В маленьком американском городке Голд-Спрингс любое событие вызывает немало шума и пересудов, а уж когда речь идет о выборах нового шерифа, тут, разумеется, все жители приходят в страшное волнение. Тем более что им хотят подсунуть какого-то чужака! Первой случайно знакомится с кандидатом на должность шерифа молодая вдова Мария Лайтнер…
ruen И.Соловьева1a42e21e-2a83-102a-9ae1-2dfe723fe7c7 love_short A Family for the Sheriff en Roland FB Editor v2.0 08 June 2009 OCR & SpellCheck: Larisa_F fc47aecb-a578-102c-b7e7-2776ddef17a2 1.0 Растопив лед недоверия... Радуга Москва 2001 5-05-005250-5

Элиса Хэнри

Растопив лед недоверия…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Последние три дня дождь лил не переставая. Вода сплошным потоком заливала стекла грузовика. Мария вздохнула и остановилась.

Ее поразило то, как он шел. Опустив плечи, он брел по обочине дороги прямо по лужам. С его пиджака ручьями стекала вода.

И все же он не путешествовал автостопом. Мария не была уверена, нужно ли его подвезти, и хочет ли он этого. Но на многие мили вперед по дороге не было деревушки или даже дома, куда можно попасть пешком. Дорога тянулась на целых десять миль, сопровождаемая только редкими чахлыми соснами. Единственным местом, где странный прохожий мог найти телефон, был городок Голд-Спрингс, куда и направлялась Мария.

Она осторожно подала назад, опустила стекло, еще не зная, что хочет сказать. Ведь она не сумасшедшая, чтобы предлагать всяким незнакомым мокрым типам на дороге подвезти их.

– Вас подвезти? – закричала она, пытаясь перекрыть шум дождя.

– Да, спасибо, – просто ответил мужчина. Пока он влезал в кабину, Мария старалась не поддаться панике от возможных последствий своего довольно смелого поступка.

– Извините, что намочил кресло, – сказал он, поднимая стекло. – Меня зовут Джозеф… – Он протянул ей руку.

В тот же миг Мария выхватила из-под сиденья тяжелую монтировку.

– …Джозеф Робертс, – спокойно закончил он, не опуская руки. – И буду счастлив выйти из машины так же быстро, как вошел, если вас это успокоит.

– Я просто хотела, чтобы вы знали: я одна, но вовсе не беззащитна, – ответила Мария, продолжая держать монтировку.

– Я понимаю это, мэм. – Он слегка кивнул. – Я только надеюсь, что вы не хотите меня этим ударить.

– Нет, я… я просто никогда раньше не подвозила незнакомых мужчин.

– Я так и понял. И у вас, видимо, не было никаких причин делать это сейчас. Но я вам искренне благодарен.

– Мария Лайтнер. – Она подала ему руку, другой убирая монтировку. – Еду в Голд-Спрингс. Он находится в пяти милях отсюда. Думаю, вам нужно найти телефон или что-то в этом духе?

– Вообще-то, – ответил Робертс, когда грузовик тронулся, – я тоже туда направлялся. Мили за три отсюда у меня сломалась машина.

Она снова взглянула на него. В его имени было что-то знакомое. Мария жила в этом маленьком городке с рождения и знала всех местных жителей, но этого человека видела впервые.

– Вы могли бы попросить Билли съездить за вашей машиной, – сказала она, все еще пытаясь припомнить, где слышала это имя. – У него единственная в нашем городе автомастерская и магазин запчастей.

– Было бы здорово, – ответил он. – А вы чем занимаетесь?

– У меня маленькая ферма. Совсем небольшая, всего несколько акров, – ответила Мария. Она внимательно следила за дорогой, и ее несколько раздражало, что Робертс не отрывал взгляда от ее лица.

– Никогда бы не подумал, что вы – фермерша, – заметил он, откидываясь на сиденье. – Вы скорее напоминаете школьную учительницу.

– Учительницу? – рассмеялась Мария. – Я ненавидела школу!

– Как и моя сестра. Но она сейчас тем не менее преподает в школе. Представляю ее в окружении тридцати детей, и до сих пор не верится! Она никогда не любила детей.

Мария покачала головой.

– Я выращиваю зелень и держу несколько ульев с пчелами.

– Правда? – Он поежился. – Мне и это трудно представить. Как городской человек, я побаиваюсь насекомых.

– И правильно делаете! – кивнула Мария. – Но пчелы все же лучше, чем класс из тридцати сорванцов.

Рассмеявшись, Робертс согласился:

– Да уж, я бы предпочел пчел.

Наступила тишина, только стучали работающие дворники. Наконец Мария решилась задать вопрос.

– А вы зачем едете в Голд-Спрингс? У вас здесь родственники?

– Нет, – улыбнулся он. – Я собираюсь занять место шерифа в Голд-Спрингс, где мне выделили дом и землю. У меня есть намерение осесть здесь надолго.

– Что?! – Она не могла поверить в то, что услышала. – Так вы и есть Джозеф Робертс из Чикаго?

– Он и есть.

Мария сжала пальцами руль и остановилась на стоянке перед старым универмагом.

– В магазине есть телефон. До свидания, мистер Робертс, – сказала она жестко.

– Спасибо. – Робертс кивнул и начал выбираться на улицу. – Может быть, еще увидимся.

Надежда, что из-за проливного дождя никто не узнает ее грузовик, не оправдалась. Когда Мария вошла в дом, телефон уже разрывался от звонков.

– Что ты, черт тебя побери, делаешь? – возмущался Томми Лайтнер, даже не слушая ее оправданий. – Привезла сюда Джозефа Робертса! Ты что, не знаешь, что думает об этом весь город? Я считал, что ты с нами, Мария!

– Я сама по себе! Я никогда ничего вам не обещала.

– Так, значит, ты против нас? – спросил он, кипя от гнева.

– Нет, я не против вас. Я тоже думаю, что чиновникам из управления следовало спросить у нас, прежде чем назначать нового шерифа. Я привезла его в город только потому, что у него по дороге сломалась машина. Я и не знала, кто он. Все вышло случайно.

На том конце провода Томми буквально лишился дара речи.

– Так ты посадила в машину незнакомца, да еще и мужчину, который нам здесь не нужен? – заорал он. – Ты что, уже забыла Джоша? Предаешь его память? Если бы его не убили!.. Это для тебя совсем ничего не значит?

– Мне надо идти, Томми. Скоро придет Сэм. Я поговорю с тобой позже. – Она положила трубку, не дослушав. Томми был ее деверем, и Мария не хотела с ним ссориться.

Городу давно нужен был отдел шерифа. Ближайшее отделение полиции находилось слишком далеко, и в случае какой-либо беды или происшествия надеяться было не на кого.

Голд-Спрингс разрастался. Городу нужен был постоянный шериф. Но все его жители вбили себе в голову, что после смерти Джоша человек на должность шерифа будет выбран только из своих.

Когда Джоша не стало, Майк Мэттьюс, уже бывший на пенсии, согласился вернуться на прежнюю должность, но только на время: пока не будет найдена достойная замена. Томми Лайтнер был его помощником, и все ожидали, что именно он займет должность шерифа. Но управление решило иначе. Они нашли кого-то, на их взгляд, более компетентного.

– Мам, мам! – Ее сын вбежал в кухню, распахнув дверь с такой силой, что она ударилась о стену. – Угадай, что случилось? Мой доклад занял второе место на конкурсе! – И он гордо поднял медаль на красной ленточке.

Сэм был копией своего отца, Джоша Лайтнера. Легкие светло-каштановые волосы, огромные голубые глаза. Даже пятна веснушек на носу и крошечные ямочки на щеках – все в нем напоминало Джоша Лайтнера. Мысль о том, что она потеряла его навсегда, наполнила ее глаза слезами. Мария встала на колени, обняла Сэма и прижала его к себе.

– Это чудесно, – сказала она. – Мы столько над этим потрудились, что награда вполне заслуженна.

– Не плачь, мам. – Он дотронулся до ее щеки грязной рукой. – Это же только доклад!

– Знаю, – ответила она, стараясь сдерживаться. – И я на самом деле не плачу.

Но оба они знали правду. Сэму исполнилось лишь восемь лет, но он слишком часто видел мать плачущей после смерти отца.

Он прижался к ней плотнее.

– Я люблю тебя, мам.

– Я тоже люблю тебя, Сэм. – Она еще раз обняла сына, потом взяла себя в руки. – Думаю, нам стоит поехать в город и отпраздновать это событие.

– Здорово! – воскликнул Сэм. – А можно мне поиграть на автоматах?

– Ладно, – согласилась Мария. – Отнеси наверх вещи, и мы поедем. Похоже, скоро снова пойдет дождь, так что я хочу вернуться засветло.

Сэм хмыкнул.

– Ох, мам! Ты думаешь, что семь часов – уже глубокая ночь. Остальные люди иногда не ложатся до десяти.

– Только не те, которым завтра в школу, – подвела черту Мария, надевая пальто.

В это время Сэм уже взбегал наверх по лестнице.

Мария быстро отерла щеки рукой. Она постоянно обещала себе больше не плакать, но слезы каждый раз заставали ее врасплох.

Слезы не могли вернуть ей мужа. Джош и их счастливая жизнь ушли навсегда. И никакие рыдания и сожаления не изменят этого печального факта.

Они редко ездили в Рокфорд, что было и к лучшему. Ведь неизвестно, сколько миль еще одолеет их старый грузовичок, прежде чем окончательно развалиться на дороге.

– Нам нужна новая машина, – вздохнув, сказал Сэм, когда они отъехали от дома. – Дядя Томми говорил, что мог бы купить тебе новую.

– Нам хорошо и с тем, что есть.

Мария не могла сказать сыну, что Томми уже делал ей подобное предложение, только при других обстоятельствах. И ей совсем не понравились его условия.

– Но было бы еще лучше с новым грузовиком, – настойчиво возразил мальчик, поглядывая в окно на пролетавший мимо пейзаж.

– С каждым днем ты все больше похож на отца. Даже говоришь как он. – Мария покачала головой и взглянула на сына. – И такой же упрямый.

– Спасибо. Все знают, что мой отец был замечательным человеком. Он был героем.

– Да, ты прав, – прошептала Мария. Слезы сдавили ей горло.

И тут она заметила на дороге знакомую фигуру.

– Автостопом путешествует, – определил Сэм, заметив мужчину на обочине.

– Не совсем, – ответила Мария, принимая мгновенное решение.

– Мам, ты что делаешь? Ты хочешь его подобрать?

– Сэм, двигайся на мое сиденье и посиди тихо хотя бы минуту. – Вас подвезти? – Сердце ее подпрыгнуло и часто забилось, когда Джозеф кивнул, открывая дверь кабины.

– Вы и сами знаете ответ на свой вопрос, – сурово произнес он.

Да, Джозеф был зол, и она не винила его за это. Руководство управления сыграло злую шутку со всеми.

– Залезайте, я довезу вас, – сказала она, зная, что ищет неприятностей. И, похоже, она их обязательно найдет, но не бросать же человека на дороге!

Джозеф сел в кабину и закрыл дверцу. У него не было никаких сомнений, что мальчик – ее сын. Его большие живые блестящие глаза были такими же голубыми. Мальчик откровенно рассматривал его, как никогда бы не стала делать женщина. Чувство сожаления возникло и прошло. Другой поворот, другая дорога. Он отмел ненужные мысли. Сожаление давно стало частью его жизни и уже не приносило прежних страданий.

– Билли отказался привезти вашу машину? – попробовала угадать Мария, глядя на дорогу. Ей пришлось включить дворники, когда дождь стал сильнее.

– Мне даже не удалось воспользоваться телефоном, чтобы это узнать, – жестко ответил Джозеф. – Такое впечатление, что все телефоны в городе вышли из строя и никто не знает, где находится автомастерская.

– Телефоны работают, – моментально отозвался Сэм. – Наш водитель автобуса останавливался и звонил домой, когда мы проезжали мимо магазина.

– Может быть, произошла какая-то ошибка? – Мария предупреждающе посмотрела на сына.

– Да. – Джозеф смотрел в окно. – Большая ошибка.

Они уже почти подъезжали к Рокфорду, когда впереди на обочине мелькнуло что-то красное. Сквозь залитые дождем окна было плохо видно.

– Это ваша машина? – с восхищением спросил Сэм.

– Точно.

– А что с ней?

– Сэм! – Мария попыталась поумерить любопытство сына.

– Все в порядке, – ответил ей Джозеф, увидев недовольное выражение ее лица. – Мальчик ни в чем не виноват.

Мария упрямо смотрела на дорогу, пока Джозеф объяснял Сэму, что не взял с собой запаску, а в ста милях отсюда колесо, по закону подлости, спустило.

– Это было очень беспечно с вашей стороны, – заметил Сэм, разглядывая незнакомого мужчину.

– Да уж, – спокойно ответил Джозеф, улыбнувшись мальчику. – Очень беспечно.

– А что это за машина? По-моему, я видел такую в каком-то журнале.

– «Порше», – сказал Робертс. – Она может делать сто шестьдесят миль в час по дороге вроде этой.

– Ух ты! А вы меня покатаете?

– Только не тогда, когда она делает сто шестьдесят миль в час по этой дороге, – строго сказала Мария, останавливаясь у первого светофора на въезде в город.

Она смотрела на Джозефа Робертса, гадая, что заставило ее снова остановиться и помочь ему. Она же ничего о нем не знала, кроме того, что управление пригласило его на должность шерифа.

– Я все равно собираюсь продать ее, – произнес Джозеф. – Как только сменю колесо.

– Почему? – потребовал ответа Сэм.

– Думаю, мне понадобится что-то совсем другое, – задумчиво ответил Джозеф. – Что-то вроде вашего грузовика.

– Вы можете купить этот! – щедро предложил Сэм. – Если вы купите наш старый, мама сможет добавить денег и купить новый.

Мария нажала на газ, чувствуя, как ее лицо заливает краска смущения. Впрочем, она еще ни разу не встречала тактичного восьмилетнего мальчишку.

Джозеф рассмеялся.

– У меня есть младшая сестренка, – доверительно сообщил он Марии. – Мать иногда отправляла ее со мной на выходные, так что не беспокойтесь, я знаю, что такое детская непосредственность. Можете высадить меня, где вам удобно, – добавил он.

– Я знаю одно место рядом с тем, куда мы направляемся, – сказала Мария, все еще чувствуя некоторое напряжение. – Там вы можете купить колесо, а потом мы захватим вас по пути домой.

– Это будет уж слишком, – ответил Робертс. – Уже то, что вы довезли меня в город, – злоупотребление вашей добротой.

– Никаких проблем, – сказала Мария и подумала, что еще немного неприятностей уже ничего не ухудшат в сложившейся ситуации.

По какой-то причине ей хотелось Робертсу помочь. Ему пообещали хорошую работу и заставили проделать большой путь. Но Томми и его семья не дадут этому человеку остаться здесь и приложат все усилия, чтобы выжить из округа. Он был чужим, но даже чужой заслуживал лучшего обращения, считала Мария.

– Я очень вам благодарен. Могу я купить вам пиццу, если вы не возражаете?

– Класс! – Сэм сиял от счастья. – Значит, можно будет наменять еще жетонов!

– Подожди секундочку, – насторожился Джозеф. – Это пиццерия с игральными автоматами? Ненавижу такие места.

– Там мало игр, – примирительно сказал Сэм. – И автоматы стоят в отдельной комнате.

– Все равно, – ответил Джозеф, открывая дверцу и вылезая из кабины. – Я знаю их все, можешь мне поверить.

Сэм на мгновение замер с широко распахнутыми от удивления глазами, а потом засмеялся.

– Да брось! Я легко обыграю тебя в любой из игр. Никто еще не мог побить меня.

– Прости, – с наигранным сожалением сказал ему Джозеф. – Может, мне не стоит разочаровывать тебя…

– Я тебе не верю. – Сэм смеялся, сползая по сиденью и спрыгивая на землю. – Ты не можешь так хорошо играть. Никто так хорошо не играет.

– Да и потом, твоя мама вряд ли разрешит нам с тобой сразиться… – В глазах Джозефа заплясали веселые огоньки.

– Мам, – Сэм повернулся к Марии, которая уже собиралась вежливо отказаться от предложения Джозефа, но почему-то не отказалась, – пожалуйста, разреши ему пойти с нами! Я знаю, что он врет!..

Мария посмотрела на Джозефа, вздохнула и кивнула, надеясь, что не встретит никого из своих знакомых.

– Конечно, он может пойти с нами. А сейчас давайте поскорее зайдем внутрь, дождь так и льет.

Для вечера среды в пиццерии было довольно людно. Они нашли столик и заказали пиццу, а потом Джозеф и Сэм исчезли в игровой комнате.

Мария опустила голову на руки. Только бы сюда не занесло соседей или родственников! Не то чтобы она боялась их, просто не хотелось, чтобы они думали, будто она предает их. Она вообще всегда старалась избегать любых конфликтов.

– Ух! – Сэм подбежал и буквально свалился на стул. На лице его светилось счастье. – Он действительно хорош, – кивнул мальчик в сторону Джозефа. – Мам, я могу пойти и сыграть в «ковбоя» еще раз? – уже через минуту снова вскочил он.

– Иди, – разрешила Мария. – Все равно пицца еще не готова.

– Спасибо. – Он взял у нее еще монет. – Если я буду тренироваться, то скоро стану таким же, как Джозеф. Он сказал, что у меня природный талант.

Мария улыбнулась и посмотрела на Джозефа.

– Это замечательно. Удачи!

– Позовите меня, если пиццу принесут, – прокричал Сэм на бегу.

Мария снова взглянула на сидящего напротив Робертса, уже без улыбки.

– Не могу сказать, что благодарна вам за то, что вы посоветовали ему больше практиковаться.

– Вы правы. Мне нужно поговорить с вами наедине. Это был самый простой путь.

Мария напряглась, глядя на салфетку, которую мяла в руках.

– Послушайте, мне жаль, что все так получилось, – сказала она.

– А что, собственно, произошло? – спросил Робертс, наклоняясь вперед и пытаясь взглянуть ей в глаза. – Я имею право это знать.

– Это не так просто объяснить… – Она расправила салфетку. – Управление и город разошлись во мнениях относительно того, кто должен занимать должность шерифа.

Это звучит глупо, я знаю, но горожане считают, что это должен быть кто-нибудь из своих. И самая большая проблема – это Лайтнеры. – Мария закусила губу, чувствуя, будто предает Томми и остальных.

– Ваш муж? – предположил Джозеф.

Их взгляды встретились, и глубина горя, которую он разглядел в ее глазах, заставила его пожалеть, что он задал вопрос.

– Мой деверь. Муж погиб два года назад. – Она отвела глаза. – Он был констеблем в Голд-Спрингс. И должен был стать новым шерифом.

– Мне очень жаль. Должно быть, вам сейчас особенно тяжело.

Она снова взглянула на него, откинула с лица волосы.

– Честно говоря, это задевает не столько меня, сколько других. Томми и родителей Джоша. Может быть, потому, что мне никогда не нравилась эта работа мужа. В конце концов, она его и убила.

Джозеф глубоко вздохнул и отвел взгляд, отгоняя тяжелые воспоминания, нахлынувшие на него от этих слов.

– Значит, здесь ничего личного. Они бы ненавидели любого другого, окажись он на моем месте.

– Да, это так, – согласилась Мария. – Для Лайтнеров хорош будет только Томми.

– Тогда почему же он не напишет заявление и не постарается получить эту работу?

Мария улыбнулась.

– Чиновники из управления с самого начала дали понять, что они хотят видеть на посту шерифа нового человека с большим опытом.

– Жаль, что я доставил вам столько неприятностей. Просто мне больше не от кого было это узнать. – Джозеф слегка дотронулся до руки Марии, но тут же резко отдернул ее, словно обжегся, и задумался.

В зале царил полумрак, играла музыка, и Мария незаметно стала рассматривать Джозефа Робертса.

Она отметила, что у него доброе лицо. Похоже, он действительно понимает ее чувства. В его проницательных глазах отражалась боль, как будто он сам пережил немало. А еще в его глазах было что-то… что-то, чего она никогда не думала больше увидеть. Она считала, что эти чувства умерли в ней вместе с мужем. Жар… огонь, когда Джозеф дотронулся до нее, когда он смотрел на нее…

Его голос завораживал, приковывал невидимыми нитями. От его слов по ее спине пробегала дрожь.

– Ничего у них не выйдет, – наконец оторвавшись от своих мыслей, произнес Джозеф. Он улыбнулся, и глаза его блеснули.

Больше он не будет переезжать с места на место. Он не станет бегать. Ни от своих воспоминаний, ни от этих людей.

– Я не планирую никуда уезжать. Это окончательно!

Тут принесли пиццу, и появился Сэм.

– Посмотри, кто здесь, мам. – Он тащил к столику своего закадычного друга Ронни.

– Папа сказал, что мы можем пересесть за один столик, – радостно сказал мальчик. – Он вон там.

Мария посмотрела в ту сторону и увидела Рона-старшего, махавшего ей рукой.

– О Боже, – простонала она. – Мне же еще здесь жить!..

– Мне жаль, Мария, – виновато прошептал Джозеф. – Я, знаете ли, совсем не планировал этой встречи.

– Мария, дорогая! – Рон-старший приблизился к столу с банкой содовой в руке и придвинул к их столику еще два стула. – Как хорошо, что мы встретились. – Он протянул руку сидящему напротив Робертсу: – Рон Вашингтон.

– Джозеф Робертс. – Он крепко пожал ему руку, наблюдая, как меняется лицо Рона.

– Джозеф Робертс? – Мужчина выпрямился и как ужаленный повернулся к Марии: – Из Чикаго?

– Именно, – ухмыльнулся Джозеф.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Что он здесь делает? – потребовал ответа Рон, когда Сэм и Ронни снова утащили Джозефа в игровую комнату.

– Ты знаешь, зачем он приехал, – зло бросила в ответ Мария.

– Ты поняла, что я имею в виду! Этот тип уже должен был сесть в свою роскошную машину и убраться восвояси. А он все еще торчит здесь – и с кем? С тобой, Мария!

– Рон, для меня не имеет значения, кто делает работу Джоша. Мне и так уже все до смерти надоело. Так что вам с Томми придется воевать самим. Джозеф планирует остаться здесь. Я поговорила с ним и вот что тебе скажу: вряд ли что-либо заставит его передумать.

– Он еще не видел своей халупы. – Рон улыбнулся и приподнял брови. – Вот тогда и посмотрим, а?..

– Думаю, ты будешь разочарован, – сухо проинформировала его Мария.

Рон-старший повернулся и направился в игровую комнату. Нашел сына и поспешно увел его из ресторана.

– Ты в порядке? – спросил Джозеф, подходя с Сэмом.

Мария посмотрела на него. Ее голова просто раскалывалась от боли.

– В порядке? – переспросила она с насмешкой. – Нет, совсем не в порядке.

– Может быть, нам лучше уйти? – предложил Джозеф.

– Думаю, нам с Сэмом надо уйти прямо сейчас! Спасибо за ужин.

Она обошла Джозефа, крепко взяла сына за руку, прошла по залу и, распахнув дверь, вышла в холодную дождливую ночь.

– А разве мы не подождем его, как ты обещала? – спросил Сэм, когда они направлялись к грузовику. – Мы не можем вот так просто бросить его, – продолжил мальчик, когда Мария не ответила.

Посидев немного в кабине, Мария решила, что она именно так и сделает. В конце концов, уже ничего не изменишь.

– Мам? – Сэм пытался привлечь ее внимание к Джозефу, который шел из магазина с новой покрышкой. – Как ты можешь позволить ему идти пешком до машины, когда ты обещала его подвезти?

Она вздохнула и завела грузовик.

– Мы довезем его до «порше», Сэм. Но потом больше не будем с ним видеться, хорошо?

– Ладно. Только я не понимаю, почему.

Мария не нашлась, что ответить сыну.

Она была убеждена, что город никогда не примет Робертса в качестве нового шерифа, но как объяснить это ребенку?

Поставив грузовик на парковку рядом с магазином запчастей, она смотрела, как Сэм открывает дверцу Джозефу.

Конечно, Робертс не виноват в том, что случилось. Она сама поставила себя в неловкое положение, подобрав его тогда на дороге. А теперь лучшее, что он может сделать, – это сменить покрышку и уехать отсюда подобру-поздорову.

Джозеф и Сэм поддерживали оживленную беседу, пока ехали. Они говорили об играх и биологии, спорили о виртуальной реальности.

Мария старалась выжать из старого грузовика максимально возможную скорость. Ей не хотелось думать о том, как расстроится Сэм, когда поймет, что, высадив Джозефа, они его никогда больше не увидят. И она вздохнула с облегчением, наконец заметив необычную для этих мест длинную красную машину.

– Вот мы и приехали, – произнесла она, съезжая на обочину.

– Еще раз благодарю, – сказал Джозеф, вылезая из грузовика. – Я знаю, как трудно вам теперь будет все объяснить…

– С этим я как-нибудь разберусь, – отрезала она, желая только, чтобы он поскорее ушел.

– А мы не можем подождать, пока Джозеф сменит покрышку, чтобы я мог доехать обратно с ним? – прервал их Сэм, обращаясь к матери.

– Я не думаю, что…

– Я был бы рад тебя прокатить, – с надеждой отозвался Джозеф. – Это не займет много времени.

– Сэм, – простонала Мария. – Ты не поедешь в этой машине.

– Мам! Он же сказал, что скоро ее продаст! Это, может быть, мой последний шанс покататься в такой машине! Мам, – умолял Сэм. – Мы же всего в нескольких милях от дома, и ты будешь ехать за нами. Можно я поеду с ним? Всего один раз?

Не иначе как головная боль затмила ее рассудок, когда она ответила:

– Хорошо. – И устало кивнула головой. – Ты поедешь домой с мистером Робертсом, а потом пойдешь в душ и ляжешь спать.

– Есть, мэм! – Сэм испустил радостный вопль и выскочил из грузовика.

Мария прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. Внезапно вспыхнувшие фары заставили ее поднять голову и выглянуть.

– Извините, что так долго возился с покрышкой, – сказал Джозеф. – Можем ехать, как только вы скажете.

– Я готова, – ответила она.

Сэм помахал ей рукой из освещенного салона дорогой машины, и они двинулись.

Мария следовала за ними до самого поворота к ферме. Сэм и Джозеф уже вылезли из машины, пока она ставила грузовик.

– Мам, я так хочу показать Джозефу…

– Нет, – строго оборвала его Мария. – Уже поздно.

– В другой раз, – пообещал ему Джозеф. – Уже действительно поздно.

– Ладно, – согласился Сэм. – Мы ведь еще увидимся?

– Мой дом расположен по соседству с вашим, – радостно сообщил ему Джозеф. – Так что мы – соседи. И должны почаще встречаться.

Сердце Марии оборвалось. Джозеф был совершенно прав. Старая разрушенная ферма Ханнонов была расположена чуть дальше по дороге, примерно в миле от их дома.

И все же ей придется сделать так, чтобы не встречаться с этим ближайшим соседом.

– Я благодарен вам за помощь, Мария, – сказал ей Джозеф, когда Сэм ушел в дом.

– Я не сделала ничего особенного. Но все же мне кажется, что вам не стоит здесь оставаться. Никто не поддержит вас, – с сожалением сказала она. – Разве вы сможете жить в полной изоляции?

В ответ он тихо рассмеялся. Этот звук отозвался в ней пробежавшими по спине мурашками, но Мария предпочла отнести их на счет позднего часа и холодного ветерка, пролетевшего над холмами.

– Я так просто не сдаюсь, – уверенно произнес Джозеф. – Иногда людям приходится глотать горькие пилюли, даже если они им не по вкусу. Думаю, я и есть такая пилюля.

– Хорошо. Мне кажется, каждый должен делать то, что считает нужным… Тогда спокойной ночи, – сказала она почти шепотом, слушая, как дождь снова начал стучать по крыше и листьям деревьев.

– Спокойной ночи, – ответил он и тихо добавил: – Я уже видел свой дом и ферму, Мария.

Закрывая дверь дома, она подумала, что это ей послышалось. Как он мог добраться до старой фермы Ханнонов без машины? Дошел туда пешком из города? Невозможно! Может, она просто ослышалась?

Подойдя к телефону, Мария горестно вздохнула, увидев на автоответчике номера оставивших сообщения, слушать которые она не стала. Можно лишь представить, что ей там наговорили!

Несколько минут она стояла и смотрела на черный аппарат. Потом повернулась, выключила свет и медленно поднялась по лестнице в спальню.

Дождь не прекращался всю ночь. А утром яркое сентябрьское солнце осветило начавшие желтеть большие старые дубы, окружавшие дом.

Мария отвезла Сэма в школу, а потом отправилась работать в сад. Это уже последний сбор трав. Что ж, год был удачный. Если повезет и зима будет мягкой, то к следующему году она вполне сможет наскрести денег на новый грузовик. За лето ей наконец удалось заключить долгосрочный договор с двумя большими магазинами на поставку зелени.

Возможность выращивать и продавать зелень круглый год сильно облегчила бы их финансовое положение, ставшее довольно тяжелым после смерти Джоша. И тогда, возможно, она сможет купить Сэму компьютер на день рождения.

Закончив работу, она вошла в дом и взбежала вверх по лестнице, чтобы принять душ.

Их дом был старым, но добротной постройки. Они купили его с Джошем и поселились здесь сразу после свадьбы.

Двадцать акров окружающей дом земли по большей части заросли кустарником.

Джош планировал заняться здесь разведением скота. Это было его заветной мечтой.

Со временем ему досталась бы земля Ханнонов, как новому шерифу. Этой ферме принадлежало целых сорок акров. Земля там была хорошая, но в доме уже около двадцати лет никто не жил. Он почти разрушился, в нем не было ни воды, ни электричества. Горожане в свете последних событий постарались придать ему еще более нежилой вид, почти окончательно его доломав.

Мария знала о планах жителей Голд-Спрингс поселить там нового шерифа, чтобы таким образом заставить его уехать из городка, и ей не нравилась эта идея. Остальные жители были довольны, по крайней мере никто не возражал, и она тоже.

Всем ходом событий руководила семья ее мужа.

На общегородском собрании, где все и было решено, Лайтнеры использовали ее и Сэма как живое напоминание о том, что их городу нужен шериф из местных. Марии было стыдно об этом вспоминать, и сейчас она искренне сочувствовала Джозефу Робертсу. Он и не знал, в какую историю влип, когда отправлялся сюда из Чикаго.

«Хотел бы этого Джош?» – спросила она себя. Он был честным и вряд ли согласился бы с таким решением своего семейства.

Голосок Сэма, раздавшийся снизу из прихожей, напомнил ей, что некогда долго раздумывать. Она заколола свои длинные, по плечи, волосы, сунула ноги в теннисные туфли и встретила сына на верху лестницы.

– Привет, мам! – Сэм вихрем пронесся мимо нее. – Мы думали, ты ушла.

– Здравствуйте, миссис Лайтнер! – Ронни улыбнулся ей и последовал за другом.

– Ужин в пять, – только и успела произнести Мария им вдогонку, прежде чем мальчишки исчезли в комнате Сэма.

Сегодня была пятница, последний день школьных занятий, и Ронни оставался у них на ночь. Покормить ребят было единственным делом, оставшимся у нее на сегодня. Может быть, хоть этот вечер удастся провести спокойно. Например, почитать книгу, которую она собирается прочесть уже не первый месяц.

Неожиданный телефонный звонок прервал мысли Марии. Звонила ее мать. Она сказала, что созвано внеочередное городское собрание и ей надо непременно приехать.

– Зачем? Я не хочу иметь с этим ничего общего.

– Анна Лайтнер сказала, что ты непременно должна быть. Слово вдовы констебля Джоша Лайтнера много для всех значит. – Мать была явно польщена, что слово ее дочери что-то значит для жителей Голд-Спрингс.

– Я не могу, – попыталась отказаться Мария. – Сегодня у нас ночует Ронни. Я не оставлю ребят одних.

– Я приду и посижу с ними. Мария, доченька, это очень важно. По-моему, ты этого не понимаешь.

– Зато я хорошо понимаю, что не хочу влезать в это дело, – устало возразила Мария. – Джозеф Робертс – хороший человек. Почему бы нам не остаться в стороне и не посмотреть, что из этого выйдет?

– Собрание – в шесть тридцать. – Мать решила не обращать внимания на ее возражения и положила трубку.

Внеочередное собрание городского комитета…

Подумать только, сколько чести! Томми и его семья постарались раструбить всему городу о новом шерифе и настроить всех против него.

Сама Мария решила никогда его больше не видеть и забыть то, что он заставил ее почувствовать. Она еще носила траур по Джошу. Но, с другой стороны, среди шумной толпы им вряд ли удастся перемолвиться даже парой слов, а от этого большого вреда не будет.

Может, Джозеф даже не заметит ее, ведь там будет полно других женщин. Надо переодеться.

Не то, чтобы ей хотелось выглядеть как можно лучше на тот случай, если они вдруг столкнутся, просто надо прилично выглядеть, все-таки городской комитет, тут же успокоила себя Мария. И, добавив мазок яркой помады, переоделась. Она явно нервничала, но решила, что это из-за предстоящего разговора с Лайтнерами.

– Он и не заметит меня, – повторяла себе Мария снова и снова, как заклятие.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Старая церковь была забита народом, а люди все прибывали, останавливаясь у самой двери. Продвинуться вперед не было никакой возможности. Оба представителя окружной комиссии сидели в президиуме. Остальные восемь даже не явились. Для них решение было принято и дело закрыто. В Голд-Спрингс есть шериф, и если некоторые не согласны, это уже их не волновало.

Она заметила Джозефа Робертса у трибуны. Он пожимал руку одного из членов комиссии, Сью Дрейк. Наверное, она была первой, кто протянул ему руку. Интересно, как она его узнала?

Мария видела, как женщина провожает Джозефа внимательным взглядом, скользящим по его фигуре. Мария поспешно отвела глаза, разглядывая трибуну. Она никогда не будет так пялиться на Джозефа, как эта Сью Дрейк! Но не прошло и минуты, как ее взгляд снова был прикован к его мощной фигуре.

В полицейской форме он выглядел просто великолепно. Настоящий шериф!

Широкая грудь и плечи, ноги длинные и стройные. Вот он нагнулся за бумагой, которую нечаянно выронил, и Мария поняла, что Сью разглядывала его не напрасно. Потому что и сама она не менее откровенно уставилась на него.

Мария с трудом втянула воздух и заставила себя снова отвести глаза.

– Какой мужчина, а? – К Марии подошла ее старинная подруга Эми. – Теперь я понимаю, почему ты решила его подвезти.

Звучавшее в ее голосе предположение, что между ними было что-то большее, чем простая любезность, заставило Марию нахмуриться.

– Все было чисто и невинно.

– Конечно, – вздохнула Эми. – Именно об этом, среди прочего, нам надо поговорить. Уже прошло почти три года, Мария. Ты же не собираешься остаться одна навсегда?

– Ну почему всех так беспокоит мое одиночество? Всех беспокоит, что у меня нет мужчины.

– Потому, что это неестественно, – ответила Эми с усмешкой. – И еще потому, что он чертовски привлекателен.

– Это еще не значит, что я с ним сплю!

– Господи, конечно нет! – ответила Эми. – Я даже уверена, что ты должна оставить его нам! Разведенным леди нашего города уже давно не предоставлялся такой соблазнительный шанс.

Мария улыбнулась и покачала головой. Эми всегда была ее полной противоположностью. Не боялась высказывать свое мнение. Была душой любой компании. Легкое облако ее соломенных волос делало ее заметной в любой толпе.

Эми вышла замуж за адвоката и уехала с ним в Бостон. Но не прошло и двух лет, как она вернулась. Сердце ее было разбито, когда она застала мужа с другой женщиной. Одинокая и без гроша, она все-таки сумела открыть маленький магазинчик готового платья и вскоре оправилась от пережитой трагедии. Да и дела ее пошли лучше.

Вот только детей у нее не было. Эми говорила, что это к лучшему, но Мария сомневалась в ее искренности. Эми была крестной Сэма и просто обожала его.

– Похоже, сейчас начнется охота на ведьм, – пробормотала Эми.

– Девушки, вы не можете потише? – попросил их старый учитель математики, у которого они обе учились. – Вы всегда слишком много болтаете!

Мария и Эми посмотрели друг на друга, а потом улыбнулись, закатив глаза. Учитель вздохнул и сел на свое место, пытаясь не обращать внимания на непоседливых бывших учениц.

– Расскажи мне, что он собой представляет? – прошептала Эми, пока члены комиссии пытались призвать собравшихся к порядку.

– Джозеф? – Мария пожала плечами. – Довольно милый парень. Сэм от него просто в восторге.

– По-моему, пора переходить к делу, – объявила Сью Дрейк, нетерпеливо глядя на часы.

Понемногу в зале устанавливалась тишина. Старый констебль, Майк Мэттьюс, встал и взглянул на собравшихся.

– Должен сказать, некоторые из нас все еще видят проблему в том, что нам прислали шерифа.

– И эта проблема сидит рядом с нами! – громко выкрикнул Томми, глядя на Джозефа Робертса. – Это был не наш выбор.

Несколько человек поддержали его криками и аплодисментами, но большинство только слушали и молчали.

Майк Мэттьюс покачал головой.

– Томми, я уже говорил с тобой и твоей семьей. Сейчас в округе смутные времена. Нам не обойтись без шерифа.

Поднялся шум. Люди кивали и выражали свое согласие криками.

– Это не проблема, – возразил Томми. – Проблема в том, что шериф должен быть выбран из нас. Вы могли бы выбрать одного из жителей города.

– Да, мы могли бы, – сказала Сью Дрейк, – если бы среди вас нашелся кто-нибудь достаточно квалифицированный. Управлять подразделением полиции не так-то просто. Это требует опыта. Существуют определенные стандарты для приема на такую должность. И шериф Робертс полностью им соответствует.

– Может быть, нам стоит попросить шерифа Робертса сказать несколько слов? – заметил Дэвид Мартин, второй член комиссии.

Джозеф встал, и Мария почувствовала, как ее щеки заливает румянец, когда их глаза встретились. Сердце ее учащенно забилось, а мысли перепутались.

Она была так взволнованна, что пропустила первую сказанную Джозефом фразу.

– …Закончив академию, я несколько лет проработал в полиции Иллинойса. Потом, получив возможность перейти в штаб начальника полиции, проработал там еще десять лет, пока мне не позвонила миссис Дрейк, и я приехал работать сюда, в Голд-Спрингс. – Он оглядел притихших горожан. – Я верю, что мне удастся создать здесь достаточно сильное и жизнеспособное подразделение, которое сможет достойно служить и оберегать граждан. Одной из причин, по которой я принял это предложение, было предоставление дома и земли. Я намерен остаться здесь и сделать все, чтобы граждане чувствовали себя уверенно и в безопасности.

Сью Дрейк горячо поблагодарила Джозефа за выступление.

– Кстати, вот о чем еще не надо забывать, – добавил Майк Мэттьюс, – через два года состоятся выборы, и, если шериф Робертс не оправдает ваших ожиданий, у вас будет возможность найти ему подходящую замену.

– Нас это не устраивает, – возразил Томми, снова поднимаясь с места. – Нам нужен человек, который знает местность и людей.

– Нет, нам нужен человек, который знает, как создать организацию и управлять ею, – поправил его Майк Мэттьюс.

– Думаю, мы должны дать ему шанс, – взял слово высокий мужчина из строительного управления. – Он может хорошо поработать эти два года.

– А я думаю, что тебе лучше заткнуться и сесть на место! – завизжал Рон, чувствуя за собой поддержку группы сторонников.

Похоже, пререкания грозились перейти в потасовку.

Джозеф снова встал.

– Моим первым шагом в качестве шерифа станет набор помощников из Голд-Спрингс. Это будут люди, которые живут здесь и хотят послужить обществу. Так я скорее и лучше узнаю местных жителей и этот район.

Томми не дал ему договорить, выкрикнув:

– Мы не хотим тебя здесь видеть!

– Мне кажется, у вас нет выбора, – спокойно ответил Джозеф, даже не глядя на разъяренного Томми. – Так что, если у вас нет никаких конструктивных предложений, вам лучше сесть и не нарушать общественный порядок.

Его слова встретили дружным свистом и протестами. Но в основном шумели сторонники Томми, его семья и друзья. Томми повернулся к остальным, зло посмотрел на всех, чувствуя свое поражение, и вышел из церкви.

Собрание закончилось быстро. Все поднялись и начали расходиться.

– Мария! – К ней направлялся Джозеф. Он кивнул и улыбнулся ей. – Рад снова вас видеть.

– Вы сегодня сделали очень важное дело, – улыбнулась в ответ Мария. – Заставить Томми замолчать – это почти равносильно чуду.

Подошел Майк Мэттьюс, кивнул Марии, а потом протянул руку новому шерифу.

– Буду рад помочь, если что-то понадобится.

– Спасибо, – откликнулся Джозеф, пожимая ему руку. – Я постараюсь воспользоваться вашим опытом, Майк.

Как-то незаметно Мария и Джозеф оказались в углу церкви, окруженные толпой. Они старательно избегали смотреть друг на друга.

– Похоже, люди разделились на два лагеря: за и против Лайтнеров, – наконец произнес Джозеф.

Мария улыбнулась и кивнула.

– Это слишком влиятельная семья в городе, чтобы не принимать ее во внимание.

Джозеф с интересом взглянул на нее.

– Мне говорили, что ваш муж был хорошим человеком.

– Да, был, – просто ответила она, положив пустой бумажный стаканчик в корзину для мусора. – Мне надо идти, шериф. Надеюсь, у вас все получится.

– Спасибо. Могу я подвезти вас в качестве ответного жеста?

– Нет, спасибо, – улыбнулась она. – Я на своем транспорте.

– Тогда я хотя бы провожу вас до стоянки. Я хочу у вас кое о чем спросить.

– Хорошо. – Мария была заинтригована, сердце ее снова начало колотиться, и во рту внезапно пересохло.

На улице заметно похолодало. В воздухе уже чувствовались первые заморозки. Они тихо шли к небольшой стоянке за церковью, скудно освещенной единственным фонарем.

– Я вот о чем хотел с вами поговорить. – Он облокотился на чей-то пикап. – Я хочу с вами видеться. Вы можете привозить с собой Сэма, если захотите. Может, вы покажете мне окрестности, а я отвезу вас с Сэмом пообедать.

– Я не хожу на свидания, – быстро проговорила Мария стандартный набор слов, который ей и раньше приходилось использовать.

Но руки ее почему-то дрожали. Она старалась не смотреть на Джозефа, боясь, что он разглядит в ее глазах отчаянное желание встречаться с ним.

Он дотронулся до ее руки, и она подумала о своих слишком длинных одиноких ночах, и о всех годах, что ей еще предстоит провести одной.

– Вы дрожите, – заметил он мягко. – Вам страшно или холодно?

– Страшно, – призналась она неожиданно для себя.

Глядя на Джозефа, она понимала, что он не тот человек, который ей нужен. Слишком свежа была боль потери, а Джозеф был сделан из того же самого теста, что и Джош.

Борец за правое дело. За любое дело, которое он считает правым.

– Тогда не думайте о нашей встрече как о свидании. Думайте об этом просто как о помощи человеку, у которого нет даже кухни.

Мария взглянула на него, удивленная тем, как он быстро нашел способ задеть ее за живое. Он словно поставил ее в один ряд со своими недоброжелателями, устроившими ему такое «жилье». Впрочем, она и сама считала себя отчасти виноватой в этой истории.

– Ладно, – согласилась она осторожно. – Во вторник вечером я собираюсь приготовить гаспаччо с розмарином. Вы можете прийти и поужинать с нами. Около семи. – Она завела свой старый грузовик. – Дорогу вы знаете.

Джозеф смотрел, как отъехала и скрылась за поворотом ее машина. В его планах на жизнь в Голд-Спрингс не предусматривалось никакой Марии Лайтнер. Встреча с ней была совершенно случайной.

Иногда жизнь преподносит нам странные сюрпризы. Джозеф не знал, хороший это сюрприз или плохой. Но он непременно узнает.

К полудню вторника у Джозефа уже было на дюжину больше помощников, чем необходимо для патрулирования. Его слова о наборе помощников быстро разлетелись по всем отдаленным ранчо. Бухгалтеры, фермеры и даже школьные учителя желали попробовать себя на новом поприще. Никто из них раньше не служил и не держал в руке оружия, кроме как в тире или во время охоты. Но если их хорошо потренировать, то из многих выйдет толк.

Забирая стопку заявлений, Джозеф пообещал всем написавшим их принять решение. Комиссия позволила ему временно использовать под офис старое обветшалое здание в центре города.

Вот, кажется, и все, что ему удалось пока сделать. Он скривился, глядя на часы. Все было шатким и нестабильным. Впервые в жизни ему приходилось ждать, чтобы получить то, чего он хотел. Да, положение не из легких. Позиции его еще крайне ненадежны.

Джозеф по натуре был довольно терпеливым человеком, но предъявлял слишком высокие требования к себе и другим.

Он забрался в свой новенький пикап и, проехав до поворота, свернул на грязную, раскисшую дорогу.

Он и представить себе не мог, что найдет в Голд-Спрингс. Дом Ханнонов доживал последние дни. Одна его половина уже полностью обратилась в руины. Весной и летом там гнездились птицы, и по всему дому виднелись следы пребывания мышей.

Джозеф Робертс не лгал, когда говорил на собрании, что лишь предложение дома и земли заставило его согласиться на эту работу. Заработок, который ему предлагали, мало что менял в его материальном положении.

Ему было уже сорок лет, и он начал ощущать, что живет неполной жизнью. Он хотел иметь семью, настоящий дом, а не просто комнату в мотеле. Ему часто приходилось переезжать с места на место, создавая отделения полиции и офисы шерифов. Но долго он нигде не задерживался. Голд-Спрингс был первым городом, в котором ему захотелось остаться. И он решил снести старый дом и отстроиться заново. Постройка обойдется недешево, но он сможет это осилить.

По крайней мере земля была хорошей. Половину занимал лес, половина вполне годилась под распашку. Конечно, потребуется много сил, чтобы привести все в порядок, но он привык много работать.

Джозеф остановил пикап и заглушил двигатель. Небольшой трейлер, который он поставил во дворе несколько дней назад, теперь будет его временным домом.

Он принял душ и побрился. От переносного генератора он получал электричество, а воду брал из подведенного к дому водопровода. Ему практически нечего было больше и желать, кроме удобной кровати, на которой он бы смог вытянуть ноги. Но это уже роскошь.

Переодеваясь, он думал о Марии. Ее голубые глаза вызывали в нем непонятное беспокойство. Долгие годы он избегал серьезных отношений с женщинами. Обычно все ограничивалось одной ночью.

Мария была другой. Когда она смотрела на него, даже держа в руках тяжелую монтировку, по его телу словно пробегали электрические разряды. Он хотел слышать ее голос в темноте ночи и слышать ее смех при дневном свете.

Может быть, он просто стареет? Ему даже нравится ее мальчик!

Джозеф не мог не заметить, как тяжело повлияла на Марию и Сэма смерть Джоша Лайтнера. Глядя в глаза Марии, он словно видел в них отражение взгляда другой женщины, ее скорбь и печаль.

Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как его неумеренные амбиции и эгоизм стоили ему Рейчел. Он не давал себе времени остановиться и задуматься о том, что происходило между ними…

Как только ему начинало казаться, что он избавился от воспоминаний, они снова заполняли и мучили его.

Для него не находилось спасенья. На земле не было места, куда он мог бы спрятаться, бежать от себя. А Джозеф уже устал бежать.

Он глубоко вздохнул и подумал, что ужин с Марией Лайтнер – это именно то, с чего стоит начать новую жизнь в Голд-Спрингс.

Джозеф заехал во двор Марии, озадаченный видом пяти или шести машин, которые уже припарковались там.

Он открыл дверь, ожидая, что Сэм выбежит встречать его, и вошел в теплую кухню.

Пять пар женских глаз одновременно уставились на него.

– Шериф Робертс! – воскликнула самая пожилая дама. – Как я рада вас видеть!

Представившись друг другу, все переместились в большую гостиную.

– Вы как раз вовремя, к ужину. – Денни Ламберт взмахнула длинными ресницами и бросила на Джозефа томный взгляд.

Он поймал взгляд Марии, которая ставила на стол большую супницу.

– Гаспаччо с розмарином? – спросил он. Она кивнула, чувствуя некоторое неудобство от его пристального взгляда.

– И собрание комитета по подготовке ко Дню основания.

Еда была очень вкусной и быстро закончилась. Пятеро дам наслаждались каждым произнесенным им словом точно так же, как кусочками домашнего свежеиспеченного хлеба.

Они были удивлены и польщены тем, что новый шериф решил принять участие в подготовке к празднику, и обращались к нему по всем вопросам, в том числе и по поводу остановки движения транспорта по главной улице во время парада.

Мария подала кофе, протянула ему чашку, пока он сидел в окружении остальных женщин, вежливо отвечая на их бесконечные вопросы.

Конечно, она знала, что эти дамы придут сегодня к ней. Так она дала ему понять, что не будет встречаться с ним наедине. Что он ее совершенно не интересует, как мужчина. Но сейчас, глядя на него окруженного престарелыми матронами, Мария поняла, что сыграла с Джозефом злую шутку.

На протяжении всего вечера Мария с сожалением замечала, что Джозеф больше не смотрит на нее. Или он очень зол, или ему действительно все равно, что они не одни.

Он терпеливо выслушивал женщин, разговаривал с ними так, будто ему все было интересно, и Мария подумала, что для нового шерифа будет совсем неплохо получить поддержку самых активных пожилых леди в городе.

Ужин окончился, и она начала мыть посуду, слушая, как в гостиной журчит неторопливая беседа. Ее удивлению не было границ.

Что за странный человек! Сначала его почему-то не ужасает состояние дома, который ему выделили, потом не злится, когда вместо свидания ему приходится разговаривать с командой старушек. Никакой негативной реакции! Словно ничего не происходит. Он из кошачьей породы, решила Мария.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил Джозеф, заглядывая на кухню.

– Нет, я сама, – ответила Мария, удивляясь своей злости. – Идите назад и очаруйте их всех точно так же, как вы уже сделали тогда на собрании. А мне не нужна ваша помощь. Я и сама хорошо справляюсь.

– Правда? – спросил он, не отводя взгляда. – Так, значит, в этом все дело? Вы хотите показать мне, что вам никто не нужен?

Мария промолчала, не желая это обсуждать. Она продолжала мыть тарелки, пока Джозеф не подошел и не встал рядом.

– Мария!

– Простите? – Она обернулась, держа мокрую тарелку. – Я сделала все не так?

Он взял у нее тарелку и поставил на стол.

– Это я должен извиняться, – заверил он, даже не пытаясь притворяться, что не понял ее.

Она смотрела на него, и в уголках ее глаз начинали скапливаться слезы.

– Я знаю, что не вынесу, если это все повторится. – Она попыталась объяснить: – Прошло так много времени…

– Все в порядке, я понимаю вас. – Он положил руку ей на плечо, видя смятение и боль в ее глазах.

Мария глубоко вздохнула, и он осторожно привлек ее к себе, желая успокоить, словно ребенка. Он не мог не чувствовать ее гибкое тело и не ощущать нежный запах ее кожи и волос.

Мария, ни о чем больше не думая, прижималась к его сильной груди, впитывая его уверенность и силу, пока не поняла, что он, касаясь губами ее головы, что-то шепчет. Она подняла лицо, не осмеливаясь дышать, и посмотрела на его губы.

Их поцелуй был жарок и всепоглощающ. В полной тишине они слились в единое целое, и в ней словно вспыхнуло новое солнце, взамен давно потухшего, пробуждая к жизни желания и чувства.

Мария закрыла глаза. В ней не осталось места ни мыслям, ни сомнениям. Только потом она смогла вспомнить и осознать все детали: его свежий легкий запах, тепло его губ и то, как он нежно обнимал ее.

Вдруг Мария резко оттолкнула Джозефа. Он отпустил ее, но его взгляд все еще не мог оторваться от ее лица.

– Мария, Мария… – шептал он, чувствуя, что нельзя терять это волшебное ощущение единения, которое она подарила ему.

С тихим вскриком она снова приникла к нему, жажда его прикосновений захлестнула ее с новой силой. И они слились в поцелуе так органично и естественно, словно всегда были вместе.

Мария спиной почувствовала край стола, и Джозеф, приподняв ее, усадил на стол. Разведя ноги в стороны, она обхватила его талию и приоткрыла рот. Их поцелуй стал еще глубже, и было уже невозможно сопротивляться охватившему их желанию.

Она открыла глаза, когда его губы скользнули по ее шее, и тут увидела, что все пятеро дам стоят в нескольких футах от них, глядя в изумлении.

Кто-то из них хихикнул, и этот звук остановил Джозефа.

– Уже поздно, – сказала Денни Ламберт. – Нам пора.

– Доброй ночи, леди, – спокойно ответил Джозеф, повернувшись к ним. – Жду не дождусь праздника Дня основания.

– Мы тоже. До свидания. – И дверь за ними захлопнулась.

– Боже мой, – в отчаянии прошептала Мария, сжав руками голову.

Теперь слухи и пикантные подробности разойдутся со скоростью света. Весь город будет перемывать ей косточки. Она пропала окончательно…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Телефон раскалился от звонков уже на следующее утро. Мария ответила только на первый. Звонила ее мать, желая знать, что происходит. А потом Мария выскочила из дома и уехала.

Было прохладно, по земле стелился туман. Она остановила машину и вдохнула всей грудью. Мария любила эти запахи осени: запах земли, прелых листьев и дыма костров. Этот запах напоминал ей о трубке, которую курил отец.

Он умер, когда ей было шестнадцать. Они с отцом понимали друг друга. Он был близок ей так, как никогда не была близка мать. Отец бы не спросил, что происходит между ней и Джозефом. Вероятно, он просто сидел бы в кресле и ждал, пока она сама придет и все расскажет.

В тот вечер она почти сразу же указала Джозефу на дверь. Члены комитета по подготовке ко Дню основания все еще стояли на дорожке и видели, как он спускался по ступеням.

Марии совершенно не хотелось, чтобы дамы решили: между ней и шерифом произошло что-то еще, кроме поцелуя. Ей хотелось, чтобы этот досадный эпизод как можно скорее отошел в прошлое и забылся.

Добравшись до огорода, она занялась погрузкой зелени, надеясь, что физическая работа отвлечет ее. Вокруг нее стояло целое облако пряных запахов. Солнце поднималось, и становилось теплее. Над головой сияло голубое небо без единого облачка.

Мария закончила укладывать в машину последние связки укропа и усталая, но умиротворенная, присела на ограду.

Утро было великолепным, и она хорошо потрудилась, слишком хорошо, чтобы сокрушаться по поводу негодующих Лайтнеров и раздосадованного Джозефа Робертса.

Она закрыла задний борт грузовика и залезла в кабину. По дороге Мария старательно подсчитывала свои прибыли и будущие расходы. Надо ухитриться купить Сэму компьютер. Конечно, основная часть денег уйдет на семена для будущего года, но сколько-то определенно останется…

Она еще может походить в своем старом пальто, по крайней мере год, а вот Сэму нужно новое. Если экономно расходовать свет и газ, то вполне можно купить мальчику компьютер. Пусть и не новый.

Задумавшись, она не сразу поняла, что грузовик не издает своего обычного звука.

Она нажала на газ, и старый двигатель, не выдержав, заглох. По инерции свернув на обочину дороги, Мария успела подумать, что хорошо еще отделалась.

Часом позже, перемазанная и вымотанная, Мария села на землю рядом с грузовиком. Больше ничего сделать было нельзя. Все руки были перепачканы машинным маслом, на джинсах красовалось большое пятно. К тому же она порвала рукав. Да и волосы в диком беспорядке.

Самое худшее: мечта о новом компьютере для Сэма превращается в ужасный счет за ремонт грузовика. Надо было отогнать его в мастерскую раньше, думала Мария, сокрушенно качая головой. В последний раз Билли намекнул ей, что она уже потратила на ремонт старого грузовика столько, что давно могла бы на эти деньги купить себе новый.

Но купить сейчас новый грузовик нет никакой возможности!

Как только новенький пикап затормозил рядом, она сразу поняла, кто это. День для нее померк, все мечты отошли куда-то на второй план.

– Проблемы, мэм?

На нем была новая форма, та самая, которая восхищала всех кумушек на городском собрании. В ней он выглядел даже выше, чем был на самом деле. Настоящий полицейский. Шериф. И он больше не казался легкомысленным, дразнящим мужчиной, с которым она целовалась.

– Да, – вздохнула она уныло, – с моим грузовиком.

Он оглядел ее и без колебаний протянул руку. Марии понравилось, как Джозеф на нее посмотрел, но она все же злилась на него за то, что с его появлением в ее жизни начались сплошные проблемы и неприятности. И в качестве маленькой мести протянула ему ту руку, которая была грязнее. Он рывком поднял ее на ноги. Если он и заметил это, то не подал виду.

– Я позвоню и вызову машину, чтобы дотащили грузовик до мастерской.

– Спасибо. Я сама, – ответила Мария, совсем не уверенная, что Билли приедет, если ему позвонит шериф.

– Мы с Билли крупно поговорили сегодня утром, – со значением сказал Джозеф. – Думаю, следующие десять лет он будет моим лучшим другом.

Он открыл свой пикап и, усмехнувшись, протянул ей чистую оранжевую тряпочку.

– Иногда достаточно просто вежливо попросить, мэм. – Его глаза не отрывались от нее.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

– Ладно, – произнесла Мария немного хрипло, тщательно вытирая руки. – Тогда позвоните, пожалуйста, Билли.

После звонка она села рядом с ним на переднее сиденье машины, поджидая Билли. Повисла напряженная тишина, и становилось все труднее и труднее просто сидеть и молчать.

– Комиссия что-то расщедрилась, – наконец произнесла Мария, оглядывая салон. – Джошу приходилось ездить на своей машине.

– Как долго Джош был здесь констеблем?

– Больше десяти лет, – ответила она, глядя в окно.

– Он бы получил место шерифа, если бы был жив? – спросил Джозеф.

– Да. Джош был похож на вас.

На дороге появился ярко-красный грузовичок Билли, сверкая желтой полосой. Джозеф положил руку на ее плечо, когда она начала выбираться из машины:

– Чем он был похож на меня?

Мария не отвела глаз и посмотрела прямо ему в лицо.

– Он делал только то, что считал правильным. Точно так же, как вы…

Джозеф был поражен. Эти слова, словно кусочки раскаленной стали, попали ему прямо в душу и больно ранили. Сколько раз Рейчел говорила ему то же самое? До тех самых пор, пока не стало слишком поздно и никакие аргументы уже не имели значения.

Он смотрел, как Мария подходит к грузовику Билли, как ветер развевает ее волосы. Он заметил, что она специально подала ему руку, которая была грязней. Вероятно, потому, что она все еще не могла простить ему вчерашний вечер. Джозеф никак не мог решить, на кого Мария злится больше – на него или на себя.

– Мария, я еще в прошлый раз говорил тебе о двигателе, – проворчал Билли, привязывая трос.

– Но ты ведь все равно посмотришь, что можно сделать? – жалобно попросила она.

– Я-то посмотрю… – ответил он с тяжелым вздохом.

– Ну, если все улажено… – начал Джозеф, поглядывая на часы.

– Мы справимся сами, шериф, – сказал Билли, широко улыбаясь. – Я отвезу Марию и эту колымагу в город.

Джозеф кивнул, надевая темные очки.

– Спасибо. Еще увидимся.

Мария смотрела, как отъезжает коричневая с серым машина шерифа, и думала о том, что он так спешит потому, что хочет поскорее от нее избавиться. И она, конечно, была этому рада. Чем меньше времени она проведет в его компании, тем лучше. Ей совсем не хотелось все время замечать, как он говорит, каждый его жест, даже форму его ушей.

Билли жаловался ей всю дорогу, пока они не доехали до гаража. Новый шериф грозился разрушить его бизнес, если он откажется сотрудничать. Что еще ему оставалось делать? Мария сочувственно кивала, она понимала, как ему тяжело живется.

– Вот только Томми вряд ли поймет, – заключил Билли, заезжая на стоянку у гаража. – Он сказал, что сделает все возможное, чтобы выдворить шерифа из города.

– Не думаю, что его кто-то послушает. Ему придется подождать два года, прежде чем он будет вправе заменить его в этой должности.

Билли кивнул.

– Именно так я ему и сказал. И отец его то же самое сказал. Но мать… Ты ведь знаешь Анну Лайтнер. Она не успокоится, пока все не будет так, как она хочет.

Мария и в самом деле хорошо знала миссис Лайтнер. В первый раз, когда Джош привез ее домой на воскресный обед, его мать посмотрела на нее так, словно это было странное насекомое.

– Так это и есть твоя девушка? – спросила она, и Марии захотелось провалиться сквозь землю.

Но Джош обнял их обеих.

– Я собираюсь жениться на Марии, мама, – с улыбкой, но твердо ответил Джош.

Билли громко свистнул, и Мария заморгала, возвращаясь от воспоминаний к реальности.

– С твоей колымагой все еще хуже, чем я думал, – сказал он.

– Но ты сможешь починить?

– Мария, ремонт обойдется тебе дороже, чем вся эта ржавая жестянка стоит. Тебе нужен новый грузовик.

Она взглянула на часы. Надо было как-то доставить зелень заказчикам, иначе все пропадет.

Мария стала обзванивать знакомых, но все оказались заняты или вообще уехали из города. И тут ей пришло на ум, что это не случайно. Все разговаривали с ней гораздо холоднее обычного. Но это же просто глупо!

Она тряхнула головой и заставила себя думать быстрее. Ведь должен же быть кто-то, у кого есть грузовик и кто может отвезти ее в Рокфорд. Выход всегда есть.

– Шериф! – Билли приветствовал вошедшего в гараж Джозефа.

Мария попыталась напрячь память. Кажется, он приехал на пикапе в тот злополучный вечер.

И тут же отбросила эту мысль, как только та появилась. Она не будет, ни за что не будет просить его о помощи!

Нет, только не он, уговаривала она саму себя, все еще сжимая в руке телефонную трубку.

– Я решил, что по пути стоит заехать сюда и подбросить вас до дома, – радостно предложил Джозеф.

– Что ж, – начала она, поддаваясь внезапному порыву, – я бы попросила вас подбросить меня… до Рокфорда. – И на одном дыхании рассказала ему о своих проблемах. Или она доставит зелень в город сегодня, или потеряет контракт до следующей весны.

– Если вы не возражаете, то мы заедем ко мне, заберем пикап и поедем, – ответил он просто.

Она смотрела на него во все глаза, чувствуя, как рушится стена, которую она так старательно воздвигала между ними.

– Вы хотите сказать, что отвезете меня? Он кивнул и улыбнулся, открывая дверцу машины.

Она поехала с ним, чтобы отогнать машину шерифа и забрать пикап. Ей пришлось подождать, пока он переодевался в небольшом трейлере.

– В нем две комнаты, так что вы можете подождать внутри, – вежливо предложил Джозеф.

Но она предпочла постоять на солнышке. Входная дверь была открыта, и Мария не смогла удержаться, чтобы не заглянуть в маленький дом на колесах, в котором обитал новый шериф Голд-Спрингс.

Там были крошечный столик и стул, компактный холодильник и плита на две конфорки. Еще Мария заметила кабинку душа.

Она ни за что не развернулась бы в этом душе. Как же ему это удается?

Мария увидела на стенке диплом академии в рамочке и диплом бакалавра из колледжа. Еще она заметила фотографию женщины и троих девочек. Это, наверное, его сестра и племянницы. Рядом лежал маленький пистолет с серебряной филигранной рукояткой. Возле него был только колокольчик с синей ленточкой.

А он путешествует налегке, подумала Мария и быстро положила на место колокольчик, услышав стук открывающейся двери.

Она поспешно вышла из трейлера. Где же он спит? – гадала Мария. Комната, которую она успела окинуть беглым взглядом, слишком мала для кровати.

– Простите, что так долго, – извинился Джозеф, выходя из трейлера и приглаживая волосы.

Она кивнула, довольная, что он не застал ее разглядывающей его вещи.

– Все в порядке. Я так благодарна вам за помощь.

Мария поняла, что почти ничего не знает о Джозефе Робертсе. Он кажется одиночкой, человеком, который не задерживается долго на одном месте. Но так ли это на самом деле?

– Без проблем. – Он пристально взглянул на нее.

Часом позже она уже сидела на переднем сиденье рядом с Джозефом, и пикап быстро покрывал расстояние между Голд-Спрингс и Рокфордом.

– Когда Билли обещал починить грузовик? – спросил он после того, как несколько миль они проехали молча.

Мария тяжело вздохнула.

– Он не стал его чинить. Сказал, что на этот раз все кончено.

Джозеф уже понял, что Мария едва сводит концы с концами. Не глядя на нее, он тихо сказал:

– Это плохо, но если я чем-то могу вам помочь…

Не дослушав его, она покачала головой.

– Кажется, я перестаю вас понимать. Как вы можете предлагать помощь кому-то из нас после того, как вы увидели, что представляет собой дом Ханнонов?

– Но там хорошая земля, – возразил Джозеф, – а дом можно построить новый.

– Вы – невероятно терпеливый и всепрощающий человек, – заметила Мария. – Я бы давно уехала на своем «порше» и послала всех нас к дьяволу.

Он улыбнулся.

– Я уже поступал так раньше, и не раз. И еще я подумал, что вы можете помочь мне здесь освоиться. – После нескольких минут молчания Джозеф решил сменить тему. – Я ищу кого-нибудь для работы по делам, связанным с устройством офиса. Кого-то вроде секретаря, оператора системы и консультанта одновременно.

Мария пристально смотрела на свои сцепленные руки. Джозеф предлагал ей работу, учитывая ее положение. Она поняла это так же четко, как если бы он высказал ей все это открытым текстом, и была тронута.

– Я скажу тем из своих знакомых, кого это может заинтересовать, – ответила она, улыбаясь ему как ни в чем не бывало. – Вам стоит поместить объявление в газету.

Джозеф остановился перед светофором на въезде в Рокфорд.

– Да, возможно, я так и сделаю, – согласился он, но про себя подумал, что хочет, чтобы работала именно она.

Мария показала ему, как проехать к нужному ей магазину.

– Я справлюсь сама, – сказала она, вылезая из пикапа.

– Не сомневаюсь, но я все же помогу. – Не слушая ее возражений, Джозеф открыл заднюю дверцу. – Занимайтесь делами, а уж погрузочно-разгрузочные работы оставьте мне.

Она попыталась протестовать, но Джозеф отмел все аргументы.

– Ничего личного, – объяснил он. – Просто так мы быстрее доберемся до ресторана.

Мария вынуждена была согласиться и стояла у дверей, разговаривая с хозяйкой, пока Джозеф выгружал мешки с зеленью и заносил их в магазин.

– Наняла помощника? – спросила хозяйка магазина, не сводя глаз с крепкой, но стройной фигуры Джозефа, пока он сгружал зелень рядом с кассой.

– Мой брат, – засмеялась Мария. – Он женат и, не поверите, у него десять детей.

– Десять? – Женщину явно впечатлила и одновременно ошарашила эта цифра. Она как-то странно посмотрела на Джозефа, когда он отряхнул руки и они с Марией покинули магазин.

– Что это с ней? – спросил он, стряхивая с рубашки веточки зелени.

– Она не любит мужчин, – ответила Мария, забираясь в кабину.

– Вот как? – удивился Джозеф. – Куда сейчас?

Вторую остановку они сделали у ресторана, и хозяин долго пожимал им руки и клялся, что в следующем году будет покупать зелень только у Марии.

Последние мешки они сгрузили у фермерского рынка, и Мария решилась попросить Джозефа отвезти ее в банк.

– Моя первая настоящая прибыль, – с горделивой радостью сказала она, протягивая ему чеки.

Было так естественно в этот радостный момент обвить руками ее шею и поцеловать. Он уже потянулся к ней, но она отступила назад, прежде чем Джозеф успел ее обнять.

Потом он ждал в машине, пока Мария ходила в банк, пытаясь понять, чем же кончатся его внезапные вспышки страсти к этой женщине.

Чего он хочет? Они знают друг друга всего несколько дней. И если он не будет вести себя осторожней, то отпугнет ее, и она откажется работать в его офисе. А ему так нужен ее опыт, а ей – эта работа.

Мария вернулась, сияя улыбкой.

– Теперь ланч, – сказала она. – Едем. Я знаю прекрасное место у озера.

Они сидели в парке на железной скамейке, ели острое мексиканское буррито и мирно беседовали о погоде, о том, что скоро настанут холода, что в школе у Сэма наступят каникулы.

– Я своим глазам не поверила, когда увидела наряженную елку, а еще ноябрь не начался! – Мария засмеялась и бросила последний кусочек уткам.

– А я прошлое Рождество провел в дороге, – тихо сказал Джозеф, глядя на озеро, на поверхности которого отражалось чистое голубое небо, – застрял из-за плохой погоды. Роженица попала в аварию. На дороге был снежный занос, и «скорая помощь» не смогла доехать. Я оказался единственным, кто мог ей помочь… Именно тогда я решил принять предложение о работе в вашем городке.

– Почему? – спросила Мария, глядя на Джозефа во все глаза.

– Я вдруг понял, что не могу вечно переезжать с места на место. – Он глубоко вздохнул и мечтательно улыбнулся. – Жить без семьи и собственного дома. И еще я хочу видеть, как растут дети.

Мария опустила глаза и вдруг резко сказала:

– Джош тоже принял множество родов, пока был констеблем… – Затем встала и направилась к озеру.

– Расскажите мне о Джоше, Мария, – попросил он, догоняя ее.

– Джош, – начала она, не глядя на собеседника, – всегда пытался поступать правильно и был полной противоположностью Томми. Всегда веселый и приветливый, он мог, если хотел, очаровать даже птиц на деревьях.

– И вы любили его, – закончил за нее Джозеф, почувствовав в груди болезненный укол. Он ревновал ее к мертвому мужу. К мужчине, на месте которого мог быть он сам. И который никогда не увидит, как растет его сын.

– И я любила его. – Мария взглянула на Джозефа, небрежно откидывая волосы с лица. – Мы были женаты десять лет. Я никогда не встречалась ни с кем серьезно до него и никогда не ходила на свидания с тех пор… как его не стало.

Он слышал, как дрожит ее голос. Надо сменить тему, но он должен был узнать еще одну вещь.

– Что с ним случилось, Мария?

Она вздохнула и поняла, что никогда не произносила этого вслух.

– Однажды вечером он вышел из дома.

Позвонила жена Фрэнка Мартина и сказала, что муж снова напился и бьет ее. У них было десять детей, однако жили они в вечных скандалах… Как бы там ни было, только на этот раз у Фрэнка Мартина оказался пистолет. Он палил в воздух, угрожая убить всех. Из Рокфорда приехал патруль, но так как Джош и раньше не раз справлялся с Фрэнком, то дело решили оставить ему. – Мария помолчала, глядя на спокойное озеро. – Джош мог уговорить кого угодно. Все слышали выстрел, когда мой муж вошел в дом. Фрэнк выстрелил случайно и попал в Джоша. Он умер по дороге в госпиталь…

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Сказать, что я вам сочувствую, – значит не сказать почти ничего, – помолчав, наконец проговорил Джозеф.

Они стояли у самой кромки воды. Марии было холодно, несмотря на теплое солнце. Она обхватила себя руками, повернулась и медленно пошла по берегу.

– Фрэнка Мартина признали виновным. Его жена и дети переехали поближе к тюрьме, чтобы быть с ним рядом. Джошу отсалютовали двадцатью залпами, а мне отдали его значок.

Мария надолго замолчала, горько поджав губы.

– Он был хорошим человеком, – только и смог произнести Джозеф.

Мария остановилась и укоризненно посмотрела на него.

– Разве вы не понимаете? Он был очень хорошим человеком. Но он умер, пытаясь делать все правильно. Если бы он занялся разведением скота, о чем всегда мечтал, он был бы жив.

– Да, – сказал Джозеф, внутренне не соглашаясь с ней. – Но ваш муж хотел что-то изменить…

Разве не такой ответ он всегда давал Рейчел?

– Да. Джош многое изменил. В моей жизни и в жизни Сэма, – со злостью сказала она и направилась к машине, украдкой смахнув слезу. Обернувшись, она добавила: – Джош погиб ни за что.

– Но он делал то, что считал нужным и правильным, – твердо ответил Джозеф. – Он жил так, как хотел жить.

Мария глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нет, у нее не может быть ничего общего с шерифом Джозефом Робертсом, с которым она сидела рядом в машине по дороге домой.

– Сейчас Сэм у своего друга. Если вы подвезете меня к их дому, я вас больше не побеспокою, – сухо произнесла она.

Джозеф вздохнул.

– Куда ехать?

Она указала в направлении старой проселочной дороги, ведущей к большому дому.

– Отсюда мы доберемся сами, спасибо, – быстро сказала Мария, выбираясь из кабины пикапа, чтобы Джозеф не успел заглушить двигатель.

– Я могу отвезти вас обоих домой, – предложил он, уже зная, что она откажется. Ее взгляд был достаточно холодным, чтобы его душа покрылась толстой коркой льда.

– Еще раз спасибо. До свидания, шериф.

– Подумайте насчет работы, – сказал он ей вдогонку. – Из всех жителей Голд-Спрингс вы больше всего подходите на эту должность.

Она остановилась и повернулась к нему.

– Не забудьте поместить объявление в газету, шериф. Вы обязательно найдете кого-нибудь, кто захочет на вас работать.

Ему захотелось удариться лбом о руль, но он взял себя в руки, успокоился и медленно вырулил на дорогу.

Сходство между ним и Джошем Лайтнером заканчивалось тем, что оба они работали в полиции. Джош, по словам Марии, мог очаровать даже птиц на деревьях. У Джозефа, похоже, не было такого таланта…

Скорее всего, это к лучшему, решил он.

Мария была живым призраком Рейчел. Именно такой стала бы она, если бы с Джозефом что-то случилось. Общаться с ней было все равно что смотреть в плохое мутное зеркало на свое собственное прошлое. Ему не нужны были эти воспоминания, и эта горечь. Особенно сейчас, когда он пытается начать новую жизнь.

Подготовка к празднованию Дня основания шла полным ходом. Казалось, что все жители в Голд-Спрингс были поглощены уборкой и украшением города.

Шериф Робертс и его помощники разбирались с пьяными водителями, занимались бытовыми драками. Комиссия предоставила в их распоряжение еще одну машину. Теперь полицейские прибывали по вызову гораздо быстрее, а по ночам патрулировали улицы. Граждане почувствовали себя гораздо спокойнее, видя около своих домов людей в форме.

Семья Лайтнер затихла и ничем не проявляла своих прежних намерений, только сторонилась шерифа и его людей.

По воскресеньям Мария и Сэм обедали в их помпезном доме. Сэм был их единственным внуком, и Анна Лайтнер, несмотря на все презрение к его матери, обожала мальчика.

– Как твои дела, Мария? – спросил Джоэл Лайтнер, пока его жена была на кухне, а сыновья, Томми и Рикки, после обеда ушли по своим делам.

– Неплохо, спасибо, – ответила она. – В этом году был хороший урожай.

– Я слышал, у тебя сломался грузовик, – сказал Джоэл, стараясь предложить свою помощь как можно деликатнее. – Ты знай, если мы можем чем-то помочь…

– Твой друг шериф наделал много шума, как мы и опасались, – громко заявила свекровь, возвратившись с кухни.

– Анна, – муж попытался замять конфликт, но она уставилась на него тяжелым свинцовым взглядом и продолжала:

– Он не знает границ, не понимает, где кончается его дело и начинается не его.

Мария взглянула на сына, который с удовольствием ел мороженое.

– Анна, мне кажется, что Джозеф Робертс делает то, что считает правильным. Так же, как Джош. Ты хочешь сказать, что и он был не прав? – Мария вздрогнула под уничтожающим взглядом Анны Лайтнер.

– Я хочу сказать, что городу не станет лучше, если всякие чужаки начнут приезжать и устанавливать здесь свои порядки.

Твоему другу шерифу лучше поменьше вмешиваться в нашу жизнь, иначе ему придется объясняться насчет его собственной…

Мария уже хотела сказать, что он не «ее друг шериф», но прикусила язык, подумав, что Анне удалось отыскать какой-то темный факт в его биографии.

Они собирались уходить, когда появился Томми и предложил отвезти их домой.

Мария на минуту заколебалась. Ее деверь после смерти Джоша частенько распускал руки, когда они оставались одни. Но сейчас она отбросила сомнения, решив, что Томми не будет к ней приставать в присутствии Сэма.

Томми лихо развернулся, выехал на шоссе и, включив большую скорость, помчался вперед.

– Прошу тебя, не гони так, – строго сказала Мария.

Сэм повернулся к ней и нахмурился.

– За нами едет полицейская машина. Как ты думаешь, мам, вдруг это Джозеф?

Мария мельком взглянула назад и опустила голову на руки.

Голубые огни на новенькой патрульной машине были включены, прозвучала сирена, давая им сигнал остановиться.

Томми притормозил у обочины, глядя в зеркальце на Марию так, будто она была виновата в этом.

– Права и документы на машину, пожалуйста, – настойчиво сказал подошедший новый помощник шерифа.

– В чем дело? – лениво осведомился Томми.

– Вы превысили скорость, сэр. Могу я посмотреть ваши права?

Видно было, что Томми не на шутку разозлился, но все же протянул ему права.

– Я не превышал скорости. Помощник шерифа внимательно рассмотрел права.

– Вы, очевидно, не осознавали, насколько быстро ехали, мистер Лайтнер.

– На этой дороге нет знаков, запрещающих скорость, – возразил Томми.

– От вашего дома до этого перекрестка стоит целых два знака, ограничивающих скорость до сорока пяти миль, мистер Лайтнер. А прибор показал, что вы ехали со скоростью никак не меньше шестидесяти.

– Вы можете выкинуть… свой прибор. – Томми рассмеялся и оглянулся на Марию, чтобы понять, оценила ли она его шутку.

Но у полицейского на этот счет было свое мнение.

– Если вы пройдете со мной к полицейской машине, мистер Лайтнер…

– Вы же не собираетесь выписывать мне штраф? – недоверчиво спросил Томми.

– Я только собираюсь сделать вам предупреждение относительно превышения скорости. Но штраф я вам все равно выпишу. Вы не пристегнули ремень безопасности. Закон штата, сэр.

Томми насупился, но вылез из машины и пошел за полицейским.

– А я думал, что дядя Томми знает законы, – удивился Сэм. – Он ведь собирался стать шерифом.

– Все делают ошибки, – вполголоса ответила Мария. Она увидела, что Томми возвращается. – А теперь – тихо.

Томми со злостью захлопнул дверцу и, не пристегнув ремень, отъехал так быстро, что из-под колес вылетел целый шлейф гравия.

– Мы еще с этим разберемся, – пообещал он сквозь зубы.

– Томми, сначала отвези нас домой, – настойчиво сказала Мария. Она уже начинала бояться за себя и Сэма.

– Только после того, как мы поедем и перекинемся парой слов с твоим приятелем. Он аннулирует этот штраф, если хочет спокойно жить, – сказал Томми, явно на что-то намекая, как и его мать.

Сэм бросил на Марию вопросительный взгляд. Та лишь покачала головой.

Они резко свернули с главного шоссе на подъездную дорогу к дому Ханнонов.

– Сидите здесь, – велел Томми. – Я вернусь, как только закончу это дельце.

– Вылезай, Сэм! Мы не поедем домой с дядей Томми. Он слишком гоняет.

– Я приказал тебе сидеть, Мария! – прорычал Томми.

– Больше я с тобой в машину не сяду, – ответила она твердо. – Сам ты можешь ездить как угодно, но без нас.

– Мария!.. – угрожающе произнес он.

– Мария? – удивился вышедший из-за угла старого дома Джозеф. – Какие-то проблемы?

– Я тебе сейчас покажу, в чем проблема! – Томми встал перед ним и бросил талон и предупреждение к ногам шерифа. – Один из твоих прихвостней выписал мне эти бумажки.

Джозеф взглянул на листки.

– Может, тебе лучше поднять их, Томми? Это – государственный документ.

– Вот что я думаю о твоих документах, – Томми буквально выплюнул эти слова и втоптал квитанции в землю каблуком, – и о тебе тоже. Я поговорил с твоими друзьями в Чикаго. Тебе лучше следить за каждым своим шагом, шериф. Пошли, Мария!

– Нет, Томми. Мы доберемся пешком, сказала она уверенно и спокойно. – Поезжай домой.

– Так я и сделаю, – ответил он и добавил, взглянув на шерифа: – Не забывай о том, что я говорил!

Он вырулил на дорогу, как всегда со скрипом тормозов и летящим из-под колес гравием.

Джозеф глубоко вздохнул и, подавив желание отправиться за Томми, подошел к Марии и Сэму.

– Привет, Сэм. Мы уже несколько дней не виделись.

– Привет, Джозеф. Или я теперь должен называть тебя шерифом?

– Думаю, ты можешь называть меня Джозефом. Мы же познакомились до того, как я стал шерифом, – ответил мужчина с улыбкой и предложил: – Позвольте мне отвезти вас.

Мария махнула рукой.

– Спасибо, мы дойдем пешком. Тут недалеко.

– Скорее бы Билли подготовил для нас новый грузовик, – сказал Сэм со вздохом.

– А когда это будет? – Джозеф взглянул на Марию, но мальчик ответил сам:

– Завтра, но нам придется отказаться от покупки компьютера…

Джозеф не решился взглянуть на Марию после того, что сообщил ее сын. Она, конечно, смущена и расстроена. Ему хотелось еще раз предложить ей работу в офисе, но он сдержался.

– Совершенно не нужно рассказывать Джозефу обо всем, что с нами случается, – объясняла Мария Сэму, шагая по дороге.

– Джозеф – хороший человек, как папа, – серьезно ответил ей сын.

– Может быть, он и хороший, но это не повод рассказывать ему все о нашей жизни, Сэм. Но все равно, спасибо за то, что не расстраиваешься из-за компьютера. Я рада, что ты понимаешь.

Мальчик поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Мам, а можно пиццу на ужин?

– Конечно, мой дорогой! – И последние несколько ярдов до дома они пробежали, весело смеясь. Мария успела открыть дверь и вбежать в дом, когда Сэм еще только запрыгивал на крыльцо.

– Как холодно! – минутой позже присоединился он к ней на кухне.

Мария включила свет. Теперь сомнений у нее не было.

– Сэм, боюсь, термостат сломался, на этот раз окончательно.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мария сидела на кровати, обложившись воскресными газетами. Пока еще не наступили настоящие холода, паниковать было рано. Она накрыла Сэма еще одним одеялом, а потом позвонила мистеру Спиви.

– Миссис Лайтнер, в прошлом году я уже говорил вам, что придется заменить систему. Ваш термостат стал анахронизмом. Можете продать его как антиквариат! – Он засмеялся собственной шутке. – Но завтра утром я заеду.

Марии было совсем не до смеха. Небольшая сумма денег, лежащая на ее счете, быстро таяла. Так что у нее не оставалось выбора. Надо искать работу. По крайней мере до весны.

Газеты были полны объявлений. Требовались самые разные специалисты: от поваров до пожарных. Нескольким ресторанам нужны официантки, но зарплата очень мала. В газете было только одно объявление, которое она сразу обвела кружочком, не дочитав до конца. Предлагаемая зарплата превосходила все ее ожидания. Но, дойдя до слов: «Обращаться к шерифу Робертсу в офис. Голд-Спрингс», она тяжело вздохнула и вычеркнула его. Потом снова посмотрела на объявление, отложила газету и выключила свет.

Конечно, может быть, место уже занято. А если нет, ей придется поступиться своей гордостью и попросить у Джозефа эту работу.

Мария закрыла глаза, но он не оставил ее даже во сне. Его сильные руки обнимали ее, теплые губы скользили по лицу, и на нее словно падало раскаленное солнце…

Утро было суматошным. Звонил будильник. Сэм просил на завтрак тосты с сыром и ныл, что в доме холодно.

Пришел школьный автобус, Сэм уехал, и вслед за ним прибыл мистер Спиви. Почти одновременно у дома затормозила машина шерифа.

– Похоже, у вас неприятности, – пошутил мистер Спиви, раскладывая на кухне свои инструменты. – Я пойду посмотрю на ваш термостат. – Он хитро взглянул на нее, когда из машины вышел шериф.

Мария улыбнулась, зная, что мистер Спиви ни за что не начнет работу, пока все не разузнает.

– Доброе утро, – поприветствовал он шерифа. – Что-то вы сегодня рано приехали в город.

Джозеф кивнул и пожал протянутую руку.

– Я еду в офис.

– Преступность не дремлет, знаете ли, – глубокомысленно заметил мистер Спиви.

Джозеф смотрел только на Марию.

– Но не в этом городе.

– Ладно, – добавил мистер Спиви, разглядывая их обоих. – Мое дело – взглянуть на термостат. Вы тоже можете посмотреть, шериф.

– Зачем, мистер Спиви?

– Возможно, это последний раз, когда кто-либо из нас может увидеть нечто подобное. Такие конструкции вымерли еще в прошлом столетии. Миссис Лайтнер хранила его до сегодняшней ночи.

Что-то бормоча себе под нос, мистер Спиви направился к термостату.

Мария почувствовала, что сейчас зальется краской и провалится на месте от смущения. Если уж не Сэм сообщает Джозефу о ее личных проблемах, то этим занимается сосед!

– Ваш термостат умер или только болеет? – шутливо спросил Джозеф, глядя на ее смущенное лицо.

– Пока ничего не известно… – А что вас привело ко мне, шериф?

– Я еду в офис и подумал, что вам тоже нужно попасть в Голд-Спрингс. Вы же сегодня забираете грузовик у Билли?

– Спасибо, с вашей стороны было очень мило об этом подумать.

– Мне это в удовольствие, – он кинул на нее быстрый взгляд, видя, как ее щеки покрывает румянец.

– Ох, я должна еще переодеться. Если вы можете подождать несколько минут… Есть кофе.

Джозеф кивнул.

Мария металась по кухне, от волнения не переставая болтать о Сэме и грузовике. Она нашла чистую кружку и наполнила ее горячим кофе.

В это утро в Джозефе Робертсе было что-то, что заставляло ее нервничать. А может быть, это воспоминания о своих мечтах и снах не давали ей покоя.

Он смотрел на нее, на то, как она бегала по кухне, то и дело проливая кофе и просыпая сахар. В ней сегодня что-то изменилось. А может быть, ему просто вспоминалось ее вчерашнее прикосновение…

– Здесь очень холодно, – сказала она, наконец ставя кружку на стол. При выдохе от губ отрывалось белесое облачко, тут же растворявшееся в воздухе. – Так что я постараюсь собраться побыстрее.

Джозеф сидел, прихлебывая горячий кофе и слушая, как затихают легкие шаги Марии на лестнице.

– Термостат миссис Лайтнер сдох. Я еще в прошлом году советовал ей сменить всю систему, – объявил появившийся мистер Спиви.

– И сколько это будет ей стоить? – сухо спросил Джозеф.

– Если постараться… поискать… – И мистер Спиви назвал довольно большую сумму, положив на стол счет.

Джозефу было больно видеть, с каким выражением лица Мария взяла со стола счет и посмотрела на сумму.

Ему захотелось позаботиться о ней и мальчике. Они не должны оставаться в холодном доме даже на один день. Но он уже знал Марию и промолчал. Вот если бы ему удалось убедить ее принять предложение и поступить на работу в офис…

– Что ж, – сказала Мария. – Я готова. Проблема с термостатом не обсуждалась.

По пути к гаражу Билли они говорили лишь о предстоящем в субботу празднике Дня основания. Доехали быстро. Марии даже показалось, что слишком быстро.

– Думаю, мы скоро увидимся, – сказала она, выбираясь из машины, и, улыбнувшись, поблагодарила Джозефа.

– Билли, – позвала она.

– Сюда, Мария, – крикнул он. – Я уже все для тебя подготовил.

Она забралась в грузовик и завела двигатель, внимательно прислушиваясь. Конечно, он был не новый, но…

– Значит, оплата в течение недели? – спросил Билли, когда она захлопнула капот.

– Да. Спасибо, Билли.

– Без проблем, Мария. Увидимся в пятницу.

Значит, в пятницу первый день оплаты, думала она, выезжая из гаража на вновь приобретенном черном грузовике.

Счет, который предъявил ей мистер Спиви, заставил ее помрачнеть и задуматься. Надо срочно искать новый источник дохода, и она приняла решение.

Часом позже она вошла в офис шерифа. Безупречная прическа, красный костюм со светлой отглаженной блузкой, туфли на невысоких каблучках.

По всему зданию работали маляры, водопроводчики, в коридоре ей попался электрик. Было довольно шумно.

– Шериф здесь?

– Я могу вам чем-нибудь помочь, миссис Лайтнер? – спросил Джозеф, выходя из-за соседней двери.

– Я пришла узнать насчет работы. – Она подошла ближе, не сводя с него глаз.

Джозеф оглянулся на внезапно затихших рабочих, и в помещении тут же восстановился прежний уровень шума, как будто тишины никогда и не было. Любопытные глаза следили за ними, чтобы потом в красках расписать все, что произойдет, женам и сестрам, но кисти и молотки не переставали работать, словно сами по себе.

– Какой работы? – удивился он, сохраняя на лице спокойное, непроницаемое выражение.

– Этой, – она протянула ему газету с объявлением.

Он удивленно посмотрел на газету, словно впервые увидел.

– Пойдемте ко мне в офис.

Его «офис» представлял собой большую кладовку, которая была только что покрашена. Он предложил ей стул, а сам сел за большой старый стол, заваленный кипами бумаг.

Джозеф снова взглянул на газету.

– Но вы, похоже, не заинтересовались этим объявлением, – заметил он, указывая на жирную черту, перечеркивающую текст.

– Сначала да, – ответила она честно.

– Что заставило вас передумать?

– Меня устраивает оплата, и, думаю, я справлюсь с любой работой, которую вы мне поручите, – решительно сказала она.

– Отлично. – Он кивнул. – Вы приняты.

– Но вы даже не знаете, насколько я квалифицированна, – запротестовала она.

Он обошел вокруг стола и присел на краешек.

– Вы – единственная женщина в городе, кто знает, как отвечать на срочные вызовы. Вы были женой констебля и принимали такие звонки днем и ночью. Научиться обращаться с системой не займет много времени.

– Я умею печатать и освоила несколько компьютерных программ, – сказала Мария, все еще пытаясь его в чем-то убедить.

Внизу раздался крик, и возникла какая-то суматоха. Запищала рация. Джозефа вызывал один из помощников.

– Вы можете приступить к работе прямо сейчас? – спросил он, вынимая рацию.

– Думаю, да. Я…

– Шериф Робертс, здесь у главного универмага возникла потасовка. Мы не знаем, что делать, – послышался взволнованный голос одного из помощников.

– Я буду через несколько минут, – ответил Джозеф. Его голос прозвучал удивительно спокойно. Не в пример его помощнику. – А вы пока приступайте. Направляйте людей по вызовам и руководите ремонтом, – отдал он ей распоряжение, на ходу надевая шляпу и направляясь к двери.

Она кивнула.

– Конечно, думаю, я…

– Все будет хорошо, – сказал он ей.

Мария осталась стоять посреди офиса, не зная, с чего начать.

– Да, совсем забыл. Спасибо вам, Мария. – Он быстро улыбнулся и ушел, но от его улыбки по всему телу Марии прошла сладкая дрожь.

– Кажется, я знаю, с чего начать, – сказала себе Мария.

Джозеф сел в патрульную машину и направился к большому магазину при въезде в город. Все мысли его были о Марии и о том, что теперь она будет работать рядом с ним.

Как только он разберется с дракой в магазине, сразу же заедет к мистеру Спиви. Нельзя позволять новой сотруднице офиса жить в неотапливаемом доме, размышлял Джозеф.

Потом можно будет вычитать часть стоимости нового термостата из ее заработка каждую неделю.

Конечно, он делал это, не только заботясь о своей сотруднице. Но Джозеф уже не мог поступать иначе. Мария стала для него важнее, чем он мог себе представить. Но так уж вышло, и теперь в его жизни есть она. Молодая женщина с сияющими голубыми глазами и обворожительной улыбкой.

Остановившись у главного универмага, Джозеф открыл дверцу патрульной машины, и тут из магазина послышались выстрелы.

Мария принялась разбираться с документами, завалившими стол Джозефа. В пыльном углу стоял новенький шкаф, и он был пуст.

Медленно, одну бумажку за другой, Мария начала разбирать завалы. Она создавала свою систему папок, разбивая информацию по группам и надписывая их, чтобы шериф мог легко найти нужный документ.

Ей попался отдельный файл с информацией относительно семьи Лайтнер. Отдельно лежали документы, связанные с Джошем. Мария открыла папку и быстро просмотрела, поглядывая на дверь. Там было совсем немного документов, и тут она обнаружила факс, в котором сообщалась возможная дата освобождения Фрэнка Мартина. Конец будущего года. Там также указывалось на возможность возникновения конфликтных ситуаций, если Мартины решат вернуться в Голд-Спрингс. Факс Джозеф получил, Мария взглянула на дату, на прошлой неделе. Она быстро закрыла папку и положила ее вместе с остальными.

Чиновники были правы. Никто в Голд-Спрингс не будет рад возвращению Фрэнка.

Особенно семья Лайтнер. Да и она испытывала смешанные чувства, думая об этом.

Дверь открылась. Джозеф и два его молодых помощника вошли в кабинет, все еще обсуждая вызов в главный универмаг.

– Я просто испугался, – сказал один из них. – А уж когда тот выхватил пистолет… ух! Я просто глазам своим не поверил, когда шериф спокойно подошел и потребовал у Рея пистолет. Это многого стоит… – Он замолчал, увидев Марию.

Джозеф смотрел, как лицо Марий бледнеет. Он выпроводил обоих помощников из офиса и закрыл за ними дверь.

– С вами все в порядке?

Она кивнула, взяв себя в руки.

– Я вот разбирала бумаги и… увидела факс о Фрэнке Мартине, – призналась она честно.

Джозеф сел в кресло, сцепив пальцы и глядя в грязное окно.

– В офисе вы будете узнавать вещи, которые не подлежат разглашению. Поверенным семьи Лайтнер сообщат об этом на следующей неделе. А пока, – его голос стал жестким, – эта информация считается закрытой.

– Я знаю, – кивнула Мария.

– Я бы не взял вас на эту работу, если бы не был уверен, что вам можно доверять, Мария, – добавил он мягче. – Это тяжело для вас, я понимаю. Так что, если вы откажетесь заниматься этим делом, я найду кого-то еще.

– Нет, – ответила она быстро, поднимая голову. – Я справлюсь. А что это была за перестрелка?

– Так, небольшое недоразумение. Но его ответ ее не убедил.

– Кто-то по недоразумению стрелял из пистолета?

– Просто пьяный мистер Рей пытался опробовать купленный пистолет прямо в магазине.

– А вы так же просто подошли и попросили его отдать пистолет? – спросила она.

– В такой ситуации я не видел другого выхода. – Джозеф хотел, чтобы Мария поняла его.

Она крепко сжала ладони, чувствуя, как дрожат руки.

– Мария… – Джозеф сомневался, стоит ли это говорить, и наконец выпалил: – Я не Джош. У меня за спиной двадцать лет богатого опыта и постоянных тренировок. Со мной ничего не случится.

– Джош говорил мне то же самое каждый раз, уходя по вызову, – с горечью произнесла она.

Следующие несколько дней они общались только в связи с работой, стараясь по возможности избегать друг друга.

Она уходила домой в пять, сделав себе заметку позвонить малярам и пригласить их на следующий день. Водопроводчики и электрик полностью закончили работу, о чем и уведомили Марию.

Сегодня днем Мария почти не видела Джозефа. Он с утра уехал на встречу с комиссией в Рокфорд. Она принимала звонки и оставляла сообщения, отвечала на бесконечные вопросы. В офисе было непривычно тихо и пусто.

Сэм заканчивал занятия раньше, чем Мария возвращалась с работы. Они решили, что он будет выходить из школьного автобуса у дома Лайтнеров, а она будет забирать его от бабушки по пути домой.

Вот и сегодня, забравшись на сиденье грузовика, он задал свой коронный вопрос:

– А что у нас на ужин?

– Мы можем приготовить картошку или пиццу. Надо использовать духовку, чтобы на кухне было теплее.

– Мам, когда мы, наконец, сможем починить термостат? Уже становится по-настоящему холодно.

Мария смотрела, как он водит пальцем по запотевшему стеклу грузовика.

– Надеюсь, скоро. – Но она совсем не была в этом уверена.

Мария остановила грузовик во дворе дома и посмотрела на Сэма.

– Давай разожжем огонь в камине и поедим в гостиной. Да и домашнюю работу тебе будет делать удобнее там, чем на кухне.

– Опять тащить эти дрова? Ну ладно, – простонал Сэм.

Они вошли в дом, и Сэм, бросив портфель на кухонный стол, заметил:

– По-моему, стало теплее.

Мария кивнула. В ее душе затеплилась слабая надежда, что старый термостат вернулся к жизни. Нет, это невероятно, но она чувствовала, как ее обволакивает теплый воздух, поступающий из вентиляции.

– Даже жарко, – удивленно произнес Сэм. Может, мистеру Спиви удалось починить наш термостат?

Мария набрала номер компании и попросила его к телефону.

– Мистер Спиви, неужели вам удалось починить термостат?

– Но он и не требует починки, миссис Лайтнер! – воскликнул тот с удивлением. – Его совершенно невозможно починить.

– А почему же тогда он работает? – спросила она с раздражением.

– Так это вы про новый термостат! Он и должен вполне благополучно работать ближайшие двадцать лет. Значит, все в порядке?

Мария обдумала его слова.

– Но, мистер Спиви, я же не платила за новый термостат.

– Это так. Но деньги шерифа ничуть не хуже ваших, миссис Лайтнер.

– Шерифа? – изумилась она.

– Он пришел и заплатил нам, чтобы мы установили новую систему, и, наверное, забыл вам сказать.

– Должно быть, – согласилась она, чувствуя, как в желудке что-то переворачивается.

Как он мог так со мной поступить? – думала Мария, меряя шагами комнату.

Она всю ночь не могла заснуть и к рассвету решила, что он добивается ее. Вероятно, думает, что достигнет цели, купив ей термостат. Все эти теплые взгляды, поцелуй на кухне…

Он ничем не лучше Томми Лайтнера!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро она пришла в офис рано, чтобы не упустить Джозефа. Ее заявление об уходе лежало в сумочке. Конечно, жаль, что ей не удастся поработать здесь подольше.

– Кто-нибудь есть? – позвала она.

Злость толкала ее как можно скорее положить ему заявление и покинуть здание. Ей ответила полная тишина. Она уже решила, что надо выйти и подождать его на улице, когда с шумом открылись двери и появился разъяренный Рикки Лайтнер в сопровождении двух полицейских.

– Вы не имеете права держать меня здесь! – вопил он, пытаясь вырваться из их рук.

– Остынь, – посоветовал ему Джозеф, входя следом и закрывая двери. – Присядь, Рикки.

– Скоро здесь будут мои родители и наш адвокат, – попытался он испугать Джозефа.

Лицо Рикки было в нескольких местах поцарапано. Мария поспешила к нему с аптечкой первой помощи.

– Я рад, что вы здесь, – тихо сказал ей Джозеф.

Мария только кивнула, расстроенная тем, что с уходом придется повременить.

– Почему здесь Рикки?

– Он гонял с друзьями по перекресткам. Попал в аварию. Машина врезалась в дерево. Хорошо еще, что жив остался и ничего не сломал. Сейчас приведут остальных горе-водителей. Узнайте их имена, – попросил Джозеф Марию. – Надо позвонить их родителям, чтобы забрали домой своих непутевых чад.

– Мария? Что ты здесь делаешь? – изумился Рикки.

– Я здесь работаю, – ответила она. – Сиди смирно, я промою порезы и ссадины.

– Работаешь здесь? – Он зло рассмеялся. – Теперь это ненадолго. Мама скоро прикроет эту лавочку. Подумать только – арестовать меня!

– Ни ты, ни твоя мама не можете закрыть офис шерифа, – терпеливо ответила ему Мария. – Когда ты преступаешь закон…

– То, что мы скажем, и есть закон, – уверенно перебил ее Рикки, отворачиваясь и не давая ей промыть царапины. – И тебя она тоже не поблагодарит за то, что ты здесь работаешь.

Лайтнеры появились в дверях одновременно с последней группой мальчишек. Джоэл и Анна увидели Рикки и направились к нему.

– Что здесь происходит? – потребовала ответа Анна и тут увидела Марию. – Мария? Ты-то как здесь оказалась?

– Мистер Лайтнер, миссис Лайтнер, – сказал Джозеф, привлекая их внимание. Мрачное и строгое выражение его лица как нельзя лучше соответствовало ситуации.

– Шериф, – кивнул ему Джоэл. – Расскажите нам, что произошло?

– Я вынужден был забрать вашего сына и его друзей за гонки на перекрестках. Мы уже их неоднократно предупреждали, но они…

– Что ж, неудивительно, – не дослушав, высокомерно усмехнулась Анна. – Мальчики устраивали там гонки, когда я еще была девчонкой. Нельзя же просто так приехать в город и отменить его традиции.

Джозеф посмотрел на нее.

– То, что они делают, противоречит законам штата и страны, миссис Лайтнер. Может быть, в дни вашей молодости это и не было нарушением закона. Но теперь я вынужден это прекратить.

– Это смешно!

– Анна, – попытался успокоить ее муж.

– Скоро здесь будут наши адвокаты, – продолжила она, не обращая на него внимания.

– Я не арестовал Рикки, – спокойно ответил ей Джозеф. – Мальчики несовершеннолетние, но в следующий раз они проведут ночь за решеткой.

– Спасибо за предупреждение, – сказал Джоэл. – Мы можем забрать нашего мальчика домой?

– Конечно, – ответил Джозеф.

– Вы еще пожалеете… – желчно прошипела Анна. – Пойдем домой, Рикки.

Остальные родители, примчавшиеся в офис за своими чадами, все были одинаково злы. Некоторые отцы кричали как на шерифа, так и на своих сыновей.

Мария внимательно наблюдала за происходящим.

Джозеф ни разу не повысил голос, спокойно объясняя каждому, что произошло и что может случиться, если мальчишки не прекратят свои опасные развлечения. Его лицо оставалось бесстрастным, но он внимательно следил за каждым в офисе и ничего не упускал из виду.

И тогда она поняла, в чем разница между Джозефом и Джошем.

У Джоша был легкий характер, он шел по жизни легко и беззаботно. И все, что он делал, было хорошими делами мальчишки-скаута.

Джозеф намного серьезнее и целеустремленнее. Он готов ждать и наблюдать, пока не обозначится проблема. Он был полицейским до мозга костей.

Подумав об этом, Мария вернулась к своим проблемам. Последние родители, недовольно ворча, ушли, за ними покинули офис и помощники шерифа, направляясь в ближайшее кафе на перерыв.

Наконец они остались вдвоем.

– Ладно, – произнес Джозеф. – Выкладывайте все свои возражения.

– Что вы хотите сказать? – нервно спросила Мария. – Или вы уже и мысли читать научились?

– Не надо уметь читать мысли, чтобы узнать, что мистер Спиви установил у вас термостат, а потом выдал меня с головой.

– А чего бы вы хотели? – возразила Мария.

– Я хотел, чтобы вы и Сэм не мерзли. Теперь вы служите у меня в офисе. И мы вместе можем выработать план, как вы будете отдавать мне долг.

– И какой же оплаты вы от меня хотите? – с гневом спросила она.

– Вы будете платить мне столько, сколько сможете, каждую неделю или две, пока не выплатите всю сумму, – проговорил он медленно, не сводя с нее глаз. – А вы о чем подумали, Мария?

Она почувствовала себя неловко, но было уже поздно отступать. Теперь надо выяснить все до конца, или она не сможет здесь работать.

– Мы… вы… поцеловали меня, – выдавила она с трудом.

– Да, а вы поцеловали меня, – спокойно ответил он.

– Я думала, вы хотите большего, – неловко выговорила она.

Но Джозеф, похоже, ничуть не смутился.

– Да, хочу. И даже очень. Но надеюсь, что никогда не дойду до такой низости, как покупать женщину или принуждать ее.

– Так, значит… – продолжила Мария, но не могла найти слов.

– Вероятно, теперь, – он встал и небрежно смахнул пыль с брюк, – мы можем вернуться к работе?

Она кивнула с облегчением.

– У вас было время взглянуть на те планы, которые я вам оставляла?

– Да, – ответил он. – Я должен получить добро от комиссии, но, на мой взгляд, все просто замечательно.

– Спасибо, – прошептала она, пытаясь восстановить дыхание.

В этот день она, слава Богу, больше не встречалась с Джозефом, занимаясь работой, которая ее успокаивала.

Быть рядом с Джозефом было все равно что попасть в поле статического электричества. У нее буквально шевелились на голове волосы, кожу покалывало, особенно на кончиках пальцев рук и ног.

Мария тихонько рассмеялась, снова почувствовав себя молодой и глупой. Но ни молодой, ни глупой она не была. Вдова с кучей проблем и маленьким сыном.

Было без пяти пять, когда Мария взглянула на часы, висящие как раз напротив ее стола.

Она сама выбрала этот стол и кресло из целой кучи мебели на складе. Потом ей пришлось извести на них целый флакон полироля, пока они не засияли. Недолго думая, она точно так же обработала стол и кресло в кабинете Джозефа.

Интересно, заметил ли он? – подумала Мария, глядя на ровную чистую поверхность, на которой отражались последние лучи заходящего солнца.

Она надела пальто, взяла сумочку и закрыла за собой дверь офиса.

Мария спешила. Ее ждет Сэм. Оглянувшись, она заметила свет в одном из окон. Тяжело вздохнув, она вернулась и начала пробираться через груды мебели и баллонов с краской в сторону маленькой комнатки, где только начали ремонт и где забыли выключить электричество.

Поднявшись на цыпочки, она попыталась дотянуться до выключателя, который довольно высоко болтался на шнуре. Подпрыгнула, но не достала до выключателя и рухнула на пол. Мария приземлилась удачно, немного оцарапав коленку. Самое худшее, что под паркетом оказалась дыра, в которой застряла ее нога. Как она ни старалась, как ни дергалась, освободить ногу не удавалось.

Она огляделась в поисках инструмента, которым можно было бы расширить отверстие в старом деревянном полу. Но ничего не обнаружила. Тогда она села на пол, пытаясь скинуть туфлю, но не смогла. Не желая поддаваться страху, Мария подумала, хорошо еще, что она не успела выключить свет. Тут ее ухо поймало скребущийся звук. Сердце Марии сжалось. Неужели крысы? И она опять начала вытягивать ногу.

Мария не знала, сколько это продолжалось. Коленка саднила. Она устала и почувствовала, что клюет носом. Внизу стукнула входная дверь.

– Эй! – закричала она. – Кто-нибудь!

– Мария, что случилось?

– Джозеф! Я здесь. Иди на свет. – Ей совершенно не хотелось плакать, но слезы подступали к глазам.

– Мария! – Джозеф влетел в комнату и увидел, что она сидит на полу. – Что ты здесь делаешь? Что случилось?

– Джозеф, – она вытирала глаза грязной рукой, стараясь не показать, что плачет, – я… вернулась, чтобы… выключить свет. Эти… чертовы рабочие ушли, а пол проломился. У меня… нога застряла.

Джозеф встал на колени, осмотрел ногу и дыру в полу.

– Подожди, я что-нибудь принесу. Я мигом. Тут паркет гнилой. Надо быть очень осторожным, чтобы не повредить ногу.

– Ладно, – слабо проговорила она.

– Все будет хорошо, Мария, – я сейчас.

Она терпеливо ждала, но эти несколько минут показались ей долгими.

Джозеф вернулся с ломом и, вставив острый конец в рыхлое дерево, нажал.

Раздался треск, часть паркета отвалилась, и Мария освободила ногу.

– Спасибо, Джозеф, большое спасибо! – повторяла она снова и снова.

Он помог ей подняться, и она прижалась к нему. Не в силах бороться с собой, Джозеф крепко обнял ее и замер, вдыхая запах ее волос.

– Не знаю, смогу ли я идти, – тихонько всхлипнула она.

Не говоря ни слова, он поднял ее на руки.

– Я не думаю, что меня надо нести, – сказала она, но сопротивляться не стала.

– Не волнуйся, – прошептал он, легко целуя ее в висок.

Мария почувствовала, как ее губы раскрываются, ожидая его поцелуя. Его глаза потемнели, в них невозможно было смотреть.

Когда он начал ее страстно целовать, она уже была готова принять его с неистовой страстью и горячим желанием, которое заполняло их обоих.

Мария почувствовала, как Джозеф несет ее к столу, но только сильнее прижалась к нему. Ей было все равно. Ей хотелось быть как можно ближе к нему, и она обвила руками его шею.

– Мария! – прошептал он ей на ухо, так что по ее телу пробежала дрожь наслаждения.

Его язык дотронулся до краешка ее уха, и она выгнулась в его объятьях. Они оба понимали: их так тянет друг к другу, что бесполезно сопротивляться мощному порыву. Их губы жадно слились в поцелуе, яростном и страстном, как ураган.

Мария приникла губами к ямочке на его шее. На его рубашке была расстегнута верхняя пуговица, и ей захотелось расстегнуть их все. Хотелось касаться его обнаженного тела, чувствовать, как оно двигается под ее горячими ладонями…

– Я надеюсь, что ты делаешь это не в рамках еженедельных платежей, – прошептал Джозеф, усмехнувшись.

– Прости, – виновато прошептала она в ответ. – Я думала, так ты хочешь ко мне подобраться.

– Так дай мне шанс, – сказал он, целуя ее шею. – Я с удовольствием к тебе подберусь.

Мария почувствовала, как его рука скользит по ее бедру. Она дернулась и закусила губу, когда он дотронулся до ее ободранного колена.

– Извини, – сказал он, еще раз быстро целуя ее, прежде чем отстраниться. – Думаю, нам лучше сначала позаботиться о ваших ранах и порезах, мэм. А уж потом я постараюсь подобраться к вам поближе.

Джозеф усадил ее в кресло и сбегал за аптечкой.

– Выглядит не так уж плохо, – сказал он, осторожно обрабатывая царапины на коленке.

– Так гораздо лучше. Теперь со мной все в порядке, – с благодарностью произнесла Мария, и тут ее глаза расширились. – Сэм! Я совсем забыла про Сэма.

Джозеф принес ей телефон и пошел в свой кабинет просмотреть сообщения, пока она звонила в дом Лайтнеров.

– Джозеф, мне нужно забрать Сэма, – крикнула Мария.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Представь, что вы поедете на машине и ты не сможешь нажать на тормоз. Что тогда?

Мария медленно улыбнулась.

– Что у тебя на уме? Признавайся!

– Я собираюсь отвезти тебя домой. Я не засну, если буду знать, что отпустил тебя вести машину с поврежденной ногой.

– Не беспокойся, Джозеф. Со мной все будет хорошо.

– Какой же из меня шериф, если я буду позволять раненым водителям разъезжать по дорогам? – возразил он.

– Ладно, – согласилась она, вдруг почувствовав себя страшно усталой. – Отвези меня домой.

Джозеф довольно улыбнулся, подхватил ее на руки и понес к двери.

– Совсем не обязательно носить меня на руках, – заметила Мария.

– Но так ты от меня никуда не уйдешь, и, кроме того, мне это нравится.

Она затихла и не произнесла больше ни слова, пока он усаживал ее в патрульную машину и устраивал поудобнее. Было приятно чувствовать, что кто-то о тебе заботится.

– Кажется, я должна пригласить тебя на ужин, раз уж ты везешь меня домой, – сказала Мария со вздохом, когда он завел машину.

– Не хочу тебя затруднять, – ответил он.

Но когда в машину сел Сэм, первое, что он сделал, – пригласил шерифа поужинать с ними.

– Спасибо. Только вот ужин нам придется приготовить самим, – сказал ему Джозеф.

– Мы сможем, – заверил его мальчик. – У нас куча замороженных продуктов.

И дело было решено. Мария сидела и слушала, как они болтают о том о сем. Обсуждают, как Сэм провел день.

Хотел ли этого Джош? – думала она, глядя в окно. – Хотел бы он, чтобы у его сына был еще один отец?

Когда они доехали до дома, Джозеф снова взял ее на руки, а Сэм открыл дверь. Марию усадили в кресло на кухне.

– Тебе лучше посидеть здесь. Нам может понадобиться твоя помощь, – важно заявил мальчик.

Мария сидела за чашкой травяного чая и смотрела, как они что-то смешивают в миске, пересыпают зеленью и оживленно беседуют.

Вскоре кухня наполнилась разнообразными ароматами.

– Великолепно! – прокомментировал Сэм, попробовав их совместное творение.

– Действительно вкусно, – добавила Мария. Ее впечатлили поварские таланты сына и Джозефа.

– Кто-нибудь хочет горячего шоколада? – спросил Джозеф, когда все поели.

– Давайте посидим у камина, – предложил Сэм. – Можно рассказывать страшные истории, как это делают в День основания.

– Страшные истории? – с интересом повторил Джозеф. – Я и не знал, что у вас есть такая традиция.

Мария взглянула на Сэма, и они оба рассмеялись.

– Тогда у нас есть для тебя сюрприз. Самая суть Дня основания – в страшных историях.

Сидя перед камином, где горел небольшой костерок из древесного угля, Мария осторожно держала свою чашку и слушала историю Сэма.

– Голд-Спрингс был городом мечты, – начал он, стараясь говорить страшным, замогильным голосом. – Люди приезжали сюда из всех штатов, когда слышали про чудесную Золотую Жилу. Многие из них были преступниками, скрывавшимися от закона, многие – мошенниками и подлецами.

Однажды приехали сюда два брата. У обоих не было ни гроша и только самая плохая одежда. Они оба начали мыть золото, и вскоре одному из них повезло. Его кошель наполнился золотом. А второй брат не мог найти золота, как ни старался.

И тот, который ничего не нашел, возненавидел своего удачливого брата. Он знал, что в этих местах множество людей ищут золото и копают глубокие ямы, и у него созрел план. Он накрыл одну из ям ветками и листьями. А потом позвал своего брата.

Когда его брат пришел, он сказал ему, что увидел золотоносный ручей, и позвал брата с собой. И тот, не зная, какую ловушку ему приготовили, отправился с ним прямо к яме.

С тех пор его никогда… никто… больше… живым… не видел…

– В этом городе у всех привычка попадать в какие-то ямы, – заметила Мария с иронией.

– А что случилось потом? – спросил у мальчика Джозеф.

– Ну, – Сэм немного подумал, прежде чем продолжить повествование, – вскоре те, кто жил неподалеку, стали видеть пропавшего брата. Он появлялся несколько раз в салунах. Но как только кто-то пытался заговорить с ним, исчезал. Люди начали говорить о том, что один из братьев убил другого и забрал его золото.

Конечно, они оказались правы. Тот брат, что убил другого, зажил роскошной жизнью. Он тратил его золото и жил в его доме. До утра танцевал с красотками в салуне.

А потом однажды ночью, направляясь домой, он оказался на улице и увидел в лесу какой-то свет. Он подошел узнать, что это. Высоко на ветке висел фонарь. Он попытался дотянуться до него, но не заметил открытой ямы и провалился еще глубже, чем его брат.

Люди потом говорили, что это призрак брата сыграл с ним злую шутку и заманил его в яму. Еще люди говорят, что поздно ночью слышно, как они ругаются под землей. А иногда на деревьях появляется фонарь. И тогда звук их ссоры затихает. Потому, что первый из братьев свершил свое возмездие.

– Ух ты! – Джозеф откинулся на спинку кресла и отпил из чашки. – Лихо закручено. Где ты услышал эту историю?

– Ее рассказывают каждый год в День основания, – отозвался Сэм как ни в чем не бывало. – Мама сказала, что, когда она была маленькой девочкой, ее тоже рассказывали.

– Это правда, – согласилась Мария. – Эту и еще несколько. Голд-Спрингс полон призраков.

– И открытых ям, в которые падают люди? – усмехнулся Джозеф.

Мария кивнула.

– Людям в Голд-Спрингс бывает иногда трудно сообразить, как передвинуть ногу, чтобы сделать шаг. Мы хорошо помним и сохраняем прошлое, но боимся будущего.

Джозеф изучал ее лицо в тусклом свете камина.

– Именно поэтому вам нужен приток свежей крови. Чтобы кто-то потащил вас, кричащих и упирающихся, в будущее.

– Ты за этим сюда приехал? – спросила Мария, глядя совершенно серьезно.

Он кивнул.

– Мне так кажется.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Огонь в камине начал затухать, да и горячий шоколад давно кончился.

– Уже поздно. – Мария была первой, кто это заметил. Она устала, коленка саднила.

– Ты права, – сказал Джозеф, поднимаясь с кресла. Он осторожно поставил на место каминную решетку, пока Сэм относил на кухню чашки. – А как насчет танцев завтра вечером? Ты же не оставишь меня одного?

– Мне кажется, завтра я буду не в форме, – засмеялась Мария, – но так как танцы – самая веселая часть праздника, я приду.

– Так я заеду за тобой завтра вечером? Сходим на танцы, а потом я подвезу тебя домой.

– Хорошо. – Она вздохнула и улыбнулась. – Будет чудесно.

– Я позвоню тебе вечером, и договоримся о времени, – пообещал Джозеф.

Она кивнула:

– Ладно.

Он подошел и протянул руку, помогая ей подняться с кресла. Мария глубоко вдохнула и почувствовала, как его руки обвиваются вокруг ее талии.

– Ты уже уходишь, Джозеф? – спросил Сэм, возвращаясь из кухни.

– Да, пора, – ответил тот, бросив на Марию взгляд, полный сожаления. – Сегодня у нас был долгий день. А мне завтра рано утром отправляться на патрулирование.

– Я хочу стать помощником шерифа, – сказал ему Сэм.

Джозеф кивнул.

– Обязательно станешь, но сначала тебе надо закончить школу, – сказал он мальчику. – Ради этого стоит потрудиться.

Сэм согласился:

– Я хочу стать героем, как мой папа. Мария вздохнула, взволнованная его словами.

– А я думала, тебе хочется собирать компьютеры, Сэм.

– Может быть, – признался он. – А если ничего не выйдет, то могу стать водителем рейсовых автобусов.

Мария улыбнулась и потрепала сына по голове.

– У тебя еще полно времени, чтобы решить окончательно.

– Твоя мама права, Сэм, – добавил Джозеф. – Перед тобой открыто множество дорог.

– Вы с мамой будете завтра танцевать? – спросил мальчик.

– Может быть, – признала Мария, бросая взгляд на Джозефа.

– Здорово, – сказал Сэм и обратился к Джозефу: – Значит, еще увидимся.

– Обязательно, – ответил Джозеф. – Я позвоню сегодня вечером или завтра утром. Спасибо за ужин.

– Как здорово, что мы познакомились с Джозефом, правда, мам?

– Да, здорово. И спасибо, что доставили меня домой, шериф.

– Ты можешь называть его просто Джозеф, – напомнил ей Сэм. – Мы же познакомились раньше, чем он стал официальным шерифом, помнишь?

– Я помню, Сэм, – заверила его Мария.

– Значит, до завтра, – сказал Джозеф.

– Увидимся, – радостно ответил Сэм. Когда Джозеф уехал и огни его машины исчезли за поворотом, Мария начала медленно подниматься по лестнице наверх.

– Он отличный парень, – вдруг сказал Сэм, обгоняя ее. – Я думаю, тебе нужно пойти с ним на танцы.

– А я думаю, что это не твоя забота, когда и с кем я пойду на танцы, – строго ответила Мария. – А кого ты хочешь взять с собой?

Сэм изобразил на лице гримасу.

– Я же не иду, разве ты не помнишь? Завтра я поеду к бабушке. Дядя Пит берет меня на рыбалку. Я не люблю толкаться среди танцующей толпы.

Она рассмеялась.

– Ах, вот оно как! Тогда почему же ты хочешь, чтобы я пошла?

– Потому, что Джозеф – отличный парень. И мне кажется, ты ему нравишься.

Мария почувствовала, что краснеет.

– Нам с тобой уже давно пора спать. Ты ляжешь сам или тебя уложить?

Она все-таки сделала это, подумала Мария, уже засыпая. Сколько раз ей удавалось сказать «нет», и вот она все-таки идет на свидание.

Но утром ею снова овладели сомнения.

Мария мысленно прокрутила вчерашний разговор. Действительно ли Джозеф имел в виду, что они пойдут на танцы вместе, как пара?

Или он пригласил ее как друг?

В правой руке Мария держала синее платье, милое и скромное: белый пояс, приталенный силуэт. Она всегда надевала с ним нитку жемчуга, подаренного матерью.

В левой руке у нее было черное платье, которое она еще ни разу не надевала. Она купила его из-за черного цвета, но, примерив, обнаружила, что оно совершенно не годится для траура. Слишком короткое, слишком облегающее. На груди – шнуровка. В общем, слишком сексуально, но неплохо. Зазвонил телефон.

– Ну, как нога? – спросил знакомый голос.

– Нормально, Джозеф, даже не болит.

– Так ты потанцуешь со мной?

– Я уже давно не танцевала, – призналась Мария, бросая на себя взгляд в зеркало.

– Значит, теперь самое время вспомнить подзабытые навыки, – уверенно сказал он. – Я заеду в восемь.

Стоя вечером в холле в ожидании Джозефа, Мария расчесывала волосы снова и снова, пока не заболела голова. Руки ее дрожали, по коже бегали мурашки. Она уже решила, что должна переодеться, и побежала наверх, снять это черное короткое платье, но тут в окно ударил свет фар подъезжающей машины.

Приехал Джозеф. И ей придется пойти с ним, несмотря на растерянность и смешанные чувства. Она надела пальто и вышла из дома. Надо было сделать это как можно скорее, прежде чем она передумает.

Ночь была холодной. Машина вся сверкала, будто только что сошла с конвейера.

Джозеф вылез из пикапа, и сердце Марии радостно забилось.

– Привет. А где Сэм? – спросил он, уже выводя пикап на дорогу.

– Он отправился к моей матери на выходные, – ответила она и прикусила язык. Но было поздно. Не следовало ничего говорить. Ведь это значит, что она совершенно свободна. Кто знает, что придет Джозефу в голову? Еще решит, что она нарочно отослала Сэма.

Джозеф взглянул на нее, и Мария почувствовала себя неловко.

О чем она думает? – гадал Джозеф, видя ее замешательство. Может, она жалеет, что согласилась со мной ехать?

Он собрался за час до того, как выехать, и у него было много времени на раздумья. Он думал о Рейчел и о Марии. По отношению к одной он чувствовал вину, поэтому нервничал. К другой – он и сам до конца не знал, что чувствует, и оттого нервничал еще сильнее.

– Эти танцы в вашем городе – старая традиция? – спросил он, проезжая по главной улице Голд-Спрингс.

– Да, их устраивают вот уже более ста лет, – ответила Мария, довольная, что нашлась нейтральная тема для разговора. – Эти танцы открывают в городе Неделю основателей, которая оканчивается большим парадом для туристов.

Они доехали, Джозеф обошел вокруг пикапа и открыл дверцу.

– Как твое колено?

Она повернулась, и его взору предстали ее длинные ноги, затянутые в черные колготки.

– В полном порядке, – только и удалось ей ответить под его пристальным взглядом. Похоже, Джозеф не мог оторвать глаз от ее коленок.

– Должен согласиться с твоим утверждением, – сказал он с улыбкой. – Пожалуй, и второе тоже в отличной форме.

– Я… ох…

Она выскользнула из машины и попала прямо в его руки. Джозеф обнял ее и прошептал на ухо:

– Ты передумала, Мария?

– Да, а потом еще раз передумала, – ответила она хрипловато, но с готовностью раскрыла губы, когда он склонился над ней и поцеловал.

Из открытых дверей центрального холла лилась музыка. Находясь в объятьях Джозефа, Мария чувствовала, что все правильно. Все вокруг словно кружилось в сумасшедшем хороводе, и только Джозеф был для нее поддержкой и опорой, на которой держался ее мир. Ее губы были созданы только для его поцелуев.

– Не беспокойся, все хорошо, – прошептал он ей, касаясь губами шеи.

– Беспокоиться – одно из моих любимых занятий, – ответила она, проводя кончиками пальцев по его лицу. – Что ты делаешь с моей жизнью?

– То же, что ты делаешь с моей. – Он притянул ее ближе, Мария не сопротивлялась. Его горячее мускулистое тело заставляло ее вздрагивать и прижиматься к нему все плотнее. Его поцелуи делали ее легкой и невесомой, наполняли тело ожиданием.

Все те годы, что она любила Джоша, Мария ни разу не испытывала таких необычных ощущений. Горячее, сумасшедшее желание заставляло ее тело пылать. Она никогда не питала к своему мужу такой страсти. Эта мысль подействовала на нее словно ушат холодной воды, и душу сжало леденящее чувство вины.

– Пойдем, – сказала она смущенно, отодвигаясь от Джозефа. Ей совершенно не хотелось идти на танцы, но было слишком больно думать о Джоше, оставаясь в объятьях шерифа.

– Да, ты права, – сказал он хриплым голосом. Он хотел попросить Марию остаться с ним, поехать домой и забыть о всех праздниках с танцами и пуншем. Пусть этот город горит огнем, ему все равно! Ему хотелось заняться с Марией любовью и навсегда изгнать призрак ее мужа, заставляющий ее страдать.

Почувствовав, как Мария отталкивает его, он понял, что хочет невозможного. Глубоко вздохнув и прижав ее к себе еще на мгновение, Джозеф ощутил, до чего хрупка и нежна эта женщина…

– Шериф! Мария! Не стойте там на холоде! – Двери салуна распахнулись настежь, и на улицу выплеснулся свет и шум развеселой толпы.

Их бы тут же разделило и разнесло в разные стороны, но Джозеф крепко держал ее за руку. Мария шла по залу и чувствовала на себе взгляды – любопытные, завистливые и даже злые.

Хозяйка, одетая в красное платье с роскошным боа, забрала у нее пальто. Маркс с огромными приклеенными усами и в тельняшке разносил напитки в маленьких стаканчиках.

В углу небольшой оркестр наигрывал веселые мелодии, но их почти не было слышно за гомоном и смехом, наполнявшими зал. Джозеф едва успел увернуться от большой группы горожан, которые обтекали их, подобно бурной реке. Повысив голос, он пригласил Марию на танец. Она кивнула и, дойдя до танцевальной площадки, вновь оказалась в его руках.

Танцуя, Мария повернулась в сторону, разглядывая остальные пары. Ей не хотелось, чтобы Джозеф смотрел ей в глаза: боялась, что он увидит там бурю чувств – любовь и сомнения.

– Здесь довольно шумно, – заметил он.

– Таков уж День основания, – ответила она.

– Здесь, должно быть, собрался весь город, – сказал он ей на ухо.

Мария кивнула, поймав взглядом клан Лайтнеров, среди которых, однако, не было Томми. Они стояли неподалеку от оркестра. Рикки с насупленным видом следил за ними. Выражение лица Анны Лайтнер можно было описать только одним словом: злость.

– И весь город смотрит на нового шерифа, – напомнила она Джозефу.

– А мне кажется, что все смотрят только на твое платье.

Мария почувствовала, как ее щеки заливает румянец.

– Я знаю, что оно немного… коротковато, – закончила она, пытаясь одернуть юбку.

Глаза Джозефа проследили за ее движением. От ее усилий черная юбка только поднялась выше, еще немного приоткрыв стройные ноги. Джозеф едва не застонал, настолько сильным было охватившее его желание.

– Мария, прошу тебя, не пытайся ничего поправлять. Пусть будет как есть. Так мне спокойнее.

– По-моему, мне надо посидеть, – сказала она, тяжело дыша, когда музыка наконец затихла. Ноги Марии гудели, но толпа вокруг них продолжала с энтузиазмом прыгать и водить хороводы.

– Я бы не отказался чего-нибудь выпить, – согласился Джозеф, беря ее за руку. И они направились к стоящим у стены креслам.

Пока Джозеф ходил за напитками, Мария бросила взгляд на Лайтнеров, заметив, что к ним присоединился Томми. Он улыбнулся ей и кивнул, но его улыбка совсем Марии не понравилась. Томми наклонился к Рикки и зашептал ему что-то на ухо. Рикки в ответ хлопнул его по спине, и оба расхохотались. Очевидно, что-то замышлялось. Мария чувствовала, что в воздухе разлито напряжение. Лайтнеры не забудут и не простят.

Мария нервно оглядела зал, думая, следует ли предупредить Джозефа. Впрочем, что она ему скажет? Большая часть жителей Голд-Спрингс, кажется, приняла его. Но будет настоящим чудом, если Лайтнеры позволят ему спокойно оставаться в городе.

– Скучала? – Джозеф сел рядом и поднес ей стакан, наполненный розовым пуншем.

Она отпила из него.

– Что мне ответить на твой вопрос? – спросила она, поддразнивая. – Если скажу «да», ты подумаешь, что я не могу без тебя жить. Если «нет» – подумаешь, что ты мне безразличен.

Он улыбнулся и заправил за ухо выбившийся из ее прически завиток.

– Жизнь полна трудных вопросов.

– Тогда ладно. – Для пущего эффекта Мария сделала паузу, пододвигаясь к Джозефу ближе. – Да, я по тебе скучала.

Он оглянулся по сторонам, будто опасаясь, что их кто-нибудь подслушает, а потом наклонился к ней так близко, что их головы почти соприкоснулись.

– Это значит, что ты жить без меня не можешь?

Ее губы вдруг пересохли. В его глазах она прочла серьезный, настоящий вопрос.

– Что-то мне не хочется даже пробовать, – ответила она, храбро выдержав его взгляд.

Вечер был в разгаре. Их окружила толпа местных дам. Кто-то уже тянул Джозефа, Марию подхватил Билли. Все задвигались в зажигательном ритме танца.

К одиннадцати часам Мария уже не могла решить, что у нее болит сильнее: ноги или голова. Она села в кресло, отказываясь танцевать и ища глазами Джозефа.

– Ты ведь понимаешь, что делаешь из себя посмешище! – Перед ней неожиданно появился и уселся рядом Томми. – Не надо и дальше идти по кривой дорожке, – предостерег он ее. – Ты думаешь, Джошу бы это понравилось? Зачем его жене помогать чужаку, который приехал в Голд-Спрингс наводить свои порядки?

Мария устало вздохнула.

– Джозеф не диктатор, Томми. Он всего лишь шериф и хорошо выполняет свою работу. Все ждут, что и Лайтнеры признают это.

– Он может обвести вокруг пальца кого угодно. Но мы-то знаем о нем всю правду.

– О чем ты говоришь, Томми? Кого он обводит вокруг пальца? Может быть, он лжет, когда помогает людям, нуждающимся в помощи? Или когда соблюдает закон, даже если этот закон и не нравится Рикки? – горячо воскликнула она.

– Ладно, но вскоре ты его узнаешь еще лучше, – заметил Томми, отпивая из своего стакана что-то совсем непохожее на легкий пунш.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он взглянул на нее, его голубые глаза были налиты кровью, но Томми улыбался.

– Увидишь, Мария. А потом поймешь, как была не права, не слушая моих предупреждений. Или ты с нами, или против нас. Не забывай, ведь ты тоже из Лайтнеров.

Мария смотрела ему вслед. Что же такое они планируют?

Внезапно ей захотелось уйти. Она встала, поискала глазами Джозефа и увидела, что он стоит в окружении членов комиссии.

Почувствовав ее взгляд, он понял, что она собирается уходить. Джозеф также заметил, как разозленный Томми Лайтнер движется в противоположном от нее направлении.

Он догнал Марию как раз в тот момент, когда в двери зала вошли двое полицейских. Они остановились и оглядели комнату в поисках шерифа.

– Шериф, – к нему подошел репортер «Горн Голд-Спрингс» – единственной городской газеты. – Вам нужно посмотреть на это.

– Что случилось? – спросила Мария. На сердце у нее зародилось нехорошее предчувствие.

– Пока не знаю, – ответил Джозеф и нахмурился. – Давай я найду кого-нибудь, кто отвезет тебя.

– Не беспокойся, – ответила она спокойно. – Лучше выясни, в чем дело. Я и сама доеду до дома.

– Ладно. Мне жаль, Мария.

Как только Джозеф скрылся за дверью, к Марии подошел один из членов комиссии.

– В чем дело? – спросила его Мария тихо, почти шепотом.

– Кто-то забрался в офис шерифа, – сообщил он, поджав губы. – Но это еще не все. Вот взгляни. Этими листовками засыпан весь город.

И он протянул Марии листок с фотографией женщины.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Воскресное утро выдалось на редкость ясным и холодным. Уже весь город знал о том, что случилось в офисе шерифа.

Мария говорила по телефону с несколькими знакомыми и с матерью. Зная, что она работает у шерифа, они предполагали узнать все подробности.

Звонка Джозефа она прождала почти до часу ночи. Так и заснула на софе, сжимая в руках телефонную трубку.

Проснулась она от стука в дверь. Шея затекла от неудобной позы. На телефоне мигал огонек: села батарейка. Мария быстро поднялась, запахнула полы халата и поспешила к двери.

– Я пытался дозвониться к тебе, но телефон не отвечал, – объяснил Джозеф, стоя в дверях. Его фигуру заливал солнечный свет. Лицо было усталым, под глазами обозначились темные круги, видно было, что он не спал всю ночь. – Я беспокоился…

– Ты выглядишь так, будто тебе необходима чашка кофе, – ответила она, заметив на нем все еще вчерашний костюм и галстук.

Он улыбнулся, но глаза оставались тусклыми.

– Думаю, не только чашки, но и кофейника мне будет мало.

Мария распахнула дверь.

– Самое время позавтракать. Я приготовлю что-нибудь, если хочешь.

– С удовольствием.

Мария попыталась решить, надо ли подняться наверх и переодеться. Но, взглянув на его осунувшееся лицо, сочла прежде всего заняться завтраком.

– Расскажи, что случилось? – спросила она, доставая большой кофейник.

– Кто-то забрался в офис, поломал большую часть мебели, а затем залил все краской. На стенах были надписи… В общем, все выглядело так, словно меня хотели выставить некомпетентным.

– Кто? – спросила она, насыпая кофе.

Он зевнул и пожал плечами.

– Я уже сталкивался с подобным и раньше. Если уж шериф не может позаботиться о сохранности своего офиса, то как можно доверять ему безопасность граждан?

– Уверена, что никто не станет так думать, – сказала она, доставая из холодильника хлеб и яйца. – У тебя есть подозрения, кто это сделал?

– А у тебя? Ты не заметила ничего необычного? – спросил он в ответ.

Мысли Марии тут же завертелись вокруг танцев.

Томми Лайтнера не было там, когда они пришли. Он появился позже. И знал, что вскоре произойдет что-то неприятное для шерифа. Может быть, это он виноват?

– Я ничего не могу припомнить, – солгала она, гадая, правильно ли ее предположение. Она не могла заставить себя рассказать Джозефу, кого подозревает. Какое у нее право обвинять Томми? Прежде надо полностью убедиться в том, что это дело его рук.

Джозеф посмотрел ей в лицо, когда она ставила перед ним чашку кофе. Если бы Мария была спокойна, он почувствовал бы себя легче. Но Мария Лайтнер не умела лгать.

– Я заметил, что Томми не было, когда мы пришли на танцы. – Джозеф попытался облегчить ей признание.

– Это еще не делает его преступником, – сухо заметила она.

– Конечно, нет, – согласился он. – Но это делает его подозреваемым. Он и его семья довольно ясно показали свое отношение ко мне.

Мария разбила яйца на сковородку. Она была согласна с выводами Джозефа, но отказывалась верить, что Томми мог зайти так далеко.

– О чем он говорил с тобой вчера вечером? – спросил Джозеф. – Ваш разговор велся на повышенных тонах.

Мария опустила кусочки хлеба в тостер.

– Ты спрашиваешь меня об этом как шериф, ведущий официальное расследование? Или как Джозеф Робертс, мой друг?

– Я и то, и другое, – ответил Джозеф. – И не представляю, как могу быть кем-то одним.

– Тогда не знаю, могу ли ответить на твой вопрос.

– То есть ты хочешь сказать мне, что после того, как столько трудилась над созданием офиса, ты сможешь спокойно позволить Томми Лайтнеру врываться туда и устраивать погром?

Она подняла глаза. Взгляд Джозефа горел злым огнем.

– Я только хочу сказать, что не знаю, сделал ли это Томми или кто-то еще. Меня там не было. И ты тоже там не был.

– Не был, – согласился он. – Потому что все это время провел с тобой.

Мария медленно поднялась. Лицо ее побледнело.

– Я пойду наверх и переоденусь. А ты можешь убираться, как только доешь.

– Мария, я…

За ней громко хлопнула дверь кухни. Джозеф закрыл лицо руками, зная, что ему нужно выспаться. Он понимал, что его слова были несправедливыми и отвратительными. Конечно, он не верил, что Мария отвлекала его, пока Томми Лайтнер крушил офис.

Он просто уставший, вымотанный глупец. Он потерял сейчас больше, чем работу. Голд-Спрингс не был еще одной ступенькой в его карьере. Просто он хотел здесь жить, иметь семью и хотел, чтобы люди уважали его.

Но сейчас ему нужно поспать и принять душ, а Марии нужно время, чтобы остыть. Иначе она не захочет слушать его объяснений.

Джозеф сложил в мойку тарелки и чашки. А потом заметил листок бумаги на краю стола.

Взяв его, он почувствовал, как его переполняют воспоминания, приносящие с собой горечь и боль. Это была Рейчел. Довольно неудачная фотография. Не видно ни огонька в ее глазах, ни солнечного света, золотившего волосы. Джозеф посмотрел на знакомое лицо и словно услышал ее счастливый смех и горестный плач. Конечно, Лайтнеры узнали о ней. И сделали из нее оружие, чтобы подорвать к нему доверие жителей Голд-Спрингс.

Джозеф посмотрел на ведущую наверх лестницу и подумал: надо будет рассказать все Марии. Он удивился, что она не спросила его об этой листовке с нечеткой газетной фотографией и разоблачительной подписью:

«Рейчел Эндрюс, двадцать три года. Погибла в автомобильной катастрофе, связанной с вождением в нетрезвом состоянии. Сотрудник главного управления полиции Джозеф Робертс подозревается в том, что стал причиной катастрофы. Мисс Эндрюс была невестой шерифа Робертса. Хотим ли мы, чтобы человек, ответственный за аварию, в которой погибла женщина, был шерифом нашего города?»

Он медленно уронил листок и закрыл за собой дверь.

Его пикап уже выезжал на дорогу, когда Джозеф понял: что-то не так. Обе патрульные машины и три пожарных пронеслись мимо.

Подъезжая к своему дому, он почувствовал тяжелый запах дыма, а вскоре увидел языки пламени. Еще до того, как прибыл на место, Робертс знал, что произошло. Несколько кубометров досок, которые он привез неделей раньше, догорало вместе с тем, что осталось от дома Ханнонов.

– Все сгорело, шериф, – коротко обрисовал ситуацию начальник пожарной бригады.

– Пожар похож на случайность? – спросил Джозеф.

– На первый взгляд я бы сказал, что все было полито бензином, поэтому сгорело быстро и дотла. Мне очень жаль, шериф. Мы, конечно, все изучим. Закон есть закон, но это поджог, сомнений нет. Вас хотят запугать, – заверил его пожарный. – Будьте внимательнее, – предупредил он. – Скорее всего, история на этом не закончится.

Оба полицейских были несколько ошарашены последними событиями. Забравшись в машину, они отбыли, оставив шерифа стоять на пепелище того места, которое могло бы стать его домом. Никто из них не задал ему вопроса о листовке, но он видел на их лицах один и тот же вопрос: «Вы виновны?»

Люди из отдела внутренних расследований задавали ему этот вопрос не одну дюжину раз, прежде чем окончательно утвердиться в своем мнении. А сколько раз он сам себе его задавал…

Джозеф оглядел царящий разгром слезящимися глазами. Сейчас он неспособен был принимать какие-либо решения. Он просто забрался в трейлер и заснул мертвым сном.

Мария провела день, занимаясь счетами и пытаясь найти деньги, чтобы расплатиться за грузовик и термостат. Сначала она была вне себя от ярости, оттого что он предположил, будто она играла с ним в какую-то грязную игру. Он не верил ей! И еще она злилась, потому что Джозеф не рассказал ей о женщине, чей портрет был напечатан в листовке.

Рейчел Эндрюс. Был ли Джозеф в ответе за ее смерть? Ведь Мария чувствовала, что Джозеф Робертс пережил какую-то трагедию. Она поняла, что эта женщина и была той козырной картой, которую раскопали Лайтнеры. Они предупреждали ее, но она проигнорировала предостережения Томми.

Нет, она ни в чем не была уверена.

* * *

До встречи с Джозефом ее жизнь была размеренна и спокойна. Иногда ей бывало одиноко, но Мария не позволяла хандре одолеть себя.

Наконец признавшись себе, что она влюбилась в Джозефа, Мария поняла, что, если потеряет его сейчас, ее ожидают новые страдания. Она лишь начинала верить в то, что ее будущее еще может быть счастливым. В глазах Джозефа ей виделся луч надежды, который согревал ее последние несколько дней.

Взяв себя в руки, Мария поехала забрать Сэма. Ее мать жила совсем недалеко. Если Мария начнет плакать, то слезы даже не успеют высохнуть, и придется объяснять матери их причину.

Безусловно, десятки телефонных звонков уже поведали ей о том, какое платье было на ее дочери и с кем она была на празднике. Марии не хотелось говорить матери о своих отношениях с Джозефом и как далеко они зашли. Или о Рейчел Эндрюс.

Чувство, которое она испытывала к Джозефу, было сильнее, ярче, чем любовь к мужу. Может быть, она просто стала старше, чувственнее. А может быть, потеря мужа в таком молодом возрасте обострила ее чувства.

Подъезжая к дому матери, Мария с горечью думала, как он только мог поверить, что она помогала Томми Лайнеру? И не находила ответа.

Въезжая во двор, Мария знала, что сейчас ее будут разрывать на части мать и сын. Сэм бросился к ней навстречу и крепко обнял.

– Бабушка дома? – спросила она, целуя его.

– А где ж еще? Ни на минуту не может отойти от телефона. Ты была главным предметом обсуждения все утро. Я слышал о каком-то платье, которое ты надела на танцы, – важно заявил Сэм. – Иди к ней. Только недолго, ладно, мам?

Мать, как всегда, сидела у телефона на небольшой кухне, сверкающей чистотой. Увидев Марию, она тут же положила трубку.

– Да уж, эта ночка прошла довольно бурно, – сказала мать.

– Доброе утро, мам, – ответила Мария, целуя ее в румяную щеку.

– Что за платье ты надела, милая? Я не припоминаю, чтобы ты покупала нечто подобное тому, как мне описали.

– Я купила его год назад, но оно казалось мне слишком коротким и узким, – объяснила ей Мария.

Мать кивнула.

– Так я и думала. А что там за история с шерифом? Я уже неделю только о вас двоих и слышу от своих кумушек. То он покупает тебе термостат, то вы появляетесь вместе на празднике Дня основания… Ты же не бывала там со времени смерти Джоша. Да и Сэм без остановки говорит о нем.

Мария покачала головой.

– Мне кажется, ты и так уже все знаешь, мам. Даже можешь рассказать мне пару фактов, о которых я не имею понятия.

Мать лукаво взглянула на нее.

– А о пожаре ты уже слышала?

– Пожар? – удивилась Мария.

– Я только несколько минут назад узнала об этом. – Она была довольна, что может сообщить дочери какую-то новость. – Начальник пожарной бригады сказал, что это поджог. Кто-то облил все бензином и бросил спичку. Для Томми и Рикки дела складываются не слишком хорошо, правда? – Она вздохнула. – Все заметили, что Томми пришел на танцы позже остальных. Не надо быть гением, чтобы связать одно с другим. Ты ведь не сказала бы, что шериф глуп?

Мария пожала плечами.

– Мам, шериф Робертс умен и с хорошим чувством юмора. К тому же он высок, темно волос и довольно привлекателен. Хотя думаю, тебе уже об этом сообщили. Он любит Сэма. Может быть, он слишком серьезно относится к работе, но это почти единственный его недостаток. Боюсь, я влюбилась в него по уши. Но он такой же, как Джош.

Выражение лица матери было как нельзя более серьезным, когда она посмотрела на дочь.

– Если что-то случилось один раз, это вовсе не значит, что то же самое произойдет снова. Если ты считаешь, что этот мужчина тебе подходит, не раздумывай. Хватай его и держи.

Мария была поражена.

– Но ведь он для здешних никто, мам. Ни Лайтнер, ни…

Мать только нетерпеливо хмыкнула и перебила ее:

– Он шериф, детка. Через десять лет никто даже не вспомнит, что он приехал из Чикаго. – Она взяла дочь за руку и посмотрела ей в глаза с нехарактерной для нее тоской. – Я знаю, каково потерять любимого человека… Но мы с твоим отцом прожили вместе много счастливых лет… Ты тоже заслужила это, Мария. Ты и Сэм оба заслуживаете лучшей жизни.

Мария не могла прийти в себя от услышанного. Первый раз мать так говорила с ней, и она почувствовала, как рухнула между ними стена отчуждения.

– Мамочка! – Она стала покрывать поцелуями ее лицо.

– Ладно, детка, – строго сказала старая леди, – и давай…

Но в ту же секунду с криком, что он опаздывает на школьную спортивную игру, влетел Сэм, и Мария с сыном поспешно выбежали.

– Мы еще поговорим с тобой, мам! – только и успела крикнуть Мария.

На следующее утро Мария проводила Сэма в школу и, собрав в кулак все свое мужество, отправилась в офис. Если Джозеф действительно считал, что она причастна ко всему, что случилось, то у него было время обдумать происшедшее более тщательно. И ей не терпелось узнать его решение.

Когда она припарковалась на стоянке у офиса и вышла, то ее у входа встретила целая группа людей, состоящая из рабочих и добровольцев.

– Мы слышали о том, что случилось, – сказал водопроводчик. – Здесь собрались все рабочие. Мы готовы начать ремонт сегодня же.

Добровольцы предложили свою помощь по уборке помещения.

Представшая перед ними картина оказалась даже хуже, чем предполагала Мария. Все от пола до потолка было залито краской, папки и документы валялись повсюду, мебель была переломана.

И везде были разбросаны проклятые листовки.

– Вы считаете, он действительно угробил эту девушку? – спросил электрик, кивая на одну из них.

Скажет ли он правду? – подумала Мария. Джозеф был довольно скрытным человеком. В разговорах с ней он никогда не упоминал о Рейчел, о своем прошлом.

К середине дня надписи снаружи здания были уже смыты и внутри значительно поубавилось мусора стараниями добровольцев.

Мария отдавала распоряжения то рабочим, то еще кому-то, старательно прислушиваясь и ожидая услышать голос Джозефа. Прошел день, а Джозефа все не было.

– Шериф так и не появился, чтобы осмотреть офис, – сказала она Марксу, который только что вернулся с патрулирования.

– Его не будет следующие два дня. Дела в комиссии, – объяснил он, как-то странно на нее взглянув.

Мария легко прочитала его мысли. Все видели, что они с Джозефом танцевали как настоящая пара. А раз она не знает, где он будет следующие два дня, это значит только одно: они больше не пара.

Она не стала просвещать ни Маркса, ни кого бы то ни было. Во-первых, потому, что сама не была уверена, в каких отношениях они с Джозефом после той размолвки воскресным утром.

Нацепив на лицо дежурную улыбку, Мария продолжила руководство восстановлением офиса с таким рвением, словно от этого зависела ее жизнь.

Этим вечером Мария вскакивала на каждый телефонный звонок, но ждала, пока не заговорит автоответчик, прежде чем снять трубку. Она бы не стала отвечать Джозефу. Ей совершенно не хотелось обсуждать с ним сложившуюся ситуацию по телефону.

Но ей так и не представилась такая возможность. Ни в этот вечер, ни на следующий день от Джозефа не было вестей.

Эти дни Мария занималась тем, что разбирала бумаги и снова раскладывала их по папкам, как впервые, когда пришла в офис.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Каждый год в Голд-Спрингс приезжало несколько тысяч туристов, чтобы принять участие в Дне основания. Их ждали парады и барбекю, конкурсы и экскурсии по старинным зданиям, поселку рудокопов, посещение и открытие нового рудника.

Было утро среды, когда Джозеф вернулся в Голд-Спрингс.

За то время, что он провел в Рокфорде на заседаниях комиссии, город изменился. Все здания, даже старинная тюрьма, сверкали чистотой и свежей краской. Каждый угол украшали свежие желтые хризантемы, большие вывески зазывали посетителей. По улицам шагали клоуны в разноцветных костюмах и озабоченные суетящиеся леди, несущие зонтики от солнца.

Его охватило странное чувство сопричастности, родства с этим местом. Он прожил здесь совсем немного, но, когда смотрел на празднично украшенный город, его охватывала гордость.

Джозеф чувствовал, что соскучился по Голд-Спрингс, по офису, но еще больше он соскучился по Марии. Мысли о ней вызывали в нем смешанные чувства. Он думал, что было правильно оставить ее на несколько дней, дать ей время успокоиться, чтобы она смогла выслушать все его извинения.

Работа задержала его в Рокфорде дольше, чем он планировал. И теперь Джозеф боялся, что за это время Мария не только успокоилась, но и полностью охладела к нему. Надо было позвонить ей из Рокфорда. Несколько раз он уже поднимал телефонную трубку, но в последний момент передумывал. Он ненавидел обсуждать серьезные проблемы по телефону.

Джозеф знал, что Мария сейчас занимается работой в офисе. Если она только ждет удобного случая поговорить с ним и сказать, чтобы он шел своей дорогой, Джозеф не мог винить ее. Но ему бы очень хотелось, чтобы Мария выслушала его.

Он остановил машину у здания офиса и несколько минут посидел, набираясь уверенности. Наконец ему пришлось сказать себе, что если он сейчас развернется и уедет, то никогда ничего не узнает. Только это заставило его вылезти из машины и направиться к двери.

Войдя в офис, Джозеф не поверил своим глазам. Стены блестели свежей краской, с потолка свисали новые плафоны, в холле располагалась новая конторка. Женщина, сидевшая за ней, повернулась на звук открывшейся двери и улыбнулась ему.

– С добрым утром, шериф, – сказала она приятным голосом. – Я Бекки Пауэлл. Для вас есть несколько сообщений, а на кухне только что заваренный кофе, если хотите.

Он кивнул, на минуту потеряв дар речи. Все здесь стало даже лучше, чем до того, как был устроен погром.

На одной из дверей красовалась надпись «Шериф». Джозеф предположил, что за второй дверью – кабинет Марии. Он заглянул туда. Ее голова едва виднелась из-за края письменного стола. Мария сидела на полу, разбирая бумаги.

– Привет, – сказал он, возникая в дверном проеме и не сводя с нее взгляда.

Джозефу показалось, что его сердце замерло и никогда больше не забьется вновь, когда она подняла глаза. Странно, как это он успел по уши влюбиться в эту женщину за такое короткое время. Теперь было уже бесполезно отрицать, что это так.

– Здравствуй. – Она снова углубилась в бумаги, уже не в состоянии прочесть ни строчки. Об этом моменте она мечтала все последние дни. Он наступил, а она даже не знает, что сказать.

– Ты, то есть… офис выглядит потрясающе, – сказал он ей, пытаясь найти какую-то нейтральную тему.

– Все хорошо поработали, – ответила она, не глядя на него. – Думаю, к субботе будет готово окончательно.

Джозеф кивнул.

– Мария… – смущенно начал он.

– Шериф, – раздался голос у двери, – тут ребята из отдела по расследованию поджогов. Они хотят побеседовать с вами и осмотреть ваш дом.

– Мне надо поговорить с тобой, – быстро произнес Джозеф и вышел.

Весь оставшийся день Мария надеялась, что он вернется. И только вечером, потеряв надежду, поехала домой.

Забирая Сэма от Лайтнеров, она обменялась с Томми неприязненными взглядами. Ей хотелось спросить его прямо, виноват ли он в разорении офиса шерифа, но Мария так и не смогла найти подходящих слов.

Они никогда не были близки, но Томми все же был братом Джоша и дядей Сэма. Они делили общее горе, когда Джош умер. И теперь у нее не нашлось мужества задать ему этот вопрос.

Всю дорогу Сэм болтал не замолкая о спортивных играх. Подъезжая к дому, он указал на крыльцо и громко закричал:

– Смотри, там Джозеф!

Машины нигде не было видно, но мальчик оказался прав. Джозеф сидел на ступеньках. На нем были голубые джинсы и коричневый свитер. Когда он поднялся, небо позади него вспыхнуло последним лучом умирающего заката.

Мария подумала, что ей хотелось бы навсегда запомнить его вот таким. Неважно, что случится с ними позже. Высокий и стройный, темные волосы мокрые, как будто он только что принял душ.

Мария жадно смотрела на него, стремясь запечатлеть этот момент в памяти. Она остановила грузовик, но не спешила выходить.

– Можно он останется на ужин? – выпрыгивая, спросил Сэм.

– Если захочет, – Мария кивнула.

– Джозеф! – радостно позвал его Сэм. – Мама сказала, что ты можешь остаться на ужин!

– Правда? – спросил он, глядя на Марию. – Я хотел бы поговорить с твоей мамой наедине. – И добавил, обратившись к мальчику: – Если не возражаешь. Это ненадолго.

– Иди в дом, мы придем через минуту, – пообещала Мария сыну со скованной улыбкой.

Ей не надо было смотреть наверх, чтобы убедиться, что сын осторожно выглядывает из окна.

– Ты узнал что-нибудь о пожаре?

Джозеф пожал плечами.

– Команда по расследованию поджогов просто оказалась неподалеку. Похоже, они решили сделать мне одолжение. Впрочем, дом не стал от пожара намного хуже. Может быть, мне удастся продать землю.

– Значит, ты позволишь выжить тебя из города? Вот уж не думала, что ты сдашься так легко.

Джозеф улыбнулся ей, ничего так не желая, как прижать ее к себе и поцеловать.

– Я собираюсь поискать другое место с домом. Дом мне нужен прямо сейчас.

Мария скрестила руки на груди, будто защищаясь.

– Я думаю, ты нужен Голд-Спрингс. Он нахмурился.

– Мария, насчет того утра и той глупости, что я тогда сморозил. Я не имел в виду ничего такого. Просто был измотан и зол. Прости, Мария. Для меня нет ничего важнее тебя, Сэма и Голд-Спрингс. Я боюсь вас потерять. – Он положил ладони ей на плечи. – А теперь я хочу рассказать тебе о Рейчел.

Они сели рядом на ступеньки крыльца, не глядя друг на друга.

– То, что было там написано, правда, – начал он, мысленно переносясь на пятнадцать лет назад. – Рейчел и я были помолвлены.

Она никогда не одобряла моей работы и того, как я жил. И тогда она начала пить. Кажется, я не понимал, что происходит. Я был постоянно занят и почти не обращал на нее внимания, считая, что все в порядке. В ту ночь один мой друг позвонил мне и сказал, чтобы я приехал и забрал Рейчел из бара. Я приехал туда, и мы поссорились. Она плакала, когда я посадил ее в машину. Умоляла меня бросить эту работу, уйти из полиции. Говорила, что я нужен ей больше, чем кто бы то ни было. Я же сказал ей, что для меня важна работа. И тогда Рейчел впала в истерику, начала меня бить и пытаться остановить машину. Она схватилась за руль и сказала, что хочет умереть.

Джозеф посмотрел в темнеющее небо.

– Шел снег, дорога заледенела. Я потерял управление, и машина свалилась в канаву. Рейчел выбросило из салона через лобовое стекло, автомобиль перевернулся и придавил ее. Она умерла на месте.

Его голос сорвался, и Мария вся сжалась, чувствуя его боль как свою.

– Сначала все решили, что я тоже был пьян. Следователь тщательно это проверил. Против меня не выдвигалось никаких обвинений. И все же я ответствен за ее смерть. Я был молод и амбициозен. И не заметил, что с ней происходит, пока уже не стало слишком поздно. Она ненавидела меня за то, что я рискую своей жизнью. Я же считал этот риск неизбежной частью моей работы и условием подъема по служебной лестнице. Джозеф повернулся к ней и взял за руки.

– Когда я встретил тебя и ты рассказала мне о Джоше, я понял, что чувствовала Рейчел. Я не хотел причинять ей страдания, но сделал это. И не хочу, чтобы страдали вы с Сэмом.

Мария придвинулась к нему так плотно, что их дыхание слилось в одно, превращаясь в пар на морозном ночном воздухе.

– И тогда ты решил жить один, чтобы больше не причинять никому боли? Что же мы с тобой наделали, Джозеф? Теперь мы никогда не сможем…

Но он не дал ей говорить, закрыв ее губы своими.

– Нам обоим еще многое придется преодолеть, – прошептал он, касаясь ее щеки, по которой соленым ручейком побежали слезы. – Но у нас впереди долгий путь… А сейчас мне лучше уйти, – сказал он, поднимаясь. – Я просто хотел, чтобы ты знала правду.

– А как же листовки? – спросила она, пытаясь задержать его еще хотя бы ненадолго. – Как же твоя работа?

– Я говорил с членами комиссии этим утром. Они планируют созвать городское собрание в День основания. Я хочу рассказать обо всем там. Думаю, это будет правильно.

Мария смотрела, как он уходит, растворяясь в темноте. Ей хотелось позвать его назад, но она словно онемела.

– Куда он уходит, мам? – прозвучал из окна высокий голосок Сэма.

День основания был солнечным и ярким. К восьми часам улицы старого города уже были заполнены нарядно одетыми туристами. На каждом углу открывались киоски с разнообразным угощением и напитками. Из их окошек выглядывали знакомые лица в красивых старинных костюмах. Из распахнутых дверей салуна уже неслась музыка.

Мария высадила Сэма у повозок, где его ждали одноклассники с учителями, а сама быстро прошла к тому месту, откуда начинался большой парад.

Она хотела найти Джозефа, но никак не могла отыскать его в толпе.

Мария подошла к подножию большой насыпи, которая образовалась в процессе разработки нового рудника. У этой части шахты, пока закрытой для зрителей, стояла тишина.

Сюда были привезены временные лестницы, чтобы туристы смогли подняться на самый верх насыпи. Отсюда, сквозь специальные плексигласовые экраны, можно было взглянуть на открывающийся вид. Рядом сверкала белой краской платформа, на которой и должна была проходить церемония открытия. В самом центре находился подиум с микрофоном.

Мария поднялась на платформу, не выходя на подиум. Она подумала, что отсюда сможет лучше видеть парад на главной улице. Если Джозеф окажется внизу, ей удастся лучше разглядеть его отсюда. Если же нет… Ее сердце тревожно сжалось.

«Джозеф, где ты?» – позвала она мысленно. Быстро оглянувшись, Мария подумала, что услышала ответ на свой незаданный вопрос. Но вокруг никого не было. Она вздрогнула, снова услышав непонятный звук, напоминавший крики о помощи.

Вот он раздался опять! Это явно был голос человека, зовущего на помощь.

Мария медленно пошла на звук, и голос стал явственней.

– Помогите!

Она остановилась, прислушиваясь. Перила платформы в этом месте были сняты, открывая вход в шахту.

– Пожалуйста, кто-нибудь! Помогите! – уже хорошо различила Мария голос, зовущий на помощь.

Мария, балансируя на легком деревянном мостике, со страхом заглянула в темноту старой шахты.

– Эй! Кто вы?

– Мария, это ты? – с облегчением отозвался голос.

Это был Рикки Лайтнер.

– Рикки, – позвала она. – Господи, как ты сюда забрался?

– Это шутка, – ответил он, всхлипнув. – То есть это должно было быть шуткой. Над шерифом. Он должен был наступить на подпиленную доску и попасть ногой в дырку. Над ним бы все смеялись, и никто не слушал бы его речь. Я не знаю, что случилось. Когда я начал подпиливать доску, она ушла вниз.

– Я пойду за помощью, – сказала Мария с раздражением. Она злилась на Рикки, несмотря на то что испугалась за мальчика. – Держись. Все будет хорошо.

– Мария, не оставляй меня! Тут уже погиб один человек. – Рикки, похоже, плакал. – Я чувствую, он где-то рядом.

– Не говори глупостей! – взмолилась Мария, оглядываясь на шумевший в отдалении праздник. В солнечном свете мимо проходили сотни людей, но никто не смотрел в их сторону. – Все будет в порядке. Скоро мы тебя вызволим.

Парад развернулся вовсю. Мария увидела, как проехала семья Лайтнер в своих черных колясках, махая руками туристам. Она попыталась кричать, чтобы привлечь чье-нибудь внимание, но толпа слишком уж шумела. И тут внизу насыпи Мария заметила Джозефа.

Высокий, широкоплечий, одетый в черное, с большой серебряной звездой шерифа на груди, он в последний раз просматривал запись своей речи, которую собирался произнести после парада.

Она отчаянно закричала, и Джозеф, увидев ее, мгновенно взлетел по лестнице.

– Джозеф! Рикки провалился в старую шахту! Свалился с мостика!

– Мария! – позвал Рикки. – Скажи шерифу, что я извиняюсь за офис. Разгром учинили мы с Томми. Я знаю, это было подло. Скажи ему…

– Ты сможешь все сказать ему сам, когда мы вытащим тебя оттуда, – жестко оборвала она.

– Рикки, – сказал ему Джозеф, становясь на колени рядом с Марией, – сейчас я пойду за веревкой, и мы тебя вытащим. С тобой ничего не случится. Останься с ним, – добавил он Марии, касаясь ее руки. – Я пойду за помощью.

– Рикки! – позвала она, слушая, как мальчик всхлипывает. – Все будет хорошо, слышишь? Шериф скоро вернется, и мы непременно тебя вытащим.

Мария оглянулась, но вокруг пока никого не было.

– Мария, ты еще там? – раздался опять жалобный голос.

Едва она начала отвечать, как увидела Джозефа, бегущего в сопровождении помощников. На плече у него был длинный моток веревки.

– Да, Рикки. Они уже идут, – быстро ответила Мария. – Уже совсем немного осталось. Потерпи. – И она отошла, освобождая место мужчинам.

– Придется спуститься туда на веревке, мальчишка не сможет обвязать себя сам, – сказал Джозеф.

– И спускаться туда вниз головой. Шахта узкая, и там негде развернуться, – добавил один из помощников.

Не дискутируя, Джозеф начал обвязывать веревку вокруг ног.

– Надеюсь, что вы сумеете вытянуть меня, когда я крикну вам.

– Все будет хорошо, шериф.

Мария хотела спросить, почему никто другой не может заняться этим, но не стала – она знала ответ.

– Что здесь происходит? – требовательно спросил Томми, появляясь из-за помоста.

– Рикки упал в шахту, – сухо сказала ему Мария, давая понять, что она знает, кого можно в этом винить.

– Что? Что? – закричала подбежавшая Анна Лайтнер, за ней шел и Джоэл.

Мария вздохнула, повернулась к ним и вкратце описала ситуацию.

– Он рассказал, что это должна была быть шутка над шерифом. Он хотел подпилить одну из досок так, чтобы Джозеф, наступив на платформу, провалился, попав ногой в дыру. Он не понимал, чем это может кончиться.

– И как глубоко он провалился? – встревоженно спросил Джоэл.

Мария пожала плечами.

– Около пятидесяти футов.

– Кто туда полез? – спросил Томми, обходя ее по направлению к шахте.

– Шериф, – ответила она неуверенно. – Они опускают его туда вниз головой, чтобы он мог обвязать Рикки веревкой.

– Шериф? – Джоэл Лайтнер покачал головой и многозначительно посмотрел на жену, которая побледнела так, что белыми сделались даже губы.

– Я хочу знать, что здесь происходит! – заявил Томми, пытаясь подойти к самой шахте.

– Стой на месте, Томми, – серьезно сказал ему Билли. Он был одним из новых помощников шерифа и заступил сегодня на первое дежурство. – Мы делаем все, что в наших силах. Там и так нет места.

Это успокоило Томми, и он вернулся к родителям. Обнял мать за талию.

– Рикки боялся, что умрет, – закончила Мария, многозначительно взглянув на Томми.

Анна Лайтнер вздрогнула и спрятала лицо на груди мужа.

– Господи, не могу я потерять еще одного сына, – всхлипнула она. – Только не это…

– Маленький дурак, – пробормотал, отвернувшись, Томми.

– Мы вытаскиваем шерифа, – закричали помощники. – Ему удалось обвязать вокруг Рикки веревку.

– Господи, помоги им, – заплакала Анна. Вскоре показался весь перемазанный Джозеф. Его рубашка была разорвана в нескольких местах. Марии захотелось подбежать к нему, крепко прижать к себе и никогда больше не отпускать. Ей хотелось сказать ему, как она его любит и что больше не хочет возвращаться домой одна, без него.

– Вытаскивайте его, – сказал Джозеф стоящим вокруг.

Все вместе они начали аккуратно, дюйм за дюймом, поднимать Рикки из шахты. Вокруг уже начала собираться толпа, решившая, что суета около шахты – часть праздничного представления.

Мария молилась вместе со своими родственниками, хотя ее сердце радостно билось от сознания, что Джозеф в безопасности.

– Я уже вижу его, – закричал кто-то у самой шахты. – Он смотрит вверх!

Это восклицание было встречено громкими аплодисментами. Вскоре Рикки, покрытого грязью и дрожащего, извлекли на поверхность. Он поднял лицо и взглянул в синее небо. Толпа отозвалась восторженными криками.

– С ним все в порядке! – закричал Джоэл, обнимая жену. – Наш мальчик жив!

Помощники шерифа тут же приступили к своим обязанностям, оттеснив толпу за ограждения, освобождая дорогу, чтобы можно было отвезти мальчика в ближайшую больницу. Наконец Рикки удалось отнести к машине. Его появление встретили дружными криками и пожеланиями выздоровления.

Мать и отец, не говоря ни слова, последовали за сыном.

– Как он? – спросила Мария подошедшего шерифа.

– С ним все будет хорошо, – сказал Джозеф, заметив, что рядом с Марией стоит Томми. – Может быть, сломал пару ребер при падении. Скорее всего, ничего серьезного.

– Ты спас моему брату жизнь, – пробормотал Томми, не глядя на Джозефа.

– Это моя работа. – И Джозеф повернулся к нему спиной.

Люди толпились вокруг платформы, задавая друг другу вопросы и разглядывая нового шерифа. Он вышел на подиум и обратился к собравшимся.

– Мне кажется, что не стоит сегодня открывать эту шахту. С Рикки Лайтнером все обошлось. Так что советую вам спуститься с холма и приятно провести время на празднике Дня основания.

Он сошел с подиума, принимая поздравления и наилучшие пожелания, и направился прямо к Марии. Она бросилась к нему, крепко обняла и заплакала, целуя его грязное лицо.

– Это что еще такое? – спросил он, крепко прижимая ее к себе.

– Я люблю тебя, Джозеф Робертс! Вот что это такое! Я думала, что уже потеряла тебя! – И она снова принялась покрывать его лицо поцелуями…

Толпа, как и мрачная шахта, словно отдалилась от них.

– Мария, – наконец проговорил Джозеф, – я не знаю, смогу ли расстаться с работой, ведь она составляет часть моей жизни. Но я люблю тебя и обещаю быть осторожным…

– Я и не прошу, чтобы ты бросал работу. Я только хочу, чтобы ты каждый вечер возвращался ко мне домой.

Джозеф поцеловал ее, оставляя грязную полоску на ее щеке и подбородке.

– Так и будет всегда, дорогая!

ЭПИЛОГ

В ожидании результатов выборов они обменивались нетерпеливыми взглядами, пытаясь уверить друг друга, что все будет хорошо.

Вот уже два года Мария и Джозеф были женаты. Новый чудесный дом, где они жили с Сэмом, им подыскали Лайтнеры, которые старались хоть как-то отблагодарить Джозефа Робертса.

Голд-Спрингс окончательно признал нового шерифа. Сегодня решался вопрос его дальнейшего пребывания на этом посту. Хотя практически никто не сомневался в общем решении, Джозеф и Мария волновались. Последнее слово оставалось за окружной комиссией.

Было поздно. Джозеф увидел, что Мария уже в который раз потирает спину. Внутри нее беспокойно толкался ребенок, но до рождения еще оставалось несколько месяцев. Джозеф подошел к ней и почти силком усадил в кресло.

Прозвучали звонки и призывы к тишине, когда на телевизионном экране появился диктор и начал объявлять результаты выборов.

– Итак, по результатам подсчета голосов Джозеф Робертс избирается шерифом сроком на шесть лет, – объявил диктор.

В комнате раздались приветственные крики, в воздух полетели чьи-то шляпы. Шериф сказал несколько слов, и защелкали вспышки фотографов. Посыпался дождь из конфетти.

– Пойдем домой, – прошептал Джозеф Марии на ухо.

Она взглянула на него.

– А разве мы можем уйти?

– Я считаю, что тебе нужно домой… в постель. Что ты думаешь об этом?

– Я знаю, где здесь запасный выход, шериф, – ответила она с озорной улыбкой.

– Вот туда мы и направимся, – пообещал он ей, удивляясь, как мог жить без нее раньше.