам еще один билет. У меня здесь есть правила насчет свиней, коров, овец, кур и коз, но нет никаких предписаний относительно собак. – Генри ткнул грязным пальцем в открытую книгу.

– Насчет свиней, коров, овец и кур?

– И коз, – дополнил добросовестный Генри.

Софи раздраженно фыркнула. Щеки ее пламенели румянцем.

– Софи! – простонала тетушка Джунипер, побледнев.

Габриэль испугался, что бедную тетушку вот-вот хватит удар, и счел своим долгом вмешаться.

– Держи, Генри, – сказал Габриэль, швырнув золотую монету. Она блеснула в пыльном воздухе и закрутилась на стойке, как будто тоже наслаждалась происходящим. Кассир поймал монету с той же легкостью, с какой ящерица ловит мух.

– Нет проблем, – объявил Генри, криво усмехнувшись. – Здесь сказано, что владельцы могут беспрепятственно ездить на поезде со своими собаками. – Он опять ткнул пальцем в страницу. – Все в полном порядке!

Софи снова фыркнула:

– Как удачно! Значит, нам нужно только три билета до Тусона.

– Все-таки три, мэм? – сладко пропел Габриэль. Она оставила его вопрос без ответа.

– Хорошо, мэм, – оживился Генри, грея в ладони золото Габриэля, и протянул три билета в обмен на деньги.

Софи схватила билеты и запихнула Тибальта обратно в корзину, потом развернулась, чуть не сбив с ног свою тетушку, и порылась в ридикюле.

– Вот, – надменно провозгласила она, подавая Габриэлю золотую монету. – Большое спасибо за помощь.

Точно таким же тоном она могла бы сказать: «Пойди вон и застрелись!» Габриэль с ухмылкой приподнял шляпу:

– Не надо, мэм. Считайте, что это подарок.

– Я не беру подарков у незнакомых людей, сэр.

– А я не хочу брать ваши деньги, мэм.

– Софи! – всхлипнула тетя Джунипер.

Софи быстро схватила Габриэля за руку и вложила монету в его ладонь.

– Держите, – процедила сквозь зубы она, – мне плевать на то, что вы хотите, а что нет. Я не беру подарков у незнакомых людей.

Подбирая подходящие слова для достойного ответа, Габриэль обратил внимание на появление в дверях невероятно маленького мужчины, поразившего его своей походкой тяжело больного ревматизмом человека. Карлик, облаченный в рыжевато-коричневый комбинезон и матерчатую кепку, шел прямиком к Софи, и это обстоятельство ничуть не удивило Габриэля. Вполне возможно, что эта странная троица работает в цирке.

– А, вот и ты, Дмитрий! Держи свой билет.

Дмитрий, напоминавший своими движениями механического человека, взял билет:

– Спасибо, мисс Софи.

У парня был необычный акцент. Габриэль не мог определить, из какой он страны. Карлик выглядел угрюмым – он ни разу не улыбнулся.

Впрочем, Софи он явно нравился. Ее суровое лицо смягчилось.

– Хотите, я возьму Тибальта?

– Нет, спасибо, Дмитрий. Проследи, чтобы наши сумки как следует уложили. Встретимся в поезде.

Дмитрий приподнял свою матерчатую кепку и ушел, не произнеся больше ни слова.

– Пойдем, тетя Джунипер. – Софи взяла старушку под локоть и потащила к двери.

– Но, Софи! – вскричала тетушка. – Ты должна поблагодарить этого джентльмена за то, что он нам помог.

Софи презрительно скривила губы. Габриэль так и не услышал от нее слов благодарности.

Однако, садясь в поезд, он испытывал легкость в сердце и острое предвкушение.

Софи хмуро смотрела в грязное окно вагона на проплывавшую мимо безбрежную пустыню, лишь изредка оживляемую одиноко растущими странными растениями и побелевшими костями животных, над которыми лениво кружили сарычи. Необычные растения (она слышала, что это разновидность кактусов) напоминали ей мужские фигуры: широкий плоский торс, согнутые в локтях руки и длинная спина. Софи не жаловала мужчин. Если не считать отца, Дмитрия да еще двух-трех представителей сильного пола. Мужчины привносили в ее жизнь одни неприятности.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, она отвернулась от окна и погладила Тибальта. Пес лизнул ей руку, и на душе у Софи стало чуть-чуть полегче.

Вагон поезда был не ахти какой удобный, но ей доводилось путешествовать и в худших условиях. По крайней мере их с тетушкой головы не окутывают облака табачного дыма, и не нужно бояться, что курильщики прожгут им одежду, как это было в Колорадо.

Тетушка Джунипер сидела напротив Софи, подложив мягкую подушку и пристроив на коленях доску. Слегка наморщив лоб, она сосредоточенно изучала карты. Гадание на картах было излюбленным занятием тети, хотя Софи упорно отказывалась внимать предостережениям девяток и десяток пик. Вот и сейчас она рассеянно гладила Тибальта, складывая в уме длинные колонки цифр.

Если бы Дмитрий, который предпочитал ездить в багажном отделении, сделал объявление, они с тетушкой Джунипер могли бы подзаработать, гадая на картах и по руке как в самом поезде, так и на многочисленных остановках от Ларедо до Тусона. Впрочем, у них оставались еще деньги, ибо Софи была невероятно бережливой.

Во всяком случае, когда они у них кончатся, можно будет телеграфировать в банк Сент-Луиса. Слава Богу, в большинстве своем люди доверчивы, как дети. Они верят в оккультизм и общение с духами. Эти дураки сделали ее почти богачкой. Софи презрительно фыркнула, но вскоре почувствовала угрызения совести: ей следовало бы уважать свою профессию хотя бы за то, что она приносила ей хорошую прибыль.

К тому же, как бы ни хотелось ей это сознавать, она пережила на своем веку достаточно необъяснимых явлений, чтобы поверить в мистику.

Софи надеялась быстро сделать свои дела в Тусоне и уехать, не тратя времени и лишних денег. Но все зависит от того, арестуют ее или нет. Да, ее могут призвать к ответу перед лицом закона. Почти год вынашивала она свой план, но только сейчас поняла, насколько он опасен.

– Не возражаете, если я к вам подсяду, дамы?

Оторвавшись от своих мыслей, Софи узнала этот бархатный голос и тихо выругалась, потом хмуро взглянула на подошедшего мужчину в элегантном черном костюме:

– Простите, сэр, но…

– О, спасибо вам, сэр! Вы очень помогли нам на вокзале, – радостно защебетала тетя Джунипер.

Софи перевела сердитый взгляд на тетушку Джунипер, которая на глазах Габриэля стала пунцовой. Однако у тети, похоже, случился один из редких моментов неповиновения. Джунипер вскинула подбородок, предупреждающе покосилась на Софи и объявила:

– Не знаю, как ты, Софи, а я испытываю благодарность.

– Прекрасно, – произнесла Софи и, уничтожающе взглянув на Габриэля, быстро опустила глаза.

Проклятие, она забыла, как хорош собой этот незнакомец! От его улыбки бросает в такой жар, хоть поджаривай тосты. Впрочем, погода без нее справится с этой задачей. Правда, мужчина демонически красив, черт бы его побрал! Ему нельзя доверять. Поборов смущение, Софи вновь подняла глаза. Пусть считает ее невежей – ей на это плевать!

– Прекрасно, – повторила она, пытаясь сделать угрожающую гримасу.

Софи хотелось, чтобы он ушел. В его присутствии она ощущала какое-то странное покалывание во всем теле, и это ее беспокоило. Она и раньше испытывала нечто подобное, но только один или два раза. Как бы это чувство не лишило ее душевного спокойствия и не заставило поверить в сверхъестественное!

Он приподнял шляпу и усмехнулся, как змей-искуситель в саду Эдема. Софи негодующе оглядела его загорелое лицо с белозубой улыбкой. У незнакомца были черные как ночь волосы и усы. Черный сюртук, такого же цвета жилет, брюки и сапоги были безупречны. Единственным белым пятном, если не считать зубов, была рубашка. Все вместе производило неотразимое впечатление, и Софи догадывалась, что он знает об этом. Она решила, что перед ней праздный гуляка, игрок и мошенник. Увы, все три типа были ей близко знакомы. Теперь она ненавидела этого мужчину!

Неожиданно, как огненная вспышка, в ее мозгу возникло видение. Софи слегка вздрогнула и попыталась восстановить увиденное, но не смогла. Впрочем, она не сомневалась, что это видение как-то связано с незнакомцем.

К ее удивлению, он сел рядом с тетушкой Джунипер. Итак, придется еще какое-то время терпеть рядом с собой этого докучливого человека. Обычно мужчины, особенно после того, как узнавали о ее профессии, пытались пробить брешь в ее враждебности и украсть у нее поцелуй… или целую ночь вдвоем. Но этот человек умело противопоставил ее обаянию свое. Ну что ж, отлично. Пусть развлекает тетю Джунипер. Может быть, ее страхи напрасны, а может, и нет. Этот мужчина способен вести тонкую игру, надеясь, что Софи смягчится, если он будет добр к ее престарелой тетушке. Как бы не так! Она знает все о таких людях, как он. Они сделали ее несчастной. Ну почему на свете нет хороших мужчин? Как же это несправедливо!

Жаль, что она не может вспомнить свое видение. Впрочем, оно и к лучшему. Правда, иногда с ней происходило нечто странное, но видения еще ни разу не посещали ее. Она слышала, что подобное случалось в ее семье – так что это было своего рода наследственное безумие.

Все! Хватит думать о таких вещах!

Софи демонстративно отвернулась. Пусть не воображает, что она будет пялиться на него, точно влюбленная школьница! Такой красивый мужчина наверняка привык разбивать женские сердца. Он жестоко ошибается, полагая, что Софи Мадрипал будет одной из них. Но краем глаза она наблюдала, как сладко он улыбается тетушке Джунипер, изображая крайнюю степень любезности. Дешевый трюк! Софи знала: джентльмены любят притворяться невинными овечками, пряча за милыми светскими манерами личину голодного волка.

Вежливо сняв шляпу, он положил ее на колени.

– Меня зовут Габриэль Кэйн, мэм. Я очень рад, что мне удалось помочь вам на вокзале в Ларедо и что я еду в Тусон с такими очаровательными попутчицами.

Его акцент вызвал в воображении Софи запах магнолий, знойные летние ночи, мятные коктейли и дам, которые лениво обмахиваются веерами, пока джентльмены расточают комплименты, сидя у их ног. На мгновение ее сердце затрепетало, но лишь на мгновение: очень скоро оно превратилось в кусок гранита. Черт бы побрал этого ловеласа и ему подобных мужчин, которые охотятся на невинных девушек… И старушек, мысленно добавила она, вспомнив про свою тетю.

Между тем Джунипер была очарована. Софи едва сдержала саркастическую ухмылку. Нет, она не предоставит ему возможности видеть ее смущение! Она его презирает.

– Меня… меня зовут Джунипер Мадригал, мистер Кэйн. Я в самом деле очень вам признательна за то, что вы помогли нам на вокзале. Софи такая… такая… – На этом ее красноречие иссякло.

Софи чуть было не выругалась вслух.

– Ваша племянница – красивая и решительная девушка, миссис Мадригал.

– Я не замужем, сэр, – прощебетала Джунипер. – Зовите меня мисс Джунипер Мадригал. Я сестра отца Софи.

– Вот как! Но я уверен, что за вами тянется длинный шлейф из разбитых сердец, мисс Джунипер.

– О! – выдавила тетя Джунипер, обмахиваясь трефовым тузом.

Софи невольно сложила губы в трубочку и слишком грубо погладила Тибальта. Песик заворчал, открыл один глаз и обиженно взглянул на хозяйку. Надо было бы извиниться, но она не хотела показывать, что ее задевают слащавые речи мистера Габриэля Кэйна.

– Впервые встречаю такую замечательную пару. – Габриэль великодушно поделил свою улыбку между Софи и тетей Джунипер. – Вы обворожительны, мэм, а ваша племянница… просто великолепна.

Боясь чертыхнуться, Софи прикусила язычок.

– О да! – восторженно воскликнула Джунипер. Софи закатила глаза. – Знаете, мистер Кэйн, она была красавицей с самого детства и даже победила на конкурсе красоты среди девочек, который проходил в самом Нью-Йорке! А ее маленький… О! – Джунипер захлопнула рот, испуганно покосилась на Софи и убрала ноги подальше от ног племянницы.

Жалея, что не может повесить на губы своей тетушки амбарный замок, Софи предостерегающе улыбнулась. Судя по виду мисс Джунипер, она хорошо знала эту улыбку и теперь готова хлопнуться в обморок.

Габриэль Кэйн сделал вид, что не заметил неловкой паузы, прервавшей дифирамбы тетушки Джунипер.

– Да, мэм, – сказал он, – это меня нисколько не удивляет. – Он весело кивнул Софи, но она с отсутствующим видом отвернулась к окну.

В купе опять воцарилось молчание. Тетя Джунипер продолжала опасливо посматривать на Софи, но та безучастно смотрела в окно. Видимо, ей было плевать на то, что подумает о ней мистер Габриэль Кэйн. Однако молчание длилось недолго. Когда Габриэль заговорил, его тон был на удивление невинным, как будто он привык к нескрываемой враждебности хорошеньких девушек:

– А позвольте полюбопытствовать, мисс Мадригал, чем вы занимаетесь?

Софи с горечью подумала, что этот человек слишком многословен в своих вопросах – так же, как ее покойный отец. Мало того, она находила, что напористый и обаятельный Габриэль Кэйн очень похож на Мартина Мадригала.

– Я гадаю по картам Таро, мистер Кэйн, – прочирикала Джунипер.

– Таро, мэм? – озадаченно спросил он. Карты Таро не часто встречались в Соединенных Штатах, и большинство людей никогда не слышали этого слова. Джунипер вот уже много лет бережно хранила вручную разрисованную колоду, которую ей подарила испанская цыганка Эсмеральда. На сегодня Джунипер использовала обычные игральные карты: она не хотела рисковать драгоценной колодой в поезде.

– Таро – это мистические карты, мистер Кэйн, – объяснила Джунипер. – Видите ли, я медиум.

Софи не поворачивала головы, но знала, что в этом месте ее тетушка густо покраснела и потупила глазки. Джунипер считала свой талант Божьим даром и всегда скромничала, признаваясь в нем другим людям. Софи же полагала, что у Бога есть дела поважнее, чем награждать людей мистической силой, а дар Джунипер относила на счет семейного наследия, спустившегося к ним по длинной цепочке из мошенников и шарлатанов. Временами Джунипер ужасно раздражала Софи, хотя племянница нежно любила свою тетушку.

– Неужели? – с неподдельным интересом спросил Габриэль Кэйн.

Софи презрительно покосилась на него из-под шляпки с цветами.

– Да, мистер Кэйн. Этот дар передался мне по наследству.

Габриэль не мигая уставился на свою собеседницу. Софи чуть не засмеялась. Ее наивная тетушка была самым откровенным существом на свете.

– Мадригалы из поколения в поколение зарабатывали себе на жизнь, предсказывая судьбу, мистер Кэйн, – холодно изрекла Софи, подивившись собственным словам. Ведь она собиралась игнорировать Габриэля Кэйна до тех пор, пока он не уйдет! Мысленно обругав себя дурой, она опять отвернулась к окну.

– Вот как? Наверное, это увлекательная работа.

– Конечно, мистер Кэйн. Человек должен разумно пользоваться дарованными ему талантами.

– Понятно. А у Софи Мадригал тоже есть этот дар?

Софи была уверена, хотя и не смотрела в его сторону, что он выстрелил в нее усмешкой заклинателя змей. Внутри у нее до сих пор все пылало от его первой такой усмешки.

– Конечно. – Голос тетушки звучал взволнованно.

Еще бы! В отличие от Джунипер Софи не дорожила своим талантом. Часто ей просто хотелось угодить любимой тете, но она знала по опыту, что этот так называемый семейный дар в большинстве своем был обыкновенным притворством.

Но тогда как объяснить ее неожиданное видение? Возможно, это было минутное умопомрачение, которое больше не повторится. Софи решила не придавать ему значения. Если ей довелось родиться в семье сумасшедших, это еще не значит, что она должна поддаваться наследственному безумию. Ведь она всегда гордилась своим здравомыслием.

– Подумать только! – с придыханием сказал Габриэль. – Какое редкое сочетание таланта и красоты!

Софи представила себе выражение его лица – с таким видом кот готовится сцапать вкусную мышку.

– Да, Софи очень талантлива, мистер Кэйн, очень талантлива…

– Надеюсь, мне выпадет случай побольше узнать о ее талантах, мисс Мадригал.

В его тоне сквозил неприкрытый намек. Софи с удовольствием влепила бы ему пощечину, если бы не Джунипер. Бедная тетушка слишком однозначно воспринимала слова этого распутника.

– Боюсь, – продолжал Габриэль, – что мне уготовано жить среди людей, не посвященных в тайны каббалистики.

Софи почти восхищалась его велеречивостью.

Джунипер робко кашлянула:

– Хотите научиться гадать по картам, мистер Кэйн? Я с удовольствием раскрываю секреты карт другим людям. У меня… такое ощущение, что вам может пригодиться этот навык.

Боже правый! Джунипер бралась учить людей, только если видела в них родственный ей талант. С чего она взяла, что Габриэль Кэйн относится к числу одаренных? Этот мужчина – сущий дьявол. Софи сдержала рвущийся на язык яростный протест и еще пристальнее уставилась в грязное окно.

После короткой паузы (Софи готова была отдать зуб, только бы узнать, что он сейчас делает, но в то же время скорее умереть, чем взглянуть в его сторону!) Габриэль сказал:

– Я почту это за высокую честь, мэм. Не каждый день мужчина получает такие предложения.

Джунипер хихикнула.

«Он сам не знает, как справедливы его слова», – подумала Софи, оборачиваясь.

Глава 2

Ранним утром в вагоне-ресторане было не много народу. Софи и Джунипер выбрали столик в центре вагона. Софи поставила плетеную корзину с Тибальтом на соседний стул. Тетушка села напротив и с легкой улыбкой оглядела зал. Джунипер, как всегда, пыталась уговорить Дмитрия позавтракать вместе с ними, но тот предпочитал принимать пищу вдали от людей.

Джунипер тщетно пыталась убедить его в том, что на него никто не пялится. Дмитрий знал, что это не так. Большинство людей смотрели на карлика как на ничтожного уродца. Это было несправедливо, но жизнь вообще несправедливая штука. Порой Софи жалела, что не может сама управлять миром.

Несмотря на свое волнение, Софи крепко спала ночью. Обычно в поезде ей не удавалось как следует отдохнуть. Единственное, что ее тревожило, – это вчерашнее видение. Она и ждала, и боялась его повторения.

Впрочем, Софи считала, что видения – это по части тетушки.

Они заказали завтрак. Джунипер чопорно положила руки на стол и склонила голову набок, как делала всегда перед началом решительного разговора с Софи. В такой позе она напоминала маленького воробышка. Софи приготовилась выслушать очередную лекцию, хотя и готовиться-то было не к чему. Тетушка в отличие от своей племянницы не умела сердиться.

– В чем дело, тетя Джунипер? Что я опять натворила? – с улыбкой спросила Софи.

Джунипер виновато вздрогнула:

– Ничего страшного, Софи.

– Хватит юлить, тетя! Признайся, я вывела тебя из себя?

Джунипер не могла в этом признаться, как не могла согласиться с тем, что большинство предсказателей судьбы просто мошенники. Софи это знала и не хотела ее дразнить. Официант-негр принес завтрак. Софи обменялась с ним улыбками и почувствовала себя лучше.

Женщины молча намазали блинчики маслом. Софи с аппетитом принялась за еду.

– Я не знаю, почему ты вчера грубила милому мистеру Кэйну, Софи, – внезапно заговорила тетя Джунипер и яростно набросилась на свой блин, что было наивысшим проявлением злости.

Племянница строго взглянула на тетю:

– Твой милый мистер Кэйн – последний негодяй, тетя Джунипер. Я удивляюсь, как ты сама этого не видишь. Впрочем, он был добр к тебе и действительно, надо отдать ему должное, помог нам на вокзале.

– Ох, Софи, мне очень жаль, что несчастья ожесточили твое сердце. Поверь мне, милая, не все мужчины плохи, и этот мир не такое ужасное место, как ты думаешь.

Слова тетушки поразили Софи в самое сердце. Горечь от страданий, которую Софи ухитрялась всегда держать в узде, вылилась наружу. Она крепко зажмурилась, выронила блинчик и прижала пальцы к векам. Однако ее попытки унять боль, как обычно, не увенчались успехом. Маленькая ладошка тети Джунипер легла на ее руку. Она сглотнула подступившие к горлу слезы.

– Ох, Софи, прости! Я не хотела тебя обидеть.

Сделав над собой усилие, Софи открыла глаза и улыбнулась тетушке:

– Ты меня не обидела. Не волнуйся, тетя Джунипер. Со мной все в порядке. Просто вдруг разболелась голова.

Джунипер серьезно заглянула в глаза Софи, пытаясь понять, насколько правдивы ее уверения.

– Хочешь, я погадаю тебе на картах? Карты и молитвы дадут тебе облегчение и надежду, они успокоят боль в твоем сердце. Господь все видит, милая Софи. Он видит тебя насквозь, даже если ты не хочешь в это верить. Господь – это вселенский разум, милая. Ты не обидишь его своим унынием и неверием, но он может дать тебе успокоение, если ты об этом попросишь. Он знает все и может помочь тебе, только дай ему шанс.

«Где был Бог, когда погиб Джошуа?» – хотела крикнуть Софи, но, предвидя, что Джунипер сначала обиженно подожмет губы, а потом разразится очередной бесконечной нотацией, смолчала.

– Спасибо, тетя Джунипер. Но ты прекрасно знаешь, что я думаю по поводу карт. – «И вселенского разума», – добавила она мысленно. Софи не была атеисткой, но на собственном горьком опыте она убедилась, что Бог не слишком печется о происходящем на этой планете.

Джунипер печально покачала головой:

– Милая Софи, ты сильно оскорбляешь своих родителей, утверждая, что они занимались шарлатанством.

– Ну и что? – вырвалось у Софи. Уже много лет спорили они на эту тему, но ни та, ни другая не смогла одержать верх в этом бесплодном споре. Софи в отличие от Джунипер это понимала. Она очень любила свою тетушку и не хотела оскорблять ее чувства. – Прости. Я знаю, как важны для тебя подобные вещи. Я не хочу быть злой.

– Ты не злая, милая, – успокоила ее Джунипер. – И никогда не будешь злой. Но твои родители очень любили тебя, Софи. Им было бы больно слышать твои сегодняшние речи. Они преодолели немало преград, чтобы быть вместе.

Боль опять вонзилась в сердце Софи, как карнавальный нож дяди Джерома. На этот раз Софи была к этому готова и даже не моргнула глазом.

– Да, тетя, я знаю. Я тоже их любила. – Она подняла упавший блинчик и приготовилась насладиться завтраком, несмотря ни на что. – Но что бы ты ни говорила, наша семья остается гнездом шулеров и мошенников. – Она улыбнулась и подмигнула тете, дабы смягчить свои слова. – Если не считать тебя, тетя Джунипер. Я знаю, ты искренне веришь во всю эту… – Она махнула рукой, не желая расстраивать тетю, называя вещи своими именами.

Джунипер сдалась:

– Я знаю, милая Софи, что вскоре ты изменишь свое мнение. Так говорят мне карты, а карты не лгут.

– В таком случае погадай на своего друга, мистера Кэйна. Если карты не лгут, они скажут тебе, что он злодей.

Тетушка округлила глаза, задетая сарказмом своей племянницы.

– Я уже погадала на него, милая, и знаю, что ты сильно в нем ошибаешься.

Софи смиренно вздохнула и молча откусила блинчик.

– Карты ясно показывают, что он прячет свою душевную боль за холодными манерами, а его прошлое окутано туманом. – Джунипер нахмурилась, как будто пыталась разогнать туман в собственной голове.

– Это верно. – Софи готова была поспорить, что прошлое этого человека черно, как ночь.

– Он и сам не уверен в своем будущем, – продолжала тетя, – но если даст волю своей доброте, то станет настоящим героем.

Героем! Софи молча продолжала есть. Всемогущий Господь, когда же это кончится?

Всемогущий Господь не ответил ей сегодня утром. Софи не удивилась: он никогда не отвечал на ее мольбы. Несколько месяцев назад она пришла к выводу, что если Бог и существует, то он явно недолюбливает Софи Мадригал. Впрочем, она тоже его не любила, так что они были квиты.

– И это еще не все, Софи, – взволнованно сказала Джунипер.

Софи видела, что тетя вошла в раж. Порой ей хотелось, чтобы Джунипер была более избирательна в своих знакомствах.

– Это одухотворенный мужчина, Софи. Так говорят карты. Он что-то ищет, но не понимает, что надо искать в себе самом. Он наделен талантом, милая. Я это точно знаю.

– Вот как? – Софи сильно сомневалась в одухотворенности Габриэля Кэйна.

– Да. К тому же его будущее каким-то затейливым образом переплетается с…

– Доброе утро, дамы.

Софи замерла. Замечательно! Ее тете удалось вызвать самого дьявола! Не отвечая и не оборачиваясь, Софи тем не менее чувствовала, что он улыбается.

– Прекрасный денек, мисс Софи и мисс Джунипер.

Софи услышала, как он энергично потер руки, и мысленно представила его высокую элегантную фигуру и красивое лицо. Ни дать ни взять странствующий джентльмен, который пришел позавтракать со своими попутчиками.

Она ни на секунду не верила его хорошим манерам, потому что прекрасно знала: он такой же жестокосердный негодяй, как и все подобные ему мужчины, скрывающие свою сущность за любезными манерами. Интересно, с чем, по словам тети Джунипер, переплетается его будущее? Скорее всего с полицией.

– Вы правы, мистер Кэйн, чудесный денек. – Джунипер была счастлива, как ребенок, которому дали новую игрушку.

– Восхитительный, мисс Джунипер. – В голосе Габриэля слышался едва сдерживаемый смех.

Софи готова была поспорить, что сегодня утром он опять оделся в черное. Черный – мрачный, сдержанный цвет, но Габриэлю Кэйну он подходил замечательно. И он об этом знал!

– О, мистер Кэйн! – Тетя Джунипер привстала, потом опять села, покраснела и обмахнулась салфеткой.

С каким удовольствием Софи свернула бы ей шею! Этот мужчина мнил себя непревзойденным ловеласом, и тетушка Джунипер потакала ему в этом.

– О, мистер Кэйн, – повторила Джунипер. – Пожалуйста, присаживайтесь к нам. В этом поезде вкусно кормят.

Софи попыталась пнуть под столом лодыжку Джунипер, но та, наученная горьким опытом, заранее убрала ноги под стул.

– С удовольствием к вам присоединюсь, если вы не против моего вторжения.

– Конечно, не против…

– Вообще-то мы с тетей разговаривали на личные темы, мистер Кэйн, – перебила Софи свою тетушку.

– Вовсе нет, – возразила Джунипер.

– Нет? – Софи одарила тетушку зловещим взглядом, но та, к ее удивлению, спокойно отвела глаза.

– Мы болтали о разных пустяках, мистер Кэйн. Нам будет очень приятно, если вы с нами позавтракаете.

– Большое спасибо, мисс Джунипер.

Софи перевела гневный взгляд на Габриэля. Он насмешливо вскинул бровь. Черт возьми! Этот мужчина с ней кокетничает! Впрочем, она давно научилась ставить на место самых опытных соблазнителей.

Софи опять подняла свой блинчик… и вдруг подумала о своем весе. Ее трудно назвать худышкой, так как она никогда не заботилась о своей фигуре.

После смерти Джошуа она практически перестала есть. Восемь или десять месяцев она ходила как в тумане, убитая горем. Ее воля к жизни была уничтожена. Она ела, чтобы только не слышать причитаний тетушки. Вот тогда она похудела. Джунипер была в отчаянии. Одежда висела на Софи, как тряпье на огородном пугале.

Но со временем ее боль притупилась, и она смирилась. А потом Джунипер подарила ей щенка мопса. Софи назвала его Тибальтом и постепенно вернулась к жизни.

Вскоре у нее появилась идея мести, и это вдохнуло в нее новые силы. Она обрела смысл своего скорбного существования и опять начала наслаждаться едой. Еда и Тибальт стали ее единственным удовольствием, причем Тибальт разделял любовь Софи к еде, так что Джунипер не могла на них нарадоваться.

Софи не задумывалась, что будет делать потом, когда ее замысел осуществится. Она просто не позволяла себе об этом думать.

Поэтому она не волновалась за свой вес. Только те женщины, которые хотят соблазнить мужчин, беспокоятся о подобной чепухе. Софи не принадлежала к их числу.

И все же сегодня утром она невольно подумала о том, чтобы сбросить два-три десятка фунтов. Ради Габриэля Кэйна. Она пыталась обмануть себя, но у нее ничего не получалось. Она ненавидела себя за то, что уподобляется пустоголовым дамочкам. Черт бы побрал этого негодяя! Из-за него она потеряла душевное равновесие.

– А где же ваш… э… маленький друг в комбинезоне, мисс Джунипер? – спросил Габриэль, не догадываясь о душевных метаниях Софи.

– Дмитрий никогда не ест с нами, мистер Кэйн, – объяснила Джунипер. – Он предпочитает стеречь наш багаж.

– Дмитрий – карлик, мистер Кэйн, – напрямик заявила Софи. – Его смущают любопытные взгляды невоспитанных людей.

Глядя на него, она нарочно откусила большой кусок от намазанного джемом блинчика. Пусть считает ее толстухой! Плевать!

– Правда? Очень жаль это слышать.

Он сказал это таким мягким тоном, что Софи смутилась. Может, она зря так откровенно демонстрировала ему свою враждебность?

– Он русский, мистер Кэйн, – доверительно прошептала Джунипер. – А русские очень чувствительны.

– Вот как?

– В отличие от нас, – пробормотала Софи.

Она хмуро смотрела на Габриэля, но его лицо неожиданно расплылось в обезоруживающей улыбке.

– Мы все ощущаем на себе острые стрелы судьбы, мисс Софи. Кто-то пытается от них укрыться, кто-то храбро проходит мимо, а кто-то возводит вокруг себя каменные стены и обносит их колючей проволокой.

Софи знала, что он говорит о ней.

– Вы так много знаете о своих ближних, мистер Кэйн? – Она холодно улыбнулась.

– Я знаю о них совсем немного, – сказал Габриэль, продолжая усмехаться. – А вы, мисс Софи?

Она помолчала.

– Я оставляю подобную ерунду тете Джунипер, мистер Кэйн. Лично мне все равно.

– Лгунья, – прошептал он одними губами.

У Софи сжалось сердце. Черт бы его побрал!

Габриэль был удивлен до крайности. Он еще никогда не встречал женщин, похожих на Софи Мадригал. До этой самой минуты он считал, что достаточно повидал их на своем веку. Может быть, она одна из тех мужененавистниц, у которых нет шанса на взаимность со стороны противоположного пола?

Он оглядел сидящую напротив Софи, причем сделал это в открытую: почему он должен соблюдать вежливость, если она откровенно ему хамит? Нет, решил он, здесь не может быть даже речи об отсутствии мужского внимания. Софи Мадригал – очаровательная блондинка в самом соку. Что же тогда?

Может быть, она просто родилась с дурным характером? Или здесь кроется нечто более глубинное? Например, ее соблазнили и бросили. Или обидели как-то еще. Впрочем, не все ли ему равно? Какая разница, почему эта женщина стала такой колючей?

Софи подняла крышку плетеной корзины, стоявшей на соседнем стуле, и дала своей уродливой собачонке кусок колбасы. «Вот где ответ! – подумал Габриэль. – В этой самой корзинке!» Глупая псина с расплющенной мордочкой говорила о том, что за колючками Софи Мадригал скрывается любящее сердце. Габриэль не испытывал желания к нему прикоснуться, но был не прочь позабавиться с этой загадочной дамой.

– Ну что, мисс Джунипер, – спросил он, одарив тетушку улыбкой, – вы посоветовались с вашими картами вчера вечером, после того как преподали мне урок гадания?

– Конечно, мистер Кэйн.

Мисс Джунипер и мисс Софи были очень разными, и все же они вышли из одной и той же семьи колдунов-прорицателей. Однако Софи была небезразлична к своей тете, хоть и пыталась это скрыть.

Маленькая ручка тетушки Джунипер на мгновение накрыла его руку. Этот жест тронул какие-то потаенные струны в душе Габриэля.

– Мистер Кэйн, я гадала и на вас! – Она покраснела и отдернула руку.

– Да? Позвольте узнать, мэм, что сказали вам карты?

Джунипер захихикала, как школьница, и Габриэль проникся к ней невольной симпатией. Тетя отличалась от своей племянницы точно так же, как пушистый котенок отличается от бенгальского тигра. Он улыбнулся еще шире, пытаясь узнать, способен ли ее румянец стать гуще. Оказалось, что способен, и это привело его в полный восторг.

– Мистер Кэйн, я никогда бы не стала вам об этом говорить, если бы карты сказали мне что-то ужасное. Я не люблю пугать людей.

– Вот как?

– Разумеется, иногда я ненавязчиво предупреждаю людей о грозящих им бедах, – серьезно изрекла Джунипер. – Но карты не оракул.

Его тронула искренность Джунипер.

– Понятно. Значит, вы говорите человеку, что над ним нависла опасность?

Джунипер опустила голову.

– Когда это в моих силах. Я верю, что помогать людям – мой долг.

– Очень мило с вашей стороны, мэм. Я сразу понял, что у вас доброе сердце.

Польщенная похвалой, Джунипер пробормотала что-то бессвязное. Габриэль усмехнулся.

– Вы, конечно, понимаете, мистер Кэйн, что все это пустая болтовня, – внезапно заявила Софи.

– О! – воскликнула подавленная Джунипер и поникла под презрительным взглядом племянницы.

Габриэлю захотелось отшлепать Софи, зеленовато-карие глаза которой победно блестели. Это были чудесные глаза, цвет которых подчеркивал зеленый бархатный кант, притороченный к ее воротничку.

– Но ваша тетя так не считает, мисс Софи, – произнес он все так же мягко, но повысил тон, дабы в нем чувствовался укор.

Впрочем, на Софи это не подействовало. Она фыркнула и скормила своей собаке кусок масленого блинчика.

– О, мистер Кэйн, Софи только кажется, что она говорит искренне.

Габриэль оставил в покое неприступную Софи и обратился к Джунипер:

– Вы хотите сказать, что она говорит не то, что думает, мэм?

Тетушка Джунипер энергично кивнула:

– Да, мистер Кэйн. В жизни Софи было много неприятностей, поэтому она… Ой! – Джунипер обернулась к своей племяннице. Ее взгляд напоминал взгляд нашкодившего котенка. – Не надо меня пинать, Софи! Ты же знаешь: я никогда не выбалтываю твои тайны.

– Я бы посоветовала тебе поменьше общаться с мистером Кэйном. Ему незачем знать о наших делах.

Габриэль сверкнул глазами.

– Мисс Софи, – сказал он с медовым виргинским акцентом, – мне до смерти охота узнать о вас все до мельчайших подробностей, но мне придется отказаться от этого удовольствия. Надеюсь, молчание вашей тети убережет ее от ваших пинков.

Одарив его уничтожающей улыбкой, Софи произнесла:

– Это разумно, мистер Кэйн. Мне не хотелось бы навлекать на вас семейное проклятие.

– Софи! – Казалось, еще немного, и Джунипер разрыдается.

В следующие несколько секунд Габриэль пытался решить, задать ли Софи Мадригал вполне заслуженную порку или попытаться сохранить мир между ней и тетей. Наконец он спросил:

– Позвольте узнать, дамы, зачем вы едете в Тусон? Вы собираетесь там предсказывать людям судьбу?

Самому Габриэлю этот вопрос казался вполне невинным, но Джунипер с ужасом взглянула на племянницу, и он понял, что опять попал впросак.

– Я еду туда по делам, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку.

Странно, но следующей заговорила Софи. Причем ее голос звучал почти вежливо. Может быть, ей наконец стало стыдно за свое дерзкое поведение?

– У нас тоже дела в Тусоне, мистер Кэйн.

– Да-да, – подхватила Джунипер. – Дмитрий позаботится о том, чтобы у нас было много дел. Он это умеет.

– Вот как?

Интересно. Значит, Дмитрий зазывает людей на гадание? Иными словами, их гастроли в Тусоне не были запланированы заранее. Очень интересно. Габриэль вдруг нахмурился. Какая ему разница, чем собираются заниматься в Тусоне эти две дамочки?

– А у вас какие дела в Тусоне, мистер Кэйн?

Он взглянул на Софи и поймал в ее красивых глазах насмешку. Она смотрела на него так, будто хотела, чтобы он признался в задуманном преступлении. Чтобы не шокировать своих слушательниц, он решил сказать только часть правды:

– Я охочусь за одним человеком, мисс Софи. Он преступник, и я намерен отдать его под суд.

Он с удовлетворением отметил, как она выпрямила спину и округлила глаза, что придало ее лицу почти невинное выражение. В такой позе ее грудь поднялась и выдвинулась вперед, что привело Габриэля в восторг. Что ни говори, но мисс Софи Мадригал – невероятно роскошная женщина.

– Под суд? – переспросила она с явной тревогой.

– Да, мэм. Этот парень – опасный злодей. Мой босс сказал, что он совершил невероятное количество преступлений.

– О Боже, мистер Кэйн! – воскликнула тетушка Джунипер. – Вы сотрудник агентства Пинкертона, о котором в последнее время так много пишут?

Габриэль невольно усмехнулся, услышав дрожь в ее голосе, и пожалел, что не может сказать правду. Но он выполнял секретное задание агентства Пинкертона и не собирался выдавать себя.

– Нет, мэм. Простите, но я вынужден вас разочаровать. Человек, который меня нанял… – Он пытался подобрать слова, чтобы как-то выкрутиться, но Софи его перебила.

– Как его зовут? – резко спросила она. Охваченная неожиданным любопытством, она даже перестала буравить его сердитым взглядом и изображать бесконечное презрение.

Странно, почему люди так интересуются преступниками и людьми, которые их ловят?

– Его зовут Макаллистер, мисс Софи, – отозвался Габриэль. – Франклин Макаллистер из Абилина, штат Техас.

Софи заметно расслабилась. Она осела в кресле, взяла свою чашку и глотнула противного остывшего чая. Габриэль склонил голову набок.

– А вы знаете какого-нибудь преступника из Тусона, мисс Софи? Кажется, вы сильно заинтересовались моей работой.

– Вашей работой? – Она слабо улыбнулась и оглядела его с головы до пят, словно находилась в научной лаборатории и перед ней предстал любопытный экземпляр невиданного существа. – Признаюсь, меня всегда занимали охотники за головами. Я слышала, что все они неотесанные мужланы и грубияны. А преступников из Тусона я не знаю.

– Охотники за головами? – оскорбился Габриэль. – Я не охотник за головами, мисс Софи. Меня наняли, чтобы я поймал преступника и привез его на суд в Абилин. Я не получу за его голову никакого вознаграждения. В ходе ограбления он убил человека и ранил моего начальника. Вдова убитого и мой шеф хотят, чтобы этот человек понес заслуженное наказание.

Вообще-то не на шутку рассерженный Макаллистер хотел выколотить душу из Иво Хардвика, а потом вывалять его в дегте и перьях и отвезти на суд в Абилин. Но это уже не касалось Габриэля. Его дело – найти Хардвика. Этот негодяй слыл трусом, склонным к насилию и изощренно спланированным злодействам.

– Понятно.

Осторожно прихлебывая чай, Софи надменно смотрела на Габриэля поверх чашки. Несмотря на нежный возраст – по мнению Габриэля, ей было от силы двадцать два – двадцать три года, – зеленые глаза дамы излучали циничный холодок. Словом, перед ним была совсем юная, но уже обозленная на весь мир женщина.

Впрочем, Габриэль понимал, что ему не удастся ее образумить, поэтому он сказал:

– Между мной и охотником за головами большая разница, мисс Софи. Охотники за головами гоняются за преступниками с целью получить денежное вознаграждение. Они действительно подобны охотникам за дичью, ибо им все равно, умрет их жертва или останется жива. Главное – захватить добычу. А я ищу этого парня по долгу службы. Меня нанял человек, которого ранил преступник. Моя задача – отдать негодяя под суд, чтобы он заплатил за свои злодеяния.

– Признаюсь, не вижу разницы, – заметила она, саркастически улыбнувшись.

– И все-таки разница есть.

Черт возьми, что с этой женщиной? Габриэлю хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Понятно. – Она одарила его еще одной ледяной усмешкой и устремила взгляд на свою глупую собачонку.

«Почему меня так задевает дерзость этой нахальной дамочки?» – недоумевал Габриэль. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и, ласково улыбнувшись, взглянул на Джунипер. В отличие от своей неприступной племянницы она относилась к нему по-доброму.

– Я буду вам очень признателен, если вы сегодня еще немножко поучите меня гадать на картах, мисс Джунипер.

– С удовольствием, мистер Кэйн, – прощебетала Джунипер, зардевшись как маков цвет.

Она разговаривала с ним как средневековая принцесса с галантным рыцарем, хотя в ее-то годы как раз можно было озлобиться на весь белый свет. Странно, что озлобилась не она, а ее молодая, но чертовски обворожительная племянница Софи Мадригал.

Он нарочно скосил глаза на Софи и криво усмехнулся. Щеки девушки залились румянцем, но что это было – смущение или гнев, – он так и не понял.

Черт бы побрал эту жестокую красотку! Никакие ухищрения с его стороны не могли ее пронять. За всю жизнь ему довелось встретить парочку недобрых людей, и она, несомненно, относилась к их числу.

Внезапно Софи расправила плечи и как-то странно на него посмотрела:

– Я хочу вам кое-что сказать, мистер Кэйн.

– Я весь внимание, – сладко улыбнулся он.

– Вернее, кое о чем вас предостеречь. – Она едва заметно улыбнулась, и Габриэль насторожился.

– Софи! – взмолилась Джунипер.

– Ваша жизнь оборвется… – изрекла Софи Мадригал, по своему обыкновению, не обращая внимания на увещевания тетушки. – Итак, это задание может стать для вас последним.

– Софи! – Джунипер в ужасе уставилась на племянницу.

Габриэль растерянно заморгал:

– Черт возьми, мисс Софи, зачем вы это сказали?

Она резко тряхнула головой:

– Это всего лишь предупреждение, мистер Кэйн… – Она сглотнула, потом гордо вскинула голову. Былая уверенность вернулась к ней. – Если не хотите, можете меня не слушать. – И помахала рукой в воздухе, как будто конец его жизни был каким-то незначительным пустяком.

Габриэль еще долго успокаивал расстроенную мисс Джунипер, тая от нее и от Софи собственный страх.

Софи не на шутку расстроилась. Зачем она предсказала мистеру Кэйну близкую кончину? Кто тянул ее за язык? Она отнесла Тибальта в багажное отделение (Дмитрий приготовил там ему место для отправления естественных надобностей), а потом вернулась к тете в купе. Держа Тибальта на поводке, она раздраженно стукнула об пол плетеной корзиной.

Между тем Тибальт спокойно разгуливал по купе, обнюхивая углы в поисках съестного. Не найдя ничего интересного даже под спальными полками, он все равно не унывал. Софи восхищалась упорством Тибальта. Впрочем, она тоже обладала этим ценным качеством.

Она чуть не потеряла сознание, когда до приторности учтивый мистер Габриэль Кэйн сказал, что едет в Тусон за опасным преступником. Но он назвал не Иво Хардвика. Значит, ей не придется от него избавляться.

Софи с удовольствием готовилась убить Иво Хардвика, но ей не хотелось убивать сначала Габриэля Кэйна, хотя этот человек сильно ее раздражал.

Глава 3

Поезд наконец-то подъехал к Тусону. Софи уже тошнило от созерцания бескрайней пустыни, миллионов видов кактусов, побелевших от ветра костей животных, пыли, больших североамериканских зайцев и сарычей. Несколько дней подряд они тащились по сухим и безлюдным океанам песка, изредка делая утомительно долгие остановки. Один раз, где-то на территории Нью-Мексико, паровоз наехал на корову, и они долго маялись в ожидании, когда починят сломанный двигатель.

Однако более подходящего места, чем Тусон, для совершения мести она не представляла. Если она убьет своего врага, ему не придется слишком долго добираться до места назначения, ибо этот забытый Богом городок находился на полпути в преисподнюю.

Они с Джунипер заработали немного денег, гадая пассажирам, но пророчества утомляли Софи, а людская доверчивость раздражала. Мало того, эти непроходимые болваны, причисляющие себя к так называемому светскому обществу, имели наглость смотреть на нее сверху вниз!

От долгого сидения в поезде у нее затекли ноги и плечи, ей до смерти хотелось прогуляться по утреннему холодку.

Тибальт тоже проявлял беспокойство. Он вздыхал чаще обычного, а в глазах у собаки затаилась грусть. Впрочем, взгляд Тибальта всегда был печальным, особенно если в его присутствии кто-то ел. Софи полагала, что ее псу тоже не повредила бы хорошая прогулка, а после нее – аппетитная косточка.

Между тем Габриэль Кэйн проявил себя как милый и невероятно обаятельный попутчик. Всю дорогу от Ларедо до Тусона он успешно развлекал тетю Джунипер, избавив от этого Софи, и даже пару раз рассмешил саму Софи, которая думала, что уже разучилась смеяться.

Знай Габриэль, что, развлекая мисс Джунипер, тем самым помогает Софи, он не стал бы так стараться, ибо Софи была с ним все так же неприветлива.

Черт возьми, он сумел очаровать даже Тибальта! Но Софи по-прежнему не доверяла Габриэлю Кэйну. Этот несносный человек знал какой-то секрет, позволявший ему влюблять в себя все живые существа. Прямо как ее отец! Мало того, он был похож еще и на другого мужчину, которого она когда-то знала. И пока Софи это помнит, она не поддастся его чарам.

В данный момент он вместе с тетушкой Джунипер изучал свою ладонь, как будто это была самая интересная вещь на свете.

– Взгляните сюда, мистер Кэйн. Ваша рука являет собой редкое сочетание конусов и лопаток. Это весьма знаменательно, – серьезно объявила Джунипер.

– В самом деле? – спросил Габриэль, медоточиво улыбаясь. Однако Софи заметила в его глазах лукавые искорки.

Впрочем, он был добр к Джунипер, и Софи прониклась к нему невольной симпатией. Она относила это на счет своей якобы слабохарактерности, тем более что в его присутствии ее мучили какие-то странные импульсы и видения. Наверное, ей стоило выпить одно из тетушкиных укрепляющих лекарств.

– Да, – продолжала Джунипер. – Самое главное здесь – не форма вашей ладони, а форма в сочетании с линиями.

– Понятно.

Джунипер ухватилась за средний палец Габриэля.

– Видите, какой длинный этот палец по сравнению с остальными?

– Вижу, – протянул он, и Софи заметила, что он едва сдерживает смех.

– Будь он чуть-чуть длиннее, это указывало бы на то, что вы хитрец, не заслуживающий доверия.

Софи брезгливо фыркнула. Габриэль покосился на нее с усмешкой. Но Джунипер этого не заметила. Софи бросило в жар. Проклятие!

– Но длина вашего мизинца, – продолжала Джунипер, – указывает на то, что вы обладаете тонкой, чувствительной натурой. Это согласуется с другими линиями и буграми Венеры, Меркурия и Аполлона, которые мы обсуждали раньше. Таким образом, мы ясно видим, что вы еще не достигли пика своих возможностей. Вы способны творить добро и добиться счастья в любви.

– Поразительно! Неужели вы все это видите? – воскликнул Габриэль с плохо скрываемой иронией. И Софи его понимала: надо быть очень хорошим актером, чтобы спокойно выслушивать всю эту галиматью.

Но Джунипер, разумеется, приняла его возглас за чистую монету.

– О да, мистер Кэйн. Должна сказать, что у вас очень любопытная ладонь. У вас и у Софи.

– Спасибо, мэм, вы меня почти напугали.

Джунипер захихикала, как маленькая девочка. Вот уже несколько дней она заливалась подобным смехом, а Габриэль сосредоточенно изучал карты и ладони других людей.

Софи слегка покачала головой. Ее тетушка чересчур серьезно относится к гаданию, тогда как Софи уже ничему не верит и предсказывает судьбы из чисто финансовых соображений.

Пока Габриэль и Джунипер обсуждали линии на ладони Габриэля, Софи делала вид, что перечитывает книжку «Дама или тигр?». Слова текста сливались в одно сплошное пятно: Софи внимательно слушала, как Габриэль обводит ее тетушку вокруг своего чрезвычайно длинного пальца.

Проклятый соблазнитель! Хотелось бы ей научиться так же ловко дурачить людей. Софи полагала, что она не обладает такой притягательной силой и завораживающими способностями, как Габриэль Кэйн.

Когда Тибальт, сидевший на полке рядом с ней и явно скучающий по ласке, ткнулся мокрым носом в ее ладонь, она перестала делать вид, что читает. Книга выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Приглушенно вздохнув, она нагнулась, чтобы ее поднять… и чуть не столкнулась с мистером Габриэлем Кэйном, который совершил точно такое же движение.

На его дьявольски красивом лице проступила озорная усмешка. Волна жара обдала плечи Софи, потом поднялась к затылку и щекам. Она снова выпрямилась и принялась смущенно ласкать Тибальта. Песику было все равно, какие чувства в этот момент владеют его хозяйкой. Радостно фыркнув, он опустил мордочку ей на колени.

Габриэль медленно сел, сжимая книгу в руке, и скользнул по Софи раздевающим взглядом. Она покраснела еще пуще и потянулась за книгой, но он не отдал книгу. Мысленно обругав себя, она резко отдернула руку. Он внимательно изучил обложку.

– «Дама или тигр?». – Он подмигнул. – О чем эта книга, мисс Софи? Не иначе, вы собираете информацию, перед тем как устроить сафари в самом сердце Африки?

– Тигры живут в Индии, а не в Африке, мистер Кэйн.

– Неужели? – усмехнулся Габриэль.

Джунипер хихикнула.

– Да, так. – Софи опять протянула руку. На этот раз наглец отдал ей книгу.

А она еще жалела, что предсказала ему скорую кончину!

– В этой книге, – заявила она, – рассказывается о молодом человеке, который влюбился в принцессу. Ее отец посадил его в тюрьму за то, что он позволил себе так высоко занестись. – Она многозначительно посмотрела на Габриэля, но тот снова подмигнул.

Нет, этого зарвавшегося мужлана не так-то просто поставить на место!

– Бедняга! – сказал Габриэль с притворным сочувствием. – И что же с ним стало?

Софи, в свою очередь, изобразила по-кошачьи лукавую ухмылку:

– Это должна была решить сама принцесса, мистер Кэйн. Ей предложили подвести своего возлюбленного к одной из дверей. За одной сидел тигр-людоед, за другой скрывалась прекрасная женщина. Ей надо было выбрать: скормить юношу тигру или отдать его даме.

Она с удовольствием увидела, как он округлил глаза – красивые и темные, как шоколад. Софи могла бы смотреть в них целую вечность. А какие густые черные ресницы! Софи вздохнула. Бог совершенно напрасно наградил мужчину таким достоинством. Лучше бы он отдал эти шикарные ресницы какой-нибудь женщине. Впрочем, Бог многое делал напрасно, и ничуть этим не тяготился.

– И какую же дверь она выбрала? – Его губы растянулись в такой ехидной усмешке, что Софи испугалась, как бы он не лопнул от смеха.

– Автор не говорит нам об этом, мистер Кэйн. Каждый читатель волен придумать свой собственный финал этой истории.

– Вот как, – ошеломленно пробормотал Габриэль, но мгновение спустя заявил с прежней самоуверенностью: – Тогда, боюсь, у бедняги нет шансов. Насколько я знаю, большинство дам скорее отведет мужчину на верную смерть, чем толкнет его в объятия другой женщины.

– Совершенно с вами согласна, мистер Кэйн, хотя я сочувствую бедной даме, которой насильно навязывают любовника. Если у принцессы в душе есть хоть капля сострадания, она отдаст молодого человека на растерзание тигру и спасет тем самым и себя, и эту несчастную.

Секунды три Габриэль в полном замешательстве смотрел на Софи.

– А вы кровожадны, мисс Софи! Сначала вы предрекаете мне смерть, потом убиваете бедного юношу из книжки.

Софи многозначительно посмотрела на своего собеседника.

Он усмехнулся:

– Не примите за обиду, мэм, но я благодарю Бога, что моя жизнь не в ваших руках.

– А может, в моих? – Она обнажила зубы в улыбке, заранее отрепетированной перед зеркалом.

Завидев эту улыбку, мужчины бросались наутек, трусливо поджав хвосты… или то, что было у них между ног.

Но на этот раз она просчиталась: Габриэль улыбнулся еще шире. Проклятие, она должна была это предвидеть! Софи не смела опустить глаза и перестать улыбаться, ибо в этом случае он мог бы торжествовать победу.

– Мисс Джунипер… – Габриэль лучезарно улыбнулся тетушке. – Вот кому я доверил бы свою судьбу.

– Да, – сказала Софи, – тетя Джунипер гораздо добрее, чем я.

Он отрывисто кивнул:

– Здесь я с вами согласен, мэм.

Джунипер опять хихикнула.

Софи захотелось влепить пощечины им обоим.

– К тому же она любит мошенников, – сладко добавила она.

– Это не так, Софи. – Джунипер обратилась к Габриэлю: – Она опять говорит о нашей семье, мистер Кэйн. Но наши родные не были мошенниками. – Она снова посмотрела на племянницу. – Не были!

Софи всегда удивлялась, как тетя Джунипер ухитрялась пристыдить ее одним лишь взглядом. Наверное, все дело в ее глазах – небесно-голубых, несмотря на возраст (тетушке Джунипер было уже за шестьдесят), сияющих радостью и невинностью.

Когда Софи говорила неприятные вещи об их семье, глаза Джунипер становились бесцветными, как замерзший пруд. Каждый раз, когда это случалось, Софи чувствовала себя виноватой, хоть и знала, что тетушка не права. Их покойные родственники были ярмарочным сбродом. Джунипер единственная из всех искренне верила в свою профессию провидицы и отказывалась признавать любые доводы.

Софи твердо решила не извиняться. Во всяком случае, в присутствии Габриэля Кэйна.

Он погладил свои черные усы. Софи очень хотелось их потрогать, чтобы узнать, мягкие они или колючие…

– Но вы совершенно правы, мэм: меня вполне можно назвать мошенником.

Софи почувствовала себя так, будто он двинул ее под дых. Она открыла рот и долго не могла его закрыть.

– Вы признаете, что вы мошенник, мистер Кэйн? – наконец выдавила она.

Он скромно наклонил голову набок. Софи поджала губы. Конечно, мошенник, нечего и спрашивать!

– Наверное, в этом вопросе я не слишком хороший судья, мисс Софи. Вы родились в семье колдунов, а я… – Он поднес руку к груди, где должно находиться сердце. Софи так и подмывало схватить эту руку и проверить, насколько точно Джунипер оценила его по ладони. – Я, мэм, родился в палатке священника-миссионера.

Она изумленно уставилась на него. В следующее мгновение ей пришлось сдержать улыбку: ее собеседник приравнивал священников-миссионеров к шарлатанам-прорицателям! Впрочем, он вполне мог солгать, чтобы поразить их воображение. Она по-прежнему не доверяла Габриэлю.

– О, мистер Кэйн! – раздался радостный возглас Джунипер.

Они разом обернулись к ней, удивленные такой реакцией. Джунипер стояла, прижав руки к груди, и улыбалась Габриэлю так, как будто он только что явил перед ней чудо. В первое мгновение он казался растерянным, потом взглянул на Джунипер, вопросительно улыбаясь:

– Да, мэм?

– Я знала, что вы не тот, за кого вас принимает Софи! У вас такие же крепкие духовные корни, как и у нас!

Губы Софи скривились в усмешке. Она готова была спорить: мистер Кэйн рассчитывал совсем на другой эффект. Он думал, что они потеряют дар речи от его нахальства, но тетя Джунипер вдруг принялась его хвалить. Как было бы славно, если бы он провалился сквозь землю от смущения!

Но не тут-то было. Он быстро обрел утраченное спокойствие – так быстро, что Софи могла бы этого не заметить, если бы не следила за ним с зоркостью коршуна. Этому прохвосту следовало родиться в ее семействе!

– Да, мэм, – сказал он тете Джунипер. На его лице было написано самое искреннее благочестие. – Я спасал заблудшие души с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.

Джунипер просияла и счастливо вздохнула. Софи покачала головой и принялась ласкать своего песика. Собаки имели явное превосходство перед людьми. Простые и бесхитростные, они никогда не лгали.

Тибальт не называл ее ласки любовью. Когда он испытывал голод или хотел, чтобы его почесали по спинке, он не говорил, что будет холить и лелеять свою хозяйку. И все же Тибальт был единственным существом на всем белом свете, не считая разве что тетушку Джунипер, в чью любовь Софи верила. Она впервые мысленно связала этих двоих и чуть было не захихикала, как делала Джунипер с тех пор, как познакомилась с мистером Кэйном.

Она взяла себя в руки, но – увы! – Габриэль успел заметить в ее глазах веселые искорки.

– В чем дело, мисс Софи? Вы, верно, хотели, чтобы я родился от жестокого афериста-картежника и… женщины легкого поведения?

– О нет! Вовсе нет. – Она обворожительно улыбнулась. – Вам очень подходит то, что вы родились в семье священника-миссионера.

Он усмехнулся:

– Вы, как всегда, совершенно правы, мисс Софи.

– Знаете, мистер Кэйн, – откровенно сказала тетушка Джунипер, – многие люди этого не понимают, но колдовские науки уходят корнями в религию. Я начинаю и заканчиваю свой день молитвами – благодарю нашего Отца Небесного за то, что он наградил меня скромными талантами.

Щеки Джунипер рдели, как спелые яблочки, а руки судорожно сжимали приколотую к груди камею.

Софи вздохнула.

– В самом деле, мэм? – Габриэль вежливо взглянул на Джунипер.

– Да, – откликнулась Софи.

Она не хотела казаться сварливой, хотя ее тетушка явно ничего не заметила. Джунипер только кивнула и улыбнулась, довольная тем, что Софи наконец-то с ней согласилась.

Габриэль опять погладил свои усы. Софи пыталась отвести глаза и не могла. Мужчина, которого она когда-то любила, тоже носил усы. Конечно, он не был таким красавцем, как Габриэль Кэйн, но Софи считала его самым прекрасным мужчиной на свете. И это только лишний раз доказывало, как мало она его знала… и как много значит обаяние для распутника.

– Сознаюсь, дамы, я никогда не связывал религию и колдовство.

Софи отдала ему должное: в его голосе не было и тени иронии.

– Эти две вещи накрепко связаны между собой, мистер Кэйн. Я сама принадлежу к трансцендентальной церкви и верю, что Бог – это вселенский разум и его можно найти во всех религиях. Но в маленьких городках очень редко встречаются трансцендентальные церкви.

– Я представляю себе.

– Но тетя Джунипер всегда довольствуется тем, что есть. – Софи улыбнулась тетушке, надеясь, что Джунипер не поймет ее сарказма.

– Конечно, – подтвердила Джунипер. – Если человек умеет медитировать и славить Господа за его щедрые дары…

Софи с трудом сдержала грубое замечание.

– …и безграничную любовь ко всем живущим, ему нет разницы, какой храм посещать. Потому-то я и считаю Бога вселенским разумом. Почти во всех церквях я нахожу успокоение, мистер Кэйн. Особенно если во время богослужения горят восковые свечи. Это очень важно, не правда ли? – Джунипер радостно улыбнулась.

Габриэль на мгновение потерял дар речи, а Софи спрятала очередную ухмылку.

– Конечно, мэм. Восковые свечи – это невероятно важно.

Наградив Габриэля почти трансцендентальной улыбкой, Джунипер счастливо вздохнула:

– Но давайте вернемся к вашей ладони, мистер Кэйн. Мы обнаружили на ней весьма необычные признаки.

– Да, мэм, конечно.

Софи прыснула в кулак. Он покосился на нее и весело подмигнул. От этого взгляда у нее ослабели колени, и она невольно поднесла руку к основанию горла, нащупав свой бешеный пульс.

Погода была такой жаркой, что на солнце можно было запросто варить яйца, и такой же сухой, как поцелуй старой девы. Когда проводник открыл дверь вагона, в лицо Габриэля пахнуло адским зноем.

Он выглянул наружу и покачал головой. О Боже, Иво Хардвик выбрал для жизни не слишком приятное местечко!

На перроне томились встречающие, защищаясь от палящего солнца зонтами и светлыми шляпами. Разморенные жарой люди сидели на скамейках или стояли, привалившись к стенам.

В Тусоне было на удивление шумно. Лаяли собаки, галдели пешеходы, громыхали экипажи, а откуда-то издали даже доносились звуки револьверной стрельбы.

За невысоким зданием вокзала Габриэль увидел целый лес ветряных мельниц и покачал головой. Что и говорить, в этом маленьком городке жизнь била ключом! Габриэль начал волноваться за Мадригалов.

Своим пророчеством Софи не на шутку его напугала, и все-таки он не хотел, чтобы с ней случилась беда. Конечно, Дмитрий – преданный малый, но какая помощь от карлика? Если, конечно, он не умеет стрелять. Впрочем, до сих пор Габриэль не видел, чтобы Дмитрий был при оружии. Он вообще почти не видел этого человечка, предпочитавшего прятаться в багажном вагоне.

Габриэль надеялся, что к вечеру жара спадет, иначе ему придется купить такую же яркую шляпу и нарушить тем самым свой демонический образ. И тогда Софи перестанет его ненавидеть, а это уже неинтересно. А еще он надеялся, что его работа в этом забытом Богом городке не займет много времени.

Обе женщины – Софи и Джунипер Мадригал – тоже подошли к дверям вагона. Габриэль обернулся и протянул руку за корзинкой с Тибальтом. Поколебавшись ровно столько, чтобы он понял – она ему не доверяет (как будто он в этом сомневался), – Софи отдала корзинку. Он усмехнулся, но она ничем не выдала своего смущения. «Кремень, а не женщина!» – с восторгом подумал он.

Чтобы не дать Софи шанса отвергнуть его предложение о помощи, он протянул руку и тетушке Джунипер, которая охотно за нее взялась. Габриэль помог ей сойти с поезда и лукаво покосился на Софи:

– Где вы остановитесь, мисс Софи? Можно мне вас проводить?

– Большое спасибо, мистер Кэйн. Дмитрий найдет нам гостиницу. Это входит в его обязанности. – Она едва заметно улыбнулась.

Еще никогда в жизни ему не приходилось так долго уламывать женщину! Он дошел даже до того, что рассказал о своем прошлом, но это ни на йоту не смягчило гранитное сердце Софи Мадригал.

– Пока он будет искать, я останусь с вами. Мне кажется, что Тусон не слишком гостеприимный город.

– Большое спасибо, мистер Кэйн. Вы очень добры, – проворковала Джунипер, улыбнувшись так, будто он подарил ей бриллиантовое ожерелье.

Боже, какая милая дама!

Софи достала из своего расшитого бисером ридикюля носовой платок и промокнула вспотевший лоб. У нее была изумительная, как жемчуг, кожа, да и вся она была так великолепна, словно сказочная принцесса, случайно угодившая на страницы дешевого любовного романа. Кружева и атлас смешались с пропыленной оленьей кожей и гремучими змеями. Габриэль мысленно представил себе, как он с Софи купается в чистом горном ручье на подступах к Тусону, и потряс головой, прогоняя собственные фантазии. Если они когда-нибудь вместе подойдут к чистому горному ручью, то Софи скорее всего попытается его утопить.

– Не откажите мне в любезности. Разрешите пригласить вас сегодня вечером на ужин.

– О, мистер Кэйн!

Каждый раз, когда мисс Джунипер трепетала от радости, она напоминала Габриэлю симпатичную птичку. Между тем мисс Софи походила на хищного орла, который вот-вот спикирует вниз и выклюет ему глаза. Она резко выхватила у него корзину с Тибальтом и процедила:

– Спасибо.

– Посмотри, Софи, вот и наш Дмитрий! Я сейчас.

Джунипер устремилась вперед, несмотря на сто десять градусов[2] в тени по Фаренгейту. Габриэль и Софи удивленно смотрели ей вслед. Дмитрий выплыл из зыбкого знойного марева, подобно привидению. Как и в тот раз, на нем были комбинезон и матерчатая кепка. Габриэль заметил, что Софи хмурится. Наверняка она хотела сама поговорить с Дмитрием. Габриэлем овладело уже знакомое желание ткнуть ее локтем под ребра.

– Ну что, мисс Софи, вы согласны со мной поужинать? – спросил он. – Не бойтесь, я не кусаюсь.

Она презрительно фыркнула.

– Мы мило побеседуем, – со смехом продолжил Габриэль. – Вы расскажете мне о своей семье, а я расскажу о своей. Может быть, вы еще что-нибудь мне напророчите. – При мысли об этом он покрылся мурашками и пожалел, что вспомнил ее недавнее предсказание.

Софи окинула его хмурым взглядом и сказала:

– В этом нет необходимости, мистер Кэйн. Я могу лишь повторить то, что вы уже слышали. В конце концов, у вас всего одна жизнь. – Она улыбнулась.

Габриэль счел разумным больше не думать о ее зловещем пророчестве… если получится.

– Ну же, мисс Софи, решайтесь! Вы проверите, как долго еще сможете противиться моим чарам. А я проверю, как долго еще продлятся мои безуспешные попытки вас соблазнить. И мы вместе проверим, как долго еще тетя Джунипер пробудет в неведении относительно нашей игры.

Ее красивые губы скривились в усмешке. Почему, черт возьми, она так упорно его избегает? Он очень хотел ей понравиться. И не только затем, чтобы затащить ее в постель. Впрочем, такое желание тоже было. А какой нормальный мужчина на его месте этого не захочет? Но главное заключалось в другом. Она была не просто красива, как амазонка. В Софи Мадригал таилась некая загадка, и ему до смерти хотелось ее разгадать.

За последние дни он понял, что именно эта женщина ему по душе. У нее был характер… и сердце, которое она целиком отдавала своей уродливой собачонке. И это казалось Габриэлю несправедливым.

К ним подошла тетя Джунипер, и он перестал флиртовать. А жаль! Еще немного, и Софи Мадригал залилась бы хохотом. Габриэль давно подметил, что женщины гораздо охотнее поддаются на юмор, чем на нежные взгляды. Особенно такие умные, как Софи.

– Дмитрий сказал, чтобы мы оставались на вокзале и ждали его возвращения. – Она вскинула глаза на Габриэля, опять напомнив ему маленькую пташку. – С нами ничего не случится, мистер Кэйн, я в этом уверена. Спасибо вам за заботу, но Дмитрий скоро придет.

– Чепуха, – сказал он, улыбнувшись. Как и следовало ожидать, от его улыбки мисс Софи нахмурилась, а мисс Джунипер радостно затрепетала. – Я с удовольствием дождусь Дмитрия вместе с вами, а потом провожу вас до гостиницы.

– Спасибо, мистер Кэйн! Конечно, это глупо, но я чувствую себя спокойнее, когда рядом мужчина.

– О Боже! – пробормотала Софи.

Тетя Джунипер и Тибальт с сожалением простились с ним у порога их номера в отеле «Космополитен» на Мэйн-стрит. Габриэль подумал, что «Космополитен» – слишком претенциозное название для убогой гостиницы в таком захолустье, как Тусон, но ничего не сказал по этому поводу. Мисс Софи презрительно зыркнула на него, когда он приподнял шляпу и объявил, что зайдет за ними к семи часам, чтобы повести их на ужин.

Сам Габриэль предпочитал более дешевые апартаменты. Интересно, откуда у простых гадалок такая привычка к роскоши? Впрочем, это ему нравилось. Оставив женщин семьи Мадригал в «Космополитене», он заглянул в свой номер на втором этаже гостиницы «Ориентал», обшарпанного здания, первый этаж которого был оборудован под игорный зал. Здесь Габриэль чувствовал себя как рыба в воде.

Устроившись, он, прежде чем облачиться в свежую белую рубашку и свежие черные брюки, тщательно отряхнул от дорожной пыли сюртук, натер до блеска сапоги и сменил воротничок. Завязав галстук и надев сюртук, он подтянул книзу белые манжеты, чтобы скрыть спрятанный в рукаве «дерринджер». Второй «дерринджер» он опустил в карман сюртука, а револьвер системы «кольт» заткнул за пояс.

В довершение всего он сунул охотничий нож в голенище сапога, расчесал усы и лихо сдвинул шляпу набок, как это делают азартные игроки. Мимоходом взглянув в зеркало, Габриэль Кэйн убедился, что лицо его чисто, зубы сверкают белизной, фирменная усмешка на месте, и вышел на «охоту».

Глава 4

Софи помогла тете раздеться, и Джунипер легла в постель.

– Знаешь, Софи, эта жуткая жара действует на меня расслабляюще, – пожаловалась она племяннице.

– На меня тоже, – отозвалась та.

С удовольствием сняв с себя плотное бумазейное платье, Софи порылась в своих вещах, выбирая одежду полегче.

Тетушка Джунипер напомнила ей Тибальта. Перед тем как заснуть, она долго взбивала подушки и ворочалась с боку на бок, ища удобное положение, потом свернулась калачиком на постели. Тибальт мирно посапывал рядом. Софи очень любила тетушку и жалела, что ей пришлось обидеть Джунипер, но в тот момент у нее не было другого выхода.

Ослабив корсет, Софи надела летнее платье, затем достала из цветастого саквояжа блестящий револьвер системы «кольт» и со знанием дела зарядила оружие. Вот уже полгода – с тех самых пор, как у нее созрело решение избавить мир от Иво Хардвика, – Софи использовала любую возможность, чтобы попрактиковаться в стрельбе. Сейчас она с двадцати ярдов попадала в очко на игральной карте.

Она легко пробьет дырку в черном сердце Иво Хардвика. Скорее бы это случилось!

Софи спрятала револьвер в ридикюль, на всякий случай сделала холодное лицо, подхватила зонтик от солнца и тихо выскользнула за дверь, не забыв ее запереть. Она уже сказала тете, что хочет прогуляться и осмотреть достопримечательности Тусона. Джунипер, которая в предвидении опасности всегда старалась не знать правды, улыбнулась и пожелала племяннице хорошо провести время.

Комната Дмитрия располагалась дальше по коридору. Она коротко стукнула в дверь, и карлик тут же ее открыл. Видимо, он ждал ее прихода. Дмитрий был самым преданным ей существом на свете.

– Ну что, Дмитрий, пошли? Я спрошу у портье адрес пансиона, в котором остановился мистер Хаффи.

Коротышка кивнул. Его ничуть не смущала роль пособника в убийстве. «Нет, – мысленно поправилась Софи, – то, что я задумала, не убийство, а возмездие за убийство, а это большая разница».

Портье с одобрением оглядел Софи и улыбнулся.

Она сладко улыбнулась в ответ: так было нужно для дела.

– Вы не подскажете, где находится пансион мисс Партридж? Там остановилась одна моя подруга. Я хочу ее навестить.

– Пансион мисс Партридж, мэм? – Улыбка портье померкла. – Он расположен в плохом районе, мэм. Вряд ли вам захочется туда идти.

– Вы ошибаетесь. – Софи обнажила безупречно белые зубы. Он поперхнулся и попятился. Как раз на такой эффект она и рассчитывала. Увидев ее улыбку, парень сделал то, что и должен был сделать. В отличие от некоторых. Вернее, от одного.

– Да, мэм. – Без дальнейших препирательств портье рассказал ей, как найти пансион.

– Большое спасибо.

Она окинула портье прощальным взглядом и гордо удалилась, оставив его в замешательстве. Дмитрий семенил рядом.

Почти все мужчины смотрели на представительниц слабого пола как на досадное недоразумение. Им хотелось, чтобы женщины не путались у них под ногами, появлялись только тогда, когда они, мужчины, этого захотят, и занимались делами только с их одобрения. Софи не желала иметь с ними ничего общего. Впрочем, Дмитрий – приятное исключение. Вот бы все мужчины были такими же, как он: добрыми, преданными и милыми. Хотя кто знает? Может быть, если бы Дмитрий не был карликом, он утратил бы все свои приятные качества…

К черту такие мысли! Иногда Софи казалось, что она становится слишком циничной.

Портье оказался прав: пансион мисс Партридж располагался не в самом благополучном месте. Не обращая внимания на ветхие соседние строения, Софи поднялась по хлипкой лестнице и постучалась. Спустя несколько минут она встретилась с Эмералдом Хаффи – человеком, чья информация о местонахождении Иво Хардвика привела ее в Тусон.

Грубое обветренное лицо и худоба сразу бросались в глаза при первом же взгляде на этого человека. Складывалось впечатление, что он слишком много времени проводит под открытым небом. Этот тощий, как скелет, мужчина был на добрых четыре дюйма ниже Софи и выглядел столетним старцем, хотя на самом деле ему было всего тридцать восемь. Видимо, сказывалась жизнь в суровых краях.

– Он еще в Тусоне? – безо всякого вступления спросила Софи, когда Хаффи провел их в запущенную парадную пансиона мисс Партридж.

Хаффи уже несколько месяцев работал на Софи, и его не смущали ее сухие манеры.

– Да, мэм. Если вы хотите встретиться с ним прямо сейчас, я выясню, где именно вам его искать.

– Я хотела бы предпринять свою вылазку после темноты, мистер Хаффи. Мы с тетей остановились в «Космополитене». К семи часам нас пригласили на ужин, но я вернусь в номер до девяти. – Она выпятила губы. Проклятый Габриэль Кэйн! Как ловко ему удалось завладеть ее вечерним временем!

Хаффи вздохнул. Он явно сомневался в правильности своих действий, несмотря на то что ему хорошо платили. Софи, которая ожидала такую реакцию, достала из ридикюля конверт.

– У меня для вас премия, мистер Хаффи. Вы отлично справились со своей работой.

Ни слова не говоря, Хаффи взял конверт, открыл его и пересчитал банкноты смуглыми сморщенными пальцами, походившими на прутья.

– Большое спасибо, мисс Мадригал, – сказал он, убирая деньги обратно в конверт.

– Пожалуйста. И учтите, мистер Хаффи: давая вам эти деньги, я рассчитываю на ваше молчание.

Хаффи поднял глаза. Он не отличался многословием, и это было одной из причин, по которым Софи его выбрала. Она долго искала человека с репутацией Хаффи: молчаливого, трезвого, расторопного и безжалостного.

– Я не люблю болтать, – хмуро сказал он.

– Отлично. – Софи наклонила голову, точно королева, дарующая покровительство своему подданному. – Итак, приходите ко мне в отель после девяти вечера. Я буду ждать дальнейших сведений о местонахождении мистера Иво Хардвика.

– Да, мэм.

– Это вас не затруднит?

– Нет, мэм.

Кивнув, Софи встала. Дмитрий тоже покинул кресло, в котором сидел. Еще раз слегка кивнув, Софи вышла за дверь, оставив мистера Эмералда Хаффи в сомнительном уюте парадной гостиной.

Габриэль заказал к ужину вино. Если бы не это, Софи никогда бы не поддержала столь оживленную беседу. В конце концов, мистер Кэйн не был ее любимчиком.

– Я не понимаю, почему женщины не должны участвовать в выборах, мистер Кэйн, – заявила она, приготовившись к спору. Ее не слишком волновали выборы и политика вообще, но разговор с Габриэлем Кэйном вызывал в ней какое-то странное чувство восторга.

Разумеется, дело было в том, что ей редко выпадал случай с кем-нибудь поспорить. Тетушка Джунипер предпочла бы умереть, чем не согласиться с чьей-либо точкой зрения.

– Мое мнение основано на опыте, мисс Софи.

– Которого у вас было в избытке, – сладко улыбнулась она.

Джунипер в ужасе округлила глаза и прошептала:

– Софи!

Но Софи не отреагировала.

Габриэль усмехнулся:

– Вы правы, опыта у меня хватает. Во всяком случае, его достаточно, чтобы составить вполне разумное мнение.

– Я сомневаюсь, что ваш опыт позволяет вам составить понятие об умственных способностях женского пола, мистер Кэйн. – Софи фыркнула и сделала еще один глоток удивительно вкусного вина. Интересно, каким образом хозяин гостиничного ресторана сумел сохранить его прохладным?

Джунипер издала приглушенный стон.

Габриэль взял нож и вилку, отрезал маленький кусочек от сочного бифштекса и отправил его в рот. Софи последовала его примеру. У нее было такое чувство, что он так же, как и она, призывает на помощь все свои силы, чтобы продолжать эту дискуссию. Она уже и не помнила, когда в последний раз ей было так весело.

Джунипер встревоженно наблюдала за ними, надеясь предотвратить кровопролитие. Пока Софи и Габриэль пережевывали мясо, она поспешила включиться в беседу:

– Не хочу с вами спорить, мистер Кэйн, но, по-моему, Софи права. Я не верю, что женщины уступают мужчинам в интеллекте.

Софи одарила свою храбрую тетушку сияющим взглядом. Габриэль улыбнулся пожилой женщине – снисходительно, как малому ребенку, и, потянувшись за солонкой, сказал:

– Может быть, насчет интеллекта вы и правы, мисс Мадригал, но согласитесь, что женщины не так уравновешены эмоционально, как мужчины.

Софи вспомнила свое пророчество, связанное с его будущим, и выпятила губки.

– Чепуха, – заявила она.

Джунипер судорожно глотнула.

– Ну… я… возможно… – запинаясь, промямлила она.

Габриэль Кэйн соблазнительно улыбнулся. «Запретный прием!» – подумала Софи и переняла эстафету у своей тетушки, которая бессильно трепыхалась в липкой паутине его обаяния:

– Неуравновешенны? Как бы не так! Мужчины считают женщин эмоционально неуравновешенными, потому что сами по большей части не дают себе труда о чем-нибудь волноваться. – Это Софи знала наверняка.

– Вот как? – Судя по всему, Габриэль не верил ее словам.

Софи невозмутимо продолжала:

– Женщины обращают внимание на свои чувства и на чувства других людей в отличие от мужчин, которые делают вид, что эмоций вообще не существует. Впрочем, я не считаю это их недостатком.

– Неужели?

– Да. – Софи сверкнула глазами и хлебнула вина. В этот момент она ненавидела всех мужчин на свете. – Большинство знакомых мне мужчин отрицают очевидное и ведут себя так, как будто чувства не играют никакой роли.

Габриэль вскинул брови и склонил голову набок.

– Если вы хотите, чтобы я с вами согласился, приведите пример, мисс Софи.

Ей захотелось влепить хорошую затрещину этому самодовольному болвану, но она побоялась, что он спишет ее поведение на счет эмоциональной неуравновешенности, и сдержалась. Она никогда не расскажет ему о себе. Он этого не заслуживает! Придется искать пример вне личной жизни.

– Женщины понимают, какой непоправимый урон несет в себе война. Мужчины же нарочно раззадоривают друг друга, наживая врагов. Мало того, они прикрывают свое инфантильное поведение благородными порывами. Женщины более разумны, – язвительно продолжала она. – Они заранее знают, какова цена безрассудства. Зачастую именно им приходится заботиться о последствиях и выполнять всю грязную работу, пока их мужья умирают или напиваются до бесчувствия в салунах, отмечая свои победы и поражения.

– Софи! – в который уже раз прошептала Джунипер.

Софи виновато взглянула на тетушку. В отличие от Габриэля Джунипер знала все о печальном прошлом Софи.

Однако Габриэль приподнял свой бокал:

– Браво, мисс Софи! Вы положили меня на обе лопатки.

Его голос был таким же тихим, как у Джунипер, но Софи отреагировала на него совсем не так, как реагировала на тетушку. По телу ее разливались горячие волны. Она понимала, что поддается опытному соблазнителю, но ничего не могла с собою поделать. Раньше ей казалось, что она одета в стальную броню, во всяком случае, годы бед и отчаяния должны были ожесточить ее сердце. Злясь на себя, она принялась яростно пилить ножом свой бифштекс, жалея, что не может наброситься с тем же предметом на Габриэля Кэйна.

Он понимающе усмехнулся. Мерзавец отлично знал, что именно она хочет сотворить с его прекрасной плотью! Софи смерила его ледяным взглядом, который, как и всегда, не возымел никакого действия. Жаль, что с ней нет Тибальта! Она могла бы перевести внимание на свою драгоценную собачку, игнорируя этого гнусного пса, который сидел с ней за одним столиком. Но китайский мопс мирно храпел в ее гостиничном номере, так что приходилось довольствоваться обществом Габриэля Кэйна.

Софи успокаивала себя тем, что после этого бесконечного ужина ей, возможно, удастся достигнуть цели своей жизни. Она даже улыбнулась Габриэлю, но он воспринял эту неожиданную смену настроения с таким же испугом, с каким выслушал ее желание скормить юношу кровожадному тигру.

Вскоре ужин завершился, и Габриэль проводил дам в их отель. Софи вежливо отклонила его предложение выпить кофе в комнате отдыха. Но Джунипер была разочарована. Софи попыталась убедить ее в том, что комната отдыха в тусонском отеле не самое подходящее место для приличных женщин.

– Ты не права, Софи, – возразила тетушка. – Я уверена, что мистер Кэйн не стал бы приглашать дам в неприличное место.

– Ты ошибаешься, – отрезала Софи. Она полагала, что знает Габриэля Кэйна лучше, чем бедная тетя Джунипер.

Наконец она захлопнула дверь перед носом Габриэля – резче, чем считала приличным тетушка Джунипер, – и глубоко вздохнула. Настал час расплаты! Если повезет, к концу этой ночи она осуществит свою мечту.

Она метнулась к кровати, стащила с себя выходное платье и швырнула его на постель, после чего надела темную блузку, приготовленную перед ужином.

– Куда ты собралась, Софи? – слегка встревожилась Джунипер.

Софи невинно улыбнулась:

– Пойду прогуляюсь с Дмитрием. Ему нравится ходить по улицам после захода солнца, когда на него никто не пялится. Не волнуйся. Ты же знаешь: я люблю гулять после ужина.

Джунипер этого не знала. Напротив, Софи никогда раньше не испытывала желания гулять после ужина. Но Джунипер предпочитала не заглядывать правде в глаза, а Софи догадывалась, что ее милая тетушка не будет слишком долго возражать. Так и случилось.

– О, Софи, не уходи! – вскричала Джунипер. – Ты сама говорила, что Тусон – опасный город. Тебе нельзя выходить на улицу ночью.

– Со мной будет Дмитрий, – мягко напомнила ей Софи, застегивая юбку. Кажется, она еще больше потолстела. Тут же в ее голове всплыли мысли о Габриэле.

Если какой-нибудь мужчина назовет ее шлюшкой, она просто пошлет его куда подальше. Впрочем, она готова послать ко всем чертям всех ныне живущих мужчин. А особенно Габриэля Кэйна.

– Черт возьми! – тихо выругалась она.

– Софи! – прошептала Джунипер.

– Прости, Джунипер. Я никак не могу застегнуть эти проклятые пуговицы!

– Я перешью их, милая. Сними юбку, и я сделаю это прямо сейчас.

Джунипер с готовностью подошла к племяннице, сложив перед собой руки и ангельски улыбаясь.

– Не сегодня, тетушка. Сейчас я пойду гулять.

Джунипер вздохнула:

– Ох, Софи, ты такая упрямая! Но ведь ты красивая девушка. Боюсь, что ни один мужчина не захочет мириться с твоим характером.

Софи уставилась на тетю.

– Надеюсь на это! Ты же знаешь, Джунипер Мадригал: я не хочу иметь ничего общего с мужчинами!

Печально покачав головой, Джунипер запричитала:

– Софи, мне так жаль! Жизнь обошлась с тобой слишком жестоко.

– Не жизнь, а мужчина, – бросила Софи и поправилась, вспомнив про Иво Хардвика: – Вернее, мужчины.

Джунипер продолжала качать головой:

– Мне очень жаль.

– Проклятие! – пробормотала Софи, хотя обычно в присутствии тети воздерживалась от бранных словечек.

Джунипер побледнела, и Софи пожалела, что с ее языка сорвалась подобная грубость. Это все из-за вина. А вино заказал Габриэль Кэйн. А Габриэль Кэйн – мужчина. Что лишний раз доказывало ее правоту.

Не говоря больше ни слова, она взяла свой ридикюль и достала оттуда «кольт». Она прекрасно знала, что зарядила его сегодня днем, но на всякий случай проверила. Все в порядке. Можно идти! Она схватила плащ и двинулась к двери.

– Софи…

– Что? – обернувшись, спросила Софи и сладко улыбнулась.

Ее улыбка должна была успокоить тетю, хоть та видела, как Софи возилась с оружием.

– Пожалуйста, не выходи на улицу сегодня вечером, Софи. Я… чувствую, что ты не должна этого делать. Мне сказали об этом карты. Вспомни про дьявола, Софи.

Карты! Софи сдержала усмешку.

– Не говори глупостей, Джунипер, – отрезала она, внутренне подобравшись. Ей предстояло совершить крайне важное дело.

– Но, Софи…

Поддавшись внезапному порыву, Софи подлетела к тете и чмокнула ее в щечку. Для этого ей пришлось сильно нагнуться.

– Пожалуйста, не волнуйся, тетя Джунипер. Со мной ничего не случится. Я ухожу с Дмитрием и скоро вернусь.

В глубине души Софи понимала, что может и не вернуться. Если ее арестуют или убьют, то только после того, как она расправится с Иво Хардвиком. Она сама ничуть не волновалась за свою судьбу, но понимала, что ее смерть или арест сильно расстроят тетю Джунипер, поэтому старалась соблюдать осторожность.

Уже закрывая дверь, она слышала, как Джунипер жалобно застонала.

Софи с легким сердцем прошла по коридору и постучалась к Дмитрию. Ей открыл Эмералд Хаффи. Все трое молча вышли в ночь. Мистер Хаффи показывал дорогу.

– Он здесь, – флегматично сказал Эмералд Хаффи. Его голос звучал совершенно бесстрастно. – Я покажу его и сразу уйду. Не хочу в этом участвовать.

– Я понимаю.

Софи наняла этого человека, чтобы он нашел Иво Хардвика. Больше от него ничего не требовалось. Она сама прикончит негодяя. Ни слова не говоря, Дмитрий настороженно огляделся по сторонам.

Хаффи толкнул вертящиеся двери. Глубоко вдохнув, Софи первая вошла в салун.

Салуны – ужасное место. Войдя в зал, она лишний раз убедилась в убожестве мужского пола.

Зал был полон. Мужчины стояли, привалившись к стойке бара, и сидели за столиками. Они пили, играли в карты и занимались другими чисто мужскими вещами. Софи презирала их всех до единого. Тут и там мелькали размалеванные женщины, некоторые из них выглядели гораздо моложе ее самой. Она испытывала к ним жалость. Как ужасно жить, потакая самым низменным инстинктам этих порочных существ! Ни одна из этих женщин не стала бы продавать себя, если бы не крайняя степень отчаяния.

– Уф, – выдохнула она.

Дмитрий мрачно кивнул. Софи понимала его отвращение к мужчинам нормального роста, которые часто дразнили карлика. Но в данный момент она не имела права поддаваться сочувствию.

Табачный дым клубился густым туманом, смешиваясь с омерзительными запахами пролитого алкоголя и мужского пота. Сморщив нос, Софи потащила Дмитрия в относительно безлюдный угол. Хаффи лениво побрел за ней. Мужчины уже начали поворачивать головы в их сторону, бросая на Софи плотоядные или удивленные взгляды.

– Он здесь? – тихо спросила она у Хаффи.

Тот кивнул и указал резким кивком головы направо:

– Вон там, за столиком, рядом с мужчиной в соломенной шляпе. – Хаффи прищурился от дыма. – Кажется, он скинул карты.

Софи тоже сузила глаза.

– Где? Ага, вижу.

Ее сердце болезненно сжалось. Сунув руку в ридикюль, она покрутила в пальцах холодный «кольт», с трудом обуздывая порыв немедленно прикончить негодяя. Но рисковать нельзя. Жертва уже настигнута. Если она случайно убьет невинного человека, то станет ничуть не лучше своего врага.

– Эй, вы только взгляните! – раздался пьяный голос из тумана. – Коротышка и большая девочка! Ха-ха-ха!

– Дерьмо, – процедила Софи сквозь зубы.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Хаффи.

– Хорошо, – согласилась Софи. Хаффи отлично справился со своей работой.

– Эй, малыш! – завопил тот же пьяный. – Веди-ка сюда свою подружку! Она мне нравится.

Дмитрий поежился. Хаффи уже подошел к вертящимся дверям.

Теперь почти все, кто был в салуне, пялились на их столик. Софи грозно сдвинула брови.

– Дмитрий, я сейчас подойду к мистеру Хардвику. Постарайся не привлекать к себе внимание.

Решительно расправив плечи, Софи оставила бедного Дмитрия и направилась к Иво Хардвику. Тот сидел за столиком и тупо следил за игрой в покер. Хаффи был прав: он уже сбросил карты. Слава Богу! Значит, его легче отвлечь. Все четверо игроков, включая Хардвика, подняли головы и уставились на Софи.

Это казалось невероятным, но он не узнал ее.

Собравшись с силами, она изобразила соблазнительную улыбку и подошла прямо к Иво Хардвику. У него дергался кадык. Остальные мужчины за столиком захихикали, отпуская грубые шутки, но Софи их не слушала.

– Привет, – хрипло промурлыкала она. – Хочешь выйти со мной на минутку?

Хардвик громко сглотнул и показал пальцем себе на грудь:

– Я?

Она кивнула на дверь.

– Конечно, леди.

С поразительной живостью Хардвик соскочил со стула и взял Софи под руку, подмигнув своим компаньонам.

– Когда закончишь, возвращайся – развлечешь и меня, – сказал один из них.

Софи вывела Хардвика на улицу. После прокуренного салуна свежий воздух казался настоящим блаженством. Софи заранее изучила улицы и переулки, окружавшие «Ориентал», и знала точно, в каком месте привести в исполнение свою месть.

– Пойдем со мной, – сипло прошептала она на ухо врагу.

– Пойдем.

Он похотливо запыхтел, и Софи почувствовала еще большее отвращение к этому жалкому подонку.

К радости Софи, в переулке не было видно ни зги. Откуда-то доносились звуки пианино и мужские голоса. Слабый свет, струившийся из окон, придавал призрачную таинственность валявшимся в пыли банкам и прочему мусору. Самое подходящее место для того, чтобы прикончить Иво Хардвика!

Когда они отошли в самый дальний конец переулка, Хардвик потянулся к ней. Софи уже держала наготове свой «кольт». Приставив дуло к его животу, она отпихнула его от себя. Хардвик был такого же роста, что и она, но помельче комплекцией. Пьяный дурман в сочетании с похотью не давал ему трезво оценить ситуацию. Когда она его толкнула, он споткнулся и налетел спиной на стену здания.

– Отлично, – с удовлетворением сказала Софи. – Именно этого я и добивалась.

Он растерянно заморгал.

– У вас довольно странные вкусы, леди.

Глава 5

Габриэль пошел на звуки ссоры. Черт возьми, он собирался выспаться ночью, а утром арестовать Иво Хардвика, когда негодяй будет спать похмельным сном. Но шум, доносившийся из салуна, не давал ему уснуть. Не говоря уже о пророчестве Софи Мадригал.

Разумеется, Габриэль Кэйн не верил в подобную чушь. В последнее время вся страна ударилась в оккультизм и прочие мистические штучки. Джунипер Мадригал с ее искренней верой в сверхъестественное была просто смешна.

Почему же до сих пор он не может забыть грозное пророчество? Наверное, он просто сходит с ума.

Между тем ему надоел этот шум. Еще находясь на лестнице, он понял, в чем дело, и, преодолев последние ступеньки, поспешил в угол салунного зала – туда, где мужчины издевались над Дмитрием. Габриэль терпеть не мог хулиганов.

Подойдя, он прислонился спиной к стене, чтобы его не подстрелили сзади. Он не любил насилие и не хотел становиться его жертвой.

– Черт возьми, что здесь происходит? – спросил он зычным голосом.

Один из бандитов, крупный мужчина с усами и большим животом, слегка качнулся и поднял мутные глаза.

– А? – спросил он, держа Дмитрия за руку своей окорокоподобной лапищей. Бедный Дмитрий отчаянно, но безуспешно вырывался.

Габриэль закатил глаза. Наверное, Софи права насчет мужчин. Эти типы казались ему омерзительным сбродом.

– Отойдите от Дмитрия, парни! – сказал он с улыбкой.

– От какого еще Дмитрия? – поинтересовался толстопузый.

– Кто сказал? – прорычал другой мужчина, крупнее и смуглее первого.

Габриэль вздохнул и нацелил на них револьвер.

– Я сказал.

Толстобрюхий тут же отпустил руку Дмитрия и отступил, чуть не налетев на стул. Он испуганно выставил руки:

– Полегче, парень! Я ничего не сделал.

– Хорошо, – сказал Габриэль и кивнул другому мужчине: – Отойди и ты, приятель.

– Я тебе не приятель, – пробасил тот.

– Верно, – согласился Габриэль.

Рядом с Дмитрием стояли еще двое мужчин. До появления Габриэля они весело смеялись и тыкали в карлика пальцами, теперь же испуганно попятились назад. Перестрелка их явно не прельщала. Замечательно! Габриэль тоже не хотел кровопролития.

– По какому праву ты мешаешь нам развлекаться? – спросил смуглый и икнул.

– Вы играете в нечестные игры, – рассудил Габриэль. – Какое удовольствие задирать слабого и беззащитного? Найдите парня вашей комплекции и развлекайтесь с ним на здоровье.

Смуглый подтянул брюки и злобно вытаращил глаза:

– Такого, как ты?

– Я тебе неровня, – сказал Габриэль, надеясь, что этот идиот не полезет в драку.

Но его надежды не оправдались. Смуглый неуклюже ринулся вперед. Габриэль поймал его за шиворот, встряхнул и ткнул револьвером за ухо. Мужчина тяжелым кулем осел на пол.

Не отступая от стены, Габриэль спросил:

– Кто следующий?

Больше желающих не оказалось. Мужчины, которые издевались над Дмитрием, подняли руки и попятились.

Габриэль держал револьвер наготове.

– Ты цел, Дмитрий? Может быть, нужна врачебная помощь?

Дмитрий одернул комбинезон и поискал глазами упавшую кепку. Подняв кепку с пола, он отряхнул ее о штаны и сказал:

– Нет. Все в порядке.

– Рад это слышать. Пойдем отсюда. Я провожу тебя до гостиницы. – Говоря это, Габриэль не отрывал спину от стены и держал в поле зрения всех посетителей салуна. Он не любил неприятные сюрпризы.

Но к его удивлению, Дмитрий покачал головой:

– Нет. Я должен дождаться мисс Софи. Она ушла с мужчиной.

– Что?

Пораженный этой новостью, Габриэль на секунду ослабил бдительность, и смуглый этим воспользовался. Он опять бросился на Габриэля, но тот быстро поднял ногу и пнул противника сапогом под дых. Парень согнулся пополам, схватился за живот и начал извергать его содержимое.

Сморщив нос, Габриэль сказал Дмитрию:

– Пойдем со мной. Посмотрим, что она затеяла.

В глубине души он сильно сомневался, что ему хочется знать правду. Если обнаружится, что Софи вышла погадать мужчине по руке, он будет доволен. Однако он уже представлял Софи в объятиях другого мужчины, и его мутило от этой воображаемой картины.

Как глупо! Если у нее есть любовник, то с какой стати она пришла искать его в этот мерзкий притон? Софи по-прежнему оставалась для него тайной за семью печатями, но он сильно сомневался в своих догадках.

Прижимаясь спиной к стене с револьвером в руках, он бочком подошел к двери. Дмитрий держался рядом, бесстрастный и угрюмый. Габриэль облегченно вздохнул, выйдя из смрадного зала «Ориентала». Он еще не убрал револьвер в кобуру, но его волнение уже улеглось.

– Ты знаешь, куда она пошла? – спросил он своего спутника.

– Да. Вон в тот переулок.

В переулок? Боже! Габриэль не верил, что Софи могла так поступить. Неужели она просто шлюха, удачно маскирующаяся под порядочную женщину?

Габриэль услышал ее раньше, чем увидел. До него доносился еще и мужской голос, однако то, о чем они говорили, заставило его содрогнуться.

– Сейчас я всажу тебе пулю в живот, – услышал Габриэль слова Софи. – А потом с удовольствием буду наблюдать за твоей предсмертной агонией.

– Пресвятая дева Мария! – в ужасе прошептал Габриэль. О чем она говорит?

– Ты сумасшедшая, – произнес невидимый мужчина дрожащим голосом.

– Возможно, – спокойно ответила она. – Но если я и сошла с ума, то по твоей вине.

– Но я не хотел! – вскричал мужчина. – Черт возьми, леди, это была ошибка! Я не хотел! Все вышло случайно!

– Вот как? Ты по ошибке убил человека и хочешь, чтобы я тебя простила? Не дождешься, Хардвик!

Хардвик? Боже правый! Габриэль поспешил на голоса. Рядом слышались семенящие шаги Дмитрия. Черт возьми, за что Софи Мадригал хочет убить Иво Хардвика?

– Я не хотел. Поймите, леди, я не хотел! – Хардвик зарыдал.

– Мне плевать, что ты хотел, Хардвик! Ты животное. Бешеное животное. А бешеных животных надо уничтожать, чтобы они не заражали людей. И я с радостью возьму на себя эту миссию.

– Нет! – взвыл Хардвик.

Габриэль подошел ближе и увидел Софи, подсвеченную тусклыми лучами лампы, лившимися с верхнего этажа. Она целилась из револьвера в стоящего с поднятыми руками Иво Хардвика.

Софи и Хардвик услышали, как подошел Габриэль. Софи резко обернулась и в панике выстрелила. Звук выстрела прокатился эхом по темному переулку. Дмитрий упал в грязь за спиной Габриэля. Габриэль смачно выругался.

– Черт бы тебя побрал, Габриэль Кэйн! – вскричала Софи.

Между тем Хардвик, предоставленный самому себе, пополз прочь по усыпанной мусором и банками мостовой. Увидев это, Софи вновь прицелилась, но Габриэль схватил ее за руку. В голове у него пронеслось: Софи убивает Иво Хардвика и за это приговаривается к виселице. А он телеграфирует в агентство Пинкертона, что его опередила женщина. От этой картины ему стало дурно.

– Пусти меня! – закричала она.

– Объясни мне, что ты делаешь! – сердито вскричал Габриэль.

– Я хотела убить этого негодяя! – взвизгнула Софи. – А ты все испортил!

– Зачем тебе его убивать?

– Черт возьми!

– Хватит ругаться! – вскипел Габриэль. – Кажется, ты ранила Дмитрия!

– Что???

Софи взглянула за плечо Габриэля. Воспользовавшись моментом, Габриэль вырвал у нее оружие и сунул его в задний карман брюк.

– Нет, – пробормотал Дмитрий. Неуклюже поднявшись, он попытался отряхнуться от грязи.

– Слава Богу! – прошептала Софи.

– Ты могла застрелить кого-то из нас, – прорычал Габриэль, крепче сжав ее руку.

– Жаль, что я не застрелила тебя! – опять закричала Софи, отчаянно вырываясь. – Ты просто хотел меня напугать, когда сказал, что я ранила Дмитрия.

– Боже мой! – взревел он. – Да ты ненормальная.

– Я нормальная! Просто ты не знаешь, о чем говоришь!

– Так объясни мне, ради Бога!

– Ни за что!

Габриэль решил отказаться от дальнейших препирательств, но не отпускал руку упрямицы.

Она боролась с отчаянием дикой кошки. Габриэль уже начал сомневаться, что сможет ее успокоить. Несмотря на свою безусловную женственность, Софи Мадригал была дамой с коготками.

И все же он был намного сильнее Софи. Уже через полминуты она начала выдыхаться. Он схватил ее за руки и притянул к себе. У Софи были очень приятные округлые формы, и при других обстоятельствах он мог бы насладиться ее близостью.

– Отпусти меня! – пролепетала она ослабевшим голосом, и Габриэль услышал в нем нотки отчаяния.

– Нет, – спокойно сказал он. – Я отпущу тебя только тогда, когда ты перестанешь вырываться.

Она сразу же сдалась и со стоном упала в его объятия. На мгновение смутившись, Габриэль решил, что она пытается его обмануть, но потом с ужасом понял, что она плачет. И не просто плачет, а сотрясается от рыданий.

– Ну же, не надо, – ласково сказал он, отпуская ее руку, но не позволяя ей уйти из его объятий. Его сердце щемило от жалости. Будь у него время подумать, он бы поразился такой реакции. – Не плачь, Софи! Все хорошо.

– Нет, – простонала она. – Хорошо уже никогда не будет.

Габриэль не знал, как ее успокоить.

Прижимая белокурую голову рыдающей Софи к своей груди, он поискал глазами Дмитрия. Карлик стоял, привалившись спиной к зданию, и безуспешно пытался очиститься от пыли, хлопая по одежде матерчатой кепкой. Дмитрий поднял глаза на Софи и покачал головой, собираясь продолжить свое занятие, но наткнулся на вопросительный взгляд Габриэля.

– Что с ней такое? – тихо спросил Габриэль, тщательно выговаривая слова, чтобы Дмитрий его понял.

Маленький человечек пожал плечами и принялся чистить рукав своего пальто. Габриэль понял, что от Дмитрия ему ничего не добиться, и опять обратил внимание на Софи.

– О Боже! – всхлипывала она. – За что?

Габриэль был потрясен до глубины души. Софи Мадригал – гранитная леди, невозмутимая красотка с уродливой собачонкой, непробиваемая крепость – плакала навзрыд в его объятиях!

У него не выдерживали нервы. Если она не прекратит реветь, он забудет про собственный гонор и падет к ее ногам с мольбой о пощаде. Ну уж нет, этому не бывать! Лучше уйти в монастырь и принять пожизненный обет безбрачия!

Но сердце его разрывалось от жалости.

– Послушай, Софи, – ласково сказал он, – позволь, я отвезу тебя в отель. Мисс Джунипер, наверное, волнуется.

Судорожно вздохнув, Софи попыталась прийти в себя. Она отпихнула Габриэля, но он не выпустил ее из объятий. И дело было не только в том, что он тревожился за ее состояние. В глубине души он сомневался в правдивости ее чувств. Но если все это только спектакль, то Софи – лучшая актриса из всех, кого он когда-либо видел. А он повидал на своем веку немало обманщиков.

Наконец она подняла голову с его плеча, оставив мокрый след, тут же высохший на холодном ночном ветру. Габриэль заглянул ей в лицо, пытаясь оценить ее состояние, и у него упало сердце.

Нет, эта женщина не играет! А если играет, то ее, безусловно, можно признать второй Сарой Бернар.

– Вот, Софи, возьми мой платок и утри глаза, – проговорил он невероятно нежным голосом, удивившим его самого.

Дрожащими руками взяв носовой платок, она промокнула щеки и глаза. Габриэль заметил, что при этом не стерлась никакая косметика. Выходит, он был прав, полагая, что красота Софи неподдельная.

– С-спасибо, – прошептала она.

Не услышав из ее уст никакого язвительного замечания насчет его нравственности или поведения, Габриэль заключил, что она и впрямь не на шутку расстроена.

– Тебе лучше? – спросил он.

Она кивнула.

– Ты можешь идти, Софи? Или мне тебя отнести?

Габриэль с удивлением понял, что готов нести ее на руках даже по раскаленным углям. Это плохой знак, подумал он и решил ожесточить свое вновь обретенное сердце.

– Нет! – сказала она с усилием, и Габриэль понял, что она понемногу приходит в себя.

– Ты можешь идти, Софи? – повторил он.

Она всхлипнула, нерешительно шагнула из его объятий и снова кивнула.

– Ты уверена?

Она подняла глаза. Взгляд Софи был таким несчастным, что ему захотелось ее поцеловать. Эти спелые губы так заманчиво блестели в тусклом свете переулка! Он был поражен. Каким образом колючая, неприступная мисс Софи Мадригал сумела пробудить к жизни его дремавшие инстинкты защитника? Впрочем, в данный момент она отнюдь не была колючей и неприступной.

– Я отведу тебя в гостиничный номер, Софи, – тихо сказал Габриэль, на этот раз не спрашивая разрешения.

Она опять кивнула, потом спросила:

– Где мой револьвер?

Черт возьми! Она не забыла про свой проклятый револьвер!

– Он у меня, – сказал Габриэль, – но сейчас я тебе его не отдам.

Ее брови угрожающе сдвинулись. Первый признак того, что ей стало лучше!

– Почему?

– Потому что я тебе не доверяю.

Она фыркнула, но спорить не стала.

– Пойдем, Софи! Если ты можешь ходить, я провожу тебя и Дмитрия в «Космополитен». Твоя тетя наверняка волнуется.

– Она знает, где я, – сказала Софи бесцветным голосом.

– Вряд ли она знает, что ты пыталась убить человека.

Софи равнодушно пожала плечами. Она вела себя как человек, который отказался от чего-то важного. Который упорно боролся и был побежден.

– Дмитрий, ты можешь идти?

– Да.

Русский карлик выглядел, как всегда, угрюмым, но видимых признаков повреждений на нем не было, и Габриэль поверил ему на слово.

– Вот и хорошо. Позволь, я тебя поддержу, Софи.

– Я не нуждаюсь в твоей поддержке.

Впервые с момента их первой встречи Габриэль обрадовался, услышав в ее голосе ворчливые нотки. Значит, она пришла в себя! Теперь он в этом не сомневался. По крайней мере она оправилась от удара. Но почему она заявила, что хорошо уже не будет никогда? Может быть, он сумеет уговорить мисс Джунипер, и она ему все расскажет. Еще никогда в жизни у него не возникало такого сильного желания узнать что-либо о другом человеке. Не иначе он превращается в старого сплетника.

Габриэль обнял Софи за плечи, и она опять прижалась к его боку. Он чувствовал под рукой ее мягкое податливое тело и хотел, чтобы так было до самого «Космополитена».

Очень медленно и бережно он вывел ее на улицу. По мостовой, озаренной светом из окон, прогуливалась разношерстная публика. Кое-кто поглядывал на Софи, Габриэля и Дмитрия. Некоторые заинтересовались Дмитрием, других поразила Софи. Один проницательный парень, одетый так же, как и Габриэль – судя по всему, щеголеватый игрок, – подмигнул Габриэлю, поздравляя его с победой.

Странно, но Габриэлю было приятно, что его принимают за любовника Софи.

Вскоре она расправила плечи и ускорила шаг, а спустя пару минут обернулась к Габриэлю:

– Спасибо, мистер Кэйн. Дальше я дойду сама.

Взглянув в ее заплаканные глаза, Габриэль понял, что не хочет ее отпускать.

– Я тебе помогу.

Дмитрий презрительно фыркнул, и Габриэль хмуро взглянул на карлика.

– Я справлюсь без вашей помощи, – упрямо заявила Софи.

Габриэль вздохнул:

– Я не могу оставить тебя с Дмитрием. Это опасно, Софи Мадригал. И вот что: зови меня просто Габриэль. Черт возьми, женщина, я не дал тебе убить человека и утешал тебя, пока ты рыдала. Думаю, после этого нам стоит называть друг друга по имени.

– Вот как? – спросила она ледяным тоном (увы, к ней вернулась прежняя холодность). – Ну ладно.

Это уже кое-что, решил он. По крайней мере теперь он будет звать ее просто Софи, а она его – Габриэлем.

Все трое молча шагали по грязным улицам Тусона. В этом относительно небольшом городке было на удивление шумно. Дважды прозвучали револьверные выстрелы, где-то вдали лаяли собаки и завывали койоты. Даже если бы ему вдруг захотелось начать оседлую жизнь, он не хотел бы бросить якорь в этой дыре. Софи тоже вряд ли прельщала такая перспектива.

Но почему Софи решила совершить убийство? И почему она избрала своей мишенью Иво Хардвика – отпетого негодяя, чей список преступлений был длиннее полуострова Флорида? Какие отношения связывали ее с этим мерзавцем? Может быть, Хардвик обманул ее или тетю Джунипер? Или жестоко обошелся с Софи?

Габриэль не мог представить себе такую ситуацию. Софи была сильнее тщедушного Хардвика. Может быть, он соблазнил ее и бросил?

Эту мысль Габриэль тут же отринул. Чтобы Софи Мадригал была любовницей Иво Хардвика? Нет, такое просто невозможно!

– Почему ты пыталась убить этого человека, Софи? Какое он имеет к тебе отношение? – спросил Габриэль, заранее зная, что не дождется ответа.

– Никакого, – отрезала она и больше не проронила ни слова.

Да, крепкий орешек! Габриэль попытался создать в своем воображении образ послушной, на все согласной Софи Мадригал и не смог этого сделать. Он даже усмехнулся, такой абсурдной показалась ему эта мысль.

– Над чем ты смеешься? – сухо, с подозрением спросила Софи.

– Не над тобой, – отозвался Габриэль.

Она что-то пробурчала себе под нос.

– Я попытался представить тебя женственно-мягкой леди с учтивыми манерами.

– Не говори глупостей.

– Браво, Софи!

– Заткнись.

Габриэль сдался. Однако он заметил, что Дмитрий улыбается. Габриэль впервые увидел улыбку на лице карлика.

Не успел он постучаться в номер Софи и Джунипер, как дверь распахнулась, и на пороге появилась испуганная Джунипер. Тибальт заливисто тявкнул и прыгнул на юбку Софи. Увидев племянницу, Джунипер округлила глаза и прижала ладони к щекам, потом протянула руку:

– Софи! О, Софи, что ты сделала?

«Интересный вопрос», – подумал Габриэль, мысленно усмехнувшись. Джунипер достаточно хорошо знала племянницу и понимала, что Софи сама притягивает к себе неприятности. Между тем Дмитрий ушел к себе в номер.

– Ничего, – сердито бросила Софи.

Отпустив тетю, Софи нагнулась и подхватила Тибальта на руки. Песик тут же принялся вылизывать ей подбородок. Софи нежно заворковала. Габриэль не сразу собрался с мыслями, чтобы обратиться к тете Джунипер.

– Она пыталась убить человека, – сказал он, улыбнувшись как можно искреннее. – Я ее остановил.

– Что? – Маленькая Джунипер опять обняла племянницу. Тибальт тихо пискнул. – Ох, Софи, ты его все-таки нашла! – утвердительно сказала она.

Габриэль перестал улыбаться.

– Если вы говорите об Иво Хардвике, то она действительно его нашла. Но зачем он ей нужен, хотел бы я узнать.

– Джунипер! – воскликнула Софи.

Но ее тетушка не нуждалась в предупреждениях. Она отпустила Софи и, тяжело вздохнув, шагнула в глубь комнаты.

– Я ничего не скажу, Софи. Но послушай, милая, мистер Кэйн мог бы тебе помочь. Так говорят карты.

– В самом деле? – оживился Габриэль.

– Чепуха! – объявила Софи, одним словом отвергая и карты, и Джунипер, и Габриэля. Подойдя к кровати, она бережно уложила Тибальта на стеганое одеяло. Пес немного повозился, роя одеяло своим расплющенным носом, и улегся отдыхать.

Габриэль с удовольствием наблюдал за этим невинным созданием.

Джунипер, явно расстроенная нелюбезным поведением племянницы, подлетела к Габриэлю и тронула его за рукав.

– Может, останетесь, мистер Кэйн, выпьете с нами чашечку чая? Софи следовало бы поблагодарить вас за то, что вы помешали ей убить мистера Хардвика, но сейчас ее не заставишь сказать «спасибо». Дайте ей время, ведь она…

– Джунипер!

Джунипер вздрогнула, услышав грозный окрик племянницы.

– Я не скажу ничего лишнего, Софи.

– Не надо вообще ничего рассказывать обо мне мистеру Кэйну, тетя. – Она сдернула с головы шляпку и швырнула ее на кровать. – Пусть остается и пьет чай, если хочет, – ворчливо добавила она.

– Спасибо, Софи. Какое приятное приглашение! – сказал Габриэль, не удержавшись от сарказма.

Софи резко обернулась и взглядом пригвоздила его к месту.

– Это не приглашение. Тебя уже пригласила Джунипер, а я лишь покоряюсь неизбежному. Признайся: ты хочешь остаться и попытаться выяснить, что со мной происходит.

– Ты попала в точку, – согласился Габриэль.

– Ну что ж, у тебя ничего не получится. Но ты мужчина, а мужчины в большинстве своем упрямы как ослы. Так что, я думаю, ты найдешь способ докопаться до истины.

С этими словами она выпорхнула из комнаты. Габриэль бросился за ней, боясь, что она попытается найти Хардвика и задушить его голыми руками (револьвер Софи по-прежнему был у него). Но Джунипер его удержала.

– Пожалуйста, не ходите за ней, мистер Кэйн, – тихо и печально сказала она. – Я думаю, она ушла в ванную комнату. Ей нужно побыть одной… – Тетушка Джунипер неожиданно весело улыбнулась. – Я сейчас приготовлю чай.

Она принялась колдовать над маленькой переносной горелкой, которая, похоже, служила своим хозяевам по меньшей мере полстолетия. Как и предсказывала Джунипер, через несколько минут Софи вернулась, бледная и умытая.

Нужно докопаться до истины. К сожалению Габриэлю до сих пор не удалось выяснить, почему она хотела убить Иво Хардвика. Даже в истерике она ничего ему не сказала.

Его задание оказалось сложнее, чем он думал. С этой мыслью он сел в кресло, указанное тетушкой Джунипер.

Глава 6

Габриэль и Джунипер мирно пили чай, когда в номер тихо проскользнула Софи. Черт возьми! Она напрасно надеялась, что у Габриэля Кэйна хватит ума уйти до ее возвращения.

– Ох, Софи, ты пришла! – воскликнула Джунипер, вскакивая с кресла.

Софи с трудом поборола желание накричать на свою милую тетушку. Натянуто улыбнувшись, она сказала:

– Да, тетя Джунипер. Я пришла.

– Попей чаю, милая. Вот твоя чашка.

– Большое спасибо.

Она с благодарностью увидела, как Джунипер положила в ее чашку сахар. Обычно Софи добавляла в чай еще и молоко, но в гостиничном номере молока не было. Она тепло посмотрела на Джунипер, понимая, что тетушка не заслужила сурового обращения.

Однако в глубине души Софи продолжала лелеять свой план мести и только молила Бога, чтобы Джунипер не сильно пострадала в результате ее действий.

Габриэль галантно поднялся с кресла и посмотрел на нее с нескрываемым любопытством. Грубое животное! Избегая его взгляда, Софи махнула рукой, показывая, чтобы он сел на место, и подошла к окну с чашкой чая. Раздернув шторы, она уставилась в темноту ночи. Боже мой, какой же убогий городишко этот Тусон!

В свете сотен керосиновых ламп призрачные ветряные мельницы лениво вращали свои лопасти. Эта зловещая картина напоминала кошмарный сон: голая пыльная пустыня, уродливая жизнь, навевающая тоску.

Впрочем, улицы были не совсем пустынными. По тротуару брел, спотыкаясь и пошатываясь, одинокий пьяница. Это лишний раз подтверждало, что все мужчины – скоты.

Габриэль откашлялся. Она заранее приготовилась выслушать его нотацию. Но то, что он сказал, тоже не было для нее неожиданностью:

– Объясни мне, Софи, почему ты так жаждешь убить этого несчастного парня?

– Этот несчастный парень – убийца, – парировала она.

– Верно. Я и сам говорил тебе то же самое. Но я не знал, что ты тоже охотишься за Иво Хардвиком.

Софи вздрогнула, услышав имя своего заклятого врага из уст Габриэля Кэйна. Она резко обернулась, пролив чай на блюдечко. Ее чайная ложка звякнула о фарфор.

– Откуда ты знаешь, как его зовут?

– Что, прости? – Он уставился на нее не мигая.

– Тебе сказал Дмитрий?

Он посмотрел на нее как на сумасшедшую:

– Я не помню, что именно мне сказал Дмитрий. Как я понял, ты оставила его в салуне, и ему пришлось одному отбиваться от пьяных хулиганов.

– Что-что? – в ужасе выдохнула Софи.

Кивнув, Габриэль сказал:

– Да. Я думаю, тебе следует вооружить бедного карлика, если ты и дальше собираешься бросать его на произвол судьбы в салунах Дикого Запада. Здесь суровые нравы в отличие от тех мест, где ты привыкла жить.

– Его били? – спросила Софи, не обращая внимания на его язвительный тон. Она метнулась к Габриэлю и хотела схватить его за руку, но вовремя вспомнила, что в руках у нее чашка с чаем. – На нем не было ни синяков, ни ссадин.

– Нет, его не били, но могли избить, – раздраженно ответил Габриэль.

Софи схватилась за сердце. Та рука, в которой она держала чашку и блюдце, дрожала как осиновый лист. Ее чайная ложка упала на пол. Поставив чашку на туалетный столик, она нагнулась, чтобы ее поднять.

– Я не подумала, что на Дмитрия могут напасть. Какие ужасные люди! Ты прав, мне надо было дать ему оружие.

Габриэль фыркнул:

– А ты не думала, что напасть могут и на тебя?

Застигнутая врасплох этим вопросом, она встала, обернулась и сказала:

– Конечно же, нет!

– А надо было думать. Ты считаешь себя большой и сильной? Но если тебе когда-нибудь придется столкнуться с компанией пьяных негодяев, ты поймешь, как сильно ошибаешься.

– Какой ужас! – Джунипер прижала ладонь к щеке.

Софи разозлилась:

– Хватит! Ты расстраиваешь мою тетю, Габриэль Кэйн!

– Это не я, а ты ее расстраиваешь, задумав убить этого человека.

– Какой ужас! – повторила Джунипер, дрожащей рукой поднося чашку к губам. Лицо ее было невероятно бледным.

Софи резко обернулась:

– Признаю, что сегодня ночью я совершила ошибку. Мне надо было дать Дмитрию оружие. – И, недобро глядя через плечо, добавила: – Я сама была хорошо вооружена. Не волнуйся, я умею стрелять.

Джунипер согласно кивнула:

– Она месяцами училась стрелять из своего ужасного револьвера, мистер Кэйн.

Но это не успокоило Габриэля.

– Черт возьми! – простонал он, виновато взглянув на Джунипер. – Я нисколько не сомневаюсь в том, что она умеет стрелять, мисс Джунипер, но я по-прежнему утверждаю, что мисс Софи нельзя самостоятельно выяснять отношения с разным пьяным сбродом.

– Ерунда! Ты злишься, потому что я могу защитить себя без твоей помощи.

Габриэль встал, и Софи встревожилась, увидев его сердитое лицо.

– Не говори глупостей. Ты могла прицелиться и выстрелить, Софи, но ты не так свирепа, как большинство местных мужчин, у которых напрочь отсутствуют угрызения совести.

Софи молча признала его правоту, но не подала виду.

– Ерунда, – повторила она. – Впрочем, может быть, ты и прав. Но даже самый безнравственный негодяй не выживет, если всадить ему пулю в живот. Согласись, Габриэль Кэйн.

– Ты слишком упряма, – сказал он ровным тоном. – Но я хочу знать, почему ты гоняешься за Иво Хардвиком.

Знакомая боль вонзилась в сердце Софи. Она сердито взглянула на Габриэля:

– Это мое личное дело.

Джунипер что-то проворчала себе под нос, и Софи угрожающе покосилась на тетушку. Еще не хватало, чтобы она выложила Габриэлю всю правду!

Джунипер вскинула руку и опять уронила ее на колено. Она выглядела очень несчастной. Софи жалела свою тетушку, но ничем не могла ей помочь.

– Это и мое дело тоже, черт возьми! – прорычал Габриэль. – Почему, черт возьми, ты пыталась убить Иво Хардвика? Я должен отвезти его в Абилин и не могу допустить, чтобы его убили.

– Что? – прошептала Софи после минутного потрясения.

– Я прибыл сюда, чтобы найти Иво Хардвика и препроводить его в Абилин. Я не позволю тебе его убить.

– Ты говорил, что тебе поручено найти человека по фамилии Мак-какой-то там. Выходит, ты нас обманул?

Лицо Габриэля выразило крайнее изумление. В первый момент Софи решила, что он притворяется, но его удивление было настолько искренним, что она сразу отбросила эту мысль.

Он покачал головой:

– Я вас не обманывал. Того человека, который поручил мне эту работу, зовут Макаллистер. – Он щелкнул пальцами. – А, я вспомнил! Ты спрашивала, кто меня нанял.

Софи обрела дар речи:

– Я спрашивала, за кем ты охотишься.

– Нет.

– Значит, ты неправильно истолковал мой вопрос. Я тебе не верю.

– Но, Софи, я тоже помню тот разговор, – вмешалась Джунипер. – Ты действительно интересовалась именем, но не уточняла, чьим именно, моя милая.

Софи и Габриэль уставились на тетушку Джунипер, которая вскинула подбородок, польщенная таким вниманием. Сначала Софи хотела накричать на нее, но потом успокоилась. Джунипер никогда не лгала, значит, она, Софи, неправильно поняла Габриэля, когда они разговаривали в поезде. Черт возьми! Софи не собиралась извиняться перед Габриэлем. Лучше потом попросить прощения у Джунипер.

– Вообще-то я спрашивала, за кем ты охотишься, – повторила она, вновь обращаясь к Габриэлю.

Тот пожал плечами, и у Софи появилось желание его поколотить. Но к сожалению, он был сильнее ее, и она отказалась от этой мысли.

– Не знаю, что ты там спрашивала, но мне дали задание отвезти Иво Хардвика в Абилин на суд, – отрезал Габриэль. – Так что, пожалуйста, оставь его живым, чтобы я мог выполнить свою работу.

Софи фыркнула:

– Ничего не могу тебе обещать. Если я опять его выслежу, я его убью. – Она нахмурилась. – И тебя тоже, если ты будешь мешаться у меня под ногами.

– Софи! – взвыла Джунипер.

– Да, убью, – упрямо повторила Софи.

– Боже правый, – пробормотал Габриэль. – Да ты и впрямь сумасшедшая!

– Можешь думать, как тебе нравится.

– Но, Софи, милая, пожалуйста, откажись от мести! – вскричала Джунипер. – Пусть закон свершит суд над этим человеком!

Габриэль удивленно уставился на тетушку.

– Ты жаждешь еще одной смерти, но это неправильно, – покачала головой тетушка. – Ты хочешь взять на себя миссию Господа.

– Чушь собачья! – сказала, как выплюнула, Софи.

Джунипер печально продолжила:

– Я знаю, ты страдаешь от того…

Софи сдавленно застонала и отвернулась от тетушки.

Да, она страдала от того, что Иво Хардвик убил Джошуа, превратив ее жизнь в руины.

– Я знаю, как тебе больно, – сказала Джунипер. – Но если ты сумеешь убить Хардвика, будет плохо всем.

Софи вновь обрела спокойствие.

– Так сказали карты? – спросила она с сарказмом и тут же об этом пожалела, увидев, как вздрогнула ее тетя.

Проклятие! Она всегда ненароком задевала чувства бедной Джунипер.

Софи хотела подхватить Тибальта на руки и прижать его к сердцу, но не могла позволить себе эту маленькую слабость в присутствии Габриэля.

Джунипер глубоко вздохнула:

– Мне не нужно спрашивать об этом карты, Софи. Ты и сама прекрасно знаешь, что поступаешь дурно.

– Ничего дурного в этом нет, – парировала Софи.

Джунипер опять вздохнула и сдалась. Она не отличалась упрямством.

– И все-таки, Софи, что тебе известно о Хардвике? Его прошлое чернее ночи. Он разыскивается за убийство, совершенное им на индейской территории, – сказал Габриэль.

Брови Софи поползли наверх.

– Вот как? Это меня не удивляет. Он жестокий человек.

– Да, – подхватил Габриэль. – Мало того, в Техасе он совершил кражу, ранил Франклина Макаллистера – человека, который меня нанял, – и убил помощника Макаллистера. Я должен найти его и передать в руки правосудия.

– Мне он сделал гораздо хуже, – пробормотала Софи и метнула на тетю еще один предупреждающий взгляд. Но Джунипер не собиралась ничего говорить. Она с удрученным видом пила чай.

– Что именно? – спросил Габриэль. Ему хотелось кричать от досады. – Что он тебе сделал? Если ты расскажешь, может быть, я сумею тебе помочь.

При мысли об этом сердце Софи похолодело. Она скорее поджарится в аду, чем передаст свою месть в чужие руки. Она должна это сделать сама! Зверь по имени Иво Хардвик открыл огромную кровоточащую рану в сердце Софи и навсегда разрушил ее жизнь. Она никому не позволит убить его вместо нее.

– Я не нуждаюсь в помощи, – произнесла она ледяным тоном.

– Ох, Софи! – жалобно прошептала Джунипер. – Пожалуйста, не будь такой упрямой!

Софи не обратила на нее внимания.

– Но почему? – Габриэль в досаде всплеснул руками. – Скажи, ради Бога, почему для тебя так важно убить Хардвика?

– Это мое дело.

Она вдруг вспомнила, как Габриэль держал ее в объятиях, пока она рыдала в грязном переулке. Ей было так приятно! Она чувствовала себя защищенной, укрытой от всех бед.

Какая глупость! В нежном возрасте шестнадцати лет она поняла, что от таких красивых и обаятельных мужчин, как Габриэль, не стоит ждать защиты. Они созданы для того, чтобы мучить женщин.

– Я не скажу тебе, почему я хочу убить Иво Хардвика, но ты можешь быть спокоен: я его убью. Даже если это будет моим последним поступком.

Джунипер застонала.

Габриэль покачал головой, поставил свою чашку на стол и пожелал тетушке Джунипер спокойной ночи.

С Софи он больше не разговаривал.

* * *

На другое утро, перед тем как вывести Тибальта на улицу, Софи проведала Дмитрия, желая лично справиться о его здоровье. Она хотела сделать это еще ночью, но было уже далеко за полночь, и Джунипер ее отговорила. Софи послушала тетю и в итоге плохо спала. Она считала бессонницу наказанием за ту беспечность, с которой она оставила Дмитрия в опасности.

Теперь она стояла на пороге гостиничного номера Дмитрия, а Тибальт сопел у ее ног, предвкушая утреннюю прогулку.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – Она внимательно оглядела карлика в поисках синяков и ссадин, которые он мог попытаться скрыть.

Как обычно мрачный, он покачал головой:

– Да. Мистер Кэйн пришел мне на помощь.

Софи поджала губы. Ей не хотелось думать, что Габриэль выручил Дмитрия из беды, тем более что это по ее вине карлик остался один в салуне. Желание отомстить затмило ей разум.

Фыркнув, она сказала:

– Я рада, что он тебе помог. Признаюсь, меня удивляет этот его поступок. Мне казалось, что в нем нет сострадания.

Но Дмитрий покачал головой:

– Мистер Кэйн – хороший человек. Он мне помог. Мисс Джунипер тоже так говорит.

Софи невольно закатила глаза. Этот проклятый Габриэль Кэйн сумел очаровать не только Джунипер и Тибальта, но и Дмитрия, который с трудом выносил большинство населявших землю людей!

– Как бы то ни было, – натянуто проговорила она, – я прошу прощения за свое легкомыслие. Это было в последний раз.

Даже если ей опять придется посетить какой-нибудь салун, она пойдет туда одна.

Дмитрий хмуро сдвинул брови, как будто угадал ее невысказанную клятву:

– Не волнуйтесь, я все равно буду вам помогать.

– Нет! Я больше не буду втягивать тебя в свои дела.

– Не берите в голову. Я помогу.

Но Софи была упряма. Теперь ей придется искать Иво Хардвика и одновременно следить за тем, чтобы Дмитрий опять не влип в какую-нибудь историю. С каждым днем ее жизнь становилась все сложнее и сложнее.

Однако в данный момент она не могла убедить русского карлика, поэтому сказала:

– Я сейчас схожу в пансион мистера Хаффи и попрошу его еще раз выследить Хардвика. Я уверена, что этот подонок уже уехал из Тусона. – Сердито покачав головой, она добавила: – Благодаря Габриэлю Кэйну Хардвик теперь знает, что я на него охочусь, и будет заметать следы.

Ни слова не говоря, Дмитрий надел свою матерчатую кепку и вышел в коридор, готовый сопровождать Софи и Тибальта куда угодно, хоть в преисподнюю. Вздохнув, Софи отправилась в пансион мисс Партридж.

– Вы его не поймали? – На невозмутимом лице Эмералда Хаффи проступили признаки удивления. – Но ведь я подвел вас к самой цели!

Софи не понравились обвинительные интонации, которые прозвучали в голосе ее наемного помощника.

– Да, верно. Я привела его в переулок и нацелила револьвер в самое сердце подонка. Но к несчастью, мне помешали выстрелить.

Ей очень хотелось застать Габриэля Кэйна врасплох и научить его не лезть в чужие дела… с помощью ножа или револьвера.

Боже правый, она никогда не питала жестоких мыслей ни к кому, кроме Иво Хардвика! Может быть, желание мести наложило отпечаток на ее характер и сделало ее жестокой?

Хаффи выпятил губу и медленно произнес:

– Ну что ж, я смогу его вычислить. Это не так трудно, дайте только время. У вас есть деньги?

Расчетливый сукин сын! Но она наняла его именно за его расчетливость, так что глупо ставить это ему в укор.

– Да, денег у меня достаточно. На этот раз мне ничто не помешает выполнить задуманное.

Хаффи кивнул:

– Отлично. Я его выслежу. Вы по-прежнему живете в «Космополитене»?

– Да, мы будем жить там до тех пор, пока не получим от вас известий.

В ближайшие дни Софи собиралась гадать по руке, предсказывая судьбу тем болванам, которые верили в хиромантию. Она знала по опыту, как легко обмануть даже самых разумных людей.

Договорив, Софи в сопровождении Дмитрия и Тибальта удалилась, оставив Эмералда Хаффи пересчитывать полученные от нее банкноты.

Злясь на себя за то, что проспал, Габриэль спустился на первый этаж отеля, чтобы отправиться в «Космополитен» и не дать Софи и Джунипер от него улизнуть. Если Софи опять найдет Хардвика, она убьет этого негодяя, и работа Габриэля пойдет насмарку.

– Черт бы ее побрал! – пробормотал он, хлопая дверью.

Теперь он будет обретаться в тех же гостиницах, что и дамы семьи Мадригал, чтобы постоянно держать их в поле зрения.

А вдруг они уехали, пока он спал? Нет, он все равно их отыщет и не позволит Софи встретиться с Хардвиком с глазу на глаз. Еще не хватало, чтобы этот мерзавец ее убил! От этой мысли, пришедшей ненароком в голову, Габриэль похолодел.

Бормоча ругательства, Габриэль размашисто шагал по тротуару. Повернув за угол, он резко остановился. Вот она! Как обычно – со своей уродливой псиной и русским карликом. Чуть не застонав от облегчения, он прижал руку к груди.

Радуясь тому, что Софи еще в Тусоне, живая и невредимая, Габриэль подошел к странной троице.

Поначалу Софи его не заметила. Но Тибальт залился радостным лаем и натянул поводок. Она подняла глаза, пытаясь определить, куда рвется ее собака, и увидела Габриэля. Брови Софи хмуро сошлись на переносице.

Габриэль ожидал такой реакции. Вообще-то он привык к тому, что хорошенькие женщины ему улыбаются, но сейчас перед ним была не просто привлекательная женщина, а Софи Мадригал – единственная дама, которая по-настоящему его очаровала.

Надеясь ее смутить, он приподнял шляпу, обнажив черноволосую голову, и церемонно поклонился:

– Доброе утро, мисс Софи. – Он подмигнул Дмитрию: – У тебя все в порядке?

Дмитрий усмехнулся и кивнул. Софи грозно покосилась на карлика. Ей явно было не по душе, что Дмитрий общается с Габриэлем. Но если бы не Габриэль, маленький приятель Софи был бы сейчас мертв. Сердце Габриэля запрыгало, когда он представил, что могло бы быть с Софи, если бы ей удалось застрелить Иво Хардвика. Или хотя бы ранить.

Ему захотелось накричать на Софи, выплеснуть наружу свой страх. Думает ли она, что ей придется отвечать перед властями за совершенное убийство? Или перед Хардвиком, если он останется жив? Но Габриэль знал: она лишь усмехнется в ответ и скажет, что ей все равно. Однако ему было не все равно.

С трудом поборов себя, он любезно улыбнулся и кивнул Софи, собираясь спросить о ее здоровье, но тут Тибальт прыгнул на его ногу, вцепившись острыми коготками в брюки. Габриэль отвлекся на собаку.

– Ты сегодня очень игрив, Тибальт, – заметил он и добавил: – А твоя хозяйка еще жива и может о тебе позаботиться.

Софи приглушенно застонала.

– Это верно, – кивнул Дмитрий.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказала Софи дрожащим от ярости голосом.

– Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь прейдем к согласию в этом вопросе, – бросил Габриэль. Тибальт радостно сопел у его ног.

– Вот здесь ты прав, – изрекла Софи, царственно вскинув голову.

Габриэль улыбнулся:

– Вы с мисс Джунипер останетесь в Тусоне или отправитесь в дальние края на поиски своей жертвы?

Софи потянула Тибальта прочь. Пес не хотел отходить от Габриэля и упирался всеми четырьмя лапами. Не собираясь прощаться и жалея бедное животное, Габриэль пошел за Софи. Она смерила его презрительным взглядом и ускорила шаг, но он легко догнал ее. Зато Дмитрий пыхтел и отдувался, едва поспевая за своей госпожой.

– Ты совсем замучила своего верного слугу, – заметил Габриэль. – Прошлой ночью тебе не удалось его застрелить, а теперь ты пытаешься заморить его быстрой ходьбой.

Она резко остановилась и оглянулась, чуть не наступив на бедного Тибальта, который взвизгнул от страха.

Габриэль мягко сказал:

– Знаю, ты не слишком заботишься о тех, кто на тебя работает, но…

Она опять развернулась и на этот раз очутилась нос к носу с Габриэлем. Тот усмехнулся.

– Как ты смеешь!

Она топнула ногой, и это тоже понравилось Габриэлю. Усмехнувшись шире, он сказал:

– К этому выводу я пришел, глядя на то, как ты обращаешься с бедным Дмитрием.

Поравнявшись с ними, карлик остановился, тяжело дыша. Габриэль с сочувствием взглянул на несчастного коротышку.

– Я ни к чему его не принуждала! – с жаром воскликнула Софи, кивнув на пыхтящего Дмитрия. Карлик стоял, прижав руку к груди, пытаясь унять биение сердца. – Он сам со мной пошел!

Габриэль покачал головой:

– Милая Софи, ты прекрасно знаешь, что Дмитрий оказался меж двух огней. Как он мог оставить тебя одну? Ведь если тебя убьют или арестуют за убийство, мисс Джунипер умрет от горя, и Дмитрий будет считать себя виноватым в том, что не сумел тебя остановить.

Софи вздохнула сквозь зубы. Она злилась на Габриэля. А Габриэль злился на нее, так что они были квиты.

Глава 7

Это был предел. Софи больше не могла выносить Габриэля Кэйна, который упорно лез в ее личные дела.

Но дело было не только в этом. С тех пор как они познакомились, ей начали являться видения. Каким-то непостижимым образом Габриэль Кэйн оказался проводником между ней, Софи Мадригал, и потусторонним миром – как Джунипер называла мистическую сторону жизни.

Мало того, эти видения касались не только Софи, но и Габриэля.

Ей хотелось топать ногами и кричать на всю улицу. Но даже когда Софи была маленькой, она не позволяла себе подобных выходок. Гордость удерживала ее от таких поступков.

В сердцах Софи кинулась прочь, но потом вдруг резко остановилась и обернулась. Габриэль с ходу налетел на нее, Дмитрий – на Габриэля, а Тибальт разразился заливистым лаем.

– От вас нет никакого спасения, Габриэль Кэйн, – гневно выпалила она.

Габриэль попятился следом за Дмитрием и наступил Тибальту на лапу. Бедный пес жалобно взвизгнул. Софи подхватила его на руки и уничтожающе взглянула на Габриэля. Но он уже привык к подобным взглядам.

– Вы совершенно правы, – сказал он, погладив Тибальта. Мопс лизнул ему руку.

«Предатель!» – сердито подумала Софи и пошла к «Космополитену». Габриэль и Дмитрий двинулись за ней. Один шагал уверенной, размашистой походкой, другой с трудом семенил сзади.

Несмотря на свою ярость, Софи решила не мучить Дмитрия и сбавила ход, пустив Тибальта на тротуар.

От злости Софи была готова шагать из одного конца Тусона в другой весь день… и свалиться в изнеможении. Хорошо бы довести до изнеможения еще и Габриэля. Но нельзя так поступать с верным Дмитрием и любимой собакой. Габриэль присосался к ней, как пиявка, сильно усложняя ее задачу. Она по-прежнему винила за недоразумение в поезде Габриэля и злилась не на себя, а на него за то, что он неправильно понял ее вопрос. По его словам выходило, будто бы она спросила, кто его нанял. На самом же деле она хотела узнать, за кем он охотится.

Разумеется, Джунипер подтвердила его версию. Черт возьми! Как бы то ни было, в этом недоразумении был повинен один Габриэль.

Габриэль догнал ее и взял под локоть. Она попыталась выдернуть руку, но не смогла. Проклятие! Единственный человек на свете, которого она могла использовать в качестве надежного проводника в потусторонний мир, оказался сильнее ее. Почему таким проводником не стал Дмитрий?

О чем она думает? Потусторонний мир! Она никогда не верила в подобную чушь. Как мог Габриэль быть проводником в то, чего нет? И вообще, зачем ей проводник?

Обуреваемая этими мыслями, Софи снова резко остановилась, опять создав кучу-малу на тротуаре, и закрыла глаза руками. Ладонь Габриэля оказалась прижатой к ее груди.

О Боже! От его прикосновения ее тотчас бросило в жар. Она тут же отпрянула, чувствуя, как пылает ее тело. Он усмехнулся, как будто знал, отчего она так смутилась. Дмитрий пыхтел рядом, но она не могла оторвать глаз от Габриэля. Тибальт радостно посапывал, вдыхая съестные ароматы улицы.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на понимающий взгляд Габриэля, она холодно произнесла:

– Ну что ж, если я не могу от тебя отвязаться, придется смириться с твоим присутствием.

– Хорошая мысль, – он улыбнулся, – и самая разумная в твоем положении. Давай прямо сейчас поднимемся к вам в номер и обсудим вопрос об Иво Хардвике.

– Я ни за что не скажу тебе ни единого слова об Иво Хардвике, Габриэль Кэйн! Можешь на это не рассчитывать.

Его улыбка померкла.

– Но это же глупо, Софи!

– Вовсе нет! И не смей называть меня глупой!

– Черт возьми, я не говорю, что ты глупая! И ради Бога, говори потише. Или ты хочешь, чтобы какой-нибудь ковбой-рыцарь застрелил меня прямо здесь, перед «Космополитеном»?

– Да, хочу!

Габриэль огляделся по сторонам, словно действительно боялся, что весь городок услышит ее крик и сбежится поглазеть на бесплатное представление.

Проклятие! Он оказался прав. Софи тоже заметила, что несколько человек прервали свои дела и таращили на нее глаза. Безмозглые животные! Она обдала их суровым взглядом, но они лишь засмеялись в ответ. В этих жутких краях люди не знали, что такое хорошие манеры.

– Пойдем в гостиницу, – прорычала Софи и дернула поводок – сильнее, чем хотела. О Боже, надо успокоиться и взять себя в руки! Бедный мопс не виноват в том, что ее повсюду преследует Габриэль Кэйн. Тем более что после смерти Джошуа эта собака стала для нее единственной отдушиной.

Софи попыталась глубоко вздохнуть, чтобы отдышаться, но ей помешал корсет. Сегодня утром она слишком туго его зашнуровала. И все из-за Габриэля! Ей хотелось казаться стройнее, чтобы этот мужчина, которого она ненавидит всеми фибрами своей души, потому что он сильно напоминает ей ее заклятого врага, счел ее привлекательной! На ее жизненном пути очень редко встречались порядочные мужчины. Потому-то она и презирала их всех.

Всех, кроме Дмитрия, отца… и дяди.

Софи судорожно вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

По-прежнему раздраженная, она прошла мимо регистрационной стойки, краем глаза поймав на себе настороженный взгляд портье, подхватила Тибальта на руки и прошествовала по лестнице на второй этаж гостиницы, стараясь не думать ни про корсет, ни про законы человеческой анатомии. Страдая от недостатка кислорода, она подошла к двери своего номера, опустила на пол собачонку и принялась рыться в ридикюле в поисках ключа. «Только бы не упасть в обморок на глазах Габриэля Кэйна!» – мысленно молилась она. Тут дверь отворилась, и на пороге появилась ее разлюбезная тетушка.

– У нас гость, тетя Джунипер, – прошипела Софи.

Джунипер держала в руке карты. Софи не удивилась. Тетя жила своими идиотскими картами. Увидев за спиной племянницы Габриэля, Джунипер расплылась в лучезарной улыбке.

Чуть дыша, Софи сердито фыркнула и зашла за китайскую ширму, где поспешно расстегнула блузку и ослабила шнуровку. Какое облегчение! Больше ни за что в жизни она не затянется в корсет, и пусть Габриэль Кэйн считает ее толстухой. Ей на него плевать!

Разумеется, этот негодяй даже не догадывается, на какие муки она пошла ради него. Софи захотелось метнуть в него чем-то тяжелым.

Между тем Габриэль и Джунипер обменивались дружескими приветствиями, а Дмитрий хмуро стоял в углу, комкая в руках свою матерчатую кепку, и молча наблюдал за происходящим.

– Я просила мистера Кэйна, чтобы он не лез в мои дела, но он игнорирует мои просьбы, – объяснила Софи, прерывая их мирную беседу. – Он сказал, что будет искать мистера Хардвика вместе с нами. Мы вынуждены смириться с этим.

Габриэль и Джунипер разом обернулись к Софи.

– Правда? – обрадовалась тетя и опять посмотрела на Габриэля: – Как мило с вашей стороны, мистер Кэйн!

Габриэль улыбнулся.

– Вам помочь, мисс Софи? – невинно спросил он, и ей опять захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Она поспешно схватила свою блузку, чуть не опрокинув ширму.

– Нет, спасибо, – проговорила она ледяным голосом. – Но нам надо поговорить. Мне не нравится то, что ты собираешься вместе с нами мотаться по всей стране, преследуя этого дьявола Хардвика. Однако тебя вряд ли остановишь…

– Совершенно верно, – подтвердил Габриэль и сел на маленький диванчик у стены, указанный ему тетушкой Джунипер.

– Тогда по крайней мере нам следует установить основные правила игры.

– Правила игры? – Он вскинул красивую черную бровь, и сердце Софи болезненно сжалось.

Как несправедливо устроен мир! Проведя много месяцев в душевных муках, она наконец-то обрела смысл своего существования. В ней даже проснулся интерес к жизни. И вот теперь этот невероятно обаятельный мужчина рвет ту единственную ниточку, которая ведет ее к спасению.

– Да, – холодно подтвердила она, – правила игры.

Распустив наконец-то свой корсет, она вышла из-за ширмы и встала перед Габриэлем. Он оглядел ее с нескрываемым одобрением, и сердце Софи наполнилось радостью. Черт возьми, ей приятно, что этот олух любуется ею и находит желанной!

Джунипер отложила свои карты, опустила руки на колени и улыбнулась своей племяннице:

– Какие же это правила, милая Софи?

Софи знала, что бедная Джунипер страдает от ее упрямства, но ничего не могла с собой поделать.

– Пусть мистер Кэйн пообещает, что не будет лезть в дела, которые его не касаются.

Джунипер озадаченно заморгала.

– Я не понимаю тебя, милая.

– Я тоже, – признался Габриэль.

Софи смерила его уничтожающим, как выстрел, взглядом.

– Ты не вмешиваешься в дела, не связанные с Иво Хардвиком, и сохраняешь дистанцию, – объяснила она.

Габриэль потер подбородок. Софи заметила, что Дмитрий по-прежнему стоит в углу, и предложила ему сесть. Карлик на мгновение задумался, оглядывая свою госпожу, Габриэля и Джунипер.

– Нет, – наконец сказал он. – Я пойду к себе.

Софи вспомнила про Эмералда Хаффи.

– Хорошо. Спасибо тебе за помощь, Дмитрий. Если появятся известия от мистера Хаффи, пожалуйста, дай мне знать как можно скорее. Ты арендовал гостиную на первом этаже отеля?

Он кивнул, и Софи расслабленно улыбнулась.

– Я очень тебе признательна, Дмитрий. Даже не знаю, что бы мы без тебя делали.

– Да! – радостно подхватила Джунипер, согрев Дмитрия улыбкой.

Софи вздохнула. Ее жизнь была бы намного проще и лучше, если бы она хоть немного походила на свою тетушку. Если бы она верила в карты, хрустальные шары и прочую чепуху. Но нет. Ее участь другая. Лишь однажды она почувствовала свою связь с потусторонним миром, да и то это произошло в присутствии Габриэля Кэйна – человека, который, сам того не желая, постепенно разрушает все ее иллюзии.

Даже не улыбнувшись в ответ на похвалу, Дмитрий невозмутимо щелкнул каблуками, отрывисто поклонился и вышел из комнаты. Софи чуть не засмеялась, увидев удивленное лицо Габриэля.

– Он всегда так делает, Габриэль. Он служил лакеем во дворце какого-то русского князя.

– Лакеем? Карлик?

Софи фыркнула:

– Очевидно, князю хотелось, чтобы ему прислуживал диковинный лакей.

По выражению его лица Софи поняла, что Габриэль так же, как и она, возмущен бессердечностью далекого князя. И все же она не хотела иметь с Габриэлем ничего общего.

– Ну что, ты не будешь совать свой нос в наши с тетей дела?

Он нехотя оторвал взгляд от двери и ответил на вопрос Софи:

– Прости, пожалуйста, но я не уверен, что тебе можно доверять.

Джунипер захихикала. Софи хмуро уставилась на тетю, потом на Габриэля.

– Откуда такое недоверие?

Красивые губы Габриэля скривились в усмешке. Софи невольно залюбовалась его лицом.

– Мне кажется, ты меня ненавидишь.

– Ты не прав, – процедила Софи сквозь зубы.

– Хватит меня дурачить!

Она и впрямь пыталась его одурачить, но он не сдавался.

– В переулке ты помешал мне убить Хардвика, – заявила она, – а теперь преследуешь меня.

Он поднял руку.

– Я вынужден присматривать за тобой, так как ты опять можешь попытаться найти и убить Иво Хардвика. Мне дали задание живым привезти этого человека на суд в Абилин. Это моя единственная цель.

– Я это уже слышала. – Софи поскребла ногтем по подбородку и вспомнила, что надо сделать маникюр. Черт возьми, сегодня вечером она должна произвести впечатление на легковерную публику!

– Но мне кажется, я вполне могу доверять мисс Джунипер, – продолжил Габриэль. – Похоже, в данной ситуации она на моей стороне. – Он мило улыбнулся тетушке Джунипер.

Та улыбнулась в ответ и начала изливать свои чувства:

– О да, мистер Кэйн! Сколько раз я твердила Софи, что эта ее погоня плохо кончится. Мстить человеку нехорошо…

– Джунипер! – вскричала Софи.

Тетушка подскочила в кресле, прижав руку к груди. Софи пожалела о своем крике, но она не хотела, чтобы ее болтливая тетя рассказывала Габриэлю Кэйну о ее прошлом.

Обиженная Джунипер сказала дрожащим голосом:

– Ты же знаешь, Софи, я никогда не скажу то, что ты хочешь скрыть.

У Софи защемило сердце. Она не доверяла милой Джунипер, потому что в один прекрасный день – будь то под воздействием вины, сочувствия или даже любви – она могла рассказать Габриэлю о том, что Софи пыталась скрыть. А Софи ни с кем не хотела делиться своими драгоценными воспоминаниями о Джошуа.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:

– Я уверена, что ты никогда не сделаешь это нарочно. Но ты не одобряешь мои действия, и все это знают – от мистера Кэйна до Дмитрия. Но меня это не волнует.

Джунипер покачала головой:

– И напрасно, Софи. Ты пытаешься сотворить зло.

– Зло! – Софи с презрением выплюнула это слово. – А мистер Хардвик, по-твоему, не зло?

– Это тебя не оправдывает, Софи. – Джунипер указала на колоду карт Таро. – Карты говорят нам об этом с тех самых пор, как ты начала осуществлять свой план, милая.

– Карты – вздор! – заявила Софи.

Джунипер тяжело вздохнула и покачала головой, умоляюще взглянув на Габриэля:

– Мистер Кэйн, хоть вы ее убедите! Меня она не слушает.

Софи взглянула на Габриэля, но, к своему удивлению, не нашла в его лице ни презрения, ни насмешки. Его глаза светились сочувствием.

Она резко встала:

– Бессмысленный разговор! Учти, Габриэль Кэйн, мы с Джунипер – рабочие лошадки. Нам приходится зарабатывать себе на жизнь тем же ремеслом, каким зарабатывали наши родители. И когда мы это делаем, держись от нас подальше!

Габриэль тоже встал:

– Слушаюсь, мэм. Я и не думал вмешиваться.

– Вот-вот.

Однако когда вечером Софи и Джунипер спустились в частную гостиную, арендованную Дмитрием, Софи заметила Габриэля в дальнем углу вестибюля. Он одиноко сидел в кресле и читал газету. Так-то он не вмешивается в ее дела? Как стрелой пронзила она его своим гневным взглядом, но он даже не поднял глаза.

Наверное, он все-таки решил сохранять дистанцию. Отлично! Она понимала, почему он не хочет выпускать ее из виду, и молила Бога, чтобы он никогда не вспомнил о существовании Эмералда Хаффи.

Габриэль с интересом наблюдал, как Софи и Джунипер входят в арендованную гостиную. Он заметил, что Софи оставила свою плетеную корзину наверху, значит, Тибальт, объевшись деликатесов, сладко спит у нее в номере. Она действительно любила эту уродливую собачонку. Каждый раз, когда Габриэлю хотелось устроить Софи хорошую взбучку, он вспоминал про Тибальта, и сердце его смягчалось.

Он помог Дмитрию подготовить комнату к вечернему гаданию, и простая гостиная преобразилась: на фоне черной и алой драпировки выделялись мистические символы и христианские эмблемы. Такое сочетание казалось Габриэлю странным, но Джунипер всем сердцем верила во все эти штучки. Как бы то ни было, теперь комната выглядела загадочно-манящей.

Женщины семейства Мадригал умели создавать атмосферу. Его отец тоже некогда преуспел в этом деле. Габриэль с любовью вспомнил кресты, Библию и белые одежды, которые они с отцом возили по стране. Подобно Джунипер, отец свято верил в свое призвание. А Габриэль был таким же, как Софи. Он ничуть не удивился, когда эта мысль пришла ему на ум.

Интересно, что побуждает людей странствовать по выбранным ими дорогам? Почему его отец стал священником-миссионером? Джордж Г. Кэйн говорил, что его призвание – спасать души грешников, и Габриэль ему верил.

Отец рассказывал очень интересную историю про свое обращение в веру. Когда-то, еще юношей, он жил на болотах Шотландии, и однажды ночью ему пришлось возвращаться домой пьяным. Он попросил всемогущего Господа защитить его и поклялся, что, если Бог услышит его молитву, он больше не будет пить. По словам мистера Кэйна, Господь его услышал, а он выполнил свое обещание.

За все те годы, которые он провел вместе с родителями, Габриэль ни разу не усомнился в правдивости отцовской истории. Впрочем, в своей жизни он не видел доказательств того, что Господь действительно существует.

Габриэль был красивым юношей, и ему нравилось разъезжать со своим отцом. Он до сих пор помнит то возбуждение, которое охватывало его всякий раз во время проповедей отца.

Усмехнувшись, Габриэль опустил газету. В гостиную потянулись люди, заранее купившие билеты на сеансы гадания. Дмитрий стоял на пороге и следил за тем, чтобы к женщинам семьи Мадригал не зашел кто-нибудь посторонний.

Габриэль пустил в ход все свое обаяние и уговорил карлика дать ему билет. Он сгорал от желания узнать, что скажет Софи, увидев его ладонь… или голову, если она сильна во френологии.

Вспомнив ее пророчество, Габриэль нахмурился. Черт возьми, он знал, что оккультизм – это полная чушь! Почему же его так сильно задело предсказание Софи?

Он наблюдал за публикой. В гостиную входили самые разные люди – серьезный бизнесмен (интересно, каким ветром его занесло в Тусон?), благородные дамы, хихикающие школьницы и женщины легкого поведения. На выходе не было расстроенных лиц. Как видно, Джунипер старалась предсказывать только приятные вещи.

Вот из гостиной вышел сияющий юноша. Как видно, он искал совета в сердечных делах и услышал нечто приятное. Габриэль взглянул на свою ладонь и усмехнулся.

Когда Джунипер объясняла ему смысл гадания по руке, он не смог найти у себя ни одного бугра.

Чтобы научиться подобной чепухе, требовалась недюжинная память. Но Габриэля это не увлекало. Или, может быть, у него не было призвания. Он еще с колыбели овладел искусством спасения человеческих душ и в юности немало преуспел на поприще проповедника. Однако вскоре, к большому сожалению отца, он почувствовал себя обманщиком.

Габриэль увидел, что Дмитрий заскучал, и подошел к нему поболтать. Дамы уже около часа занимались гаданием, и оставался еще час до его встречи с Софи.

– Как дела, Дмитрий?

Русский карлик поднял голову и серьезно кивнул:

– Хорошо. У мисс Джунипер и мисс Софи все в порядке.

Габриэль пододвинул стул и сел рядом с карликом.

– Что ты об этом думаешь, Дмитрий? По-твоему, гадание – это полная чушь, или ты веришь в магические способности женщин семьи Мадригал?

Дмитрий слегка отпрянул от Габриэля и взглянул на него, как на богохульника. Габриэль поднял руку, пытаясь его успокоить.

– Я все понял. Прости меня, Дмитрий. Я не собирался клеветать на женщин. Просто мне хотелось узнать, что ты думаешь об их мистической силе.

К удивлению Габриэля, Дмитрий сунул руку за пазуху, достал резной деревянный крестик, висевший на кожаном шнурке, поцеловал его и перекрестился.

– Они благословенны Господом, святым Антонием, Агнессой и… и Джеромом Эмилиани.

«Это еще кто такие?» – подумал Габриэль. Его отец избегал святых, предпочитая общаться с Господом без посредников.

Но бедный Дмитрий содрогался от праведного негодования, и Габриэль пожалел о своих неосторожных словах. Он положил руку карлику на плечо, надеясь его успокоить. Дмитрий резко отодвинулся, и Габриэль решил как-то загладить свою оплошность. Он не хотел терять союзника в лице Дмитрия.

– Прости, Дмитрий. Я не хотел сказать ничего неуважительного. Мне кажется, дамы семьи Мадригал – необычные женщины. Они удачно выбрали себе профессию.

Коротышка уставился на него тяжелым немигающим взглядом, потом наконец расслабился и кивнул. В этот момент к нему подошел очередной посетитель и протянул свой билет.

Габриэль еще немного поболтал с Дмитрием, надеясь смягчить его сердце.

Наконец наступила полночь – время его свидания с Софи. Габриэль встал, с замиранием сердца достал из жилетного кармашка свой билет и протянул его Дмитрию.

– Пожелай мне удачи, – сказал он, подмигнув.

Дмитрий хмуро кивнул:

– Всего хорошего!

На этой серьезной ноте Габриэль вошел в гостиную.

Глава 8

Софи приложила руку к глазам. Дмитрий, конечно, постарался – созвал столько посетителей! Но она устала и хотела быстрее закончить работу.

Гадание по руке, картам и хрустальному шару забирало много психической энергии: чтобы не наделать ошибок, надо было угадать личность пришедшего к ней человека. Однажды она предсказала ребенка респектабельной старой деве, которая сильно оскорбилась. С тех пор Софи старалась как следует сосредоточиться, а это сильно утомляло. Впрочем, иногда она спрашивала себя, почему респектабельная старая дева не могла, в конце концов, заиметь ребенка. Но ответа она не знала.

Они хорошо потрудились над обстановкой гостиной. В этом деле им помог Габриэль. Масляные лампы с красными абажурами отбрасывали на предметы мягкий розоватый свет. Драпировка комнаты для гадания алым и черным бархатом создавала мистическое настроение. Публика глотала всю эту чушь, как сладкую конфетку. Софи вздохнула. Скорее бы закончилась эта ночь!

С Джунипер ее разделяла ширма, и Софи не имела возможности поболтать с милой тетушкой в перерывах между сеансами. Хотя времени на разговоры совсем не было. Если бы здесь была корзина с Тибальтом, Софи приласкала бы своего песика, но он мог отвлечь посетителей и нарушить ту атмосферу таинственности, которую они так тщательно создавали.

Софи фыркнула. Зачем люди стремятся узнать будущее? Ведь они не в силах избежать того, что написано им на роду. Никто из ее близких не предсказал смерть Джошуа, и значит, все они были шарлатанами. Все, кроме Джунипер.

Дверь отворилась. Она подняла глаза и увидела Габриэля Кэйна. Он стоял на пороге, держа шляпу в руке, и улыбался. Софи вздохнула. Ей следовало догадаться о его визите!

– Что вам угодно? – спросила она, хмуро сдвинув брови.

Габриэль показал свой билет:

– Все законно, Софи. Я заплатил за право сюда войти и с нетерпением жду, когда ты меня обслужишь.

– А ты нахал, Габриэль Кэйн! Надеюсь, ты это знаешь.

– Да, конечно.

Он подошел ближе, небрежно отбросил свою шляпу и сел в кресло напротив Софи. На разделявшем их столике, покрытом алой скатертью, на подставке из черного дерева, стоял хрустальный шар. Красивый шар и красивая скатерть, но в данный момент они показались Софи нелепой бутафорией.

Продолжая хмуриться, она спросила:

– Ты хочешь, чтобы я погадала тебе по руке, по картам или на хрустальном шаре?

С каким удовольствием она запустила бы в него чем-нибудь тяжелым! Она покачала головой, пытаясь избавиться от такого нехристианского желания.

Габриэль сделал вид, что задумался:

– Знаешь, Софи? Я давно мечтаю о том, чтобы ты взяла меня за руку. Погадай мне, пожалуйста, по руке.

– Когда мы с тобой познакомились, моя тетя гадала тебе по руке, Габриэль. Может, лучше на хрустальном шаре?

– Я хочу, чтобы ты погадала мне по руке. Если вы обе предскажете одно и то же, я поверю во всю эту ерунду.

– Ну и глупо. Я была там и могу вспомнить слова Джунипер.

– Нет, не можешь. Ты была страшно сердита и нарочно не слушала то, что она говорила. – Его губы расползлись в дьявольской усмешке.

Она закатила глаза к потолку:

– Хорошо. Давай руку.

Габриэль улыбнулся шире и протянул ей свою ладонь.

Софи на мгновение заколебалась. Она не хотела к нему прикасаться, боясь, что это не доведет до добра.

Однако если им суждено соединить свои жизни, то этого не избежишь. Она мало верила в предсказания будущего, но еще меньше – в то, что человек способен изменить свою судьбу.

Она взяла его за руку. В тот же миг перед ее мысленным взором пронеслись видения. Она и Габриэль. Она и Джошуа. Она, Джунипер и Габриэль. Она, Джунипер, Габриэль и Джошуа. Иво Хардвик. Она одна. Габриэль. Джошуа в маленьком гробике, который потом опустили в холодную землю. Опять она, залитая слезами. Софи зажмурилась, чтобы не показывать Габриэлю, как сильно повлияло на нее его прикосновение.

Боже правый, она и впрямь связана с этим человеком какими-то мистическими нитями! И это при том, что он поклялся помешать ей осуществить месть.

Она не знала, сколько времени сидела, держа Габриэля за руку. Его голос вернул ее к действительности, разогнав путаные мысли и красочные видения:

– Послушай, Софи, мне приятно, что ты держишь меня за руку, но ты же не можешь предсказывать будущее, не глядя на мою ладонь.

Софи через силу открыла глаза и холодно улыбнулась:

– Я привыкала к твоему телу.

Он приподнял брови.

– Я знаю способы получше, милая. Если хочешь, я тебе покажу.

– Прекрати сейчас же! – холодно сказала она, хотя внутри у нее кипел вулкан.

Он вздохнул:

– И все-таки тебе стоит попробовать.

– Успокойся. Мне надо сосредоточиться.

– Я думал, ты не веришь во всю эту ерунду.

– Замолчи!

– Слушаюсь, мэм.

Поднеся руку Габриэля к масляной лампе, стоявшей на низком столике, Софи нагнула голову, чтобы повнимательнее рассмотреть его ладонь. Она легко провела пальцем по теплой коже, с интересом отметив необычное сочетание линий, замеченное ее тетушкой еще в поезде.

Хм-м. Неужели за его внешней развязностью таится духовность?

Заинтересовавшись, она спросила:

– Кажется, ты говорил, что в молодости занимался миссионерством?

– Какое это имеет отношение к моей руке?

– Просто я вижу по форме твоей ладони, что твоя профессия не соотносится с твоей личностью.

– Да? Что же именно ты там углядела?

Она слегка передернула плечами.

– Форма указывает на человека, склонного к самоанализу. Ладони такой формы бывают у ученых, философов… и проповедников, – добавила она, опять склонившись над его рукой.

– Мой папа был проповедником.

– Понятно, – сказала она, чувствуя, что он не желает говорить о своем прошлом.

– Может быть, я унаследовал от него форму своей руки.

– Мм. – Она повнимательнее вгляделась в его ладонь и принялась осторожно сгибать его пальцы. Они оказались не слишком гибкими. Впрочем, это ее не удивило. По ее мнению, такой упрямец должен быть вытесан из камня. Она осторожно отвела назад его большой палец. – А твоя мама?

– Что моя мама? – проворчал он.

– Она тоже питала пристрастие к проповедям? Поверь, я прекрасно знаю, как возникают ссоры, если взгляды людей в чем-то не совпадают. – Она убедилась в этом на печальном опыте собственных родителей.

На этот раз он пожал плечами:

– Мне кажется, их влекла идея спасения мира и его обитателей от вечного проклятия.

– Они жили дружно?

– Это как-то связано с моей ладонью?

Она быстро подняла глаза:

– Ты не хочешь отвечать?

– Мои родители не имеют никакого отношения к моей ладони, Софи, и ты это знаешь. Ты просто пытаешься уйти от темы.

– Вовсе нет. Ты унаследовал от своих родителей все, в том числе и ладонь… и характер.

– Чушь! Мой папа перевернулся бы в гробу, если бы увидел меня сейчас.

Она молча заглянула в его бездонные карие глаза и вновь склонилась к его руке.

– Линии глубокие и четко очерченные. Ты решительный человек, Габриэль Кэйн, и очень светский.

– Хм. Я мог бы сказать тебе это, не глядя на свою ладонь.

– Но ты заплатил мне за то, чтобы я это сделала.

Она улыбнулась. Ее вдруг заинтересовала его рука. Если они и впрямь каким-то таинственным образом связаны друг с другом, то ей стоит узнать о нем как можно больше. К тому же это давало ей не изведанное доселе, но очень приятное ощущение власти.

С удивлением Софи обнаружила мозоли на его ладонях.

– Ты весь отдаешься работе, так?

– Пожалуй, – уклончиво ответил он.

– У тебя теплая рука.

– Она теплеет с каждой секундой.

Она подняла глаза, решив пропустить мимо ушей этот намек.

– У тебя хорошее здоровье.

Вот что означает теплая рука, черт бы его побрал!

– Рад это слышать.

Она долго изучала его большие пальцы, чтобы охарактеризовать его как личность.

– Ты упрям.

– Хм.

– Но весьма щедр.

– В самом деле? – спросил он, еле сдерживая смех.

Она согнула его большой палец, затем отвела его вниз, подальше от указательного.

– Хм-м, – пробормотала она. – В тебе есть сочувствие. Как странно!

– Ты нарочно выискиваешь во мне положительные качества, согласись, Софи.

Она невольно улыбнулась:

– Возможно. – Она положила его ладонь на столик. Разглядывая его пальцы, они почти соприкасались головами. – У тебя лопатообразные пальцы, – задумчиво проговорила она.

– Это плохо?

– Да нет. Это указывает на великодушие и некоторую долю изобретательности.

– Отлично!

Она подняла голову и заглянула в его чарующие глаза.

– Да, это хорошие качества. – Она облизнула губы и снова уткнулась в его ладонь. О Боже, какой же он красавец! – А теперь давай посмотрим на твои бугры.

– Давай.

Услышав его низкий, чуть хрипловатый голос, Софи на мгновение закрыла глаза, собираясь с мыслями. Ей хотелось отбросить его руку, схватить его и поцеловать. Какой ужас! На протяжении многих лет она легко обуздывала свои сексуальные инстинкты.

– Я заметила, что твой бугор Аполлона…

– Кажется, именно этот бугор я не мог отыскать, когда мисс Джунипер обучала меня хиромантии.

Софи усмехнулась:

– И это понятно. Но взгляни сюда. Твой бугор Аполлона расположен рядом с мизинцем. Это означает, что тебе чуждо чистое искусство, но практическая сторона дела всегда представляет для тебя интерес.

Улучив минуту, она опять подняла глаза и с облегчением увидела, что он хмуро разглядывает свою ладонь.

– Неужели?

– Да, и лично я этому не удивляюсь.

Он скорчил смешную гримасу, задумавшись над своим бугром Аполлона:

– Да, я тоже не удивляюсь. Пожалуй, я мог бы стать неплохим менеджером. Я уже думал об этом.

Софи представила, как деловой и упрямый Габриэль Кэйн заправляет их бизнесом. О Боже, о чем она только думает?

Отогнав ненужные мысли, Софи сказала:

– Да, это заметно. – Она похлопала пальцем по его ладони. – А здесь, – она нажала на выпуклость под мизинцем, – мы видим бугор Меркурия. Он у тебя ясно выражен.

– Это хорошо? – с сомнением спросил Габриэль.

– Неплохо. Это означает быстрый ум и склонность к самовыражению.

– Вот как?

– Мм. Но не надо слишком гордиться собой. Я уверена, что ты унаследовал оба эти качества от своего отца. Если он разъезжал по свету, спасая мир от проклятия вечного ада, у него наверняка был хорошо подвешен язык.

– Оставь свой сарказм. Мой отец был хорошим человеком, хоть и верил в такие вещи, которые я считаю чепухой.

Точно так же Софи относилась к своему отцу. Интересно!

– Ну что ж, давай смотреть дальше.

– Перейдем к самой интересной части. Есть ли на моей ладони показатели страсти и вожделения?

Софи внезапно смутилась. Ее собственная страстность была большим недостатком. Ей не терпелось увидеть, что по этому поводу говорит рука Габриэля. Если они одинаково страстные натуры, то как же она найдет и убьет Иво Хардвика?

Ее бросило в жар.

– Помимо страсти и вожделения есть много других, более важных сторон человеческой жизни, – резонно заметила она.

– Может быть. Но ведь это так интересно! В конце концов, молодость недолговечна.

– Да, это так, – согласилась она, вспомнив Джошуа, который навсегда останется молодым.

– Ну хорошо, продолжай. Что еще говорит тебе моя рука? До сих пор ты ничего мне не напророчила. То, что ты сказала, я знал и без тебя.

Она попыталась прогнать мысли о Джошуа и сосредоточиться на руке Габриэля.

– А здесь, – сказала она, нажав на точку под его средним пальцем, – находится бугор Сатурна. Видишь? Он у тебя не развит.

Он уставился на свою ладонь:

– И что это значит?

Она засмеялась. К ней вернулось легкое настроение.

– Не стоит пугаться, Габриэль. Это значит, что ты не пьяница и не педант.

– Ах, вот оно что! – Он поднял голову и улыбнулся. – Признаюсь, ты заставила меня поволноваться.

Она ткнула пальцем в то же место:

– Будь у тебя здесь большой бугор, ты был бы живущим в уединении человеком, склонным к подозрительности и страхам. Но ты не такой.

– Что верно, то верно.

Похлопав ресницами, Софи опять принялась изучать его руку.

– Прекрасно, – заявила она, – теперь переходим к бугру Венеры.

– Это интересно?

– Здесь интересно все, – строго ответила она.

– Вовсе нет.

– Прекрати надо мной издеваться, Габриэль Кэйн! Ты заплатил деньги, так что сиди и слушай.

– Я стараюсь.

– Хватит! Мне надо сосредоточиться.

Он усмехнулся и вдруг сказал:

– Ты меня хочешь, правда? Признайся, Софи.

Он, конечно, был прав, но чтобы она в этом призналась? Да ни за что на свете!

– Мы занимаемся делом, так что прошу тебя, будь серьезным. Давай посмотрим на твой бугор Венеры.

– Давай.

Софи сдержала вздох. Как она и предполагала, его бугор Венеры был хорошо развит. Она помедлила, подбирая слова, и надавила на основание его большого пальца.

– У тебя есть интерес к жизни, и ты признаешь ее бесконечное многообразие.

– Точно.

– Но ты не ярый сторонник чувственных наслаждений, – добавила она, вскинув бровь. – У тебя есть определенные рамки.

– Ты, кажется, удивлена?

Она сердито взглянула на Габриэля:

– Да.

– Я не такой плохой, как тебе кажется, Софи. Интересно, а что показывает твой бугор Венеры?

– Речь сейчас не обо мне, – раздраженно сказала Софи.

– И все-таки я хочу увидеть твою ладонь.

Она отдернула руку и заложила ее за спину.

– Оставь меня в покое, Габриэль Кэйн!

Он долго – целую вечность – смотрел на Софи. Его глаза мерцали, как яркие звездочки. Потом он пожал плечами и откинулся назад, оставив руку на столике, ладонью вверх.

– Ничего. Я скоро выясню о тебе все.

Она фыркнула.

– Обязательно выясню, Софи. Обещаю тебе. Ты же знаешь: я решительный.

– Я тоже решительная.

– Да, но я сильнее.

– Ты не станешь принуждать женщину к тому, чего она не хочет, – с презрением бросила она и тут же пожалела о своих словах.

– Мне не придется тебя принуждать.

– Но это нелепо! – Она хотела встать, но он остановил ее по-змеиному быстрым движением руки, схватив за запястье.

– Погоди. У меня есть… дай-ка взгляну. – Удерживая ее в неподвижности, он достал из жилетного кармашка серебряные часы и, прищурившись, посмотрел на циферблат. – Еще двадцать минут.

– Двадцать минут? Не может быть!

– Я заплатил за два сеанса. У меня был целый час.

Она покорно опустилась в кресло.

– Ну хорошо, только сиди тихо и смотри – без глупостей!

– Ты боишься, что я тебя соблазню?

– Ничего я не боюсь!

Софи опять склонилась к руке Габриэля, почти касаясь его макушки. Проведя пальцами по его ладони, она сказала:

– Нам надо сравнить обе твои руки. Ты правша.

– Ты заметила?

Она усмехнулась:

– Конечно. Это моя работа.

– Хм-м.

Габриэль прекрасно знал, что дело не в работе, а в ее личном интересе. Тем не менее он положил на столик свою левую руку, чтобы она сравнила ее с правой. Вздохнув, она подняла обе его ладони.

– Ты всегда самостоятельно решаешь все свои дела.

Он молчал.

– Ты до сих пор не исчерпал свой жизненный потенциал. Но это скоро изменится.

– Мой жизненный потенциал, – повторил Габриэль, словно пробуя эти слова на вкус.

Она положила его левую руку на столик и вгляделась в правую. У него был ярко выраженный пояс Венеры, но она не хотела об этом говорить, чтобы не нарваться на его шуточки.

Какая интересная линия судьбы! Четкая и ясная. В отличие от ее собственной, разорванной на две части. Ее линия судьбы переплеталась с какими-то другими линиями. В ней зашевелилась смутная тревога. Может быть, ее судьба связана с Габриэлем Кэйном?

Нет, это просто нелепо!

Почти против воли Софи посмотрела на линию, которая указывала на возможность брака и рождения детей. И опять удивилась, увидев невероятно глубокую, словно высеченную из гранита, линию. Софи с трудом представляла Габриэля Кэйна в роли отца семейства! Однако его ладонь говорила о прочной и счастливой семейной жизни.

Это лишний раз доказывало, какая чушь – гадание по рукам и картам. Ее собственная линия семьи и брака была так же хорошо очерчена, но в жизни все выходило по-другому.

Между тем в комнате повисла тишина, а воздух наполнился сладким ароматом, похожим на запах ладана, который так любила тетушка Джунипер. Софи поднесла ладонь Габриэля ближе к лампе, из-под красного абажура которой лился ровный розовый свет.

– Что ты там видишь? – спросил он, не нарушив своим голосом очарования момента.

– Интересные вещи, – пробормотала Софи.

Она не удивилась и не встревожилась, когда Габриэль осторожно и ласково вдруг погладил ее по щеке. Она подняла голову и заглянула в его поразительные глаза.

– Ты очень красивая женщина, Софи, – прошептал Габриэль. – Мне интересно узнать твое прошлое, но я знаю: ты не хочешь ничего рассказывать.

Она медленно покачала головой.

– Но когда-нибудь я все-таки его узнаю.

Она опять покачала головой.

Его глаза притягивали и манили в пучину, как песня сирены.

– Софи, – едва слышно промолвил он и накрыл ее губы своими.

Ей показалось, будто она наконец нашла то, что так долго искала. Жизнь вдруг обрела смысл.

Софи слегка поежилась в кресле. Сладкий дурман, едва различимый несколько минут назад, теперь наполнил всю комнату. Пахло сандаловым деревом, жасмином, апельсиновыми цветами и еще бог знает чем.

– О Господи! – пробормотал Габриэль, прервав поцелуй.

Софи растерянно заморгала. Не дав ей времени на размышления, он двумя большими шагами обошел столик, поднял ее из кресла и заключил в свои объятия.

Она никогда в жизни не испытывала подобных ощущений.

– Я хочу тебя, Софи.

Софи не ответила, опьяненная витавшим в воздухе волшебным ароматом. Внезапно Габриэль разжал руки. Она неуверенно отступила назад и тут увидела тетю Джунипер, которая стояла рядом с ширмой, делившей гостиную на две части, и держалась рукой за драпировку.

– Простите! Я не хотела вам мешать, – прощебетала Джунипер. – Просто я ощутила этот волшебный аромат…

Софи взглянула на Габриэля. У него был такой вид, как будто его поймали на чем-то противозаконном. Он облизнул губы, слегка передернул плечами и обрел былую уверенность.

– Простите, мисс Джунипер. Мы с мисс Софи немного увлеклись. Это моя вина, – галантно добавил он.

– Я не хотела вам мешать, – повторила Джунипер, покачивая головой. – Вы созданы друг для друга.

Габриэль удивленно уставился на пожилую женщину.

– Бред! – бросила Софи.

Глава 9

– Но, Софи, я серьезно.

– Я знаю, тетя Джунипер.

Софи затолкала хрустальный шар в красный бархатный мешочек и резко затянула шнурки.

– Вы созданы друг для друга. Я поняла это в ту самую минуту, когда увидела мистера Кэйна в поезде.

– Бред! – сказала Софи в четвертый или в пятый раз.

Джунипер вздохнула и собрала свои карты Таро. Сегодня вечером она пользовалась особой расписной колодой. Чтобы воодушевить доверчивых клиентов, в ход шли любые средства.

Софи вдруг вспомнила поцелуй Габриэля и на миг застыла, закрыв глаза и вспоминая свои ощущения.

Как несправедлива судьба! Почему Габриэль Кэйн появился в ее жизни? И почему это должно было случиться именно сейчас?

Джунипер топнула ножкой. Вздрогнув, Софи открыла глаза и вернулась к своему занятию. Она взяла в руки собственную колоду карт Таро, купленную у колдуна в Сент-Луисе. Эти карты не являлись такой же ценностью, как карты Джунипер, поэтому Софи небрежно пихнула их в дорожную сумку. Джунипер вышила на ее сумке магические символы и знаки зодиака. Очередная ловушка, как считала Софи.

– Ты прекрасно знаешь, что таинственный фимиам не возникает из-за пустяка, Софи Мадригал! Сегодня вечером в воздухе витало настоящее волшебство, вызванное тобой и мистером Кэйном.

Софи знала, что на эту тему с Джунипер лучше не спорить, иначе придется провести всю ночь в бесплодных дебатах.

– Очень хорошо. Мы с мистером Кэйном сотворили волшебство. Пойдем спать.

К сожалению, Джунипер была права. Софи не знала, как с этим бороться, но сдаваться не собиралась.

– Ох, Софи! – в отчаянии воскликнула Джунипер. – Жизнь обошлась с тобой слишком сурово.

– Не жизнь, а Иво Хардвик, – процедила Софи сквозь зубы. – Я скоро с ним поквитаюсь.

Джунипер застонала и выпорхнула из гостиной вслед за Софи. Софи увидела в вестибюле Габриэля. Он сидел рядом с Дмитрием и беззаботно болтал, будто и не было этого поразительно волшебного поцелуя. А может, для него он не был таким уж волшебным, как для нее?

Габриэль и Дмитрий встали, но не успели ничего сказать, потому что к Софи вдруг подлетел высокий, довольно симпатичный мужчина. На губах его блуждала глупая ухмылка. Он показался ей смутно знакомым.

Где же она его видела? Ах да. Он приходил сегодня вечером на сеанс вместе со своей некрасивой, похожей на серую мышку женой, которая откровенно боготворила своего супруга. Софи напророчила им счастливое будущее и целую кучу здоровых и смышленых детишек.

Она изобразила улыбку, пытаясь вспомнить, как его зовут. Кажется, Паттерсон.

– Здравствуйте, мисс Мадригал. – Паттерсон низко поклонился.

Софи сморщила нос:

– Мистер Паттерсон, если не ошибаюсь?

Он по-лакейски распрямился и отвесил еще один поклон, уже не такой низкий, тетушке Джунипер:

– Совершенно верно, мэм.

Повисла пауза. Габриэль хмуро взирал на вошедшего, а Джунипер искренне улыбалась, по своей наивности не предполагая ничего дурного. Ей казалось, что добрый житель Тусона в столь неурочный час пришел засвидетельствовать им свое почтение. Сама же Софи догадывалась, что кроется за этим визитом, но ждала, что будет дальше, очень надеясь, что ошиблась.

– Э… – протянул Паттерсон, – я предполагал, что вы заканчиваете работу примерно в это время, и решил… одним словом, я хочу попросить, чтобы вы провели остаток вечера со мной, мисс Мадригал.

Софи удивилась такому нахальству:

– Прошу прощения?

– Так вы знакомы? – воскликнула Джунипер. – Я не знала. Ну что ж, желаю приятно провести время. – Она отошла в сторонку, не желая замечать очевидное.

Софи слегка склонила голову набок.

– Я не понимаю, мистер Паттерсон. Вы с женой… – она сделала ударение на этом слове, – желаете получить еще одну консультацию? Кажется, сегодня вечером я дала вам весьма подробное описание вашего будущего. Простите, но сейчас я немного устала.

– Получить консультацию? – Паттерсон весело расхохотался. – Не говорите глупостей, милая мисс Мадригал.

Глупостей? Она застыла на месте.

– Тогда чего же вы от меня хотите, мистер Паттерсон? – Она ждала, что он назовет вещи своими именами. Прямо здесь, перед лицом Габриэля Кэйна и всемогущего Господа. Пусть Габриэль знает, какие унижения ей приходится терпеть! И это ничто в сравнении с тем, что она уже пережила.

– Ну же, милочка, не упрямься. Ты красивая женщина. Я уверен, что ты зарабатываешь себе на жизнь не только гаданием.

Софи не успела придумать достойный ответ этому похотливому слизняку, как мистер Паттерсон вдруг кулем свалился на пол, получив сокрушительный удар кулаком по скуле. Софи отскочила в сторону.

– Вставай! – гневно сжимая увесистые кулаки, прорычал Габриэль, обращаясь к поверженному Паттерсону. – Вставай, подонок! Я убью тебя.

Софи схватилась за сердце:

– О Боже, ты его ударил!

– И ударю еще раз.

– Не надо, пожалуйста! Давай уйдем.

– Черт возьми, Софи, этот человек не смеет говорить тебе такие вещи. Я не позволю ему.

Поверженный мистер Паттерсон застонал. Софи взглянула на Дмитрия, который философски пожал плечами, и взяла Габриэля за руку:

– Прошу тебя, Габриэль, не устраивай скандала.

Габриэль обернулся и сердито уставился на Софи:

– Ты слышала, что сказал тебе этот подонок?

– Конечно, слышала, – раздраженно ответила она, – причем далеко не в первый и, думаю, не в последний раз. Пойми, женщины моей профессии – легкая добыча для таких, – Софи пнула Паттерсона мыском ботинка, – хищников, как он.

Паттерсон застонал.

– Но это несправедливо! – воскликнул потрясенный Габриэль.

Софи почувствовала удовлетворение.

– Ты наконец-то понял?

– Что здесь происходит? – спросил подошедший ночной портье, видимо, привлеченный громкими голосами.

Увидев мистера Паттерсона, лежащего на полу вестибюля, он нагнулся и помог ему встать, отряхивая от пыли рукава и лацканы его сюртука.

– Что случилось, сэр?

– Не тратьте на него время, – повысил голос Габриэль. – Он сделал непристойное предложение мисс Мадригал, и я его ударил. И ударю еще.

Софи было интересно, как отреагирует на это портье, который и сам не раз бросал на нее похотливые взгляды. Она переложила в другую руку красный бархатный мешок с хрустальным шаром и поправила висевшую на плече дорожную сумку.

– Вы хотите сказать, что мистер Паттерсон… э… что он…

– Черт возьми, он грубо приставал к мисс Мадригал! – заявил Габриэль.

Софи была потрясена. Еще никогда в жизни мужчина не выступал в роли ее защитника. И, что особенно лестно, этим защитником стал Габриэль Кэйн.

– Она шлюшка, – сказал поднявшийся с пола Паттерсон, тяжело навалившись на плечо ночного портье. – Я думал, она не откажется.

Взвизгнув, Паттерсон отпрянул в сторону, увидев, что Габриэль замахивается, чтобы огреть его еще разок.

– Пожалуйста, сэр, перестаньте! – строго сказал портье. – Так не ведут себя в приличном отеле.

– В том, что он предложил мисс Мадригал, не было ничего приличного, – сквозь зубы процедил Габриэль.

– Он просто ошибся, – сказал портье, окинув Софи недвусмысленным взглядом. – Она обыкновенная гадалка, сэр. Нет ничего удивительного в том, что этот парень…

– Болван! – Габриэль угрожающе шагнул к портье. Тот испуганно отступил. – Сначала я расправлюсь с ним, а потом доберусь до тебя, презренный сын двухголовой коровы! Эта женщина – леди, и ты будешь обращаться с ней подобающим образом, или я преподам тебе урок вежливости, который ты вряд ли забудешь. Ты меня понял?

Габриэль стоял нос к носу с ночным портье, который пытался использовать тело Паттерсона в качестве щита.

– Кажется, у меня сломана челюсть, – горько пожаловался Паттерсон.

Габриэль обернулся к нему:

– Рад это слышать. Я охотно провожу тебя домой и расскажу твоей жене, в какую переделку ты попал. Пусть знает, за какого мерзавца она вышла замуж.

– Что?! – ужаснулся Паттерсон.

Софи наслаждалась этим неожиданным спектаклем. Подойдя к Габриэлю, она легонько похлопала его по плечу:

– Думаю, вы достаточно ясно выразили свою точку зрения, мистер Кэйн. Эти парни – тупые невежи, и вам не стоит тратить на них время. – Она царственно обернулась к карлику: – Дмитрий, отнеси, пожалуйста, эти вещи ко мне в номер.

Русский коротышка изящно поклонился, взял у Софи бархатный мешок и дорожную сумку, отсалютовал Габриэлю, как будто тот был по крайней мере генералом, и ушел исполнять приказание своей госпожи. Софи обернулась к мужчинам, которые буквально приросли к полу гостиничного вестибюля, и брезгливо взглянула на Паттерсона.

– Вы презренный человек, – сказала она. – У вас замечательная жена, которая слишком высоко вас ценит. Было бы справедливо, если бы мистер Кэйн отвел вас домой и рассказал вашей жене о вашем гадком поступке.

– Но… но… но…

Габриэль схватил Паттерсона за грудки и основательно встряхнул:

– Заткнись!

Паттерсон послушно замолчал.

– Но если он это сделает, – продолжала Софи, восхищаясь действиями Габриэля, – ваша супруга сильно расстроится. Так что давайте не будем трогать бедную женщину. Ей еще придется хлебнуть с вами горя.

– Пожалуй, это разумно, – нехотя признал Габриэль. Было видно, что ему очень хочется задать хорошую трепку Паттерсону.

– А что касается вас, – Софи резко обернулась к съежившемуся гостиничному портье, – то мне надоели ваши недвусмысленные оскорбительные взгляды.

– Что он сделал? – прорычал Габриэль. От его голоса задрожали абажуры масляных ламп.

– Он давал мне понять, что считает меня низкопробной женщиной.

– Сукин сын, я убью тебя! – Отпустив сюртук Паттерсона, Габриэль схватил тощего портье за полы рубашки и оторвал его от пола. Софи пожалела, что мускулы Габриэля скрыты под одеждой и она не может полюбоваться на них.

Портье дико болтал ногами и ловил ртом воздух. Габриэль приблизил его лицо к своему.

– Если я еще раз услышу, что ты позволяешь себе такие вещи, тебе больше не придется заботиться о своем никчемном будущем!

Несчастный клерк напоминал Софи беспомощную марионетку, которую повесили сушиться на ветру. Его лицо постепенно багровело, но Софи не вмешивалась. Этот олух заслужил хорошую взбучку.

– Ты меня понял?

Портье кивнул. В горле у него что-то булькало, а глаза выкатывались из орбит.

– Вот и отлично.

Габриэль отпустил парня, и он неуклюже, точно куль с песком, рухнул на ковер.

Паттерсон попятился. Из носа у него текла кровь, а челюсть начала распухать. Софи ликовала. Сегодня вечером этому индюку придется как-то выкручиваться перед своей женой.

– Убирайтесь вон, – приказал Габриэль стальным голосом. – Оба!

Паттерсон огляделся, ища свою шляпу, которая слетела с его головы, когда Габриэль его ударил. Софи заметила ее на полу у кресла и, подойдя, нарочно наступила на тулью.

– Какая беда! – притворно огорчилась Софи, поднимая испорченный предмет туалета. – Кажется, я слегка помяла вашу шляпу, мистер Паттерсон. Ну ничего. Может быть, вашей жене удастся ее поправить.

Сладко улыбаясь, она протянула ему шляпу. Паттерсон отпрянул. Он ее боялся! Наконец, выхватив шляпу из ее руки, негодяй направился к двери.

– Парочка психопатов! – пробормотал он себе под нос.

Софи удовлетворенно вздохнула и обернулась к ночному портье.

– Теперь твоя очередь, – сказал ему Габриэль.

Тощий мужчина словно окаменел.

– Но… но… я здесь работаю. Я не могу уйти.

Габриэль шагнул вперед.

– Очень даже можешь!

Софи решила вмешаться. Ей не хотелось, чтобы гостиницу ограбили или случилось еще что-нибудь нехорошее только потому, что двое мужчин приняли ее за проститутку. Она подошла к Габриэлю и тронула его за руку. По телу ее тотчас разлилась горячая волна. Она уже поняла, что между ней и Габриэлем существует некая невидимая связь, но старалась этого не показывать.

– Этот болван прав, мистер Кэйн, – спокойно сказала она. – Ему нужно работать, и мы не вправе его уволить. Я уверена, что владелец гостиницы рано или поздно поймет, что собой представляет этот парень.

Габриэль окинул портье гневным взглядом и обернулся к Софи:

– Но ты сказала…

– Да, я сказала, что он на меня пялился. И это действительно так. Но я привыкла – такая уж у меня работа. Мужчины часто ведут себя так, как будто им все дозволено, и этот портье не исключение.

– Я… я… не хотел… не хотел… – начал запинаться портье.

– Замолчи! – с отвращением бросила Софи. – Мы прекрасно знаем, чего ты хотел, негодяй!

– Ну что ж, – сказал Габриэль, – если ты в самом деле думаешь, что лучше отпустить этого гада… – И по тому, как расслабились пальцы его рук, Софи поняла, что ей удалось отговорить Габриэля от его намерений.

– Да. – Она кивнула.

Габриэль нехотя отпустил портье, и тот, спотыкаясь, побрел к стойке.

Софи осталась наедине с Габриэлем в гостиничном вестибюле. Она подняла глаза и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.

– Спасибо тебе, Габриэль. Ты поступил, как настоящий рыцарь.

Он пожал плечами.

– Они меня разозлили. – Его лоб прорезала морщинка. – И часто тебе приходится мириться с подобными вещами?

– Постоянно.

Он покачал головой:

– Тебе нужен менеджер.

– Ерунда! Я сама могу позаботиться о наших делах. – Но она не хотела показаться невежливой, поэтому добавила: – Впрочем, я искренне благодарна тебе за помощь. Как хорошо, когда есть защитник!

Он тяжело дышал и выглядел все таким же сердитым. Софи была искренне удивлена его быстрой реакцией и смелостью. Ей часто хотелось наказать грубых беззастенчивых мужчин, но она никогда этого не делала. Сейчас Габриэль Кэйн был ей даже больше симпатичен, чем тогда, когда они целовались.

Он заступился за нее перед ужасным мистером Паттерсоном! Она была тронута до глубины души.

– Большое спасибо, Габриэль, – сказала она, протягивая руку. – Я не ожидала от тебя такого.

Он поморщился:

– А все потому, что ты меня не знаешь.

Она знала его лучше, чем он думал, но предпочитала об этом помалкивать. Наконец он взял протянутую для пожатия руку, но не выпустил ее из своих пальцев. Софи нахмурилась. Она уже хотела сказать что-нибудь резкое (например, что он ничуть не лучше болвана Паттерсона и ночного портье), но Габриэль заговорил первым:

– Ты в самом деле меня не знаешь, Софи. Но скоро узнаешь, это я тебе обещаю.

Софи решила придерживаться выбранной линии поведения.

– Посмотрим, – пробормотала она. – Но я очень признательна тебе за помощь.

– Позволь мне проводить тебя в твой номер.

– Спасибо, но мой номер на втором этаже этого отеля. Я прекрасно дойду сама.

Она бросила на него взгляд, исполненный превосходства, хоть и знала, что это не поможет.

Он небрежно усмехнулся:

– Ладно, но я подожду здесь, чтобы убедиться в твоей безопасности.

Софи вдруг почувствовала сильную усталость, поэтому не стала спорить, а лишь нагнула голову.

– Хорошо. Еще раз спасибо за помощь.

В этот момент она мечтала только об одном – как можно скорее добраться до кровати.

Поднимаясь по лестнице, она спиной чувствовала на себе его острый красноречивый взгляд. Как было бы здорово забраться в мягкую теплую постель и вновь ощутить на себе его сильные руки!

Но карты Таро не предрекали такого развития сюжета. Тихо фыркнув, Софи обернулась на последней ступеньке и помахала Габриэлю рукой. Он стоял у подножия лестницы и снизу вверх смотрел на нее. Его красивые глаза сияли лучезарным светом. Отвернувшись, Софи приложила руку к щеке и ощутила под пальцами горячую влагу.

О Боже, она плачет! Это, наверное, от усталости. Софи бесшумно пошла по коридору в сторону своего номера, но, проходя мимо комнаты Дмитрия, услышала тихое «тсс».

Обернувшись, она увидела, что дверь Дмитрия слегка приоткрыта. Она посмотрела вниз и увидела торчавший из щели нос карлика. Она оглядела коридор, чтобы убедиться в том, что Габриэль не поддался рыцарскому порыву и не пошел за ней на второй этаж, и наклонилась к Дмитрию.

– Заходил мистер Хаффи, – прошептал он, протягивая листок бумаги.

– Да? – Сердце ее подпрыгнуло, потом бешено застучало. – Ты с ним разговаривал?

Коротышка кивнул.

– Утром я куплю билеты на поезд.

– Большое спасибо, Дмитрий.

Он приоткрыл дверь чуть пошире.

– Завтра в полдень мы уезжаем.

Она хотела спросить куда, но решила, что найдет ответ в записке.

– Спасибо, Дмитрий. Ты чудо, – прошептала она.

Он опять кивнул, отступил в глубь комнаты и закрыл дверь. Она чуть ли не бегом преодолела то расстояние, которое отделяло ее от своей комнаты, и, едва переступив порог, развернула записку.

В радостном возбуждении она совсем забыла про Тибальта, но он про нее не забыл. Не успела она шагнуть в комнату, как мопс заскулил и бросился к ней. Он, как и Джошуа, был ласковым и добрым.

Софи минуту-другую ласкала любимую собачку, которая лизала ей руку и прыгала от радости. Губы Софи невольно расползлись в счастливой улыбке. Как хорошо иметь такого верного друга! Он всегда рад тебя видеть, даже если ты самый ничтожный человек на свете. Вскоре Тибальт вернулся на свой пушистый коврик у кровати Софи, дважды зевнул и заснул, свернувшись клубочком.

Джунипер спала сном праведницы, оставив на туалетном столике зажженную лампу для Софи. Дай Бог ей здоровья! Софи на цыпочках подошла к лампе и немедленно принялась за чтение записки.

– Лос-Анджелес? – вслух спросила она и, опомнившись, обернулась посмотреть, не разбудила ли она тетю. Нет, все в порядке. Но Лос-Анджелес! Это же на краю земли! Софи и Джунипер не раз бывали в Сан-Франциско, но в Лос-Анджелесе – никогда. Там, кажется, выращивают апельсины?

Она разделась. Все ее тело ныло от усталости. Неужели, чтобы убить Иво Хардвика, придется ехать в Лос-Анджелес?

Начиная свою погоню, она и не подозревала, что ей придется колесить по всей стране, занимающей территорию почти целого континента. Так скоро она исколесит всю Америку вдоль и поперек. Странно, но такая перспектива больше не доставляла ей удовольствия. Единственное, чего она хотела, – это отомстить за Джошуа.

Боже правый, сейчас не время думать о таких вещах!

Она легла на мягкую пуховую перину и тяжело вздохнула. Уже засыпая, она подумала о Габриэле Кэйне. Как жаль, что его нет здесь, в ее постели!

Ей снилось, что ее преследуют жестокие похотливые мужчины, а Габриэль Кэйн ее защищает. Потом Габриэль тоже начал ее преследовать, а она пыталась спастись от него бегством. В тревоге она проснулась часа в три ночи. Сердце колотилось от страха. Прижав руку к груди, она уставилась в темноту комнаты.

«Какая типичная ситуация!» – подумала она и снова погрузилась в сон.

Глава 10

– Проклятие, мисс Джунипер! Кажется, мир сошел с ума!

– В самом деле, мистер Кэйн? Вы знаете, это меня не удивляет. Что же случилось на этот раз?

Габриэль посмотрел на Джунипер из-за своей газеты и усмехнулся. Сегодня утром она забросила свои мистические штучки и мирно вязала свитер из ярко-красной пряжи. Чудесный цвет! Если бы Габриэль не носил черную одежду из принципа, то отдал бы предпочтение красному.

Вообще-то ему хотелось видеть в красном Софи, и тогда они вышли бы в свет, поразив весь город – не важно, какой именно. Хотя лучше Сан-Франциско.

Он чуть не рассмеялся над своими безумными мечтами. Неужели он, неприступный, избегающий любой сердечной привязанности, удосужился влюбиться в Софи Мадригал!

Поезд медленно полз по территории Аризоны в сторону Калифорнии, но Габриэль пребывал в отличном расположении духа. Вчера вечером он снял было номер в «Космополитене»: ему хотелось быть поближе к Мадригалам на случай, если у Софи появятся новые идеи, связанные с убийством, а Паттерсону или портье опять приспичит ей досаждать. Софи, правда, заявила, что может сама о себе позаботиться, но он не исключал, что Тусон полон таких слизняков, как Паттерсон. При всей своей самостоятельности Софи не справится с целым городом наглецов.

Портье безропотно предоставил ему комнату. Мало того, он из кожи лез вон, чтобы угодить. Габриэль с циничным удовольствием вспомнил этот эпизод.

Но по чистой случайности утром он столкнулся с Дмитрием, и тот сказал ему, что дамы семьи Мадригал в полдень уезжают в Лос-Анджелес. Габриэль сразу помчался на вокзал и купил билет.

До сих пор Софи не выходила из своего купе. Джунипер сказала, что «бедняжка» Софи провела бессонную ночь, и Габриэль был с ней полностью согласен. Бедная Софи! Он и не представлял, как тяжело ей живется. Неудивительно, что она ненавидит мужчин, если ежедневно ей приходится давать отпор таким олухам, как Паттерсон и портье.

Но Джунипер задала вопрос, и ему следовало ответить.

– На этот раз, мэм, мир действительно сошел с ума. В Чикаго бесчинствуют повстанцы, а полицейские стреляют в бунтующих рабочих. Здесь пишут, что они убили двух человек. В Нью-Йорке анархисты бросают бомбы, а в России – восстание крестьян.

Джунипер улыбнулась. Габриэль удивился такой реакции. Кажется, он не сказал ничего веселого.

– Если бы здесь была Софи, – заявила Джунипер, – она бы, наверное, сказала, что крестьяне всегда бунтуют.

Джунипер начала тихо напевать мелодию, которая показалась Габриэлю знакомой. Он решил, что это церковный гимн, и опять уткнулся в газету.

Он не видел, как к ним вошла Софи, но услышал ее голос:

– Вы?!

Габриэль опустил газету на колени. Софи смотрела на него с нескрываемым осуждением. Он широко улыбнулся, не обращая внимания на ее враждебность.

– Доброе утро, мисс Софи! Вы отлично выглядите. – Он сделал глубокий вдох, как будто ему не хватало свежего воздуха, и просиял: – Чудесный денек, не правда ли? Самое время для путешествия.

Софи была в том же платье, в котором он встретил ее в первый раз. На руке у нее висела плетеная корзина с Тибальтом.

– Оставь нас в покое, Габриэль, – процедила она сквозь зубы.

– Софи! – возмутилась Джунипер.

– Нет, я не оставлю тебя в покое, милая Софи, – сказал Габриэль. Ему хотелось слопать ее на завтрак. Вот только жаль, что она колючая, как кактус! – Я доберусь до Хардвика первым и сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать тебе его убить.

– Предоставь это мне. Человек, который тебя нанял, будет просто счастлив, узнав, что Хардвик мертв.

Габриэль покачал головой:

– Нет. Я привезу его на суд.

– Вы зря теряете деньги налогоплательщиков, – фыркнула Софи.

Поставив корзину на сиденье, она пристроилась рядом и обратилась к своей тетушке:

– Какой приятный цвет, Джунипер! Ты вяжешь свитер?

– Да, милая. Тебе нравится цвет?

Софи потрогала рукав будущего свитера.

– Да. Очень яркий, привлекает взгляд. Какой большой свитер! Ты вяжешь его для дяди Джерома?

– Нет, – спокойно ответила Джунипер и опять принялась напевать.

Габриэль наконец-то узнал мелодию. Это был церковный гимн радости и хвалы – один из любимых гимнов его отца.

Сегодня утром у него было отличное настроение. Ему удалось не упустить Софи Мадригал и совершить с ней еще одну дальнюю поездку на поезде. Очень тихо он стал подпевать Джунипер, подстраиваясь под ее мурлыканье.

Спицы перестали мелькать в руках Джунипер. Она удивленно обернулась к Габриэлю. Он улыбнулся и поощрительно кивнул. Джунипер перестала мычать и чистым тонким сопрано принялась выводить слова гимна.

Габриэль взглянул на Софи, чтобы узнать, как она реагирует на их маленький концерт. Она сидела, изумленно открыв рот и вытаращив глаза. Ему стало смешно. Он запел громче, зная, что у него красивый баритональный бас. Когда в юности он пел гимны на отцовских проповедях, дамы плакали от умиления.

Тибальт выглядывал из своей корзинки, ухватившись толстой лапкой за ее край, и нюхал воздух, как будто в нем пахло чем-то вкусным. Софи рассеянно погладила свою собачонку. Габриэль и Джунипер перешли к третьему куплету. О Боже, вот уже много лет он не пел церковных гимнов!

Габриэль взял Джунипер за руку.

– Подпевай, Софи!

– Да, милая. Это же твой любимый гимн!

Софи хмуро покосилась на тетушку. Габриэль затянул последний куплет.

К его удивлению, к их голосам присоединился третий голос. Он взглянул на Софи. Та нахмурилась, но продолжала петь. У нее был приятный альт. Ему опять захотелось смеяться.

– А-минь! – протяжно пропело трио, завершая гимн.

В столь ранний час вагон для курящих, в котором они сидели, был пуст, если не считать двух джентльменов, по виду коммивояжеров. Когда прозвучало «аминь», мужчины зааплодировали. Габриэль шутливо поклонился, не вставая с места. Джунипер смущенно улыбнулась. Софи, однако, даже не потрудилась повернуть голову. Габриэль решил, что она стесняется.

Щеки Софи расцвели румянцем совсем как у тетушки Джунипер. Тибальт радостно махал хвостиком. Габриэль не мог вспомнить, когда в последний раз ему было так легко на душе. Наверное, в этих церковных гимнах заложено нечто поднимающее настроение. А может, его вдохновили красивая мелодия и чудесное слияние их голосов.

Джунипер захлопала в ладоши:

– Отлично! Давайте споем еще один гимн!

– Послушай, тетя Джунипер, – пробормотала Софи, – в вагоне есть и другие люди. Что, если им не нравится наше пение?

– Не волнуйтесь, леди, – сказал один коммивояжер, помахивая сигарой, – я уже давно не слышал такого прекрасного пения.

Габриэль тронул ее колено.

– Давай споем, Софи! Не будь такой упрямой. Даже Тибальту понравился наш гимн.

Он почесал мопса за ушами. В знак благодарности пес лизнул ему руку.

– Вот видишь? Ты же не хочешь расстроить Тибальта?

Она закатила глаза.

– Ну ладно, споем, раз тебе так хочется.

Он подмигнул, с удовольствием отметив, как Софи опять залилась краской. Ему нравилось ее дразнить.

– Итак, что мы споем? – радостно спросила Джунипер. Спицы опять замелькали у нее в руках.

– Дайте подумать. Мой отец любил радостные гимны.

– Я тоже их люблю, мистер Кэйн! – воскликнула Джунипер.

Софи равнодушно смотрела в окно на проплывающий мимо унылый пейзаж.

Габриэль решил оставить ее в покое. Хватит и того, что она им подпевала.

– Я знаю один хороший гимн! – вдруг сказал он, вспомнив любимый гимн своего отца. Он откашлялся и запел. Может быть, ему удастся соблазнить Софи своим сладкоголосым пением, как делали древние трубадуры?

Затянув новый гимн, он покосился на своих попутчиц, чтобы узнать, как им понравился его выбор. К удивлению Габриэля, Джунипер уронила вязание на колени и тревожно взглянула на Софи.

Увидев реакцию Софи, он тотчас оборвал свое пение.

Она сидела, зажав рот обеими руками, чудесный румянец погас, а из прекрасных, словно зеленый нефрит в обрамлении белого мрамора, вмиг потускневших глаз готовы были хлынуть слезы. Он вскочил с места:

– Софи! Ради Бога, прости. Я не хотел…

– Ничего! – крикнула она и кинулась к выходу из вагона, как будто за ней гнались демоны ада. Тибальт выпрыгнул из корзины и с лаем устремился за своей хозяйкой. Но она пронеслась мимо него и мужчин, которые слушали их пение, и скрылась за дверью.

Габриэль ошеломленно уставился на тетушку Джунипер и беспомощно развел руками:

– Что я такого сделал?

– О Боже! – Джунипер прижала ладони к щекам. – Боже! Этот гимн играли на его похоронах. С тех пор Софи не может его слышать.

– На чьих похоронах?

– На похоронах Джошуа.

– Какого Джошуа?

Но Джунипер лишь посмотрела на него своими огромными печальными глазами. Ее лицо было белым как полотно.

– Простите, мистер Кэйн, – сказала она, покачав головой. – Софи не разрешает мне ничего рассказывать.

Черт бы побрал Софи с ее секретами! Уложив Тибальта обратно в корзину, Габриэль поспешил за Софи.

Он настиг ее секундой раньше, чем она закрылась в своем купе, и уперся в дверь ладонями. Она не смогла его оттолкнуть.

– Прекрати, Софи. Мне надо с тобой поговорить.

– Убирайся!

– Нет.

– Будь ты проклят!

Она отпустила дверь, и Габриэль, едва удержавшись на ногах, ворвался в купе. Софи бросилась на мягкое сиденье, служившее ночью кроватью, и ударила кулаком по его спинке. Сердце Габриэля наполнилось жалостью.

Ему захотелось утешить Софи в ее горе. В том, что это настоящее горе, а не мимолетный всплеск эмоций, он не сомневался.

Он сел рядом и положил руку на ее дрожащие плечи.

– Софи, Софи, что мне с тобой делать?

– Ничего! – гневно выдохнула она. – Оставь меня в покое!

– Ни за что. – Габриэль погладил ее напряженные плечи и спину. – Прости меня, Софи. Я не знал, что этот гимн навеет на тебя печальные воспоминания.

– Конечно. Откуда ты мог знать? – чуть слышно пробормотала она.

– Послушай, Софи, – ласково сказал он, – может быть, тебе стоит рассказать…

– Нет!

Он вздохнул:

– Иногда это помогает.

– Нет.

Габриэль замолчал. Впервые за много лет он попытался вспомнить, что делал отец, столкнувшись с людским горем. Отец никогда не сдавался, как бы трудно ему ни было. Он умел вызывать людей на откровенность, и это отцовское качество нравилось Габриэлю. У его отца было призвание.

Габриэль не чувствовал в себе такого же призвания, но прекрасно знал, что посоветовал бы ему отец в данном случае. Преподобный Джордж Кэйн считал, что исповедь очищает. Если человек не избавляется от своих тайн, они начинают подтачивать его изнутри.

Габриэль верил, что за душой у Софи нет никаких преступлений, но понимал, что она тоже нуждается в исповеди.

Интересно, имеет ли это какое-то отношение к Иво Хардвику? Он прищурился.

И кто такой Джошуа?

Он ласково обнял Софи, приложив ее голову к своему плечу, и начал нежно баюкать, шепча на ухо слова утешения:

– Не плачь, Софи. У всех нас свое горе. Время обычно лечит душевные раны, по крайней мере поверхностно. Глубокие раны болят дольше, но и они в конце концов затягиваются.

– Откуда ты знаешь? – спросила Софи. К ней вернулась часть утраченного боевого запала.

– Поверь мне, на мою долю выпало немало огорчений.

Софи продолжала рыдать.

– Кто такой Джошуа, Софи? – спросил Габриэль.

Она резко отпрянула, как от смертельного удара. По лицу ее катились слезы. Ее глаза напоминали два изумруда, притопленных водой.

– Как… как ты узнал про Джошуа? Если тебе наболтала Джунипер…

Он попытался опять притянуть ее к груди, но она отстранилась.

– Успокойся, Софи. Джунипер сказала только, что этот гимн играли на похоронах Джошуа. Она не сказала, кто такой Джошуа.

Софи смотрела на него с нескрываемым недоверием.

– Это был твой возлюбленный, Софи? – тихо спросил Габриэль. – Или муж?

Ее плотно сжатые губы дрожали. Она молча покачала головой.

Черт возьми! Кто же тогда? Брат? Любимый кузен? Или мопс, предшественник Тибальта? Габриэлю не хотелось играть в бабку-гадалку, но как по-другому узнать, кем был для нее Джошуа? И почему его смерть так сильно подействовала на Софи?

Она вдруг обмякла, и он снова прижал ее к груди.

– Все хорошо, Софи, – сказал он, терзаемый любопытством. – Поплачь, если хочешь. Тебе станет легче.

– Нет, не станет, – прошептала она.

В отличие от своего отца, который умел находить нужные слова в любой ситуации, Габриэль молча гладил ее по спине.

Софи плакала, уткнувшись в его рубашку. Габриэль не знал, как долго они так сидели, но в конце концов Софи произнесла:

– Джошуа был маленьким мальчиком.

– Маленьким мальчиком?

Она кивнула.

Черт возьми! В голове у Габриэля выстроилась вереница новых вопросов, но он знал, что сейчас не время их задавать. Если он будет давить на Софи, она разозлится и не скажет больше ни слова.

– Мне очень жаль, – произнес он, чтобы только не молчать.

Она всхлипнула.

Габриэль не знал, что ему делать. Может быть, стоит поговорить с Джунипер?

Но нет. Это будет нечестно. Габриэль не хотел выведывать информацию за спиной у Софи Мадригал.

Наконец рыдания Софи начали стихать. Она отстранилась от Габриэля и сказала дрожащим голосом:

– Прости меня, Габриэль. Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая?

Прическа Софи растрепалась. Габриэль залюбовался копной светлых локонов, в беспорядке рассыпанных по ее плечам.

– Я знаю, что ты не сумасшедшая, Софи, – сказал он, убирая пряди волос с ее лица. – Ты самая разумная женщина, которую я когда-либо встречал.

– Ха!

Габриэль не привык к тому, чтобы хорошенькие девушки с сомнением относились к его комплиментам.

– Можешь мне не верить, но это так.

Она молча пошарила в своем ридикюле, достала носовой платок и начала вытирать щеки.

– Я могу тебе чем-то помочь, Софи? Ты хочешь вернуться в вагон для курящих?

Она покачала головой:

– Нет, спасибо.

Черт возьми, он хотел что-нибудь сделать для нее! Он не мог оставить ее в расстроенных чувствах.

– Может, принести тебе чашку чаю?

– Нет, спасибо.

– Хочешь выпить? Говорят, коньяк помогает успокоиться.

– Спасибо, нет.

Она передернулась.

– Кофе? – не отставал Габриэль.

– Нет! – Она глубоко вздохнула. – Прости меня, Габриэль. Я не хотела на тебя кричать. Просто я очень расстроена.

Он усмехнулся:

– Понятно. Однако раньше ты не извинялась.

Она фыркнула и высморкалась в платок.

– Позволь мне что-нибудь для тебя сделать, Софи. Пожалуйста!

Софи подняла голову, и он увидел ее заплаканное лицо. У Габриэля защемило сердце. Захоти она сейчас, чтобы он стал ее рыцарем в сияющих доспехах, он бы запрыгнул на боевого коня и помчался рубить головы драконам.

Впрочем, ее острый язычок мог убить любого дракона с пятидесяти шагов.

– Принеси мне, пожалуйста, Тибальта. Прости, что я причиняю тебе столько хлопот.

– Вовсе нет, милая, – искренне ответил он.

Ему не хотелось покидать ее даже на короткое время. Боже правый, когда же с ним это случилось?

– Я сейчас.

Пустяки! Это скоро пройдет.

Вернувшись в вагон для курящих, Габриэль увидел, что Джунипер отложила в сторону вязанье и теперь лихорадочно раскладывает карты. Она подняла голову, и он прочитал на ее лице страх.

– О, мистер Кэйн, как там Софи?

Габриэль решил сказать правду:

– Она очень расстроена, мисс Джунипер, но, кажется, ей уже лучше. Она попросила меня принести ей Тибальта.

Джунипер закусила губу.

– Мне так жаль, что это случилось! Но вы не виноваты. Вы же не знали, что значит для Софи этот гимн.

Габриэль кивнул. Его так и подмывало расспросить Джунипер о прошлом Софи, но он понимал, что не следует делать этого. Он не хотел никого предавать. Если Софи узнает, что он выспрашивал Джунипер, она никогда его не простит. А если Джунипер не удержится и все ему расскажет, Софи никогда не простит свою тетушку. И это будет настоящей трагедией. Габриэль чувствовал, что эти двое одиноки в большом и уродливом мире, и не хотел их ссорить.

Он улыбнулся:

– Что сегодня говорят карты?

Она тяжело вздохнула:

– Карты пророчат тяжелые времена. – Вокруг ее глаз появились лучики-морщинки, а губы вытянулись в трубочку. – Как бы мне хотелось, чтобы Софи перестала гоняться за Хардвиком. Это не приведет ни к чему хорошему.

Она печально вздохнула.

– Я не могу ее винить, но месть – нехорошее чувство. Господь в конце концов позаботится обо всех нас.

– Но иногда хочется, чтобы это случилось побыстрее.

– Надо уметь ждать.

Габриэль взял плетеную корзину с Тибальтом и повесил ее на руку.

– Знаете, – сказал он, – я мог бы вам помочь. Мне дали задание отправить Иво Хардвика на суд в Абилин. Если Софи предоставит это дело мне, то Хардвик будет наказан по всей строгости закона, и ей не придется его убивать. Скорее всего в Абилине его повесят за убийство. Ему не удастся избежать правосудия.

Джунипер печально улыбнулась:

– Дорогой мистер Кэйн, вы так к нам добры! Но с Софи бесполезно спорить. Она считает, что должна сама с ним расправиться. – Она взглянула на карты и вздохнула. – Опять эта десятка пик! И дьявол. Храни ее Господь! – Когда она подняла голову, Габриэль увидел слезы в ее красивых голубых глазах.

– Что, плохо?

Вспомнив предсказание Софи, он вздохнул вслед за тетушкой Джунипер.

Она беспомощно вскинула руки:

– Карты – это всего лишь отражение человеческой жизни, мистер Кэйн. Они не могут повлиять на исход событий. Если Софи будет упорствовать, они не предскажут ничего, кроме новой боли.

– Понятно, – сказал он, хотя на самом деле ничего не понял. Какой же толк от карт, если они говорят только то, что уже известно?

Джунипер вдруг просияла:

– Но вы, мистер Кэйн, стоите на пути очищения.

– Вот как?

– О да. Я раскинула на вас карты, как только вы побежали за Софи. В вашей жизни происходят перемены – даже сейчас, когда мы с вами разговариваем.

– Понятно, – повторил он.

Джунипер взяла Габриэля за руку. Этот жест затронул какие-то глубинные струнки в его душе.

– И пожалуйста, мистер Кэйн, не сердитесь на Софи за ее глупое пророчество. Не забывайте, что у человека может закончиться какая-то часть его жизни, – и не обязательно физиологической, – а потом продолжиться на более счастливой ноте.

Неужели? Габриэль решил не задавать лишних вопросов. Ему не хотелось слушать лекцию о переселении душ и прошлых жизнях. Он поднял корзину.

– Пойду отнесу собачку мисс Софи. Пусть Тибальт послужит ей утешением.

– Да, конечно. Тибальт – единственное существо на свете, которое может ее утешить… на данный момент.

Она так многозначительно взглянула на Габриэля, что тот чуть не покраснел. Черт возьми, уж не занялась ли старушка Джунипер сводничеством?

Оставив эту мысль на потом, Габриэль добродушно улыбнулся и отнес Тибальта Софи. Та приняла Тибальта с распростертыми объятиями, после чего захлопнула дверь купе перед самым носом Габриэля.

Пожав плечами, Габриэль вернулся в вагон для курящих, где его ждала бесхитростная Джунипер.

Глава 11

Софи прижала Тибальта к груди и принялась нежно поглаживать песика. До сих пор ей хронически не везло. Означает ли это, что теперь судьба должна наконец-то ей улыбнуться?

Например, до встречи с Габриэлем Кэйном она никогда не испытывала того душевного волнения, которое одолевало ее в его присутствии. Это было самое неприятное после смерти Джошуа, ибо мужчина – а мужчин она считала своими злейшими врагами – оказался ее первой и единственной связью с потусторонним миром.

Встревоженная своим состоянием, она прошептала Тибальту:

– Почему вторая половинка моей души оказалась у этого прохвоста, а не у моей любимой тетушки Джунипер?

Тибальт лишь тихо вздохнул в ответ, и Софи была ему благодарна.

– Очевидно, наши с Габриэлем жизни каким-то образом переплетаются, – изрекла она. – Лучше бы это был Дмитрий, чем Габриэль. Хотя надо признаться, русский карлик далеко не лучшая кандидатура в посредники. Я почти согласна с утверждением Джунипер, что все русские – мрачные, угрюмые существа.

Тибальт крепче прижался к своей госпоже, сунув нос ей под мышку, чтобы было теплее. Софи погладила его брюшко.

– Я не стала бы возражать, если бы моим проводником в потусторонний мир был ты, Тибальт.

Ее пес никогда не сделал бы ей больно. А вот в Габриэле Кэйне она не была так уверена. Она боялась поддаваться его обаянию, дабы не навредить себе.

Тибальт вильнул хвостиком. Софи восприняла этот жест, как согласие и, может быть, даже удовольствие при мысли о том, чтобы послужить своей хозяйке.

– Этот человек уже кажется мне близким, Тибальт. Это очень плохо. Надо быть осторожнее.

Софи хмуро воззрилась на своего мопса, который по-прежнему радостно махал хвостом.

– Да, я знаю, Тибальт. Ты любишь Габриэля Кэйна. – Собачка еще раз вильнула хвостом. Софи вздохнула. – Это, наверное, потому, что он тебя подкармливает.

Иногда Софи жалела, что родилась человеком, а не домашним животным. Нет, ей не нравилась участь бродячих кошек и собак, живущих на улицах больших городов: их жизнь была еще более непредсказуемой и опасной, чем ее. Но она мечтала превратиться в холеную домашнюю кошечку, любимицу какой-нибудь сказочно богатой матроны из Нью-Йорка, которая кормила бы своих любимцев отборными лакомствами и укладывала бы их спать на мягкие бархатные лежанки. Как приятно чувствовать себя свободной от всяческих обязательств!

– Так нет же! – мрачно изрекла она. – Мне суждено было родиться женщиной, да еще в семье шарлатанов, презираемых остальными людьми, и нести ответственность за все то, за что я вовсе не хочу отвечать.

Единственным человеком, за которого она хотела бы отвечать, был Джошуа. Софи зажмурилась, пронзенная внезапной болью.

– Ох, Тибальт, я не знаю, как мне жить с таким грузом на сердце!

Взволнованный тоном хозяйки, Тибальт ткнулся сплющенным носом в руку Софи и тихо заскулил, показывая, как сильно он переживает.

– Спасибо, Тибальт. Я очень тебя люблю и с благодарностью принимаю твои соболезнования. Жаль, что ты не знал Джошуа. Он бы тебе понравился, а ты стал бы его любимцем.

Пытаясь забыть прошлое, Софи уставилась в грязное окно вагона на проплывающий мимо унылый пейзаж. Низкорослые кустарники перемежались с огромными кактусами, которые словно в немой мольбе тянули к небу свои отростки.

Софи вновь вернулась к своим невеселым мыслям. Она пыталась понять, какую роль призван сыграть в ее жизни Габриэль Кэйн. Обычно она не подпускала к себе мужчин, но с Габриэлем все было иначе. В Тусоне, когда он ее обнял, она испытала пугающе сильную страсть.

Но потом, в поезде, когда он в купе держал ее, плачущую, в своих объятиях, она не чувствовала желания, но ей казалось, что в их поведении нет ничего предосудительного… что так и должно быть. И все же она не хотела, чтобы он входил в ее жизнь. Она хотела оставаться независимой от кого бы то ни было. Из горького опыта прошлых лет она знала, что мужчины, к которым ее влекло, были людьми ненадежными.

Но Габриэль каким-то образом уже вошел в ее жизнь, и она не знала, как от него отделаться. Проклятие! Даже если его цель только в том, чтобы помешать ей убить Иво Хардвика, это было невыносимо. Она не представляла, как предотвратить его вмешательство, но была готова на все.

– У него красивый голос, правда, Тибальт?

Мелодия недопетого гимна вновь зазвучала у нее в голове.

Как же болит душа! Мысленно возвращаясь назад, в тот ужасный дождливый день, когда маленький гробик был опущен в могилу, Софи не знала, куда спрятаться от невыносимого горя. Каждый раз, когда она вспоминала о том, что ее милый Джошуа лежит в холодной сырой земле, ей хотелось кричать во все горло… или умереть.

Единственным утешением служило то, что Джошуа разделил вечный покой с ее родителями и предками рода Мадригал. Как ни глупо это было, ей нравилось думать, что он соединился с ее семьей.

– Какая же я дура, Тибальт!

Мопс опять вильнул куцым хвостиком.

Софи замолчала, и мысли ее вновь вернулись к Габриэлю. Она вспомнила, как он и Джунипер пели гимн «Хвала Господу». Он, должно быть, часто упражнялся в пении, потому что даже хороший голос не мог достичь такого тембра без тренировок. Софи нравились глубокие мужские голоса. Голос Габриэля напомнил ей черный бархат.

– Он, наверное, пел во время религиозных проповедей отца. Помогал старику спасать людские души, трогая их музыкой. О Боже, кажется, я опять становлюсь циничной!

Она знала, что даме не подобает быть циничной, но не слишком волновалась на этот счет.

На то, чтобы успокоиться и собраться с духом, у нее ушло около часа. Нужно идти к Джунипер в вагон для курящих. Ей не хотелось надолго оставлять тетю одну. Джунипер притягивала к себе людей и была при этом крайне неразборчива. Она вовлекала в свою орбиту всех, от принцев до бродяг, и любила их независимо ни от чего. В этом смысле, как практически и во всех остальных, она была не похожа на Софи.

Откликнувшись на ее звонок, проводник принес теплой воды. Она умылась и заглянула в зеркало. По ее виду сразу можно было понять, что она долго и безутешно плакала.

Тогда Софи решила воспользоваться пудрой и румянами. С помощью макияжа она надеялась скрыть от взора Габриэля свои опухшие красные глаза.

Софи презирала весь мужской род и все-таки шла на такие ухищрения ради мужчин, вернее, ради одного из них – Габриэля Кэйна. Она расчесала свои белокурые локоны и вновь закрутила их в пучок на затылке.

Иногда Софи жалела, что она не похожа на свою тетушку. Как было бы просто жить, не сковывая себя обидами и ожиданиями!

Направляясь в вагон для курящих, Софи жутко волновалась. Что, если ее тетушка уже рассказала Габриэлю о Джошуа? Если так, Софи никогда не сможет ее простить. Это была только ее боль, и ей самой надлежало решить, с кем делиться этой болью, а с кем нет.

Войдя в вагон, она с удивлением увидела, что Джунипер, Габриэль и Дмитрий покатываются со смеху. Эта сцена так удивила Софи, что она остановилась и протерла глаза. С опозданием вспомнив, что она накрасила ресницы, она испугалась, как бы не смазалась тушь. Дмитрий – смеется? Она никогда не видела этого русского даже улыбающимся.

Не желая им мешать, она остановилась в дверях. Мужчины, которые вошли в вагон после ухода Софи, уставились на нее с нескрываемым интересом. Чтобы скрыть смущение, она грозно сдвинула брови, заставив их отвернуться, и почувствовала себя немного лучше.

Но стоит ли подходить к развеселой компании? Ей не хотелось нарушать их идиллию. Сама Софи уже давно забыла, что такое смех.

Неожиданно ощутив себя совершенно одинокой и потерянной, она хотела развернуться и уйти обратно в купе, но Габриэль заметил ее. Черт побери!

Он сорвался с места и пошел к Софи. Она нахмурилась, но Габриэль успел привыкнуть к ее суровому виду.

– Не хочу вам мешать, – сказала она, не дав ему шанса первым начать разговор.

– Почему ты сердишься, Софи?

Она расправила плечи и метнула на него гневный взгляд. Но и к этим взглядам он тоже привык.

– И не надо на меня так смотреть! – сказал он со смехом.

Софи обиженно вскинула подбородок:

– Я, пожалуй, пойду. Мне сейчас не хочется ни с кем общаться.

– Это плохо. – Габриэль крепко схватил Софи за руку. – А мы тебя ждали. Дмитрий нашел кое-что интересное.

– Дмитрий? – удивилась она.

– Да. Он приобрел одну вещицу… она должна тебе понравиться.

Софи сомневалась в этом, но ей не хотелось обижать Дмитрия. Раздраженно фыркнув, она сказала:

– Ладно. Возьми у меня корзину с Тибальтом.

– Конечно.

Он взял большую плетеную корзину и, не выпуская руку Софи, вернулся в компанию.

Увидев свою племянницу, тетя Джунипер просияла. Ее глаза сверкали, как две голубые звездочки.

– О, Софи, ты только взгляни! Дмитрий купил это у цыганки в Тусоне.

– Я не знала, что в Тусоне есть цыгане, – отрезала Софи. Впрочем, она не хотела казаться невежливой по отношению к Джунипер и Дмитрию.

Джунипер, как и следовало ожидать, ничего не заметила. «Спасибо тебе, Господи, за то, что ты даешь нам таких тетушек!» – подумала Софи.

Взглянув на Дмитрия, она испытала настоящий шок. Вечно угрюмый русский карлик смотрел на нее… с улыбкой! Между тем у него были все основания быть угрюмым. Чудеса, да и только! Софи улыбнулась в ответ, хоть это стоило ей большого усилия: она опять туго зашнуровала корсет. Дмитрий был хорошим малым, и она не хотела вымещать на нем свое дурное настроение.

По счастью, она имела возможность выплеснуть свою злость на Габриэля Кэйна.

– Можешь отпустить меня, Габриэль, – прорычала она, выдергивая руку.

– С удовольствием, – сказал он.

Софи различила в его голосе резкие интонации, и это ей понравилось. В конце концов, почему должна страдать одна она? Впрочем, эта мысль была несправедливой. Габриэль не виноват в том, что Джошуа умер, и в том, что на его похоронах звучал знакомый Габриэлю церковный гимн. Так сложились обстоятельства.

Габриэль оказался незлопамятным.

– Тебе понравится эта вещица, Софи, – приветливо сказал он.

– Вот как?

Он со смехом поставил корзину с Тибальтом на скамью и помог Софи сесть.

– Обязательно понравится. Это как раз то, чем ты занимаешься. По словам мисс Джунипер, люди общались с этим предметом веками, но лишь в последнее время он приобрел широкую популярность в Штатах.

– Мы уже не в Штатах, – буркнула Софи. – Мы на одной из самых убогих территорий.

– Чепуха! Ты все отрицаешь, потому что у тебя дурное настроение, – усмехнулся Габриэль, усаживаясь рядом с ней на скамью.

Софи попыталась отодвинуться подальше, но ей мешала корзина. Она почувствовала себя побежденной. Он прав, черт возьми! Душа ее пылала от боли, и она подсознательно хотела передать эту боль другим. Не слишком благородное желание. Софи испытала легкий укол совести. Ни Джунипер, ни Дмитрий не заслужили такого обращения. Так же как и сам Габриэль. Она мысленно поклялась, что будет вежлива со всеми… а если не получится со всеми, то хотя бы с Джунипер и Дмитрием.

Наконец-то она увидела предмет, о котором шла речь. Это были доска и планшетка. В верхней части доски полукругом располагались буквы алфавита, в нижней части – цифры. Слева было напечатано слово «да», справа – «нет».

– Устройство для спиритических сеансов! – воскликнула она, откровенно заинтригованная.

– Правда, чудесно? – Джунипер благоговейно положила пальцы на планшет. Дмитрий, сидевший напротив Джунипер, сделал то же самое. – Спроси что-нибудь, Софи. Ну же, милая!

Софи хотела бы узнать кое-что о себе, но все ее вопросы были слишком личными.

– Неужели эта штука работает? – изумилась она. – Кажется, планшет должен крутиться под воздействием каких-то духов.

– Ты такая недоверчивая! – засмеялся Габриэль. – Мисс Джунипер мне все объяснила. Не волнуйся. Вокруг нас постоянно витают духи наших предков.

Софи взглянула на него, и он подмигнул. Это ее приободрило. А она было решила, что он искренне верит во всю эту галиматью. Кажется, Габриэль Кэйн становится ее союзником в мире безумия. Только этого не хватало!

Но чтобы разобраться в этом вопросе, требовалось время и одиночество.

– Прошу прощения, Джунипер. Ты связывалась с духом?

– Конечно! – в восторге вскричала Джунипер. – Он такой милый!

– Понимаю, – сухо бросила Софи. Наверное, чересчур сухо, потому что Габриэль ткнул ее локтем в бок. Она хмуро обернулась.

– Не будь такой злючкой, Софи, – усмехнулся он. – Задай вопрос.

– Пожалуйста, задай, Софи. Это так интересно! Дух уже сказал Дмитрию, что ему никогда не придется возвращаться в Россию. Он этого очень боится.

– Но почему? – Софи взглянула на Дмитрия: – Ты боялся, что какие-нибудь сумасшедшие русские похитят тебя, посадят на корабль и силой увезут на родину?

– Нет. – Дмитрий пожал плечами. – Анархисты, революционеры… Они рыщут по всему миру.

– Думаешь, ты им нужен? – не поняла Софи.

Дмитрий опять пожал плечами, как бы говоря, что он не хочет попасть на глаза политическим радикалам, распространившимся по всей Восточной Европе. Габриэль опять ткнул Софи локтем, на этот раз сильнее.

– Может, хватит? – прошипела она, смерив его суровым взглядом.

– Не злись.

– А я и не злюсь!

– Нет, злишься.

Она презрительно фыркнула:

– Ты просто невыносим!

– Возможно, но почему ты не хочешь вызвать духа и задать ему вопрос?

Джунипер с сомнением сказала:

– Я не уверена, что на доске появится ответ на твой вопрос, если ты не будешь держаться за планшет, милая. Хочешь сесть на мое место?

– Нет, – отрезала Софи, но решила смягчить свой ответ, дабы не показаться тете невежливой. – Я могу задать вопрос и так. Посмотрим, сработает ли это устройство.

– Хорошо, милая.

Софи покачала головой, как всегда, подивившись радужному настроению тетушки. Почему она не родилась с таким же легким характером?

А может, раньше все было не так? Во всяком случае, до шестнадцати лет она была довольно веселой и спокойной, если не совсем счастливой. Но потом в ее жизни появился мужчина, и все пошло кувырком. Она стала раздражительной и нетерпимой. Так случилось, что она дала коварному предателю и трусу слишком много власти над собой.

Чтобы не думать о грустном, она начала мысленно подбирать вопрос для гадания на доске.

– Э… понравится ли нам в Лос-Анджелесе?

Планшетка задрожала под пальцами тех, кто ее держал, и остановилась у слова «да». Софи хотела было показать, что ее радует такой ответ, но планшетка вдруг метнулась к другой стороне доски и указала на слово «нет», потом опять закрутилась, блуждая между этими двумя словами. Софи, Джунипер, Габриэль и Дмитрий следили за ее вращением с разной степенью интереса, подозрения и сомнения.

– А может, вы сами двигаете планшетку? – спросила Софи у Джунипер.

– Нет, милая.

Счастливая улыбка тетушки слегка померкла.

Все четверо еще какое-то время смотрели на выкрутасы планшетки.

– Наверное, дух не может решить, что нам ответить, – предположила Софи.

– Не знаю. – Джунипер сосредоточенно хмурилась на неугомонную планшетку.

– Хм-м, – подал голос Габриэль. – А может, он пытается сказать, что ваше пребывание в Лос-Анджелесе будет в чем-то удачным, а в чем-то нет?

Он взглянул на остальных, ожидая реакции на свои слова. Софи показалось, что он немного смущен. И впрямь, как неглупый вроде бы человек может верить в то, что два куска деревяшки – расписная доска и треугольный диск, приклеенный к маленькой ножке-подставке, – способны предсказывать будущее? Это просто смешно!

Планшетка в последний раз метнулась по доске и остановилась на слове «да». Присутствующие во все глаза смотрели на «волшебную» доску.

– Значит ли это, что в Лос-Анджелесе нас ждет и успех, и поражение? – спросил Габриэль.

Планшетка дернулась и осталась на слове «да».

– Хм-м, – пробурчал озадаченный Габриэль и откинулся на сиденье, как будто не знал, что еще сказать.

Софи же, напротив, не собиралась молчать.

– Ты еще не рассказала мне про дух, тетя Джунипер. У него есть имя?

Боже правый, она ведет себя так, как будто верит во всю эту чушь!

– Да, милая. Это один из самых замечательных собеседников, с которыми мне доводилось общаться.

– Вот как? – Софи старательно прятала свои сомнения.

Джунипер кивнула:

– Он индеец.

– О боги! – Индеец, который понимает английскую речь и умеет читать – ведь он выдает им ответы. – Из какого же племени? – Она решила не спрашивать, как он научился говорить на чужом языке.

Джунипер наморщила лоб и сразу стала похожей на добрую старую фею. Глядя на нее, Софи подумала о том, как сильно она любит свою тетушку. Милая Джунипер Мадригал была не способна обидеть даже муху, и Софи это нравилось. «Как жаль, что я не похожа на свою тетю!» – в тысячный раз сказала она себе.

– Он написал на доске, из какого он племени, но я такого не знаю, – объяснила Джунипер. – Впрочем, я плохо знакома с историей наших туземцев. Я слышала о навахах, хопи, апачи, команчи и прочих племенах. Но это название я услышала впервые.

Стараясь обуздать свое нетерпение, Софи ласково улыбнулась:

– Может быть, мы тоже никогда не слышали об этом племени.

– Ты так думаешь, милая? – Джунипер просияла. – Мне очень жаль, что я так мало знаю о племенах. В конце концов, индейцы – отличные проводники.

– Проводники? – с сомнением спросил Габриэль.

– Она имеет в виду проводников в потусторонний мир, Габриэль, – просветила его Софи, сладко улыбаясь.

Он нахмурился.

– Конечно. Возможно, мистер Кэйн что-то знает об этом племени? Ведь он много путешествует, – добавила Джунипер, обернувшись к Габриэлю.

Терпение Софи лопнуло.

– Так как же все-таки называется это племя? – процедила она сквозь зубы, пытаясь сохранить улыбку.

Джунипер выпучила глаза:

– А разве я не сказала?

Улыбка Софи стала походить на гримасу.

– Нет, не сказала.

– О, я стала такой рассеянной! – Джунипер тихо захихикала, как будто ее плохая память была поводом для шуток.

Наконец, заметив раздражение Софи, Джунипер перестала смеяться.

– Этого джентльмена зовут Летящий Ястреб, он из племени анасази.

– Как-как? – переспросила Софи. Что, если тетушка сочиняет? Хотя нет, все эти вещи были для нее святыми.

– Анасази, – повторила Джунипер. – По словам Летящего Ястреба, сейчас его племя вымерло.

– Это случается со многими племенами, – тихо сказал Габриэль.

Софи взглянула на него, потом снова на тетушку.

– Он не сказал, что с ними случилось?

Джунипер покачала головой:

– Нет, милая.

– Они жили в здешних краях?

– Нет. Летящий Ястреб прибыл из-под Санта-Фе, территория Нью-Мексико.

– Он разъезжает по железной дороге, – пробормотала Софи. – Подумать только, какой энергичный призрак!

Джунипер пропустила колкость Софи мимо ушей.

– Он сказал, что ему особенно нравится этот поезд, Тихоокеанский экспресс, потому что из Лос-Анджелеса Летящий Ястреб отправляется на океан. При жизни он никогда не видел океана. Он называет его огромным соленым озером.

– Понятно.

– Послушайте, – вдруг заявил Габриэль, – вы не возражаете, если я возьмусь за планшетку? Мне хочется кое-что спросить у старика индейца.

– Конечно, Габриэль. – Джунипер поднялась с места.

Софи с интересом отметила, что тетя в конце концов начала звать Габриэля по имени. Обычно Джунипер придерживалась официального этикета в общении с другими людьми независимо от степени их знакомства. Софи решила, что это дурной знак.

– Я тоже пойду, – сказал Дмитрий, вставая. – Садитесь, мисс Софи.

– Отличная идея! А Габриэль займет мое место.

Сияя от счастья, Джунипер протянула Габриэлю планшетку.

Старая сводница! Софи не хотела устраивать спиритический сеанс вместе с Габриэлем Кэйном. Она не верила в волшебную силу доски и духа Летящего Ястреба. К тому же ее не радовала перспектива остаться с Габриэлем один на один.

Сам же он не выказывал ни тени сомнения. Глаза его светились лукавством, как у Чеширского кота. Софи сидела с каменным выражением лица. Вагон для курящих постепенно заполнялся людьми, и Дмитрий поспешил уйти в багажное отделение.

Расправив юбку и хмуро взглянув на Габриэля, Софи положила планшетку на доску и застыла в неподвижности. По телу побежали мурашки. Черт возьми, опять!

– Все в порядке, мисс Софи? – с усмешкой спросил Габриэль.

Она отрывисто кивнула.

– Тогда начнем.

Теперь она ощущала легкое покалывание во всем теле. Больно не было, но Софи это не нравилось. Ей хотелось вскочить на ноги и швырнуть проклятую доску в окно. Она посмотрела прямо в глаза Габриэлю: еще не хватало, чтобы он догадался, как сильно на нее действует его близость! Он подмигнул, и она с трудом усидела на месте.

– Вот мой вопрос, мистер Летящий Ястреб, – начал он, наслаждаясь смущением Софи. – Совсем недавно мисс Софи предсказала мне, что моя жизнь скоро закончится. Я хочу знать, верно ли это пророчество.

Софи и Джунипер дружно охнули. Под их внимательными взглядами планшетка задрожала, потом описала круг, скользя мимо нарисованных букв и цифр. Софи хотела уже поблагодарить звезды за то, что мистер Летящий Ястреб отказался отвечать на вопрос Габриэля, но тут планшетка резко дернулась и встала на слове «да».

– Черт! – выругался Габриэль.

Джунипер приложила ладонь к щеке и прошептала:

– О Боже!

Софи в ужасе выпучила глаза.

Глава 12

Было уже далеко за полночь. Поезд неумолимо продвигался на запад, а Софи с Габриэлем все так же сидели в вагоне для курящих. Джунипер давно ушла спать, а Дмитрий пришел еще раз, чтобы забрать Тибальта в багажное отделение, и оставил их наедине с гадальной доской. Софи чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ну же, Софи, задай доске последний вопрос.

– Ничего не приходит в голову, – солгала она.

По правде говоря, в ее голове роилось множество самых разных вопросов, но она не могла выбрать ничего безобидного. К тому же только дураки, которым нечем заняться, верят в такую чушь, как гадальные доски. Ответы надо искать самим, а не полагаться на волю подобных приспособлений.

Софи не отрицала, что в мире, и особенно в их семье, существует много сверхъестественного, но она с презрением относилась к гадальным доскам, хрустальным шарам и прочему. Нормальным людям не нужна вся эта ерунда. Кроме того, она на собственном опыте убедилась, что волшебство есть, но оно заключается в неких видениях и озарениях, которые время от времени ее посещали. Причем эти странные явления не поддавались однозначному толкованию. Да она и не стремилась их разгадывать: жизнь и без того довольно трудная штука, чтобы ее усложнять.

Так почему же она никак не может оторваться от этой проклятой доски? А может, не от доски, а от Габриэля? Скорее всего последнее.

Габриэль не поверил:

– Неправда! Ты умираешь от желания хорошенько расспросить старика Летящего Ястреба. Просто тебе не хочется, чтобы я слышал твои вопросы.

Софи нахмурилась. Он ее раскусил! Вздернув подбородок и мрачно фыркнув, она сказала:

– Я уже говорила, что не хочу ничего тебе рассказывать. И, само собой, я не собираюсь выбалтывать свои секреты какому-то индейцу. – Она отхлебнула чай из чашки, принесенной усталым невыспавшимся проводником, и многозначительно добавила: – Кроме того, в этом поезде нет и никогда не было духа Летящего Ястреба.

– Осторожнее, Софи, – предупредил ее Габриэль, лукаво подмигнув. – Как я понял, эти индейские духи ужасно строптивы.

– Бред сивой кобылы!

– Тогда вопросы буду задавать я. – Он на секунду задумался. – Хоть мне совсем не хочется услышать очередное пророчество.

Софи жалела, что смутила Габриэля своим глупым предсказанием.

– Не говори глупости. Никто не может знать свое будущее.

Впрочем, она сильно в этом сомневалась, вспоминая те видения, которые осаждали ее в присутствии Габриэля.

– Тебе вовсе не обязательно задавать вопросы Летящему Ястребу. В конце концов, Габриэль, мы оба знаем, что все это полная чушь.

На его красивых губах заиграла легкая улыбка. Софи сглотнула. Сидя наедине с Габриэлем в вагоне для курящих, она испытывала странное чувство оторванности от остального мира. Казалось, во всей вселенной не осталось ни души, кроме них с Габриэлем.

– Я в этом не уверен.

Софи внимательно посмотрела на Габриэля.

– Тогда почему бы тебе не обнажить свою душу перед этой идиотской доской? Какие секреты таятся в твоем прошлом? – Она усмехнулась. – Кто ты, Габриэль Кэйн? Отъявленный грешник или святой в обличье распутника?

Он склонил голову набок, продолжая улыбаться. О Боже, почему он так смотрит? У нее появилось безумное желание припасть к его плечу и выплакать душу, раскрыв ему все свои тайны.

Она напомнила себе, что большинство мужчин – отпетые негодяи и Габриэль Кэйн, возможно, из их числа. Ее неудержимо влечет к этому человеку, но она должна бороться со своими низменными порывами.

Но когда же он перестанет на нее пялиться? Софи до сих пор не успокоилась после истории с церковным гимном.

Наконец он заговорил, и она слегка расслабилась.

– Признаюсь, ты меня подловила.

Она удивленно уставилась на него.

– Значит, ты расскажешь мне о своем прошлом?

– Пожалуй. – Он пожал плечами. – Впрочем, мне особенно нечего рассказывать. Я был единственным ребенком в семье. Мои родители, милые люди, были убежденными христианами. Отец разъезжал по стране, проповедуя слово Божие. Само собой, мы с мамой разъезжали вместе с ним и обеспечивали музыкальное сопровождение его проповедям.

Софи была поражена. Она привыкла приравнивать религиозных фанатиков к шарлатанам – таким же, как ее родные. Проповедники и гадалки были, по ее мнению, хитрыми мошенниками, которые, играя на самых чувственных струнах у доверчивых людей, вымогали у них тяжело заработанные деньги.

– Я понимаю.

На самом же деле она ничего не понимала.

– Мы мотались по всей стране. До двенадцати лет я повидал немало американских штатов и территорий. Это было интересно.

– Тебе нравилось путешествовать?

Ее собственные родители тоже проводили всю жизнь в дороге, но кочевая жизнь оставляла в сердце Софи странное чувство пустоты. Став взрослой, она обрела душевный покой с Джошуа, но его сразила случайная пуля Иво Хардвика… Она приказала себе не думать о плохом.

– Не знаю. Наверное, это было неплохо. Впрочем, я не мог завести друзей и ходить на занятия в школу. Мама сама учила меня всем наукам, и я не отставал от своих сверстников в вопросах образования.

Софи задумалась. Она тоже не имела возможности обзавестись друзьями. Виной тому была не только кочевая жизнь. Уважаемые дамы не разрешали своим детям дружить с ребенком из семьи Мадригал. Софи почувствовала, как ее захлестнула волна стыда.

– Вряд ли дети тех, кто приходил на проповеди твоего отца, тебя презирали.

Он прищурился:

– Нет, они считали моего отца хорошим человеком. И были правы. Если бы мы задержались надолго в каком-либо месте, я мог бы дружить со сверстниками.

– Тебе повезло, – сухо произнесла она. – А ты сам верил в Бога? Хотя трудно было бы не поверить, живя с такими набожными родителями.

Это был глупый вопрос. Живя с потомственными предсказателями, Софи Мадригал не верила ни картам Таро, ни хрустальным шарам.

Габриэль опять пожал плечами:

– Я пытался поверить, но никогда не чувствовал в себе того же призвания, какое было у моих родителей. Они были честными людьми и страстно любили Господа.

– Тебе было трудно?

– Да. И обидно. Так же, как и моим родителям.

Впервые за целый год Софи ощутила искреннюю симпатию и сочувствие к другому человеку.

– Ты… – она помолчала, подбирая слова, – порвал со своими родными?

– Да. Это было ужасно. – Он отвел глаза и уставился в окно вагона.

Поезд тянулся по бесконечным необитаемым пустошам. Даже днем, когда солнце стояло в зените, смотреть было не на что. Теперь же солнце давно зашло, и за окном стояла непроглядная темень.

Не глядя на своего собеседника, Софи искренне сказала:

– Мне очень жаль, Габриэль.

Он обернулся:

– Жаль чего?

– Что ты не был счастлив в семье.

Он помолчал с минуту-другую, потом опять отвернулся к окну.

– Все уже кончилось. Если бы я понял это раньше! Я мог бы все уладить. Родители умерли, думая, что я оставил не только Господа, но и их самих.

– Они наверняка все поняли, – неуверенно сказала Софи. Если бы не смерть Джошуа, ее родители могли умереть с уверенностью, что она презирает их обоих. Сердце Софи болезненно сжалось.

Габриэль обернулся и взглянул на нее с прежней коварной усмешкой:

– Не лги, Софи Мадригал. У тебя плохо получается. Ты прекрасно знаешь, что мои родители ничего не поняли. Так же, как мисс Джунипер не понимает тебя.

– Но она меня понимает! – Она пожалела о своих словах, наткнувшись на острый взгляд Габриэля, и быстро сказала: – Может, расскажешь мне, почему ты преследуешь Иво Хардвика?

– Я уже говорил тебе об этом. Несколько раз, если мне не изменяет память.

Черт возьми, он прав!

– А может, – продолжил Габриэль, – ты расскажешь мне, почему ты гоняешься за подлецом Хардвиком?

Сердце Софи подернулось корочкой льда.

– Нет, – отрезала она.

– Какого дьявола, Софи, это нечестно!

– Мне очень жаль, что ты так думаешь.

В вагоне для курящих клубился густой туман. Странно, ведь здесь не осталось ни одного курильщика! Габриэль смотрел на Софи, и она ощущала странное томление во всем теле. Облизнув губы, она сказала:

– Может, поиграем еще немного с гадальной доской?

Уголки его губ слегка приподнялись. Софи с трудом оторвала взгляд от этих соблазнительных губ – после поцелуя в Тусоне она помнила, какие они теплые и мягкие. Будь на ее месте другая женщина, она давно бы сдалась во власть своих желаний и насладилась ночью любовью с этим очаровательным мужчиной. Но, слава Богу, ее разум держит предательское тело в узде.

– Ладно. О чем ты хочешь спросить?

Она облегченно вздохнула:

– Э… дай подумать.

Она старательно нахмурила брови, но волнение мешало ей сосредоточиться.

Габриэль пришел ей на помощь:

– У меня есть хороший вопрос!

Глубоко вздохнув, Софи сказала:

– Хорошо. Задавай.

Разговаривая, они убрали руки с планшетки, а теперь опять положили пальцы на края треугольного диска. Их руки не соприкасались, но Софи чувствовала магическую силу притяжения, исходящую от Габриэля. Господи, только бы удержаться!

– Я хочу узнать, мистер Летящий Ястреб… – произнес Габриэль с напускным трепетом (Софи знала, что это игра: Габриэль подмигнул ей, и она едва не лишилась чувств), – найдет ли Софи Иво Хардвика раньше меня? Или я буду первым?

Она вздрогнула и быстро убрала пальцы с планшетки.

– Это нечестно, Габриэль!

Он искренне удивился:

– Что здесь нечестного? По-моему, хороший вопрос. К тому же он представляет интерес для нас обоих. Почему бы и нет?

Софи не нашла что возразить. Самое лучшее, наверное, это воспротивиться форме вопроса.

– Надо задавать вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет», – сказала она. Впрочем, ей совсем не хотелось спрашивать про Хардвика.

– Хорошо. Поставь на планшет свои пальчики, и я спрошу по-другому.

Она раздраженно фыркнула, но сделала, как он просил.

– Ладно. Но учти: мне это не нравится.

– Знаю.

Он усмехнулся, и Софи захотелось треснуть его по голове планшетом. Впрочем, это ни к чему бы не привело: проклятая деревяшка была слишком легкой, а его голова – непробиваемой.

– Скажите, мистер Летящий Ястреб, – спросил Габриэль, – найду ли я в Лос-Анджелесе Иво Хардвика?

Планшет указал на слово «нет».

– Черт знает что! – выругался Габриэль.

– А я? – спросила Софи, вновь заинтересовавшись процессом гадания.

Планшет завибрировал, заюлил и снова остановился на слове «нет».

Габриэль усмехнулся:

– Ну что ж, по крайней мере я не одинок.

– Проклятие! – в досаде вскричала Софи. – Все это полная чушь!

– Послушай, дух, я хочу задать тебе еще один вопрос. На этот раз личный.

Софи прищурилась. Она хотела, но боялась узнать, о чем спросит духа Габриэль Кэйн.

– Скажи, мы с мисс Софи когда-нибудь достигнем согласия?

Ни секунды не колеблясь, планшетка метнулась по доске к слову «да».

– Ерунда! – вскинулась Софи, пытаясь не показывать, как сильно встревожил ее вопрос Габриэля. – Твой вопрос звучит так, как будто мы собираемся заключить политический договор. Как правительство с индейцами.

К ее удивлению, планшетка опять дрогнула и остановилась. На слове «да».

– Ха! Ты, конечно, знаешь, что правительство постоянно нарушает условия договора. Кто же из нас выступит в роли правительства?

Софи сверкнула глазами:

– Ты.

Она забыла, что ее пальцы по-прежнему лежат на планшетке, но дощечка уже двинулась по доске и указала на слово «нет».

Габриэль самодовольно кивнул:

– Вот видишь? Оказывается, все дело в тебе, а не во мне.

– Какая галиматья! – заявила она, вставая.

– Ох, Софи, не будь такой упрямой. Давай еще немножко посидим, поболтаем. Нам так редко выпадает возможность остаться наедине.

Прищурившись, Софи сказала:

– Я тебе не верю, Габриэль Кэйн.

Он поднял руки и сделал невинные глаза. Внезапно в голове Софи возник образ маленького Габриэля. Именно такими глазами малыш смотрел на шатер, полный желающих получить отпущение грехов. Ей передались тревога и напряжение этого ребенка. Она вдруг ясно поняла, как трудно приходилось Габриэлю в детстве. Потрясенная увиденным, она почувствовала слабость в ногах и рухнула на прежнее место.

– Что случилось?

Подавшись вперед, Габриэль протянул к ней руку.

Она резко отпрянула, словно от заразного больного. Он выпрямился, и Софи заметила в его взгляде обиду и растерянность. Но она не доверяла самой себе и боялась, что, если он до нее дотронется, она расползется, как квашня.

И все же ей следовало как-то объясниться.

– У меня… вдруг закружилась голова. Ничего страшного. Сейчас пройдет.

– Ты уверена?

Черт возьми, почему он так за нее переживает? Ей приходилось следить за своими эмоциями с зоркостью тюремщика, чтобы – не дай Бог! – не влюбиться в этого негодяя. Иначе вся ее жизнь пойдет кувырком. Она знала, что ей не пережить второго удара.

Софи вспомнила свое кредо. В большинстве своем мужчины – презренные существа, лжецы и мошенники, которые стремятся к удовлетворению своих самых низменных инстинктов. Попользовавшись женщиной, они выбрасывают ее из своей жизни в самый трудный для нее момент. Их не волнует ничего, кроме собственного удовольствия. Софи боялась повторить свою роковую ошибку и потому избегала всех мужчин.

– А особенно тебя, – произнесла она вслух и сама себе удивилась. Она не хотела озвучивать свои мысли.

– Что особенно меня? – спросил озадаченный Габриэль.

Она покачала головой:

– Прости. Я… задумалась. Все в порядке.

– Ты так считаешь?

Он встал со скамьи и опустился перед ней на колени.

Его близость была опасной, и Софи в отчаянии прошептала:

– Пожалуйста, не надо! Мне уже лучше.

– Нет.

– Прошу тебя, Габриэль! – взмолилась она. – Оставь меня на минуту в покое. Дай прийти в себя.

Он положил руку на плечо Софи и заглянул в глаза. Она тут же зажмурилась. Нет, это просто невыносимо!

– Пожалуйста, уйди!

– Я никуда не уйду. Я за тебя волнуюсь.

Она тоже волновалась за себя, но его близость не приносила ей облегчения. Скорее, наоборот.

– Так, понятно. Ты не хочешь иметь со мной ничего общего! – Он встал с колен и сверху взглянул на нее.

Софи подняла глаза. Ей хотелось понять, была ли та боль, которую она услышала в его голосе, искренней, или это всего лишь очередная мужская уловка, призванная сломить ее сопротивление? Мысли путались у нее в голове.

– Прости меня, Габриэль, – смущенно сказала она. – Я не хотела тебе грубить.

Его брови поднялись двумя полукружиями над блестящими карими глазами.

– Пожалуй, нам надо чаще обращаться к гадальной доске, милая Софи. От общения с духом ты становишься такой вежливой!

Вспышка гнева тут же сменилась смехом. Софи неожиданно расхохоталась. Габриэль усмехнулся и протянул ей руку:

– Разреши, я помогу тебе встать. Не бойся. Я не буду тебя насиловать.

Все еще смеясь, Софи сказала:

– Ты не можешь меня изнасиловать.

Опершись на его руку, она поднялась с места.

– Спорим, что могу?

Они стояли так близко, что она чувствовала исходивший от него аромат. У мужчины, которого она когда-то любила, тоже был свой запах. Но от Габриэля пахло гораздо лучше – пеной для бритья, мылом и еще чем-то неуловимым. Но она скорее выколет себе глаз, чем скажет ему об этом.

– Нет, не можешь, – повторила она с улыбкой.

– Почему? Я умею обращаться с дамами.

– Я в этом не сомневаюсь. – Она попыталась прошмыгнуть мимо него, но он не шелохнулся. – Но я тебе не по зубам, Габриэль Кэйн.

Наконец он шагнул в сторону.

– Я не привык так быстро сдаваться, Софи.

– А жаль!

Она отвернулась и пошла по проходу. Пока они флиртовали, вагон для курящих затянулся душистой дымкой. Софи застыла на месте. Боже правый, опять то же самое!

Габриэль поднял голову и принюхался.

– Послушай, откуда этот дивный аромат?

Этот дивный аромат – чары любви, но Софи предпочла смолчать. Она уже не сомневалась, что их с Габриэлем связывают некие таинственные узы.

Она откашлялась.

– Здесь сочетается несколько запахов.

Он взглянул на Софи:

– Да? Каких же?

Пытаясь сохранять спокойствие, Софи потянула носом воздух, хоть и без того знала ответ.

– Кажется, сандаловое дерево, жасмин… и что-то еще. Наверное, цветы апельсина.

– Смотри – в воздухе стоит туман. Как странно!

Да, очень странно.

– Интересно, откуда он взялся?

Софи точно знала откуда – из потустороннего мира. Его вызвали Софи Мадригал и Габриэль Кэйн. Когда они бывают наедине, в воздухе происходит некое таинство. Какой ужас!

– Не знаю… – протянула она.

Габриэль зачарованно вдыхал ароматы.

– А может, старина Летящий Ястреб прислал нам фимиам из той страны, где он сейчас обитает?

– Наверное. – Ей захотелось сию же минуту уйти в свое купе. Она боялась, что может случиться непоправимое. Когда-то, будучи наивной мечтательной девочкой, она верила в любовь, честь… и волшебство. Но сейчас она стала умнее. – Я пойду спать.

Но ноги ее не слушались. Черт возьми, они отказывались ей служить!

Габриэль улыбнулся, словно очнувшись от транса:

– Вряд ли тебе понадобится компания.

– Компания? – Софи не сразу поняла намек. – Да как ты смеешь? – Все очарование момента разом пропало. – Знаешь, Габриэль Кэйн, каждый раз, когда я проникаюсь к тебе симпатией, ты говоришь или делаешь нечто совершенно возмутительное.

– А я и не знал, что во мне скрыты такие таланты.

– Да, ты умеешь вывести меня из себя.

Габриэль вздохнул:

– Мне очень жаль.

Софи снисходительно фыркнула, втянув носом волшебную стихию ароматов, которые кружили над их головами, и прошагала к двери вагона.

Габриэль остался стоять на месте. Софи не знала, что ей делать – радоваться или рыдать от отчаяния.

Глава 13

В воздухе витало нечто очень странное. Габриэль не мог понять, что это. К тому же он жалел, что спросил духа о пророчестве Софи. Ему хотелось забыть об этом проклятом пророчестве. Он не верил в гадание, волшебство и прочую оккультную чушь, распространившуюся в последнее время по стране.

И все же он не мог не думать о том, что ему предрекла Софи. Он не хотел умирать. Черт возьми, пусть его жизнь не слишком хороша, но это его жизнь! Как знать? Может быть, в один прекрасный день ему обломится щедрый куш. Или он унаследует огромное состояние от какого-нибудь неизвестного родственника. Или его соблазнит Софи Мадригал. Такой поворот мыслей и предположение такого развития событий вызвали у него усмешку.

Софи была первой женщиной, к которой он почувствовал уважение.

– Проклятие, – пробормотал он, ожидая у двери вагона, когда поезд подтянется к вокзалу Лос-Анджелеса.

– В чем дело, Габриэль? – прощебетала Джунипер. – Что-то не так?

Только сейчас он понял, что выругался вслух. Обернувшись к Джунипер, он одарил ее такой улыбкой, при виде которой не могла устоять ни одна дама. К сожалению, эта улыбка действовала на Джунипер, но не могла прошибить Софи. А жаль!

– Простите, мэм. Я не хотел ругаться. Просто сорвалось.

– Вы прекрасно знаете, что я привыкла к гораздо более крепким словечкам. – Джунипер захихикала, как маленькая девочка.

– Особенно с тех пор, как мы с тобой познакомились, Габриэль, – добавила Софи.

Габриэль промолчал. Ему всегда без труда удавалось затащить даму в постель. Но Софи Мадригал была неприступной крепостью. Бодрствуя, он размышлял над тем, как к ней подступиться, а во сне держал ее в своих объятиях. Эти сны сводили его с ума. Если так будет продолжаться, он подорвет свое здоровье.

– Можно взглянуть?

Софи похлопала его по плечу, и он посторонился, давая ей место. Ему не хотелось, чтобы она выпала из поезда, к тому же он использовал любую возможность, чтобы до нее дотронуться. Поэтому он положил руки ей на плечи. Она нахмурилась, но возражать не стала. Джунипер привстала на цыпочки и выглянула на улицу.

– Интересно, – сказала она, – кругом все коричневое!

– Лето, – пробормотал Габриэль. – Как я понял, здесь редко идут дожди.

– Здесь лучше, чем в Тусоне. – Слова Софи прозвучали не слишком уверенно.

– Насколько я знаю, в Лос-Анджелесе есть богатые дома, – с сомнением сказала Джунипер.

– Вблизи вокзала их точно нет, – отрезала Софи.

– Нет, – задумчиво согласилась Джунипер. – Но они наверняка находятся на той улице со странным названием, где у нас запланированы сеансы.

– Банкер-Хилл,[3] – подсказала Софи.

– Да, правильно. А почему, как ты думаешь, улицу назвали Банкер-Хилл?

– Не знаю, – протянула Софи безразличным тоном. – Претензия на изящество. А может, просто глупость. Хотя, наверное, им хотелось придать Лос-Анджелесу больше веса.

– А ты брюзга, Софи! – Габриэль сжал ее плечи, но она никак не отреагировала.

– В любом случае на этой улице должны быть шикарные дома. Мы проведем наши сеансы в чудесном месте. По крайней мере я на это надеюсь, – добавила Джунипер со своей обычной честностью.

Софи проворчала что-то себе под нос. Габриэль предположил, что она согласилась.

– Сеансы? – Габриэль задумался. Интересно, сеансы гадания похожи на христианские проповеди? Вряд ли. На проповедях слишком много шума, а гадают обычно в тишине. Хотя и то, и другое служит одной цели – открывает в человеке его духовную сущность.

– Вы должны прийти хотя бы на один наш сеанс, Габриэль! – воскликнула Джунипер.

– Если не хочет, пусть не приходит, – заявила Софи, и Габриэль почувствовал, как напряглись ее плечи.

– Но я хочу, – усмехнулся он.

– Тогда ради Бога!

Но больше всего ему хотелось скользнуть ладонями по рукам Софи и привлечь ее к себе – так, чтобы она почувствовала его возбуждение.

Впрочем, зачем ей это знать? Она лишь посмеется над ним.

– Послушайте, – сказал он, – кажется, мы подъезжаем к станции.

Габриэль был прав. Поставив на землю корзину с Тибальтом, он подал руку Софи, а потом Джунипер.

Дмитрий сошел с поезда позже всех и теперь стоял, хмуро оглядывая толпившихся вокруг людей, которые встречали приехавших друзей и родных.

– Много народу, – сказал он, кратко подытожив мысли Габриэля.

– Да. Я слышал, что сюда ежедневно приезжает очень много людей.

– Не понимаю зачем. – Софи сморщила свой хорошенький носик. – Странный запах.

– Это поезд, милая. – Глаза Джунипер сияли от любопытства, а сама она полной грудью вдыхала сомнительные ароматы Лос-Анджелеса. Она указала на мужчину в широких белых одеждах, который вел в поводу осла: – Смотри, Софи, как необычно!

– Да.

– Как ты думаешь, этот джентльмен – испанец? – радостно спросила Джунипер.

– Наверное. Раньше здесь была испанская колония, – сказал Габриэль. – Я подозреваю, что здесь по-прежнему сильно испанское влияние.

Софи вздохнула:

– Пожалуй.

Габриэль подхватил багаж и тут заметил тощего заморыша, который, припадая на ногу, шел к ним. Дмитрий быстро шагнул навстречу мужчине и оглянулся через плечо на Софи. Видимо, его очень взволновал приход этого человека.

– Мистер Хаффи, – недовольно пробурчала Софи. – Я думала, он придет к нам в гостиницу.

– Кто этот мистер Хаффи? – Габриэль взглянул сначала на Софи, которая не пожелала отреагировать на его вопрос, а затем на Джунипер, на лице которой радость сменилась тревогой. Он почувствовал, что в этом направлении ему повезет больше. – Кто этот человек, мисс Джунипер?

Джунипер покачала головой:

– Простите, Габриэль, но я не могу вам этого сказать.

Софи хмуро посмотрела на тетушку.

– Это наш знакомый, Габриэль, его зовут мистер Хаффи. Эмералд Хаффи.

Она пошла навстречу мужчине, помешав ему приблизиться к Габриэлю.

Габриэль с беспокойством наблюдал за их оживленным разговором. Кто же этот тип? Софи не захотела ничего объяснять, но, зная ее упрямство, Габриэль понял, что мистер Хаффи пришел сюда поделиться информацией об Иво Хардвике. Впервые за эти дни Габриэль вспомнил о Хардвике и укорил себя за беспечность.

Софи быстро поговорила с мистером Хаффи и вернулась к своей тетушке. Увидев ее решительное лицо, Габриэль утвердился в своих догадках. Эти двое наверняка говорили об Иво Хардвике.

Черт побери, как жаль, что он ничего не знает о ее прошлом! Оно как-то связано с маленьким мальчиком по имени Джошуа, который умер. Но кто такой Джошуа? Брат Софи? Кузен? Ребенок подруги? Или ее собственный ребенок?

Последняя мысль заставила его похолодеть.

Боже правый, а вдруг Джошуа – сын Софи Мадригал?

Габриэль подозревал, что ему придется самому искать ответ на этот вопрос. Софи снисходительно разрешила ему развлекать ее в поезде, но сейчас она была настроена по-деловому.

Вздохнув, он решил, что не позволит ей испортить ему настроение, и лучезарно улыбнулся:

– Я провожу вас до гостиницы, и не вздумай со мной спорить, Софи.

Первые пару секунд он боялся, что Софи возмутится. Лицо ее потемнело, она открыла было рот (несомненно, чтобы дать ему разнос), но неожиданно смягчилась. Увидев ее улыбку, Габриэль с трудом удержался на ногах от изумления.

– Спасибо, Габриэль, ты очень любезен.

Минутный шок прошел, и Габриэль засмеялся. Не так-то просто иметь дело с Софи Мадригал!

Все четверо поселились в отеле «Мелроуз», после чего Софи и Джунипер пошли по магазинам.

– Знаете, Габриэль, здесь, в Лос-Анджелесе, недавно открылся большой универмаг. Называется «Бродвей». Я читала о нем в газетах и журналах.

– Универмаг?

– Да.

Джунипер опять сияла. Как хорошо, подумал Габриэль, что эта женщина не умеет печалиться, иначе Софи давно привела бы ее в состояние самой мрачной депрессии.

– Звучит заманчиво.

Перехватив сердитый взгляд Софи, Габриэль усмехнулся:

– Не волнуйся, Софи. Я не омрачу ваш поход по магазинам своим присутствием.

– Вот и отлично.

Он склонил голову набок и уставился на свою собеседницу. Та покраснела. Может быть, она вовсе не такая уж непробиваемая, как кажется?

– В конце концов, мне надо кое-кого поймать.

– Поймать? – озадаченно переспросила Джунипер.

– Да, мэм. Я не могу допустить, чтобы наемный шпион Софи добрался до Хардвика раньше меня.

Софи хмуро сдвинула брови.

В полном душевном смятении вышла Софи вместе с тетушкой из отеля. У нее было такое чувство, будто невидимые стены, которые она возвела вокруг себя неимоверным усилием воли, начали рушиться. Если так пойдет и дальше, она потеряет свое лицо. Кроме того, неизвестно, сумеет ли она выдержать еще одну встряску. В конце концов, она всего лишь простая смертная, из плоти и крови. Сколько потрясений может пережить человек? Софи знала лучше, чем кто бы то ни было: любовь – это зачастую иллюзия. Если бы она не понимала, чем грозит ей самообман, то давно уступила бы дорогу своему чувству любви.

Но сейчас ей приходилось постоянно напоминать себе: надо быть сильной! Нельзя обращать внимание на жадные взгляды Габриэля и предательские реакции собственного тела.

– Черт возьми, – пробормотала она, спускаясь вместе с Джунипер по величественной лестнице отеля «Мелроуз».

– В чем дело, милая?

Софи чуть было не сказала правду, но благоразумие и жалость к тетушке заставили ее смолчать. Тетя Джунипер все равно не поймет ее метаний. Она придет в восторг, узнав, что Софи неравнодушна к Габриэлю.

– Ничего, Джунипер. Мне показалось, что я забыла свой… зонтик от солнца. Но нет – он при мне.

Она подняла красивый пестрый зонт и показала его тетушке.

– Да, я вижу, милая. – Джунипер несла свой собственный любимый зонтик в черно-белую полоску, который хорошо подходил к ее платью из черного габардина. Она выглядела довольно модно. – Надеюсь, портье не ошибся, и мы без труда найдем кеб.

– Конечно.

Софи оказалась права. Перед отелем «Мелроуз» стоял целый ряд наемных экипажей, и проворный лакей в ливрее, работник отеля, быстро нанял транспорт для дам семейства Мадригал. Вскоре Софи и Джунипер катили к универмагу «Бродвей». Впряженная в кеб лошадь резво бежала, высоко вскидывая копыта, и выглядела гораздо сильнее тех кляч, которых видела Софи в других городах. Наверное, воздух Лос-Анджелеса благоприятно влияет на здоровье местных людей и животных.

У Софи поднялось настроение. Еще до конца этой недели она выполнит главную задачу всей своей жизни – убьет Иво Хардвика. Эмералд Хаффи – хороший шпион. Он выследит Хардвика, а ей останется лишь покончить с этим мерзавцем.

Однако, подумала она, немного сникнув, ей придется каким-то образом отвлечь внимание Габриэля. На сей раз он не должен ей помешать! Она мысленно обругала себя за то, что опять вспомнила о Габриэле.

Она была довольна той работой, которую проделал для них Дмитрий в Лос-Анджелесе. Им не придется арендовать гостиничные помещения, так как несколько богатых, но глупых матрон Лос-Анджелеса предоставили им свои дома для проведения спиритических сеансов. Софи предпочитала сеансы гаданию по ладони и хрустальному шару: сеансы не отнимали у нее столько энергии.

Ее мысли незаметно вернулись к Габриэлю Кэйну, который решил помешать ей отомстить за смерть Джошуа. Между тем кеб выехал на улицу, обсаженную пальмами. Она уже видела такие пальмы на фотографиях.

– Софи, ты только взгляни на эти деревья! – воскликнула Джунипер.

Софи не разделяла восторга тетушки: тропические пальмы не произвели на нее никакого впечатления.

– Мм, – пробормотала она, продолжая думать о своем плане мести.

Как же ей отвязаться от Габриэля Кэйна? Он не поддастся ни на какие уговоры. Она могла бы, возможно, перетянуть его на свою сторону, но тогда ей придется рассказать про Джошуа. Однако даже мысль о том, что придется поделиться с ним своей личной трагедией, вызывала невыносимую боль. Сердце Софи ныло так, как будто его пронзили десятки отравленных копий.

Она скорее умрет, чем примет соболезнования Габриэля или кого-то еще. Она понимала, что не все мужчины негодяи, но не могла избавиться от враждебного чувства к противоположному полу.

– Ох, Софи, посмотри, какое здание!

Очнувшись от своих мыслей, Софи взглянула туда, куда указывала ее тетушка. Дом как дом – ничего особенного. Она не питала особого пристрастия к современной архитектуре.

– Я вижу, Джунипер. Очень впечатляюще.

– Интересно, чем здесь торгуют. До этого я видела универмаг только один раз.

– В Нью-Йорке?

– Да.

Кеб остановился перед огромным зданием, расположенным на углу Четвертой улицы и Бродвея. Извозчик спрыгнул на тротуар и помог дамам выйти из экипажа. Софи заплатила кебмену и дала ему хорошие чаевые, получив взамен благодарность и дружескую улыбку. Как было бы здорово, если бы все жизненные проблемы решались с помощью денег!

Они поднялись на крыльцо магазина.

– Я давно мечтала увидеть эти края! – Голос Джунипер дрожал от волнения.

– Здесь чудесный климат, – пробормотала Софи, пытаясь поставить точку в неинтересном для нее разговоре.

– Умеренный, – радостно подхватила Джунипер. – Ты только представь: здесь есть апельсиновые рощи!

К удивлению Софи, Джунипер полетела как муха на мед в отдел товаров для новорожденных. Софи скрепя сердце последовала за своей неугомонной тетушкой. Когда Джошуа умер, он был далеко не младенцем. Интерес Джунипер объяснялся ее любовью ко всем без исключения малышам. Софи собрала всю свою волю, чтобы не разрыдаться прямо здесь, в этом шикарном универмаге. Никто не должен видеть ее слабой.

– О, Софи, какая прелесть!

Джунипер схватила кружевную белую сорочку для крестин. Вновь вспомнив Джошуа, Софи судорожно сглотнула, вымученно улыбаясь тетушке и отводя глаза от милых вещичек.

К счастью, Джунипер быстро устала разглядывать одежду для самых маленьких и завернула в отдел дамских сумок.

У тети разбежались глаза от изобилия товара, и после долгих колебаний она купила себе красиво вышитый ридикюль.

– Знаешь, Софи, лишняя сумочка никогда не помешает. Я буду носить ее с платьем из сиреневого атласа. Тебе нравится?

– Конечно, тетя. У тебя отличный вкус.

– Спасибо, – смущенно отозвалась Джунипер, но Софи видела, что ее тетя счастлива, и радовалась вместе с ней.

Джунипер и Софи позавтракали в уютном маленьком кафе при универмаге. Софи с облегчением вытянула гудевшие ноги. Джунипер таскала ее по магазину, останавливаясь то тут, то там, чтобы полюбоваться кружевами, шляпками, туфлями и разной галантерейной мелочью. «Этот магазин – рай для покупателей», – думала Софи, криво усмехаясь. Сама она равнодушно взирала на выставленные товары. После смерти Джошуа обновки перестали доставлять ей удовольствие. Раньше она покупала вещи для своего мальчика и гордилась его одеждой и манерами. Приобретать что-то для себя у нее не было желания.

– Не знаю, как ты, Софи, а я хочу заказать себе на десерт мороженое, – торжественно провозгласила Джунипер, как будто только что приняла решение мирового масштаба.

Софи невольно рассмеялась:

– Я последую твоему примеру. В конце концов, не так часто нам приходится есть мороженое.

Тетушка просияла. Когда официантка в строгом черном платье и белом фартуке принесла им мороженое, Джунипер сказала:

– Теперь я хочу взглянуть на белье, Софи. Мне нужен новый корсет. Конечно, я могла бы его сшить и не тратить деньги на покупку, но, мне кажется, это так интересно – купить белье в роскошном магазине.

Софи пожалела, что ее жизнь не так проста, как жизнь тети, и она не может стать счастливой, купив себе новое белье.

– Не надо шить, Джунипер. Ты зарабатываешь деньги тяжелым трудом и вполне можешь купить себе корсет, не испытывая при этом угрызений совести. – Чтобы поддержать тетушку, она добавила: – Может быть, я тоже присмотрю себе кое-что из белья. Мне нужна новая ночная рубашка.

– И чулки! – Глаза Джунипер искрились от предвкушения. – Нам обеим нужны чулки.

– Ты права.

Насладившись мороженым, обе дамы отправились в отдел белья. Внимание Софи привлекла симпатичная ночная рубашка. Ткань была мягкой и шелковистой, а вырез – вызывающе низким. По краям пенились розовые ленточки и кружева. Криво усмехнувшись, Софи представила, как Габриэль Кэйн легко снимает с нее эту вещицу.

– Эврика! – невольно вскричала она, осененная внезапной идеей.

Джунипер решила, что это восклицание относится к красивой рубашке, и подошла поближе.

– Какая прелесть! Да, Софи, эта рубашка очень мила, но… ты думаешь, незамужней даме прилично носить подобные вещи?

Искренне улыбнувшись своей наивной тетушке, Софи сказала:

– Может быть, и нет. Но мне хочется купить что-нибудь игривое.

Софи надеялась, что в респектабельном «Бродвее» найдется такое белье, о котором она подумала. Пусть оно будет ярко-красным. Или нет. Красный цвет слишком вызывающ.

– Очень хорошо, милая. Пора тебе немножко побаловать себя. В конце концов, ты же не можешь все время печалиться. – Поняв, что сказала лишнее, Джунипер охнула и прижала руку к губам, словно хотела затолкать свои слова обратно.

Но Джунипер не испортила Софи настроение. Ей в голову пришел гениальный план – она поняла, как можно нейтрализовать Габриэля Кэйна! Замечание тетушки насчет ее траура по Джошуа она пропустила мимо ушей.

– Ты не видела здесь черных ночных рубашек, Джунипер?

– Черных? – Джунипер с сомнением покосилась на свою племянницу, стоя перед прилавком, на котором были разложены дамские панталоны всех цветов и размеров. – Не знаю. Давай посмотрим… – Она начала перебирать вешалки с одеждой. – Ты в самом деле хочешь черную, милая? Это ужасно мрачный цвет.

– Не обязательно черную, – отозвалась Софи. – Я думаю, что сойдет розовая или зеленая. – Самое главное, чтобы рубашка была возмутительно открытой. Софи взяла в руки розовый атласный корсет с ленточками. – Это не совсем то, что я хочу, но если ты увидишь что-нибудь подобное моего размера, пожалуйста, дай мне знать.

Джунипер удивленно округлила глаза:

– Боже правый, Софи, ты серьезно?

– Конечно. Впрочем, я слишком крупная для такого фасона. В этом корсете я буду казаться разряженной коровой.

Джунипер хихикнула:

– Чепуха, Софи! Ты симпатичная девушка. Как говаривал твой папа, красивой дамы должно быть много.

Папа… милый лжец! Он говорил так, чтобы Софи не страдала из-за своей полноты.

– Наверное, зеленый будет лучше, чем розовый, – робко предположила Джунипер.

– Ты, конечно, права. – Софи признавала вкус Джунипер к одежде и аксессуарам. – Но мне хочется чего-нибудь… шикарного. Шикарнее, чем то, что я обычно ношу.

– Понятно.

Джунипер следила за ней, как будто ждала, что Софи в любую минуту начнет бредить.

Софи понимала, почему Джунипер волнуется. Она никогда раньше не выражала желания одеваться модно. Обычно Джунипер покупала ей белье и платья и делала это с удовольствием. Сегодня Софи решила сама выбрать себе обновки, чувствуя, что Джунипер не сможет купить соблазнительное белье. Она вскинула подбородок и принялась лгать, как истинная Мадригал:

– Мне хочется найти что-нибудь женственное.

– Конечно, милая.

Софи около часа выбирала себе белье, но оно того стоило. Она купила чудесную ночную рубашку из темно-зеленого атласа, отделанную черными лентами, и такого же цвета корсет, который едва прикрывая ее груди, поднимал их и зрительно увеличивал. Она посмотрела в зеркало примерочной и чуть не расхохоталась. Ей показалось, что в этом наряде она походит на салунную шлюшку.

– Отлично, – удовлетворенно пробормотала она. – Именно то, что надо.

Джунипер не разделяла ее восторга. Софи понимала, что ее тетя возмутится, если узнает, с какой целью она приобретает эти вещи, поэтому оставила ее в неведении. В другом отделе дамы купили себе чулки. Джунипер выбрала прочные и удобные фильдеперсовые, Софи же соблазнилась на шелковые.

– Ты уверена, что хочешь шелковые? – спросила Джунипер.

– Да, – отрезала Софи.

– А тебе не кажется, что они слишком дорогие?

Софи чувствовала себя виноватой, утаивая от тети правду, поэтому не стала злиться. Тем более что Джунипер редко подвергала сомнению ее действия.

– В них я буду чувствовать себя настоящей женщиной, Джунипер, – мягко сказала она.

Джунипер строго взглянула на мягкие шелковые чулочки, которые держала в руках племянница.

– Ну разумеется.

Софи улыбнулась, сложила чулки и на минуту задумалась. Подвязки! Ей нужны соблазнительные подвязки. Она отвернулась, чтобы их найти, и вздрогнула, услышав возглас Джунипер.

– О! – Джунипер схватила Софи за руку. На лице ее появилось выражение бурной радости. – О, Софи! Ты хочешь принарядиться для мистера Кэйна?

Да! Для кого же еще?

– Боже упаси! – сказала Софи.

Джунипер сникла:

– А я-то надеялась… Он такой милый!

Софи закатила глаза:

– Боюсь, что в этом вопросе у нас с тобой разногласия.

– Но он в самом деле очень хорош, милая. Так говорят карты. Я уверена, что вы составите чудесную пару.

– Боже правый, ты меня пугаешь, тетя Джунипер!

Она поспешила к другой витрине, на которой возвышалась керамическая нога, затянутая в чулок с подвязкой. Ей нужны темно-зеленые подвязки. Или черные. Розовый цвет – слишком детский. А Софи не хотела выглядеть ребенком. Она хотела выглядеть распутной искусительницей.

– Давай зайдем в отдел готового платья, – предложила она, найдя подходящие подвязки.

Осталось только приобрести платье, которое Габриэлю захочется снять. Потом, когда он будет расслабленно спать, она тихонько убежит и избавит мир от Иво Хардвика.

Почему эта блестящая идея не посетила ее раньше? Габриэль никогда не скрывал своего желания ею овладеть. Сейчас он получит такую возможность.

Слабый внутренний голос говорил Софи, что она играет с огнем, но она не слушала предупреждений разума. Конечно, это риск. Но как обойтись в этой жизни без риска?

– Я еще никогда не была в отделе готовых платьев, – сказала Джунипер, с восхищением озираясь по сторонам. – О Боже, наверное, эти магазины скоро оставят американских портних без работы!

Софи хмуро оглядела швы на одном платье.

– Вряд ли это случится. Посмотри, какая некачественная работа. – Она показала Джунипер грубый шов. Тетя согласно кивнула.

Однако не все платья в «Бродвее» были плохими. Здесь хватало одежды разных фасонов, от платьев и обычных домашних халатов до элегантных вечерних нарядов. Софи нашла то, что хотела. Правда, у платья, которое она выбрала, было не такое глубокое декольте, как ей хотелось, но бедная тетушка и без того была потрясена выбором Софи.

– Не волнуйся, тетя Джунипер, – Софи ободряюще улыбнулась, – я знаю, что делаю.

Джунипер смущенно покачала головой:

– Надеюсь, милая.

Софи тоже на это надеялась.

Глава 14

Софи что-то затеяла. Габриэль не знал, что именно, но догадывался, что это ему не понравится. За несколько недель их знакомства она впервые начала с ним заигрывать.

Конечно, Габриэлю было приятно. Но ему было бы гораздо приятнее, если бы он верил в ее искренность.

Интересно, как далеко может зайти Софи в своем стремлении убить Иво Хардвика? Знай он, почему она хочет его убить, может быть, он знал бы и ответ на свой вопрос. Между тем Габриэль отчетливо видел, что она хитрит.

Однако он не собирался отказываться от предложенного десерта, даже зная, что потом у него заболит живот. Если Софи собирается довести свой флирт до логического завершения, он не против, и не важно, как сильно он от этого пострадает.

– Ты выглядишь очень аппетитно, Софи.

Габриэль уже помог Джунипер войти в ожидавший их экипаж и протягивал руку Софи. Тибальта оставили в гостиничном номере. Габриэль принес песику сахарную косточку, чтобы тому было не скучно коротать долгий вечер в одиночестве. В знак благодарности Софи даже поцеловала его в щеку!

Она взяла его руку и кокетливо стрельнула глазками. Это платье Габриэль видел впервые. Темно-зеленый атлас подчеркивал цвет ее глаз. Софи казалась волшебной феей. Габриэль готов был немедленно сорвать с нее это платье и провести остаток жизни в ее постели.

Как глупо!

И все-таки она явно что-то задумала. Он решил извлечь из этого выгоду. Пусть потом придется платить по счетам – в конце концов, нельзя, играя в азартные игры, не ставить на кон деньги.

– Спасибо, Габриэль. Я рада, что тебе понравилось.

– Софи купила это платье сегодня в универмаге «Бродвей», – проворковала Джунипер. – Я не ожидала, что готовые платья могут быть так красивы и хорошо пошиты.

– Это точно, – согласился он, бесцеремонно разглядывая Софи.

Но она не только не возмутилась, но и одарила его загадочной улыбкой.

– Спасибо.

Джунипер в растерянности смотрела на свою племянницу.

– Вам не кажется, Габриэль, что у этого платья слишком глубокий вырез? Мы не хотим шокировать светских дам, пригласивших нас на сеансы.

– Я уверена, что все в порядке, – сказала Софи.

– Вполне нормальный вырез, – подтвердил Габриэль.

Если бы он сам выбирал для Софи платье, он купил бы еще более глубокое декольте. В конце концов, ей есть что показать. Он помог Дмитрию сесть в экипаж и последовал за ним. Дмитрий благоразумно сел рядом с Джунипер, а Габриэль занял место возле Софи. Она не стала отодвигаться, что было на нее не похоже. Габриэля сильно заинтриговало ее странное поведение.

Карета покатила к Банкер-Хилл. Габриэль попытался оживить разговор:

– И что же вы, дамы, делаете на сеансах? Пытаетесь общаться с духами из других миров?

– Софи выступает в качестве проводника, – ответила Джунипер, – а я контактирую с потусторонним миром.

– И это всегда срабатывает?

Несмотря на Летящего Ястреба и гадальную доску, он не верил в общение с духами умерших, как не верил в эльфов и фей. Но он слишком уважал мисс Джунипер, чтобы разубеждать ее в том, во что она верила всей душой. Софи улыбнулась, и он понял, что не напрасно сдержал свой скепсис.

– Не всегда, – призналась Джунипер. – Это зависит от того, насколько искренне люди идут на контакт. Некоторые видят в этом всего лишь игру.

– Понятно.

– Если у нас не получается установить контакт, – продолжала Софи, перенимая эстафету у тетушки, – мы все равно разыгрываем наш спектакль. Гадаем по руке, смотрим в хрустальный шар и так далее.

Габриэль выпятил губы.

– Я думал, ты не веришь в колдовство, Софи.

– Я не совсем верю в беседу с душами умерших – с потусторонним миром, как говорит Джунипер. Но в жизни есть необъяснимые явления. – Она холодно улыбнулась. – Однако я точно знаю, как намазывать масло на хлеб, и никогда не смеюсь над своими клиентами.

– Софи! – удрученно пробормотала Джунипер.

– Прости меня, тетя.

– Я с нетерпением жду ваших сеансов, – сказал Габриэль, пытаясь разрядить обстановку.

– Это будет интересно.

– Очень интересно, – снисходительно согласилась Софи.

Габриэль понял, что Софи презирает свою работу и делает ее только ради денег. Зато тетя Джунипер считает гадание своим призванием, как его отец считал своим призванием проповеди.

Он не думал о Софи Мадригал как о женщине, которая нуждается в поддержке и сочувствии, но, в конце концов, она такая же, как и все смертные. Ведь даже ему, Габриэлю Кэйну, с его очерствевшей душой, иногда хочется приклонить голову на чье-нибудь плечо. Или мягкую грудь – такую, как у Софи.

К тому же Софи не была вовсе такой надменной, как пыталась казаться. Габриэль вспомнил эпизод с церковным гимном. Интересно, какие ужасные воспоминания заставили ее заплакать? И кто этот мальчик Джошуа? Он много времени размышлял над этой загадкой и, если бы захотел, мог бы разузнать все о Софи, но предпочел услышать правду от нее самой. Сам не зная почему, он стремился завоевать ее доверие.

Кроме того, он страстно желал ее. Исподтишка наблюдая за Софи, Габриэль спрашивал себя, будет ли его желание удовлетворено сегодня ночью. Он очень надеялся на это, хотя сердце его терзали сомнения.

Он вздохнул. Вряд ли Софи захочет довести свой флирт до логического завершения. Она избегала его с самого первого момента их встречи. Глупо было бы думать, что она вдруг воспылала к нему огненной страстью.

И все же она что-то задумала. Что?

Несколько минут в кебе царило молчание. Все пассажиры с большим любопытством смотрели в окно. Габриэль радовался, что они приехали в Лос-Анджелес летом, когда поздно темнеет. Город ангелов был великолепен. Умеренный климат Южной Калифорнии как магнитом притягивал множество самых разных людей. Он видел, что мексиканские простолюдины гуляют по улицам города бок о бок с элегантно одетыми дамами и джентльменами. Казалось, что этим людям нечем больше заняться как только дышать ласковым теплым воздухом.

– Вы только взгляните на этот особняк! – воскликнула Джунипер, когда кеб свернул за угол и лошадь потянула их вверх по крутому склону холма.

– О Господи! – взволнованно выдохнула Софи. – Какой большой! И красивый.

– Он здесь не один, – добавил Габриэль. – Похоже, ваш сеанс состоится в очень модном месте, дамы. Ведь это, кажется, Банкер-Хилл.

– Ты прав.

Дмитрий молча разглядывал улицу. Судя по всему, русский карлик не одобрял столь явную демонстрацию богатства. Габриэль мысленно усмехнулся.

Через несколько минут кеб свернул направо и, проехав еще немного, остановился возле огромных кованых ворот. К ним подошел охранник в форме и, услышав объяснения Дмитрия, сразу открыл ворота. Экипаж въехал на дорогу, вдоль которой росли необычайные деревья.

– Как вы думаете, что это за деревья? – спросила Джунипер. – Они странно пахнут.

– Мне нравится этот запах, – сказала Софи.

– Я где-то читал, – объяснил Габриэль, – что сюда привозят деревья из Австралии. Кажется, это эвкалипты.

– Австралия… – зачарованно протянула Джунипер.

– В самом деле? – Софи взглянула на него с сомнением.

Габриэль отчаянно хотел эту женщину. Все его тело ныло от неутоленного желания.

– Ничего себе! – Софи нагнулась вперед, чтобы получше рассмотреть высокие деревья. При этом ее грудь подалась вверх, и Габриэль невольно сглотнул слюну. – Как хорошо быть богатым и ввозить деревья из самой Австралии!

– Да, – поддержала Джунипер, хихикнув.

Габриэль не сводил глаз с Софи. Ее чудесная кожа казалась перламутровой на фоне темно-зеленого атласа, обрамлявшего красивую грудь и руки.

Габриэль хотел, но не мог усмирить свое желание. Если она и дальше будет с ним кокетничать, он просто не выдержит. «Интересно, какую цену потребует Софи за ночь, проведенную в ее постели?» – спрашивал он себя, понимая, что согласен на любые условия. Он заплатит столько, сколько потребуется, а может быть, даже больше.

Между тем эвкалипты сменились гималайскими кедрами. Джунипер только покачивала головой и в изумлении таращила глаза. Однако Софи не теряла головы.

– Боже правый, сколько же денег у этих людей? Надо их хорошенько растрясти.

– Софи! – охнула Джунипер.

Габриэлю захотелось нашлепать Софи по ее аппетитной попке. Зачем она говорит вещи, которые шокируют милую мисс Джунипер?

Надо отдать ей должное, Софи извинилась:

– Прости, Джунипер. Я не хотела.

Но Габриэль знал, что это не так. Софи взглянула на него и быстро отвела глаза. Щеки ее вспыхнули румянцем. Черт возьми! Если она не перестанет, он сойдет с ума от вожделения.

– Впрочем, – сказала Джунипер после серьезного раздумья, – наверное, ты права, Софи. Почему бы людям, которые могут себе это позволить, не заплатить больше? – Огласив эту революционную идею, она виновато отвела глаза от Софи и Габриэля.

Габриэль улыбнулся:

– Вы правы, мисс Джунипер. В самом деле, почему бы и нет?

Софи кивнула:

– Если мы сдерем побольше с богатых, мы сможем делать уступки бедным.

Габриэль ткнул ее локтем в бок. Софи обернулась и хмуро взглянула на него. Похоже, ее отношение к нему ничуть не изменилось. Эта мысль была ему неприятна.

Джунипер сверкнула глазами на свою племянницу, не уловив в ее замечании сарказма.

– Точно!

К счастью, разговор закончился. Кеб подкатил к массивному порталу с колоннадой. Пассажиры в немом изумлении уставились на внушительное здание.

– Мы еще никогда не работали в таком шикарном доме, правда, Софи?

– Конечно. Видимо, мы забрались на самый верх.

– Эти люди не жалели денег на постройку собственного жилища, – изрек Габриэль. На своем веку он повидал немало богачей, но лосанджелесцы переплюнули всех.

– Интересно, это как-то связано с климатом? – пробурчала Софи.

Габриэль усмехнулся:

– Возможно. Впрочем, если бы вы нажили себе состояние, скажем, на золоте или железных дорогах в отличие от большинства восточных жителей, которые унаследовали свое богатство от предков, вам бы тоже захотелось пустить пыль в глаза.

– Чем легче нажито добро, тем легче с ним расставаться?

Он усмехнулся:

– Не совсем так.

Софи глубоко вздохнула, выходя из кареты:

– Жаль, что мои родные оставили мне не деньги, а колдовские способности. Деньги гораздо удобнее тратить.

– Софи!

– Прости, тетя Джунипер.

– Не надо так говорить, Софи, – проворчал Габриэль.

Дмитрий по обыкновению промолчал. Он первым поднялся по широкой лестнице, ведущей к гигантской двери громадного, в стиле рококо, дома. У двери этого белого монстра их встретили изваяния львов. С крыши им корчили рожи лепные горгульи,[4] а колонны были увиты лепными цветами.

Габриэль с интересом огляделся по сторонам:

– Хорошо, что мы приехали сюда до темноты. Было бы жаль пропустить все это великолепие.

– Вы правы, Габриэль, – прошептала Джунипер, подавленная архитектурной грандиозностью сооружения.

Софи, как всегда, была непробиваема.

– Да, любопытный избыток роскоши. – С этими словами она резко повернула дверной звонок, явно не желая раболепствовать перед богачами.

Габриэль в который уже раз пришел в восхищение от этой женщины, и не только потому, что она была фантастически красива. В ней чувствовался бойцовский дух. В отличие от желанных светских дам она была смела и решительна. Это качество часто раздражало, но не могло не подкупать.

Лакей в ливрее открыл дверь и склонился в поклоне, впуская гостей. Габриэль услышал ропот голосов и пару восторженных восклицаний. Пока лакей принимал их плащи, из комнаты выпорхнула маленькая, красиво одетая женщина и поспешила к ним, простирая руки.

– Здравствуйте, вы дамы семьи Мадригал? – Ее темные глаза хищно сверкали, как у орла.

Софи лучезарно улыбнулась и отвесила легкий поклон:

– Да, это мы. А вы миссис Миллхаус?

Она пожала женщине руку с видом королевы, приветствующей простолюдинку. Габриэль был потрясен.

– Да. Я так рада, что вы приехали! Мы с друзьями умираем от желания вас увидеть и начать сеанс!

– Разрешите представить вам моих спутников, миссис Миллхаус. Это моя тетя, Джунипер Мадригал.

– Очень приятно. – Миссис Миллхаус пожала Джунипер руку. – Мы столько слышали о вас и о семье Мадригал!

Джунипер выглядела очень элегантно, почти как миссис Миллхаус, хотя и не была так дорого одета. Она улыбнулась и что-то сказала, но Габриэль не разобрал слов. Ему было интересно посмотреть, как женщины Мадригал работают. Они прекрасно дополняют друг друга. Джунипер радушна и открыта для всех, Софи же поражает своей надменностью. Вместе они, наверное, творят незабываемые чудеса.

– А меня зовут Софи Мадригал, – продолжила Софи. Она возвышалась над миниатюрной миссис Миллхаус, но не стеснялась своего роста. Напротив, она выглядела царственно. Рядом с ней маленькая и изящная миссис Миллхаус напоминала назойливую муху, которую ничего не стоит прихлопнуть и таким образом убрать с волшебной орбиты Софи.

– Я рада вас приветствовать! Я много слышала о вашей удивительной работе… – Миссис Миллхаус ворковала, как голубь, и могла посоперничать в этом умении с Джунипер. Впрочем, Джунипер в отличие от хозяйки дома никогда не казалась глупой – даже в тот день, когда Габриэль встретил ее на вокзале Ларедо. Интересно, как ей это удавалось? Кроме того, Джунипер обладала хорошим словарным запасом.

– А это, – продолжала Софи как ни в чем не бывало, – наш добрый друг и компаньон Дмитрий Соколов. Он очень помогает нам в нашей работе.

Слово «работа» было произнесено с каким-то мистическим оттенком. Создавалось впечатление, будто они созывали из тайных миров разных духов и привидений, а Дмитрий загонял их в некий кораль, точно лошадей или коров. Габриэль сделал вид, что закашлялся, и прикрыл рот ладонью, чтобы спрятать улыбку.

– Очень мило, – сказала миссис Миллхаус и, секунду помедлив, протянула Дмитрию руку. Однако русский карлик щелкнул каблуками и вежливо поклонился.

Миссис Миллхаус была слегка обескуражена его поведением.

Наконец Софи обернулась к Габриэлю. Интересно, как она его представит?

– А это, – сказала она без тени смущения, – наш друг и помощник, мистер Габриэль Кэйн. Мистер Кэйн, – продолжала она, наградив Габриэля ледяной улыбкой, – учится колдовскому искусству у моей тети и иногда помогает нам в работе. – Она не сказала, каким образом.

Габриэль пожал руку миссис Миллхаус:

– Очень приятно с вами познакомиться, мэм. – Его манеры джентльмена-южанина, отточенные за годы странствий с отцом-священником, заставили даму покраснеть. Краем глаза он увидел, как Софи поморщилась и брезгливо воздела глаза к потолку.

– О, мистер Кэйн, я так рада! Чудесно! Мы ждем не дождемся! – С этими словами дама рысью помчалась по вестибюлю.

Переглянувшись, женщины Мадригал и их спутники поспешили за ней. Хозяйка дома привела их в парадную столовую. За огромным столом сидели девять безупречно одетых женщин. «Как видно, богатым дамам Лос-Анджелеса совсем нечем заняться», – решил Габриэль и тут же укорил себя за сарказм, заимствованный у Софи.

– Надеюсь, эта комната подойдет, – чирикала миссис Миллхаус. – Это единственное помещение с большим столом.

– Понятно, – отозвалась Софи. К ней вернулась прежняя холодность. – Да, стол такой, как надо.

На самом деле стол был просто гигантским. Габриэль решил, что за таким столом могли бы обедать сразу пятьдесят человек. Он поймал взгляд Софи и с облегчением увидел в ее глазах веселые искорки.

Она не разочаровала его и во время сеанса. Дмитрий поставил в центр стола масляную лампу с красным абажуром и зажег фитиль, после чего сел в угол комнаты, собираясь следить за происходящим. Джунипер и Софи уселись во главе стола. Софи жестом велела Габриэлю занять место напротив. С этой позиции он прекрасно видел сногсшибательный бюст юной колдуньи.

Габриэль ожидал, что Джунипер станет главным посредником в общении с дyхами. Но его ожидания не оправдались. Весь вечер сеансом дирижировала Софи.

Это был настоящий спектакль! Габриэль был поражен до глубины души. Софи держалась великолепно. Он еще никогда не видел ее такой. «Полный контроль» – вот как он описал бы ее манеры. Если бы он не знал эту надменную красотку, то решил бы, что перед ним Снежная королева, сошедшая со своего трона и посетившая земную юдоль, чтобы поделиться с людьми своей мудростью, а потом вернуться в волшебное королевство, недосягаемое для простых смертных.

Миссис Миллхаус понадобилось несколько минут, чтобы усесться за стол. Она носилась по комнате, разговаривая со своими гостями и задавая вопросы. Наконец она опустилась в кресло по правую руку от Софи. Она казалась очень взволнованной, несмотря на приветливый взгляд, которым ее одарила Софи. А может быть, как раз из-за этого взгляда.

Если бы Софи взглянула таким образом на Габриэля, он бы съежился и стал ждать ножа в спину. Миссис Миллхаус – более искушенное создание, чем он, – лишь покраснела.

Софи заговорила:

– Давайте усмирим наши сердца и немного помолчим, чтобы услышать духов. – Она сказала это очень тихо, как бы предлагая, но все присутствующие слегка вздрогнули, замерли и посмотрели на нее. Она улыбнулась: – Спасибо. Моя тетя, Джунипер Мадригал, сейчас начнет сеанс.

Когда смолк последний взволнованный шепот, Джунипер сказала:

– Мы очень рады, что вы пригласили нас этим вечером. Предлагаем себя в качестве проводников в обитель дyхов – мы называем это место потусторонним миром.

Ее голос, который всегда казался Габриэлю мягким и приятным, сегодня вечером звучал немного загадочно, словно впитывая в себя и отражая атмосферу комнаты.

– Пожалуйста, возьмитесь за руки, – сказала Джунипер.

Габриэля с двух сторон схватили за руки женщины. Их пальцы не были затянуты в перчатки. Видимо, их заранее предупредили, чтобы они оголили руки. Наверное, дyхам трудно проникать сквозь лайку. «Если я не перестану ехидничать, то очень скоро переплюну в этом искусстве Софи», – одернул себя Габриэль.

– Сейчас наш помощник, Дмитрий, выключит электрический свет, – продолжала Джунипер. – У нас останется только одна красная лампа на столе. Она, как вы, наверное, знаете, служит проводником для дyхов.

Хм-м. Красная лампа? Вообще-то красные фонари использовались и в других профессиях, но Габриэль был уверен, что Джунипер об этом не знала. В отличие от Софи.

Каково бы ни было назначение красной лампы, свет, который она отбрасывала, делал Софи божественно красивой. Ее белая кожа приобрела смуглый оттенок, волосы матово поблескивали, а на лице играли таинственные тени. Ни дать ни взять принцесса из сказки! Он раздулся от гордости. Если бы Софи знала, что он ею гордится, она наверняка влепила бы ему пощечину.

Он с восхищением следил за течением вечера, почти не сводя глаз с Софи. Мягкий голос Джунипер убаюкивал. Этот голос почти заставил его поверить в происходящее. Глаза Софи начали постепенно закрываться, и это казалось вполне естественным.

Софи слегка наклонила голову и заговорила глухим замогильным голосом. От необычайно жуткого тембра ее голоса Габриэль вздрогнул и чуть было не вскрикнул от неожиданности, и слава Богу – иначе Софи никогда бы ему этого не простила.

Джунипер, которая тоже сидела с закрытыми глазами, словно в мистическом трансе, прошептала:

– Моя повелительница, ты здесь, с нами?

– Да, я здесь, – печально отозвалась Софи. Вернее, эти слова слетели с ее губ.

По телу Габриэля побежали мурашки. Что и говорить, дамы семейства Мадригал знали свое дело. Он содрогнулся, невольно вовлекаясь в это сомнительное действо.

– Ты принцесса Сабраар?

– Да.

Габриэлю захотелось подбежать к Софи и встряхнуть ее за плечи, изгнав проклятого духа, овладевшего ее телом. Он знал, что это глупо. Все происходящее было просто комедией. Он говорил себе это раз сто на протяжении всего сеанса, но никак не мог отделаться от странного чувства тревоги.

– Спасибо, принцесса Сабраар, за то, что вы соизволили посетить нас сегодня вечером.

Софи снисходительно нагнула голову.

– Сегодня среди нас есть человек, – продолжала Джунипер, – который желает установить контакт с дорогим ему существом, обитающим ныне в потустороннем мире. Ты можешь заглянуть в сердца тех, кто желает контактировать этим вечером?

– Да, – протянула Софи.

Какая-то дама охнула. Габриэль ее не осуждал: у него самого перехватило дыхание.

– Филипп хочет сказать Аманде, что он ее ждет, – проговорила Софи тем же напевным монотонным голосом, от которого у Габриэля холодело сердце.

– О! – воскликнула женщина, сидевшая слева от Габриэля. – Филипп!

– Аманда, – сказала Софи, – успокойся. У меня все хорошо. Ты придешь ко мне, когда наступит время.

– О! – прошептала та же женщина. – Я так рада!

Сеанс продолжался. Габриэль не имел понятия, где Софи добыла информацию, но почти не сомневался в том, что она прибегла ко вполне земным средствам. Она была чертовски хороша! Пугающе хороша. Не будь он таким закоренелым циником, он поверил бы в ее связь с потусторонним миром.

Сеанс длился около часа. Когда он завершился и дух, который обуял Софи, покинул ее тело и улетел в неизведанные дали, Софи в изнеможении откинулась на спинку кресла. Габриэлю захотелось вскочить и прижать ее к себе, чтобы она скорее пришла в себя.

Внезапно зажегся свет, и гости, собравшиеся за столом, в том числе и Габриэль, слегка вздрогнули. Только Джунипер и Софи остались невозмутимы. Габриэль совсем забыл про Дмитрия.

Участники сеанса ошалело моргали и переглядывались друг с другом в полном молчании. Наконец невидимая плотина прорвалась, и комната наполнилась шумом.

Габриэль встал и подошел к Софи. Она сидела, все так же склонив голову. Интересно, это тоже часть спектакля? Когда она приоткрыла глаза и посмотрела на него, он с облегчением понял, что не ошибся. Ему захотелось поднять ее с кресла и расцеловать.

Прошло еще около часа, прежде чем дамы Мадригал покинули величавый особняк Миллхаусов. Им предложили еду, напитки и, разумеется, деньги.

– Слава Богу, – пробормотала Софи, оглядывая блюдо, на котором лежали тосты с икрой. – Я голодна как волк.

– Работа медиума вызывает аппетит? – с усмешкой спросил Габриэль, отправляя в рот тост.

– Еще какой! – улыбнулась Софи.

Сердце Габриэля предательски заныло.

– А кто эта принцесса Сабраар?

Она пожала плечами и хлебнула шампанского.

– Просто нам понравилось это имя. Оно довольно нейтрально.

– Нейтрально?

– Видишь ли, это вымышленное имя. Я сама его придумала. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь, к примеру немец, заявил нам, что Сабраар – немецкое имя. В этом случае, – так как через меня осуществляется контакт, – я должна заговорить по-немецки.

– Ага. Разумно.

– Сабраар явилась из древней Ассирии, так что мы в безопасности. Даже если нам встретится ассириец, он не будет знать древний язык.

– Понятно.

Ее глаза лукаво поблескивали. Габриэлю стало не по себе. Что же все-таки она затеяла? Когда вечеринка закончилась и шикарная миссис Миллхаус самолично проводила их к кебу, он обуздал свое волнение. В конце концов, чему быть – того не миновать!

Он не знал, радоваться или страшиться ближайшего будущего, поэтому делал и то, и другое.

Глава 15

Во время сеанса Софи с интересом отметила, что они с Габриэлем не создали никакого волшебного тумана. И слава Богу! Если бы воздух вдруг наполнился ароматом апельсиновых цветов и жасмина, она вряд ли смогла хорошо провести сеанс.

К счастью, Дмитрий отлично выполнил свою работу: раскопал для Софи пикантные подробности из личной жизни участниц сеанса.

Впрочем, в ее способностях было что-то необычное. И в способностях Джунипер тоже. Видимо, длительная практика помогла им глубоко затронуть сердца многих людей.

Однако они это сделали! Миссис Миллхаус была счастлива. Сеанс прошел исключительно хорошо, но Софи со смешанным чувством тревоги и радости ожидала окончания ночи. Эмералд Хаффи сказал, что через несколько часов она достигнет своей цели. Что ж, наверное, он прав. Главное – усыпить бдительность Габриэля.

Ее нервы были на пределе, но она не показывала своего волнения, зная, что Габриэль тоже не находит себе места. Она вскружила ему голову своим кокетством и надеялась заманить в ловушку. Любой мужчина на его месте не устоял бы перед ее чарами. Софи знала, что Габриэль ее хочет. Он много раз выказывал ей свое желание.

– Приехали, – сообщил Габриэль дамам, прервав размышления Софи. – Отель «Мелроуз».

– Ах, – вздохнула Джунипер и прижала ладошку к губам, чтобы сдержать зевок. – Я так хочу спать!

– Сеансы всегда изматывают тебя, Джунипер, – мягко сказала Софи. – А я еще вполне бодра. – Она многозначительно покосилась на Габриэля.

– Это потому, что ты молодая, милочка. Вот доживешь до моих лет и тоже начнешь уставать.

Джунипер ласково улыбнулась Габриэлю, который помог ей выйти из кареты:

– Большое спасибо.

Габриэль улыбнулся в ответ и кивнул. Иногда в нем просыпались джентльменские манеры южанина.

– Ты, конечно, права, Джунипер, – согласилась Софи.

Выходя из кеба, она нарочно перегнулась в талии, чтобы Габриэль смог лицезреть ее полуобнаженный бюст. Габриэль переменился в лице и судорожно сглотнул – значит, у нее получилось! Впервые в жизни она порадовалась тому, что у нее большая грудь.

Ни Джунипер, ни Дмитрий не заметили той игры, которая происходила между Софи и Габриэлем. Софи надеялась, что они так и останутся в неведении.

– Увидимся позже, – сказала она Дмитрию.

Карлик кивнул и помог Джунипер взойти на крыльцо отеля. Вестибюль отеля «Мелроуз» сиял огнями, хотя был уже двенадцатый час. Лос-Анджелес не Нью-Йорк, здесь нет такой бурной ночной жизни, но Софи радовалась, что в столь позднее время улицы не тонут во мраке.

Она взглянула на Габриэля:

– Хочешь немножко выпить перед сном, Габриэль?

Он с подозрением покосился на свою спутницу. Она затаила дыхание в надежде, что он примет ее приглашение.

– Конечно, – сказал он спустя мгновение. – Почему бы и нет?

Софи облегченно вздохнула. «Если мы останемся в отеле, мне не придется возвращаться, что облегчит выполнение последней части моего плана».

– Кажется, здесь, в гостинице, есть бар, – пропела она.

– Ты что-то задумала, – уверенно сказал Габриэль.

Софи округлила глаза, разыгрывая оскорбленную невинность:

– О чем ты говоришь? Я просто хочу выпить перед сном. Что в этом особенного?

– Не знаю, но я готов поспорить, что это как-то связано с Иво Хардвиком.

Черт бы его побрал! Он угодил в самую точку.

– Ты так недоверчив, Габриэль Кэйн, – отрезала Софи. – При всем моем желании я никак не могу помешать тебе арестовать Иво Хардвика.

– Тут ты права, милая Софи. Я не дам тебе его убить.

«Ну, это мы еще посмотрим», – мысленно проговорила она, одарив его очередной кокетливой улыбкой.

Он взял ее под руку и повел по вестибюлю к тускло освещенному бару. Она прижалась грудью к его предплечью. Сердце Софи бешено колотилось, но она старалась казаться спокойной. Каждый раз, когда она к нему прикасалась, по всему ее телу пробегали мурашки. Это ощущение пугало Софи. Внутренний голос говорил ей, что она ступила на зыбкую почву и должна соблюдать осторожность. Но она уже не могла повернуть вспять.

Бар отеля «Мелроуз» был полупустым. Софи увидела двоих мужчин, сидевших за длинным полированным столом. Это было вполне приличное питейное заведение. На полу лежал темно-красный ковер, стену украшали эстампы с изображением охотничьих сцен, над стойкой бара висело высокое, в золоченой раме зеркало, по бокам которого тянулись аккуратные ряды из сотен бутылок. В зале не было ни одной женщины, но Софи это не смущало. Она привыкла нарушать условности.

Бесшумно ступая по пушистому ковру, Габриэль подвел ее к темному столику в углу. Он не хотел, чтобы они привлекали внимание. Софи соблазнительно улыбнулась своему спутнику. Ей очень хотелось подойти к зеркалу и проверить, как она выглядит, но тогда Габриэль решит, что она прихорашивается ради него. Впрочем, так оно и было. Габриэль молча подошел к стойке бара и вернулся с двумя бокалами.

– Спасибо, – пропела Софи.

Габриэль сел напротив нее. Его движения были плавными и изящными. Она редко встречала мужчин, обладавших такой же непринужденной грацией и легкостью. Наверное, еще в юности, бывая на виду у сотен людей, он научился светским манерам.

– Как вкусно! Никогда не пробовала ничего подобного. Что это?

– Коктейль «Манхэттен».

– М-м. – Она опять улыбнулась.

Он опрокинул в себя добрую треть напитка и поставил бокал на полированный кленовый столик.

– Ладно, Софи Мадригал, выкладывай, что у тебя на уме.

Она вскинула брови, изображая наивное удивление:

– Ты о чем?

Он нахмурился:

– Хватит жеманиться. Это не твой стиль. Обычно ты резка и неприступна. В чем дело?

Она тряхнула головой:

– Ты не прав, Габриэль. Мы знаем друг друга уже несколько недель. Мне приятно бывать в твоем обществе…

– Ты хочешь меня провести, – раздраженно перебил Габриэль.

Софи надеялась, что резкий отход от ее обычного поведения будет не так заметен. Она лихорадочно придумывала, как смягчить его подозрительность, и решила добавить в свой голос немного желчи:

– Чепуха! Мы с тобой умные люди. А умные люди иногда раздражают друг друга. – Она кокетливо прищурилась.

– Хм.

– Ты сомневаешься во мне, Габриэль? – Софи надула губы. – Я на тебя обижусь.

– Как бы не так!

Она отхлебнула коктейль.

– Поверь мне. Я весь вечер пытаюсь загладить свою вину. – Она опустила глаза и повертела в пальцах бокал, надеясь, что это похоже на искреннее раскаяние. – Я знаю, что иногда несправедливо огорчаю тебя своим поведением.

– Вот как?

Не обратив внимания на его язвительную реплику, она продолжала:

– Но, несмотря на все наши различия, я считаю тебя привлекательным. – Она подняла глаза и тут же опустила их, разыгрывая скромную девственницу. – Очень привлекательным.

Он молча пил коктейль, глядя на нее в упор. Софи чувствовала себя бабочкой в коллекции энтомолога. Не в силах больше выносить молчание, она сказала:

– Ты очень красивый мужчина. Знаешь об этом?

– Да, мне говорили. – Его голос был сухим, как аризонские прерии.

Черт возьми, он сказал это так, как будто всю жизнь выслушивал комплименты от самых красивых женщин.

– Ты, конечно, привык к тому, что женщины в тебя влюбляются, – нежно прощебетала она.

– Влюбляются? В меня?

Она отвернулась, надеясь, что он расценит этот жест как смущение. В отеле «Мелроуз» были очень симпатичные обои – красновато-бордовые, с рельефными пышными розами. Досадуя на себя за то, что она сосредоточилась на таких пустяках, Софи вернулась к прерванному разговору. Ей хотелось думать, что все происходящее – фарс чистой воды.

Она боялась признаться самой себе, что ее действительно неумолимо влечет к Габриэлю Кэйну.

Но сейчас она не могла об этом думать. Она слышала, как Габриэль повернулся на стуле, и покосилась на него. Он смотрел на нее не отрываясь, его темные глаза сверкали. По телу Софи пробежала дрожь предвкушения.

– Не знаю, в какую игру ты играешь, Софи, но тебе очень скоро придется об этом пожалеть. Ведь я не каменный.

Ага, значит, сработало! У Софи екнуло сердце. Она обернулась и посмотрела на Габриэля, широко раскрыв глаза и снова разыгрывая невинное удивление:

– Что, прости?

– Я сказал, – повторил он, – что я не каменный.

Она захлопала ресницами. Он уставился на нее, как кот на мышь.

– Я… не понимаю, о чем ты говоришь.

– Как бы не так! – Он осушил свой бокал, резко отодвинул стул и направился к стойке бара.

Софи смотрела ему в спину. Кажется, он злится. Это плохо.

Габриэль вернулся к столу с двумя новыми коктейлями и, немного поколебавшись, поставил один перед Софи.

– Я не хочу, чтобы ты много пила, если ты собираешься сделать то, о чем я догадываюсь.

Она еще не допила свой первый коктейль. Сегодня ночью ей нужна ясная голова.

– И что же, по-твоему, я собираюсь сделать? – спросила она, выпятив губы.

Он сел и хмуро взглянул на нее:

– Соблазнить меня.

Она удивленно заморгала, на этот раз искренне:

– Ты чересчур откровенен.

– Почему бы и нет? Мы знакомы уже несколько недель. Устраивая новый спектакль, ты ошибаешься, если думаешь, что я проглочу приманку.

Что бы это значило? Софи в замешательстве облизнула губы. Габриэль следил за ней, точно лев за жирным теленком.

– Почему ты сердишься, Габриэль? – ласково спросила она. – Я пытаюсь быть женственной. С твоей стороны нечестно подвергать сомнению мои порывы. Даже если мы по-разному смотрим на многие вещи…

– Это верно, – мрачно пробормотал он.

– Мы все же находим друг друга… физически привлекательными.

Взгляд его посуровел. «Господи! – мысленно взмолилась она. – Дай мне пережить эту ночь со спокойной душой». Она хотела положить свое тело на алтарь мести, но сердце ее уже трепетало.

– Итак, ты находишь меня физически привлекательным?

– Почему ты такой грубый, Габриэль Кэйн? В тебе совсем нет утонченности.

– Ты права.

Габриэль никак не хотел укладываться в ее схему. Любой другой мужчина на его месте похотливо пыхтел бы, забыв обо всем на свете.

– Да, я действительно нахожу тебя физически привлекательным.

Протяжно вздохнув, Габриэль продолжал пить коктейль и внимательно разглядывать Софи. Лицо его было хмурым. Черт бы его побрал! Он вел себя совсем не так, как она ожидала.

Внезапно он потянулся через стол и тронул ее за руку, ласково проведя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Софи почувствовала, как по телу ее побежали горячие искорки. Соски затвердели, а внизу живота началась пульсация. О ужас! Как же ей обуздать свои чувства, если даже от простого прикосновения у нее внутри все кипит? Она резко втянула ртом воздух, ощутив ароматы сандалового дерева, апельсиновых цветов и жасмина. Опять!

– Ты не девственница.

Она растерянно заморгала. Что? О чем он ее спрашивает? Впрочем, это не вопрос. Это утверждение. Боже правый, не хочет ли он сказать, что ему претит заниматься любовью с ней, потому что она уже женщина?

– Я… я… что? – пробормотала она, запинаясь.

На губах его заиграла улыбка.

– Я не жалуюсь.

– Да, я… не девственна. Но… я не понимаю, какая тебе разница?

Он поднял ее руку и поднес к губам. Когда его мягкие полные губы прошлись по костяшкам ее пальцев, Софи пришлось ухватиться другой рукой за край стола, чтобы не сползти на ковер гостиничного бара.

– Разница только в том, насколько нежным мне надо быть с тобой.

Он приложил ее ладонь к своей щеке. К своему удивлению, Софи не почувствовала щетину. Наверное, он побрился перед сеансом.

Габриэль повернул голову и поцеловал ее ладонь. Софи округлила глаза и тут же их закрыла. Как приятно… и тепло!

– Я не хочу причинить тебе боль, Софи.

С усилием открыв глаза, она наткнулась на его поразительно нежный взгляд и проглотила комок в горле.

– Хорошо… Спасибо тебе, Габриэль, – добавила она, помолчав.

Она тоже не хотела, чтобы он причинил ей боль, но они по-разному понимали слово «боль». Габриэль имел в виду боль физическую, а она – душевную.

Сегодня днем, обдумывая свой план, она собиралась совершить его с хладнокровной решимостью. Но о каком хладнокровии может идти речь, если она должна лечь в постель с Габриэлем?

– Допивай свой коктейль, Софи, и пойдем наверх.

Он осыпал ее ладонь короткими поцелуями.

По телу Софи побежали мурашки, словно какая-то сказочная фея осыпала ее волшебной пылью.

– Чтобы допить коктейль, мне… понадобится рука. – Ее голос понизился до шепота. Она попыталась откашляться, но не смогла. Прекрасно! Не хватало только расплакаться на глазах у Габриэля Кэйна.

Он вздохнул:

– Мне приятно держать тебя за руку, Софи. У тебя такие теплые, нежные пальцы! И такие красивые!

Он говорил совершенно искренне, но Софи уже пришла в себя. Отпив из бокала коктейль, она весело взглянула на Габриэля:

– Спасибо, Габриэль. Я впервые услышала от тебя такой милый комплимент.

Он усмехнулся:

– Разумеется. Если бы я сказал это в другое время, ты бы просто влепила мне пощечину.

– Наверное.

Она засмеялась, чувствуя явное облегчение, потом поднялась со стула и протянула руку Габриэлю, чтобы он отвел ее в свою постель… навстречу ее погибели.

Нет, не надо думать об этом так мрачно. Ведь это не погибель, а спасение!

Он взял ее руку и сунул себе под локоть. Они вышли из бара. Мужчина, сидевший за стойкой, наблюдал за ними с хмурой завистью. Отлично! Значит, несмотря на свою полноту, она еще может кружить головы мужчинам. Софи надеялась, что Габриэль не найдет ее слишком толстой, когда…

Она оборвала свои мысли. Он ее хочет. Он хочет ее такой, какая она есть. Если бы ему не нравились полные женщины, он не стал бы цепляться к ним с Джунипер на вокзале в Ларедо.

Пытаясь казаться веселой, Софи поднималась по лестнице отеля «Мелроуз». Внутри у нее все дрожало от предвкушения, а в голове кружился рой самых черных мыслей. Ей казалось, что ее ведут на казнь.

Она укорила себя за такие мысли. Сегодня ночью ей надо довести до конца свой план, а для этого придется усыпить бдительность Габриэля Кэйна. То, что она делает, пожалуй, единственный способ его отвлечь.

Только бы потом он не почувствовал себя коварно обманутым!

Но нет, он должен ее понять.

– Вот моя комната, – тихо сказал Габриэль.

Софи вымученно улыбнулась: «Господи, дай мне сил!»

Габриэль заколебался. Софи боялась, что на ее лице слишком явственно читалось смятение. Она попыталась спрятать его в своем сердце.

– Ты уверена, что хочешь этого, Софи?

Услышав его ласковый голос, она чуть не разрыдалась прямо здесь, в гостиничном коридоре. Боже, что с ней творится?

– Да, Габриэль, уверена, – ответила она на удивление твердым тоном.

Но он медлил.

Черт возьми! Неужели он передумал?

– Я слишком долго этого ждал и не собираюсь отступать. Если позже ты пожалеешь о содеянном, я перед тобой извинюсь. А если пожалею я… – Он не договорил.

Софи едва не упала от облегчения.

– Я не пожалею, – пообещала она почти искренне. – И ты тоже.

– Надеюсь на это.

Он повернул ключ в замке, толкнул дверь и шагнул в сторону, давая Софи дорогу.

Она вошла в гостиничный номер Габриэля и поймала свое отражение в зеркале над туалетным столиком. Удивительно, но на ее лице не отражалось смятения. Она выглядела прекрасно. Темно-зеленое платье придавало ее коже жемчужную белизну, усиливаемую светом единственной электрической лампы, которую зажег Габриэль.

Вот уже много лет она не была с мужчиной. Тогда, в юности, она была хорошенькой девушкой-тростинкой. Теперь тростинка превратилась в высокую стройную даму. Ее фигура осталась грациозной и женственной, но все-таки она боялась яркого света. Кто знает, сколько женщин, стройных и опытных, прошло через руки Габриэля. Она не хотела, чтобы он делал сравнения.

Софи изящно вскинула руки, чтобы вынуть украшение из прически. Она знала, что это классическое движение обольстительницы: беззащитная женщина с поднятыми кверху руками демонстрирует свое тело хищнику-мужчине.

Великолепное ожерелье сверкало у нее в волосах. Во время сеансов оно всегда украшало ее прическу. Гранаты и золото красиво мерцали в тусклом свете красной лампы, выгодно оттеняя ее белокурые локоны.

Габриэль подошел к прикроватному столику, чтобы зажечь лампу, обернулся и посмотрел на Софи. В его красивых глазах плескались теплые огоньки. Боже, как ей хотелось ему понравиться!

Софи знала, что выглядит холодной и расчетливой, но в душе ее царил полный сумбур. Она изобразила обаятельную улыбку.

Он удивленно покачал головой:

– Ты красивая женщина, Софи. Но ты наверняка давно знаешь об этом.

– Я рада, что ты так думаешь.

И это было правдой.

Может быть, она вообще не должна отступать от правды? Глупо! Если быть до конца откровенной, то придется показать свой страх и чувство вины. Да, она испытывала угрызения совести от того, что хотела использовать Габриэля в своих целях.

Она видела, как от волнения двигался его кадык. Хорошо. Значит, волнуется не одна она.

– Тебе помочь? Я давно мечтал прикоснуться к твоим волосам.

Она вздернула брови. Зеркало отражало надменную, спокойную и вполне симпатичную женщину, которая кокетливо улыбалась кому-то за пределами видимости. Наверное, ей стоит отойти от этого проклятого зеркала и не оценивать свой внешний вид. Она отступила от кресла, возле которого стояла.

– Конечно. С удовольствием приму твою помощь.

Он приблизился к ней с грацией вышедшей на охоту пантеры. Софи не отпрянула назад и гордилась собой за это. Она протянула ему гранатовое ожерелье, которое только что вынула из своих волос. Оно обвивало ее пальцы, отбрасывая блики на черный фрак Габриэля.

Он не взял драгоценность, а сплел свои пальцы с пальцами Софи. Ожерелье запуталось между пальцами их ладоней, и Софи ощутила уже знакомое волшебное покалывание во всем теле.

– Можно, я помогу тебе вынуть шпильки из прически? – хрипло спросил Габриэль.

– Конечно. – Софи нагнула голову.

– Твои волосы похожи на шелк.

Она промолчала.

Свободной рукой Габриэль начал осторожно вынимать шпильки из ее локонов и складывать их на ночной столик. Медленно отойдя от столика, он встал у нее за спиной и поцеловал ее в шею.

Софи не ожидала этого и чуть не упала в обморок от восторга. Она резко втянула ртом воздух, испугавшись своего безумного порыва.

Но это было поразительно! Софи еще никогда не испытывала таких острых ощущений. Впрочем, раньше она была слишком молода и испугана.

– Разреши, я положу твои бусы. – Габриэль отпустил ее руку и оставил ожерелье на ночном столике. – Так будет лучше.

Он выбрал все шпильки, запустил обе руки в копну ее волос, пропустив меж пальцев.

– У тебя роскошные волосы, Софи. Не многие женщины могут похвастаться такими локонами.

– Вот как? – Голос Софи оставался ровным, но внутри все дрожало от возбуждения.

Он поцеловал ее обнаженное плечо, и сердце Софи наполнилось непередаваемой радостью. Ей было так хорошо и уютно в объятиях Габриэля, что она едва не лишилась чувств. Чарующая сила любви вступила в свои права. Комната наполнилась уже знакомым сладким ароматом.

И Софи поняла: после сегодняшней ночи ее жизнь никогда не станет прежней. Она повернулась, взяла лицо Габриэля в свои ладони и припала губами к его губам. Он тихо застонал, и все существо Софи запульсировало от желания.

Глава 16

Габриэль оказался более опытным любовником, чем первый мужчина Софи. А может, она просто повзрослела и научилась наслаждаться? Тогда она была слишком молода и неопытна, чтобы предаваться плотским радостям.

Его поцелуй был обжигающе-страстным. Софи запустила пальцы в шевелюру Габриэля, плывя по волнам чудесных ощущений. Ей нравились его волосы. Ей нравилось его тело.

Господи, помоги, она любит этого человека!

Ей совсем не хотелось думать о чем бы то ни было, но любовь может помешать ей совершить этой ночью давно задуманную месть.

– Я хочу тебя с тех самых пор, как впервые увидел, – прошептал он, осыпая поцелуями ее шею и грудь, терявшуюся в темно-зеленом атласе платья. Она всегда будет считать этот наряд одной из своих самых удачных покупок.

– Мм, – пробормотала она, не зная, что сказать.

– Когда ты вошла в здание вокзала, я решил, что в Техас прибыла королева. Ты выглядела там как роза в крапиве.

– Правда?

Она надеялась, что он продолжит эти сравнения. Ей никто никогда не говорил, какое впечатление производит она на публику. Впрочем, Габриэль не был простым зрителем. В данный момент он творил чудеса с ее телом своими губами и руками, которыми он невероятно нежно поглаживал ей спину.

– Да. Ты до смерти напугала бедного старика Генри.

– Он болван.

Ей было трудно сосредоточиться на разговоре. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на ее платье.

– Да, болван. Не то что мы.

– Это точно, – прошептала она.

– Черт возьми, почему эти пуговицы такие маленькие?

– У тебя хорошо получается. Продолжай.

– Не волнуйся. Теперь меня остановит разве что пуля, пущенная в голову.

Софи была очень рада это слышать, хоть и жалела, что в их разговор вкралось слово «пуля». Оно моментально уничтожило чарующую атмосферу доверия и любви, разогнав волшебную ауру так же, как внезапный порыв ветра разгоняет туман. Ей пришлось приложить усилие, чтобы вернуть душевное равновесие. К счастью, эта оплошность очень скоро забылась, и к ним вернулось ощущение сказки.

– Ах! – счастливо вздохнул Габриэль, когда последняя пуговица была расстегнута и платье, которое Софи надела сегодня вечером, рассчитывая его соблазнить, сползло с ее плеч. – Так гораздо лучше.

Он осторожно спустил атлас по ее рукам. Софи видела его взгляд, и сердце ее отчаянно колотилось. Он ее хочет! Да, безусловно! Он желает ее всю.

Она решила сосредоточиться на физических ощущениях. Это было нетрудно.

«Спасибо, спасибо, спасибо», – вертелось в голове у Софи.

Это было началом чего-то нового. Нет, начало будет, когда умрет Иво Хардвик.

«Перестань, Софи Мадригал! – приказала она себе. – Если ты будешь думать, ты все испортишь».

– Я мечтал об этом во сне и наяву, – сказал Габриэль серьезным тоном. – Ты была в моих мыслях и днем, и ночью, Софи. И днем, и ночью. Ты чертовски красива!

Он потянул платье вниз, и оно упало к ее ногам. Софи перешагнула его и осталась стоять перед ним в корсете, панталонах и сорочке. Она бы наверняка смутилась, но восторженные слова Габриэля помогли ей расслабиться. Она заранее спланировала то, что сейчас происходило. Ее план работал превосходно. Лучше, чем она ожидала.

Нагнувшись, она подняла свое платье и повесила его на спинку кресла. Габриэль шумно втянул ртом воздух.

– Ты прекраснее, чем я думал.

У нее не было опыта в подобных вещах, во всяком случае, опыта взрослой женщины. Она стояла перед ним как изваяние, полуобнаженная и беззащитная. Но Габриэль Кэйн – один из немногих мужчин на земле, который мог видеть ее такой, как есть, и мог, казалось бы, легко ее обидеть, видел в ней совершенство. Его глаза горели жадным огнем. Он облизывал губы, как голодающий, которому предложили сочный бифштекс.

Медленно подойдя ближе, он слегка сжал ей руки и в упор посмотрел на свою ночную гостью. Ей стало не по себе. Может, увидев ее без платья, он наконец понял, что она слишком полная? Ведь одежда скрывала ее недостатки. Боже правый, почему он молчит? Если он не перестанет на нее пялиться, она просто сойдет с ума.

– Прекрасно, – пробормотал он чуть слышно, – ты само совершенство.

Неужели он серьезно? Софи заметила выпуклость у него в паху и поблагодарила судьбу за то, что она уже не девственна. Ей не хотелось бы испытать прежнюю боль.

Но она больше не могла стоять перед ним в неглиже.

– На тебе слишком много одежды, Габриэль, – прошептала она и начала расстегивать его сюртук.

– Я сам.

Он отступил назад и, не сводя с нее алчущего взора, скинул сюртук и рубашку. Дальше на пол полетели воротничок, манжеты и галстук. Наконец он снял нижнюю рубашку, и Софи увидела его обнаженный торс.

У него была фигура Геркулеса. Во всяком случае, Софи полагала, что Геркулес должен быть сложен именно так. В жизни Габриэлю, видимо, приходилось заниматься тяжелой работой, иначе у него не было бы таких великолепных мускулов на руках и такого плоского твердого живота. Широкая грудь Габриэля казалась произведением искусства.

Вдыхая волшебные ароматы, Софи подошла ближе. Ей хотелось пощупать его тело и даже больше – слиться с ним в единое целое.

– Ты очень красивый мужчина, Габриэль Кэйн.

– Я рад, что ты так думаешь.

Он схватил ее в объятия и пылко поцеловал. Она чувствовала, как он возбужден, и гордилась этим. Ее хотел опытный, знающий себе цену мужчина!

«Чему ты радуешься, глупая? Мужчина ляжет в постель с любой женщиной, которая ему разрешит».

Софи мысленно приказала себе отбросить цинизм. В объятиях Габриэля это было легко сделать, тем более что воздух вокруг них уже наполнялся чудесными ароматами.

– Софи, я больше не могу ждать. Я хочу тебя увидеть.

О Боже! Она надеялась, что он не разочаруется.

– Давай это снимем, – сказал он, потянув вверх ее сорочку.

– Ты уже снял, – улыбнулась она.

Он тряхнул головой в искреннем изумлении.

– Господи Боже мой, ты великолепна!

Софи нагнула голову и быстро оглядела себя. Корсет, который она купила сегодня, поднимал ее груди, едва прикрывая соски. Темная ткань разительно контрастировала с белой кожей. Скромная женщина вряд ли приобрела бы себе такой скандальный предмет туалета. Софи терпеть не могла корсеты, но этот ей нравился. Габриэль опять облизнул губы. Видимо, ему тоже пришлось по вкусу ее белье.

Дрожащим голосом, удивительным для такого опытного мужчины, Габриэль сказал:

– Теперь корсет.

– Расшнуруй его, – пробормотала она, поворачиваясь к нему спиной. Она намеренно не стала туго затягивать корсет, чтобы Габриэль не подумал, будто она заманивает его в ловушку, изменяя форму своей фигуры.

– Бог ты мой, у меня дрожат руки.

– Правда?

– Да. – Он показал ей свои руки. – Видишь, что ты со мной сделала, Софи? Тебе не стыдно?

Сверкнув улыбкой, она обернулась через плечо:

– Стыдно.

Она и впрямь немножко стыдилась, но не того, о чем думал Габриэль. Ей не хотелось его использовать. «Впрочем, цель оправдывает средства», – напомнила она себе.

Наконец корсет упал на пол, и руки Габриэля легко скользнули с ее спины к обнаженным грудям. Он прижал ее к себе и поцеловал чувствительный желобок у нее за ушком, накрыв ладонями груди. Странно, но Софи оказалась неготовой к тем удивительным ощущениям, которые он вызывал в ее теле. С губ ее слетел протяжный стон удовольствия.

Габриэль очень нежно повернул Софи к себе лицом, буквально пожирая ее взглядом. Она впервые в жизни порадовалась, что у нее упругая, округлая грудь.

– Боже правый, Софи, ты просто потрясающая женщина!

Он припал поцелуем к ее груди, и ей показалось, что она попала в рай.

Пальцы Габриэля ухватились за край ее панталон и потянули их вниз.

– Подожди, – сказала она таким же дрожащим голосом, – надо развязать тесемки.

– Черт! Где эти проклятые тесемки?

Она засмеялась над его волнением и неуклюжестью:

– Здесь. Я сама.

– Отлично. А я пока сниму брюки.

Софи с любопытством смотрела на его смуглые мускулистые ноги.

– Знаешь, на кого ты похожа, Софи? – спросил он вдруг срывающимся голосом.

Она покачала головой, не чувствуя никакого смущения:

– Нет.

– Ты похожа на тех женщин, с которых писали в старину великие живописцы. Если бы кто-то решил найти идеальную натуру для позирования, то это была бы ты.

Боже правый, что он говорит?

– Спасибо.

Она чуть было не призналась, что боится показаться ему слишком толстой, но здравый смысл посоветовал ей сдержаться.

Белье скользнуло вниз по его ногам, и Софи охнула, увидев роскошное мужское достоинство.

Словно почувствовав ее неуверенность, Габриэль подошел ближе, протягивая руки.

– Не бойся, Софи. Это будет восхитительно, поверь мне.

Странно, но она ему верила. Почти. Взяв Габриэля за руку, она подвела его к кровати. Он сдернул покрывало.

– Я сделаю так, что это будет для тебя чем-то особенным, – пообещал он. – И для меня тоже.

Софи занималась любовью с мужчиной впервые после почти десятилетнего перерыва. Габриэль сел на постель и посадил ее к себе на колени. После долгого поцелуя он повалился на спину и потянул ее за собой. Вот оно. Сейчас она почувствует, что значит быть любимой женщиной.

Конечно, они могут притворяться, что любят друг друга, и Софи знала, как это опасно, но отступать уже не могла. Иногда ей казалось, что любимый человек – это все, о чем она мечтает.

Жизнь Софи недолго была полной. Бог лишь на несколько лет подарил ей Джошуа, а потом взял назад. Это было слишком жестоко. Безжалостная пуля Иво Хардвика разрушила тот уютный мирок, в котором она обитала.

И сегодня ночью у нее появилась возможность проверить чувства Габриэля, искренность его любви. Ей хотелось верить в то, что он привел ее в свою постель не для того, чтобы позабавиться, а потому, что она ему дорога.

Во всяком случае, в данный момент он вел себя так, как будто она ему дорога.

– Ах, Софи, ты даже не можешь себе представить, как долго я этого ждал!

Его руки шарили по ее телу, и Софи млела от удовольствия.

– Долго? – хрипло спросила она. – Мы с тобой не так уж давно знакомы.

– Достаточно давно.

Он начал осыпать легкими поцелуями ее груди, одновременно поглаживая живот.

– Достаточно давно, – согласилась она, лаская его горячее мускулистое тело.

– Ты такая мягкая, как спелый персик, – пробормотал он.

«Интересно, это хорошо?» – спросила она себя. Его губы пришли на смену рукам и проложили дорожку к ее пупку. Софи застонала. Она чувствовала, как осторожно и благоговейно он исследует ее тело. Это было чудесно.

Софи на мгновение расслабилась, отдавшись во власть своим ощущениям. Сердце ее бешено колотилось.

И тут Габриэль сделал нечто неожиданное. Его язык скользнул в ее самое интимное место, и все мысли разом вылетели из ее головы.

– О! – вскричала она.

– Не бойся, Софи, – прохрипел он. – Я давно об этом мечтал.

О Боже, неужели? Софи до сих пор не знала, что люди делают такое. Это было… восхитительно. Она еще никогда не переживала таких сильных ощущений. Ее бедра ритмично двигались в такт растущему напряжению. Она вцепилась руками в простыни, и из ее горла непроизвольно вырвался стон.

Внезапно у нее внутри произошел мощный взрыв. Просто невероятно! По телу ее одна за другой прокатывались горячие волны блаженства.

Сердце бешено колотилось, а тело было мокрым от пота. Габриэль привстал и поцеловал ее в губы. Она забросила руки ему за спину и ответила на его поцелуй со всей страстью и любовью, которые она не смела выразить словами.

В его глазах светилась гордость. Софи улыбнулась:

– Спасибо, Габриэль. Это было… великолепно.

– Мне тоже понравилось, Софи.

Она протянула руку и погладила его напряженный пенис. Габриэль содрогнулся и застонал. Софи с радостью заметила, как он подчиняется ее женской силе.

– Я хочу почувствовать тебя внутри себя, Габриэль, – прошептала она, массируя его древко желания – большое, теплое и шелковистое на ощупь.

Он опять застонал и закрыл глаза в изнеможении.

Он был явно ею доволен. Отлично. Софи тоже была довольна и им, и собой. Она направила его в свое жаркое влажное лоно.

– О Господи, – простонал Габриэль, проникая в нее.

– Ах.

Софи ощутила себя странно наполненной. Между тем воздух в комнате благоухал знакомым сладким ароматом апельсиновых цветов, жасмина и сандалового дерева.

Габриэль дышал частыми всхлипами. Он был почти на вершине экстаза. Так же, как и она. Наконец ее тело во второй раз за ночь взорвалось блаженными конвульсиями. Габриэль дико вскрикнул и в изнеможении упал на нее сверху.

Вскоре, дрожа всем телом, он опустился рядом с Софи. Она повернулась и с интересом посмотрела на него. Он лежал с закрытыми глазами, мокрый от пота, и тяжело дышал, как будто только что пробежал целую милю. Сердце его выпрыгивало из груди.

Софи погладила Габриэля по красивым темным волосам и убрала прядь с его потного лба. Если бы ей пришлось описывать идеальную модель мужчины, она, без сомнения, взяла бы за основу Габриэля Кэйна.

Впрочем, он не был красавцем. Но его смуглое обветренное лицо являлось воплощением мужественности. Твердый подбородок возвещал о силе характера, а слегка полноватые губы – о доброте и человеколюбии. Очень прямые, вразлет, брови, под стать восхитительным глазам, прекрасно гармонировали с его мужественным обликом.

О Боже, кого она хочет обмануть? Она любит этого человека. Безумной и, пожалуй, непреходящей любовью. Но скоро ей придется его предать.

Заглянув снова ему в лицо, Софи заметила, что он уже открыл глаза. Она улыбнулась. Габриэль ответил на ее улыбку. Молча они смотрели друг на друга. Когда она была совсем юной, мужчина, которому она подарила свою девственность, всегда клялся ей в любви после секса. Иными словами, наполнял ее глупое сердце обманом. Она надеялась, что Габриэль не станет лгать.

Он провел рукой по ее спутанным локонам.

– У тебя красивые волосы, Софи.

– Спасибо.

– Твои родители были светловолосыми?

– Мама была блондинкой. Она родом из Дании, а там, как мне кажется, почти все белокурые.

– Понятно, – кивнул Габриэль и очень нежно поцеловал ее в губы. Софи совсем растаяла. – Ты чудесная женщина, Софи Мадригал.

– Благодарю.

Он усмехнулся.

Они замолчали. Габриэль продолжал ласкать ее волосы, накручивая пряди себе на палец. Его дыхание постепенно выравнивалось.

«Как жаль, что он не может остаться со мной навсегда!» – думала Софи. Она считала себя отнюдь не такой женщиной, которая способна удержать возле себя мужчину.

Наконец его рука выпуталась из волос Софи и опять принялась путешествовать по ее телу.

– А ты чудесный мужчина, Габриэль Кэйн, – сказала она, набравшись храбрости.

– Спасибо.

Его рот опять скривился в усмешке. Впрочем, это нормально. Габриэль Кэйн был неисправимым скептиком.

– Пожалуйста. – Она одарила его лучезарной улыбкой.

Его лицо просияло от счастья.

– Знаешь, – проговорил он, – у нас с тобой хорошо получается.

– Конечно, – согласилась Софи совершенно искренне.

– Может быть, сделаем это еще как-нибудь?

– Может быть.

Ее сердце болезненно сжалось при мысли о будущем. Когда Габриэль увидит, как жестоко она его обманула, он вряд ли захочет продолжать с ней отношения.

Он опять надолго замолчал, и Софи решила, что он заснул. Но нет, Габриэль не спал. Он поигрывал ее соском и разглядывал ее тело, как будто удивляясь тому, что оно совсем недавно было в его власти. Софи тоже верила в это с трудом.

– Ты… просто великолепна, – наконец вымолвил он.

– Спасибо, Габриэль.

– Это правда.

Софи пожалела, что так неучтиво вела себя с Габриэлем раньше. Теперь, не боясь получить словесный удар в спину, он стал очень мил.

Он продолжал ласкать ее тело. Его большие мозолистые руки дарили ей райское наслаждение.

До сегодняшней ночи она не понимала, как женщины могут наслаждаться любовной близостью. С первым мужчиной у нее все было как-то торопливо и неуклюже. Он получал удовольствие, а она нет.

Но Габриэль не шел ни в какое сравнение с тем человеком. Он был старше, мудрее… и благороднее. Софи усмехнулась. Она никогда не скажет ему об этом – не даст повода для зазнайства.

Впрочем, Софи прекрасно знала: Габриэль Кэйн никогда не стал бы обманывать юную девушку, превращая ее в сексуальную игрушку. Он не способен на подлость.

– У твоего маленького мальчика были такие же светлые волосы, как у тебя, Софи?

В мгновение ока все нежные мысли улетучились из головы Софи. У нее было такое чувство, как будто он поразил ее кинжалом в самое сердце.

Глава 17

Проклятие! Может, ему не стоило ничего говорить? Габриэль протянул руку к Софи, свернувшейся калачиком. Он хотел утешить ее, обнять, поделиться своей силой. Сделать так, чтобы она снова стала счастливой.

Она оттолкнула его руку:

– Нет!

Он вздохнул.

– Я не могу видеть, как ты страдаешь, Софи, – взмолился он. – Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог?

– Ты? Мне помог?

Ее презрение поразило его в самое сердце. Он отпрянул, как от удара, и какое-то время сидел, ошеломленный. Но вскоре в нем взыграла злость. На этот раз он схватил ее за руку и повернул на спину. Ее лицо было красным от слез, а зеленые глаза казались притопленными в воде кусочками мрамора.

– Да, черт возьми! – сердито сказал он. – Что такого особенного в моем желании помочь? Милая Софи, люди помогают друг другу каждый день.

– Мне не нужна помощь.

Из чувства благоразумия она не стала выдергивать руку. Вытерев щеки тыльной стороной свободной руки, она взглянула на него, как на дьявола из преисподней.

– Как глупо, Софи Мадригал! Если кто-то в этом мире нуждается в помощи, так это ты.

– Вовсе нет! – Она перешла на крик.

Ее гнев был все-таки лучше, чем слезы.

– Черт возьми! Ты же позволяешь Дмитрию тебе помогать. Он разъезжает по округе и ищет тебе работу, разве не так? Благодаря ему ты знаешь, чьего дядю или чью тетю вытащить из могилы на своих сеансах.

– Это другое.

– Да, другое. Это работа. А Джошуа был частицей твоей жизни. Но смерть маленького мальчика важнее, чем работа.

– Не смей говорить со мной о Джошуа! – простонала она.

– Я буду говорить с тобой о Джошуа! Он для тебя важнее всего, живой или мертвый. Вот почему ты ищешь Хардвика, не так ли? Он убил твоего мальчика.

Секунды тянулись, точно столетия. Габриэль уже решил, что Софи никогда ему не ответит, но тут она его удивила:

– Да.

Габриэлю хотелось плакать. Смерть ребенка Софи вызывала в нем острое сочувствие. Она заметно расслабилась. Он нежно обнял ее за плечи, поглаживая и лаская.

– Ах, Софи, пожалуйста, не отталкивай меня! Я так хочу тебе помочь!

Ее мягкое теплое тело уютно льнуло к его плечу.

– Я видел у тебя на животе растяжки, – тихо проговорил он, – и понял, что к чему. У тебя был ребенок, и Иво Хардвик повинен в его смерти. Я… не могу себе представить, каково это – потерять ребенка, Софи. Я не виню тебя за то, что ты хочешь убить подонка, отнявшего у тебя сына. – Прости меня, Софи. Мне очень жаль.

Габриэль продолжал в том же духе, надеясь, что она наконец-то откроет ему душу. Он отчетливо понимал, какое хрупкое чувство связывает его с Софи Мадригал. Это чувство звалось любовью.

Он уже почти засыпал, как услышал слова Софи:

– Он был пьян.

Габриэль замер. Кто был пьян? Ах да, Хардвик. Это неудивительно. Мерзавец любил выпить.

– М-м? – пробормотал он.

– Я думаю, он пил весь день. Это случилось в Сан-Антонио. Мы с Джунипер дали пару сеансов в местном театре, а потом я повезла Джошуа смотреть Аламо.[5]

Голос ее задрожал. Она сделала паузу и проглотила подступивший к горлу комок, пытаясь подавить волнение.

– Прости, Софи, – сказал Габриэль, крепче прижав ее к себе.

– Джошуа было шесть лет, – продолжила она. – Он только что отметил свой день рождения. Иво Хардвик поссорился с каким-то типом в салуне.

Черт возьми! Габриэль сомневался, что ему хочется это слышать. Но он любит Софи, а значит, должен делить с ней ее ношу, какой бы тяжелой она ни была.

– Хардвик и тот второй мужчина вышли на улицу, чтобы выяснить отношения. Было около двух часов дня. Стояла чудесная погода – теплая и солнечная. Легкий ветерок гнал по небу барашки облаков. Мы с Джошуа пели, возвращаясь в гостиницу. Иво Хардвик устал драться и решил застрелить своего противника, но промахнулся и застрелил Джошуа. Пуля попала в самое сердце.

– О боги!

Софи уткнулась в плечо Габриэля. Он почувствовал на своем теле ее горячие слезы.

– Я даже не успела с ним проститься. Он умер мгновенно.

– А что же власти? Разве его не арестовали?

Она покачала головой.

– Власти констатировали несчастный случай. Кажется… – она судорожно глотнула и втянула ртом воздух, – Хардвика оштрафовали и конфисковали у него револьвер.

– Ничего себе!

Габриэль не знал, что сказать. Он обнимал и баюкал ее в своих объятиях. По щекам его тоже катились слезы.

Ах, Софи, Софи! Габриэль готов был отдать жизнь за Софи. Но он ничего не мог сделать – только спасти ее от свершения мести. Что бы она ни думала, убийство Иво Хардвика не решит ее проблемы. Впрочем, Габриэль не стал ей об этом говорить, понимая, что она все равно его не послушает.

Наконец – ему показалось, что прошла целая вечность, – она перестала плакать и села, прижимаясь к нему всем телом. Он вытер слезы с ее лица и поцеловал в губы.

– Мне очень жаль, Софи.

– Спасибо, – произнесла она хриплым голосом и глубоко вздохнула. – Я не была замужем за отцом Джошуа.

– Вот как?

Ему было совершенно все равно, но он не стал ее сердить.

Она улыбнулась. Эта улыбка была слишком саркастической для женщины ее лет и красоты.

– Да. Мне было шестнадцать, когда человек по имени Джон Хорн познакомился с моей гастролирующей семьей. Самому Джону было под тридцать. – Она презрительно усмехнулась. – Он уверял, что любит меня.

Проклятие! Иногда Габриэль ненавидел своих собратьев-мужчин. Хищные негодяи!

– И ты ему поверила. – Он испустил тяжкий вздох.

– Да. Непроходимая дура!

– Постой, Софи. Не упрекай себя во всех смертных грехах. Ты была еще ребенком, а он – взрослым человеком. Ты пала жертвой охотника за наивными молоденькими девушками.

Габриэль прервался, наткнувшись на внимательный взгляд огромных зеленовато-карих глаз Софи.

– Ну? – спросил он. – Ведь ты не винишь себя за то, что поддалась на красивые слова этого подонка?

Она помолчала.

– Нет, не виню.

– Если бы я встретился с Джоном Хорном, я прострелил бы ему кое-что за то, что он с тобой сделал.

Она улыбнулась:

– Габриэль Кэйн, мне еще никто и никогда не говорил таких приятных слов.

Он засмеялся:

– Он был просто слизняк, Софи. Впрочем, мне кажется, что ты была не самой счастливой шестнадцатилетней девушкой на свете, хотя и аппетитной, как спелый персик. Я могу представить тебя – юную, красивую и одинокую. Я по себе знаю, как трудно бывает ребенку, если его родители все время в пути. Тебе нужен был любящий человек, который увел бы тебя от этой жизни.

Она удивленно взглянула на него:

– Да, именно так я себя и чувствовала.

– Я знаю. В детстве у меня были такие же ощущения. Но потом я вырос и ушел в самостоятельную жизнь. К сожалению, у вас, женщин, нет такой возможности.

– Это верно. – Софи завозилась с простыней, которой были укрыты их ноги. – Тогда я не знала, что моя мама была отвергнута ее семьей, когда она вышла замуж за отца. У нее были богатые родители – кажется, они сколотили себе состояние на пиломатериалах или чем-то подобном. Они не признали моего отца и, так как не одобряли его занятие, отказались от мамы после того, как она вопреки их воле вышла за него замуж.

– Не понимаю таких людей.

– Я тоже.

– Можно подумать, у них слишком много дочерей, раз они позволяют себе ими бросаться.

Софи хихикнула.

– Мои родители жили бедно. На мой взгляд, они никогда не были счастливы. Трудно сказать почему. Мама пожертвовала всем ради отца, но мне кажется, он не оправдал ее надежды. – Она глубоко вздохнула.

– Наверное, в твоем доме было не слишком уютно.

– Ты прав. – Она взглянула на него с кривой усмешкой, и сердце Габриэля наполнилось жалостью. – Если можно назвать домом наши временные квартиры. Мы путешествовали в фургоне, запряженном большой костлявой клячей по имени Джинджер. Впрочем, иногда мы останавливались у моего дяди Джерома в Канзас-Сити. Я воображала, что это наш собственный дом. Конечно, ему было далеко до особняка Миллхаусов, и все же это было постоянное жилище.

Он кивнул:

– Возможно, это была одна из причин, по которой в твоей жизни появился Хорн.

Она вздохнула:

– Наверное…

Габриэль выждал несколько минут, потом спросил:

– Когда он узнал, что ты носишь его ребенка, он не предложил тебе выйти за него замуж?

– Бог с ним, конечно, нет. Он был страшно напуган. В то время я не могла понять почему. Он сбежал от меня ночью. Не оставил даже записки.

– Негодяй! – Если бы этот сукин сын повстречался ему на пути, он отстрелил бы негодяю причинное место, прежде чем положить конец его никчемному существованию, а потом и все остальное, чтобы продлить его агонию. Габриэль еще никогда не испытывал такой жажды мести. Вот что делает с человеком любовь! – Ты, наверное, сильно страдала?

Софи кивнула:

– Да. Я была… раздавлена. В буквальном смысле. У меня было такое чувство, как будто он вырвал сердце из моей груди и растоптал его сапогами.

– Могу себе представить. – Он долго молчал, сжимая ее в объятиях, словно хотел влить в нее свои силы. – А мисс Джунипер уже тогда была твоей сторонницей?

– Да. – Софи улыбнулась без тени иронии. – Джунипер Мадригал – самый лучший человек на свете, Габриэль. По правде сказать, мне кажется, что она просто святая.

– Я в это верю, – искренне сказал он.

– Она ни разу не укорила меня в том, что случилось. Наоборот, она без конца твердила, как чудесно иметь в семье малыша и как долго она мечтала об этой минуте. Она спасла мне жизнь. Если бы не она… я, наверное, покончила бы с собой.

– И я не удивляюсь. – Он передернулся при мысли о том, что его красавица Софи могла умереть, так и не увидев жизни. – Теперь я буду еще больше ценить мисс Джунипер.

– К тому же она помогла мне рассказать родителям о том, что случилось.

– Наверное, это было нелегко.

– Странно, но это было легче, чем я думала. Узнав о моей беременности, родители стали больше любить друг друга. У них словно открылось второе дыхание.

– Вот как? – Он слегка отодвинулся и уставился на Софи.

– Да. Это было несколько неожиданно. Мое горе сблизило их. Они жалели меня и сочувствовали. Впервые я поняла, как сильно они любят друг друга и через какие муки им пришлось пройти, чтобы быть вместе.

Габриэль на минуту задумался. У него отлегло от сердца.

– Какая удивительная история!

– Ты так считаешь? – засмеялась Софи. Покачав головой, она передернулась, словно пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний. – Это было ужасно.

– Да, я понимаю. Но вместе с тем твои родители заново обрели друг друга, и это здорово.

– Да. А я обрела Джошуа.

Габриэль глубоко вздохнул:

– Ты обрела Джошуа.

– Он был чудесным ребенком и выглядел старше своего возраста. Представь себе огромные голубые глаза, как у Джунипер, и красивые темные брови и ресницы. Он не был сморщенным малышом.

– Должен признаться, я плохо знаком с малышами.

– Еще бы! – хохотнула Софи. – Такой суровый охотник за головами…

– Я не охотник за головами, черт возьми! – Он шутливо шлепнул ее по чудесной попке.

– Ну ладно. Такой суровый ловец преступников…

– Вот так-то лучше!

– Не часто имеет дело с детьми.

– Совершенно верно.

– Поверь мне на слово, Джошуа был красивым мальчиком. Большие глаза, блестящие каштановые волосы… Он никогда не доставлял мне хлопот.

Габриэль попытался передать своими объятиями, как сильно он ей сочувствует. Он слышал ее глубокое хриплое дыхание и понимал, что она опять сдерживает слезы. Он восхищался тем, что она вообще могла об этом говорить.

– Мои родители умерли во время эпидемии гриппа в девяносто четвертом.

– Мне очень жаль.

О Боже! Это значило, что она потеряла родителей и сына в очень короткий промежуток времени. Габриэль поморщился.

– Я горевала. К тому времени я сблизилась со своими родителями. Я очень их любила, а они любили меня. Кроме того, я говорила, между ними появились взаимопонимание и любовь, что, наверное, было самым большим чудом.

– Пожалуй, ты права. – Габриэль редко встречал супружеские пары, которые долго прожили вместе и сохранили взаимные чувства. Как видно, Мадригалы были из их числа.

– Мне было так тяжело, когда я потеряла родителей и Джошуа! Ему было всего шесть лет.

– Ты хочешь сказать, что потеряла своих родителей и сына в один год? – О, это было даже хуже, чем он предполагал!

– Да, – прошептала она чуть слышно.

– Ах, Софи, жизнь – такая несправедливая штука!

– Это верно.

Он обнял свою возлюбленную и лег вместе с ней под одеяло.

– Как жаль, что я не могу вернуть тебе Джошуа, милая! Знаю, это звучит глупо, но я говорю от души.

– Спасибо.

Габриэль наконец-то понял одну важную вещь в характере Софи.

– Черт возьми, неудивительно, что ты ненавидишь мужчин.

– Большинство из них, – согласилась она после минутного раздумья. – Думаю, это не совсем справедливо. Мой отец был хорошим человеком, и дядя Джером тоже. А Джошуа… – она замолчала и судорожно сглотнула, – из него мог получиться отличный мужчина.

– Конечно, милая. Я в этом не сомневаюсь. Мы не все такие, как Джон Хорн, Софи. Клянусь Богом.

– Я знаю. Или нахальный мистер Паттерсон из Тусона.

– Черт возьми, я его уже забыл!

Она усмехнулась:

– Если этих двух примеров недостаточно, я могу привести еще миллион. Мне доводилось встречаться со многими негодяями. Почтенные отцы семейства считают меня легкой добычей.

– Чепуха! Ты заслуживаешь куда большего уважения, чем все остальные женщины.

– Спасибо. Я уверена, что, оценивая степень моего приличия, ты забываешь про наши теперешние обстоятельства.

– Не надо язвить, Софи. Ты знаешь, о чем я говорю.

– Пожалуй, да.

Габриэль так давно ее хотел и их первая близость была такой великолепной, что он очень скоро воспылал новым желанием. Но он держал себя в руках, понимая, что в данной ситуации это будет не совсем уместно. При одной мысли о том, что маленький Джошуа Мадригал был застрелен на улице Сан-Антонио негодяем Иво Хардвиком, он приходил в волнение.

Черт возьми! Когда это он, Габриэль Кэйн, стал таким щепетильным? Почему вдруг в нем проснулись угрызения совести? Но это случилось, и он не знал, как укрыться от самого себя. Во всяком случае, ему было приятно просто лежать с Софи Мадригал и сжимать ее в объятиях. Он мечтал как можно скорее опять исследовать каждый дюйм ее тела и надеялся, что она не будет возражать.

Как же остаться вместе с Софи после того, как он арестует Иво Хардвика и привезет его в Абилин? Конечно, сначала ему придется пригладить ее встрепанные перышки. Она не на шутку разозлится, ведь она хочет сама убить Хардвика. Но Габриэль верил в себя и знал, что все как-нибудь уладится.

Как же ему остаться с Софи? Обычно, если у людей возникают такие вопросы, они женятся…

Мысль о женитьбе была для него неожиданна. С ней он и заснул.

«Я все ему рассказала…» Софи поклялась никогда и никому не рассказывать про Джошуа, тем более мужчине. И вот пожалуйста! Теперь Габриэль Кэйн знает все. Даже про Джона Хорна, про ее глупость и про родителей.

Она с трудом в это верила. Любовь отнимает у женщин мозги. И надо же ей было влюбиться именно в этого мужчину! Причем в такое неподходящее время. Даже Габриэль признал, как несправедлива жизнь.

Однако больше всего ей хотелось свернуться клубком, укрыться от всех бед в объятиях Габриэля Кэйна и проспать в его постели до утра. Это был бы крепкий, счастливый сон.

Но она не могла так поступить. Сегодня ночью ей надо отомстить Иво Хардвику за своего мальчика, а потом уже думать о своем счастье… если ей вообще суждено быть счастливой.

Судьба. Нет, она не должна думать о таких отвлеченных вещах!

Чувствуя усталость, Софи осторожно высвободилась из объятий Габриэля. Волшебный аромат улетучился, и все вернулось на свою обычную орбиту. Ночная прохлада тронула ее тело, которое до этого согревалось руками Габриэля. Ее пронзила острая стрела раскаяния. А может, отложить свой план на другой раз? В конце концов, она может с таким же успехом убить Хардвика завтра. Совсем не обязательно гоняться за ним этой ночью.

Нет, она не ослабит своей решимости! Сегодня ночью она знает, где искать свою жертву. Если она будет тянуть, Хардвик исчезнет… или у нее не останется сил на новую попытку.

К тому же сегодня ночью Габриэль обезоружен. Он не помешает ей осуществить свой план. Другого такого шанса может и не быть. Почему же у нее на душе так тоскливо? Софи надеялась, что это чувство пройдет.

Когда Габриэль проснется и узнает, что она сделала, он будет ее презирать… Сердце ее сжалось. Но нет, она не будет об этом думать. Есть и другие, гораздо более приятные вещи. Например, ее цель – стереть Иво Хардвика с лица земли.

Софи оделась. В комнате было достаточно светло. Она собрала свои вещи и всю одежду Габриэля, включая две пары ботинок, и на цыпочках подошла к кровати. Как жаль, что она не может его поцеловать!

Мысль о том, что другого раза может и не быть, тяготила ей душу. Ну почему это должно было случиться именно сейчас? Сейчас, когда она наконец-то нашла настоящего мужчину. Она покачала головой, злясь на себя за то, что впадает в сентиментальность.

«Нет, – сказала она себе, – все мужчины подлецы, и Габриэль Кэйн ничуть не лучше. Он бросил бы меня точно так же, как делали все остальные. На всем свете нет ни одного порядочного джентльмена».

Софи знала, что обманывает себя. По щекам ее катились слезы. Ей было жалко Джошуа, Габриэля… и саму себя. Она тихо закрыла за собой дверь, оставив Габриэля спать сном праведника на их ложе любви.

Глава 18

Габриэль проснулся с ощущением счастья и тут же вспомнил про Софи.

«Ах, Софи! Женщина, которую я люблю!»

Он повернулся на бок, не открывая глаз и мечтая о новом соитии. Этой ночью они сотворили чудо.

Улыбаясь, он протянул руку, чтобы привлечь ее к себе, но его ладонь похлопала по пустой простыне.

Черт возьми, она, наверное, уже встала! Встала, смутилась и ушла на цыпочках к себе в номер?

– Софи! – позвал он хриплым голосом: у него пересохло в горле.

Ему ответила тишина.

Проклятие! Должно быть, она ушла. Интересно, как отнесется к ее похождениям Джунипер? Впрочем, эта милая старая дама на удивление чувствительна. Сердце его перевернулось, когда он вспомнил рассказ Софи про Джошуа. Джунипер повела себя в этой истории просто великолепно.

– Софи? – опять позвал он. – Ты еще здесь? Я на это надеюсь. Мне надо тебе кое-что сказать.

А может, она посмеется над ним, когда он скажет ей о своей любви? Все-таки она такая странная… Никогда нельзя угадать ее реакцию.

Но милая Софи по-прежнему молчала.

Ну что ж, придется просыпаться окончательно. Он открыл глаза и, моргая, оглядел мрачную серую комнату. Вчера ночью этот гостиничный номер казался ему раем. В воздухе витали какие-то сладкие ароматы… Но сегодня утром здесь было пусто и одиноко. Поразительно, как отсутствие одной красавицы блондинки пагубно влияет на атмосферу.

Надо открыть занавески и впустить в комнату солнечный свет. Унылая обстановка действовала на нервы. Голый, он подошел к окну и раздвинул шторы. Его номер находился на третьем этаже отеля «Мелроуз», и он не боялся шокировать какого-нибудь случайного прохожего.

Габриэль нахмурился. День был солнечным, но свет не приносил радости. Дьявольщина, откуда в нем это чувство пустоты?

Наверное, все дело в Софи. Она ушла, забрав с собой частицу его души. Он сильнее сдвинул брови. Хоть бы разбудила его и сказала «до свидания». Наверное, она не хотела, чтобы тетя Джунипер проснулась одна в их совместном номере…

И все-таки что-то не так. Он еще раз оглядел комнату. В чем дело?

– Черт! Где моя одежда?

Может, Софи решила прибраться? Вчера ночью он был сильно взволнован и раскидал свои вещи по полу.

Габриэль поспешил к платяному шкафу. Ничего. Он открыл бюро. Тоже пусто. Он заглянул под кровать, переворошил постель и раскидал по комнате диванные подушки. Он даже высунул голову в окно и уставился на тротуар. Нет, внизу тоже ничего не было.

Софи Мадригал, эта хитрая молоденькая ведьма, украла его одежду!

– Но зачем она это сделала?

И тут он все понял. Правда поразила его в самое сердце. Он в изнеможении опустился на кровать, впервые в жизни всерьез злясь на женщину.

– Она отправилась за Хардвиком!

Она его использовала! Вот почему вчера вечером она казалась ему такой загадочной. Заманила его в постель, соблазнила, убаюкала его бдительность, сыграв на самых нежных чувствах, разбередила его сердце рассказом о своем маленьком сыне… Она его одурачила! Сбежала с его одеждой, чтобы выгадать время: если бы он не был голым, то помчался бы за ней вдогонку.

Габриэль сердито оглядел комнату и выругался. Как теперь раздобыть новую одежду? Не может же он прошествовать в магазин в чем мать родила.

– Чтоб ей провалиться!

Самое неприятное состояло в том, что он был скорее обижен, чем зол.

Проклятие! Эта стервочка обвела его вокруг пальца. Даже влюбила его в себя, что было неслыханным делом.

Захваченный врасплох одновременно и яростью, и сердечной болью, Габриэль закрыл лицо руками и просидел так несколько мучительных мгновений, потом глубоко вдохнул и встал с кровати. Он поправил подушки и задвинул все ящики, которые в панике открывал, потом завернулся в простыню, дернул шнурок вызова и стал ждать, когда на его звонок отзовется работник отеля.

На все ушло два часа. Посыльный из отеля купил ему готовый костюм и белье нужного размера, принес их в отель, и Габриэль оделся. Заодно он выяснил, что семья Мадригал уже покинула гостиницу. Это было неудивительно.

Разумеется, портье не знал, куда они отправились. Габриэль почти не сомневался, что они не останутся в Лос-Анджелесе.

Сидя у себя в номере в ожидании новой одежды, он вспомнил о газете.

К счастью, Лос-Анджелес был достаточно большим городом, выпускающим ежедневную прессу. Он просмотрел заголовки в поисках сообщения о ночном убийстве и не нашел ничего похожего. Впрочем, журналисты могли не успеть описать недавнее происшествие.

После первого беглого осмотра он внимательнее изучил газету, пытаясь найти в ней упоминание о Хардвике или Софи Мадригал. Убедившись, что такового нет, он вздохнул с облегчением. Значит, ему, Габриэлю Кэйну, все же удастся закончить порученную работу. Черт возьми, из-за этой плутовки Софи он чуть не забыл о своей главной цели.

Впрочем, он вздохнул с облегчением еще и от того, что не увидел в газете имени Софи. Это означало, что она еще никого не убила. Быть может, Габриэлю удастся догнать Хардвика раньше, чем это сделает Софи.

А если Хардвик настигнет Софи? При мысли об этом он похолодел.

– Зачем тебе нужна эта завзятая обманщица? – спросил он себя и не нашел ответа.

Габриэль в гневе швырнул газету на постель.

– Кого ты пытаешься обмануть, Кэйн?

– Ты уверена, Софи? – Джунипер взглянула на племянницу своими огромными голубыми глазами, излучающими сомнение.

– Конечно, уверена.

Кроме уверенности, она испытывала еще много разных чувств – от обиды до злости, – но не хотела говорить о них своей тетушке. Тибальт свернулся у нее на коленях и мирно посапывал, пока она его гладила.

Джунипер покачала головой:

– Мне это не нравится.

Софи сверкнула глазами:

– Чепуха. Я знаю, что делаю.

Она с удивлением увидела, как Джунипер сердито поджала губы. Ее тетя редко сердилась.

– Мне не нравится, что мы сорвались с места, Софи. Нам стоило хотя бы оставить записку для мистера Кэйна.

– Еще чего! – Сердце Софи так сильно сжалось, что она с трудом удержалась на ногах.

Джунипер снова покачала головой:

– Это нехорошо, Софи. Весь месяц он был нашим добрым другом, а мы уехали, не предупредив его.

Габриэль Кэйн был единственным человеком на всем белом свете, с которым Софи не хотела общаться. Она уставилась в окно, сделав вид, что не слышит свою тетю.

– Софи?

Софи молча разглядывала здания Лос-Анджелеса, проплывавшие за окном вагона.

– Софи!

Опять тишина.

Джунипер пробурчала что-то себе под нос. Софи надеялась, что она сдалась. Но не тут-то было. Джунипер продолжала бубнить, а Софи в отчаянии сжала свободную руку в кулак, другой рукой поглаживая Тибальта.

– А Дмитрий? Мы оставили его извиняться за нас. Семья Мадригал не привыкла так делать дела, Софи. Мы всегда выполняли свои обязательства и приходили на сеансы к людям, которые нас нанимали.

– Чтобы молоть разный вздор, – раздраженно пробормотала Софи.

– Как тебе не стыдно, Софи? Это же просто возмутительно! Твое поведение погубит наш бизнес, но самое страшное не в этом. Ты стала другим человеком, – негодовала тетя Джунипер, – раздражительным и упрямым. Я не желаю тебя знать!

Софи обернулась и в полном недоумении уставилась на тетю. За все те годы, что она знала Джунипер, ее тетушка никогда ни на кого не сердилась. Софи хотелось кричать и топать ногами, высунув язык и заткнув уши.

– Ты отвратительно обошлась с мистером Кэйном, – не унималась Джунипер, к вящему удивлению Софи. – Оставить его в отеле, не сказав ни слова! Ты же знаешь, что он к тебе неравнодушен, Софи!

Софи старательно отводила глаза, не желая видеть укоризненный взгляд тети.

К несчастью, Джунипер была права. Впрочем, она не знала, до какой степени Софи обманула Габриэля.

И все впустую. Ее последняя ночь в Лос-Анджелесе, так чудесно начавшаяся в постели Габриэля Кэйна, под конец превратилась в фарс.

Она всю жизнь осуждала своих родителей за мошенничество, а сама переплюнула их всех по части обмана. Причем обманула человека, которого полюбила.

К горлу Софи подкатил ком. Она попыталась подавить его и не смогла. Глаза ее обожгло слезами. Она продолжала ласкать Тибальта, который был ее единственным связующим звеном с жизнью.

У них с Габриэлем намечалось что-то на редкость серьезное и постоянное. Как правило, люди бредут по жизни, как слепые, натыкаясь друг на друга и неуклюже обходя препятствия. Счастливый случай свел ее с Габриэлем, но она упустила свою удачу.

Однако ей следовало позаботиться о самом главном. Как жаль, что их с Габриэлем цели диаметрально противоположны! Она не может достичь своего, не погубив его планы, и наоборот.

Ужасно!

И самое отвратительное заключалось в том, что она соблазнила его и бросила, уничтожив слабую надежду на душевное единение. И ради чего она это сделала? Когда она украла одежду и ушла от счастливо спавшего Габриэля, мечтавшего проснуться в ее объятиях, Иво Хардвика уже не было в городе.

Софи ненавидела себя как никогда.

Безусловно, неразговорчивый и неприятный субъект Эмералд Хаффи отлично знает свое дело. Он сказал ей, куда уехал Иво Хардвик.

Губы Софи скривились в усмешке. Разумеется, Хаффи никогда не станет мешать Хардвику перемещаться в пространстве. Он сразу заявил Софи, что это не его забота. Чем дольше Хардвик будет бегать от возмездия, тем больше денег достанется Эмералду Хаффи. Впрочем, Хаффи умел выслеживать дичь и до сих пор безошибочно докладывал Софи о местонахождении ее врага.

Джунипер права: Софи подвергает опасности семейный бизнес Мадригал. Она оставила Дмитрия в Лос-Анджелесе, чтобы он принес извинения миссис Креншау, которая наняла их на сегодняшний вечер. Софи не могла провести этот сеанс сегодня вечером, потому что Иво Хардвик опять улизнул. По ней, так лучше разочаровать клиента, чем позволить Хардвику избежать смертельной участи.

На этот раз он удрал в Сан-Франциско. Его переезды становятся все регулярнее. Может, у него скоро кончатся деньги? Но Софи на это плевать. Она найдет его в Сан-Франциско и там убьет. Какая разница, где совершить свою месть?

Если он уйдет от наказания в Сан-Франциско, то она опять его выследит. Да, она считала своих родных обманщиками и мошенниками, но в большей своей части Мадригалы были хорошими людьми.

В отличие от Иво Хардвика. И от самой Софи.

– Ох, Софи! Что ты с собой делаешь? Как жаль, что я не могу наставить тебя на путь истинный!

Софи была погружена в собственные мрачные мысли, и неожиданные слова Джунипер заставили ее вздрогнуть. Тибальт тоже дернулся, открыл глаза и посмотрел на свою хозяйку с легким укором.

– Прости, Тибальт.

Как всегда отходчивый, Тибальт вздохнул, закрыл глаза и вновь погрузился в сон.

Софи нехотя перевела взгляд с собаки на тетю. Она привыкла к поведению Джунипер, которая до сегодняшнего дня не слишком возмущалась по поводу ее желания отомстить Иво Хардвику.

– Мне очень жаль, что ты меня не одобряешь, – сухо сказала она.

– Нет, ты не чувствуешь себя виноватой. Тебе наплевать на все и на всех, кроме самой себя.

У Софи отвисла челюсть. Еще никогда в жизни Джунипер не говорила таких слов.

– Ты ложно истолковала смерть Джошуа и решила стать такой же подлой, как человек, который его убил. Милый маленький Джошуа! То, что ты делаешь, ужасно, Софи Мадригал! – Джунипер достала из сумочки носовой платок и нарочито громко высморкалась.

Тяжело дыша, Софи процедила:

– Я не хочу говорить с тобой об этом, тетя Джунипер. Я вообще ни с кем не хочу говорить об этом.

Джунипер сидела с пылающими щеками. Ее полные слез голубые глаза сверкали.

– Как удобно! Тебе все равно, скольким людям ты причинишь вред в своем порыве саморазрушения. Самое главное – не слышать их жалоб. Я тоже не хочу об этом говорить. У меня вообще нет желания с тобой общаться.

Джунипер Мадригал – женщина, которая никогда никому не перечила, – сорвалась со скамьи и зашагала прочь.

Софи осталась сидеть, совершенно убитая.

* * *

Габриэль знал, что она отправилась на вокзал. Заплатив по счету в отеле «Мелроуз», он двинулся туда же. У него были деньги, но он не рассчитывал, что ему придется покупать себе новую одежду.

– Черт бы ее побрал! – выругался он в сотый раз.

Ему проще было проклинать Софи, чем размышлять о той огромной ране, которую она ему нанесла. У него было такое ощущение, что кто-то вырвал его внутренности, потоптал коваными сапогами и опять вернул на место. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким подавленным. Даже когда был ребенком.

В детстве он узнал, что его родители небезгрешны, и это было его самой большой душевной травмой. Софи же порвала его сердце на куски. Причем до встречи с ней он думал, что у него вообще нет сердца.

– Черт бы ее побрал!

Он не представлял, куда могли отправиться дамы семьи Мадригал, но решил, что самым разумным будет начать с вокзала.

Мужчина в окошке билетной кассы откровенно скучал.

– Высокая женщина, маленькая женщина, карлик и белая плетеная корзинка? Мистер, это Лос-Анджелес. Конечно, здесь не Нью-Йорк, но и не какой-то заштатный городишко с одной лошадью. Я не запоминаю тех, кто покупает у меня билеты.

– Этих людей вы бы запомнили. По крайней мере высокую блондинку. Таких, как она, нелегко забыть.

Кассир осклабился:

– Я видывал разных женщин, дружище. И не помню ни одну из них.

Проклятие! Габриэль оставил его в покое и перешел к другому окошку. Как жаль, что Софи сыграла с ним эту злую шутку именно здесь, в Лос-Анджелесе! На местном вокзале было слишком много билетных касс.

– Дайте подумать. – Второй кассир поскреб подбородок. – Не знаю, мистер. Может, я их и видел. Но это очень оживленная станция.

– Спасибо.

Габриэль перешел к третьему окошку, дождался своей очереди и задал те же вопросы.

По крайней мере этот кассир отнесся к нему с вниманием.

– А зачем они вам? Они что-то натворили?

– Это семейный вопрос, – ответил Габриэль. Ему не хотелось вдаваться в объяснения, тем более что этот клерк вряд ли что-нибудь поймет.

– Семейный вопрос? – с сомнением переспросил кассир.

Габриэль остался невозмутим:

– Да. Женщина могла спросить, разрешается ли провозить в поезде домашних животных.

– Домашних животных? Кошку или собаку?

Какая разница?

– Собаку, – сказал Габриэль, с трудом сохраняя терпение.

– Собаку… – Мужчина закрыл глаза и задумчиво откинул голову назад. Габриэль уже знал, что он ответит. – Нет. Я не припоминаю таких людей.

К смятенным чувствам Габриэля прибавилось разочарование. Он занял очередь в четвертое, и последнее, окошко билетных касс. Семейство Мадригал уехало ночью. Может быть, вокзальные кассиры сменяются рано утром? Это значит, что ни одного из этих клерков не было здесь, когда Софи и Джунипер покупали билеты.

А может, они никуда не уехали?

Нет. Софи гоняется за Иво Хардвиком и поедет туда, куда и он. Как фамилия человека, который добывает информацию для Софи? Хаффмен? Или Хаффи?

– Черт, это не важно, – пробурчал он себе под нос.

Тучная женщина в накрахмаленном черном платье и шляпке, стоявшая в очереди перед ним, обернулась. Габриэлю хотелось нагрубить, но он снял шляпу, улыбнулся и сказал:

– Простите, мэм.

Надо полагать, его ругательство оскорбило слух этой респектабельной дамы!

Женщина презрительно фыркнула и отвернулась. Эта очередь двигалась даже медленнее, чем остальные три. Нервы Габриэля были на взводе. Он почти утвердился в мысли, что теряет время в Лос-Анджелесе и у него все меньше шансов найти Софи. Вернее, найти ее вовремя.

Он должен добраться до Хардвика раньше, чем она. Софи его больше не волнует, но ему надо выполнить свою работу. Он не позволит какой-то зарвавшейся женщине перейти ему дорожку. Впрочем… сможет ли он сделаться равнодушным к Софи?

– Черт бы ее побрал! – проворчал он, зная, что его высказывание не понравится полной даме.

Прежде чем она завершила поворот собственного торса, затянутого в корсет из китового уса, и смерила его негодующим взглядом, Габриэль заметил в толпе знакомую фигуру. Сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Выбравшись из очереди, он закричал во все горло:

– Дмитрий! Дмитрий, подожди!

На мгновение Габриэль испугался, что его воспаленное сознание сыграло с ним злую шутку и карлик лишь померещился ему в толпе лос-анджелесского вокзала. Он видел вокруг себя мужчин и женщин обычного роста, которые обернулись на его крик, очевидно, сочтя его сумасшедшим.

Но тут вдруг толпа расступилась – так же, как отступило Красное море перед Моисеем и израильтянами (Габриэль помнил, как об этом рассказывал его отец-проповедник), и появился маленький человечек в комбинезоне и матерчатой кепке. Он был похож на крестьянина, прибывшего с полей Восточной Европы. Габриэль чуть не расплакался от счастья.

Он схватил Дмитрия за плечо. Карлик вскрикнул от испуга.

– Дмитрий! Черт возьми, я так рад тебя видеть!

Коротышка явно не разделял его радости. Он выглядел очень мрачным.

– До свидания, – пробормотал он по-русски.

Но Габриэлю было плевать на настроение Дмитрия.

– Послушай, Дмитрий, ты должен мне сказать, куда уехали Софи и мисс Джунипер. Они в опасности, и я должен им помочь.

Это была ложь, близкая к правде. Если Софи убьет Иво Хардвика, ее арестуют. Что может быть опаснее?

Дмитрий упрямо тряхнул головой:

– Мисс Софи не хочет, чтобы вы ее искали.

– Я знаю, черт возьми! Но если она тебе не безразлична, ты расскажешь мне все.

Габриэль видел, что его слова не поколебали решимости Дмитрия. Он продолжал покачивать головой. О Господи, надо придумать какой-нибудь веский довод! Верный Дмитрий считает, что поступает правильно, выполняя распоряжение своей госпожи. Но он ошибается, причем смертельно.

– Послушай, – сказал Габриэль в отчаянии, – Софи хочет убить Иво Хардвика. Ведь ты и раньше помогал ей в ее планах?

Сузив глаза до щелочек, Дмитрий молча кивнул.

– Неужели ты до сих пор не понял, что ее затея безумна? Она чуть не убила тебя в Тусоне.

– Она не нарочно.

«Верность в сочетании с непроходимой глупостью», – мысленно осудил Дмитрия Габриэль.

– Может, и не нарочно, но она это сделала. Если бы я не вмешался, ты был бы сейчас мертв.

Дмитрий пожал плечами.

– Черт возьми! Если тебе наплевать на себя, подумай о ней. Ей кажется, что она сумеет совершить убийство и не попасться. Это безумие!

– Ей все равно, попадется она или нет.

Проклятие! Габриэль сильно встряхнул карлика за плечи:

– Подумай, Дмитрий! Если Софи арестуют и посадят в тюрьму за убийство, мисс Джунипер умрет от горя. Что будет с семейным бизнесом? Чтобы только нанять адвоката, вам придется потратить весь семейный бюджет.

На самом деле Габриэль не имел понятия, насколько велик бюджет семьи Мадригал, зато он прекрасно знал, как дорого стоят адвокаты.

Дмитрий, казалось, дрогнул. Габриэль продолжал гнуть свое:

– Я знаю, что Хардвик плохой человек. Я тоже его разыскиваю, потому что он застрелил человека в Абилине. Он форменный негодяй и мерзавец, наместник дьявола на земле. Его надо посадить за решетку, а может быть, даже вздернуть на виселице. Но пусть этим занимаются власти. Если Софи свершит самосуд, то сама окажется за решеткой.

– Он убил Джошуа.

Габриэль сглотнул.

– Я знаю. И не виню мисс Софи. Я не виню также мисс Джунипер и тебя за то, что вы желаете Хардвику смерти.

– Да.

– Черт возьми, Дмитрий, она неправильно себя ведет! Она хочет загубить свою жизнь!

Дмитрий пожал плечами, словно давая Габриэлю понять, что жизнь Софи уже загублена. Габриэль раздраженно прочесал волосы пальцами, уронив шляпу, подхватил ее с грязного пола вокзала и похлопал ею по бедру.

– Послушай, Софи – молодая женщина. Ее жизнь еще только начинается. Конечно, она всегда будет оплакивать своего Джошуа, но то, что она делает, может обернуться бедой для всех. Смерть Джошуа – бессмысленная трагедия. Хардвик – подлец. И Софи невольно ему уподобляется. Неужели ты этого не видишь?

Он перешел на крик. Дмитрий оглянулся по сторонам, и Габриэль последовал его примеру. Люди, толпившиеся вокруг, смотрели на него как на умалишенного.

– Пожалуйста, – продолжал он хриплым шепотом, – скажи мне, куда она уехала, Дмитрий. Если ты это сделаешь, то окажешь ей услугу.

Дмитрий продолжал молчать. Для карлика он обладал поразительной выдержкой. Джунипер, наверное, сказала бы, что дело в его национальности: он русский и, значит, упрямый. Габриэлю хотелось поднять Дмитрия за шиворот и хорошенько встряхнуть – так, чтобы повылетали все зубы.

– Я не знаю…

Едва сдерживая себя, Габриэль отвернулся, скрипнул зубами и топнул ногой, потом опять хлопнул шляпой по бедру.

– Если ты мне не поможешь, то я не смогу помочь Софи.

Дмитрий задумался. Габриэль тихо кипел. Сердце его стучало, как молот, кровь шумела в висках. Он был совершенно уверен, что один из них не выживет после этого разговора. Если Дмитрий откажется ему помочь, Габриэль скинет его под поезд. Но если проклятый карлик и дальше будет тянуть с ответом, Габриэля хватит апоплексический удар. Он умрет прямо здесь, на вокзале.

– Я вам помогу.

Напряжение так быстро покинуло Габриэля, что он покачнулся от слабости.

– Куда она уехала, Дмитрий?

– В Сан-Франциско.

– Ага. Ты знаешь, где она там остановится?

Карлик кивнул:

– Я поеду с вами. – Он показал билет. – Поезд отходит в полдень.

Бог ты мой! В пятый раз за день Габриэль встал в очередь перед билетной кассой лос-анджелесского вокзала. Дмитрий маячил рядом, спокойный и бесстрастный, как все русские.

Глава 19

Эмералд Хаффи встретил их поезд. Спасибо Дмитрию. Он здорово помогает Софи в ее поисках.

Джунипер смотрела в окно.

– Опять этот человек! – нахмурилась она, когда поезд подъехал к станции.

Джунипер вновь присоединилась к Софи примерно через час после своего гордого ухода, но атмосфера между ними осталась напряженной. Софи ждала, что Джунипер перед ней извинится, но этого не случилось. А извиниться самой ей просто не пришло в голову.

– Я его вижу, – уклончиво сказала она.

– Пожалуй, бессмысленно отговаривать тебя от этого идиотского плана.

Удивленная холодностью ее тона, Софи обернулась к тетушке. Может, она и впрямь поступает неправильно? Может, это наваждение?

Она тряхнула головой, гоня прочь опасные мысли. Ее материнский долг отомстить за смерть любимого Джошуа и избавить мир от Иво Хардвика.

– Конечно, бессмысленно.

– Отлично.

Джунипер подхватила свою сумочку и устремилась к выходу.

Софи посмотрела ей вслед, потом аккуратно положила Тибальта в устланную одеялом плетеную корзинку и тоже пошла к дверям.

Увидев выходящую из вагона Софи, Хаффи не стал подходить к ним, а только помахал рукой. В связи с тем, что Дмитрий остался в Лос-Анджелесе разгребать ту кашу, которую заварила Софи, дамам семьи Мадригал пришлось самим заботиться о своем багаже. Поэтому Джунипер пошла к платформе в конце вагона, чтобы получить у проводника свои вещи, а Софи направилась к Хаффи. Дело прежде всего.

Смерть Иво Хардвика была ее единственной целью.

– Мистер Хаффи! – крикнула она.

Он медленно подошел. Софи впервые встречала такого осторожного и пунктуального человека. Но ей и нужен был именно такой мужчина. Для приятных бесед у нее был Габриэль Кэйн… до тех пор, пока она его не обманула.

– Вы знаете, где он остановился? – Охваченная нетерпением, она задала свой вопрос раньше, чем он к ней приблизился.

Невозмутимый Хаффи встал перед ней и только тогда кивнул.

Уже привыкшая к сухим манерам Хаффи, Софи достала из сумочки маленький блокнот и карандаш.

– Скажите, пожалуйста, адрес. Я запишу.

Хаффи назвал место. Софи хмуро уставилась в свой блокнот.

– Вашингтон-стрит? Рядом с Бреннан? Это в Китайском квартале?

Семья Мадригал часто давала сеансы в Сан-Франциско, и Софи знала этот город.

В ответ – еще один кивок. Хаффи не любил бросать слова на ветер. Можно подумать, что они у него были из чистого золота.

Она сдвинула брови.

– Где вы остановились?

– В маленькой гостинице неподалеку оттуда. Называется «Вонг-Чинг». На Грант-авеню.

– Да, я знаю это место. Пожалуй, я зайду за вами, если Дмитрий не приедет к вечеру.

Хаффи пожал плечами:

– Вы мне за это не платили.

«Он слишком буквально понимает свою работу!» – с раздражением подумала Софи.

– Я заплачу, – процедила она.

Хаффи недовольно прищурился.

– Не знаю, хочется ли мне это делать, мэм. Во всяком случае, здесь, в Сан-Франциско. В этом городе власти строже, чем в Тусоне. Я не хочу, чтобы меня арестовали как пособника в убийстве и посадили за решетку.

Она захлопнула свой блокнот.

– Ладно. Если Дмитрий не появится, я пойду одна.

Она надеялась, что в Хаффи заговорит совесть и он согласится ее сопровождать. Но этот невозмутимый мужчина лишь передернул плечом.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Кажется, все. Идите. Если вы мне понадобитесь, я знаю, где вас искать.

Он приподнял шляпу:

– Я останусь в гостинице «Вонг» на пару дней, а потом вернусь в Техас.

Софи на мгновение задумалась.

– Отлично. Если у меня что-то не получится, я обращусь к вам не позднее завтрашнего утра.

Хаффи кивнул и медленно пошел прочь. Софи же направилась к своему багажу – туда, где ее поджидала Джунипер. Подходя к тете, Софи чувствовала себя виноватой, как в детстве, когда она делала что-то не так.

Не разговаривая друг с другом, дамы наняли кеб и приехали с багажом и Тибальтом в маленький, но чистый отель «Гондольер» на Маркет-стрит. Владелец отеля был давним другом семьи Мадригал. Он сдавал номера театральной братии и вполне резонно причислял к таковой Софи и Джунипер.

Габриэль совсем извелся за то время, пока поезд наконец не подъехал к Сан-Франциско.

– Ты точно знаешь, где они остановились? – спросил он у Дмитрия.

Карлик закатил глаза. Пока они ехали, Габриэль уже раз семьдесят задавал ему этот вопрос.

– Ладно, ладно, – успокоил его Габриэль. – Прости. Я просто волнуюсь.

Не потрудившись ответить, Дмитрий отправился в багажное отделение и вскоре вернулся с их сумками.

– Спасибо, Дмитрий. Это сэкономит нам время.

Дмитрий кивнул. Габриэль подумал, не извиниться ли перед карликом еще раз, но понял, что это бесполезно.

У Габриэля была довольно легкая сумка: он не стал покупать себе запасную одежду. Сначала нужно найти Софи и как следует ее наказать.

Боже правый, он должен найти ее раньше, чем она убьет Хардвика!

Габриэль уже не говорил себе, что судьба Хардвика волнует его лишь постольку, поскольку ему надо выполнить свою работу. Он знал, что это неправда.

Он не хотел, чтобы Софи убивала Хардвика, потому что этим убийством она могла погубить себя. Это все, что его волновало.

Она оказалась вероломной, безрассудной и коварной женщиной. Но он полюбил ее всеми фибрами своей души. Что ж, ее проклятое предсказание все-таки сбылось! Его жизнь – такая, какую он вел тридцать три года, – удачливая, бесшабашная и веселая – закончилась в тот момент, когда он встретил Софи Мадригал. Ему надо было бежать без оглядки, когда она появилась в дверях вокзала Ларедо. Но он этого не сделал. И влип по уши.

– Черт бы ее побрал!

Дмитрий удивленно обернулся. Габриэль пожал плечами:

– Прости, случайно вырвалось.

Он хрустнул костяшками пальцев и пнул ногой дверь вагона. Почему этот поезд так медленно тащится?

Мысли о Софи угнетали, но он не мог переключиться ни на что другое.

– Черт бы ее побрал!

Дмитрий пошел в другой конец вагона, где и сел, скрестив руки на груди и уставясь в окно. Габриэль мысленно упрекнул себя в несдержанности. Ему нельзя настраивать Дмитрия против себя. Если Софи его не послушает, – а он знал, что именно так и будет, – возможно, она послушает Дмитрия.

– Не будь дураком, Кэйн, – проворчал Габриэль себе под нос. – Если речь идет об Иво Хардвике, Софи Мадригал никого не станет слушать.

В половине шестого он наконец сошел с поезда, чувствуя себя так, словно только что скинул с плеч непомерную тяжесть… и тут же подхватил другую.

– Где они остановились?

Дмитрий вскинул голову, словно моля о терпении каких-то неведомых русских богов, и сказал:

– Отель «Гондольер». Возле рынка.

– Хорошо-хорошо. Я помню.

Габриэль выбежал с вокзала, нанял кеб и только тогда обнаружил, что Дмитрия с ним нет. Потратив целых пять минут на поиски карлика, он за руку притащил Дмитрия к кебу. Коротышка Дмитрий едва поспевал за размашисто шагающим Габриэлем, который едва сдерживался, чтобы не накричать на своего маленького спутника.

От волнения Габриэль почти не владел собой:

– Черт бы ее побрал!

Дмитрий в сотый раз за день закатил глаза. Габриэль понимал, что ведет себя нелогично, но не мог ничего с собой поделать.

Джунипер продолжала дуться, и Софи не могла спокойно сидеть вместе с ней в одном гостиничном номере. Она пыталась ходить из угла в угол, но ее преследовал осуждающий взгляд тети, пыталась читать, но не могла сосредоточиться.

Подойдя к окну, она раздвинула шторы и выглянула на людную улицу. Ага, так-то лучше! Она будет смотреть в окно. Сан-Франциско – интересный город. Она всегда с удовольствием сюда приезжала. Джошуа тоже любил Сан-Франциско.

Впрочем, сейчас лучше не вспоминать о том времени, когда они с Джошуа в последний раз были в Сан-Франциско. Она будет разглядывать пейзаж и думать о чем-нибудь другом, чтобы сохранить остаток здравого смысла и самообладания.

И все же она не могла думать ни о чем другом.

Под окном прошла женщина. Она держала за руку маленького мальчика. Малыш бежал вприпрыжку и, наверное, что-то напевал. Джошуа любил петь. И Софи частенько ему подпевала…

– Черт возьми! – прошептала она и прижала пальцы к вискам, пытаясь прогнать ненужные воспоминания.

– В глубине души ты знаешь, что поступаешь дурно.

Строгий, чуть хрипловатый голос Джунипер заставил Софи вздрогнуть. Боже, тетя раскладывает карты! Если она начнет зажигать свечи и молиться, Софи точно сойдет с ума.

Ей хотелось отругать тетушку, но она сделала глубокий вдох, приказывая себе сдержаться. Джунипер любила ее и Джошуа. Конечно, она не разделяла одержимости Софи, но спорить с ней было бесполезно.

Шлеп, шлеп, шлеп. Джунипер методично выкладывала карты, и этот звук нервировал Софи. Карты ложились на стол кельтским крестом, и это значило, что тетушка гадает на Софи. Господи! Она не желала знать, что говорят карты. Она не желала слушать свою тетю.

Джунипер метнула на стол пикового туза, и Софи отвернулась. «Только ничего не говори, – мысленно молила она тетушку. – Молчи!»

Сегодня она чувствовала себя как никогда уязвимой. Если Джунипер скажет хотя бы словечко, она, Софи, развалится на тысячу мелких кусочков!

Софи скрестила руки на животе и обняла себя. Что же случилось с такой ласковой и тихой Джунипер?

Но Софи знала ответ: всему виной она сама. В ней кипели ненависть, злость и решимость. Одно только ее присутствие нарушало спокойную атмосферу, которую умела создавать вокруг себя тетушка Джунипер.

Что ж, отлично. Софи знала, что Дмитрий приедет в Сан-Франциско к вечеру. Нет смысла сидеть и ждать его в гостинице. Чтобы избавить себя и Джунипер от ненужных волнений, она должна… сходить прогуляться.

– Я ухожу, Джунипер.

Джунипер молча нахмурилась. Она впервые не ответила Софи своей обычной улыбкой.

Софи схватила легкий летний плащ и накинула его на плечи – знаменитые туманы Сан-Франциско даже днем нагоняли прохладу, – потом надела простую соломенную шляпку и, зная, что ей придется много ходить, сменила обувь.

Перед уходом она открыла сумочку и достала оттуда свой револьвер. Подняв глаза, она наткнулась на внимательный взгляд Джунипер. Губы тетушки были плотно сжаты.

Вскинув подбородок, Софи объяснила:

– Я хочу быть готовой к любым неожиданностям.

Джунипер секунду молчала, зажав в пальцах червового валета и пиковую даму, затем сказала:

– Нет, дело не в этом. Ты хочешь убить человека.

Это было уже чересчур. Софи вспыхнула, точно пороховая бочка, в которую бросили спичку.

– Ты не права! – гневно обрушилась она на Джунипер. – Я собираюсь отомстить за смерть Джошуа и тем самым восстановить справедливость.

– Можешь лгать себе сколько угодно, Софи, но я-то знаю правду. Ты просто обезумела, и Джошуа здесь ни при чем.

– Мне плевать на твое мнение.

Она убедилась в том, что револьвер заряжен, и бережно спрятала его в сумку, потом взяла в руки свой блокнот и нашла страничку с сан-францисским адресом Иво Хардвика.

– Я знаю, что тебе плевать на мое мнение, Софи. – В голосе Джунипер сквозила горечь. – Твоим сердцем безраздельно владеет ненависть.

– Вздор!

Она захлопнула блокнот, поправила шляпку и направилась к двери. С силой – чуть не выдернув ручку – она распахнула дверь, собираясь ускользнуть от неприятного разговора с тетей Джунипер.

Но в последний момент ее остановило раскаяние. Она обернулась и увидела слезы, стоявшие в глазах тети Джунипер. Софи облизнула губы. На душе у нее было прескверно.

– Послушай, Джунипер, я не хочу с тобой ссориться. Дай мне, пожалуйста, свое благословение.

Джунипер вытерла глаза.

– Я… не могу, Софи. Я могла бы пожелать тебе любви, счастья и душевного спокойствия, но мне претит то, что ты собираешься сделать. Ты поступаешь нехорошо.

Насколько помнила Софи, милая и добрая Джунипер всегда благословляла своих родных. Такое упрямство она проявила впервые. Сердце Софи пылало огнем, но она сумела скрыть от тети свое волнение. Собравшись с силами, она улыбнулась:

– Ну ладно. Тогда хотя бы пожелай мне всего хорошего.

– Конечно. Я всегда желаю тебе всего хорошего, Софи.

Боясь расплакаться, Софи поспешно сказала «спасибо» и ушла. Глаза ей застилали слезы. Ничего не видя вокруг, она прошагала почти милю пешком, точно солдат, который идет на войну. На улицах Сан-Франциско пахло печеным хлебом, ладаном, рыбой, соленой водой и шоколадом.

Софи шла к пристани мимо стоявших на якоре кораблей, на палубах которых вялилась на веревках рыба, беспорядочно набросанных мотков веревок, испачканных креозотом, торговцев крабами, рыбой и устрицами.

Она вспоминала Джошуа. Он любил ходить на пристань, есть крабов и смотреть на птиц. Пеликаны и морские чайки носились в воздухе, сидели на возвышениях и ныряли в воду. Однажды они видели даже альбатроса. Софи казалось, что она слышит радостные крики Джошуа.

Она не хотела думать о сыне. Эти мысли приходили сами собой. Почему нельзя умереть, если разбито сердце и дальнейшая жизнь становится невыносимой?

Странно, но сегодня мысль об убийстве Иво Хардвика не успокаивала ее так, как раньше.

А все из-за Джунипер. Софи попыталась убедить себя в том, что это всего лишь ухаб на дороге, который ничего не стоит преодолеть.

Она вспомнила Габриэля Кэйна – мужчину, которого она любила. Именно он, и никто другой, мог усмирить ее боль от утраты Джошуа. Но этот человек вряд ли теперь захочет с ней разговаривать и будет совершенно прав. Она своими руками загубила их совместное будущее!

Вдруг обессилев, Софи привалилась к перилам и уставилась на воды залива. Габриэль… Она потеряла его так же, как потеряла Джошуа. Но на этот раз все случилось из-за нее. Иво Хардвик был здесь ни при чем.

В нескольких шагах от нее на перила взлетел пеликан. Птица посмотрела на Софи, словно пытаясь определить, покормит ли ее эта женщина. К сожалению, у Софи под рукой не было рыбы.

– Ты разрушила все, Софи, – сказала она сама себе вслух, – а могла совершить хотя бы один хороший поступок.

Сумочка оттягивала руку. Когда она покончит с Иво Хардвиком, ей больше не придется носить повсюду револьвер. Может быть, она вернется сюда и швырнет его в залив. Софи отошла от причала. Ноги сами понесли ее в Китайский квартал.

Глава 20

Габриэль постучал в дверь гостиничного номера. Он весь дрожал от нетерпения. Наконец дверь открылась, и в поле зрения появилась знакомая седая голова мисс Джунипер.

– О! Мистер Кэйн!

Услышав ее возглас, выскочил Тибальт и кинулся к ногам Габриэля, выражая свою радость заливистым лаем. Собака производила столько шума, что Габриэль, понимая, что она заглушит все его слова, молча поклонился.

Получив свою порцию ласки, Тибальт ушел в глубь комнаты, гордо подняв свой куцый хвостик. Габриэль взглянул на Джунипер.

Он не мог понять, рада она или нет.

– Здравствуйте, мисс Джунипер, – сказал он, сняв шляпу. – Я рад, что нашел вас.

Джунипер заметила Дмитрия и просияла:

– Ох, Дмитрий, ты приехал! Как дела в Лос-Анджелесе? – Ее улыбка слегка померкла, и Габриэль понял, что она чем-то встревожена. Интересно, что случилось в Лос-Анджелесе? Но не стал спрашивать, потому что в данный момент его интересовала только Софи.

– Послушайте, мисс Джунипер, мне надо найти мисс Софи. Вы знаете, где она?

Мисс Джунипер так взглянула на него своими красивыми голубыми глазками, что Габриэль сразу понял: что-то случилось. Сердце его подпрыгнуло и на мгновение остановилось.

– Что? – спросил он, почти крича. – Что она сделала?

Тяжко вздохнув, Джунипер сказала:

– Надеюсь, пока ничего. Но вы сами знаете, что у нее на уме.

Проклятие!

– Да, я знаю. Вам известно, где она собирается свершить свою месть?

– Ох, милый! К сожалению, я была слишком сердита на нее и не спросила, куда она уходит. Может быть, вы сядете и мы с вами все обсудим, мистер Кэйн?

Он не мог сидеть и мирно беседовать, настолько он был взвинчен. Кроме того, он просто не знал, куда идти.

– Да, спасибо, – отозвался Габриэль, изображая любезность.

Дмитрий тоже вошел в комнату и присел на краешек кресла. Джунипер села в другое кресло, предоставив Габриэлю кровать. Он откашлялся.

– Значит, вы не имеете понятия о том, куда она пошла?

Джунипер беспомощно пожала плечами:

– Я только знаю, что она намерена убить мистера Хардвика, но не знаю, где она собирается это сделать.

– Хорошо. – Габриэль обернулся к Дмитрию, который флегматично взглянул на него. – Она ничего тебе не сказала, Дмитрий?

Русский карлик покачал головой. Он повторял этот жест весь сегодняшний день. Габриэль не знал, что спросить.

– Э… Может быть, Софи случайно упоминала того человека, которого она наняла следить за Хардвиком?

– Мистера Хаффи? – Джунипер на мгновение задумалась, потом покачала головой. – Боюсь, что нет, мистер Кэйн. Она не говорила со мной о нем.

Черт возьми! Он посмотрел на Дмитрия, который все еще покачивал головой.

– Впрочем, – продолжила Джунипер, заставив Габриэля резко повернуть голову, – я слышала, как они разговаривали на вокзале, когда мы приехали сюда, в Сан-Франциско.

Габриэль вскочил с кровати:

– Вы слышали, как они разговаривали?

Джунипер поморщилась.

– Простите, – сказал Габриэль, – я не хотел кричать.

Джунипер одарила его сладкой улыбкой:

– Я понимаю, мистер Кэйн. Вы волнуетесь.

Это еще слабо сказано! Он улыбнулся в ответ:

– Совершенно верно.

– Да, я слышала, как они начали разговаривать. Потом я ушла получать багаж. К тому же, признаться, я обиделась на Софи.

«Давно пора на нее обидеться», – подумал Габриэль.

– Вот как?

Джунипер печально кивнула:

– Да. В конце концов я потеряла терпение и сказала ей все, что думаю. Она хочет отомстить за смерть Джошуа и таким образом уподобляется злодею Хардвику.

Она вздрогнула, посмотрела на Габриэля огромными испуганными глазами и резко закрыла рот рукой.

Габриэль был тронут безмерной любовью и терпимостью Джунипер к своей племяннице.

– Не волнуйтесь, мисс Джунипер. Я знаю про Джошуа.

Джунипер на мгновение осела в кресле, потом расправила плечи.

– Софи вам рассказала? – с сомнением спросила она.

– Я ее уговорил.

Он решил не упоминать о растяжках на животе, чтобы не вызвать новую волну удивления.

– Я надеялась, что она все расскажет вам по собственной воле. Если она это сделала, значит, сердце ее немного смягчилось.

Теперь Габриэль покачал головой:

– Она слишком упряма.

– Да. – Джунипер опять вздохнула. – Боюсь, что вы правы.

– Но вы сказали, что подслушали часть разговора Софи и мистера Хаффи?

– Да.

– Кто-нибудь из них упоминал отель или место, куда Софи могла бы пойти?

– Ну… я не знаю. – Джунипер потерла рукой лоб. – Кажется, она сказала что-то насчет Китайского квартала.

– Китайский квартал? – Черт возьми, уж не собралась ли она нанять банду китайцев, чтобы изрубить Хардвика на куски?

– Да. Вашингтон-стрит и… – Джунипер нахмурилась, сделавшись похожей на рассерженного ребенка. – Начинается на «Б».

– Что начинается на «Б»? – не понял Габриэль.

– Улица.

– Вы же только что сказали, что улица называется Вашингтон-стрит.

– Да, но она расположена рядом с другой улицей, которая начинается на «Б». Сейчас я не могу вспомнить…

– Но вам кажется, что она начинается на «Б»?

– Да.

– И находится в Китайском квартале?

– Да.

Габриэль взглянул на Дмитрия, который выглядел таким же растерянным, как и он сам. Ну что ж, это лучше, чем ничего.

– Спасибо, мисс Джунипер. Я сделаю все возможное, чтобы перехватить Софи раньше, чем она попадет за решетку. – Он немного подумал и добавил: – Или умрет.

– Умрет? – Джунипер округлила глаза.

– Иво Хардвик уже убивал людей. У этого парня нет никаких моральных принципов.

Побледневшая Джунипер прижала ладони к щекам. Габриэль пожалел, что не удержал при себе свое мнение об Иво Хардвике.

– Но я сделаю все, что в моих силах, мэм.

Он направился к двери, но голос Джунипер его остановил:

– Она вас любит, Габриэль.

Он развернулся, думая, что ослышался:

– Простите, мэм?

Глаза Джунипер налились слезами. Она достала из кармана носовой платок.

– Она вас любит, хоть никогда в этом не признается, даже самой себе.

На секунду потеряв дар речи, Габриэль в полном замешательстве взирал на пожилую даму в кресле. Джунипер кивнула, и он пробормотал:

– Я… э… я тоже ее люблю.

Она премило улыбнулась:

– Конечно. Я давно это знала. Каждый раз, когда вы остаетесь вдвоем, в воздухе витает благовоние. Карты сказали мне об этом с самого первого дня нашей встречи на ужасном техасском вокзальчике.

– Станция называлась Ларедо, – слегка оцепенело пробормотал Габриэль.

– Да? – Джунипер смотрела куда-то сквозь него. – Я уже забыла. – Она поднялась с кресла. – Знаете, в последнее время я была очень расстроена и не гадала на вас с Софи. Но теперь я это сделаю. Может быть, карты подарят мне надежду.

Габриэль не хотел полагаться на карты.

– Послушайте, мэм, мне лучше уйти. Я… хочу ее найти.

Он надеялся, что найдет ее раньше, чем она найдет Хардвика.

– Я пойду с вами, – подал голос Дмитрий. Он соскочил с кресла, опять водрузил на голову свою матерчатую кепку и подошел к Габриэлю.

– Хорошо, – согласился Габриэль.

– Пожалуйста, будьте осторожны! – Джунипер встала и умоляюще сложила ладони на уровне пояса. – Я буду за вас молиться. И за Софи.

Габриэль полагал, что пара молитв никому не повредит. Он приподнял шляпу:

– Спасибо, мисс Джунипер.

Закрывая дверь за собой и Дмитрием, он думал о том, какая хорошая женщина Джунипер. Софи могла бы многому у нее научиться.

– Для начала спросим в отеле «Вонг», – сказал Дмитрий, когда они вышли на улицу.

Габриэль сощурился:

– В отеле «Вонг»?

– Он находится на Грант-авеню, в Китайском квартале. Там остановился Хаффи. Я помню.

– Хорошо, что хоть кто-то что-то помнит, – пробормотал Габриэль. – Мы можем дойти туда пешком или лучше взять кеб?

По Сан-Франциско лучше было бы ходить пешком, но ноги Габриэля были гораздо длиннее, чем у Дмитрия.

– Пойдем пешком, – сказал карлик, еще больше расположив к себе Габриэля.

– Ты знаешь дорогу, Дмитрий?

Не тратя силы на ответ, Дмитрий припустил по Маркет-стрит. Габриэль молча пошел за ним. Они преодолели несколько подъемов и очутились на Грант-авеню. Когда лет пятнадцать назад Габриэль впервые посетил Сан-Франциско, эта улица еще не была переименована в честь бывшего президента и называлась Дюпон-авеню. Впрочем, смена названия никак не повлияла на общий пейзаж.

Ему нравился этот город – наверное, своей пышностью. Интересно, сможет ли он уговорить Софи обосноваться именно здесь?

– О Боже, что это со мной? – спросил он вслух.

Дмитрий обернулся:

– Вы меня спрашиваете?

– Нет. Прости. Я просто… оступился, – смущенно пробормотал Габриэль.

Черт возьми! С чего он взял, что Софи захочет с ним жить? И вообще, зачем он думает об этой женщине?

Поднимаясь на очередной довольно высокий и крутой холм, Габриэль решил подыскать себе новую тему для размышлений.

И он ее нашел. Сигары! Отец-священник запрещал ему пить и курить. В юности это его раздражало, но сейчас Габриэль радовался: будь он заядлым курильщиком, он не смог бы так быстро подниматься по крутым склонам.

Дмитрий помедлил на вершине холма и указал вниз. Габриэль тоже остановился. Вот он, Китайский квартал, расстилается внизу во всей своей непостижимости. Впрочем, китайцы не более загадочны, чем любая другая нация. Просто белые люди не привыкли к китайской культуре.

Но сейчас это не имело значения.

– Хорошо, что сейчас лето, – сказал Габриэль, когда они с Дмитрием начали спускаться с холма.

Карлик кивнул:

– Светло.

Кратко, но точно. Было уже около семи часов вечера. Зимой быстро темнеет, и это могло бы им сильно помешать в поисках Софи.

Ароматы Китайского квартала всегда нагоняли на Габриэля легкую тоску. Возможно, они пробуждали в нем мальчишеские мечты о путешествиях в дальние страны. Запахи рыбы и гниющих овощей смешивались с запахами благовоний, жареного мяса и имбиря. Отовсюду слышалась звучная китайская речь. Жаль, что у Габриэля не было времени насладиться всей этой экзотикой.

– Где находится отель «Вонг»?

– Ступайте за мной.

Даже не обернувшись, Дмитрий продолжал шагать по Грант-авеню. Габриэль следовал за ним, обходя ручные тележки, прилавки с овощами, мальчишек с длинными шестами на плечах, стариков, молодых людей и даже тщательно охраняемую женщину. По виду азиатка, женщина была закутана в расшитые атласные одежды. Ее красивое лицо казалось бесстрастным, как у куклы. Он знал, что ее жизнь – не сахар: как-никак, она была почти рабыней. Незаметно для себя Габриэль настроился на мечтательно-созерцательный лад.

Только этого и не хватало! Романтика – для дураков, а он пришел сюда по работе.

Отель «Вонг-Чинг» оказался маленьким, неприметным и ухоженным. Глубоко вдохнув и перекрестившись, Габриэль постучался в десятый номер, который, по словам портье, в настоящее время снимал Эмералд Хаффи.

Портье не обманул: Хаффи был там. Он бесстрастно взглянул на Габриэля, прищурив глаза.

– Где Софи Мадригал? – спросил Габриэль без околичностей.

Хаффи попытался закрыть дверь, но Габриэль придержал ее ладонью. Хаффи услышал, как непрошеный гость взвел курок револьвера, и решил не упрямиться.

– Кто вы, черт возьми? – хрипло спросил он.

– Это не важно. Где Софи?

Хаффи скосил глаза на Дмитрия. Увидев, что Габриэль пришел в сопровождении русского карлика, он немного расслабился.

– Откуда мне знать?

– Не ври! Где Хардвик? Она должна быть там, где и он.

Все еще щуря глаза, Хаффи нахмурился на Габриэля и ничего не ответил. Габриэль ткнул револьвером в живот Хаффи.

Хаффи пожал плечами:

– Черт! Она не платила мне за то, чтобы я из-за нее умирал. Хардвик в отеле «Чанг». На пересечении улиц Вашингтон-стрит и Бреннан.

Значит, Джунипер не ошиблась. Название улицы и впрямь начиналось с буквы «Б». Габриэль спустил курок своего «кольта», отрывисто кивнул и, не дожидаясь Дмитрия, устремился по коридору. Сзади щелкнул замок: Хаффи закрыл дверь. Только сейчас Габриэль понял, что Хаффи мог преспокойно его застрелить, выпустив пулю в спину.

Но Хаффи был не из тех, кто без причины палит в людей. Габриэль подозревал, что единственный побудительный мотив Хаффи – это звонкая монета.

Софи платила ему за информацию, но не могла купить его лояльность.

– Скоро уже стемнеет! Почему она все время уходит по ночам?

Габриэль не ждал, что Дмитрий ему ответит. Они долго бродили по улицам Китайского квартала. Летний вечер переходил уже в ночь, а они до сих пор не нашли ни Софи, ни Иво Хардвика. Последнего не было в гостиничном номере, и никто не знал, куда он ушел.

Может, это и к лучшему: есть шанс, что Софи его еще не нашла.

Впрочем, Габриэль не слишком верил в удачу. Софи провела в Сан-Франциско на несколько часов больше, чем он и Дмитрий. За это время она могла найти и убить Хардвика. Если так, то сейчас она томится в каком-нибудь захудалом полицейском участке города. Интересно, если ее арестуют, расскажет ли она полицейским свою историю?

Габриэль заставил себя не думать о самом страшном. Джунипер права: людские мысли способны влиять на вселенную. Черт возьми, он действительно сходит с ума!

Над их головами покачивались гирлянды китайских фонариков, из китайского театра доносилась странная музыка. Габриэль был в Сан-Франциско несколько лет назад, во время празднования китайского Нового года. Хорошо, что сейчас нет фейерверков! Если бы где-то поблизости взрывались шутихи, он и сам бы взорвался от чудовищного напряжения и даже мог бы кого-нибудь убить.

– Давай заглянем в переулки, – тихо сказал он Дмитрию. – Ты же знаешь, как она любит водить Хардвика по темным аллеям.

Дмитрий кивнул и нырнул в пространство между двумя домами. Интересно, это что, переулок? Габриэль последовал за ним и понял, что Китайский квартал представлял собой лабиринт из кривых улочек и закоулков. Этот переулок был так узок, что Габриэлю пришлось идти след в след за Дмитрием. Из раскрытого окна тянуло горьковато-сладким запахом опиума. Габриэль схватил Дмитрия за ворот:

– Погоди. Я не думаю, что она могла пойти в притон курильщиков опиума.

Коротышка пожал плечами:

– А Хардвик?

Верно. Хардвик – опустившийся сукин сын, который может пить не просыхая и, возможно, курит опиум. Почему бы нет? Но если Хардвик пошел туда, то Софи могла последовать за ним… Чушь! Габриэлю не хотелось идти в притон.

– Я пойду, – сказал Дмитрий, то ли почувствовав нежелание Габриэля, то ли поняв, что один он сделает дело быстрее.

Габриэль мысленно благословил карлика и остался ждать в переулке, замирая от волнения. Наконец Дмитрий появился – прошло не больше пяти минут. Русский коротышка покачал головой. Ну что ж, хорошо. Значит, им больше не придется тратить время в этом грязном переулке. На Грант-авеню Габриэль чувствовал себя спокойнее, хоть и знал, что Софи постарается настигнуть Хардвика там, где темно и не так людно.

Улица была запружена толпой. Габриэль отметил, что среди вечерних прохожих в этом квартале очень мало белых людей. Возможно, они боятся выходить, опасаясь китайских бандитов – так называемой желтой угрозы. Габриэль же не волновался на этот счет. Люди его склада могут за себя постоять. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на Софи.

Где же она бродит? Они с Дмитрием проверили все темные закоулки, но так и не нашли беглянку. Мысль о том, что ее арестовали, подтачивала его изнутри не хуже термитов, которые точат сухое дерево.

Борясь с отчаянием, он медленно продвигался вперед, выискивая, выглядывая и молясь Богу. Улицы начал заволакивать туман. Его клубы вились у ног Габриэля и закрывали обзор.

Черт возьми, не хватало только тумана и темноты!

Он шел вслед за Дмитрием по дурно пахнувшему переулку. В конце они наткнулись на стену и повернули обратно, на Грант-авеню, но Дмитрий вдруг схватил Габриэля сзади за сюртук и прошипел:

– Подождите!

Габриэль резко обернулся. Сердце его лихорадочно колотилось.

– В чем дело?

Дмитрий приложил палец к губам:

– Ш-ш. Кажется, я ее слышал.

Господи, пожалуйста, пусть он будет прав! Габриэль велел себе успокоиться.

– Где?

Вместо ответа Дмитрий подошел к кирпичной стене высотой около четырех футов, подтянулся и забрался на самый верх, смешно дрыгая маленькими ножками, точно марионетка. Габриэль прищурился в темноте и напряг уши, пытаясь уловить хотя бы звук.

Сначала до него долетели два голоса, но слов он не разобрал. Потом Хардвик отчетливо сказал:

– Черт возьми, я не виноват!

– Не виноваты? Мой сын мертв, мистер Хардвик, и это вы его застрелили. Кто в этом виноват? – Софи говорила холодным размеренным тоном. Точно таким же тоном она могла бы спрашивать расписание поездов или цены на капусту.

– Никто! – вскричал Хардвик. – Это был несчастный случай.

– О нет, мистер Хардвик. Я так не думаю. Если бы не ваше пьянство и не ваш вздорный характер, Джошуа был бы жив. Вы нечаянно убили Джошуа, но я вас убью нарочно!

Это было сказано с таким самодовольством, что Габриэль покрылся мурашками.

– Черт возьми, леди, да вы сумасшедшая!

Габриэль не видел говоривших, но они были там. Он быстро взобрался на стену, предоставив Дмитрия самому себе, и помчался на голоса.

– Я не сумасшедшая, мистер Хардвик. Просто я хочу положить конец вашей никчемной жизни.

– Нет, – взмолился Хардвик плачущим голосом, – прошу вас, не надо!

Габриэль увидел прогал в ряду зданий. Софи и Хардвик стояли в конце еще одного короткого переулка, выходившего на Грант-авеню. Как же они с Дмитрием его пропустили? По оживленной главной улице, всего в десяти ярдах от них, с грохотом катили кареты, но там, где находились Софи и Хардвик, было темно и тихо. С трудом различая в темноте их очертания, Габриэль схватился за край кирпичного здания и вышел из-за угла.

Софи резко обернулась на звук и увидела Габриэля. Глаза ее округлились. Он решил, что она сейчас выругается, но услышал другое:

– Не подходи, Габриэль!

– Еще чего!

– Я не шучу. Я и тебя застрелю, если понадобится.

– Проклятие, Софи, да ты и впрямь сумасшедшая!

Хардвик зарыдал:

– Да, она сумасшедшая, сумасшедшая!

– Заткнись, – грубо бросил Габриэль. – Ты заслужил смерть, но не такую.

– Да, он заслужил смерть. И я его убью. Сейчас.

Вновь обернувшись к Хардвику, Софи вскинула револьвер. Хардвик закричал и закрыл голову руками. Габриэль бросился к Софи.

Он не видел, что произошло, но слышал револьверный выстрел, прозвучавший в замкнутом пространстве, точно пушечная канонада. Послышался еще один крик. Кажется, это кричал Хардвик. Потом Габриэль упал, пронзенный сильной болью в предплечье.

«Черт возьми! Кажется, она меня застрелила. Это так на нее похоже!»

– Габриэль! – в панике закричала Софи.

Он лежал ничком на тротуаре, не в силах пошевелиться. Послышались тяжелые неуверенные шаги. Они отдалялись. Черт возьми, где же Дмитрий?

– Стой! – вскричала Софи.

О Боже, что там еще? Габриэль осторожно поднял голову и посмотрел вперед. Хардвик убегал, слегка пошатываясь, в сторону Грант-авеню. Габриэлю показалось, что он весь в крови.

За Хардвиком гнался Дмитрий. Габриэль попытался подняться на ноги. Русский карлик бросился на Хардвика, и тому пришлось выскочить на Грант-авеню. Между тем Софи уже сидела на коленях перед Габриэлем.

– О, Габриэль, что я наделала? Пожалуйста, не умирай! Я так тебя люблю!

Ничего себе! Это приятная новость, хотя пока неизвестно, сумеет ли он выжить, чтобы сполна насладиться ее любовью.

Габриэль приподнял голову, вглядываясь туда, где горели огни Грант-авеню, и пытаясь понять, что происходит с Хардвиком и Дмитрием. Хардвик оттолкнул карлика и метнулся вперед.

– Какой ужас! – прошептал Габриэль, поняв, что сейчас случится непоправимое.

– Что? – спросила Софи дрожащим голосом. – Что такое?

Габриэль молча сел на корточки и указал рукой на главную улицу.

Софи тихо вскрикнула. Карета, запряженная четверкой породистых лошадей одной масти, сбила Хардвика с ног. Хардвик оказался под их копытами, а затем под колесами кареты.

Габриэль посмотрел на Софи, все еще стоявшую на коленях на грязном тротуаре. Она с ужасом взирала на место происшествия.

Дмитрий, которого Хардвик свалил, кое-как поднялся. Он тоже видел ужасную сцену на улице.

Габриэль зажмурился.

– Ну что ж, Софи Мадригал, вы получили то, что хотели. Правда, все вышло не совсем так, как вы задумали.

Софи ничего не ответила: она рыдала. Габриэль удовлетворенно вздохнул. Он по-прежнему не знал, что с ним случилось. Кажется, она прострелила ему руку, но почему же тогда Хардвик, а не он истекал кровью? Он покосился на свое предплечье. Никаких видимых ран. И вообще его рука больше не болела. Он осторожно согнул ее в локте. Все в порядке. Хм-м.

– Ты попала в меня? – миролюбиво спросил он. Им надо было обсудить много вещей, но начать следовало с главного.

– Не… не знаю.

Она подняла голову. Из ее глаз катились слезы, оставляя черные полосы на щеках. Габриэль большим пальцем вытер слезы Софи, потом поцеловал в щеку.

– Я чувствовал сильную боль в руке.

Софи кивнула:

– Да. Я… э… не знаю, что произошло.

– Ты не видела?

– Нет… Все случилось так быстро! И потом, эта яркая вспышка.

– Вспышка?

– Да.

К ним подошел Дмитрий.

– Чудо, – сказал он.

Софи и Габриэль удивленно уставились друг на друга. Софи медленно кивнула.

Габриэль кое-как поднялся на ноги и помог встать Софи.

– Наверное, мы поймем это позже. А сейчас давай посмотрим, что с Хардвиком. – Он обернулся к Дмитрию: – Найди, пожалуйста, револьвер. Софи его бросила.

Софи взглянула на свои пустые руки и содрогнулась. Габриэль уверенно взял ее под локоть. Ей надо выйти на Грант-авеню и полюбоваться на результат своей мести. А потом, возможно, они смогут пойти по жизни вместе.

Глава 21

Высокий китаец покачал головой:

– Простите, мистер Кэйн, но вы не найдете в Сан-Франциско ни одного китайца, который тронул бы белого человека.

Еще несколько китайцев толпились на месте происшествия. Габриэль огляделся. Все они покачивали головами, подтверждая заверение высокого джентльмена.

– Даже если речь идет о жизни и смерти? Этот человек ранен, его надо отвезти в больницу.

– Простите, – повторил мужчина, – у нас слишком большой опыт по этой части. Китайцы не хотят иметь дело с белыми людьми.

– Но мне кажется, он еще жив, – заметил Габриэль.

Хардвик, который явно не собирался долго задерживаться на этом свете, застонал. Софи стояла рядом с Габриэлем и смотрела на раненого. Ее лицо было так же бесстрастно, как у китайцев.

Высокий джентльмен, облаченный по западной моде в шикарный вечерний фрак, улыбнулся:

– Агония продлится недолго.

Все-таки китайцы – нация философов!

– Я согласен.

– Видите ли, если он умрет после того, как мы попытаемся ему помочь, полиция арестует нас за то, что мы ему навредили.

– Понятно.

Габриэль не испытывал большой симпатии к Иво Хардвику. Сейчас он, наверное, был без сознания, но его страдания не шли ни в какое сравнение с тем злом, которое он творил повсюду.

– Но мы же не можем оставить его здесь!

– Скорее всего, – ответил щеголеватый китаец, – кто-то уже побежал за полицейским, что стоит на углу Грант-авеню и Вашингтон-стрит.

Габриэль кивнул и осмотрелся по сторонам в надежде увидеть Дмитрия и узнать, нашел ли он револьвер.

Вскоре дела еще больше запутались. Подоспевший полицейский оглядел место происшествия и послал шустрого китайского мальчика за каретой «скорой помощи». Но спустя секунду ему пришлось окликнуть паренька: Хардвик испустил последний вздох, и полицейский велел привести владельца похоронного бюро.

Софи пила горячий сладкий чай, потихоньку приходя в себя. Габриэль ни на секунду не отпускал ее руку – с тех самых пор, как они столкнулись в этом ужасном переулке.

Здание, в котором они сидели, было довольно убогим, но полицейский держался официально-вежливо. Они отправили Дмитрия в отель «Гондольер», чтобы он успокоил тетю Джунипер.

Теперь, когда все было кончено, в душе Софи воцарилось спокойствие. Ее совесть была чиста. В смерти человека, пусть даже такого негодного, как Иво Хардвик, не было ее вины.

– Кажется, это все, мисс Мадригал, – сказал круглолицый полицейский с пышными, подкрученными вверх усами, делая записи в своем журнале.

Это он принес ей чаю, а Габриэлю – виски. Софи пожалела, что он не добавил в ее чай спиртного, но не стала об этом просить. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.

Габриэль все еще держал ее за руку. Странно. Она боялась, что после всего случившегося он будет ее ненавидеть.

Дмитрий не нашел револьвера. Софи приписала это таинственное исчезновение потусторонним силам. Они же сыграли шутку и с рукой Габриэля. Впрочем, она не стала говорить об этом в полицейском участке Сан-Франциско, зная, что здесь ее не поймут. Вообще-то она тоже плохо понимала, что происходит, и очень хотела посоветоваться с тетушкой Джунипер. Это желание возникло у Софи в тот самый момент, как Хардвика переехала огромная карета. Она вздрогнула, и Габриэль сжал ее руку.

– Вы можете что-то добавить в отчет? – спросил полицейский с улыбкой.

Софи покачала головой. Ее шляпа слетела и пропала вместе с револьвером.

– Нет, – кое-как выдавила она. У нее не было сил говорить.

– Нет, – повторил Габриэль более энергичным тоном.

Ей хотелось свернуться калачиком у него на коленях, закинуть руки ему на шею и заснуть лет эдак на сто.

– Ну что ж. Тогда попрошу вас зайти сюда завтра, чтобы прочесть и подписать свои заявления. Вы согласны?

– Конечно, – пробормотала Софи.

«Интересно, проснусь ли я завтра? – устало подумала она. – Хотя, наверное, проснусь. Человек не может спать целые сутки напролет».

– Да, – сказал Габриэль. – В котором часу подойти?

– Когда вам будет угодно. – Полицейский поднялся из-за стола и протянул Габриэлю руку. – Мне очень жаль, что так получилось, мистер Кэйн, но в агентстве Пинкертона должны понять.

Еще одно открытие: Габриэль служит в агентстве Пинкертона! Он сообщил полицейскому, что искал Иво Хардвика. Ему дали задание привезти негодяя в Абилин, штат Техас, чтобы там его судили за убийство и нанесение телесных повреждений другому лицу. Он даже достал удостоверение личности и показал его полицейскому. Заглянув ему через плечо, Софи увидела карточку и узнала напечатанную эмблему агентства: широко открытый глаз. Итак, он скрывал от нее настоящее место своей работы!

Впрочем, она тоже многое от него скрывала.

– Ладно. Завтра с самого утра я отправлю им телеграмму. Сейчас уже ночь, и телеграф, наверное, закрыт.

Софи впервые услышала в его голосе неуверенность.

Усатый полицейский понимающе улыбнулся и подмигнул:

– Сегодня вечером вам не стоит отвлекаться на другие дела, мистер Кэйн. Позаботьтесь лучше о мисс Мадригал.

– Вы правы. – Габриэль опять сжал ее руку.

«Слава Богу!» – подумала Софи. Но в душе ее еще были сомнения. А может, он сжимает ей руку, чтобы она не убежала от заслуженного наказания?

– Пойду посмотрю, не вернулась ли полицейская карета, которая отвозила вашего карлика в отель «Гондольер». Если Сондерс уже здесь, я попрошу, чтобы он отвез вас домой.

– Спасибо. Вы очень добры.

Софи улыбнулась и протянула руку. О, какая же у нее грязная перчатка! Но усатый, кажется, не обратил на это внимания. Он одарил ее теплой улыбкой, взял за руку и поклонился.

– Я благодарен вам за помощь, – сказал Габриэль.

– Это был ужасный несчастный случай. – Усатый покачал головой. – Мне очень жаль, что все произошло на глазах у мисс Мадригал.

– Ничего, переживет. Она сильная женщина.

Софи захотелось шлепнуть его по руке, но она не стала этого делать на глазах у полицейского. Тем более что она еще не была до конца уверена в том, что ее пуля не попала в Габриэля.

Габриэль и полицейский помогли ей сесть в полицейскую карету, которая ждала их возле полицейского участка на внешней границе с Китайским кварталом. Обычно полиция Сан-Франциско старалась не вмешиваться в дела Китайского квартала, и Софи считала это разумным.

Как только дверца закрылась и лошадь стронула карету с места, Габриэль обратился к Софи:

– Ну что ж, Софи Мадригал, рассказывай, что случилось в этом чертовом переулке?

Софи хотела бы отложить этот разговор до лучших времен, так как сама не понимала, что произошло.

– Я в тебя попала? Надеюсь, что нет.

– Нет. – Он хмуро оглядел свою руку. – Я не знаю, что случилось, но я не ранен.

– Хорошо. Я… я не хотела в тебя стрелять. – При мысли об этом она вздрогнула.

– Очень мило с твоей стороны, – сухо заметил он. – А теперь скажи мне: что произошло в переулке? Я метнулся за тобой и ничего не видел.

Софи глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Потом пожала плечами и посмотрела Габриэлю прямо в глаза:

– Это было, видимо, волшебство.

– Что, прости?

Она опять пожала плечами:

– Волшебство.

Он сощурил глаза, и она поспешила упредить вспышку гнева:

– Я не шучу, Габриэль. Когда ты на меня налетел, время как будто на мгновение остановилось. Я увидела яркую вспышку света, которая возникла из ничего. Она задела тебя сбоку, – видимо, ударила тебя по руке, – и ты рухнул наземь, как мешок с цементом. Сперва я подумала, что этот свет вылетел из револьвера, ведь я нажала курок. К тому же я слышала выстрел.

– Я тоже, – хмуро сказал Габриэль.

– Но пуля тебя не задела.

– И Хардвика тоже, по свидетельству коронера.

В карете стало тихо. В окна сочился ночной туман.

– Это было волшебство, – повторила Софи.

– Хм-м. Точно. Полицейские нашли револьвер? – хмуро спросил он.

– Нет. Его не нашли ни Дмитрий, ни полицейские.

– Они его и не искали, – прорычал Габриэль. – Тебе повезло.

Она вздохнула:

– Пожалуй, ты прав.

– Да, я прав, – с возмущением повторил он. – Ты, моя милая, даже не представляешь, как тебе повезло сегодня вечером.

– Я представляю, – промямлила Софи.

Габриэль с минуту вглядывался в темноту, потом опять обернулся к ней.

– Ты сказала, что любишь меня, когда я лежал в этом проклятом переулке. Это было ложью? Ты призналась в любви, потому что думала, что убила меня?

Боже правый, какое чудовищное предположение! Софи покачала головой:

– Нет, Габриэль. Это правда. Я люблю тебя. Всем сердцем.

– Интересно, ты со всеми любимыми людьми обращаешься таким неподобающим образом или я у тебя на особом счету?

Господи, как же с ним трудно!

– Я…

Он поднял руку:

– Погоди. Я забыл. Ведь ты точно так же обращаешься со своей тетушкой. Значит, я не исключение.

У Софи задрожала нижняя губа. Она закусила ее зубами. Только бы не расплакаться! Если она это сделает, то уподобится тем хитрым женщинам, которые вьют из мужчин веревки, разыгрывая слабость.

– Да, еще Дмитрий. Ты чуть не убила его в Тусоне. И сегодня вечером. Черт возьми, если бы Хардвик не спешил удрать, он раздавил бы его, как муху!

– Но…

– Ах да! Ты хорошо обращаешься со своей милой собачкой. Это уже кое-что.

– Габриэль!

– Ты любишь старину Тибальта. Возможно, потому, что он никогда с тобой не спорит и не говорит тебе, какая ты негодяйка.

– Габриэль!

Почему он говорит ей такие ужасные вещи?

«Потому что все это – правда», – подсказала Софи ее совесть.

– Перед тем как пойти тебя искать, мы с Дмитрием заглянули к мисс Джунипер. Она корила себя за то, что в конце концов потеряла терпение и наговорила тебе много неприятного. Ха!

Софи поморщилась.

– Эта женщина – святая, – продолжал Габриэль, – кто еще стал бы мириться с тобой и твоим безумным наваждением…

– Это не так!

– Нет, так! Я до сих пор не могу понять твое безрассудное желание.

– Ты злой. Пусть честный, но злой.

– Вот как? Я просто хочу тебе сказать, Софи Мадригал, что меня не купишь очередной ложью. Если ты опять начнешь говорить глупости, я нашлепаю твою симпатичную задницу.

Софи пыталась вглядеться в его лицо, но в карете было слишком темно. Ноздри ей щекотал легкий запах жасмина, сандалового дерева и апельсиновых цветов.

– Как ты это сделаешь?

– Показать тебе прямо сейчас? – прорычал он.

– Нет! Я имела в виду… разве тебе не надо ехать в Абалон?

– Куда? Ах, в Абилин? Нет, не надо. Завтра я телеграфирую Франклину и в агентство Пинкертона.

– Но… как же твоя работа?

– Я решил ее сменить.

– О!

– И Сан-Франциско – самое подходящее для этого место.

– Вот как?

– Да. Жители Сан-Франциско любят разного рода чудеса. Им понравится моя затея.

– Ты думаешь?

Сердце Софи стучало, как молот. Она почувствовала легкую тошноту. Аромат апельсиновых цветов, сандала и жасмина усилился.

– Конечно. Увлечение мистикой растет. Я уверен, что мое шоу превзойдет все другие чудеса.

– Твое шоу? – переспросила она дрожащим голосом.

– Именно. У нас будет собственный театр, и на шатре будет написано «Мадригал». Всего одно слово!

Софи открыла рот, не зная, что сказать.

Он вдруг улыбнулся, обнажив ровные зубы, белевшие на безупречном загорелом лице.

– Что скажешь, Софи?

– Я… не понимаю, о чем ты говоришь, Габриэль.

– Не понимаешь? А мне казалось, что я выражаюсь вполне доступно. Я отлично заправляю делами. Я делал это всю жизнь, а потом, когда мои родители умерли, поступил на службу в агентство Пинкертона. Мой дядя хотел, чтобы я продолжал проповедовать, но я терпеть не могу лицемерие. Я говорю о себе, а не о нем. Он-то верил в свое дело. Впрочем, что касается волшебства, то здесь не важно, верю я в него или нет. Вот, к примеру, ты вызываешь духов, а сама в них не веришь.

Софи поняла, и сердце ее упало.

– Все ясно. Ты договорился с Джунипер.

– С Джунипер? Когда? Я весь день искал тебя.

Софи открыла рот, но не нашлась что сказать и снова его закрыла.

– Кстати, в Лос-Анджелесе ты сыграла со мной очень неприятную шутку, Софи. Тебе придется поработать, чтобы загладить свою вину.

Софи не выдержала. Собрав все силы, она ударила его в грудь.

– Черт бы тебя побрал, Габриэль Кэйн! Что ты мелешь? Хочешь свести меня с ума?

По щекам ее катились крупные слезы.

– Свести тебя с ума? Мне это нравится! Ты уже свела меня с ума! Будь я в здравом рассудке, разве стал бы я предлагать тебе руку и сердце?

– Что??

– Я хочу на тебе жениться! И когда я это сделаю, я буду держать тебя в ежовых рукавицах. Ты слишком опасна, поэтому тебе нужен опекун. Вряд ли кто-то другой возьмет на себя этот труд.

Он попытался схватить ее вторую руку, чтобы избежать очередного удара. Но она была слишком ошеломлена, чтобы бороться.

– Ты хочешь на мне жениться?

– Ну, что касается моего желания…

– Габриэль!

– Ладно. – Он поднес ее руки к своим губам и поцеловал их. – Я говорил тебе о том, как сильно я тебя люблю?

Она покачала головой.

Он вздохнул:

– Ну что ж, я сделаю это сейчас. Я люблю тебя, Софи. Я пытался тебя разлюбить, но не смог.

– О!

В темноте было видно, как мерцают его глаза. Софи облизнула губы.

– О? И это все, что ты можешь сказать? – Он криво усмехнулся. От этой усмешки у нее взыграла кровь.

– Я… я… я… – Бесполезно! Она не могла говорить.

Он прижал ее к себе.

– Ах, Софи, я так тебя люблю, что порой меня это пугает. Знаю, я не могу возместить тебе твою потерю. Никто и никогда не заменит тебе Джошуа. Но я люблю детей, и если у нас будет парочка малышей, у тебя поднимется настроение.

Он отодвинулся назад и взглянул на Софи, которая была тронута до глубины души. Она судорожно вздыхала и пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.

– Ну, что скажешь? Ты выйдешь за меня замуж? Если ты ответишь «нет», я заставлю тебя силой.

Сделав огромное усилие, Софи откинула голову назад и взглянула на Габриэля.

– Да, – прошептала она. Ей хотелось кричать «да» на весь мир.

– Хорошо.

Словно боясь, что она передумает, он крепче прижал ее к своей груди и не отпускал до тех пор, пока они не подъехали к отелю «Гондольер». Когда они поднимались в номер тетушки Джунипер, Габриэль держал Софи за руку.

– Наша собака храпит, – сказал Габриэль, отдыхая после акта любви – восхитительного, без тени обмана. Вокруг стоял сладкий запах сандалового дерева, апельсиновых цветов и жасмина. В воздухе веяло волшебством.

– Я слышу, – отозвалась Софи.

Ее роскошное тело белело в лунном свете. Она улыбнулась Габриэлю, и сердце его подпрыгнуло.

– Хорошо, что мы взяли номер на двоих по соседству с комнатой Джунипер, – заметил он, решив не продолжать разговор о Тибальте. – Это была блестящая идея, Софи.

– Ну вот видишь? Не все мои идеи безумны.

– Вот и хорошо. Если ты еще когда-нибудь надумаешь кого-то убить, обсуди это сначала со мной.

– Так и будет, Габриэль.

Приподнявшись на локте, он нагнулся к ее прекрасной груди и приник губами к соску. Она счастливо вздохнула.

– У нас неплохо получается, – пробормотал он.

– Еще бы!

Лежа в ее объятиях, Габриэль вспомнил предсказание Софи и понял, что оно чудесным образом сбылось.

Их первый ребенок, Мартин Джордж Кэйн, родился через десять месяцев после свадьбы, в спальне их чудесного дома в Сан-Франциско. Габриэль на пару со своим другом купил помещение театра, и теперь там проходили выступления Софи и Джунипер. Семейный бизнес процветал. Такого успеха не ожидал никто, даже Софи.

Впервые увидев своего сына на руках у Софи, Габриэль сразу поверил в то, что способности к волшебству в этой семье передаются из поколения в поколение. Только волшебство любви могло так преобразить его милую Софи.

Джунипер была согласна. Она по-прежнему гадала на картах, жгла свечи и много молилась. Это вполне устраивало Габриэля. В этой суровой жизни у каждого человека должна быть какая-то отдушина.

Джунипер предавалась чародейству, а он сам предпочитал любовь. К счастью, и того и другого у него было в избытке.